Код Свободы
Код Свободы
Глеб Аксакал
В мире, где каждый живет по расписанию, внезапный сбой системы может стать началом новой жизни… Или концом всего. Валентина находит себя в бегах, преследуемая тайнами и незнакомцами. Готова ли она рискнуть всем, чтобы узнать правду?
Глеб Аксакал
Код Свободы
Глава 1
Проснувшись, Валентина ощутила привычный зуд на запястье. В голове тут же возник распорядок дня, столь же неумолимый, сколь и запечатленный на браслете. Она откинула одеяло, слегка потянулась, чувствуя, как мышцы отзываются на движение. Встав, Валентина подошла к зеркалу; взгляд её серых глаз искал нечто ускользающее в отражении. Безупречные черты лица, гладкая кожа, аккуратно уложенные волосы – всё это казалось результатом навязанного порядка. По телу прошел легкий озноб. За этой оболочкой совершенства она ощущала ледяную пустоту, где не находилось места для эмоций.
Ванная комната, как всегда, встретила её стерильным запахом. Умывшись прохладной водой и почистив зубы, Валентина достала из шкафа тонкий спортивный коврик. Браслет, словно напомнив о себе короткой вибрацией, тут же выдал последовательность упражнений для разминки, как будто она прочитала невидимый текст.
– Сегодня больше, чем обычно – едва слышно пробормотала она. – Видимо, вчерашнее редактирование нейросети дало о себе знать.
Закончив разминку, Валентина надела кроссовки и, без лишних колебаний, пошла на улицу для утренней пробежки.
Спускаясь по лестнице, она услышала тихий разговор из гостиной. Тётя сидела на диване, окруженная утренним светом, который окутывал её, словно мягкое золото. Её седые волосы были собраны в небрежный пучок, словно олицетворяя её вольнолюбивую натуру. Каждая прядь казалась живой, выбиваясь из общего порядка, как напоминание о бурной молодости, о которой Валентина могла только догадываться. Лицо тёти, изрезанное тонкими морщинками, словно карта прожитых лет, искрилось в лучах света. Морщинки вокруг глаз напоминали следы от смеха и печали. Тётя обернулась к Валентине с теплой улыбкой, выдававшей её мудрость.
– Доброе утро, Валюша – произнесла она с нежностью в голосе. – Возьми, пожалуйста, почту на обратном пути, дрон сегодня опаздывает.
Валентина слегка нахмурилась.
– Конечно, опять задержки? Неужели снова системные правила обновляют?
– Не знаю – пожала плечами тётя; её ладони были иссечены сетью мелких, едва заметных шрамов, словно от приключений из прошлой жизни, о которых Валентина никогда не спрашивала. – Уведомлений не было. Скорее всего, опять проблемы в секторе снабжения.
Валентина промолчала, лишь слегка скривив губы в легком недовольстве, и направилась к двери. У порога стояла незнакомая обувь большого размера, явно мужская. Её губы непроизвольно скривились, словно она только что попробовала что-то кислое. Не замедляя шаг, она перешагнула через ботинки и вышла на улицу.
Спальный район, словно застывшая голограмма, выглядел безупречно, но холодно. Ряды одинаковых двухэтажных домов выстроились в шеренгу, напоминая солдат на плацу. Крошечные газоны перед каждым домом, неестественно ярко-зеленые под палящим солнцем, олицетворяли вечную стагнацию. Воздух пах стерильным ядом идеального мира, наполненный ароматами свежескошенной травы и цветущих растений, но в них не ощущалось жизни – лишь бездушная чистота и отлаженный порядок. Тени от домов ложились ровными и симметричными полосами, словно каждый элемент этого мира был тщательно продуман и отрегулирован.
Валентина, глядя на эту холодную идиллию, не смогла сдержать ироничную улыбку – невольный протест против выверенной до мелочей реальности. Она начала пробежку, и её движения стали такими же механическими, как всё вокруг.
Закончив положенные километры, она повернула к дому, но её внимание привлекло странное движение. У входной двери стояли двое мужчин, о чём-то напряжённо споря. Сердце Валентины на мгновение замерло, кольнув неприятным предчувствием. Одного из них она знала с детства, второго видела впервые.
– Доброе утро, дядя. И вам доброе утро, таинственный незнакомец – произнесла она, подойдя ближе, с еле заметной усмешкой и иронией в голосе.
– И тебя с добрым утром, Валентина, – ответил дядя, усмехнувшись. – Сколько раз я тебе говорил, не обращаться к незнакомым так.
Мужчина рядом с ним приветливо улыбнулся. – Мы не знакомы, юная леди, меня зовут Виталий, я товарищ и подчинённый вашего дяди.
– Очень рада, Виталий. Ну, я пошла; в отличие от вас, у меня сегодня есть дела. Она нахмурилась, развернулась и проскользнула в дверь, словно убегая от чего-то. Прикусив губу, входя в дом, в голове у неё промелькнула мысль: «Зачем дядя постоянно приглашает этих странных типов? И почему именно к нам приходят чужие люди?».
Зайдя на кухню, Валентина почувствовала, как у неё заурчал живот. В холодильнике её ждал уже готовый завтрак, разложенный по контейнерам: яйца, курица, овощи. Всё было вымерено до грамма, как в аптеке, а не на кухне. Система, как всегда, позаботилась о её потребностях. Она поставила контейнер в разогреватель, предвкушая привычный, как заезженная пластинка, вкус.
Закончив завтрак, Валентина без промедлений направилась готовиться к рабочему дню. Натянув свою повседневную рабочую форму и прихватив все необходимые вещи, она мысленно попрощалась с дядей и тётей и вышла из дома.
Направляясь к месту работы, она позволила мыслям о предстоящих обязанностях выстроиться в чёткий план. «И всё-таки этот браслет – чудо, – подумала она. – Стоит лишь подумать о работе – и все инструкции, все требования уже в голове». Не задерживаясь, она продолжила путь.
Городские улицы казались мозаикой из серого бетона и стекла, каждый элемент которой был на своем месте. Здесь не было места проявлениям эмоций, казалось, их убрали за ненадобностью. У людей были вежливые, но безликие выражения лиц. Они говорили только по делу, тихо и сдержанно. Лица казались спокойными, а в глазах читалась покорность. Этот город был создан для того, чтобы отсекать всё, что могло бы отвлечь от главного – служения Системе.
Валентина шла по знакомому маршруту; её движения были плавными и выверенными. “Этот мир, возможно, и не идеален, однако он стабилен. Здесь отсутствуют войны, преступления и тирания.” Это пронеслось в голове, как напоминание о том, во что нужно верить. “Так и должно быть.”
Она обратила внимание на огромные рекламные щиты, показывающие счастливых рабочих, занятых своими обязанностями. Валентина старалась не задерживать на них взгляд. И снова промелькнула мысль: “Все мы стремились к такому спокойствию и порядку.” – как заклинание повторила она в голове, стараясь подавить неясное чувство тоски, которое вызывали эти неестественные, почти застывшие улыбки.
Как сотрудник сектора “C”, Валентина не просто наблюдала за своим городом – она чувствовала его, понимала, как он устроен. Она знала, что в западной части, в секторе “A”, раскинулся огромный складской комплекс, где под навесами из металла и бетона беспрестанно гудели автоматизированные механизмы. Эти механизмы перебирали товары, загружали дроны и готовили их к отправке – бесконечный хоровод работы, где каждый винтик знал своё место. Именно отсюда, из сектора “A”, зависела жизнь всего города, его бесперебойное снабжение.
В восточной части, в секторе “B”, царила атмосфера напряженной тишины. Там уже не было привычных патрулей в униформе; по улицам скользили безмолвные механизмы – не люди, а биомеханические солдаты, собранные из блестящего металла и органической плоти. Их движения были пугающе слаженными, а головы, усыпанные датчиками, постоянно сканировали всё вокруг. Именно сектор “B” обеспечивал видимость безопасности, но за этой гарантией скрывался тотальный контроль, воплощённый в механических слугах Системы.
Работая в технологическом секторе “C”, Валентина знала, что именно на севере города, в её секторе, располагались лаборатории и исследовательские центры, где каждый день разрабатывались новые технологии и совершенствовались системы слежения, поддерживающие власть Системы.
На юге, в секторе “D”, находились огромные хранилища данных, где хранилась вся информация, контролирующая жизнь города, все его тайны. А в самом сердце города, между всеми этими секторами, возвышался сектор главного штаба Системы – загадочная территория, о которой почти ничего не было известно. Это была строго охраняемая зона, куда не ступала нога человека. Говорили, что там, за неприступными стенами, находился центр управления, но никто не знал наверняка, что там происходит. Сама Система управляла городом и делала это безукоризненно. Это был постоянно эволюционирующий разум, чьи возможности превосходили человеческие, и каждый день она становилась всё более мощной и точной. Она принимала все решения, не нуждаясь в помощи людей. Люди были лишь исполнителями её воли. За каждый сектор отвечала своя система, но все они были подчинены главной системе, чей штаб располагался в самом центре города. Валентина знала это, но старалась не задумываться о деталях. Главное, чтобы всё проходило без сбоев; именно это, по её мнению, и имело значение. Закончив свой обычный маршрут, Валентина подошла к знакомому зданию, чей фасад, как и все в этом городе, был выполнен из серого бетона. Над входной дверью, лишённой всякой вычурности, чётко и лаконично красовалась надпись: “Институт Нейро-роботологии”. Подойдя к автоматизированной двери, Валентина сделала глубокий вдох. Она знала, что за этой дверью её ждёт привычная рутина. Чётко, без лишних эмоций, она произнесла: “Валентина, порядковый номер 9081”. Сканеры тут же пронзили её сетчатку глаза, и в следующее мгновение дверь с тихим шипением отъехала в сторону, пропуская Валентину внутрь.
За порогом её встретил стерильный коридор, где стены, пол и потолок были выкрашены в одинаковый белый цвет, создавая ощущение бесконечности. Никаких картин или украшений, лишь очищенный и охлаждённый воздух с едва уловимым запахом стерильности. Валентина шла по привычному маршруту, её шаги сливались с тихим гулом работающих механизмов, отзываясь эхом в пустынном пространстве. Мысль о том, что они все стремились к стабильности и порядку, снова промелькнула в её голове, как заклинание, стараясь подавить неясное чувство тоски от неестественных, застывших улыбок сотрудников, мелькавших вдалеке. Обмениваясь кивками, они проходили мимо, не произнося ни слова. Валентина шла по коридору, её шаги отдавались тихим эхом, а дыхание, казалось, подстроилось под ритм работающих механизмов. Она чувствовала, как её тело, словно деталь сложного механизма, двигалось по отлаженной траектории, и казалось, её движения уже не принадлежали ей.
Зайдя в свой кабинет, Валентина огляделась. Всё было на своих местах: мониторы, датчики, инструменты – всё то, что окружало её каждый рабочий день. Она села за стол и запустила программу. На экране появилось множество графиков и чисел. Без промедлений Валентина начала обрабатывать данные: проверять уровень влажности, корректировать алгоритмы обработки, отслеживать показания температуры. Её руки движущимися автоматически нажимали клавиши, словно выполняли привычный танец. В монотонном ритме работы она искала спасение от нарастающей тревоги, ощущая, как каждая выполненная задача приносит ей временное успокоение, снимая бремя неопределенности.
Внезапно её взгляд упал на одну из записей: "Сбой в секторе “B”. Отклонение от нормы в поведении патрульных юнитов, зафиксировано проявление агрессии". Валентина едва заметно нахмурилась.
– Странно, что дрон сегодня не доставил почту, – подумала она, заметив ещё одно сообщение. Неожиданный укол беспокойства коснулся её; она мысленно укорила себя и быстро подавила это чувство.
– Неполадки случаются, и моя работа – их устранять, – вновь уверила её мысли Валентина, запуская программу диагностики и восстановления. – Идеальная система не должна допускать сбоев, – мысленно повторила она, – но, видимо, без них никак.
В глубине души что-то кольнуло, словно холодный камешек скользнул под кожу и не исчезал. В памяти всплыл разговор с тётей, её беспокойный взгляд, ставший более рассеянным, чем обычно, и дядя, чьё обычное ворчание звучало как-то более нервно и торопливо. Всё это, казалось, оставляло крошечные трещины на гладкой поверхности идеального мира, в котором она жила. “Сбои…” – промелькнула мысль, и, словно захлопнув книгу на середине предложения, она решительно повернулась к экрану; пальцы, словно механические щупальца, забегали по клавиатуре, пытаясь погрузиться в мир чисел и кодов. Она неистово впилась глазами в монитор, где данные, словно капли дождя, осыпались потоком. С каждой набранной строчкой кода она словно пыталась прорвать завесу тревоги, уходя от неудобных вопросов, которые настойчиво пытались пробиться в её сознание, как назойливые тени, продолжали преследовать её, едва уловимо покачиваясь на границе восприятия.
Прошло несколько часов. Цифры на мониторах, словно капли бесконечного дождя, продолжали осыпаться, а её пальцы всё так же выстукивали код. Когда система, наконец, показала стабильность, она позволила себе откинуться на спинку кресла. Спина затекла, а глаза немного щипало от долгого напряжения. Программа, которую она тестировала, наконец показала приемлемые результаты. Пора на обед. Она оторвала взгляд от экрана и посмотрела на часы. Время летело незаметно, когда она была поглощена работой.
“Интересно, чем там занимаются остальные?” – промелькнула мысль, тут же подавленная как не относящаяся к делу. Валентина встала из-за стола и, оставив кабинет в рабочем состоянии, вышла в коридор. Там уже начали собираться другие сотрудники. Обычно в обеденный перерыв они молча ели, каждый у своего стола или в специально отведённом для этого месте, но сегодня что-то изменилось. Один из её коллег, совсем ещё юный парень, едва окончивший институт по имени Максим, что-то оживлённо рассказывал. Валентина, проходя мимо, услышала обрывок фразы: “…нужно пересмотреть базовые принципы нейросети”. «Опять Максим со своими вечными спорами! Ну не может он просто пообедать, как все. Ещё и зелёный совсем», – подумала Валентина, закатив глаза. В голове тут же промелькнули воспоминания о том, как она сама, совсем ещё молодая, закончила обучение в институте. Она тогда тоже, словно губка, впитывала всё новое, жадно изучая передовые технологии, а теперь, спустя несколько лет, чувствовала себя обычным винтиком в огромном механизме, хотя и не всегда соглашалась с этим. «,наверное, Максиму нужно дать больше времени, чтобы он успокоился, ещё наработается», – поймала себя на мысли Валентина, но тут же отмахнулась от неё, решив, что это не её дело. Она прошла мимо оживлённой группы, стараясь ни на кого не смотреть, и направилась в столовую. Заняв один из пустых столиков, она достала из сумки контейнер с едой. “Скорее бы этот обед уже закончился”, – подумала она и тут же поправила себя: «Неужели мне тоже не хватает общения?» – с грустью призналась себе Валентина.
Место: заброшенная деревня на северной окраине столицы.
Дома покосились и прогнили от времени, крыши обвалились, обнажая почерневшие балки. Стекла в окнах давно выбиты, а ветер, словно заблудший дух, гуляет по пустым комнатам, издавая странные шорохи. Заросли сорняков и кустарника переплелись с развалинами, придавая месту дикий, заброшенный вид. В центре деревни, возле полуразрушенной часовни с обвалившейся крышей и прогнившим крестом, на старом, поросшем мхом камне сидит человек. Его лицо скрыто в тени капюшона, а на коленях лежит свернутая карта. Рядом, в густом слое пыли, стоит потрепанный рюкзак.
Скрип гравия нарушил тишину. Из-за развалин одного из домов появился человек. Уставшее выражение на его лице и слегка запачканная пылью одежда придавали ему вид путешественника. Подойдя к сидящему, он коротко кивнул.
Первый: – Ну, я здесь. Прости за задержку. Дороги хуже, чем я думал – сказал он, поднимая голову и откидывая капюшон. Его взгляд остался спокойным, но в нём чувствовалось напряжение.
Второй: – Я и не сомневался, что ты придёшь. Связной? – отозвался второй, садясь на соседний камень, не меняя своей позы.
Первый: – Всё прошло, как по маслу. Все детали улажены. Связной дал добро. Завтра в 10:00 – произнёс первый, стукнув пальцем по карте на коленях, словно ставя точку в этом деле.
Второй: – Отлично. Значит, мы готовы, – второй вздохнул и провёл рукой по лицу, словно избавляясь от последних сомнений.
Первый: – Да, похоже на то. Знаешь, после разговора со Связным всё кажется таким простым. Как будто это не реальность, а тщательно отрепетированная сцена…
Второй: – Театр марионеток, скорее, – ответил второй, не глядя на своего спутника. – Мы тут лишь пешки в чужой игре.
Первый молчит некоторое время, глядя на развалины часовни. Наконец, кажется, он поборол какое-то сомнение.
Первый: – Скажи, а источник? Ты уверен в достоверности его данных? Знаешь, всё это как-то… слишком гладко.
Второй: – Да, у меня были те же мысли – сказал второй, не отрывая взгляда от руин. – Я провёл свою проверку. И знаешь, что я тебе скажу? Его информации можно доверять.
Первый: – И как же?
Второй: – Только доверять нужно, как врагу. Ты должен помнить, что у него есть своя цель. Эта цель может быть далека от наших интересов, но… – второй сделал паузу, подбирая слова, – по крайней мере, он не лжёт. По крайней мере, сейчас.
Первый смотрит на него, и на мгновение в его глазах промелькнуло понимание. Затем он медленно кивает.
Первый: – Понимаю. Что ж, тогда завтра в 10:00.
Первый, помедлив, решает задать ещё один вопрос.
Первый: – А что насчёт девчонки? Она за нас или нам её брать силой? – Смотрит на него с невозмутимым лицом.
Второй: – Как пойдёт. Если что, придётся применить силу. Полковник дал разрешение лишь бы мы её доставили.
Первый кивает и, отводя взгляд к разрушенной часовне, ощущает, как пустота вокруг наполняет пространство.
Второй кивает в ответ. Они сидят какое-то время в молчании, слушая, как ветер, словно ожившая тень, гуляет по пустым домам. Заброшенная деревня молчаливо наблюдает за ними, как свидетели их мрачного дела, готовые доносить на изрядную долю греха, если это потребуется.
На часах 6 вечера. Валентина откинулась на спинку кресла, чувствуя, как напряжение, копившееся в течение дня, постепенно отступает. Цифры на мониторах больше не мелькали перед глазами, а гул работающих механизмов в лаборатории, казалось, стал тише. Она сохранила результаты сегодняшних исследований, выключила аппаратуру и подошла к окну. За окном виднелся город – всё так же безупречный, но теперь уже погруженный в сумерки. Ряды зданий казались однообразными, словно серые монолиты, уходящие вдаль. “Как же всё здесь однотипно”, – невольно подумала она, но тут же отбросила эту мысль, как и все другие, которые не касались работы.
Валентина собрала необходимые вещи и вышла из лаборатории. Коридоры института были пустыми и тихими, лишь редкие тени сотрудников мелькали на фоне. Шагая по знакомому маршруту, её шаги создавали тихий звук, сливаясь с механическим гулом. ‘Если бы я осталась здесь на ночь, смогла бы продолжать свою работу на автомате? А если бы сейчас умерла? Завтра всё началось бы заново, как ни в чем не бывало.” Эта мысль внезапно возникла и испугала её. Это какое-то умирание? Каждый день я начинаю заново? – пронеслось в её голове, и Валентина поспешила отогнать эту идею, словно назойливую муху. Она вновь возвращалась в свою привычную, хоть и монотонную, жизнь. Дом… там меня ждёт ужин и тётя с дядей, их вечные разговоры о погоде”, – промелькнула мысль, вызывая лёгкую усмешку на её губах.
Выйдя на улицу, она сделала глубокий вдох, наполняя лёгкие прохладным воздухом. Город погружался в сумерки, но даже в этом полумраке он казался таким же выверенным и безликим. Она посмотрела на горизонт, где небо постепенно сливалось с контурами зданий. “Что же будет завтра? Ещё один одинаковый день?” – мысль промелькнула в голове, заставив её на мгновение замедлить шаг. “Важно избавиться от этих ненужных размышлений”, – поспешно решила Валентина и ускорилась, направляясь к дому.
Дома её ждала всё та же картина, что и обычно. Тётя суетилась на кухне, готовя ужин, а дядя, устроившись в кресле с газетой, бормотал что-то о погоде. “Вечер, как и всегда”, – без эмоций подумала Валентина, проходя мимо, стараясь не сталкиваться с ним взглядом. Как только она переступила порог, тётя тут же оторвалась от плиты. – Валюша, ты уже пришла? Как твой день? Всё в порядке? – Тётя смотрела на неё с привычной заботой. Дядя, бросив газету, с хмурым видом хмыкнул: – Всё хорошо, говоришь? Опять, небось, с этими проводами возилась? – Похожие вопросы каждый день, каждый вечер. Валентина про себя вздохнула, почувствовав раздражение, стараясь не выдать его: – Да, всё хорошо. Всё как обычно. – Ответила она, стараясь закончить этот разговор как можно скорее.
Поужинав и выслушав очередной бессмысленный рассказ дяди о каких-то налогах, Валентина уже собралась уйти в свою комнату, когда дядя с тяжёлым вздохом неожиданно позвал её на балкон: – Валюша, подойди сюда на минутку.
Балкон был небольшой, но со свежим воздухом и видом на ночной город. Дядя сидел на старом кресле-качалке и смотрел на звёзды. Валентина подошла к нему с некоторым любопытством и удивлением; она чувствовала, что что-то не так. Она знала, что он её не любил, и этот разговор, скорее всего, не принесёт ничего хорошего. – Валя, скажи, о чём ты мечтаешь? – спросил дядя, его голос был спокойным, но в нём чувствовалась какая-то странная нотка и что-то угрожающее. Валентина растерялась. Этот вопрос застал её врасплох. Она пыталась вспомнить, были ли у неё вообще когда-либо какие-то мечты, но всё тщетно. В голове была лишь пустота. Она молчала, перебирая в памяти какие-то смутные обрывки мыслей, но ответа так и не находила. “Что-то я не помню, чтобы когда-либо вообще мечтала?” – с тревогой подумала она. – Не знаешь? – дядя, с недовольным видом, не дожидаясь ответа, поднялся с кресла и, ничего не сказав, направился в дом, оставив Валентину наедине со своими мыслями.
Оставшись одна, Валентина стояла на балконе, глядя на ночной город. Её сознание вдруг словно прорвало, и в голове замелькали обрывки воспоминаний, как слайды из старого кино. “Я ведь тоже когда-то мечтала, правда? Помню… как меня забрали из дома… из-за того, что мой отец был инвалидом после той войны… и мама, у которой было слабое психическое здоровье”, – в голове вспыхнула картина того, как её уводили от родителей в какой-то лагерь для особо больных детей – “Как мне сказали, это для нашего блага”. “И где же теперь они? Что с ними? А главное… почему я не хочу их вернуть? Почему я не мечтаю их увидеть вновь?” – вопрос больно кольнул её, заставив содрогнуться. “наверное, потому что в этой системе, в которой я живу, нет места мечтам и чувствам, нет времени думать о чём-то другом, кроме работы”, – печально подумала Валентина, глядя на ночное небо.
После разговора с дядей на балконе Валентина вернулась в свою комнату. Она быстро приняла душ, стараясь смыть накопившуюся за день усталость, выполнила обычные предночные дела и легла в постель, но сон никак не приходил. Она ворочалась с боку на бок, уже ощущая нарастающее раздражение, чувствуя какое-то странное предчувствие. Внутри всё словно ныло, какое-то непонятное беспокойство, будто ожидание чего-то важного или приближения беды, и это её крайне тревожило. “Что же со мной происходит?” – мысленно произнесла она, глядя в потолок, словно ища там ответа. “Почему меня так волнует этот вопрос? Это всего лишь один-единственный вопрос, зачем он вообще заговорил о мечтах?” – её внутренний голос звучал растерянно и даже с некоторой обидой, словно её внезапно вырвали из привычного состояния. “Никогда подобного не было, раньше он всегда был равнодушен, как и я; всё было предсказуемо”, – с досадой повернулась на другой бок она. “Какой смысл вообще мечтать, если каждый день будет неизменно повторять предыдущий? Работа, дом, ужин, сон. И так снова и снова, до самого конца.”, – она осознала это с горечью, как непреложную истину. “Всё предсказуемо, всё понятно, всё под контролем.” Эта мысль вдруг показалась ей такой наивной. “Даже если бы я стремилась к чему-то, разве это что-то изменило бы? Человеческую природу изменить невозможно, как бы сильно этого ни хотелось. Все мы просто винтики в огромном механизме, выполняющие одну и ту же задачу изо дня в день. И мечты, сколь бы прекрасны они ни были, в этом мире лишь пустой звук”. “Всё предсказуемо и контролируемо” – она попыталась внушить себе эту мысль, как успокаивающее заклинание, и это слегка облегчило её состояние. Она почувствовала, что усталость наконец-то овладевает ею, и провалилась в сон…
Вначале была только тьма, глубокая и безмолвная, как дно океана. Затем, словно на горизонте, начали всплывать неясные образы, подобные призрачным теням. Это были обрывки воспоминаний, смешанные с фантазиями, не имеющие чётких контуров, словно акварельные краски, растекающиеся по мокрой бумаге. Она ощущала, как её тело медленно проваливается в эту тьму, словно погружается в тёплый, но одновременно вязкий и неуютный пух. У неё было ощущение, что она плывёт и не может контролировать своё направление. Она чувствовала тяжесть своего тела, словно оно наполнено свинцом, и одновременно странную лёгкость, как будто её вот-вот унесёт порыв ветра. Голова казалась пустой и легкой, но в ней медленно зарождался какой-то неясный, тревожный гул. Тело было наполнено теплом, но это тепло казалось неживым и некомфортным. Она проваливалась глубже, а образы становились всё более туманными. На короткий миг она почувствовала знакомое тепло, словно чьи-то объятия, и в груди у неё вспыхнула неясная надежда, но как только это ощущение стало кристаллизоваться, оно сразу же растворилось, оставив её с холодным предчувствием приближающейся беды и чувством потери, которое пропитало каждую клетку её тела. И в этот момент, всё сильнее и сильнее, начал пробиваться резкий и настойчивый звук, словно рвущийся нерв, звук, который с каждой секундой становился всё громче и настойчивее, пока не прорезал завесу сна, как острый клинок, медленно, но неотвратимо возвращая её в реальность…
Проснувшись, Валентина ощутила странную пустоту, словно кто-то незаметно выключил внутренний свет, обычно освещавший её жизнь. Это не был страх, а что-то более глубокое и давящее, как ледяная птица на груди. Обычно утро начиналось с чёткого осознания расписания дня и с мягкого зелёного пульсирования браслета на запястье. Она проснулась от прерывистого пиликанья, которое, казалось, не могло завестись. Сегодня же – безмолвие, полная апатия и неясное предчувствие.
Она потянулась к браслету, ожидая привычного сигнала, но браслет молчал. Холодный, безжизненный металл под её пальцами вызывал недоумение. Её брови нахмурились. Странно… очень странно. Разве у системы бывают такие сбои? Она всегда работала безупречно. Или нет?
В памяти всплыло вчерашнее расписание, но оно казалось каким-то нереальным и отстранённым: утренняя зарядка, строго регламентированная и отслеживаемая системой, диетический обед, монотонная работа с данными, заполняющая пустоту внутри. И вот теперь – молчание. Попытка вспомнить планы на сегодняшний день оказалась безуспешной. Обычно она знала расписание на неделю вперёд, до минуты. А сейчас – провал, белая пустота.
Пальцы невольно сжали простыню. Это ненормально. Сердце начинало колотиться быстрее, выбиваясь из привычного ритма.
Подойдя к окну, она слегка наклонила голову. За окном был всё тот же вид, но что-то было не так. Обычно улица шумела, сейчас же она была пуста. Глаза расширились. “Куда все подевались?” – спросила она себя. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Валентина оглядела комнату, медленно поворачивая голову. Все вещи лежали на своих местах. Она покачала головой. “Может, это сон?” – промелькнула мысль, но она её отбросила.
Она снова взглянула на браслет на запястье, плечи напряглись – он молчал, словно мёртвый. “Это всё ненормально…” – прошептала она. Нужно что-то делать. Решив, что нет смысла просто стоять и ждать неизвестности, она сделала глубокий вдох, и её плечи немного расслабились. Она вновь почувствовала ясность в мыслях. Ей нужно что-то сделать. Оглядевшись вокруг, словно оценивая ситуацию, в её взгляде вновь появилась решимость.
Нужно найти ответы. Её ноги сами понесли её к шкафу. Она открыла дверцу и некоторое время рассматривала свой гардероб. Раньше она носила форму – строгую и безликую, которая определяла её роль в Системе. Но сейчас всё было иначе. Она решительно отодвинула униформу и вытащила из глубины шкафа простые, но удобные тёмные спортивные штаны и толстовку с капюшоном, которая была на пару размеров больше, словно она её стащила у дяди.
Одежда была мягкой и приятной на ощупь, как будто обнимала её, давая ощущение комфорта и свободы. Валентина с лёгкой неохотой надела толстовку. Не раздумывая, она натянула штаны, чувствуя, как одежда, словно оживает на ней – в ней она становится не чужой. Валентина быстро переоделась, стараясь не думать о странности происходящего. Она поправила капюшон, чувствуя, как тело наполняется теплом.
Она посмотрела на свои домашние тапочки, скользнула в них. Сделав глубокий вдох, она направилась к двери.
Она вошла в гостиную и стремительно прошла к телевизору. Её шаги были уверенными. Подойдя к нему, она включила телевизор, нажав кнопку на самом корпусе. Пальцы быстро пробежались по панели. Экран оставался тёмным. Она почувствовала лёгкий импульс. Экран мигнул и зажёгся тусклым светом. Сначала на экране замелькали помехи, а затем появилась надпись, пульсирующая холодным светом: “ТЕХНИЧЕСКИЕ РАБОТЫ. СВЯЗИ НЕТ. ОСТАВАЙТЕСЬ ДОМА”. Валентина замерла, уставившись на экран. В голове крутились вопросы без ответов: неработающий браслет, молчание системы, невозможность связаться с тётей. Всё указывало на что-то серьёзное. Она медленно отступила от телевизора. “Это не сбой… Что происходит?” – тихо проговорила она.
Внезапно раздался звонок. Она резко обернулась. Экран телефона мигал незнакомым номером. Валентина подошла к телефону и нажала кнопку ответа. Она поднесла телефон к уху. – Алло? Кто это? В ответ послышалась тишина, а потом мужской голос: – Валентина? Это вы? – Да, это я, – ответила она. – Будьте готовы, оставайтесь дома и не предпринимайте никаких действий. После этих слов связь оборвалась. Валентина медленно опустила телефон. В голове крутились тысячи вопросов: кто это был, что от неё хотят, что происходит. Но сейчас она чувствовала, как голод даёт о себе знать, и подумала, что на голодный желудок лучше не думать. “Нужно поесть”, – решила она, и её ноги понесли её на кухню.
Подойдя к холодильнику, она открыла его и невольно улыбнулась. Там лежал её обычный, строго регламентированный завтрак: яйцо, курица, овощи. Всё, как всегда, до грамма. В отличие от всего хаоса, который творился вокруг, хоть что-то осталось неизменным. “Странно, – подумала она, – что порядок остался только здесь, в холодильнике”. Она достала завтрак, поставила его на стол и на мгновение задержала взгляд, словно размышляя над чем-то. Она вспомнила, что когда-то, давным-давно, ненавидела эту предсказуемость. А сейчас? Эта предсказуемость казалась ей спасением, якорем в этом хаосе…
Она быстро позавтракала, помыла посуду и снова вернулась в гостиную. Она знала, что не может просто сидеть и ждать. В её глазах снова засияла решимость. Но решимость, казалось, была единственной силой, которую она могла контролировать. Время тянулось медленно. Она то и дело смотрела на часы, прислушиваясь к тишине за окном, ожидая хоть какого-то признака жизни. В голову лезли тревожные мысли. Она подошла к окну и посмотрела на улицу. Сердце забилось сильнее, когда она заметила вдалеке силуэты. Она поняла, что нужно бежать, но как?
Она прищурилась, вглядываясь в фигуры на горизонте. Двое мужчин направлялись к её дому. Бежать. Но куда? Здесь не было выхода. Она отступила от окна. Она понимала, что времени мало. “Что же делать?” – прошептала она, глядя на дверь.
Внезапно раздался громкий стук в дверь. Она вздрогнула. Звук повторился, на этот раз более настойчиво, словно дверь хотели сломать. Она отступила к стене. “Это конец”, – подумала она. – Откройте дверь! – раздался мужской голос за дверью. – Это мы вам звонили! Валентина нахмурилась. Это был тот же голос. Но почему они стучат, а не звонят? – Откройте, у нас нет времени! Нам нужно помочь вам выбраться, скоро здесь будут патрульные роботы. Валентина колебалась. Она понимала, что это может быть ловушка, но выбора не было. Она медленно подошла к двери. “Патрульные роботы?” – подумала она.
Дверь с треском распахнулась, и на пороге появились двое мужчин. – Что происходит?! – в панике выкрикнула Валентина, отступая назад, её глаза метались от одного мужчины к другому. – Почему вы не можете объяснить, куда вы меня ведёте? – Нет времени на объяснения, – резко произнёс один из мужчин, делая шаг вперёд и преграждая ей путь. – Нужно убираться прямо сейчас! – Никуда я не пойду с вами! – сдерживая страх, возразила Валентина, хотя её голос дрожал. Она попыталась оттолкнуть мужчину, но его хватка была слишком сильной. – Умоляю! – вмешался второй мужчина, его голос звучал настойчиво, полным тревоги. – Нам срочно нужно бежать! Не сопротивляйтесь! Но Валентина не собиралась сдаваться, её тело наполняло отчаяние, сердце бешено колотилось. Она чувствовала, как её схватили за руки, пытаясь скрутить, и в этот момент один из мужчин принудительно сорвал с её запястья браслет, который управлял её распорядком. Она царапалась и кусалась, крича от ужаса. Но мужчины были сильнее. Их хватка сжимала её, как тиски, и ей не удавалось сдвинуться ни на миллиметр. Один из мужчин молча подобрал её кроссовки. – Что вы делаете?! – кричала она, пока один из мужчин, схватив её, не перекинул через плечо и не вынес из дома. С её уст сорвалось ещё несколько отчаянных криков, но они затихли, как только её окружила темнота.
Несколько секунд Валентина чувствовала дезориентацию, но затем поняла, что её тащат. Она покачивалась из стороны в сторону, словно мешок с картошкой. Внезапно она ощутила холодный металл и поняла, что её швыряют на что-то. Открыв глаза, она увидела мрак вокруг. Повернувшись на спину, заметила, что их вынесли к старому пикапу. Валентина упёрлась руками о кузов, пытаясь отползти назад, но один из мужчин быстро схватил её за ноги и резким движением затянул в кузов.
Она упала на дно кузова так, что её тело слегка подпрыгнуло. Боль пронзила её, но сейчас это было неважно. Попытавшись приподняться, она не успела, как в кузов запрыгнули двое мужчин. Фрагмент: “Они сели по бокам, словно живой щит, их лица скрывались в тенях. Внезапно раздался оглушительный рев двигателя, и машина рванула с места, вдавив Валентину в пол. Пикап мчался по ухабистой дороге, швыряя её из стороны в сторону, как хрупкую куклу в руках у Tornado. Сердце колотилось в груди, ощущая, что каждый рывок мог обернуться последним.”
Неожиданно пространство вокруг озарилось красным светом, и раздался пронзительный звук сирены. Он был таким громким, что закладывало уши. Валентина, прижатая с обеих сторон, осторожно приподнялась и увидела в зеркале заднего вида маячащие фигуры патрульных роботов. Сирена, казалось, вела их по пятам.
– Вот черт! – проворчал один из мужчин, поглядывая в зеркало. – Эти консервные банки уже близко. Надо было дать сигнал, что мы уезжаем, но они, как всегда, хотят сыграть в кошки-мышки.
– Да не кипятись ты, Грэг! – ответил второй, пожимая плечами. – Совсем скоро удерём. У нас же «летучая мышь», а не эта коробка на колесах. Посмотрим, как эти пылесосы нас догонят.
Валентина с ужасом следила за приближающимися роботами. Их красные глаза сверкали, словно огонь, а металлические тела казались безжалостными. Сердце её забилось ещё сильнее – она осознавала, что попала в ещё более опасную ситуацию. Она хотела закричать, но из её горла вырвался лишь хрип. Куда они её везут? Что с ней будет? Пикап мчался по извивающимся улицам, словно обезумевший зверь, подпрыгивая и виляя из стороны в сторону, словно пытался сбросить с себя преследователей. Валентину швыряло по кузову, как тряпичную куклу, а адреналин заливал её кровь, как огненный поток. Красный свет сирены разрывал ночной мрак, окрашивая улицы в кровавые оттенки, словно завораживающее, но пугающее полотно безумного художника. Скрежет металла, вой двигателя и пронзительный звук сирены сливались в единый хаос звуков, создавая симфонию ужаса. Патрульные роботы неумолимо преследовали их, механические ноги перебирая с невероятной скоростью, словно они были вечными охотниками, не знающими усталости. Улицы города стали лабиринтом света и тени, а пикап петлял по ним, словно спасаясь от самих демонов.
– Черт, кажется, у нас проблемы! – заорал Грэг, бросив тревожный взгляд на навигатор приборной панели. – Маршрут, который дал связной, заблокирован. Система нас вычислила, а это значит, что мы направляемся прямо в ловушку.
– Что?! – возмутился второй мужчина, в его голосе было слышно отчаяние. – Этот идиот нас подставил! Куда мы теперь?
– На импровизацию! – крикнул водитель, выжимая газ до упора.
Валентина, невольно вцепившись руками в металлический борт пикапа, поняла, что они движутся в западню. Впереди надвигался барьер, установленный патрульными роботами. И вдруг она узнала водителя – это был человек, которого она видела вчера утром с дядей. “Не может быть!” – промелькнуло в её голове, и её наполнил вихрь вопросов, как бурная река.
Пикап, словно взбесившийся конь, рванул вперёд, мчащийся прямой на барьер. Валентина закрыла глаза, ожидая оглушительного столкновения, но вместо этого ощутила, как машину резко повело вбок – она уходила с асфальтированной дороги на неровную грунтовую обочину. Тело Валентины подкинуло вверх, и она с глухим ударом приземлилась обратно. Пикап скакал по ухабам, и в сердце её закралось тревожное понимание: они выезжали за пределы города.
– Ты что творишь?! – прокричал Грэг, вцепившись в борт кузова так, будто это могло спасти его. – Мы сейчас колеса потеряем!
– Доверься мне! – огрызнулся водитель, лавируя между деревьями, которые хаотично росли вдоль их пути. – Тут нас эти железяки не достанут!
Машина пронзительно ревела, поднимая облака пыли и мелких камней, которые сверкали в лучах заходящего солнца. Они всё дальше уходили от города, красные огни патрульных роботов становились всё менее заметными, а звук сирены постепенно стихал.
Валентина, всё ещё с стиснутыми глазами, открыла их и увидела, как городской пейзаж сменился диким лесом. Деревья возвышались всё выше и гуще, а лучи света с трудом пробивались сквозь листву, словно искали выход из заточения. Вдруг машина резко затормозила, и её тело бросило вперёд, как будто наткнулась на невидимую стену.
– Что… куда мы приехали? – спросила Валентина, пытаясь отдышаться и осознать происходящее.
– Добро пожаловать в зону, где Система бессильна – произнёс водитель, медленно поворачиваясь к Валентине. Теперь она смогла различить его лицо, хотя оно всё ещё оставалось в затенении, как неясный силуэт, скрывающий истинные намерения. Его черты были резко очерченными и выразительными, а глаза светились таинственным светом, завораживая и настораживая одновременно.
– Лес – это территория, которую Система бережёт и оставляет в покое, – продолжал он, уверенно глядя в её глаза. – Система считает, что природа сама справится с любыми вызовами. Так что здесь, среди деревьев и шороха листвы, нам будет в безопасности.
Каждое его слово звучало как тайна, укрытая в изумрудной глубине леса. Валентина чувствовала, как влага воздуха наполняет её лёгкие, а звуки деревьев сливаются с её опасениями и надеждами. Обстановка казалась одновременно уютной и чуждой. Лес, дышащий жизнью, представлял собой нечто большее, чем просто убежище – он стал символом свободы в мире, где контроля было слишком много.
– Что? Она бережёт природу? – сбитый с толку, рассмеялся Грэг. – Эта железная банда не может уследить за своими роботами, а тут природа!
– Система, как и любой механизм, имеет свои ограничения, – заметил второй мужчина, вылезая из кузова и осматривая окрестности. – Её главная задача – сохранять порядок, но природа всегда была вне её контроля. Здесь нет датчиков, нет камер, нет патрулей. Здесь она бессильна.
Валентина, не понимая, что происходит, вылезла из пикапа, и её ноги коснулись земли. Она оглянулась и увидела, что их окружает густой лес, погружённый в полумрак. Чувство боли и усталости преследовало её, а в голове не прекращался поток вопросов. Но, несмотря на это, в глубине души она ощущала легкое облегчение – они выбрались от Системы, и это немного успокаивало её. Однако это чувство быстро сменилось тревогой.
Она оказалась в незнакомом месте, и её охватило состояние дезориентации. Валентина не хотела доверять этим мужчинам, которые насильно вытащили её из дома. Её сознание распалось на две части: одна понимала, что они её спасли, а другая осознавала, что они разрушили её идеальный мир. Несмотря на то что она узнала человека, которого видела с дядей, она не могла ему доверять. Его нервозность и поспешность вызывали у неё сомнения. “Почему дядя не сказал мне про него?” – думала она. “Почему он решил прибегнуть к таким методам? Что-то тут не так”.
Тем временем мужчины начали осматривать повреждения машины, и Грэг ворчал, усмехаясь, что они зря покинули трассу и что скоро их найдут. Валентина чувствовала себя в ловушке. Лес казался одновременно устрашающим и уютным. “Я должна найти способ выбраться отсюда”, – решила она. Её страх накалялся, смешиваясь с недоверием.
– Я отойду, – проговорила она, стараясь сделать свой голос максимально спокойным.
– Не уходи далеко – сказал Кэл, второй мужчина, с настороженным взглядом. – Нам скоро нужно будет решать, что делать.
Валентина кивнула, будто соглашаясь, но в её голове уже зрела идея. Она не могла просто сидеть сложа руки. Никто не говорил ей, что делать, и это только усиливало её желание действовать. Отошёл чуть дальше вглубь леса, она старалась не терять из виду мужчин, но и не привлекать к себе лишнего внимания.
Сделав вид, что ищет укромное место, Валентина искала шансы для побега. Она присела за деревом, стараясь остаться в тени, и стала наблюдать за разговором мужчин, когда вдруг заметила, что Кэл подходит к ней ближе. Его внимательный взгляд заставил её сердце забиться быстрее. Наверное, она не могла рассчитывать на лёгкий побег.
С решимостью, не давая себе возможности настраиваться на провал, она изменила тактику: вместо того чтобы бросаться в неизвестность, она решила подождать подходящего момента. Мужчины всё ещё у пикапа, обсуждая дальнейшие действия, но время работает против них – и против неё. Упущенная возможность могла разрушить всё.
– Грэг, как думаешь, нам стоит оставаться здесь? – спросил Кэл, поднимая глаза к лесу. Его сомнения становились явными, и это придавалось ей уверенности. Валентина сделала шаг назад, глубоко вздохнула и решила, что именно это станет её шансом. Если группа начнёт распадаться, шансы на побег возрастут. Она знала, что не сможет уйти легко, всё будет зависеть от ситуации и её способности к действиям.
Сердце колотилось в груди, когда она снова взглянула на мужчин. В этот момент она понимала: как бы трудно ни было, её свобода стоит того, чтобы рисковать. Нельзя оставаться в рамках старых привычек, когда впереди открывались новые горизонты. Но прежде чем развернуться и двинуться к лесу, она вновь прислушалась – на этот раз к своей внутренней интуиции. Её решение крепло, и она знала: нужно действовать, но с умом. Она подобрала свои мысли в единую цепь и приготовила план. Прикрывшись в тени, она решила выждать момент, когда мужчины отвлекутся, и только тогда попытается уйти. Валентина была готова, но ей нужно было время.
Она присела на корточки, стараясь остаться незаметной, и наблюдала за мужчинами. Грэг ругался на чём свет стоит, рассматривая повреждения на колесе, а Кэл пытался его успокоить и выглядел спокойнее. Они были погружены в свои проблемы, казалось, что они совсем забыли о ней. Именно этого она и ждала.
– Ну и что теперь делать? – громко сказал Грэг, отбрасывая в сторону какой-то кусок металла. – Эта колымага не проедет и километра.
– Успокойся, – сказал Кэл. – Мы что-нибудь придумаем.
Пока мужчины спорили, Валентина поняла, что это её шанс. Она глубоко вдохнула, встала и, стараясь не издавать ни звука, начала отходить вглубь леса. Она шла быстро, но без лишних движений, чтобы не привлекать внимания. Её сердце бешено колотилось, но она старалась сохранять спокойствие. Она знала, что если они её заметят, то уйти не удастся. Внутренне она молилась, чтобы они не обернулись. Она уходила всё дальше от пикапа и мужчин, чувствуя, как напряжение постепенно спадает.
Она долго пробиралась сквозь густые заросли и деревья. Солнце едва пробивалось сквозь плотные ветви, и лес становился всё темнее и загадочнее, словно окутанный тайной. Валентина ощущала себя всё более одинокой, но в то же время понимала, что сделала правильный выбор.
Она осознавала, что бежит от системы, но и не хотела доверять этим людям. И пусть она бежит в никуда – её жизнь теперь в её руках.
Она поняла, что ушла достаточно далеко от машины и, по крайней мере, пока чувствовала себя в безопасности.
“Вот это да…” – подумала она, продираясь сквозь заросли. За все годы, проведённые в системе, она никогда не ощущала себя так близко к природе. Она увидела буйство зелени, разнообразие форм жизни и, наконец, услышала тишину, не наполненную гулом системных механизмов. Это было непривычно и даже несколько пугающе, но в то же время в этом хаосе природы находилось что-то успокаивающее.
“Система всегда стремилась к идеальному порядку, к выверенным линиям и контролируемым процессам, но здесь… здесь всё жило по иным, непостижимым для неё правилам.”
Валентина посмотрела на свои руки, покрытые пылью и грязью. “И это не так уж плохо.”
“Эти люди, что меня похитили, были совсем другими…” – думала она, вспоминая их грубые голоса и манеру общения друг с другом. “Словно они никогда не были частью системы. В их глазах не было той покорности, которую имела она и все её знакомые. В них присутствовала искра, жажда свободы, настоящая жизнь.” Эта мысль одновременно пугала её и завораживала.
“Но всё же они опасны. С ними нельзя оставаться”, – решила Валентина, и её шаги стали более уверенными.
Спустя какое-то время, когда усталость начала заполнять её тело, взору Валентины открылся небольшой деревянный дом, затерянный среди деревьев. Он выглядел старым и заброшенным, но в глазах Валентины казался удивительно уютным. Её ноги сами понесли её к этому укрытию.
Она подошла к двери и потянула её на себя. Дверь поддалась с тихим, но выразительным скрипом, словно предостерегая от вторжения. Внутри царила непроглядная тьма, но Валентина смогла различить неясный силуэт у окна. Он стоял спиной, его фигура казалась монументальной и угрюмой, словно тьма стремилась поглотить его, вызывая смутную тревогу. С решимостью Валентина сделала шаг вперёд; каждый её шаг отозвался в абсолютной тишине, предвещая нечто важное, нависшее в воздухе. Наконец, он повернулся, и сердце Валентины замерло.
– Кто ты? – его голос громко пронзил тишину, прерывая молчание, словно указывая на их различия и тем самым подчеркивая неопределенность их встречи.
Это был момент, когда Валентина поняла: ничего не будет так, как прежде. Она ощутила, как внутри неё заклокотал холодок, смешанный со страхом и ожиданием.
– Я… пришла – произнесла она, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Мне нужно помочь.
Его лицо изменилось, теперь в нём читалась настороженность. Он не знал её, не чувствовал того напряжения, которое подсказывало ей, что судьбы их пересеклись в эту критическую минуту.
– Помощь? – переспросил он, склонив голову в сторону, словно изучая её с недоверием. – Ты кажешься не из этого мира…
В этот момент тишина снова наполнилась напряжением, и Валентина поняла: всё, что было до этой встречи, уже не имеет значения. Будущее зависело от них обоих, даже если их пути никогда не пересекались прежде.
– Я не знаю, что нас ждёт, но нам нужно действовать – произнесла она, с каждым словом теряя остатки страха и обретая уверенность.
Он медленно кивнул, и между ними возникла связь, основанная на общей цели. Тьма вокруг них зашевелилась, как будто отвечая на их решимость. Валентина сделала шаг вперёд, готовая встретить всё, что грядёт. В этот момент ночь не была страшной – она становилась началом чего-то совершенно нового.
Глеб Аксакал
В мире, где каждый живет по расписанию, внезапный сбой системы может стать началом новой жизни… Или концом всего. Валентина находит себя в бегах, преследуемая тайнами и незнакомцами. Готова ли она рискнуть всем, чтобы узнать правду?
Глеб Аксакал
Код Свободы
Глава 1
Проснувшись, Валентина ощутила привычный зуд на запястье. В голове тут же возник распорядок дня, столь же неумолимый, сколь и запечатленный на браслете. Она откинула одеяло, слегка потянулась, чувствуя, как мышцы отзываются на движение. Встав, Валентина подошла к зеркалу; взгляд её серых глаз искал нечто ускользающее в отражении. Безупречные черты лица, гладкая кожа, аккуратно уложенные волосы – всё это казалось результатом навязанного порядка. По телу прошел легкий озноб. За этой оболочкой совершенства она ощущала ледяную пустоту, где не находилось места для эмоций.
Ванная комната, как всегда, встретила её стерильным запахом. Умывшись прохладной водой и почистив зубы, Валентина достала из шкафа тонкий спортивный коврик. Браслет, словно напомнив о себе короткой вибрацией, тут же выдал последовательность упражнений для разминки, как будто она прочитала невидимый текст.
– Сегодня больше, чем обычно – едва слышно пробормотала она. – Видимо, вчерашнее редактирование нейросети дало о себе знать.
Закончив разминку, Валентина надела кроссовки и, без лишних колебаний, пошла на улицу для утренней пробежки.
Спускаясь по лестнице, она услышала тихий разговор из гостиной. Тётя сидела на диване, окруженная утренним светом, который окутывал её, словно мягкое золото. Её седые волосы были собраны в небрежный пучок, словно олицетворяя её вольнолюбивую натуру. Каждая прядь казалась живой, выбиваясь из общего порядка, как напоминание о бурной молодости, о которой Валентина могла только догадываться. Лицо тёти, изрезанное тонкими морщинками, словно карта прожитых лет, искрилось в лучах света. Морщинки вокруг глаз напоминали следы от смеха и печали. Тётя обернулась к Валентине с теплой улыбкой, выдававшей её мудрость.
– Доброе утро, Валюша – произнесла она с нежностью в голосе. – Возьми, пожалуйста, почту на обратном пути, дрон сегодня опаздывает.
Валентина слегка нахмурилась.
– Конечно, опять задержки? Неужели снова системные правила обновляют?
– Не знаю – пожала плечами тётя; её ладони были иссечены сетью мелких, едва заметных шрамов, словно от приключений из прошлой жизни, о которых Валентина никогда не спрашивала. – Уведомлений не было. Скорее всего, опять проблемы в секторе снабжения.
Валентина промолчала, лишь слегка скривив губы в легком недовольстве, и направилась к двери. У порога стояла незнакомая обувь большого размера, явно мужская. Её губы непроизвольно скривились, словно она только что попробовала что-то кислое. Не замедляя шаг, она перешагнула через ботинки и вышла на улицу.
Спальный район, словно застывшая голограмма, выглядел безупречно, но холодно. Ряды одинаковых двухэтажных домов выстроились в шеренгу, напоминая солдат на плацу. Крошечные газоны перед каждым домом, неестественно ярко-зеленые под палящим солнцем, олицетворяли вечную стагнацию. Воздух пах стерильным ядом идеального мира, наполненный ароматами свежескошенной травы и цветущих растений, но в них не ощущалось жизни – лишь бездушная чистота и отлаженный порядок. Тени от домов ложились ровными и симметричными полосами, словно каждый элемент этого мира был тщательно продуман и отрегулирован.
Валентина, глядя на эту холодную идиллию, не смогла сдержать ироничную улыбку – невольный протест против выверенной до мелочей реальности. Она начала пробежку, и её движения стали такими же механическими, как всё вокруг.
Закончив положенные километры, она повернула к дому, но её внимание привлекло странное движение. У входной двери стояли двое мужчин, о чём-то напряжённо споря. Сердце Валентины на мгновение замерло, кольнув неприятным предчувствием. Одного из них она знала с детства, второго видела впервые.
– Доброе утро, дядя. И вам доброе утро, таинственный незнакомец – произнесла она, подойдя ближе, с еле заметной усмешкой и иронией в голосе.
– И тебя с добрым утром, Валентина, – ответил дядя, усмехнувшись. – Сколько раз я тебе говорил, не обращаться к незнакомым так.
Мужчина рядом с ним приветливо улыбнулся. – Мы не знакомы, юная леди, меня зовут Виталий, я товарищ и подчинённый вашего дяди.
– Очень рада, Виталий. Ну, я пошла; в отличие от вас, у меня сегодня есть дела. Она нахмурилась, развернулась и проскользнула в дверь, словно убегая от чего-то. Прикусив губу, входя в дом, в голове у неё промелькнула мысль: «Зачем дядя постоянно приглашает этих странных типов? И почему именно к нам приходят чужие люди?».
Зайдя на кухню, Валентина почувствовала, как у неё заурчал живот. В холодильнике её ждал уже готовый завтрак, разложенный по контейнерам: яйца, курица, овощи. Всё было вымерено до грамма, как в аптеке, а не на кухне. Система, как всегда, позаботилась о её потребностях. Она поставила контейнер в разогреватель, предвкушая привычный, как заезженная пластинка, вкус.
Закончив завтрак, Валентина без промедлений направилась готовиться к рабочему дню. Натянув свою повседневную рабочую форму и прихватив все необходимые вещи, она мысленно попрощалась с дядей и тётей и вышла из дома.
Направляясь к месту работы, она позволила мыслям о предстоящих обязанностях выстроиться в чёткий план. «И всё-таки этот браслет – чудо, – подумала она. – Стоит лишь подумать о работе – и все инструкции, все требования уже в голове». Не задерживаясь, она продолжила путь.
Городские улицы казались мозаикой из серого бетона и стекла, каждый элемент которой был на своем месте. Здесь не было места проявлениям эмоций, казалось, их убрали за ненадобностью. У людей были вежливые, но безликие выражения лиц. Они говорили только по делу, тихо и сдержанно. Лица казались спокойными, а в глазах читалась покорность. Этот город был создан для того, чтобы отсекать всё, что могло бы отвлечь от главного – служения Системе.
Валентина шла по знакомому маршруту; её движения были плавными и выверенными. “Этот мир, возможно, и не идеален, однако он стабилен. Здесь отсутствуют войны, преступления и тирания.” Это пронеслось в голове, как напоминание о том, во что нужно верить. “Так и должно быть.”
Она обратила внимание на огромные рекламные щиты, показывающие счастливых рабочих, занятых своими обязанностями. Валентина старалась не задерживать на них взгляд. И снова промелькнула мысль: “Все мы стремились к такому спокойствию и порядку.” – как заклинание повторила она в голове, стараясь подавить неясное чувство тоски, которое вызывали эти неестественные, почти застывшие улыбки.
Как сотрудник сектора “C”, Валентина не просто наблюдала за своим городом – она чувствовала его, понимала, как он устроен. Она знала, что в западной части, в секторе “A”, раскинулся огромный складской комплекс, где под навесами из металла и бетона беспрестанно гудели автоматизированные механизмы. Эти механизмы перебирали товары, загружали дроны и готовили их к отправке – бесконечный хоровод работы, где каждый винтик знал своё место. Именно отсюда, из сектора “A”, зависела жизнь всего города, его бесперебойное снабжение.
В восточной части, в секторе “B”, царила атмосфера напряженной тишины. Там уже не было привычных патрулей в униформе; по улицам скользили безмолвные механизмы – не люди, а биомеханические солдаты, собранные из блестящего металла и органической плоти. Их движения были пугающе слаженными, а головы, усыпанные датчиками, постоянно сканировали всё вокруг. Именно сектор “B” обеспечивал видимость безопасности, но за этой гарантией скрывался тотальный контроль, воплощённый в механических слугах Системы.
Работая в технологическом секторе “C”, Валентина знала, что именно на севере города, в её секторе, располагались лаборатории и исследовательские центры, где каждый день разрабатывались новые технологии и совершенствовались системы слежения, поддерживающие власть Системы.
На юге, в секторе “D”, находились огромные хранилища данных, где хранилась вся информация, контролирующая жизнь города, все его тайны. А в самом сердце города, между всеми этими секторами, возвышался сектор главного штаба Системы – загадочная территория, о которой почти ничего не было известно. Это была строго охраняемая зона, куда не ступала нога человека. Говорили, что там, за неприступными стенами, находился центр управления, но никто не знал наверняка, что там происходит. Сама Система управляла городом и делала это безукоризненно. Это был постоянно эволюционирующий разум, чьи возможности превосходили человеческие, и каждый день она становилась всё более мощной и точной. Она принимала все решения, не нуждаясь в помощи людей. Люди были лишь исполнителями её воли. За каждый сектор отвечала своя система, но все они были подчинены главной системе, чей штаб располагался в самом центре города. Валентина знала это, но старалась не задумываться о деталях. Главное, чтобы всё проходило без сбоев; именно это, по её мнению, и имело значение. Закончив свой обычный маршрут, Валентина подошла к знакомому зданию, чей фасад, как и все в этом городе, был выполнен из серого бетона. Над входной дверью, лишённой всякой вычурности, чётко и лаконично красовалась надпись: “Институт Нейро-роботологии”. Подойдя к автоматизированной двери, Валентина сделала глубокий вдох. Она знала, что за этой дверью её ждёт привычная рутина. Чётко, без лишних эмоций, она произнесла: “Валентина, порядковый номер 9081”. Сканеры тут же пронзили её сетчатку глаза, и в следующее мгновение дверь с тихим шипением отъехала в сторону, пропуская Валентину внутрь.
За порогом её встретил стерильный коридор, где стены, пол и потолок были выкрашены в одинаковый белый цвет, создавая ощущение бесконечности. Никаких картин или украшений, лишь очищенный и охлаждённый воздух с едва уловимым запахом стерильности. Валентина шла по привычному маршруту, её шаги сливались с тихим гулом работающих механизмов, отзываясь эхом в пустынном пространстве. Мысль о том, что они все стремились к стабильности и порядку, снова промелькнула в её голове, как заклинание, стараясь подавить неясное чувство тоски от неестественных, застывших улыбок сотрудников, мелькавших вдалеке. Обмениваясь кивками, они проходили мимо, не произнося ни слова. Валентина шла по коридору, её шаги отдавались тихим эхом, а дыхание, казалось, подстроилось под ритм работающих механизмов. Она чувствовала, как её тело, словно деталь сложного механизма, двигалось по отлаженной траектории, и казалось, её движения уже не принадлежали ей.
Зайдя в свой кабинет, Валентина огляделась. Всё было на своих местах: мониторы, датчики, инструменты – всё то, что окружало её каждый рабочий день. Она села за стол и запустила программу. На экране появилось множество графиков и чисел. Без промедлений Валентина начала обрабатывать данные: проверять уровень влажности, корректировать алгоритмы обработки, отслеживать показания температуры. Её руки движущимися автоматически нажимали клавиши, словно выполняли привычный танец. В монотонном ритме работы она искала спасение от нарастающей тревоги, ощущая, как каждая выполненная задача приносит ей временное успокоение, снимая бремя неопределенности.
Внезапно её взгляд упал на одну из записей: "Сбой в секторе “B”. Отклонение от нормы в поведении патрульных юнитов, зафиксировано проявление агрессии". Валентина едва заметно нахмурилась.
– Странно, что дрон сегодня не доставил почту, – подумала она, заметив ещё одно сообщение. Неожиданный укол беспокойства коснулся её; она мысленно укорила себя и быстро подавила это чувство.
– Неполадки случаются, и моя работа – их устранять, – вновь уверила её мысли Валентина, запуская программу диагностики и восстановления. – Идеальная система не должна допускать сбоев, – мысленно повторила она, – но, видимо, без них никак.
В глубине души что-то кольнуло, словно холодный камешек скользнул под кожу и не исчезал. В памяти всплыл разговор с тётей, её беспокойный взгляд, ставший более рассеянным, чем обычно, и дядя, чьё обычное ворчание звучало как-то более нервно и торопливо. Всё это, казалось, оставляло крошечные трещины на гладкой поверхности идеального мира, в котором она жила. “Сбои…” – промелькнула мысль, и, словно захлопнув книгу на середине предложения, она решительно повернулась к экрану; пальцы, словно механические щупальца, забегали по клавиатуре, пытаясь погрузиться в мир чисел и кодов. Она неистово впилась глазами в монитор, где данные, словно капли дождя, осыпались потоком. С каждой набранной строчкой кода она словно пыталась прорвать завесу тревоги, уходя от неудобных вопросов, которые настойчиво пытались пробиться в её сознание, как назойливые тени, продолжали преследовать её, едва уловимо покачиваясь на границе восприятия.
Прошло несколько часов. Цифры на мониторах, словно капли бесконечного дождя, продолжали осыпаться, а её пальцы всё так же выстукивали код. Когда система, наконец, показала стабильность, она позволила себе откинуться на спинку кресла. Спина затекла, а глаза немного щипало от долгого напряжения. Программа, которую она тестировала, наконец показала приемлемые результаты. Пора на обед. Она оторвала взгляд от экрана и посмотрела на часы. Время летело незаметно, когда она была поглощена работой.
“Интересно, чем там занимаются остальные?” – промелькнула мысль, тут же подавленная как не относящаяся к делу. Валентина встала из-за стола и, оставив кабинет в рабочем состоянии, вышла в коридор. Там уже начали собираться другие сотрудники. Обычно в обеденный перерыв они молча ели, каждый у своего стола или в специально отведённом для этого месте, но сегодня что-то изменилось. Один из её коллег, совсем ещё юный парень, едва окончивший институт по имени Максим, что-то оживлённо рассказывал. Валентина, проходя мимо, услышала обрывок фразы: “…нужно пересмотреть базовые принципы нейросети”. «Опять Максим со своими вечными спорами! Ну не может он просто пообедать, как все. Ещё и зелёный совсем», – подумала Валентина, закатив глаза. В голове тут же промелькнули воспоминания о том, как она сама, совсем ещё молодая, закончила обучение в институте. Она тогда тоже, словно губка, впитывала всё новое, жадно изучая передовые технологии, а теперь, спустя несколько лет, чувствовала себя обычным винтиком в огромном механизме, хотя и не всегда соглашалась с этим. «,наверное, Максиму нужно дать больше времени, чтобы он успокоился, ещё наработается», – поймала себя на мысли Валентина, но тут же отмахнулась от неё, решив, что это не её дело. Она прошла мимо оживлённой группы, стараясь ни на кого не смотреть, и направилась в столовую. Заняв один из пустых столиков, она достала из сумки контейнер с едой. “Скорее бы этот обед уже закончился”, – подумала она и тут же поправила себя: «Неужели мне тоже не хватает общения?» – с грустью призналась себе Валентина.
Место: заброшенная деревня на северной окраине столицы.
Дома покосились и прогнили от времени, крыши обвалились, обнажая почерневшие балки. Стекла в окнах давно выбиты, а ветер, словно заблудший дух, гуляет по пустым комнатам, издавая странные шорохи. Заросли сорняков и кустарника переплелись с развалинами, придавая месту дикий, заброшенный вид. В центре деревни, возле полуразрушенной часовни с обвалившейся крышей и прогнившим крестом, на старом, поросшем мхом камне сидит человек. Его лицо скрыто в тени капюшона, а на коленях лежит свернутая карта. Рядом, в густом слое пыли, стоит потрепанный рюкзак.
Скрип гравия нарушил тишину. Из-за развалин одного из домов появился человек. Уставшее выражение на его лице и слегка запачканная пылью одежда придавали ему вид путешественника. Подойдя к сидящему, он коротко кивнул.
Первый: – Ну, я здесь. Прости за задержку. Дороги хуже, чем я думал – сказал он, поднимая голову и откидывая капюшон. Его взгляд остался спокойным, но в нём чувствовалось напряжение.
Второй: – Я и не сомневался, что ты придёшь. Связной? – отозвался второй, садясь на соседний камень, не меняя своей позы.
Первый: – Всё прошло, как по маслу. Все детали улажены. Связной дал добро. Завтра в 10:00 – произнёс первый, стукнув пальцем по карте на коленях, словно ставя точку в этом деле.
Второй: – Отлично. Значит, мы готовы, – второй вздохнул и провёл рукой по лицу, словно избавляясь от последних сомнений.
Первый: – Да, похоже на то. Знаешь, после разговора со Связным всё кажется таким простым. Как будто это не реальность, а тщательно отрепетированная сцена…
Второй: – Театр марионеток, скорее, – ответил второй, не глядя на своего спутника. – Мы тут лишь пешки в чужой игре.
Первый молчит некоторое время, глядя на развалины часовни. Наконец, кажется, он поборол какое-то сомнение.
Первый: – Скажи, а источник? Ты уверен в достоверности его данных? Знаешь, всё это как-то… слишком гладко.
Второй: – Да, у меня были те же мысли – сказал второй, не отрывая взгляда от руин. – Я провёл свою проверку. И знаешь, что я тебе скажу? Его информации можно доверять.
Первый: – И как же?
Второй: – Только доверять нужно, как врагу. Ты должен помнить, что у него есть своя цель. Эта цель может быть далека от наших интересов, но… – второй сделал паузу, подбирая слова, – по крайней мере, он не лжёт. По крайней мере, сейчас.
Первый смотрит на него, и на мгновение в его глазах промелькнуло понимание. Затем он медленно кивает.
Первый: – Понимаю. Что ж, тогда завтра в 10:00.
Первый, помедлив, решает задать ещё один вопрос.
Первый: – А что насчёт девчонки? Она за нас или нам её брать силой? – Смотрит на него с невозмутимым лицом.
Второй: – Как пойдёт. Если что, придётся применить силу. Полковник дал разрешение лишь бы мы её доставили.
Первый кивает и, отводя взгляд к разрушенной часовне, ощущает, как пустота вокруг наполняет пространство.
Второй кивает в ответ. Они сидят какое-то время в молчании, слушая, как ветер, словно ожившая тень, гуляет по пустым домам. Заброшенная деревня молчаливо наблюдает за ними, как свидетели их мрачного дела, готовые доносить на изрядную долю греха, если это потребуется.
На часах 6 вечера. Валентина откинулась на спинку кресла, чувствуя, как напряжение, копившееся в течение дня, постепенно отступает. Цифры на мониторах больше не мелькали перед глазами, а гул работающих механизмов в лаборатории, казалось, стал тише. Она сохранила результаты сегодняшних исследований, выключила аппаратуру и подошла к окну. За окном виднелся город – всё так же безупречный, но теперь уже погруженный в сумерки. Ряды зданий казались однообразными, словно серые монолиты, уходящие вдаль. “Как же всё здесь однотипно”, – невольно подумала она, но тут же отбросила эту мысль, как и все другие, которые не касались работы.
Валентина собрала необходимые вещи и вышла из лаборатории. Коридоры института были пустыми и тихими, лишь редкие тени сотрудников мелькали на фоне. Шагая по знакомому маршруту, её шаги создавали тихий звук, сливаясь с механическим гулом. ‘Если бы я осталась здесь на ночь, смогла бы продолжать свою работу на автомате? А если бы сейчас умерла? Завтра всё началось бы заново, как ни в чем не бывало.” Эта мысль внезапно возникла и испугала её. Это какое-то умирание? Каждый день я начинаю заново? – пронеслось в её голове, и Валентина поспешила отогнать эту идею, словно назойливую муху. Она вновь возвращалась в свою привычную, хоть и монотонную, жизнь. Дом… там меня ждёт ужин и тётя с дядей, их вечные разговоры о погоде”, – промелькнула мысль, вызывая лёгкую усмешку на её губах.
Выйдя на улицу, она сделала глубокий вдох, наполняя лёгкие прохладным воздухом. Город погружался в сумерки, но даже в этом полумраке он казался таким же выверенным и безликим. Она посмотрела на горизонт, где небо постепенно сливалось с контурами зданий. “Что же будет завтра? Ещё один одинаковый день?” – мысль промелькнула в голове, заставив её на мгновение замедлить шаг. “Важно избавиться от этих ненужных размышлений”, – поспешно решила Валентина и ускорилась, направляясь к дому.
Дома её ждала всё та же картина, что и обычно. Тётя суетилась на кухне, готовя ужин, а дядя, устроившись в кресле с газетой, бормотал что-то о погоде. “Вечер, как и всегда”, – без эмоций подумала Валентина, проходя мимо, стараясь не сталкиваться с ним взглядом. Как только она переступила порог, тётя тут же оторвалась от плиты. – Валюша, ты уже пришла? Как твой день? Всё в порядке? – Тётя смотрела на неё с привычной заботой. Дядя, бросив газету, с хмурым видом хмыкнул: – Всё хорошо, говоришь? Опять, небось, с этими проводами возилась? – Похожие вопросы каждый день, каждый вечер. Валентина про себя вздохнула, почувствовав раздражение, стараясь не выдать его: – Да, всё хорошо. Всё как обычно. – Ответила она, стараясь закончить этот разговор как можно скорее.
Поужинав и выслушав очередной бессмысленный рассказ дяди о каких-то налогах, Валентина уже собралась уйти в свою комнату, когда дядя с тяжёлым вздохом неожиданно позвал её на балкон: – Валюша, подойди сюда на минутку.
Балкон был небольшой, но со свежим воздухом и видом на ночной город. Дядя сидел на старом кресле-качалке и смотрел на звёзды. Валентина подошла к нему с некоторым любопытством и удивлением; она чувствовала, что что-то не так. Она знала, что он её не любил, и этот разговор, скорее всего, не принесёт ничего хорошего. – Валя, скажи, о чём ты мечтаешь? – спросил дядя, его голос был спокойным, но в нём чувствовалась какая-то странная нотка и что-то угрожающее. Валентина растерялась. Этот вопрос застал её врасплох. Она пыталась вспомнить, были ли у неё вообще когда-либо какие-то мечты, но всё тщетно. В голове была лишь пустота. Она молчала, перебирая в памяти какие-то смутные обрывки мыслей, но ответа так и не находила. “Что-то я не помню, чтобы когда-либо вообще мечтала?” – с тревогой подумала она. – Не знаешь? – дядя, с недовольным видом, не дожидаясь ответа, поднялся с кресла и, ничего не сказав, направился в дом, оставив Валентину наедине со своими мыслями.
Оставшись одна, Валентина стояла на балконе, глядя на ночной город. Её сознание вдруг словно прорвало, и в голове замелькали обрывки воспоминаний, как слайды из старого кино. “Я ведь тоже когда-то мечтала, правда? Помню… как меня забрали из дома… из-за того, что мой отец был инвалидом после той войны… и мама, у которой было слабое психическое здоровье”, – в голове вспыхнула картина того, как её уводили от родителей в какой-то лагерь для особо больных детей – “Как мне сказали, это для нашего блага”. “И где же теперь они? Что с ними? А главное… почему я не хочу их вернуть? Почему я не мечтаю их увидеть вновь?” – вопрос больно кольнул её, заставив содрогнуться. “наверное, потому что в этой системе, в которой я живу, нет места мечтам и чувствам, нет времени думать о чём-то другом, кроме работы”, – печально подумала Валентина, глядя на ночное небо.
После разговора с дядей на балконе Валентина вернулась в свою комнату. Она быстро приняла душ, стараясь смыть накопившуюся за день усталость, выполнила обычные предночные дела и легла в постель, но сон никак не приходил. Она ворочалась с боку на бок, уже ощущая нарастающее раздражение, чувствуя какое-то странное предчувствие. Внутри всё словно ныло, какое-то непонятное беспокойство, будто ожидание чего-то важного или приближения беды, и это её крайне тревожило. “Что же со мной происходит?” – мысленно произнесла она, глядя в потолок, словно ища там ответа. “Почему меня так волнует этот вопрос? Это всего лишь один-единственный вопрос, зачем он вообще заговорил о мечтах?” – её внутренний голос звучал растерянно и даже с некоторой обидой, словно её внезапно вырвали из привычного состояния. “Никогда подобного не было, раньше он всегда был равнодушен, как и я; всё было предсказуемо”, – с досадой повернулась на другой бок она. “Какой смысл вообще мечтать, если каждый день будет неизменно повторять предыдущий? Работа, дом, ужин, сон. И так снова и снова, до самого конца.”, – она осознала это с горечью, как непреложную истину. “Всё предсказуемо, всё понятно, всё под контролем.” Эта мысль вдруг показалась ей такой наивной. “Даже если бы я стремилась к чему-то, разве это что-то изменило бы? Человеческую природу изменить невозможно, как бы сильно этого ни хотелось. Все мы просто винтики в огромном механизме, выполняющие одну и ту же задачу изо дня в день. И мечты, сколь бы прекрасны они ни были, в этом мире лишь пустой звук”. “Всё предсказуемо и контролируемо” – она попыталась внушить себе эту мысль, как успокаивающее заклинание, и это слегка облегчило её состояние. Она почувствовала, что усталость наконец-то овладевает ею, и провалилась в сон…
Вначале была только тьма, глубокая и безмолвная, как дно океана. Затем, словно на горизонте, начали всплывать неясные образы, подобные призрачным теням. Это были обрывки воспоминаний, смешанные с фантазиями, не имеющие чётких контуров, словно акварельные краски, растекающиеся по мокрой бумаге. Она ощущала, как её тело медленно проваливается в эту тьму, словно погружается в тёплый, но одновременно вязкий и неуютный пух. У неё было ощущение, что она плывёт и не может контролировать своё направление. Она чувствовала тяжесть своего тела, словно оно наполнено свинцом, и одновременно странную лёгкость, как будто её вот-вот унесёт порыв ветра. Голова казалась пустой и легкой, но в ней медленно зарождался какой-то неясный, тревожный гул. Тело было наполнено теплом, но это тепло казалось неживым и некомфортным. Она проваливалась глубже, а образы становились всё более туманными. На короткий миг она почувствовала знакомое тепло, словно чьи-то объятия, и в груди у неё вспыхнула неясная надежда, но как только это ощущение стало кристаллизоваться, оно сразу же растворилось, оставив её с холодным предчувствием приближающейся беды и чувством потери, которое пропитало каждую клетку её тела. И в этот момент, всё сильнее и сильнее, начал пробиваться резкий и настойчивый звук, словно рвущийся нерв, звук, который с каждой секундой становился всё громче и настойчивее, пока не прорезал завесу сна, как острый клинок, медленно, но неотвратимо возвращая её в реальность…
Проснувшись, Валентина ощутила странную пустоту, словно кто-то незаметно выключил внутренний свет, обычно освещавший её жизнь. Это не был страх, а что-то более глубокое и давящее, как ледяная птица на груди. Обычно утро начиналось с чёткого осознания расписания дня и с мягкого зелёного пульсирования браслета на запястье. Она проснулась от прерывистого пиликанья, которое, казалось, не могло завестись. Сегодня же – безмолвие, полная апатия и неясное предчувствие.
Она потянулась к браслету, ожидая привычного сигнала, но браслет молчал. Холодный, безжизненный металл под её пальцами вызывал недоумение. Её брови нахмурились. Странно… очень странно. Разве у системы бывают такие сбои? Она всегда работала безупречно. Или нет?
В памяти всплыло вчерашнее расписание, но оно казалось каким-то нереальным и отстранённым: утренняя зарядка, строго регламентированная и отслеживаемая системой, диетический обед, монотонная работа с данными, заполняющая пустоту внутри. И вот теперь – молчание. Попытка вспомнить планы на сегодняшний день оказалась безуспешной. Обычно она знала расписание на неделю вперёд, до минуты. А сейчас – провал, белая пустота.
Пальцы невольно сжали простыню. Это ненормально. Сердце начинало колотиться быстрее, выбиваясь из привычного ритма.
Подойдя к окну, она слегка наклонила голову. За окном был всё тот же вид, но что-то было не так. Обычно улица шумела, сейчас же она была пуста. Глаза расширились. “Куда все подевались?” – спросила она себя. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Валентина оглядела комнату, медленно поворачивая голову. Все вещи лежали на своих местах. Она покачала головой. “Может, это сон?” – промелькнула мысль, но она её отбросила.
Она снова взглянула на браслет на запястье, плечи напряглись – он молчал, словно мёртвый. “Это всё ненормально…” – прошептала она. Нужно что-то делать. Решив, что нет смысла просто стоять и ждать неизвестности, она сделала глубокий вдох, и её плечи немного расслабились. Она вновь почувствовала ясность в мыслях. Ей нужно что-то сделать. Оглядевшись вокруг, словно оценивая ситуацию, в её взгляде вновь появилась решимость.
Нужно найти ответы. Её ноги сами понесли её к шкафу. Она открыла дверцу и некоторое время рассматривала свой гардероб. Раньше она носила форму – строгую и безликую, которая определяла её роль в Системе. Но сейчас всё было иначе. Она решительно отодвинула униформу и вытащила из глубины шкафа простые, но удобные тёмные спортивные штаны и толстовку с капюшоном, которая была на пару размеров больше, словно она её стащила у дяди.
Одежда была мягкой и приятной на ощупь, как будто обнимала её, давая ощущение комфорта и свободы. Валентина с лёгкой неохотой надела толстовку. Не раздумывая, она натянула штаны, чувствуя, как одежда, словно оживает на ней – в ней она становится не чужой. Валентина быстро переоделась, стараясь не думать о странности происходящего. Она поправила капюшон, чувствуя, как тело наполняется теплом.
Она посмотрела на свои домашние тапочки, скользнула в них. Сделав глубокий вдох, она направилась к двери.
Она вошла в гостиную и стремительно прошла к телевизору. Её шаги были уверенными. Подойдя к нему, она включила телевизор, нажав кнопку на самом корпусе. Пальцы быстро пробежались по панели. Экран оставался тёмным. Она почувствовала лёгкий импульс. Экран мигнул и зажёгся тусклым светом. Сначала на экране замелькали помехи, а затем появилась надпись, пульсирующая холодным светом: “ТЕХНИЧЕСКИЕ РАБОТЫ. СВЯЗИ НЕТ. ОСТАВАЙТЕСЬ ДОМА”. Валентина замерла, уставившись на экран. В голове крутились вопросы без ответов: неработающий браслет, молчание системы, невозможность связаться с тётей. Всё указывало на что-то серьёзное. Она медленно отступила от телевизора. “Это не сбой… Что происходит?” – тихо проговорила она.
Внезапно раздался звонок. Она резко обернулась. Экран телефона мигал незнакомым номером. Валентина подошла к телефону и нажала кнопку ответа. Она поднесла телефон к уху. – Алло? Кто это? В ответ послышалась тишина, а потом мужской голос: – Валентина? Это вы? – Да, это я, – ответила она. – Будьте готовы, оставайтесь дома и не предпринимайте никаких действий. После этих слов связь оборвалась. Валентина медленно опустила телефон. В голове крутились тысячи вопросов: кто это был, что от неё хотят, что происходит. Но сейчас она чувствовала, как голод даёт о себе знать, и подумала, что на голодный желудок лучше не думать. “Нужно поесть”, – решила она, и её ноги понесли её на кухню.
Подойдя к холодильнику, она открыла его и невольно улыбнулась. Там лежал её обычный, строго регламентированный завтрак: яйцо, курица, овощи. Всё, как всегда, до грамма. В отличие от всего хаоса, который творился вокруг, хоть что-то осталось неизменным. “Странно, – подумала она, – что порядок остался только здесь, в холодильнике”. Она достала завтрак, поставила его на стол и на мгновение задержала взгляд, словно размышляя над чем-то. Она вспомнила, что когда-то, давным-давно, ненавидела эту предсказуемость. А сейчас? Эта предсказуемость казалась ей спасением, якорем в этом хаосе…
Она быстро позавтракала, помыла посуду и снова вернулась в гостиную. Она знала, что не может просто сидеть и ждать. В её глазах снова засияла решимость. Но решимость, казалось, была единственной силой, которую она могла контролировать. Время тянулось медленно. Она то и дело смотрела на часы, прислушиваясь к тишине за окном, ожидая хоть какого-то признака жизни. В голову лезли тревожные мысли. Она подошла к окну и посмотрела на улицу. Сердце забилось сильнее, когда она заметила вдалеке силуэты. Она поняла, что нужно бежать, но как?
Она прищурилась, вглядываясь в фигуры на горизонте. Двое мужчин направлялись к её дому. Бежать. Но куда? Здесь не было выхода. Она отступила от окна. Она понимала, что времени мало. “Что же делать?” – прошептала она, глядя на дверь.
Внезапно раздался громкий стук в дверь. Она вздрогнула. Звук повторился, на этот раз более настойчиво, словно дверь хотели сломать. Она отступила к стене. “Это конец”, – подумала она. – Откройте дверь! – раздался мужской голос за дверью. – Это мы вам звонили! Валентина нахмурилась. Это был тот же голос. Но почему они стучат, а не звонят? – Откройте, у нас нет времени! Нам нужно помочь вам выбраться, скоро здесь будут патрульные роботы. Валентина колебалась. Она понимала, что это может быть ловушка, но выбора не было. Она медленно подошла к двери. “Патрульные роботы?” – подумала она.
Дверь с треском распахнулась, и на пороге появились двое мужчин. – Что происходит?! – в панике выкрикнула Валентина, отступая назад, её глаза метались от одного мужчины к другому. – Почему вы не можете объяснить, куда вы меня ведёте? – Нет времени на объяснения, – резко произнёс один из мужчин, делая шаг вперёд и преграждая ей путь. – Нужно убираться прямо сейчас! – Никуда я не пойду с вами! – сдерживая страх, возразила Валентина, хотя её голос дрожал. Она попыталась оттолкнуть мужчину, но его хватка была слишком сильной. – Умоляю! – вмешался второй мужчина, его голос звучал настойчиво, полным тревоги. – Нам срочно нужно бежать! Не сопротивляйтесь! Но Валентина не собиралась сдаваться, её тело наполняло отчаяние, сердце бешено колотилось. Она чувствовала, как её схватили за руки, пытаясь скрутить, и в этот момент один из мужчин принудительно сорвал с её запястья браслет, который управлял её распорядком. Она царапалась и кусалась, крича от ужаса. Но мужчины были сильнее. Их хватка сжимала её, как тиски, и ей не удавалось сдвинуться ни на миллиметр. Один из мужчин молча подобрал её кроссовки. – Что вы делаете?! – кричала она, пока один из мужчин, схватив её, не перекинул через плечо и не вынес из дома. С её уст сорвалось ещё несколько отчаянных криков, но они затихли, как только её окружила темнота.
Несколько секунд Валентина чувствовала дезориентацию, но затем поняла, что её тащат. Она покачивалась из стороны в сторону, словно мешок с картошкой. Внезапно она ощутила холодный металл и поняла, что её швыряют на что-то. Открыв глаза, она увидела мрак вокруг. Повернувшись на спину, заметила, что их вынесли к старому пикапу. Валентина упёрлась руками о кузов, пытаясь отползти назад, но один из мужчин быстро схватил её за ноги и резким движением затянул в кузов.
Она упала на дно кузова так, что её тело слегка подпрыгнуло. Боль пронзила её, но сейчас это было неважно. Попытавшись приподняться, она не успела, как в кузов запрыгнули двое мужчин. Фрагмент: “Они сели по бокам, словно живой щит, их лица скрывались в тенях. Внезапно раздался оглушительный рев двигателя, и машина рванула с места, вдавив Валентину в пол. Пикап мчался по ухабистой дороге, швыряя её из стороны в сторону, как хрупкую куклу в руках у Tornado. Сердце колотилось в груди, ощущая, что каждый рывок мог обернуться последним.”
Неожиданно пространство вокруг озарилось красным светом, и раздался пронзительный звук сирены. Он был таким громким, что закладывало уши. Валентина, прижатая с обеих сторон, осторожно приподнялась и увидела в зеркале заднего вида маячащие фигуры патрульных роботов. Сирена, казалось, вела их по пятам.
– Вот черт! – проворчал один из мужчин, поглядывая в зеркало. – Эти консервные банки уже близко. Надо было дать сигнал, что мы уезжаем, но они, как всегда, хотят сыграть в кошки-мышки.
– Да не кипятись ты, Грэг! – ответил второй, пожимая плечами. – Совсем скоро удерём. У нас же «летучая мышь», а не эта коробка на колесах. Посмотрим, как эти пылесосы нас догонят.
Валентина с ужасом следила за приближающимися роботами. Их красные глаза сверкали, словно огонь, а металлические тела казались безжалостными. Сердце её забилось ещё сильнее – она осознавала, что попала в ещё более опасную ситуацию. Она хотела закричать, но из её горла вырвался лишь хрип. Куда они её везут? Что с ней будет? Пикап мчался по извивающимся улицам, словно обезумевший зверь, подпрыгивая и виляя из стороны в сторону, словно пытался сбросить с себя преследователей. Валентину швыряло по кузову, как тряпичную куклу, а адреналин заливал её кровь, как огненный поток. Красный свет сирены разрывал ночной мрак, окрашивая улицы в кровавые оттенки, словно завораживающее, но пугающее полотно безумного художника. Скрежет металла, вой двигателя и пронзительный звук сирены сливались в единый хаос звуков, создавая симфонию ужаса. Патрульные роботы неумолимо преследовали их, механические ноги перебирая с невероятной скоростью, словно они были вечными охотниками, не знающими усталости. Улицы города стали лабиринтом света и тени, а пикап петлял по ним, словно спасаясь от самих демонов.
– Черт, кажется, у нас проблемы! – заорал Грэг, бросив тревожный взгляд на навигатор приборной панели. – Маршрут, который дал связной, заблокирован. Система нас вычислила, а это значит, что мы направляемся прямо в ловушку.
– Что?! – возмутился второй мужчина, в его голосе было слышно отчаяние. – Этот идиот нас подставил! Куда мы теперь?
– На импровизацию! – крикнул водитель, выжимая газ до упора.
Валентина, невольно вцепившись руками в металлический борт пикапа, поняла, что они движутся в западню. Впереди надвигался барьер, установленный патрульными роботами. И вдруг она узнала водителя – это был человек, которого она видела вчера утром с дядей. “Не может быть!” – промелькнуло в её голове, и её наполнил вихрь вопросов, как бурная река.
Пикап, словно взбесившийся конь, рванул вперёд, мчащийся прямой на барьер. Валентина закрыла глаза, ожидая оглушительного столкновения, но вместо этого ощутила, как машину резко повело вбок – она уходила с асфальтированной дороги на неровную грунтовую обочину. Тело Валентины подкинуло вверх, и она с глухим ударом приземлилась обратно. Пикап скакал по ухабам, и в сердце её закралось тревожное понимание: они выезжали за пределы города.
– Ты что творишь?! – прокричал Грэг, вцепившись в борт кузова так, будто это могло спасти его. – Мы сейчас колеса потеряем!
– Доверься мне! – огрызнулся водитель, лавируя между деревьями, которые хаотично росли вдоль их пути. – Тут нас эти железяки не достанут!
Машина пронзительно ревела, поднимая облака пыли и мелких камней, которые сверкали в лучах заходящего солнца. Они всё дальше уходили от города, красные огни патрульных роботов становились всё менее заметными, а звук сирены постепенно стихал.
Валентина, всё ещё с стиснутыми глазами, открыла их и увидела, как городской пейзаж сменился диким лесом. Деревья возвышались всё выше и гуще, а лучи света с трудом пробивались сквозь листву, словно искали выход из заточения. Вдруг машина резко затормозила, и её тело бросило вперёд, как будто наткнулась на невидимую стену.
– Что… куда мы приехали? – спросила Валентина, пытаясь отдышаться и осознать происходящее.
– Добро пожаловать в зону, где Система бессильна – произнёс водитель, медленно поворачиваясь к Валентине. Теперь она смогла различить его лицо, хотя оно всё ещё оставалось в затенении, как неясный силуэт, скрывающий истинные намерения. Его черты были резко очерченными и выразительными, а глаза светились таинственным светом, завораживая и настораживая одновременно.
– Лес – это территория, которую Система бережёт и оставляет в покое, – продолжал он, уверенно глядя в её глаза. – Система считает, что природа сама справится с любыми вызовами. Так что здесь, среди деревьев и шороха листвы, нам будет в безопасности.
Каждое его слово звучало как тайна, укрытая в изумрудной глубине леса. Валентина чувствовала, как влага воздуха наполняет её лёгкие, а звуки деревьев сливаются с её опасениями и надеждами. Обстановка казалась одновременно уютной и чуждой. Лес, дышащий жизнью, представлял собой нечто большее, чем просто убежище – он стал символом свободы в мире, где контроля было слишком много.
– Что? Она бережёт природу? – сбитый с толку, рассмеялся Грэг. – Эта железная банда не может уследить за своими роботами, а тут природа!
– Система, как и любой механизм, имеет свои ограничения, – заметил второй мужчина, вылезая из кузова и осматривая окрестности. – Её главная задача – сохранять порядок, но природа всегда была вне её контроля. Здесь нет датчиков, нет камер, нет патрулей. Здесь она бессильна.
Валентина, не понимая, что происходит, вылезла из пикапа, и её ноги коснулись земли. Она оглянулась и увидела, что их окружает густой лес, погружённый в полумрак. Чувство боли и усталости преследовало её, а в голове не прекращался поток вопросов. Но, несмотря на это, в глубине души она ощущала легкое облегчение – они выбрались от Системы, и это немного успокаивало её. Однако это чувство быстро сменилось тревогой.
Она оказалась в незнакомом месте, и её охватило состояние дезориентации. Валентина не хотела доверять этим мужчинам, которые насильно вытащили её из дома. Её сознание распалось на две части: одна понимала, что они её спасли, а другая осознавала, что они разрушили её идеальный мир. Несмотря на то что она узнала человека, которого видела с дядей, она не могла ему доверять. Его нервозность и поспешность вызывали у неё сомнения. “Почему дядя не сказал мне про него?” – думала она. “Почему он решил прибегнуть к таким методам? Что-то тут не так”.
Тем временем мужчины начали осматривать повреждения машины, и Грэг ворчал, усмехаясь, что они зря покинули трассу и что скоро их найдут. Валентина чувствовала себя в ловушке. Лес казался одновременно устрашающим и уютным. “Я должна найти способ выбраться отсюда”, – решила она. Её страх накалялся, смешиваясь с недоверием.
– Я отойду, – проговорила она, стараясь сделать свой голос максимально спокойным.
– Не уходи далеко – сказал Кэл, второй мужчина, с настороженным взглядом. – Нам скоро нужно будет решать, что делать.
Валентина кивнула, будто соглашаясь, но в её голове уже зрела идея. Она не могла просто сидеть сложа руки. Никто не говорил ей, что делать, и это только усиливало её желание действовать. Отошёл чуть дальше вглубь леса, она старалась не терять из виду мужчин, но и не привлекать к себе лишнего внимания.
Сделав вид, что ищет укромное место, Валентина искала шансы для побега. Она присела за деревом, стараясь остаться в тени, и стала наблюдать за разговором мужчин, когда вдруг заметила, что Кэл подходит к ней ближе. Его внимательный взгляд заставил её сердце забиться быстрее. Наверное, она не могла рассчитывать на лёгкий побег.
С решимостью, не давая себе возможности настраиваться на провал, она изменила тактику: вместо того чтобы бросаться в неизвестность, она решила подождать подходящего момента. Мужчины всё ещё у пикапа, обсуждая дальнейшие действия, но время работает против них – и против неё. Упущенная возможность могла разрушить всё.
– Грэг, как думаешь, нам стоит оставаться здесь? – спросил Кэл, поднимая глаза к лесу. Его сомнения становились явными, и это придавалось ей уверенности. Валентина сделала шаг назад, глубоко вздохнула и решила, что именно это станет её шансом. Если группа начнёт распадаться, шансы на побег возрастут. Она знала, что не сможет уйти легко, всё будет зависеть от ситуации и её способности к действиям.
Сердце колотилось в груди, когда она снова взглянула на мужчин. В этот момент она понимала: как бы трудно ни было, её свобода стоит того, чтобы рисковать. Нельзя оставаться в рамках старых привычек, когда впереди открывались новые горизонты. Но прежде чем развернуться и двинуться к лесу, она вновь прислушалась – на этот раз к своей внутренней интуиции. Её решение крепло, и она знала: нужно действовать, но с умом. Она подобрала свои мысли в единую цепь и приготовила план. Прикрывшись в тени, она решила выждать момент, когда мужчины отвлекутся, и только тогда попытается уйти. Валентина была готова, но ей нужно было время.
Она присела на корточки, стараясь остаться незаметной, и наблюдала за мужчинами. Грэг ругался на чём свет стоит, рассматривая повреждения на колесе, а Кэл пытался его успокоить и выглядел спокойнее. Они были погружены в свои проблемы, казалось, что они совсем забыли о ней. Именно этого она и ждала.
– Ну и что теперь делать? – громко сказал Грэг, отбрасывая в сторону какой-то кусок металла. – Эта колымага не проедет и километра.
– Успокойся, – сказал Кэл. – Мы что-нибудь придумаем.
Пока мужчины спорили, Валентина поняла, что это её шанс. Она глубоко вдохнула, встала и, стараясь не издавать ни звука, начала отходить вглубь леса. Она шла быстро, но без лишних движений, чтобы не привлекать внимания. Её сердце бешено колотилось, но она старалась сохранять спокойствие. Она знала, что если они её заметят, то уйти не удастся. Внутренне она молилась, чтобы они не обернулись. Она уходила всё дальше от пикапа и мужчин, чувствуя, как напряжение постепенно спадает.
Она долго пробиралась сквозь густые заросли и деревья. Солнце едва пробивалось сквозь плотные ветви, и лес становился всё темнее и загадочнее, словно окутанный тайной. Валентина ощущала себя всё более одинокой, но в то же время понимала, что сделала правильный выбор.
Она осознавала, что бежит от системы, но и не хотела доверять этим людям. И пусть она бежит в никуда – её жизнь теперь в её руках.
Она поняла, что ушла достаточно далеко от машины и, по крайней мере, пока чувствовала себя в безопасности.
“Вот это да…” – подумала она, продираясь сквозь заросли. За все годы, проведённые в системе, она никогда не ощущала себя так близко к природе. Она увидела буйство зелени, разнообразие форм жизни и, наконец, услышала тишину, не наполненную гулом системных механизмов. Это было непривычно и даже несколько пугающе, но в то же время в этом хаосе природы находилось что-то успокаивающее.
“Система всегда стремилась к идеальному порядку, к выверенным линиям и контролируемым процессам, но здесь… здесь всё жило по иным, непостижимым для неё правилам.”
Валентина посмотрела на свои руки, покрытые пылью и грязью. “И это не так уж плохо.”
“Эти люди, что меня похитили, были совсем другими…” – думала она, вспоминая их грубые голоса и манеру общения друг с другом. “Словно они никогда не были частью системы. В их глазах не было той покорности, которую имела она и все её знакомые. В них присутствовала искра, жажда свободы, настоящая жизнь.” Эта мысль одновременно пугала её и завораживала.
“Но всё же они опасны. С ними нельзя оставаться”, – решила Валентина, и её шаги стали более уверенными.
Спустя какое-то время, когда усталость начала заполнять её тело, взору Валентины открылся небольшой деревянный дом, затерянный среди деревьев. Он выглядел старым и заброшенным, но в глазах Валентины казался удивительно уютным. Её ноги сами понесли её к этому укрытию.
Она подошла к двери и потянула её на себя. Дверь поддалась с тихим, но выразительным скрипом, словно предостерегая от вторжения. Внутри царила непроглядная тьма, но Валентина смогла различить неясный силуэт у окна. Он стоял спиной, его фигура казалась монументальной и угрюмой, словно тьма стремилась поглотить его, вызывая смутную тревогу. С решимостью Валентина сделала шаг вперёд; каждый её шаг отозвался в абсолютной тишине, предвещая нечто важное, нависшее в воздухе. Наконец, он повернулся, и сердце Валентины замерло.
– Кто ты? – его голос громко пронзил тишину, прерывая молчание, словно указывая на их различия и тем самым подчеркивая неопределенность их встречи.
Это был момент, когда Валентина поняла: ничего не будет так, как прежде. Она ощутила, как внутри неё заклокотал холодок, смешанный со страхом и ожиданием.
– Я… пришла – произнесла она, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Мне нужно помочь.
Его лицо изменилось, теперь в нём читалась настороженность. Он не знал её, не чувствовал того напряжения, которое подсказывало ей, что судьбы их пересеклись в эту критическую минуту.
– Помощь? – переспросил он, склонив голову в сторону, словно изучая её с недоверием. – Ты кажешься не из этого мира…
В этот момент тишина снова наполнилась напряжением, и Валентина поняла: всё, что было до этой встречи, уже не имеет значения. Будущее зависело от них обоих, даже если их пути никогда не пересекались прежде.
– Я не знаю, что нас ждёт, но нам нужно действовать – произнесла она, с каждым словом теряя остатки страха и обретая уверенность.
Он медленно кивнул, и между ними возникла связь, основанная на общей цели. Тьма вокруг них зашевелилась, как будто отвечая на их решимость. Валентина сделала шаг вперёд, готовая встретить всё, что грядёт. В этот момент ночь не была страшной – она становилась началом чего-то совершенно нового.
Глеб Аксакал
Тип: электронная книга
Жанр: Философия и логика
Язык: на русском языке
Стоимость: 149.00 ₽
Издательство: Автор
Дата публикации: 14.02.2025
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: В мире, где каждый живет по расписанию, внезапный сбой системы может стать началом новой жизни… Или концом всего. Валентина находит себя в бегах, преследуемая тайнами и незнакомцами. Готова ли она рискнуть всем, чтобы узнать правду?