Безголовый убийца
Безголовый убийца
Антон Болдаков
1870 год. США. Массачусетс.
Небольшой торговый корабль, шедший из Новой Зеландии, терпит крушение у берегов Массачусетса. В ушедшем на дно корабле скрывается непонятное "военное оборудование", предназначенное для нужд армии США.
Хэм Вилтон командир Приказа – секретной службы США, лично отправляется расследовать таинственное крушение, дабы выяснить – что же такое странное везли в США из Новой Зеландии, на борту затонувшего судна…
Прибыв к месту происшествия, Вилтону приходится столкнуться со странным отношением к себе, со стороны местного населения. На его счастье, к нему приходит поддержка со стороны своего старого друга – Доктора Акулы.
Однако вскоре в округе начинается череда жутких и бессмысленных убийств…
Единственное что могут сказать оставшиеся в живых свидетели – это то, что у убийцы нет головы…
Антон Болдаков
Безголовый убийца
1877 год. США
«О каждой спецслужбе мира ходит своя легенда. В каждой стране есть мифы и сказки о таинственных и мало кому известных службах, чей уровень секретности был настолько высок, что об их существовании не всегда ведали даже те, кто правил страной. В США тоже есть легенда о некоей службе, что существовала с 1870 по 1990 годы. Эта служба называлась Приказ… Пусть название не вводит вас в недоумение – наши прадеды любили запутанные термины – считалось, что использование таких сложных понятий, поставит в тупик любого шпиона…
Легенды об этом Приказе, как заметили многие из вас, носят явно мистический характер. Например, считалось, что Приказ был создан для того, что бы обеспечивать контроль за охраной Президентов США, сразу после убийства Авраама Линкольна. Однако нет ни единого свидетельства того, что этот мифический Приказ вообще существовал – в архивах Белого Дома нет никаких упоминаний об этой организации…
Нет никаких финансовых документов, что указывали бы на этот Приказ. А ведь такая служба физически не могла бы существовать без денег… А там где деньги – там чёткая финансовая система контроля. Вдумайтесь – мы можем отследить почти все дела агентства Пинкертона – а ведь Алан Пинкертон не был заинтересован в том, что бы все знали о его секретах. Мы можем проследить секретные операции армии США и флота во время аннексии Гавайев, или Филлипинской Войны…
Но никто, нигде не сумел выследить даже тень этого таинственного Приказа. А почему?
Ответ прост – и я думаю, многие из вас найдут его, как только дадут себе труд задуматься.
Никакого Приказа не существовало – это миф, и легенда, что были придуманы нашими прадедами, что бы создать иллюзию, в которую верят люди… Своего рода вера в таинственную мистическую организацию, что придёт вам на выручку в трудный час…».
Отрывок из лекции перед курсантами Вест-Пойнта. США. 2011 год.
Мало кто любит побережья Массачусетса… Эту старую истину Вилтон давно уже считал непоколебимой истиной. Только полный безумец, с искажёнными взглядами на живой мир, ценит эти мрачные побережья, с их пустынными пляжами и болотистыми берегами. Трудно было поверить, что каких-то триста лет назад эти пологие холмы утопали в огромных густых лесах, набитых живностями и индейцами.
С того времени, как в этих краях появился белый человек, с его неистребимой ненавистью к лесу, то старинные леса были полностью уничтожены – вырублены, выкорчеваны, и на их местах были разбиты поля, и фермерские хозяйства.
Тогда, сотни лет назад, для простых людей эта земля казалась Землёй Обетованной.
Сейчас она была просто преддверием Ада – вырубка лесов сгубила землю – верхний слой чернозёма погиб. Вытоптанный животными, выкошенный пожарами и залитый водой, что приносили безумные шторма (на сей раз не было лесов, что принимали на себя первый удар морской стихии) – этот край являл собой полумёртвую пустыню, украшенную голыми остовами ферм.
Здесь не было жизни. Тут была только серая хмарь… Пустыня.
А ведь именно в этих краях когда-то первые Пилигримы-основатели разбивали свои поселения, скрытые в кронах деревьев. И вот что в итоге…
(Удивительное истощение земель США остаётся одной из загадок этой страны – в Колонии прибывали работящие люди, умеющие обрабатывать землю и знающие, как правильно ухаживать за ней, что бы она не истощалась. Однако в отличие от Европы, Канады и России – плодородные почвы США невероятно быстро пришли в полный упадок ещё во времена Колоний, что и стало одной из причин Войны за Независимость. Характерно было то, что когда США стали распространяться на Запад и осваивать тамошние земли – то никакого истощения почв там не наблюдалось… Примечание автора).
Вилтон оставалось только гадать, что испытывала Кречет, глядя на эту пустыню. Хотя кто знает – может для индианки эти края уже давно стали мифами и легендами – чем-то вроде Потерянного Рая для обычных людей? Она уже и не знала о связи этих земель и своего народа… Хотя кто знает – индейцы мыслят не как обычные люди… Может она просто смотрит на эти края с ощущением того, что уже ничего не изменить? Смирилась с этим.
Похлопав по шее лошадь, Вилтон чуть-чуть дёрнул поводья и, остановившись, оглядел городок и раскиданные в окрестностях фермы.
Городок был очень старый – его основали голландцы, ещё до начала Войны за Независимость. Издали он выглядел немного похожим на двух черепах что лежали на
Изначально это местечко звалось Хандербруг-Йорк, но потом, из патриотических побуждений, была переделана в Шахматную Равнину. (Имеется в виду, что Хандербруг – это голландское название. Американцы, которые в описываемое время не любили вспоминать о том, что в Америке, кроме них бывали ещё и представители других стран, и часто меняли названия городов, поселений и прочих географических точек на «американизированные». Примечание автора).
Сия местность была названа так неспроста – она вся была исчерчена квадратами водяных каналов – жалкой попыткой местного населения поддерживать снабжение водой своего хозяйства. Когда-то здесь было много рек и лесов, но неумеренное истребление леса превратило здешние места в пустыни, а затем пришёл конец и рекам – источники воды заболотились, и речки превратились сначала в мутные болотистые долы, а затем и вовсе пересохли.
Оставшаяся река была отведена в долину и пущена по ирригационным каналам, дабы снабжать водой скромные фермерские хозяйства. Правда, несмотря на такую хитрую систему орошения, скромные фермерские дома и хозяйства постепенно вырождались, ветшали и разрушались – сказывалось общее истощение почвы.
Интересно, что именно благодаря медленному истощению почвы, началось возрождение лесов. Поскольку фермеры не могли заниматься разведением сельскохозяйственных культур, то на полях и огородах появились дикие растения – травы, кустарники и прочие виды сорняков, что потихоньку захватывали себе землю. Там где поля были заброшены ранее, кроме травы и кустов уже успели вырасти внушительные деревья, что брали своё начало от заброшенных фруктовых садов. Причём всё это было тем, что крестьяне называют «пустоцветом». Здешние растения не годились в пищу – за несколько поколений они быстро деградировали до своих предков…
В общем Хандербруг-Йорк был очень захолустным местечком, что удерживалось только благодаря наличию весьма хорошей гавани и рыболовных предприятий. Хотя, конечно, тут были и иные причины для удержания хорошей жизни, но Вилтону на это было наплевать – у него была иная работа.
Остановившись на пригорке Вилтон, с видом первооткрывателя, что обнаружил новый континент, выудил подзорную трубу и внимательно всмотрелся в ряды кораблей, что стояли в гавани.
У длинных пристаней были в основном небольшие рыболовные баркасы, и пара кораблей в которых с трудом узнавались какие-то частные яхты. И только в самом конце гавани притулился небольшой водолазный бот.
– Слава тебе Господь, – проворчал Вилтон, похлопав лошадь по шее. – Кажется «Нарвал» пришёл сюда раньше нас. Хоть что-то хорошо…
– Я не понимаю, почему нас вдруг погнали сюда с такой скоростью? – проговорила Кречет, похлопывая себя по висящей на поясе фляжке из тыквы, украшенной черепом крота. – Что за диво такое было на корабле том, коий потонул в этих водах? Можно подумать он вёз тонну золота.
– Да кто его знает. Честно тебе скажу – я и сам понятия не имею. Знаю только то, что там было что-то жизненно важное для наших военных. Корабль мчался сюда, как пришпоренный мустанг – через два океана – из Новой Зеландии, и в итоге затонул буквально в одной минуте от места назначения. Меня сдёрнули с места прямым приказом из Вашингтона – нужно немедленно найти корабль, и разыскать всё, что имело отношение к работам какого-то доктора биологических наук по имени Эрвин Литобатес.
– Ни разу о таком не слышала, – проговорила Кречет, похлопав по шее лошади.
– Я тоже не слышал. Но почему-то мои приятели из Вашингтона сильно перевозбудились, словно после литра хорошего молока с коньяком, узнав, что он и его корабль потонул в этих краях. Так что мне приказано срочно найти место крушения и при помощи водолазов поднять все, что там сохранилось в его трюмах… А видимо сохранилось немало, раз такой вот жуткий ажиотаж… – Вилтон вздохнул. – Даже выделили хороший водолазный бот, с профессиональными водолазами. Надеюсь, что погружение под воду не составит проблем, как и поднятие груза.
Кречет ничего не ответила – она не очень хорошо знала водолазное дело и никогда не принимала участие в профессиональных погружениях под воду, на большие глубины. Хотя хорошо плавала и ныряла, но всё равно – водолазное дело для неё было чем-то вроде таинственного искусства древних волшебников.
Вилтон похлопал коня по шее – как и многие жители Дикого Запада, он очень не любил шпоры, считая, что они «хороши для езды с красоткой в постели, но не для гарцевания на коне», и обращался с конём как с другом.
Конь фыркнул и, пожевав удила, потрусил вниз по длинной дороге, что вела к городу.
…Погода к тому времени как Кречет и Вилтон доехали до «Жабьего Логова», успела, как следует распогодиться – последние облачка сдуло за горизонт, а там и сам ветер стих. Удушливая дневная жара спала, сменившись тёплой, приятной прохладой.
Местные жители – в основном сидящие на лавочках старики, женщины и детвора, посматривали на двоих всадников с интересом. Больше внимания, как следовало ожидать, привлекала Кречет, со своей красивой и экзотической внешностью чистокровной индианки. Причём свою внешность она всячески подчёркивала при помощи одежды – куртка и штаны из кожи, расшитые бахромой, перьями и бусами. Правда на голове она таки носила небольшую остроконечную китайскую шляпку, украшенную перьями. (В описываемое время, в США – вплоть до Великой Депрессии 1933 года, головной убор считался обязательной частью уличного костюма для мужчин и женщин. Примечание автора).
Вилтон не возражал против моды Кречет одеваться именно так – в его работе было полезно, что бы кто-то отвлекал внимание на себя, от него самого.
Сам же Вилтон был крепким широкоплечим мужчиной, о каких на Диком Западе говорят – «брат земли», с угрюмым лицом, квадратным подбородком и короткими, но, увы, уже поседевшими, волосами. В общем, крепкий мужик, что, несмотря на свои годы способен и в челюсть заехать, и «не расстроить красотку в постели».
Одет Вилтон тоже был так, чтобы не особо привлекать внимание – простецкая куртка из тюленьей кожи, ковбойская шляпа и штаны для верховой езды. Правда на ногах он таскал ботинки, так как на улице было лето и для сапогов было жарковато. Для куртки тоже, но она хорошо подчёркивала выбранный Вилтоном образ – туповатого, спесивого горожанина.
Так что на него внимания обращали гораздо меньше, чем на Кречет.
В любом случае народ посматривал на них вполне спокойно – было видно, что чужаки тут не редкость, в отличие от многих других подобных городов, где на каждого чужака смотрели так, словно он пришёл их обокрасть и «обчистить вещевые мешки».
«Жабье логово» было довольно старинным зданием – его явно строили не здешние жители – они то жили в обычных каркасных домишках (из-за климата, в США население частных домов преимущественно обитает в каркасных зданиях, обшитых досками. Примечание автора), а это строение соорудили в специфике старых морских фортов времён Колоний – фундамент из громадных камней, обросших мхом, а сверху – сруб из толстых стволов дерева, которое, ко всему прочему, было хорошо пропитано дёгтем или иным препятствующим гниению, веществом. Да и окна располагались, чуть ли не на высоте двух метров.
Около коновязи стояла длинная скамейка, частичная вросшая в землю, на которой сидело пятеро парней в полинялой, покрытой пятнами грязи, одежде.
– Странное место… словно из прошлого пришло, – проговорила Кречет, указывая на «Жабье Логово».
– В определённом роде – да, – Вилтон слез с коня и стянул с него уздечку. – Такой домик действительно пришёл из прошлого – форт для защиты побережья от пиратов и каптеров, времён войн с Англией.
– Ого. А разве тут были пираты?
– Милочка, пираты тут были всегда. Не думай, что они только в Карибском Море гонялись за кораблями, как стадо шакалов, за раненным львом… – Вилтон дал лошади кусок кленового сахара – та аппетитно захрупала им. – Тут тоже пиратов было немало. Основное отличие в том, что здешние пираты, наши, американцы, они как-то побыстрее поняли, что быть контрабандистами проще и поскорее «перековали своих лошадушек». Такие дела. Однако вплоть до Гражданской Войны у нас на западном побережье нет-нет, да бывали пираты или грабители на кораблях. Наши парни шутят, что вскоре пираты могут пересесть на паровые катера. Со страхом жду этой минуты. Ладно, пошли, посмотрим, что там интересного есть. Надеюсь капитан «Нарвала» и его водолазы уже тут. Хочу уже завтра начать работы.
Кречет тоже слезла с коня, и потянулась всем телом, не обращая внимания за задравшуюся выше пупка куртку. Сидящие на скамейке типы, понимающе переглянулись, и, с большим интересом, уставились на Кречет и её неказистого спутника.
Кстати, одеты здешние завсегдатаи были довольно странно – полотняные куртки и штаны необычного оттенка – дегтярного. Причем, что было интересно, эта одежда была сшита на совесть, явно ручная работа по специальному заказу.
Обычная одежда – например, сапоги из кожи аллигатора или пояса из змеиной кожи, тоже попадались, но это было явно исключение, а не правило.
– «Дегтярники», – усмехнулся Вилтон, хотя особо веселиться было нечему.
– Кто?
– Так мы называли, во время Ужасной Войны, местных жителей прибрежных деревень… Они носили одежду, которую, для защиты от воды, пропитывали дёгтем. Во время Гражданской Войны они соблюдали строгий нейтралитет – помогали и нам и «дикси», – фыркнул Вилтон. – Но очень не любили нас. Мы ведь во время Океанской Блокады (Столь пафосное название носит морская блокада Конфедерации силами США во время Гражданской Войны. Примечание автора), им всю торговлю и промысле рушили – наши вояки, чего уж греха таить, любили пограбить их рыболовные баркасы, устроить в таких поселениях «поиск мятежников», что обычно выливалось в дикую пьянку с голыми девками и прочее… Так что эти люди не из тех что нас, северян, вот прям любят… Учитывай это.
– Учту, – коротко ответила Кречет, понимая, что они опять попали жуткое захолустье. С простыми и примитивными нравами.
Вилтон, с кряхтением, взвалил на себя вещевую сумку и скользнув взглядом по выдолбленной на одной из скамейке надписи: «Север это злая вошь – она нашей крови хошь», покачал головой и побрёл в «Жабье логово».
Трактир оказался довольно красивым и уютным изнутри – здесь, диво дивное, было проведено газовое освещение. Пол был выстелен толстыми досками из дуба, а потолок, судя по виду, драили щётками раз в неделю – ни единого пятнышка копоти.
В зале было восемь длинных столов со скамьями. За парой штук сидели местные, что сидели и курили трубки, а так же попивали что-то пенное и резались в карты. За одним столом, над пустой миской, дремал какой-то невысокий мужчина – судя по одежде, не местный.
Камин тут был очень большой, причём не газовый, а самый настоящий – в нём грозно рычало пламя, жадно обгладывающее громадные поленья, и выплёвывая в зал потоки жаркого воздуха.
Трактирщик тут был настолько классический – невысокий, широкоплечий пузан в забрызганном жиром и в паре мест прожженном чем-то непонятным (не исключено что для чистой декорации) переднике, что Вилтон даже на миг растерялся.
– Чо надо? – проворчал трактирщик, начищая тряпкой обгрызенную стеклянную кружку.
– Как чо? – не растерялся Вилтон, сваливая вещевой мешок на пол. – Петь и танцевать знаменитые ирландские танцы с руками, прижатыми к бокам… Да желательно живее.
Трактирщик выпучил глаза так, что до боли стал похож на жабу, подавившуюся жуком-оленем.
– А ничего, ты, шевелятина бродячая, (шевелятина – американское название пищи, которая испортилась настолько, что шевелиться или даже оказывает сопротивление тому, кто её пытается съесть. Примечание автора) что тут тебе не амбар для танцулек, а трактир, где кормят?
– Ну раз кормят так корми, а не спрашивай, «чо надо»! – Вилтон вытащил из кармана кошелёк. – Меня звать Вилтон, я суперкарго компании «Дороги Моря». Тут наше корыто – «Герцог» затонуло, не так давно. Так что я сюда прибыл, чтобы по-быстрому понырять до него и поднять кое-какой груз. Вчера припёрся сюда бот водолазный – «Нарвал», так я его капитана хочу увидеть… И не пучь глаза, как янки на «Мерримак» – я этот бот видел когда сюда катил – он у пристани стоит. И зная капитана Авраама, я могу быть уверен, что он себе номер в этом местечке снял. Так что не крути крокодила за аллигатора (старинное выражение – аналог современного «не выдавай мне айфон за смартфон». Примечание автора).
– Ого, – трактирщик, вежливо склонил голову, но в его глазах мелькнула усмешка – он явно составил своё мнение о Вилтоне, как об обычном «горлодёрике», мелком офисном чиновнике, которого отправили выполнять какое-то важное задание. А сей «горлодёрик» умеет решать все проблемы по жизни только одним методом – криками и руганью. Больше он ничего не умеет, и сердиться на него за это очень трудно. – Капитан и его помощник сидят у меня вон в том номере. И я вам скажу так – вы их плохо там у себя в «Дорогах моря» воспитываете – они пьяные, как телохранитель Линкольна…
– Пьяные?!!! – от крика Вилтона весь народ, что сидел в зале даже прекратил, есть, пить и играть в домино. Все посмотрели на Вилтона с какой-то опаской, явно решая – не стоит ли связать этого странного типа, пока он не начал на всех кидаться. – Пьяные?!!!
Трактирщик, на всякий случай закрыл рот и перешёл на язык жестов – он указал на дальнюю комнату на втором этаже и чуть-чуть согнул ноги, явно готовясь прыгнуть под стойку, если этот психопат вдруг станет стрелять во все стороны не глядя.
Вилтон взлетел по лестнице быстрее ласточки и, отворив дверь, чуть не упал – из небольшой комнаты в него ударил такой вал алкогольной вони, что даже глаза защипало.
В самой комнате спокойным, ровным и совершенно беспробудным сном дрыхло шесть человек – капитан водолазного бота, его первый помощник два водолаза, и механик, со своим помощником. То есть вся команда водолазного бота необходимого для погружения под воду к затонувшему «Герцогу» находилась в абсолютно пьяном виде, абсолютно непригодном для погружения куда-либо.
Чёрная ярость затопила голову Вилтона, и он с гигантским усилием удержал себя от желания сцапать револьвер и устроить «суд Линча», без расследования и суда…Он даже сам не понимал, каких усилий ему стоило оставаться спокойным…
Кое-как успокоившись, он шагнул в комнату и пнул одну бутылку.
Это оказался самый обычный ром, причём непонятной марки – «Ночной бродяга». Вилтон где-то слышал это название, но не мог сейчас вспомнить.
Присев перед капитаном Авраамом, Вилтон, весьма грубо, потряс его за плечо, но капитан даже не пошевелился, пребывая в абсолютной отключке своего организма… Такое Вилтону доводилось видеть у некоторых животных, что впадали на зиму в спячку. Вот только тут особо о причинах сей спячки было нечего гадать – пьяный в «дымину».
Брезгливо морщась. Вилтон осмотрел карманы капитана – там он нашёл деньги, документы, несколько золотых безделушек – в том числе золотой медальон в виде шестиконечной звезды, с которым капитан никогда не расставался.
В общем, вполне стандартная ситуация – моряк на суше первым делом хватается за стакан – это даже такой сухопутный червь как Вилтон знал. Однако в случае с Авраамом это было странно – капитан водолазного бота был битым псом. И уж конечно он не стал бы напиваться так свинья, перед делом, для выполнения которого его наняли. Особенно если выдали только часть аванса, а не все деньги.
И уж конечно не в том случае, когда разговор о найме вёл лично Вилтон.
– Ой-ёй… – проговорила Кречет, заглянув в комнату. – Во имя Духов Лесов… Да они же пьяные, как Вендиго, которого упоил Седой Ворон! Как это так? Они же должны были нас встречать. Ждать…
– Вот веришь мне, девка, я и сам в шоке, – Вилтон покачал головой и посмотрел на спящих. – Чтоб мне подавиться ржавой подковой, но что-то тут не так… Совсем не так. Вот веришь или нет…
– Вообще я тебе верю всегда и везде, если ты не забыл, – мрачно проговорила Кречет, присев на корточки и разглядывая спящего помощника капитана. – Но тебе не кажется как-то странным, что они дрыхнут, как нажравшийся протухших яблок ёж… Но при этом от них нет никакого запаха?
– Хм… Как нет? Вон разит – аж глаза режет, словно тут мой дедушка портянки менял.
– Вот-вот… Алкоголем-то разит, а от них самих – нет… – Кречет залезла в сумку, что таскала при себе и выудила оттуда свой любимый фонарь – довольно изящное приспособление, сделанное в виде пистолета громадного калибра. – Минуточку… Не шевелись…
Немного повозившись с фонарём, девушка подняла его и, наставив на стену, нажала на спусковой крючок.
Курок щёлкнул, высек искру, и ствол пистолета-фонаря осветился загадочным сиянием… Женщина склонила голову и провела носом чуть ли не по полу, всматриваясь в следы.
– Хм… На этом полу ничего не разобрать. Но могу тебя уверить, что тут побывало как минимум семь человек, кроме этих спящих… следы почти неразличимы…. У всех – грубая, сильно сношенная обувь… – Кречет встала на колени и всмотрелась в пол. – Да чтоб меня Вендиго в жёны взял… Тут было шесть с половиной человек – седьмой, отчего-то, ходил только на одной ноге.
– На одной?
В комнату заглянул трактирщик и пара служанок. Увидав разгром, они покачали головами. Трактирщик даже присвистнул.
– Вот те и моряки… Вот те и водолазы…
– Да уж, эти водолазы – они те ещё пролазы… – прощебетала одна из служанок. – Это я понимаю, нажрались, так нажрались!
– Ага! – с хорошо скрытым одобрением кивнула вторая. – Видимо долго в море плыли – раз вон так начали бухать…
– Они что, одни тут пили? – мрачно спросил Вилтон. – Иль кто им тут компашку составил весёлую? А то пьянка без бабы – всё равно что рисовая каша без сахара… Никакого удовольствия.
Служанки покраснели и заулыбались так, что Вилтон понял всё без слов.
Тем временем Кречет, безо всякой вежливости, спихнула одного из пьяниц на пол и села на его кровать. Затем достала тонкую трубочку, уже заранее набитую табаком, и закурила.
– Что будем делать, вожак?
– Да уж тут ничего не попишешь. Моя скво… Я и ты умеем нырять в воду? Я надевал водолазный костюм пару раз, да и ты, как я помню, в Великих Озёрах купалась – ракушки овила, да раков, в самодельном водолазном шлеме… Попробуем сами до «Герцога» доплыть.
– А кто нам воздух будет качать? – Кречет выпустила облако дыма и ткнула трубкой с еле-еле шевелящихся членов экипажа «Нарвала». – Не знаю как ты, а я таким даже малину в лесу собирать не доверила бы. Клянусь Вендиго…
– Что предлагаешь? – Вилтон уже понял к чему клонит Кречет, но чтобы не выходить из роли глупого и туповатого «горлодёрика», продолжал «ломать комедианта об колено».
– Давай наймём местных? Средь них моряков куча – они и бот выведут и качать помпы помогут. Нам же главное успеть надо до начала штормов осенних, а то потом это корыто как разобьёт волнами о камни на дне и вообще ничего не сможем сделать… А так хоть вдвоём сумеем сходить до корабля затонувшего и посмотреть, что там такое было на его борту важного…
– Кстати, а где команда с этого корабля? – Вилтон посмотрел на трактирщика. – Вот вовек не поверю что ты, сидючи тут, на заднице ничего о ней не слышал. Где эти голодранцы? Небось, прячутся где-то в ваших приморских пещерах?
Говоря это Вилтон изо всех сил «играл» голосом – вроде бы он говорит с несчастным трактирщиком грозно и мрачно, но опытное ухо услышит в его словах какие-то слабые нотки неуверенности. Словно «горлодёрик» совершенно сбит и раздавлен и теперь пытается общаться с окружающими единственным методом, что ему доступен – методом «горла» – то есть шуметь, орать и рычать.
– Не поминаю, о чём ты говоришь, мил человек, но говорить о покойных таким тоном очень плохо – Боженька не одобрит, – трактирщик провёл рукой по голове и горестно вздохнул.
Его служаночки тоже повесили носы, всем своим видом демонстрируя ужасную скорбь и горе.
– Потонула вся команда твоего корабля – вот как Бог свят… Потонула… Кого хошь спроси – все подтвердят. Счас, секунду… Эй, Барбекю! Подойди сюда!
В коридоре раздались странные шаги – топот обуви с каким-то необычным перестукиванием, а затем в комнату заглянул весьма необычный человек.
Он был облачён в роскошный меховой плащ из целого белого (!) медведя и с большим воротником, на который пошла немаленькая лиса. Под этим плащом (явно не по летней погоде) скрывался строгий костюм священника, с обязательной для таких случаев колораткой (белый воротничок, который носят священно служители протестантской церкви. Примечание автора). Сам хозяин всего этого добра был классическим священнослужителем – с длинным, вытянутым лицом и немного отвислыми губами. Он был чисто выбрит, и выглядел очень даже впечатляюще.
– Сколько раз тебе говорить, тупой ты кусок ветчины, что при посторонних меня обычно зовут Отец Треллони? – поинтересовался у трактирщика священнослужитель. – Пшёл вон, антихрист кухонный. И блудниц своих прибери…
Трактирщик оскалился и испарился. Вместе со служанками.
Отец Треллони зашёл в комнату. Пола его плаща отогнулась, и стало видно, что вместо правой ноги у него протез – длинная деревянная нога, сделанная с весьма хорошим тщанием, да ещё и снабжённая каучуковой пробкой, чтобы не скользить по полу.
– Приношу своё прощение, – Треллони сел на кровать и руками, согнул деревянную ногу в суставе, уперев её в пол. – Местное население малость необразованно и никак не могут, Лотово отродье, усвоить правила приличия… Говорят со всеми, как Рувим, сын Соломона, со своим народом, и считают это правильным. А потом ещё обижаются на то, что им приходится иметь дело с неприятностями…
– Мудрый Ворон всегда говорил, что истинную боль причиняет не язык, а сердце. Язык лишь повторяет то, что ему приказывает произнести сердце… – Кречет вытянула трубку изо рта и выпустила колечко дыма.
– Ты что, тут имеешь, какие связи и влияние на местных лопухов? – Вилтон посмотрел на отца Треллони, чуть-чуть. Оттопырив нижнюю губу, как и положено горожанину при разговоре со всякой деревенщиной. – Вижу, как эта гора сала со своими «батлер-леди» от тебя побежали… Поможешь нам с людьми? Мы прибыли на осмотр «Герцога», что утонул тут давеча…Надо срочно спуститься в его брюхо, да осмотреть там кой чего. С деньгами не обижу, уж не сомневайся… Моё слово оно это… – Вилтон сделал паузу, притворяясь, что пытается вспомнить нужное слово – О! Да – честное. Да. Моё слово честное. Так что в обиде не останешься – зуб даю.
– Нам, добрый человек, особо многого и не надо. Просто нырнуть до этого корабля, что тут у тебя под носом утоп, да осмотреть его брюхо. Не думаю, что сие дело для тебя такое уж сложное будет. Поди помощников то найти сможешь без труда, как я разумею-то… Ну, так чего скажешь? – встряла Кречет.
Священник сделал вид, что немного призадумался над словами Кречет.
– Ну… У нас тут особо хороших ныряльщиков то и нет… Да и как я понял, вам надо нырнуть так глубоко, как не каждый может.
– Да чего там не сможет? Глубина всего метров пять – туда можно и без водолазного костюма донырнуть, – проворчал Вилтон. – Однако нам надо непросто нырять, но и осмотреть подводный трюм этого корабля. А там без хорошего костюма особо не разбегаешься. Понятно, в чем проблема то?
– Ну, в общих чертах – да… – Треллони перевел дух и сложил ладони перед лицом, словно молясь. – Как я понял – вам просто нужна команда помощников, что выведут судно в море, и постоят на помпах, пока ты и твоя очаровательная помощница совершите погружение на дно. Я, так и быть, поищу вам команду, что сумеет сделать то, что вы просите. Хорошо? Но это вам будет стоить хороших денежек…
– За деньгами не постоим, – огрызнулся Вилтон, добавив в голос чуть-чуть ноток возбуждённого счастья. – Очень надеюсь на тебя, святой отец…
При этом Вилтон не спускал глаз с Треллони и успел заметить, как у священника по губам скользнула пренебрежительная усмешка. Преподобный явно в глубине души насмехался над ним – грубым и невежественным горожанином, что привык всего добиваться горлом и криками.
– Надеюсь, с вашей командой всё будет хорошо… – вежливо проговорил Треллони.
– Я бы так не думал… По крайней мере, как только они проснутся – то пожалеют, что не упились до смерти… – очень мрачно проговорил Вилтон, при этом совершенно не шутя.
Кречет уже видывала своего командира в гневе и, на месте моряков, предпочла бы разыграть приступ «пьяного помешательства» («белая горячка. Примечание автора) и несколько дней побыть закрытыми в комнате с прочными окнами и дверями.
Когда за спиной священника закрылась дверь, Вилтон пнул еще одну ни в чем не повинную бутылку и посмотрел на Кречет.
– Ты поняла? Улавливаешь в чём дело?
– Да что уж тут непонятного? – удивилась Кречет, и ткнула трубкой в пол. – Вон след этого священника – прямо на полу. Один в один. Это он тут ходил со своей деревянной ногой… Получается, что и твоих ребят или он отравил или его люди…
– Капитан не стал бы ничего брать и тем более пить у первого попавшегося человека, – прорычал Вилтон, постукивая себя по кобуре револьвера кончиками пальцев. – А вот если тебя угощает такой священник… То он вполне мог соблазниться. Священнослужители – сама знаешь, народ мирный и подпоить кого-то просто не в состоянии. Так у нас думают многие… Знали бы они, сколько бандитов и уродов уходят в святые отцы....
– Но остается вопрос – зачем ему вообще это понадобилось? Не находишь ли странным что священник вдруг бросается подпаивать людей которых видит впервые? Зачем?
– Как я считаю ответ тут один – чтобы они не смогли сделать то, для чего их наняли. А именно – спустится под воду. Так что можно сделать вывод что "Герцог" попутно вез какой-то непростой груз, о котором знали местные. И они не хотят, что бы мы узнали о нём. Но при этом хотят что бы всё это было «тихо, мирно, по-домашнему»…
…Трактирщик расстарался для Вилтона и Кречет как для своих родных – огромная миска тушёной со сладким перцем капусты, обложенная толстыми ломтями мяса – причём мясо было вполне даже неплохим, явно не вскрытая наспех консерва, а самая что ни на есть "свежатина" с ледника. На десерт, правда, был мармелад, что благоухал малиной и клубникой.
Все было очень хорошо и в меру сдобрено перцем и сахаром. Причём вместо воды или сока было пиво.
Неразбавленное. И достаточно крепкое. Строго говоря, немного не дотягивающее по своей крепости до самогона.
– Ты это… Дядя… Нам какое пиво-то? Я может быть, завтра пойду под воду. С какого черта ты мне спиртное таскаешь? – удивился Вилтон, заглянув в кружку.
– Глоток пенного пива никому не помешает, – проворчал трактирщик. – На посошок глотни чуток.
– Да счас, вот прям побежал, впереди своей лошади… – Вилтон фыркнул и отодвинул кружку. – Тащи сок или какую иную ерунду – только чтоб без "молока бешенной коровы". Ты не попутал ничего, батя? Мне под воду нырять надо… Думаешь, я туда пьяный полезу?
Трактирщик улыбнулся – так как умеют такие люди – его улыбка была практически невидима никому, кто не обладал таким сверхъестественным чутьем как Вилтон.
– Сейчас принесу, – проговорил он и вышел.
Вилтон отправил в рот ложку с капустой и мрачно прожевал надо сказать, довольно вкусную еду. То, что здешнее население что-то скрывало – было понятно и слепому. Главный вопрос был в том – что это было… Явно нечто непростое.
– Привет мои друзья, – Треллони согнул деревянную ногу и сев за стол, обратился к спине трактирщика. – Милейший, сообрази нам по кофейку… Вам с молоком или с ромом?
– С кофе, – мрачно отрезал Вилтон. – Добавлять туда сахар или нет – я уж сам решу… Нашли нам команду?
– Увы… Только трое ребят выявили согласие помочь вам… Уж простите за…
Дверь в трактир открылась, и на пороге показались два странных – даже издали, человека.
– Ну вот полюбуйся, Снарк, на этот свинарник! Да даже прокажённая корова постесняется тут лечь и вытянуть вымя. Может ну его – этот вонючий городок? Пробежимся на корабле вдоль берега по лунной ночке?
– Приношу извинения, уважаемый барон, но мне думается, что одна ночь на суше нам не изволит быть помехой. Мы шли через Атлантику неделю…
– Ага… И ты не вздремнул ни разу… Неделю за штурвалом, чтоб мне медведь брюхо когтями разодрал… Трактирщик! А ну неси сюда свою задницу, да поживаете! Метай на стол горячее, да пошустрее. Раздери тебе задницу медведь когтями!
Вилтон вскочил, чуть не опрокинув стол и громко крикнул.
– Доктор Акула?! Снарк!
***
«Обнищание побережий Массачусетса во многом связано не только с неразумным истреблением окружающей среды, но и с таким явлением как политика. Побережье сильно страдало от действий английской армии ещё во времена Войны за Независимость, а впоследствии пострадало ещё больше из-за Странной Войны (имеется в виду Англо-Американская война 1812-1815 года – одно время называлась в США Странной Войной из-за того, что по её итогам ни Англия ни США ничего не выиграли. Примечание автора), что разорила многие и многие поселения на побережье Массачусетса. Во время военных действия и Английского Эмбарго множество мелких городков на побережье просто разорились и впали в нищету. Рыболовство и перевозка грузов не могли покрыть даже их насущных потребностей. Ну и как следствие народ стал голодать и нищенствовать.
Именно тогда-то эти «дегтярники» и начали пробавляться контрабандой – многие из них поставляли товары, как военным Англии, так и нашим солдатам, что сражались с англичанами. Конечно, наше благопристойное правительство не забыло сего дела и после войны начало охотиться на этих контрабандистов, пока не загнало их – в глубокие берлоги и норы… Однако уничтожить не смогли – слишком уж успешной оказалась контрабанда. И слишком много у таких вот «дегтярников» оказалось кораблей и возможностей…
К тому времени как грянула наша Гражданская Война, эти «дегтярники» Массачусетса уже не просто стали организацией контрабандистов – они превратились во что-то более опасное – стали настоящими профессионалами в своём деле – и – что опаснее всего, передали свои умения и неприязнь к нам американцам, своим детям и внукам. В итоге мы имеем на Западном Побережье совершенно неизвестное нам количество городков и поселений, что занимаются тем, что зарабатывают деньги преступлениями…
И я не считаю это хорошим делом».
Выдержка из письма Хэма Вилтона, найденная в архивах Белого Дома в 2011 году.
Куры заполошно заорали и закудахтали, заставив Кэти выронить фарфоровую миску что, ударившись об пол, разлетелась в осколки. Женщина отодвинула занавеску и уставилась в сторону двора, пытаясь понять – не привиделся ли ей громкий треск дерева, заглушенный кудахтаньем? Кудахтанье повторилось снова – на сей раз очень громкое и негодующее. Куры словно кричали на кого-то, но при этом без испуга или паники – как например, кричали бы на лису или койота.
Кудахтанье снова «всплеснулось», как порыв ветра во время урагана…
А затем наступила тишина, прерываемая только обычными звуками фермы – мычание животных, голоса птиц и прочее.
– Что там за диво-то? – пробормотал Фрэниган, выходя из гостиной, где он отдыхал после сытного ужина. – Слышала треск? Словно кто-то сломал забор.
– Да и из курятника что-то доносилось странное… – Кэти выглянула в окно и посмотрела по сторонам.
Из курятника вылетела стайка куриц, а за ними выскочил Сэр Дик – громадный петух совершенно непонятной породы, жутко злющий и клювастый. Однако, его свирепость была полезна – не одна крыса, что пробиралась в курятник за яйцами кур, была застукана Сэром Диком на месте преступления, и немедленно подвергалась суду и казни.
Остановившись, Сэр Дик распушил перья, цапнул лапой по земле и заорал так, что стекла в окнах дома задрожали. Его крик подхватили остальные петухи, что было совершенно нетипично для времени суток – на улице стоял вечер, и солнце уже почти полностью погрузилось за горизонт, уступая место засыпанному звёздами небу.
Куры сгрудились около ворот в курятник и громко закудахтали, заглядывая внутрь.
Сэр Дик снова подскочил, цапнул когтями по земле, свирепо кудахтнул и метнулся в курятник.
Спустя секунду он вылетел оттуда и, закувыркавшись по пыльной земле, вскочил на лапы – уже довольно помятый, но не утерявший боевитости. Прижавшись к земле, Сэр Дик издал яростный вопль и атаковал курятник снова.
– Да что там такое? – Фрэниган поправил свои джинсовые штаны-комбинезон и схватил стоящее у двери ружьё. – Опять собака или кот залез?
– А ну пошли, проверим… – Кэти взяла старый фонарь, и осторожно запалив его, подняла над головой и двинулась за своим мужем.
Выйдя из дома, они прислушались. Из курятника не доносилось ни единого подозрительного или странного звука. Кудахтали куры, и мычала пара коров – больше ничего особого странного или необычного не было.
Кэти поводила по сторонам фонарём – он был «потайной» – полностью оббит железом, кроме небольшой дырочки, через которую бил тонкий луч света. Издали этот фонарь было трудно заметить, но вот вблизи он освещал землю так, что глаза резало.
Собака, лежавшая у конуры, отчаянно зевнула и пошевелила ушами, с интересом всматриваясь в хозяев.
– Погоди-ка… – Кэти, поморщившись от боли в коленях, склонилась и освободила пса. – К ноге! Иди за нами…
Тут из курятника донесся странный звук – стук по чему-то металлическому. Причём довольно громкий.
Кэти и Фрэниган не сразу поняли, что стучат по жестяным мискам для кормления, кур. Однако звук ударов был очень сильный, словно стучали киркой.
Кэти поежилась, и потерла грудь. В свои шестьдесят лет она уже не раз жаловалась на сердце. Вот и сейчас она почувствовала, как сердце начинает биться немного не в такт.
Фрэниган покрепче сжал ружьё. На Гражданской Войне он побывать не успел, но пользоваться оружием ему приходилось достаточно часто. Обычно он отстреливал шакалов, бродячих собак, а однажды ухитрился сбить шапку с головы очень наглого и неприятного бродяги. Так что себя он относил к очень бывалым людям, что успел повидать много чего…
Как выяснилось то, что он увидел, было для него совершено новым…
В глубине курятника что-то шевелилось и позвякивало. Причём звук был странный – непрерывное позвякивание металла и шорох. Странно было то, что собака среагировала на это, чуть-чуть приподняв уши, но даже не зарычав…
Фрэниган поднял ружье и, прижав его к приклад к плечу, вошёл в курятник. Кэти, подняв над головой фонарь, шагнула следом.
И обмерла.
Посреди курятника стояло странное существо – больше всего оно напоминало огромного человека облаченного в какой-то пышный плащ из непонятного сверкающего материала, богато украшенного множество цепочек и каких-то металлических пластин, что позвякивали при движении.
Существо было похоже на человека, но отличалось от него одной существенной деталью. Точнее отсутствием оной – а именно головы.
Головы у человека не было. Совсем.
На том месте, где она должна была быть, торчал только какой-то короткий обрубок, в окружении роскошного воротника-боа. (Воротник из перьев. Примечание автора).
Несколько долгих секунд муж и жена молча рассматривали странное существо. А затем оба посмотрели вниз – на его ноги.
Вместо обычных ног у безголового существа были две длинных трехпалых лапы, украшенные какими-то браслетами и кольцами. Кольца были из темного металла похожего на свинец, а браслеты – серебряные – старое, немного потускневшее от времени серебро…
Странные трёхпалые ноги безголового существа выглядели очень и очень странно – словно кожа на них была какой-то неживой, дублёной и чёрной, покрытой множеством татуировок в виде каких-то извивающихся линий и треугольников.
А ещё по этим лапам было видно, что существо стояло к Фрэнигану и Кэти «вперёд лицом».
Кэти попятилась от жуткого существа, вцепившись в руку мужа. А тот, выпучив глаза и явно ничего не соображая, смотрел на это дикое и странное создание… Смотрел, смотрел, а потом – выстрелил.
Ружьё ударило старика в плечо прикладом, но тут же что-то свистнуло над его плечом и выбило фонарь из руки женщины. Треснувшись об землю тот тут же потух.
…Собака грозно зарычала, услышав громкие крики и очень странные звуки, что доносились из курятника. Однако даже её сторожевые инстинкты не позволили ей броситься в курятник, на выручку хозяевам. Собака шлёпнулась на живот и грозно зарычала, поджав уши.
Из курятника послышались странные шаги: кто-то шёл очень спокойно, тихо и неторопливо. Собака и куры разбежались – из курятника неторопливо вышло то самое безголовое существо, что неторопливо топало, выставляя вперёд забрызганные кровью ноги. Его трёхпалые ноги, позвякивая металлическими кольцами и цепочками, переступали через кучки навоза и камни. Собака зарычала, и прижалась к земле, но обладатель странных трёхпалых ног спокойно переступил через неё и потопал к калитке.
Калитка была закрыта, но существо в странном плаще, расшитом кучей металлических побрякушек, просто высадило её ударом тела.
Затем оно спокойно и неторопливо побрело по дороге, что медленно утопала в ночной тьме…
***
Кречет вскочила, с удивлением глядя на странную парочку.
Это были двое мужчин – один был каким-то широкоплечим, рослым здоровяком, до жути похожим на обезьяну – у него было невероятно «обезьянье» лицо – чуть-чуть скошенные назад челюсти, невероятно курносый нос и бакенбарды, что придавали ему просто жуткое сходство с гориллой или шимпанзе. Сходство немного портил лоб – высокий и как у людей – но с надбровными дугами обезьяны.
Сия обезьяна ко всему прочему была невероятно длиннорукой. Однако одежда на ней была весьма дорогой и необычной – кожаная куртка, длинные штаны из прорезиненной ткани, и тяжеленые сапоги-«китобои». Причём все, что на нём было надето – явно было очень дорогое, и не купленное в лавке, а пошито индивидуально, портным, по лично снятой им мерке.
Второй человек был настоящим гигантом – его рост был два с лишним метра, фигурой он напоминал равнобедренный треугольник – длинные ноги. Мощные плечи и мощная грудная клетка – всё выдавало в нём если не профессионального ныряльщика, то, как минимум водолаза. У человека было умное лицо, с тонкими чертами лица – как говорится «не красавец, но и не урод». Тёмно-зелёные глаза загадочно мерцали через стёкла очков, а тонкие губы при виде Вилтона, изобразили улыбку.
– Смею ли я видеть перед собой уважаемого Вилтона? – гулким, раскатистым голосом, поинтересовался мужчина и вытянул руку для приветствия.
Кречет вздрогнула – пальцы этого человека были очень длинные – каждая фаланга пальца руки была чуть-чуть длиннее фаланг простого человека. Всё вместе производило впечатление, что у странного друга Вилтона пальцы длиной чуть ли не в полметра.
– Снарк! – Вилтон пожал пальцы странного человека. – Каким ветром тебя сюда занесло?
– Мы со своим другом изволил пересекать Атлантический Океан – идём сюда прямо из Африки…
– Точнее говоря из чёртовой Центральной Африки. Век бы эту вонючую дрянь не видеть, – проворчал обезьяноподобный приятель Снарка и вставил в глаз монокль в золотой оправе. – Эй, трактирщик, ты чего там – сдох что ли?! Тебе чего было сказано – тащи жрать!
– Джемерин… – покачал головой Снарк.
– Ой, Снарк, заткнись. Ты уже мне все уши проел, как Змей – Еву… Прям насквозь.
– Повежливее же нужно с людьми…
– Чё?! – искренне изумился барон. – Да чтоб я, барон Джемерин, наследник великих Джемеринов, что были известны в Англии ещё тогда, когда в вашем США строительством – бобрыс муравьями занимались, обращался к каким-то береговым селюкам вежливо?! Снарк – ты плоховато нас, англичан, знаешь.
– И поверьте, милостивый Джемерин, что это факт – и сей факт меня лишь радует… – Снарк указал на Вилтона. – Сей человек изволит являться моим другом…
– Я суперкарго одной компании! – громко проговорил Вилтон. – Меня и мою помощницу прислали сюда, дабы я сделал некоторые работы – например, нырнул на борт потонувшего корабля моей компании и осмотрел его.
– Не «нырнули», а изволили «опуститься на дно», – поправил Снарк. – Водолаз в воду изволит нырять только когда его, с палубы, сдует свирепый шторм… В остальное время, изволю вас поправить, водолаз спускается под воду и ходит по дну.
– Вот только давай не учи меня? Мне и так тошно, – Вилтон указал в сторону комнаты с пребывающей в алкогольном анабиозе, командой. – Не успел прийти, как оказалось, что моя команда и водолазы, изволят напиться… Можешь такое себе представить?
– Напиться? Как так – напиться? – Снарк настолько изумился, что уставился на Вилтона поверх очков.
– А вот так – в хлам нажрались! – проворчал Вилтон, потирая лоб. – видимо не зря говорят – проще жеребцу забеременеть, чем моряка на суше от пьянки удержать.
– Чо? Вот прям так? – Джемерин ощерился, блеснув очень крупными белыми зубами. – Ты на меня глянь, пугало… я вот вообще мало пью. А Снарк – так я сроду не видывал, что бы он за воротник хоть бутыль рома заложил… А всё-ж такого моряка как Снарк поискать надо – по морю-океану пёр, как по дороге – ни на миг не отклонившись…
Сквозь тьму ночи, океана путь,
Осветит нам звезды указующий луч,
Солнца путь – дорога наша,
Дорога через Океан – она всех краше…
пропел Снарк, глядя в потолок.
Вилтон знал о дурацкой привычке Снарка распевать всякие песенки и стихи, причём зачастую собственного сочинения (причём поэт из Снарка был, прямо сказать – никакой). Поэтому он оставил слова Эйнджела без внимания.
Тем паче, что поднесли ужин. Вторую порцию.
Снарк, как знал Вилтон, разносолы не привык перебирать – для него было совершенно нормальным съесть и отличный обед, приготовленный профессиональным поваром и слопать сырой рыбину, пойманную в кишащей змеями и аллигаторами реке.
А вот Джемерин потёр монокль и с интересом уставился на блюдо, словно подозревал, что обед, точнее уже ранний ужин, может его укусить.
– Эт чего ты подал такое? – с подозрением спросил он.
– Что-то… сами же просили пожрать, вот и притащил вам, чего на кухне нашлось, – проворчал трактирщик. – Нормальная еда! Что не так?
– Ага… А я думал ты так, по мелочи соскрёб со стола весь чам (останки рыбы после потрошения – внутренности, головы и прочие несъедобные части. В США используются как приманка для рыбы. Примечание автора) да притащил нам, мол, нате, гости дорогие, жрите! – Джемерин залез во внутренний карман своего роскошного костюма и выудил оттуда длинный бумажный свёрток, что сунул в руку трактирщика. – Это тебе для того, чтоб твои мозги получше смазалось и работали. Понятно? Давай, двигай за жратвой нормальной. И только попробуй мне тут пиво притащить – вот сразу прикажу тебе его самому в пасть залить!
С этими словами Джемерин поднял свою трость и так шарахнул ей по столу, что трактирщик тут же испарился, решив не связываться с столь странными клиентами.
– Так… Это называется – «мы приплыли в добрый град», – Снарк сложил свои странные руки на столе и посмотрел на Вилтона. – Многоуважаемый господин Вилтон, не соблаговолите ли мне рассказать, что там за беда с этим кораблём? В пределах разумного.
– Это старая, погрызенная червями, посудина затонула тут в паре сотен метров от берега, – проговорил Вилтон, сделав глубокий вдох. – Она плыла из Новой Зеландии через Пролив Дрейка. Прошла через два океана и в итоге утонула в нескольких сотнях метров от этого проклятого городка…
– Что с экипажем? – поинтересовался Снарк, постучав своими невероятно длинными пальцами по столу. – Как я изволю понимать, часть команды могла спастись…
– Честно говоря, пока этого не знаю. Не устанавливал. – Вилтон посмотрел на Треллони, что сидел у края стола и посматривал на них. – А ты чё скажешь, преподобный отец? Ведь явно же знаешь, что тут за петрушка-то. Где экипаж, который на корабле был…
– Правильнее говорить – на борту судна, – вставил Снарк.
– Ой Снарк, уймись со своими подколками… Так что там такое, господин Треллони? Где наш экипаж-то?
– А вот этого неведомо. С этого судна живым, да и мёртвым. Мы никого не видели. Судно налетело на одну из скал в нашей бухте, пропороло борт и ушло на дно быстрее, чем мы сумели понять, что случилось. И никого не видели. Ни живым, ни мёртвым.
Вилтон дёрнул щекой и, вытянув руку, постучал пальцами по столешнице.
– Я думаю, что мы изволим с этим разобраться, – проговорил Снарк, сложив пальцы под подбородком. – Завтра мы совершим погружение к этому борту. Уважаемый барон, я думаю. Что нам будет достаточно просторно на борту водолазного бота. Ночь мы проведём там. А потом по утренней зорьке, отправимся для погружения.
– А если будет шторм? У нас тут часто шторма бушуют. А судно затонуло не так глубоко – вполне возможно, что оно может не выдержать ударов волн, его разломит и уже никаких частей не собрать будет, – проговорил Треллони.
– Завтра ничего не будет, – парировал Снарк. – Будет ясный день, с хорошим солнцем и несильным ветром.
– Ого. А ты откуда знаешь?
– Скажем так – я чувствую погоду, – покачал головой Снарк. – Как вы понимаете, милостивый сударь, нельзя быть путником среди океанских волн, и не знать, какая погода изволит вас ожидать завтра…
Трактирщик принёс полный поднос мисок, что аппетитно исходили паром и вкусными запахами.
– Я-то думал, что ты как та птичка клюёшь, – проговорил он Джемерину, ставя перед ним миску.
– А то! Птичкам обычно сала крошат, чтоб с голоду не протянули ноги… А ты чего слыхивал? Спасся ли кто-то с той посудины, до которой мы хотим нырять завтра?
– Да не, не слыхивал ничего. Хошь моё мнение? Потонули они все – как у нас говорят, «призвал к себе Нептун на личную встречу»… Они-ж на скалу тут налетели – Вдовий Зуб. Есть тута у нас скала такая. Торчит прям из воды, как нос на лице. Наши-то о ней хорошо знают. А вот пришлые – не всегда.
– Ой да чо ты мне тут заливаешь?! – Джемерин всадил вилку в горку тушёной капусты. – Можно подумать я не понял, что эти типы налетели на твои поганые зубы при заходе в гавань… Потому и судно лежит к берегу так близко… что оно у вас тут забыло?
– Да я-то откуда знаю? – проговорил трактирщик. – То надо у капитана спрашивать. Он же это корыто вёл. Найдите и спросите.
– Найдём и спросим, – пообещал Джемерин и неторопливо принялся трапезничать…
…Флюгер поднял голову и принюхался.
– Что там? – Берк встал, и, достав фонарь, осторожно запалил его.
Фонарь был необычный, так называемый «морской» – света он давал ровно столько, что бы осветить землю у себя перед ногами. Так же фонарь можно было использовать как средство для подачи сигналов – если открыть заслонки и поднять над головой.
Согласно легендам в Хандербруг-Йорк эти фонари привезли моряки, что занимались «полезными делишками». Фонари оказались очень удобными для горожан, да так и «прикипели» к ним, став единственно надёжным источником света во время ночных дел.
Вот и сейчас свет фонаря кое-как осветил пещеру, вырвав из полумрака неровные стены, и ряды вёсел. Чиж, что сидел в лодке и аккуратно прикручивал к гарпуну порцию взрывчатки, тоже прикрыл глаза и осмотрелся по сторонам.
– Да как есть какой-то шум слышал… словно ходит кто-то… – прошептал Флюгер. – Может это… тот типчик, что приехал корабль-то этот смотреть, чего почуял?
– Да успокойся ты, откуда ему знать о здешних наших «норах»? – Берк поднял фонарь повыше.
Про эту глубокую и тихую пещеру и впрямь мало кто знал. Сиё укрытие в скалах было найдено очень давно, лет сто назад, если верить прадедам, и с той поры использовалось для особых делишек – например, такого, каким троица рыбаков занималась сейчас…
А занимались они тем, что прикручивали к большим якорькам, из большой подковы, к которой примотали проволокой несколько корабельных гвоздей, несколько пачек взрывчатки. Взрывчатка была тщательно запакована в прочную, восковую бумагу, и была снабжена зажигательными шнурами.
Обычно такой взрывчаткой глушили рыбу, но сейчас дело касалось более деликатной миссии. Причём миссии, что уже один раз провалилась как раз из-за плохо провощённой бумаги. Вот почему трое рыбаков прячущихся в подземной пещере, задержались в пещере дотемна.
Флюгер поднял фонарь и подошёл к выходу из пещеры, вслушиваясь в тихий шорох ветра и рокота волн. Ему снова послышался странный шум – мерные шаги, словно кто-то топал по берегу, совершенно не боясь, что его могут услышать, а также странное позвякивание и звон, что сопровождало эти шаги. Осторожно оглядевшись, Флюгер сглотнул – ему что-то не очень начало нравится то, что происходило тут. Как и все жители побережья Атлантического океана, он вырос в окружении мифов и легенд о духах и привидениях, что населяли
В самой пещере работа приближалась к концу. Берк и Чиж сделали пять грузил с взрывчаткой, и, на три раза проверив герметичность взрывных шашек, осторожно привязывали к ним подрывные шнуры. При этом Чиж осторожно всматривался в места стыка взрывных капсюлей и подрывного шнура через громадную линзу увеличительного стекла – красивая вещь, что была подарена ему несколько лет назад одним знакомым матросом из Франции.
Лупа не только позволяла рассматривать всякие мелочи, но и, попутно, служила для развлечения – Чиж с её помощью, в солнечные дни, выжигал на дереве и ветках красивые узоры.
– Так… давай-ка грузим всё это на лодку и поплыли по второму разу всё взрывать, – проворчал Берк. – Нам надо подорвать этот чёртов корабль до того, как в него кто-то спустится…
– Ага… Думаешь справимся?
– Да нам только три отсека надо проломить – что бы вода пошла внутрь и всё залило, – покачал головой Берк. – А там уже будет у нас – бабах!
– Братцы. Там что-то есть… Там кто-то ходит! – прошипел Флюгер что снова услышал шаги по песку. – Тише!
– Да кто там может ходить в такое время… – Чиж повернул голову к Флюгеру и выронил лупу.
По какому-то капризу лупа упала рукоятью вниз и воткнулась в песок.
– О господи… – Берк вскочил.
– Твою мать! Что это?!
Флюгер попятился.
У входа в пещеру стоял огромный человек, облачённый в какой-то странный плащ – он был сшит из кучи каких-то лохматых полосок, богато украшенных цепочками, и металлическими пластинками, что ярко сверкали в свете фонарей. Над странным воротником – из толстых, разноцветных перьев, и каких-то игл, ничего не было.
Иными словами – перед тремя рыбаками стоял безголовый человек. Рук у него тоже не наблюдалось – впрочем, в таком плаще можно было спрятать не только пару рук, но и целую ветлюжную пушку (Имеется в виду вертлюжная пушка: мелкокалиберная пушка, устанавливаемая вместо лафета в специальный шарнир, именуемый вертлюг, крепящийся к крепостной стене или к борту корабля. Примечание автора)…
Существо стояло перед рыбаками и постукивало по песку странными трёхпалыми ногами, причём ноги выглядели очень странно – создавалось впечатление, что их кто-то натянул на обычные ноги – кожа была толстой, в шрамах, украшенная татуировками непонятного типа и странными цепочками, продетыми прямо через кожу…
– Что это за чёрт такой… – прошептал Берк и полез в карман за револьвером.
Чиж поднял со дна лодки двуствольный дробовик, снаряжённый патронами с картечью, и направил его на странного гостя.
Больше всего ужасала мрачная неподвижность и молчаливость этого безголового существа – казалось оно совершенно равнодушно к тому, что в него целятся из огнестрельного оружия. Словно ему было всё равно – выстрелят в него, или нет.
– Эй… А ну… пошёл отсюда! – прорычал Чиж. – Убирайся в свою преисподнюю!
Безголовое существо как-то странно дёрнулось и сделало шаг в пещеру…
Нервы у Чижа не выдержали и он выстрелил…
***
«Шифрование личной переписки является грубейшим нарушением основных принципов существования США. Ради собственной безопасности и защиты свобод, прав и достоинства человека, государство обязано знать, что пишут его подданные и реагировать на угрозы найденные в личной переписке.
История сохранила для нас один миф о самом Александре Македонском…Когда среди его уставших от походов и битв воинов началось брожение, они отказывались идти вглубь Азии, Александр посоветовал солдатам написать письма родным. Он мотивировал это тем, что далее уменьшится возможность отправить письма домой из-за дальности. Каждый умеющий писать сел и написал письмо домой сам, а также помог написать письма своим неграмотным товарищам.
После этого Александр вернул курьеров с письмами в свой лагерь и прочитав все без исключения письма, узнал о недовольных его планами завоевания мира. После этого он, тайно, всех недовольных собрал в одну когорту, чтобы либо распределить по дальним гарнизонам, либо бросить в самое боевое пекло и тем истребить.
Таким образом, Александр использовал письма как защиту своей личной безопасности, от смутьянов.
Эта история показывает нам только одно – государство обязано знать, что думают его граждане – даже путём изучения их личных писем и слежки за их личной жизнью.
Знать, что говорят и что думают его граждане – основа безопасности.
Вот почему в США, начиная с 1800 года, строжайше запрещены любые типы шифрования и кодировки, к которой не имеет доступ правительство. Да, этим самым мы нарушаем права своих граждан.
Но с другой стороны – что останется от их прав, если мы проглядим заговор, который в итоге обрушит нашу страну в бездну насилия и крови?».
Служебная записка, авторство которой приписывается Бенджамину Франклину.
…Снарк не просто осмотрел всех людей капитана Авраама и его самого. Он даже вынул из своей сумки набор каких-то странных предметов, явно имеющих отношение к медицине, и при их помощи осмотрел глаза капитана и каждого матроса, а затем промерил пульс у каждого.
– Интересно… – проговорил он, выпрямляясь, и поправляя очки. – Уважаемый Вилтон – все эти люди отравлены. Их напоили каким-то алкалоидом. Что-то вроде опиума или сонного зелья, только совершенно безвкусное, не имеющее особого запаха, коий смог бы помочь почувствовать его мерзкий вкус. Думаю, сиё зелье является чем-то вроде китайского опиумного настоя, коий используется китайскими Триадами в своих мерзких целях.
– Откуда оно тут могло взяться? – удивилась Кречет. – Я никогда о таком не слышала…
Снарк повернулся к ней всем телом. Его зелёные глаза сверкнули, а затем он звучно щёлкнул зубами и потёр руки.
– Смею предположить, что сиё зелье было у здешних жителей наготове, для каких-то своих непонятных целей… В любом случае после того, как ваш капитан и его команда употребили это зелье, и уснули – им насильно, залили в рот алкоголь. Конечно немного – что бы скорее оставить следы запаха, дабы сбить с толку вероятное расследование. Сиё сделало водолазов совершенно непригодными к погружению под воду на несколько долгих и безрадостных дней.
– О Господи, Малыш-Эйнджел… – Вилтон стукнул себя кулаком по ноге. – Да всё уже понятно с этим… По крайней мере мне уже ясно, что тут произошло… Как думаешь, оставить этих людей тут – безопасно? Если эти типы их напоили всякой дрянью, то что мешает им сделать что-то более… опасное?
Снарк поднял глаза к потолку и свирепо щёлкнул зубами.
– Я попробую привести их в чувство, – наконец проговорил он. – Но не думайте, что я сумею вот так, по щелчку пальцев, поставить их на ноги. Даже придя в себя, они долгое время не сумеют чётко понимать, что с ними как они попали сюда…
– Годится… Давай.
– Мне нужен жбан с кипячёной водой, – пророкотал Доктор Акула.
Снарк поставил на стол свою сумку из конской шкуры, армированной пластинами из панциря броненосца. Затем порылся там и выудил несколько небольших пробирок и шкатулок.
– Держите, – он бросил Вилтону небольшой бумажный свёрток. – Примите сиё прямо сейчас.
Вилтон развернул бумагу и обнаружил там что-то похожее на кусок стекла тёмно-зелёного цвета. Этот «осколок» источал приятный аромат каких-то трав. Старому детективу уже доводилось сталкиваться с фармакологией Снарка и – и ещё ни разу эти лекарства не приводили в ухудшению здоровья.
Сунув в рот этот «осколок», Вилтон обнаружил, что это расплавленный сахар, смешанный с какими-то травами. Причём вкус у этого странного сахара был весьма приятный и даже какой-то успокаивающий – по крайней мере, желание трясти всех за «шкирятник» или пинать ногами, словно канзасским смерчем унесло.
Снарк быстро потряс свою сумку и, дождавшись Джемерина и Кречет, что принесли котёл с водой, а также привели (уже не по своей воле) Треллони, занялся своим обычным делом…
Вилтон уже сталкивался с работой Снарка (более того, даже на своей шкуре) и знал, что прозвище Доктор Акула тот получил не просто так. Все Снарки славились не только как учёные, но и как искусные врачи. А отец Эйнджела-Младшего, Эйнджел-Старший, (В США и Англии если отец и сын носят одинаковые имена, то к их именам добавляют «Младший» и «Старший». Примечание автора), вообще получил прозвище Ангел Смерти, поскольку умел выдирать из челюстей Смерти даже самых безнадёжно раненных. Снарк-Младший унаследовал его способности и, как знал Вилтон, творчески развил их.
Правда особые отличия от мастерства Ангела Смерти у Доктора Акулы были – Эйнджел-Старший был «мастером скальпеля и ланцета». А вот его сын отлично умел лечить какими-то порошками, эликсирами и прочими веществами, которые приготовлял сам. Хотя при нужде мог спокойно взяться за скальпель.
Вот и сейчас Снарк по-быстрому смешал несколько порошков в кружках воды и, щёлкнув зубами, начал поить оным эликсиром несчастных моряков.
Каждый, кому он заливал это странное варево, сначала кашлял, моргал, ругался не самыми красивыми словами… Пара моряков даже пообещала набить Снарку лицо, но выполнить своё свирепое пожелание не сумела, из-за отсутствия должной координации и способности встать.
Доктор Акула дольше всех «колдовал» с капитаном – ему он даже сделал инъекцию какого-то вещества, похожего на ртуть. Капитан немного пришёл в себя и несколько долгих секунд смотрел на Вилтона, пытаясь вспомнить, кто это такой. Однако, судя по его лицу, так ничего понять и не сумел, поскольку больно много выпил, и не только одной воды…
– Если вы мне позволите сказать… – Снарк налил в опустевшую кружку воды, и, растворив там пару каких-то кристаллов, спокойно сделал пару глотков получившегося напитка. – Ни о каком погружении на дно сейчас речи быть не может. После того, что каждый из водолазов выпил – его организму придётся приходить в себя несколько дней. Так что вынужден вас расстроить – сей человек и его команда будут долго приходить в себя. И даже моё искусство не сумеет заставить их нырнуть под воду.
– Не переживай, у меня свои методы есть – не то что нырнут… пихаясь и толкаясь попрыгают! – прорычал Вилтон, вновь нацепив на себя маску туповатого конторского «горлодёрика» и повернулся к Отцу Треллони. – Эй, любезный! Тащи сюда своих ребят. Надо всех этих типов, дотащить до водолазного бота. Пускай там дрыхнут…
– Они ж с похмелья завтра помрут, – резонно проговорил Треллони и постучал своей деревянной ногой по полу. – Но я вас изволю понимать… Не переживайте, всё будет блестеть, как сапоги адмирала флота. (аналог русской поговорки «дело проскочит как по маслу). Примечание автора). Сейчас я изволю найти вам помощников.
Вилтон вздохнул, чувствуя, как его охватывает какое-то сумрачное и необычное спокойствие. Чего бы там Снарк не намешал в свои проклятые лекарства – следовало отдать должное, дело он знал туго.
Снарк растворил в кружке с водой ещё пару кристаллов и протянул их Кречет.
– Я так понимаю, что ваш батюшка и матушка изволили быть одними из «Тех, кто Шепчется с листьями»? – спросил он. (название племени индейцев – целиком выдумано автором.), – проговорил он. – Я не ожидал увидеть уважаемую скво, из этого племени.
– Ты умеешь быть вежливым, Снарк… – прорычала Кречет. – А вот тебя я что-то не слыхивала.
– Моим предком, во времена Колоний, был Скар-Снарк. Но сиё было давно, во времена, что утонули в тумане столетий, как леса осени…
Глаза Кречет сверкнули от изумления. Она внимательно всмотрелась в Снарка, а затем приняла от него кружку с напитком и, выйдя из комнаты, сделала глоток воды, что была сладкой, и насыщенной ароматом трав и листьев осеннего леса.
…Сгрузив матросов и капитана на борту водолазного бота, Вилтон несколько секунд рассматривал корабль Снарка – странного вида катамаран с необычным парусным оснащением. Сам Вилтон слышал о корабле Снарка много странных мифов и легенд. Например, считалось, что во всем мире нет ни одного корабля, способного обогнать этот катамаран, и что этому судну нипочём штормы и бури. Так же говорили, что это судно способно обогнуть мир втрое быстрее, чем любой корабль мира. (Любопытно, что парусное вооружение корабля, Снарка даже по сей день осталось загадкой для мореходов – в 2020 году при помощи компьютерного моделирования было установлено, что паруса на судах Снарка позволяют ему развивать скорость, действительно – втрое превосходящую скорость любого парусного корабля мира. Примечание автора).
Ночевать решили на борту водолазного бота, поскольку у Вилтона были основания считать, что местное население вполне может попробовать немного поковыряться в механизмах "Нарвала". Что бы тут не творилось – было ясно, что местные очень не хотят, что бы кто-то спускался на дно к затонувшему кораблю.
Кстати, сам Вилтон хорошо знал, почему местные не хотят, что бы кто-то шастал по трюмам "Герцога".
– Эти типы обычные контрабандисты, – проворчал он, запуская Снарка в тесную каюту водолазного бота. – Улавливаешь? Местные торгуют тем, что привозят с тайных рынков Китая и Африки. Их деятельность давно уже под прицелом некоторых ведомств, но говоря, по правде всем начхать на их делишки. Никому они и не упирались никуда, если бы не происшествие с "Герцогом", то видал бы я их городишко в гробу… Вот чем объясняется их столь странное поведение. Они боятся, что мы увидим на борту корабля что-то не предназначенное для чужих глаз.
– Исходя из ваших слов, можно сделать вывод, что этот затонувший корабль имеет некое отношение к их незаконной деятельности, – предположил Снарк. – Иначе, по какой причине им столь активно надо ставить палки в колёса вашего фургона…
– А тут ты прав… Я так разумею что этот учёный, ну что плыли на этом корабле и сам не знал, на чей борт он погрузился. Впрочем, контрабандисты, Снарк-Малыш, редко похожи на тех, кого описывают в детских книгах. Нет у них ни ножей за пазухой, ни шрамов, как у пиратов и все такое прочее. У них хорошим тоном считается, выглядеть так, чтобы не отличить от приличных людей… Такие дела… – Вилтон посмотрел в иллюминатор. – Снарк… Я знаю… Ты этого не любишь. Но я должен тебя спросить об этом Джемерине…
– Я всегда и везде доверял и доверяю барону Джемерину. Всегда.
– Чтож… Раз ты ему доверяешь, то доверяю и я… Уж прости Снарк, но дело, в которое мы с тобой влезли – сложное. Оно касается одного учёного по имени Эрвин Литобатес. Это ученый из Новой Зеландии. У него что-то не сложилось с англичанами, и он решил поискать убежища под крылышком Дяди Сэма… Причём решил отправиться к нам отнюдь не с пустыми руками. Судя по тому, что я узнал в Вашингтоне, он создал какое-то оружие или непонятную военную придуму. Мне об этом ничего не сказали и я, говоря честно, не знаю, о чём идет речь. Знаю только то, что речь идёт о каком то "хитром военном фокусе".
Снарк прошелся по каюте и прикрыл глаза.
– Эрвин Литобатес – военный учёный-ботаник. Занимался изучением наркотических растений для нужд германской армии. Так же он известен как изобретатель гомоморфной системы шифрования.
– Какой?!
– Гомоморфной. Это система шифрования, при которой вы способны зашифровать данные, так что их можно будет прочитать не расшифровывая.
– Чушь какая-то. Не может быть такого.
– Эрвин Литобатес считал иначе. Разработанная им система шифрования даже считалась в Германском генеральном штабе весьма перспективной, но впоследствии сия система шифровки была признана неэффективной, – Снарк усмехнулся и уставился на пол у своих ног. – Сия система основана на математических уравнениях и примерах, что делает ее использование невозможным для большинства военных с их примитивным мышлением. Почему гомоморфное шифрование и было отменено. Литобатес уволился из армии – конечно на словах. Он начал изучать некоторые виды дивных растений, что изволят произрастать на дальних островах Микронезии. Особенно те, что по своим свойствам удивительно схожи с опиумным маком и листьями растения кока, кои добываются в Южной Америке.
– Здорово… – Вилтон сел на стол, привинченный к палубе. – А что, Германия свой опиум выращивать не может?
– Сии опыты проводил еще Фридрих Великий. Но его ботанические опыты сумели только подтвердить один простой факт – яд и дурман в растениях вырабатывает именно тепло и солнце… Тот мак, что изволят выращивать в Канаде и России не способен одурманить своим соком даже мышь – хоть семена его, в большом количестве, и вызывают сонливость. Только солнце и тепло способно заставить растения насыщать свои ткани губительным дурманом. (Как бы странно не звучало, но одурманивающие вещества накапливаются только в тех растениях, что растут в условиях жаркого климата. Вот почему в России, Северной Европе и Канаде невозможно выращивать чай и кофе – слабонаркотические растения. Примечание автора. ). – Снарк показал Вилтону свою сумку. – Я знаю, что вам ведомы мои познания в свойствах растений, коими богат наш мир… Так вот – я уже давно установил, что чем ближе к экватору растёт то или иное растение – тем больше у него странных и необычных свойств. И прошу вам поверить – многие растения, что произрастают в безднах тропических лесов, имеют такие свойства, кои не снились многим нашим врачам и ботаникам…
– Интересно… Литобатес был в Новой Гвинее, но последние три года работал в Новой Зеландии. Месяц назад у него в лаборатории произошёл пожар – погиб его помощник, сгорели все архивы и образцы. Но сам Эрвин выжил и бросился к нам в США. Нанял старую посудину – "Герцог", которая довезла его до этих мест, где и потерпела крушение… Теперь мне надо срочно нырять на дно к этой посудине и искать там любые улики, что укажут на то, чтож такого он с собой вез странного. И с какого это такого перепуга наши вояки "забили копытами". Мне, как ты догадываешься, особо ничего подобного никто не рассказывал. Просто сунули в зубы приказ и хлопнули по моей коняжке дрыном. – Вилтон вздохнул и уставился в потолок. – Честно говоря, правильно сделали – видал, Снарк-Малыш, в какую дыру я попал? Одни контрабандисты вокруг. Причём народ довольно мрачный – явно настроены нам помешать.
– Как я предположу, они настроены нам помешать весьма мирным способом… – Снарк подошёл к иллюминатору. – То есть стрелять в нас или нападать с ножами не будут. Я предупрежу барона о том, что бы он держался настороже. Джемерин человек опытный, у него за плечами немало стычек с туземцами разных стран. Да и человек он непростой, уж поверьте мне. Полагаю, что мы сможем не опасаться козней местных.
– Снарк – здешний сброд – он на своей территории. Тут они хозяева и сила на их стороне. Так что этих типов следует опасаться. Но в одном ты прав – они явно не нападут на нас. Скорее всего, подстроят пакость с самим кораблём…
– Идем на палубу, – проговорил Снарк.
Они вышли на палубу.
Солнце уже давно "утонуло" за горизонтом, и на небо выбралась россыпь созвездий. Хандербург-Йорк давал мало "светового загрязнения" и небо над ним было засыпано звёздами.
Снарк повертел головой по сторонам, а затем вытянул руку с растопыренными пальцами и всмотрелся меж них. Вилтон не сомневался, что просто поглядев на звёзды Снарк способен проложить маршрут любого судна через Атлантический Океан в любой порт – без карт и лоцманов. Доктор Акула владел умением ориентироваться по звёздному небу, и бродить по океану следуя за призрачным светом звёзд.
– Вон там они утонуть изволили, – Эйнджел ткнул рукой в сторону водяной поверхности. – Если приглядеться, то хорошо видно как там риф "ломает волну".
Вилтон всматривался в указанное Снарком место почти полминуты, пока не увидел, что в одном месте вода себя ведёт немного странно – подводный риф чуть-чуть, но изменял неостановимый ход волн. Что бы это увидеть, Вилтону пришлось всматриваться почти полминуты. А Снарк увидел это – практически не всматриваясь.
– Глубина там весьма невелика – около пяти метров, но как я изволю предположить из своего опыта – искажение водяной глади способно увеличить глубину до семи метров.
– Сможешь на такую глубину нырнуть?
– Конечно, сумею. Особого труда сие не представляет, – проговорил Снарк. – Другое дело, что обследование сего корабля займёт немало времени…
– Я тоже хочу туда спуститься.
– Вам придётся спускаться на дно в водолазном костюме. Это дело не такое простое, каким кажется. Поскольку в отличие от меня, вы будете находиться на дне долгое время, то вам потребуется защита от "подводного удара" (Название кессонной болезни. Примечание автора).
– Знаешь Снарк… Если я, в чем-то уверен так это в том, что ты сможешь меня защитить от всех проблем. В конце концов, ты профи высшего ранга. Умеешь хорошо нырять на дно моря или океана. Для тебя наверняка не будет проблемы погрузиться в эту глубину и понять, что же там такое странное везли на этом корабле… И почему он затонул при заходе, в общем-то, обычную бухту… Мне надо это узнать. И узнать, желательно, уже завтра. – Вилтон посмотрел по сторонам. – А где твой приятель? Ну, этот барон… Куда он делся?
– А что, он не с вами? – удивилась Кречет, выглядывая из кубрика. – Он сказал, что хочет прогуляться… Я думала он с вами сидит и языком метёт.
Снарк равнодушно клацнул зубами и, вытянув руку, указал на город, что медленно облачался в яркие огни фонарей и окон.
– Он там…
– Твою мать, Снарк! – выругался Вилтон. – Вы что, спятили оба? Если твой приятель попадётся то ему несдобровать!
– Пусть сначала попробуют его поймать, – равнодушно проговорил Снарк. – Не извольте переживать – с ним всё будет в порядке.
… Преподобный Треллони зашёл в церковь и, со стоном, сел на скамью и, отстегнув протез, потер остаток ноги. Несмотря на то, что обрубком ноги работал профессиональный врач, нога то и дело давала о себе знать фантомными болями – причём чаще всего к резкой смене погоды.
– Ты знаешь, кто этот Снарк? – проговорил Треллони у благообразного старичка, в роскошной кротовой шубе, что стоял у небольшой жаровни и раскуривал трубку.
– Кхых! – старичок выронил трубку в жаровню. – Че? Как… Где ты его видел? Доктор Акула? Это такой здоровенный бугай, с темно-зелеными глазами и короткими, словно после вшивости, волосами?! Где, где ты его видел?
– Да чо ты так возбудился-то? – удивился Треллони. – Это обычный тип… Хоть, конечно, и странный. Он обещался помочь этому горлодёрику, что прибыл со своей смазливой девкой-индианкой. Думаешь, сможет чего раскопать? Или чего, думаешь, ему кто-то проболтается? Держи карман шире…
– Треллони… Это же сам Снарк. Ты что, ничего о нем слышал? – вздохнул старик и потёр руки о роскошный жилет из тигровой шкуры. – Ох, что за молодёжь пошла… Треллони – это не простой человек. Я слышал, что он на спор нырнул на глубину в сто с лишним метров и ухитрился достать со дна браслет, что там уронила какая-то мамзелька… Для него проникнуть на этот корабль – раз плюнуть. И плевать на каком он дне. Этот Снарк – настоящая рыба, а не человек. Парни шептались, что его отец свою душу кое-кому заложил, дабы такого вот сына заиметь.
– Подыщи мне нормальных ребят. Чтоб на них можно было рассчитывать, в случае чего… – Треллони потер ногу и стал привязывать к ней деревянную ногу. – Посмотрим, чего стоит этот парень. Не думаю, что он настолько непобедим. И ещё…
Что-то зашипело где-то под потолком… Звук был такой, словно кто-то с силой провел чем-то по шершавым по камню.
Треллони и старик задрали головы вверх, напряжённо вглядываясь в тени под крышей. Однако больше сверху не донеслось ни звука. Треллони покачал головой и покрепче прикрутил деревянную ногу.
– Значит, слушай меня внимательно – найди парней, что не побоятся запачкать руки, в случае чего… Однако предупреди, что мы не будем ничего предпринимать, если этот Снарк не раскопает ничего этакого. Неохота мне связываться с этими типами…
– Сделаем… – кивнул старик. – Дурное-то дело, оно-ж нехитрое… Это ещё что такое?
В церковь ворвался невысокий подросток, в драном и кое-как зашитом костюмчике. Впрочем, на его ногах были новенькие и весьма дорогие ботинки.
– Преподобный… Преподобный… Капитан… Ферма!
– Да тише ты Курт… Что случилось-то?
– Мистер Фрэнигэн и Кэти… Они убиты… Их убили! О Господи! Я там на их ферме был… Они в курятнике – в луже крови… И следы… Помилуй Бог, что за следы… Я таких сроду не видел… Их словно изрубили на куски… – парень сел на скамью и уткнул лицо в руки. – Господи… Какой кошмар… Я их видел. Они мертвы!
… На крыше церквушки что-то зашевелилось. Если бы кто-то в этот миг стоял внизу, то он бы увидел, как на крыше встала во весь рост темная и коренастая фигура. Затем Джемерин спрыгнул с крыши церквушки – с высоты почти десять метров! Простой человек переломал бы себе ноги, но похожий на обезьяну барон приземлился с какой-то нечеловеческой грацией.
Вскочив на ноги, Джемерин осмотрелся по сторонам и, быстро найдя следы Курта, помчался по ним, безошибочно держа курс по утоптанной дороге – за несколько минут он пулей пролетел через городок и вскоре мчался по дороге, не сводя с не глаз.
Особым умением Джемерина было никогда не терять след – не каждый охотник и следопыт мог сравниться с ним в этом умении. Джемерин мог видеть любой след – неважно, где он был – на дороге, в травяном море степи, прерий или пампы. (Пампа – название степи Южной Америки. Примечание автора).
Для Джемерина задача упрощалась тем, что Курт особо и не пытался спрятать свои следы – сразу от фермы он, по прямой, помчался в город. Так что Джемерину осталось только мчаться по его следу. Достаточно горячему.
Остановившись перед фермой, Джемерин перевел дух и осмотрелся по сторонам. За несколько минут он пробежал почти пять километров, и значительно опередил возможную погоню или отряд тех, кто явится сюда расследовать это преступление. Вполне возможно, что шериф и его люди прибудут только утром.
Собака, увидев Джемерина, оскалила клыки и бросилась на него, но барон молниеносно стукнул ее по голове тростью. Собака вхолостую лязгнула зубами и села на хвост, тряся головой. Джемерин огляделся и быстро расстегнул ошейник – собака потрясла головой и, снова зарычала – но тут же получила пинок под хвост и рванулась в сторону болотных лугов.
Барон осмотрелся по сторонам и осторожно открыл тростью дверь на ферму. Из дверей выскочила и умчалась кошка. Барон осторожно припер дверь попавшимся под руку поленом – на тот случай, что бы кошка или собака могли спрятаться в доме или покинуть его, в случае чего.
Затем барон присел на корточки и всмотрелся в следы, что вели из курятника. Покачав головой, он приложил к одному из следов руку и задумчиво поглядел в небо. Затем осторожно двинулся к курятнику.
Тела Кэти и Фрэнигана лежали посреди курятника. Выглядели они так, словно их рубили, как минимум, абордажными кортиками. Брызги крови были даже на потолке и стенах.От трупов шло несколько громадных и жутких следов – кто бы не убил чету фермеров, он двигался спокойно и неспешно.
Джемерин осторожно открыл клетки с курами, дабы те спокойно могли выбраться на волю, и, обойдя трупы, вышел из курятника с другой стороны.
Сэр Дик, в окружении своих кур, отчаянно атаковал лежащий в сарае мешок с пшеном. Джемерин отвесил петуху пинка, отогнав его, и разодрал мешок – лавина пшена посыпалась на землю – куры налетели на еду, толкаясь и кудахча.
Убедившись, что в поилках для птиц достаточно воды, Джемерин прошелся по странным следам вплоть до места, откуда они начинались.
Неведомое существо на трехпалых лапах пришло на ферму из протекающей неподалёку реки. Грязные отпечатки трехпалых лап были заметны по всему берегу и около него. Судя по глубине отпечатков, оно весило почти двести килограмм, но при этом расхаживало по топкой грязи берега не хуже чем по каменному полу. Немного побродив по берегу, трехпалое существо направилось к ферме, где убило ее хозяев, но при этом не тронуло ни одного из домашних питомцев.
Джемерин тщательно осмотрел берега реки и потом прошёлся по следам таинственного существа, пытаясь понять, куда оно могло деться. Однако следы по сути дела вели в никуда – они обрывались у очередной канавы, которыми были испещрены все здешние равнины. Существо на трехпалых ногах явно предпочитало воду для того, что бы перемещаться по равнине…
С этим Джемерин и вернулся к Снарку.
***
В США и Европе возникало больше споров вокруг возделывания и курения опиума в Китае, чем по поводу опиумных притонов. После 1870 года количество и качество производимого в стране наркотика значительно возросло, так как местный опий можно было курить семь-восемь раз, а не два-три раза, как импортный. К 80-м годам опиумный мак возделывался во всех провинциях Китая, кроме двух. Основной объем наркотика производили в провинции Сычуань, немного отставала провинция Юньнань (где под мак была отведена одна треть возделываемой земли). В 1890 году, чтобы сократить индийский экспорт, китайское императорское правительство аннулировало все указы, запрещавшие выращивание опиумного мака. Вся страна перешла на употребление опиумного мака своего производства.
Последствия этой ужасной ошибки китайцев невозможно было вообразить – опиум подточил жизнь всей нации, сделав Китай, вплоть до прихода коммунистов Мао – слабой тенью той страны, какой был ранее. Коммунистам пришлось в прямом смысле кровью очищать свою страну от наркотиков, однако в полной мере с этой задачей они не справились…
Печальная правда наркотиков в том. Что в мире нет ни одной страны, сумевшей избавиться от наркоторговли…».
Доклад о влиянии наркотиков на государства мира. СССР 1987 год. МГУ.
Снарк, Кречет и Вилтон выслушали рассказ барона, не перебивая его ни разу. Когда Джемерин, наконец, закончил повествование и принялся глотать брусничный морс, Снарк, задумчиво щёлкнул зубами и посмотрел на горизонт.
Горизонт был совершенно чист. Ни единого облачка или тучи. Небо было совершенно чистое. Ветра тоже почти не было.
– Думаю, стоит прямо сейчас пойти к месту крушения и заняться работами по установке буйков и подготовке воздушной помпы. Мне понадобится воздушный шланг для работы, – проговорил Снарк.
– А местных ждать не будем? – удивилась Кречет.
– Местные сами прибегут, как только мы начнём работу, – прозорливо проговорил Снарк, стиснув длинные пальцы в кулак. – Пока мы поднимем давление в котле, пройдёт как минимум полчаса. А поскольку Джемерин уже выяснил, что на этом потонувшем корабле есть что-то важное для контрабандистов – то местное население, скорее всего не спускает с нас глаз, боясь упустить…
– Кроме того не исключено что они могут решить обратиться за помощью к нам с этим убийством… Я видел тела убитых – они выглядят так, словно их рубили саблями. Правда, необычными саблями, а такими что называют "коготь тигра". Они изогнуты наподобие серпа и при ударе наносят такие же ранения как острые когти тигров и львов…
– Может там и был тигр? Или лев? – предположил Вилтон.
– Э нет, малыш… Следы принадлежат твари, что ходит на двух лапах. Причем странно ходит…
– Может птица?
– Если и птица – то весом в двести кило, чтоб мне сдохнуть… Ты хоть раз такое видел? Да тут даже страус ноги переломает… Больше, похоже, что кто-то использовал какие-то мудреные сапожищи, что бы с их помощью бегать… Можно подумать мы уж с тобой не сталкивались со случаями, когда кто-то выдавал стриженное за бритое… А, Снарк?
– Смею предположить, что тут дело связано с чем-то более необычным, – проговорил Снарк, садясь на палубу "по-турецки". – И я поговорю с местными жителями, сразу как мы осмотрим "Герцог".
Что-то зашуршало, застучало, и на палубу выбрался капитан Авраам, который осоловело крутил головой по сторонам, явно не понимая, где он оказался.
– Посмотрите-ка, кто проснулся… – нехорошим тоном протянул Вилтон. – Как ваше здоровьице и, в общем-то, всё остальное?
– Есть чем горло промочить? – замогильным голосом просипел капитан, протопав по палубе и сев на бухту с шлангами.
– Вон, Атлантический Океан прям за бортом – лакай, сколько влезет, вот прям, от сердца отдираю, – мрачно прорычал Вилтон. – Ты что себе позволяешь, старый черт? Яблок конских что ли обожрался? Совсем спятил? Как ты и твои олухи могли нажраться, как армейские капелланы на похоронах – в лежку? Что такое?
Снарк поднялся и с палубы и навис над капитаном, словно морское чудовище – над палубой корабля. Затем он, молча, отцепил от пояса большую флягу и сунул её в руки капитана.
– Попрошу вас испить сие…
– Что-то рожа у тебя немного знакомая, – проворчал капитан, кое-как вытаскивая из фляги пробку.
– Мы с вами встречались в Нью-Йорке. Во время тамошних бунтов, что охватили сей мрачный город, во время Ужасной Войны. Вы тогда были молодым членом экипажа на борту небольшого речного парохода, что перевозил людей прочь от пылающего города. Ваш капитан тогда ещё хотел вывезти какие-то награбленные ценности, а не жителей города. Я и мой батюшка изволили выкинуть вашего капитана за борт… Конечно, как я разумею, тогда вы были лишь юнгой и не могли нести ответственность за деяния капитана и других членов экипажа… – равнодушным тоном проговорил Снарк.
Авраам помрачнел и отпил из фляжки пару глотков. Взгляд его прояснился настолько, что он смог сосредоточить его на лице Снарка.
– Ну, надо же… Сынок, а ты почти не изменился с той поры – выглядишь всё таким же молодым… – закупорив флягу, он посмотрел на Вилтона. – Вот чем хошь поклянусь, что и сам не могу понять, как мы до такого дошли… Вроде пили-то только воду и соки. Спиртное-то я сразу запретил. А вот, поди ты… ничего не понимаю…
– И не понимай, – отрезал Вилтон. – ты даже представить, не способен, из каких неприятностей тебя Снарк вытащил…
– Как я разумею… – проговорил Снарк, – …капитан и его люди не имеют вины перед вами за то, что их отравили. А значит, имеет смысл оплатить им работу согласно договорённости с ними.
– Снарк… Они не смогут сделать то, для чего их наняли.
– Но не по своей вине, осмеюсь заметить. Так что считаю, что вы и ваша контора должны выплатить им оговоренную сумму.
– Да я лучшее ее тебе заплачу.
– Осмелюсь вам заметить, уважаемый, что деньги у меня у самого имеются. В данном случае для меня важно, что бы люди получили то, что им причитается. Никто не смеет сказать, что люди кои имели дело с Снарками, оказались обманутыми.
– Как скажешь… – Вилтон решил не спорить со Доктором Акулой, поскольку понимал всю бессмысленность этого дела. – Однако я настою на том, что капитан и его люди будут помалкивать в присутствии местных.
– Сие проблемой не будет, – кивнул Снарк. – Полагаю, что капитан и его люди и сами не особо-то горят желанием поведать всем, в какую гибельную ловушку их затянули местные жители. В силу этого прошу вас капитан, не давать волю языку в присутствии местных. Сие можно у вас просить?
– Я бы этим уродам береговым кое-что поотрезал бы за такие мерзкие подляны… – прохрипел капитан. – Но из уважения к тебе, Эйнджел, умолчу. Как ты и желаешь… Что делать то желаешь?
– Для начала мы запустим котёл у этой необычной лодки и отправимся к месту гибели "Герцога" и осмотрим его. Мне уже самому изволит быть интересно – что же такое вез Литобатес из глубин Новой Зеландии…
… Как и предсказывал Снарк, местные появились сразу, как Вилтон и Джкмерин раскочегарили котел водолазного бота.
Треллони пришёл в сопровождении аж троих плечистых ребят, что жутко смахивали на откопанных и оживлённых некромантией пещерных людей, хоть и одетых в типичные для этого побережья просмоленные куртки и штаны. Лица у них не внушали никакого доверия, так что Вилтон, хмуро осмотрев прибывших, проверил – где там у него спрятан за поясом револьвер.
– А я вам, уважаемые сэры, команду нашёл. Как вы и просили. Ребята хорошие, отлично знают здешние края. Так что с ними не пропадём. Помогут чем смогут.
– О, парень! (В США среди простого народа было принято обращаться друг к другу "парень". Примечание автора) Я рад, что ты меня согласился выручить! – Вилтон, словно от радости, хлопнул Треллони по плечу.
На палубу, с глухим стуком, упал выбитый из кобуры револьвер. Мощный армейский "Кольт", причем не времен Гражданской Войны, а более современная модель, что была пущена в серию всего пару лет назад.
– У нас тут места дикие, – ни на секунду не смутился Треллони, подбирая револьвер. – Вон, какая-то скотина напала сегодня на ферму. Двух хороших людей растерзали… Так что без оружия мы тут никуда.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71527771?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Антон Болдаков
1870 год. США. Массачусетс.
Небольшой торговый корабль, шедший из Новой Зеландии, терпит крушение у берегов Массачусетса. В ушедшем на дно корабле скрывается непонятное "военное оборудование", предназначенное для нужд армии США.
Хэм Вилтон командир Приказа – секретной службы США, лично отправляется расследовать таинственное крушение, дабы выяснить – что же такое странное везли в США из Новой Зеландии, на борту затонувшего судна…
Прибыв к месту происшествия, Вилтону приходится столкнуться со странным отношением к себе, со стороны местного населения. На его счастье, к нему приходит поддержка со стороны своего старого друга – Доктора Акулы.
Однако вскоре в округе начинается череда жутких и бессмысленных убийств…
Единственное что могут сказать оставшиеся в живых свидетели – это то, что у убийцы нет головы…
Антон Болдаков
Безголовый убийца
1877 год. США
«О каждой спецслужбе мира ходит своя легенда. В каждой стране есть мифы и сказки о таинственных и мало кому известных службах, чей уровень секретности был настолько высок, что об их существовании не всегда ведали даже те, кто правил страной. В США тоже есть легенда о некоей службе, что существовала с 1870 по 1990 годы. Эта служба называлась Приказ… Пусть название не вводит вас в недоумение – наши прадеды любили запутанные термины – считалось, что использование таких сложных понятий, поставит в тупик любого шпиона…
Легенды об этом Приказе, как заметили многие из вас, носят явно мистический характер. Например, считалось, что Приказ был создан для того, что бы обеспечивать контроль за охраной Президентов США, сразу после убийства Авраама Линкольна. Однако нет ни единого свидетельства того, что этот мифический Приказ вообще существовал – в архивах Белого Дома нет никаких упоминаний об этой организации…
Нет никаких финансовых документов, что указывали бы на этот Приказ. А ведь такая служба физически не могла бы существовать без денег… А там где деньги – там чёткая финансовая система контроля. Вдумайтесь – мы можем отследить почти все дела агентства Пинкертона – а ведь Алан Пинкертон не был заинтересован в том, что бы все знали о его секретах. Мы можем проследить секретные операции армии США и флота во время аннексии Гавайев, или Филлипинской Войны…
Но никто, нигде не сумел выследить даже тень этого таинственного Приказа. А почему?
Ответ прост – и я думаю, многие из вас найдут его, как только дадут себе труд задуматься.
Никакого Приказа не существовало – это миф, и легенда, что были придуманы нашими прадедами, что бы создать иллюзию, в которую верят люди… Своего рода вера в таинственную мистическую организацию, что придёт вам на выручку в трудный час…».
Отрывок из лекции перед курсантами Вест-Пойнта. США. 2011 год.
Мало кто любит побережья Массачусетса… Эту старую истину Вилтон давно уже считал непоколебимой истиной. Только полный безумец, с искажёнными взглядами на живой мир, ценит эти мрачные побережья, с их пустынными пляжами и болотистыми берегами. Трудно было поверить, что каких-то триста лет назад эти пологие холмы утопали в огромных густых лесах, набитых живностями и индейцами.
С того времени, как в этих краях появился белый человек, с его неистребимой ненавистью к лесу, то старинные леса были полностью уничтожены – вырублены, выкорчеваны, и на их местах были разбиты поля, и фермерские хозяйства.
Тогда, сотни лет назад, для простых людей эта земля казалась Землёй Обетованной.
Сейчас она была просто преддверием Ада – вырубка лесов сгубила землю – верхний слой чернозёма погиб. Вытоптанный животными, выкошенный пожарами и залитый водой, что приносили безумные шторма (на сей раз не было лесов, что принимали на себя первый удар морской стихии) – этот край являл собой полумёртвую пустыню, украшенную голыми остовами ферм.
Здесь не было жизни. Тут была только серая хмарь… Пустыня.
А ведь именно в этих краях когда-то первые Пилигримы-основатели разбивали свои поселения, скрытые в кронах деревьев. И вот что в итоге…
(Удивительное истощение земель США остаётся одной из загадок этой страны – в Колонии прибывали работящие люди, умеющие обрабатывать землю и знающие, как правильно ухаживать за ней, что бы она не истощалась. Однако в отличие от Европы, Канады и России – плодородные почвы США невероятно быстро пришли в полный упадок ещё во времена Колоний, что и стало одной из причин Войны за Независимость. Характерно было то, что когда США стали распространяться на Запад и осваивать тамошние земли – то никакого истощения почв там не наблюдалось… Примечание автора).
Вилтон оставалось только гадать, что испытывала Кречет, глядя на эту пустыню. Хотя кто знает – может для индианки эти края уже давно стали мифами и легендами – чем-то вроде Потерянного Рая для обычных людей? Она уже и не знала о связи этих земель и своего народа… Хотя кто знает – индейцы мыслят не как обычные люди… Может она просто смотрит на эти края с ощущением того, что уже ничего не изменить? Смирилась с этим.
Похлопав по шее лошадь, Вилтон чуть-чуть дёрнул поводья и, остановившись, оглядел городок и раскиданные в окрестностях фермы.
Городок был очень старый – его основали голландцы, ещё до начала Войны за Независимость. Издали он выглядел немного похожим на двух черепах что лежали на
Изначально это местечко звалось Хандербруг-Йорк, но потом, из патриотических побуждений, была переделана в Шахматную Равнину. (Имеется в виду, что Хандербруг – это голландское название. Американцы, которые в описываемое время не любили вспоминать о том, что в Америке, кроме них бывали ещё и представители других стран, и часто меняли названия городов, поселений и прочих географических точек на «американизированные». Примечание автора).
Сия местность была названа так неспроста – она вся была исчерчена квадратами водяных каналов – жалкой попыткой местного населения поддерживать снабжение водой своего хозяйства. Когда-то здесь было много рек и лесов, но неумеренное истребление леса превратило здешние места в пустыни, а затем пришёл конец и рекам – источники воды заболотились, и речки превратились сначала в мутные болотистые долы, а затем и вовсе пересохли.
Оставшаяся река была отведена в долину и пущена по ирригационным каналам, дабы снабжать водой скромные фермерские хозяйства. Правда, несмотря на такую хитрую систему орошения, скромные фермерские дома и хозяйства постепенно вырождались, ветшали и разрушались – сказывалось общее истощение почвы.
Интересно, что именно благодаря медленному истощению почвы, началось возрождение лесов. Поскольку фермеры не могли заниматься разведением сельскохозяйственных культур, то на полях и огородах появились дикие растения – травы, кустарники и прочие виды сорняков, что потихоньку захватывали себе землю. Там где поля были заброшены ранее, кроме травы и кустов уже успели вырасти внушительные деревья, что брали своё начало от заброшенных фруктовых садов. Причём всё это было тем, что крестьяне называют «пустоцветом». Здешние растения не годились в пищу – за несколько поколений они быстро деградировали до своих предков…
В общем Хандербруг-Йорк был очень захолустным местечком, что удерживалось только благодаря наличию весьма хорошей гавани и рыболовных предприятий. Хотя, конечно, тут были и иные причины для удержания хорошей жизни, но Вилтону на это было наплевать – у него была иная работа.
Остановившись на пригорке Вилтон, с видом первооткрывателя, что обнаружил новый континент, выудил подзорную трубу и внимательно всмотрелся в ряды кораблей, что стояли в гавани.
У длинных пристаней были в основном небольшие рыболовные баркасы, и пара кораблей в которых с трудом узнавались какие-то частные яхты. И только в самом конце гавани притулился небольшой водолазный бот.
– Слава тебе Господь, – проворчал Вилтон, похлопав лошадь по шее. – Кажется «Нарвал» пришёл сюда раньше нас. Хоть что-то хорошо…
– Я не понимаю, почему нас вдруг погнали сюда с такой скоростью? – проговорила Кречет, похлопывая себя по висящей на поясе фляжке из тыквы, украшенной черепом крота. – Что за диво такое было на корабле том, коий потонул в этих водах? Можно подумать он вёз тонну золота.
– Да кто его знает. Честно тебе скажу – я и сам понятия не имею. Знаю только то, что там было что-то жизненно важное для наших военных. Корабль мчался сюда, как пришпоренный мустанг – через два океана – из Новой Зеландии, и в итоге затонул буквально в одной минуте от места назначения. Меня сдёрнули с места прямым приказом из Вашингтона – нужно немедленно найти корабль, и разыскать всё, что имело отношение к работам какого-то доктора биологических наук по имени Эрвин Литобатес.
– Ни разу о таком не слышала, – проговорила Кречет, похлопав по шее лошади.
– Я тоже не слышал. Но почему-то мои приятели из Вашингтона сильно перевозбудились, словно после литра хорошего молока с коньяком, узнав, что он и его корабль потонул в этих краях. Так что мне приказано срочно найти место крушения и при помощи водолазов поднять все, что там сохранилось в его трюмах… А видимо сохранилось немало, раз такой вот жуткий ажиотаж… – Вилтон вздохнул. – Даже выделили хороший водолазный бот, с профессиональными водолазами. Надеюсь, что погружение под воду не составит проблем, как и поднятие груза.
Кречет ничего не ответила – она не очень хорошо знала водолазное дело и никогда не принимала участие в профессиональных погружениях под воду, на большие глубины. Хотя хорошо плавала и ныряла, но всё равно – водолазное дело для неё было чем-то вроде таинственного искусства древних волшебников.
Вилтон похлопал коня по шее – как и многие жители Дикого Запада, он очень не любил шпоры, считая, что они «хороши для езды с красоткой в постели, но не для гарцевания на коне», и обращался с конём как с другом.
Конь фыркнул и, пожевав удила, потрусил вниз по длинной дороге, что вела к городу.
…Погода к тому времени как Кречет и Вилтон доехали до «Жабьего Логова», успела, как следует распогодиться – последние облачка сдуло за горизонт, а там и сам ветер стих. Удушливая дневная жара спала, сменившись тёплой, приятной прохладой.
Местные жители – в основном сидящие на лавочках старики, женщины и детвора, посматривали на двоих всадников с интересом. Больше внимания, как следовало ожидать, привлекала Кречет, со своей красивой и экзотической внешностью чистокровной индианки. Причём свою внешность она всячески подчёркивала при помощи одежды – куртка и штаны из кожи, расшитые бахромой, перьями и бусами. Правда на голове она таки носила небольшую остроконечную китайскую шляпку, украшенную перьями. (В описываемое время, в США – вплоть до Великой Депрессии 1933 года, головной убор считался обязательной частью уличного костюма для мужчин и женщин. Примечание автора).
Вилтон не возражал против моды Кречет одеваться именно так – в его работе было полезно, что бы кто-то отвлекал внимание на себя, от него самого.
Сам же Вилтон был крепким широкоплечим мужчиной, о каких на Диком Западе говорят – «брат земли», с угрюмым лицом, квадратным подбородком и короткими, но, увы, уже поседевшими, волосами. В общем, крепкий мужик, что, несмотря на свои годы способен и в челюсть заехать, и «не расстроить красотку в постели».
Одет Вилтон тоже был так, чтобы не особо привлекать внимание – простецкая куртка из тюленьей кожи, ковбойская шляпа и штаны для верховой езды. Правда на ногах он таскал ботинки, так как на улице было лето и для сапогов было жарковато. Для куртки тоже, но она хорошо подчёркивала выбранный Вилтоном образ – туповатого, спесивого горожанина.
Так что на него внимания обращали гораздо меньше, чем на Кречет.
В любом случае народ посматривал на них вполне спокойно – было видно, что чужаки тут не редкость, в отличие от многих других подобных городов, где на каждого чужака смотрели так, словно он пришёл их обокрасть и «обчистить вещевые мешки».
«Жабье логово» было довольно старинным зданием – его явно строили не здешние жители – они то жили в обычных каркасных домишках (из-за климата, в США население частных домов преимущественно обитает в каркасных зданиях, обшитых досками. Примечание автора), а это строение соорудили в специфике старых морских фортов времён Колоний – фундамент из громадных камней, обросших мхом, а сверху – сруб из толстых стволов дерева, которое, ко всему прочему, было хорошо пропитано дёгтем или иным препятствующим гниению, веществом. Да и окна располагались, чуть ли не на высоте двух метров.
Около коновязи стояла длинная скамейка, частичная вросшая в землю, на которой сидело пятеро парней в полинялой, покрытой пятнами грязи, одежде.
– Странное место… словно из прошлого пришло, – проговорила Кречет, указывая на «Жабье Логово».
– В определённом роде – да, – Вилтон слез с коня и стянул с него уздечку. – Такой домик действительно пришёл из прошлого – форт для защиты побережья от пиратов и каптеров, времён войн с Англией.
– Ого. А разве тут были пираты?
– Милочка, пираты тут были всегда. Не думай, что они только в Карибском Море гонялись за кораблями, как стадо шакалов, за раненным львом… – Вилтон дал лошади кусок кленового сахара – та аппетитно захрупала им. – Тут тоже пиратов было немало. Основное отличие в том, что здешние пираты, наши, американцы, они как-то побыстрее поняли, что быть контрабандистами проще и поскорее «перековали своих лошадушек». Такие дела. Однако вплоть до Гражданской Войны у нас на западном побережье нет-нет, да бывали пираты или грабители на кораблях. Наши парни шутят, что вскоре пираты могут пересесть на паровые катера. Со страхом жду этой минуты. Ладно, пошли, посмотрим, что там интересного есть. Надеюсь капитан «Нарвала» и его водолазы уже тут. Хочу уже завтра начать работы.
Кречет тоже слезла с коня, и потянулась всем телом, не обращая внимания за задравшуюся выше пупка куртку. Сидящие на скамейке типы, понимающе переглянулись, и, с большим интересом, уставились на Кречет и её неказистого спутника.
Кстати, одеты здешние завсегдатаи были довольно странно – полотняные куртки и штаны необычного оттенка – дегтярного. Причем, что было интересно, эта одежда была сшита на совесть, явно ручная работа по специальному заказу.
Обычная одежда – например, сапоги из кожи аллигатора или пояса из змеиной кожи, тоже попадались, но это было явно исключение, а не правило.
– «Дегтярники», – усмехнулся Вилтон, хотя особо веселиться было нечему.
– Кто?
– Так мы называли, во время Ужасной Войны, местных жителей прибрежных деревень… Они носили одежду, которую, для защиты от воды, пропитывали дёгтем. Во время Гражданской Войны они соблюдали строгий нейтралитет – помогали и нам и «дикси», – фыркнул Вилтон. – Но очень не любили нас. Мы ведь во время Океанской Блокады (Столь пафосное название носит морская блокада Конфедерации силами США во время Гражданской Войны. Примечание автора), им всю торговлю и промысле рушили – наши вояки, чего уж греха таить, любили пограбить их рыболовные баркасы, устроить в таких поселениях «поиск мятежников», что обычно выливалось в дикую пьянку с голыми девками и прочее… Так что эти люди не из тех что нас, северян, вот прям любят… Учитывай это.
– Учту, – коротко ответила Кречет, понимая, что они опять попали жуткое захолустье. С простыми и примитивными нравами.
Вилтон, с кряхтением, взвалил на себя вещевую сумку и скользнув взглядом по выдолбленной на одной из скамейке надписи: «Север это злая вошь – она нашей крови хошь», покачал головой и побрёл в «Жабье логово».
Трактир оказался довольно красивым и уютным изнутри – здесь, диво дивное, было проведено газовое освещение. Пол был выстелен толстыми досками из дуба, а потолок, судя по виду, драили щётками раз в неделю – ни единого пятнышка копоти.
В зале было восемь длинных столов со скамьями. За парой штук сидели местные, что сидели и курили трубки, а так же попивали что-то пенное и резались в карты. За одним столом, над пустой миской, дремал какой-то невысокий мужчина – судя по одежде, не местный.
Камин тут был очень большой, причём не газовый, а самый настоящий – в нём грозно рычало пламя, жадно обгладывающее громадные поленья, и выплёвывая в зал потоки жаркого воздуха.
Трактирщик тут был настолько классический – невысокий, широкоплечий пузан в забрызганном жиром и в паре мест прожженном чем-то непонятным (не исключено что для чистой декорации) переднике, что Вилтон даже на миг растерялся.
– Чо надо? – проворчал трактирщик, начищая тряпкой обгрызенную стеклянную кружку.
– Как чо? – не растерялся Вилтон, сваливая вещевой мешок на пол. – Петь и танцевать знаменитые ирландские танцы с руками, прижатыми к бокам… Да желательно живее.
Трактирщик выпучил глаза так, что до боли стал похож на жабу, подавившуюся жуком-оленем.
– А ничего, ты, шевелятина бродячая, (шевелятина – американское название пищи, которая испортилась настолько, что шевелиться или даже оказывает сопротивление тому, кто её пытается съесть. Примечание автора) что тут тебе не амбар для танцулек, а трактир, где кормят?
– Ну раз кормят так корми, а не спрашивай, «чо надо»! – Вилтон вытащил из кармана кошелёк. – Меня звать Вилтон, я суперкарго компании «Дороги Моря». Тут наше корыто – «Герцог» затонуло, не так давно. Так что я сюда прибыл, чтобы по-быстрому понырять до него и поднять кое-какой груз. Вчера припёрся сюда бот водолазный – «Нарвал», так я его капитана хочу увидеть… И не пучь глаза, как янки на «Мерримак» – я этот бот видел когда сюда катил – он у пристани стоит. И зная капитана Авраама, я могу быть уверен, что он себе номер в этом местечке снял. Так что не крути крокодила за аллигатора (старинное выражение – аналог современного «не выдавай мне айфон за смартфон». Примечание автора).
– Ого, – трактирщик, вежливо склонил голову, но в его глазах мелькнула усмешка – он явно составил своё мнение о Вилтоне, как об обычном «горлодёрике», мелком офисном чиновнике, которого отправили выполнять какое-то важное задание. А сей «горлодёрик» умеет решать все проблемы по жизни только одним методом – криками и руганью. Больше он ничего не умеет, и сердиться на него за это очень трудно. – Капитан и его помощник сидят у меня вон в том номере. И я вам скажу так – вы их плохо там у себя в «Дорогах моря» воспитываете – они пьяные, как телохранитель Линкольна…
– Пьяные?!!! – от крика Вилтона весь народ, что сидел в зале даже прекратил, есть, пить и играть в домино. Все посмотрели на Вилтона с какой-то опаской, явно решая – не стоит ли связать этого странного типа, пока он не начал на всех кидаться. – Пьяные?!!!
Трактирщик, на всякий случай закрыл рот и перешёл на язык жестов – он указал на дальнюю комнату на втором этаже и чуть-чуть согнул ноги, явно готовясь прыгнуть под стойку, если этот психопат вдруг станет стрелять во все стороны не глядя.
Вилтон взлетел по лестнице быстрее ласточки и, отворив дверь, чуть не упал – из небольшой комнаты в него ударил такой вал алкогольной вони, что даже глаза защипало.
В самой комнате спокойным, ровным и совершенно беспробудным сном дрыхло шесть человек – капитан водолазного бота, его первый помощник два водолаза, и механик, со своим помощником. То есть вся команда водолазного бота необходимого для погружения под воду к затонувшему «Герцогу» находилась в абсолютно пьяном виде, абсолютно непригодном для погружения куда-либо.
Чёрная ярость затопила голову Вилтона, и он с гигантским усилием удержал себя от желания сцапать револьвер и устроить «суд Линча», без расследования и суда…Он даже сам не понимал, каких усилий ему стоило оставаться спокойным…
Кое-как успокоившись, он шагнул в комнату и пнул одну бутылку.
Это оказался самый обычный ром, причём непонятной марки – «Ночной бродяга». Вилтон где-то слышал это название, но не мог сейчас вспомнить.
Присев перед капитаном Авраамом, Вилтон, весьма грубо, потряс его за плечо, но капитан даже не пошевелился, пребывая в абсолютной отключке своего организма… Такое Вилтону доводилось видеть у некоторых животных, что впадали на зиму в спячку. Вот только тут особо о причинах сей спячки было нечего гадать – пьяный в «дымину».
Брезгливо морщась. Вилтон осмотрел карманы капитана – там он нашёл деньги, документы, несколько золотых безделушек – в том числе золотой медальон в виде шестиконечной звезды, с которым капитан никогда не расставался.
В общем, вполне стандартная ситуация – моряк на суше первым делом хватается за стакан – это даже такой сухопутный червь как Вилтон знал. Однако в случае с Авраамом это было странно – капитан водолазного бота был битым псом. И уж конечно он не стал бы напиваться так свинья, перед делом, для выполнения которого его наняли. Особенно если выдали только часть аванса, а не все деньги.
И уж конечно не в том случае, когда разговор о найме вёл лично Вилтон.
– Ой-ёй… – проговорила Кречет, заглянув в комнату. – Во имя Духов Лесов… Да они же пьяные, как Вендиго, которого упоил Седой Ворон! Как это так? Они же должны были нас встречать. Ждать…
– Вот веришь мне, девка, я и сам в шоке, – Вилтон покачал головой и посмотрел на спящих. – Чтоб мне подавиться ржавой подковой, но что-то тут не так… Совсем не так. Вот веришь или нет…
– Вообще я тебе верю всегда и везде, если ты не забыл, – мрачно проговорила Кречет, присев на корточки и разглядывая спящего помощника капитана. – Но тебе не кажется как-то странным, что они дрыхнут, как нажравшийся протухших яблок ёж… Но при этом от них нет никакого запаха?
– Хм… Как нет? Вон разит – аж глаза режет, словно тут мой дедушка портянки менял.
– Вот-вот… Алкоголем-то разит, а от них самих – нет… – Кречет залезла в сумку, что таскала при себе и выудила оттуда свой любимый фонарь – довольно изящное приспособление, сделанное в виде пистолета громадного калибра. – Минуточку… Не шевелись…
Немного повозившись с фонарём, девушка подняла его и, наставив на стену, нажала на спусковой крючок.
Курок щёлкнул, высек искру, и ствол пистолета-фонаря осветился загадочным сиянием… Женщина склонила голову и провела носом чуть ли не по полу, всматриваясь в следы.
– Хм… На этом полу ничего не разобрать. Но могу тебя уверить, что тут побывало как минимум семь человек, кроме этих спящих… следы почти неразличимы…. У всех – грубая, сильно сношенная обувь… – Кречет встала на колени и всмотрелась в пол. – Да чтоб меня Вендиго в жёны взял… Тут было шесть с половиной человек – седьмой, отчего-то, ходил только на одной ноге.
– На одной?
В комнату заглянул трактирщик и пара служанок. Увидав разгром, они покачали головами. Трактирщик даже присвистнул.
– Вот те и моряки… Вот те и водолазы…
– Да уж, эти водолазы – они те ещё пролазы… – прощебетала одна из служанок. – Это я понимаю, нажрались, так нажрались!
– Ага! – с хорошо скрытым одобрением кивнула вторая. – Видимо долго в море плыли – раз вон так начали бухать…
– Они что, одни тут пили? – мрачно спросил Вилтон. – Иль кто им тут компашку составил весёлую? А то пьянка без бабы – всё равно что рисовая каша без сахара… Никакого удовольствия.
Служанки покраснели и заулыбались так, что Вилтон понял всё без слов.
Тем временем Кречет, безо всякой вежливости, спихнула одного из пьяниц на пол и села на его кровать. Затем достала тонкую трубочку, уже заранее набитую табаком, и закурила.
– Что будем делать, вожак?
– Да уж тут ничего не попишешь. Моя скво… Я и ты умеем нырять в воду? Я надевал водолазный костюм пару раз, да и ты, как я помню, в Великих Озёрах купалась – ракушки овила, да раков, в самодельном водолазном шлеме… Попробуем сами до «Герцога» доплыть.
– А кто нам воздух будет качать? – Кречет выпустила облако дыма и ткнула трубкой с еле-еле шевелящихся членов экипажа «Нарвала». – Не знаю как ты, а я таким даже малину в лесу собирать не доверила бы. Клянусь Вендиго…
– Что предлагаешь? – Вилтон уже понял к чему клонит Кречет, но чтобы не выходить из роли глупого и туповатого «горлодёрика», продолжал «ломать комедианта об колено».
– Давай наймём местных? Средь них моряков куча – они и бот выведут и качать помпы помогут. Нам же главное успеть надо до начала штормов осенних, а то потом это корыто как разобьёт волнами о камни на дне и вообще ничего не сможем сделать… А так хоть вдвоём сумеем сходить до корабля затонувшего и посмотреть, что там такое было на его борту важного…
– Кстати, а где команда с этого корабля? – Вилтон посмотрел на трактирщика. – Вот вовек не поверю что ты, сидючи тут, на заднице ничего о ней не слышал. Где эти голодранцы? Небось, прячутся где-то в ваших приморских пещерах?
Говоря это Вилтон изо всех сил «играл» голосом – вроде бы он говорит с несчастным трактирщиком грозно и мрачно, но опытное ухо услышит в его словах какие-то слабые нотки неуверенности. Словно «горлодёрик» совершенно сбит и раздавлен и теперь пытается общаться с окружающими единственным методом, что ему доступен – методом «горла» – то есть шуметь, орать и рычать.
– Не поминаю, о чём ты говоришь, мил человек, но говорить о покойных таким тоном очень плохо – Боженька не одобрит, – трактирщик провёл рукой по голове и горестно вздохнул.
Его служаночки тоже повесили носы, всем своим видом демонстрируя ужасную скорбь и горе.
– Потонула вся команда твоего корабля – вот как Бог свят… Потонула… Кого хошь спроси – все подтвердят. Счас, секунду… Эй, Барбекю! Подойди сюда!
В коридоре раздались странные шаги – топот обуви с каким-то необычным перестукиванием, а затем в комнату заглянул весьма необычный человек.
Он был облачён в роскошный меховой плащ из целого белого (!) медведя и с большим воротником, на который пошла немаленькая лиса. Под этим плащом (явно не по летней погоде) скрывался строгий костюм священника, с обязательной для таких случаев колораткой (белый воротничок, который носят священно служители протестантской церкви. Примечание автора). Сам хозяин всего этого добра был классическим священнослужителем – с длинным, вытянутым лицом и немного отвислыми губами. Он был чисто выбрит, и выглядел очень даже впечатляюще.
– Сколько раз тебе говорить, тупой ты кусок ветчины, что при посторонних меня обычно зовут Отец Треллони? – поинтересовался у трактирщика священнослужитель. – Пшёл вон, антихрист кухонный. И блудниц своих прибери…
Трактирщик оскалился и испарился. Вместе со служанками.
Отец Треллони зашёл в комнату. Пола его плаща отогнулась, и стало видно, что вместо правой ноги у него протез – длинная деревянная нога, сделанная с весьма хорошим тщанием, да ещё и снабжённая каучуковой пробкой, чтобы не скользить по полу.
– Приношу своё прощение, – Треллони сел на кровать и руками, согнул деревянную ногу в суставе, уперев её в пол. – Местное население малость необразованно и никак не могут, Лотово отродье, усвоить правила приличия… Говорят со всеми, как Рувим, сын Соломона, со своим народом, и считают это правильным. А потом ещё обижаются на то, что им приходится иметь дело с неприятностями…
– Мудрый Ворон всегда говорил, что истинную боль причиняет не язык, а сердце. Язык лишь повторяет то, что ему приказывает произнести сердце… – Кречет вытянула трубку изо рта и выпустила колечко дыма.
– Ты что, тут имеешь, какие связи и влияние на местных лопухов? – Вилтон посмотрел на отца Треллони, чуть-чуть. Оттопырив нижнюю губу, как и положено горожанину при разговоре со всякой деревенщиной. – Вижу, как эта гора сала со своими «батлер-леди» от тебя побежали… Поможешь нам с людьми? Мы прибыли на осмотр «Герцога», что утонул тут давеча…Надо срочно спуститься в его брюхо, да осмотреть там кой чего. С деньгами не обижу, уж не сомневайся… Моё слово оно это… – Вилтон сделал паузу, притворяясь, что пытается вспомнить нужное слово – О! Да – честное. Да. Моё слово честное. Так что в обиде не останешься – зуб даю.
– Нам, добрый человек, особо многого и не надо. Просто нырнуть до этого корабля, что тут у тебя под носом утоп, да осмотреть его брюхо. Не думаю, что сие дело для тебя такое уж сложное будет. Поди помощников то найти сможешь без труда, как я разумею-то… Ну, так чего скажешь? – встряла Кречет.
Священник сделал вид, что немного призадумался над словами Кречет.
– Ну… У нас тут особо хороших ныряльщиков то и нет… Да и как я понял, вам надо нырнуть так глубоко, как не каждый может.
– Да чего там не сможет? Глубина всего метров пять – туда можно и без водолазного костюма донырнуть, – проворчал Вилтон. – Однако нам надо непросто нырять, но и осмотреть подводный трюм этого корабля. А там без хорошего костюма особо не разбегаешься. Понятно, в чем проблема то?
– Ну, в общих чертах – да… – Треллони перевел дух и сложил ладони перед лицом, словно молясь. – Как я понял – вам просто нужна команда помощников, что выведут судно в море, и постоят на помпах, пока ты и твоя очаровательная помощница совершите погружение на дно. Я, так и быть, поищу вам команду, что сумеет сделать то, что вы просите. Хорошо? Но это вам будет стоить хороших денежек…
– За деньгами не постоим, – огрызнулся Вилтон, добавив в голос чуть-чуть ноток возбуждённого счастья. – Очень надеюсь на тебя, святой отец…
При этом Вилтон не спускал глаз с Треллони и успел заметить, как у священника по губам скользнула пренебрежительная усмешка. Преподобный явно в глубине души насмехался над ним – грубым и невежественным горожанином, что привык всего добиваться горлом и криками.
– Надеюсь, с вашей командой всё будет хорошо… – вежливо проговорил Треллони.
– Я бы так не думал… По крайней мере, как только они проснутся – то пожалеют, что не упились до смерти… – очень мрачно проговорил Вилтон, при этом совершенно не шутя.
Кречет уже видывала своего командира в гневе и, на месте моряков, предпочла бы разыграть приступ «пьяного помешательства» («белая горячка. Примечание автора) и несколько дней побыть закрытыми в комнате с прочными окнами и дверями.
Когда за спиной священника закрылась дверь, Вилтон пнул еще одну ни в чем не повинную бутылку и посмотрел на Кречет.
– Ты поняла? Улавливаешь в чём дело?
– Да что уж тут непонятного? – удивилась Кречет, и ткнула трубкой в пол. – Вон след этого священника – прямо на полу. Один в один. Это он тут ходил со своей деревянной ногой… Получается, что и твоих ребят или он отравил или его люди…
– Капитан не стал бы ничего брать и тем более пить у первого попавшегося человека, – прорычал Вилтон, постукивая себя по кобуре револьвера кончиками пальцев. – А вот если тебя угощает такой священник… То он вполне мог соблазниться. Священнослужители – сама знаешь, народ мирный и подпоить кого-то просто не в состоянии. Так у нас думают многие… Знали бы они, сколько бандитов и уродов уходят в святые отцы....
– Но остается вопрос – зачем ему вообще это понадобилось? Не находишь ли странным что священник вдруг бросается подпаивать людей которых видит впервые? Зачем?
– Как я считаю ответ тут один – чтобы они не смогли сделать то, для чего их наняли. А именно – спустится под воду. Так что можно сделать вывод что "Герцог" попутно вез какой-то непростой груз, о котором знали местные. И они не хотят, что бы мы узнали о нём. Но при этом хотят что бы всё это было «тихо, мирно, по-домашнему»…
…Трактирщик расстарался для Вилтона и Кречет как для своих родных – огромная миска тушёной со сладким перцем капусты, обложенная толстыми ломтями мяса – причём мясо было вполне даже неплохим, явно не вскрытая наспех консерва, а самая что ни на есть "свежатина" с ледника. На десерт, правда, был мармелад, что благоухал малиной и клубникой.
Все было очень хорошо и в меру сдобрено перцем и сахаром. Причём вместо воды или сока было пиво.
Неразбавленное. И достаточно крепкое. Строго говоря, немного не дотягивающее по своей крепости до самогона.
– Ты это… Дядя… Нам какое пиво-то? Я может быть, завтра пойду под воду. С какого черта ты мне спиртное таскаешь? – удивился Вилтон, заглянув в кружку.
– Глоток пенного пива никому не помешает, – проворчал трактирщик. – На посошок глотни чуток.
– Да счас, вот прям побежал, впереди своей лошади… – Вилтон фыркнул и отодвинул кружку. – Тащи сок или какую иную ерунду – только чтоб без "молока бешенной коровы". Ты не попутал ничего, батя? Мне под воду нырять надо… Думаешь, я туда пьяный полезу?
Трактирщик улыбнулся – так как умеют такие люди – его улыбка была практически невидима никому, кто не обладал таким сверхъестественным чутьем как Вилтон.
– Сейчас принесу, – проговорил он и вышел.
Вилтон отправил в рот ложку с капустой и мрачно прожевал надо сказать, довольно вкусную еду. То, что здешнее население что-то скрывало – было понятно и слепому. Главный вопрос был в том – что это было… Явно нечто непростое.
– Привет мои друзья, – Треллони согнул деревянную ногу и сев за стол, обратился к спине трактирщика. – Милейший, сообрази нам по кофейку… Вам с молоком или с ромом?
– С кофе, – мрачно отрезал Вилтон. – Добавлять туда сахар или нет – я уж сам решу… Нашли нам команду?
– Увы… Только трое ребят выявили согласие помочь вам… Уж простите за…
Дверь в трактир открылась, и на пороге показались два странных – даже издали, человека.
– Ну вот полюбуйся, Снарк, на этот свинарник! Да даже прокажённая корова постесняется тут лечь и вытянуть вымя. Может ну его – этот вонючий городок? Пробежимся на корабле вдоль берега по лунной ночке?
– Приношу извинения, уважаемый барон, но мне думается, что одна ночь на суше нам не изволит быть помехой. Мы шли через Атлантику неделю…
– Ага… И ты не вздремнул ни разу… Неделю за штурвалом, чтоб мне медведь брюхо когтями разодрал… Трактирщик! А ну неси сюда свою задницу, да поживаете! Метай на стол горячее, да пошустрее. Раздери тебе задницу медведь когтями!
Вилтон вскочил, чуть не опрокинув стол и громко крикнул.
– Доктор Акула?! Снарк!
***
«Обнищание побережий Массачусетса во многом связано не только с неразумным истреблением окружающей среды, но и с таким явлением как политика. Побережье сильно страдало от действий английской армии ещё во времена Войны за Независимость, а впоследствии пострадало ещё больше из-за Странной Войны (имеется в виду Англо-Американская война 1812-1815 года – одно время называлась в США Странной Войной из-за того, что по её итогам ни Англия ни США ничего не выиграли. Примечание автора), что разорила многие и многие поселения на побережье Массачусетса. Во время военных действия и Английского Эмбарго множество мелких городков на побережье просто разорились и впали в нищету. Рыболовство и перевозка грузов не могли покрыть даже их насущных потребностей. Ну и как следствие народ стал голодать и нищенствовать.
Именно тогда-то эти «дегтярники» и начали пробавляться контрабандой – многие из них поставляли товары, как военным Англии, так и нашим солдатам, что сражались с англичанами. Конечно, наше благопристойное правительство не забыло сего дела и после войны начало охотиться на этих контрабандистов, пока не загнало их – в глубокие берлоги и норы… Однако уничтожить не смогли – слишком уж успешной оказалась контрабанда. И слишком много у таких вот «дегтярников» оказалось кораблей и возможностей…
К тому времени как грянула наша Гражданская Война, эти «дегтярники» Массачусетса уже не просто стали организацией контрабандистов – они превратились во что-то более опасное – стали настоящими профессионалами в своём деле – и – что опаснее всего, передали свои умения и неприязнь к нам американцам, своим детям и внукам. В итоге мы имеем на Западном Побережье совершенно неизвестное нам количество городков и поселений, что занимаются тем, что зарабатывают деньги преступлениями…
И я не считаю это хорошим делом».
Выдержка из письма Хэма Вилтона, найденная в архивах Белого Дома в 2011 году.
Куры заполошно заорали и закудахтали, заставив Кэти выронить фарфоровую миску что, ударившись об пол, разлетелась в осколки. Женщина отодвинула занавеску и уставилась в сторону двора, пытаясь понять – не привиделся ли ей громкий треск дерева, заглушенный кудахтаньем? Кудахтанье повторилось снова – на сей раз очень громкое и негодующее. Куры словно кричали на кого-то, но при этом без испуга или паники – как например, кричали бы на лису или койота.
Кудахтанье снова «всплеснулось», как порыв ветра во время урагана…
А затем наступила тишина, прерываемая только обычными звуками фермы – мычание животных, голоса птиц и прочее.
– Что там за диво-то? – пробормотал Фрэниган, выходя из гостиной, где он отдыхал после сытного ужина. – Слышала треск? Словно кто-то сломал забор.
– Да и из курятника что-то доносилось странное… – Кэти выглянула в окно и посмотрела по сторонам.
Из курятника вылетела стайка куриц, а за ними выскочил Сэр Дик – громадный петух совершенно непонятной породы, жутко злющий и клювастый. Однако, его свирепость была полезна – не одна крыса, что пробиралась в курятник за яйцами кур, была застукана Сэром Диком на месте преступления, и немедленно подвергалась суду и казни.
Остановившись, Сэр Дик распушил перья, цапнул лапой по земле и заорал так, что стекла в окнах дома задрожали. Его крик подхватили остальные петухи, что было совершенно нетипично для времени суток – на улице стоял вечер, и солнце уже почти полностью погрузилось за горизонт, уступая место засыпанному звёздами небу.
Куры сгрудились около ворот в курятник и громко закудахтали, заглядывая внутрь.
Сэр Дик снова подскочил, цапнул когтями по земле, свирепо кудахтнул и метнулся в курятник.
Спустя секунду он вылетел оттуда и, закувыркавшись по пыльной земле, вскочил на лапы – уже довольно помятый, но не утерявший боевитости. Прижавшись к земле, Сэр Дик издал яростный вопль и атаковал курятник снова.
– Да что там такое? – Фрэниган поправил свои джинсовые штаны-комбинезон и схватил стоящее у двери ружьё. – Опять собака или кот залез?
– А ну пошли, проверим… – Кэти взяла старый фонарь, и осторожно запалив его, подняла над головой и двинулась за своим мужем.
Выйдя из дома, они прислушались. Из курятника не доносилось ни единого подозрительного или странного звука. Кудахтали куры, и мычала пара коров – больше ничего особого странного или необычного не было.
Кэти поводила по сторонам фонарём – он был «потайной» – полностью оббит железом, кроме небольшой дырочки, через которую бил тонкий луч света. Издали этот фонарь было трудно заметить, но вот вблизи он освещал землю так, что глаза резало.
Собака, лежавшая у конуры, отчаянно зевнула и пошевелила ушами, с интересом всматриваясь в хозяев.
– Погоди-ка… – Кэти, поморщившись от боли в коленях, склонилась и освободила пса. – К ноге! Иди за нами…
Тут из курятника донесся странный звук – стук по чему-то металлическому. Причём довольно громкий.
Кэти и Фрэниган не сразу поняли, что стучат по жестяным мискам для кормления, кур. Однако звук ударов был очень сильный, словно стучали киркой.
Кэти поежилась, и потерла грудь. В свои шестьдесят лет она уже не раз жаловалась на сердце. Вот и сейчас она почувствовала, как сердце начинает биться немного не в такт.
Фрэниган покрепче сжал ружьё. На Гражданской Войне он побывать не успел, но пользоваться оружием ему приходилось достаточно часто. Обычно он отстреливал шакалов, бродячих собак, а однажды ухитрился сбить шапку с головы очень наглого и неприятного бродяги. Так что себя он относил к очень бывалым людям, что успел повидать много чего…
Как выяснилось то, что он увидел, было для него совершено новым…
В глубине курятника что-то шевелилось и позвякивало. Причём звук был странный – непрерывное позвякивание металла и шорох. Странно было то, что собака среагировала на это, чуть-чуть приподняв уши, но даже не зарычав…
Фрэниган поднял ружье и, прижав его к приклад к плечу, вошёл в курятник. Кэти, подняв над головой фонарь, шагнула следом.
И обмерла.
Посреди курятника стояло странное существо – больше всего оно напоминало огромного человека облаченного в какой-то пышный плащ из непонятного сверкающего материала, богато украшенного множество цепочек и каких-то металлических пластин, что позвякивали при движении.
Существо было похоже на человека, но отличалось от него одной существенной деталью. Точнее отсутствием оной – а именно головы.
Головы у человека не было. Совсем.
На том месте, где она должна была быть, торчал только какой-то короткий обрубок, в окружении роскошного воротника-боа. (Воротник из перьев. Примечание автора).
Несколько долгих секунд муж и жена молча рассматривали странное существо. А затем оба посмотрели вниз – на его ноги.
Вместо обычных ног у безголового существа были две длинных трехпалых лапы, украшенные какими-то браслетами и кольцами. Кольца были из темного металла похожего на свинец, а браслеты – серебряные – старое, немного потускневшее от времени серебро…
Странные трёхпалые ноги безголового существа выглядели очень и очень странно – словно кожа на них была какой-то неживой, дублёной и чёрной, покрытой множеством татуировок в виде каких-то извивающихся линий и треугольников.
А ещё по этим лапам было видно, что существо стояло к Фрэнигану и Кэти «вперёд лицом».
Кэти попятилась от жуткого существа, вцепившись в руку мужа. А тот, выпучив глаза и явно ничего не соображая, смотрел на это дикое и странное создание… Смотрел, смотрел, а потом – выстрелил.
Ружьё ударило старика в плечо прикладом, но тут же что-то свистнуло над его плечом и выбило фонарь из руки женщины. Треснувшись об землю тот тут же потух.
…Собака грозно зарычала, услышав громкие крики и очень странные звуки, что доносились из курятника. Однако даже её сторожевые инстинкты не позволили ей броситься в курятник, на выручку хозяевам. Собака шлёпнулась на живот и грозно зарычала, поджав уши.
Из курятника послышались странные шаги: кто-то шёл очень спокойно, тихо и неторопливо. Собака и куры разбежались – из курятника неторопливо вышло то самое безголовое существо, что неторопливо топало, выставляя вперёд забрызганные кровью ноги. Его трёхпалые ноги, позвякивая металлическими кольцами и цепочками, переступали через кучки навоза и камни. Собака зарычала, и прижалась к земле, но обладатель странных трёхпалых ног спокойно переступил через неё и потопал к калитке.
Калитка была закрыта, но существо в странном плаще, расшитом кучей металлических побрякушек, просто высадило её ударом тела.
Затем оно спокойно и неторопливо побрело по дороге, что медленно утопала в ночной тьме…
***
Кречет вскочила, с удивлением глядя на странную парочку.
Это были двое мужчин – один был каким-то широкоплечим, рослым здоровяком, до жути похожим на обезьяну – у него было невероятно «обезьянье» лицо – чуть-чуть скошенные назад челюсти, невероятно курносый нос и бакенбарды, что придавали ему просто жуткое сходство с гориллой или шимпанзе. Сходство немного портил лоб – высокий и как у людей – но с надбровными дугами обезьяны.
Сия обезьяна ко всему прочему была невероятно длиннорукой. Однако одежда на ней была весьма дорогой и необычной – кожаная куртка, длинные штаны из прорезиненной ткани, и тяжеленые сапоги-«китобои». Причём все, что на нём было надето – явно было очень дорогое, и не купленное в лавке, а пошито индивидуально, портным, по лично снятой им мерке.
Второй человек был настоящим гигантом – его рост был два с лишним метра, фигурой он напоминал равнобедренный треугольник – длинные ноги. Мощные плечи и мощная грудная клетка – всё выдавало в нём если не профессионального ныряльщика, то, как минимум водолаза. У человека было умное лицо, с тонкими чертами лица – как говорится «не красавец, но и не урод». Тёмно-зелёные глаза загадочно мерцали через стёкла очков, а тонкие губы при виде Вилтона, изобразили улыбку.
– Смею ли я видеть перед собой уважаемого Вилтона? – гулким, раскатистым голосом, поинтересовался мужчина и вытянул руку для приветствия.
Кречет вздрогнула – пальцы этого человека были очень длинные – каждая фаланга пальца руки была чуть-чуть длиннее фаланг простого человека. Всё вместе производило впечатление, что у странного друга Вилтона пальцы длиной чуть ли не в полметра.
– Снарк! – Вилтон пожал пальцы странного человека. – Каким ветром тебя сюда занесло?
– Мы со своим другом изволил пересекать Атлантический Океан – идём сюда прямо из Африки…
– Точнее говоря из чёртовой Центральной Африки. Век бы эту вонючую дрянь не видеть, – проворчал обезьяноподобный приятель Снарка и вставил в глаз монокль в золотой оправе. – Эй, трактирщик, ты чего там – сдох что ли?! Тебе чего было сказано – тащи жрать!
– Джемерин… – покачал головой Снарк.
– Ой, Снарк, заткнись. Ты уже мне все уши проел, как Змей – Еву… Прям насквозь.
– Повежливее же нужно с людьми…
– Чё?! – искренне изумился барон. – Да чтоб я, барон Джемерин, наследник великих Джемеринов, что были известны в Англии ещё тогда, когда в вашем США строительством – бобрыс муравьями занимались, обращался к каким-то береговым селюкам вежливо?! Снарк – ты плоховато нас, англичан, знаешь.
– И поверьте, милостивый Джемерин, что это факт – и сей факт меня лишь радует… – Снарк указал на Вилтона. – Сей человек изволит являться моим другом…
– Я суперкарго одной компании! – громко проговорил Вилтон. – Меня и мою помощницу прислали сюда, дабы я сделал некоторые работы – например, нырнул на борт потонувшего корабля моей компании и осмотрел его.
– Не «нырнули», а изволили «опуститься на дно», – поправил Снарк. – Водолаз в воду изволит нырять только когда его, с палубы, сдует свирепый шторм… В остальное время, изволю вас поправить, водолаз спускается под воду и ходит по дну.
– Вот только давай не учи меня? Мне и так тошно, – Вилтон указал в сторону комнаты с пребывающей в алкогольном анабиозе, командой. – Не успел прийти, как оказалось, что моя команда и водолазы, изволят напиться… Можешь такое себе представить?
– Напиться? Как так – напиться? – Снарк настолько изумился, что уставился на Вилтона поверх очков.
– А вот так – в хлам нажрались! – проворчал Вилтон, потирая лоб. – видимо не зря говорят – проще жеребцу забеременеть, чем моряка на суше от пьянки удержать.
– Чо? Вот прям так? – Джемерин ощерился, блеснув очень крупными белыми зубами. – Ты на меня глянь, пугало… я вот вообще мало пью. А Снарк – так я сроду не видывал, что бы он за воротник хоть бутыль рома заложил… А всё-ж такого моряка как Снарк поискать надо – по морю-океану пёр, как по дороге – ни на миг не отклонившись…
Сквозь тьму ночи, океана путь,
Осветит нам звезды указующий луч,
Солнца путь – дорога наша,
Дорога через Океан – она всех краше…
пропел Снарк, глядя в потолок.
Вилтон знал о дурацкой привычке Снарка распевать всякие песенки и стихи, причём зачастую собственного сочинения (причём поэт из Снарка был, прямо сказать – никакой). Поэтому он оставил слова Эйнджела без внимания.
Тем паче, что поднесли ужин. Вторую порцию.
Снарк, как знал Вилтон, разносолы не привык перебирать – для него было совершенно нормальным съесть и отличный обед, приготовленный профессиональным поваром и слопать сырой рыбину, пойманную в кишащей змеями и аллигаторами реке.
А вот Джемерин потёр монокль и с интересом уставился на блюдо, словно подозревал, что обед, точнее уже ранний ужин, может его укусить.
– Эт чего ты подал такое? – с подозрением спросил он.
– Что-то… сами же просили пожрать, вот и притащил вам, чего на кухне нашлось, – проворчал трактирщик. – Нормальная еда! Что не так?
– Ага… А я думал ты так, по мелочи соскрёб со стола весь чам (останки рыбы после потрошения – внутренности, головы и прочие несъедобные части. В США используются как приманка для рыбы. Примечание автора) да притащил нам, мол, нате, гости дорогие, жрите! – Джемерин залез во внутренний карман своего роскошного костюма и выудил оттуда длинный бумажный свёрток, что сунул в руку трактирщика. – Это тебе для того, чтоб твои мозги получше смазалось и работали. Понятно? Давай, двигай за жратвой нормальной. И только попробуй мне тут пиво притащить – вот сразу прикажу тебе его самому в пасть залить!
С этими словами Джемерин поднял свою трость и так шарахнул ей по столу, что трактирщик тут же испарился, решив не связываться с столь странными клиентами.
– Так… Это называется – «мы приплыли в добрый град», – Снарк сложил свои странные руки на столе и посмотрел на Вилтона. – Многоуважаемый господин Вилтон, не соблаговолите ли мне рассказать, что там за беда с этим кораблём? В пределах разумного.
– Это старая, погрызенная червями, посудина затонула тут в паре сотен метров от берега, – проговорил Вилтон, сделав глубокий вдох. – Она плыла из Новой Зеландии через Пролив Дрейка. Прошла через два океана и в итоге утонула в нескольких сотнях метров от этого проклятого городка…
– Что с экипажем? – поинтересовался Снарк, постучав своими невероятно длинными пальцами по столу. – Как я изволю понимать, часть команды могла спастись…
– Честно говоря, пока этого не знаю. Не устанавливал. – Вилтон посмотрел на Треллони, что сидел у края стола и посматривал на них. – А ты чё скажешь, преподобный отец? Ведь явно же знаешь, что тут за петрушка-то. Где экипаж, который на корабле был…
– Правильнее говорить – на борту судна, – вставил Снарк.
– Ой Снарк, уймись со своими подколками… Так что там такое, господин Треллони? Где наш экипаж-то?
– А вот этого неведомо. С этого судна живым, да и мёртвым. Мы никого не видели. Судно налетело на одну из скал в нашей бухте, пропороло борт и ушло на дно быстрее, чем мы сумели понять, что случилось. И никого не видели. Ни живым, ни мёртвым.
Вилтон дёрнул щекой и, вытянув руку, постучал пальцами по столешнице.
– Я думаю, что мы изволим с этим разобраться, – проговорил Снарк, сложив пальцы под подбородком. – Завтра мы совершим погружение к этому борту. Уважаемый барон, я думаю. Что нам будет достаточно просторно на борту водолазного бота. Ночь мы проведём там. А потом по утренней зорьке, отправимся для погружения.
– А если будет шторм? У нас тут часто шторма бушуют. А судно затонуло не так глубоко – вполне возможно, что оно может не выдержать ударов волн, его разломит и уже никаких частей не собрать будет, – проговорил Треллони.
– Завтра ничего не будет, – парировал Снарк. – Будет ясный день, с хорошим солнцем и несильным ветром.
– Ого. А ты откуда знаешь?
– Скажем так – я чувствую погоду, – покачал головой Снарк. – Как вы понимаете, милостивый сударь, нельзя быть путником среди океанских волн, и не знать, какая погода изволит вас ожидать завтра…
Трактирщик принёс полный поднос мисок, что аппетитно исходили паром и вкусными запахами.
– Я-то думал, что ты как та птичка клюёшь, – проговорил он Джемерину, ставя перед ним миску.
– А то! Птичкам обычно сала крошат, чтоб с голоду не протянули ноги… А ты чего слыхивал? Спасся ли кто-то с той посудины, до которой мы хотим нырять завтра?
– Да не, не слыхивал ничего. Хошь моё мнение? Потонули они все – как у нас говорят, «призвал к себе Нептун на личную встречу»… Они-ж на скалу тут налетели – Вдовий Зуб. Есть тута у нас скала такая. Торчит прям из воды, как нос на лице. Наши-то о ней хорошо знают. А вот пришлые – не всегда.
– Ой да чо ты мне тут заливаешь?! – Джемерин всадил вилку в горку тушёной капусты. – Можно подумать я не понял, что эти типы налетели на твои поганые зубы при заходе в гавань… Потому и судно лежит к берегу так близко… что оно у вас тут забыло?
– Да я-то откуда знаю? – проговорил трактирщик. – То надо у капитана спрашивать. Он же это корыто вёл. Найдите и спросите.
– Найдём и спросим, – пообещал Джемерин и неторопливо принялся трапезничать…
…Флюгер поднял голову и принюхался.
– Что там? – Берк встал, и, достав фонарь, осторожно запалил его.
Фонарь был необычный, так называемый «морской» – света он давал ровно столько, что бы осветить землю у себя перед ногами. Так же фонарь можно было использовать как средство для подачи сигналов – если открыть заслонки и поднять над головой.
Согласно легендам в Хандербруг-Йорк эти фонари привезли моряки, что занимались «полезными делишками». Фонари оказались очень удобными для горожан, да так и «прикипели» к ним, став единственно надёжным источником света во время ночных дел.
Вот и сейчас свет фонаря кое-как осветил пещеру, вырвав из полумрака неровные стены, и ряды вёсел. Чиж, что сидел в лодке и аккуратно прикручивал к гарпуну порцию взрывчатки, тоже прикрыл глаза и осмотрелся по сторонам.
– Да как есть какой-то шум слышал… словно ходит кто-то… – прошептал Флюгер. – Может это… тот типчик, что приехал корабль-то этот смотреть, чего почуял?
– Да успокойся ты, откуда ему знать о здешних наших «норах»? – Берк поднял фонарь повыше.
Про эту глубокую и тихую пещеру и впрямь мало кто знал. Сиё укрытие в скалах было найдено очень давно, лет сто назад, если верить прадедам, и с той поры использовалось для особых делишек – например, такого, каким троица рыбаков занималась сейчас…
А занимались они тем, что прикручивали к большим якорькам, из большой подковы, к которой примотали проволокой несколько корабельных гвоздей, несколько пачек взрывчатки. Взрывчатка была тщательно запакована в прочную, восковую бумагу, и была снабжена зажигательными шнурами.
Обычно такой взрывчаткой глушили рыбу, но сейчас дело касалось более деликатной миссии. Причём миссии, что уже один раз провалилась как раз из-за плохо провощённой бумаги. Вот почему трое рыбаков прячущихся в подземной пещере, задержались в пещере дотемна.
Флюгер поднял фонарь и подошёл к выходу из пещеры, вслушиваясь в тихий шорох ветра и рокота волн. Ему снова послышался странный шум – мерные шаги, словно кто-то топал по берегу, совершенно не боясь, что его могут услышать, а также странное позвякивание и звон, что сопровождало эти шаги. Осторожно оглядевшись, Флюгер сглотнул – ему что-то не очень начало нравится то, что происходило тут. Как и все жители побережья Атлантического океана, он вырос в окружении мифов и легенд о духах и привидениях, что населяли
В самой пещере работа приближалась к концу. Берк и Чиж сделали пять грузил с взрывчаткой, и, на три раза проверив герметичность взрывных шашек, осторожно привязывали к ним подрывные шнуры. При этом Чиж осторожно всматривался в места стыка взрывных капсюлей и подрывного шнура через громадную линзу увеличительного стекла – красивая вещь, что была подарена ему несколько лет назад одним знакомым матросом из Франции.
Лупа не только позволяла рассматривать всякие мелочи, но и, попутно, служила для развлечения – Чиж с её помощью, в солнечные дни, выжигал на дереве и ветках красивые узоры.
– Так… давай-ка грузим всё это на лодку и поплыли по второму разу всё взрывать, – проворчал Берк. – Нам надо подорвать этот чёртов корабль до того, как в него кто-то спустится…
– Ага… Думаешь справимся?
– Да нам только три отсека надо проломить – что бы вода пошла внутрь и всё залило, – покачал головой Берк. – А там уже будет у нас – бабах!
– Братцы. Там что-то есть… Там кто-то ходит! – прошипел Флюгер что снова услышал шаги по песку. – Тише!
– Да кто там может ходить в такое время… – Чиж повернул голову к Флюгеру и выронил лупу.
По какому-то капризу лупа упала рукоятью вниз и воткнулась в песок.
– О господи… – Берк вскочил.
– Твою мать! Что это?!
Флюгер попятился.
У входа в пещеру стоял огромный человек, облачённый в какой-то странный плащ – он был сшит из кучи каких-то лохматых полосок, богато украшенных цепочками, и металлическими пластинками, что ярко сверкали в свете фонарей. Над странным воротником – из толстых, разноцветных перьев, и каких-то игл, ничего не было.
Иными словами – перед тремя рыбаками стоял безголовый человек. Рук у него тоже не наблюдалось – впрочем, в таком плаще можно было спрятать не только пару рук, но и целую ветлюжную пушку (Имеется в виду вертлюжная пушка: мелкокалиберная пушка, устанавливаемая вместо лафета в специальный шарнир, именуемый вертлюг, крепящийся к крепостной стене или к борту корабля. Примечание автора)…
Существо стояло перед рыбаками и постукивало по песку странными трёхпалыми ногами, причём ноги выглядели очень странно – создавалось впечатление, что их кто-то натянул на обычные ноги – кожа была толстой, в шрамах, украшенная татуировками непонятного типа и странными цепочками, продетыми прямо через кожу…
– Что это за чёрт такой… – прошептал Берк и полез в карман за револьвером.
Чиж поднял со дна лодки двуствольный дробовик, снаряжённый патронами с картечью, и направил его на странного гостя.
Больше всего ужасала мрачная неподвижность и молчаливость этого безголового существа – казалось оно совершенно равнодушно к тому, что в него целятся из огнестрельного оружия. Словно ему было всё равно – выстрелят в него, или нет.
– Эй… А ну… пошёл отсюда! – прорычал Чиж. – Убирайся в свою преисподнюю!
Безголовое существо как-то странно дёрнулось и сделало шаг в пещеру…
Нервы у Чижа не выдержали и он выстрелил…
***
«Шифрование личной переписки является грубейшим нарушением основных принципов существования США. Ради собственной безопасности и защиты свобод, прав и достоинства человека, государство обязано знать, что пишут его подданные и реагировать на угрозы найденные в личной переписке.
История сохранила для нас один миф о самом Александре Македонском…Когда среди его уставших от походов и битв воинов началось брожение, они отказывались идти вглубь Азии, Александр посоветовал солдатам написать письма родным. Он мотивировал это тем, что далее уменьшится возможность отправить письма домой из-за дальности. Каждый умеющий писать сел и написал письмо домой сам, а также помог написать письма своим неграмотным товарищам.
После этого Александр вернул курьеров с письмами в свой лагерь и прочитав все без исключения письма, узнал о недовольных его планами завоевания мира. После этого он, тайно, всех недовольных собрал в одну когорту, чтобы либо распределить по дальним гарнизонам, либо бросить в самое боевое пекло и тем истребить.
Таким образом, Александр использовал письма как защиту своей личной безопасности, от смутьянов.
Эта история показывает нам только одно – государство обязано знать, что думают его граждане – даже путём изучения их личных писем и слежки за их личной жизнью.
Знать, что говорят и что думают его граждане – основа безопасности.
Вот почему в США, начиная с 1800 года, строжайше запрещены любые типы шифрования и кодировки, к которой не имеет доступ правительство. Да, этим самым мы нарушаем права своих граждан.
Но с другой стороны – что останется от их прав, если мы проглядим заговор, который в итоге обрушит нашу страну в бездну насилия и крови?».
Служебная записка, авторство которой приписывается Бенджамину Франклину.
…Снарк не просто осмотрел всех людей капитана Авраама и его самого. Он даже вынул из своей сумки набор каких-то странных предметов, явно имеющих отношение к медицине, и при их помощи осмотрел глаза капитана и каждого матроса, а затем промерил пульс у каждого.
– Интересно… – проговорил он, выпрямляясь, и поправляя очки. – Уважаемый Вилтон – все эти люди отравлены. Их напоили каким-то алкалоидом. Что-то вроде опиума или сонного зелья, только совершенно безвкусное, не имеющее особого запаха, коий смог бы помочь почувствовать его мерзкий вкус. Думаю, сиё зелье является чем-то вроде китайского опиумного настоя, коий используется китайскими Триадами в своих мерзких целях.
– Откуда оно тут могло взяться? – удивилась Кречет. – Я никогда о таком не слышала…
Снарк повернулся к ней всем телом. Его зелёные глаза сверкнули, а затем он звучно щёлкнул зубами и потёр руки.
– Смею предположить, что сиё зелье было у здешних жителей наготове, для каких-то своих непонятных целей… В любом случае после того, как ваш капитан и его команда употребили это зелье, и уснули – им насильно, залили в рот алкоголь. Конечно немного – что бы скорее оставить следы запаха, дабы сбить с толку вероятное расследование. Сиё сделало водолазов совершенно непригодными к погружению под воду на несколько долгих и безрадостных дней.
– О Господи, Малыш-Эйнджел… – Вилтон стукнул себя кулаком по ноге. – Да всё уже понятно с этим… По крайней мере мне уже ясно, что тут произошло… Как думаешь, оставить этих людей тут – безопасно? Если эти типы их напоили всякой дрянью, то что мешает им сделать что-то более… опасное?
Снарк поднял глаза к потолку и свирепо щёлкнул зубами.
– Я попробую привести их в чувство, – наконец проговорил он. – Но не думайте, что я сумею вот так, по щелчку пальцев, поставить их на ноги. Даже придя в себя, они долгое время не сумеют чётко понимать, что с ними как они попали сюда…
– Годится… Давай.
– Мне нужен жбан с кипячёной водой, – пророкотал Доктор Акула.
Снарк поставил на стол свою сумку из конской шкуры, армированной пластинами из панциря броненосца. Затем порылся там и выудил несколько небольших пробирок и шкатулок.
– Держите, – он бросил Вилтону небольшой бумажный свёрток. – Примите сиё прямо сейчас.
Вилтон развернул бумагу и обнаружил там что-то похожее на кусок стекла тёмно-зелёного цвета. Этот «осколок» источал приятный аромат каких-то трав. Старому детективу уже доводилось сталкиваться с фармакологией Снарка и – и ещё ни разу эти лекарства не приводили в ухудшению здоровья.
Сунув в рот этот «осколок», Вилтон обнаружил, что это расплавленный сахар, смешанный с какими-то травами. Причём вкус у этого странного сахара был весьма приятный и даже какой-то успокаивающий – по крайней мере, желание трясти всех за «шкирятник» или пинать ногами, словно канзасским смерчем унесло.
Снарк быстро потряс свою сумку и, дождавшись Джемерина и Кречет, что принесли котёл с водой, а также привели (уже не по своей воле) Треллони, занялся своим обычным делом…
Вилтон уже сталкивался с работой Снарка (более того, даже на своей шкуре) и знал, что прозвище Доктор Акула тот получил не просто так. Все Снарки славились не только как учёные, но и как искусные врачи. А отец Эйнджела-Младшего, Эйнджел-Старший, (В США и Англии если отец и сын носят одинаковые имена, то к их именам добавляют «Младший» и «Старший». Примечание автора), вообще получил прозвище Ангел Смерти, поскольку умел выдирать из челюстей Смерти даже самых безнадёжно раненных. Снарк-Младший унаследовал его способности и, как знал Вилтон, творчески развил их.
Правда особые отличия от мастерства Ангела Смерти у Доктора Акулы были – Эйнджел-Старший был «мастером скальпеля и ланцета». А вот его сын отлично умел лечить какими-то порошками, эликсирами и прочими веществами, которые приготовлял сам. Хотя при нужде мог спокойно взяться за скальпель.
Вот и сейчас Снарк по-быстрому смешал несколько порошков в кружках воды и, щёлкнув зубами, начал поить оным эликсиром несчастных моряков.
Каждый, кому он заливал это странное варево, сначала кашлял, моргал, ругался не самыми красивыми словами… Пара моряков даже пообещала набить Снарку лицо, но выполнить своё свирепое пожелание не сумела, из-за отсутствия должной координации и способности встать.
Доктор Акула дольше всех «колдовал» с капитаном – ему он даже сделал инъекцию какого-то вещества, похожего на ртуть. Капитан немного пришёл в себя и несколько долгих секунд смотрел на Вилтона, пытаясь вспомнить, кто это такой. Однако, судя по его лицу, так ничего понять и не сумел, поскольку больно много выпил, и не только одной воды…
– Если вы мне позволите сказать… – Снарк налил в опустевшую кружку воды, и, растворив там пару каких-то кристаллов, спокойно сделал пару глотков получившегося напитка. – Ни о каком погружении на дно сейчас речи быть не может. После того, что каждый из водолазов выпил – его организму придётся приходить в себя несколько дней. Так что вынужден вас расстроить – сей человек и его команда будут долго приходить в себя. И даже моё искусство не сумеет заставить их нырнуть под воду.
– Не переживай, у меня свои методы есть – не то что нырнут… пихаясь и толкаясь попрыгают! – прорычал Вилтон, вновь нацепив на себя маску туповатого конторского «горлодёрика» и повернулся к Отцу Треллони. – Эй, любезный! Тащи сюда своих ребят. Надо всех этих типов, дотащить до водолазного бота. Пускай там дрыхнут…
– Они ж с похмелья завтра помрут, – резонно проговорил Треллони и постучал своей деревянной ногой по полу. – Но я вас изволю понимать… Не переживайте, всё будет блестеть, как сапоги адмирала флота. (аналог русской поговорки «дело проскочит как по маслу). Примечание автора). Сейчас я изволю найти вам помощников.
Вилтон вздохнул, чувствуя, как его охватывает какое-то сумрачное и необычное спокойствие. Чего бы там Снарк не намешал в свои проклятые лекарства – следовало отдать должное, дело он знал туго.
Снарк растворил в кружке с водой ещё пару кристаллов и протянул их Кречет.
– Я так понимаю, что ваш батюшка и матушка изволили быть одними из «Тех, кто Шепчется с листьями»? – спросил он. (название племени индейцев – целиком выдумано автором.), – проговорил он. – Я не ожидал увидеть уважаемую скво, из этого племени.
– Ты умеешь быть вежливым, Снарк… – прорычала Кречет. – А вот тебя я что-то не слыхивала.
– Моим предком, во времена Колоний, был Скар-Снарк. Но сиё было давно, во времена, что утонули в тумане столетий, как леса осени…
Глаза Кречет сверкнули от изумления. Она внимательно всмотрелась в Снарка, а затем приняла от него кружку с напитком и, выйдя из комнаты, сделала глоток воды, что была сладкой, и насыщенной ароматом трав и листьев осеннего леса.
…Сгрузив матросов и капитана на борту водолазного бота, Вилтон несколько секунд рассматривал корабль Снарка – странного вида катамаран с необычным парусным оснащением. Сам Вилтон слышал о корабле Снарка много странных мифов и легенд. Например, считалось, что во всем мире нет ни одного корабля, способного обогнать этот катамаран, и что этому судну нипочём штормы и бури. Так же говорили, что это судно способно обогнуть мир втрое быстрее, чем любой корабль мира. (Любопытно, что парусное вооружение корабля, Снарка даже по сей день осталось загадкой для мореходов – в 2020 году при помощи компьютерного моделирования было установлено, что паруса на судах Снарка позволяют ему развивать скорость, действительно – втрое превосходящую скорость любого парусного корабля мира. Примечание автора).
Ночевать решили на борту водолазного бота, поскольку у Вилтона были основания считать, что местное население вполне может попробовать немного поковыряться в механизмах "Нарвала". Что бы тут не творилось – было ясно, что местные очень не хотят, что бы кто-то спускался на дно к затонувшему кораблю.
Кстати, сам Вилтон хорошо знал, почему местные не хотят, что бы кто-то шастал по трюмам "Герцога".
– Эти типы обычные контрабандисты, – проворчал он, запуская Снарка в тесную каюту водолазного бота. – Улавливаешь? Местные торгуют тем, что привозят с тайных рынков Китая и Африки. Их деятельность давно уже под прицелом некоторых ведомств, но говоря, по правде всем начхать на их делишки. Никому они и не упирались никуда, если бы не происшествие с "Герцогом", то видал бы я их городишко в гробу… Вот чем объясняется их столь странное поведение. Они боятся, что мы увидим на борту корабля что-то не предназначенное для чужих глаз.
– Исходя из ваших слов, можно сделать вывод, что этот затонувший корабль имеет некое отношение к их незаконной деятельности, – предположил Снарк. – Иначе, по какой причине им столь активно надо ставить палки в колёса вашего фургона…
– А тут ты прав… Я так разумею что этот учёный, ну что плыли на этом корабле и сам не знал, на чей борт он погрузился. Впрочем, контрабандисты, Снарк-Малыш, редко похожи на тех, кого описывают в детских книгах. Нет у них ни ножей за пазухой, ни шрамов, как у пиратов и все такое прочее. У них хорошим тоном считается, выглядеть так, чтобы не отличить от приличных людей… Такие дела… – Вилтон посмотрел в иллюминатор. – Снарк… Я знаю… Ты этого не любишь. Но я должен тебя спросить об этом Джемерине…
– Я всегда и везде доверял и доверяю барону Джемерину. Всегда.
– Чтож… Раз ты ему доверяешь, то доверяю и я… Уж прости Снарк, но дело, в которое мы с тобой влезли – сложное. Оно касается одного учёного по имени Эрвин Литобатес. Это ученый из Новой Зеландии. У него что-то не сложилось с англичанами, и он решил поискать убежища под крылышком Дяди Сэма… Причём решил отправиться к нам отнюдь не с пустыми руками. Судя по тому, что я узнал в Вашингтоне, он создал какое-то оружие или непонятную военную придуму. Мне об этом ничего не сказали и я, говоря честно, не знаю, о чём идет речь. Знаю только то, что речь идёт о каком то "хитром военном фокусе".
Снарк прошелся по каюте и прикрыл глаза.
– Эрвин Литобатес – военный учёный-ботаник. Занимался изучением наркотических растений для нужд германской армии. Так же он известен как изобретатель гомоморфной системы шифрования.
– Какой?!
– Гомоморфной. Это система шифрования, при которой вы способны зашифровать данные, так что их можно будет прочитать не расшифровывая.
– Чушь какая-то. Не может быть такого.
– Эрвин Литобатес считал иначе. Разработанная им система шифрования даже считалась в Германском генеральном штабе весьма перспективной, но впоследствии сия система шифровки была признана неэффективной, – Снарк усмехнулся и уставился на пол у своих ног. – Сия система основана на математических уравнениях и примерах, что делает ее использование невозможным для большинства военных с их примитивным мышлением. Почему гомоморфное шифрование и было отменено. Литобатес уволился из армии – конечно на словах. Он начал изучать некоторые виды дивных растений, что изволят произрастать на дальних островах Микронезии. Особенно те, что по своим свойствам удивительно схожи с опиумным маком и листьями растения кока, кои добываются в Южной Америке.
– Здорово… – Вилтон сел на стол, привинченный к палубе. – А что, Германия свой опиум выращивать не может?
– Сии опыты проводил еще Фридрих Великий. Но его ботанические опыты сумели только подтвердить один простой факт – яд и дурман в растениях вырабатывает именно тепло и солнце… Тот мак, что изволят выращивать в Канаде и России не способен одурманить своим соком даже мышь – хоть семена его, в большом количестве, и вызывают сонливость. Только солнце и тепло способно заставить растения насыщать свои ткани губительным дурманом. (Как бы странно не звучало, но одурманивающие вещества накапливаются только в тех растениях, что растут в условиях жаркого климата. Вот почему в России, Северной Европе и Канаде невозможно выращивать чай и кофе – слабонаркотические растения. Примечание автора. ). – Снарк показал Вилтону свою сумку. – Я знаю, что вам ведомы мои познания в свойствах растений, коими богат наш мир… Так вот – я уже давно установил, что чем ближе к экватору растёт то или иное растение – тем больше у него странных и необычных свойств. И прошу вам поверить – многие растения, что произрастают в безднах тропических лесов, имеют такие свойства, кои не снились многим нашим врачам и ботаникам…
– Интересно… Литобатес был в Новой Гвинее, но последние три года работал в Новой Зеландии. Месяц назад у него в лаборатории произошёл пожар – погиб его помощник, сгорели все архивы и образцы. Но сам Эрвин выжил и бросился к нам в США. Нанял старую посудину – "Герцог", которая довезла его до этих мест, где и потерпела крушение… Теперь мне надо срочно нырять на дно к этой посудине и искать там любые улики, что укажут на то, чтож такого он с собой вез странного. И с какого это такого перепуга наши вояки "забили копытами". Мне, как ты догадываешься, особо ничего подобного никто не рассказывал. Просто сунули в зубы приказ и хлопнули по моей коняжке дрыном. – Вилтон вздохнул и уставился в потолок. – Честно говоря, правильно сделали – видал, Снарк-Малыш, в какую дыру я попал? Одни контрабандисты вокруг. Причём народ довольно мрачный – явно настроены нам помешать.
– Как я предположу, они настроены нам помешать весьма мирным способом… – Снарк подошёл к иллюминатору. – То есть стрелять в нас или нападать с ножами не будут. Я предупрежу барона о том, что бы он держался настороже. Джемерин человек опытный, у него за плечами немало стычек с туземцами разных стран. Да и человек он непростой, уж поверьте мне. Полагаю, что мы сможем не опасаться козней местных.
– Снарк – здешний сброд – он на своей территории. Тут они хозяева и сила на их стороне. Так что этих типов следует опасаться. Но в одном ты прав – они явно не нападут на нас. Скорее всего, подстроят пакость с самим кораблём…
– Идем на палубу, – проговорил Снарк.
Они вышли на палубу.
Солнце уже давно "утонуло" за горизонтом, и на небо выбралась россыпь созвездий. Хандербург-Йорк давал мало "светового загрязнения" и небо над ним было засыпано звёздами.
Снарк повертел головой по сторонам, а затем вытянул руку с растопыренными пальцами и всмотрелся меж них. Вилтон не сомневался, что просто поглядев на звёзды Снарк способен проложить маршрут любого судна через Атлантический Океан в любой порт – без карт и лоцманов. Доктор Акула владел умением ориентироваться по звёздному небу, и бродить по океану следуя за призрачным светом звёзд.
– Вон там они утонуть изволили, – Эйнджел ткнул рукой в сторону водяной поверхности. – Если приглядеться, то хорошо видно как там риф "ломает волну".
Вилтон всматривался в указанное Снарком место почти полминуты, пока не увидел, что в одном месте вода себя ведёт немного странно – подводный риф чуть-чуть, но изменял неостановимый ход волн. Что бы это увидеть, Вилтону пришлось всматриваться почти полминуты. А Снарк увидел это – практически не всматриваясь.
– Глубина там весьма невелика – около пяти метров, но как я изволю предположить из своего опыта – искажение водяной глади способно увеличить глубину до семи метров.
– Сможешь на такую глубину нырнуть?
– Конечно, сумею. Особого труда сие не представляет, – проговорил Снарк. – Другое дело, что обследование сего корабля займёт немало времени…
– Я тоже хочу туда спуститься.
– Вам придётся спускаться на дно в водолазном костюме. Это дело не такое простое, каким кажется. Поскольку в отличие от меня, вы будете находиться на дне долгое время, то вам потребуется защита от "подводного удара" (Название кессонной болезни. Примечание автора).
– Знаешь Снарк… Если я, в чем-то уверен так это в том, что ты сможешь меня защитить от всех проблем. В конце концов, ты профи высшего ранга. Умеешь хорошо нырять на дно моря или океана. Для тебя наверняка не будет проблемы погрузиться в эту глубину и понять, что же там такое странное везли на этом корабле… И почему он затонул при заходе, в общем-то, обычную бухту… Мне надо это узнать. И узнать, желательно, уже завтра. – Вилтон посмотрел по сторонам. – А где твой приятель? Ну, этот барон… Куда он делся?
– А что, он не с вами? – удивилась Кречет, выглядывая из кубрика. – Он сказал, что хочет прогуляться… Я думала он с вами сидит и языком метёт.
Снарк равнодушно клацнул зубами и, вытянув руку, указал на город, что медленно облачался в яркие огни фонарей и окон.
– Он там…
– Твою мать, Снарк! – выругался Вилтон. – Вы что, спятили оба? Если твой приятель попадётся то ему несдобровать!
– Пусть сначала попробуют его поймать, – равнодушно проговорил Снарк. – Не извольте переживать – с ним всё будет в порядке.
… Преподобный Треллони зашёл в церковь и, со стоном, сел на скамью и, отстегнув протез, потер остаток ноги. Несмотря на то, что обрубком ноги работал профессиональный врач, нога то и дело давала о себе знать фантомными болями – причём чаще всего к резкой смене погоды.
– Ты знаешь, кто этот Снарк? – проговорил Треллони у благообразного старичка, в роскошной кротовой шубе, что стоял у небольшой жаровни и раскуривал трубку.
– Кхых! – старичок выронил трубку в жаровню. – Че? Как… Где ты его видел? Доктор Акула? Это такой здоровенный бугай, с темно-зелеными глазами и короткими, словно после вшивости, волосами?! Где, где ты его видел?
– Да чо ты так возбудился-то? – удивился Треллони. – Это обычный тип… Хоть, конечно, и странный. Он обещался помочь этому горлодёрику, что прибыл со своей смазливой девкой-индианкой. Думаешь, сможет чего раскопать? Или чего, думаешь, ему кто-то проболтается? Держи карман шире…
– Треллони… Это же сам Снарк. Ты что, ничего о нем слышал? – вздохнул старик и потёр руки о роскошный жилет из тигровой шкуры. – Ох, что за молодёжь пошла… Треллони – это не простой человек. Я слышал, что он на спор нырнул на глубину в сто с лишним метров и ухитрился достать со дна браслет, что там уронила какая-то мамзелька… Для него проникнуть на этот корабль – раз плюнуть. И плевать на каком он дне. Этот Снарк – настоящая рыба, а не человек. Парни шептались, что его отец свою душу кое-кому заложил, дабы такого вот сына заиметь.
– Подыщи мне нормальных ребят. Чтоб на них можно было рассчитывать, в случае чего… – Треллони потер ногу и стал привязывать к ней деревянную ногу. – Посмотрим, чего стоит этот парень. Не думаю, что он настолько непобедим. И ещё…
Что-то зашипело где-то под потолком… Звук был такой, словно кто-то с силой провел чем-то по шершавым по камню.
Треллони и старик задрали головы вверх, напряжённо вглядываясь в тени под крышей. Однако больше сверху не донеслось ни звука. Треллони покачал головой и покрепче прикрутил деревянную ногу.
– Значит, слушай меня внимательно – найди парней, что не побоятся запачкать руки, в случае чего… Однако предупреди, что мы не будем ничего предпринимать, если этот Снарк не раскопает ничего этакого. Неохота мне связываться с этими типами…
– Сделаем… – кивнул старик. – Дурное-то дело, оно-ж нехитрое… Это ещё что такое?
В церковь ворвался невысокий подросток, в драном и кое-как зашитом костюмчике. Впрочем, на его ногах были новенькие и весьма дорогие ботинки.
– Преподобный… Преподобный… Капитан… Ферма!
– Да тише ты Курт… Что случилось-то?
– Мистер Фрэнигэн и Кэти… Они убиты… Их убили! О Господи! Я там на их ферме был… Они в курятнике – в луже крови… И следы… Помилуй Бог, что за следы… Я таких сроду не видел… Их словно изрубили на куски… – парень сел на скамью и уткнул лицо в руки. – Господи… Какой кошмар… Я их видел. Они мертвы!
… На крыше церквушки что-то зашевелилось. Если бы кто-то в этот миг стоял внизу, то он бы увидел, как на крыше встала во весь рост темная и коренастая фигура. Затем Джемерин спрыгнул с крыши церквушки – с высоты почти десять метров! Простой человек переломал бы себе ноги, но похожий на обезьяну барон приземлился с какой-то нечеловеческой грацией.
Вскочив на ноги, Джемерин осмотрелся по сторонам и, быстро найдя следы Курта, помчался по ним, безошибочно держа курс по утоптанной дороге – за несколько минут он пулей пролетел через городок и вскоре мчался по дороге, не сводя с не глаз.
Особым умением Джемерина было никогда не терять след – не каждый охотник и следопыт мог сравниться с ним в этом умении. Джемерин мог видеть любой след – неважно, где он был – на дороге, в травяном море степи, прерий или пампы. (Пампа – название степи Южной Америки. Примечание автора).
Для Джемерина задача упрощалась тем, что Курт особо и не пытался спрятать свои следы – сразу от фермы он, по прямой, помчался в город. Так что Джемерину осталось только мчаться по его следу. Достаточно горячему.
Остановившись перед фермой, Джемерин перевел дух и осмотрелся по сторонам. За несколько минут он пробежал почти пять километров, и значительно опередил возможную погоню или отряд тех, кто явится сюда расследовать это преступление. Вполне возможно, что шериф и его люди прибудут только утром.
Собака, увидев Джемерина, оскалила клыки и бросилась на него, но барон молниеносно стукнул ее по голове тростью. Собака вхолостую лязгнула зубами и села на хвост, тряся головой. Джемерин огляделся и быстро расстегнул ошейник – собака потрясла головой и, снова зарычала – но тут же получила пинок под хвост и рванулась в сторону болотных лугов.
Барон осмотрелся по сторонам и осторожно открыл тростью дверь на ферму. Из дверей выскочила и умчалась кошка. Барон осторожно припер дверь попавшимся под руку поленом – на тот случай, что бы кошка или собака могли спрятаться в доме или покинуть его, в случае чего.
Затем барон присел на корточки и всмотрелся в следы, что вели из курятника. Покачав головой, он приложил к одному из следов руку и задумчиво поглядел в небо. Затем осторожно двинулся к курятнику.
Тела Кэти и Фрэнигана лежали посреди курятника. Выглядели они так, словно их рубили, как минимум, абордажными кортиками. Брызги крови были даже на потолке и стенах.От трупов шло несколько громадных и жутких следов – кто бы не убил чету фермеров, он двигался спокойно и неспешно.
Джемерин осторожно открыл клетки с курами, дабы те спокойно могли выбраться на волю, и, обойдя трупы, вышел из курятника с другой стороны.
Сэр Дик, в окружении своих кур, отчаянно атаковал лежащий в сарае мешок с пшеном. Джемерин отвесил петуху пинка, отогнав его, и разодрал мешок – лавина пшена посыпалась на землю – куры налетели на еду, толкаясь и кудахча.
Убедившись, что в поилках для птиц достаточно воды, Джемерин прошелся по странным следам вплоть до места, откуда они начинались.
Неведомое существо на трехпалых лапах пришло на ферму из протекающей неподалёку реки. Грязные отпечатки трехпалых лап были заметны по всему берегу и около него. Судя по глубине отпечатков, оно весило почти двести килограмм, но при этом расхаживало по топкой грязи берега не хуже чем по каменному полу. Немного побродив по берегу, трехпалое существо направилось к ферме, где убило ее хозяев, но при этом не тронуло ни одного из домашних питомцев.
Джемерин тщательно осмотрел берега реки и потом прошёлся по следам таинственного существа, пытаясь понять, куда оно могло деться. Однако следы по сути дела вели в никуда – они обрывались у очередной канавы, которыми были испещрены все здешние равнины. Существо на трехпалых ногах явно предпочитало воду для того, что бы перемещаться по равнине…
С этим Джемерин и вернулся к Снарку.
***
В США и Европе возникало больше споров вокруг возделывания и курения опиума в Китае, чем по поводу опиумных притонов. После 1870 года количество и качество производимого в стране наркотика значительно возросло, так как местный опий можно было курить семь-восемь раз, а не два-три раза, как импортный. К 80-м годам опиумный мак возделывался во всех провинциях Китая, кроме двух. Основной объем наркотика производили в провинции Сычуань, немного отставала провинция Юньнань (где под мак была отведена одна треть возделываемой земли). В 1890 году, чтобы сократить индийский экспорт, китайское императорское правительство аннулировало все указы, запрещавшие выращивание опиумного мака. Вся страна перешла на употребление опиумного мака своего производства.
Последствия этой ужасной ошибки китайцев невозможно было вообразить – опиум подточил жизнь всей нации, сделав Китай, вплоть до прихода коммунистов Мао – слабой тенью той страны, какой был ранее. Коммунистам пришлось в прямом смысле кровью очищать свою страну от наркотиков, однако в полной мере с этой задачей они не справились…
Печальная правда наркотиков в том. Что в мире нет ни одной страны, сумевшей избавиться от наркоторговли…».
Доклад о влиянии наркотиков на государства мира. СССР 1987 год. МГУ.
Снарк, Кречет и Вилтон выслушали рассказ барона, не перебивая его ни разу. Когда Джемерин, наконец, закончил повествование и принялся глотать брусничный морс, Снарк, задумчиво щёлкнул зубами и посмотрел на горизонт.
Горизонт был совершенно чист. Ни единого облачка или тучи. Небо было совершенно чистое. Ветра тоже почти не было.
– Думаю, стоит прямо сейчас пойти к месту крушения и заняться работами по установке буйков и подготовке воздушной помпы. Мне понадобится воздушный шланг для работы, – проговорил Снарк.
– А местных ждать не будем? – удивилась Кречет.
– Местные сами прибегут, как только мы начнём работу, – прозорливо проговорил Снарк, стиснув длинные пальцы в кулак. – Пока мы поднимем давление в котле, пройдёт как минимум полчаса. А поскольку Джемерин уже выяснил, что на этом потонувшем корабле есть что-то важное для контрабандистов – то местное население, скорее всего не спускает с нас глаз, боясь упустить…
– Кроме того не исключено что они могут решить обратиться за помощью к нам с этим убийством… Я видел тела убитых – они выглядят так, словно их рубили саблями. Правда, необычными саблями, а такими что называют "коготь тигра". Они изогнуты наподобие серпа и при ударе наносят такие же ранения как острые когти тигров и львов…
– Может там и был тигр? Или лев? – предположил Вилтон.
– Э нет, малыш… Следы принадлежат твари, что ходит на двух лапах. Причем странно ходит…
– Может птица?
– Если и птица – то весом в двести кило, чтоб мне сдохнуть… Ты хоть раз такое видел? Да тут даже страус ноги переломает… Больше, похоже, что кто-то использовал какие-то мудреные сапожищи, что бы с их помощью бегать… Можно подумать мы уж с тобой не сталкивались со случаями, когда кто-то выдавал стриженное за бритое… А, Снарк?
– Смею предположить, что тут дело связано с чем-то более необычным, – проговорил Снарк, садясь на палубу "по-турецки". – И я поговорю с местными жителями, сразу как мы осмотрим "Герцог".
Что-то зашуршало, застучало, и на палубу выбрался капитан Авраам, который осоловело крутил головой по сторонам, явно не понимая, где он оказался.
– Посмотрите-ка, кто проснулся… – нехорошим тоном протянул Вилтон. – Как ваше здоровьице и, в общем-то, всё остальное?
– Есть чем горло промочить? – замогильным голосом просипел капитан, протопав по палубе и сев на бухту с шлангами.
– Вон, Атлантический Океан прям за бортом – лакай, сколько влезет, вот прям, от сердца отдираю, – мрачно прорычал Вилтон. – Ты что себе позволяешь, старый черт? Яблок конских что ли обожрался? Совсем спятил? Как ты и твои олухи могли нажраться, как армейские капелланы на похоронах – в лежку? Что такое?
Снарк поднялся и с палубы и навис над капитаном, словно морское чудовище – над палубой корабля. Затем он, молча, отцепил от пояса большую флягу и сунул её в руки капитана.
– Попрошу вас испить сие…
– Что-то рожа у тебя немного знакомая, – проворчал капитан, кое-как вытаскивая из фляги пробку.
– Мы с вами встречались в Нью-Йорке. Во время тамошних бунтов, что охватили сей мрачный город, во время Ужасной Войны. Вы тогда были молодым членом экипажа на борту небольшого речного парохода, что перевозил людей прочь от пылающего города. Ваш капитан тогда ещё хотел вывезти какие-то награбленные ценности, а не жителей города. Я и мой батюшка изволили выкинуть вашего капитана за борт… Конечно, как я разумею, тогда вы были лишь юнгой и не могли нести ответственность за деяния капитана и других членов экипажа… – равнодушным тоном проговорил Снарк.
Авраам помрачнел и отпил из фляжки пару глотков. Взгляд его прояснился настолько, что он смог сосредоточить его на лице Снарка.
– Ну, надо же… Сынок, а ты почти не изменился с той поры – выглядишь всё таким же молодым… – закупорив флягу, он посмотрел на Вилтона. – Вот чем хошь поклянусь, что и сам не могу понять, как мы до такого дошли… Вроде пили-то только воду и соки. Спиртное-то я сразу запретил. А вот, поди ты… ничего не понимаю…
– И не понимай, – отрезал Вилтон. – ты даже представить, не способен, из каких неприятностей тебя Снарк вытащил…
– Как я разумею… – проговорил Снарк, – …капитан и его люди не имеют вины перед вами за то, что их отравили. А значит, имеет смысл оплатить им работу согласно договорённости с ними.
– Снарк… Они не смогут сделать то, для чего их наняли.
– Но не по своей вине, осмеюсь заметить. Так что считаю, что вы и ваша контора должны выплатить им оговоренную сумму.
– Да я лучшее ее тебе заплачу.
– Осмелюсь вам заметить, уважаемый, что деньги у меня у самого имеются. В данном случае для меня важно, что бы люди получили то, что им причитается. Никто не смеет сказать, что люди кои имели дело с Снарками, оказались обманутыми.
– Как скажешь… – Вилтон решил не спорить со Доктором Акулой, поскольку понимал всю бессмысленность этого дела. – Однако я настою на том, что капитан и его люди будут помалкивать в присутствии местных.
– Сие проблемой не будет, – кивнул Снарк. – Полагаю, что капитан и его люди и сами не особо-то горят желанием поведать всем, в какую гибельную ловушку их затянули местные жители. В силу этого прошу вас капитан, не давать волю языку в присутствии местных. Сие можно у вас просить?
– Я бы этим уродам береговым кое-что поотрезал бы за такие мерзкие подляны… – прохрипел капитан. – Но из уважения к тебе, Эйнджел, умолчу. Как ты и желаешь… Что делать то желаешь?
– Для начала мы запустим котёл у этой необычной лодки и отправимся к месту гибели "Герцога" и осмотрим его. Мне уже самому изволит быть интересно – что же такое вез Литобатес из глубин Новой Зеландии…
… Как и предсказывал Снарк, местные появились сразу, как Вилтон и Джкмерин раскочегарили котел водолазного бота.
Треллони пришёл в сопровождении аж троих плечистых ребят, что жутко смахивали на откопанных и оживлённых некромантией пещерных людей, хоть и одетых в типичные для этого побережья просмоленные куртки и штаны. Лица у них не внушали никакого доверия, так что Вилтон, хмуро осмотрев прибывших, проверил – где там у него спрятан за поясом револьвер.
– А я вам, уважаемые сэры, команду нашёл. Как вы и просили. Ребята хорошие, отлично знают здешние края. Так что с ними не пропадём. Помогут чем смогут.
– О, парень! (В США среди простого народа было принято обращаться друг к другу "парень". Примечание автора) Я рад, что ты меня согласился выручить! – Вилтон, словно от радости, хлопнул Треллони по плечу.
На палубу, с глухим стуком, упал выбитый из кобуры револьвер. Мощный армейский "Кольт", причем не времен Гражданской Войны, а более современная модель, что была пущена в серию всего пару лет назад.
– У нас тут места дикие, – ни на секунду не смутился Треллони, подбирая револьвер. – Вон, какая-то скотина напала сегодня на ферму. Двух хороших людей растерзали… Так что без оружия мы тут никуда.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71527771?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Антон Болдаков
Тип: электронная книга
Жанр: Исторические приключения
Язык: на русском языке
Стоимость: 199.00 ₽
Издательство: Автор
Дата публикации: 14.01.2025
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: 1870 год. США. Массачусетс.