Главная страница | Юмор и сатира | Лирика от физика

Лирика от физика
Шамиль Анасович Каюмов
Все эти микрорассказы написаны для чата выпускников физического факультета Казанского университета. Писал я их в течение последнего года и благодаря Вере Шиповой они были сохранены и внесены в архив, которым я беззастенчиво и воспользовался. Сегодня я решил, что соберу их вместе, совсем немного отредактирую, дополню и опубликую это крайне безграмотное произведение в виде сборника в сети.

Шамиль Каюмов
Лирика от физика

Глава 1

Не критикуйте физика, он пишет так, как умеет.
Квант.
Надо пояснить, что летняя физико-математическая школа «Квант» при Казанском Государственном Университете всегда притягивала к себе талантливых и веселых людей и как результат была местом, где происходили забавные истории. Я не стал исключением.
Вот Вам моя история про Квант: как обычно предельно подробная. Летнюю сессию я старался сдать максимально заранее, чтобы поехать преподавать (на самом-то деле, отдохнуть и потусить) в Квант, но досрочно сдать все экзамены получалось не всегда и в ту сессию, к экзамену по ТФКП, это «теория функций комплексного переменного», мне приходилось готовиться непосредственно на Кордоне, в Кванте. Бессонные ночи подготовки к экзамену, обычно проходившие на берегу Волги под гитарные песни на фоне, привели к потере бдительности. После сдачи экзамена, я возвращался на Кордон. А если точнее, добирался пригородным автобусом до деревни Орел. Да, под Казанью есть свой Орел и это просто поселок, который все называли почему-то Орловкой. И, непосредственно на пешеходном переходе, машина, двигающаяся по встречной полосе, меня задевает и сбивает. Машина, социальная ответственность водителя которой явно стремилась к нулю, как сейчас говорят, пострадала больше меня, так как я вез на Кордон полную сумку консервов, типа сгущенки и кильки в томатном соусе. Вот эти консервы и нанесли его жестянке серьезный урон. Лежа на асфальте, я думал о том, что курс ТФКП оказался лично для меня непростым. ГАИ и скорая помощь приехали на удивление очень быстро и меня повезли сначала в травмпункт, где сделали рентген, а потом в больницу, куда-то на самую окраину города Казани, причем милый врач, перевозивший меня из травмпункта в больницу, всю дорогу держала руку на моем пульсе и постоянно переспрашивала "могу ли я дышать, не теряю ли я сознание и прочее". Это всё немного нервировало, но чувствовал я себя на самом деле неплохо.
В больнице четкий и конкретный мужик – врач, посмотрев мой рентген, выдал: "молодой человек, судя по рентгену, у вас все легкие заполнены кровью, а трупы так бодро обычно не разговаривают, давайте-ка вы дадите согласие на повторный рентген, мы разберемся что у вас там сейчас внутри происходит». Второй рентген показал, что у меня всего лишь сломано два подвижных ребра. А первый рентген, в травмпункте мне сделали криво, с нижнего ракурса, в результате совместив желудок и легкие. Стало понятно, почему так переживал врач скорой помощи.
Меня отпустили с рекомендациями: больше двигаться, спать на жестком и много петь, так как это полезно при сломанных ребрах. Решив, что всем этим мне будет гораздо лучше заниматься в Кванте, из больницы я решил ехать сразу туда, родителям домой дозвониться не получилось, автоответчика дома тоже ещё не было, наступал вечер, время поджимало – скоро уходил последний автобус до Орла. Домой позвоню из Кордона, решил я. Приехав на автовокзал обнаружил, что последний автобус до Орловки уже уехал и есть только последний рейс до Борового Матюшина. Я поехал туда. Оттуда, по берегу Волги, до Кордона и Кванта, всего-то километров семь-восемь. В Боровом Матюшино я оказался часов в десять вечера, и потом еще два часа топал пешком по бережку Волги. Надо заметить, что погода резко испортилась, от сильных штормовых порывов ветра вокруг падали деревья, шел проливной дождь, разразилась серьезная такая буря. До Кордона и своей комнаты я добрался обессиленный и уже далеко за полночь. Пенка на пол (врач велел спать на жестком) и я мгновенно уснул. Через несколько часов сна, очень рано утром, меня будят голоса мамы и папы. Спросонья первая мысль, что они тут быть не могут и все это мне снится.
Первый вопрос папы был "очки не разбил?" От возмущения я аж проснулся: «папа, может ты про здоровье лучше спросишь?» Папа был безупречно логичен: «если очки целы, значит головой не ударился, если дошел сюда сам, значит более-менее цел, но мама волнуется, нам сегодня вся страна названивала по поводу твоего здоровья! Звонки были всю ночь, несколько сотен междугородних звонков, все сообщали разные варианты твоих травм». Ничего не понимаю, ситуация какая-то пелевинская. Какие-то незнакомые люди по необъяснимой причине звонили мне домой и сообщали моё имя и фамилию в различных неправильных вариациях, например Иван Каюмов или Шамиль Таюмов, и потом говорили моим родителям, что я жив, волноваться не надо, НО… И далее шли разные варианты: сломана ключица или сломаны обе ноги, он в реанимации с разрывами и внутренними кровотечениями и что-то там про легкие, он в больнице и прочее и прочее, звонили из разных городов, от Владивостока до Калининграда, от Мурманска до Краснодара, из Казани звонили тоже.
Маме моей всё это жутко не понравилось, и она захотела меня срочно положить в больницу, чтобы всё вышеперечисленное детально проверить.
Отказываться от двух недель в Кванте, на Кордоне, на берегу Волги, в мои планы никак не входило, поэтому я вскочил и развил бурную деятельность: повел родителей на экскурсию по Кванту, рассказал про наших замечательных врачей в Кванте, кстати, спасибо им огромное за перевязку и обработку ран и ссадин (ни в травмпункте, ни в больнице, до этого, никто не стал их обеззараживать). В общем, через пару часов, родители, понаблюдав за мной успокоились и уехали домой, а я выяснил откуда же страна узнала про меня. Оказалось, что радиолюбители, которые были в Кванте, выдали в эфир информацию о моем домашнем номере телефона, имени, ДТП и незначительных травмах и попросили всех!!! кто слышит, позвонить мне домой и успокоить моих родителей. Буря повалила столбы с телефонным кабелем и в ту ночь Квант остался без телефонной связи, мобильных еще не было. Братство радиолюбителей такое, позвонили ВСЕ, кто был в эфире, ну и дальше вы поняли. Радио Маяк на всю страну сообщило: "в Татарстане, студент Каюмов получил травмы и находится в туристическом лагере!!! на берегу Волги, который, в результате чрезвычайной ситуации, в данный момент находится без связи".
З.Ы.№1 И кстати, мы эти консервы с удовольствием потом съели, с интересом рассматривая и изучая причудливые деформации жестянок. Таки я дотащил эту сумку с едой в Квант.
Игорь Григорьев: Шамиль! Радиолюбители это были мы. Мы тогда активно работали с радиосвязью на двухметровой УКВ. Развернули антенну. Так высоко, как смогли. Мы уже тогда скалолазанием и древолазаньем занимались. Как элемент космической подготовки. Стали запрашивать кто в эфире из Казани. Но Кордон закрыт от Казани пригорком. И связь не проходила. Неожиданно откликнулся радиолюбитель из Кирова. Мы дали ему твой домашний телефон и текст сообщения, который надо передать. Он передал. Пока мы всё это делали, ты уже уехал домой, а родители приехали в Квант. Пришлось им объяснять, почему тебя тут нет. По крайней мере, я помню так. А мы потом с помощью этого трансивера с космической станцией МИР связывались, и это оказалось проще, чем с Казанью.
З.Ы.№2 Я вспомнил!!! Мои родители приезжали в тот день два раза на Кордон, сначала им позвонили из больницы и спросили доехал ли я домой, я в это время топал пешочком в сторону Кордона от Борового. Не обнаружив там сына, они поехали домой, и повторно они приехали туда уже рано утром, часов в шесть утра, когда я уже вел "половую жизнь", т. е. спал на полу в комнате вожатых. Во второй раз они поехали на Кордон после вала телефонных звонков, когда поняли, что я все-таки туда добрался. Больше всего мне попало за то, что я поехал помятый не домой, а в Квант.
Научная яйцеклетка и активный студент или апогей моей карьеры в науке.
Раз уж мы тут собрались поностальгировать, то вспомню забавную ситуацию, которая произошла на защите моей курсовой работы. Научным руководителем у меня был Равиль Рашидович Нигматуллин, которого я с огромной теплотой и благодарностью вспоминаю все эти годы. В общем-то, начиная с 1997 года, он почти всегда был за границей, и все наше общение велось по электронной почте, поэтому его появление на защите курсовых было для меня приятной неожиданностью. После моего доклада он взял слово и выдал: "мол его студент, то есть я, был неплох, самостоятелен и в меру активен, и его (Равиля Рашидовича, разумеется) научную идею, такую как бы "научную яйцеклетку", своими усилиями как смог, так и оплодотворил, и вот такой результат мы имеем в результате этой научной работы! "
Кафедра, как мне показалось, не ожидала такой образной и несколько фривольной трактовки способа научного познания и замерла в раздумьях. Наконец кто-то сказал: "Равиль Рашидович вот только что прилетел из Парижа, видимо воздух там так влияет". В общем, я в этот момент, ошарашенный своей ролью, молчал и только мечтал, чтоб все это поскорее закончилось. В тот раз все завершилось хорошо. С чувством юмора у теоретиков всегда было неплохо.
Теория оптических спектров и какие-то инфинитезимальные операторы.
Если вы этот курс усвоили, вот прямо непосредственно с лекций, то я снимаю перед вами шляпу. Мне просто непонятно, как это в принципе возможно. Аминов Ленар Кашифович на мой взгляд был не очень разговорчивым и общительным педагогом. Лекции по ТОС у нас проходили всегда так: он приходил в аудиторию, вставал к доске и начинал на ней писать, тихонечко в доску комментируя написанное. Это продолжалось всю пару. Всю пару мы наблюдали его спину. Что-то объяснять, общаться с нами, студентами, ему, как мне казалось, было совершенно неинтересно. Наверное, к третьей, может быть к четвертой лекции, я уже перестал понимать происходящее, и на доске развернулись какие-то таинственные математические преобразования. Это был матаппарат, с помощью которого мы потом вручную считали то, что сейчас считает программное обеспечение, причем все это писалось очень быстро, а с написанием последнего знака в конце доски он мгновенно хватал тряпку и молниеносно всё стирал. Теперь моя задача, в целом, упростилась, я просто старался все успеть переписать с доски к себе в тетрадь. Анализ методички, полученной к этому курсу, показал, что там этого, всего излагаемого, почти нет. В моей группе, на кафедре теоретической физики, учились лучшие, самые талантливые и умные. Нас было четверо, кому выпало слушать этот курс: Алсу Сафина, Аяз Миннулин, Артем Инеев и ваш покорный.
Через еще несколько лекций я совсем уже не расслышал что-то сказанное в доску и переспросил: "какие какие операторы?" И тут разразилась буря. Аминов развернулся и стал на всех кричать, что мы недостойны учиться на физфаке, бараны и прочее. Тряпка и мел полетели в пол, Ленар Кашифович, наорав на нас (хотя остальные вообще были ни при чем), выбежал из аудитории. В аудитории стало очень тихо и даже отчасти тоскливо, что ли. Оказалось, что понятие инфинитезимальных операторов уже пару лекций как ввели, а я благополучно упустил этот момент. Этим и объяснялась бурная и теперь-то мне понятная реакция всегда спокойного и сдержанного профессора.
В общем, меня мои товарищи осудили за несдержанность на язык, попросили больше Аминова не злить, вопросы ему лишние не задавать, сидеть на лекциях тихо и незаметно, мол к экзамену вместе во всем разберемся, так как всем было понятно, что экзамен сдать нам будет, мягко говоря, непросто. Год мы изучали этот курс, ходили на все лекции и практики без пропусков! Напоминаю, это был уже пятый курс. Разбирались во всём вчетвером, специально для этого собирались у кого-то дома и перед экзаменом у всех была паника, мы понимали, что этот спецкурс мы не сдадим. На экзамене мы все четверо получили по двойке.
Что было делать было непонятно, и мы пошли в деканат, узнавать, что дальше-то? Это же с нами, со всеми, было в первый раз, и это был шок. Там над нами посмеялись и сказали, что это нам: терфизикам, круглым отличникам, золотым медалистам и прочее, и прочее, даже полезно, и сказали спокойно приходить на пересдачу, где мы благополучно потом экзамен и сдали, и я получил свою четверку.
Пока готовился к этой пересдаче, я реально возненавидел и теорию групп, и теорию оптических спектров, хотя они-то ни в чем виноваты не были. В какой-то момент мне ночами стали сниться кошмары про спектры, операторы и представления. Если бы не помощь Аяза, Алсу и Артема, я, наверное, этот экзамен так бы никогда и не сдал.
RIP. Алсу, верю, что там, где ты сейчас, тебе хорошо.
История про то, как мой папа помог мне с термехом.
Учился я хорошо, так хорошо, что когда на втором курсе, в первый раз за два года не появился на лекциях, то обеспокоенные одногруппники!!! позвонили мне домой и спросили "где Шамиль и почему его нет на лекциях, он вообще живой?". Конечно, я понимаю, что это была искренняя забота обо мне, но, когда в тот день я вечером "вернулся из универа", эта забота вылилась в грандиозный домашний скандал. Естественно, причиной всего происходящего была прелестная девушка и весна. Какое же это было счастливое время. По результатам этого разбора полетов дома и последующего разбора в группе, одногруппники пообещали больше мне домой никогда не звонить и так меня не подставлять. Но оказывается, это было ещё не всё.
Прошло три месяца, и я пришел сдавать экзамен по термеху. Вообще-то курс термеха вызывал у всех студентов-балбесов панику. Однако я не боялся, потому что всё понимал и во всем разбирался, ведь лекции нам читал Нигматуллин Равиль Рашидович и это были замечательные лекции, а практику вел Леушин Анатолий Максимович, чьи занятия я, зная его требовательность, вообще не пропускал, скрупулёзно выполняя все его задания. В общем, шел я на экзамен с абсолютной уверенностью в своих знаниях.
И тут, что-то пошло не так. Сделав практическое задание и подготовив письменный ответ на теоретические вопросы я пошел «сдаваться», а сдаваться я всегда шел одним из первых. Леушин, послушав мой ответ, стал меня плотненько гонять по всему курсу, задавая массу каверзных вопросов по теории. Курс я знал очень хорошо, да и не казался этот курс мне шибко сложным, поэтому ответив, как мне казалось, на твердую пятерку, и услышав: "четыре вам ставлю в педагогических целях, как и обещал! передавайте папе привет" я настолько обалдел от происходящего, что даже не стал спорить или что-то доказывать, и помчался домой "передавать привет папе". Дома выяснилось следующее:
После того весеннего звоночка, мой папа решил сходить на разведку на физфак и выяснить, как же учиться его сына. Папа был музыкантом, работал в консерватории, и связей в среде физиков-преподавателей не имел. Он просто подошел к зданию физфака и спросил первого попавшегося взрослого и солидного мужчину, явно преподавателя, «а не знает ли он некого Шамиля Каюмова, студента со второго курса? " и мне "повезло" – этим мужчиной оказался Леушин, который ВНИМАНИЕ, успокоил моего обеспокоенного папу, что мол сын учиться хорошо, старательный, на его практические занятия ходит, домашку делает и вообще молодец. В свою очередь мой папа попросил его "быть со мной построже", что Леушин ему клятвенно и пообещал. Как итог: этот прекрасный разговор через три месяца привёл к моей первой четверке в дипломе. Больше всех папе досталось от моей мамы, которая взяла с него клятву больше не вмешиваться в педагогический процесс и никогда на физфак не приходить.
Рассказ про Александра Карпова.
К сожалению, ему было отмерено мало времени, иначе вы бы точно о нём знали. Он должен был стать очень знаменитым, но немного не успел, и поэтому стал просто талантливым поэтом, бардом, переводчиком. Мне очень нравились его песни, почти всегда несерьёзные, иногда нежные и лирические, с какой-то особенной русской и одновременно немного еврейской грустью. Он балдел от ирландской культуры. А мы все вокруг балдели от его юмора и песен. Больше всего я любил его талант рассказчика, он прекрасно травил байки, это было смешно, смешно до слез и болей в животе, его байки я помню до сих пор. И одну попробую пересказать вам своими словами.
Итак, поехали:
После очередного своего выступления, барды и Карпов в том числе, которые сильно переживали до, вовремя и после концерта, были приглашены на афтепати. Человек (далее Хозяин), который пригласил их к себе домой, был бардам не очень хорошо знаком, но приглашал Карпова с товарищами крайне настойчиво. Концертный стресс требовалось затушить алкоголем, поэтому большой и дружной компанией все поехали к Хозяину на квартиру. Афтепати прошло задушевно, и вскоре Саша Карпов заснул, по всей видимости, из-за сказавшихся тревог прошедшего дня. Но сон оказалось краток и тревожен, и очень скоро Карпов проснулся с дикого похмелья в чужой, непонятной квартире. Та пустовала – как оказалось, все уже разошлись. Решил удалиться тихо, по-английски, а может быть и по-ирландски. Тихонечко собрался, прошмыгнул в коридор, открыл дверь и, шагнув спиной к выходу, аккуратно прикрыл ее за собой, стараясь сильно не хлопать. Таким образом, лицом он оказался повернутым к квартире, а спина его смотрела в сторону, по направлению из квартиры. Он ведь старался покинуть квартиру тихонечко. Дверь закрывал тщательно. И в этот момент он с ужасом осознал, что дверь двойная (раньше это было, так сказать, стандартом дверной индустрии). И он находится ровно меж этих двух дверей. Внутренняя дверь защелкнулась, внешняя открывалась ключом, которого у Карпова естественно не было. Саша был немаленьким мужчиной. Развернуться не получалось. Стучать и шуметь ночью он не хотел. И тут, кто-то в соседней квартире проснулся и с рычанием набросился на дверь, это была огромная собака, которая рычала и бросалась на дверь в соседней квартире всей своей массой. Карпов задницей чувствовал, что буквально в метре, огромная и злющая собака бросается на дверь и пытается прогрызть сначала свою, а потом и соседнюю, и добраться до Карпова. Талантливые люди умеют живо представить себе, что может произойти, а Карпов был очень талантлив. И он решил действовать. Он трясущимися руками ощупал дверь перед собой и о чудо! Понял, что над дверью есть проем сверху, который закрыт прямоугольной тоненькой фанеркой, которую наживили всего лишь парой гвоздиков. Срывая до крови пальцы гитариста, он вытащил эти гвозди, снял фанерку и подтянулся на руках вверх. А это сто килограмм веса точно! Он предусмотрительно заранее решил снять праздничную белую концертную рубашку, чтобы не испачкать ее. И поэтому сейчас он с голым, волосатым торсом лез вверх, и почти пролезал через этот проем обратно в квартиру. Но когда он наполовину вернулся в квартиру его спину как некстати скрутил невралгический спазм. И он застрял в этом проёме, над дверью, кстати, там ещё были прибиты рога Хозяина. От боли он начал мучительно стонать: он торчал над дверью, над ним висели рога, он был в крови, с перекошенным лицом и топлес. В этот момент Хозяин проснулся (тоже с дикого похмелья) и пошёл в коридор узнать, что там за шум. Соседская собака продолжала нещадно брать штурмом свою дверь, оглашая весь дом воем. Карпов висел над дверью, его корежило от спазма, он ничего не мог сказать и только мычал что-то нечленораздельное. Хозяин, мягко говоря, удивился от увиденного, но быстро пришёл в себя и начал спасательную операцию. Наконец, Карпов был спасён, снят и одет обратно в белую рубашку. На вопрос Карпова: "ну что, я пошел?" Хозяин не стал его удерживать и отпустил, не налив и на посошок. И больше этого Хозяина Карпов на своих концертах никогда не видел.
Радионуклиды и красное вино.
Кто-то очень непредусмотрительно поставил нам две пары лабораторий по ядерной физики на понедельник на утро. Год наша небольшая группа ходила на эти две пары подряд и работала с источниками радиоактивного излучения в лаборатории ядерной физики во дворе главного здания Казанского государственного университета. Кстати, символично, что соседним зданием у «ядерки» была анатомичка, в окна которой мы старались заглядывать поменьше. Впрочем, основными посетителями этой анатомички были студентки медицинского института, что нам, физикам, было, конечно, любопытно, так как некий дефицит прекрасного пола на факультете ощущался. Путь со двора главного здания в здание физического корпуса на пятую, последнюю в этот день пару, составлял всего 500 метров, но он был тернист. Во время этого перехода, неизменно у всей группы синхронно возникала мысль о необходимости срочно вывести из молодых студенческих организмов набранные только что радионуклиды. Видимо, на нас действовала анатомическая лаборатория и её полуподвальные окна в морг, в которые было прекрасно видно все внутри происходящее. Всё это заставляло задумываться и о здоровье, и о бренности происходящего. В результате мы всей группой шли не на последнюю пятую пару на родной факультет, а в магазин, где покупали самое дешевое красное вино, так как были прекрасно осведомлены о чудодейственной способности этого самого вина выводить из человеческих организмов радионуклиды. Вывод радионуклидов мог и затянуться, денег на вино было тратить жалко, и первая бутылка обычно была и последней. А дальше напитки становились крепче. Зимой, во время холодов, вывод радионуклидов мог продолжиться и в самом здании физического факультета, где одна из аудиторий закрывалась изнутри, и вечер борьбы за жизнь продолжался иногда допоздна. В один из таких вечеров, мы уже побороли радионуклиды и решили покинуть здание факультета. Но один из борцов ослаб, и четверым его товарищам пришлось нести его буквально за руки и ноги. Я нес вещи всех пятерых, так как руки у них были заняты, и открывал этой процессии двери. Наша дружная и веселая, очистившаяся компания уже почти покинула здание, когда в дверях нам встретился декан физического факультета, Альберт Вартанович, потрясенный увиденной картиной, как его лучшие студенты несут буквально на руках тело самого талантливого студента с нашего потока (я прекрасно помню кого именно мы выносили но в этом случае обойдемся без имён). Я впереди, веселый, громкий, на весь холл здороваюсь и, как мне кажется, очень четко и трезво выговариваю «Здравствуйте Альберт Вартанович!», на что мне следуют вопрос, «что это с ним?» И указательный палец, направленный на малоподвижное тело студента. Отвечаю «Выводили радионуклиды после лаб в ядерке!» и при этом вся компания прошмыгивает мимо очень шустро. Удивительно, но никаких санкций, скандалов и разборок после такого ЧП не последовало. Хотя, о чем это я: многие наши преподаватели тоже периодически «выводили из организма радионуклиды» аналогичным способом. Ну и для сведения, за год мы так ни разу на пятую пару в понедельник не попали.

История о том, как я не стал энергетиком.
Я уже несколько раз писал тут свои длинные лонгриды, и вот очередная история. На физфак я поступил как-то очень незаметно для себя, без усилий, физику мне сдавать не пришлось из-за призовых мест на олимпиадах, а медаль в школе сняла необходимость сдавать другие экзамены. Весной я ещё заранее, на всякий пожарный (вдруг медали не получится) сдал вступительный экзамен по математике. Помните была раньше такая практика досрочных экзаменов ещё до окончания школы? Короче говоря, мне эмоций от сдачи вступительных экзаменов не хватило. И я решил для развлечения сдать вступительные экзамены в энергетический институт. Больше всех настаивал на моем поступлении именно в это учебное заведение мой родственник, заведующий одной из кафедр энергетического института, доктор наук и вообще очень хороший дядька, но я ему про свой эксперимент с поступлением в его вуз не сказал, скажем так, для чистоты этого самого эксперимента. В общем, начались вступительные экзамены. Первый экзамен был по физике, и, направляясь смотреть списки с результатами, я был уверен в своей оценке. Надо сказать, что на экзамене было 5 заданий, один теоретический вопрос и 4 задачи. Из отведенных 4 часов, мне понадобилось минут 40, в основном на оформление ответов, так как задачи были более чем элементарные, до смешного. Преподаватель при моем выходе из аудитории даже попыталась меня остановить словами: "молодой человек, куда же вы так рано, не сдавайтесь!! у вас же ещё полно времени, попробуйте решить хоть что-нибудь, ведь сейчас решается ваша судьба". Одна из задач, например была следующей: нарисовать силы, действующие на тело, лежащее на наклонной поверхности. В общем, моему изумлению не было предела, когда я увидел за физику оценку 4. И я решил пойти на апелляцию. Перед апелляцией у меня состоялся странный разговор с каким-то хамоватым и агрессивным мужиком в коридоре, который узнав, что я с четверкой иду на апелляцию, начал мне угрожать, что в результате апелляции он мне оценку снизит на балл, а не прибавит, и это абсолютно точно, он мне это обещает. Да и вообще, пришла толпа двоечников и ждёт, а он вынужден с каким-то чудиком разбираться, который получил 4 и ещё не доволен этим. Кстати, все остальные участники приемной комиссии тоже смотрел на меня кто с осуждением, а кто и с сожалением. Особенно сильное осуждение я чувствовал со стороны двоечников, которые ждали своего часа. Тем не менее, я настаивал на разборе полетов: мне было интересно понять, как можно получить 4 по физике. За что? В общем, началась апелляция, в комиссии было 3 преподавателя, в физике разбирался один из них, и он вел себя вполне прилично. К сожалению, я так и не узнал его фамилию. А вот председателем приемной и апелляционной комиссии был некто Арс**нов, эту фамилию я запомнил на всю жизнь! Именно с ним до апелляции я оказывается и пообщался. Мне показали мою работу, где стояли по заданиям 44433, и итоговая 4. Начали разбирать. Ни в одной задаче и в теоретическом вопросе (это был вопрос, что такое электрический ток, ну и закон ома для участка цепи) не смогли найти ни одной ошибки. Бились часа полтора, не смогли ничего найти, заставили рассказывать про электрический ток на память, когда я стал уже рассказывать про токамаки, физик меня остановил. В общем, задачу я одну решил не тем способом как может решить школьник, я честно забыл формулу, и поэтому взял определенный интеграл, просто чтобы получить искомое. За это мне снизили оценку на балл в одном из заданий, хотя ответ был правильным, получилось 55554 по заданиям, и я почти поверил, что мне удалось, но видимо в отрасли энергетики среднее арифметическое высчитывается как-то иначе, и Арс**нов не дрогнувшей рукой оставляет мне итоговую 4. Со словами "вам очень повезло, что вам не снизили итоговый балл и оставили 4", меня почти силой выводят из приемной комиссии. Напоследок я им всем успел сказать примерно следующее: "я очень рад, что не буду учиться в вашем отвратительном институте, где преподаватели не хотят честно ставить студентам оценки», и ушел. Математику я не пошел сдавать. Прошло пару недель, и я попал на день рождения к своему родственнику, с которым мы обсудили эту ситуацию. Он мне передал слова извинений как раз от того самого физика, который больше молчал и повышал баллы за каждое задание по мере проверки. Как выяснилось, изначально же мою работу как раз именно этот Арс**нов и проверял, который на деле вообще оказался математиком, а также являлся заведующим кафедрой и физик мол ничего не мог поделать и вынужден был молчать. Закончил мой родственник так: наверное, для тебя все-таки учиться лучше на физфаке, свои нервы побережешь, да и знания тебе совершенно другого уровня дадут. Потом, через много лет, у меня появился сотрудник, которого я взял на работу инженером, он как раз учился в энергетическом институте, и он постоянно в сессию просил ему денег вперёд в счёт зарплаты выплатить, так как ему надо зачёты и экзамены сдавать, а без денег он этого не сможет сделать. Немного грустная история получилась, хотя сейчас я эту историю вспоминаю со смехом, а в тот момент мне было, конечно, очень неприятно и не до смеха. И да, на физфаке у меня за шесть лет учебы один раз попросили смешные сто рублей на оформление твёрдой обложки для диплома.
Гуру и его Падаван.
Был у меня один знакомый, учился он на экономическом факультете, потом родители направили его на пару лет в Великобританию, и он там закончил колледж. Он вернулся в Казань, начал работать в инвестиционном фонде аналитиком и все у него было замечательно: симпатичный, умный, образованный, здоровый. Но в один прекрасный момент у него поехала кукуха. В его жизни появились карты Таро, знахарки и гадалки, разговоры про карму и сглаз, про духовное просветление и прочую лабуду. Ушел он из инвестиционного фонда сам. И через некоторое время устроился работать личным помощником к своему духовному гуру, некоему Пастухову, говорящая сама за себя фамилия, у этого народного целителя даже реклама была лет двадцать назад в Казани. Ну вот так и стал парнишка его помощником и при этом падаваном, духовный гуру его по своим делам стал направлять в качестве мальчика на побегушках. Однажды, приезжает он к нам в типографию (010 аудитория физфака КГУ) заказывать визитки для этого гуру, ему делает дизайнер макет, я прошу распечатать этот макет и поставить товарища подпись, что макет проверен и можно отдавать в печать. Тут происходит самое интересное: товарищ подходит к монитору дизайнера, накладывает руку на монитор в районе изображения визитки и замирает минуты на три. Мы все обалдеваем от происходящего, но молча ждём, не мешаем. После этого товарищ нам снисходительно так поясняет: " Связь ментальную с наставником установил! Изображение визитки ему передал, наставник проверил, всё одобрил, можно отдавать в печать!" Я таки настоял, чтобы макет распечатали как положено и подпись на макете была живая, а не ментальная. Визитки ушли в печать и вечером того же дня были отданы "живому беспроводному ментальному модему с европейским высшим экономическим образованием (кажется это всё-таки был Кембридж)". Визитки ему отдали, все поржали, но в типографиях видали и не такое. Самое смешное случилось утром следующего дня, когда этот товарищ вернулся с этой партией визиток к нам грустный и печальный и с просьбой все перепечатать, ТАК КАК В ФАМИЛИЮ гуру закралась обидная ошибка и он стал Постуховым, вот тут уж мы не сдержали себя и ржали аки кони уже при падаване.

От курьера до директора в 010 аудитории.
Видимо пришла пора рассказать про то, как я получил свою первую работу в жизни. Я начал постоянно ходить на лекции малого физфака с 10 класса и тут, кто-то мне сказал, что в газете объявлений, которая оказывается, издается в подвале физфака рекламным агентством Ремарк (010 аудитория физического корпуса КГУ) ищут курьеров. Заработать мне хотелось и поэтому я пошел узнать, ищут ли курьеров и сколько им платят. Оказалось, что курьеры уже взяты на работу, работать надо 1 день в неделю, что меня категорически устраивало. Но, как говорится, поезд ушел. Что не помешало мне, ровно через неделю появиться в 010 аудитории физфака с вопросом: "Не уволили ли они кого-то из курьеров? и не появилась ли вакансия для меня?". Так продолжалось полгода, раз в неделю, перед началом лекций на малом физфаке, я спускался в подвал, шел в Ремарк и задавал один и тот же вопрос. Уже тогда я понимал, что если просто позвонить по телефону, то тебе откажут и психологически это сделать гораздо проще чем глядя в глаза человеку. Достал я видимо всех там капитально. Наконец, под новый год, мне сказали заветное- одного курьера уволили, место появилось, но они мол приняли решение взять курьера с авто, но видимо курьер с авто был дороже чем школьник без авто. Поэтому, я все-таки получил заветную подработку. Первый же рабочий день меня удивил потому, что предыдущий курьер, видимо, половину адресов, куда надо было доставлять газеты и конверты просто не нашел или даже не искал и не посещал и получатели очень сильно удивлялись моему появлению, еще сильнее удивились моему сообщению об этом в Ремарке. Прошло 10 лет, я закончил школу, потом физфак, начал заниматься бизнесом и неожиданно, я уж не помню, как, но мне предложили создать типографию в подвале физфака, именно в 010 комнате потому, что Ремарк уже оттуда съехал и в 2003 году я создал там центр оперативной полиграфии, в котором стал директором. За аренду площади мы расплачивались изданиями книг и брошюр для физфака. Так у нашей компании появился юридический адрес -г. Казань, Кремлевская дом 16, который на людей впечатлительных действовал положительно.

Настоящий полковник налоговой службы.
Конечно, основной денежный поток в типографии, расположенной в здании университета, приходился на копировальные услуги. Студенты с лекциями шли плотным косяком, через пару месяцев был куплен еще один копир, потом третий. Очередь на ксерокс, а именно так в народе называлась услуга копирования постоянно стояла в коридоре, жизнь и бизнес налаживались, мы с моим партнером начали набирать лишний вес и понемногу толстеть. И через полгодика случилось ЧП. В целом по меркам нулевых годов мы были очень законопослушны и платили налоги. Все операторы на копирах постоянно инструктировались, что чеки надо пробивать, деньги надо проводить через кассу, чеки торжественно вручать вместе со сделанной копией и сдачей. В один прекрасный день, мы возвращаемся с обеда и застаем в офисе картину – одна девушка оператор плачет, все остальные её успокаивают, очередь в коридоре угрожающе быстро растет, все копиры остановлены, бизнес встал колом. Выясняем, что буквально час назад в офис пришла тетка, которая скопировала один лист и дала 1 рубль и не дожидаясь чека выхватила из рук оператора копию развернулась и выбежала из офиса. Оператор честно положила этот рубль в кассу, но чек не выбила. Ровно через 5 минут в офис зашли сотрудники налоговой службы, с понятыми, пересчитала кассу и выявили, что в кассе есть один лишний рубль. Был составлен какой-то акт, на котором оператор копира ПОСТАВИЛА свою подпись, и налоговые инспектора устно велели передать что директору, то есть мне, теперь необходимо явится в районную налоговую инспекцию. Очень быстро мы выяснили какой штраф нам грозит, и поняли, что ситуация может стать и неприятной. В этот момент в офисе раздается звонок и секретарь поднимает трубку, слушает, становится абсолютно белой, и дрожащим голосом зовет меня к телефону. Спрашиваю её «кто это еще?», в ответ слышу «Вас спрашивает какой-то полковник, федеральной налоговой службы». Я совершенно обалдеваю н такую оперативность налоговиков, беру телефон и слышу в трубке знакомый голос, который похихикивая заявляет мне, что вот если пошутить, что звонит полковник из налоговой, то меня очень быстро зовут к телефону. Тут я понимаю, что на связи один из наших друзей-раздолбаев и шторка у меня падает. Я начинаю в трубку орать примерно следующее: «Что он придурок! Чтобы он больше никогда не смел появляться в нашем офисе и звонить тоже не смел, что если он ещё мне попадётся мне на глаза, то я ему все зубы повыбиваю» ну и много всяких разных матерных слов при этом использую. Бросаю трубку и отмечаю поразительную тишину в офисе, весь коллектив с огромным уважением смотрит на своего директора, который только, что по телефону отчитал целого полковника налоговой службы с использованием ненормативной лексики и всяких анатомических подробностей. Понимаю, что офис не понимает происходящего, но быстро принимаю решение, говорю что-то вроде «теперь к нам больше они не придут», ухожу в свой отдельный кабинет. Именно так и зарождаются легенды. И в самом деле, после этого случая налоговая служб почти десять лет к нам ни разу не приходила и нашу компанию не замечала. Друг-раздолбай правда на следующий день пришел к нам в офис с коньяком и повинился, что с шуткой он переборщил, судя по моей реакции. А еще через пару месяцев руководство факультета сделало свой собственный копировальный центр прямо в холле физического факультета и копировальный бизнес у нас закончился, но мы не унывали.