Главная страница | Иронические детективы | Сыщик. Чёртова рота

Сыщик. Чёртова рота
Дмитрий Карпович
«Чёртова рота» – так на уголовном жаргоне 100 лет назад назывались подразделения уголовного розыска.
Эта повесть о сотруднике уголовного розыска из горда Новосибирска, раскрывшем десятки особо тяжких преступлений, в том числе, такие как бандитизм, разбои, грабежи и кражи и даже диверсия.

Дмитрий Карпович
Сыщик. Чёртова рота

Глава 1. Введение.
Современный уголовный розыск появился чуть более 100 лет назад, 5 октября 1918 года, придя на смену сыскной полиции, уголовному сыску.
Но, как бы ни назывались уголовные, сыскные подразделения вновь образованного советского государства – полиция или милиция, суть их оставалась прежней, как и триста лет назад, ещё при царе «Горохе». Их борьба велась не с политизированными элементами вновь образуемого хаотического или политизированного строя, а с уголовными элементами – ворами, разбойниками, душегубами… которые никогда и никуда не денутся ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем.
Никогда и никуда… Они – как плесень, как межсезонный грипп – были, есть и будут.
И задача сотрудников уголовного розыска похожа на службу санитаров общества – именно сыщицкая, оперская задача была и есть по сей день – не дать этой плесени размножиться, распространиться, заполнить собой всё пространство нашего общества…
Тогда, больше ста лет назад, после образования подразделений уголовного розыска, в 1923 году, начальник вновь созданного научно-технического отдела ОУР НКВД С.М. Потапов составил новейший по тем временам словарь жаргона преступников под названием «Блатная музыка». Словарь был засекречен и не подлежал публичному оглашению.
«Рота Чёртова»или «Чёртова рота» – так тогда жулики всех мастей называли подразделения уголовного розыска, бывшего уголовного сыска по всей стране Советов – бывшей Российской империи.

Глава 2. Предисловие
Не представляя себе, как вообще писать книги, или тем более учебники, учебные пособия, я умудрился «родить» учебник по частному сыску… И это оказалось единственное пособие на территории России, изданное не теоретиком-ученым, не кандидатом наук или тем более доктором этих самых наук, призванных учить нас, оперов и частных сыщиков, как жить и работать… а просто практиком, проработавшим в этой сфере 15 лет от звонка до звонка. Это вообще оказался единственный учебник по частному сыску в нашей стране за последние 20 лет…
Продолжая «творить» и не представляя себе какой-либо реальный творческий путь, просто на вдохновении и в перерывах рабочих будней, я мимолётом написал ещё три автобиографические книги: «Сыщик. Изнанка профессии», «Сыщик. Негативный мизантроп» и «Сыщик. Васюганский спрут», в которых подробно описал путь, проходимый опером – государственным сыщиком и частным детективом на протяжении 30 лет своей собственной практической деятельности.
Начав было ещё одну книгу о своих буднях, я осёкся, вдохновение пропало, а я очень часто к нему прислушиваюсь, особенно в рабочих моментах…
Бросив писать книгу и начав одновременно с этим пить пиво, я погрузился в мир вечного лета и вечной зелени… Мы с супругой уехали отдыхать в Таиланд.
И тут меня реально что-то пробило… Нет, не подумайте ни в коем случае, что бахнул косячок, разрешённый в этой стране. Нет, просто уже перед отъездом из этого райского места, вкушая вкус акульего мяса, я вдруг подумал: «Сыщик – это великая профессия. Почему я пишу только о себе?»
В мире сыска я – лишь песчинка на великом пляже Анапы или Пхукета, на которых я люблю отдыхать. Но я не знаю сыщиков Таиланда, Сингапура или Малайзии, и наверняка они есть, и во множественном числе. Но я знаю сыщиков России. И знаю их больше, чем медалей и орденов на кителе генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева.
С гордостью я напишу эту книгу о моих коллегах по государственному сыску – об операх, чтобы их труд был увековечен на этих страницах.
В этом произведении речь пойдёт именно о них – о людях сыскной профессии, о профессионалах своего дела, о тех, кто на борьбе с преступностью, как на войне, каждый день. И отдельное моё сыщицкое спасибо вам за то, что вы были со мной в отдельные временные эпохи и оставили свой след в моём подсознании.
И даже если моя книга не станет бестселлером, ибо бестселлер в переводе с английского означает «лучше всего продающийся», то хотя бы в памяти наших родственников, друзей, коллег по «цеху» и наших учениках, эти строки будут живы вечно…
Вот именно сейчас, написав их, я вообще в этом не сомневаюсь.
События, описываемые в данном произведении, происходили в период с 2010 по 2020 годы в Кировском районе города Новосибирска. Большая часть тех людей, которые оказались в моём поле зрения, живы и здоровы в настоящее время, поэтому, чтобы не нарушать закон о персональных данных и не брать у всех них разрешение на использование их имён в произведении, данные героев книги будут изменены. За исключением имени главного героя произведения, любезно разрешившего мне написать книгу о нём самом и наших с ним коллегах.

Глава 3. Лунавый
ЛУНА – так на старом, блатном жаргоне назывался сотрудник милиции.
ЛУНАВЫЙ – опытный милиционер.
Когда-то давно, в 1990 году, я пришёл в школу милиции ещё молодым 17-летним пацаном с одним-единственным желанием – стать опером.
4 года я учился, как задрот, впихивая в себя все особенности этой непростой профессии. Затем 15 лет прослужил опером в различных подразделениях милиции, на различных должностях, которые так или иначе звучали как: оперуполномоченный, старший оперуполномоченный, опер по особо важным делам, старший опер по особо важным делам. И завершил-таки свою карьеру я в должности старшего опера отделения уголовного розыска.
В 36 лет, выработав минимальный стаж для пенсии, я уволился из системы.
По той инерции, которой я жил тогда все свои сознательные годы, по своей натуре, уготованной мне судьбой, выйдя на скоропостижную пенсию, я просто стал хоть и частным, но всё же сыщиком, не зная и не понимая иной профессии. Не умел и не хотел мыслить как-то по-другому. Но так уж вышло…
То дело, на котором я познакомился с опером по особо важным делам из областного главка управления уголовного розыска Сергеем Косенко, было обычным, с одной стороны, и необычным – с другой.
На то дело меня нанял предприниматель – еврей, «обнальщик», чьи деньги были похищены очень экстравагантным образом.
Обычное дело, когда от потерпевшего «помогаторами» выступают служба безопасности, ну, или нанятые люди…
Это как раз моя тема, моё направление, именно так я и люблю работать последние 15 лет, после выхода на пенсию. Именно так и встревают в любое дело частные детективы…
На улице Петухова, в Кировском районе города Новосибирска было совершено разбойное нападение на охранника одной коммерческой компании, получившего крупную сумму денег в отделении банка. При разбое жулики использовали поддельный инкассаторский автомобиль компании «РУСЬ ИНКАС», на котором подъехали под видом инкассаторов к банку.
Преступники просто купили списанный инкассаторский автомобиль, покрасили его в фирменный жёлтый цвет, нанесли необходимый рисунок «Грифона» на кузов автомобиля, как на настоящей машине компании «РУСЬ ИНКАС», осуществляющей перевозку денежных средств. Только вот пририсовали к нему мужской половой орган в возбуждённом состоянии, показывая тем самым, что вертели они на нём и потерпевших с их деньгами, и всю правоохранительную систему. Ранили в плечо охранника, забрали деньги и покинули место преступления.
Тогда я и познакомился с Сергеем, таким же опером, каким был когда-то я сам, только на 12 лет моложе.
С одной стороны, он не был похож на меня физически, как клонированная овечка Долли. Он был на десять сантиметров ниже меня и крепче. Но вот он думал и говорил точно как я… только лет десять назад. Общаясь с ним, я как будто говорил сам с собой. Я начинал фразу – он её продолжал. Я предлагал мероприятия – он соглашался.
Он как будто поднял оставленное мною перед пенсией «оперское знамя» простого опера, милиционера… Поднял и пошёл, но уже в свой бой.
Бой уже не за Родину или за Сталина или за светлое советское будущее. Просто за свою работу. За свою правду.
В январе 2009 года я уволился из органов, а в мае получил лицензию частного сыщика. Серёга же только вернулся из армии.
Но обо всём по порядку.
~ ~ ~ ~ ~ ~
До 2009 года и своих 25 лет отроду Сергей Косенко не то, что не мечтал пойти служить в милицию, он даже не думал об этом…
Обычная жизнь обычного паренька из пригорода Новосибирска. Мать – медсестра, отец – механик.
Средняя школа, среднее образование, затем учёба в университете, отсрочка от армии на период обучения и армия, от которой он и не думал «косить», несмотря на свою фамилию и то, что уже успел жениться и «родить» сына…
2009 год можно было назвать годом «посткризисного синдрома». Рынки уже не лихорадило от крупных падений, экономика предпринимала шаги в сторону роста, а население привыкало к жизни с пониженными доходами.
И всё же найти работу молодому парню, только что вернувшемуся из армии, без даже минимального опыта этой самой работы, хоть и с высшим юридическим образованием, было не просто.
Пять или шесть компаний-работодателей, которые он уже успел объехать, его выслушали и приняли резюме, пообещав обязательно перезвонить.
Он ехал на автобусе с очередного собеседования, когда раздался звонок телефона. Голос его однокашника по университету просто прокричал в трубку:
– Здорово, Серёга! Как жизнь, как армия, когда «откинулся»?
Петруха Симонов, товарищ, с которым прошли пять студенческих лет универа в одной общаге, с которым было выпито несколько цистерн пива, с которым ночи напролёт перед сдачей очередных сессионных экзаменов на спор зубрили энное количество юридических терминов и понятий – работал в кадрах Кировского районного отдела милиции.
– Оооо, Петруха, привет. Да всё, вроде, нормально, вот месяц уже как дома.
– Надо увидеться обязательно.
– Да без проблем, я пока свободен. Работу ищу, времени много. Давай увидимся, конечно.
– Погоди. А что с работой-то?
– Да ничего, в активном поиске.
– Хм. А ты в милицию не хочешь пойти послужить?
– Я? В милицию? Да ни за что!
– А ты не кипятись… Погоди, давай-ка подгребай ко мне в отдел. Посидим, покумекаем, чаю попьём, печеньками закусим и поговорим за жизнь.
Рейсовый автобус, на котором прямо сейчас ехал Косенко, через каких-то пять остановок должен был быть около «Кировской» милиции.
– Ну давай. Я мимо тебя еду на автобусе. Минут через 15 буду.
Встретившись и обнявшись, бывшие подельники по студенческой жизни пошли в соседнее кафе.
– Я серьёзно. У нас и оперов, и участковых не хватает. Тебя хоть сегодня можно начать оформлять.
– Нет, Петь. Какая нахрен милиция? Пять лет в универе, чтобы погоны надеть? Мне армии хватило. Я юристом хочу быть.
– Да ты не кипятись… У нас тут все «юристы», и юридической практики – «выше крыши». Есть, кстати говоря, у нас одна «блатная» служба – отдел по борьбе с преступлениями и правонарушениями на потребительском рынке называется. Они ходят «по гражданке», гоняют торгашей на рынках, «погоны не светят». Туда берут только с опытом работы. Давай я тебя туда запихаю? Просто попробуй.
– Не знаю, – со вздохом сказал Косенко. – Но работа нужна…
Ещё через тридцать минут они стояли около двери начальника отдела.
– Подожди здесь, я поговорю с начальником.
Полковник милиции Суховей Виктор Дмитриевич, начальник Кировского отдела милиции, выслушал Симонова. Нехватка кадров в подразделении была не катастрофичной, но очень ощутимой. Недокомплект личного состава был процентов 30. Не хватало постовых, участковых, оперов, следователей, соответственно, нагрузка ложилась на плечи остальных. Но и брать кого попало с улицы не позволяли особенности работы и ведомственные нормативные акты.
Суховей был резок не только в принятии кадровых решений, он не любил приспособленцев и готов был заменить хоть половину отдела на молодую и свежую «кровь». Но где её взять? За каждого нового сотрудника он лично стимулировал кадровиков премией.
За резкий характер подчинённые называли Суховея Виктора Дмитриевича «СВД» – по аналогии со снайперской винтовкой Драгунова, бьющей резко, хлёстко и в самую цель.
– Заводи, – жёстко «стрельнул» полковник глядя на Симонова.
– Здравия желаю, товарищ полковник, – по-армейски отчеканил Косенко.
Не поднимая головы от подписываемых документов, полковник тихо, вместо приветствия, произнёс себе под нос, спрашивая не то у себя самого, не то у Сергея:
– Семь на восемь.
Задумавшись на секунду, Косенко ответил:
– Хорошая двухкомнатная квартира.
«СВД» поднял голову, уставившись любопытным взглядом на кандидата в милиционеры.
– Обоснуй!
– Ну, вы же имели в виду семь умножить на восемь, – пояснил Косенко, – а это пятьдесят шесть, а пятьдесят шесть квадратов – это хорошая по площади двухкомнатная квартира.
– Хм, молодец, что не просто не тормозишь, но ещё и нестандартно мылишь.
Теперь уже на секунду задумался Суховей, пристально разглядывая собеседника.
– Гляжу, поднимается медленно в гору лошадка, везущая хворосту воз, – медленно прочитал часть стихотворения Некрасова полковник и замолчал.
А Косенко продолжил:
– И шествуя важно, в спокойствии чинном,
Лошадку ведёт под уздцы мужичок
В больших сапогах, в полушубке овчинном,
В больших рукавицах… а сам с ноготок!
«Здорово, парнище!» – «Ступай себе нахер!»
«Уж больно ты грозен, как я погляжу!»
– Симонов! – заорал полковник, не давая продолжить увлёкшемуся поэзией Сергею, вызывая к себе «на ковёр» торчащего за дверью и подслушивающего их разговор кадровика.
– Я здесь, товарищ половник! – Испуганный Петруха ввалился в кабинет начальника.
– Оформляй парня. Направление на ВВК и прочую лабуду. Не затягивай, – кратко и резко приказал «СВД», как будто щёлкнул затвором.
Через полтора месяца, в августе 2009 года, Сергей Косенко приступил к стажировке в должности инспектора отдела со странным и смешным названием ОБППРиАЗ.
Ещё полгода стажировки и профподготовки, и новоиспечённый лейтенант милиции Косенко Сергей Николаевич «встрял» в ряды правоохранительных органов Новосибирска.
Рутинная работа по выявлению правонарушений на рынках, составление отказных материалов и административных протоколов быстро наскучили Сергею. Однако и прыгать туда-сюда с должности на должность, из службы в службу, в милицию и обратно «на гражданку» было не в характере лейтенанта. Он решил внести свою изюминку в застывшее, инертное тело отдела.
Динамика, разгон, нестандартный подход, настырность, общение с людьми – всё это привело к тому, что уже через год, к концу 2010 года, выявленных преступлений на потребительском рынке у него было больше, чем у всего подразделения.
Явки с повинной от торгашей из киосков, обсчитавших потребителей или обманувших своих хозяев, мелких мошенников, выманивавших деньги у граждан за неоказанные им услуги по сборке мебели, и прочие правонарушения. Косенко выявлял и раскрывал преступлений больше, чем любой опытный опер или участковый в Кировском районе.
Суховей, изучив статистику по выявленным преступлениям к концу года и сравнив динамику их роста за 2010 год, не стал вызывать к себе молодого лейтенанта. Он оторвал свой полковничий зад от кресла и лично прибыл на улицу Мира, где располагался подчинённый ему отдел со смешным названием ОБППРиАЗ.
– А я в тебе не ошибся. Молодец, – начал он свой разговор с Косенко.
– Стараюсь, товарищ полковник.
– Смотри, в следующем году ваш отдел расформировывают. А ты мне вот такой «фильдеперсовый» нужен. Пойдёшь в уголовный розыск. Это не просьба. Это приказ. Просто поверь мне, у тебя всё получится. Я ещё не раз буду тобой гордиться. – Выстрелив очередью слова благодарности, «СВД» убыл восвояси.
Через полтора года после первого разговора с однокашником по университету Петрухой Симоновым Косенко был уже «Лунавым». Он был опытным сотрудником милиции. И личное внимание начальника отдела к молодому лейтенанту было тому не единственным подтверждением.
Косенко ещё не был «Щукой», что на старом, блатном жаргоне означало «опытный опер». Ему только предстояло им стать.

Глава 4. Щука
ЩУКА – на блатном жаргоне означает опытный оперативный работник уголовного розыска.
Кабинеты оперов уголовного розыска отдела полиции №8 «Кировский» располагались на втором этаже здания по адресу ул. Петухова, дом №57.
Косенко «прописался» в кабинете №317.
Два опера, старшие лейтенанты Николай Белых и Дмитрий Долгих, с недоверием смотрели на новичка.
– Ну, заходи, располагайся, – пригласил Коля Белых Сергея за свободный стол.
Кировский отдел по численности был одним из самых крупных наряду с соседним – Ленинским. Численность личного состава превышала 700 человек. Несмотря на большую текучку и нехватку кадров, многие в отделе работали по нескольку лет и хорошо знали друг друга. Но Сергей проработал всего полтора года, полгода из которых стажировался и проходил профессиональную подготовку в специализированном центре. К тому же перевёлся он из «блатного» по местным меркам подразделения со смешным названием ОБППРиАЗ.
Новичок был хоть и молод, но уже опытен. Опера пробили его по своим «внутриутробным» каналам, навели справки о любимчике «СВД».
Они были наслышаны и о том, как быстро он устроился в милицию, и о результатах работы Косенко, когда он делал «палки» на простых и нетяжких эпизодах мошенничества и краж в своём подразделении. Знали и о том, что «СВД» лично «за руку» привёл Косенко в уголовный розыск.
Ладно, время покажет, кто есть кто. Здесь работать нужно самому за себя и за того товарища, которого кадровики ещё не подыскали и не затащили в извечно недоукомплектованный штат уголовного розыска. Здесь халявить-то не положено, просто не получится. Либо ты работаешь, причём сутками напролёт, досыпая и досматривая сны на жёстких стульях служебного кабинета, подложив томик оперативно – поискового дела под голову вместо подушки, недоедая и жуя сухие бутерброды с салом, привезённым твоим батей на его старенькой «девятке» из деревни, и запивая их чёрным горьким чаем, либо максимум через полгода становишься «Володей Шараповым» с его своеобразной философией и идёшь мастурбировать в другие подразделения.
Все трое оперов обсуживали кусок «Кировской земли» – маленькое «Новосибирское гетто».
«Затулинка» – Затулинский жилмассив, часть Кировского района, застроенная и заселённая в 70-е годы прошлого века однотипными девятиэтажными панельными домами, славилась у всего уголовного розыска города Новосибирска. По количеству наркоманов, наркопритонов и уличных грабежей с ним мог конкурировать разве что микрорайон «ОбьГЭС» – такое же «гетто» – аппендицит от знаменитого новосибирского Академгородка.
Первый же суточный наряд в качестве дежурного оперуполномоченного предопределил саму будущую суть Сергея Косенко как опера и подтвердил правоту и прозорливость его начальника – Суховея, «СВД».
Нет, он не раскрыл заказное убийство и не поймал склонившегося над несовершеннолетней жертвой маньяка за руку. Он не бежал вдогонку, преследуя банду грабителей, расстреливая боекомплект пистолета Макарова, и не нашёл, как ищейка по нюху и еле заметным следам, похищенный из коммерческого банка и спрятанный ворами в укромном месте миллион долларов…
Он просто выехал как дежурный опер в составе следственно-оперативной группы (СОГ) на кражу интернет-оборудования, совершённую в многоквартирном доме на своей же земле – «Затулинке», и… никого не нашёл, кражу не раскрыл в первые свои дежурные сутки.
Но именно эта кража заставила его мозг «щёлкнуть», как переключатель старого чёрно-белого советского телевизора, и настроить свои каналы на сканирование любой информации, имеющей отношении к подобным кражам.
~ ~ ~ ~ ~ ~
Россия с развитием своей части Всемирной паутины несколько подзадержалась и, можно даже сказать, вскочила в последний момент на подножку уходящего поезда.
Тем не менее цифровизация, интернетизация начинала накрывать своей паутиной все части сибирского мегаполиса.
«Электронный пояс» – так в столице Сибири называлась компания, повсеместно раздающая и продающая интернет в многоквартирных домах мегаполиса. Именно они устанавливали на чердаках домов (иногда просто в подъездах) ящики с интернет-оборудованием, ретранслирующим интернет по всему дому.
Хоть эти ящики и считались антивандальными, тем не менее вскрывались «на раз» простой воровской «фомкой», иногда даже крупной отвёрткой.
Именно кражи подобного оборудования и стали криминальным «бичом» всего Новосибирска в 2010–2011 годах.
Само оборудование стоило недорого, но его кражи, причинение хоть и небольшого по сумме, но ущерба компании владельцу носили просто массовый характер. В течение полутора лет после начала «заселения» интернетом многоквартирных домов, краж оборудования по всему городу насчитывалось больше трёх сотен. Три сотни однотипных «темняков» – нераскрытых преступлений – значительно портили статистику местного ГУВД.
Большая часть таких краж совершалась как раз-таки в Кировском и Ленинском районах Новосибирска.
Выезд на любое место происшествия и полноценное проведение осмотра, первоначальных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, проведение поквартирного обхода, отработка населения и «под учётного контингента» на причастность к краже оборудования занимали уйму времени.
В 2011 году большая часть многоквартирных домов города Новосибирска ещё не была напичкана камерами видеонаблюдения, что способствовало бы раскрытию преступлений. Эта тема только начинала набирать обороты в центральных районах города, самых модных домах и элитных жилых комплексах Новосибирска. Кировский же район к таковым не относился. Поэтому полсотни «темняков» уже красовались в учётных документах местной полиции. Кражи совершались как в дневное, так и в ночное время.
Именно такое «первое свидание» предстояло лейтенанту полиции Косенко в свои первые дежурные сутки.
– Ну что, Серёга, как тебе первый блин? Комом? Или с маслом и салом? – подкалывал коллегу, вернувшегося с осмотра места происшествия, старший опер Дмитрий Долгих.
– Даже не знаю… Поквартирный обход сделал, никто ничего не видел… И много таких краж на нашей территории? Эта же не первая?
Долгих и Белых рассмеялись.
– Уже с полсотни наберётся, – ответил Белых. – Не только у нас «долбят», по всему городу такие кражи, просто караул. Мы запросили списки работников компании-владельца оборудования, в том числе уволенных. Отрабатываем их, наших местных маргиналов, наркоманов, в общем шелестим весь район… Пока тишина.
– Нужно же знать, что с этой электронной хренью делать, как её демонтировать без урона и ущерба, кому продать… Зачем она вообще нужна, она же промышленная? В частный дом или на дачу такую не поставишь, да ещё в таком количестве. Не пойму, – вторил ему Долгих.
– Ну, вот поймём – тогда и раскроем, – ответил Косенко.
– Давай, дерзай. Может, реально что-то новое заметишь, а то у нас уже «глаз замылился». Кстати, ты когда «прописываться» собираешься? Не затягивай, у нас с этим строго, – серьёзно спросил Долгих.
– Ну, давайте в пятницу вечером.
– В пятницу я на сутках, – скривил лицо Николай.
– Когда тебе это мешало? – съязвил Долгих.
– Не, давайте нормально посидим, познакомимся. Серёга пропишется, обмоем нового опера.
– Ладно, – согласился Долгих. – Давайте в субботу, но только прямо с утра… Короче, Серёга, давай по-братски: с тебя стол и закусь, с нас – бухло. У меня два армянских «старлея» в сейфе заныкано, начнём с них, – полушёпотом проговорил Дмитрий.
– Кто у тебя в сейфе заныкан? – От удивления глаза Косенко стали как блюдца от чайного сервиза.
– Наш «ДДД» трёхзвёздочный армянский коньяк называет старшим лейтенантом, – улыбаясь, пояснил Коля Белых. – Вот и припрятал в сейфе два армянских «старлея».
– Понятно… А «ДДД» – это что? – вновь спросил Косенко.
– Это не что, а кто. Это я – Долгих Дмитрий Дмитриевич… «ДДД».
– Вот же ёпт… Надеюсь, я к этому привыкну.
– Привыкнешь.
Ещё через полгода неразлучную троицу оперов из кабинета №317 коллеги по отделу стали звать «мушкетёрами»… без Д’Артаньяна.
Прошло месяцев девять с момента «прописки» Косенко в дружном оперском коллективе.
Полицейские будни тянулись медленно и обыденно: почти круглосуточная работа, кражи, грабежи, разбои, дежурства, выезды на место происшествия, составление кучи бумаг… Ни один взвод армянских старлеев был уничтожен коллегами по кабинету.
В очередное суточное дежурство Сергей в составе СОГ выехал на такую же кражу интернет-оборудования в доме №146 по ул. Петухова.
Антивандальный ящик находился на чердаке дома, над средним подъездом. Замок от ящика был сломан и валялся в метре от него. Оборудование было извлечено «хирургическим» путём и отсутствовало на положенном месте. В общем и целом, всё как всегда в таких случаях.
На земле «мушкетёров» это была уже шестьдесят третья кража. Неуловимые жульманы просто издевались над населением и полицией и никак не хотели оставлять хоть какие-то следы своего присутствия на месте преступления.
Опера перетрясли полторы сотни жуликов всех мастей и расцветок, отрабатывая их на причастность к кражам оборудования. Среди населения и агентуры распространили информацию о вознаграждении за любую информацию о ворах… Результата не было.
Неделю назад «СВД» вызвал всех троих к себе. Он не кричал, не топал ногами, не брызгал слюной, просто, глядя исподлобья, проскрипел зубами:
– Меня сегодня генерал «имел» за эти кражи… У нас на районе больше всего эпизодов, жульманы наверняка наши, сделайте хоть что-нибудь, напрягите ещё раз агентуру.
«Мушкетёры» стыдливо молчали.
– Идите, работайте…
Осмотрев с экспертом и следователем взломанный ящик, Косенко, прежде чем спуститься в подъезд и начать опрашивать жильцов подъезда, решил пройтись по чердаку, расширить, так сказать, ореол осмотра места происшествия.
В тридцати метрах от ящика, почти у люка крайнего подъезда, лежала пустая и смятая пластиковая бутылка из-под пива, остатки которого отчётливо виднелись на измятом дне.
– Слишком далеко от места происшествия, – думал Сергей. – Мало ли кто мог побывать на чердаке дома и просто «бухануть»… Ну или «поправить здоровье». Но могли ведь и наши воровайки быть с похмелья – выпить и специально, подальше выбросить улику. Бутылка свежая, пыли на ней нет.
– Вась! – крикнул Сергей эксперту криминалисту, – упакуй бутылку из-под пива, заберём с собой, вдруг пальчики «стрельнут».
– Да как скажешь, – ответил эксперт…
На следующий день Сергей не забыл о найденной на чердаке дома смятой пластиковой бутылке, изъятой в ходе осмотра места происшествия. Ему не давал покоя странный цвет пробки – нетипичный для этого напитка в такой таре, оранжевый.
Вернувшись в отдел с обеда, он набрал телефон эксперта:
– Василий, привет!
– Привет, Серёжа.
– Чё там, с нашей бутылкой, пальцы есть?
– Нет, пальчиков нет, но ты обратил внимание на цвет пробки?
– Да, конечно, именно она мне и не даёт покоя…
– Знаешь, Серёга, пиво я очень люблю. Но такую пробку вижу впервые. Приходи к нам, я вам её отдам. Может, и поможет чем.
Придя в кабинет, Косенко стал рассматривать под увеличительным стеклом оранжевую пробку от пивной бутылки.
– Погляди, Коля, – показал на него ДДД. – Серёга нашим «старлеям» решил изменить.
– Не, Дим Димыч, с твоей подачи «армянские старлеи» – это уже святой напиток. Ты погляди на цвет пробки… Она оранжевая. Ты много видел таких пробок на пивных бутылках?
– Хм… Нет, первый раз вижу.
– Вот и я про то же. Если предположить, что эта бутылка «наших» вороваек, то можно попробовать найти пивнуху, где разливают пиво и закручивают такие пробки. Ну а дальше – как повезёт…
– Где ты её изъял?
– Петухова, 146. Почти крайний дом.
– Тогда поехали пивнухи трясти.
– Согласен. Только давай эксперта попросим сделать фото этой пробки, цветное и крупное, и лучше пару штук.
– Зачем? – удивился Долгих.
– Да чтобы троим одну пробку не мусолить. «Рассыплемся» по микрорайону, начиная от 146 дома. У одного будет пробка, у двух других – фотография. И на созвоне, чтобы в одни и те же магазины не заходить. Так быстрее будет.
– Ты думаешь, у нас на районе сотни пивнушек?
– Думаю, да!
Долгих «долго» уговаривать не нужно было. Он уже звонил экспертам и просил сделать цветные фотографии экстравагантной пробки.
– Бери себе пробку, раз ты её нашёл, а мы с Колей возьмём фотографии и пойдём по пивнухам, – сказал Долгих.
– И самое главное – не «наступи на пробку» по дороге, чтобы мы не потеряли бойца, – пошутил «ДДД».
Через час мушкетёры уже штурмовали не Бастилию, а планомерно, шаг за шагом, отрабатывали один за другим пивные магазины, ларьки и забегаловки Затулинского жилмассива, которых на удивление оказалось больше, чем продуктовых магазинов.
И снова Косенко повезло. Именно он наткнулся на пластиковую бутылку из-под пива на месте происшествия, и именно он нашёл эту пивнушку, закручивающую одноразовые пластиковые бутылки столь экстравагантного цвета пробками.
– Коля, захвати Димана по дороге, он где-то на улице Громова, 7, штурмует магазин «Пивная баррикада», и дуйте ко мне. Я, походу, нашёл пивнуху, где пиво закручивают именно такими пробками, и у них видео есть в магазине, – сообщил напарнику свою новость радостный Сергей.
– А ты где сейчас?
– Я на Зорге, 34, в «Пивной кружке».
– Жди! Скоро будем!
Ещё через полчаса троица оперов уже сверлила взглядом недовольного и постоянно что-то ворчащего себе под нос нетипичного для того района продавца пивного магазина, похожего на нарисованного павлина, истыканного татуировками, как рыжий – родинками, с тонким, почти девчачьим голосом.
– Говорил же я директору, нахрена нам эти розовые, оранжевые, лучше бы голубые пробки заказал… Вечно что-то выдумывает, рационализатор хренов, чем-то выделиться хочет. Лучше бы пива ассортимент увеличил и крепких сортов побольше набрал. Ходят тут одни алкаши, им то «Балтику девятку» подавай, то «Крюгер золотое», то «Ирландский эль». Взяли бы «Жигулёвского», как пятьдесят лет назад, налили туда водки – вот тебе и эль, и золото, и крюгер, три в одном.
– Давай показывай нам видеоархив магазина.
– Сейчас загружу… А какое число вам нужно-то?
– Да вот если бы мы знали, – ответил Николай.
– Ну, смотрите, интернет пропал вчера в 14 часов, – размышлял вслух Сергей, – значит, ломанули ящик с аппаратурой где-то в промежутке обеда – 13:30–14 часов. Бутылка была свежая, без пыли. Хранить такое пиво тоже долго не будешь, так ведь? Значит, возможно, купили не позже 13:30 вчерашнего числа, и назад, ну, пусть сутки отмотаем.
– Погодите, а в какой таре ваше пиво было? Какая ёмкость у бутылки? – спросил уже заинтригованный продавец пивнухи.
– В литровую бутылку.
– Мы просто всегда помечаем, в какое количество и какой посуды разливаем пиво. Так учёт тары вести легче. Это я лично придумал, а то всегда бутылок была недостача. Во всех нормальных пивнушках пиво воруют или разбавляют, а у нас бутылок вечно не хватало по факту, хотя по документам они всегда числились в наличии, вот я придумал вести двойной учёт. Я могу посмотреть, когда точно вчера и позавчера наливали и какое пиво именно в литровую тару.
– Так что же ты молчал-то? – постучал его по плечу Долгих. – Открывай свои талмуды, смотри!
– Я молчал? Ну знаете, так меня ещё никто не обижал, – прогнусавил продавец.
– Звать-то тебя как, расписной ты наш? – «ДДД» удивлённо рассматривал его «татухи».
– Серж, – смущённо ответил продавец.
Он загрузил видео и полез за барную стойку, вытащив оттуда школьный журнал, предназначенный по своему прямому назначению для преподавателей средних общеобразовательных школ, но пригодившийся и в пивном магазине для учёта продукции.
В этот школьный журнал Серж старательно, но неразборчиво записывал количество и объём тары, заполненной пенным напитком.
– Так, литровых бутылок было продано вчера всего три штуки. Они у нас как-то не сильно пользуются спросом… Всё больше просят «полторашки» или «трёшки». – Продавец листал журнал, расшифровывая одному ему понятные записи и каракули с палочками, чёрточками и почти иероглифами, как будто отыскивая в ученическом школьном журнале двоечников и троечников, отделяя их от хорошистов и отличников.
– Одну купили с пивом «Сладовар» в 17 часов – это вам, наверное, поздно уже. До этого купили одну «литрушку» в 13 часов и одну купили в 10 утра. Но в 10 утра – это сосед из магазина хозтоваров похмелялся. Это я точно помню. Пришёл такой с будуна и говорит: «Налей чего-нибудь немного, но крепко, чтобы вставило. Я ему говорю: «У нас крепкого нет, а если хочешь, чтобы тебе вставило…»
– Короче, Склифосовский, – перебил его Белых, – показывай видео, как и кто у тебя вчера в 13 часов пиво покупал.
Обиженный Серж фыркнул себе под нос и начал отматывать видеозапись на прошедшие сутки.
Прошло ещё минут семь, когда он радостный произнёс, забыв про обиду, вылетевшую из уст грубого опера:
– Вот, полюбуйтесь на них… Вот они, ваши голубки, сладкая парочка.
Белых скривил лицо, начиная подозревать Сержа в каком-то не пристойном для мужского духа поведении.
На видео были отчётливо видны двое молодых мужчин, на вид лет 20–25, одетые в спортивные костюмы синего цвета, бейсболки, кроссовки, как будто они вышли на пробежку по соседнему, сельскому, пригородному району и, случайно заблудившись, заглянули в пивнушку спросить дорогу или который сейчас час.
Вот только лиц их было не разглядеть, камера была настроена больше на кассу и на продавца, чем на вход и присутствующих в зале посетителей. Видимо, доверия у хозяина пивнухи к сотрудникам магазина не было…
Время было позднее, и возвращаться в отдел опера не собирались. «ДДД» уже «хряпнул» литровую бутылку свежего напитка и, издеваясь над продавцом, томным голосом спросил:
– Серж, не могли бы вы распечатать нам этих подлецов?
– У нас нет принтера. Могу кусок видеозаписи скинуть на флэшку или записать на диск, – пропищал в ответ продавец.
– Флэшки у нас нет с собой, – произнёс Косенко. – Я домой сейчас схожу, рядом тут живу, и принесу. Ты пока сохрани эту видеозапись. Мужики, вы посмотрите ещё на всякий случай за вчерашнее число записи, кто в литровые бутылки пиво брал. Я через пятнадцать минут приду с флэшкой.
– Хорошо, – ответил Белых.
Он уже обращался к продавцу и пытал его своими вопросами:
– Раньше видел этих двоих здесь?
– Нет, не помню таких, – отвечал Серж.
– Наши телефоны запиши к себе в журнал и вызубри их наизусть, если эти двое ещё раз придут, чтобы запомнил их и нам сразу же позвонил…
Просмотренные операми ещё одни сутки ничего нового или вразумительного в обстоятельства поиска неуловимых «крадунов» интернет-оборудования не внесли. Скопировав материалы покупки «пиваса» двумя подозреваемыми в спортивных костюмах на флэшку и оставив свои телефоны причудливому продавцу напитков, «мушкетёры» двинулись по домам.
На следующий день Косенко рассматривал увеличенные экспертами фотографии потенциальных жуликов. Лиц было почти не видно.
Примерный рост, возраст и спортивные костюмы, как из старых, добрых 90-х. Темно-синий «Адидас». Вот только бейсболки были разного цвета, причём одна кепка была оранжевой, как и пробка от пива. Это все приметы, что удалось вытащить из видео.
– Не густо. Давайте агентуру напряжём, покажем им фото. Участковым раздадим, да и в других пивнушках нужно тоже эти фото распространить, раз наши жулики любители пива, да и они ли это?.. – со вздохом вслух говорил Сергей. – Всё «по воде вилами писано».
– Серёг, раз уж ты этим занялся, сделай ещё ориентировку по городу с фото и приметами. Мало ли, вдруг повезёт, – предложил Николай.
– Хорошо.
Косенко подготовил ориентировку по городу о розыске «сладкой парочки», как их «окрестил» продавец пива со странным именем и манерой поведения.
После описанных в главе событий прошло полтора месяца. В кабинете №317 раздался телефонный звонок, и дежурный по отделу спросил:
– Косенко, это ты?
– Да, Петрович. Чё случилось-то? Из нас сегодня никто не дежурит, а я только после суток.
– Да погоди ты, тараторишь… Мне дежурный из Дзержинского отдела сейчас звонит и висит на параллельной линии. Они у себя на территории на крыше одного из домов двух пацанов задержали.
Просто задержали за то, что они там шатались. Доставили в отдел, откатали пальцы, личности установили, уже отпускать хотели, но вспомнили про вашу ориентировку. Вроде, похожи. Оба в спортивных костюмах и бейсболках. Жители «Затулинки». Будете их забирать к себе и работать с ними или они отпустят их?
– Погоди, Петрович! Конечно, будем! Уже выезжаем! Пусть держат их, мы уже мчим туда. Скажи, что в течение часа максимум доедем по пробкам.
– Хорошо. Я передам.
Видимо, вид у Косенко был такой, будто он получил внеочередное звание, и так неожиданно, что сам этому не поверил. Два его товарища молча наблюдали за ним, жуя бутерброды с докторской колбасой вместо ужина.
– Это знак, пацаны… Это реально знак. Мне сегодня сон приснился, как будто я с Гитлером дерусь. «Ушатал» я его в два удара, прикиньте. Собираемся!
– Куда? Ты расскажи, что случилось, – спросил ДимДимыч.
В этот момент дверь кабинета открылась, и на пороге появился полковник Суховей.
Он любил после 18:00 обходить здание отдела и наблюдать за тем, кто и чем занимается, кто работает, кто бумаги пишет, а кто уже свалил в тёплое домашнее кресло на просмотр нового эпизода «Ментовских воин» с Ромой Шиловым в главной роли.
– Товарищи офицеры, – громко произнёс Белых.
Все трое вскочили, забыв дожевать свои бутерброды.
– Да сидите уже…
«СВД» повернулся к Сергею, который внешне был похож на взъерошенного воробья.
– Косенко, сколько ты уже в уголовном розыске служишь?
– Скоро год будет, товарищ полковник.
На секунду задумавшись, полковник произнёс:
– Хм. Знаешь, а я через год работы в розыске раскрыл серию квартирных краж. Мы 15 эпизодов тогда «подняли» по нашему району и городу. А ты чем меня порадуешь через год работы в этом подразделении?
«СВД» не шутил, но и не упрекал. Он знал работу с самых низов и давить на сотрудников не собирался, понимая и нагрузку, и сверхурочную работу, и ответственность. Он как будто разговаривал сам с собой, просто вслух, не ожидая от ещё молодого по тем меркам опера какого-либо ответа.
– А я, товарищ полковник, через год своей работы в уголовном розыске раскрою серию краж интернет-оборудования. Сколько у нас там эпизодов? – спросил Сергей, обращаясь к «ДДД», и сам себе ответил: – по-моему, штук семьдесят.
Полковник выпучил глаза, как и тогда, два с половиной года назад, когда пытал молодого кандидата в милиционеры, заставляя читать стихи Некрасова.
– Обоснуй!
– По нашей ориентировке задержаны двое подозреваемых в Дзержинском районе. Находятся там, в местном отделе. Вот прямо сейчас едем их забирать и работать с ними. Разрешите выехать за подозреваемыми?
– Так, а я почему ничего не знаю? Какая ориентировка? Кто её подписывал?
– Вы в отпуске были, товарищ полковник, – встрял в разговор Белых. – Ваш заместитель, Захаров, нам подписал, и мы разослали.
– Так, держите меня в курсе. Утром доложите о результатах работы.
– Есть.
Суховей вышел из кабинета.
– Серёга, ты охренел! А если это не они? У нас на них ничего нет, – возмутился ДимДимыч.
– Знаешь, как говорил Наполеон? «Сначала надо ввязаться в бой, а там видно будет», – ответил всё ещё взбудораженный Косенко.
– Я знаю, как этот Наполеон закончил.
– Поехали, хватит перепираться, – сказал Николай.
– Ну, если твой сон в руку, мы и Гитлера и Наполеона… всех армянскими «старлеями» закидаем.
Задержанные в Дзержинском районе молодые мужчины действительно были похожи на сладкую парочку «Твикс». Первое впечатление складывалось, что они братья. Оба одного роста, в одинаковых спортивных костюмах тёмно-синего цвета с белыми вставками и лампасами. У них даже имена были одинаковые – обоих звали «Андреями». Вот только фамилии были разные: Квашнин и Матвеев. И кепки были разноцветными. У одного – оранжевого цвета, как та пробка из пивного магазина, у второго кепка была серая.
Они нигде не работали, проживали на «Затулинке» в соседних домах.
Втиснув их в старенькую, праворукую Серёгину «Карину», опера двинулись на свой район – в свой родной отдел.
«ДДД» пытался начать обрабатывать клиентов ещё в машине, стараясь разговорить их, выяснить какие-либо подробности их праздного существования. Однако стеснённые условия японского автопрома, забитого под завязку операми и жуликами, как консервная банка шпротами, не позволяли полноценно вести опрос.
Петляя по разбитым дорогам и объезжая пробки, Косенко вёл свой автомобиль.
Оба Андрейки даже немного успокоились, и один из них – Матвеев – даже задремал, уронив голову на плечо «ДДД».
Сергей рассматривал подозреваемых в зеркало заднего вида и пытался составить их психологический портрет.
Его мозг варил в своей черепушке «психологическую кашу», он уже распределял мысленно роли, кого им начать опрашивать первым, кто из жуликов окажется слабым звеном в этом криминальном дуэте, на кого проще надавить, кого выгоднее развести на разговор и вытащить тот плод признаний, так необходимый всем его коллегам по отделу, чтобы прекратить эту серию краж.
У него даже не было сомнений, что это именно те жулики, которые на протяжении полутора лет «бомбили» своими руками, как немецкие бомбардировщики фугасами, мирные чердаки домов его сограждан.
Оперская чуйка уже настоящего «щуки» просто вопила и, как пресс, давила на подсознание.
Он уже предвкушал вкус настоящей победы.
Ему на ум, почти из ниоткуда, из какого-то далёкого загашника его школьной памяти, из далёкого школьного детства, вдруг пришли слова Максима Горького из «Песни о Буревестнике»:
– Буря! Скоро грянет буря!
Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем; то кричит пророк победы:
– Пусть сильнее грянет буря!..
~ ~ ~ ~ ~ ~
На следующее утро, как обычно, не позднее 7:30, «СВД» прибыл в отдел. Зайдя в дежурную часть, он поинтересовался сводкой происшествий за прошедшую ночь, пролистал журналы учёта сообщений о преступлениях и учёта информации, заглянул в камеры для задержанных.
В двух разных камерах, прямо на полу, измождённо спали двое жуликов с одинаковыми именами. Они не подняли головы даже от лязга засовов. Их только полчаса назад спустили опера из кабинета №317, позволив отдохнуть.
– Это кто? – спросил у дежурного Суховей.
– Это подозреваемые по кражам интернет-оборудования, их «мушкетёры» всю ночь «кололи». Сейчас обещали занести на регистрацию явки с повинной. Подробностей пока не знаю.
«СВД» поднялся в 317 кабинет.
Косенко спал на неудобном, коротком но мягком диванчике, приобретённом операми в магазине «ИКЕЯ». Он уже двое суток был на ногах, поэтому после двадцатой явки с повинной, написанной одним из «сладкой парочки» – Андреем Матвеевым, – просто вырубился. Его храп раздавался на весь кабинет, что не мешало двум другим операм до оформлять необходимые документы.
– Докладывайте, – коротко приказал полковник.
Белых поднялся из-за стола.
– Двое местных жителей с улицы Громова, ранее не судимы. Один из них бывший работник компании «Электронный пояс». Сознались во всех наших эпизодах, всего 63 явки с повинной. По городу тоже большую часть краж на себя берут. Мы с городским УВД уже связались. Их город к себе забрать хочет, но позже отдадим, сначала сами все доделаем. Похищенное оборудование накапливали и продавали оптом в аналогичную компанию в город Омск, там такая цифровизация только начинает набирать обороты. Рассказали, кому сдавали похищенное, когда и сколько раз. Готовы показать все эпизоды при проверке показаний на месте. Вкратце всё.
– Пойдёт… Молодцы.
Если мой читатель «в теме», то поймёт меня с полуслова, для тех читателей, которые открыли моё произведение из любопытства, чем это занимались «Кировские» опера на своей обслуживаемой территории в 2011 году, я поясню. Раскрыть 63 старых, ранее заявленных, зарегистрированных преступления, по которым уже возбуждены уголовные дела и приостановлены за неустановлением лиц, совершивших преступление, – это очень хорошие показатели в оперативно-служебной деятельности для ведомственной статистики. Даже если разделить эти 63 преступления на троих. Далеко не каждый опер за всю свою карьеру сможет раскрыть столько преступлений, сколько подняли эти три опера за одни сутки их обыденной службы.
По итогам раскрытия серии краж на территории города Новосибирска все они были удостоены награды. Каждому вручили по грамоте – простой, разноцветной, картонной бумажке со словами благодарности от руководства отдела. И это была норма их жизни, их службы, их внутреннего состояния души.
Ну и три армянских «старших лейтенанта» поздравили оперов с этой маленькой, но такой нужной всему городу победой.

Глава 5. Рогатик
Рогатик – лицо, совершающее преступление и выдающее себя за преступника, но не связанное с преступным миром.
Полуостров Чукотка есть не только на карте России. «Чукотка», а точнее Чукотский квартал, есть и в Новосибирске. Это пара сотен частных домов на левом берегу города в самом сердце Кировского района.
Именно там в далёком 1983 году родился милый малыш Ваня Дорохов.
Ваня рос тихим мальчиком. Его круглые, добрые глаза всегда смотрели снизу вверх на собеседника, так как он постоянно, как бы нечаянно или от стеснения, опускал подбородок при разговоре. Голос его был тихим, спокойным. Ваня очень любил улыбаться и всегда оставлял о себе очень хорошее впечатление.
Его простая и спокойная улыбка была похожа как будто на перевёрнутую радугу.
При общении с ним складывалось впечатление, что он ребёнок не от мира сего. Никогда не кричавший, не плакавший взахлёб или капризничавший, а если и пускающий слёзы от какой-либо обиды или от боли, то всегда тихо, незаметно, как бы в кулачок.
Его любили все: и родные, и соседи, и учителя. Даже грозные соседские собаки, сидящие на длинных, железных цепях на него не лаяли, он непонятным образом находил общий язык и с ними.
Иван откликался взаимным чувством ко всему окружающему его миру.
Родись такой мальчик в православной семье, он наверняка бы стал добрым и хорошим священником.
Однако Ваня рос в обычной рабочей советской семье. Отец работал и бухал. Бухал и работал и, когда мальчику исполнилось 7 лет, в 1990 году, умер, опившись отравленным техническим спиртом.
Мать Вани и старшая сестра души не чаяли в мальчике. Несмотря на начавшиеся тяжкие и лихие 90-е годы, старались из кожи вон лезть, но содержать и кормить единственного мужчину в доме в чистоте и хоть маломальском достатке, ограничивая самих себя везде и во всём.
Ваня внимал с благодарностью, впитывал в себя любовь двух одиноких и самых близких ему женщин.
Много позже, уже повзрослев, он так и не смог завести себе семью, ибо семья для него на всю его недолгую жизнь была всегда одна: его мама и сестра.
Именно им, двум своим самым родным и близким людям, приносил он в дом свою основную «зарплату» – ворованные вещи, золотые изделия и украшения.
Воровать он начинал опять-таки с частного сектора, многие жители которого зачастую не запирали двери, а в летний период и окна, надеясь на своих собак, с которыми Ваня был, как Маугли из джунглей, одной крови.
Вдохновившись мультяшным героем, перепрыгивая или перелезая через заборы, он так всегда и говорил собакам: «Мы с тобой одной крови – ты и я». И они, проникнувшись его нечеловеческой харизмой, спокойствием и белыми кудрями, безропотно пускали бывшего доброго малыша с улыбкой, как перевёрнутая радуга в дом своих хозяев и так же выпускали его наружу с украденным добром.
Ваня всё украденное нёс в свой дом. К маме и сестре.
Похищая в основном золотые украшения, деньги, небольшую по объёму видеотехнику, он нет-нет да и выбирал у простодушных потерпевших хозяев платьице для сестры или кофточку для мамы, на взгляд угадывая их любимые цвета и размеры.
Больше Ваня ни о чём не заботился. Дальше уже всё делали они, его самые родные и близкие люди. Продавали похищенное, покупали в дом еду, Ване вещи, точно так же зная его предпочтения, размеры и потребности.
Ваня был настоящим кормильцем, выходя на свой промысел практически еженедельно.
Живи и воруй он лет сто назад, то в тюрьме и на воле его звали бы не иначе как «рогатик» – человек, регулярно совершающий преступления, но никак не связанный с преступным миром, ибо его миром была его маленькая семья, и именно для них он нёс свои ноги на преступления, и именно в свою семью приносил похищенное имущество.
У него не было того самого принципа старых воров из «Джентльменов удачи»: украл, выпил – в тюрьму… Романтика. Ваня не пил, не курил и тем более не наркоманил.
И продолжалось бы такая идиллия ещё много лет, пока Ванины ноги могли перепрыгивать через заборы или залазить в окна первых и вторых этажей многоэтажных жилых домов и уносить с собой золотые украшения граждан, их кошельки и телефоны, если бы не два обстоятельства, вставшие на его жизненном пути: «Чёртова рота» в лице трёх оперов Кировского отдела полиции и большой пузатый мужик из частного дома на улице Немировича-Данченко с пневматической «воздушкой»…
~ ~ ~ ~ ~ ~
К своим 30 годам отроду Дорохов уже был опытным вором. Ему приходилось попадаться и отбывать срок за аналогичные кражи из частных домов на улице Тульской всё того же Кировского района и улице Титовой соседнего Ленинского района города Новосибирска.
В очередной раз «мушкетёры» задержали его на своей земле за кражу из коттеджа летом 2014 года, когда после совершения кражи и при проведении подворного обхода частного сектора на Северо-Чемском жилмассиве, одна из соседок потерпевших точно описала приметы Ивана оперативнику и опознала жулика по фотографии.
Тогда было ранее утро одного из жарких летних дней. Николай Белых уже заканчивал суточное дежурство по району как дежурный оперуполномоченный уголовного розыска в составе следственно оперативной группы.
Уже под утро, после возвращения с очередного выезда на место происшествия, когда ему удалось совсем ненадолго «закимарить» в своём кабинете №317, на новом диванчике, купленном операми в складчину в магазине «ИКЕЯ» и так удачно установленном между столами рабочего кабинета, чтобы никому не мешать своим «присутствием», на стационарном телефоне раздался звонок. Голос дежурного по отделу сообщил оперу пренеприятную весть о том, что на Северо-Чемском жилмассиве заявляют кражу из коттеджа.
Выругавшись внутрь себя и прокляв тот день, когда он «сел за баранку этого пылесоса», он поднялся и потащил уставшие за сутки ноги в дежурную часть.
СОГ выехала на преступление.
Растерянная потерпевшая с заплаканными глазами, представившись Мариной Петровной, встретила сотрудников полиции около ограды дома. Она была одета в лёгкий летний спортивный бархатный костюм сиреневого цвета.
Белых обратил своё уставшее за сутки оперское и мужское внимание на её упругий бюст и «бархатный», отливающий на восходящем солнце «зад».
Под обтягивающим тело спортивным костюмом женщины ни плавок, ни лифчика не было.
Её кудрявые волосы развивались на летнем тёплом ветру. Постоянно всхлипывая, потерпевшая рассказала, что вчера вечером вернулась домой с работы. Открыла окно на проветривание. Поставила мобильный телефон на зарядку, переоделась, сняла с себя золотые украшения, уложила их в шкатулку с другими, имеющимися у неё драгоценностями, и пошла принимать душ. В доме никого не было. Муж уже длительное время был в командировке, сын отдыхал на даче с дедушкой и бабушкой.
Примерно через два часа, уже поздно вечером, перед самым сном она решила созвониться с супругом и обнаружила, что мобильный телефон, оставленный ею на зарядке, отсутствовал на прикроватной тумбочке.
Испугавшись и растерявшись, она начала его искать и обнаружила ещё и пропажу кошелька из сумочки и золотых украшений из шкатулки в комоде.
Буквально оцепенев на месте, оценив и осознав, что произошло что-то ужасное, что в её доме кто-то побывал в тот момент, пока она принимала душ, возможно, смотрел на неё, наблюдал за ней, она почувствовала паническую атаку.
Она ещё долго рассказывала сотрудникам полиции, как, пребывая в шоке, выбежала на улицу и боялась войти в дом. Позвонить и вызвать полицию не могла – не было телефона, он был украден. Будить соседей поздней ночью в таком состоянии она просто постеснялась. Так и прождав до рассвета на улице, просидев рядом с будкой собаки, охранявшей их дом, увидев первую же соседку, идущую на остановку общественного транспорта, попросила её телефон и сообщила всё-таки о происшествии в полицию.
В дом до приезда полиции она так и не заходила.
«Понятно, почему она в таком виде, – подумал Николай. – У страха глаза велики».
Осмотрев бегло дом и хозяйственные постройки, Белых никого не обнаружил. Побродив по пустой ограде, показав язык всё ещё дремавшей в будке большой лохматой собаке, должной охранять сон и покой своей хозяйки и проигнорировавший свои должностные обязанности, он вышел на улицу.
Следователь и эксперт-криминалист копошились с бумагами и реактивами для заполнения протокола осмотра места происшествия и снятия следов пальцев рук.
Николай отправился на подворный обход, прилегающий к месту совершения преступления территории.
Каждый из СОГ знал, что ему делать в такой ситуации… Даже водитель дежурного автомобиля, заснувший в столь ранний час на заднем сиденье своего «пылесоса».
Обойдя пару домов с обеих сторон от места преступления, не выяснив ничего существенного для себя и раскрытия кражи, Николай постучался в частный деревянный дом напротив коттеджа потерпевшей.
Полицейскому открыла дверь пожилая женщина.
Белых представился, объяснил причину своего интереса к соседке.
– Надо же! – воскликнула удивлённая женщина.
– А я-то думала, что Маринка «хахаля» завела… Видела я, как вчера вечером, часов в 9, наверное, светло ещё было точно, из её ограды вышел мужичек… Володька-то, муж её, в командировке уже месяц, а тут мужик выходит и, озираясь так по сторонам, тихонько уходит в сторону «Чемского». Я-то грешным делом и подумала, что любовник «ёйный». А это вор, оказывается!
– Сможете описать мужика этого? – спросил Николай.
– Да парень как парень, вот как ты.
– Возраст? Рост примерный? Во что одет был? – Николай начал набрасывать свои вопросы на свидетельницу.
– Ну, может, лет 30, может, чуть младше или чуть старше. Рост, ну вот как ты, наверное. Волосы только светлые такие, кучерявые. Симпатичный такой «мужчинка». Я и подумала, что Маринкин ухажёр. Смотрел он как-то всё время исподлобья, оглядываясь по сторонам.
– Знакомые приметы… На Ваню Дорохова похож. Но он же сидеть ещё должен, – размышлял Белых.
– Если фотографию покажу – опознать его сможете?
– Ну, думаю, что да. Видный такой паренёк…
– Так паренёк или мужик? – уточнил Николай.
– Слышь, малой, – обратилась взбудораженная женщина к оперу, – для меня все, кто моложе 40 лет и легче 100 килограммов, – ещё мальчики. Говорю же, лет 30, симпатичный, застенчивый как будто, светленький…
Белых набрал на телефоне номер Косенко.
– Серёга, ты в кабинете уже?
– Да, Коль, только приехал, сейчас на планёрку собираюсь. Что случилось?
– Посмотри, пожалуйста, по учётам нашим – Иван Дорохов, по-моему, 1983 года рождения. Мы его уже «приземляли» года три назад, без тебя ещё, за кражи из частного сектора. Прописан он где-то на нашей «Чукотке». Похож, сука, по приметам, на вора по заявленной краже из коттеджа… Он вроде сидеть ещё должен, но вдруг освободился уже… Как найдёшь, скинь мне на «Вацап» его фотографию, покажу тут свидетелям.
– Хорошо, Коль, сейчас загружу комп и поищу.
Косенко загрузил служебный компьютер и «нырнул» в пространство информационного центра управления полиции, разыскивая по неполным установочным данным подозреваемого по краже.
Уже через десять минут поиска, обработки и выгрузки необходимых данных система «вывалила» на монитор опера спокойное лицо простого русского вора – Дорохова Ивана Петровича, 05.09.1983 года рождения, ранее дважды судимого, но честно освободившегося по УДО три месяца назад из колонии.
Косенко увеличил фото на экране, сфотографировал его на свой смартфон и отправил файл на телефон Белых с припиской:
«Освободился в марте этого года».
Сергей невольно задержал свой взгляд на увеличенном во весь экран лице парня. Что-то не понятное удерживало Косенко у монитора.
– Странное лицо, – подумал он, – стеснительное, что ли, какое-то… И улыбка – как будто радуга, только вверх тормашками. Вот так встретишь такого на улице и не подумаешь никогда, что матёрый вор-домушник…
Телефонный звонок Белых вернул Сергея из «радужной нирваны».
– Серёга, выставляй Дорохова в оперативный розыск. Наш клиент, соседка по краже опознала его, не уверенно, но опознала. Сказала, что очень похож. Но это он, «сто пудово». Почерк его. Работает один. Через окно. Я его уже знаю. Сейчас здесь всё доделаю, вернусь. Нужно будет его опознание по фото официально сделать, тога уже и санкцию на обыск его дома получим. Посмотри в «базе данных» для опознания ещё пару похожих «рож» вытащи, чтобы «следаку» отдать для оформления.
Николай тараторил без перерыва. Он был на взводе, так как интуитивно ухватился за тоненькую ниточку, ведущую от самого факта преступления к лицу, его сотворившему. Как будто вор после совершения кражи оставил за собой тень, которая не успела растаять в лучах солнечного света вновь зарождающегося летнего дня, и он, дежурный опер местного отдела полиции, наступил на эту тающую и исчезающую из поля зрения ниточку тени и теперь уже не отпускал её, пытаясь вытащить, как лису за хвост из норы, жулика со всеми его грязными делишками и потрохами.
– Сейчас, Коль, всё сделаю. – Косенко отключил телефон и, сосредоточившись впился глазами вглубь монитора, будто пытаясь извлечь оттуда не информацию о жулике, а его самого вместе с похищенным имуществом.
– Дим Димыч, – обратился Косенко к зашедшему в кабинет Долгих, – сходи за нас всех на планёрку… Я тут Коле помогаю. Он жулика установил по краже из коттеджа, сейчас в розыск выставлю и для опознания ещё людей подыщу.
– Лады. А кто у нас жулик? – поинтересовался Долгих.
– Какой-то Дорохов Иван, – ответил Сергей, забивая в задание на розыск данные жулика.
– Ваня? Так он же сидит! – удивился «ДДД».
– Да нет, в марте освободился, – парировал Косенко.
– Так, Серёга, я пулей на планёрку. А про Ваню Дороха – это очень хорошая весть… Пока я на совещании «сопли жую», ты всё равно за монитором сидишь – подними за последние три месяца все кражи по нашему и Ленинскому району из домов частного сектора, дачных домов и первых этажей многоквартирных домов. Это очень хорошая новость, – задумчиво вновь произнёс «ДДД», уже подсознательно понимая, какой пласт работы им придётся отработать в ближайшие двое-трое суток… Ну и сколько армянских старлеев придётся победить в случае успешного развития событий.
~ ~ ~ ~ ~ ~
Вернувшись с утреннего совещания, Дим Димыч достал свои старые блокноты за прошедшие годы службы и начал их активно перелистывать, отыскивая только ему известную информацию.
– Сейчас подниму свои талмуды и найду все старые записи по Ване, все его нычки и лёжки.
– Чем знаменит так этот Ваня Дорохов? – спросил Сергей.
«ДДД» ухмыльнулся и ответил фразой Жеглова из знаменитого сериала:
– Тебе, Шарапов, доведётся поручкаться со знаменитой Манькой-облигацией. Дамой, приятной во всех отношениях, только работать не хочет. А напротив, ведёт антиобщественный образ жизни.
– Ну а если серьёзно, Серёга, Ваня – вор уникальный. К организованному преступному миру отношения не имеет, с другими ворами не якшается, в «общак» не отстёгивает, живёт и ворует сам по себе. У него есть только мать и старшая сестра – вот весь круг его общения.
Сергей слушал не просто с вниманием – с любопытством. Долгих продолжал рассказ о Дорохове:
– Он как будто бесстрашно проникает в частные и многоквартирные дома через окна первых и вторых этажей, отжимает запирающиеся упоры и пробирается внутрь, как кот. Его никто никогда не видит и не слышит. Прикинь, был случай, когда он забрался под утро в один частный дом, а там хозяева спят на большой кровати. Только представь себе: он тихонько лёг между ними, с обоих снял золотые цепочки, так, чтобы его никто не почувствовал, так же тихо встал, собрал золото из тумбочек и сервантов и свалил по тихой грусти… Хозяева нам заявили кражу только через сутки. Они поверить не могли, что кто-то снял с них спящих украшения. Пока между собой разобрались, выяснили, что ещё драгоценности пропали из мест их хранения и только тогда обратились к нам… А ещё случай был, прикинь, идёт свадьба в большом частном доме. Ваня проникает внутрь и просто под видом гостя ходит, со всеми общается. Хозяева думают, что он гость со стороны невесты, родственники невесты думают, что он со стороны жениха, а Ваня примелькался среди гостей и спёр из дома все украшения, подаренные на свадьбу жениху и невесте деньги, часы и ноутбук… Когда нам кражу заявили, мы давай гостей отрабатывать, всех перетрясли, а Ваня уже свалил оттуда. Его никто и не вспомнил. Он нам сам потом покололся на эту кражу… В общем, интересный вор. Если сейчас его возьмём, столько интересного узнаем.
Долгих замолк на пару секунд и вновь продолжил:
– Был случай, прямо на день ВДВ. Он поздно вечером забрался в коттедж к бухому десантнику, причём забрался по шпилю от антенны на второй этаж, там окно было открыто. Снял со спящего ВДВшника цепь золотую и давай дальше по комнате шнырять, другое золото искать, а десантник возьми да проснись. Прикинь ситуация! Бухой десантник и напротив него вор-домушник.
– И чё случилось? – Косенко просто разбивало любопытство.
– Да ничего… Ваня «щучкой» со второго этажа, прямо лицом вперёд, как акробат в палисадник нырнул, встал, отряхнулся, перескочил через забор и свалил. Вообще физически он очень крепкий. У них дома в ограде турник стоит и брусья. Их ещё его отец сделал. Так вот он на них по 50 раз подъём переворотом может делать… Он сам рассказывал.
– В общем, готовимся брать Ваню Дорохова! Ты, кстати, сводки по кражам поднял?
– Да, у нас и в Ленинском районе похожих краж 6 штук.
– Ну и отличненько! Это Ваня! Зуб даю!
– Ладно, – согласился Косенко, – поймаем – спросим.
В кабинет ввалился «помятый» Николай Белых, только что вернувшийся с осмотра места происшествия.
– «Здарова» всем. Ну что, Серёга, выставил Дороха в розыск?
– Да, Коль, сейчас подпишу ещё ориентировку у «СВД» и направлю в ИЦ. Фото для опознания я тоже приготовил.
– Ага, спасибо. Сейчас следачке отнесу. Заберу поручение для проведения опознания. Нужно прямо сейчас с утра всё успеть сделать, чтобы санкция на обыск его дома была к обеду. Он, возможно, ещё дома вместе с похищенным имуществом. На очередное дело только вечером пойдёт. Возьмём его по-тихому.
– Коля, ты езжай, поспи часа три, мы с Серёгой все формальности дооформим, опознание по фото проведём, санкцию на обыск заберём – и заедем за тобой, когда «Дороха» поедем брать, – обратился «ДДД» к Белых.
– Не, парни, я прямо чувствую запах добычи. Сегодня же его возьмём и поколем. Если усну, меня только развезёт. Сейчас кофейка бахну пару стаканов – и в путь.
– Может, в кофе «старлея» добавить? – «ДДД» вопросительно взглянул на Белых, выпучив глаза.
– А почему бы и нет? – Напарники рассмеялись.
~ ~ ~ ~ ~ ~
И мать, и сестра Дорохова уже были приучены к отрицанию какой-либо преступной деятельности сына и брата и никогда самостоятельно не выдавали похищенное имущество или местонахождение кормильца.
Дважды в их частном доме уже проходили обыски.
Практически ничего из ранее похищенного имущества оперативникам изымать не удавалось, так как оно сразу же реализовывалось Дороховским женским криминальным дуэтом.
В третий раз всё пошло не по плану. Не по их плану. Слишком рано, по горячим следам, Иван Дорохов был установлен опером уголовного розыска – Николаем Белых – и опознан на месте совершения преступления свидетелем. Слишком мало времени оставалось у них на сбыт похищенного имущества.
После обеда того же дня «мушкетёры» уже прибыли на адрес в Чукотский переулок.
Мать и сестра были немало удивлены прибытию оперативников с постановлением суда на производство обыска, однако перечить властям было не в характере семьи Дороховых.
Они смиренно открыли двери и впустили полицейских в небольшой по площади, скромный дом.
Долгих и Белых уже были в этих «апартаментах», лично общались и с сестрой, и с матушкой Ивана и знали их. Задавать им дежурные вопросы было излишне. Они всё равно никогда и ни при каких обстоятельствах не расскажут ни об Иване, ни о совершённых им преступлениях, ни о его местонахождении… И тем не менее провести обыск у вора домушника – это всё равно что попасть в пещеру Али-Бабы.
Всегда есть, на что посмотреть, и непонятно, что из этого может пригодиться.
Косенко первый раз видел семью Ивана Дорохова.
На этот раз повезло одним и не повезло другим. Вся семья Дороховых была дома.
Иван спал в своей комнате. На него надели наручники и приковали к батарее отопления на время проведения обыска. И процесс пошёл.
Проведение обыска – целая наука, и знаете почему? Потому что жулик и опер временно мысленно меняются местами. Жулику нужно поставить себя на место опера и попытаться спроецировать его действия при обыске. Иными словами, понять, как и где опер может и будет искать похищенное имущество, и спрятать его так, чтобы максимально усложнить работу опера и скрыть любые улики.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/dmitriy-karpovich/syschik-chertova-rota-71738509/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.