Главная страница | Ужасы | Тени дома

Тени дома
Федор Лебедев
После трагической гибели своей дочери и таинственного исчезновения сына, Джон Симонс, некогда обычный отец, оказывается втянут в мир сверхъестественного. Когда его "вернувшиеся" дети превращаются в нечто зловещее, Джон вынужден оставить всё позади и отправиться в неизвестность. Пытаясь разобраться в произошедшем, он открывает двери к ужасным тайнам, которые прячутся в тенях его прошлого. Теперь его единственная цель – выжить, найти ответы и искупить свою вину, сражаясь с монстрами, как внешними.

Федор Лебедев
Тени дома

Глава 1: Дверь, что не должна была открыться
Хлопок. Что-то разбилось в конце коридора.
Джон резко открыл глаза, нащупал под сырой, пропитанной остатками дешевого алкоголя подушкой пистолет и сделал несколько выстрелов в сторону шума. Тишина. Гул от выстрелов рассеялся. Скинув с себя куртку, которой был укрыт, он медленно пошел к месту предполагаемого виновника.
– Старый дурак, – с улыбкой сказал Джон, глядя на разбитую бутылку своего пойла, которую по ошибке принял за врага. – Ты единственная, кому я позволю себя убивать. От тебя я избавляться не собираюсь.
Стряхнув ногой осколки в сторону, Джон, на вид обычный запойный алкоголик, вернулся за курткой. Аккуратно выйдя на лестничную площадку, он покинул дом, крутя в руке ключи от машины.
Это была не его квартира, не его дом и даже не улица, на которой он когда-то играл с другими детьми. Но именно Джон был нужен здесь еще пару дней назад.
– Линда, мне пачку Malboro и два Red Bull'а, – произнес Джон, даже не посмотрев в сторону кассы.
Старик лет шестидесяти, по глазам которого читалось равнодушие к посетителю, вытащил сигареты и две банки энергетика.
Вообще, у Джона не было привычки запоминать имена малознакомых людей. Все работники заправки были для него Линдами, полицейские – Оскарами, а любые другие мужчины – Майк и Джимми. Единственные имена, которые он держал в голове, принадлежали женщинам, услуги которым он оказывал, и тем тварям, чьи жизни он обрывал.
– А деньги? – приподняв бровь, спросил старик.
– Я в прошлый раз заплатил больше, так что вы мне еще должны, – ухмыльнулся Джон.
Конечно, он ничего не платил. Да и не был тут раньше. Но его харизма, кажется, родилась раньше, чем он сам, так что все вновь сошло с рук.
Солнце играло на торпеде старого Fiat 128, который стал для этого небритого мужчины другом и товарищем. Проехав несколько часов на восток от Бойсе, Джон остановился у мотеля для дальнобойщиков. Лежа на кровати, он пытался вспомнить что-то хорошее из своей жизни, чтобы насладиться этими мгновениями перед сном.
– Папа, папа, Оскар ударил меня! Я сказала, что если он так сделает, то я все тебе расскажу, но он не послушал! – со слезами на глазах бежала маленькая девочка с двумя белыми бантами в волосах.
За ней, метрах в пяти, шел мальчик лет двенадцати, недовольно выговаривая что-то Джону:
– Да чего она жалуется? Я же просто пошутить хотел. Хэллоуин же! Она сразу в слезы. Я ведь говорил, что брать её с собой – плохая идея.
Это было 31 октября 1982 года. Праздник мертвых, который, как никогда, оправдал своё название в судьбе еще веселого и жизнерадостного Симонса.
– Папа, а почему ты не в костюме? Ты не хочешь идти с нами? Или изображаешь пугающее привидение в белой майке, штанах и тапочках? – с ухмылкой спросил Оскар.
– Привидение, привидение! – повторяла маленькая Линда, уже позабыв о конфликте, радостно прыгая вокруг брата. Ее смех вызывал у него неподдельное умиление.
– Ребята, к сожалению, сегодня не получится, – сказал Джон, грустно улыбнувшись. – Ваша тетя сказала, что я слишком страшен, чтобы показываться на улице. Поэтому вся ответственность за конфеты ложится на вас, мои маленькие пугалки.
Когда за детьми закрылась дверь, улыбка исчезла с лица Джона. Она была искренней, но, возможно, последней в его жизни.
Пересчитав деньги, которые были ровно отмерены, чтобы дотянуть до конца месяца, он собрал разбросанные куклы Линды и сел в кресло и погрузиться в царство Морфея.
Стук в дверь, от которого та чуть не слетела с петель, заставил Джона вздрогнуть. Поднявшись, он ощутил, как сердце забилось сильнее. Его кожа покрылась холодным потом.
– Господа, если это розыгрыш, то он совсем не к месту. Который вообще час? – произнес Джон, открывая дверь.
Перед ним стояли двое полицейских. В их глазах читались страх, сожаление и боль.
– Джон Симонс, где вы были последние пару часов? – с дрожью в голосе спросил рослый чернокожий полицейский.
Джон медленно указал рукой на кресло. В руках второго полицейского он заметил белый бант, точно такой же, какой носила Линда.
– Лучше присядьте, – сказал второй офицер, опустив глаза. – Нам тяжело говорить об этом, но ваша дочь… Она погибла.
Эти слова прозвучали, как пуля, пронзившая сердце Джона.
– А что с Оскаром? Что с моим сыном?
– Его с ней не было. Мы организовали поисковую группу. Обещаем, мистер Симонс, мы сделаем все возможное, чтобы найти его.
Прошло несколько часов с момента, как полицейские покинули дом. Джон не шевелился, сидя в кресле. Ему было трудно осознать, что больше он не увидит ямочки на щеках своей дочери, не услышит её смеха и не почувствует её маленьких рук, обнимающих его.
Но мысль о том, что Оскар может быть найден, хоть немного поддерживала его дух.
Следующее утро Джон провел с поисковой группой. Люди говорили разное: кто-то утверждал, что видел мальчика, похожего на Оскара, в магазине, а одна женщина уверяла, что Джон всё это придумал ради страховых выплат. Её слова основывались на недавнем громком деле О’Брайана. Женщина утверждала, что видела детей, идущих вдоль главной дороги абсолютно здоровыми.
Но ни слухи, ни догадки не приблизили поиски к успеху. Когда солнце стало клониться к горизонту, группа решила продолжить работу утром.
Этой ночью Джон снова не смог уснуть. Он сидел перед телевизором, пытаясь не потерять надежду. Вдруг раздался тихий стук в дверь.
Джон медленно подошел и приоткрыл ее. На пороге стояли Оскар и Линда. Они выглядели точно так, как в тот день, когда ушли из дома.
– Папа, пусти нас, мы устали, – одновременно сказали они.
Шокированный Джон заметил, что с детьми что-то не так. Их кожа была бледной, глаза ярко голубыми, а улыбка Линды казалась неестественно широкой.
– Что с вами случилось? Где вы были? – дрожащим голосом спросил он.
– Папа, пусти нас, мы очень устали, – повторили дети, но теперь их голоса звучали настойчивее, а улыбка становилась всё шире.
Джон почувствовал страх. Однако, вопреки внутреннему сопротивлению, он пригласил детей войти. Этот поступок Симонс потом вспоминал с горечью, ведь то, что произошло дальше, разрушило его окончательно.
Как только дети переступили порог, их лица исказились. Глаза сузились, а рты, всё ещё улыбаясь, открылись шире, обнажив острые зубы. Линда бросилась на отца, вцепившись в его ногу с силой, сравнимой с хваткой крокодила.
Рефлекторно Джон ударил её по голове, оттолкнув «Оскара». Он схватил тарелку с черствыми кусками пиццы и метнул её в сторону «детей». Этот птенец был далек от знакомого нам пьяного мастера, поэтому максимум, что он повредил это картину, которую повесил на стену. Отродья медленно обходили его с двух сторон, будто играясь с едой и постепенно приближались к добыче.
– Остановитесь! Это я, ваш отец! – кричал Джон, отступая к кухонному столу.
Он понимал, что перед ним уже не его дети, а нечто жуткое, что жаждало его плоти. Нащупав нож, которым ещё недавно резал хлеб, Джон попытался защититься. Его первый удар был неуклюжим, но удача, казалось, всё ещё была на его стороне. Поэтому у него получилось убить то, что он даже не понимал.
Оставаться было нельзя, слишком много вопросов как у самого Симонса, так и любого сочувствующего, который решит проведать отца убивающегося горем.
Собрав минимальный набор вещей, Джон сел в машину и поехал вперед, у него не было четкой цели, не было плана, но были вопросы, на которые ему еще предстояло найти ответы.

Глава 2: Грех под ветвями
– Это Джон Симонс? Я туда попала? – с дрожью в голосе произнесла женщина на другом конце провода, явно чего-то боясь.– Алло, – даже не раскрыв глаз, пробормотал Джон, пытаясь собрать мысли в своей голове.
Ни один мускул Джона не дрогнул: такие звонки он получал регулярно. Продолжая лежать на голом матрасе в номере придорожного мотеля, повидавшем не одну сотню посетителей, он издал звук, давая понять, что девушка попала по адресу.
– Я Сьюзен. Мне страшно, я не знаю, что делать, я не верю… – она уже перестала сдерживать эмоции и больше плакала, чем говорила.
Джон, не меняя позы, выслушал её, записал адрес и приступил к своей каждодневной рутине.
У каждого человека день начинается по-своему: зарядка, медитация, йога, а кто-то просто даёт себе ещё несколько минут досмотреть тот самый сон с обворожительной брюнеткой в салуне под гогот старого игрока. Но Симонс – человек своеобразный, местами даже странный. Он всегда готовит на завтрак три бутерброда, причём два не доедает, заваривает три кружки чая, отпивая лишь из одной, а потом уходит, не запирая дверь.
Джон любил подмечать различные мелочи вокруг, но, подъехав к небольшому белому дому с яблоней во дворе, он подумал, что это рекламный объект: настолько ухоженно всё выглядело. Три стука в дверь – и перед ним стояла невысокая блондинка с фартуком в руке.
– Лана, – неохотно ответила она, пропуская Джона через порог, но не спуская с него глаз.– Что-то хотели? – решительно спросила она, осматривая Джона с ног до головы. – Вы звонили вчера. Проблема ещё не решена? – Ах да, сантехник… Всё хорошо, проблем нет, – сказала она, скрестив руки на груди, явно давая понять, что разговор окончен. – Прекрасно. Тогда вы не будете против, если я проверю всё ещё раз? Начальство спросит с меня и пришлёт целую бригаду. И, кстати, как вас зовут? Мы не успели познакомиться.
Джон понимал, что происходит что-то странное, но ещё не знал, с чем имеет дело.
С детства он был хорошим актёром: разыгрывал сценки с младшим братом, играл в школьных спектаклях. Ромео он, конечно, не был, но и дверную ручку не изображал, так что роль сантехника ему была по силам.
Осматривая кухонный стол у входа, Джон замечал, как взгляд цепляется за яблоки: картина с яблоней, сок, корзинка с фруктами…
– Вам налить воды? – нарушила тишину Лана. – Или яблочный сок? Я люблю яблочный сок.
Джон, прищурившись, кивнул, продолжая мысленно сопоставлять увиденное. Яблоки были повсюду.
– Конечно, это же мой дом, я легко вам всё покажу, – сказала она, натянуто улыбаясь.– Да, я не откажусь, – сказал он. – Но покажите мне все узлы, чтобы я мог проверить, всё ли в порядке.
Её глаза были слишком внимательными, её поведение – чересчур напряжённым. Они прошли вглубь дома, и, наконец, добрались до ванной.
Скажите, когда вы заходите в ванную комнату, что видите? Унитаз, раковину, может быть, ковёр… Но сложно не посмотреться на себя в зеркало. Оно манит каждый раз.
Зеркало – подумал Джон, осматривая пустое место над раковиной.
Он наклонился, чтобы проверить состояние сантехники, и вдруг всё потемнело. Свет словно пропал во всём мире, а острая боль пронзила его голову.
Очнувшись, Симонс увидел вокруг стены подвального помещения, а так же картонные коробки и ящики – обстановка говорила о том, что в дом въехали недавно.
– Кто вы? Как вы себя чувствуете? – донёсся тихий, прерывистый голос из темноты.
Джон попытался разглядеть источник звука.
– Я Джон. И мне кажется, хозяйка выбрала странный способ приветствия гостей.
Прошло ещё несколько минут, прежде чем из темноты вышла та же девушка, но её лицо выглядело несчастным, а синяки на руках и ногах говорили о том, что она давно в этом доме – и явно не по своей воле.
– Это так странно… Я думала, такое бывает только в фильмах… Это Лана, моя сестра, – сказала она, едва сдерживая слёзы.
Джон нахмурился.
– Она умерла, когда нам было по шесть, – перебила его девушка, рыдая.– Мне непонятно, почему она так себя ведёт. Поймите, я не семейный психолог, моя специальность другая…
Пазл начал складываться: зеркала, её странное поведение, порог, который она даже не переступила.
Призраки были для Джона не в новинку, так что он знал, что делать: найти место, к которому привязана душа, отыскать останки, сжечь их, немного посолив.
– Зарыты под яблоней. Вы должны были её видеть, когда заходили в дом.– Не сочтите за грубость, но где останки вашей… э-э… сестры?
Какая ирония, правда?
Немного повозившись с замком, дверь подвала отварилась и дуэт направился спешно выбрался из подвала.
– Не нравится мне это, – пробормотал Джон, направляясь к яблоне. – Я не против лёгких путей, но когда дело касается призраков обиженных женщин…
– С чего вы взяли, что она на что-то обижена? Лана была добрым ребёнком. Мы любили лазить по этой яблоне и представляли, что мы обезьянки, – с грустной улыбкой сказала Сьюзен.
– Призраки не возвращаются от скуки. И тем более не заковывают родственников в подвал.
Яблоня возвышалась во дворе, освещённая закатным светом. Раскопать могилу оказалось проще, чем ожидалось: слой земли над останками был тонким, словно тело зарыли в спешке. Джон задумчиво смотрел на кости, обтянутые ветхой тканью, которые выглядели так, будто их даже не пытались спрятать.
– Нелепо, – бросил он, оглядываясь. – Никакой аккуратности.
Он заметил, как Сьюзен, стоявшая рядом, внезапно бросилась обратно к дому.
– Эй! Куда это вы? – Джон выронил лопату и рванул за ней.
Забежав внутрь, он застал то, чего больше всего хотел избежать: душераздирающую семейную сцену.
– Прости меня! Прости! Я была ребёнком! – кричала Сьюзен, прижимая руки к груди.
– Ты знала, что делаешь, – хрипло отвечала Лана. Её фигура колыхалась в воздухе, а глаза горели непримиримой злобой. – Ты даже не попыталась мне помочь! Почему? За что?
– Я не хотела! Я не знала, что ты упадёшь! Я просто пошутила! – Сьюзен рыдала, словно выплёскивая всю боль, копившуюся годами. – Я жалею об этом каждый день!
Схватив соль, Джон ринулся к дереву лишь бы успеть засыпать кости. Они мгновенно вспыхнули, и сильный, едкий запах разошёлся вокруг. Казалось, воздух вокруг зазвенел, и холодный ветер поднялся из ниоткуда. С неба потянулись тёмные облака, закручиваясь прямо над ними, а крики, доносившиеся из дома, стали громче и отчаяннее.
Дождавшись пока последний клочок перестанет гореть Джон вернулся в дом и увидел беспомощную девушку, которая заливалась слезами и не могла пошевелиться.
Позже, в больнице, Джон молча слушал доктора.
– Вашей подруге повезло, что вы её привезли. Но… мы вынуждены сообщить, что она больше не сможет ходить. Травма не только физическая, но и психологическая. Восстановление займёт годы, если оно вообще возможно.
Джон не проронил ни слова. Он просто кивнул и отправился к палате.
Сьюзен лежала неподвижно, её взгляд был пуст. Джон положил на прикроватную тумбу небольшую корзину с яблоками и молча вышел.
– Это был тяжёлый день, – тихо произнёс он себе под нос, направляясь к своему старому Fiat.
Перед тем как уехать, он обернулся. В одном из окон он заметил Сьюзен. Она смотрела прямо на него, улыбаясь, словно говоря «спасибо».
Джон усмехнулся, заводя двигатель.
– Путь ещё длинный, – пробормотал он, а фары старого автомобиля озарили ночную дорогу.

Глава 3: Желание
Как сильно вы цените свою жизнь? Готовы ли пожертвовать ею ради благого дела? А что, если жизнь не ваша, а вашего родственника? Отважитесь ли вы перерезать линию судьбы ради собственной выгоды?
Джон Симонс, не изменяя себе, оставив два бутерброда и пару еще не остывших чашек чая, вышел на улицу очередного города, который встретился ему на пути. Солнце было в зените, на улице бегали дети, несколько рослых мужчин заходили в местный паб, явно с целью остаться там до позднего вечера.
– Я готов отдать многое за спокойный день, но ты же мне этого не дашь, ведь так? – с грустью, но небольшой надеждой произнес Джон, глядя в небо.
Бродя по счастливым улицам этого городка, потертые ботинки нашего героя переступили порог видеосалона. Пробегаясь глазами по полкам, Джон искал фильм, который все вертелся у него в голове, но никак не вылазил наружу.
– Вам чем-то помочь? – резко, будто пуля, донесся чей-то голос.
Повернув голову, Симонс увидел высокого, щупленького паренька в забавной униформе, явно ему не по размеру. Глаза его были наполнены неподдельной радостью и желанием помочь незнакомцу.
– Не уверен, что ты сможешь залезть мне в голову и вытащить воспоминание, но я ищу фильм, в котором какой-то сумасшедший прорубал дверь топором и что-то кричал.
Молодой парень сразу начал метаться среди полок, но через пару минут с грустью в глазах сообщил, что такого фильма у них нет.
– Я вам могу посоветовать другие. Есть много фильмов про чудищ или паранормальщину. Вы же интересуетесь таким, подождите секундочку, я сейчас, сейчас…
Джон даже не успел ничего сказать, как продавец исчез, оставив его одного среди полок. Вообще наш Симонс не был киноманом, да и тв-шоу он не особо любил, но больше всего ему была ненавистна тишина, которая появлялась, как только он переступал порог дома, в котором остановился. Чуть не спотыкаясь, Джейк или Джордж (было тяжело разобрать из-за стертого бейджа) притащил целую коробку с дисками и кассетами.
Взяв первый попавшийся диск, Джон попытался уйти, но тут продавец вдруг спросил:
– Скажите, а вы верите в то, что смотрите?
– Парень, призраков не существует, мир и так пугает сильнее, чем какая-то чупакабра, – с улыбкой и небольшой насмешкой произнес Симонс.
– Зря вы смеетесь, в нашем городе вообще-то мистика, которая реальна. Говорят, что ночью к жителям стучится человек в черном плаще с небольшим чемоданчиком в руке. Как только ты запустишь его в дом, считай, что попал в его сети. Описывают его по-разному, но главное, что он предлагает тебе игру, будет исполнено одно желание за смерть любого живого человека, а какого – никто не знает. Но и это еще не все! Чтобы не было так просто соглашаться, человек в черном предупреждает, что каждое третье желание будет стоить жизни близкого.
– Ты все это так интересно рассказываешь, мне уж даже стало не по себе. Но перед тем, как придумывать такую историю, удостоверься, что в ней нет пробелов, как например, такого, что если это и правда, то спустя какое-то время все бы перестали пускать незнакомцев. Подумай над этим, – сказал Джон, оборвав его на полуслове, и вышел за дверь магазина.
Конечно, наш былой волк не был глупцом и привык проверять даже самые абсурдные рассказы и теории. Так однажды он охотился за огромной белкой-вампиром в лесу, которой оказался медведь. Но как найти того, кто приходит сам? Ждать этого момента слишком долго, да и не факт, что это случится. Поэтому Джон пошел в место, где собраны все свидетели паранормального и сверхъестественного – главная психиатрическая лечебница города. Симонс знал, что просто так ему никто не даст поговорить с посетителями, да и найти среди всех президентов, оборотней, реинкарнаций известных людей именно тех, кто видел своими глазами гостя в плаще, было тем еще заданием. Поэтому он воспользовался не совсем законным, но зато самым действенным методом. Дав неплохие «чаевые» сотруднику больницы, Джон уже стоял у койки взрослой девушки, которая смотрела в потолок и не шевелилась.
– Добрый день, я здесь, чтобы послушать вашу историю о человеке в плаще, я верю каждому вашему слову, поведайте мне о нем.
Девушка начала свой рассказ, излагая все с тревожной искренностью:
– Я просила Ричарда прогнать его. Я знала, что что-то не так. Мы испытывали финансовые трудности, потому хотели продать дом и уехать, но накануне отъезда к нам в дверь постучали. Ричард пошел открыть, а на пороге стоял очень высокий мужчина в черном как ночь плаще и шляпе с ободком. В руках у него был портфель с кожаными ремешками. Он сказал, что может решить все наши проблемы, если мы его пустим. Я сказала Ричарду, что это плохая затея, но мой муж лишь отмахнулся от меня. Уже сидя за столом перед этим проклятым чемоданом и слушая о том, что люди будут умирать за наши желания, мне становилось не по себе. А когда мужчина сказал, что на третье желание умрет близкий мне человек, я повернула взгляд на Ричарда, который стал загадывать первое желание…
Девушка зарыдала и начала кричать так, что Симонс на пару секунд подумал, что это сирена пожарной тревоги. Немного успокоившись, она продолжила:
– Мой муж загадал миллион долларов, который спустя мгновение достал из чемодана этот мужчина. Потом два миллиона, затем пять. Я лишь смотрела на то, как тот, с кем я шла под венец, теряет рассудок, не осознавая, какой ценой достаются ему эти деньги. Как только эти длинные, белые как лед пальцы достали последнюю пачку денег, раздался крик из верхней комнаты, в которой спал наш новорожденный малыш. Он убил его, за деньги убил! – снова не смогла сдержать свои эмоции девушка и залилась слезами, сопровождая это ударами кулаков о стену.
В комнату ворвались санитары. Такой шум они просто не могли игнорировать. Джон смог откупиться, но ребятам в белых халатах ясно дали понять, что это последняя капля и в следующий раз, даже они не смогут помочь.
Вернувшись в палату, девушка, которую успокоили уколом, продолжила свой рассказ, не сводя глаз с точки на потолке:
– Я посмотрела на Ричарда, а на его мерзком лице не дрогнул ни один нерв. Я сделала то, что должна была сделать мать. Я убила того, кто убил моего ребенка. Человек в черном ничего не сделал, он не помешал мне, а лишь произнес фразу «Какое будет желание за смерть этого человека». Я спросила, может ли он вернуть моего сына, и тут же из чемодана с кожаными ремешками он достал моего ребенка, моего мальчика, это был мой сын, понимаешь, мой ребенок…
Она начала плакать и больше ничего не говорила, лишь смотрела в потолок.
Джон не слишком впечатлительный, но даже его тронула эта история. После разговора с медиками он так же выяснил, что правда: около семнадцати лет назад жена убила мужа, но нашли ее на улице, когда она хватала каждого, кто шел в черном плаще. Жену забрали, мужа похоронили, а ребенка сдали в приют.
Солнце уже садилось, людей на улицах становилось все меньше, детские площадки опустели, в магазинах постепенно гас свет. Лишь паб продолжал свою работу. Пытаясь придумать план, как пересечься с этим таинственным незнакомцем, Джон заметил продавца, который закрывал дверь своего магазина. Может, возраст, а может и некое предвиденье, но наш герой окликнул паренька.
– Эй, продавец, не нашел фильм, который я
так хотел? – сказал Симонс, направляясь к нему.
– К сожалению, но я могу предложить вам миллион вариантов на выбор, – с той же простой улыбкой и добрыми глазами говорил продавец, проверяя замок на двери.
– Хах, спасибо. Слушай, а я ведь и вправду задумался о той истории, что ты мне рассказал. Да, может в ней и есть огрехи, но она не так уж и плоха. Пойдет для моего сборника.
– Вы писатель? Так у меня еще много таких есть! Я фанат такого, я много всего знаю, хотите, я еще расскажу?
Так они и беседовали около получаса, не заметив, как добрались до отеля, в котором остановился Джон.
– Ну что ж, не обещаю, что все запомню, но часть точно запишу, – повернув замок и открывая дверь, сказал Симонс, как бы прощаясь со случайным спутником.
– Не поймите неправильно, но может, еще поговорим? Просто вы первый человек, который слушал мои истории и не попросил замолчать.
– Я, конечно, не против, но я думаю, что твои родители будут беспокоиться, если не обнаружат тебя дома.
– Я сирота, так что единственный, кто может за меня хоть как-то переживать – это директор магазина. Да и то лишь потому, что я не выйду завтра на смену.
Прошло около часа, как Симонс пустил парня в дом. Для него самого это была некая отдушина. Ведь за столь долгое время ему не приходилось с кем-то разговаривать так долго, не переживая за собственную жизнь. Они обсудили фильмы, ситуацию в мире, директора, который не дает развиться продавцу. И да, имя его Джон, конечно, не запомнил. Скажем честно, даже и не пытался.
Но тут все оборвалось тремя стуками в дверь.
– Я открою, – вскочив с дивана, сказал продавец. Как только он повернул ручку, он увидел на пороге высокого, бледнолицего мужчину в черном плаще, в руках которого поблескивал на свету чемодан. Мысли Джона в тот момент смешались. С одной стороны, он нашел того, кого искал, но в то же время, в опасности была жизнь невинного.
– Добрый вечер, господа, позвольте вам предложить игру, выиграв которую вы сможете осуществить любые свои желания.
Джон, понимая, к чему это все ведет, уже хотел сказать, чтобы мужчина проваливал, но тут продавец протянул свою руку и пригласил к столу, как будто надеясь на исполнение чего-то такого, о чем мечтал всю свою жизнь, как будто верил в чудесного джина, который сможет это исполнить. Симонс так же сел за стол, стараясь понять, как ему действовать.
– Помните, что ваше желание играть добровольное, и остановиться вы можете тогда, когда захотите. Вы можете загадать любое желание, которое таится в вашей голове, но цена за него будет равна одной жизни любого человека на Земле. Но на третье желание выбор упадет на члена вашей семьи, поэтому делайте выбор осознанно.
Перед мужчинами лежал черный чемодан, который мог стать вратами для всего, чего они пожелают.
– Джон, ты же понимаешь, что это бред и ничего такого быть не может, допустим я хочу кепку, красную кепку – с неким смешком произнес продавец. Сам не заметив, как мужчина открыл чемодан и достал новую, красную кепку.
Мурашки по коже пробежали как у продавца, так и у Джона. Умер человек, но кто в этом виноват? Мужчина? Но он не заставлял убивать, продавец, он не осознавал своих действий, а может, Симонс?
– Ну, допустим, повезло, но не может же ему везти всегда. Вот смотри, я хочу пирог, который будет полностью состоять из пиццы, а на его вершине будет красная вишня размером с яблоко.
Продавец отпрыгнул от стола, когда длинные пальцы достали из чемодана ровно то, что он хотел. Симонс не понимал, что ему делать. Мысли в голове сбивались, впервые в жизни он застыл от того, чего не понимал.
– Я т-т-т-т-олько что убил двух человек? – с дрожью в голосе сказал продавец, глядя на мужчину. Тот в свою очередь лишь медленно кивнул и продолжил смотреть, словно наслаждаясь процессом.
– Джон, что мне делать? Что нам делать? – продавца колотило, он не мог прийти в себя, хватаясь за воздух, чтобы вздохнуть.
– Нужно остановить это, – как только Джон закончил эту фразу, он ринулся к чемодану, чтобы скинуть его со стола и наброситься на мужчину, но услышал то, чего не ожидал:
– Воссоедини мою семью, – робко произнес парень. В этот момент капли слез падали на стол, скапливаясь в небольшую лужу.
Мужчина как будто немного улыбнулся и достал из чемодана листок с названием места и парой номеров:
– Кладбище. Забавно, – окропляя слезами, произнес продавец. Не было понятно, рад ли человек или грустит, но как будто только что он обрел спокойствие.
– Джон Симонс, а ты ничего не хочешь загадать? – резко сказал мужчина, обратившись к нашему герою. – Тебе есть что вернуть и есть что найти.
– Да, желание у меня будет одно: я хочу, чтобы ты исчез навсегда и больше никогда не возвращался в этот мир, – красные глаза и опухшие вены на лбу явно дали понять, что Джон не шутит.
– Да будет так, – с такими словами мужчина открыл свой чемодан и исчез в нем.
Еще долго сидели ребята за этим столом, не сказав ни слова. На утро Джон сжег чемодан, продавец получил сообщение, что его директор умер при странных обстоятельствах, а он теперь официально стал главным в этом магазинчике, пока не найдут нового.
– Парень, не снимай ее, помни, каким способом она досталась тебе, – сказал Джон, надевая кепку на продавца. – Знай, что ты должен этому миру, чтобы хоть как-то загладить вину, старайся для него и, может быть, из тебя что-то выйдет. А если встретишься с чем-то подобным, позвони по этому номеру, – протягивая свою визитку, сказал Джон.
Проезжая мимо уже знакомых домов, он заметил, как из лечебницы выносят прикрытый труп той самой женщины, которая еще вчера поведала ему свою историю.
Смог ли Джон полностью избавиться от мужчины в черном или нет, никто не знает. Но именно в этом городе спустя пару лет объявился самый богатый человек в мире, разбогатевший за одну ночь.