Главная страница | Триллеры | Праведный гнев

Праведный гнев
Филипп Владимирович Краснов
В Нью-Йорке известный психолог исчезает вечером по пути с работы домой. Молодой детектив Рэндалл Майерс и его напарник Харви Джонс начинают расследование. Погружаясь в него, они оказываются втянуты в череду зверских убийств. Убийца умён, хитёр и очень опасен. Он душит своих жертв веревкой, а затем вырезает у них на груди загадочные послания. В огромном городе, где счёт жителей идёт на миллионы, найти его сложнее, чем иголку в стоге сена.
Холодная осенняя атмосфера, нервы, натянутые до предела, и лишь один шанс поймать серийного убийцу. Но смогут ли детективы распутать клубок смертей и вернуть справедливость в этот богами забытый город, не лишившись своего рассудка?

Филипп Краснов
Праведный гнев

Глава 1

За окном было пасмурно, лёгкий ветер небрежно играл с жёлтыми листьями, то подкидывал их вверх, то снова опускал на землю. Людей было немного, и те шли, быстро опустив головы, с единственным желанием добраться скорее до дома.
Мартин Дэвидсон очень хотел бы к ним присоединиться, но, увы, его работа ещё не была завершена. Он встрепенулся, сидевший напротив человек внимательно смотрел на него и, кажется, чего-то ждал. Ах, да он ждал, когда психолог продолжит начатую, но не доведённую до конца мысль. Покопавшись в памяти, Мартин вспомнил о чём говорил и, для того чтобы вернуться к теме, повторил последнее предложение ещё раз.
– Большинство психологических проблем возникает по вине родителей.
Сказав это, Мартин Дэвидсон взял с газетного столика стакан, и, сделав несколько глотков, продолжил:
– Увы, но большинство проблем возникающих с психикой, так или иначе, связаны с детскими травмами. Даже если ребёнок живёт в максимально комфортных условиях, даже если родители стараются всегда поддерживать его и лишний раз не ругать, всё равно найдётся что-нибудь такое, что станет для него травмирующим опытом.
Мартин замолчал и внимательно посмотрел на своего пациента. Мужчина средних лет, взгляд загнанный, то и дело бегает вокруг по кабинету, и излишне долго задерживается на часах. Сразу видно, что ему некомфортно, и он не хочет здесь находиться.
– Чарли, – при звуке своего имени мужчина посмотрел на Мартина, – скажите, кто заставил вас прийти ко мне, жена?
– Заставил? – Чарли немного испугался, но постарался взять себя в руки, – С чего вы взяли доктор, я пришёл к вам сам, у меня ведь есть проблемы так? Их надо бы решить поскорее.
Немного помолчав, он добавил:
– Да и нет у меня никакой жены совершенно, да и не влюблялся я никогда, кроме одного раза…
– А вот это уже очень важно, – Мартин перебил своего пациента, – вы ведь живёте с родителями да, Чарли?
– Верно, док. Уже тридцать шесть годков как.
Чарли невесело усмехнулся. Мартин понял, что дело сдвинулось с мёртвой точки.
– Что ж, наверное, за столько лет жизни бок о бок, у вас с ними накопилось множество конфликтов?
Чарли сморщил губы, ещё раз глянул на часы, глубоко вздохнул, взял стакан, отпил, поставил и нехотя ответил на вопрос:
– Я человек неконфликтный. Знаете, док, я ведь спокойный и жизнь моя спокойная, я, как это говорится, плыву по течению, во. Мне от конфликтов плохо становится, я нервничаю, слишком сильно переживаю, места себе не нахожу. Того они меня сюда и сунули.
Чарли осёкся, он не хотел этого говорить. Не хотел раскрывать доктору, что кто-то заставил его прийти сюда. Он хотел выставить это как свой собственный обдуманный поступок, а вышло…
– Как всегда, – выдохнул Чарли.
– Извините, что как всегда?
– Да вечно я всё порчу. Хотел, чтобы меня воспринимали всерьёз, но опять не вышло.
– Чарли поверьте, я…
– Вы были правы, док, – Чарли, было, осёкся за то что перебил Мартина, но доктор кивнул и он продолжил, – меня заставили сюда прийти родители. Они, мол, говорят, что я слишком пассивный, цели в жизни у меня нет, живу с ними, никак не съеду, уже им надоел, и вообще мне жениться пора, и внуков бы повидать, но вот какой-то я не такой.
Наконец воздух в лёгких у Чарли закончился и он замолчал. Над кабинетом повисла тишина, периодически нарушаемая жужжанием мухи, которая, видимо, залетела в кабинет вместе с Чарли.
– Вот мы и подобрались к проблеме, – немного подождав, пока пациент успокоится после своего энергичного порыва, сказал психолог, – родители выставляют всё так, будто в том, что вы такой, как они там сказали: «пассивный» и прочее виноваты вы сами. Однако это совсем не так. Вспомните Чарли, не подавляли ли вас в детстве? Не было ли таких ситуаций, когда вам говорили: «Оставь, испортишь!», «Лучше я сделаю всё сама», «Никогда из тебя ничего путного не выйдет», «Мы сами знаем, как тебе будет лучше»?
Чарли на минуту задумался, ответил неспешно:
– Не знаю, док. Они же мои родители, они старше, больше моего знают, как жить нужно в этом мире. Я ещё не готов без них…
– А ведь это именно то, что вам и нужно! Вам нужна свобода Чарли, нужно попробовать пожить отдельно. Пусть сейчас вы и не признаёте, но на это у нас ещё будут следующие сеансы, но родители вас, вероятно, излишне опекали и не давали толком вам думать своей головой. Из-за этого вы такой нерешительный, вы боитесь нового и поэтому не решаетесь развивать себя и свою жизнь.
Мартин наклонился вперёд и дружески похлопал своего пациента по плечу.
– У вас есть проблема Чарли, но мы вместе её решим, всё в порядке. Я помогал людям выйти и из более сложных ситуаций. Неважно, чьим было решение прийти сюда, главное, что вы здесь и что теперь мы будем работать над вашей ситуацией и исправлять ошибки прошлого.
Чарли смутился, по его лицу было видно, что он не привык так откровенничать с незнакомыми людьми, да, и в принципе, откровенничать с кем-либо.
– Спасибо, док, – только и сказал он, – я верю вам и вашим словам.
– Вот и славно, Чарли, вот и славно.
***
Через час с небольшим сеанс был окончен и психолог доктор Мартин Дэвидсон, проводив пациента, по заведённой уже давно привычке подошёл к небольшому шкафу, открыл средний ящик, достал полупустую бутылку коньяка и, немного плеснув её содержимого в бокал, вернулся обратно в кресло.
Работа с чужими травмами изматывала. Он копался в головах своих пациентов механически, выявляя проблемы и пытаясь настроить их жизнь на позитивный лад. Большинство проблем возникало в детстве, кто-то получал психологические травмы в уже более позднем возрасте, но таких было в разы меньше.
Детство, сладкое время грёз и мечтаний. Мало кто знает, что именно в это время и складывается психическое здоровье человека. Как много людей были бы сейчас живы, если бы родители с большим вниманием относились к своим детям. Вероятно, маньяков не было бы и вовсе.
Мартин отогнал ворвавшиеся в голову мысли. Хватит и того что он обсуждает это с утра до ночи со своими пациентами. Немного поплескав янтарную жидкость из края в край, он с лёгкостью опрокинул её в себя, сглотнул, поморщился и, поставив опустевший бокал на столик, медленно поднялся и направился к выходу.
Улица встретила доктора Дэвидсона сонмом различных звуков и осенней прохладой, что хоть ещё и не норовила пробрать до костей, но уже напоминала о том, что зима не за горами. До его жилища было минут двадцать неспешной ходьбы и Мартин решил, что сегодня он не прочь пройтись.
Думая о своём, он постепенно переходил с улицы на улицу и когда уже до дома, милого дома, где горячий чай, не менее горячая ванна и мягкая постель, оставалось совсем немного, он услышал приближающиеся сзади шаги.
Время было позднее, но доктор Дэвидсон не был пугливым человеком, чтобы не мешать явно торопящемуся прохожему (а улочка была очень узкой), он отошёл немного в сторону, остановился и начал делать вид, что его сильно заинтересовало небо. Шаги приближались всё ближе и ближе, наконец, Мартин ощутил лёгкое дуновение, вызванное подходящим к нему человеком. А потом доктор почувствовал удар и резкую боль в затылке.
Шок, паника и недоумение отразились на его, давно небритом лице, а его мозг, толком не успев понять, что же произошло, резко выключился. Мартин Дэвидсон потеряв сознание, рухнул на землю.
***
Рэнди Майерс проснулся в холодном поту, отдышавшись, он сел в кровати и приходя в себя, стал возвращаться к реальности. Делал он это медленнее, чем хотел, мысли мешались в ещё сонном мозге, и приснившийся кошмар казался явью.
– Дорогой, что случилось? – раздался рядом женский сонный голос
Рэнди вздрогнул от прикосновения тёплой руки к своему плечу. Но тут же успокоился, это была всего лишь Хелен.
– Всё хорошо, милая, просто кошмар приснился, – Рэнди мягко улыбнулся и, погладив девушку по волосам, лёг на подушку.
Хелен заснула через пару минут. Он продолжал гладить её светлые волосы и тихо про себя радовался тому, что эта девушка появилась в его жизни. Сам же сомкнуть глаз он не смог ещё долго. Хорошие и приятные мысли вскоре ушли, обнажив всю мрачность приснившегося ему образа. Окровавленные ножи на белой простыне, и смеющийся дьявольский голос, который так и лез из самых недр истинного кошмара – явно недобрый знак, не сулящий ничего хорошего…
Когда утром детектив Рэндалл Майерс собирался на работу, его тревога нарастала всё сильнее и сильнее. При Хелен он не подавал виду, но морально готовил себя к тому, что сегодня может произойти что-то нехорошее. Однако за завтраком его молчаливость и настороженность всё же сдали Рэнди Хелен с потрохами.
– Милый у тебя всё в порядке, ты какой-то бледный и выглядишь встревоженным, что случилось?
– Не хочу показаться тебе параноиком, но меня немного напрягает приснившийся сегодня сон.
– Сон? – Хелен удивлённо посмотрела на своего возлюбленного, – Ах, да я припоминаю, что ты ворочался во сне. Но Рэнди, неужели ты веришь во всю эту чушь про вещие сны?
Рэнди невольно улыбнулся, работая в больнице, Хелен была самым явным из всех возможных скептиков. Она видела смерть и считала, что ничего в ней нет мистического – вот человек был, а вот его уже нет и всё тут. С этим Рэнди был согласен, мысленно выпуская пулю в лоб очередного ублюдка, изнасиловавшего девчушку четырнадцати лет. Решившись сделать это, он тоже ни на минуту бы не задумывался о мистике.
– Просто он был слишком ярким, а ты же знаешь, как я отношусь к ярким образом, они врезаются в мою память, и то и дело возникают, когда их особо не ждёшь. Всё утро сегодня проявляются перед глазами.
Хелен встала со стула, быстро подошла и легонько приобняла Рэнди за шею, он развернул голову и их губы встретились в долгом и нежном поцелуе.
– А теперь? – отстранившись, кокетливо промурлыкала девушка, – Эти образы всё ещё тебя донимают?
– О, нет в моей голове только ты, и как же жаль что те образы, которые пришли на смену прошлым придётся отложить до вечера.
– Ты прав, нам обоим уже пора бы собираться на работу.
Разделавшись с завтраком, и попрощавшись друг с другом до вечера, Рэнди поехал в полицейский отдел, а Хелен в больницу.
***
В отделе было как всегда сумбурно и шумно, в воздухе явно пахло жареным, этот запах, судя по наблюдениям только вошедшего детектива Майерса, исходил из кабинета капитана.
– А, Рэнди, – среднего роста блондин с улыбкой двинулся в сторону вновь пришедшего, – ты как раз во время, кэп хочет нас видеть, судя по всему, есть новое дело.
– Час от часу не легче, – Рэнди пожал протянутую руку своего напарника, – что ж тогда лучше не будем заставлять его ждать.
Несмотря на то, что в Нью-Йорке уже вовсю правила осень, дверь с табличкой: «Капитан Джеймс Смит» разила теплом, а её массивный на первый взгляд каркас, совершенно не поглощал рвущиеся из кабинета наружу звуки:
– Первое октября, чёрт его дери! Новый месяц, новые проблемы, ни минуты чёртовой передышки!
Рэнди кивнул напарнику, тот пожал плечами, и нехотя постучав в дверь, отворил её. Капитан полиции – плотный тучный человек с мокрым от пота лбом, перевёл свой взгляд на вошедших и гортанно прокричал:
– А, Рэнди, Харви, проходите! У нас сегодня очередной чёртов день, начало месяца все фрики повылазили из своих помоек. Я уже клятый час вишу на телефоне, как какая-то фифа из придорожного отеля, видит бог, они сведут меня с ума!
Смит замолчал, вытащив из верхнего кармана пиджака сложенный надвое платок, он вытер мокрый лоб, и затем, несколько сбавив тон продолжил:
– Но я вас позвал не за этим. Сегодня утром в отдел обратилась некая Сара Дэвидсон и заявила, что её муж прошлой ночью не вернулся домой. Она слёзно утверждала, что её супруг Мартин, всегда приходил домой вовремя, и теперь она уверена, что с ним случилась беда.
Джеймс наклонился вперёд и произнёс заговорщически:
– Парни я уверен, что дело плёвое, он вроде работает психологом сам на себя, работа непростая каждый день с дебилами общаться, может, напился мужик и отсыпается где-то, может с любовницей всю ночь кувыркался, и слишком увлёкся процессом. В общем, нужно его найти. Миссис Дэвидсон сказала, что возможно что-то может знать лучший друг её мужа, бармен Джон Мактавиш, что работает в баре «Острые пробки», но он не отвечает на её звонки. Проверьте его, а затем и к ней смотайтесь. Думаю к вечеру вы её мужика уже найдё…
Резко зазвонил телефон, и Смит театрально вздохнув, кивнул детективам и, взяв трубку, принялся с кем-то ругаться.
Наведя ещё пару справок в отделе детективы хлопнули дверьми, и уже через пару минут Рэнди прогревал мотор своей «Импалы» шестьдесят девятого года. Наблюдая за ним Харви невольно прыснул:
– Знаешь за рулём этой машины ты выглядишь как грёбаный Джеймс Бонд, серьёзно, спасибо сейчас уже не лето и ты не носишь те дурацкие очки.
В отличие от напарника Рэнди был сосредоточен и молчалив, отчего Харви вскоре принял ещё одну попытку его растормошить.
– Да ладно тебе, чего так пыжиться, капитан же сказал дело плёвое.
– Да в том-то и дело, Харви, что нам ещё ни разу за весь год как мы с тобой вместе работаем, не попадалось в руки ничего стоящего. Одно изнасилование, пара ограблений, мошенничество, да вот такие пропавшие Дэвидсоны, обычно находящиеся к концу дня.
Рэнди наконец прогрел мотор и взревев чёрная «Импала», как дикий мустанг ринулась к отмеченному в навигаторе адресу.
– Тебе не кажется, – выехав на дорогу, продолжил Майерс, – что в скором времени на нас может свалиться что-то крупное?
– А ты бы хотел возиться с чем-то крупным? – Скривился Харви.
– Дело не в том чего бы я хотел, а в том, что может случиться. Я не очень верю в судьбу, но верю в то, что на долю каждого копа выпадает трудное испытание. С одной стороны мне бы очень хотелось, чтобы нас оно обошло стороной, но с другой…
– Знаешь напарник, – Харви поджал губы, сощурив два своих разноцветных глаза, – лучше включай эту свою адскую музыку. К чертям это твоё извечное мрачное настроение, ехать ещё минут двадцать, давай лучше расслабимся.
Рэнди усмехнулся. В вопросах музыки его вкус стоял особняком – детектив слушал тяжёлый метал. Кассета вошла в паз, и динамик натужно заскрежетал, выдавливая из себя «The Memory Remains».
***
Бар «Острые пробки» представлял собой небольшое заведение, скрытое в проулке от шума города. Единственным его опознавательным знаком была большая неоновая вывеска, на которой пробка из-под шампанского была насквозь пробита ножом, по её краям была нарисована кровь.
– Выглядит угрожающе.
Уперев руки в боки, Харви оглядел вывеску, и, дождавшись пока его напарник вылезет из машины, добавил:
– Держу пари, наши ребята частенько выносят отсюда избитые полудохлые тела.
– Может быть, – отозвался Рэнди, – только это не наша забота, пойдём, не хочу оставлять машину здесь надолго.
– Да, район не сильно приветливый.
Внутри бар выглядел так же невзрачно, как и снаружи. Побитая временем, молью и драками мебель, не вызывала желания ни то что прикоснуться, даже и смотреть на неё. Впрочем, это напарникам и не было нужно, их цель протирала бокалы за барной стойкой.
– Мистер Мактавиш?
– Да, чем я могу вам помочь?
Джон Мактавиш, высокий худощавый брюнет лет сорока пяти пятидесяти располагал к себе своим внешним видом.
– Меня зовут Рэндалл Майерс, а это мой напарник Харви Джонс.
Детективы продемонстрировали бармену свои значки. Он ничуть не удивился, внимательно изучил их, пожал плечами и снова продолжил протирать бокалы.
– Я бы не сказал, что рад вас видеть детективы, так уж повелось, что полиция здесь частый гость, правда, вы не делаете никакой выручки.
Джон улыбнулся, давая понять, что он пошутил. Харви понимающе кивнул, сдерживая улыбку, Рэнди же, как и всегда, был серьёзен, сомнительный юмор на работе был для него противопоказан.
– Что ж нам, вероятно, тоже хотелось бы сейчас быть в другом месте, однако у нас есть к вам дело.
– Конечно, я вас слушаю.
– Когда вы последний раз видели Мартина Дэвидсона?
Вопрос Рэнди застал бармена врасплох, он был готов рассказывать об очередной драке, случившейся в баре прошлой ночью, а вместо этого, этот хмурый брюнет спросил его про Мартина.
– Эээм, если мне не изменяет память то в прошлое воскресенье, двадцать пятого сентября. У меня тогда был выходной, и мы собрались в более спокойной обстановке пропустить по стаканчику. А в чём собственно дело? Что-то случилось с Мартином?
– Боюсь что да, он вчера вечером не пришёл домой, и его жена позвонила в полицию, она полагает, что случилось худшее.
– Она ведь и вам звонила, – вмешался в диалог Харви, – да только вы трубку не взяли.
– Когда я работаю, – растерянно озираясь, ответил бармен, – я всегда выключаю телефон, у босса правило такое, а здесь повсюду камеры стоят. Мой сменщик за болтовню по телефону премии лишился.
Рэнди внимательно вгляделся в лицо Мактавиша, пытаясь определить, врёт он или нет. В конце концов, решив, что нет, детектив произнёс:
– Допустим. Может у вас есть какие-нибудь догадки, где сейчас может быть Дэвидсон?
– Ни малейшего понятия. Я не виделся с ним целую неделю, как-то занят был…
– Может у него любовница есть? Джон выкладывайте, не покрывайте друга, мы ведь всё равно узнаем.
Пассивность бармена уже начала выводить Рэнди из себя.
– Никого у него нет, он верный семьянин, у них с Сарой есть сын, отличный парень. Извините, но я очень удивлён вашим заявлениям, Мартин самый порядочный человек из тех, кого я знаю.
Позадавав бармену ещё несколько вопросов, детективы оставили его в покое, и поспешили убраться из этого богом забытого места.
***
– Ты ему веришь? – прикрутив громкость на очередном соло Хетфилда, спросил Харви.
– Мне кажется, он не врёт, он, и правда был сильно удивлён. Впрочем, чтобы делать какие-то выводы нужно сначала поговорить с женой Дэвидсона. Может, мы сможем пролить свет на их отношения, и у нас откроются новые зацепки.
Покуда детективы ехали к Саре Дэвидсон, небо весь день пухнущее от излишнего обилия серых облаков, наконец, разразилось ливнем, вслед за которым поднялся сильный ветер. В такую погоду самое-то было бы сидеть на тёплом диване, и смотреть «Хороший год» с Расселом Кроу и Марион Котийяр, а не проламываться через водяную стену навстречу с взвинченной до предела женщиной средних лет.
– Как же я люблю свою работу, – проворчал Харви, вылезая из машины в огромную грязевую лужу.
Рэнди повезло не меньше, и уже через минуту два детектива чертыхаясь, вытирали свои туфли о выцветший коврик с надписью: «Добро пожаловать в Нью-Йорк».
На прозвучавший противной трелью звонок вскоре вышла женщина. Если точнее, она не то, что вышла, буквально вылетела из дома. Однако надежда, ярко теплившаяся в её глазах, покуда она неслась из кухни к входу, мгновенно погасла. Она ждала одного мужчину, а из пришедших двоих ни один им не являлся.
– Миссис Сара Дэвидсон?
Рэнди придвинулся немного вперёд, усилившийся дождь стал забивать под навес, окатывая водой его брюки.
– Мы из полиции, нам нужно поговорить о вашем муже.
Сара ещё некоторое время простояла у полуоткрытой двери, как вдруг в её мозгу что-то щёлкнуло и она, открыв дверь пошире, виновата пролепетала:
– Конечно, проходите, извините, у меня сегодня весь день голова болит, от переживаний я с ума схожу.
Детективы, с несказанной радостью покинув улицу, оставили мокрые пальто на сушилке, и по приглашению хозяйки дома проследовали в гостиную.
– Миссис Дэвидсон, – не став оттягивать, и так неприятный разговор, начал Рэнди, – мы только что были у Джона Мактавиша, и он совершенно не знает, где может быть в данный момент ваш муж.
– Если его словам, конечно, можно верить, – негромко вставил Харви.
Сара ухватилась за эту фразу как за последнюю соломинку, дающую сделать новый крупный глоток кислорода.
– Вы считаете, что он может что-то знать и не говорить?
Едва сев она тут же встала, и принялась ходить по комнате, активно жестикулируя руками.
– Я всегда знала, что он мутный тип. Работает барменом в забегаловке, где чуть ли не каждый вечер пьяные драки. Толпы наркоманов туда собираются, как к себе домой, а полиции хоть бы дело до этого было.
Сказав последнюю фразу, она резко остановилась, и, бросив виноватый взгляд на своих гостей, тихо добавила:
– Извините детективы, я не хотела, просто… Просто я устала, я не в себе, я ужасно плохо сегодня спала и боюсь, как бы с моим Мартином не случилось чего-нибудь плохого. Он ведь такой… он ведь и мухи не обидит, вы понимаете?
Конечно, Рэнди и Харви всё понимали, оба жили с девушками и оба на горьком опыте знали, что расстроенная женщина – это оружие массового уничтожения.
– Да, миссис Дэвидсон, мы понимаем, – успокаивающе вытянув вперёд руки, проговорил Рэнди, – Но каким бы мутным типом не был Мактавиш, у нас нет доказательств, чтобы подозревать его в причастности к исчезновению вашего мужа. По его словам они виделись аж в прошлое воскресенье. Поверьте, я неплохо разбираюсь в людях, мне кажется, он не врёт.
Сказав это, Рэнди легонько пихнул Харви в бок, как бы приглашая поддержать его слова.
– Да, я согласен с моим напарником, – выжал из себя блондин, – правда толку от этого не много, мы по-прежнему ни на йоту не приблизились к пониманию, где сейчас может находиться ваш муж.
– Миссис Дэвидсон, – перебив друга, проговорил Рэнди, – может вы поссорились вчера или может ваш муж отлучился куда-то по работе, не мог ли он резко уехать из города по срочному делу?
– Нет, нет, нет, – женщина села на диван и схватилась руками за голову, – у нас прекрасные отношения, Мартин очень любит меня и нашего сына Генри, о, он в нём души не чает. Да и уехать куда-то, не предупредив меня… он никогда в жизни так не поступал, за все девять лет, что мы в браке, так уж точно. А сейчас, у него даже телефон выключен, богом клянусь я, наверное, позвонила ему раз сто, а он всё недоступен. С ума сойти можно!
Сидя за столом и попивая принесённый хозяйкой дома чай, Рэнди упорно пытался вгрызться в эту загадку. Кабинет пропавшего был закрыт на ключ, следов взлома не обнаружено. На работе он был, об этом говорит его последний посетитель, который ушёл домой уже вечером. Это значит, что с психологом что-то случилось на пути к дому.
– Миссис Сара, – разрезал, повисшую было тишину Рэнди, – скажите, а как ваш муж добирается домой? У него есть своя машина?
– Нет, увы, Мартин совсем не водитель, хотя это могло бы во многом облегчить нам жизнь. Он или идёт пешком, или вызывает такси.
На этом вопросы Рэнди закончились, Харви ещё пытался поддерживать диалог с несчастной женщиной, но в основном только для того чтобы подбодрить её. Вскоре же узнав, что с минуты на минуту со школы должен вернуться Генри, детективы по просьбе его матери (чтобы не пугать ребёнка раньше времени) покинули дом Дэвидсонов.
Дождь уже закончился и «Импала» Рэнди разбрызгивая во все стороны, наползающие на неё лужи, двинулась к полицейскому отделу.
– И что ты думаешь на этот счёт?
Харви не прочь был поболтать, у Рэнди же совсем пропало настроение.
– Да, а что тут думать, кажется мне, что это дело не получится закрыть так быстро, как хотел бы Смит. Зацепок особо нет, придётся копать глубже.
– И это при том, что мы поверили на слово этому кретину из бара и жене психолога.
– Они не врали Харви, по лицам было видно, как они удивлены. Это не поддельная реакция, если мы только не имеем дело с психопатами.
– Ох, лучше не зарекайся Рэнди, нам только этого сейчас не хватало.
Мысленно Рэнди полностью согласился с напарником.
В участке детективы до конца дня обзванивали операторов такси Нью-Йорка, пытаясь найти нужную информацию. Но убив на это кучу времени, они так и остались ни с чем – по указанному адресу вчера вечером ни приезжало, ни одно такси в городе.
– Что ж, значит нужно будет поискать какие-нибудь улики по его пешему маршруту.
Харви поднял уставшие глаза на напарника.
– Да, я знаю, я уже даже связался с миссис Дэвидсон и уточнил у неё путь, которым её муж ходит чаще всего. Только Рэнди давай это уже завтра, глянь на время, мы здесь зашились с этим делом.
– Харви, это наша работа.
– Да, но почему-то я уверен, что с мужиком всё в порядке, отдыхает сейчас себе где-нибудь в компании шлюх, а мы здесь как ошпаренные обзваниваем все компании такси в городе.
– Но мы не можем быть уверенными наверняка. Знаешь, чтобы убедиться, я бы предпочёл съездить по его маршруту прямо сегодня.
Харви закатил глаза, приверженность работе его напарника он считал безумием, которое при таком темпе в скором времени могло бы привести к выгоранию. Но Рэнди, конечно же, было плевать на его многочисленные замечания по этому поводу.
– Чёрт с тобой Рэнди, если хочешь – езжай, рабочий день окончен, я устал, и дома меня ждёт жена с ребёнком.
– Ладно, съезжу сам, передавай привет Кристин.
– Конечно, завтра увидимся.
После ухода Харви, Рэнди ещё немного пробыл в отделе, а затем, взяв карту маршрута, набросанную на скорую руку его напарником, выехал со стоянки, и, добравшись до нужного места, медленно, на первой скорости поехал вдоль нарисованной ручкой неровной линии.
В тех местах, где дорожка отходила от дороги, Рэнди глушил мотор и, шлёпая по лужам, лично проверял маршрут. В конце концов не найдя ничего странного и необычного, он решил что на сегодня и правда хватит и отправился домой.
***
В окнах его небольшого, но очень уютного, дома горел свет. Конечно, Хелен уже вернулась, и вероятно она сейчас в третий раз разогревает ужин.
Рэнди решил больше не заставлять свою девушку ждать, и быстро поставив машину в гараж, вошёл внутрь.
– Дорогой, это ты?
Судя по голосу Хелен явно что-то жевала.
– Да, милая, я сейчас.
Расправившись с мокрыми туфлями, Рэнди сунул их сушиться под батарею, а всё ещё влажное от дождя пальто по пути положил на сушилку.
Хелен была на кухне.
– Твой ужин уже остыл. Я подогревала его несколько раз, надеялась, что может хоть сегодня, ты не придёшь так поздно.
– Извини, дорогая, – Рэнди было искренне жаль, – я бы и рад возвращаться пораньше, но ты же понимаешь у меня такая работа…
– Рэнди, работа здесь не причём. Ты думаешь у меня лёгкая работа? Нет, совсем нет. Но я всегда нахожу с ней время и для тебя.
Разговор начал принимать неприятный оборот, и Рэнди поспешил сгладить углы, покуда не стало слишком остро.
– Хелен, день был тяжёлый мы с тобой оба устали, давай не будем из-за этого ссориться.
– Милый я ведь и не хочу ссориться. Просто пойми, мне так сложно. Ты уходишь утром, приходишь ночью, когда мне с тобой разговаривать? Мы с тобой живём как соседи в студенческом общежитии!
– Дорогая, но что ты предлагаешь, на мне лежит большая ответственность, если я где-нибудь не успею, если я что-нибудь упущу, то могут пострадать люди. Поэтому я максимально концентрируюсь на своей работе, но это же не значит, что я забываю о тебе.
– Рэнди, – голос Хелен поднялся на два тона выше, – ты именно что обо мне забыл. Вот скажи, как ты планируешь наше будущее? Мы живём настоящим, но уже целый год прошёл, тебе тридцать один, мне двадцать шесть и мы не молодеем. Наши отношения замерли в мёртвой точке и не двигаются никуда.
Рэнди глубоко вздохнул. Хелен была права, он правда был в этом виноват, потому что не видел ничего кроме своей работы. Он словно весь растворялся в ней, совершенно забывая про себя, про свою жизнь.
Наклонившись вперёд он взял руки Хелен в свои, и грустно улыбнулся:
– Ты права Хелен, я сдаюсь. Я неисправимый коп, но моей жизнью являешься ты и только ты. От себя мне всё равно не убежать, но я хочу быть с тобой и делить эту жизнь с тобой, просто мне нужно ещё немного времени, чтобы определиться с тем, куда я хочу двигаться.
– Ладно, – Хелен поднялась со стула и переместилась на колени Рэнди, её голос сразу повеселел, в нём не осталось и следа от бывшей пару минут назад серьёзности, – кажется мне, мы утром не закончили одно дельце.
– О, думаю, я догадываюсь, о чём ты, в таком случае, может переместимся в спальню?
– Э, нет, сначала поужинай, а то у тебя совсем сил не будет, а я пока пойду в душ, где буду тебя ждать.
Хелен встала и игриво хихикнув, упорхнула в ванную, оставив Рэнди с блаженством смаковать свою жизнь. Жизнь, в которой он поймал настоящий джек-пот, а впереди было только счастье, тихое и безмятежное…


Глава 2

Холод приходит внезапно, он врывается, распахивая окна и открывая настежь двери. Всё тепло он убивает, делает его эфемерным. Он охватывает души и свергает их вниз в преисподнюю, где топит в своём нутре. Сердце умирает заволоченное плёнкой льда, а разум, бедный несчастный разум, который держится из последних сил, в конце концов, рассыпается на тысячи осколков, которые больше никто не в силах собрать.
И помощи ждать не от кого, даже сам себе ты уже не помощник, ты паразитирующий клещ на теле общества, все смотрят на тебя с презрением, все видят в тебе угрозу, но никто не понимает, что ты не в силах что-то изменить. Ступив на тонкий лёд, ты уже не можешь дойти до конца, чтобы не провалиться под него с головой. И это твоё проклятье…
Рэнди безмятежно спал, после бурной ночи его как вчера не преследовали кошмары. Увы, кошмары на этот раз притаились наяву…
Без пяти шесть, лежавший на тумбочке телефон протяжно загудел. Детектив пару минут совершенно не хотел к нему прикасаться, надеясь, что он просто умолкнет и оставит его в покое, однако этого не произошло, и, продрав глаза, Рэнди наощупь дотянулся до телефона и, проведя пальцем по его сенсорному экрану, принял вызов.
– Рэнди, чёрт тебя дери, я звоню тебе, уже целую вечность!
Голос капитана резко привёл детектива в чувство, он сел в кровати и хриплым ото сна голосом ответил:
– Прошу прощения, кэп, что-то случилось?
– Да, Рэнди, – говоривший тяжело вздохнул, и как бы нехотя продолжил, – боюсь, что дело, которым вы с Харви вчера занялись, не получится закрыть быстро. Несколько десятков минут назад нашли тело Мартина Дэвидсона.
Сонный мозг Рэнди словно пронзила острая стрела. Он совершенно не был готов к такому повороту событий, и в тот момент смог выдавить из себя лишь одно слово:
– Дерьмо.
И уже после, через пару секунд, когда пришло осознание, Рэнди поспешно добавил:
– Немедленно выезжаю в отдел.
– К чёрту отдел, Рэнди, – выругался доведённый до предела напряжения Смит, – хватай Харви и дуйте к месту работы этого психолога, тело нашли именно там.
***
Рэнди приводил себя в порядок, словно в бреду. Руки тряслись, когда он чистил зубы, пальцы не слушались, застёгивая предательски скользкие пуговицы на рубашке, на лбу испариной выступили бисеринки пота. Он работал в полицейском департаменте Нью-Йорка чуть больше года после переезда из Олбани, но ему ещё ни разу не приходилось иметь дело с убийством. Впрочем, убийство это или же самоубийство ещё предстояло выяснить.
Позвонив Харви который был не менее взбудоражен, чем он сам, наскоро попрощавшись с сонной, и ничего не понимающей, Хелен, Рэнди сел в машину, и стремглав помчался к дому своего напарника. Адреналин, смешанный с энтузиазмом и приправленный «Металликой», гнал Рэнди вперёд.
Харви грузно упал на пассажирское сидение, его глаза всё никак не хотели разлипаться, и поэтому он упорно растирал их указательными пальцами. Молчание затягивалось, и Рэнди наконец не выдержал и прервал его:
– Как думаешь, что с ним случилось? Его убили или он сам наложил на себя руки?
Оторвав пальцы от своих глаз, Харви глянул на своего напарника. Рэнди, весь словно пылал огнём исследователя, впервые отправившегося в кругосветное путешествие. Он же напротив совершенно не разделял энтузиазм своего коллеги, мёртвое тело означало, что почти наверняка впереди их обоих ждут бессонные ночи и кипа бумажек с отчётами, которые нужно заполнять скорее так как «сроки горят».
– Уж лучше бы этот бедняга сам свёл счёты с жизнью, иначе нам явно придётся несладко.
Бросив это вскользь, Харви отвернулся и посмотрел в боковое стекло. Небо хмурилось, полотна туч ложась на него, накрывала собой тёмную землю. Осень вела мир к меланхолии и печали, а души страждущих всё пытались получить от неё ответ, на вопрос – почему она заставляет их грустить?
«Импала» отмеряла метр за метром, и неизбежное становилось ближе с каждым поворотом. Хоть Рэнди и торопился, внутренне он бы хотел оказаться как можно дальше от места окончания их пути. Смерть – плохая штука для энтузиазма, и стремятся к ней либо полные психи, либо те, кому уже нечего терять. Рэнди не относил себя ни к первым, ни ко вторым.
Наконец за очередным поворотом философские размышления пришлось прервать – они приехали.
Наспех припарковавшись у обочины, Рэнди кивнул Харви, и они вместе вышли из машины. Начал накрапывать лёгкий дождь, давая, застоявшемуся «душному» воздуху, сделать глоток свежести.
Вокруг места преступления, заботливо окружённого, приехавшими раньше копами и судмедэкспертами, жёлтой полиэтиленовой лентой, было пустынно. Обычно толпы зевак всегда как комары слетаются на жёлтую ленту, чтобы получше рассмотреть труп, всячески помешать работе полиции, и сделать вездесущие снимки, чтобы отправить их в газету, которая, не разобравшись ни с чем сразу выкатает новую статью с кричащим заголовком: «Зверское убийство в Нью-Йорке». Благо сейчас было ещё очень рано и людей в округе почти не было.
Аккуратно подняв ленту, Рэнди и Харви прошли к полицейской машине, внутри которой сидел один пожилой коп. Увидев их, он сразу покинул жёсткое сидение, и, выбравшись наружу, хриплым давно прокуренным голосом проговорил:
– А, господа детективы, мы как раз ждали вас. Долго же вы добирались.
– Пробки, – отмахнулся Рэнди.
Он прекрасно понимал, что это объяснение выглядело нелепым, всё же было ещё слишком рано для привычных утренних заторов, но не станешь же говорить, что ты задержался, потому что не сильно-то спешил на рандеву с трупом.
– Я так понял вы тут главный?
Харви вышел вперёд и смерил полицейского хмурым взглядом.
– Ну, теперь уж вы, ведь это ваша забота, я лишь знаю, что труп нашли в мусорном баке, два верзилы, что приехали забрать мусор, и ещё что убитым является некий Мартин Дэвидсон – я сам лично нашёл его документы во внутреннем кармане.
Рэнди внимательно следил за стариком и внутренне приходил в ужас от того каким будничным и спокойным голосом он говорил эти вещи. Он первым приехал на вызов, мало того, он даже пошарил в карманах убитого, и всё равно был спокоен как бык.
– Что ж, – Харви покосился на напарника, который был бел как мраморная плита, – есть что-нибудь, что нам ещё нужно знать?
– О, пожалуй, что да, – старичок осклабился, – тут явно поработал какой-то садист. Впрочем, лучше посмотрите сами.
Рэнди не хотел смотреть, вообще он был крепким парнем, но почему-то в это утро, организм подводил его. Откуда-то взялась совершенно ненужная впечатлительность, а сердце колотилось как бочка на барабанной установке во время ритмичного трека.
Казалось, весь путь от полицейской машины до мусорного бака занял целую вечность. А едва они дошли и мимолётом бросили взгляды на труп, Рэнди согнулся в резком приступе рвоты.
***
– Чёрт, не понимаю, что на меня нашло.
Бледный, без единой кровинки в белом лице, детектив сидел на ступеньках злополучного здания, в котором находился кабинет, одним из последних видевший доктора Мартина Дэвидсона живым.
Какое-то время Рэнди был предоставлен самому себе, Харви запретил ему приближаться к трупу пока он не придёт в себя. Последнее ему удавалось с трудом, увиденное пару минут назад в мусорном баке до сих пор стояло перед его глазами.
– Величие насильственной смерти, могущественное и ужасное.
Высокий, худощавый человек с добрыми глазами, в предусмотрительно застёгнутом на все пуговицы дождевике, бережно держа в левой руке стакан кофе, опустился на ступеньки рядом с Рэнди. Детектив припоминал черты его лица, они часто встречались в отделе, но имени этого человека (если он вообще его когда-нибудь знал) никак не мог вспомнить.
– Виктор Бесерра, – словно прочитав его мысли, представился мужчина, – я работаю в отделе судмедэкспертом, нам ещё не приходилось работать вместе.
– Очень приятно, – выдавил из себя Рэнди, и немного помолчав, добавил: – мне жаль, что так вышло, сегодня мой организм не в себе.
– О, уж поверьте мне – это нормально. Когда ты видишь все эти трупы в криминальных хрониках, они не могут влезть тебе в душу. Вживую же это совсем другое дело, я до сих пор помню бедолаг, попавших на мой стол в мой первый рабочий день. Они снятся мне в кошмарах, но это не большая цена за то, что я помогаю сделать этот город лучше.
Виктор улыбнулся:
– Ведь грамотная и внимательная работа судмедэксперта вполовину ускоряет вашу работу детектив.
– Да, вы абсолютно правы.
– Кстати это вам.
Виктор протянул Рэнди стакан с кофе. Дышащее жаром оно казалось инородным объектом в этом холодном мире луж и слякоти.
Шепнув слова благодарности, Рэнди поспешил отправить содержимое стаканчика по назначению. Дымящийся кофе приятно обжёг ему горло, а его сладость добавила мозгу пищу для нормального функционирования. Выпив всё до дна, детектив вновь мог вернуться к своим обязанностям.
И перво-наперво они касались допроса свидетелей. Как показывает практика, довольно часто убийцей оказывается тот, кто первым позвонил в полицию. Этот первоначальный порыв отвести от себя подозрения, как правило, наоборот губит неопытного преступника, и стоит его лишь немного прижать, как признания польются рекой, не видя берегов и рифов на своём пути.
Покуда Рэнди приходил в себя, Харви, который хоть и выдержал «испытание» с большей твёрдостью, тоже чувствовал себя неважно. Одного взгляда на труп было достаточно, чтобы определить, что Дэвидсон умер явно не своей смертью, а это предполагало худшее. В отличие от Рэнди, Харви уже имел дело с убийством. За несколько месяцев до перевода его нынешнего напарника в отдел, он расследовал смерть молодой девушки. Убийцей оказался её парень, нанёсший ей двадцать два удара ножом в грудь. А причина была в том, что он ревновал её к своему же брату.
После того дела Харви понял что на самом деле означает быть копом. Понял, что это не просто борьба за возвышенные цели добра против зла, что люди не будут смотреть на тебя как на Джима Гордона из «Готэма». Всем, в общем-то, на тебя плевать, ну да, ты нашёл ублюдка, да, ты его засадил, но девушку уже не вернуть. И не важно, что этот идиот, мог бы убить кого-нибудь ещё. Небольшая прибавка к жалованию и всё, ты не герой, это твоя работа, и с демонами своими и ночными кошмарами будь добр справляйся как-нибудь сам. И Харви справлялся, как мог.
К счастью, после того убийства он в основном работал с безобидными ограблениями и ещё более безобидным мошенничеством, и поэтому нервы его понемногу успокоились. А тут опять кровавый маскарад.
– Как ты?
Харви невольно вздрогнул, поток мыслей унёс его в глубокие недра воспоминаний, и он не сразу заметил, как его напарник оказался поблизости.
– Получше твоего буду.
– Минута слабости.
– Мне только не рассказывай, я всё прекрасно понимаю.
– Давай позже это обсудим, нужно всё-таки допросить свидетелей.
Время шло и два уборщика мусора, которые на своей машине дважды в неделю опорожняли злополучный мусорный бак, уже немного успели пообвыкнуть с тем обстоятельством, что жизнь их больше никогда не будет прежней.
Выкуривая одну за другой сигареты, они молча сидели и смотрели в бетонную серость окружающего их асфальта. Сложно сказать, что творилось в их мыслях, когда Харви и Рэнди вывели их из раздумий.
– Я – Боб Стивенсон, а это Рэй Брэдли, – медленно растягивая каждое слово, ответил один из уборщиков на приветствия детективов.
– Хотел бы я пожелать вам доброго утра, но, увы… – Рэнди достал из внутреннего кармана пиджака потёртый блокнот с вложенной в него ручкой, – нам нужно будет, задать вам двоим несколько вопросов.
– Ваша помощь для следствия будет неоценима, – добавил Харви, – поэтому постарайтесь вспомнить всё, как было в мельчайших деталях.
Уборщики синхронно кивнули, и Рэнди начал задавать вопросы:
– Скажите, желательно как можно подробнее, в какое время вы обнаружили труп?
– Я могу сказать наверняка, начальник, – пробасил Рэй, – что это было в пять часов тридцать три минуты. Я тогда в машине сидел и, в общем, в телефоне залипал, а тут Боб как заорёт с улицы, я едва не подпрыгнул, почему-то на время глянул – первая мысль была чего этот дурень орёт в такую рань, всю улицу ещё разбудит.
– Так, отлично, – Рэнди чиркнул пару косых строчек в блокноте и перевёл взгляд на другого уборщика.
После того как он представился, Боб Стивенсон не проронил ни звука. Он выглядел напуганным, и смотрел постоянно в землю. Было похоже на то, что мужчина находился в шоковом состоянии. Увидев то, что едва самого его не выбило из колеи, Рэнди понимал, что сложно обвинять его в отсутствии стойкости.
– Боб, – видя, что напарник замолчал, обратился к свидетелю Харви, – если можешь, расскажи нам, как именно ты обнаружил труп?
Услышав своё имя, Стивенсон нехотя поднял взгляд на детектива, и глубоко вздохнув, готовясь к тому, что придётся вновь полезть в голову и достать оттуда эти жуткие воспоминания, негромко сказал:
– Я как обычно собирался собрать содержимое мусорного бака.
– Вручную?
– Ну да, – Боб смутился, – люди часто выбрасывают хорошие вещи, а в такое время на таких улицах как эта ещё нет никого, вот я и решил сам покопаться.
Боб замолчал, его речь словно что-то отрезало. Рэнди уже было собирался спросить о том, что было дальше, как поломанный «магнитофон» вновь завёл свою монотонную кассету.
– Я подошёл к баку, даже не глядел на него сначала, посвистывал что-то. Потом зевнул, только руки вниз запустил, что-то как будто внутри меня заставило посмотреть. Глянул, моментально руки отдёрнул, да как начал орать. Не знаю, через секунд тридцать Рэй выскочил ко мне.
– Вы полминуты слышали, как ваш напарник кричит, и только потом решили к нему выйти? – поинтересовался у Рэя Харви.
– Да я ещё сонный был, – как бы оправдываясь, ответил уборщик, – да и чёрт его знает, что он там орёт, может об бак ударился, так и сам без меня справится, поорёт и успокоится. Но когда я понял, что он не замолкнет, я поспешил к нему.
– В общем, – подытожил Рэнди, – вы оба собрались около бака, и во все глаза рассматривали труп, что было дальше?
Рэй бросил быстрый взгляд на своего напарника и, увидев, что тот снова ушёл в себя, решил далее отвечать на все вопросы сам.
– После того как я убитого увидел, я сам был в шоке, глянул на Боба, тот совсем съехал с катушек – глаза на выкате, руками за голову схватился и уже не орёт – молча стоит с открытым ртом. Я тогда решил, что самое время звонить в полицию.
– После звонка вы не прикасались к трупу, не меняли его положение, не копались в карманах?
– Чтоб я к нему полез, – Рэй, вытаращил свои карие глаза на Рэнди, – да ни в жизнь! Что я, по-вашему, детективных фильмов не смотрел? Ща полезу к нему, потом на теле мои отпечатки найдут, и всё конец мне, засадите на пожизненное и разбираться не будете.
– Да, нет, – усмехнувшись, выдохнул Харви, – разбираться то мы конечно будем.
– И всё же, – перебил его Рэнди, – нам нужно будет взять ваши отпечатки.
– Вы нам не верите?
Рэй был сбит с толку и его даже начинали злить эти выхоленные приставучие детективы.
– Вы на полном серьёзе считаете, что мы могли грохнуть бедолагу?
– Мистер Брэдли, – Рэнди поднял взгляд и посмотрел уборщику в глаза, – я могу доверить вам полностью хоть свою жизнь, но я веду расследование, это моя работа, я за это деньги получаю. И мне придётся рассмотреть все версии. Если как вы говорили, вы смотрели детективные фильмы, то наверняка знаете что зачастую первый человек, сообщивший об убийстве, и есть убийца. Поэтому, если вы конечно не против, я бы хотел взять у вас отпечатки пальцев сейчас, чтобы потом не разыскивать по всему городу, или не дай бог не пугать ваших близких, приехав для этого к вам домой.
Доводы Рэнди были весомы, и Рэй ещё немного поморщив лоб, согласился, что сделать это лучше сейчас, в конце концов, они с Бобом ведь не прикасались к трупу, а значит и проблем никаких быть не должно.
– Вот и славно, – обкатав пальцы обоих уборщиков, проговорил Харви, – если вам больше нечего добавить, то пока что на этом всё, вы можете ехать по своим делам.
– Только пока не уезжайте из города, – добавил Рэнди, – если вы нам понадобитесь было бы хорошо не искать вас по всей Америке.
Рэй угрюмо кивнул за обоих, и они, наконец, покинули ничем не приметную улочку, которая обоим им навсегда изменила жизнь.
– Что будем делать дальше? – смотря в след медленно уезжающей вдаль мусоровозке, спросил Харви.
– А что обычно делают в таких случаях? – Рэнди уставился в упор, на своего напарника пытаясь понять, шутит он или нет.
– Брось Рэнди, я просто пытаюсь немного разрядить обстановку, ты выглядишь так, будто сейчас взорвёшься от напряжения.
– Да только чего тут смешного Харви? Это, мать его, настоящее убийство!
Рэнди искоса глянул на бак, из которого три человека под руководством Бесерры пытались аккуратно извлечь труп некогда известного в узких кругах психолога Мартина Дэвидсона.
– Да, убийство, – Харви резко посерьёзнел, – и теперь у нас с тобой начнётся настоящее развлечение. Но, напарник, успокойся.
Харви приобнял Рэнди за плечи.
– Не напрягайся ты так, это же не ты убил этого человека, не ты, а это значит что всё в порядке. Мы постараемся во всём разобраться, я уверен, что это дело закроется быстро.
«Мне бы твою уверенность» – подумал про себя Рэнди.
Поступая на работу в полицию, ещё совсем «зелёным» Рэнди мечтал, что ему очень скоро попадётся настоящее дело, чтобы куча трупов, преступник хитёр и опасен, и только он Рэндалл Майерс сможет его найти, поймать и обезвредить, а Соединённые Штаты Америки все вместе будут носить его на руках.
С годами работы, мечты Рэнди сменились на прямо противоположные. Видя, как старшие коллеги зашиваются с тоннами нераскрытых дел, как они буквально живут на работе пытаясь найти убийц, он понимал, что здесь нет ничего хорошего. Люли гибнут как мухи от мухобойки, а сама мухобойка спокойно ходит утром на работу, а вечером кувыркается с подружкой или смотрит футбольный матч, и так до конца, лет до восьмидесяти. И всё, никакой справедливости, ничего не возвращается бумерангом, жизнь это не кино, и здесь не всем воздаётся за их заслуги, а чтобы воздавалось детективу нужно продать свою душу дьяволу.
– Эй, Рэнди!
Харви слегка потряс напарника, увидев, что тот немного завис.
– Давай приятель, у нас нет на это времени, убийца шляется на свободе, нужно ускорить его попадание за решётку.
– Да, ты прав, – Рэнди откинул все размышления прочь и вернулся к реальности.
– Рэндалл, Харви, – крикнул детективам из своей машины Виктор Бесерра, – мы увозим труп на медэкспертизу, – как закончим, я вам позвоню.
– Хорошо, – кивнул ему Рэнди.
– Ну а мы тогда займёмся полезными делами здесь, – Харви, отошёл немного в сторону и принялся рассматривать крыши ближайших домов.
– Что ты там ищешь?
– Уже нашёл, именно то, что может облегчить нам разгадку этой тайны.
***
Через пару минут Рэнди и Харви бодрой походкой двигались к ближайшему магазину. Он находился на углу через пять домов от места обнаружения трупа, и обладал тем, на что детективы возлагали большие надежды – камерами.
Владелец магазина – щуплый мужчина средних лет с седеющими волосами и пустыми безжизненными глазами, сначала сильно напрягся, когда два внушительных джентльмена сунули ему под нос свои значки и заявили, что у них к нему есть дело, но потом, узнав какого именно рода это дело, он заметно выдохнул, чем вызвал у Рэнди обоснованное подозрение.
– Вам придётся смотреть очень долго, – заикаясь, проблеял хозяин магазина, – я покажу вам, как ставить ускорение на видео.
– Спасибо, – еле выдавил из себя Рэнди.
Компьютер, через который транслировались записи с камер наблюдения находился в грязной, вонючей кладовке, он стоял на небольшом столике, и помимо старого, разорванного по бокам дивана был единственным постоянным обитателем этого помещения.
Как только продавец вышел из кладовки, предварительно обучив детективов пользоваться незамысловатой системой просмотра записей, Рэнди презрительно хмыкнул:
– Здесь стоит такая вонь, будто он прячет тут трупы.
– А потом по ночам, когда никто не видит, выкидывает их в мусорные баки? – усмехнулся Харви.
– Очень смешно, записи с этой камеры очень важны и я надеюсь, что смогу досмотреть их до конца не вывернув вновь свой желудок наизнанку, поэтому будь добр воздержись от этих своих шуточек.
Харви хотел было отпустить на этот счёт ещё одну шутку, но вовремя сдержался, решив, что его напарнику она точно не понравится.
Над кладовкой повисло молчание, детективы молча уставились в экран монитора, и безостановочно следили за тем, что происходило на улице в нужное им время. А именно с вечера тридцатого сентября по ночь второго октября. Почти двое суток.
– Одно мне во всём этом не нравится, – через десять минут проговорил Рэнди.
– Что?
– Камера направлена не совсем туда, куда нам надо, и вполне может быть, что мы сейчас тратим время впустую, к тем мусорным бакам при желании можно подъехать с трёх сторон, а мы просматриваем движение только лишь с одной из них.
– Да, но никогда не знаешь, где именно тебя поджидает удача, разве ты не рассматриваешь возможность сорвать джек-пот? А, вдруг нам повезёт, и эта дорога будет та самая, и сможет дать нам хоть какие-то зацепки.
Увы, надежды Харви не оправдались. Они не увидели на записях ни предполагаемого убийцу, похитившего доктора Дэвидсона вечером тридцатого числа, ни возможную машину того же убийцы, которой привёз тело психолога ночью с первого на второе. И единственным хорошим, что детективы извлекли из своей затеи, было то, что оба они были несказанно рады, наконец, выбраться на свежий воздух.
Погода снова начала портиться. Если бы октябрь обладал суперсилами, наверняка основной из них была бы «непредсказуемость». В один и тот же день он может радовать своих «зрителей» безоблачной тёплой солнечной погодой, которая за какой-то час может смениться ливнем с грозой и молниями, а ближе к концу месяца, к этой вакханалии ещё может добавиться и пробивающийся через толщу облаков как первый росток через почву, снег.
После первой неудачи детективы обошли всю округу, и, в конце концов, сошлись на том, что остальные камеры расположены либо слишком далеко, либо близко, но совсем в другую сторону. Блицкриг не удался, и изрядно замёрзшие на холодном ветре они решили выпить кофе.
– Тяжёлое выдалось утро, – после нескольких минут молчания, попивая свой Американо, произнёс Харви.
– Да и погода соответствует состоянию, – меланхолично уставившись в окно, ответил Рэнди, – дождь, слякоть, всё серое и мрачное.
– Знаешь, мне кажется, большинство убийств происходят именно в такие дни и ночи.
Рэнди с удивлением посмотрел на напарника, Харви же, сделав небольшой глоток горячего напитка, продолжил:
– Преступники – люди с нездоровой психикой, так или иначе, но у них не всё в порядке с головой, а такие дни как допустим сегодняшний, могут быть для них отличным катализатором.
– Ты и правда, думаешь, что есть особенное время, когда преступникам больше хочется убивать?
– Не совсем. Просто сам пораскинь мозгами, когда скорее тебе захочется кого-нибудь прикончить, когда за окном дождь, сырость и гнетущий тлен или когда светит солнышко, птички поют, и душа так и хочет вырваться из груди навстречу чему-то светлому и тёплому?
Рэнди задумался, ещё раз глянул в окно, погрел руки о тёплый стаканчик с кофе и неспешно, раздумывая над каждым словом, ответил:
– Знаешь если говорить полностью откровенно, мне кажется, убийцам наплевать на погоду. Когда я думаю об этом, на меня накатывает страх, но, я считаю, и это подтверждают некоторые эксперты, что человека может переклинить в любой момент. Он может просто идти по улице и неважно снег под его ногами или сено от свежескошенной травы, развернуться и в приступе ярости наброситься на ни чем не повинного прохожего, идущего за ним. Основная проблема кроется в нашей психике, я не психолог и далёк от всяких анализов и прочих психологических штук, но я со всей уверенностью могу сказать, что перещёлк в мозгу, который спустит убийцу, сидящего в каждом из нас, с цепи, может произойти внезапно, но конечно он не случится на ровном месте. Для того чтобы это произошло человек должен находиться в просто ужасном моральном состоянии, подавленный и разбитый жизнью, жаждущий крови, денег или просто внимания.
Харви внимательно слушал монолог Рэнди и когда тот неожиданно закончил выразительно поджал губы.
– Я вижу, ты очень хорошо разбираешься в этом вопросе, и это может сыграть нам на руку.
– В любом случае работы предстоит немало, и знаешь, чтобы подытожить начатую тобой тему, – Рэнди залпом выпил кофе из своего стакана и закончил мысль: – когда убивать – преступникам не особо важно, но вот расследовать их преступления явно лучше летом, а не осенью.
– Вот уж правда, – горько усмехнулся Харви, – этот проклятый дождь ещё того гляди и нужные улики смоет.
– Да и нас он может вывести из строя.
Детективы ещё некоторое время посидели в кафе. Их неспешный разговор больше не касался темы убийств и преступлений, оба они понимали, что когда раздастся звонок Бесерры, новое дело охватит их с головой, и вот так посидеть хоть немного отдохнуть от тягот полицейской жизни, и поговорить на отвлечённые темы, им удастся ещё не скоро.
На улице тем временем снова пошёл дождь. Само небо оплакивало очередную жертву этого бездушного мира. Бессмысленную и беспощадную жертву людского правления на земле, оно тщетно пыталось омыть своими слезами эту грешную землю, давно забывшую, что такое сострадание и любовь.
***
Телефон зазвонил настолько внезапно, что Рэнди полулёжа сидевший на стуле, невольно подпрыгнул, и едва не уронил его со стола.
– Рэндалл, – прозвучал в трубке монотонный голос судмедэксперта, – это Бесерра, приезжайте ко мне, думаю, я смогу кое-чем вас порадовать.
– Хорошо, Виктор, – бодро ответил детектив, – уже едем.
Весь путь до участка Рэнди и Харви проделали молча, любые разговоры детективам казались лишними, оба готовились встретиться с судмедэкспертом в крепком расположении духа.
Виктор Бесерра принял их с угрюмым выражением лица, от его былой бодрости, которая помогла Рэнди утром прийти в себя, не осталось и следа. Он был полностью сосредоточен.
– Давайте пройдём к телу, – сказав это, судмедэксперт посмотрел на Рэнди, – предупреждаю – зрелище не из приятных.
– Всё нормально, Виктор, – вздохнул Рэнди, – в конце концов, это же наша работа – изучать улики на теле, чтобы найти убийцу и таких тел больше не было.
– Увы, как показывает практика, – грустно улыбнулся Бесерра, – даже с поимкой убийцы, тел меньше не становится, люди на редкость не берегут свою жизнь – гуляют ночью одни по тёмным улочкам, садятся в машины к незнакомцам, идут на свидания вслепую. Как же много народу было бы сейчас живо, если бы каждый оглядывался по сторонам и носил с собой перцовый баллончик. Впрочем, меня немного занесло в сторону, прошу прощения, господа.
Судмедэксперт пригладил торчащий в сторону кустик на голове, и жестом подозвал детективов к лежащему на столе и полностью укрытому телу. Затем он медленно, аккуратно откинул вниз край простыни, оголив голову и шею убитого.
– Итак, как вы могли убедиться сами ещё утром, у тела отсутствуют глазные яблоки.
Рэнди сглотнул, уж он-то очень хорошо в этом убедился, и вероятно будет видеть это безглазое лицо ещё очень долго в своих кошмарах.
– Да уж, – тихо проговорил Харви, – есть идеи, чем были вырезаны глаза?
Бесерра поднёс руку в перчатке к изуродованной глазнице, и мягко проведя пальцем по углублению, задумчиво ответил.
– Судя по ране, я могу сказать с абсолютной уверенностью, что здесь работали не похитители органов.
Выждав немного и заметив, что его не поняли, Бесерра добавил:
– Я хотел сказать, что глаза удалили не хирургическим путём, они были вырезаны, даже не так, не вырезаны, а выколоты чем-то острым. Я могу предположить, что убийца нанёс несколько сильных ударов в каждый глаз жертве, скажем ножом, или каким-нибудь острым колом, но только не деревянным, в этом кровавом месиве я не обнаружил никаких следов дерева.
– Почему вы сделали такой акцент на дереве? – поинтересовался Рэнди.
Бесерра невольно улыбнулся:
– В моей практике был один случай, когда некий псих, считал что он реинкарнация Абрахама Ван Хельсинга, ну помните этого охотника за вампирами из «Дракулы». Так вот он каким-то образом находил людей с очень светлым, почти белым оттенком кожи и убивал их, вонзая в тело острозаточенный деревянный кол.
– И что же он бил прямо в сердце?
– Да если бы, этот идиот, наносил удары хаотично, с его ловкостью я долгое время вообще не понимал, как он мог кого-то убить.
– Я надеюсь, его нашли?
– Ещё бы, этому парню просто нереально везло, хотя он оставлял за собой такой шлейф улик, что его должны были взять ещё в тот день, когда он убил свою первую жертву. Его поймали после четвёртой. Обследовали, провели экспертизу и отправили в психушку, если мне не изменяет память, он до сих пор там сидит, но я всё равно с тех времён в каждом теле с колотыми ранами ищу частички дерева. Если угодно, это можно назвать моим маленьким профессиональным отклонением.
Бесерра довольный собой и тем как он смог удивить детективов, прочистил горло и вернулся к тому с чего начал:
– Дальше на лице особых травм больше нет. Но есть небольшая шишка на затылке, вероятно, его сначала оглушили сзади каким-то тупым предметом, не знаю, это могло быть что угодно: дубинка, бита, камень, в конце концов, но завёрнутый во что-то мягкое. По форме раны хорошо видно, что ударивший не хотел убить свою жертву, его цель была в том, чтобы вывести её из равновесия.
– Чем дальше, тем интереснее и интереснее, – с лёгкой ноткой сарказма вставил Харви.
– О, – подхватил его тон Бесерра, – то ли ещё будет, всё интересное впереди.
Судмедэксперт аккуратно двумя пальцами приподнял подбородок убитого.
– Вот, обратите внимание на его шею, эти, как я их называю: «синюшные расплывчатости», явно свидетельствуют о том, что его душили. Душили с особой страстью и именно этим способом, в конце концов, и лишили жизни.
– А когда вырезали глаза, – с интересом спросил Рэнди, – уже после того как задушили или до?
– Вы задаёте правильные вопросы детектив, – Бесерра, аккуратно опустил подбородок и, вытерев одну руку об другую, продолжил, – со всей уверенностью я могу констатировать, что жертве сначала вырезали глаза, а уже потом через какое-то время бедолагу задушили.
– Судя по всему, мы имеем дело с каким-то психопатом.
Харви глубоко вздохнул, а Рэнди получивший ответ на свой вопрос, стал мрачнее тучи, и некоторое время, выждав негромко произнёс:
– Виктор, скажите, что больше нас не ждёт сюрпризов.
– Увы, господа, я получаю от этого удовольствия не больше вашего, но есть ещё кое-что, что мне нужно вам показать.
Ухватившись за края, судмедэксперт медленно потянул простынь вниз, обнажая сначала плечи, а затем и грудь убитого. На последней он остановился, и в комнате повисла звенящая тишина. Бесерра понимал, что детективам нужно пообвыкнуть с тем, что они только что увидели, поэтому он не торопился.
– Это что ещё, мать его, такое?! – с округлившимися глазами чуть ли не прокричал Харви.
– Я думал, такое бывает только в психологических триллерах… – вторил ему поражённый Рэнди.
– И не такое бывает, – поспешил успокоить его Бесерра, – хотя тут даже я могу признать, что в моей практике это что-то новенькое.
– Новенькое?! – не унимался Харви, – да у него же на всю грудь буквально вырезана надпись: «Ублюдок»!
– Причём обратите внимание, что буквы достаточно ровные, печатные, хорошо выделяющиеся.
– А это значит, – предположил, потихоньку начавший приходить в себя Рэнди, – что, скорее всего убийца вырезал их уже на мёртвом теле.
– Да, – согласился судмедэксперт, – с большей долей вероятности, это именно так, ибо если бы их резали по живому, то даже привязанный этот бедняга всё равно бы вертелся как живой тунец в сетке.
– Что-нибудь еще, что нам нужно знать? – Рэнди резко осознал, что он больше не может чему бы то ни было удивляться, сейчас он был готов ко всему угодно.
– На этом всё, – резво отчеканил Бесерра, – время смерти примерно с часу ночи до двух сегодняшнего дня.
Рэнди с Харви ещё некоторое время пообсуждали с Бесеррой всякие мелкие детали, касающиеся тела убитого, и вскоре покинули временное обиталище того, кто раньше был уважаем, носил звание доктора и помогал, как мог, людям найти себя в этой жизни. Увы, его самого тоже кто-то нашёл, кто-то, кого теперь детективам предстояло, во что бы то ни стало поймать и надолго засадить за решётку.
***
День шёл медленно и очень напряжённо. Детективы после разговора с судмедэкспертом долго не могли найти себе места, они оба понимали, что им нужно было и поскорее сделать одно очень важное дело, и нет, это не найти убийцу, по сравнению с тем что предстояло детективам, поиски убийцы – так, ерунда.
– Знаешь, я думаю нам пора ехать, – неожиданно встав со стула, сказал Рэнди.
– Да, ты прав, – поддержал напарника Харви.
Затем они молча поднялись, и под любопытными взглядами своих коллег проследовали к выходу.
***
Серость, мрачность, тлен. Как сказать человеку, что другого человека больше нет? Казалось бы, вот он был, ходил, смеялся, дышал, был рядом с тобой, ты мог протянуть руку и потрогать его. А теперь его нет. И его не забрала та мерзкая старуха с косой, которая пожинает плоды старости и болезни, нет, его унёс с собой безжалостный демон, сын этой старухи, вспыльчивый, безрассудный и очень жестокий.
Он не любит ждать, а вместо косы предпочитает использовать нож, пистолет или верёвку, мерзкий тип, но очень популярный в последнее время у всех категорий, живущих на планете людей.
Рэнди ехал медленно, он не торопился.
– В Средневековье гонцов везущих дурные вести часто предавали мечу или сжигали на кострах.
Детектив с удивлением посмотрел на своего напарника, Харви же выглядел так, будто сам не знал, как это предложение сорвалось с его губ.
– И ты даже не пошутишь на эту тему?
Харви повернулся и глянул Рэнди в глаза, лицо его было покрыто пеленой печали.
– Знаешь, я мог бы придумать миллион шуток, но мне не хочется. Женщина, ставшая вдовой, но ещё не знающая об этом, их точно не оценит.
И они снова замолчали.
***
К подобному можно готовиться бесконечно долго, но когда это случится ты резко осознаешь что ни хрена ты не готов.
Увидев блеклые, без единой кровинки лица детективов Сара Дэвидсон сразу поняла, что случилось что-то ужасное. Впустив их в дом, она обратила внимание, что мужчины сторонятся смотреть ей в глаза, постоянно опуская взгляды в пол. Но даже когда они сели на диван и помрачнели ещё больше, она всё равно надеялась что всё не так плохо.
Надежда – самая несправедливая из всех человеческих эмоций, ибо, сколько бы она ни разочаровывала человека, он всё равно как верный пёс возвращается и ложится к её ногам.
Узнав о смерти мужа, Сара Дэвидсон впала в ступор, несколько минут она простояла с абсолютно каменным лицом и детективы уже начали было думать, что её разбил паралич, и вскоре этот ужасный день наполнится ещё одним трупом. Но едва Харви постарался успокоить её и усадить на кресло, как Сара взорвалась.
Взрыв был подобен ядерной бомбе – безнадёжен, убивающий толпы маленьких надежд населяющих разум несчастной женщины, он вырвался из неё громким криком, сопровождаемым градом слёз.
Рэнди и Харви вдвоём кинулись к миссис Дэвидсон, и постарались, как могли, её успокоить. Получалось скверно, едва стоило ей прийти в себя, как её вновь поглощали рыдания. Она пыталась с ними бороться, но силы были явно не равны.
По прошествии получаса Рэнди был обессилен, зол, ненавидел себя и свою работу, если бы ему тогда предложили самолично забраться на костёр и поджечь спичку, он бы не был против.
Харви же накрывший одеялом ноги Сары в тот момент думал о другом. Его интересовали странности человеческого организма, который мог тридцать минут беспрерывно рыдать кричать и стенать, а затем в одночасье успокоиться и уснуть. Детектив бы и сам не отказался немного вздремнуть.
– Что будем делать? – тихо спросил он у Рэнди.
– Нельзя оставлять её одну, – едва слышно ответил младший из двух детективов, – но и помочь мы ей не в силах.
– Ты прав, этой женщине нужен покой, и те, кто могут ей его обеспечить.
– Думаю, у меня есть одна идея.
Тихо, аккуратно ступая по скрипучему полу, Рэнди вышел из комнаты и набрал номер капитана Смита. Коротко описав ситуацию Рэнди попросил, чтобы психиатр в полицейском отделе связался с родными Сары и порекомендовал им приехать и поддержать её.
– Ты это хорошо придумал, – похвалил в конце разговора своего подчинённого Джеймс Смит, – наш мозгоправ всяко разберётся лучше вас с Харви. Кстати как вы там, Майерс?
– Всё в порядке, кэп, скоро вернёмся в отдел и приступим к поискам подозреваемых.
– Рэнди, время к вечеру, – голос капитана стал приобретать настойчивые нотки, – никуда этот психопат от вас не денется, вы всегда найдёте его завтра.
– Но, капитан, – Рэнди был удивлён и плохо это скрывал, – а если пострадают люди, если он убьёт ещё кого-нибудь? Нам нужно вернуться в отдел и попробовать взять первого подозреваемого этой ночью…
– Майерс, перестань, – Смит начал раздражаться, – этот дебил определённо псих, но он не станет никого убивать на следующий день после первого убийства. Статистика, чёрт бы её побрал, в этом плане почти никогда не врёт. Утырок затаится, а завтра вы с Харви его найдёте, – капитан сделал выразительную паузу, и добавил: – но только завтра Рэнди, мне нужны бодрые детективы, а не сонные амёбы-зомби, валите домой.
– Да, кэп.
Рэнди сдался, он понимал что, скорее всего Смит прав, ни один преступник не станет действовать так скоро после первого убийства, вдобавок ко всему никто не говорил, что обязательно должны быть ещё жертвы, может у убитого были персональные враги? Может он перешёл кому-то дорогу или просто оказался не в то время ни в том месте?
В любом случае всё это уже будет выясняться завтра, к тому же его дома ждёт Хелен, которой, между прочим, он обещал возвращаться пораньше, и почему бы не начать выполнять это обещание сегодня?
Убрав телефон в карман, Рэнди вернулся в комнату. Сара уже проснулась и тихо сидела на диване. Укутанная в плед она была похожа древний вулкан, недавно извергший из себя пламя и теперь уснувший на несколько тысячелетий.
Она попрощалась с детективами молча. Покуда Харви в очередной уже сотый раз говорил ей, что всё наладится, она сохраняла молчание. Когда затем Рэнди уверял женщину, что они непременно найдут убийцу её мужа и что он ответит за своё преступление по всей строгости, она молчала. Закрыла входную дверь она тоже молча.
Всю дорогу домой Рэнди размышлял о том, как скоро эта женщина сможет вернуться к нормальной жизни, и о том, когда она вообще начнёт разговаривать. Такие травмы переворачивают сознание с ног на голову. Впрочем, детективу нужно было, чтобы она начала говорить, её слова возможно смогут помочь им поймать убийцу, который сейчас безнаказанно разгуливает на свободе.


Глава 3

Когда всё хорошо, дни летят со скоростью света, их не замечаешь, но когда случается что-то плохое, жизнь обоими ботинками зажимает педаль тормоза. Ей словно нравится растягивать страдания всё больше и больше, погружая сознание человека в чёрный коробок без входа и выхода.
Следующим утром Рэнди проснулся совершенно разбитым, угрюмое лицо, глубокие вздохи, Хелен знала, что это не сулит ничего хорошего.
– Милый, – приобняв его за плечи сзади она уткнулась лбом в его массивную мускулистую спину, – скажи, теперь твоё лицо всегда будет таким?
Рэнди невольно улыбнулся, но всего на минуту.
– Знаешь это особое состояние, когда ты только просыпаешься, начинаешь радоваться новому дню, ещё толком не проснувшись, и тут вдруг приходит осознание, что на твоих плечах висит труп, вдова которого вчера едва не умерла от разрыва сердца, и стоящий из-за этого на ушах весь полицейский участок.
Хелен ослабила хватку, и села напротив Рэнди.
– Перестань, я же тебя знаю, ты уже давно хотел заняться чем-то стоящим.
– Но вот готов ли я к этому… я не знаю.
Рэнди отвёл взгляд в сторону, но девушка мягко поймав его за щеку, взглянула возлюбленному в глаза.
– Дорогой, за всё время, сколько я тебя знаю, я могу сказать одно – ты детектив. Не потому что это твоя работа, а потому что это твоё признание. Ты не поверишь, насколько бы сильно я хотела, чтобы ты работал кем-нибудь другим, но я всё понимаю, и принимаю это, поэтому быстро соберись, и вперёд! Они все ещё узнают кто такой Рэндалл Майерс!
– Ну, ничего себе, – Рэнди был удивлён проникновенной речью Хелен, – ты бьёшь сразу наповал, но за это я тебя и люблю.
– Я тоже тебя люблю, милый.
***
Капитан Джеймс Смит закрыл жалюзи, сделав свой кабинет Ватиканом в Риме, затем достал из кармана пачку «Marlboro», гортанно прокашлялся и сунул одну сигарету в зубы.
– Что ж, вы молодцы, – он вернулся обратно в кресло и, попыхивая сигаретой, кивнул Рэнди, – наш мозгоправ связался с родными миссис Дэвидсон, что-то там им наговорил на своём языке, и сейчас они у неё дома, пытаются привести беднягу в чувства.
– Я рад, что смог помочь ей хоть так, – глубоко вздохнув, ответил Рэнди.
– Да, но этого мало, – Смит уставился на небольшие дымные колечки, растворяющиеся у потолка, – ей сразу станет лучше, как только мы найдём убийцу, по опыту знаю.
– И часто в вашей карьере случались такие убийства? – поинтересовался, хранивший до этого молчание Харви.
– Увы, да, люди самые отвратительные создания на свете. Грёбаные извращенцы садисты, насильники, как мужики, так и бабы, тут нет никаких исключений.
Смит стряхнул ставший уже длинным кусок пепла в стеклянную пепельницу и, откинувшись на спинку кресла, выразительно смотря то на одного, то на другого детектива, добавил:
– Мой вам совет парни, отбросьте на хрен свою чувствительность. Для одного из вас это первое убийство, другой уже вёл одно, и оно я думаю, до сих пор снится ему в кошмарах. Всё это неважно, поймите, в чём отличие нашей работы от любой другой – мы здесь пытаемся очистить мир от ублюдков, забирающих чужие жизни. Мертвецу уже ничем не поможешь, выколоты у него глаза, порезана грудь или он вообще разрезан на части, мёртвые не возвращаются, они не будут стучаться вам в окна дождливой ночью и протяжно выть: «За что?».
Капитан наклонился вперёд и добавил уже тише:
– Я говорю вам всё это не для того чтобы ожесточить вас, нет, это всё придёт само с опытом, просто я хочу помочь вам поскорее преодолеть переходный этап. Любой преступник – жалкий тип, обиженный жизнью. Он убивает либо для того чтобы украсть, либо для того чтобы повысить свою никчёмную самооценку.
Рэнди и Харви слушали капитана, не моргая, им обоим было немного стыдно за то, что они, уже немаленькие дяди со значками, проработавшие в полиции не один год, оба вчера сплоховали, лишь только взглянув на труп.
Капитан же договорив последнюю фразу, щелчком отправил окурок в урну, открыл шкаф достал бутылку крепкого скотча, и, налив где-то четверть стакана, усмехнулся:
– Врачи говорят, что с утра в понедельник пьют только самые заядлые алкоголики, но я же думаю, что все они просто завидуют, ибо у них нет такой возможности. Итак, парни, что планируете делать дальше?
– Неплохо было бы ещё раз поговорить с миссис Дэвидсон, – начал Рэнди, но тут же осёкся, – но я понимаю, что сейчас это не самая лучшая идея, поэтому начнём с кабинета убитого.
– Всё тщательно обыщем, – вклинился в разговор Харви, – я уверен, что мы найдём там что-нибудь интересное.
– Добро, – капитан встал, залпом осушил стакан, и с треском поставив его на стол, громко хлопнул в ладоши, – новый день, новый успех, новая победа, давайте валите отсюда, и принесите мне чего-нибудь стоящего!
***
Покинув кабинет, Рэнди и Харви так быстро шли в сторону выхода, что оба едва не налетели на…
– Дороти, простите ради бога, – увидев, как сильно женщина испугалась, почти в один голос произнесли детективы.
– Ничего стра-стра-шного, всё в п-п-порядке.
Повисло неловкое молчание, которое первым нарушил Рэнди.
– Как дела в архиве?
Дороти улыбнулась и, поправив очки, пожала плечами.
– Н-н-ничего нового, мистер М-майерс, – она нахмурилась, сделала глубокий вдох, потом выдох и быстро проговорила: – прошу прощения за мои заикания, у меня всегда так, когда я чего-то пугаюсь или нервничаю.
Теперь уже Харви подхватив «эстафету» у своего напарника, начал снова извиняться, но Дороти его перебила:
– Всё в порядке, я к-к-как раз сама шла к вам навстречу и хотела пожелать вам удачи, – она огляделась по сторонам, и, прикрыв губы ладонью, тихо прошептала, – я слышала что некоторые в отделе считают что вы не найдёте убийцу. Но, я думаю, это всё неправда, вы оба отличные детективы, и если вам вдруг понадобится помощь…
– Мы непременно обратимся за ней, спасибо вам Дороти, – мягко улыбнувшись, подытожил этот неловкий разговор Рэнди.
Ещё раз извинившись, детективы поспешили покинуть отдел, и обращённые на них косые взгляды, и, усевшись в машину, наконец, выдохнули.
***
Город окутался серостью, словно вуалью. Свинцовое небо и почти не прекращающийся дождь, смывали яркие краски осени. Жёлтые листья тонули в лужах грязи, деревья стояли голые и понурые. Это выглядело так, будто они вот-вот умрут, сделав последний отчаянный глоток этого холодного, пронзающего насквозь воздуха.
Рэнди смотрел по сторонам, с тоской и печалью вспоминая свой родной город. Нью-Йорк никогда особо ему не нравился, большой город, давящий на мозг шум, в Олбани всё было по-другому. Он бы хотел вернуться туда, но ещё больше детектив хотел оказаться в городке Саратога-Спрингс. Этот небольшой город, население которого не доходило и до тридцати тысяч человек, располагался в пятидесяти километрах от Олбани, и именно в нём находился отчий дом Рэндалла Майерса.
Родители Рэнди владели небольшим кафе, с которого имели неплохой заработок, ведь Саратога-Спрингс всё-таки курортный город.
«И настоящий рай, – подумал про себя Рэнди, – может быть мне и не стоило уезжать, занялся бы семейным бизнесом, жил бы в комфортных условиях, но нет же».
Всю жизнь Рэнди гнала вперёд неудержимая тяга к справедливости. Чуть ли ни с самого детства он боролся с тем, что считал несправедливым и нехорошим. С возрастом всё только усугубилось. А у таких парней выхода только два, идти или в полицию или в юристы. С бумажками Рэнди возиться не хотел, вдобавок ко всему он не был уверен в стопроцентной честности судейского процесса, поэтому монетка легла на другую сторону.
Сзади раздался оглушительный гудок чёрного джипа, и детектив, увидев, что уже горит зелёный, включил передачу и, добавив газу, свернул направо.
– Ты какой-то сегодня очень задумчивый, – Харви положил руку на плечо напарника, – это из-за этих придурков в участке?
– Просто иногда я думаю, на своём ли я месте, – кисло улыбнувшись, ответил Рэнди, – а так всё в порядке.
– Рэнди, ты хороший парень, – вкрадчиво сказал Харви, и тут же добавил уже громче, – просто очень впечатлительный, но босс прав, это пройдёт. Работая в полиции долго, мне кажется, со временем перестаёшь быть идеалистом, а просто включаешь автомат. Каждое убийство оно как бы забирает у тебя частички твоей души, и ты превращаешься в бесчувственное создание сосущее радость у своих близких, прямо как дементор.
Увидев как Рэнди ещё больше помрачнел, Харви неожиданно прыснул в кулак и легонько ткнул его локтём в бок.
– Брось напарник, я же шучу. Да работа сложная, но всё не так плохо, есть и светлые стороны, особенно те моменты, когда ты видишь что на ублюдка, которого ты искал, надевают наручники.
– Знаешь, я всегда хотел у тебя спросить, но мне как-то было неловко, да и момент был неподходящий, но сейчас, поскольку мы всё равно стоим в пробке и нужно чем-то занять время…
– Боже, Рэнди, – Харви выразительно закатил глаза, – не виляй, ты хочешь спросить меня за то убийство, которое я расследовал покуда ты, ещё гордо пустив нос по ветру, расхаживал по Олбани?
Рэнди кивнул, а после высунулся из окна и выкрикнул пару неласковых слов какому-то парню на «японце» что пытался влезть перед ним с другой полосы.
– Что ж это не очень приятная история, – начал Харви, когда Рэнди вновь вернулся на своё место, – но, я расскажу, почему бы и нет.
Харви опустил взгляд на свои руки и начал попеременно неспешно сжимать то один, то второй кулак.
– Знаешь, я ведь никому прежде не рассказывал об этом, даже Кристин. Парни в отделе, конечно, знали, но это не то, им особо душу не изольёшь, все уж слишком на себе повёрнутые. – Харви на минуту замолчал, а после, смерив взглядом напарника, улыбнулся и добавил: – но ты не такой, я ещё это в первый день понял. Хоть ты и та ещё заноза в заднице, вечно хмурый, и делаешь всё по правилам, но у тебя есть душа.
– Да, я пока что её не продал.
Харви уже давно перестал удивляться тому, что его напарник шутил с каменным лицом, так, будто он говорил чистую правду.
– Ну, так вот. Девушку звали Дженнифер Голдинг. Ей было девятнадцать лет, и она была очень красива, – Харви глубоко вздохнул, потянулся было к внутреннему карману, но тут же отдёрнул руку, – именно это её и сгубило.
– Красота?
– Да. Невинное создание, по словам её родителей, она за всю свою жизнь и мышки не обидела. Она явно не заслужила того что с ней сделал тот придурок.
Харви глянул в окно на небо, крепко сжал зубы, так что желваки выступили на скулах. Наконец он не выдержал и громко сказал:
– Слушай, Рэнди если ты не против, можно я закурю, я буду аккуратно. Просто… ну не могу я спокойно вспоминать эту историю, меня постоянно бросает в дрожь.
– Ты куришь? – Рэнди был ошеломлён, за весь год, сколько они вместе работали, Харви ни разу не держал во рту сигареты, от него ими даже не пахло.
– Очень редко, – пытаясь оправдаться, протянул, сидящий на пассажирском сидении, детектив, – только когда подкатывает. Вот скажи, когда тебе перед глазами мерещится труп Дэвидсона, у тебя разве нет желания закурить?
– Ладно, – отмахнулся Рэнди, – кури.
Харви быстро засунул пятерню под пальто и выудил оттуда почти полную пачку «Captain Black». Проследив за взглядом напарника, он невольно улыбнулся:
– Если уж курить, то что-нибудь стоящее, – сказал он, вложив в губы длинную сигарету с белым фильтром и коричневым стержнем.
– Вернёмся к делу?
– Да, конечно, – Харви поджёг сигарету и, выпустив струю дыма, приступил к рассказу.
– Дженнифер три месяца встречалась со своим парнем – Фредом Колсоном. Работает на автомойке, двадцать шесть лет, мозгов нет от слова совсем, но зато смазливый как молодой Брэд Питт. Конечно Дженни втюхалась в него по уши, да и он в неё тоже. И всё бы у них было хорошо, если бы не одно «но».
Харви ещё раз затянулся и бережно струхнул образовавшийся пепел в пепельницу.
– Он был жутко ревнив. Ревновал Дженнифер к каждому столбу, вёл себя как идиот, даже подрался пару раз из-за своей паранойи. Но друзья или одногруппники Дженни не вызывали у него такого гнева как его собственный младший брат. Дерек был младше своего брата на шесть лет, природа тоже одарила его красивой внешностью, но помимо этого она ещё дала ему мозги. Конечно, поскольку Дженнифер часто бывала у них дома, Дерек с ней общался, но делал это из чистого дружелюбия, да к тому же, у него тогда уже и своя девушка была.
Харви остановился и ненадолго перевёл дух, морально готовясь рассказывать самое худшее.
– В общем одним тёплым июльским вечером Фред задержался на работе. Вернувшись домой, он увидел что на коврике стоят женские кроссовки, такие которые всегда носила Дженнифер. Почуяв неладное, с уже начинавшей кипеть в нём яростью, Фред ринулся наверх. Пока он шёл его воспалённый мозг рисовал очень яркие картины того как его брат и его девушка наставляют ему рога. Вдобавок к этому поднимаясь по ступенькам, Фред услышал звонкий раскатистый смех Дженнифер. Он особенно любил этот смех, но сейчас он послужил катализатором. Почему-то в доме Колсонов кухня была на втором этаже, и уже обезумевший от тяжких предположений Фред, по пути заскочил в неё и прихватил с собой большой и очень острый кухонный нож.
Рэнди слушал Харви очень внимательно и замечал, как голос его напарника с каждым новым событием в рассказе, становился всё угрюмее и ниже.
– Как ураган он буквально выбил дверь и увидел следующую картину: Дерек и Дженнифер вместе лежали рядом на кровати. И этого ему хватило, понимаешь, Рэнди?
Рэнди понимал не очень хорошо, и поспешил донести это до своего собеседника.
– Так между ними всё-таки что-то было?
– Да ни хрена между ними не было! – взорвался Харви, – они просто лежали на кровати, и знаешь что делали? Листали детский альбом Фреда, он там был такой миленький, что Дженнифер умилялась и от этого звонко смеялась. Альбом, Рэнди, всего лишь альбом, а он накинулся на неё и нанёс двадцать два ножевых ранения.
– А что же его брат, он не пытался защитить девушку?
– Пытался, конечно, когда от шока отошёл, но Фред ему так в челюсть двинул что вывихнул её, и Дерек потерял сознание.
Харви замолчал, сделал глубокий вдох и, успокоившись, продолжил:
– Потом когда до этого психа дошло, что же он натворил, он попытался скрыться, не думая ни прибирать за собой, ни проверить, вообще жив ли его брат. – Харви снова выдержал небольшую паузу, – Я тогда приехал на место одним из первых. Дерек очнулся и вызвал полицию. И, Рэнди, это было жестоко, очень жестоко, меня тогда тоже скрутило, но я успел добежать до туалета, а потом, прополоскав рот, я вместе с Дереком поехал в пригород, где нашёл его брата в их старом семейном трейлере.
Харви злорадно улыбнулся, отчего Рэнди стало немного не по себе.
– Знаешь, когда ты один на один с преступником и рядом нет никого, из представителей закона чтобы тебя остановить, очень хочется сделать ему больно, это буквально очень сильное желание. Когда я его брал, он не сопротивлялся, но это не помешало мне выбить ему пару зубов, Рэнди.
– Да, я понимаю.
– Понимаешь? – Харви удивлённо воззрился на своего напарника, – а как же – «это превышение полномочий», «Харви, так копы не поступают» и тому подобное?
Рэнди включил левый поворотник, медленно вывернул руль сначала влево, а затем вправо и остановился.
– Знаешь, – заглушив мотор, он повернул к Харви своё лицо, – со вчерашнего дня у меня у самого руки так сильно чешутся, что я уже подумывал ночью в зал сходить.
– А придётся идти и обследовать кабинет этого психолога, – усмехнулся Харви.
– Да, ты прав, время не ждёт, пошли.
***
Кабинет Мартина Дэвидсона представлял собой ухоженный квадрат, заставленный всяческой мебелью, помимо неё, в нём были два окна, форточка и одна внушительных размеров дверь.
– Как мы уже раньше это обсуждали, – рассматривая дверь, проговорил Рэнди, – следов взлома обнаружено не было, но что если у похитителя был ключ, что если он успел напасть на мистера Дэвидсона до того как тот ушёл домой?
– Что ты хочешь этим сказать? – Харви оторвал взгляд от кипы бумаг, разбросанной на столе, и с интересом посмотрел на своего напарника.
– Смотри, – Рэнди отошёл от двери к центру кабинета и начал активно жестикулировать руками, – мистер Дэвидсон, проводил последнего пациента, затем он, вероятно, ещё некоторое время пробыл в кабинете, предположим…
Рэнди энергично подошёл к столу, достал из кармана резиновые перчатки, отлепил их друг от друга, выбрал правую, нацепил на кисть, и, бережно подняв бокал со стола, поднёс его к носу.
– Предположим, что он задержался, чтобы выпить немного коньяка, держу пари в одном из ящиков должна быть бутылка.
Рэнди покопался в ящиках и выудил на свет полупустую бутылку коньяка. Харви внимательно следил за ходом мыслей своего напарника, но от вечных хождений его вокруг да около уже начал немного уставать.
– Ну, выпил он, посидел немного, неужели ты думаешь, что в этот момент кто-то мог ворваться в кабинет, оглушить его ударом по голове и унести тело, ничего не уронив? И, ещё, при этом психолог должен был совсем не сопротивляться.
– Необязательно так, – Рэнди аккуратно поставил бокал с бутылкой на их прошлые места, и уселся в кресло, – после ухода последнего пациента, кабинет, вероятно, был отомкнут, и к мистеру Дэвидсону мог прийти человек которого он знал. Он могу впустить его, усадить напротив себя, а потом на минуту отвернуться, чтобы, допустим, долить себе коньяка, и получил этот злосчастный удар по голове. А затем всё просто, убийца обыскал его, забрал ключи, после закинул себе на плечо оглушённое тело вышел из кабинета, замкнул его, спустился вниз, убедился, что на улице никого нет, положил тело в багажник своей машины и скрылся.
Харви почесал затылок, тут было над чем подумать.
– Но всё же твой вариант маловероятен.
– Да, не спорю, – не сдавался Рэнди, – но с этим вариантом у нас есть хоть какая-то зацепка, а, выведи дело на улицу, и мы растворимся в подозреваемых, как сахар в кофе.
– Давай-ка лучше ещё покопаемся в его бумагах, вдруг найдём что-нибудь интересное.
Рэнди не возражал, ему очень нравилась возникшая в его голове теория похищения, но, он понимал, что она, увы, пока что не имеет почвы под ногами. Камеры в кабинете и на выходе отсутствовали. Мартин, по словам его жены слишком сильно заботился о конфиденциальности своих клиентов, и поэтому не установил их, хотя сейчас бы они могли очень пригодиться.
Хаос на столе поначалу вызывал желание опустить руки и плюнуть на всё, но втянувшись, детективы достаточно быстро разложили все бумаги и, пробежав глазами по их содержимому, не нашли никаких новых улик.
– Что ж, – глубоко вздохнув, произнёс уставший Харви, – ничего интересного, а я так надеялся.
– Да, от кабинета пользы немного, – Рэнди подошёл к окну и задумчиво взглянул, на раскинувшийся внизу, огромный город, – с его женой мы уже поговорили, и я не думаю что она причастна к смерти, у его лучшего друга Джона Мактавиша, железное алиби – в ночь похищения он был в баре, и это могут подтвердить человек сто, значит остаётся третий путь, нужно пройтись по его пациентам.
– Точно, – Харви вернулся к столу, и немного порывшись в бумагах, достал затёртый лист весь исписанный именами и датами, – вот наши новые зацепки, тут развлечений на целую неделю хватит, с чего предлагаешь начать?
Рэнди пробежал глазами весь список сверху вниз и остановился на последней строчке.
– Думаю, нам нужен этот парень.
***
Выйдя из машины на парковке средней школы Таунсенда Харриса, Рэнди невольно погрузился в мир воспоминаний. Школа не была его сильной стороной. В средней школе Саратога-Спрингс, детектив Рэндалл Майерс был в числе неудачников. Нет, никто никогда не макал его головой в туалет и не расписывал ящик всякими гадостями, но его сторонились.
Рэнди с самого детства рос очень своеобразным человеком, ему не нравилось то, что нравилось его сверстникам, когда у них в головах были одни вечеринки, девочки и выпивка, он зачитывался дома детективами Агаты Кристи и Артура Конан Дойла. Чем старше он становился, тем больше рос его интерес. С детективных романов он перешёл на хронику, и стал в огромных количествах читать книги о серийных убийцах и маньяках, чем отвадил от себя всех оставшихся друзей. Даже родители были, мягко говоря, напуганы увлечением их сына. Они считали, что это ненормально, и так не должно быть, но Рэнди ясно дал понять всем, чего он хочет от жизни.
Он мечтал стать детективом, хотел помогать людям, блюсти закон и порядок. Детские мечты, они всегда такие чистые и светлые, они не могут ранить, не могут принести боль, хотя иногда им бы следовало это делать, ибо реальность потом никогда не церемонится. Ей попросту плевать идеалист ты или нет, она всё равно окунет тебя в дерьмо, и всегда нужно иметь при себе весло, чтобы из него выплыть.
– Школа, – услышал Рэнди рядом с собой ностальгический голос напарника, – светлая и беззаботная пора. Ты скучаешь по ней, Рэнди?
– Безумно, – бросил детектив, – школа научила меня одному – ничто не может помешать тебе, если ты уже выбрал свой путь и твёрдо идёшь по нему. Ни насмешки, ни полоумные покручивания пальцем у виска, ни игнорирование – ничто.
Харви положил руку на плечо напарника и сочувственно улыбнулся.
– Вижу у тебя маловато хороших воспоминаний, но знаешь, если тебя утешит, я думаю, ты был отличным парнем, просто мало кто это понимал. Дети жестокие, взрослые жестокие, но мы меняемся, открываем в себе доброту, стараемся жить в этом море жестокости, некоторые справляются, некоторые нет. Ты справился.
Рэнди невольно улыбнулся:
– Спасибо, Харви, я тоже рад, что у меня есть такой напарник как ты.
– Ты сейчас серьёзно? – Харви отдёрнул руку и изобразил на своём лице подобие театрального удивления, – неужели это так? Сам Рэндалл Майерс сказал, что рад со мной работать. Нет, случится что-то невообразимое, земля упадёт на небо…
– Харви, я могу и передумать.
Рэнди вновь стал серьёзным, и Харви примирительно махнув рукой, произнёс:
– Да я шучу, шучу, давай уже зайдём внутрь.
Рэнди кивнул и детективы быстрым шагом двинулись к входной двери. Едва они перешагнули через неё, как наперерез им из-за стола вывалился очень толстый охранник.
– Вы куда прётесь, – бесцеремонно пробасил он, изрыгая на мужчин дивный запах своих гнилых зубов, – кто такие?
Рэнди и Харви почти одновременно достали из карманов свои жетоны и сунули их ему в лицо. Охранник тупо уставился в них и стоял так пару минут, не издав больше ни единого звука.
Сразу видно было, что он не обнаруживал признаков наличия мозга, но Рэнди всё же решил попытать удачу.
– Вы не знаете, где мы можем найти мистера Чарли Гарретта? По нашим сведениям он должен здесь работать.
Охранник поднял на него совершенно тупой взгляд, некоторое время поворочал извилинами, думая стоит ли вообще разговаривать с этими парнями или нет, в конце концов, он решил, что да, стоит и высказал:
– А чёрт его знает, где этот идиот шатается, он же полный кретин.
Рэнди вздохнул, а Харви отчего-то стало очень смешно, но тихо прыснув в кулак, он тут же взял себя в руки и произнёс:
– Мы можем войти и поискать его, у нас есть парочка вопросов, было бы неплохо, если бы он на них ответил.
Толстяк перевёл взгляд своих поросячьих глазок на него, и скривился.
– А вы точно из полиции?
Видя, что терпение Рэнди на исходе, и он сейчас взорвётся, Харви взял инициативу разговора на себя.
– О, да, – вкрадчиво заговорщическим тоном произнёс он, – мы из особого, сверхсекретного и очень важно отдела и нам нужен, очень нужен мистер Гарретт.
– Уборщик?!
Казалось, мозг охранника сейчас закипит и взорвётся, а Харви лишь подливал масла в огонь.
– Ну, конечно, а кто же ещё. Так можем мы пройти?
– Да, – тихо выдавил из себя охранник, и совершенно ничего не понимающий вернулся обратно за стол.
Детективы, облегчённо выдохнув, двинулись дальше по коридору. Видимо сейчас был урок, потому что везде было относительно тихо, и их шаги отдавались неестественно громким эхом.
– Твои шутки когда-нибудь сведут меня в могилу, – шёпотом выругался Рэнди, – скажи, неужели ты никогда не можешь быть серьёзным?
– Рэнди, вся жизнь – это большая игра. А наша работа это игра с удвоенными ставками. Никогда не знаешь, где притаилась опасность, поэтому я считаю, что лучше идти к ней с улыбающимся лицом, все вокруг и так слишком угрюмые, а жизнь у нас всего одна.
Напарник ничего не ответил. Он понимал, что глупо навязывать Харви свою точку зрения, они слишком разные, но именно это и помогает им работать в одной команде.
Бесцельное хождение по коридорам уже начало утомлять. Казалось бы, неплохо узнать у кого-нибудь, где обычно коротают время уборщики, но никого не было, а возвращаться к полоумному охраннику было делом ещё более гиблым.
Рэнди уже было хотел постучаться в одну из закрытых дверей, как неожиданно где-то сверху над ним раздался резкий и очень громкий звонок. Детектив скривился и инстинктивно зажал уши руками. Не прошло и минуты, как школа оживилась, двери распахнулись, и из них вывалила толпа школьников.
Отойдя в сторону чтобы не стать жертвой этого «потопа» Рэнди с Харви выцепили из толпы одного из учителей и спросили о том, где сейчас может быть Чарли Гарретт.
– Погодите, – учитель повернул голову и начал пристально вглядываться сквозь толпу, – я буквально только что с ним поздоровался.
Он ещё некоторое время искал уборщика взглядом, покуда не увидел его стоящим возле противоположной стены.
– Да вон же он.
Рэнди едва успев шепнуть «спасибо», ринулся через людской поток в указанную учителем сторону и сделал свою первую ошибку.
– Чарли! – громко прокричал он, – Чарли Гарретт! Мы из полиции, нам нужно задать вам несколько вопросов!
Общий гвалт, казалось, заглушил слова детектива, но когда Чарли услышал своё имя, он резко поднял голову, определил местоположение кричащего, послушал что Рэнди скажет дальше, и ни с того ни с сего, ни сказав ни слова, сорвался с места и побежал вдоль по коридору прочь от детективов.
– Ну, замечательно! – выругался Харви, – теперь придётся бегать за ним по всей школе!
Ничего иного, им не оставалось и они побежали. Впрочем, едва ли это можно было назвать бегом. Если бы у Рэнди было лишнее время, он вероятно бы сравнил своё перемещение с проходом через джунгли, медленным и очень тяжёлым. В какой-то момент, когда толпа стала буквально сбивать его с курса, уводя в другую сторону, он с трудом сдержался от соблазна достать пистолет и сделать несколько выстрелов в потолок.
Покуда детективы рвались за убегающим, сам Чарли уже скрылся в конце коридора.
– Он бежит, на первый этаж, – раздался над ухом Рэнди озабоченный голос Харви, – если он выйдет из школы поймать его будет проблематично.
– Значит, он не должен из неё выйти.
Сказав это, Рэнди начал усиленно расталкивать, попадающихся на пути, ничего не понимающих школьников, и дело пошло быстрее. Вот они уже на лестнице, вот уже виден коридор первого этажа и тускло освещённый выход. Казалось бы, до него рукой подать, но у Чарли хорошая фора, и он уже хлопнул входной дверью.
Удвоив усилия, изо всех сил несясь к выходу, Рэнди а за ним и Харви едва не на толкнулись на живую стену, которая словно из-под земли выросла у них на пути. Охранник упёр жирные руки в толстые бока, и с хмурым видом произнёс:
– Чарли как сумасшедший промчался к выходу, ничего не сказал мне. Но вас я так не отпущу, пока вы не объясните, чего это вы здесь устраиваете бега без правил.
Сказав это, он тупо улыбнулся, вероятно, смакуя элегантность своей последней фразы. Детективам смаковать было нечего, вдобавок ко всему их главный, и очень подозрительный подозреваемый сейчас со всех ног убегал от них в неизвестном направлении.
Обойти стену-охранника было невозможно, и Рэнди вскипел:
– Пошёл к чёрту, идиот, мы из-за тебя можем упустить убийцу!
– Убийцу? – глаза охранника превратились в два маленьких круглых блюдца.
– Да! – проревел Рэнди и, отстегнув заклепку, молниеносно вытащил из кобуры свой «Glock 19» и направил его прямо в лицо охраннику, – в сторону!
Толстяк опешил, и с немигающим взглядом, ни на секунду не отводящимся от пистолета, начал очень быстро пятиться назад, пока, наконец, не открыл детективам путь.
Выскочив на улицу, Рэнди и Харви (который был немного шокирован резкостью своего напарника) принялись смотреть во все стороны, и к их счастью Чарли видимо не привык к бегу на дальние дистанции, он стоял не очень далеко от выхода в тени декоративных кустов. Вероятно, он думал, что они закрывают его, и так оно и было, но только с другой стороны, с входа его было видно очень хорошо.
На этот раз Рэнди решил обойтись без голосового обозначения того что он видит подозреваемого, и, детективы, разделившись начали неспешно подкрадываться к нему с разных сторон. Казалось бы, он уже неизбежно окажется в их руках, как Чарли обернулся и, увидев сжимающееся кольцо окружения, кинулся наутёк.
Рэнди эти игры надоели, он резко опустился на одно колено, и взял убегающего на прицел. Харви тут же бросился к своему напарнику, крича на ходу:
– Рэнди, стой, твою мать! Что ты творишь!
Но он не успел, выстрел раздался и, издав душераздирающий вопль, держась за левую ногу, Чарли Гарретт как подкошенный повалился в декоративные кусты.
***
– Рэнди, объясни, что на тебя нашло? – Харви взад и вперёд ходил по больничной палате, и то и дело бросал на своего напарника огненные взгляды. – А если бы ты его ненароком пришил?
В отличие от своего компаньона, Рэнди был спокоен.
– Он пытался убежать от нас, вероятно, этому человеку есть что скрывать, то, что я сделал, называется применением оружия при сопротивлении аресту.
– Да только он ни хрена не сопротивлялся! – прорычал Харви, – этот дурак просто убегал и мы бы его поймали! Поймали и уже бы допрашивали в отделе, а не сидели здесь, как два идиота, в ожидании, когда у него из ноги достанут девятимиллиметровый патрон!
Рэнди ничего не ответил. Он не был настолько эмоциональным как Харви, и, несмотря на весь гнев своего напарника, упорно считал, что поступил правильно.
Примерно через пятнадцать минут, из операционной вышла медсестра и сказала, что детективы могут ненадолго зайти к пострадавшему.
– Но только не задерживаетесь там, – ещё раз посоветовала она перед уходом, – он ещё слишком слаб, всё же рана оказалась очень серьёзной.
– Ну конечно, как иначе! – Харви смерил Рэнди ледяным взглядом и первым вошёл внутрь.
Чарли Гарретт, не шевелясь, лежал на своей койке. До того как детективы зашли он бездумно смотрел в потолок, но теперь его встревоженный взгляд упёрся в них. Было видно, что раненый сильно волнуется.
– Как ваша нога мистер Гарретт? – сочувственно спросил Харви.
– С ней всё будет хорошо, – тихо бросил Чарли, его зубы при этом стучали от страха.
– С ней могло в принципе всё быть хорошо, – остро прочеканил Рэнди, подходя ближе к койке, – если бы вы не убегали от нас. Ответьте, зачем вы это делали?
На беднягу уборщика было страшно смотреть. Казалось, каждая клеточка его тела источала резкие флюиды страха. Он весь вжался в подушку, и вероятно был бы рад раствориться в ней. Этого не произошло, а изрешетивший его ногу детектив ждал ответа, и явно терял терпение.
– Я… я… – начал было Чарли, но голос его осёкся и упал.
– Мы внимательно слушаем, – медленно кивнув, как бы приглашая подозреваемого к спокойному разговору, произнёс Харви.
– Мне очень страшно, господа детективы.
Чарли отчеканил эту фразу на одном выдохе и весь как желе растёкся по койке.
– Страшно, потому что ты боишься наказания за то, что ты сделал?
Рэнди навис над беднягой как коршун над своей добычей.
– Нет, – тихо выдавил Чарли, и добавил уже громче, – Господи, конечно же, нет. Я не сделал ничего плохого, я в жизни не обидел живого существа.
Рэнди усмехнулся, и, не сбавляя напора произнёс:
– Тогда почему ты убегал? Почему не стал говорить с нами?
Понимая, что от ответов на вопросы будет зависеть его жизнь, Чарли постарался успокоиться. Вышло так себе, но он хотя бы смог связно выражать словами свои мысли.
– Я живу с родителями. Они у меня очень консервативные люди, да и я тоже. Мы вместе смотрим телевизор, и там часто идут детективы. Маме они не нравятся, она считает их слишком жестокими, но нам с отцом они кажутся интересными.
Чарли неожиданно замолчал, перевёл дух и продолжил:
– Я узнал о том, что случилось с бедным мистером Дэвидсоном, и понял, что я буду первым подозреваемым. Я испугался, что вы не станете ни в чём разбираться и сразу закроете меня за решёткой.
Чарли медленно повернул голову и молящими глазами посмотрел на детективов.
– Но я клянусь, что я не убивал мистера Дэвидсона. Он обещал помочь мне, он был хорошим человеком, и я бы ни за что не причинил ему вреда.
Рэнди хотел было спросить ещё что-то, но Харви положив руку ему на плечо, медленно покачал головой.
– Поправляйтесь мистер Гарретт, – сказал он и, направившись к выходу, добавил: – пока мы оставим вас в покое. Поговорим позже.
Чарли облегчённо вздохнул и улыбнулся детективу, у которого были необычные разноцветные глаза.
***
– Харви, да он же явно что-то скрывает, – Рэнди был вне себя от гнева, – какого чёрта он побежал, если не виноват?!
Харви ничего не ответил.
– Он повёл себя максимально подозрительно, – такого словесного порыва у Рэнди не было давно.
Харви ему не мешал.
– Нужно установить слежку за его палатой, нужно следить за этим парнем!
Харви молчал. Он не сказал ни слова пока детективы спускались по лестнице, держал рот на замке когда Рэнди на повышенных тонах объяснял охраннику больницы что пациента нельзя выпускать без ведома полиции, не издал ни звука во время короткого перехода от дверей больницы до машины. Но, едва сев в машину, Харви заговорил быстро и чётко, и что удивительно для него, серьёзно.
– А теперь послушай меня Рэнди. Ты закипел. Слишком много воды налил в свой котелок и поджёг под ним самый настоящий костёр. Мы не приблизились к разгадке, а ты уже чуть не снёс этому уборщику пол ноги. Ты не в своей тарелке, где твоя извечная взвешенность? Помнишь, как ты полгода назад мне говорил: «Харви, это превышение полномочий»? Так вот Рэнди – это превышение полномочий!
Харви наклонился к напарнику и произнёс уже тише и спокойнее:
– Рэнди ты мне нужен боеспособный, и не только физически, но и морально.
С самого начала монолога Харви, Рэнди не проронил ни звука, напор и ненормальная для его напарника серьёзность немного выбили его из колеи, но они же помогли успокоиться.
– Да, ты прав, да я и сам понимаю, что не похож этот полоумный на убийцу, просто хотелось…
– Хотелось поскорее закрыть дело, – договорил за него Харви, – я понимаю, мне тоже хочется, но это не выход.
– Да, впредь буду держать себя в руках, и постараюсь не палить без лишней надобности. Прости.
– Вот и славно.
***
Вечер Рэнди провёл в одиночестве. Хелен осталась на ночь на дежурстве в больнице, и поэтому ему представлялся полный карт-бланш на делание того, чего он сам захочет. Беда в том, что сейчас Рэнди не хотел ничего так сильно как поймать убийцу.
Уже несколько часов он сидел за столом и продумывал различные варианты того кем мог быть этот убийца. В конце концов, все его размышления приходили к тому, что им мог оказаться любой из восьми с половиной миллионов человек, из этого числа следовало убрать грудных младенцев, детей лет примерно до четырнадцати (и то не факт) и немощных стариков лет за девяносто, которые уже самостоятельно не могут подняться с кровати. Даже без их учёта – перспектива не самая радужная.
Обессилев от мыслей, Рэнди поднялся с места и принялся расхаживать по комнате, как вдруг неожиданно зазвонил телефон.
– Детектив Рэндалл Майерс?
Голос был женским
– Да, а кто спрашивает?
Женщина на другой стороне немного засмущалась, поэтому ответила не сразу.
– И-и-извините, я… наверное уже поздно, это Дороти из а-а-архива.
Услышав знакомые заикания, Рэнди невольно улыбнулся.
– Всё в порядке Дороти, у вас есть что-то для меня?
– Я просто хотела сказать что нашла кое-какую информацию на психолога Мартина Дэвидсона, – Дороти замолчала, но тут же добавила: – ну того убитого, дело которого вы сейчас расследуете.
– Да, я понимаю о ком вы, – мягко ответил Рэнди, – конечно я зайду к вам завтра, как позволит время.
– Хорошо, если что я всегда у себя в архиве. Доброй ночи.
– Доброй ночи, Дороти.
Рэнди положил трубку и подошёл к окну. Ночь уже стучалась в окно неоном и галогенными лампами. Она таилась в переулках как тихий воришка, который едва приблизишься к нему, смелеет и превращается в монстра. Ночь – время кошмаров, время, когда на город опускается беззаконие. Сколько таких вот Мартинов Дэвидсонов будет убито до утра? Сколько полицейских машин с включёнными сиренами разорвут её чёрное полотно и двинутся туда, где смерть пожинает свои плоды?
Рэнди не знал этого. Он уже давно для себя решил, что преступность будет существовать всегда. Люди не могут не убивать других людей, неважно ради денег, мести, сексуального удовлетворения, да или просто потому что им хочется это делать… это будет всегда, и единственное что он может сделать это найти одного преступника, того что забрал жизнь Мартина Дэвидсона и вернуть миру хоть немного справедливости.
Ведь всегда должен сохраняться баланс между добром и злом, одно не может существовать без другого, и они оба не могут оставаться безнаказанными. За свои поступки нужно платить, а если ты не можешь сделать это сам, всегда найдутся те, кто тебе помогут, объяснят что да как, и поставят на путь истинный. Для Рэнди это был один из самых важных законов жизни.


Глава 4

Утро четвёртого октября ради разнообразия, решило одарить, уставших от дождя жителей и гостей Нью-Йорка, на удивление солнечной и тёплой погодой. Порвав, наконец, тенета туч солнечные лучи, как будто прожектора на футбольном матче, осветили «место действия» великой игры под названием жизнь.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71538862?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.