Главная страница | Современная русская литература | Ева: вверх по железной лестнице

Ева: вверх по железной лестнице
Геннадий Кирюшин
Молодая и амбициозная Ева, старший менеджер крупного торгового центра, оказывается втянута в опасную игру с начальником, Артёмом Сергеевичем, который видит в ней не только сотрудницу, но и объект своих желаний. Когда он приглашает её на горнолыжный курорт, Ева понимает, что это ловушка, но вынуждена согласиться ради карьеры. На склоне горы её жизнь оказывается под угрозой. Происходит предательство Артёма и случайная встреча с Андреем, скромным арендатором торговой точки, который становится её спасителем и союзником.

Геннадий Кирюшин
Ева: вверх по железной лестнице

Глава 1. Мероприятия в рамках оптимизации
Ева сидела за своим рабочим столом, уставившись в мерцающий экран компьютера. Слева от неё возвышалась пухлая стопка распечатанных счетов и договоров аренды, которые надо сверить и внести в автоматизированную программу учета. Справа – такая же стопка, но уже гораздо тоньше: отработанные и внесенные в память компьютера документы. Процесс перекладывания бумажных листов слева направо продвигался не так быстро, как хотелось Еве. Точнее – совсем не быстро. Нельзя ошибиться ни в одной цифре, иначе программа выдаёт ошибку, и приходится начинать всё сначала. А времени на подготовку и отправку годового отчета оставалось всё меньше.
Рабочий день закончился. Офис опустел.
Нудная работа вытягивала все нервы. Шея от напряженного вглядывания в столбики с цифрами на экране начинала отзываться ноющей болью. От нарастающего ощущения сухости в глазах не помогало ни частое моргание, ни массирование век пальцами. Ева где-то услышала и запомнила этот совет, но на практике он оказался не очень эффективным в борьбе с усталостью глаз.
На последнем семинаре, организованном руководством головного офиса, их учили: «основополагающий принцип управленца – максимальное делегирование полномочий подчинённым». Старший менеджер должен заниматься только тем, что нельзя доверить нижестоящим.
Семинар вел инструктор из Москвы, или, как он просил себя называть – тренинг-менеджер, – молодой человек по имени Сергей, возрастом, может быть, чуть старше Евы.
Нельзя сказать, чтобы она услышала для себя новое, это был краткий пересказ одного из учебных курсов, но в том, как он преподносил общеизвестные истины, было что-то завораживающее. Как и сам внешний вид тренинг-менеджера: темно-синий, искрящийся блестками, расстегнутый пиджак с засученными рукавами, бордовый, в белую полоску галстук, узкие зеленые коротковатые брюки, из-под которых выглядывали полосатые носки. Прическа – длинная косая челка ослепительно белых, как первый снег, волос. Волнующий взгляд неестественно голубых, почти синих глаз. Идеальный образ для обложки айдол-аниме. Редкая залетная птица в её краях.
Он прохаживался по сцене, остроумно шутил, комментируя слайды на большом экране, присаживался на стол, а то и просто садился на ступеньки подиума, перебрасывая микрофон в руках, как горячую картошку. И, казалось, с завтрашнего дня на работе у неё все завертится, ускорится, замелькает в невиданном темпе.
Но реальность, в которой жила Ева, выглядела по-другому: то, что хорошо в теории – на практике маловыполнимо. Она с удовольствием «делегировала» бы механическую рутину своим подчинённым: Татьяне Павловне и Елене – но, как назло, у Лены началась, на три дня раньше запланированного, сессия на заочном, а Павловна как огня боится программы «1С».
Ева выпрямила спину, уперлась затылком в подголовник кресла и закрыла глаза. В мыслях она снова вернулась к прошедшему семинару.
Когда лекция завершилась, и благодарные слушатели, из тех, кто постарше, после продолжительных аплодисментов потянулись к выходу, молодой человек спрыгнул со сцены и сразу попал в окружение восторженных девиц, засыпавших его вопросами, не терпящими отлагательств.
Менеджмент Торгового центра в полном составе, во главе с Евой, по театральной привычке остался на своих местах в первом ряду зала, ожидая пока толкучка в гардеробе утихнет.
Неожиданно Сергей с приветливым выражением лица подошел к Еве, стараясь смотреть одновременно на всех троих.
Он задал общий вопрос:
– Как вам лекция? Я не очень занудствовал?
Но по взгляду было видно, что обращался он только к Еве.
Татьяна Павловна из вежливости, а Лена – совершенно искренно, –засмеялись. Ева лишь снисходительно улыбнулась:
– Хороший пересказ моего институтского курса.
На что Лена горячо возразила:
– А мне было очень интересно. Узнала для себя много нового.
Татьяна Павловна добавила:
– Большое спасибо. Мне тоже кое-что пригодится.
Сергей слегка смутился, или, может быть, ему хотелось это показать, и он в своё оправдание ответил:
– Всегда полезно освежить багаж знаний. И… не судите слишком строго. Я должен учитывать средний уровень аудитории, а не только таких профи, как вы.
Ева, наконец, засмеялась:
– Вы меня поставили в глупое положение. Вы правы. Мне еще учиться и учиться.
Сергей, растопив лёд предубеждения в отношении себя и добившись первых зримых признаков расположения, принялся развивать успех:
– Посоветуйте хороший ресторан в вашем городе. Я после лекции чертовски проголодался. У меня идея: а давайте все вместе сейчас нагрянем в ближайшее гастрономическое заведение?
Татьяна Павловна быстро сориентировалась и умело изобразила смущение:
– Нет, нет. Извините, Сергей. У меня дома муж не кормлен. Вы уж, молодежь, веселитесь. Время ваше.
Её поддержала Елена, воспользовавшись несколькими секундами для обдумывания ответа:
– Я бы с удовольствием, но у меня сегодня онлайн-лекция с контрольным опросом. Не могу пропустить, извините.
Сергей вопросительно посмотрел на Еву.
– Хорошо. Я тоже проголодалась.
Сергей не скрывал своей радости:
– Мой номер на первом этаже. Выйду через пять минут.
***
Через пять минут к Еве, стоявшей у входа в бизнес-центр, подошел, улыбаясь, незнакомый молодой человек в легкой куртке из клетчатой пальтовой ткани, с вязаной серой шапкой на голове, похожей на плоскую казачью папаху, скрывающую волосы, и в больших дымчатых очках в роговой оправе.
Ева неуверенно уточнила:
– Вы Сергей?
Он рассмеялся:
– Не похож?
Ева пригляделась и удивленно ответила, словно оправдываясь:
– У вас цвет глаз изменился.
– Контактные линзы. Я их снял.
***
– Хватит мечтать. Работай! – приказала себе Ева, и в очередной раз углубилась в кропотливый процесс сверки счетов, набирая длинные строки с числами на клавиатуре. От накопившейся усталости приходилось всё чаще нажимать автоматной очередью клавишу с обратной стрелкой и стирать ошибки на экране. Усилия воли и концентрации внимания хватило ненадолго.
За окном офиса, прихваченном по углам морозными узорами, медленно падал снег, превращая асфальтированную площадку перед Торговым центром в белоснежный бесконечный ковёр. Сама парковка выглядела как заснеженное поле – на котором уже ничего не вырастет, усмехнулась Ева. В начале её работы в Торговом центре парковка была постоянно заставлена дорогими иномарками. Богатые покупатели съезжались сюда за покупками со всего города. Но те времена как-то незаметно сошли на нет. Вместе с исчезновением престижных бутиков и модных брендов.
В воздухе витал сладковатый аромат корицы от новогодних свечей, которые продавались в одном из магазинов этажом ниже. На столе горела настольная лампа, отбрасывая уютный жёлтый круг света на разложенные отчёты. Несмотря ни на какие неприятности, предновогоднее настроение находило свою тайную тропинку к сердцу Евы. В очередной, а если быть точнее – в двадцать первый раз, если вести отсчет с её четырёхлетнего возраста, когда она отчетливо запомнила момент фотографирования маленькой девочки в смешном платьице под роскошной ёлкой с огромными цветными шарами. Такое не забыть, если тебя снимают со вспышкой без предупреждения. У неё сохранилась эта фотокарточка, отпечатанная на настоящей цветной фотобумаге в фотолаборатории, с волнистыми краями, хотя и с поблекшими от времени красками: девочка с испуганным взглядом неуклюже держит большого плюшевого мишку, зачем-то сунутого ей в руки перед «фотосессией».
Ева вздохнула, откинувшись на спинку кресла. Работа старшего менеджера оказалась не такой гламурной, как ей представлялось вначале. Бесконечные проверки арендаторов, конфликты с персоналом, отчёты, которые нужно сдать «ещё вчера» … Задержки с оплатой за аренду, просьбы перенести оплату на следующий месяц.
По должности ей требовалось проявлять выдержку и непреклонность в отстаивании интересов компании, владеющей Торговым центром. Финансовый поток должен быть непрерывным и, если не постоянно возрастающим, то, хотя бы, не снижаться. Несмотря на рост издержек по эксплуатации здания и прочим расходам и отчислениям.
Ева знала, что её деловые качества по праву оценены на самом верху, в столичном головном офисе, что подразумевало заманчивые перспективы. Но ей было жалко мелких предпринимателей, отдающих почти всю выручку в счет оплаты аренды, а иногда и просто работающих себе в убыток, надеясь на лучшие времена. Поэтому Ева нередко соглашалась отсрочить платежи. Она даже подсказывала, как можно сэкономить, уменьшив арендуемую площадь на несколько метров. Правда, это приводило к тому, что в торговом зале начинало появляться все больше свободных «полян», но пока это не бросалось в глаза. А если появятся вопросы у руководства, то у нее был заранее заготовлен ответ: «проводятся мероприятия в рамках оптимизации торговых процессов».
Но самым тяжёлым в её работе был даже не объём задач, а человек, сидевший в кабинете через коридор.
Артём Сергеевич Громов, управляющий Торговым центром, высокий крупный мужчина за сорок, выглядящий старше своего возраста, с «солидным брюшком», в дорогом костюме, с короткой стрижкой для сокрытия седеющих волос, и взглядом оловянных, глубоко посаженных глаз, словно подернутых маслянистой пленкой. Взглядом, который просверливал насквозь.
С первого дня её работы он начал проявлять к ней «особое внимание». Сначала это были комплименты: «Ева, вы сегодня выглядите потрясающе», первое время он обращался к ней «на Вы», потом последовали приглашения на бизнес-ланчи, а затем и откровенные намёки на то, что их отношения могли бы стать «ближе». Она вежливо отшучивалась, но внутри её в такие моменты сковывал холодный страх: отказать ему значило поставить крест на карьере. А карьера была для неё всем.
В дверь осторожно постучали.
– Войдите, – сказала Ева, не поднимая глаз от экрана.
Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Андрей. Он стоял на пороге, сжимая папку с документами, словно боялся переступить черту. Его рыжеватые волосы были растрёпаны, а на щеках играл румянец, как от мороза. Тонкие запястья рук выглядывали из-под коротковатых рукавов серого пиджака.
– Здравствуйте, Ева, – пробормотал он, решившись, наконец, войти, и протянул папку. – Отчёт за месяц. И… счет на оплату аренды.
Ева улыбнулась, принимая документы. Андрей был одним из самых добросовестных арендаторов. Его небольшой магазин сувениров располагался на третьем этаже, рядом с детской площадкой. Она помнила, как полгода назад он пришёл в офис, нервно теребя бейсболку в руках, чтобы подписать договор. Тогда он казался ей потерянным подростком, а не владельцем бизнеса.
– Всё в порядке с магазином? – спросила Ева, подписывая бумаги. Слова прозвучали с искренним сочувствием, которое ей бы хотелось, но не удалось скрыть.
– Да, спасибо, – он опустил глаза. – Новогодний ажиотаж… люди закупаются подарками. А у меня самые низкие цены.
– Рада за вас, – Ева протянула ему копию счёта. – Если что-то понадобится, обращайтесь.
Андрей кивнул и, задержавшись на мгновение у двери, вышел. Ева проводила его взглядом, задумавшись. Она замечала, как он иногда украдкой смотрел на неё, когда заходил в офис. Его взгляд казался тёплым, но робким, словно он боялся обжечься. «Он как птенец, выпавший из гнезда», – подумала она тогда. Но мысль о том, чтобы позволить кому-то приблизиться к себе, пугала её. Её жизнь была чётко распланирована: карьера, независимость, никаких лишних рисков.
***
Наконец, настал тот момент, когда можно с облегчением нажать на большую круглую кнопку на корпусе древнего настольного компьютера, давно просящегося на покой натужным гудением вентилятора. Руководство Торгового центра экономило на оргтехнике, объясняя это тем, что программное обеспечение привязано к «железу». А замена «софта», обойдется в гораздо большую сумму, чем модернизация компьютерного парка. Ева с удовольствием, и намного быстрее выполняла бы эту работу на своем ноутбуке, но подключать посторонние и «несертифицированные средства автоматизации вычислений» строго запрещалось.
Осталось только рассортировать документы по папкам и разложить их по полкам офисного железного шкафа с замком-шифром на дверце.
Вдруг дверь распахнулась, и в кабинет вошёл Артём Сергеевич. Он был одет в тёмно-синий костюм, от него пахло дорогим парфюмом с нотками сандала. В руках он держал два билета.
– «Ева, у меня для тебя сюрприз», – сказал он торжественно и с каким-то радостным предвкушением, положив билеты на стол. – На Новый год я арендовал шале на горнолыжном курорте. Ты составишь мне компанию.
Она почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
– Спасибо, Артём Сергеевич, но я… не уверена, что смогу. У меня много работы.
Он усмехнулся, опершись руками о стол:
– Работу можно отложить. Это шанс показать себя с другой стороны. – Его пальцы легли на её руку. – Ты же понимаешь, как это важно для твоего будущего?
Ева отдернула ладонь, словно обожглась.
– Я не умею кататься на лыжах, – попыталась она возразить.
– Научу, – он выпрямился, сверкая безупречной улыбкой. – Билеты уже куплены. Уезжаем через три дня.
Когда он вышел, Ева опустилась в кресло, глядя на билеты. На них красовалась надпись: «Горнолыжный курорт «Серебряный пик». Люкс-шале с панорамным видом».
Она сглотнула ком в горле. Мысль провести несколько дней наедине с ним вызывала тошноту, но отказаться значило подписать себе приговор. Из случайно подслушанных обрывков разговоров других сотрудниц Ева знала: Артём Сергеевич не прощал слова «нет».


Глава 2. "…Назад возьмите ставший лишним дар…"
По дороге домой Ева зашла в кафе «Зимний сад», которое располагалось на первом этаже Торгового центра, в стеклянной пристройке с панорамными окнами.
Снаружи под свисающими разноцветными гирляндами искусственных ледяных сосулек мелькали прохожие с яркими пакетами, заполненными подарками для своих близких и родных.
Внутри пахло корицей, жареным миндалём и еловыми ветками – ароматическая смесь, которую администрация закупала специально к ажиотажным дням, отмеченным чрезмерно высоким наплывом людских масс, чтобы расслабить и успокоить покупателей. Они в таком состоянии дольше задерживаются в торговых залах.
Профессиональным взглядом Ева отметила: по случаю наступающих новогодних праздников столы накрыты красными скатертями с вышитыми серебряными снежинками.
В центре зала возвышалась искусственная ёлка, украшенная небьющимися китайскими шарами и табличками с QR-кодом и призывами: «отсканируй и получи скидку от Деда Мороза!».
В детских воспоминаниях Евы сохранилась картинка, как её мама с величайшей предосторожностью развешивает стеклянные, и потому очень хрупкие, цветные шарики и фигурки белочек и зайчиков на настоящей длиннохвойной сосенке, – ели тогда были в большой редкости и стоили ужасно дорого.
Каждый Новый год Еве хотелось ёлочку, но мама ей всегда объясняла:
– Лучше взять сосну, она дольше сохраняет иголки. А ёлка быстро осыпается. Замучаешься подметать.
Ева улыбнулась, встряхнула головой и машинально поправила прическу, избавляясь от сентиментальных воспоминаний.
Из невидимых динамиков лилась негромкая мелодия «Jingle Bells» в джазовой аранжировке, её звук приглушался гулким смехом гостей и звоном посуды.
Ева протиснулась между столиками, где сидели уставшие покупатели с детьми, бизнесмены с телефонами и парочки, обменивающиеся взглядами над чашками какао.
Подруга Евы – Катя – менеджер по рекламе, как всегда, заняла лучший столик у окна – стратегическую точку для наблюдения за посетителями. На месте, зарезервированном для Евы, красовался выложенный ноутбук с наклейкой «Креатив – это хаос», а рядом – полная пепельница и три пустых стакана от латте.
– Ты выглядишь как снеговик, которого забыли долепить, – Катя по-дружески рассмеялась, разглядывая потёртый свитер подруги. – Когда уже купишь что-то нормальное?
Ева провела рукой по грубой шерсти, вспомнив, как мама вязала этот свитер зимними вечерами, пока отец пьяный орал в соседней комнате. Тогда она дала себе обещание: вырваться из этой ямы.
– Он греет, – просто ответила она, отодвигая меню с десертами. – И не отвлекает от главного.
Катя закатила глаза, доставая сигарету. Зажигалку ей подала официантка, которая, похоже, уже знала её привычки.
– Ладно, ударница-Гертруда. Тогда хотя бы капучино выпей. – Она махнула рукой, вызывая персонал. – Еще два тирамису и два капучино. Наша гостья замерзает.
– Я не…
– Молчи. Ты дрожишь как осиновый лист.
Пока Ева согревала ладони о чашку, Катя оживлённо рассказывала о новогодней рекламной кампании.
– Представляешь, клиент хочет, чтобы Дед Мороз раздавал скидки через QR-коды. – Она достала телефон и показала эскиз: мультяшный старик в очках виртуальной реальности. – Я ему говорю: «Валера, это же неестественно!» А он: «Катя, сейчас все через QR коды живут!» Пришлось добавить северных оленей с гаджетами.
Ева попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой. Катя, не замечая, продолжала:
– А ещё у нас корпоратив в «Ледяном замке». Там будет квест: найти шампанское под ёлкой. Говорят, директор спрятал бутылку 1990 года. Ты бы видела его лицо, когда я предложила…
– У тебя всё так… легко получается, – позавидовала Ева. – Реклама, праздники, клиенты… А для меня – Новый год… нет слов. Одни эмоции.
Катя замолчала, наконец заметив погрустневший взгляд подруги.
– Легко? – Она затянулась сигаретой, выпуская дым в сторону вентиляции. – Вчера я три часа уговаривала бабушку из цветочного магазина не использовать Comic Sans в логотипе. Она ни в какую, говорила, что это её «стиль». А позавчера пришлось спасать аккаунт кофейни после того, как бармен выложил фото крысы на кухне.
Она потянулась за сахаром, рассыпав кристаллы по столу.
– Но да, соглашусь. Новый год – это ад. Зато бонусы летят как конфетти. – Катя достала из сумки конверт из золотой фольги. – Смотри, путёвка в Таиланд. Хочу встретить рассвет на пляже, а не в офисе с ароматом перегоревшей гирлянды.
Ева потрогала конверт, ощутив глянцевую бумагу. В кармане её рюкзака лежал всего лишь список просроченных счетов арендаторов.
– А я, наверное, буду сверять отчёты. Если, конечно, Громов не утащит меня в свой «зимний рай».
Катя нахмурилась, разглядывая подругу.
– Слушай, может, тебе взять отпуск? Уехать куда-нибудь. К родителям.
– Родителей нет. – Ева отпила кофе, который уже остыл. – Мама умерла, папа… ты знаешь.
Тишина повисла между ними, нарушаемая только смехом детей у ёлки. Катя потянулась через стол, смахнув крошку с плеча Евы.
– Тогда ко мне. У меня будет вечеринка. Без Громовых, без отчётов. Только шампанское и дурацкие фильмы.
– Спасибо, но… – Ева вздохнула, глядя на часы. – Мне ещё надо занести документы Андрею. Он ждёт.
– Андрей? – Катя приподняла бровь. – Этот застенчивый парень из сувенирного? Он тебе нравится?
– Не начинай.
– Начинаю! – Катя хлопнула ладонью по столу, заставив вздрогнуть соседей. – Почему бы и нет? Милый, скромный, не Громов.
– Потому что я не могу позволить себе… ошибки. – Ева изобразила серьезное лицо. – У меня нет права на слабость.
Катя опять закатила глаза, доставая из сумочки зеркальце. Её ногти, покрытые лаком «кровавая луна», сверкали в свете люстры.
– Слабость? – она поправила чёлку. – Твоя слабость – это цифры в таблицах, которые никто, кроме тебя, не видит. А моя – вот это.
Катя щёлкнула ногтем по стеклу, и повернула зеркальце так, чтобы в нем отразилась подтянутая, атлетическая фигура молодого бармена, украдкой поглядывающего в их сторону. – Сегодня он, завтра другой… Жизнь слишком коротка, чтобы копить на пенсию.
Ева вздохнула, наблюдая, как бармен наливает в бокал взбитые сливки. Его движения были точны и безэмоциональны – как у робота. «Он, наверное, тоже мечтает о чём-то большем», – подумала она, но вслух сказала:
– Ты права. Жизнь коротка. Поэтому я не собираюсь тратить её на тех, кто даже не запомнит моего имени.
Катя замерла, поднося ко рту ложку с десертом. Кремовые «облака» на её тирамису напоминали абстрактную картину – красиво, но бессмысленно.
– Ты всё ещё веришь, что добьешься должности управляющей? – спросила она, нарочито небрежно. – Громов тебя сожрёт.
– Меня уже пытались «сожрать», – Ева улыбнулась, вспоминая университетского преподавателя, который ставил тройки за отказы встречаться. – Но я не из тех, кого едят без соуса.
Катя рассмеялась, но смех звучал напряжённо. Она потянулась за сахарницей, будто ища в ней ответы.
– Знаешь, я иногда завидую твоей… упёртости, – она бросила два кубика сахара в чашку. – У меня нет такой… цели. Да и зачем? Сегодня есть деньги – есть жизнь. А завтра – посмотрим.
Ева наблюдала за кусочком сахара, утонувшем в её кофе и пускающим мелкие пузырьки. Она помнила, как Катя в школе мечтала стать актрисой. Тогда она репетировала монологи перед зеркалом, а сейчас её главная роль – «девушка, которая ни к чему не привязана».
– Помнишь, ты хотела играть в театре? – неожиданно спросила Ева.
Катя на мгновение застыла, затем махнула рукой:
– Детские бредни. Театр – это скучно. Там платят копейки, а на аплодисменты не купишь платье. – Она придавила вилкой тирамису, разрушая идеальные слои. – Кстати, о платьях… Видела новую коллекцию в бутике? Там такое красное – в пол, с разрезом до бедра. Тебе бы подошло.
– Сначала должно подойти время, чтобы его надеть, – парировала Ева.
Она с едва угадываемой улыбкой на губах устремила невидящий взгляд поверх голов беззаботных посетителей кафе.
Сколько прошло времени с тех пор? Десять лет… Школьная раздевалка. Катя, в потёртой кофте, держа в руке клочок бумажки, репетирует перед треснувшим зеркалом для единственной зрительницы – Евы:
«…Назад возьмите ставший лишним дар.
Порядочные девушки не ценят,
Когда им дарят, а потом изменят…»
Её голос дрожит, но глаза горят странным блеском.
Дверь распахивается, врывается стайка девочек с новыми модными рюкзаками. Одна из них фыркает:
– Тоже мне, Офелия! Да брось актрису корчить, тебя же в драмкружок не взяли!
– Это не мой уровень, – звучит презрительный ответ.
Катя сжимает листок с текстом, превращая его в бумажный комок. На следующий день она покрасит губы маминой помадой и пойдет на свидание со старшеклассником, который подарит ей сережки из ларька.
***
– …Ева? Ты где? – Катя щёлкнула пальцами перед её лицом.
– Прости, задумалась, – Ева отпила глоток остывшего кофе, – ты говорила о платье.
– Да забей. – Катя откинулась на спинку стула, рассматривая свой маникюр. – Слушай, а если Громов всё-таки… ну, знаешь… предложит тебе повышение за «услугу»?
Ева медленно повернула чашку, следя, как свет играет в коричневых разводах на дне.
– Он уже предлагал.
– И??? – Катя привстала, чуть не опрокинув десерт. – И ты мне молчала?!
– Я сказала, что предпочитаю зарабатывать, а не выпрашивать. – Ева достала из сумки ежедневник, где между страниц с пометками из отчётов лежала засохшая орхидея. – Карьеру строят не в постели, Кать.
– Ага, особенно когда эта постель – люкс в пятизвёздочном отеле, – Катя закатила глаза, но в её голос прокралась нотка горечи. – Ладно, святая. А что ты будешь делать, если он начнёт палки в колёса ставить?
– Вытащу их и построю мост, – Ева закрыла ежедневник. – Как в детстве, помнишь?
Катя хмыкнула, вспоминая, как они строили «халупы» из старых коробок во дворе. Ева всегда хотела, чтобы у её домика была двускатная крыша и картонные окна. Катя же предпочитала брать готовые коробки из магазина.
– Ты всё та же, – пробормотала Катя. – Упертая.
– А ты нет? – Ева посмотрела на подругу, пытаясь разглядеть ту девочку с томиком «Гамлета» в раздевалке.
Катя отвернулась, наблюдая, как бармен льёт сироп в бокал. Его движения были такими же монотонными, как её дни.
– Я… не хочу быть как ты, – неожиданно вырвалось у неё. – Вечно гнаться за чем-то. Приходить домой уставшей, как лошадь.
– А я не хочу просыпаться в сорок с мыслью, что прожила чужую жизнь, – мягко ответила Ева.
Тишина повисла между ними, нарушаемая лишь звоном посуды и смехом у дальнего столика, где компания веселой беззаботной молодежи заказала весь винный список.
В кафе вошёл мужчина в черном кожаном пиджаке, из нагрудного кармана которого выглядывал уголок красного платочка. Его лицо Ева видела на фото в списке контрагентов – Сергей Малышев, поставщик элитного французского алкоголя. Он окинул зал оценивающим взглядом и направился к их столику.
– Прелестные девушки, разрешите присоединиться? – Его белозубая улыбка напоминала рекламу отбеливателя. А сам он по обхождению и манерам старался быть похожим на представителя той страны, из которой, по документам, и происходил его товар:
– Катя, ты сегодня сияешь. А ваша подруга… – он посмотрел на Еву, – …скромничает, я вижу.
Катя засмеялась, чуть переигрывая, и поправила блузку, ненароком приоткрыв декольте. Ева же продолжила помешивать кофе, словно этот благоухающий напиток светло-коричневого цвета был центром вселенной.
– Серж, присаживайтесь. Ева как раз рассказывала, как будет управлять Торговым центром.
– О, это амбициозно! – Малышев уселся, разливая вокруг себя запах дорогого парфюма. – Но, ма шер, в нашем мире женщины в бизнесе редко добираются до вершин. Разве что… – он многозначительно посмотрел на Катю, – «со стороны дивана».
Ева медленно подняла глаза. В её взгляде было что-то, от чего Малышев невольно отодвинулся.
– Интересно, Сергей Петрович, а ваш бизнес построен «со стороны дивана» или со стороны ума? – Она сделала паузу, наслаждаясь его покрасневшим лицом. – Ах да, простите. Со стороны алкоголя. Забыла.
Катя закашлялась, прикрывая смех салфеткой. Малышев заслонил глаза ладонью. Его плечи подрагивали. Когда он убрал руку его взгляд выражал странное сочетание восхищения и снисходительной неприязни.
– Так уж устроен мир. Вы, девушки, находитесь в привилегированной позиции. Если мужчине придется ради дела переспать с женщиной – он молодец, а если девушке – то… – Малышев на секунду замялся в поиске приличного противоположного значения к слову молодец, и затем продолжил: то – наоборот.
Затем он добавил:
– У вас острый язычок, мадмуазель. Берегите его.
– Спасибо за совет, – Ева снисходительно улыбнулась. – Я как раз изучала курс самообороны для девушек.
Когда он ушёл, Катя выдохнула:
– Ты совсем ежа родила! Он же может навредить!
– Он уже вредит, – Ева кивнула в сторону стойки, где Малышев что-то шептал бармену, кидая на неё нескромные взгляды. – Но я не из тех, кого пугают вредители.
***
Когда они вышли из кафе, снег хрустел под ногами, как сахарная глазурь. Катя, дрожа от холода в своём лёгком пальто, спросила:
– Тебе не страшно? Вдруг не получится?
Ева посмотрела на огни Торгового центра, горевшие вдалеке. Каждый этаж, каждый витринный огонёк был для неё символом будущего.
– Страшно – это когда не пытаешься, – она натянула перчатки, подаренные мамой. – А я уже в пути.
Катя молчала, глядя, как снежинки тают на её накладных ресницах. В её глазах мелькнуло что-то похожее на грусть – или зависть.
– Ладно, героиня, – она фальшиво улыбнулась. – Позвони, если понадоблюсь. Хотя… тебе вряд ли.
***
Дома Ева стояла под душем, пытаясь смыть с себя ощущение грязи. Её телефон завибрировал – сообщение от Артёма Сергеевича:
«Не забудь тёплую одежду. На вершинах холодно… и одиноко».
Она швырнула телефон на кровать. В голове звучал голос матери, умершей три года назад: «Слабые не выживают, Ева. Никогда не показывай страх».
– Я не слабая, – прошептала она, глядя в зеркало. – Я переживу и это.
Но, ложась спать, она ещё долго ворочалась, представляя, как снег за окном шале превратится в клетку, а улыбка Артёма – в оскал хищника.
На следующее утро Ева проснулась от резкого звонка будильника. На улице ещё было темно, ей не хотелось подниматься с постели, но она знала, что не должна давать себе поблажек, если хочет добиться успеха.
Ближайшие дни будут непростыми. Мысль о предстоящей поездке на курорт с Артёмом Сергеевичем не давала ей покоя. Ева старалась не думать о том, что её ждёт, но страх и отвращение к ситуации не отпускали.
На работе её встретил привычный хаос. Татьяна Павловна, как всегда, нервничала из-за программы «1С», – придется перепроверять всю её работу, – вздохнула Ева, а Елена, – вот так сюрприз, – несмотря на подготовку к сессии, неожиданно обнаружилась за шкафом со стопкой папок в руках.
– А мы сегодня пришли раньше начальницы! – весело похвалилась она и засмеялась, устраиваясь за своим столом, и без того заваленным рассыпанными бумажными листами.
– У тебя же сессия, – удивилась Ева, открывая одежный шкаф, чтобы снять свитер и надеть строгий рабочий блейзер.
– Подождёт. Не бросать же тебя одну на годовой отчет. Поработаю со сверками.
– Мы посовещались и решили, – убедительно проговорила Татьяна Павловна.
– Да! Мы тебя сегодня отпускаем пораньше, – закончила за неё Елена.
– Спасибо вам девочки, – голос Евы дрогнул, и ей пришлось изобразить ироничную улыбку, чтобы не показывать, как она растрогана.
– Ну, если коллектив решил…
***
Ева попыталась сосредоточиться на текущих делах, но мысли постоянно возвращались ко дню отъезда. Она чувствовала, что её затягивает в ловушку, из которой нет выхода.
Через два дня ей предстояла командировка с Артемом Сергеевичем, начальником, которого она втайне называла «Скользкий Угорь». Этот мужчина с идеально уложенными волосами и улыбкой, напоминающей оскал акулы, умел казаться обаятельным для всех, кроме тех, кто попадал под его «особое внимание». Каждый день эта ловушка сжималась все сильнее, как удавка из бюрократии и недвусмысленных намеков.
Ева металась между подготовкой отчетов, которые все равно не успевала закончить, и попытками придумать, как избежать поездки. Каждый раз, встречая Артёма Сергеевича в коридоре, она ловила его взгляд – холодный, оценивающий, будто он уже мысленно раздевал её. Она пыталась сослаться на болезнь, но он лишь усмехнулся: «У меня в аптечке есть всё необходимое».
Три дня пролетели как один миг, хотя каждый час тянулся, словно резиновый. Ева, словно автомат, подписывала документы, проводила совещания с представителями фирм-арендаторов, которые вечно жаловались на протекающие крыши и сломанные эскалаторы, и улыбалась Артёму Сергеевичу, когда он заходил в её кабинет «проверить прогресс». Его взгляд стал настойчивее, а прикосновения – чаще. Каждый раз, когда его пальцы касались её плеча, она чувствовала, как внутри что-то сжимается, превращаясь в ледышку. Ей хотелось кричать, но вместо этого она лишь сжимала ручку так, что та трещала, и бормотала:
– Да, Артем Сергеевич, отчет почти готов.
– Отлично, Евочка, – отвечал он, растягивая ее имя так, будто пробовал его на вкус. – В поездке у нас будет много времени… обсудить все детали.
Ева только кивала, мечтая о телепортации куда-нибудь на необитаемый остров, где нет начальников, отчетов и этих его «деталей».
***
В предпоследний день перед отъездом Ева задержалась в офисе допоздна, чтобы добить, наконец, годовой отчёт. Все арендаторы уже завершили свой трудовой день и покинули здание.
Торговый комплекс опустел. В его стенах гуляло гулкое эхо былого оживления. Магазины закрылись, витрины погрузились во мрак, а где-то внизу, на первом этаже, охранник, вероятно, дремал над кроссвордом. Ева сидела, подсвечивая бумаги тусклой настольной лампой, когда внезапно свет в кабинете погас. Наступила полная, почти осязаемая темнота. Уличные фонари не пробивали через зашторенные окна, и кабинет превратился в черную коробку, где даже собственные руки казались чужими.
Ева замерла, чувствуя, как сердце заколотилось где-то в горле. «Ну конечно, именно сейчас! Что за сцена для дешевого ужастика» – подумала она, пытаясь разрядить напряжение, но тут же услышала шаги в коридоре. Тяжелые, медленные, будто кто-то специально растягивал момент, чтобы довести ее до паники.
Ева затаила дыхание, вслушиваясь в звук шагов. Они приближались, становясь все отчетливее, словно кто-то специально топал, чтобы обозначить свое присутствие. Ее пальцы нащупали телефон на столе, но экран, как назло, не загорался – батарея села еще час назад, когда она в сотый раз проверяла почту. «Отлично. Просто великолепно. Я в темноте, без связи, и кто-то хочет сыграть со мной в кошки-мышки. Может, это Артем Сергеевич решил устроить мне «романтический" сюрприз?» – с сарказмом подумала она, но от этой мысли стало только хуже. Кожа покрылась мурашками, а в голове замелькали кадры из всех просмотренных триллеров.
Она попыталась встать, но стул предательски скрипнул, выдавая ее место нахождения в кабинете. Шаги на мгновение замерли, а затем возобновились, теперь уже быстрее.
Ева, не раздумывая, нырнула под стол, чувствуя себя героиней какого-то абсурдного фильма. «Если это уборщик, я никогда не переживу этот позор. А если это кто-то похуже… ну, хотя бы умру с чистой совестью, что отчет почти закончен», – пробормотала она себе под нос, пытаясь справиться с паникой. Но сердце продолжало стучать так громко, что, казалось, его слышно даже в соседнем крыле здания.
Дверь кабинета со скрипом приоткрылась, и в проеме мелькнул слабый луч фонарика. Ева зажмурилась, словно это могло сделать ее невидимой. Луч света скользнул по стенам, задержался на стопке бумаг на столе и, наконец, уперся в угол, где она пряталась. «Ну всё, конец. Сейчас либо уволят, либо… даже думать не хочу», – пронеслось в ее голове.
– Ева? Ты тут? – раздался знакомый голос, низкий, с легкой хрипотцой, но вовсе не угрожающий. Это был не Артем Сергеевич, а Сергей, системный администратор, который обычно чинил принтеры и ругался на устаревшие компьютеры. Ева выдохнула так громко, что чуть не выдала себя окончательно.
– Сергей? Ты что тут делаешь? – прошептала она, вылезая из-под стола с видом, будто это самое нормальное место для работы. Ее голос еще не совсем окреп после переживаний и, на всякий случай, старался не выделяться на фоне настороженной тишины.
Ева попыталась отряхнуть юбку, но в темноте только запуталась в проводах, чуть не опрокинув монитор.
– Да я на серверной задержался, обновления ставил. А потом свет вырубило, и я подумал, что ты, как всегда, засиделась. Решил проверить, жива ли ты, или уже превратилась в призрака этого ТЦ, – пошутил он, посветив фонариком на ее лицо. Ева прищурилась от яркого света, но не смогла сдержать улыбку. Сергей был из тех людей, которые могли разрядить любую ситуацию, даже если ты только что пряталась под столом от воображаемого маньяка.
– Очень смешно. А если бы это был не ты, а какой-нибудь грабитель? Или, не дай бог, Артем Сергеевич с его «заботой»? – Ева скрестила руки на груди, стараясь выглядеть строгой, но голос предательски дрожал. Сергей хмыкнул, убирая фонарик в сторону.
– Ну, если бы это был Артем, я бы просто сказал, что у нас тут нештатный сбой системы. А грабители… да кому тут грабить? У нас даже кофе в автомате заканчивается к обеду. – Он усмехнулся, но, заметив, как Ева нервно теребит край рукава, сменил тон. – Слушай, ты в порядке? Ты реально выглядишь так, будто увидела привидение.
Ева вздохнула, опускаясь обратно на стул. В темноте, подсвеченной только слабым лучом фонарика, она вдруг почувствовала, что может быть честной. Сергей не был из тех, кто осуждает или сплетничает. Он был… ну, просто Сергеем. Надежным, немного неуклюжим, но всегда готовым помочь.
– Да нет, не в порядке. Эта поездка с Артемом… я не знаю, как от нее …отказаться, не потеряв работу. Он постоянно намекает, что это «отличная возможность для карьерного роста», но я вижу, как он смотрит на меня. Это не про работу, Сергей. Это про что-то совсем другое, и мне от этого тошно. А еще эти счета… – Ева замолчала, чувствуя, как ком в горле становится все больше. Она не хотела расклеиваться, особенно перед Сергеем, но слова сами вырывались наружу. – Я не могу позволить себе даже день без зарплаты. У меня мама болеет, кредит за квартиру, да еще и сестра постоянно просит «одолжить до зарплаты». Я как будто тону, а Артем Сергеевич вместо спасательного круга подсовывает мне камень.
Сергей молчал, но его взгляд, даже в полумраке, был полон понимания. Он присел на край стола, поставив фонарик так, чтобы свет мягко падал на пол, создавая уютный полумрак. Его обычно шутливый тон исчез, сменившись чем-то более серьезным.
– Ева, ты не должна терпеть это дерьмо. Артем – мразь, и все это знают. Но он думает, что может давить на тебя, потому что ты молчишь. Ты пробовала говорить с Эйч Ар? Или хотя бы записывать его намеки? Если что, я могу помочь с этим. У меня есть микро-диктофон, да и камеры в офисе пишут звук, если их настроить. – Он слегка улыбнулся, пытаясь вернуть легкость в разговор, но глаза оставались серьезными. – А насчет денег… я не миллионер, но если тебе нужно что-то перехватить на пару недель, просто скажи. Без процентов и прочей ерунды. Я на удаленке подрабатываю, только ты не распространяйся об этом. Недавно приличный заказ отхватил.
Ева посмотрела на него, чувствуя, как тепло разливается где-то в груди. Она не ожидала такого предложения, особенно от Сергея, который сам, кажется, вечно сидел на дошираке, чтобы сэкономить на обеде. Но его искренность подкупала. Впервые за долгое время она почувствовала, что не одна в этом болоте.
– Спасибо, Сергей. Правда. Но я не могу брать у тебя деньги. Ты и так слишком добрый для этого мира. А с Эйч Ар… я боюсь. Если начну жаловаться, Артем сделает все, чтобы меня уволили. У него связи, а у меня – только куча долгов и репутация «той, которая вечно ноет». – Она горько усмехнулась, отводя взгляд. – Иногда кажется, что проще просто смириться.
– Смириться? Да ты шутишь! —Сергей резко выпрямился, его голос стал громче, но не раздраженным, а полным убежденности. – Ева, ты одна из самых сильных людей, которых я знаю. Ты каждый день таскаешь на себе этот чертов ТЦ, разбираешься с истериками арендаторов, улыбаешься, даже когда хочется орать. Ты не из тех, кто сдается. Мы что-нибудь придумаем. Вместе. Я серьезно.
Ева почувствовала, как ее глаза предательски защипало. Она быстро заморгала, чтобы не расплакаться, и попыталась сменить тему, чтобы не выглядеть совсем уж размазней.
– Ну, если ты такой рыцарь на белом коне, то, может, начнем с того, чтобы вернуть свет? А то я скоро с твоей легкой руки начну видеть призраков в каждом углу. – Она слабо улыбнулась, кивая на темноту за дверью.
Сергей рассмеялся, поднимая фонарик.
– Принято. Щитовая на первом этаже, но там, скорее всего, просто автомат выбило. Пойдем, проверим. Заодно расскажу, как однажды застрял в лифте с нашим охранником Петровичем. Это была самая длинная ночь в моей жизни. Я до сих пор вспоминаю его рассказы о рыбалке.
Ева хмыкнула, чувствуя, как напряжение немного отпускает. Она поднялась, поправляя юбку, и последовала за Сергеем, который уже шагал к двери, освещая путь фонариком. В темноте коридора его фигура казалась неожиданно надежной, а шутливый тон – единственным, что не давало ей окончательно провалиться в тревогу.
Они спускались по лестнице, стараясь не шуметь, но каждый их шаг отдавался эхом в пустом здании. Ева то и дело оглядывалась, словно ожидая, что из темноты вот-вот выскочит кто-то или что-то. Тишина торгового центра, обычно наполненного гулом посетителей, казалась почти зловещей. Только луч фонарика Сергея, пляшущий по стенам, и его негромкий голос, рассказывающий очередную байку, немного успокаивали.
– …и вот, представляешь, Петрович достает из кармана бутерброд с килькой, прям в лифте, и начинает его есть. Запах – как будто мы на рыбзаводе! Я ему говорю: «Петрович, ты серьезно? Мы тут застряли, а ты пикник устраиваешь?» А он мне, с набитым ртом: «Андрюха, жизнь – она короткая, надо радоваться мелочам». – Андрей хохотнул, качая головой. – С тех пор я к кильке даже близко не подхожу.
Ева невольно улыбнулась, хотя ее мысли все еще крутились вокруг разговора в офисе. Она крепче сжала телефон в руке, словно он мог защитить ее от всех проблем. Лестница закончилась, и они вышли в холл первого этажа, где темнота казалась еще гуще из-за огромных стеклянных витрин, за которыми виднелся пустой паркинг.
– Щитовая там, за служебным входом, – Сергей указал фонариком на узкий коридор слева. – Держись рядом, а то еще потеряешься, и мне придется вызывать спасателей.
– Очень смешно, – буркнула Ева, но все же шагнула ближе к нему. Ей не хотелось признаваться, но в этой темноте она чувствовала себя уязвимой, как ребенок, который боится монстров под кроватью. Каждый шорох – а их было немало, от скрипа старых труб до далекого гула кондиционеров – заставлял ее вздрагивать.
Они дошли до металлической двери с табличкой «Только для персонала». Сергей потянул за ручку, но дверь не поддалась. Он нахмурился, посветил фонариком на замок и издал разочарованный вздох.
– Ну конечно, заперто. А ключ, как назло, у Петровича, который, скорее всего, уже дома спит. Или у Артема Сергеевича, что еще хуже. – Он повернулся к Еве, почесывая затылок. – Есть идеи? Или будем ломать дверь? У меня, кстати, есть навыки взлома… из фильмов, конечно.
Ева закатила глаза, но уголки ее губ дрогнули в улыбке.
– Ты неисправим. Давай попробуем позвонить Петровичу. У меня есть его номер, он как-то давал на случай ЧП. Хотя, если честно, я не уверена, что он ответит в такое время. – Она открыла контакты на телефоне, подсвечивая экран слабым светом. – А если не выйдет, придется ждать до утра. Или ночевать тут, как в каком-то дурацком хорроре.
– Ночевать? С тобой? Ну, это уже неплохая перспектива, – подмигнул Андрей, но тут же поднял руки, видя ее строгий взгляд. – Шучу, шучу! Звони Петровичу, а я пока попробую поискать что-то вроде запасного ключа. Иногда их оставляют в ящике у охраны.
Ева кивнула, набирая номер. Телефон гудел долго, и с каждым гудком ее надежда таяла. Наконец, на том конце раздался сонный, хриплый голос.
– Алло? Кто это? – пробурчал Петрович, явно только что проснувшись.
– Петрович, это Ева, из ТЦ. У нас тут свет вырубился, мы не можем попасть в щитовую. У тебя есть ключ? Или ты можешь приехать? – Она старалась говорить спокойно, но в голосе все равно сквозила тревога.
– Ева? Да ты шутишь! Я только лег, у меня спина болит, а вы там со светом… – Он замолчал, видимо, обдумывая ситуацию, а потом вздохнул. – Ладно, ключ в ящике у охраны, внизу, под журналом. Но если не найдете, не звоните больше, я не поеду. И это… осторожнее там, ночью в ТЦ всякое бывает.
– Всякое? – переспросила Ева, но Петрович уже бросил трубку, заставив ее слушать короткие гудки и ощущать надвигающееся смутное беспокойство. Она опустила телефон и посмотрела на Сергея, который как раз вернулся из соседнего коридора, держа в руках связку ключей, явно не подходящих к двери щитовой.
– Ну что, спасительница? Есть новости? – спросил он, заметив ее хмурое выражение лица.
– Петрович сказал, что ключ в ящике у охраны, под журналом. Но еще добавил, что ночью в ТЦ «всякое бывает». Что он вообще имел в виду? – Ева обхватила себя руками, пытаясь скрыть, как ее передернуло от этих слов. – Он просто пугает или что?
Сергей усмехнулся, но в его глазах мелькнула тень неуверенности. Он посветил фонариком в темный коридор, откуда только что пришел, и пожал плечами.
– Да Петрович любит байки травить. Наверное, намекает на старые истории про этот ТЦ. Знаешь, раньше тут был склад, а до этого – какой-то заброшенный завод. Ходят слухи, что ночью тут слышны странные звуки, шаги там, шепот. Но я думаю, это просто ветер в трубах или крысы. – Он сделал паузу, а потом добавил с кривой улыбкой: – Хотя, если честно, я сам пару раз слышал что-то непонятное, когда задерживался допоздна.
–Сергей, ты серьезно? – Ева посмотрела на него с недоверием, но ее голос дрогнул. – Мне и без того не по себе, а ты еще с этими страшилками.
– Эй, я же сказал, что это, скорее всего, крысы! – Он поднял руки в защитном жесте. – Давай лучше найдем этот ключ, включим свет и забудем про все байки. Идем к посту охраны, это недалеко.
Они направились к небольшому помещению у главного входа, где обычно дежурили охранники. Луч фонарика Сергея выхватывал из темноты знакомые очертания – стойку с мониторами, стул, заваленный бумагами, и металлический ящик на стене. Ева чувствовала, как ее сердце бьется чуть быстрее, чем обычно, и каждый звук – от их собственных шагов до далекого скрипа где-то в глубине здания – казался громче и зловещее.
– Вот он, ящик, —Сергей подошел к стене и открыл дверцу, за которой лежал потрепанный журнал учета. Он отодвинул его в сторону, и под ним действительно оказался старый ключ с потертой биркой. – Бинго! Петрович, ты все-таки гений, хоть и старый пердун.
Ева выдохнула с облегчением, но тут же напряглась, услышав за спиной тихий шорох. Она резко обернулась, вглядываясь в темноту за стеклянными дверями главного входа. Ей показалось, что там, на парковке, мелькнула тень – слишком большая для кошки или собаки. Она замерла, пытаясь разглядеть что-то в слабом свете уличных фонарей, но ничего не увидела.
– Ты чего? —Сергей заметил ее взгляд и тоже посмотрел в сторону входа. – Что-то увидела?
– Не знаю… Показалось, наверное. – Ева покачала головой, стараясь убедить саму себя, что это просто усталость и нервы. – Давай быстрее к щитовой, я хочу, чтобы этот кошмар уже закончился.
Они вернулись к металлической двери, и на этот раз ключ сработал. Дверь со скрипом открылась, обнажая тесное помещение, заполненное проводами, рубильниками и запахом пыли. Сергей посветил фонариком на панель управления, пытаясь разобраться в маркировке.
– Так, сейчас посмотрим… Главный выключатель должен быть где-то здесь. – Он пробежался пальцем по ряду рычагов, бормоча себе под нос. – Если я все правильно помню, то вот этот…
Ева стояла рядом, держа телефон наготове, чтобы в случае чего снова позвонить Петровичу. Она старалась не думать о том, что сказал Сергей про странные звуки, и о той тени на парковке. Но тишина вокруг, нарушаемая только тихим гудением оборудования, действовала на нервы. Ей вдруг вспомнился сегодняшний разговор с Артемом Сергеевичем, его липкий взгляд и угрозы, и она невольно сжала кулаки. Ева чувствовала, как внутри нарастает ком из злости и бессилия. Ей хотелось кричать, но вместо этого она лишь крепче стиснула зубы, стараясь сосредоточиться на текущей задаче.
– Нашел! —Сергей наконец щелкнул одним из рубильников, и где-то в глубине здания послышался низкий гул. Через несколько секунд свет в коридоре за дверью щитовой мигнул и загорелся, сначала тускло, а затем все ярче. Ева облегченно выдохнула, чувствуя, как напряжение немного отпускает.
– Ну вот, теперь мы не в темноте, —Сергей повернулся к ней с улыбкой, вытирая пыльные руки о джинсы. – Осталось только проверить, все ли зоны подключились, и можно будет идти домой. Ты как, держишься?
– Да, нормально, – Ева кивнула, хотя внутри все еще чувствовала тревогу. – Спасибо, что остался. Одна бы я точно не справилась.
– Да ладно, не за что. – Он махнул рукой, но в его голосе было что-то теплое, искреннее. – К тому же, я не мог оставить тебя одну с этими… крысами, или чем там еще, – добавил он с легкой насмешкой, явно пытаясь разрядить обстановку.
Ева слабо улыбнулась, но ее мысли снова ушли к Артему Сергеевичу. Она знала, что завтра ей придется столкнуться с ним снова, и от одной этой мысли становилось тошно. Она вспомнила его слова: «Ева, ты же понимаешь, что я могу сделать твою жизнь здесь либо очень легкой, либо невыносимой. Выбор за тобой». Эти слова звучали в голове, как заезженная пластинка, и каждый раз вызывали дрожь. Она не хотела поддаваться, но что, если у нее не будет выбора? Долги за квартиру, счета за лечение матери – все это давило на нее, как бетонная плита.
– Ева, ты точно в порядке? – голос Сергея вырвал ее из размышлений. Он смотрел на нее с беспокойством, и в его взгляде было что-то, чего она раньше не замечала. Не просто дружеская забота, а что-то глубже. – Ты как будто не здесь.
– Да, просто… много всего навалилось, – она отвела взгляд, не желая вдаваться в подробности. Ей не хотелось, чтобы кто-то знал, насколько она уязвима. Особенно Сергей. Он был хорошим парнем, но Ева привыкла справляться со своими проблемами сама. – Давай проверим остальные зоны и закончим с этим.
Они вышли из щитовой и направились по коридору, проверяя освещение в разных частях торгового центра. Свет постепенно возвращался, и с каждым включенным участком Ева чувствовала себя чуть увереннее. Но в то же время она не могла отделаться от ощущения, что за ними кто-то наблюдает. Несколько раз ей казалось, что она слышит шаги за спиной, но, оборачиваясь, видела только пустой коридор.
– Сергей, ты ничего не слышишь? – наконец не выдержала она, когда они дошли до зоны фудкорта. Здесь было особенно тихо, и звук их голосов отдавался эхом от пустых столов и закрытых витрин.
– Нет, а что? – Он остановился и прислушался, но потом покачал головой. – Ничего, кроме нас. Ева, ты просто переутомилась. Давай закончим с этим этажом и пойдем. Я провожу тебя до дома, если хочешь.
– Не нужно, я сама, – быстро ответила она, хотя идея не показалась ей такой уж плохой. Но Ева не хотела казаться слабой. – Просто… давай быстрее.
Они продолжили обход, и через полчаса все зоны были проверены. Свет горел стабильно, и можно было наконец выдохнуть. Сергей закрыл последнюю техническую комнату и повернулся к Еве.
– Ну что, миссия выполнена. Ты точно не хочешь, чтобы я тебя проводил? Уже поздно, а район у нас не самый спокойный.
Ева заколебалась. Она знала, что идти одной через темные улицы не самая лучшая идея, но гордость и привычка полагаться только на себя снова взяли верх.
– Спасибо, Сергей, но я справлюсь. Увидимся завтра, – она постаралась улыбнуться, хотя внутри все еще чувствовала тревогу.
– Ладно, как скажешь. Но если что – звони. Я всегда на связи, – добавил Сергей, глядя ей в глаза с такой искренностью, что Ева на мгновение почувствовала тепло в груди. Она кивнула, стараясь скрыть, как сильно ей хотелось согласиться на его предложение.
– Хорошо, спасибо. До завтра, – она повернулась и направилась к выходу из торгового центра, чувствуя на себе его взгляд. Дверь за ней закрылась с глухим стуком, и холодный ночной воздух тут же ударил в лицо. Ева плотнее запахнула куртку и ускорила шаг, стараясь не оглядываться. Улицы были пустынны, лишь редкие фонари отбрасывали тусклый свет на тротуар. Каждый шорох, каждый звук заставлял ее сердце биться быстрее. Она сжала в кармане телефон, словно он мог защитить ее от невидимой угрозы.
Пройдя пару кварталов, Ева заметила, что за ней кто-то идет. Шаги были едва слышны, но ритмичны, и каждый раз, когда она замедлялась, они тоже становились тише. Она попыталась убедить себя, что это просто случайный прохожий, но интуиция кричала об обратном. Ева ускорила шаг, почти переходя на бег, и свернула в узкий переулок, надеясь сократить путь до дома. Но шаги не отставали. Наоборот, они стали громче, ближе.
Ее дыхание участилось, а в голове закружились мысли. Что, если это кто-то из подчиненных Артема Сергеевича? Или сам он решил проследить за ней? Она вспомнила его взгляд, полный угрозы, и то, как он однажды «случайно» оказался у ее дома, якобы проезжая мимо. Тогда она отмахнулась от этого, но сейчас, в темноте, все казалось зловещим.
Ева достала телефон, пальцы дрожали, пока она искала номер Андрея. Она не хотела просить о помощи, но сейчас это был единственный выход. Набрав номер, она прижала телефон к уху, молясь, чтобы он ответил.
– Ева? Что случилось? – голос Сергея прозвучал почти мгновенно, и в нем слышалась тревога.
–Сергей, я… кажется, за мной кто-то идет, – прошептала она, стараясь не выдать своего страха. – Я недалеко от ТЦ, в переулке за старым складом. Ты можешь… можешь приехать?
– Конечно, держись, я уже бегу к машине. Не отключайся, говори со мной, – его голос был твердым, но полным беспокойства. – Ты видишь, кто это? Сколько их?
– Нет, я не оборачиваюсь. Кажется, один, но я не уверена, – Ева старалась говорить тихо, но голос дрожал. Она слышала, как шаги за спиной стали еще ближе, и вдруг они остановились. Тишина, которая последовала за этим, была еще страшнее. Ева замерла, не решаясь даже дышать.
– Ева, ты там? – голос Сергея в трубке звучал как спасательный круг. – Я уже еду, буду через пять минут. Если что-то случится, кричи, беги, делай что угодно, но не молчи.
– Хорошо, – прошептала она, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Она ненавидела себя за эту слабость, но страх был сильнее. Вдруг позади послышался шорох, и Ева не выдержала – обернулась. В тусклом свете фонаря она увидела фигуру в темной куртке с капюшоном, стоящую в нескольких метрах от нее. Лица не было видно, но человек явно смотрел в ее сторону. Ева почувствовала, как ноги подкашиваются, но вместо того, чтобы бежать, она замерла, словно парализованная.
– Ева, что там? – голос Сергея стал резче. – Говори!
– Он… он стоит и смотрит на меня, – прошептала она, не в силах отвести взгляд от фигуры. В этот момент человек сделал шаг вперед, и Ева, наконец, сорвалась с места. Она побежала, не разбирая дороги, слыша, как шаги за спиной возобновились. Телефон чуть не выпал из рук, но она продолжала сжимать его, слыша голос Сергея, который пытался ее успокоить.
– Я уже близко, Ева, держись! Сверни на главную улицу, там больше света и людей!
Ева послушалась и, не раздумывая, выскочила из переулка на более оживленную улицу. Здесь, несмотря на поздний час, все еще мелькали редкие прохожие, и свет фонарей был ярче. Она продолжала бежать, чувствуя, как горят легкие, а сердце колотится так, будто готово выскочить из груди. Шаги за спиной стали менее отчетливыми, но Ева не решалась оглянуться, боясь, что это замедлит ее. Телефон все еще был прижат к уху, и голос Сергея звучал как единственная нить, связывающая ее с безопасностью.
– Ева, я вижу тебя! Я на перекрестке, прямо впереди! – его голос стал громче, и в нем чувствовалось облегчение. Ева подняла глаза и действительно заметила знакомую машину, припаркованную у обочины. Сергей выскочил из нее, не заглушив двигатель, и бросился к ней навстречу. Его лицо было напряженным, но в глазах читалась решимость.
Ева, наконец, остановилась, чувствуя, как ноги подкашиваются от усталости и пережитого страха. Она тяжело дышала, пытаясь прийти в себя, когда Андрей подбежал и крепко обнял ее, не давая упасть. Его руки были теплыми, надежными, и в этот момент Ева позволила себе расслабиться, уткнувшись лицом в его плечо. Она не плакала, но дрожь, сотрясающая тело, выдавала все эмоции.
– Ты в порядке? Он не тронул тебя? – Андрей отстранился, внимательно осматривая ее, словно искал следы травм. Его голос был полон беспокойства, а руки все еще держали ее за плечи, будто он боялся, что она исчезнет.


Глава 3. Новогодний перевал
Вечером перед отъездом Ева задержалась в офисе, надеясь, что её начальник передумает. Но ровно в семь дверь кабинета распахнулась, и Артём, в черной дубленке и с дорожным чемоданом, провозгласил:
– Ну вот и настали они, эти дни. Как там у Высоцкого – «Лучше гор могут быть только горы».
Затем учтиво предложил следовать за ним.
Машина ждала у служебного входа. Водитель, молчаливый мужчина с шрамом на щеке, погрузил её сумку в багажник. Ева сжалась на заднем сиденье, глядя, как снег хлещет по стеклам. Артём сел рядом, его колено намеренно касалось её ноги.
– Расслабься, – проворчал он, наливая коньяк в дорожный бокал. – Ты же не хочешь, чтобы твои просроченные отчеты всплыли наверх?
Ева сжала губы. Она догадывалась, что он намеренно тормозил проверки, чтобы создать ей проблемы. Теперь это был его козырь.
Дорога заняла три часа.
Шале, обшитое темным деревом, пряталось в сосновом лесу. Обстановка внутри напоминала ожившие фотографии из глянцевого журнала: стены из кедровых брёвен источали тонкий аромат смолы, массивная люстра из оленьих рогов бросала золотистые блики на дубовый паркет, а камин, облицованный горным кварцем, пожирал поленья с тихим потрескиванием.
На антикварном столике из красного дерева стояла серебряная ваза с орхидеями, будто сегодня срезанными. Она провела пальцем по бархатной обивке дивана, вспомнив свой потертый диванчик в съемной квартире.
В углу висело зеркало в позолоченной раме – Ева поймала в нём своё отражение: простой свитер с вытянутыми локтями.
– Нравится? – Артём щёлкнул пультом, и шторы с электроприводом раздвинулись, открывая панораму заснеженных вершин. – Это твой новый мир. Привыкай.
Она аккуратно поставила чемодан у двери, боясь оставить царапину на паркете.
Даже полотенца в ванной здесь были с вышитыми инициалами «ШСП» – «Шале Серебряный Пик».
Артём, заметив её замешательство, бросил ключи на мраморную консоль:
– Расслабься, это не музей. Можешь даже ноги на стол закинуть.
Ева фыркнула про себя: «Наверное, так богачи шутят».
Артём сразу повел её на второй этаж, показывая спальню с огромной кроватью и окнами во всю стену.
– Твоя комната внизу, – он уловил её испуганный взгляд и засмеялся.
***
Вечером Артём Сергеевич, наливая коньяк в хрустальные бокалы, рассказывал о своих «подвигах»: как он выживал конкурентов, подкупал проверяющих, превращал чужие неудачи в свои победы.
– Ты должна научиться видеть возможности даже в чужой беде, – его рука скользнула по её спине. – Например, сейчас…
Ева отстранилась, делая вид, что поправляет свитер.
– Я устала. Пойду спать.
– Конечно, – он улыбнулся, но в глазах вспыхнуло что-то опасное. – Завтра покатаемся на Чёрном склоне. Проверим твою храбрость.
Ночью Ева заперла дверь спальни стулом, но сон не шёл. За окном выла метель, ветер бил в стёкла, как незваный гость. В три часа ночи её телефон завибрировал: неизвестный номер.
«Он подделал документы по аренде. Ищи синюю папку в его портфеле. А.».
Сердце Евы забилось чаще. Андрей? Но как он узнал?..
***
Утром Артём, одетый в ярко-красный лыжный костюм, встретил Еву у выхода и предложил спуститься по накатанному, промерзшему склону, присыпанному тонким слоем выпавшего за ночь снега.
Солнце, пробиваясь сквозь редкие облака, золотило вершины гор, покрытые искрящимся снегом. Воздух был настолько прозрачен, что Ева могла разглядеть каждую веточку на соснах, обрамлявших склон.
Лыжники в ярких костюмах скользили по трассам, оставляя за собой вихри снежной пыли, а у подножия, на террасе кафе, загорающие в купальниках и очках гости потягивали глинтвейн, словно зима была лишь декорацией. Артём, стоя рядом, бросил презрительный взгляд на их расслабленные позы:
– Посмотри на этих бездельников. Тратят тысячи, чтобы жариться на солнце, как ящерицы. А ведь могли бы вложить в дело.
Ева промолчала, поправляя перчатки. Ей хотелось оказаться среди этих «бездельников» – без отчетов, угроз и ледяных взглядов. Но вместо этого она снова натянула лыжную маску, скрывая дрожь в руках. Артём, заметив её колебания, хлопнул по плечу:
– Не бойся, я тебя научу. Хотя… может, сначала солярий? Ты бледная, как привидение.
Она отвернулась, пряча краску стыда. Её бюджет не позволял траты на спа-услуги, а Артём, казалось, знал это. Он усмехнулся и потянул её за собой к подъёмнику, где уже толпились гости. Среди них выделялась высокая блондинка в облегающем серебристом костюме, болтавшая по телефону на английском. Рядом с ней мужчина в меховой куртке с логотипом известного швейцарского бренда часов раздавал советы новичкам:
– Главное – не тормозите на поворотах. Иначе в сугробе окажетесь.
Ева поймала его взгляд и быстро опустила глаза. Артём же, напротив, подошёл ближе, демонстрируя уверенность:
– Дмитрий, давно не виделись! Как твой отель в Альпах?
– Артём! – мужчина обнял его, хлопая по спине. – Говорят, ты тут шале прикупил? Небось, для романтических утех?
Они засмеялись, а Ева почувствовала, как земля уходит из-под ног. Дмитрий кивнул в её сторону:
– Это твоя новая… ассистентка?
– Старший менеджер, – резко поправила Ева, заставляя обоих замолчать.
Артём нахмурился, но Дмитрий лишь поднял бровь:
– О, с характером. Люблю таких. Спускайтесь к нам вечером в бар. Обсудим слияния и поглощения… или что-то поинтереснее.
– Обязательно. Но для того, чтобы спуститься, надо сначала подняться. Так, Ева? – Артём засмеялся.
***
Надпись на табличке, прибитой к деревянному столбику на вершине гласила: «Маршрут первой категории. Спуск временно закрыт».
– Ты же хочешь стать управляющей, да? – дыхание Артёма пахло коньяком. – Докажи, что можешь принимать рискованные решения.
Он картинно оттолкнулся палками и под утихающий скрип наста заскользил вниз, демонстрируя шикарные повороты и умело перекладывая вес тела с одной ноги на другую.
Ева, старательно подавляя незаметно возрастающее волнение, медленно съехала за ним, время от времени тормозя сдвинутыми вместе носками своих лыж, чтобы не набрать опасную скорость. Лыжи с грохотом скользили по обледенелому склону, снежная пыль, поднятая внезапным порывом ветра, залепила поверхность защитных очков, мешая разглядеть, что там впереди.
Внезапно Артём резко остановился посреди трассы, заставив Еву чуть не врезаться в него. Ей пришлось невольно обхватить Артема за талию.
– Красиво здесь, правда? – он воткнул лыжные палки в снег, вынул из рукавиц руки и приобнял её за плечи одной рукой, прижимая к краю обрыва. – Тишина, свобода…, и никто не услышит, если ты вдруг… оступишься.
Ева почувствовала, как под ногами осыпается снег.
– Вы с ума сошли! – она попыталась вырваться, но его хватка стала железной.
– Ты думала, я не знаю о твоих «жалостях» к арендаторам? – прошипел он, резко изменив тон разговора. – Ты теряешь мои деньги. Но я даю тебе шанс всё исправить. Прямо сейчас.
Его губы грубо прижались к её губам, обдав запахом алкоголя изо рта с нечищеными зубами, а свободная рука полезла под куртку. В отчаянии Ева укусила его за губу до крови, толкнула изо всех сил – и он, потеряв равновесие, медленно завалился боком на обочину трассы, смешно взмахнув руками. При падении сработал защитный механизм, и лыжные крепления отстегнулись.
Артём попытался приподняться, но только ухудшил свое положение, медленно заскользив по снежному обледенелому насту под уклон, в сторону от накатанного лыжного спуска. После недавней снежной бури защитные барьеры по бокам трассы еще не были восстановлены, и зацепиться было не за что.
Перед самым краем обрыва каким-то чудом ему удалось задержаться, распластавшись на снежном склоне. Пытаясь ногами нащупать опору в слежалом снегу и разбивая наст носками лыжных ботинок, Артём молотил по ледяной корке руками без защитных перчаток, сжав ладони в кулаки. Его лицо, искажённое яростью и страхом, мелькало в облаке ледяной пыли.
Ева, всё ещё дрожа от адреналина, сделала три боковых шага под уклон к обрыву, изо всех сил вдавливая лыжи в твердый снег, и застыла с протянутой палкой, вытянувшись всем телом в его сторону.
– Держись! – крикнула она, осознав всю серьёзность ситуации и не желая Артёму участи исчезнуть в белой бездне.
Его пальцы вцепились в палку. С трудом, помогая себе свободной рукой, Артём выполз на трассу. Он тяжело дышал, вытирая кровь с разбитой губы.
– Шутка, Ева! – хрипло засмеялся он, поднимаясь. – Просто проверял, на что ты способна. Настоящий управленец должен уметь действовать в экстремальных ситуациях.
Она молчала, сжимая лыжные палки. Каждая клетка тела требовала бежать, но разум подсказывал: сейчас главное – выжить.
– Вы… перешли все границы, – проговорила она, делая шаг назад.
– Границы существуют, чтобы их нарушать, – он ухмыльнулся, поправляя куртку и стряхивая с себя снег. – Но ладно, хватит игр. Вернёмся в шале.
***
Ресторан, стилизованный под ледяной грот, был воплощением холодной роскоши. Стены, покрытые искусственным инеем, переливались под светом хрустальных люстр, чьи призмы бросали радужные блики на серебряные столовые приборы. Каждая деталь – от льдинок-подсвечников до скатертей с вышитыми снежинками – кричала о деньгах, потраченных на то, чтобы гости чувствовали себя властителями зимней сказки. Но Ева, сидя за столиком у окна, видела за этим блеском игру в притворство. Она вспомнила, как в детстве лепила снеговиков из грязного снега у подъезда, а мама говорила: *«Красота – в простоте, а не в мишуре»*. Здесь же мишура была еди нственной ценностью.
Артём, развалившись в кресле, вертел в руках бокал с вином, словно это был трофей. Его взгляд скользнул по меню, но Ева знала: он не читал названий блюд. Он покупал статус, а не еду.
– Бутылку Ch?teau Margaux 1990, – бросил он сомелье, даже не взглянув на цены. – И трюфельное ризотто. Белые трюфеля, не те дешёвые чёрные.
Сомелье, молодой человек с бородкой «а ля Ван Гог», едва сдержал гримасу. Его пальцы дрогнули, записывая заказ, будто сам воздух ресторана пропитался презрением Артёма к чужому труду. Ева, листая меню, мысленно переводила цифры в месяцы аренды своей квартиры: *«Салат „Цезарь“ – 8 000 рублей. На „Яндекс.Лавке“ за эти деньги можно купить еды на неделю… А тут – пара листьев и куриная грудка»*. Её взгляд задержался на супе за 2 500 – самом дешёвом пункте, который напоминал ей студенческие годы, когда «деликатесом» была лапша быстрого приготовления.
– Ты что, считать собралась? – Артём фыркнул, откидываясь на спинку стула так, что его дорогой пиджак съехал набок, обнажив золотую запонку с инициалами. – Расслабься. Я угощаю.
– Спасибо, – Ева указала на суп, стараясь не смотреть на официанта, чьи брови поползли вверх. – Мне хватит этого.
Артём закатил глаза, словно она предложила ему доесть чужой попкорн в кинотеатре:
– Боже, ты как студентка-первокурсница. Думаешь, твоя экономия сделает тебя сильнее? – Он налил ей вина, не дожидаясь согласия, и рубиновые брызги едва не попали на её свитер. – Здесь всё решают связи. И деньги.
– А совесть? Или её тоже можно купить?
За соседним столиком блондинка в накинутой на плечи норковой шубке приглушённо засмеялась. Её спутник, мужчина с сединой у висков и часами за полмиллиона, шепнул что-то, кивнув в их сторону. Артём, заметив это, нарочито громко продолжил:
– Совесть – роскошь для тех, кто не умеет побеждать.
Ресторан гудел, как улей. За столиком напротив группа «золотой молодёжи» в дизайнерских худи и кроссовках за 300 тысяч обсуждала новую яхту отца одного из них.
– Папаша говорит, в этом году Майами надоел, – томно протянул парень с татуировкой змеи на шее. – Поедем на Мальдивы. Там теперь модно с акулами плавать.
Ева поймала себя на мысли, что сравнивает их с павлинами – яркими, шумными и абсолютно бесполезными. Парень в розовых очках, сидевший рядом, демонстративно положил ноги на соседний стул, испачкав его грязными подошвами:
– Я вчера купил новую тачку. Пацан-mobile, прикинь? Полный привод, но для города. Просто чтобы девчонки оборачивались.
Ева едва сдержала смех. «Пацан-mobile», – мысленно повторила она. «А я вчера сэкономила на такси, чтобы купить маме цветы на могилу».
– Смотри, как они себя ведут, – Артём кивнул в сторону чиновника у бара, обнимавшего девушку в платье с декольте до пупка. – Как павианы в зоопарке. Но за их спинами – власть. А за твоей?
– За мной –привилегия спать спокойно, – парировала Ева, отодвигая бокал.
– Завидую, – отозвался Артём. Еве показалось, что это слово он произнес без своего обычного притворства. Он встал из-за стола, застегнул пиджак и кивнул Еве:
– Я покину вас ненадолго, девушка.
Когда Артем вышел, блондинка, чья норковая накидка стоила больше годовой зарплаты Евы, вдруг встретилась с ней взглядом. Её глаза с золотистой подводкой выражали неожиданную грусть. Она потянулась за бокалом, и Ева заметила, как дрожат её пальцы с идеальным маникюром.
– Вы… нравитесь ему? – внезапно спросила блондинка, подсев к столику Евы, когда её спутник отошёл к бару.
Ева на мгновение растерялась:
– Кому?
– Громову. – Блондинка улыбнулась криво. – Он всех покупает. Но вы… не продаётесь.
– А вы? – рискнула Ева.
Женщина опустила глаза, играя браслетом с бриллиантами:
– Я продалась давно. За эту шубу, машину, виллу… – Она вдруг резко вдохнула. – Он меня бросит, как только появится кто-то моложе. А вы… свободны.
Ева молчала. Она не ожидала такой откровенности.
– Меня зовут Арина, – продолжила блондинка. – И я завидую вам.
Внезапно парень с татуировкой змеи подошёл к их столику, размахивая бутылкой шампанского:
– Эй, красотки! Почему такие грустные? Давайте развеемся!
Ева посмотрела на него, как на назойливую муху:
– Спасибо, но мы не скучаем.
– Не скучаете? – он фыркнул, садясь без приглашения. – Ты вообще знаешь, кто я? Мой папа владеет половиной нефтяных вышек в стране!
– Поздравляю, – Ева подняла бровь. – А вы чем занимаетесь?
Парень замер, не договорив то, что хотел сказать. Он будто напоролся на неожиданный и невидимый боксерский удар, беззвучно шевеля губами.
– Я… я инвестор! – выпалил он. – Вкладываю в стартапы.
– Например?
– Ну… – он покраснел. – Вчера купил долю в приложении для доставки суши.
– Гениально, – Ева улыбнулась. – А я вчера сэкономила на такси, чтобы купить цветы на могилу мамы.
Тишина повисла – как повисает капля воды в многократно замедленной съемке. Словно само время замедлилось и все вокруг остановилось на секунду. Затем парень вскочил, бормоча что-то о «невоспитанных нищих», и удалился к своему столику. Арина тихо рассмеялась:
– Вы… удивительная.
Видя приближающегося Артёма, она попрощалась взглядом с Евой и вернулась на свое место.
К их столику подошёл высокий мужчина в очках в тонкой оправе – Виктор Петрович, знакомый Артёма. Его твидовый пиджак пахнул дорогим табаком и таким же дорогим лицемерием.
– Артём Сергеевич! – он протянул руку. – Слыхал, вы шале прикупили. Для… переговоров?
Артём встал, поправляя галстук:
– Виктор Петрович! Какими судьбами? Я думал, вы только на закрытых аукционах появляетесь.
Мужчина усмехнулся, переводя взгляд на Еву:
– А это ваша новая… протеже?
– Старший менеджер, – чётко поправила Ева, пожимая его руку и оставаясь сидеть на своем стуле, из-за чего тот вынужден был наклониться.
– О, с характером! – Виктор Петрович выпрямился и подмигнул Артёму. – Держу пари, она вам уже голову морочит своими принципами?
Артём фальшиво рассмеялся, но его пальцы забарабанили по бокалу. Ева, поймав взгляд официанта, который нёс их заказ, внезапно встала:
– Извините, мне нужно в дамскую комнату.
***
Зеркала в позолоченных рамах множили отражения женщин, поправляющих макияж. Ева, закрывшись в кабинке, услышала голоса:
– Ты видела, с кем она сидит? – хихикнула одна из посетительниц. – Громов-то! Говорят, он своих ассистенток «проверяет» на прочность в постели.
– А она, похоже, ещё сопротивляется, – фыркнула другая. – Но долго не продержится. У него методы… убедительные.
Ева стиснула зубы, вспоминая, как в университете одногруппники смеялись над её поношенным пальто. «Ничего не изменилось. Только цены выросли», – подумала она, выходя и бросая в зеркало ледяной взгляд. Женщины замолчали, спешно покидая комнату.
***
Когда Ева вернулась, Артём уже обсуждал с Виктором Петровичем «сделки с муниципальной землёй». На столе стояло ризотто с трюфелями, запах которых вызывал тошноту.
– А вот и наша героиня! – Артём жестом указал на тарелку. – Попробуй. Это твой первый шаг в мир, где едят не для того, чтобы жить.
Ева взяла вилку, копаясь в ризотто, словно ища там ответы на не заданные вопросы.
– Вкусно? – Виктор Петрович приподнял бровь.
– Напоминает грибы из леса за моим домом, – она улыбнулась. – Только те были бесплатными.
Артём закашлялся, давясь вином, а Виктор Петрович разразился смехом:
– О, Артём, ты точно попался на удочку!
Внезапно официант, пронося поднос с десертами, задел бокал Артёма. Бордовые брызги заляпали его белоснежную рубашку.
– Идиот! – взревел он, вскакивая. – Ты знаешь, сколько это стоит?!
– Примерно столько же, сколько ваше самообладание, – тихо сказала Ева, поднимая салфетку.
Артём замер с напряженным лицом. Виктор Петрович, пытаясь спасти ситуацию, поспешил вставить:
– Пустяки! В баре есть средство для пятен. Я помню, как ты в прошлом году…
– Заткнись, – прошипел Артём, хватая Еву за запястье. – Ты думаешь, это смешно? Я могу раздавить тебя, как виноградину.
Ева высвободила руку, не моргнув глазом:
– Но тогда вам придётся искать новую «виноградину». А хорошие рабы нынче дороги.
Когда Артём удалился в туалет, Арина подошла к Еве, сжимая в руках визитку:
– Если решите уйти… – она сунула бумажку в её ладонь. – Мой бывший… он журналист. Ищет компромат на Громова.
Ева взглянула на визитку:
– Спасибо. Но я справлюсь сама.
На выходе из ресторана её догнал Виктор Петрович:
– Если решите сменить работодателя… – он протянул новую визитку.
– Уже решила, – Ева улыбнулась, оставляя его с открытым ртом.
На улице, где снег приглушал шаги, она вдохнула морозный воздух. Вдали светились огни шале – её временной тюрьмы. Но теперь она знала: клетка открыта. Осталось сделать шаг.
***
На вечернем приёме в честь открытия сезона Алиса сияла в норковой шубе, отороченной соболем. Сапфировая брошь на её груди переливалась, как застывшая капля океана. Ева же стояла в углу, кутаясь в свитер с вытянутыми локтями – мама вязала его по ночам, пряча мотки шерсти от отца-алкоголика.
– Ты выглядишь как эльф из дешёвого фэнтези, – прошипел Артём, проходя мимо с бокалом шампанского.
– Зато тепло, – парировала Ева, но её пальцы дрожали.
Алиса, заметив это, подошла и резким движением накинула шубу на её плечи:
– Примерьте. Вам идет.
Мех оказался неожиданно мягким, но Ева почувствовала тошноту – словно надела кожу самого Артёма.
– Я не… – она попыталась снять шубу, но Алиса остановила её:
– Роскошь – это броня. Иногда нужна даже тем, кто её ненавидит.
В тот момент Ева вспомнила, как в детстве носила пальто сестры, закалывая рукава булавками. Мама тогда сказала: «Красота – в душе, а не в тряпках». Но здесь, среди блеска, эти слова казались наивными.
***
Вечером Артём напился коньяка и заснул у камина. Ева, притворяясь спящей, ждала до полуночи. Тихими шагами спустилась в гостиную. Его портфель лежал на кожаном диване. Руки дрожали, расстёгивая замок. Внутри, под папкой с логотипом курорта, виднелся синий конверт.
Документы подтверждали: Артём годами завышал арендные ставки, подделывая подписи арендаторов. Разница оседала на его офшорных счетах. Среди бумаг мелькнуло знакомое имя – Андрей. Его магазин должен был закрыться год назад из-за «долгов», но парень, оказывается, исправно платил.
– Находчивая, – раздался за спиной хриплый голос.
Ева резко обернулась. Артём стоял в дверях, держа в руке тяжёлую пепельницу.
– Думала, я позволю тебе всё испортить? – он двинулся вперёд.
Она метнулась к камину, схватив кочергу.
– Руководство узнает о ваших махинациях!
– Руководство? – он рассмеялся. – Они получают свою долю. Ты наивная дура, Ева. В этой игре ты пешка.
Артём бросился к ней. Ева отпрыгнула, ударив кочергой по руке. Пепельница с грохотом упала на пол. Воспользовавшись замешательством, она выбежала на крыльцо, хватая на ходу куртку и ботинки.
– Вернись! – ревел он, спотыкаясь о ковёр.
Метель слепила глаза. Ева побежала вниз по склону, не разбирая дороги. Свет шале скрылся за соснами. Ноги проваливались в снег по колено, ветер выл, как раненый зверь.
Вдруг вдалеке мелькнул огонёк – ещё одно шале.
Она стучала в дверь, пока пальцы не онемели. Открыл седой мужчина в халате.
– Помогите… Пожалуйста…