Выбери меня, девочка
Выбери меня, девочка
Анастасия Пырченкова
Мой долг, как послушной дочери, выйти замуж за избранного мужчину. Его долг – присматривать за мной и следить за моей нравственностью. Но чем больше времени мы проводим вместе, тем сильнее во мне растет желание к нему. И все чаще хочется закричать: "Не отдавай меня ему". Но моя свадьба все ближе, а он… что будет делать он?
Анастасия Пырченкова
Выбери меня, девочка
Глава 1
Этери
Противный писк резко ворвался в спящее сознание и все никак не желал заканчиваться. С каждым пройденным мгновением становился только громче и нетерпимей, постепенно изживая из разума остатки сонной неги, вынуждая открыть глаза и осмотреться.
Вокруг темно.
И неожиданно тихо.
Показалось, что ли, спросонья?
Увы.
Звук повторился.
На прикроватной тумбочке рядом со мной засветился экран мобильника, оповещая о входящем звонке от мамы.
Вот что за привычка названивать по ночам, чтобы проверить, дома ли я нахожусь?
Надоела со своим тотальным контролем.
С раздражением сбросила звонок, чуть подумала и вовсе отключила телефон.
Потом конечно попадет, но сейчас я зато высплюсь!
Или нет.
Стоило только устроиться поудобнее в постели, как за спиной кто-то пошевелился.
Еще через мгновение на талию легла чья-то рука, придвинув меня ближе к ее обладателю.
Что за?..
Первая мысль, что это кто-то из подруг, разбилась о силу обнимающего меня. Да и сама ладонь слишком большая для девичьей. Поняла это, когда она легла на мою грудь и сжала, прежде чем замереть в таком положении.
М-ма-ма…
Кто это?
Кто-то из ребят, помимо девчонок, остался с ночевкой и пришел ко мне, перепутав с гостевой спальней?
Ну тогда я ему сейчас с удовольствием об этом напомню!
Я уже открыла рот, чтобы высказаться, когда по комнате разлилась мелодия похоронного марша. И все бы ничего, но я прекрасно знала, на чьем телефоне установлен такой специфический сигнал.
Да нет, быть не может!
Что бы этому человеку делать в моем доме, да еще в моей спальне и постели?!
Бред же полнейший!
В насмешку моим последним мыслям лежащий за спиной вновь зашевелился, прижался крепче, сжал грудь и наконец выпустил ее из ладони. Но прежде чем я облегченно выдохнула, его ладонь сместилась ниже, надавила на живот, а затем вовсе легла туда, где еще ни один мужчина не бывал. И самое ужасное, что я лишь тогда поняла, что ко всему прочему пребываю без одежды. Задранная до подбородка футболка не в счет. Ведь в остальном на мне даже трусов не было!
Да что происходит?!
Собиралась спросить.
Но не спросила.
Еще недавно бездействующие пальцы пошевелились, породив между моих ног доселе неизвестное ощущение. Настолько приятное, что я как вдохнула, так и не выдохнула. Замерла. Волна порочно-острого удовольствия настолько неожиданно прострелила низ живота, что я просто не могла ей противостоять. А если бы и собиралась, все равно не получилось. Потому что за нею последовала еще одна, куда ярче предыдущей. Я только и смогла что кое-как втянуть в себя воздух, прежде чем вновь затаила дыхание. На этот раз виной всему горячее дыхание. Оно коснулось затылочной части, породив в том месте толпу мурашек. Они шустро побежали вдоль всего позвоночника, задели, кажется, все нервные окончания, и закончили свой путь там, где по-прежнему властвовали мужские пальцы, добавив прежнему удовольствию больше остроты.
О. Мой. Бог.
Что он творит?
Совсем, что ли?!
Берега попутал…
А я?
Почему я не останавливаю его?
Позволяю прикасаться к себе подобным образом…
Тому, с кем даже в мыслях не стоило такое представлять, не говоря уже о том, чтобы в жизнь воплощать.
– Ас… Аса… тиани… – выдыхаю в попытке образумить мужчину.
Или скорее себя.
А лучше нас обоих.
Но голос настолько тихий, невнятный, больше похож на писк, что он вряд ли понимает, что я говорю. Скорее принимает за поощрение. Пальцы скользят дальше, раскрывают, надавливают. Совсем чуть-чуть, но этого хватает, чтобы меня захлестнуло ощущением неизбежного падения в пропасть. Нет, не срываюсь в нее. Пока. Вишу над ней, едва удерживаясь на краю за тонкую нить воли. Вот-вот оборвется.
– Ильяс… – предпринимаю новую попытку образумить мужчину.
Безрезультатно.
Если и слышит, то все равно не внимает моим словам, продолжая доводить меня до исступления своими чересчур откровенными действиями. Воля окончательно ломается под таким натиском. Я все-таки лечу в бездну бесконечного удовольствия, сотканную для меня самим Асатиани. Вместе с резким толчком его пальцев внутрь моего тела.
– Ильяс… – выдыхаю с криком-стоном.
Волос касается его вторая рука, сжимает в своем кулаке, вынуждает запрокинуть голову, открыть доступ к шее. Тонкую кожу обжигает горячее дыхание, и вкупе с тем, что творит другая ладонь, это ощущается как приговор.
Он не целует, сразу втягивает в себя кожу в месте, где бьется мой сошедший с ума пульс, и этого хватает, чтобы желание окончательно потеснило разум и волю. Лишило последних остатков сопротивления. И когда ягодиц касается твердая горячая плоть, оставляя на коже липкий след, я только теснее прижимаюсь к лежащему за моей спиной.
Где-то на задворках разума все-таки мелькает последняя мысль, что я должна прекратить. Но это слишком далеко и не важно. Забывается под натиском уверенных толчков мужских пальцев в меня и нового поцелуя-укуса. Захлебываюсь в ощущениях все более растущего удовольствия. Вот-вот погребет под собой. Вместе с тяжестью чужого веса на мне, когда Ильяс переворачивается и вынуждает лечь на живот меня. Я сама приподнимаю бедра, чтобы ему было удобнее продолжать свои ласки, в которых я сейчас нуждаюсь, как наркоман в новой дозе.
Ильяс стаскивает с меня футболку свободной рукой и что-то шепчет на грузинском, но я едва разбираю. Слишком громко стучит в висках пульс. Громче него только мои стоны, которые я больше не в силах сдерживать. А ему и того мало. Он ускоряет свои движения во мне, и все, что я могу, это подаваться навстречу его действиям, уткнувшись лицом в подушку, и задыхаться от растущего во всем теле напряжения. Мышцы сводит, пальцы на ногах поджимаются, и когда Ильяс помимо всего прочего давит на клитор, так нужно и правильно, меня наизнанку выворачивает в тот же миг. Острая волна удовольствия выгибает меня навстречу горячему телу за спиной, внутренние мышцы начинают сжиматься вокруг мужских пальцев так интенсивно, что перед глазами темнеет на мгновение. До звона в ушах.
И не сразу я понимаю, что звон – это не звон вовсе. Точнее не тот, который можно ожидать. Входной звонок. Кто-то пришел. Так не вовремя. И вместе с тем меня как ледяной водой окатывает, возвращая в реальность, где я лежу под мужчиной абсолютно голая, а он собирается завершить начатое.
– Нет! – выкрикиваю, подаваясь резко вперед.
Ударяюсь макушкой в стену впереди, но плевать.
Я уже достаточно пришла в себя, чтобы осознавать все свое грехопадение и стремиться предотвратить его окончание.
Конечно, мужчина не доволен таким поворотом.
За спиной слышится хлопок и тьму спальни озаряет тусклый свет ночника откуда-то сбоку. И все бы ничего, но это не мой ночник, не моя спальня, и я нахожусь совсем не у себя дома.
Ой, мама…
Глава 2
Сижу. Смотрю в черные глаза мужчины и прям чувствую, как меня заливает краской стыда и смущения от воспоминаний о том, что еще недавно происходило между нами. Ноющее ощущение между ног от недополученного удовольствия усугубляет мое состояние. Как и не утихающая жажда в ответном взоре наравне с непроходящим стояком. На который я очень старалась не пялиться.
Старалась.
Но взгляд позорно нет-нет, да съезжал вниз.
Никогда прежде не видела голых мужчин.
А посмотреть было на что. И без его возбуждения.
Широкие плечи, сильные руки, прокачанные грудные мышцы, рельефный пресс…
И да, взгляд опять против воли уткнулся туда, где все большое и твердое.
Да блин!
Сколько можно?
Туда пялиться…
Вот только я не решаюсь попросить Ильяса прикрыться. Как и не прошу подать мне лежащую рядом с ним футболку, которую он с меня успел стащить чуть раньше, или слезть с одеяла и позволить мне в него завернуться. Почему-то кажется, если заговорю, все станет только хуже. Вот и молчу. В какой-то момент не выдерживаю, первая опускаю взгляд. Смотрю на свои ладони, а в голове назойливо бьется мысль о том, что лучше бы не было этого звонка. Глядишь, я бы потом проснулась и не вспомнила ни о чем, приняв реальность за сон.
Глупая мысль.
Такое за сон точно принять не получилось бы. Как не получалось сейчас. Настойчивая трель звонка тому лишнее подтверждение. Не знаю, кто там столь яро рвался в квартиру, но Ильяс не спешил идти открывать гостю дверь.
Сидел, угрюмо смотрел на меня, до хруста сжимая-разжимая покоящиеся на коленях кулаки, и явно думал что-то нехорошее. Хотя я вроде как ни в чем особо не провинилась, если так подумать. Просто слишком неадекватно среагировала на его действия спросонья.
В конце концов, меня до него раньше не соблазнял никто никогда.
Наверное, можно на этом фоне простить мое легкомыслие.
Ведь можно, правда?
Или стоит признать официально свое грехопадение?
Я ведь и правда падшая. Позволила мужчине к себе прикоснуться до свадьбы. Причем даже не жениху. Тому, на кого никогда до этого не смотрела в подобном ключе. Ильяс всегда был просто другом старшего брата, не более. А теперь…
– Так. Ладно. Ситуация неприятная, но не смертельная, – заговорил он по ощущениям вечность спустя, потерев ладонью лицо. – Твоя девственность на месте, а значит не о чем переживать. Все остальное… Никто не узнает. Ни твои родители. Ни твой жених. Ни кто-то еще. Останется здесь, между нами. А там и вовсе скоро забудется. Так что не о чем переживать.
Кого из нас двоих убеждал в этом на самом деле – вопрос.
Тем более, меня его слова совсем не успокоили.
Воображение позорно отказывалось воспроизводить такие откровения с участием Тенгиза.
Да и как такое возможно, если меня до сих пор не отпустило желание закончить начатое с самим Ильясом?
И по его словам я потом вот также легко еще и с другим захочу?
Настолько я испорченная, по его мнению?
Могу легко забыть случившееся между нами и продолжить жить дальше, как ни в чем не бывало…
Девственность же на месте.
А если бы нет?
Чтобы он сказал тогда?
Тоже предложил бы забыть?
Или что?
Чтобы он стал делать тогда?
Все эти вопросы так и вертелись на языке, но я ни одного из них не озвучила.
Какая разница?
Девственность же на месте!
Чуть не скривилась на последнюю мысль.
А еще почему-то стало очень обидно.
Получалось, для него и правда ничего особенного не произошло.
Хотя о чем это я?
Все ведь вышло совсем случайно. Спросонья. А не по согласию и знанию.
Да и, если так подумать, все произошедшее – моя вина.
Я спровоцировала данную ситуацию.
Не поведи я себя накануне столь безрассудно, позволив одноклассникам напоить себя, не обратись я к нему за помощью, чтобы избежать взбучки от родителей, не случилось бы всего этого. Не привез бы он меня к себе, не уложил в свою постель. Он ведь всего лишь здоровый мужчина, со своими потребностями. Как еще он должен был реагировать на полуголую девушку рядом? Вполне закономерное поведение. Но как же противно. От самой себя в первую очередь. Вот и кивнула согласно на его слова.
– Вот и умница, – похвалил Ильяс меня. – Поспи еще тогда. У тебя еще пара часов есть на это. Я тебя разбужу.
Еще одна побудка?
Когда из памяти первая не стерлась…
Продолжала настойчиво проигрывать каждое пережитое мгновение в объятиях Асатиани.
– Нет! – поспешила отказаться я от сделанного предложения, по-прежнему не глядя на него. – Я уйду сейчас. Не хочу, чтобы кто-то видел меня выходящей из твоей квартиры с утра пораньше.
И мне не придется дальше краснеть в его обществе.
Ильяс был против. Это отражалось во всем его виде. Но промолчал. Хотя то больше заслуга входящего телефонного звонка. Да и в дверь продолжали настойчиво ломиться. Правда при виде абонента мое сердце замерло, а затем, сделав последний толчок, резко ухнуло вниз.
Дамир.
Мой старший брат.
Это он к нему пришел?!
Сюда…
Где я…
Что я там говорила про уйти?
Спасибо, обойдусь!
Лучше еще здесь посижу.
Кажется, о чем-то таком примерно подумал и Ильяс. Нахмурился. Бросил на меня короткий взгляд и принял вызов.
– Слушаю, – поздоровался по-обыкновение коротко.
Вчера мне то же самое ответил, когда я ему звонила с просьбой забрать меня с выпускного.
Опять стало стыдно.
Стоило только вспомнить, в каком виде я предстала перед ним, когда он за мной приехал. Странно, что вообще помог и не сдал такую брату, а к себе привез, позволил отоспаться. И не только.
Кажется, мне было очень не хорошо. Настолько, что Ильясу пришлось меня умывать и переодевать.
Ооо, какой кошмар!
Никогда больше пить не буду!
Даже самые слабенькие коктейли!
Ильяс, заметив изменения в моем поведении, вопросительно выгнул брови, отчего я покраснела еще больше.
– Плохо? – поинтересовался почти беззвучно.
Покачала головой и отвернулась, обхватив себя руками за плечи, частично скрывая, наконец, свою наготу. Заметила, как мужчина нахмурился, а затем поднялся с кровати и перекинул мне свою футболку, в которой я спала. Поймала ее почти не глядя. Чтобы тут же позабыть о ней. Вообще обо всем. Как открыла рот, чтобы поблагодарить его за пусть и своеобразную, но заботу, так и замерла, разглядывая совершенное нагое тело передо мной.
Вот за что он так со мной?
Ильяс потягивался, а я как дурочка взгляда от него не могла отвести. Все пялилась и пялилась.
На то, как перекатываются мышцы под смуглой кожей. Так и манят прикоснуться, чтобы убедиться в их наличии и крепости.
Хотя мне-то в этом точно не нужно убеждаться.
Я лично видела, как Асатиани с одного удара отправляет противника в нокаут. Почти не напрягаясь.
Правда раньше он всегда был одет в такие моменты.
Теперь же я могла с легкостью рассмотреть его со всех сторон, до самого последнего шрама. А они были. И не два или три. Самый заметный на груди. Пересекал ее по диагонали от правого плеча до левого бока. Следующими бросились в глаза те, что на левом плече расположились в ряд сверху вниз, будто зазубрины на память кто оставил. Другие, менее заметные, обнаружились на ногах. Меня так и тянуло провести по каждой полоске пальцами, и расспросить, откуда они, но конечно же ничего такого я не сделала. Хотя пальцы так и зудели воплотить это мое желание в реальность. Пришлось сжимать ладони в кулаки, чтобы не сотворить подобную глупость. Тем более…
– Я не один, – привел в себя голос Ильяса и ответный пристальный взгляд.
В очередной раз покраснела, пойманная с поличным.
Да что ж такое-то!
Откуда во мне эта неприличная сторона взялась?
Что я теперь пялюсь на голых мужиков, даже не попытавшись сделать вид, что это не так.
Будто я – не я.
Зато вот у Ильяса такта нашлось куда больше, наклонился, подхватил с пола свои серые штаны и направился прочь из комнаты. Позволив вдоволь полюбоваться на него со спины. Ну да, спереди-то я его уже всего рассмотрела, теперь нужно и вид сзади заценить. С такими круглыми и аппетитными ягодицами. Которые я теперь едва ли когда-нибудь смогу забыть.
О. Боже!
Этери, это еще что за мысли?!
Совсем что ли свихнулась на фоне стресса?
У тебя вообще-то жених есть!
И тело у него вряд ли хуже, с учетом, сколько времени он тратит на зал.
Вот только жениха еще не скоро получится рассмотреть, а Ильяс здесь, совсем рядом…
Точнее, уже нет.
Одна я в комнате.
Лишь голос слышно из соседней комнаты.
– Хорошо. Проверю, – донеслось наравне с возвращающимися шагами.
Тут же опомнилась и поспешила, наконец, одеться в предложенную футболку, которая по размеру сошла за достаточно длинную сорочку.
– Оделась уже? Отлично, – тут же послышался от двери голос мужчины.
Он, к слову, тоже оделся.
Ну как оделся – в одни штаны.
И почему-то такой полуголый вид привел меня в еще большее замешательство и смущение.
Да что ж такое-то!
Нужно переставать пялиться на него.
И вообще бежать из его дома.
Только сперва узнать, где мое выпускное платье.
Но вместо этого я поинтересовалась другим:
– Зачем звонил Дамир?
– Твоя мать тебя потеряла, попросила твоего брата проверить, почему ты звонки сбрасываешь…
Не договорил. Но мне и не нужно слышать, чтобы знать продолжение.
– Он… знает? – только и уточнила.
Шею как в тиски сжало. Воздуха стало не хватать. Стоило только представить, что будет, если и правда знает…
Я попала.
По полной.
Родители от меня отрекутся, братья тоже отвернутся, и жениху я стану сразу не нужна. Не говоря уже об остальных родственниках…
Всех опозорила.
– Этери! – раздалось громкое над ухом.
Меня встряхнули за плечи сильные руки.
Кое-как сфокусировала взгляд на Ильясе.
– Успокойся, – произнес он спокойно.
Успокойся?
Успокойся?!
Да как тут можно успокоиться?!!
Я же теперь…
– Я ему ничего не сказал, – добавил Ильяс хмуро. – Он не знает.
В противовес голосовой мрачности его ладони ласково легли мне на щеки, большие пальцы бережно провели по скулам, и я буквально растворилась в этом ощущении нежности. Захлебнулась им. Им и тем, с какой заботой смотрели его глаза.
– Никто ничего не узнает. Не бойся.
И я поверила.
Вот так просто.
С его двух простых слов.
Не бойся.
Рядом с ним и правда не страшно.
Или я просто снова себе придумываю, как обычно.
– Вот так, умница, дыши глубже, – улыбнулся он успокаивающе.
Он улыбнулся, а я… пропала.
Ни разу до этого не видела его улыбающимся.
Ильяс Асатиани вообще не любитель демонстрировать эмоции, тем более положительные. А тут… И не он будто. Так резко преобразились черты его лица. Повеяло теплом и домашним уютом.
– Спасибо, – поблагодарила от всей души. – Спасибо тебе.
Ильяс в ответ покачал головой и погладил по голове, как маленькую.
– Тебе пора собираться, – вздохнул, отстраняясь. – Душ там, – ткнул в едва приметную дверь у выхода из комнаты. – Платье твое тоже уже доставили из химчистки. Принесу сюда. Как соберешься, иди на кухню.
Сказал и ушел.
Оставив меня сидеть на кровати, смотреть ему вслед, с чувством глубочайшего сожаления. Откуда оно взялось? Не знаю. И знать не хочу. Он прав, нужно уже брать себя в руки и возвращаться к прежней жизни. Никто ничего не узнает, а значит переживать не о чем. И лучше тоже все просто забыть. Как если бы никогда ничего не происходило между нами.
Глава 3
Душ я принимала быстро. Дольше не решалась выйти из ванной. Все боялась нарваться на Ильяса, который обещался принести мне платье. Мало ли… Вдруг он его именно в этот момент притащит?
Хотя бояться по сути уже и нечего. Всю видел. А сейчас я вообще полотенцем скрыта. Оно у Ильяса большое, я в него аж два раза смогла завернуться, укутавшись от груди и почти до самых колен. И чего я тогда боюсь? Вот да, пойду.
И пошла.
В пустую комнату.
На кровати и правда лежало мое платье. Чистый выглаженный шелк пудрового оттенка ярким пятном выделялся на фоне черной обстановки и неприбранной постели. И я не удержалась. Отложила платье на стоящее рядом одно из двух кожаное кресло и принялась расправлять одеяло. Покрывала не было, или я не нашла, не знаю, поэтому напоследок просто взбила подушки и аккуратно устроила их у самого изголовья.
Недолгое и в чем-то бестолковое занятие принесло долгожданное успокоение. А после того, как я переоделась, во мне и вовсе прибавилось уверенности.
Бледно-розовая ткань приятно скользнула по чистому телу, и я невольно улыбнулась, вспомнив, как долго упрашивала родителей позволить мне надеть именно его. В стиле ампир, оно выгодно подчеркивало мою полную грудь и стройную фигуру, в частности бедра, поэтому папа был категорически против такого наряда. Как ни странно, меня поддержала мама. Но только потому, что все рассчитывали, что на выпускной я пойду с Тенгизом, который из-за своих каких-то внезапно нарисовавшихся дел не смог приехать.
В общем, сам виноват!
И если вдруг он когда-нибудь узнает о сегодняшнем утре, мне будет, что ему предъявить.
И это вот вообще ни разу не оправдание.
Сама от себя в ужас пришла.
Когда я успела стать такой… неправильной?
Прям как вся эта ситуация.
Где я провела ночь в доме мужчины, наедине с тем, еще и завтракать с ним собираюсь. Который он собственноручно для меня приготовил.
Лучше бы он вел себя как мудак, все проще было…
Там бы я могла просто его послать и сбежать. А то вся эта забота, после всего… так и тянуло обнять и выплакать на мужском плече все страхи и ужас от содеянного.
Конечно же, ничего такого я не сделала.
Под пристальным взглядом черных глаз молча уселась за накрытый стол, на котором оказалось выставлено аж несколько видов блюд. Яичница с помидорами и ветчиной, овсяная каша, в отдельной вазочке свежие ягоды, в еще одной – сухофрукты и орехи. В плоской тарелке – нарезка из овощей. Были здесь и горячие бутерброды.
И он все это за какие-то полчаса приготовил?
На двоих…
Я ненароком подумала, что опять заснула, и мне это все мерещится.
Не то, чтобы мужчина на кухне вызывал у меня удивление, но стало очень не по себе, вот да. Особенно в свете того, что Тенгиза я в подобном амплуа вообще себе не представляла. Да я вообще до этого мгновения не задумывалась о том, какой будет наша с ним семейная жизнь. До сегодня все это носило абстрактное понятие, несмотря на всю подготовку к свадьбе. Наверное, потому что та проходила мимо меня, пока я училась и сдавала выпускные экзамены. Да и мама уже все организовала, мне осталось через пару недель надеть подаренное женихом платье, и…
Как оно будет?
Потом…
Непонятно.
– Этери? – заметил мою рассеянность Ильяс.
Заботливый и внимательный…
Зачем мне это знание?
Сравнение…
Тенгиз ведь тоже заботливый и внимательный. И в отличие от Ильяса я ему как раз нравлюсь, чего тот не скрывал никогда. Наоборот, чем ближе свадьба, тем чаще я слышала, как он ждет не дождется момента, когда сможет ко мне прикоснуться. Я всегда смущалась, но больше веселилась от таких слов. Не понимала всей их сути. Пока не проснулась сегодня рядом с Ильясом, который раскрыл во мне то, что спало, и что не получалось загнать обратно в глубины души. Может Ильяс прав, и с Тенгизом будет так же? А возможно, даже лучше.
– Этери, – в очередной раз позвал меня Ильяс, и я все же вынужденно вынырнула из своих мыслей. – Прекращай грузиться. Я обещаю, никто ничего не узнает. Я все решу. Записи с камер у дома и в подъезде тоже подчищу. Все будет хорошо, кошка, улыбнись.
И сам одарил меня своей эффектной улыбкой.
А еще…
Кошка.
Так он меня назвал.
Это все потому, что я постоянно в кресле засыпаю во время чтения, завернутая в плед, свернувшись, как кошка в клубок.
Я уже и забыла про это его нелепое прозвище, данное мне.
От него веяло еще большим теплом, чем от улыбки.
Наверное, поэтому я задала столь нелепый вопрос:
– С Тенгизом тоже так будет?
– Так? – нахмурился Ильяс.
– Ну… – опустила глаза в тарелку. – Так… Хорошо… – выдавила из себя едва слышное, пожалев, что спросила о таком.
И чтобы скрыть волнение схватилась за ложку.
Зачем я у него спросила такое?!
Ладно бы с подружкой обсуждала, а Ильяс…
Он же мужчина!
И я ему такой откровенный вопрос задала.
Какой стыд!
Даже знать не хочу, какого он теперь обо мне мнения.
А он…
– Нет, кошка, так, как у нас, у вас с ним никогда не будет, – заявил следом.
Не будет…
Не слова – приговор.
Для меня.
Ненадолго.
– Будет лучше.
– Правда?
Нерешительно посмотрела на него снова. На мужских губах растянулась знакомая теплая улыбка, отчего мое сердце в очередной раз сбилось с ритма. Все-таки он совсем другой с ней. Более приземленный. Близкий. Нет желания поскорее сбежать от него и его тяжелой ауры.
– Правда, – кивнул Ильяс. – С тем, кто нравится, всегда лучше. А теперь ешь, кошка. Через полчаса смена охранного поста. Нам нужно успеть попасть в этот промежуток, чтобы избежать свидетелей. Потом я вернусь и подотру все записи с твоим участием.
И я действительно приступила к завтраку. В конце концов, он прав, ничего страшного не произошло. Мы остановились раньше, чем ситуация приняла непоправимый оборот. А значит, не о чем переживать.
Одарила сидящего напротив благодарной улыбкой и принялась поглощать кашу, предварительно добавив в нее ягоды и орехи.
– Я так понимаю, яичницу ты не будешь? – уточнил Асатиани.
– Неа, – пробурчала, жуя.
Совсем не воспитанно, но Ильяс на мой аппетит только ухмыльнулся и потянулся к обозначенному. Я с удивлением проследила, как он сметает все с тарелок. А это и вторая порция каши, и двойная – яичницы. И все это вприкуску с горячим бутербродом. По итогу в то время, пока я одну тарелку с кашей силила, мужчина съел все остальное. Я едва успела ухватить последний бутерброд. Точнее, Ильяс мне его благородно уступил, отправившись за чаем для меня и кофе – для себя.
– Спасибо, – поблагодарила я его, берясь обеими ладошками за кружку.
Ммм…
С малиновым вареньем.
Как я люблю.
Не думала, что он помнил такую мелочь.
Приятно.
В общем, несмотря на неординарно начавшееся утро, его можно назвать почти идеальным.
Жаль, все хорошее имеет свойство заканчиваться. Поэтому, как только с завтраком было покончено, а на столе прибрано, мы отправились ко мне.
Или не совсем так.
Ведь на деле мы даже никуда не поехали. Просто вышли из подъезда и зашли в другой. В тот, в котором жил Дамир.
Я снова начала паниковать.
Вдруг брат догадается, что я ночевала не у подруги? Что тогда? Что я ему скажу?
Вообще Дамир из всей нашей семьи самый прогрессивный. У него и жена русская. Они буквально на днях расписались, а жить вместе начали и того раньше. Но едва ли мне это поможет, если станет известна правда.
В общем, порог его пентхауса я переступала с опаской.
Чтобы тут же замереть в испуге под взглядом льдисто-голубых, как у меня, глаз. Не подтолкни меня сзади Ильяс я бы так и осталась стоять на границе открытых створок лифта, что привез нас на последний этаж.
– Ну и где ты была? – поинтересовался брат мрачно, когда я прошла глубже в его жилище.
Он стоял посреди гостиной, сложив руки на груди, одетый в домашние серые штаны и белую футболку. Но даже в такой простой одежде выглядел внушительно и опасно. А еще зло. Очень-очень зло.
– Я… – начала и замерла, поняв, что совсем не продумала ответ на этот вопрос.
– У одной из одноклассниц, – раздался за спиной спокойный голос Ильяса. – Оксана Пореченкова. Они всей компанией девчонок у нее с ночевкой расположились.
Едва ли это хорошее оправдание, но спорить не стала. Мужчине всяко виднее, как лучше меня перед братом отмазать. Просто опустила глаза в пол, приняв самый покаянный вид.
– Всей компанией девчонок? – закономерно зацепился за сказанное Дамир. – И прям ни одного пацана? – прищурился недоверчиво.
– Ага, – зевнул равнодушно Ильяс, прижавшись плечом к стене коридора. – Только они и батарея шампанского. Едва добудился.
Что значит «батарея шампанского» я не поняла, но вмешиваться опять же не стала. То есть, шампанское-то понятно, а почему батарея – не очень. Но да ладно. Не суть.
– А выглядит вполне себе бодро, – продолжал сомневаться брат.
– Ну ты тоже после гулянок не выглядишь страдальцем, – парировал Асатиани. – Семейное? – предположил с насмешкой.
– Допустим… – протянул Дамир все также недоверчиво, но взгляд заметно смягчился.
– Если так не доверяешь, зачем просил меня найти твою сестру? – перебил его Ильяс уже совсем не равнодушно. – Искал бы сам, убедился бы тоже во всем сам.
Вот тут Дамир сдал назад.
– Да верю я, верю, – проворчал. – Главное, чтобы потом нигде ничего не всплыло…
– Не всплывет, – тоном, полным обещанием, опять вмешался Ильяс. – Я разберусь.
Вот теперь брат расслабился окончательно.
– Отлично, – кивнул и сосредоточил свое внимание на мне. – Ну, иди, досыпай, чудо алкогольное.
Что, правда?
Так просто?
Ура!
– Я больше никогда, честное слово! – пообещала ему.
– Уж надеюсь, а то сама знаешь. Матери, так и быть, не скажу ничего. Она считает, что ты у меня ночевала, пусть так и остается.
– Ты лучший брат на свете, – выпалила, бросившись ему на шею. – Самый-самый, – уточнила, чмокнув его в щеку до кучи.
– Да-да, я знаю, – проворчал деланно недовольно Дамир на это, но я видела, что ему приятны мои слова. – Иди уже, давай, – потрепал меня по волосам, прежде чем отстранился.
Тут же радостно кивнула, чувствуя, как узел в груди развязывается полностью. Все-таки у меня замечательный брат. А у него не менее замечательный друг. На которого я не забыла бросить напоследок благодарный из благодарнейших взглядов, получив в ответ едва заметную улыбку, отразившуюся в правом уголке его красивых губ.
На такой ноте и поспешила сбежать в выделенную мне в этом пентхаусе на постоянной основе комнату, где прямо в платье упала на кровать и тихонько рассмеялась, глядя в белый глянец потолка.
Хорошо…
Глава 4
Ильяс
Она улыбалась. Ему. Ильясу. Такая открытая, доверчивая и чуточку игривая, как та же кошка. Хотя по всем канонам должна бояться и шарахаться. Но нет, вместо этого еще и вопросы задавала. Те, которые ни одна девушка ее воспитания и не подумала бы даже озвучить. А у него теперь в голове свербело от мысли, что ей с кем-то другим может быть так же хорошо, или лучше. Что она под кем-то другим будет так же стонать. Для кого-то другого раздвигать свои красивые ножки. Позволять трогать себя… Не ему.
Дерьмовые мысли!
Запретные. Пустые. Как и всегда.
Не стоило прикасаться к ней. Не стоило вообще ей помогать накануне. Нужно было просто сдать брату и забыть. Но нет, к себе зачем-то притащил. Идиот. Теперь платил. На подушечках пальцев до сих пор сохранился бархат ее нежной кожи. Словно он к лепесткам розы прикасался. Только в разы мягче и приятнее. Лучше этого только чувствовать свой запах на ней.
Она пахла им. Еще с ночи, когда спьяну решила, что перед сном нужно обязательно помыться, и ни в какую не желала ложиться в кровать без этой процедуры. При этом едва стояла на ногах. Пришлось, сцепив зубы и призвав всю свою выдержку, помогать и в этом. Помогать и ругать. Кого больше – непонятно. То ли ее – за то, что выпила лишнего, то ли себя – что велся на ее пьяные капризы.
И ведь не кому-то позвонила с просьбой о помощи, а ему, Ильясу. Ведь могла той же Ире набрать, жене Дамира. Или у одноклассницы остаться ночевать, как та предлагала. Да хоть бы жениху своему этому написать, который в очередной раз променял невесту на работу.
Но нет. Как поиздеваться решила. Обнимашек запросила перед сном. А он так устал за день, что плюнул на все и реально завалился спать рядом с ней, обняв со спины. Мысль о том, как это неправильно, задушил на корню. Сама виновата. Провокаторша мелкая. Пусть ей с утра стыдно будет.
А стыдно этой нахальной кошке и впрямь было…
Только совсем не за то, за что ожидалось.
И тут уж точно не ее вина.
Теплое и податливое тело под рукой спросонья навеяло определенного рода желание. Он сам не заметил, как принялся соблазнять. Это стало продолжением сна. Хорошо, доставка прачечной сработала как надо. Вовремя. Хотя едва ли девчонку и это спасло бы, не приди она в себя и не пресеки намечающееся безумие. Ведь почти уже сделал своей. Оставалась самая малость. Чтобы навлечь беду на нее, и на себя – кровную вражду. Ее же брат первым бы и забил его до смерти за содеянное. И был бы тысячу раз прав.
Он и сейчас смотрел на него волком. И Ильяс совсем не удивился последующему вопросу:
– А теперь рассказывай, как есть. Как оно было на самом деле все.
Вздохнул.
Да, было глупо рассчитывать, что друг, почти брат, ни о чем не догадается. Хотя хотелось бы. Все лучше, чем признаваться в содеянном преступлении.
– На чем прокололся? – поинтересовался вместо ответа.
– Слишком защищал, – ухмыльнулся Дамир. – И слова не дал ей самой вставить в качестве оправдания. Так где она ночевала? С кем?
И вот что ответить?
Когда пообещал молчать…
– Не волнуйся, ничего предосудительного твоя сестра не делала, – ушел от ответа и отлип от стены в том же намерении, только уже чтоб покинуть пентхаус. – Забудь.
И он постарается сделать также.
Хотя раньше было проще.
Раньше Этери ему не улыбалась. А самое главное, не видела в нем мужчину. Не интересовалась. Вообще не смотрела в его сторону. Да и дальше будет также. Сегодняшнее утро – исключение из правил.
– Забудь… – медленно повторил за ним Дамир, разглядывая пристальней некуда, после чего вдруг выругался. – У тебя ночевала, – вынес вердикт уверенным тоном.
Догадливый какой.
– Сказал же, ничего не было. В остальном я все решу, – отмахнулся. – Никто не узнает.
– Да что ты? – съязвил. – Я вот узнал.
– Потому что знаешь меня.
Дамир поджал губы, но промолчал. Потому что доверял. Следующий вопрос это лишь подтвердил.
– Как так вышло?
Ильясу даже стыдно на мгновение стало. Что он пользуется слабостью друга. И все ради того, чтобы защитить ту, которая никогда его не будет.
– Перебрала на выпускном, позвонила с просьбой забрать ее. Тебе, как я понял, побоялась звонить. Ирине не решилась, потому что она бы сдала ее тебе. Матери – сам понимаешь, почему не стала звонить.
– С чего она решила, что ты тоже не сдашь ее мне? – прищурился Дамир.
– Наверное, потому что раньше не сдавал в мелочах, – пожал Ильяс плечами.
Если таскание сладкого за спиной брата и просмотр ужастиков, после которых плохо спала, из-за чего ей запрещалось их смотреть, можно считать таким уж сокрытием. По мнению Ильяса, это вообще не стоило внимания. Да и всегда считал, чем больше запрещаешь, тем навязчивей становится желание получить.
– Ты всегда ее защищал, – согласился с ним по-своему Дамир, постучал пальцами по плечу, после чего, кивнув каким-то своим мыслям, добавил: – Сообщи, как разберешься с камерами. Хочу быть в курсе, чтобы знать, как действовать в случае чего.
– Случая не будет, – мрачно парировал Ильяс, после чего развернулся и без слов направился к лифту, на котором попал в пентхаус.
– Ильяс, – окликнул его напоследок друг.
Он остановился, но не обернулся, молча дожидаясь продолжения.
– Постарайся больше не допускать подобного. Лучше звони сразу мне, – сухо посоветовал Дамир, хотя то скорее можно было назвать приказом.
И Ильяс согласился.
Как иначе?
Да и правильнее так.
Как изначально стоило сделать.
А не вестись на эгоистичные порывы своей темной и жадной до близости одной кошки душонки.
Последнюю явно решило сегодня перетряхнуть все семейство Валихаловых.
Ильяс не успел и нового шага ступить, как раздался звон, оповещающий о гостях, а потом из лифта и вовсе вышли родители Дамира и Этери. Он только и успел, что отойти с пути спешившей нервной женщины.
– Где она? – выпалила та строгим тоном.
Началось…
Шедший за ней глава семейства остановился за ее спиной, готовый вмешаться в любой момент. Да, госпожа Манана – женщина властная и привыкшая, что все ей подчиняются. Как у такой жесткой матери смогла вырасти такая мягкая, чуткая и нежная дочь, как Этери, оставалось только догадываться. И присматривать за девчонкой. В мире полном лжи и предательства нельзя быть настолько беспечной и добренькой. Излишне доверчивой. Прошедшая ночь, как самое верное доказательство тому. Повезло, что обратилась к нему, а не к тому же Тенгизу. Тут Ильяс был больше чем уверен, мужик бы взял сполна от такого подарочка судьбы.
И зря он вообще о том подумал – внутри вновь жгучее инферно закручиваться принялось, стоило только представить, что его кошка вела бы себя с другим также, как с ним.
Хотя о чем это он?
Не его она.
И никогда не будет.
Едва ли чета Валихаловых хоть когда-нибудь одобрила бы этот союз. Сын алкоголиков не достоин вообще якшаться с такими, как их семья. Если бы не Дамир, они бы и близко не подпустили к себе Асатиани, и шанса бы не дали доказать, что он не такой, как его родители. И до сих пор полноценно не доверяли, спустя много лет. Впрочем, эти люди вообще никому не доверяли. Даже собственным детям.
– До свадьбы осталось совсем немного, Дамир, нам не нужны неприятности. Если не способен нормально следить за сестрой, то так и скажи, отправим ее в Тбилиси, – вещала госпожа Манана.
Дамир заметно помрачнел. Явно представил, как его свободолюбивую сестру запирают где-то, не позволяя выйти за порог лишний раз. Ильяс тоже представил. Инферно внутри него приобрело синий окрас ярости.
– Я могу за ней присмотреть, если надо.
Это он, Ильяс, сказал?
Нахера?!
Но сказал, не забрать слов.
А в ответ… тишина.
Многозначительная – от Дамира.
Напряженная – от его родителей.
Которую нарушило неожиданное:
– Хорошо, – от отца Этери.
За что словил от своей жены взгляд, полный возмущения.
– Ты решил ему доверить нашу дочь? – выдохнула женщина недоверчиво. – Да он же…
– Перестань, – осадил жену Нурлан Валихалов. – Ильяс давно доказал, что ему можно доверять.
Было странно слышать такое от человека, который когда-то отказался пустить Асатиани даже на порог своего дома. И наверное, все же не зря. Потому что, после сегодняшнего тот сам себе не доверял. Предложение присмотреть за кошкой лучше всего говорило об этом. Ведь банально не сдержался. Как утром. Ощутив Этери в своих руках.
Проклятие!
Кому как не Ильясу знать, насколько хрупка его выдержка рядом с ней. Достаточно одного намека, чтобы та канула в бездну.
Похоже, у него развивается острая форма мазохизма и нужно срочно записаться на сеанс к психотерапевту, чтобы тот его образумил.
– Ладно, хорошо, – поджала губы мать его личного наваждения. – До самого дня свадьбы будешь ходить за Этери тенью, – обратилась непосредственно к нему. – Каждый вечер мы ждем от тебя отчетов. Где была, что делала, с кем общалась. Будешь докладывать абсолютно обо всем. И чтобы никаких мужчин рядом, кроме Тенгиза. Дома должна быть не позже девяти вечера. Это понятно?
Понятно, конечно. Хотя и выглядит несколько тупо. Но ему не привыкать. Поэтому Ильяс просто согласно кивнул.
– Мы сейчас улетаем в Тбилиси. Вернемся к самой свадьбе уже, – вставил Нурлан. – Вы уж не подведите нас, парни.
– Да все будет нормально, – закатил глаза Дамир. – Этери и из дома-то никуда толком не выходит. Если только с Ириной в магазины, да парки.
На последнее заявление госпожа Манана сильнее поджала губы в недовольстве. Что сказать, новоиспеченную жену старшего сына она откровенно недолюбливала, так как та нарушила все планы женить Дамира на выбранной ею для него невесте. А вот Ильясу русская девочка Ира нравилась. Своей прямолинейностью и открытостью. А еще она любила Дамира и не скрывала этого. Да и сам друг рядом с любимой женщиной заметно преображался в лучшую сторону, и Ильяс был искренне рад за него.
– В общем, мы на вас рассчитываем, парни, – подвел итоги отец семейства. – Идем, – обратился к жене. – Опаздываем уже на самолет.
Никто их задерживать, конечно же, не стал. А вот Ильясу пришлось задержаться. Дамир окликнул в спину.
– Мне ведь не нужно напоминать о последствиях твоего решения? – заметил он как бы между прочим. – Что будет, если…
– Не будет, – отрезал Ильяс, перебив.
– Я просто напоминаю, – примирительно поднял руки друг.
– Я понял, – кивнул он.
Ничего больше никто из них не сказал. Но обоим взглядов хватило. А затем Ильяс наконец занялся делом. Камеры сами себя не подчистят.
Глава 5
Этери
Новое утро началось ближе к вечеру. И на этот раз меня никто не будил. Как и в постели я пребывала одна. Это порадовало. Я в первое мгновение даже решила, что мне вовсе все приснилось. Но, увы, запах мужского шампуня на моих волосах не давал обмануться и забыть.
А еще…
Я не была уверена, что хочу забывать.
И это очень-очень-очень не правильные мысли!
Греховные. Как я сама.
Дурнее них только желание повторить все.
Вновь испытать те странные, но такие приятные ощущения.
Я даже прикрыла глаза на мгновение, представляя на себе мужские руки.
И бог мой, о чем я вообще думаю?
Этого еще не хватало!
– Стыдно, Этери, очень стыдно, – отругала саму себя, подскочив с кровати.
Точно больше никогда пить не буду.
Вон как сразу мозги резко отупели. Глупости всякие проецируют.
Лучше вовсе о таком не думать, как и собиралась. А чтобы уж наверняка выбросить из головы все ненужное, принялась прибираться в комнате. Хотя все равно словила стойкое дежавю.
Плюнула в итоге на криво расправленное покрывало и пошла умываться, не забыв прихватить с собой что-нибудь из одежды. Благо из-за частых ночевок в этом доме, у меня здесь давно были собраны запасы вещей. Умывалась не так уж долго, после чего отправилась на первый этаж, где на кухне колдовала за плитой жена брата. В коротеньких шортах и очередной его футболке. На этот раз голубой, в цвет ее глаз. Светлые волосы она забрала в пышный хвост на затылке.
Ирина приподнялась на цыпочках, доставая приправы с верхней полки, и я в очередной раз улыбнулась ее маленькому росту. Сама-то я была почти на голову выше. Хотя рядом с тем же Дамиром или Ильясом это было не особо заметно.
– Доброе утро, – с зевком поздоровалась я с ней, подойдя ближе.
– Ай, черт, – выругалась Ира, едва не уронив взятое с испуга. – Напугала, – укорила, обернувшись, но тут же заулыбалась. – Как себя чувствуешь? – поинтересовалась, осмотрев меня заинтересованным взглядом. – С виду бодрячком. Платье что надо.
– Спасибо, – поблагодарила за комплимент в первую очередь, зачем-то оправляя подол наряда до колен.
Да, сегодня я выбрала платье далекое от привычного. Мне до этого дня вообще не доводилось его надевать, так как оно было слишком открытым: длиной до середины бедра и с глубоким вырезом, с виднеющейся в нем ложбинкой груди. Маму из-за него в свое время чуть инфаркт не хватил, велела спрятать и не доставать.
Я о нем и не вспоминала до сегодня. Да и сегодня непонятно с чего схватила. Собиралась надеть леггинсы и безразмерную футболку, но руки выбрали иной наряд. А я не стала задумываться.
К тому же, мамы нет, а кроме Иры и брата на меня смотреть больше некому. Так что ничего страшного. Да и пронеслись эти мысли у меня в голове молнией, больше заинтересовала другая часть сказанного Ириной.
– Чувствую себя хорошо. А что? – напряглась.
Неужели Ильяс проболтался?
– Ну, мне сказали, ты вчера слегка перетрудилась, отдыхая, – улыбнулась девушка через плечо. – Вот и интересуюсь.
– А-а, это, – выдохнула облегченно. – Нет, все хорошо. Просто слегка не подрасчитала с шампанским. Так что можешь смело меня эксплуатировать. С удовольствием помогу, чем смогу.
– Да я почти закончила уже, – отказалась она, помешивая содержимое в казане и засыпая туда взятую приправу. – Вроде даже на этот раз нигде не налажала, – хмыкнула, пробуя готовящееся блюдо на вкус.
Судя по аромату, чашушули.
Вкуснятина!
Надо сказать, у Иры был врожденный талант к готовке. Ей достаточно было показать один раз, чтобы она смогла самостоятельно повторить рецепт.
– Если голодна, возьми в холодильнике йогурт пока. Дамир скоро придет, все вместе поужинаем, – предложила мне.
Не стала спорить, хотя есть хотелось очень сильно. Аромат в воздухе витал такой, что я едва слюнями не захлебывалась.
– Давай я тогда хотя бы салат сделаю, – не выдержала бездействия, когда Ира принялась жарить картошку к мясу.
На этот раз она с улыбкой кивнула.
И в последующие полчаса мы, болтая ни о чем, стряпали. Пару раз я порывалась спросить у нее про близость между мужчиной и женщиной, но по итогу так и не решилась. Боялась, что догадается. Или потом расскажет Дамиру о моем интересе, и тот сделает неверные выводы. Точнее как раз верные. Нет уж. Лучше молчать.
Успели как раз к моменту, как с работы пришел брат.
– Ммм, как вкусно пахнет, – заявил он с порога, первым делом подходя к жене. – Привет, – произнес тихо, одаривая ту ласковым поцелуем в губы.
И так нежно у него это получалось каждый раз, что я зависала, глядя на них со всем умилением, представляя на их месте себя с Тенгизом. Правда в этот раз что-то явно пошло не так, ибо вместо жениха подсознание выдало меня с Ильясом. И будто мало этого, послышался звон лифта, а через миг в гостиной показалась его массивная фигура.
Сердце тут же забилось с утроенной силой.
А уж когда взглянула в его черные глаза…
Затянуло в непроглядный мрак в одночасье. Изгнало из сознания все разумные мысли. И я вновь оказалась лежащей в его крепких объятиях.
Что я там говорила про забыть и не вспоминать?
Едва ли у меня теперь хоть когда-то получится это сделать.
Тем более, Ильяс тоже смотрел в ответ так, что ноги подкашивались.
– И тебе привет, младшая, – отвлек голос брата, и я тут же сосредоточила на нем все свое внимание.
Но успела заметить, как Ильяс поморщился. Совсем мимолетно, но я уловила.
– Привет, – улыбнулась Дамиру, размышляя о такой странной реакции.
На меня?
– Как самочувствие? – заботливо, но с заметной насмешкой поинтересовался брат, прищурившись.
– Самочувствие отличное, не переживай, но пить больше не буду, – клятвенно заверила я его.
– Умница, – похвалил тот, оборачиваясь к своему другу. – Чего встал? Проходи, коль пришел. Гостем будешь.
Ильяс согласился.
Хотя раньше всегда отказывался.
Одарила его настороженным взглядом, но тот вообще не смотрел больше в мою сторону. На Ирину смотрел. Смотрел и улыбался.
Он. Ей. Улыбался.
Как еще недавно улыбался мне.
Нет. Не так. Более открыто и дружелюбно. Так, как не улыбался для меня этим утром. Отчего внутренности как кислотой обожгло.
– Привет, – произнес с теплотой в голосе.
Не для меня.
Опять.
Жжение из желудка принялось подниматься выше, образуя спазм в груди.
– Привет, – ответно поздоровалась с ним Ирина, тоже улыбнувшись. – Садись, я сейчас для тебя тоже приборы достану, – кивнула на барную стойку, за которой мы расположились с ней чуть раньше, накрыв на троих. – Рядом с Этери, – добавила уже на ходу.
Ну да, больше же некуда его усадить…
С чего я вдруг так разозлилась на него, даже задумываться не стала. Да мне вообще все равно! Пусть его улыбается кому хочет. Не мое это дело. У меня и без него есть, кто мне будет улыбаться.
Успокоив себя таким образом, сделала вид, что сосредоточена на том, чтобы поскорее приступить к долгожданной трапезе. Тем более, есть уже хотелось просто невыносимо. Правда еще невыносимей ощущался исходящий от Ильяса жар. И чем дольше мы сидели рядом, тем сложнее становилось его игнорировать. А еще он так приятно пах. Едва ощутимый и мягкий аромат парфюма обволакивал легкие все плотнее с каждым новых вдохом. Так и манил податься ему навстречу…
Ааа!
Да что со мной такое?!
С каких пор я вдруг на Ильяса так реагирую?!
Из-за утреннего происшествия?!
Тупость!
Просто тупость!
Еще большей показались последующие слова брата:
– Этери, с сегодняшнего дня везде ходишь с Ильясом. В магазин, парк или кино, с подружками или без, но под присмотром Ильяса. Круглосуточно.
Че-го?!
– Ты серьезно? – уставилась на него во все глаза, вмиг позабыв о голоде.
Вообще обо всем.
Кроме того, что мне придется проводить с Ильясом все свое свободное время. Потому что…
– Так решили родители, – пояснил Дамир.
– И что, прям реально круглосуточно? – уточнила недоверчиво, покосившись на невозмутимо жующего рядом мужчину.
– Не настолько буквально, – мрачно поправил меня брат.
– Но круглосуточно, – добавила его жена с непонятным мне весельем.
Когда я вот вообще не видела в этом ничего радостного!
– Ну а ты чего молчишь? – бросила недовольное в сторону молчаливого Ильяса.
Неужели не против?
– Думаю, – сухо отозвался тот. – Есть ли возможность забрать свое согласие обратно.
А вот это обидно.
– Есть. Я ее тебе даю. Мне нянька не нужна, – отвернулась от него, сделав вид, что мне вообще безразлично его присутствие.
А сама думала…
Что с ним не так?
С утра еще все хорошо было, а теперь даже не смотрит в мою сторону.
А я?
Почему меня это вдруг так задевать стало?
– Как вчера? – ехидно уточнил Ильяс, не отрываясь от трапезы.
И опять не смотрел на меня.
Но в этот раз я этому порадовалась. Что не видит, как я краснею.
Знал ведь, куда бить.
Вот и приподняла повыше подбородок, чтобы не думал, что задел.
– Я не просила тебя везти меня к себе, – отозвалась спокойным тоном, которому и мама могла позавидовать. – Мог просто домой довезти и там оставить. Без тебя бы справилась.
– Видел я, как ты справлялась, – парировал с усмешкой этот невыносимый тип. – Едва на ногах стояла.
Краска то ли стыда, то ли злости залила лицо еще ярче. Ладони сжались в кулаки вокруг столовых приборов.
Нет, все-таки я рано решила, что мы можем подружиться.
– Вот и сдал бы тогда брату, зачем к себе привез?
– Вот и мне интересно, – вставил Дамир.
Тут же покраснела еще больше, вспомнив о том, что мы с Ильясом пребываем далеко не одни. Правда, Ира делала вид, что занята едой, хотя скорее она таким образом прятала улыбку. Мне же под пристальным взглядом брата веселиться не хотелось. Лучше просто сквозь пол провалиться.
Как я могла так забыться?
Не зря говорят, молчание – золото.
В моем случае, так вовсе платина.
– Подумал, не стоит будить вас из-за такой ерунды.
Чего?!
Ерунды?
Вот что я для него значит.
Ерунда…
– Сам ты ерунда! – не выдержала нового всплеска эмоций.
Подскочила со стула, намереваясь уйти, но задержалась на полпути.
– Спасибо за ужин, все было очень вкусно, – поблагодарила Ирину. – Если что, я у себя.
Одарила Ильяса самым высокомерным взглядом, после чего продолжила свой путь к лестнице.
– Тоже пойду, – послышалось от него. – Раз я на сегодня свободен…
И меня как подкинуло.
Это куда он собрался?
– Кто тебе это сказал? – обернулась повторно.
– Ты. Только что.
– Я сказала, что буду у себя, но не говорила, что я там весь вечер проведу.
Показалось, или Ильяс разозлился?
Не показалось.
Хотя и сдержался, только напрягся всем телом.
– И куда ты хочешь пойти? Во сколько?
– Я еще не решила. Но ты можешь подождать меня здесь, чтобы не бегать туда-сюда.
– Сссууу… удовольствием, – послышалось тихое от него.
Я в ответ ему мило улыбнулась и гордой походкой отправилась наверх. А оказавшись в своей комнате, прижалась спиной к двери и со стоном схватилась за голову.
Что я творю?
Какая мне разница, что он куда-то там уходить собрался?
Пусть идет его, куда хочет. Общается, с кем хочет. Наверняка, с очередной своей девицей силиконовой. Они вечно вокруг него вертятся, телефончики свои подсовывают. Никакого самоуважения! А он и рад им. Да было бы, с кем общаться! Ни мозга, ни красоты, ни достоинства.
И я опять бред думаю.
Громкий стук в дверь и голос брата, требовавшего его впустить, это как раз подтвердил. А уж когда открыла…
– Младшая, какого хрена?
Вот очень хороший вопрос!
Я тоже его себе все задаю.
Какого хрена я с самого утра вытворяю?
Точнее, с еще вчерашнего вечера.
Почему правда не позвонила Дамиру с просьбой о помощи, когда поняла, что перепраздновала?
– Вот только не надо строить из себя смущение и играть со мной в молчанку, Этери, – неправильно растолковал брат мою неспешность в вопросе, переступая порог и захлопывая дверь за собой.
Но я все равно промолчала.
Просто не знала, что ему ответить.
Не сообщать же ему, что меня непонятно с чего бесит отстраненность его друга, и что он улыбается другим девушкам, когда на меня вообще больше не смотрит?
Тупизм же, ну!
Благо, говорить и не пришлось.
Дамир не стал дожидаться, когда я найдусь со словами.
– Не знаю, что на тебя вдруг нашло, но заканчивай, сестра. Характер выставлять своему жениху будешь. Ильяс по доброте душевной вызвался тебе помочь, чтобы тебе не пришлось реально сидеть дома, как того требовала мать, поэтому прояви чуточку благодарности и не трепи ему нервы. Что вообще на тебя нашло?
Твой друг на меня нашел.
С самого утра.
Как нашел, так и не отпускает.
Конечно ничего такого вслух я говорить не стала.
Лишь виновато вздохнула.
Прав ведь.
На пустом месте сорвалась.
– Прости, – повинилась, опустив голову вниз. – Я больше так не буду.
Просто обидно.
Что Ильяс отгораживается.
А я даже не знаю, почему!
Не понимаю…
– Это тебе не мне, а Ильясу нужно говорить, – тоже вздохнул Дамир, а затем подошел ближе и обнял за плечи. – И постарайся его больше не провоцировать, ладно? – попросил.
Странная просьба, но я согласно кивнула.
Когда это я провоцировала Асатиани?
– Ему и так не легко. Каждый вечер врать придется нашей матери о том, какая ты милая и послушная дочь, – хмыкнул брат.
За ним рассмеялась и я.
Вообще, положа руку на сердце, я действительно послушная дочь. С нашей властной мамой другой и нельзя быть. Отчасти именно поэтому я безропотно согласилась выйти замуж за Тенгиза. Чтобы уже избавиться от ее тотального контроля и стать самой себе хозяйкой. Хотя бы в мелочах. Это просто сегодня меня вдруг с чего-то занесло. Неудачное утро и разбуженные желания, которые никак не хотели уходить, вылились в такое вот нестабильное поведение. И Дамир прав, пора брать себя в руки. Было и прошло. Именно такого поведения я и постаралась придерживаться в дальнейшем на прогулке с Ильясом.
Глава 6
Да, я отправилась гулять. Раз уж ляпнула, пришлось исполнять.
Ильяс к этому времени успел сходить домой, переодеться и теперь на нем, вместо офисного костюма с белой рубашкой и галстуком, красовалась не менее белая футболка и черные джинсы.
В общем, его привычные цвета.
Которые ему невероятно шли.
Как и поза ожидания. Стоя у своего личного внедорожника, облокотившись спиной на водительскую дверцу, со сложенными на груди руками, он упрямо смотрел вниз, себе под скрещенные ноги, о чем-то мрачно размышляя. Хотя почему о чем-то? О ком-то. Не рад ведь происходящему. Не понятно только, почему, когда утром еще все было в полном порядке.
О том и поинтересовалась, уже будучи в машине.
– Почему ты согласился, если не хотел? – произнесла, проводя пальцами по краю обивки кресла.
Дорогой кожаный салон был под стать хозяину. Такой же элегантный и мрачный. Благодаря кондиционеру воздух был прохладным и немного сладким от ягодного ароматизатора.
– В себе я уверен.
Так и хотелось припомнить утро, но я вынужденно прикусила себе язык. Обещала ведь брату. Да и самой ссориться не хотелось. Поэтому не стала ничего говорить, кроме короткого:
– Спасибо.
Только выруливший со стоянки Ильяс на мгновение отвлекся от дороги, обернувшись ко мне с некоторым удивлением.
– За что?
– За то, что ничего никому не рассказал.
Автомобиль сбавил скорость. На мгновение. В следующее – вернулся к набору. Хотя внутри салона едва ли были заметны данные изменения в ходе транспорта.
– Не стоит, – произнес Ильяс равнодушно, глядя исключительно на дорогу. – Просто больше не провоцируй такие ситуации.
Все намеченное спокойствие кануло в бездну.
Можно подумать, это я руки распускать стала.
Кобель!
– Я не провоцировала! – возмутилась на повышенных тонах.
– Угу, конечно, – усмехнулся мужчина.
И вот как тут оставаться спокойной?
Кто кого еще провоцирует, честное слово!
– Да ты вообще не в моем вкусе, чтоб ты знал!
– Да что ты? – деланно удивился Ильяс с раздражающей меня ухмылкой на лице. – Утром, значит, я был очень даже в твоем вкусе, а теперь вдруг нет? Надо же, какая ты непостоянная, – покачал головой.
Смутилась. Ненадолго. Вспомнила, что в том нет моей вины. И вообще!
– Это было спросонья! Уверена, будь на твоем месте Тенгиз, и я повела бы себя точно также!
“Возможно…” – добавила про себя уже не столь уверенно.
Просто Тенгиз у меня вообще даже намека на подобные желания никогда не вызывал. Впрочем, как и Ильяс. Нет, я конечно замечала, что он красивый и все такое, но никогда не ассоциировала нас вместе до этого дня. А вот с Тенгизом…
– Что, хочешь проверить? – съязвил Ильяс, отвлекая от порочных мыслей.
Потому что – да, мелькнула в моем разуме подобная идея.
Еще одна дурная…
С другой стороны, сам Асатиани говорил, что с тем, кто тебе нравится, будет лучше. А мой жених тоже вполне себе симпатичный. Даже, наверное, красивее Ильяса, если смотреть непредвзято.
– А если и так, то что? – повернулась к нему всем корпусом, глядя с вызовом. – Сам ведь сказал, что с тем, кто нравится, будет лучше. Вот и проверю, так ли это. Или боишься, что, если не понравится, обвинять тебя буду? Так, знай, не буду. А если вдруг переживаешь, что захочу повторить все с тобой, то тоже не стоит. Не захочу. Как и сказала, ты мне не интересен, как мужчина, а все случившееся – нелепая случайность. Ничего не значит.
И прям возгордилась собой и спокойствием. Видимым правда. Внутри все дрожало от собственной то ли смелости, то ли глупости. Все-таки плохо влияет на меня сидящий рядом, пробуждает во мне все самое плохое. И я – не я. Откуда во мне взялась эта отчаянная решимость разговаривать с ним в таком тоне? Даже моя мать не позволяла себе так общаться с отцом, несмотря на все свои недостатки в характере. А тут вообще посторонний мужчина, и я вот так… Ужас какой-то! Но раз уж начала, придется придерживаться выбранной линии поведения. Лишь бы чего еще не учудить.
А ведь обещала брату…
Но как тут сдержаться?
Может кто-то другой и смог бы, а у меня вот не получилось.
Тем более что мои слова Ильяса только повеселили. Разулыбался до того довольно, что я прям растерялась. В первые минуты. Потом… потом мне захотелось его стукнуть. Потому что он так ничего и не ответил, кроме короткого: “Как скажешь”, – зато улыбаться не перестал. Почувствовала себя дурочкой малолетней, над которой взрослые смеются беспричинно. Едва смогла в руки себя взять. Выпрямилась. Отвернулась. И больше ни слова не произнесла до самого пункта назначения.
А приехали мы на Набережную…
Как еще одно открытие.
Вот уж не думала, что мужчина настолько хорошо меня знает.
Я ведь не сказала, куда хочу поехать. Банально забыла, пока опять с ним спорила.
Или ему просто Дамир рассказал о моих увлечениях?
Да, это больше похоже на правду, чем та, где Ильяс такой внимательный к мелочам чужих ему людей. Все же его друг – мой брат, а не я. Да и я ведь не сказала, куда хочу. Да я вообще забыла про это. В очередной раз за день. И все из-за него. Этого невыносимого мужчины!
– Выходи, – велел он, снимая блокировку, как только припарковался в свободном кармане.
Приказной тон задел, но я постаралась не зацикливаться, открыла дверцу и… обернулась обратно. Уж слишком интересно стало узнать. Да и все равно уже поздно паиньку из себя строить, после всех-то моих заявлений. А раз поздно, то пусть отвечает!
– А если я действительно захочу повторить все с тобой? – уточнила, поймав его взгляд своим. – Что ты сделаешь?
Ильяс
Нет, эта девчонка точно над ним издевалась. Так и провоцировала на деле показать все, о чем спрашивала. Будто мало ему грызущих мозг воспоминаний, она решила еще и поковыряться в них.
Что он сделает…
Лучше ей не знать.
А ведь хотел лишь слегка подразнить.
Подразнил на свою голову.
Кто ж знал, что она выдаст такую ответку?
И не побоялась ведь.
Стояла и смотрела на него в открытом вызове. Вся такая вызывающе смелая и гордая. Рвя на части остатки его и без того трещащей по швам выдержки. Так бы и…
Стоп!
Это уже лишние мысли.
Ненужные.
Опасные.
Но такие чертовски желанные.
Которые с каждой встречей с ней росли и множились.
Нет, он точно мазохист.
Раз вместо того, чтобы держаться от этой кошки как можно дальше, сохранять дистанцию в общении, постоянно провоцировал ее, выводя на эмоции. Тем более и стараться не нужно было. Ситуация располагала.
Это ведь так легко на самом деле – влюбить Этери в себя. Достаточно чуть надавить там, поддеть здесь, чтобы вызвать вспышку раздражения. Заставить мыслить в нужном ему ключе. Зафиксировать разбуженный интерес. А там и до всего остального недалеко.
И это самое тупое, что он когда-нибудь делал.
Но все равно делал.
Ловил невероятный кайф от ее реакции.
Чтобы хоть на мгновение вновь ощутить своей. И больше не жалеть, что остановился этим утром. Ведь пойди он до конца…
Нет.
Он бы никогда не поступил так с Этери. Несмотря на бойкий характер, она все равно оставалась нежной девушкой, которую легко ранить. Ее вспыльчивость прямое тому подтверждение.
Вот и промолчал.
Сосредоточился на закрытии автомобиля. Разве что прежде достал куртку с заднего сидения, которую накинул на девичьи плечи.
– Это еще зачем? – удивилась Этери.
«Чтобы я глупости не творил», – с тоской подумал Ильяс.
– Ветер сегодня прохладный, а у тебя платье слишком открытое, – ответил вслух.
И чего ей не переодевалось в какие-нибудь джинсы и футболку?
Да, в обтяжку, но зато все закрыто. А тут… достаточно лишь задрать подол…
Опять не о том он думает.
– Идем, – велел.
Сам же развернул растерянную девушку за плечи и повел в сторону аллеи. Вел, полуобнимая, и размышлял о том, какая же она хрупкая в сравнении с ним. Худенькая. С узкими плечиками и талией, которую легко можно двумя ладонями обхватить. Длинными тоненькими ножками с аккуратными лодыжками и маленькими ступнями, запрятанными в белые балетки.
Так бы и зацеловал всю.
Возможно, кто-то скажет, что каждая вторая такая. И в чем-то будет прав. Да только это все не то. Не его. Не те ладошки, не те глаза, не та улыбка, не тот голос…
Этери же…
Само ее имя заставляло сердце биться чаще.
Заставляло чувствовать себя по-настоящему живым.
И тем больнее было осознавать, что она никогда его не будет. Осталось всего ничего, и произошедшее утром закончит другой – ее пока еще жених. Скоро муж.
Тенгиз будет ее обнимать, ласкать, целовать, вводить в мир плотских удовольствий. Ему она будет улыбаться, подставлять губы, шею, грудь, всю себя. Для него раздвинет свои красивые ножки. И имя кричать будет тоже… не Ильяса.
Память тут же воспроизвела момент, когда она выдыхала его имя.
Лучше бы он опять был избит отцом до потери сознания. Все не так больно.
Нет, он точно мазохист.
Ведь не зря говорят, перед смертью не надышишься, а все равно наивно пытался. Сам себя уничтожал. Но даже так лучше, чем вообще никак. Ему нужно продлить моменты их единения. Хотя бы на оставшиеся недели. Потом… будет потом. Возможно, он, наконец, возьмет себе отпуск и уедет куда-нибудь далеко. Возможно, не вернется…
Хотя нет. Не сможет он быть вдали от нее. Знать, что с ней все хорошо, видеть собственными глазами – это давно стало обязательным условием существования. Только так у него получалось сдерживать живущего в нем монстра на привязи. Без этого в нем не останется ни сил, ни желания быть хорошим и примерным. Не сказать, что рядом с ней лучше, но безопаснее точно. А то ведь… украдет же! И Этери его возненавидит за то, что лишил семьи и уважения своих. Тот случай, когда выбор без выбора.
– Мне жарко в куртке, – вернул к настоящему тихий и в чем-то даже робкий голос девушки.
А ему, Ильясу, жарко, когда она без нее. Именно поэтому он только крепче сжал хрупкие плечи, не позволив скинуть с себя верхнее одеяние. И без того все прохожие парни пялились на нее, как на самый вкусный десерт. Еще бы! С такими ножками, при виде которых только у мертвого не встанет. И то не факт. Примиряло только то, что Этери совершенно не замечала чужого интереса.
– И ты не ответил на вопрос, – дополнила она негромко, бросив на него робкий взгляд снизу вверх.
И блядь!!!
Породила тем самым в его разуме сразу десяток другой ассоциаций самого пошлого характера. Возбуждающим электричеством прошлись они по всем нервным окончаниям.
А ведь вроде только успокоился более-менее!
Ни хрена!
В считанное мгновение все вернулось в состояние близкое к пограничному. И вот как тут оставаться адекватным? Еще и ответ подходящий никак не желал находиться. В итоге Ильяс ответил как есть:
– Ты не хочешь знать ответ.
Что конечно же не удовлетворило его кошку.
Хоть и правда на деле показывай.
Ильяс даже позволил себе представить, как бы это происходило…
Как представил, так и отмел прочь.
Нельзя!
Условный рефлекс. Правильный. Еще бы также легко можно было перестать смотреть в глаза цвета замерзшего Байкала.
Он будто с размаху ударился о его поверхность, пробив насквозь тонкую корку, и теперь медленно, но верно погружался на его дно.
С виду холодные воды укутали неожиданным теплом. Вместе с девичьим телом, что подалось ему навстречу, и тихим:
– Ильяс…
Его имя из ее уст – как контрольный в голову. И вместе с тем наилучшее напоминание о неправильности происходящего, где он уже не просто сжимает хрупкие плечи, а прижимает Кошку ближе к себе.
Нет, он точно погорячился, согласившись на присмотр за нею. Сильно так. Его выдержка и без того держалась на одном честном слове, а уж теперь, когда он познал вкус ее страсти… Не полностью, но достаточно, чтобы сойти с ума от недостатка того. И теперь она вновь так близко…
Громкий смех проходящей мимо компании девушек вернул в реальность.
Рефлексы сработали за него. Руки разжались, а сам он привычно отступил. И очень постарался не смотреть в растерянные глаза напротив, полные обиды и того же сожаления, что снедало самого Ильяса.
– Хочешь мороженое? – предложил в качестве отвлекающего маневра.
Сработало.
Девушка согласно кивнула.
И тут же вновь как тупым сверлом мозг ему вскрыла тихим:
– Хочу.
Суууукааа!
Вот как тут оставаться адекватным?
И ведь сам виноват.
Сам спровоцировал.
Идиот!
– Идем, – повторил уже набившее оскомину слово.
Вышло грубее, чем хотелось, но лучше так, чем его голодный до нее зверь сорвется с цепи и утащит туда, где им точно уже никто не помешает. Ничему. Его станет. Навсегда.
Глава 7
Этери
Ильяс так и не ответил на вопрос, а заново спрашивать я не решилась. Вообще предпочла больше на него не смотреть. Так оно безопаснее для душевного спокойствия. Один раз вон уже посмотрела…
Никогда не думала, что буду на кого-то так открыто вешаться. Фактически предлагать себя. Но Ильяс… Почему я раньше не замечала, как он красив? Как смотрит на меня. Так, как Тенгиз никогда не смотрел. Черный взгляд затягивал на дно своей бездны, в котором невидимым огнем горело неукротимое пламя желания. Точно такое же, как этим утром, прежде чем он опомнился и взял себя в руки. Я и не знала, что так бывает. Чтобы смотреть кому-то в глаза и не иметь силы воли прервать этот контакт. Наоборот, возникло желание усилить его. Укрепить.
Он ведь тоже поддался.
Почти поцеловал.
И я ждала этого.
Сердце до сих пор никак не желало утихать. Стучало так, вот-вот из груди выпрыгнет, как в мультиках. Губы знакомо жгло.
Но Ильяс опять остановился.
И наверное, это правильно.
Так и должно быть.
Точнее, не наверное – точно!
Но как же хотелось наплевать на все и будь что будет.
Так что предложение перекусить мороженым я приняла с большим энтузиазмом. Надо бы отвлечься уже. В идеале вдали от Ильяса, чтобы забыть и не помнить, не думать и не вспоминать. Но судьба явно решила проверить меня на выдержку. И ведь ни раньше, ни позже, а именно перед свадьбой!
Может это и правда своеобразное испытание на благочестие? Устою или нет перед искушением. Но если так, то я просто обязана пройти его с достоинством. Поэтому отринув эмоции в сторону, сосредоточилась на окружающем.
На Набережной сегодня и впрямь было ветрено, хотя все равно довольно тепло. В кожаной куртке – так вовсе жарко. И я никак не могла понять, почему мужчина облачил меня в нее. На заботу не очень походило. Скорее на повод уйти от ответа. Как и предложение поесть мороженое. Вот и не стала настаивать. Поправила кожанку на плечах и продолжила идти дальше.
Прогулка мерным шагом по длинной широкой аллее успокаивала. Ветер трепал мои распущенные волосы, то и дело бросая отдельные локоны мне в глаза, отчего приходилось их убирать с лица. Не лучше чувствовали себя деревья, чьи кроны ворчливо шумели своей густой зеленой листвой. Нет-нет, да срывался один из листьев с них, улетая прочь, ведомый невидимой рукой все того же шаловливого ветра.
За одним из них я проследила взглядом, ненадолго задержавшись у перил, за которыми волновалась река.
Интересно, куда его занесет?
– Красиво… – прошептала вслух с улыбкой.
– Не то слово, – согласился со мной остановившийся рядом Ильяс.
Я прикрыла глаза и кивнула, на этот раз специально подставляя лицо шаловливому ветру, что уже не просто путался в волосах, а развевал их на манер флага. Так хорошо. Настолько, что захотелось поделиться этим состоянием с Асатиани.
– Всегда любила причалы, – призналась негромко. – Они как граница между мирами. И мне всегда было интересно узнать, что по ту сторону. А ты? Что любишь ты? – обернулась к нему.
А сама призадумалась о том, что ведь и правда не особо знаю стоящего рядом. Разве только то, что он предпочитает черный цвет в одежде, не болтлив, внимателен и заботлив. На него можно положиться в любой ситуации. И днем, и ночью. Да, хороший друг у моего брата. Верный и честный. А еще он мне ответил. Не ожидала, но затаила дыхание, слушая.
– В этом мире мало того, что я люблю или мог бы полюбить, – произнес он все также глядя вдаль. – Материальное никогда не имело для меня значение. А все остальное либо слишком хрупко, либо не мое.
– Это печально, – вздохнула я.
Такой тоской повеяло от его слов…
А ведь у него все есть.
Тогда почему он такой одинокий?
– Я привык, – пожал плечами Ильяс.
– Еще печальнее, – поджала губы в недовольстве.
Злилась на себя. Совсем не хотела расстроить своего спутника, не думала, что простой вопрос приведет к такой реакции. Теперь чувствовала себя виноватой. Будто старую рану разбередила неосознанно.
– Тогда заканчивай с медитацией и пошли есть мороженое, – постановил Ильяс, отвлекая меня от гнета мыслей на его счет.
И улыбнулся.
Как утром.
Как Ире.
Только лучше.
Задорней.
Вызывая на моих губах ответную улыбку.
– Любишь мороженое? – уточнила, щурясь от яркости солнца.
Все-таки не настолько все плохо, как он пытался показать. И есть что-то, мелочи, которые его радуют. Осталось узнать их все. Слишком интересно! Мужчина интересен. А тот:
– Люблю, когда ты молчишь, – заявил нахально.
Вот же:
– Гад!
– Еще какой, – согласился со мной Асатиани, согласно кивнув.
– Купишь за это мне двойную порцию, – развернулась к нему спиной и первая направилась в сторону виднеющегося впереди здания кафе.
– Растолстеешь, – донеслось веселое мне вслед.
– Тенгиз на мне не женится, и я подамся в монашки, – хмыкнула.
– Наивная кошка.
– Эй, дай помечтать! – притормозила и обернулась к нему с самым возмущенным видом.
– Молчу, – поднял он руки в жесте сдачи.
Мгновение, и мы все-таки улыбнулись друг другу. Я вновь залипла на его губах. Все-таки он обаятельный! Хоть и гад. Показала ему язык и, отвернувшись, отправилась дальше по аллее.
Что я там говорила про хорошо?
Вот сейчас было очень хорошо.
Легко и свободно.
Едва сдерживалась, чтобы не идти вприпрыжку.
Просто шла и глупо улыбалась, ловя на лице Ильяса ответную радость. У него даже глаза иначе заблестели.
Интересно, это можно считать моей маленькой победой?
Я ведь смогла заставить улыбаться самого Асатиани!
Где моя награда?
И это я не о мороженом.
Хотя и оно было очень вкусным. Со вкусом соленой карамели, но при этом все равно сладкое-сладкое. И также сладко таяло во рту.
Ильяс взял тройную порцию на нас двоих. Я настояла, чтобы он вместе со мной ел. Он и ел. И кажется, в действительности тоже получал удовольствие. По крайней мере, ложка погружалась в молочный десерт с завидным постоянством.
– Скажи, вкусно.
– Вкусно, – признался мужчина, и я победно вскрикнула.
– А говорил, материальное тебя не прельщает! – ввернула шпилькой его ранние слова.
– А это и не материальное, – невозмутимо парировал Ильяс. – И то, что мороженое вкусное, не значит, что я его люблю.
Вот тут я призадумалась.
– А что ты любишь? – поинтересовалась. – Из еды в смысле.
Настала очередь Асатиани думать.
– Не знаю, – выдал по итогу. – Я никогда раньше о таком не задумывался. Еда есть и хорошо.
Я от такого заявления замерла с ложкой во рту, забыв проглотить порцию любимого лакомства.
– Ммм… – протянула, не сразу найдясь с ответом. – Но что-то же ты предпочитаешь есть чаще всего остального?
– Не знаю, – повторил мужчина, пожав плечами. – Мне некогда выбирать. Обычно я ем, что дают в столовой. А дома – что в холодильнике найду. Иногда вот Ирина подкармливает.
И если в начале я все еще пребывала в удивлении, то под конец нахмурилась.
– Нет, так дело не пойдет, – постановила, поднимаясь из-за стола. – Идем, – протянула ему ладонь.
– Куда? – тоже нахмурился он, не спеша принимать жест.
– Разбираться с твоими предпочтениями, конечно! – пояснила как маленькому.
И платить по счетам!
То есть награждать меня!
Пожалуй, это и правда будет весело.
– И как ты собралась с ними разбираться? – насторожился Ильяс, поднимаясь за мной следом, хотя к руке моей так и не притронулся.
Пришлось убрать ее, чтобы не выглядеть глупо и дальше.
– На практике, конечно, как иначе?
И кажется, я смогла по-настоящему удивить Асатиани. Потому что он уставился на меня, как на восьмое чудо света, не иначе.
– Ты собралась готовить? Для меня? – уточнил все также недоверчиво.
– А как еще можно выяснить о том, что тебе нравится и нет? – тоже озадачилась.
– Например, заказать несколько блюд здесь? – обвел показательным взглядом убранство летней кафешки.
– И что ты тут собрался есть? Сухомятку? Нет уж. Если и делать выбор, то из нормальной домашней еды, а не этого всего.
Никогда не видела стоящего передо мной в такой растерянности, почти беспомощности. Он будто искал повод отказаться и не находил.
– Ладно, – выдохнул по итогу, сдавшись.
– Отлично! – улыбнулась я ему, схватила за запястье и потащила за собой на выход.
Чтобы замереть на месте всего через пару шагов. А все потому, что в проходе показалась знакомая мужская фигура. Высокий, широкоплечий брюнет как раз двигался в нашу сторону, а значит уйти незаметно не получится. Да и заметил уже. Вон как сузились в недовольстве его карие глаза.
Что он вообще здесь делает?
Да еще в такое время.
В командировке вроде как должен находиться до конца недели. А это еще целых три дня.
– Этери. Здравствуй, – поздоровался он, дойдя до нас.
– Здравствуй, Тенгиз, – пробормотала я с растерянностью. – А ты что здесь делаешь?
– Твоя мать сообщила, что ты отправилась гулять на Набережную, а у меня выдался свободный вечер. Вот и решил провести его с тобой, – пояснил мужчина с улыбкой.
То, почему при этом он смотрит на Ильяса волком, я поняла не сразу. Лишь когда сам Ильяс пошевелил рукой, в стремлении разорвать наш контакт.
О, боже!
Убейте меня кто-нибудь!
Даже представлять не берусь, как это выглядело в глазах моего жениха. А пальцы как свело, никак не получалось разжать. Только крепче вцепиться в поисках поддержки в Асатиани. Хотя я все же нашла в себе силы отпустить чужое запястье. И в сторону жениха не забыла подвинуться. Чтоб наверняка.
– А мы тут мороженое ели… – пробормотала зачем-то.
– Вижу, – Тенгиз перевел взгляд на оставленный нами столик. – Вы не доели, кстати.
– Слишком большая порция, – пояснила с жалкой улыбкой.
Дурнее ситуации не придумать.
– То есть наелась? – уточнил Тенгиз.
– Да.
Ну а что еще я могла ему сказать?
– Хорошо, тогда предлагаю немного прогуляться.
Тенгиз отступил в сторону, открывая проход, и мне ничего не оставалось, как воспользоваться его предложением. На Асатиани я больше не смотрела.
Хватит, напозорилась.
Надеюсь, Тенгиз не расскажет о том моей маме, а не то… век воли не видать. Даже после замужества.
Какой-то хреновый день, как не скажет старший брат.
Ужас просто.
Еще ужаснее то, что я шла рядом со своим женихом с чужой курткой на плечах. О чем вспомнила лишь оказавшись на улице под порывом усилившегося ветра.
– Тебе холодно? – участливо поинтересовался Тенгиз.
– Немного, – прошептала, опустив взгляд в пол. – Ветер сегодня прохладный.
Холодно мне теперь и правда было. С его приходом как заморозило все внутренности от страха.
– Мы собирались в магазин. Ильяс согласился меня отвезти, чтобы я могла купить подарок Давиду, – упомянула имя среднего брата. – Хотела ему красивую рубашку выбрать. Ильяс подходит по телосложению. А он не соглашался долго. Вот я и… обрадовалась, когда согласился. Прости меня, – остановилась.
Не столько от чувства вины, сколько ужаса за такое откровенное вранье. Я ведь никогда раньше не лгала. Вот так открыто. Аж плакать захотелось от собственной дурости.
Я ведь и правда она.
Вот чего мне неймется?
Нет бы дома сидеть после всего совершенного ночью и утром, так нет опять понесло навстречу приключениям. И опять в обществе Ильяса, на которого и смотреть не должна. А я… даже сейчас мысленно искала его взглядом. Цеплялась за факт присутствия его рядом. Так оно было спокойнее. И настолько же неправильнее.
Кажется, я провалила проверку судьбы по всем фронтам.
– Если хочешь, я могу тебе помочь с выбором, – предложил Тенгиз добродушно.
То есть он… не злится?
Правда?
Поверил…
Я ужасная невеста!
Которая вопреки всему радостно закивала. Правда вот на стоянке вновь занервничала. И вовсе не от того, что Тенгиз решил меня самолично отвезти в магазин.
– Она с тобой не поедет, Ахалая. Ее повезу я.
Ильяс застыл в шаге от нас, вертя между пальцев иммобилайзер от автомобиля. Спокойная поза, ленность в словах и полный штиль во взоре цвета самой темной ночи дарили обманчивое впечатление равнодушия к ситуации. Обманчивое, потому что я была уверена, что Асатиани недоволен. Сильно так. Иначе бы не вертел беспрестанно в руках ключ. Будто еще немного и он его в лоб Тенгизу запульнет. Последний, к слову, не обрадовался выставленному ультиматуму. Но сдержался. Кивнул согласно.
– Увидимся на месте, – улыбнулся мне.
Но не ушел.
Сперва дождался, когда я сяду в машину. Точнее, помог усесться туда. Потом уже занял свое водительское кресло. Тронулись мы почти одновременно. И только тогда я облегченно выдохнула. Покосилась на Ильяса и отвернулась. Он смотрел строго перед собой, больше не скрывая мрачности, и не спешил снова заговаривать со мной. И почему-то это вызвало во мне неприятие. Словно я виновата еще и в этом.
– Ты злишься на меня? – не выдержала нашего продолжительного молчания.
– Нет, – сухо отозвался он, но выглядело это слишком неправдоподобно, чтобы я поверила.
– Тогда почему молчишь?
Ильяс ответил не сразу, сперва перестроился в другой ряд машин, обогнал едущую впереди нас девушку, вклинившись в свободное пространство перед ней.
– Занят дорогой, – выдал после.
Но также сухо, как до этого.
Вдохнула, выдохнула и развернулась к нему всем корпусом.
– Ладно, говори, что не так?
– Все так.
– Ты врешь, – сощурилась.
– А ты не понимаешь намеков, – грубо осадил он меня.
Обидно…
И чего я правда парюсь?
Волнуюсь о том, о ком не следовало.
Вот и отвернулась от него, решив больше не лезть к мужчине.
Послышался шумный вздох.
– Извини, не хотел грубить, – повинился он.
– Все в порядке, – настала моя очередь врать.
О чем не преминул заметить Асатиани.
– Врешь.
– А ты не понимаешь намеков, – съязвила.
Ильяс… рассмеялся.
– Заслуженно, – произнес, поморщившись.
Заметила, так как все-таки обернулась к нему обратно, пусть уже и не так явно.
– Извини, – повторил он.
– Забыли.
Ильяс кивнул.
И вроде все хорошо, но осадок остался. Будто он чего-то не досказал. Что-то важное. Но сколько бы ни крутила, не могла понять. А спрашивать не стала. Как и уточнять про свой первый вопрос. Да и приехали мы. Пора было возвращаться к Тенгизу. И вообще заканчивать общение с Асатиани. Ни к чему хорошему это не привело еще ни разу за текущий день. И вообще не имело смысла. А значит, как в мультике известном, улыбаемся и машем. Улыбаемся и машем…
Глава 8
В нужном нам магазине мужской одежды было тихо и прохладно. Отчасти так мне казалось, потому что куртку Ильяса я сняла еще перед выходом из машины. Все-таки носить вещь чужого тебе мужчины, когда рядом жених – как минимум моветон, максимум – оскорбление этому самому жениху. Да и если бы его не было рядом. Я не должна была такого допускать. Стоило настоять на обратном, еще когда Ильяс предложил мне свою куртку. А я… явно не мозгом думала. Вообще непонятно чем. Но да ладно. Просто постараюсь больше такого не допускать.
Именно поэтому, покинув салон внедорожника Асатиани, поспешила сразу же отойти к Тенгизу. Так мы и направились внутрь. Я и Ахалая впереди, а Ильяс сзади, как и положено его статусу. Так, как мы и должны были гулять по набережной. И уж точно я не имела никакого права есть с ним за одним столом. Как и разговаривать так открыто. Умолчим о моем предложении приготовить ему. Это вообще верх наглости и глупости с моей стороны.
Отчасти я даже рада появлению Тенгиза.
Как ни странно, именно он вернул мне на место мозги. Заставил вспомнить, кто я, где и с кем нахожусь.
Так что, когда консультант предложила нам помощь, я самоустранилась, позволив Тенгизу управлять ситуацией. Лишь вкратце описала, какую рубашку хочу, ее цвет и ткань. Дальше консультант приносила подходящее, а Тенгиз мерил и выходил показаться. А я… кивала и улыбалась. Потому что никогда раньше мне не приходилось покупать кому-то рубашки. И я понятия не имела, что может понравиться Давиду. Я вообще ему уже приготовила подарок. Он любитель пластинок, одну такую я и выбрала. Но да ладно.
– Выбрала? – явно устал изображать из себя манекен Тенгиз.
А я…
– Давай ты еще раз бордовую примеришь для сравнения? – состроила умоляющий вид.
Тенгиз вздохнул, но кивнул и вернулся в примерочную. Правда на этот раз не до конца закрыл занавеску, что позволило видеть, как он раздевается.
Мужчина стоял ко мне спиной и расстегивал рубашку, а я невольно оценивала ширину плеч. Серебристая ткань соскользнула с них, открывая вид на литые мышцы, которые заметно перекатывались под смуглой кожей при каждом движении своего хозяина.
Выглядело очень впечатляюще.
А ведь помимо этого у него еще и характер не плохой – настоящая мечта, а не мужчина.
Вот только…
Не екало.
Как утром.
Когда я пялилась на Ильяса.
Захотелось побиться головой о стену.
Ведь опять думаю не то, что надо!
Об этом вообще запрещено думать!
Забыть и не вспоминать.
Я же…
Точно дура!
Потому что опять невольно скосила взгляд на Асатиани, который сейчас изучал рубашку из черного шелка в ожидании нас. А затем… направился в соседнюю примерочную, которую тоже до конца не занавесил.
Да издеваются они что ли?!
Как сговорились.
Что хуже всего, пялилась я по итогу исключительно на Асатиани. На его широкие плечи, испещренные белесыми полосками давно заживших шрамов. Так и тянуло очертить каждый пальчиками. Расспросить, откуда они взялись. Хотелось взять в руки ластик и стереть каждый вместе с воспоминаниями о них. Ведь им явно предшествовало что-то плохое и очень болезненное. И…
– Ну как?
Голос Тенгиза как ушат холодной воды пролился на мозги. Вздрогнула. И не сразу смогла сосредоточить на нем все свое внимание. Несколько секунд бестолково пялилась на него, прежде чем сообразила, чего он ждет.
– Отлично. Беру ее.
На самом деле все равно уже было.
Лишь бы поскорее уйти из магазина и искушения в лице Асатиани. Хотя вот мой жених мою растерянность явно принял на свой счет, судя по довольной улыбке. Вот и хорошо. И на Ильяса я больше не смотрела. Хватит! Творить глупости…
– Погуляешь еще со мной? – поинтересовался Тенгиз будучи на улице.
– Конечно, – улыбнулась я ему. – Куда пойдем?
– Куда хочешь, – пожал он плечами.
Я же призадумалась.
– Давай в планетарий? – предложила.
Тенгиз улыбнулся.
– Только ты могла предложить такое, – покачал головой. – Веди меня, моя королева, – добавил шутливо.
Ну вот же!
Замечательный мужчина!
На которого засматривались все прохожие девушки.
Чего еще надо?
Живи и радуйся.
Да только прежнего воодушевления от скорого замужества я больше не испытывала.
Как, оказывается, способен повлиять на восприятие всего один нелепый случай.
Как отравило разум.
А может это во мне жило раньше, а я просто не замечала?
Ведь было восхищение Ильясом. Но скорее как другом брата. Слишком невзрачное, чтобы обращаться внимание на него. Теперь как цветок в поле на рассвете распускалось, опьяняя своей красотой и ароматом.
И как быть, если все так?
Как избавиться?
Да и так ли?
Запуталась.
Сама себя уже начала убеждать в том, чего нет и не было. Или все-таки было?
Как понять?
Лучше вообще не поддаваться.
Жила же раньше без этого всего, значит и дальше смогу.
Решив и успокоив себя таким образом, в очередной раз направилась к автомобилю Тенгиза.
– Я с Тенгизом поеду, – бросила Ильясу через плечо и, не дожидаясь ответа, нырнула в тут же открывшуюся передо мной дверцу.
Да, специально сделала выбор в пользу жениха. Потому что так правильно. Я должна мыслить правильно. Все равно отказаться от свадьбы нельзя. А значит и все остальное не имеет смысла. Только Тенгиз Ахалая.
– Не думал, что решишься, – заметил последний, как только его любимая синяя ауди тронулась с места. – Я приятно удивлен.
Улыбнулась как можно беззаботней, стараясь не вспоминать, каким взглядом наградил меня оставшийся за спиной мужчина.
– Мы ведь почти женаты, – отозвалась негромко. – Осталось всего ничего. И раз уж мы все равно знакомы, то я подумала… почему нет? Это ведь только поездка в машине.
Тенгиз на мои слова добродушно усмехнулся.
– И то верно.
Больше ничего не сказал, что порадовало. И без того не по себе стало наедине с ним. Словно воздух сгустился и мешал полноценному дыханию. Вот и отвернулась к окну, разглядывая мелькающий за окном городской пейзаж. И думала…
Представляла.
Себя и Тенгиза в одной кровати.
Делающих то, что было с Ильясом.
И не представлялось.
Как проклял кто, честное слово.
Ильяс
Ревность.
Острая.
Беспощадная.
Она накрыла его с головой.
Затуманила разум.
Лишила всех крох адекватности.
И единственное, что удерживало от опрометчивых поступков – понимание, что любые его действия в первую очередь отразятся на девушке. А этого никак допустить нельзя. Хотя чем дольше он наблюдал за этой парочкой, тем громче завывали живущие в нем звери. Велели перестать изображать из себя побитого пса с поджатым хвостом и уже сделать то, на что все никак не решался. Еще эти ее постоянные восклицания:
– Как же здорово! Потрясающе! Так красиво! Безумно интересно!
Вот и Ильясу безумно интересно, какого черта он терпит это все!
Ах, да, потому что пообещал родителям этой жестокой девчонки присмотреть за ней до свадьбы.
С другой стороны Ильяс ведь не обещал ничего после этого «до».
Мозг тут же принялся рождать с десяток планов того, как можно поступить потом. И каждый дебильнее некуда.
Дьявол, он точно сходил с ума от ревности!
Что хуже – Ахалая заметил.
Вон как не менее ревностно придвинулся ближе к своей невесте. Даже посмел руку на хрупкое плечико положить.
И это неожиданно успокоило грызущих внутренности монстров. Затихли в одночасье.
Ильяс усмехнулся.
Не реагирует.
Сколько бы Ахалая не пытался пробудить в девушке интереса, Этери оставалась равнодушной. И тут же принималась искать глазами его – Ильяса.
И ох, что это был за взгляд.
Мечущееся пламя, загнанное в ледяную клетку, из которого никак не могло выбраться.
В нем смешалось все: испуг и желание, решимость и робость, надежда и просьба. Вера. В него.
А может ему только казалось.
Хотелось.
Вот и видел несуществующее.
Одно понимал, пора заканчивать текущий фарс.
Нужен перерыв и перезагрузка.
Да и время приближалось к контрольной точке.
Как никогда в жизни Ильяс порадовался введенному матерью девушки комендантскому часу.
– Нам пора, – разбил он чужую идиллию.
Этери заметно расстроилась. Ей нравилось в планетарии. Она бы наверняка до ночи здесь бродила, если бы могла. О том, что причиной ее нежелания уходить может быть совсем иное, он постарался не задумываться.
– У меня четкое указание родителей вернуть тебя домой к девяти часам, – ответил с деланным безразличием. – Завтра придем сюда еще раз, если хочешь, – смягчил свой ответ этим предложением.
– Ладно, – вздохнула девушка, бросила взгляд на систему планет за спиной и первая направилась на выход.
– Асатиани, – окликнул его Тенгиз.
Пришлось задержаться.
– Заканчивай с этой хренью с присмотром. Ты только хуже делаешь. Этой свадьбы не избежать. А если бы и можно было… Ты ей в любом случае не пара в глазах Валихаловых. Они никогда не отдадут тебе свою дочь, хоть укради ее. Они просто найдут другого подходящего партнера, которому будет плевать на ее чистоту и невинность. Как думаешь, каково тогда будет Этери?
А то Ильяс, можно подумать, дебил, не понимал этого!
Тоже ему, умник нашелся.
– Ты бредишь, Ахалая. Я делаю это по просьбе ее же родителей. Все остальное – игра твоего воображения. Переработал? – поинтересовался участливо-заботливо.
Ответа дожидаться не стал, развернулся и пошел на выход. Да и Кошка вернулась обратно в зал, поняв, что за ней следом никто из мужчин так и не вышел.
Они столкнулись в проеме.
Этери резко отшатнулась, но рефлексы Ильяса среагировали даже раньше мозга, вовремя придержав за плечи, не позволяя оступиться и упасть.
– Осторожнее, – произнес негромко.
Надо бы отпустить, но он только крепче сжал пальцы.
– Я… Да… Прости, – извинилась девушка, замерев на месте, глядя на него снизу-вверх.
И…
Ох, уж эти ее глаза!
Ильяс опять, будто оглушенный ударом о морозную корку, медленно опускался на глубину ледяного озера.
Все мышцы резко свело, приморозило к месту. И к ней. Такой красивой, близкой, манящей. Такой…
Не его.
Вдох-выдох и пальцы он все-таки разжал. Отступил.
– Идем, – велел.
Сам же подтолкнул ее обратно к выходу.
– Ааа… Тенгиз, – обернулась Этери, заглядывая ему за спину.
– Он не с нами, – холодно отозвался Асатиани. – Велел передать тебе извинения. У него рабочий звонок.
– Понятно, – грустно вздохнула идущая чуть впереди.
Во всем ее виде так и читалось прискорбное «опять».
В общем-то, поэтому он и выбрал это оправдание. Привычное. Но тут Тенгиз сам виноват. Нечего быть таким трудоголиком при живой невесте. Тем более, живой – значит не просто дышащей. А именно живой. Открытой, настоящей, без капли жеманства, легкой, веселой, порхающей, как бабочка, от которой невозможно глаз отвести.
Ахалая же… смотрел и не видел. Просто играл роль.
Идиот!
Хотя кто из них больший идиот можно поспорить. Вот только Ильяс ни о чем с ним спорить не собирался.
Пошел он!
Тем более, ему и без него было о чем подумать.
– Хочешь, можем посмотреть какой-нибудь ужастик, – предложил, чтобы хоть как-то избавить идущую рядом от печальных мыслей.
– Нет. Хватит с меня на сегодня ужастиков, – явно сказала не подумав.
Тут же ойкнула и обеими ладошками рот зажала, покосившись на него. Такая смешная и трогательная в своих неприкрытых эмоциях – невозможно не улыбнуться.
– Пожалуй, что так, – согласился он с ней, подмигнув.
Этери тут же расслабилась, тоже мило заулыбавшись. Правда почти сразу нахмурилась.
– Ты был прав, кстати, – проговорила она негромко.
А чтобы расслышать дальнейшее Ильясу пришлось шагнуть к ней ближе.
– С тем, кто нравится, лучше.
Не слова – сильнейший удар под дых. Нет, в самый центр солнечного сплетения. Болезненный. Аж пополам согнуло мысленно. Живущие в нем звери рванули с привязи, едва успел перехватить.
Нет.
Нельзя!
Только не ее.
Но лучше бы она молчала.
И смотрела на него, а не в пол, идя рядом. Чтобы он видел ее глаза. И правду.
Хрустнули сжатые в кулаки пальцы, которые он поспешил завести за спину, чтобы она не заметила.
– Я же говорил, – выдавил из себя единственное, с чем нашелся.
Больше хотелось вернуться и до смерти избить Ахалая.
Она ведь о нем?
Или об Ильясе?
Или все-таки об Ахалая?
Вашу ж мать!
Эта девчонка его точно с ума сведет!
До самого дома в мозгах свербели ее слова, а воображение подкидывало один вариант за другим, как можно избавиться от соперника.
Хотя если кого и нужно таковым считать, то это его, Ильяса. Он же тут желает чужую невесту. И еще немного и это желание одержит верх. Именно поэтому, как только Этери переступила порог пентхауса своего брата, он нажал кнопку, направляющую лифт обратно вниз. Даже отчитываться перед другом не стал о прогулке. Вообще ничего никому не сказал. И с девушкой не попрощался.
Да и зачем?
Завтра все равно снова увидятся.
Глава 9
Ильяс
Этери его избегала.
Если и ходила куда-то, то исключительно в компании Ирины или братьев. Делая все, чтобы не оставаться наедине с Ильясом.
И это верная тактика.
Он даже подыграл. Не появлялся у Дамира. Общался с ним исключительно в рабочее время. Если друг и заметил странности в его поведении, то вида не подал. И за это Ильяс был ему особенно благодарен. Обсуждать чувства к Этери ему не хотелось ни с кем. Пусть и с тем, кто догадывался о них.
Да и что тут обсуждать?
Нечего.
Ахалая правильно сказал: не он, так другой подходящий партнер по бизнесу, перед которыми простой начальник службы охраны проигрывал по всем фронтам. С Асатиани нечего поиметь. Как и дать Этери прилагающееся по праву рождения. Уровень его дохода можно назвать завышенно средним и стабильным, но недостаточным для той, кто привыкла ни в чем себе не отказывать. У нее каждая вещь в гардеробе только стоит, как его зарплата.
Кто-то назовет это глупостью, скажет, что деньги – не главное в отношениях, но эти люди просто никогда не знали того же достатка, и не понимают, как сложно отказаться от всего, да еще ради другого человека. Уж Ильяс по себе знал. Он вырос в жуткой нищете и ни за что не хотел обратно на это дно. Да, он достаточно зарабатывал для себя одного, получалось даже откладывать на чёрный день. Но если поделить эту сумму на двоих – едва ли на месяц хватит. А если дети? Нет. Этери не заслуживает подобной участи. Тем более, она его не любит, а разбуженный интерес скоро пройдет, потускнеет, забудется, в итоге сменится иным. Главное, не подпитывать.
От мыслей отвлек входящий вызов.
Ильяс оторвался от мониторов, транслирующих происходящее в коридорах главного офиса банка, и потянулся в карман. На дисплее светилось имя той, кого он совсем не ожидал сегодня услышать.
– Ирина? Что-то случилось?
С учетом, что она и Дамир сегодня уезжали за город, точнее уже сейчас должны были выехать, вопрос вполне логичный.
– Нет, нет, не волнуйся, все нормально. Привет. Я просто хотела попросить тебя кое о чем.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71490337?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Анастасия Пырченкова
Мой долг, как послушной дочери, выйти замуж за избранного мужчину. Его долг – присматривать за мной и следить за моей нравственностью. Но чем больше времени мы проводим вместе, тем сильнее во мне растет желание к нему. И все чаще хочется закричать: "Не отдавай меня ему". Но моя свадьба все ближе, а он… что будет делать он?
Анастасия Пырченкова
Выбери меня, девочка
Глава 1
Этери
Противный писк резко ворвался в спящее сознание и все никак не желал заканчиваться. С каждым пройденным мгновением становился только громче и нетерпимей, постепенно изживая из разума остатки сонной неги, вынуждая открыть глаза и осмотреться.
Вокруг темно.
И неожиданно тихо.
Показалось, что ли, спросонья?
Увы.
Звук повторился.
На прикроватной тумбочке рядом со мной засветился экран мобильника, оповещая о входящем звонке от мамы.
Вот что за привычка названивать по ночам, чтобы проверить, дома ли я нахожусь?
Надоела со своим тотальным контролем.
С раздражением сбросила звонок, чуть подумала и вовсе отключила телефон.
Потом конечно попадет, но сейчас я зато высплюсь!
Или нет.
Стоило только устроиться поудобнее в постели, как за спиной кто-то пошевелился.
Еще через мгновение на талию легла чья-то рука, придвинув меня ближе к ее обладателю.
Что за?..
Первая мысль, что это кто-то из подруг, разбилась о силу обнимающего меня. Да и сама ладонь слишком большая для девичьей. Поняла это, когда она легла на мою грудь и сжала, прежде чем замереть в таком положении.
М-ма-ма…
Кто это?
Кто-то из ребят, помимо девчонок, остался с ночевкой и пришел ко мне, перепутав с гостевой спальней?
Ну тогда я ему сейчас с удовольствием об этом напомню!
Я уже открыла рот, чтобы высказаться, когда по комнате разлилась мелодия похоронного марша. И все бы ничего, но я прекрасно знала, на чьем телефоне установлен такой специфический сигнал.
Да нет, быть не может!
Что бы этому человеку делать в моем доме, да еще в моей спальне и постели?!
Бред же полнейший!
В насмешку моим последним мыслям лежащий за спиной вновь зашевелился, прижался крепче, сжал грудь и наконец выпустил ее из ладони. Но прежде чем я облегченно выдохнула, его ладонь сместилась ниже, надавила на живот, а затем вовсе легла туда, где еще ни один мужчина не бывал. И самое ужасное, что я лишь тогда поняла, что ко всему прочему пребываю без одежды. Задранная до подбородка футболка не в счет. Ведь в остальном на мне даже трусов не было!
Да что происходит?!
Собиралась спросить.
Но не спросила.
Еще недавно бездействующие пальцы пошевелились, породив между моих ног доселе неизвестное ощущение. Настолько приятное, что я как вдохнула, так и не выдохнула. Замерла. Волна порочно-острого удовольствия настолько неожиданно прострелила низ живота, что я просто не могла ей противостоять. А если бы и собиралась, все равно не получилось. Потому что за нею последовала еще одна, куда ярче предыдущей. Я только и смогла что кое-как втянуть в себя воздух, прежде чем вновь затаила дыхание. На этот раз виной всему горячее дыхание. Оно коснулось затылочной части, породив в том месте толпу мурашек. Они шустро побежали вдоль всего позвоночника, задели, кажется, все нервные окончания, и закончили свой путь там, где по-прежнему властвовали мужские пальцы, добавив прежнему удовольствию больше остроты.
О. Мой. Бог.
Что он творит?
Совсем, что ли?!
Берега попутал…
А я?
Почему я не останавливаю его?
Позволяю прикасаться к себе подобным образом…
Тому, с кем даже в мыслях не стоило такое представлять, не говоря уже о том, чтобы в жизнь воплощать.
– Ас… Аса… тиани… – выдыхаю в попытке образумить мужчину.
Или скорее себя.
А лучше нас обоих.
Но голос настолько тихий, невнятный, больше похож на писк, что он вряд ли понимает, что я говорю. Скорее принимает за поощрение. Пальцы скользят дальше, раскрывают, надавливают. Совсем чуть-чуть, но этого хватает, чтобы меня захлестнуло ощущением неизбежного падения в пропасть. Нет, не срываюсь в нее. Пока. Вишу над ней, едва удерживаясь на краю за тонкую нить воли. Вот-вот оборвется.
– Ильяс… – предпринимаю новую попытку образумить мужчину.
Безрезультатно.
Если и слышит, то все равно не внимает моим словам, продолжая доводить меня до исступления своими чересчур откровенными действиями. Воля окончательно ломается под таким натиском. Я все-таки лечу в бездну бесконечного удовольствия, сотканную для меня самим Асатиани. Вместе с резким толчком его пальцев внутрь моего тела.
– Ильяс… – выдыхаю с криком-стоном.
Волос касается его вторая рука, сжимает в своем кулаке, вынуждает запрокинуть голову, открыть доступ к шее. Тонкую кожу обжигает горячее дыхание, и вкупе с тем, что творит другая ладонь, это ощущается как приговор.
Он не целует, сразу втягивает в себя кожу в месте, где бьется мой сошедший с ума пульс, и этого хватает, чтобы желание окончательно потеснило разум и волю. Лишило последних остатков сопротивления. И когда ягодиц касается твердая горячая плоть, оставляя на коже липкий след, я только теснее прижимаюсь к лежащему за моей спиной.
Где-то на задворках разума все-таки мелькает последняя мысль, что я должна прекратить. Но это слишком далеко и не важно. Забывается под натиском уверенных толчков мужских пальцев в меня и нового поцелуя-укуса. Захлебываюсь в ощущениях все более растущего удовольствия. Вот-вот погребет под собой. Вместе с тяжестью чужого веса на мне, когда Ильяс переворачивается и вынуждает лечь на живот меня. Я сама приподнимаю бедра, чтобы ему было удобнее продолжать свои ласки, в которых я сейчас нуждаюсь, как наркоман в новой дозе.
Ильяс стаскивает с меня футболку свободной рукой и что-то шепчет на грузинском, но я едва разбираю. Слишком громко стучит в висках пульс. Громче него только мои стоны, которые я больше не в силах сдерживать. А ему и того мало. Он ускоряет свои движения во мне, и все, что я могу, это подаваться навстречу его действиям, уткнувшись лицом в подушку, и задыхаться от растущего во всем теле напряжения. Мышцы сводит, пальцы на ногах поджимаются, и когда Ильяс помимо всего прочего давит на клитор, так нужно и правильно, меня наизнанку выворачивает в тот же миг. Острая волна удовольствия выгибает меня навстречу горячему телу за спиной, внутренние мышцы начинают сжиматься вокруг мужских пальцев так интенсивно, что перед глазами темнеет на мгновение. До звона в ушах.
И не сразу я понимаю, что звон – это не звон вовсе. Точнее не тот, который можно ожидать. Входной звонок. Кто-то пришел. Так не вовремя. И вместе с тем меня как ледяной водой окатывает, возвращая в реальность, где я лежу под мужчиной абсолютно голая, а он собирается завершить начатое.
– Нет! – выкрикиваю, подаваясь резко вперед.
Ударяюсь макушкой в стену впереди, но плевать.
Я уже достаточно пришла в себя, чтобы осознавать все свое грехопадение и стремиться предотвратить его окончание.
Конечно, мужчина не доволен таким поворотом.
За спиной слышится хлопок и тьму спальни озаряет тусклый свет ночника откуда-то сбоку. И все бы ничего, но это не мой ночник, не моя спальня, и я нахожусь совсем не у себя дома.
Ой, мама…
Глава 2
Сижу. Смотрю в черные глаза мужчины и прям чувствую, как меня заливает краской стыда и смущения от воспоминаний о том, что еще недавно происходило между нами. Ноющее ощущение между ног от недополученного удовольствия усугубляет мое состояние. Как и не утихающая жажда в ответном взоре наравне с непроходящим стояком. На который я очень старалась не пялиться.
Старалась.
Но взгляд позорно нет-нет, да съезжал вниз.
Никогда прежде не видела голых мужчин.
А посмотреть было на что. И без его возбуждения.
Широкие плечи, сильные руки, прокачанные грудные мышцы, рельефный пресс…
И да, взгляд опять против воли уткнулся туда, где все большое и твердое.
Да блин!
Сколько можно?
Туда пялиться…
Вот только я не решаюсь попросить Ильяса прикрыться. Как и не прошу подать мне лежащую рядом с ним футболку, которую он с меня успел стащить чуть раньше, или слезть с одеяла и позволить мне в него завернуться. Почему-то кажется, если заговорю, все станет только хуже. Вот и молчу. В какой-то момент не выдерживаю, первая опускаю взгляд. Смотрю на свои ладони, а в голове назойливо бьется мысль о том, что лучше бы не было этого звонка. Глядишь, я бы потом проснулась и не вспомнила ни о чем, приняв реальность за сон.
Глупая мысль.
Такое за сон точно принять не получилось бы. Как не получалось сейчас. Настойчивая трель звонка тому лишнее подтверждение. Не знаю, кто там столь яро рвался в квартиру, но Ильяс не спешил идти открывать гостю дверь.
Сидел, угрюмо смотрел на меня, до хруста сжимая-разжимая покоящиеся на коленях кулаки, и явно думал что-то нехорошее. Хотя я вроде как ни в чем особо не провинилась, если так подумать. Просто слишком неадекватно среагировала на его действия спросонья.
В конце концов, меня до него раньше не соблазнял никто никогда.
Наверное, можно на этом фоне простить мое легкомыслие.
Ведь можно, правда?
Или стоит признать официально свое грехопадение?
Я ведь и правда падшая. Позволила мужчине к себе прикоснуться до свадьбы. Причем даже не жениху. Тому, на кого никогда до этого не смотрела в подобном ключе. Ильяс всегда был просто другом старшего брата, не более. А теперь…
– Так. Ладно. Ситуация неприятная, но не смертельная, – заговорил он по ощущениям вечность спустя, потерев ладонью лицо. – Твоя девственность на месте, а значит не о чем переживать. Все остальное… Никто не узнает. Ни твои родители. Ни твой жених. Ни кто-то еще. Останется здесь, между нами. А там и вовсе скоро забудется. Так что не о чем переживать.
Кого из нас двоих убеждал в этом на самом деле – вопрос.
Тем более, меня его слова совсем не успокоили.
Воображение позорно отказывалось воспроизводить такие откровения с участием Тенгиза.
Да и как такое возможно, если меня до сих пор не отпустило желание закончить начатое с самим Ильясом?
И по его словам я потом вот также легко еще и с другим захочу?
Настолько я испорченная, по его мнению?
Могу легко забыть случившееся между нами и продолжить жить дальше, как ни в чем не бывало…
Девственность же на месте.
А если бы нет?
Чтобы он сказал тогда?
Тоже предложил бы забыть?
Или что?
Чтобы он стал делать тогда?
Все эти вопросы так и вертелись на языке, но я ни одного из них не озвучила.
Какая разница?
Девственность же на месте!
Чуть не скривилась на последнюю мысль.
А еще почему-то стало очень обидно.
Получалось, для него и правда ничего особенного не произошло.
Хотя о чем это я?
Все ведь вышло совсем случайно. Спросонья. А не по согласию и знанию.
Да и, если так подумать, все произошедшее – моя вина.
Я спровоцировала данную ситуацию.
Не поведи я себя накануне столь безрассудно, позволив одноклассникам напоить себя, не обратись я к нему за помощью, чтобы избежать взбучки от родителей, не случилось бы всего этого. Не привез бы он меня к себе, не уложил в свою постель. Он ведь всего лишь здоровый мужчина, со своими потребностями. Как еще он должен был реагировать на полуголую девушку рядом? Вполне закономерное поведение. Но как же противно. От самой себя в первую очередь. Вот и кивнула согласно на его слова.
– Вот и умница, – похвалил Ильяс меня. – Поспи еще тогда. У тебя еще пара часов есть на это. Я тебя разбужу.
Еще одна побудка?
Когда из памяти первая не стерлась…
Продолжала настойчиво проигрывать каждое пережитое мгновение в объятиях Асатиани.
– Нет! – поспешила отказаться я от сделанного предложения, по-прежнему не глядя на него. – Я уйду сейчас. Не хочу, чтобы кто-то видел меня выходящей из твоей квартиры с утра пораньше.
И мне не придется дальше краснеть в его обществе.
Ильяс был против. Это отражалось во всем его виде. Но промолчал. Хотя то больше заслуга входящего телефонного звонка. Да и в дверь продолжали настойчиво ломиться. Правда при виде абонента мое сердце замерло, а затем, сделав последний толчок, резко ухнуло вниз.
Дамир.
Мой старший брат.
Это он к нему пришел?!
Сюда…
Где я…
Что я там говорила про уйти?
Спасибо, обойдусь!
Лучше еще здесь посижу.
Кажется, о чем-то таком примерно подумал и Ильяс. Нахмурился. Бросил на меня короткий взгляд и принял вызов.
– Слушаю, – поздоровался по-обыкновение коротко.
Вчера мне то же самое ответил, когда я ему звонила с просьбой забрать меня с выпускного.
Опять стало стыдно.
Стоило только вспомнить, в каком виде я предстала перед ним, когда он за мной приехал. Странно, что вообще помог и не сдал такую брату, а к себе привез, позволил отоспаться. И не только.
Кажется, мне было очень не хорошо. Настолько, что Ильясу пришлось меня умывать и переодевать.
Ооо, какой кошмар!
Никогда больше пить не буду!
Даже самые слабенькие коктейли!
Ильяс, заметив изменения в моем поведении, вопросительно выгнул брови, отчего я покраснела еще больше.
– Плохо? – поинтересовался почти беззвучно.
Покачала головой и отвернулась, обхватив себя руками за плечи, частично скрывая, наконец, свою наготу. Заметила, как мужчина нахмурился, а затем поднялся с кровати и перекинул мне свою футболку, в которой я спала. Поймала ее почти не глядя. Чтобы тут же позабыть о ней. Вообще обо всем. Как открыла рот, чтобы поблагодарить его за пусть и своеобразную, но заботу, так и замерла, разглядывая совершенное нагое тело передо мной.
Вот за что он так со мной?
Ильяс потягивался, а я как дурочка взгляда от него не могла отвести. Все пялилась и пялилась.
На то, как перекатываются мышцы под смуглой кожей. Так и манят прикоснуться, чтобы убедиться в их наличии и крепости.
Хотя мне-то в этом точно не нужно убеждаться.
Я лично видела, как Асатиани с одного удара отправляет противника в нокаут. Почти не напрягаясь.
Правда раньше он всегда был одет в такие моменты.
Теперь же я могла с легкостью рассмотреть его со всех сторон, до самого последнего шрама. А они были. И не два или три. Самый заметный на груди. Пересекал ее по диагонали от правого плеча до левого бока. Следующими бросились в глаза те, что на левом плече расположились в ряд сверху вниз, будто зазубрины на память кто оставил. Другие, менее заметные, обнаружились на ногах. Меня так и тянуло провести по каждой полоске пальцами, и расспросить, откуда они, но конечно же ничего такого я не сделала. Хотя пальцы так и зудели воплотить это мое желание в реальность. Пришлось сжимать ладони в кулаки, чтобы не сотворить подобную глупость. Тем более…
– Я не один, – привел в себя голос Ильяса и ответный пристальный взгляд.
В очередной раз покраснела, пойманная с поличным.
Да что ж такое-то!
Откуда во мне эта неприличная сторона взялась?
Что я теперь пялюсь на голых мужиков, даже не попытавшись сделать вид, что это не так.
Будто я – не я.
Зато вот у Ильяса такта нашлось куда больше, наклонился, подхватил с пола свои серые штаны и направился прочь из комнаты. Позволив вдоволь полюбоваться на него со спины. Ну да, спереди-то я его уже всего рассмотрела, теперь нужно и вид сзади заценить. С такими круглыми и аппетитными ягодицами. Которые я теперь едва ли когда-нибудь смогу забыть.
О. Боже!
Этери, это еще что за мысли?!
Совсем что ли свихнулась на фоне стресса?
У тебя вообще-то жених есть!
И тело у него вряд ли хуже, с учетом, сколько времени он тратит на зал.
Вот только жениха еще не скоро получится рассмотреть, а Ильяс здесь, совсем рядом…
Точнее, уже нет.
Одна я в комнате.
Лишь голос слышно из соседней комнаты.
– Хорошо. Проверю, – донеслось наравне с возвращающимися шагами.
Тут же опомнилась и поспешила, наконец, одеться в предложенную футболку, которая по размеру сошла за достаточно длинную сорочку.
– Оделась уже? Отлично, – тут же послышался от двери голос мужчины.
Он, к слову, тоже оделся.
Ну как оделся – в одни штаны.
И почему-то такой полуголый вид привел меня в еще большее замешательство и смущение.
Да что ж такое-то!
Нужно переставать пялиться на него.
И вообще бежать из его дома.
Только сперва узнать, где мое выпускное платье.
Но вместо этого я поинтересовалась другим:
– Зачем звонил Дамир?
– Твоя мать тебя потеряла, попросила твоего брата проверить, почему ты звонки сбрасываешь…
Не договорил. Но мне и не нужно слышать, чтобы знать продолжение.
– Он… знает? – только и уточнила.
Шею как в тиски сжало. Воздуха стало не хватать. Стоило только представить, что будет, если и правда знает…
Я попала.
По полной.
Родители от меня отрекутся, братья тоже отвернутся, и жениху я стану сразу не нужна. Не говоря уже об остальных родственниках…
Всех опозорила.
– Этери! – раздалось громкое над ухом.
Меня встряхнули за плечи сильные руки.
Кое-как сфокусировала взгляд на Ильясе.
– Успокойся, – произнес он спокойно.
Успокойся?
Успокойся?!
Да как тут можно успокоиться?!!
Я же теперь…
– Я ему ничего не сказал, – добавил Ильяс хмуро. – Он не знает.
В противовес голосовой мрачности его ладони ласково легли мне на щеки, большие пальцы бережно провели по скулам, и я буквально растворилась в этом ощущении нежности. Захлебнулась им. Им и тем, с какой заботой смотрели его глаза.
– Никто ничего не узнает. Не бойся.
И я поверила.
Вот так просто.
С его двух простых слов.
Не бойся.
Рядом с ним и правда не страшно.
Или я просто снова себе придумываю, как обычно.
– Вот так, умница, дыши глубже, – улыбнулся он успокаивающе.
Он улыбнулся, а я… пропала.
Ни разу до этого не видела его улыбающимся.
Ильяс Асатиани вообще не любитель демонстрировать эмоции, тем более положительные. А тут… И не он будто. Так резко преобразились черты его лица. Повеяло теплом и домашним уютом.
– Спасибо, – поблагодарила от всей души. – Спасибо тебе.
Ильяс в ответ покачал головой и погладил по голове, как маленькую.
– Тебе пора собираться, – вздохнул, отстраняясь. – Душ там, – ткнул в едва приметную дверь у выхода из комнаты. – Платье твое тоже уже доставили из химчистки. Принесу сюда. Как соберешься, иди на кухню.
Сказал и ушел.
Оставив меня сидеть на кровати, смотреть ему вслед, с чувством глубочайшего сожаления. Откуда оно взялось? Не знаю. И знать не хочу. Он прав, нужно уже брать себя в руки и возвращаться к прежней жизни. Никто ничего не узнает, а значит переживать не о чем. И лучше тоже все просто забыть. Как если бы никогда ничего не происходило между нами.
Глава 3
Душ я принимала быстро. Дольше не решалась выйти из ванной. Все боялась нарваться на Ильяса, который обещался принести мне платье. Мало ли… Вдруг он его именно в этот момент притащит?
Хотя бояться по сути уже и нечего. Всю видел. А сейчас я вообще полотенцем скрыта. Оно у Ильяса большое, я в него аж два раза смогла завернуться, укутавшись от груди и почти до самых колен. И чего я тогда боюсь? Вот да, пойду.
И пошла.
В пустую комнату.
На кровати и правда лежало мое платье. Чистый выглаженный шелк пудрового оттенка ярким пятном выделялся на фоне черной обстановки и неприбранной постели. И я не удержалась. Отложила платье на стоящее рядом одно из двух кожаное кресло и принялась расправлять одеяло. Покрывала не было, или я не нашла, не знаю, поэтому напоследок просто взбила подушки и аккуратно устроила их у самого изголовья.
Недолгое и в чем-то бестолковое занятие принесло долгожданное успокоение. А после того, как я переоделась, во мне и вовсе прибавилось уверенности.
Бледно-розовая ткань приятно скользнула по чистому телу, и я невольно улыбнулась, вспомнив, как долго упрашивала родителей позволить мне надеть именно его. В стиле ампир, оно выгодно подчеркивало мою полную грудь и стройную фигуру, в частности бедра, поэтому папа был категорически против такого наряда. Как ни странно, меня поддержала мама. Но только потому, что все рассчитывали, что на выпускной я пойду с Тенгизом, который из-за своих каких-то внезапно нарисовавшихся дел не смог приехать.
В общем, сам виноват!
И если вдруг он когда-нибудь узнает о сегодняшнем утре, мне будет, что ему предъявить.
И это вот вообще ни разу не оправдание.
Сама от себя в ужас пришла.
Когда я успела стать такой… неправильной?
Прям как вся эта ситуация.
Где я провела ночь в доме мужчины, наедине с тем, еще и завтракать с ним собираюсь. Который он собственноручно для меня приготовил.
Лучше бы он вел себя как мудак, все проще было…
Там бы я могла просто его послать и сбежать. А то вся эта забота, после всего… так и тянуло обнять и выплакать на мужском плече все страхи и ужас от содеянного.
Конечно же, ничего такого я не сделала.
Под пристальным взглядом черных глаз молча уселась за накрытый стол, на котором оказалось выставлено аж несколько видов блюд. Яичница с помидорами и ветчиной, овсяная каша, в отдельной вазочке свежие ягоды, в еще одной – сухофрукты и орехи. В плоской тарелке – нарезка из овощей. Были здесь и горячие бутерброды.
И он все это за какие-то полчаса приготовил?
На двоих…
Я ненароком подумала, что опять заснула, и мне это все мерещится.
Не то, чтобы мужчина на кухне вызывал у меня удивление, но стало очень не по себе, вот да. Особенно в свете того, что Тенгиза я в подобном амплуа вообще себе не представляла. Да я вообще до этого мгновения не задумывалась о том, какой будет наша с ним семейная жизнь. До сегодня все это носило абстрактное понятие, несмотря на всю подготовку к свадьбе. Наверное, потому что та проходила мимо меня, пока я училась и сдавала выпускные экзамены. Да и мама уже все организовала, мне осталось через пару недель надеть подаренное женихом платье, и…
Как оно будет?
Потом…
Непонятно.
– Этери? – заметил мою рассеянность Ильяс.
Заботливый и внимательный…
Зачем мне это знание?
Сравнение…
Тенгиз ведь тоже заботливый и внимательный. И в отличие от Ильяса я ему как раз нравлюсь, чего тот не скрывал никогда. Наоборот, чем ближе свадьба, тем чаще я слышала, как он ждет не дождется момента, когда сможет ко мне прикоснуться. Я всегда смущалась, но больше веселилась от таких слов. Не понимала всей их сути. Пока не проснулась сегодня рядом с Ильясом, который раскрыл во мне то, что спало, и что не получалось загнать обратно в глубины души. Может Ильяс прав, и с Тенгизом будет так же? А возможно, даже лучше.
– Этери, – в очередной раз позвал меня Ильяс, и я все же вынужденно вынырнула из своих мыслей. – Прекращай грузиться. Я обещаю, никто ничего не узнает. Я все решу. Записи с камер у дома и в подъезде тоже подчищу. Все будет хорошо, кошка, улыбнись.
И сам одарил меня своей эффектной улыбкой.
А еще…
Кошка.
Так он меня назвал.
Это все потому, что я постоянно в кресле засыпаю во время чтения, завернутая в плед, свернувшись, как кошка в клубок.
Я уже и забыла про это его нелепое прозвище, данное мне.
От него веяло еще большим теплом, чем от улыбки.
Наверное, поэтому я задала столь нелепый вопрос:
– С Тенгизом тоже так будет?
– Так? – нахмурился Ильяс.
– Ну… – опустила глаза в тарелку. – Так… Хорошо… – выдавила из себя едва слышное, пожалев, что спросила о таком.
И чтобы скрыть волнение схватилась за ложку.
Зачем я у него спросила такое?!
Ладно бы с подружкой обсуждала, а Ильяс…
Он же мужчина!
И я ему такой откровенный вопрос задала.
Какой стыд!
Даже знать не хочу, какого он теперь обо мне мнения.
А он…
– Нет, кошка, так, как у нас, у вас с ним никогда не будет, – заявил следом.
Не будет…
Не слова – приговор.
Для меня.
Ненадолго.
– Будет лучше.
– Правда?
Нерешительно посмотрела на него снова. На мужских губах растянулась знакомая теплая улыбка, отчего мое сердце в очередной раз сбилось с ритма. Все-таки он совсем другой с ней. Более приземленный. Близкий. Нет желания поскорее сбежать от него и его тяжелой ауры.
– Правда, – кивнул Ильяс. – С тем, кто нравится, всегда лучше. А теперь ешь, кошка. Через полчаса смена охранного поста. Нам нужно успеть попасть в этот промежуток, чтобы избежать свидетелей. Потом я вернусь и подотру все записи с твоим участием.
И я действительно приступила к завтраку. В конце концов, он прав, ничего страшного не произошло. Мы остановились раньше, чем ситуация приняла непоправимый оборот. А значит, не о чем переживать.
Одарила сидящего напротив благодарной улыбкой и принялась поглощать кашу, предварительно добавив в нее ягоды и орехи.
– Я так понимаю, яичницу ты не будешь? – уточнил Асатиани.
– Неа, – пробурчала, жуя.
Совсем не воспитанно, но Ильяс на мой аппетит только ухмыльнулся и потянулся к обозначенному. Я с удивлением проследила, как он сметает все с тарелок. А это и вторая порция каши, и двойная – яичницы. И все это вприкуску с горячим бутербродом. По итогу в то время, пока я одну тарелку с кашей силила, мужчина съел все остальное. Я едва успела ухватить последний бутерброд. Точнее, Ильяс мне его благородно уступил, отправившись за чаем для меня и кофе – для себя.
– Спасибо, – поблагодарила я его, берясь обеими ладошками за кружку.
Ммм…
С малиновым вареньем.
Как я люблю.
Не думала, что он помнил такую мелочь.
Приятно.
В общем, несмотря на неординарно начавшееся утро, его можно назвать почти идеальным.
Жаль, все хорошее имеет свойство заканчиваться. Поэтому, как только с завтраком было покончено, а на столе прибрано, мы отправились ко мне.
Или не совсем так.
Ведь на деле мы даже никуда не поехали. Просто вышли из подъезда и зашли в другой. В тот, в котором жил Дамир.
Я снова начала паниковать.
Вдруг брат догадается, что я ночевала не у подруги? Что тогда? Что я ему скажу?
Вообще Дамир из всей нашей семьи самый прогрессивный. У него и жена русская. Они буквально на днях расписались, а жить вместе начали и того раньше. Но едва ли мне это поможет, если станет известна правда.
В общем, порог его пентхауса я переступала с опаской.
Чтобы тут же замереть в испуге под взглядом льдисто-голубых, как у меня, глаз. Не подтолкни меня сзади Ильяс я бы так и осталась стоять на границе открытых створок лифта, что привез нас на последний этаж.
– Ну и где ты была? – поинтересовался брат мрачно, когда я прошла глубже в его жилище.
Он стоял посреди гостиной, сложив руки на груди, одетый в домашние серые штаны и белую футболку. Но даже в такой простой одежде выглядел внушительно и опасно. А еще зло. Очень-очень зло.
– Я… – начала и замерла, поняв, что совсем не продумала ответ на этот вопрос.
– У одной из одноклассниц, – раздался за спиной спокойный голос Ильяса. – Оксана Пореченкова. Они всей компанией девчонок у нее с ночевкой расположились.
Едва ли это хорошее оправдание, но спорить не стала. Мужчине всяко виднее, как лучше меня перед братом отмазать. Просто опустила глаза в пол, приняв самый покаянный вид.
– Всей компанией девчонок? – закономерно зацепился за сказанное Дамир. – И прям ни одного пацана? – прищурился недоверчиво.
– Ага, – зевнул равнодушно Ильяс, прижавшись плечом к стене коридора. – Только они и батарея шампанского. Едва добудился.
Что значит «батарея шампанского» я не поняла, но вмешиваться опять же не стала. То есть, шампанское-то понятно, а почему батарея – не очень. Но да ладно. Не суть.
– А выглядит вполне себе бодро, – продолжал сомневаться брат.
– Ну ты тоже после гулянок не выглядишь страдальцем, – парировал Асатиани. – Семейное? – предположил с насмешкой.
– Допустим… – протянул Дамир все также недоверчиво, но взгляд заметно смягчился.
– Если так не доверяешь, зачем просил меня найти твою сестру? – перебил его Ильяс уже совсем не равнодушно. – Искал бы сам, убедился бы тоже во всем сам.
Вот тут Дамир сдал назад.
– Да верю я, верю, – проворчал. – Главное, чтобы потом нигде ничего не всплыло…
– Не всплывет, – тоном, полным обещанием, опять вмешался Ильяс. – Я разберусь.
Вот теперь брат расслабился окончательно.
– Отлично, – кивнул и сосредоточил свое внимание на мне. – Ну, иди, досыпай, чудо алкогольное.
Что, правда?
Так просто?
Ура!
– Я больше никогда, честное слово! – пообещала ему.
– Уж надеюсь, а то сама знаешь. Матери, так и быть, не скажу ничего. Она считает, что ты у меня ночевала, пусть так и остается.
– Ты лучший брат на свете, – выпалила, бросившись ему на шею. – Самый-самый, – уточнила, чмокнув его в щеку до кучи.
– Да-да, я знаю, – проворчал деланно недовольно Дамир на это, но я видела, что ему приятны мои слова. – Иди уже, давай, – потрепал меня по волосам, прежде чем отстранился.
Тут же радостно кивнула, чувствуя, как узел в груди развязывается полностью. Все-таки у меня замечательный брат. А у него не менее замечательный друг. На которого я не забыла бросить напоследок благодарный из благодарнейших взглядов, получив в ответ едва заметную улыбку, отразившуюся в правом уголке его красивых губ.
На такой ноте и поспешила сбежать в выделенную мне в этом пентхаусе на постоянной основе комнату, где прямо в платье упала на кровать и тихонько рассмеялась, глядя в белый глянец потолка.
Хорошо…
Глава 4
Ильяс
Она улыбалась. Ему. Ильясу. Такая открытая, доверчивая и чуточку игривая, как та же кошка. Хотя по всем канонам должна бояться и шарахаться. Но нет, вместо этого еще и вопросы задавала. Те, которые ни одна девушка ее воспитания и не подумала бы даже озвучить. А у него теперь в голове свербело от мысли, что ей с кем-то другим может быть так же хорошо, или лучше. Что она под кем-то другим будет так же стонать. Для кого-то другого раздвигать свои красивые ножки. Позволять трогать себя… Не ему.
Дерьмовые мысли!
Запретные. Пустые. Как и всегда.
Не стоило прикасаться к ней. Не стоило вообще ей помогать накануне. Нужно было просто сдать брату и забыть. Но нет, к себе зачем-то притащил. Идиот. Теперь платил. На подушечках пальцев до сих пор сохранился бархат ее нежной кожи. Словно он к лепесткам розы прикасался. Только в разы мягче и приятнее. Лучше этого только чувствовать свой запах на ней.
Она пахла им. Еще с ночи, когда спьяну решила, что перед сном нужно обязательно помыться, и ни в какую не желала ложиться в кровать без этой процедуры. При этом едва стояла на ногах. Пришлось, сцепив зубы и призвав всю свою выдержку, помогать и в этом. Помогать и ругать. Кого больше – непонятно. То ли ее – за то, что выпила лишнего, то ли себя – что велся на ее пьяные капризы.
И ведь не кому-то позвонила с просьбой о помощи, а ему, Ильясу. Ведь могла той же Ире набрать, жене Дамира. Или у одноклассницы остаться ночевать, как та предлагала. Да хоть бы жениху своему этому написать, который в очередной раз променял невесту на работу.
Но нет. Как поиздеваться решила. Обнимашек запросила перед сном. А он так устал за день, что плюнул на все и реально завалился спать рядом с ней, обняв со спины. Мысль о том, как это неправильно, задушил на корню. Сама виновата. Провокаторша мелкая. Пусть ей с утра стыдно будет.
А стыдно этой нахальной кошке и впрямь было…
Только совсем не за то, за что ожидалось.
И тут уж точно не ее вина.
Теплое и податливое тело под рукой спросонья навеяло определенного рода желание. Он сам не заметил, как принялся соблазнять. Это стало продолжением сна. Хорошо, доставка прачечной сработала как надо. Вовремя. Хотя едва ли девчонку и это спасло бы, не приди она в себя и не пресеки намечающееся безумие. Ведь почти уже сделал своей. Оставалась самая малость. Чтобы навлечь беду на нее, и на себя – кровную вражду. Ее же брат первым бы и забил его до смерти за содеянное. И был бы тысячу раз прав.
Он и сейчас смотрел на него волком. И Ильяс совсем не удивился последующему вопросу:
– А теперь рассказывай, как есть. Как оно было на самом деле все.
Вздохнул.
Да, было глупо рассчитывать, что друг, почти брат, ни о чем не догадается. Хотя хотелось бы. Все лучше, чем признаваться в содеянном преступлении.
– На чем прокололся? – поинтересовался вместо ответа.
– Слишком защищал, – ухмыльнулся Дамир. – И слова не дал ей самой вставить в качестве оправдания. Так где она ночевала? С кем?
И вот что ответить?
Когда пообещал молчать…
– Не волнуйся, ничего предосудительного твоя сестра не делала, – ушел от ответа и отлип от стены в том же намерении, только уже чтоб покинуть пентхаус. – Забудь.
И он постарается сделать также.
Хотя раньше было проще.
Раньше Этери ему не улыбалась. А самое главное, не видела в нем мужчину. Не интересовалась. Вообще не смотрела в его сторону. Да и дальше будет также. Сегодняшнее утро – исключение из правил.
– Забудь… – медленно повторил за ним Дамир, разглядывая пристальней некуда, после чего вдруг выругался. – У тебя ночевала, – вынес вердикт уверенным тоном.
Догадливый какой.
– Сказал же, ничего не было. В остальном я все решу, – отмахнулся. – Никто не узнает.
– Да что ты? – съязвил. – Я вот узнал.
– Потому что знаешь меня.
Дамир поджал губы, но промолчал. Потому что доверял. Следующий вопрос это лишь подтвердил.
– Как так вышло?
Ильясу даже стыдно на мгновение стало. Что он пользуется слабостью друга. И все ради того, чтобы защитить ту, которая никогда его не будет.
– Перебрала на выпускном, позвонила с просьбой забрать ее. Тебе, как я понял, побоялась звонить. Ирине не решилась, потому что она бы сдала ее тебе. Матери – сам понимаешь, почему не стала звонить.
– С чего она решила, что ты тоже не сдашь ее мне? – прищурился Дамир.
– Наверное, потому что раньше не сдавал в мелочах, – пожал Ильяс плечами.
Если таскание сладкого за спиной брата и просмотр ужастиков, после которых плохо спала, из-за чего ей запрещалось их смотреть, можно считать таким уж сокрытием. По мнению Ильяса, это вообще не стоило внимания. Да и всегда считал, чем больше запрещаешь, тем навязчивей становится желание получить.
– Ты всегда ее защищал, – согласился с ним по-своему Дамир, постучал пальцами по плечу, после чего, кивнув каким-то своим мыслям, добавил: – Сообщи, как разберешься с камерами. Хочу быть в курсе, чтобы знать, как действовать в случае чего.
– Случая не будет, – мрачно парировал Ильяс, после чего развернулся и без слов направился к лифту, на котором попал в пентхаус.
– Ильяс, – окликнул его напоследок друг.
Он остановился, но не обернулся, молча дожидаясь продолжения.
– Постарайся больше не допускать подобного. Лучше звони сразу мне, – сухо посоветовал Дамир, хотя то скорее можно было назвать приказом.
И Ильяс согласился.
Как иначе?
Да и правильнее так.
Как изначально стоило сделать.
А не вестись на эгоистичные порывы своей темной и жадной до близости одной кошки душонки.
Последнюю явно решило сегодня перетряхнуть все семейство Валихаловых.
Ильяс не успел и нового шага ступить, как раздался звон, оповещающий о гостях, а потом из лифта и вовсе вышли родители Дамира и Этери. Он только и успел, что отойти с пути спешившей нервной женщины.
– Где она? – выпалила та строгим тоном.
Началось…
Шедший за ней глава семейства остановился за ее спиной, готовый вмешаться в любой момент. Да, госпожа Манана – женщина властная и привыкшая, что все ей подчиняются. Как у такой жесткой матери смогла вырасти такая мягкая, чуткая и нежная дочь, как Этери, оставалось только догадываться. И присматривать за девчонкой. В мире полном лжи и предательства нельзя быть настолько беспечной и добренькой. Излишне доверчивой. Прошедшая ночь, как самое верное доказательство тому. Повезло, что обратилась к нему, а не к тому же Тенгизу. Тут Ильяс был больше чем уверен, мужик бы взял сполна от такого подарочка судьбы.
И зря он вообще о том подумал – внутри вновь жгучее инферно закручиваться принялось, стоило только представить, что его кошка вела бы себя с другим также, как с ним.
Хотя о чем это он?
Не его она.
И никогда не будет.
Едва ли чета Валихаловых хоть когда-нибудь одобрила бы этот союз. Сын алкоголиков не достоин вообще якшаться с такими, как их семья. Если бы не Дамир, они бы и близко не подпустили к себе Асатиани, и шанса бы не дали доказать, что он не такой, как его родители. И до сих пор полноценно не доверяли, спустя много лет. Впрочем, эти люди вообще никому не доверяли. Даже собственным детям.
– До свадьбы осталось совсем немного, Дамир, нам не нужны неприятности. Если не способен нормально следить за сестрой, то так и скажи, отправим ее в Тбилиси, – вещала госпожа Манана.
Дамир заметно помрачнел. Явно представил, как его свободолюбивую сестру запирают где-то, не позволяя выйти за порог лишний раз. Ильяс тоже представил. Инферно внутри него приобрело синий окрас ярости.
– Я могу за ней присмотреть, если надо.
Это он, Ильяс, сказал?
Нахера?!
Но сказал, не забрать слов.
А в ответ… тишина.
Многозначительная – от Дамира.
Напряженная – от его родителей.
Которую нарушило неожиданное:
– Хорошо, – от отца Этери.
За что словил от своей жены взгляд, полный возмущения.
– Ты решил ему доверить нашу дочь? – выдохнула женщина недоверчиво. – Да он же…
– Перестань, – осадил жену Нурлан Валихалов. – Ильяс давно доказал, что ему можно доверять.
Было странно слышать такое от человека, который когда-то отказался пустить Асатиани даже на порог своего дома. И наверное, все же не зря. Потому что, после сегодняшнего тот сам себе не доверял. Предложение присмотреть за кошкой лучше всего говорило об этом. Ведь банально не сдержался. Как утром. Ощутив Этери в своих руках.
Проклятие!
Кому как не Ильясу знать, насколько хрупка его выдержка рядом с ней. Достаточно одного намека, чтобы та канула в бездну.
Похоже, у него развивается острая форма мазохизма и нужно срочно записаться на сеанс к психотерапевту, чтобы тот его образумил.
– Ладно, хорошо, – поджала губы мать его личного наваждения. – До самого дня свадьбы будешь ходить за Этери тенью, – обратилась непосредственно к нему. – Каждый вечер мы ждем от тебя отчетов. Где была, что делала, с кем общалась. Будешь докладывать абсолютно обо всем. И чтобы никаких мужчин рядом, кроме Тенгиза. Дома должна быть не позже девяти вечера. Это понятно?
Понятно, конечно. Хотя и выглядит несколько тупо. Но ему не привыкать. Поэтому Ильяс просто согласно кивнул.
– Мы сейчас улетаем в Тбилиси. Вернемся к самой свадьбе уже, – вставил Нурлан. – Вы уж не подведите нас, парни.
– Да все будет нормально, – закатил глаза Дамир. – Этери и из дома-то никуда толком не выходит. Если только с Ириной в магазины, да парки.
На последнее заявление госпожа Манана сильнее поджала губы в недовольстве. Что сказать, новоиспеченную жену старшего сына она откровенно недолюбливала, так как та нарушила все планы женить Дамира на выбранной ею для него невесте. А вот Ильясу русская девочка Ира нравилась. Своей прямолинейностью и открытостью. А еще она любила Дамира и не скрывала этого. Да и сам друг рядом с любимой женщиной заметно преображался в лучшую сторону, и Ильяс был искренне рад за него.
– В общем, мы на вас рассчитываем, парни, – подвел итоги отец семейства. – Идем, – обратился к жене. – Опаздываем уже на самолет.
Никто их задерживать, конечно же, не стал. А вот Ильясу пришлось задержаться. Дамир окликнул в спину.
– Мне ведь не нужно напоминать о последствиях твоего решения? – заметил он как бы между прочим. – Что будет, если…
– Не будет, – отрезал Ильяс, перебив.
– Я просто напоминаю, – примирительно поднял руки друг.
– Я понял, – кивнул он.
Ничего больше никто из них не сказал. Но обоим взглядов хватило. А затем Ильяс наконец занялся делом. Камеры сами себя не подчистят.
Глава 5
Этери
Новое утро началось ближе к вечеру. И на этот раз меня никто не будил. Как и в постели я пребывала одна. Это порадовало. Я в первое мгновение даже решила, что мне вовсе все приснилось. Но, увы, запах мужского шампуня на моих волосах не давал обмануться и забыть.
А еще…
Я не была уверена, что хочу забывать.
И это очень-очень-очень не правильные мысли!
Греховные. Как я сама.
Дурнее них только желание повторить все.
Вновь испытать те странные, но такие приятные ощущения.
Я даже прикрыла глаза на мгновение, представляя на себе мужские руки.
И бог мой, о чем я вообще думаю?
Этого еще не хватало!
– Стыдно, Этери, очень стыдно, – отругала саму себя, подскочив с кровати.
Точно больше никогда пить не буду.
Вон как сразу мозги резко отупели. Глупости всякие проецируют.
Лучше вовсе о таком не думать, как и собиралась. А чтобы уж наверняка выбросить из головы все ненужное, принялась прибираться в комнате. Хотя все равно словила стойкое дежавю.
Плюнула в итоге на криво расправленное покрывало и пошла умываться, не забыв прихватить с собой что-нибудь из одежды. Благо из-за частых ночевок в этом доме, у меня здесь давно были собраны запасы вещей. Умывалась не так уж долго, после чего отправилась на первый этаж, где на кухне колдовала за плитой жена брата. В коротеньких шортах и очередной его футболке. На этот раз голубой, в цвет ее глаз. Светлые волосы она забрала в пышный хвост на затылке.
Ирина приподнялась на цыпочках, доставая приправы с верхней полки, и я в очередной раз улыбнулась ее маленькому росту. Сама-то я была почти на голову выше. Хотя рядом с тем же Дамиром или Ильясом это было не особо заметно.
– Доброе утро, – с зевком поздоровалась я с ней, подойдя ближе.
– Ай, черт, – выругалась Ира, едва не уронив взятое с испуга. – Напугала, – укорила, обернувшись, но тут же заулыбалась. – Как себя чувствуешь? – поинтересовалась, осмотрев меня заинтересованным взглядом. – С виду бодрячком. Платье что надо.
– Спасибо, – поблагодарила за комплимент в первую очередь, зачем-то оправляя подол наряда до колен.
Да, сегодня я выбрала платье далекое от привычного. Мне до этого дня вообще не доводилось его надевать, так как оно было слишком открытым: длиной до середины бедра и с глубоким вырезом, с виднеющейся в нем ложбинкой груди. Маму из-за него в свое время чуть инфаркт не хватил, велела спрятать и не доставать.
Я о нем и не вспоминала до сегодня. Да и сегодня непонятно с чего схватила. Собиралась надеть леггинсы и безразмерную футболку, но руки выбрали иной наряд. А я не стала задумываться.
К тому же, мамы нет, а кроме Иры и брата на меня смотреть больше некому. Так что ничего страшного. Да и пронеслись эти мысли у меня в голове молнией, больше заинтересовала другая часть сказанного Ириной.
– Чувствую себя хорошо. А что? – напряглась.
Неужели Ильяс проболтался?
– Ну, мне сказали, ты вчера слегка перетрудилась, отдыхая, – улыбнулась девушка через плечо. – Вот и интересуюсь.
– А-а, это, – выдохнула облегченно. – Нет, все хорошо. Просто слегка не подрасчитала с шампанским. Так что можешь смело меня эксплуатировать. С удовольствием помогу, чем смогу.
– Да я почти закончила уже, – отказалась она, помешивая содержимое в казане и засыпая туда взятую приправу. – Вроде даже на этот раз нигде не налажала, – хмыкнула, пробуя готовящееся блюдо на вкус.
Судя по аромату, чашушули.
Вкуснятина!
Надо сказать, у Иры был врожденный талант к готовке. Ей достаточно было показать один раз, чтобы она смогла самостоятельно повторить рецепт.
– Если голодна, возьми в холодильнике йогурт пока. Дамир скоро придет, все вместе поужинаем, – предложила мне.
Не стала спорить, хотя есть хотелось очень сильно. Аромат в воздухе витал такой, что я едва слюнями не захлебывалась.
– Давай я тогда хотя бы салат сделаю, – не выдержала бездействия, когда Ира принялась жарить картошку к мясу.
На этот раз она с улыбкой кивнула.
И в последующие полчаса мы, болтая ни о чем, стряпали. Пару раз я порывалась спросить у нее про близость между мужчиной и женщиной, но по итогу так и не решилась. Боялась, что догадается. Или потом расскажет Дамиру о моем интересе, и тот сделает неверные выводы. Точнее как раз верные. Нет уж. Лучше молчать.
Успели как раз к моменту, как с работы пришел брат.
– Ммм, как вкусно пахнет, – заявил он с порога, первым делом подходя к жене. – Привет, – произнес тихо, одаривая ту ласковым поцелуем в губы.
И так нежно у него это получалось каждый раз, что я зависала, глядя на них со всем умилением, представляя на их месте себя с Тенгизом. Правда в этот раз что-то явно пошло не так, ибо вместо жениха подсознание выдало меня с Ильясом. И будто мало этого, послышался звон лифта, а через миг в гостиной показалась его массивная фигура.
Сердце тут же забилось с утроенной силой.
А уж когда взглянула в его черные глаза…
Затянуло в непроглядный мрак в одночасье. Изгнало из сознания все разумные мысли. И я вновь оказалась лежащей в его крепких объятиях.
Что я там говорила про забыть и не вспоминать?
Едва ли у меня теперь хоть когда-то получится это сделать.
Тем более, Ильяс тоже смотрел в ответ так, что ноги подкашивались.
– И тебе привет, младшая, – отвлек голос брата, и я тут же сосредоточила на нем все свое внимание.
Но успела заметить, как Ильяс поморщился. Совсем мимолетно, но я уловила.
– Привет, – улыбнулась Дамиру, размышляя о такой странной реакции.
На меня?
– Как самочувствие? – заботливо, но с заметной насмешкой поинтересовался брат, прищурившись.
– Самочувствие отличное, не переживай, но пить больше не буду, – клятвенно заверила я его.
– Умница, – похвалил тот, оборачиваясь к своему другу. – Чего встал? Проходи, коль пришел. Гостем будешь.
Ильяс согласился.
Хотя раньше всегда отказывался.
Одарила его настороженным взглядом, но тот вообще не смотрел больше в мою сторону. На Ирину смотрел. Смотрел и улыбался.
Он. Ей. Улыбался.
Как еще недавно улыбался мне.
Нет. Не так. Более открыто и дружелюбно. Так, как не улыбался для меня этим утром. Отчего внутренности как кислотой обожгло.
– Привет, – произнес с теплотой в голосе.
Не для меня.
Опять.
Жжение из желудка принялось подниматься выше, образуя спазм в груди.
– Привет, – ответно поздоровалась с ним Ирина, тоже улыбнувшись. – Садись, я сейчас для тебя тоже приборы достану, – кивнула на барную стойку, за которой мы расположились с ней чуть раньше, накрыв на троих. – Рядом с Этери, – добавила уже на ходу.
Ну да, больше же некуда его усадить…
С чего я вдруг так разозлилась на него, даже задумываться не стала. Да мне вообще все равно! Пусть его улыбается кому хочет. Не мое это дело. У меня и без него есть, кто мне будет улыбаться.
Успокоив себя таким образом, сделала вид, что сосредоточена на том, чтобы поскорее приступить к долгожданной трапезе. Тем более, есть уже хотелось просто невыносимо. Правда еще невыносимей ощущался исходящий от Ильяса жар. И чем дольше мы сидели рядом, тем сложнее становилось его игнорировать. А еще он так приятно пах. Едва ощутимый и мягкий аромат парфюма обволакивал легкие все плотнее с каждым новых вдохом. Так и манил податься ему навстречу…
Ааа!
Да что со мной такое?!
С каких пор я вдруг на Ильяса так реагирую?!
Из-за утреннего происшествия?!
Тупость!
Просто тупость!
Еще большей показались последующие слова брата:
– Этери, с сегодняшнего дня везде ходишь с Ильясом. В магазин, парк или кино, с подружками или без, но под присмотром Ильяса. Круглосуточно.
Че-го?!
– Ты серьезно? – уставилась на него во все глаза, вмиг позабыв о голоде.
Вообще обо всем.
Кроме того, что мне придется проводить с Ильясом все свое свободное время. Потому что…
– Так решили родители, – пояснил Дамир.
– И что, прям реально круглосуточно? – уточнила недоверчиво, покосившись на невозмутимо жующего рядом мужчину.
– Не настолько буквально, – мрачно поправил меня брат.
– Но круглосуточно, – добавила его жена с непонятным мне весельем.
Когда я вот вообще не видела в этом ничего радостного!
– Ну а ты чего молчишь? – бросила недовольное в сторону молчаливого Ильяса.
Неужели не против?
– Думаю, – сухо отозвался тот. – Есть ли возможность забрать свое согласие обратно.
А вот это обидно.
– Есть. Я ее тебе даю. Мне нянька не нужна, – отвернулась от него, сделав вид, что мне вообще безразлично его присутствие.
А сама думала…
Что с ним не так?
С утра еще все хорошо было, а теперь даже не смотрит в мою сторону.
А я?
Почему меня это вдруг так задевать стало?
– Как вчера? – ехидно уточнил Ильяс, не отрываясь от трапезы.
И опять не смотрел на меня.
Но в этот раз я этому порадовалась. Что не видит, как я краснею.
Знал ведь, куда бить.
Вот и приподняла повыше подбородок, чтобы не думал, что задел.
– Я не просила тебя везти меня к себе, – отозвалась спокойным тоном, которому и мама могла позавидовать. – Мог просто домой довезти и там оставить. Без тебя бы справилась.
– Видел я, как ты справлялась, – парировал с усмешкой этот невыносимый тип. – Едва на ногах стояла.
Краска то ли стыда, то ли злости залила лицо еще ярче. Ладони сжались в кулаки вокруг столовых приборов.
Нет, все-таки я рано решила, что мы можем подружиться.
– Вот и сдал бы тогда брату, зачем к себе привез?
– Вот и мне интересно, – вставил Дамир.
Тут же покраснела еще больше, вспомнив о том, что мы с Ильясом пребываем далеко не одни. Правда, Ира делала вид, что занята едой, хотя скорее она таким образом прятала улыбку. Мне же под пристальным взглядом брата веселиться не хотелось. Лучше просто сквозь пол провалиться.
Как я могла так забыться?
Не зря говорят, молчание – золото.
В моем случае, так вовсе платина.
– Подумал, не стоит будить вас из-за такой ерунды.
Чего?!
Ерунды?
Вот что я для него значит.
Ерунда…
– Сам ты ерунда! – не выдержала нового всплеска эмоций.
Подскочила со стула, намереваясь уйти, но задержалась на полпути.
– Спасибо за ужин, все было очень вкусно, – поблагодарила Ирину. – Если что, я у себя.
Одарила Ильяса самым высокомерным взглядом, после чего продолжила свой путь к лестнице.
– Тоже пойду, – послышалось от него. – Раз я на сегодня свободен…
И меня как подкинуло.
Это куда он собрался?
– Кто тебе это сказал? – обернулась повторно.
– Ты. Только что.
– Я сказала, что буду у себя, но не говорила, что я там весь вечер проведу.
Показалось, или Ильяс разозлился?
Не показалось.
Хотя и сдержался, только напрягся всем телом.
– И куда ты хочешь пойти? Во сколько?
– Я еще не решила. Но ты можешь подождать меня здесь, чтобы не бегать туда-сюда.
– Сссууу… удовольствием, – послышалось тихое от него.
Я в ответ ему мило улыбнулась и гордой походкой отправилась наверх. А оказавшись в своей комнате, прижалась спиной к двери и со стоном схватилась за голову.
Что я творю?
Какая мне разница, что он куда-то там уходить собрался?
Пусть идет его, куда хочет. Общается, с кем хочет. Наверняка, с очередной своей девицей силиконовой. Они вечно вокруг него вертятся, телефончики свои подсовывают. Никакого самоуважения! А он и рад им. Да было бы, с кем общаться! Ни мозга, ни красоты, ни достоинства.
И я опять бред думаю.
Громкий стук в дверь и голос брата, требовавшего его впустить, это как раз подтвердил. А уж когда открыла…
– Младшая, какого хрена?
Вот очень хороший вопрос!
Я тоже его себе все задаю.
Какого хрена я с самого утра вытворяю?
Точнее, с еще вчерашнего вечера.
Почему правда не позвонила Дамиру с просьбой о помощи, когда поняла, что перепраздновала?
– Вот только не надо строить из себя смущение и играть со мной в молчанку, Этери, – неправильно растолковал брат мою неспешность в вопросе, переступая порог и захлопывая дверь за собой.
Но я все равно промолчала.
Просто не знала, что ему ответить.
Не сообщать же ему, что меня непонятно с чего бесит отстраненность его друга, и что он улыбается другим девушкам, когда на меня вообще больше не смотрит?
Тупизм же, ну!
Благо, говорить и не пришлось.
Дамир не стал дожидаться, когда я найдусь со словами.
– Не знаю, что на тебя вдруг нашло, но заканчивай, сестра. Характер выставлять своему жениху будешь. Ильяс по доброте душевной вызвался тебе помочь, чтобы тебе не пришлось реально сидеть дома, как того требовала мать, поэтому прояви чуточку благодарности и не трепи ему нервы. Что вообще на тебя нашло?
Твой друг на меня нашел.
С самого утра.
Как нашел, так и не отпускает.
Конечно ничего такого вслух я говорить не стала.
Лишь виновато вздохнула.
Прав ведь.
На пустом месте сорвалась.
– Прости, – повинилась, опустив голову вниз. – Я больше так не буду.
Просто обидно.
Что Ильяс отгораживается.
А я даже не знаю, почему!
Не понимаю…
– Это тебе не мне, а Ильясу нужно говорить, – тоже вздохнул Дамир, а затем подошел ближе и обнял за плечи. – И постарайся его больше не провоцировать, ладно? – попросил.
Странная просьба, но я согласно кивнула.
Когда это я провоцировала Асатиани?
– Ему и так не легко. Каждый вечер врать придется нашей матери о том, какая ты милая и послушная дочь, – хмыкнул брат.
За ним рассмеялась и я.
Вообще, положа руку на сердце, я действительно послушная дочь. С нашей властной мамой другой и нельзя быть. Отчасти именно поэтому я безропотно согласилась выйти замуж за Тенгиза. Чтобы уже избавиться от ее тотального контроля и стать самой себе хозяйкой. Хотя бы в мелочах. Это просто сегодня меня вдруг с чего-то занесло. Неудачное утро и разбуженные желания, которые никак не хотели уходить, вылились в такое вот нестабильное поведение. И Дамир прав, пора брать себя в руки. Было и прошло. Именно такого поведения я и постаралась придерживаться в дальнейшем на прогулке с Ильясом.
Глава 6
Да, я отправилась гулять. Раз уж ляпнула, пришлось исполнять.
Ильяс к этому времени успел сходить домой, переодеться и теперь на нем, вместо офисного костюма с белой рубашкой и галстуком, красовалась не менее белая футболка и черные джинсы.
В общем, его привычные цвета.
Которые ему невероятно шли.
Как и поза ожидания. Стоя у своего личного внедорожника, облокотившись спиной на водительскую дверцу, со сложенными на груди руками, он упрямо смотрел вниз, себе под скрещенные ноги, о чем-то мрачно размышляя. Хотя почему о чем-то? О ком-то. Не рад ведь происходящему. Не понятно только, почему, когда утром еще все было в полном порядке.
О том и поинтересовалась, уже будучи в машине.
– Почему ты согласился, если не хотел? – произнесла, проводя пальцами по краю обивки кресла.
Дорогой кожаный салон был под стать хозяину. Такой же элегантный и мрачный. Благодаря кондиционеру воздух был прохладным и немного сладким от ягодного ароматизатора.
– В себе я уверен.
Так и хотелось припомнить утро, но я вынужденно прикусила себе язык. Обещала ведь брату. Да и самой ссориться не хотелось. Поэтому не стала ничего говорить, кроме короткого:
– Спасибо.
Только выруливший со стоянки Ильяс на мгновение отвлекся от дороги, обернувшись ко мне с некоторым удивлением.
– За что?
– За то, что ничего никому не рассказал.
Автомобиль сбавил скорость. На мгновение. В следующее – вернулся к набору. Хотя внутри салона едва ли были заметны данные изменения в ходе транспорта.
– Не стоит, – произнес Ильяс равнодушно, глядя исключительно на дорогу. – Просто больше не провоцируй такие ситуации.
Все намеченное спокойствие кануло в бездну.
Можно подумать, это я руки распускать стала.
Кобель!
– Я не провоцировала! – возмутилась на повышенных тонах.
– Угу, конечно, – усмехнулся мужчина.
И вот как тут оставаться спокойной?
Кто кого еще провоцирует, честное слово!
– Да ты вообще не в моем вкусе, чтоб ты знал!
– Да что ты? – деланно удивился Ильяс с раздражающей меня ухмылкой на лице. – Утром, значит, я был очень даже в твоем вкусе, а теперь вдруг нет? Надо же, какая ты непостоянная, – покачал головой.
Смутилась. Ненадолго. Вспомнила, что в том нет моей вины. И вообще!
– Это было спросонья! Уверена, будь на твоем месте Тенгиз, и я повела бы себя точно также!
“Возможно…” – добавила про себя уже не столь уверенно.
Просто Тенгиз у меня вообще даже намека на подобные желания никогда не вызывал. Впрочем, как и Ильяс. Нет, я конечно замечала, что он красивый и все такое, но никогда не ассоциировала нас вместе до этого дня. А вот с Тенгизом…
– Что, хочешь проверить? – съязвил Ильяс, отвлекая от порочных мыслей.
Потому что – да, мелькнула в моем разуме подобная идея.
Еще одна дурная…
С другой стороны, сам Асатиани говорил, что с тем, кто тебе нравится, будет лучше. А мой жених тоже вполне себе симпатичный. Даже, наверное, красивее Ильяса, если смотреть непредвзято.
– А если и так, то что? – повернулась к нему всем корпусом, глядя с вызовом. – Сам ведь сказал, что с тем, кто нравится, будет лучше. Вот и проверю, так ли это. Или боишься, что, если не понравится, обвинять тебя буду? Так, знай, не буду. А если вдруг переживаешь, что захочу повторить все с тобой, то тоже не стоит. Не захочу. Как и сказала, ты мне не интересен, как мужчина, а все случившееся – нелепая случайность. Ничего не значит.
И прям возгордилась собой и спокойствием. Видимым правда. Внутри все дрожало от собственной то ли смелости, то ли глупости. Все-таки плохо влияет на меня сидящий рядом, пробуждает во мне все самое плохое. И я – не я. Откуда во мне взялась эта отчаянная решимость разговаривать с ним в таком тоне? Даже моя мать не позволяла себе так общаться с отцом, несмотря на все свои недостатки в характере. А тут вообще посторонний мужчина, и я вот так… Ужас какой-то! Но раз уж начала, придется придерживаться выбранной линии поведения. Лишь бы чего еще не учудить.
А ведь обещала брату…
Но как тут сдержаться?
Может кто-то другой и смог бы, а у меня вот не получилось.
Тем более что мои слова Ильяса только повеселили. Разулыбался до того довольно, что я прям растерялась. В первые минуты. Потом… потом мне захотелось его стукнуть. Потому что он так ничего и не ответил, кроме короткого: “Как скажешь”, – зато улыбаться не перестал. Почувствовала себя дурочкой малолетней, над которой взрослые смеются беспричинно. Едва смогла в руки себя взять. Выпрямилась. Отвернулась. И больше ни слова не произнесла до самого пункта назначения.
А приехали мы на Набережную…
Как еще одно открытие.
Вот уж не думала, что мужчина настолько хорошо меня знает.
Я ведь не сказала, куда хочу поехать. Банально забыла, пока опять с ним спорила.
Или ему просто Дамир рассказал о моих увлечениях?
Да, это больше похоже на правду, чем та, где Ильяс такой внимательный к мелочам чужих ему людей. Все же его друг – мой брат, а не я. Да и я ведь не сказала, куда хочу. Да я вообще забыла про это. В очередной раз за день. И все из-за него. Этого невыносимого мужчины!
– Выходи, – велел он, снимая блокировку, как только припарковался в свободном кармане.
Приказной тон задел, но я постаралась не зацикливаться, открыла дверцу и… обернулась обратно. Уж слишком интересно стало узнать. Да и все равно уже поздно паиньку из себя строить, после всех-то моих заявлений. А раз поздно, то пусть отвечает!
– А если я действительно захочу повторить все с тобой? – уточнила, поймав его взгляд своим. – Что ты сделаешь?
Ильяс
Нет, эта девчонка точно над ним издевалась. Так и провоцировала на деле показать все, о чем спрашивала. Будто мало ему грызущих мозг воспоминаний, она решила еще и поковыряться в них.
Что он сделает…
Лучше ей не знать.
А ведь хотел лишь слегка подразнить.
Подразнил на свою голову.
Кто ж знал, что она выдаст такую ответку?
И не побоялась ведь.
Стояла и смотрела на него в открытом вызове. Вся такая вызывающе смелая и гордая. Рвя на части остатки его и без того трещащей по швам выдержки. Так бы и…
Стоп!
Это уже лишние мысли.
Ненужные.
Опасные.
Но такие чертовски желанные.
Которые с каждой встречей с ней росли и множились.
Нет, он точно мазохист.
Раз вместо того, чтобы держаться от этой кошки как можно дальше, сохранять дистанцию в общении, постоянно провоцировал ее, выводя на эмоции. Тем более и стараться не нужно было. Ситуация располагала.
Это ведь так легко на самом деле – влюбить Этери в себя. Достаточно чуть надавить там, поддеть здесь, чтобы вызвать вспышку раздражения. Заставить мыслить в нужном ему ключе. Зафиксировать разбуженный интерес. А там и до всего остального недалеко.
И это самое тупое, что он когда-нибудь делал.
Но все равно делал.
Ловил невероятный кайф от ее реакции.
Чтобы хоть на мгновение вновь ощутить своей. И больше не жалеть, что остановился этим утром. Ведь пойди он до конца…
Нет.
Он бы никогда не поступил так с Этери. Несмотря на бойкий характер, она все равно оставалась нежной девушкой, которую легко ранить. Ее вспыльчивость прямое тому подтверждение.
Вот и промолчал.
Сосредоточился на закрытии автомобиля. Разве что прежде достал куртку с заднего сидения, которую накинул на девичьи плечи.
– Это еще зачем? – удивилась Этери.
«Чтобы я глупости не творил», – с тоской подумал Ильяс.
– Ветер сегодня прохладный, а у тебя платье слишком открытое, – ответил вслух.
И чего ей не переодевалось в какие-нибудь джинсы и футболку?
Да, в обтяжку, но зато все закрыто. А тут… достаточно лишь задрать подол…
Опять не о том он думает.
– Идем, – велел.
Сам же развернул растерянную девушку за плечи и повел в сторону аллеи. Вел, полуобнимая, и размышлял о том, какая же она хрупкая в сравнении с ним. Худенькая. С узкими плечиками и талией, которую легко можно двумя ладонями обхватить. Длинными тоненькими ножками с аккуратными лодыжками и маленькими ступнями, запрятанными в белые балетки.
Так бы и зацеловал всю.
Возможно, кто-то скажет, что каждая вторая такая. И в чем-то будет прав. Да только это все не то. Не его. Не те ладошки, не те глаза, не та улыбка, не тот голос…
Этери же…
Само ее имя заставляло сердце биться чаще.
Заставляло чувствовать себя по-настоящему живым.
И тем больнее было осознавать, что она никогда его не будет. Осталось всего ничего, и произошедшее утром закончит другой – ее пока еще жених. Скоро муж.
Тенгиз будет ее обнимать, ласкать, целовать, вводить в мир плотских удовольствий. Ему она будет улыбаться, подставлять губы, шею, грудь, всю себя. Для него раздвинет свои красивые ножки. И имя кричать будет тоже… не Ильяса.
Память тут же воспроизвела момент, когда она выдыхала его имя.
Лучше бы он опять был избит отцом до потери сознания. Все не так больно.
Нет, он точно мазохист.
Ведь не зря говорят, перед смертью не надышишься, а все равно наивно пытался. Сам себя уничтожал. Но даже так лучше, чем вообще никак. Ему нужно продлить моменты их единения. Хотя бы на оставшиеся недели. Потом… будет потом. Возможно, он, наконец, возьмет себе отпуск и уедет куда-нибудь далеко. Возможно, не вернется…
Хотя нет. Не сможет он быть вдали от нее. Знать, что с ней все хорошо, видеть собственными глазами – это давно стало обязательным условием существования. Только так у него получалось сдерживать живущего в нем монстра на привязи. Без этого в нем не останется ни сил, ни желания быть хорошим и примерным. Не сказать, что рядом с ней лучше, но безопаснее точно. А то ведь… украдет же! И Этери его возненавидит за то, что лишил семьи и уважения своих. Тот случай, когда выбор без выбора.
– Мне жарко в куртке, – вернул к настоящему тихий и в чем-то даже робкий голос девушки.
А ему, Ильясу, жарко, когда она без нее. Именно поэтому он только крепче сжал хрупкие плечи, не позволив скинуть с себя верхнее одеяние. И без того все прохожие парни пялились на нее, как на самый вкусный десерт. Еще бы! С такими ножками, при виде которых только у мертвого не встанет. И то не факт. Примиряло только то, что Этери совершенно не замечала чужого интереса.
– И ты не ответил на вопрос, – дополнила она негромко, бросив на него робкий взгляд снизу вверх.
И блядь!!!
Породила тем самым в его разуме сразу десяток другой ассоциаций самого пошлого характера. Возбуждающим электричеством прошлись они по всем нервным окончаниям.
А ведь вроде только успокоился более-менее!
Ни хрена!
В считанное мгновение все вернулось в состояние близкое к пограничному. И вот как тут оставаться адекватным? Еще и ответ подходящий никак не желал находиться. В итоге Ильяс ответил как есть:
– Ты не хочешь знать ответ.
Что конечно же не удовлетворило его кошку.
Хоть и правда на деле показывай.
Ильяс даже позволил себе представить, как бы это происходило…
Как представил, так и отмел прочь.
Нельзя!
Условный рефлекс. Правильный. Еще бы также легко можно было перестать смотреть в глаза цвета замерзшего Байкала.
Он будто с размаху ударился о его поверхность, пробив насквозь тонкую корку, и теперь медленно, но верно погружался на его дно.
С виду холодные воды укутали неожиданным теплом. Вместе с девичьим телом, что подалось ему навстречу, и тихим:
– Ильяс…
Его имя из ее уст – как контрольный в голову. И вместе с тем наилучшее напоминание о неправильности происходящего, где он уже не просто сжимает хрупкие плечи, а прижимает Кошку ближе к себе.
Нет, он точно погорячился, согласившись на присмотр за нею. Сильно так. Его выдержка и без того держалась на одном честном слове, а уж теперь, когда он познал вкус ее страсти… Не полностью, но достаточно, чтобы сойти с ума от недостатка того. И теперь она вновь так близко…
Громкий смех проходящей мимо компании девушек вернул в реальность.
Рефлексы сработали за него. Руки разжались, а сам он привычно отступил. И очень постарался не смотреть в растерянные глаза напротив, полные обиды и того же сожаления, что снедало самого Ильяса.
– Хочешь мороженое? – предложил в качестве отвлекающего маневра.
Сработало.
Девушка согласно кивнула.
И тут же вновь как тупым сверлом мозг ему вскрыла тихим:
– Хочу.
Суууукааа!
Вот как тут оставаться адекватным?
И ведь сам виноват.
Сам спровоцировал.
Идиот!
– Идем, – повторил уже набившее оскомину слово.
Вышло грубее, чем хотелось, но лучше так, чем его голодный до нее зверь сорвется с цепи и утащит туда, где им точно уже никто не помешает. Ничему. Его станет. Навсегда.
Глава 7
Этери
Ильяс так и не ответил на вопрос, а заново спрашивать я не решилась. Вообще предпочла больше на него не смотреть. Так оно безопаснее для душевного спокойствия. Один раз вон уже посмотрела…
Никогда не думала, что буду на кого-то так открыто вешаться. Фактически предлагать себя. Но Ильяс… Почему я раньше не замечала, как он красив? Как смотрит на меня. Так, как Тенгиз никогда не смотрел. Черный взгляд затягивал на дно своей бездны, в котором невидимым огнем горело неукротимое пламя желания. Точно такое же, как этим утром, прежде чем он опомнился и взял себя в руки. Я и не знала, что так бывает. Чтобы смотреть кому-то в глаза и не иметь силы воли прервать этот контакт. Наоборот, возникло желание усилить его. Укрепить.
Он ведь тоже поддался.
Почти поцеловал.
И я ждала этого.
Сердце до сих пор никак не желало утихать. Стучало так, вот-вот из груди выпрыгнет, как в мультиках. Губы знакомо жгло.
Но Ильяс опять остановился.
И наверное, это правильно.
Так и должно быть.
Точнее, не наверное – точно!
Но как же хотелось наплевать на все и будь что будет.
Так что предложение перекусить мороженым я приняла с большим энтузиазмом. Надо бы отвлечься уже. В идеале вдали от Ильяса, чтобы забыть и не помнить, не думать и не вспоминать. Но судьба явно решила проверить меня на выдержку. И ведь ни раньше, ни позже, а именно перед свадьбой!
Может это и правда своеобразное испытание на благочестие? Устою или нет перед искушением. Но если так, то я просто обязана пройти его с достоинством. Поэтому отринув эмоции в сторону, сосредоточилась на окружающем.
На Набережной сегодня и впрямь было ветрено, хотя все равно довольно тепло. В кожаной куртке – так вовсе жарко. И я никак не могла понять, почему мужчина облачил меня в нее. На заботу не очень походило. Скорее на повод уйти от ответа. Как и предложение поесть мороженое. Вот и не стала настаивать. Поправила кожанку на плечах и продолжила идти дальше.
Прогулка мерным шагом по длинной широкой аллее успокаивала. Ветер трепал мои распущенные волосы, то и дело бросая отдельные локоны мне в глаза, отчего приходилось их убирать с лица. Не лучше чувствовали себя деревья, чьи кроны ворчливо шумели своей густой зеленой листвой. Нет-нет, да срывался один из листьев с них, улетая прочь, ведомый невидимой рукой все того же шаловливого ветра.
За одним из них я проследила взглядом, ненадолго задержавшись у перил, за которыми волновалась река.
Интересно, куда его занесет?
– Красиво… – прошептала вслух с улыбкой.
– Не то слово, – согласился со мной остановившийся рядом Ильяс.
Я прикрыла глаза и кивнула, на этот раз специально подставляя лицо шаловливому ветру, что уже не просто путался в волосах, а развевал их на манер флага. Так хорошо. Настолько, что захотелось поделиться этим состоянием с Асатиани.
– Всегда любила причалы, – призналась негромко. – Они как граница между мирами. И мне всегда было интересно узнать, что по ту сторону. А ты? Что любишь ты? – обернулась к нему.
А сама призадумалась о том, что ведь и правда не особо знаю стоящего рядом. Разве только то, что он предпочитает черный цвет в одежде, не болтлив, внимателен и заботлив. На него можно положиться в любой ситуации. И днем, и ночью. Да, хороший друг у моего брата. Верный и честный. А еще он мне ответил. Не ожидала, но затаила дыхание, слушая.
– В этом мире мало того, что я люблю или мог бы полюбить, – произнес он все также глядя вдаль. – Материальное никогда не имело для меня значение. А все остальное либо слишком хрупко, либо не мое.
– Это печально, – вздохнула я.
Такой тоской повеяло от его слов…
А ведь у него все есть.
Тогда почему он такой одинокий?
– Я привык, – пожал плечами Ильяс.
– Еще печальнее, – поджала губы в недовольстве.
Злилась на себя. Совсем не хотела расстроить своего спутника, не думала, что простой вопрос приведет к такой реакции. Теперь чувствовала себя виноватой. Будто старую рану разбередила неосознанно.
– Тогда заканчивай с медитацией и пошли есть мороженое, – постановил Ильяс, отвлекая меня от гнета мыслей на его счет.
И улыбнулся.
Как утром.
Как Ире.
Только лучше.
Задорней.
Вызывая на моих губах ответную улыбку.
– Любишь мороженое? – уточнила, щурясь от яркости солнца.
Все-таки не настолько все плохо, как он пытался показать. И есть что-то, мелочи, которые его радуют. Осталось узнать их все. Слишком интересно! Мужчина интересен. А тот:
– Люблю, когда ты молчишь, – заявил нахально.
Вот же:
– Гад!
– Еще какой, – согласился со мной Асатиани, согласно кивнув.
– Купишь за это мне двойную порцию, – развернулась к нему спиной и первая направилась в сторону виднеющегося впереди здания кафе.
– Растолстеешь, – донеслось веселое мне вслед.
– Тенгиз на мне не женится, и я подамся в монашки, – хмыкнула.
– Наивная кошка.
– Эй, дай помечтать! – притормозила и обернулась к нему с самым возмущенным видом.
– Молчу, – поднял он руки в жесте сдачи.
Мгновение, и мы все-таки улыбнулись друг другу. Я вновь залипла на его губах. Все-таки он обаятельный! Хоть и гад. Показала ему язык и, отвернувшись, отправилась дальше по аллее.
Что я там говорила про хорошо?
Вот сейчас было очень хорошо.
Легко и свободно.
Едва сдерживалась, чтобы не идти вприпрыжку.
Просто шла и глупо улыбалась, ловя на лице Ильяса ответную радость. У него даже глаза иначе заблестели.
Интересно, это можно считать моей маленькой победой?
Я ведь смогла заставить улыбаться самого Асатиани!
Где моя награда?
И это я не о мороженом.
Хотя и оно было очень вкусным. Со вкусом соленой карамели, но при этом все равно сладкое-сладкое. И также сладко таяло во рту.
Ильяс взял тройную порцию на нас двоих. Я настояла, чтобы он вместе со мной ел. Он и ел. И кажется, в действительности тоже получал удовольствие. По крайней мере, ложка погружалась в молочный десерт с завидным постоянством.
– Скажи, вкусно.
– Вкусно, – признался мужчина, и я победно вскрикнула.
– А говорил, материальное тебя не прельщает! – ввернула шпилькой его ранние слова.
– А это и не материальное, – невозмутимо парировал Ильяс. – И то, что мороженое вкусное, не значит, что я его люблю.
Вот тут я призадумалась.
– А что ты любишь? – поинтересовалась. – Из еды в смысле.
Настала очередь Асатиани думать.
– Не знаю, – выдал по итогу. – Я никогда раньше о таком не задумывался. Еда есть и хорошо.
Я от такого заявления замерла с ложкой во рту, забыв проглотить порцию любимого лакомства.
– Ммм… – протянула, не сразу найдясь с ответом. – Но что-то же ты предпочитаешь есть чаще всего остального?
– Не знаю, – повторил мужчина, пожав плечами. – Мне некогда выбирать. Обычно я ем, что дают в столовой. А дома – что в холодильнике найду. Иногда вот Ирина подкармливает.
И если в начале я все еще пребывала в удивлении, то под конец нахмурилась.
– Нет, так дело не пойдет, – постановила, поднимаясь из-за стола. – Идем, – протянула ему ладонь.
– Куда? – тоже нахмурился он, не спеша принимать жест.
– Разбираться с твоими предпочтениями, конечно! – пояснила как маленькому.
И платить по счетам!
То есть награждать меня!
Пожалуй, это и правда будет весело.
– И как ты собралась с ними разбираться? – насторожился Ильяс, поднимаясь за мной следом, хотя к руке моей так и не притронулся.
Пришлось убрать ее, чтобы не выглядеть глупо и дальше.
– На практике, конечно, как иначе?
И кажется, я смогла по-настоящему удивить Асатиани. Потому что он уставился на меня, как на восьмое чудо света, не иначе.
– Ты собралась готовить? Для меня? – уточнил все также недоверчиво.
– А как еще можно выяснить о том, что тебе нравится и нет? – тоже озадачилась.
– Например, заказать несколько блюд здесь? – обвел показательным взглядом убранство летней кафешки.
– И что ты тут собрался есть? Сухомятку? Нет уж. Если и делать выбор, то из нормальной домашней еды, а не этого всего.
Никогда не видела стоящего передо мной в такой растерянности, почти беспомощности. Он будто искал повод отказаться и не находил.
– Ладно, – выдохнул по итогу, сдавшись.
– Отлично! – улыбнулась я ему, схватила за запястье и потащила за собой на выход.
Чтобы замереть на месте всего через пару шагов. А все потому, что в проходе показалась знакомая мужская фигура. Высокий, широкоплечий брюнет как раз двигался в нашу сторону, а значит уйти незаметно не получится. Да и заметил уже. Вон как сузились в недовольстве его карие глаза.
Что он вообще здесь делает?
Да еще в такое время.
В командировке вроде как должен находиться до конца недели. А это еще целых три дня.
– Этери. Здравствуй, – поздоровался он, дойдя до нас.
– Здравствуй, Тенгиз, – пробормотала я с растерянностью. – А ты что здесь делаешь?
– Твоя мать сообщила, что ты отправилась гулять на Набережную, а у меня выдался свободный вечер. Вот и решил провести его с тобой, – пояснил мужчина с улыбкой.
То, почему при этом он смотрит на Ильяса волком, я поняла не сразу. Лишь когда сам Ильяс пошевелил рукой, в стремлении разорвать наш контакт.
О, боже!
Убейте меня кто-нибудь!
Даже представлять не берусь, как это выглядело в глазах моего жениха. А пальцы как свело, никак не получалось разжать. Только крепче вцепиться в поисках поддержки в Асатиани. Хотя я все же нашла в себе силы отпустить чужое запястье. И в сторону жениха не забыла подвинуться. Чтоб наверняка.
– А мы тут мороженое ели… – пробормотала зачем-то.
– Вижу, – Тенгиз перевел взгляд на оставленный нами столик. – Вы не доели, кстати.
– Слишком большая порция, – пояснила с жалкой улыбкой.
Дурнее ситуации не придумать.
– То есть наелась? – уточнил Тенгиз.
– Да.
Ну а что еще я могла ему сказать?
– Хорошо, тогда предлагаю немного прогуляться.
Тенгиз отступил в сторону, открывая проход, и мне ничего не оставалось, как воспользоваться его предложением. На Асатиани я больше не смотрела.
Хватит, напозорилась.
Надеюсь, Тенгиз не расскажет о том моей маме, а не то… век воли не видать. Даже после замужества.
Какой-то хреновый день, как не скажет старший брат.
Ужас просто.
Еще ужаснее то, что я шла рядом со своим женихом с чужой курткой на плечах. О чем вспомнила лишь оказавшись на улице под порывом усилившегося ветра.
– Тебе холодно? – участливо поинтересовался Тенгиз.
– Немного, – прошептала, опустив взгляд в пол. – Ветер сегодня прохладный.
Холодно мне теперь и правда было. С его приходом как заморозило все внутренности от страха.
– Мы собирались в магазин. Ильяс согласился меня отвезти, чтобы я могла купить подарок Давиду, – упомянула имя среднего брата. – Хотела ему красивую рубашку выбрать. Ильяс подходит по телосложению. А он не соглашался долго. Вот я и… обрадовалась, когда согласился. Прости меня, – остановилась.
Не столько от чувства вины, сколько ужаса за такое откровенное вранье. Я ведь никогда раньше не лгала. Вот так открыто. Аж плакать захотелось от собственной дурости.
Я ведь и правда она.
Вот чего мне неймется?
Нет бы дома сидеть после всего совершенного ночью и утром, так нет опять понесло навстречу приключениям. И опять в обществе Ильяса, на которого и смотреть не должна. А я… даже сейчас мысленно искала его взглядом. Цеплялась за факт присутствия его рядом. Так оно было спокойнее. И настолько же неправильнее.
Кажется, я провалила проверку судьбы по всем фронтам.
– Если хочешь, я могу тебе помочь с выбором, – предложил Тенгиз добродушно.
То есть он… не злится?
Правда?
Поверил…
Я ужасная невеста!
Которая вопреки всему радостно закивала. Правда вот на стоянке вновь занервничала. И вовсе не от того, что Тенгиз решил меня самолично отвезти в магазин.
– Она с тобой не поедет, Ахалая. Ее повезу я.
Ильяс застыл в шаге от нас, вертя между пальцев иммобилайзер от автомобиля. Спокойная поза, ленность в словах и полный штиль во взоре цвета самой темной ночи дарили обманчивое впечатление равнодушия к ситуации. Обманчивое, потому что я была уверена, что Асатиани недоволен. Сильно так. Иначе бы не вертел беспрестанно в руках ключ. Будто еще немного и он его в лоб Тенгизу запульнет. Последний, к слову, не обрадовался выставленному ультиматуму. Но сдержался. Кивнул согласно.
– Увидимся на месте, – улыбнулся мне.
Но не ушел.
Сперва дождался, когда я сяду в машину. Точнее, помог усесться туда. Потом уже занял свое водительское кресло. Тронулись мы почти одновременно. И только тогда я облегченно выдохнула. Покосилась на Ильяса и отвернулась. Он смотрел строго перед собой, больше не скрывая мрачности, и не спешил снова заговаривать со мной. И почему-то это вызвало во мне неприятие. Словно я виновата еще и в этом.
– Ты злишься на меня? – не выдержала нашего продолжительного молчания.
– Нет, – сухо отозвался он, но выглядело это слишком неправдоподобно, чтобы я поверила.
– Тогда почему молчишь?
Ильяс ответил не сразу, сперва перестроился в другой ряд машин, обогнал едущую впереди нас девушку, вклинившись в свободное пространство перед ней.
– Занят дорогой, – выдал после.
Но также сухо, как до этого.
Вдохнула, выдохнула и развернулась к нему всем корпусом.
– Ладно, говори, что не так?
– Все так.
– Ты врешь, – сощурилась.
– А ты не понимаешь намеков, – грубо осадил он меня.
Обидно…
И чего я правда парюсь?
Волнуюсь о том, о ком не следовало.
Вот и отвернулась от него, решив больше не лезть к мужчине.
Послышался шумный вздох.
– Извини, не хотел грубить, – повинился он.
– Все в порядке, – настала моя очередь врать.
О чем не преминул заметить Асатиани.
– Врешь.
– А ты не понимаешь намеков, – съязвила.
Ильяс… рассмеялся.
– Заслуженно, – произнес, поморщившись.
Заметила, так как все-таки обернулась к нему обратно, пусть уже и не так явно.
– Извини, – повторил он.
– Забыли.
Ильяс кивнул.
И вроде все хорошо, но осадок остался. Будто он чего-то не досказал. Что-то важное. Но сколько бы ни крутила, не могла понять. А спрашивать не стала. Как и уточнять про свой первый вопрос. Да и приехали мы. Пора было возвращаться к Тенгизу. И вообще заканчивать общение с Асатиани. Ни к чему хорошему это не привело еще ни разу за текущий день. И вообще не имело смысла. А значит, как в мультике известном, улыбаемся и машем. Улыбаемся и машем…
Глава 8
В нужном нам магазине мужской одежды было тихо и прохладно. Отчасти так мне казалось, потому что куртку Ильяса я сняла еще перед выходом из машины. Все-таки носить вещь чужого тебе мужчины, когда рядом жених – как минимум моветон, максимум – оскорбление этому самому жениху. Да и если бы его не было рядом. Я не должна была такого допускать. Стоило настоять на обратном, еще когда Ильяс предложил мне свою куртку. А я… явно не мозгом думала. Вообще непонятно чем. Но да ладно. Просто постараюсь больше такого не допускать.
Именно поэтому, покинув салон внедорожника Асатиани, поспешила сразу же отойти к Тенгизу. Так мы и направились внутрь. Я и Ахалая впереди, а Ильяс сзади, как и положено его статусу. Так, как мы и должны были гулять по набережной. И уж точно я не имела никакого права есть с ним за одним столом. Как и разговаривать так открыто. Умолчим о моем предложении приготовить ему. Это вообще верх наглости и глупости с моей стороны.
Отчасти я даже рада появлению Тенгиза.
Как ни странно, именно он вернул мне на место мозги. Заставил вспомнить, кто я, где и с кем нахожусь.
Так что, когда консультант предложила нам помощь, я самоустранилась, позволив Тенгизу управлять ситуацией. Лишь вкратце описала, какую рубашку хочу, ее цвет и ткань. Дальше консультант приносила подходящее, а Тенгиз мерил и выходил показаться. А я… кивала и улыбалась. Потому что никогда раньше мне не приходилось покупать кому-то рубашки. И я понятия не имела, что может понравиться Давиду. Я вообще ему уже приготовила подарок. Он любитель пластинок, одну такую я и выбрала. Но да ладно.
– Выбрала? – явно устал изображать из себя манекен Тенгиз.
А я…
– Давай ты еще раз бордовую примеришь для сравнения? – состроила умоляющий вид.
Тенгиз вздохнул, но кивнул и вернулся в примерочную. Правда на этот раз не до конца закрыл занавеску, что позволило видеть, как он раздевается.
Мужчина стоял ко мне спиной и расстегивал рубашку, а я невольно оценивала ширину плеч. Серебристая ткань соскользнула с них, открывая вид на литые мышцы, которые заметно перекатывались под смуглой кожей при каждом движении своего хозяина.
Выглядело очень впечатляюще.
А ведь помимо этого у него еще и характер не плохой – настоящая мечта, а не мужчина.
Вот только…
Не екало.
Как утром.
Когда я пялилась на Ильяса.
Захотелось побиться головой о стену.
Ведь опять думаю не то, что надо!
Об этом вообще запрещено думать!
Забыть и не вспоминать.
Я же…
Точно дура!
Потому что опять невольно скосила взгляд на Асатиани, который сейчас изучал рубашку из черного шелка в ожидании нас. А затем… направился в соседнюю примерочную, которую тоже до конца не занавесил.
Да издеваются они что ли?!
Как сговорились.
Что хуже всего, пялилась я по итогу исключительно на Асатиани. На его широкие плечи, испещренные белесыми полосками давно заживших шрамов. Так и тянуло очертить каждый пальчиками. Расспросить, откуда они взялись. Хотелось взять в руки ластик и стереть каждый вместе с воспоминаниями о них. Ведь им явно предшествовало что-то плохое и очень болезненное. И…
– Ну как?
Голос Тенгиза как ушат холодной воды пролился на мозги. Вздрогнула. И не сразу смогла сосредоточить на нем все свое внимание. Несколько секунд бестолково пялилась на него, прежде чем сообразила, чего он ждет.
– Отлично. Беру ее.
На самом деле все равно уже было.
Лишь бы поскорее уйти из магазина и искушения в лице Асатиани. Хотя вот мой жених мою растерянность явно принял на свой счет, судя по довольной улыбке. Вот и хорошо. И на Ильяса я больше не смотрела. Хватит! Творить глупости…
– Погуляешь еще со мной? – поинтересовался Тенгиз будучи на улице.
– Конечно, – улыбнулась я ему. – Куда пойдем?
– Куда хочешь, – пожал он плечами.
Я же призадумалась.
– Давай в планетарий? – предложила.
Тенгиз улыбнулся.
– Только ты могла предложить такое, – покачал головой. – Веди меня, моя королева, – добавил шутливо.
Ну вот же!
Замечательный мужчина!
На которого засматривались все прохожие девушки.
Чего еще надо?
Живи и радуйся.
Да только прежнего воодушевления от скорого замужества я больше не испытывала.
Как, оказывается, способен повлиять на восприятие всего один нелепый случай.
Как отравило разум.
А может это во мне жило раньше, а я просто не замечала?
Ведь было восхищение Ильясом. Но скорее как другом брата. Слишком невзрачное, чтобы обращаться внимание на него. Теперь как цветок в поле на рассвете распускалось, опьяняя своей красотой и ароматом.
И как быть, если все так?
Как избавиться?
Да и так ли?
Запуталась.
Сама себя уже начала убеждать в том, чего нет и не было. Или все-таки было?
Как понять?
Лучше вообще не поддаваться.
Жила же раньше без этого всего, значит и дальше смогу.
Решив и успокоив себя таким образом, в очередной раз направилась к автомобилю Тенгиза.
– Я с Тенгизом поеду, – бросила Ильясу через плечо и, не дожидаясь ответа, нырнула в тут же открывшуюся передо мной дверцу.
Да, специально сделала выбор в пользу жениха. Потому что так правильно. Я должна мыслить правильно. Все равно отказаться от свадьбы нельзя. А значит и все остальное не имеет смысла. Только Тенгиз Ахалая.
– Не думал, что решишься, – заметил последний, как только его любимая синяя ауди тронулась с места. – Я приятно удивлен.
Улыбнулась как можно беззаботней, стараясь не вспоминать, каким взглядом наградил меня оставшийся за спиной мужчина.
– Мы ведь почти женаты, – отозвалась негромко. – Осталось всего ничего. И раз уж мы все равно знакомы, то я подумала… почему нет? Это ведь только поездка в машине.
Тенгиз на мои слова добродушно усмехнулся.
– И то верно.
Больше ничего не сказал, что порадовало. И без того не по себе стало наедине с ним. Словно воздух сгустился и мешал полноценному дыханию. Вот и отвернулась к окну, разглядывая мелькающий за окном городской пейзаж. И думала…
Представляла.
Себя и Тенгиза в одной кровати.
Делающих то, что было с Ильясом.
И не представлялось.
Как проклял кто, честное слово.
Ильяс
Ревность.
Острая.
Беспощадная.
Она накрыла его с головой.
Затуманила разум.
Лишила всех крох адекватности.
И единственное, что удерживало от опрометчивых поступков – понимание, что любые его действия в первую очередь отразятся на девушке. А этого никак допустить нельзя. Хотя чем дольше он наблюдал за этой парочкой, тем громче завывали живущие в нем звери. Велели перестать изображать из себя побитого пса с поджатым хвостом и уже сделать то, на что все никак не решался. Еще эти ее постоянные восклицания:
– Как же здорово! Потрясающе! Так красиво! Безумно интересно!
Вот и Ильясу безумно интересно, какого черта он терпит это все!
Ах, да, потому что пообещал родителям этой жестокой девчонки присмотреть за ней до свадьбы.
С другой стороны Ильяс ведь не обещал ничего после этого «до».
Мозг тут же принялся рождать с десяток планов того, как можно поступить потом. И каждый дебильнее некуда.
Дьявол, он точно сходил с ума от ревности!
Что хуже – Ахалая заметил.
Вон как не менее ревностно придвинулся ближе к своей невесте. Даже посмел руку на хрупкое плечико положить.
И это неожиданно успокоило грызущих внутренности монстров. Затихли в одночасье.
Ильяс усмехнулся.
Не реагирует.
Сколько бы Ахалая не пытался пробудить в девушке интереса, Этери оставалась равнодушной. И тут же принималась искать глазами его – Ильяса.
И ох, что это был за взгляд.
Мечущееся пламя, загнанное в ледяную клетку, из которого никак не могло выбраться.
В нем смешалось все: испуг и желание, решимость и робость, надежда и просьба. Вера. В него.
А может ему только казалось.
Хотелось.
Вот и видел несуществующее.
Одно понимал, пора заканчивать текущий фарс.
Нужен перерыв и перезагрузка.
Да и время приближалось к контрольной точке.
Как никогда в жизни Ильяс порадовался введенному матерью девушки комендантскому часу.
– Нам пора, – разбил он чужую идиллию.
Этери заметно расстроилась. Ей нравилось в планетарии. Она бы наверняка до ночи здесь бродила, если бы могла. О том, что причиной ее нежелания уходить может быть совсем иное, он постарался не задумываться.
– У меня четкое указание родителей вернуть тебя домой к девяти часам, – ответил с деланным безразличием. – Завтра придем сюда еще раз, если хочешь, – смягчил свой ответ этим предложением.
– Ладно, – вздохнула девушка, бросила взгляд на систему планет за спиной и первая направилась на выход.
– Асатиани, – окликнул его Тенгиз.
Пришлось задержаться.
– Заканчивай с этой хренью с присмотром. Ты только хуже делаешь. Этой свадьбы не избежать. А если бы и можно было… Ты ей в любом случае не пара в глазах Валихаловых. Они никогда не отдадут тебе свою дочь, хоть укради ее. Они просто найдут другого подходящего партнера, которому будет плевать на ее чистоту и невинность. Как думаешь, каково тогда будет Этери?
А то Ильяс, можно подумать, дебил, не понимал этого!
Тоже ему, умник нашелся.
– Ты бредишь, Ахалая. Я делаю это по просьбе ее же родителей. Все остальное – игра твоего воображения. Переработал? – поинтересовался участливо-заботливо.
Ответа дожидаться не стал, развернулся и пошел на выход. Да и Кошка вернулась обратно в зал, поняв, что за ней следом никто из мужчин так и не вышел.
Они столкнулись в проеме.
Этери резко отшатнулась, но рефлексы Ильяса среагировали даже раньше мозга, вовремя придержав за плечи, не позволяя оступиться и упасть.
– Осторожнее, – произнес негромко.
Надо бы отпустить, но он только крепче сжал пальцы.
– Я… Да… Прости, – извинилась девушка, замерев на месте, глядя на него снизу-вверх.
И…
Ох, уж эти ее глаза!
Ильяс опять, будто оглушенный ударом о морозную корку, медленно опускался на глубину ледяного озера.
Все мышцы резко свело, приморозило к месту. И к ней. Такой красивой, близкой, манящей. Такой…
Не его.
Вдох-выдох и пальцы он все-таки разжал. Отступил.
– Идем, – велел.
Сам же подтолкнул ее обратно к выходу.
– Ааа… Тенгиз, – обернулась Этери, заглядывая ему за спину.
– Он не с нами, – холодно отозвался Асатиани. – Велел передать тебе извинения. У него рабочий звонок.
– Понятно, – грустно вздохнула идущая чуть впереди.
Во всем ее виде так и читалось прискорбное «опять».
В общем-то, поэтому он и выбрал это оправдание. Привычное. Но тут Тенгиз сам виноват. Нечего быть таким трудоголиком при живой невесте. Тем более, живой – значит не просто дышащей. А именно живой. Открытой, настоящей, без капли жеманства, легкой, веселой, порхающей, как бабочка, от которой невозможно глаз отвести.
Ахалая же… смотрел и не видел. Просто играл роль.
Идиот!
Хотя кто из них больший идиот можно поспорить. Вот только Ильяс ни о чем с ним спорить не собирался.
Пошел он!
Тем более, ему и без него было о чем подумать.
– Хочешь, можем посмотреть какой-нибудь ужастик, – предложил, чтобы хоть как-то избавить идущую рядом от печальных мыслей.
– Нет. Хватит с меня на сегодня ужастиков, – явно сказала не подумав.
Тут же ойкнула и обеими ладошками рот зажала, покосившись на него. Такая смешная и трогательная в своих неприкрытых эмоциях – невозможно не улыбнуться.
– Пожалуй, что так, – согласился он с ней, подмигнув.
Этери тут же расслабилась, тоже мило заулыбавшись. Правда почти сразу нахмурилась.
– Ты был прав, кстати, – проговорила она негромко.
А чтобы расслышать дальнейшее Ильясу пришлось шагнуть к ней ближе.
– С тем, кто нравится, лучше.
Не слова – сильнейший удар под дых. Нет, в самый центр солнечного сплетения. Болезненный. Аж пополам согнуло мысленно. Живущие в нем звери рванули с привязи, едва успел перехватить.
Нет.
Нельзя!
Только не ее.
Но лучше бы она молчала.
И смотрела на него, а не в пол, идя рядом. Чтобы он видел ее глаза. И правду.
Хрустнули сжатые в кулаки пальцы, которые он поспешил завести за спину, чтобы она не заметила.
– Я же говорил, – выдавил из себя единственное, с чем нашелся.
Больше хотелось вернуться и до смерти избить Ахалая.
Она ведь о нем?
Или об Ильясе?
Или все-таки об Ахалая?
Вашу ж мать!
Эта девчонка его точно с ума сведет!
До самого дома в мозгах свербели ее слова, а воображение подкидывало один вариант за другим, как можно избавиться от соперника.
Хотя если кого и нужно таковым считать, то это его, Ильяса. Он же тут желает чужую невесту. И еще немного и это желание одержит верх. Именно поэтому, как только Этери переступила порог пентхауса своего брата, он нажал кнопку, направляющую лифт обратно вниз. Даже отчитываться перед другом не стал о прогулке. Вообще ничего никому не сказал. И с девушкой не попрощался.
Да и зачем?
Завтра все равно снова увидятся.
Глава 9
Ильяс
Этери его избегала.
Если и ходила куда-то, то исключительно в компании Ирины или братьев. Делая все, чтобы не оставаться наедине с Ильясом.
И это верная тактика.
Он даже подыграл. Не появлялся у Дамира. Общался с ним исключительно в рабочее время. Если друг и заметил странности в его поведении, то вида не подал. И за это Ильяс был ему особенно благодарен. Обсуждать чувства к Этери ему не хотелось ни с кем. Пусть и с тем, кто догадывался о них.
Да и что тут обсуждать?
Нечего.
Ахалая правильно сказал: не он, так другой подходящий партнер по бизнесу, перед которыми простой начальник службы охраны проигрывал по всем фронтам. С Асатиани нечего поиметь. Как и дать Этери прилагающееся по праву рождения. Уровень его дохода можно назвать завышенно средним и стабильным, но недостаточным для той, кто привыкла ни в чем себе не отказывать. У нее каждая вещь в гардеробе только стоит, как его зарплата.
Кто-то назовет это глупостью, скажет, что деньги – не главное в отношениях, но эти люди просто никогда не знали того же достатка, и не понимают, как сложно отказаться от всего, да еще ради другого человека. Уж Ильяс по себе знал. Он вырос в жуткой нищете и ни за что не хотел обратно на это дно. Да, он достаточно зарабатывал для себя одного, получалось даже откладывать на чёрный день. Но если поделить эту сумму на двоих – едва ли на месяц хватит. А если дети? Нет. Этери не заслуживает подобной участи. Тем более, она его не любит, а разбуженный интерес скоро пройдет, потускнеет, забудется, в итоге сменится иным. Главное, не подпитывать.
От мыслей отвлек входящий вызов.
Ильяс оторвался от мониторов, транслирующих происходящее в коридорах главного офиса банка, и потянулся в карман. На дисплее светилось имя той, кого он совсем не ожидал сегодня услышать.
– Ирина? Что-то случилось?
С учетом, что она и Дамир сегодня уезжали за город, точнее уже сейчас должны были выехать, вопрос вполне логичный.
– Нет, нет, не волнуйся, все нормально. Привет. Я просто хотела попросить тебя кое о чем.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71490337?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Анастасия Пырченкова
Тип: электронная книга
Жанр: Эротические романы
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 31.12.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Мой долг, как послушной дочери, выйти замуж за избранного мужчину. Его долг – присматривать за мной и следить за моей нравственностью. Но чем больше времени мы проводим вместе, тем сильнее во мне растет желание к нему. И все чаще хочется закричать: "Не отдавай меня ему". Но моя свадьба все ближе, а он… что будет делать он?