Яков
Яков
Евгений Анатольевич Соханев
В этой захватывающей книге рассказывается история Якова Соханя, казака Ворожбянской сотни Сумского полка, который прошел все баталии в борьбе с крымскими татарами. Автор подробно описывает внешность и снаряжение Якова, подчеркивая его мужественность и воинский дух. Синяя черкеска с откидными рукавами, светло-синие чекмень и шаровары, кожаные сапоги из юфти, украшенный ремень и, конечно, его оружие – сабли, пистолет, копьё-пика – все это делает его образ неповторимым и запоминающимся.
Книга переносит читателя в эпоху казачества, когда мужество, честь и преданность были высшими ценностями. Яков Сохань – яркий представитель этого времени, его история полна приключений, битв и испытаний. Автор воссоздает атмосферу тех времен, описывая не только внешний облик героя, но и его внутренний мир, его мотивы и цели.
"Яков": – это не просто исторический роман, это повествование о жизни семьи Якова Соханя и его Марийки, через любовь, дружбу, труд, рождение и воспитание детей, смерть близких.
Евгений Соханев
Яков
Предисловие
Уже имея свою семью, а из старших родственников никого в живых не осталось, я решил выяснить почему мой отец Анатолий Николаевич Соханёв, был «дважды Соханёв», то есть мой дед, погибший в ВОВ 1943 году был Соханёв, и бабушка Антонина Федоровна Соханёва в девичестве тоже имела эту же фамилию, так как её родной брат Виктор Фёдорович носил фамилию Соханёвых. Мой отец родился в х. Гирин Белопольского района Сумской области, УССР, 27.08.1925 года, но жили мы на моей памяти в г. Азове Ростовской области. У меня было масса вопросов, на которые не было ответов. В 2021 году я решил начать поиски в интернете, писать в органы ЗАГСА и военкоматы. В Азове вся документация архивов старше 1942 года была уничтожена перед оккупацией города фашистами. Тогда я начал свои поиски с Украины. Мне повезло, что американская мормонская церковь за свои средства оцифровала все архивные документы Сумского архива по ревизским сказкам, переписям населения, метрическим книгам церквей, ЗАГСОв с 1660 года до 1942 года, и выложила в сеть.
Работая с архивами более двух лет, я узнал все 11 колен своей родословной с 1660 года до наших времен, основанной на переписной книге Сумского полка 1691 (Ворожбянская сотня), Переписи Сумского казацкого полка 1732, Исповедной росписи 1746, Исповедной росписи 1758, Ревизий 1782, 1795, 1811, 1816, 1835,1850,1858, Метрических книг Троицкой церкви слободы Проруба Сумского уезда за 1850-1920, Покровской церкви Белополья Сумского уезда.
В первом томе я начинаю художественный рассказ о первом, известном мне предке Якове Сохане, казаке Ворожбянской сотне Сумского полка.
Глава 1. 1691 год
Июнь. Дымка тумана ещё не поднялась над рекой Выр, левым притоком Сейма, лучи утреннего солнца пытались пробиться сквозь туман и высветить зеленую стену камыша и высокие заросли разнотравья, в изобилии заполонившие излучину реки. С пригорка к реке спускались два путника на лошадях. Они были явно измучены дальним переходом и река, показавшаяся сквозь камыш, была настоящей наградой уставшим путникам. Подъехав к стене камыша, они спешились и, отпустив лошадей свободно пастись, занялись поиском подхода к открытой воде. Наконец, в зарослях чакана был найден чистый берег без зарослей камыша. Здесь наши путники решили расположиться на привал. Выглядели они очень эффектно. Он, высокий с почерневшим от ветра и загара лицом, нос с горбинкой, примерно 30 лет, скуластый, крепкого телосложения, с красивыми темно каштановыми усами, свисавшими до подбородка, был одет в синюю черкеску с откидными рукавами, а чекмень и шаровары светло-синие, на ногах чулки, из домотканого полотна. обут он был в кожаные сапоги из юфти, у них были высокие голени и металлические подковы на подошве вместо каблуков. Сапоги были смазаны дёгтем, запах которого чувствовался под летним солнцем. Подпоясан он был красным кожаным ремнём шириной, состоявших из двух сшитых между собой слоев кожи. Ремень был украшен тиснением в виде стилизованных листьев ивы. Пряжка из латуни прямоугольной формы. На поясе две сабли, пистолет; трубка-люлька и курительные принадлежности, пороховница, сумки, огниво, лядунки, нож, ложки, керамические и оловянные фляги. На голове меховая шапка с тканой тульёй, отороченной волчьим мехом. В руке копьё – пика. Так выглядел Яков Сохань, казак[1 - часовой, стражник] Ворожбянской сотни Сумского полка[2 - Сумский слободской (черкасский) казачий полк – слободской казачий полк, административно-территориальная и военная единица Русского царства на Слобожанщине. Полковой центр – город Сумы. Полк появился между 1651 и 1655 годами. Дата возникновения полка точно не документирована. Сам полк (его преемник Сумский 1-й гусарский полк) официально вёл своё основание от 1651 года. Полк был окончательно оформлен в 1658 году, при царе Алексее Михайловиче, в составе Белгородского разряда. Основной и наследственный кадр полка составили переселенцы с Левобережной и Правобережной Украины, известные под именем черкас. Исторические судьбы Сумского полка неотделимы от судеб других слободских казачьих полков. Вместе они составляли Слободское казачье войско, оно же – Слобожанщина. То было не суверенное государство, вассальное по отношению к Русскому царю, но со своим особым законодательством. Слободская (Слобожанская) юридическая система резко отличалась от русской и частично – от правовых систем других казачьих войск.], который возвращался из третьего набега под Очаков, откуда ясыру[3 - пленников] сотни на три пригнали до Батурина. Но кем же доводилась ему его спутница?
Глава 2. Марийка
Это была совсем юная девушка, лет семнадцати, выглядела она не менее эффектно, чем её спутник, хотя её одежда была изрядно потрёпана в дальнем переходе. Её грязное от дорожной пыли личико было очень привлекательным и миловидным. Светловолосая, кареглазая с европейским разрезом глаз, что явно вступало в противоречие с её крымско-татарским нарядом. Её костюм состоял из рубахи широкого кроя «ич тюб» и платья-халата «чабулу антер», изготовленных из хлопчатобумажной ткани малинового цвета. Костюм был украшен золотистым шитьем небольших рисунков цветов. Полочка украшена вышивкой, срезы и швы – шёлковыми лентами. На голове повязана белая косынка с золотистым орнаментом. Кисти рук были скрыты манжетами «элькъапык», инкрустированными различными камнями и пришитыми к рукавам. Поверх костюма был одет пояс «къушакъ» с филигранной бляшкой. На груди у неё была V-образная деталь «кокюслюк» Она состояла из монет, выложенных в несколько рядов. Под платье были одеты штаны «токума штан» в тон платья, отличавшиеся от мужских кроем. На ногах её были одеты длинные шерстяные чулки «сарылы чорап» и мягкие сапожки из сафьяна. Это была Майре, по отцу крымская татарка, но по матери, урожденной в Запорожье и взятой маленькой девочкой в полон крымскими татарами много лет назад – Марийка, выросшая в Очакове и хорошо знавшая, как татарский, так старославянский языки. Так кем же она приходилась Якову Соханю? Это была его главная добыча, пленница, которую он добыл в бою в последнем набеге. Почему же она была не связана и не содержалась как пленница?
Яков хорошо помнил, как он отправлялся в последний набег со своей сотней в Очаков. В походы они выступили "одвуконь" (т.е., на двух конях – боевом и запасном). Вооружены были ружьями, саблями и пистолетами. К огнестрельному оружию на каждого полагалось 18 снаряженных патронов, 50 пуль, по 1 фунту пороха и по 10 кремней на 4 человека. На каждые 100 человек в особом ящике был запас по 3 фунта пороха, 80 пуль и 28 картечин. Дорога была дальняя, 640 верст, они её одолели за 18 дней. Как шестью сотнями с пиками на перевес делали набеги на крымско-татарские поселения в районе Очакова, как рубился он с домочадцами татарина мурзы и перекинул на седло своего коня, казалось бы, безжизненное тело девушки татарки. Как, придя в себя от обморока, она царапалась и кусалась, пытаясь освободится от пут, которыми были крепко связаны её руки и ноги. Но, как она была красива в своём порыве к свободе. Обратный путь занял более 20 дней, так как везли награбленное добро и пленников. Долгий путь и, чем дальше они были от Крыма, пленница перестала сопротивляться своей участи, а Яков был покорён её юностью и красотой. Молодость и природа взяла своё. Они полюбили друг друга. Оказалось, что Марийка, так он её звал, неплохо объясняется на их языке, которому она научилась от своей матери. Научена, как любая девушка в её возрасте, неплохо готовить в полевых условиях. И, однажды ночью, они соединились сердцами в едином порыве. Яков души в ней не чаял, да и в её взгляде блестели искорки глубоко любящей женщины. Так они доехали до Сум, распрощавшись со своими товарищами по сотне, направились к Белопольскому сотенному городку Сумского казачьего полка, в районе которого Якову были отведены земли для обустройства.
Глава 3. Волки
Обнаружив на берегу доступ к открытой воде наши, путники решили искупаться. Раздевшись догола, они с наслаждением бросились в воду. Река Выр в данном течении была глубока, но Яков довольно неплохо плавал, а его симпатичная спутница тоже хорошо держалась на воде. Нафыркавши и накупавшись, они в скором времени выбрались на берег. Яков залюбовался точеной фигурой своей любимой женщины. Она отвернулась, прикрывшись платьем, щеки её запылали ярким румянцем, но ей был приятен взгляд любимого мужчины. Обсохнув и одевшись, они занялись обустройством костра. По берегам Выра было немало высохшего топляка стволов деревьев, которых нанесло после весеннего половодья из, виднеющегося вдалеке, леса. Через пол часа костер весело потрескивал, нагревая котелок с водой из речки, подвешенный на рогатине. Яков, заметил булавку на платье Марийки, попросил снять её. Она отколола её и передала Якову. Он снял моток шерстяного шнура, который привязан был к седлу его коня, привязал к концу согнутую в дугу булавку, срубил саблей толстый и длинный камыш, и теперь в его руках была примитивная уда. Наловив в зарослях разнотравья кузнечиков, Яков направился к реке. Марийка с любопытством наблюдала за этим процессом. Каково же было её удивление, когда через час её Яков вернулся, неся на сломленном пруте камыша дваа десятка приличных голавлей. Марийка никогда не встречала таких рыб в Крыму. Голавли были очень красивы. Спина у них темно-зеленая почти черная, бока серебристые с желтоватым оттенком, края отдельных чешуек оттенены блестящей темной каймой, состоящей из черных точек; грудные плавники оранжевые, брюшные и заднепроходный – с красноватым оттенком, а спинное и особенно хвостовое перо – темно-синие, иногда несколько красноватые; глаза сравнительно очень большие, блестящие, с буровато-зеленым пятном сверху. Часть голавлей была зажарена на прутьях у костра, а остальные заправлены в котелок на уху, запах которой с примесью дыма от костра будил аппетит у давно проголодавшихся путников. Однако, начинало вечереть. Последние лучи заходящего солнца освещали только верхушки на стене камыша. Похлебав ухи из котелка, они с удовольствием доели запеченную на прутьях рыбу, и начали готовить постель у костра. Яков рубил саблей камыш, Марийка носила его пучками на подготовленное ложе у костра. Уложив камыш на уровне с коленом и поправив высокую траву вокруг уложенного камыша, которая была настолько густа, что не позволяла камышу расползаться под весом её тела, она удовлетворительным взглядом окинула подготовленную походную постель. Между тем её спутник решил подготовить к ночи своё оружие. Яков достал пистолет, который был у него на ремне, сходил за вторым, который находился в походной сумке, привязанной к седлу, достал пороховницу, пули и начал снаряжать оба пистолета. Достал мерку с ручкой, насыпал в неё пороховой заряд, примерно 6 грамм, завернул порох в пористую бумагу, уложил в дно ствола, присыпал сбоку через окошко порохом, затем мягкая пуля, грамм 25, выполненная из свинца, размерами чуть больше сечения отверстия ствола, с силой загнал её в ствол, обеспечивая герметичную посадку. Крышка окна в основании ствола была изнутри покрыта материалом на основе магния, дававшем при трении яркую искру. Проверил ударно-кремниевый замок, взведя курок. Делал он это очень осторожно, зная, что после удара о крышку высекается искра, падающая на порох, воспламеняя его и заряд в бумаге, большая часть газа выходила через это же окошко, остальной газ толкал пулю. Зарядив оба пистолета, он положил их рядом с подготовленной Марийкой постелью из камыша, рядом положил копьё-пику. Подозвал лошадей, он привязал их к рядом растущей иве. Теперь можно было ложиться спать, ночь уже вступала в свои права, в темноте только отсвечивал их костер, в который Яков положил три довольно больших бревна сухого топляка.
Легли одетыми, так как даже у горящего костра было зябко, от речки тянуло прохладой, даже в отсутствии ветра. Марийка лежала, прижавшись к крепкой спине любимого человека, и, с уже закрывающимися веками, разглядывала звездное небо. Над ними не было ни одного облачка и на иссини черном небосводе высветились мириады звёзд.
– А, здесь другие звезды и другое небо – прошептала она Якову.
Но тот не ответил, так как заснул мгновенно от усталости в долгом последнем переходе. Да и сама Марийка погрузилась в глубокий сон. Так бы и спали они под потрескивание тлеющих бревен костра, но ближе к полуночи внезапно Яков очнулся от протяжного воя.
– Влъкъ[4 - волк] – прошептал он.
В его шепоте был и страх за любимую женщину и решимость защитить её и себя. Яков подтянул в себе пистолеты и пику. Кони заржали и заметались на привязи. Яков вскочил и, первым делом, подкинул сучьев в тлеющий костер, которые с треском начали разгораться. Марийка очнулась ото сна и со страхом прижала к груди постеленную на камыш одежду.
Вдруг со стороны коней из стены камыша выпрыгнули два волка – волк и волчица. Волчица, с оскалом зубов и рычанием и волк, это был громадный самец с (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%BF) крупным массивным черепом, готовые бросится на коней. Яков, не раздумывая, выстрелил с обоих стволов. Обоих зверей выстрелом откинуло обратно в стену камыша. После того, как рассеялся дым выстрелов, из камыша послышалось шорох и повизгивание раненного зверя, через несколько минут всё стихло. Яков зажег от костра корень сухой елки, получился неплохой факел и, взяв в другую руку пику, осторожно подошел к тому месту, откуда недавно слышалась возня. Раздвинув камыш, он увидел в сете факела огромного волка, ткнул его пикой, тот был мертв. Волчица ушла, она была явно ранена, о чем свидетельствовал примятый с пятнами след на траве, уходивший в стену камыша.
Яков вернулся к костру, отложил пику на траву и перезарядил оба пистолета, на случай повторного нападения. Марийка обняла его и в её взгляде отразилось всё: и любовь, и ласки, и восторг любимым человеком, и благодарность за защиту от серьёзной опасности. Подкинув в костер охапку сухого топляка, Яков сел на постель из камыша, положил возле себя, пику и пистолеты, Марийка легла на камыш, положив свою голову к Якову на колени. Так до самого рассвета он охранял её сон, не сомкнув больше глаз.
Рассвет начал сереть на востоке, лучи солнца осветили сначала метелки камыша и пробиваясь сквозь туман, который густой пеленой стелился по над речкой, осветили и пригорок, и саму реку. Осторожно сняв голову Марийки со своих затекших колен, опасаясь разбудить безмятежно посапывающую любимую женщину, Яков подошел к убитому волку и вытащил его к тлеющему костру. Теперь можно было его хорошо разглядеть со всех сторон. Пуля Якова вошла ему прямо в грудь и шансов у зверя не было ни каких. Это был громадный самец, с массивным и высоким черепом палево-серого окраса, Носовое отверстие широкое, особенно заметно расширяющееся к низу. Волосяной покров грубый, с густым, довольно длинным мехом. Первый слой шерсти состоял из жёстких остевых волос, которые отталкивают воду и грязь. Второй слой, называемый подшёрстком, включал в себя водонепроницаемый пух, согревающий животное. Вдоль спины располагалась тёмная полоса.
Закончив осмотр убитого волка, Яков достал из-за пояса кривой татарский нож, добытый в одном из набегов, и начал снимать с него шкуру. Сначала обрезал шкуру с задних ног до ануса, отрезал хвост. Прорезал сухожилия на задних ногах и, повесил тушу за задние ноги на два сучка на дереве, предварительно отпустив пастись коней. Надо отметить, что подвесить тушу было не простой задачей, так как высота зверя в холке была не меньше аршина[5 - 72 см] и весом не менее 3 пудов[6 - 16,38 кг]. Подрезая шкуру вокруг туловища, Яков довольно быстро снял её чулком с туши волка, отрезав от головы.
Закончив со шкурой волка, он вымыл руки в проточной воде реки и, наловив кузнечиков и стрекоз, занялся рыбной ловлей удой, которую сделал вчера. К этому времени проснулась Марийка, которая, после небольшого туалета своей внешности, занялась розжигом догорающего костра. Вскоре пришёл Яков с дюжиной голавлей, которых марийка с ловкостью надела на прутья ивы, расставленные вокруг разгоревшегося костра. Рыба довольно быстро испеклась и пахла дымком костра. Они быстро позавтракали, запив ключевой водой из речки, и начали собираться в путь. До Белопольского сотенного городка оставалось около 20 верст[7 - 1,06 км].
Глава 4. Белополье.
До Белопольского сотенного городка они добрались без приключений уже к обеду. Уже издали они увидели и сам городок с его башнями и форт. Городок располагался недалеко от слияния рек Выр и Крыга. Датой возникновения Белополья считается 1672 год, когда группа казаков во главе с сотником Степаном Фоменко, прибыли из городка Белополье и поселились на древнем Вирском городище. Еще в 1681 году три села Крыга, Ворожба (в 8 верстах от города) и Павловка (в 14 верстах от города) были отнесены к Белополью. В 1683 году Белопольская земля была отделена от Путивльского уезда, а путивльцев, проживавших в приписанных к Белополье сёлах, выселили на реку Снагость. Это был длительный период постепенного заселения территории так называемого «Дикого поля». Белополье было важным городом Сумского казачьего полка. Оно состояло из городка с 9 башнями и форта с 13 башнями. Здесь было 53 русских служилых человека и 1202 казака.
Яков, хотя и являлся казаком Ворожбянской сотни, хорошо знал многих казаков Белопольской сотни, как и сотника Стефана Фомина. Они с Марийкой заехали в городок, решили дать коням отдых. В городке было много знакомых ему казаков, с которыми он бок о бок участвовал в
последних набегах на татарские поселения. Тут были Трофим Гаврилов и Андрей Григорьев с которыми Яков побратался в последней рубке под Очаковом. С Трофимом находился его брат Федор пятнадцати лет. Казаки с изумлением обратили взоры на Марийку, но, после пояснения Якова о её новом статусе, успокоились и начали расспрашивать путников о последних неделях после возвращения из Крыма. Пообедав с ними из общего котла, Яков начал собираться в дорогу.
– Едешь на свои земли? – спросил Трофим.
– Да, надо обустраивать курень, пора переходить на оседлую жизнь. – ответил Яков.
Подарив молодому казаку Федору шкуру убитого волка, напоив коней, путники отправились дальше.
Ехать им оставалось недолго, выделенная Якову земля находилась в 3 верстах от Белополья. Неторопливым шагом, придерживая коней, они проделали дальнейший путь по уже натоптанным тропам в красивейшей степи с перелесками и, перебравшись по броду через реку Давильницу, проехав пересыхающий ручей, который впадал в неё, оказались на пойменном лугу с разнотравьем.
Глава 5. Земля.
23 апреля 1669 года каждому из 3-х полков, в том числе и Сумскому, были выданы «жалованные Грамоты за Государственной печатью». По данным привилегиям «черкасам» предоставлялось право: беспошлинная торговля «всякими товарами» в полковых городах, «держать шынки безоброчно, дальние полковые службы не служить и податей, и оброков никаких не платить» взамен их обязывали «строить города и селиться дворами, пашенные земли распахивать» и оберегать русские земли от набегов крымских и ногайских татар. Эти льготы (безоброчное) владение землями, мельницами и ведении разных промыслов, а также беспошлинное винокурение и торговля этой продукцией) подтверждались грамотами в 1682, 1684 и 1688 годах.
«Дано дикого поля на пашне земля черкасам» – так гласило решение о наделах земли по списку его сотни, среди которых был и Яков Сохань с 10 четвертями[8 - 5,46 га] земли. Кроме того, им же даны сенные покосы против их куреней.
Марийка хозяйским взглядом рассматривала земли, которые располагались перед ними. Они с Яковом проехали на конях покосы. И посмотреть было на что. Это была травянистая цветная широколистная степь с участками пере-леска. Хорошо увлаженная почва поддерживает следующие лугово-степные растения: осока низкая, типчак, полевицу виноградниковую, ковыль обыкновенный, виды цветковых северных трав, такие как подмаренник настоящий, луговой шалфей, мытник хохлатый и степные разновидности клевера. Кустарниковая растительность включала терн, степную вишню, шиповник и ракитник русинский. Перелесок был представлен дубово- кленово- лиственными породам деревьев, ольхой с примесью березы. По краям участка попадались редкие елки. Залуженная пойма пересыхающего ручья богата разнообразием трав с высоким урожаем качественного сена, включала в себя: лисохвост луговой, пырей ползучий, куничник наземный и осока песчаная, а также такие двудольные как лютик едкий, лядвенец рогатый и клевер, берега заполнены зарослями ивы и краснотала. На реке Давильнице, которую они переезжали в брод, растут не-большие массивы дуба, вяза, черного тополя, ивы и ольхи. За покосами виднелись поля ржи, которая уже набирала колос.
Неподалеку располагались постройки, обнесенные плетнем. Это были две избы, одна большая – Якова и поменьше – Самуила Шеповала, соседа. Изба Якова была построены из дубовых тесаных плах, расположенных по углам комнат, стены комнат были глинобитные из самана, фундамент возведен из камня, четырехскатный свод крыши из толстого слоя камыша. Меньшая была полностью из самана под камышом.
Из меньшей избы выскочили босоногие мальчонка, лет четырех, и девчушка, лет десяти.
– Маменька, Яков с татаркой приехал – закричал мальчуган.
Из избы показалась женщина, лет тридцати, румяная с рыжими волосами, вытирая руки от стряпни о передник. Это была Ульяна, жена Самуила. Она поклонилась в пояс путникам.
– Где Самуил – спросил Яков.
– В полях – ответила Ульяна.
Марийка спрыгнула с коня, и вместе с Яковом, вбежала на крыльцо, отворив, плотно подогнанную к косяку, дверь, зашла в избу. Она с интересом изучала внутреннее содержание дома. Это был, так называемый, трёхкомнатный курень, потому что, кроме четырёх наружных стен, в нём была внутренняя, разделявшая комнаты. Одна из них была залой с отгороженной спальней, другая – общей. Она служила для всех нужд. Первая комната разделена на две – прихожку и стряпную. В ней находилась большая русская печь, которая обогревала всю хату, в ней же пекли хлеб и пироги, готовили еду, на ней спали. Внутри стоял стол, сколоченный из обтесанных еловых досок, лавки из такого же материала, тут же висели две пищали, большого диаметра кремневые ружья, на столе стояла глиняная обожженная плошка-светильник с маслом и фитилем. Стены из самана были тщательно затерты чистовой обмазкой из глины и конского навоза и побелены известью. К дому примыкали сени и чулан, вдоль входа пристроена галдарея в виде длинного коридора, выходящего на фасад широким крыльцом. Сени использовались как кладовка и были увешаны инструментом: топоры и клинья для обработки дерева, лопаты, что-то наподобие кирки. В прихожке стояли топчан и табурет с деревянной кадкой воды, над топчаном висела жердочка для полотенца. Пол был земляной, глинобитный, с добавлением ржаной и пшеничной половы, и тщательно утоптанный.
– Обживайся, хозяйка – сказал Яков.
Марийка с посмотрела на любимого мужчину. Их взгляды встретились. В её взгляде было всё – и обожание, и благодарность.
Яков вышел на крыльцо.
В подворье находились колодец-журавель, летняя печь – кабыця, сарай, амбар, погреб и баня. Яков подошел к колодцу и напился воды из привязанной к журавлю кадки.
Надо разъяснить в каких отношениях были Яков и его сосед – подсоседка Самуил Шеповал. Подсоседки – это наиболее бедное население края, которое не имело собственного хозяйства и жило в чужих дворах, то есть «в соседях». В зависимости от того, в чьих дворах они жили, подсоседки были панские, старшинские, монастырские, казацкие и тому подобное. Подсоседками преимущественно становилась сельская беднота, крепостные крестьяне, разоренные и обедневшие крестьяне. Выходом из этого трудного положения и было подсоседство. Подсоседок покидал свой дом или продавал его и поселялся в свободной хате домовладельца, казака, или мещанина. За дом подсоседок расплачивался деньгами или личным трудом. Никаких договоров с хозяином такой крестьянин не заключал. Подсоседки были свободны от любых повинностей, и жили с заработанных средств. Подсоседкам было легче жить у казаков, поскольку последние всегда ходили в походы.
Но вернемся к нашему повествованию. Со стороны ржаного поля на лошади возвращался Самуил Шеповал. Это был крепкий мужчина, 40 лет, круглолицый, со светлыми, как солома волосами. К седлу у него были приторочены пять куропаток.
Надо сказать, что местность вокруг отведенных земель казакам изобиловала дикими животными и птицей, в река было много рыбы и раков. Кабаны, косули, зайцы, стрепета, утки, куропатки и перепела. Травы высокие-превысокие росли, по самую грудь, а то и выше; а роса по траве точно вода: если хочешь идти по степи, то прежде всего скинь штаны да подбери сорочку, а то как намокнут, то и не дотянешь. Как идешь по траве в постолах, то вода только чвырк-чвырк.
Самуил спешился, и они с Яковом обнялись по-братски, было заметно, что между ними были отношения более близкие, чем отношения хозяин – работник. Находясь в постоянных походах и караульной службе, Яков полностью полагался на семью Самуила Шеповала по хозяйствованию на его земле. А хозяйство у него было не малое, кроме пахотной земли с урожаем ржи, пшеницы и овса, на подворье, сзади дома, на базах имелись лошади, корова, бычок, волы и овцы. Там же находился курятник. И за всем этим нужен был уход и охрана. Практически, Самуил со своей семьей работал на хозяйстве, привлекая безземельных батраков на полевые работы (пахоту, покос и обмолот урожая).
Кроме того, Яков начинал с Самуилом освоение своих выделенных земель пять лет назад, строительство всем миром куреня (заготовку и обработку древесины, замес и сушку самана в опалубке, доставку камня для фундаментов на волах и т.д.). Самуил оказался очень хозяйственным напарником и многое подсказывал Якову в решении многих вопросов по обустройству крестьянской жизни. В конце концов Яков полностью доверился Самуилу и не разу об этом не пожалел.
В полтора верстах от земли Якова находились земли и курень казака Осипа Гири, и его жители постоянно общались и обменивались помощью с куренем Якова.
– Тебе, когда в караул? – спросил Самуил у Якова.
– Завтра поеду – ответил Яков, – Пойдем познакомлю вас с моей хозяйкой.
Марийка, закончив осмотр жилища Якова, вышла на крыльцо куреня.
– Прошу любить и жаловать, моя нареченная жена, Марийка.
Семья Самуила с любопытством рассматривала красивую хозяйку, особенно радовалась Ульяна, когда Марийка довольно легко заговорила на их языке, и тому, что теперь будет ей с кем общаться и делить хозяйские женские обязанности. Сидор, сынишка Самуила, не проявил никакого внешнего интереса в хозяйке, зато Устинья, дочь Самуила, с любопытством и завистью рассматривала наряды, в которые была одета Марийка.
Однако время уже шло к вечеру, Ульяна засуетилась с приготовлением ужина. Во дворе в печи-кабыце у неё томился в большом глиняном горшке сваренный борщ. Она отвязала у мужа от седла наловленных на петли куропаток и принялась их готовить.
Через полтора часа она подала ужин в стряпную комнату, он состоял из горячего наваристого борща, двух, зажаренных на вертеле, куропаток, каравая ржаного хлеба и взвара, из сухофруктов.
Яков с Марийкой с удовольствием набросились на еду, так как здорово проголодались и довольно давно не едали жидкую пищу. Закончив с трапезой, Яков обратился к своей избраннице.
– Мы теперь одна семья, я тебя полюбил, и ты стала моей суженной. Но ты должна знать, что такое быть женой казака. Я должен добиться разрешения на наш брак у руководства сотней, кроме того ты обязательно должна принять православную веру. Это не просто, ты должна знать, что я постоянно буду отсутствовать на службе. Ты должна стать в этом курене настоящей хозяйкой. Кроме того, ты должна знать наши устои: «Не муж для жены, а жена для мужа»,
Жена не должна была вмешиваться в мужские дела, а казаку было негоже вмешиваться в женские. Нет у меня дороже всего на свете, чем ты и наши будущие дети, а без этого нет у казака будущего, поэтому я буду беречь вас пуще глаза и никому не дам в обиду. Гордая, своенравная женщина, покорная лишь своему мужу – вот эталон казачьей жены. У тебя всё это есть. Когда я на службе или в походе, ты остаешься за меня, самостоятельно ведешь хозяйство и все расчеты, сама покупаешь, продаешь и часто сама будешь принимать решение, где, что и сколько сеять. Будешь распределяла работу между соседями и наемными работниками, руководить ими. По нашим традициям, отношения между мужем и женой самые нежные, однако на людях супруги, должны были держаться строго, даже отчужденно. Это забота о других женщинах. Из похода казаки возвращаются не все: одни, убитые, навсегда остаются лежать в земле на чужбине, других враги захватывают в плен и там казнят, третьих продают в рабство, и лишь тела немногих убитых казаки привозят в родной хутор. Поэтому часто бывает, что в одном доме – радость от встречи с любимым мужем и отцом, а в другом – горе, плач и стенания по погибшему. Запомни эти слова. Тем более, что я завтра уезжаю к своей сотне в караул на три дня.
– Хорошо, мой любимый – ответила Марийка и сверкнула глазами, – но, сегодня ты мой и только мой!
Стемнело, только лампада-светильник освещала комнату. Она подошла к нему, прильнула всем телом, он почувствовал её молодое, красивое, нежно пахнувшее лавандой, тело и обнял её, крепко целуя. Всю оставшуюся ночь они наслаждались друг другом.
Утром, позавтракав на скорую руку, что приготовила Ульяна, попрощавшись с Марийкой и Самуилом, Яков вскочил на коня и поскакал к своей сотне в Ворожбу. Скакать пришлось 7 вест.
Глава 6. Ворожба – сотенный городок Сумского полка.
Ворожба была сотенной слободой Сумского полка – основана в 1672 году на реке Вир.
Ворожба основана переселенцами с Правобережной Украины около 1672 г. на землях, находившейся в 2 верстах от Белополья русской слободы, жителей которой по приказу путивльского воеводы выселили на р. Снагость. В 1681 г. Ворожбу приписали к Белополью.
Ворожба быстро росла. В 1685 г. здесь проживали 472 человека. Белополье вместе с Ворожбой входило в то время в Путивльский уезд. Украинские переселенцы обратились к русскому правительству с просьбой отмежевать Белополье с окрестными селами (в т. ч. и Ворожбой) от Путивльского уезда. В 1685 г. их просьба была удовлетворена, и Ворожба стала сотенным селом Сумского полка. С начала заселения Ворожбы уже наблюдалось социальное неравенство среди ее жителей. Здесь были сотник, атаман, 12 подсоседков, 82 мещанина, 370 рядовых казаков. Основным занятием жителей села являлось земледелие, но были развиты животноводство, пчеловодство, мукомольное производство, винокурение. В Ворожбе действовали мельницы и винокурни. Наряду с несением сторожевой службы казаки сооружали плотины, чинили мосты, строили укрепления.
В Ворожбе и вблизи Ворожбы замечательны две местности:
а) в Ворожбе одна улица, отдельная от самой слободы и расположенная на обрывистой горе, издавна называется городищем, здесь был городок первых черкасов Ворожбы, здесь же было укрепление.
б) в 4 верстах от Ворожбы, в лесных дачах, называемых горами, вблизи луговых дач ворожбянских казаков, урочище, называемое городок. Это круглая гора, с южной стороны утесистая, как скала, а с трёх других сторон окружённая холмами. Она покрыта густым полустроевым лесом. Открытая сторона обращена на юг, и отсюда – прекрасный вид на значительную даль. Высота горы простирается до 40 саженей. Внутреннее пространство городка заключает не менее 3 десятин земли. На севере и западе плоскости идёт вал, поныне в вышину 2 аршин и в ширину 3 аршин; на середине плоскости, там и здесь, разбросаны насыпи, от которых прямо на юг, к лугу, был тайный выход, в самом вале была пещера. Живали верные защитники отечества.
Здесь же находился храм божий, освящённый именем Святого Николая, это деревянный храм, с тремя престолами. Он очень величествен.
В сотенную администрацию входили: сотник, ввозный, есаул, атаман, хорунжие, писарь и его помощники. Сотник осуществлял повседневное общее руководство. Ввозный решал спорные и судебные вопросы, Есаул с хорунжими занимался боевой подготовкой, караульно-охранной службой, надзором за вооружением, провиантом и фуражом. Атаман контролировал исполнение распоряжений сотника и руководил казачьей общиной. Хорунжие – привилегированная группа казаков в полку, которые были претендентами на занятие вакантных руководящих должностей. Сотни в, свою очередь, подразделялись на полусотни и десятки. Казаки были пешие и конные. Жили, как правило в городах, или рядом с городами в своих слободах. За свою службу получали земельные наделы, могли получать хлебное довольствие, денежное жалованье, снабжались порохом и свинцом.
Сотником был Стефан Васильев, атаманом Федор Чер- нявский. Яков, по приезду в сотенный городок, обратился к ним обоим с вопросом женитьбы на плененной татарке.
– Ты же знаешь наши законы – ответил сотник, – вначале она должна принять нашу веру.
– Хорошо, я обращусь к нашему священнику, Григорию Лукьянову.
Здесь нам необходимо пояснить ситуацию.
Как известно, казаки нередко возвращались из походов с чужеземными пленницами. Добрая половина казачества формировалась как раз за счет иноземных пленниц.
Тем более, что казаки имели право и развестись с супругой, и даже продать ее.
Пленница, доставшаяся казаку силой, не попадала в рабство. Сожительство женатого мужчины с пленными женщинами считалось у казаков развратом. Казак мог жениться на добытой им иноверке по согласию казачьего сообщества и ее собственному. Женщине предоставляли право выбора – остаться с этим мужчиной или предпочесть другого. Украл – женись. Поэтому будущих жен рискуя жизнью выбирали самых видных. Многолетнее смешение лучших представительниц самых разнообразных этнических групп заметно отразилось на красоте казачек.
Несмотря на то что казаки без зазрения совести угоняли в плен невест из других стран, любое проявление неуважения к женщинам в их среде сурово каралось. Любителя после выпивки распускать дома руки публично пороли плетью, а за изнасилование полагалась смертная казнь.
Первым делом девушек крестили, давая им привычные православному уху имена. Такая супруга приносила в жизнь воина особый колорит, так как была носителем чужой культуры и языка. Обычаи других стран входили в повседневную жизнь сел и хуторов, благотворно влияя на сообщество.
От таких браков рождались красивые и сильные дети, которые с самых ранних лет знали все тонкости казачьего быта и умели обращаться как с сохой и прялкой, так и с винтовкой и саблей. Народ, не знавший рабства и проживавший на рубежах государства, был надежным оплотом христианства и серьезной военной силой. Казаки относились к детям, рожденным турчанками и татарками, ничуть не хуже, чем к остальным.
Во все времена казачки были отличными хозяйками, круглый год они работали – в доме, в поле, на огороде или на реке. Успевали женщины и заниматься детьми – казачата всегда были сыты, одеты в чистое и пристроены к домашним хлопотам, сообразно возрасту, полу и способностям. В случае чего жена казака могла и защитить свой дом. Женщины с ранней юности учились стрелять и орудовать пикой или саблей. До 13 лет все дети играли в одни и те же игры, причем девочкам не полагалось никаких поблажек.
Яков направился к церкви и там застал на утренней службе священника Григория Лукьянова. Рассказав батюшке о своей предстоящей женитьбе, они договорились о крестинах татарки Марийки через день после караульной службы Якова. Дальше он нашел казака и товарища по своей десятке Трофима Гаврилова и предложил ему быть крестным для Марийки, тот с радостью согласился.
Яков заступил в караул с казаками своей десятки, дежурили посменно в деревянной башне, с высоты которой было видно на версту в округе. Казаки несли караульную службу вдоль оборонительной черты, патрулировали летучими станицами «дикое поле» и посменно – по трое суток – дежурили в земляных городках между крепостями. Дозорные подвижные отряды выезжали из городка в степь по заранее установленному маршруту и возвращались в городок. Была у них еще одна обязанность – поджог степей, осуществлявшийся нередко на больших пространствах. Степь жгли для того, «чтоб в приход воинским людем лошадей накормить было нечем». Не менее эффективным средством борьбы с татарами была организация службы предупреждения о татарских набегах, позволявшая заблаговременно оповестить гарнизоны крепостей и местное население.
Что же собой представляла десятка казаков Якова? Это было небольшое подразделение строевых казаков с учетом их сыновей и братьев разного возраста.
Необходимо заметить, что молодые казаки проходили боевое обучение. Мальчики-казачата начинали постигать военную науку уже в раннем детстве – взрослые казаки учили их азам рукопашного боя, стрельбе и обращению с шашкой, дети осваивали верховую езду.
Между тремя и шестью годами дети включались в игры детских внутрисемейных и уличных компаний. Начиналось их приобщение к трудовой деятельности взрослых.
В конце этого периода дети получали одежду, соответствующую полу, девочкам вдевали в уши серёжки и начинали заплетать косу. В шесть лет происходило посвящение мальчиков в казаки. В этом же возрасте девочки уже могли начать трудовую жизнь вне своей семьи – с шести лет их отдавали в няньки в семьи, где не было старших дочерей.
Таким образом, процесс первичной социализации делится на два периода: 1 – от рождения до трёх лет; 2 – от трёх до шести – семи лет. Целью первого периода является реальное и символическое формирование нормативного облика, навыков, традиций, верований и частично половой принадлежности. Агентами этого периода социализации выступают мать, бабушка и другие представители женской части общины, включая старших девочек-нянек. Целью второго периода является концентрация вокруг подготовки детей к исполнению половых ролей. В связи с этим девочки вовлекаются в уход за младенцами, в домашние женские обязанности, а мальчики начинают участвовать в уходе за скотом, в полевых земледельческих работах, приобретают навыки обращения с лошадьми и оружием. В качестве агентов социализации мальчиков с этих пор выступают отец и дед. Причём роль деда очень велика.
Но вернемся к личному составу десятки.
Командовал десяткой Гришко Радченко у него числилось три сына: Матвей в возрасте, Петро 15 лет и Семен 12 лет.
Яким Хвесенко у него брат Тишко в возрасте.
Хилко Лещенко у него сын Юрко в возрасте.
Дмитро Сергиенко у него сын Хома 10 лет.
Данило Кузменко у него сын 5лет.
Андрей Онисков у него сын Иван в возрасте.
Иван Пертенко у него 4 сына: Иван в возрасте, Сидор 15 лет, Трофим и Павел 5 лет.
Петро Сергиенко у него сын Федор 15 лет.
Прокоп Микитенко у него два сына: Семен 15 лет и Опанас 7 лет.
Никита Ващенко у него сын Алексей 5 лет.
Яким Василенко у него три сын: Михайло 10 лет, Леско и Каленик 5 лет.
И, собственно, сам Яков Сохань.
Обитали казаки после дежурства и дозора в сотенном курене. Курень представлял собой большую избу, без комнат и перегородок, с равными ей сенями, отделенными собственно от куреня «перемежной» стеной с дверью для входа и с большой изразцовой «грубой», то есть печкой для топки, пропущенной чрез стену из сеней в «кимнату». В собственно курене, во всю длину его, от порога до покутя, ставилось «сырно», то есть стол, наподобие монашеских трапез, из одной толстой доски больше трех четвертей аршина ширины, положенной во всю длину на вкопанных в землю столбах и прибитой к ним железными гвоздями; вокруг сырна ставились узкие скамьи, а вдоль стен, с трех сторон, настилался из толстых досок на столбах помост, или накат, заменявший казакам постели; на нем могло спать от тридцати до 350 человек, во всем же курене могло вместиться до 600 человек казаков; на «покути», то есть красном углу, прибиты были иконы разных святых, тут же висела богатая лампадка, всегда зажигавшаяся куренем в большие праздники, и ниже лампадки стояла «карнавка», то есть кружка для опускания в нее денег после обеда казаками на закупку провизии к следующему дню; к потолку прицеплялось большое паникадило, по стенам куреня развешивалось разное оружие, а под потолком, на «перемежных» стенах протянут был резной сволок с вырезанными крестом посредине годом построения куреня; посреди сеней устраивалась «кабыця», то есть очаг, длины 5 аршин и более, для варения кушанья; через кабыцю из куреня в сени проходил конец сволока, на котором вбивались железные цепи с крючьями для навешивания на них больших железных казанов, в коих варилась пища казакам. В куренях ни имущества, ни продовольствия держать не полагалось.
Близ каждого куреня ставилась куренная скарбница, или небольшой амбар, в котором казаки отдельного куреня хранили свое «сбижжа», то есть разного рода имущество, и рядом с скарбницей – другие дома для жилья казаков, которые увеличивались по мере увеличения числа товарищей и тесноты куреня. При курене возведен дом сотника по внешнему виду напоминал тот же курень, только меньшего размера, а по внутреннему устройству был более богаче устройством. Он срублен из дерева, имел небольшие, круглые, «як тарилочки», окна; разделялся большими сенями на две половины: светлую и черную, – из коих каждая, в свою очередь, подразделялась на две; светлая половина имела «кимнату» с изразцовой «грубой» и опочивальню, отделенную от «кимнаты» глухой стеной, – обе с отдельными для каждой выходами в сени; черная половина имела кухню и кладовую, отгороженные одна от другой глухой стеной и также с отдельными для каждой выходами в сени; от одной и до другой наружной стены через перемежную стену протянут был сосновый сволок с вырезанным на лицевой стороне его изображением креста с обычными при нем деталями – копьем, тростью.
«Без подпопомоги» служили казаки, которые собирали со своей земли не меньше 10-ти четвертей хлеба и 50-ти возов сена. Также они могли иметь и другие, аналогичные этому уровню доходы.
«С подпомогою» служили казаки с землей, которая давала 5 четвертей хлеба и 10 возов сена или если разговор шел про южные полки, казаки с 2 – 3 –мя конями, 2 – 3 волами большим количеством овец. Подробно регламентировалось снаряжение каждого выборного казака, которое оценивалось в 31 руб. 22 коп.
Выборные казаки моли выступить в поход с двумя конями, ружьем, саблею, пикой, имея нормальную одежду и запас провианта на 3 – 4 месяца. Эта категория казаков облагалась податью 10 коп. в год.
Не попавшие в реестр, но имевшие самостоятельное хозяйство (двор) казаки, получили название «подпомощников». Подпомощники составляли категорию небогатых казаков, неспособных отбывать войсковую службу за свой кошт. Подпомощники должны были обеспечивать выборных казаков сбруей, конями, одеждой, провиантом, фуражем и обрабатывать земли выборных казаков, пока те были на службе. Также на них налагалась обязанность погонщиков казацкого обоза.
Яков служил «без подпомоги».
Трое суток караула Якова пролетело незаметно, и он вернулся домой.
Глава 7. Курень.
Войдя в дом, он с удивлением заметил, что Марийка уже сменила свои татарские наряды на одежду русской женщины, что-то прикупил Самуил, что-то она перешила вместе с Ульяной, но теперь она ничем не выделялась от его домашних. Кроме того, она полностью владела домашним хозяйством, научилась доить корову, печь хлеб и готовить борщ, который она никогда не видела у татар в Крыму. Отдыхая от дороги, Яков с интересом наблюдал как Марийка и Ульяна собирались печь хлеб в кобыце, так как тесто уже подошло.
Необходимо заметить, что хозяйки пекли хлеб практически ежедневно. Рецепты теста были разные, но основными компонентами оставались мука и вода. Хранили здоровое зерно. Оно ведь долго может хранится. Ему не нужны консерванты. И вот наши хозяйки брали из запасов сколько надобно и мололи зерна в муку на жерновах. Вот тут надо спросить – вы знаете что такое отруби? Отруби – это то, что отрубили от зерна – зародыш, зерновая оболочка, алейроновый слой, эндосперм – жизненно важные и биологически активные компоненты, источники витаминов и минеральных веществ. Почему отрубили? Потому что мука из цельного зерна хранится месяц, а из «обрубленного» – год! Казаки не перемалывали всё своё зерно в муку сразу. Они хранили зерно и мололи в муку тогда, когда было нужно. Мука у них получалась такой, какую сейчас называют – мукой грубого помола. Вот из неё то и делали тесто и пекли хлеба! Для проверки качества муку пробовали «на зубок». Брали щепотку муки и разжевывали, если получившееся «тесто» хорошо тянулось и не очень липло к рукам, значит, мука хорошая. Перед замесом теста муку просеивали через сито. Мука в процессе просеивания должна была «надышаться».
Хозяйки пекли черный «кислый» хлеб. Черным он назывался потому, что для его приготовления использовалась ржаная мука, а она имеет более темный цвет, чем пшеничная. «Кислый» – потому что использовалась кислая закваска. Замесив в квашне – деревянной кадушке – тесто и сформовав округлые хлеба, хозяюшка собирала остатки теста со стенок в комочек, присыпала мукой и оставляла для закваски до следующего раза.
Готовое тесто Ульяна готовила к отправке в печь. Печь-кабыця во дворе отличалась от русской печки, тем что к ней была добавлена чугунная плита для верхнего приготовления на сковородах и чугунках. Пищу варили, как правило, в печи. Тут же была необходимая простейшая утварь: чугуны, плошки, миски сковороды, ухваты-рогачи, чаплейки для сковородок, кочерги.
Необходимо было соблюсти правила выпечки хлеба. Пекли хлеб строго при определенной температуре. Как измерить температуру, если нет термометра? Хозяйки дожидались, пока в горниле оставались одни угли. Подметали под – так называлась поверхность, на которую клали тесто. Потом бросали на под щепотку муки: если мука становилась черной, то жар в печи слишком сильный и надо подождать. Спустя время под смачивали водой и пробовали еще раз. Если мука становилась коричневой, значит, пора сажать хлеба. Делали это с помощью хлебной лопаты. Ульяна ставила хлеба в печь с молитвой.
– Ни в коем случае, пока хлеб в печи, нельзя ругаться или ссориться с кем-ни будь. Хлеб тогда не получится, – учила она Марийку.
Караваи черного хлеба, весом до 11 фунтов[9 - Фунт = 400 грамм], были готовы в течение 2 часов. Яков с Марийкой приступили к трапезе.
Ничего не может быть вкуснее горячего свеже сваренного борща в чугунке в русской печке! Ели прямо из чугунка деревянными ложками. Первым начинал есть Яков, за ним Марийка и так по кругу. И всё это с ещё теплым ржаным хлебом. Вторым блюдом были зажаренные на костре ребра молодого ягненка, которого Самуил зарезал накануне приезда Якова. Посуда была глиняная. И всю трапезу завершал кувшин прохладного коровьего молока. Гончары в замес глины добавляли измельченный камыш, который выжигался при обжиге и кувшин дышал, сохраняя жидкость прохладной в жару. Кувшин Марийка принесла из погреба.
Покончив с трапезой, Яков с Самуилом отправились объезжать поля.
– Сено, то как подошло, – произнёс Яков.
– Так уже косим на дальних лугах, позвал я банду захребетников Юско Доливца с их молодью, человек 10 наберётся, – ответил Самуил.
Здесь надо прояснить, как разделялась пахотная земля Якова и какими культурами она была засеяна.
Из 10 четвертей, кроме земли, занятой под постройками и выгоном для скота, 3 четверти было занято посевами ржи, 2 четверти – посевами овса, 2 четверти ячменем и пшеницей, 2 четверти – под черным паром и полчетверти были заняты овощами.
Они объехали все поля и Яков убедился в хороших видах на урожай, колосья ржи, ячменя и метелки овса налились и начали белеть к созреванию. Поля пшеницы были похуже. Она плохо перенесла апрельскую засуху и от проливных дождей в конце мая её повалило к земле.
Доехав до сенокосов, они увидели работу наемной ватаги. Время было к полудню, и работники и девчата собрались к шалашам. Было время обеда и возле шалашей дымились костры. Весь день надо было работать на жаре, дружно махать косой. Уставшие работники отдыхали после тяжелой работы на сенокосе, хотя молодежь – везде молодежь. Время сенокоса почиталось за праздничное событие и ожидалось с нетерпением, в особенности молодыми людьми, молодые умудрялись веселиться, несмотря на тяжелый и напряженный по срокам труд. В селах каждый шаг был на виду, а обстановка на покосах создавала относительно большую свободу. Парни здесь одевались на сенокос щеголевато, заигрывали с девушками; в воскресенье, когда никто не работал, ловили рыбу, играли в горелки, «играли песни». А труд был действительно тяжел и по объему, и по срокам. Косить сено начинали в конце июня, к этому времени трава уже подрастала и делалась довольно высокой и до праздника Ивана Купалы (7 июля). «Коси, коса, пока роса, роса долой, и мы домой».
Во время сенокоса коса тупилась. Выправить и заточить лезвие косы помогала лопатка из дуба. Когда коса затупится, то начнет застревать и ленивее ходит по траве. Если трава была высокой, косили горбушей – изогнутой на коротком черенке косой. Для низкой травы использовали большую косу на длинном черенке. Она называлась литовка. Скошенная трава подсыхала на солнышке и постепенно превращалась в сено. В это время надо усердно молились о вёдре – сухой солнечной погоде. Если пойдёт дождь, то трава запреет, заплесневеет и начнёт гнить. Ворошить и сушить траву выходили на сенокос всем миром – все, кто могли работать. Траву переворачивали граблями, а укладывали вилами. При первых признаках дождя, сено сгребали в копны. А когда трава полностью высыхала, копны грузили на воз, 5 малых волоковых копен на 1 воз, 1 копна – примерно 15 пудов сена, 1 воз – 75 пудов.
Возы с сеном отвозились на скотный двор Якова и там складывались в скирды. Судя по травостою и количеству
сена, собранного в прошлом году, ожидается и в этом году более 50 возов сена.
Объехав с Самуилом свои владения, Яков возвратился на подворье. Марийка возвращалась из курятника с полной корзинкой яиц.
– Я договорился на завтра со священником о твоём крещении в православную веру, – сказал он ей.
– Хорошо, я буду готова, – ответила ему Марийка.
– Я сейчас съезжу к Осипу Гире и попрошу его жену Евдокию Григорьеву дочь быть твоей крестной, -сказал Яков.
Он вскочил на коня и через две версты был у куреня Осипа Гири. Осип был на сенокосе, они обнялись по-соседски и Яков изложил ему свою просьбу.
– Конечно, Яков, мы будем с Евдокией завтра в церкви, что не устоял перед чарами татарочки? – засмеялся Осип.
– Не устоял, она только наполовину татарка, мамка у неё из наших, – ответил ему Яков, – Да, и хватит мне ходить в бобылях.
Он повернул коня и поскакал к своему куреню. Спешившись, он передал поводья сынишке Самуила Сидору, который повел коня в стойло. Яков быстрым шагом поднялся на крыльцо и вошёл в избу. В комнате он залюбовался Марийкой, которая примеряла наряды к завтрашнему походу в церковь.
На ней была белая рубаха, красный сарафан, отороченный желто-золотистым шитьем. Единственное, что осталось от прежнего татарского наряда – это белая косынка с золотистой вышивкой по краям и сафьяновые сапожки малинового цвета. Свои светло-каштановые волосы она заплела в косу и перебросила на грудь на русский манер, её карие глаза излучали молодость и счастье. Любимый мужчина был рядом, она была уверена в нём – что ещё желать молодой женщине.
Утром они оседлали коней и отправились в сотенный городок в Ворожбе. По дороге они встретили конных Осипа Гирю с его женой Евдокией и дальше поехали вместе.
Глава 8. Крещение.
Проехав вместе пару верст, они уже въезжали в сотенный
городок. А вот уже и церковь. Народ собирался к заутренней службе. Был здесь и Трофим Гаврилов, будущий крестный Марийки.
– В день Крещения нужно прийти на утреннее Богослужение, и сразу после него священник Григорий Лукьянов совершит Таинство Крещения и Миропомазания, после чего причастит. – произнесла Евдокия, как более опытная в церковных делах.
Они зашли в храм, народу было немного, в основном, женщины и малые дети, было немного казаков, свободных от службы. После заутренней священник приступил к крещению.
– Раба божия присутствует – утвердительно произнес он, – надо остаться в одной белой рубахе, – обратился он к Марийке.
Та быстро скинула сарафан.
– Крестные кто? – и вопросительно поглядел на Якова.
– Вот, отче, Трофим Гаврилов и Евдокия Гиря, – ответил Яков.
– Тогда приступим, помолясь, – сказал священник и произнес для Марийки и присутствующих.
– Первое священнодействие Крещения – человеку нарекают имя, он обретает небесного покровителя в лице святого, имя которого ему нарекли. Следующее священнодействие – это возложение руки в знак защиты и благословения. Рука моя здесь – это рука Самого Господа, который с этих пор берет под Свою особую защиту и покровительство, пришедшего к нему, человека, – распевно произнес батюшка.
Затем он начал читать молитвы, в которых Церковь в лице священника запрещает великим и страшным Божиим именем дьяволу и нечистым духам строить козни крещаемому и гонит его прочь.
После того, как нечистый дух изгнан и заклят именем Божиим, настает время человеку самому отказаться от него.
Священник повернул и крестных, и их крестницу лицом на запад, то есть символически – ко тьме, в которой живут злые духи, чтобы встретиться с ними напрямую, но уже находясь под церковной защитой. И задал им вопросы:
– Отрекаешься ли ты от сатаны, и от всех дел его, и от всякого служения ему, и от всякой гордыни его?
– Отрицаюсь.
Эти вопрос и ответ повторили трижды.
Тогда священник сказал: – Дунь и плюнь на него.
Плевок – это знак крайнего презрения.
После этого священник велел всем повернуться лицом на восток, к Господу, и спрашивает:
– Сочетаешься ли Христу?
Ответ:
– Сочетаюсь.
Вопрос и ответ повторяли трижды.
Этими ответами крестница и крестные исповедают верность Христу. Затем они читают Символ веры. Марийка немного знала молитвы от своей матери, которые та произносила в её далеком детстве и повторяла слова за священником.
После освящения воды и елея священник помазал елеем вначале воду, а затем крещаемую и трижды погрузил часть головы её в святую воду со словами:
– Крещается раба Божия, Марийка, во имя Отца – аминь. И Сына – аминь. И Святаго Духа – аминь.
Надо пояснить, что в этот момент Благодать Святого Духа озаряет всего человека, и под действием Божественной Благодати физическое и духовное существо человека изменяется: он как бы заново рождается в другом качестве (потому Крещение и называют вторым рождением).
Крещение совершается лишь однажды, как однажды и рождается человек. Тут же на Марийку надели крестик, которые держал Трофим Григорьев наготове. Белая одежда служит знаком чистоты души после Крещения и напоминает ей, что она и впредь должен сохранять эту чистоту, а крест служит видимым знаком его веры в Иисуса Христа. Все грехи, совершенные человеком до Крещения, прощаются Богом, к новопосвященному христианину приставляется наставник и хранитель души – Ангел Хранитель. Полученную в Таинстве Крещения Благодать христианин несет в себе до конца жизни, либо умножая ее в себе праведной жизнью, либо растрачивая через грехопадения.
Причастившись и поставив свечи за здравие и за упокой, они вышли на площадь перед храмом, там уже собрались казаки, свободные от службы, построившись в полукруг. Осип Гиря объяснил брачующимся, как они должны себя вести и что говорить. Яков, как казак, должен объявить, при заключении брака, перед своими собратьями об избранной жене. Выглядело это так: жених и невеста вышли вместе на собрание народа на площадь. Помолясь богу, поклонились они на все четыре стороны и Яков, назвав невесту по имени, сказал:
– Марийка, ты, будь мне жена.
Марийка, поклонившись ему в ноги, отвечала также называя его по имени:
– Яков, а ты, будь мне муж.
После этих слов они поцеловали друг друга и приняли от всего собрания поздравления.
Утвержденное таким образом бракосочетание считалось законным. Этот обряд в старину являлся всеобщим. Даже после распространения церковного обряда бракосочетания казака предварительно исполняли свой старинный обычай.
Приняв поздравление, они впятером поехали домой. На обратной дороге к ним добавился еще и крестный Марийки Трофим Гаврилов.
Доехав до куреня Якова, они обнаружили уже накрытый стол с двумя лавками перед избой. Ульяна с дочерью постаралась не ударить в грязь лицом. На столе был и борщ в макитре, и куры, жаренные на вертеле, свежие овощи, вареники со сметаной, два каравая хлеба и кувшин вишневой наливки. Всё это было сметено в один присест между здравицами в честь новобрачных. Просидев еще часа полтора, гости разъехались.
Яков с Марийкой зашли в избу. Марийка сияла от счастья, и была от этого ещё прекраснее. Наконец её покинули ужасные сны, о том, как умирал её отец-татарин, зарубленный казаками на пороге из дома, как погибла её мать, родом с Запорожья, и плененная её отцом, попавшая случайно под казачьи пули. И сейчас она была, как в сказочном сне – её любимый человек Яков стал её мужем, он был рядом и был желанен, как никогда. А Яков никак не мог наглядеться на свою красавицу жену.
Глава 9. Жатва.
Яков раз в неделю уезжал на караульную службу вдоль оборонительной черты, со своей десяткой патрулировал «Дикое поле». Так продолжалось до конца июня. Марийка полностью ушла в хозяйство. Вместе с Ульяной надо было накормить и управить лошадей, волов, овец, корову и молодняк, птицу. Подоить 3 раза корову, довести до ума надоенное молоко, прополоть участок с овощами. Дети Самуила помогали им во всём. Самуил с утра и до ночи пропадал на сенокосе и уже 10 скирд по 5 возов уже были привезены и заскирдованы на скотном дворе. Кроме того, он каждый день объезжал поля зерновых – подходила жатва зерновых. Ходил в поле смотрел, поспело ли зерно, и пора ли приступать к жатве («оглядины жита»). Чтобы узнать, поспел ли хлеб, Самуил срывал колос, вышелушивал зерно и пробовал его на зуб. Если зерно хрустело, значит, хлеб поспел и его нужно убирать.
В этом году уборка ржи началась со дня Прокопия-жатвенника 8 июля. Сенокос закончился, и наемная братва переключилась на уборку зерновых. Начало зажинок сопровождалось специальными заговорными формулами. Первые сжатые колосья торжественно внесли в амбар и в дом, поставили под иконы, где оставили их до молотьбы (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D1%82%D1%8C%D0%B1%D0%B0). Важная роль при зажине отводилась магии, защищавшей работников от болей в пояснице и руках.
«Рожь поспела – берись за дело».
«Некогда лежать, когда пора жать. А урожай соберем, хоровод заведем».
Выходили на жатву каждый день чисто вымытым и в белой одежде; которая у девчат была украшена вышивкой и кружевом. Обычно рожь, пшеницу, ячмень жали серпом (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B5%D1%80%D0%BF), большим грехом было косить пшеницу, овёс (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%B2%D1%91%D1%81), всегда косили косой. Жатва серпом была очень тяжелым трудом. Женщина подхватывала охапку колосьев левой рукой, а правой отрезала серпом этот пучок. Затем клала его к ногам и опять подхватывала колосья. И так целый день. От такого тяжелого труда, от страданий и появилось слово «страда» – так стали называть жатву.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71475706?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
часовой, стражник
2
Сумский слободской (черкасский) казачий полк – слободской казачий полк, административно-территориальная и военная единица Русского царства на Слобожанщине. Полковой центр – город Сумы. Полк появился между 1651 и 1655 годами. Дата возникновения полка точно не документирована. Сам полк (его преемник Сумский 1-й гусарский полк) официально вёл своё основание от 1651 года. Полк был окончательно оформлен в 1658 году, при царе Алексее Михайловиче, в составе Белгородского разряда. Основной и наследственный кадр полка составили переселенцы с Левобережной и Правобережной Украины, известные под именем черкас. Исторические судьбы Сумского полка неотделимы от судеб других слободских казачьих полков. Вместе они составляли Слободское казачье войско, оно же – Слобожанщина. То было не суверенное государство, вассальное по отношению к Русскому царю, но со своим особым законодательством. Слободская (Слобожанская) юридическая система резко отличалась от русской и частично – от правовых систем других казачьих войск.
3
пленников
4
волк
5
72 см
6
16,38 кг
7
1,06 км
8
5,46 га
9
Фунт = 400 грамм
Евгений Анатольевич Соханев
В этой захватывающей книге рассказывается история Якова Соханя, казака Ворожбянской сотни Сумского полка, который прошел все баталии в борьбе с крымскими татарами. Автор подробно описывает внешность и снаряжение Якова, подчеркивая его мужественность и воинский дух. Синяя черкеска с откидными рукавами, светло-синие чекмень и шаровары, кожаные сапоги из юфти, украшенный ремень и, конечно, его оружие – сабли, пистолет, копьё-пика – все это делает его образ неповторимым и запоминающимся.
Книга переносит читателя в эпоху казачества, когда мужество, честь и преданность были высшими ценностями. Яков Сохань – яркий представитель этого времени, его история полна приключений, битв и испытаний. Автор воссоздает атмосферу тех времен, описывая не только внешний облик героя, но и его внутренний мир, его мотивы и цели.
"Яков": – это не просто исторический роман, это повествование о жизни семьи Якова Соханя и его Марийки, через любовь, дружбу, труд, рождение и воспитание детей, смерть близких.
Евгений Соханев
Яков
Предисловие
Уже имея свою семью, а из старших родственников никого в живых не осталось, я решил выяснить почему мой отец Анатолий Николаевич Соханёв, был «дважды Соханёв», то есть мой дед, погибший в ВОВ 1943 году был Соханёв, и бабушка Антонина Федоровна Соханёва в девичестве тоже имела эту же фамилию, так как её родной брат Виктор Фёдорович носил фамилию Соханёвых. Мой отец родился в х. Гирин Белопольского района Сумской области, УССР, 27.08.1925 года, но жили мы на моей памяти в г. Азове Ростовской области. У меня было масса вопросов, на которые не было ответов. В 2021 году я решил начать поиски в интернете, писать в органы ЗАГСА и военкоматы. В Азове вся документация архивов старше 1942 года была уничтожена перед оккупацией города фашистами. Тогда я начал свои поиски с Украины. Мне повезло, что американская мормонская церковь за свои средства оцифровала все архивные документы Сумского архива по ревизским сказкам, переписям населения, метрическим книгам церквей, ЗАГСОв с 1660 года до 1942 года, и выложила в сеть.
Работая с архивами более двух лет, я узнал все 11 колен своей родословной с 1660 года до наших времен, основанной на переписной книге Сумского полка 1691 (Ворожбянская сотня), Переписи Сумского казацкого полка 1732, Исповедной росписи 1746, Исповедной росписи 1758, Ревизий 1782, 1795, 1811, 1816, 1835,1850,1858, Метрических книг Троицкой церкви слободы Проруба Сумского уезда за 1850-1920, Покровской церкви Белополья Сумского уезда.
В первом томе я начинаю художественный рассказ о первом, известном мне предке Якове Сохане, казаке Ворожбянской сотне Сумского полка.
Глава 1. 1691 год
Июнь. Дымка тумана ещё не поднялась над рекой Выр, левым притоком Сейма, лучи утреннего солнца пытались пробиться сквозь туман и высветить зеленую стену камыша и высокие заросли разнотравья, в изобилии заполонившие излучину реки. С пригорка к реке спускались два путника на лошадях. Они были явно измучены дальним переходом и река, показавшаяся сквозь камыш, была настоящей наградой уставшим путникам. Подъехав к стене камыша, они спешились и, отпустив лошадей свободно пастись, занялись поиском подхода к открытой воде. Наконец, в зарослях чакана был найден чистый берег без зарослей камыша. Здесь наши путники решили расположиться на привал. Выглядели они очень эффектно. Он, высокий с почерневшим от ветра и загара лицом, нос с горбинкой, примерно 30 лет, скуластый, крепкого телосложения, с красивыми темно каштановыми усами, свисавшими до подбородка, был одет в синюю черкеску с откидными рукавами, а чекмень и шаровары светло-синие, на ногах чулки, из домотканого полотна. обут он был в кожаные сапоги из юфти, у них были высокие голени и металлические подковы на подошве вместо каблуков. Сапоги были смазаны дёгтем, запах которого чувствовался под летним солнцем. Подпоясан он был красным кожаным ремнём шириной, состоявших из двух сшитых между собой слоев кожи. Ремень был украшен тиснением в виде стилизованных листьев ивы. Пряжка из латуни прямоугольной формы. На поясе две сабли, пистолет; трубка-люлька и курительные принадлежности, пороховница, сумки, огниво, лядунки, нож, ложки, керамические и оловянные фляги. На голове меховая шапка с тканой тульёй, отороченной волчьим мехом. В руке копьё – пика. Так выглядел Яков Сохань, казак[1 - часовой, стражник] Ворожбянской сотни Сумского полка[2 - Сумский слободской (черкасский) казачий полк – слободской казачий полк, административно-территориальная и военная единица Русского царства на Слобожанщине. Полковой центр – город Сумы. Полк появился между 1651 и 1655 годами. Дата возникновения полка точно не документирована. Сам полк (его преемник Сумский 1-й гусарский полк) официально вёл своё основание от 1651 года. Полк был окончательно оформлен в 1658 году, при царе Алексее Михайловиче, в составе Белгородского разряда. Основной и наследственный кадр полка составили переселенцы с Левобережной и Правобережной Украины, известные под именем черкас. Исторические судьбы Сумского полка неотделимы от судеб других слободских казачьих полков. Вместе они составляли Слободское казачье войско, оно же – Слобожанщина. То было не суверенное государство, вассальное по отношению к Русскому царю, но со своим особым законодательством. Слободская (Слобожанская) юридическая система резко отличалась от русской и частично – от правовых систем других казачьих войск.], который возвращался из третьего набега под Очаков, откуда ясыру[3 - пленников] сотни на три пригнали до Батурина. Но кем же доводилась ему его спутница?
Глава 2. Марийка
Это была совсем юная девушка, лет семнадцати, выглядела она не менее эффектно, чем её спутник, хотя её одежда была изрядно потрёпана в дальнем переходе. Её грязное от дорожной пыли личико было очень привлекательным и миловидным. Светловолосая, кареглазая с европейским разрезом глаз, что явно вступало в противоречие с её крымско-татарским нарядом. Её костюм состоял из рубахи широкого кроя «ич тюб» и платья-халата «чабулу антер», изготовленных из хлопчатобумажной ткани малинового цвета. Костюм был украшен золотистым шитьем небольших рисунков цветов. Полочка украшена вышивкой, срезы и швы – шёлковыми лентами. На голове повязана белая косынка с золотистым орнаментом. Кисти рук были скрыты манжетами «элькъапык», инкрустированными различными камнями и пришитыми к рукавам. Поверх костюма был одет пояс «къушакъ» с филигранной бляшкой. На груди у неё была V-образная деталь «кокюслюк» Она состояла из монет, выложенных в несколько рядов. Под платье были одеты штаны «токума штан» в тон платья, отличавшиеся от мужских кроем. На ногах её были одеты длинные шерстяные чулки «сарылы чорап» и мягкие сапожки из сафьяна. Это была Майре, по отцу крымская татарка, но по матери, урожденной в Запорожье и взятой маленькой девочкой в полон крымскими татарами много лет назад – Марийка, выросшая в Очакове и хорошо знавшая, как татарский, так старославянский языки. Так кем же она приходилась Якову Соханю? Это была его главная добыча, пленница, которую он добыл в бою в последнем набеге. Почему же она была не связана и не содержалась как пленница?
Яков хорошо помнил, как он отправлялся в последний набег со своей сотней в Очаков. В походы они выступили "одвуконь" (т.е., на двух конях – боевом и запасном). Вооружены были ружьями, саблями и пистолетами. К огнестрельному оружию на каждого полагалось 18 снаряженных патронов, 50 пуль, по 1 фунту пороха и по 10 кремней на 4 человека. На каждые 100 человек в особом ящике был запас по 3 фунта пороха, 80 пуль и 28 картечин. Дорога была дальняя, 640 верст, они её одолели за 18 дней. Как шестью сотнями с пиками на перевес делали набеги на крымско-татарские поселения в районе Очакова, как рубился он с домочадцами татарина мурзы и перекинул на седло своего коня, казалось бы, безжизненное тело девушки татарки. Как, придя в себя от обморока, она царапалась и кусалась, пытаясь освободится от пут, которыми были крепко связаны её руки и ноги. Но, как она была красива в своём порыве к свободе. Обратный путь занял более 20 дней, так как везли награбленное добро и пленников. Долгий путь и, чем дальше они были от Крыма, пленница перестала сопротивляться своей участи, а Яков был покорён её юностью и красотой. Молодость и природа взяла своё. Они полюбили друг друга. Оказалось, что Марийка, так он её звал, неплохо объясняется на их языке, которому она научилась от своей матери. Научена, как любая девушка в её возрасте, неплохо готовить в полевых условиях. И, однажды ночью, они соединились сердцами в едином порыве. Яков души в ней не чаял, да и в её взгляде блестели искорки глубоко любящей женщины. Так они доехали до Сум, распрощавшись со своими товарищами по сотне, направились к Белопольскому сотенному городку Сумского казачьего полка, в районе которого Якову были отведены земли для обустройства.
Глава 3. Волки
Обнаружив на берегу доступ к открытой воде наши, путники решили искупаться. Раздевшись догола, они с наслаждением бросились в воду. Река Выр в данном течении была глубока, но Яков довольно неплохо плавал, а его симпатичная спутница тоже хорошо держалась на воде. Нафыркавши и накупавшись, они в скором времени выбрались на берег. Яков залюбовался точеной фигурой своей любимой женщины. Она отвернулась, прикрывшись платьем, щеки её запылали ярким румянцем, но ей был приятен взгляд любимого мужчины. Обсохнув и одевшись, они занялись обустройством костра. По берегам Выра было немало высохшего топляка стволов деревьев, которых нанесло после весеннего половодья из, виднеющегося вдалеке, леса. Через пол часа костер весело потрескивал, нагревая котелок с водой из речки, подвешенный на рогатине. Яков, заметил булавку на платье Марийки, попросил снять её. Она отколола её и передала Якову. Он снял моток шерстяного шнура, который привязан был к седлу его коня, привязал к концу согнутую в дугу булавку, срубил саблей толстый и длинный камыш, и теперь в его руках была примитивная уда. Наловив в зарослях разнотравья кузнечиков, Яков направился к реке. Марийка с любопытством наблюдала за этим процессом. Каково же было её удивление, когда через час её Яков вернулся, неся на сломленном пруте камыша дваа десятка приличных голавлей. Марийка никогда не встречала таких рыб в Крыму. Голавли были очень красивы. Спина у них темно-зеленая почти черная, бока серебристые с желтоватым оттенком, края отдельных чешуек оттенены блестящей темной каймой, состоящей из черных точек; грудные плавники оранжевые, брюшные и заднепроходный – с красноватым оттенком, а спинное и особенно хвостовое перо – темно-синие, иногда несколько красноватые; глаза сравнительно очень большие, блестящие, с буровато-зеленым пятном сверху. Часть голавлей была зажарена на прутьях у костра, а остальные заправлены в котелок на уху, запах которой с примесью дыма от костра будил аппетит у давно проголодавшихся путников. Однако, начинало вечереть. Последние лучи заходящего солнца освещали только верхушки на стене камыша. Похлебав ухи из котелка, они с удовольствием доели запеченную на прутьях рыбу, и начали готовить постель у костра. Яков рубил саблей камыш, Марийка носила его пучками на подготовленное ложе у костра. Уложив камыш на уровне с коленом и поправив высокую траву вокруг уложенного камыша, которая была настолько густа, что не позволяла камышу расползаться под весом её тела, она удовлетворительным взглядом окинула подготовленную походную постель. Между тем её спутник решил подготовить к ночи своё оружие. Яков достал пистолет, который был у него на ремне, сходил за вторым, который находился в походной сумке, привязанной к седлу, достал пороховницу, пули и начал снаряжать оба пистолета. Достал мерку с ручкой, насыпал в неё пороховой заряд, примерно 6 грамм, завернул порох в пористую бумагу, уложил в дно ствола, присыпал сбоку через окошко порохом, затем мягкая пуля, грамм 25, выполненная из свинца, размерами чуть больше сечения отверстия ствола, с силой загнал её в ствол, обеспечивая герметичную посадку. Крышка окна в основании ствола была изнутри покрыта материалом на основе магния, дававшем при трении яркую искру. Проверил ударно-кремниевый замок, взведя курок. Делал он это очень осторожно, зная, что после удара о крышку высекается искра, падающая на порох, воспламеняя его и заряд в бумаге, большая часть газа выходила через это же окошко, остальной газ толкал пулю. Зарядив оба пистолета, он положил их рядом с подготовленной Марийкой постелью из камыша, рядом положил копьё-пику. Подозвал лошадей, он привязал их к рядом растущей иве. Теперь можно было ложиться спать, ночь уже вступала в свои права, в темноте только отсвечивал их костер, в который Яков положил три довольно больших бревна сухого топляка.
Легли одетыми, так как даже у горящего костра было зябко, от речки тянуло прохладой, даже в отсутствии ветра. Марийка лежала, прижавшись к крепкой спине любимого человека, и, с уже закрывающимися веками, разглядывала звездное небо. Над ними не было ни одного облачка и на иссини черном небосводе высветились мириады звёзд.
– А, здесь другие звезды и другое небо – прошептала она Якову.
Но тот не ответил, так как заснул мгновенно от усталости в долгом последнем переходе. Да и сама Марийка погрузилась в глубокий сон. Так бы и спали они под потрескивание тлеющих бревен костра, но ближе к полуночи внезапно Яков очнулся от протяжного воя.
– Влъкъ[4 - волк] – прошептал он.
В его шепоте был и страх за любимую женщину и решимость защитить её и себя. Яков подтянул в себе пистолеты и пику. Кони заржали и заметались на привязи. Яков вскочил и, первым делом, подкинул сучьев в тлеющий костер, которые с треском начали разгораться. Марийка очнулась ото сна и со страхом прижала к груди постеленную на камыш одежду.
Вдруг со стороны коней из стены камыша выпрыгнули два волка – волк и волчица. Волчица, с оскалом зубов и рычанием и волк, это был громадный самец с (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%BF) крупным массивным черепом, готовые бросится на коней. Яков, не раздумывая, выстрелил с обоих стволов. Обоих зверей выстрелом откинуло обратно в стену камыша. После того, как рассеялся дым выстрелов, из камыша послышалось шорох и повизгивание раненного зверя, через несколько минут всё стихло. Яков зажег от костра корень сухой елки, получился неплохой факел и, взяв в другую руку пику, осторожно подошел к тому месту, откуда недавно слышалась возня. Раздвинув камыш, он увидел в сете факела огромного волка, ткнул его пикой, тот был мертв. Волчица ушла, она была явно ранена, о чем свидетельствовал примятый с пятнами след на траве, уходивший в стену камыша.
Яков вернулся к костру, отложил пику на траву и перезарядил оба пистолета, на случай повторного нападения. Марийка обняла его и в её взгляде отразилось всё: и любовь, и ласки, и восторг любимым человеком, и благодарность за защиту от серьёзной опасности. Подкинув в костер охапку сухого топляка, Яков сел на постель из камыша, положил возле себя, пику и пистолеты, Марийка легла на камыш, положив свою голову к Якову на колени. Так до самого рассвета он охранял её сон, не сомкнув больше глаз.
Рассвет начал сереть на востоке, лучи солнца осветили сначала метелки камыша и пробиваясь сквозь туман, который густой пеленой стелился по над речкой, осветили и пригорок, и саму реку. Осторожно сняв голову Марийки со своих затекших колен, опасаясь разбудить безмятежно посапывающую любимую женщину, Яков подошел к убитому волку и вытащил его к тлеющему костру. Теперь можно было его хорошо разглядеть со всех сторон. Пуля Якова вошла ему прямо в грудь и шансов у зверя не было ни каких. Это был громадный самец, с массивным и высоким черепом палево-серого окраса, Носовое отверстие широкое, особенно заметно расширяющееся к низу. Волосяной покров грубый, с густым, довольно длинным мехом. Первый слой шерсти состоял из жёстких остевых волос, которые отталкивают воду и грязь. Второй слой, называемый подшёрстком, включал в себя водонепроницаемый пух, согревающий животное. Вдоль спины располагалась тёмная полоса.
Закончив осмотр убитого волка, Яков достал из-за пояса кривой татарский нож, добытый в одном из набегов, и начал снимать с него шкуру. Сначала обрезал шкуру с задних ног до ануса, отрезал хвост. Прорезал сухожилия на задних ногах и, повесил тушу за задние ноги на два сучка на дереве, предварительно отпустив пастись коней. Надо отметить, что подвесить тушу было не простой задачей, так как высота зверя в холке была не меньше аршина[5 - 72 см] и весом не менее 3 пудов[6 - 16,38 кг]. Подрезая шкуру вокруг туловища, Яков довольно быстро снял её чулком с туши волка, отрезав от головы.
Закончив со шкурой волка, он вымыл руки в проточной воде реки и, наловив кузнечиков и стрекоз, занялся рыбной ловлей удой, которую сделал вчера. К этому времени проснулась Марийка, которая, после небольшого туалета своей внешности, занялась розжигом догорающего костра. Вскоре пришёл Яков с дюжиной голавлей, которых марийка с ловкостью надела на прутья ивы, расставленные вокруг разгоревшегося костра. Рыба довольно быстро испеклась и пахла дымком костра. Они быстро позавтракали, запив ключевой водой из речки, и начали собираться в путь. До Белопольского сотенного городка оставалось около 20 верст[7 - 1,06 км].
Глава 4. Белополье.
До Белопольского сотенного городка они добрались без приключений уже к обеду. Уже издали они увидели и сам городок с его башнями и форт. Городок располагался недалеко от слияния рек Выр и Крыга. Датой возникновения Белополья считается 1672 год, когда группа казаков во главе с сотником Степаном Фоменко, прибыли из городка Белополье и поселились на древнем Вирском городище. Еще в 1681 году три села Крыга, Ворожба (в 8 верстах от города) и Павловка (в 14 верстах от города) были отнесены к Белополью. В 1683 году Белопольская земля была отделена от Путивльского уезда, а путивльцев, проживавших в приписанных к Белополье сёлах, выселили на реку Снагость. Это был длительный период постепенного заселения территории так называемого «Дикого поля». Белополье было важным городом Сумского казачьего полка. Оно состояло из городка с 9 башнями и форта с 13 башнями. Здесь было 53 русских служилых человека и 1202 казака.
Яков, хотя и являлся казаком Ворожбянской сотни, хорошо знал многих казаков Белопольской сотни, как и сотника Стефана Фомина. Они с Марийкой заехали в городок, решили дать коням отдых. В городке было много знакомых ему казаков, с которыми он бок о бок участвовал в
последних набегах на татарские поселения. Тут были Трофим Гаврилов и Андрей Григорьев с которыми Яков побратался в последней рубке под Очаковом. С Трофимом находился его брат Федор пятнадцати лет. Казаки с изумлением обратили взоры на Марийку, но, после пояснения Якова о её новом статусе, успокоились и начали расспрашивать путников о последних неделях после возвращения из Крыма. Пообедав с ними из общего котла, Яков начал собираться в дорогу.
– Едешь на свои земли? – спросил Трофим.
– Да, надо обустраивать курень, пора переходить на оседлую жизнь. – ответил Яков.
Подарив молодому казаку Федору шкуру убитого волка, напоив коней, путники отправились дальше.
Ехать им оставалось недолго, выделенная Якову земля находилась в 3 верстах от Белополья. Неторопливым шагом, придерживая коней, они проделали дальнейший путь по уже натоптанным тропам в красивейшей степи с перелесками и, перебравшись по броду через реку Давильницу, проехав пересыхающий ручей, который впадал в неё, оказались на пойменном лугу с разнотравьем.
Глава 5. Земля.
23 апреля 1669 года каждому из 3-х полков, в том числе и Сумскому, были выданы «жалованные Грамоты за Государственной печатью». По данным привилегиям «черкасам» предоставлялось право: беспошлинная торговля «всякими товарами» в полковых городах, «держать шынки безоброчно, дальние полковые службы не служить и податей, и оброков никаких не платить» взамен их обязывали «строить города и селиться дворами, пашенные земли распахивать» и оберегать русские земли от набегов крымских и ногайских татар. Эти льготы (безоброчное) владение землями, мельницами и ведении разных промыслов, а также беспошлинное винокурение и торговля этой продукцией) подтверждались грамотами в 1682, 1684 и 1688 годах.
«Дано дикого поля на пашне земля черкасам» – так гласило решение о наделах земли по списку его сотни, среди которых был и Яков Сохань с 10 четвертями[8 - 5,46 га] земли. Кроме того, им же даны сенные покосы против их куреней.
Марийка хозяйским взглядом рассматривала земли, которые располагались перед ними. Они с Яковом проехали на конях покосы. И посмотреть было на что. Это была травянистая цветная широколистная степь с участками пере-леска. Хорошо увлаженная почва поддерживает следующие лугово-степные растения: осока низкая, типчак, полевицу виноградниковую, ковыль обыкновенный, виды цветковых северных трав, такие как подмаренник настоящий, луговой шалфей, мытник хохлатый и степные разновидности клевера. Кустарниковая растительность включала терн, степную вишню, шиповник и ракитник русинский. Перелесок был представлен дубово- кленово- лиственными породам деревьев, ольхой с примесью березы. По краям участка попадались редкие елки. Залуженная пойма пересыхающего ручья богата разнообразием трав с высоким урожаем качественного сена, включала в себя: лисохвост луговой, пырей ползучий, куничник наземный и осока песчаная, а также такие двудольные как лютик едкий, лядвенец рогатый и клевер, берега заполнены зарослями ивы и краснотала. На реке Давильнице, которую они переезжали в брод, растут не-большие массивы дуба, вяза, черного тополя, ивы и ольхи. За покосами виднелись поля ржи, которая уже набирала колос.
Неподалеку располагались постройки, обнесенные плетнем. Это были две избы, одна большая – Якова и поменьше – Самуила Шеповала, соседа. Изба Якова была построены из дубовых тесаных плах, расположенных по углам комнат, стены комнат были глинобитные из самана, фундамент возведен из камня, четырехскатный свод крыши из толстого слоя камыша. Меньшая была полностью из самана под камышом.
Из меньшей избы выскочили босоногие мальчонка, лет четырех, и девчушка, лет десяти.
– Маменька, Яков с татаркой приехал – закричал мальчуган.
Из избы показалась женщина, лет тридцати, румяная с рыжими волосами, вытирая руки от стряпни о передник. Это была Ульяна, жена Самуила. Она поклонилась в пояс путникам.
– Где Самуил – спросил Яков.
– В полях – ответила Ульяна.
Марийка спрыгнула с коня, и вместе с Яковом, вбежала на крыльцо, отворив, плотно подогнанную к косяку, дверь, зашла в избу. Она с интересом изучала внутреннее содержание дома. Это был, так называемый, трёхкомнатный курень, потому что, кроме четырёх наружных стен, в нём была внутренняя, разделявшая комнаты. Одна из них была залой с отгороженной спальней, другая – общей. Она служила для всех нужд. Первая комната разделена на две – прихожку и стряпную. В ней находилась большая русская печь, которая обогревала всю хату, в ней же пекли хлеб и пироги, готовили еду, на ней спали. Внутри стоял стол, сколоченный из обтесанных еловых досок, лавки из такого же материала, тут же висели две пищали, большого диаметра кремневые ружья, на столе стояла глиняная обожженная плошка-светильник с маслом и фитилем. Стены из самана были тщательно затерты чистовой обмазкой из глины и конского навоза и побелены известью. К дому примыкали сени и чулан, вдоль входа пристроена галдарея в виде длинного коридора, выходящего на фасад широким крыльцом. Сени использовались как кладовка и были увешаны инструментом: топоры и клинья для обработки дерева, лопаты, что-то наподобие кирки. В прихожке стояли топчан и табурет с деревянной кадкой воды, над топчаном висела жердочка для полотенца. Пол был земляной, глинобитный, с добавлением ржаной и пшеничной половы, и тщательно утоптанный.
– Обживайся, хозяйка – сказал Яков.
Марийка с посмотрела на любимого мужчину. Их взгляды встретились. В её взгляде было всё – и обожание, и благодарность.
Яков вышел на крыльцо.
В подворье находились колодец-журавель, летняя печь – кабыця, сарай, амбар, погреб и баня. Яков подошел к колодцу и напился воды из привязанной к журавлю кадки.
Надо разъяснить в каких отношениях были Яков и его сосед – подсоседка Самуил Шеповал. Подсоседки – это наиболее бедное население края, которое не имело собственного хозяйства и жило в чужих дворах, то есть «в соседях». В зависимости от того, в чьих дворах они жили, подсоседки были панские, старшинские, монастырские, казацкие и тому подобное. Подсоседками преимущественно становилась сельская беднота, крепостные крестьяне, разоренные и обедневшие крестьяне. Выходом из этого трудного положения и было подсоседство. Подсоседок покидал свой дом или продавал его и поселялся в свободной хате домовладельца, казака, или мещанина. За дом подсоседок расплачивался деньгами или личным трудом. Никаких договоров с хозяином такой крестьянин не заключал. Подсоседки были свободны от любых повинностей, и жили с заработанных средств. Подсоседкам было легче жить у казаков, поскольку последние всегда ходили в походы.
Но вернемся к нашему повествованию. Со стороны ржаного поля на лошади возвращался Самуил Шеповал. Это был крепкий мужчина, 40 лет, круглолицый, со светлыми, как солома волосами. К седлу у него были приторочены пять куропаток.
Надо сказать, что местность вокруг отведенных земель казакам изобиловала дикими животными и птицей, в река было много рыбы и раков. Кабаны, косули, зайцы, стрепета, утки, куропатки и перепела. Травы высокие-превысокие росли, по самую грудь, а то и выше; а роса по траве точно вода: если хочешь идти по степи, то прежде всего скинь штаны да подбери сорочку, а то как намокнут, то и не дотянешь. Как идешь по траве в постолах, то вода только чвырк-чвырк.
Самуил спешился, и они с Яковом обнялись по-братски, было заметно, что между ними были отношения более близкие, чем отношения хозяин – работник. Находясь в постоянных походах и караульной службе, Яков полностью полагался на семью Самуила Шеповала по хозяйствованию на его земле. А хозяйство у него было не малое, кроме пахотной земли с урожаем ржи, пшеницы и овса, на подворье, сзади дома, на базах имелись лошади, корова, бычок, волы и овцы. Там же находился курятник. И за всем этим нужен был уход и охрана. Практически, Самуил со своей семьей работал на хозяйстве, привлекая безземельных батраков на полевые работы (пахоту, покос и обмолот урожая).
Кроме того, Яков начинал с Самуилом освоение своих выделенных земель пять лет назад, строительство всем миром куреня (заготовку и обработку древесины, замес и сушку самана в опалубке, доставку камня для фундаментов на волах и т.д.). Самуил оказался очень хозяйственным напарником и многое подсказывал Якову в решении многих вопросов по обустройству крестьянской жизни. В конце концов Яков полностью доверился Самуилу и не разу об этом не пожалел.
В полтора верстах от земли Якова находились земли и курень казака Осипа Гири, и его жители постоянно общались и обменивались помощью с куренем Якова.
– Тебе, когда в караул? – спросил Самуил у Якова.
– Завтра поеду – ответил Яков, – Пойдем познакомлю вас с моей хозяйкой.
Марийка, закончив осмотр жилища Якова, вышла на крыльцо куреня.
– Прошу любить и жаловать, моя нареченная жена, Марийка.
Семья Самуила с любопытством рассматривала красивую хозяйку, особенно радовалась Ульяна, когда Марийка довольно легко заговорила на их языке, и тому, что теперь будет ей с кем общаться и делить хозяйские женские обязанности. Сидор, сынишка Самуила, не проявил никакого внешнего интереса в хозяйке, зато Устинья, дочь Самуила, с любопытством и завистью рассматривала наряды, в которые была одета Марийка.
Однако время уже шло к вечеру, Ульяна засуетилась с приготовлением ужина. Во дворе в печи-кабыце у неё томился в большом глиняном горшке сваренный борщ. Она отвязала у мужа от седла наловленных на петли куропаток и принялась их готовить.
Через полтора часа она подала ужин в стряпную комнату, он состоял из горячего наваристого борща, двух, зажаренных на вертеле, куропаток, каравая ржаного хлеба и взвара, из сухофруктов.
Яков с Марийкой с удовольствием набросились на еду, так как здорово проголодались и довольно давно не едали жидкую пищу. Закончив с трапезой, Яков обратился к своей избраннице.
– Мы теперь одна семья, я тебя полюбил, и ты стала моей суженной. Но ты должна знать, что такое быть женой казака. Я должен добиться разрешения на наш брак у руководства сотней, кроме того ты обязательно должна принять православную веру. Это не просто, ты должна знать, что я постоянно буду отсутствовать на службе. Ты должна стать в этом курене настоящей хозяйкой. Кроме того, ты должна знать наши устои: «Не муж для жены, а жена для мужа»,
Жена не должна была вмешиваться в мужские дела, а казаку было негоже вмешиваться в женские. Нет у меня дороже всего на свете, чем ты и наши будущие дети, а без этого нет у казака будущего, поэтому я буду беречь вас пуще глаза и никому не дам в обиду. Гордая, своенравная женщина, покорная лишь своему мужу – вот эталон казачьей жены. У тебя всё это есть. Когда я на службе или в походе, ты остаешься за меня, самостоятельно ведешь хозяйство и все расчеты, сама покупаешь, продаешь и часто сама будешь принимать решение, где, что и сколько сеять. Будешь распределяла работу между соседями и наемными работниками, руководить ими. По нашим традициям, отношения между мужем и женой самые нежные, однако на людях супруги, должны были держаться строго, даже отчужденно. Это забота о других женщинах. Из похода казаки возвращаются не все: одни, убитые, навсегда остаются лежать в земле на чужбине, других враги захватывают в плен и там казнят, третьих продают в рабство, и лишь тела немногих убитых казаки привозят в родной хутор. Поэтому часто бывает, что в одном доме – радость от встречи с любимым мужем и отцом, а в другом – горе, плач и стенания по погибшему. Запомни эти слова. Тем более, что я завтра уезжаю к своей сотне в караул на три дня.
– Хорошо, мой любимый – ответила Марийка и сверкнула глазами, – но, сегодня ты мой и только мой!
Стемнело, только лампада-светильник освещала комнату. Она подошла к нему, прильнула всем телом, он почувствовал её молодое, красивое, нежно пахнувшее лавандой, тело и обнял её, крепко целуя. Всю оставшуюся ночь они наслаждались друг другом.
Утром, позавтракав на скорую руку, что приготовила Ульяна, попрощавшись с Марийкой и Самуилом, Яков вскочил на коня и поскакал к своей сотне в Ворожбу. Скакать пришлось 7 вест.
Глава 6. Ворожба – сотенный городок Сумского полка.
Ворожба была сотенной слободой Сумского полка – основана в 1672 году на реке Вир.
Ворожба основана переселенцами с Правобережной Украины около 1672 г. на землях, находившейся в 2 верстах от Белополья русской слободы, жителей которой по приказу путивльского воеводы выселили на р. Снагость. В 1681 г. Ворожбу приписали к Белополью.
Ворожба быстро росла. В 1685 г. здесь проживали 472 человека. Белополье вместе с Ворожбой входило в то время в Путивльский уезд. Украинские переселенцы обратились к русскому правительству с просьбой отмежевать Белополье с окрестными селами (в т. ч. и Ворожбой) от Путивльского уезда. В 1685 г. их просьба была удовлетворена, и Ворожба стала сотенным селом Сумского полка. С начала заселения Ворожбы уже наблюдалось социальное неравенство среди ее жителей. Здесь были сотник, атаман, 12 подсоседков, 82 мещанина, 370 рядовых казаков. Основным занятием жителей села являлось земледелие, но были развиты животноводство, пчеловодство, мукомольное производство, винокурение. В Ворожбе действовали мельницы и винокурни. Наряду с несением сторожевой службы казаки сооружали плотины, чинили мосты, строили укрепления.
В Ворожбе и вблизи Ворожбы замечательны две местности:
а) в Ворожбе одна улица, отдельная от самой слободы и расположенная на обрывистой горе, издавна называется городищем, здесь был городок первых черкасов Ворожбы, здесь же было укрепление.
б) в 4 верстах от Ворожбы, в лесных дачах, называемых горами, вблизи луговых дач ворожбянских казаков, урочище, называемое городок. Это круглая гора, с южной стороны утесистая, как скала, а с трёх других сторон окружённая холмами. Она покрыта густым полустроевым лесом. Открытая сторона обращена на юг, и отсюда – прекрасный вид на значительную даль. Высота горы простирается до 40 саженей. Внутреннее пространство городка заключает не менее 3 десятин земли. На севере и западе плоскости идёт вал, поныне в вышину 2 аршин и в ширину 3 аршин; на середине плоскости, там и здесь, разбросаны насыпи, от которых прямо на юг, к лугу, был тайный выход, в самом вале была пещера. Живали верные защитники отечества.
Здесь же находился храм божий, освящённый именем Святого Николая, это деревянный храм, с тремя престолами. Он очень величествен.
В сотенную администрацию входили: сотник, ввозный, есаул, атаман, хорунжие, писарь и его помощники. Сотник осуществлял повседневное общее руководство. Ввозный решал спорные и судебные вопросы, Есаул с хорунжими занимался боевой подготовкой, караульно-охранной службой, надзором за вооружением, провиантом и фуражом. Атаман контролировал исполнение распоряжений сотника и руководил казачьей общиной. Хорунжие – привилегированная группа казаков в полку, которые были претендентами на занятие вакантных руководящих должностей. Сотни в, свою очередь, подразделялись на полусотни и десятки. Казаки были пешие и конные. Жили, как правило в городах, или рядом с городами в своих слободах. За свою службу получали земельные наделы, могли получать хлебное довольствие, денежное жалованье, снабжались порохом и свинцом.
Сотником был Стефан Васильев, атаманом Федор Чер- нявский. Яков, по приезду в сотенный городок, обратился к ним обоим с вопросом женитьбы на плененной татарке.
– Ты же знаешь наши законы – ответил сотник, – вначале она должна принять нашу веру.
– Хорошо, я обращусь к нашему священнику, Григорию Лукьянову.
Здесь нам необходимо пояснить ситуацию.
Как известно, казаки нередко возвращались из походов с чужеземными пленницами. Добрая половина казачества формировалась как раз за счет иноземных пленниц.
Тем более, что казаки имели право и развестись с супругой, и даже продать ее.
Пленница, доставшаяся казаку силой, не попадала в рабство. Сожительство женатого мужчины с пленными женщинами считалось у казаков развратом. Казак мог жениться на добытой им иноверке по согласию казачьего сообщества и ее собственному. Женщине предоставляли право выбора – остаться с этим мужчиной или предпочесть другого. Украл – женись. Поэтому будущих жен рискуя жизнью выбирали самых видных. Многолетнее смешение лучших представительниц самых разнообразных этнических групп заметно отразилось на красоте казачек.
Несмотря на то что казаки без зазрения совести угоняли в плен невест из других стран, любое проявление неуважения к женщинам в их среде сурово каралось. Любителя после выпивки распускать дома руки публично пороли плетью, а за изнасилование полагалась смертная казнь.
Первым делом девушек крестили, давая им привычные православному уху имена. Такая супруга приносила в жизнь воина особый колорит, так как была носителем чужой культуры и языка. Обычаи других стран входили в повседневную жизнь сел и хуторов, благотворно влияя на сообщество.
От таких браков рождались красивые и сильные дети, которые с самых ранних лет знали все тонкости казачьего быта и умели обращаться как с сохой и прялкой, так и с винтовкой и саблей. Народ, не знавший рабства и проживавший на рубежах государства, был надежным оплотом христианства и серьезной военной силой. Казаки относились к детям, рожденным турчанками и татарками, ничуть не хуже, чем к остальным.
Во все времена казачки были отличными хозяйками, круглый год они работали – в доме, в поле, на огороде или на реке. Успевали женщины и заниматься детьми – казачата всегда были сыты, одеты в чистое и пристроены к домашним хлопотам, сообразно возрасту, полу и способностям. В случае чего жена казака могла и защитить свой дом. Женщины с ранней юности учились стрелять и орудовать пикой или саблей. До 13 лет все дети играли в одни и те же игры, причем девочкам не полагалось никаких поблажек.
Яков направился к церкви и там застал на утренней службе священника Григория Лукьянова. Рассказав батюшке о своей предстоящей женитьбе, они договорились о крестинах татарки Марийки через день после караульной службы Якова. Дальше он нашел казака и товарища по своей десятке Трофима Гаврилова и предложил ему быть крестным для Марийки, тот с радостью согласился.
Яков заступил в караул с казаками своей десятки, дежурили посменно в деревянной башне, с высоты которой было видно на версту в округе. Казаки несли караульную службу вдоль оборонительной черты, патрулировали летучими станицами «дикое поле» и посменно – по трое суток – дежурили в земляных городках между крепостями. Дозорные подвижные отряды выезжали из городка в степь по заранее установленному маршруту и возвращались в городок. Была у них еще одна обязанность – поджог степей, осуществлявшийся нередко на больших пространствах. Степь жгли для того, «чтоб в приход воинским людем лошадей накормить было нечем». Не менее эффективным средством борьбы с татарами была организация службы предупреждения о татарских набегах, позволявшая заблаговременно оповестить гарнизоны крепостей и местное население.
Что же собой представляла десятка казаков Якова? Это было небольшое подразделение строевых казаков с учетом их сыновей и братьев разного возраста.
Необходимо заметить, что молодые казаки проходили боевое обучение. Мальчики-казачата начинали постигать военную науку уже в раннем детстве – взрослые казаки учили их азам рукопашного боя, стрельбе и обращению с шашкой, дети осваивали верховую езду.
Между тремя и шестью годами дети включались в игры детских внутрисемейных и уличных компаний. Начиналось их приобщение к трудовой деятельности взрослых.
В конце этого периода дети получали одежду, соответствующую полу, девочкам вдевали в уши серёжки и начинали заплетать косу. В шесть лет происходило посвящение мальчиков в казаки. В этом же возрасте девочки уже могли начать трудовую жизнь вне своей семьи – с шести лет их отдавали в няньки в семьи, где не было старших дочерей.
Таким образом, процесс первичной социализации делится на два периода: 1 – от рождения до трёх лет; 2 – от трёх до шести – семи лет. Целью первого периода является реальное и символическое формирование нормативного облика, навыков, традиций, верований и частично половой принадлежности. Агентами этого периода социализации выступают мать, бабушка и другие представители женской части общины, включая старших девочек-нянек. Целью второго периода является концентрация вокруг подготовки детей к исполнению половых ролей. В связи с этим девочки вовлекаются в уход за младенцами, в домашние женские обязанности, а мальчики начинают участвовать в уходе за скотом, в полевых земледельческих работах, приобретают навыки обращения с лошадьми и оружием. В качестве агентов социализации мальчиков с этих пор выступают отец и дед. Причём роль деда очень велика.
Но вернемся к личному составу десятки.
Командовал десяткой Гришко Радченко у него числилось три сына: Матвей в возрасте, Петро 15 лет и Семен 12 лет.
Яким Хвесенко у него брат Тишко в возрасте.
Хилко Лещенко у него сын Юрко в возрасте.
Дмитро Сергиенко у него сын Хома 10 лет.
Данило Кузменко у него сын 5лет.
Андрей Онисков у него сын Иван в возрасте.
Иван Пертенко у него 4 сына: Иван в возрасте, Сидор 15 лет, Трофим и Павел 5 лет.
Петро Сергиенко у него сын Федор 15 лет.
Прокоп Микитенко у него два сына: Семен 15 лет и Опанас 7 лет.
Никита Ващенко у него сын Алексей 5 лет.
Яким Василенко у него три сын: Михайло 10 лет, Леско и Каленик 5 лет.
И, собственно, сам Яков Сохань.
Обитали казаки после дежурства и дозора в сотенном курене. Курень представлял собой большую избу, без комнат и перегородок, с равными ей сенями, отделенными собственно от куреня «перемежной» стеной с дверью для входа и с большой изразцовой «грубой», то есть печкой для топки, пропущенной чрез стену из сеней в «кимнату». В собственно курене, во всю длину его, от порога до покутя, ставилось «сырно», то есть стол, наподобие монашеских трапез, из одной толстой доски больше трех четвертей аршина ширины, положенной во всю длину на вкопанных в землю столбах и прибитой к ним железными гвоздями; вокруг сырна ставились узкие скамьи, а вдоль стен, с трех сторон, настилался из толстых досок на столбах помост, или накат, заменявший казакам постели; на нем могло спать от тридцати до 350 человек, во всем же курене могло вместиться до 600 человек казаков; на «покути», то есть красном углу, прибиты были иконы разных святых, тут же висела богатая лампадка, всегда зажигавшаяся куренем в большие праздники, и ниже лампадки стояла «карнавка», то есть кружка для опускания в нее денег после обеда казаками на закупку провизии к следующему дню; к потолку прицеплялось большое паникадило, по стенам куреня развешивалось разное оружие, а под потолком, на «перемежных» стенах протянут был резной сволок с вырезанными крестом посредине годом построения куреня; посреди сеней устраивалась «кабыця», то есть очаг, длины 5 аршин и более, для варения кушанья; через кабыцю из куреня в сени проходил конец сволока, на котором вбивались железные цепи с крючьями для навешивания на них больших железных казанов, в коих варилась пища казакам. В куренях ни имущества, ни продовольствия держать не полагалось.
Близ каждого куреня ставилась куренная скарбница, или небольшой амбар, в котором казаки отдельного куреня хранили свое «сбижжа», то есть разного рода имущество, и рядом с скарбницей – другие дома для жилья казаков, которые увеличивались по мере увеличения числа товарищей и тесноты куреня. При курене возведен дом сотника по внешнему виду напоминал тот же курень, только меньшего размера, а по внутреннему устройству был более богаче устройством. Он срублен из дерева, имел небольшие, круглые, «як тарилочки», окна; разделялся большими сенями на две половины: светлую и черную, – из коих каждая, в свою очередь, подразделялась на две; светлая половина имела «кимнату» с изразцовой «грубой» и опочивальню, отделенную от «кимнаты» глухой стеной, – обе с отдельными для каждой выходами в сени; черная половина имела кухню и кладовую, отгороженные одна от другой глухой стеной и также с отдельными для каждой выходами в сени; от одной и до другой наружной стены через перемежную стену протянут был сосновый сволок с вырезанным на лицевой стороне его изображением креста с обычными при нем деталями – копьем, тростью.
«Без подпопомоги» служили казаки, которые собирали со своей земли не меньше 10-ти четвертей хлеба и 50-ти возов сена. Также они могли иметь и другие, аналогичные этому уровню доходы.
«С подпомогою» служили казаки с землей, которая давала 5 четвертей хлеба и 10 возов сена или если разговор шел про южные полки, казаки с 2 – 3 –мя конями, 2 – 3 волами большим количеством овец. Подробно регламентировалось снаряжение каждого выборного казака, которое оценивалось в 31 руб. 22 коп.
Выборные казаки моли выступить в поход с двумя конями, ружьем, саблею, пикой, имея нормальную одежду и запас провианта на 3 – 4 месяца. Эта категория казаков облагалась податью 10 коп. в год.
Не попавшие в реестр, но имевшие самостоятельное хозяйство (двор) казаки, получили название «подпомощников». Подпомощники составляли категорию небогатых казаков, неспособных отбывать войсковую службу за свой кошт. Подпомощники должны были обеспечивать выборных казаков сбруей, конями, одеждой, провиантом, фуражем и обрабатывать земли выборных казаков, пока те были на службе. Также на них налагалась обязанность погонщиков казацкого обоза.
Яков служил «без подпомоги».
Трое суток караула Якова пролетело незаметно, и он вернулся домой.
Глава 7. Курень.
Войдя в дом, он с удивлением заметил, что Марийка уже сменила свои татарские наряды на одежду русской женщины, что-то прикупил Самуил, что-то она перешила вместе с Ульяной, но теперь она ничем не выделялась от его домашних. Кроме того, она полностью владела домашним хозяйством, научилась доить корову, печь хлеб и готовить борщ, который она никогда не видела у татар в Крыму. Отдыхая от дороги, Яков с интересом наблюдал как Марийка и Ульяна собирались печь хлеб в кобыце, так как тесто уже подошло.
Необходимо заметить, что хозяйки пекли хлеб практически ежедневно. Рецепты теста были разные, но основными компонентами оставались мука и вода. Хранили здоровое зерно. Оно ведь долго может хранится. Ему не нужны консерванты. И вот наши хозяйки брали из запасов сколько надобно и мололи зерна в муку на жерновах. Вот тут надо спросить – вы знаете что такое отруби? Отруби – это то, что отрубили от зерна – зародыш, зерновая оболочка, алейроновый слой, эндосперм – жизненно важные и биологически активные компоненты, источники витаминов и минеральных веществ. Почему отрубили? Потому что мука из цельного зерна хранится месяц, а из «обрубленного» – год! Казаки не перемалывали всё своё зерно в муку сразу. Они хранили зерно и мололи в муку тогда, когда было нужно. Мука у них получалась такой, какую сейчас называют – мукой грубого помола. Вот из неё то и делали тесто и пекли хлеба! Для проверки качества муку пробовали «на зубок». Брали щепотку муки и разжевывали, если получившееся «тесто» хорошо тянулось и не очень липло к рукам, значит, мука хорошая. Перед замесом теста муку просеивали через сито. Мука в процессе просеивания должна была «надышаться».
Хозяйки пекли черный «кислый» хлеб. Черным он назывался потому, что для его приготовления использовалась ржаная мука, а она имеет более темный цвет, чем пшеничная. «Кислый» – потому что использовалась кислая закваска. Замесив в квашне – деревянной кадушке – тесто и сформовав округлые хлеба, хозяюшка собирала остатки теста со стенок в комочек, присыпала мукой и оставляла для закваски до следующего раза.
Готовое тесто Ульяна готовила к отправке в печь. Печь-кабыця во дворе отличалась от русской печки, тем что к ней была добавлена чугунная плита для верхнего приготовления на сковородах и чугунках. Пищу варили, как правило, в печи. Тут же была необходимая простейшая утварь: чугуны, плошки, миски сковороды, ухваты-рогачи, чаплейки для сковородок, кочерги.
Необходимо было соблюсти правила выпечки хлеба. Пекли хлеб строго при определенной температуре. Как измерить температуру, если нет термометра? Хозяйки дожидались, пока в горниле оставались одни угли. Подметали под – так называлась поверхность, на которую клали тесто. Потом бросали на под щепотку муки: если мука становилась черной, то жар в печи слишком сильный и надо подождать. Спустя время под смачивали водой и пробовали еще раз. Если мука становилась коричневой, значит, пора сажать хлеба. Делали это с помощью хлебной лопаты. Ульяна ставила хлеба в печь с молитвой.
– Ни в коем случае, пока хлеб в печи, нельзя ругаться или ссориться с кем-ни будь. Хлеб тогда не получится, – учила она Марийку.
Караваи черного хлеба, весом до 11 фунтов[9 - Фунт = 400 грамм], были готовы в течение 2 часов. Яков с Марийкой приступили к трапезе.
Ничего не может быть вкуснее горячего свеже сваренного борща в чугунке в русской печке! Ели прямо из чугунка деревянными ложками. Первым начинал есть Яков, за ним Марийка и так по кругу. И всё это с ещё теплым ржаным хлебом. Вторым блюдом были зажаренные на костре ребра молодого ягненка, которого Самуил зарезал накануне приезда Якова. Посуда была глиняная. И всю трапезу завершал кувшин прохладного коровьего молока. Гончары в замес глины добавляли измельченный камыш, который выжигался при обжиге и кувшин дышал, сохраняя жидкость прохладной в жару. Кувшин Марийка принесла из погреба.
Покончив с трапезой, Яков с Самуилом отправились объезжать поля.
– Сено, то как подошло, – произнёс Яков.
– Так уже косим на дальних лугах, позвал я банду захребетников Юско Доливца с их молодью, человек 10 наберётся, – ответил Самуил.
Здесь надо прояснить, как разделялась пахотная земля Якова и какими культурами она была засеяна.
Из 10 четвертей, кроме земли, занятой под постройками и выгоном для скота, 3 четверти было занято посевами ржи, 2 четверти – посевами овса, 2 четверти ячменем и пшеницей, 2 четверти – под черным паром и полчетверти были заняты овощами.
Они объехали все поля и Яков убедился в хороших видах на урожай, колосья ржи, ячменя и метелки овса налились и начали белеть к созреванию. Поля пшеницы были похуже. Она плохо перенесла апрельскую засуху и от проливных дождей в конце мая её повалило к земле.
Доехав до сенокосов, они увидели работу наемной ватаги. Время было к полудню, и работники и девчата собрались к шалашам. Было время обеда и возле шалашей дымились костры. Весь день надо было работать на жаре, дружно махать косой. Уставшие работники отдыхали после тяжелой работы на сенокосе, хотя молодежь – везде молодежь. Время сенокоса почиталось за праздничное событие и ожидалось с нетерпением, в особенности молодыми людьми, молодые умудрялись веселиться, несмотря на тяжелый и напряженный по срокам труд. В селах каждый шаг был на виду, а обстановка на покосах создавала относительно большую свободу. Парни здесь одевались на сенокос щеголевато, заигрывали с девушками; в воскресенье, когда никто не работал, ловили рыбу, играли в горелки, «играли песни». А труд был действительно тяжел и по объему, и по срокам. Косить сено начинали в конце июня, к этому времени трава уже подрастала и делалась довольно высокой и до праздника Ивана Купалы (7 июля). «Коси, коса, пока роса, роса долой, и мы домой».
Во время сенокоса коса тупилась. Выправить и заточить лезвие косы помогала лопатка из дуба. Когда коса затупится, то начнет застревать и ленивее ходит по траве. Если трава была высокой, косили горбушей – изогнутой на коротком черенке косой. Для низкой травы использовали большую косу на длинном черенке. Она называлась литовка. Скошенная трава подсыхала на солнышке и постепенно превращалась в сено. В это время надо усердно молились о вёдре – сухой солнечной погоде. Если пойдёт дождь, то трава запреет, заплесневеет и начнёт гнить. Ворошить и сушить траву выходили на сенокос всем миром – все, кто могли работать. Траву переворачивали граблями, а укладывали вилами. При первых признаках дождя, сено сгребали в копны. А когда трава полностью высыхала, копны грузили на воз, 5 малых волоковых копен на 1 воз, 1 копна – примерно 15 пудов сена, 1 воз – 75 пудов.
Возы с сеном отвозились на скотный двор Якова и там складывались в скирды. Судя по травостою и количеству
сена, собранного в прошлом году, ожидается и в этом году более 50 возов сена.
Объехав с Самуилом свои владения, Яков возвратился на подворье. Марийка возвращалась из курятника с полной корзинкой яиц.
– Я договорился на завтра со священником о твоём крещении в православную веру, – сказал он ей.
– Хорошо, я буду готова, – ответила ему Марийка.
– Я сейчас съезжу к Осипу Гире и попрошу его жену Евдокию Григорьеву дочь быть твоей крестной, -сказал Яков.
Он вскочил на коня и через две версты был у куреня Осипа Гири. Осип был на сенокосе, они обнялись по-соседски и Яков изложил ему свою просьбу.
– Конечно, Яков, мы будем с Евдокией завтра в церкви, что не устоял перед чарами татарочки? – засмеялся Осип.
– Не устоял, она только наполовину татарка, мамка у неё из наших, – ответил ему Яков, – Да, и хватит мне ходить в бобылях.
Он повернул коня и поскакал к своему куреню. Спешившись, он передал поводья сынишке Самуила Сидору, который повел коня в стойло. Яков быстрым шагом поднялся на крыльцо и вошёл в избу. В комнате он залюбовался Марийкой, которая примеряла наряды к завтрашнему походу в церковь.
На ней была белая рубаха, красный сарафан, отороченный желто-золотистым шитьем. Единственное, что осталось от прежнего татарского наряда – это белая косынка с золотистой вышивкой по краям и сафьяновые сапожки малинового цвета. Свои светло-каштановые волосы она заплела в косу и перебросила на грудь на русский манер, её карие глаза излучали молодость и счастье. Любимый мужчина был рядом, она была уверена в нём – что ещё желать молодой женщине.
Утром они оседлали коней и отправились в сотенный городок в Ворожбе. По дороге они встретили конных Осипа Гирю с его женой Евдокией и дальше поехали вместе.
Глава 8. Крещение.
Проехав вместе пару верст, они уже въезжали в сотенный
городок. А вот уже и церковь. Народ собирался к заутренней службе. Был здесь и Трофим Гаврилов, будущий крестный Марийки.
– В день Крещения нужно прийти на утреннее Богослужение, и сразу после него священник Григорий Лукьянов совершит Таинство Крещения и Миропомазания, после чего причастит. – произнесла Евдокия, как более опытная в церковных делах.
Они зашли в храм, народу было немного, в основном, женщины и малые дети, было немного казаков, свободных от службы. После заутренней священник приступил к крещению.
– Раба божия присутствует – утвердительно произнес он, – надо остаться в одной белой рубахе, – обратился он к Марийке.
Та быстро скинула сарафан.
– Крестные кто? – и вопросительно поглядел на Якова.
– Вот, отче, Трофим Гаврилов и Евдокия Гиря, – ответил Яков.
– Тогда приступим, помолясь, – сказал священник и произнес для Марийки и присутствующих.
– Первое священнодействие Крещения – человеку нарекают имя, он обретает небесного покровителя в лице святого, имя которого ему нарекли. Следующее священнодействие – это возложение руки в знак защиты и благословения. Рука моя здесь – это рука Самого Господа, который с этих пор берет под Свою особую защиту и покровительство, пришедшего к нему, человека, – распевно произнес батюшка.
Затем он начал читать молитвы, в которых Церковь в лице священника запрещает великим и страшным Божиим именем дьяволу и нечистым духам строить козни крещаемому и гонит его прочь.
После того, как нечистый дух изгнан и заклят именем Божиим, настает время человеку самому отказаться от него.
Священник повернул и крестных, и их крестницу лицом на запад, то есть символически – ко тьме, в которой живут злые духи, чтобы встретиться с ними напрямую, но уже находясь под церковной защитой. И задал им вопросы:
– Отрекаешься ли ты от сатаны, и от всех дел его, и от всякого служения ему, и от всякой гордыни его?
– Отрицаюсь.
Эти вопрос и ответ повторили трижды.
Тогда священник сказал: – Дунь и плюнь на него.
Плевок – это знак крайнего презрения.
После этого священник велел всем повернуться лицом на восток, к Господу, и спрашивает:
– Сочетаешься ли Христу?
Ответ:
– Сочетаюсь.
Вопрос и ответ повторяли трижды.
Этими ответами крестница и крестные исповедают верность Христу. Затем они читают Символ веры. Марийка немного знала молитвы от своей матери, которые та произносила в её далеком детстве и повторяла слова за священником.
После освящения воды и елея священник помазал елеем вначале воду, а затем крещаемую и трижды погрузил часть головы её в святую воду со словами:
– Крещается раба Божия, Марийка, во имя Отца – аминь. И Сына – аминь. И Святаго Духа – аминь.
Надо пояснить, что в этот момент Благодать Святого Духа озаряет всего человека, и под действием Божественной Благодати физическое и духовное существо человека изменяется: он как бы заново рождается в другом качестве (потому Крещение и называют вторым рождением).
Крещение совершается лишь однажды, как однажды и рождается человек. Тут же на Марийку надели крестик, которые держал Трофим Григорьев наготове. Белая одежда служит знаком чистоты души после Крещения и напоминает ей, что она и впредь должен сохранять эту чистоту, а крест служит видимым знаком его веры в Иисуса Христа. Все грехи, совершенные человеком до Крещения, прощаются Богом, к новопосвященному христианину приставляется наставник и хранитель души – Ангел Хранитель. Полученную в Таинстве Крещения Благодать христианин несет в себе до конца жизни, либо умножая ее в себе праведной жизнью, либо растрачивая через грехопадения.
Причастившись и поставив свечи за здравие и за упокой, они вышли на площадь перед храмом, там уже собрались казаки, свободные от службы, построившись в полукруг. Осип Гиря объяснил брачующимся, как они должны себя вести и что говорить. Яков, как казак, должен объявить, при заключении брака, перед своими собратьями об избранной жене. Выглядело это так: жених и невеста вышли вместе на собрание народа на площадь. Помолясь богу, поклонились они на все четыре стороны и Яков, назвав невесту по имени, сказал:
– Марийка, ты, будь мне жена.
Марийка, поклонившись ему в ноги, отвечала также называя его по имени:
– Яков, а ты, будь мне муж.
После этих слов они поцеловали друг друга и приняли от всего собрания поздравления.
Утвержденное таким образом бракосочетание считалось законным. Этот обряд в старину являлся всеобщим. Даже после распространения церковного обряда бракосочетания казака предварительно исполняли свой старинный обычай.
Приняв поздравление, они впятером поехали домой. На обратной дороге к ним добавился еще и крестный Марийки Трофим Гаврилов.
Доехав до куреня Якова, они обнаружили уже накрытый стол с двумя лавками перед избой. Ульяна с дочерью постаралась не ударить в грязь лицом. На столе был и борщ в макитре, и куры, жаренные на вертеле, свежие овощи, вареники со сметаной, два каравая хлеба и кувшин вишневой наливки. Всё это было сметено в один присест между здравицами в честь новобрачных. Просидев еще часа полтора, гости разъехались.
Яков с Марийкой зашли в избу. Марийка сияла от счастья, и была от этого ещё прекраснее. Наконец её покинули ужасные сны, о том, как умирал её отец-татарин, зарубленный казаками на пороге из дома, как погибла её мать, родом с Запорожья, и плененная её отцом, попавшая случайно под казачьи пули. И сейчас она была, как в сказочном сне – её любимый человек Яков стал её мужем, он был рядом и был желанен, как никогда. А Яков никак не мог наглядеться на свою красавицу жену.
Глава 9. Жатва.
Яков раз в неделю уезжал на караульную службу вдоль оборонительной черты, со своей десяткой патрулировал «Дикое поле». Так продолжалось до конца июня. Марийка полностью ушла в хозяйство. Вместе с Ульяной надо было накормить и управить лошадей, волов, овец, корову и молодняк, птицу. Подоить 3 раза корову, довести до ума надоенное молоко, прополоть участок с овощами. Дети Самуила помогали им во всём. Самуил с утра и до ночи пропадал на сенокосе и уже 10 скирд по 5 возов уже были привезены и заскирдованы на скотном дворе. Кроме того, он каждый день объезжал поля зерновых – подходила жатва зерновых. Ходил в поле смотрел, поспело ли зерно, и пора ли приступать к жатве («оглядины жита»). Чтобы узнать, поспел ли хлеб, Самуил срывал колос, вышелушивал зерно и пробовал его на зуб. Если зерно хрустело, значит, хлеб поспел и его нужно убирать.
В этом году уборка ржи началась со дня Прокопия-жатвенника 8 июля. Сенокос закончился, и наемная братва переключилась на уборку зерновых. Начало зажинок сопровождалось специальными заговорными формулами. Первые сжатые колосья торжественно внесли в амбар и в дом, поставили под иконы, где оставили их до молотьбы (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D1%82%D1%8C%D0%B1%D0%B0). Важная роль при зажине отводилась магии, защищавшей работников от болей в пояснице и руках.
«Рожь поспела – берись за дело».
«Некогда лежать, когда пора жать. А урожай соберем, хоровод заведем».
Выходили на жатву каждый день чисто вымытым и в белой одежде; которая у девчат была украшена вышивкой и кружевом. Обычно рожь, пшеницу, ячмень жали серпом (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B5%D1%80%D0%BF), большим грехом было косить пшеницу, овёс (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%B2%D1%91%D1%81), всегда косили косой. Жатва серпом была очень тяжелым трудом. Женщина подхватывала охапку колосьев левой рукой, а правой отрезала серпом этот пучок. Затем клала его к ногам и опять подхватывала колосья. И так целый день. От такого тяжелого труда, от страданий и появилось слово «страда» – так стали называть жатву.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71475706?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
часовой, стражник
2
Сумский слободской (черкасский) казачий полк – слободской казачий полк, административно-территориальная и военная единица Русского царства на Слобожанщине. Полковой центр – город Сумы. Полк появился между 1651 и 1655 годами. Дата возникновения полка точно не документирована. Сам полк (его преемник Сумский 1-й гусарский полк) официально вёл своё основание от 1651 года. Полк был окончательно оформлен в 1658 году, при царе Алексее Михайловиче, в составе Белгородского разряда. Основной и наследственный кадр полка составили переселенцы с Левобережной и Правобережной Украины, известные под именем черкас. Исторические судьбы Сумского полка неотделимы от судеб других слободских казачьих полков. Вместе они составляли Слободское казачье войско, оно же – Слобожанщина. То было не суверенное государство, вассальное по отношению к Русскому царю, но со своим особым законодательством. Слободская (Слобожанская) юридическая система резко отличалась от русской и частично – от правовых систем других казачьих войск.
3
пленников
4
волк
5
72 см
6
16,38 кг
7
1,06 км
8
5,46 га
9
Фунт = 400 грамм
Евгений Соханев
Тип: электронная книга
Жанр: Историческая литература
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 27.12.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: В этой захватывающей книге рассказывается история Якова Соханя, казака Ворожбянской сотни Сумского полка, который прошел все баталии в борьбе с крымскими татарами. Автор подробно описывает внешность и снаряжение Якова, подчеркивая его мужественность и воинский дух. Синяя черкеска с откидными рукавами, светло-синие чекмень и шаровары, кожаные сапоги из юфти, украшенный ремень и, конечно, его оружие – сабли, пистолет, копьё-пика – все это делает его образ неповторимым и запоминающимся.