Главная страница | Любовно-фантастические романы | Собиратель слов

Собиратель слов
Ree Lizard
Мир забыл тех, кто некогда создавал великие чудеса. Их знания украдены, их наследие стёрто, а самих их загнали в гниющие болота. Зар – один из немногих, кто знает правду. Он не стремится спасти мир. Он не собирается вершить справедливость. Но он раскопает былое величие своей расы – любой ценой. Он скрывает своё лицо и личность, за его голову назначена награда, а в народе его прозвали "Собиратель слов".

Ree Lizard
Собиратель слов
Мир забыл тех, кто некогда создавал великие чудеса. Их знания украдены, их наследие стёрто, а самих их загнали в гниющие болота. Зар – один из немногих, кто знает правду. Он не стремится спасти мир. Он не собирается вершить справедливость. Но он раскопает былое величие своей расы – любой ценой. Он скрывает своё лицо и личность, за его голову назначена награда, а в народе его прозвали "Собиратель слов".


“Собиратель Слов”

Аннотация:
Мир забыл тех, кто некогда создавал великие чудеса. Их знания украдены, их наследие стёрто, а самих их загнали в гниющие болота. Зар – один из немногих, кто знает правду. Он не стремится спасти мир. Он не собирается вершить справедливость. Но он раскопает былое величие своей расы – любой ценой. Он скрывает своё лицо и личность, за его голову назначена награда, а в народе его прозвали "Собиратель слов".

Дата публикации: 05.03.2025
© Все права защищены.
Автор: Гусева А.И. (Псевдоним Lizard Ree)

Оглавление:
Глава 1 – Дитя болот
Глава 2 – Кираи
Глава 3 – Знания и сила
Глава 4 – Прощание
Глава 5 – Кодекс
Глава 6 – Сокрытое от глаз
Глава 7 – Коллекционер
Глава 8 – Мир фей
Глава 9 – Легенда
Глава 10 – Подходящее дело
Глава 11 – Наставник
Глава 12 – Долг перед видом
Глава 13 – Мессия
Глава 14 – Крестовый поход
Глава 15 – Трудный выбор
Глава 16 – Баланс
Глава 17 – Надежда


Глава 1 – Дитя болот

Но что именно? Зачем они оставались здесь, в болотах, среди туманного мира, где всё поглощают туманы и тень? Маленький ящер понимал, что ответы на эти вопросы лежат за пределами его деревни.Взгляд маленького ящера скользил по мрачному, затуманенному горизонту. Вдали, где небо сливалось с болотами, едва угадывались очертания разрушенных хижин, поглощённых временем и гнилью. Здесь, среди топей, мир мальчика по имени Зар был узким и ограниченным – запах гниющих растений, испарения ядовитых газов и непроходимый мангровый лес, где каждое движение было поглощено болотным молчанием.
Представители его расы называют себя "народом Ксилаар", и никогда не покидали этих болот. Взрослые говорили, что нет смысла мечтать, что мир за пределами этих туманных берегов – это место, которое они не способны понять, а значит, и не способны попасть туда. Он часто слышал это от своей матери, которая шептала ему, что не стоит выбираться за пределы топей – там опасно. Что топи защищают Ксилаар от внешних угроз. Но даже её голос, наполненный тревогой, не мог заглушить переполнявшую мальчика жажду знаний.
Сородичи Зара вряд ли понимали это стремление. Для них мир был прост – охота, еда, безопасность. Они не знали, что означают древние знаки, высеченные на камнях у края деревни, и зачем их храмы, частично скрытые под слоями земли, расписаны странными рисунками. Зар, в отличие от других, чувствовал что-то важное в этих знаках. Это были не просто картинки. Это были ключи к чему-то большему.
Из-за массивного корня мангрового дерева выступили двое ящеров. Они были выше мальчика в два раза, и на их чешуе красовались белые и жёлтые символы, намазанные какой-то густой глиной. Оба держали в лапах грубо вытесанные копья, а их глаза холодно сузились, заметив ребёнка.Зар ловко пробирался сквозь мангровые заросли, цепляясь когтями за корни и скользкие камни. Болотная вода поблёскивала в слабом свете, а в воздухе висел густой запах тины и влажной древесины. Эти развалины, давно проглоченные топями, казались ему древнее самой деревни. Гладкие каменные плиты, изъеденные временем, были испещрены странными знаками и фресками, которые никто из сородичей не мог объяснить.
Стоя по колено в воде он провел когтями по одной из фресок, смахивая налипшую грязь. Из-под неё проступили изображения – длинные ряды высоких фигур с широкими плечами и длинными хвостами, держащие в лапах узкие предметы, похожие на посохи или копья. Их спины украшали что-то вроде сложных узоров, а в глазах угадывалось нечто большее, чем просто дикость.
Зар задумчиво склонил голову, пытаясь понять, что всё это значит, когда резкий звук хлюпающих шагов заставил его замереть.
– Ты что тут делаешь, мелкий? – хрипло спросил один из них, наклоняя голову.
– Разглядываю, – честно ответил Зар. – Что означают эти символы у вас на чешуе?
Первый ящер медленно провел когтем по нанесённому на его плече узору.
– Это традиция. Символы показывают, что мы воины. Хоть и немного утомительно обновлять их после каждой линьки.
Зар задумался.
– Но что они значат? – спросил он. – Что обозначает каждый знак? Линии, точки, узоры – у них есть смысл?
Воин пожал плечами.
– Таков обычай. Мы просто наносим их, как делали наши отцы и деды, когда вступали в нужный возраст.
Зар почувствовал раздражение. Эти узоры могли быть чем-то важным, чем-то, что имело значение, но они просто рисовали их, не задумываясь! Он уже открыл рот, чтобы задать ещё один вопрос, но второй ящер прервал их.
– Тебе не место в этих руинах, – прошипел он, сжимая копьё и нетерпеливо взмахнул хвостом, распространив водные брызги.
– Почему? – тут же спросил Зар и нахмурился.
– Синие-хвосты могут напасть в любой момент. Нам некогда тут с тобой возиться, а тебе лучше не шататься по таким местам.
Синие-хвосты. Очередное племя, которое вечно воевало с ними за болота, пищу, территорию, да что угодно. Зар стиснул зубы. Его сородичи были слишком поглощены этими бесконечными стычками, чтобы задумываться о чём-то большем. Они не замечали, что у них под лапами скрыта целая история. "Кшсар!" – Мысленно выругался мальчик, но вслух сказал другое.
– Ладно, – буркнул он, отворачиваясь.
Мальчик ушёл, оставив воинов позади. Внутри росло разочарование. Эти взрослые никогда не искали ничего нового, только дрались за то, что давно стало их клеткой. Но Зар был другим. Он хотел большего. Он должен был узнать больше.
Мальчик мог вернуться. Сейчас. Но… нет. Он слишком долго ждал этого момента. Если он смог выжить здесь и сейчас, значит, он сможет узнать больше. Зар медленно поднялся, прислушиваясь к своему состоянию, и сделал первый настоящий шаг во внешний мир.Тёплая, вязкая темнота болот обнимала деревню, как всегда. Густой туман стелился между хижинами из веток и глины, а воздух был пропитан терпким запахом влажной гнили и ядовитых испарений. Где-то вдалеке всплеснула вода – кто-то охотился или спасался от хищника. Всё было таким привычным, таким родным… но таким тесным.
Маленький ящер стоял у края деревни, сжимая пальцами скользкую древесную кору. Его сердце билось быстрее обычного – от волнения, от предвкушения. Он хотел лишь увидеть, что лежит за пределами их топей. Деревенские старейшины говорили, что за болотами ничего нет. Или хуже – есть. Они пугали его соседними племенами, хищниками, духами, да чем угодно, лишь бы никто не пытался покинуть эту гниющую трясину.
Но он должен был знать правду. Зар ловко двинулся вперёд, осторожно переступая между скрюченными корнями мангровых деревьев. Он дышал медленно, неглубоко, как при охоте, чтобы не выдать себя, хвост напряженно приподнят – чтобы не касаться воды. Из-под ног слышалось тихое бульканье, а вокруг случались шорохи – спящие болотные существа, потревоженные его движением. Он знал, куда идти.
Мальчик шел очень долго. Место, где болота сливались с миром вне их пределов, было далеко, но он видел его. Там деревья становились редкими, а гнилостный туман терял свою густоту. Он пробирался туда, пригибаясь, двигаясь как тень, и с каждым шагом напряжение внутри него нарастало. Земля под его ногами становилась менее рыхлой. Трава – менее топкой. Воздух… что-то было не так.
Он вышел.
Зар остановился, вцепившись когтями в камень, стоящий на границе болот. Перед ним раскинулся чужой мир: чистый, сухой, просторный. А прямо над головой простирается бескрайняя тьма, усеянная бесчисленными мерцающими точками. Звёзды висели над ним, холодные и далёкие, и он смотрел на них с благоговейным ужасом. Он никогда не видел звёзд. Они не просто далекие огоньки – они словно зовут его. Они бесконечны, их невозможно сосчитать. Это первый раз, когда он по-настоящему ощущает себя маленьким. В болотах он был «иным», необычным среди своих, но здесь… он пылинка в бескрайнем мире.
Воздух был странным. Он вонзился в лёгкие, обжигая их своей резкостью. Зар закашлялся, неожиданно чувствуя себя слабо. Он опустился на колени, тяжело дыша. Его тело, привыкшее к вязкому, насыщенному ядами воздуху болот, протестовало против этой пустоты. К горлу подступила тошнота. Уши заложило. Мир плыл перед глазами, а чистота этого воздуха казалась ему агрессивной. Это было неправильно. Он хотел повернуть назад… но не мог. Он должен был знать.
Зар сел у камня, замер, склонив голову и обняв собственные колени, ждал. Постепенно его дыхание выровнялось, а головокружение стало тише. Влажность болот ещё оставалась в его лёгких, но с каждым выдохом он терял её. Туман вдалеке казался теперь дымкой сна, а перед ним лежал мир – резкий, чёткий, наполненный сухими запахами трав и земли. Стало легче.
Мальчик затаил дыхание. Оно прошло мимо. Зар остался сидеть в траве, дрожа не от страха, а от возбуждения. Что это было? Он должен узнать. Он должен увидеть ещё. И на следующий день он выйдет снова.Маленький ящер не сразу ушёл далеко. Его организм протестовал против чуждого воздуха, и он знал, что если зайдёт слишком глубоко в этот новый мир, то рискует не успеть вернуться, когда станет совсем плохо. Поэтому Зар сделал границу болот своим новым домом.
Каждый день он пересекал эту невидимую черту, каждый день пробовал оставаться чуть дольше. Но всё равно через какое-то время возвращался – его тело требовало болот.
Первое, что мальчик заметил – его чешуя начала пересыхать. Воздух здесь был сухим, чуждым, он вытягивал из него влагу. Сначала это был просто зуд, потом болезненные трещины. Линька началась раньше, чем должна была, и это доставляло жуткий дискомфорт. Он чувствовал себя слабым, шкура чесалась, а без привычной влаги она словно саднила. Но он не сдавался.
Зар быстро нашёл решение. Перед тем, как выйти наружу, он обмазывал себя болотным илом. Густая, липкая масса покрывала его тело, защищая от сухого воздуха, словно вторая кожа. Ил высыхал медленно, постепенно, давая ему время, прежде чем снова придётся вернуться в болота. Теперь он мог исследовать дольше.
По ночам он уходил вперёд, пробуя идти дальше, но не теряя из виду болота. Днём возвращался обратно, смывал засохшую грязь в тёплой воде, вдыхал привычный воздух, отсыпаясь в тени деревьев, охотился на крупных болотных жуков. Он привыкал.
Хорошее зрение в ночи давало ему возможность исследовать окрестности, не боясь палящего солнца. Он видел новые деревья, высокие и стройные, с листьями, которые не опадали в воду, как мангровые, а шуршали под ветром. Он трогал кору, грубую, шероховатую, покрытую мхом – такая не гнила в сырости болот!
Он изучал траву. Она не была скользкой и толстой, наоборот, тонкой и мягкой. Она сухая. Её запах был терпким и свежим, и это странным образом нравилось ему.
А под ней он нашёл землю. Она была плотной, твердой, как высохший глиняный берег, но не проваливалась под лапами. Земля здесь держала его вес, не хлюпала, не пыталась засосать.
Пробравшись немного дальше, он наткнулся на дорогу. Она была утоптана до твердости камня, и на ней были следы. Большие, округлые, вытянутые, с глубокими вмятинами, словно от когтей. Но это были не лапы. Он изучал отпечатки, касаясь их когтями. Здесь прошло что-то большое, что-то тяжёлое. И тогда он услышал стук.
Тук-тук-тук-тук.
Ритмичный, чёткий. Зар метнулся в сторону, спрятался в высокой траве и замер. Он затаил дыхание, впиваясь глазами в странное существо, которое появилось из-за поворота дороги. Оно было огромное. Четыре длинные конечности, оканчивающиеся твёрдыит лапами, что так стучали по этой твёрдой земле. Мускулистое тело, вытянутая голова и лишь немного длинной шерсти на макушке – и оно шло. Медленно, уверенно, даже лениво. На его спине сидел кто-то другой, двуногий, и его тело сверкало в свете звёзд, словно сделанное из металла.
Зар когда-то видел металл, у одного из старейшин деревни еще сохранилось копьё с наконечником из этого странного "камня", и тот берег его, словно последнюю ценность деревни. Если его хорошо начистить, он будет блестеть почти как то существо, что маленький ящер видел перед собой сейчас.
Он не вернётся. Не в этот раз.Этот день был особенным. Когда Зар проснулся, мир был другим. Не было солнца. Небо затянули тёмные тучи, воздух стал плотным и прохладным. Влажность, похожая на болотную, пропитала всё вокруг. А затем начался дождь. Это был первый дождь, который Зар видел вне болот.
В его деревне дождь был обычным явлением, но здесь, на твёрдой земле, он ощущался иначе. Он был прохладным, но не ледяным. Он был чистым, не пропитанным болотными испарениями. Он стекал по его коже, оставляя после себя ощущение свежести.
И это было прекрасно. Впервые за долгое время Зар чувствовал себя хорошо. Влажность не позволяла его чешуе пересыхать, он чувствовал себя почти как в болоте, но без зловонных испарений и тяжёлого тумана. Он осмелел. И поэтому он зашёл дальше, чем когда-либо прежде.
Мальчик бежал. Не осторожно крался, а бежал – легко, свободно, радостно, ощущая силу в лапах. Он пронёсся через траву, вдоль дороги, пока не увидел новые деревья, новые холмы, новые запахи. Здесь был совсем другой мир.
Дождь скрадывал звуки, скрывал его шаги. Зар чувствовал себя невидимым, словно часть этого мира. Он забыл про болота. Но дождь не вечен. Когда он начал стихать, Зар понял, что зашёл далеко. Он повернулся, чтобы вернуться, но затем облака начали рассеиваться.
И солнце вышло из-за туч. Сначала стало просто теплее. Затем воздух стал суше. Почва, напитанная водой, быстро впитывала влагу, превращая мягкую грязь в тёплый, сухой грунт. Спустя время Зар почувствовал разницу. Его кожа начала зудеть. Ил, которым он обмазывался утром, был смыл дождём, и теперь, когда солнце начало нагревать его чешую, он почувствовал резкую, тянущую боль. Как будто что-то вытягивало из него жизнь.
Он втянул воздух в лёгкие – и закашлялся. Было трудно дышать. Воздух слишком лёгкий, слишком прозрачный. Он не был насыщен болотными газами, не был влажным, привычным. Зар задохнулся, его горло судорожно сжалось. Он зашатался. Маленький ящер должен был вернуться. Немедленно. Но, успев добежать до болот, вдруг услышал шорох. Сначала он не обратил на него внимания. Но затем шорох стал ближе. Затем – ещё ближе.
Зар попытался пригнуться, спрятаться в траве, но было поздно. Резкий толчок – и мир перевернулся. На него набрасываются. Что-то сжимает его тело, перехватывает дыхание. Грубые руки. Ткань. Верёвки. Странные двуногие существа, не похожие на Ксилаар.
Он не понимает, что происходит. Он извивается, рычит, пытается царапаться, но он связан и слаб. Солнце жжёт его кожу. Воздух режет его лёгкие. И в этот момент он понимает.
Зар сглотнул. Страх засел в животе, холодный и липкий. Он не хотел здесь быть. Не хотел дышать этим воздухом, видеть эти чужие лица. Он хотел вернуться… но понимал, что теперь не сможет. И он даже не знал, что делать дальше.Связанный, брошенный в клетку, окружённый чужаками. Верёвки жгли запястья и лодыжки, больно прижимали хвост к ногам. Тугие, шершавые, пахнущие чем-то горьким, они впивались в чешую, не давая пошевелиться. Зар дёрнулся, но чем сильнее он пытался освободиться, тем больнее становилось.
Вокруг – удушающий запах пота, кожи, ткани, чего-то горелого и странно сладкого. Ничего родного. Ничего знакомого. Вместо сырого болотного воздуха, насыщенного жизнью, он вдыхал сухой, пыльный смрад, который щекотал ноздри и вызывал тошноту. Зар дёрнулся, пытаясь подняться, но пол под ним был твёрдым, как камень, но пах не так – не землёй, не деревом, а… холодом и ржавчиной. Металл.
Он резко втянул воздух, шумно выдохнул, поднимая голову. Перед ним – решётка, сделанная из толстых прутьев, через которые просачивался палящий солнечный свет.
И ещё… они. Чужаки. Бледнокожие существа, голые, без чешуи, без узоров, без хвостов. На их головах вместо коротких жёстких шипов росла длинная шерсть, а их плоские лица казались… слишком мягкими. Будто их черепа недоразвиты и остались круглыми, как у детёнышей. Их гладкие рты двигались, издавая непонятные звуки, но в них не было ни шипения, ни щелчков, ни урчания. Это была совершенно чужая речь.
Некоторые из них смотрели на него с нескрываемым страхом. Другие – с любопытством. Кто-то зашептался. Зар тихо зарычал, но они не отреагировали. Никто не отшатнулся, не прижался к полу, не показал клыки в ответ. Они не знали, что означает этот звук.
Он попробовал повернуть голову – и тут же зашипел от боли. Каждая чешуйка натягивала кожу при движении. Ему было жарко. Слишком жарко. Влажности не хватало, воздух был неприятно сухим. Но хуже всего – не это. Хуже всего было то, что он не понимал. Где он? Куда его везут? Что это за существа? Почему они держат его связанным, почему не убивают, не съедают, не отпускают?
Существо, стоящее рядом, что-то кричало в толпу. Его речь была быстрой, непрерывной, как механический поток звуков, которые не имели для Зара смысла. Он не знал этих звуков. Знал лишь, что это означает его дальнейшую участь, но что именно, он мог только догадываться.Зар стоял на деревянном помосте, скованный, с выгоревшей чешуей, бледной от недостатка влаги, кое-где она даже снова начала отслаиваться. Толпа таких же чуществ без чешуи разглядывала его и была слишком громкой. Там были существа, похожие на первых, но с более бледной кожей, светлой шерстью на голове и более длинными острыми штуками по бокам головы. Их было так много, что всё сливалось в один огромный шум, смешанный с запахами железа, пыли, пота и дыма.
На помосте его держали, выставляя на показ. В глазах Зара было лишь одно – немое отчаяние, попытка найти какой-то смысл в происходящем. Люди толкались, их лица не выражали ничего понятного для него. Он ощущал их взгляды, он чувствовал, как они разглядывают его чешую, его странные движения, его чуждое поведение, но ничего не мог с этим сделать. Зару хватало лишь боли от жёстких верёвок и смутных воспоминаний о том, как он оказался здесь.
И вот, сидя прямо в кадке с водой, он постепенно свалился в сон. Его тело тяжелое, уставшее и расслабленное, а мысли стали мягкими, расплывчатыми, словно туман. Сон был глубоким, почти непробудным, и Зар не успел увидеть, как старик взял маленького ящера на руки и унёс в дом, уложил на мягкую лежанку, оставив его наедине с отдыхом, который он так долго заслуживал.Зар почувствовал, как нечто из толпы приближается. Взгляд морщинистого, явно старого существа, которое не отводило от глаз от маленького ящера, был проницательным, но… спокойным. Он не испытывал того презрения, что Зар видел в других. Старик молчал и только изредка кивал головой. Не было ни удивления, ни радости. Мальчик не понимал, что произошло, но его сразу забрали в сторону, далеко от толпы.
Вдвоём они ехали долго. Зар чувствовал, как всё вокруг меняется. Телега, которая везла его, не была похожа на что-то, что он видел раньше. Он мог только пытаться сгладить страх, что его тащат к какой-то новой участи, где всё будет ещё хуже, чем в клетке. Или лучше?
Но старик не спешил развязывать маленького ящера. Зара это раздражало, но всё равно, он устал. Верёвки были такими тугими, и организм уже начинал сдаваться от голода и того, что он не мог нормально двигаться.
Долгое время они пересекали лес. Наконец, когда они остановились и добрались до опушки, на которой стоял большой дом из камня и дерева, старик снял мальца с телеги и поставил на землю. Он что-то спокойно сказал, указав на кадку с водой неподалёку. Повторил это снова, спокойно, будто стараясь успокоить.
Зар не сразу сообразил, что ему нужно делать, но постепенно он понял – старик не собирается причинять маленькому ящеру вреда. Когда тот наконец развязал верёвки, Зар с трудом поднялся и, ощутив слабость от долгого пребывания связанным, направился к воде. Он погрузил свои лапы в кадку и ощутил, как холодная вода постепенно увлажняет его чешую, снимая напряжение. Не долго думая, он просто целиком залез внутрь и окунулся под воду, высунув наружу лишь нос. Маленький ящер чувствовал, как его тело наполняется силой. Плечи расправились, дыхание стало легче, а чешуя вновь напитывалась влагой. Зар чувствовал, как будто целый мир разом сбрасывает с его тела тяжёлую пелену. Влага, холодная и чистая, буквально пронизывала его, вбираясь в каждую чешуйку. Он снова начал чувствовать своё тело, каждый его изгиб и форму, и с каждым мгновением боль отступала. Но слишком быстро мальчик заметил, что его глаза тяжело закрываются, а мышцы, становясь ватными, теряют всякую силу. Глаза не слушались его, будто веки были намазаны чем-то тяжёлым, как если бы все эти дни без отдыха наконец решили себя проявить.
Старик наблюдал за ним молча, но в его взгляде не было угрозы. Он не торопил его. Зар почувствовал странное облегчение. Когда маленький ящер наконец высунул из воды голову, чтобы оглядеться, старик протянул ему что-то в руках – вкусно пахнущую похлёбку в деревянной миске. Она пахла рыбой и чем-то еще, и это было что-то, совершенно не похожее на то, что Зар когда-либо ел. Маленький ящер почувствовал, как его желудок сжимается от голода, но сдерживал себя. Он пробовал кусочек варёной рыбы, и она оказалась удивительно вкусной. Взял в руки миску он выпил суп в несколько приёмов, пока не почувствовал, что наелся.
И первое, что ощутил мальчик после сытости – это невероятное облегчение. Но в какой-то момент даже вкус пищи не помогал ему забыть о той тяжести, которая теперь заполнила его тело. Всё, что он пережил за эти несколько дней, как будто обрушилось на него одновременно. Его чешуя теперь была влажной и тяжёлой, а внутри тела царила почти болезненная расслабленность. Каждое движение давалось с трудом, а внутренние силы стремительно уходили. Его маленькое сердце билось спокойно, но слабо, словно не выдерживая того, что с ним происходило.
Зар уже не смог удержать глаза открытыми. Его тело требовало покоя. Он почувствовал, как его веки медленно опускаются, а голова наклоняется вперёд. Страх и волнение ушли, уступив место непередаваемой усталости, с которой он не мог бороться. Он не понимал, что именно с ним происходит, но изнутри словно разливалась тяжесть, и он просто не мог её больше нести.

Глава 2 – Кираи

Старик был худощав, с острыми скулами, длинными серебристыми волосами и чуть оттопыренными длинными ушами – совсем не похожий на тех, кого Зар видел раньше. Он говорил на чужом языке, голос у него был глубокий, но мягкий, будто шелест листьев в ночи. Когда старик впервые попытался обратиться к нему, Зар отшатнулся, сжавшись в углу.Это существо было старым. Это можно было определить не только по морщинам, густо избороздившим его лицо, но и по глазам – блеклым, чуть выцветшим от времени, но всё ещё полным живого ума. Он жил глубоко в лесах, вдали от деревень и посторонних глаз, и его дом был простым, но странным.
Зар впервые оказался в таком месте. Деревянные стены из досок были прочными, как кора старого дуба, и приятно пахли. Повсюду лежали книги – на полках, на столах, на полу. Письменные знаки, загадочные символы, рассыпались по свиткам и пожелтевшим листам, спрятанным в потрёпанных переплётах. Маленький ящер не понимал предназначений или названий этих предметов. Он не знал и что означают эти метки, но их количество пугало. Ещё больше – сам хозяин этого жилища.
– Хмм, – задумчиво протянул эльф, не делая попыток приблизиться. – Боишься, да? Ладно, это пройдёт.
Зар не понял ни слова.
Следующие дни стали для него испытанием. Старик пытался говорить с ним – неторопливо, терпеливо, но слова оставались бессмысленными звуками. Зар в ответ рычал, шипел, иногда коротко бросал слова на своём языке, древнем, заброшенном, которого никто не знал. Эльф лишь кивал, словно запоминая. Он не настаивал, не пытался заставить говорить. Вместо этого он показывал.
– Вода, – говорил он, протягивая чашу.
Зар морщился, но пил.
– Еда. – Кусок мяса.
Зар недоверчиво принюхивался, прежде чем откусить.
Так шли дни.
Старик наблюдал за ним, записывал что-то в свои книги. Иногда задавал вопросы, даже зная, что не получит ответа. Зар чувствовал, как на него смотрят. Не с враждебностью, но с каким-то странным вниманием, словно он был редким зверем, случайно оказавшимся в чужом мире.
В первые дни Зар думал о побеге. Лес за домом был густым, и если бы он смог ускользнуть… но эти мысли приходили всё реже. Здесь было тепло. Здесь была еда. Здесь он мог спать, не опасаясь, что его найдут воины или голодные хищники. И здесь было много символов, которые никто не запрещал разглядывать.
А потом мальчик впервые попытался сказать что-то на языке этого странного существа.
– В…о…да, – выдавил он, трогая чашу.
Старик улыбнулся.
Кираи долго молчал, а потом неожиданно улыбнулся и медленно повторил: «Дом». Зар моргнул, будто не веря, что услышал подтверждение. Тогда он повторил это слово вслух, произнося его не на своём языке, а на языке старика. Кираи кивнул, а затем, взяв свой уголь, аккуратно добавил рядом второй символ – «семья». Мальчик смотрел на него, а потом сжал кисть в кулачок, словно пытаясь запомнить этот момент навсегда.Прошло много дней, и маленький ящер понял, что старика зовут Кираи. Помимо его имени, Зар выучил довольно много слов, названий предметов и явлений. Как только он немного освоился в этом доме, то стал жадно впитывать знания. Теперь он не скрывал своего любопытства, и часто тыкал когтем в закорючки на свитках или пергаменте, стараясь узнать у старика их значение, хоть и часто не понимал его ответов. Тогда Кираи стал рисовать уже известные мальчику слова, показывая на символы и сообщая, что они означают.
Шли месяцы, и Зар уже мог понимать простые фразы, хоть и не всегда правильно. Однажды, когда Кираи, как обычно, обучал его, старик отвлёкся, а мальчик остался один за столом, уставившись на разложенные перед ним свитки. Он провёл когтем по знакомым символам, выискивая в памяти их смысл, а затем, взяв кусочек угля, дрожащей рукой начал выводить свой первый письменный знак.
Старик, вернувшись, застал его за этим занятием. Кираи склонился над листом, где чётко проступали искривлённые, но узнаваемые знаки. Зар, нахмурившись, смотрел на написанное – он сложил слово, которое на языке старика значило «дом». Это было первое слово, что он написал сам. Он поднял глаза на старика, ожидая реакции.
Однажды Кираи вынес на стол большой, пожелтевший от времени пергамент и аккуратно развернул его. Зар с любопытством подался вперёд, разглядывая странные линии, пятна и значки, которые покрывали поверхность. Старик постучал костлявым пальцем по центру:Прошло еще несколько месяцев. Теперь Зар мог уже сносно говорить на языке, который Кираи называл «общим». Слова больше не казались хаотичным набором звуков, и хоть временами ему всё же было трудно, он упорно продолжал учиться. Мир за пределами леса казался необъятным и загадочным, и Зар жадно впитывал каждую крупицу знаний, которую мог ему дать старик. Ещё мальчик узнал, что существа, поймавшие его у болот, назывались людьми, а сам старик относится к эльфам. И что в мире существует еще несколько рас, которых Зар еще не видел.
– Это карта, мальчик. С её помощью можно узнать, где ты находишься, куда идёшь и какие земли тебя окружают.
Зар моргнул и нерешительно потрогал извилистые линии. Он ещё не до конца понимал, что именно видит, но чувствовал важность этого предмета. Кираи терпеливо водил пальцем по разным местам, называя их:
– Здесь живут люди, там – эльфы. Тут обитают дворфы, а эти земли принадлежат феям. Разные расы, разные народы.
– А где… Ксилаар? – Зар неосознанно напрягся, словно ожидал услышать нечто значимое.
Кираи на мгновение замолчал, а затем его палец медленно скользнул к самому краю карты, к небольшому коричневому пятну с единственной надписью: «Топь».
– Здесь, – произнёс он тихо. – Болотные земли, непроходимые и ядовитые для других рас. Никто не рискует туда заходить… поэтому в этом мире никто не знает о Ксилаар.
Маленький ящер пристально смотрел на это место, чувствуя глухую тяжесть в груди. Он не знал, что именно ощущает, но внезапно ему стало холодно. Невидимый барьер отделял его народ от всего остального мира. Не было указателей, названий, границ. Только пятно. Пустое и забытое.


Глава 3 – Знания и сила

Кираи оказался не просто старым мудрецом, но и магом, посвятившим жизнь изучению древних культур. В его доме было множество старинных свитков, книг и артефактов, многие из которых принадлежали исчезнувшим цивилизациям. Среди них попадались и предметы, некогда созданные Ксилаар – и эти находки особенно волновали Зара. Он знал, что когда-то у его народа были собственные письмена, искусство и изобретения, но в нынешнем мире никто не помнил об этом. Кираи не раз подмечал его заинтересованность, но не спешил рассказывать слишком много.Прошло несколько лет. Теперь Зар уже не был тем напуганным малышом, который боялся каждого шороха. Ему было десять, и он свободно говорил на общем языке, читал, писал и помогал Кираи в исследованиях. И постепенно начинал учить и другие языки. Жизнь с ученым-отшельником постепенно сделала его пытливым и вдумчивым. Он не просто учился – он впитывал знания, словно губка, поглощая рассказы о разных расах, обычаях и историях.
Однажды старик сказал, что у него есть друг, который может помочь Зару развить ещё один важный навык.
– В этом мире недостаточно быть умным, – пояснил Кираи, наливая себе чай. – Надо уметь защищаться. А я слишком стар, чтобы обучить тебя, но у меня есть человек, которому я доверяю.
Так в жизни Зара появился Макс – отставной воин, высокий, крепкий человек с седыми висками и шрамами, говорящими о десятках сражений. Он был полной противоположностью Кираи: прямолинеен, суров, привыкший говорить коротко и по делу.
– Что, совсем не умеешь драться? – спросил он, осматривая ящера с любопытством.
– Нет, – признался Зар, немного напрягшись под его взглядом.
– Значит, начнем с основ. А там посмотрим, на что ты способен.
Зар попробовал меч, кинжал, даже топоры, но вскоре понял, что посох и лук кажутся ему самыми удобными. Макс одобрил его выбор:Тренировки начались на следующий же день, на залитой солнцем опушке за домом старика. Макс не щадил Зара, сразу приучая его к жёсткой дисциплине и выносливости. Сначала было трудно – его тело было совсем другим, чем у людей, и привычные для них удары не работали. Но именно это и заинтересовало бывшего воина. Он подстраивал техники под строение маленького ящера, помогая находить естественные движения.
– Посох – оружие умного бойца. Лук – оружие терпеливого. Будешь осваивать оба.
Но один вопрос долгое время оставался без ответа. Когда однажды Кираи вновь развернул перед ним карту и напомнил, где живут люди, эльфы, дворфы и феи. И Зар указал на небольшой участок, обозначенный коричневым пятном с надписью «Топь».Так прошли месяцы. Зар не только учился сражаться, но и через разговоры с Максом и Кираи узнавал всё больше о мире. О том, какие государства существуют, каким расам они принадлежат, какие войны шли между ними или идут сейчас. Кто с кем торгует, а у кого с кем – напряженные отношения.
– А Ксилаар здесь. Но почему тут больше нет никаких подробностей?
– Никто не знает, что там. Никто не рискует заходить в эти земли. Ведь там ядовитый воздух и засасывающие трясины, гиблые места, из которых не возвращаются.
– Но ведь я оттуда! – воскликнул Зар. – Это же не просто безжизненные болота!
Кираи кивнул.
– Да, но об этом почти никто не знает. Люди, эльфы, дворфы – они не ведают о вашем существовании. Многие думают, что в Топях нет разумных существ. Даже среди учёных лишь немногие догадываются, что было раньше.
Зар медленно опустил взгляд на карту. Его когтистый палец провёл по краю Топи, где обрывались известные территории.
– Но почему? – спросил он тихо и поднял глаза на учителя.
Наступила долгая пауза. Кираи впервые взглянул на мальчика так, словно сомневался, стоит ли говорить.
– Когда-нибудь ты будешь готов узнать, – сказал он наконец. – Но не сейчас.
Эти слова засели в голове Зара, и он понял: его народ был стёрт из истории. И ему придётся самому выяснить почему.
Однажды маленький ящер изъявил желание обучиться хотя бы парочке простых заклинаний. Старик назначил для этого отдельный день, решив попробовать обучить его, но больше из любопытства, чем от искреннего желания.
Кираи стоял перед Заром, его взгляд сосредоточен и слегка насторожен. Он не мог поверить своим глазам, когда впервые заметил странное отсутствие магического отклика в теле своего подопечного. Старик аккуратно провёл рукой по воздуху, направив лёгкое заклинание прямо на Зара – искры, словно электрические разряды, закружились в воздухе, но тут же исчезли, не оставив ни следа.
– Ну, это странно, – пробормотал Кираи, проводя ещё несколько экспериментов. Он осматривал тело Зара, на лице отражалась смесь любопытства и недоумения. Он никогда не видел ничего подобного. Его заклинания обычно воздействовали на все живые существа, но на мальчишке они не оставляли и следа. Без усилий и сопротивления магия просто таяла в воздухе.
Постепенно старик пришёл к заключению: возможно, вся раса Ксилаар не имела в себе магического дара. Но Кираи был опытным магом, и если что-то могло скрыться от его чувств, то только нечто особенное. Он проверил свои гипотезы, проводя всё более сильные заклинания, от лёгких прикосновений к тягучим потокам огня, и каждый раз они теряли силу, не добираясь до кожи Зара, как если бы его тело поглощало каждую искру.
– Ты… ты не просто лишён магии, ты как будто съедаешь её, – тихо произнёс старик, его глаза сверкнули от удивления и восхищения. В какой-то момент, когда очередное заклинание исчезло, не причинив ни малейшего вреда, Кираи понял, что перед ним не просто ящер без таланта – перед ним существо, которое не подвержено магии вовсе.
– Думаю, ты можешь не бояться чужих заклинаний. Они не причиният тебе вреда. – Сказал старик, его голос прозвучал уже не как вердикт от учёного, а скорее как признание.
Зар с интересом смотрел на старика, но сам не знал, как реагировать. Для него это было ещё одним открытием, ещё одной загадкой о себе.
Зар стоял, тяжело дыша, с посохом в руках. Он уже научился чувствовать его вес, маневрировать им, но каждый удар по воображаемому противнику всё ещё вызывал напряжение в теле. Макс, стоявший чуть поодаль, наблюдал за ящером, оценивая его движения. Даже в том возрасте, когда Зар ещё был далеко от своей полной силы, Макс видел в нём потенциал. Он не жалел его, и это было частью обучения.
Мужчина подошёл и сжал его плечо крепкой рукой, заставляя его встать ровно, как могучее дерево, которое не поддаётся бурям.
– Это не просто оружие, – сказал он, глядя прямо в глаза Зару. – Это продолжение твоего тела. И как ты с ним будешь обращаться – это твоё отражение. Ты учишься не только бою. Ты учишься сдержанности. И не забывай про хвост!
Мальчик, глядя в серые, практически стальные глаза Макса, не мог не заметить, как каждый взгляд наставника был строг и внимателен. Словно этот человек видел в нём гораздо больше, чем Зар понимал. Словно наставник уже знал, что произойдёт, если Зар не будет следовать его учению.
– Считай, что ты всегда сражаешься не только с врагом, но и с собой. Множество сражений в жизни ты будешь вести не с теми, кто перед тобой, а с тем, что внутри тебя. Страх, сомнения, слабость. Это всё твои враги.
Зар крепче сжал посох, осознавая, что каждое слово Макса было как тяжелое железо, расплавленное в огне и брошенное в воду – превращающееся в чистую правду. Он слушал его и впитывал. Мальчик почувствовал, как его мышцы напряглись, а разум сосредоточился.
– Честь, – говорил Макс, – это не просто слова. Это то, что ты должен носить в своем сердце. Мы с тобой, мы оба понимаем, что мир не справедлив. Но эта несправедливость не означает, что ты должен отказываться от того, что правильно.
Зар не сразу понял, что значит «правильно». В его мире было много правил, много законов, но все они были подчинены тому, что можно было считать правильным только в контексте выживания. С того момента, как мальчик начал понимать, что такое честь, он понял, что мир, в котором живет, вовсе не идеален.
– Справедливости почти нет в этом мире, – продолжал Макс. – И поверь мне, я видел её совсем мало. Люди, эльфы, все мы, мы лишь играем в неё. Мы боимся показать свою слабость и предпочитаем закрывать глаза на реальность. Но ты, как воин, должен понимать одно: справедливость начинается с тебя. И она заканчивается на тебе.
Зар задумался, и его глаза на мгновение потускнели. Он пытался вникнуть в смысл этих слов, понять, что именно Макс пытается передать ему. Справедливость начинается с тебя? То есть она не зависит от того, что делает мир вокруг?
– Ты будешь сталкиваться с тем, что люди не оценят твою доблесть, – всё продолжал говорить Макс. – Тебе придётся понимать, что ты сражаешься не за признание, а за своё собственное уважение. Если ты сам не сможешь сказать себе: «Я поступил правильно», то никто и не поймёт этого. Всё начинается с тебя. И если ты не сможешь защищать свои собственные принципы, то всё остальное рухнет.
Словно услышав давно забытое предупреждение, Зар посмотрел на оружие, которое держал в руках. Это был не просто посох, это был его первый шаг к себе, к своему пониманию того, что важно. Он знал, что за этим стоит не только мощь оружия, но и сила духа, его способность принимать решения и делать выбор, даже если весь мир будет против.
Макс, видя, что Зар начал понимать, усмехнулся и похлопал его по плечу:
– Мы не ищем битвы. Мы ищем путь, который сделает нас сильными. Но если битва приходит, ты будешь готов. И ты будешь знать, что ты стоишь на своей стороне.
Зар молча кивнул и сделал шаг вперёд, ощущая, как его тело обретает новую уверенность, как посох становится частью него. И на лице Макса появилась едва заметная, но уверенная улыбка. Тот момент, когда даже маленький ящер начинал понимать, что в этом мире можно быть сильным не только физически, но и морально. И Макс стал тем наставником, который научил его чему-то больше, чем просто боевым техникам.
Через несколько минут, как по волшебству, старик вошёл в комнату с какой-то книгой в руках, по привычке не стуча в дверь. Он пристально посмотрел на Зара и заметил, что тот снова поглощён мыслями, как всегда, когда тема касалась его народа.Зар сидел за столом в тихой комнате, окружённый разрозненно разложенными пергаментами и книгами, пытаясь сдержать нетерпение. Его когтистыми пальцами было неудобно держать перо, а чернила на бумаге часто расплывались, но он терпеливо продолжал писать. Он старался сосредоточиться, но мысли постоянно сбивались на вопрос, который не давал ему покоя. Задумавшись, Зар поставил перо в стакан с чернилами и вгляделся в символ, который только что написал. «Что будет, если я расскажу? Что если мои люди смогут выжить за пределами топей?»
Маленький ящер видел перед собой мир, полный странных существ, богатых культур и великих возможностей. Но он не мог забыть того, как Кираи однажды говорил ему —что не все ответы были такими простыми, что некоторые вопросы могли бы привести к последствиям, которых мальчик ещё не осознавал.
Зар наклонился вперёд, опираясь головой на ладонь. В мыслях вертелись обрывки слов, его сомнения и желание понять больше. Он знал, что ему стоит поговорить с Кираи.
– Ты задумался о чём-то важном, мальчик? – спросил Кираи, опускаясь на стул рядом с ним и разгладив длинную бороду.
Зар не сразу поднял взгляд, но наконец, его глаза встретились с глазами старика.
– Кираи, что будет, если я расскажу своему народу, что мы можем выжить за пределами топей? Что мы больше не обречены жить среди болот и туманов?
Старик слегка нахмурился, и в его глазах мелькнула неуловимая тень беспокойства. Он отложил книгу, которая была у него в руках, и пристально посмотрел на Зара.
– Ты спрашиваешь о большом, Зар, – сказал он, его голос был мягким, но с тем непередаваемым весом, который можно было услышать только в словах опытного наставника. – Твоя раса… вы пережили многое, но… не стоит так поспешно открывать всё, что ты знаешь. Истина может быть опасной, если не умеешь правильно с ней обращаться.
Зар ощутил, как его сердце замерло. Он не ожидал такой реакции. Его разум пытался осознать всё, что Кираи говорит, но мальчик почувствовал, что ответы старика намного сложнее, чем он думал.
– Я не понимаю, – признался Зар, глядя на эльфа, – разве Ксилаар не заслуживают того, чтобы снова выйти в мир? Чтобы жить, как все другие расы? Мы тоже можем быть частью этого мира, почему же должны прятаться в этих болотах?
Кираи тяжело вздохнул, его взгляд стал более усталым, как будто он много раз повторял эти слова. Он опустил голову, а потом вернулся взглядом к Зару, словно пытаясь найти нужные слова.
– Есть разница между умом и мудростью, – сказал он, его голос стал мягким, как шелест старых страниц. – Ум может ответить на многие вопросы. Он ищет решения, находит пути, может быть быстрым и решительным. Мудрость же… она просчитывает последствия каждого шага, видит не только сегодня, но и завтра. Она знает, что каждое слово и каждое действие несет за собой огромную силу, которой невозможно управлять без понимания того, к чему она может привести.
Зар смотрел на Кираи, пытаясь понять, что старик имеет в виду. В его глазах было столько знаний и боли, что маленький ящер почувствовал, как его собственные амбиции начинают сдерживаться сомнением.
– Ты хочешь вывести свой народ в этот мир, но понимаешь ли ты, что мир будет смотреть на вас совсем иначе? Ксилаар давно забыты, исчезли с карты истории. Сейчас ты один из немногих, кто знает об этом. Ты был в Топях, ты видел, насколько отличается мир внутри и снаружи. Но ты думаешь, что люди и эльфы, и даже дворфы примут вас с распростёртыми руками? Нет. Они не примут.
Зар слегка опустил голову, его беспокойный хвост кончиком подметал пол. В его груди было странное чувство, почти боль, от осознания того, что ему предстоит пройти ещё долгий путь к пониманию.
– Но если мы… если мы сможем показать им, кто мы, если мы сможем доказать, что мы не угроза, а… – голос маленького ящера дрогнул, и он не мог закончить фразу.
Кираи внимательно наблюдал за ним, и его взгляд стал почти печальным.
– Я понимаю твоё желание, Зар. Но ты не понимаешь всю тяжесть этого выбора. Ты думаешь, что принесёшь спасение, но на самом деле это может привести только к разрушению. Твоя раса была изгнана, и не потому, что она была слабой, а потому, что она была слишком могущественной. Мы живём в мире, где слабые и сильные сталкиваются, но не всегда по правилам. Сильный мир не сможет принять Ксилаар, его инстинкты будут стремиться к уничтожению.
Кираи встал и подошёл к окну, его руки сцепились за спиной в лёгком волнении. Зар взглядом проследил за учителем, разглядывая складки на лёгких, ниспадающих светлых одеждах старика, обрабатывая каждое его слово в голове.
– Если ты решишь вывести Ксилаар из Топи, – продолжил Кираи, – ты можешь подарить им вовсе не свободу, а стать тем, кто разрушит то, что осталось от них. Мир не может быть переписан на основе мечты одного существа. Ты и твой народ должны быть готовы к тому, что за каждое действие будут последствия. И иногда эти последствия – не то, что мы можем контролировать.
Зар молчал. Он не знал, что сказать, и как воспринимать эти слова. Он понимал, что Кираи не против его желания, но также знал, что старик хочет, чтобы Зар был готов ко всему.
– Я… я должен обдумать это, – наконец, сказал Зар, его голос был тихим, но решительным.
– Да, – ответил Кираи, поворачиваясь к нему. – Ты должен обдумать, прежде чем действовать. И только тогда ты сможешь понять, какой путь должен быть пройден.
Зар снова посмотрел на пергамент, в его голове крутились кусочки недавнего диалога, которые пока никак не складывались в цельную картину. Но он знал одно: его путь только начинался.


Глава 4 – Прощание

К семнадцати годам Зар впитал всё, что мог передать ему Кираи. Иные языки, сведения об экономике, политике и теоретические познания в магии и алхимии, в работе артефактов, что старик насобирал в своём доме. Однако эльф, проживший более двух веков, ослабел и слёг. Болезнь быстро подтачивала его силы, но до последнего дня он продолжал делиться знаниями со своим учеником. В один из вечеров он подозвал Зара к кровати. Макс тоже в этот момент оказался рядом. Голос старого учителя был хриплым, но всё ещё твёрдым.
– Ты стал тем, кем я всегда хотел тебя видеть, – сказал Кираи, его золотистые глаза мерцали в полутьме. – Я горжусь тобой, мальчик.
Зар молчал, сжимая кулаки. Он не мог ничего сказать, не мог признать, что вот-вот останется один. Но Кираи, несмотря на слабость, усмехнулся.
– Только, Макс, смотри не забивай ему голову своими военными доктринами, – пошутил он, повернувшись к стоявшему рядом человеку. – Пусть мальчик учится думать, прежде чем делать.
Макс фыркнул и, скрестив руки, хмыкнул:
– А ты попробуй найти военного, который не умеет думать. Хотя, конечно, исключения бывают.
Кираи устало улыбнулся, а затем слабо махнул рукой, указывая на один из шкафов рядом с письменным столом:
– Вон там, в полке… открой её.
Ящер, послушавшись, подошёл и открыл деревянную створку. Внутри почти ничего не было, кроме небольшой книжки в мягкой кожаной обложке, на которой был оттеснён символ мирового дерева. Ящер раскрыл книгу и бегло пролистал, не вчитываясь, но он обратил внимание, что книга была густо исписана ровным почерком Кираи.
– Это… это всё, что я узнал о твоей расе. – Услышав эти слова старика, Зар резко поднял голову и уставился на учителя. – Да, о Ксилаар. Записи, догадки, расшифровки. Прочти их позже. Ты узнаешь правду, которую я скрывал.
Зар сжал книгу в руках, чувствуя, как по его спине пробежал холодок. Он кивнул, обещая, что прочитает всё, когда будет готов.
Ящер укрыл Кираи тёплым шерстяным одеялом. Дыхание учителя было ровным, но слабым, а глаза, обычно ясные и проницательные, казались теперь усталыми, словно подернутыми дымкой. Он улыбнулся, когда Зар присел рядом, склонившись ближе, чтобы услышать голос учителя.
– Ты боишься, да? – тихо спросил эльф, глядя на юношу.
Зар не стал лгать, просто кивнул. Он не знал, что сказать. Казалось, слова застряли где-то внутри, не находя выхода. Кираи слабо усмехнулся.
– Не стоит бояться смерти, мой мальчик. Это естественный процесс. Жизнь подобна реке – она течёт, пока не достигнет моря. А море… оно бескрайнее. Оно принимает всех нас, рано или поздно.
– Но что, если… – Зар запнулся, сжал пальцы в кулак, а хвост его от волнения обвил ногу. – Что, если мне не хочется, чтобы ты уходил?
– Глупыш, – Кираи покачал головой, его голос был мягок. – Я не исчезну бесследно. Ты – часть меня, так же как я был частью своих учителей. Всё, чему я тебя учил, все знания, что ты впитал, все разговоры, что мы вели долгими ночами у очага, – это останется с тобой. Ты понесёшь это дальше. А значит, я не исчезну.
Зар сжал губы, глядя в пол. Он слышал слова учителя, но не хотел их принимать. Ему казалось, что внутри разверзлась пустота, и он не знал, чем её заполнить.
– Боль утраты неизбежна, – продолжил Кираи, пристально наблюдая за ним. – Но и она пройдёт. Превратится в тёплые воспоминания, в светлую печаль. Со временем ты поймёшь: смерть – это не конец, а лишь перемена. Я прожил долгую жизнь, Зар. Двухсот двух лет более чем достаточно для одного эльфа. И я ухожу без сожалений. Разве это не лучше, чем угасать в страхе и муках?
Зар глубоко вдохнул, пытаясь осознать сказанное. Он не знал, сможет ли когда-нибудь принять смерть так же, как принял её Кираи. Но он по крайней мере попытался бы. Ради учителя.
– А ты, – Кираи слегка сжал его запястье, – не бойся жить, Зар. Ксилаар живут не намного меньше эльфов, и в этом так же есть часть твоей силы. Не бойся идти своим путём, искать правду, делать выбор. Живи так, чтобы однажды, в далёком будущем, ты тоже мог уйти без сожалений. Договорились?
Зар медленно кивнул, с трудом сдерживая влагу в глазах.

Кираи умер той же ночью. Зар впервые столкнулся с потерей, которая обожгла его сердце болью. Учитель был ему не просто наставником – он стал ему отцом. Макс помог похоронить эльфа у опушки леса, где когда-то проходили их тренировки. Зар стоял у могилы, с трудом осознавая, что теперь ему не к кому прийти за советом.
Но учение Кираи не должно было исчезнуть. Его знания, его труды, всё, что он передал – Зар поклялся сохранить это. И приумножить.
Макс положил руку ему на плечо.
– Ты уже самодостаточен как воин и как учёный. Но мир полон врагов. Помни это. А еще у тебя слишком мало боевого опыта, и этому придётся учиться прямо в процессе. – Тот вздохнул и добавил. – Против закованного в доспехи рыцаря, особенно на лошади, у тебя мало шансов в честном бою. Такие противники требуют хитрости или избегания.
– Но входит ли это в понятия о чести и доблести, которым ты всегда меня учил? – Всё еще грустный ящер задумался, почесав когтем короткие шипы на своем подбородке.
– Честь – это не только благородство, здесь требуется умение думать, анализировать и прикидывать последствия. В бою главное – выжить, а не погибнуть во имя бесполезных принципов.
Зар кивает, запоминая этот урок.
Макс протягивает ящеру длинный ровный посох. Материал был необычным: тёмный, невероятно лёгкий металл, он не издавал звуков, как бы им не взмахивали и не стучали. Лёгкая гравировка покрывала поверхность, и, к своему удивлению, Зар узнал эти символы – это был язык его народа.
– Этот посох долго хранился у Кираи, – сказал Макс. – Думаю, старик хотел, чтобы он достался тебе.
Зар принял подарок, сжимая древко с неожиданным трепетом.
– А это – от меня, – продолжил Макс, протягивая ему кожаную броню, поверх которой лежал шлем, вытянутый, идеально подогнанный под голову ящера.
Зар взял его в руки и ощупал тёмный и гладкий, но не блестящий металл. Тот же материал. Он посмотрел на Макса с вопросом.
– Ты выделяешься, парень, – усмехнулся воин. – Внешний мир не готов к такому мордовороту, как ты. Прятать свою личность будет разумно, пока ищешь ответы.
Зар ухмыльнулся, фыркнув, и покачал головой, но шлем всё же взял.
Макс всё стискивал плечо своего ученика в молчании, как бы пытаясь найти правильные слова. Воин открыл рот, но снова замолчал. Взгляд его стальных глаз был глубоким, чуть усталым, как будто он был готов поделиться чем-то важным, что могло бы помочь Зару в его пути. Зар невольно отметил, насколько больше седины прибавилось в коротких волосах наставника с тех пор, как впервые встретил его.
– Ты всегда был упрямым, – наконец произнёс он, голос его был ровным, но в нём была не скрываемая горечь. – И, наверное, никогда не поверишь, что ты стал моим любимым учеником, да?
Он усмехнулся, пытаясь скрыть под покровом шутки то, что ощущал внутри.
– Но это так. Теперь ты должен идти дальше. Но, возможно, я не совсем готов отпустить тебя. Даже если мне не по плечу проводить тебя завтра, всё же я знаю, что ты справишься.
Макс задумался на мгновение, а затем, глядя в глаза ящеру, озвучил свои последние слова на прощание:
– Не забывай, что сила, которую ты носишь с собой, не просто в оружии. Она в тебе. В твоих знаниях, в том, что ты сам для себя выбираешь. Живи, как считаешь нужным. Но будь осторожен. Этот мир не прощает тех, кто теряет голову. Ты это уже понял, да?
Он слегка хлопнул Зара по плечу, что-то вроде жеста поддержки, но при этом его губы сжались, сдерживая порыв эмоций.
– Может быть, мне и не нужно было ничего говорить, – добавил Макс. – Всё равно ты будешь делать, как считаешь правильным. Удачи тебе, Зар.
Он развернулся и, не оглядываясь, пошёл обратно в дом своего старого друга, его шаги уверенные, но внутри чувствовалась напряжённость. Макс не будет провожать его.
Кираи всегда говорил ему: «Думай прежде, чем делать». Ящер закрыл книгу и долго смотрел на неё. В эту ночь он не уснёт. Но теперь у него был путь. Теперь у него была цель.Ночь перед уходом выдалась холодной. Ветер шумел в ветвях деревьев за окном, а в очаге догорали последние угли. Зар сидел за грубым деревянным столом в полутьме хижины, склонившись над книгой, что оставил ему Кираи. Его пальцы осторожно перелистывали страницы, словно он боялся сломать что-то невидимое, нечто важное. Почерк учителя был аккуратным, чётким, немного угловатым. На первых страницах описывались наблюдения: каким был Зар, когда только попал к Кираи, как он рос, учился. От этих строк в груди ящера поднималось печальное тепло. Но чем дальше он читал, тем тяжелее становилось на душе.
Кираи собрал всё, что смог узнать о Ксилаар. Древние руины, забытые символы, обрывки текстов с примерным переводом смысла – всё указывало на то, что его народ когда-то был велик. Не просто жил в болотах, скрываясь от других рас, а был расселён по большой части континента и владел знаниями, превосходившими почти всё, что было создано эльфами, людьми и дворфами. Это была раса учёных и изобретателей. Но этого никто не знал. Или не хотел знать.
Зар читал и чувствовал, как растёт в нём странная, незнакомая злость. Страницы говорили ему, что многие открытия, которые сейчас приписывали другим расам, на самом деле принадлежали Ксилаар. Их знания не просто исчезли – их украли. Великая цивилизация его предков была стёрта, а их наследие – присвоено.
Но самым страшным было предположение Кираи. Старик не утверждал ничего наверняка, но его записи говорили о том, что исчезновение Ксилаар не было случайностью. Слишком много улик указывало на чью-то руку в этом. Кто-то или что-то намеренно уничтожило его народ, стёрло их с лица земли, загнало выживших в гниющие болота.
Зар сжал в дрожащих руках страницы так, что когти впились в бумагу. Он чувствовал, как внутри всё кипит. Гнев, обида, печаль, недоумение. "Кшсар!" – выругался он на родном языке. Ему хотелось кричать, выбежать из хижины, сломать что-нибудь, но он лишь глубоко вдохнул.
Он шёл навстречу неизвестному, но уже знал – его поиски только начинаются.Он покинул лес на рассвете. Стоя на его границе, он бросил последний взгляд назад. Взгляд был прикован к дому, где он прожил свои последние годы. Зар долго не мог отвести глаз, чувствуя, как пустота внутри него растёт. Это место было его домом, здесь всё было знакомо – и тот уютный уголок у огня, и стук дождя по крыше, и запах трав, которые Кираи заваривает для своего чая. Здесь всё напоминало о том, что он когда-то был частью чего-то большого, стабильного.
Но он больше не мог оставаться. Каждая деталь этого дома, каждая привычная вещь, будто тянули его назад. Кираи и Макс… Их голоса всё ещё звучали в его ушах. Кираи, с его бесконечным терпением и мудростью, и Макс, с его неукротимой решимостью. Они были частью его, его опорой. А теперь его шаги вели в неизвестность, в мир, где их не будет рядом.
Зар сжал кулаки, чувствуя, как сталь его воли медленно просачивается через каждую клетку тела. Он не мог позволить себе сомнения. Но всё же, стоя здесь, у края леса, ему хотелось хотя бы на мгновение ещё почувствовать ту спокойную уверенность, что была с ним, когда Кираи всё объяснял, когда Макс помогал ему учиться сражаться и выживать. Эти чувства казались такими тёплыми, но теперь… теперь он должен был оставить их позади.
"Прощай", – прошептал он, глядя в сторону дома, где были все его воспоминания. Это не было прощанием с людьми – это было прощанием с частичкой себя, с тем, что создали для него Кираи и Макс. Зар почувствовал, как в груди сжалось сердце. Он оторвал взгляд и сделал шаг вперёд. Каждый его шаг был как разрыв с прошлым, с тем, что он знал и что любил.
Лёгкая тёмная кожаная броня плотно сидела на нём, лесная почва слегка пружинила под его ногами, затянутыми в сапоги с высоким голенищем. Тяжелый плащ с капюшоном, скрывающий хвост, слегка колыхался на ветру. В одной руке Зар держал шлем, в другой – посох. Его когти были подпилены, чтобы удобнее было писать и работать с артефактами, кисти скрывали перчатки. За спиной висела котомка с едой, водой и парой книг, лук и колчан со стрелами.
В золотых глазах ящера больше не было растерянности – только решимость. На бронзовой чешуе играли солнечные блики, а ветер трепал недлинные серебристые перья на макушке.

Глава 5 – Кодекс

Продолжая идти по улицам, Зар вскоре забыл о своём беспокойстве, поглощённый тем, что происходило вокруг. Город был невероятно красив и в то же время могуч. Его высокие каменные дома, возвышающиеся над головой, казались крепкими и незыблемыми. Каждый камень в этих зданиях был тщательно подобран, а очертания построек стремились ввысь, как будто поднимались к солнцу. Шпили на крышах пронзали небо, и на каждом углу можно было увидеть гигантские статуи, словно бы охраняющие улицы. Скульптуры изображали воинов с мечами, сжимающими копья, их глаза были устремлены вперёд, как будто они никогда не теряли воли к победе. Это был город, в котором всё дышало величием и силой, и от этого ощущение, что Зар шагает по земле, покрытой славой, захватывало его.Зар ещё долго размышлял о словах Макса и Кираи, когда, наконец, вступил на землю, где начинались владения людей. Земли, по словам наставников, не самые мирные, несмотря на то, что государства людей были одними из самых терпимых к другим расам. Всё это скрывалось за фасадом милитократии, когда решение о жизни и смерти часто зависело от боевых подвигов и военной славы. Но, несмотря на эту строгость, люди умели жить с другими расами, так или иначе найдя место для всех. Это не означало, что их отношения были безоблачными – напротив, с большинством соседей у людей всегда были напряжённые отношения, особенно с теми, кто жил по ту сторону их границ. Вроде бы всё было под контролем, но кровавые стычки с монстрами на границе, постоянные войны с соседями и внутренние проблемы отнимали немало сил.
Для Зара эта ситуация была одновременно новым и знакомым явлением. Он знал, что у людей был один из самых сильных рыцарских орденов, лучшие наёмники, закалённые в бесконечных сражениях. Да и сам Макс не раз рассказывал о славе отрядов людей, которые наравне с самыми сильными армиями контролировали свои территории. Именно из-за их мощи и большого опыта многие искали боевых товарищей в этих городах.
Для Зара вступление в одну из таких гильдий стало единственным вариантом набраться боевого опыта и информации, которую он мог использовать в поисках древних руин. Как бы ящеру ни нравился этот подход, он понимал, что это был путь, который нужно было пройти. В гильдии наёмников он мог встретить множество полезных личностей, опытных бойцов, готовых обучить его тому, что ему было нужно. И, возможно, здесь он найдёт ответы на вопросы, которые мучили его сердце: кто виновен в падении народа Ксилаар и что скрывается в тех руинах, к которым он стремился.
Это поселение стояло на границе человеческих владений и было одним из самых опасных из-за частых нападений монстров. Оно называлось Каларра. Зар шагал по улицам города, ощущая, как его лицо, скрытое под шлемом с плюмажем из нескольких тёмно-красных лент, привлекает взгляды прохожих. Его тело, скрытое под плащом и бронёй, добавляло ему ещё большей загадочности. Во взглядах людей не было агрессии, скорее, просто любопытство. Словно его существование было не столь привычным, чтобы пройти незамеченным, но и не настолько странным, чтобы вызвать страх. Но всё равно, в этом внимании было что-то чуждое, что не давало покоя ящеру. Он не привык к такому количеству людей вокруг себя. Ящер напрягся, сильнее сжимая посох в своей руке, чтобы хоть немного почувствовать себя чуть более уверенно. Его взгляд скользил по людям – мужчинам в броне, женщинам в легких, развевающихся одеждах, вызывающих любопытство Зара своим устройством и стилем.
Он нервничал. Столько людей, все такие разные. Это были не просто случайные встречные, а представители совершенно другой культуры, с которой он не имел ничего общего. Однако, когда Зар спросил дорогу до гильдии наёмников, никто не осмелился ответить ему отказом. Ящер понял, что даже в этом городе, полном людей, готовых к боям и войнам, не каждый решился бы вмешиваться в чужое дело, даже если его видели впервые.
В дальнем конце зала стоял массивный, выцветший от времени и потёртый деревянный стол. За ним сидел мужчина средних лет с густой рыжей бородой. Его взгляд, спокойный, но внимательный, скользил по входящим, будто он чего-то ждал. «Возможно, мне к нему», – догадался Зар и двинулся вперёд, выпрямившись и стараясь выглядеть уверенно, не обращая внимания на любопытные и испытующие взгляды вокруг.Гильдия наёмников располагалась в одном из таких же величественных зданий, что окружали Зара, но сразу выделялась своей массивностью и суровостью. Вход охраняли две статуи, словно высеченные из тёмного камня: один воин с мечом, другой – с луком. Они стояли друг напротив друга, застыв в вечной боевой готовности, и даже несмотря на их неподвижность, в их облике чувствовалась угроза. Зар задержался перед ними на мгновение, ощущая, как внутри нарастает волнение. Но сомнений не оставалось – он пришёл сюда с целью, и отступать было некуда.
Набравшись решимости, ящер толкнул тяжёлые двери и шагнул внутрь. Просторный зал, освещённый многочисленными светильниками, поражал не роскошью, а своей выверенной, строгой практичностью. Всё здесь говорило о силе и боевом духе. Чистый пол из гладкого камня, высокие потолки, массивные мраморные колонны. Воздух был наполнен запахами металла, кожи, кострового дыма и едва уловимой нотки алкоголя. Вдоль стен располагались картины, запечатлевшие сцены ожесточённых сражений: воины в доспехах сражались с чудовищами, армии сходились в яростных битвах. Эти изображения словно сами по себе бросали вызов каждому, кто входил сюда: «Достаточно ли ты силён, чтобы стать одним из нас?»
Повсюду стояли, разговаривая между собой или перемещались люди, совершенно непохожие друг на друга. Одни закованы в тяжёлую броню, другие облачены в лёгкие доспехи, позволяющие двигаться быстро и ловко. Мечи, копья, арбалеты, кинжалы – оружие разнообразное, как и его владельцы. Некоторые воины украшали себя необычными причёсками, другие покрывали кожу замысловатыми татуировками. Каждый старался выделиться, и в этом хаосе индивидуальностей чувствовалась одна общая черта – они все были людьми, эльфами или дворфами, живущими в битвах.
Зар чувствовал на себе любопытные взгляды. Никто не говорил ничего вслух, но он знал: здесь не принято оставаться незамеченным.
Мужчина за столом поприветствовал новичка и представился именем Луций. Он смотрел на Зара, любопытно прищурившись. Ящер заметно напрягся под его взглядом.
– Как тебя зовут, воин?
– Зар. Хочу зарегистрироваться.
Луций достаёт из-под стола бланк и чернильное перо.
– Ладно. Посмотрим, что ты за зверь. Имя записал… Сколько лет?
– Семнадцать.
– Совсем пацан. – Мужчина поднял бровь. – Ну да ладно. Откуда прибыл?
– Из леса Лайо. Он граничит с землями эльфов.
– Хм… Лайо, говоришь? Немногие оттуда приходят.
– Я жил там с наставником. Он отшельник.
– Пусть так. – Пожал плечами Луций. – Чем сражаешься?
– Посох. Лук.
Луций усмехается, откладывая перо:
– Понятно. Ну, слушай, парень, семнадцать лет – не тот возраст, чтобы в гильдии ошиваться. Здесь не детские забавы.
– Я могу сражаться. – Ответил Зар твёрдо.
Луций опирается на стол, скрестив руки на груди:
– Может быть. А может, и нет. Давай-ка сначала покажи своё лицо, потом мы поговорим.
В зале воцаряется напряжённая тишина. Зар чувствует, как внутри сжимается холодный ком тревоги. Он знал, что этот момент рано или поздно наступит, но не ожидал, что так скоро. Его рука едва заметно дёрнулась, но он остановил себя.
– Я не должен никому показывать своё лицо. – Ответил он, стараясь сохранить в голосе спокойствие.
Луций нахмурился. В его взгляде промелькнуло раздражение.
– Ты в Каларре, парень. Здесь не любят тех, кто что-то скрывает. Если ты не способен смотреть людям в глаза, ты не воин, а трус.
Несколько наёмников поблизости уже обратили внимание на их разговор и перешептывались. В воздухе повисло напряжение. Зар сжал кулаки, чувствуя, как сердце колотится в груди. И вдруг он вспомнил слова Макса… Кодекс. У каждого воина в людском государстве есть свой собственный кодекс, его личные принципы, которые никто не вправе нарушать.
Зар, глубоко вдохнув, смотрит Луцию прямо в глаза:
– Таков мой кодекс. – Отчасти он не обманывал. Он и вправду не может никому показать своё лицо. Так пусть это станет его кодексом здесь и сейчас.
В зале стало ещё тише. Несколько наёмников, наблюдавших за сценой, понимающе переглянулись. Луций молча смотрел на Зара, его раздражение сменилось чем-то другим – уважением. Он молча взял перо и продолжил заполнять бланк.
– Хорошо, Зар. Ты принят. – Сказал он после некоторой паузы, пока заполнял разные бумаги. Наконец, он перечитал документ, поставил печать и протянул его Зару.
– Отныне ты член гильдии наёмников. Это твоё удостоверение. Береги его – теперь это документ, подтверждающий твою личность и принадлежность к нашей гильдии. Он будет работать и в других городах.
Зар осторожно берёт документ, ощущая его тяжесть в руках. Не физическую – моральную. Это первый шаг в новый мир. И назад дороги уже нет.
– Тебе есть где жить, пацан? – Спросил Луций.
– Пока нет.
– Гильдия может предоставить тебе жилье на неделю. За это время ты должен отработать стоимость ночлега. – Он достал из-под стола ключ с деревянным брелком, на котором был вырезан номер комнаты, и будничным тоном отчеканил заученный текст. – Добывать еду и питаться будешь сам. Если за неделю не отработаешь стоимость жилья, будешь выставлен на улицу. Если сможешь оплачивать – живи сколько хочешь.
Зар принял из его рук ключ и замялся, не зная, куда ему идти.
– Тебе на третий этаж. Удачи, парень.
Заперев дверь, он снял шлем и посмотрел в окно. «Вот я и здесь».После этих слов Луций погрузился в свою работу, словно больше не обращая внимания на застывшего на месте Зара.
Некоторое время поискав глазами лестницу, ящер двинулся с места, отправляясь вверх по мраморным ступеням. Он долгое время шел вдоль коридоров, вглядываясь в двери комнат, пока не нашел свою. Распахнув дверь, он увидел потёртый деревянный пол, простую, грубую кровать, на которой лежало свёрнутое одеяло и подушка. Под окном с видом на городской пейзаж стоял небольшой стол и стул, а у стены – тумбочка с небольшим зеркалом. Вот и вся мебель. Стены были тоже обиты деревом, но ящеру показалось, что в комнате было необычайно холодно.
Однако его скупость на слова лишь подогревала интерес окружающих. В гильдии его считали замкнутым и скрытным, но постепенно привыкли к тому, что он почти ничего не рассказывает о себе. Он даже никогда не ел в чьём-то присутствии. Тем не менее, кое-что о нём всё же стало известно: Зар интересовался древними письменами. Его вопросы о странных символах, выгравированных на посохе, стали в гильдии чем-то привычным.Годы пребывания в Каларре стали для Зара временем испытаний, обучения и поисков. Наёмники, движимые любопытством, охотно брали его в свои группы – его загадочный облик, скрытое лицо и молчаливые манеры делали его фигурой таинственной и даже притягательной. Никто точно не знал, кто он: человек, эльф или кто-то иной. Но одно стало ясно очень быстро – Зар был отличным воином. Он участвовал в многочисленных охотах на чудовищ, охранах экипажей от разбойников, участвовал в междоусобных войнах, сражался без страха и колебаний, а главное – никогда не подводил товарищей.
– Видели ли вы когда-нибудь подобные знаки? – спрашивал он, показывая руны на своём оружии. – Я ищу места или вещи, где они встречаются.
Но однажды всё изменилось. Кто-то, наконец, узнал эти знаки. Один из наёмников, сидя у костра и небрежно жуя хлеб, припомнил:Чаще всего в ответ ему лишь качали головой. Некоторые пытались выпытать у него, что означают эти символы и зачем они ему, но Зар неизменно уходил от ответов. Со временем наёмники перестали допытываться и просто приняли его молчаливую одержимость как часть его личности.
– Эти символы… Я видел их на старых руинах, что к северу от города. Только туда местным путь заказан. Они под контролем правительства, и что там происходит – известно только знати. Я туда вообще случайно попал, и чуть головы не лишился.
Этих слов хватило, чтобы разжечь в Заре живой интерес. Он стал собирать подобные слухи, записывать рассказы, отмечать на карте места, которые казались ему важными. Постепенно в гильдии он получил прозвище «Собиратель слов» – сначала как шутку, а затем и всерьёз. Ведь Зар действительно собирал слова, но не те, что болтают в трактирах, а те, что скрыты в забытых письменах прошлого.
Густой, липкий ком стоял у него в горле – это была первая осознанная ложь. Кираи всегда учил его, что лгать – значит предавать доверие, и что правда всегда должна идти впереди слов. Но сейчас Зар не мог позволить себе говорить правду. Он не собирался расставаться с тем, что связывало его с учителем. Подарок Кираи был для него дороже любых законов.Собрав достаточно сведений, Зар осознал тревожную закономерность: всё, что так или иначе касалось древнего языка Ксилаар, неизменно оказывалось под грифом «принадлежит государству». Руины, артефакты, даже обрывки надписей – всё, найденное на землях людей и несшее на себе следы давно забытой письменности, подлежало обязательной передаче властям. Любой, кто попытался бы скрыть такие находки, рисковал столкнуться с законом, и последствия могли быть самыми печальными. Ему повезло, что до сих пор никто не отнял у него ни посох, ни книги. Но теперь он понимал, что рисковал на каждом шагу. Если кто-то узнает правду, ему не удастся защитить свои реликвии. Пришлось солгать. Когда его впервые спросили, откуда у него посох, он ровным голосом ответил: «Получил на землях эльфов.»
И вот, когда все было продумано до мельчайших деталей, пришло время сделать первый шаг за грань дозволенного.За все эти годы Зар не раз сталкивался с собственными внутренними демонами. Он понимал: законным путём ему не достичь своей цели. Государство не намерено делиться тайнами прошлого, даже за самые щедрые суммы. Он пытался пойти по прямому пути – зарабатывать деньги, надеясь, что хотя бы их примут в обмен на обрывки знаний. Но все эти надежды разбились о глухую стену отказов. Вопросы не приветствовались, ответы прятались за печатями секретности. Оставался единственный путь – путь, которого он боялся. Тайно проникнуть в руины. Украсть то, что должно было принадлежать его народу.
Осознание этого жгло воина изнутри, но чем больше он обдумывал своё положение, тем яснее понимал: другого выбора у него нет. С горечью в сердце он начал новый сбор информации. Его расспросы стали осторожнее, а взгляды внимательнее. Он следил за руинами издалека, запоминая, как и когда меняются патрули. Сколько стражников, какие маршруты, где слабые места. Он не мог позволить себе ошибиться. Здесь ему очень пригодились знания, которым его учил Макс, который рассказывал об обороне крепостей и методах их взятия. Его уроки не прошли даром.
Зар шагал по этим залам, чувствуя, как внутри нарастает злость, смешанная с отчаянной жаждой знаний. Куда исчезло всё то, что здесь было? Кто унёс историю его народа? И самое главное – сможет ли он когда-нибудь её вернуть?Пробравшись к руинам ночью, Зар спрятался в тени высоких каменных обломков. Эти стены… Они до боли напоминали ему то, что он видел в родных топях. Тот же загадочный материал, похожий на песчаник, но гораздо плотнее, словно искусственно смешанный и отлитый из множества минералов.
Зрение, подаренное природой, позволяло ему читать символы даже в кромешной тьме. Он скользил от одной стены к другой, скрываясь в тенях, аккуратно переписывая руны и зарисовывая рельефы. Его движения были выверенными, беззвучными – годы сражений с существами, у которых слух был лучше, чем зрение, сделали его мастером тишины. Когда небо начинало светлеть, приходилось уходить. Но следующей ночью он вернулся. И снова.
А потом, в очередную вылазку, ящер наткнулся на массивную каменную дверь. Осторожно провёл пальцами по её краям, прислушался. Тишина. Лишь ветер гулял среди развалин. Он аккуратно, но с силой толкнул её и, проскользнув внутрь, оказался в давно забытом зале.
Как и снаружи, здесь тоже уже всё разграбили. Ни артефактов, ни древних записей – только голые стены, на которых едва угадывались фрески. Но даже они могли рассказать больше, чем молчание. Зар склонился над изображениями, старательно зарисовывая их в свою тетрадь. Ритуалы, собрания, фигуры, которые, возможно, были важными личностями прошлого…
Когда он исчерпал всё, что мог найти здесь, его путь следовал в другие руины. Постепенно перед ним раскрывалась древняя архитектура его народа. Прямые линии, строгие формы, но при этом покрытые бесконечными фресками. Некоторые здания напоминали ступенчатые пирамиды с лестницами, уходящими вверх – в небо. Теперь они едва торчали из-под земли, но когда он спускался внутрь, ему становилось ясно: когда-то это были колоссальные строения. Но теперь… пустые. Разграбленные. Обчищенные до последнего камня.
Прошло около года с тех пор, как Зар понял, что исследовать больше нечего. Всё, что можно было найти в руинах вокруг города, уже переписано им и изучено. Ему нужно было идти дальше. Но куда? Слухи указывали на одно место – государственную казну, в которой хранились найденные артефакты. А доступ к ней имели только высшие чиновники. Так что оставался лишь один вариант: проникнуть в дом одного из них.Дни ящера проходили в однообразном, но напряжённом ритме. Несколько недель он проводил в походах, сражаясь с чудовищами в составе группы наёмников. Добывал деньги, укреплял свою репутацию, изучал боевые стили разных бойцов. А в перерывах между заданиями – снова собирал информацию. Незаметно, осторожно, склеивая обрывки слухов в единую картину. А потом – ночи среди руин.
Он методично прочёсывал охраняемые раскопки пытаясь связать разрозненные куски истории воедино. Постепенно символы начали складываться в осмысленные фразы. Не всё, но достаточно, чтобы понять суть.
Храмы. Они служили хранилищами реликвий, которые теперь находились в чужих руках. Библиотеки, когда-то набитые свитками и книгами, исчезнувшими бесследно.
Жилые дома, оставшиеся пустыми, словно их обитателей просто стерли из истории. И это бесило Зара.
Дверь со скрипом открылась. В помещение вошёл человек в длинном синем сюртуке с золотой вышивкой – вероятно, хранитель артефактов или чиновник, отвечающий за их учёт. За ним шагнуло двое стражников с факелами.Сначала ему пришлось собрать как можно больше информации об этом министре и обитателях его дома. Это оказалось непростым делом, приходилось соблюдать большую осторожность, задавая вопросы лишь косвенно, как бы между делом. Потом устраивать слежку за каждым из обитателей дома, в том числе за охраной. Узнавать распорядок дня, привычки, маршруты. Выискивать слабые места здания и время, когда в доме бывает меньше всего жителей. Наконец, собрав всю информацию, он стал дожидаться одного из городских праздников. Мало кто хотел бы пропустить эту дату и сидеть дома, когда все остальные веселятся на ярмарке или смотрят выступления бродячего цирка. Именно на эту дату Зар запланировал действовать.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71742805?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.