Дэниель
Дэниель
Яна Сокол
Маленькая и сексуальная помощница моего брата скрасит мои скучные рабочие будни.
Я был уверен, что к его возвращению она уже побывает в моей постели и успеет мне надоесть.
Но что-то пошло не по плану. Теперь она в моих мыслях, в моих снах, но НЕ в моей кровати. Чем больше я ее хочу, тем больше она упирается.
Но, тебе , Нимфа, теперь от меня не сбежать.
Ты будешь моей!
Яна Сокол
Дэниель
Глава 1
Мира
– Слушаю, – по привычке ответил на звонок, не отвлекаясь от экрана компьютера.
– Здравствуйте, мистер Холл. – Вот чей голос я точно не ожидал услышать, от удивления чуть язык не проглотил. – Алло? Мистер Холл, вы тут?
Снежная нимфа, красивая и неприступная.
– Да. Просто проверял, может, за окном конец света, а я не в курсе, – прямо видел, как она сморщила свой маленький нос. – Ну, здравствуй, моя Нимфа, я скучал. Не могу поверить в то, что дождался от тебя звонка, Мира, – с придыханием прошептал в трубку, зная, как ее это выводит из себя.
– Мистер Холл! Прекратите паясничать.
– Даже не начинал, – улыбнулся я.
Так у нас повелось: она упорно называла меня мистер Холл, а я ее – Нимфа, или просто Мира, а про себя – моя Мира или малышка.
Девушка, сводившая меня с ума.
Шутки и веселье – за этим не ко мне. Никогда не понимал стремления людей выделиться. За что брат часто называет меня сухарем. Я больше стратег и наблюдатель, что помогает мне безошибочно читать людей. Не лезь ко мне, и я не полезу к тебе – вот мой девиз по жизни. Но с ней всегда все было по-другому. С самой нашей первой встречи мне хотелось вывести эту «сама невозмутимость» из зоны комфорта и посмотреть, что будет. Интересно, что скрыто за этим вежливым и холодным безразличием? А в том, что там что-то скрыто, я не сомневаюсь: слишком ярко горят ее глаза от гнева, слишком сильно она сжимает кулачки, пытаясь сдержаться, когда я все же пробиваюсь за ее невозмутимую стену. Милая и добрая со всеми, кроме меня. За профессионализм и легкий нрав в агентстве ее все любили. Насчет профессионализма поспорить не могу, но насчет легкости характера они погорячились. Коллеги относились к ней с большой теплотой. Не просто подлизывались, как к личному помощнику шефа, а действительно уважали.
– Так кого я там должен благодарить за то, что слышу тебя сейчас?
– Мы можем встретиться за обедом? Нам нужно поговорить. Если вы, конечно, не заняты, – проигнорировала она мои слова.
– Для свидания с тобой я всегда, абсолютно всегда свободен.
– Это не свидание.
– Просто дай мне помечтать.
– Я расставляю все точки над «и».
– Жестокая женщина.
– До встречи, – и, не дождавшись моего ответа, она отключилась.
Отложив телефон, я все не мог взять себя в руки и перестать улыбаться.
Может, она соскучилась?! Эти две недели меня не было в городе, и единственный знак внимания, что я мог ей уделить, – это цветы. Я был реалистом, но, когда дело касалось ее, во мне просыпался мечтатель. Я сам себя не узнавал. Стоило услышать ее голос, и прощай рабочий настрой. Откинувшись в кресле, развернулся к панорамному окну за спиной. Из моего кабинета открывался шикарный вид на город, которым я любовался, заложив руки за голову. Я вспомнил день нашего знакомства.
Первое, что я услышал, подходя к офису моего братца, был голос. У меня от него встали все волоски дыбом и потяжелело в паху. Я слегка обалдел от такой реакции! Давно меня так не пробирало, точнее, никогда. Секс есть секс, и ничего более, на мой взгляд. Двое встречаются, если есть притяжение, проводят вместе время и расходятся. Идеально! Я рационально подходил к такого рода встречам, выбирая женщин, знающих правила игры и не претендующих на нечто большее. Но вот так с ходу, не зная ее и не видя даже лица, реагировать только на голос! Грудной, с хриплыми нотками… Таким голосом женщина щебечет после очень жаркой ночи.
Заинтригованный, поспешил в приемную брата, ведь именно оттуда он и звучал. Что ж, увиденное не разочаровало, по крайней мере, сзади. Округлая аппетитная попка и длинные стройные ножки. Чуть не присвистнул. Она была маленького роста, несмотря на каблуки, макушкой своей достала бы мне до подбородка. Я любил высоких, чтобы не наклоняться во время поцелуя, но ее счел почему-то привлекательной. Длинные темные волосы, собранные в высокий хвост, кончиками соблазнительно касались привлекшей меня ранее попки. Приталенный пиджак с узкой юбкой ниже колен подчеркивали ее тонкую талию и женственные щиколотки.
За секунду в голове, сменяя друг друга, замелькали картинки, одна пошлее другой. Если и личико не подведет, то я счастливый ублюдок. Конечно, потом придется выслушивать от Маркуса о совращении его персонала, но это маленькая цена за то, чтобы обернуть эти ножки вокруг своей талии.
Давненько меня не было в агентстве. Это уж точно не добросердечная Синди, бывшая помощница моего брата, доставшаяся ему в наследство от отца.
– Не знаю. Что касается вашего занудного брата (учитывая, что я вообще не знала о том, что он у вас есть, что, согласитесь, странно, ведь я в курсе того, сколько у вас было любовниц за последний месяц, а тут целый брат!), вы уверены, что он справится с проектом? На последнем совещании мистер Накамура сравнял нас с землей, раскритиковав в пух и прах все предложенные нами варианты рекламной компании его бренда. Так что у всего творческого отдела руки опустились. Они до сих пор собраться не могут, – будоражащий кровь голос отвлек меня от созерцания восхитительной попки.
Она обсуждала меня?! Ого! Я еще и слова ей не сказал, а в мой адрес уже такие эпитеты. Решил не испытывать судьбу, от греха подальше, мало ли что можно еще услышать о себе нового.
– Кхм, кхм, – привлек я ее внимание.
Да, личико не подкачало! Сердце на секунду замерло в груди. Был бы я романтиком, подумал бы, что встретил свою судьбу. Она подняла палец и одними губами прошептала: «Одну минуту», – давая мне возможность хорошенько ее рассмотреть. А посмотреть было на что. Высокие скулы, острый подбородок, который она неосознанно задирала вверх. Ее золотистая кожа будто светилась изнутри. Прямой, маленький нос и пухлые губы. На ее закушенную во время разговора губку я отреагировал всем телом, а точнее – одним местом. Им уже гвозди можно было забивать. Хорошо хоть, футболка скрывает. Маленькая сексуальная крошка!
– У меня не хватит квалификации для этого.
Она смешно морщила свой маленький носик и поправляла свои очки, внимательно слушая собеседника. Отвернулась, чтобы взять ручку, и мой взгляд опять замер на такой соблазнительной мягкой точке. Ох уж эта попка! Не дав мне налюбоваться вдоволь, она снова развернулась и, взяв с края стола листок, стала что-то записывать.
– Мне, конечно, лестно слышать от вас похвалу, но это не в моей компетенции. Я просто надеюсь, что ваш брат справится и репутация агентства не пострадает.
Тут я сложил руки на груди и приподнял бровь. И как на это реагировать? Ее глаза удивленно расширились. О, да! Я именно тот, о ком ты подумала. Тот самый занудный брат. Ну как тут не усмехнуться?
– Мистер Холл! А ваш брат старше или младше вас? – я явно слышал мольбу в ее голосе. – Кажется, он уже здесь. Простите, я вам перезвоню. – И уже мне: – Простите, пожалуйста.
– Да ничего! Не в первый раз слышу о себе столько интересной информации, – махнул я рукой.
Решил не усугублять эту некомфортную ситуацию в надежде на ее благодарность, хотя мне и понравилось растерянное выражение на ее лице.
«Интересно, у них с братом что-нибудь было?» – от этой мысли мне стало почему-то не по себе.
– Простите еще раз, – ее нежную кожу покрыл румянец.
«Интересно, как она выглядит, когда кончает?» – отогнал от себя эту мысль.
– Простите, просто я не… – просипела она.
Похоже, моя новоявленная помощница редко кого-то обсуждает за глаза, вон как стесняется.
– Что бы я ни сказала, прозвучит глупо. Еще раз простите. Такое больше никогда не повторится.
Я прекрасно знал, кого, точнее, в каком виде она ожидала увидеть брата своего босса. Всегда одетый с иголочки в лучшие костюмы на заказ и дизайнерские рубашки из последних коллекций Маркус, и я – в обычных футболке и джинсах, с кепкой вместо напомаженной прически. Она, скорее всего, приняла меня за курьера. Ну что ж, люблю быть свободным как в одежде, так и в офисе. У меня даже в компании нет строгого дресс-кода, глупо требовать от своих работников носить костюмы, когда сам их не носишь. Также я лояльно отношусь к тому, что кто-то работает дома. Для меня главное, чтобы к концу каждого месяца был результат, а иначе – до свидания, лентяи у меня не задерживались.
– Проехали! – усмехнулся я. – Я так понимаю, это мой кабинет на эту неделю?
Маркус рассказывал, что решил расширить агентство и занять еще два этажа в здании. Сегодня как раз все и посмотрю.
– Наш, – поправили меня.
– Наш? У вас нет своего кабинета?
– Есть. Точнее, был. Его затопило, и пока идет ремонт, шеф решил, что мы будем делить один кабинет.
– В этом огромном здании нет ни одной свободной комнаты? – опять пришла мысль, что между братом и ней что-то есть.
– Есть, но только на нижнем этаже. Беготня между этажами занимала время и…
– Я понял.
Как ни старался, не мог отбросить мысль о том, что неспроста они в одном кабинете сидят. Мой весельчак-братец всегда был любимчиком женщин. Его врожденное обаяние и легкий характер делали его везде и всегда душой любой компании, и несмотря на то, что постоянством в отношениях он не отличался, девушки все равно липли к нему как мухи на мед.
– Дэниель, – назвался я.
– Что? – удивленно.
– Меня зовут Дэниель, а тебя? – представился я, мысленно лаская ее тонкую шейку.
– Миранда Уилсон, – соизволила она наконец назвать свое имя.
– Мира, значит, – пробормотал себе под нос.
– Что?
Усмехнулся. Кажется, я вывел ее из равновесия.
– Приятно познакомиться, – решил я, ее не мучать.
– И мне, мистер Холл, – таким тоном можно р
– Можно просто по имени, – все-таки, у меня на нее были далеко идущие планы, да, и в принципе я не люблю официоз.
– Конечно, мистер Холл, – ее тоном, можно было заморозить половину штата.
А она, оказывается, упрямая малышка.
– Ну что, Миранда, начнем! – Дождался ее кивка. – У нас есть кофе?
– Конечно! Какой предпочитаете? -оживилась она.
– Черный без сахара, – попросил я, садясь за стол.
– Одну минуту.
Она продефилировала к выходу, и я понял, что мне будет ой как некомфортно работать в одном кабинете с ней. И самое страшное в том, что она не виляла бедрами и вообще не делала никаких попыток мне понравиться. А я реагировал так, будто она стриптиз передо мной танцевала.
– Вот! – она поставила кофе на краешек стола.
– Спасибо. Начнем, пожалуй, с проектов за последний месяц, – сказал я, отхлебывая очень даже вкусный кофе.
– За последний месяц? – она округлила свои красивые глазки.
– Да. Надеюсь, у вас не так много висяков, – взмолился я.
– Только один, – не хотя ответила Мира, почему-то, отводя взгляд.
– И даже знаю, какой. Накамура? – закатил я глаза.
– Да. Творческий отдел застрял, – закачала она головой.
– Неудивительно. Его дело рассмотрим отдельно, – усмехнулся я, приступая к работе.
Раз уж заявился в агентство, то нужно выложиться по полной. Отец готовил себе преемников в нашем лице, и мы с Маркусом с самого детства понемногу вникали в дела рекламного агентства. Разбирались, что к чему. Я уже тогда знал, что это не мой путь. Видя, что Маркусу дело отца по душе, тихо радовался. Мне всегда больше нравились современные технологии и компьютеры. Объявление о том, что я хочу организовать свою IT-компанию, в семье было встречено с одобрением. Хоть и с трудом, мне таки удалось встать на ноги в этой сфере. Но в делах агентства я разбирался и время от времени помогал Маркусу, как и он мне. Он пытался вникнуть в суть моей работы, и ему, кажется, это начинало нравиться, но все же в рекламном мире он был как рыба в воде.
Мира меня удивила. Она знала проекты как свои пять пальцев и в нюансах разбиралась не хуже меня. Чувствовалось, что ей не хватает опыта, а в остальном понимала меня с полуслова и задавала адекватные вопросы. Девушка была не только красива, но и дьявольски умна. Это меня в ней еще больше возбуждало.
На тот момент я был уверен, что к приезду Маркуса она уже побывает в моей постели и, возможно, успеет мне надоесть.
Но время шло, а эта Снежная королева все мои попытки флирта и заигрывания пропускала мимо ушей так, будто я ничего и не говорил. Моими цветами украшала офис. К концу недели стайка щебечущих сотрудниц по поводу и без повадилась ко мне в кабинет. Я только потом понял, чьих это было рук дело. Уму непостижимо, но она ловко обходила мои ловушки и избегала меня. Так что мне не удалось ее где-нибудь зажать, не то, что поцелуй сорвать. А о нем я не просто мечтал – к концу недели буквально грезил.
Пришлось говорить о своем желании прямо и требовать ответа. Но и это никак не помогло продвинуться в нужном мне направлении.
– Мистер Холл, я не заинтересована в любого рода подобных отношениях ни с вами, ни с кем бы то ни было другим. Не тратьте, пожалуйста, напрасно ваше время, – такими словами она меня послала. Вежливо и красиво. Как и она сама.
* * *
Она стояла у кровати ко мне спиной. Длинные шелковистые волосы скрывали от меня ее маленькую фигурку. Прижался к ней бедрами, давая почувствовать свое желание, услышал в ответ тихий стон. Еле слышный, почти вздох, но от него по телу побежали мурашки. Отвел волосы в сторону, мягко касаясь кончиком пальца кожи ее стройной шейки, оголяя. Нагнулся, вдыхая присущий только ей запах, неповторимый аромат женщины. Готовой женщины. Повернула голову, подставляя шею для поцелуя. Я тут же нырнул носом в ложбинку между шеей и плечом, кончиком языка пробуя на вкус ее атласную кожу. Она дрожит в моих руках. Поцелуем прошелся до ушка и прихватил мочку зубами. От ее протяжного стона сорвало крышу. Развернул ее к себе, находя в поцелуе ее губы. Мягкие, нежные и такие сладкие, сводящие с ума.
Она сводила меня с ума.
Не переставая целовать, опустил ее на кровать и подмял под себя.
Чуть не рехнулся от кайфа, ощущая ее под собой, тихий шепот, страстный стон. Спустился поцелуем по шее к вздымающейся груди. Они – настоящее произведение искусства. Они были небольшими, но упругими и идеальной формы, а самое главное, они как родные помещались в моих руках. Нежные ореолы, такие же сладкие, как и ее ротик, как и она вся. Боже, какая же она страстная. Волосы разметались по постели, жаждущий взгляд. Она выгибалась подо мной навстречу моим губам, стонала. Мне было мало ее стонов, мало ее страсти. Чувствовал, как ее ладошки скользят по моим плечам и зарываются в волосы. Дрожь прошлась по позвоночнику. Потянула за волосы, прося поднять голову. Ее горящий страстью взгляд и открытый в жажде поцелуя рот довели меня до ручки. Сорвался. Жадно впился в ее грешный рот. Не мог больше терпеть и опустил руку в ее влажные лепестки между раскинутых ножек. Ловил ее стоны ртом, она была готова ко мне. Поднырнул рукой под ее коленку, приподнимая и раскрывая ее еще больше для себя. Рывок и…
Твою ж м…ть! Опять!
Я сходил с ума, и во всем была виновата эта неуловимая фурия. Почти каждую ночь чувствовал ее под собой, наслаждался ее стонами, упивался ее откликом на меня и… просыпался в самый интересный момент. Днями ловил каждое ее движение в офисе, страдал от постоянного стояка и гадал, такая ли она страстная, как в моем сне? Такая ли сладкая? Я скоро свихнусь! К концу недели боялся сам себя. Что не смогу сдержаться и разложу ее на столе, и боюсь, в этот момент мне будет все равно, согласна она или нет.
Возвращение брата стало облегчением и… наказанием. Она не маячила перед глазами, но мысли о ней никуда не делись, как и сны. Последние теперь снились каждую проклятую ночь. Начал ловить себя на том, что по поводу и без пытался наведаться в агентство. Она неизменно встречала меня сухим приветствием, и все! Черт возьми! Маркусу не понадобилось много времени, чтобы понять, чего я к нему в гости зачастил. С одной стороны, моя непоколебимая Снежная Нимфа, с другой – брат со своими подколками.
Сколько раз после ее очередного отказа я пытался взять себя в руки и перестать думать о ней, перестать интересоваться ею. Закончилось все тем, что я достал ее личное дело и разузнал все про ее жизнь. Она живет в тридцати минутах от агентства. Была замужем, но, прожив с ним меньше года, развелась. Про бывшего узнавал особенно тщательно: тот переехал во Францию, женат. С фото на меня смотрел смазливый блондин, ничего особенного. На таких в школе все блондинистые глупышки штабелями велись. И что она в нем нашла, что даже замуж за него выскочила? Она умная, красивая и безумно сексуальная, не хотел представлять их вместе, но ревность съедала меня изнутри. Его спасало только то, что он в другой стране и женат.
Я недооценил ее. Пришла пора поменять тактику завоевания моей Нимфы. Буду брать измором. Чем и собирался заняться по возвращении. И тут такая удача – она сама звонит.
И что же могло случиться, что она сама меня позвала, хоть и не на свидание?
После стольких отказов и удерживания меня на расстоянии вытянутой руки она наконец-то дала мне шанс стать к ней поближе. И я ни за что его не упущу. Берегись, моя Нимфа, в этот раз пощады не будет.
* * *
– Я не помню, чтобы хоть раз с таким нетерпением ждал обеда, – с этими словами я вышел из-за стола, когда она подошла. Я заметил ее, как только она вошла в зал. Ну, еще бы! Ведь я только ее и высматривал. И не зря. Не мог оторвать от нее взгляда, любуясь ее плавной походкой. Как всегда прекрасна! Соблазнительница!
Незаметно поправил штаны. Кое-кто был слишком явно рад ее видеть.
– Я так по тебе скучал, моя Нимфа. Обнимемся? – я не мог заставить себя ее не дразнить.
– А потом поцелуемся и поженимся, – она даже не улыбнулась, выдавая эту тираду.
– Ты забыла кое-что важное, – сказал я ей, отодвигая для нее стул. – Между «поцелуемся» и «поженимся» мы еще и переспим, – прошептал ей в ушко, отчего она дернулась. – Тихо-тихо, я еще ничего не сделал.
– Пожалуйста, не заставляйте меня жалеть о том, что я вам позвонила, – взмолилась она, все с тем же, серьезным выражением лица.
– Боже упаси. Я буду паинькой. Но только после того, как ты ответишь на один вопрос, – все же, не удержался я.
– Хорошо, но только один, – смилостивилась она.
– Меня не было целых две недели. Ты по мне скучала? – я следил за выражением ее лица, чтобы, не пропустить ее реакцию.
Ее личико зарделось, а глазки забегали, и я понял, что таки да, она скучала. Она бы не была моей Снежной Нимфой, если бы не смогла собраться и, глядя мне в глаза, соврать.
– Простите, мистер Холл, у меня было слишком много работы, чтобы отвлекаться на всякие глупости, – она отвела взгляд, но я уже получил от нее то что хотел. Тот, в котором она не смогла солгать.
– А я скучал, безумно, – так же глядя ей в глаза, выдал я.
Она изменилась в лице, когда поняла, что я серьезен.
– Врунишка, – подразнил я ее. – Ну да ладно. Я обещал быть паинькой. Так что не соблазняй меня, – погрозил я ей пальцем, разряжая обстановку. Смотря на зардевшиеся щечки, понял, что своего я добился. Она моих слов не забудет.
– Свежо предание, да верится с трудом, – прошептала она себе под нос, но я ее прекрасно услышал.
– Честное слово, – я поднял ладони вверх. – Я весь твой. В смысле весь внимание. Должно быть, случилось что-то из ряда вон, раз моя красавица опустилась до звонка мне.
– Я никогда не вела себя как сноб по отношению к вам, перестаньте говорить так, будто я невежлива с вами. И я не ваша.
– Ты сама вежливость, милая. Просто холодно отшиваешь и так легко ранишь мои нежные чувства. – Дождавшись, когда она посмотрит на меня, решил, как она там сказала, расставить точки над «и». Ну что ж: – И ты моя, хоть и отрицаешь это. – Увидев гневный взгляд, понял, что она сейчас сбежит, и поспешил исправить свою оплошность: – Прости. Не могу удержаться и не подразнить тебя. Что случилось?
– Мистер Холл. В смысле босс, – она выжидающе на меня уставилась.
– Ты про Маркуса? – понял я. – И что?
– С ним что-то происходит. Вы не замечали за ним никаких странностей в последнее время? – она была не на шутку встревожена.
– Он ест жуков или еще что похуже? Думаешь, его заменил пришелец? – она закатила глаза и хотела уже подняться, когда я удержал ее за руку.
Меня током шибануло и ее, похоже, тоже, судя по тому, как быстро она отдернула свою ладошку и неосознанно стала потирать ее о свою юбку, рождая в моей голове пошлые фантазии. Что же ты со мною делаешь, мучительница? Не так уж ты ко мне и равнодушна, как пытаешься показать. Теперь-то уж точно я не дам тебе возможности отступить или оттолкнуть меня. Стоило огромного труда не усмехнуться и продолжить разговор. Тем более что след от ее маленькой ладони горел в моей руке, разбегаясь по всему телу жаркими искрами. С момента ее появления в зале ресторана, проследив за движением ее бедер, я возбудился, и сейчас возбуждение только росло. Нет, бессовестно вру. У меня стояло еще с ее звонка, и ни работа, ни косяк подчиненного, пустившего труд всей группы коту под хвост, не смогли этого изменить. Чувствую: еще немного, и я взорвусь.
– Что конкретно ты имеешь в виду? – я следил за тем, как она неосознанно продолжала тереть свою ладошку.
– Последние две недели он сам не свой, он перестал шутить, – выдала она с таким серьезным лицом, что я чуть не прыснул от смеха.
– Так это отличные новости. Может, он, наконец, подрос. – Я прикусил щеку изнутри, чтобы не засмеяться, так очаровательно она выглядела в гневе. – Ты такая красивая, когда злишься. – На секунду наши взгляды встретились, но она тут же прикрыла глаза, пряча их за густыми ресницами. Но прежде я определенно увидел в них интерес и почему-то… испуг. – Не смог сдержаться. Прости. Все, я собрался, – снова давая ей передышку, перешел на безопасную для нее тему. – Так он перестал шутить? Ты считаешь это проблемой?
– Да, считаю, – утвердительно закивала Нимфочка.
– Я знаю по крайней мере нескольких людей, которые с тобой не согласятся. И первым в этом списке буду я, – возразил я, желая, чтобы наш диалог не кончался никогда. Так интересно было наблюдать за ее эмоциями, которые она прятала все это время.
– Я серьезно! Он перестал шутить, смеяться и вообще улыбаться. Он не обедает, уверена, что он также пренебрегает и другими приемами пищи. Я стала заказывать ему обед в офис, он его даже не открывает. В агентстве все работают на износ, а больше всех – ваш брат. А вчера вечером устроил в офисе разнос. Довел мисс Джейн до слез из-за того, что она не успела распечатать документы, которые понадобятся нам только на следующей неделе. За все время работы с ним ни разу его таким не видела. С ним что-то случилось, и это важно.
– Прости, но то, что он перестал шалить налево и направо, меня лично только радует, а вот то, что он срывается на подчиненных – уже тревожный звоночек. Да и отсутствием аппетита он вроде тоже никогда не отличался. Нужно разобраться, что с ним.
– Это я и пыталась до вас донести, – расслабилась она.
– Самое главное, что ты донесла до меня себя, – не удержался я.
– У нас не было срыва сделок или договоренностей. Наоборот, все прекрасно, за исключением мелочей, – продолжала она, как всегда, делая вид, что не слышала моих слов.
– В семье тоже все прекрасно. Все живы, здоровы, процветают. Может, личное? – сказал просто, чтобы что-то сказать.
Я уже подозревал, что именно может происходить с Маркусом. Слишком хорошо его знал. Единственное, что могло его вывести на серьезность, это муки совести. Но о чем он, интересно, так жалеет, что и свою невозмутимую помощницу поставил на уши? А она обеспокоена не на шутку. Чего только стоит ее звонок мне.
Как-то они с Рэймондом на пару разыграли Дженни. Она, тогда еще чувствительный подросток, была влюблена в парня по имени Чед из параллельного класса. И двое весельчаков не нашли ничего лучше, чем написать от его имени ей письмо. Она целую неделю не ходила, а бабочкой порхала от радости, а когда столкнулась с этим самым Чедом в школе, тут-то и выяснилось, что он-то и не при делах. Для подростка то было таким позором, что автоматически приравнивалось к концу света. Когда я понял, что произошло, было уже поздно что-то исправлять. Только и смог, что брату мозги вправить, да и Рэю тогда тоже досталось. Увидев ее слезы, Маркус в лице изменился. Его будто подменили, не мог ни есть, ни спать толком. Весельчак исчез, и на его месте появился некто угрюмый и тёмный. В смысле, он был страшен. От него опасностью разило за километр. Несмотря на то, что сестра его простила, его мучила совесть. Стал таким, что при нем об этой истории вообще боялись заикнуться. Он мог ввязаться в драку просто так. И отцу пришлось тогда попотеть, чтобы донести до него, что на ошибках человек учится и что чувства родных – это не тема для шуток. Он тогда изрядно нас попугал.
Но говорить ей о своих подозрениях? Ни за что! Я и мечтать не мог, что она сама мне назначит свидание, и неважно, что она его таковым не считает. Это мы исправим. Спасибо Маркусу за эту возможность. И добровольно я от него не откажусь. А что касается его ситуации… «Выясним и поможем», – решил я.
– Последнюю подружку я с месяц назад проводила с цветами и очень дорогим бриллиантовым колье, – выдала она, увидев мой взгляд. – Что?
– С месяц назад? – протянул я удивленно.
После моих слов Мира задумалась.
– Считаете, он не мог месяц прожить без подружки? – вопросительно выгнула она свою тонкую бровку.
– Ты мне ответь. Это ты их встречаешь и провожаешь, – предложил я.
– Не мог, – вынесла она вердикт. – Обычно у него или новая подружка уже есть, или на примете кого-то держит. Но кто это может быть? Он не просил никому ничего посылать. Простите, но мне тяжело поверить в то, что он может из-за девушки так переживать.
– Ты права. Но другого варианта пока нет. Может, он встретил кого-нибудь вне офиса? Модель? Актриса? Хотя в газетах бы уже написали.
– Там чисто. Я проверяла. Это первое, что я сделала, – задумчиво постучала она пальчиком по острому подбородку. Я же, мысленно его облизал, и накрыл ее полные губки своими.
– Я попробую разузнать, – прохрипел я, и откашлялся, так как, горло свело от желания.
– Хорошо. Позвоните мне, когда что-нибудь узнаете, – спокойно выдала она, и тут я понял, что она собирается уйти.
– Ты куда это собралась? – откинулся я на спинку своего стула, вперив в нее выжидающий взгляд.
– В офис, – реально удивилась она, поднимая на меня недоуменный взгляд.
– Ты ничего не поела, – кивнул я, в сторону меню, сиротливо лежащего на столе.
– Я не голодна, – напряглась она, как зайчонок перед удавом.
– Если ты уйдешь, то я забуду о нашем разговоре, – поставил я ей ультиматум. Лишаться ее долгожданного общества, так легко, я не собирался.
Она сузила глаза.
– Вы угрожаете мне? – Не увидев на моем лице того, что хотела, она привела свой последний довод: – Он же ваш брат.
И она думает меня этим пронять? Ха! На войне и в любви все средства хороши.
– Считай как хочешь. По крайней мере, невежливо вызвать меня на обед и оставить есть одного, согласись. Тем более ты знаешь, как я не люблю есть в одиночестве. Ты ведь на обед вышла? Так вот и пообедай со мной. – Я видел ее колебания. – Или дело во мне? Я тебя тревожу?
Это был верный ход. По ее лицу прошлось негодование, и она упрямо вздернула свой маленький носик вверх. Она часто так делала, когда хотела казаться уверенной.
– Нет никакой причины, – отрезала она и, увидев мой «ну и в чем тогда дело» взгляд, сдалась: – Ну, хорошо.
Один – ноль, детка. Я веду.
Сделав заказ, моя Нимфа решила вернуться к старой теме. Ну уж нет!
– Ваши родители не в курсе? Может, ваша сестра знает что-нибудь?
– Милая, боюсь, что если мы будем продолжать говорить на эту тему, то мне кусок в горло не полезет, – поднял я на нее умоляющий взгляд. – Давай спокойно пообедаем. – Ну не мог я быть спокойным рядом с ней. – Но если захочешь продолжить, то вечером я абсолютно свободен, – усмехнувшись, подмигнул ей.
– Хорошо.
– Так ты согласна? – Я уже знал, что она ответит.
– Мы можем отложить этот разговор, – согласилась она мне в ответ.
В этот момент принесли заказ. И это дало ей небольшую передышку.
Хочет или нет, но она небезразлична ко мне. Видеть это после стольких месяцев отрицания было просто безумно приятно. Я как наркоман, дорвавшийся до дозы, пытался получить от нее еще и еще больше этих маленьких, но все же доказательств ее неравнодушия. Хоть она и пытается упорно отрицать наше взаимное притяжение, кажется, даже себе не признается в том, что что-то чувствует ко мне.
– Тебе не нравится рыба? – еле дождался ухода официанта.
– Что? Почему вы спросили? – она явно не ожидала от меня такого вопроса.
– Ты сморщила свой очаровательный носик, когда увидела рыбу.
– Не то чтобы не нравится, просто не мой фаворит.
– У тебя на нее аллергия?
– Нет, только на арахисовую пасту. А у тебя на что-нибудь есть аллергия?
– Я рад, что ты пытаешься меня узнать. – Она смотрела на меня недоуменно. – Ты впервые заинтересовалась чем-то, что касается меня.
Нимфа смутилась, и небольшой румянец покрыл ее щечки. Как же мне нравилось видеть ее смущение. Она была в этот момент такой ранимой, нежной. Не офисная королева, а женщина, реагирующая на мужчину. Реагирующая на меня.
– Я пытаюсь быть вежливой, – смутилась она.
– У тебя это замечательно получается. У меня аллергия на креветки и на аспирин.
– На аспирин? – округлила она глазки.
– Да. Удивлена?
– Впервые слышу о том, что у кого-то аллергия на аспирин, – сказала она, всматриваясь в меня, будто ожидая что я сейчас признаюсь ей в своей лжи.
– Сам в шоке. А что из еды ты все же не любишь? – решил я понемногу прощупать почву.
– Лук, – выдала она, не задумываясь, а потом, будто пришла в себя и смутилась.
– Лук? Я тоже его не люблю, – решил я ее поддержать, тем более что это была правда.
– Ничего не имею против сырого, но вареный… – попыталась она объяснить, но смутилась еще больше.
– Его запах убивает? – подсказал я.
– Не то слово. А вы? – заинтересованным взглядом она уставилась на меня.
– Лук, как ты и сказала, ну и брокколи, – я улыбнулся тому, как она расслабленно выдохнула.
– Приятного аппетита. – Она ела, откусывая маленькие кусочки, облизывала свои пухлые губки, а я не мог оторвать от нее взгляда. – Что?
– Почему ты всегда мне отказывала? – вырвалось у меня, от чего она поперхнулась.
– Мистер Холл! – вскрикнула она, схватив стакан и поверх его края оглядывая зал. Стал ли кто свидетелем ее позора.
– Думаю, мне понравится услышать свое имя из твоих уст, – поддел я ее, в отместку за то, что она не ответила.
– Вы же сами предложили спокойно пообедать, – она всегда делала вид, что не понимает моих намеков, и этот раз не стал исключением.
– Вообще-то, это я согласился, а ты захотела бессовестным образом меня кинуть, одного.
– Я осталась, – возразила она, смущенно.
– Ты исправилась, – поправил я ее, идя на компромисс.
– Я исправилась, – согласилась она, и я увидел, как дернулись уголки ее губ.
Время обеда пролетело слишком быстро. Я выбирал нейтральные темы для разговора. Хотел, чтоб она чувствовала себя непринужденно рядом со мной. И, кажется, мне это немного удалось. Она расслабилась и даже смеялась над моими шутками.
Такой она мне нравилась даже больше, чем в гневе. Улыбающаяся и расслабленная. Как же хотелось перетащить ее к себе на колени и впиться в этот рот поцелуем. Но здесь и сейчас абсолютно не подходящее время. Когда я ее поцелую, ничто не должно ее отвлекать. Боюсь, что ограничиться только поцелуем мне не удастся.
Сам себе удивляюсь. Я такими порывами не страдал. Раньше. До нее. Что же ты со мной делаешь, моя Нимфа?
Глава 2
Дэниель
После работы летел к ней как угорелый, но все равно не успел застать ее в офисе, моя снежная леди уже уехала домой. Что ж, прекрасный повод провести разведку на территории врага. Уже подъезжая, подумал о цветах и тут же отмел эти мысли. Зная Миру, мог запросто представить, что она меня ими же и отходить может. Хотя нет! Она, все с тем же надменным выражением на своем миленьком личике просто закроет перед моим носом дверь. Пока ехал, прокручивал в голове сценарии того, как она может меня встретить. Вроде бы просчитал все варианты и был готов ко всему. Наклеив на лицо широченную улыбку, позвонил в дверь. Каково же было мое удивление, когда на том месте, где должна быть Мира, ее не оказалось. Перевел взгляд ниже и обомлел. К такому сюрпризу я точно был не готов. Маленький пацан смотрел на меня, округлив от удивления глаза. Сомневаться в том, кто он, не приходилось, на меня смотрела уменьшенная копия Миры. Начиная от волос и заканчивая его глазами. Мы оба таращились друг на друга целую минуту.
– Ты кто? – все же вырвалось у меня.
В личном деле была пометка только о том, что она разведена, но про ребенка там не было ни слова.
– Это ты кто? – спросил он, не выговаривая все буквы. – Мама сказала, чтобы я всегда спрашивал, кто там. Так ты кто?
Несмотря на шок, не смог удержаться от улыбки.
– Думаю, твоя мама имела в виду не совсем это. Ты должен был спросить, кто там, до того, как открыл дверь.
– Как? За ней ничего не видно, – кажется, меня посчитали глупцом.
– Как зовут твою маму?
– Мама, – удивился малой.
– А имя у твоей мамы есть? Меня вот зовут Дэниель. А тебя?
– Николас.
– А маму?
– Миранда.
– Окей! Это мы выяснили. Можно ли мне войти, Николас? А то держать гостя в дверях не очень хорошо, – придя от первичного шока в себя, решил, что поплыву по течению, посмотрю, куда это приведет.
– А ты гость?
– Конечно. Я работаю вместе с твоей мамой, и мне нужно поговорить с ней.
– Ну ладно, – сказал он, пропуская меня в квартиру.
Квартира была небольшая, если судить по гостиной. Не знаю, чего я ожидал, но точно не того, что увидел. Бежевый диван с розовыми подушками. И под цвет к ним белые с розовым шторы на окне. Огромный светлый ковер на всю комнату. Небольшие подушки разных цветов, разбросанные по полу. И много комнатных цветов. Единственное, что не вписывалось в эту чисто женскую гостиную, – большое темно-зеленое кресло. Я не мог представить в этом теплом интерьере снежную Миру. Она всегда одевалась в строгие костюмы темных тонов. Ни одной лишней детали типа браслета или сережек, на что были падки все женщины. А если и надевала, то только то, что и под лупой не рассмотришь. Строгие прически, из макияжа – только гигиеническая помада. Она, как всегда, меня удивила. Чтобы отвлечься, перевел взгляд на мелкого. Тот с интересом рассматривал меня. Что ж, союзник в тылу врага мне не помешает.
– Ник, можно мне тебя так называть? А ты можешь называть меня просто Дэн. Ведь друзья обращаются друг к другу по-дружески.
– Ты хочешь со мной дружить?
– Конечно, а ты разве нет?
– Ну не знаю, – протянул он, оглядывая меня сверху донизу. – Ты большой, – вынес он свой вердикт.
– Разве это может кому-то помешать стать друзьями? – деланно удивился я, усаживаясь в единственное место, где, как мне показалось, я не выглядел бы комично, – кресло.
– Ну не знаю, – протянул он опять. – У тебя есть игрушки? Мы с друзьями играем вместе и даем друг другу машинки, поиграть. А у тебя, кажется, нету, – он заглянул мне за спину. Не знаю, что он хотел там найти, но явно этого не нашел и грустно так вздохнул.
– Конечно, есть. Просто ты же сам сказал, что я большой, а у больших – большие игрушки, и их нельзя принести с собой. Моя машинка внизу припаркована.
– Ну, это неинтересно. Я дам тебе свою, а ты что мне дашь?
– А я дам тебе свою, когда выйдем на улицу.
– Правда? – от его недоверчивого взгляда чуть не засмеялся в голос, он напомнил мне Миру в этот момент.
– Честное слово. А я свое слово держу.
– Всегда-всегда?
– Всегда-всегда.
– Ну ладно.
– Так мы друзья?
– Друзья, – милостиво согласился мальчик.
– Скажи мне, ты слушаешь советы своих друзей?
– Не знаю. Наверное, слушаю.
– А можно я дам тебе совет как друг?
– Ну не знаю. А какой?
– Когда в дверь звонят, нужно позвать маму.
– Но мама в ванной.
Ох, малец, зря ты это сказал. Моя буйная фантазия уже нарисовала обнаженную Нимфу под душем. Капельки воды, стекающие по нежной коже… Еле отогнал от себя это соблазнительное видение. О чем это я? А, точно!
– Тогда надо спросить, кто там?
– Но я так и сделал.
– Да, ты так и сделал. Молодец. А теперь скажи мне, дверь была открыта или заперта?
– Когда?
– Когда ты спрашивал о том, кто там?
– Открыта, – немного подумав, выдал малыш. – Я ее открыл.
– А чего нельзя делать, когда звонят в дверь?
– О-о-о! – его глазки округлились, так же, как и его губы. – Я открыл дверь.
– Именно. А как ты должен был поступить?
– Позвать маму.
– А если она в ванной?
– Спросить, кто там?
– Покажи мне, как нужно это спрашивать?
Николас соскочил с дивана, на котором сидел, и побежал в сторону входной двери. Я, естественно, за ним. Он подбежал к ней и схватился за ручку, но, подумав, отпустил и спросил, смотря на меня:
– Кто там? Вот так?
– Именно так! Ты молодец. Дай пять!
– А что это?
– Иди сюда, покажу.
Подхватив малыша на руки, я понес его в сторону гостиной и тут наткнулся на Миру, которая стояла, открыв от удивления свой соблазнительный ротик, и смотрела на нас. Интересно, как долго она тут стоит? Судя по шоку, недолго. Оглядев ее, сам впал в ступор. Она стояла в банном халате, с распущенными волосами. Сколько раз я представлял себе их в таком виде, даже не помню. Правда, все чаще распластанными на моей кровати, ну да ладно, и так сойдет. Они влажно поблескивали после душа. Такая свежая и теплая. Она была такая домашняя в этот момент, с растерянным выражением лица, что только Бог знает, каких усилий мне стоило делать вид, что я не обращаю на нее внимания. Сев на диван, посадил Николаса рядом и показал, как давать пять. Тому этот процесс так понравился, что он все протягивал мне свою руку с растопыренными пальчиками, требуя повторения.
– Что вы здесь делаете? – наконец отмерла хозяйка квартиры.
– А не видно? Играю со своим другом, – давая мелкому пять, ответил я, пытаясь на нее не смотреть.
– Мам, это мой друг Дэниель, – восторженно продолжая давать мне пять, представил меня малой. – Он обещал дать мне покататься на его машинке, – гордо выдал он, улыбаясь своей маме.
– С тобой, молодой человек, я поговорю после.
– Почему после? Можно и сейчас, – сказал малыш серьезно, всем видом изображая раскаяние. – Осознал, больше не буду.
– Тебе пора в кроватку. Иди переодеваться в пижаму, а я сейчас провожу этого мистера на выход и приду, – ее настрой и строгость в голосе не сочетались с ее домашним, таким трогательным видом.
Пока она выговаривала сыну, я жадно впитывал ее образ. От нежного овала лица до кончиков маленьких пальчиков на ногах. Она была без тапочек и так мило поджимала их. У меня внутри полыхнуло и во рту пересохло, едва только их увидел, эти маленькие перламутровые ноготки.
– Это Дэн, мой друг, – вырвал меня из нирваны голос Ника.
– Да, я уже это слышала, – она не смотрела на меня, но, судя по румянцу на ее щечках, мой интерес не остался незамеченным.
– А можно он меня уложит?
– Нет, нельзя, – слишком быстро ответила она. – Он занят и уже уходит.
– Я с удовольствием тебя уложу, – выдал я.
Если бы взглядами убивали, я бы уже валялся бездыханным телом.
Прости, милая, но я только пришел и еще не готов тебя покинуть. Поэтому, несмотря на ее недовольство, не смог сдержаться и подмигнул ей.
Под восторженные крики Ника направились в его комнату. Вполуха слушал рассказ о его любимой пижаме с лошадками. А когда он, замолчав, выразительно уставился на меня, понял, что пора прекращать витать в своих мечтах и вернуться к моему невольному союзнику. Но, черт возьми, как же это было сложно. Она была такой очаровательной с мокрыми волосами, горящими от ярости глазами. Мысли о том, что под ее халатом ничего нет, сводили меня с ума.
– Я ведь первый раз у тебя в гостях, так что веди меня в свою комнату, – чтобы не отвечать на вопрос, который умудрился прослушать, решил дать ему поручение. И он с энтузиазмом первооткрывателя поскакал впереди меня.
– Моя комната самая лучшая, а мамина самая большая, – рассказывал он, пока вел меня в сердце квартиры.
В коридоре было три двери, по бокам и в конце. Ник стоял около левой, из чего я сделал вывод, что одна из двух других – ванная, а вторая… При мысли о спальне Миры сердце забилось у горла. В чем она, интересно, любит спать? Полупрозрачном неглиже, пижамке с короткими шортиками или совсем голенькой? В себя снова привел голос Ника:
– Я не люблю купаться, но мама говорит, что это полезно, – малой при этих словах смешно сморщил свой пятачок. – Не люблю это слово, – шепотом признался он. – Она и про брокколи так говорит, а она жутко невкусная.
Он достал из светло-серого шкафа пижаму и разложил ее на кровати, застеленной красным одеялом с лошадками. В детстве у меня была точно такая, только с мишками, а у Маркуса – с лошадками, но синего цвета.
– Скажу по секрету, – прошептал я, как будто и правда делился с ним секретом. Добившись его полного внимания, продолжил: – Мама права, если есть эти невкусности, то очень скоро ты станешь большим и сильным.
– Как ты? – задумавшись на секунду, спросил малой. Дождавшись от меня кивка, кивнул и сам.
– Да и купаться надо, чтобы не заболеть, – весомо выдал я.
Это его не обрадовало, но он все же поплелся в ванную, которая оказалась в конце коридора. Значит, напротив – ее спальня. Пытаясь отогнать видение о ней в кровати, поплелся следом за малым. Совершив все нужные манипуляции, мы наконец-то вернулись в его комнату.
– Ты любишь лошадок? – почему-то шепотом спросил малой. – Я очень люблю, – в его словах не было необходимости, стоило зайти в его комнату, где на любой поверхности были изображения лошадей разных пород и мастей.
– Я видел их в телевизоре. Правда, мама запрещает мне его смотреть.
– Твоя мама права. На лошадок лучше смотреть не в телевизоре, а вживую. А еще лучше – на них кататься, – подоткнул ему одеяло, как это часто делал нам с братом отец.
– Что? – спросил, увидев его шокированный взгляд.
– Ты катался на лошадке? – он с такой надеждой смотрел на меня, что даже если бы это было не так, я бы, наверное, соврал.
– Катался. Мой отец разводит лошадей, и я помогаю ему, когда приезжаю в гости.
– А мне можно ему помочь? Правда, я не знаю как. Я ведь маленький. Так мама говорит. – Да уж, эта женщина умеет занизить мужскую самооценку. – Но я бы очень, очень старался. Может, он разрешит мне на них посмотреть?
– Ты, конечно, маленький, но и маленькие много чем могут помочь. Думаю, что папа не только разрешит посмотреть, но и научит тебя кататься.
– Правда? Честно-пречестно?
– Правда. И честно-пречестно. Тебе пора ложиться спать, а то твоя мама выгонит меня взашей.
Если бы у малого были крылья, он бы сейчас как стрекоза выделывал бы по комнате виражи.
– Не выгонит, она хорошая, – шепотом выдал Ник, снова ложась в кровать.
– Ты в этом уверен? Мне кажется, она на меня разозлилась, – вспоминаю сияющие яростью глаза моей Нимфы.
– Ты правда отвезешь меня покататься на лошадках? – он, кажется, даже затаил дыхание в ожидании ответа.
– Конечно. Даю слово.
– А ты свое слово держишь.
– Точно. Дай пять!
Дав пять, малыш обнял мою руку, как дети обычно обнимают свои любимые игрушки, заставляя меня наклониться к нему.
– Ты просто обними, – прошептал он, закрывая глаза и сжимая мою руку сильнее своими маленькими ручками.
– Что? – от удивления не знал, что сказать.
– Когда мама злится или расстроена, ее нужно обнять, и все пройдет, – как глупому объяснил он мне простую истину, все так же не открывая глаз.
– Какой ты умный.
– Мама тоже так говорит.
– Спи, умный, – улыбнулся я.
– Спокойной ночи, Дэн.
– Спокойной ночи, Ник.
Интересно, ему не нужно там книжку почитать или еще что? Через минуту он уже спал, видать, сильно переутомился. Я вышел и тихо прикрыл за собой дверь.
Миру застал в гостиной почти на том же месте.
– Мистер Холл, я просто в шоке, – выдала она, оборачиваясь ко мне лицом.
– Ты в шоке?! Это я в шоке! – выдал я ей в ответ. Лучшая защита – это нападение. – И когда ты собиралась мне сказать, что у тебя есть сын?
– Что? – удивилась она и отшатнулась от меня, отступая. – С чего бы мне вам об этом говорить?
– С чего бы тебе мне об этом говорить? Как с чего? С того, что я с первого дня говорил и показывал, что ты мне интересна.
Э нет, малышка, я хочу быть ближе. Потому, воспользовавшись ее шоком, встал рядом. Но мне этого было чертовски мало.
– А я вам с первого дня говорю, что мне это неинтересно. Не тратьте свое время. Этому не бывать.
– Чему не бывать? Можно поконкретней? – у меня от ее растрепанного вида руки зачесались, так сильно мне хотелось сжать ее в объятиях. Но всему свое время.
– Нет, нельзя, – она вся порозовела от смущения. Мне так нравилась эта ее черта – умение смущаться.
– Сказала «а» – говори и «б». Нельзя вот так отмалчиваться, – наседал я, впитывая ее эмоции как губка. Холодная снаружи и такая горячая внутри. Она будет страстной любовницей.
– А вот и можно, – насупилась моя красавица.
– Ты ведешь себя как ребенок.
– Это я веду себя как ребенок? Это все вы! Заявились без приглашения, вломились в мой дом, еще и командуете тут. У вас должны быть очень веские причины для такого поведения, – все сильнее распалялась она.
– Я пришел поговорить, и я не вламывался, меня пригласили.
– Вы себя вообще слышите? Я вообще похожа на того, кто кого-то пригласил к себе в гости?
– Ну откуда же мне знать, как ты привыкла встречать своих гостей. Я у тебя в первый раз, вообще-то, – ухмыльнулся я, отчего ее лицо пошло пятнами. – Мне пока нравится то, как ты меня встретила.
Мне безумно нравилось с ней пререкаться. Обычно она просто отмалчивалась и делала вид, что ничего не слышит, а тут, кажется, забылась. Ну и обстановка, конечно же, поспособствовала. Как я и надеялся, дома она была совсем другой.
– Мистер Холл, думаю, вы и сами прекрасно понимаете всю абсурдность данной ситуации.
Ну уж нет! Хочет, как всегда, укрыться за своей броней из вежливости и безразличия. Не тогда, когда я увидел, какой живой и огненной ты можешь быть, малышка.
– Да ладно тебе. Мне открыл Ник, он пригласил, я и вошел.
– Ему всего пять. Что значит пригласил?
– А что такого? Мы должны были дожидаться твоего эффектного появления из ванной на пороге? Между прочим, он не должен был открывать дверь незнакомцу, – она открыла рот, чтобы возразить, но, не найдя слов, снова его закрыла.
– Я знаю. И только поэтому вы сейчас не на улице, а стоите и умничаете тут.
– Я не умничаю, а пытаюсь вести с тобой конструктивный диалог.
– Это все что угодно, но не конструктивный диалог.
– А по-твоему, чем это еще может быть?
– Мистер Холл! Спасибо за то, что уложили моего сына спать, хоть я вас об этом и не просила. Но теперь не могли бы вы уйти? Обо всем, в том числе и о том, зачем вы приходили, мы можем поговорить и в другой раз. Уже поздно.
Было видно, как она пытается взять себя в руки и вернуться к старой манере общения со мной. Не позволю!
– Такой неблагодарности я еще не видел.
– Что? – от возмущения она чуть дар речи не потеряла, открывала и закрывала свой соблазнительный ротик, как маленькая, выброшенная на сушу рыбка. – Это я должна возмущаться! – негодовала она.
– Я уложил ее сына, а она выставляет меня, даже не предложив стакан воды, и это она должна тут возмущаться?
– Я вас не звала! И не просила укладывать моего сына.
– Меня попросил об этом Ник, я разве мог отказаться?
– Вы… Вы… – тыкала она в меня пальцем, а я был доволен как никогда. Именно такой мне хотелось ее видеть. Живой!
– Вы сводите меня с ума, – прошептала она, казалось, сама себе, при этом нервно заправила локон за ухо, и это стало для меня последней каплей. До этого момента я как мальчик, который толкает или дергает понравившуюся девочку за волосы, распалял в ней ярость, а сам все это время не мог оторвать от нее взгляда.
– Если бы ты знала, как ты сводишь меня с ума, – секунда, и я стою вплотную к ней, так близко, что могу ощущать ее запах. Свежести и женщины.
– Мистер Холл, – предупреждающе просипела она, пытаясь оттолкнуть, положила ладошки мне на грудь.
С того места, где она меня касалась, по телу расходились разряды, превращая мою кровь в кипучую лаву. Она дрожит в моих руках. Не так уж и безразлична ты ко мне, девочка.
– Если бы ты знала, как я хочу свести с ума тебя, – я обнял ее за талию, игнорируя ее попытки отстраниться. Прижал к себе, ощущая, что под ее халатом все же было нижнее белье, по крайней мере, трусики.
– Не… – набросился на ее рот, не дав возразить.
Она пыталась не отвечать на поцелуй, сжимала губы и отворачивалась. Маленькая, пугливая и такая сладкая! Моя! Запустил одну руку ей в волосы, фиксируя ее голову, и смягчил поцелуй, она с тихим полу стоном сдалась. Почувствовав, как ее губы раскрываются мне в ответ, сошел с ума. Поцелуй из нежного превратился в жадный, покоряющий. Я тонул в ней, и мне хотелось ещё. Опьянял ее поцелуями и опьянялся сам. Мне было её мало.
– Какая же ты сладкая, – я поцелуями исследовал ее нежную шею и вновь возвращался к ее губам. – Такая сладкая, моя малышка.
Дрожащей от нетерпения рукой накрыл ее грудь, и мы оба застонали от удовольствия. Я хотел почувствовать ее всю, без преград и помех. Моя рука медленно сползла с талии и обхватила ее соблазнительную попку, прижал ее еще ближе к себе.
– Я хочу тебя, девочка. – Потерся об нее членом, давая понять и почувствовать всю силу своего желания. – Безумно хочу.
Мне и этого было мало. Развернулся вместе с ней и, сделав несколько шагов, смог прижать ее к стене. Ощущая ее еще ближе.
– Впусти меня глубже, – пробормотал, властвуя у нее во рту. Мои руки были везде и всюду, все равно этого мало. Я стремился к средоточию всех ее желаний, и в тот момент, когда положил руку на ее холмик, она пришла в себя.
– Боже! Не надо, – упираясь руками мне в грудь, она пыталась меня оттолкнуть. – Хватит. Ну, пожалуйста. – Паника в ее голосе привела меня в себя. – Пожалуйста, отпустите меня.
Не отпустил, но замер, позволяя ей успокоиться в своих объятиях. Ее голос дрожал, как и вся она в моих руках, будто листик на ветру. Заглянув в ее глаза, понял: она смущена и растеряна. Мне нужна была минутка, чтобы прийти в себя. Чего мне стоило взять себя в руки! Она замерла в моих объятиях, как испуганная лань, готовая в любую минуту сорваться и убежать. Соприкасаясь с ней лбами, я пил ее прерывистое дыхание, пытаясь хоть таким образом продлить этот момент.
– Отпустите меня, пожалуйста, – похоже, не только у меня во рту пересохло.
– Успокойся, и отпущу, – лишь бы побыть с ней так еще немного. Хоть и продлял свою агонию, но не имел сил ее так сразу отпустить.
– Как мне успокоиться, пока вы меня держите? – уверен, что она не поняла, в чем только что шёпотом мне призналась.
– Так я тебя все же беспокою? – она не ответила, да и не было в этом нужды. Ее тело мне отвечало за нее, ее стоны сказали все, что я хотел знать.
– Пожалуйста, – тихий шёпот.
– Пожалуйста что? – таким же шёпотом.
– Отпустите, – она отвела взгляд.
– Посмотри на меня, – дождавшись, когда наши взгляды пересекутся, поцеловал краешек ее губ. – Я так давно о тебе мечтал.
– Не надо, – она не дёргалась, только просила.
Она настолько наивна? Не понимает, как на меня действуют ее мольбы и тихий шёпот?
– Как же хочется дать тебе то, что тебе действительно нужно, – снова опустил голову к ней, соприкасаясь лбами и заглядывая ей в глаза. – То, что нам обоим нужно.
Напоследок коснувшись в легком поцелуе ее лба, отступил. Она пыталась дрожащими руками затянуть распахнутые мной в порыве страсти полы халата. Я же еле отвел от нее взгляд.
– Может, нальешь мне чего-нибудь выпить? – попросил, прежде чем она выставила меня за дверь.
– Я не думаю, что это хорошая идея.
– Я тоже. Но если я сейчас уйду, то ты меня обратно уже не впустишь, – мне не нужно было смотреть на нее, и так знал, что это так. – Поэтому я не уйду.
С этими словами сел и откинулся на спинку дивана. Запрокинул голову на его подголовник и, прикрыв глаза, пытался успокоить себя и решить, что делать дальше.
– Это просто смешно. Вы так и будете здесь сидеть? Уже поздно. – Не получив от меня ответа, она продолжила: – Мистер Холл, нам обоим завтра на работу, – слишком быстро пришла в себя моя малышка. Назвать ее снежной после того огня, что она мне показала, язык не повернулся, даже про себя.
– Только тебе.
– Что это значит? – я не ответил, потому что не мог решить, как поступить. Одно я знал точно – отступать я не собирался. – Что бы это ни значило, не важно. Пожалуйста, уходите.
– Дай слово.
– Что?
– Дай мне слово что, завтра я приду и ты меня впустишь.
– Что? Нет.
– Именно.
– Боже. Все, что только что… – при этих словах краска смущения покрыла ее лицо. – Все это было всего лишь…
– Если скажешь, что это было ошибкой, я встану, но только в этот раз… – дождался момента, когда она посмотрит мне в глаза, и продолжил: – Я не остановлюсь.
Она была растеряна и пыталась взять себя в руки, но у нее это плохо получалось.
– Я… Вы… Я не…
– Не заставляй меня доказывать тебе, что ты хочешь. Так же, как и я.
Я был зол, но молчал, хоть и хотел сказать ей многое за то, что мучает и меня, и себя.
Она смотрела на меня расширенными глазами, и страсть все еще плескалась в их глубине.
– Боже мой. Что за сумасшествие? Вы должны уйти.
Я понимал, что она хочет, оставшись одна, снова собрать свою броню, и завтра она как обычно будет вежливой и холодной, недоступной Снежной Нимфой. Сделав шаг вперед, я не собирался делать два назад.
– Должен? Правда?
– Пожалуйста, – прошептала, прикрыв глаза.
– Что пожалуйста? О чем ты меня просишь?
– Я согласна, что это физиология и что мы оба отреагировали. Но это не повод что-то начинать. Просто давайте забудем об этом. Хорошо?
– Забудем об этом? Интересно, как? Я не собираюсь ничего забывать и тебе не позволю, – не смог с собой совладать и, вскочив, вновь оказался рядом с ней. – Как мне забыть вкус твоих губ? – провел пальцем по ее нижней губе. – Шелк твоих волос? – пропустил между пальцев локон, смотря в ее глаза. – Твои стоны? То, как ты дрожишь в моих руках и отзываешься на меня? Как мне забыть, если все, о чем я сейчас мечтаю – это наплевать на все и взять тебя так, как я хочу. Как мы оба хотим.
Я не отрывал от нее взгляда, как и она не могла отвести своего. Осознавала ли она, как участилось ее дыхание, как вызывающе торчат соски из-под ее халата, как затуманились ее глаза?
– Мира, малышка моя, я очень далек от того, чтобы забыть хоть что-то, связанное с тобой.
Она прерывисто дышала, приложив свою маленькую ладошку к груди. Она смотрела испуганной ланью, но ее тело кричало об ее желании. И как бы мне ни хотелось, я не предпринимал никаких действий, потому что всем своим нутром чувствовал, что сейчас мне нужно отступить. Внутри она еще не приняла меня, нас.
– Я говорил тебе тогда и говорю тебе сейчас: я не отступлюсь и тебе не позволю. Ты моя малышка. – Взяв ее лицо в чашу своих ладоней, коснулся ее опухших губ в легком, едва ощутимом поцелуе. – Пообещай, что завтра впустишь меня, и я уйду, – прошептал я, а у самого от собственных же слов все внутренности скрутило узлом.
– Обещаю, – прерывисто прошептала она, и я отступил.
Отступил и ушел не оглядываясь, чтобы не передумать.
Только в машине перевел дыхание, я физически ощущал нужду в ней. Не помню, чтобы хоть раз мне приходилось так долго добиваться женщины. Несмотря на мой не самый веселый характер, у меня был богатый опыт общения с женщинами. Я любил секс, правда, в отличие от Маркуса, предпочитал качество количеству. Хоть и не так часто, но одна любовница сменяла другую, и я считал это нормой. До нее!
Что в ней было особенного и почему я так на нее реагировал? В моей постели были и красивые, и умные женщины, но ни с одной я не ощущал и толику того, что почувствовал от одного такого короткого, но такого сладкого поцелуя с ней. Сейчас, получив от нее только намек на страсть, слегка почувствовав ее вкус, я как человек, не знавший до этого страсти, проснулся от глубокой спячки и загорелся.
Все эти месяцы я не мог думать ни о ком, кроме нее. А я пытался. В тот же вечер, после первого ее отказа, я был в постели с бывшей. Я получил физическую разрядку, и только. Поцелуи, стоны, удовольствие – все было не то и не так, из секса пропали все краски. Пресно! Одна перепалка с Мирой возбуждала меня больше, чем весь процесс соития с любовницей. Я не знал вкуса ее губ, ее тела, но шестое чувство мне подсказывало, что с ней все будет по-другому. После я пытался еще пару раз вернуть, так сказать, свою жизнь в прежнюю колею, но это как есть пасту, когда тебе хочется сладкого. Насытиться можно, но желание никуда не пропадает.
И сейчас, сидя в машине под ее окнами, я все еще чувствую ее губы на своих, ее тело в своих руках и слышу ее тихие стоны. С ней определенно все будет иначе. Острее, ярче. Другую я бы уже подмял под себя, но с ней… Почему с ней я так не могу? Не хочу. Хочу, чтобы желала, сходила с ума и горела так же, как и я. Почему? Об этом я не хочу задумываться. Я знаю одно: она нужна мне, и я ее получу.
Глава 3
Дэниель
Мучимый сомнениями, не мог уснуть до самого утра. Решил не давать ей возможности перестроиться и принять оборонительную позицию. В наступление так в наступление. И так потеряли слишком много времени. Не беспокоил ее до самого вечера, хоть и далось мне это с великим трудом. Так хотелось увидеть, обнять. Пару раз поднимал телефон, собираясь ей позвонить, хотя бы голос услышать, но в конечном итоге решил притормозить. Отправил только цветы, не смог удержаться и не напомнить о себе. О работе в таком состоянии и говорить нечего. Изнывая от желания, еле дождался вечера. Как подросток, ей-богу.
Наконец, стою напротив ее двери. Интересно, сдержит ли она свое слово?
– Ты будешь звонить или нет? – раздался из-за двери глухой голос Ника. Он подействовал на меня странно успокаивающим образом. Откуда-то взялось чувство, что все будет хорошо.
– Зачем мне звонить? Ты же меня видишь, – догадался, что малыш увидел меня в глазок. Но как? Он же высоко. – Просто открой дверь. И смотри не упади.
– Нет. Ты должен позвонить, а я должен спросить: «Кто там?»
– Понятно. Ну тогда звоню, – и нажал на звонок. После звука трели, прошедшей по квартире, услышал из-за двери:
– Кто там? – спросил он важным тоном и, не дожидаясь ответа, широко распахнул дверь. Да уж, над этим тоже стоит поработать.
– Я знал, что придешь! Я ждал тебя, – он прыгал вокруг меня как непоседливый козленок.
– Как дела? – спросил, убирая стул от двери.
– Хорошо. Ты пришел уложить меня? Ты расскажешь мне о лошадках твоего папы? Я рассказал Джереми о том, что ты мой друг, но он мне не поверил, – на одном дыхании выдал мне малой и, наверное, продолжил бы в том же духе, если бы не услышал голос матери.
– Николас, ты опять открыл дверь? – голос Миры звучал издалека.
Не успел я поднять ребенка на руки и закрыть дверь, как она появилась на пороге прихожей. Какая же она красивая! В голубом трикотажном платье она выглядела такой милой и сексуальной.
– Я спросил, кто там. Смотри, пришел Дэниель. Можно, он меня уложит? Он расскажет, какие у его папы лошади. Он тоже любит лошадок, как и я, – продолжал он тараторить. А я смотрел на ее смущенное лицо, и на душе разливалось странное чувство. Я был счастлив.
– Добрый вечер, мистер Холл. – Ну что ж, я знал, что она упрямая девочка. – Можно, но только после ужина, – это уже Нику, и при этом смотрела куда угодно, но только не на меня. – Надеюсь, что вы не ужинали? – на что я отрицательно покачал головой. Воздух между нами трещал от напряжения.
– У нас на ужин опять эта невкусная брокколи, – прошептал он мне в ухо.
– Проходите, я пока накрою на стол, – она кивнула мне в сторону гостиной.
Ребенок, похоже, не ощущал напряженности между нами, поэтому беспечно рассказывал мне о том, как он провел день. Я готов был вечно его слушать, потому что это позволяло мне следить за ней и не быть выгнанным на улицу. Все ее мысли были написаны на ее лице.
Ужин прошёл просто превосходно. Я был удивлен тем, что она умеет готовить, причем не хуже, чем в именитых ресторанах. В самом начале она была напряжена, но постепенно, слушая наши с Ником переговоры, расслабилась. Спросила меня про работу, и мне это безумно понравилось. Они с малым слушали меня, открыв рты, пока я рассказывал, какую программу мы сейчас создаем. В технические подробности я не вдавался и рассказывал только то, что могло бы их заинтересовать. И, похоже, не прогадал. Мне были приятны ее внимание и восхищение в глазах. Кажется, я начинаю понимать, почему мужчины красуются перед понравившимися им женщинами и бравируют своими достижениями. До этого мне никогда и в голову бы не пришло рассказывать о своих идеях и программах кому-нибудь из женщин. Наоборот, я раздражался, когда они начинали задавать вопросы о моей работе.
– Почитать тебе сказку? – спросил я, уложив Ника в кровать после ванных процедур, которые он провел с мамой и при этом заявлял, что обычно он сам купается. Что только смешило меня, но я с серьезным лицом ему кивал, мол, да, конечно, что поделать, это все мама.
– Расскажи мне о лошадках, – зевая, попросил малец. – У твоего папы много лошадок? Что они делают? А когда мы сможем их увидеть? – сыпал вопросами ребенок. Он и не догадывался о том, что только что дал мне идею, как не позволить его матери выставить меня из ее жизни. Не было никаких сомнений, что именно это она и собиралась сделать.
– У моего отца много лошадок. А увидеть их можно будет на этих выходных, если мама разрешит, конечно.
– Завтра? – округлил он глаза. Стоило мне только кивнуть, его будто ветром сдуло, и уже из гостиной услышал просительный голос Ника: – Можно, мам, ну можно?
И пока она не успела отказать, я поспешил в гостиную. Только вошел, услышал, как она уговаривает его отказаться от этой идеи.
– Милый, пойми, мы можем помешать их планам. Давай сходим вместо этого в зоопарк.
– Вы никому не помешаете и не побеспокоите. Можем выехать завтра утром. Я дал ему слово покатать его на лошадках.
– А слово нужно держать, – подхватил Ник. – И я не хочу в зоопарк, там нет лошадок. Можно, мам?
Было видно, как ей не нравится эта затея.
– Родителей я предупрежу о том, что приеду не один. Да и Нику будет полезно провести день на природе. Свежий воздух и все такое, – подтолкнул я ее в нужном направлении.
– Я буду хорошим, – подняв одну ладошку вверх, клятвенно обещал Ник. – И даже брокколи всю съем, один, нет, два раза, – растопырил он свои маленькие пальчики перед ней. – Честно-пречестно. И телевизор не буду смотреть. И… – у парнишки, похоже, закончились предложения, но Мира уже не могла устоять перед его мучениями и видом его несчастной моськи.
– Ну, хорошо. – И, прежде чем он заверещал от радости, добавила: – Только ненадолго. И ты ведешь себя хорошо. И выполняешь все свои обещания. Договорились?
– Да! Да! Я буду хорошим, – запрыгал маленький непоседа. – Спасибо, мам. – Он кинулся ее обнимать, а потом настала и моя очередь. – Дэн, я смогу покататься на лошадке? Да?
Кивнул ему в ответ и понес пацана в спальню, слушая его радостные вопли. Несмотря на то, что был взбудоражен, заснул он быстро. Только выучил клички всех лошадей, на которых надеялся покататься.
Мира стояла в гостиной и нервно заламывала руки, но тут же перестала, заметив меня.
– Он заснул? – задала она глупый вопрос, и это показывало, насколько она нервничала. Вот глупышка! Она же не думает, что я на нее сейчас накинусь?!
– Он ждал вас весь вечер. От двери не отходил.
– Я заметил, – улыбнулся, вспомнив, как он поймал меня у двери. – Только он?
– Я бы хотела поговорить с вами о произошедшем вчера недоразумении.
Чего я, собственно, и ожидал. Я знал, что она попытается все вернуть на круги своя и снова начать контролировать ситуацию. Но не собирался ей этого позволять.
– Позволь спросить. Что именно ты считаешь недоразумением? – обойдя ее, я сел в кресло, уперев локти на подлокотники, сложил руки в замок перед собой. Посмотрим, как ты, девочка моя, ко мне равнодушна.
– Ну… как… это… – она растерянно смотрела на меня и все так же продолжала стоять. Готовя свой монолог, уж точно не рассчитывала, что ей придется отвечать на мои каверзные вопросы. То ли еще будет!
– Я про поцелуй, – наконец выдавила она из себя.
– Что про поцелуй? – не сдавался я.
– Я про наш поцелуй, – в этот раз она произнесла все увереннее. – Это было недоразумением. – Она начала ходить по комнате, выдавая себя с головой. – Мы оба взрослые люди, и я считаю, что нам лучше сделать вид, что его не было и…
– Почему ты решила, что наш поцелуй был недоразумением? – перебил я ее. Не ожидая этого, она резко остановилась и наконец посмотрела на меня.
– Я думаю, это глупый вопрос, – Мира сузила свои очаровательные глаза цвета молочного шоколада, уже начиная понимать, что я что-то затеял. – Давайте на этом закончим наш разговор.
– Нет.
– Что значит нет? – она смотрела на меня подозрительно.
– Как ты только что сказала, мы оба взрослые люди, и если ты так хотела поговорить на эту тему, то мы поговорим. Но для начала сядь.
– Мистер Холл…
– После того что между нами было, пора бы называть меня по имени, – снова перебил я ее. Но она, как всегда, решила пропустить мои слова мимо своих очаровательных ушек.
– Я не могу обращаться к начальству…
– Если ты сейчас не опустишь свою прелестную попку на этот диван, Мира, то… – выдержав паузу, добившись ее полного внимания, продолжил: – То я встану. И мы оба понимаем, чем это закончится.
Секунду она шокировано на меня смотрела, но, увидев, как я схватился за подлокотники, поспешно села, отводя от меня взгляд.
– Мудрое решение, – прошептал я, но так, чтобы она расслышала. Нимфа тут же упрямо вскинула свой острый подбородок. Я ждал, когда она посмотрит мне в глаза. – Ты хотела поговорить. И я пытаюсь понять твою точку зрения. Я спросил: почему ты считаешь наш поцелуй недоразумением? Ответь.
– Мистер Холл, вы меня не слушаете. Мы не должны были этого делать. Вы брат моего начальника. Между нами не может быть никаких отношений, кроме как профессиональных. Я прошу прощения, если дала вам какую-то надежду на что-то другое, поверьте, это было непреднамеренно. Надеюсь, мы поймем друг друга и все встанет на свои места. На этом я бы хотела закончить эту дискуссию, если вы не против.
Браво! Ты ж моя прелесть! Как вывернула, а?! Еле удержал на лице серьезную мину.
– Ты хотела сказать – свой монолог, – поправил я ее и, не давая ей себя перебить, продолжил: – Я тебя послушал, теперь ты послушай меня. Ты нравишься мне. О вчерашнем «недоразумении», как ты выразилась, я мечтал с нашей первой встречи. Твоя же реакция говорит о том, что я тебе тоже небезразличен. Все причины, что ты назвала, и яйца выеденного не стоят. Что?! Брат твоего начальника?! Я не твой начальник, но даже будь я им, меня бы это не остановило. Я предупредил тебя вчера и говорю тебе это сейчас: я не отступлюсь.
– Но я не хочу, – воскликнула она в панике.
– Ложь, – спокойно продолжил я. – Мы оба это знаем.
– Я… – она смотрела на меня растерянным взглядом. Уверен, не так она себе представляла окончание сегодняшнего вечера.
– Мира, ты слишком много думаешь об этом, позволь всему идти своим чередом, – сказал я, пытаясь ее хоть немного успокоить. – Я прошу дать нам шанс. Не отталкивай меня.
Как будто я позволю тебе это сделать! Но вслух я продолжил спокойным тоном:
– Уже поздно. – Я встал, а она, все еще в шоке, осталась сидеть. Как же мне хотелось ее обнять, успокоить. И, что греха таить, мне много чего хотелось. – Спасибо за ужин, все было очень вкусным. И мне очень понравилось проводить с вами обоими время. Увидимся утром, я заеду в восемь, – подошел к ней и, взяв ее лицо в чашу своих ладоней, нежно поцеловал в ее слегка открытый ротик. Боже! Как же мне хотелось большего!
Но я терпелив!
Ушел раньше, чем она успела что-то мне сказать, или прежде, чем я сделал бы что-нибудь необдуманное и все испортил. Она еще не знает, что ждет ее завтра.
«Я терпелив!» – повторяю себе в который раз за этот вечер.
Ни черта это не помогает!
Глава 4
Дэниель
День выдался по-летнему солнечным. Мы были в дороге часа два, и Мира уже дважды спрашивала, когда мы доедем. Благодаря Нику мне пока удавалось ускользать от этой скользкой темы. Но по ее взгляду понимал: она все заметила и спуску мне не даст. Притормозили заправиться, и Мира отправилась в магазин, а мы с малым остались в машине одни. Я думал о стратегии поведения с ней. Утром меня снова встретила до зубного скрипа вежливая Нимфа. Разговаривала как всегда официально и темы для разговора выбирала нейтральные, или и вовсе молчала. Ну, скажите, какая мне разница, что за окном чудесная погода, если та, кто мне интересна, своим отчуждением заставляет для меня погаснуть солнце? Нику же все было нипочем, его мечта сбывалась, и он был весь в ожидании чуда, о чем периодически напоминал восторженными криками.
Почему с ней так все сложно? Как бы отстраненно она ни пыталась держаться со мной, когда она обращалась к Нику, ее голос теплел. Невооруженным взглядом было видно: она его безумно любит. В каждом ее движении, взгляде сквозила забота и любовь. Дожил! Завидовать пацану! Так низко я еще не падал. Это просто смешно! Я наслаждался теплотой, исходящей от нее, несмотря на то, что направлена она была не на меня. Ловил каждый ее вздох, трепет ресниц. Все-таки нужно было дать себе поблажку и приласкать ее вчера, сейчас бы на стенку не лез от желания.
Она не хотела подпускать меня ближе, и все мои слова прошли мимо нее, ладно! Я и спрашивать ее больше не буду.
– Мама на тебя не злится, – отвлек меня от мыслей голос Ника.
– Что? О чем ты? – я так замкнулся на своих планах по отношению к его матери, что совсем забыл про ребенка.
– Ты ее обнял, да? – с умным видом продолжал допрашивать меня Ник, его глазки так и блестели лукавством.
– Почему ты так подумал? – спросил я мальца, надеясь, что он не видел того, что произошло между нами тем вечером. Только этого мне не хватало.
– Ну она же согласилась поехать, – лаконично выдал малыш.
– Логично, – выдохнул с облегчением.
– Но она может на тебя разозлиться, – продолжил малой, смотря в окно.
– С чего бы это? Она что-то сказала? – насторожился я.
Если уж она собралась что-то сделать, то лучше об этом узнать заранее. Предупрежден – значит вооружен.
– Мама не любит секреты. У тебя ведь есть секрет, – не спрашивал, утверждал. Этот малыш не так прост, как могло показаться на первый взгляд.
– Какой секрет? – сделал я удивленные глаза.
– Не знаю. Ты мне еще не рассказал, – хитро сощурил он свои глазки. Ну как тут не рассмеяться!
Мне определенно нравился этот парень.
– Мы же друзья. А друзья делятся секретами, – выдал он, не дождавшись от меня ответа. Терпение его конек, ну и не мой, так что винить его уж точно не мне.
– Ты прав. Но если я тебе скажу свой, то и ты должен рассказать мне какой-нибудь секрет, – пацан подумал и кивнул. Я уже открыл было рот, чтобы выложить ему правду, как в голову закралось подозрение. – Только смотри, мой секрет касается твоей мамы, и твой тоже должен быть про нее же, хорошо?
– Но у меня нет такого секрета, – по его моське был виден трудный мыслительный процесс. – А давай ты расскажешь мне свой секрет сейчас, а я тебе – когда он у меня будет, – для убедительности он еще и закивал. Пусть хоть так.
– Хорошо, но если секрета не будет, то ты ответишь мне на три вопроса.
– Два, – растопырил он два пальчика перед моим носом. Вот же ж хитрюга!
– Ладно, два. – Наклонился ближе к нему и прошептал: – Я не сказал твоей маме, что мои родители живут далеко и нам придется пробыть там все выходные.
– Мы останемся на ночь? Ура! – завопил он так громко, что я чуть не оглох.
– Тише, тише. – Убедился, что Миры еще нет на горизонте. – А то ведь твоя мама может услышать, и это уже не будет секретом.
– Тш-ш! – зашипел Ник, приложив пальчик к губам, тихо хихикая.
Едва волнение Ника улеглось, дверь машины открылась.
– Смотри, что я тут нашла, – воскликнула Мира, сев на свое место и протягивая небольшую коробку на заднее сиденье, откуда тут же послышались новые вопли радости.
– Световой меч Мейса Винду! – воскликнул Ник.
Она смотрела на него с улыбкой, а я смотрел на нее и понимал, что безумно ее хочу. До боли! Ее всю! Я хочу смотреть на ее сияющие от радости глаза вечно.
Откуда взялось это слово в моих мыслях? Увидев ее настороженный взгляд, понял: хочу видеть ее лицо, обращенное ко мне, только счастливым. Ну, еще мечтательным, жаждущим и полным желания, и никак иначе!
– Что-то случилось? – тихо спросила она, чтобы только я услышал, но, уже зная мелкого, ответил, не понижая голоса.
– Да вот не могу вспомнить, где слышал это имя.
– «Звездные войны», – воскликнули они в один голос. Мы переглянулись и взорвались смехом, уже втроём.
– Точно! «Звездные войны».
– Обычно только у злодеев самые крутые мечи. Единственный из джедаев, у кого был крутой меч, – Мейс Винду. Он был фиолетовый, и его легко заметить во время боя. Он один такой, – мальчуган поразил меня своей осведомленностью. Иногда он приводил меня в изумление тем, что говорил не как пятилетний ребенок. Не то что бы мне часто приходилось общаться с детьми его возраста или любыми другими детьми, просто разве они не должны быть немного глупее или менее осведомленными? – Теперь остался только меч Кайло Рена, – мечтательно произнес Ник. Я видел в зеркало заднего вида, как он поглаживает фиолетовый пластик джедаевского меча.
– Он собирает эти мечи, – пояснила Нимфа.
– И у меня теперь все есть, кроме меча Кайло Рена, – похвастался малой. Он еще некоторое время играл, рассматривая свой новоявленный трофей, но, видать, дорога и жара сделали свое дело, и он незаметно для нас уснул.
– Уснул, – сказала она тихо.
– Устал, наверное.
– Думаю, нам нужно поговорить.
– Я согласен. Я все хотел рассказать о том, что выяснил насчет Маркуса.
– Что?
– Я за этим приезжал тем вечером, но разговор не сложился.
– И что вы узнали?
– Что бы это ни было, оно случилось во время поездки в Сидней.
– Но тогда с ним все было в порядке. Он вернулся веселым, странности стали происходить позже.
– Ты уверена?
– Я не могу поручиться, когда он изменился, но кажется, что да. Хотя… наверное, вы правы. Я могла заметить изменения не сразу, – выдала она задумчиво.
– Осталось выяснить, что именно произошло, – сказал я ей в тон. – У меня там сослуживец работает в охранном агентстве, я с ним уже созвонился, и он обещал все выяснить.
– Хорошо. – Моя спутница на секунду запнулась. – Сослуживец?
– Я сейчас услышал удивление в твоем голосе? – ухмыльнулся я.
– Простите, – смутилась она. – Просто не ожидала, что вы служили. Вы не выглядите как… простите.
– Понимаю. Стереотип об огромных накачанных парнях с пушками наперевес. Это уж точно не мой прототип.
– Я не это имела в виду. Вы… – и замолчала на полуслове.
– Ну же, Мира, утешь мое самолюбие, скажи, что я не так уж и плох, – сделал я обиженный тон, кидая взгляд в ее сторону. О, да! Она опять вся красная от смущения.
– По-моему, ваше самолюбие не нуждается ни в чьем одобрении, – глухо выдала моя Нимфа.
– По большей части ты права, но, Мира… – выдержал паузу и заглянул в ее глаза, – только ты можешь меня ранить.
Она секунду смотрела на меня, но тут же отвернулась, становясь еще краснее.
Чувствовал кожей, как накаляется обстановка в машине. Нужно что-то делать, и срочно!
– Я отслужил два года в одном из элитных отрядов.
Девушка удивленно на меня уставилась.
– Это было ваше решение?
– Да. Хотел проверить свои способности, так сказать, искал свое место в мире.
– Нашли?
– Нашёл.
– И как отреагировали на это ваши родители?
– О! Было много слез и упреков. До сих пор вымаливаю у мамы прощение за то время, – усмехнулся я.
– Понимаю. Я бы тоже разозлилась, – выдала она серьезным тоном, оглядываясь на заднее сидение. – Он все для меня. И если завтра он захочет рисковать своей жизнью… это меня тоже ранит.
– Я знаю, что он важен для тебя, но он вырастет и захочет чего-то нового. Захочет понять, на что способен.
– Он может искать это рядом со мной.
– Нет. Не вылетев из гнезда, ни одна птица не сможет понять, насколько крепки его крылья.
– Он не птица. Он мой сын.
– Я знаю. И он это тоже знает. Я просто пытаюсь тебе сказать, что ты не сможешь всю жизнь держать его под колпаком.
– Я постараюсь.
– Тогда будь готова к тому, что он взбунтуется.
Она отвернулась от меня к окну. Вот и разрядил обстановку. Стало еще хуже.
Я помнил, как реагировала мама на мое решение уйти в армию, и Мира реагировала так же.
– Когда вы собирались мне сказать? – вдруг спросила она, вырывая меня из моих мыслей.
– Сказать что? – удивился я.
– Что мы сегодня уже не вернемся домой, – выгнула она бровь. Несмотря на сухой тон, Нимфа не выглядела рассерженной, и я расслабился.
– Это не было секретом, – сказал я, делая вид, что увлечен дорогой, а сам боковым зрением следил за ней.
Уголки ее губ дрогнули, но она продолжила все тем же сухим тоном:
– Он был в курсе? – кивнула в сторону заднего сиденья.
– Нет. Но подозревал. И предупредил, что ты можешь на меня разозлиться. Но ты ведь и так догадалась.
– Догадалась. Но мы уже слишком далеко отъехали от города, чтобы поворачивать обратно.
– Я рад, что ты настолько разумна.
– Станешь тут разумной, когда нет выбора, – пробормотала она себе под нос и тут же громче: – Вы же понимаете, что мы абсолютно не готовы к ночевке в чужом доме? У нас с собой нет никаких вещей.
– Все, что нужно, можно найти в родительском доме. – Мне хотелось упокоить ее, заставить поверить в то, что я обо всем позабочусь. – Просто доверься мне, хорошо? Вы не пожалеете.
– Ну он-то уж точно, – Мира опять кивнула в сторону заднего сиденья, и мы оба усмехнулись, глядя друг на друга. Но она быстро отвела взгляд и спрятала улыбку. – Похоже, вы с ним спелись.
Ну хотя бы разговаривать не перестала.
– Парни всегда находят общий язык, девчонкам не понять, – усмехнулся я.
– Он раньше ни с кем не находил, – тихо прошептала моя Нимфа. Кажется, она переживает по этому поводу.
– Мне так не показалось, – сказал я серьезно. – Он может выглядеть отстраненным, но это не так. Правда, иногда чувствую себя глупее него, – со смешком выдал я и не покривил душой при этом. – Но я потихоньку у него учусь. Он умный малыш.
– Спасибо вам, – она смотрела на свои сцепленные на коленях руки и выглядела в этот момент такой одинокой. Мне нестерпимо захотелось накрыть ее ладони своей рукой, дать ей почувствовать, что она не одна. – У него мало друзей.
– Он избирателен в выборе тех, кого подпускать к себе поближе. И это правильно. Ты зря себя накручиваешь.
– Некрасиво говорить обо мне, пока я сплю, – сонно раздалось с заднего сиденья.
Мы переглянулись с ней и опять разразились смехом.
– Ты прав, парень, совершенно прав. Так что просыпайся, мы почти доехали.
– Правда? – он так резко подскочил на своем месте, будто и не спал минуту назад сном младенца. Хотя кто знает этого хитрюгу. Я ухмыльнулся себе под нос. Она видит в нем ребенка, а он уже вырос и считает себя ее защитником.
– Я скоро смогу покататься на лошадке? – его нетерпение можно было пощупать руками.
– Думаю, поход к жеребенку нужно будет отложить на завтра. Уже довольно поздно, – попыталась она его немного осадить.
– Посмотрим, что нам скажет отец. Если не устанем, то сможем сходить на вечерний обход вместе с ним.
Маленький манипулятор выглядел таким несчастным, что даже я не выдержал, дав надежду на то, что он хотя бы сможет увидеть обожаемых им лошадей.
– Ваши родители действительно не против гостей? – настороженность слышалась в ее голосе.
– Конечно, а что? Ты мне не доверяешь? – на что она просто выгнула бровь, глядя на меня. Но мне ничуть не стыдно, я готов пойти на многое, ты этого просто еще не поняла.
– Честное слово, они не против, даже наоборот. Они переехали сюда четыре года назад и занялись, как говорит мама, тем, чем мечтали заняться на старости лет. Она – садом и домом, а отец – разведением лошадей.
Нимфа смотрела на меня с неверием и тревогой. Те чувства, что вызывал во мне ее взгляд, мне не нравились.
– Тебе незачем переживать, – я накрыл ее неосознанно сжимавшую край блузки ладонь своей. От места соединения наших рук меня будто молнией ударило, но она быстро отдернула свою. – Вы никого не стесните и никому не помешаете. Я бы никогда не поставил тебя и Ника в неудобное положение. Никогда. – Я твердо смотрел в ее глаза, пока она не кивнула. – Они знают о том, что вы приедете, и ждут нас. После их переезда нам не всегда удается увидеться на выходных, они этого, конечно, не признают, но я уверен, что им не хватает наших шумных посиделок. Они не кусаются, по крайней мере, не сильно, – не удержался я, чтобы ее не подразнить. Она так мило смущалась.
– Взрослые не кусаются, – засмеялся Ник, разряжая обстановку. – Мы покажем им мой новый меч.
– Мой отец тоже поклонник «Звездных войн», – сказал я Мальцу. – Думаю, вы найдете общий язык.
– Правда? – с надеждой протянул он, снова в нетерпении подпрыгивая на заднем сидении.
Такому непоседе с трудом далась долгая дорога в сидячем положении. Я был поражён тем, что он не капризничал, честно сказать, я этого безумно боялся. Он, как всегда, меня удивил.
– Правда! Покажи ему свой меч и поверь, вы подружитесь.
В этом я не сомневался!
Глава 5
Дэниель
Мои предки, как и любые другие, наверное, мечтали о внуках и не раз в лоб спрашивали, чаще, конечно, у Маркуса, когда мы подарим им внуков. Так что в том, что Николас покорит их сердца, у меня не было сомнений. Стоило мне только заикнуться вчера вечером о том, что я приеду с подругой и ее ребенком, как они тут же целую программу по их развлечению придумали.
Они, конечно, ни о чем не спрашивали, но я-то знал, что допрос с пристрастием они отложили до встречи. По крайней мере, мама уж точно.
Когда мы доехали до дома моих родителей, вечерело. Не успел я припарковаться, как отец уже был на пороге, встречая нас. Мы только успели припарковаться, когда к нему присоединилась мама. Я помог выйти из машины вначале Мире, потом Нику.
После чего шагнул в объятия матери.
– Я уже начала переживать, – сказала она, обнимая меня.
– Ты зря себя накручивала, впрочем, как всегда. Не было причин переживать, – успокаивающе погладил ее по спине.
– Вы задержались, – сказал отец, перетягивая меня в свои объятия. Тут он обратил внимание на маленького хитрюгу, который стоял рядом с серьезным выражением лица, но блеск его глаз выдавал его живую натуру. – А этот молодой человек, как я понял, и есть Николас, который хочет научиться кататься на лошади.
Тот с важным видом пожал руку моему отцу.
– Зовите меня Ник, – серьезным тоном сказал Николас, чему я уже не удивился. – У вас очень красивый дом, – произнес он, обращаясь к моей матери, и по ее взгляду было понятно: Ник только что растопил ее нежное сердце. Ну кто бы сомневался!
– Каков малец! – воскликнул отец. – А ты мне нравишься.
– Он понравится тебе еще больше, когда ты узнаешь в нем собрата джедая, – усмехнулся я.
– Не может быть? – хлопнув себя по бедрам, засмеялся отец. – Не могу поверить, что такой юный пацан смотрел «Звездные войны».
– У меня есть доказательство, – Ник вытащил из-за спины фиолетовый меч.
– Световой меч Мейса Винду, – воскликнул мой отец, сияя глазами. – Мы абсолютно точно подружимся.
– А это Миранда, – представил я наконец скромно стоящую в стороне девушку.
– Здравствуйте, миссис Холл, мистер Холл, – она нервничала и явно была не в своей тарелке.
– Она нервничает, – прошептал я маме.
Она искоса посмотрела на меня, и я понял: допросу быть.
– Ну что ты, милая, зови меня Лори, – мама шагнула в ее сторону.
Мира стушевалась, но надо знать мою маму: без лишних расшаркиваний она притянула Миру к себе в объятия. Девушка удивленно хлопала глазами, но на объятия ответила.
– Мама такого парня, как Ник, не может называть меня иначе, чем Арчем, – хохотнул отец, повторяя за матерью. Из его объятий Мира вылезла вся пунцовая.
– Так, все в дом, – сказала мама, потянув Миру за руку в сторону дома. Та шла и улыбалась ее словам.
– Она изнывает от желания все узнать, поподробнее, – прошептал отец мне, при этом не отрывая взгляда от своей жены.
– Ну кто бы сомневался, – закатил я глаза.
– Еще час, и, думаю, она обзвонила бы всех знакомых журналистов в попытках разузнать, с кем ты встречаешься и кого к нам везешь, – продолжил он.
– Надеюсь, ты ей помешал? – ужаснулся я такой перспективе. Ведь с мамы станется, она может и не такое провернуть.
– Обижаешь. Всей грудью на амбразуру, – протянул отец, начав махать маме, которая оглянулась на нас и подозрительно сузила глаза. – Ну, все! Потопали, а то жди беды.
– Знаем мы, на какую амбразуру ты кидался, – хмыкнул я, за что тут же получил несильный шлепок по загривку.
– Сопляк еще такие вещи знать, – сказал он, теребя меня за шею.
– А как же жениться, а внуки? – засмеялся я и, вырвавшись, устремился за Мирой в дом.
– Паршивец, – услышал за спиной. Отец, посмеиваясь, догнал меня у дома. – Она по вам безумно скучает. Приезжали бы почаще.
– Глядишь, и тебя бы меньше пилила, – прошептал я, усмехаясь.
– Когда это ты так поумнел, негодник? – засмеялся он.
Мы часто шутили и подтрунивали друг над другом. Без злобы, просто таким образом показывая друг другу свою привязанность. Можно сказать, это была наша семейная фишка.
Часом позже мы сидели в столовой и следили за разговором двух поклонников «Звездных войн». Отец довольно улыбался, а мама с интересом поглядывала то на меня, то на Миру.
Я никогда не видел мою Нимфу настолько непринужденной, ее настороженность и вежливая холодность уступили место чему-то необыкновенному. Она смеялась над шутками моего отца и тихо говорила о чем-то с мамой, когда та переставала сверлить меня взглядом. Ее глаза светились от счастья, и она даже по-настоящему улыбалась мне.
Я не мог оторвать от нее взгляда. Она с интересом слушала истории моего отца о встрече моих родителей и искренне улыбалась тому, как мама его поправляет. Они часто так делали, специально разыгрывали все таким образом, ведь так история выходила смешнее.
Моим она понравилась. Мама ненавязчиво забрала у Миры заботу о Нике и подкладывала тому в тарелку всякие вкусности, которые тот с аппетитом поедал.
За всем этим время пролетело незаметно.
– Ну что ж, молодёжь, уже поздно, и мне нужно проверить кое-что, прежде чем идти спать, поэтому я вас покину. – Отец встал из-за стола. Он всегда в конце дня сам проверял, как устроились все работники и лошади. Это был его ежевечерний ритуал.
– Малыш Ник уже почти спит, – указала мама на Ника, с улыбкой поглаживая его по растрепанной шевелюре.
– Я хочу увидеть… лошадок, – несвязно пробормотал он, силясь разлепить глаза.
– Конечно. Утром мы обязательно отправимся к лошадкам, а сейчас тебе лучше поспать, – сказал я шепотом, погладив его по голове, поднял безрезультатно пытавшегося сопротивляться Ника и понес его в отведенную ему комнату.
– Мне неудобно, что напрягаю вас, я бы могла сама его поднять, – смущённо лепетала моя Нимфа, плетясь за мной.
– Конечно, могла, – спокойно ответил я ей. – Нет ничего такого в том, что это сделал я. Открой, пожалуйста, дверь.
– Спасибо, – только и сказала она, открывая дверь.
Положив ребенка на кровать, я развернулся в ее сторону.
– Не за что. Уложи его и спускайся, у мамы там еще десерт намечается, – подмигнул я ей, сам же направился в сторону двери, от греха подальше.
– Но ваш отец… – услышал я за спиной.
– Ему нельзя сладкое, поэтому шедеврами кулинарного искусства мамы предстоит насладиться нам. И она обидится, если ты откажешься попробовать то, что она, без сомнения, готовила несколько часов, – и, не оглядываясь, вышел.
Я бессовестно врал! Слышала бы меня мама, открутила бы мне уши. Ну как, скажите на милость, заставить ее выйти и провести немного времени со мной, если по глазам вижу, что она решила меня избегать. На войне ведь все средства хороши?
Застал маму на кухне и обнял ее со спины.
– Хочу сладкого, – прошептал я ей, на что она усмехнулась. – Я знаю, что у тебя припрятано что-нибудь вкусненькое.
– Негодный мальчишка. Ты же знаешь, что твоему отцу нельзя сладкое, – строго выговорила она, но в конце не смогла сдержаться и улыбнулась.
– Поэтому и говорю, что припрятано, – пропел я и увернулся от салфетки, которой она меня атаковала.
– Сладкоежка, – пожурила она меня. – Весь в отца.
– Ты же не оставишь меня без десерта? – я сделал максимально просительное лицо.
– Пф! Я думала, только Маркус не вырос и остался одной ногой в детстве, смотрю, и ты туда же. – Она открыла шкаф, достала пирог, продолжая выговаривать мне: – Хотя, что хотеть от детей, если их отец такой же. Нет, ну ты полюбуйся на это, а?
На тарелке красовался мой любимый яблочный пирог, в котором не хватало приличного куска. Так, кажется, папе стоит задержаться на обходе, пока мама немного не остынет.
– А моего любимого чая нет? – решил я отвлечь маму от недовольного созерцания пирога.
– На верхней полке, – буркнула она, доставая телефон. Ой, ой! Нужно что-то делать.
– Вот чай, заваришь? Как только ты можешь, – с этими словами вручил ей баночку земляничного чая.
– Подхалим, – услышал я от нее, но в голосе чувствовалась улыбка. Схватил пирог и решил ретироваться в сторону веранды. – Хочу на воздух. Ты же не против? А то в этом городе задыхаюсь от смога, – я знал, какую тему стоит поднять, чтобы мать забыла о маленькой слабости отца.
– Конечно, нет. Приезжал бы почаще и дышал бы себе, так нет, в гости их не дозовешься, – бурчала она, гремя чашками. Я знал, что она скучает, и сейчас, услышав в ее голосе обиду, дал себе слово, что буду приезжать чаще.
Мы устроились с ней на веранде, где стояло мамино любимое кресло. Она каждый вечер здесь ждала отца с его вечернего обхода. Это был ее ритуал. Вернувшись с подносом, застал ее стоящей у перил. Оставив его на столе, обнял ее со спины и положил голову на ее плечо.
– Ты часто так делал, когда был младше, – сказала она, потрепав меня по щеке. – Я скучала.
– Я тоже скучал, – и я ни капельки не соврал. Мне, привыкшему к дружному семейному кругу, приходилось в городе без них нелегко, особенно в первое время. И Маркусу с Дженни, уверен, тоже. Несмотря на то, что мы втроём часто встречались и старались проводить вместе больше времени, все равно это было не то же самое, что когда мы жили все вместе и родители были с нами.
– Как ты? – спросила она, когда я проводил ее до ее кресла.
– Все хорошо, мам, – она пристально за мной наблюдала, а я улыбался, зная, что она всегда за нас переживает.
– Я переживала. Ты ведь не любишь дороги, – она взяла чашку, но не стала пить, продолжая сверлить меня взглядом.
– Не о чем переживать. Я был не один, так что было даже весело, – вспомнил я Ника с его мечом.
– Теперь-то я вижу, – отхлебнув свой чай, улыбнулась она мне.
– Ты о чем? – я сделал вид, что не понял, и, чтобы занять чем-то руки, стал переставлять чай и чашки с подноса на стол.
– Она тебе нравится, – сказала мать, поставив чашку на стол. Она смотрела на меня и улыбалась, будто знала секрет, ведомый только ей одной. Вот любит она напустить туману, что потом сам в себе сомневаешься.
– Она умная и красивая, и она мне нравится, но не в том смысле, что ты предполагаешь, – решил я не вестись у нее на поводу.
– В романтическом? – мечтательно выдала она.
– Никакой романтики, – закатил я глаза.
– Ты обманываешь меня или себя, сын?
Понемножку отхлебывал чай и смотрел на то, как мама кладет в свою чашку и размешивает сахар. Сколько бы ни пытался отогнать от себя ненужные мысли, но все равно задумался над ее словами. Так что, мама права? Да, я хочу ее. Но хотеть – не значит любить. Она умна, и с ней есть, о чем поговорить. Она красива, и мне нравится на нее смотреть, говорить, мне многое в ней нравится. Но люблю ли я ее? Мира мне действительно нравилась, и я хотел ее безумно, но что будет дальше? Я хотел получить ее в свою постель и понимал, что не на один день и думаю, что не месяц. Вспомнил наш поцелуй – точно не месяц. Но… Это все мама! Вот умеет же она заставить тебя сомневаться!
Подняв взгляд, заметил, что она наблюдает за мной и улыбается. Добилась же своего. Теперь, хочешь не хочешь, об этом будешь думать и в конце концов что-то да решишь. Улыбнулся ей в ответ.
У моей матери была особенность: она никогда не ошибалась, если дело касалось чувств. Правда, отец любил пошутить, что когда это касается ее саму, то она глупа как гусыня и слепа как курица. Об их встрече и истории любви мы слышали еще с детства. Они встретились в университете, и он влюбился в нее с первого взгляда. Он бегал вокруг нее и намекал и так и этак. Весь университет был в курсе того, что он в нее влюблен, а она ничего не замечала ровно до тех пор, пока он в один прекрасный день, пререкаясь с ней, просто ее не поцеловал. Тогда-то мама прозрела и поняла, что испытывает к нему тоже далеко не дружеские чувства.
– Чаюете? – голос отца отвлек меня от мыслей.
– Тебе налить? – спросила мама, но тот отказался и сел на ее место, в то время как она, встав, начала собирать чашки.
– Мам, я приберу, – прервал я ее, обняв за плечи. – Спокойной ночи.
– Она очень милая, – сказала она мне так, чтобы услышал только я, и даже не посмотрев в сторону отца, оставила нас одних.
– Я что-то проп… – он не договорил, когда его взгляд споткнулся о пирог на столе. Он почесал затылок и устало выдохнул: – Кажется, я попал.
– Ты избежишь ночёвки на диване, только если сможешь растопить ее сердце, – усмехнулся я на выражение его лица. – У меня в машине ее любимые цветы и подарок. Забыл их подарить, ну, так уж и быть, отдам их тебе.
– Не делай вид, что это не ты меня подставил, – зашипел отец. – Небось, стал канючить у нее сладкое.
– Ты же знаешь, что тебе нельзя, зачем тогда подъедаешь? – я пытался сдержать смех. – Не могу поверить, что ты так глупо попался, – смеялся я почти в голос.
– Тише ты! Ну не удержался я, – пробурчал он в ответ, и я увидел, как заалели у него щеки. – После того как этот противный доктор Макгриф, называющий себя моим другом, сказал, что я могу заболеть диабетом, твоя мама совсем с ума сошла. – Вытерев пот со лба, он продолжил: – Она убрала из дома все сладкое и даже сахар по ложкам отсчитывает, а выпечку готовит только к вашему приезду. Что прикажешь делать?
– Он ведь и правда твой друг. И он хотел как лучше, – не смог сдержатся я от того, чтобы его не поддеть.
– Злодей он, а не друг, – глаза у папы засверкали, он забавлялся нашим разговором так же, как и я. С минуту мы смотрели друг другу в глаза, ожидая, кто не выдержит первым. Зажимая рот руками, мы оба от души рассмеялись. Мы пытались быть потише, но, зная маму, не сомневались: она точно все прекрасно слышала. В конце концов, мы еле отдышались.
– Как у вас тут все? – спросил я его, налив ему чая. – Собирался приехать помочь, но…
– Знаю, – ответил отец, отхлебнув и поморщившись, отставил чашку обратно. Забыл, что он этот чай без сахара не любит. – Маркус. – он грустно вздохнул. Кажется, о том, что что-то стряслось с Маркусом, он уже в курсе. Лишь бы не спросил меня об этом. – Как дела в агентстве? Знаю, что ты там бываешь, – усмехнулся он себе под нос. – Хотя теперь понимаю, что бывал ты там не совсем по тем причинам, что я предполагал, – поддел он меня, ухмыляясь.
– Вы с мамой сговорились, что ли? – закатил я глаза.
– А что, она уже взяла тебя в оборот? – уставился он на меня, как будто не знает, что за птичка его женушка.
– Просто неправильные выводы, – не захотел я вдаваться в подробности, не хватало еще, чтобы и отец ее поддержал, а он именно так и сделает, по глазам же вижу.
– Такие уж и неправильные? – только не это, нужно сменить тему.
– Отвечаю на твой вопрос об агентстве. Все не так плохо, как я предполагал. Конечно, не так, как с тобой, но Маркус справляется и весьма недурно, – улыбнулся я и шёпотом добавил: – Только ему не говори.
– А предполагал ты, надо полагать, самое худшее, – ухмыльнулся он. – Я знал, что он справится. И что, если что, ты будешь рядом. Правда, по другой причине, – поддел он снова, показывая, что заметил мои маневры. – Но этой причине я рад даже больше. Пройдоха, – пожурил он меня. – Как твоя работа? Продвигается?
– Были неожиданные проблемы с банком, но мы все утрясли. А так я доволен, результаты за последний год меня радуют.
– Скинь на почту, хоть глазком гляну. А что за проблемы с банком? Опять Майло артачился? Он еще тот скряга.
– Артачился он недолго. Как получил доказательство того, что мне одобрили Нельсоны, тут же другую песню запел, – сказал я, зная, что отец все поймет правильно.
– И что ты? Спустил ему это с рук? – спросил он удивлённо.
– Ну-у, – протянул я, – ты же меня знаешь. Такие условия он вряд ли кому-то еще предлагал, – усмехнулся я, вспоминая лицо местного банкира в момент подписания договора. Они были знакомы с отцом еще со студенческих лет, и отец в свое время выделил тому деньги для основания банка.
– Да уж! Хотел бы я увидеть его лицо, когда ты припер его к стенке, да еще и без моей поддержки, – захохотал отец.
– Тебе точно понравилось бы.
На мои слова отец усмехнулся и, откинувшись в кресле, поинтересовался:
– Ты встречался с Дженни? Как она? – он всегда становился серьезным, когда речь заходила о сестре.
– У нее все хорошо. Мы обедаем вместе дважды в неделю. Я слежу за ней, но ненавязчиво, – отчитался я, зная, что они с мамой о ней беспокоятся еще больше, чем о нас с братом. Еще бы – младшенькая, да еще и девочка.
– Моя малышка выросла и стала серьезной и независимой женщиной. Даже на выходные не может приехать, так закопалась в работу. Мать переживает, – сказал он с грустью.
– Она хочет, чтобы ты ею гордился, – попытался я объяснить ему позицию Дженни, хоть и не совсем ее поддерживал.
– Я горжусь ею, – он стал серьезным. – Вами всеми. Мне достаточно того, что вы есть.
Ему не было нужды это говорить, мы всегда это чувствовали.
– Я знаю, пап, и они это тоже знают. Просто дай ей немного времени, и не переживайте за нее, она умная девочка. Тем более и мы с Маркусом рядом.
Я тут же пожалел, что вспомнил брата, и уже приготовился к неминуемому вопросу, когда мы услышали голос мамы, зовущий отца.
– Так где ты сказал там твой веник? – отец тут же встал. – И что там за подарок? – я не смог удержаться и, смеясь, кинул ему ключи от машины.
– Они в багажнике, в коробке. Цветы и платье, которое ей понравилось, когда она с Дженни по магазинам ходила.
– Так ты подготовился. Знал, что накосячишь? – усмехаясь, он поспешил в сторону гаража.
– Знал, что ты накосячишь, – прокричал я ему вслед.
Мои родители любили друг друга, и мы выросли, окруженные этой любовью. Они часто друг над другом смеялись и нас учили смотреть на жизнь с позитивом. И даже ссоры у них проходили весело и с огоньком.
– Так, я на боковую, увидимся утром, – он нес огромную коробку, которую я прихватил по совету Дженни. Нужно будет отблагодарить ее, когда встретимся снова. Иногда эта мелочь меня пугала своей прозорливостью. Вся в маму! Бросив мне обратно ключи: – Спокойной ночи, сын, – подмигнул мне и, перехватив поудобнее коробку, ушел.
Мои мысли крутились вокруг сестры. Хоть я и сказал отцу, что обедаю с ней каждую неделю, последнее время она находила разные причины не приходить на наши встречи. Она каждый день звонила по телефону, и я был спокоен, но после разговора с отцом решил, что как только вернусь в город, наведаюсь к ней в офис. Она это ненавидит, но делать нечего: если она и в этот раз не придет обедать, придется идти.
Глава 6
Дэниель
Я услышал ее шаги задолго до того, как она вошла в комнату. Возможно, потому, что прислушивался и гадал, придет она или нет. Я знал, что родители рано уйдут спать, и надеялся побыть с ней наедине.
– Уже все ушли? – спросила она, остановившись у двери. Было видно, что она приняла душ и переоделась, кажется, поэтому и припозднилась. Но она ведь все равно пришла.
– Ну, я еще здесь, – усмехнулся я и, не давая ей возможности отказаться, добавил: – Родители ложатся рано, и я остался скучать один. Присоединяйся.
Я видел, что она считает это плохой идеей и сомневается.
– Тут так тихо вечерами. Живя в городе, я ощущаю, что мне не хватает этой тишины. Правда, привыкшим к городской суете к ней еще нужно привыкнуть. Садись. Чаю? – указал я ей на соседнее кресло. Она отрицательно покачала головой и села на стул, подальше от меня. Думает, меня это остановит?
– Ты прав. Я только после твоих слов поняла, что меня смущало. Тишина.
– Особенность жизни за городом, – я стал складывать чашки на поднос и решил дать ей возможность немного расслабиться. А когда женщина расслабляется? Правильно – когда работает. – Поможешь? – махнул головой в сторону стола.
– Конечно, – и она, забыв свой страх и желание быть от меня подальше, стала помогать мне собирать посуду на поднос.
– Я возьму поднос, он тяжелый. Если тебе не трудно, собери, пожалуйста, подушки. Прохладно, может пойти дождь. – Врал я все! Какой там дождь! Я не смог придумать другую причину, чтобы ее задержать. Быстро сбагрив поднос на кухню, поспешил обратно и застал ее входящей с подушками в комнату.
– Куда их положить? – спросила она, оглядываясь вокруг.
– На диван. Давай помогу, – взяв несколько, отошел от нее, давая ей ложное чувство безопасности.
– Это ваша сестра? – я оглянулся и увидел, что она указывает на семейное фото, висящее на стене. Мы сделали его, когда Дженни окончила институт. – Очень красивая. Похожа на вас.
– На меня или Маркуса?
– Наверное, на обоих. Вы между собой похожи, – она все еще продолжала держать в руках подушки.
– Так похожи, что при первой встрече ты не признала во мне его брата? – я просто ее дразнил, хотел вновь увидеть ее смущение. Медленно подошел к ней и забрал их. Она так растерялась от моего обвинения, что даже не заметила, как я это сделал.
– Вы когда-нибудь меня за это простите? Я же извинилась, – возмутилась она, заливаясь, как я и хотел, краской смущения.
– Конечно, извиню, но только при одном условии, – сказал я, положив подушки на место. Вот мама утром удивится, с чего это они оказались тут?
– Каком? – не выдержала она, не дождавшись от меня ответа. Но я указал ей на диван, показывая всем видом, что не буду отвечать, пока мы не сядем. Она нехотя подчинилась и даже села на диван, а не в кресло.
– Ты будешь называть меня по имени, – я знал, какая будет у нее реакция, и был к ней готов.
– Что? – удивилась она, но тут же взяла себя в руки. – Это не совсем уместно. Вы мой начальник… – начало было она, но я решительно ее перебил.
– Я не твой непосредственный начальник. Так что это вполне уместно. И я так хочу.
– Но вы сын основателя агентства и брат моего непосредственного начальника, и это…
– Компромисс, – предложил я, снова ее перебивая. – Согласен на вы только в пределах офиса моего брата, и только там. Ведь ты мне все еще должна извинение. Ну, так как? – посмотрел на нее пристально.
– Которое я уже приносила несколько раз, – пробормотала она себе под нос, отведя глаза в сторону, но я ее услышал и усмехнулся. – Хорошо, – подумав, ответила она.
– И? – протянул я, все так же смотря ей в глаза.
– Хорошо, Дэниель, – назвала она меня по имени, поняв наконец, чего я от нее хочу.
Сердце на секунду запнулось в груди, а потом поскакало галопом, так что я испугался, что оно сейчас разорвется у меня в груди. Вскочил со своего места, меня немного трясло от перенапряжения.
– Ну, если мы с тобой на ты, то давай выпьем по бокалу вина. Отпразднуем, так сказать, – с этими словами я направился в сторону кухни. – Я принесу из погреба вино, а ты доставай бокалы. Я быстро.
Закрыв за собой дверь погреба, прижался лбом к прохладному дереву, но оно не могло погасить огонь, бушующий у меня в крови. Как такое возможно? Такая реакция на невинное действие с ее стороны! Что, меня по имени до этого не называли? Да тысячи людей обращаются ко мне по имени ежедневно, но такая реакция только на нее одну. Внизу все свело от желания, и та, что могла облегчить мои страдания, осталась наверху в неведении о том, как влияет на меня. Нужно собраться. Уж сегодня я ее так просто не отпущу.
Вернувшись с вином, застал ее в столовой, собирающей посуду со стола. Она стояла спиной ко мне, и я вновь засмотрелся на ее соблазнительную попку, обтянутую простыми хлопковыми штанами. Ничего сексуального, но, черт возьми, как же соблазнительно. Немного полюбовавшись на нее со стороны, положил вино на шкаф у входа и подкрался поближе к ней.
– Мама очень обидится на тебя за это, – она резко развернулась и чуть не упала. Успел ее подхватить. Руки сами собой сплелись вокруг ее талии. Такая маленькая, соблазнительная Нимфа!
– Простите, – прошептала она, пытаясь отойти от меня.
– Это моя вина. – Обнял ее крепче. – Ты слишком часто извиняешься, – прошептал почти у ее уха.
Я чувствовал ее дрожь всем своим телом. Слишком быстро опомнившись, она уперлась ладошками мне в грудь. Нехотя отпустил. Не стоит ее пугать раньше времени.
– И мне достанется, если она узнает, что я заставил гостью трудиться, – улыбнувшись, решил я немного разрядить обстановку, прежде чем она сбежит. – Где наши бокалы?
– Они здесь, – показала она на стол. – Но я думаю…
– Ты не можешь оставить меня одного раньше, чем выпьешь со мной. Давай же. Только один бокал, – попытался скорчить одну из рожиц Ника и чуть не споткнулся, засмотревшись на то, как она смеется надо мной. Я и раньше считал ее красивой, но сейчас она была просто обворожительна.
– Я такой смешной? – открыв бутылку, разлил вино.
– Ты очень похож на своего брата, – сказала она, мило улыбаясь. Смешинки в ее глазах заискрились по-новому, отражаясь в стекле, поверх которого она смотрела на меня.
– Наверное, ты единственная, кто так считает.
– Почему? Вы немного похожи в чертах, но больше ваше сходство можно заметить в мимике и движениях. Вот сейчас ты был очень похож на него. Просто я не смогла разглядеть этого сразу.
– Ты сейчас пытаешься опять извиниться? – пошутил я.
– У меня это получается? – улыбнулась она. – Но я серьезно, вы очень похожи. Оба веселые и общительные. Правда, твоя энергетика поспокойнее.
Опять глупое чувство ревности всколыхнулось у меня в груди и разлилось кислотой. Я пытался отогнать это чувство. Почему я так реагирую на то, что между ними… Я даже закончить не мог эту мысль.
– В нашей семье Маркус весельчак и балагур. Он всегда в центре внимания, что меня вполне устраивает, мне комфортно наблюдать за всем со стороны. Но он был бы не Маркусом, если бы не создавал хаос вокруг себя. Не люблю, когда он втягивает меня в свои дела. Чувствую себя не в своей тарелке.
– Охотно могу в это поверить, – сказала она, допивая свое вино.
– Почему? – я незаметно напрягся, и долил ей вина.
– Ну, он… – замялась она с ответом.
– Веселый, – попытался ей помочь.
– Я бы сказала – шумный, – ее щеки разрумянились, и она лукаво улыбалась. – Он как торнадо в офисе. Пока его нет, все тихо и мирно, но стоит ему появиться, и все оживает и шумит. Даже то, что в принципе шуметь не может. Он как маленький ребенок. Эти его шуточки… – она улыбнулась, отрицательно покачав головой.
– Тебя он тоже разыгрывал? – спросил я, затаив дыхание. Мне не нравится, что они были близки, не нравится, что проводят много времени вместе, что нормально, ведь она его личный помощник.
– А то! В первый день он сказал, что он заместитель начальника и что тоже его ждет. Он рассказал мне в красках, какой невыносимой будет моя жизнь в этой компании. Я уже готова была уйти, когда в комнату вошла Джейн и, не обращая на меня внимания, стала уточнять у него какой-то там вопрос.
Я не смог сдержать смеха. Это было в духе моего братца.
– И что ты сделала в ответ?
– А что я могла? Сказала, что буду стараться изо всех сил соответствовать его репутации и что мне приятно познакомиться с отвратительным боссом.
Представив ее, невозмутимо выдающей эту тираду Маркусу, разразился хохотом.
– И что он? – отдышавшись, я ждал продолжения.
– Сказал, что я подхожу, и велел Джейн показать мне мой кабинет, – улыбнулась она, отпив из бокала.
Ее губы от вина стали темнее и влажно поблескивали. Я же пытался не обращать внимания на свое возбуждение и продолжить разговор. Она расслабилась от вина. Впервые с момента нашего знакомства мы так много разговаривали. Точнее, она разговаривала со мной.
– Думаю, это был не единичный случай.
– О, случаев было предостаточно. – Задумалась на секунду и с грешной улыбкой на губах вспомнила: – Однажды он отправил меня на встречу с клиентами. Представь мое удивление, когда они оказались японцами, говорящими только на японском.
– Да уж! Ты не возмутилась? С его стороны это было… – я не мог подобрать слово.
– Конечно, возмутилась. Он с удивлением на лице: «А разве вы не говорите по-японски?» – Она вскинула свою изящную бровь. – Он знал, что я не говорю по-японски!
– Как ты с ними выкрутилась?
– На мое счастье, в отеле, где проходила встреча, был персонал, говорящий на их языке.
– Так это ты заинтересовала японцев? Мое почтение, – я поднял бокал и склонил голову в знак восхищения. – Как тебе это удалось?
– О, это было нелегко. Я до сих пор не знаю, почему они согласились.
– Думаю, Маркус этого не ожидал.
– Честно сказать, мне было приятно смотреть на его удивленное лицо, – улыбка снова расцвела на ее губах, соблазняя меня. – Он сказал, что я просто невероятна.
– Это лучшая похвала из его уст, – выдавил я из себя, признавая, что ревную ее к своему брату. – Наверное, тебе тяжело приходится с ним работать?
– Он веселый. Много смешит меня. – Меня же скривило от ее слов. У них точно что-то было. – Но иногда так хочется поставить его на паузу.
– На паузу? – встрепенулся, сам себя удивив такой реакцией. – Почему?
Она раскраснелась, язык стал слегка заплетаться. Она опьянела. Забыл ее предупредить, что это не то слабое вино, что мы пили за ужином. Ну как забыл? Я был немного занят, пытаясь не наброситься на нее, так что сама виновата. Не нужно было быть такой соблазнительной.
– Ну, понимаешь, иногда хочется немного тишины, – она сощурила глаза, пытаясь сфокусироваться. – Иногда… его энергия угнетает, – продолжила она заплетающимся языком. – Так что сейчас я отдыхаю.
– То есть, со мной тебе скучно.
– Что? Нет-нет, – она откинула волосы со лба, точнее, пыталась, но ее рука соскальзывала. И я, не удержавшись, потянулся к ее волосам, желая ей помочь. Ну ладно, не только помочь! Я безумно хотел до нее дотронуться. – С тобой я отдыхаю, мне с тобой хорошо.
Она вскинула на меня испуганный взгляд, когда поняла, что только что сказала. Попыталась резко встать, надеясь, видимо, от меня сбежать.
Сам не понял, как смог так быстро оказаться рядом с ней. Помог ей подняться, обнимая за плечи.
– Мне тоже с тобой хорошо, Мира, – я ожидал, что она предпримет дальше.
– Я… я… – кажется, пора ей помочь.
– Ты не это имела в виду? – Она смешно закивала. Такая милая. – А я именно это, – выдохнул у ее губ.
Я так жаждал нашего поцелуя. Ощущений было больше, намного больше, чем в первый раз. Возможно, потому, что я уже знал вкус ее губ, или потому, что я по ней скучал, безумно. Не важно! Главное, что она раскрылась, как цветок раскрывается солнцу, отдавая свою сладость, свой аромат. Такая нежная, страстная. Она замерла на секунду, прежде чем со стоном уступить моему напору. Мне хотелось быть терпеливым, но, сминая ее мягкие, податливые губы и чувствуя ее ответную дрожь, не мог я себя сдержать. Мне было ее катастрофически мало. Звук разбившегося бокала привел ее в себя. Слишком рано. Слишком мало. Она резко отпрянула от меня. Смотрела на меня испуганным взглядом. Быстро выпутавшись из моих объятий, медленно отходила, пытаясь что-то объяснить. Мне так не хотелось ее отпускать, но еще больше не хотелось держать ее насильно. Видеть испуг в ее глазах – не предел моих мечтаний.
– Простите. Не знаю, что на меня нашло. Я… Мне лучше уйти.
У самой двери она развернулась, но на меня не смотрела, только себе под ноги.
– Простите, но думаю, что нам лучше завтра вернуться в город.
– Я об этом подумаю. – Наконец она вскинула на меня свой возмущенный взгляд. – Если ты извинишься еще раз, я разозлюсь, – сказал прежде, чем она открыла свой такой сладкий ротик, а именно это она и собиралась сделать. – Иди спать. Завтра поговорим. – Но прежде, чем она ушла, предупредил: – И, Мира, – когда наши взгляды встретились, – я сделаю все, чтобы это повторилось, и даже больше, малышка. Намного больше.
Я видел, как расширились ее зрачки, на лице был шок от моих слов. Но, черт возьми! Я был зол и неудовлетворён.
– И что вы хотите услышать? Какой реакции от меня ждете? – она тоже разозлилась. Да! Злость лучше страха. И пока она ее не растеряла, я медленно направился в ее сторону.
– Ты можешь реагировать как хочешь, малышка. – Я был в полушаге от нее. – Можешь снова укрыться за своей броней. Я лишь предупреждаю, что ты моя.
– Вы звучите как варвар. И перестаньте называть меня малышкой, я не ребенок.
Моя пьяная, храбрая девочка. Какой ты будешь утром, когда алкоголь, что гуляет в твоей крови, выветрится до конца?!
– Мира, когда дело касается тебя, я чувствую себя варваром. Большим и сексуально озабоченным варваром. – Погладил ее по щеке внешней стороной пальцев. Мой голос даже для меня звучал слишком хрипло. – А теперь, малышка, ты бежишь к себе и запираешься. Если, конечно, не хочешь продолжения, – с надеждой протянул я.
Через секунду она последовала моему совету, но за эту секунду я разглядел ее реакцию на мои слова. Она вся задрожала, дыхание участилось, и клянусь, я даже рассмотрел ее выступившие сквозь одежду тугие соски. Она меня хотела! Осознание этого дало мне силы не кинуться за ней следом и придержать мое разочарование. Она будет моей!
Этой ночью мысли не давали мне уснуть. С самой нашей первой встречи между нами что-то было. Я не мог отрицать того, что она мне интересна и как человек. Мне было не все равно, что она чувствует, иначе снова поцеловал бы, затягивая в омут страсти, и она бы пошла за мной и, возможно, это случилось бы сегодня. Но отчего-то мне хотелось от нее взаимности, хотелось, чтобы она не жалела о нас позже. Ее реакция говорила мне, нет, кричала о том, что она меня хочет. Но я хотел быть ей небезразличным. Я хотел ее чувств. Это пугало меня и давало чувство эйфории. Как американские горки – то вверх, то вниз. Мне хотелось быть рядом с ней, всегда.
Утро наступало слишком долго.
Глава 7
Дэниель
С утра Мира делала все, чтобы игнорировать меня и не оставаться со мной наедине. Насколько она старалась держаться от меня подальше, настолько мне хотелось быть ближе к ней. Целый день она игнорировала меня, как могла. После обеда, видя наши общие метания, именно мама дала нам возможность побыть вдвоем.
– Милая, я положила пирог в духовку, ты не могла бы за ним присмотреть? В последний раз, когда я попросила Дэниеля присмотреть за выпечкой, пришлось вызывать пожарных. Арчи обещал отвезти меня на фермерскую ярмарку. В этом году у меня на нее большие планы, поэтому нужно обсудить все с организаторами. Мишель ушел к конюшням и вряд ли вернется до вечера, – выдала она не ожидавшей такого подвоха с ее стороны девушке. Она только и хлопала глазами, не зная, что ей сказать. Мама не была бы мамой, если бы позволила той одуматься раньше, чем она уйдет.
– Думаю, Николасу тоже будет интересно посмотреть, так что мы возьмем его с собой. И не переживай, мы с Арчи глаз с него не спустим, – и была такова.
Я молчал, хоть от вида растерянного лица Миры мне хотелось смеяться.
– Теперь понятно, в кого ты такой, – зло бормотала она, заглядывая в духовку через стекло.
Было видно, что печет она редко, если вообще печет, и с духовками знакома только номинально. Мама не сказала, что мне было семь лет, когда произошел тот случай, и что после него вся техника на кухне имела таймер. Хитрая мама.
– Нальешь мне чаю? – попросил я как можно более нейтральным тоном.
– Я думаю, вы и сами справитесь, тем более что эту кухню вы знаете лучше меня.
– Мы опять на вы? – не споря, направился в сторону шкафов.
Поняв, что за оплошность она допустила, Нимфа отбежала от меня как черт от ладана. Чуть не усмехнулся на ее старания.
– Тебе налить?
– Нет. Спасибо.
– Тебе еще ждать и ждать, уверена, что не хочешь?
– Нет. Я подожду в гостиной.
– Нам с тобой нужно поговорить.
Она подняла на меня удивленный взгляд.
– Нам не о чем говорить.
– Я думаю, есть.
– Не о чем.
– То, что ты ведешь себя как ребенок, говорит о том, что есть.
– Я не веду себя как ребенок, это все ты…
– Так все-таки ТЫ?
– С тобой невозможно говорить.
– А ты и не пыталась.
– Я…
– Садись, и давай поговорим как взрослые люди.
– Говори.
– Ты такая смешная, – хмыкнул я, глядя на то, как она в защитном жесте сложила руки на груди. Хотя этим только привлекла мое внимание к себе. – Тебя так испугал простой поцелуй?
– Я не хочу об этом говорить. Предпочитаю забыть об этом недоразумении.
Если до этого момента мне было смешно, то услышав, что поцелуй, который взбудоражил мою кровь настолько, что я не смог глаз сомкнуть до самого утра, она называет недоразумением, я вспыхнул как спичка. Подскочил к ней и, приподняв, подсадил на кухонный стол. Она с расширенными от шока глазами уставилась на меня. Не давая ей и секунды прийти в себя, накинулся на ее губы.
Какая же ты сладкая, моя Нимфа.
Чуть не застонал от удовольствия.
И вот это она называет недоразумением?!
В какой-то момент Мира напряглась, пытаясь отвернуться, но стоило начать целовать ее нежнее, как она с тихим, сводящий с ума стоном сдалась.
Она отвечала так робко, неумело.
Я заметил ее скованность и неопытность и в первый раз, но под гнетом страсти не придал этому значения. Да и сейчас мне было не до этого. Мы были почти на одном с ней уровне. Я вцепился мертвой хваткой в столешницу, пытаясь ее не напугать. Не закинуть эти длинные ножки себе на плечи и не отодрать ее так, как мне хотелось.
Сумасшествие!
И это от простого поцелуя. Я еле оторвался от ее губ. Наши лбы соприкасались, и мы оба тяжело дышали. Пили дыхание друг друга. Она выглядела такой разгоряченной и такой страстной.
Что же ты со мной творишь?
– Что бы ты ни говорила, ты моя, – дождался ее растерянного взгляда. – Я не отступлюсь, – погладил ее по щеке костяшками пальцев. – Я подожду, но не долго. Только не провоцируй меня. Я ведь не железный, Мира.
Она молчала и только хлопала глазами. Я видел, как ее лицо заливает румянец.
Очаровательно! Не мог заставить себя отступить, и мы стояли все в той же позе.
– Отпусти, – она пыталась выровнять дыхание. – Пожалуйста.
Отодвинулся и протянул ей руку, чтобы помочь спуститься.
– Не шарахайся от меня, – мой голос звучит хрипло. – Меня это заводит, – приобняв ее, позволил себе насладиться ощущением ее тела. – Безумно.
Нимфа уперлась своими ладошками мне в грудь, отталкивая. Не стал ее задерживать. Отошла от меня и спряталась за столом. Моя наивная малышка.
– Дэ… Дэниель… я… приехала не для этого, – она пригладила свои растрепанные волосы, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. – Все это… я не хочу, – увидев, что я двинулся в ее сторону, вскинула свою руку в надежде меня остановить. – Пожалуйста, – кажется, я ее все-таки напугал. Не остановился, но замедлился.
– Я не понимаю, что происходит. Зачем все это? – ее голос звучал глухо. Было видно, что она растеряна. – Мне все это не нравится. Я сама себя не узнаю.
– Посмотри на меня. – Я стоял уже рядом, и ей пришлось поднять голову, чтобы заглянуть мне в глаза. – Я хочу тебя, – просто ответил ей, не отводя взгляда.
– Но я не хочу всего этого, – воскликнула Мира.
– Ты таешь в моих руках и стонешь так, что у меня внутри все сворачивается. Мы оба знаем, что твои слова ложь, – я ждал ее реакции.
– Я не… – начала было она, но я не хотел этих игр с ней и не дал договорить.
– Если я сейчас опущу свою руку в твои трусики, то я чертовски уверен, что ты мокрая для меня, – ее глаза расширились еще больше.
– Ты не мог сказать этого, – выдала она с неверием. Но я также видел, как от моих слов жилка на ее шее забилась быстрее. Мою Нимфу возбуждают пошлые разговоры?
– О, еще как мог, больше всего мне хочется это сделать, – выдал я, шокируя ее еще сильнее.
– Ты сошел с ума? Это неприлично! – она покраснела еще больше.
– Тогда перестань лгать, – я смотрел на ее смущенное лицо и понимал, что мне нравится видеть доказательства того, что я ей небезразличен.
– Я не лгу, – воскликнула она, делая шаг назад.
– Малышка, я же просил меня не провоцировать, – с этими словами последовал за ней. Она отходила назад, а я как привязанный следовал за ней. – За каждую твою ложь я буду тебя наказывать, – мои слова совпали с тем моментом, когда она вздрогнула от столкновения со стеной.
– Что? – она не отводила от меня взгляда. – Ты…
– Я, малышка, – зажал я ее у стены. Положив руки по обе стороны от нее, отрезал ей пути к бегству. Уткнувшись носом в ее макушку, как ненормальный вдыхал запах ее волос. – Ты так вкусно пахнешь, что мне хочется тебя съесть.
Она мелко дрожала. Мой контроль был на нуле. Я уговаривал себя не торопиться, но она была так близко и пахла так охренительно хорошо, что срывало башню.
В этот момент за спиной раздался странный писк. Оглянулся. Не успел я понять, что это таймер, как моя Нимфа поднырнула под мою руку и отбежала к духовой печи, не задерживаясь, на ходу нажав какую-то кнопку, она как комета ринулась на выход. Не смог удержаться от смеха, но за ней не последовал. Я не собирался так торопиться, хотел завоевывать ее медленно. Но, черт возьми, я всего лишь мужчина, а она слишком соблазнительная женщина. Сексуальная и такая… моя. Короче, я переоценил свои силы. Нужно пересмотреть свой план.
Успокоившись сам и дав ей достаточно времени прийти в себя, решил, что идти в сторону ее спальни слишком опасно. Себе я не доверял.
– Мира, спускайся, пора обедать, – крикнул я на весь дом. Но она не отозвалась и не вышла. – Милая, ты правда хочешь, чтобы я пришел за тобой в спальню?
В этот раз она отозвалась.
– Я не голодна.
– Так мне все-таки прийти за тобой? – ухмыльнулся я, зная заранее ее ответ. – Хорошо. Раз ты этого хочешь.
Я громко затопал в сторону ее спальни, но не успел сделать и нескольких шагов, как услышал ее.
– Я иду, – сказала она и уже себе под нос: – Невыносимый.
Увидев меня, остановилась.
Как, черт возьми, держать свои руки при себе, когда она такая соблазнительная?
Слегка влажные волоски вокруг лица указывали на то, что она умылась. Пыталась погасить свой огонь?
Такая милашка. Только я не позволю.
– Я не голодна. И хочу побыть одна, – сказала она, не глядя мне в глаза.
– Хорошо. Тогда составишь мне компанию. – Я следил за ней как коршун и, конечно, заметил, как она снова растерялась, но через секунду ее глаза зло блеснули.
– Я думаю, что ты вполне можешь поесть без компании, – выдала она холодно.
– Я ненавижу обедать один, и ты это знаешь, – понизил я голос.
Если бы знала, что я хочу тобой сделать, девочка убежала бы, сверкая пятками.
Потому и двигаюсь медленно, как могу. Надеюсь, оценишь мою доброту.
– Если не составишь мне компанию, то я останусь голодным, – выдвинул я свой последний аргумент.
Девушка задумалась. Я знаю, что она вспомнила первые дни моей работы в офисе в качестве ее начальника. Она изгалялась как могла, чтобы не обедать со мной. Помню выражение ее лица, когда она поняла, что все это время я оставался голодным. В принципе это не было для меня большой проблемой, я научился пропускать некоторые приемы пищи, но она приняла тогда это близко к сердцу. Нет, она не перестала избегать моего общества, но с того дня с нами обедала добрая половина персонала компании.
Она решила мою проблему как могла, только мне тогда хотелось совершенно иного.
– Тогда веди себя нормально – выдала она мне, вырывая меня из моих воспоминаний. Сложив руки на груди, вызывающе на меня уставилась. Только не это! От ее движения и без того соблазнительна грудь стала еще соблазнительней.
И она говорит вести себя нормально?! Мучительница!
– Это как?
– Ты знаешь.
– М-м, – сделал я задумчивый вид, который ее, впрочем, вряд ли обманул. – Нет, не знаю. Просветишь?!
– Это значит, ты держишь свои руки при себе, – упрямо сказала она.
– И ты составишь мне компанию? – решил уточнить.
– Да.
– Хорошо.
Судя по ее растерянному виду, она явно не ожидала, что я так легко соглашусь.
Не только же тебе меня удивлять!
Не оглядываясь, направился в сторону веранды. За время работы с Мирой я узнал ее очень хорошо. Она никогда не нарушала своего слова. Только вот моя Нимфа слишком наивна.
– Я накрыл на улице, – пояснил я ей. Она ничего не ответила и, пройдя, с опаской села на стул, который я для нее придержал. – Мы договорились, – решил я ее успокоить. – Я буду паинькой.
Как хотелось нагнуться и втянуть эти сладкие губы. От поцелуя к поцелую они становились все слаще. Но ей нужно поесть. За завтраком она Ника покормила, а в своей тарелке только копошилась, так что, что бы она ни говорила, я знал, что она голодна. Потому отступил и весь обед вел себя как один из святых. Но глаз от нее оторвать не мог, хоть и пытался смотреть не так явно. Меня в ней возбуждало все: то, как она открывает рот, как поглощает еду маленькими порциями, как аккуратно жует и глотает. У меня под столом был каменный стояк. Это уже не смешно.
– Ваш друг не звонил? Есть новости про шефа? – Мира посмотрела на меня своим пытливым взглядом, но тут же отвела его. Смущается. Мне это в ней нравилось и не нравилось одновременно.
– Пока ничего нового. – Думаю, немного отвлечься и отвлечь ее – неплохая идея. – Он пока ничего необычного не обнаружил.
– Я много думала о твоих словах и пришла к выводу, что ты прав. Он изменился не сразу после приезда, и это немного сбило с толку, но после его возвращения не было никаких причин, – она задумчиво прикусила губу, и у меня в паху прострелило. Фантазия разыгралась не на шутку. А еще в груди начало печь.
Нужно отвлечься! Срочно!
Слежу за тем, как двигаются ее губы, пока она говорит, и ревность скручивается тугим узлом в груди.
Сам от себя в шоке!
Но, черт возьми, она должна думать только обо мне, ну ладно, еще о Нике, но точно не о моем брате.
– Тебе стоит чаще меня слушать. – Увидев ее недоуменный взгляд, пояснил: – Я во многом бываю прав. – Увидев ее смущение, не смог не улыбнуться.
– Вам нравится меня смущать?
– Есть такое, – покаялся я. – Ты такая соблазнительная, когда краснеешь, что я не могу удержаться.
– Мне это не нравится, – выдала она.
– Я знаю, – что я еще мог ей ответить.
Мы с ней как два слепца, танцующих непонятный для них танец. Если раньше я знал, чего хотел от женщин, то сейчас я и понятия не имел, что именно хочу. Кроме того, что она мне нужна. Она же, кажется, совсем растерялась. Несмотря на брак за спиной и наличие ребенка, она казалась слишком наивной, и думается мне, именно поэтому она так пугается того, что происходит между нами.
– Хочу отвести тебя кое-куда. – Идея появилась в моей голове только что, но чем больше я об этом думал, тем больше она мне нравилась. Хотел провести с ней время – только она и я. Конечно, я мог бы найти варианты получше, включающие в себя еще и кровать, а можно и не только кровать, но пока еще рано.
– Куда? Это далеко?
Интересно, о чем она сейчас думает?
– Это сюрприз! Но мы успеем вернуться к приезду родителей и Ника.
– Я не особо люблю сюрпризы, – Мира встала из-за стола.
– Этот тебе понравится, поверь. Что ты делаешь? – удивился, увидев, как она стала собирать со стола.
– Ты накрыл стол, так что будет справедливо, если я помою посуду.
Справедливо?!
Эта женщина сведет меня с ума!
Я встал рядом с ней и придержал ее за локоть, не позволяя отстраниться. Встретившись с ней взглядом, решил раз и навсегда расставить точки над «и».
– Мира, у нас с тобой не будет равенства, запомни это. Я не позволю этому случиться, никогда. Ты моя. Моя ответственность и моя забота. Не жди этого от меня. – Не удержался, провел большим пальцем прямо по ее открывшейся в удивлении нижней губке.
Такая мягкая!
Во рту пересохло. Нельзя отвлекаться.
– Теперь ты идешь и готовишься к выходу, а я помою посуду. И надень удобную обувь.
Она смотрела на меня слегка расширенными глазами, и в ее взгляде я прочел то, что заставляло меня замирать и не торопиться с ней – уязвимость. Несмотря на то, что внешне она бравировала своей независимостью и хладнокровием, я с первого дня почувствовал в ней эту мягкость, и мне, как ни странно, хотелось ее защитить. Дать понять, что она в безопасности рядом со мной. Я понял это несколько секунд назад: хочу ее полного доверия, во всем.
Она сбежала от меня как черт от ладана.
Сейчас она соберется, отойдет от шока и тогда уже выскажется.
Пока мыл посуду, заметил в окне свое отражение. Улыбаюсь как идиот.
Мне нравилось чувствовать ее рядом, ждать ее реакции.
Эта женщина была создана меня удивлять, с чем она успешно справляется.
Ни слова. Она не сказала ни слова о моих словах ни когда спустилась, ни когда мы вышли из дома. Сделала вид, что этого не было.
Может, лучше было бы, если бы я мог ее предугадать. Хотя нет, так даже интереснее. Ну что ж, в эту игру мы будем играть вдвоем, милая.
– Когда мы были маленькие, родители часто нас привозили сюда, – начал я.
– Я думала, они переехали сюда недавно? – удивилась она.
– Переехали, да, – мы двигались как раз в направлении соседского дома, куда я и указал рукой. – Это дом друга моего отца, и именно в его дом мы приезжали. Нам всем здесь нравилось, особенно родителям.
– Тогда понятно, почему они решили переехать именно сюда. Здесь очень красиво.
– Мы лучше пройдем другой дорогой, – остановил я ее на полпути к дому и указал на небольшую тропу между домами, заросшую травой. Если не приглядываться и не знать, что она там есть, то можно и пропустить.
– Ого, тайная тропа? – улыбнулась она, а у меня сердце в груди зашлось от ее улыбки.
– Конечно, – не стал я разрушать атмосферу.
– Ну что ж, веди меня.
– Всегда, – только увидев, как ее щеки заливает румянец смущения, пошёл по старой тропе.
Я все никак не мог понять: это ее особенность? Такая милая, сексуальная особенность краснеть?
Не в первый раз в голове появлялась мысль, действительно ли она настолько наивна, что от любого маломальского намека на интим или пошлость легко смущается?
Я уже говорил, что я от этого без ума?
– Итак, что было, когда вы приезжали сюда? – от ее голоса по позвоночнику мурашки побежали. Всегда думал, что это высказывание только для женских романов. Пролистал один такой как-то, в то время Дженни разбрасывала их там и тут, то еще чтиво!
– Мы искали себе на попу приключения. – Услышал за спиной ее хмык, и захотелось услышать его снова. – Правда, чаще их находили Маркус и Рэй.
– Кто бы сомневался.
Почему у меня на ее слова опять ревность взыграла? Мы почти дошли до ограды на дальней границе участков, когда я резко развернулся. Не ожидавшая этого Мира по инерции врезалась в меня. Она пыталась затормозить и выставила свои руки, только мне это и было нужно. Одной рукой прижал ее к себе за талию, другой подцепил ее подбородок. Заглянул в глаза. Они не врут, даже если ее рот говорит мне неправду.
– Между вами с Маркусом что-то было?
Ее глаза распахнулись еще шире в удивлении, и я увидел ее неверие, неприятие и возмущение.
Ничего не было!
Только испытав облегчение, осознал, насколько был напряжен. Моя, только моя. Мысли о том, что между ними могли быть отношения… Нет, не так. То, что она может что-то чувствовать к Маркусу, выводило меня из себя.
– Да как ты… Как ты смеешь? – она была возмущена. Извиваясь, пыталась выбраться из моих объятий. Но, черт возьми, я был так счастлив и не собирался ее так просто отпускать. Молча продолжал ее обнимать.
– Отпусти меня. Немедленно, – она не на шутку разозлилась. – Отпусти. Видеть тебя больше не хочу.
Я так удивился, что разжал руки, и она отбежала от меня.
– Почему?
– И ты еще спрашиваешь?
Она развернулась в обратную сторону, но я перехватил ее за локоток и, брыкающуюся, опять собрал в свои объятия.
– Отпусти. Кому сказала.
– Тихо, – чуть прикрикнул я на нее. – Просто объясни, что такого, если я про это спросил? Ты всегда хорошо о нем отзываешься, беспокоишься о нем, работаешь с ним, и что такого в том, что я ревную?
– Что такого? Ты думал, что я с ним… с твоим братом, когда… ты…
И тут до меня дошло.
– Ты злишься, что я целовал тебя, думая, что между вами что-то есть?
Услышав мой смех, она стала бороться еще сильнее.
– Все, все, я больше не смеюсь.
Я зарылся носом в ее растрепанные волосы. Боже, как же она пахла. Само искушение.
– Даже если бы между вами что-то и было, я не уверен, что уступил бы тебя ему, – мой голос охрип от желания. – Это выше моих сил. Мне нужны твои губы.
Я впился в ее рот. Вначале нежно, только утоляя свой голод по ней, но его было не унять. Я чувствовал, что съезжаю с катушек, но оттягивал момент. Еще чуть-чуть, совсем немного. Прижав ее к ограде в кольце своих рук, пил ее дыхание, пытаясь прийти в себя.
– Посмотри, что ты со мной делаешь? – прошептал, целуя ее маленькое ушко. – А ведь хотел тебя отвести в мое любимое место.
Мы оба дрожали, и какой же кайф – чувствовать ее дрожь в своих руках.
– Тогда отведи, – тихий шепот.
Посмотрел ей в лицо.
Она моя слабость.
Взял ее за руку и молча повел в сторону озера. Мы дошли до старого дуба, с домиком, который построил дядя Чарли, тот самый друг отца. Я чинил его понемногу, когда приезжал.
– Поднимемся в домик?
– Это безопасно? – ее голос, как умелые пальцы гитариста, прошелся по моим струнам-нервам, заставляя желать большего. Я как подросток рядом с ней всегда: ни о чем, кроме секса, и думать не могу.
Поднялись на площадку перед домиком и сели, свесив ноги вниз.
Она озиралась по сторонам и смотрела, в то время как я наблюдал за ее реакцией.
– Наверное, ты любил это место.
– Почему ты так решила?
– Здесь много полок для книг, – она кивнула в сторону открытой двери. – И явно книги читал не твой брат.
– Ты явно хорошо знаешь моего брата, – ухмыльнулся я.
– Нет, просто я знаю тебя.
– Мне нравится.
– Что?
– Не что, а когда. Когда ты не контролируешь себя.
Она опять покраснела.
– И я очень хочу, чтобы ты меня узнала. Как и я тебя.
– Ну, кажется, ты меня уже неплохо знаешь, – пробормотала она, отворачиваясь, но я хоть и с трудом, но расслышал.
– Хочу узнать больше. Чтобы и кусочка не осталось ни внутри, ни снаружи незнакомого мне.
– Дэниель.
Боже, как же она заводит.
– Все эти разговоры и то… – она замолчала.
– Что? – Она медлила. – Продолжай.
– Я… Ты хороший.
– Ого, ты как будто хочешь меня бросить?
– Что? С чего ты взял?
– Девушки всегда так начинают разговоры, прежде чем бросить парня.
– И много тебя так бросали?
– Ни разу.
– Что? Так, стоп, – зажав пальцами виски, она выдохнула. – Я не понимаю, что со мной происходит, когда ты рядом, но…
– Со мной то же самое.
– Нет.
– Да.
– Боже. Мы опять начинаем. Я пытаюсь тебе объяснить, что в моей жизни нет места всему этому. У меня ребенок, и я должна думать о нем. Я пытаюсь сказать, что отношения не для меня, а ты не слушаешь, – выдала она мне вся раскрасневшаяся.
– Ты такая красивая.
– Дэниель, пожалуйста.
– Прости, но оно само вылетает. Ведь это правда.
– Я говорю не про это.
– А про что?
– Ты опять! – устало прикрыла она на секунду глаза. – Про то, что у нас ничего не получится.
– Откуда тебе это знать? Ты ведь не пробовала.
– Вот в этом-то и проблема. Я не могу себе позволить пробовать, понимаешь?
– Нет, не понимаю. Ты ведь тоже это чувствуешь!
– У меня ребенок на руках. Я не могу.
– Причем тут Ник? Ты нравишься мне, я – тебе, – не дал ей себя перебить. – И не говори, что это не так.
– Почему ты все время… – она запнулась на полуслове.
– Все время что?
– Ничего. Я хочу посмотреть озеро, – она так резко сменила тему разговора, что я в удивлении остался смотреть за тем, как она, соскочив на землю, пошла в сторону водоема.
Мы с ней говорили, но не могли понять друг друга. Будто между нами прозрачная стена, через которую все прекрасно видно, но ни черта не слышно.
Если она так решила, то и я решил отложить этот разговор.
– Здесь очень красиво.
– Да. Я часто здесь прятался ото всех. – Она оглянулась. – Вода меня всегда успокаивала. Давай поплаваем.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Это отличная идея, – стаскивая с себя футболку, я смотрел в ее глаза. Успел заметить ее пунцовые щеки, прежде чем она отвернулась.
– Я лучше подожду тебя у домика.
– Ну уж нет. В это время года вода тут просто превосходная, поверь, ты не пожалеешь. Тем более я еще не показал тебе самого главного.
– Разве нет?
– Конечно, нет. Самое главное находится в центре озера.
– В центре? – Всматриваясь вдаль, сказала: – Ничего не видно.
– Конечно, не видно. Иначе оно не было бы секретным.
– Но у меня нет купальника.
– Ты знаешь, что я на это отвечу, – ухмыльнулся я ей в ответ.
– Да уж. Можно было и не говорить, – закатила она глаза. – А ты знаешь, что я на это отвечу.
– Да брось, – не сдавался я. – Позволь себе немного расслабиться. Тебе понравится, поверь мне.
– В этом-то и проблема, – пробормотала она опять.
– Ты мне не доверяешь? – спросил я раньше, чем сумел себя остановить.
– А могу? – она смотрела на меня серьезным взглядом.
– Ты можешь мне доверять.
– Последний, кто мне так говорил, оставил меня одну с ребенком.
Уязвимость. Она до сих пор страдала от этой душевной раны. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, о ком она говорит. Ее бывший муж! Думаю, мне нужно внимательнее присмотреться к этой напомаженной крысе. Он еще ответит за боль, что я вижу в ее глазах.
– Не спросишь ничего? – она отвернулась от меня, пряча свою боль.
– Нет.
– Странно. Обычно всем интересно, что со мной случилось.
– Мне не интересно.
Она резко обернулась ко мне, и в ее взгляде я прочитал гнев. Гнев лучше боли или жалости.
– Да, прости. Я же тебя интересую только как сексуальный объект. Как бы побыстрее оказаться со мной в постели – единственное, что тебя волнует. С чего бы тебе интересоваться чем-то еще, кроме того, как меня соблазнить, – она захлопнула рот ладонями и уставилась на меня шокированными взглядом. Ее глаза медленно заполнялись слезами. Всегда думал, что у меня иммунитет к таким женским штучкам, но точно не к ее.
Сделав шаг, прижал ее к своей обнаженной груди.
– Я не спрашиваю, потому что знаю, что тебе было больно. Не хочу из-за собственного любопытства копошиться в твоей ране. И, судя по всему, она еще свежа. – Мира не отталкивала меня, но все так же зажимала рот ладонями. Ее горячие слезы обжигали мне кожу. – Если ты захочешь… – начал было я, но исправился. – Когда сама сможешь об этом говорить, тогда ты все сама мне расскажешь. – Заглянул ей в глаза. – Мне все равно, что было в прошлом, сейчас ты со мной и я не позволю случиться с тобой ничему плохому. – Кончиком пальца стер бегущую слезу с ее щеки. – И, заметь, я не отрицаю, что хочу оказаться с тобой в постели.
Она рассмеялась в ответ.
– Я ведь честен с тобой. – Стер еще одну слезу. – И я хочу большего, намного большего с тобой, Мира.
Посмотрев на меня долгим взглядом, она улыбнулась.
– Я бы хотела тебе верить, – тихий шёпот, на грани слышимости. – Хоть кому-нибудь.
Медленно она опустила руки на мою грудь, и меня закоротило. Склонился к ее губам. Как ни банально, но она сладкая как амброзия. Она ответила, и желание разложить ее тут же на берегу почти свело меня с ума. Оторвался от ее рта, продолжая держать в объятиях, склонил голову, соединяя наши лбы.
– Мира, – она смотрела мне в глаза, – я никогда не причиню тебе боли. И никому не позволю, даже тебе самой. Раздевайся.
С этими словами сделал шаг назад, смотря в ее ошарашенное лицо.
– Пойдем, покажу мою тайну, – кивнул я в сторону воды.
Улыбнувшись, она стала раздеваться.
Почему любой разговор с ней как катание на американских горках?
Эмоциональные качели.
Я мазохист! Как назвать того, кто сам себя мучает и рад этому?! Раньше за собой таких наклонностей я не замечал, но эта женщина доводит меня до… даже боюсь предположить, докуда она меня доведет такими темпами.
Я не мог не смотреть на то, как она оголяется передо мной. На ней были вполне себе закрытый лифчик и трусики-шорты, но ничего более сексуального я в жизни не видел.
До озера плыл максимально медленно, пытаясь взять себя в руки.
Ага! Удачи мне в этом!
Знать, что она рядом и почти голая.
Возьми себя в руки, ты что, голой бабы не видел?!
Черт меня дери, если это хоть немного помогало.
Как прикажете мне выходить из воды, когда член стоит колом? То еще зрелище!
Хотя, если подумать!
Из воды она вылетела как пуля, но я все же налюбовался ее обтянутой мокрой тканью трусиков аккуратной попкой и чуть не опозорился.
Так что, выбираясь, следил за выражением ее лица.
Если бы не знал, что Ник ее родной сын, подумал бы, что она девственница. Такое смущение и шок были написаны на ее лице, будто эрегированный член она видит впервые.
– Тут целый остров?! – воскликнула она, озираясь по сторонам. – Как такое возможно, что его не видно с берега?
– Аномалия! – выдал я. – Но благодаря ей у меня появилась своя берлога.
Я видел, что она начала дрожать.
– Пойдем. Там есть одежда, – указал ей в сторону хижины.
– Что? – она удивленно уставилась на мое тайное жилище. – Ничего себе! Это что, дом?
– Ну, домом его вряд ли назовешь, слишком мал. Пойдем, покажу.
Она осмотрела все с таким восторгом, не знаю, какой реакции я ожидал от нее, но в груди разлилось тепло от того, что ей действительно нравится.
Это место стало моим спасением после возвращения из армии. Никто не знает о тех кошмарах, что мучили меня в этих стенах, пока я не научился жить с этим. И мне хотелось, чтобы оно ей понравилось.
Увидев ее в своей футболке, замер. В голове стало пусто. Красивая, сексуальная и МОЯ. Мне хотелось утащить ее на свою кровать и сделать своей.
– Ты все их прочитал? – она указала на книги, лежащие стопками то тут, то там.
Я просто кивнул, не доверяя в этот момент своему голосу.
– И как ты смог их все сюда принести? – Мира удивленно рассматривала обложки.
– В непромокаемом мешке, – указал я на армейский мешок, валяющийся рядом с фотографиями.
– Понятно, – она взяла одну из фотографий. – Это твои сослуживцы?
– Да, – просто ответил я ей.
У меня вся кровь из головы утекла куда пониже. В принципе рядом с ней у меня всегда ее большая часть выше талии не поднималась, но тут она на моей территории и в моей одежде. Было в этом что-то первобытное. Все мысли были только об одном: как не подмять ее сейчас под себя. Пытался вспомнить все причины, почему нельзя, но сейчас почему-то все они казались такими мелкими и надуманными. И только одно меня удерживало – она мне доверилась.
Потому я пытался отвлечься как мог. Вспомнил все, что случилось во время наших тайных операций, рассказал ей смешные истории или то, что не смогло бы ее шокировать. Время пролетело незаметно. Она первая всполошилась.
– Уже поздно, нам пора возвращаться.
– Да, конечно. Хотя, думаю, они еще не вернулись.
Переодеваться Нимфа не стала, да и я тоже, поплыли так. Она плыла передо мной. Я смотрел на ее затылок и думал о своем поведении. Никому ничего не рассказывал, а ей мне захотелось рассказать. И это меня удивило. С ней я вел себя нерационально, необдуманно, на эмоциях.
Тут я увидел только, как мелькнула и исчезла под водой ее макушка.
Пока я плыл, задумавшись, она успела отплыть от меня на пару метров. В несколько гребков достиг того места, где видел ее макушку, и нырнул. Ничего не видно, пытался нащупать ее, шаря вокруг себя, – ничего.
Набрал воздуха в легкие и снова нырнул.
Ужас стал подбираться в мое сознание, несмотря на то, что я пытался отрешиться и действовать профессионально. В третий раз я уже нырял, объятый этим ужасом.
Она не может вот так умереть! Не у меня на глазах!
И тут я нащупал. Схватил ее и потащил наверх. Не помню, как добрался до берега. Как систематично выполнял все движения первой помощи.
Помню только ее безжизненное тело, синие губы и закрытые глаза.
– Господи, пожалуйста! Я не могу ее потерять. Не могу. Не позволю.
Огромное облегчение, когда она закашлялась и открыла глаза.
Перетащил ее к себе на колени и держал в своих объятиях, пытаясь успокоиться.
– Никогда меня так больше не пугай. Я тебе запрещаю, – шептал ей, не контролируя себя.
– Все хорошо. Со мной все хорошо, – приговаривала она то ли себе, то ли мне. Мне было все равно.
Она жива!
Она доверчиво прижималась ко мне и дрожала. И именно ее дрожь привела меня в чувство.
– Давай тебя переоденем. Не хватало тебе еще простудиться.
Еле расцепил руки, оставив ее одну, принес ее одежду.
– Снимай все, – я стал стаскивать с нее мокрую футболку. Она дрожала и не сопротивлялась. Быстро переодев ее в сухое, переоделся сам и, взяв ее на руки, двинулся в сторону дома.
– Дэниель, я могу сама идти, – под ухом ее тихий голос. Слава богу!
– Нет.– Как ей объяснить, что я пережил только что?
– Со мной все хорошо, – она пыталась меня успокоить.
– Зато со мной нет, – бросил я, прижимая ее к себе сильнее.
Я думал, что страх, нет, животный ужас испытал в армии, но нет. Ужас, который я чувствовал, пока искал ее под водой, делал ей искусственное дыхание – это было новое чувство все того же ужаса, только в разы сильнее.
Мои чувства сейчас как болтанка смешались в один огромный клубок, не давая мне расслабиться.
Дома был только Мишель, который, увидев, бросился помогать. Сел на диван, все так же держа ее в руках. Мне физически нужно было ее касаться, я просто не мог расцепить руки, чтобы ее отпустить.
Мишель, похоже, понял, в чем моя проблема.
– Я набрал вам ванну в вашей комнате и принес туда же горячего имбирного чая с перцем, – сказал он некоторое время спустя, вырывая меня из моих переживаний. – Может, позвонить доктору Коллинзу?
– Нет, – слишком быстро ответила Мира. – Не нужно, спасибо. Со мной действительно все хорошо. Просто наглоталась немного воды.
Мой страх стал перерастать в гнев.
Просто наглоталась воды?
Она лежал там синим трупом и сейчас утверждает, что просто наглоталась воды?!
– Позвони, – сказал я Мишелю и, все так же держа ее на руках, встал и направился к себе.
– Не нужно, – начало было она.
– Помолчи, – отрезал я.
Она стала озираться вокруг и, заметив, куда я ее несу, вся напряглась.
– Э… Дэниель, я могу принять душ у себя в комнате, – сказала она взволнованно.
– А что не так с моей?
– Ничего, просто… – задумалась она. – Просто все мои вещи там. Я бы заодно и переоделась.
– В мои переоденешься, – решил я вопрос.
– Но, Дэниель, это неправильно, – не унималась она. – Что подумают твои родители, когда увидят?
Я уже прошел через спальню и, захлопнув ногой дверь, как был, залез в ванну.
– Дэниель… – начало было она, но я перебил ее.
– Они уже подумали все, что хотели, когда я привез тебя с собой, – отрезал я.
Оба синхронно зашипели: вода для холодной кожи была как кипяток. Я был уверен в том, что Мишель отрегулировал температуру, потому, не слушая ее возмущений по поводу горячей воды, опустился с ней в ванну прямо так, в одежде.
Через минуту она затихла. Мы лежали в горячей ванне и молчали. Я думал о том, что она моя. Не будет ее без меня, а меня без нее.
– Я уже согрелась, – ее тихий голос вновь вытащил меня из моих мыслей. Она не пыталась вывернуться из моих объятий, что меня успокаивало, и я наконец-то смог разжать руки. Размял пальцы и стал стаскивать с нее одежду.
– Что ты делаешь? – возмущалась она, пытаясь остановить мои руки. Ее голос звучал испуганно.
– Прекрати! Не надо.
Тут до меня наконец дошло, что она боится меня. Замер! Она подняла голову, и наши взгляды встретились.
– Думаешь, что я на тебя сейчас наброшусь? – зачем-то спросил я, хотя это было и так видно.
Она молчала. Я встал и, как был в мокрой одежде, вышел из ванны. Вода лилась с меня на пол, заливая все вокруг.
– Что ты делаешь? Ты все залил, – она смотрела на лужу, что растекалась вокруг меня. Я приподнял ее лицо за подбородок, чтобы увидеть ее глаза.
– Ты думаешь, что я на тебя наброшусь? Боишься меня?
Она молчала, но мне за нее все сказали ее глаза.
Не доверяет. Боится.
Наклонился, открывая кран с горячей водой, ждал, пока наберется вода, и думал, что мне с ней делать.
– Разденься и полежи еще немного, – сказал я, снимая мокрую футболку, и направился в спальню. – Я сейчас принесу сухую одежду, переоденешься.
Молча принес ей штаны и кофту и забрал из шкафа в ванной полотенце. Чувствовал ее взгляд, но сам на нее так и не посмотрел. Нужно подумать.
Пока вытирался и переодевался, вспоминал все. Это было нетрудно. Я с самого начала был настроен на нее и все, что касалось ее, было будто выжжено в моей памяти.
Она – холодная и вежливая.
Она – смущенная и красная.
Она – испуганная и возмущенная.
Я, конечно, не психолог, но чувство, что я о ней ничего не знаю, усилилось.
Я знаю, что она была замужем и у нее есть ребенок.
Я знаю, что она прекрасный сотрудник, честная, порядочная, отзывчивая, верная. Чего только стоят ее тревоги о моем брате. И как она беспокоилась за проекты агентства, когда мы работали вместе, я чувствовал, что она переживает за свою работу.
Она прекрасная мать.
Она наивная.
На многие вещи реагирует как девственница.
Целуется неумело и робко.
Держится за свою вежливость и холодный тон как за щит.
Боится мужчин и не подпускает к себе никого.
Не доверяет.
Ее родители, где они? Братья, сестра, кто-то из родни?
Ее любимый цвет?
Ее любимое блюдо?
Она не любит рыбу, хоть и не признает этого.
И у нее аллергия на арахисовую пасту.
Я так мало о ней знаю.
Картина, что вырисовывалась, мне не нравилась вообще.
В этот момент открылась дверь ванной.
Она стояла в проёме, не решаясь войти.
– Что бы ты там обо мне ни думала, я не собираюсь тебя есть, – сказал, чтобы подтвердить свои подозрения. Ее реакция не заставила себя долго ждать. Я видел, как ее зрачки расширились, выдавая ее страх, а потом краска смущения залила ее щеки.
С ней случилось что-то плохое, что глубоко ее ранило и до сих пор ранит.
– Я… – замялась она, но я не стал ее слушать.
– Иди сюда, – она опешила от моих слов.
Видя, что она не собирается двигаться, встал сам.
Чем ближе я подходил, тем больше она напрягалась.
Я выясню, что произошло, даже если мне придется причинить ей при этом боль.
– Носки, – протянул я ей то, что держал в руках. – Ты стоишь на холодном полу, – указал я кивком на ее голые ступни, она проследила непонимающим взглядом за моим кивком.
– Проходи в комнату, там ковер, и надень носки. – В дверь постучали. – Войдите.
– Можно? – за дверью стоял доктор.
Майк был моим другом еще с тех времен, когда мы приезжали в гости к дяде Чарли. Он родился и вырос здесь. Как-то я спросил у него, почему он не переедет в город, ведь там у врачей больше возможностей, да и платят больше. Он тогда дал мне пищу для размышления своим ответом.
– Здесь все, что я люблю. И я счастлив. Зачем же мне что-то еще.
А я ведь только сейчас стал понимать, о чем он мне тогда говорил.
– Конечно, Майк, проходи. Нужно проверить ее, – указал я в сторону Миры, которая прошла в комнату, но все так же держала в руках носки, что я ей дал. Кажется, она про них забыла.
– Со мной все хорошо, – промямлила она, но никто из нас ее слушать не стал.
– Она утонула.
Майк без слов меня понял, прошел и, положив на тумбочку свою сумку, стал вытаскивать приборы.
– Мисс, пройдите и сядьте, пожалуйста, на кровать, – сказал он, не оборачиваясь.
– Но я хорошо себя чувствую, – продолжала она свое.
– Тогда тебе не о чем волноваться, – отрезал я, беря ее за руку и подводя к кровати. Мягкий толчок, и она уже сидит на краю. – Приступай.
Майк быстро выполнил все нужные манипуляции, пока я наблюдал за тем, как Мира при любом его прикосновении каждый раз напрягается.
– Вы чувствуете тошноту?
– Немного. Но, думаю, я просто напилась грязной воды.
Она наблюдала за тем, что он делает, а я наблюдал за ней.
– С вами все в порядке, но я пропишу вам антибиотики на два дня, чтобы избежать осложнений, и витамины.
– Хорошо, – она попыталась встать, но я удержал ее за плечо. – Посиди. Нам нужно поговорить. Я провожу Майка и вернусь.
Провожая Майка, увидел, как во двор въезжает машина отца.
Боже! Совсем забыл про Ника.
Спиной почувствовал Миру. Ну конечно, она не послушалась.
– Давай не будем говорить им о случившемся, – сказала она тихо своим хриплым голосом.
– Да с одного взгляда на тебя они поймут, что что-то случилось, – попытался я объяснить ей тщетность такой попытки. – Не переживай, при Нике они ничего не спросят.
Помог отцу выгрузить купленные вещи и отнести их в дом. Все это время мама сверлила меня и Миру взглядом. Понимая неминуемость вопроса, решил действовать на опережение и поговорить с ними, пока Мира будет занята с Ником.
– Потом, – сказал я маме одними губами, а той больше и не нужно было.
Отнес под веселую болтовню Ника и пристальный взгляд его матери его новые игрушки и вещи в их спальню.
На кухне меня уже ждали.
– Что ты с ней сделал? – прям с порога. – Почему приезжал Майк? Что случилось?
– Не хочу даже знать, что ты там себе напридумывала, мам, – закатил я глаза.
– Действительно, что он такого мог с ней сделать?! – хохотнул отец.
– Да на ней лица нет! – воскликнула мама, не желая съезжать с намеченного курса. – А что с ее голосом? Она говорила нормальным голосом утром. Вот и помогай тебе после этого.
– Мам, мам, послушай, – перебил я ее, пока все не зашло слишком далеко. – Сейчас все хорошо. Но ты права, это я виноват, – покаялся я раньше, чем меня обвинили. Тем более я чувствовал себя виноватым. – Я хотел ей показать…
– Только не говори мне, что водил ее на озеро?! – перебила она меня. – Не мог ей дома культурную программу устроить. Зачем нестись на это болото?
– Твои мысли, жена, меня пугают, – серьезно выдал отец, но потом все испортил, улыбнувшись. – Устроишь мне дома культурную программу? Хочу узнать, что именно ты имела сейчас в виду.
Я закатил глаза. Вот такие у меня родители.
– О чем ты сей… – начало было мама, но я решил сказать все до того, как спустятся Мира с Ником, и потому мне пришлось ее перебить.
– Мам, мы были на озере, и Мира чуть не утонула, – наконец-то выдал я. В комнате все затихли на секунду, прежде чем взорваться новым шумом.
– И вот доверяй тебе после этого. Чуть не сгубил девочку, – запричитала мама.
– Ты куда смотрел, пока она тонула? – возмутился отец.
А я сидел среди этого и думал, что им сказать.
– Кхм, кхм, – на пороге стояла Мира. – Простите, но его вины в этом не было. Я плохо плаваю и, не предупредив его, полезла в воду. – Она меня оправдывала?!
– Моя ты милая, – проворковала мама, сажая ее на стул рядом с собой. – Уж я-то знаю своих сыновей.
– Конечно, – кивнула она ей в ответ. – Но если честно, то я ему очень благодарна, он меня сегодня спас.
– Не потащи он тебя в свое логово, и спасать не нужно было бы, – отрезала мама.
– А где Николас? – спросил я, чтобы хоть как-то отвести тему от моей несчастной персоны.
– Он заснул раньше, чем я его до кровати донесла, – улыбнулась она.
– Бедный мальчик, – протянула мама. – Ты не переживай, мы к Джеку заезжали и поужинали с его семьей. Так что он не голоден.
– Спасибо вам огромное. Он рассказал мне, что познакомился с другими детьми и у него теперь есть много друзей, – она благодарила с улыбкой, но глаза у нее были грустные.
– Умным парням всегда тяжело заводить друзей, – сказал отец и, кивнув в мою сторону, добавил: – Дэниель не даст соврать. Он в детстве тоже от своего ума страдал.
Она оглянулась на меня, и что-то в ее взгляде изменилось.
– Не обращай на этого старика внимания, – отвлекла ее мама.
– На какого это старика?! – возмутился отец.
– На такого! – отрезала мама. – Который не знает, что говорит. Николас умный и очень общительный мальчик. Он быстро нашел общий язык с сыновьями Джека. И обещал им приехать на следующие выходные. И, кстати, он дал слово без вопросов съесть брокколи, и не поверишь, но он ее съел, – продолжала мама, ничего вокруг не замечая.
Мы-то с отцом прекрасно понимали, что она делает и почему.
А Мира, кажется, попалась.
– Всю брокколи? – она уставилась на маму в удивлении.
–Да, да! Всю! А потом еще попросил добавки макарон, – рассказывала мама, восторженно сияя глазами. – Потому-то мы и задержались. Он был так счастлив, носясь по их двору с детьми, что мне не хотелось лишать его такого веселья. Тем более он сдержал слово. А в мужчинах такое качество нужно поощрять.
– Жаль, что я этого не видела, – грустно выдохнула Мира.
– Еще увидишь, – успокоила ее мама.
В этот момент в дверь постучали, и вошел Мишель.
– Божечки! Я же совсем забыла, – всплеснула руками мама. – Мы-то поужинали, а вам нужно поесть.
– Я накрыл на веранде, – сказал Мишель. – Всем спокойной ночи.
– Я не голодна, – встала Мира.
– Но все же составишь мне компанию. Родители устали, так что они хотят отдохнуть, – выдал я, бровями подавая знаки родителям.
Я говорил, что я их люблю?!
Она и слова вставить не успела, как мои ретировались.
– Я вправду не голодна, – ее голос звучал устало.
– Я не буду тебя задерживать. Только поешь что-нибудь и выпей лекарство. Его нельзя на голодный желудок пить, – подхватив ее под локоток, повел в сторону веранды.
– Лекарство? – удивилась она.
– Да. Тебе же Майк прописал, – посадив удивленную Миру за стол, сел напротив. – Или ты забыла?
– Но я думала… – остановилась она на полуслове.
– Я попросил Мишеля купить все, что нужно. Так что просто поешь, – кивнул я в сторону стола.
Мы ели молча. Я смотрел на нее, а она отводила взгляд.
– Ты и вправду был таким же как Ник в детстве? – вдруг спросила она.
Я с трудом понял, о чем она.
– Ты имеешь в виду, такой же красавчик?! – усмехнулся я.
– И это тоже, – усмехнулась она мне в ответ, заставив мое сердце замереть.
– Это ты сейчас признаешь, что считаешь меня красавчиком? – переспросил я.
– У таких замечательных родителей не может быть некрасивых детей, – выдала она мне с серьезной миной на лице.
– Да ладно тебе, – не выдержал я. – Могла бы и признать, что считаешь меня красивым, – махнул я ей и решил использовать свой шанс по максимуму. – Тогда я отвечу на твой вопрос.
– Что именно ты хочешь услышать?
– Что ты чувствуешь ко мне? – только слова слетели с моего языка, как я пожалел о них. – Нет. Лучше ответь, я тебе нравлюсь? Только честно.
Она с минуту смотрела на меня.
Выглядела она уставшей, и я почувствовал вину. Она чуть не умерла сегодня на моих руках. Я покрылся мурашками, вспомнив о произошедшем. А теперь тут сижу и мучаю ее. Та еще скотина!
– Нравишься, – я так погрузился в свои муки совести, что еле расслышал ее ответ.
Знаете то чувство, когда ты замерз и тебе дают чашку горячего чая? Первый глоток приносит тепло и боль. Так вот у меня в груди стало вдруг так горячо, аж до боли.
– А теперь ты ответь.
Мое тело само к ней понеслось.
– Дэниель, – ее удивленный голос.
– Просто посидим так минуту.
Я поднял ее на руки и сел на ее стул. Она была такой маленькой в моих руках. Казалось, если сожму чуть сильнее, то сломаю.
– Я был почти таким же, как Ник, – начал я. – Любил читать книги и сидеть в одиночестве. – Тихий хмык у моего сердца, отчего оно, замерев на секунду, поскакало бешеным галопом. – Мне не нравились игры, дети считали меня высокомерным. Хотя это было и не так. Мне просто казались примитивными вещи, которые нравились им. Со временем я научился адаптироваться.
– Ты хочешь сказать – притворяться? – уточнила она.
– Нет, – я сжал ее сильнее. – Находить компромисс. Я не говорил им, что их игры глупые, а они не лезли ко мне. Родители часто волновались обо мне, особенно мама, а мне меньше всего хотелось такого внимания. Безысходность заставляет человека расти и развиваться. Стало полегче, когда родилась Дженни. Мама свою гиперопеку перенесла на нее. Иногда я чувствую вину перед сестрой за то, что вздохнул с облегчением, когда опекать стали ее вместо меня. Не пойми неправильно. Я люблю свою маму, просто ее любовь иногда немного душит.
И зачем, скажите, пожалуйста, я рассказал ей все это? Но оно как-то само вырвалось. В ожидании ее реакции замер, но она продолжала молчать. Не выдержав, покосился на Миру. Она спала.
Не знаю, сколько времени просидел с ней на руках, но расставаться категорически не хотелось.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71691799?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Яна Сокол
Маленькая и сексуальная помощница моего брата скрасит мои скучные рабочие будни.
Я был уверен, что к его возвращению она уже побывает в моей постели и успеет мне надоесть.
Но что-то пошло не по плану. Теперь она в моих мыслях, в моих снах, но НЕ в моей кровати. Чем больше я ее хочу, тем больше она упирается.
Но, тебе , Нимфа, теперь от меня не сбежать.
Ты будешь моей!
Яна Сокол
Дэниель
Глава 1
Мира
– Слушаю, – по привычке ответил на звонок, не отвлекаясь от экрана компьютера.
– Здравствуйте, мистер Холл. – Вот чей голос я точно не ожидал услышать, от удивления чуть язык не проглотил. – Алло? Мистер Холл, вы тут?
Снежная нимфа, красивая и неприступная.
– Да. Просто проверял, может, за окном конец света, а я не в курсе, – прямо видел, как она сморщила свой маленький нос. – Ну, здравствуй, моя Нимфа, я скучал. Не могу поверить в то, что дождался от тебя звонка, Мира, – с придыханием прошептал в трубку, зная, как ее это выводит из себя.
– Мистер Холл! Прекратите паясничать.
– Даже не начинал, – улыбнулся я.
Так у нас повелось: она упорно называла меня мистер Холл, а я ее – Нимфа, или просто Мира, а про себя – моя Мира или малышка.
Девушка, сводившая меня с ума.
Шутки и веселье – за этим не ко мне. Никогда не понимал стремления людей выделиться. За что брат часто называет меня сухарем. Я больше стратег и наблюдатель, что помогает мне безошибочно читать людей. Не лезь ко мне, и я не полезу к тебе – вот мой девиз по жизни. Но с ней всегда все было по-другому. С самой нашей первой встречи мне хотелось вывести эту «сама невозмутимость» из зоны комфорта и посмотреть, что будет. Интересно, что скрыто за этим вежливым и холодным безразличием? А в том, что там что-то скрыто, я не сомневаюсь: слишком ярко горят ее глаза от гнева, слишком сильно она сжимает кулачки, пытаясь сдержаться, когда я все же пробиваюсь за ее невозмутимую стену. Милая и добрая со всеми, кроме меня. За профессионализм и легкий нрав в агентстве ее все любили. Насчет профессионализма поспорить не могу, но насчет легкости характера они погорячились. Коллеги относились к ней с большой теплотой. Не просто подлизывались, как к личному помощнику шефа, а действительно уважали.
– Так кого я там должен благодарить за то, что слышу тебя сейчас?
– Мы можем встретиться за обедом? Нам нужно поговорить. Если вы, конечно, не заняты, – проигнорировала она мои слова.
– Для свидания с тобой я всегда, абсолютно всегда свободен.
– Это не свидание.
– Просто дай мне помечтать.
– Я расставляю все точки над «и».
– Жестокая женщина.
– До встречи, – и, не дождавшись моего ответа, она отключилась.
Отложив телефон, я все не мог взять себя в руки и перестать улыбаться.
Может, она соскучилась?! Эти две недели меня не было в городе, и единственный знак внимания, что я мог ей уделить, – это цветы. Я был реалистом, но, когда дело касалось ее, во мне просыпался мечтатель. Я сам себя не узнавал. Стоило услышать ее голос, и прощай рабочий настрой. Откинувшись в кресле, развернулся к панорамному окну за спиной. Из моего кабинета открывался шикарный вид на город, которым я любовался, заложив руки за голову. Я вспомнил день нашего знакомства.
Первое, что я услышал, подходя к офису моего братца, был голос. У меня от него встали все волоски дыбом и потяжелело в паху. Я слегка обалдел от такой реакции! Давно меня так не пробирало, точнее, никогда. Секс есть секс, и ничего более, на мой взгляд. Двое встречаются, если есть притяжение, проводят вместе время и расходятся. Идеально! Я рационально подходил к такого рода встречам, выбирая женщин, знающих правила игры и не претендующих на нечто большее. Но вот так с ходу, не зная ее и не видя даже лица, реагировать только на голос! Грудной, с хриплыми нотками… Таким голосом женщина щебечет после очень жаркой ночи.
Заинтригованный, поспешил в приемную брата, ведь именно оттуда он и звучал. Что ж, увиденное не разочаровало, по крайней мере, сзади. Округлая аппетитная попка и длинные стройные ножки. Чуть не присвистнул. Она была маленького роста, несмотря на каблуки, макушкой своей достала бы мне до подбородка. Я любил высоких, чтобы не наклоняться во время поцелуя, но ее счел почему-то привлекательной. Длинные темные волосы, собранные в высокий хвост, кончиками соблазнительно касались привлекшей меня ранее попки. Приталенный пиджак с узкой юбкой ниже колен подчеркивали ее тонкую талию и женственные щиколотки.
За секунду в голове, сменяя друг друга, замелькали картинки, одна пошлее другой. Если и личико не подведет, то я счастливый ублюдок. Конечно, потом придется выслушивать от Маркуса о совращении его персонала, но это маленькая цена за то, чтобы обернуть эти ножки вокруг своей талии.
Давненько меня не было в агентстве. Это уж точно не добросердечная Синди, бывшая помощница моего брата, доставшаяся ему в наследство от отца.
– Не знаю. Что касается вашего занудного брата (учитывая, что я вообще не знала о том, что он у вас есть, что, согласитесь, странно, ведь я в курсе того, сколько у вас было любовниц за последний месяц, а тут целый брат!), вы уверены, что он справится с проектом? На последнем совещании мистер Накамура сравнял нас с землей, раскритиковав в пух и прах все предложенные нами варианты рекламной компании его бренда. Так что у всего творческого отдела руки опустились. Они до сих пор собраться не могут, – будоражащий кровь голос отвлек меня от созерцания восхитительной попки.
Она обсуждала меня?! Ого! Я еще и слова ей не сказал, а в мой адрес уже такие эпитеты. Решил не испытывать судьбу, от греха подальше, мало ли что можно еще услышать о себе нового.
– Кхм, кхм, – привлек я ее внимание.
Да, личико не подкачало! Сердце на секунду замерло в груди. Был бы я романтиком, подумал бы, что встретил свою судьбу. Она подняла палец и одними губами прошептала: «Одну минуту», – давая мне возможность хорошенько ее рассмотреть. А посмотреть было на что. Высокие скулы, острый подбородок, который она неосознанно задирала вверх. Ее золотистая кожа будто светилась изнутри. Прямой, маленький нос и пухлые губы. На ее закушенную во время разговора губку я отреагировал всем телом, а точнее – одним местом. Им уже гвозди можно было забивать. Хорошо хоть, футболка скрывает. Маленькая сексуальная крошка!
– У меня не хватит квалификации для этого.
Она смешно морщила свой маленький носик и поправляла свои очки, внимательно слушая собеседника. Отвернулась, чтобы взять ручку, и мой взгляд опять замер на такой соблазнительной мягкой точке. Ох уж эта попка! Не дав мне налюбоваться вдоволь, она снова развернулась и, взяв с края стола листок, стала что-то записывать.
– Мне, конечно, лестно слышать от вас похвалу, но это не в моей компетенции. Я просто надеюсь, что ваш брат справится и репутация агентства не пострадает.
Тут я сложил руки на груди и приподнял бровь. И как на это реагировать? Ее глаза удивленно расширились. О, да! Я именно тот, о ком ты подумала. Тот самый занудный брат. Ну как тут не усмехнуться?
– Мистер Холл! А ваш брат старше или младше вас? – я явно слышал мольбу в ее голосе. – Кажется, он уже здесь. Простите, я вам перезвоню. – И уже мне: – Простите, пожалуйста.
– Да ничего! Не в первый раз слышу о себе столько интересной информации, – махнул я рукой.
Решил не усугублять эту некомфортную ситуацию в надежде на ее благодарность, хотя мне и понравилось растерянное выражение на ее лице.
«Интересно, у них с братом что-нибудь было?» – от этой мысли мне стало почему-то не по себе.
– Простите еще раз, – ее нежную кожу покрыл румянец.
«Интересно, как она выглядит, когда кончает?» – отогнал от себя эту мысль.
– Простите, просто я не… – просипела она.
Похоже, моя новоявленная помощница редко кого-то обсуждает за глаза, вон как стесняется.
– Что бы я ни сказала, прозвучит глупо. Еще раз простите. Такое больше никогда не повторится.
Я прекрасно знал, кого, точнее, в каком виде она ожидала увидеть брата своего босса. Всегда одетый с иголочки в лучшие костюмы на заказ и дизайнерские рубашки из последних коллекций Маркус, и я – в обычных футболке и джинсах, с кепкой вместо напомаженной прически. Она, скорее всего, приняла меня за курьера. Ну что ж, люблю быть свободным как в одежде, так и в офисе. У меня даже в компании нет строгого дресс-кода, глупо требовать от своих работников носить костюмы, когда сам их не носишь. Также я лояльно отношусь к тому, что кто-то работает дома. Для меня главное, чтобы к концу каждого месяца был результат, а иначе – до свидания, лентяи у меня не задерживались.
– Проехали! – усмехнулся я. – Я так понимаю, это мой кабинет на эту неделю?
Маркус рассказывал, что решил расширить агентство и занять еще два этажа в здании. Сегодня как раз все и посмотрю.
– Наш, – поправили меня.
– Наш? У вас нет своего кабинета?
– Есть. Точнее, был. Его затопило, и пока идет ремонт, шеф решил, что мы будем делить один кабинет.
– В этом огромном здании нет ни одной свободной комнаты? – опять пришла мысль, что между братом и ней что-то есть.
– Есть, но только на нижнем этаже. Беготня между этажами занимала время и…
– Я понял.
Как ни старался, не мог отбросить мысль о том, что неспроста они в одном кабинете сидят. Мой весельчак-братец всегда был любимчиком женщин. Его врожденное обаяние и легкий характер делали его везде и всегда душой любой компании, и несмотря на то, что постоянством в отношениях он не отличался, девушки все равно липли к нему как мухи на мед.
– Дэниель, – назвался я.
– Что? – удивленно.
– Меня зовут Дэниель, а тебя? – представился я, мысленно лаская ее тонкую шейку.
– Миранда Уилсон, – соизволила она наконец назвать свое имя.
– Мира, значит, – пробормотал себе под нос.
– Что?
Усмехнулся. Кажется, я вывел ее из равновесия.
– Приятно познакомиться, – решил я, ее не мучать.
– И мне, мистер Холл, – таким тоном можно р
– Можно просто по имени, – все-таки, у меня на нее были далеко идущие планы, да, и в принципе я не люблю официоз.
– Конечно, мистер Холл, – ее тоном, можно было заморозить половину штата.
А она, оказывается, упрямая малышка.
– Ну что, Миранда, начнем! – Дождался ее кивка. – У нас есть кофе?
– Конечно! Какой предпочитаете? -оживилась она.
– Черный без сахара, – попросил я, садясь за стол.
– Одну минуту.
Она продефилировала к выходу, и я понял, что мне будет ой как некомфортно работать в одном кабинете с ней. И самое страшное в том, что она не виляла бедрами и вообще не делала никаких попыток мне понравиться. А я реагировал так, будто она стриптиз передо мной танцевала.
– Вот! – она поставила кофе на краешек стола.
– Спасибо. Начнем, пожалуй, с проектов за последний месяц, – сказал я, отхлебывая очень даже вкусный кофе.
– За последний месяц? – она округлила свои красивые глазки.
– Да. Надеюсь, у вас не так много висяков, – взмолился я.
– Только один, – не хотя ответила Мира, почему-то, отводя взгляд.
– И даже знаю, какой. Накамура? – закатил я глаза.
– Да. Творческий отдел застрял, – закачала она головой.
– Неудивительно. Его дело рассмотрим отдельно, – усмехнулся я, приступая к работе.
Раз уж заявился в агентство, то нужно выложиться по полной. Отец готовил себе преемников в нашем лице, и мы с Маркусом с самого детства понемногу вникали в дела рекламного агентства. Разбирались, что к чему. Я уже тогда знал, что это не мой путь. Видя, что Маркусу дело отца по душе, тихо радовался. Мне всегда больше нравились современные технологии и компьютеры. Объявление о том, что я хочу организовать свою IT-компанию, в семье было встречено с одобрением. Хоть и с трудом, мне таки удалось встать на ноги в этой сфере. Но в делах агентства я разбирался и время от времени помогал Маркусу, как и он мне. Он пытался вникнуть в суть моей работы, и ему, кажется, это начинало нравиться, но все же в рекламном мире он был как рыба в воде.
Мира меня удивила. Она знала проекты как свои пять пальцев и в нюансах разбиралась не хуже меня. Чувствовалось, что ей не хватает опыта, а в остальном понимала меня с полуслова и задавала адекватные вопросы. Девушка была не только красива, но и дьявольски умна. Это меня в ней еще больше возбуждало.
На тот момент я был уверен, что к приезду Маркуса она уже побывает в моей постели и, возможно, успеет мне надоесть.
Но время шло, а эта Снежная королева все мои попытки флирта и заигрывания пропускала мимо ушей так, будто я ничего и не говорил. Моими цветами украшала офис. К концу недели стайка щебечущих сотрудниц по поводу и без повадилась ко мне в кабинет. Я только потом понял, чьих это было рук дело. Уму непостижимо, но она ловко обходила мои ловушки и избегала меня. Так что мне не удалось ее где-нибудь зажать, не то, что поцелуй сорвать. А о нем я не просто мечтал – к концу недели буквально грезил.
Пришлось говорить о своем желании прямо и требовать ответа. Но и это никак не помогло продвинуться в нужном мне направлении.
– Мистер Холл, я не заинтересована в любого рода подобных отношениях ни с вами, ни с кем бы то ни было другим. Не тратьте, пожалуйста, напрасно ваше время, – такими словами она меня послала. Вежливо и красиво. Как и она сама.
* * *
Она стояла у кровати ко мне спиной. Длинные шелковистые волосы скрывали от меня ее маленькую фигурку. Прижался к ней бедрами, давая почувствовать свое желание, услышал в ответ тихий стон. Еле слышный, почти вздох, но от него по телу побежали мурашки. Отвел волосы в сторону, мягко касаясь кончиком пальца кожи ее стройной шейки, оголяя. Нагнулся, вдыхая присущий только ей запах, неповторимый аромат женщины. Готовой женщины. Повернула голову, подставляя шею для поцелуя. Я тут же нырнул носом в ложбинку между шеей и плечом, кончиком языка пробуя на вкус ее атласную кожу. Она дрожит в моих руках. Поцелуем прошелся до ушка и прихватил мочку зубами. От ее протяжного стона сорвало крышу. Развернул ее к себе, находя в поцелуе ее губы. Мягкие, нежные и такие сладкие, сводящие с ума.
Она сводила меня с ума.
Не переставая целовать, опустил ее на кровать и подмял под себя.
Чуть не рехнулся от кайфа, ощущая ее под собой, тихий шепот, страстный стон. Спустился поцелуем по шее к вздымающейся груди. Они – настоящее произведение искусства. Они были небольшими, но упругими и идеальной формы, а самое главное, они как родные помещались в моих руках. Нежные ореолы, такие же сладкие, как и ее ротик, как и она вся. Боже, какая же она страстная. Волосы разметались по постели, жаждущий взгляд. Она выгибалась подо мной навстречу моим губам, стонала. Мне было мало ее стонов, мало ее страсти. Чувствовал, как ее ладошки скользят по моим плечам и зарываются в волосы. Дрожь прошлась по позвоночнику. Потянула за волосы, прося поднять голову. Ее горящий страстью взгляд и открытый в жажде поцелуя рот довели меня до ручки. Сорвался. Жадно впился в ее грешный рот. Не мог больше терпеть и опустил руку в ее влажные лепестки между раскинутых ножек. Ловил ее стоны ртом, она была готова ко мне. Поднырнул рукой под ее коленку, приподнимая и раскрывая ее еще больше для себя. Рывок и…
Твою ж м…ть! Опять!
Я сходил с ума, и во всем была виновата эта неуловимая фурия. Почти каждую ночь чувствовал ее под собой, наслаждался ее стонами, упивался ее откликом на меня и… просыпался в самый интересный момент. Днями ловил каждое ее движение в офисе, страдал от постоянного стояка и гадал, такая ли она страстная, как в моем сне? Такая ли сладкая? Я скоро свихнусь! К концу недели боялся сам себя. Что не смогу сдержаться и разложу ее на столе, и боюсь, в этот момент мне будет все равно, согласна она или нет.
Возвращение брата стало облегчением и… наказанием. Она не маячила перед глазами, но мысли о ней никуда не делись, как и сны. Последние теперь снились каждую проклятую ночь. Начал ловить себя на том, что по поводу и без пытался наведаться в агентство. Она неизменно встречала меня сухим приветствием, и все! Черт возьми! Маркусу не понадобилось много времени, чтобы понять, чего я к нему в гости зачастил. С одной стороны, моя непоколебимая Снежная Нимфа, с другой – брат со своими подколками.
Сколько раз после ее очередного отказа я пытался взять себя в руки и перестать думать о ней, перестать интересоваться ею. Закончилось все тем, что я достал ее личное дело и разузнал все про ее жизнь. Она живет в тридцати минутах от агентства. Была замужем, но, прожив с ним меньше года, развелась. Про бывшего узнавал особенно тщательно: тот переехал во Францию, женат. С фото на меня смотрел смазливый блондин, ничего особенного. На таких в школе все блондинистые глупышки штабелями велись. И что она в нем нашла, что даже замуж за него выскочила? Она умная, красивая и безумно сексуальная, не хотел представлять их вместе, но ревность съедала меня изнутри. Его спасало только то, что он в другой стране и женат.
Я недооценил ее. Пришла пора поменять тактику завоевания моей Нимфы. Буду брать измором. Чем и собирался заняться по возвращении. И тут такая удача – она сама звонит.
И что же могло случиться, что она сама меня позвала, хоть и не на свидание?
После стольких отказов и удерживания меня на расстоянии вытянутой руки она наконец-то дала мне шанс стать к ней поближе. И я ни за что его не упущу. Берегись, моя Нимфа, в этот раз пощады не будет.
* * *
– Я не помню, чтобы хоть раз с таким нетерпением ждал обеда, – с этими словами я вышел из-за стола, когда она подошла. Я заметил ее, как только она вошла в зал. Ну, еще бы! Ведь я только ее и высматривал. И не зря. Не мог оторвать от нее взгляда, любуясь ее плавной походкой. Как всегда прекрасна! Соблазнительница!
Незаметно поправил штаны. Кое-кто был слишком явно рад ее видеть.
– Я так по тебе скучал, моя Нимфа. Обнимемся? – я не мог заставить себя ее не дразнить.
– А потом поцелуемся и поженимся, – она даже не улыбнулась, выдавая эту тираду.
– Ты забыла кое-что важное, – сказал я ей, отодвигая для нее стул. – Между «поцелуемся» и «поженимся» мы еще и переспим, – прошептал ей в ушко, отчего она дернулась. – Тихо-тихо, я еще ничего не сделал.
– Пожалуйста, не заставляйте меня жалеть о том, что я вам позвонила, – взмолилась она, все с тем же, серьезным выражением лица.
– Боже упаси. Я буду паинькой. Но только после того, как ты ответишь на один вопрос, – все же, не удержался я.
– Хорошо, но только один, – смилостивилась она.
– Меня не было целых две недели. Ты по мне скучала? – я следил за выражением ее лица, чтобы, не пропустить ее реакцию.
Ее личико зарделось, а глазки забегали, и я понял, что таки да, она скучала. Она бы не была моей Снежной Нимфой, если бы не смогла собраться и, глядя мне в глаза, соврать.
– Простите, мистер Холл, у меня было слишком много работы, чтобы отвлекаться на всякие глупости, – она отвела взгляд, но я уже получил от нее то что хотел. Тот, в котором она не смогла солгать.
– А я скучал, безумно, – так же глядя ей в глаза, выдал я.
Она изменилась в лице, когда поняла, что я серьезен.
– Врунишка, – подразнил я ее. – Ну да ладно. Я обещал быть паинькой. Так что не соблазняй меня, – погрозил я ей пальцем, разряжая обстановку. Смотря на зардевшиеся щечки, понял, что своего я добился. Она моих слов не забудет.
– Свежо предание, да верится с трудом, – прошептала она себе под нос, но я ее прекрасно услышал.
– Честное слово, – я поднял ладони вверх. – Я весь твой. В смысле весь внимание. Должно быть, случилось что-то из ряда вон, раз моя красавица опустилась до звонка мне.
– Я никогда не вела себя как сноб по отношению к вам, перестаньте говорить так, будто я невежлива с вами. И я не ваша.
– Ты сама вежливость, милая. Просто холодно отшиваешь и так легко ранишь мои нежные чувства. – Дождавшись, когда она посмотрит на меня, решил, как она там сказала, расставить точки над «и». Ну что ж: – И ты моя, хоть и отрицаешь это. – Увидев гневный взгляд, понял, что она сейчас сбежит, и поспешил исправить свою оплошность: – Прости. Не могу удержаться и не подразнить тебя. Что случилось?
– Мистер Холл. В смысле босс, – она выжидающе на меня уставилась.
– Ты про Маркуса? – понял я. – И что?
– С ним что-то происходит. Вы не замечали за ним никаких странностей в последнее время? – она была не на шутку встревожена.
– Он ест жуков или еще что похуже? Думаешь, его заменил пришелец? – она закатила глаза и хотела уже подняться, когда я удержал ее за руку.
Меня током шибануло и ее, похоже, тоже, судя по тому, как быстро она отдернула свою ладошку и неосознанно стала потирать ее о свою юбку, рождая в моей голове пошлые фантазии. Что же ты со мною делаешь, мучительница? Не так уж ты ко мне и равнодушна, как пытаешься показать. Теперь-то уж точно я не дам тебе возможности отступить или оттолкнуть меня. Стоило огромного труда не усмехнуться и продолжить разговор. Тем более что след от ее маленькой ладони горел в моей руке, разбегаясь по всему телу жаркими искрами. С момента ее появления в зале ресторана, проследив за движением ее бедер, я возбудился, и сейчас возбуждение только росло. Нет, бессовестно вру. У меня стояло еще с ее звонка, и ни работа, ни косяк подчиненного, пустившего труд всей группы коту под хвост, не смогли этого изменить. Чувствую: еще немного, и я взорвусь.
– Что конкретно ты имеешь в виду? – я следил за тем, как она неосознанно продолжала тереть свою ладошку.
– Последние две недели он сам не свой, он перестал шутить, – выдала она с таким серьезным лицом, что я чуть не прыснул от смеха.
– Так это отличные новости. Может, он, наконец, подрос. – Я прикусил щеку изнутри, чтобы не засмеяться, так очаровательно она выглядела в гневе. – Ты такая красивая, когда злишься. – На секунду наши взгляды встретились, но она тут же прикрыла глаза, пряча их за густыми ресницами. Но прежде я определенно увидел в них интерес и почему-то… испуг. – Не смог сдержаться. Прости. Все, я собрался, – снова давая ей передышку, перешел на безопасную для нее тему. – Так он перестал шутить? Ты считаешь это проблемой?
– Да, считаю, – утвердительно закивала Нимфочка.
– Я знаю по крайней мере нескольких людей, которые с тобой не согласятся. И первым в этом списке буду я, – возразил я, желая, чтобы наш диалог не кончался никогда. Так интересно было наблюдать за ее эмоциями, которые она прятала все это время.
– Я серьезно! Он перестал шутить, смеяться и вообще улыбаться. Он не обедает, уверена, что он также пренебрегает и другими приемами пищи. Я стала заказывать ему обед в офис, он его даже не открывает. В агентстве все работают на износ, а больше всех – ваш брат. А вчера вечером устроил в офисе разнос. Довел мисс Джейн до слез из-за того, что она не успела распечатать документы, которые понадобятся нам только на следующей неделе. За все время работы с ним ни разу его таким не видела. С ним что-то случилось, и это важно.
– Прости, но то, что он перестал шалить налево и направо, меня лично только радует, а вот то, что он срывается на подчиненных – уже тревожный звоночек. Да и отсутствием аппетита он вроде тоже никогда не отличался. Нужно разобраться, что с ним.
– Это я и пыталась до вас донести, – расслабилась она.
– Самое главное, что ты донесла до меня себя, – не удержался я.
– У нас не было срыва сделок или договоренностей. Наоборот, все прекрасно, за исключением мелочей, – продолжала она, как всегда, делая вид, что не слышала моих слов.
– В семье тоже все прекрасно. Все живы, здоровы, процветают. Может, личное? – сказал просто, чтобы что-то сказать.
Я уже подозревал, что именно может происходить с Маркусом. Слишком хорошо его знал. Единственное, что могло его вывести на серьезность, это муки совести. Но о чем он, интересно, так жалеет, что и свою невозмутимую помощницу поставил на уши? А она обеспокоена не на шутку. Чего только стоит ее звонок мне.
Как-то они с Рэймондом на пару разыграли Дженни. Она, тогда еще чувствительный подросток, была влюблена в парня по имени Чед из параллельного класса. И двое весельчаков не нашли ничего лучше, чем написать от его имени ей письмо. Она целую неделю не ходила, а бабочкой порхала от радости, а когда столкнулась с этим самым Чедом в школе, тут-то и выяснилось, что он-то и не при делах. Для подростка то было таким позором, что автоматически приравнивалось к концу света. Когда я понял, что произошло, было уже поздно что-то исправлять. Только и смог, что брату мозги вправить, да и Рэю тогда тоже досталось. Увидев ее слезы, Маркус в лице изменился. Его будто подменили, не мог ни есть, ни спать толком. Весельчак исчез, и на его месте появился некто угрюмый и тёмный. В смысле, он был страшен. От него опасностью разило за километр. Несмотря на то, что сестра его простила, его мучила совесть. Стал таким, что при нем об этой истории вообще боялись заикнуться. Он мог ввязаться в драку просто так. И отцу пришлось тогда попотеть, чтобы донести до него, что на ошибках человек учится и что чувства родных – это не тема для шуток. Он тогда изрядно нас попугал.
Но говорить ей о своих подозрениях? Ни за что! Я и мечтать не мог, что она сама мне назначит свидание, и неважно, что она его таковым не считает. Это мы исправим. Спасибо Маркусу за эту возможность. И добровольно я от него не откажусь. А что касается его ситуации… «Выясним и поможем», – решил я.
– Последнюю подружку я с месяц назад проводила с цветами и очень дорогим бриллиантовым колье, – выдала она, увидев мой взгляд. – Что?
– С месяц назад? – протянул я удивленно.
После моих слов Мира задумалась.
– Считаете, он не мог месяц прожить без подружки? – вопросительно выгнула она свою тонкую бровку.
– Ты мне ответь. Это ты их встречаешь и провожаешь, – предложил я.
– Не мог, – вынесла она вердикт. – Обычно у него или новая подружка уже есть, или на примете кого-то держит. Но кто это может быть? Он не просил никому ничего посылать. Простите, но мне тяжело поверить в то, что он может из-за девушки так переживать.
– Ты права. Но другого варианта пока нет. Может, он встретил кого-нибудь вне офиса? Модель? Актриса? Хотя в газетах бы уже написали.
– Там чисто. Я проверяла. Это первое, что я сделала, – задумчиво постучала она пальчиком по острому подбородку. Я же, мысленно его облизал, и накрыл ее полные губки своими.
– Я попробую разузнать, – прохрипел я, и откашлялся, так как, горло свело от желания.
– Хорошо. Позвоните мне, когда что-нибудь узнаете, – спокойно выдала она, и тут я понял, что она собирается уйти.
– Ты куда это собралась? – откинулся я на спинку своего стула, вперив в нее выжидающий взгляд.
– В офис, – реально удивилась она, поднимая на меня недоуменный взгляд.
– Ты ничего не поела, – кивнул я, в сторону меню, сиротливо лежащего на столе.
– Я не голодна, – напряглась она, как зайчонок перед удавом.
– Если ты уйдешь, то я забуду о нашем разговоре, – поставил я ей ультиматум. Лишаться ее долгожданного общества, так легко, я не собирался.
Она сузила глаза.
– Вы угрожаете мне? – Не увидев на моем лице того, что хотела, она привела свой последний довод: – Он же ваш брат.
И она думает меня этим пронять? Ха! На войне и в любви все средства хороши.
– Считай как хочешь. По крайней мере, невежливо вызвать меня на обед и оставить есть одного, согласись. Тем более ты знаешь, как я не люблю есть в одиночестве. Ты ведь на обед вышла? Так вот и пообедай со мной. – Я видел ее колебания. – Или дело во мне? Я тебя тревожу?
Это был верный ход. По ее лицу прошлось негодование, и она упрямо вздернула свой маленький носик вверх. Она часто так делала, когда хотела казаться уверенной.
– Нет никакой причины, – отрезала она и, увидев мой «ну и в чем тогда дело» взгляд, сдалась: – Ну, хорошо.
Один – ноль, детка. Я веду.
Сделав заказ, моя Нимфа решила вернуться к старой теме. Ну уж нет!
– Ваши родители не в курсе? Может, ваша сестра знает что-нибудь?
– Милая, боюсь, что если мы будем продолжать говорить на эту тему, то мне кусок в горло не полезет, – поднял я на нее умоляющий взгляд. – Давай спокойно пообедаем. – Ну не мог я быть спокойным рядом с ней. – Но если захочешь продолжить, то вечером я абсолютно свободен, – усмехнувшись, подмигнул ей.
– Хорошо.
– Так ты согласна? – Я уже знал, что она ответит.
– Мы можем отложить этот разговор, – согласилась она мне в ответ.
В этот момент принесли заказ. И это дало ей небольшую передышку.
Хочет или нет, но она небезразлична ко мне. Видеть это после стольких месяцев отрицания было просто безумно приятно. Я как наркоман, дорвавшийся до дозы, пытался получить от нее еще и еще больше этих маленьких, но все же доказательств ее неравнодушия. Хоть она и пытается упорно отрицать наше взаимное притяжение, кажется, даже себе не признается в том, что что-то чувствует ко мне.
– Тебе не нравится рыба? – еле дождался ухода официанта.
– Что? Почему вы спросили? – она явно не ожидала от меня такого вопроса.
– Ты сморщила свой очаровательный носик, когда увидела рыбу.
– Не то чтобы не нравится, просто не мой фаворит.
– У тебя на нее аллергия?
– Нет, только на арахисовую пасту. А у тебя на что-нибудь есть аллергия?
– Я рад, что ты пытаешься меня узнать. – Она смотрела на меня недоуменно. – Ты впервые заинтересовалась чем-то, что касается меня.
Нимфа смутилась, и небольшой румянец покрыл ее щечки. Как же мне нравилось видеть ее смущение. Она была в этот момент такой ранимой, нежной. Не офисная королева, а женщина, реагирующая на мужчину. Реагирующая на меня.
– Я пытаюсь быть вежливой, – смутилась она.
– У тебя это замечательно получается. У меня аллергия на креветки и на аспирин.
– На аспирин? – округлила она глазки.
– Да. Удивлена?
– Впервые слышу о том, что у кого-то аллергия на аспирин, – сказала она, всматриваясь в меня, будто ожидая что я сейчас признаюсь ей в своей лжи.
– Сам в шоке. А что из еды ты все же не любишь? – решил я понемногу прощупать почву.
– Лук, – выдала она, не задумываясь, а потом, будто пришла в себя и смутилась.
– Лук? Я тоже его не люблю, – решил я ее поддержать, тем более что это была правда.
– Ничего не имею против сырого, но вареный… – попыталась она объяснить, но смутилась еще больше.
– Его запах убивает? – подсказал я.
– Не то слово. А вы? – заинтересованным взглядом она уставилась на меня.
– Лук, как ты и сказала, ну и брокколи, – я улыбнулся тому, как она расслабленно выдохнула.
– Приятного аппетита. – Она ела, откусывая маленькие кусочки, облизывала свои пухлые губки, а я не мог оторвать от нее взгляда. – Что?
– Почему ты всегда мне отказывала? – вырвалось у меня, от чего она поперхнулась.
– Мистер Холл! – вскрикнула она, схватив стакан и поверх его края оглядывая зал. Стал ли кто свидетелем ее позора.
– Думаю, мне понравится услышать свое имя из твоих уст, – поддел я ее, в отместку за то, что она не ответила.
– Вы же сами предложили спокойно пообедать, – она всегда делала вид, что не понимает моих намеков, и этот раз не стал исключением.
– Вообще-то, это я согласился, а ты захотела бессовестным образом меня кинуть, одного.
– Я осталась, – возразила она, смущенно.
– Ты исправилась, – поправил я ее, идя на компромисс.
– Я исправилась, – согласилась она, и я увидел, как дернулись уголки ее губ.
Время обеда пролетело слишком быстро. Я выбирал нейтральные темы для разговора. Хотел, чтоб она чувствовала себя непринужденно рядом со мной. И, кажется, мне это немного удалось. Она расслабилась и даже смеялась над моими шутками.
Такой она мне нравилась даже больше, чем в гневе. Улыбающаяся и расслабленная. Как же хотелось перетащить ее к себе на колени и впиться в этот рот поцелуем. Но здесь и сейчас абсолютно не подходящее время. Когда я ее поцелую, ничто не должно ее отвлекать. Боюсь, что ограничиться только поцелуем мне не удастся.
Сам себе удивляюсь. Я такими порывами не страдал. Раньше. До нее. Что же ты со мной делаешь, моя Нимфа?
Глава 2
Дэниель
После работы летел к ней как угорелый, но все равно не успел застать ее в офисе, моя снежная леди уже уехала домой. Что ж, прекрасный повод провести разведку на территории врага. Уже подъезжая, подумал о цветах и тут же отмел эти мысли. Зная Миру, мог запросто представить, что она меня ими же и отходить может. Хотя нет! Она, все с тем же надменным выражением на своем миленьком личике просто закроет перед моим носом дверь. Пока ехал, прокручивал в голове сценарии того, как она может меня встретить. Вроде бы просчитал все варианты и был готов ко всему. Наклеив на лицо широченную улыбку, позвонил в дверь. Каково же было мое удивление, когда на том месте, где должна быть Мира, ее не оказалось. Перевел взгляд ниже и обомлел. К такому сюрпризу я точно был не готов. Маленький пацан смотрел на меня, округлив от удивления глаза. Сомневаться в том, кто он, не приходилось, на меня смотрела уменьшенная копия Миры. Начиная от волос и заканчивая его глазами. Мы оба таращились друг на друга целую минуту.
– Ты кто? – все же вырвалось у меня.
В личном деле была пометка только о том, что она разведена, но про ребенка там не было ни слова.
– Это ты кто? – спросил он, не выговаривая все буквы. – Мама сказала, чтобы я всегда спрашивал, кто там. Так ты кто?
Несмотря на шок, не смог удержаться от улыбки.
– Думаю, твоя мама имела в виду не совсем это. Ты должен был спросить, кто там, до того, как открыл дверь.
– Как? За ней ничего не видно, – кажется, меня посчитали глупцом.
– Как зовут твою маму?
– Мама, – удивился малой.
– А имя у твоей мамы есть? Меня вот зовут Дэниель. А тебя?
– Николас.
– А маму?
– Миранда.
– Окей! Это мы выяснили. Можно ли мне войти, Николас? А то держать гостя в дверях не очень хорошо, – придя от первичного шока в себя, решил, что поплыву по течению, посмотрю, куда это приведет.
– А ты гость?
– Конечно. Я работаю вместе с твоей мамой, и мне нужно поговорить с ней.
– Ну ладно, – сказал он, пропуская меня в квартиру.
Квартира была небольшая, если судить по гостиной. Не знаю, чего я ожидал, но точно не того, что увидел. Бежевый диван с розовыми подушками. И под цвет к ним белые с розовым шторы на окне. Огромный светлый ковер на всю комнату. Небольшие подушки разных цветов, разбросанные по полу. И много комнатных цветов. Единственное, что не вписывалось в эту чисто женскую гостиную, – большое темно-зеленое кресло. Я не мог представить в этом теплом интерьере снежную Миру. Она всегда одевалась в строгие костюмы темных тонов. Ни одной лишней детали типа браслета или сережек, на что были падки все женщины. А если и надевала, то только то, что и под лупой не рассмотришь. Строгие прически, из макияжа – только гигиеническая помада. Она, как всегда, меня удивила. Чтобы отвлечься, перевел взгляд на мелкого. Тот с интересом рассматривал меня. Что ж, союзник в тылу врага мне не помешает.
– Ник, можно мне тебя так называть? А ты можешь называть меня просто Дэн. Ведь друзья обращаются друг к другу по-дружески.
– Ты хочешь со мной дружить?
– Конечно, а ты разве нет?
– Ну не знаю, – протянул он, оглядывая меня сверху донизу. – Ты большой, – вынес он свой вердикт.
– Разве это может кому-то помешать стать друзьями? – деланно удивился я, усаживаясь в единственное место, где, как мне показалось, я не выглядел бы комично, – кресло.
– Ну не знаю, – протянул он опять. – У тебя есть игрушки? Мы с друзьями играем вместе и даем друг другу машинки, поиграть. А у тебя, кажется, нету, – он заглянул мне за спину. Не знаю, что он хотел там найти, но явно этого не нашел и грустно так вздохнул.
– Конечно, есть. Просто ты же сам сказал, что я большой, а у больших – большие игрушки, и их нельзя принести с собой. Моя машинка внизу припаркована.
– Ну, это неинтересно. Я дам тебе свою, а ты что мне дашь?
– А я дам тебе свою, когда выйдем на улицу.
– Правда? – от его недоверчивого взгляда чуть не засмеялся в голос, он напомнил мне Миру в этот момент.
– Честное слово. А я свое слово держу.
– Всегда-всегда?
– Всегда-всегда.
– Ну ладно.
– Так мы друзья?
– Друзья, – милостиво согласился мальчик.
– Скажи мне, ты слушаешь советы своих друзей?
– Не знаю. Наверное, слушаю.
– А можно я дам тебе совет как друг?
– Ну не знаю. А какой?
– Когда в дверь звонят, нужно позвать маму.
– Но мама в ванной.
Ох, малец, зря ты это сказал. Моя буйная фантазия уже нарисовала обнаженную Нимфу под душем. Капельки воды, стекающие по нежной коже… Еле отогнал от себя это соблазнительное видение. О чем это я? А, точно!
– Тогда надо спросить, кто там?
– Но я так и сделал.
– Да, ты так и сделал. Молодец. А теперь скажи мне, дверь была открыта или заперта?
– Когда?
– Когда ты спрашивал о том, кто там?
– Открыта, – немного подумав, выдал малыш. – Я ее открыл.
– А чего нельзя делать, когда звонят в дверь?
– О-о-о! – его глазки округлились, так же, как и его губы. – Я открыл дверь.
– Именно. А как ты должен был поступить?
– Позвать маму.
– А если она в ванной?
– Спросить, кто там?
– Покажи мне, как нужно это спрашивать?
Николас соскочил с дивана, на котором сидел, и побежал в сторону входной двери. Я, естественно, за ним. Он подбежал к ней и схватился за ручку, но, подумав, отпустил и спросил, смотря на меня:
– Кто там? Вот так?
– Именно так! Ты молодец. Дай пять!
– А что это?
– Иди сюда, покажу.
Подхватив малыша на руки, я понес его в сторону гостиной и тут наткнулся на Миру, которая стояла, открыв от удивления свой соблазнительный ротик, и смотрела на нас. Интересно, как долго она тут стоит? Судя по шоку, недолго. Оглядев ее, сам впал в ступор. Она стояла в банном халате, с распущенными волосами. Сколько раз я представлял себе их в таком виде, даже не помню. Правда, все чаще распластанными на моей кровати, ну да ладно, и так сойдет. Они влажно поблескивали после душа. Такая свежая и теплая. Она была такая домашняя в этот момент, с растерянным выражением лица, что только Бог знает, каких усилий мне стоило делать вид, что я не обращаю на нее внимания. Сев на диван, посадил Николаса рядом и показал, как давать пять. Тому этот процесс так понравился, что он все протягивал мне свою руку с растопыренными пальчиками, требуя повторения.
– Что вы здесь делаете? – наконец отмерла хозяйка квартиры.
– А не видно? Играю со своим другом, – давая мелкому пять, ответил я, пытаясь на нее не смотреть.
– Мам, это мой друг Дэниель, – восторженно продолжая давать мне пять, представил меня малой. – Он обещал дать мне покататься на его машинке, – гордо выдал он, улыбаясь своей маме.
– С тобой, молодой человек, я поговорю после.
– Почему после? Можно и сейчас, – сказал малыш серьезно, всем видом изображая раскаяние. – Осознал, больше не буду.
– Тебе пора в кроватку. Иди переодеваться в пижаму, а я сейчас провожу этого мистера на выход и приду, – ее настрой и строгость в голосе не сочетались с ее домашним, таким трогательным видом.
Пока она выговаривала сыну, я жадно впитывал ее образ. От нежного овала лица до кончиков маленьких пальчиков на ногах. Она была без тапочек и так мило поджимала их. У меня внутри полыхнуло и во рту пересохло, едва только их увидел, эти маленькие перламутровые ноготки.
– Это Дэн, мой друг, – вырвал меня из нирваны голос Ника.
– Да, я уже это слышала, – она не смотрела на меня, но, судя по румянцу на ее щечках, мой интерес не остался незамеченным.
– А можно он меня уложит?
– Нет, нельзя, – слишком быстро ответила она. – Он занят и уже уходит.
– Я с удовольствием тебя уложу, – выдал я.
Если бы взглядами убивали, я бы уже валялся бездыханным телом.
Прости, милая, но я только пришел и еще не готов тебя покинуть. Поэтому, несмотря на ее недовольство, не смог сдержаться и подмигнул ей.
Под восторженные крики Ника направились в его комнату. Вполуха слушал рассказ о его любимой пижаме с лошадками. А когда он, замолчав, выразительно уставился на меня, понял, что пора прекращать витать в своих мечтах и вернуться к моему невольному союзнику. Но, черт возьми, как же это было сложно. Она была такой очаровательной с мокрыми волосами, горящими от ярости глазами. Мысли о том, что под ее халатом ничего нет, сводили меня с ума.
– Я ведь первый раз у тебя в гостях, так что веди меня в свою комнату, – чтобы не отвечать на вопрос, который умудрился прослушать, решил дать ему поручение. И он с энтузиазмом первооткрывателя поскакал впереди меня.
– Моя комната самая лучшая, а мамина самая большая, – рассказывал он, пока вел меня в сердце квартиры.
В коридоре было три двери, по бокам и в конце. Ник стоял около левой, из чего я сделал вывод, что одна из двух других – ванная, а вторая… При мысли о спальне Миры сердце забилось у горла. В чем она, интересно, любит спать? Полупрозрачном неглиже, пижамке с короткими шортиками или совсем голенькой? В себя снова привел голос Ника:
– Я не люблю купаться, но мама говорит, что это полезно, – малой при этих словах смешно сморщил свой пятачок. – Не люблю это слово, – шепотом признался он. – Она и про брокколи так говорит, а она жутко невкусная.
Он достал из светло-серого шкафа пижаму и разложил ее на кровати, застеленной красным одеялом с лошадками. В детстве у меня была точно такая, только с мишками, а у Маркуса – с лошадками, но синего цвета.
– Скажу по секрету, – прошептал я, как будто и правда делился с ним секретом. Добившись его полного внимания, продолжил: – Мама права, если есть эти невкусности, то очень скоро ты станешь большим и сильным.
– Как ты? – задумавшись на секунду, спросил малой. Дождавшись от меня кивка, кивнул и сам.
– Да и купаться надо, чтобы не заболеть, – весомо выдал я.
Это его не обрадовало, но он все же поплелся в ванную, которая оказалась в конце коридора. Значит, напротив – ее спальня. Пытаясь отогнать видение о ней в кровати, поплелся следом за малым. Совершив все нужные манипуляции, мы наконец-то вернулись в его комнату.
– Ты любишь лошадок? – почему-то шепотом спросил малой. – Я очень люблю, – в его словах не было необходимости, стоило зайти в его комнату, где на любой поверхности были изображения лошадей разных пород и мастей.
– Я видел их в телевизоре. Правда, мама запрещает мне его смотреть.
– Твоя мама права. На лошадок лучше смотреть не в телевизоре, а вживую. А еще лучше – на них кататься, – подоткнул ему одеяло, как это часто делал нам с братом отец.
– Что? – спросил, увидев его шокированный взгляд.
– Ты катался на лошадке? – он с такой надеждой смотрел на меня, что даже если бы это было не так, я бы, наверное, соврал.
– Катался. Мой отец разводит лошадей, и я помогаю ему, когда приезжаю в гости.
– А мне можно ему помочь? Правда, я не знаю как. Я ведь маленький. Так мама говорит. – Да уж, эта женщина умеет занизить мужскую самооценку. – Но я бы очень, очень старался. Может, он разрешит мне на них посмотреть?
– Ты, конечно, маленький, но и маленькие много чем могут помочь. Думаю, что папа не только разрешит посмотреть, но и научит тебя кататься.
– Правда? Честно-пречестно?
– Правда. И честно-пречестно. Тебе пора ложиться спать, а то твоя мама выгонит меня взашей.
Если бы у малого были крылья, он бы сейчас как стрекоза выделывал бы по комнате виражи.
– Не выгонит, она хорошая, – шепотом выдал Ник, снова ложась в кровать.
– Ты в этом уверен? Мне кажется, она на меня разозлилась, – вспоминаю сияющие яростью глаза моей Нимфы.
– Ты правда отвезешь меня покататься на лошадках? – он, кажется, даже затаил дыхание в ожидании ответа.
– Конечно. Даю слово.
– А ты свое слово держишь.
– Точно. Дай пять!
Дав пять, малыш обнял мою руку, как дети обычно обнимают свои любимые игрушки, заставляя меня наклониться к нему.
– Ты просто обними, – прошептал он, закрывая глаза и сжимая мою руку сильнее своими маленькими ручками.
– Что? – от удивления не знал, что сказать.
– Когда мама злится или расстроена, ее нужно обнять, и все пройдет, – как глупому объяснил он мне простую истину, все так же не открывая глаз.
– Какой ты умный.
– Мама тоже так говорит.
– Спи, умный, – улыбнулся я.
– Спокойной ночи, Дэн.
– Спокойной ночи, Ник.
Интересно, ему не нужно там книжку почитать или еще что? Через минуту он уже спал, видать, сильно переутомился. Я вышел и тихо прикрыл за собой дверь.
Миру застал в гостиной почти на том же месте.
– Мистер Холл, я просто в шоке, – выдала она, оборачиваясь ко мне лицом.
– Ты в шоке?! Это я в шоке! – выдал я ей в ответ. Лучшая защита – это нападение. – И когда ты собиралась мне сказать, что у тебя есть сын?
– Что? – удивилась она и отшатнулась от меня, отступая. – С чего бы мне вам об этом говорить?
– С чего бы тебе мне об этом говорить? Как с чего? С того, что я с первого дня говорил и показывал, что ты мне интересна.
Э нет, малышка, я хочу быть ближе. Потому, воспользовавшись ее шоком, встал рядом. Но мне этого было чертовски мало.
– А я вам с первого дня говорю, что мне это неинтересно. Не тратьте свое время. Этому не бывать.
– Чему не бывать? Можно поконкретней? – у меня от ее растрепанного вида руки зачесались, так сильно мне хотелось сжать ее в объятиях. Но всему свое время.
– Нет, нельзя, – она вся порозовела от смущения. Мне так нравилась эта ее черта – умение смущаться.
– Сказала «а» – говори и «б». Нельзя вот так отмалчиваться, – наседал я, впитывая ее эмоции как губка. Холодная снаружи и такая горячая внутри. Она будет страстной любовницей.
– А вот и можно, – насупилась моя красавица.
– Ты ведешь себя как ребенок.
– Это я веду себя как ребенок? Это все вы! Заявились без приглашения, вломились в мой дом, еще и командуете тут. У вас должны быть очень веские причины для такого поведения, – все сильнее распалялась она.
– Я пришел поговорить, и я не вламывался, меня пригласили.
– Вы себя вообще слышите? Я вообще похожа на того, кто кого-то пригласил к себе в гости?
– Ну откуда же мне знать, как ты привыкла встречать своих гостей. Я у тебя в первый раз, вообще-то, – ухмыльнулся я, отчего ее лицо пошло пятнами. – Мне пока нравится то, как ты меня встретила.
Мне безумно нравилось с ней пререкаться. Обычно она просто отмалчивалась и делала вид, что ничего не слышит, а тут, кажется, забылась. Ну и обстановка, конечно же, поспособствовала. Как я и надеялся, дома она была совсем другой.
– Мистер Холл, думаю, вы и сами прекрасно понимаете всю абсурдность данной ситуации.
Ну уж нет! Хочет, как всегда, укрыться за своей броней из вежливости и безразличия. Не тогда, когда я увидел, какой живой и огненной ты можешь быть, малышка.
– Да ладно тебе. Мне открыл Ник, он пригласил, я и вошел.
– Ему всего пять. Что значит пригласил?
– А что такого? Мы должны были дожидаться твоего эффектного появления из ванной на пороге? Между прочим, он не должен был открывать дверь незнакомцу, – она открыла рот, чтобы возразить, но, не найдя слов, снова его закрыла.
– Я знаю. И только поэтому вы сейчас не на улице, а стоите и умничаете тут.
– Я не умничаю, а пытаюсь вести с тобой конструктивный диалог.
– Это все что угодно, но не конструктивный диалог.
– А по-твоему, чем это еще может быть?
– Мистер Холл! Спасибо за то, что уложили моего сына спать, хоть я вас об этом и не просила. Но теперь не могли бы вы уйти? Обо всем, в том числе и о том, зачем вы приходили, мы можем поговорить и в другой раз. Уже поздно.
Было видно, как она пытается взять себя в руки и вернуться к старой манере общения со мной. Не позволю!
– Такой неблагодарности я еще не видел.
– Что? – от возмущения она чуть дар речи не потеряла, открывала и закрывала свой соблазнительный ротик, как маленькая, выброшенная на сушу рыбка. – Это я должна возмущаться! – негодовала она.
– Я уложил ее сына, а она выставляет меня, даже не предложив стакан воды, и это она должна тут возмущаться?
– Я вас не звала! И не просила укладывать моего сына.
– Меня попросил об этом Ник, я разве мог отказаться?
– Вы… Вы… – тыкала она в меня пальцем, а я был доволен как никогда. Именно такой мне хотелось ее видеть. Живой!
– Вы сводите меня с ума, – прошептала она, казалось, сама себе, при этом нервно заправила локон за ухо, и это стало для меня последней каплей. До этого момента я как мальчик, который толкает или дергает понравившуюся девочку за волосы, распалял в ней ярость, а сам все это время не мог оторвать от нее взгляда.
– Если бы ты знала, как ты сводишь меня с ума, – секунда, и я стою вплотную к ней, так близко, что могу ощущать ее запах. Свежести и женщины.
– Мистер Холл, – предупреждающе просипела она, пытаясь оттолкнуть, положила ладошки мне на грудь.
С того места, где она меня касалась, по телу расходились разряды, превращая мою кровь в кипучую лаву. Она дрожит в моих руках. Не так уж и безразлична ты ко мне, девочка.
– Если бы ты знала, как я хочу свести с ума тебя, – я обнял ее за талию, игнорируя ее попытки отстраниться. Прижал к себе, ощущая, что под ее халатом все же было нижнее белье, по крайней мере, трусики.
– Не… – набросился на ее рот, не дав возразить.
Она пыталась не отвечать на поцелуй, сжимала губы и отворачивалась. Маленькая, пугливая и такая сладкая! Моя! Запустил одну руку ей в волосы, фиксируя ее голову, и смягчил поцелуй, она с тихим полу стоном сдалась. Почувствовав, как ее губы раскрываются мне в ответ, сошел с ума. Поцелуй из нежного превратился в жадный, покоряющий. Я тонул в ней, и мне хотелось ещё. Опьянял ее поцелуями и опьянялся сам. Мне было её мало.
– Какая же ты сладкая, – я поцелуями исследовал ее нежную шею и вновь возвращался к ее губам. – Такая сладкая, моя малышка.
Дрожащей от нетерпения рукой накрыл ее грудь, и мы оба застонали от удовольствия. Я хотел почувствовать ее всю, без преград и помех. Моя рука медленно сползла с талии и обхватила ее соблазнительную попку, прижал ее еще ближе к себе.
– Я хочу тебя, девочка. – Потерся об нее членом, давая понять и почувствовать всю силу своего желания. – Безумно хочу.
Мне и этого было мало. Развернулся вместе с ней и, сделав несколько шагов, смог прижать ее к стене. Ощущая ее еще ближе.
– Впусти меня глубже, – пробормотал, властвуя у нее во рту. Мои руки были везде и всюду, все равно этого мало. Я стремился к средоточию всех ее желаний, и в тот момент, когда положил руку на ее холмик, она пришла в себя.
– Боже! Не надо, – упираясь руками мне в грудь, она пыталась меня оттолкнуть. – Хватит. Ну, пожалуйста. – Паника в ее голосе привела меня в себя. – Пожалуйста, отпустите меня.
Не отпустил, но замер, позволяя ей успокоиться в своих объятиях. Ее голос дрожал, как и вся она в моих руках, будто листик на ветру. Заглянув в ее глаза, понял: она смущена и растеряна. Мне нужна была минутка, чтобы прийти в себя. Чего мне стоило взять себя в руки! Она замерла в моих объятиях, как испуганная лань, готовая в любую минуту сорваться и убежать. Соприкасаясь с ней лбами, я пил ее прерывистое дыхание, пытаясь хоть таким образом продлить этот момент.
– Отпустите меня, пожалуйста, – похоже, не только у меня во рту пересохло.
– Успокойся, и отпущу, – лишь бы побыть с ней так еще немного. Хоть и продлял свою агонию, но не имел сил ее так сразу отпустить.
– Как мне успокоиться, пока вы меня держите? – уверен, что она не поняла, в чем только что шёпотом мне призналась.
– Так я тебя все же беспокою? – она не ответила, да и не было в этом нужды. Ее тело мне отвечало за нее, ее стоны сказали все, что я хотел знать.
– Пожалуйста, – тихий шёпот.
– Пожалуйста что? – таким же шёпотом.
– Отпустите, – она отвела взгляд.
– Посмотри на меня, – дождавшись, когда наши взгляды пересекутся, поцеловал краешек ее губ. – Я так давно о тебе мечтал.
– Не надо, – она не дёргалась, только просила.
Она настолько наивна? Не понимает, как на меня действуют ее мольбы и тихий шёпот?
– Как же хочется дать тебе то, что тебе действительно нужно, – снова опустил голову к ней, соприкасаясь лбами и заглядывая ей в глаза. – То, что нам обоим нужно.
Напоследок коснувшись в легком поцелуе ее лба, отступил. Она пыталась дрожащими руками затянуть распахнутые мной в порыве страсти полы халата. Я же еле отвел от нее взгляд.
– Может, нальешь мне чего-нибудь выпить? – попросил, прежде чем она выставила меня за дверь.
– Я не думаю, что это хорошая идея.
– Я тоже. Но если я сейчас уйду, то ты меня обратно уже не впустишь, – мне не нужно было смотреть на нее, и так знал, что это так. – Поэтому я не уйду.
С этими словами сел и откинулся на спинку дивана. Запрокинул голову на его подголовник и, прикрыв глаза, пытался успокоить себя и решить, что делать дальше.
– Это просто смешно. Вы так и будете здесь сидеть? Уже поздно. – Не получив от меня ответа, она продолжила: – Мистер Холл, нам обоим завтра на работу, – слишком быстро пришла в себя моя малышка. Назвать ее снежной после того огня, что она мне показала, язык не повернулся, даже про себя.
– Только тебе.
– Что это значит? – я не ответил, потому что не мог решить, как поступить. Одно я знал точно – отступать я не собирался. – Что бы это ни значило, не важно. Пожалуйста, уходите.
– Дай слово.
– Что?
– Дай мне слово что, завтра я приду и ты меня впустишь.
– Что? Нет.
– Именно.
– Боже. Все, что только что… – при этих словах краска смущения покрыла ее лицо. – Все это было всего лишь…
– Если скажешь, что это было ошибкой, я встану, но только в этот раз… – дождался момента, когда она посмотрит мне в глаза, и продолжил: – Я не остановлюсь.
Она была растеряна и пыталась взять себя в руки, но у нее это плохо получалось.
– Я… Вы… Я не…
– Не заставляй меня доказывать тебе, что ты хочешь. Так же, как и я.
Я был зол, но молчал, хоть и хотел сказать ей многое за то, что мучает и меня, и себя.
Она смотрела на меня расширенными глазами, и страсть все еще плескалась в их глубине.
– Боже мой. Что за сумасшествие? Вы должны уйти.
Я понимал, что она хочет, оставшись одна, снова собрать свою броню, и завтра она как обычно будет вежливой и холодной, недоступной Снежной Нимфой. Сделав шаг вперед, я не собирался делать два назад.
– Должен? Правда?
– Пожалуйста, – прошептала, прикрыв глаза.
– Что пожалуйста? О чем ты меня просишь?
– Я согласна, что это физиология и что мы оба отреагировали. Но это не повод что-то начинать. Просто давайте забудем об этом. Хорошо?
– Забудем об этом? Интересно, как? Я не собираюсь ничего забывать и тебе не позволю, – не смог с собой совладать и, вскочив, вновь оказался рядом с ней. – Как мне забыть вкус твоих губ? – провел пальцем по ее нижней губе. – Шелк твоих волос? – пропустил между пальцев локон, смотря в ее глаза. – Твои стоны? То, как ты дрожишь в моих руках и отзываешься на меня? Как мне забыть, если все, о чем я сейчас мечтаю – это наплевать на все и взять тебя так, как я хочу. Как мы оба хотим.
Я не отрывал от нее взгляда, как и она не могла отвести своего. Осознавала ли она, как участилось ее дыхание, как вызывающе торчат соски из-под ее халата, как затуманились ее глаза?
– Мира, малышка моя, я очень далек от того, чтобы забыть хоть что-то, связанное с тобой.
Она прерывисто дышала, приложив свою маленькую ладошку к груди. Она смотрела испуганной ланью, но ее тело кричало об ее желании. И как бы мне ни хотелось, я не предпринимал никаких действий, потому что всем своим нутром чувствовал, что сейчас мне нужно отступить. Внутри она еще не приняла меня, нас.
– Я говорил тебе тогда и говорю тебе сейчас: я не отступлюсь и тебе не позволю. Ты моя малышка. – Взяв ее лицо в чашу своих ладоней, коснулся ее опухших губ в легком, едва ощутимом поцелуе. – Пообещай, что завтра впустишь меня, и я уйду, – прошептал я, а у самого от собственных же слов все внутренности скрутило узлом.
– Обещаю, – прерывисто прошептала она, и я отступил.
Отступил и ушел не оглядываясь, чтобы не передумать.
Только в машине перевел дыхание, я физически ощущал нужду в ней. Не помню, чтобы хоть раз мне приходилось так долго добиваться женщины. Несмотря на мой не самый веселый характер, у меня был богатый опыт общения с женщинами. Я любил секс, правда, в отличие от Маркуса, предпочитал качество количеству. Хоть и не так часто, но одна любовница сменяла другую, и я считал это нормой. До нее!
Что в ней было особенного и почему я так на нее реагировал? В моей постели были и красивые, и умные женщины, но ни с одной я не ощущал и толику того, что почувствовал от одного такого короткого, но такого сладкого поцелуя с ней. Сейчас, получив от нее только намек на страсть, слегка почувствовав ее вкус, я как человек, не знавший до этого страсти, проснулся от глубокой спячки и загорелся.
Все эти месяцы я не мог думать ни о ком, кроме нее. А я пытался. В тот же вечер, после первого ее отказа, я был в постели с бывшей. Я получил физическую разрядку, и только. Поцелуи, стоны, удовольствие – все было не то и не так, из секса пропали все краски. Пресно! Одна перепалка с Мирой возбуждала меня больше, чем весь процесс соития с любовницей. Я не знал вкуса ее губ, ее тела, но шестое чувство мне подсказывало, что с ней все будет по-другому. После я пытался еще пару раз вернуть, так сказать, свою жизнь в прежнюю колею, но это как есть пасту, когда тебе хочется сладкого. Насытиться можно, но желание никуда не пропадает.
И сейчас, сидя в машине под ее окнами, я все еще чувствую ее губы на своих, ее тело в своих руках и слышу ее тихие стоны. С ней определенно все будет иначе. Острее, ярче. Другую я бы уже подмял под себя, но с ней… Почему с ней я так не могу? Не хочу. Хочу, чтобы желала, сходила с ума и горела так же, как и я. Почему? Об этом я не хочу задумываться. Я знаю одно: она нужна мне, и я ее получу.
Глава 3
Дэниель
Мучимый сомнениями, не мог уснуть до самого утра. Решил не давать ей возможности перестроиться и принять оборонительную позицию. В наступление так в наступление. И так потеряли слишком много времени. Не беспокоил ее до самого вечера, хоть и далось мне это с великим трудом. Так хотелось увидеть, обнять. Пару раз поднимал телефон, собираясь ей позвонить, хотя бы голос услышать, но в конечном итоге решил притормозить. Отправил только цветы, не смог удержаться и не напомнить о себе. О работе в таком состоянии и говорить нечего. Изнывая от желания, еле дождался вечера. Как подросток, ей-богу.
Наконец, стою напротив ее двери. Интересно, сдержит ли она свое слово?
– Ты будешь звонить или нет? – раздался из-за двери глухой голос Ника. Он подействовал на меня странно успокаивающим образом. Откуда-то взялось чувство, что все будет хорошо.
– Зачем мне звонить? Ты же меня видишь, – догадался, что малыш увидел меня в глазок. Но как? Он же высоко. – Просто открой дверь. И смотри не упади.
– Нет. Ты должен позвонить, а я должен спросить: «Кто там?»
– Понятно. Ну тогда звоню, – и нажал на звонок. После звука трели, прошедшей по квартире, услышал из-за двери:
– Кто там? – спросил он важным тоном и, не дожидаясь ответа, широко распахнул дверь. Да уж, над этим тоже стоит поработать.
– Я знал, что придешь! Я ждал тебя, – он прыгал вокруг меня как непоседливый козленок.
– Как дела? – спросил, убирая стул от двери.
– Хорошо. Ты пришел уложить меня? Ты расскажешь мне о лошадках твоего папы? Я рассказал Джереми о том, что ты мой друг, но он мне не поверил, – на одном дыхании выдал мне малой и, наверное, продолжил бы в том же духе, если бы не услышал голос матери.
– Николас, ты опять открыл дверь? – голос Миры звучал издалека.
Не успел я поднять ребенка на руки и закрыть дверь, как она появилась на пороге прихожей. Какая же она красивая! В голубом трикотажном платье она выглядела такой милой и сексуальной.
– Я спросил, кто там. Смотри, пришел Дэниель. Можно, он меня уложит? Он расскажет, какие у его папы лошади. Он тоже любит лошадок, как и я, – продолжал он тараторить. А я смотрел на ее смущенное лицо, и на душе разливалось странное чувство. Я был счастлив.
– Добрый вечер, мистер Холл. – Ну что ж, я знал, что она упрямая девочка. – Можно, но только после ужина, – это уже Нику, и при этом смотрела куда угодно, но только не на меня. – Надеюсь, что вы не ужинали? – на что я отрицательно покачал головой. Воздух между нами трещал от напряжения.
– У нас на ужин опять эта невкусная брокколи, – прошептал он мне в ухо.
– Проходите, я пока накрою на стол, – она кивнула мне в сторону гостиной.
Ребенок, похоже, не ощущал напряженности между нами, поэтому беспечно рассказывал мне о том, как он провел день. Я готов был вечно его слушать, потому что это позволяло мне следить за ней и не быть выгнанным на улицу. Все ее мысли были написаны на ее лице.
Ужин прошёл просто превосходно. Я был удивлен тем, что она умеет готовить, причем не хуже, чем в именитых ресторанах. В самом начале она была напряжена, но постепенно, слушая наши с Ником переговоры, расслабилась. Спросила меня про работу, и мне это безумно понравилось. Они с малым слушали меня, открыв рты, пока я рассказывал, какую программу мы сейчас создаем. В технические подробности я не вдавался и рассказывал только то, что могло бы их заинтересовать. И, похоже, не прогадал. Мне были приятны ее внимание и восхищение в глазах. Кажется, я начинаю понимать, почему мужчины красуются перед понравившимися им женщинами и бравируют своими достижениями. До этого мне никогда и в голову бы не пришло рассказывать о своих идеях и программах кому-нибудь из женщин. Наоборот, я раздражался, когда они начинали задавать вопросы о моей работе.
– Почитать тебе сказку? – спросил я, уложив Ника в кровать после ванных процедур, которые он провел с мамой и при этом заявлял, что обычно он сам купается. Что только смешило меня, но я с серьезным лицом ему кивал, мол, да, конечно, что поделать, это все мама.
– Расскажи мне о лошадках, – зевая, попросил малец. – У твоего папы много лошадок? Что они делают? А когда мы сможем их увидеть? – сыпал вопросами ребенок. Он и не догадывался о том, что только что дал мне идею, как не позволить его матери выставить меня из ее жизни. Не было никаких сомнений, что именно это она и собиралась сделать.
– У моего отца много лошадок. А увидеть их можно будет на этих выходных, если мама разрешит, конечно.
– Завтра? – округлил он глаза. Стоило мне только кивнуть, его будто ветром сдуло, и уже из гостиной услышал просительный голос Ника: – Можно, мам, ну можно?
И пока она не успела отказать, я поспешил в гостиную. Только вошел, услышал, как она уговаривает его отказаться от этой идеи.
– Милый, пойми, мы можем помешать их планам. Давай сходим вместо этого в зоопарк.
– Вы никому не помешаете и не побеспокоите. Можем выехать завтра утром. Я дал ему слово покатать его на лошадках.
– А слово нужно держать, – подхватил Ник. – И я не хочу в зоопарк, там нет лошадок. Можно, мам?
Было видно, как ей не нравится эта затея.
– Родителей я предупрежу о том, что приеду не один. Да и Нику будет полезно провести день на природе. Свежий воздух и все такое, – подтолкнул я ее в нужном направлении.
– Я буду хорошим, – подняв одну ладошку вверх, клятвенно обещал Ник. – И даже брокколи всю съем, один, нет, два раза, – растопырил он свои маленькие пальчики перед ней. – Честно-пречестно. И телевизор не буду смотреть. И… – у парнишки, похоже, закончились предложения, но Мира уже не могла устоять перед его мучениями и видом его несчастной моськи.
– Ну, хорошо. – И, прежде чем он заверещал от радости, добавила: – Только ненадолго. И ты ведешь себя хорошо. И выполняешь все свои обещания. Договорились?
– Да! Да! Я буду хорошим, – запрыгал маленький непоседа. – Спасибо, мам. – Он кинулся ее обнимать, а потом настала и моя очередь. – Дэн, я смогу покататься на лошадке? Да?
Кивнул ему в ответ и понес пацана в спальню, слушая его радостные вопли. Несмотря на то, что был взбудоражен, заснул он быстро. Только выучил клички всех лошадей, на которых надеялся покататься.
Мира стояла в гостиной и нервно заламывала руки, но тут же перестала, заметив меня.
– Он заснул? – задала она глупый вопрос, и это показывало, насколько она нервничала. Вот глупышка! Она же не думает, что я на нее сейчас накинусь?!
– Он ждал вас весь вечер. От двери не отходил.
– Я заметил, – улыбнулся, вспомнив, как он поймал меня у двери. – Только он?
– Я бы хотела поговорить с вами о произошедшем вчера недоразумении.
Чего я, собственно, и ожидал. Я знал, что она попытается все вернуть на круги своя и снова начать контролировать ситуацию. Но не собирался ей этого позволять.
– Позволь спросить. Что именно ты считаешь недоразумением? – обойдя ее, я сел в кресло, уперев локти на подлокотники, сложил руки в замок перед собой. Посмотрим, как ты, девочка моя, ко мне равнодушна.
– Ну… как… это… – она растерянно смотрела на меня и все так же продолжала стоять. Готовя свой монолог, уж точно не рассчитывала, что ей придется отвечать на мои каверзные вопросы. То ли еще будет!
– Я про поцелуй, – наконец выдавила она из себя.
– Что про поцелуй? – не сдавался я.
– Я про наш поцелуй, – в этот раз она произнесла все увереннее. – Это было недоразумением. – Она начала ходить по комнате, выдавая себя с головой. – Мы оба взрослые люди, и я считаю, что нам лучше сделать вид, что его не было и…
– Почему ты решила, что наш поцелуй был недоразумением? – перебил я ее. Не ожидая этого, она резко остановилась и наконец посмотрела на меня.
– Я думаю, это глупый вопрос, – Мира сузила свои очаровательные глаза цвета молочного шоколада, уже начиная понимать, что я что-то затеял. – Давайте на этом закончим наш разговор.
– Нет.
– Что значит нет? – она смотрела на меня подозрительно.
– Как ты только что сказала, мы оба взрослые люди, и если ты так хотела поговорить на эту тему, то мы поговорим. Но для начала сядь.
– Мистер Холл…
– После того что между нами было, пора бы называть меня по имени, – снова перебил я ее. Но она, как всегда, решила пропустить мои слова мимо своих очаровательных ушек.
– Я не могу обращаться к начальству…
– Если ты сейчас не опустишь свою прелестную попку на этот диван, Мира, то… – выдержав паузу, добившись ее полного внимания, продолжил: – То я встану. И мы оба понимаем, чем это закончится.
Секунду она шокировано на меня смотрела, но, увидев, как я схватился за подлокотники, поспешно села, отводя от меня взгляд.
– Мудрое решение, – прошептал я, но так, чтобы она расслышала. Нимфа тут же упрямо вскинула свой острый подбородок. Я ждал, когда она посмотрит мне в глаза. – Ты хотела поговорить. И я пытаюсь понять твою точку зрения. Я спросил: почему ты считаешь наш поцелуй недоразумением? Ответь.
– Мистер Холл, вы меня не слушаете. Мы не должны были этого делать. Вы брат моего начальника. Между нами не может быть никаких отношений, кроме как профессиональных. Я прошу прощения, если дала вам какую-то надежду на что-то другое, поверьте, это было непреднамеренно. Надеюсь, мы поймем друг друга и все встанет на свои места. На этом я бы хотела закончить эту дискуссию, если вы не против.
Браво! Ты ж моя прелесть! Как вывернула, а?! Еле удержал на лице серьезную мину.
– Ты хотела сказать – свой монолог, – поправил я ее и, не давая ей себя перебить, продолжил: – Я тебя послушал, теперь ты послушай меня. Ты нравишься мне. О вчерашнем «недоразумении», как ты выразилась, я мечтал с нашей первой встречи. Твоя же реакция говорит о том, что я тебе тоже небезразличен. Все причины, что ты назвала, и яйца выеденного не стоят. Что?! Брат твоего начальника?! Я не твой начальник, но даже будь я им, меня бы это не остановило. Я предупредил тебя вчера и говорю тебе это сейчас: я не отступлюсь.
– Но я не хочу, – воскликнула она в панике.
– Ложь, – спокойно продолжил я. – Мы оба это знаем.
– Я… – она смотрела на меня растерянным взглядом. Уверен, не так она себе представляла окончание сегодняшнего вечера.
– Мира, ты слишком много думаешь об этом, позволь всему идти своим чередом, – сказал я, пытаясь ее хоть немного успокоить. – Я прошу дать нам шанс. Не отталкивай меня.
Как будто я позволю тебе это сделать! Но вслух я продолжил спокойным тоном:
– Уже поздно. – Я встал, а она, все еще в шоке, осталась сидеть. Как же мне хотелось ее обнять, успокоить. И, что греха таить, мне много чего хотелось. – Спасибо за ужин, все было очень вкусным. И мне очень понравилось проводить с вами обоими время. Увидимся утром, я заеду в восемь, – подошел к ней и, взяв ее лицо в чашу своих ладоней, нежно поцеловал в ее слегка открытый ротик. Боже! Как же мне хотелось большего!
Но я терпелив!
Ушел раньше, чем она успела что-то мне сказать, или прежде, чем я сделал бы что-нибудь необдуманное и все испортил. Она еще не знает, что ждет ее завтра.
«Я терпелив!» – повторяю себе в который раз за этот вечер.
Ни черта это не помогает!
Глава 4
Дэниель
День выдался по-летнему солнечным. Мы были в дороге часа два, и Мира уже дважды спрашивала, когда мы доедем. Благодаря Нику мне пока удавалось ускользать от этой скользкой темы. Но по ее взгляду понимал: она все заметила и спуску мне не даст. Притормозили заправиться, и Мира отправилась в магазин, а мы с малым остались в машине одни. Я думал о стратегии поведения с ней. Утром меня снова встретила до зубного скрипа вежливая Нимфа. Разговаривала как всегда официально и темы для разговора выбирала нейтральные, или и вовсе молчала. Ну, скажите, какая мне разница, что за окном чудесная погода, если та, кто мне интересна, своим отчуждением заставляет для меня погаснуть солнце? Нику же все было нипочем, его мечта сбывалась, и он был весь в ожидании чуда, о чем периодически напоминал восторженными криками.
Почему с ней так все сложно? Как бы отстраненно она ни пыталась держаться со мной, когда она обращалась к Нику, ее голос теплел. Невооруженным взглядом было видно: она его безумно любит. В каждом ее движении, взгляде сквозила забота и любовь. Дожил! Завидовать пацану! Так низко я еще не падал. Это просто смешно! Я наслаждался теплотой, исходящей от нее, несмотря на то, что направлена она была не на меня. Ловил каждый ее вздох, трепет ресниц. Все-таки нужно было дать себе поблажку и приласкать ее вчера, сейчас бы на стенку не лез от желания.
Она не хотела подпускать меня ближе, и все мои слова прошли мимо нее, ладно! Я и спрашивать ее больше не буду.
– Мама на тебя не злится, – отвлек меня от мыслей голос Ника.
– Что? О чем ты? – я так замкнулся на своих планах по отношению к его матери, что совсем забыл про ребенка.
– Ты ее обнял, да? – с умным видом продолжал допрашивать меня Ник, его глазки так и блестели лукавством.
– Почему ты так подумал? – спросил я мальца, надеясь, что он не видел того, что произошло между нами тем вечером. Только этого мне не хватало.
– Ну она же согласилась поехать, – лаконично выдал малыш.
– Логично, – выдохнул с облегчением.
– Но она может на тебя разозлиться, – продолжил малой, смотря в окно.
– С чего бы это? Она что-то сказала? – насторожился я.
Если уж она собралась что-то сделать, то лучше об этом узнать заранее. Предупрежден – значит вооружен.
– Мама не любит секреты. У тебя ведь есть секрет, – не спрашивал, утверждал. Этот малыш не так прост, как могло показаться на первый взгляд.
– Какой секрет? – сделал я удивленные глаза.
– Не знаю. Ты мне еще не рассказал, – хитро сощурил он свои глазки. Ну как тут не рассмеяться!
Мне определенно нравился этот парень.
– Мы же друзья. А друзья делятся секретами, – выдал он, не дождавшись от меня ответа. Терпение его конек, ну и не мой, так что винить его уж точно не мне.
– Ты прав. Но если я тебе скажу свой, то и ты должен рассказать мне какой-нибудь секрет, – пацан подумал и кивнул. Я уже открыл было рот, чтобы выложить ему правду, как в голову закралось подозрение. – Только смотри, мой секрет касается твоей мамы, и твой тоже должен быть про нее же, хорошо?
– Но у меня нет такого секрета, – по его моське был виден трудный мыслительный процесс. – А давай ты расскажешь мне свой секрет сейчас, а я тебе – когда он у меня будет, – для убедительности он еще и закивал. Пусть хоть так.
– Хорошо, но если секрета не будет, то ты ответишь мне на три вопроса.
– Два, – растопырил он два пальчика перед моим носом. Вот же ж хитрюга!
– Ладно, два. – Наклонился ближе к нему и прошептал: – Я не сказал твоей маме, что мои родители живут далеко и нам придется пробыть там все выходные.
– Мы останемся на ночь? Ура! – завопил он так громко, что я чуть не оглох.
– Тише, тише. – Убедился, что Миры еще нет на горизонте. – А то ведь твоя мама может услышать, и это уже не будет секретом.
– Тш-ш! – зашипел Ник, приложив пальчик к губам, тихо хихикая.
Едва волнение Ника улеглось, дверь машины открылась.
– Смотри, что я тут нашла, – воскликнула Мира, сев на свое место и протягивая небольшую коробку на заднее сиденье, откуда тут же послышались новые вопли радости.
– Световой меч Мейса Винду! – воскликнул Ник.
Она смотрела на него с улыбкой, а я смотрел на нее и понимал, что безумно ее хочу. До боли! Ее всю! Я хочу смотреть на ее сияющие от радости глаза вечно.
Откуда взялось это слово в моих мыслях? Увидев ее настороженный взгляд, понял: хочу видеть ее лицо, обращенное ко мне, только счастливым. Ну, еще мечтательным, жаждущим и полным желания, и никак иначе!
– Что-то случилось? – тихо спросила она, чтобы только я услышал, но, уже зная мелкого, ответил, не понижая голоса.
– Да вот не могу вспомнить, где слышал это имя.
– «Звездные войны», – воскликнули они в один голос. Мы переглянулись и взорвались смехом, уже втроём.
– Точно! «Звездные войны».
– Обычно только у злодеев самые крутые мечи. Единственный из джедаев, у кого был крутой меч, – Мейс Винду. Он был фиолетовый, и его легко заметить во время боя. Он один такой, – мальчуган поразил меня своей осведомленностью. Иногда он приводил меня в изумление тем, что говорил не как пятилетний ребенок. Не то что бы мне часто приходилось общаться с детьми его возраста или любыми другими детьми, просто разве они не должны быть немного глупее или менее осведомленными? – Теперь остался только меч Кайло Рена, – мечтательно произнес Ник. Я видел в зеркало заднего вида, как он поглаживает фиолетовый пластик джедаевского меча.
– Он собирает эти мечи, – пояснила Нимфа.
– И у меня теперь все есть, кроме меча Кайло Рена, – похвастался малой. Он еще некоторое время играл, рассматривая свой новоявленный трофей, но, видать, дорога и жара сделали свое дело, и он незаметно для нас уснул.
– Уснул, – сказала она тихо.
– Устал, наверное.
– Думаю, нам нужно поговорить.
– Я согласен. Я все хотел рассказать о том, что выяснил насчет Маркуса.
– Что?
– Я за этим приезжал тем вечером, но разговор не сложился.
– И что вы узнали?
– Что бы это ни было, оно случилось во время поездки в Сидней.
– Но тогда с ним все было в порядке. Он вернулся веселым, странности стали происходить позже.
– Ты уверена?
– Я не могу поручиться, когда он изменился, но кажется, что да. Хотя… наверное, вы правы. Я могла заметить изменения не сразу, – выдала она задумчиво.
– Осталось выяснить, что именно произошло, – сказал я ей в тон. – У меня там сослуживец работает в охранном агентстве, я с ним уже созвонился, и он обещал все выяснить.
– Хорошо. – Моя спутница на секунду запнулась. – Сослуживец?
– Я сейчас услышал удивление в твоем голосе? – ухмыльнулся я.
– Простите, – смутилась она. – Просто не ожидала, что вы служили. Вы не выглядите как… простите.
– Понимаю. Стереотип об огромных накачанных парнях с пушками наперевес. Это уж точно не мой прототип.
– Я не это имела в виду. Вы… – и замолчала на полуслове.
– Ну же, Мира, утешь мое самолюбие, скажи, что я не так уж и плох, – сделал я обиженный тон, кидая взгляд в ее сторону. О, да! Она опять вся красная от смущения.
– По-моему, ваше самолюбие не нуждается ни в чьем одобрении, – глухо выдала моя Нимфа.
– По большей части ты права, но, Мира… – выдержал паузу и заглянул в ее глаза, – только ты можешь меня ранить.
Она секунду смотрела на меня, но тут же отвернулась, становясь еще краснее.
Чувствовал кожей, как накаляется обстановка в машине. Нужно что-то делать, и срочно!
– Я отслужил два года в одном из элитных отрядов.
Девушка удивленно на меня уставилась.
– Это было ваше решение?
– Да. Хотел проверить свои способности, так сказать, искал свое место в мире.
– Нашли?
– Нашёл.
– И как отреагировали на это ваши родители?
– О! Было много слез и упреков. До сих пор вымаливаю у мамы прощение за то время, – усмехнулся я.
– Понимаю. Я бы тоже разозлилась, – выдала она серьезным тоном, оглядываясь на заднее сидение. – Он все для меня. И если завтра он захочет рисковать своей жизнью… это меня тоже ранит.
– Я знаю, что он важен для тебя, но он вырастет и захочет чего-то нового. Захочет понять, на что способен.
– Он может искать это рядом со мной.
– Нет. Не вылетев из гнезда, ни одна птица не сможет понять, насколько крепки его крылья.
– Он не птица. Он мой сын.
– Я знаю. И он это тоже знает. Я просто пытаюсь тебе сказать, что ты не сможешь всю жизнь держать его под колпаком.
– Я постараюсь.
– Тогда будь готова к тому, что он взбунтуется.
Она отвернулась от меня к окну. Вот и разрядил обстановку. Стало еще хуже.
Я помнил, как реагировала мама на мое решение уйти в армию, и Мира реагировала так же.
– Когда вы собирались мне сказать? – вдруг спросила она, вырывая меня из моих мыслей.
– Сказать что? – удивился я.
– Что мы сегодня уже не вернемся домой, – выгнула она бровь. Несмотря на сухой тон, Нимфа не выглядела рассерженной, и я расслабился.
– Это не было секретом, – сказал я, делая вид, что увлечен дорогой, а сам боковым зрением следил за ней.
Уголки ее губ дрогнули, но она продолжила все тем же сухим тоном:
– Он был в курсе? – кивнула в сторону заднего сиденья.
– Нет. Но подозревал. И предупредил, что ты можешь на меня разозлиться. Но ты ведь и так догадалась.
– Догадалась. Но мы уже слишком далеко отъехали от города, чтобы поворачивать обратно.
– Я рад, что ты настолько разумна.
– Станешь тут разумной, когда нет выбора, – пробормотала она себе под нос и тут же громче: – Вы же понимаете, что мы абсолютно не готовы к ночевке в чужом доме? У нас с собой нет никаких вещей.
– Все, что нужно, можно найти в родительском доме. – Мне хотелось упокоить ее, заставить поверить в то, что я обо всем позабочусь. – Просто доверься мне, хорошо? Вы не пожалеете.
– Ну он-то уж точно, – Мира опять кивнула в сторону заднего сиденья, и мы оба усмехнулись, глядя друг на друга. Но она быстро отвела взгляд и спрятала улыбку. – Похоже, вы с ним спелись.
Ну хотя бы разговаривать не перестала.
– Парни всегда находят общий язык, девчонкам не понять, – усмехнулся я.
– Он раньше ни с кем не находил, – тихо прошептала моя Нимфа. Кажется, она переживает по этому поводу.
– Мне так не показалось, – сказал я серьезно. – Он может выглядеть отстраненным, но это не так. Правда, иногда чувствую себя глупее него, – со смешком выдал я и не покривил душой при этом. – Но я потихоньку у него учусь. Он умный малыш.
– Спасибо вам, – она смотрела на свои сцепленные на коленях руки и выглядела в этот момент такой одинокой. Мне нестерпимо захотелось накрыть ее ладони своей рукой, дать ей почувствовать, что она не одна. – У него мало друзей.
– Он избирателен в выборе тех, кого подпускать к себе поближе. И это правильно. Ты зря себя накручиваешь.
– Некрасиво говорить обо мне, пока я сплю, – сонно раздалось с заднего сиденья.
Мы переглянулись с ней и опять разразились смехом.
– Ты прав, парень, совершенно прав. Так что просыпайся, мы почти доехали.
– Правда? – он так резко подскочил на своем месте, будто и не спал минуту назад сном младенца. Хотя кто знает этого хитрюгу. Я ухмыльнулся себе под нос. Она видит в нем ребенка, а он уже вырос и считает себя ее защитником.
– Я скоро смогу покататься на лошадке? – его нетерпение можно было пощупать руками.
– Думаю, поход к жеребенку нужно будет отложить на завтра. Уже довольно поздно, – попыталась она его немного осадить.
– Посмотрим, что нам скажет отец. Если не устанем, то сможем сходить на вечерний обход вместе с ним.
Маленький манипулятор выглядел таким несчастным, что даже я не выдержал, дав надежду на то, что он хотя бы сможет увидеть обожаемых им лошадей.
– Ваши родители действительно не против гостей? – настороженность слышалась в ее голосе.
– Конечно, а что? Ты мне не доверяешь? – на что она просто выгнула бровь, глядя на меня. Но мне ничуть не стыдно, я готов пойти на многое, ты этого просто еще не поняла.
– Честное слово, они не против, даже наоборот. Они переехали сюда четыре года назад и занялись, как говорит мама, тем, чем мечтали заняться на старости лет. Она – садом и домом, а отец – разведением лошадей.
Нимфа смотрела на меня с неверием и тревогой. Те чувства, что вызывал во мне ее взгляд, мне не нравились.
– Тебе незачем переживать, – я накрыл ее неосознанно сжимавшую край блузки ладонь своей. От места соединения наших рук меня будто молнией ударило, но она быстро отдернула свою. – Вы никого не стесните и никому не помешаете. Я бы никогда не поставил тебя и Ника в неудобное положение. Никогда. – Я твердо смотрел в ее глаза, пока она не кивнула. – Они знают о том, что вы приедете, и ждут нас. После их переезда нам не всегда удается увидеться на выходных, они этого, конечно, не признают, но я уверен, что им не хватает наших шумных посиделок. Они не кусаются, по крайней мере, не сильно, – не удержался я, чтобы ее не подразнить. Она так мило смущалась.
– Взрослые не кусаются, – засмеялся Ник, разряжая обстановку. – Мы покажем им мой новый меч.
– Мой отец тоже поклонник «Звездных войн», – сказал я Мальцу. – Думаю, вы найдете общий язык.
– Правда? – с надеждой протянул он, снова в нетерпении подпрыгивая на заднем сидении.
Такому непоседе с трудом далась долгая дорога в сидячем положении. Я был поражён тем, что он не капризничал, честно сказать, я этого безумно боялся. Он, как всегда, меня удивил.
– Правда! Покажи ему свой меч и поверь, вы подружитесь.
В этом я не сомневался!
Глава 5
Дэниель
Мои предки, как и любые другие, наверное, мечтали о внуках и не раз в лоб спрашивали, чаще, конечно, у Маркуса, когда мы подарим им внуков. Так что в том, что Николас покорит их сердца, у меня не было сомнений. Стоило мне только заикнуться вчера вечером о том, что я приеду с подругой и ее ребенком, как они тут же целую программу по их развлечению придумали.
Они, конечно, ни о чем не спрашивали, но я-то знал, что допрос с пристрастием они отложили до встречи. По крайней мере, мама уж точно.
Когда мы доехали до дома моих родителей, вечерело. Не успел я припарковаться, как отец уже был на пороге, встречая нас. Мы только успели припарковаться, когда к нему присоединилась мама. Я помог выйти из машины вначале Мире, потом Нику.
После чего шагнул в объятия матери.
– Я уже начала переживать, – сказала она, обнимая меня.
– Ты зря себя накручивала, впрочем, как всегда. Не было причин переживать, – успокаивающе погладил ее по спине.
– Вы задержались, – сказал отец, перетягивая меня в свои объятия. Тут он обратил внимание на маленького хитрюгу, который стоял рядом с серьезным выражением лица, но блеск его глаз выдавал его живую натуру. – А этот молодой человек, как я понял, и есть Николас, который хочет научиться кататься на лошади.
Тот с важным видом пожал руку моему отцу.
– Зовите меня Ник, – серьезным тоном сказал Николас, чему я уже не удивился. – У вас очень красивый дом, – произнес он, обращаясь к моей матери, и по ее взгляду было понятно: Ник только что растопил ее нежное сердце. Ну кто бы сомневался!
– Каков малец! – воскликнул отец. – А ты мне нравишься.
– Он понравится тебе еще больше, когда ты узнаешь в нем собрата джедая, – усмехнулся я.
– Не может быть? – хлопнув себя по бедрам, засмеялся отец. – Не могу поверить, что такой юный пацан смотрел «Звездные войны».
– У меня есть доказательство, – Ник вытащил из-за спины фиолетовый меч.
– Световой меч Мейса Винду, – воскликнул мой отец, сияя глазами. – Мы абсолютно точно подружимся.
– А это Миранда, – представил я наконец скромно стоящую в стороне девушку.
– Здравствуйте, миссис Холл, мистер Холл, – она нервничала и явно была не в своей тарелке.
– Она нервничает, – прошептал я маме.
Она искоса посмотрела на меня, и я понял: допросу быть.
– Ну что ты, милая, зови меня Лори, – мама шагнула в ее сторону.
Мира стушевалась, но надо знать мою маму: без лишних расшаркиваний она притянула Миру к себе в объятия. Девушка удивленно хлопала глазами, но на объятия ответила.
– Мама такого парня, как Ник, не может называть меня иначе, чем Арчем, – хохотнул отец, повторяя за матерью. Из его объятий Мира вылезла вся пунцовая.
– Так, все в дом, – сказала мама, потянув Миру за руку в сторону дома. Та шла и улыбалась ее словам.
– Она изнывает от желания все узнать, поподробнее, – прошептал отец мне, при этом не отрывая взгляда от своей жены.
– Ну кто бы сомневался, – закатил я глаза.
– Еще час, и, думаю, она обзвонила бы всех знакомых журналистов в попытках разузнать, с кем ты встречаешься и кого к нам везешь, – продолжил он.
– Надеюсь, ты ей помешал? – ужаснулся я такой перспективе. Ведь с мамы станется, она может и не такое провернуть.
– Обижаешь. Всей грудью на амбразуру, – протянул отец, начав махать маме, которая оглянулась на нас и подозрительно сузила глаза. – Ну, все! Потопали, а то жди беды.
– Знаем мы, на какую амбразуру ты кидался, – хмыкнул я, за что тут же получил несильный шлепок по загривку.
– Сопляк еще такие вещи знать, – сказал он, теребя меня за шею.
– А как же жениться, а внуки? – засмеялся я и, вырвавшись, устремился за Мирой в дом.
– Паршивец, – услышал за спиной. Отец, посмеиваясь, догнал меня у дома. – Она по вам безумно скучает. Приезжали бы почаще.
– Глядишь, и тебя бы меньше пилила, – прошептал я, усмехаясь.
– Когда это ты так поумнел, негодник? – засмеялся он.
Мы часто шутили и подтрунивали друг над другом. Без злобы, просто таким образом показывая друг другу свою привязанность. Можно сказать, это была наша семейная фишка.
Часом позже мы сидели в столовой и следили за разговором двух поклонников «Звездных войн». Отец довольно улыбался, а мама с интересом поглядывала то на меня, то на Миру.
Я никогда не видел мою Нимфу настолько непринужденной, ее настороженность и вежливая холодность уступили место чему-то необыкновенному. Она смеялась над шутками моего отца и тихо говорила о чем-то с мамой, когда та переставала сверлить меня взглядом. Ее глаза светились от счастья, и она даже по-настоящему улыбалась мне.
Я не мог оторвать от нее взгляда. Она с интересом слушала истории моего отца о встрече моих родителей и искренне улыбалась тому, как мама его поправляет. Они часто так делали, специально разыгрывали все таким образом, ведь так история выходила смешнее.
Моим она понравилась. Мама ненавязчиво забрала у Миры заботу о Нике и подкладывала тому в тарелку всякие вкусности, которые тот с аппетитом поедал.
За всем этим время пролетело незаметно.
– Ну что ж, молодёжь, уже поздно, и мне нужно проверить кое-что, прежде чем идти спать, поэтому я вас покину. – Отец встал из-за стола. Он всегда в конце дня сам проверял, как устроились все работники и лошади. Это был его ежевечерний ритуал.
– Малыш Ник уже почти спит, – указала мама на Ника, с улыбкой поглаживая его по растрепанной шевелюре.
– Я хочу увидеть… лошадок, – несвязно пробормотал он, силясь разлепить глаза.
– Конечно. Утром мы обязательно отправимся к лошадкам, а сейчас тебе лучше поспать, – сказал я шепотом, погладив его по голове, поднял безрезультатно пытавшегося сопротивляться Ника и понес его в отведенную ему комнату.
– Мне неудобно, что напрягаю вас, я бы могла сама его поднять, – смущённо лепетала моя Нимфа, плетясь за мной.
– Конечно, могла, – спокойно ответил я ей. – Нет ничего такого в том, что это сделал я. Открой, пожалуйста, дверь.
– Спасибо, – только и сказала она, открывая дверь.
Положив ребенка на кровать, я развернулся в ее сторону.
– Не за что. Уложи его и спускайся, у мамы там еще десерт намечается, – подмигнул я ей, сам же направился в сторону двери, от греха подальше.
– Но ваш отец… – услышал я за спиной.
– Ему нельзя сладкое, поэтому шедеврами кулинарного искусства мамы предстоит насладиться нам. И она обидится, если ты откажешься попробовать то, что она, без сомнения, готовила несколько часов, – и, не оглядываясь, вышел.
Я бессовестно врал! Слышала бы меня мама, открутила бы мне уши. Ну как, скажите на милость, заставить ее выйти и провести немного времени со мной, если по глазам вижу, что она решила меня избегать. На войне ведь все средства хороши?
Застал маму на кухне и обнял ее со спины.
– Хочу сладкого, – прошептал я ей, на что она усмехнулась. – Я знаю, что у тебя припрятано что-нибудь вкусненькое.
– Негодный мальчишка. Ты же знаешь, что твоему отцу нельзя сладкое, – строго выговорила она, но в конце не смогла сдержаться и улыбнулась.
– Поэтому и говорю, что припрятано, – пропел я и увернулся от салфетки, которой она меня атаковала.
– Сладкоежка, – пожурила она меня. – Весь в отца.
– Ты же не оставишь меня без десерта? – я сделал максимально просительное лицо.
– Пф! Я думала, только Маркус не вырос и остался одной ногой в детстве, смотрю, и ты туда же. – Она открыла шкаф, достала пирог, продолжая выговаривать мне: – Хотя, что хотеть от детей, если их отец такой же. Нет, ну ты полюбуйся на это, а?
На тарелке красовался мой любимый яблочный пирог, в котором не хватало приличного куска. Так, кажется, папе стоит задержаться на обходе, пока мама немного не остынет.
– А моего любимого чая нет? – решил я отвлечь маму от недовольного созерцания пирога.
– На верхней полке, – буркнула она, доставая телефон. Ой, ой! Нужно что-то делать.
– Вот чай, заваришь? Как только ты можешь, – с этими словами вручил ей баночку земляничного чая.
– Подхалим, – услышал я от нее, но в голосе чувствовалась улыбка. Схватил пирог и решил ретироваться в сторону веранды. – Хочу на воздух. Ты же не против? А то в этом городе задыхаюсь от смога, – я знал, какую тему стоит поднять, чтобы мать забыла о маленькой слабости отца.
– Конечно, нет. Приезжал бы почаще и дышал бы себе, так нет, в гости их не дозовешься, – бурчала она, гремя чашками. Я знал, что она скучает, и сейчас, услышав в ее голосе обиду, дал себе слово, что буду приезжать чаще.
Мы устроились с ней на веранде, где стояло мамино любимое кресло. Она каждый вечер здесь ждала отца с его вечернего обхода. Это был ее ритуал. Вернувшись с подносом, застал ее стоящей у перил. Оставив его на столе, обнял ее со спины и положил голову на ее плечо.
– Ты часто так делал, когда был младше, – сказала она, потрепав меня по щеке. – Я скучала.
– Я тоже скучал, – и я ни капельки не соврал. Мне, привыкшему к дружному семейному кругу, приходилось в городе без них нелегко, особенно в первое время. И Маркусу с Дженни, уверен, тоже. Несмотря на то, что мы втроём часто встречались и старались проводить вместе больше времени, все равно это было не то же самое, что когда мы жили все вместе и родители были с нами.
– Как ты? – спросила она, когда я проводил ее до ее кресла.
– Все хорошо, мам, – она пристально за мной наблюдала, а я улыбался, зная, что она всегда за нас переживает.
– Я переживала. Ты ведь не любишь дороги, – она взяла чашку, но не стала пить, продолжая сверлить меня взглядом.
– Не о чем переживать. Я был не один, так что было даже весело, – вспомнил я Ника с его мечом.
– Теперь-то я вижу, – отхлебнув свой чай, улыбнулась она мне.
– Ты о чем? – я сделал вид, что не понял, и, чтобы занять чем-то руки, стал переставлять чай и чашки с подноса на стол.
– Она тебе нравится, – сказала мать, поставив чашку на стол. Она смотрела на меня и улыбалась, будто знала секрет, ведомый только ей одной. Вот любит она напустить туману, что потом сам в себе сомневаешься.
– Она умная и красивая, и она мне нравится, но не в том смысле, что ты предполагаешь, – решил я не вестись у нее на поводу.
– В романтическом? – мечтательно выдала она.
– Никакой романтики, – закатил я глаза.
– Ты обманываешь меня или себя, сын?
Понемножку отхлебывал чай и смотрел на то, как мама кладет в свою чашку и размешивает сахар. Сколько бы ни пытался отогнать от себя ненужные мысли, но все равно задумался над ее словами. Так что, мама права? Да, я хочу ее. Но хотеть – не значит любить. Она умна, и с ней есть, о чем поговорить. Она красива, и мне нравится на нее смотреть, говорить, мне многое в ней нравится. Но люблю ли я ее? Мира мне действительно нравилась, и я хотел ее безумно, но что будет дальше? Я хотел получить ее в свою постель и понимал, что не на один день и думаю, что не месяц. Вспомнил наш поцелуй – точно не месяц. Но… Это все мама! Вот умеет же она заставить тебя сомневаться!
Подняв взгляд, заметил, что она наблюдает за мной и улыбается. Добилась же своего. Теперь, хочешь не хочешь, об этом будешь думать и в конце концов что-то да решишь. Улыбнулся ей в ответ.
У моей матери была особенность: она никогда не ошибалась, если дело касалось чувств. Правда, отец любил пошутить, что когда это касается ее саму, то она глупа как гусыня и слепа как курица. Об их встрече и истории любви мы слышали еще с детства. Они встретились в университете, и он влюбился в нее с первого взгляда. Он бегал вокруг нее и намекал и так и этак. Весь университет был в курсе того, что он в нее влюблен, а она ничего не замечала ровно до тех пор, пока он в один прекрасный день, пререкаясь с ней, просто ее не поцеловал. Тогда-то мама прозрела и поняла, что испытывает к нему тоже далеко не дружеские чувства.
– Чаюете? – голос отца отвлек меня от мыслей.
– Тебе налить? – спросила мама, но тот отказался и сел на ее место, в то время как она, встав, начала собирать чашки.
– Мам, я приберу, – прервал я ее, обняв за плечи. – Спокойной ночи.
– Она очень милая, – сказала она мне так, чтобы услышал только я, и даже не посмотрев в сторону отца, оставила нас одних.
– Я что-то проп… – он не договорил, когда его взгляд споткнулся о пирог на столе. Он почесал затылок и устало выдохнул: – Кажется, я попал.
– Ты избежишь ночёвки на диване, только если сможешь растопить ее сердце, – усмехнулся я на выражение его лица. – У меня в машине ее любимые цветы и подарок. Забыл их подарить, ну, так уж и быть, отдам их тебе.
– Не делай вид, что это не ты меня подставил, – зашипел отец. – Небось, стал канючить у нее сладкое.
– Ты же знаешь, что тебе нельзя, зачем тогда подъедаешь? – я пытался сдержать смех. – Не могу поверить, что ты так глупо попался, – смеялся я почти в голос.
– Тише ты! Ну не удержался я, – пробурчал он в ответ, и я увидел, как заалели у него щеки. – После того как этот противный доктор Макгриф, называющий себя моим другом, сказал, что я могу заболеть диабетом, твоя мама совсем с ума сошла. – Вытерев пот со лба, он продолжил: – Она убрала из дома все сладкое и даже сахар по ложкам отсчитывает, а выпечку готовит только к вашему приезду. Что прикажешь делать?
– Он ведь и правда твой друг. И он хотел как лучше, – не смог сдержатся я от того, чтобы его не поддеть.
– Злодей он, а не друг, – глаза у папы засверкали, он забавлялся нашим разговором так же, как и я. С минуту мы смотрели друг другу в глаза, ожидая, кто не выдержит первым. Зажимая рот руками, мы оба от души рассмеялись. Мы пытались быть потише, но, зная маму, не сомневались: она точно все прекрасно слышала. В конце концов, мы еле отдышались.
– Как у вас тут все? – спросил я его, налив ему чая. – Собирался приехать помочь, но…
– Знаю, – ответил отец, отхлебнув и поморщившись, отставил чашку обратно. Забыл, что он этот чай без сахара не любит. – Маркус. – он грустно вздохнул. Кажется, о том, что что-то стряслось с Маркусом, он уже в курсе. Лишь бы не спросил меня об этом. – Как дела в агентстве? Знаю, что ты там бываешь, – усмехнулся он себе под нос. – Хотя теперь понимаю, что бывал ты там не совсем по тем причинам, что я предполагал, – поддел он меня, ухмыляясь.
– Вы с мамой сговорились, что ли? – закатил я глаза.
– А что, она уже взяла тебя в оборот? – уставился он на меня, как будто не знает, что за птичка его женушка.
– Просто неправильные выводы, – не захотел я вдаваться в подробности, не хватало еще, чтобы и отец ее поддержал, а он именно так и сделает, по глазам же вижу.
– Такие уж и неправильные? – только не это, нужно сменить тему.
– Отвечаю на твой вопрос об агентстве. Все не так плохо, как я предполагал. Конечно, не так, как с тобой, но Маркус справляется и весьма недурно, – улыбнулся я и шёпотом добавил: – Только ему не говори.
– А предполагал ты, надо полагать, самое худшее, – ухмыльнулся он. – Я знал, что он справится. И что, если что, ты будешь рядом. Правда, по другой причине, – поддел он снова, показывая, что заметил мои маневры. – Но этой причине я рад даже больше. Пройдоха, – пожурил он меня. – Как твоя работа? Продвигается?
– Были неожиданные проблемы с банком, но мы все утрясли. А так я доволен, результаты за последний год меня радуют.
– Скинь на почту, хоть глазком гляну. А что за проблемы с банком? Опять Майло артачился? Он еще тот скряга.
– Артачился он недолго. Как получил доказательство того, что мне одобрили Нельсоны, тут же другую песню запел, – сказал я, зная, что отец все поймет правильно.
– И что ты? Спустил ему это с рук? – спросил он удивлённо.
– Ну-у, – протянул я, – ты же меня знаешь. Такие условия он вряд ли кому-то еще предлагал, – усмехнулся я, вспоминая лицо местного банкира в момент подписания договора. Они были знакомы с отцом еще со студенческих лет, и отец в свое время выделил тому деньги для основания банка.
– Да уж! Хотел бы я увидеть его лицо, когда ты припер его к стенке, да еще и без моей поддержки, – захохотал отец.
– Тебе точно понравилось бы.
На мои слова отец усмехнулся и, откинувшись в кресле, поинтересовался:
– Ты встречался с Дженни? Как она? – он всегда становился серьезным, когда речь заходила о сестре.
– У нее все хорошо. Мы обедаем вместе дважды в неделю. Я слежу за ней, но ненавязчиво, – отчитался я, зная, что они с мамой о ней беспокоятся еще больше, чем о нас с братом. Еще бы – младшенькая, да еще и девочка.
– Моя малышка выросла и стала серьезной и независимой женщиной. Даже на выходные не может приехать, так закопалась в работу. Мать переживает, – сказал он с грустью.
– Она хочет, чтобы ты ею гордился, – попытался я объяснить ему позицию Дженни, хоть и не совсем ее поддерживал.
– Я горжусь ею, – он стал серьезным. – Вами всеми. Мне достаточно того, что вы есть.
Ему не было нужды это говорить, мы всегда это чувствовали.
– Я знаю, пап, и они это тоже знают. Просто дай ей немного времени, и не переживайте за нее, она умная девочка. Тем более и мы с Маркусом рядом.
Я тут же пожалел, что вспомнил брата, и уже приготовился к неминуемому вопросу, когда мы услышали голос мамы, зовущий отца.
– Так где ты сказал там твой веник? – отец тут же встал. – И что там за подарок? – я не смог удержаться и, смеясь, кинул ему ключи от машины.
– Они в багажнике, в коробке. Цветы и платье, которое ей понравилось, когда она с Дженни по магазинам ходила.
– Так ты подготовился. Знал, что накосячишь? – усмехаясь, он поспешил в сторону гаража.
– Знал, что ты накосячишь, – прокричал я ему вслед.
Мои родители любили друг друга, и мы выросли, окруженные этой любовью. Они часто друг над другом смеялись и нас учили смотреть на жизнь с позитивом. И даже ссоры у них проходили весело и с огоньком.
– Так, я на боковую, увидимся утром, – он нес огромную коробку, которую я прихватил по совету Дженни. Нужно будет отблагодарить ее, когда встретимся снова. Иногда эта мелочь меня пугала своей прозорливостью. Вся в маму! Бросив мне обратно ключи: – Спокойной ночи, сын, – подмигнул мне и, перехватив поудобнее коробку, ушел.
Мои мысли крутились вокруг сестры. Хоть я и сказал отцу, что обедаю с ней каждую неделю, последнее время она находила разные причины не приходить на наши встречи. Она каждый день звонила по телефону, и я был спокоен, но после разговора с отцом решил, что как только вернусь в город, наведаюсь к ней в офис. Она это ненавидит, но делать нечего: если она и в этот раз не придет обедать, придется идти.
Глава 6
Дэниель
Я услышал ее шаги задолго до того, как она вошла в комнату. Возможно, потому, что прислушивался и гадал, придет она или нет. Я знал, что родители рано уйдут спать, и надеялся побыть с ней наедине.
– Уже все ушли? – спросила она, остановившись у двери. Было видно, что она приняла душ и переоделась, кажется, поэтому и припозднилась. Но она ведь все равно пришла.
– Ну, я еще здесь, – усмехнулся я и, не давая ей возможности отказаться, добавил: – Родители ложатся рано, и я остался скучать один. Присоединяйся.
Я видел, что она считает это плохой идеей и сомневается.
– Тут так тихо вечерами. Живя в городе, я ощущаю, что мне не хватает этой тишины. Правда, привыкшим к городской суете к ней еще нужно привыкнуть. Садись. Чаю? – указал я ей на соседнее кресло. Она отрицательно покачала головой и села на стул, подальше от меня. Думает, меня это остановит?
– Ты прав. Я только после твоих слов поняла, что меня смущало. Тишина.
– Особенность жизни за городом, – я стал складывать чашки на поднос и решил дать ей возможность немного расслабиться. А когда женщина расслабляется? Правильно – когда работает. – Поможешь? – махнул головой в сторону стола.
– Конечно, – и она, забыв свой страх и желание быть от меня подальше, стала помогать мне собирать посуду на поднос.
– Я возьму поднос, он тяжелый. Если тебе не трудно, собери, пожалуйста, подушки. Прохладно, может пойти дождь. – Врал я все! Какой там дождь! Я не смог придумать другую причину, чтобы ее задержать. Быстро сбагрив поднос на кухню, поспешил обратно и застал ее входящей с подушками в комнату.
– Куда их положить? – спросила она, оглядываясь вокруг.
– На диван. Давай помогу, – взяв несколько, отошел от нее, давая ей ложное чувство безопасности.
– Это ваша сестра? – я оглянулся и увидел, что она указывает на семейное фото, висящее на стене. Мы сделали его, когда Дженни окончила институт. – Очень красивая. Похожа на вас.
– На меня или Маркуса?
– Наверное, на обоих. Вы между собой похожи, – она все еще продолжала держать в руках подушки.
– Так похожи, что при первой встрече ты не признала во мне его брата? – я просто ее дразнил, хотел вновь увидеть ее смущение. Медленно подошел к ней и забрал их. Она так растерялась от моего обвинения, что даже не заметила, как я это сделал.
– Вы когда-нибудь меня за это простите? Я же извинилась, – возмутилась она, заливаясь, как я и хотел, краской смущения.
– Конечно, извиню, но только при одном условии, – сказал я, положив подушки на место. Вот мама утром удивится, с чего это они оказались тут?
– Каком? – не выдержала она, не дождавшись от меня ответа. Но я указал ей на диван, показывая всем видом, что не буду отвечать, пока мы не сядем. Она нехотя подчинилась и даже села на диван, а не в кресло.
– Ты будешь называть меня по имени, – я знал, какая будет у нее реакция, и был к ней готов.
– Что? – удивилась она, но тут же взяла себя в руки. – Это не совсем уместно. Вы мой начальник… – начало было она, но я решительно ее перебил.
– Я не твой непосредственный начальник. Так что это вполне уместно. И я так хочу.
– Но вы сын основателя агентства и брат моего непосредственного начальника, и это…
– Компромисс, – предложил я, снова ее перебивая. – Согласен на вы только в пределах офиса моего брата, и только там. Ведь ты мне все еще должна извинение. Ну, так как? – посмотрел на нее пристально.
– Которое я уже приносила несколько раз, – пробормотала она себе под нос, отведя глаза в сторону, но я ее услышал и усмехнулся. – Хорошо, – подумав, ответила она.
– И? – протянул я, все так же смотря ей в глаза.
– Хорошо, Дэниель, – назвала она меня по имени, поняв наконец, чего я от нее хочу.
Сердце на секунду запнулось в груди, а потом поскакало галопом, так что я испугался, что оно сейчас разорвется у меня в груди. Вскочил со своего места, меня немного трясло от перенапряжения.
– Ну, если мы с тобой на ты, то давай выпьем по бокалу вина. Отпразднуем, так сказать, – с этими словами я направился в сторону кухни. – Я принесу из погреба вино, а ты доставай бокалы. Я быстро.
Закрыв за собой дверь погреба, прижался лбом к прохладному дереву, но оно не могло погасить огонь, бушующий у меня в крови. Как такое возможно? Такая реакция на невинное действие с ее стороны! Что, меня по имени до этого не называли? Да тысячи людей обращаются ко мне по имени ежедневно, но такая реакция только на нее одну. Внизу все свело от желания, и та, что могла облегчить мои страдания, осталась наверху в неведении о том, как влияет на меня. Нужно собраться. Уж сегодня я ее так просто не отпущу.
Вернувшись с вином, застал ее в столовой, собирающей посуду со стола. Она стояла спиной ко мне, и я вновь засмотрелся на ее соблазнительную попку, обтянутую простыми хлопковыми штанами. Ничего сексуального, но, черт возьми, как же соблазнительно. Немного полюбовавшись на нее со стороны, положил вино на шкаф у входа и подкрался поближе к ней.
– Мама очень обидится на тебя за это, – она резко развернулась и чуть не упала. Успел ее подхватить. Руки сами собой сплелись вокруг ее талии. Такая маленькая, соблазнительная Нимфа!
– Простите, – прошептала она, пытаясь отойти от меня.
– Это моя вина. – Обнял ее крепче. – Ты слишком часто извиняешься, – прошептал почти у ее уха.
Я чувствовал ее дрожь всем своим телом. Слишком быстро опомнившись, она уперлась ладошками мне в грудь. Нехотя отпустил. Не стоит ее пугать раньше времени.
– И мне достанется, если она узнает, что я заставил гостью трудиться, – улыбнувшись, решил я немного разрядить обстановку, прежде чем она сбежит. – Где наши бокалы?
– Они здесь, – показала она на стол. – Но я думаю…
– Ты не можешь оставить меня одного раньше, чем выпьешь со мной. Давай же. Только один бокал, – попытался скорчить одну из рожиц Ника и чуть не споткнулся, засмотревшись на то, как она смеется надо мной. Я и раньше считал ее красивой, но сейчас она была просто обворожительна.
– Я такой смешной? – открыв бутылку, разлил вино.
– Ты очень похож на своего брата, – сказала она, мило улыбаясь. Смешинки в ее глазах заискрились по-новому, отражаясь в стекле, поверх которого она смотрела на меня.
– Наверное, ты единственная, кто так считает.
– Почему? Вы немного похожи в чертах, но больше ваше сходство можно заметить в мимике и движениях. Вот сейчас ты был очень похож на него. Просто я не смогла разглядеть этого сразу.
– Ты сейчас пытаешься опять извиниться? – пошутил я.
– У меня это получается? – улыбнулась она. – Но я серьезно, вы очень похожи. Оба веселые и общительные. Правда, твоя энергетика поспокойнее.
Опять глупое чувство ревности всколыхнулось у меня в груди и разлилось кислотой. Я пытался отогнать это чувство. Почему я так реагирую на то, что между ними… Я даже закончить не мог эту мысль.
– В нашей семье Маркус весельчак и балагур. Он всегда в центре внимания, что меня вполне устраивает, мне комфортно наблюдать за всем со стороны. Но он был бы не Маркусом, если бы не создавал хаос вокруг себя. Не люблю, когда он втягивает меня в свои дела. Чувствую себя не в своей тарелке.
– Охотно могу в это поверить, – сказала она, допивая свое вино.
– Почему? – я незаметно напрягся, и долил ей вина.
– Ну, он… – замялась она с ответом.
– Веселый, – попытался ей помочь.
– Я бы сказала – шумный, – ее щеки разрумянились, и она лукаво улыбалась. – Он как торнадо в офисе. Пока его нет, все тихо и мирно, но стоит ему появиться, и все оживает и шумит. Даже то, что в принципе шуметь не может. Он как маленький ребенок. Эти его шуточки… – она улыбнулась, отрицательно покачав головой.
– Тебя он тоже разыгрывал? – спросил я, затаив дыхание. Мне не нравится, что они были близки, не нравится, что проводят много времени вместе, что нормально, ведь она его личный помощник.
– А то! В первый день он сказал, что он заместитель начальника и что тоже его ждет. Он рассказал мне в красках, какой невыносимой будет моя жизнь в этой компании. Я уже готова была уйти, когда в комнату вошла Джейн и, не обращая на меня внимания, стала уточнять у него какой-то там вопрос.
Я не смог сдержать смеха. Это было в духе моего братца.
– И что ты сделала в ответ?
– А что я могла? Сказала, что буду стараться изо всех сил соответствовать его репутации и что мне приятно познакомиться с отвратительным боссом.
Представив ее, невозмутимо выдающей эту тираду Маркусу, разразился хохотом.
– И что он? – отдышавшись, я ждал продолжения.
– Сказал, что я подхожу, и велел Джейн показать мне мой кабинет, – улыбнулась она, отпив из бокала.
Ее губы от вина стали темнее и влажно поблескивали. Я же пытался не обращать внимания на свое возбуждение и продолжить разговор. Она расслабилась от вина. Впервые с момента нашего знакомства мы так много разговаривали. Точнее, она разговаривала со мной.
– Думаю, это был не единичный случай.
– О, случаев было предостаточно. – Задумалась на секунду и с грешной улыбкой на губах вспомнила: – Однажды он отправил меня на встречу с клиентами. Представь мое удивление, когда они оказались японцами, говорящими только на японском.
– Да уж! Ты не возмутилась? С его стороны это было… – я не мог подобрать слово.
– Конечно, возмутилась. Он с удивлением на лице: «А разве вы не говорите по-японски?» – Она вскинула свою изящную бровь. – Он знал, что я не говорю по-японски!
– Как ты с ними выкрутилась?
– На мое счастье, в отеле, где проходила встреча, был персонал, говорящий на их языке.
– Так это ты заинтересовала японцев? Мое почтение, – я поднял бокал и склонил голову в знак восхищения. – Как тебе это удалось?
– О, это было нелегко. Я до сих пор не знаю, почему они согласились.
– Думаю, Маркус этого не ожидал.
– Честно сказать, мне было приятно смотреть на его удивленное лицо, – улыбка снова расцвела на ее губах, соблазняя меня. – Он сказал, что я просто невероятна.
– Это лучшая похвала из его уст, – выдавил я из себя, признавая, что ревную ее к своему брату. – Наверное, тебе тяжело приходится с ним работать?
– Он веселый. Много смешит меня. – Меня же скривило от ее слов. У них точно что-то было. – Но иногда так хочется поставить его на паузу.
– На паузу? – встрепенулся, сам себя удивив такой реакцией. – Почему?
Она раскраснелась, язык стал слегка заплетаться. Она опьянела. Забыл ее предупредить, что это не то слабое вино, что мы пили за ужином. Ну как забыл? Я был немного занят, пытаясь не наброситься на нее, так что сама виновата. Не нужно было быть такой соблазнительной.
– Ну, понимаешь, иногда хочется немного тишины, – она сощурила глаза, пытаясь сфокусироваться. – Иногда… его энергия угнетает, – продолжила она заплетающимся языком. – Так что сейчас я отдыхаю.
– То есть, со мной тебе скучно.
– Что? Нет-нет, – она откинула волосы со лба, точнее, пыталась, но ее рука соскальзывала. И я, не удержавшись, потянулся к ее волосам, желая ей помочь. Ну ладно, не только помочь! Я безумно хотел до нее дотронуться. – С тобой я отдыхаю, мне с тобой хорошо.
Она вскинула на меня испуганный взгляд, когда поняла, что только что сказала. Попыталась резко встать, надеясь, видимо, от меня сбежать.
Сам не понял, как смог так быстро оказаться рядом с ней. Помог ей подняться, обнимая за плечи.
– Мне тоже с тобой хорошо, Мира, – я ожидал, что она предпримет дальше.
– Я… я… – кажется, пора ей помочь.
– Ты не это имела в виду? – Она смешно закивала. Такая милая. – А я именно это, – выдохнул у ее губ.
Я так жаждал нашего поцелуя. Ощущений было больше, намного больше, чем в первый раз. Возможно, потому, что я уже знал вкус ее губ, или потому, что я по ней скучал, безумно. Не важно! Главное, что она раскрылась, как цветок раскрывается солнцу, отдавая свою сладость, свой аромат. Такая нежная, страстная. Она замерла на секунду, прежде чем со стоном уступить моему напору. Мне хотелось быть терпеливым, но, сминая ее мягкие, податливые губы и чувствуя ее ответную дрожь, не мог я себя сдержать. Мне было ее катастрофически мало. Звук разбившегося бокала привел ее в себя. Слишком рано. Слишком мало. Она резко отпрянула от меня. Смотрела на меня испуганным взглядом. Быстро выпутавшись из моих объятий, медленно отходила, пытаясь что-то объяснить. Мне так не хотелось ее отпускать, но еще больше не хотелось держать ее насильно. Видеть испуг в ее глазах – не предел моих мечтаний.
– Простите. Не знаю, что на меня нашло. Я… Мне лучше уйти.
У самой двери она развернулась, но на меня не смотрела, только себе под ноги.
– Простите, но думаю, что нам лучше завтра вернуться в город.
– Я об этом подумаю. – Наконец она вскинула на меня свой возмущенный взгляд. – Если ты извинишься еще раз, я разозлюсь, – сказал прежде, чем она открыла свой такой сладкий ротик, а именно это она и собиралась сделать. – Иди спать. Завтра поговорим. – Но прежде, чем она ушла, предупредил: – И, Мира, – когда наши взгляды встретились, – я сделаю все, чтобы это повторилось, и даже больше, малышка. Намного больше.
Я видел, как расширились ее зрачки, на лице был шок от моих слов. Но, черт возьми! Я был зол и неудовлетворён.
– И что вы хотите услышать? Какой реакции от меня ждете? – она тоже разозлилась. Да! Злость лучше страха. И пока она ее не растеряла, я медленно направился в ее сторону.
– Ты можешь реагировать как хочешь, малышка. – Я был в полушаге от нее. – Можешь снова укрыться за своей броней. Я лишь предупреждаю, что ты моя.
– Вы звучите как варвар. И перестаньте называть меня малышкой, я не ребенок.
Моя пьяная, храбрая девочка. Какой ты будешь утром, когда алкоголь, что гуляет в твоей крови, выветрится до конца?!
– Мира, когда дело касается тебя, я чувствую себя варваром. Большим и сексуально озабоченным варваром. – Погладил ее по щеке внешней стороной пальцев. Мой голос даже для меня звучал слишком хрипло. – А теперь, малышка, ты бежишь к себе и запираешься. Если, конечно, не хочешь продолжения, – с надеждой протянул я.
Через секунду она последовала моему совету, но за эту секунду я разглядел ее реакцию на мои слова. Она вся задрожала, дыхание участилось, и клянусь, я даже рассмотрел ее выступившие сквозь одежду тугие соски. Она меня хотела! Осознание этого дало мне силы не кинуться за ней следом и придержать мое разочарование. Она будет моей!
Этой ночью мысли не давали мне уснуть. С самой нашей первой встречи между нами что-то было. Я не мог отрицать того, что она мне интересна и как человек. Мне было не все равно, что она чувствует, иначе снова поцеловал бы, затягивая в омут страсти, и она бы пошла за мной и, возможно, это случилось бы сегодня. Но отчего-то мне хотелось от нее взаимности, хотелось, чтобы она не жалела о нас позже. Ее реакция говорила мне, нет, кричала о том, что она меня хочет. Но я хотел быть ей небезразличным. Я хотел ее чувств. Это пугало меня и давало чувство эйфории. Как американские горки – то вверх, то вниз. Мне хотелось быть рядом с ней, всегда.
Утро наступало слишком долго.
Глава 7
Дэниель
С утра Мира делала все, чтобы игнорировать меня и не оставаться со мной наедине. Насколько она старалась держаться от меня подальше, настолько мне хотелось быть ближе к ней. Целый день она игнорировала меня, как могла. После обеда, видя наши общие метания, именно мама дала нам возможность побыть вдвоем.
– Милая, я положила пирог в духовку, ты не могла бы за ним присмотреть? В последний раз, когда я попросила Дэниеля присмотреть за выпечкой, пришлось вызывать пожарных. Арчи обещал отвезти меня на фермерскую ярмарку. В этом году у меня на нее большие планы, поэтому нужно обсудить все с организаторами. Мишель ушел к конюшням и вряд ли вернется до вечера, – выдала она не ожидавшей такого подвоха с ее стороны девушке. Она только и хлопала глазами, не зная, что ей сказать. Мама не была бы мамой, если бы позволила той одуматься раньше, чем она уйдет.
– Думаю, Николасу тоже будет интересно посмотреть, так что мы возьмем его с собой. И не переживай, мы с Арчи глаз с него не спустим, – и была такова.
Я молчал, хоть от вида растерянного лица Миры мне хотелось смеяться.
– Теперь понятно, в кого ты такой, – зло бормотала она, заглядывая в духовку через стекло.
Было видно, что печет она редко, если вообще печет, и с духовками знакома только номинально. Мама не сказала, что мне было семь лет, когда произошел тот случай, и что после него вся техника на кухне имела таймер. Хитрая мама.
– Нальешь мне чаю? – попросил я как можно более нейтральным тоном.
– Я думаю, вы и сами справитесь, тем более что эту кухню вы знаете лучше меня.
– Мы опять на вы? – не споря, направился в сторону шкафов.
Поняв, что за оплошность она допустила, Нимфа отбежала от меня как черт от ладана. Чуть не усмехнулся на ее старания.
– Тебе налить?
– Нет. Спасибо.
– Тебе еще ждать и ждать, уверена, что не хочешь?
– Нет. Я подожду в гостиной.
– Нам с тобой нужно поговорить.
Она подняла на меня удивленный взгляд.
– Нам не о чем говорить.
– Я думаю, есть.
– Не о чем.
– То, что ты ведешь себя как ребенок, говорит о том, что есть.
– Я не веду себя как ребенок, это все ты…
– Так все-таки ТЫ?
– С тобой невозможно говорить.
– А ты и не пыталась.
– Я…
– Садись, и давай поговорим как взрослые люди.
– Говори.
– Ты такая смешная, – хмыкнул я, глядя на то, как она в защитном жесте сложила руки на груди. Хотя этим только привлекла мое внимание к себе. – Тебя так испугал простой поцелуй?
– Я не хочу об этом говорить. Предпочитаю забыть об этом недоразумении.
Если до этого момента мне было смешно, то услышав, что поцелуй, который взбудоражил мою кровь настолько, что я не смог глаз сомкнуть до самого утра, она называет недоразумением, я вспыхнул как спичка. Подскочил к ней и, приподняв, подсадил на кухонный стол. Она с расширенными от шока глазами уставилась на меня. Не давая ей и секунды прийти в себя, накинулся на ее губы.
Какая же ты сладкая, моя Нимфа.
Чуть не застонал от удовольствия.
И вот это она называет недоразумением?!
В какой-то момент Мира напряглась, пытаясь отвернуться, но стоило начать целовать ее нежнее, как она с тихим, сводящий с ума стоном сдалась.
Она отвечала так робко, неумело.
Я заметил ее скованность и неопытность и в первый раз, но под гнетом страсти не придал этому значения. Да и сейчас мне было не до этого. Мы были почти на одном с ней уровне. Я вцепился мертвой хваткой в столешницу, пытаясь ее не напугать. Не закинуть эти длинные ножки себе на плечи и не отодрать ее так, как мне хотелось.
Сумасшествие!
И это от простого поцелуя. Я еле оторвался от ее губ. Наши лбы соприкасались, и мы оба тяжело дышали. Пили дыхание друг друга. Она выглядела такой разгоряченной и такой страстной.
Что же ты со мной творишь?
– Что бы ты ни говорила, ты моя, – дождался ее растерянного взгляда. – Я не отступлюсь, – погладил ее по щеке костяшками пальцев. – Я подожду, но не долго. Только не провоцируй меня. Я ведь не железный, Мира.
Она молчала и только хлопала глазами. Я видел, как ее лицо заливает румянец.
Очаровательно! Не мог заставить себя отступить, и мы стояли все в той же позе.
– Отпусти, – она пыталась выровнять дыхание. – Пожалуйста.
Отодвинулся и протянул ей руку, чтобы помочь спуститься.
– Не шарахайся от меня, – мой голос звучит хрипло. – Меня это заводит, – приобняв ее, позволил себе насладиться ощущением ее тела. – Безумно.
Нимфа уперлась своими ладошками мне в грудь, отталкивая. Не стал ее задерживать. Отошла от меня и спряталась за столом. Моя наивная малышка.
– Дэ… Дэниель… я… приехала не для этого, – она пригладила свои растрепанные волосы, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. – Все это… я не хочу, – увидев, что я двинулся в ее сторону, вскинула свою руку в надежде меня остановить. – Пожалуйста, – кажется, я ее все-таки напугал. Не остановился, но замедлился.
– Я не понимаю, что происходит. Зачем все это? – ее голос звучал глухо. Было видно, что она растеряна. – Мне все это не нравится. Я сама себя не узнаю.
– Посмотри на меня. – Я стоял уже рядом, и ей пришлось поднять голову, чтобы заглянуть мне в глаза. – Я хочу тебя, – просто ответил ей, не отводя взгляда.
– Но я не хочу всего этого, – воскликнула Мира.
– Ты таешь в моих руках и стонешь так, что у меня внутри все сворачивается. Мы оба знаем, что твои слова ложь, – я ждал ее реакции.
– Я не… – начала было она, но я не хотел этих игр с ней и не дал договорить.
– Если я сейчас опущу свою руку в твои трусики, то я чертовски уверен, что ты мокрая для меня, – ее глаза расширились еще больше.
– Ты не мог сказать этого, – выдала она с неверием. Но я также видел, как от моих слов жилка на ее шее забилась быстрее. Мою Нимфу возбуждают пошлые разговоры?
– О, еще как мог, больше всего мне хочется это сделать, – выдал я, шокируя ее еще сильнее.
– Ты сошел с ума? Это неприлично! – она покраснела еще больше.
– Тогда перестань лгать, – я смотрел на ее смущенное лицо и понимал, что мне нравится видеть доказательства того, что я ей небезразличен.
– Я не лгу, – воскликнула она, делая шаг назад.
– Малышка, я же просил меня не провоцировать, – с этими словами последовал за ней. Она отходила назад, а я как привязанный следовал за ней. – За каждую твою ложь я буду тебя наказывать, – мои слова совпали с тем моментом, когда она вздрогнула от столкновения со стеной.
– Что? – она не отводила от меня взгляда. – Ты…
– Я, малышка, – зажал я ее у стены. Положив руки по обе стороны от нее, отрезал ей пути к бегству. Уткнувшись носом в ее макушку, как ненормальный вдыхал запах ее волос. – Ты так вкусно пахнешь, что мне хочется тебя съесть.
Она мелко дрожала. Мой контроль был на нуле. Я уговаривал себя не торопиться, но она была так близко и пахла так охренительно хорошо, что срывало башню.
В этот момент за спиной раздался странный писк. Оглянулся. Не успел я понять, что это таймер, как моя Нимфа поднырнула под мою руку и отбежала к духовой печи, не задерживаясь, на ходу нажав какую-то кнопку, она как комета ринулась на выход. Не смог удержаться от смеха, но за ней не последовал. Я не собирался так торопиться, хотел завоевывать ее медленно. Но, черт возьми, я всего лишь мужчина, а она слишком соблазнительная женщина. Сексуальная и такая… моя. Короче, я переоценил свои силы. Нужно пересмотреть свой план.
Успокоившись сам и дав ей достаточно времени прийти в себя, решил, что идти в сторону ее спальни слишком опасно. Себе я не доверял.
– Мира, спускайся, пора обедать, – крикнул я на весь дом. Но она не отозвалась и не вышла. – Милая, ты правда хочешь, чтобы я пришел за тобой в спальню?
В этот раз она отозвалась.
– Я не голодна.
– Так мне все-таки прийти за тобой? – ухмыльнулся я, зная заранее ее ответ. – Хорошо. Раз ты этого хочешь.
Я громко затопал в сторону ее спальни, но не успел сделать и нескольких шагов, как услышал ее.
– Я иду, – сказала она и уже себе под нос: – Невыносимый.
Увидев меня, остановилась.
Как, черт возьми, держать свои руки при себе, когда она такая соблазнительная?
Слегка влажные волоски вокруг лица указывали на то, что она умылась. Пыталась погасить свой огонь?
Такая милашка. Только я не позволю.
– Я не голодна. И хочу побыть одна, – сказала она, не глядя мне в глаза.
– Хорошо. Тогда составишь мне компанию. – Я следил за ней как коршун и, конечно, заметил, как она снова растерялась, но через секунду ее глаза зло блеснули.
– Я думаю, что ты вполне можешь поесть без компании, – выдала она холодно.
– Я ненавижу обедать один, и ты это знаешь, – понизил я голос.
Если бы знала, что я хочу тобой сделать, девочка убежала бы, сверкая пятками.
Потому и двигаюсь медленно, как могу. Надеюсь, оценишь мою доброту.
– Если не составишь мне компанию, то я останусь голодным, – выдвинул я свой последний аргумент.
Девушка задумалась. Я знаю, что она вспомнила первые дни моей работы в офисе в качестве ее начальника. Она изгалялась как могла, чтобы не обедать со мной. Помню выражение ее лица, когда она поняла, что все это время я оставался голодным. В принципе это не было для меня большой проблемой, я научился пропускать некоторые приемы пищи, но она приняла тогда это близко к сердцу. Нет, она не перестала избегать моего общества, но с того дня с нами обедала добрая половина персонала компании.
Она решила мою проблему как могла, только мне тогда хотелось совершенно иного.
– Тогда веди себя нормально – выдала она мне, вырывая меня из моих воспоминаний. Сложив руки на груди, вызывающе на меня уставилась. Только не это! От ее движения и без того соблазнительна грудь стала еще соблазнительней.
И она говорит вести себя нормально?! Мучительница!
– Это как?
– Ты знаешь.
– М-м, – сделал я задумчивый вид, который ее, впрочем, вряд ли обманул. – Нет, не знаю. Просветишь?!
– Это значит, ты держишь свои руки при себе, – упрямо сказала она.
– И ты составишь мне компанию? – решил уточнить.
– Да.
– Хорошо.
Судя по ее растерянному виду, она явно не ожидала, что я так легко соглашусь.
Не только же тебе меня удивлять!
Не оглядываясь, направился в сторону веранды. За время работы с Мирой я узнал ее очень хорошо. Она никогда не нарушала своего слова. Только вот моя Нимфа слишком наивна.
– Я накрыл на улице, – пояснил я ей. Она ничего не ответила и, пройдя, с опаской села на стул, который я для нее придержал. – Мы договорились, – решил я ее успокоить. – Я буду паинькой.
Как хотелось нагнуться и втянуть эти сладкие губы. От поцелуя к поцелую они становились все слаще. Но ей нужно поесть. За завтраком она Ника покормила, а в своей тарелке только копошилась, так что, что бы она ни говорила, я знал, что она голодна. Потому отступил и весь обед вел себя как один из святых. Но глаз от нее оторвать не мог, хоть и пытался смотреть не так явно. Меня в ней возбуждало все: то, как она открывает рот, как поглощает еду маленькими порциями, как аккуратно жует и глотает. У меня под столом был каменный стояк. Это уже не смешно.
– Ваш друг не звонил? Есть новости про шефа? – Мира посмотрела на меня своим пытливым взглядом, но тут же отвела его. Смущается. Мне это в ней нравилось и не нравилось одновременно.
– Пока ничего нового. – Думаю, немного отвлечься и отвлечь ее – неплохая идея. – Он пока ничего необычного не обнаружил.
– Я много думала о твоих словах и пришла к выводу, что ты прав. Он изменился не сразу после приезда, и это немного сбило с толку, но после его возвращения не было никаких причин, – она задумчиво прикусила губу, и у меня в паху прострелило. Фантазия разыгралась не на шутку. А еще в груди начало печь.
Нужно отвлечься! Срочно!
Слежу за тем, как двигаются ее губы, пока она говорит, и ревность скручивается тугим узлом в груди.
Сам от себя в шоке!
Но, черт возьми, она должна думать только обо мне, ну ладно, еще о Нике, но точно не о моем брате.
– Тебе стоит чаще меня слушать. – Увидев ее недоуменный взгляд, пояснил: – Я во многом бываю прав. – Увидев ее смущение, не смог не улыбнуться.
– Вам нравится меня смущать?
– Есть такое, – покаялся я. – Ты такая соблазнительная, когда краснеешь, что я не могу удержаться.
– Мне это не нравится, – выдала она.
– Я знаю, – что я еще мог ей ответить.
Мы с ней как два слепца, танцующих непонятный для них танец. Если раньше я знал, чего хотел от женщин, то сейчас я и понятия не имел, что именно хочу. Кроме того, что она мне нужна. Она же, кажется, совсем растерялась. Несмотря на брак за спиной и наличие ребенка, она казалась слишком наивной, и думается мне, именно поэтому она так пугается того, что происходит между нами.
– Хочу отвести тебя кое-куда. – Идея появилась в моей голове только что, но чем больше я об этом думал, тем больше она мне нравилась. Хотел провести с ней время – только она и я. Конечно, я мог бы найти варианты получше, включающие в себя еще и кровать, а можно и не только кровать, но пока еще рано.
– Куда? Это далеко?
Интересно, о чем она сейчас думает?
– Это сюрприз! Но мы успеем вернуться к приезду родителей и Ника.
– Я не особо люблю сюрпризы, – Мира встала из-за стола.
– Этот тебе понравится, поверь. Что ты делаешь? – удивился, увидев, как она стала собирать со стола.
– Ты накрыл стол, так что будет справедливо, если я помою посуду.
Справедливо?!
Эта женщина сведет меня с ума!
Я встал рядом с ней и придержал ее за локоть, не позволяя отстраниться. Встретившись с ней взглядом, решил раз и навсегда расставить точки над «и».
– Мира, у нас с тобой не будет равенства, запомни это. Я не позволю этому случиться, никогда. Ты моя. Моя ответственность и моя забота. Не жди этого от меня. – Не удержался, провел большим пальцем прямо по ее открывшейся в удивлении нижней губке.
Такая мягкая!
Во рту пересохло. Нельзя отвлекаться.
– Теперь ты идешь и готовишься к выходу, а я помою посуду. И надень удобную обувь.
Она смотрела на меня слегка расширенными глазами, и в ее взгляде я прочел то, что заставляло меня замирать и не торопиться с ней – уязвимость. Несмотря на то, что внешне она бравировала своей независимостью и хладнокровием, я с первого дня почувствовал в ней эту мягкость, и мне, как ни странно, хотелось ее защитить. Дать понять, что она в безопасности рядом со мной. Я понял это несколько секунд назад: хочу ее полного доверия, во всем.
Она сбежала от меня как черт от ладана.
Сейчас она соберется, отойдет от шока и тогда уже выскажется.
Пока мыл посуду, заметил в окне свое отражение. Улыбаюсь как идиот.
Мне нравилось чувствовать ее рядом, ждать ее реакции.
Эта женщина была создана меня удивлять, с чем она успешно справляется.
Ни слова. Она не сказала ни слова о моих словах ни когда спустилась, ни когда мы вышли из дома. Сделала вид, что этого не было.
Может, лучше было бы, если бы я мог ее предугадать. Хотя нет, так даже интереснее. Ну что ж, в эту игру мы будем играть вдвоем, милая.
– Когда мы были маленькие, родители часто нас привозили сюда, – начал я.
– Я думала, они переехали сюда недавно? – удивилась она.
– Переехали, да, – мы двигались как раз в направлении соседского дома, куда я и указал рукой. – Это дом друга моего отца, и именно в его дом мы приезжали. Нам всем здесь нравилось, особенно родителям.
– Тогда понятно, почему они решили переехать именно сюда. Здесь очень красиво.
– Мы лучше пройдем другой дорогой, – остановил я ее на полпути к дому и указал на небольшую тропу между домами, заросшую травой. Если не приглядываться и не знать, что она там есть, то можно и пропустить.
– Ого, тайная тропа? – улыбнулась она, а у меня сердце в груди зашлось от ее улыбки.
– Конечно, – не стал я разрушать атмосферу.
– Ну что ж, веди меня.
– Всегда, – только увидев, как ее щеки заливает румянец смущения, пошёл по старой тропе.
Я все никак не мог понять: это ее особенность? Такая милая, сексуальная особенность краснеть?
Не в первый раз в голове появлялась мысль, действительно ли она настолько наивна, что от любого маломальского намека на интим или пошлость легко смущается?
Я уже говорил, что я от этого без ума?
– Итак, что было, когда вы приезжали сюда? – от ее голоса по позвоночнику мурашки побежали. Всегда думал, что это высказывание только для женских романов. Пролистал один такой как-то, в то время Дженни разбрасывала их там и тут, то еще чтиво!
– Мы искали себе на попу приключения. – Услышал за спиной ее хмык, и захотелось услышать его снова. – Правда, чаще их находили Маркус и Рэй.
– Кто бы сомневался.
Почему у меня на ее слова опять ревность взыграла? Мы почти дошли до ограды на дальней границе участков, когда я резко развернулся. Не ожидавшая этого Мира по инерции врезалась в меня. Она пыталась затормозить и выставила свои руки, только мне это и было нужно. Одной рукой прижал ее к себе за талию, другой подцепил ее подбородок. Заглянул в глаза. Они не врут, даже если ее рот говорит мне неправду.
– Между вами с Маркусом что-то было?
Ее глаза распахнулись еще шире в удивлении, и я увидел ее неверие, неприятие и возмущение.
Ничего не было!
Только испытав облегчение, осознал, насколько был напряжен. Моя, только моя. Мысли о том, что между ними могли быть отношения… Нет, не так. То, что она может что-то чувствовать к Маркусу, выводило меня из себя.
– Да как ты… Как ты смеешь? – она была возмущена. Извиваясь, пыталась выбраться из моих объятий. Но, черт возьми, я был так счастлив и не собирался ее так просто отпускать. Молча продолжал ее обнимать.
– Отпусти меня. Немедленно, – она не на шутку разозлилась. – Отпусти. Видеть тебя больше не хочу.
Я так удивился, что разжал руки, и она отбежала от меня.
– Почему?
– И ты еще спрашиваешь?
Она развернулась в обратную сторону, но я перехватил ее за локоток и, брыкающуюся, опять собрал в свои объятия.
– Отпусти. Кому сказала.
– Тихо, – чуть прикрикнул я на нее. – Просто объясни, что такого, если я про это спросил? Ты всегда хорошо о нем отзываешься, беспокоишься о нем, работаешь с ним, и что такого в том, что я ревную?
– Что такого? Ты думал, что я с ним… с твоим братом, когда… ты…
И тут до меня дошло.
– Ты злишься, что я целовал тебя, думая, что между вами что-то есть?
Услышав мой смех, она стала бороться еще сильнее.
– Все, все, я больше не смеюсь.
Я зарылся носом в ее растрепанные волосы. Боже, как же она пахла. Само искушение.
– Даже если бы между вами что-то и было, я не уверен, что уступил бы тебя ему, – мой голос охрип от желания. – Это выше моих сил. Мне нужны твои губы.
Я впился в ее рот. Вначале нежно, только утоляя свой голод по ней, но его было не унять. Я чувствовал, что съезжаю с катушек, но оттягивал момент. Еще чуть-чуть, совсем немного. Прижав ее к ограде в кольце своих рук, пил ее дыхание, пытаясь прийти в себя.
– Посмотри, что ты со мной делаешь? – прошептал, целуя ее маленькое ушко. – А ведь хотел тебя отвести в мое любимое место.
Мы оба дрожали, и какой же кайф – чувствовать ее дрожь в своих руках.
– Тогда отведи, – тихий шепот.
Посмотрел ей в лицо.
Она моя слабость.
Взял ее за руку и молча повел в сторону озера. Мы дошли до старого дуба, с домиком, который построил дядя Чарли, тот самый друг отца. Я чинил его понемногу, когда приезжал.
– Поднимемся в домик?
– Это безопасно? – ее голос, как умелые пальцы гитариста, прошелся по моим струнам-нервам, заставляя желать большего. Я как подросток рядом с ней всегда: ни о чем, кроме секса, и думать не могу.
Поднялись на площадку перед домиком и сели, свесив ноги вниз.
Она озиралась по сторонам и смотрела, в то время как я наблюдал за ее реакцией.
– Наверное, ты любил это место.
– Почему ты так решила?
– Здесь много полок для книг, – она кивнула в сторону открытой двери. – И явно книги читал не твой брат.
– Ты явно хорошо знаешь моего брата, – ухмыльнулся я.
– Нет, просто я знаю тебя.
– Мне нравится.
– Что?
– Не что, а когда. Когда ты не контролируешь себя.
Она опять покраснела.
– И я очень хочу, чтобы ты меня узнала. Как и я тебя.
– Ну, кажется, ты меня уже неплохо знаешь, – пробормотала она, отворачиваясь, но я хоть и с трудом, но расслышал.
– Хочу узнать больше. Чтобы и кусочка не осталось ни внутри, ни снаружи незнакомого мне.
– Дэниель.
Боже, как же она заводит.
– Все эти разговоры и то… – она замолчала.
– Что? – Она медлила. – Продолжай.
– Я… Ты хороший.
– Ого, ты как будто хочешь меня бросить?
– Что? С чего ты взял?
– Девушки всегда так начинают разговоры, прежде чем бросить парня.
– И много тебя так бросали?
– Ни разу.
– Что? Так, стоп, – зажав пальцами виски, она выдохнула. – Я не понимаю, что со мной происходит, когда ты рядом, но…
– Со мной то же самое.
– Нет.
– Да.
– Боже. Мы опять начинаем. Я пытаюсь тебе объяснить, что в моей жизни нет места всему этому. У меня ребенок, и я должна думать о нем. Я пытаюсь сказать, что отношения не для меня, а ты не слушаешь, – выдала она мне вся раскрасневшаяся.
– Ты такая красивая.
– Дэниель, пожалуйста.
– Прости, но оно само вылетает. Ведь это правда.
– Я говорю не про это.
– А про что?
– Ты опять! – устало прикрыла она на секунду глаза. – Про то, что у нас ничего не получится.
– Откуда тебе это знать? Ты ведь не пробовала.
– Вот в этом-то и проблема. Я не могу себе позволить пробовать, понимаешь?
– Нет, не понимаю. Ты ведь тоже это чувствуешь!
– У меня ребенок на руках. Я не могу.
– Причем тут Ник? Ты нравишься мне, я – тебе, – не дал ей себя перебить. – И не говори, что это не так.
– Почему ты все время… – она запнулась на полуслове.
– Все время что?
– Ничего. Я хочу посмотреть озеро, – она так резко сменила тему разговора, что я в удивлении остался смотреть за тем, как она, соскочив на землю, пошла в сторону водоема.
Мы с ней говорили, но не могли понять друг друга. Будто между нами прозрачная стена, через которую все прекрасно видно, но ни черта не слышно.
Если она так решила, то и я решил отложить этот разговор.
– Здесь очень красиво.
– Да. Я часто здесь прятался ото всех. – Она оглянулась. – Вода меня всегда успокаивала. Давай поплаваем.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Это отличная идея, – стаскивая с себя футболку, я смотрел в ее глаза. Успел заметить ее пунцовые щеки, прежде чем она отвернулась.
– Я лучше подожду тебя у домика.
– Ну уж нет. В это время года вода тут просто превосходная, поверь, ты не пожалеешь. Тем более я еще не показал тебе самого главного.
– Разве нет?
– Конечно, нет. Самое главное находится в центре озера.
– В центре? – Всматриваясь вдаль, сказала: – Ничего не видно.
– Конечно, не видно. Иначе оно не было бы секретным.
– Но у меня нет купальника.
– Ты знаешь, что я на это отвечу, – ухмыльнулся я ей в ответ.
– Да уж. Можно было и не говорить, – закатила она глаза. – А ты знаешь, что я на это отвечу.
– Да брось, – не сдавался я. – Позволь себе немного расслабиться. Тебе понравится, поверь мне.
– В этом-то и проблема, – пробормотала она опять.
– Ты мне не доверяешь? – спросил я раньше, чем сумел себя остановить.
– А могу? – она смотрела на меня серьезным взглядом.
– Ты можешь мне доверять.
– Последний, кто мне так говорил, оставил меня одну с ребенком.
Уязвимость. Она до сих пор страдала от этой душевной раны. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, о ком она говорит. Ее бывший муж! Думаю, мне нужно внимательнее присмотреться к этой напомаженной крысе. Он еще ответит за боль, что я вижу в ее глазах.
– Не спросишь ничего? – она отвернулась от меня, пряча свою боль.
– Нет.
– Странно. Обычно всем интересно, что со мной случилось.
– Мне не интересно.
Она резко обернулась ко мне, и в ее взгляде я прочитал гнев. Гнев лучше боли или жалости.
– Да, прости. Я же тебя интересую только как сексуальный объект. Как бы побыстрее оказаться со мной в постели – единственное, что тебя волнует. С чего бы тебе интересоваться чем-то еще, кроме того, как меня соблазнить, – она захлопнула рот ладонями и уставилась на меня шокированными взглядом. Ее глаза медленно заполнялись слезами. Всегда думал, что у меня иммунитет к таким женским штучкам, но точно не к ее.
Сделав шаг, прижал ее к своей обнаженной груди.
– Я не спрашиваю, потому что знаю, что тебе было больно. Не хочу из-за собственного любопытства копошиться в твоей ране. И, судя по всему, она еще свежа. – Мира не отталкивала меня, но все так же зажимала рот ладонями. Ее горячие слезы обжигали мне кожу. – Если ты захочешь… – начал было я, но исправился. – Когда сама сможешь об этом говорить, тогда ты все сама мне расскажешь. – Заглянул ей в глаза. – Мне все равно, что было в прошлом, сейчас ты со мной и я не позволю случиться с тобой ничему плохому. – Кончиком пальца стер бегущую слезу с ее щеки. – И, заметь, я не отрицаю, что хочу оказаться с тобой в постели.
Она рассмеялась в ответ.
– Я ведь честен с тобой. – Стер еще одну слезу. – И я хочу большего, намного большего с тобой, Мира.
Посмотрев на меня долгим взглядом, она улыбнулась.
– Я бы хотела тебе верить, – тихий шёпот, на грани слышимости. – Хоть кому-нибудь.
Медленно она опустила руки на мою грудь, и меня закоротило. Склонился к ее губам. Как ни банально, но она сладкая как амброзия. Она ответила, и желание разложить ее тут же на берегу почти свело меня с ума. Оторвался от ее рта, продолжая держать в объятиях, склонил голову, соединяя наши лбы.
– Мира, – она смотрела мне в глаза, – я никогда не причиню тебе боли. И никому не позволю, даже тебе самой. Раздевайся.
С этими словами сделал шаг назад, смотря в ее ошарашенное лицо.
– Пойдем, покажу мою тайну, – кивнул я в сторону воды.
Улыбнувшись, она стала раздеваться.
Почему любой разговор с ней как катание на американских горках?
Эмоциональные качели.
Я мазохист! Как назвать того, кто сам себя мучает и рад этому?! Раньше за собой таких наклонностей я не замечал, но эта женщина доводит меня до… даже боюсь предположить, докуда она меня доведет такими темпами.
Я не мог не смотреть на то, как она оголяется передо мной. На ней были вполне себе закрытый лифчик и трусики-шорты, но ничего более сексуального я в жизни не видел.
До озера плыл максимально медленно, пытаясь взять себя в руки.
Ага! Удачи мне в этом!
Знать, что она рядом и почти голая.
Возьми себя в руки, ты что, голой бабы не видел?!
Черт меня дери, если это хоть немного помогало.
Как прикажете мне выходить из воды, когда член стоит колом? То еще зрелище!
Хотя, если подумать!
Из воды она вылетела как пуля, но я все же налюбовался ее обтянутой мокрой тканью трусиков аккуратной попкой и чуть не опозорился.
Так что, выбираясь, следил за выражением ее лица.
Если бы не знал, что Ник ее родной сын, подумал бы, что она девственница. Такое смущение и шок были написаны на ее лице, будто эрегированный член она видит впервые.
– Тут целый остров?! – воскликнула она, озираясь по сторонам. – Как такое возможно, что его не видно с берега?
– Аномалия! – выдал я. – Но благодаря ей у меня появилась своя берлога.
Я видел, что она начала дрожать.
– Пойдем. Там есть одежда, – указал ей в сторону хижины.
– Что? – она удивленно уставилась на мое тайное жилище. – Ничего себе! Это что, дом?
– Ну, домом его вряд ли назовешь, слишком мал. Пойдем, покажу.
Она осмотрела все с таким восторгом, не знаю, какой реакции я ожидал от нее, но в груди разлилось тепло от того, что ей действительно нравится.
Это место стало моим спасением после возвращения из армии. Никто не знает о тех кошмарах, что мучили меня в этих стенах, пока я не научился жить с этим. И мне хотелось, чтобы оно ей понравилось.
Увидев ее в своей футболке, замер. В голове стало пусто. Красивая, сексуальная и МОЯ. Мне хотелось утащить ее на свою кровать и сделать своей.
– Ты все их прочитал? – она указала на книги, лежащие стопками то тут, то там.
Я просто кивнул, не доверяя в этот момент своему голосу.
– И как ты смог их все сюда принести? – Мира удивленно рассматривала обложки.
– В непромокаемом мешке, – указал я на армейский мешок, валяющийся рядом с фотографиями.
– Понятно, – она взяла одну из фотографий. – Это твои сослуживцы?
– Да, – просто ответил я ей.
У меня вся кровь из головы утекла куда пониже. В принципе рядом с ней у меня всегда ее большая часть выше талии не поднималась, но тут она на моей территории и в моей одежде. Было в этом что-то первобытное. Все мысли были только об одном: как не подмять ее сейчас под себя. Пытался вспомнить все причины, почему нельзя, но сейчас почему-то все они казались такими мелкими и надуманными. И только одно меня удерживало – она мне доверилась.
Потому я пытался отвлечься как мог. Вспомнил все, что случилось во время наших тайных операций, рассказал ей смешные истории или то, что не смогло бы ее шокировать. Время пролетело незаметно. Она первая всполошилась.
– Уже поздно, нам пора возвращаться.
– Да, конечно. Хотя, думаю, они еще не вернулись.
Переодеваться Нимфа не стала, да и я тоже, поплыли так. Она плыла передо мной. Я смотрел на ее затылок и думал о своем поведении. Никому ничего не рассказывал, а ей мне захотелось рассказать. И это меня удивило. С ней я вел себя нерационально, необдуманно, на эмоциях.
Тут я увидел только, как мелькнула и исчезла под водой ее макушка.
Пока я плыл, задумавшись, она успела отплыть от меня на пару метров. В несколько гребков достиг того места, где видел ее макушку, и нырнул. Ничего не видно, пытался нащупать ее, шаря вокруг себя, – ничего.
Набрал воздуха в легкие и снова нырнул.
Ужас стал подбираться в мое сознание, несмотря на то, что я пытался отрешиться и действовать профессионально. В третий раз я уже нырял, объятый этим ужасом.
Она не может вот так умереть! Не у меня на глазах!
И тут я нащупал. Схватил ее и потащил наверх. Не помню, как добрался до берега. Как систематично выполнял все движения первой помощи.
Помню только ее безжизненное тело, синие губы и закрытые глаза.
– Господи, пожалуйста! Я не могу ее потерять. Не могу. Не позволю.
Огромное облегчение, когда она закашлялась и открыла глаза.
Перетащил ее к себе на колени и держал в своих объятиях, пытаясь успокоиться.
– Никогда меня так больше не пугай. Я тебе запрещаю, – шептал ей, не контролируя себя.
– Все хорошо. Со мной все хорошо, – приговаривала она то ли себе, то ли мне. Мне было все равно.
Она жива!
Она доверчиво прижималась ко мне и дрожала. И именно ее дрожь привела меня в чувство.
– Давай тебя переоденем. Не хватало тебе еще простудиться.
Еле расцепил руки, оставив ее одну, принес ее одежду.
– Снимай все, – я стал стаскивать с нее мокрую футболку. Она дрожала и не сопротивлялась. Быстро переодев ее в сухое, переоделся сам и, взяв ее на руки, двинулся в сторону дома.
– Дэниель, я могу сама идти, – под ухом ее тихий голос. Слава богу!
– Нет.– Как ей объяснить, что я пережил только что?
– Со мной все хорошо, – она пыталась меня успокоить.
– Зато со мной нет, – бросил я, прижимая ее к себе сильнее.
Я думал, что страх, нет, животный ужас испытал в армии, но нет. Ужас, который я чувствовал, пока искал ее под водой, делал ей искусственное дыхание – это было новое чувство все того же ужаса, только в разы сильнее.
Мои чувства сейчас как болтанка смешались в один огромный клубок, не давая мне расслабиться.
Дома был только Мишель, который, увидев, бросился помогать. Сел на диван, все так же держа ее в руках. Мне физически нужно было ее касаться, я просто не мог расцепить руки, чтобы ее отпустить.
Мишель, похоже, понял, в чем моя проблема.
– Я набрал вам ванну в вашей комнате и принес туда же горячего имбирного чая с перцем, – сказал он некоторое время спустя, вырывая меня из моих переживаний. – Может, позвонить доктору Коллинзу?
– Нет, – слишком быстро ответила Мира. – Не нужно, спасибо. Со мной действительно все хорошо. Просто наглоталась немного воды.
Мой страх стал перерастать в гнев.
Просто наглоталась воды?
Она лежал там синим трупом и сейчас утверждает, что просто наглоталась воды?!
– Позвони, – сказал я Мишелю и, все так же держа ее на руках, встал и направился к себе.
– Не нужно, – начало было она.
– Помолчи, – отрезал я.
Она стала озираться вокруг и, заметив, куда я ее несу, вся напряглась.
– Э… Дэниель, я могу принять душ у себя в комнате, – сказала она взволнованно.
– А что не так с моей?
– Ничего, просто… – задумалась она. – Просто все мои вещи там. Я бы заодно и переоделась.
– В мои переоденешься, – решил я вопрос.
– Но, Дэниель, это неправильно, – не унималась она. – Что подумают твои родители, когда увидят?
Я уже прошел через спальню и, захлопнув ногой дверь, как был, залез в ванну.
– Дэниель… – начало было она, но я перебил ее.
– Они уже подумали все, что хотели, когда я привез тебя с собой, – отрезал я.
Оба синхронно зашипели: вода для холодной кожи была как кипяток. Я был уверен в том, что Мишель отрегулировал температуру, потому, не слушая ее возмущений по поводу горячей воды, опустился с ней в ванну прямо так, в одежде.
Через минуту она затихла. Мы лежали в горячей ванне и молчали. Я думал о том, что она моя. Не будет ее без меня, а меня без нее.
– Я уже согрелась, – ее тихий голос вновь вытащил меня из моих мыслей. Она не пыталась вывернуться из моих объятий, что меня успокаивало, и я наконец-то смог разжать руки. Размял пальцы и стал стаскивать с нее одежду.
– Что ты делаешь? – возмущалась она, пытаясь остановить мои руки. Ее голос звучал испуганно.
– Прекрати! Не надо.
Тут до меня наконец дошло, что она боится меня. Замер! Она подняла голову, и наши взгляды встретились.
– Думаешь, что я на тебя сейчас наброшусь? – зачем-то спросил я, хотя это было и так видно.
Она молчала. Я встал и, как был в мокрой одежде, вышел из ванны. Вода лилась с меня на пол, заливая все вокруг.
– Что ты делаешь? Ты все залил, – она смотрела на лужу, что растекалась вокруг меня. Я приподнял ее лицо за подбородок, чтобы увидеть ее глаза.
– Ты думаешь, что я на тебя наброшусь? Боишься меня?
Она молчала, но мне за нее все сказали ее глаза.
Не доверяет. Боится.
Наклонился, открывая кран с горячей водой, ждал, пока наберется вода, и думал, что мне с ней делать.
– Разденься и полежи еще немного, – сказал я, снимая мокрую футболку, и направился в спальню. – Я сейчас принесу сухую одежду, переоденешься.
Молча принес ей штаны и кофту и забрал из шкафа в ванной полотенце. Чувствовал ее взгляд, но сам на нее так и не посмотрел. Нужно подумать.
Пока вытирался и переодевался, вспоминал все. Это было нетрудно. Я с самого начала был настроен на нее и все, что касалось ее, было будто выжжено в моей памяти.
Она – холодная и вежливая.
Она – смущенная и красная.
Она – испуганная и возмущенная.
Я, конечно, не психолог, но чувство, что я о ней ничего не знаю, усилилось.
Я знаю, что она была замужем и у нее есть ребенок.
Я знаю, что она прекрасный сотрудник, честная, порядочная, отзывчивая, верная. Чего только стоят ее тревоги о моем брате. И как она беспокоилась за проекты агентства, когда мы работали вместе, я чувствовал, что она переживает за свою работу.
Она прекрасная мать.
Она наивная.
На многие вещи реагирует как девственница.
Целуется неумело и робко.
Держится за свою вежливость и холодный тон как за щит.
Боится мужчин и не подпускает к себе никого.
Не доверяет.
Ее родители, где они? Братья, сестра, кто-то из родни?
Ее любимый цвет?
Ее любимое блюдо?
Она не любит рыбу, хоть и не признает этого.
И у нее аллергия на арахисовую пасту.
Я так мало о ней знаю.
Картина, что вырисовывалась, мне не нравилась вообще.
В этот момент открылась дверь ванной.
Она стояла в проёме, не решаясь войти.
– Что бы ты там обо мне ни думала, я не собираюсь тебя есть, – сказал, чтобы подтвердить свои подозрения. Ее реакция не заставила себя долго ждать. Я видел, как ее зрачки расширились, выдавая ее страх, а потом краска смущения залила ее щеки.
С ней случилось что-то плохое, что глубоко ее ранило и до сих пор ранит.
– Я… – замялась она, но я не стал ее слушать.
– Иди сюда, – она опешила от моих слов.
Видя, что она не собирается двигаться, встал сам.
Чем ближе я подходил, тем больше она напрягалась.
Я выясню, что произошло, даже если мне придется причинить ей при этом боль.
– Носки, – протянул я ей то, что держал в руках. – Ты стоишь на холодном полу, – указал я кивком на ее голые ступни, она проследила непонимающим взглядом за моим кивком.
– Проходи в комнату, там ковер, и надень носки. – В дверь постучали. – Войдите.
– Можно? – за дверью стоял доктор.
Майк был моим другом еще с тех времен, когда мы приезжали в гости к дяде Чарли. Он родился и вырос здесь. Как-то я спросил у него, почему он не переедет в город, ведь там у врачей больше возможностей, да и платят больше. Он тогда дал мне пищу для размышления своим ответом.
– Здесь все, что я люблю. И я счастлив. Зачем же мне что-то еще.
А я ведь только сейчас стал понимать, о чем он мне тогда говорил.
– Конечно, Майк, проходи. Нужно проверить ее, – указал я в сторону Миры, которая прошла в комнату, но все так же держала в руках носки, что я ей дал. Кажется, она про них забыла.
– Со мной все хорошо, – промямлила она, но никто из нас ее слушать не стал.
– Она утонула.
Майк без слов меня понял, прошел и, положив на тумбочку свою сумку, стал вытаскивать приборы.
– Мисс, пройдите и сядьте, пожалуйста, на кровать, – сказал он, не оборачиваясь.
– Но я хорошо себя чувствую, – продолжала она свое.
– Тогда тебе не о чем волноваться, – отрезал я, беря ее за руку и подводя к кровати. Мягкий толчок, и она уже сидит на краю. – Приступай.
Майк быстро выполнил все нужные манипуляции, пока я наблюдал за тем, как Мира при любом его прикосновении каждый раз напрягается.
– Вы чувствуете тошноту?
– Немного. Но, думаю, я просто напилась грязной воды.
Она наблюдала за тем, что он делает, а я наблюдал за ней.
– С вами все в порядке, но я пропишу вам антибиотики на два дня, чтобы избежать осложнений, и витамины.
– Хорошо, – она попыталась встать, но я удержал ее за плечо. – Посиди. Нам нужно поговорить. Я провожу Майка и вернусь.
Провожая Майка, увидел, как во двор въезжает машина отца.
Боже! Совсем забыл про Ника.
Спиной почувствовал Миру. Ну конечно, она не послушалась.
– Давай не будем говорить им о случившемся, – сказала она тихо своим хриплым голосом.
– Да с одного взгляда на тебя они поймут, что что-то случилось, – попытался я объяснить ей тщетность такой попытки. – Не переживай, при Нике они ничего не спросят.
Помог отцу выгрузить купленные вещи и отнести их в дом. Все это время мама сверлила меня и Миру взглядом. Понимая неминуемость вопроса, решил действовать на опережение и поговорить с ними, пока Мира будет занята с Ником.
– Потом, – сказал я маме одними губами, а той больше и не нужно было.
Отнес под веселую болтовню Ника и пристальный взгляд его матери его новые игрушки и вещи в их спальню.
На кухне меня уже ждали.
– Что ты с ней сделал? – прям с порога. – Почему приезжал Майк? Что случилось?
– Не хочу даже знать, что ты там себе напридумывала, мам, – закатил я глаза.
– Действительно, что он такого мог с ней сделать?! – хохотнул отец.
– Да на ней лица нет! – воскликнула мама, не желая съезжать с намеченного курса. – А что с ее голосом? Она говорила нормальным голосом утром. Вот и помогай тебе после этого.
– Мам, мам, послушай, – перебил я ее, пока все не зашло слишком далеко. – Сейчас все хорошо. Но ты права, это я виноват, – покаялся я раньше, чем меня обвинили. Тем более я чувствовал себя виноватым. – Я хотел ей показать…
– Только не говори мне, что водил ее на озеро?! – перебила она меня. – Не мог ей дома культурную программу устроить. Зачем нестись на это болото?
– Твои мысли, жена, меня пугают, – серьезно выдал отец, но потом все испортил, улыбнувшись. – Устроишь мне дома культурную программу? Хочу узнать, что именно ты имела сейчас в виду.
Я закатил глаза. Вот такие у меня родители.
– О чем ты сей… – начало было мама, но я решил сказать все до того, как спустятся Мира с Ником, и потому мне пришлось ее перебить.
– Мам, мы были на озере, и Мира чуть не утонула, – наконец-то выдал я. В комнате все затихли на секунду, прежде чем взорваться новым шумом.
– И вот доверяй тебе после этого. Чуть не сгубил девочку, – запричитала мама.
– Ты куда смотрел, пока она тонула? – возмутился отец.
А я сидел среди этого и думал, что им сказать.
– Кхм, кхм, – на пороге стояла Мира. – Простите, но его вины в этом не было. Я плохо плаваю и, не предупредив его, полезла в воду. – Она меня оправдывала?!
– Моя ты милая, – проворковала мама, сажая ее на стул рядом с собой. – Уж я-то знаю своих сыновей.
– Конечно, – кивнула она ей в ответ. – Но если честно, то я ему очень благодарна, он меня сегодня спас.
– Не потащи он тебя в свое логово, и спасать не нужно было бы, – отрезала мама.
– А где Николас? – спросил я, чтобы хоть как-то отвести тему от моей несчастной персоны.
– Он заснул раньше, чем я его до кровати донесла, – улыбнулась она.
– Бедный мальчик, – протянула мама. – Ты не переживай, мы к Джеку заезжали и поужинали с его семьей. Так что он не голоден.
– Спасибо вам огромное. Он рассказал мне, что познакомился с другими детьми и у него теперь есть много друзей, – она благодарила с улыбкой, но глаза у нее были грустные.
– Умным парням всегда тяжело заводить друзей, – сказал отец и, кивнув в мою сторону, добавил: – Дэниель не даст соврать. Он в детстве тоже от своего ума страдал.
Она оглянулась на меня, и что-то в ее взгляде изменилось.
– Не обращай на этого старика внимания, – отвлекла ее мама.
– На какого это старика?! – возмутился отец.
– На такого! – отрезала мама. – Который не знает, что говорит. Николас умный и очень общительный мальчик. Он быстро нашел общий язык с сыновьями Джека. И обещал им приехать на следующие выходные. И, кстати, он дал слово без вопросов съесть брокколи, и не поверишь, но он ее съел, – продолжала мама, ничего вокруг не замечая.
Мы-то с отцом прекрасно понимали, что она делает и почему.
А Мира, кажется, попалась.
– Всю брокколи? – она уставилась на маму в удивлении.
–Да, да! Всю! А потом еще попросил добавки макарон, – рассказывала мама, восторженно сияя глазами. – Потому-то мы и задержались. Он был так счастлив, носясь по их двору с детьми, что мне не хотелось лишать его такого веселья. Тем более он сдержал слово. А в мужчинах такое качество нужно поощрять.
– Жаль, что я этого не видела, – грустно выдохнула Мира.
– Еще увидишь, – успокоила ее мама.
В этот момент в дверь постучали, и вошел Мишель.
– Божечки! Я же совсем забыла, – всплеснула руками мама. – Мы-то поужинали, а вам нужно поесть.
– Я накрыл на веранде, – сказал Мишель. – Всем спокойной ночи.
– Я не голодна, – встала Мира.
– Но все же составишь мне компанию. Родители устали, так что они хотят отдохнуть, – выдал я, бровями подавая знаки родителям.
Я говорил, что я их люблю?!
Она и слова вставить не успела, как мои ретировались.
– Я вправду не голодна, – ее голос звучал устало.
– Я не буду тебя задерживать. Только поешь что-нибудь и выпей лекарство. Его нельзя на голодный желудок пить, – подхватив ее под локоток, повел в сторону веранды.
– Лекарство? – удивилась она.
– Да. Тебе же Майк прописал, – посадив удивленную Миру за стол, сел напротив. – Или ты забыла?
– Но я думала… – остановилась она на полуслове.
– Я попросил Мишеля купить все, что нужно. Так что просто поешь, – кивнул я в сторону стола.
Мы ели молча. Я смотрел на нее, а она отводила взгляд.
– Ты и вправду был таким же как Ник в детстве? – вдруг спросила она.
Я с трудом понял, о чем она.
– Ты имеешь в виду, такой же красавчик?! – усмехнулся я.
– И это тоже, – усмехнулась она мне в ответ, заставив мое сердце замереть.
– Это ты сейчас признаешь, что считаешь меня красавчиком? – переспросил я.
– У таких замечательных родителей не может быть некрасивых детей, – выдала она мне с серьезной миной на лице.
– Да ладно тебе, – не выдержал я. – Могла бы и признать, что считаешь меня красивым, – махнул я ей и решил использовать свой шанс по максимуму. – Тогда я отвечу на твой вопрос.
– Что именно ты хочешь услышать?
– Что ты чувствуешь ко мне? – только слова слетели с моего языка, как я пожалел о них. – Нет. Лучше ответь, я тебе нравлюсь? Только честно.
Она с минуту смотрела на меня.
Выглядела она уставшей, и я почувствовал вину. Она чуть не умерла сегодня на моих руках. Я покрылся мурашками, вспомнив о произошедшем. А теперь тут сижу и мучаю ее. Та еще скотина!
– Нравишься, – я так погрузился в свои муки совести, что еле расслышал ее ответ.
Знаете то чувство, когда ты замерз и тебе дают чашку горячего чая? Первый глоток приносит тепло и боль. Так вот у меня в груди стало вдруг так горячо, аж до боли.
– А теперь ты ответь.
Мое тело само к ней понеслось.
– Дэниель, – ее удивленный голос.
– Просто посидим так минуту.
Я поднял ее на руки и сел на ее стул. Она была такой маленькой в моих руках. Казалось, если сожму чуть сильнее, то сломаю.
– Я был почти таким же, как Ник, – начал я. – Любил читать книги и сидеть в одиночестве. – Тихий хмык у моего сердца, отчего оно, замерев на секунду, поскакало бешеным галопом. – Мне не нравились игры, дети считали меня высокомерным. Хотя это было и не так. Мне просто казались примитивными вещи, которые нравились им. Со временем я научился адаптироваться.
– Ты хочешь сказать – притворяться? – уточнила она.
– Нет, – я сжал ее сильнее. – Находить компромисс. Я не говорил им, что их игры глупые, а они не лезли ко мне. Родители часто волновались обо мне, особенно мама, а мне меньше всего хотелось такого внимания. Безысходность заставляет человека расти и развиваться. Стало полегче, когда родилась Дженни. Мама свою гиперопеку перенесла на нее. Иногда я чувствую вину перед сестрой за то, что вздохнул с облегчением, когда опекать стали ее вместо меня. Не пойми неправильно. Я люблю свою маму, просто ее любовь иногда немного душит.
И зачем, скажите, пожалуйста, я рассказал ей все это? Но оно как-то само вырвалось. В ожидании ее реакции замер, но она продолжала молчать. Не выдержав, покосился на Миру. Она спала.
Не знаю, сколько времени просидел с ней на руках, но расставаться категорически не хотелось.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71691799?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Яна Сокол
Тип: электронная книга
Жанр: Эротические романы
Язык: на русском языке
Стоимость: 199.00 ₽
Издательство: Автор
Дата публикации: 24.02.2025
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Маленькая и сексуальная помощница моего брата скрасит мои скучные рабочие будни.