Главная страница | Юмористическая проза | Чапай, или Россия – мама дорогая

Чапай, или Россия – мама дорогая
Галина Николаевна Денисова
Современный русский роман о невероятных приключениях необычного героя. Крупный и красивый мужчина 30 лет, брутальный, как сейчас говорят… Он из казачьего рода, в силу своего характера не смог жить по законам и уставу отцов. Поняв это, покидает родную Кубань и отправляется на поиски своего места и среды обитания, где ему было бы комфортно. Добрый и весёлый, с юмором и сатирой, абсолютно реальный сюжет будет интересен и развлечёт любого взрослого читателя…. При условии, что он (читатель), несмотря на вечную занятость взрослого, сохранил в себе искру ребёнка и умеет смеяться просто так! Если ему чертовски надоели серые, наполненные негативом будни и хочется хоть на время отвлечься и посмеяться от души. Роман поднимет настроение и поможет взглянуть на жизнь с другого ракурса.

Галина Денисова
Чапай, или Россия – мама дорогая

Часть первая. Глава первая. Мечты сбываются
Рабочий день небольшого магазинчика у дороги, медленно подошёл к своему естественному завершению. Продавцы овощного отдела сдавали смену. Лениво переругиваясь и шутя, девушки наводили порядок. Одна из них, Аннушка, сдобная и румяная, словно свежая булочка, предвкушая скорый отдых, сладко с хрустом потянулась. Она выглянула в окно и тяжело вздохнула. К концу смены не было ни сил, ни настроения. Наступил вечер. Давно немытые окна потемнели и утратили прозрачность.
Выходные, наконец, наступили. Но до чего же не хотелось снова провести их дома, перед телевизором, смотреть мамины сериалы. Скучно…
Взяв сумочку, Аня достала помаду и зеркальце, сложила губы бантиком, провела пальцем по плавной дуге бровей. Молодая женщина, сделала шаг к зеркалу на стене – они с девчонками умудрились втиснуть небольшое трюмо в тесном коридорчике. Подняв брови домиком, внимательно осмотрела своё отражение, повернулась в профиль, глянула со спины… Красоту угробить трудно. Даже таким вот варварским трудом – она с горечью взглянула на испорченный маникюр. Накинула плащ и, кивнув подругам, вышла из магазина.
На улице было плохо. Ранняя весна сеяла мелким дождём, разбавив его холодным порывистым ветром. Аннушка завернулась плотнее в свой шарфик и решительно шагнула к шоссе, ловить попутку. На автобусе тоже можно, но ждать его, пришлось бы ещё минут сорок. В лёгком плаще и осенних туфлях это не доставило бы удовольствия. Как нередко бывает весной, снег быстро растаял. Солнце, щедро рассыпало обещания о грядущем лете… Люди обрадовались и с удовольствием поспешили избавиться от зимней одежды. Но зима не желала расставаться со своими дарами. И вот результат. Легко одетые люди здесь и там попадали в ловушки ежегодного спора сезонов.
Добираться таким способом Ане было не впервой. Она была не самой смелой и бесшабашной девушкой. Но, казалось, опасаться особенно нечего. Жила не далеко. Практически не сворачивая, дорога приводила прямо к дому.
Молодая женщина уже отчаялась и совсем замёрзла, когда проскочившая было мимо, старенькая шестёрка притормозила и, сверкнув красными фонарями, сдала назад. Поравнявшись с девушкой, водитель, гостеприимно распахнул дверцу и пригласил:
– Садись красавица, прокачу! – Мельком взглянув в лицо доброго дяди, Аня, долго не раздумывала и впорхнула в тёплый салон.
– Здравствуйте! Спасибо большое… – Она, потерев ладошки, протянула их к работающей печке.
– Здравствуй, здравствуй красивая! Что, небось, совсем окоченела? А мы вот сейчас … И ножки подогреем. – Он нагнулся, что-то покрутил, и струя тёплого воздуха приятно ударила по коленкам. – Ну вот! Грейтесь на здоровье.
В полумраке, Аня заметила белозубую улыбку и очень даже симпатичное лицо молодого мужчины. От печки или от приятного общества Аня оттаяла и незаметно, чисто автоматически поправив причёску, заглянула в зеркало. Очень даже неплохо. Вместе с теплом, по её организму растеклась благодарность к заботливому незнакомцу. Да, не зря, выходит, она промёрзла до костей. При мелькающем свете встречных огней Аня сумела разглядеть почти греческий профиль и шикарные усы. Большие сильные руки уверенно держали руль.
– Ну что, согрелась? Может, подкрепишься? – В руке водителя, как по волшебству, появилось большое красное яблоко.
Работая с овощами, Аня никогда не придавала особенного значения этим фруктам, но от угощения галантного мужчины даже и не подумала отказаться. Полюбовавшись на красивый фрукт, она тут же вонзила в его бок, крепкие зубы. Сок, брызнув во все стороны, попал в лицо водителя. Аня замерла и с ужасом ждала его реакции. Но сегодня был её день. Незнакомец расхохотался и утёрся рукой, произнеся:
– Бесподобные зубки! Жаль не разглядеть! Хорошие зубы – признак здоровья!
– Не жалуюсь пока! – Анна громко рассмеялась, заметив большую каплю яблочного сока на пышных усах. И сделала вывод, что ей впервые за все последнее время, наконец, встретился вполне приличный и галантный мужчина. Кажется, он нисколько не обиделся. «По-моему, он мне подходит». – Девушка уже мечтала о том, что вдруг этот красавчик окажется холостым, влюбится в неё и, наконец-то все в её жизни наладится. Но Аня не собиралась все пускать на самотёк. Она была не из тех, кто надеется на авось, в её красивой головке потихоньку созревал небольшой планчик. Тем более, кажется, и сам предмет не очень-то будет сопротивляться…. Женщина мечтательно прикрыла глаза и, посмотрев в окно, решила для себя: «Даже если и не холостой… Пусть не насовсем, пусть даже ненадолго, но этот мужчина будет мой!» Ведь мало кто из семейных дам представляет себе, как порой тоскливо и грустно бывает одинокой женщине…. А у Ани, за последние полгода не было ни одного порядочного кавалера! И вот, наконец, то, что надо! А своего она упускать не собиралась!
Но вот показались дома, в одном из которых обитала Аня с родителями, сыном и старенькой, набожной бабулей. Что же предпринять? Времени было в обрез. Но её лихорадочные метания прекратил вопрос участливого и, по-видимому, тоже не желающего расставаться попутчика:
– А, скажите, пожалуйста, чем вы будете заниматься сегодня вечером?
Вопрос обыкновенный, совершенно потрёпанный, измочаленный и, как ни странно, идеально к месту прозвучавший. Он, так скажем, привёл женщину в совершеннейший восторг своей простотой. И… Моментально вышиб из потока мечтаний.
– Я? Ой, да ничем не буду заниматься… Я уже давно ни чем не занимаюсь… – залепетала обрадованно Аня, боясь прерваться. – У нас знаете, как скучно? Мама вечно кино смотрит, сериалы эти. Папа, то на работе, то просто читает… Виталик… Он ещё маленький… А с мужем бывшим… Мы давно развелись… – Торопливо, как стихотворение, Анна выдала сведения своей биографии мужчине, который так любезно угадал её тайные желания…
– Да? Ну, видишь, как все замечательно! Отлично прямо! Ну что, продолжим наше знакомство?
Хозяин машины притормозил авто, развернулся вполоборота и включил свет в салоне. Решил тоже покрасоваться перед незнакомкой. Тряхнул чубом и, разгладив усы, улыбнулся во весь рот. Это он рассчитал правильно – Аня совершенно ошалела от такого предложения. А тут … Ну, красавец! Что тут скажешь? Да и совсем не робкого десятка! Не растерялся, сразу придумал, как её не упустить.
– Когда? Прямо сейчас? – Девушка мигом покрылась румянцем.
– Можно и сейчас… – Молодой человек, чуть отодвинувшись, изучал свою случайную знакомую. – «Очень даже ничего девушка… Симпатичная и весёлая»
Ему, в свою очередь, сидеть все выходные в квартире одному совсем не хотелось.
– Вообще-то… Я с незнакомыми мужчинами… – Поняв, что случайный попутчик клюнул, Аня решила, хоть немного набить себе цену. Но, незнакомец, не дав ей договорить, перебил:
– А мы сейчас познакомимся! Меня Василием зовут! А тебя?
И мужчина протянул ей свою огромную ладонь. Его манера обращения с незнакомой женщиной сразу на «ты» немного коробила. Но, в конце концов, сейчас это было не самым главным…
– Меня? Меня – Анна! – Маленькая ладошка женщины, потерялась у него в руке.
– Ну вот. Теперь мы знакомы. Так как?
– Что? – Аня хлопала густо накрашенными ресницами, пытаясь изобразить невинность и скромность.
– Насчёт сегодняшнего вечера… Или …Ты …
– А… Я ещё не решила… – Она попыталась, ещё немного пококетничать. Но, заметив в глазах Василия тень разочарования, тут же добавила: – Мне нужно заехать домой, чтобы привести себя в порядок, и переодеться.
– А, по-моему, и так вполне… – Он закинул руку на спинку сиденья и, растопырив пальцы, пошевелил ими, перебирая воздух.
– Ну, что вы, мы впервые будем вместе… Я так не привыкла!
– Ну, заехать, так заехать! Было бы сказано. – Вася важно развернулся, завёл двигатель и,плавно тронув авто с места, уточнил адрес.
– Здесь совсем недалеко… Я покажу, где свернуть.
Аня осталась довольна тем, что успела рассмотреть за то время, пока горел свет. Волевое, мужественное лицо. Усы… правда, можно бы и без них… Но ему ведь к лицу! Потерпим. Имя, правда…. Очень уж простое, деревенское какое-то… Но и тут ничего уже не изменишь. А так, в общем-то, очень даже ничего… Красавчик, можно сказать.
– Вот, здесь можно повернуть… Тот следующий дом с краю. Пятиэтажка. Крайний подъезд. – Василий мастерски объезжая огромные лужи, лихо въехал во двор  дома Анны.
– Стоп, все я дома! Я быстро!
– Ничего, я не спешу. Собирайся. – Он, открыв окно, закурил.
Аня не спеша продефилировала к двери подъезда. Спиной, вернее попой, она почувствовала оценивающий взгляд незнакомца. И лишь после того, как за ней громко захлопнулась дверь, победно крутанулась на месте и, перепрыгивая через две ступеньки, в два шага оказалась у своей двери.
Аня вместе с родителями жила в большой трёхкомнатной квартире, правда этаж был первым. Родители вместе получили жильё на заводе, где отработали всю свою жизнь. Теперь оба были на пенсии. Но отец не мог сидеть без дела. И сейчас подрабатывал в частной сауне. Банщиком. Следил за тем, чтобы банька всегда была готова к приезду неожиданных гостей…
– Мам! Мама, я сейчас уйду!
Аня сняла плащ. Быстро стянула сапоги и кинула их в угол. На шум из комнаты показалась маленькая, блестяще-лысая, с редкими волосиками голова отца. Он, водрузив старые очки на темя, строго спросил:
– Что это за поездки по ночам? Анька, ты мне не того, не балуй! У тебя вон сын без отца! – И, поддёрнув старые треники, появился в проёме двери весь, целиком.
– Ну, пап! Ну, мне очень надо. Понимаешь, нужно съездить в одно место! – Она пробежала в свою комнату. Чмокнула на ходу сынишку. Сунула в руки пакет с гостинцем. – Мама, а где моя косметичка? А вот, все, нашла. – Стремительно пролетела в ванную и уже через несколько минут стояла у порога. – Мама, поди-ка сюда! – Анка, не удержавшись, решила поделиться радостью с мамой. – Я познакомилась с мужчиной! Ты себе не представляешь, какой красавец! Высокий, на машине…
– Господи! Да хоть не басурман?
Мать Ани, да и отец тоже очень переживали по поводу неустроенности их непутёвой дочери. Им, конечно, очень хотелось, чтобы Анька вышла замуж как все нормальные женщины. Чтобы муж ей попал хороший, хозяйственный. Чтобы мальца любил, не обижал. Ведь что бабе для удачного замужества надо? Чтобы видная была, лицом красивая, фигурой…. А у Аньки их всего этого с лихвой и на двоих хватит! Лицо белое, губы пухлые, глаза вон, как у телки, большие, выразительные. Махнёт ресницами, так и ветерок пойдёт…Фигура опять же вся в покойную свекровь – ладная там, где надо, все на месте…. На ногу лёгкая, весёлая…. Но как-то не везло девке… Вечно шантрапа какая-то под ногами крутится…. То пьяницы, то приезжие с дальних краёв. Потом женатыми оказывались…. Вот, теперь снова какой-то нашёлся. А может, и правда, повезёт?
– Нет мам. Самый настоящий русский. Ну, может, хохол. В общем, нормальный мужик. И, по-моему, холостой. Ну, я побегу!? – Вы не переживайте с папкой. – Она чмокнула мать в щёку и исчезла за дверью.
– Придёшь когда? – Отец, уже не скрывая своего интереса, чтобы лучше было слышно, вышел из кухни и подошёл к женщинам.
– Ложитесь спать, я не скоро! – Уже из подъезда на ходу она махнула рукой.
– Ох, Анька, Анька! Уже тридцать, а все гулянки какие-то… – Отец недовольно крякнул и ушёл в комнату.
Преодолев расстояние от двери квартиры до парадного на одном дыхании Аня приоткрыла дверь и с облегчением выдохнула – машина Василия стояла на месте.
– А вот и я! Не очень долго?
Девушка явилась во всей красе – светлые непокрытые волосы, взбитые в пышную причёску, яркая цветная блузка призывно выглядывает из распахнутого пальто. Сапоги на шпильке и очень много аромата!
– «Ничего себе! Просто конфетка!»
Василий выскочил из машины, словно и не было в нем девяносто килограммов веса и почти метр девяносто роста. Аня, в свою очередь, тоже была поражена, ведь она видела его только наполовину. Во весь свой рост, мужчина показался ей совсем неотразимым – она обожала высоких, подтянутых и спортивных кавалеров…
– Прошу вас! Он распахнул дверцу и, жестом пригласил даму в салон.
Аккуратно, стараясь не испачкать сапоги, Аня обошла автомобиль и осторожно села. Устроившись на переднем сиденье, посмотрела в зеркало. От её внимания не ускользнуло то, как был поражён новый знакомый, глядя на неё. Она ликовала! Внутренне, конечно. Все! Считай, мальчик в кармане! Жаль только, что ни кто из её знакомых и подруг, не присутствует при этом.
– — А я в начале и не понял, что ты блондинка… Я очень… уважаю блондинок! – Мужчина даже и не пытался скрыть своего восторга, он довольно хмыкнул и, кинув взгляд на красивую коленку, обтянутую прозрачным чулком, повернул ключ в замке зажигания.
Давно уже Анна не была настолько удовлетворена. Она чувствовала себя так легко, что казалось, могла взлететь! Гордо приосанившись и не отрывая глаз от дороги, женщина произнесла:
– Натуральная! Не как другие.
– Натуральная! Ну что, куда рванём? Есть какие-нибудь планы?
– А я думала, что ты уже все решил… Можно заехать в кафе… Там, в центре, возле ДК. Неплохо кормят…
Так как Вася сразу обратился к ней на «ты», то и она решила особенно не миндальничать…Тем более ещё не известно, чем все это закончится и когда…Никто не гарантировал ей, что эта встреча не окажется единственной.
– В кафе? Нет, я не могу. Сама понимаешь, я с работы. Не одет.
– Но… Что же тогда мы будем делать? Неужели вот так и будем сидеть здесь, в машине?! – Василий чуть было не испортил ей все настроение.
– А если ко мне домой… Я живу здесь недалеко?
– К тебе? А… Ты один живёшь?
– Да. Совсем один. С женой развёлся…. Достала. Только у меня там… Я ведь не знал, что у меня будут гости.
– Ну… Я думаю, что это лучше, чем просто сидеть в машине.
Известие о том, что вот он перед ней – молодой, большой и красивый оказался ещё и холостяком, привело девушку в неописуемый восторг. Немного подумав, Аня решила, что в этом даже есть свои плюсы.
– Ну что ж, к тебе так к тебе… А что мы будем делать? – Она взглянула на него, наивно хлопая длинными ресницами.
– Ну… Как что? Посидим, выпьем…
– А что будем пить? – Я уважаю хороший коньяк, или вино…
– Не переживай! У меня дома всегда есть что выпить. С закуской сейчас решим.
Он притормозил у ларька с продуктами.
– Девушка, мне, пожалуйста, пару банок кильки в томате, батон колбасы…
– Баночку ананасов, три апельсина и лимон. И… вот это вино. Апельсиновый сок! – Не усидев в машине, Аня решила принять участие в выборе продуктов, для романтического вечера. Чем немало удивила своего нового кавалера. Он только крякнул от неожиданности и, расплатившись, ещё некоторое время стоял в растерянности, зачем-то, разглядывая внутренность своего кошелька.
– Ну что, идём? Или ты хочешь чего-нибудь ещё? – Собрав в руки покупки, Аня направилась к машине.
– Да нет, я больше ничего не хочу…
Признаться, он совсем не был готов к такому расточительству. Дамочка оказалась слишком прыткой. Да, хорошо, что не согласился на кафе, остался бы совсем без зарплаты…
Квартира нового кавалера оказалась однокомнатной, но достаточно просторной. Одной из многих в так называемом «муравейнике». Эти дома были построены специально для малосемейных. То, что Василий пытался представить гостье неприбранным холостяцким жилищем, было, мягко говоря, непролазной мусорной свалкой. Аня, опешив, стояла на пороге квартиры и не представляла себе, куда можно поставить ногу, чтобы сделать следующий шаг. Вздохнув, она признала: да, здесь очень давно не было женщины. Чапай, а именно так привык Василий называться в повседневной жизни – знакомые и сослуживцы, как только узнавали о знаменитом имени и отчестве, не сговариваясь, добавляли это прозвище.Он, невозмутимо раздвинув баррикаду из обуви, старых коробок и запчастей, предложил пройти в комнату.
– Я… – Василий почесал за ухом – Не убирался здесь уже дня три… Но ты не обращай внимания, в комнате лучше.
«Три дня! Сказал бы три месяца!» – подумала Аня и, приподняв полы светлого пальто, осторожно пробралась в помещение.
Где-то с полчаса они расчищали место для стола на кухне. Вместе им все же удалось создать что-то вроде праздничного ужина…
И, в конце концов…. Каждый из них получил то, что хотел.
Ане, после ночи с этим медведем казалось, что у неё смяты и сдвинуты все косточки. И, тем не менее, она осталась довольна. Ей нравилась в нем эта медвежья сила. Она ведь и не догадывалась тогда, что все остальное в нем в основном тоже от этого зверя. А пока… Наутро, вернее, к обеду Василий, проснувшись, обнаружил, что он в своей берлоге не один. Какой-то подозрительный запах шёл из кухни. Пошевелив усами, он поднялся в чем мама родила, осторожно пробрался в коридор и, потерев кончик носа большим пальцем, решил взглянуть, что же там происходит. На кухне, в его огромной рубахе Анечка домывала пол. Причём трусиков на ней явно не было.
– О!!! Ё! – Мамины пельмени! Что ты… – Чапай отпрянул назад и, распушив усы, решился снова выглянуть. – А …Ты разве не ушла? – Он прикрылся, подобрав какую-то тряпку на полу.
– Вася! – Аня уже стояла вполоборота к нему с мокрой тряпкой в руке, и мило улыбаясь, спросила:
– А ты по утрам что пьёшь? Чай или кофе?
– По утрам… Я? А ты без трусиков.
Усы у Василия подозрительно выпрямились. Он, отбросив поднятую тряпку, сгрёб Аню и без особых прелюдий уволок в спальню…
Ну вот, примерно так они и зажили.
Однажды утром Аня, высвободив голую ногу из-под одеяла, приподняла её и, пошевелив пальчиками спросила:
– А когда, в конце концов, мы перевезём мои вещи? Мне уже надоело бегать туда-сюда …Да и неудобно как-то!
– Вещи? Ну… да хоть сейчас. – Василий, незаметно для себя уже привык к чистоте и уюту. Ему очень нравилось, как Аня готовит. Да и хвалёная холостяцкая жизнь, на самом деле, не очень хорошее дело. Сынок Ани не докучал, почти всегда жил у бабушки. Да просто не хотел Вася, чтобы Аня вдруг исчезла. Она красивая и хваткая. Не хуже его самого. Удалось же ей как-то незаметно стать нужной ему! В общем, они нашли друг друга. Аня познакомила Васю с родными. И зажили неплохо, ну, скажем, не хуже чем многие другие.
Все бы, в общем-то, ничего, но дело в том, что Василий оказался не совсем обычным, рядовым человеком. Ну, чтобы, такой как все…. В любой ситуации этот мужчина находил для себя нечто, совсем не свойственное другим людям. Ведь не просто так он носил кличку знаменитого, легендарного человека. И весьма гордился этим.
Сначала Вася очень старался быть похожим на всех. Не хулиганить, вести себя вежливо и тактично с соседями…. Старался не разочаровать новую жену. Но прошло какое-то время, и он привык к Ане. Как и большинство из нас, человек не может вечно притворяться. Стараясь покорить избранника, в начале отношений каждый хочет показать свои самые лучшие стороны характера…
А потом…. В итоге близкие люди всегда страдают больше всех.
Первое время Аня летала, словно на крыльях. Она, не чувствуя усталости, перевернула вверх дном всю квартиру. Избавилась даже от самой ничтожной соринки в их доме. Превзошла самое себя в искусстве приготовления пищи для своего медведя. Он только урчал от удовольствия и старался, как мог, тоже угодить своей женщине. Но постепенно вернулись все его привычки, недостатки как неистребимые тараканы стали понемногу выползать изо всех уголков его неуёмней натуры.
Как и многие другие представители сильного пола, Чапай, любил иногда крепко выпить. Потом очень мучился с похмелья. В это время становился раздражительным, и буквально любая мелочь могла вывести его из себя. Сначала Аня с пониманием относилась к его закидонам. Потом поступки Василия стали раздражать, а в итоге, она поняла, что он такой. И ни куда от этого не денешься. И что было делать? Ведь не разводиться же? К Виталику он хорошо относился, не обижал. Её любил…. По-своему, конечно. Она тоже дорожила своим новым статусом мужней жены…. Полюбила опять же…. Пришлось кое-чем поступиться. Так и терпела.
В один из таких вот, не задавшихся дней, Василий сидел в кухне за столом у окна. Очень мучился с похмелья. Как назло, дома ничего для поправки здоровья не оказалось. А куда-то идти добывать, он ещё не был готов. Лениво ковыряясь в тарелке с борщом, он морщился от громкого гвалта сорок за окном. Сейчас ему доставлял неудобство любой, даже малейший шум. А огромная компания, расположившаяся на ветках, словно задалась целью вывести Чапая из себя.
Малого того, что осень и противный моросящий дождик, так ещё эти мелкие твари! Горластые такие! И нужно же было им раскинуть свой табор прямо за окном его квартиры!
Ветки тополей нависали очень близко к стенам дома. И именно их облюбовали эти неугомонные пернатые. Птицы громко переговаривались, перебивали друг друга и спорили. Скорее всего, обсуждали последние детали предстоящего перелёта.
Минут десять Василий терпел. Старался не замечать такого хамского поведения. Он в душе уговаривал себя, не нервничать, не обращать внимания. Но сороки, словно назло, приняли в свою компанию ещё штук сорок сородичей, и шум за окном стал совсем невыносимым.
Василий встал, набрал в лёгкие побольше воздуха и, открыв одну створку окна громко и отчётливо все им высказал. Он не слишком стеснялся в выражениях и оборотах. Вспомнил всех прародителей и потомков этих наглых и совершенно невоспитанных птичек. С чувством прикрыл окно и, сев, взялся за ложку.
Птицы, покосившись одним глазом в сторону человека, немного помолчали, они недопоняли, а чего собственно этот нелетающий, хотел?! Поэтому решили в перерыве своего совещания обсудить и этот вопрос. И разошлись во мнении. Шум усилился прямо пропорционально их количеству. Чтобы поддержать своих, к уже присутствующим, подтянулись ещё несколько десятков из пролетающей мимо стаи. Скорее всего, вновь прибывшие полностью поддержали возмущение вмешательством постороннего в переговоры. Но, ведь они не знали, с кем имеют дело!
Потерпев ещё немного, Чапай медленно отодвинул тарелку. Потом поднялся, тяжело вздохнул, привычным жестом разгладил усы и, поддёрнув штаны, решительно вышел в прихожую. Там у него стоял железный сейф. В сейфе под замком хранилось ружье. Василий в свободное от себя время, иногда занимался охотой.
Достав оружие, Вася зарядил его дробью. Подошёл к окну, открыл, и мысленно простившись с наглой компанией, выстрелил…
Страшный грохот густым клубком ударился о стены комнаты и вырвался на свободу вместе с россыпью смертоносных дробинок. Не ожидавшие такого поворота птички со страху, а кто и от прямого попадания, горохом посыпались вниз и в стороны. Комнату заполнил едкий дым и запах пороха.
С чувством глубокого удовлетворения Чапай спокойно прикрыл окошко. Помахал рукой, пытаясь хоть немного разогнать дым, и отнёс ружье на место. Закрыл сейф на замок и вернулся в комнату. Лицо его выражало тяжёлую муку. Громкий звук выстрела усилил головную боль. Обхватив руками голову, Василий закрыл глаза и тихонько присел на крохотный диванчик у стены.
– Вася, а что это… Сейчас было? – Аня осторожно выглянула из-за угла коридора. – У тебя все в порядке? – Перед этим она, накрыв мужу на стол, спокойно ушла в комнату и включила телевизор. Уютно устроившись в кресле, незаметно задремала. Грохот выстрела подкинул женщину с кресла. Решив с испуга, что её непутёвый муж застрелился, Аня какое-то время находилась словно в ступоре. Затем различив звуки жизни, она, наконец, решилась выйти. Обнаружив мужа сидящим на диване, Аня осторожно прошла к окну, с опаской выглянула за стекло и переспросила:
– Что случилось? Ты никого там… не убил?
– Убил…. А, чё они? – Убрав руки, Василий страдальчески сморщился и пересел к столу. Взяв тарелку с холодным борщом, принялся хлебать.
– Убил!? – голос испуганной женщины неожиданно осип. – Вася, за что?! – Аня, опустившись на стул, обхватила ладошками лицо, она буквально ощутила, как её сердце плавными скачками опустилось куда-то ближе к пяткам.
– Пускай не садятся и не орут!
– Кто куда сел? Кто на тебя орал? – Аня понемногу закипала.
– Не на меня. Они, суки, между собой базар устроили! А у меня голова разламывается!
– Базар? … Я ничего… н-не… понимаю. – Подозрительные звуки за окном заставили её замолчать.
– Да сороки, птички эти! Всякие там! Разорались …Без них тошно… Фрейлин, у тебя там нет чего?
Чапай, называл Аню на немецкий лад за её белую кожу и светлые волосы.
– Чего? – Аня все ещё никак не могла прийти в себя.
– Похмелиться! Чего, чего… Как будто не знаешь…
– Ты все вчера выпил.… Там… На улице… По-моему, милиция, Вася! – Побледнев ещё больше, Аня показала рукой на окно. – Они… Наверное… Из-за тебя… Из-за того, что…
– Из-за чего, из-за того? – Супруг грозно сдвинув брови, уставился на неё.
– Так стрелял же… – Её руки перепрыгнули к горлу.
– Кто стрелял? Я стрелял? Да ты что, фройлен? – Чапай, совершенно искренне удивился.
– Так я же… Ты же … Вася!
Аня совсем растерялась и запуталась. Она не понимала, что происходит и что делать дальше. Поднявшись со стула, на который она минуту назад было присела, потерянно замолчала и, не моргая, уставилась на мужа.
Василий молча поднялся, вышел в прихожую, взял верхнюю одежду жены и, вернувшись, протянул Ане.
– В нашей квартире никого нет. Ты все поняла? Быстро одевайся и иди к своей подружке, к Оксане, что ли? А я… Сейчас тоже пойду. Может… к Вовке загляну…
Повторять два раза не пришлось. Женщина и так была напугана и растеряна. Уже через несколько минут она стучала в дверь к подруге. Они познакомились и близко сошлись почти сразу после переселения Анны к Василию. Потом Оксана, так звали ею новую подругу, предложила Ане стать крестной матерью своему младшему сыну Артёмке. Аня согласилась. Так и породнились.
– Можно? – Аня, ненатурально улыбаясь, протиснулась в приоткрытую дверь. – Ой, а вы обедаете? Приятного аппетита! Можно… Я у вас немного посижу? – Семья подруги в полном составе сидела за столом. Обедали. И, скорее всего, никакого выстрела не слышали.  Квартира подруги была расположена через коридор напротив.
– Вы обедайте, обедайте… не беспокойтесь! Я… Вот здесь присяду. – Аня скромно пристроилась на пуфик у двери.
– Здравствуй, Аня! Проходи сюда поближе, что ты там как неродная! – Хозяин квартиры гостеприимно придвинул гостье стул.
– Нет-нет! Я здесь. Мне так даже лучше. Кушать я не хочу. Это мой Вася… Да нет… Что это я? Это я сама. Я решила сама… – Окончательно запутавшись, женщина замолчала. Она прислушалась, но за дверью было тихо.
– Да что с тобой, Аня? Ты, я смотрю прямо сама не своя! – Оксана вышла из-за стола. – А ну, идём!
– Оксана! Ты сиди. Не вставай! Я недолго… Он… ключ оставил. И… я не могу… – Она повернулась так, чтобы все, что произойдёт в коридоре, не  пролетело мимо её ушей.
– Нет, я все же должна с тобой поговорить.
Оксана решительно взяла подругу под локоть и повела в комнату. Прикрыв дверь, усадила на кресло, сама опустилась, напротив, на край дивана.
– А ну, рассказывай, что ещё натворил твой козёл, простите силы небесные!-Подруга подняв глаза к потолку, изобразила смирение.
– Ну… что ты, Оксана, ничего… Он просто… – И замолчала, прикрыв рукой рот.
– Ты мне сказки-то не рассказывай! Я, Чапая подольше знаю, чем ты! Чего он там удумал в это раз?
– Он… – Аня горько вздохнула и, махнув рукой произнесла: – Он зачем-то стрелял в улицу. Из окна. Но, я уверена совершенно точно, он никого не убил! А может… Оксан, может, он… того? – Помахав у виска рукой, женщина со страхом уставилась на подругу. Но та вдруг сначала как-то странно всхлипнула, а затем рассмеялась.
– Там внизу милиция! Вася сам меня к тебе отправил… – Пытаясь перебить подругу, Аня рассказала все.
– Стрелял в улицу, говоришь? Ой, Анька, ты меня уморила! – Оксана заливисто рассмеялась и, смахнув слезинку продолжила: – Так это ж… Он сорок-ворон, гонял! А я-то думала… Это мы, Аня, уже проходили! И не один раз!
– Ой, Оксаночка, пожалуйста, не кричи так громко! Твой услышит, Вася узнает… скажет, что я…
– Да не переживай ты так! Это у него бывает. Сейчас я угадаю! Твой Васька с похмелья! Так?
– Ну… да. Он же вчера… Все выпил и ничего не оставил на утро! Я говорила ему! Но ты же знаешь, они если пьют…
– Нет, не скажи! Мой Коля меня слушает. Хотя… – Оксана понизила голос: – Он тоже временами такое может выкинуть! – Анька, нам нужно выпить! Вернее, больше тебе. Представляю, что ты бедняжка пережила! Ты, главное, к сердцу близко не принимай! Иначе подруга, долго не протянешь. Идём, идём! – Оксана пошла к столу.
– Ой, нет. Я… не могу! Может, ты Васе налила бы, ему очень надо сейчас! – Аня, тихо бормоча, плелась за подругой.
– Коля! А ну достань-ка! Там у нас коньячок был… Моей подруге необходима реанимация. – Оксана раздвинула приборы на краю стола, отправила детей гулять и, усадив слабо упирающуюся гостью, придвинула к ней маленькую стопку.
– Анька! Дорогая моя! Я тебя умоляю! Пожалуйста, если ты так на все его фокусы будешь реагировать, то ей-богу, ничем хорошим это для тебя не кончится. Ну… давай, бери!
– А, может, все же не нужно? Может …Лучше Васе моему…
– Обойдётся твой Вася! Он, я тебя уверяю, не пропадёт.
– Иди-иди! Мы тут сами как-нибудь… А милиции, Ань, ты не бойся! Они, даже если и по Васину душу приехали, так это даже и к лучшему. Он у тебя на какое-то время свои фокусы забросит. Ты себе и не представляешь, он милицию страсть как боится! Ну, оштрафуют его…– Давай, давай соседка не держи. Сейчас полегчает. – Муж подруги выпил стопку и, поднявшись, вышел из-за стола. – Мне, девчата, на работу нужно. Вызвали ребята на халтурку… Машину подшаманить…
– Ой, Оксан! А штраф-то большой? Понимаешь, у нас с деньгами не очень… – Аня умоляюще сложила руки на груди.
– А, может, и не из-за него вовсе приехали. – Оксанка, поднявшись, скользнула к окну… Может, все просто совпало! – Вытянув шею, попыталась оценить ситуацию во дворе. Ничего стоящего не обнаружив, вернулась к подруге. – Давай, ещё по одной.
– Ну, давай. – Аня немного расслабилась, все было тихо. На этот раз, по-видимому, и правда, пронесло. Хорошо, конечно, быть мужней женой, но иметь в мужьях Василия не каждая женщина смогла бы!
Глава вторая.
Добрые соседи.
Чапай, как и обещал, направился к соседу. К нему проще – Вовка жил один. Типичный ботаник с виду. И в натуре тоже. Правда, не ботаник, а бывший физик. Тщедушного телосложения, очки с толстенными стёклами, минус девять по виду. И неважно, что Чапая он недолюбливал. Это, мягко говоря. Но так как весовые категории не совпадали, то приходилось терпеть. Чапай, конечно, маленьких не обижал, а с Вовой он просто забавлялся. Играл как кошка с мышкой.
– Ну, здорово, сосед! – Василий, не дожидаясь приглашения, прошёл в комнату. – Чем это ты там занимаешься?
– Да вот… попросили. Телевизор…
Вовка сморщился как от зубной боли. «Этот… Козел! Припёрся!», – а в душе Вова только так, и не иначе, называл этого наглого засранца. «Прошёл сволочь, даже ног не обтёр сука!» Вовка, с индикатором в руках копался в огромном ящике выпуска прошлого века.
– Телевизор? Ты у нас спец по этому делу. А может, и я чем тебе помогу? – Василий взял отвёртку на столе и, усевшись рядом, придвинул к себе какую-то деталь.
– Лучше бы ты, Вася, не трогал там ничего… У меня там запчасти всякие мелкие… Потеряться могут…
– Ты что, думаешь, я в телевизорах не разбираюсь? Да я его тебе…. Сейчас мигом починю… Он решительно придвинул к себе какой-то блок.
– Нет! Не надо! Ты че, он под напряжением! Ты видишь, вилка в розетке!
– Да? А я и не заметил… Ну, и хрен с ним, с телевизором этим. Не хочешь, так и не буду. А пивко у тебя есть?
«Да, день все равно пропал!» – Отбросив инструмент, Вова подошёл к холодильнику и, достав бутылку, спросил: – Водку будешь?
Он сейчас отдал бы Чапаю все, что угодно, лишь бы отстал, отвязался, собака.
– И ты молчал до сих пор? Вовка, да ты классный мужик! Ты …Знаешь, я тут с похмелья чуть ноги не протянул… – Чапай, обрадованно зачастил, и, потирая руки, пошёл за стаканом. – Какой ты все таки молодец, Вова! А я всегда говорил, что сосед у меня – голова! Он, я говорю… – Василий вернулся с двумя чайными чашками в руках. – Вовка никогда не зажмёт, если у него есть. – Подошёл к столу у стены и, усевшись, продолжил: – Ты, я тебе скажу без обмана, настоящий друг! А… закуска у тебя есть?
– Закуска? Сейчас посмотрю… Немного колбасы, сыр есть, чеснок.
– Так нам больше ничего и не надо! – Чапай, уже захлёбывался слюной и стал необычно покладистым. – Наливай!
Выпили. Молча закусили. Налили ещё по одной. Взяв в руки чашку, Василий произнёс:
– Ты, Вова, вот иногда обижаешься на меня, обзываешь последними словами… А я, можно сказать, к тебе как к брату меньшему отношусь, уважаю. Ты молодец, голова у тебя работает. Учился опять— же. Люди к тебе за помощью обращаются… – Он кивнул в сторону телевизора. Ты думаешь, я этого не вижу? Да все видят! Кого ни спроси, все знают, что Вовка – человек! Ну, давай Вова, за дружбу между мужиками! – И, не дожидаясь ответа, перевернул в себя содержимое посудины.
Вовка тоже выпил. Он ничего не ответил на замечания Василия. Несмотря на то что комплименты соседа редко предвещали хорошее, приятное о себе слушал с удовольствием. С Васькой он общался давно и всегда точно знал, что за этим последует. И никогда не ошибался.
Чапай, смачно крякнул, закусил куском колбасы и, разгладив усы, заметил: – Хорошо. Но …Мало. А что это Вова, у нас больше ничего нет? – Василий, изобразив удивление, поднял и покрутил пустую бутылку над столом. – Надо… идти в магазин… Давай мы сейчас сделаем так, ты пойдёшь, а я закусон сварганю… Лады?
Возражений сосед никогда не принимал, как и то, что водку должен купить Вова. А как иначе? Ведь у него такой гость! Поэтому младший брат, начиная понемногу закипать, молча достал заначку и отправился за второй.
Дело в том, что Вова и сам был не прочь выпить. И начав, уже не собирался останавливаться. Эту особенность Вовиной натуры, Чапай, как и многие другие, знал не понаслышке. А то, что Вася сейчас не при деньгах, это и дураку понятно. Ведь если бы наглый сосед мог поправить здоровье сам, то Вова вряд ли бы об этом узнал. Когда-то давно, ещё в добрые Советские времена Вова подавал большие надежды, окончив физический факультет института. Стал аспирантом и вскоре младшим научным сотрудником. Но характера не хватило. Не смог он удержаться на суровых волнах жизненных неурядиц. От того, что не хватило закалки преодолеть силу течения судьбы, он запил. А после его просто уволили за прогулы. Примерно в то же самое время он влюбился в миленькую лаборантку Светочку. Нежная блондинка жалела и иногда принимала Вовку у себя. Как порядочный мужчина, он решил жениться. Но в планы Светочки, это совсем не входило. У неё на примете, а иногда и в гостеприимной постели бывала птица покрупнее. Проректор института Сергей Вениаминович, намного старше их с Вовой и зарабатывающий гораздо больше их обоих. К тому же он владел четырёхкомнатной квартирой в новом доме и регулярно выезжал за границу на различные научные конференции…. Был проректор одинок и не ухожен. Света искренне хотела скрасить его быт и привнести разнообразие в его скучную жизнь. На пылкое, сбивчивое предложение Вовы, она, не задумываясь, ответила отказом. При этом весело хохотала и цинично выложила ему все, что думала о его карьере неудачника.
Когда Васька привёл в свою квартиру Аню, Вовка прямо ошалел от сходства женщины соседа с его больной любовью – Светочкой. Аня, как родная сестра, была похожа на его давнюю подругу. Блондинка, милая и непосредственная. Покрупнее формами, конечно, но со временем и от постоянного голода по женской ласке, пристрастия и вкус Вовы немного изменились. Аня, не ведая сама, вызвала большую волну ненависти и возмущения в душе этого маленького подслеповатого мужчины. Ну, почему ему? Этому мужлану и неучу? Ведь он и пальчика не достоин такой шикарной женщины…. Этот наглый и беспринципный мужик, совсем не ценил своих жён, вёл себя как животное. А они все равно шли к нему, обманываясь внешней привлекательностью самца, шли, слепо следуя инстинкту. Но ничего, скоро и эта милая, и нежная красавица бросит его. И вот тогда… Тогда уже Вовка не упустит свой шанс! Так или примерно так Вова размышлял, наблюдая со стороны за перипетиями семейной жизни. Чапая. И искренне радовался, когда тот в очередной раз выдавал нечто невообразимое.
Проводив гонца, Василий решил обследовать запасы хозяина. Он достал яйца, остатки колбасы и зелень. Насвистывая весёлый мотивчик, принялся за изготовление качественной закуски. Он справедливо считал: чтобы хорошо выпить, нужно очень хорошо закусывать. К возвращению хозяина все уже было готово. Вова, перешагнув порог квартиры, потянул носом. Он, не раздеваясь, приблизился к столу, и, окинув взглядом готовую снедь, остался доволен. Если честно, готовить для себя Вова не любил, да и не хотел. В основном перебивался бутербродами, иногда мог сварить сосиски. Изредка, когда приходила, готовила мама. Но её заготовки заканчивались быстро. Сейчас как раз было такое время. Мама давно не появлялась, а готовить самому было в лом. Горячей пищи его желудок уже давненько не видел. А сейчас на столе стояла огромная сковорода с поистине царской яичницей. Прижмурив маленькие глазки Вова, словно шедевр художника, заворожено разглядывал произведение ненавистного приятеля. Сквозь, глянцево мерцающие жёлтые круги, просвечивались нежно-розовые, слегка поджаренные ломтики колбасы и сала. Золотистыми искрами мелькал лучок. Изредка сбрызнутая зеленью яичница вызывала непроизвольное слюноотделение и манила к себе магнитом. В миске лежали мелкие хрустящие огурчики, о существовании которых, Вова давно позабыл. Рядом, не нарушая всего этого великолепия своей простотой, лежала разрезанная на четыре части очищенная луковица, хлеб завершал натюрморт.
– Ну как, нравится? – Чапай с видом победителя стоял в стороне и упивался изумлённым видом Вовы.
– Здорово! Ты… Молодчина, Чапай, то есть, я хотел сказать, Вася!
– И заметь, за всем этим не пришлось далеко ходить. Я приготовил из того, что нашёл у тебя!
Как всегда, он сумел все испортить. Восторженный взгляд Вовы потускнел. Лучше бы он этого не говорил. От сознания того, что все запасы, заготовленные впрок, чтобы хватило до зарплаты, лежат перед ним в одной единственной трапезе, у Вовы сразу пропал аппетит. С этой минуты в душе одинокого маленького волка проснулся очень злой и бесстрашный тигр. Ведь он уже принял немного на грудь. А когда Вовка выпивал, то становился до безрассудства смелым. И тогда, позабыв о последствиях, он говорил обидчику прямо в лицо все, что о нем думал… Но для этого нужно было выпить, минимум, ещё пару литров.
– Ну что, приступим? – На правах хозяина, принимающего гостей, Чапай, разлил по стаканам, которые он всё-таки отыскал и отмыл, водку и радушным жестом пригласил Вову к столу.
Под шикарную закуску водка шла на удивление легко, можно даже сказать со скоростью летящей ласточки. Также мягко и комфортно приземлялась в желудке и укладывалась там тёплым пушистым мячиком.
Вова понемногу оттаял и уже не чувствовал себя таким уязвлённым и обобранным. Ему стало казаться, что все не так уж плохо. Во-первых, провёл день в компании. Не один. Пусть с Чапаем, зато хорошо сидят, культурно выпивают, закусывают. Васька больше не наглел, не посылал за водкой. Он совсем даже наоборот как-то весь обмяк, расслабился и предложил заняться брошенным Вовой телевизором. На этот раз Вовка возражать не стал. Он подумал и решил, что, возможно, так получится даже быстрее. Одна голова хорошо, а две лучше,
– Конечно, отчего нет?! Мы с тобой его сейчас быстренько доведём до ума, а потом, когда хозяин отдаст за него магарыч, ещё выпьем!
Сказано, сделано. Скоро они оба уже сидели возле вывернутого нутра безмолвного ящика и сосредоточенно ковырялись каждый в своём углу…
Задумчивую тишину творческого процесса прервал оглушительный взрыв.
Клубы чёрного, густого дыма наполнили комнату. Мужики, так и не осознав, что произошло, лежали в противоположных углах комнаты и в недоумении, любовались красивыми язычками пламени.
Но уже через мгновение Вова заорал истошным голосом:
– Горим!!! Чапай, с-сука!! Козел пришибленный, ты все-таки испортил мне день! – И дальше нечленораздельно мыча и приговаривая жалобным голосом матерные слова, принялся, как мог, тушить все сильнее разрастающееся пламя. Подскочив к Чапаю, безучастно лежавшему в углу, Вова отважно пнул его по ноге и заорал:
– Ты чего развалился здесь?! Сгорим нахер!!!
– Пожар…– Вася неторопливо сел и, потрогав шишку на темени, задумчиво произнёс: – Вова, а ведь здесь пожарников вызывать надо…
– Каких, мля, пожарников? Вставай! Не сиди! Тушить надо! Развалился он, разлёгся, млять!!! Эх, хотел же я тебя послать с утра! Бедная моя головушка! А очки? Где теперь мои очки? – Вова уже почти подвывал.
Он, забыв на время про пожар, который все разгорался, встал на карачки и, ползая по полу, пытался обнаружить потерянные очки. Ведь без них он совсем как без рук…
– Что?!! Что тут у вас происходит!!!? – На пороге квартиры появилась испуганная Аня. – Ой, мамочки! Да ведь вы пожар устроили! – Долго не раздумывая, она кинулась в ванную и, набрав полный таз воды, хотела с ходу выплеснуть на разгорающееся пламя. Но Вова, нашедший и напяливший на переносицу свои драгоценные очки, заорал истошным голосом: – Нет!!! Нельзя! Там… Стой на месте! Не шевелись … – И выскочил в коридор. Аня замерла с тазом, полным воды, и, ничего не понимая, ждала, когда Вова вернётся. Он, появившись в комнате, выхватил таз, выплеснул воду в огонь и кинулся снова в ванную. Затем, пролетая мимо Ани пояснил:
– Ведь могло же, током убить! – Вова весь в саже, с разбитым стеклом в очках, очень несчастный на вид, метался между ванной и комнатой, пытаясь справиться с бедой. Следом за Аней в квартиру холостяка потянулись остальные соседи по этажу. Их всех испугал грохот, а затем поваливший из квартиры чёрный дым. Аня ничего кроме стакана больше не нашла. И бегая туда-сюда, на ходу пыталась что-то объяснить народу.
Чапай, заметив, что народу прибавилось, а он не очень-то любил такие сборища, не спеша поднялся и подошёл к зеркалу в прихожей. Убедившись, что его драгоценные усы никак не пострадали, расправил их большим пальцем. Затем, оглянувшись, взял белую тряпку со спинки стула и, протерев лицо, направился на выход. Пожимая плечами на вопросы соседей, он молча раздвинул народ и спокойно покинул помещение.
Аня с Вовой и подоспевшими на помощь соседями затушили, наконец, пламя и, распахнув окна, проветрили квартиру. Комната и без того не слишком сияющая белизной, стала окончательно прокопчённой.
Вовка, потеряно стоявший у раскрытого окна, прикинул в уме, во сколько ему обошёлся хорошо проведённый день, сплюнул и зло выругался.
– Вова! Ты ещё и ругаться умеешь? – Аня, глядя на его уморительную, перепачканную сажей рожицу, захихикала.
– Смешно? А мне, благодаря твоему благоверному, можно хоть в петлю… – Вова обиженно сел на диван и достав мокрую сигарету, пытался прикурить.
– Что ты! Вова, это я с того, что ты весь перепачканный, и очки у тебя косые… Я…пойду, наверное? – Аня, заметив, что её Вася к этому времени благополучно смылся, решила, что и ей здесь больше делать нечего.
– Да идите вы оба… – Ещё больше разозлившись, Вова уже не мог сдерживаться и указал ей на дверь. Хотя вина её лишь в том, что она была женой этого… этого… Названия своему собутыльнику в этот момент Вовка даже в уме не мог подобрать. Аня наоборот, даже… Помогала тушить. А козел её, как всегда в таких случаях уже давно испарился. Ну, подожди, гад! Я с тобой, придёт время, ещё поквитаюсь!
Г Л А В А Т РЕ Т Ь Я
Семейный п р а з д н и к
После пожара у Вовки Чапай ненадолго успокоился, стал на время таким же, как все, обыкновенным и почти примерным главой семейства. Аня расслабилась и решила, что вот и к ней, наконец, пришло тихое семейное счастье. Василий почти не пил. Стабильно работал вот уже три месяца. Она успокоилась, стала веселее поглядывать на белый свет и, не уставая нахваливала своего мужа. Приближался Новый год. Так как праздник это семейный, то и отмечать его решили в семейном кругу. Родня Василия жила на Кубани, и встретиться с ними пока не было никакой возможности. А родители Ани здесь, неподалёку. Вот и решилось само собой, что Новый год нужно отмечать с её родственниками.
За несколько дней до праздника Аня, закупив продукты, направилась к маме с папой. На разведку, так сказать. Поймала такси и с полными сумками в очень хорошем настроении вскоре уже стояла у порога родного дома. День выдался солнечным и весёлым. Снег переливался всеми цветами радуги, сиял и искрился. Немного полюбовавшись и подышав свежим воздухом, Аня вошла в дом. Уже с порога повеяло праздником. Таким, какой бывает только в доме у родителей.
– Здравствуйте! С наступающим праздником вас! – Она передала сумки папе, с удовольствием прижалась к его колючей щеке и, раздевшись, прошла на кухню.
– Здравствуй сестрёнка! – От стола, широко улыбаясь и разведя руки в стороны, навстречу Ане поднялся брат Юра. Он подошёл и, крепко обняв, чмокнул сестру в щеку.
– Юра! А вы когда приехали? Зося тоже с тобой? – Она оглянулась, ища взглядом сноху.
– А как же? Разве я могу без жены? Она там, в комнате у бабушки… Ты-то сама как? Не допёк тебя твой благоверный?
Юра был младше Ани на пять лет. В своё время он женился на девушке легкомысленной и весьма недалёкой. Так, во всяком случае, считали Аня и её мама. Да и красивой ею назвать можно было с огромной натяжкой. Высокая мужеподобная девица, лишённая какого-либо изящества, и личико, напоминающее лошадиного ребёнка. Но так уж получилось, что Юра рос очень стеснительным и несмелым парнем. И долгое время вообще не знал, что такое мужское счастье. Зося, приехала в Москву на поиски лучшей доли из Украины. Приметив Юрку, она быстро сориентировалась в ситуации и окрутила скромного парня. Тот, распробовав, наконец, прелесть общения с женщиной, быстро поддался соблазну и отказываться от такого счастья не захотел. Родители все поняли с первого раза. Но Зося нисколько не интересовалась мнением родных своего мужа. Детей у них не было. Так что, все своё время она посвящала себе любимой, принципиально не работала и не собиралась. О том, что сестра вышла, наконец, замуж Юра узнал от родителей. От них же получил словесный портрет нового зятя. Не очень лестный от мамы. Как-то не глянулся ей новый муж дочери. Вскоре после свадьбы. Василий проявил себя во всей красе. Он очень часто менял место работы, искренне не понимая, почему нельзя использовать рабочее время в свою пользу. Мог, не предупреждая, уехать на охоту, просто проспать. Когда денег не хватало, не отчаивался и не рвался поправить бюджет семьи. Он, как ему представлялось, справедливо полагал, что Аня ведь работает, значит, на еду хватит. Муки совести никогда не досаждали его разухабистой натуре. Анька была влюблена и многое не замечала. Она всячески оправдывала своего мужа и стояла за него горой. А после, когда поняла, что родители все больше настраиваются против Васи, просто перестала делиться с мамой неприятностями.
– У нас с Васей сейчас все хорошо. Он работает. Говорит, что к празднику дадут премиальные… Я тоже неплохо зарабатываю, в отличие от нашей снохи… Мам, а что это ты здесь затеяла? – Она подошла к столу и, поцеловав мать в затылок, присела на стул рядом.
– А как же без домашнего на праздник? Вот пельмени решила. Вареники… После праздника тоже есть нужно будет.
– А Зоська не помогает?
– Зося-то? Да нет. Она ведь ничего не умеет. Мешаться только? Лучше уж я сама, как-нибудь.
– Да, Зося у нас женщина рукодельная, что и говорить… Аня помыла руки и принялась помогать матери.
– Мам, я продукты привезла… Мы ведь вместе Новый год встречать будем?
– Юрка со своей, вон уже прикатили. Куда же вас денешь-то? Приезжайте, чего уж там.
– Мы с Васей поговорили… И тоже так решили. Не хочу я дома сидеть… Лучше нам всем вместе.
– Ох, уж мне Вася твой! И где же это таких, делают? Хотела бы я на его матушку хоть глазком взглянуть…
– Мама! Ты же знаешь, я тебе рассказывала, что он родом с Кубани. Из казаков… Он родителей своих очень даже уважает. Говорит, что батя у него строгий, он запросто нагоняй может дать…
– Понятно. Потому он и не живёт там.
– Ну, прочему, мам? Он сколько раз предлагал мне переехать туда, поближе к родным.
– И что ты? Собралась уже?
– Нет, я пока ещё не решила. Навряд ли…
– Дочка, ты моё мнение знаешь. А ты вот подумай своей бедной головушкой, куда ехать? Ты хоть чуть-чуть имеешь представление, где это находится? У тебя сын в школе учится! А если нужна ты ему, то и он никуда не денется… Да и которая ты у него, по счёту, жена?
– Мам, нормальные мужики сейчас на вес золота. Ты что уже забыла, как я одна жила? Вам с отцом тогда тоже не нравилось…
– Да, одной тоже плохо. Но Васька… Не везёт нам с родственниками… То Зося, то Вася.
– Я ведь сказала, никуда пока не собираюсь. Вот ты его ругаешь, а он и к Виталику хорошо относится, не обижает… Нормально зарабатывает. Квартира у него есть, меня любит, не алкоголик…
– Никак он к нему не относится. Ему самому ещё воспитание необходимо и присмотр. Почему нам с отцом не хватило ума, вырастить вас правильными? Ведь всю жизнь старались, жили как люди, слова матерного вы не слышали, отец наш тихий, ласковый и добрый… Ну почему тебе так не везёт на мужиков?
– У меня сейчас все хорошо. Я довольна. Просто он не нравится вам.
– Ну, дай тебе господь, дочка. Может, и правда, образумится… Когда-нибудь.
– А у Юрика как настроение? Как они с Зосей? Ладят?
– А чего нам делить? – В кухню не слышно, вошла сноха.
Она как всегда была вызывающе и пестро одета. Блузка жёлто-синяя, с красными разводами, юбка выше колена, с разрезом до талии…. При каждом шаге выставляла на всеобщее обозрение угловатые жилистые ляжки.
– Здравствуй Зося! Ну, как дела? Вы надолго к нам? – Аня, приподняв бровь, внимательно посмотрела на полы разлетевшихся в стороны частей юбки.
– Дела? Все хорошо. А гостить будем… Как примут! Праздники здесь проведём. У нас дома шаром покати… Пусто. С голоду опухнем.
– Отчего это так? Ведь вас двое…. Работаете. Небось, зарплату к празднику получили?
– Я пока не работаю… А то, что Юрке дали…– Она, состроив гримасу, продолжила: – Хватило на один поход в магазин. Ведь мы не с пустыми руками к родителям приехали. Да и одежда к празднику мне нужна была!
– А после праздников как жить будете? Ведь есть что-то нужно!
– Не знаю как! Где-то перехватим до зарплаты…
– Ну, разве можно так жить? Ведь вам уже не по семнадцать! Хорошо, хоть Бог деток не дал! Что же это такое? – Мать, расстроившись, встала и, тяжело ступая больными ногами, вышла из комнаты.
– Ну что ты такое при матери говоришь! Ведь у неё сердце больное!
– А что мне скрывать? Если её сынок так мало зарабатывает! Я, что, врать буду?
– Дура ты, Зоська! И лентяйка! – Аня вышла следом за матерью.
Зося, ничуть не расстроившись, что её оставили в одиночестве, открыла холодильник и, достав батон колбасы, отрезала огромный кусок. Намазав хлеб маслом, прикрыла его сверху колбасой и, устроившись у окна, принялась с аппетитом жевать.
– А что это ты тут ешь, меня не зовёшь? – Её муженёк, словно на запах, тут же оказался на кухне. И, соорудив себе точно такой же бутерброд, расположился рядом.
– А ну, марш из кухни! Нам здесь делом заниматься нужно! И когда вы, бедные, насытитесь? Ведь только что из-за стола! – Мать, недовольно поджав губы, села на своё место.
– Что, тебе уже колбасы жалко? – Юра обиженно заморгал.
– Да вы вдвоём уже второй батон начали! А праздник придёт, что на стол поставим? Ведь у нас с отцом деньги тоже считанные! Сами говорите, что на все праздники останетесь! А мы голодать не привыкли.
– Да брось ты, мать. Не пропадём! Вон у Аньки мужик и премиальные получит, небось, не дадут отцу с матерью голодать! – Ничуть не растеряв аппетита, сынок с энтузиазмом принялся доедать колбасу.
– У Васьки своя семья. На чужой каравай рот не разевай!
– Достаются же мужики, людям! Небось, Анька куски не считает. Вон Васька как её раскормил!
– Да не завидуй ты! Если бы Анька не работала, да не таскала сумками продукты, голодали бы не меньше вашего. Да и готовит она, не тебе чета! С вашими полуфабрикатами не сравнить!
– Вы хотите сказать, что я не работаю?! – Зоська собралась было обидеться, но быстро передумав, миролюбиво продолжила: – Я подрабатываю. Пока нет постоянного места. Но и мужик, согласитесь, тоже должен зарабатывать деньги, а не слезы!
– Да ни в чем я вас не упрекаю. Ешьте на здоровье! Говорить с вами все равно, что с глухими…
Аня, не желая ссориться с братом, засобиралась домой. Она, одевшись, позвала маму.
– Мам, я поеду. Вася с работы скоро придёт. Виталик после школы к вам собирался, ты его теперь домой отправь. Спать-то негде. Может, с соседскими детьми оставлю…
– Посмотрим. Место найдётся. Если придёт, не отпущу. Дитю тоже праздник нужен. А ты бы рада ради своего спокойствия и вовсе от него отказаться…
– Да ты что такое говоришь? Когда это я от него отказывалась? Ма, ты на этих балбесов внимания не обращай. Ничего уже сделать нельзя. Ты только сердце своё потревожишь… А продуктов мы ещё привезём. Ну, я пошла? – Она поцеловала маму и, махнув рукой остальным, вышла.
Родителей Аня любила. Но жизнь не стоит на месте, и не всегда дети устраиваются так, как хотелось бы маме и папе. Мама у Ани, по своей натуре, была женщиной властной. Папа всегда уступал ей во всем, старался не перечить. Сейчас, с возрастом, она конечно немного сдала. Здоровье было уже не то. Да и детки подросли, в угол не поставишь…
Тридцать первого декабря работу закончили чуть раньше обычного, и, отметив шампанским наступление нового года, Аня приехала домой. Нужно ещё помыться, нарядиться и захватив мужа отправиться в гости.
Вася уже был дома. Но взглянув на благоверного, Аня сразу же поняла – выпил! И не просто отметил надвигающийся праздник, а приложил к этому максимумусилий. В этой стадии он становился очень любвеобильным и ужасно раздражал. Расставив руки, он приблизился к жене:
– Фройлен! Ты уже пришла! А я торопился, думаю, сейчас моя блондиночка обнимет меня… Поцелует! – Тут же, сгрёб её в свои медвежьи лапы и, приподняв, дохнул в лицо смесью спиртного и подручных закусок…
– Вася! Тебе срочно нужно в душ! И, пожалуйста, почисть зубы… – Аня, сморщив нос, отвернулась.
– А в чем дело, фройлен? Ты даже не хочешь обнять меня! Я, что, плохо пахну? Я брызгался водой, которую, ты мне купила…
– Ну что ты, Вася, ведь сегодня праздник, Новый Год!
– Ты имеешь в виду, что на Новый год нужно сходить в баню? – Василий ослабил, наконец, объятия и, опустившись в кресло обиженно заморгал… Я вчера мылся…
– Мы с тобой сегодня идём в гости. Я уже отвезла продукты маме.
– В гости? Да. А я совсем забыл. У нас ведь есть родственники… И сегодня … Сегодня мы гуляем! Василий повеселел и попытался вновь схватить увернувшуюся супругу.
– Да, в гости. И я непременно приму душ…
– Непременно… Как ты любишь выражаться! А может… мы с тобой вместе в душ… И там! Там ты мне…
– Нет! Вася! Уже совсем нет времени! Быстро в душ и без разговоров! Мне нужно приготовить одежду нам обоим и тоже помыться.
Аня развернула упирающегося мужа и слегка подтолкнула его к ванне. Изобразив недовольство, Вася свернул на кухню и, прихватив с собой пиво из холодильника, наконец-то зашёл в ванную. Просто удивительная покладистость. Обычно находясь под таким градусом, он не уступал. Но сейчас, предвкушение большой и узаконенной пьянки, победило. Праздники Вася любил.
Аня мысленно стёрла негативные эмоции, которые собрались, было, угробить хорошее настроение и, включив музыку, подошла к нарядной ёлочке в углу комнаты. Она улыбнулась, вспомнив, как её сынок радовался, обнаружив эту красавицу. Напевая, ещё раз осмотрела вещи, приготовленные к празднику. Осталась довольна. Подошла к зеркалу и примерила купленную накануне бижутерию. Серёжки и колечко, сделанные под жемчуг. Аня все время прислушивалась к звукам из ванны. Муж громко фыркал и пытался что-то мычать. Как всегда он громко плескался и, скорее всего, проигнорировал ширму. Переделав все дела, Аня подошла к двери и, постучав, крикнула:
– Вася, пора! Выходи! Мне ведь ещё причёску нужно сделать… – Стук в дверь прервал её монолог. На пороге стояла подруга. Она была уже при параде и, поправляя локон, спросила:
– Ну как? – Оксана повернулась на каблуках и, заметив удивление в глазах Ани, счастливо засмеялась. – Это мне Коля подарил! – Платье темно-розового цвета очень шло к ярким волосам подруги. – Ну, что ты молчишь?
– Класс! Ты… Супер!
– Правда? Мне тоже очень нравится! Мы едем в Москву. Там у Коли заказан стол в ресторане… В общем, мы встречаем Новый Год с его сотрудниками. Корпоративно. А вы?
– Мы будем у моих родителей. Идём! Я покажу тебе своё платье… Ты знаешь…
Грохот и громкий вопль из ванны заставил подруг замолчать. Аня в два прыжка оказалась у двери.
– Вася! Что случилось? – она забарабанила по двери кулаком. – Открой сейчас же? – Из-за двери доносился шум воды. И все.
– Вася! Не пугай меня! Открой дверь!
– А… Может, он …Упал! Там ведь скользко. Он такой огромный и, мне кажется, неповоротливый! – Оксана, подняв бровки, рассуждала вслух.
– И что? Васька! – Аня барабанила со всей силы.
– А то, что он может …Уже… все!
– Оксана! …Вася!!! – Аня, с силой пнула по двери и присела от боли. Ведь на ней были всего лишь мягкие тапочки. Дверь тихо приоткрылась. Со страха Аня забыла о том, что Вася никогда не закрывает дверь ванны. – Посмотри, пожалуйста… – Она кивнула подруге на дверь.
– Не… Я покойников боюсь! – Оксана сжала руки, и, замотав головой, медленно попятилась к выходу.
– П-покойников? Ты чего такое говоришь? – Аня, встав на четвереньки, осторожно придвинулась к ванной, просунула голову за дверь. – Вася!!! Она вскочила на ноги и, охнув, кинулась спасать мужа. Вода залила весь пол.
Вырванная вместе с рейкой ширма, оказалась крепко навёрнутой на Васе. А он лежал вниз головой в ванне и, мыча, пытался освободиться. Но сделать это ему было нелегко. Его руки были туго схвачены плёнкой, голова уже почти полностью погрузилась под воду. Дирижируя одной ногой в воздухе, Василий другой, обутой в мыльницу, загребал по стене.
– О-о-й! Вася! – Аня, поняв, что Вася очень даже живой, кинулась к нему на помощь. Но не тут-то было. Вода уже покрыла весь пол. Поскользнувшись на куске мыла, она грохнулась во весь рост.
– А-а-а-х! – Как она успела подставить руку, один Бог знает. Иначе огромный синяк во весь глаз был бы главным украшением на праздник.
– Аня? – Преодолев свой страх, Оксана рискнула заглянуть к соседям. – Вы тут … как? – Ой, Анечка! Вставай! – А то… Чапай, по-моему, утонет… – Оксана стояла на пороге не решаясь замочить новые туфли.
Аня, сердито откинув кусок мыла, села.
– Утонет? Да я его… Сейчас сама утоплю! – Ухватившись за край ванны, она потянула за ширму.
– Ты чего там разлёгся? Я тебя спрашиваю, зачем ты ширму сломал?
Чапай, не отвечал. Так как практически уже не мог. Из-под воды выглядывал только один глаз и кончик носа. Подёргав немного за угол плёнки, Аня поняла, что развернуть Васю не сможет.
– Неси, скорее, нож! – крикнула она подруге
Оксана, молча развернувшись, кинулась в кухню. Схватив самый большой тесак, подала его подруге:
– На!
– Ну, держись теперь! – Чапай, заметив нож в руке супруги, тревожно замычал, пуская пузыри. – Не боись, Вася! Аня всегда придёт на помощь!

Нервно посмеиваясь, мокрая с головы до ног Аня первым делом перекрыла воду. Затем, просунув руку под голову незадачливому супругу, произнесла:
– И за что мне бог такое сокровище послал? – А… а… может, и не спасать его? Может пусть все так и останется? Ты же подтвердишь Оксана, что он там совсем тихо лежал, никого не звал. А мы в коридоре стояли… Как? – Она, подмигнув подруге, спросила: – Сойдёт версия?
– Сойдёт! А я вообще к вам сегодня не заходила… – Оксана, нервно хихикнув, решила подыграть подруге.
Чапай, в силу обстоятельств, вынужден был молча все выслушать, но решил не сдаваться. Видно погибнуть вот так, совсем бесславно не хотел. Хотя сходство с кончиной прототипа явно присутствовало. Он, засучив обеими ногами, целиком погрузился под воду. Может, решил выпить её?
– Ладно, не бойся, пошутила я! – Аня решительно полосонула по новой ширме.
Чапай, как только почуял свободу, мигом принял вертикальное положение и, вращая глазами и кашляя, прошептал: – Вы что, хотели, чтобы я умер? – Его голос был сиплым. Он отплёвывался и кашлял.
– Ого! Ничего себе! – это Оксана произнесла уже за дверью квартиры. – Ясно теперь, почему бабы терпят этого козла!
Как только Вася благополучно ожил и, поднявшись во весь рост, предстал во всей красе, Оксана непонятно почему сразу обратила свой взор туда, где у чужих мужиков обычно трусы. И мигом исчезла.
– Фройлен! Ты бы положила ножик… – Отрезвев от воды и только что пережитого потрясения, Василий все ещё с недоверием косился на супругу.
– А? Что ты… Нож? – Аня, посмотрев на руку расхохоталась! – Ты что, и вправду решил? Ой, не могу! А Оксанка то! Смотри, её и след простыл! Она!!! Она теперь знает ответ на свой вопрос! – Аня, смеясь, принялась стягивать с себя мокрое платье.
– Фройлен, ты неправильную плёнку повесила тут… Она… вцепилась в меня… И склеила. Я хотел отцепить, а она… оторвалась! И я наступил на мыло. А вода… – Василий присел на край ванны. Скорее, для себя, чем для жены он пытался объяснить ситуацию. – Вода оказалась на голове… Вернее голова… – Он вдруг замолчал, уставившись на жену: – Фройлен, а ты голенькая! Такая хорошенькая… Может, мы… – Василий протянул руку к Ане. – Я помогу тебе! Ты ведь помогла мне!
– Вася! Время! Ты мне уже помог! – Аня со злостью спихнула его с ванны и заметив пустую бутылку, отшвырнула её ногой. – Ты здесь ещё пивом догнался! Выходи! И быстро одевайся!
– Не любишь ты меня! Я к тебе со всей душой… А ты… – недовольно сопя, Василий, как был голый, так и пошёл в комнату.
Быстро ополоснувшись, Аня выскочила из ванны. Отбиваясь на ходу от снедаемого желанием Василия, стремительно облачилась в приготовленную одежду. С причитанием приодела своего непутёвого мужа. Он бурчал, но предвкушение сытого праздника делало его сговорчивее. Наконец-то все задуманное было исполнено. Аня, вытолкав Васю за дверь, проверила напоследок газ, воду и утюг. Все было в порядке. Решили добираться на такси. Но выловить его в этот час оказалось не таким уж простым делом. Наконец, какой-то запоздалый частник за удвоенный гонорар согласился доставить их к месту празднования.
Во всей квартире родителей горел свет. Праздничный стол, накрытый в гостиной, ломился от обилия закусок и пирогов. Хозяйка постаралась на славу. Виталик, сынок, встретил родителей весёлым возгласом:
– Мамочка, ты посмотри, как мы с Зосей украсили комнату! – Он, схватив Аню за руку, потянул за собой.
– Ничего себе! Здорово! – Искренне удивилась она преобразованиям. Вся комната сверкала и переливалась обилием мишуры и гирлянд. – У нас настоящий праздник! Ты молодец, сынок! А ёлка! Красавица!
– Да мама, мы постарались! – А ты почему так долго? – Виталик снова взял её за руку.
– Сынок! Мы уже здесь и будем праздновать. Идём к бабуле, может, ей нужна помощь.
Аня достала из сумки фартук и, надев его на ходу, направилась в кухню. Василий раздевшись, бродил по квартире. Он шумно втянул в себя воздух и произнёс, остановившись возле тестя:
– А что, батя, за ушедший год никак нельзя выпить?
– Да я не против. – Тесть, подав руку зятю, улыбнулся. – Но ты же знаешь наших женщин… У них свои правила. Легче снега зимой выпросить, чем нам угодить. А может, ты Вася сам к тёще сходишь? Может, она согласится? Когда они ещё за стол позовут? – Рядом с зятем, отец Ани казался совсем низеньким и миниатюрным. К тому же, он был покладистым и крутым нравом не отличался. Свою жену немного побаивался и старался не перечить.
– Ты думаешь, она меня послушает? – Почесав за ухом, Василий с сомнением покачал головой. Другого варианта не предвиделось, и он решил рискнуть. Достав пачку с сигаретами, Чапай направился в сторону кухни.
– Какие на самом деле красавицы, наши женщины! Одна другой краше!
Тёща при этих словах поправила платок на бигуди и, посмотрев в сторону зятя, ухмыльнулась. А он, поправив усы, продолжил:
– Вот что получается из-за желания понравиться своим мужчинам! – Чапай, расставил руки и, улыбаясь, направился к ним поближе.
Уперев руки в бока Валентина Николаевна, так звали маму Ани, поправила фартук и спросила:
– А ты что, курить здесь надумал? В коридор! И без разговоров! Здесь и так дышать нечем! – Она решительно взяла зятя за рукав.
– Да я… Нет, курить не хочу! Я …это. Хотел вас попросить… Да и батя, тоже…
– Что, небось, выпить надумали? – Мигом, раскусив план мужчин, тёща развернула Василия и направила его к двери.
– Дак, отец вон… И Юрка тоже… Новый Год опять! А старый и не проводили! Вы вон ещё возитесь… А нам скучно!
– Никакого терпения у вас нет! – Немного подумав, Валентина Николаевна продолжила: – Ладно, уже! Иди не упирайся! Сейчас Зоська принесёт! А то, красавицы! Чудеса красноречия прямо. Сказал бы уже сразу!
Потирая руки, Васька обрадовал отца, тот в нетерпении маялся в маленькой комнате.
– Все путём! Ща принесут! А Юрка где?
– Да там, на диване …Валяется.
– Я позову его… – Чапай включил магнитофон и, пританцовывая, направился за свояком.
Зося не заставила себя долго ждать. На блюде стоял графинчик с водкой и закуска. Юра особенно не ломался и следом за Чапаем тут же возник за спиной супруги. Расположившись на стуле, мужики, весело балагуря, с удовольствием выпили по первой.
– Зося, а что же ты себе стопочку не взяла? Давай, мы и тебе нальём! – Чапай, в отличном расположении духа был щедрым и галантным.
– Ой, нет! Что я, не дождусь, что ли? – Одновременно с этим протянув запасную рюмку, она попросила: – Вы только матери не скажите! И не дожидаясь дальнейших уговоров, опрокинула полную стопку.
– Между первой и второй… – Василий тут же наполнил посуду. Компания радостно поддержала тост. – Какая музыка! Зося, может, потанцуем?
И, как заправский кавалер, Чапай за руку вывел даму на середину комнаты. Ему стало совсем хорошо. Они снова танцевали после того, как в графинчике ничего не осталось. В комнату заглянула Аня.
– И гадать нечего было! Она здесь! Ма, иди, посмотри, праздник уже набирает силу!
– Фройлен! Ты только послушай, какая музыка! Мы танцуем! Как не потанцевать? Иди и ты с нами! – Он откинул руку, приглашая жену присоединиться.
Взглянув в лицо мужа, Аня нахмурилась, ей совсем не понравилось довольное выражение на его физиономии.
– Ща! Вот разбежалась! Гляди! Больше мне делать нечего! Зося! А ну пошли! Там тебя мама ждёт! Прицепилась, глядите на неё…
– А что там ей от меня понадобилось?
– Как, что? Она поручила тебе пельмени! Ты воду поставила и смылась!
– Ой, зануда ты, Анька, стала… Дотанцую и приду! – Очень не хотела Зося покидать весёлое общество.
– Знаешь, что? Мы с матерью не обязаны делать все сами! Мы тоже хотим веселиться! Ты, между прочим, тоже женщина, несмотря ни на что.… Будь добра иди и помогай! – Она не собиралась потакать этой пустышке.
– Ох, и жена досталась тебе! – Зося, оттолкнув. Чапая пошла следом за Аней.
Она прекрасно знала, что спорить – только навредить. Мать предупредила их с Юркой, чтобы никаких скандалов. За ней станется, выгонит на мороз. А муженёк никогда слова против, не скажет.
– Фройлен, а у нас уже ничего не осталось! – Подняв бутылку, Василий намекал на сочувствие.
– Больше не получите! Нам за стол хочется с людьми сесть, а не с пьяным быдлом! Будьте любезны потерпеть! Или, что гораздо полезнее, идите и помогите нам! – Не оборачиваясь, бросила Аня и ушла.
– Ну что за жизнь, мужики! Мы что, не имеем права? Разве мы не заработали? Ну почему нужно тупо ждать чего-то? – Усевшись в кресло, Василий выключил музыку и уставился в телевизор.
–Так ведь праздник сегодня… Вот  и они хотят вместе с нами за столом посидеть… – Тесть человек незлобивый, не желал, чтобы омрачился праздник. – Они уже скоро закончат, время подходит. Юра, где мои папиросы? Пойдём, покурим в подъезд… – Они друг за другом вышли на лестничную площадку.
Минут через двадцать Виталик, выглянув из-за двери позвал:
– Деда, дядь Вась, мамка к столу зовёт! – Он держал в руке большой кусок торта и улыбался во всю перемазанную рожицу.
Мужики засуетились, кинулись тушить сигареты и поспешили на зов. Они уже заждались и проголодались.
Шумная компания расселась за столом. Старенькая, но шустрая бабуля, ради праздника тоже принарядилась. Она достала из шкафа бирюзовую блузку с длинным рукавом, сверху накинула ажурную шаль…Седые, волнистые волосы собрала в пучок и заколола брошью. Валь! А Валя! Посмотри, как я? Не испорчу компанию!? – Бабушка весело подмигнула дочке.
– Ой! Нарядная какая! Ты смотри, как кофточка тебе идёт! А ты не хотела даже мерять!
– Вот, одела! Праздник же! – Она прошла к столу и, заняв своё почётное место, тихонько присела.
По обычаю, решили проводить старый год. Время позволяло. Для этой цели распечатали бутылку водки и, разлив по стопкам, отец поднялся, чтобы произнести тост:
– Ну что, выпьем за год, ушедший! Ничего плохого он нам не принёс, мы все, слава Богу, живы и здоровы! В нашу семью пришёл новый человек. Вот Василий повстречался нашей Ане… Пока они ладят… Дай Бог им счастья. Мы с матерью никогда поперёк не пойдём. Так что, проводим его без обид! Он поднял рюмочку и пригласил собравшихся, поддержать его. Все согласно загалдели и, чокнувшись маленькими стопками, выпили.
– Виталик включай, скорее, телевизор! Уже время! Скоро двенадцать… Открываем шампанское! Все зашумели и, приготовив бокалы, обратили все своё внимание на голубой экран. Все было торжественно и необычно. С экрана глава страны произнёс для своих граждан хорошие и правильные слова. Поднявшись под бой курантов, народ поздравил друг друга с наступившим Новым Годом, закрепил все это шампанским. Веселье полилось рекой.
– Ну что, фройлен! Станцуем в Новом году?
Почувствовав свободу и возможность, не оглядываясь ни на кого, выпивать все что хочется и сколько влезет, Чапай приободрился. Он поднялся, включил музыку на всю громкость и пригласил жену. Глядя на них, и Юра с Зосей тоже решили потанцевать. Зашли соседи со своей выпивкой и закуской и уже через час создалось впечатление, что весь подъезд, весь дом принимает участие в веселье. Да что там дом, вся страна, несмотря ни на что, вовсю веселилась. Ведь это самый главный праздник страны! И отмечать его следует на славу!
Утихомирились только ближе к утру. Спать разместились, кто, где смог.
Аня с мамой постарались всех разложить, всем постелить и устроить. Умаялись окончательно. Зосю с Юрой положили на полу возле кровати папы в родительской спальне. Отец ещё час назад забрался на своё ложе. Чаще всего он спал один. Мама просто физически не могла постоянно преодолевать подъем на это сооружение из перин и матрасов. Папа очень любил тепло и, словно принцесса, собрал на свою кровать все перины. Мама постоянно покушалась на то, чтобы выбросить эти старые и тяжёлые вещи. Уже давно большинство граждан отказались от этого пережитка прошлого. Но муж здесь проявил характер. Вот и выросла кровать почти на полтора метра вверх. Чтобы забраться на своё спальное место папа использовал маленькую скамеечку. Его сон охраняла домашняя собачка Жулька. Она спала в ногах папы. И не дай Бог кому-то потревожить хозяина, когда он засыпал. Словно маленький лев, Жуля свирепо бросалась на каждого, кто приближался к кровати.
Аня с Виталиком устроились в комнате у бабули. Та сильно устала и не могла дождаться, когда, наконец, молодёжь успокоится. Не дождавшись своей очереди, Чапай, распластался на полу в кухне. А мама решила скоротать остаток ночи на диванчике там же. Она частенько там засыпала. На холодильнике стоял маленький телевизор. Вот и сейчас включив его, она нашла концерт с любимыми артистами. Посмотрев, как постылый зятёк возится на голом полу, кинула ему под голову подушку и, немного подумав, укрыла одеялом. Честно говоря, ей очень не нравился зять. И как-то не верилось ей, что Аня будет счастлива с этим человеком. Здесь, на кухне она проводила почти все своё время. Так ей было удобно. Болели ноги, давление мучило. Просыпалась рано. Часто не спалось. Вот и перебралась сюда, чтобы никого не беспокоить. Был ещё один, известный всем членам семьи небольшой нюанс. Мама храпела. Очень громко. Поэтому никто не оспаривал её самоизоляцию.
Водрузив на нос очки, Валентина Николаевна наконец-то улеглась. Она мечтала посмотреть телевизор перед сном. Чтобы уснуть, ей было просто необходимо немного отвлечься. И вскоре задремала. Усталость взяла своё. А так как очень умаялась, то почти сразу же захрапела. Домашние к этому давно привыкли и умудрялись не обращать внимания, предварительно поплотнее прикрыв двери. А вот Васе в эту ночь не повезло. Даже сквозь тяжёлый хмельной сон он почувствовал сильный дискомфорт. Храп разливался зычно с переливами и, наверное, мог бы разбудить даже мёртвого. Чапай, сначала что-то проворчал сквозь сон, затем разлепив опухшие веки, уставился в экран телевизора. Наконец, сел. Он не мог понять, откуда идут эти страшные раскаты. Потряс головой и, оглядываясь, поднялся. Рот пересох, очень хотелось пить. Переливистый перекат и низкий басовый грохот, раздавшийся со стороны дивана, заставил сделать шаг в сторону. В недоумении, он уставился на спящую пожилую женщину. На диванчике, приоткрыв рот, самозабвенно храпела тёща.
– Ни хрена себе!!! Мама!!! Ну, разве ж так можно? Сбавь обороты, ведь люди тоже спать хотят!
Опомнившись и не веря собственным ушам, Василий осторожно приблизился, взял женщину за плечо.… Но куда там! Мать даже ухом не повела, только сменила тональность, на ещё более низкую. Чапай, выпрямился, задумчиво поковырял в носу, почесал затылок и, дотянувшись до спящей, снова слегка потряс её за плечо:
– Мать! Перевернись! Спать не даёшь! – Тёща, что-то пробурчав во сне, ненадолго затихла. Василий удовлетворённо зевнул и отправился на поиски питья. Отыскав на полу у окна банку с рассолом от огурцов, довольно хрюкнул и, приложившись, тут же опустошил её наполовину. Стараясь не проснуться окончательно, Чапай, держал глаза полуприкрытыми. Опустился снова на одеяло с удовольствием растянулся, устроился поудобнее, и… задремал. Но… как вскоре оказалось, ненадолго. Мама словно набравшись сил, снова взялась за своё. И выдала новый залп. Только гораздо более мощный и оглушающий. Чапай сел. С закрытыми глазами. Затем вскочил и, наклонившись над спящей, зашипел:
– Тёща! Я так никогда не усну! Не храпи! – Вася взял её за руку и продолжил: – Сейчас же перестань! – С силой тряхнул, но тут же с опаской отскочил.
Мама, выдернув руку, всхрапнула, да так, что Вася от неожиданности присел. Отойдя на безопасное расстояние, он опустился на стул у стены и задумчиво закурил. Выпустил большую струю дыма и, сморщившись, помахал рукой, пытаясь разогнать дурно пахнущие клубы.
– Боже! Что я прикурил? Папиросы? Кошмар! —
Понемногу подступала головная боль. Кажется, ночь испорчена. Нужно срочно выпить… Поднявшись, Василий затушил папиросу в тарелке с остатками салата и, открыв холодильник, достал начатую бутылку. Хоть что-то радует. Перевернув в себя стопку, довольно крякнул. Но мама снова всё испортила. Она взяла небольшую паузу и, немного помычав, такое выдала, что, показалось, будто началось светопреставление, и сейчас разойдутся швы и лопнут стены. Повернув к спящей, вернее храпящей, несчастное лицо Вася взмолился:
– За что мне все это? Я тоже хочу спать! Где моя фройлен?! – Но его мольбы не были услышаны, мать не унималась, а все больше набирала обороты.
Василий снова опустился на стул и закурил. Слушая излияния тёщи, он болезненно морщился. И вдруг его внимание привлекла огромная кастрюля, стоящая в углу. В таких оцинкованных ёмкостях раньше выпаривали белье. Она так и называлась – выварка. Взяв её в руки, Чапай осмотрел и оценил ёмкость. Заглянул внутрь. Недобро ухмыльнувшись, Вася подошёл к тёще.
Ему в голову пришла блестящая идея! Чуть приподняв голову Валентины Николаевны, вместе с подушкой, он аккуратно поместил её в кастрюлю. Сон пожилой, усталой женщины не прервался ни на секунду. Только, словно прислушиваясь к перемещению, она, наконец, перестала храпеть. «Захрапит в кастрюле, весь звук в первую очередь ударит по её же ушам, и она проснётся!» – подумал Чапай, удовлетворённый вернулся на своё место и снова прилёг. Мать, словно почуяв неладное, притихла. Василию удалось снова заснуть. Пробуждение оказалось ещё более ужасным.
Во сне он увидел себя лежащим на пути огромного трактора, который ревел над ним во всю мощь. Огромное колесо неумолимо приближалось к расширенным от ужаса глазам онемевшего и беспомощного Василия, тщетно пытающегося крикнуть или закрыться от надвигающейся беды. Сильно лягнув ногой, он застонал и прикрыл уши руками. Затем сел и, не понимая где находится, открыл глаза. Все было так, как он и оставил. На диванчике лежала огромная кастрюля, при свете работающего телевизора она зловеще мерцала и издавала ни с чем несравнимые звуки. По началу Васька сразу и не вспомнил, что это его творческих рук дело, и на всякий случай немного отполз в сторону от страшного монстра, расположившегося на диване…
Тёща же спокойно спала и храп усиленный пустой ёмкостью, никак не повлиял на её самочувствие. Оглушительные звуки теперь сопровождались жутким, металлическим дребезжанием. Все это окончательно вывело Чапая из себя. Он вскочил и, схватив со стола большую скалку, с силой приложил по кастрюле. А вдруг удастся разбудить? Бок выварки от удара податливо прогнулся, заперев голову женщины вместе с очками словно скафандр. Удалось, разбудил!!!
Из деформированной посудины, после краткого замешательства раздался трубный глас:
– А-а-а! Спасите! А-а-а-о-у-м-м! Где я? – Звуки голоса Валентины Николаевны, раздавались, словно из подземелья, с характерным металлическим эхом.
Чапай, тоже окончательно проснулся. Ничего не понимающая мама села на диванчике и, ощутив на своей голове нечто необычное, подняла руки прикоснулась к холодному металлу и тут же отдёрнула их, расставив в стороны. Немного помолчав, ошарашенная женщина попробовала ещё раз дотронуться до того, что было сейчас на месте её головы и, сильно испугавшись, набрала полные лёгкие воздуха и взвыла ещё громче.
Чапай, на всякий случай немного отступил чуть в сторону и внимательно наблюдал за действиями любимой тёщи. Оценив ситуацию не в свою пользу и прикинув, что сейчас может начаться, Василий решил на время уйти в глухую оборону. Он вошёл в туалет и, запершись там на щеколду, затаился.
Аня проснулась от тревожных, скулящих нечленораздельных бормотаний, перемежающихся громкими неприятными звуками. Время от времени что-то гулко билось об пол, встряхивая кровать…. Открыв глаза, она приподняла голову над подушкой и попыталась понять, что происходит? То, что она смогла разглядеть в полумраке комнаты, заставило ею быстро сесть. Бабуля, спавшая  у противоположной стены, сидела на полу, поджав ноги и громко, почти во весь голос читала «Отче наш» и, осеняя себя крестным знамением, с размаху бухала головой в пол. Седые космы устрашающе торчали во все стороны.
– Бабуль, ты чего?
– Все внученька, кажись, началось… – И с размахом перекрестившись, продолжила с драматическим надрывом: – Матерь Божья! Помилуй, нас! – Бум! – головой в пол.
– Да ты что?! Чего началось-то? Тебе что-то приснилось? … Ой, что это!? – Аня, услышав непонятные звуки за стеной, прижала руки к груди.
– Я т-те говорю, архангелы трубят!!! – бабка, распластавшись на полу, принялась с ещё большим ожесточением долбить головой в половицы. – Отец небесный прости и помилуй! – причитала она во весь голос.
Аня с ужасом наблюдала за, казалось, обезумевшей старухой. Картина и вправду была впечатляющей. Старая женщина, в белой длинной сорочке с торчащими во все стороны седыми волосами, подняла вверх костлявые кисти и подвывала с надрывом. И все это на фоне дребезжащего, словно из подземелья доносящегося звука, который временами переходил в громкий гул.
И тут раздался сильный удар и громкий нечеловеческий вопль из кухни. Затем трёхэтажный мат разъярённого мужчины.
– Да… это… Мама! Вася!!! – Аня, как была в сорочке, выскочила из спальни и вбежала в кухню. Словно споткнувшись, она на какое-то время остолбенела и замерла на месте.
В комнате папы тоже услышали непонятные звуки. Отец, подскочил от крика жены, быстро сел, а, услышав новый крик, хотел было спрыгнуть с кровати, но запутался ногой в пододеяльнике и рухнул вниз, сев нечаянно верхом на сноху.… Та, спросонья ничего не поняла и завизжала во весь голос:
– Юра!!! Чапай изнасиловать меня хочет!!!
Юра расслышал только, что на его жену покушаются и, заметив силуэт, сидящий верхом на его драгоценной жене, долго не раздумывая, сунул кулаком примерно в область глаз наезднику. Ну, не было у него времени рассматривать, кто это там пристроился сверху на его беззащитную драгоценную Зосю. Папа, конечно, оскорбился. Он и так больно ударился при падении, а тут ещё и в глаз приложили! Отец подпрыгнул на Зоське и взвыл высоким фальцетом:
– Дык, р-растуды вашу в туда!!! Да что же вы делаете то, изверги? На отца?!! – Сжав небольшую руку в жёсткий кулачек, он попытался дать сдачу, но попал почему-то Зоське в тощую грудь. Жуля, преданная во всех смыслах любимому хозяину, не могла остаться в стороне. Она, громко визжа и лая, кинулась в самую середину. Тявкая и рыча, вцепилась обидчику в мягкое место, но…. Как и все в этой свалке, промазала… Досталось снова папе… От неожиданного удара в спину, вернее укуса в мягкое место, батя, матерясь весьма красочно, резво вскочил и, придерживая семейные трусы, попытался вырвать их из пасти маленькой Жульки. Потом дрыгнул ногой и со злостью отшвырнул преданную шавку в угол. Держась одной рукой за укушенную ягодицу, другой потирая украшенный фиолетовым синяком глаз, который быстро приобретал размеры огромной сливы, отец наконец-то появился на пороге кухни. За ним, извиняясь и матерясь одновременно, пришлёпал взъерошенный и сбитый с толку Юра. Зося, завёрнутая в одеяло, выпучив красные, с подтёками туши глаза, осторожно выглядывала из-за угла.
Аня, осторожно приблизившись к маме, тихонечко, двумя костяшками постучала по донышку огромной маминой каски:
– Мама! Ты чего это, а? Зачем кастрюльку то… Надела? – Мама, расслышав, наконец, родные голоса совсем расчувствовалась и заплакала. Ухватившись за края посудины, Аня попыталась стянуть с матери смятую кастрюлю, но у неё ничего не получилось. Оглянувшись, она позвала на помощь:
– Ну что вы стоите! Помогите же мне, наконец! Не плачь мама, сейчас мы тебя освободим… Да как же ты в неё угодила то? Зачем!!? Ни-че-го не понимаю!
На что мама неожиданно взбрыкнула и, собрав руку в кулачек, погрозила невидимому врагу:
– У-у-мбу Да-ндай!
Аня выпрямилась и, поискав глазами мужа, произнесла:
– Неужто… это Вася? Пошутил?
Наконец, все вместе, сообща извлекли мамину голову на свет божий.
– Ох, горе мне горькое! Да что же это делается? Скажите мне люди добрые! – Мама сидела на диване, расставив ноги в стороны, все так же в очках и причитая, жаловалась на судьбу и зятя.
– Что случилось то? Как эта кастрюля оказалась у тебя на голове?
– А я знаю? Я проснулась от грохота, мне показалось даже, что это потолок обрушился на мою голову… Там ведь темно было… – Она ткнула рукой в кастрюлю. – А вы… Зачем мою выварку то сломали? – Мать подняла глаза на мужа и, замолчав на полуслове, уставилась на его глаз.
– Отец, ты чего это на старости лет подрался, что ли? – Аня, проследив мамин взгляд, тоже с удивлением рассматривала все больше расползающийся по лицу папы синяк.
– Папа! Кто это тебя?.. – Она непонимающе перевела взгляд на Юру.
– Дак… Юрка… Сынок! Он меня, вишь ли, с Васькой спутал! Не виноват он. Я сам. Это я… на Зоську, залез.… Упал.… Ну, а он, как и положено… В глаз! Ты то что здесь шум подняла? Сама то как? Чего в кастрюлю то залезла? – Отец присел возле жены, прикрывая разодранные Жулькой трусы.
– С Васькой, говоришь! А… где же он? Он спал уже, я телевизор смотрела… Одеяло ему кинула, подушку подложила… А? – Мама смотрела на всех по очереди и никак не могла сообразить, что же это с ней произошло. – А ты зачем, говоришь, на Зоську залез?! – Она грозно уставилась на законного супруга. – Что это ещё за новости?
– Да нет, мать, ты не поняла! Я…Я упал, на неё… Ну… когда… Ты в кастрюле…. Было очень громко и … – Отец скромно потупил глаза. – Ну…это, я подумал, что-то случилось…. На Зоську-то, и запрыгнул…. Свалился, то есть…Он, пододеяльник… ноги спеленал…. А Юрка решил, что это Васька! Зоська-то заблажила, заорала во всё горло…. Ну и …– Отец расстроено махнул рукой. – А где он? Васька то?
Внешний вид отца вызывал сочувствие и невольную ухмылку. Пожилой мужчина, маленький и сухой в огромных семейных трусах, которые все время поддёргивал одной рукой, а другой потирал переносицу, топтался босиком на голом полу и растерянно пытался вникнуть в ситуацию.
– Я, когда пришла, прибежала… Его здесь уже не было… – Аня почему-то начала оправдывать мужа.
– Ну, конечно, это все он! Васька!!! Я так и знала, что добром это не кончится! – Мать, несмотря на все свои болячки, резво поднялась с дивана и взяла с пола скалку, брошенную зятем. – Она очень внимательно рассматривала скалку и как бы взвешивала её в руке.
– Он, Вася твой, зачем-то надел на меня …Эту кастрюлю… А потом… Стукнул по ней скалкой! Он, что? Он убить меня хотел?! – Она растерянно переводила взгляд с Ани на отца и Юру.
– Анька, ну что? Чего было то?
В проёме двери показалась бледная физиономия перепуганной бабули. Она очень осторожно, близоруко прищурившись, пыталась рассмотреть начало судного дня.
– Все в порядке, ба. Ну, то есть архангелы не трубили… Пока. Иди, отдыхай. Конец света отложили…
– В порядке?! Это что ты порядком называешь?! Это то, что меня чуть жизни не лишили, ты порядком называешь?! – Мама понемногу приходила в себя. Зычным у неё был не только храп.
– Ну что ты такое говоришь, мама? – Аня, почувствовав, что ноги её вдруг ослабли, присела на стул. – Это бабуля, вон, решила, что конец света наступил.…Ну, когда ты в кастрюле спала,…Храпела. В смысле…
– А как, по-твоему, я должна все это понимать? – Мать указала скалкой на кастрюлю. Затем она зачем-то начала озираться и, помахивая скалкой, крикнула: – Васька, ты куда это, шельмец, смылся? – И растолкав родственников, с несвойственной для неё прытью, двинулась на поиски виновника своего внезапного пробуждения. – Так, вещи на месте.… И обувь стоит. Значит, далеко не ушёл, значит, где-то здесь, засранец, прячется…
Мать заглянула в ванную, затем, взявшись за ручку соседней двери, хотела открыть туалет. Но дверь, предусмотрительно запертая на щеколду изнутри, не поддалась.
– Ага, вот он где! А ну, выходи немедленно!
Она вцепилась в ручку обеими руками и дёргала ею, все больше и больше накручивая себя. Голос её крепчал. Василий сидел тихо и не подавал признаков жизни.  Мама развернулась и, пнув по двери ногой, завопила:
– Васька, гад, лучше выходи по-хорошему! Не зли меня, я сказала! Ты там до завтра засел? – Чапай, затаился и не отвечал. – А может, я в туалет хочу? – Исчерпав угрозы, она немного помолчала и решила сменить тактику. – Вася, сынок, выходи! Никто тебя не обидит!
За её действиями безмолвно наблюдало всё семейство. Только старенькая бабуля, так ничего и не поняв, пыталась у всех добиться, что же это было? Что так страшно ревело и гудело среди ночи? Но от неё только отмахивались. В конце концов, она окинула взглядом родню и, перекрестившись сама, перекрестив на всякий случай домочадцев, тихонько ушла к себе. Васька, который и в самом деле не сделал ничего дурного в отношении тёщи, как он сам вполне искренне считал, решил начать переговоры:
– Не выйду! Ты меня скалкой…
– А… Отозвался, с-с-сукин сын! Конечно, скалкой! Ты прямо сквозь стены видишь! А ты как хотел? Ты меня убить, со свету сжить решил, а я тебя по головке? Хороший мальчик?! Да я сейчас вот милицию вызову! Оне тебя мигом выкурят оттуда! Анька, телефон давай!
– А чё милицию… Чё милицию то сразу? – Васька немного струхнул. Аня встревоженно подошла к двери.
– Вася! Вась! А ты зачем это на маму выварку напялил? Расскажи ка нам! Ты не молчи Вася, а то ведь она и, правда, вызовет… Тебе это надо? Ты почему её вместе с очками туда посадил? Пошутить хотел, что ли? Нехорошая шутка то получилась…
– Шутка? Да не собирался я шутить! Это все она, тёща! Мне скрывать нечего! Так и любой человек может… Испугать во сне кого хошь можно! – Весь народ уставился на мать.
– Испугала? Кого это я испугала? Ты чего наговариваешь?
– А мне врать нечего! И наговаривать не надо! – голос зятя за дверью немного окреп. – Я её честно, как человека просил: «Не храпи!». А она? Как назло, прямо, ещё сильнее, ещё громче! Ты меня фройлен знаешь, я храпа не переношу! А тут, ещё трактор этот.… Чуть не задавил…
– Так мы все знаем, что мама у нас храпит! Мы, вон, и двери прикрыли… И что, из-за этого её в кастрюлю? Ты в своём уме? И какой ещё трактор то? Ты, Вася, чего это? Ты там в своём уме остался?
– А!!! Так вы знаете! Значит, вы все специально сделали? А теперь меня в милицию? Все я теперь понял, фройлен! Да она это все нарочно.… И трактор… тоже!
– Да что понял-то? Чего специально-то?
– А зачем меня с ней в одной комнате уложили? Значит, сами двери прикрыли, а Васька, значит, спи! Прямо в пасть положили… Все я понял, фройлен! Все понял!!!
– Да кто же это тебя, антихриста, укладывал?! Ведь вперёд всех уснул! На голом полу! Я, значит, ему, как путевому, чтобы не замёрз зятёк, и одеяло, и подушечку! А он меня в кастрюлю! Да ещё и палкой сверху поправил! Значит, пасть, говоришь? Ну, погоди! Ирод! Выйди ка! Я тебе покажу «пасть»! – Мама угрожающе стукнула палкой по двери.
– Да не думал я про палку-то! Ведь я уже уснул! Думал, вот захрапит мама то и от шума сразу проснётся! И всем хорошо будет! Так нет же! Дождалась, пока задремал, да как заревёт там! Как будто танк на меня в атаку пошёл! А у меня трактор, значит.… Ну, я понятно дело, с испугу палкой-то и долбанул! А очки…Очки она сама надела, когда спать легла…Я не знаю, зачем она в очках спать ложится!!! Я тут точно ни при чем! Вы зачем в очках спать ложитесь, мама? Ответьте теперь вот своим родственникам!!
– С испугу говоришь? Счас, я т-тя, испугаю! Я тебя так испугаю! Ты у меня вмиг осмелеешь! Да как я, женщина, могла тебя здоровенного детину, испугать? Ты мели, да не заговаривайся! Не слушайте его! Он убить меня решил! Со свету сжить! Он теперь начнёт сочинять! – обратилась за помощью к окружающим мать. – А очки.…Так это…Вы чего это скалитесь?
Теперь все, не исключая отца, с трудом могли скрыть улыбки на лицах.
– Пойдём мать, успокойся! Нельзя ведь тебе! У тебя сердце больное… – Отец, взяв её под руку, повёл от туалета.
– Да-а! Сердце! А он… – Мама вдруг всхлипнула и, расплакавшись, пошла вслед за мужем. – Дожили! Ма-ать, да в кастрюлю! Да по голове! – Она причитала и плакала уже навзрыд. – Нашла себе сокровище! В-а-а-ася! Он такой, да сякой – золотой бриллиантовый!
– Мамуль, ты прости его! А? Он ведь честное слово не со зла! Ну, не хотел он, чтобы так вышло! Да, Вася? – Аня бегала от туалета к матери и обратно. Зоська со смеху не могла даже выпрямиться. Уходила в комнату, но вернувшись, снова складывалась пополам. Аня вначале шикала на неё, злилась. Но, представив вдруг всю картину, забежала в комнату и, зажав рот подушкой, зашлась от хохота.
Тем временем Василий понял, что главная опасность миновала, и решил выйти из осады. Тем более что Зоське от смеха, и правда, понадобилось в туалет. Чапай осторожно вышел и, юркнув в кухню, затаился. Отец пошёл к входной двери. Кто-то настойчиво звонил.
– И кого это носит в такую рань? – Почесав седые волосы на груди, хозяин повернул ключом в замке. – Ты чего, Петро, с утра пораньше? – На пороге стояли соседи по площадке и, вытянув шеи, пытались, рассмотреть, что произошло, из-за чего шум?
– А мне, моя говорит, сходи, говорит, к Вале, посмотри, что там у них стряслось?
– Да ничего не стряслось! Все нормально, так, ерунда! – зажмурив глаз, отец пытался доказать соседу, что у них все в порядке. – Так, кастрюля помялась…Упала, то есть… Ты шёл бы, Петя… Рано ещё! – Но за головой первого соседа появилась вторая.
– А что это у тебя с глазом? Никак побил кто?
– Да вы чё, мужики? Кто же меня побьёт? Это я сам. Идите, спите уже… Что вы на самом деле?
– А я, своей тоже сказал, ничего особенного, если и повздорили… Так нет, разве ж она отстанет, подняла, иди, говорит, может, надо чего? Сам-то, как умудрился?
– Дак… Я это, ну… потом расскажу, мужики! Что вы как бабы …Все! Идите… – Папа попытался закрыть дверь, но тут между мужиками просунулась голова тётки Раисы со второго этажа:
– Санька, у вас что, не пожар ли!? А то, может и мне вакуироваться надо? – Она подслеповато щурилась и, потянув носом воздух, спросила:
– А Валька-то где? Она жива ли? Чтой-то я слышала, как она про убивство кричала?!
– Да что это происходит, в конце концов? Что вы несёте тётка Раиса? Все живы, здоровы! Идите к себе и спокойно досыпайте!
– Да как теперь уснёшь? – Сосед из квартиры напротив, потеснив хозяина, протиснулся за порог. – Придётся тебе, Сашок, наливать… Опохмелки давай! Выходит, мы из-за вас сегодня не выспались… Так что, сам понимаешь!
– Не знаю я… Счас у своей спрошу.
Пришлось ему разбуженных соседей в дом приглашать. А им того и надо было. Не очень-то поверили они словам хозяина. Вошли гуськом, оглядываясь, пытались увидеть нечто необычное. Но ничего особенного не увидели. А когда, опохмелившись, разговорились и мало-помалу вытянули из соседей причину переполоха, смеялись так, что окна дрожали. На смех подтянулись их жены. Новый год пришёл с весёлым смехом и большой компанией. Мама оттаяла и, в конце концов, тоже смеялась, утирая полотенцем слезы. Приговаривала сквозь смех:
– А батька, он… Ох, не могу! Задница разодрана, Жулька то тоже всполошилась… Да как тяпнет его! А Юрка то, Юрка! Жену охранял! Вот синячищще отцу и насадил! Васька то, ух я тебе! – Она пригрозила кулаком зятю. – Не смотри, что такой здоровый, испугался шума, гляди! А потом, ну после того как мне по выварке… На горшок сбежал! И-хы-хи!! И… сидит там, вылезать говорит, не желаю! Ты, говорит, меня скалкой! Ох-хо-хо! А я-то не пойму ничего! Чегой-то у меня на голове?! А очки-то влипли, оттого ещё теснее мне… А он…Трактор говорит…Я, что ли трактор то!?
Виновник всего этого от водки отказался и, ухмыляясь, попивал чай с матушкиным пирогом. Аня, все же осерчала на мужа. Не хотела с ним разговаривать. Смех смехом, а перед матерью стыдно за него. Юра, как мог перед отцом выслуживался, заглаживая свою вину. Очень нехорошо получилось, ведь выходит на отца родного руку поднял… Даже бабуля старенькая вышла за стол. Только всякий раз к чему-то прислушивалась и, вздрагивая от хохота гостей, размашисто осеняла своё тщедушное тельце крестным знамением.
К обеду все разбрелись по своим квартирам. Аня с Васей тоже собрались домой.
– Пирогов то возьми! – Мать собрала дочери сумку. – Нам все равно не одолеть! – Она по доброте душевной уже простила зятя и совсем не сердилась. Только время от времени как-то странно хихикала, стараясь чтобы никто не слышал. Разве можно держать зло на родного зятя? Тем более он не со зла!
Глава четвертая.
До первой крови.
Аня, сидя у окна, радовалась приближающейся весне. Снег почти сошёл, воздух был наполнен запахом распускающихся почек и тёплой влаги. Суббота. Вася по случаю выходного, был дома. Он  подошёл к окну и, лениво зевая, чесал свой живот. Вдруг, насторожившись, Чапай вытянул шею:
– Ого! А кто это у нас такой шустрый с утра? Фройлен, смотри, никак Вовка? И, по-моему, несёт ценный груз!
– Вася! Ты что пива не можешь себе купить? Соберись и сходи! – Анне сразу что-то не понравилось в радостном возбуждении мужа.
– Это идти надо… Одеваться опять же… Да нет, Вовка – мужик не жадный. И уважает меня, к тому же… – Чапай быстро нашёл свои тапки, прихватил сигареты и вышел в коридор. Прислонившись к стене, стал дожидаться соседа. Вовка с утра сходил в магазин и, затарившись пивом на все выходные, пребывал в отличном расположении духа. Бодро насвистывая, шагал в сторону своей квартиры. Совершенно не ожидая засады, смело топал по коридору. Заметив Чапая, чуть не споткнулся. Василий закурил и, словно только что заметив приближающегося соседа, расцвёл:
–О! Вова! Я думаю, надо выйти покурить.... А тут ты, да так удачно! С пивом! Слушай, ты, как знал, что я все утро об этом мечтаю! – В предвкушении халявы Чапай, весь размяк и заливался соловьём. – Дай-ка посмотреть, какое пивко ты предпочитаешь? О! Я как раз такое уважаю! Ты ведь поделишься со мной? А? – И, не дожидаясь согласия соседа, достал из пакета две бутылки и вежливо поблагодарил: – Ты молодец, Вова. Старательный мужик, не ленивый. С утра быстренько сбегал… Ну, спасибо, друг! Век не забуду! – Василий, приложив растопыренную ладонь к лохматой груди, чуть наклонился. – Ты мне удружил, может, и я когда… А я смотрю в окно и думаю, чего это Вовка мне рукой машет?
– С чего это ты взял, что я тебе машу…? Не махал я! Да и чем? Руки то заняты! – Вовка кивнул на свои сумки. Он сильно разозлился от наглости и беспардонности Чапая.
– Разве не махал? Значит, мне показалось? Ну, да ничего, тебе все равно одному много… Ведь не осилишь один столько!
– Обошёлся бы как-нибудь без помощников! – Не прощаясь, Вовка обошёл наглеца и поспешил скрыться за своей дверью.
– Будь здоров, Вова! – Васька, откровенно не замечая реакции соседа, с довольным видом открыл бутылку и зашёл к себе.
– А ты говоришь – не ходи… Да. Чапая все уважают! Прикинь, я даже не просил! Сам предложил! На, говорит, Вася, попей пивка! Мне одному все равно много… – Он, напевая в усы, вылил пиво в большую кружку и уселся перед телевизором.
– Фройлен, а ты будешь? А!!! Да ты ведь не любишь пиво…
– Буду! Кто тебе сказал, что я пиво не люблю? Тебе, что, жалко для меня стакан пива?
– Так сказала бы сразу… – Он нехотя поднялся и пошёл за стаканом. Пиво закончилось быстро. Немного подремав, Васька все же решил выйти прогуляться на воздух. Вернулся с бутылкой водки. Так как Аня не могла составить ему компанию, она вообще выпивала немного и то по праздникам, решил зайти к Вовке – реабилитироваться.
– Пойду, угощу Вовку. А то будет обижаться, скажет, даже не предложил… Не зашёл в выходной, не проведал.
– Иди-иди! Сказал тоже, Вовка обидится! Щедрый, какой нашёлся! Слезу прямо вышибаешь! Это тебе выпить не с кем, так ты и вспомнил про Вовку… Да и виноват перед ним… – Аня уже знала все приёмчики мужа, а потому не стала спорить – все равно бесполезно. Включила утюг и принялась гладить белье.
На стук в дверь хозяин откликнулся не сразу. Вовка, обидевшись, выпил почти все пиво и уснул. Открыл дверь, и угрюмо уставившись сквозь очки на незваного гостя спросил:
– Чего тебе? Пива больше нет. – Он потешно сморщился и поправил разбитую оправу. Ничего хорошего Вова от Чапая не ждал. И решил, злясь на своё малодушие, больше ему ни в чем не уступать.
– Ну, чего ты на меня волком смотришь? Ты сегодня меня выручил? Выручил! Злишься? Думаешь, поступил с тобой неправильно, некрасиво… А я не такой, я к кому с бутылкой пошёл? К тебе! Я же должен! – Выставив бутылку вперёд, Чапай радостно улыбнулся.
– Ну, проходи, чего стоишь? – Вова немного смягчился при виде пол-литра, но вида не подал. Пусть эта скотина немного по уговаривает, по унижается…
Но Чапай решил, что на этом все любезности закончились, прошёл к столу и поставил бутылку на стол.
– Готовь закусь, хозяин! – Произнёс он с видом Деда Мороза.
Делать нечего, пришлось Вове на стол накрывать. Тем более он все равно собирался обедать. Разлил по тарелкам борщ, поставил стаканы.
– Ого, да у тебя и борщ есть! Неужели сам наварил?
– Мать вчера приезжала, наварила на неделю…
Зачерпнув ложкой из тарелки, Чапай, причмокивая, похвалил:
– Знатный борщец! Молодец твоя мамка! Ну что, Вова, наливай! А то остынет это произведение…
И ведь хорошо сидели, душевно так. Выпили то, что Василий принёс. Потом, Вова достал из своего запаса…
Видать, зря Вова водку после пива начал пить. Глядя на то, как Чапай по-хозяйски, наливает себе уже третью тарелку борща, он начал понемногу заводиться. И опрокинув очередную стопку, не удержался:
– А все же ты Васька, как ни крути… козёл!!! – Он ещё не был пьян. … Но уже становился храбрым.
– Ты че, Вова?! От такой наглости Василий поперхнулся. – Я ведь просил тебя, не называть меня так! – И аккуратно с чувством облизав ложку, медленно положил ею на стол рядом с тарелкой.
– А я не называю. Я констатирую факт.
Вова задумчиво смотрел сквозь стакан. Он не зря когда-то получил высшее образование и при случае употреблял такие вот заковыристые, заумные слова. И знал, что словечки эти больше всего злили Чапая. Поэтому в минуты своего львиного обличья говорил Ваське гадости очень грамотным, учёным языком.
– Кастр.. аируешь? Вова, я ведь не люблю ломать голову над тем, как и чем ты меня называешь! Ты можешь говорить по-человечески, я тебя очень даже вежливо прошу!?
– Я, Вася, говорю так, как привык! И у тебя разрешения в своём доме спрашивать, не намерен! Ты, Василий, не просто козёл, а козёл деградирующий!
– Ты, Вова, решил меня вывести… Слушай, а может, не надо? Так все хорошо было.Нормально общались… Сидишь, оскорбляешь…
– Зачем? Я просто выражаю свои мысли вслух.
– А ты можешь не делать этого? Ну, не выражать… вслух… – Василий подпёр лицо сжатым кулаком и просительно уставился на собутыльника. – Ну, подумай сам, сейчас ты меня разозлишь, я рассержусь и все – день пропал… Давай мы лучше с тобой ещё выпьем! Чапай, налил стаканы и примирительно положил руку на плечо Вовке.
– Думаешь, я тебе борща сейчас налью? Нет! И так почти весь съел! Ты, Вася, вообще много ешь и много пьёшь! Особенно чужое, тебе не принадлежащее. На халяву, как ты любишь выражаться…
– Слушай, Вова, что я тебе скажу! Я, конечно, институтов не кончал, но сказать по-человечески могу. Так вот, напоминаю, я у тебя борща не просил! Ты мне его сам налил!
– Я тебе налил одну тарелку, а три остальные ты налил себе сам! – Подслеповатые глазки Вовы постепенно наливались кровью.
– Вот ты даёшь! Так я ведь, чтобы тебя не тревожить, не беспокоить хорошего человека…
– Ты грубо, вероломно побеспокоил меня сегодня утром, когда я с пивом шёл к себе домой…
– Это не честно Вова, ты ведь сам, по доброй воле угостил меня пивом! Ну, что теперь мелочиться?
– Вот! А говоришь, что не козел! Да ты просто бык! Бычара кастрированный! – голос Вовки уже срывался на фальцет. От волнения он приподнялся над стулом, но всё равно был гораздо ниже своего гостя.
– Мы ещё не закончили, а ты вынуждаешь меня психовать! Давай все же допьём… А после, я согласен поговорить. – И немного помедлив, Василий выпил свою долю. Вова пить не стал. Он, отодвинув свой стакан, встал и закурил. Даже во весь рост, он был всего на голову, выше сидящего на стуле Чапая. Но сегодня это его совсем не смущало, обида, распирающая изнутри, неотвратимо превращалась в злобу. Чувство, имеющее власть и не над такими слабыми мира сего. Маленький рост, плохое зрение и разные весовые категории сейчас не имели никакого значения. Малорослый, безобидный и тщедушный, слабый физически мужичек, превратился в огромного бесстрашного льва. Сейчас Вова казался себе большим и непобедимым.
– И пить с тобой я больше не буду! С такими уродами, как ты, противно сидеть за одним столом. Ты ведь, Вася, и не человек вовсе, ты недоделанный мутант.
– Во! Муданта… какого-то выдумал… Неужели нельзя как-то попроще… По-человечески. Ты бы, Вова, сел, не мельтешил у меня перед глазами. – Чапай, взмахнул растопыренной пятернёй. – А то, не ровен час, задену ещё, я ведь выпимши!
На скулах с виду невозмутимого Чапая играли желваки, но он ещё держался, ну, вовсе не хотел ссориться. Тем более, по его мнению, и повода серьёзного не было!
– Ты мерзкий и наглый волчара! Какая мать тебя только выродила?! Какой папа сделал?! Таких, как ты, надо в виварии отдавать на опыты… – Вовка выдохся, и ненадолго прервал свой монолог.
– Ты бы, Вова, мамку мою и батю не трогал, а? Не надо моих уважаемых родителей задевать… Меня обзывай, раз твоя душа просит, а батю с мамкой не надо! Я ведь за них и зашибить могу… Посадят потом…
– Да разве ж они у тебя были когда? Ты… Ты неудавшийся опыт какого-то сельского химика…
– Меня сделал мой родной батя – Иван Петрович. Да, он живёт в селе, вернее в станице. Не понимаю, почему это я тебе вдруг так разонравился? – Вылив остатки водки в свой стакан, Василий выпил и, не закусывая, закурил.
– Облезлый бездомный пёс тебя делал, большим пальцем задней ноги! – Вова бегал, вокруг Чапая и, размахивая мизерными кулачками, пытался его запугать. Тот положил недокуренную сигарету в пепельницу и взял в руки кухонный нож. Он молча провёл пальцем по лезвию, немного поиграл. Вовка так упивался своим красноречием, что заигравшись, не обратил внимания на надвигающуюся опасность. Скулы Василия стали будто каменные, бугры желваков уже выпирали на уши. Вова на свою беду ничего не замечал. Он, не останавливаясь, изобретал все новые, и новые оскорбления и одновременно бегал по кругу вокруг стола…
Не размахиваясь, Василий воткнул нож в тощую ягодицу Вове в тот момент, когда он в азарте нарезал очередной круг, и, вынув, положил на стол. Затем взял полотенце и, протерев лезвие, убрал нож в ящик стола.
Вовка заткнулся на полуслове. Он остановился и, выгнув шею и открыв рот, не отрываясь, смотрел на красное пятно, увеличивающееся на глазах. Вернее, на штанах.
– Это… Ты …Что сейчас сделал? А?! Вася? – Смертельно побледнев Вовка, мигом растерял своё красноречие и, шкура могучего льва тут же сползла с его худых плеч.
– Я? Ничего особенного. Я просто выключил радио. – С невозмутимым видом, Чапай, перелил водку из Вовкиного стакана в свой и одним глотком опрокинул в себя.
– Это… Кровь?! – Вова все никак не мог поверить в то, что с ним проделал Василий. – Он, провёл по ране ладонью и поднёс её к глазам, потом зачем-то понюхал. Снял очки и произнёс тихо и обречённо: – Кровь! Моя кровь… Ты… Меня зарезал. Да? Вася?
– Да не, я тебя не зарезал. Не переживай. Я только тебя заткнул. Если бы я хотел тебя зарезать, то взял бы немного выше и левее… Не здесь была бы рана, понимаешь? Ты же грамотный парень… а не понимаешь! – Василий укоризненно качнул головой.
– Мне …как-то нехорошо. Ты все же зарезал меня! – Вовка резко развернулся и выбежал из квартиры.
– Аня! Аня! Открой скорее! Меня твой муж убил!!! – Он бил кулаком по соседей двери.
– Что, ну что там у вас стряслось?! – На пороге квартиры стояла испуганная Аня. Заметив кровавую дорожку от Вовкиной квартиры к своей, смертельно побледнела.
– А…где Вася?
– Какой там, на хрен, Вася?! Он сидит там, водку допивает… Он меня убил, Аня!.. Ты не видишь, что ли? Вызывай скорее скорую!
– Ага, щас! Никакой скорой! Размечтался! – на пороге Вовкиной квартиры возник Василий.
– Что произошло? Вася? – Прижавшись к стене, Аня пропустила мимо себя истекающего кровью Вову. – Ты проходи на кухню, а то у меня в комнате ребёнок спит… – Аня не могла отвести глаз с ноги соседа. Со штанины на пол непрерывной струйкой стекала кровь.
С трудом передвигая негнущуюся ногу, раненый добрался до кушетки. Заметив, что Аня по-настоящему испугалась и растерялась, он и вовсе расклеился, побледнел и, растянувшись навзничь, обречённо сложил руки на груди.
– Что ты с ним сделал, идиот?! Тебя посадят. – Так и не прикрыв входную дверь, Аня не в силах сдвинуться с места стояла в коридоре. – Сейчас я вызову скорую, а они милицию…
– С чего ты взяла, что я ему что-то сделал? – C невозмутимым видом скрестив руки на груди, Василий стоял рядом с ней. – Ты бы кровь-то смыла на полу… А то соседи подумают черт те что… Да и двери закрыть надо бы. А скорую мы обязательно вызовем… После того, как мы с Вовой поговорим. – Он вошёл в кухню и, взяв стул, присел возле не подающего признаков жизни раненного Вована.
Аня, выйдя, наконец, из ступора, отправилась в ванную и, взяв ведро с тряпкой, пошла замывать следы трагедии.
– Послушай Вова, что я тебе сейчас скажу. Ты, главное, слушай внимательно и хорошенько все запомни. – Несмотря на внешнюю невозмутимость, Чапай порядком струхнул. А вид крови и вовсе привёл его в замешательство. Осознав всю серьёзность ситуации, Василий неожиданно для себя заговорил грамотно и логично. – Сейчас приедут врачи, а они приедут только в том случае, если я их вызову. У тебя понимаешь, вместо одной, две дыры в заднице… Рана у тебя Вова, и получил ты её вполне заслуженно. Так вот… Все зависит от того, как ты сейчас все запомнишь и потом расскажешь врачам, а после и ментам… Постарайся меня понять, я ведь сейчас и о тебе тоже беспокоюсь. Ты же умный мужик. Должен все сам понять. Ты че молчишь, чувак? Ты меня слышишь? А, Вова? – Василий привстал и наклонился над Вовкой. Тот упрямо сжал губы и отвернулся от обидчика к стене.
– По моему, тебе срочно нужно зажать рану, а то, не ровен час, ты прямо здесь у меня концы отдашь… Но я че то не слышу, ты как? Жить то хочешь? —
Чапай и раньше не был замечен в сентиментальности, а сейчас, когда горячая и непредсказуемая натура привела его к воротам каземата, он разозлился. Не видя для себя другого выхода, решил запугать повергнутого противника. От слов Чапая, полных сочувствия и заботы, Вовка побледнел. Он привстал и, схватив случайную тряпку, бережно приложил ее к ране. Толкнул Чапая в лицо и громко крикнул:
– А-а-а-ня!!! Он меня добить хочет! Зажми мне рану поскорее, а то я кровью изойду! – Раненый всерьёз встревожился перспективой быстрой смерти от потери крови.
– Аня. Моя жена! Это, чтоб ты знал! Она сделает то, что я ей скажу. Ты готов меня выслушать? – Васька, игнорируя выпады испуганного собутыльника, одной рукой уложил его снова и, ожидая ответа, уставился тому прямо в глаза.
– Да! Да! Я тебя слушаю. Только скажи Ане, чтобы она мне рану обработала! Чтобы кровь остановила…
– О! Да ты ещё вполне… Видишь, как орать можешь! Значит, ещё поживёшь… Аня! Принеси скорее простыню какую-нибудь, нужно же, в конце концов, оказать первую помощь человеку! – Он поднялся, удовлетворенно икнул и направился к холодильнику. – Если я не ошибаюсь, где-то должна быть бутылка вина…– Ты выпить хочешь, А? Вова?
Вовка побледнел ещё сильнее и, прикрыв глаза, затих.
– Да не переживай ты так, сейчас все сделаем в лучшем виде… – Василий отыскал вино и налил себе полный стакан. Спокойно выпил и, вернувшись, снова сел на стул. – Короче, дело было так: ты решил сходить за пивом.… Идёшь себе домой с полной авоськой пива, как вдруг, возле родного подъезда, к тебе подходит какой-то чувак и нагло так просит поделиться…
– Так ведь… Это же… ты… – От такой наглости Вова забыл, что раненый и, приподнявшись на локте, ткнул пальцем в Чапая.
– Ты Вова не понял. Я тебе сейчас говорил, что это я?
Вошла Аня и принялась за Вовкину задницу. Сначала она смазала её йодом, затем приложив к ране огромный тампон, перевязала. Вова при этом пытался стеснительно прикрывать своё достоинство. Заметив Вовкино смущение, Чапай хохотнул:
– Да расслабься ты! Ну чем ты можешь удивить мою жену… После меня?
Василий решил пошутить, но судя по выражению лица Вовки, неудачно. Во взгляде соседа было столько ненависти и злобы, что Чапай на секунду замер и заткнулся. Но ненадолго.
– Ну, так слушай дальше: этот чел требовал от тебя честного раздела. Ну, ты естественно, как всякий уважающий себя мужик, послал его подальше… А он, вытащил нож! Но ты ведь не ожидал! Не подумав повернулся к нему боком…Тот, ни с того ни с сего и р-раз! В общем, порвал тебе задницу на… Да не обижайся ты! Это я так, по привычке! Понял, что говорить нужно? – Вовка злобно сверкнул глазами и отвернулся к стене.
– Я прямо не знаю, вызывать скорую, или нет? Столбняк, к примеру, может быть… Или вдруг заражение крови случится …
Вовка в ужасе уставился на вошедшую Аню. Его маленькие, подслеповатые глаза превратились в два черных шарика, которые выскочили над дужкой очков и грозили вот-вот раскатиться в разные стороны.
– Перестань над ним издеваться! У него и так от страха сейчас сердце остановится! – возмутилась Аня.
– Да разве я издеваюсь? Издеваться я буду, если он ничего не запомнил, или ненароком что-то перепутает … Я бы не советовал тебе, Вовчик … – Чапай встал и нависая над лежащим, многозначительно кашлянул. – Тогда, Вова, тебе и вовсе не жить… Вовка измученно прикрыл глаза и, вздохнув, отвернулся к стене.
– Да я уже вызвала скорую помощь! – Аня смело оттеснила мужа в сторону. – Сейчас здесь будут врачи.
– А вот это ты поспешила. Зря. Нужно было у меня спросить…Теперь вот не знаю, как мне с тобой поступить…
– Я знаю. Ты сейчас пойдёшь в спальню. Я сама встречу врачей и сама его отправлю!
– Отправишь…Ты смотри меня в милицию не отправь…Вовка, ты всегда был умным мужиком! Смотри, не подкачай, на этот раз! Я в тебя верю! Ну, а я пошёл спать… Василий, несмотря на бодрый тон и показную браваду, заметно нервничал. Дойдя до порога спальни ещё раз обернулся: – Вован! Мы с тобой ещё встретимся …
– Все! Хватит. Иди! Я пойду, посмотрю машину. – Аня, устав и перенервничав, совсем перестала опасаться мужа. – Вася! Мне очень не нравится все это…Ты ведёшь себя, как… Как…
Чапай молча подошёл к жене и, приобняв её, спокойно удалился.
Врачи благополучно заштопали Вовкин зад и, уколов против всяких неожиданностей, вскоре отпустили домой. А Васька на следующий день с чистой совестью и вполне спокойно отправился на работу.
Через день, на его имя пришла повестка. Чапай, перечитал её несколько раз и передал в руки жены.
– Фройлен, а… чего это?
– Насчёт Вовкиного ранения, я думаю… – Аня простодушно посмотрела мужу в глаза.
– А почему меня вызывают? Ведь это ты отправила его на скорой …
– Но это не значит, что это я ему ножик в зад воткнула!
– Так … Этот… Ты думаешь, он все же меня сдал!?
– Вы тогда оба хорошо выпили… А Вовка к тому же испытывал, как это… Болевой шок. Я думаю, он мог забыть, о чем ты тогда с ним говорил. А, может, в свидетели тебя записал…
– В свидетели? Ну да, я ведь тогда у него в квартире ждал… Ну не ждал, а …Да, наверное, так и есть – свидетель. Ты пойдёшь со мной, фройлен? Как и всякая шкодливая тварь, Васька был немного трусоват. В общем, не любил он карающие органы.
– Я?! Зачем?
– Ну… Как зачем? А вдруг меня посадят? Сразу? А ты и знать не будешь? – В голосе её бравого супруга явно чувствовалась растерянность и страх. Он понял, что без моральной поддержки в стенах служителей правопорядка будет чувствовать себя совсем неуютно.
– А если я пойду, над тобой сжалятся и помилуют? Не мели ерунды! Никто тебя не посадит! Это ты такой …А Вовка, он не злопамятный. Не станет он так тебе мстить…
– Это какой я «такой»? Что, тебе, значит, этот в очочках уже больше нравится? Значит, Вова весь такой несчастный и страдалец?! А я злодей и душегуб? Так, по-твоему, выходит?
– Да пойду я, пойду! Чего ты? – Аня мигом растеряла свою смелость.
– А вот ты, спросила у меня, почему я ему ножик в задницу воткнул?! Да он, ботаник этот, сначала вылакал мою водку, озверел от ста грамм и потерялся на хрен!! Он столько говна на мою голову сложил, что даже ты бы не выдержала… Думаешь, просто так взял и воткнул! Ты вообще видела, когда, чтобы я за нож хватался?! Он, козявка такая, батю моего с маманей помянул! А кто его за язык тянул? За родителей я накажу по любому…Я, конечно, не подарок, пошутить люблю! Но и отвечать за свои шутки буду сам! Я его честно уговаривал, просил даже… Но он как с цепи сорвался! Ничего не помогло… Пришлось таким вот образом его заткнуть… – Устав от длинного монолога Василий сел.
– Ну, вот так там все и расскажешь! Как было! А чего мне-то там делать? – Аня, как и любой гражданин нашей страны, не очень хотела лишний раз встречаться с представителями милиции. – Я ведь все равно с вами не была… Ничего не видела.
– А ты скажешь, что слышала, как он рассказывал. Ну, то, что я ему говорил… Что он сам все перепутал, а я ни при чем! И вообще, как это ты не пойдёшь? Я хочу, чтобы ты пошла со мной! Фройлен! Ты мне жена или нет? Я что, по-твоему, каждый день, вот так людям в зад нож втыкаю!? Или я в драках замечен? – Вася весь прямо побагровел.
– Ну ладно, пойду, пойду. Чего ты заводишься? Мне не трудно… – Глядя на то, как её Вася вдруг сдулся и посмотрел на неё обиженным взглядом несправедливо наказанного мальчика, Аня не стала больше спорить.
Наутро Василий пробудился ни свет ни заря. Он достал свой лучший костюм, выкопал откуда-то галстук в горох. Помылся, побрился и вылил на себя полфлакона туалетной воды. Разбудил Аню и терпеливо ждал на кухне, пока она соберётся. Был подозрительно покладист и молчалив. Аня тоже старалась понапрасну не беспокоить Васю. Она с жалостью поглядывала в его сторону и вздыхала. Они пришли по адресу, указанному в повестке, за час до назначенного времени. Оттуда их направили к участковому. Вася очень обрадовался такому повороту дела.
– Фройлен, это значит, что Вовка не стал писать на меня заявление!
– Тебя вызвали. Я не думаю, что попить чайку… – Аня тоже поняла, что ничего особенно страшного её баламута не ждёт. А ей приходится терять время из-за его художеств.
Семен Семенович Макеев проработал участковым уже много лет. Василия, как и остальных не совсем рядовых граждан своего участка, знал не понаслышке. В кабинете, за боковым столом напротив участкового, вытянув вперёд ногу, сидел Вова.
– Можно? – Василий, предварительно вежливо постучав, просунул голову в приоткрытую дверь.
– Входи, коли пришёл. – Участковый, подняв голову, пригласил посетителя.
– Идем, фройлен. Видишь, нас уже ждут… О! Вова! А тебя уже выпустили? – Вовка не здороваясь, отвернулся к окну.
– Вы, Семён Семенович, что-то хотели от меня? – Подобострастно улыбаясь, Вася скромно встал у стены. – А то, я ведь с работы отпросился…
– Здравствуйте. Присаживайтесь. Тебя Василий пригласили по поводу происшествия, в котором пострадал ваш сосед. Вот ознакомьтесь. А тебя, часом не повысили? Прямо, директор! – Он с усмешкой окинул нарядного Василия и протянул лист бумаги, криво исписанный почерком Вовы.
– А…А что это? – Вася не спешил взять бумажку. – Он отчего-то мигом взмок и, взяв из рук жены сумочку, принялся там что-то усердно искать.
– Фройлен, а у тебя есть платок? А вот он, нашёл! – Он, достал, наконец, платок и промокнул себе лоб. Все это время объяснительная, а это оказалась именно она, была в протянутой руке Семён Семеныча.
– А! Да, да… Я сейчас… Фройлен, то есть, я хотел сказать, Аня. Возьми, прочитай, неудобно же! Человек ждет… – Василий отодвинул стул от стены и сел поближе к Вовке.
– Мне бы хотелось, чтобы эту бумагу прочитали именно вы! – Тон участкового не допускал ослушания.
– Я? Но… Ну, что же… Давайте, тогда. Я прочитаю. – Чапай испепелил Вовку уничижающим взглядом. И как ему казалось, незаметно пригрозил ему под столом кулаком. Вова и без того имевший жалкий вид, втянул голову в плечи и опустил глаза.
Разгладив руками тетрадный листок, Чапай, принялся читать.
Объяснительная
«Я, Богатырев Владимир Пантелеевич, проживающий по адресу: ул. Дружбы 9 кв.44. Двадцать второго марта сего года утром, шёл домой из магазина. Нёс пакет с пивом. Я шёл молча и думал, что мне хватит пива на все выходные. Я никому ничего не обещал и вовсе никого не звал…. Там было шесть бутылок… дело было вечером. Уже почти стемнело. Вдруг из темноты ко мне подошёл, совсем неожиданно, какой-то Чапай. Это было возле моего подъезда. Он очень невежливо меня попросил, чтобы я с ним поделился. Но мне делиться совсем не хотелось, так как и самому на все выходные было мало. Я его послал по-мужски, но он как всегда нагло проигнорировал мой протест и решил силой отобрать у меня пакет. Тогда я хотел применить по отношению к нему силу. Но не успел. Он каким-то образом, ловким приёмом воткнул мне нож в ягодицу. И отобрал две бутылки пива. Я потерял много крови и очень пострадал. Где он живёт, я не знаю, и опознать его не смогу». – Немного ниже стояла приписка:
«Но мне хорошо известно, что этот человек просто козел, и у него совсем нет совести».
Объяснительная была подписана Вовой. Внизу стояла дата того самого злосчастного вечера.
Пока Василий читал текст, его лицо понемногу багровело. Он перестал потеть. И к концу чтения, его последние надежды по поводу своей свободы, окончательно испарились. Напротив, было заметно, что он явно взбешён. Закончив с объяснительной, Вася сначала посмотрел на Вову, затем на участкового. Медленно поднял руку и ослабил, а затем и вовсе снял галстук с шеи. Небрежно кинул его Ане и прямо, уже без тени подобострастия посмотрел на блюстителя порядка. Он уже ничего не боялся.
– Ну, и что? А при чем здесь я? – В голосе Василия звучала твёрдость. Прямо скажем, не мягче стали.
– А разве это не вас так называют?
– Как? Моё имя и фамилию вы знаете. Здесь я её не встретил. – Чапай сел на стул и нагло откинулся на спинку.
– Нам всем, находящимся здесь в данный момент, в том числе и вашей супруге, хорошо известно, что в народе вас именуют именно так – Чапай! Ведь так, я не ошибаюсь, Анна Александровна? – Семён Семёнович пристально посмотрел Ане в глаза.
– Я? … Н-нет, я впервые все это слышу… – Она успела уловить угрозу во взгляде мужа и вспыхнула кумачом.
– Ну, как же так, все знают, а вы даже не слышали! Ведь вы неправду говорите!
– Не знала я ничего, я вообще давно спала…
– Спали? Когда? Уточните, пожалуйста.
– Ну… С вечера. Когда Вовка прибежал. А у него кровь! Я всегда, как только сына уложу, так и сама… Сразу ложусь спать. Ой! – Васька с силой прижал её ногу под столом.
– Что такое?
– Да нет! Кольнуло что-то… Это я так …
– Значит, вы, Василий, на улицу за пивом не выходили?
– Нет, не выходил! – Убедившись в том, что ситуация повернула в его пользу, Чапай тут же сел на коня.
– Ну, ладно, теперь вопрос к вам, Владимир. Вы здесь написали – Как всегда нагло… Что вы имели ввиду?
– Ну, я имел… – скосив глаза, в сторону руки Чапая, Вовка тут же поправился – Ничего я не имел. Это я …был больной. Мне было обидно. И выпимши был. Ошибся… Я, когда выпью и не такое могу написать. А я их просил!
– Что и кого вы просили?
– Их! Я просил оставить все до утра! Но меня никто не послушал! – Вовка заметил, что кулак Васьки от напряжения побелел. Его бедная маленькая душа опустилась куда-то в подвал. Он нервно снял очки, затем быстро вернул их на место и, сделав глубокий вдох, продолжил: – А вот они… То есть мои хорошие соседи, можно сказать, мне жизнь спасли. Да. Особенно вот гражданин Чапай! – Вова произнёс последнее слово и чуть не упал в обморок, когда заметил свою оплошность.
Участковый, торжествующе посмотрел на Васю. Но Вова, тут же неимоверными усилиями взял себя в руки и поправился: – Нет! Я, не про этого Чапая писал, там был совсем… другой, не такой! Он совсем не такой, как этот… – От напряжения у Вовки запотели очки. Он никогда не был замечен в излишней болтливости, поэтому очень устал. Сняв очки и протерев их пальцами, снова надел.
– Да вы не волнуйтесь! Вам сейчас ничто не угрожает. И вообще, если вдруг кто-то будет вам угрожать, вы можете прийти ко мне и написать заявление… – Семеныч в упор посмотрел на Чапая и, отвернувшись к окну, устало откинулся на спинку стула.
– Заявление? – Встретившись глазами с Василием, Вова мотнул головой и, потянув шею сказал: – Зачем заявление? Я ведь сразу сказал, что ничего ни на кого писать не буду. Я сам разберусь… Да и рана оказалось не такой уж опасной… Так, чуть-чуть поцарапал и все… Можно я домой пойду? Не могу я долго сидеть…
– А вы говорите, что рана пустяковая! Вон и вид у вас бледный… Вообще-то это серьёзная статья. И срок можно получить. – Глаза участкового не отрываясь, следили за переменами в лице Василия. – Если вы, Владимир, сейчас одумаетесь и напишите правдивое заявление, то я передам его следователю…Можно и орудие преступления поискать…
– Да все в порядке, я просто устал. Не спал почти всю ночь. – Вовка был напуган гораздо больше своего обидчика и мечтал только о том, как быстрее выбраться отсюда и исчезнуть с глаз Васьки.
– Ну и напрасно. Ведь тот самый. Чапай, как вы его называете в объяснительной, в следующий раз может и посерьёзнее увечье нанести. Я бы советовал вам быть с ним поосторожней.
– Да? О, это обязательно! Вы знаете, я об этом только и думаю. Я никогда в трезвом виде не позволяю себе… А тут! Конечно, я буду очень осторожен теперь… Спасибо вам! А про заявление вы мне хорошо посоветовали. Как только я увижу этого человека, обязательно напишу вам заявление на него. Ну… Я пойду?
– Ну что ж… Идите, товарищ Богатырев. А вас попрошу задержаться! – Он жестом придержал, поднявшегося было Василия.
– У меня к вам есть ещё несколько вопросов. И вы свободны. Я вас вообще не приглашал…– Семён Семёнович обратился к Ане. Можете подождать мужа в коридоре.
Аня не дожидаясь позволения Васи, быстро выпорхнула за дверь и с облегчением выдохнула. Вовки там уже не было. Она присела на стул, стоявший в коридорчике и, стараясь прислушаться к тому, что происходит в кабинете, вытянула шею. Намёк участкового на орудие преступления, слова то какие страшные! Заставили её сильно испугаться и запаниковать. Она лихорадочно думала о том, куда бы сейчас спрятать нож…. А он у Вовки…Нужно как-то выманить его из дома… А вдруг у него их много!? Она обессилено сложила руки на коленях.
– Ну, что мне, Василий, прикажешь с тобой делать? Посадить тебя, что ли? Ведь и не совсем глупый с виду мужик, а занимаешься черт те чем… Ну, на что он тебе сдался?
– Если честно и не для протокола, я вам вот что скажу – все получилось правильно!
– Что именно? Уточни!
– Все! Все правильно. Больше я вам ничего не скажу. А за это вы меня посадить не сможете! Он, усмехнувшись, расправил свои усищи.
– Да мне это без надобности – садить тебя! Надо будет – посажу! Тут ты можешь быть спокоен. Да только статьи у тебя все смешные выходят. Просто цирк! И не надоедает тебе?
– Нет, не надоедает. Это для вас цирк, а у меня, может, целая трагедия. Это, можно сказать, вся моя жизнь.
– Слушай сюда! Лучше меня не выводи! Я обыкновенный человек, мне и надоесть может! И, поверь мне, ты тогда и про цирк забудешь, и про трагедию. –Участковый, перегнувшись через стол, взял Ваську за грудки, а кулак у участкового был ничуть не меньше, чем у Чапая. – А Вовку не обижай! Слышал меня? Я с его отцом вместе в армии служил… Так что, имей ввиду! А теперь пошёл! – И с силой оттолкнул его от себя.
– В смысле? – От такого поворота и явной угрозы в свой адрес Чапай, даже растерялся.
– В смысле – свободен. У меня и посерьёзнее дела есть…
– Я… Могу идти? – Не веря в то, что так легко отделался, Чапай подскочил и с готовностью двинулся в сторону двери.
– Иди, но имей ты хоть немного совести, не обижай слабого!
– Нет, что вы! Я ведь никогда! Я… Я пошёл. – Он, стремительно, не заметив жены, проскочил сразу на улицу.
– Вася! Ты куда? А я? – Аня поднялась со стула и, немного постояв в нерешительности, медленно пошла следом. Она шла, что-то бормоча про себя и пожимая плечами. На улице Васи тоже не оказалось.
Глава пятая.
Отпуск. Дорога домой
Лето пришло как-то сразу и по-хозяйски. Жара наступила уже в мае. Зелень, яркая и ароматная, стремительно залила все и вся. Глядя на это буйство, все твари земные спешили успеть размножиться и окрепнуть. Человек, в свою очередь, тоже был готов стать частью природы. Его душа рвалась к слиянию со всем зелёным и тёплым. Хотелось свободы, человеческая натура требовала вольницы. В городе жарко и душно. Июнь начался дождём. Ежедневно, с перерывом на африканскую жару дождь пытался охладить, остудить все больше раскаляющуюся природу. Но тщетно. Желанная прохлада не наступала. Температура за окнами не опускалась ниже двадцати семи градусов. Вода, вылитая сверху, под палящими лучами солнца немедленно возвращалась обратно. Горожане вынуждены были все время находиться во влажно взмокшем состоянии и оттого чувствовали себя вялыми и малоподвижными. Кто смог, тот к этому времени уже сменил среду обитания на более сухую и комфортную. Пришло время отпусков.
Василий в благостно расслабленном настроении открыл дверь квартиры.
– Фройлен! Можешь паковать чемоданы, мы едем в отпуск!
Аня на кухне готовила обед. Потому как в доме было немыслимо жарко, она кроме короткого халатика на голое тело, решила больше не отягощать себя ничем. Увидев жену соблазнительно расслабленную, влажную, Вася на полуслове замолчал и, приблизившись вплотную, притянул её к себе.
– Вась, ты чего? – Аня лениво упёрлась ему в грудь рукой, держащей половник.
Ягодицы жены удобно поместились в огромных волосатых лапах Чапая.
– Я думаю, до прихода Виталика у нас все получится… – он заурчал в усы и, подняв, посадил жену на кухонный стол. – Ну, расслабься! Обними меня, я соскучился…
– Вася! – Сопротивляться было бесполезно и Аня, послушно положила руки мужу на плечи.
Через десять минут в душе они продолжили разговор.
– Вась, а что ты там про отпуск говорил? Мы… с тобой куда-то едем? Или…
– Никаких или! Мы едем! Я решил!
– Ты путёвки… Купил? – Приняв душ и освободив место мужу, Аня завернулась в большое, вафельное полотенце.
– Путёвки? Какие ещё путёвки? – Намыливший голову Вася казался ещё выше. Аня присела на край ванны. Она рассматривала крепкое, мускулистое тело мужа и решила про себя, что не зря вышла замуж за этого негодяя. У других, вон, ни рожи, ни дела. А у неё вот такой классный самец! Протянула руку и провела пальцем по темной дорожке, спускающейся от пупка.
– У-м-м Фройлен! Ты хочешь …
– Не отвлекайся, не обращай внимания. Я просто .... Ты рассказывай. Про отпуск.
– Отпуск. Да, мы едем в отпуск.
– Ну, так вот. Раз мы едем в отпуск, значит, ты должен купить путёвки…
– Нет, путёвки я не покупал. Я купил билеты. – Вася включил душ и, встав под струю, зафыркал словно морж. Пена медленно сползала под ударами брызг.
– А… Как же… Мы ведь на юг поедем?
– Ну да, на юг. Только туда никакие путёвки не нужны. Только билеты.
– А мы что, дикарями?
– Чего?C какими дикарями? Фройлен, я что-то не понял… – Чапай выключил воду и, моргая сквозь капли, непонимающе смотрел на жену.
– Ну, это когда едут без путёвок, живут прямо на берегу, в палатках… Я не знала, что ты у меня такой романтик…
– Не, я романов не читаю… А палатки нам ни к чему. Там у бати дом, на три семьи за глаза хватит.
– У… какого бати? – Аня, сняв полотенце, принялась сушить волосы.
– Как у какого? Мы ведь к моему бате едем! Я тебе целый час про это толкую! До чего же ты у меня непонятливая! Все женщины имеют совсем слабые мозги!
– А как же …Отпуск?
– Объясняю ещё раз. Мы едем в отпуск к моему бате с мамкой! Они ведь тоже на юге живут! Правда, там моря нет… Зато огород у них большой и сад! Знаешь, какой там сад! Там всё растёт! И ещё у них полно свиней и гусей! О, больше, ты нигде не увидишь! Я точно знаю!
– К-каких свиней? Вась, ты что, меня в деревню на целый месяц отвезёшь? – Аня развернула мужа к себе лицом.
– Не только тебя. Мы вместе поедем. Надо же тебя когда-то с родственниками познакомить… Да и я давно не был. Батя обрадуется!
– А… Может, ты один? Без меня?
– А ты здесь останешься? Ты что, хочешь без меня целый месяц прожить? Нет фройлен, ничего у тебя не выйдет! Я бате телеграмму дал. И билеты купил! Так что пакуй чемоданы!
Закончив все дела на кухне, Аня подошла к шкафу с одеждой. Она до сих пор находилась под впечатлением от новости, которую сообщил ей муж. То, что сопротивление бесполезно, она знала. Поэтому немного поразмыслив, решила, что в деревне на юге тоже может быть много интересного. Тем более было любопытно познакомиться с родителями мужа. Так что вскоре, напевая про себя, Аня готовила чемодан. Как и все женщины, она немного не рассчитала с количеством. В чемодан могли поместиться только её собственные вещи. Для Васи она приготовила огромный кожаный портфель. Сложив все необходимое для путешествия в стопку на столе, она предложила Васе самому упаковать свои вещи. Он куда-то сбегал, пока Аня была занята заготовкой продуктов в дорогу, и, быстро вернувшись, упаковал свой портфель.
Супруги поужинали и решили лечь спать пораньше. Утром Аня хотела ещё к своим заскочить, поставить в известность о внезапном отъезде. Виталик отдыхал в летнем лагере. Нужно было договориться с папой, чтобы он наведывался сюда хотя бы раз в неделю. Оставить квартиру совсем без присмотра нельзя. Подруга с мужем тоже уезжали на днях. Поэтому рассчитывать на них не приходилось.
Поднявшись пораньше, Аня не стала будить супруга и поехала к родителям.
– И надолго это вы? – Мать с недоверием относилась к любой инициативе зятя. – Ох, что-то неспокойно у меня на душе… Пусть бы один съездил…
– Мама, мы уже скоро два года женаты, а его родители меня и в глаза не видели! Нужно же когда-нибудь познакомиться…
– Ну, что делать? Поезжайте, конечно. В общем то, дело хорошее. Но только ты уж смотри за своим дурачком в дороге, не ровен час, натворит чего. От него и здесь то на земле, каждую минуту жди подвоха, а в дороге… Тяжело тебе будет.
– Ну, что ты, мама, пугаешь меня. Что он в дороге натворить сможет? Спиртное я с собой в дорогу не возьму, в дороге не куплю… А трезвый он не опасен.
– Деньги при себе держи! А то и не заметишь, как нахлебается! Хоть и дурачок, а хитёр как лис!
– Деньги он мне отдал сразу, как пришёл с отпускными. Свои, я до этого спрятала… – Она провела рукой по груди.
– Что ты, мать, заранее девку расстраиваешь? Все же он, Васька то, взрослый человек. Как ни крути – мужик! Неуж, он не понимает? Счас вон по всей дороге, кругом милиция, дежурят… Доедут! И Ане развеяться надо, она уже сколько лет все дома и дома… Поезжай, дочка, а квартиру я понаведаю. Не переживай.
– Ну, все, поеду я. – Аня вздохнула и, чмокнув родителей по очереди, зашла к бабуле и с лёгким сердцем поехала домой. Вася ещё не проснулся.
– Ну, что это такое? Ты почему ещё в постели? Я уже и домой съездила… Думала, что ты собрался, ждёшь меня… – Она подошла к окну и, раздвинув шторы, впустила в комнату яркие лучи утреннего солнца.
– Фройлен, ну чего ты? Закрой! Выходной у меня!
– А мы, что, уже никуда не едем?
– А… Куда? – Спросонья ничего не поняв, Василий прикрыл рукой глаза.
– У нас билеты пропадут, если ты ещё с полчаса поваляешься!
– Полчаса?! Фройлен, а ты чего меня не разбудила? Мне ведь ещё побриться нужно… – Он как ошпаренный подскочил с кровати.
– Как не будила? Я ведь когда уезжала, подняла тебя! Ты, Вася, словно ребёнок малый!
– Не помню я! – Он стремительно скрылся в ванной.
Через двадцать минут оба были одеты и готовы к путешествию.
– Ну что, присядем на дорожку?
– Ты все положил, что я тебе приготовила? Щётку зубную взял для себя?
– Взял! Я все взял! – Беспокойно поёрзав на чемодане, Василий встал. – Ну что ты на самом деле! Поехали! Опоздаем!
До вокзала добрались без приключений и вовремя. Состав подали за час до отправления. Соседями по купе оказались две женщины. Молодая и постарше. Мать и дочь. Рассовав вещи по полкам, Вася вышел покурить на перрон. Аня быстро переоделась в дорожный халатик и лёгкие тапочки.
Наконец-то поезд тронулся. Аня вышла в коридор. Она с тревогой крутила головой беспокоясь, не отстал ли её Вася? Но он стоял в тамбуре у окна и, заметив её, помахал рукой, чтобы не переживала. Вздохнув с облегчением, Аня вернулась в купе. Вскоре женщины познакомились и уже минут через десять мило болтали ни о чем.
– Вася, ты бы переоделся, очень жарко! Я думаю, девушки выйдут на пять минут… – Обе согласно кивнув, тут же поднялись и вышли. Вася присел и, достав платок, вытер пот со лба.
– Ты куда свой портфель поставил?
– Да не суетись ты, фройлен! Успею я! Я тут с проводниками познакомился… Нормальные ребята, студенты с Кавказа. Одного, маленького такого Гулливером зовут!
– Гулливером? Не может быть! Вась, ты переодевайся, там соседки ждут… Неудобно!
– Сейчас он придёт за билетами, сама можешь спросить! Я удивился, неужели Гулливер? А он говорит, у нас так принято в семье.
– Вася, переодевайся! Снимай штаны! Жарко и неудобно.
– Потом. Вечером. Пусть соседки заходят. Сейчас билеты проверять будут. Чего ты их выпроводила? Когда мне нужно будет, я и в туалете переоденусь… Плохо, что ни одного мужика в купе нет… Поговорить даже не с кем…
Вскоре, вслед за соседками в купе пришёл проводник. Он был молод, маленького роста, зато в большой кепке.
– И здрастути! Ваши билеты, пажалыста! – Молодой студент был приветлив и улыбался во весь белозубый рот.
– Во! Видишь, он! Тебя ведь и правда, Гулливером зовут? – Вася, заранее радуясь, спросил у проводника.
– И! Что ты?! Меня Гамлет зовут! Мой дед – Гамлет был, отец – папа мой – Гамлет тоже! – Проводник поднял вверх указательный палец. А ты – Гулливер! А это, ваша супруга? – Проводник, взяв в руки билеты, улыбнулся и ласково посмотрел на Аню. – Или… Вы одна едете?
– Да? А мне показалось… Да, это моя жена, фройлен! Знакомься – Анна!
– Вася! Ну что ты пристал к человеку? Он на работе… – Аня, засмущавшись, спрятала лицо в сумке с документами.
– А что здесь такого? Ты – моя жена, пусть сразу об этом знают… Так вот, Гулливер, я, что хотел тебе сказать…
– Гамлет я. – Поморщившись, проводник, наспех собрал билеты и поспешил выйти.
– Во, чудак! Мне просто смешно, человек своего имени стесняется!
– Вася, он же сказал, что его Гамлетом зовут!
– Да перестань! Ну, какой он Гамлет? Он Гулливер! – Вася, расхохотавшись, вышел вслед за проводником.
– Не обращайте внимания, пожалуйста! Он у меня пошутить любит… – Аня, заметив улыбку на лице соседки, решила понемногу подготовить их к Васиным выходкам.
– Ничего, вы не волнуйтесь. Я уважаю весёлых людей.
Тяжёлые предчувствия посетили Анну. Она вздохнула и решила достать портфель, в который Вася упаковал свои вещи. Даже просто переодеться он не может без её помощи… Портфель оказался неожиданно тяжёлым и, соскользнув, придавил женщину, больно ударив в грудь.
– Ох! Что он там положил, кирпичи что ли? – Потирая грудь, Аня расстегнула замки и заглянула внутрь. От увиденного, лицо у неё вытянулось. В растерянности она перевела взгляд на соседку по купе, та не обращая внимания на Аню, занималась своими делами. В портфеле лежали тапочки, пакетик с зубными щётками и пастой, и две трёх литровые банки с прозрачной жидкостью. Постояв в раздумье, Анна попыталась извлечь одну банку из портфеля.
– Осторожнее фройлен! Не разбей! – Василий появился вовремя.
– А…Что это? И, где остальные вещи? – она подняла глаза на супруга.
– Это? Это самогон. А насчёт вещей… Понимаешь, ты меня все время подгоняла, а они не помещались. Ну, я и решил взять только необходимое…Ты не переживай! Маманя мне столько всего надарит, что некуда будет сложить!
– Самогон. А… откуда он у тебя?
Аня присела на край постели. Теперь она поняла, что её предчувствия были не беспочвенны. Что её ждёт, она ещё не знала, но чувствовала, что ничем хорошим это путешествие для неё не закончится.
– Купил! Ты что, не видела, как я вчера бегал к Пантелеичу?
– Вчера? Нет, я не заметила… А зачем тебе столько самогона?
– Ну как зачем? Я ведь к бате еду! А там и братка будет, родня вся соберётся! Мы что, с пустыми руками явимся? Ну вот, я и подумал…
– Так это ты …Отцу в подарок? – Аня вздохнула с облегчением и немного расслабилась.
– Ну да! А ты решила, что я все это выпью сам? Ну, ты фройлен, даёшь! Столько в одиночку даже я не выпью! Вот если бы компания была …
– Слава Богу, никакой компании нет, а, стало быть, и банки эти нужно убрать куда подальше. С глаз долой. Подними мою постель и поставь портфель туда!
– Ну, зачем постель? Ты так все хорошо постелила… Пускай там стоит, он никому не мешает. – Подняв портфель над головой, Вася легко задвинул его на место.
– А как же ты будешь ехать, всю дорогу, не переодеваясь? Ведь испачкаешься и изомнёшься весь…
– Нет, я все предусмотрел. Смотри! – Василий, не стесняясь посторонних, расстегнул штаны и резко спустил их вниз. Да так быстро, что Аня даже не успела возразить. А под верхними брюками на муже оказались ещё одни, спортивные.
– Видишь, они не поместились, и я решил их надеть. А ты думала, что я совсем обнаглел и решил посторонних женщин испугать?
– Да… Я подумала. Вася! Ты, наверное, совсем упарился! Ведь жара!
– Ничего, мне не привыкать! Так что не волнуйся, я у тебя предусмотрительный… – Окончательно освободившись от верхних брюк, Вася аккуратно их сложил и убрал следом за портфелем, на верхнюю полку. – Ну вот! Теперь порядок! А тапки я взял! – Сняв туфли, Чапай переобулся и отправил их следом за брюками. Присел рядом с супругой и обняв её за плечи спросил:
– А что, фройлен, мы обедать сегодня будем?
– Обедать? Конечно, будем. Я сейчас все приготовлю. У меня и курочка есть и пироги… Огурчики. Достань мне красную сумку, там я продукты приготовила… В дорогу. Через некоторое время на столике в купе была выложена целая гора вкусностей.
– А как величают нашу соседку? – Вася, улыбаясь, смотрел на женщин…
– Меня Светой зовут. Девушка посмотрела на мать.
– А маму твою?
– А меня – Екатериной.
– Ну, вот и познакомились! Жаль только, Екатерина, что вы одни, без мужа путешествуете…
– Мы к папе едем. Он у нас военный. Нас перевели на новое место! – сказала Светлана.
– Вот оно что! Ну, ладно, придётся мне одному за двоих отдуваться!
Соседка, в свою очередь, тоже выложила на стол припасённую снедь.
– Ну что, девчонки, приступим? Проголодался я что-то. – Потирая руки, Василий на правах главы семейства пригласил всех приступить к трапезе. – Фройлен, а может… по стопочке, за знакомство? – он выразительно взглянул на верхнюю полку, куда недавно задвинул портфель с самогоном.
– Вася, ты сказал, что это в подарок для отца!
Аня от неловкости положения покраснела. Знала, что позволь она сейчас своему благоверному начать банку, и уже не сможет дальше проконтролировать ситуацию…. Не разрешить угостить соседей по купе, было слишком невежливо…
– Глупая! Ты думаешь, у моего бати дома и выпить нечего? Или ты пожалела для хорошего человека стопочку самогона? Тебе не стыдно?
– Да я не для человека пожалела, я за нас с тобой беспокоюсь. Хочется доехать до места без проблем… – Посмотрев на соседку, она немного уступила: – Но… Если по стопочке…
– Не беспокойтесь, пожалуйста! Я совсем не хочу самогона. Тем более в такую жару! – Катерина решила отказаться, но Василий, уловив во фразе жены уступку, вцепился в неё мёртвой хваткой:
– По стопочке – и все! За знакомство. А то, что же получается, нам вместе ехать почти сутки, а мы даже не отметим этого? – он со скоростью молодой рыси взлетел на вторую полку и молниеносным движением извлёк оттуда заветный портфель.
– В-о-т, мы сейчас нальём по маленькой стопочке …А самогон у нашего Пантелеича знатный, чистый, как слеза! Лучше любого коньяка! – Вася высунул от усердия кончик языка и, стараясь не пролить ни капли, разлил любимую влагу в приготовленную тару. Подумав немного, не стал убирать банку на место, а поставил её под стол.
– За вас, дорогие мои женщины! До дна! – Не дожидаясь, пока женщины настроятся на приём огненной жидкости, перевернул свой стаканчик.
И, не теряя времени даром, пока Аня, зажмурившись, пыталась впихнуть в себя обжигающую горло выпивку, быстренько наполнил стакан снова. Так что, когда она, наконец, открыла глаза, то с удивлением обнаружила у Васи нетронутую стопку. «Неужели Вася, и правда, решил сдержаться? Неужели у него появилась совесть?» – мелькнула у нее мысль.
С совестью у Василия в этот день были свои интимные отношения, как и всегда, впрочем. Напрасно Анна забивала свою красивую головку несбыточными фантазиями. С жадностью голодавшего трое суток, Вася накинулся на еду.
– Вася… А ты же выпить хотел… Или, может …
– Да я не спешу. Вот покушаю, потом можно и по… выпить, то есть.
– Кушай, кушай. Я не против. Ведь ты с утра ничего не ел! – В голове у неё зашумело, она как-то растаяла, размякла неожиданно быстро. И как обычно в таких случаях, в ней проснулась любовь и нежность ко всем окружающим, а к Василию и тем паче. Самогон действительно был крепким и валил с ног крепких мужиков, не говоря уже о слабых женщинах.
– Ну что, налить вам ещё по одной? – Глядя, как у жены глаза помягчели и подёрнулись блестящей влагой, Вася осмелел.
– Нет, я больше не буду. Мне и так уже хватит. Аня прикрыла рукой свой стаканчик.
– А вам? – Учтиво, по джентльменски обратился мужчина ко второй даме.
– Нет нет! Что вы? Я и так из уважения… Так жарко, нас развезёт! А потом и голова разболится … – Соседка тоже отказалась.
– Ну, чтобы после не обижались. А я выпью… – И теперь уже не спеша, с удовольствием вылил в себя содержимое стакана. Крякнул, разгладил усы и, понюхав хлеб, положил его на стол.
– Выйду, покурю.
Но женщинам было уже не до него. Они с увлечением рассказывали друг другу секреты домашней кухни.
– Вы попробуйте мои огурчики, вам обязательно понравится! А рецепт я вам сейчас расскажу. Все, на самом деле очень просто…
Усмехнувшись, Вася закрыл за собой дверь купе.
Слабые существа, женщины! Выпили по пятьдесят граммов, а разговоров! Вот если бы сейчас здесь Вовка был… А мне, надо же, так крупно не повезло – в купе без мужика! Себя Василий после двух стаканчиков чувствовал только слегка умиротворённым, но ничего, ещё не вечер. Посмотрим, кто там в соседних купе едет… Не может такого быть, чтобы ехали одни только бабы!
Но к великому огорчению Василия, кроме него самого, во всем вагоне оказалось только двое мужчин, пригодных для хорошей компании. И то, оба следовали под жёстким надзором конвоировавших их жён. Но на то он и Чапай, чтобы не пропасть со скуки!
Через час, совершенно не опасаясь, жены, так как она мирно спала, подсунув ладошку под щеку, Василий, прихватив свою банку, сидел в купе проводников.
– Ребята, мы все – дети одной страны! Я знаю, как у вас в Грузии любят выпить, и поэтому, так как вы сейчас далеко от родного края, просто обязан вас угостить!
– Мы на работе, нам нельзя! – Студенты попытались было отказаться. Но они ведь ещё не знали, с кем имеют дело.
– Не, вы не поняли мужики. Я ведь угостить вас пришёл! Вот прикинь Гулливер, прихожу я к тебе в гости, ты, понятно, как положено, угостить меня хочешь! А я, как девочка, начинаю ломаться: «Да я ни магу! Да я не буду!» Ну, что ты после этого про меня подумаешь? Ну, скажи честно!
– Я подумаю, что ты не уважаешь мой дом, меня…
– Вот! А я про что вам сейчас толкую? Не должны вы мне сейчас отказать… Когда вам от всей души, от чистого сердца, так сказать, чистейший самогон предлагают! А вы пробовали когда-нибудь настоящий чистый самогона? А? – Чапай говорил, а сам, тем временем, поставил на стол ребят три стакана и налил.
– А закусить у вас есть что? А то я и закуску сейчас принесу…
– Эй, слушай, что у нас покушать нету? – Поняв, что сопротивление бесполезно, проводники достали зелень, мясо и помидоры.
– Ну вот! А теперь, за знакомство! – Стукнувшись о стаканы приобретённых собутыльников, вернее собаночников, Вася выпил. Но выпив, проследил, чтобы стаканы приятелей были опустошены до дна.
Задохнувшись от крепости напитка, а в зелье было не меньше пятидесяти градусов, ребята, прослезившись, сидели с открытыми ртами и никак не могли восстановить дыхание.
– А!? Ну как? Вот! А вы не хотели! Ну что вы глаза вынули? Закусывайте! Это у вас с непривычки, сейчас все пройдёт! Сейчас вам хорошо станет! Так хорошо, что вы ещё попросите!
– Влах! Вася! Что это ты нам давал? Это очшен злой, водка! Хуже чачи! У меня горло совсем сгорело…
– А я говорю, закусывать надо! Вот я, к примеру! Если люблю выпить, то и закусить тоже должен как следует! Да вы кушайте, кушайте! Если не хватит, я ещё принесу… У нас там много еды! – Он махнул рукой в сторону купе.
– Вася! Друг! Ты сходи пока, покури! Мне для людей чай приготовить нада!
– Покурить? Да, пожалуй, я схожу, покурю. Я понимаю, у вас работа! Я же не такой, там, типа, алкаш! Я просто без компании не могу… А вы работайте. Я не против. – Настроение у Василия улучшилось, и он сейчас был в стадии приятной расслабленности и великодушия. Оставив банку в купе у проводников он, взяв сигареты, вышел в тамбур. Покурил, зашёл к себе в купе. Там было тихо. Аня и Катя спали. Света лежала на верхней полке и смотрела в окно. Немного посидев, Василий снова вышел. Спать ему ещё не хотелось. Какое-то время прослонявшись, Василий зашёл в купе к проводникам. Он, уже по-хозяйски уселся за столик и, широко улыбаясь, поглаживал свои усы.
– Ну что, ещё по одной?
– А… Давай! – Ребята больше не сопротивлялись.
Но осушив ещё по стакану, они поняли, что скоро работать будет некому. Стараясь не обидеть гостя, попытались было отправить его к себе.
– Слюшай, друг! Нам уже хватит, мы не можем счас столко пить… Вдруг бригадир придёт, то да се! А! Может, ты пока пойдёшь? Ну, там, дремать мала-мала, а мы порядки в вагоне наводить будем…
– Бригадир? А где он? Давай, мы и его пригласим! Зачем вам порядок? У вас и так все уже вполне… Не ребята, мы так не договаривались! А кто допивать будет?
– Ты Василий допивай! Тебе можно! Мы тебе разрешаем, не ругаем… даже с тобой вместе.... Но больше не нада.... Уже никак!
– Я вас предупреждал, я не алкаш. Один не могу. Да и фройлен у меня, расстроится! Она такая, не понимает много чего… Ведь женщин уважать нужно, они существа слабые! Вот, к примеру, вы любите женщин? Да? И я люблю.
– Фройлен? А кто это? Кто такой эта фройлен? Ты что, Вася, с немкой живёшь? – У Гамлета не было сил соображать. Но он понял, что фройлен – немецкое слово. Он сидел возле Чапая, и откинувшись на стену, пытался сфокусировать свои мысли.
– Не понял ни хрена. С какой немкой? – Чапай, развернулся к его приятелю и уставился на него, сморщив лоб.
– Ну, вот ты сейчас сказал, что у тебя фройлен… Ты про кого?
– А, это про жену. Она у меня такая беленькая, как немочка… А что это тебя моя жена заинтересовала? Что это вы себе надумали?
– Да нет, это ты про неё рассказал, сказал фройлен у меня… А я и спросил…
– Тебя что, моя жена интересует? Я что-то не понял… Это наглость ваще … – Вася нахмурил лоб и приподнялся.
– Ай, нет!!! Твоя жена – это твоя жена! Это, понимаешь, святое! Что ты думал себе Вася! Давай лучше выпьем! – Маленький проводник был уже не рад, что заинтересовался иностранным словом.
– Ты напоить меня решил? Да? – Чапай, растопорщив усы, пригнул голову.
– Ты, друг, не понял меня! Я даже не смотрел на твою жену! Не помню, какая она!
– Зато я очень хорошо знаю, и не позволю, чтобы всякие там…Гамлеты, Гулливеры и остальные все Геркулесы, про неё говорили! Рука Василия уже крепко держала одного из проводников за воротник, а другому он просто положил ладонь на плечо, но таким образом, что человек не мог даже приподняться. Тем более такой маленький.
– Вася! Я мамой клянусь, не хочу видеть твою жену! Отпусти, пожалуста, мне болна!
– Да? Мамой, говоришь? Ну, тогда… тогда я вас прощаю. –Чапай расслабился. – Наливай! И смотрите у меня… – Так же быстро успокоившись, как и вспылил, Василий как ни в чем не бывало отвалился к стене.
Облегчённо вздохнув, оба проводника без лишних уговоров поддержали предложение нахального гостя.
– А вы пейте, не стесняйтесь! У меня там ещё одна банка есть!
– Что!? Банка!? Ещё одна!? Вася! Нет, ни нада! Нельзя, ещё банка! Тут ещё много!!! А нам работать… Нужна! Давай, пока ещё отдохнём! – Почти умоляющим голосом пытался разжалобить Чапая Гамлет.
– Отдохнуть? Так я не против… Я как раз хотел, фройлен…– Он, приподнял ладонь и слегка шевельнул растопыренными пальцами. – Проведать. Как там она без меня? А потом я приду! – Он поднялся и чуть качнувшись, ухватился за край стола. – Ну, я пошёл?
– Да! Да! Пошёл, пошёл Вася! – Радостно кивая, согласились с ним, едва державшиеся на ногах студенты.
– Ты что, меня послал? – Не добравшись до двери, Василий вернулся.
– Послал? Кто послал? Я!? – Изменившись в лице, Гамлет вжался в стену.
– Да! Я услышал, как ты меня послал… Только вот не понял куда?!
– Вася! Это ты послал! Не я! Ты сказал: «Я пошёл!».
– Да? Да, я хотел идти… Значит, ты меня не посылал… Ну, тогда ладно. А чего это ты так боишься? Я что, такой страшный, что ли? Вот у меня друг есть – Вовка, так он меня, засранец, совсем не боится! Представляешь, маленький такой, как ты! Упрямый и бесстрашный! Представляешь, мне однажды пришлось ему задницу проткнуть… Да, а он так и не испугался… Все равно обзывается… А вы боитесь. Вы не бойтесь, я с вами просто хочу выпить. Мне ехать так долго. И скучно. Счас, я схожу домой, посмотрю как там фройлен, и обязательно вернусь. – Дойдя до двери, Вася, наконец, покинул служебное помещение.
– Посмотри, ушёл?
– Да. Ушёл. – Напарник Гамлета проводил, Чапая до двери, и как только он скрылся в коридоре, спросил:
– Ты слышал, что сказал он? Задницу. Проткнул. Проткнул, это что? А? Ты понял? Проколол… Он что, этот? А? – Испуганный проводник, покрутил раскрытой ладонью возле головы.
– Он сказал, друг есть. И он его не боится. А он ему задницу, проколол. Да… Он, наверное, такой. Он нехороший человек. Я не знаю, что он проколет тебе или мне… Давай милицию позовём. Но он ещё и женщин любит…Жена есть. Бедная блондинка…
– Гамлет, ты совсем дурак? Мы с тобой у него всю самогонку выпили, а теперь в милицию пойдём!? Ты совсем дурак! Они нас с тобой заберут, и из института выгонят… Что мне отец потом скажет? А?
– А что тогда будим делать?
– Счас ми с тобой наведём порядок, а потом что-то решим. Будим думать что-то… – Он поднял вверх указательный палец.
Придерживаясь за стенки коридора, Василий добрался, наконец, до своего купе. Открыв дверь, он подошёл к нижней полке, на которой уже или ещё спала его жена. Наклонившись, слегка шлёпнул её по крутому заду. Слегка, это ему так показалось, а на самом деле очень даже весомо.
– Что? Кто это?! Кто здесь?! – На Василия уставилась испуганная физиономия в бигуди.
– …Фройлен!!! А что это у тебя… С лицом? И с головой тоже… – Он попытался погладить по голове жену, но отдёрнул руку, задев за бигуди – Я… тебя… совсем не узнаю… – Чапай опустил руку на грудь женщины.
– А-а-а-а!!! Что вам здесь нужно?! Кто вы?! – На месте, где по расчётам Василия, должна быть его обожаемая жена, оказалась совсем незнакомая женщина.
– А… А где моя фройлен? Куда вы её подевали? Да не кричи ты! А я смотрю, какая-то не моя.… У тебя зад… Ну, это… Чужая какая-то… Хорошая, конечно, но не наша… И халатик не такой… Как у нас. И вообще… Фройлен у меня красивая.
– Я не знаю, где сейчас ваша задница, и вот её… – Женщина поднялась и села. Чапай при этом отошёл ближе к двери. Лицо его приобрело выражение недоумения и растерянности. – Сейчас милиция надерёт! – Голос женщины все крепчал. – Как вы смеете врываться в чужую спальню и оскорблять?!
– Какую спальню? Ты что, женщина… Я к папе еду! В поезде…
– Выйдите сейчас же! Я требую сюда проводников! – На соседних полках зашевелились разбуженные люди.
– Вы видите, что теперь творится на дорогах? Уже нельзя спокойно поспать! – Женщина входила в раж, и голос её становился все выше и визгливее.
– Проводник! Где проводник? Вызовите милицию! Здесь какой-то нахал, пристаёт к честным женщинам!
– Какую милицию, на хрен, ты тётка, что, совсем ку-ку? Я тебе что, преступник, какой, что ли? Я пришёл к себе, хотел посмотреть, как тут моя жена? А тут… Тётка какая-то, разлеглась на её месте… Да ещё орёт! Да нафиг ты мне нужна! Приставать к тебе! Я ещё не все выпил, чтобы приставать к таким как ты, с твоими – Вася покрутил возле головы руками – С твоими рожками… И вообще, ты не в моем вкусе…
– Василий-джан! Ну, зачем ты зашёл в чужое купе? Зачем тебе чужая женщина? У тебя своя жена есть, она ждёт тебя не дождётся! Идём, идём дарагой! – В проёме двери появились проводники.
– Я зашёл в своё купе, только вот фройлен здесь уже нет, она почему-то меня в другой вагон посадила…
– Эй, Вася, не в другой вагон. В наш вагон посадила. Несчастные мы люди! Купе другой у тебя! А вот и твоя жена, наверна!
Гамлет не ошибся, Аня проснулась от шумной ссоры и, чувствуя неладное, решила посмотреть, что произошло. Она, придерживая у горла халатик, приблизилась к раскрытой двери. И не ошиблась в своих предположениях.
– Вася, что случилось? Что ты здесь делаешь? Почему не спишь? Вася! Ты выпил?
– Фройлен! А ты …почему там? Почему не в купе? – Вася протянул руку в купе.
– Ты напился!
– Ну что ты, фройлен? Нет, я просто… Я хотел к тебе… А тут, какая-то курица разоралась, говорит, что я хотел… Ты можешь поверить, что я мог захотеть такую … Некрасивую… женщину? – Он обеими руками показал на женщину в бигуди.
– Ох и красавец, тоже мне! Алкаш! Я вот тебе сейчас покажу курицу, все слышали, как он меня оскорблял? Будете свидетелями! Вызывайте милицию, что стоите? – Она переключилась на проводников.
– Вай, дарагая! Зачем милицию? Человэк вышал, хател туалэт… А потом купе путал! У всех бывает! Да, Васылий?
– Туалет? Нет, я хотел к фройлен сходить, а потом мы…
– Вот твоя жена! Вася, ты хотел её сматрэть? Вот она! Возми и иди! – Пытаясь развернуть неугомонного пассажира,маленький проводник вцепился ему в рукав.
– Идём! Это не наше купе! Ты снова напился! А ведь обещал! – Схватив мужа за руку, Аня тащила его к своему месту.
– А я и не спорю. Идём! Ты, наверное, соскучилась?
– Ну, зачем, зачем ты напился? А если эта женщина, и правда, милицию вызовет? Нас с тобой высадят, и мы не попадём к твоим родителям…
– Нет! Не высадят. Ещё рано. Мы не доехали …ещё. Что я им сделал? Я купил билет, законно еду на своём месте… Зачем милицию вызывать? Она мне уже совсем надоела… никакой жизни мне от неё нет! Подожди, фройлен, я пойду и спрошу у этой… некрасивой женщины, зачем ей милиция? Отрастила задницу, а Василий должен отвечать? Нет, я здесь совсем ни при чем…
Он попытался вырваться и вернуться назад. Но на подмогу Ане подоспели проводники. Взяв Василия под руки, уговаривая и улыбаясь ему, как несговорчивой девице, довели, наконец, до купе, в котором согласно купленному билету, он должен был ехать. Но это было не так просто.
– А что это вы меня, как под конвоем? Я спать ещё не хочу! Вы что, меня спать… хотите? Я не пойду!
– Да нэт, Вася! Ты можешь не спать! Пусть только пассажирка успокоится.
– А потом вы со мною выпьете?
– Ну, конечна, дарагой! Как мы и договорились! Что ты забыл? Ты сейчас поговоришь с женой, посидишь мала-мала. Мы работу делаем. Порядки всякие… У нас работа такая, мы проводники!
– С женой? С ней сейчас говорить …плохо. Она меня сейчас пилить будет… Да, фройлен?
– Да не буду я тебя пилить! Давай просто посидим, поговорим!
– Нет, ты сейчас снова ляжешь спать… А почему все уже легли спать, а фройлен? Мы ведь только сели… Был день… а весь народ уже спит…
– Сели мы с тобой днём. А сейчас вечер. Ночь уже, Вася! Вот поэтому все и спят! – Они вошли в своё купе и сели на нижнюю полку.
– Вася ты не шуми. Видишь, и наши соседи тоже уже спят.
– А я и не шумлю. Ты ложись, а я схожу, покурю…
Василий, конечно, уже порядком выпил, но нужно отдать должное его организму, внешне он ничем, кроме полу опущенных век, не выдавал этого. Его только слегка водило в стороны. Но нужно учесть, что они находились внутри движущегося поезда, а он двигался не очень ровно. Речь Чапая стала слегка замедленной и чуть менее связной. А в остальном, многие бы позавидовали такой выдержке.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71527288?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.