Главная страница | Социальная фантастика | Арк

Арк
Сергей Вадимович Томилов
Несколько километров тесного жилого пространства, а вокруг бескрайний космос. А какие колоритные личности просыпаются из анабиоза по мере приближения корабля поколений к месту назначения. Вы полагаете, что с Земли осваивать другие планеты полетят исключительно добрые альтруисты, ведомые жаждой исследований и новых открытий? Как бы не так! Неудивительно, что на «Арке» начинается череда убийств, раскрыть которые экипаж своими силами не в состоянии.

Сергей Томилов
Арк

Глава 1
Если бы Чеслава спросили, в чем разница между пробуждением от обычного сна и от анабиоза, он бы ответил: попросите ребенка стукнуть вас ладошкой, а потом попадитесь под удар опытного боксера. Ощущение было такое, словно его вырвали откуда-то, где он принадлежал – причем вырвали грубо и резко, с корнем. Он пока не мог этого видеть, но вокруг него, в точно таких же капсулах, спящие мужчины и женщины стали видеть чуть более беспокойные сны – но люди все еще лежали неподвижно. Не проснулся никто, кроме Чеслава.
Когда мужчина открыл глаза, он не увидел абсолютно ничего. Окружающая темнота пугала и невыносимо давила. Нервная система человека все еще не восстановилась до конца – едва вышедшие из анабиоза могли связно мыслить, но какое-то время оставались совершенно глухими, немыми и слепыми. Это было похоже на нахождение в камере полной депривации, где полностью отсутствует связь с внешним миром через любые органы чувств, и человек остается наедине со своими мыслями. Чеслав вспомнил, что испытал подобные ощущения в сурдокамере во время подготовки к анабиозу – но реальное пробуждение ударило по нему куда тяжелее и жестче.
Самыми первыми Чеславу в голову пришли мысли о смерти, а за ними холодной, липкой волной накатила паника. Паника мешала думать и оценивать окружающую обстановку, поэтому он не услышал ни писка медицинской аппаратуры, проводящей диагностику, ни щелчка автоматики, которая впрыснула ему в вены успокоительное. Он не почувствовал ни этого укола, ни последующего, со снотворным. Все еще находясь в крайне тревожном состоянии, Чеслав провалился в самый обычный неглубокий сон. А после, проснувшись, он вновь прожил свое адское Колесо Сансары: пробуждение, темное ничто вокруг, паника, невесомый укол, сон. И снова, и снова, по кругу.
Пока цикл, наконец, не прервался.
В этот раз, проснувшись, Чеслав разглядел едва заметный, приглушенный свет, с трудом, но различил вокруг себя очертания предметов. Последующий укол, в отличие от предыдущих, принес болевые ощущения, но Чеслава это обрадовало. Его порадовала и ломота в затекших мышцах – боль означала, что он был жив. А еще боль означала следующую стадию адаптации.
– Чеслав, вы слышите меня? Вы понимаете, что я говорю? – раздался откуда-то сбоку глухой, как из бочки, голос.
– Аааа, ыыу, – Чеслав хотел сказать «да», но частично атрофированные от долгого молчания связки не слушались. Невидимого собеседника его мычание, судя по всему, удовлетворило – больше вопросов не было.
Спустя несколько дней, тени вокруг обрели четкость, и Чеслав мог разглядеть и окружающую его аппаратуру, и капсулу, в которой он находился. Постепенно, мужчина начал шевелить руками и ногами, которые были обернуты в специальные манжеты, восстанавливающие работу конечностей. Поначалу, манжеты и отсутствие подвижности здорово напугали его, но уже знакомый женский голос, доносящийся из динамика, объяснил, что процесс восстановления идет абсолютно нормально. Дополнительным подтверждением служил и тот факт, что постоянные уколы стали менее болезненными, а время сна становилось значительно короче. Чеславу, наконец, захотелось двигаться, несмотря на дискомфорт во всем теле.
Пару раз к женскому голосу в динамике присоединялся мужской. Он был хорошо поставленным, гармоничным и четким – явно принадлежавшим опытному оратору или певцу. На смену мужскому голосу вскоре пришли непонятные и неприятные завывания, от которых Чеславу хотелось избавиться, но ничего сделать с ними он не мог.
– У вас наступает последняя стадия адаптации. Скоро вы будете полностью дееспособны, – однажды сообщил ему женский голос, после чего динамик похрипел и затих. А после, спустя некоторое время, в поле зрения Чеслава появилась нечеткая фигура. Он увидел, что она принадлежит крепкой, высокой женщине в медицинский униформе. Женщина приблизилась к нему и начала проверять показания приборов, пока Чеслав пытался как следует ее разглядеть. Тем не менее, зрение все еще подводило его, и детали размывались, смазывая облик женщины в собирательный образ всех медсестер, с которыми он когда-либо имел дело.
Пока он думал об этом, женщина подошла к нему, уверенно положила ладони на его виски и повернула голову Чеслава на бок.
– Спасибо, что не до щелчка, – немедленно отреагировал он на ее бесцеремонную манипуляцию.
– Чувство юмора тоже пробудилось. Значит, почти здоров, – его голова вернулась на место, и он зажмурился от яркого света ламп на потолке. – Нейродатчик сегодня тоже снимем, так что попрощайтесь со своим спасителем.
– А что случилось? – с непониманием спросил Чеслав. Он был в курсе, что нейродатчики подают информацию о состоянии пассажиров, но не совсем понимал, почему вдруг женщина окрестила простенький прибор громким словом «спаситель».
– Прибор подал нам сигнал, что возможен летальный исход, если бы вы и дальше находились в анабиозе. Поэтому пришлось досрочно разбудить вас. Но лучше так, чем проснуться мертвым, верно?
– И сколько нам еще лететь? Какой сейчас год? – забеспокоился Чеслав.
– Две тысячи двести четвертый. И полтора года вы проведете среди экипажа, Чеслав Новак. Добро пожаловать на борт, – в последнем предложении проскользнула едва заметная ирония.
Он не ответил ей, а лишь закрыл глаза и глубоко выдохнул, стараясь совладать с таким знакомым чувством паники и безысходности.
Эти полтора года совершенно не входили в планы Чеслава.
***
Три изнурительные недели реабилитации остались позади, но Чеслав все еще передвигался с трудом и чувствовал, что уже никогда в жизни не сможет пробежать когда-то привычную стометровку. Не то, чтобы в ближайшее время ему светила такая перспектива: такой дистанции на корабле просто-напросто не было. Единственное, что ему оставалось – беговая дорожка, которую можно было найти в каждом помещении для тренировок.
Чеслав успел немного изучить корабль поколений, пока двигался по направлению к собственной каюте. Корабль был поистине огромен и впечатлял масштабами даже привыкшего к материальному размаху мужчину.
Большую часть внутреннего пространства «Арка» занимали бесконечные, на первый взгляд, грузы, необходимые для выживания сотен людей в бескрайней пустоте космоса. Еще одну часть пространства занимали тесные жилые комнаты, отделенные друг от друга хлипкими тонкими перегородками, через которые можно было услышать любой вздох соседа. На десяток таких комнат полагались один санузел и одна душевая кабина – оба помещения были крошечными и едва вмещали в себя одного взрослого человека. Наконец, за жилыми комнатами шли плотно уложенные ряды инструментов, техники и специализированного оборудования, которые были необходимы для успешного освоения новой планеты за десятки светолет от Солнечной системы.
Когда Чеслав разглядывал эти ряды коробок, техники и грузов, он думал о том, что люди здорово романтизируют путешествия в космосе. Наверняка при словах «корабль поколений», многие сразу рисовали в уме этакий передвижной ботанический сад. С потолка этого сада непременно свисают ползучие растения, а люди рвут спелые яблоки прямо на ходу, потому что деревья растут вдоль прогулочных дорожек.
Так и вправду думали многие – наивные идиоты, которые улетали на другую планету в поисках новых ощущений или от скуки. Но те, кто бежал от чего-то (или от кого-то), обычно не были склонны к романтике. Поэтому унылый вид грузов и общая захламленность Чеслава совершенно не смутили. Наоборот, он был к ней готов.
Когда он, наконец, покинул медицинский отсек, ему пришлось немного поплутать по одинаково унылым и узким коридорам жилого пространства. Но, спустя какое-то время, Чеслав, наконец, нашел свою каюту. Открыв дверь, мужчина поморщился: низкий потолок практически касался его макушки, прямо из стены выступали массивные средства коммуникации, а на полу уныло разместился одноместный лежак. Еще в стене была небольшая эргономичная ниша с отделением для личных вещей – и на этом все. Создатели «Арка» не потрудились обеспечить небольшое количество бодрствующих пассажиров излишним комфортом, посчитав, что важнее доставить к конечной точке долгого путешествия груз и оборудование в необходимых количествах, чем выделять отдельную душевую на каждую комнату.
Подумав об этом, Чеслав невольно вздохнул. Мужчина, которого Чеслав поначалу не заметил и который возился сбоку с заевшей дверью, усмехнулся:
– Что, друг, не элитные марсианские уровни?
– Больше похоже на гроб, – сумрачно произнес Чеслав. – А есть шанс, что я все еще сплю и это просто снится мне в период адаптации?
– И не надейся, – снова рассмеялся собеседник, – человек ко всему привыкает.
Чеслав ничего ему на это не ответил. Вместо этого, он глубоко вдохнул, точно аквалангист перед погружением, и шагнул в свою келью. Дверь нехотя, без единого звука, закрылась за его спиной, и в помещении зажегся тусклый свет. Привыкнув к освещению, Чеслав не спеша разложил свои вещи – как личные, так и полученные на складе. Затем он переоделся в свежую одежду, достал из кармана сложенной в нишу рубашки маленький серебристый цилиндр и не спеша обвел им каждый сантиметр комнаты. Диод ни разу не загорелся красным.
Убрав цилиндр в карман рубашки, Чеслав перепроверил свои самые ценные вещи и постарался спрятать их как можно надежнее. Шансы, что кто-то посторонний зайдет в его каюту, были крайне малы, но все же… Жизнь приучила Чеслава перестраховываться. И благодаря этой привычке он находился на «Арке», а не в тюрьме.
Наконец, Чеслав закончил со своими делами, включил экран на стене и присел на лежак, чтобы послушать новости. Рука мужчины на автомате скользнула вниз, под лежак, чтобы проверить, на месте ли аварийный комплект. Нащупав пальцами плотную упаковку, Чеславу стало спокойнее.
Тем временем, загоревшийся экран радостно начал свое вещание:
«Одиннадцать тысяч восемьсот шестьдесят седьмые сутки полета. Новости нашего ковчега. На восьмом и девятом уровнях продолжаются технические работы, не забывайте выстраивать свой путь с учетом этого. Сегодня в шесть часов по земному времени состоится выступление творческого коллектива „Тонны фотонов“. Желающих посмотреть просим заранее собраться во второй общий зал. В первом общем зале в полночь начнется стендап-шоу. Есть ограничение по возрасту, взрослый рейтинг – учитывайте его и убедитесь, что за вашими детьми есть кому присмотреть. Всех желающих записаться на дополнительное обучение и повышение квалификации мы ждем в учебном центре на втором уровне с десяти утра до шести вечера каждый день».
Чеслав понизил громкость и зевнул. Судя по новостям, кадровый вопрос все еще стоял остро, но люди предпочитали заниматься чепухой вместо того, чтобы осваивать новые навыки и приобретать знания, которые помогут им достичь настоящих высот. Ничего не изменилось за миллиарды километров от Земли – люди всегда и везде одинаковы. Но это было Чеславу на руку.
Он прикрыл глаза и позволил себе расслабиться, отбросив, наконец, державшее его напряжение последних недель. Чтобы дать мозгу отдохнуть от непривычного, и, если уж начистоту, неприятного нового окружения. Чеслав подумал о том, как хорошо будет выбраться из тесных отсеков корабля поколений и сделать первый шаг навстречу новой, девственной планете. Он подумал о том, как сможет заняться тем, что умел делать лучше всех на этом гигантском куске металлов и полимеров. Когда мозг мужчин настроился на нужную, рабочую волну, Чеслав почувствовал, что тело наполняется энергией. Он впервые за три недели после пробуждения ощутил себя по-настоящему живым и готовым действовать. Это было непередаваемое ощущение – то, ради чего он жил. А когда энергия наполнила его тело до краев, он почувствовал себя готовым исследовать эту громадину, несмотря на давящее со всех сторон замкнутое пространство, очень напоминающее трущобы.
Чеслав выбрался из каюты и достал из кармана свой терминал – простенький экран шириной в две ладони с графеновым источником питания. Терминалы выдавались на складе всем пассажирам корабля и служили единым источником информации и оповещений. Помимо вшитых в программное обеспечение всевозможных простеньких приложений, разобраться в которых мог бы самый законченный имбецил, в терминале также хранилась подробная интерактивная карта. Местоположение пользователя отмечалось ровно в ее центре, а размер карты менялся одним движением пальцев, уровни корабля при этом переключались автоматически. Заблудиться с таким помощником было невозможно, да и сам ковчег был спроектирован с расчетом на защиту от дураков.
Чопорно кивнув все еще терзающему дверь соседу, Чеслав направился к выходу из жилого отсека.
Вопреки его ожиданиям, навстречу Чеславу попадалось крайне мало людей и почти все из них были такими же пассажирами, как и он сам. Он встретил уставшую мать с двумя детьми, мальчиком и девочкой, которые следовали за ней по пятам и испуганно озирались по сторонам. Затем в него почти врезался подросток с наполовину выбритой головой и бионическим протезом вместо кисти левой руки, а после Чеслав заметил старушку с медицинским кибером. Еще он повстречал женщину-техника в фирменной униформе корабля, но не успел как следует ее рассмотреть; женщина скрылась где-то в боковом отсеке, вход куда был «запрещен» – так гласила предупреждающая надпись.
Все это время, Чеслав привычно подмечал для себя малейшие детали окружающей среды и людей вокруг, не забывая при этом держаться за поручни – ему было все еще немного тяжело двигаться из-за сохранившейся после адаптации слабости. Вдобавок, сила тяжести на Арке составляла половину от земной, и это тоже приходилось учитывать. Где-то на краю сознания Чеслава промелькнула мысль, что среди пассажиров наверняка будут те, кто рос практически в невесомости, и что им-то придется тяжелее всего. Но их проблемы не волновали мужчину – на новом месте всем придется одинаково адаптироваться к условиям новой жизни.
Чеслав лишь в общих чертах представлял себе, что ждет его по прибытии на планету – одну из немногих, которые вращались вокруг звезды Глизе 667 и которые были пригодны для жизни. Несмотря на то, что планета была практически не изучена, ученые трубили о возможных рисках, а билеты продавались только в один конец, от желающих ввязаться в эту авантюру не было отбоя. И теперь, Чеслав был среди них – среди детей, стариков, недокиборгов и прочей людской мишуры.
Лениво размышляя о не впечатливших его встречных прохожих, Чеслав добрался до общественных помещений. На первый взгляд, они казались относительно просторными – на деле, они были такими же тесными, как и прочие, разве что чуточку больше, чтобы вмещать в себя сборища людей и позволять организаторам проводить свои разнообразные мероприятия.
«Хлеба и зрелищ», – вдруг подумалось Чеславу, и он ухмыльнулся. Все же проектировщики корабля правильно поступили, что продумали общественные помещения, их акустику и прочие нюансы, необходимые для проведения банальных мероприятий. Во все время, люди хотели развлечений – а на корабле поколений, в тысячах световых лет от дома, они были жизненно необходимы. И пусть костюмы артистов были самыми дешевыми, а инструменты играли через раз, людям и этого хватало.
Этот факт подтвердила голограмма на входе в общественное помещение. Какой-то оркестр сыграет какую-то космооперу: «будем рады всем». Скукота. Чеслав подавил зевок и вошел внутрь. Не то, чтобы он не ценил искусство, но был уверен, что даже искусство должно приносить создателям прибыль. Анонсированный концерт явно не входил в число тех, которые окупаются организаторам.
Едва Чеслав вошел в помещение, до него донеслись ругань и крики. Он легко подавил в себе инстинктивное желание поглазеть на случившееся и попытался развернуться, но толпа тут же подхватила его и понесла к источнику людского внимания.
Несмотря на крупное телосложение, Чеславу оно совершенно не помогло. Его волной вынесло к небольшому пространству у стены, окруженной плотной людской стеной. Невольно ему пришлось увидеть, в чем там было дело и почему люди переговаривались, плакали и ругались.
– Отойдите, не трогайте его! – чей-то зычный голос перекрыл шум, и стена из людей подалась немного назад. Сзади все равно напирали, и Чеслав ощутил себя точно в тисках.
– Где же помощь?! – заголосила высоким тембром какая-то женщина в первых рядах. В ее голосе отчетливо звучали истеричные нотки.
– Он что, мертв? – неуверенно спросил кто-то из толпы.
Сперва Чеслав разглядел пятна крови на чистых светло-серых стенах – именно они привлекли его внимание своим неестественно ярким цветом. А после, он увидел все остальное: в широкой нише в стене лежало тело мужчины в неестественно изломанной позе. Размозженная голова была повернута набок, и взгляд Чеслава упал на широко распахнутый, неподвижный глаз мертвеца – единственное светлое пятно среди мешанины красного и серого. А затем мозг Чеслава, привычно работающий в режиме сбора деталей, послал хозяину тревожный сигнал. И причиной послужила не кровь вперемешку с мозгом, не поза мертвеца и не брызги крови на стене.
На без сомнений убитом человеке была форма экипажа корабля поколений и знак различия навигатора.
***
Поначалу Рин Ито не поверила своим глазам.
Когда Чеслав Новак прошел мимо нее, она резко дернулась и уставилась мужчине в спину. Это точно был он – даже в простой одежде и с лицом, наполовину скрытым бородой, этот человек был слишком узнаваем.
Она впилась в него глазами и жадно подмечала каждую деталь. Как он таким знакомым жестом хмурил брови, разглядывая окружающих, как он уверенно шагал вперед, ненавязчиво прокладывая себе дорогу. И, едва Чеслав прошел чуть вперед, женщина тут же последовала за ним. Ее небольшой рост и хрупкое телосложение сыграли ей на руку: она лавировала в людском потоке, как маленькая рыбка.
Рин Ито почти потеряла его из виду, когда Чеслав скрылся за поворотом, ведущим к общественным помещениям. Перейдя на бег, она чуть не сбила каких-то детей, мальчика и девочку, затеявших игру прямо посередине коридора. Из-за них, Рин потеряла пару секунд драгоценного времени и, плюнув на готовую к скандалу мамашу, понеслась вперед, молясь, чтобы Новак не ушел слишком далеко.
Влетев в общественное помещение, Рин Ито чуть не зарыдала от злости. Перед ней маячил плотный лес людских голов, и, как она не старалась, она никак не могла разглядеть в этой толпе Чеслава, будь он трижды узнаваем. Тем не менее, она с уверенностью буровой установки ввинтилась в толпу, активно работая локтями и отчаянно озираясь по сторонам в надежде увидеть знакомый силуэт.
Труп навигатора заставил ее застыть на месте. Рин знала его – с полгода назад, они вместе проходили несколько курсов подготовки к полету, а также пару раз встречались на технических лекциях. Она вдруг вспомнила, как мужчина упоминал, что говорил с капитаном корабля – просил допустить Рин к работе, но не преуспел в своих уговорах.
Опустошенная, женщина подняла глаза и тут снова увидела Чеслава. Здоровяк пытался пробиться назад, к выходу, но толпа сзади напирала, стараясь разглядеть случившееся в деталях. Наконец, Чеславу удалось пробиться сквозь людскую массу, и он тут же быстрым шагом пошел прочь.
Рин Ито не стала идти за ним. Ей было достаточно знать, что Чеслав и впрямь здесь, на корабле поколений, и что он снова взялся за старое.
Она заставит его заплатить сполна за кровь на ее руках.


Глава 2
Вернувшись к себе в каюту, Чеслав начал методично собираться.
Не то что бы его сильно смутило произошедшее, или он устрашился увиденного. Просто почуял, что нужно срочно оказаться как можно дальше и от трупа, и от места происшествия. Он верил своему чутью, которое не раз спасало его шкуру и помогало Чеславу выходить сухим из такой грязной воды, словно она была слита из реактора. Наверное, благодаря этому он все еще был на свободе. Относительно на свободе.
Впрочем, каждый все равно носит свою клетку с собой, каким бы свободным он не был. И Чеслав не был исключением.
Он родился в не совсем идеальном мире, который не выбирал – а кто из нас вообще может похвастаться таким выбором? Появился на свет, судя по записям единой информационной системы, на Луне и сразу после рождения был отправлен на Землю. Первыми воспоминаниями в трехлетнем детском возрасте остались лица двух наставников, мужчины и женщины, заменившие Чеславу родителей. А еще он помнил доходившее до истерик странное непринятие стрижек; отросшие волосы ребенка тихо и незаметно состригали во сне наставники. Эта проблема, как и многие детские странности, исчезла сама собой, с возрастом, но на смену ей пришли другие.
Принятое несколько поколений назад разделение детей и родителей он и его сверстники воспринимали как должное, не зная, что может быть иначе. В зонах воспитания наставники и учителя передавали детям лишь необходимый жизненный опыт и знания, полностью исключались поломанные жизни и выращивание ублюдков. Но обратной стороной монеты было полное отсутствие эмоциональной гармонии и эмпатии. О том, что этим придется пожертвовать, ребята узнавали намного позже. Некоторые все же ломались, но только не Чеслав.
Мальчик рос и развивался быстрее ровесников. Окружающие считали его хитрым, а он просто был самим собой. В шалостях чаще применял проворство, нежели силу, умом не блистал, но детские проделки выдавали развитую смекалку. В восемь лет, как и многие в его возрасте, пытался со сверстниками сбежать из зоны воспитания, но затея потерпела крах. Это не остановило маленького Чеслава от дальнейших авантюр, и вскоре наставники единогласно начали считать его проблемным и к тому же чересчур энергичным ребенком.
Характер подопечного стал еще коварнее при наступлении подросткового возраста. Чеслав создал простую и идеально работающую схему доставки энергетиков и алкоголя через развивающие путешествия для детей. Добытое он сбывал старшим воспитанникам в обмен на услуги и укрепление собственного авторитета. При разоблачении всегда получалось так, что Чеслав оказывался замешан лишь косвенно.
Что бы он сказал молодой версии себя? Ничего, или короткое: «ты на правильном пути».
За день до получения базового гражданства Чеслав находился в многомиллионном людном северном мегаполисе и уже неделю как вкушал плоды своего совершеннолетия. Устроившие беспрерывные гуляния без пяти минут взрослые дети веселились от души, но Чеслав уже тогда начал задумываться о своем месте в обществе. И то обыкновенное, что предлагалось всем, его не устраивало.
Он хорошо запомнил свой разговор с прилипшей к нему красивой девчонкой, с которой он лишился девственности. Оккупировав единственный работающий компьютер, Чеслав планомерно выискивал, изучал и сохранял на дешевый личный терминал информацию, способную помочь в его пока не имеющих четкой формы амбициях.
– Куда полетишь завтра? – спросила девица, обнимая его за шею. Ему пришлось немного отстраниться, чтобы не отвлекаться – но не слишком сильно, чтобы не обидеть ее.
– Пока останусь здесь, – он отвечал односложно и старался не слишком реагировать на настойчивые прикосновения, при этом сохраняя фальшивую заинтересованность, чтобы осталось занятие на ночь. – А ты?
– Ну… Учитывая, какой тут постоянный мороз и холод, вернусь в субтропики. Там хотя бы тепло.
– А потом?
– Потом? – глупо переспросила она. Его взгляд зацепился за дешевую тушь, которая скомкалась на ее коротких ресницах. – Получу жилье, устроюсь на какую-нибудь работу.
– А дальше? – на глаза ему попалась интересная страница по организации управления в компаниях, и это определенно следовало изучить позднее и внимательнее.... Он добавил информацию в терминал.
– Дальше? – девушка убрала руку с его шеи, обиженно отсела и начала шумно пить через трубочку коктейль.
– Что потом, после того, как ты получишь жилье и работу? – переспросил Чеслав, но ответа так и не дождался. Пришлось ее подтолкнуть. – Не знаешь?
– Не-а, – она отставила коктейль в сторону, хищно улыбнулась и вернула руку на его шею. Чеслав вздохнул.
Уже тогда у него возникло ощущение, что так, как она, думают миллионы обывателей. Но быть ничтожной частью серой массы не входило в планы Чеслава – он хотел большего.
Свежеиспеченный базовый гражданин не стал надолго задерживаться в холодной северной части планеты. К тому времени, мир представлял собой противоречивый многогранный механизм, в котором сложно было найти хорошие перспективы. Новый правитель этого мира не обладал жесткой хваткой своей предшественницы и предпочитал насилию диалог и поиск взаимовыгодных решений. Как результат такого подхода, во всех социальных сферах чувствовалось послабление, и в начале сороковых все могли отыскать теплое место под Солнцем.
Но не все обладали для этого определенными способностями и, самое главное, желанием.
Чеслав этими способностями владел. А вкупе с его чутьем и коммерческой жилкой, в мире, остывающем от тоталитаризма, умный и хитрый человек всегда найдет свою нишу. До тридцати лет он жил в крупнейшем на континенте городе-государстве, познавал жизнь, изучал людей и заводил связи. Последнее ему очень пригодилось.
Собрав все свои пожитки и еще раз проверив свою крохотную каюту, Чеслав закинул сумки на плечи и вышел, заперев дверь на замок и выставив голографичский проектор на надпись: «не беспокоить». Четкого плана, куда направляться и что делать, у него не было. Пока что не было.
Чеслав всегда предпочитал раздумьям действие. Подумать о пожаре можно и по пути, выпрыгивая из пламени, но вот оставаться и сгорать в нем не обязательно. Благодаря тому факту, что он чаще всего оказывался первым и в нужном месте в нужное время, Чеслав здорово возвысился и много раз выбивал у судьбы счастливые лотерейные билеты. Одним из таких билетов была возможность оказаться здесь, среди пассажиров первого в истории корабля поколений.
В тридцать лет, обретя полное гражданство, он впервые покинул Землю, собираясь транзитом отправиться на Марс. Но задержался на Луне и лишь несколько лет спустя понял, что попал под удачное стечение обстоятельств.
Марсианская промышленность в пятидесятые набирала невиданные обороты. Поговаривали о грандиозных проектах терраформирования, ударными темпами возводили новые гигантские купола и запутанные подземные комплексы. Вся эта технологическая махина требовала отменных специалистов и управленцев – и именно в последнюю категорию идеально вписывался тогда еще никому не известный Чеслав Новак.
Но случилось непредвиденное.
Рейс на Марс вполне банально задержался. Техники около суток приводили фотонный транспорт в порядок, а пассажиров тем временем разместили в самом крупном лунном куполе. В отличие от большинства, Чеслав успел как следует выспаться перед многомесячным полетом и потому воспользовался задержкой, чтобы обследовать купол.
Несмотря на его размеры, сопоставимые со средним земным городом, многие части купола были закрыты для посещения. Тем не менее, количество людей, относящихся к государственной и военной службам и которых Чеслав успел встретить, просто зашкаливало. Мужчина проникся царящей здесь деловой атмосферой и поймал себя на мысли, что хочет остаться здесь, в этом вечно живом и полном дел муравейнике. Он словно нащупал «свое» – вся эта суета вокруг наполняла его энергией и толкала вперед. Но даже не это стало главной причиной, почему Чеслав задумался о том, чтобы временно остаться под куполом.
Во-первых, ему банально стало страшно. Вот так просто: Чеславу Новаку, рассудительному и цепкому хитрецу, стало до дрожи в коленках страшно, когда он впервые посмотрел в громадное панорамное окно. До краев заполненное чернотой космоса, это окно вселило в Чеслава неприятную и непривычную тревожность, которую он никак не мог приструнить в собственной голове. А ему не нравилось, когда он не мог контролировать собственные мысли. А во-вторых, был фактор потраченного времени, и это пугало мужчину куда больше черной неизвестности за окном.
Переведя взгляд на бронированное стекло, Чеслав увидел подсвеченные информацией точки миров Солнечной системы, расстояние до каждой и примерное время в пути. Марс – сто пятьдесят миллионов километров, от одного до трех месяцев. Венера – двести миллионов километров, прибытие почти через полгода. Каллисто, спутник Юпитера – шестьсот миллионов километров, год с небольшим.
Дальше Каллисто постоянные рейсы не летали, но его взгляд уцепился за малые информационные метки. Ближайшая звезда Проксима Центавра, четыре световых года – какие-то шутники дописали, что полет к ней займет всего-то шестьдесят тысяч лет на фотонном транспорте. Потенциально пригодная для обитания Глизе 667 находилось чуть дальше, в двадцати трех световых годах.
Представивший себе все эти колоссальные расстояния и временные отрезки, считающиеся всего лишь мелкой частью галактики, он вообще расхотел лететь на Марс. Чеславу не хотелось тратить время на то, чтобы просто существовать в космическом корабле – он не мог позволить себе такую нелепую трату драгоценных часов жизни. По итогу, рейс на красную планету отправился без пассажира Новака.
А пока остальные пассажиры приближались к Марсу, Чеслав в это время уже поднимал старые связи, устраиваясь поудобнее на новом месте. Как оказалось, толковые управленцы были в дефиците. Его карьера начала свой головокружительный взлет, причем не в одной сфере деятельности, а сразу в нескольких.
А два года спустя грянул мирный переворот.
Некогда единое человечество в один миг разделилось на непримиримые фракции. Мирное освоение космоса продолжалось, но интересы экономического и политического характера внесли свои коррективы в этот устоявшийся процесс. Поначалу, мало кто понимал, что вообще происходило. Чеслав – понимал. Но более того, он понимал, как извлечь из этого выгоду.
Он первым почуял свободу и начал заключать непубличные соглашения, выгодно используя самый ценный ресурс – время. Принятие решений на разрешения деятельности компаний обычно занимало долгие сроки, а появляющиеся как грибы после дождя предприниматели хотели все здесь и сейчас. Чеслав использовал служебное положение для ускорения процессов, и по тайным счетам понеслись солидные финансовые потоки.
Просто копить полученную прибыль смысла не имело, и Чеслав пустил средства в оборот, создав фонды, имеющие самые разнообразные цели. А потом появились и частные компании с бюджетами, способными вышвырнуть соперников за пределы финансовых кормушек. Казалось бы, толкаться друг с другом смысла не имело, потому как межпланетная экономика только начинала разворачиваться после десятилетий централизованного управления. Но у руководителей компаний и их влиятельного куратора не было никаких ограничений.
Фонды росли и расширялись, компании поглощали конкурентов. Десятилетие спустя Чеслав Новак стал чрезвычайно влиятельной персоной, человеком, способным решить любую проблему. Он брался за самые изощренные задачи, сокрушал казавшиеся непреодолимыми преграды, не останавливался не перед чем. Промышленный шпионаж, черный рынок органов, манипуляции с поставщиками и подрядчиками, подкупы должностных лиц, махинации с личными данными – о моральной стороне вопросов времени думать не оставалось.
Прогорел он не на том, чем в основном занимался последние пятнадцать лет, а на очень удаленной от него деятельности. Неспособные оплатить лечение от тяжелых заболеваний продавали собственные органы, которые пересаживали платежеспособным клиентам, а клиники Чеслава потом избавляли их от побочек. Чеслав же имел двойную выгоду и от сети тайных клиник по всей Солнечной системе, и от открытых лечебных центров. Это и было причиной, почему он не сворачивал свои достаточно грязные и кровавые схемы дохода.
Шумиха поднялась после ряда смертей простых людей – и обиженные конкуренты использовали этот шанс, чтобы нанести Чеславу долгожданный удар. Соперники раскопали некоторые данные и не без поддержки крупной корпорации «Глобоинф» запустили крупную информационную серию атак на компании Новака. Самым серьезным камнем, обрушившим на Чеслава лавину обвинений, стало раскрытие махинаций с транспортным обеспечением по космическому грузовому обороту между Землей и Марсом. За пятнадцать лет беспрерывной наживы лишились работы и разорились десятки тысяч людей, что привело к промышленному коллапсу красной планеты. Когда-то перспективная кузница Солнечной системы из-за Новака стала нищим полуразрушенным гетто с преступностью почти в каждом куполе и подгрунтовом городе, кроме трех административных центральных. Но и нижние уровни постепенно нищали и становились все опаснее. По сути, Новак уничтожил экономику целой планеты.
Чеславом заинтересовались правительственные службы безопасности сразу двух планет, Земли и Марса. Ситуация в один миг повернулась к нему угрожающей стороной, и ему пришлось спешно принимать меры, чтобы хоть как-то себя спасти. Арест и публичный юридический процесс стали вопросом времени, но Чеслав сумел избежать их немедленного исполнения за счет сразу же ставшего снижаться влияния и сложности выдвигаемых обвинений.
Довольно быстро он понял, что прежней жизни настал конец. Выстроенная за годы финансовая империя рушилась на глазах, некогда дружественно настроенные партнеры заняли нейтральную позицию или переметнулись на сторону конкурентов. Пришло время хитрости и очень быстрых решительных действий.
Чеслав сделал ставку на побег. На лунах газовых гигантах в то время развивалась своя отдельная фракция со специфической системой управления. Само собой, он не рассчитывал заниматься там прежней деятельностью или вернуть утраченный авторитет – но власти Каллисто неохотно выдавали преступников, а экстрадиции длились годами и не по причине долгих перелетов. Вдобавок, между Землей и другими обитаемыми мирами Солнечной уже несколько лет велась настоящая холодная космическая война, и существовали предпосылки, что события совсем скоро перейдут в горячую фазу. Потому Чеслав взвесил все имеющиеся варианты и решился рискнуть и убежать на спутники газовых гигантов.
Проблема заключалась в том, что масштаб происходящего Новак недооценил. Несмотря на все его ухищрения, правители Каллисто наотрез отказались от сотрудничества. Не помогли огромные взятки, а запугивания лишь усугубили и без того плохую ситуацию. Бежать в этом направлении оказалось невозможно.
Оставался последний вариант дальних рубежей, где царила анархия. В лишенные солнечного света миры, подконтрольные пиратам и наемникам, Чеславу бежать очень не хотелось. Именно тогда он и увидел безумную альтернативу.
Готовый к запуску корабль поколений «Арк» собирались отправлять через три недели к далекой Глизе 667. З эти три недели Новак успел лишиться всего, чего достиг. Он пошел на сделку с высшими правительственными чинами и, в обмен на свое исчезновение, передал нужным людям колоссальные активы. К тому времени, он уже был окончательно скомпрометирован, а новости вовсю трубили о его аресте и даже о смерти.
За несколько дней до вылета «Арка», Чеслав встретился с помощником совета земного правительства. Их встреча была законспирирована в лучших традициях древних шпионских фильмов, которые всегда были маленькой слабостью Чеслава. После того, как мужчины обговорили детали, Новак приступил к главному:
– Обещанный список главных руководящих должностей экипажа корабля при вас?
– Прежде чем я вам его передам, мне поручено узнать, зачем он вам, – сухо, как компьютер, ответил вопросом на вопрос собеседник.
– Всего лишь в информационных целях. Мне известно, кто капитан, и хотелось бы знать, кем являются остальные руководители.
– А теперь, пожалуйста, назовите вашу истинную цель, – при этих словах Чеслав понял, что его игра подошла к финалу.
– Это потенциальные лидеры будущей колонии. И я хочу быть готов для дальнейшего с ними сотрудничества.
– Как и предполагалось, – кивнул доверенный и передал ему простую, сложенную вчетверо бумажку. – Здесь имена и должности, плюс небольшие комментарии. Советник уверен в вашей будущей лояльности. В противном случае вас устранят.
Последнее было сказано буднично и безапелляционно, но Чеслав внутренне похолодел. Где-то среди экипажа «Арка» будет следящий за ним убийца. Это не способствовало душевному равновесию, но и не являлось сюрпризом. Он поступил бы точно так же.
Получив нужные данные, Чеслав вновь почувствовал себя в своей тарелке. С относительной свободой и защитой от преследования в кармане, он потратил оставшееся до вылета время, чтобы провести титаническую и скрупулезную работу. На каждого из будущих управленцев колонии он нашел тонну информации, а помогающие Чеславу люди получили целые состояния.
Вместе с помещенным в анабиоз Новаком, которого тайно провезли на борт, на корабль поколений также попали надежно спрятанные носители, обыкновенный электронный и новомодный кристаллический. Чеслав позаботился о компромате на каждого человека, имеющего отношение к управлению кораблем и новой колонии.
А теперь, разбуженный на полтора года раньше и увидевший, что творится на «Арке», Чеслав быстро шагал по кораблю. Он нутром чувствовал неприятности и потому спешно уходил от закрепленного за пассажиром Новаком места проживания, стремясь затеряться в толпе. Чеслав не считал произошедшее серьезной передрягой и не спасался бегством – просто предпринимал меры предосторожности.
Так было надо.


Глава 3
Рин сидела в общественном центре досуга и просматривала схемы уровней Арка. Ее густые черные волосы падали на узкие плечи, которые плотно обтягивала серая ткань формы техника. Каблуком своего магнитного ботинка она упиралась в перемычку, изогнутую для обхода выпирающих из пола и части стены коммуникаций. Вторая нога нервно подрагивала, изредка задевая ножку стула, от чего раздавался неприятный металлический звук, мимолетно перекрывающий шум от людей вокруг.
Когда человеческий гомон становился слишком сильным, Рин ненадолго включала старенькую аудиосферу. Глушилка давала примерно полминуты тишины, после чего скоропостижно вырубалась. Рин чинила свою маленькую помощницу уже с десяток раз, но со временем она безнадежно устарела. Некоторых запчастей для ремонта уже банально не получалось достать, но у Рин не поднималась рука отправить аудиосферу в утиль – все же от нее была какая-никакая, но польза.
– Вот получить бы подробные чертежи… – пробормотала женщина, водя пальцем по тонкому листу биопластика, испещренному линиями и точками…
– Рин Ито? – раздавшийся рядом тихий мужской голос заставил ее вздрогнуть от неожиданности.
Посмотрев на остановившегося возле стола мужчину, она посчитала его обычным назойливым попрошайкой, которых на корабле поколений было предостаточно. Одна из причин, по которой Рин носила форму техника – к ней обращались только с просьбами починить что-то. После чего следовал вежливый отказ, и приставала отправлялся восвояси.
Мужчине, который окликнул Рин, на вид было лет сорок, а может и больше. Слегка осунувшееся, но гладко выбритое лицо, темные круги под глазами – ничем не примечательная внешность, увидишь такого в толпе и не вспомнишь уже через минуту. На мужчине свободно висел потертый лабораторный халат без эмблемы научной принадлежности.
Скорее всего, он был пассажиром, который от скуки возомнил себя биологом. Такие обычно были уверены, что инженеры обязаны бежать быстрее ветра по первому их требованию. Подобных ребят Рин отправляла прочь даже раньше, чем они успевали открыть рот.
Вот только этот мужчина обратился к ней по имени, а ее имени обычный пассажир знать никак не мог. «Надеюсь, это не поехавший маньяк, который за мной шпионит», подумала Рин, «только его мне не хватало тут для полного счастья».
– Мы не знакомы, – она старалась говорить ровным, спокойным голосом, но в нем все равно сквозила явная неприязнь. Рин не любила таких сюрпризов.
– Да, не знакомы, – собеседник согласно кивнул. – Позвольте это исправить. Денис Маликов. Нам нужно поговорить.
– Несколько минут, не больше, – Рин настороженно наблюдала, как собеседник устроился на соседнем стуле, аккуратно переместив ее сумку с седушки на стол.
Этот незнакомый ей Денис двигался вовсе не так, как те лабораторные «крысы», которых она раньше встречала. Обычно биологи двигались слегка неуверенно, точно заранее пытались обдумать, как им лучше сесть или стать. Денис был спокоен – как внешне, так и внутренне. И это было… неправильно как-то. В нем было что-то неправильное, но Рин никак не могла уловить, в чем было дело. И ей это не нравилось.
– Времени у нас действительно мало, – согласился мужчина и тихонько постучал пальцами по столу. – На корабле творится нечто странное. Слышали про убийство вчера? Оно ведь не первое.
Рин напряглась еще больше. Мало того, что внезапно вторгнувшийся в ее пространство навязчивый тип неприятно выглядит и странно себя ведет, так еще и несет околесицу. Может, он под кайфом? В конце концов, на корабле поколений существовала подпольная торговля синтетическими наркотиками – не слишком «забористыми», но достаточно сильными, чтобы скрасить скуку пассажиров. Это бы объяснило его странное поведение – и эта постоянная дурацкая привычка выстукивать пальцами по столу. Этот тихий звук сильно ее раздражал.
Еще вчера Рин прогнала бы его прочь. Но, увидев явно убитого навигатора, и как не в чем ни бывало разгуливающего по кораблю Чеслава Новака, она очень хотела заполучить хоть одну-единственную зацепку. А если совсем честно, она хотела получить доказательство, что за убийством навигатора стоит Чеслав. И ради этого можно было потерпеть неприятного псевдо-биолога.
Проглотив рвущиеся наружу оскорбления, Рин глубоко вдохнула и приняла заинтересованный вид. Кивнув, она дала понять собеседнику, что готова его выслушать.
– Я знаю, что вашего предшественника, главного инженера, тоже убили, – Денис придвинулся к ней ближе и произнес эту фразу очень тихо. Снова тихий стук пальцев, но Рин с удивлением поняла, что больше он ее не раздражает. Миновав ее раздражение, звук добрался, наконец, до подкорки ее мозга и ударил в него набатом. Три коротких, три длинных, три коротких стука – древнейший сигнал бедствия, который Рин слишком рано научилась распознавать.
Но о каком бедствии сигнализировал Денис?
– А есть доказательства, что его убили? – спросила Рин, и в ее голосе все еще звучала ирония. Слишком рано ему доверять.
– Значит, заинтересованность с вашей стороны есть, – удовлетворенно хмыкнул мужчина.
– Да, но я не собираюсь доверять первому встречному, – она включила глушилку и заговорила нормальным, а не заговорщицким тоном. – Мы в аудиосфере совсем ненадолго. Навигатора точно убили, я видела это своими глазами. Но если доказательств убийства главного инженера нет, то разговаривать нам больше не о чем. Доказательства – единственное, что меня интересует.
Денис, поначалу все порывавшийся оглянуться на людей вокруг, внимательно выслушал ее и виновато опустил голову.
– Дело не только в смерти навигатора и главного инженера. Главный по снабжению и логистике тоже погибли неестественно.
– Ладно, – Рин сложила чертежи и вздохнула. – Расскажи, что ты знаешь, и, может, мы сможем помочь друг другу. Прежде всего, почему ты обратился именно ко мне?
– Все мертвецы – не рядовые члены экипажа. И это уже не просто совпадение. Один раз – случайность, два – закономерность. А на корабле за пять лет уже три трупа.
При этих словах, Рин тут же вспомнила о Новаке. Такой шлейф убийств был вполне в духе скомпрометированного чиновника, за которым еще с самой Земли тянулся плохо пахнущий след.
Не заметив (или сделав вид, что не заметил) ее задумчивости, Денис продолжал:
– Погибший навигатор знал не так уж и много – зачем было его убивать? Вопрос номер два: несмотря на то, что главный инженер и начальник снабжения уже давно умерли, до сих пор нет ни одного подозреваемого. Почему? А самое странное, что убийцу толком не ищут. Хотя тут я не сильно удивлен: из нашей главы безопасности судя по всему детектив как из морковки звездолет.
– Не может такого быть, – задумчиво возразила Рин голосом потише, давая понять, что действие аудиосферы закончилось. – На «Арке» почти везде имеются системы видеонаблюдения. Наверняка убийца где-то, да засветился.
– Именно в этом мне и нужна твоя помощь, – Денис, наконец, подобрался к сути. Рин нахмурилась.
– У меня нет доступа к системам наблюдения, я ведь не член экипажа.
– Пока нет, – пожал плечами Денис. – Вот только на корабле уже целых пять лет как свободен пост главного инженера. Тебя ведь для этого разбудили?
– Знаешь, пока на эту тему я говорить не хочу. Но я примерно подозреваю, кто может быть замешан в убийствах. Вчера я видела человека, для которого три трупа – мелочь. Ты знаешь Чеслава Новака?
– Первый раз о нем слышу.
– Откуда ты вообще? – Рин попыталась определить происхождение Дениса по характерным чертам внешности, но у нее ничего не вышло Для уроженца Венеры слишком хилый, для землянина – слишком высокий. Слишком бледный для марсианина и выглядит слишком нищим, чтобы быть уроженцем спутников газовых гигантов.
– С Марса.
– Странно, что ты не слышал о Новаке. Твоя планета сильно пострадала от этого ублюдка.
Денис промолчал, но Рин списала это на нерешительность.
– По итогу, ты знаешь не так уж и много. Так в чем тебе нужна моя помощь?
– У тебя ведь есть подозреваемый, как его там?…
– Чеслав Новак, – подсказала Рин.
– Именно. Мы можем понаблюдать за ним и собрать больше информации. Раз у нас пока нет доступа к камерам видеонаблюдения, это уже будет хоть каким-то началом. Так где он сейчас?
– Если бы я знала! Он так хорошо скрывается, что я увидела его вчера совершенно случайно. И знаешь, я раньше слышала такое высказывание, что преступник всегда возвращается на место преступления. Теперь я в это точно верю.
Рин умолкла, взвешивая все за и против. Кажется, этот странный и внезапно появившийся паренек, несмотря на свой непрезентабельный вид, вполне неплохой человек. Что-то подсказывало ей, что он не желает ей зла. Тем не менее, она вознамерилась выяснить его мотивы до конца – ей вовсе не улыбалось быть втянутой в неизвестную игру и быть чьей-то пешкой.
– Слушай, – наконец, спросила она, – а почему ты вообще решил всем этим заняться? Тебе-то что с того, что гибнут люди? Остальные пассажиры вообще, кажется, об этом не думают.
Он невесело улыбнулся.
– Я просто хочу выжить. Долететь целым и относительно здоровым.
– Понятно, – Рин кивнула и начала собирать вещи. – Для меня звучит как веская причина. Пойдем поищем менее людное место.
Денис промолчал, кивнул в ответ и направился вслед за женщиной.
– Кстати, а кем ты работаешь? У меня расположиться негде, если что.
– Я биофизик. Тружусь неофициально, – поймав слегка презрительный взгляд Рин, он верно его истолковал, – Я хорош в своем деле, но нет официального подтверждения моим способностям.
После этого он довольно открыто улыбнулся, как будто услышал анекдот, но воспитание не позволило ему рассмеяться в полный голос.
– Мы в примерно одинаковом положении, – с кислой миной согласилась Рин.
Денис вдруг остановился, осмотрелся и и махнул рукой, жестом указывая идти за ним.
– Мне удалось договориться с одной компанией и меня пускают поработать в вечернее время в лабу. Можем пойти туда, это недалеко, и сейчас там не должно никого быть, – он посмотрел на голографические часы под потолком, которые как раз проходили по общественной парковой зоне, трехсотметровому вытянутому овалу диаметром шесть метров в поперечнике и трехметровой высотой.
Ряды карликовых деревьев, растущих вдоль периметра парковой зоны, не доходили до потолка совсем немного, а свисавшие сверху лианы почти касались проходящих внизу людей. Рин каждый раз восхищалась светлыми умами, которые создали на корабле поколений настолько идеальную замкнутую биосферу, которая в полной мере воспевала современные достижения гидропоники и аэропоники.
И теперь, в который раз отвлекшись на красоту живой природы вокруг, она не сразу поняла, о чем говорит Маликов. Он, видимо, понял, что она не слушала его, и терпеливо повторил свои слова про свободную лабораторию. Рин рассеянно кивнула.
Предложенное Маликовым место ее устраивало. В меру закрытое от любопытных глаз и в то же время относительно общественное. Куда лучше чем его или ее каюта, это уж точно.
За несколько минут добравшись до нужного места, Денис остановился перед дверью. Рин недовольно встала за его спиной, точно ожидая, что дверь лаборатории распахнется перед ней автоматически. «Хотя с чего бы, это ведь не зона общественного доступа», подумала она. Словно услышав ее мысли, Денис еле слышно хмыкнул, будто подавляя смешок, но Рин ничего не услышала.
Достав из кармана халата карту доступа, мужчина провел ею по считывателю. Дверь бесшумно открылась, впуская их внутрь. Зайдя в лабораторию, Рин негромко присвистнула.
Перед ней было помещение размером побольше двух стандартных кают. Но полностью оценить его размер мешало огромное количество научно-исследовательской аппаратуры, которая была навалена по всем углам, не считая стеллажей и полок.
– Я тоже сперва поразился размерам, – сказал Денис, заметив ее удивленный взгляд.– Но это и правда просто две каюты со снесенной между ними перегородкой. Тут ежедневно копошатся два биотехника, которых разбудили на полпути к Глизе. Все лучше, чем десятилетиями пялиться в потолок, а так хоть работой заняты.
Рин, наконец, закончила осматриваться и заняла одно из наименее захламленных кресел, Денис начал разбирать второе, чтобы присесть рядом.
– Ну что, теперь можешь рассказать все полностью, – сказала Рин, наблюдая, как Денис роняет на пол какую-то тусклую железяку.
– Теперь могу, учитывая, что лаборатория закрыта и ты от меня не убежишь, – шутливо ответил Денис, усевшись наконец и придерживая локтем неровную стопку как попало сложенных лотков с бурыми и бордовыми кляксами под стеклами. – Так. Ты слышала про марсианские генетические исследования?
– Очень отдаленно. Ты лучше сложи все ровно, а то рухнет. Не уверена, что тебя за это погладят по голове.
Денис кивнул и осторожно составил лотки на пол. Рин пришло в голову, что в них могут быть образцы крови убитых. «Интересно, как бы нам это помогло», подумала она.
– Как уже говорил, я с Марса. Точнее с Деймоса. И все противоречивые слухи, что там проводили опыты над людьми, правда, – Денис внимательно наблюдал за тем, как глаза Рин расширяются. Она явно не верила тому, что он говорил. – Я – живое тому подтверждение, подопытный. И очень изредка могу читать мысли другого человека.
Он замолчал, давая Рин возможность переварить полученную информацию. Обычно Денис Маликов не отсвечивал своим даром и старался всячески его глушить. Он знал, что бывает с теми, кто отличается от других, и за свою жизнь он научился отлично маскировать свои способности. Но теперь случай требовал, чтобы он доверился другому человеку, потому что от этого могла зависеть его жизнь.
Только стоила ли Рин этого доверия?
Она молчала, и Денис принял это за хороший знак. Молчание лучше, чем открытое отвращение или злоба. В свое время, Денис сталкивался и с тем, и с другим. Приободренный, он продолжил:
– Вчера я… Влез в голову убитому навигатору. И теперь точно могу сказать, что череда смертей на Арке – не случайность. Тебе нужно какое-то подтверждение моих слов?
– Не помешало бы, – с ярко выраженным недоверием проговорила Рин. В ее голове просто не укладывалось, как человек, который умеет читать мысли, может вот так спокойно об этом говорить?
– Так, дай подумать… Месяца полтора назад у тебя с навигатором был интимный вечер. Сильно ты ему понравилась, он тебя не забыл.
Рин на секунду вспыхнула и почувствовала себя оглушенной. Она невольно вспомнила тот вечер: навигатор, и правда, вел себя слишком уж тепло. Постоянно старался коснуться ее или убрать прядь волос с лица – обычно мимолетные любовники так себя не ведут. А еще она вспомнила его глаза, непривычно грустные для человека, который получил желаемое. Вот только Рин всегда старалась избегать любых привязанностей и сильных эмоций – техник до мозга костей, она интуитивно избегала всего, что не могла контролировать.
Теперь, услышав от Дениса упоминание того вечера, она почувствовала нарастающую легкую панику от наплыва эмоций. Но уже спустя пару мгновений, Рин взяла их под контроль. Ей это всегда отлично удавалось. Тем не менее, легкий осадок от слов Дениса остался. Она с неприязнью ощущала досаду от того, как легко и просто он извлек наружу то, что Рин всегда тщательно прятала не только от окружающих, но даже от самой себя.
– Либо он тебе проговорился, либо ты и правда умеешь читать мысли. Неважно, как. Мне навигатора разговорить так и не удалось. Один вопрос: как часто ты лезешь людям в головы? – Рин старалась говорить невозмутимо, и ей это удалось.
– Очень и очень редко, только в крайних случаях, – Денис покачал головой, без слов отрицая, что делает это сейчас. – Я так понимаю, больше вопросов по поводу моих способностей у тебя нет? Тогда вернемся к убийствам – где и как мы будем искать ответы?
– Прежде всего, я хочу найти Новака. Я просто не верю, что он никак в этом не замешан. Но, чтобы его найти, придется нарушить закон и взломать общественные системы наблюдения. Или подождать неопределенное количество времени, пока я получу к ним официальный доступ. Правда, за это время у нас может прибавиться трупов, но кого этим удивишь, верно?
– Давай пока не торопиться с нарушением закона, – Денис ловко подхватил падающее с ближайшего стола барахло и небрежно вернул его на место, – У меня есть база данных пассажиров, биотехники ее прихватили для работы из медицинской сети «Арка». Можем посмотреть, где живет наш подозреваемый.
– Для начала сойдет, – согласилась с ним Рин.
Денис кивнул и подошел к стационарному терминалу. Введя нужные данные, он погрузился в работу, изредка бормоча что-то под нос, а Рин, тем временем, отвлеклась на собственные мысли.
С тех пор, как ее разбудили, она жила на корабле поколений уже три года, и все три года ее жизнь была похожа на серый однообразный кисель. Дни были похожи друг на друга, как две капли воды в гидропонической системе, и единственным развлечением были случайные разговоры с навигатором. А тут за одни сутки произошло столько всего, что она банально не понимала, что ей делать. Рин ненавидела импровизировать, но в данной ситуации, ей оставалось именно это. Идея ей не нравилась, но ничего лучше она сделать просто не могла. Невозможно планировать, когда переменные меняют условия задачи на ходу.
– Странно, – задумчиво протянул Денис. – Новак проснулся в этом году, совсем недавно. Заселился в обычной жилой каюте, причем вчера. Ты уверена, что он замешан?
– Без сомнений, – твердо сказала Рин, поднимаясь со стула и разминая затекшее тело. – Дай мне уровень и номер его каюты, я хочу проверить ее.
– Я пойду с тобой, – засуетился мужчина, но она покачала головой.
– Я почти на сто процентов уверена, что его там нет. И это будет лучшим доказательством, что Чеслав Новак замешан, если не как убийца, то как соучастник точно.
– Тогда запиши и мой индивидуальный номер для связи. И свой оставь.
Обменявшись с Денисом контактами, Рин покинула лабораторию и направилась на указанный уровень. Дорога заняла у нее примерно полчаса, и, когда она подошла к нужной каюте, сразу заметила голограмму «Не беспокоить».
«Ну еще бы», хмыкнула про себя Рин, нащупывая в кармане формы хитроумные электронные отмычки. «Еще бы великий Чеслав Новак позволил кому-то себя побеспокоить».
Быстро оглядевшись и убедившись, что вокруг никого нет, Рин приступила к взлому замка. Каюты обычных пассажиров снабжались простенькими замками, которые мог взломать любой желающий – поэтому, спустя несколько секунд, дверь открылась. Рин шагнула в темноту.
Фонарик, который она всегда носила с собой, выхватил лишь пустую койку – ни вещей, ни самого Чеслава в каюте не было. Помещение было совершенно нежилым, как Рин и предполагала. Ей больше ничего не оставалось, кроме как вернуться назад, в лабораторию.
Выйдя из каюты Новака и убедившись, что дверь вновь заперта, Рин связалась с Денисом.
– Как я и говорила, его там нет. Ушел, прихватив с собой вещички, не оставил ни следа. Теперь ты веришь, что он замешан?
– Думаю, да. Что будешь делать теперь?
– Возвращаюсь к тебе. Нам нужен план.
Как инженер, Рин примерно понимала, как найти на огромном корабле поколений спрятавшегося человека. И она допускала, что способности ее нового знакомого сыграют не последнюю роль в ее плане.


Глава 4
– Да где же ты прячешься, ублюдок?! – в сердцах воскликнула Рин.
На поиски Чеслава Новака они с Денисом потратили почти всю ночь. Безрезультатно.
Сперва, Рин долго возилась со взломом общественных систем видеонаблюдения, чтобы не оставить за собой никаких следов. Пока она была занята нарушением закона, Денис вел поиски в медицинских базах данных пассажиров Арка. Это не принесло им абсолютно никакой полезной информации – создавалось ощущение, что Чеслава на корабле просто-напросто не существовало.
После, когда Рин устала бороться с видеонаблюдением, а глаза Дениса начали болеть от просмотра бесконечных строк информации, они решили попробовать зайти с другой стороны. Озвучив и отклонив с десяток бессмысленных предложений, оба устало выдохнули и умолкли. Даже идея обшаривать корабль поколений метр за метром уже не казалась такой нелепой, как в самом начале. Тем не менее, им обоим казалось, что они упускают нечто важное. То, что незаметно притаилось под носом и так и ждет, что его обнаружат.
– Давай-ка по кофе, – сдержанно отреагировал Денис на очередное нецензурное восклицание Рин. Мужчина откровенно забавлялся тем, как легко она выходила из себя. Ему даже не нужно было читать ее мысли – на лбу Рин словно горели огромные неоновые буквы «меня бесит Чеслав Новак и сам факт его существования». И Денис подозревал, что за такой явной неприязнью стоит что-то большее, чем убийства людей на Арке.
Две саморазогревающиеся банки-непроливайки зашипели одноразовыми нагревательными элементами, и ладони Ито ощутили приятное тепло. У нее всегда мерзли руки – даже несмотря на то, что климат на «Арке» поддерживался в комфортном диапазоне, и ночью температура понижалась всего до двадцати градусов тепла. Но каждый раз, ощущая холод собственных рук, Рин невольно задумывалась о своей работе в космосе и о многочисленных годах, которые она в нем провела. Может, это и было причиной, почему она постоянно мерзла?…
Рин родилась в начале тридцатых годов на Ганимеде. Этот спутник Юпитера, относительно недавно заселенный людьми по сравнению с другими планетами, был ее домом на протяжении шестнадцати лет. Она не полетела на Землю для учебы, как поступали почти все молодые люди, выросшие на лунах газовых гигантов. Вместо этого, Рин обучалась на в родном мире и успешно получила довольно неплохое политехническое образование. Еще одним плюсом жизни на Ганимеде был постоянный и высокий спрос на технических специалистов – даже начинающим технарям всегда находилась работа, так как жизнь вдали от Солнца была суровой и требовала непрерывного технического прогресса и развития.
Мирный переворот на Земле прошел практически незамеченным для всех жителей лун, но не для семьи Ито. Рин даже не подозревала, что ее родители были связаны с правлением Юпитера и Сатурна. Как результат, возникшие политические разногласия привели к поспешному переселению всех причастных с Ганимеда. Улететь пришлось и Рин.
Поначалу ей казалось, что ничего не изменилось. Те же тесные коридоры, прорубленные в толще скал Цереры, высокие от малой гравитации люди, тяжелая и опасная работа с постоянным риском разгерметизации. Разницу Рин почувствовала, когда рабочих рук на астероидах стало много, а количество рабочих мест стремительно уменьшилось. И пусть в детстве ей иногда приходилось голодать, то были единичные случаи, с которыми жители лун успешно справлялась сообща. Но теперь, на Церере, призрак голода постоянно витал над ней и ее родными.
В таких условиях Рин провела несколько лет. И за эти несколько лет она осознала простую истину: регулярное питание и более-менее сносные условия жизни получают только лучшие из лучших. Поэтому каждый день Рин совершенствовалась в инженерном деле, отчаянно пытаясь урвать себе и близким кусок лучшей жизни. И если раньше, по приезду на Цереру, ее внешний вид вызывал у окружающих только жалость, то спустя годы, окрепшая фигура и незаурядная внешность Рин стали вызывать у ее собратьев по цеху совсем другие желания. Избегать насилия ей помогали отличные физические данные, хорошая реакция и тяжелый болтоверт в руках – и, как Рин сама понимала, изрядное везение. Она видела, что случалось с теми девушками и женщинами, кому везло меньше. Но она также понимала, что на вечно голодной, суровой Церере никому не было дела до проблем окружающих. И Рин научилась закрывать на многие вещи глаза, но терпеть их до конца жизни она не собиралась.
Таким образом, спустя четыре года, Рин покинула Цереру и отправилась на Землю в полном одиночестве. От некогда большой по меркам старой эпохи семьи Ито ничего не осталось: дедушка умер от старости, родители пропали при невыясненных обстоятельствах на Церере, а брат и сестра разлетелись по Солнечной системе в разных направлениях. И, спустя долгие года, которые Рин провела, помогая близким, для нее настало время подумать о себе – возможно, впервые в жизни.
Земля встретила Рин довольно холодно и тут же поглотила ее, как черная дыра поглощает фотон света. Рин никогда не видела так много людей и таких огромных городов. Ей было страшно смотреть в открытое небо и было непривычно не слышать такого знакомого свиста декомпрессии. Еще одним минусом стала сила притяжения: для Рин, выросшей практически в невесомости, она стала непереносимой. Таким образом, толком и не узнав Землю, Рин вернулась в космос.
Как ценный специалист с уникальным опытом, Рин не имела недостатка в рабочих предложениях и могла выбирать то, которое придется ей по душе. А спустя время, она поняла, что земляне не рвутся работать в космосе – там им было неуютно и сложно. Для нее же, космос был родной стихией, и Рин поселилась на Луне, где занималась орбитальными постройками. Ее новое трудоустройство совпало со строительным бумом шестидесятых, и нехватки работы Рин не испытывала.
Примерно в то время она встретила своего будущего мужа, такого же мигранта, как и она сама, только с Каллисто. Помимо общего увлечения технологиями, у них оказалось много общих воспоминаний о жизни на лунах Юпитера. Муж Рин работал в крупной транспортной корпорации «Астерлайт» и занимался программным обеспечением межпланетных станций.
Это был странный союз: они оба были слишком заняты работой и оба были слишком прагматичными. Возможно, их сближала прежняя жизнь и воспоминания о ней – но, как бы то ни было, Рин вышла замуж и родила девочку. И все это случилось очень давно, в какой-то прошлой жизни, где не было корабля поколений, Чеслава Новака и череды убийств.
– Ты один на корабле? – неожиданно тихо спросила Рин, отпивая кофе. Напиток уже успел немного остыть, согревая ладони женщины последними крохами тепла.
– Что? – Денис озадаченно уставился на нее, не понимая вопроса.
– Никого из родных и близких нет?
– А, ты про это. Я ведь же говорил, нас выращивали в лаборатории на Деймосе, в инкубаторах. Мы считали друг друга братьями и сестрами, но это единственные близкие люди, которые приходят на ум. Звучит дико, да? Хотя знаешь, вряд ли ученые заморачивались с разнообразием генетического материала, так что кто знает – может, у меня и правда есть брат или сестра. – Денис последовал примеру Рин и отхлебнул остывший кофе. – Вообще, не думаю, что на Арке много семей. Одиночек куда больше.
– Звучит не слишком жизнеутверждающе.
– А тот факт, что мы летим сквозь бесконечную пустоту на корабле поколений, тебя не смущает?
Рин глубоко вздохнула.
– Если честно, я здесь не по своей воле.
– Ну, можешь поделиться, если хочешь. Все равно у нас пока нет четкого плана и делать нам сейчас особо нечего. Я могу поделиться с тобой в ответ. Поверь, у меня тоже в запасе есть парочка историй, которые могут тебя удивить.
– Не думаю, что меня еще можно чем-то удивить, – Рин не проявила должного интереса к словам мужчины и снова погрузилась в свои воспоминания. – Знаешь, на земной орбите я руководила сборкой конструкций для «Сомниума» – второго космического города в Солнечной системе. Это невероятное инженерное сооружение, не слышал о нем?
Денис отрицательно махнул головой, и Рин продолжила.
– Вообще-то, в его основе лежит простая механика, на Ганимеде я изучала ее в двенадцать лет или типа того. Конечно, на «Сомниуме» все устроено чуточку сложнее, чем в условиях моих задач в школе – но ведь нужно учитывать исполинские размеры этого города и количество жителей. И, как сам понимаешь, цена любой ошибки тоже… огромная.
– Я слышал об этом, – Денис вдруг встрепенулся, узнав знакомую тему. – Несчастный случай в точке Лагранжа в семьдесят втором. Как раз в год начала полета «Арка».
Рин на секунду прикрыла глаза. Картинка всплыла в ее памяти, словно все случилось всего минуту назад, хотя с момента катастрофы прошли десятилетия. Она видела все: тесную инженерную рубку, по стенам которой суетливо мельтешили сигнальные огни, упавшего в обморок связиста, отражение собственной гримасы ужаса в погасших экранах и крики тех, кого уже было не спасти…
– Я ненавижу Чеслава Новака. Из-за него тогда погибли десятки людей, и многие были моими друзьями. Ты ведь в курсе, что ведущему инженеру безоговорочно верят? Я была для работников всем: императором, Богом, непреложной истиной. И они умирали с этой верой в меня… а может быть, и нет. Они не могли понять, что я спасаю сотни жизней, взамен жертвуя ими. Они не знали, что обречены, и что у них нет ни единого шанса. А я знала. Только от этого было не легче.
– Так что там произошло? – тихо спросил Денис.
– Не обратили внимания на кое-то, о чем никому не пришло в голову подумать. Понимаешь, сам сектор строительства был простым, мы отлично с ним справлялись. Всегда помнили о законе космоса: преступная халатность не имеет прощения. А потом бац – и закрепленная в строительных фермах конструкция космического города внезапно начинает разрушаться. Это было похоже на ядерную реакцию: одни фрагменты разрушали другие, и так в геометрической прогрессии. И самое страшное, на пути разрушения были жилые контейнеры персонала, там отдыхали рабочие смены. А так как я была главной, мне нужно было принимать решение. Вот я и приняла. Аварийный отстрел всего строительного сектора в открытый космос. Вместе с рабочими.
Рин щелкнула пальцами, будто запуская в Дениса невидимой катапультой. Он чувствовал ее боль, но понимал, что рассказ еще не закончен. Спустя года, она выпускала из себя горечь и сожаление, и он ни в коем случае не хотел ей мешать.
– И ты винишь себя? – Денис мягко подтолкнул ее вопросом, чтобы она продолжила.
– Да. Я виню себя. Это была моя зона ответственности, и я ее провалила. Но дело в том, что я не могла ошибиться. Просто не могла. Вопрос не в моей самоуверенности, а в моих навыках. Тогда, я больше ничего не могла сделать, поэтому забаррикадировалась в инженерном центре и начала искать ошибку. Охранники поначалу пытались взломать мой отсек, но у них не получилось. Потом в дело вступили силы планетарной обороны, и думать над своей промашкой стало немного труднее. Когда штурмовой пробойник таранит дверь, за которой ты сидишь, мысли немного сбиваются, – Рин криво усмехнулась. – Но я успела найти и ошибку, и виновного.
– Новак?
– Именно. Симуляция случившейся катастрофы точно показывала, какие именно элементы конструкции стали ее причиной. Все дело было в качестве материалов: их прочность и надежность оставляли желать лучшего. Вот только никто не заметил, что поставленные компаниями Новака материалы настолько некачественные. Документы были подделаны прям-таки филигранно, не подкопаться. Вот почему я знаю, что Новак виновен.
– Поэтому он на корабле… – начал было Денис, но Рин его тут же прервала.
– И не один он! Перед тем, как штурмовики меня вырубили, они уничтожили всю электронику переносными излучателями. Все данные с доказательствами пропали навсегда – я не успела даже пикнуть. Единственное, что осталось в памяти людей: Рин Ито, ведущий инженер, убила десятки человек своими собственными руками. А потом меня обездвижили парализаторами и, спустя сутки, поместили в анабиоз. И угадай, где я пришла в себя?
– Так вот что они имели ввиду… – задумчиво пробормотал Денис.
Рин нахмурилась. Ей вдруг пришло на ум, что с их знакомства прошло меньше суток. Все это время они старались доверительно общаться – но насколько высок был уровень доверия между ними?
– Продолжай, – несколько отстраненно произнесла она, не зная, к чему готовиться.
Он вздохнул и посмотрел на нее, будто желая получить дополнительное подтверждение, что она правда хочет услышать правду. А Рин, в свою очередь, снова невольно изучала Дениса. Все равно он был не похож на марсианина, что бы он там не говорил. Скорее, Денис походил на мальчика из ее детства, с которым она училась на Ганимеде. Вечно попадавший в нелепые ситуации и себе на уме – такие у нее остались о нем воспоминания. Но это не мог быть он. Всего лишь обманчивое впечатление, которое не стоило принимать во внимание.
– Экипаж «Арка» не знал, что именно ты спишь в анабиозе, – медленно начал Денис, – Так получилось, что именно тогда я прочитал мысли навигатора в первый раз. Дело в том, что главный по логистике к тому моменту уже был мертв, и именно его убийство заставило меня рискнуть и применить свои способности. Поэтому я залез навигатору в голову и обнаружил там разговор капитана, его заместителя и начальника безопасности.
Рин неопределенно махнула рукой, выражая полное непонимание.
– Имей терпение, – краешком губ улыбнулся ей Денис. – Я просто стараюсь донести свои мысли развернуто, как это делаешь ты. Ты знаешь не только английский?
– Да, еще владею китайским языком. На нем иногда очень удобно размышлять в широком плане. Иногда бывает, я думаю по-китайски, а говорю по-английски.
– Поэтому тебе нужно понять все детали. Навигатор очень хорошо запомнил тот разговор. Как только тебя вывели из анабиоза, удивлению командного состава не было предела. Твою личность тут же установили. А вслед за ней и твое преступление, о котором упоминали как о недопустимом проступке и невозможности доступа к работе на корабле поколений. Но капитан пошел на компромисс со службой безопасности и тебя не арестовали, присвоив тебе обычный гражданский статус. Ты была им нужна на случай критических поломок во время полета— вдруг понадобится толковый инженер. Короче, они подстраховались.
– Неприятно быть чьим-то запасным вариантом, – нервно усмехнулась Рин.
– Заместитель капитана настаивал на максимальной секретности, и с этим все согласились.
Все время, пока Денис говорил, Рин ловко крутила в пальцах маленький серебристый карандашик. Изредка, она перебрасывала его из правой руки в левую и наоборот, но карандашик ни разу не замедлялся. В детстве, ровесники завидовали ее способности выполнять действия любой рукой, но Рин и сама не могла объяснить, как у нее это получается. Только потом выяснилось, что она урожденный амбидекстер. Детство прошло, а привычка делать все обеими руками осталась.
– Значит, это всего лишь ошибка, что я здесь?
– Да, – Денис кивнул, – Вместо тебя на суд полетел другой инженер, который должен был проснуться за четыре года до прибытия на Глизе. Скорее всего, в лунном космопорте произошла ошибка при погрузке анабиозных капсул. Так что экипаж «Арка» сейчас в щекотливом положении. Но тебя точно не списали со счетов.
– А я гадала все это время, почему про меня забыли! И когда подавала заявку на включение в инженерно-технический штат корабля, сразу же получила отказ. Но мне непонятно, почему все оставляют в тайне. Какие-то средневековые интриги.
– Кто знает, – пожал плечами Денис. – Но теперь ты точно веришь, что на корабле происходит что-то непонятное.
– И это все, что они говорили насчет меня?
– Да.
Рин верила, что он ей не лжет. Но она слишком хорошо знала людей и допускала, что Денис мог о чем-то умалчивать или не придавать значения чему-то, что могло оказаться по-настоящему важным. Тем не менее, Рин подавила желание попросить рассказать все подробно, слово в слово. В этом уже не было нужды.
Ее аналитический ум постепенно складывал картинку воедино. Чеслав Новак убирает мешающих ему дорваться до власти людей. И они с Денисом его остановят.


Глава 5
Падение мощности в энергетических накопителях приборы зафиксировали ранним утром по корабельному времени. Поначалу оно было совсем незначительным, и умная автоматика распределила мощность по всем системам. Краткосрочные отключения питания наблюдались повсюду, но они не коснулись жизненно важных систем – на первый взгляд, все было в порядке.
Нюанс был в том, что секундное отключение питания которой привело к сбою в сложнейшей многокомпонентной установке искусственной гравитации вращения. Компьютеры отследили колебания силы Кориолиса, и тревожные сигналы уведомили людей о возникших неисправностях.
Запущенные автоматикой ремонтные роботы не смогли найти и починить поломку. Технический персонал забил тревогу и доложил о проблеме вышестоящему руководству.
К полудню капитан принял решение.
***
После бессонной ночи, которую они с Рин провели в попытках разобраться в происходящем, Денису удалось урвать пару часов сна. Проснулся он примерно к обеду, наскоро перекусил парой питательных батончиков и тут же отправился обратно в лабораторию.
Они с Рин договорились встретиться ближе к вечеру. Свободное до их встречи время Денис собирался посвятить работе с биотехниками, чтобы вечером спокойно заниматься разгадыванием происходящих на Арке странностей.
Когда Денис добрался до лаборатории, он обнаружил в ней своего знакомого и больше никого. Оказалось, все остальные биотехники приболели, а у этого самого знакомого вдруг появились неотложные дела. Поэтому совсем скоро, Денис остался в одиночестве.
Чтобы чем-то себя занять, он решил позвонить Рин. Она приняла вызов не сразу, а где-то с полминуты спустя.
– Рин, привет, продолжим сегодня?
– Боюсь, что нет, – на видео женщина находилось где-то среди непонятных механизмов и громоздких конструкций. Позади нее, два кибера автогеном вырезали проем в потолке, и снопы искр летели во все стороны. – Меня вызвали для срочных работ, удалось поговорить с капитаном. Созвонимся позже, сейчас нет времени.
Ее взгляд был многозначительным, и Денис все сразу понял.
– Хорошо. Свяжись со мной, когда все закончится.
С одной стороны, теперь они узнают больше. С другой – он остался на неопределенное время один. И раз уж так вышло, Денис собирался потратить это время с максимальной пользой.
Энергичность Рин Ито вдохновила его. Женщина обладала аналитическим складом ума и очень быстро поняла суть проблемы. Но, несмотря на ее смекалку и его способности, всегда существует вероятность ошибки, человеческий фактор. Любой из них может ошибиться и направиться по ложному следу. Поэтому Денис хотел сопоставить вместе сухие факты и ничего больше – без каких-либо догадок и предположений.
Мужчина распечатал несколько фотографий и, освободив небольшой кусочек стены, закрепил на нем кусок мягкого биопластика. Он прикрепил к нему фотографии посередине и карандашом сделал подписи; пять лет назад, три года назад и в этом году. Три предположительно убитых члена экипажа корабля поколений.
Их связывало то, что они являлись частью руководящего состава «Арка» и новой колонии в будущем. Поэтому он добавил еще три изображения сверху – начальник службы безопасности, заместитель капитана и капитан.
Взяв со стола трехмерную ручку, он задумался и не стал соединять фотографии линиями. Вместо этого он добавил еще одно изображение сбоку. Чеслав Новак.
Рин была уверена, что это его рук дело, но Денис сомневался, что он один стоит за всеми совершенными убийствами. Если вообще замешан, что тоже не исключалось. Но почему он стал скрываться?
Его мысли прервал зуммер оповещения – кто-то пришел к лаборатории. Денис открыл дверь и удивленно посмотрел на гостя. Первое, что бросалось в глаза – внешность посетителя. Коротко стриженные белые волосы, почти прозрачные брови и ресницы, неестественно бледная кожа. Посетитель явно не экономил на своем внешнем облике и выглядел так, как будто только что вышел из рекламной голографии. Дорогой белый костюм и обувь стоимостью в билет на рейс в первом классе от Луны до Каллисто завершали образ богатого мажора.
– Чем могу помочь? – осведомился Денис.
– У меня дело к работникам лаборатории. Я могу зайти? – четко поставленным громким голосом спросил парень, но остался стоять снаружи, терпеливо ожидая приглашения.
– Ребят сейчас нет, но заходи, – Денис посторонился и впустил гостя. – Я вряд ли смогу помочь, тебе будет проще связаться с ними.
У него возникло ощущение, что он где-то видел уже этого красавчика. Скорее всего, он уже заходил в лабораторию, но Денис просто не обратил на него внимания, занятый делами. И, судя по уверенному поведению гостя, так оно и было.
– Узнал меня? – спросил парень, старясь не вляпаться белоснежной одеждой в случайную грязь, которой хватало на мебели в помещении.
– Вроде бы да, – кивнул Денис.
– Микки, – подсказал гость. – Слушай, я тут все оклематься не могу после пробуждения. Совсем приуныл, понимаешь? Пару дней назад вообще как с жуткой пьянки вернулся. Здоровье надо поправить.
– За этим тебе в медцентр.
Денис нахмурился. Он явно знал этого странного парня, но в упор не мог вспомнить откуда, несмотря на знакомое имя. Кто же он такой?
– Толку нет от медиков, – Микки заглянул в экран, по которому змеилась таблица с малопонятными для непосвященного наборами букв и цифр. – Бодрящего не дают. А то, что в наличии, совсем не помогает.
– Мы здесь не делаем наркоту, – Денис начал чувствовать себя неуютно. Ему не нужно было влазить в голову Микки, чтобы понять, что парень держит себя в руках из последних сил. А такое состояние обычно было верным сигналом непредсказуемости. Вдруг этот блондин сейчас проломит ему голову просто за несговорчивость?
– Расслабься, я же не убиться хочу, а мозги прочистить, – Микки будто понял тайные страхи Дениса. – Есть возможность намутить тут ньюмефедрон? Выслушаю все предложения.
– Как я понимаю, ты здесь впервые, так, Микки? И с ребятами ты не знаком, а пришел сюда наугад?
– В точку, старик, – парень встал посередине лаборатории и потянулся. – Ломка у меня, чего скрывать. Месяц назад проснулся, вокруг рожи такие кислые, что чуть обратно в этот сраный гроб не залез. Пока в себя приходил, кое-как держался, а как выперли в этот долбанный муравейник, совсем грустно стало. Мне реально закинуться разок надо.
Денис внимательнее присмотрелся к Микки. Ну да, все сходится. Расширенные зрачки, дерганые движения, сбивчивая манера речи. Но было что-то, что отличало гостя от обычных наркоманов, которых Денис не раз видел на астероидах. В отличие от тех еле дышащих оболочек без цели существования, внезапный гость выглядел здоровым и вполне энергичным.
– У меня тут кой-чего имеется, – Микки выудил из кармана брюк коробочку и открыл крышку, подсунув ее под нос Денису.
– Похоже на набор первой помощи. Земной? – Денис осмотрел ряды ампул рядом с крошечным инъектором и усмехнулся. – Даже атропин в наличии. У тебя здесь эфедрины есть, прими их.
– Это как невкусная конфета для ребенка, – скривился Микки. – Ну так что, пораскинем мозгами?
– Неинтересно, – покачал головой Денис. – Теоретически я могу собрать тебе дозу чего-нибудь сильнодействующего, но результат без предварительного тестирования неизвестен. А если ты под кайфом дел натворишь, мне служба безопасности сразу яйца прищемит. Так что нет.
– По крайней мере, мы вышли на диалог, – улыбнулся Микки. Улыбка больше была похожа на оскал. Белоснежные ровные зубы выглядели немного неестественно. И тут Денис вспомнил его.
– Ты же Микки Колфин! Удивлен, что ты здесь, а не в Солнечной.
– Точно, старик. Тебя как зовут? – парень спрятал коробочку с препаратами и стряхнул несуществующую пылинку с плеча.
– Денис Маликов.
– Вот что, Денис. Делать мне все равно особо нечего, кручусь неподалеку. Ты прикинь варианты. Сам понимаешь, я человек во многом полезный, в долгу не останусь. Будем знакомы.
Микки протянул руку, и Денис неуверенно пожал ее, надеясь, что все сделал правильно. Где-то из глубин памяти всплыло знание о том, что на Земле принято пожимать руки. Хотя в последнее время, этот жест стал архаизмом и использовался в основном только в высшем обществе, но Микки, казалось, это не смущало.
– Ну, все, буду ждать, – с этими словами красавчик упругим шагом вышел из лаборатории, оставив Дениса под впечатлением от их неожиданной встречи.
Имя Микки Колфина гремело по всей Солнечной системе и, несмотря на спад в популярности, почти любой мог безошибочно назвать самые популярные хиты скандального певца. Земля славилась эпатажными исполнителями, и Микки не был исключением. Помимо мощного природного вокала, он обладал бешеной харизмой и неиссякаемым воображением. Гитарное соло в открытом космосе, благотворительный концерт на планете, кишащей хищными существами, соблазнение дочери министра обороны Юпитера – Микки брал привычное и добавлял к нему нотку безумия. И это всегда срабатывало.
Денис вдруг вспомнил, что те счастливчики, которые встречались с Микки, потом выставляли на продажу нелепые лоты. «Майка, в которой я был, когда Микки толкнул меня плечом», «фантик от конфеты, который Микки кинул в урну, а я подобрал». И каждый лот скупался фанатичными поклонниками за бешеные суммы.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/sergey-tomilov-21130149/ark-71787595/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.