Главная страница | Попаданцы | Одна лента на троих

Одна лента на троих
Кларисса Рис
Кристина Миляева
Я – цзецзе клана Хан с позором лишённая титула, начала свой путь в Лунных пиках. Но судьба оказалась ко мне жестока. Я посвятила всю себя У Юйлуню и погибла, защищая секту. Вернувшись в своё восемнадцатилетнее тело, без духовного корня и силы, обнаружила, что мой возлюбленный из первой жизни, смотрит совсем иначе. Зато его старший брат и будущий глава секты У Цзиньлунь становится для меня опорой и поддержкой. Но проблема в том, что у меня лишь одна лента, а их двое. Как не сбиться с пути становления небожителем и вернуть себе титул Императрицы бессмертного пламени, когда близнецы секты У смотрят мне прямо в душу?

Кристина Миляева, Кларисса Рис
Одна лента на троих

Аннотация

Я – цзецзе клана Хан с позором лишённая титула, начала свой путь в Лунных пиках. Но судьба оказалась ко мне жестока. Я посвятила всю себя У Юйлуню и погибла, защищая секту. Вернувшись в своё восемнадцатилетнее тело, без духовного корня и силы, обнаружила, что мой возлюбленный из первой жизни, смотрит совсем иначе. Зато его старший брат и будущий глава секты У Цзиньлун становится для меня опорой и поддержкой. Но проблема в том, что у меня лишь одна лента, а их двое. Как не сбиться с пути становления небожителем и вернуть себе титул Императрицы бессмертного пламени, когда близнецы секты У смотрят мне прямо в душу?

Глава 1. Моя вторая жизнь в статусе младшей ученицы

Этот день казался бесконечным, а звёзды на небе такими далёкими и холодными, что у меня перед глазами плыли сотни картинок того, что не произошло и уже вряд ли произойдёт в моей жизни. Луна тоскливо освещала пики, названные в честь неё. Умиротворение и покой, царившие на горах клана У, внушали трепетное повиновение. Когда-то я безумно любила Лунные пики и готова была отдать за них свою жизнь, собственно, её и отдала, обменяв на спасение для У Юйлуня, своего жениха и возлюбленного, с которым собиралась идти по пути совместного совершенствования. Но, видимо, великим небожителям было лень наблюдать за нашей любовью, и она осталась в прошлом.
Тот момент, когда он снял с моей головы ленту и повязал свою, отпечатком прошлого, остался на тяжёлом сердце. И вроде бы до этого ещё пятьдесят лет, и не факт, что события повторятся вновь. И всё же воскреснуть в собственном теле с духовным корнем женьшеневого уровня было отвратительно и досадно. Я так долго культивировала и совершенствовалась, чтобы добиться духовного корня нефритового уровня и отдать три поклона старейшинам клана У, как жена их младшего господина. В итоге даже рассказать ему о том не могла, изгнали бы или за демона приняли. И закончила бы я свой век в пещере трёх рек, закованная в магические кандалы.
А прощаться с ним и отдавать на волю судьбы не хотелось. Лента, что путалась у меня в волосах, лежала тяжёлой ношей на лбу и не давала забыться. Ведь она столько лет была повязана на рукоять его меча, а я бережно носила его налобную повязку, принимая наш общий путь совершенствования и следуя за У Юйлунем по пятам, куда бы ни повела нас судьба, я всегда готова была оставаться подле мужа и чтить память тех, кто позволил нам быть едиными. А теперь мне восемнадцать, я младшая ученица клана У, не имеющая никаких прав и даже близко не смеющая подходить к двум лунным лотосам Лунных пиков.
Благо знания прошлой жизни были при мне, и культивировать внутреннюю энергию Инь было проще, чем в первый раз. Я не боялась порвать меридианы, ведь уже проходила это и знала, что кровь феникса в моих жилах всё равно защитит и спасёт. На самом деле, моё единственное достоинство, выгодно выделяющее среди остальных учениц клана У. Кровь древних небожителей считалась редкостью, а вот мифических существ уже не встречалась. Так что, когда старейшины узнали, что во мне она есть, едва в жертву небожителям не отдали, благо У Юйлунь заступился и не дал в обиду. В этот раз надо быть с этим осторожной и не высовываться раньше времени.
Пока, даже ходить рядом с лотосами клана У, мне было непозволительной роскошью. Стряхнув с плеч утомительный морок, поднялась на ноги и потянулась до хруста в позвоночнике. Два дня в пещере умиротворения не прошли даром. Разорвав треть собственных меридиан, я запихнула в тело столько энергии Инь, что немного подташнивало. Но ничего, к утру она усвоится, и новые магические каналы опутают тело. Это не прошлый раз, когда я с женьшеневого уровня на водный поднимала себя десять лет. Тут можно управиться за две недели, если немного потерпеть и пережить боль.
В Лунных пиках ценилось послушание и соблюдение заповедей. Мне же, созданию, родившемуся с мифической кровью и вступившему на путь небожителя, было скучно. Все эти запреты наводили тоску и не добавляли моему здравомыслию бонусных очков. Пилюли культивации были не по карману младшей ученице, а значит, требовало поднапрячь свою ленивую задницу и сварить их самостоятельно. В секте магических трентелей вообще не выдавали оных, а заставляли учеников совершенствовать путь алхимии. Благо я к ним не попала, а то не было бы уже Секты Трентел… Отравились бы, несчастный, той ерундой, которая выходила из моего алхимической печи. Но для себя любимой можно и постараться.
Мелкая дрожь прошла по рукам и осела на плечах тонкой вуалью раздражения. Я практически достигла небесного уровня и перешла на путь небожителя. А что по итогу? Сидела и не знала, как привлечь внимание своего собственного возлюбленного, который ледяной статуей ходил по просторам клана У и не обращал на меня никакого внимания. Секта Лунного пика всегда порицала легкомысленное отношение девушек к своему телу, но ещё сильнее наказывали за попытки стать ближе к ученикам и уж тем более наследникам семьи У, которые основали Лунный пик больше трёх тысяч лет назад. А я что? Я его законная невеста и культиватор, достигший права быть небожителем! Императрица бессмертного пламени, почитаемая в трёх мирах, вынуждена прозябать в безделье и одиночестве! Что за невезение?
Я сегодня не ложилась ещё дольше обычного. Виной тому служили пять сосудов с «Игривой сливой», которые я беспрепятственно протащила в непривычно пустой Лунный пик после того, как закончила культивацию и узнала, что мой У Юйлунь вместе с У Цзеньлунем, всеми старшими учениками и даже нынешним главой отправились на зачистку гиблого место неподалёку от реки Ма. Тёмная энергия, скопившаяся там, давно и слишком сильно беспокоит местных жителей, а с расползающейся по округе нечистью не удавалось сладить даже одному небезызвестному ордену лотосовой долины. Наивные идиоты, словно среди них был хоть один носитель энергии Инь, чтобы почувствовать настоящее положение дел и найти источник мёртвой энергии.
Помощи у тёмных культиваторов они, конечно же, не попросили, но адептам клана У никогда и не требовалась поддержка извне, они всегда там, где нужны. Я и сама была не прочь развеяться вместе с ними, вместо того чтобы изнывать от скуки в Лунных пиках, но многовековые правила секты запрещали младшим ученикам даже на один ли подходить к местам разборок с нечистью и неуспокоенными. И как мне совершенствоваться? Если фениксу, как птице мифической, ещё и демонической, требовалась тёмная ци, которой в Лунных пиках днём с огнём не сыскать? Ладно, горе это, как-нибудь отольётся мне вином, наверное… Потому что порядки нашей секты были такими древними и зубодробильными, что порой у меня дёргался глаз.
Даже на все мои скромные предположения, что нечисть взялась там не с вершины гор, один из двух наследников припечатал коротким «нет» и отправил, куда шла. То бишь совершенствоваться в пещеру и искать путь к своим духовным корням, чтобы те не прозябали женьшеневым цветом. Наверняка боялся, что Хан Гусю будет там, и что он, без того недовольный вмешательством посторонних в дела своего клана, просто зашибёт на месте свою ненавистную шимэй. Нет, ну, а что они, собственно, хотели, чтобы я осталась в секте, где меня унижали и избивали, только из-за того, что у моей матушки был женьшеневый корень и она умерла при родах, не выдержав ци ребёнка и главы клана? Ничего гэгэ ещё поплатится за то, как обращался со своей цзецзе.
Хотелось возразить, что от своей семьи я давно отказалась и боле не являлась младшей госпожой секты Хан. Но понятливый У Цзиньлунь тут же подхватил намерение брата оставить меня в стороне от разборок с кланом Хан. Слегка коснувшись пальцами моего локтя, точная копия возлюбленного, повелела присмотреть за младшими адептами и смотрел при этом так проникновенно, будто бы без надзора с этими паиньками в Лунных пиках могло приключиться что-нибудь ужасное. В самом деле, самым подозрительным элементом в секте была как раз я сама. Чтобы вот так, просить тёмную присматривать за покорными светлыми? Ах, точно… Они же ещё ни о чём не догадываются, вот я дура!
Но одно я знала наверняка: если надо, они с лёгкостью пожертвуют собой, точно так же как это сделала я сама. Словно от благородства и семи добродетелей зависела их жизнь! Ну как тут отказать благородному учителю и первому наследнику, который являлся примером для подражания, для всего клана У? У Ханью, в свою очередь, вслух сомневается, что младшая ученица в таком месте сможет устоять перед воспоминаниями и соблазном вернуться на скользкую дорожку семьи Хан. Ученики тоже ворчали, что какая-то несмышлёная девица, ещё и младшая, смела указывать их драгоценным шисюнам. Короче говоря, объединился едва ли не весь вероломный клан У против меня одной, и мне не осталось ничего, кроме одинокой попойки после медитации и очередного слома собственных меридиан. Отвратительное ощущение, на самом деле.
И всё же, затуманенный хмельным весельем разум, тут же напомнил о том, что мой жених мог находиться в смертельной опасности, сражаясь с тёмной энергией практически на ощупь. Всё же светлые и чистые адепты секты Лунных пиков, понятия не имели о настоящем положение дел в мире. Для них всё это было лишь красивой и невинной сказкой. Подобно невесте, укутанной в алые шелка, что источала благородство и чистоту. Вот только настоящее положение дел было таким, что невозможно до самого последнего вздоха предвидеть то, что произойдёт в следующее мгновение. Смерть – самое глупое и странное, что происходило с теми, кто стремился по пути небожителей и мечтал вознестись к богам.
Да к тому же тёмные энергии всегда сильнее светлых. Это только в великих свитках путей, добро побеждает зло. На деле же я сотни раз наблюдала за тем, как погибали умные, талантливые и сильные культиваторы, совершающие ошибки на своём пути. Переходя дорогу тем, кому не стоило. Одно-единственное заклятие смогло разрушить мой практически совершенный корень с кровью феникса. А что оно могло сотворить с простым светлым культиватором? Скорее всего, уничтожить без возможности на воскрешение. Моя кровь меня уберегла, правда, было непонятно, почему запихнула именно в восемнадцатилетнее тело, ещё и столь бесполезное?
Долгий угрюмый вечер, пропитанный привкусом дорогого вина и одиночества, сменился глубокой ночью, и я, уже порядком уставшая сидеть в ожидание того момента, когда же вернётся У Юйлунь, решила осушить ещё одну пиалу и отправиться на покой. В конце концов, если я не помогу своему возлюбленному, то мне придётся терпеть ещё пятьдесят лет, пока он соизволит меня заметить, и до того момента моя постель останется холодной, и каждый день превратится в «унылую улыбку анисовых трав». Мысли об этом плескались кипящей смесью смущения и возбуждения, растекались розовыми пятнами по бледным щекам и ускоряли дыхание, заставляя сердце бешено колотиться в груди. Я не могла позволить, чтобы мой драгоценный шисюн страдал в одиночестве и совершенствовался лишь с поддержкой старшего брата-близнеца. Я обязана стать для него опорой и поддержкой, любой ценой!
Я действительно сошла с ума! Как мне вообще пришло в голову, что я имела какие-либо права на одного из двух белых лотосов Лунных пиков? Наверное, при переходе в новое тело, душа маленько двинулось разумом, и на целый лань отошла от нормального. Хотя кого это волновало, кроме меня? Да и У Юйлунь, став моим мужем, наверняка никогда не поинтересуется, почему я знала события практически ста лет наперёд. Он никогда не интересовался тем, что выходило за нормы нормального в секте У. Происходящее в покоях – дело, конечно, личное, пусть даже звенящие крики и стоны порой слышны далеко за их пределами, но два лотоса на такое были неспособны. Для них такое поведение было подобно самому греховному падению из всех возможных вариаций.
Однако безупречный У Юйлунь спустя несколько лет совместного культивирования уже без стеснения брал меня за руку на глазах у всех и нередко легонько целовал в присутствии главы клана, а по совместительству, своего старшего гэгэ! Но это было так нескоро, что вспоминать больно. До тех события следовало прожить пятьдесят лет совершенствования и культивирования, для прорыва женьшеневого корня. Нет, я вовсе не против, только вот открытый взгляд У Дженя в моём присутствии становился совсем нечитаемым, и казалось, что тот на дух не мог меня переносить. Хотя даже называть его У Дженем я сейчас не имела никакого права, только строгое и почтительное У Юйлунь. Раздражало!
Возможно, ему самому хотелось бы кого-то любить, вот только я пробивалась к его сердцу гадами самоотдачи, верности и преданности. Готова была умереть… Нет! Умерла, ради него! И всё равно, даже не получив в ответ того же, что отдала, не могла отделаться от мысли, что готова вновь пройти этот чёртов путь и не сдаваться до самого последнего вздоха. Так же, как в свою первую жизнь. Мой драгоценный шисюн был моей путеводной звездой в этом сером царстве культивации и бесконечных правил Лунных пиков! Я пьяно вздохнула по нелёгкой судьбе двух второстепенных наследников противоборствующих орденов и не заметила, как налила себе ещё вина, забыв о намерении отправиться в покои, чтобы выспаться к утренней зарядке и медитации.
Усталость и скука, наконец, клонили меня ко сну на исходе третьей бутыли дорогого вина. К тому времени я успела перебрать в уме не один десяток прекрасных дев, которые сгодились бы в спутники моему дорогому жениху на пути самосовершенствования, но в итоге не припомнила, чтобы к кому-либо У Юйлунь проявлял хоть толику интереса. Нет, он со всеми был предельно учтив и мил, да вот только никогда не смотрел и не оборачивался ученицам вслед, не говорил больше прописанного сводом вежливости, не искал встреч, чтобы как бы невзначай оказаться рядом, вообще ничего не делал. Я определённо не замечала ничего подобного, разве только по отношению к У Цзиньлуню. Эта идея смешила, но среди всех обитателей Лунных пиков братья словно замечали лишь друг друга.
А что, быть может, неспроста одного прекрасного лотоса так часто тянуло в общество другого? Улыбка сама собой расплылась по устам, и счастливый смех наполнил беседку около пруда ста лун. Мне ли не знать, ведь я тоже почти всегда поблизости и видела в прошлой жизни, насколько сильна была связь между близнецами. Казалось, что они весь путь культивации делили на двоих, и никто не смог бы вклиниться в меня. Пока на пути младшего брата не появилась я. На удивление У Цзиньлунь принял меня с благосклонностью и даже не стал допытываться, что я хотела от его брата. Просто решил понаблюдать за ситуацией, как истинный глава клана У, отвечающего за мощь Лунных пиков перед советом кланов.
Однако тут же спохватившись, я обвинила себя в недостойных мыслях и торопливо выбросила их из головы. Не погасив свечу на столике и не убрав за собой посуду, я направилась в собственную комнату. Ноги несли меня, хотя глаза и не ведали куда. Не раздеваясь и не зажигая свечу, я упала на кровать и съёжилась от её неуютной прохлады и приятного, такого родного аромата, который мерещился даже во сне. Ночь стояла довольно тёплая, но без привычных объятий всё равно было зябко, и если бы не въевшийся под кожу, за сотни лет совершенствования, запах жасмина, пропитавший всё моё естество, я вряд ли бы заснула так скоро и сладко. Сознание заволокло негой эфемерных видений и старых, практически истлевших воспоминаний.
Обняв подушку своего драгоценного возлюбленного, я уплыла в сладкую негу, в которой мне виделся У Юйлунь. Гэгэ так молод и не искушён в своих деяниях и надеждах, что сердце щемило от нежности, каждый раз, когда я вела пальцами по его скулам, обрисовывая знакомые черты. Но сейчас, на юном лице ещё светилась печать пережитых бед и трагедий, оно казалось светлее и безмятежнее, чем могло бы быть у того, кто практически достиг уровня небожителя. Но глаза… Нет, это не те глаза, что сверкали холодным презрением в годы совместного совершенствования, когда моё пламя феникса неистовым и бушующим потоком вырывалось наружу и норовило смести всё на своём пути, лишь бы уберечь хозяйку от проблем и передряг.
Его прекрасные очи мягко лучились любовью, преданностью и невыразимым счастьем, когда рассматривали Бай Вань. У Юйлунь кидался в её объятия так, словно распахивали душу, и та с трепетом ловила в них его, прижималась к груди осторожно, как самая хрупкая драгоценность, как маленький крольчонок, ищущий защиты. А когда она молила гэгэ о робком поцелуе, единственное, что тот позволял себе – коснуться её невинных губ самыми кончиками пальцев. Ну не глупость ли? Я даже во сне понимала, что мой муж, один из сильнейших и сложнейших человек из всех, кого мне довелось узнать на пути совершенствования, и на такую ерунду никогда бы не повёлся. Но отчего-то сердце буквально умирало и ёкало в груди, глаза пекло от глупого, но ревностного желания придушить шицзе и закопать её труп в долине семи грехов.
Смутное щекочущее беспокойство заставило меня проснуться на мгновение. Приоткрыв глаза, я озадаченно смотрела вперёд и не понимала, почему в своей комнате не одна. Белый силуэт склонился надо мной, заслонив свет от тусклого лунного диска, который мельтешил за облаками. И лишь чёрные пряди волос отчётливо виднелись на фоне этой призрачной мистификации. Но сунулся бы неупокоенный к той, кто обладал пламенем бессмертным пламенем феникса и мог уничтожить его за мгновение? Нет, навряд ли… Одна из непослушных прядок упала мне на грудь и проникла в вырез чжундань, там, где распахнувшийся во сне ворот обнажил кожу. Эта лёгкие, практически невесомые прикосновения щекотали вздымающуюся во сне грудь и разбудили меня.
– Гэгэ… – улыбнулась я сквозь пелену сна.
Протянула руку, чтобы дотронуться до возлюбленного, но тот вдруг отшатнулся и, ускользая, подобно видению, вглубь комнаты. Я лишь мягко улыбаюсь на эту игру и веду плечом, сбрасывая надоевшее нижнее платье, оставаясь в одном белье. Воздушный поток треплет подолы его одежд, а силуэт загораживает лунный свет из небольшого окошка. Как же я ненавидела этот аскетизм в убранстве нашей спальни. Словно мы не могли позволить себе нормальных тканей и вынуждены были ютиться под благородным взором старейшины У Цзиньлунь. Но даже так, луна и звёзды, заглядывающие в окна, помогали рассмотреть в темноте светлые блики одеяний и тёмные концы налобной ленты, покачивающейся в такт движениям своего хозяина.
– Спи, – донёсся до меня тихий шёпот. – Я не буду тебе мешать, можешь оставаться тут до утра.
– Ну уж нет, – стараясь подавить зевоту, помотала я головой. – Я так долго ждала тебя, дорогой синьлан и теперь, когда ты вернулся, спать мне хочется меньше всего. У Юйлунь, ну, иди же скорей ко мне и обними. Я так долго ждала, ты так давно начал этот путь, что уже позабыл про свою дорогую синьян. Сотня лет минула, а я так и не надела красные одежды, так утешь меня хотя бы поцелуем, а я всё так же преданно буду ждать тебя, мой гэгэ.
Я не понимала, почему возлюбленный медлил, застыв на более чем почтительном расстоянии, а не вжимал меня в кровать, как, бывало, каждый раз, после долгого культивирования. Когда его энергия Янь буквально сходила с ума и требовала мою Инь, поэтому, со вздохом поднявшись с лежанки, сама шагнула навстречу, протягивая руки и мягко улыбаясь своему ускользающему видению. Когда от меня вновь попытались улизнуть, я с любопытством склонила голову набок и приподняла бровь, стараясь не показывать собственного раздражения и желания, клубившегося в теле, вместе с алкоголем, вновь вырастающими меридианами и дурманом магического потока, исходящего от желанного супруга.
– Снова пытаешься казаться сильнее, чем есть? – я вскинула бровь и пару раз притопнула ногой. – У Юйлунь, ты же не трогал мою пиалу? В этот раз снимать тебя с вершины Лунных пиков не стану. Пусть старейшина У Цзиньлунь полюбуется на то, что вытворяет его драгоценный диди. Я понимаю, что ты хочешь закончить путь небожителя как можно быстрее, но не напрягайся, в отличие от своей дорогой меймей ты умрёшь, если порвёшь меридианы, потому позволь мне уравновесить энергию Янь в твоём теле.
– Э-э, – ответом послужил лишь тихий вздох.
– Нет, дорогой, так дело не пойдёт… – я ухватила беглеца за рукав и с тихим смехом повисла у него на шее. – Поймала, теперь не убежишь. Где моя награда? Даже злой гэгэ не сможет отнять тебя у меня. Твой братец всё же смирился с тем, что я твоя синьян, так почему же ты вновь так холоден? Словно не было всех этих лет совместных культиваций и стремления пройти путь совершенствования и достичь высот небожителей? У Джен, почему же ты так сегодня холоден со своей драгоценной Фэй Юн?
Но даже после такого поцелуя мне не подарили, а тело возлюбленного оцепенело от моей близости и превратилось в едва ли не каменное изваяние. Тогда с тяжёлым вздохом я решила сама получить причитающееся вознаграждение и легко коснулась губами гладкого подбородка, острой скулы, трепещущих век, а когда почувствовала слабое сопротивление, продолжила лишь чаще и невесомее касаться чужого лица. Мои губы порхали своей невесомой лаской по всему, до чего могли дотянуться: лицу, ушам, шее, отогревая дыханием прохладную кожу, а затем по линии напряжённой челюсти добрались до самой главной цели, которая была так неприветлива и не хотела поддаваться на провокации своей драгоценной жёнушки.
– Я так соскучилась по тебе, любимый, – шептала прерывисто и горячо прямо ему в рот.
– Фэй Цзиньхуа…
Мне хотелось кричать о том, как я его любила, о том, как боготворила и превозносила. Не слушая больше протестов и слов, прильнула в мягком поцелуе, уже совсем не невинном по сравнению с тем, которые были у нас сотни лет назад, когда мы только обменялись лентами и поклялись перед старейшинами идти по пути совершенствования рука об руку, пока чёрные одежды не заберут нас в новый мир. Я подобно большой кошке, льнула ближе, притиралась всем телом и старалась стать с ним одним целым, чтобы даже сантиметра не осталось между нашими телами, которые так идеально подходили друг другу.
Я зажмурилась от долгожданного наслаждения, зная, что столь невинного прикосновения достаточно для того, чтобы превратить идеального и холодного лотоса в огненный шторм. Чтобы его дыхание сбилось, уши полыхнули прекрасным алым стыдливым румянцем, а глаза заволокло тёмным желанием. Пропитывая всё вокруг наслаждением и разнося в щепки стену самоконтроля с огромным количеством высеченных на ней правил. Превращая в пыль напускную отчуждённость и холодность, выпуская на свободу почти первобытную в своей неистовости похоть, вперемежку с головокружительной и бесконечной нежностью, утягивающей на дно страстей. Однако на этот раз выдержка моего возлюбленного оказалась куда крепче. И не скажешь, что вернулся с культивации, перемещая по телу энергию Ян, и нуждался в моей Инь.
Муж всё же сипло выдохнул, но будто бы изумлённо и протестующе. Он ещё пытался отстраниться от меня и вновь превратиться в каменное изваяние, с черенком в заднице, которое могло лишь хлопать глазами и презрительно смотреть с высоты своего роста. Но я не просто так провела с ним сотни лет культивирования и совместного совершенствования, кольцо нежных рук на его шее сжалось сильнее, чтобы почти задушить своим жаром и близостью, чтобы никуда и никогда больше не отпускать в этот страшный и безумный мир. Ведь даже мне, Императрице вечного пламени, с трудом удавалось выживать, что уж говорить про моего возлюбленного, чью красоту и невинность сравнивали лишь с прекрасными цветами.
Он всегда и во всём уступал старшему брату и оттого дико бесился, а я могла лишь жаться к его боку и успокаивать. Ведь ни каждому дано родиться с мифической кровью или духовным корнем бонсая седьмой ступени. Сердце загнанной в ловушку птичкой гулко колотится о костяную клетку рёбер и норовило пробить её, дабы вырваться из плена, заставляя другое в похожей темнице тоже зайтись сбивчивым и заполошным стуком, стремясь воссоединиться на воле. Я довольно улыбнулась, почувствовав, как гэгэ на несколько мгновений ухватился за мою чжундань, сминая её в кулаках. В порыве то ли разорвать ненужную тряпку, то ли оттолкнуть от себя, но ничего из этого не сделал, лишь безвольно уронил подрагивающие руки вдоль тела, запутывая пальцы в моей ленте, которая послушно поддалась и заструилась вниз по шее.
Я была неприятно удивлена такому поведению возлюбленного, но сдаваться не собиралась: ему могло прийти в голову какая-нибудь ерунда, и оттого, весь мир должен был перевернуться три раза и превратиться в пепел. Мои зубы чувствительно сомкнулись на тонкой полоске губ, принимаясь терзать плоть, ловя, наконец едва заметный трепетный отклик и тихий стон. Языком собирала открывшуюся мне жасминовую сладость со странными нотками юзу. Но поспешила выкинуть эти мысли куда подальше и едва сама не простонала от разочарования, когда чужой рот исчез за строгой преградой нескольких чи.
Тот неожиданно дёрнулся в моих руках и пытался выпутаться из объятий. На этот раз его действия оказались решительнее, но тут же всё прекращается, когда мои пальцы, мягко, игриво, практически не давя, тянут налобную ленту, заставляя ту с тихим шелестом упасть к моей, и растечётся под ногами кривыми белыми линиями, расшитыми серебряными узорами луны и лотосов, символами клана У. Даже в дурмане я могла на ощупь найти её концы, оглаживая другой рукой пояс бледнеющего в темноте ханьфу. И всё же кое-что меня обеспокоило, так что, нахмурившись, я едва-едва отступила на полшага назад, но пояс верхних одежд из рук не выпустила, путая его вокруг пальцев. В конце концов, я так и не поняла, что произошло с моим возлюбленным и почему он вёл себя так странно, не желая целовать меня в ответ.
– Гэгэ, что это с тобой? – я обеспокоенно протянула руку и коснулась пальцами знакомых и родных скул. – Отчего же ты не поцелуешь меня, как всегда, и не ласкаешь до беспамятства, как обычно? Почему, дожидаясь тебя одинокой ночью, я не ведала тепла рук твоих? Или ты так по мне соскучился, что боишься не сдержаться и сделать мне больно? А, дорогой гэгэ? Так не переживай, моя кровь всё стерпит. Ты же знаешь, феникса нельзя убить, он птица гордая, и пламя его крови будет жить в своём носителе вечно. Так что же ты медлишь?
– Нет… – почти умоляюще прошептал мой муж. – Фэй Цзиньхуа, нет.
– У Юйлунь… – в бессильной злобе выдохнула я и медленно потянула на себя завязки его ханьфу. – Прекрати, мы столько лет вместе, а ты опять вспомнил эти идиотские правила клана У! Ну в самом деле, не фарфоровая, я, не развалюсь!
– Нет! – как-то резко и нервно выдохнул тот, пытаясь не допустить того, чтобы я расправилась с его одеждами.
– Что «нет»? – возмущённо звучал мой голос в нашей с ним спальни, которая столько лет служила мне домом. – Тебе плохо, ты устал, ты не хочешь? Ты ранен? У Юйлун? Да ответь ты мне хоть что-нибудь!
– Нет… – сдавленно ответили мне. – Не У Джен…
Мысли лениво перетекали в голове, обрабатывая поступившую информацию, и когда она сформировалась в голове, я так резко отдёрнула руку, будто ткань одежд обжигала пальцы. Вот только шёлковый пояс, не единожды оплетённый вокруг пальцев, чтобы сдёрнуть мешающийся ханьфу, уцепился, с шелестом распустил узел и позволил верхним одеждам распахнуться. Хмель мгновенно выветрился из моей многострадальной головы, и вмиг горло сдавало от осознания того, что я натворила. Боги всемогущие, я же по привычке, завалилась спать в покои к первому наследнику клана У, в которых прожила бесчисленные дни и даже не подумала о том, что младшей ученице в них делать нечего. Ноги сами принесли меня в знакомую комнату, в которой мы жили с У Юйлунем после того, как его брат стал старейшиной секты У. вот только тот ещё не стал…
Но как же это? Что теперь скажет один из двух лотосов? Как объяснить ему весь тот бред, что несла в пьяном полусне? Почему он тут? Как можно было спутать? Что теперь делать? Как исправить подобное недоразумение? Я вцепилась в свои волосы в священном ужасе, пока едва различимый силуэт напротив, сгорбился в три погибели, поднимая брошенные наземь ленты, переплетённые концами. Я помнила, как впервые позволила себе снять ленту с У Юйлуня, как глаза того налились страхом и ненавистью, несмотря на всю любовь, лелеемую глубоко в душе. Сжавшись в комок и забыв о том, что стояла практически голая перед первым наследником, зажмурилась, на этот раз, ожидая удара. Но минуты текли одна за другой, а удара так и не последовало, только горестный вздох и невесомое прикосновение к моим заледеневшим пальцам, в которые бережно вложили ленту.
– У Цзиньлунь? – едва разлепив губы, пролепетала я.
– Я просто… – тихо проговорил У Хенг, которому, кажется, в этот момент передалось косноязычие брата, не способного рассказать о своих чувствах и печалях. – Я не… О боги! Я увидел силуэт на постели и подумал, что убийца или вор. А когда понял, что это девушка, хотел проверить, живали… Простите, что ввёл вас в заблуждение. Я не хотел. Я не собирался… Простите…
– Что вы, У Цзиньлунь, это мне нет прощения, так глупо повела себя и посмела помешать вам, – непроизвольно вырвалось у меня, пока мысли лихорадочно циркулировали в голове. – Я… Мне нет оправдания, я с благоговением приму любое наказание, какое вы скажете. Прошу… Нет, умоляю, примите мои извинения…
Возможно, не собирался, но хотел… Да и я в его комнате… Это же преступление, вот так заснуть в постели одного из лотосов клана У, ещё и будучи младшей ученицей… Внезапно меня прошибло неожиданной догадкой. Я, до сих пор не особо отличавшаяся прозорливостью по отношению к чужим чувствам и соблюдению личных границ, вдруг ясно поняла, что эти оправдания были придуманы наспех, и У Хенг пытался не допустить того, чтобы я прознала правду. Ну не склоняются так безмолвно над убийцами и трупами, если пришли в свои покои ночью и обнаружили на постели странное тело! И не стоят истуканами, принимая столь трепетные объятия и ласки, если они совсем неуместны! Да и бред пьяных девиц, что, вообще-то, под запретом, не слушают. И рот гостеприимно не распахивают, хоть и на мгновение. Это лишь отговорки…
Я была готова побиться головой о ближайшую стену, лишь бы загнать это осознание туда, откуда оно появилось. Потому что прекрасно соображала, что отныне мне придётся жить с этими мыслями и этой, правда. Меня пугала и собственная проницательность в это мгновение, и безыскусность отговорок У Хенга. Чтобы тот изначально не планировал сделать, наклонился ведь затем, чтобы украдкой посмотреть, как я спала, верно? Но только посмотреть же? Да? Не мог же всегда холодный и уравновешенный наследник клана У иметь на то какие-то иные думы и чувства? Не в его же характере. За все сотни лет, проведённые в Лунных пиках, я ни разу не слышала, чтобы он интересовался хоть кем-то. Хоть одной ученицей, даже мой У Юйлунь и то имел поклонниц и фавориток, а у старшего лотоса таких отродясь не водилось!
Не стал бы он приставать к спящим ученицам, которые невесть что забыли в его постели! Конечно! У Цзиньлун не стал бы предавать правила секты У, как и не стал бы делать неподобающие вещи, не накинься я на него самостоятельно, попутав в дурном тумане пьяного сновидения реальность и свою прошлую жизнь. И всё же… Всё же, если бы та прядь волос, ненароком коснувшаяся моей груди в вырезе прозрачной чжундани, не разбудила бы? Что дальше произошло бы? Какими эмоциями руководствовался бы достопочтенный лунный лотос клана У? Пожелал бы он прикоснуться ко мне или просто убил бы на месте, посчитав опасной? Но разве для этого стоило склоняться настолько близко, что пряди, не забранные в хвост, смогли дотянуться до моей кожи?
– Ох, немыслимо! – воскликнула я, понимая, что существовал шанс того, что это моего общества, а вовсе не братского, глава У искал в прошлой жизни, приходя к нам практически ежедневно и не отлипая от брата ни на секунду.
– Вы поняли… – произнёс тот, и его голос был полон раскаяния. – Я теперь вам противен…
– О чём вы, У Цзиньлунь? – нарочито беспечно отозвалась я, но фальшь слышалась так же явно, как если бы сама пыталась играть на гуцине, к которому не имела никакой расположенности. – У меня просто голова закружилась от вина. Я перепутала повороты и неожиданно забрела туда, куда не следовало. Прошу простить мою рассеянность. Ничего подобного боле не повторится. Эта ничтожная ученица не смеет ставить вас в столь нелепое положение. Прошу, простите, если мой грех может быть смыт кровью, я с благодарностью пролью её.
– Люблю, – неожиданно глухо произнёс У Хенг на грани слышимости.
– Однако вам не стоило утруждаться и будить меня, следовало просто прогнать и не терпеть моё поведение, – я не выдержала и попятилась к выходу. – Вы, наверное, жутко устали с дороги и хотите спать. Надеюсь, миссия закончилась благополучно и никто не пострадал? Всё же тёмные твари, они и есть тёмные твари. Доброй ночи, У Цзиньлун, мне стоит уже идти, и как можно скорее! Я клянусь, что забуду дорогу в ваши покои и не посмею приходить сюда. Ещё раз приношу извинения за совершенную ошибку и приму любое ваше наказание, которое изберёте для этой жалкой адептки клана У.
– Вы не виноваты, я не должен был пугать вас, – протянул он ко мне руку. – Простите меня. Доброй ночи, госпожа Фэй, пусть ваши сны будут безмятежными, как Лунные пики ночью.
– Простите, – ещё раз поклонилась я и стиснула ленту до побеления.
Меня буквально прошибло нервной дрожью, и беззаботного тона, звенящего ещё неестественнее и громче, мурашки побежали по телу. Шорох ленты, снова повязываемой на положенное место, звучал тихим треском затянувшейся на горле петли, которая стремительно перекрывала подачу кислорода в лёгкие. В груди жгло горькое сожаление и стыд, и губы пылали не меньше, но сладкий привкус жасмина и юзу заставлял низ живота теплеть, а грудь заходится от судорожных вздохов. И только собственная лента, которую я сжимала до боли в пальцах, напоминала о том, что боги одобрили этот союз. Какое чёртово невезение могло свалиться ещё на мою многострадальную головушку? Чем добьёт?
Тряхнув головой, постаралась как можно дальше убраться от покоев молодого господина и не корить себя сильнее нужного. Если никто не узнает о том, что моя лента была снята, то и пересуд не будет. У Цзиньлунь носил поддельную и всегда берёг настоящую, в отличие от брата, так что вряд ли это можно считать полноценным союзом и предложением. Можно просто сделать вид, что я была пьяна, а он устал с задания. Простое недоразумение, которое не стоило внимания. Забудется в рутине Лунных пиков и постоянных медитациях. Не стоит придавать значения оплошности, которую допустили по невнимательности. Коли ритуал не был завершён, то и разговаривать нам не стоило.
Собрав в кулак всю волю и решимость, я глубоко вздохнула и постаралась откинуть прочь мешающиеся мысли. Если я не хотела проблем и если я всё ещё хотела замуж за своего возлюбленного, то лучше сделать вид, что меня и вовсе не было в этой комнате. Лишь простое сновидение, мираж, проделки демонов и тёмных сил. Сжав кулаки, я призвала духовный меч и ринулась прочь от Лунных пиков. В пещеру, которую не смогу покинуть пять дней и семь ночей. Порву меридианы, уничтожу корень, но не позволю произошедшему вмешиваться в привычный бег мироздания. Моя судьба – стать невестой своего возлюбленного, и в наших отношениях никогда не было места для третьего… Наверное?

Глава 2. Небожительница с тёмной душой и два прекрасных лотоса

Практически два лунных цикла, я умело избегала общения с обоими представителями клана У. Пряталась в самой дальней, забытой всеми богами пещерой для медитаций и раз за разом убивала саму себя, заставляя духовный корень буквально пульсировать и сгорать от переизбытка ци. До добра такое никого и никогда не доводило. Но, будучи единственной представительницей мифической крови, без зазрения совести пользовалась тем шансом, который мне даровали небеса, и совершенствовалась, не щадя себя и своего духовного тела. Шрамы заживут, затянутся и истончатся под воздействием времени, а утерянные возможности обратно не заполучить. Потому следовало делать всё на совесть и прямо сейчас.
К тому же для Лунных пиков такая отговорка имела больше смысла, чем все мои глупые попытки спрятаться от лотосов где-нибудь на территории клана. Прерывать медитацию и совершенствование без особого повода не могли даже старейшины, а правильные, до зубного скрежета близнецы, ни за что в мире, не отвлекли бы меня от культивации. Беспокоило меня лишь одно: я по пьяни разболтала У Цзиньлуню, что во мне есть демоническая кровь мифического существа. Да и вряд ли все мои слова он воспринял как простой бред не протрезвевшей молодой госпожи клана Хан, жаждущей заполучить внимание. Нет, для этого лунный лотос был слишком придирчивым, прагматичным и осмотрительным. Если докопается до крови, то и остальное сложит.
Было в этом что-то абсурдное и глупое. Любить до смерти одного и тут же целоваться с его братом. Хоть и не по собственной воле, но я перепутала их. Разве любящее сердце не должно было подсказать мне о том, что я совершала самую непростительную ошибку из всех возможных? Нет? В самом деле, пусть они и братья, но совершенно не похожи и представляли из себя двух ненормальных психов, жаждущих добра во всём мире и способных ради этого свернуть даже Лунные пики с места. Но при всём этом идиотами они никогда не были. Лунные лотосы секты У представляли собой два идеальных объекта для поклонения. И ни один старейшина в здравом уме и трезвой памяти не одобрит того, чтобы рядом с любым из них находилась тёмный культиватор, ещё и с нефритовым корнем.
Мне просто повезло, что к тому моменту главой секты уже стал старейшина У Цзиньлунь, который не стал разрушать счастье своего брата и позволил ему этот нелепый брак с тёмной ведьмой, которую остерегались не только Лунные пики, но и вся окрестность континента Хань. Что поделать, любовь зла… Нашему сердцу невозможно приказать забыть или воспарить, лишь пробивая себе путь наверх, мы могли познать совершенство. Культивация имела под собой древние устои и ещё более древние практики, которые поколение за поколением совершенствовались лишь для того, чтобы однажды в семье родился великий гений, способный покорить три мира и стать великим небожителем. Так говорили про прекрасных лотосов клана У, а меня постоянно игнорировали, хотя я была той, кто действительно смог пробудить в себе это стремление.
Да, это давало мне безумную силу и позволяло исполнять свои желания и сильнейшие боевые техники. Но для простых смертных мощь, дарованная кровью феникса, не шла ни в какое сравнение с той, которая текла в братьях У. Никто и никогда не завидовал моему мужу, все лишь жалели его и говорили, как судьба несправедлива, коли наделила его такой спутницей на пути становления небожителями. А вот мне завидовали люто, что увела одного из главных красавцев всего мира культиваторов. Второй же вообще никем не интересовался, и даже дамы перестали пытаться заигрывать с ним, махнув рукой. А на моего У Юйлуня продолжали вешаться пачками, из-за чего я дико ревновала и получала тонну проклятий в спину и пожеланий поскорее сдохнуть.
Наверное, скопление злой энергии вокруг меня достигло того пика, когда даже мифические энергии нефритового ядра не смогли побороть поток негативной ци, стремящейся уничтожить моё тело на радость всем злопыхателям, радостно скалящим зубы всякий раз, когда мне было плохо. Ну, в этом вся людская сущность. Потому небожителями становились лишь те, кто был чист душой и телом и всегда стремился лишь к одному – справедливость. Хотя гэгэ так и не стал небожителем, хотя был намного сильнее моего возлюбленного. Но я получила титул Императрицы небесного пламени, а они так и оставались лунными лотосами клана У. Странно, я никогда не задумывалась об этом в те далёкие года, словно оно не имело никакого значения.
Если так подумать, то титул давали лишь тем, кто вставал на небесную ступень и получал право культивировать сильнейшие техники, требующие ци небесного уровня, исходящую из призрачного духовного корня. Если верить легендам, лишь один культиватор из сотни тысяч был достоин унаследовать его из канала своего рода. Но меня же отрезали от клана Хан и изгнали с позором. Я считалась сиротой и не имела никаких связей с духовными энергиями ци древних основателей сект. Потому-то и подалась в Лунные пики, которые до зубного скрежета ненавидела вся моя семья. Просто чтобы отомстить им и заставить признать меня, как полноправную наследницу и преемницу секты Хан. Вот только померла я даже неблагородной леди У, а безродной Фэй Цзиньхуа, которую не чтили и не уважали во всех трёх мирах.
Если так подумать, то я была одной из немногих, кто действительно пытался самосовершенствоваться. И пусть на это у меня были дополнительные способности, подаренные кровью феникса, но при желании и без них можно обойтись. Если долго идти к своей цели, то в один момент она перестанет быть целью и станет чем-то скучным и обыденным. По крайней мере, именно так я считала и не решалась в открытую указывать другим все недостатки их культивирования. Пусть боги на небесах сами решают, чему быть и как миновать сей путь до небожителя и истинного божества, перед которым будут поклоняться.
И всё же до конца проанализировать ситуацию я не успела. Пещеру тряхнуло так, что я едва не свалилась с камня. Распахнув глаза пошире, сбросила с себя оцепенение от сидения в одной позе для накопления и правильного циркулирования ци, я позволила картинками мир заполнить голову. Как и думала, у этих светлых гордецов мозгов в голове не хватило, чтобы понять, какая беда их ждала при таком объёме негативной энергии, скопившейся в одном месте и за один раз. Для этого надо разбираться в тёмной культивации и очищать сознание перед тем, как воспринимать Инь мира внутрь себя. А для тех, кто был пропитан лишь энергией Янь, сделать такое смерти подобно.
И, не понимая таких простых основ, эти два идиота лезли под горячую руку? Да, они решили самоубиться ещё до того, как моя лента окажется в руках у любого! Сердце сжалось так, что у меня всё в голове помутнелось. На мгновение стало плевать, кому из близнецов У, отдавать свою ленту, лишь бы оба были целы, здоровы и рядом со мной. Остальное технические мелочи, с которыми можно будет разобраться, по прошествию времени и решать уже по факту на месте. Ибо тут голова буквально шла кругом, и говорить я не могла, лишь лупила глаза и мычала в бессвязной попытке добиться хоть какого-то вразумительного ответа.
Вот только происходящее в долине не шло ни в какое сравнение с тем, что описывалось в древних трактатах, и было до ужаса знакомым и родным. Сколько раз я видела подобное в прошлой жизни? Клан Ши! Они решили ставить эксперименты задолго до того, как нам стало известно о том, что семья с наследием Инь решила покорить весь мир культиваторов и покорить все три мира. И в прошлый раз у них это почти получилось. А почему почти? Потому что финала я не видела, уже была воскрешена кровью мифического феникса в своё восемнадцатилетнее тело, которое в этот момент стояло и наблюдало за тем, как земли превращались в настоящий ад!
Потому, сбросив остатки оцепенения и плюнув на собственную энергию ци, которая не сформировала новые меридианы, рванула туда, где звучали взволнованные голоса людей, не понимающих, что делать. Можно было предположить лишь худшее, но я гнала прочь от себя такие мысли и надеялась лишь на то, что в одно мгновение всё разрешиться и я найду способ сделать этот мир более спокойным и уберегу У Юйлуня от проблем и невзгод, с которыми ему довелось встречаться в прошлой жизни. Не просто же так феникс подарил мне возможность возродиться и попробовать вновь. Пройти по тому же пути и не допускать ошибок, способных навредить гармонии трёх миров. Это моя основная миссия.
На этот раз ни одному из близнецов не удалось удержать меня в Лунных пиках. Про всякого рода нечисть я знала больше ихнего. Не зря же меня прозвали Императрицей бессмертного пламени и позволили стать одной из тех, кому уготовано познать тайны небожителей. Так что на все запреты я упрямо фыркала и трясла головой на уговоры, откровенно смеясь в ответ на предостережения, и скептически ухмылялась, слыша нотации. Нет, я не беспомощная принцесса, чтобы томно вздыхать взаперти, пока благородные мужи сражались с опасностями. Да и не маньяк, который мог у любой момент потерять контроль, едва соприкоснувшись с тёмной энергией Инь, которая и так текла в моей крови, и даже не наседка для желторотых птенчиков из пиков!
Ну, может быть, всё же самую малость: наседка, которая переживала за будущее клана и его воспитанников. Но это скорее оттого, что знала будущее наперёд и представляла, что могло ожидать каждого из них за поворотом судьбы. Мне нравилось возиться с малышнёй… Но не в этот раз! Я заклинатель, один из сильнейших в своём поколении, между прочим! И мне, как никогда раньше, хотелось отвлечь себя от беспокойных, тяжёлых дум о произошедшем в тёмной спальне, настоящим делом и погоней. Так, чтобы кровь бурлила в венах, а на мысли не оставалось и мгновения, ведь опасность закипала вокруг беснующейся лавиной неприятностей и сносила всё на своём пути, включая страхи и опасности.
Когда-то слабое тело и духовный корень женьшеневого уровня в тонкокостной оболочке, теперь окрепли от совершенно беспощадных тренировок, а в рукаве и за поясом были припрятаны несколько новых, ещё не опробованных в настоящем бою, разработок. В душе же бурлило желание встать, наконец, на свой духовный меч и улететь от бесконечных тысяч правил клана У и одних печальных глаз, которые из меня буквально душу выкорчёвывали, туда, где творился настоящий хаос, и я была полезна. Императрица бессмертного пламени не могла быть трусихой! Моя роль заключалась в том, чтобы спасать людей. Сама суть моего существования буквально кричала об этом. И разве могла я подвести кого-то?
Глава ордена отпускал меня почти с отчаянием, явно проступившим на надменном и холодном лице. У Юйлунь же встречал на месте битвы хмурым кивком и вопросительно вздёрнутой бровью. Он оказался рад встрече, пусть и недоволен непослушанием, но ни для проявления эмоций, ни для упрёков сейчас не было времени. Перед нами стояла задачка, которую решить вот так просто никто не в силах. Тварь, ещё живая и даже тёплая, хоть и отступила, раненной в логово, но уже не была в полной мере подвластна судьбе этого мира. Её, химеру, сотканную из живой плоти, мёртвой энергии Инь и духовного корня, сотворили по образу и подобию трёх царств, существующих на небе, земле и царстве тьмы. И этот гомункул просто так сдыхать не собирался, даже если очень постараться и приложить достаточно усилий.
Добивать тварь в таком состояние было опасно, у них был защитный механизм, который клан Ши держал в строжайшем секрете и никому не позволял прознать, их коварные хитрости и отвратительные методы. На своей территории, в тёмных и неизведанных пещерах, разозлённое чудовище способно стать куда более свирепым и изворотливым противником, чем многим казалось на первый взгляд. У Юйлунь не медлил и ступал в распахнутую пасть ловушки, лишь, приказав двум сопровождающим его адептам старшей ступени, поставить запечатывающее заклинание на вход и выпускать сигнальные огни, зовущие подмогу, только в том случае, если через несколько часов не прилетит вестник с благими новостями. Мне он не говорил ничего, словно меня не существовало рядом. Ну, не прогонял, уже половина дела считай сделано!
Огненный шар ровным и каким-то мёртвым светом освещал наш путь и обнажал отвратительное нутро пещеры, устланное костями и одеждами тех, кто сунулся сюда, не подумав о последствиях и собственной жизни. Изувеченные человеческие останки были повсюду, запутанные ходы были наполнены крысами, червями и прочей дрянью, от которой дёргался глаз, а в воздухе стоял удушливый смрад гнилых потрохов и перегнившей травы, которую тварь притащила в пещеры. Словно на самом деле готовила себе гнездилище. Страшная догадка пронзила голову. Тварь-то не мёртвая и вполне могла стать источником всех будущих бед. Если она создавала кладку, то все те химеры, которых мы убивали пачками, были её потомками! Даже если это не так, следовало не медлить и разделаться с этой тварью, пока она только вылупилась из яйца…
Мне уже не один десяток раз доводилось видеть подобные жуткие зрелища. Не раз и не два, приходилось дышать и вонью разложения, и плотной, злобной аурой тёмного ци. Ко всему этому я готова, как и любой опытный заклинатель, шедший на битву с тварями, лезущими в наш мир. У Юйлунь, вон, ступал прямо по костям, не теряя благородного вида, словно на праздной прогулке по Лунным пикам, а не в ловушке кровожадной химеры, даже не морщился, стойко перенося все тяготы нашего ремесла, как и предписано наследнику семьи У. Прям портрет благородного господина, можно было с него рисовать в этот момент. Хотя подобного рода тишина была обманчива и таила в себе слишком много тайн и загадок, которых я бы хотела избежать. А ещё лучше, выпнуть своего возлюбленного из пещеры и самостоятельно расправиться с тварью, которую однажды уже убивала. Наше второе рандеву обещало быть ещё драматичнее первого!
Я тоже вполне способна терпеть и не такое, но зачем, если можно избавить себя от лишних неудобств? Я достала из рукава ароматическую палочку, улучшенную заклинанием светлой ци и усиленную рассеивающим скверную энергию Инь знаками пути Янь, подожгла оную прямо от светового шарика У Юйлуня и постаралась направить свою собственную ци в магический шлейф, дабы тварь побыстрее напасть на мой след. Ведь феникс с тёмной ци ей куда вкуснее, чем светлый культиватор с обычной кровью, хоть и сильным духовным корнем. Запах лемонграсса почти полностью заглушал окружающую вонь, подавляя тёмные эманации и оставляя чёткий след, по которому можно и возвратиться назад, и отыскать нас самих в случае непредвиденной ситуации. Я подстраховалась, хотя и надеялась, что не пригодится.
– Потуши, Сяоцие нас учует и тогда придётся драться в таких неудобных условиях, а мне бы не хотелось рисковать понапрасну, – шикнул на меня один из лотосов клана У. – Зачем вообще позволил тебе со мной идти? Как наваждение какое-то!
– О-о, так вот с кем мы имеем дело? – воодушевилась я, даже не думая слушаться, я ни за что не признаюсь, но тёмная энергия всё ещё сильно на меня влияла, и сопротивляться ей порой довольно трудно, особенно с половиной отсутствующих меридиан. – А какой конкретно вид? Зелёный? Синий? Мстительный дух-оборотень или падшее существо из холмов? Хотя дай-ка подумать… Пусть всё вокруг и указывает на то, что это зверь: жертвы сильно истерзаны и брошены прямо в логове, но я не могла не заметить, что на лохмотьях, оставшихся на трупах, сплошь клановые знаки, причём исключительно тех, кто следует путём Янь. Эта тварь – химера! И вы, мой господин, так легко сунулись в это логово, понимая, что не сможете ничего противопоставить змее? Господи, что же там небожители на небе делают?
– Мгм, – тот едва не подавился от моей наглости. – Потуши, пока эта тварь нас не унюхала. Даже если она зелёная, это не меняет того факта, насколько она опасна.
– Это бессмысленно, У Юйлунь, – покачала я головой. – Раз эта тварь не зверь, то и не обладает звериным обонянием. Зато как ни прячь, хоть так, хоть эдак, но эта химера учует нашу силу, а свет от осветительного заклинания и хруст костей под ногами выдаст нас куда скорее, нежели запаха цитрусовых, от которого у химер обычно начинаются приступы неконтролируемой агрессии. Даже на поводке такого монстра не удержать, коли тот впадёт в ярость.
– Откуда ты знаешь об этом монстре так много? – сквозь его напряжение всё-таки угадывается намёк на ухмылку. – Неужели решила, что раз не смогла стать старшей ученицей, то сможешь, хотя бы так, привлечь внимание клана У к своей персоне?
– Верно, – улыбаясь во весь рот, я пожала плечами. – Умные и сильные девочки всегда в цене. Зачем же мне останавливаться на клане У, когда, покорив свой корень, достигну нефритового уровня. Но сейчас это не тема для разговора.
– Тогда помолчи, – подозрительно зашипел на меня У Юйлунь.
– Всё равно химера и так прекрасно знает, что мы идём за ней, – возразила я, – а молча блуждать в подобном месте так утомительно.
– Это не повод отвлекаться, нельзя быть настолько безрассуд… – фирменные нравоучения клана У полились мне в уши.
– Тихо! – резко замерев, я гаркнула, уже не таясь.
– Ты… – иногда У Юйлунь возмущался совершенно не по делу и не доверял тем, кто смыслил в тёмном пути культивации многим больше. – Это же ты хотела поговорить!
– Кажется, я что-то слышала, замри, возможно, химера уже рядом, – прошептала я и прижалась к мужскому боку так же, как делала это в прошлой жизни.
У Юйлунь замер и даже дышать перестал, только пальцы бесшумно перехватили рукоять верного меча, с которым он прошёл не одно приключение. Я кожей ощущала вибрацию меча и пульс от синхронного биения наших сердец, но также ощущала и что-то постороннее, будто лихорадочное сердцебиение третьего существа. Тёмного… Голодного… Алчущего крови… Дрожь нарастала… Крепла… Формировалась во что-то осязаемое и расплёскивалась в пространстве удушающей волной ци. Это было уже не простое предчувствие, а настоящей катастрофой, которую я пыталась всеми силами отсрочить!
– Осторожно! – выкрикнула я и не дала У Юйлуню броситься вперёд, чтобы загородить собой проход и встретить монстра лицом к лицу.
Это не та тварь, это ловушка, которую химера умело расставила и на которую велись все те глупцы, чьи останки теперь хрустели под нашими ногами. Я едва успела толкнуть возлюбленного назад, прежде чем первые камни обрушились на наши головы. Один из талисманов сработал практически мгновенно, отталкивая силовой волной от эпицентра трагедии. Вот только эта тварь приближалась слишком быстро. Мощный поток энергии удерживал обвал и не дал камням размозжить мне голову, но защитный барьер с ужасной силой отбросил кинувшегося ко мне У Юйлуня с дороги и приложил о каменную стену. Удар оказался настолько мощным, что из его рта потекла небольшая струйка крови, падая на белые одежды, расшитые серебряными лотосами и луной.
Узрев такое, едва не оцепенела от страха. Мне и в голову не приходило, что талисман звёздного неба будет реагировать на человеке. По моей задумке, он и не должен был сработать на У Юйлане, но оттолкнул его, посчитав угрозой. Когда я заканчивала работу над ним в прошлой жизни, то тестировала на атакующей нечисти, падающих камнях или летящих стрелах. На всём, что могло причинить мне вред! Но не на ком-то живом! Из-за шока и упущенного на мгновение контроля, часть свода всё же обрушилась, и сгорбившийся от боли У Юйлунь вновь попытался подняться, чтобы помочь с магическим куполом. Однако если он это сделает, то моя магия в очередной раз решит, что тот угроза, так как моё тело в полном коконе из ци.
– Не приближайся, это опасно! – в панике закричала я и бросилась прочь от него, вглубь пещеры, прямо навстречу монстру.
– Фэй Цзиньхуа! – крик, полный муки и ужаса, донёсся слишком тихо для такой мощи.
Ещё раз судорожно тряхнула головой и окончательно отпустила магический талисман, позволяя ему развеяться и боле не удерживать валуны, которые тут же обрушали своды пещеры, отсекая нас друг от друга. Едва смолк грохот и стихла подземная дрожь, я деактивировала защитное заклинание тёмной ци и сползла на колени, прикрывая глаза руками и молясь, чтобы небо не обрушило на меня свой гнев прямо в это мгновение. Горло и нос саднило от пыли, тело тряслось от страха за возлюбленного, и внезапный приступ слабости, напомнил о том, что я боле не Императрица. Я чёртова младшая ученица клана У! Талисман, которым раньше я могла пользоваться чуть ли не целый день, тут вытянул слишком много силы, и без слов было понятно почему. Слишком слаб мой корень, чтобы выдерживать такие нагрузки.
Силы медленно заклубились по несформированным меридианам. С моей стороны это было слишком самоуверенно и глупо. Вот так просто брать и переть вперёд, словно я уже небожитель и обрела своё бессмертие. То, что кровь феникса, единожды воскресила меня, ничего не меняло. Я всё так же существовала в этом мире на правах смертной. Радовало лишь одно, что по ту сторону завала остался живой, слава богам, У Юйлунь. Пусть лучше сходит с ума от неизвестности и страха за свою непутёвую адептку, которую не остановил, чем умер бы у меня на руках. Такого я не желала. Но рассуждать было некогда: по эту пропасти загорелись голодным тёмным пламенем глаза твари… Моя погибель уже распахивала огромные клыки.
– Какая же ты самонадеянная дура Фэй Цзиньхуа, – сипло чертыхнулась сквозь удушающий аромат гниения. – Даже в прошлой жизни была сообразительнее, а сейчас позволила развести себя, как малолетнего ребёнка. Дура!
Сквозь вату в ушах слышала, как сотряслись каменные своды пещеры под осторожными, отточенными сотней практик, ударами энергии ци, принадлежащей У Юйлуню, которые тут же благоразумно прекратились и сменились размеренным стуком меча о камни. Слышать, как твой же муж их прошлой жизни, вручную разбирал завал, звал тебя по имени и умолял дождаться и не бояться, было ещё хуже, чем шипение твари передо мной. Но химера скалилась слишком близко, и ждать было некогда, как и отвечать на мольбы прекрасного лотоса семьи У. Вот убью эту мерзость – тогда и поговорим. Всё же, как ни крути, а он мне тут только под ногами мешался бы и не давал нормально действовать.
Загвоздка состояла лишь в том, что я не знала, смогу ли убить. В прошлой жизни я сделала это, когда овладела духовным камнем рисового уровня и встала на полноценный путь небожителя, открыв в себе небесную энергию ци. А сейчас я вообще ни разу не тянула на ту смелую девицу, которая могла запросто переломать эту змейку голыми руками. Меч остался при мне, но справлюсь ли одним мечом? Даже от У Юйлуня умудрилась улизнуть и не дать ему покалечиться! Но о себе не подумала. Кажется, стоило расчехлять заготовки и вновь использовать талисманы. Я сомневалась, но иного пути не было. Пусть один раз я сегодня уже ошиблась, но второго себе не позволю!
Воздух застрял где-то в грудной клетке, дыхание перехватило и немного затошнило от переживаний. Наверное, это было самое позорное, что со мной происходило за две прожитые жизни. Вот так бессовестно и глупо пропустить удар мощного хвоста и отлететь вглубь пещеры. Чёртово перерождение! Я фактически растеряла всю свою мощь и перестала быть Императрицей бессмертного пламени! Но я, даже в самом жутком кошмаре, представить не могла, что один-единственный удар способен вышибить из меня весь дух и заставить ци в моём теле хаотично задёргаться, не давая меридианам собрать энергию для атаки. Духовный корень едва не развалился, а я не лишилась чувств.
Но в этом монстре не было ни капля достоинства или осознания того, что бой должен быть по правилам и законам. Тварь, сотканная из тьмы и пороков, не нуждалась в такой ерунде, как совесть или гордость, для неё это были пустые звуки, в которых она не видела никакого смысла. По крайней мере, именно так я воспринимала будущее. Но, видимо, остатки разума потерялись где-то в процессе эволюции. К тому же то, с каким раздражением и пренебрежением эта чёртова змеюка смотрела на меня, красноречивее любых слов показывало, что в прошлый раз убить её было величайшим благом, которому я не возрадовалась.
Что ж, я сам виновата в том, что затеяла всю эту игру с попытками спасти секту У от неминуемой трагедии, которая повлекла бы за собой кучу страданий и ненужных проблем. Да и вообще, кто мне сказал, что так легко справляться со всем, что обрушивала на нас судьба? Карма та ещё сволочь, и теперь бумеранг перерождения настиг меня. Я получила свой, нас, добилась звания Императрицы бессмертного пламени, пробудила в себе кровь феникса и стала на дорогу культивации, чтобы вознестись до небожителей. Так что жаловаться мне не пристало! Хотела повторить: сей подвиг, должна вкалывать за троих, а то и за семерых!
Нервный смешок сорвался с уст, и я постаралась отринуть все ненужные мысли и эмоции, которым не место в этом месте. Одержимость и ревность сводили с ума, делали нас слабыми. Лишь самопожертвование могло окупиться в сотни раз и открыть для нас освещённый путь культивации. Желание покрасоваться, выиграть хоть в чём-то, обойти других… Всё это отчётливо говорило лишь о том, что культиватор слаб и не достоин носить звание небожителя, ему не было места в вечных твердынях и оставалось лишь одно: влачить жалкое существование в мире смертных, забыв на веки вечные про два других царства. Ибо не войдёт во врата великого неба тот, кто не знал, как жить на земле и ценить то, что даровала ему природа.
Разум отключался, а вместе с ним и чакра аджна, оставляя в культиваторе только неконтролируемое ярость, жадность, зависть, собственничество. Необходимость показать кому-нибудь свою мощь и гордость, дабы упрочить положение. Когда никого не было рядом, такие люди был вполне себе нормальными и адекватными, но стоило объекту вожделения или заветной цели появиться в поле его зрения как его сознание затуманивалось и превращалось в уязвимое решето, теряющее всё накопленное ци. Многие девицы упивались этой возможность, наслаждались, погружались в неё целиком, тонули, и самое странно, сами же и провоцировали культиваторов на путь краха. Мне такое было не понять, ибо я мечтала, чтобы мой возлюбленный так же, как и я, получил свой шанс достичь первого царства, а не упасть в третье.
Вот только сейчас была совершенно не та ситуация, при которой подобные рассуждения были бы уместным. Нас со зверюгой в настоящий момент нас разделяла не просто пропасть, а целый бескрайний океан бессильной ярости и надежды. У Юйлунь бы ни за что в жизни не стала так опрометчиво бросаться на врага, он бы постарался изучить, пробить его защиту и прощупать ядро. А я знала, что у нас с ним диаметрально разные подходы к использованию боевых навыков. Вот только меня, кажется, даже не собирались слушать и записали во врага народа, сочтя глупой и наивной девицей, которая положила глаз на своего шисюна и хотела столь странным образом привлечь его внимание к своей персоне.
Вот только я не просто мэймэй наследника клана Хан, но и старшая дочь великой семьи. Об энергиях Инь и Ян я знала столько, что этим наглым юнцам и не снилось. Ведь путь небесного культивара с мифической кровью был столь извилист и непрост, что многие не понимали, как я вообще осталась жива в этом бесконечном лабиринте неправильных поступков и саморазрушения. Но феникс не обычный человек, он рождался из пламени, которым уничтожал сам себя. Ковал себя в боли и страданиях, не замечая ничего вокруг. И если я немедленно что-нибудь не сделаю, то эта тварь вырвется на свободу и принесёт столько бед этому миру, что ни один культиватор не простил бы себе такой оплошности. Вылетать из секты не хотелось, а глава по головке не погладит, если я не смогу нормально и вразумительно объяснить почему полезла на тварь в одиночку, ещё и упустила. Так что тут вариант один – предоставить ему труп!
Агрессия змеюки проявилась в самый неподходящий момент! Когда я уже держала надежду быть с возлюбленным в своих ладонях и обещала с мягкой улыбкой на лице, что со мной он может позабыть обо всех проблемах и тревогах. А вышло, наоборот… Я лишь доставила огромную кучу неприятностей, рванув с голыми руками в самое пекло сражения. Глаза Сяоцие заволокло пеленой звериной злости, быстрыми движениями она преодолела расстояние между ними и набросилась, подобно сумасшедшему психу. Словно нечеловеческие, древние и звериные инстинкты взяли над ним верх и затмили голос разума. Хотя был ли он практически в мёртвом теле, которое подчинялось лишь магии? Возможно, будь он там, и я бы не представляла, в какую бездну отчаяния и страха упал бы наш мир, поставленный на грань войны с подобной химерой!
Я поняла, что игра началась и, кажется, она будет намного суровее того, что я могла себе вообразить. Зверь буквально заревел и этот крик был слышан на всю округу. Пещера завибрировала, вторя голосов этой твари. Магия и энергия переплелись и породили что-то новое, необъяснимое и неизведанное ранее. А я стояла, как проклятая и не могла даже глазом моргнуть, чтобы заставить собственное тело реагировать. Мой возлюбленный супруг никогда не был безрассудным, всегда с трезвым расчётом, в с полной самоотдачей оценивал ситуацию и ругал меня за то, что я позволяла своей жизни ничего не стоить. Про таких как он говорили – истинный небожитель, рождённый для первого мира.
Но вот так, рисковать собой во имя других… Он бы никогда не стал, это было моим тяжким бременем. Не важно кто враг или друг, я стремилась спасти всех. Ведь феникс не просто гордая птица, она символ надежды, того, что мы всегда будем жить в воспоминаниях и душах тех, кто пойдёт по пути культивации. В этом было что-то странное! Он же должен был понимать, что я такое не спущу с рук и всегда полезу в самое пекло, невзирая на его запреты и просьбы. Ведь я Императрица бессмертного пламени! И если он хотел, чтобы я наносила вред здоровью, то должен был встать на мою защиту. Но защищая секту У умерла именно я… Но есть ли смысл теперь о таком рассуждать? Мой враг передо мной и однажды я его уже убивала.
Первыми в драку лезли всегда я, не думая о последствиях и причинах собственных поступков. Но сейчас, впервые в жизни, смотря на монстра перед собой, думала о том, что моя горячая голова никого до добра не доводила. Возможно, стоило рассказать старейшинам клана У обо всём, что я узнала в прошлой жизни. Попросить их собрать ловчий отряд из старших учеников и магистров. Тех, кто смог бы убить эту скверну одним ударом. Но нет, я стояла в гордом одиночестве и держала в руках верный меч, которым меня и пронзили в прошлой жизни. Но пока, мой враг был не сильнейший культиватор, претендующий на статус небожителя, а чёртова змеюка, созданная им в угоду праздному развлечению!
Удар в скулу, под глаз, коленом в живот. Рассечённая бровь, разбитая губа. Кровь, заливающая глаза и саднящая коленка. Больно, чертовски больно! Змея, сотканная из темной энергии смерти, наслаждался этой болью, она даже не пыталась уворачиваться от моих ответных ударов. Сопротивлялась просто для видимости, подставлялась и наносила один удар за другим, словно пыталась вести какую-то свою игру. Возможно, потом я пожалею о случившемся, но было немного наплевать на то, какими будут последствия. Ибо сейчас будущее всего мира культиваторов было для меня важнее, чем собственная жизнь, гордость и наказание по переписыванию десятков древних свитков в библиотеке секты У.
Мой соперник бил в тупой ярости по всем местам, до которых мог дотянуться. Кровь с разбитой брови заливала глаза, я уже ничего не видела, но эта проклятая боль по всему телу не давала остановить это. Очередной удар выбил последний глоток воздуха из саднящих лёгких. Кажется, ребро треснуло, а лицо было больше похоже на кровавое месиво. Как бы я ни пыталась защищаться, Сяоцие словно кто-то управлял в этот момент и с неподдельным интересом наблюдал за тем сдохну я или нет. Она продолжала выбивать из меня тихие стоны боли, даже не собираясь замирать или сжирать. Я толкнула меч ногой и тот впился в грудь разъярённой твари, которая тяжело и натужно задышала, раскрывая рот и хватая воздух раздвоенным языком.
У боли есть свойство притупляться. Тут нос разобьют, там по скуле проедутся, здесь защита не спасёт. Ничего особенного… Привычная рутина для культиватора. Но боль моральная… Она въедалась куда-то в подкорку сознания не давала дышать и разрывала на части. На мелкие фрагменты и забивалась под кожу огненными всполохами не давая дышать и адекватно мыслить. Словно я была загнанным в ловушку диким зверем. И хотелось придушить не только змеюку, но и того мерзавца, который её сотворил. Осознание происходящего накрывало с головой. Так было нельзя… Только не теперь, когда я вновь обрела шанс прожить достойную жить…
У меня душа буквально трещала по швам, когда я слышала крик, утихающей агонии. Я понятия не имела, как сделала это. Каким образом, простой меч смог пронзить толстую кожу змеи. Сяоцие отвернулась, завалилась набок, дышала прерывисто, хотя, казалось бы, химера должна была держаться при любых обстоятельствах, потому что не понимала, что такое боль, страж, агония. Для неё не существовало подобных слов. Но сейчас передо мной был не вечная заноза в заднице всего мира культиваторов, а какая-то слабая зверушка, собирающаяся издохнуть от простого меча, воткнутого в грудину. Переломанная с заплывшим глазом, я смотрела и не верила себе. Да никто бы не поверил, что вот так просто можно уничтожить тёмную химеру. Хотя… Скорее всего хуже… Моих мозгов хватило на то, чтобы сдерживать удары и не оставлять отпечатки Инь.
Когда У Юйлунь решился на этот поход, я уже примерно понимала, чем всё закончится. Ничем хорошим! Ибо между нами существовала пропасть, которую перепрыгнуть было затруднительно. Положение решало многое, но ещё оно гарантировало кое-какое преимущество перед законом. Но в порыве гнева, я об этом напрочь забыла и начала переходить все границы разумного, но против здравого смысла и трупа монстра бессильны даже старейшины. Коли найдут к чему придраться, то пусть попробуют. Правда я уверена, что они даже не будут исследовать. Помолятся небожителям, что у меня хватило тупости убить монстра и освободить их всех от такой головной боли. Я себя полной идиоткой в этот момент ощущала.
Но разве стремление защитить свою секту и всех людей переходило границы разумного? В самом деле, подобное не вписывалось в нормальные отношения культиватора с окружающим миром. Утерев разбитую губу, я поднялась на ноги и окинула своего противника презрительным взглядом. Нет… Спасибо, но я на такую чушь не поведусь. Хотели меня упечь в темницу – без проблем! Но быть молчаливым наблюдателем и видеть, как умирает мой дом, я не собиралась. Но, кажется, у судьбы на меня другие планы. Перед глазами поплыли цветные пятна, по губам потекла кровь, а несформированные меридианы отдали тупой болью, погружая сознание в зыбучие забытие и выключая мир.
– Фэй Цзиньхуа… – слабые огненные блики касались закрытых век, в то время, пока холодные и липкие пальцы бережно нащупывают его пульс. – Фэй Цзиньхуа! Прошу тебя, открой глаза. Фэй Цзиньхуа.
Почему-то именно сейчас моё имя звучало как-то тихо, незнакомо, непривычно и холодно. Словно родные уста забыли, как правильно его произносить. Может, тому виной шум в ушах и боль в едва не проломленном затылке. А может быть безумное сердце колотящее о ребра с такой силой, словно пыталось пробить себе путь из костяной клетки и выбраться наружу, не спросив моего на то позволения. А может непривычная тишина, окружающая нас и нависающая темной энергией Инь, которая буквально разливалась во все стороны и окутывала нас своей пеленой. Я не ведала, что происходило, но мне казалось, что трагедия неминуема.
К груди тут же прикоснулось что невесомое, тёплое, и на какое-то время стало так уютно и хорошо, что дыхание перехватило от щемящей в груди нежности, а не от сводящей с ума боли в разорванных меридианах. Чужая ци текла плавно, но уверенно, наполняя меня через край, омывая тугими волнами духовный корень, мягко лаская нутро и отдавая перезвонами колокольчиков в ушах. Кажется, что ещё немного и я смогу преодолеть порог женьшеневого уровня и встану на путь небожителя даже без долгих практик только потому, что через все чакры и корень струилось это мягкое и трепетное ци, несущее в себе энергию Ян.
– Гэ… – я попыталась вымолвить хоть слово, чтобы успокоить своего спасителя, но изо рта вырвалось лишь непонятное бульканье.
– Брат! – услышала я ошеломлённый возглас и почувствовала, как дрожащие пальцы на моём запястье тоже едва теплились от хлынувшей через них родной энергии.
– Нет нужды, Джен, я справлюсь, – попытался возмутиться У Цзиньлунь, вливая в меня ци. – Побереги силы, ты и сам ранен. Уже всё хорошо, она полностью стабильна, дальше можешь отдохнуть и предоставить всё мне.
Мне в самом деле стало хорошо. Боль притупилась, когда забытие вновь ненадолго затянуло в свой порочный и тёмный омут. В груди ещё несколько раз сильно бухнуло сердце и послушно начало подстраиваться под исцеляющие волны, разнося чужую ци по моему, едва живому, организму. Вскоре одна из них бережно подхватила меня и понесла куда-то за пределы реальности. Куда? Было непонятно, но я особо и не утруждала голову попытками разобраться, что вообще такое происходило со мной и почему оба лотоса клана У так трепетно и нежно переживали за меня. Неужели смерть одной химеры произвела на них такое впечатление? Тогда я их пачками готова кромсать, осталось лишь проанализировать всё и понять, каким образом я смогла это сделать.
Когда в голове немного прояснилось и я смогла нормально воспринимать картинку мира, то, к своему ужасу, осознала, что У Юйлунь нёс меня на руках, словно принцессу. Бережно и трепетно прижимал к своей груди и старался не тревожить раны, двигаясь при помощи ци, неспешно, плавно и по воздуху. Как так вышло, я совсем не помнила. В голове были лишь смутные картинки, которые ещё сильнее размывали границы нормального и заставляли меня ёжиться от осознания того, что я едва не стала закуской для темной химеры. Не стала и слава небожителям, значит мой час ещё не пробил и от меня вновь ждут великих дел.
Я вспоминала, как обрушила пещеру и заставила У Юйлун остаться с той стороны завала, как надрывно тот звал меня и спешил помочь, разбирая завал голыми руками. Вспоминает стук камней и шипение огромной твари, которая не пыталась меня сожрать, а игралась подобно кошке, заполучившей в свои лапки мышку. И с запоздание до меня всё же доходит мысль о том, что холодные пальцы, судорожно ищущие пульс на моём запястье, были липкими от крови, ободранными об острые камни и перепачканными уже в моей. Стыд и боль накрыли с головой. Я так бахвалилась, так стремилась всех спасти, что даже не подумала о тех, кто был ко мне на расстояние вытянутой руки. О самых близких и дорогих мне людях.
Я снова не контролировала ситуацию, снова оказалась преступно халатна и надменна в своих порывах. Пусть я спасла половину мира культиваторов от неминуемой смерти, пусть сама упокоила тварь одним только мечом, но я едва не сгубила их обоих. Так глупо! Глаза пекло, и раскрыть их, чтобы встретить ничуть не осуждающий взгляд двух одинаково обеспокоенных пар глаз, не хватало смелости и решимость мгновенно испарилась. Это не с химерой драться, это ошибки признавать… Всхлип, рвущийся из горла, сдержать не удалось и он скатился тихим шелестом, показавшимся мне раскатом грома в одинокой и пыльной пещере. Звук вышел до того жалкий и ничтожный, что я захотела сгореть в пламене феникса, прямо на этом месте.
– Прости меня… – я знала, что между ними нет места словам «муж» и «жена», но всё же шептала в бреду. – Любовь моя, прости меня, я не хотела, чтобы ты умирал. Прости, я так люблю тебя. Моя душа, моё сердце, моя жизнь…
Я спрятала лицо в изгибе шеи мужчины, что крепко прижимал меня к своей груди, и проронила бесчисленное количество слез на ворот его хоньфу. И в этот миг мне казалось, что уже ничто не способно остановить их поток, пока я не почувствовала целомудренный, лёгкий, как несмелое касание крыла бабочки, поцелуй в висок. Трепещущее дыхание, скользнувшее по коже, и шорох вышивки налобной ленты о волосы. Они очаровали, заставили открыть глаза и недоверчиво посмотреть в искрящиеся страхом глаза напротив.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71478811?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.