Последний поворот домой
Последний поворот домой
Кира Монро
Кэндис Гиббз с детства запомнила одного человека – загадочного парня, который жил на чердаке над амбаром её семьи. Майкл был её первой любовью, о нём она писала в своём дневнике, мечтая о встречах.
Спустя девять лет Кэндис больше не та наивная 11-летняя девочка, какой её помнил Майкл. Взрослая и уверенная в себе, она взяла на себя управление ранчо после смерти отца, оставив детские мечты позади.
Майкл тоже изменился. Возвращаясь после изнурительной службы в Афганистане, сломленный физически и душевно, он ищет убежище в единственном месте, которое когда-то называл домом. Теперь, поселившись вновь на чердаке над амбаром, он сталкивается с женщиной, которая, храня его старые жетоны, сохранила и память о нём.
Кира Монро
Последний поворот домой
Пролог
Кэндис
Мне было восемь, когда Майкл Чандлер впервые ворвался в мою жизнь на своём грязном, ржавом пикапе. Я до сих пор помню хруст гравия под шинами и как из стереосистемы автомобиля громко раздавался голос Эрика Клэптона.
С крыльца я с интересом наблюдала, как он выбирался из кабины. Его бейсболка с эмблемой «Рейнджерс» низко сидела на голове, затеняя лицо, которое казалось молодым, примерно такого же возраста, что и мой двоюродный брат, недавно закончивший школу.
Его движения были быстрыми и целеустремлёнными. Высокий и худощавый, он направился прямиком к амбару, исчезнув за деревянной дверью ещё до того, как я смогла разглядеть его как следует.
Меня переполняло любопытство, поэтому, собрав всю свою детскую храбрость, я тихонько последовала за ним. Деревянные ступени крыльца громко заскрипели, но это меня не остановило. Я поспешила за ним, с той безудержной энергией, которая бывает только у детей, уверенная, что остаюсь незамеченной.
Я думала, что он не обратит на меня внимания – щербатая улыбка, ободранные колени и грязный сарафан не сильно выделяли меня на фоне пыльного двора. Но, возможно, он всё-таки заметил меня. Если и заметил, то ничего не сказал.
За все те годы, что я знала Майкла Чандлера, я не припоминаю, чтобы он много говорил, по крайней мере, полноценными предложениями. Он был немногословным, почти молчаливым, и эта его отстранённость почему-то делала его ещё более загадочным.
В конце концов, я спряталась в пустой конюшне, зажавшись между деревянными панелями и тюком сена. Оттуда я молча наблюдала за происходящим. Майкл подошёл к моему отцу, и они обменялись крепким рукопожатием.
Мой отец, высокий, широкоплечий мужчина с телосложением, которое вырабатывается только годами тяжёлой работы на скотоводческом ранчо, редко уступал кому-то в росте. Однако Майкл был выше, и это выглядело странно – видеть, как папе приходится поднимать глаза, чтобы встретиться взглядом с собеседником.
– Ты здесь для работы на ранчо? – грубовато спросил отец, его голос прорезал тишину.
– Да, сэр, – коротко ответил Майкл, кивнув. – Я Майкл… Чандлер, – добавил он, запинаясь, словно не знал, нужно ли представляться полностью.
Отец ничего не ответил, только вернулся к своей работе: закидывал навоз в тачку с точностью и ритмом человека, привыкшего к этому занятию. Майкл, в свою очередь, переступал с ноги на ногу, заметно нервничая.
– Ты когда-нибудь работал на ранчо? – спросил папа резко, не отрываясь от своего дела.
– Нет, сэр, не работал, – быстро признался Майкл, но добавил с ноткой уверенности: – Но я быстро учусь. В старшей школе я работал в гараже, так что умею чинить разное оборудование.
Его голос звучал твёрдо, как будто он заранее многократно репетировал эти слова.
Отец лишь кивнул, продолжая заполнять тачку. Через несколько секунд он сухо бросил через плечо:
– Работа от восхода до заката. Зарплата – каждая вторая пятница, четыреста восемьдесят девять долларов в неделю. Проживание и питание включены. Жить будешь на чердаке над амбаром.
Он не ждал ответа, а просто развернулся и пошёл дальше вдоль ряда стойл.
Мне пришлось вытянуть шею, чтобы не потерять их из виду. Майкл стоял неподвижно, явно переваривая услышанное. Затем он коротко кивнул, словно соглашаясь с условиями, и последовал за отцом, оставив меня с ворохом новых вопросов.
– На чердаке нет кухни, так что есть будешь в главном доме. Ужин обычно около семи, – проговорил отец, продолжая идти вдоль стойл. – Если захочешь, можешь купить себе мини-холодильник и микроволновку. Но учти: хозяйка не пустит тебя за стол, если будешь грязный и вонючий. Сначала принимай душ.
Пока они обсуждали детали работы, я осознала, что подслушивать – нехорошо. Решив незаметно выбраться из своего укрытия, я попыталась тихо выскользнуть назад к качелям. Но вместо этого задела вилы, которые с грохотом упали, напугав соседнюю гнедую кобылу.
– Полегче, девочка, – пробормотал отец, успокаивая лошадь. Затем он повернулся ко мне, слегка улыбнувшись. – Что ты там прячешься?
Смущение накрыло меня с головой. Щёки вспыхнули, и я не смогла выдавить ни слова.
Майкл тоже посмотрел в мою сторону. Его карие глаза, затенённые козырьком бейсболки, оставались равнодушными. Я нервно хихикнула, затем, развернувшись, рванула из сарая так быстро, как только могла.
Обычно я не была застенчивым ребёнком, но тем летом Майкл заставлял меня чувствовать себя неловко. Я избегала его, как чумы. Если он появлялся на горизонте, я тут же пряталась – в стойлах, за инвентарём или даже за амбарной дверью. И всякий раз, когда он случайно ловил мой взгляд, я неслась к главному дому, как будто за мной гнались.
Не думаю, что я ему особо нравилась. Его лицо всегда оставалось серьёзным, а за кухонным столом он редко разговаривал, несмотря на все попытки мамы завязать с ним беседу.
Майкл проработал на ранчо до начала августа. А потом просто ушёл. Без слов, без прощания, словно растворился. Для меня он стал неуловимой загадкой, которая осталась незавершённой.
– Майкл сегодня не работает? – удивлённо спросила я, подтягивая к маме деревянный табурет, который смастерил мне дедушка, и забираясь на него.
Я опёрлась локтями на старую столешницу, покрытую выцветшим линолеумом, и наблюдала, как она аккуратно раскладывает ингредиенты для бутербродов.
– Он вернулся в Даллас учиться, – спокойно ответила мама, не отрываясь от своего занятия.
– Когда он вернётся? – спросила я, стараясь скрыть своё разочарование.
– Может, следующим летом, – пожала плечами мама, её тон оставался равнодушным.
Майкл действительно возвращался каждое лето на протяжении следующих трёх лет. И с каждым разом я всё больше ждала конца мая, зная, что снова увижу его старый, потрёпанный грузовик, въезжающий на нашу дорогу.
Майкл оставался таким же немногословным, но моим родителям он нравился. Он всегда хорошо выполнял свою работу и содержал чердак в идеальном порядке, так что на него невозможно было пожаловаться.
Мне он тоже нравился, хотя я никогда не говорила этого вслух. Наконец, спустя три года, я решилась заговорить с ним.
– Тебе нужна помощь? – робко спросила я, наблюдая, как Майкл, стоя на коленях перед покосившимся забором, сосредоточенно ремонтировал его. Пот стекал по его загорелой шее, и казалось, что он полностью поглощён работой.
Сначала я подумала, что он не услышал меня, так как продолжал забивать гвозди. Но спустя несколько секунд он поднял взгляд, словно только что осознал, что я обращалась к нему, а не к столбу.
– Хочешь подержать коробку с гвоздями? – спросил он, слегка приподняв одну бровь.
– Хорошо, – ответила я с улыбкой, чувствуя, как внутри разливается тепло.
Несколько недель спустя, поздним вечером, отец зашёл в мою комнату. Он закрыл за собой дверь и сел на край кровати.
– Эй, дорогая, мне нужно с тобой поговорить… Это важно, – начал он, его голос звучал мягко, но серьёзно.
Я подвинулась ближе и положила голову ему на плечо, чувствуя, что он собирается сказать что-то важное.
– Что? – спросила я, переполненная любопытством.
– Майкл уезжает завтра, – сообщил отец, его голос звучал приглушённо, словно он сам не до конца верил в свои слова.
– Куда он едет? – быстро спросила я, чувствуя, как внутри разливается тревога.
– Он записался в армию… отправляется на войну, – ответил папа, и в его голосе послышалась явная нотка беспокойства.
Мне было всего одиннадцать, но я уже достаточно понимала, чтобы осознать, что это значит. Майкл уезжал, и была вероятность, что он больше никогда не вернётся.
– Он не может уйти! Он живёт здесь! Он нужен нам, чтобы помогать на ранчо! – выпалила я, едва сдерживая слёзы, обращаясь к отцу, словно он мог остановить неизбежное.
Отец вздохнул, поглаживая меня по голове.
– Ему двадцать один год, он взрослый мужчина. Мы не можем его удержать, – мягко объяснил он. – С ним всё будет в порядке, не беспокойся, – добавил он, притянув меня к себе в крепкие объятия.
На следующее утро я проснулась с тяжестью в груди, как будто что-то давило изнутри, превращая мои мысли в сплошное беспокойство. Я не хотела, чтобы Майкл уходил. Он казался частью нашего дома, частью нашей жизни. Его присутствие стало настолько привычным, что мысль о его отсутствии казалась неправдоподобной.
Быстро одевшись, я выбежала на улицу, надеясь, что ещё не слишком поздно. Мой взгляд тут же нашёл его возле грузовика. Он аккуратно укладывал свои вещи в кузов.
– Не уходи! Пожалуйста, не уходи! – взмолилась я, подбежав к нему, пытаясь удержать слёзы.
Майкл остановился, посмотрел на меня и впервые за всё время я увидела на его лице тёплую, почти невесомую улыбку.
– Я должен, – спокойно произнёс он, его голос звучал тихо, но твёрдо. – Они нуждаются во мне там.
Его слова звучали уверенно, но в глазах была печаль, которую я не могла не заметить.
– Ты нужен и нам здесь! – возразила я, голос дрожал от напряжения.
– Уверен, твой папа найдёт кого-то другого, – слабо усмехнулся Майкл, проводя рукой по своим коротким, чёрным как смоль волосам.
– Возможно, – прошептала я, опустив глаза на землю, чувствуя, как отчаяние сковывает грудь.
– Со мной всё будет в порядке, – мягко заверил он, пытаясь придать уверенности своим словам.
Я кивнула, но внутри знала, что эти слова не снимают мою тревогу. Тишину нарушило скрипучее открытие сетчатой двери за моей спиной, и я услышала шаги отца. Он медленно спустился по ступеням крыльца и положил тяжёлую руку мне на плечо. Но его прикосновение не смогло меня утешить. Не сказав ни слова, я резко вырвалась и бросилась к Майклу, обхватив его талию своими маленькими руками.
– Ты должен вернуться, ты должен! – горячо выговорила я, обнимая его так крепко, будто могла этим удержать.
Отпустив его, я отступила назад, утирая слёзы, катившиеся по моим розовым щекам. Я сжала кулаки и, глядя прямо в его тёмные карие глаза, добавила:
– Обещай мне, что вернёшься! – упрямо потребовала я, скрестив руки на груди, словно это придаст моим словам больше силы.
Майкл на мгновение посмотрел на меня, его взгляд был серьёзным и немного мягче, чем обычно. Он медленно опустился на одно колено, чтобы быть на одном уровне со мной. Его лицо было спокойным, но в глазах читалась тревога. Он протянул руку, положив что-то холодное и твёрдое на мою ладонь.
– Я обещаю, что вернусь. А пока сохрани это для меня, – сказал он низким, тёплым голосом, который внезапно показался мне самым надёжным звуком в мире.
Не сказав больше ни слова, Майкл поднялся и отвернулся. Я стояла молча, наблюдая, как он уходит, не в силах заставить себя что-то добавить.
Когда его фигура скрылась за старым грузовиком, я взглянула на свою ладонь и осторожно разжала пальцы. Там, блестя на солнце, лежала цепочка с парой серебряных жетонов.
Глава 1
Майкл
Иногда достаточно одного мгновения, чтобы всё изменилось.
И это было моё…
Утро началось, как обычно, – душно, жарко, невыносимо. Мы поздно вернулись с операции. Один раненый – американец.
Когда ты находишься в этом аду, тебе приходится совершать безумные поступки. Потому что на кону – твоя жизнь и жизни твоих товарищей. Я боевой медик армии США. По крайней мере, раньше был.
Вот ты играешь в мяч под палящим солнцем пустыни, смеясь от души.
Вот ты подшучиваешь над другом, сбиваешь его с толку, пока он неловко пытается поговорить с девушкой по телефону.
А через мгновение… ты засовываешь руки в зияющую рану своего лучшего друга, отчаянно пытаясь удержать его вываливающиеся кишки внутри изуродованного тела.
Когда мы вернулись в лагерь, я долго не мог уснуть. Впрочем, как и всегда за всё время, что я здесь. Часами лежал на койке, наблюдая, как тени на потолке постепенно исчезают, уступая место рассветному свету.
Было тихо. Чертовски тихо.
А потом… в одно мгновение всё изменилось.
Я вздрогнул от внезапного оглушительного взрыва, прогремевшего так близко, что стало ясно – безопасным это место уже не назвать. Сон ли это был или я просто лежал, уставившись в потолок, – теперь не имело значения.
Мгновенно схватив оружие, я выбежал из палатки, даже не успев натянуть штаны. Кричащий голос командира прорезал хаос, доносясь с восточной стороны:
– Ложись! Всем вниз!
Я бросился к земле, скатываясь вниз по склону. Дым застилал глаза, резкий запах горящей плоти и пороха проникал в ноздри, а падающие обломки скал мешали бежать.
– Он наступил на мину! – услышал я надрывный голос молодого солдата, которому едва исполнилось девятнадцать, когда спустился ближе. Это был Алекс.
Мой взгляд упал на тело раненого, лежащего на земле. Лицо мужчины, испещрённое кровью и ожогами, едва было узнаваемо. Правая его сторона полностью обгорела, обнажив обугленную плоть и грубые ожоги.
– Чёрт! – вырвалось у меня, когда я узнал его. Мик.
Рука непроизвольно потянулась к рюкзаку, инстинкты боевого медика взяли верх над замешательством. Времени на сожаления не было.
– Блядь! – снова выругался я, осознав, насколько тяжёлые у него ранения. В голове мелькали медицинские протоколы и остатки надежды.
Алекс, словно парализованный страхом, стоял в нескольких шагах, не в силах даже двинуться.
– Алекс! – рявкнул я, выхватывая перевязочный материал и протягивая его парню. – Мне нужна твоя помощь! Держи это!
Мои слова, казалось, разбудили его. Руки задрожали, но он всё-таки взял бинты. Вокруг грохотала война – крики, новые взрывы и треск автоматных очередей мешались в единую адскую симфонию. Я старался сосредоточиться только на одном – спасти Мика.
Осколок разорвал Мику икру, лишив его нижней части правой ноги. Кровь хлестала из обрубка, а в груди зияли осколочные ранения.
– Давай, Мик, давай, чёрт возьми! Останься со мной! – закричал я, склонившись над ним, пока мои руки инстинктивно выполняли необходимые манипуляции.
Шприц с морфином вошёл в его мышцу, а затем я быстро подключил капельницу с физиологическим раствором, пытаясь компенсировать катастрофическую потерю жидкости. Мои движения были отточенными и уверенными, как всегда, независимо от того, как бешено билось сердце в моей груди.
– Ты не умрёшь, приятель! Не сегодня! – продолжал я, словно уговаривая его остаться.
Кто-то мог бы подумать, что после девяти лет службы боевым медиком – сначала в Ираке, а теперь в Афганистане – такие ситуации станут обыденностью. Но это было далеко не так.
Не для меня. И уж точно не для моих товарищей.
Каждый раз это удар. Ты снова видишь ад: ощущаешь запах копоти и горящей плоти, слышишь крики о помощи, льющихся сквозь невыносимую боль. Склонившись над кем-то, с кем ты ещё несколько часов назад шутил, чувствуешь, как его кровь просачивается сквозь твою униформу.
Это больно. Это тяжело. Это никогда не станет нормой.
Но я был чёртовски хорош в своём деле. Да, то, что я делал, граничило с безумием, но именно в этом заключалась моя задача. И её нужно было выполнить – здесь и сейчас, где каждая секунда имела значение.
У тебя есть одно мгновение, чтобы всё изменить.
И в тот момент, когда я работал с Миком, всё моё внимание было сосредоточено на задаче. Полный решимости, я раздавал приказы своим товарищам, стараясь не допустить паники.
– Держись, чувак! Будет больно, – пробормотал я, прежде чем быстрым движением удалить один из металлических осколков, который пробил его бедро чуть выше ампутации.
Мик закричал в агонии, и этот звук пронзил меня до самого сердца.
Я не мог позволить себе терять ни секунды и занялся обработкой его травм. Порывшись в аптечке, я нашёл жгут и накинул его на культю, туго затянув. Это было единственное решение, доступное в суровых условиях афганской пустыни. Затем я начал работать с ожогами, стараясь облегчить его боль.
Когда я разрезал его одежду, под тканью обнаружились ужасные раны. Большая часть материала расплавилась и въелась в обожжённую плоть.
– Чёрт… – прошептал я сквозь стиснутые зубы, стараясь не поддаваться охватившему меня ужасу.
Ожоги были худшими из всех ран, с которыми мне приходилось иметь дело. Вонь горелой плоти впивалась в память, как и боль в глазах Мика.
Его лицо исказилось от боли, но он собрал последние силы, чтобы прошептать:
– Скажи моей маме… и Сэди… Скажи им, что я люблю… их… Береги себя…
Я едва различал его слова. Они тонули в шуме битвы, сливаясь с хаосом. И пока я пытался осознать их смысл, произошел очередной взрыв. Ударная волна отбросила меня назад.
А потом… ничего. Только красный цвет вокруг.
Одно мгновение.
Я слышал хаос, гремящий повсюду, как далёкий гул. Горячее, влажное вещество стекало по моим волосам и лицу. Боль обжигала каждую клетку моего тела, будто я горел изнутри.
Я чувствовал запах горящей плоти, и этот запах впивался в меня, словно когти. И я слышал свой собственный крик. Он был таким далёким, будто исходил не из моего горла, а откуда-то извне.
Не знаю, услышал ли кто-то мои крики. Но за миг до того, как всё погрузилось во тьму, я мог поклясться, что слышал её голос.
Она звала меня.
Звала меня по имени.
Этот голос был невообразимо реальным, словно пробивался сквозь шум и боль.
Я не видел её девять лет.
– Кэндис? – хриплый, еле слышный вопрос сорвался с моих губ.
И затем всё почернело.
Я очнулся в госпитале через два дня. Мой разум блуждал на грани сознания, и все эти дни сливались в одно сплошное пятно боли и морфина. Этот наркотик был единственным, что удерживало меня от безумия. Но даже он не мог заглушить кошмары, которые оживали каждый раз, когда я закрывал глаза.
Иногда я просыпался с криком, как будто снова был на поле боя. Руки рвались сорвать капельницу и избавиться от бинтов, которые туго обматывали моё туловище и левую руку.
Ад. Это было адом.
Медсестра, всегда с тихой улыбкой и тёплыми руками, приходила ко мне, чтобы проверить капельницу, подправить бинты и попытаться успокоить меня. Но даже её забота не могла прогнать агонию. Она просто на несколько мгновений уводила меня в беспокойный сон, где кошмары становились ещё реальнее благодаря морфину.
Мне сказали, что я должен быть благодарен за то, что остался жив. Мик и Алекс не выжили. Эта новость впилась в меня сильнее любого осколка. Я лежал на больничной койке, сжав зубы от боли, и хотел одного – присоединиться к ним.
Прошла неделя, но боль не утихала. Она была здесь, со мной, в каждом вздохе. Морфин стал моим спасением и проклятием.
Через три недели меня выписали. Они назначили повторный приём через два месяца, сунули мне в руку пакет с лекарствами и пожелали удачи.
У меня были деньги. Немного. И никакого плана. Никакого места, куда я мог бы пойти.
Кроме одного.
Я думал, что прошло слишком много времени. Девять лет. Они, наверное, забыли обо мне. Забыли о том мальчишке, который когда-то работал на их ранчо.
Но, несмотря на это, это было единственное место, где я когда-либо чувствовал себя дома.
Так что я поехал.
Глава 2
Кэндис
После смерти отца у меня почти не было свободных дней, поэтому, когда выпадала редкая возможность отдохнуть, я старалась использовать её на полную.
Тем утром я решила устроить себе маленький праздник – вышла на крыльцо с чашкой горячего кофе, села на старые качели и впервые за много лет открыла книгу. Это был один из тех легкомысленных романов Норы Робертс, которые я нашла на днях, роясь в маминых вещах. Уже по обложке я знала, что мне понравится история: там был изображён высокий темноволосый мужчина – прямо в моём вкусе.
Лёгкий летний ветерок приятно щекотал мои голые лодыжки и играл с распущенными волосами, пока я погружалась в первые страницы. Раскачиваясь на качелях, я чувствовала, как спокойствие растекается по телу, слушала пение птиц, устроившихся на соседнем платане. Это утро было таким умиротворяющим, что не хотелось возвращаться к делам.
Я всегда любила это место. Ранчо Гиббза – мой единственный дом, и я намеревалась сохранить его любой ценой, пока хватит сил и терпения банка. После смерти отца я узнала, в каком плачевном состоянии он оставил хозяйство. Отец отчаянно боролся за то, чтобы удержать землю, но это оказалось сложнее, чем я могла представить. Честно говоря, сейчас я не уверена, насколько мы справляемся.
Я знала эту землю, как свои пять пальцев, и могла выполнять большую часть работы на ранчо, но управление хозяйством, особенно его финансовая сторона, было для меня совершенно чужой территорией. Я чувствовала себя неуверенно, как будто шагала в темноте. Тем не менее, нужно было двигаться дальше, и с помощью моего кузена Дейла и дяди Скотта мне удавалось поддерживать относительный порядок.
Из дома донёсся звонок телефона. Честно говоря, я сама не понимала, зачем до сих пор держу стационарный аппарат, когда у меня всегда под рукой мобильный. Вскочив с качелей, я поспешила внутрь, по пути споткнувшись о грязные ботинки, оставленные на крыльце ещё прошлым вечером. Сдерживая раздражение, я кое-как добралась до кухни и схватила трубку.
– Алло, – сказала я, тяжело дыша после короткого забега.
– Ты уже проснулась. Я боялся, что разбужу, – раздался на другом конце линии грубоватый, но тёплый голос дяди Скотта с его ярким южным акцентом.
– Уже девять утра, конечно, я не сплю, – улыбнулась я, вставая ровнее.
– Хорошо. Мне послать к тебе Дейла сегодня? – спросил он.
– Помощь не помешает. Конечно, если он не слишком занят, – пожала я плечами, хотя он этого и не видел.
– Этот парень никогда не бывает слишком занят, – отозвался дядя с улыбкой, от которой его слова звучали ещё теплее.
– Спасибо, дядя Скотт, – искренне поблагодарила я.
– Нет проблем, малышка. А теперь мне пора. У меня есть кое-какие дела в городе… Тебе что-нибудь нужно? – спросил дядя, голос его звучал заботливо, как всегда.
– Нет-нет, ничего не надо, спасибо, – поспешила я ответить.
Он всё ещё переживал, что я останусь голодной, живя одна. Но я справлялась. Моя миниатюрная фигура, доставшаяся мне от матери, могла ввести в заблуждение, но я научилась готовить так же хорошо, как она. Правда, в отличие от неё, я не склонна была убирать дом до блеска при каждом удобном случае.
– Ладно, дорогая, мы ещё поговорим, – сказал дядя Скотт и повесил трубку прежде, чем я успела попрощаться.
Я улыбнулась, покачав головой. Его манера всегда быть коротким в разговоре по телефону была чем-то привычным.
Когда я вернулась на крыльцо за книгой и пустой чашкой из-под кофе, моё внимание привлёк грузовик, припаркованный на подъездной дорожке. Это был почти новый двухлетний «Форд», и я была уверена, что он не принадлежит ни Дейлу, ни кому-либо из моих знакомых.
Я остановилась на мгновение, разглядывая машину, затем направилась по гравийной дорожке к амбару. С каждым шагом меня охватывало странное чувство тревоги. Холодок пробежал по спине, а волоски на затылке встали дыбом. В груди зарождалось волнение, смешанное с любопытством и лёгким беспокойством.
Примерно в трёх метрах от меня, спиной ко мне, стоял мужчина. Его широкие плечи напряглись, как будто он знал, что я наблюдаю за ним. В горле пересохло, но я всё же сделала шаг назад, пока моя рука не наткнулась на садовые вилы, прислонённые к стене амбара. Схватившись за деревянную ручку, я шагнула вперёд, стараясь выглядеть грозно, хотя и знала, что мой небольшой рост – всего 158 сантиметров – вряд ли придаёт мне устрашающий вид. Мужчина возвышался надо мной, как башня.
– Эй! Ты не должен быть здесь! Это… – мои слова застряли в горле, как только он начал оборачиваться. Остатки смелости исчезли, и я застыла на месте, широко раскрытыми глазами глядя на него. Вилы в моей руке больше напоминали игрушку, чем оружие.
Я бы узнала эту фигуру где угодно. В течение четырёх лет я следовала за этим человеком по пятам, как преданный щенок, неспособная произнести ни слова, когда он был рядом.
– Майкл, – выдохнула я, его имя, которое когда-то было таким знакомым, теперь звучало на моих губах словно чужое.
Он обернулся медленно, будто не был уверен, стоит ли это делать. В тот же момент моё сердце сжалось, будто камнем упало в желудок. Передо мной стоял человек, которого я знала, но которого изменила жизнь. Он выглядел старше своих тридцати лет, его лицо было изможденным и утомлённым почти десятилетием войны.
Мой взгляд невольно упал на тонкий, неровный шрам, тянущийся по правой щеке. Там, где кожа была гладкой, он выглядел особенно заметно. Остальная часть его лица была покрыта густой, неухоженной щетиной. Борода, которая ему, по правде говоря, не шла, придавала ему ещё более суровый вид.
Он был одет в обтягивающую футболку, подчеркивающую его широкие плечи и точеный пресс. Я невольно прикусила нижнюю губу, прежде чем мой взгляд остановился на бинтах, аккуратно обмотанных вокруг его рук и плеч.
– Чувствую себя еще хуже, чем выгляжу, – сухо заметил он, вырывая меня из раздумий. Я поспешно отвела взгляд, осознав, что беззастенчиво его разглядываю.
Его голос прозвучал как гром среди ясного неба, ударив по моим воспоминаниям. Я давно забыла, как звучал его голос, но его лицо осталось врезанным в мою память: высокий, темноволосый, с выразительными чертами, которые невозможно не заметить.
Невероятно красивый.
– Прости, – пробормотала я, чувствуя себя неуклюжей, как в одиннадцать лет, когда он был для меня кем-то недосягаемым.
– Я… эм… Я хотел узнать, здесь ли твой отец? – неловко спросил он, переминаясь с ноги на ногу.
– О… – только и смогла ответить я, прежде чем взять себя в руки. – Мой отец… он умер в прошлом году, – сказала я, нервно теребя хвост волос, собранных резинкой.
Наступила долгая пауза. Его лицо, обычно скрывающее эмоции, стало ещё более сосредоточенным. Глаза Майкла уставились в землю, словно он пытался переварить услышанное.
– Рак желудка. Он умер очень быстро. Никто не ожидал… никто не мог этого предсказать, – тихо добавила я, думая, что он захочет узнать больше.
– Прости, – его голос прозвучал чуть громче шепота. – Если бы я знал… Я бы приехал…
– Ладно, всё в порядке, ты не мог знать… – я грустно улыбнулась, опуская глаза. – Может… зайдём в дом? У меня есть кофе. Я помню, как ты его любишь: чёрный, с ложечкой сахара, да? – произнесла я, чувствуя, как лицо предательски вспыхивает румянцем. Вероятно, мне не следовало этого помнить, учитывая, что тогда я была всего лишь ребёнком.
Он слегка улыбнулся, уголки его губ приподнялись едва заметно.
– Да… – тихо ответил Майкл, а затем, прищурившись, добавил с лёгкой насмешкой: – Только сначала отбрось вилы, ладно? Прежде чем идти и убивать кого-то… особенно меня.
Я рассмеялась, смущённо отложила вилы в сторону и подняла руки, показывая, что оружие больше не в игре.
– Ты прав, с ними я действительно могу выглядеть опасно, – подмигнула я, стараясь скрыть лёгкую неловкость.
Глава 3
Майкл
Я последовал за ней к дому, ощущая, как сильная волна ностальгии захватывает меня с каждой секундой. Куда бы я ни посмотрел, воспоминания наплывали одно за другим. Я хотел подняться на чердак, чтобы проверить, изменилось ли там что-то за эти годы. Но Кэндис нарушила мои планы своим внезапным появлением. Возможно, мне следовало сначала постучать, а не пробираться туда, как вор. Но я просто хотел избежать встречи с людьми как можно дольше.
– Дом не сильно изменился с тех пор, как ты уехал, – сказала Кэндис, обернувшись ко мне и двигаясь назад, спиной к крыльцу.
Я молчал, лишь позволил глазам ненадолго задержаться на её фигуре. Время явно было к ней благосклонно. Она по-прежнему оставалась обладательницей тех же золотистых волос, обрамляющих лицо, и выразительных карих глаз, в которых отражалась та же искренность, что и в её юности. Теперь она больше напоминала свою мать.
В её взгляде я мог прочесть многое, слишком многое. Она жалела меня – это было очевидно. Но последнее, что мне сейчас нужно, – это жалость.
И всё же, в её взгляде было что-то ещё, чего я не мог уловить. Я отбросил эти мысли и последовал за ней в дом.
Внутри почти ничего не изменилось. Пара новых фотографий на стенах и мелочи здесь и там, но основная мебель и обстановка остались прежними, словно дом пытался сохранить прошлое.
– Садись, если хочешь, – предложила Кэндис, жестом указывая на стул в столовой.
Я сделал, как она сказала, и опустился на ближайший стул. Мои уставшие мышцы были благодарны за передышку. Перед тем как приехать сюда, я провёл бессонную ночь в обшарпанном мотеле, где шумные соседи не давали мне ни минуты покоя.
– Если кофе недостаточно горячий, я могу сделать свежий, – предложила она, возвращаясь к кухонной стойке.
Я поднял глаза и заметил, что она снова смотрит на меня. Тот самый взгляд, который я не мог разгадать.
На мгновение мне показалось, что она собирается выбежать из комнаты. Но вместо этого она осталась, её глаза продолжали удерживать мои. В конце концов, я сдался и отвёл взгляд, сосредоточившись на сложном узоре на деревянной поверхности стола.
Она слегка улыбнулась и протянула мне чашку кофе. Напиток был не горячим, но вполне тёплым, чтобы пить. Я не хотел, чтобы она тратила лишнее время из-за таких мелочей.
– Хороший кофе, – пробормотал я, чтобы хоть что-то сказать.
– Спасибо. Это моя маленькая слабость. Кофе и арахисовое масло. Честно говоря, могу есть его прямо из банки, – ответила она с улыбкой.
Я кивнул, снова сделав глоток, чтобы заполнить повисшую между нами тишину. Светские беседы никогда не были моей сильной стороной. На самом деле, я настолько в этом плох, что обычно чувствую себя неловко, находясь в одной комнате с кем-то, кто ожидает от меня разговора. Как сейчас.
Кэндис
В детстве его замкнутый характер меня нисколько не беспокоил. Я любила ходить за ним по пятам и наблюдать, как он работает. Могла часами молчать, довольствуясь его молчаливым присутствием. Но сейчас тишина между нами казалась почти оглушительной. Я села напротив него и сделала глоток кофе, стараясь найти подходящие слова.
– Ты давно в городе? – наконец спросила я, разрывая тишину.
– Приехал поздно ночью. Снял номер в «Days Inn», – ответил он, пожав плечами, словно это было неважно.
– Ты мог бы прийти сюда, – выпалила я прежде, чем успела обдумать свои слова. – Мы не пользуемся чердаком. Он остался таким же, как был, когда ты там жил.
– Не хотел тебя беспокоить, – снова пожал плечами Майкл, избегая моего взгляда.
Неловкая пауза повисла между нами. Мой взгляд невольно вернулся к его забинтованной руке. О его времени за границей я почти ничего не знала. Восемь лет назад, уехав в Ирак, он прислал отцу короткое письмо, лаконичное и деловое – в стиле Майкла.
– О чём ты хотел поговорить с папой? – нарушила я молчание, решив перейти к сути его визита. – Может быть, я смогу помочь?
– На самом деле, я надеялся, что всё будет наоборот, – признался он. Майкл чуть наклонился вперёд, проведя большим пальцем по краю чашки, словно его мысли были сосредоточены где-то далеко.
Я наблюдала за его движениями, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять смысл его слов.
– Ты хочешь вернуться на свою старую работу? – спросила я, чувствуя, как удивление проступает в моем голосе.
– Не удивляйся так! – усмехнулся Майкл, но спустя мгновение его лицо вновь стало серьёзным и сосредоточенным. – Но… если тебе нужен кто-то, кто будет держать для тебя сумку с гвоздями, я твой человек.
«Он пытался подшутить надо мной?»
– Боже мой, ты это помнишь! – я покраснела и, наклонившись, позволила своим волосам упасть, словно завеса скрывала моё ярко-красное лицо.
– Да, помню, – ответил Майкл с лёгкой улыбкой.
Я заметила эту улыбку и невольно почувствовала тепло внутри. Он редко улыбался, но когда это происходило, момент казался особенным.
Меня даже не волновало, что он, возможно, смеётся надо мной.
– Ладно, вот условие, – произнесла я, всё ещё улыбаясь. – Ты можешь вернуться на свою старую работу, но с одним обещанием. Ты не будешь смеяться надо мной и вспоминать все глупости, которые я делала рядом с тобой, когда была ребёнком. У меня была серьёзная влюблённость, это не моя вина! – я рассмеялась, вспоминая своё детское обожание.
– Обещаю, – сказал Майкл, прижав руку к сердцу. – Я не буду смеяться.
– Я тебе не верю, – возразила я с игривой усмешкой.
– Эй, я всегда выполняю свои обещания, ты это знаешь, – произнёс он, ухмыляясь.
На мгновение я не поняла, что он имел в виду, но потом ко мне вернулось давно забытое воспоминание. В тот день, когда Майкл покинул ранчо Гиббза, чтобы отправиться в армию, он пообещал мне, что еще вернется сюда. А потом отдал мне свои жетоны.
– Надеюсь, на этот раз мне не придется ждать девять лет, – сказала я ему с улыбкой.
Ополоснув кофейные кружки и поместив их в посудомоечную машину, я показала Майклу чердак. Это было небольшое пространство с двускатной крышей, и он не мог выпрямиться во весь рост в некоторых местах. Обстановка осталась почти такой же, какой я её помнила: большой комод для хранения одежды, двуспальная кровать с матрасом, который, вероятно, стоило давно заменить, старый письменный стол, сделанный моим дедом, и несколько предметов мебели, придававших комнате уют.
– Я принесу тебе чистые простыни и полотенца для ванной чуть позже, – пообещала я, кивая в сторону кровати. – И, пожалуй, помогу с уборкой. Видишь, я не шутила, когда говорила, что редко здесь бываю. Тут пыли, наверное, на год вперед, – добавила я с легким смущением, проводя пальцем по поверхности тумбочки и съеживаясь от того, сколько пыли осело.
– Спасибо, – вежливо ответил он.
Мы оказались так близко друг к другу в этом крошечном пространстве, что мне пришлось поднять голову, чтобы взглянуть на него. Его карие глаза встретились с моими, и в воздухе повисла напряжённая пауза. Я вдруг осознала, насколько близко мы стоим, и отступила на полшага, пытаясь скрыть смущение.
– Здесь можно подключить Вай-Фай. Это недавнее новшество. Я не очень хорошо разбираюсь в проводах. Мой двоюродный брат Дейл, возможно, сможет тебе помочь. Или если ты сам можешь, то… – я неуверенно пожала плечами.
– Я довольно ловкий, но мне это не нужно. Интернет меня не интересует, – признался Майкл спокойно.
– Нет Инстаграма? – с искренним удивлением спросила я. – В наши дни у всех есть Инстаграм.
– Я ни с кем не общаюсь и не фотографируюсь, – сказал он, пожав плечами, как будто это было самое обычное дело в мире.
– О, – я прикусила нижнюю губу, чувствуя себя немного глупо. – И что, даже подружки нет? – неожиданно выпалила я, но не осмелилась встретиться с ним взглядом. Слова сорвались с губ, прежде чем я успела обдумать их.
На секунду я пожалела, что задала этот вопрос, но его легкая усмешка заставила меня почувствовать себя менее неловко.
– Даже, – усмехнулся Майкл, проведя пальцами по коротким волосам. – Я не знаю, что с ней делать, – добавил он с легким сарказмом.
Его ответ был настолько неожиданным, что я не смогла сдержать смех.
– Что ж, хотя бы ты честен, – сказала я, улыбаясь, и почувствовала, как напряжение в комнате немного ослабло.
Майкл усмехнулся в ответ, а я подумала, что, возможно, его одиночество – это выбор, а не обстоятельства.
Глава 4
Кэндис
Проходить мимо амбара и видеть его пикап, припаркованный на подъездной дорожке возле дома, было странно и непривычно. Конечно, это был уже не тот старый грузовик, на котором он когда-то ездил – ту развалюху давно стоило отправить на свалку или разобрать на запчасти. Но этот грузовик всё ещё был его, и от этого становилось как-то не по себе.
Дейл заглянул ко мне ранним утром, чтобы помочь по хозяйству, а потом мы отправились верхом проверить скот. К тому времени Майкл уже был в городе, выселялся из мотеля «Days Inn» и забирал свои вещи. Это избавило меня от необходимости объяснять брату, чей грузовик стоит на подъездной дорожке, и почему я наконец решилась снова сдавать чердак после стольких лет категорического отказа. Я и так прекрасно знала, что он бы просто посмеялся надо мной.
Когда вся запланированная работа была сделана, я принесла на крыльцо чай со льдом для себя и пиво для него. Мы немного посидели в тени, наслаждаясь прохладой напитков. Солнце палило нещадно, жара была невыносимой, и эта короткая передышка стала настоящим спасением.
– Ты сегодня вечером к Баку едешь? – спросил Дейл, имея в виду бар в городе.
По вечерам, особенно после наступления темноты, там всегда было многолюдно.
– Нет, думаю, что не пойду, – ответила я. – Сегодня начала читать книгу, и она меня действительно зацепила.
Это не было ложью, но и не главной причиной, по которой я не собиралась ехать в бар. Однако на данный момент это был удобный предлог, и я надеялась, что Дейлу этого хватит.
Через полчаса после ухода Дейла я вернулась в дом, чтобы заняться ужином. Меню было простым: курица, картофель и овощи на пару. Я решила не размораживать курицу для двоих, полагая, что снова буду есть одна, поэтому вместо этого приготовила больше овощей.
Ужин в тот вечер почти не отличался от тех, которые я проводила в одиночестве. Майкл молча ел, и я не знала, как начать разговор. Поэтому мы сидели за столом под звуки телевизора, слушая голоса новостных ведущих и звон столовых приборов.
– Ты сделал всё, что планировал в городе? – наконец нарушила я тишину.
– Да, в основном, – коротко ответил он.
После этого снова наступила неловкая пауза. Я наклонилась над своей тарелкой и молча доела ужин.
– Спасибо за ужин. Он был действительно вкусным, – сказал Майкл, поднимаясь из-за стола первым.
– Ага, – улыбнулась я. – Конечно, я готовлю не так, как мама, но, может, однажды научусь. – Я снова улыбнулась и начала собирать тарелки.
– О, тебе не обязательно это делать, – добавила я, заметив, что Майкл начал мне помогать.
– Твоя мама никогда не разрешала мне убирать со стола, и я всегда чувствовал себя из-за этого неловко. Теперь хочу хоть как-то это компенсировать, – признался он, слабо улыбнувшись.
– Да, сэр! – отозвалась я, закатив глаза, но внутри была благодарна за его жест.
Он первым подошёл к кухонной раковине, поставил туда тарелку, а затем потянулся и за моей. Я не собиралась позволять ему мыть посуду, поэтому предложила просто ополоснуть её. Когда же дело дошло до кастрюль и сковородок, я разрешила ему их вытереть.
– Хочешь пива? – предложила я.
– О, э… нет, спасибо. Мне нельзя смешивать алкоголь с обезболивающими, которые я принимаю, – пояснил Майкл.
Я кивнула, и разговор снова стих.
Когда небо окончательно окрасилось в тёмно-синий цвет, Майкл отправился на чердак, а я сказала, что скоро поднимусь. Я начала собирать для него полотенца и постельное бельё, аккуратно складывая их в белую корзину, чтобы удобнее было нести. В последнюю минуту добавила туда туалетную бумагу, пару салфеток и контейнер с домашним печеньем. Запасной ключ от дома положила в карман, чтобы потом отдать ему.
Слегка пошатываясь под тяжестью груза, я поднялась по шаткой лестнице, ведущей на чердак. Протиснувшись в узкий лаз, я вошла в помещение.
– Эй, Майкл, у меня есть кое-что… – начала я, но тут же замолчала, оглядываясь по сторонам.
Его высокой фигуры нигде не было видно.
Я осторожно двинулась дальше в сторону ванной комнаты, дверь которой уже была приоткрыта. Я собиралась постучать, но в этот момент она распахнулась, и Майкл едва не врезался в меня.
– Чёрт возьми, Кэндис! – выдохнул он, испуганно отшатываясь назад.
– Прости, прости! Я хотела постучать… Я… – мой мозг вдруг отказался работать, и слова застряли на языке.
Я подняла на него глаза. Щетина, которая раньше покрывала его лицо, исчезла, делая его моложе, мягче. Теперь шрам на его щеке выглядел не таким резким, менее заметным.
Мой взгляд невольно задержался на его обнажённой груди. Капли воды ещё прилипали к загорелой коже, а твёрдые мышцы были напряжены. Повязка на левом боку исчезла, открывая заживший шрам. Его руки и плечи покрывали красноватые следы ожогов, но всё оказалось не так страшно, как я себе представляла.
Затем я опустила взгляд чуть ниже – на его живот, на тонкую линию чёрных волос, исчезающую под поясом серых джоггеров, которые висели так низко, что открывали слишком многое.
– Смотри сюда, – сказал Майкл с дьявольской ухмылкой.
Но прежде чем я успела взглянуть на его лицо, он уже шагнул мимо меня, оставляя после себя тёплый запах свежести и чего-то ещё… чего-то, от чего у меня перехватило дыхание.
– Извини, – неловко рассмеялась я, наблюдая за ним горящими глазами, пока он пересекал комнату. Я стояла к нему спиной, пытаясь успокоиться и взять себя в руки.
Он всего лишь мужчина…Да, хорошо, может, он выглядел как главный герой романа Норы Робертс, но…
Но это не значит, что я должна позволить своему глупому поведению и этим шальным взглядам взять надо мной верх. Мне нужно перестать вести себя как гормональная девочка-подросток.
– Я принесла тебе кое-какие вещи, – сказала я, жестом указывая на корзину с бельём, стоящую на полу. – Я вчера испекла печенье, так что оно ещё свежее… Обычно я съедаю их сразу, прежде чем они успевают остыть, не говоря уже о том, чтобы испортиться, – нервно рассмеялась я.
– Спасибо, я ценю это, – Майкл посмотрел на меня и улыбнулся.
Он порылся в открытом чемодане, лежащем на кровати, и достал большой пакет на молнии. Внутри была мазь и свежие бинты. Взяв мазь, он начал аккуратно наносить её на обожжённую кожу. Когда его пальцы коснулись ожогов, в зеркале я заметила, как он поморщился.
Я восприняла это как сигнал к уходу и уже направилась к отверстию в полу, но ещё один взгляд на него заставил меня остановиться. Ему явно было тяжело.
Чисто инстинктивно я подошла ближе и осторожно коснулась его неповреждённой руки, молча прося у него крем.
– Позволь мне помочь, – предложила я.
Он замер, колеблясь.
– Не будь таким слабаком, я буду осторожна, – произнесла я, мягко улыбнувшись, когда он наконец позволил мне взять у него мазь. – Садись на кровать, ты слишком высокий.
– Может, это ты коротышка? – усмехнулся он, но, тем не менее, послушался.
Я забралась на кровать и встала на колени позади него, погрузив три пальца в мазь и осторожно промакивая раны на его плече и спине. Его лицо, слегка повернутое ко мне, оставалось невозмутимым, но я видела, как он сжал челюсти. Мышцы под моими пальцами были напряжены, но он даже не поморщился.
– Я всё делаю правильно? – спросила я, чувствуя лёгкую нервозность.
– Угу, – пробормотал он.
Я на мгновение замолчала, раздумывая, стоит ли спрашивать то, что меня действительно интересовало, и захочет ли он вообще отвечать.
– Могу я спросить… что случилось? – тихо произнесла я, испытывая странное чувство, будто хожу на цыпочках по уже потрескавшейся яичной скорлупе.
Последовало затянувшееся молчание.
– Рядом с нашим лагерем произошло нападение, – сказал он наконец, его голос был напряжён, глаза закрыты.
Я продолжала наносить мазь, наблюдая за ним, ожидая, захочет ли он продолжить. Когда он вновь открыл глаза, в его тёмном взгляде было нечто неописуемое.
– Террорист-смертник… Бомба… убила двоих моих друзей, – пробормотал он.
Я застыла, не зная, что сказать.
Вместо того чтобы что-то сказать, я последовала его примеру и промолчала. Достав бинт из пластикового пакета, я мягко попросила его повернуться ко мне. Неожиданно его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от моего.
– Странное ощущение, – прокомментировал Майкл, когда я прижала бинт к его коже.
– Прости, я сделала что-то не так? – спросила я, с беспокойством глядя на него.
– Нет-нет, всё в порядке, ты справляешься… Просто… – он запнулся, оглядывая комнату, словно пытаясь подобрать слова. – Ты была ещё ребёнком, когда я видел тебя в последний раз, – усмехнулся он.
– А теперь уже нет, – спокойно ответила я.
– Нет, определённо нет, – пробормотал он, и в его взгляде появилось что-то такое, от чего моё сердце затрепетало.
Я быстро встала с его кровати и обхватила себя руками, внезапно осознав, насколько мала мансарда и как мало пространства нас разделяет.
– Думаю, теперь всё в порядке, – сказала я, когда закончила с перевязкой.
– Да, – кивнул он, рассматривая мою работу в зеркале.
– Ну, мне пора идти… Тебе нужно выспаться. Завтра у тебя ранний подъём… Я слышала, твой новый босс настоящий тиран, – неловко усмехнулась я.
– Уверен, она не такая уж страшная, – ответил Майкл с лёгкой улыбкой.
– Полагаю, тебе придётся подождать и проверить, – пожала я плечами, направляясь к отверстию в полу. – Спокойной ночи, Майкл, – улыбнулась я ему.
– Спокойной ночи, Кэндис, – ответил он.
Глава 5
Майкл
Она больше не ребёнок. Эта реальность, или, по крайней мере, чувства, которые она во мне вызывала, были немного тревожными. Я не мог объяснить этого – увидев её сегодня, я испытал странное, почти неописуемое чувство. Как же она выросла…
Я чувствовал себя виноватым за свои мысли о её привлекательности, словно боялся, что её отец, мой бывший босс, может вернуться из могилы и надрать мне задницу. Мне не следовало даже допускать подобных мыслей. Кэндис была под запретом. А я… я был далёк от того идеального мужчины, который ей нужен. Такой человек, как я, не нужен ни одной женщине.
Я провёл пальцами по волосам и выругался про себя, наблюдая, как она наконец спускается по лестнице и направляется обратно в дом. Дождавшись, когда дверь за ней закроется, я запер люк амбара и достал чистые простыни из корзины для белья.
Я сомневался, что мне удастся поспать, но, по крайней мере, стоило попробовать. Следующие пять часов я крутился и ворочался, раздражённый ноющей болью, но в конце концов сдался. Поднявшись, я распахнул старые деревянные ставни и посмотрел на владения Гиббзов. Солнце ещё не взошло, воздух был свежим и прохладным. Именно такую погоду я любил больше всего.
В главном доме не горел свет. Кэндис, вероятно, уже спала, и я ей завидовал. Я не знал, что значит нормальный сон – его у меня не было уже девять лет.
Я прошёл в другой конец комнаты, осматриваясь. Открыл ящик тумбочки, сам не зная, что ожидал там найти. Он оказался пуст, и, судя по всему, таким и останется какое-то время – у меня почти ничего не было.
Я потянулся к старому шкафу, скрип его дверей нарушил тишину. Решив занять себя чем-то, я начал раскладывать одежду, которой, опять же, было немного. Вся «распаковка» заняла не больше пяти минут.
Я уже собирался закрыть дверцу, когда краем глаза заметил в углу шкафа старый гитарный футляр – потрёпанный, потускневший от времени. Девять лет он просто пылился, и я совершенно забыл о его существовании.
Осторожно открыв футляр, я увидел гитару. Она была такой же старой, как и сам кейс, но, на удивление, сохранилась лучше – тёмное дерево всё ещё слегка поблёскивало. Я взял её в руки, провёл пальцами по ржавым струнам, вспоминая, когда в последний раз держал инструмент.
На дне футляра валялись несколько старых гитарных медиаторов, перочинный нож с потемневшей ручкой, два десятицентовика, четвертак и потрёпанная записная книжка. Её страницы были исписаны моими небрежными каракулями – в основном текстами песен, которые, если бы я перечитал их сейчас, наверняка заставили бы меня либо рассмеяться, либо содрогнуться от стыда.
Кэндис
Солнце только начинало подниматься, когда зазвонил мой будильник – за десять минут до того, как мне действительно нужно было вставать. Я повернулась на бок, нажала кнопку «отключить» и на мгновение позволила себе насладиться тишиной и покоем.
Пока варился кофе, я поднялась наверх и направилась в ванную в конце коридора. Быстрый душ помог окончательно проснуться, а старые джинсы и удобная футболка стали моим привычным нарядом. Заплетая влажные волосы в косу, я поймала себя на мысли, что, как обычно, забыла про макияж.
Но потом я вспомнила о Майкле. И внезапно во мне проснулась девушка, которая, кажется, решила немного постараться. Схватив тональный крем и кисточку, я нанесла лёгкое покрытие, а затем добавила немного туши.
Вот и всё. Готово.
Я не понимала, почему вообще так суетилась. В конце концов, он – тридцатилетний мужчина, которому вот-вот исполнится тридцать один. А я всего лишь двадцатилетняя девчонка с глупой влюблённостью, которую, наверное, давно следовало похоронить вместе с остатками детской наивности.
Вздохнув, я открыла старую шкатулку, принадлежавшую моей матери, и достала кольцо, надевая его на правую руку. Уже собиралась закрыть крышку, но вдруг мой взгляд зацепился за серебристый отблеск.
Я слегка улыбнулась, осторожно взяла жетон и провела пальцами по его гладкому, прохладному металлу.
Я носила эти жетоны несколько месяцев после ухода Майкла, решив сохранить их для того, кто когда-нибудь вернётся за ними. Со временем я выросла и убрала их в свою шкатулку, но никогда полностью о них не забывала.
Я аккуратно положила жетоны обратно и спустилась вниз, предвкушая аромат свежесваренного кофе. Это было неприлично, но одно только его утреннее благоухание приводило меня в невероятное возбуждение.
Насвистывая песню Денниса Ллойда, я налила себе чашку, наслаждаясь этим маленьким ритуалом. В этот момент за моей спиной раздался звук открывающейся двери.
Я повернулась на босых ногах и увидела Майкла.
Он был в красной футболке и джинсах, а на голове у него красовалась бейсболка, которую он снял сразу же, как вошёл в дом. Положил её на стол, рядом с солнцезащитными очками и ключами от своего грузовика.
На его подбородке и щеках уже проступила тёмная щетина, отчего он выглядел старше и ещё более… зрелым. Очередное напоминание о том, насколько велика разница в возрасте между нами.
– Десять лет, почти одиннадцать, – промелькнула мысль.
– Доброе утро, – первым заговорил Майкл.
– Привет, – ответила я, стараясь не смотреть на него слишком долго. – Бери себе чашку… Я ещё не завтракала. Ты хоть немного поспал? Знаю, что первая ночь в новом месте может быть… странной, – быстро протараторила я, пытаясь заполнить неловкую тишину.
– Это место совсем не кажется мне странным, – произнёс он после небольшой паузы, проходя за мою спину, чтобы достать кружку из шкафа.
Его рука на мгновение коснулась моей.
– Извини, – пробормотал он с лёгкой неловкостью в голосе.
– Всё в порядке, – ответила я, мельком взглянув на него через плечо. – Значит, на чердаке тебе удобно? Тебе что-то нужно?
– Всё в порядке, – кивнул Майкл, облокачиваясь на столешницу кухонного острова.
Я посмотрела на него, ощущая непривычную лёгкость в его присутствии.
– Я не знаю, что ты любишь в омлете, так что можешь взять всё, что захочешь, и смешать по вкусу, – сказала я, достав тёрку для сыра из нижнего шкафчика. – Но не обещаю, что завтрак у нас будет таким каждый день, – добавила я с тихим смешком, бросив на него чуть извиняющийся взгляд.
– Ничего страшного, – усмехнулся Майкл. – Любая еда лучше армейской.
После завтрака мы быстро проверили лошадей, а затем продолжили прогулку. Я показала Майклу некоторые изменения, которые произошли на ранчо с тех пор, как он был здесь в последний раз. Вероятно, он знал свою будущую работу лучше меня, поэтому я не вдавалась в детали, а просто рассказала в общих чертах, убедившись, что у него нет вопросов.
У него их не было.
Остаток утра прошёл в хлопотах. Мне пришлось разбираться с проблемным постояльцем – головную боль мне доставлял не столько его конь, сколько сам хозяин, который уже три месяца не платил за стойло.
Затем я села за компьютер, чтобы оформить сертификаты для детей, только что завершивших курс верховой езды для начинающих.
К тому времени, как полдень был уже близко, мой желудок напомнил мне, что пора поесть. Я взглянула на часы у входа в офис – небольшой пристройки к коровнику, напротив комнаты для хранения припасов. Двери у офиса не было.
Я чуть не подпрыгнула на месте, когда заметила стоящего там Майкла.
– Чёрт! Ты до смерти меня напугал! – выдохнула я, прижав ладонь к груди. – Как долго ты тут стоишь?
– Всего пару секунд, – ответил он с лёгким чувством вины на лице. Его тяжёлые шаги скрипнули по старым половицам, когда он вошёл внутрь. – Я осматривал забор и заметил, что один из участков нужно подлатать, пока койоты не начали забираться внутрь. У тебя ещё есть скобы для забора?
Я замялась, задумчиво глядя на клавиатуру.
– Эм… Кажется, мой кузен говорил, что они закончились в прошлый раз… Но я могу съездить в город и купить ещё.
– Я сам могу съездить, не проблема, – поспешил сказать Майкл.
– О, хорошо, но мне всё равно нужно в город, чтобы купить чернила для принтера, – ответила я, не желая, чтобы он тратил бензин только ради этого. – Так что я могу взять… Как ты их назвал? Степлер для забора?
Майкл ухмыльнулся:
– Ты знаешь, как они выглядят?
Я смущённо покраснела.
– Понятия не имею.
Он усмехнулся, но ничего не сказал.
– Перестань смеяться надо мной! – возмутилась я. – Я не могу уследить за всем. Отец был единственным, кого заботили такие вещи. Но у него никогда не было времени, чтобы рассказать и показать мне.
– Я не смеюсь, – возразил Майкл, сохраняя невозмутимый вид.
– Но ты спросил с иронией в голосе, – парировала я, борясь с желанием закатить глаза.
Он снял бейсболку, провёл пальцами по тёмным волосам, затем снова надел её, повернув козырьком назад. Так его лицо стало лучше видно.
– Я покажу тебе, чтобы ты знала на будущее, – улыбнулся он.
Я хотела сказать, что могу отправить за ними кузена, не желая доставлять Майклу лишних хлопот, но втайне была рада возможности провести с ним ещё немного времени… несмотря на его не самые выдающиеся коммуникативные навыки.
– Ладно, хорошо… Может, поедем прямо сейчас? По пути назад можем заскочить к Баку на обед – я умираю с голоду, – предложила я.
– Звучит неплохо, – пожал плечами Майкл.
– Хорошо, тогда я пойду и возьму… – начала я, резко поднимаясь со стула, но тут же чуть не упала, споткнувшись о собственные ноги.
Майкл мгновенно подхватил меня, крепко обхватив за талию.
– Кошелёк, – закончила я фразу, слегка задыхаясь, когда наши взгляды встретились.
– Поосторожнее, – с усмешкой сказал он. – Я не настолько хорошая компания, чтобы падать к моим ногам.
Я хотела придумать что-нибудь остроумное в ответ, что-нибудь, что заставило бы его снова улыбнуться, или хотя бы чтобы я не выглядела полной неуклюжей идиоткой… Но не смогла.
Моё тело всё ещё было прижато к его груди, его руки – крепкими, но удивительно нежными. Я чувствовала тепло, исходящее от него, ощущала, как напряжены его мышцы, и вдруг осознала, что не могу нормально дышать… не говоря уже о том, чтобы мыслить здраво.
– Я просто… схожу за сумочкой, – пробормотала я с натянутой улыбкой, выскальзывая из его объятий и почти бегом направляясь к дому.
Глава 6
Кэндис
Ранчо Гиббзов располагалось в двадцати минутах езды от Энниса, штат Техас, по извилистой грунтовой дороге. Это был небольшой городок с населением менее двадцати тысяч человек, расположенный на окраине Далласа. Несмотря на появление всё большего количества сетевых ресторанов и магазинов крупных брендов, в его центре всё ещё сохранялась атмосфера уютного, провинциального местечка.
– Если хочешь, можешь посмотреть мои диски, – неожиданно нарушил молчание Майкл, бросив на меня слегка виноватый взгляд, словно осознал, как долго мы ехали в тишине.
Его коллекция оказалась весьма разнообразной: от классического рока до до кантри в стиле «вне закона», включая даже современные поп-кантри композиции. Просматривая диски, я заметила альбом Тима Макгроу и тут же схватила его.
– Я не часто слушал его последние работы, – прокомментировал Майкл, когда из динамиков заиграли первые аккорды.
– Он потрясающий! – с воодушевлением сказала я. – Пару лет назад я была на его концерте. Тогда мне было семнадцать, и мы пошли с лучшей подругой и ещё парой друзей. Брэд Пейсли – ещё один из моих любимчиков. Недавно снова ходила на его концерт вместе с Мэйзи. Он просто невероятный! Настоящее шоу! – я улыбнулась, откинувшись на спинку сиденья и украдкой взглянув на Майкла.
Он уверенно вёл машину, держа одну руку на руле, а другую удобно расположив на подлокотнике рядом со мной. Его пальцы отстукивали ритм в такт мелодии, доносящейся из колонок, а за тёмными стёклами его солнцезащитных очков трудно было прочитать выражение его глаз.
– Я никогда раньше не был на концертах, – вдруг признался он, и его лицо оставалось бесстрастным.
– Я начала ходить на концерты, когда была подростком, – призналась я. – Там всегда было шумно, а я не самая высокая… то есть, вообще невысокая. Так что мне редко везло – обычно передо мной вставал какой-нибудь двухметровый парень с девушкой на плечах. – Я рассмеялась, вспоминая эти моменты.
– Кто твой любимый артист? – неожиданно спросил Майкл.
Я удивлённо посмотрела на него. Это было на него не похоже – пытаться поддержать разговор.
– О боже, сложный вопрос, – снова рассмеялась я. – Ну… наверное, Люк Брайан, но это слишком банально. Что касается текстов песен… Некоторые старые хиты Брэда Пейсли просто потрясающие. «Then» и «We Danced» – идеальные свадебные композиции… Хотя мне нравятся и его забавные песни. В общем, я люблю всё, что он выпустил в последнем альбоме. – Я тараторила так быстро, что только когда замолчала, поняла, как сильно увлеклась.
А вдруг он не хотел слышать весь этот поток информации?
– Значит, тебе нравится эта… слегка приторная романтика? – с усмешкой заметил Майкл.
Это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос. Я смущённо наклонила голову, позволяя своим светлым волосам скрыть покрасневшее лицо.
– В этом нет ничего плохого, не пойми меня неправильно… Мне тоже нравится, – неожиданно добавил он.
Я пожалела, что в этот момент не смотрела на него. Хотелось увидеть его выражение лица.
Он что, пытается флиртовать со мной?
Я была слишком застигнута врасплох, чтобы ответить, а он молчал. Между нами снова воцарилось напряжённое молчание, и только музыка спасала меня от безумия, разбавляя густую тишину.
К счастью, вскоре мы доехали до центра города. Я поспешно выбралась из его грузовика, чувствуя, как лёгкие наполняются воздухом. Солнце палило нещадно, влажный зной липнул к коже, но, несмотря на это, дышать вдруг стало легче. Намного легче.
Он зацепил меня. Сильно. И что хуже всего… я была уверена, что он это знал.
Но что чувствовал он? Было ли это игрой? Или я по-прежнему оставалась для него всего лишь маленькой девчонкой, когда-то бегавшей за ним по пятам?
В магазине Майкл бегло оглядел указатели над проходами и уверенно направился вперёд. Казалось, он прекрасно знал, куда идёт, в отличие от меня. Я молча следовала за ним, вдыхая запахи растений, резины и металла, которые наполняли пространство.
На полпути он вдруг остановился, коснулся полки и сказал:
– Вот что нам нужно. Видишь? Здесь много размеров… Так что будь осторожна. Нам нужен один и четверть. Вот.
Он безошибочно выбрал нужную коробку и легко снял её с полки.
– Похоже, ты знаешь своё дело, – сказала я, чуть улыбнувшись. – Я доверяю тебе.
Тем временем мы сделали ещё несколько покупок, заглянули в магазин канцелярских товаров несколькими улицами ниже, а потом остановились в музыкальном магазине. Майкл купил новые струны для своей гитары.
– Я не знала, что ты умеешь играть на гитаре, – выпалила я, прежде чем успела подумать.
Он пожал плечами:
– Никогда не брал уроков. Самоучка.
– Это даже впечатляет ещё больше, – заметила я, задумавшись, умеет ли он ещё и петь. – А я… играла на саксофоне в школе какое-то время.
Я тихо хихикнула, вспоминая свои «музыкальные подвиги».
– Хотя под «играла» я имею в виду, что дула в него и молилась, чтобы из инструмента вырвался хоть какой-то звук. Желательно не самый ужасающий.
Майкл усмехнулся.
– Я тоже никогда не любил духовые.
Музыка неожиданно оказалась удобной темой для разговора. Майкл словно ожил, когда заговорил о ней. Впервые за всё это время он, казалось, мог сказать больше, чем пару коротких фраз. Это было… новым. Непривычным. Но чертовски приятно – слушать его, видеть, как он преображается.
После этого мы отправились в небольшой бар и гриль «У Бака» – место, где почти каждый вечер звучала живая музыка. Чаще всего выступали местные таланты, но время от времени сюда заглядывали и более известные исполнители.
– Я не был здесь много лет, – сказал Майкл, оглядываясь. – Выглядит всё так же.
Старое кирпичное здание казалось немного неуместным среди новых магазинов с их яркими неоновыми вывесками. Но в этом и заключалась особая магия бара «У Бака» – он словно существовал вне времени. Внутри всегда царил уют, пропитанный дымом, живой музыкой и тихими разговорами. Здесь было по-домашнему тепло.
Мы вошли в бар, и мой взгляд тут же зацепился за симпатичную блондинку-официантку за стойкой. Она была увлечена разговором с клиентом и заметила меня только через несколько секунд.
Очередь двигалась медленно. Майкл стоял передо мной – высокий, задумчивый, молчаливый. Я невольно наблюдала за ним, пока боковым зрением не уловила, как рыжеволосая официантка помахала ему рукой.
А потом – её улыбка. Кокетливая, многозначительная.
Я знала, что не должна ревновать. Но всё равно ревновала.
– Привет, Кэндис, – наконец позвала меня блондинка, когда подошла моя очередь.
Я шагнула вперёд и усмехнулась:
– Привет! Я совсем забыла, что ты сегодня работаешь.
Мейзи была моей лучшей подругой с самого детства, а заодно и троюродной сестрой. Правда, она никогда не встречалась со своим отцом – двоюродным братом моей матери, – так что связь с нашей семьёй оборвалась ещё до того, как успела как следует установиться.
Она была выше меня всего на каких-то пять сантиметров, но даже это не делало её особенно высокой. Зато она была чертовски симпатичной. Блондинка с самыми красивыми глазами, какие я когда-либо видела – зелёно-голубыми, цвета летних волн, разбивающихся о берег.
– Кто этот горячий парень, с которым ты пришла? – тихо спросила она, бросив слишком уж явный взгляд в сторону Майкла.
К этому моменту моя очередь уже подошла, а он успел сделать заказ и направился к столику на двоих.
– Он работал у моего отца, – ответила я, чувствуя, как щеки начинают предательски гореть. – Вчера вернулся, искал работу… Был в армии какое-то время.
Почему-то мне казалось важным добавить это, словно я пыталась оправдаться.
– Чёрт возьми, неужели это он?! – завизжала Мейзи так громко, что я одарила её молчаливым взглядом, умоляя сбавить тон.
Но её уже было не остановить.
– Тот самый? С жетонами? – спросила она, почти подпрыгивая на месте.
Я густо покраснела.
– Да…
– Боже мой! – вздохнула она, закатив глаза.
– Да, я влюбилась в него. А теперь помолчи об этом, ладно? – быстро выпалила я, с досадой вспоминая, как в одиннадцать лет доверилась лучшей подруге, даже не подозревая, что эта постыдная информация когда-нибудь обернётся против меня.
Мейзи ухмыльнулась.
– Милая, это была не просто влюблённость. Ты хотела выйти за него замуж.
Она бросила взгляд на стол, за которым сидел Майкл, и, поймав его взгляд, широко ему улыбнулась и помахала рукой.
Майкл сначала оглянулся через плечо, словно проверяя, кому именно она машет, а потом явно почувствовал себя неловко, поняв, что это было обращено к нему. Он не знал, как реагировать.
– Он очарователен, – хихикнула Мейзи.
– Просто пробей мой заказ, как обычно, – проворчала я, размахивая перед ней дебетовой картой.
– Да-да, – усмехнулась подруга, не сводя с меня лукавого взгляда. – Так какой он?
– О Боже, пожалуйста, давай не будем… – устало вздохнула я.
– Может, я просто спрошу его сама?
Мейзи приподняла бровь, и я прекрасно знала, что она не блефует. Она действительно могла подойти. Она правда могла подойти, и тогда мне придётся провалиться сквозь землю от неловкости.
– Ладно… – нехотя сдалась я. – Он не говорит много… но когда открывает рот, это… Это не то, чего ожидаешь. Понимаешь? Он выглядит так, будто с ним лучше не связываться… – я заколебалась, вспомнив его внушительное телосложение, жёсткие черты лица, шрамы. – Но на самом деле он просто большой придурок.
Я хихикнула, а Мейзи прищурилась с хитрой улыбкой.
– Сексуальные придурки – лучшие из придурков. Схвати его, девочка, пока я сама не решила, что хочу кусочек этой задницы.
– Боже мой, я даже не знаю, почему мы с тобой лучшие подруги, – закатила я глаза. – Я не собираюсь просто… Ох, неважно. Всё не так.
Я махнула рукой, но тут же добавила, кивнув на обручальное кольцо на её левой руке:
– Кроме того, Дэрил может возразить.
– Ах да, точно, – протянула Мейзи, лениво махнув рукой, словно только сейчас вспомнила, что у неё вообще-то есть парень. – Шучу. Я оставлю своего… но если серьёзно, просто повеселитесь. Даже если это без шансов – ну и что с того?
Она пожала плечами, будто всё было до смешного просто.
– У меня уже было без шансов. С Дэвидом, если ты забыла, – напомнила я с кривой улыбкой. – Мы встречались всю среднюю школу, и, честно говоря, я была несчастна всё это время. Он мне не подходил. И мне понадобилось слишком много времени, чтобы это понять.
Позади раздался нарочитый кашель, и я обернулась, заметив женщину средних лет, явно недовольную тем, что мы загораживаем очередь.
Я вспыхнула от смущения.
– Извините, я сейчас подойду, – сказала Мейзи с той вежливостью, за которой скрывалось откровенное «отстаньте уже».
Она вообще была очень милой.
Я усмехнулась:
– Спасибо.
Мейзи протянула мне сэндвич с курицей по-тоскански и стакан чая со льдом.
– Напиши мне после смены, – быстро добавила я и направилась к Майклу, ощущая её пристальный взгляд у себя на затылке всю дорогу.
Глава 7
Майкл
– Ты говорила обо мне, – заявил я, когда Кэндис подошла и села напротив, густо краснея и упрямо отводя взгляд.
Я нашёл это до смешного забавным.
– Мы не говорили, – возразила она, но то, как её лицо с каждой секундой становилось всё краснее, говорило об обратном.
Я ухмыльнулся.
– Ах, ну конечно. Вы просто хихикали над миловидностью этого столика, а не над парнем, который за ним сидит?
Я никогда не был хорош во флирте. Да и не был уверен, что сейчас делаю это правильно. Но тот взгляд, который она метнула в мою сторону в этот момент, ясно дал понять – кажется, у меня это неплохо получается.
– Я не говорила, что ты симпатичный, – парировала Кэндис. – Ты приписываешь мне слова, которых я не произносила. И вообще, мы не хихикали. Просто чтобы ты знал.
– Ладно, – пожал я плечами и откусил кусок сэндвича.
Она закатила глаза и рассмеялась.
– Боже мой, серьёзно, ты такой зануда. Мне кажется, ты мне больше нравился, когда молчал.
Я лишь молча посмотрел на свою еду, продолжая с улыбкой наблюдать за ней.
Раз… два… три…
Я не дошёл даже до шестнадцати, когда она снова заговорила.
– Ладно, я понимаю разницу между тем, когда ты просто ведёшь себя как обычно, и когда специально заставляешь меня молчать… Прекрати! – возмутилась она.
– То есть мне вообще нельзя ничего говорить за обедом, да? – поддразнил я, бросив короткий взгляд через её плечо.
Светловолосая подруга Кэндис всё ещё наблюдала за нами, и, честно говоря, я понятия не имел, что происходит. Да и не особо хотел знать.
– Твоя подруга не сводит с меня глаз с того момента, как мы сюда зашли, – заметил я.
Кэндис оглянулась.
Официантка за стойкой подмигнула ей, и когда Кэндис снова повернулась ко мне, её лицо пылало ярко-пунцовым румянцем.
– Что? – спросил я.
– Ничего, – буркнула она. – Она просто заноза в заднице.
– Ты же не пытаешься свести меня с ней? – усмехнулся я.
– О, нет-нет, не волнуйся, – слишком быстро выпалила Кэндис. – Она помолвлена.
Она поспешно отвела взгляд, словно даже сама удивилась, насколько быстро нашла ответ.
– Выходит замуж чуть больше чем через месяц, – добавила она, пожав плечами. – Честно говоря, меня это немного пугает. Нам ещё столько всего нужно сделать до её великого дня… Я подружка невесты, так что хлопот выше крыши. Поверь, она та ещё привереда!
Кэндис закатила глаза, но уголки её губ предательски дёрнулись вверх.
– Все выходные мы провели в Далласе, выбирая свадебное платье и наряды для подружек. Лично я думаю, что, когда придёт мой день, я просто сбегу. Вот так. Проблем меньше, нервов тоже.
Она рассмеялась, но стоило ей заговорить о свадьбе, как на её лице появилось умилённое выражение. Несмотря на все жалобы, она явно была взволнована предстоящим событием.
– Я никогда раньше не был на свадьбе, – признался я.
– Ты серьёзно? – недоверчиво спросила Кэндис. – Тебе тридцать, и ты никогдане был на свадьбе?
Она прищурилась, будто пыталась вычислить, не шучу ли я.
– У тебя должны быть друзья, которые в какой-то момент поженились… или, не знаю, троюродный брат по отцовской линии, или что-то в этом духе?
Я пожал плечами.
– Ну, парочка моих армейских приятелей женаты… или были женаты, – бросил я небрежно.
Я не хотел вдаваться в историю Мика, рассказывать, как он собирался сделать предложение своей школьной возлюбленной, пока его не убили за границей.
– Да, большинство из них уже были женаты, когда я их встретил. Я не самый общительный парень, так что не удивительно, что приглашение на чью-то свадьбу меня как-то обошло стороной.
– Ну, в любом случае… – Кэндис махнула рукой. – Почти все мои друзья за это время либо поженились, либо завели детей. Не обязательно, конечно, в такомпорядке…
Она усмехнулась и добавила:
– А пока что мой единственный любовник – это Нетфликс.
Я честно улыбнулся.
– В этом нет ничего плохого, – сказал я. – Попробуй быть тридцатилетним и не иметь даже Нетфликса, на который можно было бы опереться. Вот это настоящаятяжёлая жизнь.
Кэндис рассмеялась, наклоняя голову так, что её лицо снова скрыли волосы.
Кэндис
Я не могла точно объяснить, что произошло «У Бака», но было ясно: что-то между мной и Майклом изменилось. Или, по крайней мере, теперь я была уверена, что почувствовала это не только я.
У меня не было большого опыта общения с парнями. Если честно, единственный парень, который у меня был, вряд ли мог служить хорошим примером для сравнения.
Но одно я знала точно: Майкл флиртовал со мной.
А это означало, что на каком-то уровне я ему интересна.
Я украдкой взглянула на него – он сидел рядом со мной на водительском месте в кабине грузовика. Выглядел слишком непринуждённым, слишком расслабленным. Его мысли и эмоции скрывались под тенью этой чёртовой бейсболки, как будто он сознательно прятался за ней.
Остаток дня прошёл спокойно. Без происшествий, но с лёгким напряжением, которое, казалось, вибрировало в воздухе. Я помогала Майклу ухаживать за лошадьми, но к четырём мне нужно было встретиться с клиентом, так что я оставила его разбираться со своими делами.
Когда я вернулась, он склонился над одной из наших самых строптивых лошадей, пытаясь очистить ей копыта.
Я прислонилась к деревянному столбу и спросила:
– Ты в порядке?
Майкл чуть прищурился, не отрываясь от работы.
– Эта не слишком любит сотрудничать… – добавила я с улыбкой.
– Со мной всё будет в порядке, я большой мальчик, – проворчал Майкл, заставляя лошадь наконец поднять ногу.
Он усмехнулся и бросил на меня короткий взгляд.
– Победа!
– Ладно, я ухожу. Смотри, не получи копытом по лицу, – предупредила я с улыбкой.
Когда я обернулась, к дому уже подъехала машина. Я поспешила навстречу.
– Привет, Мэнди! Как дела? – тепло улыбнулась я, подходя к ней.
– О, привет, милая, я в порядке, – ответила она с привычной добродушной улыбкой.
Её четырёхлетняя дочь Кейтлин обожала всех здешних лошадей. Она долго упрашивала мать разрешить ей брать уроки, и, наконец, добилась своего.
Как только дверца машины открылась, Кейтлин тут же выпрыгнула наружу, сияя от нетерпения.
– Можно мне посмотреть на лошадей, мама? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!– защебетала она, подпрыгивая на месте.
Мэнди бросила на меня вопросительный взгляд.
– Конечно, – кивнула я. – Ты знаешь правила. Только не подходи слишком близко.
Я не беспокоилась за неё – Кейтлин отлично запомнила, что без взрослого к лошадям приближаться нельзя.
– Майкл, мой помощник на ранчо, сейчас в конюшне, так что он за ней присмотрит, – добавила я, а потом спросила: – Хочешь кофе?
Мы направились к главному дому.
– Кофе было бы неплохо, спасибо, – ответила Мэнди, мельком взглянув на конюшни.
Мы выпили по чашке кофе, обсудили уроки верховой езды, и атмосфера оставалась непринуждённой. Затем Мэнди передала мне чек на первые шесть занятий – они будут проходить каждую субботу вместе с другими детьми из группы начинающих.
Когда мы закончили, я с облегчением вернулась в конюшню.
Я никогда не была бизнес-ориентированной. Честно говоря, сама идея зарабатывать деньги меня не привлекала. Если бы у меня была возможность проводить занятия бесплатно, а в конце месяца каким-то волшебным образом получать прибыль, я бы так и сделала.
– Кейтлин, ты готова? – позвала Мэнди, когда мы вошли в конюшню.
Мы неожиданно нарушили что-то завораживающее – нечто, чего я раньше никогда не видела.
– Но мы только что приехали! – возмутилась Кейтлин, оглядываясь на мать. – Майкл показывает мне, как надевать седло!
Она стояла на тюке сена, заглядывая через стойло. Я последовала за её взглядом. Майкл действительно улыбался. Он заканчивал поправлять седельное покрывало, и на его лице играла едва заметная, но настоящая улыбка. Но стоило его взгляду встретиться с моим, как улыбка тут же померкла.
Он выглядел так, будто его застали за чем-то запретным – точно олень в свете фар.
Я не смогла сдержать смешок.
– В свою защиту скажу, что она сама меня попросила, – усмехнулся Майкл.
– Бедный парень, – сочувственно покачала головой Мэнди, подхватывая на руки свою непоседливую четырёхлетку. – Ты ведь знаешь, что нельзя беспокоить людей, правда, милая?
Она чмокнула Кейтлин в макушку, но та только улыбнулась.
– Она просто слишком дружелюбная, – вздохнула Мэнди.
Майкл рассмеялся:
– Не волнуйся, она милая девочка.
Я наклонилась к Кейтлин и, видя её разочарованное лицо, улыбнулась:
– На первом занятии мы будем учиться запрягать лошадей. Ты ведь вернёшься в субботу?
– Да, мэм! – радостно кивнула Кейтлин. А потом повернулась к Майклу и добавила:
– А ты тоже придёшь на мой урок?
Майкл слегка замялся, затем пожал плечами:
– О, ну… может быть, загляну.
Я заметила, как Мэнди пристально посмотрела на него, будто пытаясь его «просканировать».
Мне это совсем не понравилось.
– В любом случае, – резко перебила я, скрестив руки на груди. – Я точно буду там.
Я развернулась и повела Мэнди к выходу, чувствуя её удивлённый взгляд у себя на затылке.
А позади раздался тихий смешок.
Я могла поклясться, что Майкл хихикал.
Как будто он точно знал, что у меня на уме.
Глава 8
Кэндис
На следующее утро я проснулась на рассвете, выглянула из окна спальни и увидела, что Майкл уже на ногах – кормит и поит лошадей. Я натянула джинсы, застегнула фланелевую рубашку и быстро собрала волосы в небрежный хвост.
Когда я вышла из дома и направилась к конюшне, прикрывая глаза от ослепляющего солнца, заметила Майкла.
– Ты рано встал, – окликнула я его. – Голоден?
– Голоден, – усмехнулся он, разворачиваясь на каблуках своих грязных сапог.
– Как долго ты уже не спишь? – спросила я, подходя ближе.
Он зачерпывал навоз и сваливал его в стоящую рядом тачку. Судя по всему, работал он уже давно.
Майкл лишь небрежно пожал плечами.
– Тебе лучше не знать.
Я прислонилась к воротам стойла, наблюдая за его чёткими, выверенными движениями.
– Ты в порядке? – тихо поинтересовалась я, заметив, как он выглядит усталым.
Спал ли он вообще в последние дни?
Он промолчал. Просто прошёл мимо, полностью проигнорировав мой вопрос.
– Майкл, остановись на секунду, – добавила я твёрже.
– Я в порядке. Не беспокойся об этом, – бросил он, даже не оборачиваясь.
– Хорошо… Но если что-то не так, я могу помочь…
– Оставь меня в покое, Кэндис! Мне не нужна твоя помощь! – рявкнул он.
Глухая тишина повисла между нами.
– Хорошо, только не откусывай мне голову, – надулась я, скрестив руки на груди.
На моём лице всё ещё было написано беспокойство.
– Просто приходи на завтрак, когда у тебя будет возможность, ладно?
Я мягко коснулась его неповреждённой руки, надеясь, что он хоть немного расслабится.
– Угу, – пробормотал он, не поднимая на меня глаз.
– Хорошо, – кивнула я, развернулась на пятках и оставила его одного.
На улице было свежо после ночного дождя. Я обошла большую лужу, чувствуя, как влажная земля чуть пружинит под ногами. Небо было безоблачным, а воздух тёплым – день обещал быть хорошим. Увы, так оно и вышло. Я бы с куда большим удовольствием осталась в доме, уютно устроившись с книгой.
Но пока я готовила завтрак, мои мысли снова и снова возвращались к Майклу. Что-то его явно беспокоило. Я надеялась, что это не связано со мной. Хотя…
Не слишком ли это эгоцентрично с моей стороны?
Пока я наполняла тарелку блинами, меня вдруг осенило. Я ведь почти ничего о нём не знала. И он обо мне – тоже. Даже несмотря на то, что я начинала к нему привыкать, мы по-прежнему оставались… ну, почти незнакомцами.
Я не позволяла себе слишком много об этом думать, иначе бы свела себя с ума. Вместо этого сосредоточилась на второй порции блинов. Но когда спустя полчаса Майкл так и не появился, чтобы поесть, я вздохнула, взяла тарелку и решила отнести ему завтрак сама.
– Слушай, я не знаю… Может, я что-то сделала не так. Может, у тебя мужская версия ПМС… – я вздохнула, скрестив руки на груди. – Но, Майкл, я не хочу, чтобы ты умер от голода. Веришь ты в это или нет.
Я всунула ему в руки тарелку с блинами и, не дожидаясь ответа, развернулась и ушла.
Потому что, если бы осталась хоть на секунду дольше, он бы точно успел что-нибудь сказать. А я не была уверена, что хочу это услышать.
Майкл
Я стоял с тарелкой блинов в руках, ощущая себя полным дураком. Не привык я к тому, чтобы обо мне заботились, и, честно говоря, не знал, как на это реагировать. За долгие годы я научился справляться со всем сам, привык рассчитывать только на себя. А теперь кто-то проявлял заботу – просто так, без причины, без расчёта на ответное действие.
Это было странно.
Непривычно.
Почти пугающе.
Мне не нравилось это новое чувство. Оно было слишком личным, слишком глубоким, слишком опасным. Это было больше, чем просто физическое влечение. Это тянуло меня за собой, выламывая привычные стены, которые я возводил долгие годы.
Когда ты сознательно держишь людей на расстоянии, когда привыкаешь к одиночеству, кажется, что выстроенные тобой преграды нерушимы. Что никто не сможет их преодолеть. Но правда в том, что на их разрушение может уйти чертовски много времени… а может хватить всего пары секунд.
Я боялся, что она найдёт способ пробраться внутрь. Разглядит за бронёй того, кем я стал. А потом сломает меня. Так же, как это делали другие.
Кроме того, я был слишком стар для неё. Слишком… поломан. Я не был тем, кто мог бы сделать её счастливой. Никогда не был. Никогда не буду. Рано или поздно она это поймёт. И я не хотел быть тем, кто причинит ей боль.
Я встряхнул голову, прогоняя ненужные мысли, и поднялся на чердак. Сел на свою неубранную кровать, поставил тарелку с блинами на колени. Взял вилку, отломил кусочек, медленно прожевал.
На удивление, они были чертовски хороши. Желудок явно был со мной согласен.
– Чёрт побери, – пробормотал я, осознав, что даже еда теперь напоминала мне о ней.
Весь день я гнал её образ прочь, загоняя себя работой. Под палящим солнцем, с ноющей болью в мышцах, с каждым новым движением, которое отнимало силы, но не позволяло думать.
Кэндис не пыталась меня остановить. Более того, я вообще её не видел весь день. И от этого было почему-то не легче.
Но когда настало время обеда, я понял, что рано или поздно мне всё равно придётся столкнуться с ней лицом к лицу.
Я даже подумывал поехать в город, чтобы поесть где-нибудь подальше от ранчо, но в конце концов решил, что пора перестать прятаться. Демонов не избежать, и чем дольше я буду откладывать встречу, тем сложнее станет.
Солнце уже садилось, когда я зашёл в дом.
Кэндис была на кухне, увлечённо чем-то занимаясь и не сразу заметила моё появление. Её мокрые волосы были небрежно собраны в пучок, тонкая футболка задралась, обнажая небольшую полоску кожи на животе. Она уже переоделась в пижамные штаны, украшенные зелёными черепашками, разбросанными по мягкой голубой ткани.
Я непроизвольно задержал взгляд, прежде чем, вспомнив о своём присутствии, чуть громче, чем обычно, закрыл за собой дверь.
Она резко вскочила и обернулась, её глаза расширились от неожиданности.
– Привет, – пробормотала она, выглядя так, будто ходит по яичной скорлупе.
– Привет, – ответил я, стараясь держаться спокойно.
Она нервно провела рукой по волосам, убирая прядь с лица.
– Я не была уверена, придёшь ты есть или нет, – призналась она. – Я собиралась позже принести тебе тарелку…
Я молча кивнул, оглядывая кухню в поисках подходящих слов.
Здесь было уютно: мягкий свет ламп, запах чего-то тёплого и домашнего. Всё это должно было расслаблять, но я ощущал только напряжение в собственных плечах.
– Послушай, Кэндис… – наконец выдавил я, делая шаг к ней и снимая шляпу. – Мне нужно перед тобой извиниться.
Она слегка нахмурилась, но не отстранилась.
– За то, как я… вёл себя сегодня, – вздохнул я, проведя пальцами по волосам.
Она посмотрела на меня с лёгким удивлением, а потом улыбнулась – мягко, понимая.
– Всё в порядке. У всех бывают плохие дни.
Я усмехнулся, чуть склонив голову.
– А как насчёт десяти лет?
Лукавая ухмылка мелькнула на моём лице, и, к счастью, она рассмеялась. Напряжение немного спало. Но что-то в этом разговоре, в её взгляде, в теплоте, с которой она ко мне относилась, всё равно не давало мне покоя.
Стоя здесь, в этой кухне, под её взглядом, я попытался вспомнить, когда в последний раз был по-настоящему счастлив. Даже в детстве мне никогда не казалось, что я кому-то принадлежу. Никому не было до меня дела, и со временем это ощущение одиночества сильно ударило по моей самооценке.
Когда тебя слишком долго считают пустым местом, трудно вдруг поверить, что ты можешь значить для кого-то больше. Трудно позволить кому-то приблизиться.
Кэндис подняла на меня глаза. Но в её взгляде не было жалости. Только понимание.
Я знал, что ей самой пришлось нелегко. Потерять обоих родителей за два года, остаться одной, взвалить на себя ранчо… Она тоже несла на плечах груз, который не каждому под силу.
– Ты можешь говорить со мной, знаешь… О чём угодно, – пробормотала она. – Я здесь.
Я слабо усмехнулся.
– Да… – выдохнул я. – Я знаю. Просто… не понимаю, почему.
– Почему что?
– Почему ты вообще должна обо мне заботиться. Я не особенный.
Она покачала головой, словно поражаясь тому, что я мог так думать.
– Это неправда, – тихо сказала она. – Ты важен для меня, Майкл.
Я собирался было отмахнуться, но следующие слова остановили меня.
– Я носила твои жетоны на шее два года… – призналась она.
Я замер.
– Они до сих пор у меня. Лежат в шкатулке.
Она сглотнула, но не отвела взгляда.
– Первые два года я представляла, как ты вернёшься. Как мой отец снова возьмёт тебя на работу… А потом я надеялась, пусть и по-детски, что однажды ты взглянешь на меня и увидишь уже не ту маленькую застенчивую девочку с выбитыми зубами и ободранными коленками.
Щёки Кэндис вспыхнули румянцем, но слова продолжали литься из неё, словно она наконец решилась их высказать.
– Я всегда мечтала однажды выйти за тебя замуж.
Она нервно рассмеялась, прикрывая лицо руками, осознавая, что только что сказала.
Я не знал, что ответить. Я только знал, что хочу её поцеловать. Но моё тело будто парализовало, и я не мог сделать ни единого движения. В конце концов, я тихо произнёс:
– Я никогда не видел в тебе застенчивую маленькую девочку с выбитыми зубами и ободранными коленками.
Она медленно опустила руки.
– Нет?
– Нет, – кивнул я, усмехнувшись. – И, если честно, думаю, твой отец вернулся бы с того света и надрал мне задницу, если бы знал, о чём я сейчас думаю.
– Ладно, вау… эмм… – пробормотала она, качая головой и прикрывая пылающие щёки руками.
Мы оба замолчали, повисла напряжённая тишина. А затем воздух наполнился едким запахом гари. Кэндис резко выругалась и бросилась к духовке, выхватывая оттуда то, что когда-то было курицей, а теперь больше напоминало кусок угля.
Я улыбнулся, наблюдая за этим хаосом.
– Мы всегда можем пойти куда-нибудь, – предложил я, когда она виновато взглянула на меня, всё ещё держа в руках чёрный, дымящийся ком.
Она рассмеялась.
– Пожалуй, это хорошая идея.
Глава 9
Кэндис
Следующие два дня прошли, мягко говоря, странно. Мы будто вернулись к самому началу. Майкл снова замкнулся, едва бросая в мою сторону пару слов. Я не могла понять, что у него на уме, не знала, был ли это его способ держать дистанцию или же что-то его тревожило.
Но у меня не было времени зацикливаться на этом. Работа по дому, уроки верховой езды, ранчо, а ещё Мейзи, которая требовала моего внимания, – всё это не оставляло мне свободной минуты.
Завтра утром мы с ней и её сводной сестрой, одной из подружек невесты, отправлялись в Даллас на девичник. После вечеринки у нас была запланирована встреча с поставщиками провизии для свадьбы, которая должна была состояться через три недели.
Честно говоря, я с нетерпением ждала этой поездки. Но, несмотря на это, чувствовала себя так, будто впервые оставляю ребёнка одного дома.
– Спасибо вам большое, что согласились помочь, – с улыбкой сказала я, обнимая дядю.
Он усмехнулся, но терпеливо ждал, пока я не закончу свои наставления.
– У меня всё время будет при себе мобильный, так что звоните, если что… На моём столе в конюшне лежит список дел. Вы помните Майкла? Он работал у отца… В общем, он будет рядом, если понадобится помощь.
Я быстро оглядела кухню, проверяя, ничего ли не забыла.
– Я вернусь завтра днём, самое позднее… О! Мне нужно показать тебе Джуно. Она беременна, так что ей нужно больше движения и специальная добавка в корм. Майкл, наверное, не забудет, он хорошо с ней ладит, но…
– Кэндис, – перебил меня дядя с усмешкой.
Он мягко положил руку мне на плечо и сжал его, как будто пытаясь вернуть меня в реальность.
– Да? – я моргнула, понимая, что, кажется, слегка перегибаю с беспокойством.
– Всё будет в порядке, – заверил он меня.
Я глубоко вдохнула, выдыхая напряжение.
– Да, я знаю. Извини… Просто я обычно не уезжаю куда-то на ночь, – рассмеялась я, смущённо пожав плечами.
И хотя я пыталась взять себя в руки, мысль о том, что оставляю ранчо – и Майкла – всё ещё цеплялась за меня, не давая до конца расслабиться.
Когда Мейзи прислала мне сообщение, что выезжает за мной через пятнадцать минут, я внезапно начала паниковать.
Я схватила дорожную сумку, вынесла её на подъездную дорожку и оставила там, прежде чем отправиться искать Майкла. Хотела убедиться, что он не против побыть один на ферме до завтрашнего дня.
Но у сарая его не было. С лошадьми – тоже.
Я попыталась отыскать его на чердаке, коротко постучав в люк.
– Да, – донёсся его голос.
– Привет, можно подняться? – спросила я, уже приоткрывая люк и просовывая голову внутрь.
– Конечно, – пожал он плечами.
Я осторожно поднялась, встала на ноги и огляделась. Кровать не была заправлена, но в остальном здесь царил порядок. Честно говоря, его чердак выглядел даже аккуратнее, чем моя собственная спальня.
– Разве ты не должна скоро уезжать? – спросил он, не поднимая на меня взгляда.
– Да, Мейзи будет здесь примерно через полчаса, – кивнула я, скользнув взглядом по его высокой фигуре.
Я поймала себя на мысли, что, возможно, мне никогда не станет легко находиться рядом с ним.
– Эм… Я просто хотела убедиться, что с тобой всё в порядке, прежде чем уехать.
На секунду мне показалось, что Майкл снова закроется, начнёт отстраняться, как обычно. Но он не сделал ни того, ни другого.
– Всё в порядке, – спокойно ответил он. – Иди, развлекайся.
– Ты уверен? – я всё ещё колебалась.
Майкл лишь усмехнулся.
– Да, Кэндис.
Я сглотнула.
– Ну… Если проголодаешься, можешь порыться в холодильнике. Там осталась лазанья, можно разогреть.
Я пожала плечами, не зная, почему вдруг чувствую себя неловко.
– Не знаю, насколько ты любишь готовить, но… в остальном всё как обычно.
Я уже собиралась уходить, но вдруг вспомнила:
– О! Ты помнишь про Джуно?
– Упражнения, специальный корм… Кэндис, просто расслабься, я справлюсь. Всё будет хорошо, тебя не будет всего один день, – усмехнулся Майкл, покачав головой.
– Я знаю… – протянула я, закатив глаза. – Мой дядя сказал то же самое. Я просто слишком дотошная.
Я засмеялась, понимая, что уже в сотый раз повторяю одно и то же.
Через несколько минут машина Мейзи въехала на подъездную дорожку. Дядя в последний раз заверил меня, что всё будет в порядке, а затем ловко подхватил мою дорожную сумку и швырнул её в багажник с такой лёгкостью, словно не мог дождаться, когда я, наконец, уеду.
Честно говоря, это было похоже на поведение подростка, который провожает мать, только чтобы устроить дома безбашенную вечеринку. Мне стало смешно при мысли, что этот «подросток» – мой лохматый дядя с пивным животом.
– Веди себя прилично, – поддразнила я, садясь в машину, когда Мейзи снова завела двигатель.
Оглядываясь назад, я поняла, что эта поездка мне действительно была нужна. Немного времени с девочками пошло бы мне только на пользу.
После обеда мы прошлись по магазинам, побродили по улицам, рассматривая витрины, а затем отправились на ужин. Хорошая еда, непринуждённые разговоры ни о чём – всё это помогло мне наконец расслабиться.
– Итак… – протянула Мейзи с хитрой улыбкой, набивая рот салатом.
Я тут же напряглась.
– Есть какие-нибудь новые события, касающиеся Майкла? – спросила она, подмигнув мне.
– Майкл? Кто такой Майкл? – вдруг вмешалась Рейган.
Её тёмные каштановые волосы аккуратно уложены, а выразительные зелёные глаза с любопытством уставились на меня.
– Новый парень Кэндис, – небрежно бросила Мейзи, бросая на меня дразнящий взгляд. – Поверь мне, она могла бы найти и похуже.
Я подавилась своим напитком.
– Что?!
Но прежде чем я успела что-то возразить, Рейган воскликнула:
– Почему я слышу об этом только сейчас?!
Она возмущённо скрестила руки на груди, явно не собираясь упускать эту тему. А я только и могла, что тяжело вздохнуть, готовясь к бесконечному допросу.
– О Боже, прекрати! Ты просто пускаешь слухи. Он не мой парень! – я закатила глаза, чувствуя, как по шее расползается жар.
– Но ты хочешь, чтобы он им был, – хихикнула Мейзи, лукаво приподняв бровь.
Я открыла рот, чтобы возразить, но осеклась. Я понятия не имела, чего хочу. Очевидно, что не могла выбросить Майкла из головы, так что в словах Мейзи была доля правды. Но… всё было гораздо сложнее.
Конечно, меня к нему влекло. Это было невозможно отрицать. Но я знала о нём слишком мало.
Что если бы мы попробовали встречаться, но ничего не вышло? Смогли бы мы после этого продолжать работать вместе, делать вид, что ничего не произошло? Формально, я была его боссом. А если бы мой отец был жив, он бы точно не одобрил моих отношений с мужчиной, который был старше и, вероятно, гораздо более… опытным.
– Посмотрите на её лицо! – рассмеялась Рейган, и я почувствовала, как щеки вспыхнули ещё сильнее.
– Ты должна пригласить его на свадьбу! – добавила она, радостно подскакивая на месте.
– Да! – засияла Мейзи, воодушевлённо кивая.
– Вы, ребята, делаете из мухи слона!– возмутилась я, прикрыв лицо руками. – Прошло всего два дня… Я даже не знаю, задержится ли он здесь надолго.
Это беспокоило меня больше, чем я хотела признаться. Что, если работа на ранчо для него временная? Что, если он собирается уйти, как только встанет на ноги? Я не знала, зачем цепляюсь за него. Но мысль о том, что он может уйти, внезапно показалась слишком неприятной.
– Не стоит так много думать, – вздохнула Рейган, откидываясь на спинку кресла. – Для начала просто пригласи его на ужин. Выпейте немного, хорошо проведите время. Посмотришь, что будет. Это легко.
– Для тебя – может быть, – закатила я глаза. – У меня сексуальная привлекательность моржа.
Мейзи и Рейган одновременно замерли, возмущённо уставившись на меня.
– Ты себя недооцениваешь, – возразила Мейзи, делая глоток вина. – Ты сексуальна, и любой парень был бы счастлив оказаться рядом с тобой.
Она наклонилась ко мне и ухмыльнулась:
– Если бы я была хоть немноголесбиянкой, я бы точно хотела тебя.
– О Боже! – фыркнула я, качая головой.
После ужина Мейзи и Рейган предложили пойти в ночной клуб, но поскольку мне было всего двадцать, я испортила им планы.
– Ну, технически, мы могли бы просто купить тебе выпивку… – задумчиво протянула Рейган.
Но я была слишком паинькой, чтобы рисковать. В итоге мы вернулись в отель, устроились с ноутбуком Мейзи и посмотрели несколько фильмов. И, как я и ожидала, вечер вышел всё равно потрясающим.
Рейган и Мейзи удалось совершить набег на автомат со спиртным, так что без алкоголя они не остались. Я же не видела в этом смысла. Нам предстояло рано вставать, чтобы встретиться с поставщиками провизии, а значит, перспектива головной боли с утра меня совершенно не прельщала.
С другой стороны, мне и не нужно было много выпивки, чтобы почувствовать её эффект – я быстро пьянела, потому что попросту не привыкла к алкоголю. Одна-две рюмки, и мне уже казалось, что я вот-вот умру.
– Вы будете ненавидеть себя утром, – заметила я, наблюдая, как Рейган делает ещё один глоток виски.
Она лишь пожала плечами, явно не переживая о завтрашнем похмелье.
Я прислонилась к спинке кровати, которую собиралась разделить с Мейзи, и машинально проверила телефон в поисках сообщений от дяди. Но ничего не было. Поколебавшись, я задумалась, не написать ли Майклу. Просто, чтобы узнать, как идут дела.
Мой взгляд скользнул к Мейзи и Рейган.
Что бы они сказали, если бы знали, о ком я сейчас думаю? Честно говоря, мне было всё равно.
Я взяла телефон и быстро набрала сообщение:
«Эй, дом ещё стоит?»
Ответа долго не было. Минут десять, пятнадцать.
Я уже начала думать, что его телефон разрядился или что он просто забыл его где-то на чердаке. Но когда устройство наконец завибрировало, я даже не хочу знать, насколько быстро ринулась его проверять.
«Всё в порядке. Перестань волноваться и повеселись»
Я прикусила губу, перечитывая короткое сообщение. И хотя он не сказал ничего особенного, мне почему-то стало легче.
– Я развлекаюсь, – возразила я в ответ на его сообщение, а затем, прежде чем он успел ответить, добавила:
«Что делаешь?»
Честно говоря, я не особо ожидала ответа. Но он пришёл почти сразу.
«Я у Бака. Твой дядя пытается меня напоить»
Я расхохоталась вслух. Мейзи тут же приподняла бровь.
– Над чем ты смеёшься?
Я быстро собрала лицо в нейтральное выражение и пожала плечами.
– Просто кое-что увидела в Фейсбуке.
Я не собиралась объяснять, что именно. Только представив себе, как Майкл и мой дядя Скотт проводят время вместе, я не могла удержаться от улыбки. Самая маловероятная дружеская парочка. И всё же… Я была рада, что Майкл был не один. Тем более, учитывая, что последние дни он вёл себя так, будто на его плечах лежит весь груз этого мира.
Мейзи и Рейган уже были навеселе. Я могла представить, что, узнав, кому я пишу, они тут же заставили бы меня позвонить Майклу. Или, что ещё хуже, они бы сами это сделали.
Я не собиралась подвергать его такому кошмару. Потому просто убрала телефон в сторону, стараясь не думать о том, что сейчас делает Майкл. Хотя, если честно…
Это было трудно.
Глава 10
Майкл
Скотт Гиббз был настойчивым сукиным сыноми, к тому же, разговорчивым. Он нашёл меня в конюшне примерно через полчаса после ухода Кэндис и завязал беседу так, будто мы были старыми приятелями, которые давно не виделись. Я даже не успел сообразить, как именно оказался с ним в баре, но к концу вечера мы уже сидели за стойкой, запивая пиво коктейлями.
– Что такой парень, как ты, вообще делает в этой дыре? – ухмыльнулся Скотт, запрокидывая назад свою длинную шею и осушая очередной бокал. – Наверняка ты не хочешь разгребать лошадиное дерьмо до конца своих дней.
Я пожал плечами, подражая его движениям, позволяя горьковатому солодовому вкусу омыть горло.
– Мне нужны были деньги. Других вариантов не было.
Я не особо любил пить. Но последние несколько месяцев я вообще не употреблял алкоголь. Теперь, когда я, наконец, был свободенот болеутоляющих средств, выпивка казалась чем-то приятным, почти… привычным.
Скотт понимающе кивнул.
– Наверное, когда долго отсутствуешь, начинаешь скучать по ранчо, – задумчиво сказал он, барабаня пальцами по столешнице. – Оно досталось моему брату после смерти отца. Отец Кэндис…
Он ненадолго замолчал, но затем продолжил:
– Я уехал в колледж, и это, честно говоря, пошло ранчо только на пользу. В итоге я всё равно оказался здесь. Воспитал сына. Ни о чём не жалею.
Скотт усмехнулся, покрутив бокал в руке.
– Даже о том, через какой ад заставила меня пройти его мать, прежде чем исчезнуть из нашей жизни.
Он фыркнул и покачал головой.
– Мой сын – лучшее, что есть в моей жизни.
Я ничего не ответил, только сделал ещё один глоток пива.
– Вообще-то он примерно твоего возраста, может, на пару лет младше, – задумчиво добавил он, взглянув на меня. – Тебе сколько? Тридцать?
– Да, тридцать один. Через пару недель, – кивнул я, но не стал вдаваться в детали, молча обдумывая его слова.
– А моему мальчику, Дейлу… Возможно, ты с ним уже знаком, – Скотт сделал глоток пива, – прошлой зимой исполнилось двадцать восемь.
Мы снова замолчали, лениво потягивая напитки.
– А что насчёт тебя? – наконец спросил он, косясь на меня. – Есть тут у тебя родственники?
– Нет, никого.
– Откуда ты?
– Родился и вырос в Далласе. В основном, – пожал я плечами. – Много путешествовал.
Я не хотел вдаваться в подробности о своих корнях. Или, вернее, об их отсутствии. Мои биологические родители… Они не были теми людьми, которым вообще следовало иметь детей. Своего отца я никогда не знал. Мать приговорили к пяти годам тюрьмы за нападение, когда мне было девять. После этого у меня никого не осталось. Я попал в приёмную семью. А когда вырос – оказался на улице. Без дома. Без денег. С единственным багажом в виде глубоко укоренившихся проблем с доверием. Я не знаю, что бы со мной стало, если бы не Стив Гиббз.
Мы были близки, насколько это возможно. Я работал, он давал мне зарплату и крышу над головой. Мы никогда не вели по-настоящему глубоких разговоров. Но он был для меня самым близким человеком, похожим на отца.
Я задумчиво смотрел в мутноватый бокал, ощущая в желудке неприятную тяжесть.
Насколько же я выглядел жалким?
Я сделал ещё один глоток пива и постарался не думать об этом слишком много. До сих пор я не до конца осознавал, что Стива уже больше года нет.
Когда Кэндис написала мне сообщение, время уже перевалило далеко за полночь, и я был достаточно пьян. Скотт к тому моменту увлёкся беседой с каким-то своим другом и, похоже, не собирался возвращаться к стойке.
Я представил, как Кэндис проводит время со своими подругами в Далласе… Думая обо мне. Нет. Не обо мне. О ранчо.
Я отложил телефон и залпом допил остатки напитка. На сегодня хватит. Если я выпью ещё, то, скорее всего, скажу или напишу что-то лишнее – о чём точно пожалею утром.
Я нашёл Скотта, сказал ему, что уезжаю, а затем вышел на улицу, чтобы поймать такси.
Это была ещё одна беспокойная ночь. Алкоголь не помог – кошмары продолжали мучить меня каждый раз, когда я пытался сомкнуть веки.
Я чертовски устал от этого.
***
– Ты выглядишь дерьмово, – усмехнулся Скотт, когда около семи утра въехал на подъездную дорожку.
Он должен был помочь мне с хозяйственными делами.
– Ты тоже, – фыркнул я, когда он поравнялся со мной, и мы направились в сарай.
– А вот тут не поспоришь, – хмыкнул он, снимая свою старую ковбойскую шляпу и проводя пальцами по волосам.
Я никогда не испытывал проблем с работой с похмелья. Мне доводилось выполнять и более сложные задачи в куда худшем состоянии. Но к концу дня, когда Кэндис наконец высадили перед главным домом, я всё же позволил себе короткую передышку и направился ей навстречу.
Она выглядела отдохнувшей и довольной – гораздолучше, чем я.
– Привет, – улыбнулась она, встречаясь со мной взглядом.
– Привет, – ответил я, протягивая руку, чтобы подхватить два розовых пакета с покупками из магазина, о котором прежде даже не слышал.
– Ты не должен этого делать, – тут же запротестовала Кэндис, но я уже ловко маневрировал пакетами, подхватывая ещё и её чемодан.
– Это не значит, что я не буду, – упрямо заявил я, ведя её к дому и ставя вещи у подножия лестницы.
Она бросила свою сумочку на маленький деревянный столик у двери, и та с грохотом шлёпнулась на поверхность.
Я невольно поднял брови.
– Что ты там носишь, чёртову энциклопедию?
Кэндис лишь пожала плечами, игнорируя мой комментарий.
– Как всё прошло?
Она направилась на кухню, достала из холодильника кувшин со сладким чаем, налила два стакана и протянула один мне.
– Джуно в порядке?
– Всё было хорошо. Джуно в порядке, – заверил я её, принимая стакан.
Кэндис кивнула, но тут же прищурилась, оглядывая меня с подозрением.
– А ты? Сильно мучает похмелье?
Она усмехнулась, но в её голосе звучало искреннее сочувствие.
– Я хорошо знаю своего дядю, так что представляю, каким он бывает, когда начинает пить.
Я хмыкнул, делая глоток чая.
– Я в порядке. Мне было полезно выйти… в общество, так сказать.
– Да… – протянула она, задумчиво изучая моё лицо.
Затем её губы тронула мягкая, тёплая улыбка. Она стояла прямо передо мной, чуть покачиваясь на носках босых ног. Тишина между нами наполнилась напряжением. Я чувствовал его всем своим существом. Хотел сказать что-то – что угодно – но не мог подобрать нужных слов.
Кэндис была так близко, что я мог бы просто протянуть руку и коснуться её. Но не осмелился.
– Ну, в любом случае… – наконец пробормотала Кэндис, опустив взгляд на свои ковбойские сапоги. – Спасибо, что помог мне с сумками… и за то, что присмотрел за домом, пока меня не было.
– Да, без проблем. Именно поэтому я здесь, – улыбнулся я.
Я повернулся, чтобы уйти. Но что-то внутри меня вдруг заколебалось. Моё сердце вступило в яростный поединок с разумом… И, кажется, выигрывало. Я задержался у двери, держась за ручку. Возможно, потому, что теперь, когда я стоял к ней спиной, мне вдруг стало легче.
Приступ внезапной храбрости заставил меня резко развернуться на пятках.
– Слушай, Кэндис… – слова сорвались с губ, прежде чем я успел их осознать.
Я сунул руки в карманы джинсов и, заставляя себя сохранять спокойствие, встретился с ней взглядом. Что оказалось невероятносложной задачей.
– Ты хочешь чем-нибудь заняться? Мы могли бы… не знаю, поужинать как-нибудь. Или ещё что-нибудь.
Я сглотнул.
– Если хочешь…
Но прежде чем она успела даже открыть рот, за нами с шумом захлопнулась входная дверь. И в дом, совершенно невозмутимо, вошёл Скотт Гиббз.
Чёртов сукин сын! Он как раз вовремя.
– Ну, теперь я пойду, – объявил он с хрипотцой в голосе, совершенно не обращая внимания ни на напряжение, внезапно повисшее в воздухе, ни на то, что щеки Кэндис вспыхнули так, будто её только что застали за чем-то непристойным.
Я не смог сдержать смеха, и уголки губ дёрнулись вверх в ухмылке.
– Точно, – пробормотала она, её голос оказался на пару октав выше обычного.
Она тут же шагнула вперёд и бросилась обнимать дядю, как будто это могло спасти её от неловкости момента.
Моя ухмылка только расширилась.
– Спасибо, что помог на ранчо, – быстро добавила Кэндис, прочищая горло. – Вы с Дейлом должны будете заглянуть к нам на ужин в ближайшее время.
– В любое время, дорогая, – отозвался Скотт, с тёплой улыбкой наклоняя шляпу.
Он повернулся ко мне и протянул руку.
– Приятно было выпить с тобой, Майкл.
Я пожал его руку, но в следующую секунду он, лукаво прищурившись, добавил:
– Осторожнее с этим молчаливым типом.
Кэндис нервно рассмеялась, покосившись на меня.
– Да… Я… буду иметь это в виду.
Её голос всё ещё звучал неестественно высоким. А я смотрел на неё и едва сдерживал ухмылку.
Глава 11
Кэндис
– Ты всё ещё не ответила на мой вопрос, – произнёс Майкл, засунув руки в карманы своих синих джинсов.
Я подняла на него глаза. Сердце билось учащённо, а щёки всё ещё горели. Он выглядел слишком спокойным, слишком непринуждённым – словно совсем не волновался из-за того, что нас прервали.
– Какой вопрос? – спросила я, гордясь тем, что мой голос звучал ровно, даже с лёгкой ноткой поддразнивания.
– Ты серьёзно хочешь, чтобы я повторил его? – усмехнулся он, снимая шляпу и проводя пальцами по волосам.
Я смотрела, как он делает шаг ко мне, заставляя меня чуть приподнять подбородок, чтобы встретиться с ним взглядом. В его тёмных глазах скользило озорство, а губы растянулись в небрежной, уверенной ухмылке.
– Хочешь пойти со мной на свидание? – повторил он.
Моё дыхание перехватило.
– Да, – улыбнулась я, ощущая волнение в груди. – Я пойду с тобой на свидание.
– Хорошо, – сказал он, чуть приподняв брови.
– Хорошо, – повторила я, тихо хихикнув.
Мы выбрали пятницу. Это казалось разумным: начало выходных, можно расслабиться, не беспокоясь о работе.
Но по мере того, как дни тянулись, внутри росло странное беспокойство. Я ловила себя на том, что не могу сосредоточиться, мысли постоянно возвращались к предстоящему вечеру.
И что ещё больше тревожило – Майкл оставался таким же немногословным, таким же задумчивым.
Мы по-прежнему ужинали вместе каждый вечер. Он, кажется, стал чуть спокойнее рядом со мной, но всё равно между нами оставалась какая-то неловкость.
Готовясь к свиданию, я думала о том, каким он был на самом деле. Когда терял бдительность, когда появлялась его беззаботная, слегка дурашливая ухмылка? Когда смеялся по-настоящему, от души? Какие фильмы он любил? Какая у него любимая книга? Переживал ли он за какую-то спортивную команду?
Я уже знала, что он болеет за «Рейнджерс»– он носил их кепку почти каждый день. Но что, если он не фанат «Ковбоев»?
Я задумалась.
Если нет… возможно, наши отношения обречены.
Улыбаясь, я включила щипцы для завивки и посмотрела на своё отражение в зеркале.
Майкл не сказал, что запланировал для нашего свидания, лишь обронил, что мне стоит одеться «непринуждённо». Он вообще понимал, о чём говорит, когда речь заходила о женской моде?
Я остановила выбор на светло-голубом макси-платье с нежным принтом и сандалиях с тонкими ремешками. Лёгкий макияж придал мне свежести, а приятное чувство женственности заставило меня кружиться по комнате под последнюю песню Тейлор Свифт.
Когда щипцы для завивки достаточно нагрелись, я принялась за укладку, аккуратно выпуская мягкие локоны, которые свободно рассыпались по спине.
Майкл привык видеть меня в джинсах и самых уродливых футболках или свитерах, так что я с нетерпением ждала его реакции сегодня вечером.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/kira-monro/posledniy-povorot-domoy-71692093/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Кира Монро
Кэндис Гиббз с детства запомнила одного человека – загадочного парня, который жил на чердаке над амбаром её семьи. Майкл был её первой любовью, о нём она писала в своём дневнике, мечтая о встречах.
Спустя девять лет Кэндис больше не та наивная 11-летняя девочка, какой её помнил Майкл. Взрослая и уверенная в себе, она взяла на себя управление ранчо после смерти отца, оставив детские мечты позади.
Майкл тоже изменился. Возвращаясь после изнурительной службы в Афганистане, сломленный физически и душевно, он ищет убежище в единственном месте, которое когда-то называл домом. Теперь, поселившись вновь на чердаке над амбаром, он сталкивается с женщиной, которая, храня его старые жетоны, сохранила и память о нём.
Кира Монро
Последний поворот домой
Пролог
Кэндис
Мне было восемь, когда Майкл Чандлер впервые ворвался в мою жизнь на своём грязном, ржавом пикапе. Я до сих пор помню хруст гравия под шинами и как из стереосистемы автомобиля громко раздавался голос Эрика Клэптона.
С крыльца я с интересом наблюдала, как он выбирался из кабины. Его бейсболка с эмблемой «Рейнджерс» низко сидела на голове, затеняя лицо, которое казалось молодым, примерно такого же возраста, что и мой двоюродный брат, недавно закончивший школу.
Его движения были быстрыми и целеустремлёнными. Высокий и худощавый, он направился прямиком к амбару, исчезнув за деревянной дверью ещё до того, как я смогла разглядеть его как следует.
Меня переполняло любопытство, поэтому, собрав всю свою детскую храбрость, я тихонько последовала за ним. Деревянные ступени крыльца громко заскрипели, но это меня не остановило. Я поспешила за ним, с той безудержной энергией, которая бывает только у детей, уверенная, что остаюсь незамеченной.
Я думала, что он не обратит на меня внимания – щербатая улыбка, ободранные колени и грязный сарафан не сильно выделяли меня на фоне пыльного двора. Но, возможно, он всё-таки заметил меня. Если и заметил, то ничего не сказал.
За все те годы, что я знала Майкла Чандлера, я не припоминаю, чтобы он много говорил, по крайней мере, полноценными предложениями. Он был немногословным, почти молчаливым, и эта его отстранённость почему-то делала его ещё более загадочным.
В конце концов, я спряталась в пустой конюшне, зажавшись между деревянными панелями и тюком сена. Оттуда я молча наблюдала за происходящим. Майкл подошёл к моему отцу, и они обменялись крепким рукопожатием.
Мой отец, высокий, широкоплечий мужчина с телосложением, которое вырабатывается только годами тяжёлой работы на скотоводческом ранчо, редко уступал кому-то в росте. Однако Майкл был выше, и это выглядело странно – видеть, как папе приходится поднимать глаза, чтобы встретиться взглядом с собеседником.
– Ты здесь для работы на ранчо? – грубовато спросил отец, его голос прорезал тишину.
– Да, сэр, – коротко ответил Майкл, кивнув. – Я Майкл… Чандлер, – добавил он, запинаясь, словно не знал, нужно ли представляться полностью.
Отец ничего не ответил, только вернулся к своей работе: закидывал навоз в тачку с точностью и ритмом человека, привыкшего к этому занятию. Майкл, в свою очередь, переступал с ноги на ногу, заметно нервничая.
– Ты когда-нибудь работал на ранчо? – спросил папа резко, не отрываясь от своего дела.
– Нет, сэр, не работал, – быстро признался Майкл, но добавил с ноткой уверенности: – Но я быстро учусь. В старшей школе я работал в гараже, так что умею чинить разное оборудование.
Его голос звучал твёрдо, как будто он заранее многократно репетировал эти слова.
Отец лишь кивнул, продолжая заполнять тачку. Через несколько секунд он сухо бросил через плечо:
– Работа от восхода до заката. Зарплата – каждая вторая пятница, четыреста восемьдесят девять долларов в неделю. Проживание и питание включены. Жить будешь на чердаке над амбаром.
Он не ждал ответа, а просто развернулся и пошёл дальше вдоль ряда стойл.
Мне пришлось вытянуть шею, чтобы не потерять их из виду. Майкл стоял неподвижно, явно переваривая услышанное. Затем он коротко кивнул, словно соглашаясь с условиями, и последовал за отцом, оставив меня с ворохом новых вопросов.
– На чердаке нет кухни, так что есть будешь в главном доме. Ужин обычно около семи, – проговорил отец, продолжая идти вдоль стойл. – Если захочешь, можешь купить себе мини-холодильник и микроволновку. Но учти: хозяйка не пустит тебя за стол, если будешь грязный и вонючий. Сначала принимай душ.
Пока они обсуждали детали работы, я осознала, что подслушивать – нехорошо. Решив незаметно выбраться из своего укрытия, я попыталась тихо выскользнуть назад к качелям. Но вместо этого задела вилы, которые с грохотом упали, напугав соседнюю гнедую кобылу.
– Полегче, девочка, – пробормотал отец, успокаивая лошадь. Затем он повернулся ко мне, слегка улыбнувшись. – Что ты там прячешься?
Смущение накрыло меня с головой. Щёки вспыхнули, и я не смогла выдавить ни слова.
Майкл тоже посмотрел в мою сторону. Его карие глаза, затенённые козырьком бейсболки, оставались равнодушными. Я нервно хихикнула, затем, развернувшись, рванула из сарая так быстро, как только могла.
Обычно я не была застенчивым ребёнком, но тем летом Майкл заставлял меня чувствовать себя неловко. Я избегала его, как чумы. Если он появлялся на горизонте, я тут же пряталась – в стойлах, за инвентарём или даже за амбарной дверью. И всякий раз, когда он случайно ловил мой взгляд, я неслась к главному дому, как будто за мной гнались.
Не думаю, что я ему особо нравилась. Его лицо всегда оставалось серьёзным, а за кухонным столом он редко разговаривал, несмотря на все попытки мамы завязать с ним беседу.
Майкл проработал на ранчо до начала августа. А потом просто ушёл. Без слов, без прощания, словно растворился. Для меня он стал неуловимой загадкой, которая осталась незавершённой.
– Майкл сегодня не работает? – удивлённо спросила я, подтягивая к маме деревянный табурет, который смастерил мне дедушка, и забираясь на него.
Я опёрлась локтями на старую столешницу, покрытую выцветшим линолеумом, и наблюдала, как она аккуратно раскладывает ингредиенты для бутербродов.
– Он вернулся в Даллас учиться, – спокойно ответила мама, не отрываясь от своего занятия.
– Когда он вернётся? – спросила я, стараясь скрыть своё разочарование.
– Может, следующим летом, – пожала плечами мама, её тон оставался равнодушным.
Майкл действительно возвращался каждое лето на протяжении следующих трёх лет. И с каждым разом я всё больше ждала конца мая, зная, что снова увижу его старый, потрёпанный грузовик, въезжающий на нашу дорогу.
Майкл оставался таким же немногословным, но моим родителям он нравился. Он всегда хорошо выполнял свою работу и содержал чердак в идеальном порядке, так что на него невозможно было пожаловаться.
Мне он тоже нравился, хотя я никогда не говорила этого вслух. Наконец, спустя три года, я решилась заговорить с ним.
– Тебе нужна помощь? – робко спросила я, наблюдая, как Майкл, стоя на коленях перед покосившимся забором, сосредоточенно ремонтировал его. Пот стекал по его загорелой шее, и казалось, что он полностью поглощён работой.
Сначала я подумала, что он не услышал меня, так как продолжал забивать гвозди. Но спустя несколько секунд он поднял взгляд, словно только что осознал, что я обращалась к нему, а не к столбу.
– Хочешь подержать коробку с гвоздями? – спросил он, слегка приподняв одну бровь.
– Хорошо, – ответила я с улыбкой, чувствуя, как внутри разливается тепло.
Несколько недель спустя, поздним вечером, отец зашёл в мою комнату. Он закрыл за собой дверь и сел на край кровати.
– Эй, дорогая, мне нужно с тобой поговорить… Это важно, – начал он, его голос звучал мягко, но серьёзно.
Я подвинулась ближе и положила голову ему на плечо, чувствуя, что он собирается сказать что-то важное.
– Что? – спросила я, переполненная любопытством.
– Майкл уезжает завтра, – сообщил отец, его голос звучал приглушённо, словно он сам не до конца верил в свои слова.
– Куда он едет? – быстро спросила я, чувствуя, как внутри разливается тревога.
– Он записался в армию… отправляется на войну, – ответил папа, и в его голосе послышалась явная нотка беспокойства.
Мне было всего одиннадцать, но я уже достаточно понимала, чтобы осознать, что это значит. Майкл уезжал, и была вероятность, что он больше никогда не вернётся.
– Он не может уйти! Он живёт здесь! Он нужен нам, чтобы помогать на ранчо! – выпалила я, едва сдерживая слёзы, обращаясь к отцу, словно он мог остановить неизбежное.
Отец вздохнул, поглаживая меня по голове.
– Ему двадцать один год, он взрослый мужчина. Мы не можем его удержать, – мягко объяснил он. – С ним всё будет в порядке, не беспокойся, – добавил он, притянув меня к себе в крепкие объятия.
На следующее утро я проснулась с тяжестью в груди, как будто что-то давило изнутри, превращая мои мысли в сплошное беспокойство. Я не хотела, чтобы Майкл уходил. Он казался частью нашего дома, частью нашей жизни. Его присутствие стало настолько привычным, что мысль о его отсутствии казалась неправдоподобной.
Быстро одевшись, я выбежала на улицу, надеясь, что ещё не слишком поздно. Мой взгляд тут же нашёл его возле грузовика. Он аккуратно укладывал свои вещи в кузов.
– Не уходи! Пожалуйста, не уходи! – взмолилась я, подбежав к нему, пытаясь удержать слёзы.
Майкл остановился, посмотрел на меня и впервые за всё время я увидела на его лице тёплую, почти невесомую улыбку.
– Я должен, – спокойно произнёс он, его голос звучал тихо, но твёрдо. – Они нуждаются во мне там.
Его слова звучали уверенно, но в глазах была печаль, которую я не могла не заметить.
– Ты нужен и нам здесь! – возразила я, голос дрожал от напряжения.
– Уверен, твой папа найдёт кого-то другого, – слабо усмехнулся Майкл, проводя рукой по своим коротким, чёрным как смоль волосам.
– Возможно, – прошептала я, опустив глаза на землю, чувствуя, как отчаяние сковывает грудь.
– Со мной всё будет в порядке, – мягко заверил он, пытаясь придать уверенности своим словам.
Я кивнула, но внутри знала, что эти слова не снимают мою тревогу. Тишину нарушило скрипучее открытие сетчатой двери за моей спиной, и я услышала шаги отца. Он медленно спустился по ступеням крыльца и положил тяжёлую руку мне на плечо. Но его прикосновение не смогло меня утешить. Не сказав ни слова, я резко вырвалась и бросилась к Майклу, обхватив его талию своими маленькими руками.
– Ты должен вернуться, ты должен! – горячо выговорила я, обнимая его так крепко, будто могла этим удержать.
Отпустив его, я отступила назад, утирая слёзы, катившиеся по моим розовым щекам. Я сжала кулаки и, глядя прямо в его тёмные карие глаза, добавила:
– Обещай мне, что вернёшься! – упрямо потребовала я, скрестив руки на груди, словно это придаст моим словам больше силы.
Майкл на мгновение посмотрел на меня, его взгляд был серьёзным и немного мягче, чем обычно. Он медленно опустился на одно колено, чтобы быть на одном уровне со мной. Его лицо было спокойным, но в глазах читалась тревога. Он протянул руку, положив что-то холодное и твёрдое на мою ладонь.
– Я обещаю, что вернусь. А пока сохрани это для меня, – сказал он низким, тёплым голосом, который внезапно показался мне самым надёжным звуком в мире.
Не сказав больше ни слова, Майкл поднялся и отвернулся. Я стояла молча, наблюдая, как он уходит, не в силах заставить себя что-то добавить.
Когда его фигура скрылась за старым грузовиком, я взглянула на свою ладонь и осторожно разжала пальцы. Там, блестя на солнце, лежала цепочка с парой серебряных жетонов.
Глава 1
Майкл
Иногда достаточно одного мгновения, чтобы всё изменилось.
И это было моё…
Утро началось, как обычно, – душно, жарко, невыносимо. Мы поздно вернулись с операции. Один раненый – американец.
Когда ты находишься в этом аду, тебе приходится совершать безумные поступки. Потому что на кону – твоя жизнь и жизни твоих товарищей. Я боевой медик армии США. По крайней мере, раньше был.
Вот ты играешь в мяч под палящим солнцем пустыни, смеясь от души.
Вот ты подшучиваешь над другом, сбиваешь его с толку, пока он неловко пытается поговорить с девушкой по телефону.
А через мгновение… ты засовываешь руки в зияющую рану своего лучшего друга, отчаянно пытаясь удержать его вываливающиеся кишки внутри изуродованного тела.
Когда мы вернулись в лагерь, я долго не мог уснуть. Впрочем, как и всегда за всё время, что я здесь. Часами лежал на койке, наблюдая, как тени на потолке постепенно исчезают, уступая место рассветному свету.
Было тихо. Чертовски тихо.
А потом… в одно мгновение всё изменилось.
Я вздрогнул от внезапного оглушительного взрыва, прогремевшего так близко, что стало ясно – безопасным это место уже не назвать. Сон ли это был или я просто лежал, уставившись в потолок, – теперь не имело значения.
Мгновенно схватив оружие, я выбежал из палатки, даже не успев натянуть штаны. Кричащий голос командира прорезал хаос, доносясь с восточной стороны:
– Ложись! Всем вниз!
Я бросился к земле, скатываясь вниз по склону. Дым застилал глаза, резкий запах горящей плоти и пороха проникал в ноздри, а падающие обломки скал мешали бежать.
– Он наступил на мину! – услышал я надрывный голос молодого солдата, которому едва исполнилось девятнадцать, когда спустился ближе. Это был Алекс.
Мой взгляд упал на тело раненого, лежащего на земле. Лицо мужчины, испещрённое кровью и ожогами, едва было узнаваемо. Правая его сторона полностью обгорела, обнажив обугленную плоть и грубые ожоги.
– Чёрт! – вырвалось у меня, когда я узнал его. Мик.
Рука непроизвольно потянулась к рюкзаку, инстинкты боевого медика взяли верх над замешательством. Времени на сожаления не было.
– Блядь! – снова выругался я, осознав, насколько тяжёлые у него ранения. В голове мелькали медицинские протоколы и остатки надежды.
Алекс, словно парализованный страхом, стоял в нескольких шагах, не в силах даже двинуться.
– Алекс! – рявкнул я, выхватывая перевязочный материал и протягивая его парню. – Мне нужна твоя помощь! Держи это!
Мои слова, казалось, разбудили его. Руки задрожали, но он всё-таки взял бинты. Вокруг грохотала война – крики, новые взрывы и треск автоматных очередей мешались в единую адскую симфонию. Я старался сосредоточиться только на одном – спасти Мика.
Осколок разорвал Мику икру, лишив его нижней части правой ноги. Кровь хлестала из обрубка, а в груди зияли осколочные ранения.
– Давай, Мик, давай, чёрт возьми! Останься со мной! – закричал я, склонившись над ним, пока мои руки инстинктивно выполняли необходимые манипуляции.
Шприц с морфином вошёл в его мышцу, а затем я быстро подключил капельницу с физиологическим раствором, пытаясь компенсировать катастрофическую потерю жидкости. Мои движения были отточенными и уверенными, как всегда, независимо от того, как бешено билось сердце в моей груди.
– Ты не умрёшь, приятель! Не сегодня! – продолжал я, словно уговаривая его остаться.
Кто-то мог бы подумать, что после девяти лет службы боевым медиком – сначала в Ираке, а теперь в Афганистане – такие ситуации станут обыденностью. Но это было далеко не так.
Не для меня. И уж точно не для моих товарищей.
Каждый раз это удар. Ты снова видишь ад: ощущаешь запах копоти и горящей плоти, слышишь крики о помощи, льющихся сквозь невыносимую боль. Склонившись над кем-то, с кем ты ещё несколько часов назад шутил, чувствуешь, как его кровь просачивается сквозь твою униформу.
Это больно. Это тяжело. Это никогда не станет нормой.
Но я был чёртовски хорош в своём деле. Да, то, что я делал, граничило с безумием, но именно в этом заключалась моя задача. И её нужно было выполнить – здесь и сейчас, где каждая секунда имела значение.
У тебя есть одно мгновение, чтобы всё изменить.
И в тот момент, когда я работал с Миком, всё моё внимание было сосредоточено на задаче. Полный решимости, я раздавал приказы своим товарищам, стараясь не допустить паники.
– Держись, чувак! Будет больно, – пробормотал я, прежде чем быстрым движением удалить один из металлических осколков, который пробил его бедро чуть выше ампутации.
Мик закричал в агонии, и этот звук пронзил меня до самого сердца.
Я не мог позволить себе терять ни секунды и занялся обработкой его травм. Порывшись в аптечке, я нашёл жгут и накинул его на культю, туго затянув. Это было единственное решение, доступное в суровых условиях афганской пустыни. Затем я начал работать с ожогами, стараясь облегчить его боль.
Когда я разрезал его одежду, под тканью обнаружились ужасные раны. Большая часть материала расплавилась и въелась в обожжённую плоть.
– Чёрт… – прошептал я сквозь стиснутые зубы, стараясь не поддаваться охватившему меня ужасу.
Ожоги были худшими из всех ран, с которыми мне приходилось иметь дело. Вонь горелой плоти впивалась в память, как и боль в глазах Мика.
Его лицо исказилось от боли, но он собрал последние силы, чтобы прошептать:
– Скажи моей маме… и Сэди… Скажи им, что я люблю… их… Береги себя…
Я едва различал его слова. Они тонули в шуме битвы, сливаясь с хаосом. И пока я пытался осознать их смысл, произошел очередной взрыв. Ударная волна отбросила меня назад.
А потом… ничего. Только красный цвет вокруг.
Одно мгновение.
Я слышал хаос, гремящий повсюду, как далёкий гул. Горячее, влажное вещество стекало по моим волосам и лицу. Боль обжигала каждую клетку моего тела, будто я горел изнутри.
Я чувствовал запах горящей плоти, и этот запах впивался в меня, словно когти. И я слышал свой собственный крик. Он был таким далёким, будто исходил не из моего горла, а откуда-то извне.
Не знаю, услышал ли кто-то мои крики. Но за миг до того, как всё погрузилось во тьму, я мог поклясться, что слышал её голос.
Она звала меня.
Звала меня по имени.
Этот голос был невообразимо реальным, словно пробивался сквозь шум и боль.
Я не видел её девять лет.
– Кэндис? – хриплый, еле слышный вопрос сорвался с моих губ.
И затем всё почернело.
Я очнулся в госпитале через два дня. Мой разум блуждал на грани сознания, и все эти дни сливались в одно сплошное пятно боли и морфина. Этот наркотик был единственным, что удерживало меня от безумия. Но даже он не мог заглушить кошмары, которые оживали каждый раз, когда я закрывал глаза.
Иногда я просыпался с криком, как будто снова был на поле боя. Руки рвались сорвать капельницу и избавиться от бинтов, которые туго обматывали моё туловище и левую руку.
Ад. Это было адом.
Медсестра, всегда с тихой улыбкой и тёплыми руками, приходила ко мне, чтобы проверить капельницу, подправить бинты и попытаться успокоить меня. Но даже её забота не могла прогнать агонию. Она просто на несколько мгновений уводила меня в беспокойный сон, где кошмары становились ещё реальнее благодаря морфину.
Мне сказали, что я должен быть благодарен за то, что остался жив. Мик и Алекс не выжили. Эта новость впилась в меня сильнее любого осколка. Я лежал на больничной койке, сжав зубы от боли, и хотел одного – присоединиться к ним.
Прошла неделя, но боль не утихала. Она была здесь, со мной, в каждом вздохе. Морфин стал моим спасением и проклятием.
Через три недели меня выписали. Они назначили повторный приём через два месяца, сунули мне в руку пакет с лекарствами и пожелали удачи.
У меня были деньги. Немного. И никакого плана. Никакого места, куда я мог бы пойти.
Кроме одного.
Я думал, что прошло слишком много времени. Девять лет. Они, наверное, забыли обо мне. Забыли о том мальчишке, который когда-то работал на их ранчо.
Но, несмотря на это, это было единственное место, где я когда-либо чувствовал себя дома.
Так что я поехал.
Глава 2
Кэндис
После смерти отца у меня почти не было свободных дней, поэтому, когда выпадала редкая возможность отдохнуть, я старалась использовать её на полную.
Тем утром я решила устроить себе маленький праздник – вышла на крыльцо с чашкой горячего кофе, села на старые качели и впервые за много лет открыла книгу. Это был один из тех легкомысленных романов Норы Робертс, которые я нашла на днях, роясь в маминых вещах. Уже по обложке я знала, что мне понравится история: там был изображён высокий темноволосый мужчина – прямо в моём вкусе.
Лёгкий летний ветерок приятно щекотал мои голые лодыжки и играл с распущенными волосами, пока я погружалась в первые страницы. Раскачиваясь на качелях, я чувствовала, как спокойствие растекается по телу, слушала пение птиц, устроившихся на соседнем платане. Это утро было таким умиротворяющим, что не хотелось возвращаться к делам.
Я всегда любила это место. Ранчо Гиббза – мой единственный дом, и я намеревалась сохранить его любой ценой, пока хватит сил и терпения банка. После смерти отца я узнала, в каком плачевном состоянии он оставил хозяйство. Отец отчаянно боролся за то, чтобы удержать землю, но это оказалось сложнее, чем я могла представить. Честно говоря, сейчас я не уверена, насколько мы справляемся.
Я знала эту землю, как свои пять пальцев, и могла выполнять большую часть работы на ранчо, но управление хозяйством, особенно его финансовая сторона, было для меня совершенно чужой территорией. Я чувствовала себя неуверенно, как будто шагала в темноте. Тем не менее, нужно было двигаться дальше, и с помощью моего кузена Дейла и дяди Скотта мне удавалось поддерживать относительный порядок.
Из дома донёсся звонок телефона. Честно говоря, я сама не понимала, зачем до сих пор держу стационарный аппарат, когда у меня всегда под рукой мобильный. Вскочив с качелей, я поспешила внутрь, по пути споткнувшись о грязные ботинки, оставленные на крыльце ещё прошлым вечером. Сдерживая раздражение, я кое-как добралась до кухни и схватила трубку.
– Алло, – сказала я, тяжело дыша после короткого забега.
– Ты уже проснулась. Я боялся, что разбужу, – раздался на другом конце линии грубоватый, но тёплый голос дяди Скотта с его ярким южным акцентом.
– Уже девять утра, конечно, я не сплю, – улыбнулась я, вставая ровнее.
– Хорошо. Мне послать к тебе Дейла сегодня? – спросил он.
– Помощь не помешает. Конечно, если он не слишком занят, – пожала я плечами, хотя он этого и не видел.
– Этот парень никогда не бывает слишком занят, – отозвался дядя с улыбкой, от которой его слова звучали ещё теплее.
– Спасибо, дядя Скотт, – искренне поблагодарила я.
– Нет проблем, малышка. А теперь мне пора. У меня есть кое-какие дела в городе… Тебе что-нибудь нужно? – спросил дядя, голос его звучал заботливо, как всегда.
– Нет-нет, ничего не надо, спасибо, – поспешила я ответить.
Он всё ещё переживал, что я останусь голодной, живя одна. Но я справлялась. Моя миниатюрная фигура, доставшаяся мне от матери, могла ввести в заблуждение, но я научилась готовить так же хорошо, как она. Правда, в отличие от неё, я не склонна была убирать дом до блеска при каждом удобном случае.
– Ладно, дорогая, мы ещё поговорим, – сказал дядя Скотт и повесил трубку прежде, чем я успела попрощаться.
Я улыбнулась, покачав головой. Его манера всегда быть коротким в разговоре по телефону была чем-то привычным.
Когда я вернулась на крыльцо за книгой и пустой чашкой из-под кофе, моё внимание привлёк грузовик, припаркованный на подъездной дорожке. Это был почти новый двухлетний «Форд», и я была уверена, что он не принадлежит ни Дейлу, ни кому-либо из моих знакомых.
Я остановилась на мгновение, разглядывая машину, затем направилась по гравийной дорожке к амбару. С каждым шагом меня охватывало странное чувство тревоги. Холодок пробежал по спине, а волоски на затылке встали дыбом. В груди зарождалось волнение, смешанное с любопытством и лёгким беспокойством.
Примерно в трёх метрах от меня, спиной ко мне, стоял мужчина. Его широкие плечи напряглись, как будто он знал, что я наблюдаю за ним. В горле пересохло, но я всё же сделала шаг назад, пока моя рука не наткнулась на садовые вилы, прислонённые к стене амбара. Схватившись за деревянную ручку, я шагнула вперёд, стараясь выглядеть грозно, хотя и знала, что мой небольшой рост – всего 158 сантиметров – вряд ли придаёт мне устрашающий вид. Мужчина возвышался надо мной, как башня.
– Эй! Ты не должен быть здесь! Это… – мои слова застряли в горле, как только он начал оборачиваться. Остатки смелости исчезли, и я застыла на месте, широко раскрытыми глазами глядя на него. Вилы в моей руке больше напоминали игрушку, чем оружие.
Я бы узнала эту фигуру где угодно. В течение четырёх лет я следовала за этим человеком по пятам, как преданный щенок, неспособная произнести ни слова, когда он был рядом.
– Майкл, – выдохнула я, его имя, которое когда-то было таким знакомым, теперь звучало на моих губах словно чужое.
Он обернулся медленно, будто не был уверен, стоит ли это делать. В тот же момент моё сердце сжалось, будто камнем упало в желудок. Передо мной стоял человек, которого я знала, но которого изменила жизнь. Он выглядел старше своих тридцати лет, его лицо было изможденным и утомлённым почти десятилетием войны.
Мой взгляд невольно упал на тонкий, неровный шрам, тянущийся по правой щеке. Там, где кожа была гладкой, он выглядел особенно заметно. Остальная часть его лица была покрыта густой, неухоженной щетиной. Борода, которая ему, по правде говоря, не шла, придавала ему ещё более суровый вид.
Он был одет в обтягивающую футболку, подчеркивающую его широкие плечи и точеный пресс. Я невольно прикусила нижнюю губу, прежде чем мой взгляд остановился на бинтах, аккуратно обмотанных вокруг его рук и плеч.
– Чувствую себя еще хуже, чем выгляжу, – сухо заметил он, вырывая меня из раздумий. Я поспешно отвела взгляд, осознав, что беззастенчиво его разглядываю.
Его голос прозвучал как гром среди ясного неба, ударив по моим воспоминаниям. Я давно забыла, как звучал его голос, но его лицо осталось врезанным в мою память: высокий, темноволосый, с выразительными чертами, которые невозможно не заметить.
Невероятно красивый.
– Прости, – пробормотала я, чувствуя себя неуклюжей, как в одиннадцать лет, когда он был для меня кем-то недосягаемым.
– Я… эм… Я хотел узнать, здесь ли твой отец? – неловко спросил он, переминаясь с ноги на ногу.
– О… – только и смогла ответить я, прежде чем взять себя в руки. – Мой отец… он умер в прошлом году, – сказала я, нервно теребя хвост волос, собранных резинкой.
Наступила долгая пауза. Его лицо, обычно скрывающее эмоции, стало ещё более сосредоточенным. Глаза Майкла уставились в землю, словно он пытался переварить услышанное.
– Рак желудка. Он умер очень быстро. Никто не ожидал… никто не мог этого предсказать, – тихо добавила я, думая, что он захочет узнать больше.
– Прости, – его голос прозвучал чуть громче шепота. – Если бы я знал… Я бы приехал…
– Ладно, всё в порядке, ты не мог знать… – я грустно улыбнулась, опуская глаза. – Может… зайдём в дом? У меня есть кофе. Я помню, как ты его любишь: чёрный, с ложечкой сахара, да? – произнесла я, чувствуя, как лицо предательски вспыхивает румянцем. Вероятно, мне не следовало этого помнить, учитывая, что тогда я была всего лишь ребёнком.
Он слегка улыбнулся, уголки его губ приподнялись едва заметно.
– Да… – тихо ответил Майкл, а затем, прищурившись, добавил с лёгкой насмешкой: – Только сначала отбрось вилы, ладно? Прежде чем идти и убивать кого-то… особенно меня.
Я рассмеялась, смущённо отложила вилы в сторону и подняла руки, показывая, что оружие больше не в игре.
– Ты прав, с ними я действительно могу выглядеть опасно, – подмигнула я, стараясь скрыть лёгкую неловкость.
Глава 3
Майкл
Я последовал за ней к дому, ощущая, как сильная волна ностальгии захватывает меня с каждой секундой. Куда бы я ни посмотрел, воспоминания наплывали одно за другим. Я хотел подняться на чердак, чтобы проверить, изменилось ли там что-то за эти годы. Но Кэндис нарушила мои планы своим внезапным появлением. Возможно, мне следовало сначала постучать, а не пробираться туда, как вор. Но я просто хотел избежать встречи с людьми как можно дольше.
– Дом не сильно изменился с тех пор, как ты уехал, – сказала Кэндис, обернувшись ко мне и двигаясь назад, спиной к крыльцу.
Я молчал, лишь позволил глазам ненадолго задержаться на её фигуре. Время явно было к ней благосклонно. Она по-прежнему оставалась обладательницей тех же золотистых волос, обрамляющих лицо, и выразительных карих глаз, в которых отражалась та же искренность, что и в её юности. Теперь она больше напоминала свою мать.
В её взгляде я мог прочесть многое, слишком многое. Она жалела меня – это было очевидно. Но последнее, что мне сейчас нужно, – это жалость.
И всё же, в её взгляде было что-то ещё, чего я не мог уловить. Я отбросил эти мысли и последовал за ней в дом.
Внутри почти ничего не изменилось. Пара новых фотографий на стенах и мелочи здесь и там, но основная мебель и обстановка остались прежними, словно дом пытался сохранить прошлое.
– Садись, если хочешь, – предложила Кэндис, жестом указывая на стул в столовой.
Я сделал, как она сказала, и опустился на ближайший стул. Мои уставшие мышцы были благодарны за передышку. Перед тем как приехать сюда, я провёл бессонную ночь в обшарпанном мотеле, где шумные соседи не давали мне ни минуты покоя.
– Если кофе недостаточно горячий, я могу сделать свежий, – предложила она, возвращаясь к кухонной стойке.
Я поднял глаза и заметил, что она снова смотрит на меня. Тот самый взгляд, который я не мог разгадать.
На мгновение мне показалось, что она собирается выбежать из комнаты. Но вместо этого она осталась, её глаза продолжали удерживать мои. В конце концов, я сдался и отвёл взгляд, сосредоточившись на сложном узоре на деревянной поверхности стола.
Она слегка улыбнулась и протянула мне чашку кофе. Напиток был не горячим, но вполне тёплым, чтобы пить. Я не хотел, чтобы она тратила лишнее время из-за таких мелочей.
– Хороший кофе, – пробормотал я, чтобы хоть что-то сказать.
– Спасибо. Это моя маленькая слабость. Кофе и арахисовое масло. Честно говоря, могу есть его прямо из банки, – ответила она с улыбкой.
Я кивнул, снова сделав глоток, чтобы заполнить повисшую между нами тишину. Светские беседы никогда не были моей сильной стороной. На самом деле, я настолько в этом плох, что обычно чувствую себя неловко, находясь в одной комнате с кем-то, кто ожидает от меня разговора. Как сейчас.
Кэндис
В детстве его замкнутый характер меня нисколько не беспокоил. Я любила ходить за ним по пятам и наблюдать, как он работает. Могла часами молчать, довольствуясь его молчаливым присутствием. Но сейчас тишина между нами казалась почти оглушительной. Я села напротив него и сделала глоток кофе, стараясь найти подходящие слова.
– Ты давно в городе? – наконец спросила я, разрывая тишину.
– Приехал поздно ночью. Снял номер в «Days Inn», – ответил он, пожав плечами, словно это было неважно.
– Ты мог бы прийти сюда, – выпалила я прежде, чем успела обдумать свои слова. – Мы не пользуемся чердаком. Он остался таким же, как был, когда ты там жил.
– Не хотел тебя беспокоить, – снова пожал плечами Майкл, избегая моего взгляда.
Неловкая пауза повисла между нами. Мой взгляд невольно вернулся к его забинтованной руке. О его времени за границей я почти ничего не знала. Восемь лет назад, уехав в Ирак, он прислал отцу короткое письмо, лаконичное и деловое – в стиле Майкла.
– О чём ты хотел поговорить с папой? – нарушила я молчание, решив перейти к сути его визита. – Может быть, я смогу помочь?
– На самом деле, я надеялся, что всё будет наоборот, – признался он. Майкл чуть наклонился вперёд, проведя большим пальцем по краю чашки, словно его мысли были сосредоточены где-то далеко.
Я наблюдала за его движениями, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять смысл его слов.
– Ты хочешь вернуться на свою старую работу? – спросила я, чувствуя, как удивление проступает в моем голосе.
– Не удивляйся так! – усмехнулся Майкл, но спустя мгновение его лицо вновь стало серьёзным и сосредоточенным. – Но… если тебе нужен кто-то, кто будет держать для тебя сумку с гвоздями, я твой человек.
«Он пытался подшутить надо мной?»
– Боже мой, ты это помнишь! – я покраснела и, наклонившись, позволила своим волосам упасть, словно завеса скрывала моё ярко-красное лицо.
– Да, помню, – ответил Майкл с лёгкой улыбкой.
Я заметила эту улыбку и невольно почувствовала тепло внутри. Он редко улыбался, но когда это происходило, момент казался особенным.
Меня даже не волновало, что он, возможно, смеётся надо мной.
– Ладно, вот условие, – произнесла я, всё ещё улыбаясь. – Ты можешь вернуться на свою старую работу, но с одним обещанием. Ты не будешь смеяться надо мной и вспоминать все глупости, которые я делала рядом с тобой, когда была ребёнком. У меня была серьёзная влюблённость, это не моя вина! – я рассмеялась, вспоминая своё детское обожание.
– Обещаю, – сказал Майкл, прижав руку к сердцу. – Я не буду смеяться.
– Я тебе не верю, – возразила я с игривой усмешкой.
– Эй, я всегда выполняю свои обещания, ты это знаешь, – произнёс он, ухмыляясь.
На мгновение я не поняла, что он имел в виду, но потом ко мне вернулось давно забытое воспоминание. В тот день, когда Майкл покинул ранчо Гиббза, чтобы отправиться в армию, он пообещал мне, что еще вернется сюда. А потом отдал мне свои жетоны.
– Надеюсь, на этот раз мне не придется ждать девять лет, – сказала я ему с улыбкой.
Ополоснув кофейные кружки и поместив их в посудомоечную машину, я показала Майклу чердак. Это было небольшое пространство с двускатной крышей, и он не мог выпрямиться во весь рост в некоторых местах. Обстановка осталась почти такой же, какой я её помнила: большой комод для хранения одежды, двуспальная кровать с матрасом, который, вероятно, стоило давно заменить, старый письменный стол, сделанный моим дедом, и несколько предметов мебели, придававших комнате уют.
– Я принесу тебе чистые простыни и полотенца для ванной чуть позже, – пообещала я, кивая в сторону кровати. – И, пожалуй, помогу с уборкой. Видишь, я не шутила, когда говорила, что редко здесь бываю. Тут пыли, наверное, на год вперед, – добавила я с легким смущением, проводя пальцем по поверхности тумбочки и съеживаясь от того, сколько пыли осело.
– Спасибо, – вежливо ответил он.
Мы оказались так близко друг к другу в этом крошечном пространстве, что мне пришлось поднять голову, чтобы взглянуть на него. Его карие глаза встретились с моими, и в воздухе повисла напряжённая пауза. Я вдруг осознала, насколько близко мы стоим, и отступила на полшага, пытаясь скрыть смущение.
– Здесь можно подключить Вай-Фай. Это недавнее новшество. Я не очень хорошо разбираюсь в проводах. Мой двоюродный брат Дейл, возможно, сможет тебе помочь. Или если ты сам можешь, то… – я неуверенно пожала плечами.
– Я довольно ловкий, но мне это не нужно. Интернет меня не интересует, – признался Майкл спокойно.
– Нет Инстаграма? – с искренним удивлением спросила я. – В наши дни у всех есть Инстаграм.
– Я ни с кем не общаюсь и не фотографируюсь, – сказал он, пожав плечами, как будто это было самое обычное дело в мире.
– О, – я прикусила нижнюю губу, чувствуя себя немного глупо. – И что, даже подружки нет? – неожиданно выпалила я, но не осмелилась встретиться с ним взглядом. Слова сорвались с губ, прежде чем я успела обдумать их.
На секунду я пожалела, что задала этот вопрос, но его легкая усмешка заставила меня почувствовать себя менее неловко.
– Даже, – усмехнулся Майкл, проведя пальцами по коротким волосам. – Я не знаю, что с ней делать, – добавил он с легким сарказмом.
Его ответ был настолько неожиданным, что я не смогла сдержать смех.
– Что ж, хотя бы ты честен, – сказала я, улыбаясь, и почувствовала, как напряжение в комнате немного ослабло.
Майкл усмехнулся в ответ, а я подумала, что, возможно, его одиночество – это выбор, а не обстоятельства.
Глава 4
Кэндис
Проходить мимо амбара и видеть его пикап, припаркованный на подъездной дорожке возле дома, было странно и непривычно. Конечно, это был уже не тот старый грузовик, на котором он когда-то ездил – ту развалюху давно стоило отправить на свалку или разобрать на запчасти. Но этот грузовик всё ещё был его, и от этого становилось как-то не по себе.
Дейл заглянул ко мне ранним утром, чтобы помочь по хозяйству, а потом мы отправились верхом проверить скот. К тому времени Майкл уже был в городе, выселялся из мотеля «Days Inn» и забирал свои вещи. Это избавило меня от необходимости объяснять брату, чей грузовик стоит на подъездной дорожке, и почему я наконец решилась снова сдавать чердак после стольких лет категорического отказа. Я и так прекрасно знала, что он бы просто посмеялся надо мной.
Когда вся запланированная работа была сделана, я принесла на крыльцо чай со льдом для себя и пиво для него. Мы немного посидели в тени, наслаждаясь прохладой напитков. Солнце палило нещадно, жара была невыносимой, и эта короткая передышка стала настоящим спасением.
– Ты сегодня вечером к Баку едешь? – спросил Дейл, имея в виду бар в городе.
По вечерам, особенно после наступления темноты, там всегда было многолюдно.
– Нет, думаю, что не пойду, – ответила я. – Сегодня начала читать книгу, и она меня действительно зацепила.
Это не было ложью, но и не главной причиной, по которой я не собиралась ехать в бар. Однако на данный момент это был удобный предлог, и я надеялась, что Дейлу этого хватит.
Через полчаса после ухода Дейла я вернулась в дом, чтобы заняться ужином. Меню было простым: курица, картофель и овощи на пару. Я решила не размораживать курицу для двоих, полагая, что снова буду есть одна, поэтому вместо этого приготовила больше овощей.
Ужин в тот вечер почти не отличался от тех, которые я проводила в одиночестве. Майкл молча ел, и я не знала, как начать разговор. Поэтому мы сидели за столом под звуки телевизора, слушая голоса новостных ведущих и звон столовых приборов.
– Ты сделал всё, что планировал в городе? – наконец нарушила я тишину.
– Да, в основном, – коротко ответил он.
После этого снова наступила неловкая пауза. Я наклонилась над своей тарелкой и молча доела ужин.
– Спасибо за ужин. Он был действительно вкусным, – сказал Майкл, поднимаясь из-за стола первым.
– Ага, – улыбнулась я. – Конечно, я готовлю не так, как мама, но, может, однажды научусь. – Я снова улыбнулась и начала собирать тарелки.
– О, тебе не обязательно это делать, – добавила я, заметив, что Майкл начал мне помогать.
– Твоя мама никогда не разрешала мне убирать со стола, и я всегда чувствовал себя из-за этого неловко. Теперь хочу хоть как-то это компенсировать, – признался он, слабо улыбнувшись.
– Да, сэр! – отозвалась я, закатив глаза, но внутри была благодарна за его жест.
Он первым подошёл к кухонной раковине, поставил туда тарелку, а затем потянулся и за моей. Я не собиралась позволять ему мыть посуду, поэтому предложила просто ополоснуть её. Когда же дело дошло до кастрюль и сковородок, я разрешила ему их вытереть.
– Хочешь пива? – предложила я.
– О, э… нет, спасибо. Мне нельзя смешивать алкоголь с обезболивающими, которые я принимаю, – пояснил Майкл.
Я кивнула, и разговор снова стих.
Когда небо окончательно окрасилось в тёмно-синий цвет, Майкл отправился на чердак, а я сказала, что скоро поднимусь. Я начала собирать для него полотенца и постельное бельё, аккуратно складывая их в белую корзину, чтобы удобнее было нести. В последнюю минуту добавила туда туалетную бумагу, пару салфеток и контейнер с домашним печеньем. Запасной ключ от дома положила в карман, чтобы потом отдать ему.
Слегка пошатываясь под тяжестью груза, я поднялась по шаткой лестнице, ведущей на чердак. Протиснувшись в узкий лаз, я вошла в помещение.
– Эй, Майкл, у меня есть кое-что… – начала я, но тут же замолчала, оглядываясь по сторонам.
Его высокой фигуры нигде не было видно.
Я осторожно двинулась дальше в сторону ванной комнаты, дверь которой уже была приоткрыта. Я собиралась постучать, но в этот момент она распахнулась, и Майкл едва не врезался в меня.
– Чёрт возьми, Кэндис! – выдохнул он, испуганно отшатываясь назад.
– Прости, прости! Я хотела постучать… Я… – мой мозг вдруг отказался работать, и слова застряли на языке.
Я подняла на него глаза. Щетина, которая раньше покрывала его лицо, исчезла, делая его моложе, мягче. Теперь шрам на его щеке выглядел не таким резким, менее заметным.
Мой взгляд невольно задержался на его обнажённой груди. Капли воды ещё прилипали к загорелой коже, а твёрдые мышцы были напряжены. Повязка на левом боку исчезла, открывая заживший шрам. Его руки и плечи покрывали красноватые следы ожогов, но всё оказалось не так страшно, как я себе представляла.
Затем я опустила взгляд чуть ниже – на его живот, на тонкую линию чёрных волос, исчезающую под поясом серых джоггеров, которые висели так низко, что открывали слишком многое.
– Смотри сюда, – сказал Майкл с дьявольской ухмылкой.
Но прежде чем я успела взглянуть на его лицо, он уже шагнул мимо меня, оставляя после себя тёплый запах свежести и чего-то ещё… чего-то, от чего у меня перехватило дыхание.
– Извини, – неловко рассмеялась я, наблюдая за ним горящими глазами, пока он пересекал комнату. Я стояла к нему спиной, пытаясь успокоиться и взять себя в руки.
Он всего лишь мужчина…Да, хорошо, может, он выглядел как главный герой романа Норы Робертс, но…
Но это не значит, что я должна позволить своему глупому поведению и этим шальным взглядам взять надо мной верх. Мне нужно перестать вести себя как гормональная девочка-подросток.
– Я принесла тебе кое-какие вещи, – сказала я, жестом указывая на корзину с бельём, стоящую на полу. – Я вчера испекла печенье, так что оно ещё свежее… Обычно я съедаю их сразу, прежде чем они успевают остыть, не говоря уже о том, чтобы испортиться, – нервно рассмеялась я.
– Спасибо, я ценю это, – Майкл посмотрел на меня и улыбнулся.
Он порылся в открытом чемодане, лежащем на кровати, и достал большой пакет на молнии. Внутри была мазь и свежие бинты. Взяв мазь, он начал аккуратно наносить её на обожжённую кожу. Когда его пальцы коснулись ожогов, в зеркале я заметила, как он поморщился.
Я восприняла это как сигнал к уходу и уже направилась к отверстию в полу, но ещё один взгляд на него заставил меня остановиться. Ему явно было тяжело.
Чисто инстинктивно я подошла ближе и осторожно коснулась его неповреждённой руки, молча прося у него крем.
– Позволь мне помочь, – предложила я.
Он замер, колеблясь.
– Не будь таким слабаком, я буду осторожна, – произнесла я, мягко улыбнувшись, когда он наконец позволил мне взять у него мазь. – Садись на кровать, ты слишком высокий.
– Может, это ты коротышка? – усмехнулся он, но, тем не менее, послушался.
Я забралась на кровать и встала на колени позади него, погрузив три пальца в мазь и осторожно промакивая раны на его плече и спине. Его лицо, слегка повернутое ко мне, оставалось невозмутимым, но я видела, как он сжал челюсти. Мышцы под моими пальцами были напряжены, но он даже не поморщился.
– Я всё делаю правильно? – спросила я, чувствуя лёгкую нервозность.
– Угу, – пробормотал он.
Я на мгновение замолчала, раздумывая, стоит ли спрашивать то, что меня действительно интересовало, и захочет ли он вообще отвечать.
– Могу я спросить… что случилось? – тихо произнесла я, испытывая странное чувство, будто хожу на цыпочках по уже потрескавшейся яичной скорлупе.
Последовало затянувшееся молчание.
– Рядом с нашим лагерем произошло нападение, – сказал он наконец, его голос был напряжён, глаза закрыты.
Я продолжала наносить мазь, наблюдая за ним, ожидая, захочет ли он продолжить. Когда он вновь открыл глаза, в его тёмном взгляде было нечто неописуемое.
– Террорист-смертник… Бомба… убила двоих моих друзей, – пробормотал он.
Я застыла, не зная, что сказать.
Вместо того чтобы что-то сказать, я последовала его примеру и промолчала. Достав бинт из пластикового пакета, я мягко попросила его повернуться ко мне. Неожиданно его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от моего.
– Странное ощущение, – прокомментировал Майкл, когда я прижала бинт к его коже.
– Прости, я сделала что-то не так? – спросила я, с беспокойством глядя на него.
– Нет-нет, всё в порядке, ты справляешься… Просто… – он запнулся, оглядывая комнату, словно пытаясь подобрать слова. – Ты была ещё ребёнком, когда я видел тебя в последний раз, – усмехнулся он.
– А теперь уже нет, – спокойно ответила я.
– Нет, определённо нет, – пробормотал он, и в его взгляде появилось что-то такое, от чего моё сердце затрепетало.
Я быстро встала с его кровати и обхватила себя руками, внезапно осознав, насколько мала мансарда и как мало пространства нас разделяет.
– Думаю, теперь всё в порядке, – сказала я, когда закончила с перевязкой.
– Да, – кивнул он, рассматривая мою работу в зеркале.
– Ну, мне пора идти… Тебе нужно выспаться. Завтра у тебя ранний подъём… Я слышала, твой новый босс настоящий тиран, – неловко усмехнулась я.
– Уверен, она не такая уж страшная, – ответил Майкл с лёгкой улыбкой.
– Полагаю, тебе придётся подождать и проверить, – пожала я плечами, направляясь к отверстию в полу. – Спокойной ночи, Майкл, – улыбнулась я ему.
– Спокойной ночи, Кэндис, – ответил он.
Глава 5
Майкл
Она больше не ребёнок. Эта реальность, или, по крайней мере, чувства, которые она во мне вызывала, были немного тревожными. Я не мог объяснить этого – увидев её сегодня, я испытал странное, почти неописуемое чувство. Как же она выросла…
Я чувствовал себя виноватым за свои мысли о её привлекательности, словно боялся, что её отец, мой бывший босс, может вернуться из могилы и надрать мне задницу. Мне не следовало даже допускать подобных мыслей. Кэндис была под запретом. А я… я был далёк от того идеального мужчины, который ей нужен. Такой человек, как я, не нужен ни одной женщине.
Я провёл пальцами по волосам и выругался про себя, наблюдая, как она наконец спускается по лестнице и направляется обратно в дом. Дождавшись, когда дверь за ней закроется, я запер люк амбара и достал чистые простыни из корзины для белья.
Я сомневался, что мне удастся поспать, но, по крайней мере, стоило попробовать. Следующие пять часов я крутился и ворочался, раздражённый ноющей болью, но в конце концов сдался. Поднявшись, я распахнул старые деревянные ставни и посмотрел на владения Гиббзов. Солнце ещё не взошло, воздух был свежим и прохладным. Именно такую погоду я любил больше всего.
В главном доме не горел свет. Кэндис, вероятно, уже спала, и я ей завидовал. Я не знал, что значит нормальный сон – его у меня не было уже девять лет.
Я прошёл в другой конец комнаты, осматриваясь. Открыл ящик тумбочки, сам не зная, что ожидал там найти. Он оказался пуст, и, судя по всему, таким и останется какое-то время – у меня почти ничего не было.
Я потянулся к старому шкафу, скрип его дверей нарушил тишину. Решив занять себя чем-то, я начал раскладывать одежду, которой, опять же, было немного. Вся «распаковка» заняла не больше пяти минут.
Я уже собирался закрыть дверцу, когда краем глаза заметил в углу шкафа старый гитарный футляр – потрёпанный, потускневший от времени. Девять лет он просто пылился, и я совершенно забыл о его существовании.
Осторожно открыв футляр, я увидел гитару. Она была такой же старой, как и сам кейс, но, на удивление, сохранилась лучше – тёмное дерево всё ещё слегка поблёскивало. Я взял её в руки, провёл пальцами по ржавым струнам, вспоминая, когда в последний раз держал инструмент.
На дне футляра валялись несколько старых гитарных медиаторов, перочинный нож с потемневшей ручкой, два десятицентовика, четвертак и потрёпанная записная книжка. Её страницы были исписаны моими небрежными каракулями – в основном текстами песен, которые, если бы я перечитал их сейчас, наверняка заставили бы меня либо рассмеяться, либо содрогнуться от стыда.
Кэндис
Солнце только начинало подниматься, когда зазвонил мой будильник – за десять минут до того, как мне действительно нужно было вставать. Я повернулась на бок, нажала кнопку «отключить» и на мгновение позволила себе насладиться тишиной и покоем.
Пока варился кофе, я поднялась наверх и направилась в ванную в конце коридора. Быстрый душ помог окончательно проснуться, а старые джинсы и удобная футболка стали моим привычным нарядом. Заплетая влажные волосы в косу, я поймала себя на мысли, что, как обычно, забыла про макияж.
Но потом я вспомнила о Майкле. И внезапно во мне проснулась девушка, которая, кажется, решила немного постараться. Схватив тональный крем и кисточку, я нанесла лёгкое покрытие, а затем добавила немного туши.
Вот и всё. Готово.
Я не понимала, почему вообще так суетилась. В конце концов, он – тридцатилетний мужчина, которому вот-вот исполнится тридцать один. А я всего лишь двадцатилетняя девчонка с глупой влюблённостью, которую, наверное, давно следовало похоронить вместе с остатками детской наивности.
Вздохнув, я открыла старую шкатулку, принадлежавшую моей матери, и достала кольцо, надевая его на правую руку. Уже собиралась закрыть крышку, но вдруг мой взгляд зацепился за серебристый отблеск.
Я слегка улыбнулась, осторожно взяла жетон и провела пальцами по его гладкому, прохладному металлу.
Я носила эти жетоны несколько месяцев после ухода Майкла, решив сохранить их для того, кто когда-нибудь вернётся за ними. Со временем я выросла и убрала их в свою шкатулку, но никогда полностью о них не забывала.
Я аккуратно положила жетоны обратно и спустилась вниз, предвкушая аромат свежесваренного кофе. Это было неприлично, но одно только его утреннее благоухание приводило меня в невероятное возбуждение.
Насвистывая песню Денниса Ллойда, я налила себе чашку, наслаждаясь этим маленьким ритуалом. В этот момент за моей спиной раздался звук открывающейся двери.
Я повернулась на босых ногах и увидела Майкла.
Он был в красной футболке и джинсах, а на голове у него красовалась бейсболка, которую он снял сразу же, как вошёл в дом. Положил её на стол, рядом с солнцезащитными очками и ключами от своего грузовика.
На его подбородке и щеках уже проступила тёмная щетина, отчего он выглядел старше и ещё более… зрелым. Очередное напоминание о том, насколько велика разница в возрасте между нами.
– Десять лет, почти одиннадцать, – промелькнула мысль.
– Доброе утро, – первым заговорил Майкл.
– Привет, – ответила я, стараясь не смотреть на него слишком долго. – Бери себе чашку… Я ещё не завтракала. Ты хоть немного поспал? Знаю, что первая ночь в новом месте может быть… странной, – быстро протараторила я, пытаясь заполнить неловкую тишину.
– Это место совсем не кажется мне странным, – произнёс он после небольшой паузы, проходя за мою спину, чтобы достать кружку из шкафа.
Его рука на мгновение коснулась моей.
– Извини, – пробормотал он с лёгкой неловкостью в голосе.
– Всё в порядке, – ответила я, мельком взглянув на него через плечо. – Значит, на чердаке тебе удобно? Тебе что-то нужно?
– Всё в порядке, – кивнул Майкл, облокачиваясь на столешницу кухонного острова.
Я посмотрела на него, ощущая непривычную лёгкость в его присутствии.
– Я не знаю, что ты любишь в омлете, так что можешь взять всё, что захочешь, и смешать по вкусу, – сказала я, достав тёрку для сыра из нижнего шкафчика. – Но не обещаю, что завтрак у нас будет таким каждый день, – добавила я с тихим смешком, бросив на него чуть извиняющийся взгляд.
– Ничего страшного, – усмехнулся Майкл. – Любая еда лучше армейской.
После завтрака мы быстро проверили лошадей, а затем продолжили прогулку. Я показала Майклу некоторые изменения, которые произошли на ранчо с тех пор, как он был здесь в последний раз. Вероятно, он знал свою будущую работу лучше меня, поэтому я не вдавалась в детали, а просто рассказала в общих чертах, убедившись, что у него нет вопросов.
У него их не было.
Остаток утра прошёл в хлопотах. Мне пришлось разбираться с проблемным постояльцем – головную боль мне доставлял не столько его конь, сколько сам хозяин, который уже три месяца не платил за стойло.
Затем я села за компьютер, чтобы оформить сертификаты для детей, только что завершивших курс верховой езды для начинающих.
К тому времени, как полдень был уже близко, мой желудок напомнил мне, что пора поесть. Я взглянула на часы у входа в офис – небольшой пристройки к коровнику, напротив комнаты для хранения припасов. Двери у офиса не было.
Я чуть не подпрыгнула на месте, когда заметила стоящего там Майкла.
– Чёрт! Ты до смерти меня напугал! – выдохнула я, прижав ладонь к груди. – Как долго ты тут стоишь?
– Всего пару секунд, – ответил он с лёгким чувством вины на лице. Его тяжёлые шаги скрипнули по старым половицам, когда он вошёл внутрь. – Я осматривал забор и заметил, что один из участков нужно подлатать, пока койоты не начали забираться внутрь. У тебя ещё есть скобы для забора?
Я замялась, задумчиво глядя на клавиатуру.
– Эм… Кажется, мой кузен говорил, что они закончились в прошлый раз… Но я могу съездить в город и купить ещё.
– Я сам могу съездить, не проблема, – поспешил сказать Майкл.
– О, хорошо, но мне всё равно нужно в город, чтобы купить чернила для принтера, – ответила я, не желая, чтобы он тратил бензин только ради этого. – Так что я могу взять… Как ты их назвал? Степлер для забора?
Майкл ухмыльнулся:
– Ты знаешь, как они выглядят?
Я смущённо покраснела.
– Понятия не имею.
Он усмехнулся, но ничего не сказал.
– Перестань смеяться надо мной! – возмутилась я. – Я не могу уследить за всем. Отец был единственным, кого заботили такие вещи. Но у него никогда не было времени, чтобы рассказать и показать мне.
– Я не смеюсь, – возразил Майкл, сохраняя невозмутимый вид.
– Но ты спросил с иронией в голосе, – парировала я, борясь с желанием закатить глаза.
Он снял бейсболку, провёл пальцами по тёмным волосам, затем снова надел её, повернув козырьком назад. Так его лицо стало лучше видно.
– Я покажу тебе, чтобы ты знала на будущее, – улыбнулся он.
Я хотела сказать, что могу отправить за ними кузена, не желая доставлять Майклу лишних хлопот, но втайне была рада возможности провести с ним ещё немного времени… несмотря на его не самые выдающиеся коммуникативные навыки.
– Ладно, хорошо… Может, поедем прямо сейчас? По пути назад можем заскочить к Баку на обед – я умираю с голоду, – предложила я.
– Звучит неплохо, – пожал плечами Майкл.
– Хорошо, тогда я пойду и возьму… – начала я, резко поднимаясь со стула, но тут же чуть не упала, споткнувшись о собственные ноги.
Майкл мгновенно подхватил меня, крепко обхватив за талию.
– Кошелёк, – закончила я фразу, слегка задыхаясь, когда наши взгляды встретились.
– Поосторожнее, – с усмешкой сказал он. – Я не настолько хорошая компания, чтобы падать к моим ногам.
Я хотела придумать что-нибудь остроумное в ответ, что-нибудь, что заставило бы его снова улыбнуться, или хотя бы чтобы я не выглядела полной неуклюжей идиоткой… Но не смогла.
Моё тело всё ещё было прижато к его груди, его руки – крепкими, но удивительно нежными. Я чувствовала тепло, исходящее от него, ощущала, как напряжены его мышцы, и вдруг осознала, что не могу нормально дышать… не говоря уже о том, чтобы мыслить здраво.
– Я просто… схожу за сумочкой, – пробормотала я с натянутой улыбкой, выскальзывая из его объятий и почти бегом направляясь к дому.
Глава 6
Кэндис
Ранчо Гиббзов располагалось в двадцати минутах езды от Энниса, штат Техас, по извилистой грунтовой дороге. Это был небольшой городок с населением менее двадцати тысяч человек, расположенный на окраине Далласа. Несмотря на появление всё большего количества сетевых ресторанов и магазинов крупных брендов, в его центре всё ещё сохранялась атмосфера уютного, провинциального местечка.
– Если хочешь, можешь посмотреть мои диски, – неожиданно нарушил молчание Майкл, бросив на меня слегка виноватый взгляд, словно осознал, как долго мы ехали в тишине.
Его коллекция оказалась весьма разнообразной: от классического рока до до кантри в стиле «вне закона», включая даже современные поп-кантри композиции. Просматривая диски, я заметила альбом Тима Макгроу и тут же схватила его.
– Я не часто слушал его последние работы, – прокомментировал Майкл, когда из динамиков заиграли первые аккорды.
– Он потрясающий! – с воодушевлением сказала я. – Пару лет назад я была на его концерте. Тогда мне было семнадцать, и мы пошли с лучшей подругой и ещё парой друзей. Брэд Пейсли – ещё один из моих любимчиков. Недавно снова ходила на его концерт вместе с Мэйзи. Он просто невероятный! Настоящее шоу! – я улыбнулась, откинувшись на спинку сиденья и украдкой взглянув на Майкла.
Он уверенно вёл машину, держа одну руку на руле, а другую удобно расположив на подлокотнике рядом со мной. Его пальцы отстукивали ритм в такт мелодии, доносящейся из колонок, а за тёмными стёклами его солнцезащитных очков трудно было прочитать выражение его глаз.
– Я никогда раньше не был на концертах, – вдруг признался он, и его лицо оставалось бесстрастным.
– Я начала ходить на концерты, когда была подростком, – призналась я. – Там всегда было шумно, а я не самая высокая… то есть, вообще невысокая. Так что мне редко везло – обычно передо мной вставал какой-нибудь двухметровый парень с девушкой на плечах. – Я рассмеялась, вспоминая эти моменты.
– Кто твой любимый артист? – неожиданно спросил Майкл.
Я удивлённо посмотрела на него. Это было на него не похоже – пытаться поддержать разговор.
– О боже, сложный вопрос, – снова рассмеялась я. – Ну… наверное, Люк Брайан, но это слишком банально. Что касается текстов песен… Некоторые старые хиты Брэда Пейсли просто потрясающие. «Then» и «We Danced» – идеальные свадебные композиции… Хотя мне нравятся и его забавные песни. В общем, я люблю всё, что он выпустил в последнем альбоме. – Я тараторила так быстро, что только когда замолчала, поняла, как сильно увлеклась.
А вдруг он не хотел слышать весь этот поток информации?
– Значит, тебе нравится эта… слегка приторная романтика? – с усмешкой заметил Майкл.
Это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос. Я смущённо наклонила голову, позволяя своим светлым волосам скрыть покрасневшее лицо.
– В этом нет ничего плохого, не пойми меня неправильно… Мне тоже нравится, – неожиданно добавил он.
Я пожалела, что в этот момент не смотрела на него. Хотелось увидеть его выражение лица.
Он что, пытается флиртовать со мной?
Я была слишком застигнута врасплох, чтобы ответить, а он молчал. Между нами снова воцарилось напряжённое молчание, и только музыка спасала меня от безумия, разбавляя густую тишину.
К счастью, вскоре мы доехали до центра города. Я поспешно выбралась из его грузовика, чувствуя, как лёгкие наполняются воздухом. Солнце палило нещадно, влажный зной липнул к коже, но, несмотря на это, дышать вдруг стало легче. Намного легче.
Он зацепил меня. Сильно. И что хуже всего… я была уверена, что он это знал.
Но что чувствовал он? Было ли это игрой? Или я по-прежнему оставалась для него всего лишь маленькой девчонкой, когда-то бегавшей за ним по пятам?
В магазине Майкл бегло оглядел указатели над проходами и уверенно направился вперёд. Казалось, он прекрасно знал, куда идёт, в отличие от меня. Я молча следовала за ним, вдыхая запахи растений, резины и металла, которые наполняли пространство.
На полпути он вдруг остановился, коснулся полки и сказал:
– Вот что нам нужно. Видишь? Здесь много размеров… Так что будь осторожна. Нам нужен один и четверть. Вот.
Он безошибочно выбрал нужную коробку и легко снял её с полки.
– Похоже, ты знаешь своё дело, – сказала я, чуть улыбнувшись. – Я доверяю тебе.
Тем временем мы сделали ещё несколько покупок, заглянули в магазин канцелярских товаров несколькими улицами ниже, а потом остановились в музыкальном магазине. Майкл купил новые струны для своей гитары.
– Я не знала, что ты умеешь играть на гитаре, – выпалила я, прежде чем успела подумать.
Он пожал плечами:
– Никогда не брал уроков. Самоучка.
– Это даже впечатляет ещё больше, – заметила я, задумавшись, умеет ли он ещё и петь. – А я… играла на саксофоне в школе какое-то время.
Я тихо хихикнула, вспоминая свои «музыкальные подвиги».
– Хотя под «играла» я имею в виду, что дула в него и молилась, чтобы из инструмента вырвался хоть какой-то звук. Желательно не самый ужасающий.
Майкл усмехнулся.
– Я тоже никогда не любил духовые.
Музыка неожиданно оказалась удобной темой для разговора. Майкл словно ожил, когда заговорил о ней. Впервые за всё это время он, казалось, мог сказать больше, чем пару коротких фраз. Это было… новым. Непривычным. Но чертовски приятно – слушать его, видеть, как он преображается.
После этого мы отправились в небольшой бар и гриль «У Бака» – место, где почти каждый вечер звучала живая музыка. Чаще всего выступали местные таланты, но время от времени сюда заглядывали и более известные исполнители.
– Я не был здесь много лет, – сказал Майкл, оглядываясь. – Выглядит всё так же.
Старое кирпичное здание казалось немного неуместным среди новых магазинов с их яркими неоновыми вывесками. Но в этом и заключалась особая магия бара «У Бака» – он словно существовал вне времени. Внутри всегда царил уют, пропитанный дымом, живой музыкой и тихими разговорами. Здесь было по-домашнему тепло.
Мы вошли в бар, и мой взгляд тут же зацепился за симпатичную блондинку-официантку за стойкой. Она была увлечена разговором с клиентом и заметила меня только через несколько секунд.
Очередь двигалась медленно. Майкл стоял передо мной – высокий, задумчивый, молчаливый. Я невольно наблюдала за ним, пока боковым зрением не уловила, как рыжеволосая официантка помахала ему рукой.
А потом – её улыбка. Кокетливая, многозначительная.
Я знала, что не должна ревновать. Но всё равно ревновала.
– Привет, Кэндис, – наконец позвала меня блондинка, когда подошла моя очередь.
Я шагнула вперёд и усмехнулась:
– Привет! Я совсем забыла, что ты сегодня работаешь.
Мейзи была моей лучшей подругой с самого детства, а заодно и троюродной сестрой. Правда, она никогда не встречалась со своим отцом – двоюродным братом моей матери, – так что связь с нашей семьёй оборвалась ещё до того, как успела как следует установиться.
Она была выше меня всего на каких-то пять сантиметров, но даже это не делало её особенно высокой. Зато она была чертовски симпатичной. Блондинка с самыми красивыми глазами, какие я когда-либо видела – зелёно-голубыми, цвета летних волн, разбивающихся о берег.
– Кто этот горячий парень, с которым ты пришла? – тихо спросила она, бросив слишком уж явный взгляд в сторону Майкла.
К этому моменту моя очередь уже подошла, а он успел сделать заказ и направился к столику на двоих.
– Он работал у моего отца, – ответила я, чувствуя, как щеки начинают предательски гореть. – Вчера вернулся, искал работу… Был в армии какое-то время.
Почему-то мне казалось важным добавить это, словно я пыталась оправдаться.
– Чёрт возьми, неужели это он?! – завизжала Мейзи так громко, что я одарила её молчаливым взглядом, умоляя сбавить тон.
Но её уже было не остановить.
– Тот самый? С жетонами? – спросила она, почти подпрыгивая на месте.
Я густо покраснела.
– Да…
– Боже мой! – вздохнула она, закатив глаза.
– Да, я влюбилась в него. А теперь помолчи об этом, ладно? – быстро выпалила я, с досадой вспоминая, как в одиннадцать лет доверилась лучшей подруге, даже не подозревая, что эта постыдная информация когда-нибудь обернётся против меня.
Мейзи ухмыльнулась.
– Милая, это была не просто влюблённость. Ты хотела выйти за него замуж.
Она бросила взгляд на стол, за которым сидел Майкл, и, поймав его взгляд, широко ему улыбнулась и помахала рукой.
Майкл сначала оглянулся через плечо, словно проверяя, кому именно она машет, а потом явно почувствовал себя неловко, поняв, что это было обращено к нему. Он не знал, как реагировать.
– Он очарователен, – хихикнула Мейзи.
– Просто пробей мой заказ, как обычно, – проворчала я, размахивая перед ней дебетовой картой.
– Да-да, – усмехнулась подруга, не сводя с меня лукавого взгляда. – Так какой он?
– О Боже, пожалуйста, давай не будем… – устало вздохнула я.
– Может, я просто спрошу его сама?
Мейзи приподняла бровь, и я прекрасно знала, что она не блефует. Она действительно могла подойти. Она правда могла подойти, и тогда мне придётся провалиться сквозь землю от неловкости.
– Ладно… – нехотя сдалась я. – Он не говорит много… но когда открывает рот, это… Это не то, чего ожидаешь. Понимаешь? Он выглядит так, будто с ним лучше не связываться… – я заколебалась, вспомнив его внушительное телосложение, жёсткие черты лица, шрамы. – Но на самом деле он просто большой придурок.
Я хихикнула, а Мейзи прищурилась с хитрой улыбкой.
– Сексуальные придурки – лучшие из придурков. Схвати его, девочка, пока я сама не решила, что хочу кусочек этой задницы.
– Боже мой, я даже не знаю, почему мы с тобой лучшие подруги, – закатила я глаза. – Я не собираюсь просто… Ох, неважно. Всё не так.
Я махнула рукой, но тут же добавила, кивнув на обручальное кольцо на её левой руке:
– Кроме того, Дэрил может возразить.
– Ах да, точно, – протянула Мейзи, лениво махнув рукой, словно только сейчас вспомнила, что у неё вообще-то есть парень. – Шучу. Я оставлю своего… но если серьёзно, просто повеселитесь. Даже если это без шансов – ну и что с того?
Она пожала плечами, будто всё было до смешного просто.
– У меня уже было без шансов. С Дэвидом, если ты забыла, – напомнила я с кривой улыбкой. – Мы встречались всю среднюю школу, и, честно говоря, я была несчастна всё это время. Он мне не подходил. И мне понадобилось слишком много времени, чтобы это понять.
Позади раздался нарочитый кашель, и я обернулась, заметив женщину средних лет, явно недовольную тем, что мы загораживаем очередь.
Я вспыхнула от смущения.
– Извините, я сейчас подойду, – сказала Мейзи с той вежливостью, за которой скрывалось откровенное «отстаньте уже».
Она вообще была очень милой.
Я усмехнулась:
– Спасибо.
Мейзи протянула мне сэндвич с курицей по-тоскански и стакан чая со льдом.
– Напиши мне после смены, – быстро добавила я и направилась к Майклу, ощущая её пристальный взгляд у себя на затылке всю дорогу.
Глава 7
Майкл
– Ты говорила обо мне, – заявил я, когда Кэндис подошла и села напротив, густо краснея и упрямо отводя взгляд.
Я нашёл это до смешного забавным.
– Мы не говорили, – возразила она, но то, как её лицо с каждой секундой становилось всё краснее, говорило об обратном.
Я ухмыльнулся.
– Ах, ну конечно. Вы просто хихикали над миловидностью этого столика, а не над парнем, который за ним сидит?
Я никогда не был хорош во флирте. Да и не был уверен, что сейчас делаю это правильно. Но тот взгляд, который она метнула в мою сторону в этот момент, ясно дал понять – кажется, у меня это неплохо получается.
– Я не говорила, что ты симпатичный, – парировала Кэндис. – Ты приписываешь мне слова, которых я не произносила. И вообще, мы не хихикали. Просто чтобы ты знал.
– Ладно, – пожал я плечами и откусил кусок сэндвича.
Она закатила глаза и рассмеялась.
– Боже мой, серьёзно, ты такой зануда. Мне кажется, ты мне больше нравился, когда молчал.
Я лишь молча посмотрел на свою еду, продолжая с улыбкой наблюдать за ней.
Раз… два… три…
Я не дошёл даже до шестнадцати, когда она снова заговорила.
– Ладно, я понимаю разницу между тем, когда ты просто ведёшь себя как обычно, и когда специально заставляешь меня молчать… Прекрати! – возмутилась она.
– То есть мне вообще нельзя ничего говорить за обедом, да? – поддразнил я, бросив короткий взгляд через её плечо.
Светловолосая подруга Кэндис всё ещё наблюдала за нами, и, честно говоря, я понятия не имел, что происходит. Да и не особо хотел знать.
– Твоя подруга не сводит с меня глаз с того момента, как мы сюда зашли, – заметил я.
Кэндис оглянулась.
Официантка за стойкой подмигнула ей, и когда Кэндис снова повернулась ко мне, её лицо пылало ярко-пунцовым румянцем.
– Что? – спросил я.
– Ничего, – буркнула она. – Она просто заноза в заднице.
– Ты же не пытаешься свести меня с ней? – усмехнулся я.
– О, нет-нет, не волнуйся, – слишком быстро выпалила Кэндис. – Она помолвлена.
Она поспешно отвела взгляд, словно даже сама удивилась, насколько быстро нашла ответ.
– Выходит замуж чуть больше чем через месяц, – добавила она, пожав плечами. – Честно говоря, меня это немного пугает. Нам ещё столько всего нужно сделать до её великого дня… Я подружка невесты, так что хлопот выше крыши. Поверь, она та ещё привереда!
Кэндис закатила глаза, но уголки её губ предательски дёрнулись вверх.
– Все выходные мы провели в Далласе, выбирая свадебное платье и наряды для подружек. Лично я думаю, что, когда придёт мой день, я просто сбегу. Вот так. Проблем меньше, нервов тоже.
Она рассмеялась, но стоило ей заговорить о свадьбе, как на её лице появилось умилённое выражение. Несмотря на все жалобы, она явно была взволнована предстоящим событием.
– Я никогда раньше не был на свадьбе, – признался я.
– Ты серьёзно? – недоверчиво спросила Кэндис. – Тебе тридцать, и ты никогдане был на свадьбе?
Она прищурилась, будто пыталась вычислить, не шучу ли я.
– У тебя должны быть друзья, которые в какой-то момент поженились… или, не знаю, троюродный брат по отцовской линии, или что-то в этом духе?
Я пожал плечами.
– Ну, парочка моих армейских приятелей женаты… или были женаты, – бросил я небрежно.
Я не хотел вдаваться в историю Мика, рассказывать, как он собирался сделать предложение своей школьной возлюбленной, пока его не убили за границей.
– Да, большинство из них уже были женаты, когда я их встретил. Я не самый общительный парень, так что не удивительно, что приглашение на чью-то свадьбу меня как-то обошло стороной.
– Ну, в любом случае… – Кэндис махнула рукой. – Почти все мои друзья за это время либо поженились, либо завели детей. Не обязательно, конечно, в такомпорядке…
Она усмехнулась и добавила:
– А пока что мой единственный любовник – это Нетфликс.
Я честно улыбнулся.
– В этом нет ничего плохого, – сказал я. – Попробуй быть тридцатилетним и не иметь даже Нетфликса, на который можно было бы опереться. Вот это настоящаятяжёлая жизнь.
Кэндис рассмеялась, наклоняя голову так, что её лицо снова скрыли волосы.
Кэндис
Я не могла точно объяснить, что произошло «У Бака», но было ясно: что-то между мной и Майклом изменилось. Или, по крайней мере, теперь я была уверена, что почувствовала это не только я.
У меня не было большого опыта общения с парнями. Если честно, единственный парень, который у меня был, вряд ли мог служить хорошим примером для сравнения.
Но одно я знала точно: Майкл флиртовал со мной.
А это означало, что на каком-то уровне я ему интересна.
Я украдкой взглянула на него – он сидел рядом со мной на водительском месте в кабине грузовика. Выглядел слишком непринуждённым, слишком расслабленным. Его мысли и эмоции скрывались под тенью этой чёртовой бейсболки, как будто он сознательно прятался за ней.
Остаток дня прошёл спокойно. Без происшествий, но с лёгким напряжением, которое, казалось, вибрировало в воздухе. Я помогала Майклу ухаживать за лошадьми, но к четырём мне нужно было встретиться с клиентом, так что я оставила его разбираться со своими делами.
Когда я вернулась, он склонился над одной из наших самых строптивых лошадей, пытаясь очистить ей копыта.
Я прислонилась к деревянному столбу и спросила:
– Ты в порядке?
Майкл чуть прищурился, не отрываясь от работы.
– Эта не слишком любит сотрудничать… – добавила я с улыбкой.
– Со мной всё будет в порядке, я большой мальчик, – проворчал Майкл, заставляя лошадь наконец поднять ногу.
Он усмехнулся и бросил на меня короткий взгляд.
– Победа!
– Ладно, я ухожу. Смотри, не получи копытом по лицу, – предупредила я с улыбкой.
Когда я обернулась, к дому уже подъехала машина. Я поспешила навстречу.
– Привет, Мэнди! Как дела? – тепло улыбнулась я, подходя к ней.
– О, привет, милая, я в порядке, – ответила она с привычной добродушной улыбкой.
Её четырёхлетняя дочь Кейтлин обожала всех здешних лошадей. Она долго упрашивала мать разрешить ей брать уроки, и, наконец, добилась своего.
Как только дверца машины открылась, Кейтлин тут же выпрыгнула наружу, сияя от нетерпения.
– Можно мне посмотреть на лошадей, мама? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!– защебетала она, подпрыгивая на месте.
Мэнди бросила на меня вопросительный взгляд.
– Конечно, – кивнула я. – Ты знаешь правила. Только не подходи слишком близко.
Я не беспокоилась за неё – Кейтлин отлично запомнила, что без взрослого к лошадям приближаться нельзя.
– Майкл, мой помощник на ранчо, сейчас в конюшне, так что он за ней присмотрит, – добавила я, а потом спросила: – Хочешь кофе?
Мы направились к главному дому.
– Кофе было бы неплохо, спасибо, – ответила Мэнди, мельком взглянув на конюшни.
Мы выпили по чашке кофе, обсудили уроки верховой езды, и атмосфера оставалась непринуждённой. Затем Мэнди передала мне чек на первые шесть занятий – они будут проходить каждую субботу вместе с другими детьми из группы начинающих.
Когда мы закончили, я с облегчением вернулась в конюшню.
Я никогда не была бизнес-ориентированной. Честно говоря, сама идея зарабатывать деньги меня не привлекала. Если бы у меня была возможность проводить занятия бесплатно, а в конце месяца каким-то волшебным образом получать прибыль, я бы так и сделала.
– Кейтлин, ты готова? – позвала Мэнди, когда мы вошли в конюшню.
Мы неожиданно нарушили что-то завораживающее – нечто, чего я раньше никогда не видела.
– Но мы только что приехали! – возмутилась Кейтлин, оглядываясь на мать. – Майкл показывает мне, как надевать седло!
Она стояла на тюке сена, заглядывая через стойло. Я последовала за её взглядом. Майкл действительно улыбался. Он заканчивал поправлять седельное покрывало, и на его лице играла едва заметная, но настоящая улыбка. Но стоило его взгляду встретиться с моим, как улыбка тут же померкла.
Он выглядел так, будто его застали за чем-то запретным – точно олень в свете фар.
Я не смогла сдержать смешок.
– В свою защиту скажу, что она сама меня попросила, – усмехнулся Майкл.
– Бедный парень, – сочувственно покачала головой Мэнди, подхватывая на руки свою непоседливую четырёхлетку. – Ты ведь знаешь, что нельзя беспокоить людей, правда, милая?
Она чмокнула Кейтлин в макушку, но та только улыбнулась.
– Она просто слишком дружелюбная, – вздохнула Мэнди.
Майкл рассмеялся:
– Не волнуйся, она милая девочка.
Я наклонилась к Кейтлин и, видя её разочарованное лицо, улыбнулась:
– На первом занятии мы будем учиться запрягать лошадей. Ты ведь вернёшься в субботу?
– Да, мэм! – радостно кивнула Кейтлин. А потом повернулась к Майклу и добавила:
– А ты тоже придёшь на мой урок?
Майкл слегка замялся, затем пожал плечами:
– О, ну… может быть, загляну.
Я заметила, как Мэнди пристально посмотрела на него, будто пытаясь его «просканировать».
Мне это совсем не понравилось.
– В любом случае, – резко перебила я, скрестив руки на груди. – Я точно буду там.
Я развернулась и повела Мэнди к выходу, чувствуя её удивлённый взгляд у себя на затылке.
А позади раздался тихий смешок.
Я могла поклясться, что Майкл хихикал.
Как будто он точно знал, что у меня на уме.
Глава 8
Кэндис
На следующее утро я проснулась на рассвете, выглянула из окна спальни и увидела, что Майкл уже на ногах – кормит и поит лошадей. Я натянула джинсы, застегнула фланелевую рубашку и быстро собрала волосы в небрежный хвост.
Когда я вышла из дома и направилась к конюшне, прикрывая глаза от ослепляющего солнца, заметила Майкла.
– Ты рано встал, – окликнула я его. – Голоден?
– Голоден, – усмехнулся он, разворачиваясь на каблуках своих грязных сапог.
– Как долго ты уже не спишь? – спросила я, подходя ближе.
Он зачерпывал навоз и сваливал его в стоящую рядом тачку. Судя по всему, работал он уже давно.
Майкл лишь небрежно пожал плечами.
– Тебе лучше не знать.
Я прислонилась к воротам стойла, наблюдая за его чёткими, выверенными движениями.
– Ты в порядке? – тихо поинтересовалась я, заметив, как он выглядит усталым.
Спал ли он вообще в последние дни?
Он промолчал. Просто прошёл мимо, полностью проигнорировав мой вопрос.
– Майкл, остановись на секунду, – добавила я твёрже.
– Я в порядке. Не беспокойся об этом, – бросил он, даже не оборачиваясь.
– Хорошо… Но если что-то не так, я могу помочь…
– Оставь меня в покое, Кэндис! Мне не нужна твоя помощь! – рявкнул он.
Глухая тишина повисла между нами.
– Хорошо, только не откусывай мне голову, – надулась я, скрестив руки на груди.
На моём лице всё ещё было написано беспокойство.
– Просто приходи на завтрак, когда у тебя будет возможность, ладно?
Я мягко коснулась его неповреждённой руки, надеясь, что он хоть немного расслабится.
– Угу, – пробормотал он, не поднимая на меня глаз.
– Хорошо, – кивнула я, развернулась на пятках и оставила его одного.
На улице было свежо после ночного дождя. Я обошла большую лужу, чувствуя, как влажная земля чуть пружинит под ногами. Небо было безоблачным, а воздух тёплым – день обещал быть хорошим. Увы, так оно и вышло. Я бы с куда большим удовольствием осталась в доме, уютно устроившись с книгой.
Но пока я готовила завтрак, мои мысли снова и снова возвращались к Майклу. Что-то его явно беспокоило. Я надеялась, что это не связано со мной. Хотя…
Не слишком ли это эгоцентрично с моей стороны?
Пока я наполняла тарелку блинами, меня вдруг осенило. Я ведь почти ничего о нём не знала. И он обо мне – тоже. Даже несмотря на то, что я начинала к нему привыкать, мы по-прежнему оставались… ну, почти незнакомцами.
Я не позволяла себе слишком много об этом думать, иначе бы свела себя с ума. Вместо этого сосредоточилась на второй порции блинов. Но когда спустя полчаса Майкл так и не появился, чтобы поесть, я вздохнула, взяла тарелку и решила отнести ему завтрак сама.
– Слушай, я не знаю… Может, я что-то сделала не так. Может, у тебя мужская версия ПМС… – я вздохнула, скрестив руки на груди. – Но, Майкл, я не хочу, чтобы ты умер от голода. Веришь ты в это или нет.
Я всунула ему в руки тарелку с блинами и, не дожидаясь ответа, развернулась и ушла.
Потому что, если бы осталась хоть на секунду дольше, он бы точно успел что-нибудь сказать. А я не была уверена, что хочу это услышать.
Майкл
Я стоял с тарелкой блинов в руках, ощущая себя полным дураком. Не привык я к тому, чтобы обо мне заботились, и, честно говоря, не знал, как на это реагировать. За долгие годы я научился справляться со всем сам, привык рассчитывать только на себя. А теперь кто-то проявлял заботу – просто так, без причины, без расчёта на ответное действие.
Это было странно.
Непривычно.
Почти пугающе.
Мне не нравилось это новое чувство. Оно было слишком личным, слишком глубоким, слишком опасным. Это было больше, чем просто физическое влечение. Это тянуло меня за собой, выламывая привычные стены, которые я возводил долгие годы.
Когда ты сознательно держишь людей на расстоянии, когда привыкаешь к одиночеству, кажется, что выстроенные тобой преграды нерушимы. Что никто не сможет их преодолеть. Но правда в том, что на их разрушение может уйти чертовски много времени… а может хватить всего пары секунд.
Я боялся, что она найдёт способ пробраться внутрь. Разглядит за бронёй того, кем я стал. А потом сломает меня. Так же, как это делали другие.
Кроме того, я был слишком стар для неё. Слишком… поломан. Я не был тем, кто мог бы сделать её счастливой. Никогда не был. Никогда не буду. Рано или поздно она это поймёт. И я не хотел быть тем, кто причинит ей боль.
Я встряхнул голову, прогоняя ненужные мысли, и поднялся на чердак. Сел на свою неубранную кровать, поставил тарелку с блинами на колени. Взял вилку, отломил кусочек, медленно прожевал.
На удивление, они были чертовски хороши. Желудок явно был со мной согласен.
– Чёрт побери, – пробормотал я, осознав, что даже еда теперь напоминала мне о ней.
Весь день я гнал её образ прочь, загоняя себя работой. Под палящим солнцем, с ноющей болью в мышцах, с каждым новым движением, которое отнимало силы, но не позволяло думать.
Кэндис не пыталась меня остановить. Более того, я вообще её не видел весь день. И от этого было почему-то не легче.
Но когда настало время обеда, я понял, что рано или поздно мне всё равно придётся столкнуться с ней лицом к лицу.
Я даже подумывал поехать в город, чтобы поесть где-нибудь подальше от ранчо, но в конце концов решил, что пора перестать прятаться. Демонов не избежать, и чем дольше я буду откладывать встречу, тем сложнее станет.
Солнце уже садилось, когда я зашёл в дом.
Кэндис была на кухне, увлечённо чем-то занимаясь и не сразу заметила моё появление. Её мокрые волосы были небрежно собраны в пучок, тонкая футболка задралась, обнажая небольшую полоску кожи на животе. Она уже переоделась в пижамные штаны, украшенные зелёными черепашками, разбросанными по мягкой голубой ткани.
Я непроизвольно задержал взгляд, прежде чем, вспомнив о своём присутствии, чуть громче, чем обычно, закрыл за собой дверь.
Она резко вскочила и обернулась, её глаза расширились от неожиданности.
– Привет, – пробормотала она, выглядя так, будто ходит по яичной скорлупе.
– Привет, – ответил я, стараясь держаться спокойно.
Она нервно провела рукой по волосам, убирая прядь с лица.
– Я не была уверена, придёшь ты есть или нет, – призналась она. – Я собиралась позже принести тебе тарелку…
Я молча кивнул, оглядывая кухню в поисках подходящих слов.
Здесь было уютно: мягкий свет ламп, запах чего-то тёплого и домашнего. Всё это должно было расслаблять, но я ощущал только напряжение в собственных плечах.
– Послушай, Кэндис… – наконец выдавил я, делая шаг к ней и снимая шляпу. – Мне нужно перед тобой извиниться.
Она слегка нахмурилась, но не отстранилась.
– За то, как я… вёл себя сегодня, – вздохнул я, проведя пальцами по волосам.
Она посмотрела на меня с лёгким удивлением, а потом улыбнулась – мягко, понимая.
– Всё в порядке. У всех бывают плохие дни.
Я усмехнулся, чуть склонив голову.
– А как насчёт десяти лет?
Лукавая ухмылка мелькнула на моём лице, и, к счастью, она рассмеялась. Напряжение немного спало. Но что-то в этом разговоре, в её взгляде, в теплоте, с которой она ко мне относилась, всё равно не давало мне покоя.
Стоя здесь, в этой кухне, под её взглядом, я попытался вспомнить, когда в последний раз был по-настоящему счастлив. Даже в детстве мне никогда не казалось, что я кому-то принадлежу. Никому не было до меня дела, и со временем это ощущение одиночества сильно ударило по моей самооценке.
Когда тебя слишком долго считают пустым местом, трудно вдруг поверить, что ты можешь значить для кого-то больше. Трудно позволить кому-то приблизиться.
Кэндис подняла на меня глаза. Но в её взгляде не было жалости. Только понимание.
Я знал, что ей самой пришлось нелегко. Потерять обоих родителей за два года, остаться одной, взвалить на себя ранчо… Она тоже несла на плечах груз, который не каждому под силу.
– Ты можешь говорить со мной, знаешь… О чём угодно, – пробормотала она. – Я здесь.
Я слабо усмехнулся.
– Да… – выдохнул я. – Я знаю. Просто… не понимаю, почему.
– Почему что?
– Почему ты вообще должна обо мне заботиться. Я не особенный.
Она покачала головой, словно поражаясь тому, что я мог так думать.
– Это неправда, – тихо сказала она. – Ты важен для меня, Майкл.
Я собирался было отмахнуться, но следующие слова остановили меня.
– Я носила твои жетоны на шее два года… – призналась она.
Я замер.
– Они до сих пор у меня. Лежат в шкатулке.
Она сглотнула, но не отвела взгляда.
– Первые два года я представляла, как ты вернёшься. Как мой отец снова возьмёт тебя на работу… А потом я надеялась, пусть и по-детски, что однажды ты взглянешь на меня и увидишь уже не ту маленькую застенчивую девочку с выбитыми зубами и ободранными коленками.
Щёки Кэндис вспыхнули румянцем, но слова продолжали литься из неё, словно она наконец решилась их высказать.
– Я всегда мечтала однажды выйти за тебя замуж.
Она нервно рассмеялась, прикрывая лицо руками, осознавая, что только что сказала.
Я не знал, что ответить. Я только знал, что хочу её поцеловать. Но моё тело будто парализовало, и я не мог сделать ни единого движения. В конце концов, я тихо произнёс:
– Я никогда не видел в тебе застенчивую маленькую девочку с выбитыми зубами и ободранными коленками.
Она медленно опустила руки.
– Нет?
– Нет, – кивнул я, усмехнувшись. – И, если честно, думаю, твой отец вернулся бы с того света и надрал мне задницу, если бы знал, о чём я сейчас думаю.
– Ладно, вау… эмм… – пробормотала она, качая головой и прикрывая пылающие щёки руками.
Мы оба замолчали, повисла напряжённая тишина. А затем воздух наполнился едким запахом гари. Кэндис резко выругалась и бросилась к духовке, выхватывая оттуда то, что когда-то было курицей, а теперь больше напоминало кусок угля.
Я улыбнулся, наблюдая за этим хаосом.
– Мы всегда можем пойти куда-нибудь, – предложил я, когда она виновато взглянула на меня, всё ещё держа в руках чёрный, дымящийся ком.
Она рассмеялась.
– Пожалуй, это хорошая идея.
Глава 9
Кэндис
Следующие два дня прошли, мягко говоря, странно. Мы будто вернулись к самому началу. Майкл снова замкнулся, едва бросая в мою сторону пару слов. Я не могла понять, что у него на уме, не знала, был ли это его способ держать дистанцию или же что-то его тревожило.
Но у меня не было времени зацикливаться на этом. Работа по дому, уроки верховой езды, ранчо, а ещё Мейзи, которая требовала моего внимания, – всё это не оставляло мне свободной минуты.
Завтра утром мы с ней и её сводной сестрой, одной из подружек невесты, отправлялись в Даллас на девичник. После вечеринки у нас была запланирована встреча с поставщиками провизии для свадьбы, которая должна была состояться через три недели.
Честно говоря, я с нетерпением ждала этой поездки. Но, несмотря на это, чувствовала себя так, будто впервые оставляю ребёнка одного дома.
– Спасибо вам большое, что согласились помочь, – с улыбкой сказала я, обнимая дядю.
Он усмехнулся, но терпеливо ждал, пока я не закончу свои наставления.
– У меня всё время будет при себе мобильный, так что звоните, если что… На моём столе в конюшне лежит список дел. Вы помните Майкла? Он работал у отца… В общем, он будет рядом, если понадобится помощь.
Я быстро оглядела кухню, проверяя, ничего ли не забыла.
– Я вернусь завтра днём, самое позднее… О! Мне нужно показать тебе Джуно. Она беременна, так что ей нужно больше движения и специальная добавка в корм. Майкл, наверное, не забудет, он хорошо с ней ладит, но…
– Кэндис, – перебил меня дядя с усмешкой.
Он мягко положил руку мне на плечо и сжал его, как будто пытаясь вернуть меня в реальность.
– Да? – я моргнула, понимая, что, кажется, слегка перегибаю с беспокойством.
– Всё будет в порядке, – заверил он меня.
Я глубоко вдохнула, выдыхая напряжение.
– Да, я знаю. Извини… Просто я обычно не уезжаю куда-то на ночь, – рассмеялась я, смущённо пожав плечами.
И хотя я пыталась взять себя в руки, мысль о том, что оставляю ранчо – и Майкла – всё ещё цеплялась за меня, не давая до конца расслабиться.
Когда Мейзи прислала мне сообщение, что выезжает за мной через пятнадцать минут, я внезапно начала паниковать.
Я схватила дорожную сумку, вынесла её на подъездную дорожку и оставила там, прежде чем отправиться искать Майкла. Хотела убедиться, что он не против побыть один на ферме до завтрашнего дня.
Но у сарая его не было. С лошадьми – тоже.
Я попыталась отыскать его на чердаке, коротко постучав в люк.
– Да, – донёсся его голос.
– Привет, можно подняться? – спросила я, уже приоткрывая люк и просовывая голову внутрь.
– Конечно, – пожал он плечами.
Я осторожно поднялась, встала на ноги и огляделась. Кровать не была заправлена, но в остальном здесь царил порядок. Честно говоря, его чердак выглядел даже аккуратнее, чем моя собственная спальня.
– Разве ты не должна скоро уезжать? – спросил он, не поднимая на меня взгляда.
– Да, Мейзи будет здесь примерно через полчаса, – кивнула я, скользнув взглядом по его высокой фигуре.
Я поймала себя на мысли, что, возможно, мне никогда не станет легко находиться рядом с ним.
– Эм… Я просто хотела убедиться, что с тобой всё в порядке, прежде чем уехать.
На секунду мне показалось, что Майкл снова закроется, начнёт отстраняться, как обычно. Но он не сделал ни того, ни другого.
– Всё в порядке, – спокойно ответил он. – Иди, развлекайся.
– Ты уверен? – я всё ещё колебалась.
Майкл лишь усмехнулся.
– Да, Кэндис.
Я сглотнула.
– Ну… Если проголодаешься, можешь порыться в холодильнике. Там осталась лазанья, можно разогреть.
Я пожала плечами, не зная, почему вдруг чувствую себя неловко.
– Не знаю, насколько ты любишь готовить, но… в остальном всё как обычно.
Я уже собиралась уходить, но вдруг вспомнила:
– О! Ты помнишь про Джуно?
– Упражнения, специальный корм… Кэндис, просто расслабься, я справлюсь. Всё будет хорошо, тебя не будет всего один день, – усмехнулся Майкл, покачав головой.
– Я знаю… – протянула я, закатив глаза. – Мой дядя сказал то же самое. Я просто слишком дотошная.
Я засмеялась, понимая, что уже в сотый раз повторяю одно и то же.
Через несколько минут машина Мейзи въехала на подъездную дорожку. Дядя в последний раз заверил меня, что всё будет в порядке, а затем ловко подхватил мою дорожную сумку и швырнул её в багажник с такой лёгкостью, словно не мог дождаться, когда я, наконец, уеду.
Честно говоря, это было похоже на поведение подростка, который провожает мать, только чтобы устроить дома безбашенную вечеринку. Мне стало смешно при мысли, что этот «подросток» – мой лохматый дядя с пивным животом.
– Веди себя прилично, – поддразнила я, садясь в машину, когда Мейзи снова завела двигатель.
Оглядываясь назад, я поняла, что эта поездка мне действительно была нужна. Немного времени с девочками пошло бы мне только на пользу.
После обеда мы прошлись по магазинам, побродили по улицам, рассматривая витрины, а затем отправились на ужин. Хорошая еда, непринуждённые разговоры ни о чём – всё это помогло мне наконец расслабиться.
– Итак… – протянула Мейзи с хитрой улыбкой, набивая рот салатом.
Я тут же напряглась.
– Есть какие-нибудь новые события, касающиеся Майкла? – спросила она, подмигнув мне.
– Майкл? Кто такой Майкл? – вдруг вмешалась Рейган.
Её тёмные каштановые волосы аккуратно уложены, а выразительные зелёные глаза с любопытством уставились на меня.
– Новый парень Кэндис, – небрежно бросила Мейзи, бросая на меня дразнящий взгляд. – Поверь мне, она могла бы найти и похуже.
Я подавилась своим напитком.
– Что?!
Но прежде чем я успела что-то возразить, Рейган воскликнула:
– Почему я слышу об этом только сейчас?!
Она возмущённо скрестила руки на груди, явно не собираясь упускать эту тему. А я только и могла, что тяжело вздохнуть, готовясь к бесконечному допросу.
– О Боже, прекрати! Ты просто пускаешь слухи. Он не мой парень! – я закатила глаза, чувствуя, как по шее расползается жар.
– Но ты хочешь, чтобы он им был, – хихикнула Мейзи, лукаво приподняв бровь.
Я открыла рот, чтобы возразить, но осеклась. Я понятия не имела, чего хочу. Очевидно, что не могла выбросить Майкла из головы, так что в словах Мейзи была доля правды. Но… всё было гораздо сложнее.
Конечно, меня к нему влекло. Это было невозможно отрицать. Но я знала о нём слишком мало.
Что если бы мы попробовали встречаться, но ничего не вышло? Смогли бы мы после этого продолжать работать вместе, делать вид, что ничего не произошло? Формально, я была его боссом. А если бы мой отец был жив, он бы точно не одобрил моих отношений с мужчиной, который был старше и, вероятно, гораздо более… опытным.
– Посмотрите на её лицо! – рассмеялась Рейган, и я почувствовала, как щеки вспыхнули ещё сильнее.
– Ты должна пригласить его на свадьбу! – добавила она, радостно подскакивая на месте.
– Да! – засияла Мейзи, воодушевлённо кивая.
– Вы, ребята, делаете из мухи слона!– возмутилась я, прикрыв лицо руками. – Прошло всего два дня… Я даже не знаю, задержится ли он здесь надолго.
Это беспокоило меня больше, чем я хотела признаться. Что, если работа на ранчо для него временная? Что, если он собирается уйти, как только встанет на ноги? Я не знала, зачем цепляюсь за него. Но мысль о том, что он может уйти, внезапно показалась слишком неприятной.
– Не стоит так много думать, – вздохнула Рейган, откидываясь на спинку кресла. – Для начала просто пригласи его на ужин. Выпейте немного, хорошо проведите время. Посмотришь, что будет. Это легко.
– Для тебя – может быть, – закатила я глаза. – У меня сексуальная привлекательность моржа.
Мейзи и Рейган одновременно замерли, возмущённо уставившись на меня.
– Ты себя недооцениваешь, – возразила Мейзи, делая глоток вина. – Ты сексуальна, и любой парень был бы счастлив оказаться рядом с тобой.
Она наклонилась ко мне и ухмыльнулась:
– Если бы я была хоть немноголесбиянкой, я бы точно хотела тебя.
– О Боже! – фыркнула я, качая головой.
После ужина Мейзи и Рейган предложили пойти в ночной клуб, но поскольку мне было всего двадцать, я испортила им планы.
– Ну, технически, мы могли бы просто купить тебе выпивку… – задумчиво протянула Рейган.
Но я была слишком паинькой, чтобы рисковать. В итоге мы вернулись в отель, устроились с ноутбуком Мейзи и посмотрели несколько фильмов. И, как я и ожидала, вечер вышел всё равно потрясающим.
Рейган и Мейзи удалось совершить набег на автомат со спиртным, так что без алкоголя они не остались. Я же не видела в этом смысла. Нам предстояло рано вставать, чтобы встретиться с поставщиками провизии, а значит, перспектива головной боли с утра меня совершенно не прельщала.
С другой стороны, мне и не нужно было много выпивки, чтобы почувствовать её эффект – я быстро пьянела, потому что попросту не привыкла к алкоголю. Одна-две рюмки, и мне уже казалось, что я вот-вот умру.
– Вы будете ненавидеть себя утром, – заметила я, наблюдая, как Рейган делает ещё один глоток виски.
Она лишь пожала плечами, явно не переживая о завтрашнем похмелье.
Я прислонилась к спинке кровати, которую собиралась разделить с Мейзи, и машинально проверила телефон в поисках сообщений от дяди. Но ничего не было. Поколебавшись, я задумалась, не написать ли Майклу. Просто, чтобы узнать, как идут дела.
Мой взгляд скользнул к Мейзи и Рейган.
Что бы они сказали, если бы знали, о ком я сейчас думаю? Честно говоря, мне было всё равно.
Я взяла телефон и быстро набрала сообщение:
«Эй, дом ещё стоит?»
Ответа долго не было. Минут десять, пятнадцать.
Я уже начала думать, что его телефон разрядился или что он просто забыл его где-то на чердаке. Но когда устройство наконец завибрировало, я даже не хочу знать, насколько быстро ринулась его проверять.
«Всё в порядке. Перестань волноваться и повеселись»
Я прикусила губу, перечитывая короткое сообщение. И хотя он не сказал ничего особенного, мне почему-то стало легче.
– Я развлекаюсь, – возразила я в ответ на его сообщение, а затем, прежде чем он успел ответить, добавила:
«Что делаешь?»
Честно говоря, я не особо ожидала ответа. Но он пришёл почти сразу.
«Я у Бака. Твой дядя пытается меня напоить»
Я расхохоталась вслух. Мейзи тут же приподняла бровь.
– Над чем ты смеёшься?
Я быстро собрала лицо в нейтральное выражение и пожала плечами.
– Просто кое-что увидела в Фейсбуке.
Я не собиралась объяснять, что именно. Только представив себе, как Майкл и мой дядя Скотт проводят время вместе, я не могла удержаться от улыбки. Самая маловероятная дружеская парочка. И всё же… Я была рада, что Майкл был не один. Тем более, учитывая, что последние дни он вёл себя так, будто на его плечах лежит весь груз этого мира.
Мейзи и Рейган уже были навеселе. Я могла представить, что, узнав, кому я пишу, они тут же заставили бы меня позвонить Майклу. Или, что ещё хуже, они бы сами это сделали.
Я не собиралась подвергать его такому кошмару. Потому просто убрала телефон в сторону, стараясь не думать о том, что сейчас делает Майкл. Хотя, если честно…
Это было трудно.
Глава 10
Майкл
Скотт Гиббз был настойчивым сукиным сыноми, к тому же, разговорчивым. Он нашёл меня в конюшне примерно через полчаса после ухода Кэндис и завязал беседу так, будто мы были старыми приятелями, которые давно не виделись. Я даже не успел сообразить, как именно оказался с ним в баре, но к концу вечера мы уже сидели за стойкой, запивая пиво коктейлями.
– Что такой парень, как ты, вообще делает в этой дыре? – ухмыльнулся Скотт, запрокидывая назад свою длинную шею и осушая очередной бокал. – Наверняка ты не хочешь разгребать лошадиное дерьмо до конца своих дней.
Я пожал плечами, подражая его движениям, позволяя горьковатому солодовому вкусу омыть горло.
– Мне нужны были деньги. Других вариантов не было.
Я не особо любил пить. Но последние несколько месяцев я вообще не употреблял алкоголь. Теперь, когда я, наконец, был свободенот болеутоляющих средств, выпивка казалась чем-то приятным, почти… привычным.
Скотт понимающе кивнул.
– Наверное, когда долго отсутствуешь, начинаешь скучать по ранчо, – задумчиво сказал он, барабаня пальцами по столешнице. – Оно досталось моему брату после смерти отца. Отец Кэндис…
Он ненадолго замолчал, но затем продолжил:
– Я уехал в колледж, и это, честно говоря, пошло ранчо только на пользу. В итоге я всё равно оказался здесь. Воспитал сына. Ни о чём не жалею.
Скотт усмехнулся, покрутив бокал в руке.
– Даже о том, через какой ад заставила меня пройти его мать, прежде чем исчезнуть из нашей жизни.
Он фыркнул и покачал головой.
– Мой сын – лучшее, что есть в моей жизни.
Я ничего не ответил, только сделал ещё один глоток пива.
– Вообще-то он примерно твоего возраста, может, на пару лет младше, – задумчиво добавил он, взглянув на меня. – Тебе сколько? Тридцать?
– Да, тридцать один. Через пару недель, – кивнул я, но не стал вдаваться в детали, молча обдумывая его слова.
– А моему мальчику, Дейлу… Возможно, ты с ним уже знаком, – Скотт сделал глоток пива, – прошлой зимой исполнилось двадцать восемь.
Мы снова замолчали, лениво потягивая напитки.
– А что насчёт тебя? – наконец спросил он, косясь на меня. – Есть тут у тебя родственники?
– Нет, никого.
– Откуда ты?
– Родился и вырос в Далласе. В основном, – пожал я плечами. – Много путешествовал.
Я не хотел вдаваться в подробности о своих корнях. Или, вернее, об их отсутствии. Мои биологические родители… Они не были теми людьми, которым вообще следовало иметь детей. Своего отца я никогда не знал. Мать приговорили к пяти годам тюрьмы за нападение, когда мне было девять. После этого у меня никого не осталось. Я попал в приёмную семью. А когда вырос – оказался на улице. Без дома. Без денег. С единственным багажом в виде глубоко укоренившихся проблем с доверием. Я не знаю, что бы со мной стало, если бы не Стив Гиббз.
Мы были близки, насколько это возможно. Я работал, он давал мне зарплату и крышу над головой. Мы никогда не вели по-настоящему глубоких разговоров. Но он был для меня самым близким человеком, похожим на отца.
Я задумчиво смотрел в мутноватый бокал, ощущая в желудке неприятную тяжесть.
Насколько же я выглядел жалким?
Я сделал ещё один глоток пива и постарался не думать об этом слишком много. До сих пор я не до конца осознавал, что Стива уже больше года нет.
Когда Кэндис написала мне сообщение, время уже перевалило далеко за полночь, и я был достаточно пьян. Скотт к тому моменту увлёкся беседой с каким-то своим другом и, похоже, не собирался возвращаться к стойке.
Я представил, как Кэндис проводит время со своими подругами в Далласе… Думая обо мне. Нет. Не обо мне. О ранчо.
Я отложил телефон и залпом допил остатки напитка. На сегодня хватит. Если я выпью ещё, то, скорее всего, скажу или напишу что-то лишнее – о чём точно пожалею утром.
Я нашёл Скотта, сказал ему, что уезжаю, а затем вышел на улицу, чтобы поймать такси.
Это была ещё одна беспокойная ночь. Алкоголь не помог – кошмары продолжали мучить меня каждый раз, когда я пытался сомкнуть веки.
Я чертовски устал от этого.
***
– Ты выглядишь дерьмово, – усмехнулся Скотт, когда около семи утра въехал на подъездную дорожку.
Он должен был помочь мне с хозяйственными делами.
– Ты тоже, – фыркнул я, когда он поравнялся со мной, и мы направились в сарай.
– А вот тут не поспоришь, – хмыкнул он, снимая свою старую ковбойскую шляпу и проводя пальцами по волосам.
Я никогда не испытывал проблем с работой с похмелья. Мне доводилось выполнять и более сложные задачи в куда худшем состоянии. Но к концу дня, когда Кэндис наконец высадили перед главным домом, я всё же позволил себе короткую передышку и направился ей навстречу.
Она выглядела отдохнувшей и довольной – гораздолучше, чем я.
– Привет, – улыбнулась она, встречаясь со мной взглядом.
– Привет, – ответил я, протягивая руку, чтобы подхватить два розовых пакета с покупками из магазина, о котором прежде даже не слышал.
– Ты не должен этого делать, – тут же запротестовала Кэндис, но я уже ловко маневрировал пакетами, подхватывая ещё и её чемодан.
– Это не значит, что я не буду, – упрямо заявил я, ведя её к дому и ставя вещи у подножия лестницы.
Она бросила свою сумочку на маленький деревянный столик у двери, и та с грохотом шлёпнулась на поверхность.
Я невольно поднял брови.
– Что ты там носишь, чёртову энциклопедию?
Кэндис лишь пожала плечами, игнорируя мой комментарий.
– Как всё прошло?
Она направилась на кухню, достала из холодильника кувшин со сладким чаем, налила два стакана и протянула один мне.
– Джуно в порядке?
– Всё было хорошо. Джуно в порядке, – заверил я её, принимая стакан.
Кэндис кивнула, но тут же прищурилась, оглядывая меня с подозрением.
– А ты? Сильно мучает похмелье?
Она усмехнулась, но в её голосе звучало искреннее сочувствие.
– Я хорошо знаю своего дядю, так что представляю, каким он бывает, когда начинает пить.
Я хмыкнул, делая глоток чая.
– Я в порядке. Мне было полезно выйти… в общество, так сказать.
– Да… – протянула она, задумчиво изучая моё лицо.
Затем её губы тронула мягкая, тёплая улыбка. Она стояла прямо передо мной, чуть покачиваясь на носках босых ног. Тишина между нами наполнилась напряжением. Я чувствовал его всем своим существом. Хотел сказать что-то – что угодно – но не мог подобрать нужных слов.
Кэндис была так близко, что я мог бы просто протянуть руку и коснуться её. Но не осмелился.
– Ну, в любом случае… – наконец пробормотала Кэндис, опустив взгляд на свои ковбойские сапоги. – Спасибо, что помог мне с сумками… и за то, что присмотрел за домом, пока меня не было.
– Да, без проблем. Именно поэтому я здесь, – улыбнулся я.
Я повернулся, чтобы уйти. Но что-то внутри меня вдруг заколебалось. Моё сердце вступило в яростный поединок с разумом… И, кажется, выигрывало. Я задержался у двери, держась за ручку. Возможно, потому, что теперь, когда я стоял к ней спиной, мне вдруг стало легче.
Приступ внезапной храбрости заставил меня резко развернуться на пятках.
– Слушай, Кэндис… – слова сорвались с губ, прежде чем я успел их осознать.
Я сунул руки в карманы джинсов и, заставляя себя сохранять спокойствие, встретился с ней взглядом. Что оказалось невероятносложной задачей.
– Ты хочешь чем-нибудь заняться? Мы могли бы… не знаю, поужинать как-нибудь. Или ещё что-нибудь.
Я сглотнул.
– Если хочешь…
Но прежде чем она успела даже открыть рот, за нами с шумом захлопнулась входная дверь. И в дом, совершенно невозмутимо, вошёл Скотт Гиббз.
Чёртов сукин сын! Он как раз вовремя.
– Ну, теперь я пойду, – объявил он с хрипотцой в голосе, совершенно не обращая внимания ни на напряжение, внезапно повисшее в воздухе, ни на то, что щеки Кэндис вспыхнули так, будто её только что застали за чем-то непристойным.
Я не смог сдержать смеха, и уголки губ дёрнулись вверх в ухмылке.
– Точно, – пробормотала она, её голос оказался на пару октав выше обычного.
Она тут же шагнула вперёд и бросилась обнимать дядю, как будто это могло спасти её от неловкости момента.
Моя ухмылка только расширилась.
– Спасибо, что помог на ранчо, – быстро добавила Кэндис, прочищая горло. – Вы с Дейлом должны будете заглянуть к нам на ужин в ближайшее время.
– В любое время, дорогая, – отозвался Скотт, с тёплой улыбкой наклоняя шляпу.
Он повернулся ко мне и протянул руку.
– Приятно было выпить с тобой, Майкл.
Я пожал его руку, но в следующую секунду он, лукаво прищурившись, добавил:
– Осторожнее с этим молчаливым типом.
Кэндис нервно рассмеялась, покосившись на меня.
– Да… Я… буду иметь это в виду.
Её голос всё ещё звучал неестественно высоким. А я смотрел на неё и едва сдерживал ухмылку.
Глава 11
Кэндис
– Ты всё ещё не ответила на мой вопрос, – произнёс Майкл, засунув руки в карманы своих синих джинсов.
Я подняла на него глаза. Сердце билось учащённо, а щёки всё ещё горели. Он выглядел слишком спокойным, слишком непринуждённым – словно совсем не волновался из-за того, что нас прервали.
– Какой вопрос? – спросила я, гордясь тем, что мой голос звучал ровно, даже с лёгкой ноткой поддразнивания.
– Ты серьёзно хочешь, чтобы я повторил его? – усмехнулся он, снимая шляпу и проводя пальцами по волосам.
Я смотрела, как он делает шаг ко мне, заставляя меня чуть приподнять подбородок, чтобы встретиться с ним взглядом. В его тёмных глазах скользило озорство, а губы растянулись в небрежной, уверенной ухмылке.
– Хочешь пойти со мной на свидание? – повторил он.
Моё дыхание перехватило.
– Да, – улыбнулась я, ощущая волнение в груди. – Я пойду с тобой на свидание.
– Хорошо, – сказал он, чуть приподняв брови.
– Хорошо, – повторила я, тихо хихикнув.
Мы выбрали пятницу. Это казалось разумным: начало выходных, можно расслабиться, не беспокоясь о работе.
Но по мере того, как дни тянулись, внутри росло странное беспокойство. Я ловила себя на том, что не могу сосредоточиться, мысли постоянно возвращались к предстоящему вечеру.
И что ещё больше тревожило – Майкл оставался таким же немногословным, таким же задумчивым.
Мы по-прежнему ужинали вместе каждый вечер. Он, кажется, стал чуть спокойнее рядом со мной, но всё равно между нами оставалась какая-то неловкость.
Готовясь к свиданию, я думала о том, каким он был на самом деле. Когда терял бдительность, когда появлялась его беззаботная, слегка дурашливая ухмылка? Когда смеялся по-настоящему, от души? Какие фильмы он любил? Какая у него любимая книга? Переживал ли он за какую-то спортивную команду?
Я уже знала, что он болеет за «Рейнджерс»– он носил их кепку почти каждый день. Но что, если он не фанат «Ковбоев»?
Я задумалась.
Если нет… возможно, наши отношения обречены.
Улыбаясь, я включила щипцы для завивки и посмотрела на своё отражение в зеркале.
Майкл не сказал, что запланировал для нашего свидания, лишь обронил, что мне стоит одеться «непринуждённо». Он вообще понимал, о чём говорит, когда речь заходила о женской моде?
Я остановила выбор на светло-голубом макси-платье с нежным принтом и сандалиях с тонкими ремешками. Лёгкий макияж придал мне свежести, а приятное чувство женственности заставило меня кружиться по комнате под последнюю песню Тейлор Свифт.
Когда щипцы для завивки достаточно нагрелись, я принялась за укладку, аккуратно выпуская мягкие локоны, которые свободно рассыпались по спине.
Майкл привык видеть меня в джинсах и самых уродливых футболках или свитерах, так что я с нетерпением ждала его реакции сегодня вечером.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/kira-monro/posledniy-povorot-domoy-71692093/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Кира Монро
Тип: электронная книга
Жанр: Современные любовные романы
Язык: на русском языке
Стоимость: 199.00 ₽
Издательство: Автор
Дата публикации: 24.02.2025
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Кэндис Гиббз с детства запомнила одного человека – загадочного парня, который жил на чердаке над амбаром её семьи. Майкл был её первой любовью, о нём она писала в своём дневнике, мечтая о встречах.