Главная страница | Фэнтези про драконов | Персональная подборка для дракона

Персональная подборка для дракона
Мира Форст
Драконий мир прекрасен. Нигде больше не существует таких красочных долин, как тех, где живут горные драконы. Ни у кого нет таких изумительных подводных замков, как у водных змиев. Мы живем тысячи лет. Мы почти бессмертны. Нас почти невозможно убить. Мы гарант благополучия и процветания Королевства. Мы идеальны. Наша жизнь идеальна. Вот только… драконами рождаются лишь мальчики, и найти свою пару нам совсем непросто.

Мира Форст
Персональная подборка для дракона

ГЛАВА 1. ДРАКОНИЙ МИР
Вид с вершины горы изумительный и недоступен простым смертным. Человечкам не взобраться самим так высоко, туда, где можно соприкоснуться с небом и откуда взору открывается карта мира, туда, где долины расцвечиваются красками не только фантастических цветов, но и драгоценных кристаллов, а вода в озёрах настолько чиста и прозрачна, что сквозь нее виден каждый камушек на неровной поверхности глубокого дна.
Когда мне исполнилось сто лет, на моем теле проявились рисунки. Их появление означало прощание с юностью, я стал взрослым драконом, мужчиной, а значит, мог участвовать в сражениях, мог отстроить свой собственный дом и мог начать искать себе пару.
– Эдмун, для поиска пары к услугам горных драконов создан специальный каталог, – пояснил мне отец.
– Каталог? Что за каталог?
– Персональная подборка для драконов. Альбом с портретами девушек. Тех, кто готов добровольно разделить ложе с такими, как мы.
– А что, бывают такие, кто не готов? – даже рассмеялся я. – Как можно отказаться от дракона-мужчины? Мы же превосходим свой людской аналог силой, статью, мощью. Мы не умираем от старости и болезней в отличие от обычных людишек. И разве женщина, принесшая дракону потомство, не становится драконицей? Ее жизнь изменится, она сможет летать, сможет жить в горах под самыми небесами и видеть, как меняется мир столетие за столетием.
– Все так, сынок, – согласился отец. – Но все не так просто. Мы не можем заранее определить, какая женщина нам подойдет. Все неподходящие умрут после первой же ночи. Не выдержат драконьей страсти.
– О…, – никак не ожидал услышать я подобного. – Тогда кто же соглашается рисовать свой портрет для этого альбома? – теперь уже сомневался в том, как находятся женщины, готовые идти на подобный риск.
– От желающих нет отбоя, – усмехнулся родитель. – Они все надеются обрести крылья и бессмертие.
– Ясно, – порадовался, что у меня все-таки будет выбор. – А у водников также?
– Нет. Морским змиям каталог не требуется. Водная драконица сама пробуждается в подходящей девице, достигшей восемнадцати лет. Такая уже не сможет постоянно жить среди людей, ее домом становится океан.
– Получается, нашим собратьям повезло больше.
– Не скажи, – лукаво взглянул на меня отец. – Они совместимы лишь с себе подобными, а мы, прежде чем встретить свою пару, успеваем насладиться разными женщинами.
– И отправить их в могилу?
– Но они же сами готовы поставить на кон свою жизнь.
Отец отвел меня в контору, где готовили и постоянно обновляли каталог невест для драконов.
Признаться, у меня глаза разбежались от количества предложенных женщин. Самых разных. На любой вкус. Я потратил не менее двух часов, перелистывая плотные альбомные листы, пока не остановился на портрете двадцатитрехлетней милашки. У девушки был игривый взгляд, копна рыжих кудрявых локонов, губы бантиком и родинка на левой щеке. Мне показалось, мы поладим.
Красавицу доставили к подножию моей скалистой горы уже на следующий день.
– Я Мара, – счастливо улыбалась рыженькая, жадно рассматривая меня.
Пробежалась взглядом по черным рисункам, видным в вороте моей расстегнутой рубахи, не смогла выдержать черноты моих зрачков, переметнулась к темным волосам, убранным в хвост, задержалась на серебристых колечках, вставленных в мочку правого уха.


– Ты симпатичный. И такой… такой большой, – не скрывала радости девушка, что дракон выбрал именно ее.
До сих пор помню эту Мару, потому что она стала первой, кого я убил. Рыжеволосая прелестница не расправила крылья и не обрела земной вечности.
Имена остальных я уже не запоминал. И каталог листал с каждым разом гораздо шустрее и с гораздо меньшим интересом.
К тремстам годам я не встретил ни единой женщины, способной пережить ночь страсти со мной. Мне было жаль всех этих барышень, их несбывшихся надежд, а заодно и моих. Разнообразие, о котором толковал отец, прельщает лишь до поры до времени. Я пресытился и устал просыпаться в компании мертвых девиц. Хочется найти одну-единственную, увидеть, как она проснется подле меня живой и невредимой, как улыбнется мне, как расправит крылья. Хочу научить ее летать. Хочу, чтобы она подарила мне потомство.
Моему ближайшему соседу Джаргутту попались сразу две драконицы. И каждая родила ему по сыну. А ведь мы с ним ровесники.
Наши замки стоят на смежных горных вершинах. Из-за появления второй жены, Джаргутт был вынужден выстроить дополнительный отдельно стоящий флигель. Его супруги Шайя и Стелла не ладят между собой.
Он частенько жалуется мне по этому поводу.
– Представляешь, опять драку затеяли! Шайя у Стеллки рог отгрызла, – возмущался мой приятель.
– Ты сам виноват, – не собирался утешать его.
– Бабы дерутся, а я виноват?
– Нечего было от Шайи налево ходить, – указал на степень его вины. – Гульнул. Расхлебывай последствия.
– Так я же после боя. Вынужденно. Кто ж знал, что Стеллка такой живучей окажется?
– Ты в том бою даже ранен не был, – не в первый раз напоминал ему.
– А вот и был, – принимался спорить Джаргутт. – Мне хвост едва не отрубили. А ты же знаешь, любовь женщины самое действенное лекарство для наших ран.
– Но не отрубили же, – смеялся я, хотя немного и завидовал соседу. Джаргутт сначала встретил Шайю. Через сотню лет воспользовался уступчивостью Стеллы, а она неожиданно тоже подошла ему. Мне бы так…
Я бы хотел показать своей избраннице замок, которым гордился. Замок, дорога к которому выложена из самоцветов. Замок, окруженный малиновой бугенвиллией и вечнозеленым можжевельником.


Моя крепость возвышается над горным озером, куда пышным каскадом обрушиваются два водопада. Мы могли бы вместе поплавать в хрустальной воде, могли бы подняться на крышу самой высокой замковой башни и затеряться в облаке. Но… до купания и облаков никогда не доходит.
Перерождается мир, чередуются правители и противоборствующие стороны, но мой дом, по-прежнему, моя крепость. Я немного консервативен, потому в его интерьере за сотни лет мало что изменилось.
Мы с замком словно единое целое, и я уже давно не удивляюсь тому, когда шероховатые стены в ярких лучах солнца или тусклых отблесках луны начинают мерцать тем же колером, что и моя чешуя. А моя чешуя меняет свой окрас так же часто, как и наново пишутся узоры рисунков на моем теле.

ГЛАВА 2. МАРИШКА
Я подружился с новым начальником гарнизона, хотя драконы обычно не дружат с людьми. Но с Алленом нас свел случай. Не самый приятный.
В Гелиодор его прислали откуда-то с Севера. Прежний командор военного гарнизона скончался из-за банальной простуды. Видимо, среди местных достойной замены не нашлось, оттого и призвали чужака.
К Гелиодору ведут разные дороги. Не знаю, по какой причине северянин выбрал лесную, но лучше бы он этого не делал. Не окажись меня совершенно случайно поблизости, ему самому вряд ли посчастливилось бы остаться в живых, и неизвестно, как повели бы себя с женой и дочерью Аллена разбойники, напавшие на слишком приметную карету.
В тот день я искал в лесу Симона, малолетнего сына Джаргутта и Стеллы. Малыш был таким неугомонным, что постоянно сбегал из дома в поисках новых впечатлений. Вот и на этот раз убежал. Мы с отцом непоседы разделились, Джаргутт отправился на поиски в город, а я в буковый лес.
Когда лихие люди поравнялись с щегольским экипажем, возница стегнул лошадей. Возможно, им удалось бы уйти, уж больно хороши были лошади в упряжке, но животные испугались разбойничьего свиста, отчего сдали вправо, где застряли меж искривленных стволов деревьев.
Я мог и не вмешиваться. Какое мне дело до людских драм? Но вмешался. Высокий мужчина, выпрыгнувший из кареты, дрался умело и отчаянно. В нем чувствовались решимость и отвага. Достойные качества. Смерть от кучки жалких воришек слишком неправильна для такого смелого человека. Поэтому, поменяв сущность на драконью, я, ломая ветви бука, выбрался к месту потасовки.
Никто не знал, чего от меня ожидать, страх заставил грабителей бежать прочь.
В голубых глазах незнакомца страха не заметил.
– Я Аллен, – решил представиться он. – У меня назначение в Гелиодор. Еду вместе с семьей. Женой Элеонор и дочкой…
Мужчина не договорил. Украшенная лазуритами дверь кареты отворилась, и из ее недр выпорхнула девчушка лет четырнадцати. Худенькая, бледненькая. Длинные темные волосы не убраны в прическу, а распущены, вьются до самой талии.
– Папа? Нас спас дракон? – вместо того, чтобы рассматривать меня издали, она подбежала ко мне совсем близко.
– Маришка, – ойкнула женщина в богатом платье, показавшаяся в проеме кареты вслед за девочкой.
Маришка не обращала на мать никакого внимания, объектом ее пристального изучения был я. Даже дотронулась до моей чешуи, провела маленькой ладошкой по изогнутому рогу над ухом.
Мне стало смешно. Она такая же любопытная, как Симон. И такая же маленькая.
Несколько мгновений девочка, не мигая, всматривалась в мои зрачки. Когда она подрастет, то вряд ли выдержит драконий взгляд, будет, подобно всем остальным, отводить в сторону голубые, как и у отца, глаза.
– Почему твоя чешуя черная? – полюбопытствовала Маришка. – Гелиодор золотистый камень, настоящий солнечный дар. Или ты не из этих краев?
– Дочка, отойди от дракона, – настойчиво попросила ее мать. – Ему может быть неприятно, что ты стоишь так близко.
Мне не было неприятно, и я вызвал в себе эмоцию, которая обычно придавала моей чешуе золотистый оттенок.
– Что это? – смешно заморгала девчонка чернющими, как смола, ресницами. – Как ты это сделал?
Я немного отступил от нее, чтоб она не свалилась с ног, когда стану перевоплощаться.
– Мое имя Эдмун, – сказал больше для ее родителей. – Про чешую как-нибудь расскажу тебе позже, – неожиданно для самого себя пообещал Маришке.
Она вдруг порывисто обняла меня.
– Спасибо, дракон. Спасибо, что спас.


– Эдмун, извини нашу дочь. Она иногда ведет себя будто дикарка, – покачала головой Элеонор.
Элеонор сияла красотой. Пышной. Яркой. Ухоженной. В медные волосы вплетены заколки из опала. Тонкие пальчики унизывали колечки с самоцветами синих оттенков. Сразу ясно, что семья жила у океана. Маришка более походила на отца и не была такой красивой, как ее мать.
– Эдмун, мы как устроимся на новом месте, приходи к нам в гости, – предложил Аллен. – Я перед тобой в долгу. Может, чем и пригожусь тебе.
– Приду, – кивнул я.
И ведь правда пришел. Через месяц.
Их дом найти было несложно. Первый же встречный указал на небольшую двухэтажную усадьбу с буйным садом.
Первой, кого увидел, была Маришка.
Девочка гладила маленького любопытного дракона. Улыбнулась, завидев меня.


– А я как раз искал этого парня, – усмехнулся на то, как доверчиво Симон заглядывает в глаза дочери Аллена. – Симон все время убегает из дому.
– Твой сын? – потерлась Маришка носом о морду беглеца. Тот даже заурчал от удовольствия. – Он уже не первый раз прилетает в наш сад. Представляешь, рассказывала ему об океане, так он мне пачку соли принес. Такой смышленый.
– У меня еще нет своих детей, – показалось, что Маришка выглядит бледнее, чем в тот день, когда мы познакомились. Не заболела ли? – Симон – сын моего приятеля.
– Он еще не может перевоплощаться в человека, да?
– Не может. Ему тринадцать. Человеческая форма, как и речь, проявляется у нас лишь к двадцати годам.
– А тебе сколько лет, Эдмун? – поинтересовалась она.
– Не испугаешься, если скажу? – хмыкнул я.
– Неужели тысячу? – смешно округлились ее глаза.
– Ну нет, – засмеялся над выражением лица девочки. – Пока только триста.
– У тебя есть жена? – продолжила свой допрос она.
– Женой я еще не обзавелся, – опустил ту часть, которая объясняла почему.
– А вот я обзавелась женихом, – похвасталась Маришка.
– Да? – картинно приподнял правую бровь. – И кто же он?
– Лирт. Сын одного из подчиненных моего папы. Ты не представляешь, какой он красивый. И умный. Ему семнадцать. И в следующем году он станет служить в гарнизоне.
– Тогда поздравляю тебя с тем, что у тебя теперь есть жених.
– Спасибо.
– Маришка, а вдруг в восемнадцать ты станешь змием? – поддел ее. – Я слышал, что девушки, живущие вблизи океана, иногда становятся водными драконицами.
– Но теперь-то я там не живу, – вновь улыбнулась она. Только сейчас заметил очаровательные ямочки на ее щеках. – Раньше мы жили в северном гарнизоне у самых вод океана. Но мама всегда хотела уехать в теплые края. Поэтому мы здесь.
– Ты скучаешь по океану? – догадался я.
– Скучаю, – призналась Маришка. – Океан пленяет меня. Он такой безбрежный и непостижимый. То ласковый, как перышко, то разъяренный, как дракон. Я хорошо плаваю. Специально училась, хотела на водных змиев поглазеть. Но так ни разу и не увидела.
– Хочешь вновь посмотреть на океан?
– Это моя самая большая мечта, – грустно сказала она, но тут же просияла. – После той, чтобы стать женой Лирта, конечно.

ГЛАВА 3. БАЛ-МАСКАРАД
– Ты что-то зачастил в дом командора, – заметил однажды Джаргутт. – Что тебя туда притягивает? Или…, может, кто? – понимающе ухмыльнулся сосед. – Я видел жену Аллена. Знойная штучка.
– Я не собираюсь уводить у него Элеонор.
– А ты не уводи, – предложил он. – Попроси Аллена отдать тебе ее добровольно. Мужья иногда сами желают избавиться от своих жен. Чем не способ? Подарил благоверную дракону, и все стороны довольны. Элеонор перед тобой точно не устоит. Сговорись с командором, забери женщину и перестань таскаться к ним.
– Ни о чем таком я никого из них не попрошу.
– Только не говори, что дело в дочке, – прищурился приятель. – Она же еще дитя.
– Дитя совсем скоро вырастет, – заметил я. – Но ты во всем не прав. Я прихожу к Аллену. С ним интересно. Мы просто общаемся.
– И зачем, Эдмун? Что такого интересного скажет тебе человек, чего ты и сам не знаешь?
– Мне просто нравится бывать в его доме. Вот и все.
Это было правдой. Драконы, как правило, презирают человечков за их постоянную вражду и алчность, за их пороки и несовершенство, даже за их смертность. Если бы у драконов рождались девочки, думаю, людской род давно был бы нами уничтожен. Но нам нужны человеческие женщины, потому мы терпим такое неидеальное соседство и соблюдаем договор.
К Аллену я не испытываю презрения. Его жена определенно радует мужской взор, но вовсе не ей хочу указать путь на самоцветную гору.
Элеонор пригласила меня на бал-маскарад, я обещал подумать. Драконы не бывают на подобных сборищах, и я бы не пошел.
Но пришел.
Из гостиной в усадьбе вынесли мебель, превратив ее в круглый зал для танцев. Расставили стулья с высокими спинками для желающих отдохнуть от плясок или просто поболтать. На высоком трехъярусном столе в углу зала закуски и бокалы с вином. Еще одно ужасное пристрастие людей. Как можно сознательно затуманивать свою ауру, лишать себя связности мыслей? Пожалуй, я уважаю Аллена за то, что он не пьет вина.
Лица дам и кавалеров сегодня спрятаны под карнавальными масками. Но не мое. Я слишком выделяюсь на общем фоне мощным телосложением, нет смысла скрываться и пытаться сохранить инкогнито.
Джаргутт прав, говоря, что мужья иногда сами желают избавиться от своих жен, а те, в свою очередь, не могут устоять перед драконом. Пока я наблюдал за именинницей, танцующей со своим будущем мужем, ко мне трижды приближались осмелевшие от хмеля.
– Моя любимая вскоре родит наследника, – заговорщицки сообщил стареющий банкир. – Не хочешь забрать себе мою жену, дракон?
– А жена, надо полагать, не та любимая, что собирается осчастливить тебя наследником? – предположил я.
– Точно, – пошатнулся, потерявший твердость в ногах, ловелас. – Абсолютно разные женщины.
Затем были еще две дамочки, притворно вздыхали о том, что всегда мечтали разместить свои портреты в каталоге, да стесняет замужний статус. Но… если я не против…
Я был против и на миг потерял из виду Маришку.
– Ко мне на день рождения пришел дракон, – выглянула она из-за моей спины.
– Разве мог я не поздравить тебя с пятнадцатилетием, – обернулся к девочке. Ее лицо прикрывала шелковая птичья маска. В волосы вплетены синие ленты. И платье насыщенно-синее с тонкими серебряными кружевами.


Большинство приглашенных предпочли одеться в наряды из желтых и оранжевых тканей, украсить себя золотом, камнями с медовым сиянием. Маришка же пока оставалась верна моде Севера, где на цвета материи и выбор драгоценностей оказывало влияние океана.
– Я очень тебе рада, Эдмун, – как всегда без страха обняла она меня. – И наконец-то смогу познакомить Лирта с тобой.
– Погоди, – остановил ее. – Сначала подарю тебе подарок. Потом познакомишь.
Я сделал для нее бусы из лазурита. Каждый камушек гладкий, но неровный, с затейливым и уникальным узором. Потратил не один день, чтобы составить камни в нужном порядке.
– Они очень… нестандартны, – подобрала Маришка верное слово. – Ни одного ровного камня. Оттого так прекрасны. Спасибо, Эдмун, – не убрала она мой дар к другим подаркам, сложенным в оконной нише. Сама застегнула замочек украшения на своей шее и поцеловала меня в щеку.
Оркестр сменил зажигательные аккорды на мелодичную композицию. Признаю, сочинять музыку, трогающую сердце, люди умеют.
– Потанцуешь со мной? – спросил, прислушиваясь к шепотку вокруг. В основном удивление нашей странной дружбе, непонимание, как лучше реагировать на мое присутствие в усадьбе командора. – Или ты все танцы жениху отдала?
– Эдмун, я не могу упустить такой шанс, как потанцевать с драконом, – схватилась она за мое запястье, словно боялась, что я передумаю.
Положить руку на ее спину оказалось немного затруднительно. Маришка такая тоненькая и хрупкая, как бы ненароком не сломать девичьи позвонки. Осторожно обвил своими ручищами ее талию.
– У вас тоже бывают балы? – высоко задрала она подбородок, чтобы смотреть на меня. Девочка не снимала искусно сшитой маски, но та не скрывала голубизны ее глаз.
Мне пришлось наклониться для того, чтобы ответить.
– Нет. Не бывает. Это скучно.
– Скучно!? – изумилась она.
– Конечно. Никакого веселья, – нравилось мне дразнить ее.
– Ничего себе, – фыркнула Маришка, но тотчас переменила возмущение на любопытство. – А как же тогда веселятся драконы? Только не говори, что никак. Не поверю.
– Есть кое-что веселенькое, – улыбнулся я. – Мы затеваем командные игры в облаках. Швыряемся друг в друга облачными снежками. И гораздо веселее делать это в непогоду, бросаться градом и уворачиваться от молний.
– Обалдеть…, – восхищенно выдохнула именинница. – Эдмун, а мне можно это увидеть?
– Твой папа вряд ли согласится отпустить тебя со мной. Как и твой жених, – не укрылось от меня, как высокий, красивый, прилично одетый шатен недовольно кусал губы, глядя на Маришку в моих руках. Похоже, тот еще собственник.
– А мы им не скажем. Похитишь меня тайком, потом вернешь. Никто ничего и не узнает, – заявила дочь Аллена.
– И ты не боишься? – уже продумывал я, как закрепить ее ремнями на своей спине так, чтоб она не свалилась во время драконьих игр.
– Нет, я только колдуна боюсь, – выдала Маришка.
– Ты веришь в колдуна? – сорвался недоверчивый смешок с моих губ. – Его нет. Одни только выдумки и байки. Я лично ни разу не видел.
– Если ты не видел, это же не означает, что его нет, – справедливо заметила она. – Кто тогда, по-твоему, крадет скот ночами?
– Крадет скот?
– Да. Ты, наверное, и не знаешь даже. В городе часто пропадает крупный рогатый скот. И не только крупный, овцы и козы тоже исчезают бесследно. Папа говорит, такое происходит не только в Гелиодоре, но и во всех городах Королевства Самоцветов.
Я решил сменить тему. Не рассказывать же девчонке о том, что скот воруют драконы. А то скажу об этом, а дальше она вытянет из меня всю правду. До сих пор удавалось ей ведь как-то разводить меня на откровенность. Вот как я умудрился разболтать человечке о небесных играх?
Вообще, Маришка натолкнула меня на одну интересную мысль, упомянув о колдуне и кражах скота. Не так давно кто-то начал воровать кристаллы с самоцветных гор. Драконам подобные хищения ни к чему. Люди самостоятельно подняться на вершины не могут. Драконий совет зашел в тупик, пытаясь разгадать загадку пропажи камней. А что, если колдун все же существует? Что, если это его проделки?

ГЛАВА 4. НЕБЕСНЫЕ ИГРЫ
– Король собирает войско, – сообщил Аллен, когда я в очередной раз явился к нему. – Гонцы направлены во все гарнизоны. Затевается что-то масштабное.
Одна из стен домашнего кабинета Аллена декорировалась трофейным оружием. Мне нравилось рассматривать эту стену доблести. Она являлась прямым предупреждением для всех смертных гостей – шутки с начальником гарнизона могут закончиться плачевно.
– Да. Я слышал, – пожал плечами. – Соседи объединились, нападут сообща.
– Драконы ведь не переметнутся? – вгляделся в мои зрачки командор. Только два человека и глядели на меня вот так, не отводя взора и без опаски.
– С чего бы это? – спрашивая, обернулся к распахнутому настежь окну. Маришка, одетая в летящий ярко-лазурный сарафан, покачивалась на садовых качелях, улыбалась над какими-то прочитанными в книге строками.
– Вам ведь, по большому счету, все равно, кто будет править Королевством Самоцветов, – объяснил свой вопрос Аллен.
– Ты прав. Все равно, – согласился я. – Но нас все устраивает. Зачем что-то менять? Понимаешь, Аллен, среди драконов нет интриганов, предателей или продажных тварей. Первые драконы заключили договор с вашей королевской династией. Нам незачем что-то перетасовывать и менять. Для чего? Нам неинтересно то, что людишки могут предложить. Ваши враги постоянно пытаются нас подкупить, но чем можно подкупить дракона? Что предложить такого, чего у нас нет? Все предложения неинтересны. Сколько раз пытались ваши недруги обманом попасть в самоцветные долины, но, ты и сам в курсе, без крыльев взобраться на вершину или опуститься на морскую глубину невозможно.
– Означает ли твой спич, что драконы присоединятся к предстоящей битве?
– Безусловно. Ваши драки горячат кровь и напоминают нам о бдительности.
– Бдительности? – не понял Аллен.
– Ну да. Мы мним себя бессмертными и иногда забываем о том, что нас тоже можно убить. А война хороший способ напомнить об этом.
– А… понял, – хмыкнул Аллен. – Бойня для вас – это тонус, стимул не расслабляться.
– Вот именно, – поднялся я с кресла. – Пойду, поздороваюсь с Маришкой.
– Эдмун…, – остановил он меня.
– Да, Аллен?
– Она моя единственная дочь.
– Я знаю.
– И у нее уже есть жених.
– Это я тоже знаю.
– Лирт хороший парень из достойной семьи.
– Не сомневаюсь, – произнес бесстрастно и вышел в сад, за которым хозяева не слишком ухаживали, предоставив цветам и кустам возможность расти, как им вздумается, буйно, дико, сплетаясь ветвями, стеблями и ароматами. Порывистая в своих движениях девочка со своей нелюбовью к модным прическам отлично вписывалась в прекрасный в своей дикости пейзаж.
– Подсматриваешь за мной? – хитро улыбнулась северянка.
– Просто любуюсь, – отлепился я от ствола орехового дерева, сорвал несколько плодов, надломил скорлупу так, чтобы девочка смогла вытащить вкусную мякоть.
– Мне обычно приходится колоть скорлупу щипцами несколько раз, прежде чем я добираюсь до ореха, – пытливо наблюдала она за моими действиями.
– Маришка, сегодня ночью будет подходящая погода. Мы собираемся играть. Ты хотела посмотреть.
– Эдмун…, – порывисто спрыгнула она с качелей, но, покосившись на открытое окно отцовского кабинета, чинно уселась обратно и понизила голос. В голубизне глаз плескалось радостное волнение. – Ты возьмешь меня на небесные драконьи игры?
– Возьму. Но тебе придется улизнуть из дома.
Я ждал ее после полуночи у подножия кварцевой горы. Маришка прибежала, закутанная в плащ цветов ночи.
– В доме все спят, – прошептала она. – Я в окошко вылезла.
– Ты очень смелая, – взял ее ладошку в свою. – Идем.
Подъем в гору отнял достаточно времени. Приходилось помогать Маришке преодолевать острые выступы и опасные провалы. Я мог бы сразу усадить девочку на драконью спину и доставить ее к самому пику за считанные минуты, но хотел кое-что показать ей, кое-что такое, чего не увидишь во время полета и такое, что отвадит Маришку от желания самостоятельно взбираться на вершину.
– Что это? – удивленно хлопала она длинными ресницами, когда мы остановились.
Перед нашими лицами клубился густой пар-туман, полностью закрывая видимость и дорогу. Дорогу, которой не было.
– Здесь путь для обычного человека заканчивается, – пояснил я. – Попробуешь пройти сквозь марево – оно поглотит тебя. Та часть пути, что мы с тобой уже одолели – обычная скала. Далее начинается самоцветный хребет.
– Ты хотел напугать меня? – не могла оторвать она взора от непрозрачной дымки.
– Предостеречь. Люди не оставляют попыток проникнуть туда, откуда манит свет драгоценных камней. Помни, никто из таких смельчаков не вернулся обратно.
– Я поняла. Не стоит проявлять излишнего любопытства.
– Ну, раз поняла, тогда летим? – достал из заплечного кожаного мешка страховочные ремни с замками, которые лично проверял сегодня на прочность. Объяснил Маришке, как их закрепить. – И все время держись за драконьи рога. Рук не отпускай.
– Эдмун, я, по-моему, еще ни разу в жизни так не волновалась. У меня коленки трясутся, – призналась она. – Не подумай, не от страха. От предвкушения чего-то запредельного.
– Прижмись к камню, – попросил ее. – Иначе тебя может сбросить со скалы, когда я буду меняться.
– Воздушная волна? – послушалась Маришка и вжалась в островерхий гладкий камень.
– Да. В случае горных драконов – воздушная. У змиев – морская. Обе одинаково сокрушительны для простого человека. Не имея опоры, на ногах не устоишь.
Не отводил от нее взгляда все те секунды, пока моя фигура смазывалась, обретая драконью форму. Девочка не зажмурилась.
Сегодня чешуя была черной. Эмоция защиты.
Моя спутница не слишком ловко вскарабкалась на драконью спину, но вполне споро закрепила ремни. Затем цепко ухватилась пальчиками за витые рога.
Я не сразу расправил крылья. Слишком новыми оказались для меня ощущения.
Гора была богата звездчатым розовым кварцем. Здесь построен замок Клиффа. И мы всегда выбирали для ночных небесных забав именно его владения. Розовый кварц со светящимися от рутила звездами внутри, создавал источник света. Лучи в форме звездочек рассыпались по ночному небу, подсвечивали космический мрак.


Я, конечно, никого не предупреждал, что появлюсь не один. Потому на мою голову обрушился град драконьего интереса. Хорошо, что Маришка не могла этого слышать.
«Да привел» «Что такого?» «Кому она помешает?» «Пусть развлечется» – отмахивался от любопытства десятка своих приятелей. Не слышать было невозможно. Я перестану слышать их мысли и монологи только после того, как они сами этого захотят. Искусство драконьего общения постигается не сразу. Требуется несколько лет на то, чтобы научиться не впускать в свои мысли других драконов, говорить лишь с одним или открываться для остальных.
«Хорошенькая» «Не боится совсем» «Покажем девочке на что способны?» – в общем-то благосклонно восприняли Маришку, быстро подавив первую эмоцию недоумения и неприятия.
Я прислушивался и к ее эмоциям. Не мог знать, о чем она думает, но считывал ее восторг, воодушевление.
«Пора» – дал старт Клифф, и мы, разделившись на пятерки, вклинились в наплывающие друг на друга сумрачные слоистые тучи.
Выдирать зубами кусок мглы и швырять когтистой лапой в соперника. Расчищать путь пламенем из пасти. Отражать грудью, летящий в тебя перистый ком. Удерживать крыльями разозленные и потревоженные тучи. Увернуться от разряда злющей молнии. Задеть хвостом нерасторопную звезду. Взреветь громче грома. От адреналина и остроты градуса напряжения стук собственного сердца барабанил в ушах. Но я ни на секунду не забывал о той, кто крепко держался за мои рога. Она счастливо смеялась и кричала смешные ругательства в ответ на ярость тучи. Маришка прижималась к моей шее, когда я совершал крутой поворот, а потом вновь выпрямлялась и радостно кричала.
Игра шла до тех пор, пока бешено сопротивляющиеся тучи не были растрепаны нами и разодраны на мелкие лоскуты.
Небо отомстило за бесцеремонное вмешательство, обрушив на землю неистовый ливень. Согнул правое крыло под таким углом, чтобы прикрыть им свою человечку от хлестких косых струй.
Долетел до самого ее дома.
– Ты подарил мне самую лучшую ночь в мире, дракон, – отстегнула Маришка ремни, сползла с моей спины.
Она не понимала, как двусмысленно прозвучало ее признание, а мне нестерпимо, до сердечной боли захотелось услышать точно такое же признание когда-нибудь еще раз, при других обстоятельствах.
Маришка поцеловала меня прямо в раскрытый глаз и, слегка пошатываясь от пережитого эмоционального всплеска, поспешила в дом.
У моего замка поджидал Джаргутт. Как и я, он не обращал внимания на дождевые потоки. Простудиться и заработать бронхит нам не грозило.
– Не спится? – мог предположить я, зачем он стоит тут в такой поздний час. Будет расспрашивать о моем поступке.
Но Джаргутт не стал расспрашивать.
– Эдмун, не ходи больше в дом Аллена, – со скрываемой, но все же заметной тревогой произнес он.
– Почему?
– Убивать любимую девушку совсем не то же самое, что убивать незнакомку из каталога.
– Джаргутт, о чем ты толкуешь? Сам же совсем недавно говорил, Маришка еще дитя.
– А ты сам говорил и тоже недавно, что дитя скоро вырастет. Эдмун, да она уже почти выросла, почти сформировавшаяся девушка. Всего пару лет и невеста. Не ходи больше к Аллену. Вспомни, что случилось с Базальтом.
– Я прекрасно помню, из-за чего и почему с ним все это произошло. Кстати, ты не забыл? Завтра наша очередь тащить ему коров.
– Не забыл, – фыркнул Джаргутт.
– Давай-ка украдем подальше от Гелиодора, – предложил я. – Аллен озаботился пропажей скота, выставил в городе дополнительный караул у пастбищ и ферм.

ГЛАВА 5. ЦВЕТ ЧЕШУИ
– Нет, вы представляете, этой старухе под девяносто лет, а она мне себя предлагает! – возмущался Клифф.
– Возьми меня, милок, – передразнил Джаргутт интонации старой женщины, явившейся в поисках драконов на бранное поле по окончании боя.
– Я не раз видел карточки древних дам в каталоге, – смеясь, подхватил Роберт, дракон с рубиновой горы. – На что они надеются?
– На пороге смерти надеются ее избежать, – был, конечно, прав Джаргутт.
К нашей группе приблизился на превосходном сером жеребце воевода. Могучий великан. Не такой, как мы, но все же… Его правая бровь была рассечена, лоб блестел от пота.
– От имени короля благодарю вас за помощь, драконы, – в легком поклоне склонил Тревер голову. – К вашим услугам шатры. Можете выбрать понравившихся девушек. Все они сами изъявили желание излечить ваши раны.
– Там точно только девушки? – опасался Клифф вновь наткнуться на приставучую хрычовку.
– Не беспокойся, дракон, – понимающе ухмыльнулся Тревер. – Твою поклонницу уже усадили в телегу и отправили назад в город. Но я не могу дать гарантии, что она не объявится и в следующий раз. Старая Лилиан умом тронулась на почве бессмертия, преследует вашу братию. Родственники ее уже и дома запирали, и одну на улицу не выпускают. А она все равно сбегает. Никак не уймется.
– Пойдешь? – с сожалением косился Джаргутт на заманчивые шатры, где ожидали прелестницы. Приятель опасался повторения ситуации со Стеллой, потому собирался домой.
Взглянув на глубокую рану на плече, я покачал головой.
– Не в этот раз.
– Но рана серьезная, – заметил Джаргутт.
– Ничего, затянется.
Сегодняшний бой вышел по-настоящему жарким. На Королевство напала слишком большая армия и пришлось изрядно потрудиться, чтобы разделаться с таким мощным войском.
Битва состоялась близ города Дендрита на Халцедоновом поле, названном так по халцедоновой горной гряде, богатой беловато-серым камнем с узором черного марганца. Примесей в кристаллах было так много, что даже трава на поле росла не сочно-зеленой, а прозрачно-серой.
Пока я дрался, моя чешуя переливалась буро-алым. Эмоция неистового бешенства.


Как только все закончилось, загрубевшая чешуя приобрела бирюзовый оттенок. Эту эмоцию я тоже знал – сомнения. И знал, почему именно она вдруг так часто стала проявляться в последнее время. Все дело в чужих правильных словах – «Эдмун, не ходи больше в дом Аллена», «Убивать любимую девушку совсем не то же самое, что убивать незнакомку из каталога».
– Тогда домой? – вывел из задумчивости трагический голос Джаргутта. Он все еще переживал по поводу недоступности утех в манящих взор шатрах. Не в самой недоступности. Пойти-то он туда вполне мог. Но страшился последствий. Еще одной жены и дополнительного флигеля ему точно не надо. В его чешуе после битвы заплескалась смесь графита с фиолетом. Предполагаю, так выражалась у дважды отца эмоция сожаления. Я не мог знать наверняка, просто предполагал, драконы не похожи друг на друга и колер цветовых эмоций для каждого свой.
– Нет, Джаргутт. Лети без меня, – принял я решение.
– А ты?
– Исчезну на время. Давно пора навестить родителей. Поживу у них годика три-четыре.
– Вот как? – прищурился Джаргутт.
– Аллен сказал, Маришку выдадут замуж после того, как ей исполнится восемнадцать. Пусть она выйдет замуж, Джаргутт. Тогда я смогу вернуться и уже не думать о ней, ведь она будет принадлежать другому. А мне не нравятся женщины, бывшие в употреблении.
– Ты прав, друг, – с чувством обнял он меня. – Пережди. Развлекайся и забудь о ней.
Что такое три-четыре года для дракона, когда впереди целая вечность? Песчинка. Крохотная совсем. Моргнул и не заметил.
Родители были рады меня видеть, удивились, конечно, моему желанию пожить с ними несколько лет, но донимать расспросами не стали. Выделили сыну флигель, предусмотрительно уже давно отстроенный для гостей.
Они обосновались в Амазоните, на не самой высокой вулканической скале, где минералы слегка тусклыми бликами переливались от призрачно-зеленого до светло-голубого, а сеточка зеленых и белых узоров на их поверхности создавала иллюзию лабиринта. Камни здесь были круглыми и овальными, удивляющими своей гладкой шлифовкой в лучах солнечного света.
***
Четыре года я провел вдали от Гелиодора. Вдали от Аллена и его семьи. Можно было возвращаться.
– Эдмун, – присела мама подле меня на скалистом уступе, обрывом нависающем над бездной. Моя родительница стала драконицей в тридцать три года, и ее человеческая внешность застыла в том возрасте. Потому мы смотрелись с ней скорее ровесниками, чем, как мать и сын. – Я не спрашивала. Спрошу сейчас, пока ты не улетел. За то время, что ты гостил у нас, твоя чешуя почти не меняла цвет. И он странный. Серебряный. Прозрачный и бледный. Как дождевая капля, – подобрала она сравнение. – Скажи, сынок, что это за эмоция?
– Тоска, мама. Тоска, – раскинул я руки и рухнул вниз, расправляя широкие серебристые крылья.
Разве может тосковать дракон по человечке? Я о таком не знал. Но, как бы сказала Маришка, если я не знаю, это не значит, что этого нет. Я тосковал по девочке с бледной кожей и растрепанными черными волосами. По легкому смеху северянки и ее прямому взгляду. Какая она сейчас? Какой женой стала своему возлюбленному? Вспоминала ли обо мне? Смогу ли я сам держаться от нее подальше?
Вместо того, чтобы сразу лететь в пустовавший без меня замок, по которому успел сильно соскучиться, я накрыл своей тенью дом командора.
– Эдмун! – появилась на крыльце Элеонор. Все такая же красивая, как всегда в безупречном наряде модного фасона. Рукава светло-желтого платья – фонариком, на пышной юбке симметричные складки и искусные кружева по подолу. В прическе вьется диадема из золотистых камней. Южанка. Вот, что изменилось в ней. Как и мечтала, она превратилась в южанку. Исчезли цвета моря. – Почему ты так долго не появлялся? Мы решили, ты забыл о нас, посчитал недостойными твоего общества.
– Ну что ты, Элеонор, – не приближался к ней слишком близко. Помнил, в отличие от мужа и дочки, она всегда держалась на расстоянии. – Я просто гостил у родителей.
– Наверное, только в драконьем мире гостить можно несколько лет. По нашим меркам, это означало бы загоститься, – рассмеялась Элеонор. – Аллен будет очень рад твоему возвращению. Муж часто о тебе вспоминает. Только он сейчас в гарнизоне по служебным делам. Ты можешь застать его там или зайти попозже.
– Хорошо, Элеонор. Не буду отвлекать командора от важных дел. Позже приду, – не решался спросить о том, о чем хотел услышать, но женщина помогла мне.
– Эдмун, думаю, Маришка тоже обрадуется.
– Она живет теперь у мужа?
– Ну вот, забыл нас и ничего не знаешь, – вновь рассмеялась Элеонор, заставляя меня занервничать. – Свадьбу перенесли. Ты как раз вовремя вернулся. Маришка точно захочет тебя пригласить.
– Перенесли? Почему?
– Маришка, хвала небесам, на свое восемнадцатилетие не превратилась в морское чудище, но умудрилась заболеть.
– Заболеть? – кольнуло в груди тревогой.
– Да. Слегла от простудной хвори. Никак ее болячка не отпускала. А как оправилась, так у Лирта матушка умерла. Неприлично ведь свадебку играть после отпевания. Но теперь все сроки приличия соблюдены, и через три недели наши молодые наконец смогут обменяться кольцами. Не терпится им.
– Не терпится?
– А ты как думаешь? Молодость… Любовь… Лирт столько лет нашу девочку ждал, ни на кого другого и не глядел больше, хотя сам красавец, и девушки-то с ним заигрывают.
– Ладно. Я пойду, Элеонор, – брала меня досада.
– Если хочешь увидеть Маришку, она в местной библиотеке, – не подозревала Элеонор о том, что не стоило мне этого говорить. Я бы улетел и не возвращался, но местная библиотека располагалась на улице за поворотом. Так близко. – Она ведь, пока тебя не было, семинарию для девочек окончила, – добавила жена Аллена. – Привыкла в библиотеке время проводить.
От книжных стеллажей пахло старинными рукописями, высохшими чернилами, кожаными переплетами и лакированной древесиной.
Теплым летним вечером жители Гелиодора не спешили в тихий библиотечный мир.
Я легко нашел Маришку по запаху. Запаху морской соли и озерной ракушки. За те несколько лет, что прятался, ее запах не изменился. И для меня ничего не изменилось. Она выйдет замуж, родит детей, состарится и умрет, а я испытаю новую сильную эмоцию, испытаю пустоту жизни без нее, и моя чешуя окрасится в новый цвет. Страдание.
Она склонилась над объемистым фолиантом, водила тонким пальчиком по крючковатым строчкам. Непослушные черные прядки густых волос рассыпались по плечам. Нежная кожа казалась бледнее прежнего. Маришка выросла. Превратилась в изящную девушку с женственными формами. В помещении веяло прохладой. Не замерзла ли в тонком иссиня-черном сарафанчике?
Только что увлеченная чтением, она вдруг встрепенулась, оторвала от книги взгляд и тотчас столкнулась с моим.
Мог ли я когда-либо предположить, что меня приворожит взгляд человечки? Мог ли желать, чтобы смертный не отводил от меня своего взора? Нет. Не предполагал и не желал. До тех пор, пока не наткнулся на терпящий бедствие экипаж в буковом лесу.
– Эдмун…, – выдохнула она радостно, счастливо даже. – Где же ты был? Я беспокоилась о тебе, – как и прежде, стремительно приблизилась Маришка ко мне и порывисто обняла. Ничего не изменилось. Только она стала старше. А ее уникальный запах усилился, заставлял мои ноздри раздуваться гораздо сильнее обычного.
– Беспокоилась?
– Очень. У тебя рубец на плече, – заметила она некрасиво стянувшуюся рану.
– Ты помнишь, что его не было?
– Эдмун, тебя сложно забыть. Ты слишком заметный, – улыбнулась Маришка. – И так и не сказал, где пропадал.
– Навещал родителей. Остался с ними на некоторое время. Ну…, а ты, что делала? Твоя мама сказала – училась.
– Ага. И болела.
– А что твой жених? Меж вами по-прежнему все гладко?
Лицо Маришки озарилось, в глазах цвета ясного неба промелькнула мечтательность.


– Его повысили по службе. Лирт теперь завидный жених.
– Маришка, это ты завидная невеста, – поправил локон, лезший ей на глаза. – Твой отец начальник гарнизона.
– Это да, – доверчиво взяла она меня под руку. – И папа, наверное, уже вернулся домой. Я точно знаю, он будет в восторге, что я тебя приведу.
Аллен действительно обрадовался. Как и я ему. Командор теперь немного прихрамывал на левую ногу, а на трофейной стене в кабинете прибавилось оружия.
Проболтав более часа о всяком разном, я засобирался домой и все ж не выдержал.
– Аллен, отдай мне свою дочь.
– Эдмун, я не забыл, что являюсь твоим должником, – медленно, с расстановкой произнес он каждое слово. – И ты знаешь, как тепло отношусь к тебе. Но только не моя дочь. Не проси. Я сейчас сам прошу тебя, как твой друг.
– Не буду просить, – представил Маришку в объятиях другого. Спалить бы ее жениха. Картинка, вызывающая ярость и гнев, сменилась на другую – Маришка в моих объятиях. Мертвая… – Не буду просить. Обещаю. Извини, Аллен. Скоро в твоем доме свадьба. Я тебя поздравляю.
Уйти сразу не удалось. На крылечке меня перехватила Маришка, потащила в сад, где, как и прежде, можно было укрыться, не прячась вовсе. Сплошные заросли из спутавшихся декоративных кустов и садовых цветов.
– Я слышала твой разговор с моим отцом, – встала она слишком близко.
– А тебя не учили тому, что подслушивать плохо? – вполне удавалось сохранять мне невозмутимость. Драконы всегда умели владеть своим лицом. Люди не могут считывать наши эмоции.
– Я не специально, – очаровательно покраснела она. Сразу видно, не врет. – Я кошку во дворе кормила, а у папы окно открыто, вот и услышала.
– Ты правда своего жениха любишь?
– Очень люблю, – пылко заверила меня Маришка. – Хочу прожить с ним всю оставшуюся жизнь.
– А со мной проживешь гораздо дольше, – привычно поддел ее.
– Эдмун, я стала взрослой и теперь знаю, как становятся женой дракона. Мне никогда не стать драконицей. Даже, если бы вдруг и стала, то тосковала бы о другом. Зачем тебе такая жена, которая будет любить другого?
– Почему ты считаешь, что не станешь драконицей, Маришка? – осторожно дотронулся до ее лица. Она не отстранилась. Смелая девочка.
– Посмотри на меня, Эдмун. Я слабая. Болею часто.
– Не бойся, Маришка. Я просто пошутил и желаю тебя счастья с твоим будущим супругом.

ГЛАВА 6. КАТАЛОГ
До горной полосы добрался пешком, безуспешно изгоняя милый образ Маришки из своей головы. Почему именно она? Почему эта человечья девочка так важна для меня? Почему не могу просто забыть? Четыре года разлуки ровным счетом ничего не изменили. Все те дни, что не видел ее, не означали, что позабыл. Каждый раз, поднимаясь ввысь, кружа над облаками, вспоминал, как она держалась за меня во время небесных игр, как радостно кричала, а после поцеловала дракона в раскрытый глаз. Надеялся, она повзрослеет, станет чужой женой, и я потеряю к ней интерес. Как бы не так. Стоило увидеть сегодня, и треклятый интерес лишь усилился. А ведь Маришка не была писаной красавицей. К тому же – излишняя худоба, излишняя бледность. Она так и не стала южанкой, ее кожа не приобрела золотистого загара, свойственного большинству жителей Гелиодора, ее черные волосы не выгорели на солнце, а на шее она носит цвета океана – те лазуритовые бусы, что я ей когда-то подарил.
Моя гора приветствовала меня, загудела, обрушила несколько валунов под ноги. В грудине отозвалось вибрацией. Дом. Я соскучился.
С земли видны лишь обычные скалистые уступы и изломы, разве что, просачивающийся сквозь серые камни разноцветный блеск подсказывает, какими самоцветами богата вершина. Гелиодор получил свое название благодаря залежам одноименного золотистого минерала в здешней горной гряде. Но сами самоцветные россыпи драгоценных камней скрыты от людского взора туманной дымкой, как и драконьи долины.
Несмотря на позднее время, у замка меня поджидал Джаргутт. Его рыжие космы заплетены сегодня в косу. Вокруг отцовских ног шаловливо кружил Симон. Две жены приятеля тоже были здесь. Беловолосая красавица Шайя и востроносенькая милашка Стелла с каштановыми кудрями. Кидали друг на друга злобные взгляды. Ничего не изменилось, – мысленно улыбнулся, пикируя к наплавному мосту, разделяющему два водопада.
– Эдмун! – заорал Джаргутт. – Мы видели тебя. Как не стыдно? Ты предпочел нас людишкам? Мог бы сначала с нами поздороваться, затем уж в дом командора спешить.
– Да ладно тебе, – обнял дорогого соседа. – Зато вы успели предупредить Владлена, – учуял я запах горячей еды.
Владлен был моим дайратом, помогающим по хозяйству. Застрявшие меж двух сущностей, дайраты не могли считаться ни полноценными людьми, ни драконами. Случались и такие недоразуменья в идеальной драконьей жизни – девушка становилась драконицей, но рожала человека с чешуей. Люди о существовании дайратов даже не подозревали. А для нас застрявшие становились отличной подручной опорой.
Симон уселся на мое плечо.
– Братец, ты вообще-то тяжелый, – пощекотал малыша по мягкому брюшку.
Дракончик что-то довольно закурлыкал на своем детском, принюхиваясь к моему запаху. Я сразу вспомнил, как он когда-то терся мордочкой о нос Маришки.
Проказник дернул зубами меня за волосы.
– Симон! – заругалась на него мать. – А ну… отстань от Эдмуна, – спихнула Стелла сыночка.
– Рад тебя видеть, Стелла, – собрался обнять ее, но Шайя толкнула соперницу.
– Я старшая жена, – заявила она. – Эдмун со мной первой поздоровается.
– Да как же вы обе надоели! – рявкнул на женщин Джаргутт, а я расхохотался. По их перепалкам оказывается тоже скучал.
И Владлена был рад видеть. Чешуйчатое недоразумение даже прослезилось при моем появлении.
– Накрыть на стол? – поинтересовался он.
– На двоих, – кивнул я, так как Джаргутт прогнал свое семейство, велел им ложиться спать. – Хотя…, – заметил Симона, сбежавшего от матери, – Малышу тоже чего-нибудь.
– Добавь ему снотворное в пищу, – хмыкнул отец шкодника.
Владлен ловко расставил приборы и блюда на овальном столе в гостиной, под стол протолкнул кастрюльку мясного бульона для Симона.
– Помнишь старуху Лилиан? – спросил Джаргутт, когда дайрат оставил нас, а из-под стола донеслось жадное чавканье.
– Та, что к Клиффу приставала? Померла, наверное.
– Не померла, – хохотнул сосед. – Разыскала гору розового кварца и караулит дракона у подножия. Клифф девчонку себе по каталогу отобрал, ее доставили, а Лилиан прогнала. Себя невестой считает.
– Надо же. А что ее родственники? У Лилиан явно помутился рассудок. Как старая женщина вообще добиралась до кварцевой горы? Помнится, она из Дендрита.
– Не удивлюсь, если ее родня рада тому, что она свалила.
– Клифф бесится?
– Он в ярости, – зачерпнул Джаргутт ложку супа и не донес до рта. – Ты слышишь?
Мы с ним одновременно приподняли скатерть и заглянули под стол, откуда доносился мерный храп с шипящим присвистом.
– Владлен ему взаправду что ли снотворное подсыпал? – промелькнула нежность в темных зрачках дракона при взгляде на спящего сына.
– Симон просто притомился.
– Ага. И объелся заодно, – опустил Джаргутт скатерть. – Эдмун, я ведь прилетал к тебе в Амазонит, – сменил он тему.
– Знаю. Родители говорили. Но я тогда у океана был. Пожил недельку-другую в Аквамарине. Красивый город, кстати. Там все здания ракушечником облицованы, уличные фонари в виде рыб сделаны. И постройки расположены так, что окна обязательно на океан смотрят.
– Оттуда семья командора, да? – догадался Джаргутт.
– Оттуда, – не было мне смысла скрывать.
– И ты отправился в Аквамарин, когда Маришке исполнилось восемнадцать? Я, между прочим, за тем и наведывался к тебе. Хотел предупредить, чтоб ты подольше у родителей погостил, так как дочка Аллена заболела, и свадьбу отложили.
– В результате я к самой свадьбе и поспел, – усмехнулся невесело.
– Эдмун, твоя привязанность к этой девочке прошла? – переживал он за меня.
– Хотел бы ответить тебе утвердительно, – сжала сердце уже привычная тоска. – Но не могу. Маришка всегда в моих мыслях. В моих снах. Сегодня увидел ее… Знаешь, едва договор не нарушил. Едва не украл без спросу. А она меня на свою свадьбу пригласила.
– И что ты решил? Пойдешь?
– Меня раздирают сомнения, Джаргутт. Несомненно, я желаю ей счастья. Она любит того парня. Ей не терпится стать его законной женой. И она хочет, чтобы я стал свидетелем ее счастья. Но глаза мне застилает пелена из крови. Крови того парня. Я жажду убить его, перекусить его хлипкую шею. Скажу больше, я хочу сделать это со всеми, кто готов осмелиться прикоснуться к Маришке. Вот теперь и скажи, стоит ли идти мне на свадьбу?
– Эдмун, я тебе очень сочувствую. Выходит, мы все заблуждались, предполагая, что подобное могло случиться лишь однажды.
– Думаешь, меня постигнет участь Базальта?
– Мы этого не допустим, – решительно поднялся из-за стола Джаргутт, заложил руки за спину и наставительно произнес: – Вот, что тебе следует сделать, Эдмун. В день их свадьбы иди в контору невест и выбери себе какую-нибудь знойную красотку из каталога, потребуй, чтоб немедленно доставили, без ожиданий. И, если вновь ничего не получится, иди за следующей. Бери девушек до тех пор, пока не отыщется та, что сможет расправить для тебя крылья. В Королевстве неспроста рождается много девочек, в природе все сбалансировано и предусмотрен естественный отбор.
Я послушался его совета и в дату, на которую была назначена свадьба, явился в контору невест для драконов.
– Эдмун, – узнала меня дама, что была здесь нынешней директрисой. – Давненько ты к нам не заглядывал. И хорошо, что пришел. В каталоге много новеньких. Только вчера последнее обновление сделали.
Взял из ее рук пухлый каталог, удобно устроился в мягком кресле. Я всегда был достаточно привередлив в выборе пары, руководствуясь тем, что, возможно, именно с этой женщиной мне придется прожить вечность.
Сегодня выбирать было особенно трудно. Я смотрел и не видел. Возвращался к некоторым портретам дважды, а то и трижды, но все равно ни на одной карточке не задерживался, пролистывал страницы одну за одной. Сердился сам на себя. Ну чем не угодна вот эта кареглазая брюнетка с высокой грудью? А эта пригожая блондинка с пухлыми губами?
Открыв последний разворот каталога, я с силой зажмурил глаза. Но когда вновь посмотрел на карточку из новых поступлений, портрет никуда не исчез. Это не было игрой воображения. Это не галлюцинация. И никакая не другая девушка, которая могла бы быть просто похожа.
На одном из портретов была запечатлена Маришка.




ГЛАВА 7. НЕВЕСТА
Ни разу за триста лет своей жизни я не испытывал такого дикого, лихорадочного волнения. Как? Почему? Откуда? Потрясение было столь мощным, что мое далекое от невозмутимого эмоциональное состояние не укрылось даже от человечки.
– Эдмун, дорогой, все в порядке? – отвлеклась Вивьен от изучения каких-то своих документов.
Директриса быстро отвела взгляд, стоило мне оторваться от созерцания портрета в каталоге. Женщина невольно поежилась, когда я стремительно поднялся с кресла, и моя мощная фигура нависла над ее столом.
– Вот эта девушка, – ткнул пальцем в изображение Маришки.
– А… тебя новенькая заинтересовала, – проскользнуло легкое удивление в ее голосе. – Знаешь, сколько работаю, всегда удивляюсь. Некоторые годами ждут, но их так никогда и не выбирают. А кое-кто приходит и сразу в дамки.
– Когда она пришла? – вновь уставился на портрет, не зная, что и делать, совершенно не понимая, как это понимать.
– Так вчера и пришла. Эдмун, извини, что вмешиваюсь в твой выбор, но все-таки осмелюсь предложить тебе другую девушку, – чуть попятилась Вивьен, сбиваемая осязаемой волной моего нетерпения.
– Почему?
– Понимаешь, художнику пришлось потрудиться, чтоб придать ее лицу красок. На самом деле она такая бледная, печальная, неразговорчивая и угрюмая, что я вообще была уверена, на нее и не взглянет никто. Посмотришь каталог еще раз? – предложила она.
Печальная, неразговорчивая, угрюмая? – никак не подходило подобное описание для жизнерадостной и непосредственной Маришки. Что могло случиться такого, что дочка Аллена накануне своей свадьбы пришла в контору невест для драконов? И как ее родители отпустили? Теперь я невероятно жалел, что последние дни избегал встреч с ней и командором.
– Вивьен, мне нужна именно эта девушка, – твердо сказал я. – Сегодня.
– Конечно, дорогой. Как скажешь. Эдмун, ты знаешь правила. Девушку доставят к подножию твоей горы.
– Буду ждать, – в полном смятении покинул особняк, где располагалась контора.
За четырехчасовое ожидание, чего только не передумал. Двойник? Сестра-близнец, о которой я не знал? Ну нет… Интуиция подсказывала, на карточке портрет именно Маришки. Самым разумным объяснением виделась мне смерть ее жениха. Убит? Умер от неведомой болячки? Если так, Маришка страдает и могла решиться на отчаянный шаг.
Когда карета с эмблемой каталога драконьих невест остановилась у скального плоского уступа, где обычно оставляли девушек, я не вышел сразу из своего укрытия за громадным валуном, принялся наблюдать за девочкой.
Возница помог ей выйти и, не задерживаясь, покинул место временной остановки экипажа.
Маришка расправила широкую юбку шелкового изумрудного платья и села на стесанный камень. Я впервые видел ее такой. Такой нарядной. В ослепительном платье невесты. Непослушные волосы убраны в безукоризненную прическу. Тонкие пальчики теребят свадебный венок. На подкрашенном косметикой личике – решимость и вызов. Печали и скорби ни грамма. А ведь, если бы Лирт умер, скорбь обязательно присутствовала.
Оставаться в неведении становилось невыносимо.
– Здравствуй, Маришка, – спустился к ней по едва различимой тропе.
– Эдмун? – заморгала она недоверчиво. – Эдмун…, – выдохнула почти счастливо. – Как хорошо, что это будешь ты, – одарила меня робкой улыбкой.
– Хорошо, что это буду я? – присел подле нее на камне. – То есть тебя устроил бы любой дракон?
– Но ведь выбираете вы нас, а не наоборот, – опустила она глаза на мыски своих лакированных туфелек.
– Маришка, что случилось? – боролся я с желанием немедленно подхватить ее и утащить в свой дом. Сегодня она выглядела самой настоящей невестой, выглядела совсем иначе, чем я привык видеть ее. Но вот, что осталось совсем прежним – аромат. Как и всегда, Маришка пахла не духами, а морской солью, пахла озерными ракушками. Каждый человек пахнет индивидуально или не пахнет вообще. Как правило, людской аромат не будоражит дракона, но ее запах был особенным. Особенным для меня.
– А ты разве не должен забрать девушку на гору и уже там задавать свои вопросы? – поддела меня нежданная невестушка.
– Обычно я так и делаю. И обычно не задаю никаких вопросов, – стоило мне больших усилий находиться так близко к ней, знать, что уже моя, и не пытаться распускать рук. Пальцы жгло от желания дотронуться до ее нежной фарфоровой кожи.
– Почему же сейчас задаешь?
– Потому что, Маришка, когда я заберу тебя на вершину, пути назад не будет. Согласно договору, ты сможешь спуститься вниз, лишь став драконицей. Поэтому ты сначала расскажешь мне все, и только в зависимости оттого, что я услышу, ты либо поднимешься со мной на гору, либо вернешься в отцовский дом.
– Не вернусь! – яростно выпалила она и буквально вцепилась в меня своим незабудковым взглядом.
Повзрослев, Маришка по-прежнему не отшатывалась от моей тяжелой для большинства людей ауры, по-прежнему не боялась заглядывать в темноту моих зрачков. И независимо оттого, что она там скажет, разве могу я отказаться от такой девочки? «Эдмун, я не забыл, что являюсь твоим должником. И ты знаешь, как тепло отношусь к тебе. Но только не моя дочь. Не проси. Я сейчас сам прошу тебя, как твой друг», – услужливо подкинула память слова Аллена.
– Говори, Маришка! – потребовал я.
– У Лирта есть другая девушка, – тихо сказала она, кусая губы. – Я ее хорошо знаю. Мы вместе учились в семинарии. Застала их вдвоем случайно. Несколько дней назад. И… Я его понимаю, Эдмун.
– Понимаешь? – в голове не укладывалось, что этот болван обидел мою Маришку. Прежде не терпел Лирта лишь за то, что его выбрала она. Теперь у меня появился повод ненавидеть его по-настоящему.
– Мне немного стыдно говорить тебе об этом, но скажу, – смутилась девочка. – Я думала, надо хранить невинность до свадьбы, о том и мама мне толковала. Вот я и хранила себя для любимого мужчины. А Лирт… он никогда и не настаивал, потому была уверена, что делаю все правильно. Когда же увидела его с Невиль… Догадалась, у них не в первый раз все. И Невиль… Она такая красавица. В нее просто невозможно не влюбиться. Поэтому и понимаю, Лирт не смог устоять перед ее красотой. Свадьбу я, конечно, отменила. Но теперь не могу дышать, Эдмун. Мне так плохо, что не хочу больше жить. Все краски мира потухли для меня.
– То есть ты пришла сюда умирать, – внимательно посмотрел на нее.
– Да, – не дрогнул ее голос. – И предупреждаю тебя, Эдмун, если ты сейчас откажешься, я найду другого дракона.
– Маришка, ты о родителях подумала?
– Подумала, – была готова она к этому вопросу. – Я не наложу сама на себя рук, что могло бы убить их, а отправлюсь на самоцветную гору. Это другое, не так, как я бы сама, например, спрыгнула со скалы. К тому же мама беременна, у них скоро родится еще один ребенок.
– Думаешь, один ребенок может заменить другого? Маришка, …
– Не смей читать мне нотаций! – перебила она меня. – Родители уже прочитали. Мое решение непоколебимо.
Видел, чувствовал, дочь командора не переубедить. И… как ни странно, понимал ее желание. Потерять того, кем ты дышишь, ради кого живешь. Предательство любимого не всегда можно пережить, не всегда оно делает потерпевшую сторону сильнее. Иногда предательство ломает. Как Маришку. К девятнадцати годам чистая и светлая девочка не сталкивалась с коварством, злом, вероломством и неверностью. И единственным ее огорчением в жизни был вынужденный переезд из родного города, с которым она быстро смирилась благодаря знакомству и влюбленности в Лирта.
– Прости, я не захватил страховочных ремней с собой, – поднялся с камня, подавая ей руку. – Если б знал, что это будешь ты, обязательно взял бы.
– А как же ты раньше других девушек доставлял на гору? – тронула ее губы улыбка. Поняла, что я забираю ее с собой.
– В лапах. Думаю, это не слишком удобно, – точно не знал я, так как до встречи с Маришкой никогда не заморачивался о девичьих удобствах.
– Значит, в лапах, – и не думала пугаться она.
Когда подлетал к замку, небо уже окрасилось в цвета ночи. Звезды сегодня спрятались за темным маревом, а тусклая луна едва выплывала из-за туч, как вновь погружалась в чернильный мрак. Но драконья долина подсвечивалась сиянием самоцветов, будто тысячи мотыльков кружили на границе между небом и землей.
Аккуратно поставил Маришку на гравийную дорожку перед своим домом. Она смешно завертела головой и чуть не упала. Поддержал ее.
Из отдельно стоящего флигелька поспешно выбежал Владлен.
– У тебя гостья, Эдмун, – старался не пялиться он на Маришку, но у него плохо это получалось.
Маришка же своего интереса не скрывала. Не каждый день увидишь человека с чешуйчатым лицом.
– Хочешь перекусить? – предполагал я, что она могла сильно проголодаться.
– Не хочу, – поникли худенькие плечики. – Совсем не могу кушать после того, как…
– Хорошо, – подал ей свадебный венок, выскользнувший из пальчиков. – Владлен, проводи Маришку.
– В южную башню? – уточнил дайрат.
– Нет. В мои покои.
От застрявшего меж двух сущностей повеяло острым любопытством. Не удивительно. Ни одну девушку доселе я не селил в своей спальне.
Подождал возвращения Владлена на улице. Густой горный воздух всегда благотворно действует на меня.
– Я отвел гостью. Показал, где находится уборная и ванная комната. Еще сказал ей, что на кухне она может найти всяческой снеди. И, Эдмун…, – чуть замешкался дайрат.
– Не продолжай, – отпустил его.
Моя спальня с широким окном во всю стену располагалась в восточной части замка под самой его крышей. Мне нравилось засыпать под мерцание звезд и просыпаться, когда солнечный диск вырастал прямо перед глазами.
Маришка лежала на моей кровати, не пряталась под стеганым одеялом. Такая маленькая на огромном ложе. Она сняла с себя свое нарядное платье и осталась в нижней тонкой светло-бирюзовой сорочке, не скрывающей изящных и плавных изгибов хрупкого тела.
Я скинул одежду, лег рядом с ней. Вытащил все шпильки и заколки из ее прически.
– Так лучше, – закрыл ее одеялом, обнимая так, чтоб моя рука не придавила, не причинила ей боли.
– Эдмун…, – прошептала она. – Ты не будешь…
– Не буду. Спи, Маришка.

ГЛАВА 8. МНОГО ВОПРОСОВ
Маришка заснула очень быстро. Доверчиво прижалась ко мне и уснула. А я просто смотрел на нее. Мое зрение остро в любой сущности, я прекрасно видел каждую черточку ее лица и без лунного света – складочку на лбу, опущенные уголки губ. Пару раз она всхлипнула во сне, затем произнесла имя. Не мое. А я желал стереть в порошок парня, который посмел причинить ей страдания. Как можно было обидеть такую прекрасную девушку? Погладил Маришку по голове. Она вдруг потерлась щекой о мою ладонь. Представляет Лирта? Думает о несостоявшемся женишке? Но:
– Эдмун.
– Маришка? – наклонился над ней, готовый исполнить любую просьбу, радуясь, что зовет меня.
Глаза ее были распахнуты. Она не выглядела удивленной. Вероятно, все прекрасно помнила.
– Почему ты так хорошо относишься ко мне? Разве драконы не презирают людей?
– Ты спрашиваешь о таком посреди ночи? – заложил левую руку под голову, а правой обнял Маришку.
– Спрашиваю, – устроила она свою ладошку на моей груди, отчего весь мой самоконтроль летел в пропасть. Только щемящая нежность и страх увидеть ее мертвой сдерживали мою жажду немедленного обладания той, кого давно желал заполучить.
– Я не отвечу тебе, Маришка, потому что и сам еще не знаю ответа.
Или боюсь признаться в очевидном даже самому себе, – не сказал вслух, но не мог не подумать о том.
– Эдмун, а как проходит драконья свадьба? – задала она новый вопрос.
– Торжеств, которых устраиваете вы, у нас нет. Если девушка пережила первую ночь с драконом, она начинает считаться женой дракона. Вот и все.
– И никакого праздника? – не поверила она.
– Человечка обретает крылья. Разве это не праздник для нее?
– Свадьба – это волшебство для двух влюбленных, праздник их счастья, – шептала Маришка. – А ты так говоришь, будто для драконов и не важно, кто станет женой.
– По сути, так и есть. Не важно. Не любовь, а партнерство. Иногда привязанность.
– И никакой любви?
– Сильные чувства вспыхивают… редко, – осторожно подбирал я верные слова. – Они могут навредить дракону.
– Навредить? Как?
– Спи, Маришка. У тебя слишком много вопросов.
– Почему-то я тебя слушаюсь, – зевнула она. – Вот ты говоришь, спи, и у меня глаза сами собой закрываются.
– Просто ты послушная девочка, – осмелился поцеловать ее в макушку.
Меня тоже начало клонить в сон, но прежде чем провалиться в него, отодвинулся от Маришки, боясь неосознанно причинить ей физическую боль.
Разбудило меня, как и всегда, оранжевое светило, заслонившее собою на несколько мгновений всю иную панораму за окном.
Маришка продолжала спать, раскинув руки. Ее длинные волосы разметались по подушке и моему плечу. Вот бы вечность так просыпаться. Просыпаться и видеть ее рядом, – легонько прижал черный локон к своей загрубевшей коже.
Не стал будить девочку. Сон пойдет ей на пользу, хотя бы на время заберет печали, позволит забыть о жестоком разочаровании.
Владлен поджидал меня во дворе. От нетерпенья из ушей дайрата валил пар.
– Она выжила? – выпалил он, стоило мне открыть дверь и узреть его чешуйчатую физиономию.
– Она жива, Владлен. Когда проснется, позаботься о ней, а мне надо отлучиться ненадолго.
– У тебя появилась драконица! – сорвался на радостный визг обычно глухой голос Владлена.
– Нет, – остудил его запал. – Меж нами ничего не было.
– Не было? А как же… Не понимаю.
– Маришка… Она… Она моя гостья.
– А…
– Владлен…
– Ладно. Молчу, – недовольно проворчал он. – Но все же…
Не стал ничего пояснять. Как объяснить, что болит в груди от радости ее присутствия в моем замке? И не менее сильно болит от осознания катастрофы, какая случится, если присвою ее, как того хочет все мое естество, да и сердце в придачу. Мертвая Маришка… Это страшное видение заставляет меня держаться. Одно дело было не видеть ее, но знать, что она где-то поблизости, пусть и не со мной. Совсем другое, знать, что дочери командора вообще не станет. Тогда я стану, как Базальт, превращусь в живой камень, потому что не смогу без нее жить.
Аллена нашел в его кабинете. Командор раскачивался в кресле, с силой сжимая пальцами подлокотники. Взгляд его казался безжизненным.
– Эдмун…, – подскочил он так, что внушительное кресло опрокинулось. – Ты… Ты убил ее?
– Нет.
– Неужели… Неужели драконица? – мелькнула на его губах слабая улыбка, в потухших глазах заплескалась надежда.
– Нет, Аллен. Я не хочу, чтобы твоя дочь умерла. Пришел сказать, чтоб успокоить тебя и Элеонор. Маришка со мной в безопасности. Надеюсь, – добавил все же.
– Спасибо, Эдмун, – в порыве благодарности обнял он меня. – Уж не знаю, за какие благие дела небо наградило нашу семью встречей с тобой. Помни, дракон, я перед тобой в неоплатном долгу. А ты…, – вдруг запнулся он. – Эдмун, ты продержишься?
– Не скрою, Аллен, твоя дочка слишком привлекательна для меня. Да ты и сам о том знаешь. Но мое чувство к Маришке так велико и неизменно, что я не готов, не могу ее потерять. Потому, буду искать информацию, сможет ли она точно стать драконицей после ночи со мной. Но я не могу дать тебе твердой гарантии, не могу обещать, что однажды я все-таки не сорвусь. Это ты тоже должен знать.
– Ты честен со мной, – увлажнился взор командора. – Скажи, Эдмун, это сложно? Тебе сложно быть подле моей девочки?
– Быть подле нее не сложно. Наоборот, с ней мне намного спокойнее. Я не умею правильно говорить, Аллен, но ощущаю так, что Маришка мое личное солнце. В то же время она так сильно притягивает меня, что невозможность сделать ее по-настоящему своей женой бесит меня. Понимаешь, такая ситуация, что инстинкты и желания возобладают над контролем, вполне реальна. Порой дракон становится не властен над своими эмоциями. Особенно, когда речь о ярости или страсти.
– Я понимаю тебя, Эдмун. А что Маришка? Не плачет больше?
– Она сильно грустит, но я не дам ей умереть из-за такой глупости, как измена жениха. Аллен, скажи, где живет этот глупый пес?
– Эдмун…, – покачал головой командор. – Не стоит его убивать. Лирт уже наказан тем, что по своей глупости потерял мою дочь навсегда.
– И что, он будет продолжать служить в твоем гарнизоне? Под твоим началом?
– Под моим. Да, – неожиданно засмеялся Аллен. – Только не в городе. Я выписал ему назначение в крепость на подступах к Гелиодору с запада.
– Та, что стоит на болоте?
– Точно. Никаких развлечений поблизости. Сплошная ряска и комары вокруг. Сегодня после полудня он должен выехать туда.
Наш разговор прервало появление Элеонор. Без всякого макияжа, прически, простом домашнем платье она выглядела гораздо моложе. Припухшее от слез лицо не стало менее красивым.
– Я все слышала, – кинулась женщина мне в ноги. – Эдмун, ты уже второй раз спасаешь нас. Не погуби доченьку. Прошу тебя.
– Элеонор, с Маришкой все хорошо, – поднял Аллен жену с колен. – Эдмун позаботится о ней. А тебе нельзя волноваться.
– Аллен, дай адрес, – уже потребовал я. – И пока меня не будет, соберите вещи Маришки. Все, что ей может понадобиться.
– Пусть убьет его, – поддержала меня Элеонор. – Наша девочка с собой решила покончить, а он спокойно будет по земле разгуливать?
Лирта застал за сборами. Я не видел парня несколько лет, и за эти годы он возмужал, раздался в плечах, заполучил боевые шрамы. В тылу явно не отсиживался. Безусловно, хорош собой. Совсем не смазлив. Лицо мужественное, приятное. Неудивительно, что Маришка влюбилась в него.


– Дракон? – посторонился он, пропуская меня в свой дом. – А! – появилось узнавание в светло-серых глазах. – Я тебя помню. Ты приходил на бал-маскарад. Танцевал с моей Маришкой.
– Она не твоя, – без приглашения присел я на мягкий диван.
Напускная бравада сошла с его лица.
– Ты все знаешь? Она рассказала тебе? Конечно, рассказала, – сам ответил он на свой вопрос. – Маришка говорила, ты друг ей. Признаться, я даже ревновал к тебе, дракон. А теперь меня не пускают к ним в дом. Свадьбу отменили. Командор велел собирать вещички. Сослал меня в какую-то дыру на болоте. Не разрешает увидеться с ней, объясниться.
– А что ты объяснишь? Она застала тебя с другой накануне собственной свадьбы.
– Ну да. Застала. И не дала шанса объяснить. Убежала сразу. А мне та девка Невиль и не нужна вовсе. Я Маришку всегда любил.
– Зачем же изменил?
– Да потому что Маришка твердила, что до свадьбы не станет моей любовницей. А я же мужик. Хотел ее до одури. А она заладила – подожди, подожди. Мне эта Невиль и подвернулась. Ума не приложу, как Маришка о нас узнала? Никогда она в старую ратушу не ходила. И вдруг пришла. Думаю, ее кто-то направил туда. Точно. Старуха Лилиан. И как я сразу не догадался?
– Старуха? – интересно, не та ли Лилиан, что устроила охоту на Клиффа? И можно ли назвать это совпадением?
– Ага, – швырнул в сундук пару брюк Лирт. – Не знаю откуда взялась. Поселилась в ратуше. Но мы друг другу не мешали. Во всяком случае, я так думал. По всему выходит, она меня Маришке сдала. Ты, кстати, зачем пришел? Нотации мне читать или убить хочешь? Учти, я просто так сдаваться не намерен. Может, я и оплошал, но Маришку верну, пусть хоть на край света меня командор сошлет.
Удивительное дело, я даже зауважал парня. Не трус. И любит мою милую человечку.
– Пожалуй, Аллен прав, – собрался я уходить. – Не стоит тебя убивать. Твои мучения и угрызения совести будут лучшим наказанием. Ты навсегда потерял Маришку, Лирт. Она оставила свой портрет в каталоге драконьих невест, и я забрал ее к себе на самоцветную гору. Навсегда.
– Что?! – от потрясения схватился Лирт за глиняный кувшин и залпом выпил его содержимое.

ГЛАВА 9. НЕ ТА ПИЩА
Дома меня ожидала дивная картина. О балконные перила одной из замковых башен облокотился Джаргутт. Внизу во дворе на каменной лавочке из золотистого гелиодора Стелла о чем-то увлеченно толковала Маришке. Вокруг девушек, расправив кожистые крылья, бегал Симон. За ним Владлен. Судя по тому, что в пасти сынка моих соседей была зажата кабанья кость, он выкрал ее с кухни, и теперь дайрат пытался отнять мясо, заготовленное для ужина. Симон явно дразнился и забавлялся своей проделкой, так как спокойно мог улететь от Владлена, а не улепетывать от него на кривых лапах.
– Я вроде бы к себе домой вернулся, а почему-то застаю тут всё твое семейство, – приземлился подле Джаргутта и поставил на пол два саквояжа с вещами Маришки.


– Не всё, – хмыкнул Джаргутт. – Шайя еще с прошлого вечера отчалила навестить нашего сына. Надеюсь, останется у Маркуса на какое-то время. Хоть немного пожить без бабских склок.
– Размечтался. Она тебя надолго одного со Стеллкой не оставит. Что вы тут делаете? В моем доме?
– У тебя в доме ночевала девушка. Причем особенная для тебя девушка. Она жива. И ты спрашиваешь, что мы тут делаем?
– Ничего не было, Джаргутт.
– Это я уж понял. От нее пахнет человечкой. Да и рассказала она уже нам, как и почему тут оказалась.
– Вы не напугали ее? – всполошился, представив, как, пробудившись, Маришка вместо меня наткнулась на других драконов.
– Ну… она у тебя не из пугливых, выдерживает прямой драконий взгляд и нашу ауру. Ты говорил, но пока сам не увидел, не поверил бы. К тому же Симона знает. Мы со Стеллой, собственно, из-за него и пришли, он с самого утреца на балконе твоей спальни торчал, мордой в стекло тыкался, ждал, когда девчонка проснется. Что будешь делать, Эдмун?
– Надеяться на чудо, – наблюдал я с высоты башни за девочкой. Маришка склонила свою хорошенькую головку и внимательно слушала драконицу, одной рукой поглаживая Симона, хрустящего кабаньей косточкой, так и не отвоеванной Владленом.
– Откуда взяться чуду, Эдмун? Если бы она кем и стала, то водной змеюкой. Но сия участь ее миновала. Девушки с северных земель не становятся драконицами. Зря ты ее сюда притащил.
– А что мне было делать? – разозлился на приятеля. – Оставить ее в своей решимости стать подружкой любого дракона?
– Маришку мог никто и не выбрать.
– Думаешь? – с нажимом уставился на него.
– Нет, – сдался он. – Согласен с тобой, есть в ней какой-то крючок, который цепляет с первого взгляда. В каталоге она непременно стала бы магнитом для всех, кто бы увидел ее карточку.
– Директриса конторы считает иначе. Удивилась, что я именно ее потребовал. Даже пыталась предложить мне какую-нибудь другую девушку.
– Но тебе другая не нужна.
– Не нужна, – согласился я.
– Тогда возвращаемся к вопросу, что ты будешь делать с этим, Эдмун?
– Не знаю. Но обязательно найду решение, – произнес твердо, хотя в голове молотом стучали недавние слова Маришки: – «Мне никогда не стать драконицей. Даже, если бы вдруг и стала, то тосковала бы о другом. Зачем тебе такая жена, которая будет любить другого?»
– Может, стоит попробовать поговорить с Базальтом?
– Попробую. Отнесем ему коров, тогда и поговорю.
– Лучше уж бычка, если хочешь разговорить молчуна, – заметил Джаргутт.
Я залез на перила, прыгнул вниз и уже драконом закружил над девушками. Симон выплюнул обглоданную кость, закурлыкал, захлопал крыльями. Этот пацан умел радоваться всему на свете.
Прежде чем Маришка заметила меня, успел услышать обрывок речи Стеллы.
– Я знала, что умру, – делилась личным драконица. – Врачи дали мне три года, сказали – максимум проживу четыре. И я решила хорошенько повеселиться напоследок. Решила, что не хочу жить свои последние три-четыре года скучно, отирая больничные койки. Решила, что буду плясать, менять парней, путешествовать и заводить в каждом новом городе новую интрижку. Мой последний парень так красиво ухаживал за мной. Видела бы ты, Маришка, какие роскошные цветочные букеты он мне дарил. Джаргутту даже в голову не приходит, что неплохо бы поухаживать за своей женой. Но я не жалуюсь, ведь благодаря ему стала драконицей.
Маришка не вздрогнула, когда моя огромная тень нависла над нею. Ее губы тронула улыбка. Из моего же горла вырвалось нечто утробное. На девушке надета моя рубаха, подпоясанная моим ремнем. Рубаха была ей широка и закрывала коленки, но от этого не делала девочку менее соблазнительной для меня.
– Родители собрали твои вещи, – проигнорировал любопытный взгляд Стеллы. – Я принес.
– Спасибо, Эдмун, – поднялась со скамьи Маришка, отставив в сторону небольшую корзинку.
Она неуверенно приблизилась ко мне, не зная, вероятно, как правильно ей теперь вести себя со мною. Но я тоже не знал, потому просто спросил:
– Маришка, а что в корзине?
– Горный орех. Мне Владлен дал.
– И много ты съела?
– Она ничего не кушала с самого утра, – вмешался Владлен. – Вот я и предложил твоей гостье погрызть хотя бы орешков для успокоения нервов.
– Орехи мне понравились, – поспешила заверить девушка, не понимая, отчего я прожигаю суровым взглядом дайрата. – У них такой вкус странный – с кислинкой.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/mira-forst/personalnaya-podborka-dlya-drakona-71780644/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.