Девяносто девять бед и майор для круглого счёта
Девяносто девять бед и майор для круглого счёта
Светлана Нарватова
«Девяносто девять бед и майор для круглого счёта» – роман Светланы Нарватовой, жанр юмористическое фэнтези, романтическое фэнтези, городское фэнтези.
Что делать, если вверенный мне отдел полиции дружно отказывается работать по заявлению о пропаже? Придется разбираться самому. Подозреваемая, что значит, вы – ведьма? Не морочьте мне голову! Уберите своё приворотное зелье! Не буду я его пробовать! Провидицы, вампиры, лепреконы, демоны… Да что они тут все, сговорились?!
Внимание! Содержит сцены распития спиртных напитков. Чрезмерное употребление алкоголя вредит вашему здоровью.
Светлана Нарватова
Девяносто девять бед и майор для круглого счета
© Нарватова Светлана
© ИДДК
* * *
Глава 1. Ксения
В жизни любого человека наступает момент, когда он встаёт перед выбором: всунуть в уши беруши и накрыться подушкой или пойти и проклясть соседа.
Это был сложный выбор.
Легла я в пять утра, и спать хотелось немилосердно. Сотовый показывал десять. Голова раскалывалась с недосыпа, отчего желание проклясть соседа, сукиного сына, становилось непреодолимым.
Сосед, кстати, натурально был сукиным сыном – волком-оборотнем. При этом мама назвала его Львом. Ну вот кто она после этого? Она самая!
Да что ж такое! Не неделя, а чёрт знает что в худшем смысле этого слова! И этот Лев две ночи подряд выл у меня за стеной по случаю полнолуния. Только я выдохнула, что всё закончилось, так теперь вот! На его балконе орал котёнок! Раньше он мяукал тоскливо и жалобно. Теперь в голосе слышались надрыв и отчаяние.
То, что ты по природе своей не выносишь котов, не даёт тебе права над ними измываться!
И над соседями тоже.
Я быстро запахнула халат поверх ночнушки, подвязалась поясом, сунула ноги в шлёпки и решительно вышла на площадку.
Сегодня на тридцать восьмой квартире Льва висел номерок «13» душераздирающего барби-розового цвета. У нашего дома своеобразное чувство юмора. И он оборотня тоже не одобрял.
Нажала кнопку звонка. За дверью послышалась соловьиная трель.
Лев за дверью не прослушивался.
Я постучала. Кулаком. И добавила пару непечатных выражений для усиления эффекта.
Но эффекта не последовало.
Какая свинья этот Лев! Придёт с работы – устрою ему вальпургиеву ночь в отдельно взятой квартире!
Я вернулась домой и вышла на балкон.
Да едрит меня ифрит, как говорят тройняшки из квартиры надо мной, когда думают, что их никто не слышит. Рыже-полосатый котёнок сидел прямо там. Увидев меня, он издал особо душераздирающий мявк. Моё сердце дрогнуло. Котика нужно спасать.
Хотя это совершенно чужой мне котёнок.
Между нашими балконами было метра полтора. Ну, чуть больше. Или меньше. В любом случае просто так не переступишь. И среди бела дня, на глазах у маглов, не перелетишь.
В моём чулане стоял советский трёхстворчатый шифоньер, доставшийся от бабушки в наследство вместе со всяким хламом на случай «вдруг пригодится». Я прикинула высоту дверцы. Вроде норм.
И пошла за шуруповёртом.
У любой ведьмы обязательно должны быть три вещи: гримуар с заклинаниями, антипригарный котёл для зелий и шуруповёрт. Для решения бытовых проблем и в качестве орудия справедливого возмездия. Это, конечно, не перфоратор. Но мозг соседям и на малых оборотах можно вынести.
Тут главное – регулярность.
Я выбрала дверку, что поуже, чтобы можно было дотащить. Четыре вжика – и я счастливая обладательница средства межбалконного перемещения. Операция по спасению котика перешла в решающую стадию. Осторожно уложила импровизированный мостик на балконное ограждение. Превосходно! С обеих сторон остался запас.
Притащила с кухни табурет, чтобы спокойно взобраться на спасательное сооружение. Сверху оно не выглядело достаточно прочным. Расстояние от моего третьего этажа до земли казалось бесконечным.
Котёнок жалобно мявкнул, пробуждая во мне совесть.
Я встала на карачки и медленно поползла, стараясь не думать, как это выглядит со стороны. Дорога оказалась недолгой, но в конце её я чуть не съехала носом на балкон соседа. Неудачно оперлась на край доски, и она угрожающе качнулась. Высказав Универсуму всё, что думаю о нём, Львах, котах и вообще, я шагнула к котёнку. А он – от меня. Прошмыгнул буквально между ног!
Ради него я пожертвовала дверцей от шкафа и своим светлым образом в глазах прохожих! Ну, погоди, маленький гадёныш!
Я с решительным видом надвинулась на котика. Тот сжался в углу, вновь изображая несчастную жертву. Мне оставался последний шаг, когда хлопок над ухом заставил меня вздрогнуть. Ветер щёлкнул половиком, который свисал с балкона змеюки Ядвиги этажом выше. Вчера эта стерва изволила его выбивать, и всю грязь сносило прямиком ко мне!
Котёнок от громкого звука подскочил, как реактивный истребитель вертикального взлёта, только выгнув спину, вздыбив шерсть и задрав хвост. И с воплем рванул мимо меня в противоположный угол, чудом разминувшись с собственной кучкой, на которую я изначально и внимания не обратила.
Гадёныш в прямом смысле этого слова!
– Котик, давай договоримся по-хорошему! – воззвала я к его зачаточному разуму. – Или я тебя сейчас ловлю, и мы уходим вместе, туда, где тихо и есть еда, либо я ухожу туда одна. А ты остаёшься здесь вот с этим! – Я показала пальцем на какашки. – Дошло?
Не знаю, что он понял, но уши прижал.
– Считаю до трёх! – предупредила я. – Имей в виду: две попытки ты уже просвистел. Туда-сюда.
Котик молча глядел на меня.
– У меня там рыба есть. Ты как к рыбе относишься? Или питаешься исключительно сухим кормом?
Котик склонил голову набок. Видимо, речи о еде его успокаивали.
Я протянула к нему открытые ладони:
– Ну? Есть пойдёшь или здесь орать будешь?
Судя по тому, как он метнулся, ему больше нравилось орать. Но в этот раз я была проворнее. Прижав к груди вырывающегося кота, повернулась к своему мостику и попыталась на него вскарабкаться. С моей стороны стоял табурет. К сожалению, одинокий волк Лев не подготовил таких удобств. В борьбе с котом, балконным ограждением и дверцей пал мой пояс. И чёрт с ним! Главное, мне удалось взобраться.
– А ну стоять! Руки за голову! Медленно поворачиваемся! – скомандовал незнакомый мужской голос.
Я попыталась сделать, что требовали. Но немного не учла неустойчивости «доски» по краю. И мы все вместе: визжащая я, царапающийся котик и дверца – опрокинулись на мужика в полицейской форме.
Глава 2. Степан
– …Поступило заявление от гражданина Антипенко, владельца ночного клуба «Галактика», о пропаже сотрудника, стриптизёра Клыкова Льва Николаевича, тысяча девятьсот девяносто второго года рождения…
Я зачитывал данные с заявления и смотрел на своих «орлов». Вместе с майорскими погонами я получил должность начальника отдела полиции. Вроде повышение, но лампасами чуял: назначение – та ещё подляна. Полковник Потапов – мстительная скотина, и ничего хорошего от него ждать не стоит.
Оно и вообще было такое себе повышение. Из областного центра в провинциальный городок, из центра города – к черту на рога … И когда я принимал дела, было острое ощущение, что мне втюхивают безнадёжный висяк. Слишком уж старательно мой предшественник скрывал радость от избавления.
Не могу сказать, что меня приняли в штыки. Как я понял, начальники здесь менялись каждые полгода, и к новой «метле» сотрудники относились как к комарам: злу неизбежному, но временному. Однако и энтузиазма, понятно, я в глазах подчинённых не видел.
Сегодняшняя планёрка проходила спокойно и скучно, пока дело не дошло до последнего заявления.
– Бабы на сувениры разобрали! – вклинился шуткой Володин, начальник следственного отдела.
– Может, забухал? – предположил Жеглов, старший у оперов. Куда ему ещё с такой фамилией? Это же карма.
– Работодатель утверждает, что пропавший вообще не употребляет алкоголь. Взял два дня за свой счёт, а вчера не вышел на смену без предупреждения, чего раньше себе не позволял. На звонки не отвечает. В общем, нужно сходить домой, проверить. – Я повернулся к Олишевскому, начальнику участковых.
– А проживает потеряшка где? – деловито уточнил тот.
– Туманная, дом тринадцать, квартира… – заглянул я в листок, выискивая адрес.
Тишина упала, прямо обрушилась на кабинет. Кажется, все даже дышать перестали, такая звенящая тишина заполнила пространство вокруг стола для совещаний.
Я поднял взгляд. Улыбочки стёрлись с лиц сотрудников, как неправильно угаданное слово в кроссворде.
– Пусть они сами разбираются, – махнул рукой Володин.
– Поступило заявление! – ткнул я пальцем в бумажку.
Следак развёл руками и с сочувствием посмотрел на Олишевского.
– Простите, товарищ майор, но мои туда ни ногой, – оборзел тот.
– Товарищ капитан, я не понял, у нас что, вечеринка для студентов-волонтёров?! Они не пойдут – сами идите!
– Я не могу. Я женат. У меня двое детей… – «Сиротами останутся» повисло недосказанным.
– ОМОН с собой возьмите!
– Да толку-то с них?.. – вздохнул Жиглов, и у меня появилось нехорошее предчувствие, что меня разводят.
Оно усилилось после реплики Володина:
– Степан Борисович, вы у нас тут человек новый. Не в курсе местных… нюансов. – Он покрутил рукой, будто закручивал лампочку, показывая, что «нюансы» такие… упитанные. – Но, поверьте, будет лучше, если мы не будем вмешиваться.
– Вы тут все с дуба рухнули?! – Я встал и упёрся руками в стол. – ОПГ крышуете?!
– Это не совсем ОПГ, – неуверенно произнёс отец двоих детей.
– Точнее, совсем не ОПГ, – вступился за него Жиглов, оглядываясь на подельников.
– Да что вы мне голову морочите?!
– Вы, товарищ майор, не кипишуйте, – открыл рот командир пэпээсников, мужик, давно переросший полицейскую пенсию. И ручкой помахал, дескать, «присядьте, присядьте, в ногах правды нет». – Просто там люди живут очень… специфические. Немного… – он покрутил рукой у виска, – …того. Живут себе своим мирком…
Я сел.
– Секта, что ли?
– Ну… Можно и так сказать, – подхватил Жиглов. – Вы поймите: вокруг них вечно что-то происходит. И заявления на них постоянно прилетают.
– Знаете, привидится людям всякое… – поддакнул Володин.
– Наркотиками торгуют? – влез я.
– Ой, там и без наркотиков, – махнул рукой следак. – Нормальным людям туда лучше не соваться.
– То есть вы не пойдёте? – Я обвёл взглядом присутствующих.
– И вам не советуем, – подвёл черту Олишевский.
– Ладно. Ваша позиция мне ясна. – Я собрал бумаги со стола и обстучал их в ровную стопочку. – Совещание закончено. Всем спасибо. Все – по местам.
Заявление о пропаже Льва Николаевича (да не перевернётся господин Толстой при каждом прочтении документа) прожигало сукно на столе. И чесало руки желанием написать докладную по поводу саботажа сотрудников.
Но она ничего не решала.
Что на это скажет начальство? «Ты не в состоянии справиться с руководством, Полухин. Звездуй на старую должность, бездарность». А если на этой Туманной действительно какой-то сектантско-бандитско-наркоманский притон, то сто?ит, так сказать, лично познакомиться с местными «нюансами».
Дом по адресу улица Туманная, тринадцать, на вид был довольно обычной сталинкой. Вывески навевали темы заявлений. Алкомаркет «Хмель и солод» – пьяные драки. Аптека «Градус» – тайная нарколаборатория. Купальни «Источник умиротворения» – подпольная проституция. «Ма…терская по ремонту обуви» – жалобы на нецензурную брань. А название коворкинга «5/2» напомнило мои оценки за сочинения.
Всё же богатое воображение – не самая полезная черта для работы полицейским!
В доме было три подъезда. Я сверился с заявлением. Квартира тридцать восемь. На подъездах табличек с номерами не было, но простая математика (она мне давалась лучше, чем русский) подсказывала, что мне в третий подъезд из трёх. Я набрал «тридцать восемь» на домофоне.
Глава 3. Степан
Гудки стали мне ответом.
Но пока ничего зловещего не было. Это нормально, что пропавший стриптизёр не отвечает на звонки домофона. Может, он вообще отключен, чтобы поклонницы… э… таланта не донимали?
Набрал «тридцать семь».
«Тридцать шесть».
«Тридцать пять».
– Кто там? – отозвался строгий женский голос, которым только допросы с пристрастием проводить.
– Полиция. В тридцать восьмую квартиру.
– А я всегда говорила, что когда-нибудь он плохо кончит! – заявила дама и пиликнула кнопкой открытия.
Лев Николаевич, видимо, был матёрым стриптизёром и обычно кончал хорошо.
Я вошёл в подъезд. На первом этаже, как положено в нормальных сталинках, квартир не было. Поднялся на второй и бросил взгляд на квартиру слева. Двадцать четыре. Мне выше.
Лестница на третий этаж была расписана граффити. Готическим, с трудом разбираемым шрифтом была нарисована всякая чушь: «ТИМОТИ ДАЛ ТОН». «Цой жив! Я дала ему новую жизнь!». «Музыка стучит в мое сердце». «Наступает ночь. Все открывают глаза». Боже, храни Россию от малолетних идиоток!
Над двадцать четвёртой располагалась квартира тридцать два. Черт-те что здесь с нумерацией!
На четвертом я наконец обнаружил квартиру тридцать семь. Но следом за ней шла сорок первая, вся расписанная золотыми импортными буквами, знаками и символами, из которых я опознал только пентаграмму и звезду Давида.
После неё шла пятьдесят шестая.
На этом я сломался.
Вышел из подъезда и, чувствуя себя идиотом, набрал тридцать пятую квартиру со строгой дамой:
– Это опять полиция. Извините, пожалуйста, вы не подскажете, как мне найти тридцать восьмую квартиру?
– Опять с номерами играется! Вот поганец! Заходите! – пригласила дама, домофон пиликнул, по ту сторону отключились.
Видимо, мне следовало зайти к даме из тридцать пятой. Но где искать тридцать пятую, я тоже не знал!
Может, моя собеседница в коридор выйдет?
Я поднялся на второй этаж. Но на месте номерка «24» висели две тройки. На следующей квартире обнаружился номер «34», и так далее.
Видимо, кто-то пошутил с номерами.
Непонятно, как он сумел так быстро всё повесить обратно!
Я поднялся на третий и наткнулся там на искомую тридцать восьмую квартиру. Но на звонок мне никто не ответил.
Я постучал.
Не помогло.
Тогда на всякий случай я нажал на ручку.
Дверь оказалась не заперта.
Трупным запахом из квартиры не веяло, но я пожалел, что не взял с собой табельное.
– Полиция! Есть кто дома? – громко спросил я из прихожей.
Никто мне не ответил.
Тогда я пошёл по комнатам.
Повсюду были следы борьбы. Перевёрнутые стулья. Разбитая посуда. Нужно вызывать дежурную группу. Я потянулся в карман за сотовым, когда заметил движение в окне, выходящем на балкон.
Осторожно открыл дверь и увидел женскую задницу, едва прикрытую халатом.
Эта задница на двух коленях и одной руке пыталась от меня уползти на соседний балкон по дээспэшному мостику.
– А ну стоять! Руки за голову! Медленно поворачиваемся! – гаркнул я.
Девушка с растрёпанной рыжей косой поднялась и медленно повернулась, как я и требовал. Первое, что бросилось мне в глаза, – грудь, просвечивающая сквозь тонкую ночную сорочку.
Второе – рыжий кот. Он с воплем вырвался из рук подозреваемой мне прямо в лицо. Следом туда же полетела рыжая вместе с «мостиком».
И мы все приземлились на пол.
Ну то есть я – на пол.
Девица – на меня.
Доска – на девицу.
А кот успел скрыться в квартире, каналья!
Пока я собирал звездочки, разлетевшиеся от столкновения головы с бетоном, девица на мне заёрзала и застонала.
Прочувственно так.
Я аж проникся до глубины души. До самого конца.
– Гражданка, будьте добры, встаньте с меня. – Я постарался придать взгляду твердости.
Но пока девица поднималась, демонстрируя в провисший вырез свои неприкрытые вторичные половые признаки, взгляд мой дал слабину.
Твёрдость проявило кое-что другое.
– Вы вляпались, – сообщила мне гражданка, поднимая с пола пояс и запахивая халат. – В дерьмо.
– Вы мне угрожаете?!
– Нет, в буквальном смысле. В кошачье дерьмо.
Тут я и сам почуял характерное амбре.
Желание вызывать бригаду резко пропало.
В истории моего отдела полиции было много начальников. Но вряд ли кто-то входил в неё запятнанным кошачьими экскрементами.
– Что вы тут делали? – спросил я у рыжей, поднимаясь.
– Спасала кота.
– Как ваш кот здесь оказался?
– Это не мой кот.
– Тогда почему и от чего вы его спасали?
– По глупости. От голодной смерти.
– У меня на спине улики, доказывающие, что от голода он не умирал, – возразил я со смешком, вставая с пола.
– Он их от меня скрыл. Орал так, будто его полгода не кормили.
– А почему вы выбрали для спасения кота такой экзотический и весьма опасный способ? – Я показал рукой на доску, в которой по петлям опознавалась дверца шкафа.
– Потому что Льва не было дома! – Она вызывающе сложила руки под грудью.
– А почему не вошли через дверь?
– По той же причине.
– Но дверь была не заперта. – Я попытался извернуться, чтобы взглянуть на масштаб кото-строфы, но смог его лишь учуять.
Судя по запаху, масштаб был глобальным.
– Странно. Лев не мог уйти на работу, не закрыв дверь.
– Льва нет на работе. Именно поэтому я здесь.
В квартире истошно завопил кот.
– Вы умеете ловить беглых преступников? – спросила рыжая, и я кивнул прежде, чем понял, к чему она клонит. – Ну тогда идите ловите. А то он сейчас там такое устроит, представить страшно!
– Сложно представить что-то страшнее, чем текущее состояние квартиры Льва Николаевича, – тоскливо возразил я, представляя следующую главу в легенде о Степане, Повелителе Ментов, Дерьмовой Грозе Беглых Котов. В смысле, преступников.
– Ну, раз квартира всё равно не заперта, идёмте ко мне. – Рыжая показала на балконную дверь. – Я вас постираю.
– А я вас пока опрашивать буду, – предложил я. Не так плохо всё складывается.
– Ладно. А вы меня будете опрашивать. После того как поймаете кота.
Глава 4. Ксения
Майор полиции, представившийся Степаном (дядя Стёпа – полиционер!) Борисовичем Полухиным, сверкал шикарным торсом на моей кухне. Всё в нём было прекрасно: волнистый блонд, ореховые прищуренные глаза, рельефный пресс, кот на коленях…
…Но фамилия «Полухин»?
Ксения Полухина?!
Бе-е-е-е!
Я, конечно, ещё не до конца решила, хочу ли за него замуж. Но сейчас нормальных мужиков – раз-два, и обчёлся. Надо брать, пока вражеские перехватчики не встали на крыло! То есть не сели на мётлы.
– Имя, отчество, фамилия, год и место рождения? – официально спросил майор, даже не подозревая, что в этот момент решается его судьба.
– Безлунная Ксения Ферапонтовна, пятое июля тысяча девятьсот девяносто шестого года. Рак и Крыса. Позвольте угадаю: вы, Степан Борисович, Дева?
– Я – Степан Борисович Полухин. И вопросы здесь задаю я.
– Хо-хо-хо! Товарищ майор, а у вас наручники есть?
– Зачем вам наручники? – насторожился Полухин.
– Ну, я люблю такие игры, знаете?.. – Я покрутила кистью возле лица «шарики-фонарики», но Степан почему-то напрягся.
– Род деятельности, место работы, – проигнорировал полицейский намёки.
– Ведьма. Самозанятая.
– То есть аферистка-надомница. – Майор говорил таким тоном, будто собирался так и зафиксировать в протоколе.
– Как можно?! Настоящая ведьма, потомственная! У меня и сертификат Российской ассоциации ведьмовства есть. А какие у меня зелья, м-м-м! Хотите приворотное попробовать? Со вкусом клубники? Вчера сварила.
– А отворотное к нему есть?
– Да вы попробуйте, попробуйте, может, вам так понравится, что никакое отворотное уже не потребуется!
Гость чуть заметно поморщился.
Понятно: одно дело – не верить в зелья. И совсем другое – проверять их неработоспособность на собственном опыте.
– Когда вы в последний раз видели гражданина Клыкова, проживающего в квартире тридцать восемь? – продолжил он опрос.
– Видела – не помню когда. Но вчера ночью он точно выл. И позавчера тоже.
– Ему было плохо? Слышали ли вы звуки борьбы? Почему не вызвали полицию? – с осуждением в голосе вопросил майор.
– Ему не было плохо. Он просто время от времени воет, – попыталась я донести до магла очевидные в нашем доме вещи. – По ночам.
– Песни поёт, в смысле?
– Может, и песни. Кто ж его знает? Но жа-алобно так. Надры-ывно. Чай будете, товарищ майор?
– Без приворотных зелий? – уточнил он, отрывая взгляд от листа.
– Ладно. Без приворотных – так без приворотных, если уж совсем не хотите, – безропотно согласилась я. – Черный или травяной?
– Никакой, – не поверил мне Полухин. Смотрите, умненький какой выискался! …Может, он всё же Рыбы? Надо брать за жабры. – А сегодняшней ночью?
– Сегодняшней ночью здесь такая оргия была… – Тут до меня дошла вся двусмысленность выражения, и я добавила: – У Аннет. – Я показала рукой в направлении соседки. – Грохот, вопли, стоны… Вряд ли Лев сумел бы это переплюнуть. В смысле, переорать. А что с ним случилось-то?
– Вот это я и пытаюсь выяснить. Он уже три дня не появляется на работе, не отвечает на звонки…
– Ну… Полнолуние, знаете, иногда будит в людях… животные инстинкты.
– Я уже понял. На примере вашей соседки. К нему часто захаживали дамы? Он был ходок? – заинтересовался майор.
– Ага. Настоящий кобель, – уверила я. – Вы, кстати, в зоопарк не звонили?
– Не появился ли у них неучтённый Лев? – хмыкнул мой гость, и кривоватая улыбочка удивительно оживила его лицо.
– Волк. Хотя так-то он козёл. Но бывают дни, когда люди меняются до неузнаваемости.
– Так! Ксения Фе… – Он зашарил взглядом по листу.
– Можно просто Ксения.
– В-вы меня не путайте! Отвечайте строго по делу! При чём тут волк?!
Такой темперамент к такому телу! Нет, никак нельзя отпускать. Никак. Не женю, так… Просто так!
– Понимаете, Степан… – Я сделала паузу в надежде на ответную любезность «можно просто Степан», но не дождалась. – …Борисович, гражданин майор, вы тут человек новый…
– С чего вы взяли? – буркнул полицейский.
Может, Овен? С Овнами у меня не очень. Они такие овнистые…
– «Старый» сюда вообще не пошёл бы! Так вот, сложно это всё непосвящённому человеку с ходу объяснить. – «Не травмировав психику», добавила я между строк многообещающим видом.
– Вы сейчас мне тоже про «нюансы», – он поморщился, – будете втирать?
– Не хотите – не буду. Но тот, кто «втирал», явно говорил дело. – Я подставила под лицо обе ладони, любуясь гостем.
– Вы, Ксения… – он быстро подсмотрел в протокол, – Ферапонтовна, на меня так смотрите, будто съесть хотите.
– Господь с вами, Степан Борисович! У нас каннибалистические практики уже лет двести пятьдесят, а то и все триста, как запрещены! – открестилась я. В ванной наконец перестала биться в конвульсиях стиральная машинка, и я воспользовалась случаем сменить тему: – Вот и рубашечка ваша готова. Сейчас я её отутюжу, и пойдём с вами других жильцов подъезда опрашивать. У вас же такой план?
– Благодарю вас, Ксения Ферапонтовна. Но я уж как-нибудь сам! – Майор поднялся, и я в очередной раз залюбовалась этим совершенством. Ничем не хуже Льва, к слову.
– Ну сами так сами. Я вам сейчас гладильную доску поставлю и утюжок подключу.
– Нет, опрашивать жителей я сам буду!
– Будете-будете. Я же не спорю. Я просто молча рядом постою, – скрестила я пальцы за спиной. – Вы, Степан Борисович, простите, уж больно хорошенький. У нас такие долго не живут. Холостыми, в смысле!
Полухин смутился, не зная, как реагировать на мои слова.
Да что тут думать? Предложение руки и сердца нужно делать! Ну где вы, Степан Борисович, жену лучше найдёте? Я ж и постирать, и приготовить, и погладить, и спину заговорить, и конкурентов проклясть могу. Жена-ведьма – просто незаменимое в хозяйстве приобретение!
У меня даже котик теперь есть.
Берите, не пожалеете!
…Может, он Водолей?
Водолеи, они надёжные. Опять же, в сексе у меня с ними хорошо…
Глава 5. Степан
Ксения Филаретовна (или как там её по батюшке?) оказалась чрезвычайно милой барышней. Однако я чувствовал себя рядом с ней не в своей тарелке.
Причём напрягало не столько то, что «не в своей», сколько «в тарелке».
Я чувствовал себя как тот Иванушка, которого в баньке намывают и в постель укладывают, чтобы потом в печь посадить. Хотя в постель ещё не укладывали. Но интуиция подсказывала: если предложат – не удержусь.
Второе, что несколько раздражало, это поистрепавшаяся хохма про «ведьму». Даже самая весёлая шутка на десятый раз становится несмешной. Флирт флиртом, а всё же можно и по-человечески сказать, где работаешь. Понятно, не все гордятся работой, например, в «Пятёрочке». Но важна же не должность, а чтобы человек был хороший.
И судимостей не имел.
Я же пока складывал мнение о Ксении Феофилактовне (дал же кто-то имя её батюшке, хрен вызубришь) преимущественно нижним интеллектом. А он, окромя механики в горизонтальных плоскостях, ни в чём не разбирался.
Конечно, сложно предположить, что это она устроила похищение с переворотом мебели. И через балкон она вряд ли за котом полезла бы, если бы знала, что дверь в квартиру пропавшего не заперта. Но рыжая совершенно точно в чём-то темнила. Так что ничего страшного, думаю, не случится, если она пройдёт со мной по квартирам.
Опять же, такой визит вызовет больше доверия со стороны жильцов.
В крайнем случае выступит понятой.
Я надел отглаженную рубашку с лёгким пряным ароматом. Мелочь, а приятно. Ценят, ценят рядовые граждане сотрудников правопорядка!
Здраво взвесив аргументы за и против, дежурную бригаду я решил всё же не вызывать. Зачем провоцировать неподчинение подчинённых? Мне уже показали, каким будет результат. Саботаж это или просто подстава, но будет гораздо лучше, если я сам расследую это дело. Суну потом подчинённым под нос: вот, учитесь, как нужно работать!
…Благо я уже в чистой рубашке.
На этаже располагались четыре квартиры. Я направился к тридцать седьмой, которая находилась рядом с квартирой Клыкова. Ксения, очень миленькая в летнем платьице и на каблучках (в полупрозрачной ночнушке она была тоже весьма ничего), поцокала за мной.
– Тут у нас Григорий Петрович живёт, – уведомила меня она.
Я позвонил.
За дверью, в глубине квартиры, послышались шаги. Но никто не открыл.
Я позвонил ещё раз.
С тем же эффектом.
– Откройте, по… – начал я громко, но ручка Ксении заткнула мне рот.
– С ума сошли! – зашипела она шёпотом. – Ещё про радугу поорите!
– Гомофоб, что ли?
– Лепрекон!
Фамилия была смутно знакома.
– Откуда мне про него должно быть известно? – уточнил я на всякий случай.
– Про зеленых человечков, которых люди видят, когда напьются, слышали?
Я рефлекторно кивнул, не очень понимая, к чему вопрос.
– Ну так он – один из них! – шикнула возмущённая Ксения, и пока я пытался сообразить, к чему был пассаж, несколько раз стукнула по двери и громко крикнула: – Григорий Петрович, к вам клиент!
У меня аж челюсть упала.
– У вас есть ботинки, которые нужно починить? – зашептала она. – Никто вам не починит их лучше, папой клянусь!
Чувствуя себя Алисой в Кроличьей Норе, я пытался осмыслить, во что меня втягивают. Тем временем в квартире действительно кто-то зашевелился. Послышалось щёлканье замка. Потом ещё одного. И ещё. И ещё.
– У него что, дома сокровища хранятся? – буркнул я вполголоса.
– Ни слова про сокровища, товарищ майор! – прошипела Ксения и натянула на лицо радостно-приветливое выражение, обращённое к двери.
В дверную щель на толстой цепочке высунулся морщинистый хрыч проспиртованного вида.
– Чего вам? – недовольно проскрипел он. – Не работаю я сёдни, клёпаный МРОТ! Приболел, тля.
Он попытался закрыть дверь, но я успел вставить ботинок в проём.
Крепкий ботинок. И подошва у него надёжная. Хрыч на первый взгляд хоть и тянул лет эдак на сто пятьдесят, но зажало мне стопу знатно.
– Я хотел кое-что уточнить, уважаемый Григорий Петрович… – И быстро сунул ему в лицо раскрытое удостоверение. – Про Клыкова Льва Николаевича из тридцать восьмой.
Ногу слегка попустило. Хватка старичка ослабла.
– Вот же ж и пить колотить! Не могу я. Болею, – проворчал он.
– У вас сосед пропал, – попытался я воззвать к совести и сочувствию.
– Вот и залепись, тля! Пошёл он на куй, в кузницу, глядь! Захлебал уже своим воем, баклан штопаный! – Старичок снова попытался закрыть дверь, но ногу-то я не убрал!
…И нога мне за это спасибо не сказала!
– Где вы были вчера ночью, господин Лепрекон? – сурово спросил я.
– А вы, гражданин начальник, за лекарством не сбегаете? – вдруг заискивающе засюсюкал тот. – Там вот внизу…
Он залез в карман, выгреб целую горсть монет и протянул трясущейся рукой. Я вспомнил про аптеку, подставил ладонь под мелочь и уже даже кивнул в знак согласия, как старичок продолжил:
– Мне бы всего один мерзавчик, тля… – Он просительно изогнулся. – Здоровье поправить, трёпаный шрот. Овинник, пардон злодремучий, не даёт…
– Что ж вы, Григорий Петрович, монетки-то свои товарищу майору при исполнении суёте? Совсем страх потеряли? – с укоризной в голосе поинтересовалась молчавшая до того Ксения.
– У-у-у, ведьма рыжая! – Старый хрыч погрозил клюкой и со всей силы впечатал палкой мне по ботинку.
Я взвыл, схватился за носок и запрыгал на одной ноге, рассыпая монеты по полу.
Дверь захлопнулась.
За нею послышались удаляющиеся шаги и сердитое бормотание.
– Очень больно? – участливо полюбопытствовала девушка и провела рукой по поджатой коленке.
Боль куда-то мгновенно испарилась, будто не было.
– Нет, – признался я.
– Вот и хорошо, – порадовалась Ксения, проводя пальчиками по моему предплечью.
И мне захорошело так, что даже мелькнула мысль, не хватанул ли я где того самого приворотного зелья? С клубничкой.
Хотя я у Феофановны ничего не пил.
– Деньги собрать с пола нужно, – неуверенно предложил я. – Отдать.
– А-а! Ерунда! Они сейчас сами рассеются, – отмахнулась Ксения, очаровательно улыбаясь.
Я улыбнулся ей в ответ.
А потом скользнул взглядом по полу.
…Монет на полу не было. Только кучки пыли.
Я встряхнул головой, пытаясь избавиться от морока.
Но монет не было.
Задним числом до меня дошли слова Ксении про «рассеются».
А потом память внезапно выдала, откуда мне знакомо это слово: «лепрекон».
Да ну на фиг!
Тут реально лучше не только ничего не пить, но даже не дышать!
На этой оптимистичной мысли я шагнул к последней непосещённой квартире на площадке – сороковой.
Глава 6. Степан
Это была та самая дверь, рядом с которой красовались эпичные граффити. Однако с возрастом «малолетки», судя по рассказам Ксении о ночной оргии, я слегка промахнулся.
Звонок засвиристел «Шуткой» Моцарта.
Но мне снова никто не ответил.
– Бесполезно, – уведомила Ксения. – Она не проснётся.
– А если постучать?
– Да хоть перфоратором над ухом сверлите! Спит мертвецким сном. Вечером приходите. Только настоятельно рекомендую группу поддержки.
В словах «группа поддержки» мерещилось «группа захвата». Это, видимо, от избытка эмоций после общения с господином Лепреконом.
– А кто она и чем занимается? Ну, помимо оргий, – быстро добавил я, чтобы не услышать на свой вопрос резонный ответ «сексом».
– Она блогерша. Ведёт канал «Вкус ночного города».
Я ещё с минуту подержал палец на кнопке, но решил, что это бессмысленно.
– А о чём? – полюбопытствовал я и пошёл вниз по лестнице. У жителей второго – первого жилого – этажа больше шансов увидеть что-то подозрительное, чем у тех, кто живёт выше фигуранта.
– О вкусе. Она, как бы это сказать… дегустатор. Дегустирует ночные клубы, питейные заведения, парки, концерты, вписки… и прочие тусовки. А потом делится впечатлениями. Вчера Аннет подцепила на дегустацию какую-то новую рок-группу. Те прямо очень старались произвести впечатление.
– Произвели?
– Не знаю, как там с впечатлением, но шуму произвели изрядно.
– А почему вы наряд полиции не вызвали? – по старой памяти поинтересовался я.
– Господь с вами, Степан Борисович! Мне и рокеров хватило. Если бы она ещё и наряд полиции решила продегустировать… Так сказать, рок-коп-коктейль…
Я хотел сказать, что Ксения слишком сгущает краски. Прямо какая-то секс-террористка районного масштаба выходит эта Аннет.
А потом передумал.
Вспомнил слова Олишевского: «Я женат. У меня двое детей», и передумал.
Я подошёл к тридцать третьей квартире, занёс палец над кнопкой звонка… и не позвонил.
– А сюда имеет смысл звонить? – спросил я у Ксении.
Она, конечно, вела себя странно и говорила ещё более странные вещи, но они каким-то невероятным образом совпадали с реальностью.
– Звоните, – уверенно ответила моя добровольная помощница. – Но не знаю, откроют или нет.
Я вложил в свой взгляд упрёк, но тут щёлкнул замок, дверь открылась, и мы столкнулись нос к носу с интеллигентного вида пожилой дамой в шляпке. Платье на ней тоже было, но платье есть у всех женщин.
В отличие от шляпки.
Дама явно не ожидала посетителей и была растеряна.
– Добрый день, Елена Ивановна! – бодро поздоровалась Ксения из-за моего плеча.
Я сунул даме удостоверение:
– Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, когда вы в последний раз видели Льва Клыкова из тридцать восьмой квартиры?
– С Лёвушкой что-то случилось? – спросила она таким тоном, будто речь шла о мальчике из песочницы.
– Пока не знаю, – честно сказал я. – Но хотелось бы выяснить, когда вы в последний раз с ним встречались.
Дама быстро глянула на старомодные часы, будто там можно было подсмотреть ответ.
– Честно говоря, не помню. У нас, понимаете, – она придала лицу многозначительное выражение, – немного разный график активности. Прошу прощения, опаздываю на заседание книжного клуба. Ксюшенька, надеюсь, что недоразумение с Ассоциацией благополучно разрешится. Вы, товарищ майор, подходите вечером! – вдруг радостно закончила дама, шагнула-таки за порог, потеснив меня, и вставила ключ в замочную скважину. – Я вас с внучкой своей познакомлю, Иванной. Она ве… – тут Елена Ивановна запнулась на полуслове, – …девушка наблюдательная. Очень добрая, умная и симпатичная! Приходите, я пирожков напеку, чаем вас угостим…
– С приворотным зельем? – не удержался я.
– Ну зачем же сразу с приворотным? – удивилась дама. – Для начала просто чаем. – И шкодно улыбнулась. – Ксюшенька, я потом загляну к тебе, – не то пообещала, не то пригрозила Елена Ивановна, поправила шляпку и убежала вниз по лестнице.
Я уставился ей вслед, потом перевёл взгляд на Ксению.
– Я же предупреждала, что холостым вас отсюда не выпустят, – пожала плечами та.
Я махнул рукой, шагнул в направлении следующей квартиры и потянулся к звонку.
Нерешительно.
Нет, ну в целом-то предыдущий визит прошёл в атмосфере дружбы и взаимопонимания…
Однако Ксения скептически скривила губы.
Дверь вновь открылась без звонка, сама собой.
За ней обнаружился красавчик-брюнет порочного вида, из тех, от которых девушки на подлёте выпрыгивают из трусов. Парень был с голым торсом, и его джинсы чудом держались на косточках бёдер.
Я глянул на Ксению.
Она из трусов не выпрыгивала и слюной не истекала. И вообще, на меня она смотрела с бо?льшим аппетитом.
Теперь это даже льстило.
– Привет, Ксюша! Отличный трофей! – Брюнет показал моей спутнице большой палец.
– Добрый день! – вмешался я в намечающуюся беседу и раскрыл удостоверение. – Я хотел уточнить: когда вы в последний раз видели вашего соседа Клыкова из тридцать восьмой?
– Лёва дорогу перешёл в неположенном месте? – Парень расслабленно опёрся плечом о дверной косяк и эффектно сложил руки на груди.
Здесь вообще кто-нибудь может просто ответить на заданный вопрос?!
– Лев Николаевич пропал.
– Лев Николаевич умер, – огорошил меня парень. – Но дело его бессмертно! «Войну и мир» читали? Очень рекомендую. Какой там дуб!
Не подъезд, а сборище любителей классической литературы какое-то!
– Фил, ну ответь нормально, – недовольно поморщилась Ксения. – У него дверь не заперта и в квартире всё перевёрнуто, – с ходу выдала она информацию, составляющую тайну следствия.
– Вчера ночью я ничего не слышал.
– Почему вы сразу заговорили о вчерашней ночи? – взял я след.
Глава 7. Степан
– Потому что позавчерашней ночью его слышал весь подъезд. Но Ксения же с вами уже поделилась? Да, Ксюша?
Эта фамильярность мне не понравилась.
– Но вы, товарищ майор, я смотрю, мужик решительный. С яйцами, так сказать, в авоське! Если честно, к нам полиция-то практически не заглядывает…
Я кивнул. Да-да. Я так и понял!
– Понимаете… – Он быстро глянул по сторонам и потянулся ко мне корпусом. – Здесь всякая чертовщина творится! Но вы как человек проницательный наверняка уже заметили.
Я кивнул. Надо же! На первый взгляд – мажор альтернативный, а зрит в корень!
– Сразу видно – человек цивилизованный. Не покрылись ещё тиной в этом Нижнезадрипинске. – Тут парень скривился. Видимо, тоже оказался в этой глухой провинции не по своей воле. – Мне кажется, вы, Степан Борисович, заслуживаете большего!
Мне тоже так кажется! Я совершенно точно заслуживаю большего!
– Разве это ваше дело – ходить вот так, жильцов опрашивать?
Вообще не моё! У меня для этого целый отдел полиции в восемьдесят долбодятлов. А толку?
Дебилы! Вокруг одни дебилы!
– Уверен, они не просто так вас подставляют. Не иначе, хотят подсидеть!
… а кто не дебилы, те подонки!
– Вот разберётесь с этим запутанным дельцем о пропаже Клыкова – уверен, вам сразу подполковника дадут. Потому что больше никому не под силу. Я, кстати, могу поспособствовать, – вновь потянулся ко мне корпусом мажор.
На погонах сразу потяжелело, будто там появилась ещё одна звезда.
– Потапыч ваш – старый бздун. Его давно пора сменить на молодого перспективного сотрудника. У меня в руководстве областного УМВД как раз есть хороший знакомый…
…И тут меня как с неба на землю шандарахнуло: а с чего бы вдруг мажору предлагать свою протекцию совершенно незнакомому человеку?
Опять же, я не представлялся по имени-отчеству.
И про Потапова молчал, как рыба об лед.
– Молодой человек, – спросил я строго, – где вы были сегодня ночью?
– Смотри-ка: морально устойчивый! Где ты его откопала, Ксюха? – улыбнулся парень, и…
…И я обнаружил, что стою перед дверью.
Рука занесена для звонка.
Вот это меня торкнуло!
– Так вы звонить-то будете? – скучающе полюбопытствовала Ксения.
– Я уже… А кто здесь живёт?
– Здесь-то? Здесь Фил.
– А он кто?
– Бес, – ответила моя спутница и быстро поправилась: – …его знает. Вообще, Фил – неплохой парень. Просто его иногда немного… заносит. По небу скучает сильно.
– Лётчик, что ли?
– Ага. Любит полетать, да крылья уже не те… Так вы звонить будете? – снова спросила рыжая.
– Не, мне кажется, его нет дома. – И у меня скоро дома будут не все. – Давайте лучше заглянем в тридцать пятую. Там такая бойкая дама живёт… Она мне домофон открывала.
– А-а-а… Ну куда же без неё… – В голосе Ксении слышался скепсис.
Но, знаете, лучше бойкая дама, чем этот Фил, от которого глюки даже сквозь дверь просачиваются!
Дверь снова открылась, стоило мне поднести палец к звонку. Я опустил руку и быстро ущипнул себя ногтями за левую ладонь.
Больно ущипнул.
Может, это даже не глюк.
Но я уже не был уверен.
За дверью обнаружилась бойкая старушенция с неоново-рыжими волосами, собранными в растрёпанную фигульку на макушке.
– Ну вот и вы наконец! – громким скрипучим голосом обрадовалась она. – Записывайте!
Я выдохнул. Ну слава богу! Хоть кто-то готов сотрудничать со следствием!
– Алефтина Витольдовна я. Так и запишите «Алефтина», через «эф»… – Она сунула нос в мой планшет.
А что, как-то ещё можно было?
– Вот, молодой человек сразу правильно написал! – пожюрила она Ксению, и та недовольно поджала губы.
…Видимо, нужно было как-то ещё.
– Это от «алеф», первой буквы еврейского алфавита, между прочим! «Истина» значит. – Бабулька вновь бросила осуждающий взгляд на мою компаньонку. – Домовая я, – обратилась она ко мне. Потом бросила взгляд на Ксению и добавила: – Старшая по дому.
Я кивнул.
– Записывайте: жилец из семнадцатой квартиры снова рассыпал мусор в палисаднике!
Ксения закатила глаза и прикрыла лицо рукой.
– С кем не бывает? – попытался я сгладить неловкую ситуацию.
– Два кубовых мусорных контейнера! – возмутилась старушка и доверительно пояснила: – Обычно он их прямиком в ЖЭУ отправляет, если те своевременно не вывозят. Но раз отправляешь, отправляй по правильному адресу!
– Тёть Аль, Фармагеддоша же извинился! И мусор помог убрать!
– Но два куба! Прямо под моим окном! Они так воняли, – поделилась «тёть Аля». – Я целую неделю не могла к окошку подойти!
Между строк читалось: двор не присмотрен, соседи не приглянуты…
– А вот ещё. Записывайте: к нам недавно заселились новые жильцы из столицы. Очень подозрительные. К соседу из тридцать четвёртой постоянно ходят. Всегда через крышу. Точно шпиёны! Вы бы их проверили по линии ФСБ!
– Тёть Аль, вы же сами Ваню электриком к нам взяли, – попеняла ей Ксения.
– И вот хорошо было бы проверить! Убедиться, что добропорядочный гражданин. А то мы ему электрику нашу доверили, а вдруг он экстремист какой? От властей скрывается? – не сдавалась бабулька. – А вот ещё…
– А про Льва Клыкова из тридцать восьмой вы можете что-то сказать? – успел я вставить слово в поток обвинительных показаний.
– Самовлюблённый павлин, этот ваш Лев!
Лев, волк, козёл и павлин… Видимо, Клыков действительно то ещё животное!
– Это понятно, – согласился я. – А видели вы его когда?
– Да вот вчерась! Случайно как раз в окошко выглянула: выходит. В его-то состоянии! На часах одиннадцать – а он попёрся куда-то на ночь глядя!
– А что не так с его состоянием? – не понял я.
– Так полнолуние же!
– Полнолуние-то тут при чём?!
– Тётя Аля, не путайте товарища майора! – влезла в разговор Ксения. – Он ничего про Льва не знает.
– А что я должен знать про Льва?! – вызверился я.
– Болезнь у него такая, – пояснила мне Ксения тоном для душевнобольных. – В полнолуние у него приступы бывают. Помните, как у Булгакова в «Мастере и Маргарите»?
И она туда же! Кубло библиофилов, а не дом!
– Вот и воет он, – завершила моя спутница.
– Да прямо спать не даёт! А ещё жилица из сороковой! Ну никого сладу с этой вампиршей нету! – подхватила бабулька.
В смысле, «вампиршей»?!
– Тёть Аля! – укоризненно покачала головой Ксения.
– А чего «тёть Аля»?! Всю кровь уже выпила! – перевела на меня взгляд старушка. – Никакой мо?чи больше нет! Вчера целую ночь куролесила! Я еле уснула!
– Вы в следующий раз наряд вызывайте, – посоветовал я.
– Да у ней и так наряды один другого вызывающей! – взвилась бабулька.
– А когда Лев вернулся, вы не видели? – попытался я вернуть разговор в конструктивное русло.
– Да нужен он мне, смотреть, когда он возвращается! – буркнула домовая. Старшая по дому, в смысле. – Фильм начался по телевизору интересный. «Петровка, 38».
– Спасибо, вы безмерно помогли. – Я воткнул ручку в зажим планшета. – Было очень приятно познакомиться!
Я повернулся в сторону лестницы, готовясь к стратегическому отступлению.
– А вы наш новый участковый?
– В некотором роде. До свидания!
– Я же вам ещё про девиц из сорок третьей не рассказала!
– В другой раз, – уверил я и сбежал по ступеням вверх, оставляя поле боя за домовой.
Глава 8. Степан
– А ещё… – неслось мне вслед.
– Алефтина Витольдовна, я обязательно к вам зайду. Позже, – пообещал я, свесившись через перила. – Вы всё мне подробно расскажете.
– На чай? – недоверчиво поинтересовалась старушка.
– Почему же на чай?
– Нет уж! Приходите на чай! – воодушевилась она. – Знаете, у меня племянница есть… Золото, а не девушка!
– Она что-то знает о Льве Клыкове? – обречённо спросил я.
– Разузнает! – поклялась домовая и наконец скрылась за дверью.
– Без приворотных никак? – Я тоскливо взглянул на спутницу.
– Но зато у вас есть выбор, чьё выпить раньше, – успокоила меня девушка. – Тут, как говорится, кто успел, тот и съел.
И ободряюще похлопала меня по руке, всё ещё лежащей на перилах.
– А кто в тридцать шестой квартире живёт? – Я бросил взгляд на последнюю квартиру на площадке, обойдённую вниманием.
– Герман Францевич. Жрец Анубиса.
– В каком смысле «жрец»?
– А, ну книгу он такую написал: «Жрец Анубиса». Египтолог он. В командировке. Длительной.
– В Египте?
– Где же ещё?
– А жена у него есть?
– Какая жена?! Он – ж… египтолог же! – горячо возразила рыжая.
– А что? Топ-модели нынче – чистые мумии!
Ксения польщенно выпятила вперёд свои немумифицированные верхние округлости приятных форм.
Я ещё раз припомнил: точно не пил чая с приворотным или мне это только причудилось? Теперь я уже ни в чём не был уверен.
– Может, пообедаете, товарищ майор? – засуетилась Ксения, когда мы поднялись на третий этаж. – У меня и борщик свежий. Вчера сварила! Безо всяких добавок, папой клянусь! Для себя готовила.
На слово «борщ» желудок отреагировал положительно. Мозг констатировал, что времени подлить какую-нибудь гадость в еду у моей спутницы не было. А если она всё время будет со мной – то и не будет.
– Я подумаю, – пообещал я. – Что нас ждёт на четвёртом этаже?
– Встреча с прекрасным. Как вы относитесь к поэзии, Степан Борисович?
– К поэзии, в смысле: «Буря матом небо кроет…»? Тьфу ты, там вроде как-то по-другому было?
– Уже неважно. Звоните. – Напарница сделала приглашающий жест в сторону двери с номером «41».
Я позвонил.
– А кто здесь живёт? – уточнил я запоздало.
– Поэтесса, – тоном «кто же ещё?» ответила Ксения.
– Ну, это не страшно.
– Как сказать. Как сказать…
В этот момент дверь распахнулась. Причём уже после звонка, а не до, что, несомненно, говорило в пользу поэтессы!
Не знаю, зачем жильцу из тридцать шестой потребовалось ехать в Египет. Здесь обитала прекрасная мумия. В смысле, образцовая. Высокая, тощая, с торчащими из сарафана острыми, как катана ниндзя, плечами, бледными, с зеленцой, волосами и выдающимся носом, задранным вверх.
– Вы за автографом, дорогие мои? Приходите на творческий вечер! – с ходу приголубила нас поэтесса и попыталась закрыть дверь.
– Нет, я из полиции, – показал я удостоверение, раз девушке не хватило моей формы с погонами. – Хочу задать пару вопросов.
– И всё равно приходите на мой творческий вечер! – оживилась блондинка. – Завтра, в семь вечера, в нашем коворкинге на первом этаже! Думаю, мы сможем организовать для вас свободное место. Мы за сотрудничество с властями! – Она мелко кивала головой, будто клевала носом.
– Если буду свободен, – ответил я, чтобы не расстраивать блондинку. Так-то я по стихам не очень, прямо скажем. – Скажите, пожалуйста…
Девица остановила меня жестом.
– Минутку. Вдохновение… – Она приложила два пальца ко лбу и прикрыла глаза. – Сегодня меня посетил полицейский, И я испугалась внезапно недетски. Сурово взглянул на меня он, а я Присела, не в силах понять… – Тут её подвывающий голос стих, и глаза беспомощно распахнулись. – Не в силах понять…
Она смотрела на меня, будто в поисках рифмы. Но, боюсь, самый очевидный вариант ей не понравился бы.
– Вам нечего бояться, если вы не делали ничего противо…
– …Ничего! – воскликнула блондинка торжествующе. – Бессильно взглянула я на него, Не в силах понять ничего, ничего…
Она развела руки в стороны, будто ждала бурных, продолжительных аплодисментов.
– Чтобы вы что-то поняли, предлагаю дослушать вопрос до конца. Как вас зовут?
– Мирослава Лесная. Поэтесса. – Тут зеленоватая блондинка повернула лицо в профиль, видимо, считая, что в таком ракурсе выглядит лучше. – Правда, прямо как Ахматова?
Я неопределённо пожал плечами:
– Когда вы в последний раз…
Девица вновь заткнула меня поднятой ладонью и приложила пальцы к переносице, будто у неё внезапно заболела голова.
Может, и заболела.
Кто их, этих творческих натур, поймёт?
– Меня заподозрил он в страшных грехах. А я ведь не «ох», а я ведь не «ах»! Он будет сейчас приговор объявлять, – трагически продолжила она. – А мне и сказать-то нечего…
И тут она снова зависла.
А мне очень захотелось закончить в рифму.
– Я не выдвигаю никаких обвинений! Ответьте…
– В ответ! – засияла она. – Он спросит: скажите, сколько вам лет? Загадочно я промолчу лишь в ответ.
Она вновь выжидающе взглянула на нас с Ксенией. Ксюша держала лицо. Но удавалось ей это с трудом.
– Когда вы в последний раз видели… – Я не желал сдаваться.
– Вы – моя Муза! – В глазах блондинки забрезжило нечто напоминающее влюблённость. – Товарищ майор, вы не пачкайте карму, Не стойте у входа, подобно жандарму. Скажите, прошу, что нас ждёт, наконец, Неужто пришёл мне, подруги…
Да. Именно он. Только не ей, а мне.
– «Финал»! Да, конечно же, «финал»! – не желая замечать выражение моего лица и вообще ничего вокруг, возопила девица. – …Во мне он судьбу свою точно узнал, И ждёт нас, я верю, счастливый финал! Вы непременно должны прийти на мой творческий вечер! Я скажу, что эти стихи посвящены вам!
Если честно, я бы лучше выпил приворотное.
– Когда вы в последний раз видели Льва Клыкова из квартиры тридцать восемь? – наконец успел выпалить я.
– У Ядвиги спросите. Я… У меня вдохновение!.. Муза!.. – Она отправила мне воздушный поцелуй. – Являйся ко мне почаще!
И захлопнула дверь.
Глава 9. Степан
– Ну что, Муза Борисович, пойдёте дальше соседей опрашивать или за автографом вернётесь? – ехидно поинтересовалась Ксения.
Я поморщился. Очень хотелось задать вопрос: «Как вы тут вообще живёте в этом зоопарке?!» Но по понятной причине я не мог произнести его вслух. Барышни – существа обидчивые.
Особенно если в самом начале знакомства предупреждают, что они – ведьмы.
Поэтому мне пришлось довольствоваться нейтральным:
– И где найти эту «Ядвигу»?
– Вот здесь. – Ксения показала на соседнюю квартиру. – Она живёт прямо над квартирой Льва.
– А чем она занимается? – осторожно полюбопытствовал я, поглядывая на странные письмена на двери и стенах. – Всяких демонов вызывает? Пентаграммы, чёрные свечи, петушиная кровь…
Что самое примечательное, мои подчинённые были правы: ОМОН тут не поможет. Только психиатрическая неотложка. Но нынче же без согласия пациента туда не отправишь. А эти граждане скорее бригаду психиатров убедят туда добровольно отправиться…
– Нет-нет, у нас этим только Фармагеддоша балуется, – поспешила заверить меня Ксения.
– А это кто? – Я вспомнил, что это имя упоминалось в разговоре с «домовой» из тридцать пятой.
– Владелец аптеки внизу.
Недаром это заведение мне сразу не понравилось…
– Но так-то он безвредный, – стала защищать его моя спутница.
– Ага! Всего-то пара кубометров мусора под окнами…
– Да он же нечаянно! Просто промахнулся!
– Страшно представить, куда он метил!
Мысль о неизвестном и якобы безвредном аптекаре с пентаграммами и свечами разозлила, и я решительно нажал на звонок сорок второй квартиры.
Через несколько секунд там послышались шаги, а потом дверь открылась.
Я понял: жильцов здесь расселяли по этажам на основе телосложения. Только если поэтесса Мирослава была долговязой, то Ядвига – высокой. Поэтесса – тощей, а Ядвига – изящной. У первой был шнобель, у второй – орлиный нос. Ну то есть почти близнецы-сёстры, только не совсем. Мирослава была в потрёпанном домашнем платье, а Ядвига – в кимоно с широким поясом, вроде японок. И сама она была ухожена до кончиков ногтей, как девушка с обложки.
– Что вам надо? – процедила она сквозь зубы, и всё очарование развеялось в один миг.
– Здравствуйте! – Я протянул раскрытое удостоверение. – Хотел узнать о гражданине Клыкове.
– И что вы хотите о нём узнать? – спросила, глядя свысока, дама: уже не девушка, но и женщиной язык не поворачивался назвать.
– Что с ним? – влезла Ксения.
– А что с ним? – поинтересовалась в свою очередь Ядвига.
– Пропал.
– Лев не пропадёт, – обнадёжила нас обитательница кабалистической квартиры. Она закрыла глаза, и я испугался, что сейчас нас собьёт с ног новой порцией стихов. А потом её глаза распахнулись. – У него всё хорошо. Он в безопасности.
– От кого?!
– Ото всех. Не знаю. Я занята. У меня клиент.
Из глубины комнаты раздался стон.
Такой… очень специфический.
– И чем вы заняты? – Я показал подбородком вглубь квартиры.
– Тантрическим сексом. Прощайте. Было очень неприятно с вами познакомиться.
Дверь закрылась перед моим носом.
– Что это было? – спросил я у Ксюши. – Вот это: «У него всё хорошо. Он в безопасности».
– А. Ядвига у нас предсказательница.
– То есть как ты? – уточнил я. Боже! Сколько авантюристок на один дом! – Аферистка-надомница?
– Нет, я – это другое! – горячо возразила рыжая. – У меня небольшая интернет-лавка, где я продаю всякие амулеты, обереги…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71481511?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Светлана Нарватова
«Девяносто девять бед и майор для круглого счёта» – роман Светланы Нарватовой, жанр юмористическое фэнтези, романтическое фэнтези, городское фэнтези.
Что делать, если вверенный мне отдел полиции дружно отказывается работать по заявлению о пропаже? Придется разбираться самому. Подозреваемая, что значит, вы – ведьма? Не морочьте мне голову! Уберите своё приворотное зелье! Не буду я его пробовать! Провидицы, вампиры, лепреконы, демоны… Да что они тут все, сговорились?!
Внимание! Содержит сцены распития спиртных напитков. Чрезмерное употребление алкоголя вредит вашему здоровью.
Светлана Нарватова
Девяносто девять бед и майор для круглого счета
© Нарватова Светлана
© ИДДК
* * *
Глава 1. Ксения
В жизни любого человека наступает момент, когда он встаёт перед выбором: всунуть в уши беруши и накрыться подушкой или пойти и проклясть соседа.
Это был сложный выбор.
Легла я в пять утра, и спать хотелось немилосердно. Сотовый показывал десять. Голова раскалывалась с недосыпа, отчего желание проклясть соседа, сукиного сына, становилось непреодолимым.
Сосед, кстати, натурально был сукиным сыном – волком-оборотнем. При этом мама назвала его Львом. Ну вот кто она после этого? Она самая!
Да что ж такое! Не неделя, а чёрт знает что в худшем смысле этого слова! И этот Лев две ночи подряд выл у меня за стеной по случаю полнолуния. Только я выдохнула, что всё закончилось, так теперь вот! На его балконе орал котёнок! Раньше он мяукал тоскливо и жалобно. Теперь в голосе слышались надрыв и отчаяние.
То, что ты по природе своей не выносишь котов, не даёт тебе права над ними измываться!
И над соседями тоже.
Я быстро запахнула халат поверх ночнушки, подвязалась поясом, сунула ноги в шлёпки и решительно вышла на площадку.
Сегодня на тридцать восьмой квартире Льва висел номерок «13» душераздирающего барби-розового цвета. У нашего дома своеобразное чувство юмора. И он оборотня тоже не одобрял.
Нажала кнопку звонка. За дверью послышалась соловьиная трель.
Лев за дверью не прослушивался.
Я постучала. Кулаком. И добавила пару непечатных выражений для усиления эффекта.
Но эффекта не последовало.
Какая свинья этот Лев! Придёт с работы – устрою ему вальпургиеву ночь в отдельно взятой квартире!
Я вернулась домой и вышла на балкон.
Да едрит меня ифрит, как говорят тройняшки из квартиры надо мной, когда думают, что их никто не слышит. Рыже-полосатый котёнок сидел прямо там. Увидев меня, он издал особо душераздирающий мявк. Моё сердце дрогнуло. Котика нужно спасать.
Хотя это совершенно чужой мне котёнок.
Между нашими балконами было метра полтора. Ну, чуть больше. Или меньше. В любом случае просто так не переступишь. И среди бела дня, на глазах у маглов, не перелетишь.
В моём чулане стоял советский трёхстворчатый шифоньер, доставшийся от бабушки в наследство вместе со всяким хламом на случай «вдруг пригодится». Я прикинула высоту дверцы. Вроде норм.
И пошла за шуруповёртом.
У любой ведьмы обязательно должны быть три вещи: гримуар с заклинаниями, антипригарный котёл для зелий и шуруповёрт. Для решения бытовых проблем и в качестве орудия справедливого возмездия. Это, конечно, не перфоратор. Но мозг соседям и на малых оборотах можно вынести.
Тут главное – регулярность.
Я выбрала дверку, что поуже, чтобы можно было дотащить. Четыре вжика – и я счастливая обладательница средства межбалконного перемещения. Операция по спасению котика перешла в решающую стадию. Осторожно уложила импровизированный мостик на балконное ограждение. Превосходно! С обеих сторон остался запас.
Притащила с кухни табурет, чтобы спокойно взобраться на спасательное сооружение. Сверху оно не выглядело достаточно прочным. Расстояние от моего третьего этажа до земли казалось бесконечным.
Котёнок жалобно мявкнул, пробуждая во мне совесть.
Я встала на карачки и медленно поползла, стараясь не думать, как это выглядит со стороны. Дорога оказалась недолгой, но в конце её я чуть не съехала носом на балкон соседа. Неудачно оперлась на край доски, и она угрожающе качнулась. Высказав Универсуму всё, что думаю о нём, Львах, котах и вообще, я шагнула к котёнку. А он – от меня. Прошмыгнул буквально между ног!
Ради него я пожертвовала дверцей от шкафа и своим светлым образом в глазах прохожих! Ну, погоди, маленький гадёныш!
Я с решительным видом надвинулась на котика. Тот сжался в углу, вновь изображая несчастную жертву. Мне оставался последний шаг, когда хлопок над ухом заставил меня вздрогнуть. Ветер щёлкнул половиком, который свисал с балкона змеюки Ядвиги этажом выше. Вчера эта стерва изволила его выбивать, и всю грязь сносило прямиком ко мне!
Котёнок от громкого звука подскочил, как реактивный истребитель вертикального взлёта, только выгнув спину, вздыбив шерсть и задрав хвост. И с воплем рванул мимо меня в противоположный угол, чудом разминувшись с собственной кучкой, на которую я изначально и внимания не обратила.
Гадёныш в прямом смысле этого слова!
– Котик, давай договоримся по-хорошему! – воззвала я к его зачаточному разуму. – Или я тебя сейчас ловлю, и мы уходим вместе, туда, где тихо и есть еда, либо я ухожу туда одна. А ты остаёшься здесь вот с этим! – Я показала пальцем на какашки. – Дошло?
Не знаю, что он понял, но уши прижал.
– Считаю до трёх! – предупредила я. – Имей в виду: две попытки ты уже просвистел. Туда-сюда.
Котик молча глядел на меня.
– У меня там рыба есть. Ты как к рыбе относишься? Или питаешься исключительно сухим кормом?
Котик склонил голову набок. Видимо, речи о еде его успокаивали.
Я протянула к нему открытые ладони:
– Ну? Есть пойдёшь или здесь орать будешь?
Судя по тому, как он метнулся, ему больше нравилось орать. Но в этот раз я была проворнее. Прижав к груди вырывающегося кота, повернулась к своему мостику и попыталась на него вскарабкаться. С моей стороны стоял табурет. К сожалению, одинокий волк Лев не подготовил таких удобств. В борьбе с котом, балконным ограждением и дверцей пал мой пояс. И чёрт с ним! Главное, мне удалось взобраться.
– А ну стоять! Руки за голову! Медленно поворачиваемся! – скомандовал незнакомый мужской голос.
Я попыталась сделать, что требовали. Но немного не учла неустойчивости «доски» по краю. И мы все вместе: визжащая я, царапающийся котик и дверца – опрокинулись на мужика в полицейской форме.
Глава 2. Степан
– …Поступило заявление от гражданина Антипенко, владельца ночного клуба «Галактика», о пропаже сотрудника, стриптизёра Клыкова Льва Николаевича, тысяча девятьсот девяносто второго года рождения…
Я зачитывал данные с заявления и смотрел на своих «орлов». Вместе с майорскими погонами я получил должность начальника отдела полиции. Вроде повышение, но лампасами чуял: назначение – та ещё подляна. Полковник Потапов – мстительная скотина, и ничего хорошего от него ждать не стоит.
Оно и вообще было такое себе повышение. Из областного центра в провинциальный городок, из центра города – к черту на рога … И когда я принимал дела, было острое ощущение, что мне втюхивают безнадёжный висяк. Слишком уж старательно мой предшественник скрывал радость от избавления.
Не могу сказать, что меня приняли в штыки. Как я понял, начальники здесь менялись каждые полгода, и к новой «метле» сотрудники относились как к комарам: злу неизбежному, но временному. Однако и энтузиазма, понятно, я в глазах подчинённых не видел.
Сегодняшняя планёрка проходила спокойно и скучно, пока дело не дошло до последнего заявления.
– Бабы на сувениры разобрали! – вклинился шуткой Володин, начальник следственного отдела.
– Может, забухал? – предположил Жеглов, старший у оперов. Куда ему ещё с такой фамилией? Это же карма.
– Работодатель утверждает, что пропавший вообще не употребляет алкоголь. Взял два дня за свой счёт, а вчера не вышел на смену без предупреждения, чего раньше себе не позволял. На звонки не отвечает. В общем, нужно сходить домой, проверить. – Я повернулся к Олишевскому, начальнику участковых.
– А проживает потеряшка где? – деловито уточнил тот.
– Туманная, дом тринадцать, квартира… – заглянул я в листок, выискивая адрес.
Тишина упала, прямо обрушилась на кабинет. Кажется, все даже дышать перестали, такая звенящая тишина заполнила пространство вокруг стола для совещаний.
Я поднял взгляд. Улыбочки стёрлись с лиц сотрудников, как неправильно угаданное слово в кроссворде.
– Пусть они сами разбираются, – махнул рукой Володин.
– Поступило заявление! – ткнул я пальцем в бумажку.
Следак развёл руками и с сочувствием посмотрел на Олишевского.
– Простите, товарищ майор, но мои туда ни ногой, – оборзел тот.
– Товарищ капитан, я не понял, у нас что, вечеринка для студентов-волонтёров?! Они не пойдут – сами идите!
– Я не могу. Я женат. У меня двое детей… – «Сиротами останутся» повисло недосказанным.
– ОМОН с собой возьмите!
– Да толку-то с них?.. – вздохнул Жиглов, и у меня появилось нехорошее предчувствие, что меня разводят.
Оно усилилось после реплики Володина:
– Степан Борисович, вы у нас тут человек новый. Не в курсе местных… нюансов. – Он покрутил рукой, будто закручивал лампочку, показывая, что «нюансы» такие… упитанные. – Но, поверьте, будет лучше, если мы не будем вмешиваться.
– Вы тут все с дуба рухнули?! – Я встал и упёрся руками в стол. – ОПГ крышуете?!
– Это не совсем ОПГ, – неуверенно произнёс отец двоих детей.
– Точнее, совсем не ОПГ, – вступился за него Жиглов, оглядываясь на подельников.
– Да что вы мне голову морочите?!
– Вы, товарищ майор, не кипишуйте, – открыл рот командир пэпээсников, мужик, давно переросший полицейскую пенсию. И ручкой помахал, дескать, «присядьте, присядьте, в ногах правды нет». – Просто там люди живут очень… специфические. Немного… – он покрутил рукой у виска, – …того. Живут себе своим мирком…
Я сел.
– Секта, что ли?
– Ну… Можно и так сказать, – подхватил Жиглов. – Вы поймите: вокруг них вечно что-то происходит. И заявления на них постоянно прилетают.
– Знаете, привидится людям всякое… – поддакнул Володин.
– Наркотиками торгуют? – влез я.
– Ой, там и без наркотиков, – махнул рукой следак. – Нормальным людям туда лучше не соваться.
– То есть вы не пойдёте? – Я обвёл взглядом присутствующих.
– И вам не советуем, – подвёл черту Олишевский.
– Ладно. Ваша позиция мне ясна. – Я собрал бумаги со стола и обстучал их в ровную стопочку. – Совещание закончено. Всем спасибо. Все – по местам.
Заявление о пропаже Льва Николаевича (да не перевернётся господин Толстой при каждом прочтении документа) прожигало сукно на столе. И чесало руки желанием написать докладную по поводу саботажа сотрудников.
Но она ничего не решала.
Что на это скажет начальство? «Ты не в состоянии справиться с руководством, Полухин. Звездуй на старую должность, бездарность». А если на этой Туманной действительно какой-то сектантско-бандитско-наркоманский притон, то сто?ит, так сказать, лично познакомиться с местными «нюансами».
Дом по адресу улица Туманная, тринадцать, на вид был довольно обычной сталинкой. Вывески навевали темы заявлений. Алкомаркет «Хмель и солод» – пьяные драки. Аптека «Градус» – тайная нарколаборатория. Купальни «Источник умиротворения» – подпольная проституция. «Ма…терская по ремонту обуви» – жалобы на нецензурную брань. А название коворкинга «5/2» напомнило мои оценки за сочинения.
Всё же богатое воображение – не самая полезная черта для работы полицейским!
В доме было три подъезда. Я сверился с заявлением. Квартира тридцать восемь. На подъездах табличек с номерами не было, но простая математика (она мне давалась лучше, чем русский) подсказывала, что мне в третий подъезд из трёх. Я набрал «тридцать восемь» на домофоне.
Глава 3. Степан
Гудки стали мне ответом.
Но пока ничего зловещего не было. Это нормально, что пропавший стриптизёр не отвечает на звонки домофона. Может, он вообще отключен, чтобы поклонницы… э… таланта не донимали?
Набрал «тридцать семь».
«Тридцать шесть».
«Тридцать пять».
– Кто там? – отозвался строгий женский голос, которым только допросы с пристрастием проводить.
– Полиция. В тридцать восьмую квартиру.
– А я всегда говорила, что когда-нибудь он плохо кончит! – заявила дама и пиликнула кнопкой открытия.
Лев Николаевич, видимо, был матёрым стриптизёром и обычно кончал хорошо.
Я вошёл в подъезд. На первом этаже, как положено в нормальных сталинках, квартир не было. Поднялся на второй и бросил взгляд на квартиру слева. Двадцать четыре. Мне выше.
Лестница на третий этаж была расписана граффити. Готическим, с трудом разбираемым шрифтом была нарисована всякая чушь: «ТИМОТИ ДАЛ ТОН». «Цой жив! Я дала ему новую жизнь!». «Музыка стучит в мое сердце». «Наступает ночь. Все открывают глаза». Боже, храни Россию от малолетних идиоток!
Над двадцать четвёртой располагалась квартира тридцать два. Черт-те что здесь с нумерацией!
На четвертом я наконец обнаружил квартиру тридцать семь. Но следом за ней шла сорок первая, вся расписанная золотыми импортными буквами, знаками и символами, из которых я опознал только пентаграмму и звезду Давида.
После неё шла пятьдесят шестая.
На этом я сломался.
Вышел из подъезда и, чувствуя себя идиотом, набрал тридцать пятую квартиру со строгой дамой:
– Это опять полиция. Извините, пожалуйста, вы не подскажете, как мне найти тридцать восьмую квартиру?
– Опять с номерами играется! Вот поганец! Заходите! – пригласила дама, домофон пиликнул, по ту сторону отключились.
Видимо, мне следовало зайти к даме из тридцать пятой. Но где искать тридцать пятую, я тоже не знал!
Может, моя собеседница в коридор выйдет?
Я поднялся на второй этаж. Но на месте номерка «24» висели две тройки. На следующей квартире обнаружился номер «34», и так далее.
Видимо, кто-то пошутил с номерами.
Непонятно, как он сумел так быстро всё повесить обратно!
Я поднялся на третий и наткнулся там на искомую тридцать восьмую квартиру. Но на звонок мне никто не ответил.
Я постучал.
Не помогло.
Тогда на всякий случай я нажал на ручку.
Дверь оказалась не заперта.
Трупным запахом из квартиры не веяло, но я пожалел, что не взял с собой табельное.
– Полиция! Есть кто дома? – громко спросил я из прихожей.
Никто мне не ответил.
Тогда я пошёл по комнатам.
Повсюду были следы борьбы. Перевёрнутые стулья. Разбитая посуда. Нужно вызывать дежурную группу. Я потянулся в карман за сотовым, когда заметил движение в окне, выходящем на балкон.
Осторожно открыл дверь и увидел женскую задницу, едва прикрытую халатом.
Эта задница на двух коленях и одной руке пыталась от меня уползти на соседний балкон по дээспэшному мостику.
– А ну стоять! Руки за голову! Медленно поворачиваемся! – гаркнул я.
Девушка с растрёпанной рыжей косой поднялась и медленно повернулась, как я и требовал. Первое, что бросилось мне в глаза, – грудь, просвечивающая сквозь тонкую ночную сорочку.
Второе – рыжий кот. Он с воплем вырвался из рук подозреваемой мне прямо в лицо. Следом туда же полетела рыжая вместе с «мостиком».
И мы все приземлились на пол.
Ну то есть я – на пол.
Девица – на меня.
Доска – на девицу.
А кот успел скрыться в квартире, каналья!
Пока я собирал звездочки, разлетевшиеся от столкновения головы с бетоном, девица на мне заёрзала и застонала.
Прочувственно так.
Я аж проникся до глубины души. До самого конца.
– Гражданка, будьте добры, встаньте с меня. – Я постарался придать взгляду твердости.
Но пока девица поднималась, демонстрируя в провисший вырез свои неприкрытые вторичные половые признаки, взгляд мой дал слабину.
Твёрдость проявило кое-что другое.
– Вы вляпались, – сообщила мне гражданка, поднимая с пола пояс и запахивая халат. – В дерьмо.
– Вы мне угрожаете?!
– Нет, в буквальном смысле. В кошачье дерьмо.
Тут я и сам почуял характерное амбре.
Желание вызывать бригаду резко пропало.
В истории моего отдела полиции было много начальников. Но вряд ли кто-то входил в неё запятнанным кошачьими экскрементами.
– Что вы тут делали? – спросил я у рыжей, поднимаясь.
– Спасала кота.
– Как ваш кот здесь оказался?
– Это не мой кот.
– Тогда почему и от чего вы его спасали?
– По глупости. От голодной смерти.
– У меня на спине улики, доказывающие, что от голода он не умирал, – возразил я со смешком, вставая с пола.
– Он их от меня скрыл. Орал так, будто его полгода не кормили.
– А почему вы выбрали для спасения кота такой экзотический и весьма опасный способ? – Я показал рукой на доску, в которой по петлям опознавалась дверца шкафа.
– Потому что Льва не было дома! – Она вызывающе сложила руки под грудью.
– А почему не вошли через дверь?
– По той же причине.
– Но дверь была не заперта. – Я попытался извернуться, чтобы взглянуть на масштаб кото-строфы, но смог его лишь учуять.
Судя по запаху, масштаб был глобальным.
– Странно. Лев не мог уйти на работу, не закрыв дверь.
– Льва нет на работе. Именно поэтому я здесь.
В квартире истошно завопил кот.
– Вы умеете ловить беглых преступников? – спросила рыжая, и я кивнул прежде, чем понял, к чему она клонит. – Ну тогда идите ловите. А то он сейчас там такое устроит, представить страшно!
– Сложно представить что-то страшнее, чем текущее состояние квартиры Льва Николаевича, – тоскливо возразил я, представляя следующую главу в легенде о Степане, Повелителе Ментов, Дерьмовой Грозе Беглых Котов. В смысле, преступников.
– Ну, раз квартира всё равно не заперта, идёмте ко мне. – Рыжая показала на балконную дверь. – Я вас постираю.
– А я вас пока опрашивать буду, – предложил я. Не так плохо всё складывается.
– Ладно. А вы меня будете опрашивать. После того как поймаете кота.
Глава 4. Ксения
Майор полиции, представившийся Степаном (дядя Стёпа – полиционер!) Борисовичем Полухиным, сверкал шикарным торсом на моей кухне. Всё в нём было прекрасно: волнистый блонд, ореховые прищуренные глаза, рельефный пресс, кот на коленях…
…Но фамилия «Полухин»?
Ксения Полухина?!
Бе-е-е-е!
Я, конечно, ещё не до конца решила, хочу ли за него замуж. Но сейчас нормальных мужиков – раз-два, и обчёлся. Надо брать, пока вражеские перехватчики не встали на крыло! То есть не сели на мётлы.
– Имя, отчество, фамилия, год и место рождения? – официально спросил майор, даже не подозревая, что в этот момент решается его судьба.
– Безлунная Ксения Ферапонтовна, пятое июля тысяча девятьсот девяносто шестого года. Рак и Крыса. Позвольте угадаю: вы, Степан Борисович, Дева?
– Я – Степан Борисович Полухин. И вопросы здесь задаю я.
– Хо-хо-хо! Товарищ майор, а у вас наручники есть?
– Зачем вам наручники? – насторожился Полухин.
– Ну, я люблю такие игры, знаете?.. – Я покрутила кистью возле лица «шарики-фонарики», но Степан почему-то напрягся.
– Род деятельности, место работы, – проигнорировал полицейский намёки.
– Ведьма. Самозанятая.
– То есть аферистка-надомница. – Майор говорил таким тоном, будто собирался так и зафиксировать в протоколе.
– Как можно?! Настоящая ведьма, потомственная! У меня и сертификат Российской ассоциации ведьмовства есть. А какие у меня зелья, м-м-м! Хотите приворотное попробовать? Со вкусом клубники? Вчера сварила.
– А отворотное к нему есть?
– Да вы попробуйте, попробуйте, может, вам так понравится, что никакое отворотное уже не потребуется!
Гость чуть заметно поморщился.
Понятно: одно дело – не верить в зелья. И совсем другое – проверять их неработоспособность на собственном опыте.
– Когда вы в последний раз видели гражданина Клыкова, проживающего в квартире тридцать восемь? – продолжил он опрос.
– Видела – не помню когда. Но вчера ночью он точно выл. И позавчера тоже.
– Ему было плохо? Слышали ли вы звуки борьбы? Почему не вызвали полицию? – с осуждением в голосе вопросил майор.
– Ему не было плохо. Он просто время от времени воет, – попыталась я донести до магла очевидные в нашем доме вещи. – По ночам.
– Песни поёт, в смысле?
– Может, и песни. Кто ж его знает? Но жа-алобно так. Надры-ывно. Чай будете, товарищ майор?
– Без приворотных зелий? – уточнил он, отрывая взгляд от листа.
– Ладно. Без приворотных – так без приворотных, если уж совсем не хотите, – безропотно согласилась я. – Черный или травяной?
– Никакой, – не поверил мне Полухин. Смотрите, умненький какой выискался! …Может, он всё же Рыбы? Надо брать за жабры. – А сегодняшней ночью?
– Сегодняшней ночью здесь такая оргия была… – Тут до меня дошла вся двусмысленность выражения, и я добавила: – У Аннет. – Я показала рукой в направлении соседки. – Грохот, вопли, стоны… Вряд ли Лев сумел бы это переплюнуть. В смысле, переорать. А что с ним случилось-то?
– Вот это я и пытаюсь выяснить. Он уже три дня не появляется на работе, не отвечает на звонки…
– Ну… Полнолуние, знаете, иногда будит в людях… животные инстинкты.
– Я уже понял. На примере вашей соседки. К нему часто захаживали дамы? Он был ходок? – заинтересовался майор.
– Ага. Настоящий кобель, – уверила я. – Вы, кстати, в зоопарк не звонили?
– Не появился ли у них неучтённый Лев? – хмыкнул мой гость, и кривоватая улыбочка удивительно оживила его лицо.
– Волк. Хотя так-то он козёл. Но бывают дни, когда люди меняются до неузнаваемости.
– Так! Ксения Фе… – Он зашарил взглядом по листу.
– Можно просто Ксения.
– В-вы меня не путайте! Отвечайте строго по делу! При чём тут волк?!
Такой темперамент к такому телу! Нет, никак нельзя отпускать. Никак. Не женю, так… Просто так!
– Понимаете, Степан… – Я сделала паузу в надежде на ответную любезность «можно просто Степан», но не дождалась. – …Борисович, гражданин майор, вы тут человек новый…
– С чего вы взяли? – буркнул полицейский.
Может, Овен? С Овнами у меня не очень. Они такие овнистые…
– «Старый» сюда вообще не пошёл бы! Так вот, сложно это всё непосвящённому человеку с ходу объяснить. – «Не травмировав психику», добавила я между строк многообещающим видом.
– Вы сейчас мне тоже про «нюансы», – он поморщился, – будете втирать?
– Не хотите – не буду. Но тот, кто «втирал», явно говорил дело. – Я подставила под лицо обе ладони, любуясь гостем.
– Вы, Ксения… – он быстро подсмотрел в протокол, – Ферапонтовна, на меня так смотрите, будто съесть хотите.
– Господь с вами, Степан Борисович! У нас каннибалистические практики уже лет двести пятьдесят, а то и все триста, как запрещены! – открестилась я. В ванной наконец перестала биться в конвульсиях стиральная машинка, и я воспользовалась случаем сменить тему: – Вот и рубашечка ваша готова. Сейчас я её отутюжу, и пойдём с вами других жильцов подъезда опрашивать. У вас же такой план?
– Благодарю вас, Ксения Ферапонтовна. Но я уж как-нибудь сам! – Майор поднялся, и я в очередной раз залюбовалась этим совершенством. Ничем не хуже Льва, к слову.
– Ну сами так сами. Я вам сейчас гладильную доску поставлю и утюжок подключу.
– Нет, опрашивать жителей я сам буду!
– Будете-будете. Я же не спорю. Я просто молча рядом постою, – скрестила я пальцы за спиной. – Вы, Степан Борисович, простите, уж больно хорошенький. У нас такие долго не живут. Холостыми, в смысле!
Полухин смутился, не зная, как реагировать на мои слова.
Да что тут думать? Предложение руки и сердца нужно делать! Ну где вы, Степан Борисович, жену лучше найдёте? Я ж и постирать, и приготовить, и погладить, и спину заговорить, и конкурентов проклясть могу. Жена-ведьма – просто незаменимое в хозяйстве приобретение!
У меня даже котик теперь есть.
Берите, не пожалеете!
…Может, он Водолей?
Водолеи, они надёжные. Опять же, в сексе у меня с ними хорошо…
Глава 5. Степан
Ксения Филаретовна (или как там её по батюшке?) оказалась чрезвычайно милой барышней. Однако я чувствовал себя рядом с ней не в своей тарелке.
Причём напрягало не столько то, что «не в своей», сколько «в тарелке».
Я чувствовал себя как тот Иванушка, которого в баньке намывают и в постель укладывают, чтобы потом в печь посадить. Хотя в постель ещё не укладывали. Но интуиция подсказывала: если предложат – не удержусь.
Второе, что несколько раздражало, это поистрепавшаяся хохма про «ведьму». Даже самая весёлая шутка на десятый раз становится несмешной. Флирт флиртом, а всё же можно и по-человечески сказать, где работаешь. Понятно, не все гордятся работой, например, в «Пятёрочке». Но важна же не должность, а чтобы человек был хороший.
И судимостей не имел.
Я же пока складывал мнение о Ксении Феофилактовне (дал же кто-то имя её батюшке, хрен вызубришь) преимущественно нижним интеллектом. А он, окромя механики в горизонтальных плоскостях, ни в чём не разбирался.
Конечно, сложно предположить, что это она устроила похищение с переворотом мебели. И через балкон она вряд ли за котом полезла бы, если бы знала, что дверь в квартиру пропавшего не заперта. Но рыжая совершенно точно в чём-то темнила. Так что ничего страшного, думаю, не случится, если она пройдёт со мной по квартирам.
Опять же, такой визит вызовет больше доверия со стороны жильцов.
В крайнем случае выступит понятой.
Я надел отглаженную рубашку с лёгким пряным ароматом. Мелочь, а приятно. Ценят, ценят рядовые граждане сотрудников правопорядка!
Здраво взвесив аргументы за и против, дежурную бригаду я решил всё же не вызывать. Зачем провоцировать неподчинение подчинённых? Мне уже показали, каким будет результат. Саботаж это или просто подстава, но будет гораздо лучше, если я сам расследую это дело. Суну потом подчинённым под нос: вот, учитесь, как нужно работать!
…Благо я уже в чистой рубашке.
На этаже располагались четыре квартиры. Я направился к тридцать седьмой, которая находилась рядом с квартирой Клыкова. Ксения, очень миленькая в летнем платьице и на каблучках (в полупрозрачной ночнушке она была тоже весьма ничего), поцокала за мной.
– Тут у нас Григорий Петрович живёт, – уведомила меня она.
Я позвонил.
За дверью, в глубине квартиры, послышались шаги. Но никто не открыл.
Я позвонил ещё раз.
С тем же эффектом.
– Откройте, по… – начал я громко, но ручка Ксении заткнула мне рот.
– С ума сошли! – зашипела она шёпотом. – Ещё про радугу поорите!
– Гомофоб, что ли?
– Лепрекон!
Фамилия была смутно знакома.
– Откуда мне про него должно быть известно? – уточнил я на всякий случай.
– Про зеленых человечков, которых люди видят, когда напьются, слышали?
Я рефлекторно кивнул, не очень понимая, к чему вопрос.
– Ну так он – один из них! – шикнула возмущённая Ксения, и пока я пытался сообразить, к чему был пассаж, несколько раз стукнула по двери и громко крикнула: – Григорий Петрович, к вам клиент!
У меня аж челюсть упала.
– У вас есть ботинки, которые нужно починить? – зашептала она. – Никто вам не починит их лучше, папой клянусь!
Чувствуя себя Алисой в Кроличьей Норе, я пытался осмыслить, во что меня втягивают. Тем временем в квартире действительно кто-то зашевелился. Послышалось щёлканье замка. Потом ещё одного. И ещё. И ещё.
– У него что, дома сокровища хранятся? – буркнул я вполголоса.
– Ни слова про сокровища, товарищ майор! – прошипела Ксения и натянула на лицо радостно-приветливое выражение, обращённое к двери.
В дверную щель на толстой цепочке высунулся морщинистый хрыч проспиртованного вида.
– Чего вам? – недовольно проскрипел он. – Не работаю я сёдни, клёпаный МРОТ! Приболел, тля.
Он попытался закрыть дверь, но я успел вставить ботинок в проём.
Крепкий ботинок. И подошва у него надёжная. Хрыч на первый взгляд хоть и тянул лет эдак на сто пятьдесят, но зажало мне стопу знатно.
– Я хотел кое-что уточнить, уважаемый Григорий Петрович… – И быстро сунул ему в лицо раскрытое удостоверение. – Про Клыкова Льва Николаевича из тридцать восьмой.
Ногу слегка попустило. Хватка старичка ослабла.
– Вот же ж и пить колотить! Не могу я. Болею, – проворчал он.
– У вас сосед пропал, – попытался я воззвать к совести и сочувствию.
– Вот и залепись, тля! Пошёл он на куй, в кузницу, глядь! Захлебал уже своим воем, баклан штопаный! – Старичок снова попытался закрыть дверь, но ногу-то я не убрал!
…И нога мне за это спасибо не сказала!
– Где вы были вчера ночью, господин Лепрекон? – сурово спросил я.
– А вы, гражданин начальник, за лекарством не сбегаете? – вдруг заискивающе засюсюкал тот. – Там вот внизу…
Он залез в карман, выгреб целую горсть монет и протянул трясущейся рукой. Я вспомнил про аптеку, подставил ладонь под мелочь и уже даже кивнул в знак согласия, как старичок продолжил:
– Мне бы всего один мерзавчик, тля… – Он просительно изогнулся. – Здоровье поправить, трёпаный шрот. Овинник, пардон злодремучий, не даёт…
– Что ж вы, Григорий Петрович, монетки-то свои товарищу майору при исполнении суёте? Совсем страх потеряли? – с укоризной в голосе поинтересовалась молчавшая до того Ксения.
– У-у-у, ведьма рыжая! – Старый хрыч погрозил клюкой и со всей силы впечатал палкой мне по ботинку.
Я взвыл, схватился за носок и запрыгал на одной ноге, рассыпая монеты по полу.
Дверь захлопнулась.
За нею послышались удаляющиеся шаги и сердитое бормотание.
– Очень больно? – участливо полюбопытствовала девушка и провела рукой по поджатой коленке.
Боль куда-то мгновенно испарилась, будто не было.
– Нет, – признался я.
– Вот и хорошо, – порадовалась Ксения, проводя пальчиками по моему предплечью.
И мне захорошело так, что даже мелькнула мысль, не хватанул ли я где того самого приворотного зелья? С клубничкой.
Хотя я у Феофановны ничего не пил.
– Деньги собрать с пола нужно, – неуверенно предложил я. – Отдать.
– А-а! Ерунда! Они сейчас сами рассеются, – отмахнулась Ксения, очаровательно улыбаясь.
Я улыбнулся ей в ответ.
А потом скользнул взглядом по полу.
…Монет на полу не было. Только кучки пыли.
Я встряхнул головой, пытаясь избавиться от морока.
Но монет не было.
Задним числом до меня дошли слова Ксении про «рассеются».
А потом память внезапно выдала, откуда мне знакомо это слово: «лепрекон».
Да ну на фиг!
Тут реально лучше не только ничего не пить, но даже не дышать!
На этой оптимистичной мысли я шагнул к последней непосещённой квартире на площадке – сороковой.
Глава 6. Степан
Это была та самая дверь, рядом с которой красовались эпичные граффити. Однако с возрастом «малолетки», судя по рассказам Ксении о ночной оргии, я слегка промахнулся.
Звонок засвиристел «Шуткой» Моцарта.
Но мне снова никто не ответил.
– Бесполезно, – уведомила Ксения. – Она не проснётся.
– А если постучать?
– Да хоть перфоратором над ухом сверлите! Спит мертвецким сном. Вечером приходите. Только настоятельно рекомендую группу поддержки.
В словах «группа поддержки» мерещилось «группа захвата». Это, видимо, от избытка эмоций после общения с господином Лепреконом.
– А кто она и чем занимается? Ну, помимо оргий, – быстро добавил я, чтобы не услышать на свой вопрос резонный ответ «сексом».
– Она блогерша. Ведёт канал «Вкус ночного города».
Я ещё с минуту подержал палец на кнопке, но решил, что это бессмысленно.
– А о чём? – полюбопытствовал я и пошёл вниз по лестнице. У жителей второго – первого жилого – этажа больше шансов увидеть что-то подозрительное, чем у тех, кто живёт выше фигуранта.
– О вкусе. Она, как бы это сказать… дегустатор. Дегустирует ночные клубы, питейные заведения, парки, концерты, вписки… и прочие тусовки. А потом делится впечатлениями. Вчера Аннет подцепила на дегустацию какую-то новую рок-группу. Те прямо очень старались произвести впечатление.
– Произвели?
– Не знаю, как там с впечатлением, но шуму произвели изрядно.
– А почему вы наряд полиции не вызвали? – по старой памяти поинтересовался я.
– Господь с вами, Степан Борисович! Мне и рокеров хватило. Если бы она ещё и наряд полиции решила продегустировать… Так сказать, рок-коп-коктейль…
Я хотел сказать, что Ксения слишком сгущает краски. Прямо какая-то секс-террористка районного масштаба выходит эта Аннет.
А потом передумал.
Вспомнил слова Олишевского: «Я женат. У меня двое детей», и передумал.
Я подошёл к тридцать третьей квартире, занёс палец над кнопкой звонка… и не позвонил.
– А сюда имеет смысл звонить? – спросил я у Ксении.
Она, конечно, вела себя странно и говорила ещё более странные вещи, но они каким-то невероятным образом совпадали с реальностью.
– Звоните, – уверенно ответила моя добровольная помощница. – Но не знаю, откроют или нет.
Я вложил в свой взгляд упрёк, но тут щёлкнул замок, дверь открылась, и мы столкнулись нос к носу с интеллигентного вида пожилой дамой в шляпке. Платье на ней тоже было, но платье есть у всех женщин.
В отличие от шляпки.
Дама явно не ожидала посетителей и была растеряна.
– Добрый день, Елена Ивановна! – бодро поздоровалась Ксения из-за моего плеча.
Я сунул даме удостоверение:
– Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, когда вы в последний раз видели Льва Клыкова из тридцать восьмой квартиры?
– С Лёвушкой что-то случилось? – спросила она таким тоном, будто речь шла о мальчике из песочницы.
– Пока не знаю, – честно сказал я. – Но хотелось бы выяснить, когда вы в последний раз с ним встречались.
Дама быстро глянула на старомодные часы, будто там можно было подсмотреть ответ.
– Честно говоря, не помню. У нас, понимаете, – она придала лицу многозначительное выражение, – немного разный график активности. Прошу прощения, опаздываю на заседание книжного клуба. Ксюшенька, надеюсь, что недоразумение с Ассоциацией благополучно разрешится. Вы, товарищ майор, подходите вечером! – вдруг радостно закончила дама, шагнула-таки за порог, потеснив меня, и вставила ключ в замочную скважину. – Я вас с внучкой своей познакомлю, Иванной. Она ве… – тут Елена Ивановна запнулась на полуслове, – …девушка наблюдательная. Очень добрая, умная и симпатичная! Приходите, я пирожков напеку, чаем вас угостим…
– С приворотным зельем? – не удержался я.
– Ну зачем же сразу с приворотным? – удивилась дама. – Для начала просто чаем. – И шкодно улыбнулась. – Ксюшенька, я потом загляну к тебе, – не то пообещала, не то пригрозила Елена Ивановна, поправила шляпку и убежала вниз по лестнице.
Я уставился ей вслед, потом перевёл взгляд на Ксению.
– Я же предупреждала, что холостым вас отсюда не выпустят, – пожала плечами та.
Я махнул рукой, шагнул в направлении следующей квартиры и потянулся к звонку.
Нерешительно.
Нет, ну в целом-то предыдущий визит прошёл в атмосфере дружбы и взаимопонимания…
Однако Ксения скептически скривила губы.
Дверь вновь открылась без звонка, сама собой.
За ней обнаружился красавчик-брюнет порочного вида, из тех, от которых девушки на подлёте выпрыгивают из трусов. Парень был с голым торсом, и его джинсы чудом держались на косточках бёдер.
Я глянул на Ксению.
Она из трусов не выпрыгивала и слюной не истекала. И вообще, на меня она смотрела с бо?льшим аппетитом.
Теперь это даже льстило.
– Привет, Ксюша! Отличный трофей! – Брюнет показал моей спутнице большой палец.
– Добрый день! – вмешался я в намечающуюся беседу и раскрыл удостоверение. – Я хотел уточнить: когда вы в последний раз видели вашего соседа Клыкова из тридцать восьмой?
– Лёва дорогу перешёл в неположенном месте? – Парень расслабленно опёрся плечом о дверной косяк и эффектно сложил руки на груди.
Здесь вообще кто-нибудь может просто ответить на заданный вопрос?!
– Лев Николаевич пропал.
– Лев Николаевич умер, – огорошил меня парень. – Но дело его бессмертно! «Войну и мир» читали? Очень рекомендую. Какой там дуб!
Не подъезд, а сборище любителей классической литературы какое-то!
– Фил, ну ответь нормально, – недовольно поморщилась Ксения. – У него дверь не заперта и в квартире всё перевёрнуто, – с ходу выдала она информацию, составляющую тайну следствия.
– Вчера ночью я ничего не слышал.
– Почему вы сразу заговорили о вчерашней ночи? – взял я след.
Глава 7. Степан
– Потому что позавчерашней ночью его слышал весь подъезд. Но Ксения же с вами уже поделилась? Да, Ксюша?
Эта фамильярность мне не понравилась.
– Но вы, товарищ майор, я смотрю, мужик решительный. С яйцами, так сказать, в авоське! Если честно, к нам полиция-то практически не заглядывает…
Я кивнул. Да-да. Я так и понял!
– Понимаете… – Он быстро глянул по сторонам и потянулся ко мне корпусом. – Здесь всякая чертовщина творится! Но вы как человек проницательный наверняка уже заметили.
Я кивнул. Надо же! На первый взгляд – мажор альтернативный, а зрит в корень!
– Сразу видно – человек цивилизованный. Не покрылись ещё тиной в этом Нижнезадрипинске. – Тут парень скривился. Видимо, тоже оказался в этой глухой провинции не по своей воле. – Мне кажется, вы, Степан Борисович, заслуживаете большего!
Мне тоже так кажется! Я совершенно точно заслуживаю большего!
– Разве это ваше дело – ходить вот так, жильцов опрашивать?
Вообще не моё! У меня для этого целый отдел полиции в восемьдесят долбодятлов. А толку?
Дебилы! Вокруг одни дебилы!
– Уверен, они не просто так вас подставляют. Не иначе, хотят подсидеть!
… а кто не дебилы, те подонки!
– Вот разберётесь с этим запутанным дельцем о пропаже Клыкова – уверен, вам сразу подполковника дадут. Потому что больше никому не под силу. Я, кстати, могу поспособствовать, – вновь потянулся ко мне корпусом мажор.
На погонах сразу потяжелело, будто там появилась ещё одна звезда.
– Потапыч ваш – старый бздун. Его давно пора сменить на молодого перспективного сотрудника. У меня в руководстве областного УМВД как раз есть хороший знакомый…
…И тут меня как с неба на землю шандарахнуло: а с чего бы вдруг мажору предлагать свою протекцию совершенно незнакомому человеку?
Опять же, я не представлялся по имени-отчеству.
И про Потапова молчал, как рыба об лед.
– Молодой человек, – спросил я строго, – где вы были сегодня ночью?
– Смотри-ка: морально устойчивый! Где ты его откопала, Ксюха? – улыбнулся парень, и…
…И я обнаружил, что стою перед дверью.
Рука занесена для звонка.
Вот это меня торкнуло!
– Так вы звонить-то будете? – скучающе полюбопытствовала Ксения.
– Я уже… А кто здесь живёт?
– Здесь-то? Здесь Фил.
– А он кто?
– Бес, – ответила моя спутница и быстро поправилась: – …его знает. Вообще, Фил – неплохой парень. Просто его иногда немного… заносит. По небу скучает сильно.
– Лётчик, что ли?
– Ага. Любит полетать, да крылья уже не те… Так вы звонить будете? – снова спросила рыжая.
– Не, мне кажется, его нет дома. – И у меня скоро дома будут не все. – Давайте лучше заглянем в тридцать пятую. Там такая бойкая дама живёт… Она мне домофон открывала.
– А-а-а… Ну куда же без неё… – В голосе Ксении слышался скепсис.
Но, знаете, лучше бойкая дама, чем этот Фил, от которого глюки даже сквозь дверь просачиваются!
Дверь снова открылась, стоило мне поднести палец к звонку. Я опустил руку и быстро ущипнул себя ногтями за левую ладонь.
Больно ущипнул.
Может, это даже не глюк.
Но я уже не был уверен.
За дверью обнаружилась бойкая старушенция с неоново-рыжими волосами, собранными в растрёпанную фигульку на макушке.
– Ну вот и вы наконец! – громким скрипучим голосом обрадовалась она. – Записывайте!
Я выдохнул. Ну слава богу! Хоть кто-то готов сотрудничать со следствием!
– Алефтина Витольдовна я. Так и запишите «Алефтина», через «эф»… – Она сунула нос в мой планшет.
А что, как-то ещё можно было?
– Вот, молодой человек сразу правильно написал! – пожюрила она Ксению, и та недовольно поджала губы.
…Видимо, нужно было как-то ещё.
– Это от «алеф», первой буквы еврейского алфавита, между прочим! «Истина» значит. – Бабулька вновь бросила осуждающий взгляд на мою компаньонку. – Домовая я, – обратилась она ко мне. Потом бросила взгляд на Ксению и добавила: – Старшая по дому.
Я кивнул.
– Записывайте: жилец из семнадцатой квартиры снова рассыпал мусор в палисаднике!
Ксения закатила глаза и прикрыла лицо рукой.
– С кем не бывает? – попытался я сгладить неловкую ситуацию.
– Два кубовых мусорных контейнера! – возмутилась старушка и доверительно пояснила: – Обычно он их прямиком в ЖЭУ отправляет, если те своевременно не вывозят. Но раз отправляешь, отправляй по правильному адресу!
– Тёть Аль, Фармагеддоша же извинился! И мусор помог убрать!
– Но два куба! Прямо под моим окном! Они так воняли, – поделилась «тёть Аля». – Я целую неделю не могла к окошку подойти!
Между строк читалось: двор не присмотрен, соседи не приглянуты…
– А вот ещё. Записывайте: к нам недавно заселились новые жильцы из столицы. Очень подозрительные. К соседу из тридцать четвёртой постоянно ходят. Всегда через крышу. Точно шпиёны! Вы бы их проверили по линии ФСБ!
– Тёть Аль, вы же сами Ваню электриком к нам взяли, – попеняла ей Ксения.
– И вот хорошо было бы проверить! Убедиться, что добропорядочный гражданин. А то мы ему электрику нашу доверили, а вдруг он экстремист какой? От властей скрывается? – не сдавалась бабулька. – А вот ещё…
– А про Льва Клыкова из тридцать восьмой вы можете что-то сказать? – успел я вставить слово в поток обвинительных показаний.
– Самовлюблённый павлин, этот ваш Лев!
Лев, волк, козёл и павлин… Видимо, Клыков действительно то ещё животное!
– Это понятно, – согласился я. – А видели вы его когда?
– Да вот вчерась! Случайно как раз в окошко выглянула: выходит. В его-то состоянии! На часах одиннадцать – а он попёрся куда-то на ночь глядя!
– А что не так с его состоянием? – не понял я.
– Так полнолуние же!
– Полнолуние-то тут при чём?!
– Тётя Аля, не путайте товарища майора! – влезла в разговор Ксения. – Он ничего про Льва не знает.
– А что я должен знать про Льва?! – вызверился я.
– Болезнь у него такая, – пояснила мне Ксения тоном для душевнобольных. – В полнолуние у него приступы бывают. Помните, как у Булгакова в «Мастере и Маргарите»?
И она туда же! Кубло библиофилов, а не дом!
– Вот и воет он, – завершила моя спутница.
– Да прямо спать не даёт! А ещё жилица из сороковой! Ну никого сладу с этой вампиршей нету! – подхватила бабулька.
В смысле, «вампиршей»?!
– Тёть Аля! – укоризненно покачала головой Ксения.
– А чего «тёть Аля»?! Всю кровь уже выпила! – перевела на меня взгляд старушка. – Никакой мо?чи больше нет! Вчера целую ночь куролесила! Я еле уснула!
– Вы в следующий раз наряд вызывайте, – посоветовал я.
– Да у ней и так наряды один другого вызывающей! – взвилась бабулька.
– А когда Лев вернулся, вы не видели? – попытался я вернуть разговор в конструктивное русло.
– Да нужен он мне, смотреть, когда он возвращается! – буркнула домовая. Старшая по дому, в смысле. – Фильм начался по телевизору интересный. «Петровка, 38».
– Спасибо, вы безмерно помогли. – Я воткнул ручку в зажим планшета. – Было очень приятно познакомиться!
Я повернулся в сторону лестницы, готовясь к стратегическому отступлению.
– А вы наш новый участковый?
– В некотором роде. До свидания!
– Я же вам ещё про девиц из сорок третьей не рассказала!
– В другой раз, – уверил я и сбежал по ступеням вверх, оставляя поле боя за домовой.
Глава 8. Степан
– А ещё… – неслось мне вслед.
– Алефтина Витольдовна, я обязательно к вам зайду. Позже, – пообещал я, свесившись через перила. – Вы всё мне подробно расскажете.
– На чай? – недоверчиво поинтересовалась старушка.
– Почему же на чай?
– Нет уж! Приходите на чай! – воодушевилась она. – Знаете, у меня племянница есть… Золото, а не девушка!
– Она что-то знает о Льве Клыкове? – обречённо спросил я.
– Разузнает! – поклялась домовая и наконец скрылась за дверью.
– Без приворотных никак? – Я тоскливо взглянул на спутницу.
– Но зато у вас есть выбор, чьё выпить раньше, – успокоила меня девушка. – Тут, как говорится, кто успел, тот и съел.
И ободряюще похлопала меня по руке, всё ещё лежащей на перилах.
– А кто в тридцать шестой квартире живёт? – Я бросил взгляд на последнюю квартиру на площадке, обойдённую вниманием.
– Герман Францевич. Жрец Анубиса.
– В каком смысле «жрец»?
– А, ну книгу он такую написал: «Жрец Анубиса». Египтолог он. В командировке. Длительной.
– В Египте?
– Где же ещё?
– А жена у него есть?
– Какая жена?! Он – ж… египтолог же! – горячо возразила рыжая.
– А что? Топ-модели нынче – чистые мумии!
Ксения польщенно выпятила вперёд свои немумифицированные верхние округлости приятных форм.
Я ещё раз припомнил: точно не пил чая с приворотным или мне это только причудилось? Теперь я уже ни в чём не был уверен.
– Может, пообедаете, товарищ майор? – засуетилась Ксения, когда мы поднялись на третий этаж. – У меня и борщик свежий. Вчера сварила! Безо всяких добавок, папой клянусь! Для себя готовила.
На слово «борщ» желудок отреагировал положительно. Мозг констатировал, что времени подлить какую-нибудь гадость в еду у моей спутницы не было. А если она всё время будет со мной – то и не будет.
– Я подумаю, – пообещал я. – Что нас ждёт на четвёртом этаже?
– Встреча с прекрасным. Как вы относитесь к поэзии, Степан Борисович?
– К поэзии, в смысле: «Буря матом небо кроет…»? Тьфу ты, там вроде как-то по-другому было?
– Уже неважно. Звоните. – Напарница сделала приглашающий жест в сторону двери с номером «41».
Я позвонил.
– А кто здесь живёт? – уточнил я запоздало.
– Поэтесса, – тоном «кто же ещё?» ответила Ксения.
– Ну, это не страшно.
– Как сказать. Как сказать…
В этот момент дверь распахнулась. Причём уже после звонка, а не до, что, несомненно, говорило в пользу поэтессы!
Не знаю, зачем жильцу из тридцать шестой потребовалось ехать в Египет. Здесь обитала прекрасная мумия. В смысле, образцовая. Высокая, тощая, с торчащими из сарафана острыми, как катана ниндзя, плечами, бледными, с зеленцой, волосами и выдающимся носом, задранным вверх.
– Вы за автографом, дорогие мои? Приходите на творческий вечер! – с ходу приголубила нас поэтесса и попыталась закрыть дверь.
– Нет, я из полиции, – показал я удостоверение, раз девушке не хватило моей формы с погонами. – Хочу задать пару вопросов.
– И всё равно приходите на мой творческий вечер! – оживилась блондинка. – Завтра, в семь вечера, в нашем коворкинге на первом этаже! Думаю, мы сможем организовать для вас свободное место. Мы за сотрудничество с властями! – Она мелко кивала головой, будто клевала носом.
– Если буду свободен, – ответил я, чтобы не расстраивать блондинку. Так-то я по стихам не очень, прямо скажем. – Скажите, пожалуйста…
Девица остановила меня жестом.
– Минутку. Вдохновение… – Она приложила два пальца ко лбу и прикрыла глаза. – Сегодня меня посетил полицейский, И я испугалась внезапно недетски. Сурово взглянул на меня он, а я Присела, не в силах понять… – Тут её подвывающий голос стих, и глаза беспомощно распахнулись. – Не в силах понять…
Она смотрела на меня, будто в поисках рифмы. Но, боюсь, самый очевидный вариант ей не понравился бы.
– Вам нечего бояться, если вы не делали ничего противо…
– …Ничего! – воскликнула блондинка торжествующе. – Бессильно взглянула я на него, Не в силах понять ничего, ничего…
Она развела руки в стороны, будто ждала бурных, продолжительных аплодисментов.
– Чтобы вы что-то поняли, предлагаю дослушать вопрос до конца. Как вас зовут?
– Мирослава Лесная. Поэтесса. – Тут зеленоватая блондинка повернула лицо в профиль, видимо, считая, что в таком ракурсе выглядит лучше. – Правда, прямо как Ахматова?
Я неопределённо пожал плечами:
– Когда вы в последний раз…
Девица вновь заткнула меня поднятой ладонью и приложила пальцы к переносице, будто у неё внезапно заболела голова.
Может, и заболела.
Кто их, этих творческих натур, поймёт?
– Меня заподозрил он в страшных грехах. А я ведь не «ох», а я ведь не «ах»! Он будет сейчас приговор объявлять, – трагически продолжила она. – А мне и сказать-то нечего…
И тут она снова зависла.
А мне очень захотелось закончить в рифму.
– Я не выдвигаю никаких обвинений! Ответьте…
– В ответ! – засияла она. – Он спросит: скажите, сколько вам лет? Загадочно я промолчу лишь в ответ.
Она вновь выжидающе взглянула на нас с Ксенией. Ксюша держала лицо. Но удавалось ей это с трудом.
– Когда вы в последний раз видели… – Я не желал сдаваться.
– Вы – моя Муза! – В глазах блондинки забрезжило нечто напоминающее влюблённость. – Товарищ майор, вы не пачкайте карму, Не стойте у входа, подобно жандарму. Скажите, прошу, что нас ждёт, наконец, Неужто пришёл мне, подруги…
Да. Именно он. Только не ей, а мне.
– «Финал»! Да, конечно же, «финал»! – не желая замечать выражение моего лица и вообще ничего вокруг, возопила девица. – …Во мне он судьбу свою точно узнал, И ждёт нас, я верю, счастливый финал! Вы непременно должны прийти на мой творческий вечер! Я скажу, что эти стихи посвящены вам!
Если честно, я бы лучше выпил приворотное.
– Когда вы в последний раз видели Льва Клыкова из квартиры тридцать восемь? – наконец успел выпалить я.
– У Ядвиги спросите. Я… У меня вдохновение!.. Муза!.. – Она отправила мне воздушный поцелуй. – Являйся ко мне почаще!
И захлопнула дверь.
Глава 9. Степан
– Ну что, Муза Борисович, пойдёте дальше соседей опрашивать или за автографом вернётесь? – ехидно поинтересовалась Ксения.
Я поморщился. Очень хотелось задать вопрос: «Как вы тут вообще живёте в этом зоопарке?!» Но по понятной причине я не мог произнести его вслух. Барышни – существа обидчивые.
Особенно если в самом начале знакомства предупреждают, что они – ведьмы.
Поэтому мне пришлось довольствоваться нейтральным:
– И где найти эту «Ядвигу»?
– Вот здесь. – Ксения показала на соседнюю квартиру. – Она живёт прямо над квартирой Льва.
– А чем она занимается? – осторожно полюбопытствовал я, поглядывая на странные письмена на двери и стенах. – Всяких демонов вызывает? Пентаграммы, чёрные свечи, петушиная кровь…
Что самое примечательное, мои подчинённые были правы: ОМОН тут не поможет. Только психиатрическая неотложка. Но нынче же без согласия пациента туда не отправишь. А эти граждане скорее бригаду психиатров убедят туда добровольно отправиться…
– Нет-нет, у нас этим только Фармагеддоша балуется, – поспешила заверить меня Ксения.
– А это кто? – Я вспомнил, что это имя упоминалось в разговоре с «домовой» из тридцать пятой.
– Владелец аптеки внизу.
Недаром это заведение мне сразу не понравилось…
– Но так-то он безвредный, – стала защищать его моя спутница.
– Ага! Всего-то пара кубометров мусора под окнами…
– Да он же нечаянно! Просто промахнулся!
– Страшно представить, куда он метил!
Мысль о неизвестном и якобы безвредном аптекаре с пентаграммами и свечами разозлила, и я решительно нажал на звонок сорок второй квартиры.
Через несколько секунд там послышались шаги, а потом дверь открылась.
Я понял: жильцов здесь расселяли по этажам на основе телосложения. Только если поэтесса Мирослава была долговязой, то Ядвига – высокой. Поэтесса – тощей, а Ядвига – изящной. У первой был шнобель, у второй – орлиный нос. Ну то есть почти близнецы-сёстры, только не совсем. Мирослава была в потрёпанном домашнем платье, а Ядвига – в кимоно с широким поясом, вроде японок. И сама она была ухожена до кончиков ногтей, как девушка с обложки.
– Что вам надо? – процедила она сквозь зубы, и всё очарование развеялось в один миг.
– Здравствуйте! – Я протянул раскрытое удостоверение. – Хотел узнать о гражданине Клыкове.
– И что вы хотите о нём узнать? – спросила, глядя свысока, дама: уже не девушка, но и женщиной язык не поворачивался назвать.
– Что с ним? – влезла Ксения.
– А что с ним? – поинтересовалась в свою очередь Ядвига.
– Пропал.
– Лев не пропадёт, – обнадёжила нас обитательница кабалистической квартиры. Она закрыла глаза, и я испугался, что сейчас нас собьёт с ног новой порцией стихов. А потом её глаза распахнулись. – У него всё хорошо. Он в безопасности.
– От кого?!
– Ото всех. Не знаю. Я занята. У меня клиент.
Из глубины комнаты раздался стон.
Такой… очень специфический.
– И чем вы заняты? – Я показал подбородком вглубь квартиры.
– Тантрическим сексом. Прощайте. Было очень неприятно с вами познакомиться.
Дверь закрылась перед моим носом.
– Что это было? – спросил я у Ксюши. – Вот это: «У него всё хорошо. Он в безопасности».
– А. Ядвига у нас предсказательница.
– То есть как ты? – уточнил я. Боже! Сколько авантюристок на один дом! – Аферистка-надомница?
– Нет, я – это другое! – горячо возразила рыжая. – У меня небольшая интернет-лавка, где я продаю всякие амулеты, обереги…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71481511?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Светлана Нарватова
Тип: электронная книга
Жанр: Юмористическое фэнтези
Язык: на русском языке
Стоимость: 149.00 ₽
Издательство: ИДДК
Дата публикации: 12.01.2025
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: «Девяносто девять бед и майор для круглого счёта» – роман Светланы Нарватовой, жанр юмористическое фэнтези, романтическое фэнтези, городское фэнтези.