Главная страница | Любовное фэнтези | Нужная для альфы

Нужная для альфы
Лили Валлей
Когда собственный дом становиться тюрьмой, а ты сама становишься там рабыней, остаётся только выживать или мечтать о смерти…
Но будущее не предопределено и изменчиво. И вместо смерти, к тебе может прийти совсем другой спаситель!

Лили Валлей
Нужная для альфы

Предисловие

Ночь. Тишина…
Замок словно вымер, хотя это и неудивительно. Уже третий час ночи, скоро начнёт просыпаться прислуга, а пока только дворцовые коты бодрствуют и я.
Стараясь не шуметь, пробираюсь тёмными, еле освещёнными одиночными лампами, коридорами, до своей комнаты. С тех пор, как у меня начала просыпаться магия, я незаметно для всех, ночью, сбегаю в заброшенную часть замка, для того, чтобы тренировать свою силу. Её, конечно, пока очень мало, но даже для этого мне нужна практика, так как теорию я не знаю. В полной мере сила пробудится где-то ближе к восемнадцати, и я должна быть готова, чтобы магические каналы не повредились. А окончательно, сила усвоится только к двадцати годам. И вот тогда я уже стану полноценным магом и смогу использовать силу.
К этой вынужденной мере я прибегла в связи с тем, что мне не наняли учителя. Вообще никакого! Обычно, всем детям аристократов, нанимают гувернёра в пять лет. Простые люди с магией ходят в специальные школы, где им тоже помогают освоить азы. Но мачеха решила, что мне наставник не полагается и категорически запретила учиться. Даже на библиотеку, где меня случайно поймали, навесили магический замок, который я не могла открыть.
К своему стыду скажу, что я в свои одиннадцать лет не умею ни читать, ни писать. Меня этому тоже не научили. Для чего это мачехе я не понимаю, ведь для своей дочери она наняла учителя. Одного из самых лучших в стране! И только благодаря подслушанным лекциям, я немного начала разбираться в магии.
Жалко, что мне раньше не пришла в голову идея, прятаться за гобеленом, около учебной комнаты. Может быть я бы и читать умела. Но к сожалению, довольствуюсь тем, что есть. Именно подслушанные уроки по управлению магией, я и тренирую в самом злачном месте замка.
В той части находиться самые тёмные и холодные темницы, где даже свет не пробивается сквозь толщу стен. Ими не пользуются уже много десятилетий. Я как-то слышала слова, «там каждый камень хранит шёпот давно забытых душ, которые были заключены и забыты в безмолвном страдании». И вот это место прямо совпадало со строчками стиха. Я не знаю кто их написал, но, когда гувернёр Лары читал эти строчки, у меня перед глазами появлялись образы именно наших дальних застенок.
В первые дни я дрожала от страха, проходя мимо ржавых решёток темниц, в которых, до сих пор виднелись пристёгнутые к стене скелеты. Я боялась даже думать, за что с ними так жестоко поступили. Ведь, глядя на висящие кости, понимаешь, что даже казнь при помощи отрубания головы – это милость. А здесь…
Но это единственное место замка, где можно, не боясь, пользоваться магией, чтобы остальные жители, этого не ощущали. Там стоят специальные блокираторы, не выпускающие эманации силы. Для чего они там стоят я не знаю, но об этой особенности я узнала случайно, когда подслушала разговор отца и наставника Лары. Но моя сестра наотрез отказалась заниматься в этих жутких подземельях.
Вот там я по ночам и вынуждена тренироваться, чтобы исполнить свою мечту и сбежать из этого замка. Места, который до смерти мамы был моим домом, а после, стал тюрьмой. Своей меня здесь никогда не считали. Даже кушать за общим столом не разрешали. Мачеха меня терпеть не могла, а отец ей не перечил.
Он никогда не вставал на мою сторону, не защищал. Для него существовала только Джона и его любимая дочурка Лара. Я не понимала причину ненависти! Вначале очень обижалась, обливая подушку слезами. Но со временем свыклась и старалась не попадаться им на глаза.
Мне было около пяти лет, когда отец привёл их в наш дом. Словно издеваясь, он это сделал в тот же самый день, как только похоронили мою маму. Его даже на похоронах не было. Он уехал за своими любимыми девочками, как он их называл. И стоило мачехе перешагнуть порог нашего дома, я стала мешающим препятствием, мозолящим её глаза.
Я и раньше не ощущала заботы и внимания со стороны отца, а после появления Джоны и Лары, стало ещё хуже. Меня даже переселили подальше от хозяйского крыла, в отдалённый коридор, на этаж прислуги. Чтобы мачеха, выйдя из своих покоев, даже случайно, не столкнулась со мной.
Как же мне было обидно и больно. Я осталась в полном одиночестве. Забытая и ненужная. Даже мыться в ванной мне приходилось самостоятельно, а учитывая, что этого я ещё не умела, мне было сложно. Няня мне тоже не полагалась, а прислуге был дан запрет на помощь мне.
Мачеха сводила всё на то, что я уже взрослая и должна сама о себе заботится, хотя у Лары няня была.
Я скучала по нежным, ласковым рукам мамы. Скучала по её поцелуям, объятьям, сказкам перед сном. Выдирая себе, щёткой, спутавшиеся волосы, плакала, вспоминая как мама расчёсывала мне их по утрам, собирая в красивые причёски. Расстраивалась тому, что не успела научится читать и писать, ведь учителя у меня не было, а Лара хвасталась своими успехами, всем показывая тетрадки. Мне же оставалось смотреть из-за угла завидуя той любви, в которой купали эту девочку. Я не понимала почему у неё есть всё, а у меня ничего! Ведь это мой дом, мой папа!
А ещё я вспоминала, что мама, строго на строго, запретила мне говорить про то, когда моя магия проснётся. Она водила меня в библиотеку и заставляла запоминать простые заклятия, помогала разобраться в своей силе. Но что может понять пятилетний ребёнок? Мне хотелось бегать и играть, а не прозябать в пыльной комнате. А потом мне туда путь совсем закрыли.
После смерти мамы, я уже готова была нарушить клятву и рассказать о своей силе отцу, но появление в нашем доме новой хозяйки, убедило меня в том, что мама не просто так не доверяла никому такую важную информацию, как сила мага жизни. Слишком редкая и желанная для всех сила, со слов мамы, очень опасна для своего носителя из-за того, что много желающих её присвоить. И очень часто присваивают без согласия носителя. А мы слишком слабые. Видимо природой так заведено, что те, кто могут подарить вечную жизнь, не могут её отнять или просто угрожать.
Маги жизни, они были словно целители, но их сила значительно отличалась. Целители могли только исцелять от болезней и ран, а маг жизни кроме исцеления, мог ещё и удлинять жизнь своему связанному, при этом сами тоже жили столько же сколько и половинка. Но к сожалению, в большинстве случаев маги жизни погибали, при попытке их похищения. Или просто для того, чтобы ослабить связанного. Магами жизни всегда рождались только женщины. Поэтому их привязывали к себе посредством брака, в основном принуждая.
Никому не известно, откуда маги жизни получают свою силу. Ведь во многих случаях, маг жизни рождался у носителей совершенно разных направлений магии. Были случаи, что даже от некроманта, мага смерти, рождался маг жизни. А вот то, что от мага жизни может родится маг жизни, это было стопроцентно в том случае, если рождалась девочка.
Поэтому моё желание, с момента смерти матери – это сбежать из этого дома. Который по воле моего отца стал для меня тюрьмой.
За последние шесть лет, ни разу не выходила за пределы крепости. Здесь моя жизнь текла медленным, размеренным, одиноким потоком. Я могла только наблюдать через окна, как движется жизнь других обитателей.
Меня совсем не выпускали за ворота, а на задней калитке стоял магический замок, который я и хотела вскрыть и для этого все года, тайно занимаюсь в подземелье, стараясь самостоятельно разобраться в хитрых плетениях.
Я обязательно сбегу!

Глава первая
Стоя около окна в северной башне, самой высокой в нашей крепости, наблюдала за яркими шатрами ярмарки, приехавшей в ближайший посёлок. Это было единственное место, откуда можно было видеть краски праздника.
В воздухе витала музыка: лиричные мелодии, смех и удары барабана. Но всё это, в который раз, проходило мимо меня.
Я помню, как к нам приезжали эти ярмарки. Всегда радовалась этому событию, ждала с замиранием сердца. Она всегда выпадала на мой день рождения. Мама выводила меня за замковые ворота, на поле, где размещали палатки и шатры. Столько всего необычного там было. Яркие наряды, блестящие, сверкающие украшения, разнообразные, редкие сладости, которые я никогда не видела и не пробовала. Даже выступления дрессированных животных проводились и фокусы. Так было весело и хорошо.
А вот свою первую ярмарку, после смерти мамы, я ни забуду никогда! В тот день сердце одинокого ребёнка разбили ещё раз. Меня просто не взяли с собой и даже не разрешили выйти за ворота замка с какой-нибудь служанкой. В тот день, я в одиночестве простояла у окна, со слезами на глазах, наблюдая из далека как все веселятся и празднуют. Я видела, как мачеха с отцом возвращаются, а слуги несут за ними свёртки с их покупками. А у Лары в одной руке красивая кукла, а в другой шоколадная фигурка на палочке. Мне же в тот день ничего не подарили, даже не вспомнили, что у меня день рождения! В свои пять лет я поняла, что никому не нужна. Даже родному отцу я почему-то мешала. И никто не будет обо мне беспокоиться и заботится.
Именно тогда, стоя у окна, и наблюдая за радостной Ларой, у меня появилась мысль о побеге. Сейчас мне одиннадцать, и я с содроганием думаю о том, как в мою детскую голову пришла мысль о побеге. Что мне надо покинуть этот дом, чтобы начать жить. Здесь меня ничего хорошего не ждёт. Здесь у меня просто нет будущего!
Именно тогда, начали всплывать в голове слова мамы о том, что мне надо опасаться всех магов! Что мы сбежим из этого замка! Что самое лучшее для нас место – это территории оборотней.
Оборотням не нужна наша магия жизни. Для них я буду просто целителем. Именно в тот момент у окна башни и созрел мой план. У меня даже портальный амулет имелся, но я не знала, как им воспользоваться. Единственная драгоценность, которая осталась мне от мамы и на которую не позарились мачеха и её дочка. Просто из-за того, что он был сделан из обычного камешка с нашей дворовой дорожки. Мачеха, увидев его, посмеялась и как ценность не оценили, и со всей своей щедростью разрешила оставить себе. Но до побега, мне было необходимо немного подрасти и научится пользоваться своей силой, чтобы хоть как-то защитить себя. А ещё неплохо бы набрать немного золота.
Я почти всё сделала. В потайной нише, в комнате, лежал рюкзак, со всем ценным и необходимым в дороге. Там и одежда, и монеты, и даже несколько украшений, которые я тайком вытащила из сундуков мачехи и Лары. Самые невзрачные и некрасивые, некоторые чуть-чуть сломанные, которые они никогда не наденут, а значит и не хватятся. Осталось только разобраться с амулетом и можно бежать.
Спускаясь с башни радовалась, что в крепости никого нет. В день ярмарки даже обед не готовили, все развлекались, а я могла свободно передвигаться по, когда-то, родным коридорам. Да, в начале было обидно, но я привыкла к безразличию в свой адрес и в день ярмарки я просто отдыхала, гуляя по всем местам замка, куда в обычный день не могу попасть.
И всё о чём я думаю, гуляя по холодным, серым помещениям, всё, чего я хочу – это покинуть стены этой крепости и стать по настоящему свободной!

Глава вторая

Сегодняшняя ночь отличалась от других. Воздух словно наэлектризовался, предупреждая о чём-то. Я нервничала, но всё равно не отказалась от своей практики. А самое главное, я сегодня подслушала как можно активировать портальный амулет. На моё счастье, на вчерашней ярмарке, Лара умудрилась приобрести стандартный портальный амулет. Она подумала, что это драгоценный камень. А гувернёр ей всё объяснил, про такую магию и артефакты. Там я и узнала, что её амулетом может пользоваться любой, но только полноценный маг. То есть, только после двадцати лет.
А существуют ещё индивидуальные. Их обычно создают сильные маги для своих детей или по заказу, но стоит это очень дорого и не многие могут такое себе позволить. Индивидуальные амулеты завязаны на кровь ребёнка. Его может активировать именно тот ребёнок, чья кровь использовалась для создания этого артефакта. А я точно помню, как мама создавала этот артефакт. Я тогда упала на камни и повредила коленку. Мама взяла один из камешков, запачканный в крови и начала произносить какое-то заклинание. Я не помню слова, но зато отчётливо помню яркое сияние. Я тогда даже плакать перестала, завороженно наблюдая за происходящим. Он повесила камешек на верёвочку и одела мне на шею.
«Это портальный артефакт. Когда ты вырастешь, он тебе поможет. Никому не говори про него. Обещаешь?»
– Обещаю, – шепнула я, поглаживая пальцем невидимый для всех камешек и вспоминая слова мамы. Я выполнила своё обещание. Неужели она тогда, что-то знала? Знала, что я захочу сбежать?
Гомон мужских голосов, свист плети и жалобный скулёж какого-то животного, доносившиеся с заднего двора, привлёк моё внимание. Особенно странно было то, что была глубокая ночь. Я, как раз, после очередной тренировки, тайными тропами возвращаюсь к себе в комнату.
Неужели на охоту ездили? Спрятавшись под тяжёлыми, плотными портьерами, выглянула на улицу. Картина, представшая передо мной, лишила меня дара речи. Охота, явно прошла успешно, но охотились не на тех, о ком я думала!
Во двор вводили связанную по рукам и за шею, прицепленную к седлу девушку и маленького тигрёнка. Отец, ехавший рядом, периодически хлестал хромающую и еле плетущуюся пленницу хлыстом. Её внешний вид вызывал жалость. Разодранное платье и всё тело. Видимо, когда она падала, эти изверги даже не останавливались, а просто волокли её по земле. От каждого удара, тигрёнок жалобно скулил, пытаясь вырваться. В какой-то момент, ему даже удалось это сделать, но вместо того, чтобы подбежать к женщине, малыш вцепился в ногу коня, на котором восседал мой отец, пытавшийся ударить хлыстом упавшую на колени женщину. Конь заржал и встал на дыбы. Отец не удержался и плюхнулся на землю, издав такой шум, словно это мешок с мукой упал. Зажав рот, чтобы не захихикать от нелепого вида родителя, спряталась за шторой.
Да уж! За последние годы он сильно сдал. Вместо сильного, красивого мужчины он превратился в тучного, неповоротливого старика с залысинами. Конечно! У него же нет мамы, которая своей магией возвращала ему молодость и красоту, и давала силу. Так ему и надо! Надо было ценить маму, а не гулять на стороне!
Еле как поднявшись на ноги, отец с остервенением начал хлыстать и пинать тигрёнка, вымещая не нём свою злобу. Женщина со слезами кинулась к малышу, накрывая своим телом, подставляя под удары свою спину.
Я видела, как обмякло тело женщины и только тогда отец прекратил их хлестать. Её спина превратилась в кровавые лохмотья.
– Остановить кровь и запереть в дальних казематах, – пнув бесчувственное тело женщины, отец развернулся в сторону входа. – Послезавтра, вечером прибудет наследный принц и решит, что делать с этими оборотнями!
Как хорошо, что я уже ушла из темницы. Зачем из туда закрывают? Неужели… Никто из попавших туда, не выживал. Это я слышала, когда отец с гувернёром Лары, обсуждали место, для тренировки её магии.
– Думаете Эйтор отдаст свои земли в обмен на сестру и племянника? – к отцу подошёл Андрес, его правая рука и помощник.
– У этого блохастого нет выбора, – жуткий смех отца, напугал. – Видел, как развлекались люди принца с той волчицей? Вот с этой будет тоже самое, если он не согласится. А с мелкого сдерут живьём шкуру и отправят как коврик на память дяде.
– Но в этом случае войны не избежать!
– Ты думаешь после того, что мы развлеклись в их приграничной деревушке, войны можно было избежать? Не переживай. У нас есть заложница и пока она здесь, этот блохастый не нападёт! Наоборот, сам положит свою голову на плаху.
– Но вы же говорите, что с ней случиться то, что случилось с волчицей!
– Ты, что идиот? Волчица не нужна была живой. А с этой, развлекутся, но не будут убивать, – отец снова пнул женщину. Я заметила, как она вздрогнула. Видимо уже пришла в себя и слышит весь разговор. – Хватит разговоров. Тащи их в клетку.
Женщину и тигрёнка уволокли, оставляя на дорожке кровавые следы, а я ещё какое-то время сидела за портьерой захлёбываясь рыданиями.
Разыгравшаяся передо мной картина, показала мне горькую правду. Какой же оказывается жестокий мой отец. Я итак знала о его жестокости, но сегодня видимо был максимум, который я могла воспринимать. Впервые в жизни мне было стыдно и неприятно называть его отцом. Мне показалось, что моя кровь грязная из-за того, что он мой отец.
Такие как он не перед чем не остановятся, чтобы достичь своей цели! Им всё равно кто перед ним! Они готовы терзать даже ребёнка, не переживая, что малыш не может дать сдачи! Наоборот, такие люди, упиваются своей властью и вседозволенностью, наслаждаясь мучениями других!
Мне срочно надо бежать отсюда! Больше нельзя ждать! Но сперва немного подкорректировать планы.
В принципе, все вещи я уже приготовила, хоть сейчас уходи. Но в связи с сегодняшними событиями, мне кровь из носа надо спасти женщину и ребёнка. Как бы опасна не была моя затея, но моя совесть и магия не позволят мне бежать одной. Только не после того, что я увидела и узнала. Если я сбегу одна, у них не останется шанса. Я не могла так поступить с невинными существами. Я просто обязана забрать пленников с собой!

Глава третья

Вернувшись в комнату, первым делом проверила потайной шкафчик с небольшим дорожным мешком. Туда я уже давно сложила всё, что может понадобится после побега, если я окажусь в безлюдном месте. Небольшое одеяло, тёплые штаны, немного золота, кое какие лекарственные травы, орехи и сухари, для разведения костра взяла обычное кресало. Сейчас просто добавила несколько простых платьев, чулки, бельё и ботиночки. Завтра надо будет незаметно заглянуть в погреб и взять каких-нибудь припасов. Не известно куда я попаду, а на первое время вещи нужны, даже если окажусь в деревне.
Закрыв тайник легла спать. Силы мне завтра понадобятся. Со слов отца, которые я подслушала, послезавтра прибудет принц и будет решать судьбу пленников. Только вот по обрывкам фраз и смешкам, которыми он перебрасывался со одним из конвоиров, ничего хорошего девушке и ребёнку не светит. А если он заберёт их в замок? И тогда они точно обречены. Значит… завтра ночью, крайний день! Больше возможности не будет. У меня только один камень и один единственный шанс на спасение! Хорошо, что мне удалось узнать, как пользоваться артефактом!
Но к сожалению, сон совсем не шёл. Я была взбудоражена и напугана, поэтому не могла найти удобную позу и вертелась. Ещё и мысли эти, не дают покоя. Даже если я смогу удержать тело и полежать без движения, то мысли не собирались успокаиваться. Они метались от завтрашнего дня и удачного побега, к возможным вариантам моей будущей жизни! Завтра будет решаться моя дальнейшая судьба. Буду ли я свободна или останусь жить в этой давящей атмосфере. Счастливой мне здесь никогда не стать! Мачеха не позволит, а отец ничего не скажет в мою защиту. Так было всегда. И я даже боюсь представить, что будет с моей жизнью, если я здесь останусь! Скоро я войду в брачный возраст, и я почему-то сомневаюсь, что мачех позволит мне дождаться полного раскрытия магии.
Но завтра… завтра моя жизнь изменится! Всё будет по-другому, я в этом точно уверенна!
Только когда на горизонте появилась предрассветная полоса и небо начало светлеть, усталость взяла своё, унося меня в царство Морфея…
Утро началось не как обычно. Меня, как ни странно, никто не будил и не беспокоил. Не удивлюсь если даже не вспоминали. Меня будто бы и не существовало ни для кого. Но в связи с последними событиями – это было своего рода плюсом. Не хотелось бы чтобы окружающие видели моё состояние. Как бы я не старалась, а беспокойство было на лицо. Ещё бы я не беспокоилась… мне всего одиннадцать лет, а я планирую сбежать из дома.
На кухне, в это время, кроме Майры, никого уже не было. Сколько себя помню, на кухне всегда командовала она. Все видимо заняты своими делами.
Посмотрев на тучную женщину, которая хозяйничала около печи. Вот по ней, я точно буду скучать! Она единственная, кто заботился обо мне. Делала она это незаметно, постоянно ворча и ругаясь на меня, но горячая еда с хозяйского стола, всегда была отложена специально для меня. Мне, после смерти матери, разрешалось есть только на кухне и только ту еду, которую приготовили для прислуги. Я не понимала этой лютой ненависти в свой адрес. Я же ничего плохого не делала!
Мачеха была категорически против моего появление в зоне её видимости. И если не попадаться ей на глаза, то можно жить вполне сносно, что я и делала последние шесть лет. Но вот если не посчастливиться и меня замечали, то от работы мне было не отвертеться. Она видела во мне прислугу, а не наследницу Маррей.
– Что? – не выдержала я пристальный взгляд кухарки, коим она прожигала меня, стоило мне появиться на кухне и продолжая наблюдать пока я ем. Она никогда не была разговорчивой. Обычно, молча ставила передо мной еду и занималась своими делами, не обращая на меня внимания. И вроде бы можно было подумать, что она так же, как и все, относится ко мне как к прислуге, но вот её взгляд, когда она смотрела на меня, говорил об обратном. Да и хозяйская еда, которой она меня кормила, о многом говорит. За те шесть лет, что прошли после смерти мамы, я ни разу не ела еду, приготовленную для прислуги и воинов. Даже посуда была из хозяйского, дорогого сервиза, который использовали только во время приёмов и балов. А меня кормили из этой посуды ежедневно! Мелочь, а приятно!
– Чего это ты задумала, маленькая госпожа? – шёпотом спросила она меня, а в глазах странная тревога.
– Хватит меня так называть, – снова возмутилась я. Для этой женщины я всегда была госпожой, хотя другая прислуга обращались ко мне по имени. – Если мачеха услышит, тебе не поздоровится! И ничего я не задумала! С чего ты это взяла? – занервничала от такого вопроса. Вечно она всё, про всех, знает. Может она ясновидящая? Хотя если это было так, вряд ли бы она работала кухаркой за копейки. Она с таким даром могла бы припеваючи жить во дворце.
– Ох, ох, ох. Бедное дитя! – вздохнула женщина и покинула кухню. Мне даже показалось, что она плачет.
Проводив её взглядом, оглядела небольшую кухню. Как удачно я зашла. Как раз наберу себе немного припасов в дорогу. Открыв стазисный шкаф, обнаружила там большое количество бутербродов и котлет. И кому она столько их наделала? Если немного возьму себе, то никто даже не заметит.
Взяла один из магических мешочков, которые использовали наши войны, когда уезжали на несколько дней. Еда в таких мешочках не портилась и оставалась всегда свежая и горячая. Шились такие мешки из специальной зачарованной ткани и стоили очень дорого. Не каждый воин мог себе такое позволить! Почему, интересно они лежат здесь, а не под замком? Неужели гвардейцы куда-то собираются? Может и бутерброды для этого сделаны?
Кроме бутербродов, взяла немного мясных котлет, тигрёнок наверняка будет голодным, головку сыра и пару бурдюков с молоком. Когда молоко закончиться, можно будет использовать для воды.
Выходя с кухни, ещё раз оглянулась на такую родную обстановку. Вспомнила, как мама пекла для меня печенье, а я гонялась за котятами, которых раньше на кухне было полно. Перед глазами вдруг пробежали воспоминания о маме. Как она любила для меня готовить и придумывать различные игры, связанные с заботой о доме.
То мама учила меня сажали цветы и овощи в небольшом огороде, то учила убирать в комнате при помощи бытовой магии. Магии у меня конечно в то время ещё не было, но все заклинания я выучила, то учила меня делать варенье и готовить печенье на этой небольшой кухне, под ворчания Майры.
Но мамы уже нет! Это всё осталось в прошлой жизни, потихоньку стираясь из воспоминаний. К сожалению, я была слишком мала, чтобы запомнить больше. А сегодня я покину и Майру. Она тоже уйдёт из моей жизни, останется в прошлом…
Может быть, когда-нибудь, когда я повзрослею, найду в себе смелость и приеду сюда снова, чтобы встретиться с ней…
Не буду думать о будущем. Закрыв дверь, я направилась в свою комнату, стараясь никому не попадаться на глаза. Главное сейчас думать о настоящем… о побеге!

Глава четвёртая

В ночной тишине заснувшего замка, торопливо спускалась к дальним темницам. Не знаю, что меня там ждёт и как быстро смогу открыть замок, поэтому спешила как могла. Этот путь был мне хорошо знаком. Я, наверное, даже с закрытыми глазами смогу добраться до дальних темниц. Очень много я туда ходила, пока тренировалась. Главное, чтобы все стражники спали!
Всё тело пробирала дрожь. И это впервые за многие годы, я дрожала не от холода, который стоял на этаже, а от волнения и страха. А ещё от надежды, на скорое освобождение от оков крепости.
Как бы я не крепилась, как бы не пыталась подавить в себе это чувство, но само место, всегда нагоняло на меня жути. Я даже боялась предположить, сколько человек здесь замучили до смерти. Наверное, я и дальше не подозревала бы о зверствах, что творил мой отец с мачехой, но помог случай. Мои тренировки не всегда удавались. Иногда, пыточная, мимо которой надо было пройти, чтобы добраться до заброшенных камер, была занята. Этот случай был ещё одним камешком той мысли, что надо как можно скорее покинуть это место.
Первый раз – это был один из селян. Вроде бы он что-то украл и его здесь пытали. Второй раз я стала свидетелем, как наказывали служанку, за то, что она случайно испачкала платье мачехи. Та картинка, которую я видела, до сих пор встаёт перед моими глазами, стоило только увидеть отцовских воинов. Такой мучительной смерти, какой умерла несчастная девушка я не пожелаю даже врагу. А отец с мачехой сидели в кресле и с наслаждением наблюдали за жестокими играми монстров, называющих себя мужчинами. А таких случайностей становилось всё больше и больше. Меня пугало такое огромное количество смертей и удивляло, что желающих работать в крепости не становилось меньше. Неужели люди не понимали, что бывшие работники не исчезают просто так?
Все тела, которые выносили отсюда, закапывались в нашем с мамой огородике, словно насмешка над бывшей хозяйкой замка. Поэтому там давно разруха и запустение. Я не могу заставить себя туда выйти, не могу посадить там цветы. Мачеха планомерно уничтожала всё, что было мне дорого. Но мне уже и не надо. Главное сейчас добраться до пленников и сбежать!
Я не была уверенна в том, что, сбежав, я буду счастлива. Ещё неизвестно как меня примут на территории оборотней. Как никак я тоже маг, а из тех сплетен, что слышала от окружающих, оборотни ненавидят магов и убивают всех, кто попадёт на их территорию. Может, если спасу пленников, мне разрешат остаться? Но не спасти их, я тоже не могла. Как потом жить, зная, что ты мог помочь, но не сделал этого?
Мне повезло. На всём пути, не встретился ни один из стражей. Видимо отец очень сильно уверен, что пленники не сбегут. Даже стало страшно за бедняжек. Что он с ними такого сделал, что их не нужно охранять?
Сжимая в руках портальный артефакт, который висел на шее, я подошла к камере, где были заключены женщина и тигрёнок. Небольшой магический светлячок висел под потолком, освещая грязную коморку. Теперь мне стало понятно, почему их никто не охраняет!
Пленники сидели на разных концах камеры, а на их шеях виднелись широкие, даже по виду тяжёлые, ошейники, от которых тянулась толстая цепь и крепилась на стене. Их просто посадили на цепь, словно дворовых собак! Что за изверги? На них итак живого места нет, а их ещё и приковали так, что они не могут даже лечь на пол.
Стараясь не шуметь, открыла замок камеры. На моё счастье он был обычный, не магический. С последним, мне бы пришлось повозится и нет уверенности что я бы смогла его открыть. Всё-таки нераскрытая магическая сила ребёнка, даже близко не сравнится с силой опытного мага.
Зайдя в камеру, заново закрыла замок и выкинула ключ в сторону. Нам он уже не понадобится. Я уже давно сделала дубликаты ключей от этих камер. Не знаю зачем, но, когда я пришла сюда тренироваться, в первый раз, ощутила такой сжимающий сердце страх… Мне казалось, что решётка случайно захлопнется и я останусь в камере навсегда. Ведь сюда никто не спускается и мне никто не поможет.
Вот тогда я и сделала ключи, которые всегда носила с собой.
Прислонившаяся спиной к стене женщина, настороженно наблюдала за моими действиями, но не произносила ни звука. Её внешний вид настораживал. Испарина на лице и бледность, вызвали беспокойство. Глаза, излучавшие тусклый блеск, тревожно метались от меня к тигрёнку. Надо поторопится, ей явно нужна помощь.
Тигрёнок же тихонечко порыкивал, пытаясь встать так, чтобы прикрыть своим небольшим телом, женщину, но из-за громоздкой цепи ему это плохо удавалось. Настоящий защитник растёт!
– Не бойтесь. Я пришла вам помочь, – решила успокоить напрягшуюся девушку.
– Ты же ещё ребёнок! Чем ты сможешь помочь? – голос женщины был уставший и обречённый. – Даже если мы выйдем из темницы, далеко мы не сможем уйти, – похоже она уже сдалась.
– Сниму с вас ошейники и воспользуемся вот этим, – я достала из-под ворота платья портальный амулет. Девушка выпрямилась, но встать не смогла. Тигрёнок тоже подобрался и затих. – У нас мало времени. Скоро появится стража. Ты же не будешь меня кусать? Мне надо снять с вас ошейники! – спросила тигрёнка, осторожно подбираясь к нему. Малыш помахал головой и лёг на пол, давая мне доступ к ошейнику.
– Зачем ты это делаешь? – девушка внимательно наблюдала за моими действиями. Замок на первом ошейнике щёлкнул и раскрывшись упал под ноги. Всё же мои многолетние тренировки оказались полезны. Ошейники были магически закрыты, и без моей магии, я была бы бессильна.
Тигрёнок сразу же кинулся в объятия матери и судорожно начал облизывать её раны. А девушка, прижав к себе малыша, расплакалась. Мне тоже стало горестно от этой картины. Как же мне хотелось почувствовать на себе любящие объятия матери. Согревающие и оберегающие. Я ведь тоже по сути ещё ребёнок, жаждущий материнской любви!
– Я не нужна своему отцу, – присела рядом с девушкой и поставила к ней в ноги свой мешок. – В любом случае, со временем, хотела сбежать из этого замка, – ещё один ошейник, с громким звуком, упал под ноги. – Но вчера, случайно, стала свидетелем того, как вас привезли и слышала весь разговор отца. Я не могла оставить вас в беде, поэтому немного переиграла планы и решила сбегать сегодня. Завтра я уже ничего не смогу сделать и у вас уже не будет шанса!
– Спасибо! Я… – договорить девушка не успела…

Глава пятая

– Что здесь происходить? – грозный, незнакомый голос прокатился по всему помещению темницы, ввергая нас в отчаяние. Я была так сосредоточенна на снятии ошейника, что даже не заметила, как к камере кто-то подошёл.
Резко развернулась, вперив взгляд в говорившего. Кронпринц… Почему так рано? Он же должен был явиться только завтра? Принц же стоя по ту сторону решётки прожигал меня бешенным взглядом, не обещающим ничего хорошего. Скорее надо бежать!
– Ты кто такая? Что ты там делаешь?
– Камиллина? – одновременно прозвучали вопросы принца и отца.
– Ты её знаешь Хинрик? – кронпринц перевёл свой взгляд на отца.
– Это дочь моей первой жены, – в моей душе что-то резко оборвалось. Он представил меня как дочь жены! Я для него не существую!
Он и раньше не больно заботился, и интересовался моей жизнью, но во мне всегда жила надежда. Надежда, что он наконец-то изменит своё мнение. Что, стоит мне сбежать, он начнёт беспокоиться и искать. Его слова не просто разбили моё сердце, они разбили даже надежду на лучшее. Я разочарованно посмотрела на человека, которого считала отцом. Какой он мне отец?
– Мага жизни, которую ты выкрал? – в глазах кронпринца проскользнула заинтересованность, которая мне совсем не понравилась. А в моей голове звенели слова «выкрал». Получается, мама, не добровольно стала его женой! Значит поэтому она никогда не улыбалась и всегда с грустью смотрела на жизнь! – Очень интересно! Ты не говорил мне, что у неё есть дочь! Откройте камеру! – прозвучали слова кронпринца, которые выдернули меня из размышлений и поторопили действовать. В данный момент у меня нет времени на переживания и обдумывания слов отца. Я подумаю и поплачу потом, когда выберусь отсюда и спасу, зависящих от меня, жертв отца.
Сдёрнув с шеи кулон посмотрела на пленников. Девушка, прижав к себе тигрёнка, со страхом и надеждой смотрела на меня.
– Быстро поцарапай меня до крови, – протянула я руку в их сторону, – и думайте о том, где хотите оказаться.
– Что это ты делаешь? – мощная воздушная волна, резко откинула меня подальше от пленников, впечатывая всем телом в стену. Упав с высоты, услышала странный хруст и пронзительную боль в ноге. Жалобный, болезненный крик вырвался из моего горла. Перед глазами плавали мушки, а на щеке ощущалась режущая боль.
– Откройте вы наконец эту камеру!
– Несите запасной ключ! – крики кронпринца и отца привели меня в чувство и дали немного сил. Приподнявшись на трясущихся руках, еле-еле сфокусировала взгляд сперва на решётке, за которой столпились мужчины, а потом перевела его на пленников. Женщина смотрела на меня с болью и обречённостью. Надежда на спасение гасла в её взгляде. Она, замерев, смотрела мне под руки. Посмотрела туда же, куда и она и замерла…
Прямо на кулон, который лежал на земле капала красная, вязкая кровь. Камень начал светиться, набирая яркость и силу.
Кулон должен активироваться от моей крови… вспомнила я про принцип действия таких артефактов. Подняла руку и провела по щеке, там, где чувствовалось болезненное покалывание. Пальцы прикоснулись к влажной, липкой жидкости. Шикнув от боли, отдёрнула руку и подняла пальцы к глазам и чуть не потеряла сознание. Все пальцы были в крови, а на камень продолжала капать кровь с моего лица.
– У неё портальный амулет! – крик отца привлёк внимание. – Откуда она его взяла?
– Этот камень её подарила мамаша! Тьма, я должен был догадаться! – досада сквозила в словах отца.
Я перевела взгляд на затихших пленников. Они обречённо глядели на сверкающий кулон в моей руке. У меня была сломана нога, и я просто физически не смогу добежать до них. У девушки тоже порез на ноге…
Что же делать?
Камень сиял в полную силу и с секунды на секунду перенесёт меня в безопасное место…
Решётка звонко дёрнулась, но не открылась. Мужчины пытались найти подходящий ключ, среди огромной связки одинаковых ключей.
Портальный камень начал расширяться и единственное, что мне пришло в голову в тот момент, это запустить его в сторону пленников. Видимо мне так и не суждено покинуть стены этого замка, зато я спасу две невинные жизни. Вполне выгодный обмен!
Камень приземлился прямо на колени девушки и в следующее мгновение их поглотила сияющая плёнка, оставляя на том месте пустоту.
Я их спасла!
– Нееееет! – отчаянные, мужские крики слышались как сквозь толщу воды. Сил, чтобы посмотреть по сторонам не осталось.
– Что ты наделала, тварь? – меня рывком подняли в воздух и со всей силы впечатали в стену. От удара головой, в глазах потемнело и резко затошнило. После пинка в живот я уже мало, что понимала. Кроме боли я уже ничего не чувствовала. А когда досталось моей сломанной ноге, темнота унесла меня в свои объятья.

Глава шестая

Кап, кап, кап…
Нудный звук капающей воды, ворвался в моё сознание, возвращая невыносимую, мучительную боль во всём теле. Я заплакала от невозможности терпеть эти муки. Неужели мне даже лекаря не пригласили? Еле-еле разомкнула опухшие веки. Темно и холодно. Знакомые, серые стены, кое где покрытые чёрной плесенью…
Я лежу в той же камере, в которой были пленники, только факел унесли, погружая окружающее пространство почти в кромешную темноту. Надо попробовать перелечь, с твёрдой холодной земли на соломенную подстилку. Голову прострелила резкая боль, а к горлу подкатила тошнота. Я не смогла даже приподняться, не говоря уже о том, чтобы переползти на подстилку. Болезненные спазмы скрутили живот. Несколько минут корчилась от рвотных, болезненных позывов, но желудок был пустой и кроме желчи, ничего не выходило. Горький привкус разливался на языке, вызывая всё новые и новые спазмы. Не знаю сколько я так мучилась, пока спасительная темнота снова не забрала меня. Я просыпалась и снова теряла сознание. Казалось, что каждая клеточка в моём теле болит, даже ногти и волосы. И только уходя в небытие, я немного отдыхала.
Где-то капает вода. Надоедливый звук, который побуждает мой организм требовать воды. Жажда мучила не меньше, чем холод и боль от ранений. Зубы не переставая стучат друг о друга. Такими темпами они скоро раскрошатся. Надо добраться до воды! Осторожно протянула руку к ноге, которая почти не чувствовалась… Пощупала, но даже от лёгкого прикосновения, по телу пробежали разряды боли. Прикусив губы, жалобно заскулила, из глаз брызнули горячие слёзы. Всхлипывая, продолжала ощупывать травмированную конечность.
Нога опухла и словно горела в огне. В районе голени прощупывалась непонятная твёрдость, чувствовалось, будто нога кривая. Неужели сломанная часть кости сместилась? Горькие слёзы потекли с новой силой, осушая меня ещё больше.
Вот сейчас бы я с радостью воспользовалась своей силой, чтобы исцелить себя. Её конечно же немного, но хоть какая-то помощь. Может боль чуть-чуть уберёт. Закрываю глаза и выпускаю магию…
Ничего не происходит…
Боль не уменьшается, раны не заживают, я даже тепло целительной магии не ощущаю, ни капельки. Зато шею начинает сжимать что-то холодное и тяжёлое. Рука натыкается на металлическое кольцо, которое плотно обхватывает мою шею. Новый поток слёз вырывается из глаз. На меня нацепили антимагический ошейник. Как-то слышала, что такие надевают на преступников и продают в рабство или на тяжёлые работы.
Кое как, царапая кожу о каменный пол, обливаясь слезами и превозмогая боль, доползла до капающей воды. Кожей почувствовала, как холодная вода впитывается в одежду. Разглядеть, что за вода не могла из-за темноты, но мне было уже всё равно, жажда взяла своё. Принюхалась, ощущается запах плесени, но это может от стен отдавать. Даже хорошо, что я не вижу, что буду пить. Кое как, набирала капающую воду в ладошку и пила. Это немного облегчило моё состояние и притупило голод.
Боль, холод и голод стали моими постоянными спутниками в этой кромешной темноте. Сколько я тут уже нахожусь, даже представить не могу. Сюда почти не пробивается свет. Темницы находятся глубоко под замком. А маленькие отверстия, в стене, под потолком, видимо для вентиляции воздуха, не дают достаточного освещения. Оттуда только холод задувает, жутким, свистящим звуком.
Ко мне так никто и не пришёл. Неужели забыли или хотят, чтобы я тут умерла?
Сколько проходит времени с момента моего пробуждения я не знаю. Ориентируюсь только по вентиляционным отверстиям, через которые то пробивается небольшой свет, то исчезает. Прошло уже два дня, и ещё не известно сколько я пролежала в беспамятстве, когда меня здесь оставили. Боль понемногу стихала, а мелкие царапинки заживали. Получается, какой-то мизер моей силы всё же действует. Основная боль шла от ноги и щеки. Царапина на лице тоже не заживала. Слишком глубокая и очень близко находиться от ошейника. Мои крупицы силы туда просто не могли добраться.
Мне приходилось несколько раз в день ползать к воде, чтобы притупить чувство голода. Остаться около ручейка, тоже не было возможности, камни были ужасно холодные. Я итак промерзала, пока еле ползла по ледяному полу, а потом несколько часов пыталась отогреться. Единственное время, когда я могла отдохнуть – это в момент, когда я отключалась от бессилия, боли и холода. Погружаясь в ласковую темноту, которая забирала все мои невзгоды себе, даря мне хоть немного передышки.

Глава седьмая

Звон ключей и грохот отворяемой решётки привёл в себя. Слишком пугающие звуки для того, кто столько дней провёл в полнейшей тишине!
В камеру зашли двое мужчин, не церемонясь подхватили под руки и поволокли на выход. Учитывая, что я ещё ребёнок, то я почти висела в их руках, но не настолько высоко как хотелось бы… Мои ноги всё же волочились по полу. И если одну ногу я могла приподнять, чтобы не ударяться, то со сломанной ногой этот было невозможно сделать. При первом же ударе о ступени меня обдало режущей болью, которая прокатилась по всему телу.
– Мне больно! Мне больно! – захлёбываясь в рыданиях повторяла я, надеясь, что меня услышат и приподнимут повыше. Но мужчинам, как оказалось, было всё равно. Они даже посмеялись над моими воплями. В какой-то момент, я видимо снова потеряла сознание, потому что весь путь, который проделала, вися в руках мужчин я не помнила. Очнулась от того, что меня окатили ледяной водой.
Я лежала на полу, в той комнате, в которой отец и мачеха обычно наказывали провинившихся, а передо мной, в кресле сидел отец и его величество наследный принц Роланд Великий.
– Очнулась, тварь! – ярость и безжалостность сквозили в их глазах. А слова отца сжигали мне душу. – Зачем ты это сделала? – подойдя ко мне, отец схватил меня за волосы и заставил приподняться. Я его не узнавала! Он всегда был холоден ко мне, не замечал и не заботился, но даже при таком отношении никому не разрешал меня трогать. А сейчас он сам, лично, причиняет мне боль. И столько ненависти в его взгляде, словно я его жизнь отняла. – Отвечай! – яростный крик и пощёчина обжигает моё лицо.
– Я не могла смотреть на их мучения! – голос еле проходил сквозь горло. Похоже я ещё и заболела.
– Ты понимаешь, дура, что, освободив их, ты развязала руки этим монстрам?
– Я слышала ваш разговор! Это вы всё начали! Вы первые напали на их деревню! – я выкрикнула эти слова так громко, как только могла.
Я хотела, чтобы больше людей слышали о том, кто виноват, но вокруг меня раздавались только смешки. Все, кто в данный момент находился в комнате, прекрасно были осведомлены о том, что произошло. Не удивлюсь если они были участниками тех зверств о которых рассказывали. В какой-то момент я поняла, что совсем не боюсь этих людей. Они были жалкими. Они были способны спрятаться от наказания за спиной ребёнка и женщины, но ни за что не вышли бы к мужчинам. Они как шакалы, сильные только толпой против слабых. И в этот самый момент я убедилась в правильности своего поступка. И надеюсь, что оборотни победят. Потому что будущего у нашей империи с таким предводителем не будет.
А смерть! Смерти я не боюсь. Я уже смерилась с тем что мне суждено умереть. Сбежать уже не получится. Единственный шанс для меня, был портальный камень, но он переместился вместе с пленниками. Для них он теперь просто камешек, ведь без моей крови его невозможно активировать. Может хоть иногда они будут вспоминать обо мне! Ведь больше, на этом свете я никому не нужна и вряд ли кто-то будет оплакивать мою смерть. Хотя если посмотреть с другой стороны, то и терять мне нечего. Я просто одинокая девочка, которая после смерти матери так и не нашла для себя смысл.
– Чего ещё можно было ожидать от мага жизни! – внезапно расхохотался принц. Но смех был не весёлый, а какой-то колючий и нервный. – Это даже хорошо. Я что-то не рассчитал, что пьяная выходка и развлечение на территории оборотней обернётся такими последствиями. А теперь можно всё свалить на эту девку, и мы как бы и не причём!
Встав, он вплотную подошёл ко мне. В его руке блеснул другой ошейник. Сняв с моей шеи первый ошейник, он быстро зацепил свой. В теле образовалась холодная, непривычная пустота… Я полностью перестала чувствовать свою магию. Она больше не грела и не лечила. Боль в теле сразу усилилась
– Отныне ты принадлежишь мне, – жёсткие слова пронеслись по камере. – За свой поступок, ты лишаешься своего статуса. С этого дня и до пробуждения твоей силы ты будешь рабыней! – большая ладонь принца болезненно сжала мой подбородок и вынудила посмотреть ему в глаза. – А, чтобы ты не растрепала, то что услышала, ты лишаешься речи. Сообщи всем в замке, что это по её вине оборотни напали на нас!
– Будет сделано! Мне тоже проблем не надо! – отец злорадно улыбнулся.
Оттолкнув меня в сторону, принц поднялся и подошёл к отцу.
– Наказание ей за предательство – двадцать плетей в течении десяти дней и два дня на восстановление. Ошейник не позволит ей умереть, так что можешь не нежничать. Тронуть её тоже никто не смеет. Она полностью моя! После пробуждения её магии, я заберу её силу, а потом делайте с ней что захотите. Через десять лет я за ней приду, а пока мне надо готовить войска. Сегодня ночью оборотни пересекли нашу границу и захватили несколько поселений, – принц ушёл, а отец ещё какое-то время стоял и прожигал меня презрительным взглядом. Схватив меня за волосы, задрал мою голову вверх.
– Сама виновата, что всё свалили на тебя. Если думаешь, что отделаешься только десятью днями порки, то ты очень ошибаешься. Ты разрушила не только планы наследника, ты уничтожила и мои планы и за это, ты будешь отвечать все десять лет. У меня развязаны руки. – На столб её! Надо исполнить волю Его высочества!

Глава восьмая

К моменту, как меня выволокли на улицу и привязали к столбу наказаний, во дворе уже собрались все жители замка.
– Что происходит?
– Что случилось с леди?
– Кто её так избил?
Люди перешёптывались, пытаясь узнать, что произошло и почему я в таком виде. А я даже боялась представить, как я сейчас выгляжу.
– С этого дня, – услышала я голос отца за спиной. Там находилось специальное возвышение с креслами, где обычно располагался он и мачеха, наслаждаясь очередными мучениями слуг. – Камилина больше не леди! С этой минуты, по указу наследного принца, она становиться бесправной рабыней. Она предала нашего правителя, позволив сбежать пленникам. Тем самым, развязав руки монстрам и повергнув нашу страну в пучину войны. Все смерти наших воинов, ваших сыновей, мужей и братьев, отныне на её совести!
После слов отца, на площади воцарилась тишина. Все смотрели на меня и молчали, переваривая полученную информацию. И по мере того как менялись их выражения лиц, они полностью поверили отцу, даже не усомнившись в моей виновности. Они даже не подумали о том, что этих пленников, привезли сюда отец и наследный принц. И как-то же их схватили! Но ни один из присутствующих даже не подумал об этом!
Меня испугало то равнодушие, которое залегло в их взглядах. В глазах некоторых, даже проскальзывало некое злорадство. Они словно были рады, тому, что происходит. А какое удовлетворение светилось на лице отца, когда он подошёл ко мне в плотную. Ещё бы! Их авантюра по назначению виновных прошла на ура. Подданные довольны, виновник пойман!
– Как наказание, за предательство, ей назначены двадцать ударов плетью от принца и ещё двадцать от меня лично, за предательство семьи. Начинать! – скомандовал господин. Почему-то в этот момент я не могла назвать его отцом. В эту самую минуту я поняла, что я сирота. Что у меня никого не осталось!
Мою спину обжёг первый удар. Жалящий, болезненный, разрывающий тонкое платье и оставляющий след на коже. За ним ещё один и ещё… Я не могла кричать от боли и только плакала, открывая безмолвный рот. Магия безмолвия делала своё дело. После пятого удара, я почувствовала, что уже разорвалась не ткань, а моя кожа на спине и не выдержав боли потеряла сознание…
Сквозь беспамятство чувствовала, что кто-то поглаживает меня по голове.
– Прости меня, девочка, – слышались женские причитания, но не могла ничего понять. – Я сделаю всё возможное, чтобы помочь тебе, – она говорила что-то ещё, но я уже не расслышала, снова проваливаясь в такой необходимый, защищающий от боли, сон.
Пришла в себя в какой-то комнатушке от того, что кто-то тихонечко протирал мою спину. Попыталась посмотреть кто это.
– Тшшш! Не шевелись! Я нанесла обезболивающую мазь, потерпи немного, – зашептала женщина. Теперь я узнала Майру. – Я принесла тебе немного бульона. Прости меня, девочка, раньше не могла прийти. В темницу невозможно было спуститься, а сейчас тебя поселили здесь, в одной из кладовок. Граф сказал, что ты будешь жить здесь пока тебя принц не заберёт, – кухарка начала меня кормить с ложки супом. – Эта коморка самая дальняя и самая заброшенная, но он отказался тебя переселять и запретил что-либо приносить из удобств, но ты не бойся, я незаметно поменяла старую солому на свежую и парочку старых одеял принесла, чтобы ты ночью не так сильно мёрзла. К сожалению эти комнаты не отапливаются. Но ты не отчаивайся. Всё тяжёлое и страшное со временем пройдёт, ты только потерпи и не отпускай руки. – Я слышала в её голосе слёзы. Было так приятно, что хоть кто-то не бросил меня, хоть кто-то беспокоится обо мне!
На следующее утро меня снова выволокли на улицу и снова подвергли порке на столбе. Так же, как в первый день я потеряла сознание и не помню, как меня вернули обратно в подвал. Так продолжалось очень долго. Я не считала сколько дней уже меня наказывают. Майра приходила не всегда. Видимо иногда, не может незаметно вырваться с кухни.
Моё тело неверное ужасно выглядит? По крайней мере, те части тела, которые я видела, смотрелись удручающе. Глубокие рваные раны на руках, на груди и животе, там куда доставал кончик хлыста и где я могла разглядеть. Про спину и ягодицы боялась даже думать. Там вообще живого места не осталось.
В какой-то момент порка закончилась и меня оставили в покое.
Целителя ко мне не приводили. Моя нога постепенно заживала, и я даже начала немного ходить, но к сожалению, она осталась кривой. Кости срослись неправильно, и я очень сильно хромала.

Глава девятая

Девять лет спустя
Холодно…
Тело сводит от жуткого холода, который никогда не уходит из этих сырых подземелий замка. А два тонких, потрёпанных одеяла, совсем не греют. Единственное место где я хоть немного могу отогреться- это кухня. Там, где мне приходится чистить овощи и разжигать печь, до того, как прислуга проснётся. И именно в это время, пока завтракаю вчерашней едой и пью горячий, травяной отвар, я хоть немного отогреваюсь, чтобы оставшееся время снова мёрзнуть, выполняя грязную работу в хлеве или на улице.
В замок, с момента моего рабства, меня не пускают. Особое распоряжение господина. Теперь, отец для меня только господин, а мачеха и сестра госпожа. Хорошо, что я не могу говорить и мне не приходится унижаться, произнося это слово, подтверждая для окружающих, что я рабыня.
Хотя, теперь, старшая дочь графа Маррея, калека и бесправная рабыня в собственном доме и любая прислуга может мной помыкать и указывать. Поэтому, многие из служанок, свалили на меня свои обязанности. Они оставили себе только работу в замке, там, куда мне путь закрыт, а уборка казармы, хлева, свинарника, вся стирка в холодной речной воде – это всё повесили на меня.
В начале, я ещё попыталась сопротивлятся, отказываться, но мои попытки заканчивались поркой за то, что я не выполняю приказы. Поняв, что за меня никто не заступится я перестала ждать хоть какую-нибудь помощь и старалась лишний раз не показываться на глаза жителям крепости. Чем меньше меня видели, тем меньше били. А работа… потихоньку выполняла, то, что на меня взвалили.
Единственным человеком, от которого я получала немного заботы – это наша старая кухарка Майра. Она работала у нас столько, сколько я себя помню. Её заботу я ощутила сразу, как стала рабыней. Долгие недели, когда я подвергалась постоянным поркам на столбе, она приходила тайком, по ночам и старалась обезболить мои раны, приносила более сытную еду, даже одно толстое одеяло принесла.
Как только я смогла ходить, начала находить в печке хорошую еду и целебные настойки, которые Майра прятала от остальных, специально для меня.
Сегодня с новой силой разболелась моя покалеченная нога. Она так и осталась кривой. Никто не вправил мне кость и при движении, это причиняет мне боль. Особенно в такие дни, как сегодня, когда холодно и сыро. Мне даже не надо выходить на улицу, чтобы узнать какая там погода. Боль в ноге предупреждала заранее, будут осадки. Невозможно было лежать от этой скручивающей боли, и я поднялась пораньше. Хотя буду честна с собой. За последние девять лет я ни разу спокойно не спала. Боль и холод не давали полностью расслабится. Если бы не ошейник я бы, наверное, давно умерла от усталости.
Зайдя в тёмное помещение кухни, зажгла светильник и растопила печь. Так как магией я пользоваться не могла, на печи всегда лежало кресало и стояла масляная лампа.
Тепло ещё не успело полностью покинуть помещение. Я радостно потягиваюсь, скидывая со спины меховую шаль. Ещё один тайный подарок Майры, который я повязываю на спину, чтобы не мёрзнуть. Раньше он был теплее. Такой мягкий и пушистый, но за годы стал облезлым, потёртым до дыр, которые я периодически зашиваю. Но из-за многолетней войны, достаток простого народа оказался на минимуме. Майра, даже работая в крепости еле сводит концы с концами и на новую шаль у нее нет средств. Последний год она вообще за еду и жильё работает. А про обычных деревенских жителей и говорить нечего.
Согреваясь в тепле, ем вчерашний, господский ужин и пью горячий чай, который отогревает меня изнутри. Минуты тепла и спокойствия, пока вся крепость спит. Мгновения, которые последние девять лет, я ощущаю только на этой кухне и в это время дня, когда ещё не рассвело и не надо бегать, и прятаться от окружающих.
Почистив ведро картофеля прижалась к тёплой печке. В первый год моего рабства, как только настали холода, Майра попыталась переселить меня на ночь ближе к кухне. Управляющая, сразу же рассказала об этом госпоже. Майру наказали и пригрозили тем, что в следующий раз выгонят из крепости, если снова что-то подобное произойдёт. «Рабыня не достойна жалости! Она мусор!» высказался тогда господин, снова подвесив меня на столбе. Его слова тогда, жалили больнее плети, выжигая всё тёплое что ещё теплилось внутри моего сердца.
С того момента, я стараюсь держаться подальше от Майры и не показывать своего отношения к ней. И исчезаю с кухни до того, как она сюда придёт, чтобы не видеть в её глазах жалость.
Вот и сейчас, стоило услышать в коридоре шаркающие шаги кухарки, повязываю старенькую шаль и скрываюсь через заднюю дверь, через которую выносят помои в свинарник. На выходе, уже стояли полные корзины грязного белья, которые я должна сегодня выстирать, не смотря на мороз…

Глава десятая

Летом, мне нравилось стирать. Целый день находишься у речки, и никто тебя не беспокоит. Вода была тёплая и мне даже удавалось помыться, в специальном неглубоком месте, которое я случайно нашла, пока ходила по берегу и собирала сладкие ягоды. Единственная сладость, которая была мне доступна.
А вот зимой… это было совсем другое дело! Стирать целый день тяжёлые ткани в ледяной воде, на морозе, то ещё удовольствие. И самое страшное был не холод, а та боль, что скручивала потом всю ночь мои руки и ноги, не давая возможности заснуть. В такие ночи я на стену лезла от невозможности облегчить эти мучения. И только магия ошейника спасала меня от потери конечностей.
Хотя, чего уж переживать! На мне и так не было не одного живого места. Начиная от лица, где красовался уродливый глубокий шрам через всю щеку, делая лицо кривым и уродливым, который тоже никто не залечил. Спина, которая была исполосована жуткими, шершавыми полосами от кнута. Несколько полосок были ещё на груди и на животе. И заканчивая кривой, хромой ногой, которую в холодные дни мне приходилось просто волочить, так сильно она ныла и болела.
А стараниями сестры, мне даже имя новое дали, «уродина». Было запрещено обращаться ко мне старым именем и за последние девять лет, я больше его не слышала. Иногда, сама себя, в мыслях звала по имени, но это было не то. Хотелось услышать звук, но я не могла говорить. Меня это пугало!
Год за годом, я, неотвратимо, кусочек за кусочком, теряла себя! Сперва я потеряла маму, потом потеряла отца, лишилась красоты, свободы, потеряла имя. И всего через несколько месяцев, как только мне исполнится двадцать лет, я потеряю и жизнь.
Девять лет назад, мою жизнь сохрани только из-за того, что я маг жизни и наследному принцу нужна моя сила. Может я и выживу после того, как он воспользуется моей магией, но свободнее уж точно не стану! Какой дурак выпустит такую возможность из своих рук? Ведь моей магией можно пользоваться постоянно и быть бессмертным. Эта особенность магов жизни, сделала нас жертвами всевозможных тиранов, желающих бессмертия. От этой особенности мы и погибали, когда маги не могли нас поделить.
Вот и я, уже очень давно, перестала бояться смерти. Я просто устала от этого чувства. У меня не было никакой надежды на счастливое будущее. Никому ненужная, всеми отвергнутая и презираемая предательница!
Только я, себя предательницей не считаю! Я спасала невинные жизни, которые, как и я стали жертвами в играх жестоких мужчин. А если наш правитель хочет победы, то пусть идёт и побеждает по-мужски, а не прячась за спиной женщины и ребёнка. Хотя, учитывая слухи, которые доходят с поля боя, по-мужски выигрывать наш правитель не умеет! Силёнок не хватает. Оборотни с каждым днём, всё ближе и ближе подбираются к полному завоеванию нашей империи. Земли Маррей, последнее препятствие на дороге к столице и из разговоров конюхов, которые я подслушала, оборотни уже ступили на наши земли. Максимум неделя и они доберутся до крепости!
– Слышала? Хозяева вещички пакуют! – услышала я разговор служанок, которые, видимо, несли ещё бельё для стирки. В другое время они в этот тёмный коридорчик не суются.
– Ага. Вчера молодой госпоже помогала дорожные сундуки набивать. Завтра вечером, как только граф вернётся, мы уедем!
– О! Уродина! Держи, – мне под ноги бросили две большие кучи постельного белья и быстро убежали. Взглянув на две огромные корзины и кучу под ногами обречённо вздохнула. Пора браться за работу, не хочется получать новых плетей! Интересно, если хозяева уедут, кто-нибудь заметит, что бельё не стиранное? Хотя я не сомневаюсь, что стоит воротам закрыться за уезжающими хозяевами, то сразу же найдётся тот, кто почувствует себя главной и порки снова не избежать. Не буду испытывать судьбу!
Схватив одну из корзин, потащила её на улицу. Помню, как в детстве мне было тяжело волочить эти огромные, не подъёмные для ребёнка, корзины. Приходилось вываливать всё бельё, выносить корзину и потом снова их заполнять. А учитывая мою больную ногу, давалось мне это очень мучительно.
На улице стояли специальные сани. Широкие и громоздкие, чтобы можно было разместить обе корзины и дотащить до речки. Летом на сани устанавливались маленькие колёсики.
Тащить эти сани было очередным мучением для меня. Большая, неповоротливая конструкция требовала применения большей силы, а вся нагрузка, снова шла на мою несчастную ногу. Служанки, раньше использовали специальный артефакт, который облегчал тяжёлые вещи. При помощи этого артефакта, одна служанка, могла с лёгкостью поднять сразу две корзины белья. Мне же, как рабыне, такой помощник не полагался и приходилось ощущать всю тяжесть поклажи.

Глава одиннадцатая
Холодно! Всё тело сводит от трескучего мороза. Пальцы на руках болезненно ноют, а ночью будет ещё хуже. Сегодня явно не получиться поспать. Ног уже давно не чувствую, но продолжаю упрямо стоять на коленях, полоская в ледяной воде, последнее одеяло. Ночью снова буду мучиться от боли!
Отбив толстой палкой лишнюю влагу, закинула последнюю постиранную вещь в корзину и медленно, кусая губы от боли, поднялась. Спина никак не хотела разгибаться, затекла, от долгого стояния в неудобной позе. Еле-еле, не торопясь и осторожно разгибала онемевшее и замёрзшее тело. Желудок жалобно выл от голода.
Вокруг уже сгущались сумерки. Надо как можно скорее возвращаться. На ночь, заднюю калитку, через которую я хожу к реке, запирают. Пару лет назад, мачеха, специально заперла калитку пораньше и мне пришлось ночевать на улице, под стенами крепости. Не очень хорошие воспоминания и совсем не хочется повторения. Хотя, хороших воспоминаний, за последние девять лет и нет. Их и до рабства то не было, но в то время, хотя бы, не было так больно и холодно.
Еле-еле шла по скользкой, дорожке, спотыкаясь из-за неудобной обуви. Ноги предательски дрожали и подкашивались, норовя меня уронить. Их я почти не чувствовала. Но несмотря не на что, я упорно шла к своей цели. А цель, на данный момент, это припрятанный Майрой горячий ужин. Живот уже к позвоночнику прилип и жутко болел, прямо до тошноты.
Открыв калитку, спиной начала затаскивать неподъёмные сани во двор. Резко дёрнув за верёвку, почувствовала, что спиной налетела на препятствие, которого здесь быть не должно. Обернулась…
Лучше бы я сегодня ночевала на улице!
В сугробе сидела моя сводная сестрица Лара и возмущённо, словно сова крутила головой. И чего это, младшая госпожа делала на заднем дворе крепости? Явно пришла запирать калитку, а сейчас, словно выброшенная на берег рыба, открывала и закрывала рот. Видимо подбирает обидные слова. Сильно ей похоже прилетело. А нечего за спиной стоять!
– Ах… ты… уродина! Да как ты посмела меня толкнуть! – а вот и последствия. Сама встала на дороге, а я теперь виновата. Похоже ужин на сегодня отменяется. Я прямо вижу в её взгляде предвкушение от очередного моего наказания. – Стража! – завизжала она, переходя на высокие ноты. Подбежавшие гвардейцы помогли ей подняться и схватили меня под руки.
Лара подошла ко мне и впилась в мой подбородок ногтями, стараясь причинить мне как можно больше боли, но замёрзшее лицо мало что чувствовало.
– Ты, наверное, уже в курсе? Мы завтра уезжаем. И чтобы ты не скучала, я подарю тебе последнюю награду за твои старания, – злорадный огонёк блеснул в её взгляде. – К столбу эту тварь, – хохотнула и направилась в сторону площадки для наказаний. Меня же как всегда просто поволокли.
– Решила расслабиться перед поездкой? – услышала я голос мачехи. Ещё одна любительница чужой боли не заставила себя ждать. – Мне тоже надо немного успокоиться. Хинрик всё ещё не вернулся, а слухи ходят не утешительные.
– А если папа не вернётся? – две змеюки стояли у стенда с хлыстами, перебирая варианты, пока меня привязывали к столбу.
– Планы не меняем. Не успеет приехать, его проблемы. – Чего и следовало ожидать от такой любящей жены, как Джона. Ей своя жизнь и сокровища дороже. – Я не буду рисковать своей жизнью и встречаться с этими грязными животными. Завтра утром уезжаем, не будем ждать до вечера.
Свистящий хлопок хлыста и болезненный удар по спине. Солёные капли брызнули из глаз попадая на обветренную, потрескавшуюся кожу, вызывая нестерпимый, болезненный зуд.
– Стой! – слышу голос мачехи. Неужели решила сжалиться надо мной. – Сегодня будем смаковать, – нет не решила, поняла я, смаргивая с глаз слёзы. Резкий рывок за платье. Старая ткань не выдерживает и рвётся с громким треском, оголяя мою спину и частично грудь. Кажется, сегодня их развлечение будет долгим и мучительным, для меня.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71481157?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.