Главная страница | Героическое фэнтези | Легенды Саввары: Когда умрет последний из Вас

Легенды Саввары: Когда умрет последний из Вас
Илья Самсонов
Почти столетие Небесную Империю раздирает гражданская война. Большие и кровавые сражения позади, но значительная часть территории все еще находится под контролем "Движения Чернокрылых".
В селениях Чернокрылых уже выросло поколение тех, кто никогда не был подданным Империи.
Но, говорят, близится конец долгой вражды: Движение Чернокрылых и Император близки как никогда к подписанию Соглашения о мире. Бунтовщики вновь становятся частью Империи, а их грехи растворяются в тумане, будто ничего и не было. Вечный мир близок.
Исторические события накрывают волной Фавия, статусного военного Небесной Империи, и его супругу Октавию. Именно им суждено сыграть ключевую роль в завершении векового противостояния.

Илья Самсонов
Легенды Саввары: Когда умрет последний из Вас

ПРОЛОГ

Виктус щурится. Солнце сегодня яркое. Уже давно изобрели специальные очки с темными стеклами на прочных ремешках, но он без острой необходимости не пользуется ими.
Вроде не первый раз летит, а любоваться видами все равно не надоедает.
Под ним скалы горного хребта. Сегодня ясное небо, но можно разглядеть и бледные облака, огибающие пики негустой дымкой.
Виктус верхом на исполинской птице. Крепко держится за седло.
Все-таки стягивает темные очки на глаза. Глаза заслезились: стало плохо видно. Он укутан в теплые одеяния, но и в них летать холодно. Со временем, конечно, привыкаешь, а потом и вовсе перестаешь замечать любые невзгоды – настолько тоскливо становится без полетов.
Но сейчас он в воздухе не ради забавы.
Их пятеро. Летят клином. В этом нет большой нужды, но считается, что дисциплина – это важно. Нужно показывать класс остальным.
Один из них – и это не Виктус – держит штандарт со знаменем Небесной Империи. Он и сам таскал такие, когда был моложе. Полнейшее дерьмо – тяжело, неудобно. А если уронить… Серьезно не накажут, но реакция будет неприятной.
Виктус отвлекся от эффектного вида Солнца, что клонится к закату. И тут же на него нападает тревога.
Сначала гадкие мысли, что он уж слишком расслабился перед встречей с врагами Империи.
А за ними какое-то смирение: если это засада, то впятером они точно не справятся. Полностью волнение это осознание не стирает, но будто становится немного легче.
Они снижаются.
Давление бьет по ушам, но это уже что-то привычное, пусть и не очень приятное.
Впереди, на небольшой поляне, их уже ожидают. Тоже пятеро. Одеты в черное. Штандарт с черным-черным знаменем хорошо виден. Даже виднеется крупная птица, а ведь говорят, что у Чернокрылых крыланы – большая редкость.
Виктус поглядывает по сторонам. Вроде никого не видно, впрочем чернокрылые известны тем, что они хорошо прячутся в тенях.
Приземляются.
Виктус бодро спрыгивает с крылана. Передает поводья одному из адъютантов, теплую накидку оставляет на птице. Тело уже покрылось испариной. Еще одна неприятная, хотя и не очень значительная, особенность таких полетов.
Боевое облачение не взял. Клинок на поясе острый, но все же он больше для вида. Униформа серая. Не парадная, а скорее для подчеркивания статуса среди гражданских.
Кивает Фавию – кучерявому и худощавому парню в такой же серой форме. Они одного звания. Виктус берет штандарт.
– Идем, – командует Клавдий, который тоже оставляет на птице теплые одеяния.
Клавдий, представитель Императора, во главе их процессии. Он высок. Одет в серую просторную тунику с голубыми вкраплениями. Его голова и шея покрыты пернатым покровом, который хорошо виден на запястьях и, кажется, тянется выше по рукам, прячась под тканью. На пальцах острые когти – он из народа дэвинцев.
Откровенно говоря, без Клавдия Виктусу было бы намного спокойнее. Говорят ведь, что чернокрылые не особенно жалуют дэвинцев.
С птицами остаются двое. Трое – Клавдий, Фавий и Виктус – идут к делегации чернокрылых.
Черных тоже пятеро. Виктус легко определяет, кто среди них главный. Высокий русый и белокожий – наверное, из савинцев. Остальные четверо кажутся юнцами. Все вооружены.
Главный выглядит довольно спокойно, а вот остальные смотрят волком. Насупились, сжали губы. Недовольство так и сквозит.
– Представитель Его Величества Императора Нихиона Второго Клавдий Акари, – Клавдий произносит все удивительно спокойно. Виктус даже морщится от такого церемониала.
– Капитан Горин, – произносит лидер чернокрылых, выходя вперед.
Руки друг другу не жмут.
– А вы ведь прошлый градоправитель Дэваля? – Горин хитро улыбается.
Виктус пытается скрыть удивление, а вот Клавдий не сдерживает себя.
– Ого. И откуда вам это известно?
– Я многое знаю.
Виктус всегда считал чернокрылых отщепенцами, с которыми Империя не разбирается лишь из нежелания проливать слишком много крови.
Но сейчас Горин производит совершенно другое впечатление. Почему-то Виктус чувствует какую-то угрозу, хоть он и уверен, что сможет прикончить этого гада одним удачным взмахом клинка.
– Не думал, что к нам на встречу отправят настолько важное лицо.
– В знак серьезности намерений, хоть я и не был уверен, что кто-то сможет его оценить.
– Обижаете! Мы не настолько дремучие. Да и, сами же понимаете, нужно хорошо знать своего врага.
Клавдий кивает. Виктус хмурится. Это похоже на укол.
Империя знает, что Черным Движением руководят пять капитанов, но сам Виктус знает только одного. И это не Горин.
– Вы можете говорить от всего вашего Движения? – Клавдий хмурится.
– Есть сомнения?
– У вас же пять капитанов всем руководит. Верно?
Горин кивает.
– Верно. Двое поддерживают меня, поэтому можете считать, что я говорю от лица всего Движения.
– А что с теми, кто не поддерживает?
Горин пожимает плечами.
– Им придется подчиниться решению большинства.
Клавдий кивает. Виктусу этот ответ не нравится, но сейчас не стоит говорить лишнего.
– Присядем?
Горин показывает на пару стульев в стороне.
Клавдий кивает. Важные господа отходят, остальные идут следом. Виктус поглядывает на чернокрылых, они на него тоже. Лица все еще хмурые, глаза серые. Явно душегубы. Но почему-то сейчас он чувствует себя немного спокойнее.
Если их и правда хотели убить, то в этом разговоре нет никакого смысла. Выходит, что шансы улететь отсюда живыми достаточно высоки.
– А вы можете говорить от имени Императора?
– Ограниченно. Я знаю, что для Империи будет неприемлемо.
Горин протягивает руку в сторону одного из помощников. Тот передает ему свиток. Достаточно внушительный.
Капитан чернокрылых протягивает его Клавдию.
– Тут изложены важные для нас пункты.
Клавдий принимает свиток. Раскрывает его.
– Решать ведь будет Император?
– Император. Минуту. Мне нужно прочитать.
Горин кивает.
Небо алое. Тут, среди скал, уже темно, но Клавдий – как и все дэвинцы – хорошо видит в темноте.
– Хм… Амнистия для всех? Если речь будет о виновниках конкретных убийств?
– Речь только об амнистии за участие в Черном Движении. Ну и за убийства в сражениях.
– Позволите мне сделать такую приписку?
– Разумеется.
Клавдию даже выдают чернила с пером. Писать приходится буквально на коленке, но, к удивлению Виктуса, дэвинец не испытывает с этим никаких трудностей.
Клавдий вообще сейчас кажется удивительно дипломатичным и неприхотливым. Да и капитан чернокрылых ведет себя так, будто не прошло уже почти сто лет непримиримой вражды.
Они обсуждают практически каждый пункт длинного соглашения.
Разговор проходит в довольно вежливом ключе. Вроде бы это не первые переговоры о мирном соглашении. Возможно, из-за этого спокойный и конструктивный разговор не то, чтобы удивителен.
Но Виктус не был на прошлых встречах, поэтому видеть такое взаимодействие с чернокрылыми… Странно.
Усталость начинает давить на виски. Хочется вздремнуть. Виктус не первый год среди военных – за это время пора бы привыкнуть ждать, но каждый раз все равно кажется непосильным испытанием.
Переводит взгляд на Фавия. Тот отвечает ему усмешкой, но явно и сам уже устал.
Клавдий в какой-то момент бросает взгляд на Виктуса.
– Вы можете отдохнуть. Нет необходимости стоять возле меня.
Виктус не спорит. Кивает. Чувствует даже какую-то благодарность.
Виктус и Фавий идут к птицам. Юнцы сидят на камнях. Рядом с ними стоит зажженный огонек – палка, на конце которой светящийся шар в эдакой клетке. Фонарь со светокамнем.
Молодые офицеры тут же вскакивают, заметив, что к ним идут старшие.
Виктус усмехается.
– Все в порядке. Сейчас можете расслабиться. Клавдий еще не закончил.
Кивает в сторону переговорщиков. Около Клавдия и Горина тоже поставили две осветительные палки. У дэвинского зрения все-таки есть предел, да и Горин – не дэвинец.
– Почему мы вообще ведем с ними переговоры… – бурчит под нос Стеган – один из молодых офицеров.
– А ты думаешь, что не нужно? – спрашивает Виктус.
– Я…
– Можешь говорить, что думаешь, – тут же добавляет Виктус.
Стеган кусает губу. Подозревает, будто это подвох. Виктус его понимает. С теми, кто выше статусом или рангом, общаться нужно осторожно.
Но юнец все-таки решается.
– Они же бунтовщики. И их сейчас просто простят?
– Это довольно сложная тема, Стеган.
– А мне кажется, что все просто. Бунтовщики должны быть наказаны. Простят этих – и не за горами следующий бунт.
Виктус только открывает рот, чтобы что-то ответить, но Фавий его опережает.
– Восстание Кловина Чернокрылого началось 89 лет назад. С тех было пролито много крови, но ты ведь и сам знаешь, что на окраинах и не только есть целые поселения, которыми управляют чернокрылые.
Фавий говорит негромко. Смотрит на светокамень, из-за чего в глазах будто даже какой-то зловещий блеск. Он продолжает говорить.
– Уже выросли целые поколения, которые не участвовали в восстании, но всю жизнь прожили под чернокрылыми. И ты предлагаешь их тоже всех переубивать?
Фавий загибает палец.
– Это первое. А второе: у нас все еще под боком Орда Ясаров. Ты считаешь, что это хорошее время для возобновления гражданской войны? – спрашивает Фавий.
– Не принято называть…
Фавий резко перебивает Стегина.
– Я знаю, что в документах это не гражданская война, но шестая часть Империи во власти чернокрылых. Это не говоря о спрятанных поселениях, которым уже больше пятидесяти лет… Я к тому, что если не мир, то продолжение бесконечной вражды.
Виктус кивает.
– Ты не застал времена, когда любой полет означал, что тебе может прилететь десяток стрел из теней скал, – произносит Виктус.
Виктус вздыхает. Он потерял не одного друга из-за чернокрылых.
– И разве это не повод отомстить им? – говорит паренек.
Виктус смотрит на Стегана. Пытается понять истоки злобы. Он тоже кого-то потерял? Или это все юношеский максимализм вкупе с жаждой справедливости?
– Отомстить, конечно, хочется, но тогда это все никогда не закончится.
Стегану явно этот ответ не нравится. Он хмурится, сжимает губы, но молчит.
Виктус встречается взглядом с Фавием. Тот лишь пожимает плечами. Да уж, горячая голова.
Виктус защищает соглашение с чернокрылыми, но в глубине души понимает, что это вовсе не его слова и мысли. Это то, что он слышал от еще более ранговых вояк. И будто даже поверил в это.
Заставил себя думать так, будто всех стычек с чернокрылыми в его памяти не было, а ведь иногда эти воспоминания проносятся бликами в голове.
Жесткое падение. Кровь. Крики. Смерть. Схватка, бегство и…
– Пора.
Фавиан поднимается, смотрит в сторону. К ним приближается Клавдий. В его руке свиток.
Клавдий даже не выглядит уставшим. Напротив, победно улыбается. Виктус ловит себя на мысли, что на его губах улыбка.
– Успешно? – Виктусу самому себя хочется треснуть за такой простецкий вопрос, будто Клавдий его друг.
Но дэвинец отвечает ему широкой ухмылкой. Трясет внушительным свитком.
– Вполне неплохо.
Виктус вздыхает. Он чувствует восторг. Не может толком осмыслить происходящее, но ощущает себя участником большого и значимого события в истории Небесной Империи.

ГЛАВА 1. ОБЛАЧНО

ЧАСТЬ 1. ФАВИЙ
– Ну-ну, я оставлю тебя совсем ненадолго.
Фавий трет пернатую шею крылана, хоть и почувствовать ее через плотной слой перьев непросто. Птица будто даже поддается.
К крыланам советуют не привязываться, но Фавию глаза его зверя кажутся уж очень умными, чтобы считать его просто живой вещью.
Раньше – до восстания Кловина Чернокрылого – крыланами можно было пользоваться и прямо внутри городов, но это в прошлом. Из-за восстания появилась куча запретов, действующих и по сей день. У чернокрылых ведь тоже есть крыланы, хоть и в меньших количествах.
Фавий спускается вниз.
Он приписан к Южному Воинству Дэваля. Ставка находится на возвышенности. Отсюда хороший обзор на город.
Дэваль – столица Небесной Империи. Город, находящийся будто бы в жерле вулкана. Говорят, он возник на месте раскола Великой Горы. Именно здесь состоялась последняя битва Святой Илиссии и Безумной Патракии.
Фавий касается тремя пальцами лба, чуть наклоняя голову. Жест почитания Илиссии.
Ему пригодится благословение сейчас.
После вчерашней встречи желудок крутит. Есть хочется, но ничего не лезет в рот, будто у него отравление, но на деле же – чертовы нервы.
Он пересаживается на ездовую зверюгу. В Дэвале все передвигаются на рапторах. Двуногие крупные ящеры с мягким оперением выносливы и хорошо себя чувствуют на неровной местности..
Ездовой зверь бежит вниз по покатой широкой горной тропе. На Фавие армейское облачение, на плечах оранжевый плащ – символ высшего офицерства.
Первое время Фавий даже гордился тем, как на него поглядывали зеваки. Кто-то с завистью, кто-то с восхищением. Да, нельзя впускать эти мысли в голову, но это очень сложно.
Фавий останавливается у здоровенного здания. Желтый и оранжевые цвета, колонны и статуя Праксима Первого. Каменный триумфатор в старинной военной форме, в одной руке шлем, в другой – меч. Меч такой длинный, что упирается лезвием в землю, а Праксим опирается о его рукоять так, словно это трость.
Острые черты, серьезное хищное лицо, заметные перья на голове, на шее и у ладоней.
Праксим Первый – Самопровозглашенный Первый Император.
Фавий идет к главным воротам. Стражники расступаются, прикладывают кулак к груди. Мужчина кивает им с совершенно невозмутимым лицом, хоть внутри все равно наслаждается возможностью не повторять за ними.
Идет по светлой зале. Торопится. Вроде не опаздывает, но последние дни уж очень нервные.
Вот он перед массивной дверью. Вдох. Выдох.
Стук. Толкает дверь.
– Фавий? Проходи.
Фавий заходит.
Помещение просторное.
Посередине широченный круглый стол, у стены еще один, небольшой и прямоугольный. Есть тут диваны, полки со свитками и книгами, а также большое окно во внутренний двор.
Консул Войны Родислав Ситих одет в богатые одеяния: туника с длинными рукавами, белая с золотым, а также оранжевая накидка.
Родислав высокий, русый, с аккуратно стриженой бородой. В возрасте, но умудряется выглядеть бодрым. Иногда Фавий себя ощущает стариком рядом с Родиславом.
Родислав – важный человек.
Впрочем Фавий помнит его не таким небожителем. А Родислав помнит Фавия обычным амбициозным рядовым.
Мужчина прикрывает за собой дверь, подходит ближе. Вытягивается по струнке, прижимая кулак к груди. Да, прямо как стражники у входа.
Родислав усмехается.
– Вольно.
Он делает небрежный взмах рукой.
– Вчера вы, говорят, поздно вернулись, – произносит Родислав.
– Ага. Переговоры затянулись.
– И что скажешь?
Фавий пожимает плечами.
– Не уверен, что могу судить, – произносит Фавий.
– Но мнение у тебя какое-то точно есть.
– Прошло лучше, чем я ожидал. Будто чернокрылые и правда хотят окончательно прийти к миру.
– Или это уловка…
– Все может быть, – усмехается Фавий.
– Все это длится так долго, что в намерения чернокрылых сложно верить.
– Думаю, они того же мнения.
– Ха, и то верно, – усмехается Родислав.
В руке у консула грамота. От ее вида все внутри трепещет. Фавий бросает на Родислава удивленный взгляд, не может сдержаться.
– Это то, о чем я думаю?
Родислав улыбается, разворачивает грамоту. Делает это немного театрально. Вид у него ну очень важный. Заглядывает в нее, будто глашатай.
– Фавий Ниш, Император подписал приказ о назначении Вас трибуном Восточной армии Дэваля.
От этих слов перехватывает дыхание. В ушах звон. Восторг и волнение толкаются, не могут победить друг друга.
Берет себя в руки, резко опускается на одно колено, склонив голову.
– Я…
– Да будет тебе, Фавий. Поднимайся.
Родислав усмехается.
– Тебе я могу доверять. И нельзя было допустить, чтобы человек Гая Трецуса занял это место.
Гай Трецус – приближенный Императора. Еще одна важная фигура.
– А это значит… – продолжает Родислав. -…Что тебе нужно быть осторожным. Если что-то сделаешь, то бросишь тень и на меня.
Родислав говорит это без какой-то угрозы. Мужчина и сам не думает, что консул что-то ему сделает, но лучше не испытывать судьбу. Да и Фавий долго ждал повышения. Даже не надеялся, что его сделают трибуном.
– Церемония через день. После этого ты официально вступишь в должность, а Никон Аклев сложит полномочия.
Никон – действующий трибун Восточной армии Дэваля.
– А что с Никоном?
– Его переводят на Юг. Будет трибуном Второй армии.
– Это опала?
– Вроде того. Но тебе не стоит забивать этим голову. Для тебя то, что скинули Никона, удачная возможность. Как и для меня.
Фавий снова кивает. От волнения сложно говорить.
Он никогда не считал себя излишне нервным, но сегодня особый случай. И дело не в том, что это гигантский шаг по карьерной лестнице и возможность оказаться ближе к небожителям.
Теперь Фавий намного ближе к заветной цели.
Да, теперь он становится врагом у важных людей. Вроде того же Трецуса, но – плевать на них.
– Можешь зайти ко мне вечером, а пока – свободен. Ко мне скоро прибудут гости.
Фавий кивает. Прикладывает кулак к груди, вытягиваясь по струнке. Улыбается как идиот. Родислав отвечает ему тем же.
Фавий выходит. Идет обычным шагом, хоть ему и хочется сорваться с места и побежать.
Обменивается кивками с другими офицерами его ранга. Пытается рассмотреть что-то в их глазах. Зависть, злобу или одобрение, но, кажется, сплетни и новости не успели расползтись.
Выходит из здания.
– Вольно!
Бросает стражникам, а сам идет к ездовому зверю.
Двуногая зверюга бежит по улицам Дэваля. Резиденция военного командования, как и жилье Фавия, находятся в богатых районах. Здания тут массивные, цвета оранжевые, желтые и золотистые.
У гостей города иногда рябит в глазах, но Фавий привык. Ему это даже кажется красивым.
Впрочем сейчас не до любования городом. Он торопится. Не терпится рассказать новости.
Но к восторгу уже тянутся щупальца волнения. Такого гадкого, холодного, неприятного и очень цепкого.
Если будет заключено перемирие, то все обойдется, но если нет… Что же тогда будет?
Фавий уже видит эти улицы в огне, усеянные трупами, кусками тел и кровью. В юности эта мысль доставляла ему даже какое-то удовольствие. Это была настоящая жажда стать сопричастным к великому разрушению и к великой справедливости.
Тогда его семья только-только перебралась на улицы богатеев.
Но сейчас… Когда он узнал всех этих людей, когда он прожил тут практически всю жизнь?
– Твою мать…
Шипит себе под нос.
Фавий пытается прогнать прочь эти дурные мысли. У него даже получается. Цепляется в своей голове за это Соглашение.
Его дом – невысокое здание с чердаком и небольшим двориком. Возможно, при мирном соглашении, тут можно будет даже держать крылана.
Заходит во двор, заводит в стойло двуногую зверюгу, привязывает ее лапу к стальному столбу. Животное умное, но осторожность никогда не повредит.
Идет к дому. На пороге его уже встречает супруга.
Октавия из кмеров. Хоть у нее и было дэвинское имя, но все же чуть смуглая кожа выдавала ее корни.
Она высокая и красивая женщина с темными кудрявыми волосами до лопаток и яркими зелеными глазами. Сейчас на ней была просторная белая туника.
Смотрит на Фавия с хитрым прищуром, но что-то во взгляде меняется, стоит мужчине приблизиться. Кажется, она знает его так хорошо, что сразу улавливает волнение.
Открывает дверь, кивает в сторону помещения. На улице лучше не разговаривать.
– Где Гаяна? – спрашивает Фавий, не замечая в доме дочь.
– В гостях. Все у нее хорошо, – Октавия отмахивается от вопроса. Да, есть более важные темы.
Фавий чувствует, что ноги гудят. Почему-то тяжесть бросается на него именно сейчас.
Садится на стул. Выдыхает. Октавия садится напротив.
– Я немного волновалась.
Фавий усмехается.
– На встрече был Горин. Говорит, что представляет трех капитанов, – произносит Фавий.
– Похоже на правду. И как прошло? – спрашивает Октавия.
– Довольно… Спокойно. У меня есть ощущение, что соглашение и правда будет подписано.
Октавия кивает. В ее глазах любопытство. О да, она слишком хорошо его знает.
– Но ты ведь не из-за этого взволнован.
Теперь Фавий хитро улыбается и щурится, будто играет с ней.
– Не из-за этого.
В ее глазах осознание.
– Повышение?!
– Да.
– И… И ты теперь…
– Трибун Восточной армии Дэваля.
– Восточной… Стой! Это же… – она едва не перешла на крик. Одергивает себя. Кулак к груди. Успокаивается. Подается чуть вперед, говорит тихо-тихо. – Это же нижние врата?
– Они самые.
– Я не ожидала… Думала, что будет Западная армия. Ну, после несчастного случая с Арихом.
– “Несчастного случая”?
Октавия улыбается. Ее глаза сейчас кажутся пугающе жестокими, но Фавий давно находит что-то извращенно-привлекательное в ее неподдельно хищной натуре. Мало кто в этом городе знает, насколько опасной может быть это женщина.
Фавий поднимает руку. Не стоит такое обсуждать.
В слежку он не верит, но… Да, всегда есть это проклятое “но”. Страшно все потерять из-за небрежного слова.
– Это намного лучше, чем мы ожидали, – произносит Октавия.
– Да. Я даже на колено упал перед Родиславом.
Октавия усмехается.
– Ноги не держали?
– Не без этого.
Они сидят. Молчат.
Не из-за того, что нечего сказать. Оба думают. И Фавий чувствует, что думают об одном и том же.
Его назначение – это самый большой шаг, который делали… Подобные им. И какая будет реакция на него – это большой вопрос.
Фавий уже чувствует какое-то волнение и груду безумной чудовищной ответственности, но есть одна мысль, которая его успокаивает. Он хочет поделиться ею с супругой.
– Если соглашение будет подписано, то я все равно останусь трибуном. Это же здорово!
– Ты всерьез веришь, что соглашение будет подписано?
Октавия и не пытается скрыть скепсис. Ничего удивительного, ее же там не было.
– Три капитана решили, что…
– А почему ты думаешь, что проблема может быть в капитанах?
Она спрашивает резко. И Фавий знает из-за чего.
– Октавия…
Он касается запястья жены. Октавия хмурится, сжимает губы. Вздыхает.
– Я просто хочу сказать, что это же все может быть игрой Империи. Ты сам так не думаешь?
Октавия слишком подозрительная. Или же ему настолько сильно хочется верить в то, что вот-вот начнется мир между враждующими сторонами?
– Но… Ты считаешь, мне бы не рассказали?
– Ты только сейчас стал трибуном. А до этого… Ты, конечно, важный офицер, но явно не настолько.
– Звучит обидно.
Октавия усмехается. Целует мужа в щеку.
– Что будет, если мир и правда воцарится, – шепчет Октавия.
Фавий улыбается. Он как раз нашел себе ответ на этот вопрос. И именно этот ответ заставляет его настолько отчаянно желать этого чертового мира.
– Мы сможем просто жить. Жить, как важные и влиятельные подданные Империи. Разве это плохо?
Октавия не смотрит на него. Фавий держит ее за руку. Женщина выглядит недовольной.
– Октавия, я…
– Мне нужно отправиться туда. Ты понимаешь.
– Одна полетишь?
– Нет, соберу компанию, чтобы было не так подозрительно.
Фавию не нравятся эти полеты, но он знает: в запретах нет никакого проку. Октавия все равно сделает так, как считает нужным – с этим мужчина уже давно успел смириться.
– А я схожу к Родиславу.
– К нему? Зачем?
– Он сказал, что я “могу зайти к нему вечером”, но тут сама знаешь.
– Ага. Значит зайти точно стоит, – кивает Октавия.
– А Гаяна?
– Я попрошу, чтобы ее оставили у себя на ночь. Это не проблема.
Фавий тянется к ней. Короткий поцелуй в губы. Октавия всегда казалась ему чертовски красивой женщиной, и, в общем-то, ничего не изменилось.
– Будь осторожна.
Она улыбается.
– Ты тоже.
Будто они и правда самая обычная семья.

ЧАСТЬ 2. ОКТАВИЯ
Их шестеро. С ними даже охрана. Доверять всем опасно, но, с другой стороны, они же все связаны. Если один пойдет на дно, то и другие следом.
Неплохое утешение, хоть Октавия в нем и не нуждается.
Она, еще одна женщина и два охранника летят верхном на крыланах. Другие – в корзине, которую несет несколько птиц.
В корзине комфортнее, но сейчас Октавии нужен свой крылан. И, прямо скажем, в корзине ей не нравится.
Да, полет плавный. Да, можно сидеть на мягких подушках и закутаться во что-то теплое, но это все очень незначительные достоинства, которые не стоили полной утраты контроля.
Ведь от тебя не зависит вообще ничего. Всадник может облажаться (или даже сделать это специально), веревка оборваться, а корзина развалиться.
Октавия давно для себя решила, что она сделает все, дабы держать судьбу в собственных руках. Насколько это возможно сейчас, когда ей нужно изображать из себя светскую даму и жену статусного военного.
На ее глазах темные очки с плотным кожаным ремешком. На ней просторное целомудренное голубое платье с подкладкой, а поверх ворох одежды: меховая жилетка, меховая накидка, пушистая шапка со специальной повязкой.
Могло показаться комичным, но лететь комфортно. Да и остальные были одеты так же.
Впереди поляна, расположенная на горной вершине. Деревья, небольшой забор и старый покосившийся полуразваленный домик.
Место, куда они часто летают на пикник. Рядом с Дэвалем, довольно безопасно, зелено, да и виды очень красивые.
Октавия не задерживается. Она летит дальше. Вместе с ней Злата и ее охранник Джекар – самые проверенные люди. Легенда такая, якобы они летят на охоту. Ведь все знают, Октавия – большая любительница охоты.
Остановка. Кивают друг другу.
– Постарайся сильно не задерживаться, – кричит Злата.
Октавия машет ей рукой. Все слышит, ничего не обещает.
Срывается с места.
Ускоряется так, что чувствует как возрастает давление на уши. Неприятно, но Октавия к таким нагрузкам привычна.
Ей нравится находиться на летуне. И этого чертовски не хватает в обычной светской жизни.
Пикирует вниз, пролетает меж скал. Проходит в пещеру, которая похожа на пасть неведомого чудовища.
Видно часовых. Они взлетают, провожают ее. Явно не уверены, кто это, но одиночных всадников не принято сбивать.
Система знаков была бы удобнее, но Октавия – как и другие подпольные члены Движения Чернокрылых – опасались хранить дома подобные вещи.
Летит дальше. Впереди – Уздан.
Восстание Кловина Чернокрылого 89 лет назад потрясло Небесную Империю и привело к большой кровавой гражданской войне.
Боевые действия затихли давным-давно. Они унесли за собой множество жизней. Какие-то населенные пункты и деревеньки были полностью разрушены, а чернокрылые стали уходить в пещеры и дальше от горных вершин, создавая новые поселения.
Уздан – одно из крупнейших тайных поселений. По крайней мере, оно считается таковым. И, судя по тому, что слышал Фавий на службе, Империя и правда все еще не обнаружила Уздан.
Градус накала стих. Да и Небесная Империя последние годы больше занята дрязгами с Ясарской Ордой.
Уздан, конечно, кажется какой-то странной деревенькой на фоне Дэваля, но это все равно большое поселение. Внизу деревянные и частично каменные домики. Многочисленные ступени ведут к жилищам, которые выдолблены прямо в скале – результат сложной многолетней работы колдунов.
По селению раскидано несколько зон для летунов.
– Западное!
Кричит ей один из всадников.
Женщина все понимает.
Бывала тут не раз. За последний год Уздан толком не изменился. А говорят, когда-то он рос настолько быстро, что капитаны боялись, что их вот-вот заметит или Империя, или банды тугулов, которых все еще хватает во тьме ущелий, но… Кажется, Святая Илиссия благосклонна к их праведной борьбе.
Октавия приземляется на небольшом свободном участке. Тут хватает птиц.
В Уздане можно летать над городом, но все же держат крыланов в нескольких специальных местах.
Тут же рядом приземляются стражи. Еще несколько вооруженных людей устремляются в сторону женщины. Она, конечно, не волнуется, но все равно старается не делать резких движений. Вдруг, в страже есть молодняк. Не стоит их провоцировать.
Октавия снимает очки и головной убор. Показывает свободные руки. Объясняться не приходится. Вперед выходит грузный мужчина с лысой головой.
– Октавия!
Она тут же спрыгивает, бросается к нему в объятия.
Брот крепко сжимает ее. От него разит перегаром, но женщине на это наплевать. Даже наоборот, будто бы это какое-то напоминание, что лоск имперского высшего общества – это просто накидка, а не настоящая жизнь Октавии.
– Сколько я тебя не видел!
Октавия помнит его другим. Более поджарым, волосатым. Тогда у него и правый глаз был на месте.
Помнит, как у него самого были глаза на мокром месте, когда они хоронили братьев Октавии.
– Сам же знаешь, мне нужно быть осторожнее.
– Твой этот тебя не обижает?
Говорит “этот” и аж морщится. Октавия усмехается. Все также ведет себя так, будто она его дочь.
– Все в порядке. Прости, но я очень спешу. Тут есть кто-то из капитанов?
– Ага. Аж трое.
– Трое?!
Капитаны устраивают общие сборы, но все же стараются не держаться вместе постоянно. Все из-за угрозы со стороны Империи, которая раньше особенно активно охотилась на лидеров Черного Движения.
– Ага. Одар, Горин и Агата.
– Горин здесь?
– Вчера прибыл.
После переговоров…
– Мне нужно к Одару. Это очень срочно.
Борту не требует никаких объяснений.
Он кивает. Командует другим позаботиться о крылане Октавии, а затем тащит ее к повозке. Сам вскакивает на место возничего.
Они едут быстро. Трясет. Октавия держится за бортики и даже умудряется встать, хоть и с согнутыми коленями, чтобы держать равновесие.
Воздух тут прохладный. Темно. Они ведь, считай, в громадной пещере.
Женщина прикрывает глаза. Навевает воспоминания из далекого-далекого детства. Но то был не Уздан, а более мелкое селение чернокрылых.
– Я соскучилась.
Борт не оборачивается.
– Я тоже… Надеюсь, что смогу увидеть Гаяну.
– Сможешь, конечно, – Октавия в этом не уверена, но отвечает без каких-либо раздумий.
Если соглашение и правда будет подписано… Черт. Прикусывает губу. Она даже думать об этом не хочет.
Воспоминания проносятся перед глазами. Все это хочется забыть, но Октавия не позволяет себе сделать нечто подобного. Если забыть, то можно размякнуть. Можно сделать вид, будто с имперцами реально жить мирно, притворяясь словно ничего не произошло.
Октавия и Борт не разговаривают. Он несется сломя голову, а она опасается его отвлекать.
Останавливаются у входа, выдолбленного в скале. Там даже охрана. Вооруженные юнцы, которые выглядят скучающими. Община крупная, но все же тут действительно не бывает незнакомцев. Охрана в таком случае нужна в последнюю очередь для защиты от неприятеля.
Тут же вскакивают, замечая, что к ним идут Борт и Октавия.
– Кто внутри? – Борт спрашивает командным голосом, даже немного резко.
– Одар, Горин и Агата.
Борт с веселой усмешкой глядит на Октавию.
– Тебе повезло! Давай, беги.
Октавия входит внутрь. Остановить женщину никто не пытается. Эти юнцы ее точно не знают, но тут уж авторитет Борта творит чудеса.
Слышит ругань.
– Хватит уже упрямиться!
– Не смей повышать на меня голос.
– Агата! Ты-то почему…
– Нет уж! Давай не цепляй ее. Мы с тобой разговариваем.
– Твою мать, Одар.
Октавии очень хочется посидеть под дверью и послушать, но у нее нет времени. Итак дорога выходит непозволительно долгой.
Она распахивает дверь. Не стучит.
Помещение довольно большое. Полумрак. Никакого естественного освещения. Несколько светокамней и пара огоньков, что летают около Агаты.
Горин и Одар стоят. Агата сидит на скамье со спинкой, заваленной подушками настолько, что это уже, считай, диван.
Все трое обращают внимание на нее.
Горин все такой же худощавый и белокожий.
Одар, напротив, настоящий медведь. Здоровый, плечистый, усатый. Физиономия в шрамах, один в опасной близости от глаза.
Одар внешне – настоящий бандит и головорез, но Октавия знает, что это впечатление обманчивое. Ну, по крайней мере, отчасти.
Агата же выглядит даже младше Октавии. Определенно одна из самых молодых капитанов, но у колдунов постоянно все не так, как у обычных людей.
Невысокая, тонкокостная, белокожая и кучерявая. Агата, пожалуй, на вид даже моложе своего возраста. На ее запястье кожаный браслет с ярким камнем синего цвета. Здоровенный. Какая-то магическая штука, но Октавия в этом ничего не понимает.
Агата поднимает руку.
– Октавия!
В детстве они хорошо общались, пока у Агаты не проявился магический дар.
Одар бросает на Октавию сердитый взгляд.
– Чего такое?
Намекает, что они заняты. Будь Октавия помоложе – убежала бы отсюда с извинениями, но сейчас ни голос, ни взгляд, ни единый мускул на лице не дрогнули.
– Срочное дело. Очень срочное.
Одар кивает.
– Хорошо.
Горин раздраженно вздыхает.
– Я зайду позже.
Горин выходит, попутно кивая Октавии.
Она провожает его взглядом. Думала, расскажет все трем капитанам, но даже рада, что Горин вышел. Одар ей больше по душе.
Женщина заходит, закрывает дверь.
– Из-за соглашения спор?
Одар шумно выдыхает. Да, этот спор явно не для посторонних ушей.
– Знаешь уже, что про соглашение разговоры идут?
– Да. Фавий был на встрече.
– Правда? Горин не сказал.
Октавия пожимает плечами, а Одар продолжает говорить.
– В общем Горин, Нунтих и Илистий за подписание соглашения. Через несколько дней мы встретимся для голосования.
Одар произносит это мрачно, а Октавия чувствует, как у нее крутит живот.
Была какая-то надежда, что это хитрый план чернокрылых, но… Неужели они и правда собираются сдаться? Ведь любое мирное соглашение – это признание поражения.
– И… И что делать? – произносит она как-то даже растеряно.
– Хер его знает. Если отказаться, то расколоть Черное Движение? Начать новую войну, но уже со своими. Мне, да и Агате тоже, это не по душе, но если так решит большинство…
Октавия чувствует, как злоба давит на виски. Она сжимает руку в кулак. Ощущает, как ногти неприятно впиваются в не по-девичьи грубую кожу ладоней. Пытается сжать еще сильнее, чтобы боль стала острее, словно это может как-то помочь.
Выдох.
– Мне и самому не нравится это, но…
Одар вздыхает.
– Ты ведь не просто так пришла?
Будто это теперь имеет значение.
Октавия пытается успокоится. Собирает эмоции, пряча их под замок. У нее получается, но, возможно, не то, чтобы очень хорошо. Неприятная боль все еще давит на виски.
Она всегда считала себя очень устойчивой, но это… Да, это определенно особенный случай. Не просто неприятность, а ощущение, будто весь мир начинает трещать по швам, ведь…
Резко хлопает себя по щекам. Одар глядит на нее удивленно.
Хлопок будто и правда слегка успокаивает. Приложила, правда, сильно, аж щеки горят.
– Я в порядке, – произносит Октавия, опережая Одара.
Выдыхает.
– Фавия повысили. Приказ уже подписан.
– Ого! Видимо дружба с тем савинцем сыграла хорошую службу. Кем его назначили?
– Трибуном Восточной Армии Дэваля.
Одар смотрит на нее с удивлением. Пауза затягивается. Она видит по глазам, что он понимает, но, кажется, не может поверить в это сразу.
– Восточной Армии Дэваля? Не Небесной Империи? Именно Дэваля? – женщина слышит в его голосе какую-то хрипоту. Он… волнуется? Вот уж чего Октавия не ожидала.
– Именно Дэваля… – она уверена в том, что все запомнила правильно. Произносит твердо и четко, но от вопроса Одара сама начинает думать, что могла что-то не так расслышать.
Одар трет лицо. Октавия замечает мелкую дрожь в его руках.
– А что это значит-то? – произносит Агата, для которой эти названия явно не имеют смысла. Капитаны обычно хорошо знают своего врага, но маги – это всегда отдельная история.
– Это… Значит очень многое… – произносит Одар задумчиво.
Он обращает свой взор на Октавию.
– Тебе надо спешить, верно?
– Да. Лучше не задерживаться.
Он кивает. Октавия видит, что его эта новость взбудоражила. Почему-то волнение Одара заставляет и ее немного оживиться, словно она видит какой-то свет в сгущающейся в темноте.
– Одар, в чем дело?
Он обращается к колдунье вместо ответа.
– Агата, ты спрашивала, что это означает?
– Восточная Армия Дэваля – это часть вооруженной группы столицы. В ведении Восточной Армии находятся нижние врата и несколько сторожевых башен.
– То есть… – задумчиво произносит Агата.
– Да. Это идеальная позиция для нашего ставленника…
Одар смотрит на Октавию.
В его глазах решимость. Такая, что женщина и сама чувствует какое-то волнение, будто она уже предвкушает его будущие слова.
– Ты ведь не хочешь мира? – он говорит прямо. Одна из тех черт, за которые Октавии нравится Одар.
Она не собирается юлить.
– Сам же знаешь.
– Ты сможешь завтра снова прибыть сюда?
Это сложно, но…
– Смогу.
– Буду ждать.
– Что-то передать Фавию?
– Ничего. И лучше пока не говори никому и ничего.
Октавия кивает.
Ей хочется, чтобы Одар сказал больше. Хочется, чтобы это были его слова, а не ее фантазии, но будто бы и сказанного уже достаточно. Сказанного достаточно, чтобы надежда разгорелась с новой силой.
Женщина выходит на улицу. Там ее ждет Борт.
– Закончила?
Октавия кивает.
Они едут обратно. Октавия оглядывается. Одар хочет видеть ее завтра не просто так. Он что-то придумал и женщина уверена, ей это понравится.
Она невольно начинает улыбаться.

ЧАСТЬ 3. ФАВИЙ
Фавий всегда немного беспокоился, когда Октавия улетала.
Он карабкался по карьерной лестнице стремительно. Но из-за этого его стали преследовать мысли о том, что за ним могут следить.
И речь не только об Империи. Он же ставленник Родислава и, скажем так, группы господ, к которой принадлежит Родислав. У них есть влиятельные оппоненты. И в этой грызне часто страдают пешки. Фавий не обманывает себя, пусть он высоко взлетел, но все еще остается пешкой, которую можно скинуть со стола.
Раньше мир казался проще. Чернокрылые, Империя и Император. Но теперь…
Вздыхает.
Октавия не глупая. Да, иногда эмоции сильно влияют на нее, но все-таки она не глупая. Не стоит беспокоиться.
– Не стоит…
Когда Фавий остается один, он часто бормочет что-то под нос. Сам не знает зачем. Будто звук собственного голоса его успокаивает.
Фавий выбирает довольно простые и свободные одеяния серых оттенков. Обходится без украшений. Родислав когда-то советовал ему держать образ аскетичного молодого вояки. Это и правда неплохо работало.
Борода только не росла.
Фавий брился до синевы. Щетина росла клоками. Всегда выходило что-то неопрятное и страшное.
Седлает ездовую тварь.
Жилище Родислава недалеко, но так быстрее. И, кроме того, передвижение на звере – тоже следствие мании преследования. Если ты быстро бегаешь, то и скрыться проще, и целью ты становишься не настолько желанной.
С Фавием дурного не происходило, но это почему-то не успокаивает. Наоборот! Кажется, что если ничего не случалось, то, выходит, дурное ожидает его в будущем.
Зверюга несет мужчину по улице. В этих районах не особенно людно, да и уже темнеет. Можно не медлить.
Со стороны, Дэваль – это город, который находится в жерле гигантской расколотой горы. Может показаться, что дома сильно скученные. Тут должно быть мало места, но на деле же тут хватает и настоящих имений с большой собственной территорией.
Такое имение было у Родислава.
Высокий забор, красивые врата с савинской резьбой. Вооруженная охрана из здоровенных скоггов и впечатляющее здание в несколько этажей, с колоннами и статуями.
Мужчина спешивается у ворот. Его встречают скогги.
Они здоровенные, с твердой кожей и шипастыми головами. Иногда шипы растут прямо у них на лицах.
Скогги не чудища, но все же их внешний вид внушает определенное опасение, однако этих ребят Фавий знает, а они знают его.
– О, господин Ниш! Родислав сказал, что вы придете.
Усмехается один из скоггов.
– Аким, Гарт. Рад вас видеть.
Фавий частенько тут бывает. Знает многих слуг. Какие-то из них даже выросли у него на глазах.
Перед ним открываются ворота.
Мужчина направляется к деревянному длинному строению – стойла для ездовых тварей.
Его встречают трое. Еще один скогг, здоровенный такой. Это Азор Даш – глава всей скоггской охраны. Кожа у него темно-коричневая, шипы будто особенно длинные и острые.
Рядом молодой паренек, который принимает у Фавия поводья.
И женщина. Тоже из скоггов. Высокая, утонченная. В тунике с белыми и золотыми цветами. На ней золотые браслеты и ожерелье. Голова шипастая.
Шада Ситих – супруга Родислава.
– Госпожа, я…
Фавий не успевает договорить, когда Шада его обнимает.
– Поздравляю с назначением.
– Родислав уже рассказал? – спрашивает Фавий.
Шада смеется.
– Да я раньше тебя узнала.
Азор протягивает руку.
– Поздравляю.
Его лицо непроницаемое. Взгляд серьезный, но все же Фавию кажется, будто он чувствует даже какую-то искренность.
– Там кто-то еще?
Фавий кивает в сторону дома.
– В город прибыли важные люди на обсуждение соглашения. Родислав думает, что им будет полезно на тебя посмотреть. Да и тебе на них тоже.
Важные люди… Фавий догадывается, кто это может быть. Он ведь уже знает, к какой фракции он невольно примкнул из-за тесного общения с Родиславом.
Впрочем, эта фракция объединена исключительно личными интересами, поэтому ее состав постоянно меняется.
– Все там уже знают о твоем назначении, поэтому готовься принимать поздравления, – улыбается Шада.
Фавий усмехается. Он не слишком волнуется. Это не одно из тех сборищ, где творится всякая чертовщина, поэтому мужчина не ждет, что произойдет что-то эдакое.
Они заходят.
Народу хватает, некоторые тут семьями. Оглядеться Фавий не успевает, потому как Родислав замечает его первым.
– А вот и наша звезда! Фавий Ниш, подойди сюда!
Родислав обладал уникальной способностью: много пить, очевидно пьянеть, но при этом все равно хорошо соображать и оставаться хитрым лисом и душой компании даже в нетрезвом состоянии. У него язык и тот практически не заплетается.
Фавий идет к нему.
Родислав одет в тон Шаде. Белое и золотое. Он сует в руку Фавию кубок, наполненный вином, а сам поднимает собственный.
– За нового трибуна Фавия Ниша!
Все поднимают кубки. Пьют. Фавий вторит им. Делает короткий маленький глоток, но держит кубок у лица дольше.
Всегда старается выпивать очень мало, но тщательно это скрывает. Заодно оглядывает остальных. Да, очень разношерстная компания.
Несколько трибунов, еще один консул. Были и те, кого Фавий вообще не знает. Зато выделяются двое, с кем Фавий был знаком.
Среди гостей был Клавдий Акари, которого Фавий сопровождал на переговорах. Почему-то от Фавия ускользнуло, что Клавдий и Родислав находятся в “одном лагере”.
И, конечно, выделяется Тахрияр Ириддин. Во-первых, он – тотун, а во-вторых, он первый из байкаранов.
Тотуны выше людей и дэвинцев. Кожа у них синяя, иногда серая. Зубы острые. Фавий часто видел у них дредлоки, но у Тахрияра очень короткие волосы.
Как и у всех байкаранов, у него на лице был белый рисунок в виде черепа. Выжигали они его на лице специальной краской, поэтому, наверное, правильнее это называть белой татуировкой, а не рисунком.
Фавий никогда не вникал в отличия обычных тотунов и байкаранов. Знал только, что вторые более воинственные и считаются не частью Армии Империи, а этакими отрядами наемников.
Тахрияр был одет в темные штаны, белую рубаху, поверх которой расстегнутая черкесска, напоминающая плащ.
Почему-то то, что Тахрияр – часть этого союза и аристократского круга, всегда казалось Фавию удивительным.
– Чувствуешь себя новым человеком? – усмехаясь спрашивает Родислав.
– Да как-то не успел прочувствовать.
– Ничего-ничего, привыкнешь. Первое время буду таскать тебя на разные сборища, а там уже сам как-нибудь. Выпущу тебя как рыбку в реку, ха-ха, – Родислав хлопает его по плечу.
Фавий отвечает ему усмешкой. Делает еще один короткий глоток.
Быть статусным военным в Дэвале – значит быть участником местной светской жизни. Без этого никак, иначе тебя – гордого и одинокого – сожрут.
Да и забраться вверх без этого практически невозможно. Фавию еще повезло, что он так хорошо знаком с Родиславом… Впрочем, это не просто везение.
Мужчина ощущает себя совсем юнцом. Это не первое такое сборище и далеко не самое крупное, но все же это тот редкий случай, когда он не просто тень Родислава.
Родислав отходит, а к Фавию приближается Тахрияр. Здоровенный тотун – аж на голову выше мужчины – опрокидывает в себя один кубок. Хватается за второй, когда подходит к Фавию.
– С назначением, брат!
Брат? Они вообще до этого разговаривали?
Тахрияр пихает его в плечо. Хохочет.
– Ага. Спасибо.
– И я вас поздравляю, – протягивает когтистую руку Клавдий.
– Благодарю.
Фавий пожимает руку дэвинца.
– Как там… – Фавий показывает пальцем вверх, намекая на Императора. -…Отреагировали на последнее соглашение? Об этом же можно говорить?
Клавдий усмехается.
– Конечно, можно. Само соглашение ведь никакой не секрет.
– О! Это ты летал к черным? – неожиданно громко произносит Тахрияр.
Фавия почему-то даже коробит от того, насколько Тахрияр фамильярно обращается к Клавдию. Они вообще выглядят как представители диаметрально противоположных миров, которые никогда и нигде не должны пересекаться.
Но – нет, Клавдий разговаривает с Тахрияром так, будто это все совершенно естественно.
– Последний раз – я. До этого это делал Арих.
– О, понятно.
– Арих? Арих Юний? – спрашивает Фавий.
– Он самый, – кивает Клавдий.
Этого Фавий не знал. Трибун Западной Армии Дэваля был переговорщиком… Статус совсем не по должности, но, возможно, он хотел выделиться. Какая теперь уже разница…
– И черные его грохнули, – цедит сквозь зубы Тахрияр.
– Думаете, что черные? – вскидывает бровь Клавдий.
– А кто ж еще? Слышали про его смерть? – усмехается тотун.
– Боюсь, что нет.
Фавий отрицательно качает головой. Умело держит волнение в себе, но появляется какое-то неприятное чувство. Будто что-то щекочет в груди.
Он сам подробностей не знает. Не хотел их знать. Да и Октавия не стремилась рассказывать. Фавий никогда не считал себя неженкой, но все же жизнь помогла ему обходить стороной чрезмерное насилие.
Так уж вышло, что он и на передовой-то не бывал.
– Мои ребята нашли мертвого Ариха. Его птицу сбили в полете, но, видимо, он был не слишком высоко. Кажется, ухватился за скалу или еще что-то, но затем в него попали стрелами – в спину и ногу. Он упал, думаю, что был еще жив, а затем…
Тахрияр качает головой. Улыбается зубастой страшной улыбкой.
– Его всего изрезали, а от черепушки вообще крошево осталось. Камнем, наверное, били.
Клавдий серьезен.
– Похоже на казнь для устрашения.
Тотун усмехается.
– И я тоже так думаю. Черные забили его как животное.
Фавий ощущает какой-то ужас, у него едва не перехватывает дыхание, но все же удается держать себя в руках.
Октавия и остальные правда это сделали? Он знает про ее личные счеты, но… Какого хрена? Мужчина прикусывает губу изнутри. Она сказала “несчастный случай”, когда они устроили зверскую казнь.
– Так что лучше не летать в одиночку. Даже рядом с Дэвалем, брат, – Тахрияр обращается к Фавию.
– Да уж… Опасные времена, – бубнит Фавий.
– Они всегда опасные, брат. Сейчас наоборот затишье, но скоро начне-е-е-ется…
– Это уж точно, – кивает Клавдий.
– Начнется? Что начнется?
Тахрияр пожимает плечами.
– Что-то там назревает на востоке. Мои все уверены, что скоро Ясарская Орда нападет. Еще и эта хрень с черными.
– С чернокрылыми же мирное соглашение обсуждается, – произносит Фавий.
Тахрияр усмехается.
– Это же явно какая-то уловка. Им зачем какие-то соглашения заключать? Может быть, они вообще с ордасом сговорились.
– Ну, в этом я сомневаюсь, – улыбается Клавдий.
– Не стоит недооценивать хитрость ясаров, – произносит Тахрияр.
– Возможно. Впрочем… Я тоже больших надежд на соглашение не возлагаю, – спокойно произносит Клавдий.
Фавий смотрит на него, не без труда скрывая свое удивление. Тогда, во время переговоров, Клавдий совсем не выглядел скептиком.
– Вы тогда сказали, что все прошло “вполне неплохо”.
– Именно. Капитан чернокрылых был довольно любезен. Да и выглядело так, будто они и правда хотят мира, но… Мне все-таки сложно полностью доверять чернокрылым.
– А если они и правда хотят этого, – Фавий корит сам себя за эти слова. Они звучат глупо и наивно, но сдержать их не получается.
– Если это так, то Империя примет их. Будем надеяться на лучшее, – пожимает плечами Клавдий.
– Но готовиться к резне, ха-ха-ха!– смеется тотун. – Но нет худа без добра, верно? Я ж сюда не просто так притащился. Буду просить за своего младшего брата.
– Хотите его на место покойного Ариха поставить? – спрашивает Клавдий.
– Конечно! Родислав обещал замолвить словечко. Да и давненько тотунов не было на высокой должности.
Хохочет Тахрияр, опрокидывая в себя еще выпивку. Сколько же он уже выпил… Но Фавий его уже практически не слушает.
Все это… Все эти разговоры звучат скверно. Хочется глотнуть больше алкоголя, чтобы успокоиться, но Фавий пытается держать себя в руках. Нельзя падать в грязь лицом.
Спустя время гости располагаются на диванах. Родислав сидит среди всех, но Фавию кажется, что у него все равно получается выделяться. Рядом Шада. Скогги вообще редкие гости в Небесной Империи, так что она всегда приковывает к себе взгляды.
Родислав в этой компании старший, но у него есть свои покровители. Птицы еще более высокого полета, хоть у самого Фавия это не укладывается в голове.
Родислав закидывает в рот сразу несколько крупных виноградин. Жует и продолжает говорить.
– Мои говорят, что Императору очень интересно мирное соглашение. У тебя, Клавдий, другие сведения?
Клавдий пожимает плечами.
– Я не общался с людьми так высоко. В основном с мелкими чинушами, которым отдал бумагу. Уж не знаю, насколько их словам можно доверять.
– Вопрос, конечно… – Родислав замолкает. Жует. Двигает пальцем у щеки, будто это хоть как-то ускоряет процесс. -…Что сами чернокрылые об этом думают?
– Этого я не знаю. Их капитан сказал, что трое из пяти за соглашение. Насколько это правда – мне неизвестно.
Фавий ощущает усталость. Темно. Полумрак разбавляют солнечные камни. Он не пьян, но все же требуются усилия, чтобы держать себя в нормальном состоянии.
Впрочем, он такой не один. Тахрияр уже просто сидит и смотрит в одну точку. Остальные же, кажется, выглядят вполне бодрыми.
Фавий пытается слушать внимательно.
Это ведь не просто посиделки друзей. Тут есть люди, в руках которых реальная власть в Империи. И они могут действительно повлиять на соглашение с чернокрылыми.
– Меня волнует… – говорит один из гостей. Тирон Агий, заместитель действующего префекта Дэваля. -…Каков будет статус чернокрылых. Они смогут просто войти в Дэваль и другие селения и города? У них ведь даже детей учили убивать имперцев, разве нет? Был же какой-то указ императора об этом.
– Указ о введении «Инструкции по борьбе с врагами Империи», – тихо произносит Фавий. Документ, который и чернокрылые и армейские хорошо знают.
– Вот-вот. Я про него. И как с ними жить бок о бок?
– Ну, а что делать? Думаешь, нужно их всех истребить? – спрашивает Родислав.
От этих слов по коже проходят мурашки.
Родислав говорит это даже с каким-то весельем. Будто шутит. Но от него – высшего военного чиновника – такие слова звучат действительно угрожающе.
Тирон потирает шею. Он, видимо, из тех людей, кому напускная цивилизованность не позволяет согласиться с такими словами. Или он правда против подобного геноцида, поди разбери.
Взгляд Родислава обращается к Фавию.
Сейчас Родислав выглядит пугающим. Глаза замутненные, улыбка волчья. Полумрак поглощает часть лица.
Фавий уже чувствует, что будет дальше. Родислав произносит вопрос синхронно с мыслями мужчины:
– А ты, Фавий, что думаешь?
Фавий трет глаза. Что он думает… Что он думает… Что он может думать? И сейчас он выбирает… Честность.
– Я не знаю, – Фавий разводит руками. – И, к счастью, не мне принимать это решение. И да, мне тоже сложно представить мирную жизнь после всего, что произошло. Но, с другой стороны, уже ведь родились и выросли целые поколения, не участвовавшие в той кровавой бане.
– Но это поколения людей, которые не считают себя подданными Империи. Они живут по каким-то своим правилам, – замечает Тирон.
С этим Фавию сложно спорить.
Он отчаянно хочет это соглашение, чтобы забыть о своей связи с чернокрылыми, но самому ему действительно сложно представить то, как вообще будет выглядеть этот новый мир.
– Завтра я, возможно, узнаю, что об этом думает сам Император, – произносит Родислав.
– Не многовато ли ты выпил, – усмехается Клавдий.
– Ха! Столько сколько нужно.
У Фавия в голове только одна мысль… Скорее бы добраться до кровати.

ЧАСТЬ 4. ОКТАВИЯ
Она возвратилась в город поздно. Фавия не было дома – видимо он все еще у Родислава. Октавия не пошла за дочерью. Возможно и там уже все спят, успеется.
Вот она лежит на большой кровати. Кутается в теплый плед, но уснуть вообще не получается. Ворочается во сне, смотрит в потолок. Прикрывает глаза, но сон все никак не приходит.
Она слишком взволнована. Вспоминает взгляд и слова Одара, пытается понять, что у него на уме.
В голове разные мысли. Про соглашение, Одара, Фавия, Горина и даже про собственную дочь. Мысли лезут еще дальше к воспоминаниям. Поминки, слезы и…
– Твою мать…
Трет глаза.
Нет уж, сейчас она точно не будет реветь. Глотку душит какая-то злоба. Смотрит на соседнюю подушку. И Фавия до сих пор нет.
– Дура.
Ругает саму себя за эту слабость.
Поспать толком не получается. Иногда разум проваливается в забытие, но что-то его выталкивает оттуда
Уже светлело, когда Октавия встала в кровати. Тело ломит, а голова чертовски тяжелая. Трет лоб.
– Черт…
Женщина слышит шум на улице. Быстро оборачивается в бирюзовую накидку. Выходит. Да, это Фавий. Как раз спрыгивает с ездовой твари.
Он и сам выглядит сонным и помятым. Ругать его не хочется. Наоборот, почему-то Октавии даже нравится, что он и его видок перекликаются с ее состоянием.
– Почему ночью не вернулся?
Фавий вздыхает. Машет рукой в сторону ворот во двор.
– Там лег спать. Никто не расходился, вот я и подумал, что не стоит быть первым.
Октавия кивает. Не знает, говорит ли он правду. Фавий всегда казался ей честным парнем, но женщина все равно ощущает сомнения. Дело не в нем. Просто она не может не сомневаться.
– Тебе не спалось? – спрашивает Фавий.
– Угу. Плохие сны.
Они обнимаются. В такие моменты Октавия забывает, что их брак – это план и расчет. Впрочем, они оба забывают об этом регулярно.
Он кряхтит. Сжимает губы. Взгляд какой-то серьезный.
– Хочу поговорить.
Чего? Что это с ним?
Фавий идет в дом, Октавия следом. Мужчина закрывает дверь. Октавия даже чувствует какое-то легкое беспокойство.
Фавий совсем близко.
– Что случилось с Арихом? – он говорит тихо-тихо.
Она смотрит ему в глаза в недоумении.
– Что? Чего это ты вдруг?
Он сердится?
– Зачем было делать это так?
– Так? Как? Ты о чем? – морщится Октавия.
– Ты сама его забила камнем?
Октавия смотрит на него в недоумении. Камнем? Что он вообще несет? Ее даже тон Фавия – требовательный и какой-то агрессивный – почему-то не так сильно трогает.
– Каким еще камнем? Я, мать твою, ничего не понимаю.
Ноздри Фавия раздуваются. Он кусает нижнюю губу.
Он и правда злится!
Что-то непривычное, ведь Фавий всегда казался невозмутимым и даже мягким. По крайней мере в пределах дома.
– Я говорил с теми, кто нашел тело. Они говорят: летуна сбили, а сам Арих за что-то ухватился. Затем ему в ногу и спину угодили стрелы. Он упал, но был жив. И уже после этого его изрезали и забили камнем.
Фавий смотрит на нее каким-то диким взглядом. Говорит все еще тихо. Шепчет. Октавия не верит, будто кто-то может их подслушать, но уже привыкла к паранойе Фавия.
И… Его слова…
– Это полный бред. Ничего подобного не было.
– И что мне там наврали?
– Мы подстрелили его птицу. И все. Даже не останавливались.
– И не проверяли жив он или нет?
– Нет, не проверяли. Я подумала, что если он и выжил, то все равно пострадал, а значит выйдет из строя на какое-то время. Мы не спускались бить его камнем или делать еще что-то.
Он сама говорит шепотом, хоть держать себя руках сложно. Активно жестикулирует.
Замолкает. Фавий выглядит задумчиво. Смотрит куда-то в сторону. Нахмурен.
– Ты что, мне не веришь? – шипит Октавия.
Он не смотрит на нее. Уставился куда-то в сторону.
– Но что тогда произошло с Арихом?
– А я откуда знаю? Я тебе сказала, что было.
– И потом кто-то пришел и добил его?
– Сука! Да не знаю я. Я же сказала, что мы этого не делали.
На его лице сомнения. Он даже не пытается это скрыть.
Урод! У женщины аж виски заболели от злобы. Кажется, что сейчас аж челюсть вывернет наизнанку от того, насколько ее бесит этот разговор.
– С чего это ты мне не веришь?
– Ладно-ладно. Это уже не важно… – вздыхает Фавий, но Октавии этот ответ не нравится. Пожарище так просто не затушить.
– Не важно?! И с чего ты тогда об этом заговорил? И какая тебе разница вообще? Если бы и правда забили этого урода камнем, а? Что с того?
Практически рычит. Хочется заорать, но почему-то подыгрывает Фавию. Это происходит как-то само собой.
– Не стоит бросать на нас тень…
– Да кто бы вообще подумал на тебя? Мне похрен, как подох этот урод.
Она шипит. Фавий уже сдается. Она это видит по глазам, но успокоиться из-за этого не может.
– Ладно. Давай забудем, – примирительно поднимает руки Фавий.
Октавия скрипит зубами. Забывать не хочет, но есть более важное дело.
– Мне снова нужно лететь.
– Что? Ты же вчера летала.
– А теперь нужно сегодня.
– Что сказали вчера?
– Ничего. Поэтому и нужно лететь.
Октавия не пытается скрыть недовольство, уже сама смотрит в сторону. Морщит нос. Чувствует, как напрягаются все мышцы, будто гнев тянет за ниточки по всему телу.
Фавий пытается ее приобнять.
– Тави, ну хватит злиться.
Попытка мужа оказывается провальной, Октавия вырывается, отходит.
– Давай без этого.
– Тави…
– Ты веришь… Я не знаю… Кому-то! Родиславу или кому-то еще, но не мне? И еще и спрашиваешь так, будто это был не какой-то сраный урод! Будто нас действительно должно волновать, что там случилось? Сдох и хер с ним. Мучался? Да и здорово, что мучался!
Фавий кивает. Не пытается отвечать.
Это даже злит Октавию. Будто теперь выглядит так, что это она истеричка. У нее аж запястье дрожит. Хочется что-нибудь ударить.
Кажется, словно в груди слишком много воздуха. Нужно выдохнуть, но она этого не делает. Не хочет показывать слабость. Фавий ее хорошо знает, слишком хорошо, но все равно демонстрировать уязвимость не хочется.
– Ладно. Хватит, – коротко произносит Октавия. Не из-за того, что уже успокаивается. Нет времени на истерику. – Мне нужно лететь. Это очень важно.
Фавий вздыхает трет лоб ладонью, но Октавия знает, что это означает. Он сдается. Возможно, даже не будет расспрашивать – хоть какой-то прок от ругани.
– Ты же не одна полетишь? Это опасно и подозрительно.
– Да знаю я. Я это не первый день делаю. Тебе нужно возвращаться в строй сегодня?
– Нет. Я в подвешенном состоянии пару дней.
– Тогда забери Гаяну.
Фавий кивает.
Он сейчас выглядит грустным и каким-то даже потерянным. В мозг кольнуло легкое чувство вины, но у Октавии слишком толстая шкура, чтобы обращать на это внимание.
Фавий трогает ее за локоть.
– Только будь осторожна, хорошо?
Она смотрит на него удивленно. Не вырывает руку. Закатывает глаза.
И как у него это получается?
Губы тянутся в ухмылке.
– Буду.

ЧАСТЬ 5. ФАВИЙ
Октавия уже ушла.
Фавий тяжело вздыхает, седлая ездового раптора. После вчерашнего все тело ломит, а от короткой ругани еще и голова болит.
Корит себя, что вообще задал этот вопрос. В конце концов, дело уже сделано. Какое-то это имеет значение?
Трет лоб. Иногда ему кажется, будто это помогает.
Нет. Это имеет значение. Сейчас никто точно не свяжет его назначение со смертью Ариха, но в ином случае кто-то бы мог попытаться увязать казнь чернокрылых, смерть статусного военного и назначение “нового лица”.
И слова Октавии его тоже беспокоят.
Если они и правда ничего подобного не делали, то что тогда произошло? Фавий не верит, что Тахрияр наврал. Зачем это ему?
Если Октавия говорит правду, то выходит, кто-то добил Ахира. Но кто? И зачем? Другие чернокрылые? Какая-нибудь банда тугулов?
Почему-то все более правдоподобной кажется версия, что Октавия его обманывает. Но зачем ей лгать? В этом ведь никакого смысла.
Впрочем, пытливый разум легко находит ответ: Октавия никогда не умела признавать собственные ошибки и просчеты. Ну или делала это спустя очень и очень долгое время.
Возможно, и в этот раз через пару лет она скажет что-то вроде: “Эй, Фавий, а помнишь тот спор про Ариха? В общем – да, это мы его зверски убили”.
Фавий даже усмехается собственным мыслям. Живо представляет ее непринужденный голос.
В этот момент мужчину подталкивает раптор. Легонько бодает его мордой в бок.
– Да, что-то я задумался.
Фавий запрыгивает в седло. Оттуда – на улицы города.
Сегодня солнечно. Небо чистое, но воздух все равно прохладный. Лето уходит, начинает холодать.
Октавия обычно оставляет Гаяну у семьи Ниру. Они тоже связаны с чернокрылыми. Из-за этого, Фавию не больно нравится с ними пересекаться, как и не нравится то, что жена не гнушается общения с ними.
Не то, чтобы Фавию они не нравились, он просто опасается, что если их “накроют”, то дальше могут прийти и за ним с Октавией.
Все-таки ставленников чернокрылых осталось не так уж и много. Менее осторожные давно потеряли свои головы и, к счастью, никого из них Фавий не знал.
Исиф Ниру – чиновник. Не самый статусный человек в казначействе. Пожалуй, это еще одна причина сократить контакты. Все-таки высокая должность обязывает быть избирательным в общении.
Фавий перед домом. Спешивается. Стучит дверь.
Дворика нет. Сам дом одноэтажный с мансардой, которая снаружи не кажется пригодной для жизни.
Дверь открывает светловолосая женщина. Старше него и Октавии. Рагеда – супруга Исифа.
– Фавий, приятная встреча.
Фавий кивает. Улыбку на губы он натянул заранее. Благо это у него получается очень хорошо и натурально.
– Мне тоже. Позовешь Гаяну?
– Сейчас позову.
Прикрывает дверь. Погостить не предлагает. Видимо Исифа нет дома, что не может не радовать. Почему-то Фавию кажется, что он будет просить “замолвить словечко”, потому что это “в интересах Черного Движения”.
На пороге оказывается Гаяна. Она еще мелкая, черноволосая. Кожа у нее темнее, чем у Фавия, но все же куда светлей, чем у Октавии.
– Папа!
Бросается в объятия. Фавий нагибается, подхватывая ее. Чмокает в висок.
– Привет, птенчик.
Кивает Рагеде. Она отвечает ему тем же и прикрывает дверь. Он даже радуется, что не нужно обмениваться любезностями.
– Соскучилась?
– Не-а!
– Ты меня ранила в самое сердце!
Гаяна еще ребенок, но уже хорошо разговаривает и, как кажется самому Фавию, хорошо соображает. Одна из причин, почему ему не нравится, что дочь проводит время в семье Ниру.
Они с Октавией ведь ничего не говорили ей про чернокрылых… По крайней мере Фавий надеется, что Октавия этого не делала.
– А где мама?
– У мамы сегодня есть дела, так что это наш с тобой день.
– Правда?! То есть мы можем полетать?
Он даже хочет согласиться, однако тревога настигает раньше.
Фавий не видел труп Ариха, но все же он легко представляет в голове чудовищную картину. За пределы города летать опасно. Особенно сейчас.
Все-таки не только чернокрылые представляют опасность.
– Нет, золотце. Сегодня не получится.
– Но почему?
Фавию дочь кажется уже взрослой, но говорить как есть, он не может.
– Крылан заболел.
– Ты же можешь взять другого!
– Есть всякие служебные дела.
– Но ты сказал, что это наш день! Значит нет никаких дел.
Фавий не злится. Ему даже нравится, что Гаяна так легко не соглашается, она похожа на Октавию. В этот момент почему-то даже негодование из-за поведения жены утихает.
– Боюсь, что мы не сможешь полетать. Но можем посидеть среди крыланов и посмотреть на красивые виды. Хочешь?
– Хочу!
Дэваль здоровенный. Из-за особенностей расположения на скалах полно всяких армейских объектов. В основном на них находятся многочисленные полигоны для крыланов и смотровые вышки.
Последние лет сто имперцы начали делать жилища для крыланов в виде эдаких сот, к которым можно подниматься по широким тропам. Эти самые тропы теперь еще и имеют высокие ограждения, но Фавий застал время, когда их не было. Кто-нибудь падал оттуда и разбивался… Постоянно!
Все-таки и тропы узкие, и круто очень, и в дождь скользко, и крыланы могут неудачно задеть.
С этих армейских точек открывались красивые виды и на город, и Хребет Мира, облюбованный Небесной Империей.
Попасть туда может не каждый, но для Фавия это уже давно не проблема.
Забираться высоко. Рапторы, по счастью, с этим справляются. Впереди армейский пост. Фавий не в униформе, но ему везет – ребята впереди знают в лицо.
Он прижимает кулак к груди, они делают то же самое. Еще и кивают ему. Фавий знает, что многие его недолюбливают. У него совершенно справедливая репутация того, кто не сражался ни с чернокрылыми, ни с ордынцами, но при этом всегда быстро и уверенно рос в званиях с безумной скоростью.
И это не говоря о том, что Фавий очень молод.
Но, с другой стороны, сам Фавий старался не давать дополнительных причин себя ненавидеть.
Через некоторое время он идет с дочерью по каменной тропке к одной из этих сот с крыланом.
Сам Фавий – как и почти все жители Дэваля – привычен к происходящему, но все гости столицы, которых водят в эти места, испытывают страх. Особенно, когда понимают, что под этими тропками в общем-то ничего и нет.
Соты – это углубления в скале. Они прикрыты решетками. Крыланы, сидящие тут, дисциплинированные, но все-таки животным нельзя абсолютно доверять. Впрочем, как и людям.
Говорят, раньше крыланы были разными. И, мол, даже диких было полно. Фавий ничего такого не застал. Сейчас все крыланы – здоровенные темные птицы. Клювы чуть заостренные, когти цепкие.
Крыланы крупнее человека. Запросто могут нести троих на себе.
Есть и особо крупные особи, но их выращивают дэвинские колдуны, вмешиваясь в процесс взросления детенышей.
В разных уголках Империи хватает ферм для выращивания крыланов. Сам Фавий на них, правда, не был, но рассказывают про эти фермы всякие ужасы. Вместе с такими ведь еще и идут те, где всякую живность для прокорма разводят.
Говорят, что крыланы не глупые. Фавий и сам так считает. Глаза у них кажутся очень умными, будто животные разумны, но все же иллюзий об этом мужчина давно не питает.
Они останавливаются у одной из клеток.
Пахнет дурно, но Фавий с дочерью к этому привычны, как и большинство жителей Империи. Стоит ветру подуть не в ту сторону, как смрад накрывает весь город.
Птица стоит перед ними. Внимательно смотрит на пришельцев. В руках у Гаяны ведро с тушами здоровенных грызунов.
Крылан их тоже замечает. Глаза шире. Шею вытягивает, но не встает и ближе не подходит. Команды нет.
Гаяна подходит близко к прутьям ограждения. Фавий – тоже. Он вроде знает, что крылан ее не тронет… Случаи бешенства и озверения бывают, но обычно их легко распознать по внешним признакам. И все же…
Гаяна достает грызуна. Крупный. Треть ее тела.
Просовывает руку через прутья. Отпускает. Туша шмякается об пол. Птица смотрит на нее с интересом, но все также не двигается.
– Можно, – произносит Фавий.
Птица приближается. Хватает тушу, придерживает ее когтями. Рвет на куски. Крыланы чертовски опасны для людей, но сами этого будто не понимают. Еще одно доказательство того, что не такие уж они и умные.
– Пап, а Лика сказала, что у них на прошлой неделе гостили паломники из Эллиадора. И они говорят, что в этом Эллиадоре вся земля плоская.
Фавий усмехается.
– Ну… Пожалуй, так и есть.
Пожимает плечами. Он сам за пределами Хребта Мира никогда не бывал.
– Почему мы вообще туда не летаем?
Фавий усмехается.
– Я сам задавался этим вопросом. Думал, что крыланы – это же грозные твари. Империя, наверное, могла бы покорить с ними весь мир. Почему же она это не делает?
– Я тоже об этом думала, – произносит Гаяна с таким серьезным лицом, будто это Фавий тут ребенок.
Он усмехается.
– Крыланы не могут жить за пределами Хребта Мира.
– Им в горах больше нравится?
– Нет, они буквально не могут там выжить.
Фавий потирает подбородок. Думает, как это объяснить. Он ведь и сам не то, чтобы хорошо все знает.
– Говорят, что крыланы тут питаются не только мясом и, ну знаешь, обычной едой. Якобы есть где-то… Я не знаю, где-то здесь… – он неопределенно машет рукой куда-то вверх. -…Какой-то источник энергии, который питает крыланов. За пределами Хребта, лишаясь этой подпитки, крыланы быстро гибнут.
– И с этим ничего нельзя сделать?
– Маги изобрели специальные браслеты на лапы крыланов, с которыми они могут находиться за пределами Хребта, но очень непродолжительное время.
– Жаль. А я хотела облететь весь мир на крылане, – объявляет Гаяна. Причем говорит это вновь с таким серьезным лицом, будто она и правда уже построила грандиозные планы.
– Ну, может быть, когда ты станешь взрослой – это уже будет возможно, – пожимает плечами Фавий.
Летать, правда, за пределами Хребта точно опасно, но к чему сейчас это вспоминать.
– Лика сказала, что на прошлой неделе было полно паломников. Зачем они вообще сюда едут?
– А ты не спрашивала у мамы?
– Спрашивала.
– И что, она не сказала?
– Сказала, что кому-то заняться нечем, – надула губы Гаяна.
Фавий вздыхает. Прикладывает ладонь ко лбу, будто просит прощения у Илиссии за слова жены. Да и за ее мысли тоже, потому что там, наверное, ответ был еще грубее.
– Ты ведь знаешь, почему Дэваль именно такой? Почему гора, где находится наш город, расколота?
– Нет, – отвечает Гаяна.
– Ты же врешь!
– Ну и что? Расскажи еще раз!
Фавий усмехается.
Он показывает пальцем вверх.
– Говорят, что здесь когда-то были врата в другой мир, из которого Дадар явился со своей армией. Тогда же из этих врат пришли дэвинцы.
Вспоминает, как ему рассказывали эту историю в детстве. Сам Фавий не знает: было это или нет.
– Дадара предала его сторонница по имени Патракия. Она убила Дадара, сожрав его сущность и, как говорят, сошла с ума. Тогда…
– А как она Дадара убила? – вдруг спрашивает Гаяна.
– А? Что?
– Она убила Дадара, но он ведь был богом. Разве нет?
– Не знаю. В спину его чем-то пырнула или вроде того.
– И что, так можно убить бога?
– Это хороший вопрос… – протягивает Фавий так, будто действительно знает, что нужно сказать. Раньше она подобного не спрашивала, а самому Фавию это почему-то никогда не было интересно.
Но все же он решает не фантазировать. Пытается привыкнуть говорить с Гаяной, как со взрослой.
Это было не так уж и легко, глядя на ее щекастую глазастую мордашку.
– Кто-то, наверное, ей помог. Она ведь была среди близких к Дадару людей. Знаешь, я никогда не задавался этим вопросом, но все же думаю, что ей помогли. Ведь…
Вновь смотрит вверх. Воображение у него работает уже не так хорошо.
–…Ведь говорят, что во время буйства Патракии врата заволокла чернота. Врата были прям в небе. Такая, знаешь, гигантская пропасть, но вон там, наверху. И сначала они стали черные-черные, а затем черноту усеяли золотистые огни… Это были миллионы глаз.
– А чьи это были глаза?
– Я не знаю, Гая. И, я думаю, никто не знает. А затем Святая Илиссия и Патракия Разрушительница сошлись в битве. Прямо здесь, – он оказывает рукой в сторону города. – Мне говорили, что тут была самая обычная гора, но именно сражение богинь раскололо ее… Илиссия уничтожила Патракию. Обратила ее тело в ничто, но сама тоже умерла после этого сражения. Тело Илиссии находится под городом, в Великой Гробнице Илиссии. И паломникам дают туда приблизиться лишь в течении одной недели в году. Это касается даже нас, жителей Дэваля.
– Почему так?
– Там опасно находиться, поэтому я пока и не хочу вести тебя туда.
– А ты сам ходил к гробнице?
– Да. Мне тогда было… Ммм… Семнадцать, кажется.
Октавия не ходила туда. Фавий пытался ее уговорить, но она почему-то упиралась и упирается. Из-за этого ему кажется, что все ее дурные слова про паломников от какого-то невежества.
– Тогда было… Сложно. Очереди огромные. Ждать нужно очень долго. Представить не могу, насколько тяжело тем, кто прибывает сюда из других земель. Все-таки илиссианцев хватает по всему миру. Тогда я, знаешь, бесился. Просто: “Ар! Что они все тут забыли!”
Сейчас это забавное воспоминание, но тогда Фавию было совсем не весело.
– Нас пускали группами. Мы спускались под город. Я сейчас смотрю на город и не могу понять, где находится гробница. Потому что мне кажется, будто мы спускались чудовищно долго. И…
Подбирает слова. Не хочет казаться проповедником. Да и Октавия будет ругаться, но все же хочется донести свои ощущения.
– Находиться там было сложно. Говорят, от ее гроба исходят волны губительной энергии. Я видел врата в гробницу. Огромные, сияющие, золотые. Но… Это не золото.
– Как это? Золотые и не из золота.
– Они выглядят такими. Это обычный камень, который покрасила в золотой сила Илиссии.
– Она умела превращать камень в золото?
– Эм… – Фавий потирает подбородок. -…Такого я про нее не слышал.
– Так может там просто золотые ворота были?
Фавий усмехается.
– Может и были. Я, знаешь, не смог подойти. Чем ближе подходишь – тем сильнее эта энергия давит.
– А как же священники? Они там могут находиться?
– Они меняются. И там же не простые люди вроде нас. У гробницы могут находиться только те, в ком пробудился дар. И хоть мне было дурно, но… Это неописуемое ощущение. Врата… Они действительно сияли. И я ощущал себя каким-то маленьким и ничтожным перед ними, хоть они, кажется, были не такими уж и большими.
– Илиссия же… Ну… Хорошая? – спрашивает Гаяна.
– Конечно! Что за вопрос?
– А почему тогда людям дурно у гробницы?
– Мне говорили, что гроб источает магическую мощь, рядом с которой невозможно находиться.
Гаяна кивает. Кажется, ей достаточно такого ответа.
Они смотрят на город. С такой высоты он все еще не кажется маленьким. Паломники часто говорят, что Дэваль – один из самых удивительных городов мира, пусть Фавию и сложно это прочувствовать. Ему ведь особо не с чем сравнить.
– Хочешь сходить куда-нибудь еще?

ЧАСТЬ 6. ОКТАВИЯ
Октавия раньше более тщательно выбирала время, когда стоит полететь к чернокрылым. Старалась не привлекать особого внимания. Но сегодняшний день исключение.
Ей не терпится оказаться в Уздане снова, услышать, что придумал Одар.
Она пытается не пускать в разум сомнения: ведь Одар может сказать, что, мол, не стоит перечить большинству.
С ней Злата и Джекар. Джекар – охранник Златы. Тоже из чернокрылых.
Они уже у крыланов. Злата явно не очень довольна.
– Летать сейчас вообще не очень разумно. Патрулей хватает. После… Ты сама знаешь.
Намекает на Ариха. Ее там не было. Октавия и Джекар все сделали.
– Ну, встретим патрулей, и что? Я вообще-то жена нового трибуна, – усмехается Октавия.
– Тем более скажут, что тебе не стоит летать.
– Нет выхода. Мы должны.
Злата вздыхает.
– Мы в Уздан не полетим. Будем ждать тебя там же, где и обычно.
Октавия кивает.
У многих чернокрылых развиваются разные паранойи здесь. Фавий постоянно говорит тихо и шепотом. Злата узнала, как работает магия мыслечтецов, и вбила себе в голову, что если они не увидят селения чернокрылых, то это ее обезопасит.
Октавии это кажется глупостью, но и лишние люди в Уздане не нужны.
Бросает взгляд на Джекара. Здоровенный смуглокожий детина. Кмер, как и Октавия.
– Чего молчишь? – спрашивает его Октавия.
Он охранник Златы здесь, в Империи, но как чернокрылые они, считай, равны.
Джекар широко улыбается. Пожимает плечами.
– Мне все понятно.
Октавия думает, что он слишком свыкся с ролью – даже оставляет комментарии при себе. Но отношения этого бугая и Златы – не ее забота.
Идут в стойбищу невоенных крыланов. Вылетают. Обходится без происшествий. Никто не попадается им на пути.
Октавия оказывается в Уздане. В этот раз ее узнают и встречают, хоть и без Брота. Жаль. Октавии хочется его увидеть.
Они встречаются с Одаром в небольшом домике. Октавия сомневается, что это дом самого Одара, но ничего не спрашивает.
Темно. И сам Одар ведет себя так… Словом, все кричит о том, что их встреча – не достояние общественности.
– Мне кажется, меня многие видели по пути сюда.
– Это не страшно. Просто тут нам никто не будет мешать.
Октавия пожимает плечами. Это не важно, она хочет перейти к делу.
– Я не успел поговорить со всеми, но с самыми… Ммм… Верными мне – да. И они тоже против соглашения с Империей.
Он говорит негромко.
– Как и ты, верно?
– Верно, – отвечает Октавия. – Агата не с нами?
– Ммм… Она тоже не хочет подписания соглашения, но я не уверен, что она нам нужна. Впрочем, она отправилась разговаривать с другими капитанами, хотя не думаю, что она их переубедит.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71501986?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.