Главная страница | Попаданцы | Жених с испорченной биографией

Жених с испорченной биографией
Лана Одарий
Герцог Ричард Андевиальде освобождён. Два года пребывания на каторге по ложному обвинению настолько сильно подорвали здоровье молодого дракона, что даже любимая девушка не желает быть с ним. Но жизнь полна сюрпризов. И один из них Вероника, попаданка из другого мира. Чтобы разобраться, кто виноват в его злоключениях и повторно не угодить на каторгу, Ричард нанимает частного сыщика.
Обложка создана с помощью программ Шедеврум и ibis Paint X.

Лана Одарий
Жених с испорченной биографией

Пролог
– Мне кажется, мы встречались с тобой раньше, – Ника внимательно вглядывалась в серые глаза лежащего рядом с ней довольного Дика.
– Да. Это так, – хитро прищурившись, ответил блондин. На его слегка пухлых губах заиграла улыбка.
– Я только не могу вспомнить, где? Дик, пожалуйста, ну хоть немного намекни. Хоть самую малость.
– Намекну, но только при одном условии.
– Каком? – оживилась Ника.
– Если ты… прямо сейчас, – специально тянул время он.
– Ну! Не томи! Что?
– Прямо сейчас объяснишься мне в любви.
– Вот ты вредина! Может, тебе ещё и предложение руки и сердца сделать?
– Это было бы в идеале.
– Хорошо, я тебя люблю! – звонко засмеялась Ника, обнимая мужчину. – Всё! Признавайся!
– Я тот, кого ты ненавидишь…
Годом ранее…

Глава 1
Вечером после изнурительной работы в каменоломне, измотанные непосильным трудом заключённые, построившись в колонну, возвращались в барак. Измазанные угольной пылью, потные, в большинстве своём истощённые мужчины, с трудом переставляя ноги, звеня тяжёлыми цепями, босыми ногами медленно шли по пыльной дороге. По бокам колонны на лошадях ехали вооружённые надсмотрщики. То и дело то там, то здесь были слышны удары плетьми по спинам бедолаг и стоны каторжан. На каторжные работы отправляли по приговору суда его королевского величества Вильяма III. В подавляющем большинстве для приговорённых это был билет в один конец. Каторжане умирали от невыносимых условий жизни в бараках, тяжёлого труда в каменоломне, отвратительного питания, заболеваний, отсутствия медицинской помощи. Каждый попавший сюда лишался своего имени не только при жизни, но и посмертно. Осуждённым присваивались номера, с которыми они существовали до конца своих дней. Этот же номер указывался на могильной плите.
Медленно преодолев три километра от места добычи угля, колонна подошла к старому одноэтажному бараку, построенному из досок, кое-где сгнивших от времени. На входе в барак каждый получал алюминиевую тарелку с порцией дурно пахнущей похлёбки, кусок чёрного хлеба и кружку подслащённой воды. Держа в руках свой незатейливый ужин, каторжане входили в тёмный, плохо освещённый барак и рассаживались по деревянным нарам, стоящим рядами в три яруса.
В непроветриваемом помещении без окон было душно. Стоял запах сырости, плесени, испражнений, пота заключённых. Старые стены держались исключительно за счёт магии. Частыми гостями барака были крысы. Грызуны то и дело нагло сновали между нар, ощущая себя хозяевами.
Как и все, получив свою порцию ужина, заключённый под номером 23515 сел на отведённое ему место. Падающий с ног от накопившейся за день усталости, мужчина с жадностью хлебал похлёбку, закусывая куском чёрного, плохо пропечённого хлеба, словно это был шедевр кулинарного мастерства королевского шеф-повара. Ещё два года назад у него было имя: Ричард. Точнее, герцог Ричард Андевиальде. Единственный сын и наследник состояния знатного рода Андевиальде. Его предки честно и преданно служили короне. Многие из них занимали важные должности при дворе. Ричард, получив прекрасное образование, был готов служить на благо своей страны. Блестяще окончив Академию Государственного Управления, он вернулся в столицу королевства Фортавиании. На первом же балу он познакомился с очаровательной изысканной блондинкой с ласкающим слух именем Милица. Девушка являлась дочерью маркизов Лансуортов. После первого же танца она предложила герцогу охладиться бокалом прохладного лимонада, который очень предусмотрительно принесла сама. Ричард был польщён подобным вниманием. Завязалась непринуждённая беседа. В тот же вечер Ричард понял, что влюбился без памяти. Начались ухаживания за нежной, романтично настроенной блондинкой. Цветы, дорогие подарки, трогательные письма, стихи. Юная Милица отвечала Ричарду взаимностью. В высшем свете их считали идеальной гармоничной парой. Он уже планировал сделать предложение возлюбленной и обсудил свои мысли с родителями. Мать не одобрила выбор сына. Убеждённая, что, согласно давнему предсказанию гадалки, её любимый и единственный сын должен жениться на дочери короля, Наира взбунтовалась. В семье разразился грандиозный скандал. В конечном итоге старший герцог поддержал сына и потребовал от Наиры утихомириться. Родство со старинным почтенным родом маркизов Лансуортов устраивало амбициозного отца семейства. Вскоре в фамильном замке герцогов Андевиальде готовились комнаты для прелестной невесты Ричарда.
Всё рухнуло в один миг: бесследно исчез Инвар, старший брат Милицы. Почти месяц поисков мужчины не увенчались успехом. Следствие вёл граф Арнольд Тарлент. Ричарду он запомнился как молодой амбициозный мужчина, не наделённый большим умом. Именно граф высказал мысль, что брата Милицы убил герцог Андевиальде. Мотивом к совершению преступления, по версии Тарлента, послужило нежелание старшего брата выдать Милицу замуж за герцога. Непонятно, откуда на газоне перед замком герцогов появилась улика: окровавленный столовый нож, предположительно с кровью несчастного Инвара. Все попытки доказать невиновность Ричарда оказались безуспешными. Даже то, что не найдено тело убитого, явилось отягчающим обстоятельством. В итоге Ричард был лишён адвоката. Следователь высказал мысль, что подозреваемый принял драконью ипостась и сжёг до тла бездыханное тело невинно убиенного. Законы Драконьего Королевства отличались строгостью. За убийство дракона, принадлежащего к аристократии, полагалась пожизненная каторга. После вынесения приговора Ричард сразу же из зала суда был отправлен в горы добывать уголь. Несчастная мать в истерике кричала в зале, что её сын невиновен, что она не оставит такой несправедливости. Сердце престарелого отца не выдержало: старший герцог Андевиальде скончался на следующий день после вынесения приговора сыну.
За два года пребывания на каторге Ричард из красивого, статного, мускулистого блондина превратился в истощённого старца с грязной от угольной пыли косматой головой, грязной неухоженной бородой, чёрным прыщавым лицом, неухоженными израненными руками и ногами. На коже его туловища были многочисленные незаживающие воспалённые раны от ударов плетьми. Ещё одной проблемой были вши.
Условия жизни на каторге, а точнее существования, ежедневно приближали Ричарда к конечной точке. Он уже не чувствовал боли, не испытывал ненависти к надсмотрщикам. Его даже не раздражали грязь в бараке, вши, бесстрашно шныряющие везде и всюду наглые крысы. Единственным его желанием было умереть и как можно скорее. Каждый вечер, ложась на жёсткие деревянные нары, он закрывал глаза в надежде, что утро для него уже не наступит. Перед сном он вспоминал лицо любимой девушки, её голос. Было больно, что он не смог оставить после себя наследника, и теперь старинному роду герцогов Андевиальде наступит конец.
Так и сегодня, после ужина он лёг на нары и закрыл глаза. Сразу же в голове возникло лицо Милицы. Девушка улыбалась ему своими розовыми пухлыми губками. На щёчках милого лица образовались две ямочки. Серые, с поволокой, подобно лёгкому дыму, глаза смотрели на него с любовью и нежностью. Словно выточенные из мрамора обнажённые плечи хотелось поцеловать.
"Милица",– тяжело вздохнул Ричард и, закинув руки за голову, насколько это позволяли цепи, провалился в сон.
Спать долго не пришлось: около трёх часов ночи его разбудил бешеный крик. Ричард присел на нарах и открыл глаза. В бараке, в двух шагах от него дрались каторжане. Что послужило поводом, он не разбирался. Чаще всего ссоры возникали из-за еды, но, бывало, каторжане насиловали молодых миловидных парней. Ричард избежал такой участи: в своё время он свернул шею при попытке совершения насилия над ним. За это был жестоко наказан надсмотрщиками. Но по возвращении из карцера его уже никто не трогал. Сейчас от былой красоты ничего не осталось, внешность заключённого 23515 не располагала к плотским утехам.
– Мужики, прекратите! – крикнул дерущимся Ричард.
– Заткнись! Спать мешаешь! – крикнул ему в ответ лежащий рядом сосед и со всей силы ударил кулаком по голове.
Ричард, не задумываясь, так же врезал ему кулаком, насколько это позволяли кандалы. Завязалась драка. К ним присоединялись другие заключённые. Ричард уже не чувствовал боли. Окровавленный, он колотил всех подряд в надежде, что сегодня точно найдёт свою смерть. Услышав крики, в барак ворвались надсмотрщики. Раздались выстрелы, а затем крики убитых. Воздух наполнился запахом пороха и крови. По телу Ричарда несколько раз больно ударили плетью, после чего он потерял сознание.
Сколько он пробыл в беспамятстве, Ричард не знал. Так же он не знал, сколько раз по нему прошлась плеть. Он очнулся лёжа на земляном полу всё в том же бараке. Перед его лицом сидела огромная серая крыса и смотрела на него маленькими злыми глазками. Влажный нос грызуна втягивал воздух. Усики противно шевелились.
– Кыш! – злобно прошипел Ричард.
От звука его голоса крыса тут же убежала. Ричард медленно поднялся с земляного пола и, опираясь на руки и громыхая цепями, с трудом превозмогая боль во всём теле, влез на свои нары.
"Опять жив…" – тяжело вздохнул он. Поспать больше не удалось. В бараке открылась дверь, что означало, пора завтракать и отправляться в карьер. Ричард медленно, вместе с остальными каторжанами, переступая через лежащие на полу ещё неубранные тела погибших в ночной потасовке, последовал на выход.
Возле двери он протянул повару кружку и тарелку, получил свою порцию каши и сладкой воды, кусок хлеба. На улице он присел на землю, чтобы позавтракать. Закончив нехитрую трапезу, он подошёл к грубо сколоченному из деревянных досок столу и поставил на него посуду, чтобы вечером вновь получить свою порцию еды.
– Заключённый номер 23515! Быстро сюда! – громко закричал один из подошедших надсмотрщиков.
Ричард напрягся, не ожидая ничего хорошего. Медленным шагом он направился в сторону кричавшего. В голове была только одна мысль: "Расстрел… Как избавление от мучений…"
– Я повторяю! Заключённый номер 23515! Немедленно ко мне! – снова закричал надсмотрщик.
– Прибыл! – тихо ответил Ричард.
Надсмотрщик критично окинул его взглядом с головы до ног.
– Приказываю следовать за мной! – сквозь зубы процедил он.
Ричард спешно, насколько это было возможно после побоев, последовал за ним. Надсмотрщик привёл его к зданию, где находился кабинет начальника каторги. Зажиревший, совершенно лысый, с отвратительными толстыми губами начальник каторги, держа толстыми пальцами какую-то бумагу, ожидал их на улице.
– Прикажите завести в ваш кабинет? – вытянулся по стойке смирно конвоир Ричарда.
– Нет, – поморщился толстяк, не скрывая своей брезгливости по отношению к заключённому. – Он слишком грязный. Испачкает мне ковёр.
– Заключённый номер 23515 по вашему приказанию прибыл! – непонятно зачем отчеканил конвоир, когда и так всё было ясно.
Толстяк развернул бумагу и начал читать.
– По высочайшему указу Его Величества короля Вильяма III, правителя королевства Фортавиании, приговорённый к пожизненной каторге за убийство Инвара Лансуорта Ричард Андевиальде помилован в связи с отсутствием преступления как такового. Ричард Андевиальде подлежит немедленному освобождению.
Толстяк скрутил королевский указ о помиловании в трубочку и брезгливо протянул Ричарду.
– Что стоишь как каменная глыба? Бери указ и сваливай отсюда! – прикрикнул на него начальник каторги.
– Я… Я свободен? – с трудом шевеля сухими потрескавшимися губами, не веря услышанному, переспросил Ричард.
– Да… Снимите с него кандалы, и пусть улетает поскорее. А то запах от него… Я сейчас блевану! – брезгливо поморщился начальник каторги и прикрыл крупный нос белоснежным носовым платком.
К Ричарду, незамедлительно выполняя распоряжение начальства, подскочил один из надсмотрщиков, худой долговязый молодой мужчина с прыщавым лицом. На бедре у него блестела связка ключей, которая звенела при ходьбе. Ричард часто задавался вопросом: почему при достаточно развитой магии в королевстве надсмотрщики по старинке продолжают пользоваться обычными ключами? На этот вопрос он не мог найти ответ. После длительных поисков наконец-то нужный ключ был найден. Сковывающие руки и ноги заключенного оковы с характерным металлическим звуком упали на землю. Ричард, не веря, что всё это происходит с ним, стоял и ладонями по очереди потирал багровые кровоподтёки на предплечьях. Рассеянным взглядом он смотрел на надсмотрщиков. Начальник каторги, устав ждать, когда заключённый номер 23515 соизволит взять у него королевский указ, просто бросил его на землю к ногам Ричарда и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, прикрывая нос носовым платком, спешно скрылся в здании. Надсмотрщики тоже поспешили на свои рабочие места, за исключением одного, того самого, который привёл сюда Ричарда. Ричард медленно наклонился и поднял указ с земли. Он ещё раз перечитал его.
"Свобода!"– по щеке Ричарда покатилась скупая мужская слеза.
– Хватит стоять как постамент. Пошли на выход! – недовольно прикрикнул надсмотрщик, которому вся эта церемония порядком поднадоела.
Ричард в его сопровождении дошёл до ворот. Противно заскрипел металлический, давно не смазываемый маслом засов на тяжелой двери, отделявший заключённых от свободы. Ричард, словно во сне, сделал неуверенный шаг вперёд. Ворота за ним тут же захлопнулись. Немного постояв, пытаясь осознать, что он больше не заключённый и всё происходящее с нам в данную минуту не сон, он принял драконью ипостась, пару раз взмахнул ослабленными крыльями, вспоминая ощущения свободы, и поднялся в небо. Воспалённая драконья кожа после трансформации болела настолько сильно, что хотелось кричать. Раны кровоточили. Измученный и больной белый дракон возвращался домой.

Глава 2
В особняке маркизов Лансуортов было неспокойно. Глава семейства, представительный маркиз Чарльз Лансуорт, восседал в старинном кресле, нервно теребя свою аккуратную седую бородку. Его супруга, очаровательная блондинка Лилия, сидела на соседнем кресле. Супруга была почти на тридцать лет моложе мужа. Её белая кожа от нервного перенапряжения была покрыта красными пятнами, тонкие пальцы рук дрожали, глаза были влажными от переполнявших их слёз. Рядом с ней, низко опустив голову от осознания своей вины, сидела Милица, миленькая блондинка, внешне очень похожая на мать. Лицо девушки, как и у матери, было припухшим от слёз, веки красными, пальцы нервно теребили влажный носовой платок. За спинкой кресла, на котором сидела Милица, стоял молодой темноволосый мужчина, внешне похожий на главу семейства. Им был признанный убитым два года назад Инвар, старший сын маркиза. В отличие от остальных членов семьи, Инвар держался достаточно уверенно и несколько высокомерно.
– Я даже не могу представить, что сейчас будет! – схватившись руками за голову, воскликнул глава семейства. Он гневно взглянул на сына. – Тебя посадят! Почти два года ты шлялся непонятно где! Переходы в иные миры запрещены законом! Любая магия без разрешения короля запрещена!
– Отец, выбирайте выражения. Здесь дамы, – осмелился сделать замечание сын.
– Ах! Дамы! Вы, мой любезный, ещё не знаете всех выражений! А дам, в отличие от вас, я здесь не вижу! Ни одной! Две проститутки! Шлюхи! – прикрикнул маркиз, бросив гневный взгляд на дочь и жену. Милица и Лилия испуганно сжались, из глаз обеих брызнули слёзы.
– Я была вам верной женой, – вытирая слёзы белым носовым платком, отделанным по краю изысканным кружевом, всхлипнула Лилия.
"Умеет же врать мамочка!"– язвительно отметил про себя Инвар, стараясь сдерживать эмоции.
– Очень на это надеюсь! Но свою дочь вы воспитали по образу и подобию своему! А вы, мой дорогой сын, осмелюсь спросить, каким местом думали, когда вдруг решили спать с этой малолетней проституткой? Вашей так называемой сестрой? – продолжал метать молнии маркиз.
– Именно поэтому, чтобы не скомпрометировать наш род, я исчез! – с вызовом глядя в глаза отцу, оправдывался Инвар. Мужчина лукавил. Два года назад он прекрасно проводил время в ресторане "Красный дракон". Вино лилось рекой. И был повод для торжества: предстоящая женитьба Инвара на заморской принцессе Софии Ауденброльской. Отец долго искал подходящую кандидатуру для брака, потом, как и положено, состоялось знакомство, официальные визиты друг к другу. И, наконец, принцесса прибыла, чтобы обсудить последние приготовления к бракосочетанию. Праздник прощания с холостяцкой жизнью неожиданно организовали друзья: не так давно прибывший в страну модельер Ирвин Кристиан Горт и владелец магазина элитной парфюмерии Леон Гирвейс. В разгар гулянки он пообещал друзьям, что принесёт холодной горной вкуснейшей воды, чтобы они смогли утолить ею жажду. Никому ничего не сказав, он тайно отправился в мир людей. Будучи изрядно пьяным, набирая воду, Инвар оступился на скользком камне. Мощное течение холодной горной реки подхватило дракона. Чтобы не разбиться о камни, пришлось прибегнуть к трансформации. Инвар уже и не помнил, в какой момент он потерял кольцо, с помощью которого мог телепортироваться в любую нужную ему точку. Кольцо попало к нему совершенно случайно: лежало на полу возле покоев Милицы. Тогда он подумал, что странное кольцо потерял кто-то из слуг. Но никто не заявлял о пропаже. Позже Инвар понял, что оно обладает магическими свойствами, и оставил себе. Соблазн прикоснуться к магии оказался слишком велик. Инвар в тайне ото всех начал изучать магические книги, но ничего в них не понял. Только разобрался с телепортацией: надел кольцо на палец, подумал, куда желаешь отправиться, и повернул. Так он и оказался у горной реки в параллельной реальности. Поиски кольца ни к чему не привели. Инвару ничего не оставалось, как учиться жить в незнакомом ему мире.
– На вашем месте, мой дорогой сын, я бы помолчал! Результат вашего распутства уже было невозможно скрывать! – бросил испепеляющий взгляд на Инвара отец. – Уж лучше бы вы не появлялись! Герцог бы в недалёком будущем скончался на каторге! И никто бы не узнал о позоре нашей семьи!
– Может, ещё возможно всё исправить? – раздался робкий голос Лилии.
– Что исправить? Затолкать вашу распутную дочь назад? В вашу утробу? Зачем я вообще согласился на это безумие? Вы могли бы постараться привить вашей дочери привычку уважать семью, давшую ей свою фамилию! – не мог успокоиться маркиз. Его лоб покрылся испариной, глаза налились кровью, ноздри широко раздувались. В гневе старший маркиз Лансуорт был страшен и нёс всё подряд. Почтенный возраст давал о себе знать.
– Я случайно узнала, что не родная для вас! – вновь зарыдала Милица. – Ко мне на балу подошёл мужчина! Представился другом папы! И всё рассказал! Всю правду!
– Даже если этот вояка с длинным языком что-то вам рассказал, зачем было прыгать в койку к моему сыну?! Это неуважение ко мне! Мужчине, который помог вашей матери избежать позора! Я бы посмотрел, как сложилась бы ваша жизнь, если бы ваша гулящая мать родила вас без мужа!
– Я не изменяла вам в браке! Да! Я совершила ошибку в молодости! Но я была верна вам! А вы получили молодую жену! Вы пользовались моим юным телом! – ещё сильнее заплакала Лилия.
"Врёт и глазом не моргнёт… Святая невинность!"– Инвар, боясь пошевелиться, стоял позади Милицы, стараясь не смотреть на молодую мачеху.
– Я не виновата, что полюбила Инвара! – попыталась оправдаться Милица.
– Официально… Для всех… Вы его родная… Я повторяю, если вы плохо слышите… Родная сестра! – чеканя каждое слово, раздражённо произнёс маркиз. – У вас был поклонник! Герцог Ричард Андевиальде! Молодой! Перспективный! По уши влюблённый в вас дракон! Что тебе, дуре белобрысой, ещё было надо?!
– Я не знала, как ему сказать, что уже ни невинная девушка! – всхлипнула Милица.
– Ах! Какие мы щепетильные! Невинная девушка! Точнее, гулящая девка с хорошим сроком беременности! Пошли все вон! Я устал от ваших бабских соплей! – злобно прикрикнул маркиз, недовольно потирая указательными пальцами виски, стараясь хоть немного облегчить усиливающуюся головную боль.
Милица и Лилия тут же поднялись с кресел и, вытирая слёзы с лиц, направились к выходу из комнаты. За ними последовал Инвар.
– Куда пошёл? – недовольно прикрикнул отец.
Инвар обернулся на оклик. Он нерешительно остановился на пороге.
– Так… Вы же сказали, – замялся сын.
– Задержись! У нас будет мужской разговор! – недовольно бросил маркиз и тут же добавил, обращаясь к Лилии. – А вы, моя дорогая супруга, объясните своей дочери, откуда берутся дети! Если она ещё раз прыгнет в койку к моему сыну, я лично придушу её! Я не желаю усыновлять всех её отпрысков!
Инвар, дождавшись, пока женщины покинут комнату, плотно закрыл дверь и, подойдя поближе к отцу, присел в кресло.
– Что делать будем? – после непродолжительной паузы, потерев виски, неторопливо спросил отец.
– Не знаю… На каторгу я не пойду, однозначно. И Милица тоже… Ума не приложу, зачем она подкинула герцогу окровавленный нож?
– Потому что дура… Вся в мать. Мозгами не думает, а местом между ног. А сейчас совсем свихнулась… Но ты то как мог спать с ней? Ты же старше и умнее её? Испортил себе жизнь! У тебя была невеста! Да, она не так мила как Милица. Но она королевских кровей! Иностранка! С хорошим приданым! Как ты мог? Ну, если было невтерпёж, сходил бы к проститутке!
– Сам не знаю… Бес попутал. Выпил я с друзьями. Возвращаюсь домой, захожу в спальню, а там она. Вся такая нежная, влюблённая, молоденькая. И щебечет, что счастлива от того, что мы не родные. Ты бы тоже не устоял, – стараясь выглядеть убедительным, лукавил Инвар.
– Может, откупиться?
– Не знаю. Было бы кому взятку дать, сделал бы, – озадаченно взглянул сын на отца.
– Вот и я не знаю… И герцог может на горизонте появиться. Он может попросить руку Милицы. А как ему отдавать подпорченную девушку? И ещё, его мать заикнулась, что будет настаивать на выяснении всех обстоятельств дела. В частности, откуда взялся нож с кровью и где ты был всё это время.
– Насчёт меня можно смело сказать, что сбежал из дома, так как влюбился и побоялся родительского гнева. Придумаем что-нибудь в этом духе. А вот что касается ножа… Ума не приложу.
– Ещё одна проблема: что делать со свидетелем, который дал ложные показания против герцога? – задумчиво рассуждал маркиз.
– Да… Наделала дел сестрёнка… Неужели нельзя было просто отказать герцогу? Всё-таки бабы дуры.
– В том-то и дело, что дура… У неё на такое ума бы не хватило. Похоже, был ещё кто-то. Да и Милица сама отпирается, что подкупила свидетеля. Только кто всё это придумал и зачем? Ума не приложу… Сейчас проблема в другом, как тебя уберечь от наказания. Я готов кому угодно денег дать, лишь бы лишнего не накопали. И нужно настаивать, что ты случайно попал в другой мир. Вот… Как-то так…
– Думаю, мне проще вернуться в мир людей. И на этот раз навсегда.
– Тебя опять найдут. На этот раз как беглого преступника, по вине которого был осуждён невиновный.
– Тогда я не вижу другого выхода, кроме как породниться с герцогом Андевиальде. Думаю, нужно прибегнуть к магии. Небольшая операция, и Милица снова станет девушкой.
– Только эта операция обойдётся мне в кругленькую сумму. Опять расходы, – тяжело вздохнул маркиз. – Ладно… Иди… У меня голова разболелась… Нервы.
– Что-то ты плохо выглядишь. Может, доктора пригласить?
– А что он скажет? Не хочу… Иди.
Инвар поднялся с кресла и направился к выходу из комнаты. Перед тем, как открыть дверь, он немного постоял на пороге. Если бы он в тот момент знал, что это его последний разговор с отцом, он бы не послушался маркиза, а незамедлительно вызвал доктора.

Глава 3
Тёплым августовским днём Вероника возвращалась на экскурсионном автобусе в гостиницу. Позади была летняя сессия, и она успешно перешла на пятый курс архитектурно-строительного факультета. Ещё чуть больше недели назад её сердце было переполнено любовью. Хотелось петь, радоваться жизни. Инвар, конечно, был со странностями. Для мужчины его возраста не иметь образования, а довольствоваться заработком от торговли на рынке, с точки зрения Вероники, было крайне не серьёзно. Но зато как он был красив: высокий, широкоплечий, мускулистый шатен с удивительными зелёными глазами, перед которым было невозможно устоять. Как правильно он говорил! А как красиво ухаживал, словно он принц из волшебной сказки! И что самое главное, почти за месяц знакомства он не пытался затащить её в постель, как это делали остальные мужчины. Он был настолько деликатен, что даже не лез целоваться. Точнее, он поцеловал её в последний день их знакомства: жадно и страстно, как целуют желанных женщин. Вероника до сих пор не могла забыть отпечаток его губ на своих губах. Ещё в тот вечер он сказал, что больше не может быть один, и она самая лучшая из девушек, которых он когда-либо встречал. Вероника расценила его слова как признание в любви.
Они познакомились на рынке. Инвар не мог не обратить внимание на стройную студентку с модельной внешностью и роскошными длинными тёмно-русыми волосами, подошедшей к нему в красиво обтягивающих фигуру джинсах и в туфлях на высоком каблуке, чтобы купить апельсины. Вероника не могла забыть, насколько сильно Инвар растерялся, что не смог посчитать стоимость товара. А потом чуть не рассыпал её апельсины. Но неожиданно Инвар пропал. Как сквозь землю провалился. Они возвращались из кино. Вероника была готова взлететь от переполнявшего её счастья. Инвар держал её за руку. Они часто останавливались, чтобы просто посмотреть друг на друга и поцеловаться. Вечер был тёплым. На главной улице города играла лирическая музыка. Ей захотелось зайти в кафе и освежиться прохладным лимонадом. Пока Вероника потягивала из бокала освежающую жидкость, Инвар исчез: возникло яркое свечение, и её любимый мужчина словно растворился в воздухе. Вероника подумала, что сошла с ума. Но другие посетители кафе видели то же самое. Кто-то успел снять исчезновение Инвара на телефон. Но при просмотре видеоролика на экране, кроме чёрного квадрата, ничего не было видно. Чтобы хоть как-то взять себя в руки, Вероника решила сменить обстановку, поехать в Кисловодск попить целебный нарзан. А уже из Кисловодска съездить на экскурсию в Домбай. Инвар бывал когда-то в этих местах. Он взахлёб рассказывал о горной реке Уллу-Муруджу, в которой умывал своё красивое лицо и потерял очень дорогое для него кольцо. А потом он рассказывал удивительную сказку, что благодаря этому кольцу перенёсся из мира драконов в мир людей, где встретил самую прекрасную девушку на всём белом свете.
Мама тоже когда-то давно, ещё до рождения Вероники, отдыхала в Кисловодске. Она восхищалась, насколько этот курортный город красив. Вероника ни раз слышала о минеральной воде, необыкновенном южном звёздном небе, о какой-то особенной Луне и много чего, о чём обычно рассказывают женщины, когда у них на отдыхе случается курортный роман. Собственно, Вероника и была следствием того самого курортного романа.
Утомившись от впечатлений, полученных от экскурсии в Домбай, и вдоволь надышавшись чистейшим горным воздухом, Вероника уже не слышала нудной лекции экскурсовода. Она прислонила голову к окну и закрыла глаза, делая вид, что засыпает, лишь бы не слышать голоса подсевшего к ней долговязого прыщавого парня, упорно набивавшегося в поклонники на протяжении всей экскурсии.
– А сейчас мы ненадолго остановимся у реки Уллу-Муруджу, – раздался голос экскурсовода, заставивший Веронику вздрогнуть. – Наш автобус проедет немного вперёд и остановится на стоянке. Вы вернётесь к реке. Немного погуляете, сделаете фото на память и возвращаетесь к автобусу. Думаю, полчаса вам будет вполне достаточно. Хочу вам сказать, вода очень чистая, вкусная, можно смело пить, не боясь подхватить кишечную инфекцию.
– Хоть наш экскурсовод и нахваливает местную водичку, я бы не рискнул отведать её вкус, – пробубнил набивающийся в ухажёры парень, обращаясь к Веронике.
– Раз боитесь, не рискуйте, – недовольно поморщилась Вероника, подумав про себя, как терпит природа таких редкостных зануд.
– А вот вы знаете, с моим другом произошёл один крайне пренеприятный случай, – занудным голосом начал рассказывать свою историю долговязый, но Вероника уже его не слушала. Она шла по проходу автобуса в сторону выхода, чтобы быстрее выйти на улицу, оторваться от прыщавого парня и насладиться прохладой горной реки.
Быстрыми широкими шагами, местами переходя на бег, Вероника подошла к реке. Чистая, кристально прозрачная вода, сквозь которую был виден каждый камушек, с шумом через валуны и поваленные деревья неслась по своему руслу. Вероника, оторвавшись от основной части группы, поднялась выше по течению. Быстрый водяной поток завораживал. От реки несло свежестью. Влажные мелкие брызги приятной прохладой падали на кожу. Вероника сделала пару селфи на фоне реки и величественного хвойного леса. Уходить отсюда не хотелось. Она присела на один из валунов и любовалась красотой природы. Вспомнился Инвар. Тут же взгрустнулось. На глазах девушки навернулись слёзы. Вероника вынула из припрятанной в рюкзаке косметички пудреницу с зеркалом.
"Ну вот… Тушь расплылась", – огорчилась девушка, посмотрев на своё отражение.
Убрав косметичку в рюкзак, она подошла поближе к воде. Придерживаясь за большой валун, она зачерпнула ладонью холодную воду и умылась. Её внимание привлёк выглядывающий из-под валуна небольшой синий камень с желтоватыми прожилками. Вероника потянулась к нему. Чуть не свалившись в воду, намочив кончик кроссовка, к собственному удивлению, она достала из-под камня кольцо.
"Какое красивое! – она с интересом рассматривала массивное золотое кольцо с крупным гладким выпуклым камнем насыщенно синего цвета с идущими от его центра, словно солнечные лучи, тонкими золотыми прожилками. Вокруг большого камня, образуя ромб, были закреплены четыре небольших разноцветных камня: белый, красный, чёрный и зелёный. На кольцо была нанесена буквенная гравировка: то ли "М", то ли "W". Никакой особой эстетики кольцо не несло: грубое изделие, выполненное безруким мастером. – А вдруг это кольцо Инвара? Если это так, то здорово! Он оставил мне память о себе. Никому не отдам!"
Вероника бережно промыла кольцо и убрала в кармашек рюкзака. Сегодня её последний вечер в Кисловодске. Завтра утром она сдаст номер в гостинице, рейсовым автобусом отправится в аэропорт Минеральные Воды и улетит к себе домой.

Глава 4
Медленно, превозмогая боль, Ричард летел домой. В былые времена расстояние до дома он преодолел бы за пару часов. Но сейчас всё изменилось. Ослабленный и больной дракон был вынужден делать остановки, чтобы передохнуть. Пропитанные угольной пылью лёгкие напоминали о себе: в полёте возникала выраженная одышка. Чем ближе был дом, тем у Ричарда меньше оставалось сил, промежутки между остановками были всё меньше, а времени на восстановление требовалось больше. Через восемь часов мучительного полёта вдали показались знакомые башенки старинного замка родового поместья, окружённого лесом. Собрав волю в кулак, из последних сил Ричард долетел до газона, разбитого перед замком, и рухнул на землю. Сил на трансформацию не осталось. Опустив развернутые в стороны крылья, вытянув вперёд шею и положив большую морду на землю, он закрыл глаза. Сбитое учащённое дыхание постепенно восстанавливалось.
Увидев прилетевшего сына, из замка выбежала мать. За два года герцогиня Наира Андевиальде постарела. Её когда-то белые волосы серебрились от седины, от пролитых слёз лицо покрылось мелкими морщинками и походило на сморщенное яблочко.
– Ричард! Сынок! Мой мальчик! – заплакала Наира. На этот раз это были слёзы радости. – Ты вернулся… Я верила! Я знала, что ты невиновен!
– Мама… – единственное, что смог произнести Ричард. Он открыл глаза, оторвал голову от земли и уткнулся ею в живот матери.
Наира, продолжая рыдать, гладила ладонями его большую драконью морду.
– Твоя кожа вся в ранах… Но ты поправишься… Я приглашу доктора, самого лучшего… самого дорогого… Ричард, мой мальчик… Главное, что ты жив.
– Я стал инвалидом, – глухим, безжизненным голосом почти прошептал Ричард.
– Ты поправишься… Я верю. Ты сильный.
Они долго пробыли на газоне. В голове Наиры как один день пролетели последние два года страданий. Вспомнились похороны мужа. Косые, осуждающие взгляды в её сторону и сплетни аристократии. Как она обивала пороги всевозможных инстанций, пытаясь оправдать сына. И только потеряв всякую надежду, в отчаянье она обратилась за помощью к магам. После долгих убеждений она уговорила одного из них за хорошее вознаграждение нарушить закон: без разрешения короля связаться с миром мёртвых, чтобы поговорить с душой Инвара. По законам королевства души усопших беспокоить запрещено. Маг пошёл на хитрость. Обставил всё так, словно его умершие предки сами попросили выйти с ним на связь, и провёл соответствующий ритуал. И тут Наиру ожидал сюрприз: среди мёртвых души Инвара не оказалось. Наира без раздумий увеличила сумму вознаграждения, и маг в эти же сутки разыскал Инвара и телепортировал его из мира людей напрямую в королевский дворец. Исчезнувший и считавшийся два года мёртвым предстал перед королём прямо во время церемонии ужина с иностранным послом. Что тут началось! Установление личности Инвара, повторное выяснение всех обстоятельств дела, вызов начальника следственного отдела и судей к королю. Уже не молодой и лишённый наследника по состоянию мужского здоровья, Вильям III показал свой бешеный нрав. Он метал молнии от гнева, грозился всех лишить должностей. Увлёкшись выяснением всех обстоятельств дела, король забыл о главном: подписать помилование невиновному, пока Наира сама не записалась к нему на аудиенцию.
Как только Ричард отдохнул, он прибегнул к трансформации. Мать без слёз не могла смотреть на его изуродованные руки, стоптанные мозолистые ноги, чёрную от угольной пыли кожу, свежие глубокие раны от вчерашних побоев. Волосистая часть головы и лицо были до крови искусаны кишащими в волосах и бороде вшами настолько сильно, что не было здорового участка на коже.
– До чего они тебя довели! – зарыдала мать. Она встала перед сыном на колени и обняла его. – Прости меня, что я так долго не могла спасти тебя.
– Мам, успокойся… Перестань… Лучше отойди от меня. А то насекомые перекинутся.
Первую обработку решили провести на улице. Ричард переместился на задний двор. Двое слуг разожгли огонь в металлической бочке. В неё отправились грязные лохмотья, в которые был одет Ричард, и абы как выстриженные клочья волос. Чтобы ещё сильнее не травмировать кожу из-за множественных язвочек от укусов вшей, волосы сбривать не стали. Ричард, стиснув зубы, чтобы не кричать от боли, терпел, пока на его волосы и бороду наносили дурно пахнущий маслянистый состав. После обработки он долго мылся в заполненной водой деревянной бочке. Отросшие, деформированные, поражённые грибком ногти, насколько это было возможным, подпилили. Только после этого, замотавшись в белую простыню, он вошёл в замок через вход для слуг. От усталости ноги не слушались. Он медленно поднялся по лестнице и прошёл в свои покои. Здесь его раны обработали вонючей жидкостью, от которой безумно щипало кожу и перехватывало дыхание. После всех процедур он подошёл к зеркалу. Впервые за два года он увидел себя. Из зеркальной глади на Ричарда смотрел измученный больной мужчина с жёлтыми склерами, потрескавшимися, когда-то слегка пухлыми губами, неаккуратной, подстриженной клочьями, серой от въевшегося угля бородой и такими же волосами. Вокруг глаз были мелкие морщины, значительно придающие возраст. Покрытая ранами кожа туловища наводила печаль. Когда-то красивый Ричард сейчас походил на больного старца. Он тяжело вздохнул и отошёл от зеркала, лишь бы не видеть себя. Вновь по щеке покатилась скупая мужская слеза. Ричард предполагал, что пребывание на каторге наложило отпечаток на его внешности, но не думал, что настолько сильно.
Сил идти в столовую, чтобы поесть, уже не было. Он вызвал слугу, распорядился, чтобы подали ужин в его покои, и рухнул на кровать.

Глава 5
Оставив отца одного, Инвар поднялся в свои покои. После малоприятной беседы ему хотелось побыть в тишине. Он удобно растянулся на диване, предварительно закрыв дверь на ключ. Чтобы собраться с мыслями, Инвар рассматривал роспись на потолке. Художник изобразил маленьких полупрозрачных фей, порхающих среди бутонов нежных цветов. Инвар вглядывался в их искусно нарисованные крылышки, милые лица, стройные, не прикрытые одеждой ножки. Одна из фей напомнила ему Веронику.
"Реально похожа, – подумал Инвар. – Такая же длинноногая… Интересно, если бы я остался в мире людей, у нас с ней получилось бы замутить? Бегали бы друг к другу шпилиться. Она тёлка ничего… Что-то я выражаюсь не аристократично… Переопылился… Да и шут с ней. Здесь у меня другая куколка. Безмозглая милашка. И, как выяснилось, сынок. Отец хоть догадался его усыновить. И на том спасибо. Что же делать дальше?.. Свидетеля лучше убрать. Наверняка Милица его подкупила и не признаётся в этом. Дура! Но как быть с ножом? Зачем Милица его подкинула герцогу? Ума не приложу. Нужно поговорить с ней… Давненько моя крошка не ласкала меня. Хоть хватило ума не признаться, что это я её соблазнил по пьяни. Как это легко оказалось. Испугалась, что я расскажу отцу, что она тайно читает эротический роман. Так вся затряслась… задрожала. Как она мило слушала, когда я продолжил чтение вслух. А потом её щёчки покраснели, дыхание участилось от возбуждения. Пара поцелуев в нужные места, которые так нравятся девушкам, и всё… Надо бы нанести визит в спальню моей глупенькой прелестницы!"
Инвар ещё немного полежал, собираясь с мыслями. Перед глазами снова и снова возникало миленькое личико Милицы. Только почему-то с глазами Вероники: большими, голубыми, обрамлёнными длинными, густыми ресницами, щедро накрашенными чёрной тушью, от чего они казались ещё длиннее и гуще.
"Нет… Реально… Девчонка зацепила… Но не могу же я, сын маркиза Лансуорта, строить серьёзные отношения с безродной девкой. Хорошо, что меня нашли и вернули в мой родной мир, – рассуждал Инвар. – Но какие же у неё губы… Кожа… Как она восхитительно пахла. Жаль, что не успел насладиться её прелестями. Хватит воспоминаний. А то моя куколка грустит".
Инвар резко поднялся с дивана и направился в покои Милицы. Между ним и отцом никогда не было тайн, точнее, так считал Чарльз. Инвар прекрасно знал, что Милица ему не родная сестра. Молоденькая Лилия появилась в их доме, когда Инвару было четырнадцать лет. Он встречался с ней и раньше на детских праздниках, устраиваемых знатью. Красивая девочка притягивала его к себе, словно магнит. Он даже не обращал внимания, что Лилия немного старше, чем он. Ни раз он вздыхал, наблюдая, как она звонко смеётся, как поправляет локоны, складки платья. Инвар решил, что когда подрастёт, обязательно попросит её руки. Но в один из дней Лилия не пришла на детский праздник. Он искал её глазами, не находил себе места, пытаясь понять, что случилось. Оказалось, что предмет его воздыханий больше не будет посещать детские праздники: Лилия выросла.
Родная мать Инвара умерла во время второй беременности. Инвар видел, насколько сильно отец горюет по жене. Он практически каждый день летал на кладбище с букетом свежих цветов, подолгу сидел на могиле супруги, разговаривал с ней. Инвару иногда казалось, что отец может сойти с ума. Всё изменилось после визита в их дом родного дяди Лилии. Он поведал историю, как его племянницу соблазнил молодой морской офицер и, не желая нести ответственность за содеянное, уплыл служить в отдалённый гарнизон. Почтенный дракон, давний друг Чарльза, умолял помочь его семье избежать позора. Племянница была в интересном положении. Дракон был готов заплатить любые деньги, если Чарльз согласится на фиктивный брак с его племянницей. И Чарльз согласился. Когда Лилия переступила порог их дома, Инвар не поверил своим глазам. Подросшая девочка, в которую он был влюблён с детства, станет женой его отца! Инвару казалось, что он лишится рассудка. Несколько дней он не выходил из своей комнаты, замкнулся в себе. Чарльз, не догадываясь об истинной причине депрессии сына, поговорил с ним как мужчина с мужчиной и объяснил, что Лилия никогда не заменит ему умершую супругу. Она просто девушка, которой он согласился помочь. И как только Лилия родит младенца, они обязательно разведутся. Но время шло. Нежная, восхитительная блондинка, не намного старше его сына, смогла отвлечь Чарльза от горьких дум. Маркиз не устоял перед соблазном обладать красивым молодым телом. Брак перестал быть фиктивным. А потом родилась Милица, которой маркиз дал своё имя. Первое время Инвар ни минуты не сомневался в преданности молодой жены отцу. Даже с пасынком она держалась предельно вежливо, не подозревая, какие чувства он испытывает к ней, насколько сильно ревнует к собственному отцу. С точки зрения Инвара, у Лилии просто не было шансов изменить отцу. В свет она выходила только с Чарльзом. У неё не было подруг, с кем можно было бы секретничать, единственной её "подругой" являлся муж. Чарльз везде и всюду находился рядом с ней. Он баловал свою молодую жену. Наряжал, как красивую дорогую игрушку. При этом он никогда не прислушивался к её желаниям. Инвар часто сравнивал Лилию с бесправной породистой кошечкой, которую денежный хозяин завёл для собственного удовольствия и престижа. Став старше, Инвар начал замечать, что молоденькая мачеха наконец-то рассмотрела в нём мужчину и в отсутствии отца бросает на него неравнодушные взгляды. А позже стал скрашивать одиночество его нежной супруги. Всё вышло совершенно случайно. Отец уехал на королевскую охоту. Хоть погода и обещала быть дождливой, планы короля было невозможно изменить. Но вместо ожидаемого небольшого дождя случилась гроза. Отец был вынужден задержаться на охоте. Испуганная громом и молнией, Лилия спряталась в библиотеке. Сюда же за книгой подошёл и Инвар. После очередной вспышки молнии и раската грома Лилия прижалась к молодому мужчине. В тот вечер они стали любовниками. Инвар был на седьмом небе от счастья, что наконец-то желанная женщина отвечает ему взаимностью, и завидовал отцу, что тот может законно обладать его нежной Лилией. Их тайный роман затянулся. Всё закончилось в один миг. Лилия узнала от мужа, что её любимый Инвар должен жениться на особе королевских кровей и уехать за границу. От решения мужа Лилия пришла в бешенство, назло Инвару она легла в больницу и прервала беременность от него. Инвар узнал об аборте слишком поздно через третьих лиц. Разозлившись на любовницу, Инвар в тот же вечер напился. С трудом держась на ногах, он вернулся домой. Кто-то из слуг сказал, что Милица желает с ним поговорить. Он поднялся в её покои. Как красиво она лежала на диване и тихим голосом читала эротический роман. Как она его спрятала под расшитую думочку и случайно, неловким движением обнажила грудь. На пьяную голову он принял решение, что в отместку соблазнит дочь Лилии. В тот же вечер Милица стала его любовницей. Лилия до определённого времени даже не ведала, что её любовник тайно встречается с её дочерью. Она даже пыталась помириться с ним. Но обида настолько поглотила Инвара, что он ничего не желал слышать. Каждую ночь в его объятиях проводило очаровательное, юное, как выяснилось, похотливое создание, отвлекая своими ласками от горестных дум.
Подойдя к покоям Милицы, Инвар немного постоял, собираясь с духом. За два года его любовница повзрослела. Как сейчас она поведёт себя? Тем более, что отец в грубой форме запретил ей быть с ним. Сделав глубокий вдох, Инвар толкнул дверь. Вот она, та самая гостиная, в которой, полулёжа на диване, когда-то читала запрещённый для воспитанных девушек роман Милица, томно вздыхая, очаровательно облизывая свои коралловые губы кончиком языка и поглаживая пальчиком свою грудь. Именно здесь он её соблазнил. Вот и сейчас Милица сидела на диване и без особого интереса наблюдала, как, сидя на полу, собирает пирамидку её полуторагодовалый сын, записанный в документах как её младший брат.
– А здесь ничего не изменилось, – оглядев интерьер комнаты, произнёс Инвар. – Даже шторы те же, цвета пепельной розы.
– У вас превосходная память, – недовольно поморщила свой милый носик и обиженно надула губки Милица.
– А что это с нашим настроением? – усмехнулся Инвар, в упор глядя на очаровательную блондинку, не наделённую большим умом. Инвару всегда нравилось, когда она, лёжа в кровати, прижавшись к нему обнажённым телом, с умным личиком мило щебетала всякие глупости.
– Я требую отчёт, где вы шлялись два года!
– Вы мне не жена, чтобы в таком гневном тоне требовать от меня отчёт. Очаровательные любовницы не так встречают своих любимых мужчин, – вкрадчивым голосом, томно глядя в её глаза, продолжал Инвар. – Разве вы не соскучились по мне так же, как и я по вам? Моя прелесть, Милица, я не заслужил такой холодной встречи!
– А на какую встречу вы рассчитывали? Что я брошусь в ваши объятия? Вот на полу плод нашей с вами любви! Мне больно, что он никогда не назовёт меня мамой! Для него я старшая сестра! – как переигрывающая актриса дешёвого театра, бросила заранее подготовленную фразу блондинка.
"Ничего не меняется, – улыбнулся Инвар. – Милое, глупое создание. Интересно, в какой книжке она это вычитала?"
– Милица, вы ещё сами как ребёнок! Какая из вас может быть мать? Взгляните на себя! Вы юны и прелестны, словно утренняя роза. Мне хочется припасть губами к каждому вашему нежному лепестку.
– Отец категорически запретил мне быть с вами. Я не смею его ослушаться.
– Всё-таки ты дура, Милица, – сменил томный тон Инвар. Сейчас он говорил более жёстко и цинично. – Ты никому не нужна, кроме меня. Мужчины женятся на невинных девушках, а ты порченая девка. Я подожду пару дней, когда ты сама приползёшь ко мне и будешь умолять меня быть с тобой. Думаешь, я не знаю, какая ты?.. Но я сегодня пришёл не за этим. Я хочу знать, зачем ты подкинула нож герцогу?
– Неужели так сложно догадаться? Я считала тебя мёртвым. И хотела, чтобы убийца получил по заслугам! Тарлент сказал, что тебя убил герцог. Больше некому!
– Он не поделился, на основании чего пришёл к такому гениальному выводу?
– Он рассказал, что как только ты исчез, в ресторан вошёл герцог в жутко грязной одежде и попросил щётку. Ну, чтобы почистить одежду. Даже рукав пиджака был порван. Вот Тарлент и предположил, что ты дрался с герцогом. На следствии герцог пытался выкрутиться и заявил, что его снёс с ног какой-то сумасшедший. Он весь в огне выбежал из ресторана. Естественно, Тарлент ему не поверил. Как из ресторана можно выбегать в огне? Сам подумай, какая глупость! Ресторан бы просто сгорел! Обидно, что против этого вруна не было ни одной улики! Вот я и решила, что если улик нет, нужно их придумать!
– Я случайно толкнул его, когда выходил из ресторана. А потом его отнесло в сторону кустарника сгустком энергии, когда я совершал переход в другое измерение… А откуда взялся свидетель?
– Я откуда знаю? Я не нанимала его. Это кухонный рабочий того самого ресторана. Я только на суде узнала, что он видел какое-то свечение и в темноте расценил его как пламя дракона. Вот и всё, что мне известно.
– Милица, я не пойму, зачем ты всё-таки подбросила нож?
– Потому что я люблю тебя… Только тебя… И никого другого, – из глаз блондинки полились слёзы.
– Ну… Дорогая… Моя крошка, – Инвар приблизился к ней. Его ладони легли на её талию, губы нежно коснулись белых волос. – Я даже не представлял, насколько сильно ты меня любишь.
– Ты эгоист, – всхлипывала в его объятиях Милица. – Как ты мог допустить мысль, что я буду с другим мужчиной? С герцогом…
– Как мне тебя не хватало… Моя нежная Милица, – не обращая внимание на играющего на полу малыша, Инвар подхватил на руки Милицу и понёс в спальню. Здесь он уложил её на кровать, сам лёг рядом, продолжая покрывать поцелуями её лицо, шею, высоко поднятую корсетом упругую грудь. Милица, у которой за время отсутствия Инвара не было ни одного мужчины, быстро сдалась. Прикрыв глаза в предвкушении наслаждения, она отдавалась любовнику. Платье полетело на пол, туда же отправилась одежда Инвара, нижнее бельё. Не прошло и десяти минут, как полностью обнажённые любовники, позабыв обо всём на свете, предавались страсти на белых шёлковых простынях. Стоны, шлепки обнажённых тел наполняли спальню. Вскоре всё стихло. Тела влажных от пота утомлённых любовников упали на подушки, чтобы восстановить сбившееся дыхание.
– Кто-то плачет, – Инвар прислушался к доносившимся из соседней комнаты звукам.
– Ах! Наш малыш! – воскликнула Милица. – Мы о нём забыли!
– Нужно передать его нянькам. Ты сама ещё как дитя.
– Мама просила маркиза об этом. Но он против. Говорит, что в целях моего воспитания я должна присматривать за ним.
– Я поговорю с отцом. Попробую его убедить. А сейчас познакомь меня с моим сыном.
– Да, любовь моя.
Набросив одежду, они вышли из спальни. Малыш уже не играл. Он сидел на полу, разбросав по всей комнате разноцветные поломанные колёсики пирамидки, и плакал. Милица подошла к малышу и с раздражением воскликнула:
– Сколько можно рыдать! От твоего вопля у меня голова раскалывается! И опять игрушку сломал!
– Милица, он маленький. Может, ты будешь с ним поласковее?
Инвар присел на корточки рядом с плачущим малышом и протянул ему руку:
– Привет! Я – Инвар. Как тебя зовут?
Плач прекратился. Чёрные, как угольки, с мелкими золотистыми вкраплениями глазки ребёнка испуганно глядели на незнакомца.
– Так как тебя зовут? – ласково повторил свой вопрос Инвар.
– Ы… – ответил малыш и пальчиком указал на испорченную пирамидку.
– Людвиг ещё не разговаривает, – пояснила Милица.
– Чтобы ребёнок разговаривал, с ним нужно заниматься… Странно, он не похож на меня. И глаза странные.
– У тебя есть сомнения, что он твой сын? – недовольно бросила любовница.
– С чего бы? Я твой первый и единственный мужчина. Сомнений нет… Только… почему-то я не испытываю к нему отцовских чувств… Может, потому что он родился без меня.
– Вот именно! – соблазнительно улыбнулась хорошенькая любовница. – Тебе нужно больше бывать со своим сыном.
– Я исправлюсь.

Глава 6
Как и просил Ричард, ужин был подан в его покои.
– Милорд, я накрыл стол в комнате для приёма гостей, – поклонившись, вежливо произнёс слуга.
– Благодарю вас. Я иду, – расслабившись после процедур, Ричард медленно и неохотно поднялся с кровати.
Восхитительный запах жареного мяса и чего-то ещё, очень знакомого, но давно забытого, проникал даже в спальню, щекоча ноздри и возбуждая аппетит. В желудке появилась приятная тяжесть. Сглотнув слюну, Ричард направился туда, откуда доносился запах: в комнату для приёма гостей.
Увидев красиво сервированный стол, он невольно улыбнулся. Впервые за последние два года. Как давно он не видел белого изысканного фарфора с нанесённым на него нежным рисунком розовых роз. Он уже позабыл, что посуда может быть настолько красивой. Ричард приблизился к столу. Аромат поданного на серебренном блюде под крышкой жирного жареного мяса сводил с ума. На соседней тарелке лежали фаршированные мясом и щедро политые сливочным соусом блинчики. Именно их запах он позабыл на каторге. Ричард удобно устроился на стуле и с аппетитом принялся поглощать еду. Не успел он съесть даже половину отбивной, как в животе возникла схваткообразная опоясывающая боль. Испуганный Ричард руками схватился за живот. Откуда-то изнутри нахлынула тошнота.
– Что с вами? Вам плохо, милорд, – испуганными глазами смотрел на него слуга.
Не успев сказать ни слова, герцог резко подскочил со стула и рванул в уборную. Послышались звуки рвоты.
– Я вызову доктора! – ещё сильнее испугался слуга. Он тут же выбежал из покоев герцога. Через встретившегося в коридоре слугу он взволнованно сообщил о внезапной болезни хозяина и вернулся к Ричарду. На этот раз из уборной доносились зловонный запах испражнений и стоны хозяина. Следом за слугой прибежала испуганная мать, герцогиня Андевиальде.
– Ричард, мальчик мой, что с тобой? – заплакала она, стоя возле двери уборной.
– Блюю, – послышался грубый голос Ричарда.
– Я уже отправила за доктором. Ума не приложу! Всё же было свежее! Ты не мог отравиться!
Вместо ответа послышался звук рвоты. Затем зловонный запах каловых масс. Минут через десять дверь уборной открылась, и из неё, согнувшись и придерживая ладонью живот, буквально вывалился сын. Его кожа была покрыта капельками холодного пота. Сделав несколько шагов, он рухнул на диван гостиной. Лёжа на спине боль усиливалась. Ричард повернулся на левый бок и привёл ноги к туловищу. Стало немного легче. Но по телу бил озноб. Слуга заботливо накрыл Ричарда пледом.
– Что же за наказание такое?! – воскликнула плачущая мать.
– Замолчи. Тишины хочу, – буркнул Ричард. От произнесённых слов его снова затошнило. К дивану тут же принесли таз. Очень вовремя. Через пару минут рвота повторилась уже с примесью желчи.
Наира принесла влажное полотенце и, стоя над сыном, аккуратно вытирала его лицо. Периодически Ричард икал. Пару раз повторялась рвота, не приносящая облегчения больному. Вскоре подъехал доктор. Господин Валлес быстрыми, уверенными шагами вошёл в комнату. В руке он держал небольшой саквояж из чёрной кожи. Доктор Валлес считался одним из лучших практикующих специалистов королевства. Уже не молодой мужчина руководил одной из больниц столицы королевства, имел за плечами огромный опыт и множество спасённых жизней.
– Здравствуйте. Где я могу вымыть руки? – глядя на больного, поинтересовался доктор.
– Я провожу вас в другую уборную. Здесь дурно пахнет, – извиняясь, ответил слуга.
– Частый зловонный кал? – уточнил врач.
– Да… И рвота, – вместо сына ответила мать.
Доктору никуда не пришлось идти, так как один из слуг уже вбежал в комнату, неся перед собой таз с водой и чистое полотенце.
– У вас превосходная прислуга, – отметил доктор.
– Да. Мне повезло, – ответила заплаканная герцогиня.
Обработав руки, доктор незамедлительно приступил к осмотру.
– Покажите язык, – попросил господин Валлес. – Так… Обложен желтоватым налётом, сухой. Склеры иктеричные. Цвет кожных покровов оценить невозможно из-за ран и въевшейся, не побоюсь этого слова, грязи. Тахикардия. Шумов в сердце не слышу. Хрипов в лёгких нет. Перистальтика выслушивается. А вот при пальпации живот болезненный в проекции поджелудочной железы. Что вы ели, мой хороший?
– Мясо… Жареное… Немного.
– А до этого, я так полагаю, питание у вас было, как бы мягче сказать… Не обогащённое жирами. Постное.
– Можно сказать, совершенно не обогащённое, – придерживая ладонями живот, угрюмо пробормотал Ричард, и его вновь потянуло рвать.
– В принципе, диагноз ясен. Острый панкреатит.
– Как, доктор? – удивлённо округлила глаза герцогиня. – Панкреатит? Откуда?
– Оттуда. Ему сейчас нельзя есть жареное. Пить вина. Я сейчас поставлю ему капельницу, сделаю пару инъекций. На живот нужно положить холод. Ничего не есть. Соблюдаем постельный режим. Как говорится, голод, холод и покой. Вот лечение панкреатита.
– Господин Валлес, но он такой худенький, – запричитала герцогиня. – У меня сердце кровью обливается, глядя на него.
– Ничего, откормите! Только чуть позже, – улыбнулся доктор не находившей себе места от переживаний матери. Он ловко набрал лекарства в шприцы. Сделав инъекции и поставив капельницу, он уже разговаривал с измученным Ричардом. – Диету будем расширять постепенно. Ногти придётся вырвать. Но ничего, новые вырастут. Завтра я приеду повторно прокапать вас, милорд. Привезу с собой необходимые медикаменты для лечения ваших ран. Думаю, постепенно всё восстановится.
– Я буду послушным пациентом, – почти прошептал засыпающий Ричард. От введённых доктором лекарств становилось легче.
– Вот и славненько. Миледи, можно вас на секунду? Давайте отойдём на пару шагов в сторону, чтобы не мешать лечиться нашему больному.
– Да, конечно, – произнесла Наира, глядя на спасителя своего сына, словно он был сошедшим с небес ангелом.
Они вышли из комнаты, доктор плотно прикрыл за собой дверь.
– Миледи, – серьёзным голосом начал он. – Ваш сын очень болен.
– Я понимаю, – вновь заплакала герцогиня.
– Вы не совсем меня понимаете. Ваш сын болен не только физически, но и душевно. Пребывание на каторге не могло не отразиться на его душевном здоровье. Вы должны набраться сил и терпения, чтобы поддерживать его, а не плакать. Вашему сыну нужны исключительно положительные эмоции.
– Я поняла. Обещаю, что больше не заплачу в его присутствии, – вытерла слёзы герцогиня.
– Ещё было бы лучше, если б он познакомился с какой-нибудь миленькой девушкой. Не обязательно жениться. Просто чтобы рядом с ним была какая-нибудь молоденькая прелестница, читала ему стихи, рассказывала смешные истории, улыбалась, щебетала на ушко всякие глупости. Ну и, как вы понимаете, всё остальное соответственно, – доктор многозначительно посмотрел на Наиру. – Подумайте. Может, сможете нанять ему какую-нибудь остро нуждающуюся в деньгах барышню.
– Я вас услышала, доктор. Но я не представляю рядом с моим сыном девушку лёгкого поведения. Это так низко.
– Я понимаю. Но ему нужны позитивные эмоции.
– До вынесения приговора Ричард был влюблён в Милицу Лансуорт. Пусть встречаются. Мой покойный муж не возражал против их брака. Хотя… моему мальчику предсказывали женитьбу на принцессе… Ах! О чём это я? Как давно это было… Простите, эмоции. Милица Лансуорт тоже болезненно перенесла расставание с моим мальчиком. Как вы помните, они даже всей семьёй уезжали в путешествие, чтобы сменить обстановку.
– Да… Вы правы… Как раз в путешествии маркиз в третий раз стал отцом.
– В таком возрасте. Господь наградил его ещё одним сыном. Маркиз Чарльз Лансуорт – дракон удивительной порядочности. И так любит свою жену.
– Вы правы. Их семейным отношениям можно только позавидовать. Идеальная семья.
После беседы герцогиня и доктор вернулись к уснувшему Ричарду. Господин Валлес осторожно, чтобы не разбудить больного, снял капельницу и, попрощавшись со всеми, потихоньку ушёл. Наира устроилась на стуле рядом со спящим сыном и, ласково поглаживая его волосы, осталась охранять сон своего больного, уже взрослого, любимого мальчика.

Глава 7
Вечером Лилия по обыкновению приняла ванну и уже устраивалась отдыхать в супружеской спальне. Маркиз хоть и был далеко не молод и уже давно не мог порадовать Лилию любовными подвигами, но продолжал делить ложе с хорошенькой женой. Она взглянула на часы. Стрелки показывали ровно десять вечера. В это время пунктуальный, похотливый Чарльз, облачившись в пижаму, всегда лежал в кровати, развлекаясь с молодым телом супруги, насколько мог себе позволить в силу почтенного возраста. Лилия подождала ещё полчаса. Мужа не было. Набросив поверх тонкой ночной сорочки халат из плотной ткани, она вышла из спальни и направилась искать супруга. Она безрезультатно прошлась по комнатам, прилежащим к их покоям. Мужа нигде не было. Лилия подошла к кабинету и постучала в дверь. Не услышав ответа, она приложила ухо к двери. Тишина. Никаких посторонних звуков. Тогда она осторожно, чтобы не разозлить мужа, считавшего кабинет местом для уединения и покоя, приоткрыла дверь и заглянула внутрь.
– А! – округлив от ужаса глаза, закричала Лилия.
За рабочим столом в любимом кресле сидел мёртвый Чарльз. Лилию охватила паника. Дыхание перехватило, голова закружилась, тело затрясло от озноба.
– На помощь! Кто-нибудь! Где все?! – закричала она.
На её крики прибежали взволнованные слуги.
– Что случилось? – испуганно поинтересовался подбежавший первым слуга. Следом за ним подбежал ещё один и с тревогой в глазах смотрел на свою хозяйку.
– Там… Маркиз… Он мёртв, – бледная как стена Лилия стояла перед распахнутой дверью и от страха не решалась войти в кабинет. Она дрожащей рукой указала на тело мужа.
Мужчины незамедлительно подбежали к бездыханному телу маркиза.
– Он уже холодный, – раздался озадаченный голос одного из слуг. – Что же делать?
– В любом случае нужно сообщить молодому хозяину – растерянно ответил второй. – И вызвать полицию.
Лилия как вкопанная стояла возле кабинета, язык отказывался говорить. Она испуганными глазами, не моргая, смотрела на мёртвого Чарльза. Ещё сегодня всё в её жизни было предельно ясно. Она знала, что вечером ей придётся ублажать похоть старого мужа, а утром она проснётся рядом с нелюбимым мужчиной. И так каждый день. За это она живёт в роскошном доме, имеет дорогие наряды, украшения и носит титул маркизы Лансуорт. За годы совместной жизни она научилась уважать Чарльза, подчиняться его воле. Что ждёт её сейчас? Инвар прекрасно знает о том, что Милица не родная дочь Чарльза. Единственным законным наследником состояния маркиза Лансуорта является Инвар, именно на него составлено завещание. Сейчас она терялась в догадках, чем обернётся для неё кончина Чарльза: избавлением от унизительной обязанности предоставлять своё тело по первому требованию мужа и свободой или шквалом новых необоснованных унижений, но на этот раз от охладевшего к ней Инвара. Лилия готовилась к худшему. Она уже представляла, как Инвар выгоняет её на улицу, как ненужную стареющую бывшую любовницу, и как она просит милостыню у прохожих.
Минут через пять к кабинету подбежал раскрасневшийся Инвар.
– Не может быть! Я не верю! – где-то за ухом Лилии раздался его взволнованный голос, заставивший очнуться.
– Ваш отец мёртв, – чуть слышно прошептала она.
Инвар влетел в кабинет, склонился над телом отца и проверил пульсацию на сонной артерии.
– Мёртв, – дрожащими губами прошептал Инвар.
Не зная, что делать дальше, он в нерешительности стоял рядом с отцом. Рядом с ним со скорбью на лицах стояли слуги.
– Господин, вы позволите вызвать полицию?
– Да, – растерянно ответил Инвар. – Безусловно. Пусть приедут.
Медленно, словно его ноги были ватными, Инвар покинул кабинет. Сделав несколько шагов, он рухнул на стоявшую в коридоре банкетку. Он сидел с закрытыми глазами, упёршись спиной в стену. Для него время потеряло счёт. Очнулся он, когда к нему подошёл полицейский.
– Простите, что отвлекаю, – официальным тоном произнёс полицейский.
– Это вы меня простите, – Инвар, словно во сне, поднялся с банкетки. – Я немного ушёл в себя от переживаний.
– Признаков насильственной смерти нет. Мы можем отправить тело на судебно-медицинское вскрытие. Но мне кажется, это излишне. Похоже на инсульт.
– Он жаловался на головную боль. Я даже предлагал ему вызвать доктора. Но отец был категорически против.
– Мы отвезём тело в холодильную камеру. Можете забрать его, как только мы закончим оформление необходимой документации.
– Когда? Назовите хотя бы приблизительную дату.
– Пары дней будет вполне достаточно.
– Благодарю вас.
Полицейский удалился. Инвар смотрел, как бездыханное тело отца увозит служба ритуальных услуг, провожая его взглядом. На глазах навернулась слеза. Он ещё долго смотрел в опустевший коридор, не решаясь уйти. За спиной послышались шаги. Он обернулся на звук. Рядом с ним стояли Лилия и Милица. На лицах женщин отражался испуг.
– Какой ужас! – заплакала Лилия.
Заметив слёзы на глазах матери, Милица тоже заплакала. Инвар оценивающе посмотрел на двух красивых блондинок, одну из которых он когда-то любил больше собственной жизни. Ревновал к собственному отцу, отнявшему у него любимую. Ненавидел офицера, когда-то воспользовавшегося неопытностью и доверчивостью девушки. В памяти возник разговор, когда отец приказным тоном требовал от него вступить в брак с принцессой Ауденброльской. Заметив, что молодая супруга бросает неравнодушные взгляды на повзрослевшего сына, решил сослать его подальше. За границу. Даже не спросив, любит ли он Софию? Неожиданно боль от потери отступила. Со смертью отца никто не может запретить ему наслаждаться прелестями обеих красоток. И снова вспомнилось предательство Лилии: убийство его нерождённого малыша. Настроение вмиг испортилось.
– Кто из вас двоих будет сегодня меня утешать? – сквозь зубы процедил Инвар.
– Я… прости, но я немного… немного не поняла, – побледнев, прошептала Лилия.
– Да ладно тебе, мамочка, корчить из себя невинность. Ты забыла, с каким восторгом прыгала ко мне в кровать, когда отец уезжал на охоту? Или вы обе желаете сегодня спать со мной? Одна слева, вторая справа! Я соскучился по голым тёлкам!
– Инвар, неприлично так выражаться, – робко попыталась возразить интеллигентная Лилия.
– Если тебя что-то не устраивает, вдовушка, вали отсюда! Мне будет вполне достаточно объятий твоей дочери, – тон Инвара был резок и циничен. Он переводил взгляд с одной женщины на другую. – Итак, кто сегодня?
– Я согласна, – не тратя время на ненужные раздумья, тихим голосом проговорила Лилия.
– Молодец… Наконец-то поумнела. Я жду тебя в моих покоях. А с тобой, крошка, – он пальцами приподнял подбородок Милицы и заглянул в её глаза, – мы развлечёмся завтра. Иди отдыхай… И уложи нашего сына спать. Мальчугану нужно внимание.
– Инвар! – от досады недовольно поджала губы Милица. Она никак не ожидала, что её любовник вновь будет делить ложе с матерью.
– Учись слышать меня с первого раза. Мне нравятся послушные девочки, – усмехнулся Инвар. Он положил ладонь на талию Лилии и удалился с ней, оставив взбешённую Милицу одну.

Глава 8
Ричарда разбудил незнакомый мужской голос. Спросонья и совершенно забыв о том, что находится дома, он резко подскочил с дивана и испуганно открыл глаза. Непривычно яркий утренний свет и заглядывающие в окно лучи солнца ослепляли. Ричард рефлекторно закрыл лицо ладонями.
– Мой дорогой, ты проснулся, – рядом с ним стояла мать. Ласковые руки матери погладили его голову.
– Милорд, не нужно делать резких движений, – спокойный голосом произнёс доктор. Господин Валлес решил приехать пораньше навестить больного. Но застал Ричарда спящим.
– Простите, я забыл, что нахожусь дома, – потирая ладонями глаза, извиняющим тоном ответил Ричард. – Доброе утро!
– Ничего, скоро ваша нервная система восстановится. Вы забудете о том, что произошло с вами, как о дурном сне. Женитесь, обзаведётесь детьми, – приветливо улыбаясь, продолжал доктор. Он раскрыл стоявший на столе кожаный саквояж, начал вынимать из него шприцы, растворы, лекарства и раскладывать на столе.
– Кому я сейчас такой нужен, – тяжело вздохнул Ричард. Глаза мужчины безжизненно смотрели то на мать, то на доктора. – Урод. И больной.
– Ты заблуждаешься, мой мальчик, – попыталась утешить Наира. – Милица очень сильно переживала, что ты приговорён к пожизненной каторге. Девушка места себе не находила. Родители даже были вынуждены отправиться с ней в путешествие за границу, чтобы хоть как-то отвлечь несчастную от горя.
– Да… Было такое, – подтвердил доктор, не знавший истинной причины отъезда семейства маркизов. – Только знаете… Вечером в их семье произошла трагедия. Старый маркиз скончался.
– Как?! – от услышанной ужасной новости герцогиня испуганно округлила глаза. – Достопочтенный Чарльз скончался?
– Да… Скоропостижно. Предположительно, инсульт. Скорее всего, завтра состоятся похороны, – печально вздохнул доктор.
– Нужно принести его семье соболезнования, – приняла решение Наира. – Думаю, сейчас Милица очень нуждается в тёплых словах. Да и вам не помешает встретиться. Вы так любили друг друга.
– Мама, боюсь, она не пожелает иметь со мной никаких отношений, – голос Ричарда задрожал от волнения перед предстоящей встречей с любимой, ладони стали влажными. Он с трудом подбирал нужные слова. – Но я поеду к ней. Скажу, как любил её и люблю. Скажу, что лечусь, чтобы быть с ней.
– Мне нравится ваш позитивный настрой, – улыбнулся доктор. – Я уверен, вы очень быстро восстановитесь. А сейчас, любезный, ложитесь под капельницу. Вы вчера обещали выполнять все мои предписания.
– Да. Я готов, – улыбнулся в ответ Ричард. Оптимизм доктора вдохновлял.
Он послушно улёгся на диване, протянул правую руку для установки системы для инфузии и закрыл глаза. Тут же в памяти возникло лицо любимой Милицы. Он мысленно подбирал слова, которые сегодня скажет при встрече с девушкой, с чьим мелодичным именем и нежным образом засыпал на каторге.
После полученной дозы лекарств и прощанием с доктором, Ричард и Наира завтракали в столовой.
– Да… Завтраком это назвать нельзя, – уныло смотрел Ричард на жидкую кашу, поданную в изысканной тарелке из белого фарфора.
– Наберись терпения. Доктор Валлес дал чёткие указания по рациону твоего питания. От считает, что твоя пищеварительная система очень сильно пострадала на каторге, – тяжело вздохнув, ответила мать. От внешнего вида сына на её глазах наворачивались слёзы, которые она с трудом сдерживала.
– И не только пищеварительная система. Сомневаюсь, мужчина ли я сейчас.
Ричард уныло ковырялся ложкой в тарелке. Ни потому что не хотелось есть. Даже ранее ненавистная каша после каторги сейчас казалась изысканным деликатесом. Ричарда беспокоила его состоятельность как мужчины. Сможет ли он со временем стать мужем и наслаждаться тихим семейным счастьем рядом с любимой женщиной. Видя состояние сына, Наира ненадолго задумалась, вспомнились вчерашние слова доктора. В голове матери промелькнула мысль, что до свадьбы было бы неплохо, если сын утвердится как мужчина.
– Ричард, дорогой. Это не сложно проверить. Я понимаю, что тема достаточно деликатная. Но, может, мы наймём тебе какую-нибудь… как бы мягче сказать…
– Шлюху? Ты это имела в виду?
– Ну… Это звучит достаточно грубо… Но смысл верен.
– Дожился… Я настолько уродлив, что со мной можно спать только за деньги, – криво усмехнулся Ричард.
– Но… Это же не навсегда… Зато ты сможешь восстановиться как мужчина. И когда женишься, у тебя не будет неуверенности в себе.
– Шлюха с лечебной целью, – нахмурился он. В душе защемило от мысли, что ещё не так давно девушки засматривались на него, бросали томные взгляды, а теперь он должен платить за любовь. – Хорошо. Только я выберу её сам.
– Конечно, мой дорогой. Я соглашусь с любым твоим выбором, – обрадовалась Наира.
Оставшаяся часть завтрака прошла в молчании. Затем Ричард отправился в свои покои. Здесь, заранее разложив на небольшом столике бинты и расставив бутылочки с вонючими мазями, его ожидал слуга. Ричард недовольно поморщился, представив, что сейчас вся эта дрянь вновь будет мучительно щипать его. Но деваться было некуда. Многие раны гноились. Он послушно разделся. Подробно проинструктированный доктором Валлесом слуга начал с обработки кожи волосистой части головы и лица. Он наносил средства одно за другим, смотрел на часы, выдерживая необходимое для воздействия лекарств время. Ричард, несмотря на неприятные и зачастую болезненные ощущения, морщился, но терпел.
– Можно смывать, – наконец позволил слуга.
Ричард, чтобы поскорее избавиться от неприятных, дурно пахнущих средств, помчался в душ. Тёплая вода больно щипала раны. Не сдерживаясь, Ричард выл от боли. Закончив мыться и аккуратно промокнув тело мягким полотенцем, он вернулся к слуге. Вновь началась обработка. На этот раз лекарства уже не нужно было смывать. Слуга по очереди открывал различные флакончики и наносил вонючие растворы на голову, кожу туловища, точечно на лицо. Ричард морщился от боли и мерзкого запаха, но мужественно терпел. Чтобы лекарство не испачкало одежду, слуга забинтовал грудь и живот Ричарда.
– Я похож на живую мумию, – критично посмотрел на себя Ричард в зеркало. – Мумию в бинтах и с жуткой, отвратительной бородой.
– Бороду можно подравнять, – деликатно ответил слуга.
– Ровняй, не ровняй, лучше уже не будет.
– Это потому, что без расчёски.
– Давай пока без этих приспособлений для пыток. И так всё болит. Вчера пока вы меня подстригали, часть волос выдрали.
– Милорд, простите, – виновато опустил голову слуга.
– Я не ругаю вас. Просто… Так сложилось. Не берите в голову.
Одевшись и брызнув на шею туалетную воду, чтобы хоть немного перебить запах медикаментов, Ричард направился к матери. Наиру он нашёл в кабинете покойного отца. Она сидела на диване с книжкой в руке и увлечённо читала стихи известного придворного поэта, прославлявшего своим творчеством Фортавианию.
– Готов? – спросила она, оторвав взгляд от книги.
– Да.
– Пойдём. Доктор запретил тебе трансформацию. Он считает, что это может помешать лечению. Мы полетим в сфере.
– Не думал, что буду передвигаться как немощный старец, – нахмурился Ричард.
– Мальчик мой, перестань. Это временно. Я уверена, через пару недель доктор разрешит тебе летать.
– Хорошо бы.
Наира взяла сына под руку. Тут же вспомнилось, как во время последнего бала они поднимались по роскошной лестнице королевского дворца. Она так же держала своего любимого мальчика под руку. Присутствующие во дворце дамы шушукались, любуясь её красивым сыном. Как давно это было.
Вместе они вышли на улицу. Возле парадного входа в замок их ожидала сфера: большой шар на двоих пассажиров и с просторным багажным отделением. Верхняя половина транспортного средства была полностью прозрачной, нижняя часть была выполнена из лёгкого и вместе с тем прочного сплава серебристого цвета. Ричард открыл дверь технического чуда, изобретённого местным магом. Согласно правилам этикета, он пропустил мать вперёд. Убедившись, что Наира удобно устроилась на своём месте, он зашёл в сферу и плотно закрыл прозрачную дверь. На приборной панели он выбрал нужное направление и нажал на кнопку "Пуск". Сфера слегка завибрировала, зашумела и плавно оторвалась от земли. Неторопливо сфера набирала нужную высоту. Ричард злился. Медлительность технического чуда выводила его из себя, но он старался не высказывать негативных эмоций матери. Наконец, сфера поплыла над деревьями в сторону поместья маркизов Лансуортов. Ричард нервно сжимал кулаки. Ему хотелось как можно скорее увидеть Милицу. Медленное движение аппарата раздражало.
– Успокойся, – почувствовав душевные переживания сына, мать положила свою ладонь на его шершавую кисть. – Мы скоро прибудем. Ты ждал дольше. Потерпи полчаса.
– Ты права. Полчаса ничего не решают.
Ричард немного успокоился и принялся любоваться пейзажем.

Глава 9
После примирения с Инваром и проведённой с ним ночи любви Лилия, довольная произошедшими изменениями в её личной жизни, прихорашивалась перед туалетным столиком. Любимый мужчина снова был с ней.
"Интересно, мне будет идти траур? – рассматривала она себя в зеркало. – Нужно приобрести что-нибудь не очень строгое. Не знаю, как насчёт платья, но чёрное кружевное бельё Инвару очень нравится. Как хорошо, что он вернулся… Только куда бы пристроить Милицу? Я не собираюсь делить с дочерью моего любовника… Это аморально. Нужно поскорее выдать её замуж. Надеюсь, герцог Андевиальде всё ещё в неё влюблён. Не зря же я в своё время уговорила Милицу напоить его приворотным зельем. Какая была хорошая, перспективная партия. Посмотрим, что от него осталось после каторги".
От мыслей отвлекла влетевшая в комнату разъярённая дочь. Бледная от природы кожа лица и шеи была пунцовой. Ладони крепко сжаты в кулаки.
– Как ты всё это объяснишь?! – злобно глядя на мать, бросила она.
– А что, собственно, я должна тебе объяснять? – как ни в чём не бывало ответила Лилия.
– Твои отношения с Инваром! Вот что ты должна мне объяснить!
– Я ничего никому не должна! А тебе пора бы замуж. Я обсужу это с Инваром. Кстати, насколько я помню, у тебя был воздыхатель, герцог Андевиальде. Можешь продолжить с ним отношения.
– Мы с тобой обе знаем, почему он так увивался за мной! Приворотное зелье!
– И что с того? Какая разница? У тебя в руках был мешок с деньгами. К тому же упакованный в качественную блестящую обёртку. Что тебе в этой жизни не хватало? Ты увела у меня единственную радость в этом доме! Инвара! Ты думаешь, я тебе его отдам?
– Я тоже не собираюсь отдавать его вам! Я мать его сына!
– У Инвара пока нет отцовских чувств к мальчику. А его сын записан на меня. Так что ты нигде ничего не докажешь!
Ссору пришлось прервать из-за вошедшего в комнату Инвара.
– Почему мои девочки ругаются? – расплылся он в улыбке.
Инвар подошёл к раскрасневшейся Милице, обнял её и поцеловал в губы. От неожиданности Лилия замерла на месте. Её руки нервно затряслись. Мужчина, который ласкал её ночью, сейчас, наплевав на её чувства, не стесняясь, целовался с её дочерью.
– Любовь моя, мы с мамой обсуждали новинки моды, – соврала Милица, нежно проведя кончиками пальцев по красивому лицу Инвара.
– Мои умницы. Несмотря на грустные мероприятия в нашей семье, жизнь продолжается.
Ещё раз поцеловав Милицу, он подошёл к Лилии.
– Моя красивая кошечка грустит, – улыбнулся он, погладив Лилию по голове.
– Вы отвратительно себя ведёте, – нахмурилась Лилия, стараясь отстраниться от него.
– Я? С чего вы взяли. Я просто не могу без вас обеих. Лилия, хватит дуться. Для всех вы убитая горем вдова. Милица тоже будет соблюдать траур по отцу. А я буду утешать вас обеих. Так что не будем выносить сор из избы. Не забывайте, наследник состояния маркиза я. А насколько я буду к вам благосклонен, зависит исключительно от вас, мои кошечки.
Инвар на глазах у ещё сильнее покрасневшей от ревности Милицы, с силой прижал к себе сопротивляющуюся, недовольную его поведением Лилию и властно поцеловал в губы.
– Не дёргайся… Теперь будет так, как я захочу… Ты поняла меня? – Инвар упивался властью над женщиной.
Лилия молчала. Её взгляд был полон гнева. Инвар злился, хотелось покорности от когда-то любимой женщины. Придерживая Лилию за талию, он подвёл её к Милице. Ладонь мужчины легла на ягодицу молодой любовницы.
– Вот теперь мы одна дружная семья. Любящая меня мачеха и ласковая сестрёнка, – Инвар цинично целовал женщин по очереди, погружая язык в рот. – Кто сейчас пойдёт меня утешать?
– Я, – кокетливо произнесла Милица, с вызовом взглянув на пытающуюся отстраниться от Инвара мать. – С мамой ты был ночью.
– Никаких мам, любовь моя. Называй её по имени, Лилией. Она слишком молода, чтобы быть мамой и тем более бабушкой, – ласковым голосом, с придыханием промурлыкал Инвар, стараясь ещё сильнее позлить Лилию.
Раздался стук в дверь. Боясь, что их увидят в нелицеприятном виде, дамы тут же отпрыгнули в стороны и принялись поправлять складки на платьях.
– Да, – недовольно скривился Инвар, в ожидании очередных дурных новостей.
Дверь распахнулась, и на пороге появился одетый в униформу дворецкий. Вышколенный покойным Чарльзом, он склонился в поклоне.
– Маркиз, к вам прибыли с визитом герцоги Андевиальде. Прикажите принять?
– Проводите их в гостиную на первом этаже. Мы сейчас спустимся, – нахмурился Инвар. Визит герцогов Андевиальде не предвещал ничего хорошего. Слегка прищурив глаза, он посмотрел на дам. Женщины поняли его без слов. Втроём они вышли из комнаты и спустились в гостиную.
Наира и Ричард стояли посреди роскошной гостиной. Ожидая хозяев, герцогиня кончиками пальцев нервно теребила носовой платок. Ричард старался внешне выглядеть спокойным, но в душе переживал не меньше матери.
– Здравствуйте, рад приветствовать вас в моём поместье, – наигранно расплылся в улыбке Инвар. Дамы, скромно опустив глаза в пол, присели в реверансе.
– Здравствуйте… Мы с матерью услышали о произошедшем в вашей семье горе и явились принести соболезнования, – тщательно подбирая слова после двухлетнего молчания, сдержанно ответил Ричард. Хоть он и старался смотреть на Инвара, но взгляд его глаз то и дело перемещался на любимую Милицу. Девушка словно замерла на месте, боясь поднять на него глаза. Когда-то красивый Ричард сейчас был безобразен в своём облике.
– Да… Увы… Отец скоропостижно скончался, – тяжело вздохнул Инвар. – Так что теперь мне, как единственному мужчине в доме, придётся заниматься хозяйством и обеспечивать достойную жизнь сестре и вдове отца. Какая утрата для нас.
– Я бы хотел поговорить с вашей сестрой наедине, если вы позволите, – собрав волю в кулак, неторопливо вымолвил Ричард. Сейчас он сосредоточенно вспоминал заготовленные фразы. Но всё, как назло, улетучилось из головы.
– У меня нет тайн от брата, – Милица, не скрывая брезгливости, смотрела на герцога. – И осмелюсь вам напомнить, если вы на каторге забыли об этикете, крайне неприлично оставаться наедине с незамужней девушкой!
– Простите, я действительно забыл, – Ричард подумал, что в его случае будет более правильным не спорить. – Я не имел никаких дурных намерений по отношению к вам. Я просто хотел спросить, могу ли в будущем рассчитывать на вашу благосклонность? Когда поправлюсь.
– Я убита постигнувшим нас горем. И не готова сейчас вести подобные беседы, – брезгливо поморщив носик, ответила Милица.
– Простите, что вмешиваюсь, – произнесла Лилия, быстро сообразив, что у неё появился шанс убрать соперницу. – Милорд, моя дочь сейчас действительно убита горем, впрочем, как и мы все. Давайте вернёмся к этой теме после предания земле тела моего мужа. Думаю, моей дочери совершенно не помешает ваша поддержка. Я не буду возражать, если вы пригласите её на свидание.
– Что?! – не сдержала эмоций Милица. Она перевела полный гнева взгляд на мать. – Какое свидание? С кем? С этим уродом? Ты в своём уме?
– Дорогая, я бы попросила тебя, – мать попыталась сгладить назревающий конфликт.
– Милица, успокойся! – прикрикнул на неё Инвар. Тут же он бросил мимолётный взгляд на Лилию, давая красноречиво понять, чтобы она замолчала. – Простите, моя сестра в горе и не понимает, что говорит. Не далее как полчаса назад мы общались. Милица очень любила отца и пожелала соблюдать траур.
– Не стоит извиняться. Я понял, что должен забыть вашу сестру, – с расшатанной на каторге нервной системой Ричард с трудом сдерживал слёзы от позора и унижения. Не так он представлял встречу с любимой девушкой. Он не рассчитывал, что Милица бросится в его объятия. Но даже не мог предположить, что она будет с ним столь жестока.
– Я бы тоже хотела вставить своё слово, – произнесла Наира, оскорблённая пренебрежительным отношением к её любимому сыну. – Мой сын провёл на каторге два года по вашей вине. Его осудили в преступлении, которое он не совершал! Вашего убийства не было! Это вы нарушили закон и совершили переход в другой мир! И я требую уважительного отношения к моему сыну со стороны Милицы!
– Моя телепортация в другой мир это недоразумение! Случайность! Я не знаю, каким образом туда попал! И то же самое скажу на суде, если он состоится! – выкручивался Инвар. – А у девушки сдали нервы! Она потеряла отца! Не стоит её упрекать в неуважении к вам!
– Её мать дала разрешение на встречу Милицы и моего сына. И вы не имеете права вмешиваться! Они любили друг друга! Чувства не могут уйти безвозвратно! – продолжала настаивать на своём Наира.
– Я никогда не любила вашего сына! Довольны?! – разозлилась Милица, с пренебрежением взглянув на Ричарда. – А теперь и подавно не желаю быть с ним! Урод!
– Мама, мы уходим! – со злостью сквозь зубы процедил Ричард. В его душе бушевала ненависть, в первую очередь к самому себе. Сейчас он ненавидел себя за то, что выжил. Его глаза горели бешеным огнём, ноздри широко раздувались. – Лучше бы я умер, думая, что вы любили меня! Лживая обманщица!
– Ричард, Дик, успокойся! Тебе нельзя нервничать! – испуганно запричитала мать. – Пойдём домой!

Глава 10
Самолёт пошёл на снижение. Вероника задумчиво посмотрела в иллюминатор. Под ней, словно сказочное море, плыли белоснежные причудливые облака. Она невольно залюбовалась увиденным. Облака становились всё ближе и ближе. И вот уже самолёт ныряет в них, словно в волны, и вновь оказывается над ними. Затем всё вокруг стало белым, как молоко. Мгновение и облака уже над самолётом, приближалась земля. Вероника рассматривала маленькие аккуратные домики, утопающие в зелени садов, дороги, водоёмы. Взгляд переместился на руки. Перед полётом она надела на указательный палец правой руки свою находку, кольцо со странным камнем. Сразу же вспомнился Инвар.
"Интересно, где он может быть сейчас? Странно он исчез. Ничего не понимаю",– тяжело вздохнула Вероника.
Неожиданно в салоне стало подозрительно тихо.
– Двигатель! – раздался испуганный голос из хвоста самолёта.
Самолёт дал резкий крен и устремился вниз. Земля приближалась с бешеной скоростью. В салоне началась паника. Испуганные люди кричали, пытались закрыть лица руками, кто-то выкрикивал молитву, кто-то прощался, близкие люди обнимали друг друга.
– Инвар! – на эмоциях закричала Вероника, почувствовав приближение смерти. Она нервно обняла левой рукой кольцо и повернула его вокруг пальца. В следующее мгновение её тело окружил столб света. Подхваченная какой-то неведомой силой, она неслась по ярко освещённому тоннелю. Её тело то взлетало, то куда-то падало, то переворачивалось головой вниз, словно на американских горках. Уши заложило. От страха она зажмурилась. Время потеряло для неё счёт. Она открыла глаза, когда почувствовала, что больно приземлилась ягодицами на что-то твёрдое. Свет исчез. Вероника со всей силы ущипнула себя. Убедившись, что она жива, осторожно приоткрыла один глаз. К собственному удивлению, она сидела на паркете в красивой гостиной. Вокруг неё с застывшими лицами стояли непривычно одетые в добротные одежды дореволюционных времён двое мужчин и три женщины. Герцоги Андевиальде не успели уйти. Вероника свалилась как снег на голову, как раз когда они направлялись к выходу. Присутствующие в комнате, в свою очередь, непонимающими глазами смотрели на сидящую на паркете красивую девушку с распушенными длинными тёмно-русыми волосами, одетую в короткие голубые джинсовые шорты, свободного кроя белую футболку с завязанным на бедре узлом, с принтом в виде морской звезды. Одно плечо незнакомки было обнажено, и на нём виднелась бретелька белого бюстгальтера. Незнакомка была обута в невиданные здесь серые кеды и со странными украшениями: крупными серьгами в виде колец из жёлтого металла и кожаным браслетом на запястье.
– Здрасти, – удивлённо оглядев присутствующих, неуверенно изрекла девушка.
– Вы к-кто? – заикаясь, так же неуверенно выдавила из себя Лилия.
– Вероника. А у вас тут кино снимают? – Вероника рассеянно огляделась по сторонам, переводя взгляд от одного предмета к другому. – Простите, что помешала.
– Кино? – Лилия округлила глаза, услышав незнакомое слово, и, ища поддержки, перевела непонимающий взгляд на Инвара.
– Ой, Инвар! Ты здесь! – немного придя в себя, радостно воскликнула Вероника.
Она тут же поднялась с пола и, не сдерживая своего счастья, что нашла неожиданно исчезнувшего любимого мужчину, в три прыжка подскочила к Инвару. Не обращая ни на кого внимания, она повисла у него на шее и поцеловала в щеку.
– Я так рада, что ты жив, – обнимая мужчину, скороговоркой, пытаясь как можно быстрее излить все накопившиеся эмоции, говорила Вероника. Она с нежностью и любовью смотрела на него, проводила ладонями по его коротко подстриженным мягким волосам. – Ты не представляешь, как я испугалась, когда ты исчез. Мне было так одиноко, что я даже поехала в Домбай. Помнишь, ты мне рассказывал? Смотри, что я нашла в реке.
Вероника сняла с пальца кольцо и вложила в ладонь Инвара.
– Кто это? – придирчиво произнесла Лилия, ревниво наблюдавшая за поведением странно одетой незнакомки.
– Я же представилась. Я Вероника, девушка Инвара, – оглянулась на недовольный голос Вероника.
– Девушка? – словно из змеи донеслось шипение Милицы.
– Да. А вы кто? – не унималась Вероника. – Инвар, это твои родственники?
– Да. Моя мачеха и сестра, – оправившись от неожиданной встречи, произнёс Инвар. Его глаза нервно забегали от того, что две его любовницы ревниво смотрели на него, готовые разорвать одним взглядом. Портить отношения с двумя аристократками из-за безродной иномирянки Инвар не решился. Тем более, что одна из них являлась матерью его сына. – Девушка, я вам весьма благодарен за найденное кольцо, но не нужно так бурно реагировать при встрече.
– Не поняла, – округлив от удивления глаза, растерянно выдавила из себя Вероника. – Мы же с тобой целовались.
– Целовались? – невольно вырвалось у Милицы. Её серые глаза метали молнии от нахлынувшей ревности. Сейчас она походила на пантеру, готовую к прыжку.
– Девушка, вы что-то путаете. Простите, но этих человеческих самок такая бурная фантазия, – под пристальным взглядом любовниц Инвар выкручивался, как только мог. Он грубо скинул руки Вероники, так нежно обнимавшие его шею, и демонстративно сделал на шаг назад.
– Ах! Так значит, я для тебя самка! Ах ты, вонючий пид… – не на шутку разозлилась Вероника. Такого пренебрежительного к себе отношения мужчины, не так давно рассыпавшегося перед ней в комплиментах, она не ожидала.
– А вот грубо выражаться в аристократическом обществе не прилично! Сразу видно! Невоспитанная плебейка! – перебив на полуслове, прикрикнул на неё Инвар.
– А я и не выражаюсь! Я всего-то хотела сказать Питер Пен! Литературный герой! Сказочный персонаж! – не сообразив, что находится в другой реальности, продолжала возмущаться оскорблённая до слёз Вероника. – А у вас здесь аристократическая тусовка?! Две бледных поганки, бородатый козёл и ты? Аполлон Бельведерский! Только посмей хоть на шаг приблизиться ко мне! Я тебе покажу, как руки распускать! Где здесь выход?!
Вероника, на всякий случай отвесив Инвару пощёчину, в ярости направилась в сторону, как она думала, выхода из комнаты.
– Выход в противоположной стороне, – раздался высокомерный голос Милицы. – Инвар, я не поняла, эта сумасшедшая что? Из параллельной реальности? Потому так вызывающе одета? Как проститутка!
– Да. Она из людей. Гомо Сапиенс. Тупиковая ветвь эволюции. Потому склонна ко всякого рода неадекватностям, – разъяснял Инвар, потирая покрасневшую от удара щеку.
– Ах! К неадекватностям?! Проститутка я?! Рот закрой этой белобрысой! – разъярённая Вероника подбежала к Инвару и занесла ладонь, чтобы повторно влепить ему пощёчину. Но не успела. Инвар больно перехвалил её руку.
В это время Наира взглянула на своего сына, за время словесной перепалки не проронившего ни слова. Ричард, словно каменное изваяние, стоял на месте, боясь пошевелиться. Он буквально пожирал взглядом бушевавшую иномирянку в странной одежде. Он без стеснения разглядывал её обнажённые, стройные, загоревшие под южным солнцем ножки, распущенные длинные волосы, изящные руки с тонкими пальцами, словно выточенное из куска мрамора обнажённое плечо с будоражащей воображение бретелькой. Его глаза горели безумным животным блеском, словно у изголодавшегося самца, увидевшего подходящую самку. Наира никогда ранее не замечала за сыном подобной реакции на женщин. Она не на шутку испугалась.
– Отпусти меня! – вырывалась Вероника из рук крепко державшего её Инвара.
– Я думаю, эту человеческую самку можно выгодно продать. Например, куда-нибудь в кочующий цирк. Пусть там свои голые ноги демонстрирует, – злобно прищурившись, предложила Милица.
– Что вы за неё хотите? – раздался голос до сих пор молчавшего Ричарда.
– Из уважения к вашему почтенному роду мы могли бы её вам подарить, милорд, – стараясь поскорее отделаться от брыкающейся Вероники, чтобы не выслушивать упрёки приходивших в бешенство любовниц, неудачно высказался Инвар.
– Не поняла! Что за рабовладельческий строй?! Вы все с ума посходили?! – выкрикнула возмущённая Вероника, умудрившись заехать коленом в промежность Инвара, от чего тот взвыл.
– Ричард, что ты задумал?! Она же бешеная! – испуганно воскликнула Наира от страха, что неадекватная девушка забьёт до смерти её искалеченного сына.
Но остановить сына уже было невозможно. Он широкими шагами подошёл к брыкающейся девушке, схватил её за руку и с силой потянул за собой.
– Куда ты меня тащишь, козлина старая! – возмутилась непристойным отношением Вероника.
– Домой. Мне тебя подарили. Разве ты не слышала? – усмехнулся Ричард, ошибочно подумав, что незнакомка оценит его шутку. Красивая девушка вызывала желание любить и жить.
– Да пошёл ты! – прикрикнула на него Вероника, продолжая брыкаться.
– Ну, у тебя и активность! – Ричард попытался удержать её обеими руками, но тут же получил удар пяткой по стопе и укус в предплечье.
Инвар, видя, что Вероника не в себе и может разнести дорогой интерьер гостиной, сорвал с дивана плед и набросил на девушку. Через пару минут замотанную в плед, связанную, но всё ещё брыкающуюся и кричащую, что есть мочи Веронику с помощью слуг погрузили в багажное отделение сферы герцогов Андевиальде. Успокоившись, что так легко отделался от совершенно не вовремя появившейся темпераментной девушки, Инвар довольно потирал руки, глядя вслед медленно улетающей сфере.

Глава 11
Проклиная всё на свете, чуть не плача от досады и унижения, Вероника летела в багажном отделении сферы. Длинный ворс мохнатого пледа противно лез в рот. Её окружала темнота. Она слышала только лёгкий шум мотора и чувствовала всем телом небольшую вибрацию.
"Куда меня занесло? – озадаченно ломала голову Вероника. – Какие-то странные люди. Что за разговоры? Купил. Продал. Подарил. Какое-то средневековье. И этот общипанный тип с отвратительной рожей и козлиной бородой. Мерзость! За руки он меня ещё не хватал! И бабка с ним отвратительная. Что там она кричала? Ричард! Она же бешеная! Я вам покажу, какая я бешеная! И Инвар хорош! Врун! Надо же такое придумать! Я – тупиковая ветвь эволюции, потому и истеричка! Выпендривался перед этими бледнолицыми. Вот попадётся он мне! Как бы отсюда вылезти? Похоже, никак!"
По прекратившему издавать шум мотору Вероника догадалась, что прилетела в пункт назначения. И оказалась права. Дверь багажника открылась. Над головой Вероники раздалось покашливание, а потом грубый, с хрипотцой мужской голос:
– Вытаскивайте её и несите в дом. Только аккуратно. Как дорогую вазу.
Две пары сильных рук вынули её из багажника и, не разворачивая плед, куда-то понесли. Вероника пыталась вырваться, извиваясь как уж.
– Вот неугомонная ваза, – шутливо подметил один из слуг. – Милорд, а кто там?
– Тупиковая ветвь эволюции, – прокашлявшись, так же шутливо ответил Ричард. На этот раз его голос уже не хрипел. – Не задавай лишних вопросов. Просто неси аккуратно и не урони.
– Бандиты! Я вызову полицию! И вас всех посадят! – из пледа послышался голос Вероники.
– Не пугай. Сидели уже, – к собственному удивлению Ричарда, угроза девушки вызвала у него смех.
– Уголовники! Рецидивисты! Сатрапы! – кричала, что было сил Вероника.
– Милорд, где вы такую горластую вазу приобрели? – пошутил слуга.
– В гостях подарили. Клади на диван. Будем распаковывать моё сокровище, – иронично ответил Ричард.
– Ричард, мальчик мой, она точно сумасшедшая! Надо же так орать! – обеспокоенно суетилась вокруг сына Наира. – Зачем тебе эта иномирянка? Она и манерам-то не обучена.
Пока Наира засыпала сына вопросами, замотанную в плед Веронику внесли в гостиную и положили на диван. Ричард аккуратно начал разматывать плед. Вот уже показалась голова девушки. Ричард залюбовался её красивым лицом.
– Козёл! – бешено вылупив глаза на Ричарда, выкрикнула Вероника. – Лапы свои убери! Я сейчас тебе покажу, кто из нас сумасшедший!
– Дикарка! – манерно поднеся ладонь к груди, воскликнула герцогиня. – Я этого не переживу! Ричард, ты притащил в наш дом дикарку! Где мои капли?
– Зато какая красивая. Вероника. Я правильно запомнил твоё имя? – с усмешкой на губах от действий матери произнёс Ричард, продолжая освобождать девушку от пледа.
Как только Вероника почувствовала свободу, она резко подскочила с дивана и отпрыгнула на несколько шагов в сторону, подальше от Ричарда.
– Милорд, поймать её? – предложил слуга, удивлённо разглядывая девушку в странной для королевства одежде.
– Нет. Она сейчас сама успокоится. Накройте на стол. Мы идём обедать. И поставьте приборы для моей гостьи, – не отрывая от Вероники восторженных глаз, давал распоряжения Ричард.
– Даже так? Гостьи? Это называется насилием над свободной личностью! Рабовладелец! – огрызнулась Вероника, с вызовом глядя на Ричарда и активно жестикулируя руками. – А не боитесь, что я сбегу от вас?
– Боюсь. Но тебя в таком виде быстро поймают и сдадут в публичный дом. У такой красивой девушки не будет отбоя от клиентов: похотливых, вонючих, толстых мужланов, – с холодом в голосе произнёс Ричард. Поведение девушки начало выводить его. После каторги хотелось душевного тепла, ласки, успокоить расшатанные до предела нервы. А здесь такая неукротимая фурия.
– Ричард, как ты можешь так говорить? – вплеснула руками Наира. – Какой ужас! Ты же потомственный аристократ!
– Ладно, не сбегу, – немного поразмыслив над сказанным, ответила Вероника, продолжая с вызовом смотреть на Ричарда. – Во всяком случае, сегодня.
– Вот и молодец. Пойдём обедать, – вновь улыбнулся Ричард. Он протянул руку девушке в надежде, что она в ответ протянет ему свою. Но Вероника только криво усмехнулась, манерно подкатила вверх глаза и недовольно фыркнула:
– Пенсионер с шаловливыми ручонками.
– Ну… Нет, так нет… Всего-то хотел помочь, – нахмурился Ричард, пряча искалеченные руки за спину.
По дороге в столовую он часто оборачивался, чтобы полюбоваться на девушку. Вероника шла за ним, то и дело недовольно морщась и фыркая. Шествие замыкала Наира, критично разглядывая странную одежду иномирянки. Особенно её раздражали обнажённые ноги.
– Ричард, мальчик мой, если девушка у нас останется, мне кажется, что ей нужна будет другая одежда, – не дойдя до столовой, поделилась своими умозаключениями Наира.
– Нет, к чему такие траты! Девушка у вас точно не останется. Девушка отобедает, может, отужинает, поспит и будет думать, как свалить отсюда, – повернув голову в сторону Наиры, иронично ответила Вероника. Странное обращение к взрослому мужчине её развеселило.
– Вероника, я смотрю, у вас далеко идущие планы, – повернувшись к ней, усмехнулся Ричард. – Они даже немного совпадают с моими.
– И какие же пункты совпадают? – съязвила Вероника.
– Поесть и поспать, – старался шутить Ричард, но шутка получалась корявой. Язвительная девушка с живым характером, совершенно непохожая на томных светских барышень, нравилась всё сильнее.
– Даже так, – не зная, что сказать в ответ, недовольно протянула Вероника.
– А вот и столовая. Проходите, – Ричард галантно пропустил девушку вперёд, не упустив возможности ещё раз оценивающе посмотреть на её фигуру.
– Ничего так… Чуть проще, чем наша студенческая столовая, – оглядев роскошную столовую герцогского замка, на ходу соврала Вероника. – Наша побольше размером будет, потолки повыше и интерьер побогаче. А у вас всего-то потолки с лепниной, люстра хрустальная и мебель из музея. Банальность. А что там из жрачки?
Вероника самостоятельно отодвинула стул, плюхнулась на него, к ужасу герцогини залезла пальцем в соус и смачно лизнула его.
– А что вы там стоите как постаменты? Я ваша гостья. Развлекайте юную девушку, – продолжала издеваться над хозяевами дома девушка. Воспитанная Вероника решила, что будет правильно немного помотать нервы своим обидчиками. – Дедуль, подгребай к столу. И бабку свою тащи.
– Ричард, это она нам? – нерешительно прошептала Наира.
– Наверное, – недоумевая, пожал плечами Ричард. Сейчас он уже начинал сомневаться, правильно ли сделал, что выпросил до безумия понравившуюся девушку у Инвара.
Наира и сын подошли к столу. Ричард отодвинул стул и помог матери присесть, чем вызвал осуждающую усмешку у красотки. Слуги принесли порционно блюда.
– Дедуль, что это у тебя за бурда? – Вероника бесцеремонно заглянула в тарелку Ричарда. По рекомендации доктора Валлеса ему приготовили овощной суп-пюре, запекли рыбу, овощи и подали чай. – Что? Здоровье смолоду не берёг, теперь диету держишь?
– Дело в том, милая девушка, что сидящий за столом мужчина вовсе не дедуля, – Наира поперхнулась от очередного "комплимента" в адрес сына. Она обиженно нахохлилась и опустила глаза в тарелку, лишь бы не встречаться взглядом с нахалкой.
– Да ну? – наигранно округлила глаза Вероника. – А кто же он тогда? Бабуля после неудачной пластики?
– Мой сын, – недовольно поджав губы, уточнила Наира.
– Ой, простите, – сделала вид, что извиняется Вероника. Склонившись над столом в сторону Наиры, она уже более тихим голосом, но с расчётом, чтобы её обязательно услышал герцог, добавила. – Просто он так плохо выглядит. Ему бы к косметологу сгонять. Там… маски всякие на лицо поделать, пилинги, а можно ещё гиалуронку вокруг глаз уколоть. Помолодеет сразу же лет на десять!
– Вероника, я обязательно воспользуюсь вашим советом, – нахмурился Ричард. Истощённая каторгой нервная система давала о себе знать: его настроение менялось каждые пять минут. Понравившаяся девушка вновь начинала раздражать. Сейчас он уже понимал, почему Инвар поспешил избавиться от неё. – Кушайте, не отвлекайтесь.
– А вот брови так сводить не надо! Морщины будут! – специально набив полный рот гарниром, Вероника имела неосторожность сделать замечание Ричарду.
Терпению герцога пришёл конец. Болезненно реагирующий на изменившуюся внешность Ричард взбесился.
– Я бы попросил вас воздержаться от комментариев! – глядя на девушку, со злостью в голосе бросил он. – Вас мне подарили! Вы здесь как мебель: стол, стул, шкаф! Или вы ведёте себя прилично, или я закрываю вас на замок в спальне!
– Почему в спальне? Можно уточнить? – продолжала дерзить Вероника. – В вашей халупе нет других комнат?
– Потому что вы подарены мне для выполнения определённых обязанностей!
– Интересно, каких же? Можно этот пунктик тоже уточнить?
– Раздвигать ноги, когда я этого захочу! – достаточно резко ответил Ричард. Выражение его лица не предусматривало возражений. От сказанного герцогом Вероника застыла на полуслове с открытым ртом. Наира вздрогнула. Никогда ранее воспитанный Ричард, её нежный мальчик, не позволял себе столь непристойных выражений.
– А если… если я не… не соглашусь? – с трудом подбирая слова, медленно выговорила девушка.
– У мебели не спрашивают согласия, – тон герцога был настолько резок, что даже Наира испуганно на него посмотрела. – Доедай и пойдём в спальню.
– Ричард, мой мальчик, мне кажется, нам нужно поговорить, – испугавшись за психическое состояние сына после пребывания на каторге, стараясь быть предельно деликатной, почти шёпотом произнесла Наира.
– Поговорим. Чуть позже. Сейчас меня ждут другие дела, – закончив обед и увидев пустую тарелку гостьи, Ричард поднялся из-за стола и протянул руку Веронике. – Пойдёшь сама или мне применить силу?
Вероника взглянула на некрасивого мужчину в надежде, что он шутит. Взгляд Ричарда был полон решимости.
– Вам самому не противно? – от безысходности, с трудом сдерживала слёзы девушка.
– Отчего?
– Что вы насильно принуждаете девушку к близости.
– Ты излишне много думаешь и говоришь. Мне это начинает надоедать. Пойдём.
Ричард положил свою мозолистую, грубую, пропитанную угольной пылью после работы на каторге ладонь на нежную кисть девушки и слегка сжал.
Загнанной в угол, словно беспомощный зверёк, Веронике ничего не оставалось, как покорно встать и последовать за ним. Медленно, словно её ноги были наполнены ватой, она шла за мужчиной. Сердце от страха учащённо билось. В горле стоял нервный ком. Она, не отрываясь, смотрела на идущего чуть впереди мужчину, который тянул её за собой. В его облике ничто не располагало к романтике: худой, немного сутулый, с длинными, ужасно подстриженными, с грязно-серым оттенком волосами, красными укусами и корками на шее и волосистой части головы, отвратительными, утолщёнными, деформированными ногтями, сбитой кожей кистей. Нервы Вероники сдали, она заплакала.
– Что такое? – услышав за спиной плач, Ричард повернулся.
– Это отвратительно… Я… Я не хочу вас…
– Не рыдай. Может, у меня ещё ничего и не получится.
– Звучит обнадёживающе, – в очередной раз всхлипнула Вероника.
– У тебя лицо, словно я тебя на расстрел веду. Сейчас быстренько перепихнёмся без всяких там заморочек, и будешь отдыхать.
– Вам бы психологом работать. Умеете вы подбирать нужные слова, – в очередной раз смахнув слезу, съязвила Вероника.
– Пришли, – Ричард рукой толкнул деревянную дверь. – Заходи, не стесняйся.
Вероника прошла вперёд. Пока она рассматривала интерьер комнаты, Ричард плотно закрыл дверь и запер на ключ.
– Нравится? – раздался за спиной чуть хриплый голос герцога, а следом кашель.
– Так себе.
Прокашлявшись, голос герцога уже не хрипел.
– Это моя спальня. Только ты здесь спать не будешь. Я привык спать один.
– Уже легче, – вздохнула Вероника.
В следующее мгновение она почувствовала на талии руки Ричарда, его обжигающе горячее дыхание на шее. Ягодицей она ощутила твёрдый член. Мужчина, плотно прижавшись, стоял позади неё.
– Иди сюда, – возбуждаясь от близости красивой девушки, прошептал он прямо над ухом. – Какая ты красивая… нежная…
Его губы осторожно коснулись кожи шеи. Через одежду он медленно провёл ладонью по её животу, опустился к лону и слегка надавил на него.
– Нет! Не надо! – сквозь слёзы закричала Вероника.
Она вырвалась из объятий мужчины и отскочила в сторону. Единственной мыслью было: "Бежать!" Она вприпрыжку подбежала к распахнутому окну и попыталась влезть на него. Но не успела, у окна её настиг Ричард. Он больно схватил девушку за руку. В следующее мгновение его руки уже крепко держали её за живот и грудь. Она чувствовала, как в ягодицу упирается твёрдый член.
– Ты чего? Сумасшедшая! Я же ещё ничего тебе не сделал! – разозлился Ричард. – Иди сюда!
Вероника с тоской взглянула на виднеющуюся из окна панораму гор. Высоко в небе пролетел дракон, которого она по незнанию приняла за гордого и свободолюбивого орла. Их вид придал силы и желание бороться до конца, она вновь пыталась вырваться из объятий нежеланного мужчины.
Ричард, не обращая внимание на её поведение, резко развернул её лицом к себе. Губы возбуждённого мужчины покрывали поцелуями её шею, плечо. Зубы сдвинули в сторону бретельку бюстгальтера.
– Животное! – сквозь слёзы закричала Вероника. В ярости она сжала ладони в кулаки и, что было сил ударила Ричарда в грудь. Удар пришёлся на перевязанную рану. Ричард взвыл, его лицо перекосила болезненная гримаса.
– Не нравится?! Урод! – глядя в его лицо, закричала Вероника.
– Не хочешь по-хорошему?! Сделаем по-другому!
Ричард резко развернул её спиной к себе и сорвал джинсовые шорты. Вероника пыталась вырваться, но безуспешно. Возбуждённый, не контролирующий свои эмоции Ричард крепко держал до безумия желанную пленницу. На ковёр полетели трусики. Руками обхватив девушку за живот, он сильно прижал её к себе, немного приподнял и донёс до кровати.
– Отпусти! Чудовище! – дрыгала ногами в воздухе Вероника.
Через мгновение она уже стояла на коленях лицом к кровати. Рука ненавистного мужчины наклонила её туловище вперёд. Её широко разведённые в стороны бёдра оказались словно в тисках. Твёрдая мужская плоть больно упиралась в промежность. От испуга она сжалась. Он с силой потянул её на себя и вошёл во влагалище.
– А! – закричала она от пронзающей боли и унижения. Слёзы хлынули из глаз.
– Всё… Расслабься, – со спины раздался возбуждённый голос Ричарда. Ненавистный мужчина начал совершать резкие и глубокие толчки во влагалище. С каждым из них униженная Вероника всхлипывала. Над головой были слышны стоны и частое дыхание её обидчика.
– Да! Да! У! – воскликнул на пике блаженства Ричард.
Толчки сменились вибрацией. Обессиленный и довольный Ричард, тяжело дыша, упал на спину лежавшей на кровати лицом вниз, всхлипывающей Вероники.
– Что рыдаешь? – отдышавшись, произнёс он.
– Вы лишили меня невинности. Мерзко. Грязно.
– Да ну? – удивлённо протянул Ричард. Только сейчас он заметил тонкие струйки крови на бёдрах девушки. – Точно. Не знал. Был бы нежнее.
– Я хочу домой.
– Ещё чего… Мы с тобой только подружились. А ты домой собралась.
– Я вам не подружка! – сквозь зубы процедила Вероника. Слёзы лились рекой. – Вы изнасиловали меня!
– Сама виновата. Целый спектакль устроила… Могла бы и добровольно отдаться. У тебя ж другого выбора нет. Так что привыкай раздвигать ноги пошире. Будешь послушной девочкой, не обижу… – пальцы мужчины через футболку ласково поглаживали спину Вероники. После двухлетнего молчания Ричард с трудом подбирал нужные слова. – Да хватит тебе рыдать… Думаешь, мне хотелось вот так вот с тобой? Думаешь, я не хочу ласки? Поцелуев? Чтобы мне кто-то шептал, как сильно любит меня?
– Любовь нужно заслужить! – в очередной раз всхлипнула Вероника. Она повернулась лицом к нему. Ненавистный мужчина возвышался над ней, стоя на коленях. К неприятному удивлению Вероники, рубашка на нём была застёгнута. Брюки и трусы были спущены и висели на бёдрах.
"Так спешил, что не удосужился раздеться",– промелькнула мысль в голове Вероники, не предполагавшей, что Ричард боится напугать её своим изуродованным телом.
– Если не заслужу, то куплю… Что-то ты совсем раскисла. Похоже, тебе нужно побыть одной.
Ричард поднялся с колен, натянул трусы, брюки, застегнул ширинку и нажал на кнопку вызова слуг. Через пару минут дверь спальни приоткрылась.
– Стой там! – приказал он слуге и подошёл к двери. От его резкого голоса Вероника вздрогнула.
Он что-то тихо говорил слуге. Вероника старалась не вслушиваться. Морально убитая произошедшим, она импульсивно, стиснув зубы, натягивала на себя бельё и шорты. Дав распоряжения, Ричард вернулся к ней. Он положил свои ладони на её талию и привлёк к себе. Не желая смотреть на него, Вероника опустила взгляд в пол.
– Мне кажется, ты привыкнешь ко мне, – тихо произнёс он, разглядывая заплаканную девушку. Душу раздирала боль от осознания, насколько он уродлив. И, вероятней всего, ни одна женщина никогда его не полюбит.
– Я никогда не полюблю вас, – словно прочитала его мысли Вероника, от чего на душе Ричарда стало ещё больнее.
– Я это понимаю… Ты знаешь, во мне есть одна очень привлекательная штука, с которой все мои недостатки исчезают.
– Интересно, какая? – с долей иронии спросила Вероника.
– Мои деньги. Я могу себе позволить содержать красивую любовницу.
– Уу! Даже так!
– Не ёрничай! Ты скоро привыкнешь к новой жизни.
В дверь снова постучали. На этот раз в комнату вошла аккуратно одетая женщина средних лет. Она почтительно склонила голову, ожидая указаний. Ричард ещё раз взглянул на красивую заплаканную девушку с отрешённым взглядом. До безумия хотелось любви и ласки красавицы, хотя бы за деньги.
– Генриетта, я бы хотел, чтобы вы прислуживали моей девушке. Вероника немного расстроена расставанием с родным домом и желает побыть одна. Проводите её в покои. Только не в комнату для гостей, а в те, что рядом со мной. Накормите ужином. Приготовьте постель, ванну или душ… В общем, что она пожелает. И пошлите кого-нибудь в магазин за одеждой, косметикой и всякими женскими штучками.
– Всё будет исполнено, милорд, – поклонилась Генриетта.
Вероника, не желая больше ни на секунды оставаться с Ричардом, поспешила выйти из спальни. В тот момент она готова была идти куда угодно, лишь бы находиться подальше от ненавистного ей мужчины и не видеть его. За ней последовала служанка.
"С характером… Притрёмся… Я это чувствую",– прищурился Ричард, глядя ей вслед.

Глава 12
Герцогиня Андевиальде терпеливо ожидала сына в своих покоях. Её волновало поведение Ричарда. Наира мозгом понимала, что каторга отложила свой негативный отпечаток на его психическом состоянии. Но душа матери не могла смириться, что её любимый мальчик не будет прежним. Второе, что её беспокоило: выбор девушки. Наира небезосновательно опасалась, что сын может всерьёз увлечься невоспитанной иномирянкой с отвратительными манерами. Наконец, раздался долгожданный стук в дверь. Три коротких, длинный и снова два коротких удара. Именно так всегда стучит её мальчик.
– Да. Сынок, входи, – обрадовалась Наира.
Дверь бесшумно открылась, и в комнату твёрдой походкой вошёл Ричард. Он, не дожидаясь разрешения, присел на диван. От глаз Наиры не ускользнули изменения, произошедшие с сыном: он улыбался, серые глаза блестели, в его движениях появилась уверенность.
– Ты перенесла мой портрет сюда? – улыбнулся сын, обратив внимание на висевшую над камином большую картину в массивной золочёной раме.
– Да. Мне было плохо без тебя. Я разговаривала с твоим портретом, и мне становилось легче.
– Художник постарался на славу. Удивительное сходство. Но это уже в прошлом, – на мгновение взгрустнулось Ричарду от нахлынувших мимолётных воспоминаний о жизни до приговора. – Ты хотела поговорить со мной.
– Да…
– О чём?
– Ричард, мой дорогой мальчик, – не знала, как начать разговор Наира. Какие слова подобрать, чтобы не обидеть сына. – Я хочу сказать, что очень сильно соскучилась за тобой.
– Я тоже, мама. Я безумно благодарен тебе. Ты смогла вытащить меня из ада.
– Я всегда верила в то, что ты невиновен.
– Ты знаешь, меня мучит мысль, кто подставил меня? И зачем? Я не хочу повторно на каторгу.
– Я уже думала об этом. Ты знаешь, можно настоять на повторном проведении расследования. Выяснить, откуда в нашем доме появился окровавленный нож.
– Да… И почему решили, что Инвар погиб. Кто придумал эту ересь?
– Был свидетель.
– Точнее, лжесвидетель. Я хочу выяснить всё! Особенно сейчас, когда у меня появилась девушка.
– Мальчик мой, – нахмурилась Наира при упоминании о Веронике, – я бы не хотела, чтобы ты строил иллюзии по поводу этой некультурной, развязно ведущей себя с мужчинами иномирянки.
– А я не строю никаких иллюзий. Вероника очень красива. И, как редкий бриллиант, достойна дорогой огранки.
– Не забывай, она была с другим мужчиной. Инваром.
– Я не знаю, что было между Вероникой и Инваром, – резко оборвал мать Ричард, не желая ничего слышать о других мужчинах девушки. – И удивлён, почему он так легко от неё отказался. Сейчас Вероника принадлежит мне. Очень странная ситуация… Мне её подарили. Как ненужную вещь… Редкую зверюшку… Как у Милицы хватило глупости предложить продать её в цирк? Я понимаю негодование Вероники.
– Я просто не хочу, чтобы эта девушка покорила твоё сердце. Она дурно воспитана, не аристократка. И даже не дракон. Я не хочу, чтобы ты представил её высшему обществу.
– Да… Насчёт воспитания… Здесь ты права. Я решу эту проблему. Тем более, сейчас я сам не готов показываться в свете.
– Мальчик мой, не расстраивайся из-за своей внешности! Ты скоро поправишься!
– Мам, я бы хотел попросить тебя. Не называй меня при Веронике мальчиком. Всё-таки я уже вырос. И второе, не говори при ней, что я болен. Лучше пусть считает меня уродом, но не больным.
– Ричард!
– Я попрошу доктора Валлеса не обсуждать при Веронике мои болезни. И не хочу, чтобы она знала, что ко мне приходит доктор.
– Ричард, мне кажется, ты излишне щепетилен по отношению к этой девушке.
– Перестань, – улыбнулся сын, понимая, что мать, пережив стресс, сейчас не готова делить его с другой женщиной. – Ты должна принять, что рано или поздно у меня будет девушка. Сейчас это Вероника. Согласись, она очень красива и темпераментна.
– Я бы пожелала видеть рядом с тобой другую, – обиженно поджала губы мать.
– Другая сегодня отвергла меня. Сказала, что никогда не любила! Все её переживания из-за меня оказались ложью!
– Я вижу, насколько сильно ты огорчён.
– Был… Но уже нет… У меня есть Вероника. Ладно, я пошёл лечиться. Хочу поскорее привести себя в порядок.
– Да… Ричард, нужно скорее поправиться, – оживилась мать. В её воображении тут же возникли сменяющие друг друга картины балов, ложа в театре, приёмы, куда она будет выходить с сыном, которого чуть не потеряла.
– Я хочу, чтобы Вероника смотрела на меня так же, как сегодня смотрела на Инвара, – Ричард пристально взглянул на мать. Так, как смотрят мужчины, готовые добиться желаемого любыми способами. Как победитель. Под его взглядом Наира почувствовала неловкость, поняла, что сейчас ей лучше смириться и не заводить разговоры о других девушках.

Глава 13
Покои, куда привела Генриетта Веронику, оказались рядом с покоями герцога. У стены уютной спальни, выполненной в нежных молочных тонах, стояла большая двуспальная кровать. Её окрашенное белой краской деревянное изголовье было искусно отделано резьбой. От роскошного шёлкового постельного белья исходила свежесть. На паркете возле кровати лежал великолепный ковёр ручной работы. Веронике тут же захотелось снять обувь и босиком пройтись по его длинному мягкому ворсу, что она тут же сделала. Возле стены стоял небольшой туалетный столик.
– Здесь есть гардеробная, ванная комната, душевая, совмещённая с уборной, и небольшая гостиная, – со знанием дела рассказывала Генриетта.
– Благодарю вас. Я посмотрю.
– Я помогу вам раздеться.
– Нет… Спасибо… Я сама, – в категоричной форме возразила девушка, с ужасом представив, что какая-то незнакомая дама будет разглядывать её обнажённое тело.
– Как прикажите. Я приготовлю для вас ванну. Вы предпочитаете воду потеплее или попрохладней?
– Вы можете быть свободны. Я справлюсь сама.
– Но милорд будет недоволен. Позвольте мне всё же приготовить для вас ванну.
– Хорошо, только ради того, чтобы милорд не брызгал на вас ядовитой слюной, – съязвила Вероника. Перед глазами возник образ Ричарда. Она невольно поёжилась.
– Герцог очень хороший хозяин. У него превосходное образование. Только после этого несчастья он сильно сдал, – постаралась защитить работодателя преданная хозяевам служанка.
– Какого несчастья? – не придавая особого значения сказанному Генриеттой, спросила Вероника.
– Его только вчера помиловали. Он два года провёл на каторге по обвинению в несуществующем преступлении.
– Я… Я не знала, – Вероника удивлённо смотрела на Генриетту. Женщина стояла к ней спиной и доставала из гардеробной стопку больших белых полотенец, красиво расшитых по краю золотыми нитями.
– Молодой герцог был осуждён на пожизненную каторгу и посмертное забвение. Его отец скончался сразу же, как услышал приговор. Хорошо, герцогиня нашла в себе силы, чтобы доказать невиновность сына. Вы даже не представляете, каким он был красивым.
– Вы правы… Не представляю, – скептически усмехнулась Вероника.
Генриетта открыла одну из дверей, за ней оказалась ванная комната. Вероника вошла в неё вслед за служанкой. Большая роскошная круглая ванна из нежно-розового мрамора стояла в центре комнаты на небольшом возвышении. Изысканная белая плитка покрывала пол. Стены были так же отделаны белой плиткой. На одной из стен находилось керамическое панно с изображением золотого дракона. Веронику поразило огромное окно в пол, из которого был виден ухоженный, утопающий в цветах сад. Генриетта тут же подошла к окну и опустила римскую штору из ткани цвета спелого персика.
– Зачем такое большое окно в ванне? – удивилась Вероника.
– Здесь планировали сделать зимний сад. Поставить стол, стулья, растения в горшках. Но потом передумали.
– Понятно.
Вероника подошла к наполняющейся водой ванне и опустила в неё кисть. Приятно тёплая вода успокаивала. Захотелось немедленно раздеться и смыть с себя поцелуи уродливого герцога.
– Я на пару минут вас оставлю. Принесу вам шампунь и мыло. К сожалению, кроме полотенец, я вам пока ничего не могу предложить. Но я немедленно попрошу одну из служанок приобрести для вас одежду на первый случай. Скажите, может, вы пожелаете что-нибудь ещё?
– Зубную щётку, зубную пасту и расчёску.
– Как прикажите, – присела в реверансе Генриетта.
В список пожеланий Веронике захотелось добавить яд для герцога, но служанка поспешила удалиться.
Как только служанка ушла, Вероника незамедлительно сняла с себя одежду. Она искала глазами хоть что-то, напоминающее стул, чтобы положить свои вещи. Но ничего не нашла. На невысокой табуретке рядом с ванной лежали полотенца, но скидывать их на пол совершенно не хотелось. Вероника не долго думая положила свою одежду на пол. Придерживаясь за край ванны, она медленно, наслаждаясь ощущениями, погрузилась в воду. Приятно тёплая вода ласкала кожу. Вероника закрыла глаза.
"Мама, наверное, уже сошла с ума. Ищет меня. А её дочь непонятно где. И непонятно кто. Подстилка для высокородного уголовника",– по щеке вновь покатилась слеза.
Вскоре дверь открылась, и в ванную комнату вошла Генриетта. Она несла перед собой прямоугольный серебряный поднос. Несмотря на отвратительное настроение, Вероника не смогла не обратить внимание на лежащие на нём красивый флакончик из зелёного стекла и коробочки из белого фарфора. Вероника присмотрелась. Одна коробочка оказалась прямоугольной формы с изображением морской раковины на крышке. Вторая – круглая с крышкой в виде ягодки, напоминающей ежевику. Помимо них на подносе лежали зубная щётка и деревянный гребень для волос.
– Я всё принесла. В бутылочке шампунь. Здесь мыло, зубной порошок. В общем, всё, о чём вы просили.
Генриетта ловко выдвинула у подноса крепления и повесила его на край ванны.
– Спасибо, – не могла скрыть удивления Вероника.
– Хорошего отдыха. Я подойду через час навести здесь порядок.
– Благодарю вас, – всё сильнее удивлялась Вероника.
"Похоже, мой уродливый любовник решил обхаживать меня как принцессу. Ничего у него не выйдет!"– усмехнулась девушка, глядя вслед уходящей Генриетте.
Вероника открыла зелёный флакончик. Его содержимым оказался приятно пахнущий мелиссой шампунь. В коробочках лежали кусок ароматного мыла и зубной порошок. Вероника тут же нанесла на голову шампунь. Запах мелиссы успокаивал. Ароматное мыло нежно касалось кожи. Забыв обо всём, она погрузилась в банные процедуры.
После ванны она замоталась в большое пушистое полотенце. Босые ноги приятно касались мягкого тёплого ковра. Вероника добралась до кровати и, аккуратно повесив полотенце на спинку стула, обнажённая прыгнула под одеяло. Шёлковое постельное бельё ласкало кожу. Голова утонула в мягкой подушке. Веронике казалось, что от всех вещей, находящихся в комнате, веет чистотой, заботой и любовью. От переизбытка впечатлений веки сами сомкнулись. В приятной неге Вероника задремала. Её разбудил звук открывающейся двери. На пороге стояли Генриетта и незнакомая Веронике служанка. Обе присели в реверансе.
– Добрый вечер, госпожа. Мы принесли ваш ужин и чистое бельё.
– Спасибо, – Вероника удивилась непривычному к ней обращению. Лежа в кровати, она наблюдала, как Генриетта красиво расставляет на прикроватном столике фарфоровые тарелки с едой. Тем временем вторая служанка раскладывала на кровати ночную сорочку из шёлка цвета шампань на тонких бретелях с лифом, отделанным нежным кружевом в тон ткани.
– С вашего позволения я уберу нижнее бельё, – почтительно присела вторая служанка и исчезла в гардеробной.
– Генриетта, простите за бестактный вопрос, но почему ко мне столько почтения? – любопытство одержало верх. В голове не укладывалось: если её подарили для забавы, как неодушевлённую мебель, зачем герцогу проявлять столько заботы о ней?
– Милорд распорядился проводить вас в покои, предназначенные для его будущей жены. И назвал вас своей девушкой.
– Вот как? – недовольно прикусила губу Вероника. Такой ответ она никак не ожидала услышать. В голове возникали жуткие картины, что ей придётся везде сопровождать ненавистного мужчину, держать его за руку, терпеть его присутствие.
– Мы не будем вам мешать. Через час я заберу посуду, – Генриетта и её спутница снова присели в реверансе и вышли из спальни, оставив Веронику в одиночестве.
Вероника с грустью взглянула на свой ужин. Красиво сервированный стол, дорогая посуда услаждали взор. Аромат еды не мог оставить равнодушным. Захотелось всё попробовать. Откусив кусочек нежного сыра, Вероника поняла, насколько голодна. Надев ночную сорочку и удобно устроившись на кровати рядом с накрытым столиком, она с аппетитом приступила к ужину.

Глава 14
После ужина в обществе любовниц Инвар ушёл в кабинет отца. Он долго сидел за столом, за которым ещё не так давно работал его отец, и разбирался с домовыми книгами. Чем дольше он вникал в отцовскую бухгалтерию, тем отвратительней становилось его настроение. Итог оказался неутешительным: за последние годы расходы значительно превысили доходы.
"Если так пойдёт и дальше, мне грозит разорение. Нужно пообщаться с управляющим ткацкой фабрикой. Что он скажет, – озадаченно рассуждал Инвар. – Милица рано отфутболила герцога. Хороший денежный вариант. Нужно с ней поговорить. Хотя… Согласится ли сейчас герцог с ней общаться? Сглупил я с Никой. Ой, как сглупил… Что на меня нашло? Воспитанная, умная и красивая девушка. И по уши влюблена в меня".
Инвар закрыл глаза и вспомнил свой последний день в мире людей. Как они с Вероникой, взявшись за руки, шли по улице. Как останавливались, чтобы поцеловать друг друга. Как он мечтал в этот вечер обладать красивой девушкой. Вероника дрожала от волнения, когда он ладонью касался её лица. Он вспомнил их первую встречу на рынке, когда в проходе между рядов появилась она, девушка, притягивающая к себе с какой-то неведомой силой. Она повернула голову в сторону, её густые, длинные, тёмно-русые кудри развеял лёгкий ветерок. Она тонкими пальцами изящной руки грациозно поправила их и улыбнулась. В красивых голубых глазах замерла смешинка. Глядя на неё, он забыл обо всех невзгодах, душевных переживаниях, терзавших его последнее время, из-за которых он начал пить ещё там, в своём мире. А потом она звонко и беззаботно смеялась, когда он неуклюже накладывал и взвешивал её апельсины. На первом свидании она рассказывала, что окончила музыкальную школу, но терпеть не может играть на рояле. А ещё у неё хороший слух и красивый голос, прекрасно поставленное меццо-сопрано. Преподаватель вокала настаивала на поступлении в консерваторию. Но Вероника решила, что будет архитектором, как её покойный отчим. Она рассказывала, как отчим заменил ей отца, которого она никогда не видела, какими они были замечательными друзьями. А ещё она читала наизусть стихи русских поэтов. Как она звонко смеялась, решив, что он, Инвар, разыгрывает её тем, что не знает, кто такие Пушкин, Цветаева, Ахматова, Мандельштам. Как с ней было легко и хорошо. А он боялся признаться, что последние два года, чтобы выжить в незнакомом мире, работал где придётся: грузчиком, мойщиком машин, дворником. Бывало, спал на улице, как последний БОМЖ.
"Испугался гнева двух шлюх! – тяжело вздохнул он. – Нужно постараться Милицу выдать замуж за герцога, а Нику вернуть. И поскорее".
Дверь приоткрылась и в кабинет заглянула хорошенькая головка Милицы.
– Инвар, я жду тебя в спальне, – улыбнулась любовница. На её щёчках тут же образовались две аппетитные ямочки.
– Сейчас подойду. Иди.
Послав воздушный поцелуй, в предвкушении бурной ночи Милица скрылась за дверью.
"Что на меня тогда нашло? Как я мог на неё соблазниться? Не понимаю… Наверное, алкоголь. Безмозглая курица. Даже поговорить не о чем. Одно достоинство: смазливая. Мать намного умнее и породистей… Ну почему так?! За что Лилия так поступила со мной?! Никогда не прощу! Зачем меня вообще вернули в этот мир?! Всё! Взял себя в руки… Нужно решить проблему с давшим показания против герцога работником кухни. Не верю Милице. Она его подкупила. Врёт и глазом не моргнёт. И нужно поскорее вернуть Нику и начинать новую жизнь",– Инвар поднялся с кресла и направился в покои любовницы. Но не к Милице. Ноги сами привели его к спальне Лилии.

Глава 15
Обработав после вечернего душа раны, замотанный в бинты Ричард надел шёлковую пижаму и лёг в кровать с намереньем уснуть.
Он долго ворочался, пытаясь найти удобное положение. Из головы не выходили события сегодняшнего дня. Он удивлялся переменам, произошедшим с ним. Ещё утром он был уверен, что до безумия любит Милицу. Что только эта милая, нежная, скромная девушка может сделать его счастливым. И как всё изменилось в один миг, как только он увидел Веронику, совершенно непохожую на Милицу: на полголовы выше Милицы, яркая, красивая, темпераментная, со своими язвительными высказываниями. Ему хотелось любить её, ласкать её тело, не боясь заразить грибком и напугать своими жуткими ранами. Он уже представлял, как она обнимает и целует его. Он даже не подозревал, что от неожиданно возникшего сильного чувства к Веронике, сделанный два года назад приворот с каждой минутой терял свою силу.
"Завтра приглашу к ней учителя танцев. Чтобы не скучала, пока я буду с доктором Валлесом. Было бы неплохо обучить её игре на каком-нибудь инструменте. Мне кажется, ей очень подойдёт арфа. И обязательно пение. Каждая девушка из высшего общества должна уметь петь!"– мечтательно строил планы Ричард, даже не догадываясь, что его избранница имеет музыкальное образование. Глаза закрылись. Мысли стали путаться. Перед глазами возникла огромная чёрная яма. Он ходит по её краю и смотрит вниз. Яма настолько глубокая, что он не видит дна. Вдруг какая-то сила сталкивает его. Он летит вниз… по чёрной трубе. В ушах звучит мерзкий писк крыс, крики, звуки ударов кнутом, металлический лязг цепей, женский смех. Неожиданно среди этой черноты возникает белая, словно привидение, фигура Милицы. Она с ненавистью глядит на него, как на преступника. Протягивает ему хрустальный бокал, наполненный жёлтым лимонадом. Такой же, как тогда, на балу. Бокал выскальзывает из её рук, летит вниз и с пугающим звоном разбивается.
"Ты убил меня!"– с обезумевшими от ужаса глазами кричит она.
"Нет! Нет! Нет! Не хочу! Я не виновен!"– в панике закричал Ричард.
Он испуганно подпрыгнул в кровати. Лоб был влажен от холодного пота. Тело колотилось в нервной дрожи.
"Приснилось!"– оглядевшись вокруг, облегчённо выдохнул он.
Он поднялся с кровати и подошёл к окну. Вид цветущего и ухоженного сада успокаивал. Он распахнул окно: в комнату ворвался свежий воздух, наполненный ароматом зелени и цветов. Он сделал пару глубоких, жадных вдохов, пытаясь наполнить каждую альвеолу лёгких чистым воздухом.
"Завтра погуляю с моей девушкой по саду. Интересно, ей понравится, если я нарву для неё букет цветов? Девушки же любят цветы и подарки. Нужно возвращаться к нормальной жизни. И обо всём забыть… И жениться… На Веронике",– он вернулся в кровать, уютно устроился под одеялом и крепко уснул на этот раз до утра. Магия двухлетней давности исчезла, уступив место вспыхнувшей любви.

Глава 16
Лёгкий утренний ветерок влетел в комнату через открытое настежь окно. С улицы доносились весёлые трели птиц. Шёлковое бельё приятно ласкало кожу. Открывать глаза совершенно не хотелось. Вероника зевнула и сладко потянулась.
– Доброе утро, – послышался над головой девушки тихий приветливый голос Генриетты.
– Ой, доброе, – вспомнив, что она находится в другом измерении, Вероника нехотя открыла глаза.
Рядом с кроватью стояла Генриетта. В руках служанка держала платье из зелёного шёлка с пышной юбкой и красиво расшитым лифом. Чуть в стороне стояла вторая служанка, миловидная девушка. В её руках были нижнее бельё, туфли и небольшая квадратная коробочка, отделанная голубым бархатом.
– Госпожа, мы пришли помочь вам одеться, – учтиво произнесла Генриетта.
– Благодарю, но я оденусь сама. У меня вещи в ванне, – попыталась возразить Вероника. – Я вчера там оставила шорты, футболку и бельё. И совершенно забыла про них.
– Не переживайте. Я убрала ваши вещи. Милорд вчера распорядился приобрести для вас новую одежду. Мы выполнили его указания.
– Вы хотите сказать, что я должна вот это вот надеть? – возмутилась Вероника, с ужасом представив, что ей придётся нацепить на себя кучу неудобной одежды.
– Да… Давайте поторопимся. Скоро завтрак.
– Я не буду это надевать! – в категоричной форме возразила Вероника. – Принесите мои вещи! А герцогу передайте, чтобы он засунул свои подарки в какое-нибудь экзотическое место!
– У вас будет возможность передать свои пожелания герцогу лично, – невозмутимо ответила Генриетта. – Вы встретитесь с ним за завтраком. А пока ваши вещи сохнут, наденьте, пожалуйста, эти.
– Ладно. Так и быть, – усмехнулась Вероника, придумывая на ходу, какие колкости она скажет герцогу.
Вероника направилась в ванную комнату, долго умывалась, чтобы оттянуть момент встречи с герцогом. Через дверь ванны вдоволь наслушалась охов Генриетты, как герцоги будут недовольны её опозданием к завтраку. Умывшись, Вероника надела корсет, красиво приподнявший её грудь, чёрные чулки, ажурные трусики, туфли на невысоком каблуке из зелёного атласа под цвет платья. Затем на неё водрузили само платье. Из бархатной коробочки служанка извлекла серьги с жемчугом, жемчужное ожерелье и браслет. Всё это богатство тут же было надето на Веронику.
– Присаживайтесь, я сделаю вам причёску и макияж, – улыбнулась Генриетта.
Вероника покорно присела за туалетный столик, предоставив всю себя служанке. Через полчаса в столовую, шурша длинной юбкой, входила светская львица в дорогом зелёном платье с обнажёнными плечами, красиво подчёркнутым декольте, со вкусом подобранными украшениями. Длинные тёмно-русые волосы были красиво уложены в крупные локоны. На лицо нанесён лёгкий макияж. За красоткой летел шлейф дорогих духов.
– Доброе утро! – с порога произнесла Вероника. На её губах застыла наигранная улыбка.
Увидев Веронику в новом облике, Ричард тут же поднялся со стула. К утру магия старого приворота исчезла, словно её и не было, и сейчас он глазами пожирал девушку. Его пальцы от волнения смяли лежавшую на тарелке салфетку, он чуть не перевернул на скатерть свой стакан с водой. Реакция сына не осталась без внимания матери, Наира недовольно поморщилась.
– Доброе утро, Вероника, – растерялся Ричард от осознания, насколько может быть красивой его девушка. Сегодняшний образ Вероники не предполагал обращения на "ты". – Вы сегодня восхитительны.
Вероника, продолжая наигранно улыбаться, подошла к столу и попыталась присесть на стул. Ричард с влажным от волнения лбом тут же подскочил к ней и отодвинул стул, помогая присесть.
– Как вы галантны, – съязвила Вероника. – Удивительно для уголовника!
– Это в прошлом, – нахмурился Ричард. – Я был необоснованно осуждён.
– Дыма без огня не бывает, – усмехнулась девушка. Она перевела взгляд с озадаченного Ричарда на сервированный изящным фарфором стол. – Что сегодня у нас на завтрак? У вас, милорд, понятно. Изысканно поданная баланда. А у нас с герцогиней омлет, сыр, паштет. Великолепно.
– Вероника, как вам ваша комната? Всё ли вам понравилось? – Ричард старался не обращать внимания на высказывания девушки.
– Всё просто офигительно! Спальня отпад! Ванна зашибись! – театрально подкатив глаза, язвила Вероника.
– Ричард, может, ты поспешил, предоставив Веронике покои рядом с тобой, – деликатно произнесла Наира, покосившись на Веронику.
– Почему? – протянул Ричард.
– Ты же сам понимаешь, для кого предназначены эти покои, – многозначительно посмотрев на сына, продолжала Наира.
– А вы знаете, мне тоже интересно, для кого же эти покои предназначены? – иронично усмехнулась Вероника.
– Для моей будущей жены, – опустив от волнения взгляд в тарелку, тихо произнёс Ричард.
– Польщена оказанной мне честью, – в очередной раз съязвила Вероника. – Миледи, учитывая мой статус любовницы вашего сына, как мне к вам обращаться? Может, по имени отчеству?
– Простите, я вас немного не поняла, – нахмурилась Наира.
– Это же очень просто! Скажите, как величали вашего батюшку?
– Леопольд.
– Как мило! Я буду называть вас Наира Леопольдовна! Мне кажется, звучит крайне уважительно, – улыбнулась Вероника, довольная, что насолила высокомерной герцогине.
Наира в очередной раз скривилась. Ричард недовольно сжал губы, но промолчал. Некоторое время в столовой было тихо, сидящие за столом завтракали в полном молчании, как и принято в высшем обществе. Вероника придумывала, чтобы такое колкое сказать в адрес герцога и его мамы. Она вспоминала высказывания своих подруг и фразы, которые когда-то слышала в общественном транспорте, на рынке. Ричард то и дело поглядывал на свою любовницу, понимая, что она просто пытается показать свой характер. Наира смотрела то на Ричарда, то на Веронику, стараясь угадать, как долго эта стерва пробудет у них.
– Ну, кажется, я позавтракала… Наелась от пуза! – Вероника вспомнила одну из фраз, услышанных в студенческой столовой.
– Вероника, я сейчас буду немного занят, – Ричард положил приборы на тарелку и пытался говорить спокойно и сдержанно. Во время завтрака он постарался совладать со своими эмоциями и неуверенностью от некрасивой внешности. – Чтобы вы не скучали, я пригасил вам учителя танцев.
– Как это мило с вашей стороны позаботиться о моём досуге, – аккуратно вытирая губы краем салфетки, ответила девушка.
– А потом мы с вами прогуляемся по саду, – продолжал Ричард.
– Кислородные ванны! Тоже неплохо, – дерзким тоном ответила девушка.
– Вероника, я бы хотел, чтобы вы брали уроки музыки и вокала, – не обращая внимания на поведение любовницы, продолжал Ричард. Вероника даже не могла представить, что, общаясь с ней, он каждую секунду убеждает себя, что его уродство временно и скоро пройдёт. – Мне кажется, вам очень подойдёт арфа.
– Ой… А я хотела научиться играть на барабане. Или, в крайнем случае, на пионерском горне. Знаете, это такая блестящая труба, её подносишь ко рту и начинаешь в неё что есть дури дуть!
– Вероника, я уже понял, что всё, что я скажу, вы будете воспринимать в штыки, – улыбнулся Ричард. – Но у меня далеко идущие планы относительно вас. Поэтому вы будете брать уроки танцев, музыки и вокала. Как и положено красивой спутнице богатого аристократа.
Вероника нахмурилась. Уверенный тон герцога и желание решать всё за неё, не прислушиваясь к её желаниям, бесили.
"Даже не спросил о моём образовании! Он так хочет! Он решил! – внутри Вероники всё бушевало от негодования. – Я ему покажу игру на арфе! И вокал! А что-то мамочка скисла. Определённо, я ей не нравлюсь… Это прекрасно! Значит, нужно убедить её помочь мне вернуться домой!"
На пороге столовой в точно назначенное время появился пунктуальный доктор Валлес. Ричард, увидев его, поднялся со своего места.
– Доброе утро! – приветливо поздоровался Ричард. – Господин Валлес, вы как раз вовремя. Давайте пройдём в мои покои.
– Да… Доброе утро, милорд! – доктор Валлес с любопытством взглянул на повернувшуюся к нему лицом Веронику. – Доброе утро, дамы!
– Доброе утро! – в один голос произнесли Вероника и Наира.
– Я вижу у вас гостья, милорд, – продолжал доктор Валлес, пытаясь вспомнить, видел ли он когда-нибудь раньше девушку.
– Да. Познакомьтесь, господин Валлес, моя девушка, Вероника, – гордо произнёс Ричард. – Вы ещё ни раз увидите её со мной.
Ричард взял под руку доктора и вывел его из столовой.
– У вас изысканный вкус на дам, милорд, – шествуя по коридору, делился впечатлениями доктор Валлес. – Понимаю вас как мужчину.
– Я хочу, чтобы эта женщина была со мной. Хочу любить её как нормальный, полноценный мужчина. Я бы хотел попросить вас не говорить ей о том, что я болен.
– Вы могли меня не просить об этом. Ваши болезни касаются только меня и вас.
– Второе, я не хочу, чтобы она знала, что ко мне приходит доктор. Я могу вас представлять своим знакомым? Деловым партнёром? Родственником?
– Конечно, милорд. Никаких проблем.
– И ещё… Я очень боюсь заразить Веронику грибками. Давайте поскорее что-нибудь сделаем с моими ногтями.
– Можем их удалить сегодня. Только какое-то время придётся побыть с замотанными бинтами руками.
– Я готов.
– Будет больно.
– Я готов.
– Милорд, похоже, у вас появилась мотивация к лечению.
– Да. Доктор Валлес, у меня к вам ещё один вопрос. Дело в том, что Вероника не дракон… Она человек.
– Как интересно. Никогда бы не подумал. Впервые вижу живого человека.
– Скажите, она сможет родить мне наследника?
– Да. Я встречал в медицинской литературе подобные случаи. Их немного, но они были. Более того, дети от таких браков отличаются выдающимися умственными способностями, красивы и с хорошими физическими данными. Но, увы, они не всегда способны к трансформации. Но уже через поколение способность к трансформации полностью восстанавливается. Судя по заданным вопросам, у вас действительно далеко идущие планы.
– Совершенно верно. Я влюбился.

Глава 17
В доме усопшего маркиза Лансуорта было тихо. Слуги старались не шуметь и лишний раз избегали встреч со скорбящими хозяевами. В свою очередь, хозяева дома, Инвар и его дамы, всем своим видом старались показать, насколько сильно скорбят по упокоившемуся Чарльзу. Яркие наряды дам и повседневный костюм Инвара сменились на чёрную траурную одежду. Обстановка в доме тоже была соответствующей: зеркала завешаны чёрной тканью, окна зашторены, ранее висевший в кабинете портрет покойного был перенесён в столовую и перевязан траурной лентой. Семейство маркизов Лансуортов собиралось на кладбище, чтобы предать земле тело Чарльза. После похорон планировалось провести поминки в доме.
– Ах! Поскорее бы покончить с этими церемониями, – сидя на диване в гостиной, вздохнула Лилия. – Почему нам так долго не подают экипаж?
– Лилия, не стоит необоснованно нервничать. Мы слишком быстро собрались, – ответил сидящий рядом Инвар. Мужчина расположился на диване между своих любовниц.
– Да… У нас ещё целых двадцать минут. И зачем мы только торопились? – Милица положила свою ладонь на бедро Инвара, всем своим видом показывая матери, что он её мужчина. – Могли бы хоть немного побыть вдвоём. Ты не пришёл ко мне ночью. За тобой должок.
– Милица, Лилия, мне нужно с вами серьёзно поговорить, – собрался с духом Инвар. Обе блондинки начинали его подбешивать, особенно Милица. Лилии же просто хотелось сделать больно. – Я проверил домовые книги отца. Ничего утешительного не скажу. Мы на грани разорения.
– То есть? – удивлённо приподняла брови Лилия.
– То есть наши расходы значительно превышают доходы. От ткацкой фабрики сплошной убыток.
– Ах, да! Я что-то припоминаю, – призадумалась Лилия. – Чарльз упоминал об этом. Именно поэтому мы и приворожили молодого герцога Андевиальде. Милица, помнишь, когда мы с тобой и Чарльзом обсуждали подходящую для твоего брака кандидатуру?
– Да… Мы ещё узнавали об его годовом доходе, – кивнула Милица. – И пока он после учёбы не успел никем увлечься, взяли и приворожили. Он тогда так бегал за мной! Как беленький щеночек. Такой восторженный дурачок!
От нелестного сравнения Инвар криво усмехнулся.
– Ужасные новости! Я не готова просить милостыню на паперти! Нужно что-то делать! – серые глаза Лилии обеспокоенно забегали. – Инвар, придумай что-нибудь! Ты же мужчина!
– Я думаю, нужно для начала выдать замуж Милицу. И наиболее подходящая кандидатура это герцог Андевиальде.
– Я не хочу, – поморщилась Милица. – Он такой страшный! Противный! Меня стошнит!
– Привыкнешь! Зато он богат! И по уши влюблён в тебя… Выйдешь замуж, а там я его уговорю вложиться в бизнес, – продолжал убеждать Инвар, глядя на недовольную Милицу. – Не переживай. Мы всё равно останемся близки… Всегда можно найти повод приехать в родной дом. А там уже никто нам не помешает побыть наедине.
– Ты правда не бросишь меня? – пустив слезу, обняла его Милица.
– Конечно… Мы теперь всегда будем вместе… У нас же общий ребёнок, – стараясь выглядеть убедительным, Инвар ласково погладил её по спине.
"Отлично… Теперь мне никто не помешает быть с Инваром. Только он и я",– подумала Лилия, не подозревая, что у любовника совершенно иные планы. Час назад Инвар отправил письмо отцу Милицы с приглашением приехать погостить в их поместье. Он всё продумал. Чтобы не разориться, Инвару была нужна Вероника: умная, образованная девушка с презентабельной внешностью. При знакомстве Вероника высказывала идеи о создании собственной строительной компании. Инвар был готов продать убыточный бизнес и вложить финансы в новый. Более того, с Вероникой он рассчитывал забыть о предательстве Лилии, отправив её с бывшим любовником подальше от себя. Только так он мог начать новую жизнь.
– Ради тебя я готова даже на брак с этим уродом, – со слезами на глазах произнесла Милица.
– Моя ты умница. Я даже не предполагал, насколько сильно ты меня любишь, – задабривал любовницу Инвар. – Завтра я навещу герцога и поговорю с ним о женитьбе. А сейчас нас ждут на кладбище.
Инвар и дамы неохотно поднялись с дивана, выдавили из глаз слёзы для видимости скорби и направились к экипажу.

Глава 18
Стрелки старинных часов, стоявших в кабинете Ричарда, приблизились к часу дня. Тяжёлые блестящие гири пришли в движение. Комната наполнилась мелодичным звоном колокольчиков и трелью птиц.
"Как незаметно летит время",– оторвавшись от отчёта управляющего поместьем, Ричард взглянул на циферблат.
После обработки ран доктором Валлесом и удаления ногтей на руках, он пришёл поработать в кабинет. Перебинтованные пальцы ныли от боли. Но Ричард старался не обращать на неё внимание. С сегодняшнего дня он брал под свой контроль управление имением, а так же принадлежащих ему предприятий и сельхозугодий. Увлёкшись беседой с управляющими, он не заметил, как пролетело время. Отложив все дела, он вышел из кабинета и направился в танцевальный зал, где в это время пребывала на уроке Вероника.
– Раз, два, три. Раз, два, три, – через закрытую дверь слышался раздражённый голос учительницы танцев. – Пожалуйста, держите спинку ровнее. Раз, два, три. Раз, два, три. Плие. Раз, два, три.
– Я очень стараюсь, – в ответ слышался голос Вероники.
– Давайте ещё раз. Мы с вами уже час не можем выучить пару движений, – явно нервничала педагог.
– Простите, но у меня врождённая косолапость и полное отсутствие чувства ритма.
От услышанной фразы Ричард не смог сдержать смешок. Но, быстро спохватившись, постарался придать лицу серьёзное выражение, как и подобает аристократу, и открыл дверь. Вероника стояла посреди зала, выгнув вперёд грудь, оттопырив назад ягодицы и старательно изогнув руки в неестественной позе. Измученная неподдающейся обучению ученицей, преподаватель танцев прыгала вокруг неё и безуспешно пыталась придать рукам более менее подходящее для танцев положение, не подозревая, что девушка над ней просто издевается.
– Не помешаю? – Ричард старался выглядеть серьёзным, в душе с трудом сдерживая смех.
– Ой! Милорд, присоединяйтесь, – с предельно серьёзным лицом произнесла Вероника. – Танцы – это так интересно!
– Я вижу… И как успехи? – не смог сдержать улыбки Ричард. Наигранная серьёзность мгновенно исчезла.
– Госпожа Вероника очень старается, но у неё пока ничего не выходит, – тяжело вздохнула преподаватель. – Нужно больше заниматься.
– Я боюсь, что разорю милорда, – Вероника придала лицу ангельское выражение и часто замахала длинными ресницами. – Я такая бездарная ученица! Вы знаете, я даже пару раз чуть не упала! А на плие так вообще! Я чуть не снесла моего почтенного преподавателя! Вот так вот… Раз…
Вероника попыталась наглядно продемонстрировать, как она при приседании, стоя в первой позиции, не удержала равновесие. Ричард ловко подхватил её. Руки мужчины обнимали её талию. Серые глаза жадно разглядывали её красивое лицо, изящную шею, высоко поднятую корсетом грудь. Горячее дыхание мужчины, словно забывшего, что кроме его и Вероники в зале присутствует преподаватель танцев и музыканты, обжигало шею.
– Кхе, кхе, – напомнила о своём присутствии преподаватель танцев.
– Ничего, я не разорюсь. Моё финансовое положение позволяет вам заниматься с учителем хоть целый день, – спохватившись, усмехнулся Ричард. – Вероника, давайте на сегодня отпустим вашего преподавателя. Я хотел показать вам сад. Пойдёмте.
– Ой! Сад! Меня будут выгуливать! Как это мило! – восторженно захлопала в ладоши Вероника. – Моя прелестная педагог, прощайте, до завтра!
– До свиданья, – учтиво поклонилась преподаватель.
– Ура! Меня ведут на выгул! – двигаясь по направлению к двери, припевала и подпрыгивала Вероника, чтобы позлить герцога. – Как тёлку на пастбище! Как здорово! Обожаю гульки!
– До свиданья, – попрощался Ричард с застывшей на месте учительницей танцев. Такой реакции она не видела ни у одной своей ученицы. Взгляд преподавателя выражал полное недоумение и растерянность. – Моя девушка иномирянка. Для них свойственна излишняя эмоциональность плюс своеобразные диалектические обороты.
– До завтра! – присела в реверансе преподаватель, краем глаза поглядывая на всё ещё подпрыгивающую Веронику.
– Вероника, я понимаю ваше желание позлить меня, но не стоит доводить до белого каления ни в чём не повинного преподавателя, – шествуя по коридору рядом с девушкой, произнёс Ричард.
– А я её и не доводила… С чего вы взяли? – усмехнулась в ответ девушка.
– Мне так показалось. Вероника, не ставьте себя в дурацкое положение. Вы любовница богатого аристократа. Ведите себя соответствующе.
Вероника резко остановилась и развернулась лицом к герцогу.
– А я не просила вас становиться моим любовником! – негодующе бросила она. Её щёки полыхали от гнева.
– Но вы уже ею стали. Назад дороги нет. Вероника, у меня самые серьёзные намеренья.
– Интересно, какие?
– Жениться на вас…
– Даже так? – иронично протянула Вероника. – А пальцы вы бинтами замотали, чтобы обручальное кольцо не налезло?
– Нет. Считайте, что сделал неудачный маникюр.
– Вот как? – недоверчиво приподняла брови девушка.
– Готовлюсь к нашей свадьбе. Пойдёмте в сад.
Он взял озадаченную Веронику за руку и повёл за собой. Пройдя по коридорам и спустившись по винтовой лестнице, они подошли к боковому выходу, ведущему в ухоженный сад.
Вероника медленно шла по вымощенной жёлтой плиткой дорожке. Справа и слева от неё благоухали нежные кусты роз. За ними стояли высокие лиственные деревья. Ричард неспешно шёл рядом. Он держал Веронику за руку, переживая, что через бинты не может ощутить нежность её кожи. Вероника молчала, осмысливая услышанную информацию. Она никак не предполагала, что у герцога столь серьёзные намеренья относительно неё.
"Не выйдет! Сегодня же поговорю с его мамочкой. Пусть думает, как отправить меня домой! Только нужно найти весомые аргументы!"– озадаченно размышляла Вероника.
Они подошли к небольшой беседке, густо заплетённой лианой, сплошь усыпанной мелкими белыми цветами. Не говоря ни слова, Ричард завёл в неё Веронику.
– Присядем, – тихо произнёс он, присаживаясь на скамейку и усаживая к себе на колени девушку.
Руки герцога обнимали её. Серые глаза смотрели на неё с невероятной нежностью. Вероника поёжилась от взгляда этих глаз. Ни один мужчина никогда не смотрел на неё так.
– Что такое? – прошептал он, словно почувствовал её внутреннее напряжение.
– Ничего… Сидеть неудобно, – соврала Вероника.
– Привыкнешь… – его взгляд переместился на высоко поднятую корсетом грудь. Веронике стало неприятно от столь пристального разглядывания её тела.
– Вы специально попросили подобрать для меня платье с таким вызывающим декольте? – съязвила она.
– Это местная мода… Но мне нравится. У тебя красивая грудь. Ты вообще красивая, – Ричард слегка наклонился и губами прикоснулся к её груди.
– Вы не слишком много себе позволяете? – отстранилась девушка.
– Нет… Я хотел сделать тебе приятное. Женщинам нравится, когда их целуют в грудь.
– Оу! Да вы дамский угодник, милорд! И много у вас было женщин? – ехидно усмехнулась девушка, продолжая безуспешно пытаться отстраниться от ненавистного мужчины.
– Тебя это не должно волновать. Теперь будешь только ты.
– Многообещающе!
– Я буду хорошим и верным мужем… Вероника, скажи, а как тебя называют дома?
– Ника.
– Ника… Мне нравится. А меня друзья по учёбе называют Дик.
– Вам больше идёт кличка Дикий.
– Почему? – улыбнулся Ричард.
– Вы вчера изнасиловали меня! Как последний дикарь!
– Я думал, что у тебя была близость с Инваром. Ты с такой любовью смотрела на него. А потом я не смог совладать с собой. У меня давно не было женщины. Я осознаю, что повёл себя недостойно.
Ричард говорил тихо. Тембр голоса мужчины приобрёл бархатные нотки и действовал успокаивающе. Его губы медленно приближались к губам, словно застывшей Вероники. Серые глаза смотрели на неё с любовью. Осторожное касание губами нежной кожи её щеки. Вероника вновь отстранилась.
– Ника, я люблю тебя, – прошептал над её ухом Ричард. – Не отталкивай меня сейчас. Ты очень нужна мне.
– А вы меня спросили?! – Вероника со слезами на глазах подскочила с его колен и отпрыгнула в сторону. – Спросили ли вы меня?! Нужны ли вы мне?!
– Может, сейчас и не нужен… Поэтому я и не настаиваю на сиюминутном бракосочетании. Я хочу, чтобы ты в один прекрасный день сказала, что любишь меня.
– Этого никогда не будет! – в сердцах воскликнула она.
– Будет… Пойдём обедать. Мать ждёт.
Он медленно поднялся со скамейки, подошёл к с трудом сдерживающей слёзы девушке и взял за руку. Они не спеша направились в дом.
– Чуть не забыл… Я хотел сорвать для тебя розы. Выбирай, какие ты хочешь.
– Никакие, – недовольно всхлипнула Вероника.
– Почему? Мне всегда казалось, девушкам нравится, когда им дарят цветы.
– Я не хочу от вас никаких подарков! Вообще никаких! Никогда!
Ника с силой вырвала свою руку из ладони Ричарда и, подхватив руками длинную юбку, побежала в сторону замка. Он ускорил шаг и догнал её, резко схватил за руку, слишком резко.
– Всегда! Везде! Рядом со мной! – со злостью на самого себя, стиснув зубы от неожиданно возникшей боли в израненной кнутом спине, прохрипел он. – Ты поняла меня?!
– Да… – робко ответила она, глядя испуганными глазами на герцога. Не догадываясь об истинной причине его злости, она приняла его гнев на свой счёт.
В полном молчании они поднялись в столовую. Наира недовольно поморщилась увидев сына в обществе невоспитанной особы.
– Добрый день, мама, – приветливо поздоровался Ричард.
– Здравствуй, дорогой. Я вижу, ты уже круглосуточно пребываешь в обществе Вероники, – Наира критично посмотрела, как её сын отодвигает стул и помогает девушке присесть. – А о старой и больной матери совершенно забыл.
– Ты не права. Я практически полдня провёл в кабинете. У меня огромное желание как можно скорее вникнуть во все дела. Всё-таки я скоро стану примерным семьянином.
– Как я рада слышать! Ты общался с Милицей? – оживилась Наира.
– Нет… Я сделал предложение Веронике. И она сейчас его обдумывает.
От услышанной новости Наира замерла на месте. К горлу подступил ком, не дававший сказать ни единого слова. Её лицо выражало только один немой вопрос: "Почему?" Не такой она представляла невесту сына.
– Давайте уже пообедаем. Я хочу ещё поработать с бумагами. К Нике после обеда подойдут учителя музыки и вокала, – стараясь не реагировать на недовольство матери, сдержанно произнёс Ричард.
– Сынок, я бы хотела поговорить с тобой с глазу на глаз, – с трудом выдавила из себя Наира.
– Поговорим… Чуть позже.

Глава 19
Предав тело отца земле и распрощавшись с присутствующими на поминальном обеде, Инвар под предлогом наличия важных дел в драконьей ипостаси полетел в ресторан. В тот самый, откуда два года назад отправился в мир людей. Он немного покружил над столицей королевства, восстанавливая в памяти давно забытые улочки, по которым когда-то любил прогуливаться. А затем полетел на окраину столицы. Вскоре, на невысоком холме, утопающем в зелени деревьев, он увидел знакомый ресторанчик. Он приземлился на специально оборудованной посадочной площадке для гостей и после трансформации направился в заведение.
Здесь всё было так же, как и два года назад. Над входом висело всё то же название "Красный дракон". Большие окна были завешены теми же красными бархатными шторами. У двери стоял вышколенный швейцар в той же униформе, который незамедлительно открыл дверь Инвару.
В зале ресторана так же ничего не изменилось. Круглые столики, накрытые разноцветными скатертями, были хаотично расставлены по залу. Массивная кованая люстра свисала с потолка. Из кухни доносился будоражащий ноздри и возбуждающий аппетит запах жареного мяса. Когда-то любимое заведение Инвара, считавшееся здесь одним из лучших ресторанов, после пребывания в мире людей, казалось убогой забегаловкой. Тем не менее, Инвар присел за один из столиков. К нему тут же подскочил фальшиво улыбающийся официант.
– Чего изволите? – слащаво пропел он.
– Меню… Ах, простите, – спохватился Инвар, вовремя вспомнив, что в его родном мире "меню" не существует. – Чай и к нему сладкую булочку с ванильным кремом… И бутерброд с бужениной.
– И всё? – разочарованно протянул официант, рассчитывавший, что прилично одетый посетитель оставит в заведении кругленькую сумму.
– И всё.
Учтиво поклонившись, официант скрылся в кухне. Инвар озадаченно оглядывался по сторонам. Целью его визита в ресторан было найти подкупленного, предположительно Милицей, кухонного рабочего. Нужно было как-то незаметно выманить его из ресторана, но он не знал, с чего начать.
Официант принёс заказ и поставил на стол перед Инваром.
– Хорошо у вас здесь… Уютно, – издалека начал разговор Инвар.
– Да. Всё-таки мы считаемся лучшим рестораном в округе.
– Давненько я у вас не был. А вы, я вижу, новенький?
– Совершенно верно. Три месяца как работаю.
– Нравится работа?
– Не жалуюсь. Правда, страшновато было идти сюда.
– Чего так?
– Как? А вы не знаете?
– Нет. Расскажи.
Официант слегка наклонился к Инвару, понизил голос и постарался придать лицу как можно больше таинственности.
– Здесь же два года назад произошло убийство. Один дракон другого зажарил так, что даже праха не осталось.
– Да ну? – наигранно удивился Инвар.
– Вот клянусь! С места не сойти.
– И свидетели этого кошмара были?
– Был. Только он потом тоже погиб.
– Это как? Расскажи. Я как раз пишу детективный роман. Какая интересная информация.
– Так вы писатель? – восторженно округлил глаза официант.
– Да… Пишу под псевдонимом.
– Вот это да!
– Тихо… Это секрет. Не люблю повышенного к себе внимания.
– Понял. Короче. Мне рассказывали так. Рабочий с кухни своими глазами видел пламя. Он и дал показания, что погибший был сожжён. А через несколько дней после суда над убийцей его нашли мёртвым у себя дома.
– Да ну? Совершенно мёртвым?
– Мертвее не бывает! Он возвращался домой и прямо на пороге дома на глазах у жены упал. Она подходит, а он мёртв! Труп! Всё!
– Какая интересная история. Давай-ка я тебе дам чаевых. Обязательно напишу об этом детектив. Назову его "Загадочная смерть на пороге дома".
Рассчитавшись с болтливым официантом, довольный, что проблема с кухонным рабочим решилась сама собой, Инвар направился на ткацкую фабрику. Через полчаса полёта он уже сидел в кабинете управляющего.
– Я не понимаю причин вашего недоверия ко мне, – сидя в кресле, оправдывался управляющий. – Я честно работаю. Ничего не кладу в свой карман. Вы можете проверить документы.
– Я не собираюсь вас в чём-либо обвинять. Я всего-то пытаюсь разобраться в том, что происходит! – ответил Инвар. – Фабрика приносит сплошные убытки.
– У нас есть конкурент. Достаточно успешный. В этом вся проблема.
– Кто он?
– Точнее, не он, а она… Одна дамочка… Из приезжих… Иностранка. Приехала около двух лет назад… Может, чуть раньше.
– Даже так? – нахмурился Инвар. Было неприятно, что какая-то женщина ведёт дела лучше, чем его управляющий.
– Она не аристократка. Из простых. Поговаривают, её отец в своё время преуспел в сельском хозяйстве. Купил доченьке пару станков для производства ткани… Так… Для баловства… А она и раскрутилась. Её ткани стали пользоваться спросом. Потом перенесла своё дело в наше королевство. Чтобы не платить пошлину на таможне.
– Вот зараза… Ох, уж эти дамочки… Небось старая мымра?
– Нет. Молодая. Не красавица, но и не уродина. Средненькая.
– Надо бы к ней наведываться. В качестве знакомства с конкурентом.
– А что с того? Познакомитесь вы с ней, а дальше что? Она же не выдаст вам всех секретов производства. Но я не имею права вас отговаривать.
– Всё равно нужно нанести визит вежливости.

Глава 20
Как и планировал, после обеда Ричард отправился в свой кабинет. Постепенно жизнь возвращалась в привычное русло. Только остался один вопрос: кто искалечил ему жизнь? Сейчас, просматривая отчёты управляющих, он ожидал одного визитёра. Он то и дело нервно поглядывал на висевшие в его кабинете старинные часы, переживая, что гость игнорирует его приглашение. Наконец раздался долгожданный стук в дверь.
– Войдите, – громко произнёс Ричард.
В приоткрывшейся двери появился слуга.
– Милорд, к вам посетитель.
– Просите.
Через мгновение в кабинет вошёл среднего роста подтянутый сорокалетний мужчина с пышными чёрными усами и небольшими залысинами.
– Частный сыщик Теодор Глензен, – дождавшись, когда дверь за слугой закроется, с достоинством представился мужчина.
– Очень приятно. Присаживайтесь.
– Благодарю вас, милорд, – господин Глензен тут же устроился в кресле и умными глазами посмотрел на Ричарда.
– Я не буду скрывать, что прежде чем пригласить вас в мой дом, навёл о вас справки. Господин Глензен, вы считаетесь одним из лучших и, соответственно, высокооплачиваемых сыщиков нашего королевства.
– Это так, – коротко и вместе с тем с достоинством ответил мужчина. За его плечами было ни одно раскрытое преступление.
– Как вы знаете, с меня не так давно сняли обвинение в убийстве, которого не было. Два года я провёл на каторге в шаге от смерти. Я оставил там своё здоровье, молодость. Сейчас я похож на больного старца. Господин Глензен, я прошу вас выяснить, кто и зачем подставил меня. Я не желаю повторения. Не хочу вернуться на нары.
– Я вас понимаю. То есть вы хотите, чтобы я нашёл виновных.
– Да. На газон перед замком был подброшен окровавленный нож, который тут же приобщили к делу, не разбираясь в деталях. Хотя по показаниям свидетеля я испепелил Инвара. Учитывая тяжесть совершённого мною преступления с особой жестокостью, в адвокате мне было отказано. Следователь старался как можно скорее упрятать меня за решётку. Ничего не понимаю.
– Милорд, думаю, я займусь этим.
– Я надеюсь на вас. Понимаете, у меня появилась девушка. Я хочу, чтобы к церемонии нашего венчания ни у кого бы не осталось сомнений в честности моего имени. Особенно у моей избранницы.
– Милорд, вы помилованы королём. Маркиз Инвар Лансуорт жив. Состава преступления нет. Думаю, репутация вашего рода не пострадала. Вы излишне щепетильны.
– Возможно. Но, пожалуйста, проведите расследование.
– Я уже сказал вам, что займусь вашим делом.
– Благодарю вас, – Ричард выписал чек и протянул его сыщику. – Это задаток. Все расходы я оплачу. Вам стоит только назвать сумму.
– С вашего позволения, я вас покину, – аккуратно свернув и спрятав чек в карман, сыщик поднялся со своего места.
Попрощавшись с герцогом, господин Глензен покинул кабинет. В голове опытного сыщика был чёткий план действий. Он, не теряя времени даром, в драконьей ипостаси, полетел в свой дом на улицу Ароматную. Место жительства было выбрано не случайно. У строгого к себе, пунктуального, обладающего незаурядными дедуктивными способностями сыщика была одна слабость: много лет он был безумно влюблён в очаровательную владелицу небольшой шоколадной кондитерской, расположенной как раз на этой улице. Но из-за природной стеснительности и, ввиду особенностей своей профессии, отсутствия навыков общения с интеллигентными женщинами, он никак не мог познакомиться с дамой, покорившей его сердце, и тем более решиться пригласить её на свидание.
Прилетев на Ароматную улицу, после трансформации он традиционно подошёл к шоколадной кондитерской. Через стекло витрины с выставленными всевозможными сладостями, на которые невозможно глядеть без слюноотделения, он увидел предмет своих воздыханий. Очаровательная стройная брюнетка госпожа Брайон стояла у прилавка и с милой улыбкой обслуживала очередную клиентку. Как это всегда бывало, Теодор прошёл мимо, перешёл через вымощенную крупным булыжником мостовую и остановился возле двухэтажного дома, облицованного серым камнем. Вынув из кармана брюк увесистую связку ключей, среди которых встречались и обработанные магией отмычки, конфискованные господином Глензеном у местных воришек, он открыл тяжёлую деревянную дверь и вошёл внутрь. Поднявшись по пяти ступенькам жутко скрипучей лестницы, которую специально не ремонтировал, чтобы по скрипу точно знать, что кто-то проник в его жилище, Теодор открыл ещё одну дверь и вошёл в прихожую. Здесь, вольготно развалившись на софе и положив чёрную косматую морду на вытянутые вперёд лапы, его ожидал приблудившийся пару лет назад пёс непонятной породы. Теодор пожалел голодного, грязного, кем-то побитого бедолагу и оставил у себя. Первое время пёс побаивался нового хозяина. Он с жадностью ел корм, забивался в угол, когда любитель красного словца Теодор принимал у себя посетителей, рычал на него при попытке погладить. Но вскоре они стали друзьями.
Увидев хозяина, пёс преданно залаял и завилял хвостом.
– Ну, Чернокнижник, пойдём работать, – Теодор ласково потрепал пса по голове.
Послушное животное спрыгнуло с софы и последовало за хозяином в его рабочий кабинет. Развалившись на любимом коврике возле окна, Чернокнижник молчаливо наблюдал, как его хозяин, сидя за столом, сосредоточенно что-то пишет. Сыщик составлял прошение на имя короля Вильяма III. Заручившись разрешением Его Величества, он рассчитывал беспрепятственно получить доступ к делу герцога Ричарда Андевиальде, а так же возможность в случае необходимости заставить королевских магов совершить свои магические ритуалы. Из практики Теодор знал, король крайне редко подписывает подобные прошения. Но сейчас сыщик рассчитывал на успех, так как в случае с герцогом пострадал невиновный. Следствие до конца не разобралось в деле, и Королевский суд вынес несправедливый приговор. Король обязан встать на защиту невиновного и дать своё разрешение.
Закончив писать, сыщик ещё раз перечитал составленное им прошение. После этого он убрал документ в папку для бумаг и посмотрел на своего пса. Лохматое создание, вальяжно лежащее у окна и от лени даже не вилявшее хвостом, не могло не вызывать улыбку.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71512321?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.