Линии. Другая личность
Линии. Другая личность
Янина Ярс
Вторая книга из серии “Линии”. Продолжение истории о мире, где люди живут по две жизни – до старости и обратно.
Узнав страшную тайну второживцев, Агата дала согласие Центру на исследования ее генетической памяти, что позволило ей выйти из системы Линий.
В Центре ее настигают воспоминания о второй жизни ее прабабушки, которые шокируют Агату настолько, что она почти лишается рассудка. Но не смотря на ее состояние, Центр делает все, чтобы ее другая память продолжала восстанавливаться. Агата подозревает, что истинная цель Центра – сделать так, чтобы личность Астры полностью поглотила ее собственную и продолжила свою прошлую деятельность.
Янина Ярс
Линии. Другая личность
Глава 1
Говорят, что все люди живут по две жизни – от рождения до старости и обратно… Что за свою первую жизнь они должны доказать, что достойны свободы. И что за это, вторую жизнь они смогут провести, как захотят.
Но это обман. Не все живут два раза.
Полгода назад я была готова вернуться к моей опекунше и прожить свою первую жизнь так, как полагается. Но в моих генах проснулась память моей прабабушки Астры и показала мне правду. После чего я сразу же отказалась от этой идеи.
Теперь я живу в Главном Исследовательском Центре.
Здесь все иначе. Правила, конечно, тоже есть, но над людьми никто не издевается. По крайней мере за шесть месяцев моего проживания, самое страшное, что я пережила – это уколы. Это когда иглу вставляют в кожу и вводят какой-нибудь препарат.
Оказалось, что мне и раньше их делали, просто я не знала, как они называются. Например, когда меня поймали в филиале Центра на Первой Линии, мне сделали укол в шею, чтобы я вырубилась. И когда меня перевозили из филиала в интернат тоже.
Хоть они и не такие страшные, как обучение на Первой Линии, я все равно их не люблю. Хорошо, что терпеть их приходиться не часто, только после новых проявлений памяти Астры.
Тогда меня сажают на большой стул, облепляют датчиками, делают укол и задают вопросы. И еще сотрудники что-то выслеживают на мониторах. Это называется фиксация воспоминаний. Не очень приятно, но потерпеть можно.
В остальном мне все нравится.
Палата у меня отдельная, и там даже есть телевизор с каналами Второй Линии. Правда, доступ к их просмотру только два часа в день. Еще мне разрешают общаться с некоторыми людьми из других палат, но тоже в ограниченном режиме. Остальное время я читаю или гуляю по специально выделенной зоне на улице.
На этой неделе мне исполнилось шестнадцать.
Так странно! В прошлом году, в это же время, я готовилась к переезду на Первую Линию и даже не подозревала о том, сколько всего мне предстоит пережить. Хорошо, что это все закончилось.
Я очень рада, что мне не удалось смириться с той ужасной системой. Если бы я ее приняла, то до сих пор бы мучилась. Конечно, с памятью Астры мне было бы легче, чем остальным, но ни о какой радости в жизни можно было бы и не мечтать.
В Центре все намного лучше! Может по началу я и боялась им доверять, но потом успокоилась. Они всегда отвечали на все мои вопросы и никогда не пытались увильнуть.
К примеру, про Женька. Оказалось, ему не делали смерть. Его поймали и хотели оставить в Центре, но он попытался сбежать и напоролся на забор, который был под напряжением. Поэтому смерть сама с ним и случилась. Или как говорят в центре – он умер.
Да, здесь есть специальные слова для смерти. Их используют еще со времен Старого Мира.
Делать смерть – это убивать, а принимать смерть – это умирать.
Если с человеком случилась смерть – значит, что он умер. Если ему сделали смерть – значит его убили. А если человек сам сделал смерть кому-то – значит он убил.
Марк сказал, что эти слова были намеренно удалены из Линий, чтобы снизить разговоры о смерти до минимума. По их мнению, чем меньше слов для какой-нибудь темы, тем меньше желаний на нее разговаривать.
Но поскольку я больше не принадлежала Линиям, мне стало можно все это знать, и говорить так же.
Поэтому теперь для меня Женек умер по неосторожности.
К сожалению, про других моих друзей, бежавших с поезда, ничего известно не было… Или их спасла вторая база, или поймали Лидерства и отправили на Первую Линию. Я надеялась, что все-таки первое.
Но зато я узнала, что ребята, которые помогли мне сбежать с первой базы спаслись. Оказалось, что тогда в лесу им удалось вырваться и скрыться. Правда, теперь было жалко, что они не попали туда же, куда и я. Нам бы могли позволить общаться друг с другом.
Но я все равно за них радовалась. Только было жаль, что Юрат теперь никогда не увидит своего брата. И возможно даже не узнает о том, что произошло.
Еще Центр подтвердил мне кое-что об Астре. На Линиях или на базах ни за что бы в такое не поверили, но все оказалось правдой.
А именно то, что Астра никогда не хотела помогать беженцам. Она пыталась изменить саму систему, чтобы всем стало проще жить, но помогать кому-то сбегать из этой системы, в ее планы не входило. И она бы никогда не стала этого делать, если бы не попалась.
Это случилось в день, когда Астра нашла базу беженцев. Она уже поняла, что с системой ей не справиться и собиралась забрать детей, чтобы сбежать вместе с ними. Но на входе в жилые районы ее перехватили сотрудники Центра, временно пребывающие на территории Линии.
Им было известно о слепых зонах, потому они сами их создали, чтобы похищать людей для экспериментов. Точнее создателями были их предшественники, стоящие у самых истоков Нового Мира. Однако выяснилось, что зоны уже много лет не выполняли своего предназначения, так как из-за частых исчезновений, Лидерство Первой Линии решило завести живых наблюдателей, помимо камер.
Правда эти глупые Лидеры были уверены, что люди сбегают сами, даже не допуская мысли о том, что их могут похищать.
Центр же, в свою очередь, соглашался с неверными выводами Лидерства. Они не могли допустить, чтобы система Линий поймала их сотрудников на нарушении. Тогда бы начались волнения и идиллия, которая так долго формировалась, могла разрушиться.
А вот если бы выводить людей мог кто-то из постоянных жителей Линии, тем более если бы человек сам работал на Лидерство, то таких проблем можно было бы избежать. Даже если бы такого человека поймали, и он бы во всем признался, ему бы никогда не поверили, что к этому причастен Центр. И Центр остался бы не при чем.
Астре дали выбор: Или она помогает выводить молодых первоживцев из жилых районов и ведет туда, где их будут ждать сотрудники, или Центр сообщает Лидерству, что она пыталась сбежать с детьми. А хуже такого вряд ли что-то можно придумать. Астре пришлось согласиться.
Но когда она выводила того самого первого парня с Линии, они не успели добраться до назначенного места, потому что по пути встретили базовцев. Астре ничего не оставалось, как придумать легенду о том, что она решила остаться в системе, чтобы помогать людям сбегать с Первой Линии на их базу. Естественно, базовцы сразу высоко оценили такой поступок и поддержали ее.
В тот день, покинув базу, Астра поспешила на встречу к сотрудникам Центра, чтобы объясниться. Она рассказала им все, что знала про базовцев, про их нахождение и перемещения.
Центр был в восторге от таких новостей, но взять всех базовцев разом было невозможно. Маленькая группа просто не справилась бы, так как базовцев было достаточно много. А если бы начали собирать большую группу, то это точно заметило бы Лидерство. И сразу же выдвинуло бы требование определить беженцев на Линии. По крайней мере молодых первоживцев. А они были самыми желанными подопытными для Центра.
Тогда был разработан новый план. Астра должна была втереться в доверие к базовцам и сообщать Центру, когда кто-то соберется переходить через границу, а сотрудники должны были перехватывать их около филиала. Так и делали.
А я ведь знала, что Астра не хотела помогать беженцам. Я даже говорила об этом один раз. В тот день, когда мы с Юратом, Глебом и Александром пытались добраться до второй базы, я им сказала, что в памяти Астры нет стремлений никому помогать. На что они ответили, что это во мне нет таких стремлений, и поэтому я не могу их распознать. Но я оказалась права.
Получалось, что Астра не предавала своих детей. Наоборот, ради них она предала целую Линию и целую базу. А в своей второй жизни, она даже семью заводить не стала, чтобы не отправлять своих детей в эту жуткую систему.
Жаль, мои родители не такие. Когда они посадили меня на поезд до Первой Линии, они не просто знали, что меня замучают, им также было известно, что я могу никогда не вернуться… И даже не попытались мне намекнуть… Предатели! Все родители Второй Линии – предатели!
Хоть сама Вторая Линия прекрасна. И я скучаю по жизни там. Но кто знает? Возможно, когда-нибудь мне позволят туда вернуться. Хотя бы ненадолго.
– Агата!
Я смотрела в окно и не заметила, как ко мне зашел Марк.
– Привет, – ответила я.
– Как успехи, есть новые воспоминания?
– Нет. Я вообще не уверена, что они еще появятся.
– Почему ты так думаешь?
– Ну уже месяц никаких продвижений. Возможно все, что я могла вспомнить, я вспомнила.
– Вряд ли! Все воспоминания, которые ты озвучивала были из первой жизни Астры, а ведь была ещё вторая.
– Нет, путь со второй базы до первой точно из второй жизни.
– Разве ты помнишь такой путь?
– Ну… Не весь, от филиала до первый базы помню.
– Вот именно. Насколько мне известно, Астра никогда не ходила со второй базы на первую. А вот от филиала – да. И это точно было в первой жизни.
– Так может расскажешь мне что-нибудь из ее второй жизни? Вдруг это поможет мне вспомнить?
– Не положено. Если Астра нас тоже обманывала, то рассказав тебе неверную информацию, я могу тебя сбить и подпортить воспоминания.
– Бред! Мне всю жизнь рассказывали неправду о ней. Но я все равно все правильно вспомнила.
– В том то и дело, ты вспомнила не все. Если бы тебя не путали результаты были бы гораздо лучше.
– Ясно.
Марк хотел уйти, но я одернула его вопросом про Еву.
Это одна из тех, с кем мне было позволено общаться и гулять вместе. Ей было восемнадцать, и она так же, как и я обладала генетической памятью. Ева, в отличие от меня, прожила на Первой Линии три года, хоть с опекающей семьей ей не повезло. Ее опекунша требовала для нее обучений по три раза в неделю, хотя, благодаря своей другой памяти, она, как и я, отлично знала весь материал. Кстати, о памяти своего предка она тогда тоже никому не рассказывала.
За месяц до восемнадцатилетия, опекунша познакомила ее с каким-то парнем и сказала, что она выйдет за него замуж прямо в свой день рождения. При чем тот парень родился на Первый Линии и был воспитан в семье, где было принято следить друг за другом и докладывать о каждой оплошности. Ева была в ужасе, но отказаться было нельзя, иначе эта идиотка запросила бы у Лидерства обучение, чтобы ей объяснили все ценности брака…
На словах Ева согласилась, но на следующий день в школе, она заявила, что в ее голове память другого человека и она хочет дать согласие Центру для исследования этого непонятного факта.
В тот же день сотрудники Центра забрали ее прямо со школы.
– С Евой пообщаться пока не получиться – ответил Марк, – она переведена в другое отделение.
– Это еще почему?
– Ее генетическая память полностью восстановилась и держать ее здесь нет смысла.
Мне стало грустно. Я знала, что теперь Ева будет готовиться стать сотрудницей Центра, и у нее появиться больше прав и полномочий, но из всех, с кем я общалась, она была для меня самой близкой.
– Но ты не расстраивайся, – подбодрил Марк, – как только ты все вспомнишь, тебя тоже переведут, и вы сможете продолжить свое общение. А в будущем может и работать будете вместе.
– Очень надеюсь. – Вздохнула я. – Скорее бы все вспомнить.
– Не торопись. Тебе всего лишь шестнадцать. Эта память тебе еще и надоесть успеет.
Марк ушел. Я тоже решила выйти и погулять по территории, на которой мне можно было находиться.
Главный Центр был огромный и отделений в нем было очень много. В каком теперь находилась Ева невозможно было выяснить, хотя был шанс, что память Астры это знает. Я, конечно, же просила ее проявиться и показать мне куда идти и как встретиться с подругой, но пока ничего не получалось.
Тогда в голову пришла дурацкая мысль – проникнуть туда без этих знаний. Но я даже не знала, как попасть к другим дверям, все было огорожено заборами, а закончить, как Женек, мне точно не хотелось. Пришлось оставить эту идею.
Вечером, после ужина, я решила попробовать пройти в другое отделение изнутри. Надеялась, что сканер опять сработает на мои зрачки, но ничего не вышло. Сканер громко запищал, и я побежала в свою палату.
Через несколько минут опять пришел Марк.
– И что же ты пыталась сделать? – Спросил он.
– Ничего, – соврала я.
– Агата, это Главный Исследовательский Центр, здесь усиленная система контроля.
– И что?
– Если кто-то сканирует свои глаза, будь то сотрудник или испытуемый, это сразу же отражается во всех системах безопасности.
Я почувствовала огромную неловкость. Марк всегда хорошо ко мне относился, а я хотела его обмануть.
– Извини…
– Зачем ты пыталась открыть дверь?
– Мне скучно. Все надоело здесь. А Ева теперь в другом …
– Ты все равно ее бы не нашла. Она не в этом Центре!
Теперь мне стало еще грустнее.
– Пожалуйста, – попросил Марк, – не делай больше ничего подобного. Здесь, конечно, не первая Линия, но если будешь нарушать правила, могут и наказать.
Меня очень встревожил его тон. Он был не строгим, но серьезным.
– Как наказать?
– К примеру, определить на какой-нибудь неприятный опыт.
– Это как? Что за опыт?
– Когда начнет проявляться вторая жизни Астры, узнаешь. А пока отдыхай. Мы сделали все для твоего комфорта, потеряешь доверие, потеряешь и хорошее отношение.
Марк снова ушел. Мне стало тревожно. Не из-за того, что он сказал, а скорее из-за своего поступка. Хотя его слова про вторую жизнь Астры тоже не выходили из головы.
Неужели она что-то нарушила и ее стали мучить? Сколько же тайн было у той женщины…
Теперь еще больше хотелось все вспомнить.
Глава 2
Через неделю мне удалось попасть в другое отделение, но не тайком. Сотрудники сами отвели меня туда. Как они выразились на “стимуляцию воспоминаний”.
Я очень переживала, потому что понятия не имела, что это такое и как это делают, но Марк сказал, что ничего страшного не произойдет. И что во время процедуры я буду спать.
Так и было.
Меня положили на кушетку и нацепили что-то типа датчиков, которые цепляли на сеансах фиксации воспоминаний. Потом мне вкололи какой-то препарат, и я вырубилась.
Начал сниться сон, как я иду по коридору Центра и слышу визги. Они то прекращались, то начинались заново, и с каждым шагом становились все громче. Дойдя до двери, за которой они издавались, я просканировала глаз и открыла ее. Там были сотрудники Центра. Один из них держал прибор, из которого исходил огонь. Он водил этим огнем по спине девочки, привязанной к непонятной вертикальной конструкции. Но на коже той девочки не оставалось никаких ожогов.
– Успешно! – Сказал тот, кто жег девочку. – Кожа не повреждается! Но волосяные покровы сгорают и чувствительность осталась та же.
– А глаза? – Спросил его сотрудник, сидящий за монитором.
– Глаза тоже могут повредиться, но веки нет.
– Давай следующего.
Они отцепили девочку и одели на нее халат.
Девочка повернулась и посмотрела мне прямо в глаза. Ее лицо было заплакано, а нижняя губа дергалась. Волосы были собраны в пучок, но одна прядь свисала и была обожжена. Чувствовалось, что ей очень страшно. Она не понимала, почему ее водят в это место и заставляют терпеть такие боли.
А мне, как будто было все равно, что пришлось испытать этому несчастному ребенку, пока над ней проводили эксперименты. Я улыбалась и была довольна, что ее кожа не повредилась от огня.
Но это были не мои ощущения, а ее… Астры.
Теперь все было по-другому. Ее личность больше не врывалась в мое сознание, а была там главной. И эта личность думала свои мерзкие мысли о том, что малышку, которой только что намерено жгли кожу, надо засунуть в огонь полностью.
Мне стало настолько страшно за этого маленького человека, что я смогла очнуться внутри Астры.
Я вспомнила, что на самом деле я – Агата! И я точно знала каково это – жить в предвкушении ужаса и понимать, что он точно случиться. И никто даже не попробует помочь…
Теперь я была готова умереть, лишь бы помочь этой бедняжке. Лишь бы к ней больше не прикасались и не причиняли боль. Я просто не могла допустить, чтобы с несчастной маленькой девочкой сделали то, что задумала эта ненормальная.
Но в том сне Агаты не существовало. Я не могла ничего сказать от своего лица. Не могла даже руки поднять. В то время, как Астра бесчувственно смотрела в эти маленькие, невинные глаза и всерьез продумывала, как засунет ее в печь.
И не только ее. В голове Астры мелькали образы и других детей.
Я испытывала лютую ненависть к своей прабабке! И к каждому сотруднику в той комнате.
Бессилие перед тем, что она собиралась сделать сводило меня с ума и я стала пытаться кричать. В какой-то момент, тело Астры начало задыхаться
– Вот так! – мысленно произнесла я – Лучше пусть с нами обеими сейчас случиться смерть, чем ты продолжишь жить…
Я очнулась на кушетке. Мое тело тоже задыхалось. Вокруг скопились сотрудники и что-то подкручивали на датчиках.
Марк тоже был среди них.
– Тихо-тихо… Как ты? – Спросил он.
– Вы…Вы…
Я не могла ответить, потому что до сих пор не получалось полностью набрать воздух в грудь.
– Дыши медленнее! – Сказал Марк.
Я старалась успокоиться, но шок и злость не позволяли мне этого сделать.
А что, если я не хотела такое вспоминать и именно поэтому память не проявилась самостоятельно? И зачем сотрудники заставили эти воспоминания вылезти? Для чего? Неужели, чтобы я продолжила деятельность Астры? Не дождутся!
Все, кто в тот момент, находился со мной в палате, знали, что творила Астра в своей второй жизни. Да вообще все сотрудники всех их центров знали об этом. И им до сих пор нужны были ее знания и ее бесчеловечность.
– Я не Астра! – закричала я. – И никогда не стану ей.
– Конечно, не Астра, – начал успокаивать Марк, пока все остальные подозрительно переглядывались. – Ты Агата! Все хорошо!
– Нет! Я никогда не стану заниматься тем, чем занималась она! Никогда! Лучше смерть!
– Успокойся. Тебе и не надо ничем таким заниматься! – Продолжал Марк. – Ты видела прошлое другого человека. Сейчас ее уже не существует. И ее проектов тоже.
Минут через двадцать я все же успокоилась. Но того доверия, которое раньше я испытывала к Центру, больше не было. Отношение к Астре тоже стало совсем другим. Я ненавидела ее.! Презирала за каждую мысль, которую заметила в ее голове! Она одна была намного хуже, чем все кураторы Первой Линии и интерната вместе взятые.
Многое снова стало непонятно.
В последние полгода, вспоминая ее первую жизнь. я все четче и четче чувствовала, как сильно она любила своих детей и пыталась их уберечь. Все обучения, которые для них проводились были лишь для того, чтобы обезопасить их от подозрений Лидерства. И, каждый раз, посылая их на обучение, она чувствовала сожаление и вину.
Я помнила, как завершая первую жизнь, она решила не заводить детей на Второй Линии, чтобы их не мучали! Так как же получилось, что она сама стала истязательницей? Как она лишилась сочувствия?
Я больше не хотела иметь ее память. И не хотела быть ее потомком.
Мне было отвратно даже думать о том, что еще предстоит сеанс фиксации, где я должна буду повторить все, что вспомнила. Даже не вспомнила, а прожила!!!
Если раньше я просто начинала знать что-то из ее жизни, как будто бы это случалось со мной, но очень давно, то сейчас у меня было ощущение, что все произошло, буквально, пару часов назад. И отойти от такого было невозможно.
Откуда они вообще взяли всех этих детей, которых Астра собиралась бросать в огонь?
Когда я была в ее сознании, я четко понимала, что это не второживцы, которые, когда-то сами дали согласие Центру. Это были те, кто жил впервые.
Но ведь Центру было категорически запрещено забирать таких детей! И Лидерства очень строго за этим следили. Только с пятнадцати лет первоживцу разрешалось дать согласие Центру. А у родителей, в принципе, никогда не было прав, делать такой выбор за своих детей. Так откуда были те несчастные? Может сотрудники Центра похищали их с Линий? Или с баз?
Мысли разрывали мою голову на части. Я была настолько разбита, что даже сотрудники Центра не стали ко мне приставать и перенесли сеанс по фиксации на следующий день.
Той ночью мне так и не удалось заснуть. И даже к утру меня не вырубило. Как только я закрывала глаза, перед ними сразу возникало заплаканное лицо той девочки и я начинала рыдать.
Утром, когда мне принесли завтрак, сотрудница даже испугалась моего вида. Еще бы! Лицо опухло от слез, глаза были красными, а под ними образовались огромные темные круги.
Она попыталась узнать, что произошло, но я не стала ей отвечать.
И завтракать не стала.
Вскоре пришел Марк.
– Ну что, как ты?
Ему я тоже не ответила. Просто стояла спиной и смотрела в окно.
– Мне передали, что после сеанса ты так ничего и не поела.
– Я не хочу есть!
– Но тебе придется. Иначе на фиксации тебе станет плохо.
– Я не пойду на фиксацию.
– К сожалению, у тебя нет выбора. – Вздохнул Марк. – Если не пойдешь сама, тебя отведут насильно. И привяжут. Ты этого хочешь?
– Все, чего я хочу – это забыть вчерашний придурошный сеанс.
– Ты должна взять себя в руки, – спокойно сказал Марк. – Я обещаю, как только ты все вспомнишь, тебя переведут совсем в другое место и все закончиться.
– Ты хотел сказать отделение?
– Я так и сказал.
– Нет, ты сказал место…
– А отделение это разве не место?
– Да, но раньше ты всегда говорил отделение! Почему теперь сказал по-другому?
На самом деле я не собиралась придираться к этому слову. Все как-то само собой получилось.
– Видимо у тебя началась паранойя от недосыпа и недоедания. – Предположил Марк.
– И что теперь?
– Теперь ты поешь, а потом придешь на фиксацию.
– Нет!
Я не собиралась никуда идти.
Марк предупредил, что вернется через тридцать минут, и если я не съем то, что мне принесли он попросит ввести мне еду через иглу. А потом меня привяжут к кушетке и отвезут на фиксацию насильно.
Я ничего не съела!
Марк прислал медсестру, которая вставила иглу мне в руку и через нее стала вливаться какая-то жидкость из пакета. Но я не боялась. Теперь страшнее того, что я увидела в воспоминаниях, невозможно было представить.
Когда медсестра убедилась, что мы одни, она спросила.
– Ты в таком состоянии из-за этой бесчувственной твари?
Я не ожидала от нее такого вопроса, тем более в такой формулировке. Но это меня как будто взбодрило. Появилось ощущение, что она может меня понять.
– Да. – ответила я. – Ты тоже знаешь, что она делала?
– Все знают.
– И как вам всем с этим живется?
– Сама ответь! – Дерзнула медсестра.
– Знаешь… – Мне вдруг захотелось ей признаться, – Когда я была в этом кошмаре, в какой-то момент, мне показалось, что Астра задыхается. И я подумала, что мы обе умрем…
– И что случилось потом? – Заинтересованно спросила медсестра
– Я обрадовалась этому. Ведь если бы мы умерли, то она не смогла бы продолжить…
После этой фразы мы немного помолчали.
Она не подала виду, но мне показалось, что от моего ответа ей полегчало.
Вдруг в моих глазах стало все расплываться.
– Что-то мне не хорошо… – Еле произнесла я.
Медсестра что-то ответила, но я уже не слышала. Все выключилось.
Когда я открыла глаза, вокруг меня было много сотрудников-врачей. Они все что-то говорили, но их голоса были очень странными, как будто на них наложили эффект. Как в фильмах делали.
Позже, когда я окончательно пришла в себя, Марк рассказал, что медсестра пытались меня убить препаратом, потому что я потомок Астры. Оказалось, в Центре не все поддерживали то, чем она занималась, но всех, кто был против давно отстранили от дел.
На вопрос, откуда же тогда взялась эта медсестра, Марк ответил, что это и для них неожиданность. Но он заверил, что теперь все сотрудники подвергнуться строгой проверке и если у кого-то еще окажутся подобные намерения, их сразу же отстранят.
У меня были противоречивые ощущения.
Мне впервые пытались сделать смерть! Меня хотели убить! Конечно же, я боялась, что та медсестра не единственная, и что кто-то попытается это повторить, не смотря на то, что я не была виновата в произошедшем много лет назад… Наоборот, вспомнив, чем здесь занимались, я ужаснулась и лишилась сна.
А с другой стороны, я понимала почему та медсестра, так поступила. Я и сама опасалась, что сотрудники Центра пытаются через меня возобновить проекты Астры. Хоть я, не в коем случае, не собиралась продолжать ее деятельность, но все равно было страшно…
Что если память Астры победит? Что если ее личность станет сильнее моей, и я просто не смогу ничего поделать, как в том сне?
Мне всерьез стали приходить мысли, что лучше бы сотрудники меня не спасали.
Из-за моего физического состояния сеанс фиксации был отложен еще на несколько дней. И все эти дни я надеялась, что больше ничего не вспомню. Но также я понимала, что если память не проявиться сама, меня опять засунут в нее насильно.
Придурошная ситуация!
Раньше, когда мне нужна была помощь, я просила ее у памяти. И именно она показывала мне, что делать и как выкручиваться. А сейчас эта дурацкая память сама стала проблемой…
Теперь ничто не могло мне помочь.
К счастью, в следующие три дня никаких проявлений не было. И снов тоже не снилось. Но меня до сих пор мучали образы, которые я увидела в тот раз, поэтому я так и не начала есть. Меня продолжали кормить через иглу, или как это называли сотрудники – через капельницу.
Больше я не гуляла и ни с кем не общалась. Запретов мне никто не ставил, просто мое состояние по-прежнему было настолько разбитым, что ничего не хотелось.
На четвертый день меня все-таки повезли на фиксацию. Повезли, потому что сама идти я отказалась. Марк, как обычно, пытался меня уговорить пройти сеанс добровольно, но я твердо решила подавить личность Астры, чего бы мне это не стоило.
Когда все было готово и мне начали задавать вопросы, я молчала. Но мои мысли все равно реагировали. В голове снова начали оживляться картинки, которые я не хотела видеть. Я прикусила губу и заплакала.
– Тебе все равно придется ответить! – Сказал Марк. – Чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее мы тебя отпустим.
После этих слов мои мысли наконец-то ушли в другую сторону. Фраза Марка напомнила мне день, когда меня засунули в крапиву. Тогда Антон говорил тоже самое. Чем быстрее я отвечу, тем быстрее освобожусь.
Я почувствовала небольшое облегчение, потому что за эти дни я впервые смогла отвлечься. И это были именно мои воспоминания. Именно мой опыт. Опыт Агаты!
Я стала намеренно прокручивать в памяти события, которые тогда произошли. Страхи Агаты. Боль Агаты. Обиду Агаты. Я специально вспоминала волдыри после крапивы и зуд, который испытывала в теле. И чем больше я углублялась в себя, тем легче мне становилось.
Каждая мысль как будто доказывала мне, что я не виновата в издевательствах, которые творила моя прабабка. Теперь я была совершенно с другой стороны. Я была против нее.
– Марк, что-то идет не так. – Сказал один из сотрудников за мониторами.
– Что такое? – Уточнил Марк
– Нужные нам реакции полностью отсутствуют. Так она не заговорит!
Их разговор придал мне еще больше сил. Они подтвердили, что я побеждаю Астру! Никогда бы не подумала, что ужасы Первой Линии станут для меня опорой! Но это было так!
Сотрудники продолжали задавать свои вопросы, но я их больше не слышала. Теперь я слышала голос Антона, говорящего мне процитировать правила благодарности. А потом я цитировала их в своей голове, как будто я снова в крапиве. Но на этот раз мои ощущения в сторону Антона совпадали с тем, что я повторяла. Я, действительно, чувствовала благодарность к нему. И если бы в тот момент он оказался передо мной, я бы искренне сказала ему “спасибо”.
– Агата. – Одернул меня Марк, – я очень рад, что ты взяла себя в руки, но пока ты не ответишь, фиксация не закончится.
– Значит она не закончится! – Сказала я.
– В таком случае, сегодня же ты снова поедешь на стимуляцию!
Он снова выбил меня из колеи. Ко мне вернулась паника, а вместе с ней и картинки из памяти Астры.
– Пошла реакция! – Подтвердил сотрудник за монитором.
– Отлично! Задавай вопросы по новой! – Скомандовал Марк.
Мои собственные воспоминания снова оказались перекрыты. И я уже была готова заговорить, но второй сотрудник, следящий за монитором, видимо отключил им всю систему.
– Ты что сделал? – Сразу накричал на него кто-то.
Я лежала и не могла увидеть всего, но там началась какая-то борьба. По звукам можно было понять, что некоторые сотрудники так же, как и та медсестра не желают пробуждать Астру. Они пытались сопротивляться и дрались с Марком и теми, кто его поддерживал.
– Все камеры на этом этаже отключены, – прокричал на фоне незнакомый голос, – И на этаже “ПН” тоже!
Я хотела встать и отцепить от себя все датчики, но из-за препарата, который мне вводили перед сеансом, тело было ватное. Мне самой было непонятно чего я боюсь больше: того, что победят сторонники Астры и сеансы продолжаться, или что победят другие и убьют меня.
Потом один сотрудник подбежал ко мне и поднял меня за руку до сидячего положения. Раньше так резко меня не выдергивали из сеанса, и видимо поэтому я стала очень странно себя чувствовать. В глазах все немного расплывалось, и я почти не контролировала свое тело, но при этом в нем появилось приятное расслабление.
– Идти можешь? – Спросил он.
– Нет. – Ответила я. – Я даже встать не смогу.
Он отцепил датчики, но не так, как это делали обычно – медленно и аккуратно, а резко и быстро. От этого мне стало больно, и я взбодрилась.
– Ты должна встать! – Сказал он. И поднял меня на ноги.
Я пыталась удержаться, но шаталась в разные стороны. Он облокотил меня на себя, и мы поковыляли к выходу. Марк и еще несколько сотрудников лежали на полу с закрытыми глазами, а какой-то другой мужчина открыл дверь, чтобы мы вышли.
Мое сознание немного расплывалось, но я понимала, что происходит.
– Вы их убили? – Спросила я у того, кто меня выводил.
– Нет.
– А меня вы убьете?
– Не знаю. От тебя будет зависеть!
– Если Астра победит, то убейте! – зачем-то сказала я. – Я не она! Я против нее!
– Посмотрим.
Мы шли по коридору, и вдруг все начало гудеть.
– С сигналки заглушка слетела! – Крикнул кто-то сзади. – Запихни пока эту куда-нибудь. Потом выведем! Если что, говори, что Рустам все устроил.
– Это он меня предложил куда-нибудь запихнуть? – вслух подумала я.
– Тебя-тебя. Гребаная фиксация! Превращает людей в идиотов. – Возмутился мой “спаситель” и провел какой-то карточкой по сканеру около лифта.
– Я не идиот! – Крикнула я.
– Да тише ты! Молчи!
Лифт открылся. “Спаситель” бросил меня на пол и нажал кнопку “ПН”. Тот этаж считался одним из подвальных помещений.
– Аккуратнее! Я все-таки после сеанса! – Потребовала я.
– Тихо! – Еще раз одернул мой “спаситель”. – Как двери откроются, выползай и жди. Скоро за тобой кто-нибудь придет!
Я хотела сказать, что без него не поеду, но двери закрылись.
Как ни странно, мне нравилось пребывать в таком состоянии. Все было как будто не важно и не страшно. Я доехала до этажа, на котором открылись двери и выползла.
Там был длинный коридор с огромным количеством дверей, но они отличались от тех, что были во всем остальном Центре. По крайней мере от тех, через которые меня водили на процедуры. У этих дверей были круглые окошки сверху. Я хотела встать и заглянуть, но встать так и не получилось. Я доползла до стены и облокотилась на нее, а через какое-то время меня вырубило.
Глава 3
Когда я очнулась на полу коридора, мне потребовалось время, чтобы осознать, что произошло. Не верилось, что кто-то выдернул меня из сеанса и даже не убил.
Произошедшее помогло мне очухаться от воспоминаний Астры. И это радовало. Теперь оставалось только ждать сотрудников, которые меня похитили, и надеяться, что все снова обойдется без моей смерти. Хотя, я была уверена, что если бы они хотели убить, то сделали бы это еще на сеансе.
Я встала. Тело уже слушалось. С головой тоже было все в порядке. По крайней мере она не кружилась и мысли не путались.
Сначала я ходила туда-сюда около лифта, прокручивая в голове все, что случилось и обдумывая, как убедить моих “спасителей”, что я не собираюсь продолжать работу прабабки.
Но в какой-то момент я остановилась и уставилась на двери с окошками. Их было очень много, и они находились совсем рядом друг с другом. Это означало, что там очень узенькие помещения. Стало любопытно, что там, но на этот раз я не собиралась в них заглядывать. Из-за рассказов Марка о системах безопасности, мне было страшно, что если я посмотрю, то меня сразу же обнаружат.
Но потом я устала ждать и любопытство победило…
За первой дверью была маленькая белая комната с кроватью, на которой лежал парень. Он сразу же меня заметил, подбежал к двери и начал что-то говорить, но его было не слышно. Я испугалась и отошла. Парень начал стучать кулаками по окну. Это было бесшумно, но по его виду можно было понять, что он напрягается. Потом он остановился и начал показывать пальцем за мою спину.
Повернувшись, я увидела, что из другого окна мне жестикулирует девушка. Она показывала на свои губы, которыми проговаривала два слова “открой дверь”.
Я подумала, что это подопытные, которые дали согласие Центру и решила, что лучше с ними не связываться. Сделав шаг обратно к лифту я вдруг почувствовала, как это место начинает казаться знакомым. Память Астры снова была в деле.
– Нет! – Закричала я вслух и опустилась на пол. – Ты мне не нужна! Уйди!
Но ее уже было не остановить. Я вспомнила, что именно на этом этаже держали детей, которых она мучила. И не только детей. Здесь держали всех, над кем проводили эксперименты без их согласия. Тех, кого ловили в тайне от Лидерств.
Сотрудники спускались на этот этаж только когда приходили забирать кого-то на эксперимент. Или приводили обратно. Остальное время с такими подопытными никто не общался. Еда поставлялась через встроенные в стены лифты, которые были в каждой палате. Туалеты и раковины тоже были в палатах, только огражденные, как отдельные комнаты. Центр считал, что таким образом, они устроили подопытным комфортные условия. А в душ этих несчастных водили только перед экспериментами и после них.
Еще я вспомнила все двери, за которыми были подопытные Астры. Их было много. И она часто ходила между ними, выбирая что и с кем она будет делать. Когда она заглядывала в окошки, те, кто были за ними в ужасе прижимались к стене.
Ей было трудно выбирать, кто следующий, потому что она всегда хотела забрать всех сразу, чтобы поскорее получить и изучить все результаты. Но Центр ставил ей ограничения, так как были и другие сотрудники, которым нужны были лаборатории и оборудования.
– Я не хочу этого знать. – Продолжала кричать я. – Остановись! Ты уже умерла! А я не ты! Я Агата.
Но меня уже тянуло заглянуть в те окна, в которые заглядывала она. Особенно в одно, где когда-то находилась та самая девочка, привидевшаяся мне на стимуляции.
Астра меня побеждала. Я медленно поднялась с пола и обреченно пошла по коридору. Чем ближе к той двери я была, тем громче стучало мое сердце. Было понятно, что там уже давно нет той девочки, но мне все равно не хотелось заглядывать. Но я это сделала…
Когда я увидела человека, который там был я впала в ступор. Там была Дарина. Одна из тех, кто сбежал с поезда вместе с Женьком.
Но как же так? Марк убедил меня, что из моих друзей, они больше никого не находили… Значит он соврал!
Это осознание как будто ударило меня по голове. Получалось, что они все могли быть там! На этом гребаном этаже.
– Дарина! – Закричала я и стала бить прямо по стеклу, но оно было очень прочное и даже звука не издавало.
Дарина меня заметила и сразу подбежала к двери. Так же, как и парень из первой комнаты, она беззвучно била по окну с той стороны и просила помочь ей выбраться.
Обнаружив сканер, я поняла, что глазом его точно не открыть. Нужна была карточка, как для лифта, который у меня не было.
– Я не могу! Мне нечем ее открыть! – Кричала я в окно Дарине, надеясь, что она услышит.
Но это было невозможно. Она в слезах сложила руки, умоляя меня открыть ей, а я лишь мотала головой и дергала плечами. Схватившись за голову, я тоже начала плакать. Тело снова стало задыхаться. Я отошла к соседней двери и отвернулась, в надежде, хоть немного успокоиться. Но наткнулась на другое окно и увидела Юрата.
Не может быть! Он тоже в Центре? Мне же говорили, что они с ребятами смогли убежать от сотрудников! Значит и это вранье?
Юрат, как и Дарина подбежал к двери. Я закрыла себе рот рукой, а вторую положила на окошко, откуда пытался вырваться Юрат.
Внезапно меня схватил кто-то сзади.
– Нет, – завизжала я, – отпусти! Вы мне врали! Вы врали! Это они! Это мои друзья.
Он силой дотащил меня до лифта и кинул на пол. Увидев лицо, я узнала того, кто вытащил меня с сеанса.
– Заткнись немедленно! – Грубо сказал он. – Иначе ты никогда отсюда не выберешься.
Но я не могла успокоиться и продолжала кричать о друзьях. Тогда он достал какую-то штуку и ударил меня током.
Я замолчала.
– Теперь слушай! – Начал объяснять он. – Сейчас ты вернешься в свою палату и забудешь обо всем, что случилось. Всем говори, что тебя вырубили на сеансе. А очнулась ты на пятом этаже, когда я тебя разбудил. Пока выполняй все, что тебе говорят, как и раньше. Как только представится возможность, мы заберем тебя.
– А мои друзья? Мне говорили, что их здесь нет! А они здесь! Что с ними будет?
– Не твое дело. Вставай и поехали наверх.
– Ответьте мне! Пожалуйста! – Просила я.
– Еще один звук и я еще раз тебя долбану.
Я встала и подошла к лифту.
– Подожди, – сказал он и дал мне платок. – На, вытрись. И больше не реветь. Твое лицо не должно быть заплаканным.
– Я не могу успокоиться, – произнесла я почти шепотом.
– Придется! Ночью поревешь!
Мы постояли минут десять, и только потом он вызвал лифт. Я не хотела делать то, что он говорит, но боялась, что он снова меня шибанет. Прямо, как когда-то на Первой Линии.
Начали приходить жуткие мысли о том, что если бы во мне не было памяти Астры, я бы тоже находилась за одной из тех дверей.
А что если они засунут меня туда, когда я все вспомню? Вдруг это то самое место, куда меня хотят отправить и куда отправили Еву? И что с ними со всеми делают? Неужели они продолжают эксперименты Астры?
Теперь я была разбита полностью. Я больше никому не могла доверять. И никто не мог мне помочь.
Если бы я рассказала все Марку, и они отловили тех, кто меня похитил, то мне пришлось бы вспоминать вторую жизнь Астры, а что бы было потом – неизвестно. А если дождалась бы, пока меня снова похитят… Тоже не понятно. Тот человек не говорил для чего я им нужна, но ясно дал понять, что с моим мнением никто считаться не собирается.
Но я все равно сделала, как он сказал.
Вечером ко мне в плату, как обычно, зашел Марк и пытался разговорить меня. Но мне было отвратно даже смотреть на него после того, как я узнала о его вранье. Как же хотелось ему врезать! Или хотя бы все высказать! Но нужно было притворяться, что я до сих пор ничего не знаю.
– В связи со случившимся фиксация перенесена на следующую неделю. – Сказал он.
– И никто не боится? – Спросила я
– Чего именно?
– Что опять произойдет тоже самое?
– Теперь это невозможно! С этого дня, контакт с тобой разрешается только проверенным сотрудникам с исключительными правами.
– Понятно…
Меня расстроило то, что сказал Марк. Это означало, что моим похитителям будет трудно ко мне подобраться. Конечно, мне не так уж и хотелось с ними связываться, но это была единственная лазейка, чтобы выбраться.
Ночью я снова не спала, но и не ревела. Нужно было что-то придумать ,чтобы вытащить Юрата и Дарину. И всех остальных.
Я подумала, что если моим похитителям все-таки удастся меня украсть, то я попробую уговорить их помочь хотя бы Юрату и Дарине. Пусть возьмут их туда, же куда хотят забрать меня. А если так будет нельзя, то пусть просто их отпустят. Тогда Юрат сможет вернуться на вторую базу и взять Дарину с собой.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71516578?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Янина Ярс
Вторая книга из серии “Линии”. Продолжение истории о мире, где люди живут по две жизни – до старости и обратно.
Узнав страшную тайну второживцев, Агата дала согласие Центру на исследования ее генетической памяти, что позволило ей выйти из системы Линий.
В Центре ее настигают воспоминания о второй жизни ее прабабушки, которые шокируют Агату настолько, что она почти лишается рассудка. Но не смотря на ее состояние, Центр делает все, чтобы ее другая память продолжала восстанавливаться. Агата подозревает, что истинная цель Центра – сделать так, чтобы личность Астры полностью поглотила ее собственную и продолжила свою прошлую деятельность.
Янина Ярс
Линии. Другая личность
Глава 1
Говорят, что все люди живут по две жизни – от рождения до старости и обратно… Что за свою первую жизнь они должны доказать, что достойны свободы. И что за это, вторую жизнь они смогут провести, как захотят.
Но это обман. Не все живут два раза.
Полгода назад я была готова вернуться к моей опекунше и прожить свою первую жизнь так, как полагается. Но в моих генах проснулась память моей прабабушки Астры и показала мне правду. После чего я сразу же отказалась от этой идеи.
Теперь я живу в Главном Исследовательском Центре.
Здесь все иначе. Правила, конечно, тоже есть, но над людьми никто не издевается. По крайней мере за шесть месяцев моего проживания, самое страшное, что я пережила – это уколы. Это когда иглу вставляют в кожу и вводят какой-нибудь препарат.
Оказалось, что мне и раньше их делали, просто я не знала, как они называются. Например, когда меня поймали в филиале Центра на Первой Линии, мне сделали укол в шею, чтобы я вырубилась. И когда меня перевозили из филиала в интернат тоже.
Хоть они и не такие страшные, как обучение на Первой Линии, я все равно их не люблю. Хорошо, что терпеть их приходиться не часто, только после новых проявлений памяти Астры.
Тогда меня сажают на большой стул, облепляют датчиками, делают укол и задают вопросы. И еще сотрудники что-то выслеживают на мониторах. Это называется фиксация воспоминаний. Не очень приятно, но потерпеть можно.
В остальном мне все нравится.
Палата у меня отдельная, и там даже есть телевизор с каналами Второй Линии. Правда, доступ к их просмотру только два часа в день. Еще мне разрешают общаться с некоторыми людьми из других палат, но тоже в ограниченном режиме. Остальное время я читаю или гуляю по специально выделенной зоне на улице.
На этой неделе мне исполнилось шестнадцать.
Так странно! В прошлом году, в это же время, я готовилась к переезду на Первую Линию и даже не подозревала о том, сколько всего мне предстоит пережить. Хорошо, что это все закончилось.
Я очень рада, что мне не удалось смириться с той ужасной системой. Если бы я ее приняла, то до сих пор бы мучилась. Конечно, с памятью Астры мне было бы легче, чем остальным, но ни о какой радости в жизни можно было бы и не мечтать.
В Центре все намного лучше! Может по началу я и боялась им доверять, но потом успокоилась. Они всегда отвечали на все мои вопросы и никогда не пытались увильнуть.
К примеру, про Женька. Оказалось, ему не делали смерть. Его поймали и хотели оставить в Центре, но он попытался сбежать и напоролся на забор, который был под напряжением. Поэтому смерть сама с ним и случилась. Или как говорят в центре – он умер.
Да, здесь есть специальные слова для смерти. Их используют еще со времен Старого Мира.
Делать смерть – это убивать, а принимать смерть – это умирать.
Если с человеком случилась смерть – значит, что он умер. Если ему сделали смерть – значит его убили. А если человек сам сделал смерть кому-то – значит он убил.
Марк сказал, что эти слова были намеренно удалены из Линий, чтобы снизить разговоры о смерти до минимума. По их мнению, чем меньше слов для какой-нибудь темы, тем меньше желаний на нее разговаривать.
Но поскольку я больше не принадлежала Линиям, мне стало можно все это знать, и говорить так же.
Поэтому теперь для меня Женек умер по неосторожности.
К сожалению, про других моих друзей, бежавших с поезда, ничего известно не было… Или их спасла вторая база, или поймали Лидерства и отправили на Первую Линию. Я надеялась, что все-таки первое.
Но зато я узнала, что ребята, которые помогли мне сбежать с первой базы спаслись. Оказалось, что тогда в лесу им удалось вырваться и скрыться. Правда, теперь было жалко, что они не попали туда же, куда и я. Нам бы могли позволить общаться друг с другом.
Но я все равно за них радовалась. Только было жаль, что Юрат теперь никогда не увидит своего брата. И возможно даже не узнает о том, что произошло.
Еще Центр подтвердил мне кое-что об Астре. На Линиях или на базах ни за что бы в такое не поверили, но все оказалось правдой.
А именно то, что Астра никогда не хотела помогать беженцам. Она пыталась изменить саму систему, чтобы всем стало проще жить, но помогать кому-то сбегать из этой системы, в ее планы не входило. И она бы никогда не стала этого делать, если бы не попалась.
Это случилось в день, когда Астра нашла базу беженцев. Она уже поняла, что с системой ей не справиться и собиралась забрать детей, чтобы сбежать вместе с ними. Но на входе в жилые районы ее перехватили сотрудники Центра, временно пребывающие на территории Линии.
Им было известно о слепых зонах, потому они сами их создали, чтобы похищать людей для экспериментов. Точнее создателями были их предшественники, стоящие у самых истоков Нового Мира. Однако выяснилось, что зоны уже много лет не выполняли своего предназначения, так как из-за частых исчезновений, Лидерство Первой Линии решило завести живых наблюдателей, помимо камер.
Правда эти глупые Лидеры были уверены, что люди сбегают сами, даже не допуская мысли о том, что их могут похищать.
Центр же, в свою очередь, соглашался с неверными выводами Лидерства. Они не могли допустить, чтобы система Линий поймала их сотрудников на нарушении. Тогда бы начались волнения и идиллия, которая так долго формировалась, могла разрушиться.
А вот если бы выводить людей мог кто-то из постоянных жителей Линии, тем более если бы человек сам работал на Лидерство, то таких проблем можно было бы избежать. Даже если бы такого человека поймали, и он бы во всем признался, ему бы никогда не поверили, что к этому причастен Центр. И Центр остался бы не при чем.
Астре дали выбор: Или она помогает выводить молодых первоживцев из жилых районов и ведет туда, где их будут ждать сотрудники, или Центр сообщает Лидерству, что она пыталась сбежать с детьми. А хуже такого вряд ли что-то можно придумать. Астре пришлось согласиться.
Но когда она выводила того самого первого парня с Линии, они не успели добраться до назначенного места, потому что по пути встретили базовцев. Астре ничего не оставалось, как придумать легенду о том, что она решила остаться в системе, чтобы помогать людям сбегать с Первой Линии на их базу. Естественно, базовцы сразу высоко оценили такой поступок и поддержали ее.
В тот день, покинув базу, Астра поспешила на встречу к сотрудникам Центра, чтобы объясниться. Она рассказала им все, что знала про базовцев, про их нахождение и перемещения.
Центр был в восторге от таких новостей, но взять всех базовцев разом было невозможно. Маленькая группа просто не справилась бы, так как базовцев было достаточно много. А если бы начали собирать большую группу, то это точно заметило бы Лидерство. И сразу же выдвинуло бы требование определить беженцев на Линии. По крайней мере молодых первоживцев. А они были самыми желанными подопытными для Центра.
Тогда был разработан новый план. Астра должна была втереться в доверие к базовцам и сообщать Центру, когда кто-то соберется переходить через границу, а сотрудники должны были перехватывать их около филиала. Так и делали.
А я ведь знала, что Астра не хотела помогать беженцам. Я даже говорила об этом один раз. В тот день, когда мы с Юратом, Глебом и Александром пытались добраться до второй базы, я им сказала, что в памяти Астры нет стремлений никому помогать. На что они ответили, что это во мне нет таких стремлений, и поэтому я не могу их распознать. Но я оказалась права.
Получалось, что Астра не предавала своих детей. Наоборот, ради них она предала целую Линию и целую базу. А в своей второй жизни, она даже семью заводить не стала, чтобы не отправлять своих детей в эту жуткую систему.
Жаль, мои родители не такие. Когда они посадили меня на поезд до Первой Линии, они не просто знали, что меня замучают, им также было известно, что я могу никогда не вернуться… И даже не попытались мне намекнуть… Предатели! Все родители Второй Линии – предатели!
Хоть сама Вторая Линия прекрасна. И я скучаю по жизни там. Но кто знает? Возможно, когда-нибудь мне позволят туда вернуться. Хотя бы ненадолго.
– Агата!
Я смотрела в окно и не заметила, как ко мне зашел Марк.
– Привет, – ответила я.
– Как успехи, есть новые воспоминания?
– Нет. Я вообще не уверена, что они еще появятся.
– Почему ты так думаешь?
– Ну уже месяц никаких продвижений. Возможно все, что я могла вспомнить, я вспомнила.
– Вряд ли! Все воспоминания, которые ты озвучивала были из первой жизни Астры, а ведь была ещё вторая.
– Нет, путь со второй базы до первой точно из второй жизни.
– Разве ты помнишь такой путь?
– Ну… Не весь, от филиала до первый базы помню.
– Вот именно. Насколько мне известно, Астра никогда не ходила со второй базы на первую. А вот от филиала – да. И это точно было в первой жизни.
– Так может расскажешь мне что-нибудь из ее второй жизни? Вдруг это поможет мне вспомнить?
– Не положено. Если Астра нас тоже обманывала, то рассказав тебе неверную информацию, я могу тебя сбить и подпортить воспоминания.
– Бред! Мне всю жизнь рассказывали неправду о ней. Но я все равно все правильно вспомнила.
– В том то и дело, ты вспомнила не все. Если бы тебя не путали результаты были бы гораздо лучше.
– Ясно.
Марк хотел уйти, но я одернула его вопросом про Еву.
Это одна из тех, с кем мне было позволено общаться и гулять вместе. Ей было восемнадцать, и она так же, как и я обладала генетической памятью. Ева, в отличие от меня, прожила на Первой Линии три года, хоть с опекающей семьей ей не повезло. Ее опекунша требовала для нее обучений по три раза в неделю, хотя, благодаря своей другой памяти, она, как и я, отлично знала весь материал. Кстати, о памяти своего предка она тогда тоже никому не рассказывала.
За месяц до восемнадцатилетия, опекунша познакомила ее с каким-то парнем и сказала, что она выйдет за него замуж прямо в свой день рождения. При чем тот парень родился на Первый Линии и был воспитан в семье, где было принято следить друг за другом и докладывать о каждой оплошности. Ева была в ужасе, но отказаться было нельзя, иначе эта идиотка запросила бы у Лидерства обучение, чтобы ей объяснили все ценности брака…
На словах Ева согласилась, но на следующий день в школе, она заявила, что в ее голове память другого человека и она хочет дать согласие Центру для исследования этого непонятного факта.
В тот же день сотрудники Центра забрали ее прямо со школы.
– С Евой пообщаться пока не получиться – ответил Марк, – она переведена в другое отделение.
– Это еще почему?
– Ее генетическая память полностью восстановилась и держать ее здесь нет смысла.
Мне стало грустно. Я знала, что теперь Ева будет готовиться стать сотрудницей Центра, и у нее появиться больше прав и полномочий, но из всех, с кем я общалась, она была для меня самой близкой.
– Но ты не расстраивайся, – подбодрил Марк, – как только ты все вспомнишь, тебя тоже переведут, и вы сможете продолжить свое общение. А в будущем может и работать будете вместе.
– Очень надеюсь. – Вздохнула я. – Скорее бы все вспомнить.
– Не торопись. Тебе всего лишь шестнадцать. Эта память тебе еще и надоесть успеет.
Марк ушел. Я тоже решила выйти и погулять по территории, на которой мне можно было находиться.
Главный Центр был огромный и отделений в нем было очень много. В каком теперь находилась Ева невозможно было выяснить, хотя был шанс, что память Астры это знает. Я, конечно, же просила ее проявиться и показать мне куда идти и как встретиться с подругой, но пока ничего не получалось.
Тогда в голову пришла дурацкая мысль – проникнуть туда без этих знаний. Но я даже не знала, как попасть к другим дверям, все было огорожено заборами, а закончить, как Женек, мне точно не хотелось. Пришлось оставить эту идею.
Вечером, после ужина, я решила попробовать пройти в другое отделение изнутри. Надеялась, что сканер опять сработает на мои зрачки, но ничего не вышло. Сканер громко запищал, и я побежала в свою палату.
Через несколько минут опять пришел Марк.
– И что же ты пыталась сделать? – Спросил он.
– Ничего, – соврала я.
– Агата, это Главный Исследовательский Центр, здесь усиленная система контроля.
– И что?
– Если кто-то сканирует свои глаза, будь то сотрудник или испытуемый, это сразу же отражается во всех системах безопасности.
Я почувствовала огромную неловкость. Марк всегда хорошо ко мне относился, а я хотела его обмануть.
– Извини…
– Зачем ты пыталась открыть дверь?
– Мне скучно. Все надоело здесь. А Ева теперь в другом …
– Ты все равно ее бы не нашла. Она не в этом Центре!
Теперь мне стало еще грустнее.
– Пожалуйста, – попросил Марк, – не делай больше ничего подобного. Здесь, конечно, не первая Линия, но если будешь нарушать правила, могут и наказать.
Меня очень встревожил его тон. Он был не строгим, но серьезным.
– Как наказать?
– К примеру, определить на какой-нибудь неприятный опыт.
– Это как? Что за опыт?
– Когда начнет проявляться вторая жизни Астры, узнаешь. А пока отдыхай. Мы сделали все для твоего комфорта, потеряешь доверие, потеряешь и хорошее отношение.
Марк снова ушел. Мне стало тревожно. Не из-за того, что он сказал, а скорее из-за своего поступка. Хотя его слова про вторую жизнь Астры тоже не выходили из головы.
Неужели она что-то нарушила и ее стали мучить? Сколько же тайн было у той женщины…
Теперь еще больше хотелось все вспомнить.
Глава 2
Через неделю мне удалось попасть в другое отделение, но не тайком. Сотрудники сами отвели меня туда. Как они выразились на “стимуляцию воспоминаний”.
Я очень переживала, потому что понятия не имела, что это такое и как это делают, но Марк сказал, что ничего страшного не произойдет. И что во время процедуры я буду спать.
Так и было.
Меня положили на кушетку и нацепили что-то типа датчиков, которые цепляли на сеансах фиксации воспоминаний. Потом мне вкололи какой-то препарат, и я вырубилась.
Начал сниться сон, как я иду по коридору Центра и слышу визги. Они то прекращались, то начинались заново, и с каждым шагом становились все громче. Дойдя до двери, за которой они издавались, я просканировала глаз и открыла ее. Там были сотрудники Центра. Один из них держал прибор, из которого исходил огонь. Он водил этим огнем по спине девочки, привязанной к непонятной вертикальной конструкции. Но на коже той девочки не оставалось никаких ожогов.
– Успешно! – Сказал тот, кто жег девочку. – Кожа не повреждается! Но волосяные покровы сгорают и чувствительность осталась та же.
– А глаза? – Спросил его сотрудник, сидящий за монитором.
– Глаза тоже могут повредиться, но веки нет.
– Давай следующего.
Они отцепили девочку и одели на нее халат.
Девочка повернулась и посмотрела мне прямо в глаза. Ее лицо было заплакано, а нижняя губа дергалась. Волосы были собраны в пучок, но одна прядь свисала и была обожжена. Чувствовалось, что ей очень страшно. Она не понимала, почему ее водят в это место и заставляют терпеть такие боли.
А мне, как будто было все равно, что пришлось испытать этому несчастному ребенку, пока над ней проводили эксперименты. Я улыбалась и была довольна, что ее кожа не повредилась от огня.
Но это были не мои ощущения, а ее… Астры.
Теперь все было по-другому. Ее личность больше не врывалась в мое сознание, а была там главной. И эта личность думала свои мерзкие мысли о том, что малышку, которой только что намерено жгли кожу, надо засунуть в огонь полностью.
Мне стало настолько страшно за этого маленького человека, что я смогла очнуться внутри Астры.
Я вспомнила, что на самом деле я – Агата! И я точно знала каково это – жить в предвкушении ужаса и понимать, что он точно случиться. И никто даже не попробует помочь…
Теперь я была готова умереть, лишь бы помочь этой бедняжке. Лишь бы к ней больше не прикасались и не причиняли боль. Я просто не могла допустить, чтобы с несчастной маленькой девочкой сделали то, что задумала эта ненормальная.
Но в том сне Агаты не существовало. Я не могла ничего сказать от своего лица. Не могла даже руки поднять. В то время, как Астра бесчувственно смотрела в эти маленькие, невинные глаза и всерьез продумывала, как засунет ее в печь.
И не только ее. В голове Астры мелькали образы и других детей.
Я испытывала лютую ненависть к своей прабабке! И к каждому сотруднику в той комнате.
Бессилие перед тем, что она собиралась сделать сводило меня с ума и я стала пытаться кричать. В какой-то момент, тело Астры начало задыхаться
– Вот так! – мысленно произнесла я – Лучше пусть с нами обеими сейчас случиться смерть, чем ты продолжишь жить…
Я очнулась на кушетке. Мое тело тоже задыхалось. Вокруг скопились сотрудники и что-то подкручивали на датчиках.
Марк тоже был среди них.
– Тихо-тихо… Как ты? – Спросил он.
– Вы…Вы…
Я не могла ответить, потому что до сих пор не получалось полностью набрать воздух в грудь.
– Дыши медленнее! – Сказал Марк.
Я старалась успокоиться, но шок и злость не позволяли мне этого сделать.
А что, если я не хотела такое вспоминать и именно поэтому память не проявилась самостоятельно? И зачем сотрудники заставили эти воспоминания вылезти? Для чего? Неужели, чтобы я продолжила деятельность Астры? Не дождутся!
Все, кто в тот момент, находился со мной в палате, знали, что творила Астра в своей второй жизни. Да вообще все сотрудники всех их центров знали об этом. И им до сих пор нужны были ее знания и ее бесчеловечность.
– Я не Астра! – закричала я. – И никогда не стану ей.
– Конечно, не Астра, – начал успокаивать Марк, пока все остальные подозрительно переглядывались. – Ты Агата! Все хорошо!
– Нет! Я никогда не стану заниматься тем, чем занималась она! Никогда! Лучше смерть!
– Успокойся. Тебе и не надо ничем таким заниматься! – Продолжал Марк. – Ты видела прошлое другого человека. Сейчас ее уже не существует. И ее проектов тоже.
Минут через двадцать я все же успокоилась. Но того доверия, которое раньше я испытывала к Центру, больше не было. Отношение к Астре тоже стало совсем другим. Я ненавидела ее.! Презирала за каждую мысль, которую заметила в ее голове! Она одна была намного хуже, чем все кураторы Первой Линии и интерната вместе взятые.
Многое снова стало непонятно.
В последние полгода, вспоминая ее первую жизнь. я все четче и четче чувствовала, как сильно она любила своих детей и пыталась их уберечь. Все обучения, которые для них проводились были лишь для того, чтобы обезопасить их от подозрений Лидерства. И, каждый раз, посылая их на обучение, она чувствовала сожаление и вину.
Я помнила, как завершая первую жизнь, она решила не заводить детей на Второй Линии, чтобы их не мучали! Так как же получилось, что она сама стала истязательницей? Как она лишилась сочувствия?
Я больше не хотела иметь ее память. И не хотела быть ее потомком.
Мне было отвратно даже думать о том, что еще предстоит сеанс фиксации, где я должна буду повторить все, что вспомнила. Даже не вспомнила, а прожила!!!
Если раньше я просто начинала знать что-то из ее жизни, как будто бы это случалось со мной, но очень давно, то сейчас у меня было ощущение, что все произошло, буквально, пару часов назад. И отойти от такого было невозможно.
Откуда они вообще взяли всех этих детей, которых Астра собиралась бросать в огонь?
Когда я была в ее сознании, я четко понимала, что это не второживцы, которые, когда-то сами дали согласие Центру. Это были те, кто жил впервые.
Но ведь Центру было категорически запрещено забирать таких детей! И Лидерства очень строго за этим следили. Только с пятнадцати лет первоживцу разрешалось дать согласие Центру. А у родителей, в принципе, никогда не было прав, делать такой выбор за своих детей. Так откуда были те несчастные? Может сотрудники Центра похищали их с Линий? Или с баз?
Мысли разрывали мою голову на части. Я была настолько разбита, что даже сотрудники Центра не стали ко мне приставать и перенесли сеанс по фиксации на следующий день.
Той ночью мне так и не удалось заснуть. И даже к утру меня не вырубило. Как только я закрывала глаза, перед ними сразу возникало заплаканное лицо той девочки и я начинала рыдать.
Утром, когда мне принесли завтрак, сотрудница даже испугалась моего вида. Еще бы! Лицо опухло от слез, глаза были красными, а под ними образовались огромные темные круги.
Она попыталась узнать, что произошло, но я не стала ей отвечать.
И завтракать не стала.
Вскоре пришел Марк.
– Ну что, как ты?
Ему я тоже не ответила. Просто стояла спиной и смотрела в окно.
– Мне передали, что после сеанса ты так ничего и не поела.
– Я не хочу есть!
– Но тебе придется. Иначе на фиксации тебе станет плохо.
– Я не пойду на фиксацию.
– К сожалению, у тебя нет выбора. – Вздохнул Марк. – Если не пойдешь сама, тебя отведут насильно. И привяжут. Ты этого хочешь?
– Все, чего я хочу – это забыть вчерашний придурошный сеанс.
– Ты должна взять себя в руки, – спокойно сказал Марк. – Я обещаю, как только ты все вспомнишь, тебя переведут совсем в другое место и все закончиться.
– Ты хотел сказать отделение?
– Я так и сказал.
– Нет, ты сказал место…
– А отделение это разве не место?
– Да, но раньше ты всегда говорил отделение! Почему теперь сказал по-другому?
На самом деле я не собиралась придираться к этому слову. Все как-то само собой получилось.
– Видимо у тебя началась паранойя от недосыпа и недоедания. – Предположил Марк.
– И что теперь?
– Теперь ты поешь, а потом придешь на фиксацию.
– Нет!
Я не собиралась никуда идти.
Марк предупредил, что вернется через тридцать минут, и если я не съем то, что мне принесли он попросит ввести мне еду через иглу. А потом меня привяжут к кушетке и отвезут на фиксацию насильно.
Я ничего не съела!
Марк прислал медсестру, которая вставила иглу мне в руку и через нее стала вливаться какая-то жидкость из пакета. Но я не боялась. Теперь страшнее того, что я увидела в воспоминаниях, невозможно было представить.
Когда медсестра убедилась, что мы одни, она спросила.
– Ты в таком состоянии из-за этой бесчувственной твари?
Я не ожидала от нее такого вопроса, тем более в такой формулировке. Но это меня как будто взбодрило. Появилось ощущение, что она может меня понять.
– Да. – ответила я. – Ты тоже знаешь, что она делала?
– Все знают.
– И как вам всем с этим живется?
– Сама ответь! – Дерзнула медсестра.
– Знаешь… – Мне вдруг захотелось ей признаться, – Когда я была в этом кошмаре, в какой-то момент, мне показалось, что Астра задыхается. И я подумала, что мы обе умрем…
– И что случилось потом? – Заинтересованно спросила медсестра
– Я обрадовалась этому. Ведь если бы мы умерли, то она не смогла бы продолжить…
После этой фразы мы немного помолчали.
Она не подала виду, но мне показалось, что от моего ответа ей полегчало.
Вдруг в моих глазах стало все расплываться.
– Что-то мне не хорошо… – Еле произнесла я.
Медсестра что-то ответила, но я уже не слышала. Все выключилось.
Когда я открыла глаза, вокруг меня было много сотрудников-врачей. Они все что-то говорили, но их голоса были очень странными, как будто на них наложили эффект. Как в фильмах делали.
Позже, когда я окончательно пришла в себя, Марк рассказал, что медсестра пытались меня убить препаратом, потому что я потомок Астры. Оказалось, в Центре не все поддерживали то, чем она занималась, но всех, кто был против давно отстранили от дел.
На вопрос, откуда же тогда взялась эта медсестра, Марк ответил, что это и для них неожиданность. Но он заверил, что теперь все сотрудники подвергнуться строгой проверке и если у кого-то еще окажутся подобные намерения, их сразу же отстранят.
У меня были противоречивые ощущения.
Мне впервые пытались сделать смерть! Меня хотели убить! Конечно же, я боялась, что та медсестра не единственная, и что кто-то попытается это повторить, не смотря на то, что я не была виновата в произошедшем много лет назад… Наоборот, вспомнив, чем здесь занимались, я ужаснулась и лишилась сна.
А с другой стороны, я понимала почему та медсестра, так поступила. Я и сама опасалась, что сотрудники Центра пытаются через меня возобновить проекты Астры. Хоть я, не в коем случае, не собиралась продолжать ее деятельность, но все равно было страшно…
Что если память Астры победит? Что если ее личность станет сильнее моей, и я просто не смогу ничего поделать, как в том сне?
Мне всерьез стали приходить мысли, что лучше бы сотрудники меня не спасали.
Из-за моего физического состояния сеанс фиксации был отложен еще на несколько дней. И все эти дни я надеялась, что больше ничего не вспомню. Но также я понимала, что если память не проявиться сама, меня опять засунут в нее насильно.
Придурошная ситуация!
Раньше, когда мне нужна была помощь, я просила ее у памяти. И именно она показывала мне, что делать и как выкручиваться. А сейчас эта дурацкая память сама стала проблемой…
Теперь ничто не могло мне помочь.
К счастью, в следующие три дня никаких проявлений не было. И снов тоже не снилось. Но меня до сих пор мучали образы, которые я увидела в тот раз, поэтому я так и не начала есть. Меня продолжали кормить через иглу, или как это называли сотрудники – через капельницу.
Больше я не гуляла и ни с кем не общалась. Запретов мне никто не ставил, просто мое состояние по-прежнему было настолько разбитым, что ничего не хотелось.
На четвертый день меня все-таки повезли на фиксацию. Повезли, потому что сама идти я отказалась. Марк, как обычно, пытался меня уговорить пройти сеанс добровольно, но я твердо решила подавить личность Астры, чего бы мне это не стоило.
Когда все было готово и мне начали задавать вопросы, я молчала. Но мои мысли все равно реагировали. В голове снова начали оживляться картинки, которые я не хотела видеть. Я прикусила губу и заплакала.
– Тебе все равно придется ответить! – Сказал Марк. – Чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее мы тебя отпустим.
После этих слов мои мысли наконец-то ушли в другую сторону. Фраза Марка напомнила мне день, когда меня засунули в крапиву. Тогда Антон говорил тоже самое. Чем быстрее я отвечу, тем быстрее освобожусь.
Я почувствовала небольшое облегчение, потому что за эти дни я впервые смогла отвлечься. И это были именно мои воспоминания. Именно мой опыт. Опыт Агаты!
Я стала намеренно прокручивать в памяти события, которые тогда произошли. Страхи Агаты. Боль Агаты. Обиду Агаты. Я специально вспоминала волдыри после крапивы и зуд, который испытывала в теле. И чем больше я углублялась в себя, тем легче мне становилось.
Каждая мысль как будто доказывала мне, что я не виновата в издевательствах, которые творила моя прабабка. Теперь я была совершенно с другой стороны. Я была против нее.
– Марк, что-то идет не так. – Сказал один из сотрудников за мониторами.
– Что такое? – Уточнил Марк
– Нужные нам реакции полностью отсутствуют. Так она не заговорит!
Их разговор придал мне еще больше сил. Они подтвердили, что я побеждаю Астру! Никогда бы не подумала, что ужасы Первой Линии станут для меня опорой! Но это было так!
Сотрудники продолжали задавать свои вопросы, но я их больше не слышала. Теперь я слышала голос Антона, говорящего мне процитировать правила благодарности. А потом я цитировала их в своей голове, как будто я снова в крапиве. Но на этот раз мои ощущения в сторону Антона совпадали с тем, что я повторяла. Я, действительно, чувствовала благодарность к нему. И если бы в тот момент он оказался передо мной, я бы искренне сказала ему “спасибо”.
– Агата. – Одернул меня Марк, – я очень рад, что ты взяла себя в руки, но пока ты не ответишь, фиксация не закончится.
– Значит она не закончится! – Сказала я.
– В таком случае, сегодня же ты снова поедешь на стимуляцию!
Он снова выбил меня из колеи. Ко мне вернулась паника, а вместе с ней и картинки из памяти Астры.
– Пошла реакция! – Подтвердил сотрудник за монитором.
– Отлично! Задавай вопросы по новой! – Скомандовал Марк.
Мои собственные воспоминания снова оказались перекрыты. И я уже была готова заговорить, но второй сотрудник, следящий за монитором, видимо отключил им всю систему.
– Ты что сделал? – Сразу накричал на него кто-то.
Я лежала и не могла увидеть всего, но там началась какая-то борьба. По звукам можно было понять, что некоторые сотрудники так же, как и та медсестра не желают пробуждать Астру. Они пытались сопротивляться и дрались с Марком и теми, кто его поддерживал.
– Все камеры на этом этаже отключены, – прокричал на фоне незнакомый голос, – И на этаже “ПН” тоже!
Я хотела встать и отцепить от себя все датчики, но из-за препарата, который мне вводили перед сеансом, тело было ватное. Мне самой было непонятно чего я боюсь больше: того, что победят сторонники Астры и сеансы продолжаться, или что победят другие и убьют меня.
Потом один сотрудник подбежал ко мне и поднял меня за руку до сидячего положения. Раньше так резко меня не выдергивали из сеанса, и видимо поэтому я стала очень странно себя чувствовать. В глазах все немного расплывалось, и я почти не контролировала свое тело, но при этом в нем появилось приятное расслабление.
– Идти можешь? – Спросил он.
– Нет. – Ответила я. – Я даже встать не смогу.
Он отцепил датчики, но не так, как это делали обычно – медленно и аккуратно, а резко и быстро. От этого мне стало больно, и я взбодрилась.
– Ты должна встать! – Сказал он. И поднял меня на ноги.
Я пыталась удержаться, но шаталась в разные стороны. Он облокотил меня на себя, и мы поковыляли к выходу. Марк и еще несколько сотрудников лежали на полу с закрытыми глазами, а какой-то другой мужчина открыл дверь, чтобы мы вышли.
Мое сознание немного расплывалось, но я понимала, что происходит.
– Вы их убили? – Спросила я у того, кто меня выводил.
– Нет.
– А меня вы убьете?
– Не знаю. От тебя будет зависеть!
– Если Астра победит, то убейте! – зачем-то сказала я. – Я не она! Я против нее!
– Посмотрим.
Мы шли по коридору, и вдруг все начало гудеть.
– С сигналки заглушка слетела! – Крикнул кто-то сзади. – Запихни пока эту куда-нибудь. Потом выведем! Если что, говори, что Рустам все устроил.
– Это он меня предложил куда-нибудь запихнуть? – вслух подумала я.
– Тебя-тебя. Гребаная фиксация! Превращает людей в идиотов. – Возмутился мой “спаситель” и провел какой-то карточкой по сканеру около лифта.
– Я не идиот! – Крикнула я.
– Да тише ты! Молчи!
Лифт открылся. “Спаситель” бросил меня на пол и нажал кнопку “ПН”. Тот этаж считался одним из подвальных помещений.
– Аккуратнее! Я все-таки после сеанса! – Потребовала я.
– Тихо! – Еще раз одернул мой “спаситель”. – Как двери откроются, выползай и жди. Скоро за тобой кто-нибудь придет!
Я хотела сказать, что без него не поеду, но двери закрылись.
Как ни странно, мне нравилось пребывать в таком состоянии. Все было как будто не важно и не страшно. Я доехала до этажа, на котором открылись двери и выползла.
Там был длинный коридор с огромным количеством дверей, но они отличались от тех, что были во всем остальном Центре. По крайней мере от тех, через которые меня водили на процедуры. У этих дверей были круглые окошки сверху. Я хотела встать и заглянуть, но встать так и не получилось. Я доползла до стены и облокотилась на нее, а через какое-то время меня вырубило.
Глава 3
Когда я очнулась на полу коридора, мне потребовалось время, чтобы осознать, что произошло. Не верилось, что кто-то выдернул меня из сеанса и даже не убил.
Произошедшее помогло мне очухаться от воспоминаний Астры. И это радовало. Теперь оставалось только ждать сотрудников, которые меня похитили, и надеяться, что все снова обойдется без моей смерти. Хотя, я была уверена, что если бы они хотели убить, то сделали бы это еще на сеансе.
Я встала. Тело уже слушалось. С головой тоже было все в порядке. По крайней мере она не кружилась и мысли не путались.
Сначала я ходила туда-сюда около лифта, прокручивая в голове все, что случилось и обдумывая, как убедить моих “спасителей”, что я не собираюсь продолжать работу прабабки.
Но в какой-то момент я остановилась и уставилась на двери с окошками. Их было очень много, и они находились совсем рядом друг с другом. Это означало, что там очень узенькие помещения. Стало любопытно, что там, но на этот раз я не собиралась в них заглядывать. Из-за рассказов Марка о системах безопасности, мне было страшно, что если я посмотрю, то меня сразу же обнаружат.
Но потом я устала ждать и любопытство победило…
За первой дверью была маленькая белая комната с кроватью, на которой лежал парень. Он сразу же меня заметил, подбежал к двери и начал что-то говорить, но его было не слышно. Я испугалась и отошла. Парень начал стучать кулаками по окну. Это было бесшумно, но по его виду можно было понять, что он напрягается. Потом он остановился и начал показывать пальцем за мою спину.
Повернувшись, я увидела, что из другого окна мне жестикулирует девушка. Она показывала на свои губы, которыми проговаривала два слова “открой дверь”.
Я подумала, что это подопытные, которые дали согласие Центру и решила, что лучше с ними не связываться. Сделав шаг обратно к лифту я вдруг почувствовала, как это место начинает казаться знакомым. Память Астры снова была в деле.
– Нет! – Закричала я вслух и опустилась на пол. – Ты мне не нужна! Уйди!
Но ее уже было не остановить. Я вспомнила, что именно на этом этаже держали детей, которых она мучила. И не только детей. Здесь держали всех, над кем проводили эксперименты без их согласия. Тех, кого ловили в тайне от Лидерств.
Сотрудники спускались на этот этаж только когда приходили забирать кого-то на эксперимент. Или приводили обратно. Остальное время с такими подопытными никто не общался. Еда поставлялась через встроенные в стены лифты, которые были в каждой палате. Туалеты и раковины тоже были в палатах, только огражденные, как отдельные комнаты. Центр считал, что таким образом, они устроили подопытным комфортные условия. А в душ этих несчастных водили только перед экспериментами и после них.
Еще я вспомнила все двери, за которыми были подопытные Астры. Их было много. И она часто ходила между ними, выбирая что и с кем она будет делать. Когда она заглядывала в окошки, те, кто были за ними в ужасе прижимались к стене.
Ей было трудно выбирать, кто следующий, потому что она всегда хотела забрать всех сразу, чтобы поскорее получить и изучить все результаты. Но Центр ставил ей ограничения, так как были и другие сотрудники, которым нужны были лаборатории и оборудования.
– Я не хочу этого знать. – Продолжала кричать я. – Остановись! Ты уже умерла! А я не ты! Я Агата.
Но меня уже тянуло заглянуть в те окна, в которые заглядывала она. Особенно в одно, где когда-то находилась та самая девочка, привидевшаяся мне на стимуляции.
Астра меня побеждала. Я медленно поднялась с пола и обреченно пошла по коридору. Чем ближе к той двери я была, тем громче стучало мое сердце. Было понятно, что там уже давно нет той девочки, но мне все равно не хотелось заглядывать. Но я это сделала…
Когда я увидела человека, который там был я впала в ступор. Там была Дарина. Одна из тех, кто сбежал с поезда вместе с Женьком.
Но как же так? Марк убедил меня, что из моих друзей, они больше никого не находили… Значит он соврал!
Это осознание как будто ударило меня по голове. Получалось, что они все могли быть там! На этом гребаном этаже.
– Дарина! – Закричала я и стала бить прямо по стеклу, но оно было очень прочное и даже звука не издавало.
Дарина меня заметила и сразу подбежала к двери. Так же, как и парень из первой комнаты, она беззвучно била по окну с той стороны и просила помочь ей выбраться.
Обнаружив сканер, я поняла, что глазом его точно не открыть. Нужна была карточка, как для лифта, который у меня не было.
– Я не могу! Мне нечем ее открыть! – Кричала я в окно Дарине, надеясь, что она услышит.
Но это было невозможно. Она в слезах сложила руки, умоляя меня открыть ей, а я лишь мотала головой и дергала плечами. Схватившись за голову, я тоже начала плакать. Тело снова стало задыхаться. Я отошла к соседней двери и отвернулась, в надежде, хоть немного успокоиться. Но наткнулась на другое окно и увидела Юрата.
Не может быть! Он тоже в Центре? Мне же говорили, что они с ребятами смогли убежать от сотрудников! Значит и это вранье?
Юрат, как и Дарина подбежал к двери. Я закрыла себе рот рукой, а вторую положила на окошко, откуда пытался вырваться Юрат.
Внезапно меня схватил кто-то сзади.
– Нет, – завизжала я, – отпусти! Вы мне врали! Вы врали! Это они! Это мои друзья.
Он силой дотащил меня до лифта и кинул на пол. Увидев лицо, я узнала того, кто вытащил меня с сеанса.
– Заткнись немедленно! – Грубо сказал он. – Иначе ты никогда отсюда не выберешься.
Но я не могла успокоиться и продолжала кричать о друзьях. Тогда он достал какую-то штуку и ударил меня током.
Я замолчала.
– Теперь слушай! – Начал объяснять он. – Сейчас ты вернешься в свою палату и забудешь обо всем, что случилось. Всем говори, что тебя вырубили на сеансе. А очнулась ты на пятом этаже, когда я тебя разбудил. Пока выполняй все, что тебе говорят, как и раньше. Как только представится возможность, мы заберем тебя.
– А мои друзья? Мне говорили, что их здесь нет! А они здесь! Что с ними будет?
– Не твое дело. Вставай и поехали наверх.
– Ответьте мне! Пожалуйста! – Просила я.
– Еще один звук и я еще раз тебя долбану.
Я встала и подошла к лифту.
– Подожди, – сказал он и дал мне платок. – На, вытрись. И больше не реветь. Твое лицо не должно быть заплаканным.
– Я не могу успокоиться, – произнесла я почти шепотом.
– Придется! Ночью поревешь!
Мы постояли минут десять, и только потом он вызвал лифт. Я не хотела делать то, что он говорит, но боялась, что он снова меня шибанет. Прямо, как когда-то на Первой Линии.
Начали приходить жуткие мысли о том, что если бы во мне не было памяти Астры, я бы тоже находилась за одной из тех дверей.
А что если они засунут меня туда, когда я все вспомню? Вдруг это то самое место, куда меня хотят отправить и куда отправили Еву? И что с ними со всеми делают? Неужели они продолжают эксперименты Астры?
Теперь я была разбита полностью. Я больше никому не могла доверять. И никто не мог мне помочь.
Если бы я рассказала все Марку, и они отловили тех, кто меня похитил, то мне пришлось бы вспоминать вторую жизнь Астры, а что бы было потом – неизвестно. А если дождалась бы, пока меня снова похитят… Тоже не понятно. Тот человек не говорил для чего я им нужна, но ясно дал понять, что с моим мнением никто считаться не собирается.
Но я все равно сделала, как он сказал.
Вечером ко мне в плату, как обычно, зашел Марк и пытался разговорить меня. Но мне было отвратно даже смотреть на него после того, как я узнала о его вранье. Как же хотелось ему врезать! Или хотя бы все высказать! Но нужно было притворяться, что я до сих пор ничего не знаю.
– В связи со случившимся фиксация перенесена на следующую неделю. – Сказал он.
– И никто не боится? – Спросила я
– Чего именно?
– Что опять произойдет тоже самое?
– Теперь это невозможно! С этого дня, контакт с тобой разрешается только проверенным сотрудникам с исключительными правами.
– Понятно…
Меня расстроило то, что сказал Марк. Это означало, что моим похитителям будет трудно ко мне подобраться. Конечно, мне не так уж и хотелось с ними связываться, но это была единственная лазейка, чтобы выбраться.
Ночью я снова не спала, но и не ревела. Нужно было что-то придумать ,чтобы вытащить Юрата и Дарину. И всех остальных.
Я подумала, что если моим похитителям все-таки удастся меня украсть, то я попробую уговорить их помочь хотя бы Юрату и Дарине. Пусть возьмут их туда, же куда хотят забрать меня. А если так будет нельзя, то пусть просто их отпустят. Тогда Юрат сможет вернуться на вторую базу и взять Дарину с собой.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71516578?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Янина Ярс
Тип: электронная книга
Жанр: Триллеры
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 09.01.2025
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Вторая книга из серии “Линии”. Продолжение истории о мире, где люди живут по две жизни – до старости и обратно.