Главная страница | Юмористическое фэнтези | Владыка бури

Владыка бури
Дари Псов
На регион обрушилась зима, принесённая северной фракцией, мощь которой угрожает нарушить баланс сил между ключевыми игроками. Мрачноглаз стремится защитить возрождённый Мирокрай, в то время как Бойрианн ищет способ победить своего демона Сумасшествие. О, а также Кзарина, демонесса, некогда правая рука верховного демона Гордыни, пытается найти своё место в жизни.
Среди этих индивидуальных приключений вырисовывается более масштабный конфликт. Пятнадцать зим прошло с момента магического апокалипсиса, и войны между фракциями снова разгораются.

Дари Псов
Владыка бури

Предисловие
Продолжение "Магинариума" (но все персонажи будут представлены заново, так что вы, вероятно, сможете прочитать "Владыку Бури", не читая первую книгу (слишком явный хитренький маркетинговый ход, да?)).
Так что на всякий случай я еще раз напишу, что это за серия: 97,9% юмора, 0,5% сердечности, 1,5% драмы и 0,1% романтики (по скромному авторскому мнению). Серия вдохновлена такими произведениями, как "Колесо времени" Роберта Джордана, "Плоский мир" Терри Пратчетта, "One Piece" Эйитиро Оды, "Космер" Брэндона Сандерсона и многими другими фэнтези произведениями. Я хотел написать метафору о том, кто из этих авторов написал рецепт, кто его готовил и кто стоял рядом, торопя всех, но это прозвучало бы так, будто я считаю свою работу равной их уровню, а это не так.
Сюжет с этой частью становится более амбициозным и драматичным. Это по-прежнему юмористическое фэнтези, но теперь оно переходит от героического к эпическому повествованию, с большим количеством персонажей, чьи истории в конце концов сольются в один магистральный сюжет.
Мысли текущего персонажа выделены курсивом. Громкие демонические голоса обозначены капителью (малыми прописными буквами). Смена персонажа отмечена разными разделителями, соответствующими каждому персонажу.

Пролог
Не брать безоплатный дар у трэлла.
Не обагрять десять рук родной кровью.
Не менять мир, забрав и отдав верность предателей.
– Гейсы на теле Владибури Зимаслава.
###
Безымянный вошёл в Зал Судьбы. Он уже бывал здесь раньше (хоть это и было запрещено (что для гипероновского мальчишки переводится как “вызов”)), но теперь зал преобразился и вызывал не любопытство, а волнение и страх. Но не сгущающаяся тьма, закрывающая стены и без того огромного помещения, была тому причиной.
Пять фигур в серых балахонах зависли в воздухе на высоте пятнадцати метров от безымянного. Их свободные капюшоны были надвинуты на лица, руки спрятаны в рукавах, а полы спускались до самого пола. Они казались бы титанами человеческой широты, если бы безымянный не знал, что его будущие родичи стоят на колоннах. Именно это вызывало дрожь в обнажённом по пояс теле. В этот день он перестанет быть безымянным и станет человеком. И мысль о том, на какую дерзость он решился, конечно же, не помогала ему успокоиться.
Мальчик вступил на ритуальную платформу напротив фигур. На ней были изображены символы на ветвях Великого древа. Безымянный встал на символ своего будущего рода.
– Зачем ты пришёл в Зал Судьбы, безымянный? – усиленный магией мужской голос разнёсся по помещению (можно ли теперь называть это помещением? Это была бесконечность. Тёмная и холодная).
– Я хочу получить свою судьбу, будущий отец, – ритуально ответил безымянный, опасаясь, что случайно перепутает слова (например, скажет: “Я хочу жареного удильщика (слова “судьба” и “жареный удильщик” в языке гиперонов похожи – примечание переводчика)”, как постоянно повторял Хрол, как раз чтобы безымянный сбился).
– У кого ты просишь свою судьбу, безымянный? – раздался усиленный женский голос.
– У Судьбы, будущая мать, – этот вопрос и ответ казались безымянному странными. Ну ладно, откровенно глупыми они ему казались. Но он не придумывал этот ритуал (да и вообще любой другой. Они все были придуманы незнакомыми людьми тысячи лет назад).
Часть тьмы каким-то образом смогла сгуститься ещё сильнее и теперь двигалась за будущими родичами, подобно огромной сгорбленной фигуре. Мальчику даже показалось, что она коснулась рукой спадающего подола будущего отца (то ли поправляя его, то ли споткнувшись и пытаясь удержаться).
Безымянный, конечно, знал, что Судьба будет присутствовать, но до последнего не верил в это. Теперь ему стало ещё страшнее. Неужели Она действительно участвует в подобных ритуалах? И когда же Она занимается своей основной работой по контролю человеческих жизней, если отвлекается на каждого гипероновского мальчика и девочку?
Внезапно безымянный заметил, что ритуал застопорился. Он слишком увлёкся мыслями о Судьбе! Мальчик быстро встал на колени, широко расставив руки. Интересно, что было бы, если бы он не спохватился? Кто-нибудь громко прочистил бы горло или кашлянул? Под магическим усилением это должно звучать забавно.
– Какое имя поведёт тебя, безымянный? – спросила будущая тётя.
Вот этот момент! Не думать, а действовать!
– Владибуря. Владибуря Зимаслав, – крикнул Владибуря, и его горло пересохло.
Фигуры внешне никак не отреагировали на такую наглость (что неудивительно, учитывая их наряд). Пусть меня потом накажут, но имя теперь моё. Имя основателя рода, прапрадеда. А ведь мальчик был бастардом, и не только им, но и…
Молния поразила левую руку забравшего имя. Это не было неожиданностью, но как, ужасы, заберите меня, это больно! К счастью, Владибуря смог сохранить свою позу. На его белой коже с кровавым паром начали проступать руны гейса.
Гейсы нужны, чтобы уравновесить благословения. Это условия, которые невозможно не нарушить в течение жизни. А нарушившего ждёт одно – скорая смерть.
Какое правило получил Владибуря за имя, он не стал читать. Ещё насмотреться на него, а пока хоть ещё пару минут поживёт без знания условий своей смерти.
– В каком статусе тебя узнает закон мира, В-владибуря? – спросил его будущий брат. Запнулся на имени. Вот же снегоспин. Ну, хотя бы не моя ошибка.
– Мужчина, – заявил Владибуря. Хрол уговаривал его сказать “женщина”, чтобы проверить, что будет. Маловероятно, что что-то лучше среднего.
Молния ударила мужчину в правую руку. Он лишь заметил руну крови. Лишь бы не “не пролей и капли своей крови”. У его будущей двоюродной тёти был такой гейс, и та тётя уже мертва.
– В каком ранге твоя воля коснётся воли мира, мужчина Владибуря? – спросила его будущая сестра. Она звучала так, словно это был её вопрос, и ей действительно был интересен ответ.
– Пятый наследник Зимнего трона, – заявил Владибуря. Страха почему-то больше не было.
Отец не смог сдержать вздох изумления. Или это был его брат? А вы думали, имя – самое наглое? Теперь-то оно не так важно, да?
Молния ударила в грудь нового наследника, и сквозь слёзы он увидел (или ему показалось), как Судьба с любопытством выдвинула голову между отцом и матерью, чтобы получше рассмотреть наглеца. Вся его грудь горела невидимым огнём. Неудивительно, ведь за такой дар плата должна быть огромной. Она-то и убьёт меня.
– Да будет так, – хором сказали отец, мать, тётя, брат и сестра. И ни у кого не дрогнул голос! Какие молодцы! Горжусь семьёй!
Мужчина поднялся и начал рассматривать свой новый облик. От кисти до кисти, через грудь, проходила вязь рун в виде ровных ран, через которые виднелась красная плоть. Эти украшения на теле болели, но двигаться не мешали.
Ритуал завершён, и тьма вокруг начала рассеиваться (вместе с Судьбой), уступая место барельефам важных судеб на стенах. Если бы только любая тьма сдавалась так быстро.
Необязательный комментарий автора: Мне этот пролог гораздо больше нравится. Он интригует, но при этом понятно, в каком направлении будет развиваться (но довольно страшно давать такое обещание).И явные предзнаменования. В первом прологе тоже были загадки: что происходит и кто все эти люди? И ответы на них (или намёки на ответы) мы получали по ходу повествования. Но персонажи в первом прологе были довольно отталкивающими, и могло сложиться неверное представление о книге в целом.
Здесь также есть тема "Владыки бури" – политические интриги (вернее, мета-тема (мета-тема "Магинариума" – деконструкция мономифа, в то время как обычная тема – люди совершают добрые поступки, злые поступки или ничего не совершают. И нельзя судить, что именно, по первому впечатлению о них (если кому интересно, могу поделиться двумя словами из обычной темы "Владыки бури": "родительство" и "смерть" (юмористическое фэнтези! (ладно-ладно, что-то я переборщил со скобочками))))).

Глава 1

Зима
Зима положил свои огромные руки на её худые плечи, и она почувствовала жар его крепкого тела. Он убрал тёмный локон с её лица и, взглянув в голубые озёра её глаз, коснулся губами её изящной шеи, ещё и ещё. Неистовство и обречённость в его движениях наполнило её сердце сладкой печалью. В недолгих перерывах между поцелуями его сил хватало лишь шептать “люблю”.
Наступила ночь счастья и печали. – Людбава Сладострастная, “Зима и Желание”.
--//–
Зима здесь. Она наступила, как всегда, неожиданно. Механизм в далёких северных краях снова заработал.
Воздушный корабль самого большого класса “Драконий отец”, “Владыка бури” величественно плыл среди белых облаков и голубого неба. Его верхняя часть представляла собой вытянутый шар, а нижняя – перевёрнутую пирамиду с множеством платформ и снующих по ним существ. Впереди находилась огромная носовая фигура в виде бородатого лица. Рядом кружили небесные корабли поменьше. В основном это были шары с утопленной в них платформой и большой мачтой, на которой крепился парус.
“Владыка бури” – это вершина постпереломной созидательности людей, дивьих людей, чуди, изменённых двергов, альвов, зимних фей и троллей.
Могучий поток ветра со снегом вырвался из открытого рта носовой фигуры. Теперь задуманные скульпторами развевающиеся назад волосы, надутые щеки и губы трубочкой в фигуре стали понятны. В мир была выпущена новая снежная буря.
Она полетела над искривлёнными землями, занося их снегом и испытывая всё на устойчивость. Великан у далёких гор с интересом наблюдал за ней. Буря была молода и полна сил.
Растения испуганно съёживались, пытаясь прижать к себе свои стручки или ветви. Крылатые, меховые, клыкастые, когтистые, ушастые и слизистые альмы тоже забеспокоились. Одного из них буря застала в прыжке: подхватив, она понесла его по небу. Зима усложнит и без того нелёгкое выживание для всех. Лишь мегагрибы спокойно пропускали меж собой бурю, только увеличивая свои шляпищи за счёт снега.
Вот на плато у города-пирамиды армии ожесточённо сражаются, используя сломанную магию. Среди сражающихся возвышается горой обрюзгшее полосатое чудовище. Вихри небесные никак не нарушили планы сторон уничтожать друг друга. Только на вершине города двое людей, недовольно глядя на бурю, спешат укрыться в предверхнем районе.
Вот палаточный лагерь, расположенный рядом с полем боя. Люди в нём суетятся под обвиняющими указательными пальцами человека с огненной головой. Часть чёрных палаток буре удалось вырвать у земли и подарить мимолётную свободу. Под кружащейся тканью один из мужчин, на голове которого красуется венец с тремя зубцами, каким-то образом через полотно на своём лице обменивается взглядами со смурной девушкой, стоящей рядом.
Вот группа скитающихся людей остановилась, чтобы посмотреть на предзнаменование перемен в небе. Одна женщина мрачно смотрит вверх, её истрёпанная и изрезанная одежда трепещет на ветру, а коса не держится на плече. Остальные люди спешат защитить её от непогоды. Их глаза полны беспокойства и заботы.
Вот древний город, построенный из белого камня и массивных блоков земли. Его стены выдержали натиск бури, но ради кого? Внутри разруха, руины, и немногочисленные прохожие жмутся к стенам. Люди в знакомой (что для бурь живущих часы – непривычное слово) чёрной одежде разбирают завалы.
Рядом с городом остролицая демоница смотрит на небесное светило и его дуги, вбирая глубокими вдохами запахи мира. Она с восторгом бросает взгляд на снежную бурю, предвкушая такое же отличное зрелище, пока буря не касается её своими ветрами и хладом.
Вот группа людей у расколотого холма готовит встречу группе наездников на пегах. Снежинки кружатся среди тёмных силуэтов. Один из всадников поднял свой единственный глаз к небу, провожая взглядом бурю. Она достаточно ослабла, но всё ещё полна решимости и движения.
Снежная буря летит дальше. Охотники в панике преследуют альм ради шкур, чтобы подготовиться к неожиданной зиме. При подтверждении зимы они увеличивают скорость и панику, что снижает эффективность.
Скелет павшего воина целеустремлённо бредёт по бесцельному пути. На его пути двое детей – мальчик и девочка. В окружении молодых хряков они с поднятыми руками и криками приветствуют бурю. Снег подарит их играм ещё одно измерение. На руке девочки кольцо с треснувшим самоцветом.
Вот буря пролетает над деревней, которая постепенно превращается в небольшой город. Люди внизу закладывают камни в обширные ямы и начинают строить вокруг них каменные стены. Женщина с татуировкой на правой руке, увидев надвигающуюся стихию, пытается собрать вокруг себя кучу детей и одну женщину. Гордая женщина без кисти спорит с мужчиной без руки, с деревянными ногами и костылём. Щетинистый мужчина устало опирается на лопату рядом с новым курганом.
Вот самый глубокий след, оставленный последней войной. Великий разлом всё не кончается. Он идёт вместе с бурей, забирая часть её силы.
Вот идут жирные альмы, груженные вещами вместо боков. Их сопровождают темнокожие люди. При виде снега в их рядах начинается настоящая паника, и только один человек – толстяк со шляпой гриба на голове – сохраняет невозмутимость.
Разлом, наконец, уходит в сторону, и совсем рядом начинается океан. Буря несётся над океаном, встречая корабли и прямо торчащие из воды скалы. На одном из них мертвячка у штурвала приветствует бурю, высоко подняв руку с широкополой шляпой, украшенной маленьким скелетом из острых косточек. К ней спешит команда корабля, ведь нежить только что направила корабль на торчащий из воды спиральный шпиль.
Но буря подошла к концу своей жизни, истончилась и сходит на нет. Она больше не может двигаться дальше. Ну мы это ещё посмотрим в следующий раз…
ooo
Кзарина поёжилась от холода и добавила себе жира с помощью Метаморфозы (немного, чтобы всю не истратить). И для бёдер, и груди в нужных количествах толстота не повредит. Она была суккубом, бывшей правой рукой верховного демона Регента. И теперь она смотрела на Дневило, прикрывая глаза как раз правой рукой.
У суккубов есть Метаморфоза и Гламур. Слава Первой Эманации, во время Перелома она находилась в другом измерении, и изменения магии её не затронули. Старая добрая смена личин работала, как и раньше. Кзарина Гламуром сделала себе густые длинные чёрные волосы, голубые глаза и изящное лицо (но не слишком, чтобы мужчины не считали, что она выше их статуса). Её любимая внешность, для охвата как можно большего количества мужчин. Потом она сможет подкорректировать любые индивидуальные предпочтения.
Теперь она была свободной. А это значит, что скоро придёт время решения, что делать с этой самой свободой. Ожидание этого момента было таким приятным, что демоница откладывала его как можно дольше. Можно было найти влиятельного мужчину и в суккубьей манере охомутать его. Собственно, это был единственный план возможных действий (кроме смотрения на Дневило, но оно тем и хорошо, что можно это делать в любой свободный момент). Да только такого мужчины могло не найтись, что тогда? И у Кзарины были свои предпочтения в мужчинах – потолще, поуродливее, погрязнее и повонючей. Такие мужчины просто пир похоти и благодарности за внимание.
Но эти рассуждения будут потом, когда придёт время принимать решение о жизни. Сейчас суккуб шла проверить Девочку. Кзарина так старалась, подбирая ей причёску и платье, а теперь, наверное, маленькая смертная носит грязные лохмотья, которые смертные просто обожают. Хотя её приёмный отец носил стильную чёрную одежду с великолепным поясом. Хотя нет, он же просто украл её, а пояс был Кзарины, отдан без спроса боссом. Ну хотя бы чувство стиля у мальчика есть, раз он выбрал такую одежду для ограбления.
Суккуб погрузилась в воспоминания о своей последней работе, хрустя только что выпавшим снегом под ногами. Следить за детишками было забавно, но местами так раздражительно! Ей даже хотелось отомстить Мрачноглазу и при других людях назвать его апостолом гордыни. Но последствия такой невинной мести могли быть серьёзными.
Иногда хотелось просто взять их за головы и прижать их губами друг к другу. Они же нравятся друг другу! Ладно, смертные достаточно плохо различают запахи и не чувствуют феромоны. Ладно, достаточно плоховидящие, чтобы не замечать блеск глаз, хоть они и напротив, но разумом можно же проанализировать поведение ближней особи и прийти к нужным выводам.
Они не глупые, конечно, просто подростковый страх (Кзарина знала его лично. Нервический дурак). Для признания даже не отдельному человеку, а себе нужно обнажить уязвимое место (прямо как Рассекающий Ветра детишкам), и урон может быть нанесён критический. И такой шрам будет мешать обнажать это место в дальнейшем.
Кзарина остановилась и напряглась. Что-то не так. Тут кто-то великий, с силой равной номерному демону, даже из первой десятки.Нет, даже из пятёрки. Тройки? Двойки? Первый? Прародительный грех!
Суккуб почувствовала, что покрывается испариной, несмотря на холод. Если это враги её бывшего босса, она даже может не успеть объяснить, что больше на него не работает – её сокрушат одним всплеском силы, как простую смертную. Если это Первый Гнев. А если это Первое Желание, то Кзарина может пожалеть, что это не Первый Гнев.
Из иглистых деревьев, сбивая с них снежок, вышел нарядный человек с тростью. Суккуб чуть успокоилась:
– Привет, Дэмис.
– Так-так-так, одинокий суккубчик. Но от тебя пахнет не Желанием, а Гордыней. Тяжело будет подыскать тебе подходящий бордель, – ответил человек, усмехаясь.
– Да. Амбиция. Что сказать, я люблю создавать влиятельные связи. Как, например, с лжебогом людей. Что скажешь, Дэмис? – Кзарина обольстительно улыбнулась. У суккубов всегда есть очевидное решение конфликтов.
– Ох, боюсь, обстановка здесь не располагает к романтике, – Дэмис улыбнулся в ответ, обвёдя взглядом заснеженную пустошь, но тут же его глаза расширились и впились в собеседницу, и её прижало со всех сторон. – Я не могу видеть твою судьбу, демон, но я вижу твоё влияние на людей будущего, силуэт в твоей форме, искажающий мою паству. Убью-ка я тебя. Ничего личного, просто я – ублюдок и встал сегодня не с той ноги.
Демоница почувствовала силу (как и окружающий снег и растения рядом) всей своей кожей. Если бы она была человеком, то была бы уже мертва. Ведь Дэмис был человеческим лжебогом, а не демоническим.
Кзарина чувствовала его мощь, направленную на её уничтожение. Она чувствовала всё: ярость, веселье, страх, желание. Амбиции. Давление всех эмоций человечества через нарядно одетого проводника. Другим расам нечего предложить подобно этому.
У демонов была только одна эмоция (да и непонятно, их эмоция или они сами – эта эмоция), реинкарнирующиеся феи были воздухом, почти вечные эльфы – текучей водой, долгоживущие гномы – камнем. А люди были даже не огнём – взрывом. Понятно, как они сломали мир. За такую силу люди расплачиваются мимолётной жизнью? Ха-ха-ха! Как замечательно!
От демоницы отвалилась часть лица с глазом, прервав вырвавшийся смех. Дэмис, склонив голову набок, с интересом наблюдал за ней:
– Рад, что тебя так веселит наша ситуация. В моей работе я слышу только одни крики, слёзы и мольбы о пощаде. Да мне самому впору начать плакать.
Суккуб обратила на себя внимание и обнаружила, что вся её кожа пошла трещинами. Вокруг неё появился круг сильно утрамбованного снега. Растения рядом начали рассыпаться на мелкие обломки. Так он меня действительно убьет.
– У тебя… аргх… нет власти надо мной… – простонала суккуб. Какой отвратительный повод.
– Да, но я всё равно попробую, – весело уведомил её лжебог. Он уверенно стоял, крепко опершись двумя руками на трость, как будто она могла взлететь из снега в небо, и смотрел на свою жертву. – Тряхну стариной и вспомню свою демоноборческую юность. Ах, было время…
– Твои… пророчества… они не самоисполняющиеся? – демонице было сложно шевелить челюстью. Пара зубов вывалилась наружу. Суккубе казалось, что она в центре вихря бушующего яростного пламени рода человеческого. В какой-то мере так и было.
– Понятия не имею. Но я всё равно убью тебя. Такова моя природа, – извиняющимся тоном сказал лжебог. Он теперь придумал покачиваться с носков на пятки. – Ты говори-говори, пока можешь. Не всегда у тебя будет такая роскошь, как язык. Я здесь, я рядом, мы пройдем этот путь, твоего убийства, вместе, – добавил Дэмис успокаивающим голосом.
У Кзарины с мерзким хлопком лопнула правая рука. Нужно больше времени! Она использовала Отвод взгляда и Гламур для иллюзии убегающей себя. Дэмис проводил иллюзию взглядом, а затем вернул его на настоящую Кзарину.
– Эти глаза видели падение иллюзий мира. Твой Гламур – ничто, демон, – из его голоса ушла вся несерьёзность и веселье. Он убил свою дурашливость, и без неё остался суроволицый мрачный (но всё ещё нарядный) мужчина. Он не раз спускался в Бездну, ведя за собой тысячи тысяч мертвецов, но, в отличие от них, зачем-то возвращался в мир живых.
Демоница опустила кровоточащее из всех трещин лицо, и тут же разорвалась на мелкие частички. В воздухе начал распространяться кровавый туман, обагряя смятый снег.
– Ой, ты что-то говорила про самоисполняющиеся пророчества, я прослушал? Надо было всё лучше обдумать, прежде чем решить убить тебя, да? Вот я глупец, – лжебог показал у головы жест глупости и развернулся, чтобы уйти. Но краем глаза он заметил какое-то шевеление в снегу. Как будто какая-то маленькая альма перемещалась в сугробах.
Дэмис попытался убить эту непонятную снеговолновалку, но он не знал, что это такое и как оно выглядит. Гибельный разрыв не мог сработать.
– Ладно, живи пока. Надо же, обрушение горы не убило мышку. Стоит тогда позвать профессионалов с меньшими, но конкретно противомышиными средствами, – с этими словами лжебог сжался в одну точку и исчез с лёгким хлопком.
Кзарина бежала. Нет, плыла. Сугроб. Холод. Движение. Вся Метаморфоза потрачена. Сохранена лишь малая сущность. Успела выбраться из мясной оболочки до её уничтожения. Работа быстра и груба. Кзарина теперь крото-кролик. Нет глаз. Нет шерсти. Нет лап. Есть огромные уши, которыми можно грести снег. Так двигаться. Снег. Снег. Снег. Зубы? Острые зубы. Хищный альм. Думает, Кзарина – отличная добыча. Но отличная добыча – он. Достаточно органического материала для Метаморфозы в гуманоида.
Фух, это было очень опасно. Покрытая кровью Кзарина выплюнула клочок неиспользованной массы из шерсти и сжатых косточек. При превращении в маленьких существ, неспособных уместить весь изначальный мозг, приходится помещать разум в облака, а если делать это поспешно (как сейчас), то связь была нестабильной.
Кзарина встала со снега и оглядела место своей трансформации: она непроизвольно сделала кровавого снежного ангела. Демоница усмехнулась, поправила новое пальто, которое она создала из шерсти и кожи, и продолжила свой путь.
***
– Так-так-так, кто тут у нас? Детишки заблудились? – из расколотого холма вышел человек, почему-то медленно хлопая в ладоши. Чему он хлопает? Нам или себе, за (как он думает) отличное появление?
За ним выползли другие люди. Они были покрыты грязью и одеты в меховые шкуры, надетые прямо на голое тело. Однако они выглядели сытыми и зловеще улыбались. Видимо, около дорог у Столицы разбойникам живётся лучше, чем у вечно расширяющихся границ магроты. Мрачноглаз вспомнил группу, которая пыталась ограбить Мирокрай по пути в город.
– А тут злодеи, мы, то есть. Как неудачно. Тц-тц-тц… – говорун поцокал языком. У него были острые зубы, как у хищного альма (он их сам наточил, что ли?). – Отберут все ценности, угонят пегов. А потом вы вернётесь к своим родителям в слезах, но они будут счастливы, что вы в живых остались, и это станет для вас хорошим жизненным уроком – не бродить по опасным землям нашего чудесного края.
Один из разбойников, с сальными волосами и гадкой улыбочкой от речи своего главаря, подошёл и взял под уздцы пега Принцессы. Затем развернулся к говоруну:
– А обязательно их отпускать? За такую гладенькую красотку Челоколюбцы дадут отличную цену. Да и другие молодцы, кроме этой крысы, какую-то ценность да и имеют.
Главарь развёл пальцы у головы и слегка наклонил её, как бы говоря: “Ну что поделать? Мой человек высказал здравое предложение”.
– Выходит, не вернутся детишки к родителям. Как… – что “как” никто никогда не узнал, из-за того что Принцесса выхватила свою плеть, одновременно щелкнув ею. Чакра на конце плети освободилась и вонзилась в носовую область любителя устроить представление из ограбления. Он упал, как срубленное дерево.
– Ты – ведьм… – закричал сальный малый, разворачивая лицо к убийце (что было очень-очень-очень зря), и тоже не успел закончить фразу (тут-то всем было очевидно, он хотел сказать “ведьма”). Пег Принцессы, Ворон, чьи верёвки он держал, опустил голову и дёрнул его по направлению к летящей в него плети. Это усилило удар по лицу, и разбойника отбросило назад. Капли крови взметнулись в воздух и упали на белый снег. На голову бандита стало неприятно смотреть.
Первак же метнул копьё в другого разбойника, тут же спрыгнул с пега и побежал к своей жертве. Та познавала человеческую смертность, трогая прилетевшее оружие в груди, пока Первак не добежал, схватился за своё копьё и с уже насаженным разбойником бросился в толпу врагов, используя его как щит и таран.
Принцесса взглянула на Мрачноглаза и под его осуждающим взглядом пожала плечами, словно говоря: “Что?”. Затем повернулась, обвила плетью шею незадачливого бандита, подошедшего слишком близко, и рывком (в котором ей помог дёрнувшийся в нужную сторону Ворон) насадила его голову на выскочившее из своего кистевого браслета лезвие.
Мрачноглаз переглянулся с Крысом. Они оба скучали по Занозе, которая была агрессивна только на словах. Один из разбойников схватил Мрачника за ногу и попытался стянуть его с пега. Хочет взять меня в заложники, думая, что раз я не участвую в бое, то лёгкая цель?
Парень не стал ждать своего стягивания, а одним движением руки вытащил стилет из трости, которую носил как поясные ножны, и ударил стягивателя по руке. Разбойник отдёрнул раненую руку и тут же получил удар задними ногами Писка, пега Крыса, который отбросил его на несколько метров в сторону. Учитывая, что эти ноги подбрасывают пега с всадником на много метров от земли, улетевшего разбойника можно вычёркивать из списка живых.
Принцесса держала группу врагов на расстоянии своей плетью, иногда устраивая лицевую порку тех, у кого плохо с глазомером. Ворон под ней угрожающе раскачивал опушенной головой. Первак сосредоточенно колол разбойников, как чучела во время тренировки.
Несколько врагов, оправившись от внезапной смены ролей, вырвались из ближнего боя и отступили на расколотый холм, расположенный недалеко от основного сражения. Они начали готовить снаряды для копьеметалок и пращ. Загодя надо было подготовить дальнобойных людей при засаде. Теперь уже поздно.
Мрачник достал свою новую пращу и начал бросать камни в головы нападающих на расстоянии. Он не хотел убивать их, ведь его цель (которая по идее должна совпадать с целями его спутников) – получить сведения от этих разбойников. Но если кто-то из них умрёт (хотя в этой сцене было бы уместнее заменить “если” на ”когда”, а “кто-то” на “большинство”), Мрачноглаз не будет переживать. Он уже был убийцей и найдёт сведения где-нибудь ещё. Или они сами найдут его после того, что здесь устроила Принцесса.
Вскоре битва закончилась. В небе ярко светило Дневило (не настроилось ещё на зиму, как и большинство существ под ним), а внизу лежал холодный кровавый снег, смешанный с грязью и людьми. Почему-то в воздухе чувствовался запах железа и сырости. Тит смотрел в другую сторону. Неинтересно ему.
Принцесса сщелкнула плетью последние капли крови на землю. Её лицо было довольным, как у хряка, которому чешут шею.
– Чудесно кровь разогнали, Избранный, – сказала она Мрачноглазу (свою в теле и чужую по окрестностям?). – Нужно больше свободноубиваемых людей.
– Нет таких людей, Принцесса, – Мрачноглаз спрыгнул с Травинки и принялся осматривать поверженные тела.
– Как это нет, Избранный. Вот же они тут лежат красивенько. Свободно убитые нами, – Принцесса убрала под плащ своё оружие. Компания уже носила тёплую одежду: настоящую шерстяную рубашку и штаны, а также плащ с меховым воротником. Даже Крыс носил маленький плащик. Высокий приоритет в получении одежды был обусловлен тем, что их отряд путешествовал. А также (как подозревал Мрачник) высоким рангом их родителей в новообразованном клане.
– Так, для смеха, напомни, пожалуйста, что мы тут делаем, Принцесса. Сравним наши версии, а потом здорово похохочем. – Мрачник обшаривал карманы и забирал ценности у очередного тела. Тело было ещё живо, но без сознания (если оно когда-либо им обладало). Но сейчас Мрачноглазу нужно сознание бандита.
– Мы ищем голову огромного Траурника, который напал на мой город. И местные, как эти свободноубиваемые людишки, могут знать, где она, – сказала Принцесса, присоединяясь к обыску тел.
– И ты начала их всех убивать, – пожурил её Мрачник, проверяя, чем занят Первак. Он тоже ходил среди тел, обирая их, но с него станется добивать павших.
– Ах, покорностью и слепым следованием приказам мужчины его сердца не добиться, – с усмешкой сказала Принцесса. – Если бы тебе нравились такие девки, ты бы уже прикупил себе пару рабынь, Избранный. А тебе ведь нравятся дерзкие девки, да? – Принцесса смотрела на Мрачника с наглостью.
Он всерьёз задумался, стоило ли добиваться смены её обожания им на то, что теперь представляла Принцесса. Она была красива: блондинка с мрачным взглядом и с чёткими линиями лица, полученными от матери. Мрачноглаз приложил усилия, чтобы она перестала называть его Приключением (его лжебожеским именем. Долгая история). Сейчас он – Избранный, но надеется скоро стать Мрачноглазом.
Поняв, что Дара действительно станет Принцессой и частью Мирокрая, Мрачноглаз предложил ей встречаться. Он понимал, что избежать этого вряд ли удастся, так зачем делать вид, что нет? Однако она отказалась, сказав, что встречаться первый раз можно только единожды, а если у него занято сердце, то это будет неудачно, а надо удачно. Поэтому сначала она хочет завоевать его сердце, и лишь потом они начнут встречаться первый раз. Найти бы книгу “Как понимать девочек любого возраста”.
Мрачноглаз подошёл к человеку с чакрой в голове и вытащил её. Человек без чакры застонал от боли и чуть приоткрыл один глаз. Мрачник кивнул Перваку, и тот поднял стонателя над землёй за ноги. Кровь из его лица закапала на примятый снег.
Чтобы держать так не самого лёгкого бандита, нужна большая сила. Первак начал обладать ею, когда после предательства своего близнеца (и его последующей смерти) решил вместо разговоров, улыбок и прочей ерунды тренировать своё тело и умение обращаться с копьём. Он теперь завязывал свои коричневые волосы в хвост на затылке и хмурил глаза. Отличная компания собралась, кто-нибудь со стороны может решить, что мрачный взгляд – это принцип формирования этой группы (если не заметит Крыса, у которого был нормальный взгляд (для низкорослой прямоходящей альмы)).
– Ты вернёшь мне чакру, Избранный? – спросила Принцесса.
Избранный попытался закрутить чакру и удержать её на указательном пальце, глядя на перевёрнутого разбойника:
– Надо было изначально выставить дальнобойщиков, окружив потенциальных жертв, и чтобы у них снаряды были уже готовы для метания, – посоветовал Мрачноглаз и уронил чакру, но поймал её, прихлопнув её к своей груди.
– Наконечник этого так просто не оставит. Он не позволит безнаказанно убивать своих людей. Он найдёт вас, детишки, – От шутовства допрашиваемого не осталось и следа. Он сплюнул на землю (вернее, попытался сплюнуть, кровь и слюни до этого устремились из рта вниз, поэтому он сплюнул большей частью воздухом).
– Но ведь чакра с плетью отлично сработали, сам же видишь, – отметила Принцесса.
Первак молча смотрел вдаль, как будто он не участвовал в происходящем.
– Вы не видели тут голову великана? Возможно, на ней всё ещё вуаль Траурников, – Мрачник не знал, что ещё делать с замкнутым кругом металлическим лезвием, и убрал её под плащ.
– Вам бы о своих головах подумать. Скоро не только эта голова окажется у Наконечника, но и ваши. Прям рядком и будут лежать, – бандит попытался собрать жидкости для нового плевка, но не преуспел.
– Только не говори, что эта чакра дорога тебе как память о той девке. Она в тебя ей и кинула. А кто перевязывал твою рану после этого? – не унималась Принцесса.
– Наконечник? Знакомое имя, – Мрачноглаз задумался. – А где его найти, не подскажешь? Сделай доброе дело – сохрани своему вожаку время.
– Проваливайте в портал, колдовские дети! – заупрямился допрашиваемый.
– Раз есть оружие, то надо пускать его в ход, Избранный. Или ты сам хочешь попробовать? – всё продолжала Принцесса.
Мрачник наклонился к самому острозубому лицу:
– У тебя серьёзная рана на лице. Если её не обработать, то будет вот это, – Мрачноглаз приподнял свою повязку с глаза, чтобы бандит полюбовался на его глазницу.
– К Первому Проклятью вас! Наше логово на севере, в ущелье между острыми скалами, – разбойнику надоело сопротивляться.
Мрачник кивнул, и Первак отпустил пленника. Тот смог шлёпнуться на плечи, прижав голову к груди, а иначе сломал бы шею.
– Наконечник предал Мирокрай, сбежав с нашим общаком, Мрачноглаз, – хрипло, от долгого молчания, сказал Первак. – Он должен умереть.
– Ах, точно, наш бывший вождь! Я точно знал, что где-то слышал это имя, – довольно вспомнил Мрачноглаз.
– Слава Злу, я смогу увидеть, как ты, Избранный, совершаешь месть. Я такое обожаю, – радостно воскликнула Принцесса, наконец-то забыв про чакру.
Выживший бандит сидел на земле и удивлённо переводил взгляд на говорящих:
– Вы кто такие вообще, детишки?
– Своих жертв надо знать. А то будет как только что, – Мрачноглаз забрался на Травинку и устремился на север, когда остальные тоже оседлали своих пегов.
Необязательный комментарий автора:
Почему Кзарина, будучи правой рукой верховного демона, не является номерным демоном? Это связано с паранойей Регента. Амбиции легко предают ради власти. А Кзарина ещё и перешла из фракции Желания.
Почему Кзарина такая человечная? Суккубы более близки к людям из-за своей специфической деятельности. Чтобы влюблять в себя, им нужно уметь любить. Искренность и близость к людям также помогают. Остальные демоны не такие.
Я подумал, что если у суккубов есть Метаморфоза, то разница между суккубами и инкубами может быть довольно размытой, то есть это скорее вопрос их предпочтений.
Я буду стараться более явно показать достоинства и недостатки Мрачноглаза. Раньше он был просто персонажем-функцией (архетипическим героем).
Посмотрим, как я смогу объединить славянскую и скандинавскую мифологии. В них есть сходства, например, Иггдрасиль и Род, а также чудь белоглазая, которая напоминает двергов (гномов) и фей. В основном месте действия – классическое фэнтези с эльфами и королями (и, следовательно, есть что-то от скандинавской мифологии). На юге – иранская, арабская, шумеро-аккадская и африканская культуры (то есть всё, что не является явной Азией, которая находится на востоке). Здесь мне нужно прочитать много материалов.

Глава 2

Город на краю мира
Почему-то я не могу назвать Купчиху мамой. Глупо как-то. Волки я называю отцом. Они ведь меня вырастили вместе. Но что-то во мне физически хватает за горло и выдавливает Купчиху. – Мрачноглаз, древопись “Мирокрай”.
~~~
По славной мирокраевской традиции, с наступлением зимы большинство мужчин начинают паническую охоту за альмами ради тёплых меховых шкур. В эту зиму все решили не отступать от традиций и даже усилить паническую составляющую отсутствием готовых домов и заметно увеличенной численностью клана.
После того как Столицу захватили Траурники, большинство горожан сбежало и присоединилось к Мирокраю. Деревня (хотя называть это деревней всё сложнее) была рада такому количеству женщин. С новой кровью и надеждами она вернулась на своё прежнее место.
Купчиха, придерживая татуированной рукой Малышка в его нагрудной переноске, пыталась собрать остальных детей клана. Хозяин столичного сиротского приюта Децимус теперь стал Носителем Меча Света. Это, как и было предсказано в пророчестве на табличке у меча, лишило его прежней жизни (где он, по всей видимости, делал ничего, кроме балования своих подопечных), и он отправился в странствия.
А раз Купчиха заботится об одном осиротевшем ребёнке, то и о куче сирот может позаботиться заодно. Она не ожидала такого вероломного предательства от логики, ей казалось, они друзья.
Вообще-то нянькой деревни был её приёмный сын Мрачноглаз, но он тоже отправился на поиски приключений (оставив приёмной матери ещё одного ребёнка для заботы). А Волки, муж Купчихи и по совместительству родной отец Мрачника, это поощряет. Он сам искал приключения в молодости и по-дружбе дал сыну работу очень дальнего разведчика деревни.
– Летний Дождь, Дневило, Звёздочка, собирайте остальных! Всем нужно быть у костра, пока тёплая одежда не будет готова, – крикнула женщина самым старшим детям, пытаясь рукой обхватить младших и равномерно распределить их у горящего рядом костра. Мест в виде поваленных деревьев было меньше, чем детей, но они явно не будут сидеть все одновременно.
Купчиха нервно глянула на непхилью ферму. Непхилы полностью оплели паутиной и коконами свои столбы с перекладинами и теперь висели там, иногда совершая какие-то манипуляции с паутиной своими пугающими длинными конечностями или же более пугающе медленно передвигались по своему новому дому.
Женщина понимала, что цена хорошей одежды – это жизнь с этими существами. Они были источником не только шёлка для одежды, но и шипастых шкур, из которых делали броню. Но пауки пугали её даже тогда, когда они были маленькими, а не размером со среднюю альму. Хорошо ещё, что деревня не отказалась от старого доброго сдирания шкур с меховых альм.
Купчиха заставила себя отвернуться от больших пауков вовремя, чтобы заметить, как Гитгуд и самые младшие дети что-то нашли в трещине, опасно близкой к яме, которая образовалась после обвала землянки Мирокрая ещё до недавнего исхода клана.
– Гитгуд! Улыбака, отведи Гитгуд и остальных от ямы!
Гитгуд была взрослой женщиной, но когда палач Траурников обхватил её голову щупальцем, чтобы раздавить, её душа от испуга преждевременно вылетела из тела, так и не узнав, что тело было спасено (или не смогла вернуться обратно). Выражение лица Гитгуд стало детским, она начала общаться только мычанием, и её лучшими друзьями стали самые маленькие дети. Почему бы не отдать заодно и взрослого ребёнка Купчихе. Конечно, почему не отдать? Отдать! Она ведь любит тяжко работать и полную ответственность над беспомощными человеческими жизнями! Трясущиеся руки, седые волосы и преждевременные морщины, о чём ещё может мечтать женщина?
Рядом с кучкующимися (но всё равно стремившимися распространиться на как можно более обширную площадь) детьми прошёл Сказитель. Он бормотал что-то о фракциях, родах и геральдике, и был так сосредоточен на этом деле, что шёл шагами, не подразумевающими выпавший снег, и разбрасывал его в стороны.
– Сказитель! Хохот не с тобой? – крикнула Купчиха рассказчику Мирокрая.
– А, он хряков пасёт. И Девочка с ними, – рассеянно ответил Сказитель.
– Но хряки ещё не такие большие, чтобы их присутствие защищало детей от опасностей. И сейчас выпал снег, лучше бы их вернуть, – мозг Купчихи теперь никогда не выходил из режима заботы о детях.
– Снег? – Сказитель с удивлением посмотрел на снег, который он месил ногами. – А я думал, почему так тяжело ходить, думал, старческая немощь наступает так внезапно, я тебе говорю.
– Что же тебя так отвлекло от реального мира, Сказитель?
– Я пообщался с Хорем и теперь переосмысливаю всю свою работу. Оказывается, парадигма давно сменилась, а я застрял в 5 цикле Эры драконов. Мета совсем другая, я тебе говорю, Купчиха.
– Ага, – Купчиха, сделав вид, что понимает. Она уже начала жалеть о решении поддерживать разговор. Моя проклятая прирождённая вежливость!
– Раз ты всё понимаешь, почему не предупредила меня? – Сказитель нашёл вываливание своих мыслей на слушателя намного увлекательней, чем бормотание их про себя. – Героизм и заурядная вселенская борьба Добра со Злом всем наскучили.
– Ага, – обречённо поддержала Купчиха и постаралась отвлечься, считая головы подопечных.
– Сейчас всем интересна политика и предательства. И ещё я понял, что недостаточно жесток к своим персонажам, я тебе говорю.
– Давай ты не будешь упоминать предательства возле Мрачника. И Первака, – Купчиха моментально посерьёзнела.
– Ладно, что-то я застоялся. Такой старой развалине нужно много ходить, особенно в такой мороз. Да и думается на ходу получше, я тебе говорю, – Сказитель поспешил по своим делам. Он болезненно реагировал на любые проявления цензуры по отношению к нему.
– Ты-то старый? Да ты меня переживёшь, учитывая мою работу, – бросила ему вслед воспитательница детей.
– Опять зима, опять старение всех на цикл. Но хотя бы дикая охота отменяется из-за неё, – появился Волки, тоже бурча себе под нос, неся на плече лопату и кутаясь в плащ. – И воду не надо будет добывать.
Купчиха, увидев Волки, обрадовалась. Теперь и у неё появился слушатель для жалоб на жизнь.
– Я, конечно, хотела стать бабушкой, но что-то слишком много внуков, да и Мрачник привёл внучку сразу в тяжёлом бунтарском возрасте, – сказала Купчиха, ни к кому конкретно не обращаясь, и оглядела своих подопечных. Улыбака за руки привела Гитгуд и её товарок. Лишённая души смотрела на свет Дневила (реального Дневила, подопечная Купчиха пока свет не испускает), забыв удерживать челюстью закрытый рот.
Волки заметил играющую улыбку на губах Купчихи, когда она смотрела на детей, и подошёл обнять Купчиху сзади. Она коснулась рукой его руки в ответ.
– Всё равно мало, жена (им до сих пор нравилось озвучивать всему миру их статусы по отношению друг к другу), – тихо сказал Волки.
– Конечно, мало. Чтобы красоваться, шутить и играться с ними иногда. А чтобы вытирать им сопли, следить, чтобы они всегда были в безопасности, тепле, сыты и здоровы. Чтобы не дрались между собой и выросли хорошими людьми, немного перебор, уж поверь тому, кто это делает.
Волки опустил голову ей на плечо к своей руке и сказал совсем тихо, чтобы только Купчиха слышала:
– Я всё же считаю, что нам нужно обратиться к лекарю. Пусть даже к магу.
– Да хватит, я точно знаю, что у меня не может быть детей. Ты доказал, что у тебя может, а у меня нет, – Купчиха бросила быстрый взгляд на своё татуированное плечо, но тут же отняла его. Если бы Волки увидел, что скрывается в этом взгляде, то он бы обеспокоился и даже рассвирепел на причину таких эмоций. Но она сидела к нему спиной.
– Спасибо, кстати, за помощь с Мрачником. Без тебя было бы намного хуже, ему и мне. Но мне всё-таки хотелось бы принести в этот мир частичку тебя, – Волки воспользовался случаем и поцеловал шею жены.
Но жена не ответила, всё её внимание сконцентрировалось на пришедших детях и того, кого они привели:
– Нет! Зачем вы привели его сюда?! – панически вскинулась Купчиха, но как только Малышок начал хныкать, продолжила громким шёпотом: – Мы его не оставим. Нет.
Хохотун, Девочка и маленькие хряки остановились. Также остановился скелет в броне, которого дети вели за кисти. Его череп украшал венок из гибкостеблей, присыпанный снегом.
– Де… ти… – проскрежетал скелет, глядя на детей. Затем он перевёл взгляд на Волки, и в его неразборчивом голосе появилось очень разборчивое осуждение: – Эль… винона… нет… там…
– Я… Извините… – пробормотал Волки. Он вспомнил скелета на дороге в Столицу. Тогда он тащил за собой двуручный меч, который кое-как помогал ему сохранять равновесие. Но теперь падший воин его потерял. Или, возможно, выбросил, чтобы освободить руки для детских ладоней. Теперь дети помогали ему держать баланс.
– Но он потерянный. И хороший. Гитгуд тоже взрослая и потерянная, вот мы и подумали… – жалобно проговорил Хохотун.
Все живые свидетели этой картины застыли. Купчиха посмотрела вверх, закрыла глаза и начала считать до десяти про себя, чтобы успокоиться. Один. Два. Мне заботиться ещё и о скелете. Три. Четыре. Ну конечно! Одним подопечным больше, одним меньше. Какая тебе разница, Купчиха. Пять. Шесть. Скелет. Семь. Восемь. Он – взрослый. Да он нам в прародители рода годится. Девять. Десять. Хотя, конечно, со стороны эта ситуация выглядит забавно. Нефилимы…
– Магия лжебогов! – крикнул Гном, главный строитель деревни. Рядом с ним на земле сидел Виль, столичный беженец и бывший мажордом. Он ничего не сказал, но старался, судя по открытому и дрожащему рту.
– Дети! – одновременно крикнули Купчиха и Волки.
– Де… ти… – запоздало проскрежетал скелет.
– Да, дети сами бы такое сказали, если бы знали такие слова. А то и сильнее чего придумали, – Гном указал на мертвеца. – А это действительно магия. И не какая-то безобидная, вроде цветных парунков из рук. Эта тварь опасна.
– Мы знаем. Или ты думаешь, мы серьёзно думаем оставить его? Гитгуд! Остановите её! – крикнула Купчиха, но все были слишком напуганы, чтобы действовать (кроме самой Гитгуд, разумеется).
Гитгуд подошла к скелету и протянула руку к его венку. Он высвободил кисти из рук Девочки и мягко взял её ладонь.
– Моё, – удивительно чётко сказал он.
– Зачем вы так говорите? Он же ничего плохого не сделал. Он не тварь, а человек, ну немного потёртый, – заступилась за честь мертвеца Девочка.
– Может, действительно оставим его? Мирокраю нужна новая кровь. То есть в его случае костная жидкость, – Волки повернул голову к жене и смущённо потёр зашеек.
– Иногда мне кажется, что у меня на одного подопечного больше, – устало сказала Купчиха.
Услышав от главного взрослого, что скелет может стать другом, дети вышли из испуга, вошли в интерес и подошли к скелету.
– А как вас зовут, сударь? – полюбопытствовал Лунный Осколок, шмыгнув носом. Заболел? Надо будет поторопить охотников.
– Не… помню… – извиняющимся тоном заскрипел скелет.
– Значит, будешь Забытым. Нет, это дурное имя. Будешь Вспомнившим. Это имя поможет тебе в жи… в послесмертии, – Волки, довольный собой, перевёл взгляд на жену, и его глуповатая улыбочка исчезла. – Так вы что-то хотели? – быстро обратился он к Гному и Вилю.
– Мы серьёзно примем скелета? – наконец смог совладать со своим ртом Виль. Ему стало холодно на земле, и он поднялся.
– Такова политика клана, – развёл руками Волки.
– А вот если тебе надо завязать узел… – послышался приближающийся голос Обрубка. Он приближался не один, а со своим обладателем и Рексаной, решительно уходящей от них.
– Хватит! То, что у нас обоих был один, или у тебя их было много, я не знаю, неудачный день, не делает меня частью твоего клуба по интересам! – бросила через плечо Рексана.
Обрубок не обратил внимания на грубость и вообще на всё вокруг, кроме Рексаны. На ней всё его внимание вместе с мечтательным взглядом и сосредоточилось.
– Я услышала, что вы говорили о политике клана. Для меня это представляет интерес. Я до сих пор не знаю, кто у нас главный, – обратилась бывшая правительница Столицы к собравшимся. Скелета она заметила, но какой-то бы то ни было реакции от неё он не заслужил.
– У нас нет главного, – признался Волки.
– Значит, я могу стать вашим главой? – невинно спросила Рексана.
– Конечно, – кивнул абсолютно не вождь Мирокрая.
Купчиха изменилась в лице, одной рукой придерживая Малышка, а другой за локоть отвела не-вождя подальше от толпы:
– Что это значит? Ты так просто отдаёшь власть? – зашептала она, оглядываясь на узурпаторшу.
– У Рексаны есть опыт управления большим городом. Мы в нём жили, разве были какие-то претензии к управлению? – Волки невинно удивился. Какие тут все невинные, просто диву даёшься.
– Да. Её город теперь в руинах и под чужим контролем.
– Ну, а кроме этого?
– С гибелью Мамаши наша фракция ослабла, – ещё тише зашептала Купчиха.
– Какая ещё фракция? – не понял её муж.
– Наша фракция. Из нашей семьи и семьи Лосихи. И теперь ты сдаёшь позиции новой фракции демонопоклонниц.
– Часть нашей фракции, как ты выразилась, в лице нашего сына тоже работала на демона.
– Что там у вас? К лидеру какие-то вопросы? – Рексане надоело подслушивать, и она обратилась к своим новоявленным подчиненным.
– Да какие сейчас вопросы! Вы ведь видели этого скелета? – изумился главный строитель.
– Да. Отличное дополнение к городу, – новая атаманша довольно кивнула. – Страх отлично отпугивает чужаков.
– Ах, леди Рексана, вы и здесь будете нами управлять, – Виль уже полностью успокоился и отряхивал от снега свои изысканные штаны.
– А ты, Виль, звучишь как-то не слишком восторженно, – Рексана повернула голову к своему бывшему мажордому. Она всегда старалась, чтобы собеседник видел все части её лица, особенно правую – с жестоким шрамом и заваленным глазом. Чтоб они знали, что в жизни Рексаны было что-то серьёзней разговора с ними.
– Я… Леди Рексана, вы меня знаете, я всё держу в себе. Я ведь стоик, – смутился Виль.
– Скорее мужчина, – фыркнула Рексана.
Виль решил сменить опасную тему:
– Господин Гном говорит, что я не могу сделать такую большую пегашню. Но мы же не ограничены стенами, вернее, будем ограничивать себя потом, а пегам нужно больше свободы.
– Да он область увеличивает каждый день, как я могу строить всё остальное? – включился в разговор господин Гном.
– Так, а где планы строительства? – спросила атаманша.
– Планы строительства? На пергаменте, то есть? С закорючками? – Гном почесал макушку, словно пытался удержать голову между противостоящими пальцами, но она постоянно выскальзывала. – Так вроде из нас только Мрачноглаз читать и писать умеет. Как он так смог, не знаю. Ну, то есть из старых нас, до вашего вливания.
– Виль может. Займись-ка этим, – приказала атаманша своему бывшему мажордому.
– Но, госпожа. Я ведь хотел заниматься пегами, – запротестовал Виль.
– “Но” – это последнее, что хотят слышать госпожи. Хотя есть ещё “я провалил ваше задание, госпожа”.
– Во! – Волки с гордостью указал на Рексану. Он с женой закончили шепчущий спор какое-то время назад и теперь следили за ходом разговора новой правительницы с подданными. Купчиха подняла вверх голову. Обрубок поддержал бывшего не-вождя пальцем вверх.
– Ладно, где ваши книги учёта? – спросил всех Виль.
– Что такое “учёт”? – спросил Волки.
– Что такое “книги”? – спросил Хохот.
– Что… такое… “где”? – спросил скелет.
Опустившая было голову Купчиха вновь подняла её вверх. Что-то очень интересное для неё там, в небе.
– Ах, провели меня, – бывший мажордом помахал указательным пальцем вперёд-назад. – Как долго вы репетировали эту шутку?
– Что такое “шутка”? – спросила Девочка.
– Вот ты. Ты ведь строитель. Зима, наверно, остановит стройку? – Рексана решила переключить внимание на что-то более осмысленное и обратилась к главному строителю.
– Нет, нет, деревья, высушенные на огне, на самом деле могут оказаться лучше, потому что влаги в воздухе намного меньше, и они высыхают быстрее. – Гном уселся на ближайший булыжник. Что было тревожным признаком. Разговор до этого был на ногах, а для этого нужно будет присесть? – Да, какие-то сложности это вызовет, вроде более твёрдой земли. Но мы, копатели, люди крепкие. Большинство моих парней – бывшие рабы, которые целыми днями копали туннели и привыкли работать в тяжелых условиях. А я, например, даже предпочитаю зиму долгим и потным летним дням! Да и копать нам совсем мало надо – ямы под фундамент уже готовы, это наши бывшие дома. Просто заполним камнями. А вот ещё наблюдение – снег гораздо лучше дождя для строительства, его просто можно сдвинуть ногой, а с дождём так не выйдет – получится лужа и грязная нога. О, и ещё надо будет больше древесины для костров и навесы от снегопадов.
Рексана дождалась, когда Гном остановится, чтобы набрать в лёгкие воздуха, и быстро вставила:
– Отлично, обсудите план с Вилем и составьте план строительства.
Все (кроме Гнома и Виля) вздохнули с облегчением, и мысль о Рексане–атаманше стала чуть приемлемей. Остановленный Гном посмотрел на Волки. За ним на Волки посмотрел и Виль.
– Эй! Что вы делаете? Вы смотрите на него после моего решения, – Рексана встала на пути их взглядов. – Так власть не работает.
– А возьмите-ка ещё Вспомнившего. У него нет мышц, нечему уставать. Наверняка он может копать очень долго. Только предупредите остальных родичей, – предложил Волки и улыбнулся жене. Та вздохнула и тоже улыбнулась ему. Но под нахмуренным взглядом Рексаны Волки смутился:
– Пойду настругаю кинжалов, – он всегда так говорил, когда хочет сбежать. Никто не видел, как он стругает свои кинжалы. Видимо, он очень скрытный.
^^^
– Может быть, снимешь наконец эту тряпку с лица? А то я как будто говорю не с тобой, а с ней, – Бойрианн зашла в заново установленную палатку Слизверта и огляделась. – Ну как там твои ниточки, тряпочка? А что ты плачешь? Не надо. Твой носитель постоянно дышит в тебя зловонным дыханием? Да ещё располнел лицом, ты уже не можешь полностью его закрывать. Ай-яй-яй…
У Бойрианн по-прежнему были большой рот, широко расставленные природой глаза, густые брови и плоский короткий носик. Но от Занозы ей достались коротко стриженные чёрные волосы и прямая спина.
– Эммммм, – вошедший за ней Слизверт не нашёл ничего лучше для ответа, чем своё характерное “эммммм”.
На нём по-прежнему была мантия Траурников и вуаль траура с тремя зубцами (на которой были изображены красные закрытые глаза и слёзы из них (но это не тряпочка плакала от зловонного дыхания, это был символ Траурников)). Бойрианн сменила гардероб и теперь носила чёрную рубашку с толстым кожаным поясом, переброшенным ремнём через плечо, тоже черные кожаные сапоги и перчатки, и юбку ниже колен. Пояс Мрачноглаза она носила вокруг руки выше локтя.
Девушка с разбега прыгнула на лежак на полу, о чём тут же пожалела:
– И это ваши кровати? Неудивительно, что вы все действуете так, как будто у вас палка в заднице. А под тряпкой – угрюмость.
Слизверт решил, что с него хватит. Он приковылял к Бойрианн и попытался рывком перевернуть свою лежанку с девушкой на ней. Но не смог этого сделать и, вместо этого, сделал вид, что так и хотел. Девушка с ехидством наблюдала за ним. Она перестала жалеть о своём необдуманном прыжке.
Центурион приковылял к своему раскладному столу (выбора особого в его палатке не было, а Бойрианн забрала половину вариантов) и устало уселся на стул за ним:
– Эммммм. Да будет тебе известно, мне казалось, что ты предпочтёшь остаться с Приключением. Эммммм. Особенно по той чуши в твоих отчётах.
Из расслабленного состояния Бойрианн моментально перешла в стремительное. Она подскочила к входному полотнищу палатки и откинула его. В проёме появилось её Сумасшествие, сражающее с армией Траурников. Не говоря ни слова, девушка указала ладонью на высшего демона и мрачно уставилась на Слизверта.
– Эммммм. То есть, когда мы победим Первое Сумасшествие, то ты вернёшься к Приключению? – предположил Слизверт.
– Ну конечно! У девочек же одни мальчики на уме, – Бойрианн отпустила ткань и принялась обмахивать себя руками. – Ах, мальчики, мальчики, мальчики. Они и месть титанического размера демонам, которых мы породили. Но если серьёзно, – Бойрианн действительно посерьёзнела, – я вернусь к Мрачнику. И не только к нему. К Мирокраю.
– Эммммм. Не хочу тебя расстраивать. Но… Эммммм. Кхм. Имело место твоё предательство, – смущённо произнёс Слизверт. – Я не говорю, что ты глупа и забыла такой важный факт… Но это как бы подразумевается в моих словах…
– Я ведь его предупреждала и не раз. Да всего-то поранила плечо. Всем бы нам такую скорость заживления ран, как у Мрачника. Ничего, что не могло исправить хорошее извинение, – легкомысленно заявила девушка, снова направляясь к лежанке, но на этот раз обошлось без прыжков. – Мрачноглаз ведь умён. Он-то меня знает, какой я тупой бессмысленный человек. Ах, нет, он же даже знает, что я не человек, а жалоспин. Если есть самое неудачное решение, то я его обязательно приму.
– То есть, спасение моей жизни – это неудачное решение? – расстроился Слизверт.
– Ты же сам виноват. Полез на Мрачника ещё и на пафосе, – Бойрианн довольно похоже изобразила трансформированного Слизверта: – “Я твоя последняя неудача”. Самому-то не смешно? Он служит верховному демону, победил дракона, с моей небольшой помощью, спас наши души из каменного ящика. И в таверновской драке почти хорош. Уж одного Траурника он сможет победить, – губы Бойрианн незаметно для неё сложились в улыбку.
– Я ведь трёхфаланговый… – с обидой начал центурион.
– Как жаль, что Мрачноглаз не знал об этом, а просто чуть не убил тебя одним движением.
– А ты изменилась. Старая Бойрианн никогда бы не сказала “Но если серьёзно”. Значит, новая Заноза готова, – наконец Слизверт нашёл момент, что начать этот разговор. Он и хотел начать его после “Но если серьёзно”, но поток диалога отнёс их куда отнёс. – Я ведь отправил тебя с Приключением, чтобы ты стала сильнее тут, – Слизверт ткнул пальцем свою голову. – Эммммм. Чтобы подготовить для миссии.
Бойрианн с интересом приподнялась на локтях:
– А мне казалось…
– Ты проникнешь в Хреб как шпион и найдёшь способ остановить Сумасшествие. Только ты можешь это сделать, Бойрианн. Эммммм. Или Заноза? Как ты хочешь?
На лице Бойрианн заиграла сумрачная радость:
– Бойрианн. Пока Бойрианн. У неё там знакомый, с которым она обязана встретиться.
###
Владибуря сидел в своём любимом кресле. Оно было сделано из ветви вечнодуба, который невозможно сломать или распилить. Вечнодуб можно только просить принять нужную форму, что и сделали альвские мастера ради этого кресла. Его спинка плавно перетекала в подлокотник, который через круглое углубление сиденья перетекал в другой подлокотник, а затем – в кряжистое основание.
Владибуря не представлял, как сидеть в этом кресле без подушек, поэтому он и не пытался (хотя подушки и слегка смазывали должное впечатление от зимнего короля).
В кабинете, помимо такого замечательного кресла, находились стол, кровать, шкафы, все забиты пергаментами с документами, картами и отчётами. Там также были рунные камни, фигурки и приборы (если честно признаться, то это были скорее любопытные диковинки, чем необходимые инструменты. Например, подвижная модель мироздания (как же создатель намучился с лунным поясом) или прозрачный шарик, в котором была такая же погода, как и дома (для Гиперона его легко заменила бы записка с надписью “снег”)).
Ещё там было круглое окно, через которое можно было увидеть проплывающий внизу пейзаж и пролетающие малые воздушные корабли. Кабинет, вокруг которого находился “Владыка бури”, медленно плыл среди облаков и голубого неба.
Зимний король смотрел в окно, стуча пальцами по подлокотникам, когда в его поле зрения выплыл ангел. Он едва успел отвести взгляд от его лица, заметив только изящный подбородок. Это было опасно близко.
– Есть люди, которые игнорируют проблемы. А есть те, кто одержимо вцепляются в проблемы и не отпускают их. Мне казалось, что ты относишься ко второму типу людей, – раздался безликий голос со стороны ангела.
– А есть безумцы, у кого нет проблем, но им кажется, что они у них есть, – бросил Владибуря. Он знал, что поддержанием разговора он ухудшает своё состояние. Но каждый раз при ангеле логичный Владибуря заменялся эмоциональным Владибурей.
Чтобы случайно не увидеть лицо ангела, король стал разглядывать себя. Синий камзол на фоне белой кожи. Плохо сращённые пальцы (отец сломал их, чтобы Владибуря не занимался глупостями вроде рисования, а мог только держать оружие). Добавить к этому длинные коричневые (с белым клочком) волосы, скрывающие лёгкую остроту ушей. Белая кожа – не такая уж беда, у основателя рода Владибури тоже была такая. А вот заострённые уши выдают примесь альвской крови.
Бастард, полукровка, совсем не северянин. А вот кто северянин, так это зашедший в кабинет Хрол. Ярко-голубые глаза, синяя кожа, каменное лицо, белый доспех и белые волосы. В какой-то мере он был противоположностью Владибури (и не только цветовой).
Прежде чем Хрол открыл рот, король быстро спросил:
– Ангел. По-прежнему невидим для тебя?
– Нет, верховный конунг, – Хрол опустил взгляд и преклонил колено в приветствии. Он даже не оглядел помещение в поисках этого самого ангела. А может, он спрятался под кроватью или очень маленький? Но главный разведчик уже знал ответ.
– Кроме тебя меня никто не видит. Ты знаешь это. И всё равно каждый раз спрашиваешь. Повторяешь одно и то же действие в надежде на другой результат. Возможно, ты действительно безумен, – донеслось со стороны ангела, как всегда безэмоционально.
– Ладно. Отчёт, – приказал Владибуря.
– Здесь есть магрота, не меньше, чем на нашей родине. Только она фиолетовая, а не светло-голубая. И местные говорят, что тут не бывает магробурь.
– Какой чудесный край. Я распоряжусь проверить, как местная магрота работает с нашими механизмами, – отчитался перед разведчиком Владибуря. Он не обязан был делиться своими планами с подчинённым, но ему нравилось создавать иллюзию общения.
– Паладины ордена Веритас выступят на нашей стороне, – в голосе Хрола появился намёк на гордость (немного. Если бы его голос был вином, то можно было сказать, что есть верхняя нота гордости в аромате).
Но проявление хоть каких-то эмоций в окружающих проявляло эмоций и зимнего короля.
– Отличная работа, Хрол! – Владибуря хлопнул ладонями по подлокотникам. – Но долго ещё ты будешь стоять на коленях?
Хрол поднял лицо:
– Я не сделал ничего особенного. Джастин – разумный ярл, его не нужно было серьёзно убеждать.
Комментарий про стояние на коленях он решил проигнорировать. Он был ярым сторонником традиций, и даже приказ верховного конунга об отступлении от традиций не мог пошатнуть его верность традициям. Что казалось слегка нелогичным, но такие уж северяне.
– Через пару дней мы достигнем Хреба. Иди отдохни, потом будет не до сна. Ты и все остальные мне понадобитесь, чтобы остановить войну, – усталым голосом приказал король.
Хрол кивнул, поднялся и решительно ушёл. Ангел подплыл на его освободившееся место и наклонил голову, пытаясь заглянуть в лицо Владибури. Тот быстро отвёл взгляд.
– Ты игнорируешь меня, но всё равно собираешься восстановить порядок, Влади. Спасибо, – сказал ангел.
Необязательный комментарий автора: Предзнаменования! Аж самому страшно, каких событий.
Первые две главы я расставлял фигуры (первой части) на доске.
Мне одному кажется, что стало меньше юмора? Почти вся первая часть была от лица Мрачноглаза, а теперь появилось множество новых точек зрения. Наверное, хорошо, что они чуть отличаются по тону.
Какой юмор я могу выделить в этом цикле?
– Узнавашки. Не совсем юмор, скорее забавность. Например, молодой рыжий хозяин таверны, который слишком сильно напускает на себя таинственность, – это же отсылка на то произведение! Придаёт легкую пародийность.
– Слова персонажей. Персонаж в обстоятельствах для шутки – персонаж шутит. “– Эх вы. Понятно, почему вы всё ещё под домашним арестом, – Заноза погрозила разрушенной богине (якобы устроившей апокалипсис) пальцем”.
– Визуальные (воображаемые в голове читателя?) шутки. Повторяющийся гэг со спадающими штанами Мрачноглаза – это они.
– Авторский слог. Что-то вроде: "Темнело на улице и в глазах персонажа". Персонажи внутри произведения не видят ничего забавного в происходящем, а оно там есть.
– Комментарии. Я такое обожаю. Я написал в этом списке "Визуальные шутки", а потом понял, что это не совсем верно, и в скобочках решил уточнить "воображаемые в голове читателя?". Обычно авторы делают их в сносках, но мне удобнее делать их так.

Интерлюдии

Децимус
Децимус прожигал толпу монстров Мечем Света. Они окружали небольшую скалу, на которой стоял бывший клерк. Чудовища были похожи на припавших к земле бледных гоблинов с длинными висячими ушами. Даже сгорбившись до предела позвоночника, они были выше взрослого мужчины (а Децимус был ниже взрослого мужчины). Меч был единственным источником света в темноте, постоянно подсвечивая разные части штурмующей толпы врагов.
Несмотря на то, что бледногоблины носили лоскуты в качестве одежды и использовали палки с втиснутым камнем на конце или обломки челюстей каких-то больших альм, они не отличались интеллектом: при выжигании световым лучом первого ряда карабкающихся монстров следующий ряд выдавливал из себя новых смертников. И, к большому счастью бывшего клерка, их процесс развития еще не подошёл к дальнобойному оружию.
Врагов было так много, что Децимус не мог их сосчитать (а это немного позорно для человека, почти всю жизнь посвятившего счёту). Его оставшиеся седые локоны колыхались на ветру, а очки запотели от пота. Он уже не молод для таких ситуаций.
Но зато он понял принцип работы своего меча. Поток света появлялся, когда рядом невинному грозила смертельная опасность. Но, возможно, с невинностью Децимус поспешил с выводами.
– Деци, давай! – раздался женский голос поддержки сзади. – Давай, Деци! Жги их!
Девушка сначала кидала в гоблинских монстров кинжалы, но они быстро закончились, и она перешла на ободряющие слова.
Децимус старался не смотреть на неё. То, что на ней было надето, повергало его в ступор и немного панику. Панический ступор. Металлический лифчик, металлические нарукавники, металлические сапоги и (самое неприличное) металлическая же набедренная повязка. Остальное во внешности девушки было подарено природой. Так юная сударыня не должна одеваться! Вообще никакая сударыня не должна!
– Молодая сударыня, как только я закончу с этим дурным делом, я куплю вам настоящую одежду! – Носитель Меча Света движением руки сжег ещё десяток монстров.
– Ах, Деци, ты такой невинный. Это броня – источник моей силы. Я совершила Покрытие героини Валькали, и теперь я тоже героиня, – объяснила ему неприличная девушка.
– Покрытие, сударыня? Вы говорите, что сейчас покрыты? А до этого… Ох, боюсь, я не совсем понимаю новые молодёжные слова.
– Никогда не меняйся, Деци. Это значит, что я достаточно изображала кого-то, что мир поверил. Так создавали лжебогов до Перелома. Один мой клиент рассказал мне об этом по пьяни.
– Так вы – актриса, сударыня?
– Можно сказать и так. Актёрство, ролеплей. Театр, бордель. Суть одна. Поэтому не стоит называть меня сударыней.
– Нет, так вы заслуживаете ещё больше моего уважения. Вы – сильная девушка, сударыня. Вы прошли через столько трудностей и до сих пор остаётесь такой жизнерадостной.
Сударыня несколько секунд смотрела, как маленький человечек трудолюбиво работает, сжигая чудовищ. В дёргающемся свете Меча уже были видны задние ряды.
– Может, мне лечь и обнять твою ногу? Мужчинам ведь такое нравится? – наконец предложила она.
– Сударыня… – Децимус смущенно поправил очки.

Чик-Чик
Чик-Чик вбежал в задымленное логово и радостно закричал:
– Отличные новости, парни! Скоро начнётся большая война!
Все недоумённо посмотрели на него. Увалень воспользовался ситуацией и подменил несколько игральных карт.
– Что в этом хорошего, дурак? В прошлую войну мир треснул. И откуда ты знаешь? – спросил Маркиз в небольшом отрыве от горлышка бутылки.
Чик-Чик грубо скинул чьи-то ноги со стула и присел на освободившееся место:
– Я был у грибного оракула…
– Хватит тратить добычу на ерунду. Трать их на нужные вещи: выпивку, женщин и игры.
Чик-Чик только отмахнулся и азартно продолжил:
– Он сказал, что объединённый север летит на запад. Не понимаю, почему “летит”, но вы же знаете оракула, он всё говорит иносказательно. На юге тоже скоро закончится местное противостояние, и куда, вы думаете, они направят освободившиеся военные ресурсы? Просто так все воины сложат оружие и возьмут, что там у них? Палки-копалки? А на западе плаксы воюют с безумцами.
– А на востоке? – Маркиз допил бутылку и вытер рот рукавом.
– Да там тоже что-нибудь придумают. Думаете, будут просто смотреть за весельем со стороны? – насмешливо решил судьбу востока Чик-Чик.
– Так что в этом хорошего? – не понял Джейкоб.
– А то, что когда большие дяди и тёти будут с упоением колошматить друг друга, они не будут отвлекаться на мелкие банды вроде нашей. Надо только правильно распорядиться этой возможностью. Захватим пару деревень, а когда пыль уляжется, всем будет не до этого. Раны будут зализывать и курганные города возводить. Да и сил не останется, чтобы что-либо предпринять против нашей банды. Может, даже станем благородными.
– А мне нравится, – Маркиз вскочил и движением руки сбросил выпивку, деньги, карты и женщину со стола.
– Ну вот зачем ты это сделал, Маркиз? – с обидой спросил Увалень, всё ещё держа в руках выигрышную комбинацию.
– Нам нужно мыслить выше, – усмехнулся Маркиз. – Пришло наше время.

Сангвин
Сангвин поправил свою коническую широкополую шляпу. Хотя она была металлической, так что скорее была шлемом, а не шляпой. Но защищать она должна своими широкими полями (а она фактически состояла из широких полей, больше ничего в ней не было) от света Дневила, а не оружия. Так что она всё же шляпа.
Рукоять двуручного меча за спиной постоянно задевает края шляпы, так что придётся шляпу сменить или вырезать отверстие под рукоять. Но выглядеть это будет ужасно. Да и сочетается она с западным доспехом Сангвина и рваным шарфом плохо.
Рядом летали разноцветные пузыри, вроде как кожаные. Альмы? На горизонте огромные острые скалы противостояли друг другу. На всём новом континенте так.
Из множества отверстий в высокой скале начали выползать гигантские змеи. У них были руки, так что это были наги. А может, сейчас они носят другое название. После Перелома все начали придумывать кучу новых слов. Ну, наверное, чтобы отразить перемены физического мира. Какое у меня семантическое утро.
Наги тем временем начали что-то делать с зеркальными кристаллами, расставленными по всей местности. От этого кристаллы начали ярко гореть. Сангвин надвинул шляпу на лицо.
Кристаллы прогревают наг. У них холодная кровь. Фу, мерзость какая. Сангвин аж поёжился. Странное движение для вампира. Но помимо других хладнокровных именно вампир мог их понять, ведь в какой-то мере они все рабы крови.
Змеелюди занялись своими делами по обработке растений и кормлению каких-то чешуйчатых куриц. Ах, нет, наверняка, каких-нибудь чешуекрылов. Где бы найти словарь новых слов? В циклах рыцаря-вампира языки тоже менялись, но не так резко.
Иногда наги поглядывали на Сангвина и о чём-то перешипеливались между собой. Дырочки по бокам головы действительно выполняли функцию ушей, но, скорее всего, хуже.
Интереса этот хладнокровный народец для вампира не представлял, и он уже собрался уходить, когда из-за скалы вышло огромное человекоподобное существо. У него была голова, похожая на бычью, и острые рога, почти соприкасающиеся выше макушки. Его (или её. Сейчас всё стало менее понятным) одежда из меха и чешуйчатых ремней. Тронутый магротой? Раса такая? Он выглядит разумным (относительно), значит, Перелом не сильно изменил его.
Наги при виде нового гостя упали в грязь, а он чем-то недовольным начал трясти копьё в своей руке.
Сангвин собрался уходить, ведь это не его дело. Он ещё раз посмотрел на испуганных существ, вернувшихся к пресмыканию. На чешуйчатые части одежды, явно из шкур наг (всё могло быть не так ужасно, змеи же сбрасывают кожу? Да?). Судя по всему, это была не первая их встреча. Это не моё дело. Бык ударил копьём нага. Не моё.
Ещё удар, наги беспомощно съёжились в грязи. Но у быка явно тёплая кровь. Да и поддержание легенды, что я – благородный охотник на вампиров, не будет лишним. Змейки занимаются своим делами, а этот бычок – явный агрессор.
– Чтоб всем потом рассказали, какой я благородный! – Сангвин одной рукой придержал шляпу, а другой достал из-за плеча свой огромный меч.
Необязательный комментарий автора:
Эти интерлюдии я потом передвину вглубь произведения. А Чик-Чика, возможно, в эпилог, для затравки третьей части.
Наконец-то бронелифчики! Такое клише я не мог игнорировать. Да вот только единственной, кому бы я мог бы его дать, была Валькали, а она мать главного героя, и это было бы немного странно. Её металлический нагрудник на бретельках уже достаточно скандален. Но таковы законы жанра, не я их придумал. Я лишь слушаюсь и повинуюсь.
Уж не знаю, смогу ли я писать эпическое фэнтези с множеством переплетающихся линий в стиле роман-фельетона. Мне ведь надо возвращаться в текст ранее, чтобы добавлять детали.

Глава 3

Хреб безумия
Социум Хреба жёстко разделён на касты, каждая из которых имеет свои малочисленные права и многочисленные обязанности. Касты живут только на своём ярусе города и могут взаимодействовать с другим ярусом только через челночников – касты носильщиков, дипломатов и переводчиков. Да, у каждой касты свой язык.
Такая система вызывает много критики. Например, смогут ли разобщённые хребцы противостоять серьёзной внешней угрозе?
Путеводитель рачительного путешественника по Фалтэссу настоятельно рекомендуется избегать посещения этого города или любой другой территории Разъединения из-за большого количества правил и строгих наказаний за их нарушение. А это затратно. – Коллектив авторов, “Путеводитель рачительного путешественника по Фалтэссу, том 4”.
^^^
Бойрианн шла за хромающим Слизвертом по знакомому туннелю. Вернее, сокращала дистанцию между центурионом и начинала ждать, рассматривая унылое окружение, пока он создаст новую дистанцию для сокращения между ними.
Место не радовало разнообразием. Оно представляло собой длинную земляную нору, которую Траурники пытались выкопать с помощью рабов, чтобы сделать сюрпризную атаку на Хреб. Место пропахло отчаяньем, насилием, болью и апатией. Это так напоминало родной дом девушки. Хоть воспоминания и были тяжелыми, но в них была мама и папа. И другие мама и папа. Когда вернусь в Мирокрай, нужно будет попросить Волки и Купчиху перестать меня обнимать. На всякий случай. Всё всегда плохо кончается для обнимателей меня. Я – проклята. Архимагус безумцев сам так сказал полосатому человеку. Я отдала всё Первому Сумасшествию, включая удачу и право на счастье.
В тусклом свете полупрозрачных грибов появлялись и исчезали тёмные фигуры Траурников. После восстания рабов Мрачноглаза они заменили здесь работорговцев и их наёмников, о которых теперь напоминали только тёмные пятна крови. Что тоже навевало ностальгию и вносило какое-никакое разнообразие в декор этого пресного места.
Несмотря на шутки, Бойрианн нравилась эта униформа. Вуали траура не только были символами жертвования себя цели ордена, но и пугали. Любому потенциальному врагу стоит задуматься, насколько в себе уверен человек (или кем теперь являются Траурники), закрывающий себе обзор тряпкой.
Чтобы разбавить монотонную ходьбу, Бойрианн сказала:
– До сих пор не могу поверить, что вы работали с работорговцами. Конечно, я не ставила планку ожиданий высоко… Так, на уровне своего пояса. А высшая точка – макушка Тита. Ну ладно, я погорячилась – ваша планка на уровне коленок. Хотя…
– Эмммм. Мы жертвуем своей человеческой природой. Думаешь, мы не пожертвуем кучкой незнакомых людей? – ответил Слизверт, борясь со своими ногами и проигрывая.
– Я ничего не думаю, мог бы уже понять. Я вас всех использую для личной мести, так что, наверное, не вправе осуждать, – легко сказала девушка, но внутри потяжелела. Мог бы не прямо сказать, что им плевать на людей в каменной коробке. “Мы не знали, мы думали, работорговцы вас тут балуют ягодными пирогами и целуют в лобик на ночь”. Хотя бы создать иллюзию того, что они отличаются от Двора Безумия.
Слизверт проковылял мимо ответвления, ведущего в бывшую пещеру отдыха надзирателей. Он остановился (скорее чтобы отдохнуть, чем обозначить серьёзность слов), направив голову на Бойрианн:
– Если тебе станет легче, то я был против Человеколюбцев. Эммммм. Мы могли бы своими силами прокопать туннель, но только здесь поле порядка не даёт использовать наши силы. Но мы могли бы сделать это вручную. Могли бы. Эмммм. Но главный у нас прелат.
– Как удобно иметь того, на кого всегда можно свалить ответственность, – заметила девушка и заговорила грубыми голосами, изображая разных персонажей: – “Кто натёр мне лицо грязью, пока я спал?” – “Это не я, это всё приказ прелата”, “Кто закопал его ноги в землю, натёр колени мясом и призвал хищных альм?” – “Прелат, кто же ещё?”, “А кто замучил и убил сотни невинных?”…
Слизверт внимательно слушал, а потом развернулся и продолжил путь. Казалось, когда Бойрианн начинает говорить, он думает, что её наборы звуков имеют смысл. Каждый раз попадает на крючок девушки. Неудивительно, что его репутация среди коллег так низка.
– Кто это вообще такой? Хотелось бы получить подробное описание, чтобы я могла передать людям точный образ того, кого именно следует винить за все грехи мира, – сказала девушка, продолжая следовать за Слизвертом.
– Никто его не видел. Он передаёт приказы через своих людей, – бросил через плечо Слизверт.
– Ну ты что, обиделся, Слизни-Вирзни? За то, что я намекнула, что вы все злодеи? Прости, я думала, что ты знаешь. А про то, что все вас ненавидят, надеюсь, ты в курсе?
Девушка не узнала, в курсе он или нет, потому что они подошли к выходу. Здесь были самые тёмные полы, что неудивительно: именно здесь истекла кровью огромная орчиха. В проёме виднелись узкая горная тропа и ночное небо со звёздами и белым звездоворотом. Стол Асторо всё ещё стоял, но все бумаги были сдуты. Помимо стола здесь стоял и человек. Он носил чёрную робу Траурников, но не скрывал своего нормального лица (может, глаза были чуть раскосыми, но они были, были человеческими и в пределах нужной области. Либо это везучий Траурник, либо не Траурник).
Человек протянул Слизверту верёвку с острым шипом с лезвиями по краям и что-то похожее на огромную пращу с металлическим кругляшком с ручками по бокам:
– С шестерёнками я намучился, нужен идеальный расчёт толщин верёвки, зубцов и оболочки.
– Спасибо. Эмммм. Дельтарон, да? – Слизверт принял верёвочное устройство и передал его Бойрианн. Та застыла с этими штуками, не зная, что с ними делать.
– Маттео, центурион. Но называйте меня просто инженером, – невозмутимо ответил инженер.
– А с другим проектом, инженер? – так же невозмутимо ответил центурион, но Бойрианн знала, что Слизверт разочарован в себе. Поэтому мы так хорошо и ладим, Слизверт.
– Мне нужно вещество, которого я не знаю. Можно сделать прозрачную версию, но прозрачный материал мне тоже незнаком. Но насколько я понимаю задумку, этот материал не обязателен. Должен признаться, это идея на грани безрассудства и безумия.
– О, ты не знаешь нашего центуриона. День без безрассудства или безумия для него потерян. Такой уж он, наш Слизверт Сорви-Голова, – решила подать голос девушка.
Инженер посмотрел на источник голоса и оценивающе прищурился:
– Это она будет испытывать ваше устройство? Отличный выбор, центурион.
– Ну не надо так явно радоваться тому, что вы от меня избавитесь, – ответила девушка.
– Я про ваш малый вес, юная леди.
– Эй! Мне вообще-то говорили, что у меня не просто нормальная, а отличная задница! – девушка картинно возмутилась и потрясла те вещи, которые ей передали.
– Просто игнорируйте всё, что она говорит, – дельно посоветовал Слизверт. – Ей нужно объяснить, как работает лебёдочная кошка. Полететь из катапульты ночью в чёрной скорлупке Несси она не хочет, хотя это почти безопасно.
– Да хватит шутить эту шутку. Я не буду повышать свою высоту больше, чем надо. Вёревка, серьёзно? У меня слабые руки, – она подняла и завертела руками в качестве доказательства.
– Вот поэтому тут этот механизм. Бросишь и закрепишь крюк наверху, сядешь в сиденье, пропустишь механизм через верёвку и начнёшь крутить ручки. Силы нужно меньше, и можно остановиться в любой момент, механизм удержит тебя, – Маттео подошёл к девушке и объяснил принцип работы устройства.
У Бойрианн получилось закрепить крюк на выступающем камне с первого раза. На скале под городом было полно мест для крепления кошки и отдыха. А тренировка с чакрой сильно помогла её глазомеру.
Уже сев своей “отличной задницей” в сиденье, девушка посмотрела на Слизверта:
– Мы ведь можем больше не встретиться, господин Три-Зубца-На-Голове-Что-Бы-Это-Ни-Значило. Или меня раскроют из-за твоей некомпетентности, потому что ты решил отправить такого бездарного жалоспина, как я, на важную миссию, и меня будут жестоко пытать, а под пытками я выложу все ваши секреты, и тогда вас всех уничтожат. Или из-за опять же твоей некомпетентности вас и так всех убьют…
– Я понял! – Слизверт опёрся на стену, чтобы дать отдых больной ноге.
– Так что я обязана это спросить: откуда у вас столько чёрной ткани?
Центурион помолчал, выбирая ответ, а затем решил, что быстрее будет ответить на вопрос:
– Одна инициированная способна производить ткань, а другой – окрашивать её. Ты знаешь о шелкопрядах и кальмарах? Они что-то вроде их химер. Эмммм. А я ведь подумал, что ты серьёзно хочешь попрощаться, честно и слезливо…
Но Бойрианн уже крутила ручки и довольно быстро поднималась наверх:
– Фу, какая мерзость! – бросила она вниз (то ли способу производства ткани, то ли сентиментальности Слизверта).
^^^
Дневило распрямило свои дуги из-за лунных осколков. Наступил розовый с золотыми прожилками рассвет. Тит смотрел вдаль. День вступал в свои права. Бойрианн добралась до самого большого нижнего яруса города. Она перебросила дрожащую руку через городскую стену. Демонское устройство сломалось на середине пути, и его пришлось выкинуть в пропасть. Надеюсь, инженер найдёт эту кучу мусора и исправит в ней всё. Остался только крюк на верёвке. Остаток восхождения девушке пришлось преодолевать руками, намотав верёвку вокруг талии и ноги, чтобы давать возможность рукам чуть ослаблять хватку и отдыхать. Веревка, разумеется, как и пристало верёвке, безжалостна впилась в тело в этих местах.
Бойрианн придумывала красочное описание прошедшего испытания, которое она доложит инженеру, когда подтянула голову через стену и увидела приближающуюся группу мужчин в мантиях с металлическими элементами. Все мысли сразу же вылетели из головы, но она не стала легче от этого, и девушка её опустила.
Вниз? Нет, тело едва выдержало подъём, спуск оно не переживёт. И медленный, и тем более быстрый. Бойрианн набрала побольше воздуха в грудь и снова посмотрела в город. Группа, уже стоявшая вплотную, тут же схватила её и вытянула к себе. Бойрианн свалилась на землю и принялась дрожать всем телом.
Люди ничего не говорили, лазутчица тоже. Не самое удачное время для неловких пауз. Хотя, конечно, лучше крика “Мы поймали шпионку!”
– Мы поймали шпионку! – закричал один из встречающих. Он Бойрианн очень не понравился.
– Да погоди ты, Сиг. Сейчас она отдышится и всё объяснит, – осадил крикуна другой мужчина. – Так ведь? – обратился он уже к распростертой на земле девушке.
Кажется, она уже начала выделять себе любимчиков из этой группы.
Они не сразу напали на меня, значит, всё ещё можно решить. Теперь нужно действовать деликатно и спокойно. Любое малейшее неправильное слово может стоить мне жизни.
– ПРОКЛЯТЫЙ ДВОР БЕЗУМИЯ! НЕНАВИЖУ! ВЫ МЕНЯ НЕ УДЕРЖИТЕ ЗДЕСЬ! Я ВСЁ РАВНО СБЕГУ ОТСЮДА! У-У-У, ВОНЮЧИЕ АЛЬМЫ! – закричала Бойрианн и попыталась начать драку с сапогами стоящих вокруг неё безумцев.
Блестяще!
Толпа отступила под яростным, но маломощным натиском девушки.
– Надо связать её, чтобы доставить к канцлеру боли, – заключил Сиг.
– Я же сказал тебе погодить, – осадитель Сига опустился на корточки перед Бойрианн. – Я понимаю тебя. Жить в осаде тяжело. Но нас защищает Первое Сумасшествие, и мы обязательно победим плакс, тогда всё наладится. А потом наши маги полностью вернут магию этому миру. Ты откуда сбежать пыталась?
– А… Мммм… Из дворца, – стыдливо призналась Бойрианн.
– Вот давай я тебя туда провожу, и все мы сделаем вид, что ничего не случилось. У каждого бывают срывы, – сказал добрый человек.
– Вы что, командир? Верите ей? Она может сказать всё что угодно! – Сиг всё не унимался. Он взял крюк, лежавший рядом с лазутчицей, и начал его вертеть в руках, разглядывая. – Что это такое и откуда у неё это?
– Такие штуки из металла специальные люди делают, кузнецами зовутся, а верёвки из ниточек заплетают, – любезно объяснила Бойрианн, вставая и отряхивая одежду. Она подумала, что хорошо, что лебёдка сломалась. Объяснить её происхождение было бы сложнее.
– То есть ты думаешь, что эта девочка к нам по внешней стене поднялась? А, Сиг? – насмешливо заметил другой мужчина.
– Ладно, признаюсь. Я – шпион плакс. Они отправили меня сюда, как самого сильного их бойца, чтобы я победила Сумасшествие, – Бойрианн притворно подняла вверх руки и нагло посмотрела на Сига.
– Да посмотри ты на эту девочку. Она всё ещё дрожит. Какой из неё шпион, – присоединился к осуждению Сига командир.
Сиг оглядел осуждающие взгляды, направленные на него, но, надо отдать ему должное, не поддался коллективу, а продолжил гнуть свою линию:
– Плаксы ведь всё дички со сломанной магией. Кто-то может менять облик. Нужно осмотреть её, – умный стражник шагнул к девушке.
Уже расслабившиеся внутренности Бойрианн тут же сгруппировались в быстром решении сжаться в одну точку. Капелька холодного пота спустилась по спине до её хвостика. Доказательства, что её тронула магрота. Девушка закрыла руками свою грудь и крикнула, стараясь добавить в голос больше визга:
– Извращенец! Спасите, раздевают! Что ж это делается-то!
– Действительно, Сиг, ты переборщил. У нас же поле порядка, оно развеет любую иллюзию дичка, – командир встал между извращенцем и девушкой. – Идите, продолжайте патрулирование, я отведу девчонку во дворец, пока её не хватились.
Мужчины разошлись, только Сиг бросил Бойрианн на прощание подозрительный взгляд. Она последовала за командиром в город. Грубо говоря проникновение прошло успешно.
На этом ярусе находились только люди в бронированных мантиях. Некоторые из них носили обвислые колпаки с широкими полями (тоже обвислыми) и металлические маски. Они сновали меж домов, которые были грубо вырублены в скалах. Либо просто скалы с кучей дыр, напоминающие окна и двери. Многие из них были разрушены.
У стены, ближайшей к полю боя, были установлены большие металлические щиты на палках. Поле порядка служило защитой от дикой магии, а вот от простых приземленных вещей, таких как огненные снаряды из катапульт, не служило. Свеча почти каждый день приказывал обстреливать город, и это было причиной появления чёрных струек дыма в нём (по крайней мере, со стороны Траурников. С текущей перспективы девушки это были мощные потоки чёрного дыма, отнимающие часть неба).
А вот мосты, соединяющие город и окружающий мир, безумцы уничтожили сами. Надо будет узнать, как они поставляют резервы на поле боя. Наверняка через подземные ходы. И источник поля порядка следует отключить при возможности. Не то чтобы Бойрианн хотела полного разрушения города. А нет, хотела. Она хотела уничтожить всё, связанное с Двором Безумия, чтобы и памяти о нём не осталось.
Примерно такого уровня разрухи девушка и ожидала от Хреба и была довольна, пока компания не поднялась по широкой и длинной лестнице на верхний ярус.
Там были разноцветные мерцающие огни, болтались на ветру разноцветные ткани, какой-то человек в витиеватой железной конструкции, увеличивающей его рост и размеры, выдыхал пламя в воздух. Под его ногами маленькие человечки перебрасывались кинжалами. И ещё здесь была толпа народу. Она гудела, смеялась, играла, ела, пила и обменивалась товарами между собой. Звучала игривая музыка. И даже отдалённые пожарища не мешали веселью.
Командир на ходу развернулся и улыбнулся девушке:
– Пусть и не идеальный, но это наш дом. Все тревожные думы способны вылечить добрый сон, жареный кусок мяса, зрелище, разделённое с друзьями. А за этими стенами тебя бы ждали лишь пустошь и дикая магия.
Это ввергло Бойрианн в кислое настроение. Она шла, предпочитая смотреть только на широкую спину своего ведущего. Не могли они что ли, развешивать тут трупы и знаки демонов, а сами страдать под гнётом некомпетентного тирана? Разве я многого прошу? Обидно, что кому-то безумцы дают праздник, а кому-то – каменный короб и пытки. Ещё и стражи ко мне отнеслись по-доброму.
Вдруг Бойрианн поняла. Она даже остановилась от чудовищного осознания. Они… Они обыкновенные люди. Это… люди, как в Мирокрае и в Столице и… вообще везде. Как я, как Слизверт, как Мрачноглаз. Они хотят и жить, и радоваться, и делать разные штуки. Как это ужасно!
Они поднимались всё выше и выше. С каждым ярусом город становился красивее, роскошнее и менее разрушенным. Здесь уже были многоэтажные дома из кирпичей и черепицы, а у прохожих всё сильнее проявлялся хороший вкус в одежде. Поле боя с каждой поднятой ступенькой уменьшалось, все воины сливались в одну безликую массу (кроме Сумасшествия, которое было меньше воином, больше стихией). Розоватые лучи Дневила весело играли на крышах и снегу, который уже счистили с дорог. Погода была отличная, что было отлично от внутреннего настроения Бойрианн.
Сам дворец был отдельным ярусом, который даже можно было обхватить взглядом. У него была плоская крыша (последний ярус Хреба. Выше только… Да никто не выше, с тех пор как боги умерли). Внутри дворца командир нашёл девушку в чёрно-белом платье, по виду чуть старше Бойрианн, но сказать точно было сложно, учитывая её причёску. Она заплетала русую косу, которая ниспадала на лицо и закрывала то правый, то левый глаз при каждом движении головы. Умно. Создавая себе лёгкую проблему, она могла не обращать внимания на тяжёлые. И несовершенство мира было менее заметно. Хвалю. Я тоже раньше закрывала лицо волосами, но они не были настолько плотными, и через них было всё отлично видно. Ну, почти всё.
– Вот, привёл одну из ваших. Пыталась спуститься на верёвке по опасной стене, – командир обхватил Бойрианн за плечо и подвёл её к девушке. С такой причёской ей явно надо помогать видеть.
– Да я только собиралась… – начала Бойрианн своё гнилое оправдание. Эту часть плана она плохо продумала (вернее, никак).
– Ах, точно! Наша непослушная девочка. Спасибо, господин. Она… Она сказала вам своё имя? – девушка с косой зачем-то начала лгать. Она действительно ничего не видит? Двор Безумия – это лишь название, ей кто-нибудь об этом сказал?
– Нет, – господин отрицательно мотнул головой.
– Она – Ногибрелла. Точно! Ногибрелла, пойдём, я тебя хорошенько накажу, – девушка мягко взяла под руку новоиспечённую Ногибреллу и отняла её у командира, подарив ему поднятые уголки губ за косой. – Ещё раз спасибо.
– Наказание. Ю-ху, – без особого энтузиазма сказала Ногибрелла.
– Не надо сильно её наказывать. Мы же не враги. И ничего плохого не случилось, – добрый мужчина развернулся и зашагал к выходу.
Девушка с косой повела Ногибреллу по коридору, а после нескольких шагов развернула её к себе лицом и посмотрела пристальным глазом, выглянувшим из-за странной косы:
– Из дома сбежала?
– Можно и так сказать.
– Сказать можно и то, что я тебя первый раз вижу. Всё что угодно можно сказать. На слова налогов нет, и замков на рот не устанавливают, – тон голоса девушки поменялся. Такой бывшей Бойрианн она больше понравилась.
– А хорошо бы. Меня бы не выгнали из дома, если бы я не достала всех своих сарказмом, – шпионка знала, что чем ближе к истине ложь, тем она лучше (то есть формально правда – лучшая ложь).
– Ну-ка докажи. Скажи что-нибудь ехидное, – девушка с косой решительно повела Ногибреллу дальше.
Её ещё никто не просил сказать что-нибудь ехидное. Обычно всё было наоборот (“не скажи что-нибудь ехидное”. Ну, другими словами). Аж слезинки в уголках глаз появились. Но… Сарказм по принуждению… В голове было пусто, как будто она протестовала против такого противоестественного явления.
– Эмммм, – замялась шпионка, неосознанно пародируя Слизверта. Такое с ней впервые (замятие, а не пародия). – Я скажу, когда ты повернёшься ко мне лицом, а не затылком.
– Ха, – заявила ведущая девушка. – Ужасно. Возможно, тебя выгнали не из-за твоего сарказма.
Ногибрелла поняла, что они станут подругами до конца жизни. Вернее, стали бы. В других обстоятельствах. Если бы не каменный короб. Если бы не Двор Безумия, Сумасшествие и Траурники.
– Хочешь сказать, это могло быть связано с кражей всех денег семьи, поджогом дома, нападением на семью с дубинкой? Да не, невозможно. Сарказм – вот корень моих проблем.
– Ладно, ладно, я тебе верю, Ногибрелла (кажется, ведущая забыла, что сама придумала это имя). К сожалению, мест горничных у меня не осталось, кроме места личной служанки лорд-канцлера. Это ужасная должность, но Мег почему-то хочет её.
Девушки шли по коридорам с кучей больших окон и чего-то, что и столиками назвать было стыдно, а их ещё и разрезали напополам, прислонили к стенам и ставили на них белые бюсты и вазы. Больше всего этот дворец напоминал замок Моста. Девушка с косой умело маневрировала собой и Ногибреллой, обходя встречных людей. Всё-таки она хорошо видит.
– Так уж и быть, я готова забрать эту вашу должность, если другого выбора нет, – грустно вздохнула бывшая Бойрианн, стараясь не выдать свою шпионскую радость.
– Я это сразу поняла. Мы как раз туда и идём.
Они подошли к богато украшенным дверям, у которых на стуле (обитом тканью! Богатеи…) сидела девушка с большим крючковатым носом и с отёками под глазами.
– Мег, это Ногибрелла, Ногибрелла, это Мег, – ведущая поставила ведомую перед этой девушкой. – Я бы сказала, чтобы вы подружились, но это вряд ли, вы ведь претендуете на одно место. Пусть лорд-канцлер сам выберет себе служанку.
– Никто не говорил мне о конкурсе! – носатая девушка вскинулась.
– Потому что его не было до сейчас, – ответила ей девушка с косой и собралась уходить.
– Постой! А если меня не примут? – спросила Ногибрелла.
– То найди меня. Такую бойкую девушку я найду куда пристроить. Нельзя твоему потенциалу пропадать. Ах да, совсем забыла представиться! Меня зовут Люсия. Люсия Реван, – Люсия ушла.
– Можешь уже сразу идти за ней, – сказала Мег, дерзко взглянув на Ногибреллу. – Я обязана встретиться с лордом.
– Ладно, давай я не буду ломать твой диалог, который ты спланировала в голове, и спрошу, о чём ты хочешь. Почему ты обязана встретиться с лордом? – Ногибрелла уселась на ближайший стул (ого, лучше, чем лежанки в лагере Траурников) и скрестила руки и ноги.
Конкурентка за место личной служанки заговорщицки огляделась и стала руками (с растопыренными пальцами) удерживать невидимый шар перед своей грудью.
– Цена… ограничение… намерение… вера… сила… – зашептала она.
Ногибрелла уже остановилась на выборе ехидного комментария, но тут меж пальцев у Мег появился синий огонёк. Её сосредоточенное лицо озарил синий свет и восторг.
– Ты поняла? Я волшебница! Я могу создавать свет из мыслей. Только почему-то из мыслей о воде, – волшебница так сконцентрировалась на магии, что не заметила ни выдачу собственных секретов, ни выражение соперницы в созданном свете. А выражение было таким, как будто Мег держала в руках не свет, а надкушенную голову. Хотя голова была бы предпочтительней.
– И только при людях, не желающих мне зла. Отличное ограничение, учитывая… – Мег замолчала, потому что огонёк в её руках почернел и на несколько секунд выделял лучи тьмы, прежде чем пропасть. – Ой. Он не всегда стабилен, но лорд мне поможет.
– Я тоже хочу тебе кое-что показать, – голос Ногибреллы звучал более хрипло, чем обычно. – И ты поймешь, почему именно я встречусь с лордом.
Заинтригованная волшебница пошла за Ногибреллой, которая раскрывала двери вдоль коридора, а потом закрывала их, не обращая внимания на высокопоставленных людей (судя по их нарядам и высоте поднятия носов).
– Простите… Это необходимо так резко открывать эти двери? Простите, господин… – бормотала извинения Мег.
Наконец, Ногибрелла нашла то, что искала – маленькую кладовку. Она зашла туда, утянув соперницу.
– Теперь внимательно смотри на эту стену, – приказала Ногибрелла Мег.
– Ну ладно. Но твоей магии лучше бы быть не слабее моей, – Мег посмотрела на стену. Там были полки с разной утварью и почему-то чучело мелкого допереломного животного.
– Ты будешь шокирована, но нужно только подождать, – Ногибрелла зашла за спину сопернице и взяла добротную швабру. Затем вышла за дверь и подпёрла ручку этим инструментом.
Шпионка быстрым шагом направилась обратно. Подходя, она увидела его. Он не был полосатым и рогатым, но его лицо навсегда впечаталось в Бойрианн. В нарядной мантии с закрученными вверх наплечниками, с короткой чёрной стрижкой и худым лицом стоял лорд-канцлер. Мучитель родителей. Убийца родителей. Прообраз Первого Сумасшествия. Полосатый человек.
– Мне должны были прислать новую служанку. Это ты? Где тебя носит? – скорчил недовольное лицо уже не полосатый человек. – У тебя не должно быть никаких иных дел, кроме служения мне. Лицо у тебя довольно глупое. Если ты разумное существо, то приберись в моих покоях. Особенно пергаменты на столе. Ну? Ты собираешься что-то делать сегодня?
Ногибрелла осознала, что она остолбенела как при встрече с василиском. Хотя василиск был бы предпочтительней (с ним она бы успела бы бросить смешную фразу и принять смешную позу перед камненизацией. Это ведь всего лишь василиск, а не полосатый человек). И что сейчас она Ногибрелла, а не Бойрианн или Заноза. И что он её не узнал. Он разрушил мою жизнь и даже не помнит моего лица?
Девушка напряглась, как не напрягалась за всю жизнь, и, собрав всю физическую и психическую мощь, кивнула.
Необязательный комментарий автора: Если у вас возникли лёгкие ассоциации с взаимодействием лорда Тайвина Ланнистера и Арьи Старк из "Игры престолов", то дайте мысленное пять – нас как минимум двое.
Конечно, путь Бойрианн от внешней стены до служанки лорда-канцлера очень быстрый. Но это одна из арок одной книги, это слегка ироничное произведение, и я не профессиональный автор.
Если вам показалось, что имя Люсии Реван представлено так, как будто должно что-то значить для читателя, то не берите в голову. Это действительно что-то значит, но сыграет тут минимально.

Глава 4

Наконечник
Я танцую с тенями, играю со светом,
Коварство мага, обман дурака,
Направлю героев с утренним ветром,
И тьма поредеет, рассеется мгла.
– Пророчество Приключения на Великом Дураке.
***
– Старик, – бросил Первак, вернувшись с разведки.
Мрачноглаз, который после ночёвки на природе нагружал седельные сумки Травинки, строго посмотрел на Принцессу:
– Мы не будем его атаковать без причины.
Принцесса, до этого чесавшая Ворона, зарделась и закрыла ладонями щёки:
– Неужели у меня наконец-то появилась такая ужасная репутация? Ура.
– Писк! – поддержал её Крыс. Или не поддержал. Но, скорее всего, поддержал, потому что широко развёл руки, показывая (вероятно) размер злобности Принцессы.
– Ой, не стоит. Это я ещё вам десятой части себя не показала из-за скромности. Но всё равно спасибо, – Принцесса решила, что раз не понимает Крыса, то будет сама придумывать смысл его писка.
Как только компания собралась, она последовала к обнаруженному Перваком старику. Прошла ещё одна снежная буря, склоняя под гнётом снега шляпы грибов на тонких ножках и заметая им же землю. Пеги перемещались прыжками, и сугробы им не особо мешали, если только под ними не скрывалось что-то опасное. Но спускались альмы на своих кожаных перепонках медленно и смогли бы среагировать на подснежные сюрпризы.
Одетый в лохмотья старик сидел посреди ничего (что усиливалось белыми снежными просторами) на грубо сколоченном стуле за таким же столом и, скрестив пальцы, наблюдал за появившейся компанией. Приблизившись, Мрачноглаз понял, что надо поговорить с Перваком о значениях некоторых слов. Например, о слове “старик”. От старика у существа были только морщины (а у кого их нет в эти времена?) и лысая голова (тут уж были варианты произошедшего). В остальном он был серокожим большеголовым большеглазым маленьким существом, похожим на бывшего гнома, но бывшим гномом не являющимся. От него веяло липкостью. Тронутый магротой? Или…
– Избранный, я не нападаю, видишь? – гордо заявила Принцесса.
– Гости, гости, гости! Вы опоздали! Не пледстафляете, как долго я вас шду, – сказало существо чуть шепеляво и поджало к впалой груди руки. Чувство липкости усилилось.
Мрачноглаз, спрыгнув с пеги, подошёл ближе и увидел, что лохмотья существа – это длинные и узкие полоски пергамента с надписями. Мрачник смог увидеть только отдельные слова: “событие”, “пророчество”, “мгла”, “герои”, “молокодой”. Прикреплены пергаменты к телу с помощью красных кругляшков с выпуклыми рисунками глаз.
– “Но мы даже не планировали приходить к вам, в связи с незнанием о вашем существовании”, “При чём тут вы? Как это помещает мне ждать вас?”, “Мы до этого момента пользовались общечеловеческой логикой”, “А я нет. Я такой загадочный и чудной”. Угадал? – Мрачник прищурился и направил на существо все свои указательные пальцы.
Существо как будто подавилось слюной:
– Нет.
– И что же ты хотел сказать? – продолжал допытываться Мрачноглаз.
– Не это, – но глазки “старика” забегали.
– А что? – Мрачник решил отомстить всем мистическим отшельникам Сказителя.
– Уше невашно. Мы этого тепель никогда не узнаем, – существо, кажется, обиделось.
– Ладно. Ты тут сидишь в одиночестве на ужасной самодельной мебели, уж прости, если обидел. И ты не выглядишь сильным, уж прости меня ещё раз. А на этом пути должны постоянно ходить бандиты. Так что я могу сделать только два вывода: ты либо везучий дурак, прости, либо сильный притворщик везучим дураком. Лжебог, возможно? Знавал я одного лжебога, который любил ходить неподалёку и раздавать людям загадочные советы. Так что ответишь на пару вопросов? – Мрачноглаз упёр руки в бока, расширив свой плащ, и располагающе улыбнулся.
Спутники встали за его спиной, наблюдая за разворачивающейся сценой (Принцесса и Крыс с интересом “как будет разворачиваться разговор”, а Первак с интересом “как убивать, если начнётся драка”. Классический Первак).
Предположительный лжебог вздохнул и показал три пальца:
– Тли фоплоса.
– Почему произошёл Перелом? – Мрачноглаз решил начать издалека.
– Откуда ты знаешь, што он произошёл? Ты, лазфе застал мил до Пелелома? Мошет это фсё большая мистификация, экспелимент всех над тобой? – собеседник даже не пытался избегать сложных для себя звуков. Достойно уважения.
– Все..? Вот такие, значит, будут ответы.
– Как ты думаешь, сколько у меня тут лазвлешений? Ответ – два: гонять мелких альм и умопомлашительно отфечать на воплосы ледких гостей.
– Что такое демоны?
– Плосто танец теней у тебя на облатной столоне затылка.
– Как мне защитить Мирокрай?
– Мог бы сплосить пло Немыслимых, – существо прочистило горло и к чему-то приготовилось. – Ты долшен победить себя.
– В смысле, свои недостатки?
Существо неожиданно молниеносно схватило руку Мрачника, который подошёл совсем близко, чтобы не упустить ни слова. Рука существа была влажной и крепкой.
– В смысле, себя из альтелнатифной леальности, апостол Голдыни.
– Угх… – Мрачноглаз безрезультатно попытался вырвать руку.
– Пелвопличина милосозданья – Зло. Всё создано Злом. Добло создано Злом для лазвлешения. Знашит, нет неплафильных лешений, кашдое устлоит Вселенную. Фоплос только, чьи это лешения: тфои или тфоего пофадыля, – существо быстро шептало и во все глаза смотрело на Мрачноглаза. Он узнал этот взгляд. Такой же был и у женщины, скинувшей его с Занозой в яму рабства. Только теперь туннели безумия вели в бесконечность, затягивая в себя. – Ты плойдёшь Фоду, Огонь и Фоздух, но Земля убьёт тебя. Для победы ты долшен кое-што не сделать, собрать слофа в плафильный полядок и префлатить “полашение” в “победу”! – существо отпустило чужую руку и довольно отодвинулось назад, но потом спохватилось: – Охотнишьи лолды! Они сделаны из лазных букв, никакого великолепного эффекта.
Мрачник потёр освобожденную руку, потом достал из поясного мешочка золотую монету и кинул существу.
– Спасибо. Отлишная блестяшка для глупых альм, – существо так же молниеносно поймало монетку.
– Работа должна оплачиваться. Даже такая своеобразная, – Мрачноглаз вернулся к потираю руки. – И чтобы тебе стало стыдно, если ты мне наговорил бессмысленных глупостей.
– Фон там! – существо указало за спину Мрачника.
Парень решил больше не ломать игру существа (кто знает, может, он действительно лжебог?) и оглянулся.
– И я не лшебог, – раздался шепелявый голос.
Когда Мрачник повернулся обратно, он увидел, что существо исчезло, а стул и стол были сломаны (и, кажется, уже давно).
Мрачноглаз проснулся и увидел над собой склонившуюся Принцессу, которая с интересом наблюдала за его лицом.
– Кошмары, Избранный? – с надеждой спросила она. – Ты так дёргался, особенно глазами, что тебя точно посетила ночная карга, благословив видениями Бездны, – девушка начертила в воздухе пентаграмму. Надо будет поговорить с ней об этом. Потом. Как-нибудь.
Мрачник распутался из своего плаща и потянулся было к кошельку, но вспомнил, что он не знает точное число монет в нём.
– Не кошмар, но довольно неприятный сон. Липкий, я бы сказал. Может, вчерашняя альма была заражена мозгогрибом, – предположил парень, поднимаясь.
Крыс, хлопотающий у костра, жаря на сковородке вчерашнюю альму, остановился и посмотрел на Мрачноглаза нерешительно.
– А может и что-нибудь другое. Да, скорее всего, не мясо – Крыс бы заметил. Он же такой хороший повар, – Мрачник постарался сгладить неловкость.
Крыс удовлетворённо продолжил готовку. Как легко, нахваливая умения и профессионализм кого-то, полностью переложить на этого кого-то всю работу. Да они сами будут эту работу вырывать из рук.
– Да, сны – это вообще что такое? Странная штука: лежишь бурдюком без сознания полсуток, а в голове безумные вещи происходят. Прям как смех, иностранные языки, своя и чужие перспективы или воздух, но все уже притёрлись к этому безумию, – с этими рассуждениями Принцесса отправилась готовить пегов к путешествию. И её даже не надо называть самой лучшей в мире пегашницей.
Парень достал из седельной сумки палочку и принялся стилетом из трости вырезать на ней черточки.
Чтобы проверить свои способности к языкам Мрачноглаз разработал свой язык: каждый символ обозначал звук и был вертикальной чертой, а различались они разными горизонтальными черточками (вот такими: “I”, “Г”, ”L”, “E”, “-I”. Конечно, при плотном написании горизонтальные черточки сливались, и невозможно было понять: они относятся к текущему символу и предыдущему. Но первый раз человек язык придумывает, нужно отнестись с пониманием). Его способность действительно сработала, и он легко понимал эту древопись всего лишь ценой сомнения окружающих в его рассудке.
Сейчас он пытался записать слова существа (хотя, признаться, не все из них он понял. У героев Сказителя такой проблемы не было – все всегда говорили четко и не теряли ход разговора). Скорее всего, они ничего не значат. Это ведь сон, и, как сказала Принцесса, сны – странная штука. Но у парня были сильные подозрения, что сны в родстве с мыслями, значит, они тоже порождения разума. Это попытка общения с самим с собой. А себе Мрачноглаз доверял. И что он потеряет, записав слова на палочку? Всего лишь палочку. А если слова что-то значат? Детали важны. Сказитель не часто делал мелкие детали важными для сюжета, но когда делал, Мрачноглаз не мог усидеть на месте. Он вскакивал, осознавая взаимосвязь различных вещей в мире.
– Путь свободен, – бросил Первак, вернувшись с разведки.
– А там нет старика, который на самом деле не старик? – спросил Мрачник, но, увидев направленные на него взгляды, быстро добавил: – Просто пример, чего там может быть.
– Нет старика, – ответил Первак, чуть подумав. – Но я видел ущелье из острых скал.
Мрачноглаз, нагружая седельные сумки Травинки, тоже задумался. Затем он повернулся к Принцессе:
– Мы не будем их атаковать первыми.
Принцесса, чесавшая Ворона, покраснела и сжала свои щёки:
– Неужели у меня наконец-то появилась такая ужасная репутация? Ура.
– Писк! – пискнул Крыс и показал обширность.
– Ой, не стоит. Это я ещё вам десятой части себя не показала из-за скромности. Но всё равно спасибо, – поблагодарила Крыса Принцесса.
Мрачник развернулся и задумчиво посмотрел на небо, окутанное тёмными тучами, и на бывшую снежную шапку мегагриба, которая теперь спадала снегопадом. По его выражению лица невозможно было понять, о чём он думает. А думал он о предсказаниях и лжебогах.
Компания продолжила путь к своей цели. Мрачноглаз даже не пытался найти в снегах место серого существа. Вскоре показались торчавшие из-под земли, снега и почему-то тумана в разные стороны скалы. Они обрамляли ущелье (хотя Мрачноглаз назвал бы это скорее перевалом. Расселиной даже), и производили зловещее впечатление.
– Должна признать, у Наконечника есть чувство вкуса, – сказала Принцесса, когда все остановились полюбоваться зрелищем.
– Откуда, заколдуй вас колдун, вы знаете имя вождя? – из неприметной земляной щели выполз человек в плохо обработанной шкуре альма (круглые ушки альма на капюшоне разбойника были даже забавны и милы).
– Скажи ему, что пришёл сын Волки. Он поймёт, – заявил Мрачник.
Привратник (а он бы сильно удивился, что он привратник) оглянулся на свою щель, потом на гостей, потом на щель. Было видно, что ему не хочется идти к вождю, потом обратно, потом опять к вождю.
– Мне не хочется идти к вождю, потом обратно, потом опять к вождю. Давай ты сам ему скажешь, что ты сын Волки, сын Волки, – наконец произнёс привратник после длительного мыслительного процесса.
– Если так далеко до него идти, то их логово должно быть огромным, – мрачно заметил Мрачноглаз, не замечая, что говорит вслух.
– И если они живут в узких земляных проходах, то моей плети негде будет развернуться, и я вас обязательно задену, – сказала Принцесса, но затем задумалась ещё сильнее: – Ты ведь не из таких? Я могу, если ты из таких, Избранный.
– Будет лучше, если проходы там узкие. Это сведёт на нет их численное превосходство, – подал голос Первак.
– О, господин Тыкатель, вам легко говорить, – Принцесса развернулась на пеге к господину Тыкателю.
– Эй! Эй! Эй! – разбойник в шкуре протестующе замахал руками. – Вы можете не при мне обсуждать, как планируете нас убивать? Мы что для вас: мясные препятствия? – он подозрительно прищурился: – Уж не героическая сволота ли к нам пожаловала?
– Да какие мы герои? Мы тоже из бандитского клана, – успокоил бандита Мрачник. Затем повернулся к своим людям (и своему Крысу). – Мы совершили такое путешествие ради нашей цели. Если она вас всё ещё устраивает, то идёмте. У меня предчувствие удачи. Вон и Тит на нас смотрит.
Никто не спорил. Привратник ещё раз подозрительно оглядел прибывшую компанию, но был слишком глуп, чтобы сделать что-то умное, и повёл их в ущелье. Там он отодвинул неприметный плоский булыжник, явив глубокую яму.
Мрачник попросил Крыса присмотреть за пегами (потому что как же он хорош в присмотре за пегами). Крыс и не планировал спускаться в логово бандитов. Все остальные залезли в яму.
Внутри действительно было тесно. Компании иногда приходилось протискиваться и спускаться в другие ямы (совершая кучу нетипичных для себя движений). В ответвлениях и трещинах пещеры молча наблюдали за процессией её жители – грязные и опасные бандиты.
Единственным источником света тут были светящиеся синим кристаллы, росшие в земляных стенках. Их свет не нравился Мрачноглазу, слишком сильно он напоминал свет грибов в рабской яме. Один раз он случайно задел ногой кристалл, росший прямо в проходе, и тот с лёгким звоном рассыпался.
Шедший впереди привратник остановился и, всё ещё смотря вперёд, поинтересовался:
– Это не кристалл света вы сейчас разбили?
– Нет, – быстро сказал Мрачноглаз.
– Волшебно. Буду думать, что это просто прозвенели монеты у вас в кошеле. Вы уж поосторожней с ним здесь.
Шум воды предзнаменовал перемену вида. Компания вышла в большую пещеру, утыканную по всей поверхности гигантскими светящимися кристаллами и бьющим из стены водопадом в небольшое подземное озеро. Оно отбрасывало светящиеся кривые линии на кристаллы, которые изменяли эти линии и перебрасывали дальше.
На вытесанном из кристаллов троне сидел лысый сухопарый (что было странно в этом влажном помещении) человек в одежде из шкур альм и зелёных растений. Гигантская лысеющая голова была подвешена в сетке-ловушке за троном. И как её сюда втащили?
– К вам самопровозглашённый сын Волки, вождь, – заявил привратник, и звонкое эхо разнесло его слова по пещере. – И, похоже, они сломали кристалл света. Огромный, с ваш кулак, главарь (вот враль! Там бы и кулак Крыса не сослужил хорошей сравнительной службы).
Наябедничав, бандит отошёл назад. Мрачник заметил, что собирается толпа: сзади и среди кристаллов мелькают силуэты.
– Это ты – Наконечник? Много о тебе слышал, – сказал Мрачноглаз настолько дипломатично, насколько мог (дипломатия заключалась в том, чтобы не добавить: ”Очень плохого”).
– Сын Волки… – хрипло попробовал на вкус эти слова Наконечник. Хрип не был приобретённым, это было частью естества вождя, он, казалось, родился с хриплым криком. – Значит, мальчишка прожил достаточно, чтобы дать потомство. И ты пришёл отомстить за свой клан?
– А зачем за него мстить? Мы недавно приняли беженцев из Столицы. А скоро вообще будем строить дома из таких ровных прямоугольных камней, – отстоял честь клана Мрачноглаз. – И всё благодаря тебе – не уберись ты – ничего бы этого не было.
– Подтверждаю слова Избранного, как беженка из Столицы, – подтвердила Принцесса.
Бандиты вокруг начали перешёптываться (между собой и эхом), а кто-то крикнул:
– Вождь, это правда! Черныши захватили волшебную Столицу, и куча народу сбежала оттуда.
– Если не из мести, то… – Наконечника прервала поднятая рука Первака. – Да?
– Я – из мести. Ты помнишь Нож? У неё были близнецы, я один из них. Мои самые ранние воспоминания – как плакала мама из-за твоего предательства, – последнее слово Первак сказал тем же тоном, что Заноза говорит про магию.
– Слова настоящего мужчины, – сказал Наконечник, то ли шутливо, то ли серьёзно, по его голосу не было понятно.
– Давайте все перед бессмысленным насилием поговорим, а? В обратную сторону мы так не сможем, – попытался охладить пыл присутствующих Мрачноглаз. – Нам нужна вот эта огромная голова, – и зачем-то указал, какую голову он имел в виду, как будто это не было понятно.
– Парни, посмотрите на этого дерзкого волчонка (кого?). Ему нужна огромная голова. Своя-то маленькая, – пошутил Наконечник.
Послышались смешки, которые (когда более смышленые бандиты начали пихать локтями менее смышленых коллег) переросли в настоящий хохот. А бандитов здесь больше, чем я думал.
– О, я поняла, – хихикнула Принцесса.
– Да зачем тебе эта голова. Кроме как делать такие смешные шутки? – продолжил переговоры Мрачник.
– Ладно, щенок (кто? Ему кто-нибудь сказал, что обзывательства должны быть понятны для обзываемого, чтобы быть обидными), объясню тебе, как наш чудесный мир устроен, раз твой папашка не озаботился этим. Эта огромная говорящая голова уникальна и, как мы теперь знаем, даже для такой мелюзги (вот теперь понятно!), как вы, она представляет ценность.
– То есть по-хорошему не отдашь голову, – понял Мрачноглаз. – Ты сам ограничиваешь мои варианты действий.
Теперь всеобщий хохот не нужно было подстёгивать. Даже вождь улыбнулся. Громовой смех звенел среди кристаллов. Так много людей. Собралась вся банда? Хорошо.
– Ты точно сын Волки. Его так и назвали, потому что он был дерзок, как стая волков. Ты пришёл сюда, едва освоив ходьбу (почему старшие люди любят оскорблять молодых возрастом? Это ведь выделяет, что они ближе к смерти), требуешь у меня мою собственность и смеешь угрожать мне в моём логове, в окружении моих людей!
– Ещё и кристалл света разбил! – поддакнул главарю привратник уже из толпы, собравшейся среди больших кристаллов.
– Что ты можешь предложить, зачарованный щенок, чего я не смогу забрать у тебя силой? – совсем развеселился Наконечник, наклонившись вперёд на своём жёстком троне.
– Отсутствие истории.
– Что? – не понял главарь. Или понял, но не поверил своим ушам.
– Ты подтвердил, что знаешь моего отца. Я могу рассказать историю про тебя и него. Совершить межклановый культурный обмен. Чувствую, твоим людям она понравится, так же как и Мирокраю.
– Ничего у тебя нет, чародейский ученик. Только лживые слова мальчишки. Убить их! – приказал Наконечник.
– Очень подозрительно, что до этого ты веселил свой клан словами мальчишки, а как только он пообещал раскрыть твой страшный секрет – приказал убить его, – Мрачноглаз достал пращу и начал раскручивать её.
За спиной Мрачника послышался вскрик бандита – Принцесса или Первак ответили на атаку. Узкий проход действительно помог героям. Наконечник соскочил с трона и спрятался за ним, но парень не целился в него – он ударил по верёвке, удерживающей сетку с головой. Закачавшись, она выдержала, но лишилась части ниток. Допереломная, да ещё тут сыро.
– Наконечник был и нашим главарём! – закричал Мрачноглаз, вставляя в пращу новый камень. Эхо позаботилось, что все присутствующие услышали. – Но предал нас и скрылся с общаком, оставив какую-то записку! Мы потратили остаток денег, чтобы нанять хроника для чтения, а она оказалась издевательской!
Сзади уже шёл бой. Судя по отсутствию характерных щелчков и мерзких мясных звуков – Принцесса сражалась только своим скрытым лезвием. Мрачноглаз не стал оглядываться, а сосредоточился на метании из пращи. От следующего удара парня верёвка лишилась ещё пары ниток.
– Слова разрушителя кристалла света! – крикнул знакомый голос (да что он так привязался к этому кристаллу? Это был его личный кристалл?)
- Просто проверьте общак! – ответил Мрачноглаз и ударил ещё раз по веревке. Она наконец-то лопнула, голова упала на землю, сломав пару больших кристаллов, докатилась к водоёму и нырнула в него. Ой.
Не долго думая, Мрачник добежал до озера и прыгнул в него. Страха у него не было – после рабской ямы все последующие дни воспринимаются как подарок судьбы. Своим стилем барахтанья он добрался до опускающейся головы и стилетом принялся резать сетку.
Спаситель оказался у прикрытого глаза великана и даже в воде хорошо рассмотрел его синие и коричневые волокна, похожие на части звездного неба, а также кровяные кривые линии на белом.
С головой начало что-то происходить, но со своего ракурса Мрачноглаз мог увидеть только кучу выросших рук, которые начали рвать верёвочную тюрьму. Но что-то в груди в парня начала разливаться острая боль, и ещё всё начало темнеть…
Через пару мгновений длинное существо с конечностями по всей своей длине и костяным наростом впереди, за которым прятались глаза, рот и носом на стеблях, вырвалось из воды. Часть конечностей удерживало на спине чудовища бесчувственного Мрачника. Оно подскочило к отступающим под напором бандитов Перваку с Принцессой, подхватило другими конечностями и тоже бросило на свою спину. Своим костяным наростом существо протаранило людей и проскочило в выход из пещеры, выбивая края прохода и круша кристаллы света и людей.
--//–
К счастью, защитник кристаллов этого не видел. Он находился в толпе, окружавшей Наконечника.
– Там не было и половины заколдованных ценностей. И ещё вот эти непонятные волшебные штуки, – бандит показал пергамент, перо и чернильницу.
– Парни, – Наконечник поднял руки в знак того, что не собирается писать никаких издевательских записок, – я перепрятываю общак, чтобы защитить нас от возможных землероев.
– Сдаётся мне, что самый большой магический землерой тут – это ты, главарь, – сказал другой бандит.
– Я понимаю ваше негодование… – начал Наконечник.
– Не пытайся запутать нас своими научными словечками, – остановил его ещё один бандит из толпы.
– Вот о чём я и хочу сказать. Вы, парни, полные тупицы. Тупее альм, а некоторые – даже мертвых альм. Поэтому вам нужен я – не идиот во главе.
Бандиты прекратили грозно надвигаться, начали переглядываться и согласно кивать.
– Я только убивать и умею. Боюсь забыть, как, если узнаю что-то новое.
– А я думал, что ма меня и назвала Тупицей.
– Авыва-ва!
– И как ты искупишь свою вину, главарь? – сказал бандит с капюшоном с милыми круглыми ушками.
Наконечник опустил руки и ухмыльнулся:
– Слышали, как чудесный волчок распинался, описывая мой бывший клан? Даже имя назвал – Мирокрай. Жирный кусок добычи, рабов и чего только захотите. Я дам вам его, а вы меня простите. Согласны?
– Простить за что, вождь? – не понял один из бандитов.
У окружающих тупиц появились мечтательные выражения лиц.
– Как же я вас люблю, парни, – признался вождь.
***
– Ты уверена, что умеешь делать искусственное дыхание? – обратился Первак к Принцессе, подпрыгивая на спине головы Аургемира и обсыпаясь бывшими поворотами пещеры.
Девушка оторвалась от Мрачноглаза:
– Какое дыхание? – она протёрла рот рукавом. – Просто воспользовалась возможностью.
Первак попытался удержать рукой Принцессу от возвращения к использованию возможности, но тут Мрачноглаз закашлялся и вылил из себя воду, а потом слова:
– Кха! Вижу, я ещё жив. Приятная неожиданность.
– Это было глупо, Мрачноглаз: прыгать в воду, не умея плавать, чтобы спасти врага, – произнёс рот великана глубоким и низким голосом.
Девушка развернулась и шлёпнула любопытный глаз на стебельке. Тот обиженно сжался.
– Это тебе за штурм ворот моего города. Знаешь, сколько сестёр ты убил? – сказала она.
– Это тоже глупо, девушка. Но я тебя понимаю. Если это вся твоя месть, то у меня к тебе нет претензий.
Голове пришлось карабкаться вверх, и её всадникам пришлось схватиться за неё.
– Мне нужна встреча с Слизвертом. Без его армии за спиной, – сказал Мрачник.
– У меня перед тобой долг жизни, Мрачноглаз. А гипероны всегда платят долги, – не задумываясь, ответил Аургемир.
С фонтаном земли они вырвались на поверхность.
Необязательный комментарий автора: Откровенно говоря, мне не очень нравится сцена с существом. В первой части была похожая сцена с Демисом. Иногда я повторяю сцены, но уже с другими персонажами и в другом контексте (поэзия!).Однако, чтобы попасть из точки А в точку В, нужно пройти через точку Б.
Одноглазый у источника и говорящей головы, что-то похожее я уже видел (хотя бы в своём воображении). Есть ещё “Потерянные мальчики”, но это уже совсем глубины моего подсознания.
И да, Аургемир – северянин, но кожа у него белая. Не надо его перепредставлять.

Глава 5

Падение
**Артефакт №**: ВК-20
**Класс артефакта**: Красный дракон
**Описание артефакта**: Золотое кольцо с гладкой поверхностью, на котором выгравированы символы, означающие СКРЫТО. Артефакт носит название “Кольцо Норн” – в честь ковена ведьм, который владел им изначально. Кольцо позволяет объединять и контролировать разумы обладателей воли. Также, возможно, оно способно СКРЫТО.
**Текущее местонахождение артефакта**: УДАЛЕНО
– "Каталог артефактов №8”
~~~
– Надо скорее жениться, пока всех женщин не разобрали, – заявил Шип, беря дымящуюся кружку у Хоря. – Ночью я такой интересный сон видел, явно от кучи новых женщин в клане.
– Только не измеряй их кучами при них, а то шансов у тебя будет мало, – Водник отхлебнул горячую воду и издал неясный звук удовлетворения от питья.
Группа мужчин Мирокрая расселась на камнях, подготовленных для будущих домов, и грелась у костра, попивая кипяток. Хорь, рыжий и молодой, бывший хозяин таверны в Столице, чтобы не терять навык, раздавал в кружках вскипячённый снег. Волки пообещал ему самое большое здание в центре поселения, как только тавернщик показал ему семена растений, из которых можно делать алкоголь. Но, правда, теперь Волки не вождь, да был ли он вождём до этого? Но у каждой группы людей свои причуды: странное, зависшее в непонятной позе положение лидера – не самое худшее.
– Забавно, у меня тоже был интересный сон, если я правильно тебя понял, я вам говорю, – сказал Сказитель, задумавшись.
– У меня тоже, – поддержал его Борода.
– Тоже самое, – не остался в стороне и Праздник, бывший раб.
– И у меня, – решил, что критическая масса признавшихся достигнута, и пора объединяться с ними, Трясина. – А я ведь жил в Столице, городе женщин, и ничего подобного не было. Возможно, мою кровь волнует отсутствие внешних стен.
– Друзья, просто в наших душах началась весна, – предположил Хорь, стряхивая со своей шапки с плоским верхом и завернутыми полями снег. – Мы полны надежды, начиная жизнь с чистого пергамента. Ведь всё может получиться просто замечательно с нашим новым домом.
– Ты из тех, у кого кружка наполовину полна, – сказал Шип без одобрения.
– Я ведь продаю наполненные кружки, – улыбнулся Хорь. – И полуполные продаются лучше полупустых. Ох, я бы рассказал вам историю, но лучше приберегу её для более подходящего момента.
– О чём говорите, мальчики? – незаметно подошедшая к ним Купчиха смахнула снег с занятой им стопки камней и присела на освободившееся место.
Первый построенный дом решили сделать общим. Гном скрепил камни какой-то вязкой смесью, о которой Купчиха не хотела думать, потому что (так совпало или нет), но некоторые гигантские слизни (которых разводили в Столице с неизвестным назначением, а теперь и в Мирокрае) заметно уменьшились в объёме. Она оставила в том доме подопечных на Крушилу, дочь своей подруги Лосихи, а сама отправилась отдыхать. И первое, что ей попалось похожее на отдых, – сидящие и пьющие мужчины.
Обращение “мальчики”, как оказалось, было не совсем шутливым, потому как большинство начало отводить взгляд, а кто-то даже решил, что самое время научиться (фальшиво) свистеть. Это были постаревшие мальчики, в лучшем случае самовоспитанные.
– О… Ахем. О снах, Купчиха. Я тебе говорю, – сказал самый старый мальчик Сказитель.
– А у вас, уважаемая Купчиха, сны не интересные? – Хорь (не обращая внимания на впившиеся в него взгляды, которые что-то бессловесно хотели ему сообщить) протянул женщине полуполную кружку дымящейся воды.
Она приняла её, но решила не пить, а погреть руки:
– Так сны и должны быть интересными. Какой прок в скучных снах? – Купчиха усмехнулась. – Но давно я сны не видела. Устаю за день и часть ночи, что проваливаюсь сразу в утро.
– А что вы думаете о нашей старо-новой правительнице Рексане? – Хорь опять не обратил на ещё более остро впившиеся в него взгляды (а кто-то даже сдавленно зашикал).
– Она до сих пор не взяла характеризующее имя. Это против устоев нашего клана, – женщина скривилась и всё же решила сделать глоток, после которого закашлялась. – Кипяток? Группа мужчин судачит между собой, перемывая косточки женщинам, и хлещут простую воду? Куда мир катиться? А ну да…
Хорь виновато развёл руками:
– Алкоголь у меня только в виде семян, которые сначала должны прорасти, дать плоды, они забродить и, наконец, обеспечить кровь моей таверне. Которая, к слову, ещё не построена. А сейчас ещё зима, и сажать растения в снег – это хоть и что-то новое в садоводстве, но, боюсь, не просто так.
– Да знаю я. Просто люблю жаловаться. А вы нет? – Купчиха поставила кружку на своё сиденье и принялась разглаживать юбку и дёргать свои косички (были у неё такие дурные привычки для занятия чем-нибудь рук).
Все согласно зашумели. Тепло внутри наконец компенсировало холод снаружи. Компания находилась почти на предпоследнем утверждении характеризующего имени Рексаны, когда стало слышно приближающуюся толпу – охотники вернулись!
Воины Мирокрая, бывшие рабы Человеколюбцев и бывшие стражницы Столицы несли на себе и на большом рваном полотне за собой кучу мертвых меховых альм.
– Разделитель! – Купчиха вскочила со своего места. – Как хорошо, что вы вернулись. Моим детям нужна тёплая одежда.
– Не волнуйся, Купчиха. Порадуем мы детишек трупьём. Подрез с Северянином уже понесли вашу долю Швецу, – ответил Разделитель. Он был усат и весел. – А вечером – пирок. У Лосихи же остались кристаллы вкуса? – от предвкушения Разделитель перебросил за своей спиной из руки в руку своё оружие – деревянный шип с эфесом, на котором была дырка, так что охотник использовал его и как короткое копьё, и как копьеметалку.
Вокруг начали собираться жители, и охотники приступили к дележу добычи. Компания Купчихи также не осталась в стороне. В зиме есть свои преимущества: не нужно сильно беспокоиться о том, чтобы мясо не испортилось. Каждый мог самостоятельно позаботиться о его хранении.
– Разведали что-нибудь интересное, уважаемый Разделитель? – Хорь поднёс дымящуюся кружку уважаемому Разделителю.
Тот принял угощение, выпил один глоток, а потом жестикуляцией стал разбрызгивать воду:
– Зима пришла, но это и вы так знаете. Вот эту девчулю встретили. Захотела нас посетить, но сложно сказать, чего она на самом деле хочет. Немая она. Эй, где ты там? Хотела Мирокрай посетить, так вот он тут!
Из толпы вышла девушка примерно одного возраста с Мрачником, с волнистыми чёрными волосами до плеч. На голове её был обруч, на теле – железный нагрудник на кожаных лямках и меч за спиной, на ногах – кожаные штаны и сапоги. Она приветливо махнула рукой, потом нахмурилась, вставила невидимый камень в невидимую пращу и принялась раскручивать её, сохраняя мрачное выражение лица.
– Видали? Только так и общается. Вот чего она показывает? Кто знает… – Разделитель указал на эту девушку большим пальцем.
– Она показывает Мрачника. Хочешь увидеть его? – настороженно спросила Купчиха. – Его здесь нет, он отправился за приключениями.
Это было не совсем то, чего Купчиха ожидала. Не каждый день на её сына сваливается девушка его возраста. Пока получается раз в сезон, но выборка всего из двух случаев.
Тогда знакомая Мрачноглаза сделала дурашливое выражение лица и начала бросать в Купчиху невидимые кинжалы.
– Волки? Ты откуда его знаешь? – ещё более настороженно спросила Купчиха.
Загадочная девушка становилась всё загадочней. Но сейчас Купчихе было не до загадок.
– Да это Молчунья, я тебе говорю, – Сказитель отвлекся от осмотра альм. – Она была в нашем клане до тебя, Купчиха. Потом ушла.
– Молчунья? – Разделитель посмотрел на девушку удивлённым взглядом. – Но ты совсем не изменилась. Нет, даже стала моложе. Разве ты не…
– А ВОТ ПУСТЬ И РАССКАЖЕТ САМА ВЕЧЕРОМ, ЧТО С НЕЙ ПРИКЛЮЧИЛОСЬ, – громко предложил Сказитель и выразительно посмотрел на главного охотника.
– Но она не… – Разделитель как ни в чём не бывало сменил тему (просто сделав вид, что и хотел сказать “но она не а ещё видели…”): – А ещё видели группу людей, которые следуют за женщиной в одежде, как у Рексаны.
– Леди Рексаны, – бросила она сама, решительно вшагивая в разговор. – Все, кто может сражаться и кто может притворяться, что может сражаться, за мной!
Леди Рексана так же решительно вышагнула из разговора и направилась к будущим воротам городка. За ней ковылял приодетый Обрубок. Раз он постоянно таскается за ней, то пусть это делает с пользой, решила новая атаманша и дала ему работу своего личного секретаря. Но из-за неумения писать и читать Обрубку приходилось всё запоминать. Делал он это плохо, постоянно пребывая в мечтательном состоянии. Но лучше такой секретарь, чем никакой. Наверное.
– Не понял, кто назначил её главной? – спросил Разделитель у Купчихи, когда люди начали собираться и идти за Рексаной.
Купчиха вздохнула:
– Волки. Очень надеюсь, что у него есть план и сейчас он в процессе его реализации.
Волки в это время игрался с молодым хряком, подбрасывая его в воздух и приговаривая о скором доступе к общему тайнику.
Причина, вернее, две причины сбора Рексаной народа стояли на подступах к деревне. Это были мужчины, облачённые в объёмную броню. У одного из них было заветренное морщинистое лицо, а другой был молодой брюнет с голубыми глазами. На боках у гостей висели могучие молоты, напоминающие наковальню Ковалицы, новой женщины-кузнеца Мирокрая. Чтобы перенести эту штуку в деревню, пришлось одновременно напрягаться одному пегу и двум крепким мужчинам.
– Узнаю эту броню, – сказала Рексана, подходя к ним.
За ней пришла половина Мирокрая, лишь смутно понимая, зачем они здесь. Люди неловко переминались с ноги на ногу и молчали. Небо хмурилось, тучи полностью перешли на сторону зимы. В воздухе кружились редкие снежинки, служа вестниками новой бури.
– Разумеется. Это… – начал морщинистый мужчина.
– Мой придворный шут носит такую. Думал, что она делает его рыцарем. Редкий трус, – криво усмехнувшись (что было очень легко делать с вечно поднятой шрамом губой), продолжила атаманша.
– Моя леди, я ощущаю какую-то враждебность в ваших словах, – выступил вперёд молодой гость.
– Потому что она там и есть, Ромао. Повзрослей уже, – попенял его старый гость. – Судя по одежде и дерзости, ты – главная у этих людей?
– Да, я, – гордо согласилась Рексана.
– Приветствую, моя леди, – Ромао слегка склонил голову.
– Стажёр? – сочувственно проговорила атаманша.
– Да, – на секунду между мужчиной и Рексаной возникла душевая связь, и он расплылся в улыбке. – Больше обучать новичка некому, видите ли, все отправились… – он взял себя в руки и усилием воли разорвал связь. – Не важно куда. Мы – паладины Веритас, ищем демона, который направился в вашу сторону.
– Спасибо за предупреждение. Обрубок, запомни, – бросила через плечо Рексана. – А теперь можете идти. Ваши хорошие доспехи смущают моих нищих людей.
– Мы всё же останемся и проверим. Этому демону нужна группа людей, чтобы паразитировать на них. Это очень хитрая и скрытная тварь, – объяснил старший паладин.
– Высший суккуб, – любезно уточнил Ромао.
– Давай ты все наши секреты им расскажешь, – его наставник раздражённо обвёл рукой толпу перед собой.
– А ну… – молодой паладин задумчиво коснулся подбородка, затем просиял. – А! Мы объединились с северной армией, они дадут нам небесные корабли, которые заменят грифонов, и мы опять сможем делать Железный Дождь.
– Молодец, Ромао, – с сарказмом похвалил его обветренный паладин. Затем он обратился к миру: – Справедливость, этот стажёр станет причиной моей гибели. Кажется, он и суккуба может называть леди и пытаться перевоспитать демона.
– Проблемы главное не запускать, – снова посочувствовала паладину Рексана. – Ленивые и глупые подчинённые без присмотра становятся только ленивее и глупей.
Духовная связь между ними снова возникла на мгновение.
– Я бы с радостью избавился от него, но мальчишка очень силён. Ромао, продемонстрируй то, о чём мы говорили по пути сюда.
Молодой паладин выставил вперёд раскрытую ладонь, сосредоточился и крикнул: “Обличение!” Вспышка света ослепила всех присутствующих, а когда все пришли в себя, то поняли, что присутствующих прибавилось. В отдалении от всех стояла острая и бледная женщина, которая тёрла глаза кулаками и от которой шёл пар. Мотнув головой, она зло посмотрела на Ромао и кинулась бежать вглубь деревни.
– Это оно. Убить это поганище, Ромао. И перестань выкрикивать названия приёмов! – приказал паладин, чьё имя так и не было названо, и его подопечный кинулся за демоном.
– На этом всё? – мрачно спросила Рексана.
– Не стоит так сильно нас благодарить за избавление от высшего демона. Ну что вы, какие деньги, драгоценности, женщины, право слово. Мы просто делаем свою работу, – саркастично раскланялся паладин Веритас. Его броня была удивительно подвижна.
– Наша благодарность будет в том, что мы все сделаем вид, будто он только что не скастовал заклинание, – всё ещё мрачно проговорила атаманша.
– Это не заклинание! Это… – начал паладин.
Рексана подняла свою культю:
– Да? А вот настоящая рука, которая не показывает вам неприличный жест. Всё дело в семантике же, да?
– Я подожду здесь на случай, если демон обманет мальчишку и побежит обратно. А потом мы уйдём, – решил прекратить спор мужчина и развернулся, чтобы отойти.
Ждавший окончания разговора Виль выскочил из толпы, держа в руках стопку пергамента:
– Эти… эти… добряки раздают безотчётно альмов! Как мне прикажите сводить дебет с кредитом в таких условиях, леди Рексана?
Паладин, услышав имя, замер.
– Леди Рексана? – переспросил он. – Ты – Рексана?
Рексана напряглась. Судя по лицу мужчины, любая духовная связь безвозвратно потеряна, а её основы разрушены, сожжены и засыпаны солью.
– Рексана, глава Сестёр Регины, культа Гордыни? – лёгкие движения в броне теперь выглядели не забавно, а угрожающе. Помрачневший паладин начал совершать шаги в сторону атаманши (именно совершать шаги, а не просто шагать).
Виль стиснул зубы, сжался и, стараясь смотреть в любую сторону, отличную от разворачивающейся сцены, начал пятиться назад в толпу, но толпы не достиг, так как она тоже начала пятиться. Только Рексана, Молчунья, Северянин и Обрубок (который просто сознанием был вне этой ситуации) остались стоять спокойно.
– Знаешь, за что я люблю мужчин? – спросила атаманша, как будто разговор не перепрыгнул на новую стадию.
Паладин зловеще навис над женщиной:
– Насколько я знаю, ни за что, демонопоклонница.
– За предсказуемость. Вы думаете, что стоит показать мускулы, потопать ножкой, повысить голос – и все сразу кинуться целовать вам ноги, – Рексана выхватила тонкий кинжал, который скреплял через круглую брошь её меховую накидку и платье, и ударила приблизившееся лицо. Накидка тут же упала.
Паладин качнул головой, получив тонкую рану от верхней губы до щеки.
– Таким ножичком… – он начал улыбаться, но его улыбка быстро сползла вниз. Вместе с кожей. Он безжизненно упал на землю, вытекая через горловину доспеха.
– С его резвым приятелем тоже придётся разделаться, если суккуб ещё этого не сделала. И уберите тело, – приказала Рексана, подбирая накидку и пытаясь надеть её на себя одной рукой.
Все молча смотрели на неё, даже Обрубок. Начался снегопад.
– Ну, чего ждёте? Это приказ. Вы ведь знаете, как иерархия работает? – атаманша прекратила бесцельные попытки одеть себя и развернулась к Мирокраю.
Молчание было ей ответом.
– Я – ваш лидер! Я! Волки сам отдал мне этот титул. Он не хочет быть вашим вожаком! – разозлилась Рексана и кинула накидку в снег.
– Вот поэтому он и лучший вождь! – вперёд выступил Борода.
– Он спас наш клан после предательства прошлого вождя, говорю вам я, – последовал за ним Сказитель.
– Я верен Мрачноглазу и его семье. Я буду ждать его возвращения, – заявил Подрез, полубритый бывший раб, которого освободил Мрачноглаз.
– Простите, госпожа, но в Столице мы потеряли почти всех своих сестёр. Я не хочу повторения этого, – смущённо сказала Гарда, бывшая стражница. – Всего-то надо поддерживать Волки в его игре в не-вождя. Очень малая плата, как по мне, по сравнению с другими.
– Он боящийся ответственности мужчина, вот кто он. Хотя я могла бы просто сказать – мужчина. Даже его честь приходится защищать другим, – Рексана указала своим отравленным кинжалом на источник своего раздражения – толпу. Первые ряды отшатнулись, хоть и явно были вне любого размаха опасного оружия (если только не бросить его).
В это время Волки, играющему с хряками, что-то почудилось, но он махнул головой и вернулся к альмам.
– Ты развязала войну с группой обладающей такими доспехами! Мой муж, во-первых, не попал бы в такую ситуацию, так как он не глава демонического культа, а во-вторых попытался бы решить всё разговором. Жестокое насилие – лишь второй его план, – настал черёд Купчихи вступить в разговор.
– Это не группа, а целый орден, владеющий городом, сильнее Столицы. И, насколько мне известно, во главе с лжебогом, сохранившим силы. Так что не время для внутренних дрязг. Они уничтожили больше королевств, чем все завоеватели вместе взятые, – Рексана решила, что настало время для речи. – Поэтому нам нужно подготовиться к тяжелым боям. Теперь в приоритете – внутренние стены вместо домов. Больше тренируйтесь сражаться. И ещё ваш любимый Мрачноглаз говорил об арке, умеющей читать мысли. Её бы неплохо принести сюда и поставить в воротах. А теперь, если вы не хотите ещё поныть о том, как человек, не желающий быть вождём, должен быть вождём, то за работу, – Рексана решительно направилась прочь.
Народ начал рассеянно рассеиваться.
“Кружка наполнена лишь чуть-чуть. На донышке”, – думал Шип, нервно всматриваясь в снегопад, тёмные силуэты мегагрибов и появившихся новых сильных врагов.
ooo
Кзарина бежала по снегу среди куч камней, ям и испуганных людей. Паладины (как совпало, что “паладины” и были главным ругательством демонов)!
Она оглянулась на преследующего её паладина Веритас. Несмотря на доспехи, он не отставал. Ещё и из его груди исходил неприятный яркий свет. Кто носит символы веры в такие времена?
– Стой, демон! – крикнул светоносный паладин.
– Я – демонесса! – поправила его суккуб через плечо.
– Стой, демонесса! – исправился преследователь. Такой молодой, а уже вступил на прямой путь света.Паладины! Паладины! ПАЛАДИНЫ!
Они выбежали из поселения, и Кзарина смогла ускориться. Паладин тоже ускорился. Сколько же в нём выносливости?
Через некоторое время даже суккуб начала уставать. Все крупицы Метаморфозы, которые она собрала за ночь, были потрачены. Теперь она не сможет обновлять свои усталые внутренности новыми. А иллюзии на таком сильном обличителе не сработают. Ещё и его противный свет бил в спину.
У неё даже выступил пот через поры кожи. Таково простым смертным, не умеющим менять свою плоть? Бедные…
Демоница попыталась взмахами головы стряхнуть пот с глаз. И без него снегопад почти скрывал ближайшие сугробы.
– СТОЙ! ОСТАНОВИСЬ! – как-то отчаянно закричал смертный. Паладинчик начал уставать?
Кзарина обернулась, чтобы бросить ему издевательскую фразу, но под ногами кончилась твердость и началась пустотность. Демонесса с каким-то позорным (почти смертным) криком полетела в тёмную пустоту. Всё ещё обращённая назад голова смогла увидеть, как паладин попытался остановиться на краю пропасти, но не смог и полетел следом, захватив с собой кучи снега, а потом даже обогнал её в падении. Ну что за наглец.
С каждой секундой падения ей становилось всё страшнее. У неё не было Метаморфозы даже на изменения глаз, чтобы видеть сквозь тьму. О крыльях или хотя бы кожаных перепонках и мыслей не было. Через какое-то расстояние и время (что для Кзарины в данном случае было одним и тем же) она поняла, что обречена. Падающий в тёмную пропасть демон. Большинство смертных назвали бы это поэтической справедливостью. Но не из Бездны пришли мы…
Внезапная земля агрессивно налетела на суккуба. Наступила настоящая тьма.
Первое, что увидела Кзарина после пробуждения – это снова тьму. Начинает приедаться. Она пошевелила рукой и поняла, что теперь её тело состоит (примерно) из 90% боли и 10% агонии. Через боль она обшарила вокруг себя рукой и нашла грязь, снег, воду и какой-то комок ткани. Ещё парой превозмоганий она попыталась обмотать этими тряпками свою руку (как делали смертные для лечения), но это не помогло. Однако она нащупала там кольцо. Мысленно перечислив все возможные варианты действий (их осталось всего два: надеть кольцо или не надеть кольцо), Кзарина втиснула палец в колечко.
Выскочившая из кольца светящаяся дуга впилась в лоб демонице, освятив всё вокруг, но тут же порвалась посередине, как самая простая нитка, и угасла.
Но Кзарина перестала думать о дурацком кольце, ведь во вспышке света она увидела паладина, который лежал, сжавшись в металлический ком. Через несколько секунд из груди мужчины снова забил свет, показывая, что он пришёл в себя. А затем и линии на его молоте вспыхнули чистым белым светом, озаряя пространство вокруг.
Светящийся паладин с молотом в руке. Не самое приятное для демона зрелище, особенно в таком состоянии (90% боли и 10% агонии. А нет, уже 89% боли и 11% агонии). Молотный свет отбрасывал тени на лицо молодого мужчины, делая его очень непаладинским. Как онвыжил? Паладинская броня! Нет, это Броня Силы! Паладинская броня! Силы.
Пошатываясь, он направился к лежащей Кзарине. Она попыталась дёрнуться, но её тело словно перешло на сторону этого человека – оно пригвоздило хозяйку ко дну пропасти такой болью, что даже стон застрял в легких. Он убьёт меня? Прямо так? В грязи, в огромной яме? Его свет слепил глаза. Я ведь только получила свободу! И выжила после такого падения!
Паладин подошёл совсем близко и занёс свой молот. Я не хочу! Не хочу умирать! И ПОЧЕМУ У ДЕМОНОВ НЕТ ДУШИ!?
Но паладин не спешил опускать молот и прекращать жизнь демона. Теперь свет молота не падал на лицо мужчины, и это была одна сплошная тень. Что же там? Усмешка победителя? Отвращение? Скука? Хочет помучить меня напоследок? А ещё воин света…
Паладин опустил молот, но не на Кзарину, а к своему боку (на секунду показав сморщенное от внутренних терзаний лицо), развернулся и бросился бежать.
Он… не убил меня? Почему? Неужели, он сжалился надо мной? Пощадил демона? Как же я тогда выгляжу?
Кзарина, пересилив боль, приподняла голову. Её зрение тут же раскололось надвое. Мужчина уносил свет, но его было ещё достаточно, чтобы увидеть, что половина зрения осталась на месте, а другая половина поднялась вместе с головой. А заодно появилась острая боль (куда уж без неё?) в глазах, голове и каком-то новом органе между этими штуками. Демоница посмотрела вниз и увидела меж обломков кости, незапланированно выпирающих через мясо, свой глаз на стебельке уходящем к голове. Паладин далеко унёс свет молота и это зрелище погрузилось во тьму вместе с разумом демоницы.
Необязательный комментарий автора: Прошу прощения у тех, у кого начались флешбэки от разглаживания юбки и дёрганья косичек. Это была одноразовая отсылочная акция.
Кто хочет узнать вдохновителя Рексаны – Ругга из The Banner Saga 2.
Ещё одна деталь из первой части (кольцо Норн) играет свою роль. Это, наверно, не очень хорошо. Нужно ведь делать просто вещи для лора мира, нераскрытые мистические загадки и т. д. Надо будет бить себя по рукам, если захочу раскрыть подробнее Великого Дурака.
Я придумал арку Кзарины раньше “Магинариума” и “Тавернориады”, но не собирался писать романтический роман. Однако, как одна из линий эпического фэнтези, почему бы и нет?
Кзарина, восхищающаяся человечеством и тоскующая по бессмертной душе, чем-то напоминает маленькую русалочку Ханса Кристиана Андерсена.

Глава 6

Ногибрелла
Он большой. Он сильный. Он неуязвим. – Джереми. – Доклад Траурников о Первом Сумасшествии.
^^^
Ногибрелла стояла у кровати и смотрела на лицо лорд-канцлера. В рукаве её служаночного платья был столовый нож. Она то принимала его на пальцы, то снова отбрасывала в рукав. Даже такой небольшой нож для сыра мог легко перерезать горло спящего человека. Так почему же ножик до сих пор не в горле дрыхнувшего лорда?
Девушка и сама не знала ответа на этот вопрос. Простое движение рукой завершит её жизненную цель, а что будет дальше – не важно. Но почему-то в голове вместо приказа руке возникали образы Слизверта, Крыса, Волки с Купчихой и Мрачноглаза.
Уже несколько дней Ногибрелла баловала себя мыслями об убийстве полосатого человека, выполняя для него мерзкую работу. Он серьёзно не может сам одеться, как он городом управляет? Ещё и лицо полосатого человека было таким спокойным. Как он может так сладко спать? Меня мучают кошмары, а его нет? Жалко, все боги мертвы, некого обвинять в таких возмутительных ошибках.
Разлепив глаза, полосатый человек приподнялся на руках и недовольно сказал:
– Ты опять здесь стоишь и смотришь, как я сплю? Это нервирует.
Вокруг его шеи висела цепочка, на конце которой болтался мягкий коричневый кубик. Это был выструганный Ногибреллой какой-то плод с кухни. В первый же день шпионка обыскала все вещи лорда, и этот амулет был единственной штукой, с которой полосатый человек не расставался даже во время сна. Да он просто напрашивался на кражу! Сейчас настоящий кубик был спрятан в тайнике Мег.
– Я лишь выполняю свою работу, – невинно сказала девушка и подняла в руках его одежду. – Вам, господин, не стоит начинать день в волнении. Вас кошмары случайно не мучили? – продолжила служанка, надевая рукав на его вытянутую руку, и про себя добавила: “Хоть бы, хоть бы”.
– Я уж начал было думать, что работа моих служанок – это лениться и избегать меня при любом удобном случае, – заметил лорд, игнорируя вопрос.
“А всего-то было надо нанять шпионку, лично заинтересованную в твоём уничтожении”, подумала шпионка, но вслух сказала: – Они просто не осознавали своего счастья служения такому великому человеку. Вы ведь создали нашего защитника от этих проклятых замотанных в тряпки плакс.
Ногибрелла узнала официальную версию событий от немногочисленных слуг, согласившихся общаться с ней.
Полосатый человек, который уже стоял одетым, развернулся к ней и раздражённо бросил:
– Рот у тебя большой, служанка, – и, высказав такую глубокомысленную мысль, отправился к столу с накрытым крышкой завтраком.
– Спасибо за ваше феноменальное наблюдение, господин.
– Я про то, служанка… – лорд-канцлер уселся за стол и поднял крышку и тут же скорчил недовольную гримасу: – Опять птица! На кухне же знают, что я не люблю съедобное с несъедобными штуками внутри. О чём я?
– О моем большом рте, господин, – любезно подсказала большеротая служанка.
– А, да, – полосатый человек приступил к трапезе, решив не прерывать нравоучения. – Дело не в твоём некрасивом большом рте, хоть он действительно некрасивый. Но и всё остальное тоже некрасиво, так что гармония есть (Ногибрелла подавила смешок. Какая бездарная трата такой благодатной почвы для настоящих изощренных издевательств). А вот в чём дело: поменьше болтай, ведь мы окружены врагами. Но только я выразился аллюзорно (метафорически). Зря, конечно, ведь эта аллюзия (метафора) пропала в пустоте твоей маленькой головушки. Это тоже аллюзия (нет, это тоже метафора, кретин).
– Опасаетесь шпионов, господин? – Ногибрелла испуганно огляделась, ища в комнате других шпионов.
– Я ничего не боюсь, служанка. Запомни это! – лорд указал на неё косточкой в своей руке. – Я просто разумно осторожен. Меня могут подслушивать, а если подслушивают, то из дурных побуждений. Из добрых побуждений никто тайно не подслушивает людей, тогда бы они открыто объявили о своих намерениях. Вот кусочек моей мудрости для тебя на сегодня, – мужчина кинул кость в блюдо и поднялся, вытирая руки о полотенце. – Как только отнесёшь тарелку на кухню, сходи к портному и забери у него мою новую робу.
Служанка взяла блюдо (в котором, по её мнению, он оставил примерно всё) и спросила:
– Но как ваши документы, господин?
– Ты вообще не должна этим заниматься, служанка. Это моя работа. Итак, сегодня я подожду до завтра, чтобы ты разобрала их.
В первый же день своей службы Ногибрелла попалась на чтении пергаментов на столе лорд-канцлера.
– Ты умеешь читать? – удивился он.
– Я… Я пытаюсь научиться читать, господин. Вот, увидела буквы и не удержалась, – сказала шпионка, просматривая свою жизнь перед глазами. Уберите! Что за дрянная галиматья?
– Да, и что здесь написано? – лорд-канцлер ткнул в какой-то маленький свиток.
– Эм. “Секретный отчёт канцлер-шута. Только лично в руки лорд-канцлеру. Хромой отправил к вам…” – Ногибрелла запнулась и похолодела, смотря на слово “шпиона”. Она всё же была плохим им, шпионы не должны запинаться и холодеть. “У Двора Безумия есть шпион? Какая низость!” – подумала шпионка Траурников.
– Не знаешь слово? – мужчина принялся разворачивать пергамент к себе.
– Дополнительный снаряд! – быстро сказала девушка.
– Тьфу ты! Какое бесполезное сообщение, – полосатый человек разочарованно убрал руку с секретного пергамента.
Ногибрелла быстро всунула опасную записку в стопку других пергаментов, но так, чтобы торчал уголок. Потом она уничтожит её. Хоть какой-то компромисс с её проснувшимися кровожадными наклонностями.
– Знаешь, я ведь могу помочь тебе, служанка, – задумчиво произнёс лорд-канцлер. – Я могу позволить тебе учиться читать по моим записям. Но тебе придётся платить за это половину своего жалованья, а вечером пересказывать всё своими словами. И никому ни слова. Во время войны нам нужен суровый сильный лидер, а не такой щедрый добряк.
Просто из-за лени он отдаёт все важные документы малознакомой девушке? Тогда-то Ногибрелла и поняла, что полосатый человек – идиот.
При выходе от своего “благородного бенефактора учёбы”, Ногибрелла столкнулась с Мег и чуть не уронила поднос. К счастью, платье разработчицы синих огоньков приняло на себя основной удар. Какое самопожертвование!
– Ты – тварь! – заявила Мег, рассматривая свою благородную одежду, чтобы оценить урон, нанесённый жиром.
– Весьма необычный способ сказать “доброе утро”, Мег, – Ногибрелла посмотрела на рассыпавшиеся по полу объедки. Она решила выполнить свой долг служанки и ногой задвинула их в угол за дверью. – Тебя, наверное, все любят по утрам.
– Уж точно больше, чем тебя, гадина, – прошипела госпожа Хочу-Быть-Волшебницей.
Она настроила большинство служанок против шпионки, и те демонстративно избегали общения с ней или даже толкались при случае. А в первое утро ночёвки в общей спальне для служанок Ногибрелла обнаружила в своих ушах ломтики ветчины. Чтобы избежать подобных ветчинных (или чего похуже – сырных, например) сюрпризов, шпионка теперь спала в личной комнате Люсии Реван.
Сначала Ногибрелла даже не поняла, что они делают. Но потом ей стало смешно. В моей жизни видала я такие издевательства, по сравнению с которыми эти издевательства – приглашение отведать вкусного обеда у костра.
– Я бы ещё поболтала, но мне нужно идти. Я ведь личная служанка лорд-канцлера, в отличие от некоторых. Не буду тебе мешать не быть личной служанкой лорд-канцлера и совершать свой утренний ритуал бесполезной попытки заговорить с ним, – личная служанка лорд-канцлера обошла Мег и направилась по коридору.
– Мы ещё не закончили с тобой, ничтожество! – крикнула ей вслед Мег, чтобы оставить за собой последнее слово.
По пути Ногибрелла забирала со столиков и постаментов мелкие предметы и оставляла забранные до этого. Это был компромисс с её телом, которое по какой-то своей причине (кто же поймёт эти тела?) настаивало на воровстве вещей. Это было в естестве девушки. Одним из самых ранних её воспоминаний было воровство ключа, который… который… который…
Вдруг Ногибрелла увидела, как Люсия машет рукой перед её лицом.
– Знаешь, я тут стою уже какое-то время и смотрю, как долго ты будешь стоять в проходе с пустым взглядом. Это перешло все разумно объяснимые пределы. И не очень помогает мне доказывать, что ты нормальная, – сказала она.
– А я думала, что это нас сблизит с другими служанками. Ну, это стояние с пустым взглядом, как ты говоришь, – рассеянно ответила Ногибрелла. – Нет, выходит?
Люсия наклонила голову вперёд, и её коса повисла в воздухе, но это не помогло увидеть её лицо как единое целое:
– Они думают, что ты выскочка из нижек.
Ногибрелла вовремя прикусила язык, чтобы не спросить, кто такие нижки. По собственной легенде она жила в этом городе и должна знать все его подковырки. Шпионы, которые говорят что-то вроде “Несмотря на мои очевидные огрехи в элементарных знаниях – вы покажите чертежи?”, долго не живут.
– Но теперь нет ни нижек, ни вышек, – Люсия продолжала смотреть своей косой на собеседницу. – Вернее, не должно быть, – а затем добавила совсем странную фразу: – На тот момент Двор был приемлемым злом.
– Мне нужно идти, старшая служанка, – наконец вышла из оцепенения Ногибрелла. – Я и так потратила много времени на стояние с пустым взглядом. Это, конечно, хорошо и всё такое, но меня ждёт работа.
– Иди, Ногибрелла, – Люсия отодвинулась. – И знай то, чего они не знают: я сама была из низшей касты.
В кухню девушка пришла в смутном настроении. Положив теперь почти пустую тарелку и крышку на стол, она уже собиралась уходить, но ей преградила путь главная повариха Герта. Это ей было невероятно легко сделать – она была даже не толстой, а широкой женщиной, и ходила, переваливаясь с боку на бок. Одна из немногих слуг, кто хорошо относился к шпионке (поэтому Ногибрелла старалась подавлять мысли вроде: “Никого не смущает размер поварихи? Это же как если бы казначей ходил в короне и мантии, лучше чем у короля”. Нет, такие мысли даже думать было грубо. Хорошо, что никто о них не узнает без разумоскопа). Даже слишком хорошо. Кажется, она восприняла худобу девушки как личное оскорбление.
– Куда без завтрака, Ног! Совсем с ума сошла, дурёха? Вот, – Герта всунула в руки дурёхи миску с кашей и кусочками мяса, большой кусок хлеба, на котором лежал ещё больший кусок сыра (так что это был больше хлебный бутерброд из сыра, чем сырный бутерброд), и чашку с ароматным тёмным напитком. – Съешь всё, и только потом сможешь уйти.
– Эм, спасибо, Герта, – в бессарказном тоне девушки всегда чувствовалась фальш. При общении с поварихой ей было даже как-то неловко являться шпионкой.
Расправившись с завтраком, девушка наконец-то смогла вырваться из дворца. Накинув общие накидку и бесформенную шапку, она столкнулась у ворот с Сигом, как оказалось, братом Мег. Это их семейная традиция такая? Если бы здесь был Мрачник, можно было бы списать на его лжебожеское влияние. А так это было просто совпадением. Но был бы здесь Мрачник…
– Смотри куда… ты! – удивился стражник.
– Смотреть куда я? Я – туда. Вон, вон пошла, пошла я, мимо тебя, мимо пустых обвинений. Записи слежки меня за собой тебе прислать в яму с ползучими гадами, ты же там живёшь? – Ногибрелла попыталась обойти брата так же, как и его сестру, но он схватил её за руку, аж её сырный ножик выпал в другую.
– В городе никто не знает ни тебя, ни где ты живёшь, – сказал ей настырный стражник.
– Ну, логично, одно вытекает из другого, – Ногибрелла попыталась вырваться, но Сиг крепко удерживал её.
– И имя у тебя ещё дурацкое. Ногибрелла. Что это вообще значит? Как будто его выдумали, – продолжал держатель руки.
– Опять же, все имена выдуманы. На тебя-то самого не камень с выдолбленной надписью “Сиг” упал. Хотя… Это бы всё объяснило, – Ногибрелла была горда, что смогла вставить логику в свои саркастические насмешки. Видимо, у Мрачника нахваталась.
– Я разоблачу тебя, запомни мои слова, так называемая Ногибрелла.
– Между расследованием страшной шпионки Траурников и ежедневными посещениями сестры, как тебя ещё не уволили из стражников? Ты вообще на работе появляешься?
Девушке надоело её насильное удержание, и она незаметно завела ногу за ногу Сига, а затем резко чмокнула воздух перед собой. Сиг от неожиданности отпрянул (а они всегда отпрянывают. Даже как-то обидно), оступился от подножки, но упал только тогда, когда девушка толкнула его удерживаемой им рукой в его грудь. Удержание прекратилось так же резко, как и началось.
– Проклятая нижка! – бросил в след убегающей Ногибрелле Сиг.
Благодаря Люсии шпионка знала, что ответить. Она развернулась на бегу и бросила:
– Теперь нет нижек!
Раз уж она окончательно потеряла время, то можно не спешить. “Опоздания – они как грязь на юбке – юбка считается грязной независимо от количества грязи на ней”, – философски решила девушка.
Сейчас можно внимательнее рассмотреть город. Да, это, можно сказать, её шпионская обязанность. Хреб (по крайней мере, его верхние этажи) был городом арок (или, скорее, скругленных колонн, упирающихся в стены). Неясно, служили ли они для удержания верхних ярусов от падения или просто украшали город, но не пройти под ними через несколько минут осмысленной прогулки было невозможно.
Ногибрелла шла через один из арочных туннелей и смотрела на нижний город и поле битвы, постоянно выплывающих и прячущихся за колоннами. Кроме этого вида, меж колонн проникал утренний свет Дневила, сегодня какой-то странный – светло-фиолетовый.
По полю боя пробежала серия взрывов. Сияющие красные змеи проносились среди прозрачных пузырей над толпой на ярмарочном уровне. Снежинки медленно кружились в свежем воздухе. Ногибрелла разгребла тонкий слой снега, который ещё не успели убрать, и набрала полный мешочек земли.
Виды внизу почему-то принесли девушке смесь спокойствия и горечи, как будто она уже видела это раньше, не вчера, а давно и во сне. Когда нежный ветер коснулся её кожи, принеся запахи чего-то сладкого, на её глазах выступили слёзы. Она не могла понять своих эмоций и ошибочно объяснила их напряжением последних дней. Вот бы Мрачник с Крысом были здесь. Поскорей бы закончить эту мою последнюю миссию.
Огненные снаряды из лагеря Траурников врезались в нижние ярусы Хреба. Город содрогнулся. Мда,с этой стороны это не так весело, как с той.
Ногибрелла пробиралась сквозь пёструю толпу (сегодня почему-то некоторые люди были в масках альм), когда её окликнул неловкий голос. Его неловкость хорошо сочеталась с телом его обладателя – Сеомана, долговязого и худого паренька, дворцового слуги. Ногибрелла не знала точно, какая у него должность: казалось, он занимался всем и ни в чём не преуспевал. Можно сказать, что он был мальчиком на побегушках, хотя он уже вышел из возраста мальчика и находился около возраста Ногибреллы.
– Госпожа Ногибрелла! Доброе утро! А я вот по делам здесь. Ой, а вы, наверное, тоже по делам. Ну конечно! – говорил мастер ничего быстро, стараясь сказать всё, что хотел, прежде чем его неизбежно перестанут слушать.
– Ты желаешь мне, чтобы события этого утра я истолковала как добрые для себя, или думаешь, что отрезок времени обладает сознанием и волей, чтобы быть добрым или злым, Сеоман? – девушка улыбнулась ему.
Они начали пробираться через толпу. При упоминании своего имени парень просиял лицом (некоторым для счастья и звучания своего имени достаточно? Что будет, если подарить ему деньги?):
– Вы всегда так забавно говорите, госпожа. Может, тогда пойдём вместе? Или не сейчас, но вечером. Вечером обещали живой театр, ветросгибание и безопасные огни.
– Зачем? – не поняла Ногибрелла.
– Ну… мне бы этого, как бы, хотелось… с вами, госпожа, побыть… – каким-то образом парень усилил свою неловкость. Это было впечатляющим достижением.
– Ох, Сеоман, не стоит. Я понимаю, что ты предлагаешь это из вежливости. Но ты же знаешь, что обо мне говорят во дворце.
– Да они!.. – начал Сеоман, но его собеседница уже скрылась в толпе, и он сказал это чьей-то спине.
Он ведь не флиртовал со мной? Нет. Во всём плохие дурнушки не интересуют мужчин. И я ещё проклята. Точно нет.
Ногибрелла забрала одежду лорда и отправилась обратно во дворец. И, конечно же, лорд накричал на неё за опоздание, но девушка смогла свалить вину на нерасторопного портного. После обеда он отправился на вершину дворца, а она быстро смела ногами мелкий мусор под кровать, разгладила её руками и бросила грязную одежду в общую кучу для стирки (потом выкрадет, когда её развесят сушиться).
Затем Ногибрелла воспользовалась потайным ходом в комнате лорд-канцлера и прошла в закрытую часть библиотеки (для неё вся библиотека была закрытой частью, но это крыло было архивом города, особенно закрытым и для других).
Судя по количеству пыли и странной маленькой паутине (Кто её тут мог сплести? Малюсенькие, с ладонь, непхилы?), лорд-канцлер не пользовался этим ходом в библиотеку (да и обычным тоже). Девушка обнаружила этот ход во время обмена вещей на полках, когда статуэтка какой-то большеглазой альмы оказалась не статуэткой большеглазой альмы, а рычажком в форме большеглазой альмы.
В проходе иногда встречались отверстия для подсматривания в другие комнаты, но шпионке они не были интересны. Через неё все документы города проходят, стоять и подсматривать за жителями дворца в надежде увидеть неизвестно что не было смысла. К тому же, при первой проверке этих дырочек Ногибрелла увидела такое, что ей пришлось промывать глаза в надежде стереть с них достаточно слоёв с этим зрелищем.
Ногибрелла, стараясь не вдыхать многозимнюю пыль, зажгла странный факел в стеклянной вытянутой оболочке. Она взяла кучу свитков и пергаментов с ближайшего шкафа, уселась за пыльный стол и принялась читать.
Шпионка искала всё, что может навредить Двору Безумия. Но это были старые записи, которые прекратили вести сразу после того, как Двор завоевал Хреб около десяти зим назад. В самой старой записи говорилось, что безумцы забрали всю элиту города, включая детей, куда-то в другое место. Потом пергамент обрывался следами зубов. Надеюсь, этой мелкой альме вкусно было.
Ни о Сумасшествии, ни о поле порядка, ни о новых земляных коробах никаких записей не было. Какой бесполезный архив тайной комнаты! Где меняющие всё секреты?
Но тут она нашла почти хорошо сохранившийся свиток с планом дворца. Изучив его пару минут, шпионка смогла сопоставить его с настоящим дворцом. Она нашла тайный ход, которым только что воспользовалась, и ещё один на кухне. Её факел потух, погрузив комнату во тьму. Он же должен был светить ещё пару часов. Погодите-ка! Какой сейчас час?
Ногибрелла бросилась обратно, заткнув карту за пояс Мрачноглаза, опоясывающий её бедро. До ночи она вынуждена будет как всегда безупречно выполнять свою работу служанки, а на ночь ей придётся быть закрытой в комнате Люсии, которую она откроет перед самым пробуждением лорда. Иначе бы можно было обыскать кухонную тайную комнату ночью.
Оказывается, настраивать против себя целый коллектив может привести к проблемам. Да как об этом можно было догадаться?
^^^
На следующее утро всё шло как обычно. Ногибрелла сидела за столом и читала секретные отчёты Хреба, а полосатый человек сидел в кресле и жаловался на таинственного недоброжелателя, который проник в его комнату и помял и намочил всю его одежду, как раз после того, как его личная служанка постирала и разгладила её.
Но тут обычное утреннее всё сломалось.
– Что мне делать?
Ногибрелла недоумённо приподняла голову и оглядела комнату. В ней не было никого, кроме лорда и её.
– Вы обращаетесь ко мне, господин? – спросила она.
– Ты слабоумная? Думаешь, я могу обращаться к кому-нибудь другому? Через стены? Просто ради шутки, скажи, что мне делать. С городом и Траурниками. Сравню свои гениальные решения с решениями простых людей, как ты, служанка, – лорд города как-то начал занимать меньше места в своём кресле и мрачно смотрел на свою служанку, бья свои пальцы своими пальцами.
Ногибрелла растерялась. У неё не было готового шаблона поведения для такой ситуации, и ей пришлось его придумывать на ходу. А именно – ответить честно. Не самый сделанный на славу шаблон, но! Растерянность.
– Я бы нашла средство против средства Траурников против Сумасшествия, господин, сказала она.
– Какое средство? Он же непобедим! – раздражённо бросил лорд-канцлер.
– Ну, значит, и делать ничего не нужно. Если только…
– Если только что? Не делай драматичных пауз – к такому простолюдинскому лицу они не идут, – поторопил её полосатый человек.
– Ох, господин, я ведь во всём этом не разбираюсь, в этих государственных и военных делах. Я, как вы верно заметили, простолюдинка. Но если черныши хотят победить нас, а не нашего демона, то какая нам польза от его непобедимости? Его же можно остановить, не побеждая.
Лорд задумался и отчего-то не спешил смеяться. Пауза затягивалась, и Бойрианн решилась спросить:
– Скажите, вы ведь рады, что создали Сумасшествие? Оно такое сильное, должно быть, обошлось вам дорогой ценой.
– Цена? Да… Возможно, эта цена была… – полосатый человек начал рассеянно бубнить, но потом пришёл в себя и отчеканил, строго смотря на служанку: – Не заплати я эту цену, все бы мы уже были мертвы. А теперь займись своим делом, служанка. И забудь этот разговор, он не для твоего ума, – лорд даже поднял вверх указательный палец, чтобы продемонстрировать серьёзность наставления.
Выйдя из его комнаты, чтобы заниматься своим делом, Ногибрелла тоже была задумчивой. Мег на её добровольном утреннем посту почему-то не было.
Если полосатый человек такой некомпетентный идиот, то как Хреб ещё не завоёван? Если так подумать, то и остальные тут не блещут способностями, особенно в контршпионаже. Один Сиг самый адекватный. Но кто-то же должен принимать все анти-завоевательские решения?
Её взгляд упал на лысого толстячка, который шёл к ней по коридору, а рядом с ним шла Люсия. Она наклонилась к нему и что-то шептала на ухо. “Коса мешает читать по губам и считывать эмоции Люсии”, – почему-то подумала шпионка. Она не умела читать по губам и считывать эмоции.
Затем последовали более осмысленные мысли: “И разве Люсия не глава служанок? Она ещё и этому человеку служит?” Ногибрелла видела этого мужчину и раньше, он общался с лорд-канцлером. Вернее, пытался общаться, а лорд пытался его избегать.
Поравнявшись с девушкой, толстячок, вместо того чтобы не заметить её и пройти дальше, как нормальный благородный, остановился и спросил у Люсии:
– Это она? Личная служанка нашего лорда?
Эти слова насторожили Ногибреллу. Что-то слишком много внимания к простой шпионке, которая притворяется служанкой.
– Да, господин. Так Люсия вам шептала про меня? А я ведь только избавилась от страха, что все люди, когда шепчутся, обсуждают меня. Как оказалось, преждевременно.
– Ах, она точно не платит деньгами за слова, – усмехнулся человек. Он зачем-то закрывал один глаз. – С такой бойкой девушкой я бы хотел поговорить как-нибудь. Не стоя в коридоре, он для перемещения, а не для интересных бесед.
Ногибрелла кивнула и уже хотела убраться от подозрительного человека, но тут главная служанка сказала ей:
– Кто-то испачкал все твои запасные платья грязью. Если твой господин не дал тебе срочной работы, придётся тебе их постирать. И следи за этим платьем, иначе тебе не в чем будет работать.
Срочной работы (по мнению самой Ногибреллы) господин не давал никогда, поэтому шпионка отправилась подкидывать свои платья в кучу для стирки.
Внутри общей комнаты служанок её ждала Мег. Она резко подскочила и выплеснула содержимое своего сосуда на Ногибреллу. Этим содержимым оказалась грязь, которая начала неспешно ползти стекать с платья.
– Вот это действительно необычный способ сказать “доброе утро”, – сказала жертва нападения.
Мег, которая сама хотела повторить вчерашний диалог, но поменяв роли, разозлилась:
– Ты – тварь, – всё-таки сказала она. Затем она бросила свой сосуд на пол и выбежала из комнаты, крикнув: – Вымой пол после себя, грязная нижка.
Вздохнув, Ногибрелла ногой замазала грязную лужицу под чью-то кровать и пошла проверить слова Люсии в её комнату. Слова оказались правдой: все платья были испачканы грязью. Нетронутыми оказались юбка и рубашка, в которой она проникла в город. Либо Мег не догадалась обмазать их, либо в ней всё же была капля совести, и она не стала трогать личные вещи.
Выбор был: переодеться в свою старую одежду (благо она была тоже черная), носить старую, капая на пол грязью, или вообще не носить одежду. И Ногибрелла подозревала, что только один из этих вариантов не вызовет сильного гнева Люсии.
Переодеваясь, шпионка обнаружила под платьем забытую карту дворца. Она подошла к кровати Мег, подняла половицу и уже собиралась спрятать пергамент в тайник, когда со словами “Я бы хотела извиниться. Я просто…” в комнату вошла Мег. Она несла ведро воды и швабру, но они выпали из её рук, когда их хозяйка увидела, что делает Ногибрелла.
Мег подскочила через кровати и выхватила карту у своего заклятого врага.
– Тварь! – крикнула она.
– Ты просто тварь? Мне-то оставь реплики, – сказала Ногибрелла, не особо веря в свою шутку. Она была ошеломлена. Всё же она плохая шпионка.
– Что это? И на каком это языке? – лицо Мег по какой-то причине начало покрываться зелёными пятнами. Она развернула карту к шпионке.
– Что? Это же… – тут Ногибрелла и сама увидела, что символы принадлежат не общему языку. Неужели я знаю ещё один язык? Это Мрачник меня заразил? Ошеломление усилилось.
– Зачем ты пыталась положить это в мой тайник? А это что? – зеленеющая девушка вытащила куб полосатого человека. – Тебе конец. Люсия…
Ошеломление спало. Ногибрелла вскочила на ноги и замахнулась на противницу. Та попыталась защититься руками, однако шпионка подло поменяла атаку на удар лба в нос. Он смачно хрустнул. Шпионке даже самой стало жаль её жертву и трату такого хорошего хруста не на более важного врага. Каждой косточке полосатого человека такой хруст больше бы подошёл. Мег выронила вещи и схватилась на повреждённое место. Ей нос ещё сильнее согнулся вниз, и из него потекла красная кровь. Так почему она зеленеет?
Ногибрелла схватила свои украденные вещи и кинулась к выходу. Осевшая на пол и совсем зелёная Мег гнусаво бросила ей вслед:
– Будь ты проклята!
Поздно.
Всё плохо. Но хотя бы всё плохо всё ещё под прикрытием. Всё, что есть у Мег, – сломанный нос, слова против её врага и собственный тайник. Я всё ещё Ногибрелла.
Необязательный комментарий автора: Эта и следующая главы должны были быть одной, но из-за большого объёма её пришлось разделить. В ней происходят важные события первой части произведения.
То, что сбилась очередность глав персонажей, меня беспокоит сильнее, чем должно. Во второй части произведения Мрачноглаз должен забрать большинство глав.
В этой главе я смог добавить три отсылки к очень важным книгам в жанре фэнтези. И подготовить ещё одну отсылку, связанную с Мег. Хотя, возможно, это будет не просто отсылка, а оммаж.

Глава 7

Изменение Игры
Уволить Джереми. – Свеча. – Приказ Траурников.
^^^
Небо за окнами по-прежнему казалось необычно фиолетовым, даже серые тучи словно имели фиолетовую ауру.
Пробравшись через толпу слуг на кухню, Ногибрелла была встречена вопросительным выражением лица Герты. Обладая такой шириной, его сложно было игнорировать.
– Лорд просит достать ему уткозель, – объяснила своё присутствие личная служанка.
– Что-то не похоже на нашего лорда. Врёшь ты, Ног, – подозрительно прищурилась главная повариха.
– Вру. Просто мне самой захотелось поесть, – стыдливо призналась девушка.
Лицо Герты расширилось улыбкой ещё больше:
– Подожди меня, Ног. Я тебя накормлю. Уж у лордов не убудет, а из их объедков можно устроить пир для всех нижних.
Повариха ушла вразвалочку в сторону кипящих котлов и заваленных посудой столов, а шпионка направилась в кладовку. Остальные кухонные слуги не обращали на неё внимания.
Внутри царили холод и замороженные продукты. Ногибрелла посмотрела на карту и кубик полосатого человека, которые она всё ещё держала в руках (очень плохая шпионка). Спрятав кубик под свой широкий пояс, она развернула пергамент и убедилась, что надписи не на общем, но каким-то мистическим образом она их понимает.
У тайного прохода в библиотеку была схематично нарисована та большеглазая альма, что была рычагом. Под кухней же было ещё одно помещение и нарисована схематичная голова хряка (хуже, на взгляд шпионки. Художник совсем забыл о шерсти).
Девушка бросилась к полкам и начала лихорадочно осматривать их, раскидывая продукты. За одной из них она обнаружила нужный рычаг (и оказалось, что это не художник был плох, а создатель альмовских рычагов). Потянув за него, шпионка услышала щелчок. Он освободил доски в полу, подняв которые, Ногибрелла обнаружила проход вниз.
Тут самая низкая точка дворца, ниже – уже начинается другой ярус. Этот проход – явное нарушение табу Хреба, с любой стороны. Поэтому он и тайный. Ногибрелла спустилась в небольшое помещение, освещаемое кучкой синих и оранжевых грибов. Помимо грибов, здесь находился лишь стол с коробкой на нём и люк в полу (нарушение табу было ещё нарушительней).
Она осторожно приблизилась к коробке, пытаясь найти в себе силы открыть её. У Ногибреллы были предположения, как выглядит источник поля антимагии. Аутсайдеры же отменяют магию. Вернее, их взгляд.
Глубоко вздохнув, девушка коснулась коробки, которая была размером чуть больше человеческой головы. От лёгкого прикосновения коробка развалилась. Внутри ничего не оказалось. Вздох облегчения смешался со вздохом разочарования, образовав вздох нейтральности. Пусто. Всё было ради буквально ничего.
Хотя, если этот люк ведёт…
Кто-то прыгнул в комнату сзади шпионки. Кто-то тяжелый. Не самый приятный звук в данных обстоятельствах. Делит последние места с демоническим “я высосу твою душу” и “попалась, шпионка”.
– Попалась, шпионка, – триумфально возвестил Сиг.
– Тоже упал в эту яму? Надо бы найти тех, кто полы в кухне делал, и самих их сюда скинуть. Ну что, пойдём искать? – сказала шпионка. Её голос подло и предательски выдал страх его обладательницы.
– Кто делал эти полы, делал всё как надо. Яма ведь появляется, если нажать на рычаг, – Сиг начал медленно приближаться к Ногибрелле.
– Скорее, она всегда тут была. А рычаг просто открыл к ней доступ, – девушка начала отступать и сразу же завершила это делать, так как упёрлась спиной в стол. Он следил за мной? И знает ли он про Мег и мою ссору с её носом?
– Как удачно ты выбрала место для нашего рандеву с судьбой, – стражник вступил на люк, отрезая девушке потенциальный путь к отступлению. – После того как я уничтожу твой нос (знает…), – он показал инструмент возмездия – свой кулак, – мы пойдём к командиру, и ты расскажешь, зачем простой служанке карта дворца на незнакомом языке. Это язык Траурников?
– Я новенькая здесь, мне нужно ориентироваться. А язык я тоже не знаю, – Ногибрелла не могла даже вжаться в стенку – стол мешал.
– И ты просто нашла эту карту на полу. А потом просто захотела подкинуть её в вещи моей сестры вместе с той штукой, как же она называется? – стражник парировал девушку её же оружием.
Сиг был уже совсем близко. Он был выше и сильнее Ногибреллы (как и все мужчины и большая часть женщин), и она знала, что если он схватит её, вырваться своими силами она не сможет. И подлые приёмы, чем подлы – не срабатывают во второй раз на том же человеке. И ещё это его уничтожение её носа, хотелось бы избежать такого.
Шпионка достала из мешочка в кармане специально для этого заготовленную горсть земли и кинула её в лицо стражнику (земля полетела сырыми комками, а не сухой пылью, но так даже лучше). Тот заслонил глаза рукой и не увидел летящую к его паху коленку. Через секунду он пожалел, что в конструкции доспеха в том месте не прикручен металл. Сиг согнулся и присел на пол.
Девушка попыталась проскочить мимо него к выходу, но он успел схватить её, а затем даже бросил пару раз в стол, стараясь ударить головой. От этих ударов у Ногибреллы выпал нож из рукава и затерялся на полу.
Если бы она была в платье служанки, то Герта скоро не смогла бы понять, где Ногибрелла, а где просто куча отбивных в её платье. Но шпионка была в своём старом платье, принадлежащем ещё Бойрианн. Юбка и рубашка были раздельными предметами, и схваченная юбка чуть сползла, открыв (при очередной попытке вырваться) миру в лице Сига хвостик девушки.
Все застыли, пока Ногибрелла не прервала паузу ударом коленки в лицо стражника. Тот отпустил её, больше от шока, чем от удара. Шпионка кинулась к выходу.
Вырвавшись в кухню, она закричала:
– На помощь! Сиг – безумец! Помогите! Он напал на меня!
Стоит ли его так называть на территории Двора Безумия? Может, называть его здравомыслящим? Ведь это правда, а значит, отличная ложь.
Ногибрелла выбежала из кухни, когда услышала Сига:
– Она – плакса! Снимите с неё юбку и посмотрите…
Нет, всё-таки не очень здравомыслящий.
Люди в ужасе расступались перед кричащей девушкой и мужчиной. Вышедший из-за угла Сеоман быстро оценил ситуацию, бросил стопку тарелок, которые нёс (с трагичным для них исходом), и бросился между Ногибреллой и её преследователем. Стражник, который уже почти догнал свою жертву, отвлёкся на удар по лицу выскочившего паренька. От удара Сеоман отлетел к стене и остался лежать, уперев свою голову между стеной и грудью.
Другие слуги набросились на Сига и попытались скрутить его. Отбежавшая на безопасное расстояние шпионка развернулась, чтобы посмотреть на это зрелище. Она заметила, что многие окружающие подходят к окнам и пристально смотрят в них. Что снаружи может быть интереснее того, что происходит здесь?
Света Дневила стало гораздо меньше. Не может быть, что уже вечер. Ногибрелла тоже подошла к окну и увидела новую армию.
Тучи сгущались фиолетовым. На поле битвы между Траурниками и безумцами, словно роевики, летали шары с парусами, заслоняя дневной свет. Из них струями вниз летели снег и какие-то чёрные точки. Сумасшествие пыталось сбить их руками, но все ловко облетали неуклюжие взмахи чудовища. Ногибрелле даже как-то стало обидно за него стало.
Один корабль выделялся своей огромностью, он важно плыл в небесах, а вокруг крутились кораблики, словно нервная королевская свита. А внизу снег начал двигаться среди чёрной реки Траурников. Нет, это не снег, это другая армия в белом. Среди солдат начали появляться взрывы снега (Ногибрелла надеялась, что это взрывы снега).
– А зима будет интенсивнее, чем мы думали, – здраво рассудила она.
На неё обратил внимание мужчина рядом (кажется, его звали Себариан):
– Удачное время вы выбрали для своих склок. Иди к своему господину, а этого смутьяна доставят его командиру. Но не думаю, что у них будет время разбираться с вами.
Из снежной кучи за окном выросло существо, которое Ногибрелла видела в Святилище 16 – маленькое и остроносое. Только вот у этого нос был сломан наполовину, и его обладатель был сине-белым, носил ледяной шлем и ледяные доспехи. На его шее виднелся ошейник, а выражение лица (хоть и издалека) и апатичные движения тела выдавали его равнодушие к происходящему. Очень знакомое ощущение. Безвольный раб?
Наблюдатели отпрянули от окна, и Ногибрелле резко захотелось последовать совету Себариана. Она побежала к комнате лорд-канцлера. Долг служанки – быть со своим господином, и больший долг шпионки – со своим лидером врагов.
Полосатого человека она нашла в компании Люсии и лысого толстячка.
– Что ты от меня хочешь, Висар? – спросил лорд, а взглянув на подбежавшую Ногибреллу, задумчиво добавил: – Я бы стал искать средство против их средств против нас. Возможно, их можно остановить, не побеждая.
Висар от удивления открыл свой глаз, что тут же компенсировал закрытием другого:
– Да, сбор информации перед действием разумен.
По дворцу раскатился явно чем-то усиленный голос:
– Правители Хреба, я жду вас на разговор. Приходите на вершину этого дворца, вас заберут. Можете взять с собой сколько угодно людей для моральной поддержки.
– “Правители”? – обиделся полосатый человек.
– “Этого дворца?” Не “вашего дворца”. “Этого”, – заметил толстячок.
– “Сколько угодно людей”? Значит, все стражи города для них не угроза, – подала голос Люсия.
– А вот он как вас заберёт? Опустит свой корабль или спустит вам верёвку? – тоже, чтобы сказать что-то умное, присоединилась к разговору Ногибрелла.
Скоро подошла группа стражников с командиром. Среди них был и Сиг.
– Вот она… – начал Сиг, указывая на Ногибреллу.
– Довольно! Я обещал взять тебя только в том случае, если ты будешь говорить по делу. Она как-то относится к новоприбывшему флоту? – остановил его командир.
Сиг мрачно покачал головой, не сводя злобного взгляда со шпионки.
Свита направилась на крышу дворца. Ногибрелла сделала вид, что должна быть в этой группе, и никто не возражал против её присутствия (по крайней мере, вслух. Судя по выражению лица Сига, его мысли были на повышенных тонах). В воздухе стояло чувство перемены всего: в новых видах за окном, застывших в нерешительности людях и в их взволнованных лицах.
Наверху, под тёмными тучами и огромным зависшим кораблём, их уже ждал летаргик. Бывшая эльфийка была в ошейнике и длинном снежном платье с открытым верхом. Правая верхняя часть платья заходила выше и скрывала щеку острыми сосульками, словно щит. Один глаз у летаргика был (разумеется, это же летаргик) закрыт, а на другом была ледяная накладка, сквозь которую можно было увидеть что-то красное. Белые волосы были очень не по-эльфийски коротко острижены, показывая длинные острые уши, чуть широкие. Возможно, она была не бывшей эльфийкой, а бывшей представительницей родственной эльфам расы, потому что у неё было более квадратное лицо и мускулистое тело, чем у летаргика-мужчины, с которыми Ногибрелла повстречалась раньше.
Когда толпа приблизилась, её белое лицо никак не изменилось, она продолжила стоять с опущенными руками. Но из-за заснеженной крыши дворца вылетел большой кусок льда. Он начал лететь вверх, закручиваясь и приобретая форму винтовой лестницы. Когда лестница достигла большого корабля, у её основания выросли две ледяные фигуры летаргика. Они были слегка согнуты и указывали всеми руками на ступени.
– То есть самостоятельно мы не сможем спуститься, – сказал командир стражи, скорее утверждая, чем спрашивая.
– Я бы удивился, если бы наши гости не использовали все свои преимущества во время переговоров, – сказал Висар и кивнул летаргику: – Особое спасибо вам за поручни. Я ведь в обуви, не рассчитанной на подъём на много метров вверх по льду.
Создательница поручней продолжала неподвижно стоять, но из снежного сугроба выросла ещё одна её статуя. Она согнулась в поклоне, держа руки на груди.
Ступени были скользкими, но лестница в небо стояла крепко и не раскачивалась под ударами ветра. Делегация Хреба поднялась на гигантскую платформу в форме перевёрнутой пирамиды под кораблем (так что пирамидальный город и эта платформа, казалось, смотрели друг на друга своими сужениями). Там их встретило громадное существо (напоминающее Ногибрелле Мамашу). Был ли на нём ошейник, не было видно – шея была утоплена в туловище, а длинные волосы скрывали верхнюю часть туловища, только из небольшого волосяного просвета лица торчал мясистый нечеловеческий нос, большие глаза разного размера и длинные, опять же нечеловеческие уши, закрученные на концах.
Существо приглашающим жестом указало на пристройки рядом и отправилось туда.
– Всё пока проходит в рамках приличия, это хороший знак, – сказал полосатый человек, направляясь следом.
– Теневики тоже аж мурлычут при виде мелких альм, прежде чем вонзить в них свои когти, – поделился любопытным природным фактом толстячок, отдышавшись после подъёма.
Везде сновали синекожие и беловолосые северяне, что было хорошо заметно по некоторым обнажённым торсам. И не холодно им? Какой, кстати, отсюда вид отличный. Также здесь находились белокожие люди в мощных доспехах, карлики, похожие на бывших гномов, но более плотные, карлики с чуть заострёнными ушами, плохо заплетёнными жидкими бородками и абсолютно белыми глазами – ни точек, ни красных прожилок, синие карлики с острыми носами в ошейниках, которые, казалось, спали наяву. А те, кто не казались спящими, а действительно спали наяву, были редкие летаргики (тоже в ошейниках), будто плывущие по полу. Очень пёстрая разноростовая команда.
Помещения корабля представляли собой перекрученные коридоры (действительно перекрученные – пол мог уйти вниз, пропуская поднырнувший потолок, или начать изгибаться влево-вправо без какой-либо видимой причины). На стенах проходили такие же перекрученные, как земля, металлические трубы и машины непонятного назначения. Все препятствия их проводник спокойно перелезал, протискивался и даже какое-то время полз, заставляя повторять это следующих за ними людей. Вот кого он не обходил, так это существ рядом, которые сами обходили его.
Когда казалось, что в этом безумном лабиринте они будут блуждать вечно, проводник открыл дверь и посторонился, пропуская людей внутрь. Впереди вошли стражники, поддерживая иллюзию контроля ситуации.
Внутри были шкафы, кровать, стол, крупное окно и белый мужчина в синей одежде, с длинными волосами и усталым лицом. В углу комнаты стоял грозный северянин в белой броне, который пристально следил за прибывшими. Ногибрелле показалось, что она где-то его видела.
– Прежде чем мы начнём, – обратился к гостям мужчина в синем. У него был ярко выраженный северный акцент. – Вы его видите? – он указал на пустое место.
Все молчали. Сиг попытался встать сзади Ногибреллы, и она, не задумываясь, сделала шаг вперёд. Всё внимание устремилось на неё. И чтобы как-то оправдать его, она ответила:
– Нет.
– Точно? Ты не видишь никаких ангелов? – спросил мужчина с крушащейся надеждой в голосе.
– Это что, флирт такой? Теперь вы скажете, что ангел – это я, да? – не зная, что ещё сказать, Ногибрелла решила остановиться на чуши. Это был проверенный временем выбор.
– Служанка! Ты что тут делаешь? – только сейчас полосатый человек заметил её присутствие.
– Пусть будет. Чем больше тут людей из Хреба, тем лучше для нас, – защитил присутствие шпионки толстячок.
– Теперь вы думаете, что я сошёл с ума? – переговорщик сел за стол и посмотрел на какой-то дёргающийся прибор.
– Как только вы об этом спросили, я начала задумываться, – ответила Ногибрелла.
– Хотя я, наверное, погорячился, – дополнил себя Висар.
– Служанка, а ну иди сюда! – приказал лорд-канцлер громким шёпотом, хотя все его прекрасно услышали.
Ногибрелла смущённо встала позади лорда.
– Не обижайте служанку, – сказал сидящий мужчина. – Я – Владибуря Зимаслав, зимний король. А вы управляете Хребом? Я хочу заключить с вами союз. С Траурниками я не смогу договориться, потому что они фанатики, опасные для моих подданных.
У Ногибреллы от возмущения перехватило дыхание. Какой-то зимний королёк прилетел из своего ледяного захолустья и даст перевес Двору Безумия! Да что он о себе возомнил? Зима – это вообще что? Снег, которого можно просто руками уничтожить, превратив в воду.
Шпионка уже было хотела раскрыть себя, рассказав о земляных коробах, но Висар выступил вперёд:
– На нас тоже ошейники наденут, как на ваших “подданых”?
– После Сумерек богов альвы и феи лишились воли. Я отдал им часть своей. Эти “ошейники” – приёмники, – резко ответил Владибуря. Было видно, что это его больная тема.
Ногибрелла снова попыталась опорочить Двор, но её снова прервали, на этот раз намного грубее. За окном резко наступила темнота, а через секунду вся стена взорвалась пылью и деревянными осколками. От удара все присутствующие в комнате люди и вещи попадали на пол, кроме сидящего Владибури и северянина. В клубах пыли появилась одна из семи огромных голов Симурга, через которую вкатилась в помещение его хозяйка – Траурница Альмаловка. Гигантская птичья альма тут же улетела и, кажется, вступила в бой с воздушными кораблями. Прилетевший за ней холодный ветер начал трепать всем волосы и одежду, а столу – стопки пергамента.
Грозный северянин сделал шаг к нарушительнице целостности стены, но зимний король остановил его жестом.
Альмоловка начала корчиться, во все стороны от неё расходились щупальца, похожие на верёвки, а затем она застыла в нелепой позе. В переплетении волокон на месте её лица засиял свет и пошёл дым.
– Я – лидер Траурников, Прелат. Некрасиво начинать переговоры без нас. Эта война – наше общее дело, – сказала она.
Альмоловка? Что с ней сделали? Она как будто лишена себя. А где её кот?
– Вы согласны вести переговоры с явными магами? – удивился Владибуря. – Даже если лично вы согласитесь объединиться с нами, ваши люди…
– Они согласятся. Дайте мне лишь время. Его можно получить, дав им нового врага. Непростительного. Предателя. Слизверта.
Ох. Вот демоны!
– Подождите. Раз уж все лидеры в сборе, давайте обсудим всё серьёзно, скинув весь балласт, – снова выступил вперёд Висар, за ним шагнула Люсия.
– Спасибо, советник. Иногда и ты предлагаешь… – похвалил инициативность подчинённого полосатый человек.
– Под “балластом”, я имею в виду тебя. А под “скинуть” – ну, действительно скинуть. Вниз, отсюда, – советник обратился к лорду.
Даже лицевая коса не смогла скрыть улыбку Люсии Реван, наблюдавшей за диалогом.
– Стража, что вы смотрите, остолопы? Шевелитесь! Это измена! Предательство! – воскликнул лорд.
– Революция, – подсказала ещё слово Люсия.
Но крики лорда не заставили стражу пошевелиться.
– Иногда стоит общаться с людьми, которые обеспечивают твою власть, Кальвин. И быть тем, кто платит им жалованье, – толстячок теперь открыл оба глаза и жадно поглощал зрелище растерянного полосатого человека. – Будущее – это хаос. Теперь ты, наконец, понял.
Бывший лорд отступил, врезался в Ногибреллу, а потом заскочил за неё, схватил за плечи и выставил перед стражей.
– Ты-то верна мне, служанка, да? Я ведь учу тебя читать, я добр к тебе! Придумай, как спасти меня, – зашептал он ей на ухо, опускаясь на колени и становясь ниже неё.
– Я поверить не могу… – зашептала Ногибрелла.
– Что? – не расслышал её держатель.
– Я поверить не могу, что такой жалкий неудачник разрушил мою жизнь. И ещё потом терзал меня в мыслях. Ты ведь пустое место, ничтожество. Зачем я трачу на тебя своё время? Как же мне безразлично твоё существование!
Гром сотряс мироздание, а затем ветер ударил по кораблю, качнув его гораздо сильнее, чем во время прибытия Альмоловки (но все уже были готовы к подобному и смогли удержаться на ногах). Одновременно Бойрианн почувствовала, как что-то внутри неё отпустило её, и она сделала полный вздох своего нового мира.
Прелат сказал Альмоловкой:
– Безумцы, кажется, ваша ценность как союзников упала раз в тысячу. А теперь, кто-нибудь, будьте так любезны, убейте шпионку Слизверта. Ту, которую держит бывший лорд. Она не должна уйти отсюда.
Делегация Хреба в удивлении отпрянула от неё, включая полоса… бывшего лорда. Как интересно быть тупым – каждый день новые открытия. Только Сиг с размаху схватил своё лицо ладонью. Странно ты наслаждаешься своей правотой, Сиг. Ты же наслаждаешься, иначе какой был смысл?
– Какова её сила? – спросил настороженный командир.
– У неё нет силы. Она ничем не жертвовала. Она – обычный человек, – ответил Прелат.
– Нет. Мой прибор показал, что в ней есть дикая магия, – рассказал Владибуря. – Очень слабое присутствие. Она умеет скрывать свою силу, да и вряд ли Слизверт выбрал бы для такой важной миссии обычного человека.
Пока все пребывали в нерешительности, Бойрианн бросилась к новому окну. Наперерез ей кинулся Сиг. Когда он был совсем рядом и почти схватил девушку, рука бывшего лорда, который бежал за Бойрианн, толкнула его. Сиг потерял равновесие и упал в открытый проём. Затем его накачанная верхняя часть туловища перетянула его вниз, к заснеженной земле.
Бойрианн даже не заметила этого. Она на бегу врезалась в Альмоловку и вместе с ней по инерции выскочила наружу. Сзади её схватил бывший лорд-канцлер Двора Безумия. Бойрианн так сильно сжимала Траурницу, что чувствовала затвердевшие стебли, из которых стояло тело Альмоловки (если Прелат и говорил что-то, то его полностью заглушал свист ветра в ушах).
Симург поймал своими спинами летящий клубок тел. Бойрианн едва успела схватиться за его перья, когда он сделал маневр, уворачиваясь от ледяного копья, выпущенного из ближайшего воздушного парусника. Застать врасплох семиголового невозможно.
Пытаясь удержаться от быстрой смены направлений, девушка увидела Хреб, заполненный солдатами зимнего короля, застывшее поле боя, перемешанное черным с белым. И неподвижно уткнувшееся в землю Сумасшествие. Оно… Оно мертво? Моё Сумасшествие мертво?
Огромная окровавленная заострённая колонна Земли выскочила из затылка падшего чудовища.
Наверно, да. Но почему? Ведь раньше атаки Земли не могли пробить его шкуру.
Корабли севера перестали преследовать гигантскую альму, когда она отлетела от большого корабля. Симург приземлился в снег. Едва девушка и мужчина спустились с его спины, как он, удерживая вывернутой лапой потерявшую сознание хозяйку, улетел.
Кальвин (кажется, так его называл новый лорд Двора Безумия) упал на колени и заплакал:
– Всё кончено! Всё было зря. Это конец.
– Да не расстраивайся так, ваше бывшее лордничесвто, – весело сказала Бойрианн, разминая свои руки, чтобы сбросить с них напряжение. – Попросишь Альмоловку, она ещё раз покатает тебя на Симурге.
Бывший лорд поднял заплаканное лицо и посмотрел на девушку:
– И что теперь мне делать?
– Что хочешь. Можешь попытаться вернуть себе власть, что я не рекомендую в связи с твоими низкими умственными способностями. Можешь умереть. Но на твоём месте я бы начал жизнь заново, нашёл бы себе жену с очень низкими стандартами и прожил бы остаток жизни в покое. Впрочем, мне всё равно. Я возвращаюсь к друзьям, которых у меня есть в отличие от некоторых бывших лордиков.
Бойрианн развернулась и пошла по снегу прочь от Кальвина. Она могла бы убить его, но её безразличие было истинным. Не прощение ради выставления себя героиней, не притворство ради награды, не месть в оставлении его на погибель. Ничто. Пустое и лёгкое. На месте чего-то тяжелого, ржавого и громоздкого. Как пустота прекрасна.
– Стой! Не оставляй меня тут! Я не знаю, как выживать в пустоши, – крикнул ей вслед бывший лорд, поднимаясь с колен.
Девушка развернулась и строго указала ему под ноги:
– Сидеть. Не преследуй меня, а то и шанса выжить у тебя не будет, – она продолжила свой путь, уходя всё дальше от разбитого человека.
Во всём теле была необычная легкость (девушка даже чуть почувствовала себя вновь Занозой). Наконец-то она прекратила нести полосатого человека на себе.
###
Владибуря стоял у своего нового окна, и ветер играл с его камзолом и волосами. Из-за внезапного отбытия главы Траурников переговоры пришлось отложить. Новый правитель Хреба отправился успокаивать свой народ.
Вошедший дивьий люд преклонил колено и доложил:
– Они успешно ушли от истребителей и приземлились, мой король.
– Хорошо, – сказал его король, всё ещё глядя на пейзаж. Какой странный оттенок снега.
– Прислать уборщиков и строителей, мой король? – спросил див.
– Пришли только строителей. Я сам могу убраться. Все приборы должны быть на определенном месте, а уборщики… – Владибуря прекратил бессмысленное объяснение и махнул рукой.
Когда дивьий человек ушёл, зимний король вернулся к обширному окну:
– Хрол, надень ту броню и проследи за этим Слизвертом, а потом действуй по обстоятельствам.
Хрол молча подошёл к своему королю, затем сделал шаг в проём и полетел вниз. Позер.
– Думаешь, ты сможешь остановить войну? Война… Война неизменна, – сказал ангел сзади.
Война…
###
Юный Владибуря уже знал о войне, но только в то утро он почувствовал на себе её касание. И остальные жители мира.
– Ты же теперь наследник трона. Что тебе какое-то разрешение на охоту? – с нескрываемой издёвкой сказал Владибуре Хрол.
– Славослав тоже, и он ближе к трону, – оправдался Влади.
– Так у меня реальные шансы конунгом стать. Зачем мне портить отношения с сокольничими? – насмешливо объяснил старший брат Владибури, которой стоял тут же в компании молодых мужчин. Их лица уже стерлись из памяти повзрослевшего Владибури.
– Да идёмте уже. Видите, у него вся смелость ушла на становление наследником, – предложил Хрол, и его компания ушла, явив за ними старшую сестру Владибури, Мару. За Марой следовал её трэлл – дикий человек в ошейнике.
– Не слушай их. Они всё ещё мальчишки, несмотря на ритуал, – сказала она, когда все мальчишки потеряли возможность услышать ей слова.
– То есть мне и себя не слушать? – ехидно спросил Владибуря.
– Ты понял смысл моих слов, не строй из себя Хрола.
– Я не могу их игнорировать. Славослав прав – нужно строить отношения с потенциальными союзниками уже сейчас.
– С такими союзниками и врагов не надо, – Мара пригласила брата идти по коридору (зимний король плохо помнил этот коридор, поэтому в нём было много белых дыр). – Слышал уже весть? Механизм снова работает.
– Надеюсь, зимние феи успеют достроить южную Стену. Я слышал, что южане думают, что мы специально насылаем на них бури.
– Сомневаюсь, что у них будет время. А ты не знал? Коммуны Бореи, Лукомории, Беловодья и тридцать девять вассальных королевств прибыли недавно. Отец собирает армию, – сестра почему-то продолжала звучать беззаботно.
– И когда я должен был узнать об этом, по его мнению? – напряжённо спросил наследник трона.
– Да зачем тебе эта информация? Тебе всё равно придётся учиться. Зря я, наверное, рассказала, – сестра открыла дверь и вошла в учебную комнату.
Историю вёл старый слепой чудь. Он был маленького роста, с заострёнными ушами и большим носом (чудь – родственники фей и южных двергов (кажется, их называют гномами)). Учебная комната тоже была почти забыта – в основном она была белизной. Но зимний король запомнил окна (они, конечно, будут важной частью этого воспоминания) и жёсткие неудобные стулья.
– Когда король-лич Бессмертный Трэлл почти захватил все земли, – бубнил учитель, – он попытался разбудить Пса, предвестника Сумерек богов (Пёс всегда смущал Владибурю. Почему не Волк? Пёс же прирученный волк. Конец света должно возвещать что-то дикое, а не рукотворное. Владибуря был в то время наивным глупцом). Но он был побеждён Эйвором, сыном Эйвора, с помощью Костяной Ведьмы. Филактерия лича находилась в игле, в его тронном зале, заполненном миллионами отравленных игл. Вот только Бессмертный Трэлл не учёл тяжесть своей души. Эйвор…
Небо воспламенилось и освятило всю комнату непривычным светом. Все ученики бросились к окну, наблюдая огонь вместо облаков и красное вместо голубого.
– Луна разорвана! Они уничтожили её! – истерично закричала женщина-трэлл (её статус назывался тир, но большинство использовало только “трэлла”. Ещё разбираться в полах прислуживающих рабов), распахнув двери. Она слишком обезумела от страха, чтобы соблюдать иерархию. Потом направилась к другим дверям, разносить панику дальше.
Владибуря хорошо запомнил её лицо – именно она подтвердила всю серьёзность ситуации и разожгла страх в душе будущего короля севера.
– Урок окончен, я должен идти. Если среди вас есть маги, даже слабые, то идёмте за мной. Мы все должны сдержать распад луны. Раз мы не мертвы, то её уже начинают сдерживать, – учитель направился к выходу, вместе с некоторыми учениками.
А Владибуря смотрел на небо огня, и оно отражалось в его глазах.
Слабый голос окликнул его:
– Хозяин! Нам надо уходить.
Владибуря обернулся и увидел её – альву, своего личного трэлла. В его воспоминаниях вместо её лица было размытое светлое пятно.
Необязательный комментарий автора: Ох, ну и глава… Есть ли что-то более приятное в жизни, чем удалять свои заметки (которые написаны вроде: "Победа над безумием – отказ З от мести", "На фоне учёбы Север собирает войска для войны" или "Жёсткий стул в учёбе -отсылка на будущий подушечный трон"), потому что ты их реализовал?
В эту главу нужно было вместить так много событий, что развязки конкурируют друг с другом. Например, предательство и раскрытие Бойрианн. Мне пришлось подумать, в каком порядке их расположить.
Если вы читаете это на русском языке, то нет нужды объяснять вам про Бессмертного Трэлла, Беловодье или Лукоморию. А вот про Пса я могу сказать, что это комбинация Фенрира и нашего позднего фольклора – Пса с пятью ногами, который наступит нам, если проснётся.

Глава 8

Предатель
Я так и не смог понять, Слизверт – хороший или плохой человек. Части его жизни, с которыми я соприкоснулся, не дают мне однозначного ответа. Возможно, этот вопрос касается не только одного Траурника, но и всех существ, обладающих волей. – Мрачноглаз, древопись "Траурники".
_^_
Слизверт наблюдал, как из прибывших воздушных кораблей сыпались белые воины и паладины. Снежные вспышки на поле боя локально уплотняли снегопад. Насколько он мог видеть, в битве трёх армий новички пытались сдержать старых воинов, замораживая особенно активных. Это было хорошо. Наверное.
А что было точно хорошо, даже великолепно, так это то, что новоприбывшие каким-то образом убили высшего демона Двора Безумия. Точнее, они его уронили и ослабили, а Земля смог пробить его насквозь.
Слизверт застыл в нерешительности (хотя можно было бы просто сказать, что он был собой). Нужно ли ему что-то делать, идти в битву (вон, тот же трёхфаланговый Земля фактически выиграл войну с безумцами) или просто стоять и нервничать (как обычно)? Приказа не было, и рядом тоже стояли и смотрели Траурники. Хотя некоторые из них носились по лагерю (аж зимние плащи, добавленные в униформу, развевались на ветру), как будто они знали, что делать. Если бы не его больная нога, он бы тоже побегал, чтобы с него спроса было поменьше.
Около центуриона появилась дырка в пространстве в форме женщины. Это была Ория Босх, ещё одна трёхфаланговая Траурница. Она зависла в воздухе, ноги слегка согнуты, руки в стороне от бёдер. Ория была похожа на человека, поднимающего себя левитацией, только ей не нужны были между перемещениями в разные места такие архаичные вещи, как движения тела – она моментально закрывала себя и открывала в нужном месте (для внешнего наблюдателя это происходило без каких-либо эффектов, и наблюдатель часто думал: ”Она всегда там была? Нет, надо срочно в отпуск”).
Слизверт никак не мог определить границы между нею и миром – вогнутые или выпуклые. Он отвлёкся от неприличного разглядывания тела своей соратницы и заметил, что Ория быстро меняется внутри: волна снега сходит с заснеженной горы, куча воды падает с покрытой зелёными растениями скалы, какой-то красный мужчина с рогами и в необычной одежде громко зевает.
Точно! Она так говорит – звуками из себя. То есть, все так говорят, но её механизм звукосоздания был другим.
Слизверт напрягся, вслушиваясь:
– Cccccщ! Веееее… Уэ! Рррррр! – Ори, кажется, спешила.
Её последний звук был рыком какой-то металлической альмы, у которой каждая конечность состоит из множества копий этой конечности, входящих друг в друга, но чуть асинхронно. Она бросилась к женщине-порталу, напугав центуриона, но Ория быстро открылась в другом месте с видом на звёздное небо. На её языке это означало паузу.
– С… В…, а! – понял Слизверт. – Ты назвала меня по имени. Погоди, эти звезды мне не знакомы…
Но дыра в пространстве уже показала ликующую толпу людей, на телах которых висели разноцветные куколки. И через мгновение в ней появилось тёмное помещение, где горели свечи и стояли фигуры в балахонах.
Одна из фигур указала на Орию, и она переместилась к белому существу, разрезанному пополам. Траурница показала его чёрное лицо, которое росло прямо из плеч, минуя шею и голову. Существо было в процессе растекания, напоминая Слизверту того перебежчика из Мирокрая. Но у него не было никаких осмысленных идей о том, что хочет сказать Ория.
– Прости, я не понимаю, – выдавил из себя центурион. Он внутренне сжался, понимая, как неприятно, когда люди стараются, но не могут понять твою речь.
Босх появилась выше, и Слизверт перестал видеть через неё, но начал слышать осмысленную речь.
– Мне атаковать Слизверта или готовиться атаковать? – послышался спокойный шёпот Свечи, похожий на треск костра.
Эта фраза моментально приковала внимание Слизверта к себе. А когда легат твоей армии выбирает между подготовкой к атаке или атакой на тебя, сложно не обратить на это внимание.
– Ория здесь? Что в ней? Ты, говори, – продолжал Свеча.
– Кажется, это наш лагерь, но под странным углом, – сказал незнакомый голос.
Ория была двусторонней, фактически в мире всегда было две Ории. Однажды они были рядом, и Слизверт увидел себя с двух сторон. Очень странная женщина.
– Я думал, что вы, Свеча, умеете выполнять прямые приказы. Поэтому я назначил вас командующим всей операцией. Меня беспокоит ваш недостаток веры, – раздался ещё один голос.
– Вы приказали прекратить сопротивление безумцам, не начинать сопротивление новой армии и готовиться атаковать одного из трёх наших элитных бойцов. У любого появятся сомнения в правильности таких приказов. Я говорю о возможном перехвате и изменении сообщения с целью дезинформации, Прелат.
– Это исключено. Я напрямую управляю своими посланниками. Выполняйте приказ, Свеча.
Кто-то закашлялся и одновременно попытался глотать воздух.
– Я принёс себя в жертву не ради человека, которого даже не видел, а ради идеи, – сказал новый голос.
– Совсем себя потерял, Страх? Командиров тяжёлой пехоты и мистерий ко мне! Лекари пусть продолжают вытаскивать замороженных бойцов. Где носит Землю? Ория…
Ория оказалась у Слизверта. В ней кто-то бил в огромный барабан.
– Б-б-б-б… Еу! Гшшш… И-у-х!
Бежать? Центурион огляделся и увидел, что вокруг него столпились Траурники. Они молча смотрели на него нарисованными плачущими глазами.
Один из них положил руку на плечо Слизверта:
– Лучше послушай Орию, Слизверт. Беги. Тут дело пахнет ритуальными благовониями и серой. Возможно, снежки умеют контролировать разум. Мы тебя хорошо знаем, и ты не мог предать нас.
У Слизверта даже выступили настоящие слёзы на настоящих глазах. Вот оно, воинское братство!

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71780608?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.