Главная страница | Героическое фэнтези | Разрушители пророчеств 2

Разрушители пророчеств 2
Сергей Баунт
Ведьма сгинула столетия назад. Все, даже маги, давно забыли про нее. Но она не забыла никого и ничего. Пришло время сбыться страшному пророчеству. Остался последний шаг. Последняя жертва. После нее Колдунья вернется в этот мир. И снова потекут реки крови…

Сергей Баунт
Разрушители пророчеств 2

книга вторая
Тень над миром
История шестая
Тень. Река. Хазимай и Радан.
Глава 1

Она поднялась неслышно, шагнула из темного угла и сразу оказалась в центре. Разломанные, перевернутые неведомой силой, каменные скамьи амфитеатра, были единственными свидетелями её появления. Каменная белка, давно живущая в этих развалинах, выскочила было из-под камня, но почувствовав опасность, свистнула и хотела нырнуть обратно. Однако, скрыться она не успела – мгновенно вытянувшаяся, серая, полупрозрачная рука схватила зверька. Белка обреченно заверещала. По мере того, как она приближалась к бесплотному лицу призрака, её глаза все больше вылезали из орбит.
Тень открыла темный провал, обозначавший рот и сунула туда голову зверька. Верещание смолкло. По серому лицу и дальше по рваной туманной хламиде, на пол побежал тоненький ручеек крови.
Сквозь полупрозрачную кожу было видно, как вдруг появились и начали набухать вены и капилляры. Тень стала проявляться, все больше становясь похожей на человека. Женщину. Необычно высокого роста.
Она становилась все более реальной – тело и одежда разделились. Бледное почти белое лицо с черными бездонными глазами, ярко-красные губы и, как обрамление, копна густых черных волос. Однако несмотря на обретение тела, чувствовалось, что настоящей жизни в призраке еще нет.
– Госпожа, я приготовил…
Через загроможденный проход на пятак сцены быстро прошла еще одна фигура – мужчина в таком же сером плаще с наброшенным на голову капюшоном. В его руке бился и верещал заяц. Пришедший перехватил левой рукой беднягу за уши, а правой полоснул его по горлу черным кривым кинжалом. Не обращая внимания на кровь, залившую руки, подал еще дергавшуюся тушку, призраку.
Женщина схватила зверька и жадно впилась ртом в окровавленное горло. Гость отвернулся.
Через несколько секунд, когда с зайцем было покончено, в лице призрака вновь произошли перемены – на щеках заиграл румянец. Плащ из туманного, тоже превратился в обычный шерстяной.
– Что, не нравится? – вытирая рукой окровавленный рот, спросила женщина.
Мужчина вдруг повалился на колени.
– Прости, госпожа, – в его голосе звучал неподдельный страх.
Та помолчала, по лицу было видно, что она упивается ужасом человека.
– Ладно, вставай, – милостиво разрешила она. – Рассказывай, что с пергаментом.
Гость медленно поднялся и не поднимая головы, тихо произнес:
– Он до сих пор у того человека.
Красивое лицо женщины исказило злобой:
– Ты понимаешь, что говоришь? – прошипела она, её рука потянулась к горлу собеседника, но она сдержала себя.
– Прости, Великая, – опять взмолился человек. – Ему помогают боги. Он всегда уходит из наших рук.
– Я тебе говорила, что это будет непросто! Этот кусок кожи может перевернуть всю историю.
Она замолчала, отвернулась и оглядела разрушенный амфитеатр.
– Я не позволю, чтобы это повторилось опять, – колдунья обвела рукой вокруг. – Но, если это случится, ты будешь первым, кто пожалеет о том, что появился в этом мире.
Голос её набирал силы, а мир вокруг, наоборот, словно умирал – воздух не двигался, краски осени совсем потускнели и мир посерел. Голова мужчины склонялась все ниже.
– Три дня! – громом раздалось над развалинами. – Три дня и все! Это последний срок!
Мужчина быстро закивал и попытался вставить слово:
– Я отправил тысячу орков и самого…
– Я не хочу знать, что ты для этого делаешь, – прервала Вогалка, теперь ясно было видно, что это женщина из истинных людей. – Я хочу знать, что мой пергамент у меня!
Уходи, – она вдруг резко сбавила тон, её фигура опять начала размываться. – Мое время вышло…
Человек быстро, чуть не бегом шел по заваленному проходу. На ходу он лихорадочно потирал засвербевший шрам на правой щеке и зло шептал:
– Убью Хорузара!

Сельфовур давно понял, что пергамент, который так тревожит тень Зерги, имеет над ней какую-то власть и сначала сам хотел завладеть им. Однако, как только он первый раз коснулся Искателем этого артефакта, понял, что это не для него. Искатель и пергамент вместе так усилили друг друга, что Сельфовур – считавший себя – и не зря – одним из сильнейших магов этого мира – потерялся. Лишь с великим трудом он разорвал связь. И это, когда артефакты находились за сотни километров друг от друга. Представив, что будет, когда они окажутся рядом, он навсегда зарекся сам приближаться к пергаменту.
Маг часто проклинал тот день, когда он впервые коснулся Искателя. Однако, эти проклятия быстро иссякали – стоило только ему подумать о том, кем он был до этого и кем стал сейчас. Ведь по-настоящему сильным он стал только после обретения этой невзрачной глиняной безделушки. Хотя он не любил это вспоминать, но еще десяток лет назад он был обычным магом средней руки. И так бы и остался им, если бы не случай. Теперь он уже не считал это случайностью, в его сознании это было закономерностью, боги выбрали его, чтобы править этим миром.
Сколько он себя помнил, он всегда стремился к власти. Еще ребенком, в детских играх, он всегда, где хитростью, а где кулаками, добивался роли командира. Но постепенно, он понял, что его постоянное желание быть главным, отталкивает от него людей и мешает ему. Мозги у него были, и он сообразил, что для того, чтобы повелевать людьми, совсем необязательно быть главным. Он рано – гораздо раньше, чем остальные дети понял, что оставаться в тени гораздо выгодней, чем всегда быть на виду. И тайная власть ничуть не менее сладка, чем явная. Он и стезю мага выбрал из-за этого – возможность незримой власти над людьми.
Его отец – торговец средней руки – всегда хотел, чтобы дети выбились в «люди» и, после того как сын заявил, что хочет пойти в ученики мага, огорчился. Он мечтал, что единственный сын продолжит его дело, но по размышлению решил, что у мага возможностей стать великим больше, чем у торговца. Обычное заблуждение родителей, считающих, что уж их-тодети точно добьются успеха. Обычно трезво мыслящий, он в данном случае забывал о том, сколько на улицах бродит магов, умеющих только заговорить больной зуб, да и то не всегда. На этом поприще кроме желания нужен был еще и талант, как, впрочем, и везде.
Как бы то ни было, отец поддержал сына – поднапрягся и отдал его в одну из лучших официальных школ магии – когда–то, после него, там учился Корад Славуд – и из своих поездок начал привозить разные диковины, относящиеся к этой дисциплине. У Сельфовура – его звали тогда Карлен – все-таки обнаружились задатки магического таланта, и благодаря сильным учителям, они начали развиваться. Однако, никто, кроме отца, не ожидал от него многого. Даже он сам понял, что он посредственность.
Все изменилось после возвращения отца из страны Гор – он хотел закупить там каменное масло, всегда ходовой и востребованный товар. В этот раз, как и всегда, отец привез для сына два подарка. При очередном посещении дома отец вручил юноше свирель заставлявшую засыпать змей и глиняный амулет со старинными рунами. Похожая на сильно вытянутое яйцо, тяжелая невзрачная вещица, была закреплена на ремешке, по-видимому, её носили на шее. Где он взял его, отец так и не рассказал – Карлен сильно подозревал, что история была не совсем чистой. По словам отца, там, где он его приобрел, амулет считался очень сильным артефактом, влияющим на способность женщин к зачатию.
Сельфовур подарки принял, но сразу забросил и забыл о них. Однажды он попал в неприятную историю – на рынке его попытались ограбить двое бродяг. Один угрожал кривым ржавым ножом, второй бесцеремонно полез в его сумку. Вот эта бесцеремонность и вывела его из себя – иначе бы он никогда не полез бы на нож. Тут же он просто не выдержал, а в открытой сумке, сверху лежало как раз это яйцо. Грабитель не обратил на него внимания и сунул руку глубже. Сельфовур схватил тяжелую штуку за ремешок, размахнулся и со всей силы ударил нагнувшегося над сумкой грабителя по голове. Потом еще раз и еще…
Очнулся он только тогда, когда увидел у своих ног бездыханное тело. Один из ударов попал прямо в висок, смерть была мгновенной. Второй бродяга, не ожидавший такого сопротивления от юнца–школяра, мгновенно испарился.
Растерянный Карлен стоял над трупом с окровавленным глиняным яйцом в руках. И вдруг он почувствовал, что его стала наполнять сила. Он уже знал, что это такое и даже чувствовал, как это бывает. Учитель, пытаясь объяснить основы, показывал, как можно подпитаться силой от другого человека. Но здесь на улице не было никого, кто вдруг стал бы подпитывать незнакомого ученика.
Впрочем, Сельфовур и не задумывался о источнике силы – он почувствовал, что ремешок от тяжелого яйца врос в руку и именно от нее, волна за волной в тело шло тепло. Мышцы словно росли и крепли. И не только мышцы – эйфория и уверенность, что ему сейчас все под силу, наполнили его разум.
Он убежал. Когда, уже в келье, он протер яйцо, то увидел, что глина треснула и сквозь щель светится что-то красное. Он взял нож и обстукивая, осторожно начал снимать глиняную шелуху. Через минуту у него на ладони лежал огромный темно–красный рубин.
Так в руках у Кралина оказался Искатель. Этот камень и помог посредственному ученику мага, превратиться в сегодняшнего могущественного чародея. Не сразу он разобрался с возможностями рубина, это теперь он знал, что тогдашнее нападение, явилось для него даром богов. Сочетание умирающего рядом и свежей крови, попавшей на камень, заставили Искатель ожить. Сила, идущая от него и наполнявшая его владельца, была очень мощной – артефакт был изготовлен и зачарован выдающимся магом. Достаточно сказать, что уже на следующий день Карлен превзошел в умении своего учителя. Когда на уроке, он показывал, как надо заставить воздух отдать воду, у него получилось собрать лишь небольшое пятно влаги на дне кувшина. Когда же, это попробовал сделать Кралин, кувшин немедленно наполнился, и вода начала литься на каменный пол. И это несмотря на то, что стояла удушающая жара и сушь, что всегда оказывало негативное воздействие на это чародейство.
А еще через три дня юноша ушел от своего учителя. Он, вдруг, ясно понял, что научить тот его больше ничему не сможет.
Впрочем, знай Сельфовур тогда, кому принадлежал этот камень в самом начале своего существования и чем ему придется заплатить за обладание им, еще неизвестно оставил бы он его у себя. Слишком многого требовала взамен Тень – она забирала жизнь.
Не сразу Сельфовур привык к тому, что он теперь себе не принадлежит – однако, когда привык и смирился, ему сразу стало легче. И он понял, что так и должно быть – ему теперь принадлежало все в этом мире – его душа, рвущаяся к власти, получило это сполна – ну а то, что сама душа теперь принадлежала колдунье – ничего, об этом легко забывалось, когда её не было рядом. Кроме того, где-то в закоулках своего мозга он прятал мысль о том, что ничто не вечно, даже Зерги. Прошлое её падение, говорило об этом. Зато он наверняка, будет вечен – эта мысль тоже поддерживала его и даже, заставляла посмеиваться над Тенью, правда, только когда её не было рядом.
Сегодняшняя встреча с оживающей Зерги, была совсем не самой худшей, он даже напугаться как следует не успел, но забываться в любом случае нельзя. Если он не выполнит её задание, следующая встреча, может стать последней. Несмотря на то, что он явно нужен колдунье, в ярости она могла про это забыть. Подобные примеры на его памяти уже были. Он встряхнул головой отгоняя страшные воспоминания, и направился к кустам, заполнившим бывший двор школы Вогалов.
Лишь выйдя из пределов забытого города, он наконец отодрал от пальцев, почти приросшее глиняное яйцо и повесил его обратно на шею. Сейчас яйцо было гладкое, без всяких надписей и рисунков. Он сам не доверяя никому, закатал камень обратно в глину, обжег и прикрепил ремешок. Никаких заклятий на глине не было – когда-то Сельфовур пробовал наложить от воровства и от потери, но они не сработали. Камень сам был концентрированным заклятием, и не принимал колдовство низкого уровня.

Сельфовур понимал, что обычным способом он ни за что не успеет найти пергамент и детей к сроку. Он выбрал небольшую ровную поляну, еще раз помянул недобрым словом Хорузара и начал обращаться. Короткий вихрь взвился посреди поляны и через несколько секунд, вместо человека на траве перетаптывался и встряхивал мощными крыльями, крупный горный орел. Птица не стала медлить, пару раз подпрыгнула, словно опробывая воздух вокруг, потом широко взмахнула темными крыльями и рванула вверх, в небо. Единственное отличие от обычной птицы, было у орла на шее – при каждом взмахе там дергался висевший на кожаном тонком ремешке, невзрачный коричневый предмет.
Меньше, чем за час орел достиг цели своего путешествия – сверкающей внизу ленты Белой. Величавая мощная птица развернулась и чуть шевеля похожими на пальцы маховыми перьями, направилась вниз по течению реки. Через какое-то время орел заметил широкий плоскодонный корабль. Он немного сложил крылья и уже чуть накренился в полете, желая упасть на судно, но вдруг снова выровнял полет, и полетел дальше по реке.
Шаман орков с завязанным черной заговоренной лентой глазом, почувствовал что-тои поднял единственный глаз в небо. Очень высоко, над баржей пролетала какая-то магическая птица, шаман прошептал охранительное заклинание и опустил взгляд – не надо привлекать внимание такой птицы, слишком уж опасной магией несло от нее.
Орел еще в течение получаса, на взгляд земного наблюдателя неспешно, а на самом деле со скоростью выпущенной из лука стрелы, несся над отражавшей солнце зеркальной лентой. Потом, вдруг, затормозил и начал делать широкие круги, все также не улетая далеко от лежавшей внизу Белой. Похоже, он нашел то, что искал – внизу, под нависшими над водой кустами, проглядывал темный силуэт рыбацкой лодки.

Радан разглядел, что дальше, за разросшимся ореховым кустом, торчат вывернутые из земли корни поваленного дерева. Он обошел куст и присел на толстый, уже покрытый блинами зеленого мха ствол. Надо обдумать, что с ним происходит, и что делать дальше, как себя вести.
Он вздохнул – наверное уже даже дети заметили, что с ним творится. Но ведь это неправильно, так не должно быть – Хазимай по большому счету, даже не человек, она Лесная, и, значит, все, о чем он думает, глядя на девушку, все его мечты, так и останутся мечтами. С самого первого дня, когда он увидел Лесную в человеческом обличье он почувствовал себя, как говорили у них в горах, не в своём горшке. Непонятно откуда взявшаяся на диком берегу, девушка в легком розовом платье разом унесла его спокойствие.
И он чувствовал, что с каждым часом все больше погружается в этот сладкий, манящий омут. Иногда он приходил в себя и осознавал – как сейчас – всю безысходность своего положения. Хотя это чувство настигло его в первый раз, он давно понял, что влюбился и будь Хазимай обычной девушкой, уже давно бы раскрыл свое сердце. Но – чародейка, еще и из первородных – как ей сказать такое? В лучшем случае нарвешься на насмешку. Соболь опять вздохнул и погладил ладонью грудь с левой стороны, словно у него действительно болело сердце. Что делать, что делать?
Сегодня утром, когда он развел костер, и поставил греться котел с водой, к нему подошла Лесная, и легко коснувшись локтя, спросила:
– Что приготовим?
От этой, ничего не значащей, обычной фразы, а еще больше от прикосновения, он вдруг весь вспыхнул и промычал в ответ что-то невнятное. Глаза девушки озорно блеснули, и Радан вдруг понял, что она все знает. Он невольно сжался, ожидая, что Хазимай сейчас выскажется на счет его чувства, но она, вместо этого, улыбнулась и сказала:
– Какой же ты смешной, Радан.
Поэтому он и сбежал сейчас в лес, чтобы привести в норму взбаламученные чувства, и решить, что делать дальше.
Соболю показалось, что рядом что-то мелькнуло, чья-то тень, он резко вскочил и огляделся. Нет, вокруг по-прежнему чуть шумел, оживленный легким утренним ветерком лес, в ответ ему с реки звучали всплески мелких волн, бьющих в берег, и никакого движения больше – ни человека, ни зверя. Радан вскинул голову – вон оно что: высоко–высоко в утреннем небе кружила птица, похоже, это её тень, промчавшись по поляне, растревожила его.
Он некоторое время понаблюдал за величественной птицей, потом перевел взгляд на землю и заметил красивую красную шляпку гриба. «Наберу хоть грибов, решил Соболь, заметив рядом в траве еще одну шляпку. – Пусть думает, что это я за грибами и пошел, а не просто сбежал». Что делать со своими чувствами он так и не придумал. По молодости лет Радан не знал, что не только он, а бесконечное множество людей до него, также не могли найти ответа на этот вопрос. Потому что ответ на него кроется не в голове, а в сердце.

Орел, круживший над стоянкой необычных путешественников – четыре ребенка разных рас и двое взрослых – похоже увидел добычу, потому что сложил крылья и, со свистом рассекая воздух, понесся к земле.

Глава 2

Грибов было столько, что Радан, на какое-то время забыл про все свои проблемы – настоящие и мнимые – и весь отдался доброму азарту грибной добычи. Он не обращал внимания на то, что уже довольно далеко отошел от реки. Мимо не пройду, думал он, набивая отборными экземплярами, свою куртку. Он связал ей рукава, так что получилось что-то похожее на сумку. Импровизированная «корзинка» быстро наполнялась и, через какое-то время он остановился, с сожалением осознав, что складывать добычу больше некуда. Грибов же, словно в насмешку, стало еще больше. «Все! Еще один и пойду к лодке, – решил Соболь. – А то уже, наверное, меня потеряли». Радан поднял глаза и выронил поклажу. Прямо перед ним стоял тот, от которого он так удачно ушел в Серебримусе – маг со шрамом на щеке.

Марианна отодвинула край накидки и выглянула наружу. Какое хорошее утро, заулыбалась она. Утро действительно было прекрасным: небо голубое–голубое, какое бывает только ранней осенью; чуть слышный, теплый ветерок шевелит и иногда срывает, поблекшие листья; солнце еще совсем не высоко, но по всему ясно, что день будет сказочный. Она перевела взгляд на застывшую у костра Хазимай и улыбка тотчас сползла с её лица – она никогда не видела Лесную такой.
Девушка стояла напрягшись, словно готовилась к прыжку, всегда доброе, веселое лицо закаменело, превратившись в опасно оскалившуюся маску. Сейчас она больше напоминала готовящегося к прыжку зверя, чем человека. Марианна даже прикрыла глаза, боясь, что Хазимай прямо сейчас превратится в рысь.
Однако этого не произошло. Девушка оглянулась, заметила проснувшуюся Марианну и свистящим шепотом предупредила:
– Поднимай всех. И отчаливайте. Ничего не бойтесь, мы с Раданом и Алмаз обязательно вас догоним. Действуй, Марианна! Ты же смелая девочка.
Она не успела ничего ответить, Хазимай буквально растворилась в зарослях орешника.

– Ну вот мы и встретились, – одними губами улыбнулся маг. – Не ожидал?
– Не ожидал, – честно признался Радан, изо всех сил стараясь чтобы голос не задрожал. Он испугался, но, как ни странно, совсем не из-за себя, про себя он даже не вспомнил. В голове билось одно – знает ли враг о Хазимай и детях?
– И я не ожидал, – улыбка стала еще шире. – Но боги знают, кому даровать удачу.
Сельфовур поднял руку, раскрыл ладонь и направил её на Соболя, словно останавливая его, во второй маг сжимал висевший на груди медальон.
– Что такое? – он нахмурился. Но через секунду улыбнулся, все также, одними губами. – Понятно, это не твое. Это твой артефакт так повлиял на тебя. Что ж, пришла пора разделить вас, пергамент должен вернуться к владельцу.
При этом маг так взглянул на юношу, что тот понял – наступил его последний миг в этой жизни. Он даже на мгновение не дал себе представить, что сможет победить этого колдуна, но и отдать пергамент просто так Радан не мог. Он бы даже сам себе не смог объяснить почему это так – ведь отдай он артефакт сам, возможно появится шанс уцелеть.
Он вдруг почувствовал, что мешочек, висевший на груди, стал нагреваться и словно зашевелился. Этот нашейный кошель из тонкой замши, в первый день совместного путешествия дала ему Хазимай, специально для того, чтобы он носил там пергамент. Соболь прижал мешочек к груди, и даже через рубашку почувствовал, что тот действительно нагрелся. Однако, только он дернулся, чародей тоже начал действовать. Губы его зашевелились, он резко выкрикнул короткое заклинание и из раскрытой ладони в Радана ударил ледяной шквал. Тело сковал лед. Но только на мгновение. Радан даже не успел понять, что произошло, а тепло идущее от мешочка на груди, начало мгновенно плавить лед, сковавший мышцы. Через пару секунд Соболь опять мог двигаться.
– Холодно?
Довольно улыбавшийся маг неторопливо шел к юноше. Похоже, он не заметил, что его заклинание уже утратило силу. Радан не двигался, он решил – пусть противник считает, что он выведен из строя, все-таки хоть какая-то фора.
Колдун подошел почти вплотную, остановился и опять нахмурился – что-то отвлекло его внимание. Он закрутил головой, настороженно оглядывая заросли, и, даже, как показалось Соболю, принюхался. Радан понял, что это его единственный шанс.
В тот момент, когда враг не смотрел на него, Соболь нанес удар. Он постарался вложить в этот удар всю силу, справедливо полагая, что еще раз ударить, может быть и не удастся. И оказался прав – кулак хоть и достиг цели, попал туда куда когда-то учил бить отец – прямо в правое ухо колдуна, но тот успел среагировать и вовремя отклониться, так что удар смазался и не причинил большого вреда. Все-таки маг есть маг, он видит происходящее вокруг не только глазами.
Останавливаться было уже нельзя, и юноша попытался еще раз достать противника. Он поймал колдуна за плечо и руку, и закручивая, попытался завалить того через подставленную левую ногу. Колдун в этот раз ответил по-настоящему – он резко вырвал плечо, оставив в руках Соболя серый плащ и в свою очередь перехватил парня за плечи. Глаза противников на секунду встретились.
– Как ты смог? – прорычал маг и, вдруг, словно Радан весил не больше младенца, легко оторвал его от земли и отбросил в кусты. Уже лежа на земле, Соболь понял, что ему все-таки повезло, враг действительно увидел что-то серьезное, и не обращал больше внимания на него.
Через секунду Радан тоже услышал, как затрещали кусты и оттуда вылетела рычавшая рыже–серая молния. Атака была настолько стремительной, что в этот раз маг со шрамом среагировать не успел. Тела сплелись в один рычавший и визжащий комок. Однако уже через секунду в объятьях рыси оказался совсем не человек. А еще через мгновение живой комок распался, и противники застыли друг против друга. То, что противостояло рыси, невольно вызывало ужас. Радан никогда даже не слышал о таком звере. По виду это был волк, но такого огромного размера, что сразу было понятно, это магическое создание. Глаза зверя горели, из пасти капала пена, но вел он себя совсем не по волчьи.
Сейчас он стоял перед рысью на задних лапах, словно человек. Передние, с огромными как ножи, прямыми когтями, были согнуты перед грудью и готовы к удару. Оборотень – вдруг понял Радан, вспомнив рассказы из детства. Вот в кого превратился красавец–маг. Внезапная атака рыси принесла тоже принесла свои плоды и сейчас, усиливая и без того страшный вид волка, на правом боку у него висел клок вырванной плоти, величиной в ладонь, истекавший густой, почти черной кровью. Сквозь рану белело ребро. Однако, это вряд ли нанесло большой вред волколаку, Соболь помнил, чему учил деревенский знахарь – все раны у оборотней заживают мгновенно.
Черный волк и так был большим, но стоя на задних лапах, он казался просто огромным, рысь, присевшая на задние лапы, выглядела против этого зверя совсем маленькой. Все происходило слишком быстро, и Соболь не сразу сообразил, что это за рысь. Однако, как только шок от удара спиной об землю начал отступать, он понял кто это. Эта мысль заставила его забыть обо всем; не обращая больше внимания на боль, он вскочил и лихорадочно закрутил головой – нужно хоть что-нибудь, могущее послужить оружием. Любую палку потяжелее или камень. Однако ничего, кроме кустов и деревьев вокруг не было.
Радан понял – выхода нет, надо нападать так, с голыми руками. Нельзя оставлять Хазимай один на один с этим монстром. Тем временем рысь снова бросилась в атаку, но в этот раз волк действовал удачнее, его мощный удар лапой перехватил кошку в прыжке. Рысь покатилась по траве, волк прыгнул к ней. Из горла Радана вырвался боевой клич клана Медведей и он, в свою очередь, прыгнул на косматую черную спину зверя.
Рысь снизу рвала навалившегося на нее оборотня, всеми четырьмя лапами, и поэтому тот не обратил внимания на Соболя. Но, хоть Радан и получил свободу действий, на самом деле большого выбора у него не было. Он не зверь, и не имел острых когтей и зубов, а просто схватить и отбросить врага от Хазимай, у него элементарно не хватало силы. Масса тела волка была гораздо больше, чем у человека. Поэтому, когда под правую руку Радану попала рваная рана на боку зверя, он немедленно воспользовался этим. Оторванный клок плоти почти прирос обратно, но оставалась еще небольшое открытое отверстие. Соболь со всей силы загнал пальцы туда, нащупал ребро и разрывая ткани, сжал ладонью кость. Потом закусил губу и, опять же вкладывая все силы, потянул ребро на себя.
Волк взревел и в первый раз обратил внимание на юношу. Он на время отвлекся от рыси, мгновенно извернулся и зацепив Радана одной лапой, оторвал его от себя. Сила у зверя была неимоверной, пальцы Соболя разжались, и он соскользнул со спины оборотня. Удар второй лапой должен был снести ему голову, но Радан в последний момент успел увернуться и когти пролетели в миллиметре от его лица.
А в следующий момент, воспользовавшаяся передышкой рысь, снова напала на волка. Скованный схваткой с более опасным врагом, волк опять был вынужден отстать от Соболя, он лишь напоследок лягнул его задней лапой и снова занялся кошкой. Этот удар опять отбросил Радана к краю поляны. Лапа попала в грудь, и юноша на несколько секунд задохнулся. Когда темнота в голове рассеялась, и он смог опять дышать, Соболь снова вскочил и опять бросился к катавшемуся по поляне ревущему кому.
– Соболь! Возьми!
Крик остановил его на полпути. Он обернулся, раздвинув кусты Марианна протягивала ему его саблю. Глаза девочки были полны ужаса, губы дрожали, но она упорно стояла и ждала пока Радан заберет саблю.
– Молодец! – крикнул Соболь и тут же забыл о ней. Оружие в руках, сразу сделало его сильнее. Он развернулся и на миг оторопел – маленький орк, зло оскалил острые зубы и крича что–то, наносил удары своим топориком по опять задавившему рысь волку. Он прыгал как зверек, уворачиваясь от ответных ударов оборотня. В лапе волка, которой он пытался достать Горзаха, торчала обломанная стрела. Оперение еще одной торчало из шеи зверя.
Радан подскочил к бойне и с ходу воткнул саблю в бок зверя. Однако укол получился неудачным, он сразу попал в кость и клинок вошел совсем неглубоко. Соболь выдернул оружие и на мгновение замешкался, выбирая место для нового удара. Но за время этой секундной задержки все изменилось.
Зверь вскочил, крутнулся, раскидывая всех и в два прыжка скрылся в чаще, за ним кинулась рысь.
– Хазимай!
Радан тоже бросился за ними, но далеко пробежать не успел. Его остановил ручей с высоким обрывистым берегом, с другой стороны. Здесь, недалеко от впадения в Белую, лесной ручей разлился и превратился почти в речку. Во всяком случае, Соболю пришлось бы брести, ширина была не меньше трех метров, а потом еще забираться на подмытый высокий берег. Волк с ходу перемахнул речушку, с той стороны на обрыве были видны следы обрушения, произошедшие, когда он запрыгивал на берег. Следов рыси не было.
Сзади затрещали кусты, Радан резко обернулся, вскидывая саблю, но сразу опустил оружие – из кустов выскочил орк, следом за ним Марианна. Горзах рычал и скалил зубы.
– Где он? – выкрикнул орченок.
– Остановись, Горзах! – Марианна увидела Радана и схватила орка за рукав. Она повернулась к Соболю: – А Лео, ты не видел Лео?
– Я тут, – раздался звонкий мальчишеский голос. Маленький эльф появился на обрыве с той стороны. Он улыбался, глаза его горели, в руках неизменный лук и стрела.
– Сейчас придет Хазимай, – предупредил он. – Оборотень успел уйти в портал.
Радан удивленно глядел на эльфенка.
– Как ты смог обогнать меня? И через речку?
– Я эльф, – гордо ответил тот. – Лесной эльф.
– Хвастунишка ты.
Сзади, за эльфом, как он и предсказал, появилась Лесная. В этот раз девушка была в форме Черной Сотни, кожа и металл. Разбитые губы кровоточили. Она положила руку на голову Лео и сдерживая гримасу боли, предложила:
– Иди, я за тобой.
– Там, чуть выше, лежит бревно, я перейду там. Пойдем со мной, Хазимай.
Та покачала головой.
– Нет, ты иди, а я перебреду здесь.
Она шагнула вперед, покачнулась и едва удержалась на ногах.
– Подожди, Хазимай, я сейчас! – крикнул Соболь и бросился в воду. Он успел как раз вовремя, в то время пока он брел, девушка шагнула с обрыва, все-таки упала, и скатилась прямо к ручью. Радан с болью заметил, что нога у нее гнется совсем не в том месте, где положено. Он протянул руки и подхватил девушку. Она обняла его за шею и спрятала лицо у него на груди.
– Похоже, придется тебе нести меня до лодки, – прошептала она.

Глава 3

Сельфовур быстро шел по коридору ведущему из лаборатории в основные покои дворца. На ходу он сбрасывал с себя серые лохмотья, в которые превратился его плащ и грязно ругался. Прислуга, и так боявшаяся своего хозяина, заметив в каком состоянии вернулся маг, разбежалась и спряталась, не рискуя попасть ему на глаза.
– Это просто уже смешно, – проругавшись, сам себе заявил колдун. – Ведь пергамент был уже у меня в руках!
Добравшись до зала с большим круглым бассейном посредине, он прямо на мозаичный пол сбросил оставшиеся тряпки, и не воспользовавшись лестницей, с борта прыгнул в воду. Там он проплыл к оздоравливающему фонтану, и начал смывать кровь, сочащуюся из многочисленных ран. После того, как раны затянулись и исчезли, он расположился в кресле, стоявшем прямо в воде, блаженно раскинулся и закрыл глаза. Однако, через минуту вдруг дернулся и зло сказал:
– Во всем виноват мальчишка! Похоже, пергамент дал ему слишком много силы.
Он на некоторое время опять задумался, а потом добавил:
– Придется действовать другим путем, тень не будет ждать…

Шаман проснулся от того, что почувствовал рядом чужое магическое присутствие. Он продолжал похрапывать, делая вид, что он еще спит, потом словно во сне перевернулся, и протянул руку, надеясь схватить свой посох. Перед сном он всегда клал его рядом со шкурой. Однако, рука ничего не нашла.
Он услышал тихий смешок и довольный голос приказал:
– Вставай, Арагуз, надо поговорить.
Тот, кто смог пройти мимо следивших за рабами воинов на палубе, и обойти заклятие, которое Арагуз наложил на двери каюты, явно не простой человек, поэтому шаман не стал мудрствовать, а медленно выполнил приказ. Он открыл глаза и поднял голову – у дверей стоял высокий человек в сером плаще. Наступавший рассвет лишь забрезжил и свет, лившийся из единственного круглого оконца, еще не разогнал ночной полумрак. Кроме того, капюшон был наброшен и тень от него полностью прятала лицо гостя.
– Кто ты? – не удержался старый шаман, стараясь разглядеть посетителя здоровым глазом. Второй глаз, хотя и перестал болеть, но все равно не видел.
– Что это с тобой? – вместо ответа, непрошенный гость, вдруг заинтересовался здоровьем Арагуза. – Кто это сделал с твоим глазом?
Он быстро подошел к поднявшемуся орку и поднес руку к лицу. Старый шаман напрягся, приготовившись отбить вражеское заклятье, однако ничего не произошло. Колдун убрал руку, сбросил капюшон и задумчиво констатировал.
– Людская магия. Совсем недавно. Это значит ты вступал в схватку уже на реке?
Его лицо приняло жесткое выражение.
– Рассказывай!
– Сначала ты скажи, кто ты и зачем проник ко мне?
Шаман уже понял, что зачем-то нужен человеческому колдуну и осмелел. Когда тот поднес руку к голове Арагуза он почувствовал, что где-то совсем недавно чувствовал запах подобной магии – опасной и могучей. Шаман даже сильнее втянул воздух ноздрями, словно нос мог помочь ему с опознанием. Для людей и эльфов магия воспринималась в виде цвета, ауры, а орки воспринимали магию как запах. Однако, в действительности, нос ему ничем помочь не мог.
– Все, что тебе надо знать – это то, что лучше не знать обо мне ничего. Тогда жить тебе будет гораздо спокойнее.
Голос мага стал тверже, глаза сузились и блеснули сталью. Шаман, невольно поежился – он почти физически почувствовал присутствие древней силы, похожей на ту, которой когда-то владели великаны–вогалы. «Похоже, он владеет каким-то амулетом истинных людей».
– Хорошо, – согласился Арагуз. – Я больше не буду спрашивать кто ты. А зачем я тебе нужен ты сам скажешь.
Он коснулся невидящего глаза пальцем.
– Это произошло три дня назад. Человеческий колдун и нечестивые эльфы были на берегу. Я слишком неосторожно себя вел и поплатился. Колдун заметил меня.
Гость удивился:
– Эльфы? Откуда они здесь?
Но все равно, было видно, что рассказ его успокоил, человек со шрамом расслабился.
– Тебе надо быть осторожнее, шаман. Слишком серьезное у вас задание. А теперь слушай, что ты должен предложить Борезге…

Маг закончил рассказ.
– Ты все понял, Арагуз?
Шаман кивнул и подтвердил:
– Да, я понял. Хороший план.
– Да. Главное, чтобы вы теперь его не испортили. Скажешь вождю, что ты сам это придумал. Про меня не слова. Но я думаю, что ты и сам это понял. И последнее – если что-то пойдет не так, теперь отвечать не только Борезге, но и тебе.
Глаза мага опять сверкнули. Шаман сделал вид, что угроза его не испугала и только оскалил желтые клыки. Про себя же подумал, что все не так уж и плохо, главное правильно преподнести этот план и тогда уважение к нему Борезги, станет еще больше.
– Возьми это, – маг подал шаману невзрачный кожаный мешочек. – Как только захватите этих людей, брось мешочек в костер вместе со всем содержимым. Я буду знать, что это произошло.
– Хорошо, – Арагуз спрятал мешочек в кошель на поясе.
– Я пошел, – колдун опять накинул капюшон и просто вышел в дверь, словно там не было никакого заклятья. Шаман прислушался, ожидая шума на палубе, но все оставалось тихо. Тогда он быстро прошептал слово, снимающее сторожа с двери, и, распахнув створку, выглянул наружу. На палубе никого, кроме часовых у обоих бортов не было. Те повернулись к скрипнувшей двери, склонились, приветствуя Арагуза и снова вернулись к своему делу – наблюдать за рекой. Ясно, что никакого колдуна они не заметили.
Как только край солнца показался из-за леса на берегу, шаман стоял у каюты, которую занимал Борезга. Сотник тоже не разлеживался, не успел Арагуз, появиться у дверей, как они распахнулись и оттуда появился, голый по пояс молодой военачальник. Он вопросительно посмотрел на шамана, но все же склонил голову в знак приветствия. Хоть и не так низко, как остальные воины, но и не бросил вместо поклона презрительный взгляд, как это делает Хорузар. «Уважает и побаивается», – как всегда довольно, отметил про себя Арагуз и картинно склонившись, обратился к военачальнику:
– Омак Борезга, прошу выслушать меня. Сегодня ночью я отправлял духов чтобы узнать, что нас ждет впереди, и вот что они мне рассказали.
– Подожди, Арагуз, я сейчас.
Он подошел к борту и справил нужду прямо в воду. Стоявший на руле, прикованный матрос–человек, увидев это, скривил лицо и презрительно сплюнул. За что немедленно получил удар плеткой по плечам.
Рассказ шамана, хотя и расцвеченный его придумками, занял ненамного больше времени, чем когда эти же факты рассказывал маг–человек со шрамом.
Он поведал сотнику, что духи нашли способ как оркам лучше выполнить приказ великого вождя Хорузара. Через полдня пути, впереди, река начнет заворачивать на восток, и будет так уходить еще день и ночь, если плыть с той же скоростью, что и сейчас. Потом же повернет обратно и потечет на запад. И лишь, еще через день повернет снова на юг. То есть получается большая петля, которую можно срезать по прямой, по суше. Даже бегом воины Борезги окажутся там быстрее лодки, которую они никак не могут догнать. А на лошадях, этот путь займет всего несколько часов.
Дослушав, Борезга вскочил, готовый немедленно отдать приказ – ему страшно надоело это качание в посудине на воде. Однако, он не скомандовал, а присел обратно.
– Арагуз, ты забыл, что кругом леса, в них трудно даже идти пешком, а ехать на лошади вообще невозможно.
– Нет, Борезга, уже сейчас мы плывем мимо степей, леса здесь, только вдоль реки.
– Это правда?!
Сотник опять вскочил.
– Духи врать не будут.
Арагуз рисковал, все это он знал только со слов ночного гостя, но справедливо решил, что это уж слишком сказочная ситуация, чтобы маг организовал все это только для того, чтобы подставить какого-то старого шамана.
– Степь большим языком вдается в эту речную петлю, и пересечь её нам не представит никакого труда.
Через несколько часов орки уже ехали по начавшей желтеть, высокой жесткой траве. Сзади оставалась река, и где-то впереди ждала она же.

– Зачем ты опять явился?
Хотя Хорузар спросил это негромко, в его голосе было столько ярости, что будь тут кто-нибудь из его приближенных, он бы затрясся от страха. Однако, тот, что стоял сейчас перед великим Разрушителем, не обратил внимания на тон орка. Он, как всегда, язвительно улыбнулся из-под накинутого капюшона, и с издевкой ответил:
– Я соскучился.
Потом маг откинул капюшон и спокойно продолжил:
– Я пришел потому, что узнал, что у тебя что-то случилось со слухом. Оказывается, ты плохо расслышал то, что я тебе говорил в прошлый раз.
Хорузар оскалил клыки и зарычал. Однако, маг со шрамом не обратил на это никакого внимания и продолжал оскорблять вождя:
– Ты идиот. Если бы я знал, что ты такой тупой, я никогда не стал бы освобождать тебя из твоей клетки. Похоже, твое настоящее место там…
Он не успел договорить. Орк бешено завыл, схватил лежавший возле него боевой топор и сразу запустил его в голову Сельфовуру. Но тяжелый расписной топор, уже расколовший в своей жизни не мало голов, в этот раз подвел Хорузара – он остановился, не долетев полметра до головы колдуна, словно воткнувшись в невидимую доску, а потом тихо упал на шкуру на полу.
– Я же говорил ты идиот, – спокойно сказал маг. Орк совсем озверел и потерял голову, он одним прыжком преодолел расстояние до человека, и замахнулся чтобы одним ударом громадного кулака размозжить ему голову.
Однако в этот раз он повторил судьбу топора – так и застыл в нелепой позе со зверским лицом. Все мышцы его сковала невидимая сила, он даже не мог вздохнуть. Хорузар понял, что сейчас умрет.
Маг обошел застывшую фигуру и присел в накрытое шкурами, кресло вождя. После этого негромко прошептал заклинание, орк ожил и рухнул на пол. Он с трудом поднялся и, пряча глаза повернулся к Сельфовуру.
– Хватит испытывать мое терпение, Хорузар. Пойми, наконец, что мои приказы надо выполнять полностью, точно так как я сказал. А я тебе приказал отправить тысячу воинов. Это так?
Хорузар кивнул.
– А ты отправил жалкую сотню.
– Сотня лучших воинов против четверых детей и юноши, – все-таки попытался оправдаться вождь. – Я посчитал этого достаточно. И они догонят их быстрей, на большой лодке.
– Никогда больше ничего не считай, в тех делах, что касаются меня. Там все рассчитываю я. Так вот этих беглецов уже не четверо, к ним еще добавились люди. Очень сильные воины.
Он ничего не стал говорить про то, что там не совсем воины, ни к чему оркам знать про чародейку. Они слишком запуганы своими шаманами и боятся всякой магии. Тем более он ничего не стал говорить о том, что сам только что еле унес ноги после встречи с этой компанией. Правда, в душе он уже давно оправдал себя, тем что просто достаточно не подготовился к схватке. Какая-то доля правды в этом была, но он уже понял для себя, что так просто с этим делом не справиться, не зря в этом замешана Тень. Похоже, здесь замешана борьба высших сил – иначе как бы, этому парню удалось выпутаться во всех этих случаях. Было еще одно, подтверждавшее это – во время схватки он почувствовал, что его Искатель и артефакт парня как-то связаны. Но об этом он решил поразмышлять потом.
– Так что ты сейчас же, не откладывая пойдешь и отправишь в погоню тысячу лучших, самых быстрых воинов. Тысячу! Понял.
Орк опять кивнул.
– Понял. Тысяча уйдет через час.
– Вот так лучше. Иди командуй, а потом я расскажу тебе, куда они должны прибыть.

Поредевший отряд Корада, точно так же, как и эльфы, постарался быстрей покинуть место боя. Раненного по-быстрому перевязали, маг дал ему съесть снадобье, чтобы взбодриться, и он смог ехать на лошади сам. Погибших хоронить было некогда, их привязали на собственных лошадей и повели в поводу. Так что, когда разозленные нападением на их шамана орки, высадились на лесном берегу, там уже никого не было.
Через несколько часов, когда Корад посчитал, что они достаточно оторвались от возможного преследования, отряд остановился. Похоронили мертвых и Славуд занялся раненным, остальные в это время готовили обед и приводили себя и коней в порядок. Все делалось молча, люди почти не разговаривали. И чистильщики, и полукровки давно привыкли к потерям, смерть была постоянным спутником их работы, но этот бой, совершенно ненужный и случайный, подорвал боевой настрой. За какие-то минуты потерять столько бойцов, для обоих команд было не приемлемо. Что чистильщики, что бойцы Черной Сотни, это были не обычные рядовые воины, команды собирались годами и люди становились почти семьей.
Закончив с ранами пострадавшего чистильщика, Корад подошел к костру, где собрался его поредевший отряд. Оглядев хмурых бойцов, он присел возле расстеленного плаща, на котором была разложена нехитрая снедь. Так же, как и все молча он перекусил и отодвинулся от импровизированного стола. Он знал, что никакие разговоры тут не нужны, да бойцы и не поймут если он вдруг начнет их успокаивать. Выход из мрачного состояния был один – новое дело. Поэтому, посидев минут пять, он убедился, что все поели и приказал собираться – время не ждет, тем более ехать они теперь будут медленней – раненный не мог угнаться за здоровыми. Люди и полуэльфки, быстро взялись за сборы и через двадцать минут отряд сидел на лошадях. Скоро все будут в норме, подумал Корад и подал команду к выступлению.
Заночевал отряд у ручья, впадавшего в Белую, а ранним утром снова двинулись в путь. И не успели они проехать даже часа, как ехавшая впереди в разведке Крис, примчалась обратно сразу с двумя новостями: основной лес кончился и теперь он остался только вдоль реки, вокруг степь, а в каких-то двадцати минутах езды дальше пришвартована к берегу баржа, на которой плыли орки.

Глава 4

– Сволочи! – выругался Сервень, сходя с баржи на берег. Всем было понятно почему он так злится, Корад и сам с трудом подавил гнев, вспыхнувший после осмотра судна. Все люди из команды, находившейся на борту, были зверски убиты. Теперь, когда орки сошли на берег, матросы были им не нужны, а оставлять людей в живых, было не в их обычаях. Впрочем, ничего другого Славуд от них и не ждал, однако, сердце все равно вскипало гневом. Ни одна из жертв не была убита просто так, все помучились перед смертью.
– Нам придется идти за ними.
Сервень вскинул голову:
– Мстить?
– Нет, – маг грустно улыбнулся. – Просто они копируют наш путь.
– Как это? – к ним подтянулась Крис, остальные тоже замолчали и прислушались.
– Примерно с этого места, я планировал уйти в степь и срезать путь. Дело в том, что Белая делает здесь огромный крюк и можем обогнать лодку, если проедем через степь. Но как видите, орки сделали тоже самое. Судя по следам, они направились не в глубь степи, а именно наперерез.
– Откуда они узнали про такую возможность? Они же тупые и я не думаю, что хоть один орк бывал в этих краях.
Крис была в своем репертуаре.
Корад согласно кивнул:
– Я тоже так не думаю, но главное не это, главное – что они вообще здесь делают? У меня очень сильное подозрение, что они идут за теми, за кем и мы. Поэтому нам надо поторопиться.
Никто больше ничего не спрашивал, бойцы разошлись к своим лошадям и через несколько минут отряд въехал в степь.

– Как там Алмаз? – ни к кому не обращаясь, спросила Марианна. – Она не встретится с этим колдуном?
– Надеюсь нет, – ответил Радан. – Она уехала с нашей стоянки рано утром, поэтому сейчас уже далеко от этого места. Вечером встретимся.
Алмаз на лошади двигалась иногда быстрей лодки, и тогда ждала их на вечернюю стоянку, уже разведя костер. Но иногда дорога по лесу становилась хуже и тогда уже она подъезжала к готовому ужину.
– Я знаю, что она уже далеко отъехала. Если бы она была рядом, сразу примчалась на помощь. От её лука волк бы не ушел.
– Может быть ты и права, – улыбнулась Хазимай. – Но мы в любом случае победили. И все из-за вас, как только вы появились, он испугался и позорно бежал.
Она переглянулась с Раданом и тот поддержал её слова:
– Конечно, если бы вы так вовремя не появились, не знаю еще чья бы взяла.
Это была правда, если бы не вовремя появившееся оружие, исход мог быть другим. И Марианна тоже права, будь тут Алмаз, её стрелы очень бы помогли.
Когда все успокоились, Радан прошел на нос лодки, к задумчиво сидевшей там Хазимай.
– Как твои раны?
Та, как всегда, ласково улыбнулась в ответ:
– Все нормально, Радан. У меня заживает гораздо быстрее чем у обычных людей.
Она подняла и показала ему руки – сразу после схватки они все были в порезах – теперь же на коже не осталось даже маленькой ранки.
– А нога?
– Тоже. Кость уже срослась. Радан, не переживай за меня, мой организм выдерживает и не такое. Вот ты как? Тебе досталось не меньше меня.
– Я тоже в норме. Ты спасла меня. Вот если бы ты не появилась, тогда было бы туго.
Разговор принимал слишком личный оборот, и Радан постарался перевести его на другое, тем более эта тема очень интересовала его.
– Как ты думаешь, как он нашел нас? И почему ему так нужен этот свиток?
– Давай пока оставим эту тему, – попросила девушка. – Я сейчас постараюсь сосредоточиться и подумать обо всем этом. Использую некоторые свои методы. А вечером, когда появится Алмаз, мы снова поговорим об этом. Возможно, что-нибудь подскажет она.
Соболь ушел на свое место, взял в руки весло и иногда пускал его в дело, когда лодку начинало разворачивать. Но это было редко – суденышко попало в фарватерное течение и шло так, как и надо было. Пламенеющие золотом берега медленно уплывали назад – ни людей, ни животных. Алмаз тоже не показывалась, наверное, прибрежная дорога ушла в лес. Смотреть было не на что и Радан обратил внимание на детей – те, взбудораженные утренним побоищем, взволновано обсуждали случившееся. Даже немногословный Горзах, в этот раз часто вставлял свои фразы, похожие на лай щенка. Но и они через час угомонились, и девочки уснули, эльфенок стал пробовать рыбачить, а орк наблюдал за ним.
Умиротворяюще журчала вода за бортом, лодку слегка покачивало, и Соболь сам не заметил, как задремал. Просто вдруг все вокруг исчезло, а вместо этого он оказался в белоснежном замке Веды. Он был у фонтана с величественной фигурой девушки. Тот опять работал, прозрачная струя лилась из кувшина и журча, падала в воду, а вокруг не было ни души. Радан, почему-то знал зачем он здесь – из-за этой самой девушки–вогалки, она должна была что-то сказать ему. Он даже вспомнил как её зовут – Еллин – при повторении имя приятно перекатывалось во рту. Однажды он видел её в коротком сне, но никогда больше не вспоминал.
На этот раз, несмотря на ровную белизну её лица и шеи, она совсем не казалась каменной. И безукоризненные пропорции красоты, делавшие её богиней в этот раз тоже были наполнены жизнью.
– Здравствуй, Радан, – высокая красавица склонилась к нему. – Ты уже выбрал, кто из них?
– Здравствуй, Еллин, – беспричинная радость переполняла его. – Прости, но я не понимаю, о чем ты спрашиваешь.
– Я вижу, что ты нашел детей, но ты должен знать, что лишь один из них может стать воплощением Отверженной. Именно его ты должен убить.
От этих слов на Радана повеяло могильным холодом, он растерянно переспросил:
– Кого убить?
– Из тех четверых, кто сейчас рядом с тобой, один предназначен для возрождения Отверженной. Те, кто должны были уничтожить дитя, родившееся под знаком, не смогли это сделать. Силы Хаоса очень сильны, теперь только ты можешь остановить возвращение Проклятой. Убей дитя!
Внезапно, жизнь исчезла с лица Еллин – теперь её безупречная красота опять стала красотой мраморной статуи.
– Убей дитя! Спаси мир, – еще раз повторила она и вдруг мрамор превратился в туман. Речной ветерок за несколько мгновений развеял молочные клочья, унося их к берегу, и все исчезло. Соболь очнулся.

Алмаз в этот раз опередила их. Когда лодка миновала очередной лесистый мыс, Радан почувствовал запах дыма и встревоженно взглянул на Хазимай – чувствует ли она что-нибудь? Та сразу поняла его невысказанный вопрос. Она, как всегда, ласково улыбнулась ему и одними губами прошептала:
– Алмаз.
К вечеру ветерок потянул с берега и сейчас он нес не только приятный запах дыма, но и явный аромат жаренного мяса. Полукровка добыла какого-то зверя. Рот юноши невольно наполнился слюной. Лесной житель, он хоть и любил рыбу, но главным блюдом, как и все его соплеменники, всегда считал мясо. Он и Горзах были главными любителями мяса на лодке.
Костра они так и не увидели, но Лесная уверенно приказала пристать к берегу у одинокой сосны, вырвавшейся из кустов.
– Там нас ждет, Алмаз, – теперь уже громко пояснила она.
Дети приветствовали заявление радостными криками и оба мальчишки кинулись помогать Радану, заворачивать тяжелую посудину к берегу.
Лесная, конечно, не ошиблась – как только дети зашумели, из кустов к сосне вышла амазонка. Она заулыбалась и приветственно замахала руками:
– Где вы пропали? Давайте скорей, а то я уже не могу – есть хочу! Сегодня жаренный кабанчик.
Горзах не смог сдержать эмоций и издал победный клич. Зверское завывание прозвучало неожиданно громко и далеко разнеслось над тихой вечерней рекой. Хазимай строго посмотрела на орченка, тот стушевался и склонив голову, ожесточенно заработал веслом. Она права, подумал Радан, нельзя забывать об осторожности, сегодняшнее утро это подтвердило.
Лодка ткнулась в берег, Алмаз подхватила веревку, закрепленную на носу, и завязала её за сосну. Течение развернуло посудину, прижало бортом к берегу, и они сошли на берег.
Ужин получился на славу – как оказалось, Алмаз подстрелила отставшего от выводка молодого кабанчика и нажарила на углях гору мяса. Рассевшись и откусив по первому куску, дети наперебой начали рассказывать об утреннем происшествии. Даже обычно немногословный Горзах, отрывался от мяса, вытирал рукавом жирный рот и пытался тоже добавлять подробности. За время путешествия он немного освоил язык людей и теперь его речь была мешаниной из двух языков. Алмаз удивленно поглядывала на взрослых, но видя, что они не спешат рассказывать, тоже не стала спрашивать.
После того, как все поели, Алмаз показала Радану и Хазимай, что надо отойти. Они ушли на берег к лодке, дети остались у костра.
Солнце уже зашло и над ширью Белой догорала красная тревожная заря. Амазонка присела на борт и спросила:
– Что произошло? Рассказывайте!
Хазимай кивнула Радану – начинай ты. Соболь обстоятельно, стараясь ничего не упустить, так как учил Корад Славуд, рассказал все что помнил.
– Это точно был тот маг, который напал в Серебримусе? – в голосе Алмаз прозвучало недоверие. – Откуда он тут взялся? Вернее – как он нашел нас?
– Магия, – коротко пояснила Лесная. Она тоже не знала, что кроме магии, Сельфовуру помогла случайность – оказался в нужном месте, в нужное время.
– То есть, он теперь прекрасно знает где мы и через какое-то время пожалует с подкреплением?
Хазимай вздохнула:
– Скорей всего ты права.
– Что за…, – Алмаз хотела выругаться, но взглянув на Радана, сдержалась. – С каждым разом все хуже. По берегу догоняют эльфы, на реке чародей. Кто еще за нами охотится?
Никто из них не знал, что охотники, для которых они были главной добычей, совсем недалеко от них – день пешего пути ниже по течению – и сейчас тоже готовятся к ночи на берегу Белой.
– У меня есть еще кое–что, – голос Хазимай был очень серьезен. – И меня это очень беспокоит. Сегодня, когда я схватилась с волком, я наконец точно убедилась, что в его силе, есть большая часть мертвой магии, магии Вогалов.
– Демон Азаткир! – выругалась амазонка. – Только этого нам еще хватало. А может ты ошиблась?
– Нет. Я почувствовала это еще при самой первой встрече, потом в Серебримусе, но точно поняла это именно сегодня. Но это еще не все. Как бы не было это плохо, но гораздо хуже другое – мне кажется, магия оборотня и то, что исходит от пергамента Радана, имеют родство.
– О чем это вы? – Радан непонимающе смотрел на собеседниц. – Растолкуйте мне по-простому.
– Радан, ты знаешь про завещание Зерги? – спросила Хазимай.
– Вообще-то нет.
– Хорошо, я расскажу тебе кратко эту легенду. Только сначала хочу узнать, что ты знаешь про Алиайю?
– Прекрати! – выкрикнула Алмаз и сделала рукой жест, отгоняющий зло. – Не говори это имя.
– Не бойся, Алмаз, мне это не повредит, я Лесная.
– Кто эта Алиайя? – спросил Радан и, испуганно замолчал.
В его устах это имя прозвучало зловеще, а пергамент на груди, вдруг, опять стал горячим.
– Радан! – крикнула амазонка. – Ты что творишь?!
Она вскочила и тревожно оглянулась вокруг. Соболю тоже показалось, что лес вокруг стал враждебным, появилось ощущение, что в тени, под кустами кто-то прячется.
– Вот видите, что вы наделали? – возмущенно высказала Алмаз. – Нельзя произносить вслух это имя. Еще и на ночь.
– Хорошо, – успокоила её Хазимай. – Мы больше не будем произносить её настоящее имя. Ты права, даже Вогалы не называли её так.
В мозгу юноши забрезжило понимание.
– Так это Зерги?
– Да. Зерги, Гоосар Каххум, Отверженная, Проклятая и еще много имен. Это именно она, правительница, опрокинувшая мир в пучину Великой Войны. Великая чародейка, овладевшая всеми тайнами древней магии. И впервые заключившая сделку с неживыми из нижнего мира.
– Но какая связь между давно убитой колдуньей и сегодняшним днем? Про нее все давно уже забыли. Помнят только имя, и то, наверное, не все. Я знаю про нее потому, что я учился, мать требовала, чтобы я был образованным. А большинство простых людей и не вспомнят кто это.
– Таковы вы, люди, – грустно улыбнулась Хазимай. – Вы живете недолго и легко забываете прошлое. Поэтому, оно у вас часто повторяется.
– Другие, что – помнят всё?
– Не знаю как все остальные, – вступила Алмаз. – Но эльфы точно помнят.
– Ладно, мы отклонились от темы, – сказала Лесная. – Продолжим. А что ты вообще знаешь про Вогалов?
Соболь на несколько секунд задумался, потом ответил:
– Я знаю, только то, что мне рассказывал деревенский знахарь – когда-то на земле жили высокие мощные люди, которые считали себя Истинными Людьми. Они были великими воинами и великими магами. Но они все сгинули. Теперь от них остались только развалины городов и их непонятные книги. Люди говорят, что где-то спрятаны их сокровища, но я не встречал никого, кто бы нашел, хотя бы кусочек золота из их сундуков. И значит, Зерги была из их народа? Но ведь известно, что Вогалы бились вместе с остальными расами против нее.
– Да. Это было, но пришли они только на последнюю битву, на Саремское поле. Правда, бились они, не жалея себя, бросались в самое пекло. Почти все пришедшие тогда сгинули в том сражении.
– Но не все погибли?
– Нет.
– Тогда куда они делись? Ведь после той Войны их не стало, верно?
– Да. Но это другая история, мы опять отвлеклись.
– Хорошо. Рассказывай, что за завещание.
– Известно, что, когда объединенное войско разбило Черных Гоосар Каххум погибла. Правда, о её последних минутах, разные летописцы рассказывают по-разному. Но оставим это на их совести, я знакома с очевидцем, которому верю – он сам видел, что она погибла.
«Сколько же лет очевидцу?», – подумал Соболь, ведь из её фразы выходит, что он жив до сих пор. Сколько лет самой Хазимай, он старался не думать.
– Однако, перед смертью, прямо накануне битвы, Отверженная провела специальный ритуал черной магии, при помощи которого перенесла часть своей души в какой-то предмет. Или может несколько предметов, Зерги всегда была хитрой и не хранила все бутылки в одной корзине.
– Говорят, что для этого ритуала были убиты сотни маленьких детей разных рас, – добавила Алмаз.
– Я думаю, это преувеличение. То, что в том колдовстве использовались дети, это точно, но, наверняка, не сотни, и даже не десятки. В таком чародействе количество не играет особой роли, главное – качество. И, кроме того, я знаю, что после боя её шатер и все, что там было забрал совет магов, однако никаких детских останков там не нашли.
Вдруг Радана что-то кольнуло – упоминание про детей разных рас, напомнило ему об его странных снах. Он минуту колебался, боясь оказаться смешным, но наконец решился.
– Подождите, я хочу рассказать кое–что. Это связано с Вогалами, с детьми и со мной.
Алмаз и Хазимай удивленно взглянули на него.
– Не знаю, стоит ли это внимания, но уж очень все необычно, – опять засомневался Соболь.
– Да не тяни, – нетерпеливо прервала его Алмаз. – Рассказывай уже.

– И ты молчал? – это было первое, что спросила Хазимай, когда он закончил. – Как ты мог?
– Я же думал, что это просто сны, – оправдывался сконфуженный Радан. Он никак не ожидал, что Лесная воспримет все так серьезно.
– Это не сны, я знаю кто такая Еллин. Значит, все действительно сходится. Ну–ка достань свой пергамент, я хочу еще раз взглянуть.
– Хазимай, – Соболь с мольбой смотрел на Лесную. – Я тебе верю, но скажи мне, что она говорила не про этих детей.
Он показал пальцем в сторону костра.
Однако, Хазимай не стала успокаивать его.
– Тоже не хочу в это верить, но, думаю, что это они. Слишком удивительные вещи происходят с этой компанией. Начиная с того, кто эти дети на самом деле. Похоже, пророчество действительно существует и работает.
– Не понял, что еще за такое – на самом деле? Они что – не те, за кого себя выдают?
– Они сами не знают, кто они. Кроме эльфа, про того все известно.
– Что такое? – заинтересовалась и Алмаз. – Рассказывай.
Однако, Хазимай не ответила, а наоборот еще добавила тумана:
– Похоже, наша компания собиралась не нами, явно приложили руку боги. Потому что не только дети у нас необычные, но и взрослые тоже.
– Перед тем, как рассказать про детей, я напомню вам пророчество полностью. Потом раскрою кто на самом деле наши маленькие беглецы. Ну а сопоставить факты, вы сумеете сами.
Соболь посмотрел на детей, лежавших у костра и весело смеявшихся чему–то. Со стороны, если не вглядываться, нельзя было понять, что они принадлежат разным расам. Похоже, они понимали друг друга даже разговаривая на разных языках.
«И что – это кого-то из них я должен убить?! Да пусть демоны заберут всех Вогалов и все пророчества, я никому не дам прикоснуться к ним». Он повернулся к Лесной и решительно сказал:
– Рассказывай все, а я подумаю.
– По пророчеству, которое случайно выдала слепая провидица из клана Коловардов пещеры Гноха, однажды Зерги вернется в этот мир. Она возродится в новом теле. В этом ей поможет ребенок высоких кровей. Он родится при определенных условиях: полная луна и звезды должны сойтись в определенном порядке. Однако, после того как слепая Ворчагха сообщила об этом миру, в королевских и княжеских родах несколько раз появлялись младенцы, подходящие под эти условия. Но они благополучно вырастали и переставали быть детьми, то есть становились несоответствующими пророчеству.
Со временем об предсказании Ворчагхи стали забывать, но совсем недавно, лет пятнадцать назад, появилось новое предсказание – на этот раз видение посетило мага, а не провидицу. Придворный маг княжества-вассала Срединного Королевства, старый Кнек, прямо на праздновании по случаю рождения наследника, начал выдавать что-то несусветное. Он слово в слово повторил пророчество провидицы из рода гномов, а потом добавил кое-что еще. По его словам, Проклятая возродится, когда ребенок родившийся под теми звездами, что предсказано, сможет наполнить чашу и выпить.
Звучит, конечно, не очень понятно, но звучало именно так. Тогда в княжестве все переполошились, так как посчитали, что пророчество относится к появившемуся наследнику. Однако, и он благополучно вырос и все снова забыли про это.
Теперь же, после твоего рассказа появилось еще одно подтверждение, и похоже, самое явное. Если к тебе явилась сама Еллин – дело очень серьезное. Достань свой пергамент, я же просила.
Соболь вынул из-под рубахи мешочек, развязал и вытащил пергамент. Теперь он почти с ненавистью смотрел на этот кусок телячьей кожи. Несмотря на то, что он несколько раз спасал жизнь своему владельцу, проблем от него было гораздо больше, чем помощи. «И зачем я с ним связался?»
– Ну и кто это – Еллин?
– Сестра Отверженной, они близнецы.
– То есть она на её стороне?
– Нет, – Хазимай показала рукой, чтобы он не мешал. – Позже расскажу.
Она развернула сложенный лист и начала читать. Похоже, руны на пергаменте для нее не были проблемой. Сам же Радан, когда однажды не удержался и заглянул в текст, не понял ничего.
«Вот это день сегодня, – подумал он. – С утра колдун, а сейчас это. И не знаешь, что хуже».
– Нет, – Хазимай подняла глаза. – В тексте нет ничего про пророчество. Обычное описание лекарства для восстановления памяти. Надо бы, чтобы его проверили настоящие маги, лучше всего если бы за это взялся Саафат из Стерега.
Она даже не догадывалась, какая была проделана работа, чтобы Саафат не смог увидеть артефакт, который давно был у него под носом.
– Но в главном я была права – пергамент, это работа Вогалов. И магия, исходящая от него, имеет тот же рисунок, и тот же запах, что и магия, которой пользовался оборотень. Теперь я могу это сказать совершенно точно.
– Так может, уничтожить пергамент и точка? – спросила Алмаз.
– Прекрати, – отмахнулась Лесная. – Ты же понимаешь, что пророчество от этого не исчезнет. Хотелось бы верить, что это просто вещь, сохранившаяся от истинных людей, но вся твоя история, Радан, опровергает это. Сначала артефакт попадает к тебе, потом что-то сводит тебя с детьми, о которых еще до их появления тебя предупреждает сестра Зерги. Охотящийся за детьми маг, и прочая, прочая… Слишком много совпадений.
Внезапно она остановилась.
– А теперь я хочу остаться одна, идите к детям. Если я не вернусь до утра, отправляйтесь в путь без меня. Я обязательно догоню вас.
– Куда ты, Хазимай?
Сердце Радана болезненно сжалось.
– Пойдем, пойдем, – ухватила его за рукав амазонка. – У Лесной свои методы.
Радан застыл, провожая глазами удалявшуюся вдоль берега стройную фигурку. Хазимай вдруг обернулась и махнула ему рукой. Через секунду она исчезла в прибрежных кустах.

– Ну что там? – Корад внимательно смотрел на Крис. По негласному соглашению впереди теперь все время ехали полукровки, как ни крути, а их глаза были гораздо зорче, чем человеческие.
– Примерно сотня орков, и они на лошадях, – она улыбнулась и насмешливо добавила. – Наездники нашлись.
– Не смейся, Крис, этот новый правитель – Хорузар, давно посадил основное войско на лошадей. Так что, теперь надо это учитывать.
– Да знаю я. Просто непривычно – орки и вдруг на лошадях. Они движутся обратно к реке, и я с ума схожу, зачем им это надо? Вообще, зачем они здесь появились? Всего сотня. Я впервые слышу, чтобы орки так далеко отрывались от орды. Похоже, ты прав – они охотятся за той же лодкой, что и мы. Только так можно объяснить их появление здесь.
– Что ты предлагаешь? Как мы можем обогнать их, и встретить Радана первыми?
– Сейчас никак. Степь просматривается слишком далеко. Нам пришлось положить лошадей в овраге, а самим идти до холма пешком. Так что, можно попытаться выйти к берегу выше стоянки орков, но только ночью. Но тогда мы теряем время – сначала ждем до темноты, и расстояние будет больше, нам надо будет ехать не по прямой как орки, а наискосок.
– И вполне возможно, мы не успеем, – закончил за нее Корад.
Крис лишь кивнула, подтверждая его вывод. Маг помолчал, обдумывая сложившуюся ситуацию, и через пару минут, все-таки согласился с предложением полуэльфки.
– Хорошо. Ждем сумерек и выезжаем. Пусть все сейчас все спят, ночь будет бессонная.
– А охрана?
– Я сам покараулю, пусть отдыхают все.
Крис не стала спорить – маг есть маг, у них всегда есть способ продержаться без сна несколько суток.

Ехали также, как и всегда – впереди Крис и еще одна амазонка из её отряда, затем все остальные, замыкал колонну уже чистильщик. Когда оставили лагерь, солнце только село, но осенняя ночь быстро затушила зарю и зажгла бесчисленную россыпь звезд. Однако, взошедшая вскоре, большая луна затмила их. С появлением луны появились облака – они не могли скрыть огромный горящий диск, но превращали его желтый свет, в тревожный красный.
«Что-то назревает», – взглядывая на кровавую луну, думал Корад. Он почти забыл о своих делах в Братстве, и совсем редко вспоминал, что у него есть официальная служба. Неожиданная, из ничего развившая история с артефактом из Стерега, теперь занимала все его внимание.
Он снова, в который уже раз попытался проанализировать все, что связано с пергаментом. В течение дня, когда все спали, он тоже думал об этом, но тогда все время приходилось отвлекаться. Маг перебрал свои запасы – впереди была схватка и все должно быть под рукой; приготовил немудрящий обед для воинов и постоянно отвлекался на наблюдение за степью и небом – если началась такая игра соглядатаи могли быть и там.
Так что теперь, приноровившись к ритму шедшей рысью лошади – отряд спешил – он полностью отдался размышлениям. Корад знал, что путешествие под присмотром полукровок, это почти тоже самое, что и путешествие с разведкой из эльфов. Глаза и слух амазонок были ненамного слабее.
Маг мог проследить всю историю, только с того момента, как артефакт попал к нему. Он не мог знать, что все началось гораздо раньше. Маленьким комочком снега, покатившимся с горки, стало рождение девочки в семье гномов из знатного, когда-то рода. Последней попавшей в компанию четверых беглецов. После этого события стали налипать на снежок с завидной быстротой и постоянством, и похоже было, что, когда история с артефактом закончится, её огромный снежный ком похоронит под собой нынешний мир.

Лесная сидела на земле у небольшого ручья и задумчиво смотрела на воду. Постоянно менявшееся лицо нимфы, на котором не менялись только глаза, говорило о том, что она напряженно что-то обдумывает. Хазимай сидела тут уже больше часа – похоже проблема, которую она обдумывала была очень серьезной. Несколько синиц, любопытно кося на нее своими черными бусинками, оживленно чирикали о чем–то. Птицы совсем не боялись девушку, одна даже попыталась сесть к ней на голову, но Лесная отмахнулась.
Вдруг все пичужки облачком рванулись вверх, и испуганно зачирикали. Хазимай вскочила и встревоженно закрутила головой, по-звериному втягивая трепещущими ноздрями воздух. Секунду она стояла так, а потом сорвалась, и на ходу превращаясь в рысь, помчалась по лесу.

***

История седьмая
В плену. Братство и Черные. Кочевники.
Глава 5

Кораду было тревожно. Не только из-за зловещей луны. Постоянно мучила мысль, что он упустил из виду, что-то важное, и, кроме того, он переживал, что орки опередят их. Конечно, если они действительно охотятся на беглецов. Но даже если это не так, и эта банда спешит куда-то по своим темным делам, дети и Радан могут случайно попасть им в руки. Даже Хазимай и Алмаз, не очень большая помощь против сотни отборных воинов-орков.
Отряд ехал уже несколько часов, остановиться Корад позволил всего раз, и то, потому что переживал за лошадей. После небольшой передышки снова отправились в путь. Лишь когда небо начало терять свою чернильную густоту, и серая краска лентой растеклась на востоке, глазастые полукровки разглядели впереди черную полосу – лес вдоль Белой. Кони, словно почувствовав нетерпение людей, прибавили скорость, так, что пришлось их даже придерживать. Хотя глаза у орков работают хуже, чем у эльфов, но зато слух и обоняние, как лесного зверя. Поэтому, ближе к лесу все постарались быть как можно тише, боясь быть обнаруженными раньше времени. Орки теперь пошли совсем не те, что в прошлые войны, они также, как и люди или эльфы, стали использовать разведку, а при ночевке выставлять дозоры.
Однако, когда лес перестал выглядеть одной сплошной полосой, и стал распадаться на черные силуэты отдельных деревьев и темные кучи кустов, Крис резко осадила лошадь и махнула рукой остальным. Отряд замер.
– Демоны Зерги! – выругался ехавший рядом с Корадом командир чистильщиков. Молчаливый Сервень не часто так явно выражал свои чувства, но в этот раз не сдержался даже он – от реки неслись крики. Звериный боевой клич орков, среди которого иногда прорывались звуки человеческого голоса.
– Вперед! – не раздумывая закричал Корад, даже не разбирая слова, он узнал голос Радана. Маг, словно заправский старый рубака, выдернул меч и пришпорил коня. Рядом, приготовив оружие, но не проронив ни слова, молча неслись остальные – чистильщики и полукровки.
Они, все-таки, не успели – когда до леса осталось не больше полета стрелы, из кустов навстречу отряду стали один за другим появляться всадники. Наездники выглядели дико и непривычно – даже Корад впервые видел орков на лошадях. Слишком грузные для обычных коней, дикари выбирали животных себе под стать – больше похожих на тяжеловесов, чем на кавалерийских лошадей.
Орки опешили, еще разгоряченные прошедшей схваткой и довольные успехом они не ожидали нападения. Тем более в этих безлюдных местах.
Этой заминки хватило, чтобы через несколько секунд трое выехавших первыми, получили по стреле. Двое в грудь, один в живот. Внезапность и слабая видимость диктовали свои условия – амазонки целились в тело, чтобы попасть наверняка. Живучих звероподобных существ не так легко было убить, даже получив смертельное ранение, они пытались сопротивляться. Однако, полудикие лошади под ними, почувствовали слабину и начали брыкаться. А после того, как сначала один воин, за ним второй начали валиться с седла и биться в агонии, лошади совсем обезумели.
Одна встала на дыбы и сбросила полумертвого всадника, сама же кинулась назад в кусты, наткнувшись на двигающихся следом других всадников. Полутьма, мешанина и сошедшие с ума лошади, сразу дали выигрыш команде Корада.
Боевой клич полукровок и чистильщиков слился в одно страшное завывание, воины ударили по лошадям и в свете начинающегося утра молниями засверкали мечи.
Корад, как и все вступил в бой, но он, в отличие от остальных, сохранил голову холодной. Он понимал, что первый успех развить не удастся – слишком много врагов. Он, даже посетовал про себя, что бой начался так удачно для них, и теперь все заняты истреблением орков, вместо того чтобы думать о спасении Радана.
Внезапно появившийся перед ним, абсолютно лысый всадник в кожаном доспехе на голое тело оскалился и закричал. Кривой широкий меч, величиной в два армейских меча, взлетел над головой инспектора. Корад, мгновенно забыл обо всем, тренированное тело среагировало, как на занятиях по фехтованию. Орк открылся, и маг воспользовался этим, он не стал блокировать удар, а сработал на опережение – его длинный прямой клинок змеей метнулся в лицо врага, и, ломая зубы, вошел прямо в открытый рот. Славуд сразу же резко выдернул меч и натянул поводья, заставив коня пятиться. Даже умирая, орк попытался закончить страшный удар, но руки его ослабли и меч лишь безвольно упал вниз. Корад плашмя ударил мечом по голове лошади орка. Животное взвилось на дыбы, наездник вывалился, и конь умчался в степь.
Воспользовавшись передышкой, маг приподнялся в стременах и прошептал короткое заклинание, усиливающее голос.
– Рррадан! – его раскатистый рык перекрыл шум битвы. – Где ты?!
Откуда-то из-за спин все прибывающих орков взлетел пронзительный крик:
– Я зде…
Крик оборвался, но вместо него над битвой зазвенел сильный женский голос. Что она кричала, Корад не разобрал, зато полукровки взорвались ответными криками.
– Алмаз! Мы здесь!
Они с новой силой бросились атаковать орков, но эффект внезапности был уже потерян – орки оттеснили отряд от леса. Из переломанных кустов вываливались все новые и новые косматые бойцы и сразу с криком вступали в схватку.
Через минуту оттуда же вырвался всадник на громадном гнедом жеребце. Молодой орк не в пример многим, легко управлялся со своим конем. Это оказался командир, его сразу прикрыли несколько, таких же молодых воинов. Рядом с ним возник всадник, являвшийся полной противоположностью воина, он больше походил на пугало, которое привязали к старой кляче. Корад сразу понял, что это шаман. Он подобрался поближе к главному орку и что-то горячо объяснял тему. Тот резко кивнул, соглашаясь и закричал:
– Не ввязываться! Уходим в степь! Пленников в средину!
На открытое пространство выплеснулась уже сплошная река орков, горстка нападавших, вначале казавшаяся вполне мощным отрядом, сейчас была похожа на легкую стайку рыбок, атакующих огромную зубастую щуку.
– Не суйтесь к ним близко! – в свою очередь приказал Корад. – Лучники, не давайте им покоя. Выбирайте командиров.
Полуэльфки, вместе с присоединившейся к ним Бридой, уже и сами сообразили, что надо делать, они подскакивали к орде на расстояние гарантированного попадания, и выпускали две–три стрелы. Потом поворачивали лошадей и уходили в степь, от вырвавшихся их преследовать орков. Остальные чистильщики в это время сразу бросались прикрывать их отступление.
Какими бы меткими не были амазонки, эта тактика, все равно не могла принести победы, число врагов, в несколько раз превосходило количество нападавших. Да и колчаны у лучниц были не безразмерными. Вскоре, дождь стрел иссяк. Амазонки берегли по нескольку штук на крайний случай.
Похоже, главная установка орков была увезти пленников, они вообще перестали реагировать на нападения, и на полном скаку уходили в степь. Еще в самом начале битвы, Корад почувствовал возмущение силы, какое обычно бывает при магических действиях, но никаких последствий колдовства не заметил. Он не знал, что шаман, как только услышал первые крики полукровок и чистильщиков, поджег большой клок сухой травы и бросил туда какой-то мешочек. Через секунду голос из огня приказал:
– Увезите пленников в степь, я скоро буду. Если кто-то из них окажется мертвым, когда я появлюсь, я сделаю бубен такой же как у тебя, но из твоей кожи.
Умный Арагуз понимал, что это не пустая угроза, поэтому использовал все свое влияние на Борезгу, чтобы заставить того, бросить охоту на нападавших и сосредоточить все внимание на сохранности пленников. Это ему удалось, и сейчас разозленный Корад видел последствия. Не менее восьми, девяти десятков воинов орков, плотной кучей гнали лошадей в сторону безлюдной дикой степи. Где-то там, в средине, среди воинов, был спрятан тот, кого искал он. Маг знал это точно – даже без специальных заклятий, он почувствовал ауру пергамента. С тех пор, как он передал артефакт Соболю, тот каким-то образом набрал силы, и сейчас его бы учуял даже самый захудалый маг.
Славуд остановил рвущегося в бой командира чистильщиков, и крикнул скакавшей невдалеке Крис, чтобы она тоже присоединилась. Та подскакала.
– Что будем делать?
Он глянул на разгоряченных спутников и опять перевел взгляд, на удалявшуюся толпу врагов.
– Сейчас надо их просто остановить. Потом придумаем, – Крис рвалась в бой.
– Она права, – рассудительно поддержал амазонку Сервень.
– Вообще, ты у нас колдун, – рассерженно высказала девушка. – Сделай что-нибудь по своей части.
– Попробую, – проворчал Корад. – Но не сейчас.
Он не ждал, что его люди с ходу придумают грандиозный план, но какая-нибудь мысль от них могла оказаться полезной. А вдруг? Но не повезло. У самого Славуда тоже не было решения. То, что враг не стал биться, а предпочел отступление, сразу спутало все карты.
– Прекратите обстрел, а то скоро у вас ни одной стрелы не останется. Будем следовать за ними, может что-то изменится.

Борезга злился. Он оглядывался назад и, увидев маячившие вдалеке точки всадников, шептал ругательства. Орк ловил иногда на себе недоумевающие взгляды воинов и понимал, о чем они думают – он думал о том же. Нельзя просто так оставлять врагов живыми – тем более, что там есть отродья эльфов, полукровки. Они забрали жизни нескольких его лучших людей, а еще больше ранили. И некоторым из них не поможет даже шаман, через некоторое время они умрут. Но самое главное – он злился и ругался из-за этого – он знал, что воины могут посчитать, что он просто струсил. Не будешь же объяснять всем, что это бегство, это желание шамана. Эта мысль приводила Борезгу в неистовство.
Он снова оскалился и бросил бешенный взгляд на Арагуза, однако почитание родовых колдунов настолько въелось в его кровь, что он никак не мог насмелиться отменить, облаченный в просьбу, приказ шамана. В таких случаях он начинал понимать правителя Хорузара, с неприкрытым презрением относившегося к шаманам.
Так прошло пару часов, и Борезга наконец увидел то, что уже давно ждал – измученный верховой ездой и бессонной ночью, старый Арагуз начал клевать носом. Молодой командир еще несколько минут следил за шаманом – тот все больше погружался в сон. Даже вскидывая голову после того, как касался лошадиной гривы, он теперь не открывал глаз. Борезга отъехал от старика и направился к десятке, охранявшей пленников. Шаман еще раньше настоял, чтобы эту странную компанию охраняли лучшие воины. Хотя по мнению Борезги, тут совсем не нужно было десять воинов, тем более лучших – из пленников только двое были бойцами; парень с саблей кочевников и полукровка, от которой несло духом эльфов. Остальные были детьми и вообще никакой угрозы не представляли.
Командир направил коня к старшему нойбы-десятки и вполголоса приказал:
– Харлуг, возьми своих людей, на их место я поставлю других, выбери себе еще одну нойбу и уничтожьте этих тварей, – он показал пальцем на движущиеся точки сзади. – Я хочу, чтобы вы размотали их кишки по всей степи.
Харлуг обрадовался, он кровожадно оскалился и молодцевато пролаял:
– Я все сделаю, Омак! Они сдохнут!
Борезга скривился, он совсем не хотел, чтобы шаман сейчас проснулся.
– Тише ты, видишь Арагуз устал. Отъезжайте без шума, потом гоните.
Через несколько минут от общей массы отстали двадцать воинов. Подождав, когда отряд немного отойдет, они развернули лошадей и понеслись назад, навстречу преследователям.

Рысь с разбегу вскочила на сосну, разросшуюся у самого края небольшой поляны. Она быстро крутила головой и фыркала, однако волки, подскочившие под самое дерево, не обращали на это внимания. Пара скалила зубы, рычала и в азарте прыгала на дерево. Особенно активной была самка, она была моложе мощного серого с подпалинами самца. Тот хотя и вел себя спокойней самки, с первого взгляда было понятно, что он гораздо опаснее подруги.
Рысь вдруг успокоилась, прижалась к стволу и неожиданно стала менять свою форму. Самка внизу испуганно отскочила к краю поляны. Волк зарычал, вздыбил шерсть на загривке и тоже попятился.
Через несколько мгновений на толстом нижнем суку сидела обнаженная молодая женщина. Она грозно нахмурила брови и вдруг тоже сначала коротко пролаяла, а потом начала подвывать. Закончила женщина басовитым трубным воем, не хуже матерого волка. Звери внизу при первых звуках присели на задние лапы и не отрывая глаз от Лесной, внимательно слушали этот вой. Как только женщина замолчала, волки поднялись, прижали хвосты и испуганно повизгивая, скрылись в лесу.
Женщина на дереве потянулась, и буркнула:
– Задержали, дурачки.
Улыбнулась и добавила:
– Вот бы с оборотнем так…
Потом опять стала меняться. Через секунду на землю опять прыгнула рысь.

Она бежала почти всю ночь. В час, когда первые лучи солнца позолотили вершины деревьев, рысь оказалась на берегу у разломанной, изрубленной рыбацкой лодки. Здесь, среди истоптанных и окровавленных кустов, зверь опять превратился в человека. И на этот раз она снова завыла, но теперь уже совсем не по волчьи, а так как воет человек потерявший самое дорогое, что у него есть.

– Ну что, маг, встретим дорогих гостей? – Крис недобро усмехнулась и выдернула из колчана стрелу. Она мельком глянула на колчан и лицо её недовольно скривилось – там осталось всего две стрелы.
– Встретим, – вместо Корада, ответил командир чистильщиков. Сервень тоже достал оружие – прямой узкий меч. Такими мечами работали только мастера, им гораздо удобнее было колоть, а не рубить. А укол всегда требует большего, чем простая рубка. Нужна точность, быстрота и ловкость – попасть в нужное место на теле, во время боя не так уж и легко. Особенно если тело прикрыто доспехами. Зато укол, в отличие от рубленной раны, гарантировал почти стопроцентную смерть врага.
Корад, Крис и Сервень находились в центре своего небольшого отряда. Остальные всадники, тоже готовились к встрече с приближавшимися орками – полукровки и Брида накладывали на тетиву стрелы, а чистильщики достали и положили на колени перед собой мечи.
Кони также почувствовали приближение битвы – взбрыкивали, топтались и иногда коротко ржали. Корад в этот раз не стал доставать меч, вместо этого он нагнулся к притороченному к седлу мешку и запустил руку внутрь. Через полминуты маг вынул оттуда желтую палочку, похожую на крашеную восковую свечу.
– Хоть я и не тот маг, который рушит горы, – он слегка улыбнулся. – Но кое–какие фокусы я сотворить могу.
Он приподнялся на стременах и громко, чтобы все слышали, добавил:
– Когда крикну, все немедленно закройте глаза!
Он оглядел бойцов и серьезно добавил:
– Это не шутка. Закрыть обязательно, глаза может и не потеряете, но глядеть не сможете долго.
– Мы поняли, Корад,– ответил за всех Сервень.
– Тогда разъезжайтесь в стороны, когда они остановятся, ударите сразу со всех сторон.
– Хорошо, но давайте подождем, пусть они считают, что мы встретим их в боевом строю. Тогда они так и ударят по нам всей толпой.
Чистильщик повернулся к магу.
– Тебе же это надо?
– Да. Лучше, когда они все вместе.
– Демоны подземелья! – вдруг выругалась Крис. – Это еще кто?
Все обернулись. Сзади, от едва различимой темной полосы леса, что-то двигалось.
– Что там, Крис? – спросил Сервень. Для человеческого глаза это было слишком далеко.
– Всадники. Только кто разобрать еще не могу.
– Все! Не отвлекаться! – приказал Корад. – Разъезжайтесь, берите их в кольцо.
Он тронул коня и медленно поехал вперед навстречу оркам. Остальные всадники выполнили его команду и рассыпались по степи.
Как и предполагал Сервень орки не стали повторять их маневр, они даже не притормозили, слишком высока была инерция разогнавшейся толпы тяжелых всадников. Они лишь закричали, и вскинули свои кривые секиры над головой.
Корад мысленно прикидывал расстояние, продолжая, двигаться навстречу врагу. Сам он был внешне спокоен, но вот конь под ним стал нервничать. Слишком близко были уже несущиеся чужие лошади. Уже можно было разглядеть, даже татуировки на лицах орков. Пора.
– Спокойно, Сойка, – маг погладил кобылу по шее, потом размахнулся и, что было сил швырнул зажатую в правой руке восковую палочку.
– Закройте глаза! – сразу закричал он. Сам пригнулся опустил голову и на секунду накрыл глаза лошади плащом. В тот же миг раздался оглушительный грохот, словно раскат грома прозвучал не в небе, а прямо тут возле них, и ослепительный белый свет на мгновение затмил солнце.
Чистильщики и полукровки хотя и ожидали чего-то подобного, но не такой силы. Они едва смогли удержать лошадей, когда те понесли от страха. Орки же вообще ничего подобного не ожидали – после взрыва и главное ослепительной вспышки, они словно наткнулись на невидимую стену. Одни лошади в шоке остановились, другие упали на подломившиеся передние ноги, а третьи, наоборот, помчались не разбирая дороги.
Люди Корада очнулись быстрей, но, когда они подскакали к обезумевшей толпе орков, там уже махал мечом сам Корад. Забрызганный кровью, словно мясник на бойне, он схватился с ничего не видящим, здоровенным орком. Непришедшая еще в себя, лошадь под ним постоянно крутилась, воин размахивал во все стороны огромным мечом и Корад никак не мог выбрать момент для последнего укола. Наконец, это ему удалось, он вырвал меч из-под нижнего ребра орка и отскочил в сторону. Тот завалился и соскользнул с лошади, почуяв себя свободным конь помчался в степь.
Корад обернулся, провожая коня глазами и вновь увидел всадников, тех, что перед самым боем разглядела Крис. Они были уже не так далеко, как раньше, и можно было различить отдельные фигурки. Маг оглянулся – похоже, его люди справятся здесь и без него. Он тронул поводья и отъехал подальше в степь, где выбрал небольшой холм, и остановил коня на нем. Он опять вгляделся в приближавшийся отряд – так и есть! Значит он не ошибся, когда ему показалось, что он разглядел зеленые тона в экипировке всадников. Теперь же он почти не сомневался, что к ним приближаются редкие лесные гости, которые очень не любят степь. И еще в одном он был тоже уверен – это те самые эльфы, с которыми им пришлось схватиться в лесу на берегу Белой.

Глава 6

Лесная позволила себе горевать только пару минут. Она не чувствовала запаха смерти ни детей, ни Радана, ни Алмаз – значит их всех увезли отсюда живыми. Она упала на колени и стала принюхиваться к следам, потом приложила ухо к земле и прикрыла глаза. Вдруг она вскочила и нырнула в густой ореховый куст. Однако, прятаться там не стала – уже через пару минут, она поняла кто подъезжает к месту трагедии.
Когда среди изломанных кустов показалась фигура первого эльфа, навстречу ему шагнула девушка необычайной красоты в длинном платье с расцветкой эльфов – мелкие белые цветы по зеленому полю. В глазах эльфа мелькнуло изумление – как это он не расслышал шаги девушки? – однако он, не раздумывая вскинул лук, и стрела была уже готова сорваться с тетивы, когда красавица поприветствовала его на чистейшем языке первородных. А еще через мгновенье он понял, кто это перед ним. Эльф спрыгнул с коня и церемонно преклонил колено.
– Приветствую тебя, Лесная, прости за то, что направил на тебя оружие.
– Все хорошо, светлорожденный. Как тебя зовут?
– Интаниаль, Лесная. Но разреши мне ехать дальше, я на службе.
– Я не задерживаю тебя, Интаниэль, езжай. Только скажи мне, ты из отряда Витайлеана?
Эльф только секунду раздумывал, потом честно сказал:
– Да. Мой командир высокородный Витайлеан.
– Где он? Я хочу его видеть.
– Он скоро будет здесь.
– Хорошо. Ты свободен, Интаниэль.

– Леонойль в руках орков! – Витайлиан с трудом погасил начавшее разгораться внутри пламя. – Лесная, с этого и надо было начинать! Едем сейчас же, веди!
Через несколько минут Лесная на лошади погибшего в схватке с чистильщиками эльфа, ехала по степи рядом со старшим сыном Хаарканоэля. А еще через час они разглядели вдали два отряда, готовившиеся схватиться в битве.

Корад, Витайлеан и Хазимай отъехали в сторону от места побоища.
– Нам надо сразу определить наши отношения, – в отличие от эльфа, Корад был спокоен. – Так сказать провести границы, до каких пор мы являемся союзниками, а с какой линии наши пути расходятся.
– Хорошо, я скажу прямо, мы союзники только до тех пор, пока мы вызволяем пленников. Витайлеан все время оглядывался на воинов добивавших последних сопротивлявшихся врагов. Никто из орков уйти не смог, стрелы вовремя подоспевших эльфов, догнали нескольких всадников пытавшихся спастись бегством.
– Это понятно, но не хотелось бы и после этого, обнаружить рядом врага. Сам понимаешь, обстановка нынче совсем не простая.
– Я даю клятву эльфа, что как только племянник будет в моих руках, мы развернемся и уедем. Нас ждет наш лес.
– Ну а я со своей стороны, тоже обещаю, что мы будем верными союзниками. Нужна клятва?
– Нет, Корад, я знаю про тебя. Твоему слову можно верить и без всяких клятв.
– Ну все? – нетерпеливо спросила Лесная. – Формальности улажены? Нам нельзя тянуть время, дети у орков!
– Да, – в один голос ответили оба командира.
– Тогда прикажите своим воинам бросить это страшное дело и седлать лошадей. Орки и так умрут здесь, они все изранены.
Первыми теперь ехали эльфы, видели они лучше остальных, и лошади их были не так измотаны. Привал для того, чтобы дать животным отдохнуть, договорились сделать, как только встретят первую воду. Как они не торопились, но позади была ночная дорога, а потом еще два скоротечных боя – лошади могли не выдержать, и тогда они точно не догонят орков.
– Куда они могут направляться?
Витайлиан отстал от своих и подъехал к Кораду.
– Не знаю, – задумчиво покачал головой маг. – Вообще, не понимаю зачем им дети?
Про артефакт, который он сам вручил Радану, он решил пока не упоминать. Похоже, и Лесная ничего не сказала эльфу про пергамент – тот ни разу не упомянул про него. Инспектор очень хотел переговорить с девушкой, что она знает про все это, и каким образом она оказалась замешана в эту историю, однако пока это ему не удавалось. Корад ничего не знал о Лесной, кроме того, что она путешествовала вместе с детьми и Раданом. В самом начале он прямо спросил её, как она оказалась с эльфами, в то время, когда все остальные попали в плен.
Хазимай – так Лесная назвала себя, ответила коротко, только то, что все произошло случайно – она должна была на какое-то время покинуть путешественников и догнать их по берегу. А когда пришла на место встречи, нашла только разграбленный лагерь и разбитую лодку. Звучало все не очень правдоподобно, но это если бы говорил человек. Корад прекрасно знал, что Лесная никогда не будет врать – такие уж они создания. Если надо что-то утаить, то она просто промолчит, но неправду говорить не будет.
«Ладно, – решил он про себя. – Когда надо будет, она сама все расскажет. То, что она с нами, это уже неплохо». Когда–то, во время Великой Войны, Лесные сами предложили свою помощь Совету Магов и очень неплохо себя показали в качестве разведчиков. Их способность к метаморфозу, была несравнима с трансформацией магов. Превратившуюся в зверя Лесную от настоящего животного не всегда отличит даже опытный маг.
Лишь через пару часов впереди показалась темная лента кустарника, предвещавшая появление какого-то водоема. Кони первыми учуяли влагу и прибавили шаг. Вскоре скакавший первым высокий эльф, обернулся и знаком показал, что впереди река. Во всяком случае, на сколько Корад понимал язык жестов эльфов, этот знак означал именно реку. Однако, когда он подъехал к кустам, под ними обнаружился только небольшой ручей. Он вился между невысоких берегов, унося к Белой множество желтых и красных мелких листьев. Несмотря на тепло осень брала свое.
Отдых затянулся, так казалось не только Кораду. Он заметил, что Хазимай, тоже не может найти себе места, а Витайлеан, тот явно злился, глядя на спокойно пасущихся лошадей. В отличие от своих командиров, их люди так не переживали. После того как поели, большинство завалилось спать, надо было восстанавливать силы. Наконец, эльф тоже заставил себя прилечь, посоветовав сделать тоже самое Кораду и Лесной.
Однако, ни Хазимай, ни маг не последовали его совету. Славуд отошел выше по ручью, умылся, а потом сел, чтобы провести ревизию своему багажу – впереди, наверняка, бой, и, значит, надо подготовиться. Не успел он разложить на расстеленном плаще свои вещи, как на него упала тень – сзади неслышно подошла нимфа.
– Присяду?
– Конечно, Хазимай, – Корад сдвинул вещи, освобождая край плаща, но девушка села прямо на землю.
– Корад Славуд инспектор Короля Дугавика и по совместительству маг, член Братства?
– Ты все знаешь про меня, Лесная. Откуда?
Он прекрасно знал, что магия Лесных, это совсем другое волшебство, с его помощью нельзя выудить какие-нибудь сведения о человеке. Их магия, это магия самой природы, только более концентрированная.
– Что-то рассказал Радан, что-то я узнала от Веды, так и набралось. Но дело не в этом, главное, что ты как раз мне и нужен.
– Я? – искренне удивился маг. – Зачем?
– Ты сейчас здесь единственный из магов, так что тебе придется взять на себя борьбу с поднявшимся старым злом.
Это вступление очень не понравилось Кораду, какую еще напасть кроме орков пророчит ему Лесная?
– О чем ты?
– Что ты знаешь про пергамент, который носит твой посланник Радан?
Маг бросил быстрый взгляд на девушку.
– Об этом он тоже рассказал?
– Об этом не надо рассказывать, – парировала Хазимай. – От артефакта, за десять лиг несет черной магией.
– Что? – его удивление и в этот раз было искренним. Когда пергамент был у него, он не почуял ничего такого. И он не мог ошибиться, опыта у него достаточно.
– Да, пергамент, это вещь Вогалов, и даже больше, этот текст принадлежит Зерги.
Корад присвистнул – ему все еще не верилось, что он мог пропустить такой артефакт, но затем он вспомнил, что пергамент ему прислали из Стерега, а уж там-то, такую сильную вещь точно бы не выпустили из рук. Или он был так искусно замаскирован, или Лесная ошибается.
Похоже недоверие было слишком заметно на его лице.
– Не верится? Тогда слушай…

Радан очнулся от короткого забытья, покрутил затекшей шеей и боль сразу напомнила о себе – засохшие ссадины на лице и шее снова лопнули. Он не обратил на это внимания, и обернулся – дети и Алмаз все также ехали рядом. Полукровка поймала его взгляд и попыталась улыбнуться разбитыми губами. Красивого «королевского» лица больше не было. Один глаз заплыл и превратился в большой синяк, кровь из раны на голове коркой засохла на правой стороне лица. Улыбка не получилась, опухшие губы не хотели слушаться. Её руки, также, как и у Соболя были привязаны к луке седла. Ей досталось больше всех – перед тем как её сумели схватить, она успела всадить стрелы в несколько тел нападавших. Поэтому, если бы не шаман, озверевшие орки, наверняка забили бы её насмерть. Страшный старик с желтыми обломанными клыками, успел вырвать Алмаз из их рук, зачем-то она была нужна ему живой. Впрочем, как и все остальные – Радан подозревал, что не будь рядом шамана, их всех постигла бы неминуемая смерть.
Рядом с лошадью Алмаз, шли еще два коня с пленниками – девочки были связаны вместе и тоже приторочены к седлу, как какая-нибудь поклажа – но их привязали не потому, что боялись побега, а чтобы они не вывалились при скачке. Хуже всего орки обошлись с мальчишками – оба они лежали поперек седла, привязанные за руки и ноги. Соболь даже не хотел думать, что они испытывают – отряд ехал уже не один час.
Понятно почему эти дикари так обошлись с эльфенком – врожденная ненависть между этими расами, давно вошла в поговорку. Но вот то, что они не пожалели и своего сородича – Горзаха, удивило Радана. Даже хуже – маленькому орку досталось ударов больше, чем Лео. Похоже, орки посчитали его предателем.
Орк к седлу которого были привязаны поводья лошади Радана, обернулся и зло прикрикнул на него. Для порядка даже замахнулся тяжелой плеткой, однако бить не стал – совсем не по-осеннему пригревшее солнце и долгие часы на лошади, разморили и орков. Не в силах что-нибудь предпринять, Соболь прикусил губу и опустил голову, чтобы не злить надсмотрщика злым взглядом. Ему опять вспомнилось все, что произошло сегодня, ранним утром.
После неожиданного прощания, когда Хазимай осталась на берегу, они решили плыть весь день, здесь в низовьях перед границей со степью, уже не было больших городов, а одинокие хижины рыбаков и охотников, не пугали. Алмаз тоже в этот раз решила плыть с ними и отправила свою умную лошадь одну. Радана всегда удивляло, что конь, всегда появлялся, как только они приставали к берегу. Ладно бы это была лошадь мага, но тут-то обычный конь полукровки. Свое решение Алмаз объяснила коротко – хочу отдохнуть, а то весь зад отбила. Радан в ответ только улыбнулся – еще с самой первой встречи в тюремной камере, он привык к таким народным выражениям «королевы».
Честно сказать ему было не до оценок выражений полуэльфки, нападение сумасшедшего мага, преследовавшего их, а еще больше разговор о Вогалах, Зерги, пророчестве и от его роли во всем этом, встревожили его не на шутку. После того, как Хазимай убедила его, что сны, которые он считал, хоть и необычными, но всего лишь просто снами, таковыми вовсе не являются, проблема с пергаментом перешла на новый уровень.
День не принес больше не принес ничего необычного, так что к вечеру все успокоились и после хорошего ужина, спокойно отправились спать. Тихий вечер на реке, был таким умиротворяющим, что даже не верилось, что все, что они обсуждали вчера, существует на самом деле. Алмаз напомнила ему, чтобы он разбудил её, как положено, а не жалел, как всегда. Он с полукровкой разделили ночь пополам – как бы ни тихо было вокруг, об осторожности забывать нельзя. Однако, когда ночь перевалила свою средину, к костру вышел проснувшийся Горзах и предложил покараулить часок, пусть Алмаз поспит. Он уже привык к Радану и даже немного привязался.
Соболь лишь мгновение посомневался, а потом согласился – слух и зрение у маленького орка, ничуть не хуже, чем у полуэльфа, и главное, он уже несколько раз оставался так же и дежурил без всяких нареканий. Впоследствии, Радан чуть не съел себя за то, что доверился Горзаху. Будь на посту Алмаз, все возможно было бы по-другому. Однако, тогда он об этом не подозревал, поэтому нашел место у костра, пристроил рядом саблю, завернулся в плащ и сразу заснул.
В этот раз, в отличие от прежних ночей, никто во сне к нему не наведывался и Радан спал, словно медведь в берлоге, ничего не слыша и не чувствуя. Этот мертвецкий сон прервал только удар – кто-топнул его по ноге. Но даже сейчас он по-настоящему не проснулся, попытался лишь перевернуться и натянуть плащ на голову. И лишь крик Алмаз заставил его вскочить.
Мгновенно мир перевернулся – вместо тихой, почти летней ночи, когда он завалился спать, вокруг было тревожное дикое утро, наполненное испуганными криками детей, лающими голосами орков и звоном оружия. Еще не сообразив, что происходит, Соболь нащупал саблю, сразу же выдернул её из ножен и крутнулся, оглядывая что вокруг происходит.
Ничего хорошего он не увидел – со всех сторон, ломая кусты, напирали всадники на громадных лошадях. В кустах, там, где слышались ругательства Алмаз, образовалась свалка. Прямо со сна Соболю пришлось вступить в бой – на него чуть не наступил конь, а сверху уже летела шипастая дубина. Однако, его реакция была гораздо быстрей, чем у неповоротливого всадника–орка, он нырнул под живот лошади, проскочил под ним, и уже с другой сторон, загнал клинок под задравшуюся кожаную броню врага. Не останавливаясь, он мгновенно выдернул саблю из тела и отскочил от дергавшегося лошадиного крупа.
Дальше он действовал больше интуитивно чем обдуманно – убегал, отпрыгивал, уворачивался от ударов оружия людей и копыт лошадей, сам колол и рубил. Много ли он нанес вреда оркам, он так и не понял, но, когда он очнулся уже связанный, вся его одежда была в крови, и при этом, почти вся кровь была не его. Собственной кровью он умылся, когда его, уже связанного, начали избивать. Остановил его один незамеченный удар. При этом ему повезло – дубина попала по лбу уже на излете, когда он пробовал отклониться, но до конца из-под удара так и не ушел. Если бы не это, дубина просто размозжила бы ему голову.
Сначала он был один, потом привели плачущих девочек и также посадили на лошадь, потом эльфенка. Тогда, видя, что маленького орка нет, Радан предположил, что это Горзах предал их – специально напросился на караул, зная откуда-то об появлении сородичей. Однако, когда его притащили избитого и окровавленного, Соболю стало стыдно за свои мысли. Маленький орк дрался со своими из-за новых друзей. Это было что-то новенькое – никогда в жизни Радан не слышал о таких друзьях – орк, эльф, человек и гном. «Права Хазимай, что-то действительно меняется в этом мире».
Соболь опять посмотрел на детей, измученные девочки продолжали дремать, раскачиваясь в такт движения лошади, а вот мальчишки не подавали признаков жизни. Он не выдержал:
– Развяжите детей! Они же умрут!
Орк к седлу которого был привязан конь с ребятами, оглянулся и не говоря ни слова, вытянулся и хлестнул плеткой по Радану. Однако, дотянуться он не смог, и удар пришелся по лошади, та взбрыкнула и дернулась. Всадник, конвоир Соболя тоже дернулся и между двумя орками завязалась ссора. На звук свары подъехал шаман, он прикрикнул, и орки мгновенно затихли. Потом старик приказал остановиться, с трудом слез с коня и подошел к маленьким пленникам, тряпками висевшим на спине лошади. Он поднял голову, отодвинул веко и заглянул в глаза, сначала одному, потом другому. К удивлению Радана, с тревогой глядевшего на манипуляции шамана, оба ребенка были живы. Горзах что-то промычал, а эльф даже попытался выдавить какое-то проклятие.
– Видишь, ничего с ними не случилось, – усмехнулся шаман, обращаясь к Соболю. – Это же не люди. Только людишки в этом мире мрут как мухи.
Однако, он все-таки распорядился развязать мальчишек и усадить их верхом. И даже разрешил напоить их, а потом и остальных пленников. Подъехавший молодой орк, державшийся на лошади не хуже кочевников, недовольно посмотрел на командовавшего шамана, но ничего не сказал и уехал обратно в голову колонны.
Через некоторое время все устроилось и отряд снова тронулся в путь. Их везли куда-то в степь ничего не объясняя и не спрашивая. Разговаривать между собой тоже было запрещено, любое слово вызывало ругательства и неизменный удар плеткой.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71481727?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.