Главная страница | Попаданцы | Потусторонний

Потусторонний
Юрий Погуляй
Когда я лишился души, то был вынужден подняться до вершин потустороннего мира в её поисках. Под моими ударами пали величайшие герои и могучие державы. Я принёс их в жертву, чтобы приманить и прикончить Пожирателя Всего, завладевшего тем, что было мне нужно.
И у меня получилось. Мерзавец пал от моей руки, но… я погиб. Вот только не так-то прост Илюша Артемьев. Подумал, знаете ли, о таком исходе заранее! Так что я снова "дома" в своём "старом" теле, но теперь у меня есть душа, дар, знания и опыт.
В этот раз попробую сыграть на стороне хороших парней. Если не сорвусь, конечно.

Юрий Погуляй
Потусторонний

Название: Потусторонний. Книга 1
Автор(-ы): Юрий Погуляй
Ссылка: https://author.today/work/311364

Глава 1
Пушкинские Горы, Зона Сопряжения близ озера Кучане

– Зачем мы здесь? – Илья нервничал. Серая зона приглушала голоса и превращала фигуры в нечто призрачное, эфемерное. – Лен?
Большакова чертила на земле узор и быстро-быстро бормотала под нос заклинания. Илья настороженно озирался. Да, в этой зоне ни разу не видели демонов, и даже имперские демоноборцы отметили её как безопасную, но… Всегда ведь случается первый раз. Всегда! Поэтому Илья сюда никогда не ходил, в отличие от одноклассников. Но сегодня его позвала Лена, добавив «если ты не боишься, конечно». Девочка, которую он любил. Тайно, конечно, но всё же – как мог отказаться-то? Признаться, что боится? Ни за что. Да, места разрывов между пространствами несут в себе угрозу, но здесь, у Кучане, никогда ничего не случалось, а если бы и случалось… Любовь превыше всего!
Однако, кроме Лены на прогулку пришли Веня и Ромка. Вот их компании Илья рад не был. Ревновал. Особенно к красавцу Роме, но Большакова сказала, что так надо, и потому Илья смирился. Пусть и не понимал зачем здесь ещё и ребята. Не похоже это было на свидание. Совсем не похоже.
– Лена, что ты делаешь? Зачем это? – попытался Илья ещё раз. Ходили слухи, что его возлюбленная ведьма, но какие только слухи не ходят. Всем им верить что ли?
– Помолчи, – одёрнул Илью недовольный Вениамин. Чего они задумали? Душу глодало нехорошее предчувствие. Позади гудел портал, ведущий в мир демонов. Илье всё казалось, что оттуда вылезет смертоносная тварь и тогда им всем не поздоровится. Знал, что этого не будет, но не мог не думать об опасности. Уговаривал себя, что ничего не случится. Про этот портал забыли и на той стороне реальности.
Хотя иногда, говорят, в серой зоне кто-то бродил. Ребята в интернате, кто любил пощекотать нервы, рассказывали про то, что слышали голоса по ночам. Видели, мол, фигуры в тумане, но скорее всего то были обычные страшилки. Ведь никто никогда не пропадал.
– Лена, ёжкина кошка, да что происходит-то? – Илья ещё раз попытался достучаться до девушки. И та вдруг замолчала. Медленно встала на колени посреди нарисованной пентаграммы. Равнодушный взгляд пронзил Илью насквозь. Какой нехороший взгляд…
– Пора, – властно сказала Большакова. Рома и Веня вцепились в руки Ильи и потащили его к порталу.
– Нет! Стойте! Вы чего?! Стойте! – закричал парень, упираясь ногами и пытаясь повиснуть на руках крепких одноклассников. Вырваться он не мог, слишком был слаб. Никогда не уделял внимания физической подготовке и сейчас очень об этом жалел. Но было поздно.
Большакова громко читала заклинание, и даже в серой хмари её голос звенел. Илья никак не мог вырваться из крепкой хватки, и затылком почувствовал, что зев портала уже рядом. Ребята остановились, словно издеваясь над жертвой, и Илья попытался отстранится от перехода между пространствами. Ведь там, по ту сторону, только смерть. Из мира демонов никто не возвращался прежним. А те, кто возвращались… Те горели чёрным светом и во всех окрестных приходах Первой Церкви включалась сирена, чтобы предупредить иноков о вторжении бездушных. Говорят, что самый худший вид портальных демонов – это бывшие люди. В них гораздо больше ненависти. И за предательство рода людского таких отступников ждала только мучительная смерть.
Если Илья окажется там, за преградой, то назад выйти уже не сможет!
– Ну! – прикрикнула на парней Большакова, и тогда Илья отчаянно закричал:
–Я вернусь! Вернусь и убью каждого!
Через миг чёрный зев портала сомкнулся за ним и наступила тишина.

Большакова улыбалась, подняв взгляд к небу. Заклинания вырывались из её уст, и она ждала, когда ритуал поглощения даст ей могущество. Даст силу. Теперь у Лены появится возможность показать всем в интернате, что с ней необходимо считаться! Даже Фесенко будет ей завидовать. Влюблённого парнишку, ставшего жертвой, было совсем не жаль. Он никчёмен. Человек без будущего. Такие и нужны для того, чтобы смертью своей давать дорогу в жизнь тем, кто умнее, лучше, талантливее!
Тёмные силы, кому она скормила чужую душу, зашевелились в вышине, далеко за серым туманом зоны. Владыка Небытия услышал молитвы начинающей ведьмы и ответил ей.
И тут Илья вышел из портала. Лицо жертвы было чудовищно спокойным, даже расслабленным. Парень сходу ударил камнем в висок Ромку, отчего тот замертво грохнулся на землю. Вениамин испуганно обернулся, вытащил перочинный нож, выставил перед собой.
– Тебе нельзя сюда больше. Уходи, – потерянно сказал он. – Уходи!
– Он не чёрный… Не бездушный! – ахнула Лена. Илья холодно улыбался, поигрывая камнем, и молчал.
– Да что ты стоишь, Веня! Убей его! Он же слабак! – закричала Большакова. Вениамин бросился в атаку, но Илья слишком ловко ушёл в сторону, одновременно, как в фильмах, перехватив руку и сломав её. Глядя на Лену, Илья молча свернул однокласснику шею.
Большакова торопливо поднялась с колен. Он её любил. Он не сделает ничего плохого!
– Илья! Илюша…
Илья медленно приблизился. Хищная, властная походка. И он не светился бездушьем. Да как такое возможно?
– Ты… Это ведь не ты? Ты другой… – зачарованно сказала Лена. – Почему…
Он приложил палец к её губам.
– Эти обряды не дают той мощи, которую обещают, – тихо сказал Илья. И голос его сильно отличался от прежнего. Из него ушли неуверенные, плаксивые интонации. Говорил кто-то совсем другой. Сильный, страшный. – Очень дорого, очень долго. Слишком много возни.
– Подожди… Я могу… Я сделаю всё, что ты за… – внутри стало холодно. Большакова почувствовал, как из неё словно что-то утекает. Взгляд Ильи был спокоен, но из груди Лены к его пальцам тянулись призрачные сгустки. Что же случилось? Что же произошло за одну минуту с влюблённым в неё неудачником?
Глаза Лены закатились и она умерла.

Несколько минут до. Через сотни лет после

– Ты готова? – спросил я, не поворачиваясь. Княгиня стояла по левую руку и смотрела в бурлящее чёрно-серыми тучами небо. Взор её был, как всегда, спокоен. За всё время нашего совместного пути – лишь в моменты близости в глазах павшей пробуждался огонек. Будто бы ей удавалось заполучить душу назад.
– Конечно, господин, – промолвила она, наконец. – Никогда не была более готовой.
Я кивнул, не сводя взгляда с кипящего неба. Вот как выглядит конец света. Всё гремит, содрогается, земля пляшет под ногами. И пусть это место никогда не было приятным, а я к нему всё-таки привык. Хоть и столетиями приближал момент его гибели.
– А вы, господин? – хмыкнула Княгиня.
О, я был готов. Безмерное безвременье, как же я был готов!
Долина под нами сверкала десятками столпов яркого света. Сияющие потоки вонзались в чёрные тучи, таяли в них. Ветер выл над мёртвыми полями, гудел в проёмах покинутых алтарей, гонял мусор по брошенным городам. Здесь больше нет жизни. Мы пустили в дело всё.
– Давай… – сказал я, глядя в небо и обращаясь к невидимому пока гостю. Голодный Бог прибыл, я чувствовал его каждой клеточкой, каждой атомной решёточкой. – Давай! Тут всё очень вкусное. Ты же знаешь.
Земля опять содрогнулась, раздался оглушительный хлопок, от которого заложило уши. Я открыл рот, словно рыба, сунул палец в ушную раковину, в нелепой попытке пытаясь выудить оттуда воздушную пробку. И улыбнулся.
Он явился. Тучи сдуло, будто скатерть со стола сдёрнули, и небо обратилось в морду гигантской твари, изрытую язвами сверкающих уродливых глаз. Владыка Небытия. Пожиратель Звёзд. Голодный Бог. Хозяин Пустоты и обладатель ещё парочки таких же громких титулов. Добрался, наконец…
– Начинаем, господин? – спросила Княгиня.
– Да.
Напарница прильнула ко мне в последнем поцелуе, а затем оттолкнулась, не отрывая взгляда. Небо скомкалось, наступила тьма – Хозяин Пустоты распахнул пасть, дабы поглотить готовую планету. Планету, которую мы с Княгиней завоевывали несколько сотен лет. Плели интриги среди Тёмных Лордов и Князей Падали, выбивая слабых, обманывая сильных и кусок за куском забирая их власть, их хранилища эссенций.
Всё ради этого момента.
Ветер изменил направление, и я почувствовал, как ноги отрываются от земли. Как дрожат, поднимаясь, камни. Пожиратель приступил к трапезе, затягивая в себя прокажённый мир.
Мы оказались в кромешной тьме. Уши рвал визг исчезающей материи. И тогда я раскинул руки в стороны, вызывая из себя всё то, что успел накопить и изменить за эти годы. Миллиарды поглощённых сущностей миллиарда живых существ. Напротив меня вспыхнул силуэт Княгини, и её мощь рванулась к расколотым небесам. Спустя миг ударил и я.
Сила ветра тут же исчезла, и я полетел вниз, но, даже падая в небытие, не перестал заталкивать в пасть Пожирателя всю накопленную энергию. Пусть подавится. Меня переполняли сущности всех, кто родился по ту или эту сторону нашего сопряжения, которое, фигурально выражаясь, было утренним завтраком для прибывшей твари. То, что для миллиардов когда-то живых существ было вселенной, для прибывшего Голодного Бога являлось лишь перекусом.
Одним из многих, мать его…
Вот только поваром его последнего кушанья оказался я. И, скажем так, блюдо чуть-чуть пересолил. До летальной дозы.
Снова объявился свет, когда жилы Голодного Бога напитала отравленная мною эссенция. Мир окрасился тусклыми молниями скверны, мятое небо заколыхалось. Плоть Хозяина Пустоты затрещала. Я, наконец-то, упал на камни, чувствуя, как ломаются мои кости. Терпеть! Это финишная прямая. Впереди уже ничего не будет. Теперь либо ничего, либо …
Свет Княгини погас. Я остался один. Переломанный, лежащий на дне расщелины, я изливал заражённую эссенцию в тело корчащегося от яда Пожирателя Звёзд. И тот подыхал. Агония того, кто стоит над Богами радовала, но внутри по-прежнему зияла чёрная пустота бездушья. Холодная, болезненная, к которой я так и не привык за эти столетия. Потому что мой свет растворился в спорах Хозяина Пустоты много лет назад, в день, когда меня, ещё нескладного подростка, втолкнули в объятья раскрывшегося портала.
Скалы зашевелились, разламываясь. Камни падали на меня, а я всё ждал, когда Голодный Бог, наконец, подохнет. И когда внутри появилось тепло души, заполняя холодную пустоту, то радостно засмеялся, чувствуя чудовищную боль в сломанных рёбрах.
Дело за последним шагом.
Я прикрыл глаза, окутал чарами отобранную у ублюдка душу, заперев ее в непобедимую клеть, и сжёг ещё огромную часть эссенции ради последнего заклинания. Победа победой, но результаты всегда можно улучшить. Осколки падающих камней секли лицо, но меня уже нельзя было остановить. Остался последний шаг! Самый важный.
И я успел, завершив обряд переноса за миг до собственной смерти.
***

Сначала был гул, перемешанный с шипением. Будто бы трансформатор связался со мною по рации. Звук родной, знакомый. Щеку царапал острый камушек и потому я приподнял голову. Огляделся.
Получилось. Безмерное безвременье, получилось! Я поднялся, коснулся груди. Зараженное спорами пространство пыталось прожечь наложенную защиту и добраться до души, но чары держались крепко. Второй раз я по этой дороге не пойду. Теперь это моё и только моё.
Я обернулся на чёрное зеркало портала. Подхватил с земли камень и зашагал к переходу между мирами. Теперь уже можно. Теперь, после дороги длиной в сотни лет, я могу вернуться назад. Я обрёл дар, я осознал его, я развил его до такой степени, что даже Претенденты и Верховные чародеи не смогли бы со мною сравниться. Так как никому из людей не отведено столько лет, сколько бездушным демонам в потустороннем мире. Потому что нет души – нет старости.
Но я отвлёкся. Если коротко, то для тех, кто толкнул меня на этот долгий путь, прошла минута. Для меня же…
Я вышел из портала и сходу обрушил камень на голову Красавчика. Имя его из памяти стёрли годы. Парень рухнул как подкошенный, даже не увидев меня. А вот Ботаник заметил моё появление, выставил перед собою нож. Глаза его испуганно выпучились, губы задрожали.
– Тебе нельзя сюда больше. Уходи, – потерянно сказал он. – Уходи!
– Он не чёрный… Не бездушный! – ахнула Лена. Она сидела в круге, готовясь принять силу мёртвых за принесённую жертву. Варварский способ поглощения эссенции. Но среди людей встречающийся.
– Да что ты стоишь, Веня! Убей его! Он же слабак!

Ботаник испуганно шагнул ко мне, махнул рукой. Рефлексы, конечно, у моего тела оставляли желать лучшего, но от подобной атаки ушёл бы и ребёнок. Это не сопляка в портал запихивать с приятелем, это лицом к лицу драться. Я увернулся от удара, поднырнул под руку, перехватил её и вывернул. Сквозь гул портала послышался хруст кости. Ботаник-Вениамин заорал от боли, а я перехватил его за шею. Позвонки сломались, будто ветка треснула.
Я не сводил глаз с Лены.
– Илья, – она торопливо поднялась с колен. – Илюша…
Я приблизился. От неё пахло весной, любовью и чёрным предательством.
– Ты… Это ведь не ты? Ты другой… – зачарованно сказала она. – Почему…
Я приложил палец к её губам. Тёплые. Мягкие.
– Эти обряды не дают той мощи, которую обещают, – сказал я Лене. – Очень дорого, очень долго. Слишком много возни.
– Подожди… Я могу… Я сделаю всё, что ты за…
Мои пальцы окутало сияние, и Лена вытянулась по струнке. Её глаза закатились, я подхватил падающую девушку, не прекращая высасывать из предательницы эссенцию, а затем медленно опустил мёртвое тело в центр ритуального круга.
Оставлять трупы на виду нельзя. Поэтому, забрав ещё не отлетевшие эссенции горе-помощников, я перетащил мертвецов через портал. Там уж их точно никто не найдёт. Дураков терять душу нет.
Серые дома вокруг потрескались от времени и влияния разрыва. Портал гудел. С неба падал крупный пепел – так выглядела рвущаяся реальность. Нехорошо это всё, конечно. Слишком долго зона висит.
Я огляделся. Интересно, где её источник энергии? Обычно разрыв удерживает демон-батарейка, бродящий где-то поблизости. Если его убить, то портал сразу схлопнется, и трапеза Пожирателя чуть-чуть отложится. Но раз за прошедшие годы зону не закрыли, значит на то были причины. Тут ведь все виды демоноборцев побывали, и никто успеха не добился.
Я почувствовал изменение энергии рядом. Привычно набросил кокон защиты, влил в руки силу, готовый сражаться и обернулся к источнику.
На дорожке позади меня стояла Княгиня и улыбалась. Одетая в пёстрое летнее платье, лёгкое, короткое и совсем не похожее на строгие величественные наряды, которые она предпочитала. А глаза! Её глаза горели озорством и счастьем. Вообще непривычное зрелище. Холод, страдание и тьма: вот что составляло внутренний мир моей напарницы все эти годы. А вот в эту девчонку и влюбиться можно!
– Ты… Как?! Как ты…
Она жестом призвала меня помолчать, а затем, пританцовывая, словно девочка, отправилась к ближайшему дому. Встала возле него радостная, счастливая. Ткнула пальцем в землю.
– Подожди. Как ты здесь оказалась? – поспешил я к напарнице. Получив от Голодного Бога свою душу, я как-то перехватил и сущность Княгини? Вытащил сквозь время и пространство слепок памяти? Отлично, несомненно! Но… Нет, сюрприз, несомненно, позитивный, вот только не окажутся ли где-нибудь рядышком перенесённые мною другие жертвы Пожирателя?!
– Ты не представляешь как я рад!
Княгиня отмахнулась, будто бы я говорил о какой-то ерунде, и снова ткнула пальцем в землю. Топнула ножкой.
Я попытался было обнять напарницу, но руки провалились сквозь тело, а Княгиня подмигнула в ответ. Грациозно подняла руки над головой и закружилась, будто балерина, штопором уходя в землю.
Призрак. Точно. Раскатал губу, Илюша, конечно. Перенести материю сквозь время невозможно. Княгиня прошла сквозь стену дома и присела в реверансе. Глаза её смеялись. Она снова ткнула пальцем в землю.
Я внимательно посмотрел на серую почву у потрескавшегося фундамента. Нахмурился. Лёг, прижимаясь к земле. Да, точно. Оттуда едва уловимо тянуло энергией. Если бы не подсказка призрачной подруги, то и не почувствовал бы источника. А я ведь хорош в этом.
Ну зато теперь понятно, почему зону никто не закрыл.
– Вот спасибочки! – сказал я, поднимаясь. Княгини уже рядом не было.
Напитанные силой руки вонзились в сухую землю. Минут через тридцать усиленной работы я, наконец, добрался до источника. Демона вмуровало в глину, и все эти годы он даже пошевелиться не мог. Неплохое решение, надо сказать. Обязательно запомню.
– Привет, малыш, – я похлопал хранителя по бугристой макушке, покрытой длинными толстыми чёрными волосами. – Тебе, наверное, было страшно одиноко.
Монстр, ожидаемо, не ответил. Однако песчинки посыпались по стене ямы. Давление тверди на тело демона снизилось, и тварь пыталась выбраться из многолетнего плена. Надо торопиться. Я раскрыл ладонь, напитывая воздух энергией. Нахмурился. Вместо копья сформировалась какая-то зубочистка. Вот ведь…
Торопливый взгляд на резервы подсказал: дело плохо. Я истратил весь свой запас на защитный купол и копание в земле. Но почему так мало у меня осталось?!
Да, дурацкий вопрос. Всё ведь предельно ясно – почему. Столетия практики остались в том, другом теле, с раскаченными источниками, и почти бездонными энергетическими резервами. А сейчас в моём распоряжении только… это… Я осмотрел себя с презрением. Тьфу ты…
Воткнув зубочистку в череп демона, я глубоко вздохнул и выбрался наружу. Отыскал кусок бетона поострее.

Гул портала стих спустя десять минут кропотливой и достаточно унылой долбёжки по черепу демона. Выброшенная энергия убитого хранителя накрыла меня с головой, и я опёрся о стенку ямы, принимая её. Вот ведь… Тело явно не готово к таким перепадам… Голова кружилась, живот, грудь распирало, будто бы я съел ведро шашлыка и запил газировкой.
Когда меня, наконец, отпустило – пепел с неба больше не падал, а сквозь хмарь проступили яркие звёзды. Получилось. Зона закрыта. Выкуси, Пожиратель. Начало нашему новому противостоянию положено.
Я выполз из ямы, отряхнулся. Руки до сих пор дрожали. Энергию надо срочно куда-то выплеснуть, иначе хилый контур лопнет.
– Артемьев? – раздался злобный и требовательный голос. По телу пробежался холодок. Я медленно обернулся на Крокодильшу Павловну. Прошло сотни лет. Я бился с такими тварями, один взгляд на которых мог свести человека с ума. Я убил столько демонов и людей, что их и посчитать невозможно.
Но сила этого визгливо-скрипучего голоса затронула глубокую душевную рану, которая, обалдеть, до сих пор не затянулась.
– Что ты здесь делаешь, Артемьев?
Сухопарая директриса пушкиногорского императорского интерната для детей-сирот держала в руках фонарь. Слева и справа ночную мглу резали лучи света. Слышались голоса других преподавателей.
– Где Большакова, Миронов и Маздай, Артемьев? – не унималась Крокодильша Павловна. – Они с тобой?
Я сунул трясущиеся руки в карманы, чтобы спрятать сверкающие на кончиках пальцев искры. Как же не вовремя она сюда припёрлась! Вот совсем не вовремя! Избыток энергии требовал выхода!
Устраивать световое шоу и сливать лишнее в воздух нельзя: афишировать свои особенные таланты пока не стоит. Аккумуляции силы портала учат на более высоких рангах, а для людей я Илюша Артемьев. Сирота, который только что получил дар, а значит и не умеет перехватывать освобождённые потоки энергии.
– Ты язык проглотил, Артемьев?! – директриса подошла и подняла руку, чтобы отвесить мне подзатыльник.
Вот этого владыка преисподней и убийца Пожирателя Звёзд стерпеть никак не мог. Но стерпел! Однако во взгляде что-то такое промелькнуло, отчего Крокодильша моментально забыла о своих злобных намерениях и отступила. Энергия тем временем сама сорвалась сквозь пальцы в карман, и в последний миг удалось перенаправить поток в другое пространство. Опаньки. Ладоням стало холодно от дыры между реальностями. Такое-то и специально не сделаешь! Ничего себе стартовал, Илюша.
– Илья! – закричал кто-то. Из темноты с фонарём ко мне бежал подросток. Иван. Или Пётр? Или всё же Иван? Проклятье, не помню. Память тела возвращалась очень неторопливо. – Слава Христу, живой. Я всех поднял, Илья. Я всех поднял! Что случилось с Зоной? Это Большакова?
– Поднял? – не понял я. Директриса обошла меня по большой дуге. Луч её фонаря скользил по стенам, но взгляд Крокодильши то и дело возвращался ко мне.
– Да, поднял! Услышал, что девочки говорили, что Большакова хочет закрыть разлом и для этого ей нужна душа. И ты уже ушёл. Я сразу понял и к…
– Вань, я…
– Илья, я Семён… – остановился как вкопанный паренек. Вихрастый, тощий, глаза огромные и очень обиженные теперь.
– Прости, Сёма, я сильно потерялся. Сам видишь, – я развёл руками. – Голова как не своя.
– Это Большакова, да? – он понизил голос, но продолжил тараторить. – Кого она пихнула в портал вместо тебя? Маздая? Миронова? Где они?
Я не ответил. По разбитой дороге с включёнными бело-золотыми проблесковыми маячками ехал автомобиль. Отблески света выдирали из темноты облетевшие из-за серой зоны деревья. Как же красиво! Я столько лет не видел красок! Просто вид завораживает. Да ещё и запахи. Этот мир пах! Столько ароматов. Потрясающе! И плевать что на этой машине ехали люди, способные очень быстро испортить мою реинкарнацию. Специалисты по одарённым и борцы со всем потусторонним.
– Илья?!
Я распрямился, не отводя взгляда от приближающейся машины. События развивались слишком быстро, конечно. Не ожидал я, что так скоро встречусь с Первой Церковью. Неприятностей это сулить не могло: я надёжно закрыт и на моей стороне юный возраст. Да и после забот по ту сторону реальности здесь любая проблема воспринималось как весёлая, расслабляющая игра, право.
Однако ко мне приближались самые грозные враги по эту сторону пространства, и это нельзя сбрасывать со счетов. Разрыв между реальностями в кармане им совершенно точно не понравится.

Глава 2
По освобождённой ночной деревушке метались огни фонарей. Весь педагогический состав да старшеклассники прочёсывали территорию в поисках пропавших учеников. Шансов отыскать ребят у них нет однако говорить им об этом я, конечно, не буду.
Меня как-то отодвинули в сторонку, подальше от всеобщей суеты и записав в жертвы. Я не возражал против такого развития событий: мне было чем заняться. Семён устроился рядом и тараторил без остановки. Один из учителей закутал меня в тёплый и пахнущий малиной плед, и, пользуясь этим уютным укрытием, я старательно и торопливо зашивал разрыв между реальностями, который проделал в своём кармане.
Патруль Первой Церкви ненадолго застрял на бывшей границе Зоны, а затем въехал прямо в деревню. Двери белой машины «Москвич БМ40» раскрылись двумя хищными крыльями. Кресты на крыльях и капоте светились золотом. Наплевав на закрытие карманного разрыва, я просто затянул его энергетической молнией и замаскировал простым заклинанием. Благо сил ещё хватало. Потом разберусь что с этим делать. Свидетелей слишком много, а из этой истории нужно уйти по-тихому.
Сердце чуть успокоилось, в ушах не колотил более переизбыток мощи. Смешной, конечно, излишек для меня прошлого, но это юное тело к такому пока не приучено. Для него это прямо очень серьёзное потрясение. Надо тренироваться, чтобы перестать себя презирать. Много тренироваться. Очень много.
Патрульных Первой Церкви было лишь двое. Один простой инок, а вот второй диакон, и судя по чёрным наплечникам брони – из жёсткой ветви. Значит иеродиакон, так у них вроде бы заведено в табеле о рангах. Старший священник огляделся и безошибочно двинулся прямо ко мне. Правый глаз бойца Церкви горел красным. Имплант-сканер и скорее всего с прямым подключением к базам данных.
– Иеродиакон Агапий Тверской, – представился он. – Прошу предъявить лицензию на демоноборческие работы.
Его напарник бродил по улице со сканером, считывая энергетическую сигнатуру. Семён как-то незаметно растворился в ночи, оставив меня одного.
– Лицензию? – переспросил я. – Какую лицензию?
– Дар, как я понимаю, не зарегистрирован? – хищно улыбнулся Агапий.
Ему что, чморить больше некого? Я улыбнулся в ответ, старательно сдерживаясь от желания стереть ухмылку с лица иеродиакона грубым и честным насилием. Не надо, Илья. Пока не надо. Тебе семнадцать лет, ты юный и непутёвый мальчишка, а это представители власти. Давай придерживаться этой легенды, ладно?
– Простите, я ничего не понимаю, что вы… – изобразил я максимальную растерянность.
– Доброй ночи, ваше преподобие! – рядом оказалась одна из учительниц нашего приюта. Молодая, попавшая по распределению сразу из псковского педагогического института. Высокая, стройная, с большими красивыми карими глазами и шикарной фигурой. По-моему, в неё были влюблены все ребята из старших классов. – Меня зовут Елизавета Весельникова, я преподаватель Ильи. Могу ли я вам помочь?
Иеродиакон был из чёрных, монашествующих, поэтому на красавицу взглянул равнодушно.
– Агапий Тверской. Раз вы учитель, то потрудитесь объяснить, почему ваш одарённый не зарегистрирован?
– Кто одарённый?! Илюша одарённый? – ахнула Елизавета. Посмотрела на меня уже с интересом. – Не может того быть.
– Я сам в недоумении, Лизавета Андреевна, – да, вроде бы Андреевна, – Вот никак не рассчитывал что вечер так закончится.
– Как ты закрыл портал, парень? – иеродиакон хмыкнул. – Ладно дар прорезался, но тут матёрые поисковики пасовали, а ты сходу источник вычислил.
– Я знал, что надо копать и копал, – пожал плечами я. Пусть думают, что умею потоки улавливать, не говорить же им про призрачную деву, вместе со мною убившую Голодного Бога? – А там демон. Я его камнем и того… Тюкнул.
– Демона? Камнем? – удивился Агапий.
– Чем нашёл, – спокойно ответил я.
– Силён, – с тенью уважения произнёс он.
К нам подошёл инок с планшетом.
– Да, ваше преподобие, совершенно точно сигнатура не зарегистрированная, – сказал он. – Этот, да?
Младший патрульный кивнул на меня. Иеродиакон кивнул.
– Оформляем? – равнодушно спросил молодой. – Женщину тоже? Или кто тут старший?
– Вы в своём уме? – ахнула Елизавета. – Что вы такое говорите…
– Девушка, вы знаете что бывает за сокрытие одарённых от государства и церкви? – вперил в неё суровый взор Агапий.
Учительница побледнела и отступила от священника. Бедняжка Елизавета, церковники пробили её моральную защиту вообще не утруждаясь. А всё потому что надо знать свои права. Когда ты их знаешь, то подобные выверты отбиваешь в один момент. Так что надо вмешиваться, пока девушку совсем не запугали.
– Вы не имеете права задерживать ни меня ни Елизавету Андреевну, господа, – сказал я. – Срок самостоятельной регистрации дара двое суток с момента его открытия. Выходя за территорию интерната каждый ученик или работник обязан проходить сканер. Я его проходил прежде чем идти сюда. Результат был отрицательный.... Журналы посещений можете запросить у администраторов.
– Малыш, с тобой никто не разговаривает, – фыркнул инок, но Агапий глянул на коллегу с лёгким осуждением.
– Грубо. Эта жестокая психологическая травма вряд ли останется со мною до конца моих дней, а вот на вашей карме отзовётся точно, – не удержался я.
– Язык прибери, а? – инок побагровел.
Я представил, как выдираю у него ноги. Как у комарика. Одну за другой. Мечтательно улыбнулся, но сдержал очередную колкость. Хватит их задирать. Вместо этого демонстративно изобразил как застёгиваю молнию на губах и выбрасываю ключик за спину. Инок аж задохнулся от возмущения, но его остановил начальник.
– Отставить, Сергеев, – подал голос иеродиакон, обратился ко мне. – Смотрю, ты подкованный, парень-убивший-демона-камнем. Молодец.
– Хорошо учился. Вроде бы… Да, Елизавета Андреевна?
Та изумлённо покачала головой.
– Учись, парень, учись. Тебе полезно. Приношу извинения за поведение инока Сергеева, – Агапий обернулся к иноку, указал ему на машину. Повернулся к учительнице:
– Простите за беспокойство, всего хорошего. Не забудьте про регистрацию, пожалуйста.
Он отсалютовал нам и зашагал к патрульному автомобилю.
– Ничего себе! – прошептал оказавшийся рядом Семён. Талантлив, чертяка. Быстро ретируется и незаметно появляется. – Илья, ты бессмертный? Это же Первая Церковь!
– Как ты себя чувствуешь, Артемьев? – немного потеряно спросила Елизавета. Заправила прядь за ухо, не сводя с меня изумлённого взгляда. – Голова кружится? Может быть нам стоит позвонить Павлу Леонидовичу? Он тебя осмотрит. Открытие дара это всегда не просто. Я читала.
– Всё прекрасно, Лизавета Андреевна. Лучше всех.
Она уже почти ушла, как замерла, на миг. Обернулась через плечо.
– Спасибо, Артемьев. Признаюсь, они меня напугали.
Во взгляде её на миг проступил интерес чуточку больший, чем интерес учительницы к ученику. А затем, словно испугавшись этого, девушка поспешила прочь, чуть ли не переходя на бег. Повисла недолгая тишина.
– Ничего себе! – повторил Семён. – Ты видел как она на тебя смотрела! Илья! С ума сойти, ты закрыл портал? Камнем убил демона?! Настоящего демона?
Я проводил учительницу взглядом, испытывая необычное волнение. Это у нас что, гормоны? Чёрт, с этим что-то надо будет делать.
– Если это ты закрыл портал… То где тогда Большакова?! – не унимался приятель.
– Вот ты заладил, Сёма, – поморщился я. – Вот вообще всё равно где сейчас Большакова. Не интересно.
Из деревни, освободившейся от Зоны, доносились оклики учителей. Поиски пропавшей троицы шли вовсю. Удачи им в этом, конечно же, а мне пора. Тем более, что никто не держит и Первая Церковь уже была. По всем правила свободен. Я ж вроде как пострадавший для всех.
Поэтому я потопал в сторону интерната, удивляясь тому, как легко восстанавливается память. Будто бы не было за моей спиной стольких лет. Будто бы и правда ещё утром здесь ходил, а не готовился к приходу Пожирателя.
Чёрт, да мне кажется, что убийство Голодного Бога случилось много лет назад, а не только что. Ничего себе шутки сознания!
Добравшись до своей комнаты, пропахшей сыростью, я упал на скрипучую кровать. Накрылся тяжёлым одеялом и посмотрел в потолок. До сих пор не верится что получилось вернуться назад. И какое всё яркое, пахнущее. Такое классное! Несколько минут я лежал на спине с улыбкой триумфа. Смог, справился. Серый мир в прошлом!
Теперь дело за малым. Вычистить все зоны на планете и тем вычеркнуть Землю из списка готовых завтраков для Пожирателя. Задача непростая, но выполнимая. И для того чтобы это сделать, мне нужно не валяться под одеялком, а работать. Восстановить былую мощь, для начала. Когда знаешь как это сделать, то во-второй раз всегда проще. Так что, Илья, поехали!
Выдохнув, я сел. Большой путь начинается с первого шага. Я прикрыл глаза, входя в транс. Мысли метались, гормоны плескались, руки тряслись, но я медленно дышал, раскачивая потоки внутри себя и вводя их в гармоничные колебания. Наконец наступил покой и вокруг проступили энергетические каналы, пронизывающие реальность. Тоже красочные, надо сказать. Но тоненькие, хлипкие совсем. Фу, мерзость.
Мда, пока контур не окрепнет – будет сложно. Но зато потом старания и воля окупятся. Этот урок я усвоил хорошо. Там, по ту сторону реальности, если ты не работаешь над собой – ты труп. Мне повезло и у меня был хороший учитель, который сделал из меня того, кем я стал. Странствующий демон-дуэлянт посвятивший свою жизнь дракам ради развлечений. Не знаю, разглядел ли во мне что-то особенное много лет назад, или скука одолела, но потерявший душу мальчишка растопил чёрное сердце поединщика.
Его звали Грайбай Белый. Жил в бою и погиб на дуэли.
Из транса я выпал когда за окном уже начинало рассветать. Слабость была такой, что я просто плюхнулся на кровать и тут же уснул.
***
– Лизавета Андреевна, – улыбнулся я садясь в машину. В салоне пахло духами. Прическа, хороший наряд. Косметика. Ого-го, Елизавета, вы решили завоевать сердца всех служителей Первой Церкви? – А как же занятия?
– Занятия никуда не денутся, Артемьев, – скосила она на меня взгляд, не снимая руки с руля. Какие красивые у неё пальцы. – Отпустить тебя в Пушкиногорский Приход одного мы не можем. Остальные преподаватели заняты, так что не надумывай себе ничего.
– Хорошо, Лизавета Андреевна, не буду. Я и не надумывал ничего. А что я должен был надумать? Вы мне подскажите, а то я от вашей красоты очень плохо соображаю. Прекрасно выглядите!
Её губы тронула улыбка. Ровно на миг, а затем учительница будто бы опомнилась и дала себе мысленную пощёчину. Ну да, мне семнадцать, я прыщавый юнец с гормонами, и она рядом со мною просто светская львица. Снисхождение вполне себе объяснимо. Оно скоро растает, я уверен, но пока пусть всё идёт так, как идёт.
Машина тронулась с места, и я поймал себя на мысли что очень хочу выпить хорошего чая. Сколько лет прошло с того момента, как я пил его в последний раз? В сером мире еда и напитки имели совсем другой вкус. Иногда я выходил из сопряжения на свободные от серых зон земли, чтобы испить именно чая. Настоящего, правильного. Но сейчас почему-то никак не мог вспомнить крайний раз. Только вкус жасмина. А вот когда это было-то?!
И ещё, после стольких грёз о чае, сегодня утром в столовой я был уничтожен бурдой из эмалированной кастрюли. Да, эта жижа была гораздо вкуснее любого напитка в серых зонах, но зваться могла как угодно, кроме гордого "чай"! Надеюсь, в городе найдётся что-то удобоваримое!
Даже слюнки потекли, право!
Машина выехала за высокие кованые ворота, которые медленно закрылись за нами, оставляя огороженный стеной приют. Кирпичная кладка почти полностью была покрыта плющом и девичьим виноградом. Угрюмые корпуса с зарешеченными окнами уменьшались в зеркале заднего вида.
– Я всегда знала, Артемьев, что ты пойдёшь дальше других, – прервала молчание девушка. – Было в тебе что-то такое. Но теперь… Теперь я вижу что-то ещё… Что-то большее.
Она бросила на меня заинтересованный взгляд. Да, Елизавета Андреевна. У каждого одарённого есть "что-то большее". Харизма называется. Будь ты хоть трижды урод, а если в тебе кровь одарённого то простолюдину покажешься симпатичным. Этим, надо отметить, многие пользуются. Мои гормоны прямо таки молили, чтобы и я воспользовался. Но кто царь в этом теле: я или они?
Вроде я.
– Надо же. Одарённый, – она покачала головой. – Перед тобой могут открыться разные двери, Артемьев.
– Можете называть меня Илья? – попросил я.
– Хорошо, Илья.
– Или Илюша?
Пауза. Интонация чуть изменилась. Появились нотки напряжения.
– Нет, Илья.
– Я должен был попытаться, – улыбнулся я. – Простите, Елизавета Андреевна. Это выше меня.
Она чуть нахмурилась, но промолчала. Мы проехали аллею и вывернули на дорогу к шоссе, как вдруг ветровое стекло треснуло, а мне в лоб ударила пуля, разбившись о наложенный защитный барьер. Голова дёрнулась назад, ударилась об опорную подушку, и я нырнул под защиту торпеды, перехватывая руль у Елизаветы одной рукой и утягивая её на себя второй, чтобы девочку не подстрелили. Вряд ли она плетёт себе охранную ауру утром, как я, сразу после пробуждения, верно?
– Тормози! – спокойно, но чётко сказал я ей. Девушка, в первый момент окаменевшая от шока, послушно вдавила педаль в пол.
Машину резко развернуло, осыпалось осколками ещё одно окно. Пуля хрустнула, пробив металл автомобиля. Да всё уже, стрелок, всё. Ты всех убил, успокойся. Я нащупал пальцами замок двери, открыл его и распахнул водительскую дверь:
– В канаву быстро, – подтолкнул учительницу.
Девушка явно потерялась, но команду выполнила. Я вывернулся из салона ужом, и уже вскоре мы сидели под прикрытием зарослей. Елизавета старательно пыталась закрыть бёдра короткой юбкой. Нашла о чём думать.
– Илья… Что это… Как это. Ты… Вы… Боже мой, я не знаю что делать.
Я прижал палец к губам, призывая молчать и она будто бы обрадовалась просьбе. Умница. Так, откуда стреляли догадаться несложно. Дорога шла к круговому перекрёстку, окружённому кольцом дубов. Метров триста-четыреста.
– Елизавета, прошу, послушайте меня, – я коснулся её щеки, привлекая внимание. Девушка торопливо закивала. – У вас есть телефон?
Ещё один кивок. Хорошо, теперь ей есть за что цепляться и это удержит от паники.
– Вызывайте полицию. И пожалуйста, возвращайтесь в приют. Вот так вот, по канаве. На дорогу не выходите.
– Артемьев… Илья… А ты?
– Всё будет хорошо, просто сделайте как я прошу, ладно? – она непонимающе нахмурилась.
– Илья, а ты?
– У меня неотложное дело, – сказал я. – Надо поговорить кое с кем, обкашлять ситуацию.
– Что сделать?! Илья. Я твой преподаватель и я не оставлю… – так, она, видимо, приходит в себя. Это и хорошо и раздражает одновременно.
– Выполняйте, – я скользнул прочь по канаве, в ту сторону, где нас поджидал стрелок. Стрельбы больше нет, а значит снайпер либо ушёл, либо идёт добивать.
– Илья… – зашипела вслед учительница, но я лишь отсалютовал, не глядя, и растворился в зелени.

Метров через сто я затаился и прислушался. Сквозь стрекот цикад и далёкое мерное кваканье лягушек из ближайшего пруда шаги неудавшегося убийцы не различил бы только глухой. Он шёл как-то очень уж уверенно, прямо по дороге. Расслабленный провинциальный охотник на людей. Дурак.
Дождавшись, пока он пройдёт достаточно, для того чтобы оказаться между мною и машиной, я осторожно выбрался на дорогу. Огляделся. Вдруг стрелок не один? Эх, были у меня в загашнике хорошие заклинания, но пока тело к ним не готово. Вон, я вчера от обычного входа в транс вымотался.
Мужчина в зелёном костюме неторопливо шёл к нашей машине, непринуждённо положив винтовку на плечо. Точно дилетант. Причём уверенный в себе дилетант. Как только дожил до своих лет? Нет, стрелять он умеет. В двигающуюся цель засадил чётко. Будь на моём месте человек без брони – то заката бы уже не увидел. Но он ведь бил в одарённого. Должен был понимать!
Или посчитал что новоиспечённый дворянин пока не умеет создавать защитные доспехи? Тогда зря. Недооценил противника и всё, теперь ответит.
Я обновил защитный купол и влил в правую руку достаточно силы для того, чтобы вырубить охотника. А затем тихонько поспешил за убийцей, сокращая расстояние между нами. Погребу без почестей мерзавца. Но сначала задам парочку вопросов.
Охотник вдруг остановился, вскинул винтовку. Это что… Ах ты… Лизавета Андреевна, ну вашу же бабушку!
Моя преподавательница поспешно выбралась из канавы и, выставив перед собою телефон, громко крикнула:
– Я вызвала полицию! Они будут уже через две минуты! И вы в сети! В прямой трансляции!
Я бросился вперёд, замахиваясь напитанной силою рукой. Ну куда ты полезла-то, блогерша?! Какая трансляция?! Хочешь заснять последние секунды жизни ради пары "мне нравится"?! Палец стрелка лёг на спусковой крючок, и я метнул всю энергию, что у меня была в ладони – в затылок мерзавцу. Слабость навалилась так резко, будто бы на плечи приземлился слон-парашютист. Колени подогнулись и я чуть не упал. Скромнее надо быть с заклинаниями, Илья… Я встал, упершись руками в колени и исподлобья глядя на то, как безголовое тело стрелка ещё балансирует на ногах. Винтовка грохнулась на асфальт первой. Затем повалился её хозяин.
Елизавета закричала от ужаса, закрыла себе рот и села на шоссе, будто бы я только что как минимум раздавил щенка катком. Это девушке придётся пережить. А если забудет, то пусть пересмотрит своё видео. Оно теперь точно по всей сети расползётся.
Я доковылял до стрелка, тяжело присел. С трудом повернул мертвеца на спину. Обернулся на учительницу. Моё негодование пробилось даже сквозь бурю бушующих гормонов. Красивая, очаровательная, но… Вот зачем надо было вылезать?
Не слушая причитаний учительницы, я обыскал тело наёмника. Чисто. Вообще никакой зацепки. Пусть и дилетант, а ничего лишнего с собой на дело не взял. Если только…
Я обернулся, глядя на кольцо дубов. Там его лёжка была, точно. Значит там и информацию можно найти. Я встал и побрёл в ту сторону, едва переставляя ноги. Да уж, не тот ты Илюша, каким всегда был. Фу таким быть!
Какого лешего в первый день новой жизни мне попытались вышибить мозги?
Дойти до дубов мне не удалось. Два полицейских автомобиля с завываниями вылетели на нашу дорогу, один с визгом шин остановился неподалёку от меня, и двери распахнулись.
– Оружие на землю! Оружие на землю! – заорал один из полицейских, молодой, со смешными усиками. Я недоуменно рассмотрел свои пустые руки, показал их служивым. Какое оружие?!
– Лицом вниз! – не унимался он.
Второй автомобиль остановился у Елизаветы, служитель закона выскочил наружу и бросился к сидящей на обочине учительница.
Я очень медленно опустился на колени, даже чуточку радуясь, что никуда идти не надо. Потом разберусь. Сейчас и правда надо отдохнуть. Но что за дела? Это ведь он именно нас ждал. Знал как поедем, где поедем. Получается, что знал уже ночью, как выбрал точку и подготовился. Хотя дорога из приюта к трассе одна, задача в целом несложная.
Кто навёл на меня убийцу? Церковь? Или кто-то из интерната?
– Чего встал, лицом вниз! – заорал молодой полицейский.
Я послушно лёг на тёплый асфальт. Как хорошо лежать, кстати…
– Руки на виду!
Рация протрещала что-то невнятное. Ну, для непривычного уха. Потому что напарник молодчика явно всё разобрал и сдавленно одёрнул товарища:
– Сережа, он того… пострадавший, оказывается.
– А? – стушевался молодой. – Серьёзно?!
– Эй, парень, ошибка вышла. Поднимайся!
Я не пошевелился. У меня было о чём подумать, а лежалось так вообще замечательно. Нет, я привык жить в реальности, где прилететь может из любого угла. Потому как мотивов давал предостаточно. Но здесь-то мой путь меньше суток. Ничего сделать не успел и уже столкнулся с наёмным убийцей.
– Эй, парень, ты чего? Поднимайся.
Более адекватный полицейский встал совсем рядом со мною. Я видел его начищенные ботинки, попавшие в поле зрения.
– Парень? – тихонько позвал патрульный.
Сдал меня кто-то из интерната, это точно. Первоцерковники простые мужики на работе, отработавшие смену. Маховик с наёмниками они закрутить бы не смогли, да и зачем им это?
Ведь для такой операции надо и человека найти и объяснить ему: что, куда, зачем. Цель назначить. Скоординировать. Чёрт, этот механизм был запущен давно и кто-то просто нажал на кнопку пуск. Кто?
Я принял протянутую ладонь патрульного и поднялся на ноги. Голова кружилась. Ох, как же меня вымотал такой простенький дистанционный удар. Как же стыдно перед собою прежним.
– Спасибо, – сказал я полицейскому и зашагал в сторону Елизаветы Андреевны.

Глава 3
– Смотрю, Артемьев, денёк у тебя задался что надо, – полицейский урядник смотрел с наглым и хитрым прищуром, едва умещаясь в роскошном кожаном кресле. Неплохой у него тут кабинетик, удобный. И покидает он его, судя по массе, нечасто.
На виске у заплывшего жиром урядника мигал зелёный огонёк. Тоже, значит, имплантированный человечек. Наверное, минимальный набор по доступу в сеть и к базам данных. Без сканеров и прочих улучшений. Это всё-таки провинция.
Хотя кто знает, что им в голову начальство вживляет. Может он сейчас в меня из пупка целится.
– Невероятно увлекательный. И мне хотелось бы завершить его как можно скорее. Мне надо в Пушкиногорский Приход на регистрацию, а…
– Ну, торопиться не стоит, Артемьев, – покачал головой урядник. – Не надо тебе уже торопиться. Ты уже всё успел. Убийство, закрытие зоны без лицензии. А ещё… Где твои друзья, Артемьев? Городовые роют землю вокруг твоего интерната и следов несчастных сироток как-то не очень много…
– Откуда мне знать, Посвистов? – фамилия урядника была написана на табличке на столе. Табличка сверкала, нарядная такая. Протирает, наверняка.
– Господин Посвистов, Артемьев.
– Господин Артемьев, Посвистов, – расслабленно отмахнулся я.
Он скрипнул зубами, коснулся воротника, ставшего вдруг тесным, но справился с собой. Вернулся в ядовитую елейность:
– Но даже те следы, что мои люди обнаружили – довольно громкоговорящие. Например, оккультные символы на месте обозначенном как возможное расположение портала, – урядник прищурился, толстые губы чуть побледнели от недовольства. – Штатный чародей уверяет, что это часть ритуала по поглощению души.
В мире за пределами этого такое зовется выдергиванием эссенции. И, как я уже говорил, является признаком слабости. Попыткой простых людей прикоснуться к возможностям одарённых. Возможно, ритуал моих одноклассников мог бы даже пройти с успехом, чего, слава всему хорошему, не случилось. И тогда бы сила одной души какое-то время могла бы быть использована тем, кто этот ритуал проводил. Но ничего серьезного с такой энергией не сделаешь. А если даже получится, то вероятнее всего придется потом проходить проверку на ведьма-не ведьма. Когда камень к шее привязывают и кидают в реку. Выплывет – значит можно карать как ведьму. Не выплывает – судебная ошибка и компенсация семье пострадавшей. Метод безошибочный. И единственно доступный, потому как сканеры сигнатур и возмущений дара не уловят одну чуждую душу. Точность приборов не та.
– Также мы нашли следы крови, – продолжил урядник. – Не вашей.
Наступила пауза. Он смотрел на меня победителем, я глядел на него внимательно, всем видом ожидая продолжения.
– И? – не выдержал я. – Кто-то шёл и пролил немного?
– Оставьте свои шутовские повадки, – урядник постучал указательным пальцем по столешнице, будто призывая к вниманию. – Речь идёт о серьёзных обвинениях. Вы можете отправиться на урановые рудники как минимум. А быть может и… петля, господин Артемьев.
– Так… – поднял я руку, останавливая полицейского, – так… Пулю в себя сегодня тоже я выпустил?
– Кстати, убийство человека с применением дара без регистрации оного тоже преступление.
– Самозащита!
– Убийство! – противно ухмыльнулся он.
В дверь постучали.
– Я занят, – рявкнул в ответ урядник.
– Ваше благородие, тут эта… К вама… – послышался глухой голос.
Дверь тут же распахнулась, пропуская наружу сухопарого седовласого мужчину в деловом костюме. Лицо высушенное, нос крючком, а из-под густых белых бровей смотрят хитрые и умные глаза. За порогом остался городовой с вытянутой физиономией. Увидев взгляд начальника, нерадивый страж торопливо закрыл дверь.
– Вы… – тестом в кадке начал приподниматься из кресла урядник.
– Вольтке Исаак Моисеевич – адвокат, – представился гость. – Я представляю интересы Ильи Александровича Артемьева.
Он моментально оказался у стола урядника, уверенно положил перед полицейским свою визитку, а затем и пару бумаг.
– Прошу расписаться о задержании несовершеннолетнего и препятствии в регистрации одарённого.
– Опять вы… – Посвистов аж позеленел глядя на адвоката.
– Волею государя нашего обязан нести службу по первому зову права, – вежливо поклонился Вольтке. – Ваша подпись.
– Он не задержан, – урядник дёрнулся так, будто ему на стол змею бросили.
– В таком случае мы можем идти! Спасибо за сотрудничество, господин Посвистов. Всего хорошего. Господин Артемьев, прошу.
Я поднялся, посмотрев на бело-зелёного урядника с усмешкой победителя.

– Спасибо, – сказал я спасителю, когда оказался на улице. От участка к парковке вела каменная улица, а на стоянке застыл представительский автомобиль «Стремительный».
– О, не стоит благодарностей, молодой человек. Благодарите Елизавету Весельникову. Вы готовы незамедлительно отправиться в Приход для регистрации? Я бы настойчиво рекомендовал вам завершить эту ступень как можно скорее. В вашей ситуации это может немного упростить дело по вашей защите.
– Защите?! – это, конечно, новость. Даже две. Елизавета Андреевна лихо реабилитировалась за то представление во время покушения. Боюсь что иначе мне пришлось бы покидать полицейский участок по трупам.
– Я приложу все усилия, чтобы не пускать ситуацию в плохое русло, но мы должны быть готовы. Инцидент на дороге и сложившееся положение дел в закрытии носовской зоны особых забот нам не доставят. А вот пропажа ваших одноклассников произошла очень некстати.
– Я…
– Конечно вы не при чём, – закивал Исаак Моисеевич. – Несомненно.
Водитель «Стремительного» открыл перед адвокатом заднюю дверь.
– Прошу, молодой человек, – пригласил меня Вольтке. Я забрался в приятно пахнущий салон, протиснулся в середину. Следом сел адвокат. Положил на колени кожаный чёрный кейс.
– Антоша, давай к поповскому приходу, – приказал адвокат. – Илья Александрович, в другой момент я бы даже не подумал беспокоиться о том, какая ситуация сложилась вокруг вас. Люди пропадают. Переезжают. Бегут. Случается разное, знаете ли. Но по моей информации на месте преступления найдена кровь господина Красавина, и недвусмысленные следы волочения тела. И здесь закрытие портала может оказаться не героическим поступком, а попыткой избавиться от улик. Прискорбно, но увы.
Вот ведь… Это же сколько людей мне придётся завалить, чтобы выбраться из сложившейся ситуации? Да, Илюшенька, привык решать вопросы смертью оппонента – встречай российскую цивилизацию. Это тебе не вотчины Князей Падали да Тёмных Лордов. Здесь прикончив одного ущербного и нарушив закон – будешь вынужден бороться со всей машиной. Проблемы будут расти в геометрической прогрессии. Как-то это всё нужно прекратить и быстро. Пока я не готов принимать такие вызовы. Вон, паршивое метание энергии меня чуть не вырубило.
– Уверен, Исаак Моисеевич, вы знаете, что мы должны предпринять.
Стекло между нами и водителем поползло наверх. Старик блаженно улыбался мыслям, дожидаясь, пока оно не отрежет нашу половину салона. И как только это случилось Вольтке проговорил:
– Несомненно, Илья Александрович, я знаю. Сложившуюся ситуацию бы упростили некоторые финансовые вливания. Разумеется, они не погасят вашу обязанность явиться в Приход Первой Церкви, ибо здесь я бессилен. Однако ретивость господина урядника смогли бы нивелировать полностью.
Ах, нивелировать. А не является ли это всё частью большого шоу, господин Вольтке? Не работаете ли вы и полицейский урядник вместе? Один добрый, второй злой и оба хотят денег.
– Я несколько ограничен в финансах. Если помните, то я интернатский, – уклончиво ответил я.
– Я сам выходец из детского дома, Илья Александрович. Так что прекрасно понимаю ваши осложнения. Поэтому готов предоставить вам необходимую сумму. В виде исключения под небольшой процент, так как Лизонька хороший друг моей дочери, – адвокат улыбнулся белоснежными зубами. А вы, батенька, хищник, как я погляжу. – Ну и как соратнику по тяжёлому детству. Как видите, интернат это не приговор и можно многого добиться. Тем более что вы обладаете даром, а значит и горизонты ваши могут быть шире.
Что-то он знает. Не просто так такое предложение озвучил.
– О какой сумме идёт речь?
– Двадцать тысяч рублей, Илья Александрович. Вы же понимаете – расследуется убийство. Тройное убийство.
– Это большие деньги. По-моему, такая машина стоит дешевле, – я похлопал ладонью по сидению.
– Отнюдь. Я отдал за неё пятьдесят тысяч. И я бы рекомендовал вам поспешить с решением.
Он открыл кейс, вытащил оттуда ещё бумагу. У него походу там набор на все случаи жизни.
– Что это?
– Долговая расписка. Здесь график выплат. Вам прочитать всё что написано мелким шрифтом?
– И где я возьму деньги, Исаак Моисеевич, чтобы вернуть их вам? – я внимательно прочитал текст договора. Да уж. Только вернулся и уже в кредитной кабале. Как это всё непривычно и интересно. Неужели люди так всю жизнь живут?
– О, уверен такой человек как вы как-нибудь разберётся с подобными затруднениями, – адвокат улыбнулся во все три ряда зубов. Фигурально выражаясь, разумеется
Вольтке вложил мне в ладонь ручку. Проклятье. Даже сумма была внесена в текст расписки. Вот ведь хитрован. Что же ты задумал, Исаак Моисеевич? Что ты такое знаешь?
– Я уверен, что в администрации уезда вам будет выплачена награда за закрытие зоны, конечно же, она будет скорее символического размера, однако… Капля за каплей, молодой человек, капля за каплей… И, знаете ли, океан!
Ежемесячный платёж, пени, условия, обязательства. Какая скукота. Нет, к такому преисподняя меня не готовила.
– Знаете, Исаак Моисеевич, если бы я был виновен, то, несомненно, воспользовался бы такой волшебной палочкой. Однако воздержусь.
Старичок сокрушённо вздохнул:
– Вы не облегчаете мне задачу, юноша. Совсем не облегчаете.
– Давайте использовать законные методы? Насколько я понимаю, что в убийстве меня всё равно обвинить не смогут, пока не найдены тела. А они ведь не найдены?
Конечно, не найдены, портал закрыт, а если бы и был открыт – кто бы в него полез проверять. Техника в зонах не работает, а душу ради такого никто терять не захочет.
Адвокат не изменившись лицом сложил документ обратно в кейс:
– Следующее предложение будет не таким выгодным, Илья Александрович.
– Надеюсь, до него не дойдёт и вы выполните свою работу с блеском, – улыбнулся я ему в ответ. Надо будет расспрашивать у Лизы о старике.
– Приложу все свои усилия, Илья Александрович, – он коснулся ладонью своей груди. – Обещаю вам.
Мне в руки легла визитка.
– Звоните в любой момент, Илья Александрович.
Машина остановилась. Противоположная дверь распахнулась. Водитель почтительно склонил голову, ожидая пока я выйду. Тоже с имплантом на виске.
– Всего хорошего, Илья Александрович. На территории Первой Церкви вам ничто не угрожает, и если вам потребуется сопровождение на обратной дороге – звоните. Я пришлю Антошу, – сказал вдогонку Вольтке.
«Стремительный» мягко тронулся с места. По-моему, меня сейчас просто разводили. Как дикаря с северных пределов на османском рынке. Я посмотрел на визитку в руках. Телефон. Мне в принципе нужен телефон.
Да, ёжики в тумане, я с ума сойду перечислять, что мне нужно! Так, отставить. Идём по порядку. Сначала – регистрация. Приход Первой Церкви располагался в храме на холме. Купола возвышались над берёзами и сверкали на солнце золотом. К святилищу вела мраморная лестница, у подножья которой застыло двое иноков в парадном облачении. Тяжелые и бессмысленные латы, как у средневековых рыцарей. В руках позолоченные бердыши. Один стрелок снимает такую охрану за пару секунд. Впрочем, в задачу дежурных иноков защита Прихода наверняка не входила. Они тут для торговли лицами.

Начало регистрации было многообещающим. Я прошёл в огромный кабинет с окнами-витражами да красочными фресками на потолке, внутри меня встретил диакон из белого духовенства. Он радушно приветствовал меня, и оживился, узнав что я явился зарегистрировать свой дар, но затем всё пошло по бороде. Отрекомендовавшись как ученик сиротского приюта, я мигом вылетел из мира благородных баронов да графов в обыденную реальность. Священнослужитель моментально поскучнел.
К регистрации он подошёл с видом будто бы всю жизнь проработал в бухгалтерии и тут его пустили в современную компьютерную игру, которую надо пройти. Нацепив очки, он подолгу вчитывался в текст инструкции, а потом щепетильно её повторял. Задал ряд вопросов. Аккуратно вбил ответы. Изучил следующий этап.
Я откровенно заскучал. Несколько раз диакон выходил из кабинета. Сначала притащил сканер энергетических сигнатур. Потом удлинитель, потому что сканер не дотягивался до розетки. Потом долгое время возился с настройками, постоянно осеняя себя крёстным знамением и каясь. Затем ушёл за бланком анкеты. Вернулся. Понял что эти анкеты на регистрацию демоноборца, ушёл снова.
Я просто чувствовал, как сквозь пальцы утекает моя жизнь. Бессмысленно и бесперспективно. Но молчал. Пока хватит трупов. Мне бы со старыми покойниками разобраться.
После сканера наступил момент биометрии. Диакон снова ушёл. Затем методично собрал отпечатки пальцев, снимок роговицы и изъял волос с головы. Последний запаковал в контейнер, для чего тоже покинул кабинет, минут на пять.
А после этого сел за компьютер и монотонно забарабанил пальцами по клавиатуре, периодически глядя на экран сквозь очки, и почему-то приоткрывая рот, будто бы так легче усваивать информацию. Причем с каждым новым пунктом инструкции держался диакон всё хуже и хуже. Если начало нашего общения было преисполнено радушием и готовностью помочь, то под конец он едва ли не ненавидел меня за ту возню, которую ему пришлось терпеть.
Да, когда за тобой нет знатного рода, то ты никто. Даже если в тебе есть дар, что значит и кровь течёт благородная, но… Ты пустое место. Одинокий бумажный кораблик в канаве. Бастард по-западному, а по-нашему ублюдок.
Процедура закончилась внезапно:
– Постарайтесь никогда не снимать, чтобы не вводить в искушение неверием преданных слуг Иисуса Христа, – заучено отбарабанил диакон, и протянул амулет. Небольшой молочно-матовый камень в дешёвой оправе на серебряной цепочке. Когда я его коснулся – он загорелся бирюзой. Видел я такие. Там целая радуга рангов прошита. Бирюзовый вроде бы базовый уровень. Или жёлтый базовый?
Ладно, пустое. Самоощущения у меня сейчас были на уровне молочно-матового. Утренний выброс энергии подкосил знатно, и пусть плохо уже не было, а повторить подобное метание я пока не мог.
– Всего хорошего, – пробубнил священнослужитель. Я удержался от ядовитой отповеди, сунул амулет в карман и двинулся к выходу. Учить диакона манерам мне некуда. Есть дела более важные.
Что там Вольтке говорил о вознаграждении? Для человека с пустотой в кошельке (и вообще при отсутствии такового) это очень важный момент. Где тут у них администрация? Мне нужны деньги.
Интересно, сколько там мне причитается?

На ступенях администрации я столкнулся с хорошо одетым парнем лет двадцати. Он спускался по белокаменной лестнице в явном негодовании, яростно шипя себе под нос и зыркая по сторонам с таким видом, с которым обычно ищут драки.
И, видимо, я ему приглянулся. Потому что когда его взгляд коснулся моей трепетной особы, то стал ещё более злобным.
– Ты… – проскрипел-процедил он. – Ты!
Я остановился, приподнял левую бровь вопросительно и максимально спокойно.
– Ты! – снова повторил он.
– Мы знакомы? – поинтересовался я.
– Это моя земля! – рявкнул он. – Моя! Она всегда принадлежала моему роду!
Кулаки парня сжались. Он порывисто шагнул ко мне. Я почувствовал как вспыхнула его аура.
– Не совершай ошибки, – холодно осадил его я, прищурившись. – Кто бы ты ни был и какую землю на меня ни повесил.
– Я барон Феоклистов! И ты посягнул на мою землю.
– Я…
– Александр! – громко сказали снизу. Я обернулся. Статный мужчина в дорогом наряде и тростью в руке стоял возле припаркованного автомобиля.
– Отец… Это он, отец!
– Я знаю. Нам пора, – глаза дворянина ничего не выражали, но я сразу понял что человек передо мною опасный.
– Но…
– Нам пора. Простите, господин Артемьев, за столь недостойное поведение моего сына.
Феоклистов-младший скрипнул зубами, но ослушаться родителя не посмел. Смерив меня взглядом, он прошёл к машине.
– Всего хорошего, господин Артемьев, – чуть наклонил голову Феоклистов-старший.
Я проводил отъезжающий автомобиль взглядом, а затем поспешил наверх. Кажется, меня ждут интересные новости.

***

– Вступить во владение вы сможете в октябре, по итогам сессии уездного собрания, – закончил господин Иванов, посредник по любовному размежеванию земель. Я всё ещё смотрел на карту, изучая контуры территории, обладателем которой я могу стать. Южный берег озера Кучане. Довольно большой кусок с заброшенной усадьбой. Большая часть земли была под носовской зоной, которую мне удалось закрыть.
– Я так понимаю, что таким образом обошёл Феоклистовых? – хмыкнул я.
– Совершенно верно, – господин Иванов вежливо улыбнулся. – Эти земли принадлежат роду Феоклистовых, но в связи с недостаточным усердием по устранению зоны территория была вынесена в качестве вознаграждения с регулярным пересмотром. В октябре истекает срок последнего пересмотра, поэтому сразу после сессии вы сможете оформить документы на своё имя.
Он не сказал, но я прямо услышал добавленное: «Если выживите».
Своя земля это, конечно, хорошо. Это даже интересно. И это объясняет неожиданное предложение Вольтке. Старый хитрован думал меня закабалить своим долгом и наверняка по итогу попросил бы это место. Золотая сделка. Считай ничейная земля, которую если схватишь у простачка из сиротского приюта, то и дворянство заимеешь.
Бедная Лиза, что же за люди тебя окружают… Кстати, а где она?
– Сейчас июнь, – сказал я. – Поэтому пока это всё красивая история и не более того. Есть ли денежное вознаграждение?
Иванов, едва я вошёл, залил мне уши рассказами о несравненном подвиге, величайшей благодарности всего уезда и потрясающей щедрости награды. Но мне сейчас не помешала бы сотня другая рубликов. Чтобы хотя бы доехать до интерната, пусть даже не понимаю пока для чего.
Хотя что это я… Что значит «не понимаю». Кто-то там меня сдал стрелку.
И не связан ли этот «кто-то» с Феоклистовыми?
– Конечно, господин Артемьев. Премия Санкт-Петербургской губернии, плюс премия Опочкинского уезда. Плюс ежегодный приз собрания.
Посредник по любовному размежеванию (как звучит, а!) торопливо прошёл к компьютеру. Сел, простучал по клавиатуре.
– Получается три тысячи шестьсот семьдесят рублей и шестьдесят копеек.
– Точно шестьдесят? Не шестьдесят две? – прищурился я. Три тысячи это хорошо. Это очень хорошо для старта. Хотя, конечно, хотелось бы и больше.
– Я проверю, – Иванов опустил взгляд и даже не улыбнулся. Зануда ты, посредник по любовному размежеванию.
– Не надо. Не подскажете, сколько стоит хороший телефон?
Взгляд Иванова излучал недоумение.
– Спасибо, – смирился я. – Сам посмотрю. Пакет под деньги дадите?

Глава 4
Итак, итоги первого дня моего возвращения. У меня, теоретически, есть земля, которую я на данном этапе не потяну ни финансово, ни по времени. У меня, фактически, есть недоброжелатель уже подославший убийцу. А практически сюда надо добавить полицейского урядника с моей потенциальной судимостью, и, видимо, Феоклистовых, у которых, несомненно, есть причины меня не любить.
Бурненько всё началось. Интересненько. Мне нравится. И все вокруг живые такие, забавные. Отвык я от обычных людей.

Я вышел на улицу, вдыхая летний воздух с ароматом выпечки. О… Выпечка. Где ты?! «Любашина Радость» нашлась прямо через дорогу. Открытое кафе под сенью каштана. Я поспешил по ступеням вниз, к переходу, когда откуда-то справа донеслось.
– Илья! Слава Христу, нашёлся!
– Елизавета Андреевна! – улыбнулся я учительнице. – Я всё думал как вас отыскать. Всё ли хорошо у вас?
– Почему ты ушёл меня не дождавшись! – она была взъерошена. Прическа сбилась, щёки покраснели, дыхание неровное. Ей это шло. Она, что, бежала?
– Чаю, Елизавета Андреевна? – я указал на «Любашину Радость». – Давайте присядем.
– Чаю? Тебя подозревают в убийстве, Илья! – понизила голос та.
– Это не мешает насладиться хорошим напитком в славной компании, – я увлёк её за собой и почувствовал, что она почти не сопротивлялась. Может быть краткое мгновение ещё сомневалась, но в итоге проявила покорность.
Мы сели за столиком на улице. Официант появился почти сразу, но обратился почему-то к Елизавете:
– Что будете заказывать?
Я молча утёрся. Да, конечно. Она старше, одета лучше, а я выгляжу как… Ну как паренёк из приюта выгляжу, чего уж тут самому себе врать-то?
– Чайничек зелёного чая с жасмином, пожалуйста, – попросил я. – Есть ли у вас ватрушки с творогом?
– Конечно!
– Две, – попросил я. Безмерное безвременье, как я соскучился по такому. По ту сторону нет столь приятных мелочей. Там не цивилизация. Там выживание и вечное сражение. Еда из этого мира превращается в серое подобие там, за гранью.
Ватрушка с творогом… Мне больше ничего не надо.
– Илья, ты понимаешь всю серьёзность ситуации? – почти прошипела Елизавета.
– Три! – крикнул я вдогонку официанту. Тот обернулся, улыбнулся и показал мне большой палец.
Девушка поджала губы. Да, гнев ей к лицу.
– Спасибо за адвоката, Елизавета Андреевна, – улыбнулся я ей. – Очень… Опытный человечек. Не расскажете про него поподробнее?
– Адвоката? Какого адвоката? – нахмурилась она. Так, а вот это вот странно.
– Как же так, Вольтке Исаак Моисеевич! – удивился я. – Он сказал, что вы его наняли чтобы меня вытащить.
Глаза учительницы округлились:
– Я?! Я слышала про Вольтке, но мы не знакомы.
Опаньки. Я вытащил визитку. Положил её на стол. Теперь телефон благодетеля мне точно понадобится.
– Он очень лихо приструнил урядника. Как там его звали-то? – я щёлкнул пальцами, вспоминая.
– Посвистов? – подсказала Елизавета.
– Именно! Выдрал меня прямо из кабинета. Довёз до Прихода. Рассказывал, что вы дружите с его дочкой. Экий засранец.
– Илья! Что за речи! – она вспомнила, что я ученик, а она преподаватель. Значит приходит в себя. Вот ведь, Исаак Моисеевич, вы и жук. Я-то думал, что просто подвернулся ему под руку, а тут вот какая оказия.
Будь на моём месте я, сроком годности на несколько сотен лет моложе, то подписал бы ту бумагу не думая. И получил бы предложение от которого не смог бы отказаться. Припёртый к стенке уголовным делом и денежной кабалой.
– Простите, Елизавета Андреевна, – приложил я ладонь к сердцу, в извинении. – Немного обескуражен. Полагаю, должен буду низвергнуть недруга в тартар за столь низменное введение меня в заблуждение.
Она нахмурилась, хотела было что-то сказать, но официант поставил перед нами чайник, дышащий жасминовым ароматом и белую тарелку с тремя тёплыми ватрушками. Желудок отреагировал урчанием. Рот почти сразу наполнился слюной.
Я взял ватрушку, поднёс её к носу, вдыхая аромат. Несколько секунд улыбался, закрыв глаза, а затем откусил кусочек тёплой пищи богов. Откинулся на спинку, тщательно пережёвывая. Ёжики в тумане, она с изюмом…
Я чуть не застонал от удовольствия.

Елизавета Андреевна никак меня не прерывала, изумлённо наблюдая за трапезой. Я, разумеется, попытался предложить ей угоститься, но она отказалась. Для неё это заведение было дешёвой забегаловкой.
Чай, кстати, был дрянным. Не то что в приюте, конечно, но слишком горчил. Значит заварен неправильно. Надо, кстати, купить себе чайник.
– Ты же прошёл регистрацию, Илья? Я звонила Павлу Леонидовичу. Он обещал приехать и отвезти нас в интернат.
– Елизавета Андреевна, – оторвался я от праздника сомнительного чревоугодия, – Интернат? Вы думаете, мне стоит туда вернуться?
– Я не видела приказа о твоём переводе, Илья, – Елизавета включила строгую учительницу. Ей нужно ещё очки в роговой оправе и строгий костюмчик в обтяжку. – А пока такого приказа нет, и ты не достиг совершеннолетия – приют несёт за тебя ответственность. Перед государством, Илья. Это не шутки.
– Какие шутки, Елизавета Андреевна. Разве я похож на шутника? Закон есть закон.
Тем более что мне надо бы приглядеться, кто из преподавателей дал сигнал убийце. Хотя, несомненно, возвращаться в интернат не хотелось абсолютно. На вырученные деньги можно ведь и своё жильё снять. Где-нибудь неподалёку от этого кафе. Чай не заказывать, а вот ватрушки – каждый день лопать. Сказка.
– Как ваша машина? – спросил я у неё. – После стрельбы-то?
– Это машина Приюта, и, слава Христу, она застрахована, – она снова нахмурилась. – Это утро… Я не верю, что это всё было на самом деле. Но ты вёл себя так уверенно. Ты ведь… Ты убил того человека! Глазом не моргнул!
Да, и ты это засняла, Лиза.
– Либо я его, либо он тебя, Елизавета, – пожал плечами я, забросив удочку на «ты». – Выбор небольшой.
Она никак не отреагировала. Ага. Это хорошо. «Ты» проглочено. Готовимся к следующему этапу.
– Но как ты сумел? Твой дар пробудился только вчера вечером. После пробуждения люди неделями с кровати не встают. И обучение. Как ты догадался что нужно делать?
– Талант? – предположил я.
Она улыбнулась, потёрла переносицу, а потом с долгим вздохом откинулась на спинку.
– А кто из учителей был ночью в интернате? – спросил я. Знаю, что некоторые из преподавателей (и Лиза была одной из таких) расквартировывались вместе со всеми в приюте, в закрытом крыле во дворе. Но большинство жили за пределами интерната. Когда наступал вечер – парковку напротив заросших стен тревожили звуки двигателей и автомобили медленно выруливали на шоссе. Подальше от брошенных детей, поближе к собственным. Для кого-то жизни безродных подопечных были всего лишь работой.
И их нельзя винить.
– Что? – встряхнула она головой, не понимая. – В каком смысле?
– Я думаю, Елизавета, что стрелок на дороге ждал именно меня. Знал как я выгляжу. Когда поеду. Сомневаюсь, что он жил в том кольце дубов все эти годы. Поэтому хочу понять, кто мог его… Направить.
– О Боже, – она прикрыла рот в изумлении. – Боже… И правда…
– Вам всё понравилось? – у столика появился официант.
– Ватрушки просто изумительные, – поспешил поделиться я. – А чай ваш говно.
– Простите?! – опешил официант.
– Артемьев! – возмутилась Елизавета. – Простите его, пожалуйста.
– Я говорю: дерьмовый чай, – повторил я. – Скорее всего старый. В следующий раз постарайся лучше.
Я положил на стол щедрые чаевые.
– Бонусом за ватрушки, – подмигнул я официанту. Тот с широкой улыбкой смёл добычу со стола и сказал:
– Непременно постараюсь.
Едва он отошёл, я обернулся на учительницу:
– Итак, кто тогда ночевал? Кто знал, что зона закрыта и что закрыл её я? Дело ведь было почти ночью. Оставались только те, кто постоянно живёт в учительском крыле, плюс дежурные.
– Плюс обслуживающий персонал, – добавила Елизавета.
– Ай ты умница какая, – этих я даже упустил. Совершенно верно, и кроме преподавателей народу хватало. – Тогда всё ещё сложнее.
Она улыбнулась, но тут же посерьёзнела.
– Илья. Не вздумай так ко мне обращаться, когда рядом будет кто-то из школы, хорошо? Сейчас будем считать обстановку неформальной, но на территории приюта я твой учитель.
Я хмыкнул, с улыбкой глядя ей в глаза, но медленно кивнул.
– Спасибо, – ответила она и отвела взгляд. Зазвонил телефон, девушка схватила его будто спасательный круг.
– Павел Леонидович? Да… Да… Мы тут. Кафе «Любашина Радость». Да, ждём.
– Мне надо ненадолго отойти, – я поднялся из-за стола.
– Илья? – насторожилась Елизавета. – Не вздумай сбежать!
– От тебя – никогда, – я кивнул на магазин техники рядом с кафе. – Мне нужно во-о-он туда. Я быстро. Подожди меня здесь, если хочешь.

В магазине меня встретил скучающего вида парень немногим старше меня, но с видом прямо потомственного дворянина. Он с порога по-своему определил мои возможности и, не скрывая презрения, сказал:
– Уценкой не торгуем.
Я сдержался от того, чтобы не сунуть ему кулаком в нос.
– Как ты разговариваешь с дворянином? – вместо этого спросил я.
Он фыркнул:
– Дворянином? Ты себя в зеркало видел?
Резонно. Разумно. Обидно. Придётся вложиться в одежду. Ну, а пока… Я вытащил из кармана амулет, накинул его на шею. Консультант побледнел.
– Вы в телефонах так же как и в людях разбираетесь, Ипполит? – прочитал я его имя на бэйджике. – Если да, то позовите мне кого повыше званием. Мне нужна толковая техника, а не какая-нибудь итальянская поделка.
– Добрый день, господин! – рядом возник второй мужчина, оттесняя мигом поскучневшего помощника. – Могу ли я вам чем-нибудь помочь? Есть новинка от МыУрал, и парочка неплохих персидских моделей, локализованных, конечно.
Он увлёк меня вглубь витрин, будто бы спасая нерадивого Ипполита.

В итоге я взял МыУрал. Продавец расписал его так, что просто захотелось и всё. Свои задачи: звонить и выходить в сеть он выполнял. Остальное, как я понял, надбавка за бренд и какие-то совсем непонятные мне навороты вроде камеры и мощности начинки. Не знаю, для чего это мне, но вдруг пригодится? Плюс теперь у меня был свой номер (оформили по паспорту, который, на счастье, перед поездкой в город мне выдала мрачная директриса). Цена за всё вышла триста девяносто девять рублей. Если учесть, что за ватрушки с чаем я отдал полтора рубля – сумма более чем приличная.
Эти бы деньги да на снаряжение…
Но информация правит миром, и до этого момента у меня доступа к ней не было вообще. Теперь всё станет иначе! Сегодня мне ведь ещё и регистрационные данные выдали в администрации, для доступа к информации по тем же зонам в округе. А это что? Правильно. Сила и деньги.
Ну и, конечно же, спасение мира от Пожирателя, о котором тут и не слышал никто.
Я вышел из магазина как раз когда к тротуару подъехал голубой «Москвич» Павла Леонидовича, и уже через минуту наш автомобиль покатил по зелёным улицам Пушкинских Гор в сторону интерната.
Домой…
Меня аж передёрнуло.

С территории интерната я выбрался ближе к вечеру. До выезда к шоссе пришлось топать минут двадцать, не больше. Лёжку стрелка я нашёл быстро. Как раз чуть в стороне от одного из дубов, на небольшом возвышении. Дорогу отсюда было видно прекрасно. Следов вокруг никаких не нашлось. Доблестная полиция сюда даже не добралась. Профессионалы высшего уровня, мда.
Я внимательно осмотрел место, где меня поджидал стрелок. Почти ничего нет, кроме бутылки воды и надкусанного бутерброда с колбасой, теперь ставшим добычей насекомым.
Бутерброд это было бы даже мило, если бы не пуля прилетевшая мне в голову.

С места лёжки вела дорожка примятой травы. Ну, откуда же ты пришёл, любитель пожевать в засаде?
Минут через десять неторопливой прогулки по полю я вышел на просёлок и сразу увидел автомобиль. Беленькая персидская иномарка «Сорен». Одинокая и брошенная. Я подошёл к машине поближе. Заглянул внутрь. Высадил энергией окно. Потребовалось немного, но у меня и накопилось едва-едва. Пока не раскачаю каналы так оно и будет. Долго и медленно.
Открыв дверь «Сорена» я стряхнул осколки с сидения, сел за руль. Пахло разогретым ароматизатором. За день на солнце салон нагрелся. Дышать было нечем и потому я распахнул остальные двери, чтобы хоть как-то проветрить, а затем приступил к поискам.
Телефон стрелка нашёлся под сидением, отключённый. Я нажал на кнопку, дождался пока очнётся экран и предложит пароль. Кивнул, с этим будем разбираться тоже позже. Что у нас дальше? В бардачке лежал кошелёк с парой банковских карт и ста рублями. Сто рублей это хорошо, это триста ватрушек. А вот счета наверняка заблокированы. Наёмника-то должны были опознать, и банки действуют очень шустро в такие щекотливые моменты, когда их вкладчик отдаёт Богу душу. Потому что каждого банкира греет мысль, что деньги эти могут теперь принадлежать ему навсегда. Что, может быть, наследников нет. Или они не узнают, что покойный вообще имел сбережения.
Нет они всё вернут, если схватить их за руку. Но банкиры есть банкиры.
Несмотря на сомнения кошелёк я тоже сунул в карман. Затем перерыл салон, но ничего особенного не нашёл, кроме засунутой в карман двери обёртки от шоколадного батончика. Потом настала очередь багажника, и тут я причмокнул языком. Внутри лежала ещё одна винтовка. Запасная? Это смешно. Но выглядела она внушительнее оружия с которым стрелок вышел к нам. Несомненно, мой доспех бы выдержал даже такое попадание, но сотрясение мозга я легко мог схлопотать. Я поднял тяжёлое оружие на руки, подержал его. Гравировка на стволе, руны на деревянном прикладе. Точно дорогая штука. Но, конечно, на любителя.
Я расстегнул свой пространственный карман и осторожно пропихнул винтовку внутрь. Медленно, осторожно. Ствол выскользнул из рук, и оружие улетело куда-то в другую реальность.
Полезную дыру я себе проделал. Надо немного усовершенствовать, конечно. Карманы побольше сделать, например. А то порвал штаны, пока запихивал. И так-то оборванец, а теперь так и вовсе.
Ладно, пустое. Что у нас дальше? Где твои документики, наймит? С собой ты их точно не брал, у меня ведь была возможность тебя обыскать.

Интересно, с чего я вообще взял, что человек приехавший убивать другого человека и, скорее всего, зарабатывающий себе подобными делами на хлеб – будет дисциплинированно возить с собой документы на машину?
Однако я ещё раз внимательно заглянул во все щели автомобиля, и даже обыскал кусты рядом. Место тихое, можно даже что-нибудь сунуть и под булыжник какой. Просто надо внимательнее смотреть.
И я оказался прав! Метрах в трех от автомобиля под куском дёрна лежал алый камень, размером с куриное яйцо. Место тайника я скорее почувствовал по странной ауре, и только приглядевшись рассмотрел следы на земле. И когда откинул в сторону травяную шапку – присел над находкой, осторожно её разглядывая. Не охранная капсула. Не бомба. Какой-то артефакт. Я коснулся его пальцем. Поверхность была тёплой и чуть кольнула статической энергией. Что же это у нас?
От сокрытой мощи предмета по рукам пробежали мурашки. От безделушек таких ощущений не бывает. И на вес – очень приличная штука. Не меньше половины килограмма, несмотря на скромные размеры.
Сунув находку в пока ещё целый карман штанов, я огляделся. В целом, неплохой улов. Правда сложно определиться что мне было интереснее – загадочный камень или же телефон наёмного убийцы (который ещё и взламывать придётся).
Я пробормотал детскую считалочку, касаясь то смартфона, то артефакта, и закончил на телефоне. Да, наверное, стоит начать с этого.
***

Остаток вечера я провёл на тренировочной площадке, ненавидя слабое тело и заставляя его работать на тренажерах. Из окон за мною насторожено наблюдали ученики, но никто не вышел поговорить. Даже мелюзга, у которой, как известно, царя в голове в принципе не бывает, держалась от меня подальше.
Слухи в таких местах распространяются быстрее света. Каждая малявка знала, что у них в интернате оказался одарённый, который закрыл Зону и убил троих одноклассников просто за то, как они не так посмотрели. Завёл в Зону и разбил камнем головы ребятам, а девочку ещё и изнасиловал. Жаркий шепоток, несущий столь славную весть, я слышал лично, когда проходил по коридору мимо комнат учеников. Вмешиваться в поклёп не стал – пусть боятся. Меньше будут лезть.
После тренировки я вернулся в комнату, заперся и погрузился в транс, раскачивая каналы и внутреннее хранилище. Даром, конечно, надо пользоваться. Если он не работает, то хиреет. Чем чаще с ним занимаешься, тем лучше.
Когда я открыл глаза, мокрый от пота, то увидел перед собою Княгиню. Она сидела на кровати, в тридцати сантиметрах от меня, и озорно улыбалась.
– Обескуражен, – признался я. – Как тебе вокруг?
Она показала мне два больших пальца. Вскочила и закружилась по тесной комнатушке в неслышном танце. Потом остановилась и нахмурилась. Я просто любовался верной соратницей. Да, её тело осталось в будущем, но душа ведь здесь. И душе хорошо.
Княгиня приблизилась, заговорила что-то беззвучно, но старательно артикулируя губами.
– Пепел кака угодить? – попытался угадать я. Призрак закатила глаза, метнулась к столику у окна, выдернула лист бумаги, схватила ручку.
Ого!
«Тебе надо уходить!!!»
– Знаю, работаю над этим.
Княгиня скорчила недоверчивую рожицу.
– Погоди. Ты давно здесь? – вдруг понял я.
Она закивала быстро-быстро. Снова села на кровать. Чёрт, я видел сквозь неё и это меня немножко беспокоило. Я протянул руку к соратнице, ладонь прошла через её грудь. Княгиня прищурилась и шлёпнула по пальцам.
Больно!
– Даже не знал что ты так умеешь, – потёр руку я. – Почему надо уходить?
«Хотят смерти!»
– Кто? – может не придётся взламывать телефон, а?
«Директриса» – мелким почерком дописала Княгиня.
Вот ведь как…
– Знаешь почему?
Она пожала плечиками и развела руками.
– Ничего страшного. Я узнаю это сам, – я встал с кровати.
Княгиня округлила глаза, торопливо написала:
«Ты слаб!»
– Я в душ. За ночь директриса никуда не денется, – успокоил я её.

Хаха. Хахаха. Именно эти свои слова я вспомнил утром, когда во двор интерната въехала машина полиции и скорая помощь. Сухопарую злюку выносили в закрытом мешке. Вокруг крутились взволнованные учителя, а ученики, как и прежде, бессильно смотрели из окон на то, как директриса покидает здание.
Многие, уверен, были рады.
Так. Значит всё же будем ломать телефон.
– Это твоя работа? – спросил я. Княгини нигде не было, но она совершенно точно меня слышала. Призрак появилась почти моментально. Отрицательно покачала головой.
– Что случилось?
«Старость» – написала она на бумажке.
– Я не верю в такие совпадения.
«Никто не входил. Утром не вышла. Старая»
Директрису просто убрали. Неважно как, но не бывает таких случайностей. Выброс силы? Нет, это я бы почувствовал. Имплант? У неё же был имплант? Теоретически можно убить и через него.
Нет, вряд ли. Насколько я помнил они только стали проникать в провинции, и в основном их использовала молодежь и государственные служащие. Благородные категорически отвергали такие вмешательства, да и люди в возрасте, разумеется, предпочитали в свои тела ничего лишнего не вживлять.
Яд? Если так – то как-то он должен был попасть в организм несчастной директрисы. А это значит среди персонала есть ещё кто-то замешанный в покушении на меня.
Вот ведь гадюшник какой-то, а не интернат!

Я смотрел в окно, глядя на то как уезжает скорая помощь. Полицейские не торопились. Один общался с Павлом Леонидовичем и Верой Анатольевной преподающей нам географию. Второй смотрел на окна.
В дверь постучали.
– Открыто, – ответил я, не оборачиваясь.
– Ты идёшь на алгебру? – спросил Семён. Ого. Я думал мы больше не увидимся. Я обернулся на приятеля. Алгебра?
– Там директриса умерла, – ответил я.
– Это же не повод отменять занятия, – буркнул он. – Она всегда так говорила.
Я оглядел комнату. Княгиня сидела на кровати, закинув ногу на ногу, и с живым любопытством изучала гостя. Тот её определённо не видел и это тоже надо запомнить. Но искал я не соратницу. Искал я ученический рюкзак. Совершенно точно несколько сотен лет назад я швырнул его куда-то. Помню, что занятия я любил чуть меньше чем сам интернат, который ненавидел. Значит надо искать самый тёмный угол.
Под кроватью? Ага, действительно там. Вытащив оттуда дурацкий мешок, я увидел на нём нашивку «Лесной помощник». Безмерное безвременье, как же это было мило тогда. Так, а ведь если есть занятия, то, наверное, ещё и домашнюю работу задавали?
Ладно, пустое.
– Идём, конечно, – сказал я Семёну, а затем вслух добавил, глядя в глаза Княгине.
– Было бы очень здорово, если бы кто-нибудь узнал отчего умерла старушка.
Красотка подмигнула мне и исчезла.

Глава 5
Я никак не мог перестать улыбаться. Все вокруг были такие серьёзные, учились. Переживали. Когда учительница выбирала того, кто пойдёт отвечать, сироты усиленно делали вид, что их это не волнует и вообще они заняты. Отличницы, как у них принято, тянули руки. Сидящие на задних партах хулиганы пытались слиться с тенями. Это было так обычно и так непривычно. Удивительная штука, но смерть директрисы ни для кого трагедией не стала. Каргу боялись и не любили все. Даже учителя. Возможно поэтому никто и не стал прерывать учебный процесс.
За день я получил две двойки. Одну по алгебре, а вторую за географию. По алгебре всё было очевидно, меня попросили построить график квадратичной функции с модулем, а я уставился на это задание будто на ядовитую змею. Это вам не пожирателей звёзд убивать, это прямо серьёзное испытание. В памяти что-то было об этом, но я просто запутался и завалился.
Вторую двойку схлопотал из-за временных коллизий. Уверенно заявил что Тибет является частью Российской Империи, и очень удивился, что это всё ещё территория Чжунго. Моё недоумение было настолько сильно, что я едва не вступил в полемику с седовласым преподавателем. Хорошо вовремя вспомнил, что Российская Империя двинулась на соседа только после краха правящего рода, который рухнул под моим влиянием извне. Вообще, война двух империй мне в будущем была только на руку. Чем меньше оставалось у восточников одарённых дворян, тем проще было отжимать реальность новыми порталами. Да и Российская Империя надрывалась захватом новых земель, которые приходилось защищать потом от моих атак. Но в целом, я жалел сородичей и тянул с их крахом до последнего.
Те демоны, кто займут моё место сейчас на той стороне – вряд ли окажутся столь сентиментальными. Но это будет позже, и время пока терпит. Сейчас надо как-то разрешить несколько щекотливых ситуаций, которые вокруг меня возникли. И создать какую-никакую базу для себя. Как физическую, так и ментальную.
Насколько я понимал, из интерната меня должны были выписать в любой момент и перевести в заведение для одарённых. Ближайший приют бастардов находился в Опочке, и скорее всего туда меня и должны были закинуть. Не самая приятная перспектива. Учиться под жёстким контролем матёрых демоноборцев да фанатичных адептов Первой Церкви – это совсем не то же самое что здесь расслабляться. Из бастардов делают машины для служения Империи, ломая тех, чья психика не справилась, и выправляя тех, кто более или менее гибок.
У меня были несколько иные планы. Сопли мне подтирать не надо, ломать тоже. Знание же квадратных функций виделось не самым важным в текущей ситуации. Вот только Елизавета Андреевна была права, когда говорила что за меня тут несут ответственность перед Империей, а та заинтересована в том, чтобы получить себе на службу одарённого.
Правда работает это на тех, кому нечем платить за обучение и кому это самое обучение кровь из носу как нужно. Тогда на помощь приходит государство и берёт на себя расходы, а ты в обмен на это, учишься прилежно и как скажут. Не нравятся условия – так дверь-то открыта. Холодные помойки всегда готовы накормить человека без жилья и денег.

Но если ты можешь работать и обеспечить себя – перед тобою открыты все двери, в которые ты сможешь протиснуться.

После занятий (и, конечно, тренировки с постепенной раскачкой дряблых мышц силой) я начал с того, в чём разбирался лучше всего. Разрывы. Воспользовавшись выданными мне в администрации учётными данными, я выбрался в сеть, на портал уезда. Нашёл карту с активными разрывами, отсеял все кроме бронзовых. Выше мне как-то лезть пока не стоит. С носовской зоной повезло, она вообще специфическая, но демон-хранитель в открытом бою мог доставить сложностей. Поэтому захаживать в серебро и уж тем более в какой-нибудь сибирий пока не следовало. Второй раз мне душу перекинуть не получится. Слишком много сил я тогда потратил на переход.
Потихонечку-полегонечку.
Итак, в окрестностях насчитывалось пять бронзовых зон и две были отмечены как ресурсные. Это значило, что демонов-стражей в таких разрывах убивать запрещено, потому что их порождения несут в себе ценные материалы. Покинуть зону посланники той стороны не могли, вернуться тоже, и поэтому оказывались заперты на связи реальностей, потихоньку перетягивая её в измерение Пожирателя. Тогда, в будущем, это было мне на руку. Больше демонов-стражей, больше фронт будущего сражения. Запрет сняли, когда я обрушился на Российскую Империю. Только тогда они поняли, что деньги не стоят того, что их ждёт и стали закрывать все возможные порталы. Вот только одарённых уже не хватало. А эссенций у меня тогда было огромное количество, спасибо никому не нужной Африке, брошенной Австралии да разломанной империи Чжунго.
Если я хочу отбить этот мир у Пожирателя, то придётся пойти наперекор указу Государя. Порталы надо закрывать, а не отдавать их на угоду коммерсантам.

Углубившись в изучение доступных мне зон и связанных с ними контрактов я и не заметил, как наступил вечер. Живот заурчал требовательно, возмущаясь таким скотским к себе отношением, и я оторвался от поиска. Идти в едальню интерната не хотелось совсем, да и пропустил я время общего ужина. Но, слава мне, у меня был козырь под названием деньги и телефон.
Я заказал доставку из японского ресторана, набрав себе всяческих запечённых роллов и уже через час спустился за ней к воротам. Взгляды, которые провожали меня, пока я нёс от стоянки до своей комнаты – были разные. Кто-то взирал с завистью, кто-то с возмущением. А одна из девочек, имени которой я не знал, вдруг коснулась моего плеча, когда я проходил мимо. И взгляд её обещал многое.
– Угостишь?
Я не планировал делиться ужином, пусть даже и с такой обворожительной красоткой, но остановился. Она была хороша, бесспорно. И охотно пользовалась шикарной фигурой, которую скромная школьная форма, вместо того чтобы скрадывать – лишь подчёркивала. Девушка хитро улыбалась, приоткрыв ротик, она провела язычком по белым зубкам. Я качнулся к ней, почти коснувшись губами ушка, прикрытого белокурой прядью волос. Взялся за подбородок, уловив энергетические контуры, влил чуть силы в неё, пустив тепло по юному телу. Увидел как расширились зрачки красавицы, как сбилось её дыхание и жарко выдохнул:
– Нет.
А затем ушёл, задавив гормоны, взбудораженные запахом её духов. На тренировке выложусь и отпустит. Пока заводить подобные отношения, пусть даже кратковременные, мне было некогда. Тем более я слышал нездоровое оживление из спальни напротив, где сдавленно шушукались подружки красавицы. Да и фотографии одного голого бедолаги из старшего класса, расклеенные по всему жилому корпусу – тоже вспомнил. У этих девчонок было своё развлечение, особенное. Не надо держать меня за идиота.
– Козёл, – немного ошалело сказала мне вслед девушка. Ничего. Я, скорее всего, буду сниться ей всю ночь, если она вообще сможет уснуть. Она будет играть роль стервы перед подругами, но думать будет обо мне. Может быть, её отпустит уже завтра. Может быть, на день позже, но этого урока ей, надеюсь, хватит.
Ладно, пустое, Илюша, не отвлекайся. Надо дочитать про зоны. Плюс ко всему понять, что же за красный камень я отыскал под дёрном у машины стрелка. Также интересно, что стряслось с директрисой. В Княгине я не сомневался. Она найдёт информацию. И раз её нет до сих пор – значит информация будет детальная.
Короче, дел прорва. Устроившись на подоконнике, я приступил к трапезе, наслаждаясь вкуснятиной, и поглощая информацию о зонах.
А уже через час, выжимая на тренировочной площадке накопленную энергию и напитывая тщедушное тельце, я приблизительно представлял себе дальнейший план действий.

Для начала нужна нормальная база. По крайней мере до октября, хотя можно быть уверенным – прозябавшая во власти зоны усадьба потребует ремонта, поэтому срок аренды скорее неопределённый. Снять приличную квартиру в центре Пушкинских Гор стоить будет около полутора сотен. Хорошая обойдётся уже в двести. Амулет одарённого снимет лишние вопросы у арендодателей, так что жильё я найду быстро. С работой сложностей не будет. Контракты в округе попадались разные, а вот желающих их закрывать было не слишком много. Всё-таки далёкая провинция.
С удивлённым присвистом я нашёл даже две команды неодарённых. Причём объединённых в организацию под названием «Оплот». Вообще, для бронзы рабочий вариант, при отсутствии конкуренции. Отчаянные ребята, конечно. Но на их счету не было ни одного закрытого. Что, в принципе, логично. Энергия портала при закрытии может легко сжечь оказавшегося рядом неодарённого. Пусть благородные такими вещами занимаются.
Чуть внимательнее я почитал про местных демоноборцев. Прямо клан собрали ребята, и вроде бы их даже расхваливали, мол сработанная структура, неплохая организация. В зону ходили как на работу, заказы одинаковые. Глава клана имел опыт платиновых зон, что для этих земель прямо хорошо-хорошо. Основной костяк сложился давно, для некоторых аристократов торговля добытыми усилками да артефактами стала семейным бизнесом, с выходом аж на Петербургские рынки.
Вот только встречалось и другое мнение. Анонимы лидера проклинали и обвиняли в преступных схемах. Хотя среди тех, кто отзывался, была парочка имён без масок, однако большая часть тех, кто не выступал инкогнито, конечно же пела дифирамбы. В целом я и сам подметил, что эта команда старается затягивать с закрытием нересурсных разрывов. И это странно, потому что и имперская служба и Первая Церковь, имели свои регламенты и тщательно следили за регистрацией каждой новой зоны. Всё-таки это всегда ресурс. Военные перекрывают дороги, нагрузка на жилищный фонд, расселение пострадавших. Логистика, опять же, если захватывается часть дороги. Поэтому все заинтересованы ликвидировать разрыв побыстрее, и если местные дворяне ведут себя нерадиво – их начинают стимулировать. Вот как, например, отстимулировали Феоклистовых. Долго тянешь резину – получай санкции, разной степени тяжести, в зависимости от этапа. Каждый этап на делится на стадии. Зелёная, оранжевая, красная. Протуканил красную, зона переходит на второй этап и к ней прибывают бойцы Первой Церкви, если и они не осилили, то уже имперские демоноборцы командируются.
А вот местные будто бы отсчитывали время от открытия разрыва до первого, санкционного этапа, и отправлялись закрывать его в самый последний день. Почему? Бизнес? Но я не видел в регистрационных логах записей о том что в зависшие зоны заходили одарённые, а без авторизации лезть в них вообще нельзя, сразу дело о контрабанде заведут. Патруль сигнатуру засечёт у зоны и всё, приехали. Сигнатура это как отпечаток пальца. Может быть схожая, но всегда уникальная. И если заявки на посещение не было, а след есть – то тогда с нарушителем будет говорить кое-кто повыше местных дворян. Возможно даже с лишением привилегированного статуса.
Но для чего-то же эти аристократы тянут время. Ведь силы у них точно были, клан большой и при желании за пару дней всё может закрыть и уйти на добычу ресурсов в те порталы, что признаны безопасными для мирного населения, не требуют больших государственных затрат и потому переведены в ресурсные. А вот эти вот разрывы, закрываемые в последний момент, скорее всего и правда контрабанда. Просто добычу из этих зон выгребают команды неодарённых, которых регистрацией не поймаешь, а значит и не проконтролируешь. Нелегальная ресурсная зона. Тут, определённо, целое сообщество сложилось. И с чужаками, скорее всего, церемониться не станут. Места все расписаны, схема отработана. Наверное, и проверяющие в доле.
Ну, это печально, конечно, но меня такие сложности никогда не останавливали. Пытаться влиться в такую команду я не собирался. Да и создавать свою пока не планировал, хоть и не отказывался заранее. Просто пока не до этого. Отвык от людей. Мне куда ближе призыватели-одиночки. Я тоже предпочитал работать один, пусть и не умел вытаскивать созданий из других реальностей.
Зато я мог их создавать. Кстати, пора уже начинать. Заодно раскачаюсь.
После тренировки я вернулся к себе в комнату. Проверил дверь, сел на пол перед нею и закрыл глаза, концентрируясь. Океан поглощённых эссенций был спокоен, но забраться в него пока было тяжело. Я выкачал из него несколько капель и основательно устал, но когда распахнул глаза, то увидел, что в руке сверкает добытая энергия. Хорошо. Теперь следующий этап. Я свёл ладони, заставив сгусток повиснуть в воздухе перед моим лицом.
Простое заклинание созидания. Примитивное. Но я чувствовал, как дрожат от напряжения руки. Сгусток метался между ладонями, меняя цвет на чёрный, обрастая плотью, шерстью. Вскоре на комочке проступили три зелёные бусинки-глаза. Зубастый рот раскрылся с легким звяканьем маленьких, но невероятно прочных челюстей.
– Бзибзи! – пискнул комок.
Я опустил его на пол. Мой питомец размером был с хомячка, но обладал крепкой бронёй, способностью копить и выделять энергию плюс кое-какими зачатками разума. Опыт подсказывал, что призыв медведей да великанов хорош для простых задач. Стремительный бронированный теннисный шар из стали – гораздо опаснее.
– Бзибзи? Бурррррр! И!
Я протянул ему палец, и питомец осторожно обнюхал его, а затем нежно прижался и прикрыл глазки. Заурчал тихонько-тихонько, а когда я почесал ему горлышко так вообще блаженно пискнул. Ну прямо котёнок, а не жестокий убийца. Повинуясь мысленному приказу, бронемяк послушно нырнул в открытый карман. Пусть пока в одиночке посидит. На второго меня сегодня не хватит. А по-хорошему таких нужно собрать несколько десятков. Так оно надёжнее будет. И в бою пригодятся, и смогут в моём карманном хранилище порядок навести. Там же где-то валяется винтовка убийцы-неудачника, а мне её и не достать.

Так, теперь душ. Я дошёл до общей душевой, забрался под горячие струи, смывая с себя пот, но когда выключил воду, то увидел в центре помещения Княгиню. Она сидела на кафельном полу, скрестив ноги по-турецки, и беззастенчиво меня разглядывала.
– Ты нашла? – спросил её я.
– Что нашла? – раздался удивлённый голос откуда-то справа. Я скосил взгляд, даже не попытавшись прикрыться полотенцем. Одна из подружек той роковой красотки, в чей энергетический контур пришлось запустить немного тепла. И встреча эта явно не случайная, потому что девушка пыталась выскочить из душевой незаметной.
– То что искала.
– Прости, да… Да конечно… Нашла…
Она прошмыгнула в дверь, пару секунд постояла за ней, а потом я услышал удаляющиеся шаги. Я вопросительно поднял брови, глядя на Княгиню. А та грациозно поднялась и торжественно кивнула. Нашла, значит.
Надо, кстати, завести отдельную пачку бумаги для нашего общения.
– Что ты узнала, душа моя? – спросил я Княгиню, едва вернулся в свою комнату. Моя разведка умилённо прижала руки к груди, улыбнулась и выгнулась, поджав правую ножку. Затем посерьёзнела и взялась за бумагу.

Мои подозрения оказались верны: Крокодильшу Павловну убили ядом. На руке директрисы нашли след от укуса насекомого, и полицейский дознаватель по работе с даром не смог определить вид напавшего существа, предположив, что работал мастер по воплощениям. Не самый распространённый талант в империи, но… Я тоже им обладал. Хвала всему, что в России не принято афишировать свои родовые способности. Иначе у меня вот здесь уже стояли бы городовые с заговорёнными наручниками и пришивали бы к пропаже троих одноклассников ещё и смерть директрисы. Впрочем, мой любимец – урядник Посвистов – такую версию не исключил. Толстяк уже отправил запрос в Первую Церковь и в администрацию за деталями моего дара, в надежде, что я дурак и обо всём честно рассказал. Надо занять его чем-то полезным, конечно, а то в этой глубинке он ещё и от скуки с меня не слезет.
Но как это всё интересненько-то! Директриса вызвала стрелка, стрелок облажался и за это её саму приговорил неизвестный одарённый. Мда. Будь я на месте неведомого борца за поместье на озере Кучане (если это Феоклистовы), то не разменивался бы на Крокодильшу, а послал бы ядовитую тварь прямо конкуренту. Если изначальной целью убийства, конечно, не стояло наказание за провал.
Нет, отсюда определённо надо уезжать и чем быстрее тем лучше. Хотя бы скрыться с глаз пока неизвестного противника. За нападение призванного существа я не опасался. Доспех на мне, Княгиня рядом, да и опыт жизни по ту сторону реальности никуда не делся. Там, в мире демонов, на честный бой выходили лишь самые упоротые. Поэтому я всегда готов к подлости.
И ту штуку, которую в душевой подсунули мне в карман штанов, пока я мылся, я уже нашёл. Положил тряпичную фигурку на стол. Рядом поставил красный камень из схрона убийцы. Потом аккуратно выложил телефон покойника и, последним моим артефактом, визитку Исаака Моисеевича.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71527381?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.