Главная страница | Русское фэнтези | Поцелуй со вкусом яда

Поцелуй со вкусом яда
Таня Свон
Разящий солнца свет #2Таня Свон в оформлении Елены Рудман
После рокового зимнего бала королевство Артери раздирают восстания и перевороты. Ущемленные маги и отступники, ищущие защиты люди, потерявшие хозяина отродья – все стягиваются под крыло Рафаэля в Розу Гаратиса.
Теперь он свободен, невероятно силен и может никого не бояться, как и всегда желал. Однако ни спокойствия, ни удовлетворения сердце Рафаэля не находит.
А все из-за Тиа, которая сбежала от него на другой конец света – в земли драконорожденных.
Теперь Рафаэль сделает все, чтобы вернуть девушку, что обернулась врагом, но осталась возлюбленной, и доказать ей: друг без друга они – ничто.
Пять причин купить:
1. Если вы любите истории о болезненной, «неправильной» любви.
2. Если вы хотите следить за судьбой неоднозначных персонажей.
3. Если вы любите истории, в которых нет плохих и хороших и где вам придется самостоятельно решать, что хорошо, а что дурно.
4. Если вы готовы к разбивающему сердце финалу.
5. Если вы с нетерпением ждали продолжения первой части.

Таня Свон
Поцелуй со вкусом яда

Иллюстрация на переплете Елены Рудман


© Свон Т., текст, 2025
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Глава 1
Рафаэль
Между вампиром и его отродьем всегда будет особая связь. Как рука – продолжение нашего тела, так отродья – продолжение самой вампирской сути. И то и другое физически ощутимо.
    Физиология существ, отличных от человеческих


Замок содрогался от атак.
Это продолжалось и днем, и ночью, но больше всего прорвать защиту Розы Гаратиса люди пытались при свете солнца, когда новый истинный хозяин этого места не мог выйти, чтобы встретиться с врагами лицом к лицу.
«Убей их, – нашептывал голос, что поселился в голове. – Убей их всех».
В этом голосе сплетались самые ужасные воспоминания из долгой жизни Рафаэля. Так под подошвой хрустели кости. Так лезвие рвало чужую плоть. Так трещали, сгорая, чужие дома.
Все самое мрачное, жестокое и черное теперь жило в Рафаэле вместе с Воем Ночи, чей голод был неукротим.
«Убей. Убей. Убей», – просил он каждую секунду, когда Рафаэль не заглушал голос в своей голове разговорами или мыслями, когда не отвлекался на ночные сражения и редкие встречи с Тиа, запертой в его спальне.
Тиа.
Он так сильно стиснул в пальцах грифель, что тот превратился в бесполезные обломки и пыль. Рафаэль посмотрел на них без всяких эмоций, но внезапный приступ злости заставил смахнуть крошки на пол резким движением руки.
Обломки. Пыль.
Это то, что Рафаэль не раз оставлял после себя.
Это то, что он сделал вновь. С ней.
«Слабак, – проскрежетал Вой Ночи, или же Мрак. Именно так звалась черная бездна в бесконечном космосе, из чьей энергии когда-то зародилось древнее темнейшее божество. – Ты не достоин моей силы. Умри и уступи мне тело!»
Рафаэль скривился. От вечной болтовни Мрака болела голова, но это – единственное неудобство, которое причиняло соседство с богом. Ритуал запер Вой Ночи в теле Рафаэля, даровав доступ к силе и сделав его могущественным вампиром.
Он больше не какое-то жалкое отродье на коротком поводке. Никто и никогда теперь не поставит его на колени, не заставит умолять хотя бы о капле крови, не прикажет вылизывать ботинки или раздирать себя на куски, чтобы те рано или поздно регенерировали до прежнего состояния.
Ведь вампир не может умереть, если ему не отрубят голову или не выволокут под солнце.
Рафаэль откинулся на спинку резного стула, массируя виски.
«Притворяйся, что не слышишь. Наслаждайся жизнью, пока можешь. Скоро ты сломаешься. Твой рассудок не выдержит, и я заберу твое тело».
Рафаэль ухмыльнулся в ответ на угрозы. Мрак просто бесится, пытается его запугать. Пусть.
Снаружи гремели приказы. Градом на замок сыпались стрелы. Неумелые маги Артери пытались хоть как-то помочь, чтобы пробить мглу, что стеной окружила Розу Гаратиса.
Такая защита требовала немалых усилий, но Рафаэль даже рад был покрасоваться, каким всемогущим он стал, когда перевернул ритуал в свою сторону. И пусть на висках то и дело выступал пот, а голод терзал чаще обычного, Рафаэль и не думал отступать.
Ни враги, которыми обернулось все королевство Артери и остальные государства с антимагической политикой, ни союзники, что укрывались в замке, не должны сомневаться в могуществе Рафаэля.
«Дурак, – засмеялся Мрак. – Ты ведь даже не думал, что сможешь так далеко зайти! А теперь не знаешь, что делать дальше! В твоих руках сила, но против тебя – почти весь мир. Ты загнан в угол и скоро умрешь».
«Заткнись, – проскрежетал Рафаэль и стиснул зубы. – У меня есть план».
«Правда? Что-то я не нашел его в твоей голове».
В дверь постучали, и почти сразу в кабинете возникла Вида. Темноволосая кормилица всегда была смелее остальных слуг. Вот и теперь в ее уставших глазах брезжил знакомый огонек.
– Говори. – Рафаэль взмахнул рукой и расположился на стуле, закинув ногу на ногу.
Вида поклонилась. При этом несколько темных прядей выпало из ее замысловатой прически. Волосы были сухими и ломкими, а кожа – почти пепельной.
– Господин Карстро, жители замка измождены, – глядя в пол, говорила Вида то, что Рафаэль знал и без нее. – У нас кончается еда, почти не осталось воды.
Рафаэль медленно втянул носом воздух, в котором с приходом Виды заплясали кисловатые нотки. Пот – многодневный и новый, капельками выступающий на лбу из-за волнения и измождения.
– Ты, как и я, прекрасно знаешь, что я ничего не могу с этим сделать. В замке нет ни одного заклинателя, способного открывать порталы, – раздраженно напомнил Рафаэль.
Он уже хотел скрестить руки на груди, но голову вдруг пронзил надсадный смех, монеткой звенящий внутри черепа:
«Идиот! Тупоголовый выродок! Из-за слепой жажды власти ты подверг своих людей мукам! Они умрут в этой осаде, а потом умрешь и ты. Бездарно, бесполезно тратишь их жизни. Сдайся сейчас, отдай мне тело, и я решу все. Исправлю то, что ты натворил».
– Заткнись!
– Я молчала, – возмутилась Вида и отшатнулась к двери.
Рафаэль же схватился одной рукой за край стола, другой принялся массировать лоб. Правда, Мрак все не умолкал:
«Сила – это ответственность, которую ты, глупый израненный ребенок, не сумевший повзрослеть, нести не готов. Тобой движут страх и обида, тебя толкают эгоизм и растоптанное в столетиях рабства эго. Сколько раз ты пытался выбраться из грязи и доказать, что не ничтожество, не отродье, не вечный слуга? Ты завидовал тем, у кого были сила и власть. Играл в повелителя, связав договором чародейку, и наслаждался тем, что можешь господствовать хоть над кем-то. Устал сидеть в цепях сам и мечтал перекинуть их с себя на кого-то другого. И что теперь? Ты не тот владыка, каким хвалился самому себе стать. Ты – разрушения и смерть».
Рафаэль бы с радостью раскроил себе череп, лишь бы заглушить этот надменный голос. Но разве это решит проблему?
– Вида, скажи всем, кто хочет покинуть замок, подготовиться.
– К чему?
– К тому, чтобы уйти, разумеется, – закатил глаза Рафаэль.
Его бесило, что приходится признавать собственное бессилие. Он получил силу, но не мог защитить даже горстку своих людей. Можно, конечно, удерживать их против воли, чтобы в момент, когда он все же найдет способ и одержит победу, все видели, чего он достиг. Но сейчас это казалось неразумным и даже жестоким.
Хотят уйти – пусть.
– Нам некуда бежать. Да и как? – всплеснула руками Вида. Ее голос звенел от тревоги и волнения.
Подумать только… А ведь совсем недавно в нем звучали иные нотки. Сладкие, дразнящие. Вида, как и прочие кормилицы, умела убаюкивать разум и пробуждать голод. Все его разновидности.
Однако ни она, ни Лариша уже давно не пытались раздразнить в Рафаэле похоть, и он понимал почему.
В последний раз, когда Лариша пыталась стянуть с Рафаэля рубашку, он напугал ее, грубо схватив за руку. Когда Вида хотела его поцеловать, он отстранил ее, крепко сжав в пальцах подбородок.
– Только кровь, – прорычал он тогда, и это стало точкой в старой главе. В старом Рафаэле.
Вида не уходила. Она ждала ответа, упрямо глядя на Рафаэля. Ему не нравилось дерзкое поведение служанки, которая только и умела, что подставлять шею и раздвигать ноги, но выгонять ее он не стал.
– Ночью я расчищу путь от ворот до города, – спокойно, но холодно поделился своими планами он. – Все, кто хочет уйти, смогут это сделать.
– Н-но…
– Я не собираюсь удерживать в замке, ставшем крепостью, хоть кого-то, кому это не нравится.
«Кроме нее», – съязвил Вой Ночи и нехорошо рассмеялся, царапая изнутри душу и сердце.
Рафаэль лишь поджал губы и сделал вид, что углубился в чтение каких-то бумаг. Он не собирался торговаться с Видой, которая, очевидно, опять была чем-то недовольна. И уж тем более Рафаэль не планировал говорить с Мраком о Тиа.
Да, он сделал ее своей пленницей. Более того – он превратил ее в отродье, навеки привязав к себе. Но обсуждать с кем-то, насколько это жестоко и неправильно, он не мог. Как и не мог поступить иначе.
Он не мог отдать Тиа никому – ни другому человеку, ни даже смерти. Она – ее силы, их невероятная связь – нужна ему. А он – Рафаэль не сомневался – нужен ей. Просто Тиа это еще не поняла.
– Господин, – наседала Вида, – но куда нам идти в городе? Роза Гаратиса – дом для многих из слуг. Другого у нас… У меня и не было никогда.
– Гаратис – большая провинция, – пожал плечами Рафаэль, все еще сидя за столом. Тот был словно щит или барьер между ним и неугомонной Видой. – А если тут не найдешь места, то отправляйся в другую провинцию. В Артери их полно.
– Господин…
– Хватит, – не выдержал Рафаэль и сухо взглянул на Виду.
Она вздрогнула и тяжело сглотнула, будто напугавшись внезапной перемены в Рафаэле. Только вот изменения в нем сюрпризом ни для кого не были. После ритуала и получения силы Воя Ночи Рафаэль оставаться прежним уже не мог.
– Ты рассказала о проблеме. Я предложил решение. Что еще тебе нужно?
Он поднялся из-за стола, когда понял, что Вида и не собирается проваливать. Уперся ладонями о столешницу и крепче стиснул зубы.
– Мне, как и всем вашим слугам в этом замке, нужно, чтобы вы обеспечили нам покой здесь. В этом замке. Роза Гаратиса – наш дом! Нам некуда бежать!
«Тогда готовьтесь умереть», – хотел сказать Рафаэль, но не смог. Не потому, что ему было жаль своих слуг, а потому, что такие слова – признание поражения.
Рафаэль не собирался провозглашать себя слабаком.
– Сегодня ночью, – припечатал Рафаэль, снова садясь за стол и не глядя в глаза Виды. – Уходите или оставайтесь. Мне нет дела. Просто знайте, что шанс и выбор был у всех.
Почти у всех.
* * *
Когда солнце село, Рафаэль вышел из замка. В полном одиночестве он шел от дверей, что проскрипели, закрываясь, за его спиной, до высокой каменной стены и ворот, за которыми будто существовал другой, новый мир, полный ненависти и презрения к монстру, которым Рафаэль стал.
Снег скрипел под подошвами. Ветер трепал безукоризненно белую рубашку, поверх которой Рафаэль не накинул ни плащ, ни стеганую куртку. Зачем? Он не чувствует холода.
Над стеной каменной выглядывала стена другая – из тьмы и дыма, сотканная из силы, что бурлила в Рафаэле и была вечно голодна. Эта стена казалась тонкой и невесомой. Дунет ветер – и она исчезнет. Но на самом деле не было преграды нерушимее этой.
«Поверить не могу, что меня призвал такой глупец, – стенал Мрак. – Ты снова не понимаешь, что творишь».
Но нет. На этот раз Рафаэль точно знал, что собирается делать, и не сомневался, что Вою Ночи это понравится.
Он распахнул ворота, толкнув их рукой. На это почти не потребовалось усилий, что раззадорило Рафаэля. Он снова чувствовал себя хорошо. Снова упивался свободой и своей мощью.
Особенно мощью. Ведь именно она всегда была желаннее всего.
Быть свободным слабаком Рафаэль никогда не стремился. Такая воля – путь в новые цепи. Но ни одни оковы не устоят перед истинной мощью.
Атаки, которые бестолково лились на стены Розы Гаратиса, прекратились, когда Рафаэль вышел за ворота. Всех наверняка шокировало, что главный враг не только Артери, но и прочих королевств, вышел из укрытия в полном одиночестве, без брони и оружия.
Рафаэль даже рукой не шевельнул, а защитная стена перед воротами спала от одного лишь мысленного приказа.
Лицом к лицу он вышел к целому войску. Люди в доспехах, вооруженные мечами и топорами, выстроились плотными рядами. Далеко за ними заряжались лучники, а среди них готовились к бесполезным атакам маги.
– Чего вы ждете? – крикнул кто-то в многотысячной толпе. – Убейте владыку тьмы!
«Убей, убей, убей», – эхом откликнулся Мрак. Его голод был настолько силен, что у Рафаэля заломило кости.
Он помнил, как прекрасно ощущал себя в тот вечер на королевском балу. Тогда, сразу после свершения ритуала, он уничтожил новообретенной силой сотни людей, чья жизненная энергия напитала его. Она будто влилась в него и стала частью безмерного магического потенциала.
А теперь Мрак – нет, Рафаэль – жаждал добавки.
Первая стрела, что угодила в плечо, раззадорила его. Наконечник ударился в тело, но не ранил. Металл скользнул по коже, будто та была из прочного, непробиваемого материала.
Еще никогда Рафаэль не видел ничего подобного. Он привык сносить любые ранения и был готов к новой боли. Он не сомневался, что сможет пережить это сражение, но понимал, что, возможно, надолго сляжет, чтобы поправиться и восстановить силы.
Рафаэль не думал, что теперь неуязвим для людского оружия. И это развязало ему руки, окончательно сорвало крышу.
Он кинулся вперед. Стрелы отлетали от него, будто наталкивались на невидимый щит. Мечи и топоры не оставляли даже царапин. Тогда как сам Рафаэль нес только смерть.
Он раздирал врагов голыми руками, вокруг которых клубилась тьма, точно ужасные зачарованные перчатки. Лезвия мрака пробивались в крошечные щели доспехов, врезались в глазницы и глотки. Кровь лилась фонтанами, и Рафаэль упивался ею, наслаждаясь пиром прямо в бою.
Люди кряхтели и падали. Кто-то пытался сбежать. Генералы и командиры зверели, приказывая не покидать позиций, хотя сами уже поворачивали коней прочь от проклятой Розы Гаратиса.
Но чем больше Рафаэль убивал, тем сложнее было остановиться.
Вой Ночи в нем ликовал. Заливисто смеялся, заглушая крики умирающих. Кажется, он забыл, что заточен в Рафаэле, и по-настоящему наслаждался процессом.
«Они убегают! Убей дезертиров!» – всполошился он и направил внимание Рафаэля вверх по дороге. Та уводила в город, вымерший и пустой. Люди бежали из него, узнав, кто поселился по соседству.
Рафаэль, чья рубашка уже была пропитана кровью до последней нитки, вскинул руку и сжал пальцы в кулак. Концентрированная сила плетью пронеслась над полем боя, скосив разом несколько десятков людей.
Снег окрасился красным. Землю усыпали трупы.
Вой Ночи был лишь голосом в голове Рафаэля, над которым Мрак не имел ни капли власти. Не то что связь Тиа и Царицы Мечей… Та однажды убила Сариэль, стоило Тиа пролить каплю собственной крови и дать слабину.
С Рафаэлем такого не должно случиться – особенность проведенного ритуала.
Однако в тот момент он четко ощутил жгучее желание Мрака сделать нечто, что взбудоражило сознание. И Рафаэль позволил этому случиться, уступив контроль.
Он опустился на колени и коснулся снега, залитого кровью. Тело завибрировало от силы, которую Рафаэль нащупал. Он с блаженством прикрыл веки и шепнул:
– Восстаньте.
Мертвые зашевелились, застонали и поднялись. Их раны все еще зияли. Головы висели на свернутых шеях. Оторванные конечности не приросли на место. Они не ожили, но это Рафаэлю и не требовались.
За его спиной поднималась армия мертвых.
* * *
– Путь в город открыт, – объявил он, едва вернулся в замок.
Несмотря на поздний час, в главном зале было полно людей. Они все с замиранием сердца ждали, что принесет эта ночь.
– Вы можете уйти. Вам никто не помешает.
Слуги зароптали. Рафаэль не сомневался, что кто-то из них действительно попытается уйти, но обязательно вернется, когда поймет, что произошло.
Армия темных порождений, что теперь и день и ночь будет стоять на защите Розы Гаратиса, совершенна и будет только расти. А еще ходячие мертвецы – хороший способ добычи провизии. Рафаэль уже отправил с десяток новых прислужников в город за едой и водой.
Он понимал, что это нечестно и грязно, ведь умертвия явно не за золото возьмут свое. Они будут отнимать и воровать. Но беспокоило ли это Рафаэля? В той же степени, в какой Артери волновали убийства, которые круги власти называли «усмирением вышедших из-под контроля чародеев».
Пока Рафаэль поднимался, чтобы пойти в купальню, снизу раздался первый визг. Потом к нему прибавились новые крики и возгласы:
– Чудовище! Бежим!
Но крики скоро стихли, превратившись в удивленный шепот. Похоже, новые слуги уже добыли провизию в ближайших домах и притащили сюда, после чего сразу ушли, чтобы охранять стены. До людей в замке им не было дела. Безмозглые кучи мертвого мяса только и могли, что исполнять волю Рафаэля. Они нападут только на тех, кого он считает врагом. И никак иначе.
В купальне Рафаэль избавился от испорченной одежды и опустился в горячую воду. Она быстро порозовела от чужой крови, что сходила с тела. Чтобы не наблюдать за этим мерзким зрелищем, он прикрыл глаза.
Несмотря на то что Рафаэль только что устроил, на душе было спокойно, а в мыслях невероятно тихо. Мрак будто спал, довольный недавним пиршеством.
Отличное время, чтобы встретиться с Тиа. Последний раз Рафаэль видел ее несколько дней назад, и она была все так же зла. Он еле добился того, чтобы она перестала морить себя голодом и жаждой. Но еще сложнее будет вернуть ее расположение.
Она ненавидит его за то, кем Рафаэль стал. Презирает за обращение, о котором не просила.
Рафаэль хмыкнул и раздраженно ударил рукой по воде, прогоняя пену. Мысли о том, какая Тиа неблагодарная, всегда выводили его из себя. Бесило, что она не подпускала к себе. Но их воссоединение – вопрос времени. Рафаэль понимал это и с предвкушением ждал, когда она сама потянется к нему и сменит дурацкие обещания убить на ласку.
О, он так хотел снова слиться с ней и телом, и душой. Видеть себя ее глазами – величайший дар. Погружаться одновременно и в ее тело, и в мысли, полные нежности, – лучшее, что случалось с Рафаэлем. И одновременно – самое худшее. Ведь после такой близости любой другой секс кажется бесполезным и ничтожным.
Тиа…
Он ненавидел ее за то, что она привязала его к себе так глупо и просто. Может, стоило отпустить ее? Убить – по-настоящему убить, как она и просила?
Нет. Никогда.
За сотни лет вампирской жизни он забыл, как выглядит. Но Тиа – безупречное зеркало, о котором Рафаэль и мечтать не мог.
Он жаждал знать, как выглядит теперь в ее глазах. Власть украсила его? Наверняка. Но он хотел это видеть.
Он бы мог приказать Тиа распахнуть для него разум, но вряд ли это сработает, если желание Тиа не будет искренним.
Придется подождать.
Мысли о Тиа всегда пробуждали в Рафаэле особенный голод. Он не мог его утолить, только заглушить на время. Вот и теперь все внутри кипело.
Рафаэль закрыл глаза и откинулся на бортик бассейна купальни. Одна рука опустилась под воду. Он представил, что Тиа сейчас здесь, рядом с ним… и испустил тихий стон.
Но и без того жалкая, хрупкая иллюзия рассыпалась на кусочки, когда дверь в купальню распахнулась.
– Господин Карстро. – Это снова была Вида.
Она поклонилась, а Рафаэль подумал, что хочет убить и ее. Потребовалось приложить немало усилий, чтобы прогнать эти мысли.
– Почему ты все еще здесь?
– Я хотела сказать, что никто из жителей замка Розу Гаратиса не покинет. Спасибо, что решили вопрос с припасами.
Она снова поклонилась. На этот раз еще ниже прежнего. Только глаза не опустила. Вида пристально смотрела на Рафаэля. Точнее, на то, что скрывалось под водой и яростно пульсировало.
– Ясно. Уходи.
Вида кивнула. Выпрямилась, облизнула пересохшие полные губы и ушла, хлопнув дверью, а Рафаэль облегченно выдохнул. Снова закрыл глаза, ныряя в фантазии, в которых видел Тиа. Он четко представлял ее, обнаженную, рядом с собой. Видел, как ее побелевшие волосы качаются на воде, как приоткрываются в стоне мягкие губы… Как подпрыгивают аккуратные груди, когда он входит в нее снова и снова, сжимая упругие ягодицы.
– Господин Карстро!
– Проваливай! – не выдержал он и вскинул руку, чтобы вытолкнуть нежеланных гостей потоком силы.
Но замер, когда увидел в дверях незнакомую молодую женщину.
У нее были каштановые волосы, собранные в неопрятный пучок, фиалковые холодные глаза и молодое, но истерзанное шрамами лицо. Женщина улыбнулась и поклонилась, откинув за спину черный, как и вся ее обтягивающая одежда, плащ.
– Кто ты? – спросил Рафаэль, не посчитав нужным выйти из воды.
Он не чувствовал угрозы. Особенно теперь, когда знал, что оружие его не берет.
«Я Амора», – прозвучал в его голове тот же женский голос.
Рафаэль смотрел на гостью, не отрывая глаз. Ее губы не шевелились. Голос звучал прямо в голове.
Отступница. Магов Артери таким фокусам не учат. Значит, эта – случайно или нет – научилась сама.
– Что тебе нужно, Амора? Хочешь посмотреть, как я принимаю ванну? – с деланым безразличием поинтересовался Рафаэль.
Он напрягся, но не подал вида, когда Амора подошла и коленями встала на бортик бассейна.
«Я хочу примкнуть к вам, господин. Я видела, как яростно вы сражались», – все так же мысленно произнесла она. Ее губы сложились в мягкую улыбку, но Рафаэль не ответил тем же.
Глядя в фиалковые глаза, он спросил:
– Зачем мне ты? Еще один рот, который нужно кормить. Даже несмотря на то, что ты его не шибко охотно открываешь.
– Думаю, я буду вам полезна, – учтиво произнесла она и склонила голову. – Ведь я предлагаю не только себя, но и всех, кто стоит за мной. Всех, кто не ушел с драконорожденными за границу, когда по королевству прокатилась весть о новом владыке.
Владыка.
Как же это слово ласкало слух!
Рафаэль всегда был падок на лесть, а теперь и вовсе поплыл от довольства.
– Продолжай. О ком ты говоришь?
– О тех, кого отвергло Артери. О тех, кому пришлось бежать к драконорожденным, чтобы найти хоть какую-то защиту. О тех, кто видит в вас новую зарю для магов, ведь вы можете свергнуть власть, что боится и угнетает чародеев. Об отступниках, конечно.
– И много вас?
– Сто тридцать человек, господин. Было больше, но часть магов трусливо сбежала с драконорожденными.
– Почему же не сбежали вы?
– Потому что Артери – наш дом. Прогнивший и неуютный, но вместе с вами мы можем это исправить. Маги должны быть свободны.
Будь здесь Тиа, она бы поддержала Амору? Скорее всего. Ведь Тиа и сама стала отступницей и готовилась к усмирению, пока бал не перевернул все с ног на голову.
– Мы будем сражаться на вашей стороне. Поможем с разведкой и добычей припасов. Я видела, что ваши темные создания неплохо справляются с поиском еды. Но разве так будет всегда? Скоро Гаратису нечего будет вам предложить. А мои маги могут открывать порталы в любые точки.
– Хочешь заставить своих чародеев воровать еду?
– Если это будет полезно, то да, – покорно сказала Амора. – Мы все и я тоже будем делать все, что попросите.
Рафаэль хмыкнул и удобнее устроился на подводной ступеньке. Он не спешил давать ответ. Вдруг это ловушка? Вдруг его просто попытаются изучить, чтобы найти слабое место и убить?
Ерунда. Он легко победит горстку магов и пополнит ряды своей неживой армии. Но обитатели замка могут пострадать. А вот этого Рафаэль позволить не может.
– Докажи свою верность, – произнес он лениво, даже не глядя на Амору. А потому чуть не вздрогнул, когда она на короткую секунду вдруг коснулась его лба.
– Я могу исполнить любое ваше желание, – промурчала она и склонилась ближе к Рафаэлю.
Фиалковые глаза были непозволительно близко.
– Я умею проникать в мысли, хотя раньше была лишь чтицей звезд. Мой дар вышел из-под контроля, и теперь я способна не только на мутные предсказания. Я вижу куда больше.
Последние ее слова не понравились Рафаэлю. Ему вообще надоела эта беседа, но Амора не спешила уходить. Она хотела доказать, что нужна Рафаэлю, хотя сейчас он испытывал потребность совсем в другом человеке.
– Я знаю, от какой жажды вы сгораете. Вы хотите птичку в клетке, но она вас презирает. – Амора жалобно выгнула брови и без разрешения ступила в воду прямо в одежде. – И я знаю, что вам в ней нравится. Ее распахнутая душа.
Рафаэль скрипел зубами, злился, но не шевелился. Почему-то ему было интересно, что эта странная колдунья скажет дальше.
– Я могла бы попробовать сделать для вас то же самое. Открыть свои мысли, пока вы…
– Лучше попробуй заполнить подвалы замка едой и питьем так, чтобы стены трещали, – перебил Рафаэль и отвернулся от Аморы.
Не глядя на нее, он вышел из воды и повязал на бедрах полотенце. Он почти кожей ощущал раздражение Аморы и упивался им.
– Хочешь доказать свою верность? Сделай это и будь полезна. А дальше – поговорим. И помни, если хоть кто-то из моих людей пострадает, тебя не спасет даже смерть.
* * *
Под утро он не выдержал и направился к своей старой спальне, которая теперь принадлежала Тиа. Мысли о ней не давали спать, тело горело. И даже если Тиа все еще его ненавидит, это отрезвит его и остудит пыл. А если она начала оттаивать…
Рафаэль мысленно репетировал, как он хвастается Тиа своей новой способностью. Поднимать мертвых и обращать их в своих слуг – это достойно восхищения!
Он шел по лестнице и улыбался мыслям, представляя, какой удивленной будет Тиа. Но вдруг запнулся и согнулся пополам от боли, пронзившей тело. Она расползалась по коже и больше всего жгла лицо и руки, будто в них вгрызалось солнце.
«Закройся от нее!» – взревел Вой Ночи, но лишенный рассудка от боли Рафаэль ничего не мог сделать.
Он знал эту боль. Когда-то его пытали солнцем, так что с чем-то спутать это ощущение Рафаэль не мог. Но в чем его источник?
Кое-как он разогнулся, вскинул голову. Что-то сломало крышу? Нет. В замке все по-прежнему. Здесь царил сумрак, разгоняемый огнем свечей.
Тогда в чем дело?
Превозмогая боль, Рафаэль поднялся и бросился к спальне Тиа. Мрак продолжал рвать и метать, приказывая «перекрыть связь с отродьем». Но как? Да и зачем?
Что случилось? Что-то с Тиа?
Рафаэль с колотящимся сердцем распахнул дверь и влетел в спальню.
Тиа нигде не было.



Глава 2
Туртамы
Солнце – идеальная вампирская пытка. Оно не убьет сразу, но причинит невыносимую боль. В малых дозах работает как медленный яд.
Только не жгите голову! Если пострадают лицевые мышцы или язык, получить информацию будет не так-то просто. Придется ждать, когда выродок ночи регенерирует.
    Из сожженного дневника рыцаря рассвета


Я горела заживо.
Солнце вгрызалось в кожу и кости так яростно, будто норовило испепелить меня за пару секунд. Невыносимая боль обжигала все тело, но больше всего – открытые его части: лицо, шею и руки.
– Тиа! Держись! – кричала Анти, бесполезно пытаясь спрятать меня под плащом. Она накинула его на меня, но толку было мало.
Солнце пробиралось в ненадежное укрытие без всякого труда.
Я упала на снег, на котором тянулись еще свежие следы колес туртамов. Анти не ошиблась, открыв портал именно сюда, но мы прогадали со временем. Драконорожденные не стояли на месте, их дома на колесах отбыли. За горизонтом не было видно ни самих гигантских сухопутных кораблей, ни их огромных парусов. Лишь широкие борозды тянулись к горизонту.
Это конец. Побег от Рафаэля оказался такой же отвратительной затеей, как и вариант остаться в его замке пленницей.
Я умру здесь, у границы Артери, сгорев под солнцем.
– Потерпи, – прокряхтела Анти и подхватила меня за плечи, – мы их догоним.
«Как?» – спросила бы, останься во мне силы говорить. Но пока я могла только кричать от боли, раздирая воплями глотку и безупречную тишину занесенной снегом долины.
Голова закружилась, когда Антинуа вновь закинула нас в портал. Всего через мгновение мы снова оказались в долине, солнце вцепилось пылающими зубами-лучами в мое тело. Но не успела эта боль пронизать меня насквозь, как все повторилось. Анти снова создала портал, и нас опять выплюнуло на снег возле колеи.
Мне было так плохо, я едва могла соображать. Лишь на четвертом таком же портале я поняла, что происходит.
Антинуа пыталась догнать драконорожденных, двигалась порталами по их следу, каждый раз прыгая вместе со мной к горизонту.
И очень скоро ее безумный план увенчался успехом.
Вдали показались огромные деревянные лодки на колесах высотой с замок. Под их надутыми парусами было с десяток ярусов, каждый из которых имел сотни окон. Настоящие передвижные города, населенные теми, в ком течет кровь драконов. Теми, чья кровь течет и во мне.
– Приготовься. Осталось чуть-чуть, – слова срывались с губ Анти вместе с тяжелым дыханием.
Несколько открытых подряд порталов вымотали ее, но нужно было сделать еще один рывок.
Я кивнула и крепче вцепилась в руку подруги. Успела заметить, что моя белая кожа покрылась волдырями, на кистях плоть обгорела так, что выступили кости. Тошнота подкатила к горлу, но вытолкнуть ее из себя я не успела, ведь Анти активировала последний переход.
Туртамов был десяток. На каком из них мы окажемся – не имело значения. Ведь везде мы чужаки. А я – везде враг.
Из портала мы вышли на палубу под огромными белыми парусами, что надувались от ветра. Больше я ничего не успела разглядеть, потому что солнце продолжало безжалостно палить. Я ежилась от боли, старалась подавить крик, а Анти по доскам, чуть припорошенным снегом, волокла меня куда-то.
Сквозь собственные вопли я услышала рычание и десятки голосов. Речь драконорожденных мне уже была знакома, потому я понимала ее без труда. Однако радости это не прибавляло…
– Чужаки!
– К оружию!
– Взять их!
Анти толкнула меня в тень – тесное укрытие между ящиками, накрытыми плотной тканью. Я вжалась туда, дрожа от боли. Прямые солнечные лучи меня больше не касались, мне стало чуть легче. Но залечить пугающие ожоги и совсем избавиться от боли, точащей тело, не выходило. Похоже, мне нужно более надежное укрытие, куда не проникнет и нить солнечного света.
– Мы не хотим драться! – прокричала Анти и вскинула руки.
Я видела лишь юбку подруги и ее тень… Которую стремительно окружали другие. Более массивные, плечистые и вовсе не человеческие.
– Что лопочет эта человечка? – прорычал кто-то из драконорожденных.
– Не знаю. Но она маг. Видел, как она сюда пробралась? Через портал.
– Свяжем ее?
– Сначала ее. А потом ее чудовище.
А вот это уже обо мне, подумала я и клыком прикусила губу.
– Я ни слова не понимаю! – всплеснула руками Антинуа, и я запаниковала вместе с ней.
В отличие от меня подруга не маг словесности. Она не умеет быстро изучать языки, как и не может передавать зачарованные послания.
Плохо.
Сколько ни старайся достучаться до иноязычной расы, Анти, у тебя ничего не выйдет.
– Мы не враги! – крикнула я на чужом языке.
Антинуа тут же наклонилась, чтобы заглянуть в мое укрытие. У нее были круглые от удивления глаза и бледное от страха лицо.
– Откуда ты?.. – начала она, но умолкла на полуслове. Кто-то схватил ее за руки и заломил за спину, заставив вскрикнуть.
– Анти!!!
Я рванула из тени, забыв о том, что солнечный свет, едва коснувшись, парализует меня болью. Выбраться сама я не успела. Меня тоже поймали и выволокли из-за ящиков.
– Порождение ночи, – с отвращением прошипел драконорожденный. – Откуда оно знает наш язык?
– Смотри, – сказал другой. – В ней есть наша кровь.
Уверена, если бы я могла поднять глаза и глядеть без боли, если бы солнце не выжигало во мне рассудок, я бы увидела, что драконорожденные пялятся на мои рога, чешую на лбу и когти. Эти кусочки моей внешности, которые всегда причиняли столько проблем и говорили о смешанной крови, сейчас заставили драконорожденных мешкать.
– Я ее знаю! – крикнул кто-то, и мне показалось, что мне знаком этот голос.
Но откуда?
– Не убивайте ее! – приказал тот же женский голос, и меня вдруг вновь толкнули в тень.
На этот раз не за ящики, а в какую-то комнату без окон. Я упала на мешки, набитые крупой, и всхлипнула от накатившего облегчения. Мрак убаюкивал тело, будто ледяной кубик скользил по ожогам.
Дверь закрылась. Снаружи заскрежетал засов. Я еще не пробовала узнать новые границы своей силы, но была почти уверена, что смогу выломать дверь, если пожелаю. Однако я не двигалась. Сидела на мешках, ждала и вслушивалась в голоса.
– Разве вы не чуете? От нее пахнет солнцем!
– От порождения ночи? Быть такого не может!
– Не скалься, Рорджи. Ты учуял это так же, как учуяла я.
Я копалась в своей памяти, пытаясь понять, откуда знаю этот голос. Жесткий, как сталь, резкий, как замах меча.
– Она мечена Солнцеликой, – громко оповестил голос, и до меня наконец дошло…
Джараха.
Та самая драконорожденная, которая помогла мне спастись в деревне Йонул, когда я случайно оказалась на поле боя. Она вытащила меня из сражения, в котором чуть не погибла, убитая людьми-артерийцами, и провела в укрытие своего народа. Там нас всех и подорвали.
Она жива? Как?!
– Не веришь мне, так спроси у Лорклар! – наседала Джараха. – Она читала судьбу этой девушки в убежище и сказала то же, что и я. Солнце на ее стороне.
– Было когда-то, – прорычали в ответ.
Я ссутулилась, вновь остро ощутив пустоту в душе и в мыслях. Не так давно я делила их с Яснарой. Или, лучше сказать, Солнцеликой? Она же – Царица Мечей. Богиня войны и солнца, прародительница драконов, оскверненная Воем Ночи, что обратил ее в порождение тьмы. Та, из чьей ярости произошли вампиры.
Звякнул металл. Кто-то громыхнул засовом на моей двери.
Я вскинула голову, готовясь к встрече, но никто не вошел. Послышался визг Антинуа:
– Не трогайте ее!
А затем грозное рычание Джарахи:
– Убери оружие, Рорджи.
– Отойди. Я не хочу с тобой драться.
– А я не хочу, чтобы ты убивал ту, что делила со мной кров. Эта девушка пережила облаву вместе с нами в той деревне. Нас разделили…
– И посмотри, что с ней стало! – грозно пророкотал Рорджи. – Люди надругались над нашей кровью, обратив ее в чудовище! Это унижение!
– И ты хочешь смыть его кровью той, что и так настрадалась?
– Как Полуночник осквернил Солнцеликую, так люди продолжают осквернять наш народ, – не унимался Рорджи.
Полуночником он наверняка именовал Воя Ночи. Боги у драконов и драконорожденных были те же, что и у людей, но носили другие имена.
– Мы десятилетиями жили на чужой земле, чтобы просить людей вернуться к магии и объединиться. – Рорджи сильно злился. Я всерьез боялась, как бы он не проломил дверь, чтобы махом оторвать мне голову и выкинуть за борт. – А когда ничего не вышло, мы попытались остановить возрождение темного бога. И что теперь? Полуночник свободен. Наш народ снова страдает!
Почему-то я ярко представила, как драконорожденный махнул рукой, указывая на дверь, за которой пряталась я.
– Вот именно, Рорджи. Девушка страдает. Она не виновата в том, что случилось.
Я не понимала, почему Джараха заступается за меня. И не понимала, почему ее слова пробуждают во мне почти физическую боль.
Может, потому что я знала, что моя вина на самом деле есть?
Мне не стоило сближаться с Рафаэлем, не стоило ему верить. Не стоило раскрывать свои секреты, узнавать его тайны и принимать поцелуи, где чувства мешались с кровью.
Я до сих пор не понимала, почему Рафаэль не убил меня окончательно. Зачем он возродил меня? Зачем сделал своим отродьем?
– Раз она страдает, мы должны ей помочь найти покой.
Дверь распахнулась. Я отползла, когда полоска света протянулась почти до моих ног. Прямые лучи меня не касались, но само присутствие света – как надоедливая мигрень. Оно истощало и ныло где-то в теле.
Драконорожденный шагнул внутрь. Огромный, широкоплечий. Тело покрыто синей чешуей, а голову с приплюснутой пастью венчали закрученные рога. На нем не было доспехов, лишь набедренная повязка, к поясу которой крепилось множество ножей. Они звякнули, когда Рорджи сделал новый шаг ко мне.
Он ничего не сказал. Сверкнул золотыми глазами с вертикальными зрачками и уверенно перехватил топор перед тем, как замахнуться.
– Не смейте!
Перед Рорджи из портала материализовалась Антинуа. Она раскинула руки, не позволяя драконорожденному двинуться дальше.
– Анти! – вскрикнула я, а через секунду массивная когтистая лапа отпихнула мою подругу в сторону.
Антинуа отлетела к стене и, звучно ударившись о нее всем телом, сползла на пол.
– Что ты вытворяешь?! – Джараха красной молнией ворвалась в тесную комнату.
Я заметила, как она грозно оскалилась, а потом нечеловечески быстро голыми руками выбила у Рорджи топор. Это произошло меньше чем за секунду. Светлые длинные волосы Джарахи, взлетевшие в прыжке, даже не успели вновь коснуться ее спины.
– Рорджи, ты свихнулся?! – Джараха босой стопой, больше похожей на лапу какого-то зверя, наступила на рукоять топора. – Кто дал тебе право нападать на них? Как ты посмел атаковать безоружную человечку?
– Безоружную? Она не прокаженная. В ней есть магия!
– Будто ты не знаешь, что магия людей – это безобидная крупица!
– Они пробрались на туртам без приглашения!
– А разве оно необходимо? Мы обещали, что дадим кров всем беженцам, которые захотят уйти вместе с нами!
Пока Рорджи и Джараха клацали пастями перед мордами друг друга и не переставали скалиться, в комнату вошли другие драконорожденные. Я испугалась, что они добьют Анти, но женщины в платьях, больше похожих на лохмотья, помогли подруге подняться. Они делали это с такой заботой, что у меня не возникло сомнений – Анти больше не тронут. Она в безопасности.
В отличие от меня.
– Кров мы обещали дать людям, но не монстрам.
Эти слова меня немного удивили. Я задумалась. Почему люди так нетерпимы к полукровкам, пока драконорожденные готовы приютить даже врагов? Но тут когтистый палец Рорджи указал на меня:
– Она опасна. Ее голод может кого-то погубить.
– Опасна? – Джараха рассмеялась, схватившись за живот. – Посмотри на нее. Она даже выйти отсюда не сможет. А если попытается – загнется от боли или сгорит. Она ослабла.
Меня окатило холодом от взгляда Рорджи. Я ждала, что он оттолкнет Джараху и кинется на меня, но он лишь раздраженно фыркнул и мотнул головой.
– Их нужно допросить. Обеих.
– Знаю. Поэтому и прошу не отрубать ей голову. Если нужно, это всегда успеем сделать.
Драконорожденные направились к дверям, когда я подскочила на ноги и крикнула на их языке:
– Не трогайте мою подругу! Пожалуйста. Она здесь из-за меня.
Из-за меня… И не только потому, что помогает сбежать от Рафаэля.
Анти стала отступницей из-за моего обмана. Вернуться в Артери она уже никогда не сможет. Там ее не ждет ничего, кроме усмирения.
– Мы ее не обидим, – пообещала Джараха.
– Если она не вынудит, – добавил Рорджи, вышел вслед за Джарахой и запер снаружи дверь.
* * *
Нас с Анти разделили. Я не знала, куда ее увели, и надеялась, что она не явится через портал, чтобы рассказать об этом. Все же Антинуа видела мою «камеру» и в любой момент могла открыть сюда переход – поболтать или помочь сбежать.
Я этого не хотела. Любое использование силы драконорожденные могут счесть угрозой или нарушением правил, и тогда к Антинуа будут относиться так же сурово, как ко мне.
Спустя какое-то время после ухода Джарахи и Рорджи ко мне пришли другие драконорожденные. Они принесли цепи, которыми сковали мои руки, ноги и даже шею. Было тяжело не то что двигаться – даже дышать, но я ни слова не сказала. Понимала, что единственный способ заручиться доверием драконорожденных – это проявить готовность слушаться.
Отвратительно, но иначе никак. Да и мне не привыкать. Всю жизнь я только и делаю, что меняю ошейники. Сначала школа круга луны, затем служение Рафаэлю, Валанте Карстро, попытки угодить Царице Мечей… А теперь я и вовсе отродье.
Мои цепи еще никогда не были настолько прочными.
Тело окутывала жгучая боль. Даже во мраке залечиться не удавалось, не помогала и скудная еда, которую принесли в мою камеру. Организм требовал крови. Горло сводило от жажды, во рту пересохло. И когда в темноте мое обостренное вампирское зрение различило движение, я резко выпрямилась. Цепи звякнули, а тень зашевелилась быстрее.
Я чувствовала запах живой крови и едва не облизывалась от голода. Сжимала в нетерпении кулаки, и израненная, обожженная кожа натягивалась, вызывая новую волну боли.
Тень оказалась котом. Как он сюда попал? Наверное, где-то в стене, за наваленными мешками и ящиками была щель.
Кот обошел меня по широкой дуге, уселся у противоположной стены и уставился на недоеденную мной еду.
– Ты тоже голоден, да?
Гость мяукнул, но с места не сдвинулся. Тогда я заставила себя замереть. Задержала дыхание, что получалось у меня неплохо. Я все еще не понимала, дышу ли по привычке или мне действительно нужен воздух. Однако без нового вдоха я могла выдержать с десяток минут и столько же не шевелясь.
В итоге глупый кот осмелел. Поверил, что я не представляю угрозы. Может, решил, что я мертва, и приблизился. А когда он опустил голову, чтобы доесть из плоской тарелки мой скудный обед, то сам превратился в свежее блюдо.
Кот шипел и царапался, пока я впивалась в него зубами. Светлый мех испачкался кровью, которая на вкус была как дешевое вино. Не деликатес, но и я ищу не наслаждений.
Когда голод и боль отступили и я ощутила, что раны потихоньку начали затягиваться, я отпустила кота. Он зашипел, но кидаться не стал, а тут же рванул прочь.
И пусть физически мне стало лучше, на душе было мерзко.
Вот теперь, когда я напала на свою первую жертву, происходящее казалось еще более реальным.
Все же Рорджи прав. Я монстр.



Глава 3
Встреча
Более всего живое существо уязвимо, когда спит. И физически, и ментально.
    Психофизиология живого. Том первый


Щеки щекотала молодая трава, что чуть качалась от слабого ветра. Он же гнал по лазурному небу пышные облака, что едва ползли. Солнечный диск завис в зените, кожу ласкало летнее тепло.
Я лежала на поляне, широко раскинув руки, и смотрела на облака. Пыталась угадать в них фигуры зверей и наслаждалась беззаботностью, какой давно не ощущала. Как вдруг кто-то коснулся моей щеки.
Чужие пальцы льдинкой скользнули по коже. Надо мной склонилась чья-то тень – кто-то лежал совсем рядом на траве. Я прикрыла глаза и позволила человеку погладить меня по рыжим волосам, что разметались вокруг головы.
– Тиа.
Знакомый голос повторил мое имя несколько раз, но я притворялась спящей. Улыбка просилась на губы, и я не сдержалась. Засмеялась, когда некто сорванной травинкой пощекотал мой нос.
Рафаэль выглядел здесь чужим. Я не понимала, почему, мысли ускользали. Все казалось таким ярким, сочным и безмятежным. И лишь какая-то далекая догадка осколком льда застыла в сознании.
– Ты меня разбудил. – Я чуть приподнялась на локтях и, прищурившись, посмотрела на Рафаэля.
Белокурые волосы, как всегда, лежали беспорядочными короткими волнами. Красные глаза сверкали под солнцем, как никогда раньше.
– Не ври. Ты не спала. Только притворялась.
Рафаэль потянулся, чтобы воткнуть мне в волосы сорванный цветок, но я перехватила его руку. Завязалась шуточная потасовка, в результате которой я снова оказалась лежащей на земле. Рафаэль навис надо мной, но теперь не только лицом, а всем телом. Он заслонил солнце, и мне показалось, что все вокруг переменилось.
Под лопатками больше не ощущалось жесткой земли, открытую кожу не щекотала трава. Кажется, я лежала на чем-то мягком.
Рафаэль внимательно смотрел в мои глаза какое-то время, а потом чуть склонил голову. Над ним я заметила знакомый балдахин, но сложить в голове новую картинку не успела.
– Вернись ко мне, – нависая надо мной, сказал Рафаэль.
Что-то во мне дрогнуло. В сознании закопошилось подозрение.
– Вернуться? Но я и так с тобой.
Рафаэль вдавливал меня своим весом в кровать. Сначала это нравилось и даже возбуждало, но постепенно становилось тяжело дышать.
Он поднял руку к моему лицу. Я думала – чтобы погладить по щеке. Но Рафаэль вдруг сжал мой подбородок жестко и властно и так же произнес:
– Скажи мне, где ты.
– С тобой, – с недоумением обронила я, а Рафаэль раздраженно поджал губы.
– Где ты?! – жестче спросил он, и остатки уюта в моей душе превратились в прах.
Я смотрела на Рафаэля снизу вверх и не понимала, откуда в его глазах этот пугающий огонь. Откуда в голосе столько отчаяния, а в касаниях – требовательность?
Он резко прижался к моим губам в яростном поцелуе. Я растерялась, не зная, как реагировать. Но не успела я ни оттолкнуть Рафаэля, ни открыться ему, как губу пронзило болью, а во рту разлился соленый вкус. Знакомый, пробуждающий нечто глубинное…
С этим вкусом ко мне будто возвращалась память.
Я подняла руку, но не для того, чтобы коснуться волос Рафаэля. Когда он отстранился, я взглянула на свою кисть и беззвучно втянула носом воздух.
Что со мной случилось? Почему моя рука выглядит так, будто я по локоть засунула ее в огонь?!
– Тиа! – Рафаэль не выдерживал. Алое пламя в его глазах угрожающе разгоралось. – У нас мало времени! Говори, где ты?! Как мне тебя найти?
Но даже если бы я хотела сказать, я не могла.
– Я с тобой! – выдавила с трудом то, что уже говорила.
Я верила в это и другой правды не знала. Или не помнила.
Рафаэль сцепил зубы, схватил меня за руку, которая уже почему-то выглядела здоровой, и одним рывком поднял нас обоих с кровати. Перед глазами мелькнули мои рыжие волосы, но в следующий миг, стоило лишь моргнуть, все переменилось.
Мои отчего-то белые локоны легли мне на плечи. Сердце забилось чаще, в груди разлилась тревога, а в ушах завыл ветер.
Рафаэль все еще стоял передо мной, но теперь мы были не на поляне и не в спальне. Вокруг – пустынная долина, укрытая снегом. И лишь полосы от колес чего-то огромного говорили, что жизнь рядом есть.
– Я понял, – глядя куда-то вдаль, мне за спину, обронил Рафаэль.
И я тоже в тот момент кое-что поняла…
Память вернулась ко мне, будто по щелчку. Я дрожащей рукой коснулась выцветших после обращения волос и часто заморгала, чтобы прогнать жжение в глазах.
– Ты убил меня, – вырвалось сначала совсем тихо, с болью и отчаянием. Но потом, когда в душе не осталось неуместной глупой нежности, я повторила уже громко и яростно: – Ты убил меня!
Солнце было единственным свидетелем того, как я замахнулась на Рафаэля. Вскинула руку, выгнув пальцы так, чтобы когтями вспороть ублюдку шею. Но Рафаэль в последний момент поймал мое запястье и, глядя в глаза, приказал:
– Проснись.
* * *
Я открыла глаза и увидела над собой Рорджи, который занес топор аккурат над моей шеей. В последний момент я успела поднять руку так, чтобы натянувшаяся от запястья цепь защитила меня от смертельного удара.
– Отродье, – выругался драконорожденный и приготовился к новой атаке.
Я перекатилась и быстро поднялась, чтобы не быть в уязвимом положении. Хотя ситуацию это не особо улучшило. Я все еще была закована в цепи и не могла даже до двери дойти.
– Я знаю.
– Что знаешь? – Рорджи не ожидал, что я заговорю, и ненадолго замялся.
– Что я отродье.
Я не рассчитывала на колоссальный успех, но стоять как вкопанная не могла. Как сумела, я попыталась ударить Рорджи цепями, но того это только разозлило. Он схватился за цепи, которые я сама услужливо подкинула ему прямо в лапы, и резко натянул так, что меня ударило об стену.
– Так тебе, – утробно рассмеялся Рорджи. – Будешь знать, как обижать маленьких!
– Что? – выдавила я перед тем, как древко топора врезалось в висок.
В ушах зазвенело, перед глазами поплыло, но сознание я не потеряла.
– Я никог-го не обиж-жала! – промямлила я не очень-то четко.
Рорджи схватил меня за ворот рубашки, которую я напоследок украла у Рафаэля, и прижал к стене, явно собираясь снова ударить топором. Наверное, он для меня станет последним.
– Обижала. Дружище весь в крови ко мне пришел!
– Дружище?
Из угла комнаты донеслось жалобное:
– Мя-я-а!
В тени сидел кот. Тот самый, которого я поймала и укусила.
Гнилой переплет…
– Я так и знал, что подобные тебе не могут держать себя в руках!
Я кое-как извернулась, и острый конец топора вонзился в стену, а не в мой череп. Рорджи пнул меня в живот, и я, захрипев, упала на колени.
– Сначала мой кот, а потом и на добычу покрупнее пойдешь? Перегрызешь глотку кому-то из драконорожденных? Или сначала кинешься на людей?
– Здесь есть еще люди?
Рорджи вместо ответа щелкнул языком и приготовился снова пнуть меня в живот. Я внутренне сжалась, готовясь, что сейчас меня отбросит в стену, но дверь вдруг распахнулась.
– Рорджи, остановись немедленно!
Кто бы мог подумать, что скрипучий старушечий голос может звучать так грозно? И я уж точно не представляла, что огромный жилистый воин послушается.
– Неужели решения совета старейшин для тебя пустой звук? – вопросила старуха, которую я почти сразу узнала. Мы уже встречались раньше, в деревне Йонул, в укрытии, где драконорожденная предсказала мне будущее.
«Смерть уже ходит по пятам, но не бойся, пока в тебе живет солнце».
Что ж, солнце во мне ушло вместе с Яснарой, а смерть меня все-таки настигла.
– Она напала на Дружище, – не спуская с меня глаз, прорычал Рорджи.
– И это повод ослушаться совета? – Лорклар сузила мутные глаза и склонила набок рогатую голову. – Уходи отсюда, Рорджи, пока я добрая и готова притворяться глухой и окончательно ослепшей.
Рорджи напоследок окатил меня полным презрения взглядом и ушел, перед этим не забыв прихватить с собой кота. Тот запрыгнул драконорожденному на плечи, посмотрел на меня свысока и на прощанье зашипел.
Лишь когда воин и его кот исчезли за дверью, я облегченно выдохнула и села на пол. Эта тесная грязная каюта, больше похожая на кладовку, могла стать мне могилой…
«Если бы не Рафаэль», – закончила я мысленно, но тут же мотнула головой.
Это просто сон и случайное совпадение.
– Я не поверила, когда Джараха рассказала, кто пришел к нам на туртам. – Стуча тростью, Лорклар прошла в глубь комнаты. Подол ее платья из лохмотьев тащился по полу, скрывая когтистые лапы. – Полукровка из укрытия, которую не удалось спасти после облавы. Полукровка, меченная нашей богиней. И что же с тобой стало?
Я открыла было рот, чтобы оправдаться, но Лорклар и не ждала ответа.
– Тебя осквернили так же, как когда-то осквернили ее, – покачала головой Лорклар, говоря явно о богине солнца. – Как это произошло? Ты сама жаждала вкусить яд бессмертия или…
– Это случилось насильно, – выпалила я, стремясь разогнать хотя бы часть напряжения, которое окутало меня слишком туго.
– Я рада это слышать, хоть правда и ужасна. Нет для того, в ком течет кровь драконов, ничего постыднее, чем тяга к отраве, что сгубила нашу прародительницу. Если ты не лжешь, правда может спасти тебе жизнь. Может быть.
Она поманила пальцем, и я поднялась. Лорклар тем временем подошла к балке, вокруг которой обвивалась часть цепей, закрепленная замком. Старуха достала ключ, что-то щелкнуло, но оковы с моего тела не спали.
– Пойдем, – Лорклар держала цепи, как поводок, на котором меня вела. – Ты о многом должна нам поведать.
* * *
Солнце давно село. Когда мы вышли на огромную палубу, за бортом царила тьма. Сквозь нее прорезались силуэты других туртамов и их паруса, но в остальном – безликие пустоши и снег.
Я шла, и каждый шаг сопровождался звоном цепей. Меня сторонились, но все равно продолжали глазеть. Некоторые даже хвостиком тащились за нами, перешептываясь за спиной.
Лорклар провела меня к лестнице, что уводила под палубу. Я ожидала оказаться в новой, более просторной комнате, но это и близко не было похоже на реальность.
Туртамы – огромные корабли-города. И сейчас я увидела еще одно доказательство этому.
Я будто оказалась в подземном многоэтажном городе. Он колодцем окружал площадку, которая сейчас больше напоминала сцену. К перилам на всех этажах приникли драконорожденные. Их голоса сплелись в гул, в котором отчетливо читалось нетерпение.
Они собрались, чтобы посмотреть на суд надо мной.
– Старейшины со всех туртамов пришли сегодня сюда, чтобы решить твою судьбу, – на ходу пояснила Лорклар. – Мы терпимее, чем люди, и готовы принимать беженцев. Однако некоторым гостям опасно открывать двери.
Она обернулась и одарила меня красноречивым взглядом. Я опять вспомнила о дурацком коте и выдавила:
– Я, честно, не собиралась убивать Дружище. Мне было плохо, я нуждалась в лекарстве…
– Тиа!
Когда до сцены оставались считаные шаги, перед нами возникла Антинуа. Сначала я напряглась, но, быстро окинув подругу внимательным взглядом, успокоилась. На Анти ни царапины. Она в порядке. Разве что на запястье из-под плотной ткани плаща выглядывал странный рисунок, которого я раньше не видела…
– Тиа, пожалуйста, постарайся выторговать себе жизнь. – Анти схватила меня за плечи. – Я не хочу оставаться здесь одна!
– Спасибо за мотивацию, Анти, – улыбнулась я. – Мне резко захотелось жить!
– Ха-ха, очень смешно. Я тут с ума сходила, пока ждала захода солнца! И вместо поддержки я получа… Ауч!
По лбу Анти легонько стукнула рукоять трости Лорклар. Антинуа потерла ушибленное место, а я ошарашенно уставилась на свою провожатую.
– Перестань клекотать, как пташка, у которой из-под клюва украли яйцо! Твоей подруге и без того тяжко придется.
Я хмыкнула. Жаль, что Анти не поймет ни слова. Про пташку с яйцом меткое сравнение вышло. Я уже хотела перевести Антинуа слова Лорклар, как вдруг подруга кивнула и буркнула:
– Ладно-ладно. Не буду больше.
– Вот и славно. – Лорклар приподняла чешуйчатую губу, оголяя острые зубы в подобии улыбки, и двинулась дальше.
Цепи натянулись, и мне пришлось пойти дальше, но я все равно обернулась и крикнула Анти:
– Как?! Как ты ее понимаешь?!
На этот раз тростью по лбу досталось мне.
– Вы обе ведете себя как необразованные дикарки!
Слышать такие слова от драконорожденной в платье из лохмотьев и с прической, украшенной сухими травами и перьями, было странно. Опешив, я не проронила ни слова.
– Люди. Что с вас взять? Вас растят не только слабыми магами, но еще и редкостными тугодумами. Чего ресничками хлопаешь? Все нормально с твоей подругой. Наши маги наложили на нее печать разрушения границ.
– Что это? – спросила я, ускорив шаг, чтобы сократить расстояние между мной и Лорклар.
Мы уже подходили к сцене, которую, подобно стенам колодца, окружали этажи деревянных строений, полных зрителей. Настоящий город, который рос не вширь, а вверх.
– Тебя сейчас судить будут, а ты спрашиваешь про печать? – Лорклар издала каркающий смешок, но все же пояснила: – Печать – это временное заклинание, которое позволяет носителю понимать другой язык. Пока печать на ее коже, твоя подруга сможет говорить на нашем языке.
– Я никогда не видела подобной магии. Как такое возможно?
– Неудивительно. Ты жила среди людей. Если бы росла среди нас, то давно бы научилась не только такую легкотню исполнять. То, чему учат в магии люди, – лишь первые ступени. Вам запрещали узнавать больше, чтобы сохранять контроль над магами. Вас заставляли ползать, зная, что вы можете летать. Но если ты выживешь и останешься с нами, наш народ поможет тебе познать себя и свою силу.
Мы подошли к ступеням, ведущим на сцену. Ко мне приблизились двое – драконорожденный в мешковатых одеждах и девочка-подросток. Человек. Под чутким руководством драконорожденного она начертала на моем запястье знак. Ученица, догадалась я и подметила, что моя печать отличается от той, что была у Антинуа.
– Это клеймо души, – пояснила Лорклар. Она уже поднялась на возвышение напротив сцены и направилась к свободному месту на скамье среди других сородичей – от молодых до совсем старых, с поседевшими волосами и выцветшей чешуей. – Теперь на какое-то время ты можешь говорить только правду.
Когтистая рука одного из старейшин указала на центр сцены, и я послушно прошла туда. Стоя под сотнями взглядов, я вдруг поняла, что переживаю. Но не из-за предстоящего допроса, а из-за того, что происходящее напомнило аукцион, с которого все началось последним летом.
Разве что зачарованный огонь не слепил. Тут огня вообще не было, только светящиеся камни, которых не счесть.
Вдруг все внутри туртама стихло. Раздался первый приказ:
– Назови свое имя.
– Тиа, – соскочило с губ легко, как дыхание.
– Как ты думаешь, почему ты все еще жива, Тиа?
Старейшины сидели в ряд. Прочесть что-то по их глазам или лицам я не могла. У драконорожденных не было такой выраженной мимики, как у людей.
– Думаю, это из-за того, что Лорклар однажды узнала, что я мечена солнцем.
– Ты догадываешься, что это может значить?
Я не хотела говорить. Стиснула зубы, но правда рвалась наружу, как ни старалась ее скрыть. Губы сами зашевелились. Может, оно и к лучшему?
– Я не догадываюсь, я знаю. Я делила тело с Царицей Мечей, богиней солнца, которую вы зовете Солнцеликой Яснарой.
Сердце безумно колотилось. Глаза бегали, выхватывая в поднявшейся суматохе обрывочные образы. Шепчущиеся драконорожденные. Яркие золотые глаза с вертикальными зрачками, устремленные на меня. Крепко сжатые на трости пальцы Лорклар.
– Ты лжешь! – крикнул кто-то из старейшин, подскочив со скамьи. Тот, что казался самым молодым из них.
Лорклар коснулась его руки, успокаивая. Разгоряченный парень не спешил садиться на место.
– Это невозможно! Дух богини заточили, а тело сожгли в драконьем пламени! И даже текст заклинания утрачен!
– Это мы так думаем, – проскрипела Лорклар. – Но раз Тиа говорит, что…
– Она врет! – снова прорычал молодой драконорожденный, и я всерьез подумала, что на этом суд кончится.
Нашла взглядом в толпе побледневшую Анти и виновато качнула головой.
«Прости, что молчала. Прости, что сейчас ничего не вышло».
– Тиа не может врать. Ты сам видишь на ее коже клеймо души и чувствуешь силу, которую оно источает. А я видела солнце внутри нее.
– И где же оно сейчас?
На меня разом обратились сотни взглядов, и я поняла, что другого пути нет. Я расскажу все, как было, с самого начала. И это меня либо спасет, либо погубит.
– Что же, – я вздохнула, набираясь сил перед тем, как распахнуть душу, полную глубоких ран, – я начну сначала. Этим летом меня продали на аукционе.



Глава 4
Суд
Я не верю, что люди не отвечают на наши письма, потому что не могут их прочесть. А как же их маги – способные переводчики? Вероятно, все послания с предложениями мирных переговоров уничтожают или вовсе игнорируют.
Бесполезно. Нам не договориться.
Человечество проиграло страху перед магией.
    Из письма неизвестного


Я рассказала обо всем.
О том, как оказалась в Розе Гаратиса, а потом – в замке Валанте Карстро. О том, как начала против воли работать на него, не зная, что помогаю проложить тропинку к возрождению темного божества. И о том, как, ни о чем не подозревая, сама по ошибке стала сосудом для иного древнего существа. Рассказала, как мы с Рафаэлем пережили кошмар в оккупированной деревне, как после этого во мне впервые проявились силы Солнцеликой и как мы придумали использовать это против Валанте.
Я говорила о нашем союзе и не понимала, в чем я ошиблась. Где не заметила в Рафаэле прорастающее зерно зла?
Но чем дальше заходил мой рассказ, тем яснее становилось – я сама выбрала слепоту. Устала от одиночества и закрыла глаза на то, что всегда было перед ними.
Рафаэль никогда не желал помогать кому-то, если это не сулило выгоду. Ни свобода, ни месть Валанте не манили его так, как власть.
И я оказалась лишь ступенью к ней.
Сейчас, понимая это, я поражалась собственной наивности. До боли сжимала кулаки и кусала губы, пока продолжала рассказ.
Сложнее всего было говорить о том, как мы с Рафаэлем договорились втянуть в наш план Антинуа. На этой части я не сдержалась и нашла подругу взглядом в толпе. Я не хотела рассказывать ей об этом вот так – на глазах сотен чужаков.
– Я думала, что действую во благо мира, – не отводя взгляд, покаялась я. – Не хотела втягивать Антинуа, но понимала, что иначе никак. Верила, что все будет в порядке. Но из-за меня Вой Ночи восстал, а моя подруга стала отступницей.
Зрители перешептывались. Старейшины хранили тяжелое молчание.
Издалека было плохо видно, плачет ли Анти. Она уронила голову, стояла ссутулившись, но не уходила.
– Я пыталась остановить Рафаэля, когда поняла, что он задумал, но…
«Было слишком поздно», – хотела сказать я, но слова замерли на кончике языка. Что-то не пускало их.
– Но? – подтолкнула одна из старейшин.
Я сквозь воспоминания снова перенеслась в тот вечер. Крики людей, сгущающиеся тени и Рафаэль, с головы до пят в брызгах крови. Я могла его остановить, могла призвать силу Яснары, чтобы убить Рафаэля и не дать Вою Ночи пробудиться.
– Я не смогла, – обронила совсем тихо я.
– Тебе не хватило сил? Кто-то помешал?
– Нет.
– Тогда в чем дело?
Мысли закружило вихрем сомнений. Я сама не знала ответ на этот вопрос, а потому не могла ничего сказать. Кусала губу, глядя в одну точку на полу.
– Я не знаю, – только и смогла выдавить я.
Вдруг все покачнулось. Я едва не упала на пол от неожиданности, но удержалась на ногах. Что происходит? Я в недоумении огляделась и поняла, что почти никто не обратил на произошедшее внимания. Только я, Антинуа и люди, которых я заметила в толпе, выглядели обеспокоенными.
– Мы покидаем сушу и переходим в море! – объявил кто-то с верхних этажей, близких к открытой палубе.
Загремели аплодисменты, туртам заполнил восторженный рев. Огромный корабль снова качнулся, а у меня закружилась голова от новых ощущений. Я будто стояла на канате, который ежесекундно дрожал. Приходилось крениться то в одну сторону, то в другую…
– Мы покинули земли людей, – громогласно объявила женщина-старейшина с молочной чешуей. – Пройдут недели, прежде чем мы окажемся дома. И только нам решать, ступит ли на наши острова эта полукровка.
В горле пересохло. Я застыла, ловя каждое слово.
– Мы пришли на земли людей не для сражений, а с предложением объединиться перед надвигающейся угрозой. И что мы получили в ответ на протянутую руку? Войну!
Драконорожденные зарычали и затопали. Они будто обратились в единый организм.
– Но мы обещали, что не уподобимся людям. Не станем угнетать тех, кто отличается от нас. Не откажем в приюте никому, для кого дом стал ловушкой или тюрьмой. Все расы равны.
– Тогда почему среди людей живут такие, как она? – выкрикнул из толпы кто-то. Человек.
Молодой мужчина указывал на меня, но смотрели все только на него.
– Почему драконорожденные насиловали людей? Почему убивали невинных? – продолжал беженец, хотя его спутница пыталась его успокоить. Гладила по руке и что-то шептала.
Продолжит в том же духе – полетит за борт.
– По той же причине, по которой люди насилуют драконорожденных, – процедила Лорклар. – Или ты думал, что полукровок рождают только человеческие женщины? Думал, что негодяи есть только среди заморских чудовищ?
Недовольный прикусил язык. В зале вообще повисла тяжелая тишина. Я заметила, как несколько драконорожденных сломленно склонили головы.
– Черная душа может родиться в любом теле, – продолжила Лорклар после недолгого молчания. – Предатели, насильники, живодеры – таких полно на обеих сторонах. Война лишь развязывает им руки. А полукровки – дети трагедий, общих для всех нас. Драконорожденные помнят об этом. А люди…
– Люди не видят дальше своего носа, – вставила полукровка, что из зала наблюдала за судом. – Мы для них – лишь напоминание о войне.
Цепи, до сих пор обвивающие меня змеями, вдруг показались слишком тяжелыми. Или то лишь чудилось из-за навалившейся тяжести воспоминаний?
Мне пришлось несладко. Меня сторонились с детства, боялись, что в любой момент из послушной рабыни я обернусь мятежницей. Собственная мать отвернулась от меня.
Лорклар стукнула тростью, и поднявшийся злой ропот драконорожденных стих.
– Мы собрались, чтобы решить судьбу Тиа, так давайте же займемся делом.
– Да чего тут думать? – ощерилась другая старейшина. – Очевидно, что девчонку с нами оставлять нельзя.
Я ожидала такого поворота, но все равно напряглась. Внимательно слушала, а взгляд то и дело прыгал от одного драконорожденного к другим. Они часто перебивали друг друга – только успевай следить, кто говорит.
– Тиа избрана Солнцеликой! Мы не можем ее прогнать.
– Она была избрана ею. Причем это не случайность. Тиа сама призналась, что переносила на кожу кусочки заклинания заточения, чтобы укрепить связь с Солнцеликой. К тому же сейчас богини с отродьем нет.
– Это неправильно! Она – наша соплеменница, пусть и наполовину!
– А я согласен, что ее нельзя укрывать. Тот вампир, который обратил девчонку, – где он и что будет делать дальше? Вдруг он будет преследовать ее и явится сюда? Вместе с Полуночником, с которым пока что делит тело.
И тут я не выдержала:
– И тогда мы дадим ему бой. Я поклялась, что остановлю Рафаэля! Просто… Мне нужно время, чтобы понять, как это сделать, не освободив Воя Ночи. – Я осеклась. Драконорожденные дали божествам другие имена. – То есть Полуночника.
– Т-ц, – щелкнула раздвоенным языком старейшина с изумрудной чешуей. – Твоя клятва останется неисполненной. Поверь, ты не сможешь навредить своему двуликому другу. Он обрел большую силу и с каждым днем станет понимать ее все лучше. А ты хочешь не просто убить его, но и… Что? Чего ты хочешь добиться?
– Я хочу найти способ изгнать Полуночника обратно в заточение, чтобы смерть Рафаэля не освободила бога окончательно. Рафаэль глуп, но он хоть как-то сдерживает темное божество. Без него, как бы сложно мне ни было это говорить, всему точно придет конец.
– То есть ты хочешь спасти этого Р-рафаэля, – золотые глаза другого советника пугающе сверкнули. – Ради этого все затеяла?
В этих словах явно таилось осуждение. Несмотря на заклинание, не позволяющее лгать, мне все равно не верили.
– Прекрати, Дортас. – Лорклар вознаградила соплеменника холодным взглядом и таким же ледяным тоном. – Тиа уже сказала, что хочет отомстить. Ты плохо слушаешь или забыл, что она не может врать?
– Лучше бы она собиралась его спасти. – Дортас клацнул зубами и продолжил: – Наивная девчонка собирается противостоять чудовищу, от которого мы бежим на другой материк! Мы были готовы сражаться, чтобы остановить возрождение Полуночника, но теперь… Можно только дрожать и ждать, когда вечная ночь проглотит солнце и мир охватит темный пир.
Судя по тому, какое гробовое молчание наступило в огромном зале, Дортас упомянул какое-то пророчество. Вместо того чтобы присоединиться ко всем и безропотно дрожать от страха перед туманным, но печальным будущим, я шагнула вперед:
– Разве можно так слепо верить предсказаниям? Они – подсказка, но не закон. Я не хочу думать, будто выхода нет и Рафаэль погубит весь мир! Я обещала остановить его, и я сделаю это.
– И как же? – с насмешкой спросила зеленая драконорожденная. – Солнцеликая покинула тебя. Свет – больше не твое оружие, а враг. Твое владение магией, как и у всех людей, ничтожно. Ты не можешь даже выйти из тени, но собираешься остановить двух чудовищ сразу – своего хозяина и грязь, что поселилась в нем. Ты забыла, что именно Полуночник осквернил Солнцеликую? Из-за него она обезумела и породила самую отвратительную расу живых мертвецов, жаждущих крови! Так как, скажи, ты собираешься противостоять злу?
Я тяжело сглотнула и набрала полные легкие воздуха, в котором витало напряжение.
Я рассказала драконорожденным все. Почти все… Не упомянула лишь о нашем никчемном романе с Рафаэлем продолжительностью в одну страстную ночь и о том, что после обращения я пыталась вновь призвать Яснару. Наносила знакомые знаки заклинания, вырезала их на своей коже. Бесполезно. Она будто не слышала меня. Но я была уверена, что это можно как-то исправить.
– Без Солнцеликой мне не справиться, – честно признала я. – Поэтому я попытаюсь вернуть ее.
Неожиданно по залу прокатилась волна недовольства. Некоторые старейшины вскочили со своих мест.
– Непозволительно!
– Взывать к богине ради собственных целей!
– Она уже отвернулась от тебя однажды! Чего ты добиваешься теперь?
И снова всех на место поставила Лорклар. Самая старая участница совета поднялась, лишь этим заставив умолкнуть всех остальных.
– Ты помнишь части заклинания пленения Солнцеликой? – спросила она, глядя на меня блеклыми глазами. Когда я кивнула, она продолжила в тишине: – Тогда ты поможешь призвать богиню, но не в свое тело. У тебя был шанс предотвратить беду и остановить зло, но ты проиграла.
И хоть я понимала, что Лорклар права, ее слова ощущались пощечиной.
За долгие месяцы я научилась уживаться с Яснарой, пользоваться ее силой. Я привыкла, что в голове почти всегда звучит еще чей-то голос. Я жаждала вернуть Яснару и ее мощь, но…
Возможно, Лорклар права. После того как я не смогла в нужный момент испепелить Рафаэля, решив проблемы настоящего и будущего, Яснара наверняка в бешенстве.
Она не захочет иметь со мной дел. Может, поэтому ничего и не выходило, когда я пыталась призвать Царицу Мечей?
– Нам нужен доброволец, который рискнет стать новым сосудом для богини, – провозгласила Лорклар, оборачиваясь к многочисленным зрителям. – Тиа права. Враг страшен, но мы должны хотя бы попытаться ему противостоять! И Солнцеликая – наша надежда.
Я ожидала сомнений – тихих переговоров, опущенных в пол глаз и нерешительных попыток спрятаться в тени. Но драконорожденные будто ждали именно этого момента. Они вскидывали когтистые руки, толкались, пытаясь выступить вперед, и выкрикивали:
– Я! Я готов!
Безрассудство или отвага?
– Великая честь.
Я повернула голову на знакомый голос и увидела Рорджи. Он тоже выступил вперед. Дружище сидел на его широком плече, будто не кот, а диковинная птица.
Сначала внимательно окинув зал слеповатыми глазами, тростью Лорклар указала на Рорджи. Остальные старейшины кивнули, и Рорджи поднялся на помост, чтобы встать рядом со мной. Дружище зашипел и перелез на другое плечо хозяина. Подальше от меня.
– Великая честь, но и великая ответственность. – Сидя на скамье, один из старейшин подался чуть вперед. Будто намеревался внимательнее заглянуть в глаза Рорджи, чтобы разглядеть там тень сомнений.
Но Рорджи держался непоколебимо, с почти королевским достоинством. Мне даже стало неловко, когда я вспомнила, как сама связалась с Царицей Мечей. Я была в ужасе. Думала, что безумна, и готовилась умереть.
Я знаю о магии куда меньше, чем любой драконорожденный, а Яснара – их величайшее божество, пусть и утраченное. То, что я видела трагедией, драконорожденные воспринимают великим даром.
Рорджи едва не дрожал от благоговения, когда старейшины расспрашивали его. Точно ли готов? Осознает ли, что рискует? Понимает ли, что может разгневать божество?
Но Рорджи – эталон решительности и верности своему народу.
– Что ж, – после долгих расспросов сказала Лорклар, – ты действительно готов. Тиа, что тебе требуется для проведения ритуала? Тебе нужно время или…
– Я могу сделать все хоть сейчас. Я помню текст, который наносила на свою кожу.
Пока мне подавали стилет и чернила, я кусала губы. Нервничала, но не потому, что забыла заклинание. Чувство было какое-то липкое, темное… И смутно напоминало ревность.
Я не хотела делить Яснару ни с кем. Во мне царила уверенность, что я, и только я должна вновь заполучить силу солнца. Но я уже пыталась, и ничего не вышло.
Старейшины правы. Нужно искать иной выход. И Рорджи может им стать.
Он с каменным выражением морды протянул мне руку, плотно покрытую жесткой чешуей. Вывести на ней знаки древнего заклинания, чтобы чернила не поплыли, было непросто. К тому же руки слегка дрожали от волнения.
Рорджи терпеливо ждал. Старейшины внимательно следили. Зрители беспрестанно шептались.
«И солнца разящий свет… Восстанет вновь». – Эти слова я прошептала, закончив надпись, а затем полоснула стилетом руку Рорджи.
Он не шелохнулся. Дружище зашипел, но не решился слезть с плеча хозяина. Так и смотрел на меня злыми сверкающими глазами сверху вниз.
– Ну? – шепнул кто-то. – Получилось?
– Ничего не чувствую, – покачал головой Рорджи, и я продолжила выводить знаки.
Сначала так же чернилами. Безрезультатно. Потом – сразу ножом. Рорджи морщился и следил за мной с опаской. Будто готовился в любой момент сомкнуть пальцы на моей шее, если я сорвусь из-за крови.
Но я не была голодна. Вид крови вызывал во мне желание, но очень слабое. Я могла с ним бороться без проблем и продолжала работать.
Когда стало ясно, что все бесполезно, старейшины решили проверить мою работу. Они взглянули на исцарапанную стилетом руку Рорджи – некоторые чешуйки вывернулись и торчали из ран, некоторые пробить металлом так и не удалось.
Старейшины молча смотрели на символы заклинания, кивали и уходили на место в глубокой задумчивости. Они знают правильный текст пленяющего заклинания? Вряд ли… Однако и не верить мне ни у кого повода нет, ведь клеймо души все еще запрещает мне лгать. При всем желании я не смогу ошибиться в заклинании.
– Что-то не так. Может, чешуя мешает? – предположил старейшина, и на замену Рорджи выбрали другого претендента.
Рорджи был разбит, хоть и пытался это скрыть. Однако я видела, как он ссутулился, как потух его взгляд, когда на помост вышла девушка-полукровка. У нее была драконья голова, но человеческое тело. Чернила и стилет безупречно ложились на ее кожу.
Но даже это не помогло.
Тогда старейшины решили, что дело в том, кто пишет заклинание. Под моим наблюдением другой маг повторял символы на теле третьего претендента.
Все еще ничего.
Солнцеликая оставалась глуха.
* * *
Лишь слабое покачивание туртама на волнах подсказывало, что мы в море, а не в черной, разъедающей мраком Пустоши. Небо слилось с темной водой. Звезды сверкали с небосклона и в морском отражении. Последнее выдавало себя слабой рябью.
Я стояла у борта, положив на него руки. Вдыхала холодный воздух, напитанный солью и зимним морозом. До сих пор не могу привыкнуть, что холод больше не властен надо мной. Ни дрожи, ни онемевших пальцев.
Я чувствовала себя прекрасно… Если забыть о том, что и пары часов не прошло с того момента, как суд надо мной завершился.
– Ты стоишь тут полтора часа. – Сзади подошла Джараха. – К перилам примерзла?
– Нет. Просто я никогда раньше не видела моря.
Джараха какое-то время молча смотрела вдаль, а потом хмыкнула:
– Ты и сейчас его не видишь. Вот когда солнце встанет…
– Ну да, – с некоторой грустью отозвалась я и отвернулась от моря, к пустой палубе.
Тут только я и Джараха. Ну и еще где-то в тени точно прятался Рорджи, которого назначали моим надзирателем. Конечно, Лорклар назвала это как-то иначе. Не так оскорбительно и жестко, но суть та же. Мне – для контроля. Рорджи – как урок. Он напал на меня однажды, но теперь должен побороть в себе темный порыв и справиться с соблазном оторвать мне голову.
Урок рискованный и для меня, и для него. Но не нам диктовать правила.
Меня не стали прогонять, но и доверия не подарили. Обидно, но понятно. В глазах драконорожденных я монстр, который сумел призвать другое чудовище. Все же, как бы чешуйчатые ни почитали прародительницу, сложно не поспорить с тем, что Солнцеликая – безобидная добрая душа.
Я все еще прекрасно помню, как она моими руками убила Сариэль, стоило дать слабину.
– Ты пришла, чтобы прогнать меня с палубы обратно в ту мрачную темницу?
– Это не темница. – Джараха скрестила руки на груди.
– Хорошо, давай притворимся, что это так. И все же?
– Просто хотела сказать, что ты выбрала сложный путь, Тиа. Все, что ты сказала в конце суда…
Я сглотнула, вспомнив завершение собрания. После того как моя идея с ритуалом не увенчалась успехом, Лорклар предложила новый план. Я ухватилась за него, как утопающий за тростинку.
– Все, что я сказала, похоже на отчаяние?
– Может быть. Тебе нужно будет учиться, если хочешь освоиться на нашей земле. И учиться с невероятным усердием, если жаждешь отомстить своему хозяину.
– Дело не только в мести. Рафаэль…
– Избавь меня от рассказов о твоем безумном бывшем, – мотнула головой Джараха. – Я не за этим сюда пришла. Просто запомни. Если решишь учиться, я готова помочь.
– Мне нечем тебе платить. Я сбежала из Розы Гаратиса почти ни с чем.
– А мне нужна иная плата. Возьми меня в свой отряд, когда отправишься к месту, о котором рассказала Лорклар. И мы будем в расчете.
Я кивнула и протянула Джарахе руку, чтобы скрепить договор. Джараха ударила по моей ладони и ушла. Я еще долго стояла на палубе, со щемящей болью в груди ожидая, когда горизонт начнет светлеть.
Первые солнечные лучи прогнали меня прочь.
* * *
На этот раз я понимала, что происходящее – сон. Хотя выглядело все довольно натурально. Кабинет Рафаэля ощущался так, будто я оказалась там наяву. Можно было рассмотреть каждую страничку в открытых книгах, разложенных на столе. Разглядеть каждую трещинку на камнях, которыми выложены стены.
Рафаэль подошел сзади, когда я приблизилась к столу. Он положил ладони мне на поясницу и склонился к уху, кончиком носа провел по шее, коснулся им мочки уха. И я точно знала, что сейчас оно имеет заостренный конец.
– Я знаю, что это не по-настоящему, – выдохнула я, прикрыв глаза.
Его смешок пощекотал шею.
– И это что-то значит для тебя? – Его голос звучал непривычно мягко. Настоящий Рафаэль уже бы отпустил едкую шутку или метнул какую-то грубую фразочку.
Но Рафаэль из моего сна не вел, а был ведомым. Ждал, что я сделаю, готовый подстраиваться под любое мое решение.
– Если бы это был не сон, – начала я, но умолкла, так и не договорив.
– То?
Рафаэль крепче обнял меня со спины, и даже сквозь сон я ощутила тепло внутри. Все будто было подернуто легким туманом, который стал гуще, стоило позволить себе расслабиться перед тем, как сказать:
– То я бы ни на шаг тебя к себе не подпустила.
Все. Больше терпеть происходящее было нельзя. Пусть это лишь сон, но даже в стране грез нельзя позволять себе расслабляться рядом с Рафаэлем.
Он убийца и преступник. Я ненавижу его в реальности, но должна помнить об этом и во снах.
Я высвободилась из рук Рафаэля и повернулась к нему лицом. Он ни на шаг не отступил. Белокурый монстр показал острые клыки в открытой улыбке и склонил голову набок.
– Бежишь. Притворяешься, что ненавидишь меня. Зачем?
– Я не притворяюсь.
Я нащупала на столе короткий нож. Откуда он здесь? Для заточки грифеля или его услужливо подкинуло мое подсознание? Не важно. Я схватилась за рукоять и выставила перед собой нож, направив острие Рафаэлю в грудь.
– Ты не убьешь меня, – спокойно произнес он, и я знала, что так и есть.
Даже не будь происходящее сном, я бы лишь оцарапала Рафаэля.
– Не убьешь ни сейчас, ни потом, когда найдешь то, за чем направляешься в земли ящериц.
На миг я оторопела.
«Откуда ты знаешь?» – чуть не сорвалось с языка, но я быстро опомнилась.
Это сон. Рафаэль, все его слова и поступки – плод моего воображения.
– Скажи, рогатая, ты правда веришь, что драконьи кости исправят то, с чем не справляется целый материк? – Рафаэль надменно ухмыльнулся.
Моя рука чуть дрогнула. Острие ножа опустилось ниже грудины.
– О чем ты?
– О себе, конечно. Если бы ты не сбежала, если бы приняла свою судьбу, то разделила бы триумф со мной.
Рафаэль оттолкнул мою руку. Нож со звоном упал на каменный пол.
– Ты бы видела, как дрожат от моего имени люди, как склоняются тени, как мертвецы встают, стоит мне отдать приказ хотя бы мысленно. Моя армия растет, Тиа. Многие уже поняли, что бороться бесполезно. Лучше примкнуть. Так почему же ты бежишь?
Я метнулась вбок, подхватила с пола нож и кинулась на Рафаэля. Он не стал сопротивляться, лишь устало вздохнул и раскинул руки, позволяя мне осуществить задуманное.
Нож вошел меж его ребер легко, будто вонзился не в плоть, а в рыхлый снег. На белой рубашке Рафаэля стремительно распускались кровавые бутоны. А он смотрел на меня сверху вниз и улыбался, беззвучно насмехаясь.
В его глазах я – ребенок, который все никак не может успокоиться. Он разрешает мне баловаться, чтобы я быстрее наигралась и отбросила бессмысленные попытки.
– Приятно? – спросил он и подошел ближе. Так, чтобы лезвие глубже вошло в его тело. Кровь Рафаэля заляпала мои руки, стекала с клинка на пол, капала мне на одежду. – Нравится вид крови хозяина? Нравится причинять мне боль?
Я хотела отскочить, отбросить нож и утереть испачканные руки об одежду.
Нет. Мне не нравилось! Несмотря на всю неприязнь к Рафаэлю, на всю мою ненависть, причиняя мучения, я мучилась сама. Но отступлю сейчас – проиграю подсознанию. Докажу сама себе, что не способна даже во сне пролить кровь врага.
Я провернула нож, и Рафаэль захрипел. Он не ожидал, что не отступлю. Я и сама от себя этого не ожидала и теперь мелко дрожала, вцепившись в мокрую от крови рукоять.
– Хорошо. – Он положил ладонь поверх моей руки и усилил нажатие на рукоять. Сам направлял меня в этой пытке, подсказывая, как причинить больше боли. – Злись. Терзай меня! Убей в этом сне, если хочешь!
Убить?..
Я клялась, что так и поступлю однажды, но сейчас все внутри сжалось от короткого, резкого слова.
– Сомнения, – сладко протянул Рафаэль. Одной рукой он сильнее надавил на мою ладонь, вгоняя нож еще глубже. Второй коснулся подбородка, заставляя поднять голову и взглянуть ему в глаза. – Я готов вечно любоваться твоими метаниями.
– Заткнись!
– Знаешь, почему?
Я не хотела знать. Не хотела больше слушать этого искусителя!
– Потому что это доказательство – ты тоже понимаешь, что мы нужны друг другу. Без меня ты – ничто.
Выдернув нож из-под ребер Рафаэля, я замахнулась и полоснула его по шее. Он схватился за нее, не то удивленный, не то довольный новой раной.
– Еще, – булькнуло короткое слово, вырванное из вспоротого горла.
Тело противилось. Было тошно от себя.
Я не убийца! Я обычный переводчик!
«Больше нет», – шепнуло что-то глубоко внутри. Я всего на миг прикрыла глаза, и в опустившейся темноте возник мой новый образ. Белые волосы, рубиновые глаза, выцветшие чешуйки на лбу у рогов, острые уши и нечеловеческие клыки.
Я не знала, как выгляжу наверняка, но ярко представляла это. Видела себя прямо сейчас – с окровавленным ножом в руке и отчаянием, написанным в загнанном взгляде.
И тут меня будто молнией прошило знакомое ощущение. Я распахнула веки и уставилась на улыбающегося Рафаэля. Весь в крови, он довольно ухмылялся. Он ни слова не сказал, но я все поняла.
То видение – не фантазия. Это то, как я выгляжу в глазах Рафаэля. Ведь наши сознания снова сплелись.
– Ты соврала. Ты не хочешь меня убивать. Твоя клятва – ложь.
Мне бы никогда не хватило сил, чтобы обычным коротким ножом отсечь Рафаэлю голову. Но это был сон – мой сон, – и все подчинялось моему сознанию. Поэтому следующий удар стал решающим.
Одним махом я перерубила и мышцы, и связки между позвонков.
– Ложь, – успел повторить Рафаэль, а затем безвольно рухнул на пол.
Его отрезанная голова лежала у меня под ногами, но я не чувствовала себя победительницей. Мне не хотелось поднять ее за волосы, как трофей, или пнуть подальше, чтобы больше не видеть ненавистное лицо.
Опустошение и холод.
Это все, что я чувствовала в тот момент.



Глава 5
Долгий-долгий путь
История не знает ни одного человека, который бы вернулся из земель драконорожденных живым. Они умирают в дороге или просто не хотят возвращаться? Загадка, ответ на которую собственнолично искать не хочется.
    География королевств и прочих земель


Я тренировалась во сне и наяву.
Солнце садилось рано, поэтому я выходила из своей каморки уже вечером. По пятам за мной всегда следовал Рорджи. Я знала об этом, даже если самого драконорожденного не видела. Если рядом ошивался не он, то его кот. Дружище я больше не кусала, а пила кровь скота, который держали на нижних этажах туртама, хотя соблазн был велик. Кота я видела чаще, чем кого-либо.
Анти избегала меня после суда. Она могла в любой момент открыть портал в мою каморку, чтобы поговорить, но будто забыла об этом.
Мы случайно столкнулись под надутым парусом через четыре дня после суда. Тогда солнце только опустилось. На палубе, припорошенной снегом, еще было много людей и драконорожденных.
– Ох… Привет. Прости, надо бежать, – не глядя мне в глаза, бросила тогда Антинуа и попыталась улизнуть.
Я поймала ее за запястье.
– Не хочешь поговорить?
– Не хочу. Меня ждут. Нужно помочь и открыть переход на соседний туртам, чтобы передать провизию.
– А потом? – не отставала я.
– Потом… Тоже буду занята.
Анти попыталась меня обойти, и я сдалась. Толку от такой беседы нет. Подруга загнанно оглянулась перед побегом, будто надеялась заручиться чьей-то поддержкой. Но на нас никто не смотрел. На нас вообще никто внимания не обращал. За несколько дней на туртаме я перестала быть диковинкой. Редкие взгляды, конечно, я все еще ловила, но постоянно на меня никто не таращился.
Кроме Рорджи и его пугающего кота, разумеется. Так бы и выдрала ему все усы… Но напасть на Дружище – все равно что бросить вызов Рорджи. Убить он меня не убьет. По крайней мере, не должен сделать этого сразу. Но на очередной суд за рога оттащит с удовольствием.
Лорклар на суде сказала, что я нужна живой. И сильной.
Затея с призывом Яснары провалилась. Она не явилась ни ко мне, ни к кому-то другому. Я уже думала, что все потеряно. Царица Мечей не поможет в войне против Воя Ночи. Однако Лорклар сказала, что у нас остался последний кинжал в рукаве.
Если шанс – хотя бы маленький – призвать богиню на свою сторону еще есть, каким бы безумием это ни казалось, нужно отправляться к драконьему кладбищу. Где еще связи с Солнцеликой быть прочнее, если не там? У костей ее детей, у праха тех, кто ее однажды предал и пленил.
Я всегда считала, что останки драконов навсегда утеряны. Но когда Лорклар заговорила о кладбище драконов в утробе вулкана, я даже не удивилась. Кости там, где им и должно быть. Дома.
Это для людей останки утрачены. Драконорожденные же хранят их с трепетом, защищая границами своих земель, легендами и тайнами.
– Ты должна пойти к жерлу, – на суде сказала мне Лорклар. Другие старейшины возмутились. Полукровка? Да еще и обращенная в отродье? Как такую можно пускать к святейшей реликвии?!
Но Лорклар была непреклонна.
– Связь Тиа с Солнцеликой прочнее, чем у кого-либо! Она знает заклинание пленения и уже была с богиней единым целым. Есть шанс, что именно Тиа сможет сделать то, что никому из нас не под силу.
Я догадывалась, почему Джараха согласилась меня учить в обмен на место в моем отряде. Она надеялась, что, если все получится, Яснара не захочет вновь связываться со мной и выберет кого-то «более достойного». Я была почти уверена: Джараха верит, что сможет стать этой избранной.
Для меня связь с Яснарой – способ завладеть силой. Для драконорожденных же – величайшая честь. Ведь, несмотря на то что Солнцеликая была изгнана в заточение, она по-прежнему остается мученицей и главным божеством драконорожденных.
К слову, Джараха оказалась хорошим учителем. Раздражительным и нервным, если я долго не могла разобраться в магических цепочках или повторить какой-то выпад, но все равно терпеливым и требовательным.
Мы тренировались каждый день. И хоть это ужасно выматывало, я была рада скрасить долгий и одинокий путь. Дни тянулись один за другим. Пейзаж за бортом не менялся – бесконечное море, такое же темное, как вечера и ночи, в которые я могла его наблюдать. Мне не терпелось скорее добраться до земель драконорожденных, но в то же время я этого боялась.
Я еще не готова.
Магия стала подчиняться мне легче, когда Джараха помогла открыть новые горизонты силы. Основное, что я поняла, – нет никаких границ, которые нам вбивали в голову в школе луны. Не существует распределения на переводчиков, лекарей, жрецов, портальщиков и предсказателей. Это искусственные рамки и искусственные классы.
– Ваши маги в серых одеждах прекрасно это знают, – скалилась Джараха, говоря о рыцарях луны. – Их учат лучше, чем остальных, чтобы они легче ловили тех, чей уровень скакнул выше положенного.
– Мы называли их отступниками, – кивнула я, привалившись спиной к борту.
Мы отдыхали после очередной тренировки, на которой Джараха выжала из меня все силы.
– Называй как хочешь. Суть та же. Вам позволялось встать на низшую ступень силы. Только так мага можно контролировать, – процедила она с явным отвращением. – Но чем большим уровнем силы овладеешь, тем яснее поймешь – границы существуют только в твоей голове. Магия – это поток. Что из него зачерпнешь – определяешь только ты.
– Я всегда хотела стать лекарем.
– Можешь попробовать, – пожала плечами Джараха. – Но кто знает, может, у тебя талант к чему-то иному?
И я действительно попробовала себя в роли лекаря. Правда, затягивать раны у меня получилось хуже, чем швыряться заклятьями, которые сплетались из моих умений мага словесности и чего-то абсолютно нового, похожего на проникновение в чужой разум.
– Это называется ментальная магия, – поясняла Джараха на очередной тренировке. – Воздействие на разум с помощью других элементов чар. Ты это делаешь через те умения, которые дали люди, но твой навык уже вышел на другой уровень. Чувствуешь?
Я кивнула и шепнула заклинание на несуществующем языке. Я сама придумала его, вложив в слова силу и приказ. Звуки, сорвавшиеся с моих губ, заставили Джараху пошатнуться. Она не упала, но я и не рассчитывала повалить воина вроде нее так просто.
– Отлично. Я прямо чувствую, как ты у меня в мозгах копошишься. – Джараха когтистым пальцем постучала себя по лбу. – Прогресс есть, но этого недостаточно, если собираешься жить среди нас. И это точно детский лепет, если хочешь отправиться на кладбище драконов. Туда пойдут избранные!
Слышать это было немного обидно, если учесть, что на освоение новых навыков у меня ушло несколько недель. Путь до земель драконорожденных ужасно долгий. Но даже этого времени мне все равно не хватало.
Я недотягивала и до трети мастерства, которым владел каждый драконорожденный на любом из вереницы туртамов.
Тренировки помогали сконцентрироваться не на страхе перед туманным будущим и не на тоске о горьком прошлом. Я жила в моменте, где каждое усилие, каждый синяк и капелька пота вели к новой версии меня. Я чувствовала, как постепенно растет моя сила, и внушала себе, что могу добиться еще большего.
Джараха не только заставляла меня расширять магический потенциал и нащупывать новые техники, но и гоняла физически. Вампирские тела слабо подвержены изменениям. Они… Мы не стареем, не болеем, не набираем вес. На коже уже никогда не появится ни новая родинка, ни морщинка.
Однако я ощущала, будто мое тело меняется.
Я не могла заглянуть в зеркало, чтобы убедиться в этом наверняка, но казалось, я стала более подтянутой. На ногах и торсе появились рельефы мышц. На плоском животе проступили кубики.
И даже обращение в отродье не принесло столько перемен в мое физическое самоощущение, как это случилось после нескольких недель тренировок с Джарахой. Не зря она меня гоняла кругами по огромной палубе, заставляла подтягиваться, приседать с бочкой или тяжелыми мешками на плечах, отжиматься и прыгать по ступеням, пока на ногах балластом болтаются толстые цепи.
Постепенно прежние нагрузки уже казались не такими невыносимыми. Я покоряла новые горизонты и с удивлением оглядывалась на старые. То, что еще месяц назад казалось мне нереальным, сейчас я делала с легкостью и на одном дыхании. И дело было не только в вампирской выносливости.
Я становилась сильнее, но это не умаляло моего страха перед будущим.
Рано или поздно мне придется встретиться с Рафаэлем лично, а не во снах, как это случалось изо дня в день. Он снился мне постоянно, и сюжет всегда был один. Независимо от места, от сладких или дерзких речей Рафаэля, от того, как собственнически или нежно он меня обнимал, его голова всегда оказывалась у моих ног. Я сносила ее раз за разом. Отрубала, отрывала, резала… Все одно.
Он всегда умирал от моей руки, а я пыталась привыкнуть к виду его мертвого тела.
Скоро я научусь смотреть на него без дурацкой тоски, а тихое спокойствие вытеснит бессмысленные сожаления.
Я привыкну. И когда мы встретимся лицом к лицу, ни рука, ни сердце не дрогнут.
* * *
В моей каморке было уже не так скверно. Я обустроила ее как смогла. Вынесла мусор, сняла паутину, вымела сор. Джараха притащила тонкий матрас, и я кинула его в угол вместе с подушкой и одеялом, которые мне выдала Лорклар. Из ящика я сделала небольшой стол, из бочек – стулья. Мне не впервой жить в подобных условиях.
Возможно, моя нынешняя комната даже лучше, чем та, в которой я жила в Розе Гаратиса. Здесь хотя бы просторно и кровать не скрипит. И плевать, что ее попросту нет. Можно раскинуть руки и ноги пошире, разлечься, как удобно.
И однажды в такой позе меня и застала Антинуа.
– Тиа, просыпайся. Солнце уже село.
Я слышала ее голос сквозь сон, в котором снова видела Рафаэля. Антинуа разбудила меня за миг до того, как я успела снести вампиру голову.
– Что ты здесь делаешь? – Я тут же села на матрасе и потерла глаза. Мы так давно не виделись, что я уже и не верила, что вижу перед собой действительно Антинуа.
– Пришла поговорить, – слабо улыбнулась она и кивнула на матрас: – Можно?
Я чуть подвинулась, позволяя подруге сесть рядом. Смотрела на нее настороженно, до конца не веря, что это не видение и не очередной сон.
– Сейчас? Спустя почти месяц, как мы здесь? – Я удивленно выгнула брови, а потом качнула головой. – Я уж начала сомневаться, что мы попали на туртам вместе. Я понимаю, что ты злилась после всего, что услышала на суде…
– Я уже говорила, что сама виновата, и надо было думать, прежде чем соглашаться помогать. Но, Тиа, ты обманом превратила меня в отступницу. Я верила тебе. И лишилась из-за этого всего! Карьеры, родины, жениха…
На последнем слове она совсем поникла, а я пожалела, что солнце уже село. Я лучше выйду на дневной свет, чем буду смотреть, как тоскует по моей вине Анти. Даже ожоги принесут мне меньше боли, чем это зрелище.
– Все должно было обернуться иначе, – вздохнула я. – Яснара сказала, что, когда покончим с Воем Ночи, мы станем героями. И ты тоже.
Антинуа горько расхохоталась, а потом с сочувствием посмотрела на меня:
– И ты ей поверила? Тиа, боги жестоки. Человеческие жизни для них – расходный материал. Яснара помогала тебе, пока ты помогала ей. И, если честно, мне совсем не нравится затея Лорклар. Отправиться к останкам драконов, чтобы попытаться возродить ту, что однажды уже принесла в мир хаос? Ужасная идея.
– А разве сейчас есть другой выход? Вой Ночи восстал, а если Рафаэль умрет, то Вой получит полный контроль над его телом. Он станет свободен, и тогда всему точно конец. Это ведь то, о чем говорят пророчества драконорожденных. Заточенное зло восстанет, чтобы потопить мир в крови.
– И почему ты так уверена, что речь именно о Вое Ночи? – Антинуа заглянула мне в глаза.
От ее внимательного взгляда по коже поползли мурашки, а в груди все заледенело.
– Думаешь, что в предсказании говорится о Солнцеликой? Это она погубит мир? – шепотом спросила я. В комнате никого не было, но с той стороны двери, я не сомневалась, меня сторожил Рорджи.
Если драконорожденные услышат подобные речи, то вышвырнут нас с Анти за борт в ледяную морскую воду.
– Откуда мне знать? – пожала плечами она. – Может, это предсказание вообще ничего не значит? Чтецы звезд – неоднозначные маги. Их силы самые слабые и почти бесполезны, как и мутные пророчества, которые меняются от каждого дуновения ветра.
Анти неопределенно взмахнула рукой, на запястье которой красовался обновленный колдовской знак, с помощью которого она понимала чужой язык и сама могла на нем говорить. Благодаря Джарахе и ее наставлениям я сама теперь умела создавать такие же чары.
– Без Яснары нам не справиться, – стояла на своем я. – Ты ведь слышала, что происходит в Артери?
Иногда я ела вместе с другими драконорожденными. В компании Джарахи (и Рорджи, который не мог отказаться) я спускалась под палубу. Там, в огромном подобии города, где этажи сплетались в паутину переходов, комнат и залов, мы шли в столовую. Это была просторная комната на средних этажах. Вдоль круглых крохотных окошек на вытянутых столах ждали деревянные, как и все здесь, подносы и блюда с едой. Без изысков, но набить желудок пойдет. Мне, конечно, не хватало обычной пищи, чтобы утолить голод, но такие ужины помогали хотя бы уменьшить жажду.
Хочешь – не хочешь, а во время таких вылазок всегда узнавалось много новостей. Большая часть из них была об Артери и об ужасах, в которые погрузилось королевство. Об этом гудели все, несмотря на то что мы были далеко от человеческих земель в море. Новости приходили зачарованными письмами и вместе с драконорожденными, которые путешествовали порталами.
Рафаэль наращивал мощь. Говорили, он становился все сильнее изо дня в день. Некоторые утверждали, что он в одиночку разгромил войско, которое подошло к стенам Розы Гаратиса. Замок был оккупирован, люди в нем умирали от голода и жажды, пока Рафаэль голыми руками не уничтожил отряды противника.
– Говорят, он может повелевать тенями! – шептались вокруг. – Ему благоволит Пустошь?
– Моя сестра рассказывала, что подруга ее троюродной тети видела, как это чудовище поднимает мертвецов!
– Нет, это вранье. Он выпивает их души, так и становится сильнее. Слышал, все его слуги в замке давно мертвы. Он живет там один.
Эта болтовня, которая гудела в воздухе, угнетала. Слухи – как зараза, которую переносит ветер. Стоит лишь прислушаться, и непременно различишь ненавистное имя.
Верить этим россказням полностью нельзя, иначе можно сойти с ума, задушить себя виной и бесконечным «я не готова, я не смогу». Лучше всего было бы замкнуться, не слушать сплетни и продолжать тренироваться.
Я вернусь за Найварой. Уверена, она еще жива. Я не оставлю ее Рафаэлю, не позволю причинить девочке вред. Но прежде чем прийти за ней, я должна быть уверена, что смогу вывести нас обеих. Иначе все будет напрасно.
– Без Яснары соваться в Розу Гаратиса опасно, – сказала я, устало коснувшись висков. – Мы никому не поможем и, возможно, сами попадем в плен. Если слухи хотя бы вполовину правдивы, придется сильно постараться, чтобы освободить оставшихся в замке слуг.
И это я еще старалась не думать о том, какую власть Рафаэль надо мной имеет. Один его приказ, и я потеряю контроль над собой.
Проклятое подчинение!
Вся надежда только на Яснару. Она точно сможет оградить меня от ментального воздействия. Мы уже проворачивали это однажды, чтобы защитить Рафаэля от приказов Валанте.
– Слухи? – Анти выглядела потерянной. – Я ничего не знаю о том, что творится в Артери.
Я с недоверием покосилась на подругу. Как такое возможно? Я не могу спрятаться от этих разговоров, которые даже не сама веду! А ведь я выхожу в «люди» гораздо реже, чем Антинуа. Так в чем дело?
– Тиа, – откашлявшись, начала она, – дело в том, что была причина, по которой я не приходила к тебе поболтать.
Она поудобнее устроилась на матрасе, повернулась ко мне всем корпусом. Анти закуталась в теплый плащ, спрятав руки, но перед этим мне показалось, что она чуть дрожит.
– На самом деле я злилась не слишком долго. Все же ты уже говорила, что виновата, извинялась… Просто я не знала всей правды и на суде вспыхнула. Мне потребовалось несколько дней, чтобы переварить все, прийти в себя.
– Несколько дней? – усмехнулась я. – Ты не путаешь это слово с неделями?
Антинуа скривила недовольную мину и продолжила, проигнорировав подкол:
– Ты не одна учишься быть сильнее. Я тоже нашла преподавателей, которые помогут овладеть новыми способностями.
– Хочешь сменить специализацию?
– Нет. Мне нравится открывать переходы. Но и там есть свои тонкости, о которых в школе луны даже не заикнутся. Ты ведь знаешь о междумирье?
О, я отлично знакома с этим пространством между реальностью и небытием! Мы с Рафаэлем из-за сбоя в открывшемся переходе как-то зависли там, из-за чего наши сознания переплелись. В междумирье не только время течет иначе. Сама материя там может искажаться и меняться.
– Я учусь контролировать его. Менять с его помощью ход времени в переходе, – поделилась Антинуа. – Раз уж я скакнула в силе, почему бы не использовать это?
– Это очень здорово, – искренне похвалила я. – Да, я слышала, что драконорожденные с помощью этой способности могут ускорять или замедлять время. Для тех, кто находится внутри портала, разумеется. Это может помочь замедлить ход болезни, дать время найти лекарство… Или ускорить взросление, если нужно.
– Да, это очень полезно, если научиться правильно сплетать материю в самом переходе.
– Мы бы могли пережить конец света, который устроит Рафаэль, спрятавшись в таком «убежище», – шутливо предложила я, а Анти фыркнула:
– Даже самые сильные маги не могут удержать внутри одного портала больше трех существ. Так что твоя идея так себе. А еще…
– Что? – Я подалась вперед, заметив, как изменилось лицо Антинуа. Она будто потускнела, в глазах поселились тени.
– У меня плохо получается. Причина, по которой я так долго шла к тебе, в том, что я ошиблась в расчетах. Зашла в портал, попала в междумирье и напутала со временем. За один мой час в междумирье должно было пройти два часа в реальности.
– А прошло три недели?
– Три недели! – схватившись за голову, повторила Антинуа и скорбно вздохнула. – И меня ведь даже вытащить никто не мог! А если бы я там несколько лет провела?
Я не знала, что сказать, хотя полностью разделяла чувства Анти. Я ведь тоже бывала в междумирье. Что, если бы в тот раз все обернулось гораздо хуже? Если бы я, наконец выйдя из портала, вдруг поняла, что прошло не несколько часов, а годы? Десятилетия!
– Я боюсь учиться дальше, – обреченно поделилась Анти. – Наставница Нарлакит говорит, что в следующий раз мы поступим иначе. Будем отправлять в портал песочные часы, чтобы засекать, сколько времени пройдет в междумирье. Но предметы и люди – не одно и то же. Что, если я однажды ошибусь? Отправлю кого-то в переход, не удержу контроль над временем, и этот кто-то состарится и умрет, пока я буду думать, что все отлично?
– Ну-ну. – Я нерешительно коснулась плеча Антинуа. – Ты ведь для этого и будешь тренироваться. Научишься. Главное, не зависай больше в небытии почти на месяц.
Мы обе тихонько рассмеялись. Анти придвинулась ближе ко мне и положила голову на мое плечо.
– Нарлакит сказала, что я не первая, кто провалился в междумирье так надолго.
– Поэтому никто и не поднял панику, – предположила я. – Все просто ждали, когда ты вернешься.
– А что еще им оставалось делать? Другой маг никогда не сможет открыть переход в уже занятую мной точку. Даже попади он в междумирье, мы никогда не пересечемся там, если вошли через разные порталы.
– Звучит жутко. Будто это огромный лабиринт в небытие.
– Так и есть. И мне страшно даже подумать, что я пытаюсь этот лабиринт себе подчинить.
Этим вечером я не пошла на тренировку с Джарахой, а провела время с Антинуа. Джараха злилась и едва ли не шипела. За все эти недели у меня не было ни одного дня без тренировок. Я считала это достаточным аргументом, чтобы пропустить одну из них. Джараха так не думала, но уступить ей пришлось.
Всю ночь мы с Анти гуляли по туртаму, который раскачивался на волнах, и разговаривали. Она куталась в подбитый мехом плащ, а я ходила лишь в рубашке и тонких штанах. Так странно, что теперь мы столь разные.
Под утро мы собирались расстаться. Я хотела направиться к своей комнате, а Антинуа уже открыла переход в свою каюту. Ей выделили место на нижних этажах – тесную каюту с кроватью и сундуком.
Но ни она, ни я не сдвинулись с места, когда у светлеющего горизонта вдруг показались две высокие башни. Вдалеке раздался протяжный зов трубы, который множился – его подхватывали на других туртамах. И вот сигнал прозвучал и откуда-то с нашего борта.
– Земля! – воскликнул Рорджи, возникший за моей спиной. – Мы дома.



Глава 6
Король раздора
Главы вампирских кланов могут склониться перед королем, как того требует закон, но по-настоящему служить они готовы лишь своей выгоде.
    Боги, вампиры и люди. Том 1


В Розе Гаратиса было непривычно шумно. Настолько, что Рафаэль в красках представлял, как вышвыривает из замка всех его новых обитателей. Сколько там магов с собой привела Амора? Сто тридцать? Рафаэль был готов поклясться, что, если эти чародеи не научатся вести себя тихо, он насадит их головы на пики по периметру замка. Аккурат по линии теневого купола, который защищал их уже не первый месяц.
«Да убей, – мерзко хихикал Мрак. – Убей их всех!»
Рафаэль сделал вид, что не слышит подначивания, и продолжил читать свежие письма.
Вой Ночи, живущий в его сознании, все больше походил на паразита. Чем больше его кормишь, тем сильнее его голод потом. И сколько бы Рафаэль ни убивал, Мраку всегда оказывалось мало.
«Убей хоть кого-нибудь, – шептал он. – Неужели не хочешь стать сильнее?»
Рафаэль поджал губы и отложил письмо. Работать, когда тебе не просто в ухо, а прямо в голову шепчут о соблазнах, просто невозможно!
«Не притворяйся, что не заметил. Когда ты убиваешь, я становлюсь сильнее. А заодно и ты. Или думал, что настолько хорош и сам овладел новыми способностями?»
Конечно нет. Рафаэль давно сложил два и два, и все стало только хуже. Он смотрел на каждого человека перед собой как на потенциальную жертву. Каждая смерть – это ступень к новому могуществу.
Он снова покосился на письма и задумчиво хмыкнул.
После того как Тиа убила Валанте, подчиненные ему вампиры осиротели. Их незримые цепи спали, отродья получили свободу. Но вряд ли это было счастливым финалом для многих.
«Господин Рафаэль!
С величайшим почтением пишу к Вам и с величайшей просьбой. Прошу, примите меня в свой замок, возьмите под крыло! Умоляю, без Вас мне не жить.
Еще два месяца назад мы принадлежали одному хозяину, но Валанте Карстро мертв. Не знаю, в курсе ли Вы, но на отродий, лишившихся хозяина, открыта охота. Круг рассвета отлавливает наших братьев и сестер, как бездомных собак, и так же бессердечно умерщвляет.
Я знаю, что раньше между нами могли быть разногласия, но сейчас – на коленях прошу – давайте забудем об этом.
Я буду ждать ответа в окрестностях Розы Гаратиса. Надеюсь на Ваше прощение и снисхождение.
Хардье Карстро».
После того как Рафаэль прочел это жалкое послание, ему захотелось помыться. Он хорошо помнил Хардье и все его истязания, что учиняло приближенное к Валанте отродье по приказу хозяина. Да, Хардье не мог ослушаться. Он был вынужден избивать Рафаэля раз за разом, пока Валанте этого просит. Но, проклятье, с каким же наслаждением он выполнял свою работу…
Не раздумывая ни секунды, Рафаэль оторвал нижнюю часть листа, где под подписью Хардье значились координаты. Там прячется эта крыса. Рафаэль, так и быть, как положено великодушному господину, приютит «брата». Только ненадолго.
Он сполна вернет Хардье долг за все пытки, а потом убьет его, переплавив жизненную энергию в собственную силу.
«Да! Да, – радовался Мрак. – Вот таким ты мне нравишься больше!»
Рафаэль вышел из кабинета и направился к выходу из замка. С возросшей силой он научился прочнее чувствовать тени. Иногда они с ним будто говорили. Вот и прямо сейчас что-то нашептывало, что за стенами замка царит густой вечер. Можно не бояться солнца и выдвигаться в путь.
Стоило выйти из кабинета, шум стал громче. Замок будто гудел от множества голосов. Рафаэль поморщился. Нужно будет позже поговорить с Аморой. Пусть приструнит своих магов, которые расположились по комнатам и залам Розы Гаратиса. Они не дома, так пусть и ведут себя потише!
И тут, будто назло, из одной из комнат раздался омерзительный смех, больше похожий на хоровое хрюканье. А после улюлюканье:
– Милашечка, а меня ты нарисуешь?
– Ну же, красавица, не стесняйся. Садись ко мне на коленки.
Рафаэля это не касалось. Его раздражал гомон и шум. Если эти маги хотят приставать к девушкам – плевать. Лишь бы в его доме делали это тихо.
Он поднял руку, чтобы коротким движением кисти приказать теням захлопнуть дверь. Но остановился, когда услышал:
– Пожалуйста! Не надо, – на грани отчаяния и раздражения обронила девчонка. – Не трогайте меня!
Это все еще не касалось Рафаэля. И он бы прошел мимо, если бы голос принадлежал кому-то другому.
Он оказался на пороге комнаты и сурово окинул взглядом тесное пространство. Две лавки напротив, между ними – стол, на котором сидел один из магов Аморы. Второй расположился на лавке и, сально улыбаясь, тянул к себе за край юбки рыжую девчонку с косичками.
– Прохлаждаетесь? – протянул он, глядя «сальному» магу в глаза.
Тот мигом отпустил юбку Найвары и встал. Найвара же торопливо бросилась к выходу из комнаты. Рафаэль отступил, пропуская ее, но в последний момент поймал девчонку за плечо.
«Стой тут», – как бы говорил он, отодвигая Найвару себе за спину. С ней надо поговорить, чтобы в будущем вновь не оказалась в таком положении.
«Зачем? – стенал Вой Ночи. – Неужели неинтересно, что было бы дальше?»
Рафаэль крепко стиснул челюсти. Он прекрасно знал, что было бы дальше. Не первый день жил и не первое столетие. Сколько таких Найвар он уже видел? Скольких бросал, проходя мимо?
«Не мое дело», – всегда думал он. Да и сейчас сказал бы так же, окажись на месте Найвары любая другая девочка.
А эта… Эта напоминала ему о Тиа. И не только о той ночи в деревне Йонул, когда Рафаэль точно так же пришел на помощь, поступившись собственными правилами.
Тиа ведь носилась с Найварой, как матушка-гусыня. Проводила с девочкой времени больше, чем ее родная сестра. Учила рисованию, науке…
– Отдыхаем, – с улыбкой сказал тот маг, что повыше, пока его «сальный» друг едва зубами не стучал.
– Не заметил, чтобы у вас был повод сильно устать.
С этими словами он швырнул магам клочок бумаги – обрывок письма от Хардье. Тени подхватили листок и поднесли почти в руки долговязого. А когда тот раскрыл ладонь, готовясь поймать бумагу, тени отступили. Обрывок упал к ногам мага.
Чтоб не расслаблялся.
– Это работа для вас, – пояснил Рафаэль. – Идите по координатам. Там прячется отродье. Приведите его живым в замок. Все ясно?
Маги закивали, хотя было видно, что задание их нисколько не радует. Они нехотя направились на выход. Рафаэль пропустил долговязого, дал пройти и второму. Тот заметно выдохнул с облегчением, оставив Рафаэля позади. Он усмехнулся этому зрелищу, а затем с наслаждением окликнул:
– Кстати. Ты.
Он поманил обернувшегося мага пальцем, и тот с испуганным видом приблизился. Уже один его жалкий вид радовал сердце, но Рафаэлю этого было недостаточно. Он вытянул руку, выпуская тени. Они, как голодные волки, накинулись на лицо мага, и тот взвыл. Рафаэль улыбнулся, наблюдая, как верещит убогое создание. Спустя минуту тени рассеялись, а на месте, где они въедались сильнее всего – вместо носа, – осталась глубокая черная впадина.
– Это чтобы вы помнили, что моих слуг трогать нельзя, – заложив руки за спину, сказал Рафаэль.
Пока «сальный» завывал от боли и ужаса, его длинный товарищ даже пошевелиться не мог. Рафаэль перевел довольный взгляд на него и добавил:
– А еще в моем замке гостям нельзя шуметь. Оставить напоминание и об этом?
Магов будто ветром сдуло. В комнате остались только Рафаэль и Найвара. Она мелко дрожала и прижимала к груди краски и листы бумаги. Бледная, глаза как блюдца, а в них – океан удивления и благодарности.
– Больше одна по замку не ходи, – глядя на нее сверху вниз, сказал Рафаэль.
Он был уверен, что после показательной порки маги вряд ли станут вытворять новые глупости. Но все же… Мало ли каких отморозков вокруг себя собрала Амора? И таких же отморозков приютил он.
Новые жильцы Розы часто раздражали, но без них было бы сложнее добывать провизию и поддерживать связь с внешним миром. А Рафаэль дал отступникам это дурацкое обещание выступить против власти Артери – всех пяти столпов, вместе взятых, – ради надежды отвоевать магам права на свободу.
Как отказать, когда так просят? Смотрят с надеждой в глазах и едва не падают ниц?
Еще год назад он и мечтать не мог, что однажды не просто займет место своего хозяина, но и превзойдет его. Столетия в цепях стоили той власти, какую Рафаэль обрел сейчас. Контроль и величие – вот к чему он стремился всегда – и в прошлой жизни, в которой был обычным человеком-неудачником, солдатом без возможности перейти в аристократию, и в настоящей, будучи отродьем.
– Я не сделала ничего плохого. – Найвара взволнованно отвела взгляд. – Просто пришла сюда, чтобы порисовать в тихом месте. А тут… Они.
Рафаэль вновь посмотрел на краски и бумагу – еще один след того, что в жизни этого замка была Тиа.
– С тобой ведь часто таскается жрец, – без особого удовольствия вспомнил о Навознике Рафаэль. – Где он сейчас? Лето давно кончилось. Работой в саду уже не отмажется.
– Каян помогает в замке.
– Т-ц, – щелкнул языком Рафаэль. – И без него обойдутся. Передай своему другу, что я приказываю следить за тобой в оба.
«Приказываю» – это слово он особенно подчеркнул.
Сейчас на верность своих магов могли рассчитывать редкие господа. Случившееся на королевском балу посеяло панику среди людей и зерно сомнений у магов. Всем было ясно, что, как раньше, уже не будет.
Если верить шпионам Аморы, уже нашлось немало магов, которые сбежали от своих «хозяев». Чародеи боялись, что Артери наденет на них новые, более прочные ошейники, и эти опасения не были напрасны.
Во многих провинциях магов уже начали забирать со служения и увозили в школу луны. Что там с ними происходит дальше – загадка. Но Рафаэль не сомневался, что вряд ли магов за закрытыми дверьми ждет что-то хорошее.
Так что у Каяна лишь два пути – держаться за покровительство Рафаэля или оказаться на улице. Вряд ли он протянет один слишком долго. Даже отступники сбиваются в группы, чтобы выжить. Поэтому очевидно, что Каяну лучше не злить Рафаэля.
– Я передам ему, – пролепетала Найвара, поклонилась и убежала.
На первом этаже было неспокойно. Спустившись, Рафаэль увидел среди людей и тех самых магов, которых отправил на поиски Хардье. Они стояли в самом центре образовавшегося круга и эмоционально о чем-то рассказывали.
Рафаэль нахмурился, но подходить не спешил. Пользуясь тем, что его пока не заметили, он остановился поодаль и прислушался.
– Он там. У ворот!
– Вы уверены? Может, это просто прохожий?
– Прохожий? Малира, не смеши! Даже крысы сбежали из Гаратиса!
– Неправда. Я пару дней назад такую жирную видела…
– О каких крысах вы говорите? Какая вообще разница?! Если у нас на пороге действительно жрец Лунного Стража, дела плохи!
– Он весь в сером. На лице маска из белого стекла. И он один, – спокойно подметил кто-то. – Может, стал отступником?
– Или шпионом.
Дальше Рафаэль слушать не стал. Хотел сам проверить, действительно ли к его дому пришел жрец. Причем самый неприятный из всех, потому что служил самому опасному и неприятному божеству.
Даже Вой Ночи не откликался в Рафаэле таким отвращением, какое вызывали мысли о Лунном Страже. Покровитель магии, кнут отступников. Он должен был служить магии, но сам помогал карать тех, кто становился в ней слишком сведущ. Хотя чего ожидать от божества, которое предало возлюбленную?
Если легенды не врут, Страж отвернулся от Царицы Мечей, своей невесты, когда ту осквернил Вой Ночи. Рафаэль даже слышал рассказы, будто Страж приложил руку к заклинанию заточения и лично помогал пленить и Царицу, и Воя.
На улице было темно и холодно. Низкие облака закрыли луну, так что ее свет не отражался от снега. Сугробы уже лежали глубокие. Даже тропинку от замка до ворот замело.
Рафаэль шел, проваливаясь в снег по колени. Стена из камня и еще одна – из теней – становились все ближе. За эти месяцы последняя стала прочнее и выше, наглядно демонстрируя всем – Рафаэль набирает могущество.
Ощущать свою мощь ему нравилось. А вот думать о том, ради чего она дана, – не очень.
Все ждали от него свершений и подвигов, переворота и революции. Сила наложила бремя ответственности, и бежать от этого было уже поздно.
Да, он хотел обрести власть и силу, но не ради того, чтобы что-то менять и доказывать, а чтобы быть свободным, независимым. О, Рафаэль и не думал, в какую ловушку себя загоняет! И хоть теперь его никто и никогда не сможет посадить на цепь и поставить на колени, он далеко не свободен.
Но разве у него был выход?
Подчинись Валанте и умри в ритуале. Останови Валанте, отринь силу – и умри от руки рыцарей рассвета или других вампиров. Ему бы ни за что не простили дерзость восстать против хозяина. Если бы его не убили отродья Валанте, потерявшие хозяина и всякий поводок, это сделали бы другие кланы в назидание.
Был один способ выжить, и Рафаэль ухватился за него. Разве кто-то поступил бы иначе?
Перед внутренним взором мелькнуло лицо Тиа и тут же исчезло. Рафаэль прогнал назойливый образ, который занозой сидел в сознании.
Она. Разумеется, она бы точно поступила иначе.
Ворота были приоткрыты. В последнее время их запирали все реже. Зачем, если тени сжирали все и всех, кто являлся с умыслом навредить обитателям Розы Гаратиса?
Рафаэль вышел за ворота, миновал и теневой барьер. Когда он проходил сквозь него, на миг возникло ощущение, будто кто-то пытается его мягко удержать. Темнота льнула к нему, будто считала частью себя.
Перед ним действительно стоял жрец. Лицо мужчины прятала стеклянная маска. Длинные черные волосы, собранные в тугой хвост на затылке, трепал холодный ветер.
– Гекар, – растянул губы в улыбке Рафаэль. – Какая честь!
Жрец какое-то время не двигался, будто раздумывая, что стоит сделать дальше. Затем он шумно вздохнул и снял маску. Под ней предсказуемо оказалось знакомое лицо с чуть раскосыми синими глазами.
Когда они виделись в последний раз в Ампло, Гекар был холоден и спокоен. Сейчас он таковым казаться лишь пытался. Глаза выдавали и усталость, и смирение.
– Давай без красивых, но фальшивых слов, – произнес Гекар. – Я по делу.
Рафаэль ухмыльнулся. Несколько месяцев назад они были на «вы», хотя Гекар явно был выше по статусу. Сейчас все с точностью наоборот, но они скатились до простенького «ты».
Ладно.
– И какое дело тебя привело? Хочешь в одиночку снести мне голову, а потом вырезать всех, кто прячется в замке? Других причин не вижу. Ты не отступник, ведь пришел в форме рыцаря. Ты не отказался от своего бога – на тебе его маска. Так чего ты ищешь? Смерти?
С губ Гекара сорвалось имя:
– Антинуа.
Рафаэль нахмурился, пытаясь вспомнить, о ком речь. Имя казалось знакомым, но он столько слышал их за свою жизнь!
Гекар заметил замешательство на лице Рафаэля и сдержанно подсказал:
– Моя невеста. Подруга твоей чародейки.
«Твоей чародейки», – рассмеялся Вой Ночи, будто посыпая солью раны. Рафаэль скривился, а Гекар, кажется, решил, что собеседник что-то вспомнил.
– Скажи, где она? Она все-таки прячется в Розе?
До этого момента Гекар напоминал мраморное изваяние – с грустным, но безжизненным лицом. Сейчас он будто встрепенулся. Сделал несколько шагов к Рафаэлю, а тот предупреждающе поднял руку. Тьма от барьера потянулась к нему.
Гекар замер.
– Даже если она у меня, что дальше? Хочешь арестовать бывшую невесту? Или собираешься примкнуть ко мне, чтобы воссоединиться с любимой? – Последние слова Рафаэль произнес с очевидной насмешкой, хотя веселье он только играл.
Судя по лицу Гекара, он не собирается отдавать невесту под суд. Он без нее… страдает?
Всего на мгновение Рафаэль представил, что на месте Гекара мог быть он сам. Мужчина, который отчаянно жаждет найти пропавшую девушку. Она занимает все его мысли днем и не покидает их ночью, во снах.
Он содрогнулся, когда понял, что представленное – уже не фантазия. Это реальность, в которой Рафаэль живет второй месяц, с тех пор как Тиа сбежала.
– Просто передай Антинуа, если она действительно в Розе Гаратиса, чтобы бежала, – глядя на снег, произнес Гекар. – На замок собираются напасть.
Больше они не обменялись ни словом.
Жрец вновь надел маску и ушел по занесенной снегом дороге. Рафаэль безмолвно смотрел ему вслед.



Глава 7
Ложный король
Случилось то, чего мы боялись больше всего. Теперь остается только следить и пресекать восстание магов на корню. Но вот вопрос: не проще ли перебить их всех разом вместо того, чтобы ждать неминуемого?
    Из перехваченного письма


Маги устроили праздник, когда узнали о том, что Рафаэль «прогнал» жреца. Он не одобрял вечеринку, но и пресекать не стал. Пусть делают что хотят, лишь бы к нему не лезли и от скуки не задирали слуг.
Когда он выходил из столового зала, в котором провел около получаса, просто сидя за столом перед уже опустевшей тарелкой и думая о случившемся, на первом этаже жизнь била ключом. Какие-то девушки стояли на лестнице, как на сцене, где пели и танцевали. Собравшаяся толпа им рукоплескала, хотя чародейки даже в ноты не попадали.
– Мы разгромим старый режим! – вскинул над головой кружку один маг, а толпа других эхом повторила за ним и шумно заревела.
– Долой магоненавистников!
Проходя мимо, Рафаэль разглядел среди празднующих рыжую девчонку и Навозника. Найвара с горящими глазами смотрела на танцующих и звонко засмеялась, когда маги вдруг закружили хоровод. Каян потянул ее за руку, и они оба слились с веселящимися.
Рафаэль хмыкнул и отвернулся. Так уж и быть, сегодня пусть развлекаются. Правда, повода для празднований нет, но он этим людям наверняка и не нужен. Они так устали постоянно прятаться и жить в страхе, что цепляются за любой проблеск света.
Интересно, если бы Тиа сейчас была здесь, она бы тоже плясала и смеялась?
Рафаэль не мог представить, как она делала бы это одна, но ярко вообразил, как они кружились бы в танце вместе. Может, в новом сне показать ей этот праздник? Хотя вряд ли это что-то изменит. Рафаэль не сомневался, что Тиа в который раз сдержит обещание и убьет его.
Он потер шею и пошел дальше по лестнице, а потом – к своей спальне. Ночь вымотала его, но еще не кончилась.
В коридоре его встретила Амора.
Рафаэль заметил ее фигуру, когда та еще не отделилась от теней. Каштановые волосы разметались по плечам, а изрезанное шрамами лицо сейчас казалось еще более суровым, чем обычно.
– Господин, я слышала, что к воротам приходил жрец. Он был один?
– Совершенно один и совершенно безвреден, – лениво протянул Рафаэль. Он хотел пройти мимо Аморы, но она вдруг вцепилась в его рукав.
Невиданная дерзость, от которой Рафаэль оторопел и из-за этого не сразу ощутил, что в его мыслях копошатся.
– Я ведь просил тебя больше не лезть в мою голову! – процедил он, свысока глядя на Амору.
Она тут же отпустила рукав и виновато склонила голову. Правда, перед этим Рафаэль успел заметить жесткий блеск в фиалковых глазах.
– Я хотела наверняка знать, что случилось. Это вопрос безопасности не только ваших людей и моих магов. На кону свобода чародеев! Мы вместе идем к большей цели, господин Карстро. Так ведь?
Она вновь посмотрела Рафаэлю в глаза, и он был готов поклясться, что колдунья над ним издевается. Она покопалась в его мыслях, и одной Аморе лишь известно, каких темных уголков сознания ей удалось коснуться.
– Еще раз влезешь в мои мысли, и я сам убью тебя, – пообещал Рафаэль с холодным презрением и пошел в спальню.
Он держал спину прямо, а голову – гордо вскинутой. Только вот внутри его едва не трясло от случившегося.
На судьбу магов ему было всегда глубоко плевать. Угнетения ему и в своей жизни хватало. Усмирение было лишь пугающей байкой, которая в жизнь Рафаэля никогда не ворвется.
Но эта чародейка… Рафаэль всерьез думал, что усмирить Амору было бы отличной идеей. Ее вырвавшийся из-под контроля дар слишком раздражал, а порой и вовсе пугал.
После того как Рафаэль избавился от Валанте, он вздохнул с облегчением. Теперь он точно знал, что и тело, и его рассудок принадлежат лишь ему. Никто не властен над его сознанием! Но вот пришла Амора и сломала те границы, которые Рафаэль ревностно выстраивал.
– Почему вы не убили жреца? – донеслось в спину.
Рафаэль остановился, борясь с желанием свернуть выскочке шею прямо сейчас.
– Он был один и не представлял угрозы. А еще ты ведь наверняка уже знаешь, он пришел предупредить нас о готовящемся нападении.
– Это слишком странно. Он мог быть шпионом.
– И что он увидел у ворот, за которые даже не шагнул? – широко улыбнувшись, Рафаэль рассмеялся. – Стену из теней? О, так об этом уже давно все королевство болтает!
– Вы не убили его не из-за этого. – Амора приблизилась. Звук каждого ее шага эхом отлетал от каменных стен пустого коридора. – Он напомнил вам о прошлой жизни, так ведь?
Рафаэль вновь опешил. Что за вопрос? И что на него ответить, когда он сам не знает, где правда?
– Скажите, господин, вы будете так же мешкать, когда встретите ее? Так же отпустите, зная, что она готовится восстать против вас? Зная, что ищет помощи у богини солнца и грезит о вашей смерти?!
Он вскинул руку, и из ладони тут же вырвалась цепь из теней. Она обвилась вокруг шеи Аморы и потянула ту вниз, вынудив упасть на колени.
– Это ты сейчас у меня в голове отрыла? – Рафаэль подошел чуть ближе. Так, чтобы Амора видела лишь носки его сапог.
Валанте часто так делал, тонко напоминая, кто тут хозяин, а кто – лишь грязь под ногами.
– Да, – прохрипела Амора и тут же закричала от боли, ведь цепи сильнее вдавились в ее кожу. Когда она пришла в себя, то уже не так дерзко выдавила: – Точнее… Нет. Я давно заглядываю в ваше сознание. Раньше делала это почти каждый день, пока вы не набрали мощь и не научились ощущать меня и закрываться от ментальной магии. Но я продолжила «следить». Приходила в вашу спальню почти каждую ночь, чтобы наблюдать за снами. Я хотела понимать, за кем собираюсь идти сама и за кем веду своих людей!
Рафаэль сухо рассмеялся. Хохот будто царапал ему горло и причинял боль.
Он отпустил цепи, и Амора тут же осела на пол. Она лежала перед ним, тяжело дыша, и единственное, чего жаждал Рафаэль, – разбить пинком ее череп и размазать содержимое по полу.
«Убей. Убей», – напевал Вой Ночи все громче, будто гипнотизируя.
Рафаэль опомнился в последний момент, когда уже замахнулся для удара.
Это не его желание. Это насланная Воем жажда крови.
– И что ты думаешь теперь, после всего что увидела в моих мыслях? – спросил он, тяжело дыша и отходя на расстояние пары метров. Так, если кровожадность вновь овладеет им, будет несколько секунд, чтобы прийти в себя.
Снизу звучали музыка и задорные голоса. Кто-то лихо заводил песню, кто-то заливисто смеялся…
Рафаэль надеялся, что Амора сейчас скажет что-то мерзкое. Скажет, что разочаровалась в нем, чтобы Рафаэль мог выгнать и чародейку, и ее магов из замка и забыть о данном обещании помочь.
Он поторопился, когда согласился на это. Ему польстило, что в нем видят опору и защитника. Ему нравилось, что вместе с небольшой армией отступников он получит горстку силы и власти.
«Сила-сила-сила, – заскрипел Вой. – Ты столько думаешь о ней, но понятия не имеешь, что делать с полученным преимуществом! Видишь в нем лишь ключ к свободе. Возвышаешь себя над другими, чтобы точно никто не дотянулся. Но как же ты жалок!»
– Говори, – глядя на Амору, сквозь зубы поторопил Рафаэль. Ему надоело слушать Воя, надоело признавать, что тот прав.
– Я думаю, что вы – плохой лидер. – Лежа на полу, Амора подняла глаза. Она смотрела на Рафаэля так, будто на самом деле все было наоборот. Это она стояла перед ним, как королева, а он ползал у ее ног. – Для вас власть – щит, за которым прячетесь. Она – лекарство, которым надеетесь залечить раны прошлого, но они затягиваются лишь снаружи, а внутри все так же гноятся. Вами управляют эмоции: другие вампиры могли бы укрепить наше войско, но вы предпочтете убить их из мести, нежели дать приют. Вы привыкли быть рабом и понятия не имеете, как жить без ошейника. Вы не разобрались в себе и не знаете, чего хотите, а потому не можете вести за собой людей. Вы разбиты, а некоторые осколки утеряны, и это заставляет вашу душу метаться. Чувство неполноценности угнетает, и хуже всего, что стихает оно лишь рядом с той девушкой, которую вы пытались привязать к себе и тем самым отвернули. Вы думаете, что всегда искали власти, но вы лишь жаждете быть центром чьей-то вселенной, хотя сами в ответ дать то же самое не готовы. Вы ужасный лидер, потому что нет ничего и никого, чем бы вы дорожили больше, чем собственным пустым величием.
Рафаэль чувствовал себя так, будто его окатили помоями, но перед этим вскрыли грудную клетку и выпотрошили органы.
– Тогда почему ты и твои маги до сих пор здесь? Раз уж я плохой лидер, то не иди за мной.
– А мы и не идем, – хохотнула Амора и чуть привстала. Теперь она сидела на коленях, собираясь подняться. – Мы стоим на месте вместе с вами, господин. Больше месяца прошло с тех пор, как мы пришли в Розу Гаратиса, но ничего не изменилось. Магов все так же угнетают, скоро их будут усмирять по всему королевству просто из страха, а мы сидим сложа руки, надеясь переждать бурю, которая никогда не кончится! Да, здесь мы можем жить спокойно, но поверьте, многие мои люди предпочли бы умереть, если бы их жертва хоть что-то бы значила для будущего всех магов.
– Как пафосно и глупо. Ненавижу пустое геройство.
– Ну да, пустая праздная жизнь куда интереснее и приятнее.
Амора с вызовом посмотрела Рафаэлю в глаза.
– У вас могло бы быть великое будущее. Вы могли бы войти в историю, но вы выбрали отсиживаться в тени. Мне жаль, что сила великого бога нашла столь ничтожный сосуд.
Рафаэль ощерился, как зверь, и оголил клыки.
– Дай мне хотя бы один повод не убить тебя за дерзость прямо сейчас.
– Разумеется, господин. – Амора будто с издевкой склонила голову. – Завтра я и мои маги покинем вас. Если вы не тронете меня, я прикажу своей портальщице иногда помогать вам выбираться в другие провинции за едой и водой. Если убьете меня, мои люди все поймут и восстанут против вас. Вам, конечно, вред они вряд ли причинят, но слуги погибнут. Все до одного. И тогда у вас точно никого не останется. Совсем.
Каждая мышца в теле просила убить Амору. Она должна поплатиться за дерзость! Как она смеет угрожать?! Как смеет запугивать?!
Рафаэль уже приготовился атаковать, как вдруг представил Розу Гаратиса после бойни, которую устроят маги. Он почти воочию увидел пустые коридоры, залитые кровью, и гробовую тишину, которую больше не потревожит ни один голос.
«Да плевать!» – подумал он, но так и не сумел призвать тени.
– К завтрашней ночи вас здесь быть уже не должно.
– Спасибо за гостеприимство, господин, но мы покинем вас гораздо раньше, – пообещала Амора и поклонилась в последний раз.



Глава 8
Драконий остров
Конфликт людей и драконорожденных идет не первое десятилетие. За эти годы редкие драконорожденные возвращались на родину. Некоторые из них, рожденные на чужбине, и вовсе не видели своих земель.
    Новейшая история королевств


– Ну, что ты видишь?
– Башни. Много башен. Высокие такие, с кучей окошек…
– Анти, подробнее! Сейчас ты – мои глаза. Постарайся!
– А ты слушай внимательнее! Я еще не закончила описывать! – притопнула ногой та. При этом тяжелая дверь, которую ступней подпирала моя невнимательная подруга, со скрипом начала закрываться и стукнула ее по плечу.
Она потерла ушиб, но ни на миг не отвернулась от зрелища, что простиралось за бортом. Хотела бы и я взглянуть на таинственные драконьи земли, но солнце выжжет мне глаза тотчас, едва высунусь из тени. Вот и оставалось только сидеть в самом темном углу комнатушки и с надеждой смотреть на Анти.
Жаль, что она не умеет рисовать. Уверена, при дневном свете с борта туртама эти земли выглядят по-особенному.
– Башни из темного камня, – описывала Анти, высунувшись в проем между дверью и косяком. – Высоченные! Гораздо выше, чем были в школе круга луны. Крыши нет, сверху они плоские, с зубчатым парапетом. На них…
Договорить она не успела. Ее голос перекрыл хор не то труб, не то сигнальных рогов. Этот протяжный звук подхватили драконорожденные, радостно и восторженно они ревели и кричали, повторяя простую мелодию из пары нот.
Казалось, они так скачут от счастья оказаться дома, что туртам раскачивается сильнее обычного. Хотя, скорее всего, дело в том, что мы подходили к суше.
– В общем, на башнях стоят драконорожденные, – договорила Антинуа. – Отсюда плохо видно, но у них какие-то дудки странные…
– Дудки? – раздался за дверью насмешливый голос, который я слышала крайне редко. Следом донесся короткий «мявк», будто даже кот насмехался над Анти. – Это корлотар.
– Чего? – протянула Анти весьма оскорбленным тоном. – Впервые слышу.
– Еще бы. На ваших землях такое не изготавливают, – гордость напополам с высокомерием сочилась в голосе Рорджи. – Корлотары делаются из драконьих зубов. Их просверливают насквозь, а на внутренних стенках вырезают заклинания, усиливающие звук. Есть лишь два повода, когда корлотары могут петь: возвращение сородичей и нападение.
И вновь оглушительный рев, полный мощи сотен и тысяч голосов, нахлынул, точно волна. У меня даже мурашки по коже пробежали от эмоций, которые сплетались в этом унисоне голосов. Счастье оказаться дома, но скорбь по тем, кто до него так и не добрался.
– Нападение? – когда рев ненадолго стих, выкрикнула я, надеясь, что Рорджи слышит. – В школе нас учили, что до земель драконов никто и никогда не добирался.
– Почему же, – хмыкнул Рорджи, – добирались. Просто дальше башен их корабли не прошли.
Анти, как могла, описывала мне остров, к которому мы приближались. Я даже прикрыла глаза, чтобы лучше представить эту картину. Укрытый снегом остров, огромный и холмистый. Рядом – множество островов поменьше. Издалека уже виднелись дома странной формы – они похожи на берлоги с круглыми крышами, плавно перетекающими в стены. Они не стоят по одному, а собираются гроздьями. Из-за снега не ясно, из какого материала дома построены, но Анти уверена, что из камня или чего-то вроде глины.
– Это лавриум, – прервал наш спор Рорджи. Похоже, он уже не выдерживал нашего невежества. – Порода камня, обработанного драконьим пламенем или лавой. Податливый, прочный и хорошо сохраняет тепло.
Анти выглядела удивленной. С каких пор ее интересует, из какого материала строят дома?
Уверена, нас бы ждало продолжение беседы о камнях и других булыжниках, если бы в каморку не влетела Джараха.
– Вот. – Она поставила прямо передо мной большую деревянную бочку и посмотрела на меня так, будто чего-то ждала.
– Это… бочка с кровью? – неловко предположила я, а Джараха раскатисто захохотала.
Мы с Анти успели недоуменно переглянуться, а в дверном проеме появилась чешуйчатая морда Рорджи.
– Нет там никакой крови! – Джараха постучала по бочке кулаком. Звук был гулким.
– Тогда не вижу причин, зачем ты это сюда притащила.
Я недоверчиво сняла крышку. Да, бочка пустая. К чему она тут?
Вдруг Джараха сделала то, чего я от нее вообще никогда не ожидала увидеть. Она поклонилась в шутливом реверансе. Вместо юбки кончиками когтей она придерживала широкие штанины. Грудь драконорожденной утягивала ткань, обернутая в несколько слоев. Кровь драконорожденных достаточно горяча, чтобы даже зимой они могли обходиться без теплой одежды.
– Карета подана, – пронизывая меня взглядом золотых глаз, пророкотала Джараха. Она засмеялась, а вместе с ней и Рорджи. – Надеюсь, ты не ела еще. Не хотелось бы измарать салон…
Я прикинула, помещусь ли в бочку, и глухо застонала. Помещусь!
– Ты собираешься катить меня с туртама в тенек? Спасибо, конечно, но план, если честно, так себе.
– Придумай лучше, – пожала плечами Джараха. – Мы прибудем с минуты на минуту. За это время ты вряд ли закалишься солнечным светом, чтобы вынести пробежку до ближайшего дома.
– Никаких пробежек, само собой. Но почему бы просто не дождаться заката? Тогда я сама сойду на берег. Без всяких… бочек.
– Не сойдешь, – отрезала Джараха. – Туртамы уведут подлатать к соседнему острову, когда высадят всех на сушу. Никто не будет ждать тебя до ночи.
Мы с Анти переглянулись.
– Моя подруга сойдет с туртама одной из первых. Найдет укромное темное место и вернется за мной.
– Долго, – в разговор вмешался Рорджи. Он скрестил мускулистые руки-лапы на груди и привалился спиной к стене.
– Я открою портал, чтобы вернуться за Тиа, и через него же уведу ее с туртама. Разве это долго?
– Долго, – все так же мрачно буркнул Рорджи, а Джараха поддержала его кивком.
– Удачи найти на острове драконорожденных, которые готовы приютить у себя отродье, – без искренности пожелала она.
– Ой, да ладно вам! – всплеснула руками Анти. Дверь снова накренилась и стукнула ее по плечу. Тогда подруга просто зашла в комнату, закрыв за собой дверь. – Мы больше месяца живем на туртаме. К Тиа все привыкли. Никто даже не пытался ее убить.
Я красноречиво откашлялась и в упор посмотрела на Рорджи. И пусть драконья морда не могла передать ту же мимику, что и человеческое лицо, я готова поклясться, что Рорджи насупился.
– Не забывай, что на острове живут другие драконорожденные, – вкрадчиво напомнила Джараха. – Большинство из них никогда не покидало родные земли и не видело вампиров. Они знают лишь то, что передавали их родные с письмами.
– Вероятно, ничего хорошего, – помрачнела я.
– Само собой. В глазах наших сородичей ты убийца. Росток зла, который посадил Полуночник надругательством над нашей богиней и ее безумием.
– Тиа могла бы остановиться у кого-то из тех, кто познакомился с ней на туртаме, – продолжала накидывать идеи Анти. – У кого-то, кто тоже умеет открывать порталы.
В ответ на это Джараха пожала плечами, а Рорджи скучающе поскреб ногтем по кожаным наручам. Из того же материала была изготовлена его броня, покрывающая мощный торс и бедра.
– Одно дело изредка видеть отродье и знать, что оно под охраной, – пророкотал Рорджи, – и совсем другое – пустить под свою крышу.
Антинуа глянула на меня с таким видом, будто искала поддержки. Будто это ее собираются запихнуть в бочку, а не меня.
– Не думаю, что все так плохо.
– А ты проверь.
– Проверю. Прямо сейчас пойду и спрошу, кто готов пустить Тиа в тенек!
– Лучше сразу спроси, готов ли кто ее хотя бы до центра порталом подкинуть, – крикнула Джараха вслед удаляющейся Анти. – Сами мы пешком полдня шагать будем.
– К тому же мы не знаем, что с нашими домами, – кивнул Рорджи. – Наши жилища наверняка уже заняты. Мое уж точно. Меня не было двадцать лет на острове.
– Меня пятнадцать, – задумчиво произнесла Джараха, и я внутренне съежилась.
Они воюют почти столько, сколько я живу. На чужих землях, не имея уверенности, что когда-то вернутся домой.
Я знаю, что у Джарахи есть младший брат. Наверняка он родился на моих землях и никогда не видел драконий остров. А что насчет Рорджи? Есть ли у него хоть кто-то, кроме злющего кота?
– Ждите тут. Я быстро, – бросила Анти, выскальзывая за дверь. – Так же быстро, как мы окажемся у кого-то в гостях, а Тиа – в тени!
* * *
У меня невыносимо болели спина, локти и колени. Наверняка болели бы еще и мышцы, если бы не тренировки Джарахи. Каждую секунду я проводила в ужасном напряжении, чтобы крепко упираться спиной и коленями в деревянные стенки. Расслаблюсь хоть на миг – начну биться о нутро бочки. Лоб вон уже ноет.
И это я еще молчу об ужасной тошноте и головокружении! Чудо, что меня до сих пор не вырвало. Я держалась только на настоянии Джарахи, которое она дала, закрывая крышку бочки над моей головой:
– Постарайся не облеваться. А то оно ж это… Ну…
И она покрутила пальцем в воздухе, изображая, как содержимое моего желудка может начать кататься по бочке вместе со мной.
Я ударилась лбом о бочку, рогами царапнула крышку, когда ее вдруг тряхануло.
– Гнилой переплет! – шумно выругалась я, не вытерпев. – Можно как-то поаккуратнее?!
Еще бы и кулаком изнутри по стенке ударила, но побоялась, что это станет причиной нового ушиба.
– Катим как можем! – прикрикнула снаружи Антинуа. – Тут вся дорога в камнях!
– Не ной. – Голос Рорджи прозвучал совсем рядом. Именно он толкал бочку, пока Анти просто шагала рядом.
– И скажи спасибо, – весело подхватила Джараха. – Нас согласились подкинуть порталом до центра. Так что катиться всего минут тридцать, а не несколько часов.
Как и было предсказано, никто из драконорожденных пустить к себе отродье не решился. И никакое «она мечена Солнцеликой!» не помогло Анти уломать хоть кого-то.
Без крова я не останусь. Рорджи все еще мой личный надзиратель. К нему-то мы и направились.
– Надеюсь, дом цел, – вздыхал Рорджи.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71516380?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.