Главная страница | Попаданцы | Л+Б. Сокровища Скорпиона

Л+Б. Сокровища Скорпиона
Валерия Василевская
Главное в грозном Космосе – ни разу не растеряться, даже если тебя похитил беспощадный космопират и машет под носом бластером. Надо сесть и спокойно подумать. И тогда Лизе с Борей, курсантам школы будущих космонавтов, непременно прискачут в головы деловые, отважные мысли. Уж они зададут пылу-жару! Уж они заставят разбойников подпрыгивать и отплясывать под свою железную дудку!
Дорогие наши читатели! Книги о приключениях Лизы и Бори можно читать по порядку и вразнобой:
«Л+Б. На орбиту, первый класс!»
«Л+Б. Одна на планете»
«Л+Б. Сокровища Скорпиона»
«Л+Б. В капкане Мурзлингера»
«Л+Б. Безмолвие лунят»
«Л+Б. Подумаешь, крящеры!»
«Л+Б. Сквозь Солнце, с Земли на Землю»
Не забудьте поставить отзыв, оцените работу автора!

Валерия Василевская
Л+Б. Сокровища Скорпиона

Дорогие читатели!
Если вы желаете больше узнать об авторе Валерии Василевской и о новых книгах, которые появятся на Литресе, приглашаю вас всех Вконтакт.Мои странички:
Профиль https://vk.com/id855725404 (https://vk.com/id855725404).
Здесь я рассказываю о книгах для взрослых – триллерах, детективах, эзотерике и фантастике.
А в сообществе Василевская|Книги|Фантастика подросткам
https://vk.com/club227650563 (https://vk.com/club227650563)
про истории о приключения будущих космонавтов Борьки и Лизаветы.
А еще мне можно писать в Телеграмме @WWLITRES.
Буду рада общаться с вами! Буду рада узнать ваше мнение обо всех написанных книжках!

Гл. 1. Звезда отцов, планета матерей
Кто читал наши книжки[1 - Повести и рассказы о космических приключениях Лизы Арсеньевой и Бори Буланова читайте на Литресе в такой последовальности: «Л+Б. На орбиту, первый класс!», «Л+Б. Одна на планете», «Л+Б. Сокровища Скорпиона», «Л+Б. В капкане Мурзлингера», «Л+Б. Безмолвие лунят», «Л+Б. Подумаешь, крящеры!», «Л+Б. Сквозь Солнце, с Земли на Землю».], тот знает, как подростки Лиза и Боря на опасной дикой планете обвели вокруг пальца пиратов, как спасли космических пленников, человеков и маракасков, как угнали, вернули на Землю сверхсветовой звездолет.
А теперь ребята летят на Елену-и-Мирабеллу, где их ждут родители Борьки.
Но это уже совсем, совсем другая история!

И она начнется с Милены – голубой чудесной планеты, вращающейся вокруг недавно открытой звезды Буланова-и-Арсеньева. Да-да, сияющий шар, таинственно проплывающий в галактике Млечный путь, назван в честь знаменитых отцов Бори и Лизаветы, героев космопроходцев, просчитавших, слетавших и выяснивших: далеко от Земли скрывается много нового, интересного неожиданного, полезного.



Система из десяти толстощеких суровых планет, богатых неисчерпаемыми полезными ископаемыми. И одна из них – удивительная. Под кружевной вуалью искрящихся облаков, похожа на нашу Родину – на нашу родную Землю.
Редчайшему из открытий – планете земного типа, Виктор и Тимофей дали двойное имя в честь любимых жен космонавтов, в честь самых прекрасных женщин: Елена-и-Мирабелла. Но тысячи астронавтов Земли и далекой Брутэлло – нашей дружественной планеты, где живут друзья маракаски с синей, зеленой кожей, похожие на людей – сократили большое название до маленького: Милена. Что ж, мамочки не в обиде. Друг над другом смеются, подшучивают: вмиг прославились и обессмертились! Но втайне горды.
А как горды Борька и Лизавета, ни описать, ни высказать.
Когда светило отцов запылало, стали расти за лобовым стеклом тормозящего звездолета, ребята носы расплющили, прижались к иллюминаторам. В восхищении и волнении, схвати друг друга за руки. Еще бы! В холодном вакууме висела она – словно елочная загадочная игрушка – планета их матерей, приветливая, зовущая.
О, они это сердцем почувствовали: Милена согласна стать отныне добрым пристанищем для храбрых, самых рискованных из пятидесяти миллиардов многоликого человечества. Второй колыбелью. Родиной будущих поколений.
Тять тысяч энтузиастов и сорок тысяч роботов межпланетного научно-технического объединения «Заслон» взялись за дело всерьез.


Когда звездолет с провизией, мозготроникой и электроникой вошел в слои атмосферы и повернулся днищем, снижаясь над недостроенным маленьким космодромом, ребята открыли рот в восторге и удивлении. И позабыли закрыть. Фантастическая картина, простиравшая внизу, преобразилась в реальность из фанткрюзов великой выдумщицы, знаменитого режиссера-сценариста Анны Ивановны. Или попросту – Лизиной бабушки.
Представьте: на пол-полушария тяжелые воды иссиня-зеленого океана, спокойного и блистающего, и на пол-полушария суша – два матерых материка с золотой каемкой песка на раскаленных пляжах. А спускаешься ниже – в предгорьях полыхают осколками зеркала разбросанные озера, меж холмов извиваются реки, таких нет на Земле: полноводные, словно жидкий хрусталь прозрачные. А кругом – леса и луга, не тронутые рукой аборигена разумного, не топтаные ногами не родившегося охотника.
И на всей красоте: на водах, над деревьями и под кронами, среди трав и ухоженных пашен – тарелки-лаборатории. Словно мыльные пузыри, легкие и прозрачные, порхающие, осевшие. Наполненные «игрушечными» мигающими приборами, большими и мелкими роботами, землянами и маракасками.


Космонавтами двух миров, добровольцами-непоседами из числа любителей странствовать, испытывать, любоваться, чья душа парит в Мироздании, кому мало одной планеты.
В принципе, поселение Бравых энтузиастов невозможно назвать поселком или маленьким городком – летучий отряд, активно продвигающийся вдоль берега океана Чарующих грез. Кстати, названия множеству водоемов, гор и равнин еще предстоит придумать. Этой чести и удостоились герои первопроходцы – устроили соревнование, у кого эффектней получится.
Но главное – люди работают, целеустремленно, радостно. Выбирают лучшее место для самого первого города.

Не успел корабль приземлиться – на него накинулась стая верещащих летучих крыс. Уродливых до безобразия, хлеще наших летучих мышек, в четыре раза крупнее и в десять раз агрессивнее! Прицепились к стеклу жаднючими присосочными губами – и давай грызть иллюминаторы! Царапать, стучать когтями, буравить злобными глазками! Устрашать: «Попались, людишки! Доберемся и покусаем!»


– Размечтались! – Боря со смехом шлепнул пару раз по стеклу.
Страхоморды не испугались. Шустрей захлопали крыльями, будто рваными грязными зонтиками, набросились на мальчишку, отталкивая друг друга.


Бабушка Лизы, знаменитая режиссер Анна Арсеньева

– Будто дьяволы из преисподней! – восхитилась бабушка Аня.
Знаменитая режиссер прилетела с детьми на Милену, чтобы передавать репортажи о невиданном, грандиозном, невероятном действе – заселении новой планеты! Чтоб монтировать натураж (мир неведомый сухопутный и неведомый мир подводный) для новых волшебных фильмов.
Не теряя времени даром, энергичная Анна Ивановна, элегантная дама в светлом летном комбинезоне, с серебристой копной по-модному выкрашенных волос, тут же взялась командовать. Прикрикивать в сторону пестрых пластиковых коробок, которыми грузчики бережно заставили всю кладовку:
– Первый, второй и пятый! Выпрыгивайте, снимайте панораму, вид с разных высот, город во всех подробностях, лица людей и роботов! И тварей визжащих сверху, чтобы щерились, чтобы мордами бились об объектив!
– Но мама, летучие крысы – ядовитые злобные хищники. С ними очень опасно связываться, они технику покусают, – подсказала Елена Арсеньева, профессор космобиологии.


Мама Лизы Елена Арсеньева

А Лизавета подпрыгнула и ладошками радостно хлопнула: вот какая у папочки мамочка! Ни секунды зря не теряет! Мигом готова к действию, если видит материал для творческой обработки!
Меж тем взбодренные к действию роботы-кинокамеры зашуршали, открыли каждая свой футляр изнутри и выпорхнули из шлюза, выполнять приказ режиссера.
– Летите, голуби, летите! – напутствовала работничков «сорокалетняя» бабушка. (Теперь, когда люди Земли стали жить двести лет, все, кому не сто семьдесят, выглядят моложавыми, энергичными, сорокалетними.) – А как тут справляются с хищниками? – спросила пренебрежительно.
Анна втайне боялась: в сумочке придется носить оружие. А когда драконы повышмыгнут и проглотят охранников-роботов – царапаться и отстреливаться.
– Да запросто! – Лизавета была рада похвастаться знаниями. – Трансформеры, охраняющие передвижной отряд, позволяют себя кусать. Зверь получает в пасть удар током и горький клей – и в ужасе убегает. А потом бедняжка два дня не может ни есть, ни спать. Головой мотает и воет, язык с деснами очищает. Не умрет, но в стае расскажет: двуногий на вкус противный, с ним никогда не связывайтесь!
– В самом деле?
– А то! Смотри! – кивнул Виктор на бетонированную площадку для приземления.


Папа Лизы Виктор Арсеньев

Два десятка трансформеров-роботов преобразились в мягких податливых человечков и замерли без движения, вытянув руки в стороны. Прожорливые монстрилы набросились на добычу – да не тут-то было! Укусят кривенькими клыками – дернутся и отскакивают! Вот где облом, так облом! Шумя обиженно крыльями, крысы взметнулись в небо и умчалась в сторону чащи.
– Нападений все меньше и меньше, хищники добровольно отступают в северный лес, – объяснила профессор Арсеньева. – Минэли, злобные птицы с клювами крокодила, и те постепенно одумались. Песенки распевают, а охранников зубом не трогают.
– А папа поставил купол над кочующим городком, – похвастался, к слову, Борька. – Не видимый, но надежный. Рогами не пробиваемый, градом-молнией не расшибаемый. Добровольцам теперь уютно, сухо и безопасно.
– Это радует! – Анна Ивановна с облегчением улыбнулась, и компания замахала встречающим в стороне хорошим друзьям Булановым.

Едва корабль приземлился, люди-роботы преобразились в грузчиков-пауков и взялись укладывать грузы на летающие платформы.
– Папа! Мама! – Радостный Борька не сохранил солидность, бросился по ступенькам в распахнутые объятия.



Папа и мама Бори – Тимофей и Мирабелла Булановы.

– Сыночек! Живой! Любимый!
Взволнованные родители облобызали мальчика, обнялись сердечно с Анвановной, Виктором и Еленой, затеребили, затискали, «красавицу нашу, Лизоньку!»
Надо сказать, Булановы в коротких шортах и майках, загорелые до черноты, шокировали закупоренных под самое горло подростков. Оба худые, шустрые, оба предельно коротко и неумело подстриженные. Впрочем, маленькой, большеглазой красавице Мирабелле любая стрижка к лицу. А носатого Тимофея, костлявого, резко вытянутого, ни один прикид не украсит. И, как выяснилось, не испортит.
Доктор Мира двумя ладошками ласково подняла Борю за подбородок, придирчиво осмотрела розовые отметины от недавних страшных ожогов.
– Много таких?
– Полно, – смущенно призналась Лиза. Девочка с робким трепетом представляла, как будет отчитываться перед суровой матерью. – Я сделала, что смогла.
– Сокровище ты мое! Ты нам вернула сына! – На счастливом лице тети Мирочки заблестели бисером слезы. И опять обнимашки и чмокалки.
А Тимофей провел горячей рукой по светлым Лизиным волосам, объявил без стеснения:
– Растет нашему жениху замечательная невеста!
И папа Витя, и Лена, и даже бабушка Аня, ни словечка против не молвили, одобрительно заулыбались.
– Вот еще! – фыркнула Лиза, под зазнайством скрывая смущение: – Неизвестно, кто мне понравится. Красивей мальчишки найдутся!
И уткнулась маме в плечо. Чтоб не поняли: скромная девочка и сама мечтает о том же. Размышляет, тайком продумывает, как станут они с друзьями бороздить просторы Вселенной на звездолете-исследователе. Борька – командир корабля, Лиза – космобиолог, пилоты Гена и Соня, астрогеолог Слава, гуманоидовед Вероника. А потом они с Борей… когда-нибудь… обменяются золотыми узорчатыми колечками. А как же еще? И Боря непременно найдет планету, подходящую для заселения. И, само собой, назовет находку Елизаветой!
– А вы что тут ходите голыми? Что с вашей кожей? Мутации? – пробурчал отвергнутый «суженый» на бестактных родителей.
– Это, Боря, открытый костюм на здоровой планете для лета, – объяснила Елена, украдкой посылая сигналы Тиму.
Впрочем, носатый папа тоже сообразил: зря он затронул «стеснительную» для неловких подростков тему. По привычке подергал ухо, свистом позвал платформу. Открытую, грузовую, без ремней и сидений. Не положено, но земляне катаются на платформах, наслаждаясь упругим ветром, придерживаясь за поручни.
– А на коже отличный загар! – добавила Мирабелла, демонстрируя сильные руки. – Здесь нет озоновых дыр. Вы тоже разденетесь, станете черными, словно чертики, но это пойдет на пользу.
– А я научу вас смело купаться без гидрокостюмов в реке, в озерке, в океане. Ловить рыбу, ходить босиком, пить воду из родников, чистейшую, не кипяченую, – поделился опасным опытом полудикарь-мозгютерщик.
Борька с Лизой восторженно ойкнули, широко открыли глаза… Но подумали и не поверили.
Площадка приподнялась над тарелочным городком, наполненном деловыми, туда и сюда снующими роботами-трансформерами, и взяла направление к озеру, где в садах виднелись компактные летающие коттеджи. Теплый ветер трепал непокрытые волосы семерых, шагнувших на Млечном пути в непостижимое
будущее. А внизу волновались зеленые нехоженые просторы – манящая Человека Беспокойного терра инкогнито.

Гл. 2 И настало счастливое время
Впервые в жизни ребята, после долгих опасных разлук, повстречались надолго с родителями. Каждый знает, космопроходцы в отпусках на Земле не засиживаются. А теперь все совпало: любимая интереснейшая работа и отличный отдых с детьми, под лучами теплого солнышка, в идеальном здоровом климате.
С долей риска. Никто не предскажет, когда подведет электроника и лопнет купол над городом. Когда всколыхнутся воды могучего океана, и чудище острозубое выползет поживиться мягонькими двуногими. Или из леса выскочат стаи голодных хищников – бустрелов или вогродов, куда выше наших волков. И на что решатся кружащие над поселком стаи минэлей – сладкозвучно поющих птиц. Вдруг издающих резкое воинственное «Др-р-рынд! Др-р-рынд!», пикирующих на бдительных, охраняющих купол роботов.
Но пока беда не нагрянула, во времена безопасные, Борька и Лизавета совсем не умели дружить. С одноклассниками – пожалуйста. И в дворовой компании – да. Но при встрече нечаянной взглядов, синего и зеленого, девочку и мальчишку словно магнитом отталкивало.
Лишь с утра, на общей пробежке, подростки встречались, чтобы по привычке уесть друг друга. Чтоб продолжить соревнование: кто быстрее, сильнее, ловчее?
Возвращаясь к борьбе за лидерство, начатой семилетками. Продолжая и усложняя бесконечное соревнование.
К досаде космических странников, они все изрядно сдали, и доктор Мира придумала обязательную программу скорейшего восстановления. Теперь друзья каждый день плавали наперегонки, ходили в походы с ночевкой, с энтузиазмом осваивали самбо и тхэквондо. По правде сказать, Борис, если б чувствовал превосходство, легко поддавался бы девочке, «чтобы не раскисала». Но преимущества не было. Изворотливая Лизавета частенько в пару приемов бросала парня в траву. Приходилось её усмирять подсечками и подножками, ударами и захватами. Лиза вскакивала пружинкой, словно рысь сверкала глазищами, затевала новую битву, скрывая боль и досаду.
Папа Витя боролся с Еленой, немножечко неуклюжей, а Тим со смеющейся Мирой. Приемчики проводили бережно, осторожно, пытаясь несокрушимым рыцарским добродушием пример подавать подросткам. Напрасно! Борька и Лиза увязли в битве характеров. Они что-то друг другу доказывали, упрямо и беспощадно. Но эта «борьба титанов» вызывала у наблюдателей лишь понятливые улыбки.
Хорошие были дни! И погода стояла чудесная – круглый год роскошное лето. А учебный год для заочников (для ребят, которые учится на далеких и близких планетах) не кончался, не прерывался.
После соревнований у озера, мамы с папами разлетались на стройки и в лаборатории, а подростки по пять часов грызли гранит наук – программу шестого класса школы будущих космопроходцев. На террасах, в соседних домиках, окруженных розовой пеной цветущей японской са?куры, в компании шустрых роботов и всезнаек учебных мозгютеров. Причем, Лизавета тщательно выбирала красивое платье и накручивала прическу, а Борис надевал футболку с надписью «Супермен». Но когда выходили к мозгютером, садились друг к другу боком и старательно делали вид, что один не видит другого.
А потом бежали на практику, по будущей специальности. Пацан – к Тимофею мозгютерщику, с азартом оттачивал навыки управления мозготроникой звездолетов Земли и Брутэлло. Или к Виктору – перенимал трудный опыт начальника космической экспедиции. Старался освоить многое: учись, пока на планете. Космос – самый жестокий, беспощадный экзаменатор. Вдалеке от Земли, высший балл – вовсе не орден за… А спасение жизни – своей или жизни товарищей.
Лизавета после обеда помогала доктору Мире с перевязками и уколами, чтоб при случае не растеряться, оказать мгновенную помощь землянам и маракаскам. А потом подзывала свистом пустующую площадку и улетала к маме.
О, на ферме у самого леса было над чем трепетать сердцу юного космобиолога!
Удивительно, как с Миленой человечеству повезло. Тот же воздух, та же листва в тысячелетних дебрях – шепчущая, зелененая. И звери по типу наших: одна голова зубастая, четыре лапы и хвост. Нет, особо похожих не встретите, ни слонов, ни гиппопотамов, ни удавов, ни канареек. Но в чащобах рыщут вогро?ды – пятнистые злобные хищники, опаснее наших тигров; на полянах пасутся уди?льки – кудрявые овце-зубры; в небесах пролетают крикливые стаи толстых вазу?х – хорошо откормленных «курочек», закрывая крылами солнце. И чтоб всех узнать, описать, пожалуй, не хватит жизни.
Профессор Елена Арсеньева получила задание с Земли: в кратчайшие сроки выяснить, кто полезен из местных животных? Кого приручить, приласкать? А кто станет вредить, нападать, кого следует гнать в заповедники, как можно дальше от города.
При условии: ни коров, ни собак, ни ласковых котиков на Милену брать не дозволено! Люди прекрасно знают, как опасны чужие животные в закрытой биосистеме. В Австралии, например, безобидные милые кошечки, привезенные колонистами, поели мелких зверюшек, редчайших, из Красной книги. И множество беззаботных, не знавших хищников птиц.
Получается, космобиологи не бессмысленно изучают диковинных четвероногих, а заботятся о пропитании для будущих поколений, о скотном дворе для фермеров.
Поступают просто: раскладывают на окраине леса в кормушки душистое свежее сено, сдобренное зерном от первого урожая. И всех, кто решился отведать нежданное угощение, от «уточек» и «оленей», до лохматых неведомых чудищ, осторожно и не навязчиво приучают к виду людей отважные биороботы. Подбираются ближе. И если не получают удар лбом, копытом или рогами, кормят с руки особенным, бесподобным, неведомым лакомством – кусочком черного хлеба.
За ароматной краюхой первой вошла в загон доверчивая удилька. Оторвалась от стада и переманила мощного двухметрового овце-зубра – кудрявого паренька. Эту парочку космобиологи лелеют и ублажают, от них ожидают потомство, первое на планете одомашненное, не дикое.
А еще по клеткам сидят «маленькие верблюды», рычащие «свино-зайцы», и пять пар непонятных созданий – лапки голые, спинки в мехах – кому практикантка Лиза должна придумать названия.
А охотники-роботы приносят на ферму тушки, и биологи вместе с медиками тщательно проверяют: кого можно есть человеку, а кого опасно, нельзя. По-правде сказать, Лизавете жаль до слез убитых зверюшек, но девчонка давно поняла: в марафоне на выживание торжествует необходимость.

А еще две мамы придумали: чтоб ребят сдружить, надо им давать вечерами особенное задание. Например, ловить рыбу в озерах, неглубоких и безопасных, уже проверенных роботами. Рыбу в лаборатории исследуют и поджарят, и в летающем ресторанчике, где все блюда бесплатные, появятся новые кушанья.
Подростки не подкачали, взялись за дело всерьез. Борька сразу стал рыбаком: заходил по пояс в водичку и зачерпывал всякую живность, копошащуюся, скользящую, ударяющую в коленки, специальной сеткой – садком. Лизавета взвалила на плечи тяжелую долю начальника. Полеживала в купальнике на золотом песочке, выписывала на карте придуманное название для очередного озера. А когда пацан возвращался и разбирал улов, контролировала, указывала:
– Синебрюшку кидай обратно, мы такую вчера приносили. И мо?куня, и бара?сика. А вот эту… пусть будет коре?ль, крепко держи за хвост, надо сфотографировать. Запускай в бидон. А зачем опять приволок «лягушек»?
– Шестилапые любопытные, они сами сдуру запрыгнули. Лиз, а окунь, карась и форель не обидятся за воровство лицензионного имени?
– А еще на Земле есть аббо?тина, гимнура?, дендрохи?р, заноба?тус. Все буквы давно переставлены и все названия придуманы. Я тут из шкурки выпрыгиваю, сочиняю слова, которые не ломая язык повторят неведомые потомки. А один промокший бездельник пристаёт с язвительной критикой!
Пацан утопал в насмешливой, расплескавшейся зелени глаз. Благодушно не спорил с зазнайкой, возвращался в теплые воды. А девчонка в отдельный столбик в Колобке – карманном мозгютере – записывала особенные пришедшие в ум названия: Елизавета Прекрасная, ЛеВиАнна, Булан-Богатырь (ну и ладно, пускай в школе хвалится). Но такие имечки Лиза присвоит роскошным, сильным океанским животным. Чтобы вольными путешественниками огибали родную планету. Чтоб на всех континентах люди вспоминали: им подарили благословенные земли Булановы и Арсеньевы.

Гл.3. Не прыгайте никогда в звездолеты странной конструкции!
Но однажды, когда тяжелые бидоны были наполнены водой и вертлявой рыбой, и добытчики ждали площадку с опоздавшим грузчиком-роботом, на песок скакнул и запрыгал на упругих коротких колючках… двухметровый бежевый шар! Ниоткуда взялся! Ни с неба – купол вроде бы не нарушен, ревуны охраны молчат – ни из леса, ни из воды – не шелохнулись тихие воды. Ребята вскочили, каждый дернул с пояса истуканчика, и на «ежа» нежданного, воняющего резиной, в недоумении уставились.


Вдруг по боку цельной конструкции побежала тонкая трещина, преобразилась в дверь, резко дернулась – и на песок выскочила… девчонка!


Землянка годов двенадцати, в цветастых шортах и маечке, похожая на японочку. Блестящие черные волосы, торчащие, не ухоженные, плоский широкий нос и капризный большущий ротик. Заморгала глазищами бархатными, закрутила смугленьким личиком:
– Ой, где я?! Ой, вы, уберите свои страшные пистолетики! Не видите, я боюсь! – запищала на Лизу и Борьку на довольно четком ИЯМПО – искусственном языке, придуманном для бесед землян и маракасков. И по-детски печально захныкала, растирая грязь на щеках маленькими ладошками.
У Лизы екнуло сердце. И она сама, год назад, вот так же стояла в растерянности, одинокая на огромной, незнакомой, дикой планете… Правда, Лиза нисколько не хныкала, а целенаправленно действовала. Но у каждого свой характер. Или, увы, отсутствие волевого характера.
– Не пугайся, не плачь, мы поможем! – Курсантка скорей запрятала «пистолетик» в задний карман потрепанных старых ивонок – широченных брючек с широкими сплошными карманами спереди, от талии до ботинок. (В карманах модницы носят духи, расческу, косметику, а Лиза – кучу вещей, которые непременно когда-нибудь пригодятся.) Подбежала к несчастной девочке, обняла за крепкие плечики. – Вытри глазки, возьми салфетку. И рассказывай, что случилось? Катастрофа на корабле? Где пилоты? Где твои взрослые?
– Никого здесь нет, я одна-а-а! – еще горше захлюпала бедная. – Я домой хочу-у-у! Поскорее! Мне здесь пло-о-охо! Куда я попа-а-ала? – И ногами капризно затопала, словно пятилетний ребенок, требующий у мамы в супермаркете шоколадку.
– Мы на недавно открытой Елене-и-Мирабелле, – нарочито четко и медленно произнес подошедший Борис, чтоб успокоить плаксу. – Ты не одна, здесь много ученых и космонавтов. Тебя отправят на Землю.
– Не хочу на Землю! Хочу к своему любимому дедушке!
– А кто твой дедуля? – Боря начал соображать. – Знаменитый изобретатель? –О, парень прекрасно знал: никогда на Земле и Брутэлло не строили звездолетов в виде колючих шариков. Экспериментальный проект? Без защитных систем, если глупенькая без преград проходит в кабину и скачет блохой по Космосу. – Сколько дней ты в полете?
– Секу-у-унду…
А уж это совсем ерунда. Пацан потянул за дверь, чтоб заглянуть во внутрь невиданного кораблика. Створка вышмыгнула из пальцев, захлопнулась и слилась со сплошной резиновой стенкой.
– Мой Бумбашик только меня одну единую слушается! – хвастливо пискнула девочка и хитренько улыбнулась сквозь чернеющие разводы. – Во, прикиньте: хочу войти!
В самом деле, дверка опять проявилась и отворилась. А из кромешной тьмы неосвещенной кабины вдруг раздался… голос Арсеньева! Лизин папа громко и ласково произнёс на ИЯМПО:
– А теперь, ребята, давайте посчитаем, сколько у нас пальчиков на руке? Мири?к?
– Один… три… четыре… – залепетал детский голос со смешным свистящим акцентом, – пять, шесть, семь, восемь… и восемь!
– Замечательно, восемь пальчиков, – одобрил старания Виктор. – Но второй не надо терять, все пальчики нам нужны. Правильно, дети?
– Правильно! – подтвердили свистящие хором.
– Папа! – Лиза скакнула в кабину.


А за ней скорее Борис, не успев объяснить, как опасно входить в звездолет не изученной, и, быть может, враждебной конструкции. И ахнул: внутри «ежа», всего два метра в диаметре, разместилась кабина в форме… большого светлого куба! С ребром в шасть метров! Со сложными, невиданными приборами, с мигающими экранами, с полосой панорамных окон, где далекие домики, люди и тарелки смотрелись близко, будто выстроились у озера!
– Не может такого быть… – пробормотал пацан, недоуменно оглядываясь, – Внутри небольшого шарика – огромное помещение… Нарушение законов физики…
– Изменение законов физики, – подсказала грязнуля у двери жестким, почти взрослым голосом. Боря вздрогнул и повернулся, а смуглянка опять захныкала: – Откуда мне зна-а-ать? Я ма-а-аленькая-я-я…
Пацан обратился к Лизе, но та ничего не видела, кроме одетого в бриджи и выцветшую рубашку учителя на экране. Мужчина лет сорока, красный, словно гранатовый сок, с зачесанными назад, перехваченными резинкой красными волосами, объяснял мохнатым детишкам (разумеется, красным-прекрасным), как к двум прибавить четыре.
На неизвестной планете, на поляне с красной травой, с краснеющими вдали непонятной формы деревьями, под голубым жарким небом. Все детишки по пояс землянину, все веселые, шустрые, миленькие. Все в хлопковых пестрых шортах, как на прибывшей девочке. Дикари. Но осанки прямые, а мохнатые шкурки причесанные. Лица гладкие, любознательные, с большеглазой благообразностью разумного существа.
Но не это главное. Лиза смотрела в лицо учителя… Поразительное… Похожее на лицо повзрослевшего папы… Говорящего голосом папы… Улыбнувшегося с прищуром, как всегда улыбается папа…
Не веря себе, курсантка прижала руки к груди, повернулась к лохматенькой девочке:
– Это… твой… дедушка? – звуки не складывались в слова, ломались, не поддавались.
– Вот еще! – капризная гостья неожиданно захихикала. – Это Аллан Роуз, он врач. А еще якшается с рыжими. Обучает письму и счету, как животных лечить, делать обувь. – И ножкой в легкой сандалии (сразу видно, что самодельной, с бечевками до колен) кокетливо покрутила.
– Аллан Роуз! – Лиза схватила мальчика за запястье и уперлась в зрачки округлившимися, полыхающими глазами: – Аллан Роуз! Вот он – мой дедушка!
– Откуда ты знаешь?
– Слушай! – Лизавета мешалась, захлебывалась, слова полились потоком: – Бабуля всю жизнь рассказывала: любимый погиб на «Гордом». Но зачем-то скрывала главное, не объясняла, кто он. А когда пиратов скрутили, когда мы пленных спасли, когда люди нам рассказали, кто живой, кого схоронили, не примчалась на встречу радостная, не сказала сыну: «Знакомься, это, Витенька, твой отец!» Или наоборот: «Нам некого больше ждать, его имя в траурном списке». Просто-напросто, стиснула зубы.
– И никто не спросил?
– Спросили! Она маме и папе что-то тайком от меня открыла. С тех пор они ходят хмурые, если думают, что никто со стороны не видит. А на людях всегда веселые. Мама папочку утешает, а мне, как всегда, ни слова, ничегошеньки не объясняют. Вроде, Боря, меня берегут. Это они так думают, а сами сильней расстраивают. И бабулю время не лечит – она второй раз не любила, дожидалась тридцать шесть лет! Вот я и улыбаюсь, и прыгаю, и исполняю, Боря, что душа ее пожелает. Лишь бы бабушку не огорчать и родителей не нервировать.
Ты подумай, Боря, бабуля придумывает фантастику, а сама за пределы Земли ни разу носу не высунула. Всю жизнь до дрожи боится космических путешествий. А теперь отправилась с нами – ей больно, страшно одной! Невыносимо, Боря, батарейки перегорели!
Бывает, такая радостная, обнимает меня, смеется, и вдруг – встает и уходит. Запирается в своей комнате, будто забивается в норку. И плачет. Я подходила и у дверей стояла, я слышала всхлипы, Борь.
Или до поздней ночи пропадает в студии-норке, монтирует, оформляет удивительные сюжеты. А когда мы все засыпаем, тихонько крадется в спальню. Избегает встречи за ужином и откровенных бесед вечером на веранде. Боится лицо показать, горюющее, безутешное.
Что может быть хуже смерти? С чем нельзя примириться, Борь? С чем папа не может справиться, даже если на помощь примчится весь космический флот Земли? Гуцонда и Офакриз!
– Гуцонда и Офакриз! – повторил пацан с отвращением, чувствуя, как мурашки по спине засновали от ужаса.
Еще бы! Самые страшные, враждебные людям планеты, населенные злобными крящерами – разумными существами, похожими на крокодилов с человеческими руками, рогами, как у коровы и с длинной зубастой пастью.
Ребята и не заметили, как схватили друг друга за руки, у обоих стучало сердце. Магнит, который отталкивал, менял полюса – притягивал подростков со страшной силой. Как в былые года, если вдруг наваливалось несчастье, и друзья, забыв потасовки, торопились друг другу на выручку.
– Она назвала имя?
– Нет! Но я сейчас догадалась! Я однажды зашла к ней в комнату, а бабуля плачет над книжкой «Анатомия гуманоидов». Что бы слезы лить над учебником? Я потом протирала пыль и… нечаянно уронила…
– Ага! Нечаянно, как же! – не сдержался, хихикнул мальчишка. – Пыль пылесос затягивает, целый день по мебели прыгает, а ты секреты откапываешь.
– Использую все возможности, чтоб добыть по мелким крупицам скрываемую информацию, – легко согласилась девочка, – Я, Борь, не хочу быть дурой. Мне надо ориентироваться, что умалчивать, что говорить, чтоб бабулю не огорчать.
Разумно звучит. В самом деле, за желанием всегда быть в курсе скрывается не назойливое девчоночье любопытство (хотя и оно, маленько), а стремление помочь человеку. Лизавета, в тесной компании оторванных от Земли на много лет звездолетчиков, станет космобиологом по основной специальности, но в придачу еще и врачом, и психологом-душеведом. Кому, как не ей замечать чужую скрытую боль, помогать и словом, и делом?
– А из книжки… нечаянно выпала… записка дедушки, Борь! Он прощался с ней. Он уверял, что все их размолвки – глупость. Что когда получит оплату за космическую экспедицию, они купят домик у озера и вовек никогда не расстанутся. И подпись стоит – твой Лёрик.
– Имя странное.
– Это прозвище дала молодая Анечка своему любимому парню. – Лизавета скривила губки и вступилась за папу папы: – Не хуже, чем всякие Котики, Солнышки или Зайчики.
Пацан кивнул: кто бы спорил? Он усиленно вспоминал список пропавших без вести из экспедиции «Гордого»:
– Виталий Быстров, Константин Гончаров, Джон Клин, Марина Березкина…
– Аллан Роуз, Эдуард Колесников, – в нетерпении добавила Лиза. – Никого с буквой «л»! Только он! И на папу страшно похож!
– И учебник его! – ухватился пацан за хлипкую ниточку. – Ты сказала, он доктор? – Вопрос к стоящей в дверях японочке, что, открыв рот, переводила любопытный коричневый взгляд с одного лица на другое.
– Ну… сказала.
– Жила в вольере? С плененными гуманоидами? – восстанавливал Борька события. – В зоопарке Гуцондских крящеров? Или на Офакризе? Ты сумела сбежать?
– Бедняжка! – Лизавета уже обнимала растрепанную путешественницу. И сама обтирала щечки у запуганной страшными крящерами, много горя видевшей девочки.
– Теперь все понятно. Это – звездолет с враждебной планеты, – сделал вывод умный пацан. – Давайте звонить скорее, доложим специалистам. Они разберутся в технике, мозготронике, электронике, а потом пропавших спасут. Всех дедушек соберут, и твоего, и Лизиного, и бегом доставят на Землю.
Боря и сам не верил, что все просто-быстро получится, но уж очень ему хотелось двух заботливых внучек утешить.
А прибывшая вдруг ощерилась, показала острые зубки:
– Что за глупости вы напридумывали! – И вдруг, неожиданно, грубо толкнула Елизавету! Так, что та отлетела к приборам и ударилась больно об угол. – Никому не отдам Бумбашика! – И ногой повелительно топнула: – Домой! На планету Рыжих в системе звезды Сирены!

Гл. 4. Это я лохов заманила!
В тот же миг, что-то тонко завыло, освещение заморгало, пахнуло жженой резиной, кабина перевернулась – и запрыгала на коротких гуттаперчевых ножках.
– Мы вроде на потолке? – едва приходя в себя, пробормотал пацан.
– Ага! А какая вам разница? – в отличие от ребят, упавших от неожиданности, девчонка стояла, крепко держась за парочку поручней. – На выход!
Грубый приказ звучал не только для двери. Плакса преобразилась. В чертах простоватого личика с плоским широким носом и выцветшими бровями, появилась злая ехидинка. А в руке – истуканчик, Борькин! И у Лизы в кармане ивонок оружия тоже не было!
– А ну отдавай! – Курсанты бросились на воровку, но та ловко скакнула с подножки на подстриженную траву (удивительно красную-красную!), в три прыжка одолела лужайку и скрылась за хлопнувшей дверью.
А ребята остались одни пред янтарным домом из «смолистой таежной сосны» (а по правде – из дутой кластма?ссы). Такие дома фирма «Терем» поставляла космопроходцам лет тридцать-сорок назад.
Вокруг все в алых тонах. Глаз режет от красной листвы, от кустов, от деревьев, чьи ветки растут тонкими прутьями вверх, а потом изгибаются книзу, подобно струям фонтанов. Хорошо, что небушко синее, и в воздухе кислорода достаточно для дыхания, а не то бы… Оторопевшим было не до пейзажа.
– Борь, мы что с тобой, в самом деле, в системе звезды Сирены? – У Лизы тонкие бровки потянулись дужками вверх, а пухлые губки бантиком поджались и побледнели.
– Если это не глупая шутка.
– Какая шутка? Взгляни – солнышко фиолетовое!
Мальчишка поднял глаза на лиловый палящий диск… Оглянулся на звездолет с реденькими колючками, плотный, без входного отверстия… На окна, где за стеклом мелькнули два силуэта… И крепко сжал руку девочки.
– Мой дедушка здесь?!
– Возможно. Он все сейчас объяснит.
Зв дверью громко затопали, заворчали, и на крыльцо… Вышло… Точнее, выбралось… нечто невообразимое. Мужчина-мутант был вынужден продвигаться на четвереньках. А чтоб видеть, куда направляется, мелко переступал короткими ручками-ножками, широкой попой вперед. Потому что длинная шея неестественно перегнулась и подвесила над спиной абсолютно лысую голову. Мутант походил на жуткого мясистого скорпиона, но вместо опасного жала, на ребят смотрело отвратное, язвительно лицо. Зрелище удручающее. Злобные глазки с прищуром уперлись в Лизу и Борю.


Лизавета от жалости ахнула:
– Вам, наверное, очень больно! Позвольте, я помогу, – и бросилась к искалеченному.
– Стоять! – мутант ловко сдернул с пояса бластеркинд – опаснейшее оружие, режущее, сжигающее! – развернул дуло в сердце подростка!
Девчонка резко отпрыгнула! Боря сильным движением руки укрыл подругу за спину.
– Мы прибыли сюда не по своей воле, – объяснил опасному типу, спокойным, негромким голосом, чтоб и тот скорей успокоился.
– Это я лохов заманила! – подтвердила с радостным взвизгиванием не умывшаяся грязнуля (она выскочила из дома следом за Скорпионом). Приставила руки к носу и закрутила пальцами, запрыгала, закривлялась: – Обманула дураков на четыре кулаков!
– Молчать, Кэтсу?ми! – Мутант вернул бластеркинд на место, а девчонку пребольно шлепнул по царапанной тонкой коленке. Та пискнула, повалилась с прыжка на пятую точку, но всё-таки не сдалась. Извлекла из широких карманов ворованных истуканчиков, закрутила туда-сюда, насмехаясь без слов: «Мои!»
Мутант недовольно рыкнул, отобрал себе «пистолетики».
– Рано тебе, мартышка, оружие в руки брать. Это ИСТ – бесполезные пукалки, придуманы для забавы на Брутэлло и на Земле. Животное замирает, превращается в истукана, а трусливый охотник рядом встает и фотографируется. А потом бежит без оглядки, не ждет, когда хищник опомнится, задницу надерет.
– А в людей? – девчонка обиженно засопела картофельным носиком.
– А в людей стрелять не получится, настройки не позволяют.
Боря мог уточнить: на Милене не до вычурных развлечений. Пистолеты они получили на случай разлома купола, если хищники набегут. Но зачем балаболить про лишнее? В критической ситуации старайся, чтобы тебя понимали по существу.
– Мы не причиним вам зла, – заверил мальчишка, вглядываясь в искорёженное лицо. Как будто… смутно знакомое?
– И поможем, если позволите, – скорей добавила Лиза. – Возможно, у вас переломы или вывихи. Я лечу несложные травмы и умею накладывать пипс, чтобы кости скорее срастались.
– Пасть закрыли! – рявкнул мутант. И уставился на подростков глазами, полными ненависти.
– Скварчалупи?!!– ахнула Лиза. И попятилась от пирата. Он должен сидеть за решеткой, в ожидании приговора! В нормальном, здоровом облике!
– Ну что, догадались, поганцы? Что стоите, глазенки выпучили? А я вас сразу узнал. Это ты с толпой голодранцев штурмовал мой подземный бункер! – толстый палец ткнул в пацана. – Эта девчонка подлая усыпила мою охрану! – Второй палец, вилкой, на Лизу. – Это ваши гнусные роботы меня поймали-скрутили! Зубы мне заговариваете? Надеетесь шкуры спасти?
По правде сказать, Лиза с Борей мало на что надеялись. Вокруг участка сплошная металлическая ограда в три человеческих роста – ни забраться, ни перепрыгнуть. Но в душе закипала злость, и губы сжимались гузкой: без боя мы не сдадимся!
– На счет три: беги за дом слева, возможно, там есть калитка, – проговорил пацан, не открывая рта. – Я брошусь на Скорпиона и попробую выхватить бластер.
Лизавета едва заметно пожала руку товарищу, который собой рисковал ради ее спасения. Будто бы соглашалась, а сама решила: ни в жизнь! Метаться по редким кустикам, как затравленная зайчонка? Бесполезно и унизительно. Она тоже бросится в драку! Они вместе поборют сильного, но медлительного уродца!
– Раз, – тайно изрек Борис, готовый к резкому выпаду.
Но тут вмешалась Кэтсуми. Переводя встревоженный взгляд с преступника на подростков, вцепилась в бластер испачканными маленькими ладошками.
– Дедуля, ты что задумал? Зачем же им сразу мстить? – заговорила вкрадчиво. И ребята опять поразились изворотливому суждению и как будто взрослому голосу. – Они, если получше подумать, сослужили нам добрую службу – избавили от товарищей. Теперь все сокровища наши, ни с кем не будем делиться. Я не зря три дня наблюдала, кого лучше украсть на Милене. Тебе что, нужны сильные взрослые? Борька специалист – мигом починит роботов. А Лизка вылечит Котю. Они нам еще пригодятся.
И впрямь, в мозгах Скварчалупи что-то переменилось. От озлобленного на хитрое, от хитрого на продуманное.
– Резонно! – хмыкнул мутант и затоптанной грубой ладонью хлопнул внученьку по плечу. – Другой бы сказал: не верю, что поганцы могут исправиться! Но я мыслю шире – дарю юным профессионалам реальный шанс на спасение. Ты способен взбодрить сонных роботов?
– Без проблем, – заверил пацан.
Честнее было б ответить: если роботы изготовлены на Земле и Брутэлло, если есть запчасти в железе, электронике и мозготронике, если проблемы в принципе поддаются решению… Много бед могло приключиться со сложнейшей робототехникой на пиратском обстрелянном крейсере. В том, что речь идет о звездолете, Боря не сомневался. Не уборку же замышляет из застенков сбежавший бандит, не беседы по вечерам с летающим пылесосом или пластмассовой горничной. А где звездолет – там шанс подчинить себе всю мозготронику: мышление корабля и мышление андроидов. Возможность исправить курс, направление взять на Землю!
Мальчишка сам не заметил, как победно взглянул на Скварча.
– Сбрендил сдуру? Губу закати! – насмешливо рявкнул пират. – Корабль мой! Если кто-то полезет менять настройки – вмиг получит по куцей заднице!
Курсанты переглянулись. Ну да, спасательный шлюп разбойника Скварчалупи бил током любого входящего. И на звездолёте можно оборудовать целую кучу пакостей и опасностей.
– Я что… – спохватился пацан и состроил глупую рожицу. – Я в настройках и управлении особо не разбираюсь. Так, немножко шарю по роботам.
В соответствии с хитрой заповедью: назови себя очень умным – никто вокруг не поверит и примутся насмехаться. Назови дураком – согласятся и даже слегка посочувствуют.
Но Скорпион лишь хмыкнул, ядовито и проницательно: такого не одурачишь.

Гл. 5. Кто полечит клыкастую Котеньку?
– Ой, хватит запугивать, дедушка! – прервала в нетерпении Кэтсуми. – Давай лучше вылечим Котеньку. – Девчонка открыла дверь и позвала: – Кис-кис!
Лизавета заулыбалась. Сразу себе представила ласковую зверюшку, маленькую, уютную, кого можно тискать и гладить, с кем можно ночами спать, пряча под одеялом, слушать мурканье и умилятся горячей нежной пушистости.
Но в черном проеме двери появилось… мохнатое чудище! Клыкастая злобная морда с тяжелой торчащей челюстью, с прищуренными глазищами, возвышалась над головой улыбающейся Кэтсуми! Животное неумело скакнуло на трех ногах, толстенных и высоченных, словно ноги большого слоненка, провело лохматым загривком по груди засмеявшейся девочки, прорычало ласково: «Жжж-мур-р-р!» Больная передняя лапа беспомощно обвисала, чуток поднятая кверху, и будущий космобиолог без рентгена сообразила: «Скорее всего – перелом».


А ласкуша Котя втянула мягкий горячий воздух, распахнула сонные веки… «Схр-р-рум!» – ударил по перепонкам злобный рык клыкастого монстра! Тяжелая туша дернулась, метнулась вперед и вверх! Целясь одним ударом придавить, обезглавить подростков! «Схрумкаю!» – расшифровали без подсказок Лиза и Боря! И быстрее проворной Коти отскочили в разные стороны!
Но что толку?
Свирепый зверь настиг бы их в два прыжка! Но скорей реагировал Скварч: сдернул левой с пояса ИСТ – и послал пищащий заряд в летящий живот громилы! Тяжелая туша шлепнулась, замерла со зловещим оскалом. С громким хрустом треснула кость второй передней ноги.
– Котя! – опомнилась маленькая дрессировщица лютой хищницы. Бросилась к неподвижному окаменевшему зверю, давай теребить, ласкать! – Ты убил ее! – закричала. И вдруг в бешеной ярости бросилась на инвалида-деда! Сорвала с держателя бластер, блеснул смертоносный луч!
Но Скварч не зря сорок лет командовал шайкой разбойников. Ручонку перехватил и беспощадно вывернул. Луч метнулся, срезал высокий угол дома с покатой крышей! С грохотом повалились, загремели куски кластмассы. Удар! – девчонка летит на три метра в колючий куст, а Скварчалупи спокойно убирает отобранный бластер. Но не тут-то было! Кэтсуми умела мгновенно вскакивать! Позабыв о режущей боли, бросилась на обидчика! И давай лупить кулаками и даже пинать ногами!
Лизавета остолбенела. От грубости происходящего хотелось бежать и спрятаться. А злыдни били друг друга, не играючи – беспощадно. Казалось, из черных ртов потянулись зубы вампиров, вопьются друг другу в глотки!
Но быстрее понял Борис: он должен что-нибудь сделать. Приноровился, выхватил за талию со спины рычащую и дрожащую, оттащил в безопасную сторону. Получая злые удары кулачками по пальцам рук и пятками по ногам.
– Успокойся! – крикнул на ухо. – Твоя Котя жива! Жива!
– Жива?! В самом деле?! – Девчонка едва приходила в сознание. Смотрела в глаза ребят растерянным, жалким взглядом, не знала: верить? Не верить?
– В самом деле, – заверила Лиза. – А пока не рычит, не кусается, ей надо скорей зафиксировать две сломанные ноги. Через сорок минут будет поздно.
– Будет поздно! – Кэтсуми очнулась и вмиг приступила к действию: – Эй, рыжие! Хватит прятаться! Несите Котю в лечебницу!
К удивлению Лизы и Бори, за углом коттеджа зашукались… И неохотно выглянули несколько красных-прекрасных мохнатеньких человечков, кого учил Аллан Роуз. Вероятно, дети и взрослые. Все небольшого роста, все с любопытным взглядом выразительных крупных глаз. И у каждого, в самом деле!, на ладонях по восемь пальчиков, словно лепестки у подсолнушка.
Но одеты куда солиднее, чем ученики на полянке. Кто-то в светлом костюме доктора (или ветеринара?), кто-то в форме рабочего, кто-то в брезентовом фартуке, подпачканном и прожжённом.
Неизвестные гуманоиды! Говорящие на ИЯМПО! Боря с Лизой переглянулись – и в мечтах поделили славу выдающегося открытия с пиратом и с дедушкой Роузом.
– Ну что стоите столбом? Подходите, хватайтесь за спину! – командовала смуглянка, и сама пыталась поднять клыкастую жуткую голову.
– Не сердитесь, Кэтсум-ама, мы очень боимся Котю! – просвистели-проблеяли маленькие и ни на шаг не сдвинулись.
– Меня надо бояться, убогие! – коротко рыкнул Скварч. – Выполняйте, что скажет внучка! А с вами, – злой взгляд на курсантов, – позже договорим.
Властные указания возымели мгновенное действие. С десяток аборигенов подскочили к болезному чудищу, приподняли за спину и лапищи и понесли за дом, семеня мохнатыми ножками. Ребята двинулись следом.
Оказалось, с другой стороны двухэтажного «теремка» засажен сад с огородом, и рядочком стоят контейнеры, приспособленные под мастерские. Пока проходили мимо, Лиза с Борей успели заметить через открытые двери сапожников за работой, столяров, стругающих доски, кузнеца, стучащего молотом по сверкающей заготовке, мальчишек, что разбирали забракованных брошенных роботов.
– Вот вам еще железки, – швырнула в кучу Кэтсуми три узорчатые пластинки. – Всякая дрянь валяется в Бумбашике под ногами.
Перед входом в последний контейнер стояли четыре клетки с мелкой больною живностью. Лизавета с толпой помощников проникла в узкую дверь, а Борис остался. Смотрел, не мог глаза отвести, за высокое ограждение, где метрах в двуустах от дома возвышался земной звездолет – голубая тарелка-крейсер на высоких ступнях-опорах. Великолепная память подсказала курсанту: «Отважный». Корабль увели неизвестные с выставки космической техники лет сорок тому назад. Куда и зачем – не выяснено, а он у пиратов, оказывается!
«Ну, если мы полетим на этой шустрой старушке, я легко с управлением справлюсь!» – пронеслась хвастливая мысль. А умная подсказала: «Куда полетишь, голубчик? Если мы с тобой, в самом деле, в системе звезды Сирены, доползешь до Земли «всего лишь» за четыре тысячи лет. Нет, пираты не так просты. Трофей используют или для коротких местных пробежек, или… давно сменили устаревшие двигатели с управляющей мозготроникой».
Парень вспомнил прыжок «Бумбашика», мгновенный, не объясняемый передовой наукой, и задумался…

А Лизавета оказалась в довольно маленькой и чистой операционной. Как будто домой вернулась. Шкафчики у стены блестели синими стеклами и стерильными инструментами, пузырьки с лекарствами выстроились на отдельных полках, подписанные. В каждой вещи виднелся подход основательного учителя и хорошего медика.
Столяры с кузнецами ловко уложили огромную Котю на металлический стол, закрепили ремнями – и скрылись. Остались парень и девушка в голубых закрытых костюмах. Нацепили белые шапочки, и давай намыливать руки, поливать друг другу над тазиком из кривобоких кувшинов.
– Ну что суетитесь, убогие? – завопила грозно Кэтсуми, подражая голосу Скварча. – Убирайтесь! Я привезла первоклассного Айболита!
Краснокожие ветеринары смутились и бросились к выходу. Но Лиза решила:
– Нет! Не смей обижать людей! Они, между прочим, обученные, умелые специалисты. Они каждый день совершают много полезных дел. А ты – никто. Горлопанка. Стой тихо и не командуй.
– Боишься Котю? – попробовала Кэтсуми взять на «слабо», но негромко и неуверенно.
– Я никого не боюсь, – погладила Лизавета клыкастую морду зверя. – Но я не терплю, когда при мне обижают скромных, слабых или зависимых.
И руки за спину спрятала – подчиняться тебе не буду! Кэтсуми прижалась к стенке и пробурчала:
– Ладно уж… Пусть покажут, на что способны… А ты смотри, контролируй.
Ученики Аллана тут же взялись за дело.
– Включаю фонарь Романовского, – объяснял парнишка присвистывая, как будто сдавал экзамен, – и провожу наглядную предварительную диагностику.
Ставлю опцию «через шкуру». И вижу: вся кожа чистая, без разрывов и повреждений. Перевожу на более глубокое изучение. Мышцы и сухожилия не растянуты, не разорваны. Дальше – кости. Два перелома, не страшные, без смещений, на двух передних лапах. Все прочие кости целы, но ослабленные, разжиженные. Смотрим сердце, легкие, печень, редже?нь, гурлёз, фурмани?д… Внутри все в полном порядке, – сделал вывод ветеринар. И попросил медсестричку: – Ликки, зачисти шкуру.
Не успела грязнуля вмешаться, закричать: «Не снимай кожу с Котеньки!», Ликки ловко, влажной салфеткой, провела вокруг переломов – и длинная шерсть сошла, обнажив синеватую кожу. Девушка подала густую теплую массу, и доктор, ловко орудуя шестнадцатью гибкими пальцами, наложил питательный пипс.
– Денька три будет держаться, – объяснил беспокойной Кэтсуми. – Потихонечку, с каждым часом будет впитываться под кожу, укреплять поврежденную кость. Постоянно следи, чтоб не сгрызла. У нас нет железных креплений на такого большого зверя, пойду посмотрю у кузницы.
– А еще, – добавила Ликки, доставая из недр кладовки запечатанную коробку, – давай Коте три раза в день большую таблетку кальция. У зверюги ослаблены кости, для нее на нашей планете не хватает нужных веществ. Нельзя животных возить из родных в чужие миры. Они на других планетах болеют и умирают.
Девчонка вздернула нос: в поучениях не нуждаюсь! Поблагодарить врачевателям за спасение мохнатого друга даже и не подумала.
– Большое спасибо, коллеги! – Лизавета тепло улыбнулась, наблюдая как мощная рысь открывает глаза и дергается, вот-вот разорвет широкие кожаные ремни. – А нет у вас усмир-крина?
– Чуть на донышке. – Доктор Барк открыл пузырек и сунул под черный широкий «носик». Свирепая Котя вдохнула – вздрогнула… и зажжж-мурлыкала!
«Минут на сто двадцать хватит, – решила Елизавета. – А дальше – дай Бог нам всем терпения и везения!»

Гл. 6 Мы принимаем вызов!
Пока Борис примерялся, входить или не входить (не любил он манипуляции с лекарствами и уколами), дверь дернулась, и в проеме появилась огромная Котя. Стоя на двух ногах! Протянув вперед мощные лапищи в кожуре застывшего пипса. Две землянки и ветеринары вели животину, крепко обнимая за грудь и талию. А она качалась от слабости, не рычала и не кусалась. Без намордника улыбалась благодушной рысьей улыбкой.
«От наркоза не отошла», – сообразил Борис. И бросился помогать, подставляя плечо подмышку.
В тени ароматных «фонтанов», Котя медленно оклемалась. Позволила Ликки и Барку надеть на себя «сапоги» – ноги перегоревшего робота, и закрепить ремнями, чтоб при ходьбе не сваливались. Получилось смешно и жалостно. Несуразно гремя железками, прыгая словно зайчик на полусогнутых задних, «кошка» добралась до ствола и… принялась объедать рубиновую листву! Пища брызгала алым соком, словно спелые смачные ягоды. По довольной урчащей морде потекли аппетитные слюнки.
– Вот те раз! Разве Котя не хищница? – удивлённо воскликнул Борис.
– Какая еще вещица? – не поняла Кэтсуми, прижимаясь к роскошной шкуре, белоснежной, с чудным узором алых, черных и розовых пятен. – Живой, всамделишный зверь.
– А ты не учишься в школе, – сделала вывод Лиза.
– Вот еще! В школу ходят отпетые дураки.
– Почему?
– Потому что незнайки, вот и читают учебники. А я в одиннадцать лет управляю своим звездолетом!
– Который изобрели ученые и конструкторы, а собрали роботы и высококвалифицированные рабочие. А если случится авария, ты застрянешь в открытом Космосе, невежа и пустомеля, – беспощадно выдал Борис.
Девочка засопела и обиженно отвернулась.

И ребята не стали навязываться, двинулись к ограждению, высокому, непролазному, дальше от взлохмаченной парочки.
– Мы, Борь, пожалуй, зазнались, – подумав, решила Лиза. – Хорошо нам было в России, где о людях с детства заботятся, понастроили кучу школ, чтоб не выросли необразованными. Нас бабули за ручку водили по кружкам и по репетиторам и ласково увещали: «Учитесь и выбирайте любое дело по вкусу. Когда подрастете, станете хорошими специалистами. И сами будете жить достойно и основательно, и людям от ваших трудов и радость будет, и польза». А Кэтсуми где выросла? Что знает и что умеет? Драться и воровать. Посмотри, она перед дедом даже не извинилась. А он не сказал: «Никогда так больше не поступай!»
– Отлупил жестоко… Он злобный, сильный и изворотливый. Пожалуй, и мы с тобой с наскоку с пиратом не справимся.
– Не справимся.
Лизавете стало стыдно за глупые мысли. Поборют они разбойника, стреляющего мгновенно хоть правой рукой, хоть левой. Губу закати. Их в школе учили соображать, а вовсе не верхоглядничать. В минуты грозной опасности, просматривать ситуацию подробно, со всех сторон. Оценивать и слабые, и сильные стороны, искать мотивы противника. Пришел день, пора применять бесценные знания на практике.
Надеясь, ее не видят, Кэтсуми ушла за дерево и села, сжавшись от боли. Большущие синяки, набухшие, кровоточащие, долго будут напоминать про воспитателя-дедушку. Нет, девочка не захныкала. Исподлобья смотрела в сторону, и быстрая мысль работала, беспощадная, мстительная.
– Интересно, о чем она думает?
– Нам тоже надо подумать. Мы влипли по самую маковку. Я прыгнула на корабль, я виновата, Борь. Как там наши папочки-мамочки? Ищут нас, изводятся, бедные… – Пухлые губки бантиком поползли уголками вниз, а ресницы предательски, горестно заморгали. – И дедушки Роуза нет. Мне Ликки шепнула: Скварч куда-то его отправил, вчера, на заходе солнца, на этом вот звездолете. Где нам его искать?
– Ты, главное, не расстраивайся. – Борис уже краем мысли представлял себя суперменом, спасающим перепуганную, заплаканную красавицу. (Почему-то, в пылких мечтах красавицы фигурировали непременно с Лизиным личиком.) – Мы вместе, и мы с тобой выберемся. Придумаем, как заставить Скварчалупи вернуть дедулю. И знаешь что… – зашептал на розовое ушко. А Лиза сначала очи округлила от удивления, а потом сурово нахмурилась, а под конец тихонько заговорщически хихикнула.
– Это верно, мы Скварчу нужны, – зашептала страстно в ответ, касаясь мягкими губками горячего уха мальчика. – Сразу не укокошит, у нас будет шанс улизнуть. А еще давай… – Парень слушал, соглашался и поражался. Молодчина подруга, умеет брать с наскока быка за рога. Чем серьезней проблема, чем жестче у Лизаветы характер. Высыхают глаза – не до нюней. В словах, в чертах и в движениях проступает готовность к действию, продуманная решительность. – Притворимся, будто… А сами…
– Рискованный будет трюк!
– Скварчалупи пугает бластером, вызывает нас на дуэль. А мы стоим безоружные, но не парализованные.
– Мы думаем, и мы действуем.
– И вызов мы принимаем!

Гл. 7 Ну, поганцы, приперли к стенке!
– Внимание, командир! – зазвенел над садочком звонкий женский голос с японским акцентом. – Космолет пирата Качуры в пяти часах перелета. Возможно, они намерены…
– Молчать! – взревел Скорпион, выскакивая галопом из-за угла коттеджа.
А за ним кухарка – состарившийся, шустрый робот в цветастом платье, толкая вперед тележку, наполненную провизией.
– Что уставились, остолопы? Тащите коробки с кухни! – грозный крик работникам в домиках. Рыжие побросали доски, шкуры и инструменты и кинулись выполнять. – За мной, мигом! – Лизе и Борьке. Кэтсуми пошла сама, без дедова приглашения, прихватив коробку с лекарством, помогая неловкой Коте.
Мимо ребят стрелой промчались мастеровые с заполненными мешками, сумками и контейнерами. Курсанты шага не сделали.
Забор на шарнирах раздвинулся, и взгляду предстала долина с невысокой красной травой и реденькими деревьями. Вдалеке лиловой грядой возвышались плоские горы, вблизи паслось стадо горбатых, но уж очень рогатых «верблюдов». В тени дремало семейство ленивых и сытых хищников. При виде толпы, животные не стали меряться силами с беспощадным лучом бластеркинда, отправились за горизонт. А Скварч оглянулся:
– Что встали?! – закричал на Лизу и Борю во всю мощь луженой глотки.
– А нам куда торопиться? – удивленно изрек Борис. Не громко. Чтобы утих и к чужому мнению прислушался.
Пират в гневе выхватил бластер…
Это был решающий миг.
Курсанты не испугались. Как будто бы. А на деле – заглянули в глаза костлявой старухе с острой косой. Но даже с места не сдвинулись.
А гневливый разбойник подумал и оружие опустил – недаром десятилетия командовал головорезами. Скварчалупи умел орать, нагоняя трепет на слабых, но умел использовать сильных. Пряником и кнутом, обещанием и коварным, неожиданным, ловким обманом.
– Говорите, что надо?
Лиза мысленно подскочила и в ладони мысленно хлопнула: они правы! Они в самом деле позарез нужны Скорпиону!
– Во-первых, верни истуканчиков, – не спеша начал торг Борис. – Вокруг звери. Нам необходимо самим себя защищать.
– Берите! – два «пистолетика» полетели во всходы картофеля. Подростки не улыбнулись незначительной первой победе, не побежали, не подняли. Но уступчивость Скварчалупи подтвердила уже очевидное: ему некогда торговаться и некогда зря кричать.
– Во-вторых, верни Аллана Роуза! Он – мой дедушка! – вставила Лиза.
– В самом деле? – Мутант сделал вид, что не слышал рассказов внучки, как хитренькая шпионка выведывала и заманивала. – А я не сообразил, закрутился по жизни, знаешь ли. И Роуза забирайте, он мне больше не будет нужен. Мы как раз к нему прилетим, когда выполните все условия.
«Слишком много фраз, чтоб быть правдой», – сообразили курсанты. Но пускать на ветер слова в бесполезных спорах не стали.
– Твои условия – роботы, заторможенные мозготронщиком, чтоб без его участия, никто не мог прикарманить награбленные пиратами за много лет сокровища, – уверенно выдал Боря. – С помощью этих роботов, ты надеешься загрести богатства, один за всех. Не успеешь за пять часов – клад улетит с Качурой.
Скварч резко дернулся к внучке. Рысь-инвалидка рявкнула, Кэтсуми запричитала:
– Клянусь мамой, я не пробалтывалась! Он сам догадался, дедушка!
– За двести тысяч кредиток, – прорычал человек-скорпион в нарастающем нетерпении, – ты воскрешаешь роботов, а я отпускаю вас целыми и невредимыми на кислородной планете. Это будет честная сделка.
– Условия не приемлемы. Я думаю, речь идет о нескольких миллиардах в кредитках и в драгоценностях с захваченных кораблей пяти различных планет, – весомо молвил подросток, вспоминая судебный процесс. – За сорок лет бурной деятельности, можно многое награбастать.
– Скопить! Опасным трудом!
– Когда вас поймали, в бункере нашли три миллиона на покер, – подхватила мысль Лизавета. – А здесь основная база, ты недаром вернулся сюда. Но мы с Борей не очень жадные. Пять миллионов…
– На каждого!
– Всего каких-то несчастных двадцать миллионов кредиток, вместе с долей Аллана Роуза за тридцать шесть лет жизни в плену, нас, не жадных, вполне устроят.
– У вас, проныры, чрезмерно игривое воображение, – загоготал пират, недобро глядя на деточек.
– Уточняю: корабль Качуры в четырех часах перелета…
– Молчать!
– И я уточняю, – подвел итоги Борис. – Мы будем тебе помогать за освобождение Роуза, двадцать миллионов кредиток и доставку нас всех на планету Камилу в системе звезды Добросветы, на плато у базы спасения. Это будет честная сделка. Я не настаиваю на возвращении на Землю или Милену. На Камиле, если случайно наткнемся на пару обходчиков, пока они рты разевают, успеешь сто раз улететь.
– Ну, поганцы, приперли к стенке, – прорычал сквозь зубы пират, а лицо посерело, задергалось: – Черт с вами, летим на Камилу.
– По рукам. Но мы оба настаиваем, чтобы нас называли курсантами и обращались вежливо, – вставила жестко Лиза. – А иначе с места не сдвинемся.
Что поделать, ради добычи, Скварч умерил злорадный норов. Усмехнулся, пообещал подбирать словечки поласковее. Но ребята не сомневались: сжимает в кармане фигу. Победа в нелегком торге ни капельки не поможет без гарантии исполнения, а главное – выживания.
– А в качестве подстраховки, – внес пацан дополнение в ненадежное соглашение, – корабль твой, но все роботы отныне станут моими. Будут выполнять указания Бориса Буланова и Лизаветы Арсеньевой. И ни при каких обстоятельствах – ни мозгютера, ни командира. В случае причинения нам с Лизой любого вреда, или вреда Аллану, или не выполнения сделки – ремонтники в полчаса разберут твой корабль по винтикам. Полетишь в черный Космос, свистя лопнувшими альвеолами! Поверь, мои установки выполнит каждый робот, даже если в просторы Вселенной первым отправлюсь я.
И Лиза грозно кивнула, буравя мутанта взглядом: да, Боря такой! Безжалостный! Он страшный, если разгневается!
Хотя, по правде сказать, таких отменных жестокостей от добродушного друга доселе не ожидала. Но вспомнила, как приговаривали папа Витя и дядя Тим: «Мы бережем своих женщин, свою любовь драгоценную». А мамы сами носили бластеры по бокам и в любой неожиданной схватке с нападающим страшным зверем могли сами себя сберечь. Все равно им было приятно. Мама Лена и тетя Мирочка вспыхивали улыбками и ни разу не возражали.
А Боря ее берег без бластера, всеми силами. Лизавета пожала руку заботливого товарища и одарила взглядом, полном ласковой благодарности.
Скварч понял: курсанты не шутят. Перекошенное лицо дернулось – и застыло:
– На корабль! Хватит болтать! – Бывший лидер преступной шайки умел скрывать рвущийся гнев ради желанной цели.
Да, сейчас он калека и нищий, и зависит от точных знаний нахрапистого мальчишки. Но, получив миллиарды, обретет роскошную внешность и великолепный дворец. Крящеры не привередливы. Они принимают каждого, кто привозит чужие технические и военные изобретения, стратегические секреты или большой мешок драгоценностей с разных планет. Не задают вопросов и окружают услугами.
У него будет много-много, много-много полезных мешков. А кредитки – цветные бумажки, не в ходу они на Офакризе. Деньги можно бы выбросить, но… Никто не знает, когда ситуация переменится. Вдруг придется вернуться на Землю, в новом облике беззаботного молодого миллионера?
Скварч заставил себя успокоиться и позволил себе улыбнуться. Получилась улыбка вампира. Но пират об этом не знал, а три подростка взглянули и вежливо отвернулись.

Гл. 8 Как бы мне привести Бумбашку на Землю?
Пока шли двести метров от сада к космическому кораблю, а махина при каждом шаге, казалось, росла и ширилась, рыжие побросали у бетонной площадки сумки и устроили развлечение. Разбегались, с прыжка ныряли в силовое защитное поле! И смеясь отлетали обратно, получив упругий толчок прохладного плотного воздуха. Благодушный корабль молчал, не колол забавников током, не поднимал тревоги. Очевидно, такие игры случались здесь много раз.
– Взрослые, а как дети, – умилилась Елизавета.
А Кэтсуми остановилась:
– Бумбашика позабыла! Бумбашик, цепляйся к крейсеру!
Не громко произнесла, но послушный бежевый еж тут же вынырнул из-за дома, проплыл мягко мимо компании и прилип к спине звездолета, перекрыв запасной, задний шлюз. Сразу из тугого мяча стал сдувшимся полумячиком.
«Он меняет форму! – Борис, знакомый с космической техникой Земли, Милены, Брутэлло, не мог представить, как можно мгновенно и безопасно сплющить жесткое оборудование. – Он проскакивает свободно сквозь силовые поля! Нарушает законы физики! Превращается в невидимку! Как Кэтсуми три дня за нами шпионила на Милене? Почему охранная техника не заметила, не завыла? Как бы выведать? Как бы мне привести Бумбашку на Землю?»
Пока Боря красиво мечтал, компания подошла к бетонированной площадке, где заточенным носом кверху устремился в синее небо великолепный крейсер.
Когда-то легкий, серебренный, предназначенный для полетов в планетарной системе Солнца, а теперь в броне, перекрашенный, с яркой картинкой в центре. Модно стало в последнее время частные звездолеты кто во что горазд размалевывать, и пиратов мода коснулась.


Две японочки в красных платьях, облегающих стройный стан, яркоглазые, смуглолицые, придерживали за талию малышку лет четырех, забравшуюся на крышу входного центрального шлюза. Ветерок трепал длинные волосы, густые, вольно распущенные, у старшей женщины черные, а у молоденькой рыжие. Мама с бабушкой улыбались, любуясь на дочь и внучку. У ребенка пышные юбочки поднимались узорным кружевом, обнажая крепкие ножки, и малышка тянула, смеясь, лицо и ручонки к звездам.



– Это я с моей мамой и бабушкой! – похвасталась подошедшая, сияя гордой улыбкой, тяжело опуская зверя. (Кстати, Лиза с Борей пытались поддержать ослабевшую Котеньку, но девочка рассердилась, прогнала незваных помощников с опасными истуканчиками.) – В честь нас троих звездолет называется «Три Кэтсуми»!
В самом деле, слово «Отважный» и опознавательный код, указующий на принадлежность корабля к космфлоту России, были тщательно замалеваны.
– А почему вы все названы одним именем? – поинтересовался Борька.
– Потому что Кэтсуми – значит победная красота!
– Три ведьмы, – буркнул пират, не заботясь, что его мнение обидит родную внучку.
– Красивые мама и бабушка, – сгладила грубость Лиза. Внезапно, она пожалела одинокую хрупкую девочку. – И лицом, и статью в тебя.
Комплимент получился галантный. Смугляночка засияла, улыбку спрятала в шкуре клыкастой подруги Коти. Ее до сих пор никто красоткой не называл!
– Пропускай! – приказ командира понятливой мозготронике.
Защитное поле спало, гулко выдохнув: «Уху-уххх!» Люки шлюза поехали в стороны, открывая короткий тамбур, едва освещенный слабым синим вечерним светом. «В самом деле, все переделали», – печально решил Борис, вспоминая сияние стен родных земных звездолетов.


Старенькая кухарка и присмиревшие рыжики подхватили сумки с коробками и без всяких паролей нырнули в металлическое нутро, понесли продукты в кладовку.
– А ты убирай скотину, – повернулся разбойник к внучке. – Мне что, на каждом шагу о блохастую запинаться?
Что поделать? Девчонка насупилась, потрепала за ухом Котеньку. И все-таки подчинилась, приказала:
– Бумбашик, откройся.
Маленькое отверстие, возникшее в «сдутом мячике», никак не могло впустить зверюгу два метра в длину и полтора в высоту. Тем не менее, Котя умело, очевидно, не в первый раз, запустила в дыру две лапы, обутые в сапоги, а затем, каким чудом?, и голову. И вдруг – громоздкая туша затянулась плавно вовнутрь! Мелькнули подушечки пяток с виляющим красным хвостом – и стенка вновь закупорилась.
– Она задохнется! – Лиза представила, как животное со всех сторон зажимают сплотившиеся конструкции.
– Ерунда, – отмахнулась Кэтсуми, – внутри достаточно места. У нее за панелькой ковер, кормушка и унитаз.
– За панелькой? – Боря не выдержал, обошел звездолет, посмотрел. Но «сдутый мячик», принявший «раскормленного слоненка», ни на йоту не растянулся, ни на каплю не увеличился.
Любознательного мальчишку загадки чужих технологий раздражали и интриговали. «Еще бы! – думал пацан. – На Гуцонде цивилизация в пять раз древнее нашей. Еще б они не придумали…» Все равно получалось обидно. Боре очень хотелось все выведать. Но в груди копошилась мыслишка: он узнает, но не поймет. Никто не поймет. Не хватит информации всех мозгютеров, знаний всех земных академиков…

Гл. 9 Курсанты ходили в школу не только штаны просиживать
Не успели рыжики выскочить (а кухарка осталась в камбузе), Скварч бросился в шлюз:
– За мной!
Понукает, будто собачками. Но курсанты ходили в школу не только штаны просиживать.
– Звездолет класса А-КСМ, – поправила Лизавета своего хитроумного недруга, – требует идентификации и регистрации экипажа до входа на территорию, контролируемую мозгютером. Каждого командир обязан представить Центру и определить полномочия. В ином случае, человек считается пассажиром, неправомочным гостем.
– Ишь ты, соображаешь! – мутант, забравшийся в шлюз, был вынужден выбираться. Как опасное насекомое из узкой черной норы, вот-вот метнется, ужалит. – Начнем с главарей. Кэтсуми! – Девчонка от неожиданности подскочила и тоненько пискнула. – Ладони на регистраторы!
Смугляночка подтянулась на носочках и положила маленькие ладошки на два круга, вдруг засветившиеся рядом с нарисованной матерью.
– Назначаю внучку Кэтсуми помощником командира! – провозгласил пират. И ребята сразу заметили: вопреки строжайшей инструкции, умалчивает фамилии. Все равно полиция выяснила: имя грозного головореза азиатское – Гвон Сук Чин, а Скварчалупи – кличка, означает жестокий охотник. – Кэтсуми будет жать кнопки, открывать запоры и люки, выполнять любые работы, которые укажу. Без моего приказа, любые делишки помощницы пресекай и блокируй!
– Принято, командир! – отозвался Мозгютер глубоким голосом бабушки.
А девочка повернулась к звездолету лицом, спиной, боком. Чтоб привратник смог зафиксировать и передать образ нового ответственного исполнителя мозготронике всех отделов.
Что ж, все верно, решили курсанты. У командира крейсера (как это ни противно – называть командиром пирата) голова с одной стороны, а руки с противоположной. Кто-то должен всегда быть рядом, на кнопочки нажимать. Лучше, если невежа Кэтсуми. Ни единого робота Боря в помощники не отдаст, а иначе – от каждого подножек или подвохов. Роботы звездолетов действуют сообща, мыслят в одной цепочке.
Получив полномочия, простенькие и со всех сторон ограниченные, чумазенькая девчоночка забралась на ступеньку шлюза и давай скакать, строить рожицы:
– Я главнее Лизки и Борьки! Лизка с Борькой меня будут слушаться!
Ага, обиделась, значит, на бунт Лизы в операционной. Ее на место поставили, теперь она размечталась курсантов к ногтю прижать. Ребята только вздохнули, кладя ладони на желтые пульсирующие круги. А когда получили в полное безраздельное подчинение бригады ремонтников, грузчиков, кладовщиков, уборщиков, Борис велел Скварчалупи:
– Особенно уточни: корабль не поднимется в воздух ни на одной планете, без живых и здоровых курсантов Буланова и Арсеньевой. Исключение: планета Камилла, после выполнения всех обговоренных условий.
Что поделать, пират повторил, жестко запрограммировал мозгютер на выполнение требований подростков. Морщась, будто жевал лепешку, оставленную коровой.
– А еще, мы не выполняем распоряжения помощницы, – вставила Лизавета. – А кроме того, Кэтсуми не будет командовать роботами. – Ребята на каждом шагу высматривали недомолвки и расставленные ловушки.
Не обращая внимания на обиженную мордашку, курсанты встали к регистрационным кругам лицом, спиной, боком. Чтоб привратник смог зафиксировать, передать облик новых мозгютерщиков роботам всех отделов. Чтобы знали, кому подчиняться.

Гл. 10 В чужой звездолет – как на битву
Будущие офицеры космфлота Земли гордо выпрямились, сжали губы, нахмурили лбы – на центральный мозгютер следует сразу производить сильное впечатление. Прошествовали за Скварчем по «вечернему» коридору, по круговой узкой лестнице в святая святых корабля – командирскую рубку. Просторную, сверху донизу в черных панелях, можно сказать, «ночную». Двухметровая мощь центрального титанового стекла открывала широкий простор до дальних лиловых гор, но помнила об усыпанных звездами перелетах.
Впечатление ночи усиливали два десятка стендов с включавшимися мигающими огнями и цветные кнопки, покрытые… Ребята глазам не верили, никогда такого не видели – толстым налетом пыли!
«Это надо быть таким вредным, – недоумевала Лиза, – мозгютерщик отключил даже роботов-пылесосов. Зачем? Чтоб напакостить Скварчу? Может быть, он был здесь в плену? Боролся, как мог…»
«Мы с тобой тоже вроде не в гости притопали, – ответил взгляд пацана. – И тоже будем бороться». Лизавета кивнула – подростки умели без лишних слов в беде понимать друг друга. Достала салфетку, вытерла стенд отключенной мозготроники и кресла, свое и Борино. Кэтсуми плюхнулась поодаль, спиной к чистоплотной парочке, подняв красное облако пыли.


Скварчалупи, усердно пыхтя, оседлал командирский трон у пульта для управления, руками-ногами назад, вперед перегнутой шеей и свисающей головой. Разноцветные огоньки забегали по экранам, приветствуя командира, докладывая об исправности всех систем корабля. Не удивительно. Судя по гуцондскому
оборудованию, пират космолет блюдил. Рассматривал как резиденцию, как спасение от слуг закона, от бунтующих корешей.
– Цель –квадрат Z-194, – мутант начал с самого главного. – Срок прибытия?
– Через полтора часа, – изрек голос японской бабушки. – Пятьдесят минут необходимо на предварительную подготовку после полугода простоя, сорок минут полета на маскирующей высоте.
Борис разбирался недолго в остроумной смеси земной и невероятной техники. Попробовал несколько кодов – и в пять минут оживил стенд управления бойкой исполнительной мозготроникой. И сразу экраны вспыхнули, и сразу продемонстрировали, как за стенами зашевелились недоуменные роботы. У мальчишки дрогнуло сердце: земные, с детства любимые! С логотипом «Заслон» на груди!
– Их украли в комплекте с «Отважным», – шепнул пацан Лизавете. – Нам, считай, привалила удача, эти не подведут.
– У меня была кукла Зося, – с улыбкой вспомнила девочка. – Она меня научила разговаривать на ИЯМПО.
– А у меня Заслан. Я его раскурочил в три года, а потом неделю уделывал.
А роботы поднимались после невольной спячки и давай шуршать-восстанавливать внешний вид и внутренний облик, готовить мозги к принятию указаний курсанта Буланова, а руки – к точному действию.


Мозготронщик вызвал в кабину четырех бригадиров, а сам, пока те передвигались, едва шевеля несмазанными немеющими конечностями, зашифровал в программы и забросил во все умы уточнение к Соглашению. Это главное. Каждый солдат железной Булановской армии теперь будет спасать Лизу с Борей и раскручивать гайки крейсера в случае необходимости.
Меж тем разговор пирата с Центром внешней разведки мозгютера принимал неожиданный и опаснейший оборот. Ребята сделали вид, что очень заняты кнопками, а сами краями ушек улавливали и усваивали.
– Качура нас видит? – Скварч, оставшийся без поддержки громил и головорезов, без былого сильного тела и частично даже без рук, впервые за полстолетия ощущал себя беззащитным. Но упорно шагал вперед и упрямо тянул к краю пропасти пленников и единственную, вроде бы любимую внучку.
– Невозможно точно ответить. Работают все системы, экранирующие поисковые щупальца враждебного звездолета. Но на данный момент конкретных сведений не имеем.
А дальше – характеристики удивительных кораблей. Лизавета усвоила меньше, Борис намотал на ус значительно больше будущего космического биолога. Оказалось, у Сварча крейсер оснащался новейшей техникой на заводах планеты Гуцонды, у Качуры – на Офакризе. И та, и другая – сильные, враждебные людям планеты, населенные злобными крящерами. Новое оборудование крящеры приспосабливают с учетом строения организмов и мышления гуманоидов. А дальше… совсем не понятно. Главное, с космопиратом Качурой лучше не связываться. При случайной встрече, послать пламенное приветствие и сделать ноги – умнейшее, что можем придумать мы. И они. Потому что никто не знает, какими опасными новшествами был оснащен сверхмощный звездолет конкурента вчера.
Вот как – сверхмощный, сверхумный, неизвестный нашей науке. А на вид – стареющий крейсер для недалеких прогулок. Лизавета погладила ласково черненькую панель – за такой трофей на Земле их бы здорово наградили. Как жаль, не можно воскликнуть: «На старт! К любимой планете, третьей от любимого Солнышка!»
Скорпион угрюмо задумался, повернул лицо-жало к Борису:
– Успеешь за восемьдесят минут?
– Постараюсь, – кивнул мальчишка, набивая цену себе и своей архисложной деятельности. – Тут кругом понатыканы непонятные новые коды.
На самом деле, все коды были довольно ясными для будущего мозготронщика, а по сути – и устаревшими. Крящеры сразу поняли: андроидов лучше не трогать когтистыми черными лапками, а не то потекут и расквасятся искусственные мозги.
А в душе у ребят, невзирая на губительную опасность, поднимались, шумели волны азартного кладоискательства. Шептали в ухо: «Рискуйте! Оставайтесь в кабине долго, разведывайте, подслушивайте!» «Если на „Трех Кэтсуми” отвозили добычу в тайник… Или в несколько тайников, – размышлял поспешно Борис, – у грузчиков сохранились все планы и все походы».
Пораскинув умом, пацан разморозил в первую очередь сознание бригадира золотистых пчелок ремонтников. А тот передал программы скорейшего обновления своим гудящим товарищам разной величины, с восьмью цепкими руко-ножками, с множеством инструментов в брюшном и грудных отделах. Пускай корабль проверяют, пускай что надо починят после полугода простоя.


Затем воскресил мотыльков, роботов-пылесосов. И летучие мойщики тут же взялись мелькать и похрюкивать, раздражая грязнулю Скварча.
Третьими пробудились великаны кладовщики, похожие на людей, и давай просматривать склад: выбрасывать все не нужное, протухшее и испорченное, освобождая полки для новых объемных грузов.
В последнюю очередь, парень взялся за пауков – универсальных грузчиков. Неспроста. Пока Скварч с Кэтсуми неумело тыкали в кнопки, всякий раз не в те и не в те, пока дед брызгал слюной, а Мозгютер отсеивал вежливо неверные распоряжения, Боря уже разведал: информация о сокровищах в голове паука-бригадира.
Разумеется, и в Мозгютере. Но в мыслительный Центр курсанты заглянуть никак не могли, полномочия не позволяли. А бригадир открыт для двух подростков-начальников. Это он, оказалось, устраивал опасные тайники, недоступные для человека, и лишь он сохранял в недрах памяти, как туда безопасно пробраться. В головах простых паучков информация сразу стиралась, едва работяги-роботы успевали спрятать награбленное.


«Качура летит за сокровищами?» – распечатал Борис на стенде самый глупый в мире вопрос. Нарочно. Чтоб посмотреть, отразится ответ бригадира на контрольном экране Скварча?
«Безусловно. Ради добычи, – появилась строка на мелком экране у клавиатуры, а умный робот стоял рядышком и помалкивал, – сегодня он будет драться».
Лиза с Борей чуть повернули головы к креслу пирата и нещадно скосили зрачки. Но Скварч, что сидел к ним боком, увлеченно ругался с Кэтсуми. А монитор с пометкой «Роботизированная мозготроника» оставался девственно чистым, диалога не отражал. Ай-да бывший хитрец-мозгютерщик!
«Откуда Качура знает про засекреченный клад?»
«Пилоты Брокс и Катри?н, что служили у Скварчалупи, переметнулись к…»
«Ясно. Мы можем опередить?»
«Если вылетим поскорее и поспешим с погрузкой».
Лизавета секунду думала, набрала, тихонько постукивая оранжевыми ноготками:
«Покажите место на карте, куда выносили грузы».
Информацию места высадки стереть никак невозможно, она в истории техники копируется много раз. И сразу на мелком экране, недоступном для взора Скварча, возник мигающий крестик в районе Плешивых гор, в расщелине у реки. И статистика: за сорок лет, крейсер на берегу садился семнадцать раз! Надо думать, не ради прогулок с шашлычком на лоно природы – пираты добычу прятали.
«А теперь досконально, в подробностях, действия роботов и экипажа».
Курсанты хотели заранее посмотреть, что им предстоит? Оценить возможные риски. К каким опасным маневрам их принуждает Скварч?
Но на экране – чернь. Из динамиков – резкий визг! Взрывающий клетки мозга! Ребята схватилось за уши.
– Убрать сирену!! – мутант чуть не слетел со стула. – Что за дрянь?!
– Блокировка программы управления грузчиками!!! – прокричал Борис что есть мочи и, в принципе, не соврал.
– Отключаю!!! – Елизавета шлепнула по «Отмене». – Мы не могли предвидеть!
Рев двигателей звездолета заглушил кричащую девочку. Крейсер мягко поднялся над кронами и взял направление к квадрату Z-194. «Три Кэтсуми» дорогу знали, пробирались бесшумно, плавно, не нуждаясь в глупых командах помощника командира. Постепенно, красные травы сменились желтыми кустиками и деревцами в тон. Мозгютер вещал: планета покрыта большими пятнами, зелеными, карими, розовыми… Особенные пигменты отдельных участков почвы определяют цвет живых существ и растений. В результате, желтые «волки» не едят зеленых «зайчишек», синим не по желудку оранжевые и черные. Каждый хищник охотится на своем природном пятне, а разумные не воюют – плохо им на чужой территории, начинают болячки мучить.
Кэтсуми, забыв все на свете, смотрела фильм со зверюшками необыкновенной планеты. Скварч о чем-то нервозно думал, полузакрыв глаза. И Лиза изображала, что увлекается кадрами, которые для дочурки снимала, быть может, мама. А сама закрывала спиной экран у клавиатуры, давала возможность Боре внедряться и разбираться.
Пацан уже уяснил: мозг взрывающая сирена сопровождает запись каждой высадки в Z-194.
«Я хочу убрать блокировку, – написал Борис бригадиру, углубляясь в запутанный код, – помогай».
«Не имею возможности, – последовал быстрый ответ, – иначе сразу расплавлюсь».
«Почему нет изображения? Камеры внутренней и наружной видеозаписи отключить невозможно».
«При вылете к данной точке, роботы-ремонтники получали приказ Скварчалупи закрывать каждую камеру колпаками».
– Вот супчики, догадались! – с досадой шепнула Лиза. – А я полагала, пираты – люди не образованные, технические младенцы.
«Не следует недооценивать смекалку необразованных, – предостерег Борис. – Я очистил четыре записи. Послушай, что остается после снятия визга сирены».
И подал Лизе наушники. Все записи были плохими. Сквозь шум едва различались стертые голоса, слова совсем не улавливались. Грохот грома, крики испуга, позже рев гигантского зверя. Частенько звучали выстрелы.
Лизавета нахмурила лоб: за первой ширмой – вторая? Чтоб испугать искателей запрятанного золотишка?
«Расшифруй отдельно слова», – попросила Борю, подумав.
«Я пробовал, но слова истреблены мозготронщиком. Ясно только, что Скварчалупи всегда говорит последним, все время разные фразы, как будто приказ отдает. Всякий раз – различный приказ. После этого – звуки грома».
«Пароль, – напечатала Лиза. – Что-то вроде „Сим-сим, откройся!”, но разные варианты. Значит, кто-то опасный, недремлющий. охраняет пещеру с сокровищами». О пещере она догадалась, не яму всякий раз рыли.
На экране памяти грузчика отразился резкий скачок – девчонка попала в точку.
«Сторожа…»
«Разбойники? Роботы? Сколько их?»
«Большие булыжники…»
«Как булыжники обозначены? Что с ними надо сделать?»
Но Борис уже видел: опасно. Робот судорожно дрожал, как будто вот-вот развалится. Пацан отменил вопросы и отпустил беднягу готовить бригаду к погрузке. Когда корабль приземлится – в памяти бедолаг моментом все восстановится. Лишь бы не стало поздно…
«Не многое мы узнали», – отстучала Елизавета блестящими ноготками.
«Придется после посадки, – завершил совещание пацан, – самим принимать решения и действовать по обстоятельствам».

Гл. 11 Позвольте, я замаскирую вас в карнавальный костюм
И тут гениальная Лиза догадалась, что сторожа захотят видеть Скварча воочию. Не мутантом, а в прежнем виде. Мутантом вдруг не признают? Вдруг сокровища не отдадут, да в придачу еще и вздуют?
Вот о чем размышляет пират, подрыкивая на внучку… Но решение не приходит в блестящую лысую голову.
– Я думаю, – обратилась помощница мозготронщика к беззаботной Кэтсуми, – командиру надо принять солидный, естественный облик.
– Какой поблик? – Пожалуй, чумазенькая и слов таких странных не слыхивала. Но Скварч среагировал сразу:
– Ты что предлагаешь?
– Все просто. У вас есть запасной парик? И большая широкая мантия, навроде как у…
– Судьи! – прошептал язвительный Борька. Чуть было не напомнил чванливому беглецу, где его дожидаются.
Но Лиза на Борьку цыкнула, уточнила:
– Как у короля.
– Ничего у меня здесь нет!
– А белье? У вас есть каюта? Вероятно, есть и постель?
– Ну и что?
– Кэтсуми, сгоняй в спальню к дедушке. Принеси самый темный пододеяльник и два полотенца, махровых.
Девчонка вернулась мигом. Вместо требуемых предметов, вручила Елизавете черное покрывало и две черные простыни (белых или цветных разбойник не признавал). А курсантка порылась в бездонных полезных карманах ивонок и извлекла коробку со швейными принадлежностями: катушкой, иголкой, ножницами.
– Позвольте, я замаскирую вас в карнавальный костюм.
Лизавета одной простыней укрыла торчащие за спинкой кресла короткие руки и ноги, два верхних угла аккуратно сшила под подбородком. Покрывало пристроила спереди, ниспадающей длинной хламидой, под затылком зашила верхушку. Получилось вполне прилично, вряд ли камни могут судить о моде для гуманоидов.
А о голом черепе вместо рыжего парика, пожалуй, все-таки могут. Подумав, Лиза отрезала полоску широкой простыни и соорудила чалму. Жуткая физиономия в обрамлении черных материй смотрелось грозно, солидно и немножечко экзотично.
– Суровый царственный лик! – вынес вердикт пацан.
Впрочем, не очень громко. Борис на последних минутах проверял в программах андроидов условия подстраховки. Ссориться с без пяти минут властелином несметных сокровищ на шести кислородных планетах (это парень успел распознать в замутненной памяти роботов) было бы очень глупо.
А Лиза соображала: бдительные охранники не должны удивляться стареющему, изменившемуся лицу. В простых и сложных программах идентификации личности, главное, чтоб тестировщик мог рассмотреть рисунок радужной оболочки, сверить с заархивированным.
Оставалась проблема рук. Если сторож потребует вдруг отпечаток ладони Скварча, неудобно будет… А впрочем, такое случится вряд ли. Пират мог в любом бою лишиться верхних конечностей. Что ж ему, вместе с лапой терять награбленное-накопленное?
Девочка понимала: в задуманном деле главное – согласованность Бори с роботами. Боря должен ввести в программы варианты возможных действий, чтобы роботы их спасали, команды не дожидаясь. Чтоб подсказывали заранее, где какая скрыта опасность. Но от главной опасности – Скварча, никакой алгоритм не поможет. Если вспыхнет жестокая драка командира и мозготронщиков, железяки не станут вмешиваться, отойдут тихонько в сторонку.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/valeriya-vasilevskaya/l-b-sokrovischa-skorpiona-71772025/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Повести и рассказы о космических приключениях Лизы Арсеньевой и Бори Буланова читайте на Литресе в такой последовальности: «Л+Б. На орбиту, первый класс!», «Л+Б. Одна на планете», «Л+Б. Сокровища Скорпиона», «Л+Б. В капкане Мурзлингера», «Л+Б. Безмолвие лунят», «Л+Б. Подумаешь, крящеры!», «Л+Б. Сквозь Солнце, с Земли на Землю».