Главная страница | Современная русская литература | Гоблин и волшебник Возрождение птицы Феникс

Гоблин и волшебник Возрождение птицы Феникс
Екатерина Казакова
Кто сказал, что гоблины страшные и уродливые? По мне, они очень даже миленькие и добрые. Юная волшебница Эльза полностью с этим согласна. Что может связывать гоблина и волшебника? Разумеется, приключения. Лёгкая повесть: фэнтези с добрыми героями, романтика, приключения, дружба и чуть-чуть о смысле жизни. А что? Разве мир сильно изменился с тех пор, как прошло несколько тысячелетий? Может внешние проявления и другие, но суть…она же остаётся прежней.

Екатерина Казакова
Гоблин и волшебник Возрождение птицы Феникс

Встреча волшебника с гоблином
– Как же хочется пить, – со слабым стоном гоблин опустился на траву и опёрся спиной о придорожный камень.
Вот уже двое суток он ничего не ел, вокруг только пожухлая трава – ни ягодки, ни грибочка, укусить бы что, да нечего. До ближайшего поселения ещё полдня пути как минимум. Да и вода ещё утром закончилась, а кругом высохшее от солнца и долгого отсутствия дождей поле. Впереди небольшой лес, но до него ещё добраться надо, а сил уже не осталось. Гоблин повернулся на бок, положил голову на руку и обречённо вздохнул, прикрыл глаза, и медленно, незаметно для себя провалился в забытьё. Пока он так лежал без сознания, то и представить себе не мог, что прямиком к нему направляется удача на крепких молодых ногах. В его сторону по той же самой дороге бодрой походкой шёл молодой человек.
Генри уже несколько дней был в пути, проходя тем же маршрутом, где часом ранее брёл гоблин. Со дня наступления мира на этих землях прошло уже не меньше ста пятидесяти лет, и благосостояние населения росло, но не так давно прошла странная болезнь, неизвестно чем вызванная, погубившая немало лошадей, поэтому они были редкостью. Тем не менее, Генри, как молодой господин своего замка, мог выбрать любую из лошадей, но он этого делать не стал. Так случилось, что его отец погиб от удара о камень, когда его скинул со своей спины молодой и норовистый жеребец. Всё это происходило на глазах маленького Генри, отчего у него родилась большая неприязнь к этим животным. Это была причина, по которой он пешком намерял мили, весело шагая по пыльной дороге. Да и что унывать-то: то какой обоз подвезёт, запряжённый волами, то доброго путника встретишь, а за разговором и путь короче становится. Люди попадались всё добрые да щедрые, часто угощали в пути, приглашали переночевать.
Так он шёл почти неделю. День выдался очень жаркий, а на пути между двумя деревнями было длинное расстояние и, как назло, ни одного ни встречного, ни попутного. Так он шёл – шёл, пока не наткнулся на гоблина, лежащего почти в бессознательном состоянии в скромной тени большого камня. Обладая большой душой и добрым сердцем, Генри не смог пройти мимо несчастного. Он достал из кармана фляжку с волшебным эликсиром, придающим сил и исцеляющим от недугов. Сидя на корточках и бережно придерживая голову гоблина, он влил несколько капель этого напитка ему в рот. Несчастный слегка пошевелился, пытаясь разомкнуть глаза, но снова обмяк телом и всё ещё не приходил в себя. Молодой человек подумал, что потребуется чуть больше времени, чтобы привести в чувство этого неожиданного встречного. Тем временем Генри вынул из кармана кусочек бересты, что-то нацарапал на нём и, сняв с плеча мешок, сунул в него эту записку. В это время гоблин начал подавать признаки жизни.
Сколько времени гоблин пролежал без сознания, до того как его нашёл Генри, неизвестно. Он настолько выбился из сил, что даже не почувствовал, как чьи-то добрые и сильные руки приподняли его голову и влили в него несколько глотков чудесного напитка, благодаря которому постепенно начало проясняться в голове. Наконец гоблин пришёл в сознание и посмотрел на своего спасителя. Перед ним стоял молодой мужчина лет двадцати – двадцати пяти, не более. Лицо его было настолько красивым, что гоблин удивился, неужели мужчины бывают такими. Да и рост у него выше среднего. Выглядел он статно в своих обычных дорожных одеждах: отороченный богатым узором коричневый плащ, с откинутым назад капюшоном, простая рубаха, поверх жилет с карманами для разных вещиц, свободные брюки на стройных ногах.
Гоблин с интересом посмотрел на молодого мужчину. Не потому, что тот был незнакомец, и не потому, что был красив и молод – от этого человека исходила сила, которая остро чувствовалась, а ведь гоблины имеют такую способность – ощущать силу, исходящую от людей. Это же была особая сила: сила доброты, приправленная любовью, сравнимой с божественной любовью ко всему. Эта сила сидела внутри молодого мужчины в сжатом состоянии и была настолько велика, что пробивалась изнутри своими невидимыми человеческому глазу лучами, образуя прекрасный ореол вокруг тела.
«Ого,– восхитился гоблин мысленно, – такое я ещё чудо не встречал, а уже сколько себя помню». К сожалению, помнил он не так уж и много, но об этом чуть позже.
– Спасибо тебе, добрый человек. Не ведаю, какой благодарностью отплатить тебе?
– Да о чём речь, вообще. Любой бы помог. Как себя чувствуешь?
– Уже лучше, – и словно эхо вслед за словами гоблина прожурчал его живот.
– Да ты наверное голоден? Давай поедим вместе, заодно познакомимся.
Молодой человек поднял с земли свой походный мешок, который казался совершенно пустым, и начал доставать из него предметы. Глядя на этот процесс, гоблин всё шире и шире раскрывал свои маленькие глазки, пока они от удивления не округлились вовсе. То, что происходило на его глазах, не могло не удивлять.
Мужчина сначала достал дорогую прочную, вышитую узорами скатерть и раскинул её на траве. Затем достал трёхлитровый графин, до краёв наполненный родниковой водой, да такой холодной, что отпоть мгновенно появилась на хрустальных стенках. Тут же образовались капельки, отчего тонкие струйки влажными змейками начали стекать сверху вниз одна за другой, одна за другой, ловя собой солнечные лучи, которые вспыхивали в свежих холодных каплях, радуя глаз своими искорками. Но и это было не всё: дальше последовали пара тарелок из фарфорового сервиза, серебряные приборы, пара хрустальных изящных бокалов, нарезанный белый каравай на серебряной тарелке, гравированной вычурным узором с драконами, большая фруктовница с фруктами, что росли в местных садах.
Как было от такого изобилия, да ещё и полученного таким необычным способом, не выпучить глаза? Именно в этот момент, когда размеры гоблинских глаз достигли своего предела, мужчина, увлечённый своей нехитрой работой, вдруг взглянул на гоблина с целью что-то сказать, но то, что он увидел, так его развеселило, что он громко рассмеялся. Безудержный заразительный смех передался гоблину, и он, ухватившись за живот руками, тоже рассмеялся. Наконец им удалось успокоиться.
Напряжение от того, что они всё же были друг другу незнакомцами, внезапно спало, и между ними образовалась ментальная связь, словно они уже давно закадычные друзья. Недаром бытует мнение, что радость и веселье объединяют больше, чем серьёзные разговоры. Даже, когда Великая Вселенная впервые себя осознала, первое чувство, что она испытала, было чувством радости и удовлетворённости от того, что теперь она может познать себя. Вот и наши путники расслабились от веселья и чувствовали себя непринуждённо друг с другом.
Весело подмигнув, с улыбкой на красивом лице, молодой человек ободряюще сказал:
– Подожди чуток, щас всё будет, – и торжественно достал ещё горячую кастрюльку с кашей, от которой исходил такой аромат, что у гоблина слюнка вытекла из открытого от удивления рта, капнула на руку и этим вырвала его из оцепенения – не каждый же день можно увидеть такое чудо, да ещё и с продолжением.
– Та-дам! – вскинув руки в пригласительном жесте, воскликнул волшебник. Голодные путники набросились на щедрое угощение. Утолив голод, они перекинулись парой незначительных фраз. И гоблин и молодой господин ещё долго бы так сидели и о чём-то по-дружески беседовали, ведь им было любопытно узнать многое, но солнце клонилось к закату, и путники поспешили к лесу, чтобы организовать себе ночлег поудобнее.
Напрасно гоблин ждал, что молодой человек достанет из мешка пару мягких кроватей королевского размера, устланных пуховыми подушками и одеялами, облачёнными в белые шелка. Мужчина принялся ломать ветки пихты и стал делать лежанку. «Видимо и у этого волшебного мешка есть свои пределы», – подумал он и с энтузиазмом принялся делать то же самое.
Уже, лёжа на мягкой душистой пихтовой постели и глядя на мерцающие звёзды, гоблин размышлял, о чём ему за едой рассказывал молодой человек. Оказывается, тот вырос в замке неподалёку от места, где они встретились, всего в шести днях ходьбы, в богатой и благородной семье. А теперь они вместе, простой и бедный гоблин, не имеющий гроша за душой, и молодой господин из знатной семьи, дружно рассматривают звёздное небо, лежа в полуметре друг от друга. Как вообще такое возможно?
Молодой человек, задумчиво вглядываясь в ночное небо, размышлял о том же. Ещё он думал о том, как важно оказать помощь вовремя. Эта помощь сплотила их, сделав хорошими друзьями.
Вдруг оба резко поднялись и, глядя друг на друга, одновременно выпалили:
– Слушай, я до сих пор даже имени твоего не знаю. Как тебя зовут?
Поняв комичность ситуации и стараясь громко не смеяться, чтобы не привлечь кого чужого, каждый из них прыснул от смеха, прикрывая рот ладонью.
– У дураков мысли сходятся, – заключил гоблин.
– Зато у умных чаще, – добавил молодой человек и откинулся на мягкие веточки.
– Эх, хорошо так вот лежать и ни о чём не думать!
– Эй, ты, не хочешь имя своё назвать? Мы уже полдня как вместе, а до сих пор не знакомы, – проворчал гоблин.
– А тебе какое имя назвать? У меня их двенадцать. Хотя домашние все называют меня вторым именем Генри, так что и ты зови меня просто Генри. А тебя как зовут?
– Если честно, я и не знаю. С тех пор, как я память потерял, год уж прошёл. Семья рыбаков нашла меня на берегу реки, лежащим без сознания, приютила и выходила. Хорошие люди, однако. Таких нечасто встретишь, – с теплотой в голосе говорил гоблин. – Они мне имя-то и придумали. Ты тоже зови меня просто Филя.
– Простофиля? – сонным голосом переспросил Генри.
– Ага. Просто Филя.
– Странное имечко, ну да ладно. Давай спать, Простофиля, приятных снов, – после этих слов Генри быстро отрубился, как и свойственно молодому возрасту.
Гоблин присел и с негодованием посмотрел в сторону спящего.
– Как дал бы! – но вспомнив, какую услугу оказал ему этот человек, немного смягчился и пробормотал. – То же мне, нашёл простофилю. Чего не понятно-то!? Филя я! Филя-я-я! – затем раздосадованно повернулся спиной к Генри и через некоторое время тоже уснул.


Безумие юной волшебницы
Время, в которое жили Генри и Филя, было временем изобилия и спокойствия. Каким образом так случилось, неизвестно, но путешествовать по этим землям было почти безопасно. Почему почти? Ну, иногда же может появится тот, кто нарушит спокойствие. Путники безмятежно спали и не догадывались, что на мирных землях уже несколько недель начинало твориться такое…
Мир в эпоху наших путников населяли не только люди, этих было больше правда, но были и гоблины, и эльфы, и гномы, и орки, было даже несколько драконов. Каждый из представителей народностей в основном жил в своих королевствах (хотя многие народы перемешались), но все относились друг к другу с почтением, вели общие дела, занимались торговлей, проводили праздники, устраивали игрища и ярмарки, проще говоря, жили мирно и дружно. Соседи не лезли в дела друг друга и не давали повода для конфликтов, поэтому королевства процветали. Королевств было много: иногда это было королевство из нескольких городов, иногда из нескольких поместий, а иногда это был просто замок.
В одном таком замке и жила волшебница, с которой приключилась большая трагедия, повлёкшая за собой вереницу неприятных событий.
Волшебница, которую звали Эльза, жила в замке одна. Мама её рано ушла из жизни. О своём отце она только слышала, так как он исчез при загадочных обстоятельствах. Эльза давно привыкла быть самостоятельной. Поскольку юная красавица родилась и выросла в этом замке, и знала в нём каждый уголок, то ей не было одиноко и страшно одной. Волшебница, несмотря на свой юный возраст, много трудилась: следила за порядком в замке, много училась волшебным премудростям, да и гости к ней наведывались часто, ведь она была хорошей доброй волшебницей, и труд её был востребован.
Однажды, занимаясь своими волшебными изысканиями, Эльза случайно перепутала ингредиенты, и, вместо сохраняющего молодость напитка, получила напиток помутнения рассудка. Разумеется, она его выпила, чтобы проверить действие, и вот началось… Сначала она просто не понимала, что произошло, и вела себя как обычно, потом стала видеть то, чего на самом деле не было, её замутнённое сознание то открывалось реальности, то снова погружалось в мир иллюзий и искажений.
Поскольку Эльза жила одна, она оказалась беззащитна перед своими страхами. Часами она могла сидеть в шкафу, пряча голову в коленях, боясь открыть глаза, чтобы не увидеть что-то ужасное. Каждый шорох наполнял её сердце безумным страхом. Когда приступы проходили, и мозг начинал работать в обычном, нормальном режиме, она выходила из шкафа, готовила себе еду, приводила себя в порядок и занималась своим любимым делом – волшебством. С каждым днём становилось всё хуже. Уже не было необходимости прятаться в шкафу – иллюзии стали для неё привычкой. Она то смеялась, реже плакала, то что-то искала, заглядывая во все ящики, сундуки и каморки, то часами лежала, тупо глядя в пустоту пространства, иногда на кровати, иногда на полу, иногда в саду.
Сначала к ней, как обычно, приходили за помощью люди и гоблины, но она стала их чураться, даже набрасывалась с бранью на гостей с самого порога, чаще же просто молча разворачивалась и уходила прочь. Одежда на ней поистрепалась, стала грязной. Волосы давно не ощущали на себе расчёски, а кожа забыла, когда же Эльза в последний раз умывалась. Все, кто приходил, старались быстрее покинуть замок, забыв о том, что их не так давно волновало, и по какой причине они сюда, собственно, явились. По округе поползли слухи. Люди судачили, гадали, что могло произойти, но помочь никто так и не решился. Да и могли ли они ей помочь?..
Так или иначе, но замок Эльзы уже долгое время никто не посещал. Девушка даже не заметила этого и продолжала в одиночестве своё существование. Потом ей стало невыносимо быть одной в замке, и она отправилась в Королевство Гоблинов.
Это королевство было всего в трёх днях пешего пути от её замка, практически рядом. Кроме гоблинов, впрочем как и везде, здесь жили и люди, и эльфы, и гномы. Орки в этой части страны практически не появлялись. Каждый житель в городе знал волшебницу, и все были ошарашены, а многие напуганы, когда она появилась в городе в перепачканном платье, когда-то очень красивом и модном, стоптанных ботиночках изящного размера, в длинном серебристом плаще, с накинутым на голову капюшоном. Из под капюшона выбивались всклокоченные пряди длинных тёмных волос. Лицо молодой волшебницы оставалось по прежнему прекрасным, если бы не этот взгляд безумных глаз. В таком виде она бродила по городским улицам, странно заглядывая в лица прохожих.
И люди и эльфы стали сторониться её, только гоблины не боялись, ведь они были от рождения бесстрашными по натуре. Они часто её чем-то угощали, понимая, что девушке нужна помощь, никогда не отворачивались брезгливо, глядя на её неопрятный вид, как это делали чопорные эльфы, и даже самые маленькие гоблины не позволяли себе дразнить её и называть обидными словами, как это делали глупые детишки людей. Гномов она боялась сама. Они попадались на её пути нечасто, но если попадались, Эльза обходила их стороной, а если ей это не удавалось, то забивалась в угол или прижималась лицом к стене, рукой придерживая край капюшона, словно этим она могла защитить себя. Только гоблинам она доверяла, принимала от них помощь. Поэтому Эльза любила гоблинов, только гоблинов.
Вдруг, незаметно для всех, Эльза исчезла. Кто-то сказал, что видел, как она вышла из города и отправилась в свой замок. Все быстро о ней забыли, согласно одному из законов Великой Вселенной: «С глаз долой – из сердца вон».
В один изпрекрасных дней прозвучала по округе неприятная весть: стали исчезать гоблины, один за другим. В королевстве началась паника. Некоторые семьи поспешили переехать в другие земли, остальные же со страхом ожидали, когда всё это закончится. Гости королевства тоже не стали ждать долго и покинули его за короткий срок, опасаясь за свои жизни. Ещё вчера здесь жизнь била ключом, и, вдруг, в короткие сроки Королевство Гоблинов превратилось в заброшенное.


История Генри – заклятие
– Эй! Да вставай ты уже! Сколько можно спать? – сквозь сон услышал гоблин и тут же проснулся от странного щекотания в носу. Открыв глаза, он увидел, как сверху над ним нависла голова Генри, а прямо перед своим носом – перо птицы. Блеск озорных глаз приятеля не предвещал ничего хорошего для Фили. Он подумал, что если он сейчас же не встанет, то этот озорник придумает что-нибудь похлеще, чем пощекотать пером в носу, чтобы разбудить его. Оттолкнув Генри рукой, гоблин встал, потянулся и принюхался. Завтрак уже был готов.
– Когда ты проснулся? Что сразу не разбудил? – не дожидаясь ответа, гоблин присел на траву, потирая руки в предвкушении сытного завтрака. Но не тут-то было. Властная рука молодого человека схватила Филю за шиворот и оторвала от земли:
– А руки кто мыть будет? Марш купаться, завтрак потом.
– А где я найду воду-то? – разочарованно и чуть жалобно почти простонал гоблин.
– Я уже всё нашёл, – с сияющей улыбкой на лице сказал Генри. – В двадцати шагах к северу ложбинка есть, там родник. Слышишь, журчит вода? Давай быстрее, а то завтрак остынет.
Делать нечего, угощает-то Генри, пришлось идти. Зато, взбодрившись после умывания, гоблин вернулся в приподнятом настроении. Они быстро молча поели. Генри прибрал столовые принадлежности и запихнул их в мешок. Мешок поглотил всё, что туда засунули, при этом с виду по прежнему казался пустым. Это зрелище не уставало удивлять гоблина, поэтому он спросил:
– Это… Ну, знаешь…
– Что?
– Ну это… – серовато-зелёный палец со слегка скрюченным ногтем указывал на мешок.
– А-а, ты про мешок, – многозначительно протянул молодой господин, потом бросил небрежно, – это подарок моего учителя. К нему ещё стол прилагается, – добавил он.
Гоблин ждал продолжения, но продолжения не последовало, от негодования и нетерпения он не выдержал и всыпал оплеуху Генри.
– Чё дерёшься-то?! – Генри отстранился.
– А отвечать нормально не учили? Если секрет – так и скажи. А то, стол прилагается, стол прилагается! – передразнил гоблин.
– Да никакого секрета. В замке в моей комнате столик стоит. Учитель подарил. Когда на этот столик ставишь какой-нибудь предмет, то, если просунуть в этот мешок руку, можно вытащить предмет из мешка, а если что положишь в этот мешок, то оно тут же на столе появляется.
– Волшебство… – протяжно от восхищения сказал Филя.
– Ладно, давай лучше карту глянем, и пойдём, куда шли, – и Генри достал карту из-за пазухи.
– Куда ты идёшь?
– В Королевство Гоблинов.
– Слушай, дружище, а нам по пути. Мне нужно к драконам попасть, их замок как раз недалеко. Видишь, это Замок Драконов, а тут, в стороне от дороги Замок Волшебницы Эльзы. Говорят, она очень могущественная. Мне бы тоже туда заглянуть, вдруг она что знает про учителя. А вот здесь, – палец Генри указал на точку с геральдическим знаком Королевства Гоблинов, – здесь твоё королевство. Здорово же! Вместе пойдём, а то одному скучно,– улыбался довольный Генри, сворачивая карту и засовывая обратно за пазуху.
Филя точно знал, что видел подобную карту, и герб ему показался очень знакомым, он даже мог мысленно проложить маршрут по ней, так всё было знакомо. Уголки его памяти зашевелились, всколыхнулись, но не выдали ничего более. Гоблин не стал ничего говорить Генри, а просто отложил информацию на потом, а пока сосредоточился на том, что в данный момент было важно – продолжил своё путешествие. Уходя с уже полюбившегося им местечка (оно уже стало хорошим воспоминанием для обоих), гоблин ненавязчиво спросил:
– А расскажешь мне про своего учителя?
– Расскажу, Простофиля, расскажу.
– Кто тут простофиля?! – гоблин раздражённо попытался пнуть молодого господина, но тот, озорно веселясь, увернулся и, повернувшись лицом к приятелю, чтобы обороняться от его нападок, стал пятиться назад.
– Ты сам мне сказал, называй меня Простофилей.
– Бестолковый! Я же тебе сказал зови меня просто – Филя!
– Ну так я и говорю, Простофиля, – молодому человеку нравилось подтравливать гоблина, когда тот нервничал, его нос слегка дёргался, и это казалось Генри забавным.
– Да ладно, понял я, не сердись. Филя, значит Филя, хотя Простофиля мне больше нравится, – сказав это, Генри с осторожностью покосился на приятеля. Но тот уже успокоился и просто шёл по дороге, обдумывая мысль о том, что незачем обижаться, ведь имя-то на самом деле не настоящее, да и пословица «хоть горшком назови, только в печь не ставь» всплыла в памяти, даря ему уверенность в себе.
– Хочешь, расскажу немного о себе, заодно и про волшебника учителя, а? – миролюбиво спросил Генри.
– Рассказывай, идти-то ещё далеко.
И Генри поведал историю…
По рассказам матери, когда Генри появился на свет, и мама впервые взяла его на руки, малыш посмотрел на неё такими умными глазами, чем вызвал большое изумление и восхищение. Она часто вспоминала: «Какие у тебя глазки умные были, словно мудрость Великой Вселенной в них была запечатлена, такие тёмно-коричневые и красивые-красивые! Но через несколько дней ты вдруг заболел. Я вся извелась. Хоть бы что помогало? Несколько лекарей не могли понять, что с тобой, пока в один из дней в дверь не постучался добрый волшебник. Он сказал: « Открылась тайна мне, что в стенах этого дворца малец родился, да не просто малец, а будущий волшебник. Учитель надобен ему с младенчества, вот я и явился, чтобы взять его в ученики. Да чую, колдовство недоброе кто-то сотворил. Дай-ка мне ребёночка». Волшебник взял тебя на руки и начал читать заклинания, после которых ты и пошёл на поправку».
Потом Генри ещё долго рассказывал иногда забавные, иногда грустные или простые истории из своей жизни. Гоблин узнал из его рассказа, что гулить тот начал в два месяца, первые слова говорил уже в четыре месяца, а нормально, целыми предложениями, стал разговаривать в девять месяцев. Сидя на коврике в окружении игрушек, очень любил рассматривать книгу с красивыми картинками, которую ему сделал сам учитель. По словам мамы, Генри своим маленьким пальчиком показывал на выбранную картинку, а она ему говорила, кто там нарисован, какого цвета, учила, как разговаривают животные, изображая их звуки, как это привыкли делать все мамы мира. К пяти месяцам малыш уже сам показывал, если его попросили что-то, хорошо различал и цвета, и животных, отличал ёлочку от берёзки, увлечённо играл кубиками и другими игрушками, что говорило о том, что у него были хорошие способности, и он был и правда необычный ребёнок.
Учитель-волшебник всегда и везде его сопровождал, обучая мальчика своим премудростям. Годам к четырнадцати Генри хорошо владел магией, мог выделывать разные волшебные штучки, но, из-за наложенного ещё в младенчестве заклятия, его магические способности давали сбои. Например, создаст он предмет из воздуха, а через пару минут этого предмета как и не бывало..
Однажды, когда Генри изгонял заблудившегося духа из маленькой деревеньки, он писал магические формулы на листочках и развешивал их по периметру деревни. После того, как последний листок был размещён в нужное место, все листочки вдруг вспыхнули, и магия не сработала. Пришлось всю работу выполнить учителю.
Такое дело нельзя было терпеть. Учитель был стар, а волшебники нечасто приходят в наш мир, я имею в виду добрых. Колдунов и магов, даже добрых, пруд пруди, а волшебников может быть один или два на расстоянии в сто, а то и триста дней пути. От качества работы волшебника зависело многое, даже жизни и судьбы, поэтому с таким положением вещей не стоило мириться, с этим надо было что-то делать.
В один из дней, когда Генри уже исполнилось двадцать, учитель подозвал его к себе и сказал:
– Генри, мне надо уйти из замка. Есть в Замке Драконов один артефакт волшебный – Кубок Дракона. Если выпить из этого кубка воды из Живого Родника, который бьёт в центре Замка волшебницы Эльзы, и произнести эти слова, – с этими словами волшебник всунул в руку Генри сложенный в маленький прямоугольник листок, – то даже самое сильное проклятие исчезнет без следа. Я недавно узнал об этом, а то бы раньше это надо было сделать. У меня старая дружба с драконами, да и с Эльзой я хорошо знаком. Мы дружили с юного возраста с её матушкой, тоже волшебницей. Хорошая была женщина, да рано ушла из жизни, не всему Эльзу успела научить. Но записей своих оставила много. Свести бы вас, познакомить… Ладно, хватит болтать. Пора в дорогу отправляться, – сказал учитель, обнял юношу и похлопал его по плечу. С тем и ушёл.
С тех пор, как учитель покинул замок, прошло месяца три, и Генри стал тревожиться. Никаких вестей. Поползли слухи, что стали в округе появляться монстры, которые отлавливают зазевавшихся гоблинов, прыскают на них своим ядом, от которого те становятся недвижимыми, и на спинах уносят в направлении вверх по течению большой Легендарной реки. А если посмотреть на карту, то как раз там и располагается Замок Драконов и Замок Волшебницы Эльзы.
Несмотря на возражения членов семьи, Генри решил отправиться на поиски учителя. Молодой волшебник был благородным, честным и добрым, он тревожился за своего учителя, думая, что тот попал в беду. У Великой Вселенной было несколько правил, одно из которых гласило: «Сам пропадай, а товарища выручай!» – а наш юный, но в то же время мудрый волшебник соблюдал законы и правила Великой Вселенной. Несколько дней он уговаривал маму позволить уйти, и вот теперь шагал по дороге с тем, кого меньше всего думал встретить, так как все гоблины оставались в домах и не покидали своих жилищ, монстры отлавливали гоблинов только на открытых пространствах, в дома они не заходили.
Это была история Генри, которую он поведал своему попутчику, пока они шли, наматывая километры, хотя в то время большие расстояния измерялись не километрами, а временем, проведённым в пути.
Чем ближе к цели были наши путники, тем меньше народу попадалось на дороге, всё чаще люди в деревнях, при виде незнакомцев, старались укрыться от их взглядов, иногда даже не у кого было воды попросить. Хорошо, что у молодого господина был волшебный мешок. Заботливые домочадцы из дворца волшебника баловали своего молодого господина, отправляя не только сытную пищу, но и частенько подкидывали вкусняшки: сладости, фрукты, солёненькие огурчики и грибочки, а по выходным и праздничным дням на вышитой скатерти появлялось такое разнообразие блюд и напитков, что в такие вечера и Филя и Генри, долго беседовали за едой, шутили, пели песни и веселились, а после, довольные, валились без сил на мягкие лапки пихты, благо это дерево было частым в местных лесах и выручало путников.
Так они шли по дороге, преследуя каждый свои цели: Генри – найти своего учителя и, если повезёт, то избавиться от заклятия, а Филе – вернуть память, ну, или просто найти того, кто бы смог узнать его. Ни Генри, ни Филя даже не подозревали, насколько их истории связаны между собой, потому что в их случае сработал один из законов Великой Вселенной: «Случайности не случайны, а закономерности не закономерны».


Гигантские муравьи – первая встреча
До Замка волшебницы Эльзы оставалась всего неделя пути. Путники уже устали от дороги, башмаки растрепались, но энтузиазм и желание дойти до цели подстёгивало их. Дорога вела к высокому пригорку. Ни Генри, ни Филю это препятствие нисколько не смущало.
– Филя, а ты правда ничего-ничего не помнишь?
– Да.
– А может песни какие помнишь? – после недолгого молчания спросил неуёмный Генри. Филя приостановился, о чём-то подумал и, продолжая движение, сказал:
– Слушай, точно, припоминаю. Мама мне колыбельную пела. Может слыхал? – и затянул свою песню:
– Ой, да не пойте вы соловушки мои,
Да под моим окном, да песни свои,
Да не будите сыночка моего
Такого прелестного гоблиничка
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла.
Голос у Фили был необыкновенно красивым. Сначала он пел про соловьёв, дальше про стрекочущих сверчков, потом про кошечек, мяучащих на печи, следом пошли собачки во дворе, кони в полях, и кто знает, о ком ещё эта нескончаемая песня бы была, но вдруг, когда они уже добрались до самой высокой точки дороги, неожиданно для себя, нос к носу столкнулись с существом, которого так боялись все в округе.
Это был гигантского размера муравей. Да, определённо, всамделишный муравей! Друзья опешили от неожиданности. После секундного замешательства они ринулись обратно с горки, но муравей был в очень даже отличной форме, и скорость беглецов его ничуть не удивила. Он буквально наступал им на пятки, при этом ни капельки себя не утруждая.
Запыхавшись, волшебник выпалил заклинание уменьшения размеров. Воздух за спиной словно схлопнулся, и, реально, муравей словно по волшебству – хотя почему словно? – по волшебству, превратился в обычного муравья. Друзья остановились, увидев, что муравей исчез, и больше нет погони. Они, осматриваясь по сторонам, нет ли ещё кого подобного поблизости, оба наклонились, пригнув колени и опираясь о них обеими руками, пытались отдышаться. Вдруг, одновременно, как это у них часто получалось, не сговариваясь друг с другом, выпрямились. В головах у обоих была одна мысль: «Как долго продлится действие заклинания? Успеют ли они скрыться, пока заклинание не даст сбой, и муравей не обретёт прежние размеры?»
Поняв это, они ринулись в лесок, в надежде найти там укрытие. Не успев добежать до края леса, Генри оглянулся. В этот момент, словно гриб после дождя, выросла точёная фигура муравья. Волшебник надеялся, что это произойдёт не так быстро, но заклятие уменьшения и заклятие увеличения столкнулись в одном месте. Волшебство Генри уступало могуществу волшебницы Эльзы. И вот, маленький мурашек превратился в огромного муравьище. Секунды муравью хватило, чтобы определиться с целью, он тут же кинулся в погоню.
– Быстрее в лес! – крикнул Генри гоблину, и тут же неожиданно споткнулся, да так ушибся, что от боли перехватило дыхание.
Только Генри поднялся, как мимо него в двух шагах промчался муравей. Волшебник понял, что нисколько не интересен для монстра, а вот гоблин был той целью, ради которой и была эта погоня. Муравей уже было достиг Филю, как волшебник произнёс заклинание невидимости для своего друга. Монстр мгновенно потерял цель, недоумевая, остановился, покрутился вокруг себя несколько раз, постоял, подумал и направился в том направлении, откуда началась погоня. Муравей, как и прежде, не обратил своего внимания на Генри, что ещё раз подтвердило его догадку: гоблин – единственная цель, которая нужна была этому гиганту.
– Ты где? – спросил Филю волшебник.
– Здесь я.
– Ладно, держись рядом, а лучше говори что-нибудь.
– А что говорить-то?
– Да хоть стихи читай, мне всё равно, а то потом ищи тебя.
– А сколько я буду невидимым? – поинтересовался гоблин.
– Откуда мне знать? Тебе ещё повезло, что заклинание скоро разрушится, а то на всю жизнь таким прозрачным и ходил бы, – сказал Генри, а затем хихикнул, за что получил увесистый подзатыльник.
– Тебя в детстве не учили, что драться нехорошо? – обиделся Генри.
– А тебя в детстве не учили не издеваться над сирыми и несчастными? – передразнивая Генри сказал гоблин.
Они дружно засмеялись. Даже в минуты опасности их весёлый нрав брал вверх, превращая отчаяние во что-то неуместное. Наверное, так легче было бороться с проблемами, да и решение этих проблем приходило на ум гораздо быстрее. Так работал закон Великой Вселенной: «Никогда не унывай, радуйся жизни, дабы не множить свои страдания». В наше время сказали бы, что «уныние – это тяжкий грех».


Муравьи-гиганты и их повелительница
Гигантские муравьи уже несколько месяцев держали в страхе всю округу. На расстоянии десяти и даже более дней пути невозможно было встретить ни одного гоблина. Это было загадкой для всех, но даже такая странность была вполне объяснима. А дело происходило так!
По уже известным причинам, волшебница Эльза недолюбливала ни людей, ни эльфов, ни гномов, но в гоблинах она видела друзей, которые не только не сторонились её, но и жалели, помогали, чем могли. В один из дней, когда Эльза бродила по улицам города, её сознание немного прояснилось. Она поняла, где находится, и ей нестерпимо захотелось вернуться в свой уютный замок. Зная, что в замке никого нет, а одной оставаться ей вовсе не хотелось, Эльза стала подходить к уже знакомым ей гоблинам и звать их с собой, но никто не желал покидать свой город и следовать за безумной женщиной.
В душе у волшебницы затаилась огромная обида. В расстроенных чувствах она покинула город. Когда она вышла за пределы города, кто-то её толкнул, и она упала ниц на край дороги. Волшебница от гнева не могла пошевелиться, и недавно прояснившееся сознание снова помутилось. Она некоторое время так и лежала на дороге, повернув на бок голову, лежащую на бессильно вытянутой руке с изящными расслабленными пальцами.
Постепенно гнев растворился, а волшебница переключила своё внимание на вид, который она открыла для себя, лёжа на земле. Эльзу занимала каждая деталь, попадающая в поле её зрения. Сначала она разглядывала травинки, изящные и хрупкие, узкие листья злаковых трав, покрытых, словно тонкими волосинками, зелёными прожилками, потом её вниманием занял одинокий цветок василька, затерявшийся в хороводе других трав. Эльзу покорил его глубокий небесный оттенок. Засмотревшись на цветок, девушка проворно повернулась на живот, её глаза ожили, обиды и раздражения как не бывало, словно это была не опытная восемнадцатилетняя волшебница, а маленькая несмышлёная девочка, которой было всё интересно. Она даже не заметила, как стала болтать ногами в воздухе. Рука её потянулась к васильку и осторожно отделила цветок от стебля. Волшебница приблизила цветок к глазам и стала крутить его между пальцами.
Подперев одной рукой прелестную щёчку, она задумчиво разглядывала цветок. Вдруг её взгляд переключился с василька на муравьишку, старательно нёсшего что-то на своих плечах.
– Маленький, а сильный, – вслух сказала Эльза, потом, поразмыслив немного, с безумной ухмылкой воскликнула, – Ха! Теперь-то я знаю, кто мне в замок принесёт друзей!
Девушка проворно вскочила, отряхнула прилипший придорожный мусор с одежды и поспешила домой.
Возвратившись в замок, Эльза огляделась по сторонам – везде царил беспорядок.
– Так! Надо подготовиться к приезду гостей! – вслух сказала волшебница.
Стоить отметить, что Эльза, из-за расстройства психики, стала всё чаще говорить вслух, или бормотать себе что-либо под нос, или словно заунывную песню тянуть слова (так она делала часто, когда ей было страшно и она садилась в углу на корточки, при этом тело её раскачивалось как маятник то взад, то вперёд или справа-налево и обратно).
Сейчас она была в приподнятом настроении, словно нашла решение какой-то проблемы, и ей это решение нужно воплотить в жизнь немедленно. То тут, то там звенел прелестный голосок, комментируя каждое движение.
– Так, сейчас я вымою это окно – смотри-ка как запылилось! Миленьким гоблинам нравится смотреть в чи-и-истое окошко. А теперь надо помыть полки в книжных шкафах. Миленьким гоблинам нра-а-авится читать книжки. Сейчас я перемою всю посуду. Миленьким гоблинам приготовлю вку-у-усный ужин.
Так она весь день до поздней ночи наводила порядок, и похоже, что все мысли у неё были забиты «миленькими гоблинами». По всей вероятности, именно их и ждала в гости юная волшебница. Когда она, обессиленная, свалилась на кровать, было уже глубоко за полночь. За всё это время Эльза ничего не ела, только время от времени делала несколько глотков из родника, бьющего в центре дворца. Это придавало ей сил, ведь родник был волшебный.
Наутро, проснувшись и поняв, что со вчерашнего утра она ничего не ела, Эльза спустилась в подвальное помещение замка. Она поняла, что у неё не так и много продуктов, чтобы встречать гостей. Взяв с полки круглую голову сыра, чтобы утолить хоть чем-то голод, волшебница вернулась на кухню. Нарезав сыр тонкими ломтиками, Эльза перекусила и отправилась закупаться продуктами. Она была очень богата, и ей не составило труда заполнить свои закрома качественными продуктами.
Когда все приготовления были завершены, девушка подошла к зеркалу, чтобы поправить себе причёску. В ужасе от увиденного она резко отпрянула от зеркала, потом снова к нему приблизилась и в полном изумлении стала разглядывать себя в зеркале, время от времени одной рукой проводя то по лицу, то по волосам, то по рукам, то по одежде, а второй рукой по зеркальной глади собственного отражения:
– Кто ты такая?! Почему так смотришь на меня?! И что у тебя за вид-то такой?! – почти кричала Эльза. Потом безумно начала смеяться, подавшись всем телом вперёд. Когда смех прекратился, она вдруг замерла, словно время остановилось. Выражение глаз менялось с каждой мыслью, проносящейся в голове этой прекрасной, но безумной юной волшебницы. Вдруг тонкие струйки слёз покатились из глаз, скатываясь в крупные горошинки, которые тут же расходились по щекам, щедро смачивая тонкую шею. Волшебница плакала почти беззвучно, запрокинув голову и сглатывая солёные слёзы. Так продолжалось не более минуты. Затем, выпрямив голову и локтем правой руки проведя по носу, а следом за этим основанием ладошки левой руки Эльза вытерла поочерёдно оба глаза. Вид у неё был как у маленького нашкодившего ребёнка, получившего от сурового родителя хорошую трёпку.
– Вот дура, стоило так реветь? – и, словно до этого ничего не происходило, весело напевая, пошла готовить себе ванну. К приходу гостей она должна быть блистательно красивой! Она так решила! Эльза, как и Генри, чтила законы и правила Великой Вселенной, поэтому привыкла никогда не унывать, и если это все-таки произошло, то отбрасывала все свои печали немедленно и решительно шла к новым целям.
Приведя себя в полный порядок, Эльза приступила к осуществлению плана, который родился у неё в голове у ворот Королевства Гоблинов. Сначала она достала несколько толстенных и больших по формату книг. Она что-то искала в старинных записях, переданных ей по наследству предками. Сосредоточенно и кропотливо работала, пока не нашла всё, что посчитала нужным. (Хочу напомнить, что хотя Эльза и вела себя как безумная, но была вовсе не глупа, а наоборот, она была очень даже умна).

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71520541?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.