Главная страница | Попаданцы | Прорицатель 3. Дочь рода

Прорицатель 3. Дочь рода
Екатерина Дереча
Тайн становится всё больше, узел интриг закручивается вокруг меня, словно удавка.
Ритуал изменил мой источник. Я осталась без магии, но моя семья рядом.
На что я готова, чтобы защитить их? На всё. Даже если мне придётся отдать себя врагу. Однако сперва нужно разобраться с чемпионатом и наконец узнать имя таинственного покровителя моего рода.

Екатерина Дереча
Прорицатель 3. Дочь рода

Глава 1
Кажется, я проспала целую вечность и наконец-то выспалась. Открывать глаза совсем не хотелось, да и шевелиться тоже. Чувство лёгкой расслабленности накрывало меня с головой. Я лениво потянулась и, не выходя из этого блаженного состояния, перевернулась на другой бок.
Давно я не ощущала такого умиротворения. На душе было спокойно. Прислушавшись к тишине, я приоткрыла веки и снова зажмурилась. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь приоткрытые шторы, падали на лицо. А потом внезапно всплыло воспоминание о ритуале.
Я подскочила на кровати, стукнувшись о резную спинку. Огляделась и с удивлением поняла, что это не моя спальня, не моя кровать… и, судя по пейзажу за окном, даже не мой дом.
Встать на ноги не удалось – мои колени подкосились и я рухнула на пол, уткнувшись лицом в ковёр с цветочным орнаментом. С трудом дотянувшись до низкой софы, я кое-как забралась на неё. Привычно потянулась к источнику, чтобы разогнать энергию и восстановить циркуляцию крови, но наткнулась на пустоту.
Источник не отзывался, словно меня лишили магической искры. Даже Хаос будто исчез. Ритуал должен был закрыть источник на короткое время и преобразовать его, но до сих пор ничего не изменилось. Вот так ощущают себя неодарённые? Слабыми, пустыми…
Прасковья обманула меня? Подсунула другой ритуал? Если мой источник магии погас навсегда, она получит ручного адепта Хаоса. Я не смогу чувствовать растения, не смогу отправлять зов жизни. Но зачем Гавриловой понадобилось лишать меня родового дара?
Как я буду жить без магии? Защищать близких, сражаться с врагами? Тело онемело. Дышать стало тяжело, а в горле пересохло от страха. Мысли путались, сковывая разум. Где я вообще нахожусь?
– Есть тут кто? – попыталась крикнуть я, но пересохшее горло не слушалось, так что получился лишь жалкий писк.
Откашлявшись, попробовала ещё раз. Ответом мне стали грохот падающей мебели, мужские ругательства, явно неприличные, и оглушительный «бум» по двери. Странно, что она не слетела с петель. Следующий удар был слабее, но мужской голос, раздавшийся за дверью, я узнала сразу.
– Да угомонись ты! – прикрикнул Алексей Наумов. Судя по звукам, он пытался оттащить кого-то от двери.
– Лёша! – позвала я его. Голос дрогнул, но вышло получше, чем первые попытки.
Грохот усилился, дверь отлетела в сторону, и в комнату ворвался Ахашши. Он бросился ко мне и прижался мордой к моему боку. Алексей ввалился следом и застыл посреди спальни с таким видом, будто увидел призрака.
– Ярина? – спросил он неуверенно.
– А ты кого-то другого здесь ожидал встретить?
Выходит, меня никто не похищал и не запирал. Я была рада присутствию Алексея, хотя надеялась после пробуждения первым увидеть отца или кого-то из братьев.
– Нет, но… ой! Ты очнулась! – Алексей так забавно дёрнулся, что я невольно улыбнулась.
– Надо же, заметил! Не думала, что ты такой внимательный, – подколола я его. Настроение улучшилось от созерцания растерянного вида Наумова.
– Понял, – кивнул он с серьёзным лицом. – Сейчас принесу завтрак!
– Что понял?
– Ты говорила, что становишься злой и колючей, когда голодная и уставшая, – Наумов начал пятиться к выходу. – А раз уж ты так хорошо «отдохнула», то тебя нужно срочно накормить.
– Подожди, успеется, – остановила я его, удивившись тому, что Алексей каким-то образом запомнил мои слова, хотя я сама не помню, когда их говорила. – Где мы находимся? Сколько я была без сознания? Что происходит?
– Сейчас, я мигом.
Он выбежал из комнаты, но через несколько секунд вернулся, поставил выбитую дверь так, чтобы она частично закрывала проём, а потом снова исчез.
– Хаш, что происходит? – спросила я вслух.
Хамелеон замер напротив меня, пристально посмотрел в глаза и покачал головой. А я вдруг поняла, что не слышу его, не ощущаю нашу связь, будто она исчезла вместе с источником. Попробовав потянуться к Дирхтану, я не смогла нащупать связующую нас нить привязки.
– Наша связь оборвалась, да? Привязки больше нет?
Хаш наклонил голову сначала влево, потом вправо… хм… не знает?
– Так… я буду спрашивать, а ты либо кивай, либо отрицательно мотай головой, ладно?
Хамелеон кивнул, и я засыпала его вопросами. Итак, мы в столице, в нашем доме. Без сознания я была четыре дня. Послезавтра официальная церемония открытия национального чемпионата. Алексей здесь, потому что… тут я немного не поняла, но он вроде как поселился в соседней комнате.
Больше в голову ничего не пришло, поэтому я замолчала, покосившись на кровать. Софа была жутко неудобной для лежания, но ведь не доползу обратно…
Чтобы чем-то себя занять до возвращения Алексея, я внимательно осмотрела своё тело и одежду. Пижама была новая, сшитая по моим меркам и из той же ткани, что обычно. Волосы вымыты и заплетены в косу – сразу видно, что за мной хорошо ухаживали. Подаренный Прасковьей амулет для накапливания Порядка висел на шее, а вот тот, что передал отец от покровителя, исчез.
Когда мой взгляд упал на кровать, на глаза навернулись слёзы. Только сейчас я заметила, что обстановка в комнате почти полностью копирует мою спальню в поместье. Те же обои, комод и диванчик из кожи белой акулы в дальнем углу. Отец постарался сделать так, чтобы мне было комфортно и привычно.
Я испытала такое сильное чувство благодарности, что захотелось тут же позвонить отцу и услышать его голос. Не успела я найти телефон, как Алексей отодвинул приставленную дверь в сторону и занёс в комнату поднос с едой. Вот это сервис! Второй наследник рода Наумовых приносит мне завтрак в постель… ну почти в постель.
Он поставил поднос на столик и повернулся ко мне. Ага, в положении полулёжа на софе я точно не смогу нормально поесть. Недолго думая, Алексей подхватил меня на руки, бережно уложил на кровать и подложил под спину подушки. А потом… решил покормить меня с ложечки!
– Даже не думай! – шикнула я, отстраняя столовый прибор в сторону.
Наумов виновато спрятал руки за спину, а потом и вовсе сел на софу подальше от меня.
– Тебе нужно набраться сил после магической комы. Ты же сейчас как младенец, совсем слабенькая.
– Лёш, а тебя никто по голове не бил в последние дни? – спросила я, взявшись за вилку.
Завтраком внезапно оказалась моя любимая яичница с беконом, даже стакан с морсом был такой температуры, как я люблю. Будто кто-то, очень хорошо меня знающий, шепнул местному повару о моих предпочтениях.
– Нет, – удивился Алексей. – А почему ты спрашиваешь?
– Ты не был таким… услужливым, – я сделала глоток морса и подмигнула жениху. – Что изменилось?
– Ничего, – буркнул он, заёрзав на софе.
– Послушай, мне приятно, что ты за мной ухаживаешь, – вздохнула я. – Честно-честно. Ты не представляешь, как было страшно очнуться в незнакомом месте… без магии и без способности нормально передвигаться. Но мы договаривались быть честными друг с другом.
– Мой младший брат чудом выжил… сестра сбежала из дома, – Алексей опустил взгляд и сжал кулаки. Я видела, что он едва сдерживается. – У меня приказ, к своим никак не вырваться… Могу я хотя бы о тебе позаботиться?
– Ладно… но не так резко. Я не привыкла к ухаживаниям и заботе, – тихо призналась я и вернулась к завтраку. – Сколько лет сестре?
– Которой? – Алексей моргнул, будто не понимая вопроса.
– Той, что сбежала, – нахмурилась я. Наумов вёл себя странно – такая рассеянность была ему несвойственна.
– Юле девятнадцать исполнилось в конце лета.
– Может, она к жениху сбежала? – предположила я.
– Если бы… эта оторва всех отшила, – проворчал Алексей. – Она же с детства на полигонах наравне с солдатами тренировалась, слабак ей не нужен, – в его голосе сквозила не только досада, но и любовь к сестре. – Где такого найти, чтобы был сильнее её и при этом не сбежал?
– Да есть у меня один на примете, – хмыкнула я, вспомнив Михаила. Идеальная парочка получится. – Если у нас с тобой не сложится, познакомлю, – моя улыбка сползла с лица, когда я встретилась взглядом с Алексеем. – Что не так?
– Союз между нашими родами подписан, – он напрягся всем телом, будто боялся, что я сию же минуту закачу истерику. – Мы с тобой – гарант.
– То есть помолвку разорвать не получится? – я отодвинула поднос с едой, поправила пижаму и села прямо.
– Это будет непросто… да и зачем? Или я тебя не устраиваю?
Алексей встал с софы и подошёл ко мне. Он уже не смущался своих шрамов, даже волосы остриг коротко, по-военному. И сейчас его действительно волновал мой ответ.
– Так ты поэтому меня с ложечки кормить хотел? – склонив голову набок, я посмотрела на своего жениха. – Чтобы показать, каким хорошим мужем будешь?
– Ты не так всё поняла, – смутился он.
– Да нет, Лёш. Я всё поняла так, – я грустно улыбнулась ему и перевела тему. – Расскажи, как получилось, что ты поселился в нашем столичном доме?
– Да что тут рассказывать, – выдохнул он с явным облегчением. – Приехал встречать невесту в аэропорт, с цветами и подарком, а тебя Миша на руках выносит, – он замялся и сделал шаг к двери. – Ну и потом… так будет лучше.
– А цветы где? – спросила я, на всякий случай оглядев комнату ещё раз.
– В гостиной, – Алексей мотнул головой в сторону выбитой двери. – Здесь их ставить некуда.
– Ты что, решил выкупить цветочный магазин? – я вопросительно выгнула бровь.
– Сама увидишь.
– Ну, когда я ещё встану, – я покосилась на почти нетронутую яичницу и протянула руки к Алексею. – Всё, наелась, неси меня в гостиную, хочу увидеть подарки.
Спорить он не стал, послушно отнёс меня в просторную гостиную и усадил в мягкое кресло. Как только он отошёл в сторону и перестал закрывать обзор, я увидела их… букеты мёртвых цветов, увядающих в красивых хрустальных вазах на обеденном столе.
– Тут карточки есть… принести? – спросил Алексей.
– Нет, зачитай сам, – я зажмурилась на мгновение. – Я хочу видеть каждый букет, чтобы запомнить, кто его подарил.
– Э… ладно.
Алексей начал читать карточки, указывая на цветы. Фиолетовые тюльпаны от Ани, жёлтые от Светы, яркие герберы от Жанны, и нежно-кремовые розы от Дорофеевых.
Оказывается, пока я «отдыхала» в магической коме, Жанна выведала у Николая адрес нашего дома в столице. Подруги всей толпой пришли меня проведать, но Михаил не пропустил их дальше общей гостиной. Так они с ним и познакомились, а затем брат представил девочек моему жениху.
Думаю, Жанна не отказалась бы от соседней комнаты на время чемпионата: у их семьи нет недвижимости в столице, в отличие от Дорофеевых. Тем участникам, у кого нет влиятельных друзей и средств на заселение в дорогие гостиницы, император распорядился предоставить места в общежитиях академий. Мне повезло: не представляю, как делить комнату с чужими людьми.
Наумов подтащил ко краю стола огромный пышный букет из полусотни бордовых пионов и покраснел.
– Этот от меня, – неловко пробормотал он, чуть не уронив цветы на пол. А затем достал стоявшую позади букета бархатную коробочку с инициалами торгового дома Мышкиных.
Внутри оказалось помолвочное кольцо. Тонкая оправа из белого золота нежно огибала сияющий бриллиант. Огранка камня была безупречной, как и во всех украшениях от Мышкиных.
Я поблагодарила Алексея и позволила надеть кольцо на безымянный палец, а затем отвела взгляд. Заботливый, щедрый, благородный, – неплохой выбор я сделала. Алексей так старался мне угодить… Мой отец одобрил брак и пригласил Наумова в наш дом, значит, этот союз выгоден обоим родам – Наумовым и Войтовым.
Когда я снова взглянула на жениха, он уже отодвинул кричаще-яркие пионы и взял в руки… кактус. Присмотревшись, я едва сдержала возглас удивления. Это не просто кактус, а родственник моей песчаной розы! Бенита ускоряет регенерацию, а псамус помогает выводить яд из организма. Потрясающе!
– «Для той, что отвергла. Для той, что стала другом. Тарас», – прочитал Наумов карточку и с сомнением посмотрел на «кактус».
Похоже, в его голове не укладывалось, как можно подарить девушке вместо пышного букета вот такое непривлекательное растение. Но я ни за что не признаюсь вслух, что живой цветок, да ещё и такой редкий, для меня ценнее всех остальных в этой комнате.
Утомление накатило слишком быстро – магическая кома не прошла бесследно. Нужно срочно восстановить силы и узнать, что происходило во время моего «отдыха».
Попросив Алексея отнести меня обратно в спальню, я принялась расспрашивать его обо всём, что случилось. Но он упорно отказывался отвечать на любые вопросы, лишь бросил напоследок, что Михаил скоро приедет и всё объяснит.
После нескольких минут раздумий, я велела Ахашши принести мой телефон и предупредить, если кто-то заявится. Открыла новости, увидела заголовки и ненадолго впала в ступор. Согласно им, Николай бросил вызов отцу в алтарном круге, одержал победу и стал Главой рода.
Младшая дочь, то есть я, пыталась помирить родственников, но угодила под действие боевого заклинания и впала в магическую кому. Новый Глава рода Войтовых не только подтвердил все прежние договорённости, но и заключил союз с Наумовыми, отправив на войну родов более двух тысяч солдат, а вместе с ними – «всю военную технику рода».
Андрей Войтов получил статус советника рода и в дальнейшем планирует продолжить военную карьеру: через полгода он хочет вернуться в столицу и занять высокий пост в военном ведомстве.
Новости ошеломили меня. Я закрыла новостную ленту и уже собиралась позвонить отцу, когда в комнату ворвался Хаш. Он помотал головой, а потом указал лапой в сторону двери, будто я не магии лишилась, а рассудка.
Спрятав телефон под подушку, я устроилась поудобнее и стала ждать. Через минуту в спальне появился Михаил. Бледный, осунувшийся и уставший, он хмуро оглядел меня, а затем быстрым шагом приблизился к кровати, сгрёб меня в охапку и прижал к себе.
– Всё хорошо, – прошептал он. – Всё хорошо…
– Миш, что происходит? – спросила я, чувствуя, как меня накрывает волна тревоги и паники.
– Не знаю, Коля молчит, отец тоже, – он отстранился и отвёл взгляд. – Я будто изгоем стал.
– Знакомое чувство, – горько улыбнулась я, но тут же прикусила язык, заметив, как помрачнел брат. – Почему Коля стал Главой?
– Попробуй пойми их… – Миша сжал губы в тонкую полоску. – Отец снял с себя полномочия, после того как тебя нашли в подземелье. Он отказался называть причины, но я чувствую, что это как-то связно с твоим состоянием.
– Кто распорядился повесить мне на шею амулет? – я подцепила пальцем цепочку, вытянув подаренный Гавриловой кулон.
– Отец, конечно, – Миша посмотрел на меня с укоризной. – Ты же не думаешь, что он перестал участвовать в делах рода и принимать решения? Коля пока только номинально Глава, все дела он ещё не перенял.
– А в новостях пишут, что…
– Я же просил Наумова проследить, чтобы ты не узнала ничего, пока я сам не расскажу, – он встал с кровати и нервно зашагал по комнате. – Ну зачем тебе эти слухи и домыслы?
– Затем, что они согласованы с папой, – пожала я плечами. – Там сноска есть.
– Нужна была «официальная версия» событий, – буркнул он.
Всё было складно и даже понятно… вот только я знала побольше брата. И мысли мои снова и снова возвращались к покровителю, клятвам и обряду призыва, который провела мама. Отец узнал что-то существенное и решил передать род Николаю, чтобы не раскрыть информацию? Или его принудили сделать что-то недопустимое и это был единственный выход?
– Миша… ты же второй наследник, – задумчиво произнесла я. – Ты точно разбираешься в некоторых вопросах лучше меня. Скажи… как данная кому-то клятва может перейти к другому человеку?
– Ты хочешь поговорить о теории магических клятв? – удивился Миша. – Серьёзно?
– Мне не нужна вся теория, только ответ на один конкретный вопрос.
– Зависит от условий клятвы и от того, что является гарантом исполнения, –немного подумав, ответил брат. – Условия могут включать потерю магии, жизни, памяти… смотря какая клятва дана.
– Если я поклянусь родом, что будет? – я, наконец, смогла оформить в слова то, что крутилось в голове.
– Алтарь должен подтвердить клятву, – уверенно сказал Миша. – И потом… обязательства по исполнению лягут на весь род, и на Главу в частности.
Вот оно как! Значит, мама призвала родовой камень в свидетели клятвы… поклялась родом.
– А если я после этого выйду из рода?
– Ничего не изменится – клятва дана, одобрена и принята, – лицо брата стало напряжённым. Он резко выпрямился и приблизился ко мне. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Пока нет, мне нужно подумать, – покачала я головой, поморщившись. – И ещё мне нужно восстановиться.
– Я ждал, когда ты очнёшься, чтобы обсудить с тобой это… Отец запретил приглашать целителей и показывать тебя кому-либо, пока ты не будешь готова, – брат бросил на меня задумчивый взгляд, будто решал, стоит ли выпытывать у меня ответы на терзавшие его вопросы.
– Никаких целителей, – подтвердила я запрет отца. – И мне нужен Колум.
Михаил прищурился и пристально посмотрел на меня, внимательно изучая мою реакцию. У него был такой вид, будто он пытается прочитать мои мысли или хотя бы понять, что меня связывает с телохранителем.
– Ты доверяешь ему? – спросил он, наконец.
– Целиком и полностью, – уверенно кивнула я. – Он должен быть рядом.
– Почему? – хмуро уточнил Миша, скрестив руки на груди.
– Он стал мне другом, братом, отцом.
– У тебя есть отец и два брата, – возразил он, качая головой. – Ты не могла привязаться за четыре года к этому…
– Мои два брата и отец делали вид, будто меня не существует. Лгали, притворялись, игнорировали, – сказала я спокойно. Злости не было, да и обида давно прошла. – Колум был рядом каждую минуту. Я просыпалась и встречала его у дверей спальни. Он был последним, кого я видела перед сном и кто желал мне спокойной ночи.
– Хорошо. Он сейчас в коридоре, я запретил ему входить, – Михаил виновато отвёл взгляд и шагнул к двери. – Отдыхай.
Через пару минут в комнату заглянул Колум. Он бегло осмотрел меня, убедившись, что я в порядке, и предложил привести целителя из братства, чтобы поставить меня на ноги. Немного подумав, я согласилась.
Оставшись в одиночестве, я снова попыталась достучаться до источника. Ощущать себя настолько беспомощной было странно и… страшно.
Точно такой же я была после перерождения, но тогда у меня была магия Ярины. Пусть слабая, несовершенная, но она помогла мне прижиться в новом мире. Мини-сад, который я в последнее время совсем забросила, стал моим убежищем, местом, где я могла быть собой.
Сейчас же у меня и этого нет. Возможно, ритуал был ошибкой и мне следовало просто уделять больше времени на «прокачку» магии и Хаоса. Но для использования Хаоса пришлось бы каждый раз истощать резерв магии, а это дестабилизирует источник.
Я не доверяла Прасковье, однако ритуал был в её интересах. Что бы она ни задумала, ей нужен сильный адепт Хаоса. Если же Гаврилова действительно подсунула мне ложный ритуал, то я сама лишила себя магии, заблокировав источник и энергетические каналы.
Я старалась не думать об этом, но мысли то и дело возвращались к потере магии. Оставалось только надеяться, что блокировка временная и нужно просто подождать. А пока что мне предстоит лежать без движения в полном одиночестве до самого вечера, пока Алексей и Михаил будут заниматься своими делами в столице. Как бы с ума не сойти.
Алексей говорил, что подруги заглядывали проведать меня. Можно отвлечься на разговоры о девчачьих проблемах, тем более что девочки прислали десятки сообщений, которые остались без ответа. И надо не забыть поблагодарить за цветы.
Я взялась за телефон и принялась отвечать на вопросы о моём самочувствии. Приходилось изворачиваться и придерживаться официальной версии событий. Света отчитала меня за то, что я полезла в разборки между отцом и братом. Аня переживала, что мне пришлось пережить магическую кому. Жанна посоветовала в следующий раз хорошенько подумать, прежде чем получать боевым заклинанием по макушке.
Когда пришло очередное сообщение, я с улыбкой потянулась к экрану и замерла. Это не подруги…
«Ты не ответила на мои сообщения, ma chеrie» – писал Максимилиан.
Заметив, что сообщение прочитано, он начал печатать следующее. Через мгновение я выронила телефон и прижала руку ко рту, заглушая ругательства. Макс в столице. И он хочет увидеться.
«Я буду болеть за тебя, ma chеrie. До скорой встречи».

Глава 2
Я не могла найти себе места после сообщения Максимилиана. Два года он скрывался где-то под Тугольском, а сейчас вдруг приехал в столицу. Зачем ему это? Если кто-то узнает в безродном Максиме Демидове гениального изобретателя Максимилиана Дюсолье, вся его маскировка слетит. Вряд ли он явился, чтобы посмотреть, как я выступлю на чемпионате.
До сих пор неизвестно, кто стоит за уничтожением рода Макаровых, – имперская служба безопасности или Макс. Даже если это не он, мне было не по себе от того, что Макс где-то рядом. Его не устроил мой выбор жениха, как и тот факт, что я перестала реагировать на его игры привычным образом.
Ответить ему? И что я скажу? Буду рада встрече? После двух недель молчания и нескольких проигнорированных сообщений это будет выглядеть нелепо. Решалась я долго, а потом разозлилась на себя за неуверенность и набрала номер Максимилиана.
– Ma chеrie, я счастлив услышать твой голос, – проворковал он, ответив на звонок. – Почему ты избегаешь меня?
– Я разочаровала тебя, и мне очень стыдно, – покаялась я, добавив в голос безысходности.
– Почему ты выбрала этого солдафона, Ярина? – с обиженной интонацией спросил Макс.
– Он… был единственным, кому от меня ничего не нужно, – теперь я звучала растерянно и печально одновременно.
– О, ma chеrie, моя маленькая наивная девочка! – Максимилиан весело рассмеялся. – В этом мире всем что-то нужно от других. Наумовы используют вас для войны с Чебуковыми, а твой «жених» – всего лишь следует указаниям своего Главы.
– Он кажется искренним, – засопела я обиженно. – И он заботится обо мне.
– Всего одно слово, моя девочка, – ласково протянул он. – Всего одно – и я заберу тебя ото всех. Я буду заботиться о тебе так, будто ты единственное, что есть прекрасного в этом мире. Только позови, ma chеrie.
– Прости, Макс, но ты ведь знаешь, что я не брошу отца и братьев, не брошу свой род! – а вот теперь можно добавить чуть-чуть драматизма и юношеской пылкости. Уверена, Макс оценит мои старания. – Зачем ты приехал в столицу, Макс?
– Поболеть за тебя на чемпионате, – его смех рассыпался звонким колокольчиком. Он явно доволен нашей беседой. – Я верю в тебя, Ярина.
– Брось! Это не та причина, ради которой стоит нарушать конспирацию, – я добавила в голос укоризны и беспокойства.
– Мне решать, что чего стоит, – посерьёзнел он. – Но раз уж ты так переживаешь за меня, скажу тебе по большому секрету: финал чемпионата будет грандиозным, – Макс сделал небольшую паузу для эффектности. – Я хочу увидеть это своими глазами.
– Ты пугаешь меня… – дрожащим голосом проблеяла я, радуясь, что угадала с интонациями.
– Не бойся, я буду рядом, – прошептал он в трубку.
Он нажал на отбой, а я наконец смогла выдохнуть. За два года я так и не привыкла к играм Макса. Каждый наш разговор был похож на танец на острие меча. Все эти полутона, смена интонаций и настроений утомляли больше, чем битвы с тварями. Но теперь я хотя бы знала, что Максимилиан не злится на меня, поэтому смогла расслабиться.
Колум вернулся ближе к вечеру и сообщил, что целитель не хочет покидать «Дом», поэтому мне придётся отправиться туда самой. Он активировал артефакт переноса, а я в который раз поразилась тому, что редчайшие артефакты, которые в этом мире можно пересчитать по пальцам, используются членами братства для личных целей.
В прошлый раз я предположила, что такой артефакт был только у Трисы, а теперь оказалось, что и у Колума есть. Может, они их вообще всем раздали? Когда я спросила об этом, мой телохранитель замялся, а потом признался, что его восстановили в должности помощника главы братства и в последнее время ему приходится часто отлучаться по поручениям Лиама.
Колум искренне сожалел, что его не было рядом, когда братья искали меня по поместью, а гвардия готовилась к вторжению. Я убедила его, что он не виноват, ведь это мне вздумалось провести ритуал посреди ночи.
– Знакомьтесь, это Нора, – представил мне Колум подошедшую женщину с ямочками на щеках. – Нора, ты уже видела мою названную дочь, но напомню, что её зовут Ярина.
– Укладывай на кушетку и можешь погулять пару часов, – Нора указала на дверь в местную целительскую палату и улыбнулась мне.
Колум занёс меня внутрь, бережно опустил на обитую кожей кушетку и оставил наедине с целительницей. Оглядевшись, я покачала головой: обстановка ничуть не уступала оборудованию Тугольской больницы. Несколько раз я посещала там практические занятия, но вскоре поняла, что это не моё, и отказалась от спецкурса. Перевязывать раны меня научили, а если что посложнее будет, то мои потуги точно не помогут.
– Знаю твою проблему, но помочь тут нечем… – задумчиво сказала Нора после осмотра. – Могу попробовать подпитать источник энергией, но это может усугубить твоё состояние.
– Нет-нет, с источником ничего не надо делать! – замахала я руками. – Мне бы просто встать на ноги и восстановить силы. Не на чужих же руках на чемпионат отправляться.
– Тогда подожди немного. Я подберу зелья, изготовлю притирки и сделаю тебе энергетический массаж, – Нора отошла к длинному шкафу с лекарствами.
– Какой массаж? – переспросила я, впервые столкнувшись с таким необычным термином.
– Энергетический, – коротко бросила Нора, расставляя склянки на металлический поддон. – Во время процедуры я буду направлять через руки энергию. Это простимулирует кровообращение и напитает каналы.
– Это что-то вроде замещения?
– Ну да, тебе же нужна срочная помощь, – нахмурилась она. – Сегодня напитаю по максимуму, потом будем снижать поток энергии, чтобы твоё тело постепенно включалось в работу.
Кажется, я поняла план Норы. Наши лекари применяли подобные методы, чтобы переправить раненых в безопасное место. Это значительно повышало шансы на выживание у истощённых воинов. Кто бы мог подумать, что в этом мире практикуют замещение энергии!
Нора ловко смешивала какие-то жидкости и порошки в стеклянной баночке. Готовой смесью она обмазала каждый сантиметр моего тела ниже шеи, а затем начала разминать мои мышцы.
Процедура длилась больше двух часов. Вначале это напоминало расслабляющий спа-массаж, но через несколько минут я ощутила жжение. Не самые приятные ощущения, зато, когда массаж закончился, я уже могла твёрдо стоять на ногах. Неплохо! С такой квалификацией Нора могла бы сколотить целое состояние в частных клиниках столицы.
Когда я вышла из палаты, Колум ещё не вернулся. Ожидать его у медблока не хотелось, и я решила немного осмотреться. Тёмно-серые плиты просторных коридоров освещались магическими светильниками, электричества здесь совсем не было. На стенах висели картины с изображением тварей, причём на каждой было подробное описание уязвимых мест и способов уничтожения.
Встречные люди, одетые в коричневые балахоны, приветливо кивали мне, одаривая тёплыми улыбками и любопытными взглядами. Прогуливаясь, я невольно обращала внимание на детали. Двери в коридорах были украшены затейливой резьбой, опять же изображающей тварей. Иногда из-за дверей доносились приглушённые звуки, смех или команды наставников.
Чем дальше я углублялась в лабиринт коридоров, тем меньше встречала людей. В одном из ответвлений я наткнулась на дверь, украшенную знакомыми рунами. Неужели в братстве знают язык Древних? Алистер мог оставить дневники, но как им удалось разобраться самостоятельно? Если это так, то братство – не просто секта, а обитель ценнейших знаний.
Странно, что их до сих пор не разоблачили – ради расшифровки языка Древних правитель любой страны не только подписал бы помилование, но и легализовал бы «Единение», сделав братство государственной структурой.
Стоило мне толкнуть дверь, как в нос ударил резкий запах серы и аммиака. Я шагнула внутрь. На стеллажах вдоль стен были расставлены реагенты и драгоценные камни. В центре красовались два алхимических котла. На одном из них сквозь клубы дыма едва заметно светилась руна «Гадаис», повышающая силу и эффективность зелий.
Занятно. Я обошла оба котла и обнаружила ещё одну руну-катализатор, которая должна ускорять процесс алхимической реакции. На совпадение не похоже. В братстве не только знают язык Древних, но и вполне грамотно используют его.
Разогнав рукой едкий дым, я шагнула к дальней стене. Рядом со стеллажом для реагентов стоял стол, заваленный книгами и свитками. Приглядевшись, я поняла, что это список зелий и ингредиентов для них. И этот список впечатлял.
Только зелий я насчитала более двух десятков: регенерации, невидимости, защиты от стихий, эликсир концентрации, сыворотка правды и другие психоактивные вещества. Помимо них там были записаны рецепты ядов, взрывчатых смесей, а также бальзамов и уникального противоядия на основе ресурсов из иномирных тварей.
Неожиданно пол позади меня скрипнул. Резко обернувшись, я не увидела никого, но буквально кожей ощутила чей-то колючий взгляд. Решив, что приключений на сегодня хватит, я попятилась к двери – вряд ли местный алхимик обрадуется моему визиту.
Уже добравшись до выхода, я замерла. Из тени выступила фигура, закутанная в тёмный балахон с прожжёнными кислотой пятнами.
– Как ты здесь оказалась? – спросил мужчина, встав так, чтобы я не увидела его лицо.
– Я…
– Неважно, – грубо перебил он меня. – Тебе здесь не рады.
Мужчина двинулся ко мне, но я отступила назад и упёрлась спиной в дверь. Дожидаться, пока алхимик применит ко мне какое-нибудь зелье из своего нескромного арсенала, я не собиралась. Резким движением я распахнула дверь и пулей вылетела в коридор, не оглядываясь.
Бежала я быстро и, к своему удивлению, даже не заблудилась. Остановилась у входа в палату, жадно глотая воздух. Заёмная энергия – это, конечно, хорошо, но для таких забегов ещё рано. Нужно не меньше суток, чтобы она растворилась и напитала мои каналы.
Я опустилась на пол и прислонилась к холодной стене. Вот зачем я вообще полезла в эту лабораторию? Всё лечение насмарку: ноги подкашиваются, лёгкие горят огнём, ещё и голова закружилась. Прикрыв глаза, я попыталась восстановить дыхание.
– Госпожа, вам плохо? – раздался рядом взволнованный голос Колума.
– Нет, всё в порядке, просто решила побегать, – вяло ответила я, приоткрыв один глаз. – Не рассчитала силы.
– А просто подождать меня здесь вам в голову не пришло? – хмыкнул Колум, но тут же присел рядом и взял за запястье, проверяя пульс.
– Скучно было… да и потом… хотелось почувствовать себя здоровой и сильной, – призналась я тихо. – Не представляю, что буду делать, если магия не вернётся.
– Куда она денется? – Колум потрепал меня по волосам. – Для преобразования источника нужно время.
– А ты откуда знаешь? – я с подозрением посмотрела на него.
– В братство приходят разные люди, с разными дарами и силами, – он усмехнулся. – У нас есть что-то вроде ваших хроник. Когда сила превышает возможности тела, случается вот такая аномалия.
– И как долго эта аномалия может длиться? – спросила я, чувствуя, как по спине стекает холодный пот. В глазах начало двоиться, а голова закружилась ещё сильнее.
– Кто его знает, – пожал плечами Колум. – Источник может открыться в момент наивысшего напряжения. Иногда случалось, что только за миг до смерти магия возвращалась, многократно усиленная и преобразованная.
Он подхватил меня на руки и переместил нас домой.
– Погоняем вас по полигону, может, получится подстегнуть. А сейчас нужно отдохнуть. И не думайте о плохом, госпожа. Раз уж вы сделали то, что сделали, значит, так было нужно.
Засыпала я под тихий успокаивающий голос Колума и чувствовала, как его рука гладит меня по голове. Ласково и осторожно, будто я и вправду для него названная дочь.
***
Столичный филиал ресторана «Французский дворик»

Кирена Макарова с отвращением листала меню, брезгливо морща губы. В тесной душной комнате для приватных бесед ей было некомфортно, а блюда, предлагаемые рестораном, казались ей слишком простыми и примитивными. За двадцать лет жизни в столице Кирена привыкла к роскоши и изяществу, к безупречному вкусу и утончённости, царившим в императорском дворце.
Конечно, должность верховного судьи она получила не сразу после приезда. Упорный труд, изнурительные тренировки по управлению Порядком, – вот что стало ключом к её успеху. Если бы не пристальное внимание первого наследника, жизнь, возможно, сложилась бы гораздо проще. Но что есть, то есть.
– Вам здесь не по душе? – раздался мелодичный голос мужчины, который добивался встречи с ней несколько недель.
– Скажем так, я не привыкла к подобным заведениям, – она свысока окинула его взглядом, скривилась и отложила меню в сторону. – Давайте сразу к делу. Не думаю, что вы просто так искали встречи со мной.
Мужчина, явно заинтригованный её надменным тоном, наклонился над столом, сокращая расстояние между ними.
– У меня есть для вас предложение, – проговорил он. Его голос стал вкрадчивым и обволакивающим.
Кирена хмыкнула, откинувшись на спинку стула, и лениво оглядела его фигуру. Её взгляд скользнул по безупречно скроенному костюму, по рукам, украшенным перстнем с гербом старинного аристократического рода, по уверенной осанке.
– Слушаю, – промурлыкала она, накрутив на палец прядь волос.
– Я просмотрел ваши спорные дела, и вердикты, которые вы вынесли, меня поразили, – мужчина таинственно понизил голос, словно Кирена должна была впечатлиться его вниманием.
– Ваше мнение меня не интересует, – холодно отрезала она.
– Ваше последнее разбирательство касалось мелкого барона, но я знаю, что в деле замешан канцлер, – тем же тоном продолжил мужчина, улыбнувшись уголком губ. – Вы пошли против Валентина Савицкого, и вы проиграете.
– Это угроза? – сощурила глаза Кирена.
– Напротив, я хочу предложить вам помощь, – в голосе мужчины прорезались бархатистые нотки, а в светло-серых глазах на миг блеснули ослепительно-белые молнии.
– Какую помощь мне может оказать безземельный и нищий самозванец? – презрительно скривилась Кирена. – То, что Кирилла Ахшарова вписали в реестр аристократов, всего лишь ошибка служащего, который, кстати, был после этого уволен. Не зазнавайтесь, «граф», – с саркастической улыбкой добавила она. – Вы ничего из себя не представляете.
– А если я скажу вам, что мне известно о пророчествах Славомиры Засекиной? Более того, я знаю подлинную историю падения императорского рода, – мужчина усмехнулся и наклонился ближе к Кирене. Его таинственность и ленивая попытка соблазнения растаяли, будто их и не было. – Мне известны причины, по которым нынешняя ветвь взошла на трон, и я могу помочь вам исправить последствия.
– Вы намекаете на государственный переворот? – Кирена шокировано посмотрела на безумца, который решился на такой отчаянный шаг. В её голосе звучал ледяной ужас. – Я под клятвой и обязана сообщить о вас в службу безопасности.
– Я говорю не об императорской семье и перевороте власти, – Ахшаров резко посерьёзнел. В глазах снова что-то блеснуло, и Кирена вздрогнула. – Я говорю о равновесии Великих Сил. Вы ведь тоже этого хотите, Кирена?
– Вы сумасшедший, – прошептала она.
Ахшаров отпрянул, его глаза, цвета летнего неба после грозы, пристально впились в лицо Кирены.
– Не всякое безумие бессмысленно, – задумчиво проговорил он. – Иногда безумие – это язык тех, кто видит мир с другой стороны.
Он посмотрел на Кирену таким чистым и ясным взглядом, что сама радужка растворилась в белоснежном сиянии запрещённой Силы. Кирена невольно застыла. Ей казалось, будто мир вокруг меркнет, тонет в этом ослепительном сиянии.
– Я видел миры, где правил Порядок, ничем хорошим это не закончилось, – добавил он, наслаждаясь реакцией женщины.
– Вы!.. – Кирена отшатнулась. В её глазах отразился ужас, смешанный с гневом. – И вам хватило наглости встретиться со мной, с верховным судьёй и адептом Порядка четвёртого уровня?
– Как видите, – Ахшаров небрежно пожал плечами. – Нужно восстановить баланс в этом мире. Иначе и он будет уничтожен.
– Вами? – спросила она, сцепив зубы и стиснув подлокотники стула.
Граф покачал головой.
– Нет, не мной, – он вздохнул, и в его глазах снова вспыхнуло сияние запретной Силы. – Я знаю того, кто может спасти этот мир, но мне нужна поддержка адепта Порядка.
– То есть, вы не один такой? – Кирена сделала глубокий вдох, стараясь подавить бурю эмоций. Она уже переключилась на деловой лад и принялась обдумывать возможные перспективы и риски.
– Пока что рождённые здесь адепты Хаоса слишком слабы, – он нахмурился. – Но время на исходе.
– Ответьте мне на один вопрос, – Кирена облизнула губы и прищурилась. – Вы причастны к срыву ритуала на бывших землях Мещеряковых? Сейчас они входят в состав земель ваших ближайших соседей – Чебуковых.
– Мне нет нужды вмешиваться в чужие ритуалы. Единственное, что меня сейчас волнует, – это необходимость идти на уступки и заключать союз с теми, кто прилюдно казнит моих братьев и сестёр, – процедил он холодно. Заметив сузившиеся глаза судьи, он мягко улыбнулся. – Решайтесь, Кирена. Вы не единственный адепт Порядка, готовый рискнуть ради этого мира.
– Мне нужно время на размышления, – проговорила Кирена, стараясь скрыть волнение в голосе. Она надеялась, что предложение Ахшарова останется в силе и он не потребует от неё мгновенного ответа.
Мужчина грациозно поднялся из-за стола. Его движения, плавные и размеренные, выдавали в нем матёрого охотника. Улыбка, застывшая на губах Ахшарова, походила на насмешку. Кирена не сводила с него пристального взгляда. Она понимала, что перед ней опасный хищник. Но и сама Кирена была не так проста. В её глазах горел хитрый огонёк, а стальная воля подкреплялась годами опыта и закалки.
– Несомненно, Кирена, думайте, – голос Кирилла стал ещё более вкрадчивым. – Но не стоит слишком медлить. Этот мир хрупок и уязвим.
Он остановился в шаге от неё, подхватил повисшую вдоль тела руку и коснулся её губами, оставляя на ней еле уловимый аромат дорогого парфюма. Не дожидаясь ответа и не прощаясь, Ахшаров покинул комнату.
Кирена осталась наедине с терзающими её сомнениями. Не важно, Ахшаров вмешался в ритуал изъятия или это был другой адепт Хаоса, но он сам явился к ней и даже предложил союз. Использовал прорицание и увидел, что она ищет того, кто станет её карающим мечом.
Даже думать о таких вещах опасно, не то что вслух обсуждать, но он пришёл, показал сияние проклятого дара. Откуда этот Ахшаров вообще взялся? Он так уверенно говорил про другие миры… и он знает о пророчестве Славомиры. На данный момент оно сбывалось с устрашающей скоростью. Порядок перевесил чашу весов, и от решения Кирены зависит не только её судьба, но и судьба всего мира.

Глава 3
На свой первый завтрак в столичном доме я шла с улыбкой на губах. Отец сделал ремонт в восточном стиле: бамбуковые стебли на стенах, расписанные веера и тростниковые шляпки. Наверное, из-за чынга он решил, что мне нравится именно такой дизайн. Разочаровывать его я не стану, старался всё-таки.
Алексей порывался наполнить мой стакан, подкладывал самые вкусные, на его взгляд, кусочки и всячески проявлял внимание. Он посетовал на строгий распорядок и отбыл по своим делам: перед чемпионатом нужно проверить безопасность арены и ближайших помещений.
Ну а я отправилась гулять с братом – Михаил предложил провести этот день с ним и повеселиться в парке аттракционов. Он так и не смирился с тем, что его сестра уже выросла. Ярине нравились карусели и сладкая вата, аниматоры в костюмах кроликов-переростков и вся эта атмосфера детского утренника. Мне пришлось сначала кататься на утке с мотором, потом нанизывать кольца на стойки.
Брат хотел засунуть меня в прозрачный шар, чтобы я кувыркалась в маленьком бассейне, но я потащила Мишу к колесу обозрения. Кабинка медленно уносила нас вверх, отрезая от шума города. Брат положил руку мне на плечо и расслабленно откинулся на спинку сиденья.
Город раскинулся перед нами, как на ладони. Красные крыши, словно мозаика, теснились друг к другу, а между ними виднелись зелёные островки парков и скверов. Вдали, сверкая на солнце, извивалась река, а за ней уходили вдаль бескрайние поля.
Я подставила лицо солнцу. Мир вокруг казался спокойным и безмятежным. В этот момент я чувствовала себя счастливой. Все проблемы и заботы остались там, внизу. Я словно прикоснулась к чему-то вечному и прекрасному, разделив этот момент с близким человеком.
Мы спустились и ещё побродили по парку, наслаждаясь атмосферой веселья и беззаботности. Смех детей, музыка каруселей, аромат сахарной ваты – все это создавало ощущение праздника.
Михаил предложил прокатиться на американских горках, и я согласилась. Сердце забилось быстрее, когда вагончик взмыл вверх по крутым рельсам, а потом стремительно помчался вниз, виляя из стороны в сторону. Визги смешались с радостным криком, и мы, заливаясь смехом, вышли из вагончика.
Потом брат купил билеты на колесо фортуны и нам повезло: мы выиграли плюшевого мишку. Наконец, устав от каруселей, мы взяли по мороженому и сели на лавочку. Брат делился историями о службе и тренировках в военном корпусе, а я с интересом слушала, время от времени рассказывая о своих успехах.
Когда вечернее солнце уже окрашивало небо в багряные цвета, мы покинули парк. Я чувствовала лёгкую грусть, но в душе царило тепло от проведённого вместе с Мишей времени.
– Пойдём поужинаем, – предложил он, когда мы проходили мимо уютного семейного ресторанчика. – На одном мороженом долго не протянешь.
– А давай! – я подхватила его руку и повисла на ней, как делала Ярина в детстве. – А медвежонка я на комод поставлю, будет моим новым питомцем.
– Ты же понимаешь, что магия может не вернуться? – внезапно спросил Миша. – Я не знаю, что произошло в рунном зале, но отец не верит, что твой источник восстановится.
– Умеешь же ты испортить настроение, – я скорчила кислую рожицу. – Магия вернётся, просто не скоро…
– Ярина, даже без неё ты останешься моей сестрой, – Миша остановился и развернул меня лицом к себе. – И я никогда не отвернусь от тебя.
– Не давай таких обещаний, – я покачала головой и потянула его в ближайшее кафе, на вывеске которого красовались мясные стейки и бифштексы. – Пойдём сюда, стейк и салат поднимут мне настроение.
Ужинали мы в молчании. Когда я дошла до десерта, между лопатками кольнуло. Незаметно глянув по сторонам, я наткнулась на пристальный взгляд Максимилиана. Он улыбнулся и поприветствовал меня чашкой кофе, а я… резко потеряла интерес и к ужину, и к прогулке.
Я надеялась, что он затаится и будет действовать как обычно скрытно. Подойти к нему при брате я не могу. Зачем он здесь? Показать, что следит за мной?
Миша отвёз меня домой, и я уже взяла в руки телефон, чтобы позвонить Максу и спросить про нашу «случайную» встречу, но не успела – позвонил отец.
– Как ты, дочка? – спросил он с улыбкой. Отец, как всегда, был в своём кабинете. – Как погуляли с Мишей?
– Всё хорошо, мы выиграли вот это чудо в колесе фортуны, – улыбнулась я в ответ и показала в камеру плюшевого медведя.
– Уже примерила форму чемпионата? – подмигнул он мне, откидываясь на спинку кресла.
– А зачем? Завтра с утра и надену, – я плюхнулась поперёк кровати и поболтала ногами в воздухе. – Что там может быть особенного?
– Например, то, что ткань формы из иномирного материала, – усмехнулся отец.
– Да ладно? – скатившись с кровати, я вытащила из шкафа чехол с формой. – Я даже не приглядывалась.
– А к мундирам в Ведомстве по защите от иномирного влияния присматривалась? – спросил он, наблюдая, как я тороплива расстёгиваю молнию на чехле и трогаю пальцами ткань спортивного костюма.
– Хочешь сказать, Империя расщедрилась и сшила школьникам для какого-то чемпионата форму, по характеристикам равную мундирам разломщиков? – удивилась я. – Они боятся ещё одного разлома, уже на столичном полигоне?
– А вот это не стоит обсуждать по телефону, – он погрозил мне пальцем и ловко перевёл тему. – Как у тебя дела с женихом?
– Нормально, – вздохнув, я отложила форму в сторону. – Почему он поселился в нашем доме?
– Для закрепления союза, – веско сказал отец. – Вам нужно наладить отношения, хотя бы на публику.
– Этот союз нам так нужен? – уточнила я его намёк. – Ты же хотел просить за Чебукова.
– Пётр Чебуков стал… ненадёжным партнёром, – отец замолчал ненадолго, побарабанил пальцами по столешнице и продолжил. – Три его старших сына поддерживают политику отца, с четвёртым мы могли бы договориться, но место мальчика в роду, мягко говоря, не радует перспективами.
– Тарас сильнее, чем кажется, – возразила я, вспомнив, как этот «мальчик» сражался с погонщиками. Да и его признание многого стоило. – Если его поддержать, он мог бы занять место повыше. Вопрос только в том, нужно ли ему это.
– Вот и узнай, – отец прищурился и кивнул сам себе. – Если четвёртый наследник Чебуковых готов к борьбе за главенство в роду, мы его поддержим.
– А Наумовы? – спросила я.
– У них две дочери, у меня свободный сын, – серьёзно сказал отец. – Как-нибудь разберёмся.
– Их старшая сбежала из дома, – вспомнила я слова Алексея. – Может отправишь Михаила на её поиски? Ну, для закрепления союза…
– Спасибо, этой информации у меня не было, – удивился отец. – Но если Миша уедет из столицы, ты останешься одна. Николай нужен мне здесь, пока что не до поездок и развлечений.
– Может, тогда я одна побуду? – с надеждой спросила я. Зачем мне лишние соглядатаи, тем более теперь, когда между нами осталось чуть меньше вопросов и тайн?
– Статус, Яра. Статус определяет, побудешь ты одна или нет, – покачал он головой. – Мы должны показать, что мы стоим друг за друга, что за твоей спиной род.
В дверь кабинета кто-то постучал, и отец отвлёкся от телефона.
– Всё, у меня дела, – быстро сказал он. – Постарайся поладить с женихом и… береги себя, дочка.
– Пока, пап, – попрощалась я и завершила звонок.
Я зашла на сайт чемпионата, просмотрела предыдущие сезоны и крепко задумалась. Такие соревнования проводили раз в пять лет. Победителям предлагали место в столичной военной академии, а некоторым сразу контракт на военную службу и даже должность в подходящем ведомстве. Маленькая сноска в конце списка гласила, что, независимо от результатов, все участники получат уникальные предложения.
Мне были не нужны преференции от военных, как и место в ведомстве, так что проиграть в первом туре – неплохая идея. Маскировку на местности я планировала выиграть, но это было до того, как я привлекла внимание. Теперь участников на этой дисциплине прибавилось.
К тому же я рассчитывала на свою магию, которой больше нет. И отец недвусмысленно дал понять, что лучше это не афишировать. Я должна вести себя так, будто перенесла магическую кому после истощения источника.
В дверь моей спальни постучали, и я, решив, что это Алексей, притворилась спящей.
– Ярина? – громко позвал меня Колум.
– Да, входи, – обрадовалась я. Похоже, скучный вечер отменяется.
– Как насчёт тренировки? – спросил он, шагнув в комнату. – Триса сегодня свободна. Она согласилась показать кое-какие приёмы.
Я кивнула и написала Мише, чтобы он не терял меня. Брат должен знать, с кем я и где. Лгать ему не хотелось, поэтому я решила просто не сообщать подробностей. Не знаю, чего ему стоило отправить мне «Хорошо, будь осторожна», но разрешение на прогулку я таки получила.
Триса молча кивнула нам и развернулась к закрытому тренировочному полигону, который находился рядом с центральным залом. Я пошла за ней, вежливо отвечая на приветствия. Иногда встречались уже знакомые лица. Ещё пара таких посещений, и стану здесь почти своей.
«Дом» преобразился с тех пор, как Лиам окончательно взял бразды правления в свои руки. Люди стали спокойнее, фанатичная истерия утихла, – новый глава явно положительно влиял на своих подопечных.
– Колум, тебя ждёт Нора, – бросила на ходу Триса. – Ей нужны особые травы из разлома. О девочке не переживай, я присмотрю за ней.
Мы с Трисой шагнули в зал для магических тренировок. Здесь не было атрибутов, характерных для какой-либо конкретной стихии. Манекены для отработки ударов были из самых разных материалов – от деревянных до металлических, а на стенах висели мишени для метательных ножей и арбалетов.
Триса подождала, пока я осмотрюсь, и исчезла без следа, словно растворившись в воздухе.
– Вы, аристократы, полагаетесь на магию и родовые камни, – раздался её голос за моей спиной.
Я успела увернуться от удара в бок, ощутив колебание воздуха, но пропустила удар под колени и рухнула на пол.
– Кто вы без алтарей и Эфира? – теперь её голос раздался от дальней стены.
В меня полетел нож, похожий на иглу – меньше десяти сантиметров в длину и шириной с мой палец. Я отклонилась вправо, и лезвие следующего прочертило линию на моём плече. Удивительная балансировка для такой странной формы метательных ножей. Неужели Триса вливает в них энергию? Но они же не артефактные!
– Твоё тело – вот оружие, которое всегда с тобой, – тихий шёпот на грани слышимости, и в меня летят сгустки энергии размером с ноготь.
Почти невидимые глазу тёмные шарики взорвались в том месте, где я стояла секунду назад. Я же в это время уже бежала по кругу тренировочного зала, укрываясь за мишенями. Металлический манекен вздрогнул и превратился в серебристую лужицу, деревянный – щедро разбросал щепки, царапая мне лицо и руки.
Триса не щадила меня, гоняла так, что даже Матвею не снилось. Теперь понятно, почему в братстве так много универсалов – с такими-то тренерами. Магию они качают в разломах, а тело – убегая от расплавляющих металл энергетических сгустков.
Когда я не успела увернуться от очередного такого шарика, вокруг меня вспыхнул энергетический щит тёмно-фиолетового цвета и впитал этот сгусток. Я опустилась на пол – ноги подкосились от усталости. Даже удивительно, что я выдержала так долго, ведь ещё вчера не могла твёрдо стоять на ногах и свалилась после короткой пробежки по коридорам «Дома»
– Молодец, – хмыкнула Триса, появляясь передо мной. – Не жаловалась, не ныла, чувствовала опасность и искала укрытие.
– Ваши манекены не очень прочные, – я прислонилась к стене и прикрыла глаза.
– Они для молодняка, им хватает, – Триса опустилась на пол рядом со мной. – Твой источник закрыт, но твоё тело должно быть сильным.
– Кто ты, Триса? – спросила я, заглянув в глаза женщины и увидев в них то же самое тёмно-фиолетовое свечение, что и в глазах Максимилиана. – Кто ты на самом деле?
– Жнец, – она пожала плечами. – Просто Жнец.
– Объяснишь?
– Я родилась в семье адептов Порядка. У меня не было магии, был только Порядок, – Триса говорила безэмоциональным голосом, таким пустым, что казалось, будто она бесплотный призрак. – Когда другие дети осваивали магические техники, я тренировала волю и контроль над чужим разумом. Сначала слуги, потом друзья, а после – женихи.
Мне нравилось ощущать себя всемогущей, проникать в чужие сны и повелевать чувствами, – её голос был всё так же спокоен, но опустился на тон ниже. – Я могла заставить умереть от страха или испытать страсть, от которой кипит кровь.
Мои сёстры выбрали другой путь. Одна вышла замуж и родила выводок менталистов. Другая – стала призывателем. Её сил хватало для призыва настоящих духов стихий и это её погубило.
Триса замолчала на несколько минут, а потом вскинула голову и посмотрела на меня.
– Ты не задумывалась, почему адепты Порядка могут материализовать сущностей? – внезапно спросила она.
Я мотнула головой, ловя каждое слово. Может быть, она расскажет что-то новое о менталистах? Запрещён в этом мире Хаос, а молчат о Порядке. О нём нет ни строчки ни в сети, ни в учебниках академии, ни даже в семейных хрониках.
– Раньше адепты Порядка призывали духов стихий, иллюзии или даже материальных существ, – пояснила Триса. – Всё зависело от специализации.
С падением императорского рода эта способность, как полагали, была утрачена. Но моя сестра… она призвала не иллюзию, не подобие человека или животного. В ней каким-то образом проявилась сила призывателя. За ней пришли быстро – такие вещи не утаить.
Мои родители погибли при попытке сопротивления – у нас не было покровителей. Старшая сестра осталась в живых, потому что была полезна – она рожала менталистов, но сама не развивала способности.
Младшую… забрали. Я же пришла в братство, имея третий уровень Порядка и мечтая о мести. Я хотела отомстить за родителей и найти сестру. Но получила… намного больше.
Триса поднялась с пола и протянула мне руку. Ухватившись за неё, я рывком встала и даже устояла на ногах. Тело немного пошатывало после изнурительной тренировки, но я была довольна.
И самой тренировкой, и разговором с Трисой. Надеюсь, что, несмотря на чемпионат, мне удастся бывать здесь хотя бы по вечерам.
– Ты так ничего и не рассказала про Жнецов… – обернулась я к Трисе уже у выхода из зала.
– Я дала тебе пищу для размышления, на сегодня достаточно, – она открыла дверь и указала мне в сторону лекарского пункта. – Сходи к Норе, пусть проведёт ещё один сеанс лечения.
– Ты нашла сестру? – тихо спросила я.
– Нашла, – кивнула Триса, дёрнув щекой. – Она… довольна своей жизнью.
Триса захлопнула дверь в зал для магических тренировок и ушла, больше не сказав ни слова.
Ну а я пошла к Норе на ещё один сеанс энергетического массажа, который оказался внезапно больнее, чем вчерашний. В какой-то момент я уловила эмоции моих питомцев. Дирхтан был рад, что со мной всё в порядке, а Хаш послал такую волну щенячьей радости, что я невольно улыбнулась.
Хорошо, что хотя бы связь с питомцами вернулась. Было странно видеть Ахашши рядом и не иметь возможности поговорить с ним. Я даже соскучилась по его болтовне. А раз привязка сохранилась, то и магия обязательно вернётся. В каком виде – пока неясно, но этот день точно наступит.
***
Западная граница земель Чебуковых

Холодный ветер хлестал по лицу, пробираясь под шлем из дорогого иномирного сплава. Земля под ногами сотрясалась от грохота бронетехники и залпов артиллерии. В воздухе витал удушливый запах гари и солярки с примесью магии.
Олег сощурился от едкого дыма и поправил крепление нагрудного доспеха, украшенного гербом Чебуковых. На него, словно стальная волна, надвигалась армия Наумовых. Вражеские танки, громыхая гусеницами, рычали моторами, а дула пушек целились в левый фланг.
Отец отправил его в эту мясорубку, не считаясь с его мнением. Кто он для него? Всего лишь третий сын, отдалённый от места Главы, – такого можно пустить в расход. Если бы не идиотский чемпионат, здесь был бы Тарас. Приходится отдуваться вместо него. Выжить бы только…
Олег обернулся к солдатам второго резервного батальона, что стояли за его спиной, и скривился. Эти уж точно не герои – всего лишь наёмники, бездушные винтики в чужой кровавой машине. В их глазах только огонёк жажды наживы да азарт перед битвой.
Третий наследник княжеского рода Чебуковых скомандовал атаку. Его хриплый голос еле пробился сквозь грохот битвы. Наёмники, сцепив зубы, рванули вперёд, стальные латы лязгали, а сапоги бороздили изувеченную землю.
Залп вражеских гранатомётов пронзил воздух. Бронежилеты солдат с трудом выдерживали шквал осколков.
Олег ринулся в атаку, врываясь в стройные ряды врага. Крики и звон мечей слились с оглушительным грохотом артиллерии. Ледяная волна устремилась навстречу снарядам, превращая их в осколки льда.
Армия Наумовых не сдавалась. Танки шли напролом, оставляя за собой кровавые следы. Олег превратил землю под ними в каток, машины беспомощно заскользили, разворачиваясь на месте. Ледяные стены выросли на пути вражеской армии, оставив проход для наёмников.
Поле битвы было усеяно покорёженной техникой и изувеченными телами. Тяжёлое дыхание вырывалось из груди Олега, его взгляд скользил по грудам тел с ледяным равнодушием.
В его сердце не было места скорби – лишь ярость и злость. Злость на отца, пославшего его в эту мясорубку, на Тараса, безмятежно веселящегося в столице. Злость на наёмников, чьи жизни так быстро гасли под градом вражеских снарядов.
Олег упивался своим гневом, разжигая в груди неугасимое пламя ненависти. Ярость застилала глаза, не позволяя разглядеть вражеского мага, подкравшегося к тому, чей доспех выглядел дороже остальных.
Взмах руки – и третий наследник княжеского рода Чебуковых рухнул на изрытую танками землю. Через мгновение рядом упала его голова, запечатанная в новый блестящий шлем из иномирного металла.

Глава 4
Я томилась в душном коридорчике, зажатая в шеренге таких же «счастливчиков». Большинство школьников здесь лишь по приказу императора, однако есть и те, кто хочет проявить себя и получить обещанную награду.
На трибунах, забитых битком, царила оживлённая атмосфера. Восторг, азарт, предвкушение зрелища… Я здесь меньше часа, а уже чувствую себя вымотанной.
На огромных экранах шла прямая трансляция с арены. Луч прожектора выхватывал алое знамя с двуглавым орлом, зрителей и почётных гостей, в глазах которых читалась скука. Когда-то подобных зрелищ ожидали с трепетом, сейчас же это просто дань традициям.
Ведущий торжественно представлял судий: преподавателей академий и представителей ведомств.
Наконец, наш выход. Гордые ряды участников в новенькой форме с эмблемами школ на спинах. Фух, отыграли свою роль! Аплодисменты, крики поддержки…
Залп фейерверков ознаменовал финал церемонии. Мы заняли места, выделенные для нашей школы. Турнирную сетку я уже изучила и приготовилась болеть за Аню.
Соревнования шли по нарастающей – от самых скучных до самых зрелищных. Магическая боёвка стояла последней, и это не удивительно, ведь именно на ней можно увидеть что-то интересное.
На арене установили восемь отдельных зон для одновременного выступления. На полигон, залитый светом прожекторов, один за другим вышли лучники. Школьники синхронно двигались, экраны транслировали их действия со всех сторон. Пёстрая толпа заворожённо следила за происходящим. А вот и фаворит, Арсений Петухов из столичной школы, как подсказала мне Света.
Первый этап – стрельба по мишеням на разную дистанцию. Аня казалась такой хрупкой, когда сжимала в руках увесистый боевой лук. Стрела, выпущенная из её лука, с лёгким свистом попала в десятку. На лице Ани появилась улыбка, а мы с девочками радостно замахали ей руками.
Стрелы пронзали воздух, словно молнии. Участники сменяли друг друга, очки подсчитывались, и всё повторялось.
«Устаревшие» дисциплины вроде метания ножей и стрельбы из лука считаются бесполезными в современном мире, ведь куда проще получить разрешение на огнестрельное оружие, чем тратить время на оттачивание сомнительных навыков. Вот только в разломах техника и автоматика бесполезны, а артефактные огнестрелы – пока лишь перспективная разработка.
Второй этап – состязание на скорость стрельбы.
Количество участников во втором туре сократилось до восемнадцати. Лучники натягивали тетиву и выпускали стрелы с невероятной скоростью. Аня не отставала: её движения были отточены.
До финала добрались только пятеро лучников. Теперь учитывались оба показателя – и дальность, и скорость. Аня сдала позиции на дистанции в сорок метров. Скорость осталась прежней, но о меткости речь уже не шла.
Фаворит столичной школы оправдал ожидания: он дошёл до финала и установил новый рекорд чемпионата среди школьников – пятьсот шестьдесят очков за семьдесят две стрелы. Трибуны взорвались ликованием, чествуя чемпиона.
Я выдохнула и повернулась к Свете. Не думала, что обычная стрельба из лука так меня захватит.
– Она молодец, правда? – сказала Света, подвинувшись ко мне.
– Ещё бы! – кивнула я, а потом решилась задать вопрос, волнующий меня с открытия. – Слушай, а где Митенька?
– Целитель запретил ему вставать с постели, – ответила Света. – Хотя бедняжка даже в столицу прилетел, – заметив мою скептическую улыбку, она добавила: – Не магическая кома, конечно, но всё действительно очень серьёзно.
– Не знаешь, когда его родители погибли? – пробормотала я спустя пару минут.
– Шесть лет назад они вошли в спонтанный разлом и не вышли, – серьёзно сказала Света. – Когда прибыли из ведомства, разлом уже переместился.
– А вы давно знакомы? – всё же спросила я, понимая, что моё любопытство может показаться неуместным.
– С детства дружим, – Света подождала, когда стихнут крики и продолжила. – Он часто болел, а после смерти родителей начались приступы.
Я кивнула, не став задавать дальнейших вопросов. Через несколько минут к нам прорвалась возбуждённая Аня. Сначала она пеняла на Арсения Петухова, обвиняя его в своей неудаче, – якобы его самоуверенность сбила ей настрой. Но затем, немного успокоившись, признала, что он действительно талантливый лучник.
Перед следующим соревнованием объявили перерыв: требовалось заменить мишени и дать передышку участникам, которые выбрали как стрельбу из лука, так и метание ножей. Аня, «вспомнив» о моём выборе, принялась спрашивать, готова ли я.
Моё спокойствие явно раздражало её. Пришлось пустить в ход главный аргумент – я продемонстрировала помолвочное кольцо и рассказала о букете из пятидесяти бордовых пионов. Восторженные возгласы Ани заглушили даже шум толпы. На вопросы о смене Главы и моём участии я ответила уклончиво, повторив официальную версию и посетовав, что не стоило мне вмешиваться.
Перерыв подошёл к концу, и я спустилась на арену. Те же отдельные зоны с мишенями, та же проверка меткости и скорости. Я не торопилась, следила за трансляцией на экранах и старалась держаться середнячком. Победа не была моей целью, поэтому я просто наслаждалась балансом ножей и свистом ветра при броске.
На втором этапе я невольно поддалась соревновательному азарту. Первую десятку ножей я метнула с привычной скоростью, но затем стала делать задержки перед броском. Это оказалось непросто, но я справилась. В финал я не пробилась, но спокойно поднялась на своё место ожидать окончания первого дня чемпионата.
– Ты могла победить, – сказала Света, когда мы покидали арену. – Я видела твои движения. Заминки были… заметными.
– Моторика после магкомы не восстановилась, запястья не слушаются.
– Ну конечно, – кивнула Света.
Судя по её лицу, она не поверила моим словам. Что ж, пусть думает что угодно. Я свою задачу выполнила: помахала ручкой на церемонии открытия, выступила по выбранной дисциплине, продемонстрировала колечко и вела себя безупречно.
Продолжая играть роль примерной девочки, я честно предупредила Мишу, что иду на тренировку со своим телохранителем и вернусь к вечеру. Мой суровый братец скрипнул зубами и кивнул. Я пожала плечами и, весело насвистывая одну из кричалок болельщиков столичной школы, отправилась переодеваться.
К сожалению, Триса была занята, и Колум взял на себя её обязанности. Вместо метательных ножей и энергетических импульсов мы отрабатывали удары и защиту.
Нора после очередного энергетического массажа объявила, что это последняя процедура. Она вручила мне пару флаконов энергетического коктейля с добавлением разломных трав.
Заскучав без дела, я забросала Коулма вопросами о братстве, о разломах и о мини-алтаре, который каким-то образом преобразовал источник Трисы. А иначе как она смогла бы посылать в меня энергетические сгустки и напитывать метательные иглы?
Как я поняла, она сумела соединить Порядок и Эфир – Великую силу и её придаток. После восстановления моего источника я смогу сделать нечто похожее, только с Хаосом.
Я также поинтересовалась рунами и алхимической лабораторией, но Колум, как всегда, лишь усмехнулся и сказал, что мне пока рано думать об этом. И вообще, не пора ли госпоже отдохнуть после тяжёлого дня? Госпожа отдыхать не хотела, тем более что до вечера было ещё далеко.
– Хорошо, пойдёмте со мной. Думаю, пора, – произнёс Колум с загадочной улыбкой.
– Куда?
– В алтарный зал «Дома». Он перемещается вместе с нами, когда мы меняем место… сейчас сами поймёте, – Колум махнул рукой и направился в один из коридоров.
– Алтарный зал? – нахмурилась я. – Но у вас же нет родового камня.
– Тайны братства не для ушей посторонних, а вы вроде неплохо влились, обернулся он ко мне. – Идёте?
Я кивнула и поспешила за ним. Наши шаги эхом отдавались от гранитных стен.
Мне в который раз показалось, что этот «Дом» гораздо больше, чем я думала. Никаких лестниц, ведущих на другие этажи, не было, но бесконечные тоннели коридоров наводили на мысль о том, что я далеко не всё знаю.
Если братство перебралось с Ирландских островов в столицу Империи, как они смогли переместить всё это? Ладно картины и мебель, но двери с рунами, алхимическую лабораторию и, как оказалось, алтарный зал?
Мы проходили мимо массивных дверей. Руны на них подсказывали, что там находятся мастерские, учебные классы и даже магическая кузня, где, судя по всему, создавали и чинили артефакты.
Внезапно коридор сузился, превратившись в узкий тоннель. Влажный воздух ударил в лицо запахом морской соли. Магические светильники замерцали, будто вот-вот погаснут.
Через несколько минут мы оказались в просторной пещере, стены которой были испещрены записями, похожими на свод правил или даже поучений. Судя по всему, их оставил потомкам Алистер – один из Древних, что не покинул этот мир, а остался в нём.
Я сделала шаг вперёд. Привкус соли на губах стал отчётливее, будто мы перенеслись из осенней столицы к водам южного моря.
Слова на языке древних были высечены на гладком камне, точно так же как в рунном зале под нашим поместьем. Но вместо хроники здесь были чёткие указания к действию: овладеть искусством боя, готовиться к великой битве за мир и быть готовыми пожертвовать любыми правителями во имя его спасения.
– И вы можете… можете убить даже императора? – прошептала я.
– Однажды нам пришлось… ни к чему хорошему это не привело, – хмуро отозвался Колум.
– Засекины? – я резко обернулась к нему, уловив еле заметное напряжение в его лице.
– Да, – он сжал губы и посмотрел на меня с сомнением. – Это были мы. Точнее, один из братства.
– Расскажи, – попросила я.
– Нечего тут рассказывать, – он мотнул головой и подошёл к обелиску. – Равновесие было нарушено, мы вмешались и потерпели поражение. Предатели исказили ритуал, и всё обернулось… вот так.
Кажется, я начала кое-что понимать. Не зря я перечитала сборник сказок, о котором упоминал Коля в письме. Мама читала нам эти сказки, но в памяти Ярины остались лишь ощущения от совместных чтений и мамин голос. Мне же удалось найти в них кое-что занятное.
Несколько веков назад, когда империя ещё была великим княжеством, на троне сидел царь и великий князь из рода Засекиных. Сила их родового камня, пронизывающего несколько подземных этажей, была настолько велика, что не требовалось никакой охраны – недоброжелатели погибали мучительной смертью, едва приблизившись к дворцу.
Засекины не желали делиться мощью родового камня с чужаками и начали заключать браки с кровными родственниками, начиная с третьего колена. Алтарь перестал принимать в род посторонних, запечатав силу внутри семьи.
В сказках упоминается, что один из князей, будучи дальним родственником Засекиных и адептом Хаоса, проник в алтарный зал и совершил ритуал отречения. Он отсёк кровь потомков от своих предков и расколол алтарь.
Сам князь погиб под рушащимся дворцом, а его приспешники подняли восстание. С тех пор Хаос был запрещён, все упоминания о ритуалах с родовыми камнями вырезаны из общеимперской хроники и остались только в дневниках Глав родов.
Это всё, что я смогла узнать из сборника «Тёмных историй и сказок».
Родич Засекиных был адептом Хаоса, и он провёл ритуал, разрушивший алтарь императорского рода. Хаос – разрушает, Порядок – объединяет.
– Пойдёмте, госпожа, покажу ещё кое-что, а потом домой, – прорезал вязкую тишину хрипловатый голос Колума.
Я молча последовала за ним к узкому проходу. Когда мы свернули в сторону, до моего слуха донёсся рокот волн. Как я и предполагала, мы находились где-то рядом с морем! Прибавив шаг, я поравнялась с Колумом, и мы вместе ступили на край каменного выступа.
Перед нами раскинулась бескрайняя панорама. Внизу, у подножья скал, бушевали и пенились волны, разбиваясь о каменистые утёсы.
– Что это за место? – спросила я, отводя взгляд от бушующего моря.
– Это наш «Дом», – произнёс Колум тихим спокойным голосом. – Где бы мы ни были, мы всегда можем вернуться сюда, почувствовать на лице морские брызги и вдохнуть запах родного очага.
– Пространственный тоннель? – нахмурилась я. Вроде бы в этом мире не было пространственной магии и такие тоннели не должны существовать.
– Можно сказать и так, – Колум склонил голову к плечу и посмотрел на меня без тени улыбки.
– Я хочу увидеть ваш алтарный камень! – попросила я. Предполагаю, что он выглядит не так как родовые камни аристо.
– Это не камень, а, скорее, кристалл, – спокойно сказал Колум.
– С тёмное ядром?
– Вы не можете знать такое, госпожа… – хмуро произнёс он. – Я многое видел, ещё о большем молчал. Но сейчас я хотел бы услышать ответ на свой вопрос. Кто вы? Кто вы на самом деле, и откуда у шестнадцатилетней девочки такие познания?
– Ты же был со мной в подвалах имперской резиденции, – протянула я с сомнением. – Думала, ты слышал.
– Я был занят, убивая тварей, – он выгнул бровь. – А разговоры… считаю, что вы сами должны решить, когда и что я должен услышать.
– Ярина Войтова умерла четыре года назад вместе с матерью, – мой голос дрогнул. Особо сильный порыв ветра заставил меня пошатнуться. – На её место пришла я. Девочка была отравлена кем-то из своих, и я поклялась её душе найти убийц и отомстить.
– Вы нашли их? – Колум обхватил меня за плечи, укрывая от пронизывающего ветра.
– Одна из них – Ольга Войтова, – кивнула я, закрывая глаза. – Она провела ритуал призыва, призвала мою душу, но тело девочки не выдержало моей силы. Взрыв – последствия ритуала.
– Кто отравитель? – в голосе Колума появились стальные нотки. Похоже, мой телохранитель всерьёз решил разобраться с этой проблемой и отомстить за меня.
– Этого я пока не знаю, – покачала я головой и вздохнула. – Подозревала отца, но это не он. Мама дала клятву некоему покровителю, поклялась родом, – я поёжилась и прижалась к скале. – После её смерти клятва перешла на Главу. Скорее всего, отец узнал то, что не стоило, и снял с себя полномочия.
– Николай перенял клятву, но не владеет информацией? – Колум наконец заметил, что я продрогла, и потянул меня в пещеру. Сам-то он наверняка держит доспех духа. – Братство может помочь с клятвой.
– Отец говорил, что ещё не время, – я придвинулась к телохранителю в поисках тепла, а он растянул свой доспех на меня. – Иначе я сняла бы её после войны со Свиридовой.
– Вы сняли бы клятву? – он замер, развернув меня лицом к себе.
– Слова Древних – это слова моего народа, – ответила я, глядя ему в глаза. – Алистер и остальные Древние пришли из моего мира, а потом вернулись…
– О возвращении не было в хрониках Алистера, – он напрягся всем телом, явно обдумывая мои слова. Возможно, они противоречили тому, что он знал.
– Они превратились в чудовищ, Колум, – печально произнесла я. – Вернулись в наш мир другими.
– Расскажите мне о своём мире, – попросил он.
Я кивнула и начала свой рассказ с тех событий, которые переплетались с историей этого мира.
Несколько тысяч лет назад в моём мире произошёл раскол. Причин уже никто не помнит, но шаманы говорили, в результате двухсотлетней войны проигравшие сбежали в иные миры. Они назвали это отступление «Экспедицией по поиску лучшего мира».
Через несколько сотен лет они вернулись. Изуродованные, мутировавшие в нечто совершенно невообразимое: их ноги и руки покрывала чешуя, перья или кора, сросшиеся пальцы напоминали ласты, а на головах росли одревесневшие рога, словно ветки деревьев. Кто-то встал на их сторону, кто-то желал избавить наш мир от заразы.
Восстание не заставило себя ждать. Именно тогда стали проявляться Великие Силы. Хаос завладевал сердцами и душами, принуждая к изменениям.
Выжившим пришлось отстраивать новый мир на пепелище старого. Новые законы течения энергии, новые правила управления Великими Силами, новые короли. Всё пришлось перекраивать и подстраивать под новые реалии.
Если бы не шаманы, напомнившие нам о главном запрете Всевидящего, мы двигались бы к усилению военной мощи. Мечи ковались в каждом городе, оружейные склады пополнялись, а мастерство владения луками, копьями и мечами развивалось так быстро, что каждый ребёнок умел сражаться к двенадцати годам.
Шаманы же твердили, что мы поплатились за восстание и битвы, запятнав души клеймом убийц. Они требовали вернуться к вере в истинного бога.
Не все смогли.
Мои предки ушли в дебри Закатного Древа, основали своё королевство и стали жить в согласии с природой. Мы соблюдали заповеди Всевидящего, несли мир и покой, созидали и созерцали.
Мы были не готовы к вторжению тварей. Мы не умели сражаться и защищать своих близких. Мы проиграли эту войну. Войну за наш мир. Мы все погибли в том лесу. Кто-то раньше, кто-то позже…
Когда я закончила рассказ, на моём лице не осталось эмоций – они все сгорели там, в лесах Закатного Древа, вместе с мамой и Оа?рушем. Вместе с останками моего народа и моего мира.
Всё, что я делала после перерождения – пыталась прижиться и убедительно сыграть роль Ярины Войтовой. Подруги, семья, привычки… я поверила, что они принадлежат мне. Но на самом деле ничего моего здесь никогда не было.
Жанна, Света, Аня, Миша, Коля, отец – они перешли мне по наследству, как мини-сад от мёртвой девочки. Если мертва Ярина и мертва Яара?ну… то кто же тогда я? Кто я и что у меня есть своего?
Колум? Возможно. Он не знал Ярину и стал моим телохранителем уже после её смерти. Тарас? Скорее да, но он такой же чужак здесь, как и я. Кир-Ахшар? Вот тут, скорее всего, да. Он пришёл в этот мир из-за меня и ради меня.
Может, тогда стоит признать, что он единственный, кому нужна именно я? Не девочка с даром флориста и не мстительница – Неотвратимая, Неумолимая и Беспощадная, а та, кем я стала теперь…

Глава 5
Тарас лениво наблюдал за очередным «соревнованием». Детские игры в общеимперском формате. Где настоящие бои? Где сражения и кровь врагов?
Кому вообще пришло в голову оценивать военную стратегию по результатам онлайн-игры?
Сейчас школьники сражались в виртуальном мире популярной игры Титан 2 – одной из самых нереалистичных симуляций боя. Ведущий вещал что-то о специально разработанных для чемпионата картах, о масштабности и правдоподобности. Но Тарас видел лишь картинки с кривыми данными.
В каждом таком сражении он находил десятки вариантов возможной победы, а участники выбирали ходы, к победе относящиеся постольку-поскольку… Отбить замок и потерять половину армии – разве это победа?
Выжженные деревни и затопленные взрывами шахты, испорченные запасы зерна и отравленные колодцы. Что здесь героического? Лишиться лучших бойцов, оставшись с инвалидами и слабаками? Отстраиваться и восстанавливаться после такого ущерба придётся не годами – десятилетиями.
А в чемпионате такой результат приравнивался к выигрышу. Очки начисляли не за выигрышные комбинации и сохранение боеспособных единиц, а за общее количество всех выживших – включая совершенно бесполезных слуг, неодарённых и калек.
Несколько школьников всё же достойно держались и делали хорошие ходы. Та же Соколова предпочла закрыть ворота, оставив десятую часть своих людей снаружи крепости. Зато оставшиеся внутри были спасены от пытавшихся проникнуть диверсантов.
Мальчишка с дальневосточного края тоже неплохо отразил атаку, грамотно выставил войско и даже сумел прорваться к вражескому замку. Положил треть армии, но полностью деморализовал врага и уничтожил его инфраструктуру.
Соколова ожидаемо победила в первом туре. В следующем ей придётся сражаться уже с другими участниками, а не с игровым интеллектом. Тарас видел, что она объективно проигрывает тому же мальчишке – Красильникову, да и ещё парочка участников показали себя лучше.
Ярина Войтова прокричала что-то в поддержку подруги. Эта девчонка даже не поблагодарила за редчайший цветок, который он чудом нашёл в теплицах академии магии. Ещё и кольцом светила на всю трибуну. Как звать его в подземелье и просить о помощи – это пожалуйста, а как поговорить или хотя бы просто подойти поздороваться – у неё жених из враждебного рода.
Алексей Наумов раздражал прямолинейностью и честностью до зубовного скрежета. Этакий солдафон в офицерском мундире. Как среди аристо мог вырасти такой недалёкий человек?
В финале Тарас приготовился наблюдать, как Красильников разделывается с Соколовой. Но его отвлёк телефон. Друзей у Тараса не было, все относительно близкие знакомые сейчас сидели на соседних рядах и болели за одноклассницу.
Ему никто никогда не писал. Даже отец отправлял надиктованные приказы голосовыми сообщениями, а его помощник пересылал необходимые документы на электронную почту.
«Олег погиб в бою. Похороны будут сегодня. Поздравляю с новым статусом, третий наследник», – прочитал Тарас сообщение среднего брата.
Лев не написал ни слова о том, что отец пришлёт за ним самолёт, и вообще никак не обозначил его желание видеть младшего Чебукова на похоронах. Соревнования идут максимум до обеда, завтра выходной – Тарас вполне успел бы проститься с братом и вернуться на чемпионат… но никто не ждал его дома.
А ведь с Олегом они вполне неплохо ладили, относительно остального семейства. Конечно, он не был приятным человеком, но это всего лишь издержки воспитания. При таком отце было бы странно вырасти порядочным и добрым.
Трибуны взревели, и Тарас оторвался от экрана телефона. Соколова выиграла? Быть того не может! Тарас был уверен, что Красильников победит в финале.
Быстро просмотрев последние ходы, Тарас понял, что сделала Соколова. Она выкупила сталелитейный завод и взорвала шахты врага. В итоге армия Красильникова поломала всю броню и оружие, а ремонтировать было нечем. В игре на перспективу Соколова сумела составить эффективный план действий.
Следующую дисциплину смотреть не хотелось: тактика ведения боя малыми группами особого назначения будет проходить в той же игре, только участников разделят на команды, которым предстоит сражаться друг с другом. По результатам трёх боёв будет выявлен победитель.
Немного подумав, Тарас отправил сообщение Климу – бывшему конюху, а ныне личному слуге. Сообщив новости, он попросил шамана проверить на перерожденца некоего Дмитрия Гаврилова, который не явился на чемпионат, несмотря на указ императора.
Было что-то в этом Митеньке фальшивое: не то золотистые кудряшки, не то вечноприклеенная улыбка. Не может графский сын быть настолько наивным и чудны?м, тем более после потери родителей.
Насколько Тарасу было известно, Митенька являлся Главой рода, но добровольно передал бразды правления бабушке. И вот эта бабушка… Прасковья Гаврилова вела себя в резиденции так, будто что-то подозревала…
– Привет, – подсела к нему Ярина. Будто мысли прочитала и решила исправиться. – Спасибо за псамус. Не представляю, где ты его нашёл.
– Сама графиня Войтова снизошла до общения со мной… как бы снег не выпал, – высокомерно хмыкнул Тарас, удивившись внезапному порыву девушки.
– Не начинай, – Ярина закатила глаза и понизила голос. Хотя из-за гомона толпы её и так было почти не слышно. – Мы оба знаем, что наши тайны не стоит обсуждать при всех, и уж тем более не стоит привлекать внимание к нашим… отношениям.
– Что за отношения могут быть между двумя враждующими родами? – Тарас многозначительно поднял брови.
– Ты слишком напряжён, – серьёзно сказала девушка. – Что-то случилось?
– Мой брат погиб на войне с родом твоего жениха, – сказал он то, о чём думал в последние минуты до прихода Ярины.
– Мне жаль… – лицо Ярины смягчилось и на нём появилось сочувствующее выражение. – Ты был близок с братом?
– Не слишком. Но мы поладили с ним. Олег был единственным в семье, кто заботился о младшей сестре… он оплакивал её, скрывая боль ото всех, – Тарас грустно вздохнул, вспоминая первый год после перерождения, а потом встряхнулся и посмотрел на Ярину. – А ты успела привязаться к семье?
– Было непросто, – чуть помедлив, проговорила она. – Но да, я полюбила их.
– Почему?
Этот вопрос Тарас задал с искренним удивлением. Как Ярина сумела полюбить чужой мир и чужих родственников? Сам он так и не смог принять своего перерождения. За четыре года жизни рядом с Чебуковыми Тарас научился только терпеть их. Даже Олег, несмотря на его заботу о сестре, был той ещё сволочью.
– Я потеряла всех… больше никого нет. Вроде и жива, а так холодно внутри, –Ярина опустила взгляд. – Хочу чувствовать тепло. Хочу согреться, – она сглотнула ком в горле. – Да и они… неплохие люди.
– Они заботятся не о тебе, а о той девочке, которую считают сестрой и дочерью. Попробуй рассказать – и увидишь, что я прав, – спокойно, но жёстко произнёс Тарас. – Когда Войтовы узнают правду, они отвернутся от тебя.
Ему не хотелось верить, что опытная женщина, погибшая где-то в чужом мире, настолько размякла, что сжилась с ролью подростка и поверила в родственные чувства со стороны местных аристо.
– Мне кажется, что отец давно догадался… я была неосторожна, – прошептала Ярина еле слышно.
– Переборщила с травками? – с виду равнодушно уточнил Тарас, но внутри у него уже бушевала ледяная буря. Неужели она не понимает, чем ей грозит разоблачение?!
Внезапно сердце Тараса сжалось. Он не видел в Ярине опытную женщину после перерождения. Он видел девушку, которая до сих пор не оправилась от потерь. Она искала любви, жаждала тепла и ласки, поэтому и привязалась к Войтовым.
Женщины хрупки и слабы, когда дело касается близких. Они не идут мстить, не сжигают врагов… они оплакивают павших, хранят в сердце память и ищут того, с кем можно поделиться любовью и заботой.
– … провела пару ночей в рунном зале, усилилась и… говорила на языке Древних, – продолжала говорить что-то Ярина.
– Ты его знаешь? – спросил Тарас, ухватившись за её последние слова.
Ярина кивнула и перевела взгляд на экраны. Пришлось ему сделать вид, будто виртуальное сражение увлекло и его тоже. Но боковым зрением Тарас следил за девушкой, отмечая нервные движения пальцев. Какое бы ему дело до чувств Ярины? Но что-то внутри него прорывалось сквозь ледяную стену отчуждения, выстроенную ещё задолго до перерождения.
– Аня выиграла, – кивком головы указала Ярина на рейтинговую таблицу, и Тарасу пришлось вглядеться в цифры. – Я всегда подозревала, что за милым фарфоровым личиком и излишней болтливостью скрывается холодный разум стратега.
– Стратега?! – Тарас рассмеялся. – Что Соколова, что Яковлева в реальных условиях проиграли бы в первые же минуты боя.
Ярина не ответила – она наблюдала, как её подруги поднимаются на свои места с сияющими улыбками. Но улыбка Соколовой стремительно слетела с лица, как только она увидела Ярину и Тараса, сидящих рядом.
– Беги к подругам, Ярина, пока Соколова не прожгла во мне дыру своим яростным взглядом, – хмыкнул Тарас, ответив на пристальный ненавидящий взгляд.
– Света просто не смогла пережить утрату сестры… – начала оправдывать подругу Ярина.
Тарас на мгновение прикрыл глаза, пытаясь унять раздражение.
– Ты заигралась в маленькую послушную девочку, Яара?ну, – жёстко сказал Тарас. – Присмотрись к тем, кто тебя окружает. Здесь нет друзей, нет верных людей, нет союзников и влюблённых юношей с горящим взором. Политика, выгода, интриги и коварство, – Тарас увидел, как начинает давать трещину маска простоватой девочки. – И тебе пора раскрыть глаза.
На какую-то долю секунды Тарас уловил всплеск Хаоса в ауре Ярины. Толчки слишком слабые – она ещё не чувствует, но её источник пробуждается. Магия может не вернуться, но избавиться от Хаоса ещё никому не удавалось.
Что бы Ярина ни сделала со своим магическим источником, Хаос становится сильнее. Совсем скоро он прорвётся через все заслоны, выплеснется наружу и выдаст Ярину. И лучше бы Тарасу быть рядом в этот момент, чтобы успеть погасить фон.
Девушка сбежала к подругам, одарив Тараса напоследок не менее яростным взглядом, чем был у Соколовой. На губах юноши появилась улыбка – жуткая, ледяная, нечеловеческая.
Это была улыбка не Тараса, а Тангарда Кровавого. Именно её видели перед смертью враги. И эта самая улыбка внушала ужас всем и каждому, когда Тангард Кровавый шёл мстить за свою семью, когда выжигал огнём Хаоса страны и континенты.
Его мир сошёл с ума в погоне за бессмертием. Эксперименты и закрытые подземные базы, заклятия на крови и импланты из частей тел тварей. Приверженцы учения Древних получили своё бессмертие, но тем самым обрекли себя на вечные мучения, после которых гибель мира показалась им избавлением.
Тангард ушёл последним, когда все экспериментальные образцы были уничтожены. Если мир когда-нибудь возродится, там не будет этой мерзости, не будет ни единого послания «Древних», над которыми тряслись как над великой реликвией.
Он доберётся и до местных «святилищ», чтобы убедиться, что в этом мире история не повторится.
Только глупцы веруют, что Порядок и Хаос могут жить в вечной гармонии. Адепты обеих Великих Сил стремятся заполучить власть. Тарас видел, что случается в мире, где доминирует Хаос и становится слишком много перемен.
Порядок ничем не лучше, и здесь он уже перешагнул грань разумности. Ещё немного – пара десятков лет – и оболочка мира истончится настолько, что осколки других миров поглотят его.
Придётся вмешаться и хоть немного подтолкнуть Хаос. Равновесие? Будет забавно, когда Тангард Кровавый принесёт его в этот новый мир. Предки бы животы надорвали от хохота.
***
Столица. Отель «Бескудников».
Номер люкс

Дмитрий Гаврилов лежал на широкой кровати с шёлковыми простынями, которые после его метаний превратились в груду влажного от пота и крови тряпья. Клятва убивала его, не позволяла сделать вдох или поднять голову. Митя отчётливо понимал, что это конец.
Славный род Гавриловых закончится на нём, причём в самое ближайшее время. Даже мысль о том, чтобы найти способ обойти запрет, вызывала сильнейшие боли и судороги. Слишком строгими были условия, слишком тяжко было идти против покровителя.
Проклинать родителей было поздно, да и вряд ли они сознавали, на что шли, когда поклялись родом. Почему алтарь позволил?! Вот чего не мог понять последний Глава рода. Бабушка так и не назвала ни одного внятного оправдания их поступку. Она только и делала, что твердила, будто всё скоро закончится.
На неё перешла лишь часть запретов: молчание, неспособность вмешаться и что-то ещё, о чём Прасковья умолчала. Мите досталось за всех. За родителей, сгинувших в разломе, и за весь род. Тяжкое бремя для десятилетнего ребёнка, на которого свалилась ответственность Главы рода.
Дверь в номер отворилась без стука, и в комнату вошёл молодой аристократ в франтовском костюме и с безупречными чертами. Породистый, властный, уверенный в себе, этот мужчина буквально излучал ауру опасности.
– Какая нелепая попытка убить себя, mon cher ami, я думал, ты умнее, – мужчина склонился над кроватью и заглянул в бледное лицо Дмитрия. – Я прибыл в эту душную столицу не для того, чтобы наблюдать за тем, как мои труды рушатся.
Митя слабо застонал и попытался ответить, но горло сдавило от спазма.
– Отменяю откат, – жёстко сказал гость. – Приведи себя в порядок и выполни то, что должен.
– Будь ты проклят! – прохрипел Митя, сделав жадный глоток воздуха. – Будь ты проклят, выродок!
– Придержи свой острый язычок, мальчик, – рассмеялся мужчина. – Я проклят так давно, что сам позабыл, когда это было.
– Я не хочу! – замотал головой Гаврилов, сев на кровати и спустив ноги. – Не хочу, слышишь?!
– Ты сделаешь это, – ледяным тоном приказал покровитель. – В прошлый раз ты чуть не подставился. Всё должно было пройти идеально.
– Если бы я не активировал энергетические заряды, мы бы погибли на полигоне, – возразил Митя, чувствуя, как боль отступает.
– Глупости! Только зря просадил резерв, – погрозил ему пальцем мужчина. – Ярина Войтова справилась и даже закрыла разлом.
– Не одна же… и она не явила миру проклятый дар… – Дмитрий принялся растирать занемевшие конечности, чтобы кровь снова начала циркулировать.
– Скоро. Скоро всё случится, – мечтательно протянул покровитель рода Гавриловых. – Мой многолетний план сработает и всё изменится, mon cher ami. И ты будешь стоять рядом со мной у истоков нового мира.
– А Ярина? – Митя поднял взгляд на мужчину и вздрогнул, уловив фанатичный блеск глаз.
– О, её роль сложно описать в двух словах, – покровитель прикрыл глаза и расплылся в улыбке. – Она станет праматерью нового мира. Хаос и Порядок танцуют в извечном танце, и эта девочка – ключ к новому равновесию, – он покачнулся будто в танцевальном па, повёл плечами и блаженно зажмурился. – Она будет моей королевой, императрицей, владычицей мира. Нужно лишь подтолкнуть её.
Дмитрий Гаврилов молчал и слушал сумасшедшие речи, похожие на бред. Он знал, почему покровитель делится с ним своими планами и мечтами, – клятва была абсолютной и не предполагала разночтений. Даже при большом желании он не сможет выдать покровителя.
О чём и свидетельствовал недавний «приступ лихорадки». А ведь он просто подумал о том, чтобы намекнуть Ярине Войтовой об опасности во время чемпионата. Конечно, за этим стояла ещё одна мысль… даже не мысль – надежда, что всё же есть способ избавиться от покровителя.
Не может же не быть в этом мире человека, способного расправиться с этим безумцем?! Кто-то же должен быть сильнее! Или… всё бесполезно и никакого выхода нет. Если уж бабушка не сумела преодолеть давление клятвы, то что говорить о нём, Мите?
– Послезавтра бой на мечах без магии, – прервал затянувшееся молчание покровитель. – Моя девочка сразится с лучшими мечниками среди школьников Империи. Ты должен быть на трибунах, – он посмотрел на Дмитрия таким взглядом, что Глава рода Гавриловых пожалел о том, что не успел умереть от отката. – Я хочу, чтобы ты записал каждое её движение, каждый взмах ресниц и прищур глаз.
Покровитель вышел из комнаты отеля, а Митя снова упал на влажную постель. Ему не выжить в этой игре. Не будет никакого нового мира, в котором есть место для Дмитрия Гаврилова. Он обречён. Клятва снова сжала горло, стоило только подумать о способе рассказать Ярине…
Его пальцы судорожно вцепились в мокрые от пота простыни, а взмокшие волосы прилипли ко лбу. Тихий стон раздался в полупустом номере, на кровати которого лежал худенький юноша, сжавший челюсти так сильно, что зубы вот-вот раскрошатся.
– Прости, Ярина. Я не смогу тебе помочь, – прошептал он синеющими губами.
Как только решение было принято, тиски боли разжались, а Дмитрий Гаврилов, кажется, потерял сознание от облегчения.

Глава 6
Я сжимала в руке родовой меч, подаренный отцом. Баланс, вес, длина, – всё было будто специально выковано для меня. Ничуть не хуже клинка из прошлого мира.
Позавчера Тарас словно специально хотел меня позлить, но я понимала, что он прав. В этом мире у меня не было никого и ничего. Только клятва мёртвой девочке и перешедшие по наследству от неё родственники и друзья. Я думала, что стала ею, срослась с этим миром и с этими людьми… но это не так.
И Тарас напомнил мне об этом. Ударил по больному.
Я надеялась, что мы сразимся сегодня, – он, как и Света, тоже выбрал бой на мечах, но биться с подругой не хотелось.
Количество отдельных зон сократили до четырёх – не так много универсалов было среди аристо. Они развивали магию, а Материю брали бонусом ради выносливости и маневренности в бою.
Это мы с Тарасом несли груз прошлой жизни, и обе наши семьи делали упор на всестороннее развитие. Даже если для этого требовалось изо дня в день выкладываться сначала на полигоне, а после – в зале для магических тренировок.
Если бы не тренировки в братстве, я вряд ли прошла бы дальше первого тура. Я бы просто не справилась. Триса и Колум постарались на славу: всего за несколько дней я вернулась в ту же форму, в какой была до ритуала.
Мой противник в первом туре – юный граф Виктор Гречихин, пятый наследник военного рода. Все Гречихины верой и правдой служили императору: кто в качестве командиров армии, кто – в императорском корпусе стражей.
Вихрастый мальчишка с острыми чертами лица изучал меня серьёзным взглядом. Значит, не считает меня слабой и будет биться в полную силу. Достойный противник, опытный и сильный. Отличный выбор, чтобы сразу проиграть.
Вот только проигрывать я уже не планировала. Ярину считали слабой – таковой она и была. Я – не она, и слабой быть не хочу.
Прозвучал сигнал к бою, я подняла меч. Эту схватку я не проиграю.
Гречихин кружил вокруг меня, оценивая мою подготовку. Он скользил по краю арены, я же переступала ногами, держась лицом к нему. Будь мы настоящими врагами, уже бросились бы в атаку, вложив в удар всю свою силу. Но сейчас мы оба наслаждались этой проверкой, изучая оборону друг друга.
Мой укол, молниеносный отход назад. Его стремительный рывок, мой ловкий прыжок в сторону. Когда наши мечи, наконец, соприкоснулись, звон стали пробудил в нас воинов. Тех, кто день за днём тренировал волю и силу. Тех, кто был готов сражаться за победу… в детском турнире.
Чемпионат отошёл на второй план. Здесь и сейчас мы были врагами. Сталь лязгала о сталь, эхом звеня в ушах. Мой взгляд скользил по врагу, отыскивая слабые места.
Виктор перенёс вес на правую ногу и присел на неё, чтобы улучшить устойчивость. Левая рука прикрывала тело. Значит, удар следует ждать справа, а атаковать – слева.
Гречихин не сбавлял темпа. Он сделал резкий выпад. Я встретила его гибким блоком, лезвие моего меча отбило его скользящий удар. Ещё один выпад – я парировала и метнулась в сторону, качаясь на пятках. Я отступила на шаг и, используя импульс его атаки, перешла в наступление. Теперь уже Гречихину приходилось защищаться.
Искры сыпались, сталь стонала под натиском. Мы кружились, клинки мелькали, сливаясь в единый вихрь. Моё дыхание давно сбилось, со лба стекал пот, но я не сдавалась. Адреналин подгонял меня вперёд, заставляя двигаться быстрее, бить точнее.
Атака Виктора была яростной, но я поймала его на ошибке. Моё лезвие со свистом пронзило его запястье, оставляя алый след. Гречихин разжал пальцы, и клинок выскользнул из его рук.
Я стояла, еле переводя дух. Сердце колотилось в груди, ноги подкашивались.
Победа. Я победила.
Гордости не было, только пустота. Пустота от осознания, что я едва одолела мальчишку. Сразись я сейчас с настоящим врагом – этот поединок мог стать для меня последним.
Я отошла к зрительским рядам и принялась наблюдать за следующими поединками. Восемь раундов, тридцать два участника… и это со всей страны. Не богата наша Империя на мечников и универсалов.
Есть твари, которых магией не возьмёшь. Магическая защита у некоторых видов такая сильная, что даже земляными и ледяными копьями не пробить: тут нужна физическая сила. Зато с ними могут справиться даже слабые одарённые – физики, тренировавшие на протяжении долгих лет только тело.
Света смогла пройти в следующий тур, Тарас, конечно же, тоже. Виктор Гречихин смотрел на меня с обидой и яростью, ведь я не дала ему шанса сразиться с достойными, по его мнению, противниками.
– Как ты это сделала? – спросил он, склонившись ко мне. – Я прошёл отборочный тур, одолев четырёх опытных парней.
– Вероятно, они были не столь опытными, раз проиграли, – улыбнулась я Виктору.
– Где я допустил ошибку? – допытывался он. – Что сделал не так?
– М-м-м… ты не следил за стойкой, – я нахмурилась, вспоминая его ошибки. – Руки были близко к телу, поэтому тебе пришлось подставиться под удар, направленный в корпус. И ты не позаботился о защите, не воспринял меня всерьёз. Атаковать без прикрытия можно только зная все приёмы противника. Иначе проигрыш неминуем.
– Кто твой наставник? – он присвистнул, впечатлившись таким анализом.
– Матвей Громов, – я с интересом смотрела на его реакцию. – Слышал о таком?
– Да ладно? Тот самый Громов? – его глаза округлились.
– Угу, – кивнула я.
– Поверить не могу, что Громов удалился в глушь, чтобы обучать… – он не договорил, бросив на меня смущённый взгляд.
– Девчонку? – я хмыкнула. – Я была бонусом, он тренировал моих братьев.
– Ставлю на то, что выйдешь в финал, – улыбнулся он в ответ.
– Принимаю, – я кивнула и бросила взгляд на экраны. Тарас уделал своего противника за считанные минуты. – Но против Чебукова у меня нет шансов.
– Твоя правда, – восхищённо согласился Виктор. – Он хорош.
Мы дождались окончания первого тура в молчании. Гречихин удалился на своё место, Тарас сделал вид, будто мы не знакомы, а Света… моя подруга сверлила Чебукова ненавидящим взглядом и явно представляла, как разделается с ним в поединке. Наверняка в её фантазиях она протыкает его сердце или калечит самым ужасным образом.
Но в реальности она ничего не может ему противопоставить. Я видела её бой. Реакция хорошая, стойка безупречная, но очень мало опыта. Её аналитические способности работали превосходно, однако для оценки противника в бою нужна практика. Причём именно боевая, а не в поединках на турнирах и чемпионате.
Только после прохождения такой школы жизни можно с высокой вероятностью предугадать следующий шаг врага: какой удар ранит, а какой может стать смертельным.
После перерыва мы снова вышли на арену. Мой противник – Пётр Суханов – оказался выше меня на две головы. Резкий паренёк, дёрганный и весь какой-то угловатый, с пренебрежительным выражением лица решил вырвать победу стремительной атакой. Пришлось навязать Петру долгий бой, к которому он был непривычен.
Ожидаемо через пятнадцать минут заряд бодрости и энтузиазма поутих. Я расправилась с выдохшимся парнем и присоединилась к Свете, которая прошла этот тур быстрее меня. Такими темпами подруга и впрямь дойдёт до финала. Не знаю, что её гонит вперёд – ненависть, жажда мести или амбиции, но Света слишком взвинчена. В этом состоянии она легко может сломаться.
Девушка, выпавшая мне в противники в следующем туре, была рослой, крепкой и, прямо сказать, сильной. Она даже не смотрела мои бои – решила, что мне просто повезло, и попробовала погонять меня по арене. Такого удовольствия я ей не доставила – ринулась в прямую атаку, сокращая дистанцию.
Мария Селезнёва рубила мечом воздух с такой скоростью, что мне пришлось вспомнить добрым словом Матвея. Я добилась отличной гибкости, изворачиваясь на брусьях и кольцах под ехидные смешки наставника.
Перекатившись, я поднырнула под руку Марии и быстрым уколом под мышку закончила поединок. Грозный рёв этой девушки заставил меня поморщиться и отойти на пару шагов.
Селезнёва психанула… она напитала доспех духа и понеслась на меня со всей яростью. Запрет на магию во время поединка обеспечивался специальным куполом, однако внутренний доспех артефактами не отслеживался. И всё равно судьи не смогут не обратить внимание на доспех.
О чём она думала? Это же дисквалификация!
Я бросилась бежать по периметру нашей зоны, пытаясь оторваться от взбешённой девушки и ожидая сигнала от судий об окончании поединка. Всего четырнадцать квадратных метров – сильно не разгонишься. Мало того, что бой я уже закончила, победив Марию, так ещё и напитанный ею доспех духа вышел за пределы тела и начал мерцать вспышками огненной магии.
Ну и чего они ждут? Что она повалит меня на песок и прожжёт аурой? Или что я не успею перебежать на другой конец закрытой зоны?
– Тебе конец, малявка! – рявкнула Селезнёва, единым рывком опередив меня.
Я впечаталась со всей силы в доспех духа, поморщилась от боли и порадовалась, что ткань формы блокирует воздействие огненной ауры.
Эта девушка решила забить меня рукоятью, раз уж удары клинка я продолжала отбивать. Я едва успела откинуть голову, когда она со всей силищи врезала в мой подбородок.
Удар получился смазанным, но вполне ощутимым. Ещё один такой же мощный удар пришёлся под дых. Да она обезумела! Вот уж чего не хватало на боях с мечами, так это рукопашки!
Эту дисциплину даже не стали включать в чемпионат в этом году: смотреть как школьники мутузят друг друга кулаками до кровавых соплей – то ещё зрелище. Видимо, Мария хотела выбрать рукопашку, но за неимением оной ей пришлось идти на мечи…
Я поднырнула под локтем девушки, извернулась и ударила рукоятью, повторив её собственный приём. Только метила я не прямо, а снизу, под подбородок. Голова Марии мотнулась назад, она потрясённо охнула, а потом снова навалилась на меня.
Щадить её я не стала. Точечные удары рукоятью я дополняла коленями, локтями и иногда даже затылком, когда не в меру ретивая соперница обхватывала меня своими ручищами. Она, должно быть, забыла, что форма гасит ауру, потому и пыталась так крепко прижать меня и опалить жаром.
Я разозлилась не на шутку. Куда смотрят судьи? Что там такого важного произошло, что им плевать на грубейшее нарушение правил чемпионата? Что происходило вне арены, к сожалению, я не знала – стены с внутренней стороны купола были непрозрачными. Якобы для того, чтобы мы не отвлекались.
Пришлось использовать «грязный» приём, чтобы остановить Селезнёву. Я пнула её под колено, когда ноги девушки подкосились – навалилась всем телом. Мечи пришлось отшвырнуть в сторону, чтобы не мешались.
Когда я, не обращая внимания на огненную ауру, заломила руку девушки назад и вверх, она завопила во всё горло. И только после крика Марии прозвучал сигнал окончания боя.
Целитель ворвался в нашу зону и принялся осматривать… Селезнёву, будто бы не заметив моих ожогов. А ведь у это девицы из повреждений только укол под мышкой и пара синяков. От удара рукоятью в подбородок она получила максимум лёгкое сотрясение. И где справедливость?
Рейтинговая таблица сошла с ума. Напротив моего имени цифры то росли, то снижались, тогда как у Марии они застыли неподвижно. Это такой способ присудить Селезнёвой «честную победу»? Она и половины указанных очков не набрала.
– Да вы знаете, кто я?! – завопила Мария, когда целитель что-то тихо сказал ей. – Знаете, кто мой отец?!
А я начала присматриваться к девушке. Такими словами не бросаются просто так. Да ещё и после сомнительной победы, которая всё ближе, судя по цифрам – набранные мной очки резко упали, стремясь к нулю.
Несмотря на рослую фигуру и мощные мышцы, в Марии угадывались аристократические черты. Правда челюсть была тяжеловата, да и глаза посажены слишком близко. Бастард кого-то из влиятельных особ? Точно не императора и не наследного принца – у тех совсем другая порода, да и женщин они выбирают тщательно.
Все знали, что императорскому роду по душе больше черноволосые красавцы и красавицы, но в брак они вступали исключительно с блондинами. Эта рослая, огромная девица не имела никакого отношения к венценосным особам.
– Я должна была победить! Ты оглох?! – снова заорала Селезнёва на целителя. –Убери эту шавку с арены! Быстро! Иначе прикажу отцу казнить тебя за измену!
– Ваше сиятельство… – начал лепетать он.
– Я тебе не сиятельство, – прошипела Мария. – Сделай так, чтобы эта падаль сдохла прямо сейчас.
Я, прищурившись, изучала защитный купол. Судя по всему, он глушил звуки, иначе бы эта девица не стала орать во всё горло о своих связях. Да и угрожать мне расправой чужими руками тоже.
А ведь купол должен был слететь минут двадцать назад, когда я уколола Селезнёву под мышку. Это был чистый ход, чистая победа. Но купол остался на месте. Зато после того, как я опрокинула Марию на землю, сразу прибежал целитель.
Чушь какая-то.
– Либо вы фиксируете мою победу, либо я подам протест императору, – сказала я негромко.
– Закрой пасть! – рыкнула девица.
– Я могу сломать тебе челюсть в трёх местах одним ударом, – проговорила я, приближаясь к Селезнёвой. Меч я уже подняла и взяла его так, чтобы можно было сразу пустить в дело. – Думай, что говоришь и кому. Я победила тебя, сдавайся.
– Отрави её, – выпучила глаза Мария, дёрнув целителя за руку. – Дай ей что-то такое…
Я шагнула к выходу из зоны, а затем резко сместилась в сторону, пропустив мимо себя меч Селезнёвой. На всякий случай подобрав его, я нажала на кнопку экстренного снятия купола. Нам показывали во время инструктажа, что делать, когда ситуация становится смертельно опасной. Именно такой я её и ощущала.
Мне угрожали смертью, причём от рук целителя, который должен был осмотреть мои раны. Так пусть же в протоколе чемпионата будет зафиксирован призыв о помощи. Как уж они будут разбираться с этим дальше – не моя проблема.
Купол исчез, к нам уже бежали судьи и ещё один целитель. На их лицах был ужас, самый настоящий. Это они так за Марию переживают? Точно, взгляды этих поганцев обшаривали Селезнёву на предмет смертельных ранений. Ладно, постою в сторонке, сжимая обожжёнными руками оба меча: я имею полное право забрать себе трофейный меч поверженного врага.
Дальше началось какое-то безумие. Меня обвинили в попытке убийства участника чемпионата, нечестной борьбе и даже покушении на жизнь целителя! Я молчала, на вопросы не отвечала, лишь невинно улыбалась, запоминая каждого одарившего меня косым взглядом или позволившего себе оскорбить меня вслух.
Что они сделают? Дадут мне выпить эликсир правды? Вытащат из сокровищниц какой-нибудь артефакт, распознающий ложь? Или поверят на слово внебрачной дочери канцлера? О, я узнала этот тяжёлый подбородок и близко посаженные глаза. Даже выражение лица у отца и дочери было идентичным.
Я с улыбкой протянула руки для антимагических наручников. Пусть блокируют то, чего нет. Спустившийся со зрительских мест Михаил цедил слова и бросал на меня виноватые взгляды. Ну да, куда ему, солдату, до канцлера и его шавок.
Ничего, отец вмешается – и тогда все эти лизоблюды пожалеют, что посмели обвинить дочь рода Войтовых в несуществующих преступлениях. Когда мне сообщили, что меня отправят в камеру для одарённых, я рассмеялась в голос.
Полгода назад я бежала бы из страны или отдалась с потрохами Максимилиану, лишь бы не попасть в руки ищеек службы безопасности. Забавно, что они добрались до меня именно в тот момент, когда ни Хаоса, ни магии у меня нет.
Алексей Наумов подбежал ко мне и, запыхаясь, сообщил, что меня могут продержать около суток для выяснения обстоятельств. Чемпионат будет продолжен завтра, и, в случае оправдательного вердикта, я даже смогу побороться за место в финале.
Оказывается, подтасовка результатов на глазах у зрителей вызвала бурю негодования среди аристо: многие рода слали протесты на имя императора, а некоторые и вовсе отзывали участие своих отпрысков в этом балагане. А неплохо я выступила. Всего лишь бой на мечах…
– Держись, Ярина, мы вытащим тебя, – пообещал Алексей, забрав у меня мечи и передав их Михаилу. – Мой отец готов объявить войну роду Савицких несмотря на их связи. Уверен, Николай поддержит его решение.
– Да брось! Эта Селезнёва – непризнанный бастард. Канцлеру придётся действовать законно, иначе вмешается император, – попыталась я успокоить жениха, а заодно и брата. – Войну родов из-за бастарда никто не одобрит.
– Мы в своём праве, – сухо сказал Миша. – Войтовы не прощают оскорблений и фальшивых обвинений. То, что тебя забирают в тюрьму, переходит всякие границы.
– Миша, не суетись, всё будет хорошо, – я криво улыбнулась брату. – Отец разберётся, и мы ещё останемся в выигрыше. Уж поверь, такое он не спустит.
– Война родов неизбежна… – поджал губы Михаил. – А у нас ещё союзная война с Чебуковыми не окончена.
Он повернулся к Алексею и всмотрелся в его лицо.
– Скажи своему Главе, что род Войтовых бросит все силы на завершение войны в кратчайшие сроки, – он выпрямился по-военному и заложил руки за спину. – Нам понадобятся союзные силы очень скоро. Войне с Савицкими быть.

Глава 7
В просторном кабинете, залитом янтарным светом ламп, за массивным столом восседал Лукьян Гречихин. Его взгляд был устремлён на экран, где виднелись лица его многочисленных родичей: братьев, сыновей и внуков. Им редко удавалось собраться вместе, но в век телекоммуникаций расстояние не имело значения.
– Что там с Войтовой? – обратился он к внуку – Виктору.
– Девочка очень способная, – с уважением ответил Виктор. – Её тренировал сам Матвей Громов, – он сделал паузу, давая возможность всем осмыслить сказанное. – Она предугадала мои удары и победила честно. Опыт у неё явно больше, чем у меня.
– Ты воевал в четырнадцать на западном фронте наравне с солдатами! – возмутился Дементий, брат Главы рода. – В пятнадцать участвовал в битве под Карзахоем! И ты только месяц как вернулся с заварушки под Азиатским Курстом.
– И она опытнее меня, – спокойно повторил младшенький. Лукьян глянул на него с одобрением. – Я не смог просчитать её ходы.
Род Гречихиных был крепок, как дуб, чьи ветви раскинулись над всей Империей. Старший сын Лукьяна, Назар, в данный момент командовал строительством форпоста в Западной Сибири и заодно зачищал земли Империи от иномирных тварей.
Второй сын сгинул в Ледяных Пустошах. Ну а третий – Фома – пятнадцать лет назад присягнул императору, отказался от права наследования и дослужился до командира корпуса императорской стражи.
Старший сын Дементия, Ерофей, командовал войсками на западном фронте, защищая границы Империи, а младший – Зиновий – занял пост помощника канцлера. А внуки уже сейчас показывали себя с лучшей стороны. Достойная смена растёт.
– Что с рейтинговой таблицей? – спросил Назар. Будучи задействованным на строительстве форпоста, он жаждал информации. – Результаты явно подтасованы.
– Подтасовка была, – кивнул Виктор, подтверждая его слова. – Грубая, но судьи и целители в сговоре.
– Кто-то подставил Войтову? – предположил Фома.
– Или Селезнёву, – хмыкнул Зиновий, самый молодой представитель Гречихиных в тайной канцелярии. – Вряд ли она настолько импульсивна.
– Мария вела себя неадекватно, – согласился Виктор. – Два тура всё шло нормально, а потом она вдруг взбесилась.
– Работа менталиста? – прищурился Назар, у которого за годы службы накопилось много вопросов к адептам Порядка.
– Или зелье, – пожал плечами Фома, не без иронии вспоминая последнюю выходку дворцовых дам, когда они массово решили опоить кавалеров эссенцией «мужской силы», а те с ума посходили. Всех стражей пришлось задействовать, чтобы растолкать их по камерам. «Мужская сила» проявилась в улучшенной физической форме и нечеловеческой силищи. Даже противомагические решётки чуть не вынесли.
– Значит, этот фарс был не против девчонки Войтовых? – уточнил Назар, нервно дёрнув щекой.
– Это подстава, – ошарашенно выпалил Зиновий, быстро набирая что-то на планшете. – Селезнёва и Савицкий ни при чём.
– Что это нам даёт? – хмуро спросил Дементий, бросая взгляд на Главу.
Лукьян молчал, вслушиваясь в слова своих родичей и погружаясь в раздумья. Здоровье у него было богатырским: несмотря на то что ему шестьдесят восемь лет, передавать бразды правления он не спешил.
Назар был чересчур горяч и порывист. Фома отказался от права наследования и не имеет права на место Главы. Ерофей – типичный вояка, а брат слишком консервативен. Он даже от службы отказался и в последние годы не покидал родовое имение.
Вот и получается, что храбрых среди Гречихиных хоть отбавляй, а интриганов и хитрецов – кот наплакал. А без хитринки и стратегического ума во главе рода делать нечего – сожрут и не подавятся. Будь у тебя хоть сотня тысяч солдат, без твёрдой и расчётливой руки все они – просто мясо, брошенное на убой в первой линии.
– Войтовы планируют создать Сибирский Альянс, – наконец произнёс он, привлекая внимание родичей. – Западная, Восточная и Центральная Сибирь почти согласились. Дальний восток пока колеблется.
– Попытка переворота? – вскинулся Фома.
– Скорее, вынужденный поиск справедливости, – махнул он рукой, не сводя взгляда с сына. – Они хотят покончить с беспределом без смены власти.
– Мы могли бы вмешаться… – проговорил Дементий. Поймав одобрительный кивок старшего брата, он продолжил речь. – Строительство форпоста, борьба с тварями, прорыв периметра на восточном фронте, – у нас не хватит сил на всё сразу.
– Форпост и без нас достроят, – подал голос Ерофей. – Восточный фронт я удержу, не беспокойся, отец.
– Что предлагаешь? – спросил у него Дементий.
– Выступить на стороне Сибирской Коалиции, привлечь их к зачистке земель Империи от тварей, а уже потом идти к императору. Давно пора сообщить миру о постоянных разломах, – ответил вместо него Назар. – Кластерные образования становятся всё более стабильными. Волны тварей лезут наружу, будто им тут намазано. Мы не справляемся.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71524288?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.