Переплетённые души на дороге жизни
Переплетённые души на дороге жизни
Алина Князева
Что такое судьба? Этот вопрос возникает у многих людей в ходе жизни, но человечество так и не сумело дать ответ, всё ли предопределено ещё до нашего рождения, или каждому дана возможность выбирать собственное будущее. А главное, может ли предназначение человека повлиять на будущее целого народа?
Алина Князева
Переплетённые души на дороге жизни
Глава 1. Начало
В чём смысл жизни? Быть может, в том, чтобы оставить после себя наследие для других? Такое, чтобы ещё много поколений спустя люди помнили, кем ты был, и восхищались? Тогда жизнь точно можно назвать прожитой не зря. Удастся ли мне добиться этого?
Август Первый. Из дневников
Небо уже давно было затянуто страшными тёмными тучами, говорившими о приближающемся дожде, который многие дворцовые прорицатели предсказывали уже давно. Считалось, что такая реакция природы – слёзы великого бога с учениками, по какой-то причине недовольных тем, как живут их дети в среднем мире. Здесь, на севере, дожди и прочие стихийные бедствия, обычно случавшиеся летом, бывали нечасто, но зато, словно в отместку, с гораздо большей силой, чем в других частях империи.
Люди, давно жившие в северной стране, зная о неприятных особенностях местной природы, старались прятаться по домам, не желая сталкиваться с бурей. Поэтому многие из них с удивлением и лёгкой насмешкой провожали взглядом человека, спокойно идущего по улице и явно не собирающегося прятаться в дом. «Приезжий», – однозначно характеризовали его все люди, ни на секунду не сомневаясь в своём суждении. Впрочем, мужчина и правда довольно мало походил на северянина. Нетипично высокий, стройный, осанистый, он смотрел перед собой, точно насмехаясь над всем, что его окружало. Бедные улицы северной страны – самой богатой и значимой в империи – и правда выглядели очень жалкими. И тем более странно было видеть там этого человека, одетого в дорогой костюм с иголочки, поверх которого небрежно был накинут плащ с капюшоном, скрывающим лицо, тоже выглядящий слишком аккуратным для человека, привыкшего ходить под дождём.
Вскоре странный мужчина остался на улице в одиночку. Все горожане скрылись, и вовремя. Подул сильный ветер, сбивая с «приезжего» капюшон, растрёпывая непривычно длинные для северян тёмные волосы, и полило. На лице мужчины возникло выражение, отдалённо напоминающее испуг. Это был страх человека, привыкшего к высшему обществу, умеющего мастерски скрывать эмоции, но при этом, вопреки мыслям простых горожан, вовсе не лишённого их.
Мужчина быстро накинул капюшон, опасливо оглянувшись, стремясь убедиться, что на улице больше не было людей, которые могли бы увидеть его лицо. Поднял голову, взглянув на замок, возвышавшийся над всем севером, а, если говорить не только про материальную форму, то и над всей империей. В одном из окон замка мигнул свет. Раз. Два. Три.
Мужчина свернул из бедных районов, откуда было лучше всего видно королевский дом, и двинулся прямо к нему.
Глава 2. Долг и воля
Ах, как прекрасна Северная страна! Как хороши её оружейники, как могучи воины! Как велик король! А принцы-то! Один другого краше.
Из песни
В большом зале замка северной страны играла громкая музыка. Лучшие музыканты, некоторые из которых приехали с запада, считавшегося центром культуры империи, выкладывались на полную, стремясь угодить правящей верхушке, сидящей на тронах, находившихся на небольшой платформе, в дальнем конце зала. Их было трое. Глава страны – король Нолан, коренастый черноволосый мужчина пятидесяти трёх лет. Человек, славившийся своей твёрдой властной рукой и жёсткостью. Его старший сын Ричард, двадцатитрёхлетний юноша ростом немного выше среднего. Подтянутый, очень похожий на отца как внешне, так и манерой речи и поведения. Третьим был младший сын, Август. Невысокий, с волнистыми каштановыми волосами до плеч, смуглой кожей и янтарного цвета глазами. Он гораздо больше походил на южанина или человека с запада. Не было привычной для северян мускулистой фигуры, привыкшей к сражениям.
В тот день лица всех людей, присутствовавших на празднике, были прикованы к этим троим, и, в основном, к старшему сыну, чья коронация состоялась в тот день. Ричард стоял на возвышении рядом с отцом и братом и смотрел на людей в зале – свой народ – с лёгкой полуулыбкой. Глаза юноши, впрочем, оставались такими же холодными, как и всегда. Казалось, он не слышал музыки, не видел никого вокруг. Просто смотрел. Не думая, не пытаясь как-то анализировать то положение, в котором он находился. Как и на протяжении всей своей жизни, делал только то, что должен был, что от него ожидали. Механически. Идеально и чётко.
Бум! Дверь распахнулась, вбежал советник короля. Август повернул голову в его сторону, в глазах отразился страх. Нолан сделал шаг навстречу мужчине, нахмурился. И только Ричард продолжал смотреть перед собой. Только улыбка исчезла с губ. Происходило то, чего не планировали заранее. Не время улыбаться.
– Ваше Величество, – советник подошёл ближе, встал перед троном на одно колено.
– Говори, – сказал король Нолан и слегка кивнул, разрешая встать.
– Заключённые бунтуются, хотят видеть нового короля, – сказал советник тихо, чтобы его не мог услышать никто посторонний.
– Это не ждёт?
– Нет. Кричат на весь замок. Только здесь не слышно.
– Понял. Ричард, – обратился король к сыну. – Празднование придётся отменить.
– Конечно, отец. Выдвигаюсь немедленно.
– Постой. Вместе пойдём. Хочу сам это видеть.
– А Август?
Старый король перевёл взгляд на перепуганного младшего сына, казавшегося полной противоположностью старшему.
– Как хочет. Мне его присутствие необязательно.
Потом Нолан перевёл взгляд на советника.
– Разберись с праздником сам. Не думаю, что есть смысл его продолжать или возвращаться уже после.
– Есть.
Король Нолан хлопнул в ладоши, как делал каждый раз, закончив разбираться с каким-либо делом, и монархи покинули зал все вместе, как всегда держась величественно и высокомерно. А после разошлись. Август двинулся в башню, в которой находились его покои, а новый король с отцом – в подземелье.
До этого Ричард бывал там всего раз – когда отец решил провести своему наследному сыну «экскурсию» и показать все основные места в замке, который Ричард должен был унаследовать. И вот, этот день настал. И юноша, который ещё в первый визит поклялся перед собой, что больше никогда не вернётся в подземелье, теперь шёл туда, понимая, что физически не смог бы исполнить это обещание.
Шаг за шагом. Так уверенно. Так легко. Никто со стороны даже не предположил бы, что это доставляло юноше хотя бы малейший дискомфорт. А за его спиной спокойно шёл отец. Шаг в шаг. Как будто копируя движения сына. А, может быть, это Ричард так хорошо знал отца, что неосознанно скопировал даже его походку? Ричард хотел пропустить бывшего короля вперёд себя, или хотя бы обернуться, увидеть его лицо. Но не мог. Не хотел вызывать вопросы. Не хотел показывать свои эмоции, свою неидеальность.
Тяжёлая дверь, ведущая в подземелья, открылась, пропуская юного короля с отцом. И захлопнулась, отрезав их от красоты остального замка, оставляя наедине с сыростью, запахом гнили и жуткими звуками криков, которые, впрочем, прекратились практически сразу.
Ричард не смотрел по сторонам, но даже та малость, которую он вынужден был увидеть, уже могла сказать о том, что подземелья совершенно не изменились с момента его первого визита. Всё тот же полумрак, тёмные стены, покрытые плесенью, решётки, за которыми виднелись ржавые железные кровати или кучи соломы, на которых лежали люди в грязной, подранной одежде. Так мерзко. Жутко.
Ричард двинулся вдоль решёток. Он не поворачивал головы, не глядел на заключённых. От одной этой мысли становилось противно. Скорее бы закончить это задание.
Юноша остановился у дальней камеры, на которую показал ему отец. Там, руками держась за решётку, стоял невысокий мужчина с рыжими волосами и косматой бородой. Грязный, неухоженный и уродливый.
Ричарду показалось, что он пачкался от одного взгляда на этого человека. И, должно быть, доля его отвращения отразилась на лице, потому что мужчина широко усмехнулся и сказал сиплым голосом.
– Неприятно смотреть на других людей, Ваше Величество? Правда глаза режет?
– Мне неприятно смотреть на человека, решившего предать свою страну. На того, для кого мораль не имеет значения.
– Уверен, я окажусь более высокоморальным, чем вся ваша семейка.
– Разумеется. Все так говорят. А по итогу оказывается, что вы сидите здесь, а мы продолжаем править. А это значит, что вам нужно подчиняться нам, а не наоборот. Что ж, оставим пустые разговоры. Мне доложили, вы меня звали? И так, что скорее замок бы разрушился, чем я узнал об этом. – Красивое лицо Ричарда теперь уже специально скривилось. – Что ж. Я здесь. Я слушаю.
Мужчина тоже скривился, глядя в холодные тёмные глаза юноши.
– Вылитый отец. Такой же равнодушный и жестокий. Я хотел только посмотреть на тебя. Узнать, в чьих руках теперь будет страна. Теперь вижу, что новый король ничем не отличается от старого. Такой же идиот.
Король Нолан дёрнулся. Его рука коснулась руки Ричарда.
– Как ты смеешь?! – выкрикнул он.
Ричард застыл, смотря в глаза ухмыляющемуся мужчине. Он знал, что должно было произойти дальше. И боялся этого больше всего.
Нолан позвал стражу, которая открыла камеру и вытолкала заключённого из неё. Мужчину отвели в центр подземелья. Туда, где его было хорошо видно всем остальным заключённым.
Ричард понимал, чего хотел его отец. Он тоже сделал несколько шагов к мужчине, продолжая смотреть в его глаза. Такие красивые. Такие раздражённые. Такие испуганные. И, вместе с этим, странно торжествующие.
Слуги поддерживали мужчину так, чтобы он не смог вырваться. Ричард достал из ножен меч, постоянно находившийся у него на поясе.
В голове зазвучало слова отца, так часто говоримое ему в детстве. Слово, пугавшее его больше всего на свете. Слово, противится которому Ричард не мог.
«Убей»
Короткий взмах меча. Голова покатилась к ногам юного короля. Снизу на него смотрели пустые глаза мертвеца.
– Так будет со всеми, кто решится противится королевскому роду! – выкрикнул Ричард, обведя взглядом всех заключённых. После его поступка в глазах многих читался страх.
Назад. Его больше не волновало ничего. Прочь! Только бы не видеть больше этих жутких мёртвых глаз. Ричард вышел из подземелья и только тогда вздохнул полной грудью. Ещё один человек умер сегодня. Не важно, заслужил он подобного или нет, в любом случае, Ричард в который раз собственными руками отправил человека в пустоту. Лишил его всего. Совершил преступление, за которое должны были убить самого Ричарда. Должны были. Если бы он не принадлежал к королевскому роду.
Глава 3. Принц и пехотинец
Северная страна всегда славилась своими воинами, из-за тяжёлого климата способными сражаться при практически любых условиях. Даже существует предположение, что человек из другой страны, если вырастет на Севере, сможет творить настоящие чудеса у себя на родине.
Из учебника истории
Август шёл по коридору от зала, в котором отмечалась коронация Ричарда. Шёл один. Совершенно один. Ох, как же давно последний раз он проводил время наедине с отцом или братом. Как же давно его звали на важные мероприятия, где необязательным было его присутствие. Их можно было понять. Отец правил страной давно. Стремился сделать всё чётко, избегая лишних напряжений. А брат был для него идеальным сыном. Способным выполнить любое его указание. Наследник, о котором можно было только мечтать. Август же был даже не наследным принцем. То есть далеко не самой важной единицей. К тому же, он был совершенно не таким, как его отец и брат. Хотел этой внутренней силы, но не мог её получить. И ненавидел себя за это.
В детстве Августу часто хотелось думать, что его брат пошёл в отца, а он – в мать, погибшую при родах. Но потом мальчик впервые увидел её портрет. Длинные чёрные волосы, холодные серые глаза и уверенное, жёсткое выражение вытянутого бледного лица. Бесконечно чужого. Совершенно непохожего на его собственное.
Ноги сами завели Августа в коридор, по разным сторонам которого висели картины. Портреты всех королей, которые правили до Ричарда. В том числе и отца, короля Нолана. Ещё там висели картины, на которых были изображены люди, привнёсших что-то новое в медицину, а также знаменитые воины и генералы армий.
В самом конце коридора висел портрет, изображавший смуглого мужчину с густой бородой и янтарными глазами, смотревшими, казалось, в самую душу. На голове мужчины величественно покоилась массивная золотая корона, недавно переданная Ричарду.
Август знал, кто это был. Основатель их династии и первый король северной страны, когда-то объединивший все четыре государства в единую империю. Положивший конец бесконечным войнам между странами. Самый великий человек из когда-либо живших. Человек, которым восхищались все, в том числе и жители других частей империи. Август Первый.
Именно в честь него был назван сам юноша. Но отец давно понял, что его младший сын не такой, каким он хотел бы его видеть. Август никогда не интересовался властью. Более того, с детства юноша хотел отказаться от своего привилегированного положения. Быть обычным человеком намного приятнее и интереснее. Больше свободы, о которой, при жизни в замке, не могло быть и речи.
Старший брат Августа часто ездил с отцом в другие страны на переговоры, в то время, как младший мог только мечтать о том, чтобы когда-нибудь увидеть чужие земли. За всю свою жизнь юноша ни разу не покидал дворца. Выходить одному было опасно, а у дворцовой охраны были гораздо более важные дела. Поэтому младшему принцу оставалось смотреть на весь остальной мир через окно своей комнаты.
***
Через час, сидя у себя и читая книгу об устройстве власти в восточной стране, Август услышал стук в дверь. Юноша встал из-за стола и открыл. За дверью стоял его старший брат, Ричард, в сопровождении очень сурового на вид высокого мужчины в доспехах.
– Здравствуй, Август, – сказал брат как всегда холодно, выдавив лёгкую, практически незаметную улыбку. – Теперь, когда правление перешло ко мне, я посчитал нужным познакомить тебя, как ближайшего наследника, с дворцовой охраной и частью армии. Преимущественно, с генералом, господином Эмметом Дирваном.
Ричард кивком головы показал на сопровождавшего его мужчину.
– Приятно познакомиться, господин, – сказал Август, слегка, насколько позволял статус, склонив голову.
Мужчина дежурно и уверенно склонился перед юношей. Это было движение, в котором не было ни капли личности. Обычное приветствие, обращённое к человеку высшего положения, но не к королю. Холодное, отточенное до автоматизма. Юноша внутренне содрогнулся от суровости мужчины. До этого он говорил с разными людьми, стоящими ниже него по статусу. Кто-то из них практически никак не демонстрировал уважения к более высокому положению Августа, кто-то подходил с позиции лести, но практически никто не вёл себя с ним так, как господин Дирван. Не как с человеком, а, скорее, как с функцией. Младший принц. Ближайший наследник трона. Больше ничего для него не имело значения.
Август сделал жест рукой, позволяя генералу армии выпрямиться. После чего закрыл за собой дверь и несколько раз подёргал – для надёжности. Только потом присоединился к брату, позвавшему его пройтись до комнат дворцовой охраны.
Они шли по коридору, так ни разу и не перемолвившись ни словом. Август смотрел себе под ноги, не желая случайно встретиться с кем-то взглядом, а Ричард – перед собой, сохраняя на лице своё обычное бесстрастное выражение. Часто младший брат считал старшего просто каменной статуей без единой эмоции. Ему всегда казалось, что единственным значимым человеком для Ричарда был он сам. Ну и отец, возможно. Только когда тот давал указания.
При этом сам Август никогда и не пытался добиться внимания брата. Только смотрел на него издалека и восхищался, не решаясь сделать первый шаг, чтобы начать общение. Боялся.
Неожиданно быстро они дошли до места назначения. Тренировочный зал, соединённый с комнатами рыцарей, находился на первом этаже, чуть поодаль от основных коридоров, но недалеко. За дверью, замаскированной под часть стены. Должно быть, чтобы войны не смущали благородных господ, и при этом находились на достаточно близком расстоянии от них. Для защиты.
Чуть в стороне, у стены, стояла небольшая группа из четырёх человек. Все они были одеты в форму рыцарей, надеваемую на сражения, сильно отличную от парадной, так часто видимой Августом на официальных мероприятиях. Впрочем, нет, не все. Самый молодой из них стоял ближе к стене, поэтому его одежду было рассмотреть сложнее, чем у всех остальных. Его доспех был заметно дешевле и принадлежал обычному воину пехоты, непонятно каким образом оказавшемуся сейчас между тремя рыцарями.
Как только генерал привычно вошёл в зал для тренировок, четверо мужчин выстроились по струнке, глядя ему в глаза. Через секунду же у них на лицах возникло одинаковое удивлённое выражение, когда вслед за генералом в зал вошли оба сына бывшего короля Нолана.
Затем они синхронно склонились, приветствуя настолько важных господ, не теряя, впрочем, некоторого смущения во взгляде. Единственный, кто, казалось, совершенно не был удивлён, оказался пехотинец, исполнивший все ритуалы без единого изменения на лице. Как только Ричард покровительственно взмахнул рукой, мужчины выпрямились, и, наконец, посмотрели в глаза новоприбывшим.
Август с удивлением смотрел на молодого пехотинца. По виду они были ровесниками. Юноша был невероятно красив, но его внешность была столь же невероятно странной. Высокий, с хрупким, даже женственным телосложением, длинными, чуть ли не до пояса, светло-русыми волосами и бледной кожей. Глаза его были не очень большие, тёмно-карие. Словом, он совершенно не был похож на обычно более низких, синеглазых и немного смуглых северян.
Ричард повернулся к Августу и произнёс, заставляя его оторвать взгляд от странного юноши:
– Я хотел провести небольшую демонстрацию и показать, где находится часть наших войск. Перед вами сиры Джеймс Вэйн, Роберт Лорнис и Даниель Бруно, – каждый раз, называя имя, он показывал на одного из людей в рыцарской форме. – Все они занимаются охраной этого замка и не участвуют в массовых сражениях. – Ричард слегка повернул голову в сторону генерала и спросил у него:
– Это всё, что вы хотели показать?
Августу показалось, что даже во всегда спокойном голосе брата проскользнула тень недовольства, вызванная присутствием в зале пехотинца.
– Сейчас молодые люди собирались провести небольшую тренировку. Думаю, она могла бы стать неплохим показательным выступлением. К тому же, познакомила бы вас с моим воспитанником.
Ричард слегка махнул рукой, дозволяя. Теперь уже и он посмотрел прямо в глаза молодому пехотинцу. Тот не отвёл взгляда и не изменился в лице. Как будто был не человеком, а куклой.
Король с братом отошли в сторону, продолжая смотреть на четырёх мужчин. Три рыцаря встали напротив юноши, обнажив плохо заточенные тренировочные мечи. Через секунду, генерал скомандовал: «Начали!»
До этого Август бывал только на рыцарских турнирах и даже предположить не мог, как выглядели обычные тренировки. К тому же, юноша всегда старался избегать этой темы. Сражения всегда пугали его, поэтому он никогда толком не пытался сам брать в руки меч. Был только один раз, на первой тренировке, ставшей для него и последней. В отличие от брата, который учился боевому искусству уже с семи лет и считался одним из сильнейших мечников королевства.
Август хотел отвести глаза, но странная, неведомая сила внутри помешала ему сделать это. Заставила его продолжать смотреть. В голове точно прозвучал шёпот: «Вечно прятаться от жизни невозможно…» И первый раз он не стал прятаться.
Трое крепких мужчин обступили юношу, замахиваясь мечами. Три практически одновременных росчерка прошлись по воздуху. Но юноша, точно уж, выскользнул из-под двух ударов, третий же принял на свой меч. Звон, круговое движение рукой, и меч вылетел из руки рыцаря. Тот потерял равновесие буквально на миг, но этого мига хватило, чтобы юноша, оказавшись за его спиной, повалил его на землю ударом ноги. А, ещё через секунду, со скоростью, практически не различимой глазом, переместился за спину двум оставшимся противникам. Те одновременно развернулись, пытаясь ударить мечами, но пехотинец присел и, оказавшись между ними, вскинул руку с мечом, проведя по шеям мужчин, как бы демонстрируя исход, который должен был бы случиться во время реального боя. А затем встал и сделал шаг назад, механически поклонившись Ричарду. Остальные участники боя встали по обе стороны от него и также поклонились.
Из оцепенения Августа вывели короткие хлопки брата.
– Это была прекрасная демонстрация, господин Дирван. Рад видеть, что твои воины умеют сражаться весьма достойно. – Он перевёл взгляд на только что одержавшего победу юношу. – Позлено ли мне узнать имя этого мальчика?
– Его зовут Маркел, – сказал глава армии.
– А фамилия? Я бы хотел представить столь сильного воина к награде. Возможно, даже дать повышение.
– Фамилии нет. Мой воспитанник. Когда-то один из моих рыцарей нашёл его ещё младенцем прямо на улице, в покрывале, в котором лежала записка с именем и припиской, что мальчик родился на западе. Мой рыцарь, не зная, куда ещё, отнёс его сюда. С того самого дня Маркел живёт в замке и всё своё время тратит на тренировки. Результат, которого мы добились, думаю, весьма красноречив. Он мгновенно исполняет любые приказы, никогда не спорит. Разве что, я бы не советовал давать ему повышения. Совершенно не умеет руководить и, в целом, общаться с людьми. У многих, видящих его в первый раз, даже складывается впечатление, что мальчик немой. – Голос мужчины стал тише. – К тому же, зачем повышать жалование тому, кто прекрасно обходится и без него вовсе. Да и лишнего коня у нас тоже нет.
– Да будет так, – сказал Ричард. – В любом случае, благодарю за верную службу.
***
Дорога назад, так же, как и предыдущая, прошла в молчании. Август всё так же смотрел себе под ноги и думал. С самого детства у него было всё, а у этого юноши, Маркела, никогда не было ничего. И единственной их общей чертой было то, что каждый из них был скован своим положением в обществе, и каждый не смог бы этого изменить. Даже самый сильный мечник, совсем не имеющий денег, никогда не станет рыцарем, а младший, практически никому не нужный, принц, никогда не сможет даже на миг ощутить свободу.
«Всё-таки, – подумал Август. – Единственными людьми в королевстве, не имевшими фамилии, были все представители королевского рода, и этот безродный пехотинец».
Глава 4. Смерть или… шаг на волю?
Всех людей страх заставляет действовать по-разному. Кто-то цепенеет, неспособный что-то предпринять, кто-то бежит, а кого-то, наоборот, страх заставляет действовать намного решительнее, чем в обычное время. Эти люди больше, чем кто бы то ни было, достойны уважения.
Эммет Дирван
Ночью в замке становилось тихо. Только иногда можно было услышать переговаривающихся друг с другом караульных или пробегающую по коридорам служанку. А практически на вершине одной из башен тем более царила абсолютная тишина. В отличие от принципиального брата, Август часто засиживался допоздна с книгой. Он никогда не вставал рано, да, в общем-то, и не должен был. В детстве его начинали учить боевым искусствам, но эти уроки быстро сошли на нет. Оставались занятия по военной стратегии, чтению, арифметике, музыке, танцам и этикету, а также религиозные учения. Но и этих занятий постепенно становилось всё меньше, когда Август постигал основы. Всё внимание отца было нацелено на старшего сына. Ричарда и правда было практически невозможно увидеть прогуливающимся по замку или сидящим у себя в комнате за книгой. Если это, конечно, был не учебник, заданный к прочтению.
Вот и в тот день Август решил почитать. Он лежал в постели, перелистывая страницы, когда один факт заставил его остановиться и прислушаться. Ночью в замке становилось тихо. Всегда. Кроме того дня. Громкие голоса звучали за пределами комнаты. Крики. Странное, практически иррациональное чувство охватило юношу. Он вслушивался, но не мог разобрать слова. Отложил книгу, сел на кровати. Обхватил руками колени, и смотрел на них, смотрел… В голове прозвучал тихий голос, признание самому себе: «Мне страшно». В этот момент Август понял, что раньше он никогда не испытывал этого чувства по-настоящему.
А потом… Ему точно ужарили по голове. Он закрыл глаза и открыл уже совершенно по-другому. Сейчас, если он продолжит сидеть и нагонять на себя страх, ничего не изменится. Август вскочил и начал собираться. Так быстро, как только смог, надел первые попавшиеся вещи – те, в которых ходил целый день, для торжественной церемонии. Причесался и даже кое-как уложил волосы. Обычно это делали слуги. Взял мешок, в котором лежали отложенные на крайний случай деньги. Много. И выскочил в коридор, позабыв обо всём остальном. Августа не волновало, что он бы не смог никак помочь людям в сложившейся ситуации, не волновало больше ничего. Им двигал страх. Хотелось понять, что происходило. Хотелось найти брата. Ричард должен был со всем разобраться. Он бы справился с этим. Август это знал.
В коридорах творилась настоящая вакханалия. Люди, работающие в замке, сновали вокруг, стремясь убежать от других людей, вооружённых мечами. Один из них двинулся на Августа и юноша, не успев ещё ничего осознать, побежал. Справа от него горела лампа. Отстранённая мысль о ней непонятно как скользнула ему в голову: «Нужно её не задеть…»
Но юноша отвлёкся от этой мысли, услышав пронзительный женский крик со стороны. Лампа упала, стекло разлетелось по всему коридору, на время замедлив как преследователя (если за ним вообще следовали), так и принца. Август неловко уклонился и побежал дальше, спотыкаясь об осколки. Пока не увидел тень, скользнувшую чуть в стороне. Через секунду перед ним возникли Ричард и генерал Дирван.
Первый раз Август видел брата таким. На его лице смешались страх и ярость, его движения не были такими чёткими и уверенными, как обычно, а, наоборот, порывистыми, эмоциональными.
Как только Ричард увидел брата, он замер на месте, на его лице читалась попытка сказать брату что-то невысказанное за все эти годы. Молчаливая попытка. На секунду Августу даже показалось, что он видит в глазах Ричарда слёзы, но, наверное, это была просто игра света.
А потом Ричард пришёл в себя. На скулах заиграли желваки, а в глазах зажёгся огонь, который Август прежде видел только однажды, – когда случайно увидел, как брат убивал. Это было давно. Около четырнадцати-пятнадцати лет назад. Но это воспоминание прочно засело в голове юноши. Из-за этого Август всегда немного боялся брата.
Но теперь этот огонь не напугал его. То, что происходило вокруг было намного страшнее.
– Слушайте, – сказал Ричард тихо. – Бегите. Сейчас же. Меня они никогда не оставят в покое. Дирван, слышишь, – брат грубо схватил мужчину за плечо и посмотрел в глаза, – ты ценой своей жизни будешь защищать его. Расшибись в лепёшку, но не допусти его смерти. Понял меня?
Грубый тон, совершенно не сочетавшийся с должностью короля, с положением в обществе, с этим местом. Да и к Идрее, богине смерти, правила! Пусть пропадёт всё вокруг пропадом! Ему было наплевать. К тому же, Ричард не сомневался, что в эту ночь он перестанет быть королём.
Их обступили. Тогда старший брат вытащил меч из ножен, направив его в сторону противников и, снова сказав: «Бегите!», ринулся в бой. Его удары не достигали, наверное, и пятой доли той скорости, с которой сражался Маркел, но они были намного сильнее. Казалось, они были способны пробить любой доспей противника. Но этого Август уже не увидел, потому что господин Дирван, уверенными взмахами своего меча прорубая дорогу, заставил юношу бежать вслед за собой. Довольно быстро они освободили себе путь и свернули за угол.
– Совсем не умеете сражаться? – коротко спросил генерал.
– Нет, – практически прошептал Август, как никогда чувствуя свою бесполезность.
– Тогда нам придётся двигаться быстрее, Ваше Высочество.
***
Замок покинули, как в тумане. Августу казалось, будто только что они бежали по коридорам, и вот уже, увидев, что на конюшнях никого не было, взяли лошадей и свернули на них в лес, защищавший замок с одной стороны.
Только когда мужчина и юноша зашли достаточно далеко, Дирван позволил замедлиться.
Август поднял голову к небу. В его светло-карих глазах отразилась полная луна. Миг, и лицо перекосила гримаса ужаса. Он прикусил губу, стараясь скрыть дрожащую челюсть. А перед глазами то и дело вспыхивало лицо брата, осколки лампы, тёмные коридоры замка и кровь. Так много крови. Только сейчас Август осознал, что в эту ночь он лишился всего.
Глава 5. Я должен
Чувства – самый страшный недуг, который не излечить никакими лекарствами.
Ричард
Сложённые руки, вознесённый к небу взгляд. Слёзы на глазах, улыбка одними уголками губ. Руки дрожали. Не от страха, от восхищения. Первый раз Ричард по-настоящему осознал, что миров и правда три, было в тот день. Ему тогда было четыре года. Недавно у него родился брат и умерла мать. Отправилась в нижний, тёмный мир, обитель великой Идреи. До этого Ричарду много рассказывали о трёх мирах. В верхнем, самом прекрасном из всех, правил бог жизни и света, Террун, вместе со своими бессмертными учениками. По преданиям, они никогда не были людьми, но были созданы самим богом, в качестве помощников. Благодаря жителям верхнего мира, у людей, живущих в среднем мире и не обладающих никакими сверхъестественными способностями, рождались дети, менялись природные явления, горел огонь. Остальное же люди делали самостоятельно. Однако в некоторых легендах говорилось, что иногда Террун отправлял кого-то из своих детей в средний мир, чтобы помочь людям решить проблемы, с которыми они сами справиться не могли. Приход этих посланников каждый раз знаменовал начало новой эры. Поговаривали, что Август Первый, основатель империи, главой которой был отец Ричарда, был как раз таким посланником. Последним.
В нижнем мире жила бесконечно одинокая богиня смерти Идрея, сопровождаемая только своими прислужниками – гремами, которые, по приказу богини, забирали людей к себе, в нижний мир, когда подходил срок. Легенды гласили, что её мир был ничем иным, как абсолютной пустотой и забвением. Самой страшной карой на свете. Поэтому люди так боялись умирать. Чтобы не оказаться в пустоте, так точно отражавшей сердце её хозяйки.
До этого дня Ричард слушал наставников во всём и, так же, как и они, считал, что самым великим богом был Террун, создавший людей и все три мира. Воспринимал рассказы о нём, как прекрасные легенды, в правдивость которых, впрочем, никогда глубинно не верил. Но в тот день, когда он стоял в храме богини смерти на коленях, когда смотрел, вместе с отцом и советниками, на потолок, на котором были изображены прекрасные фрески, символизирующие верхний мир, он, неожиданно для себя, понял, что Идрея была намного более могущественной. Что бы ни происходило, какие бы достижения человек не получал, смерть всегда настигала его. И каждый попадал в тёмное царство, к его безмолвной повелительнице. Конец для всех был один. В отличие от воли верховного бога, Идрее было невозможно противостоять. В тот день Ричард, в первый раз в жизни, позволил себе в чём-то не согласиться с отцом. Может быть, и в последний раз. Но именно благодаря этому противоречию принц понял то, что всегда говорили его наставники. Три мира существовали. И он был их частью. Одним из тех людей, которые должны были промелькнуть серой тенью, перед тем, как попадут в нижний мир, выхода из которого уже не будет. Ведь, если бы он был посланником Терруна, если бы должен был как-то изменить мир и войти в историю, он бы знал это. Точно знал бы! Да и вообще, кто говорил о том, что посланникам из верхнего мира не была уготована та же участь в конце.
Ричард поднялся с колен. Горящий взгляд поймал вставшего на секунду раньше отца. Король Нолан обернулся недовольно посмотрел на сына. Подошёл. Грубая рука в перчатке коснулась щеки мальчика, вытирая слёзы. Он и сам не заметил, когда заплакал.
– Успокойся, принц Ричард. Будущий король никогда не должен поддаваться эмоциям.
Мальчик кивнул и закрыл глаза. Всего на миг. А, когда открыл, в них не осталось ничего, кроме ледяной корки.
Отец отвернулся, больше не удостоив его вниманием. Подошёл к колыбельке, стоящей в дальнем конце зала. Рядом с ней уже стоял мужчина, одетый в форму последователей Идреи. Новорождённых всегда отправляли в храм Терруна, чтобы поблагодарить великого бога за этот дар. Но в этот раз такой счастливый повод совпал с самым ужасным. Поэтому новорождённого принца отнесли в храм Идреи, вместе с матерью.
Ричард подошёл к отцу, заглянул в колыбельку. Маленький мальчик, лежащий в ней, совсем не плакал. Только удивлённо и любознательно смотрел не потолок зала.
– Этому миру давно нужны перемены. И ты станешь символом этих перемен, – сказал король Нолан сыну. – Тебя будут звать Август. Как первого из нас. Того, кто положил начало возвышению нашей семьи. Будь таким же сильным, как он.
Непроизвольно на губах у Ричарда вновь заиграла улыбка. Одним взглядом он спросил отца и, получив его кивок, протянул руки и достал брата из колыбельки. Прижал к груди.
«Я никогда, никогда тебя не брошу. Пока ты будешь вести наш мир к светлому будущему, я буду защищать тебя от всех угроз. Я знаю, что ты сможешь спасти нас всех, Август», – прошептал он. А, может быть, это был только голос в его голове?
***
Удар деревянным мечом заставил семилетнего Ричарда упасть на одно колено. Мальчик закусил губу, стараясь не выдать своей боли. В носу закололо, но он не заплакал. Справился.
Встал. Поднял повыше своё оружие. Простой деревянный меч был слишком тяжёлым, даже чтобы только держать его. Что уж говорить о том, чтобы сражаться. Но отец, стоявший напротив, не давал мальчику никаких поблажек. Раз за разом Ричард падал. Раз за разом с трудом сдерживал слёзы.
Когда тренировка закончилась, мальчик переоделся и пошёл в свою комнату, не теряя равнодушия на лице. Но, только за ним захлопнулась дверь, принц осел на пол и заплакал. Тяжело. Обречённо. Но абсолютно молча. Издаст хоть один звук – придут люди. Лучше уж сдерживать себя, но не быть под постоянными взглядами. Хотя бы в своей комнате хотелось иметь возможность побыть наедине с собой.
Был уже вечер. Ричард просидел в одной позе практически час. Окончательно стемнело. Тогда мальчик встал, слегка покачнувшись.
«Не сломаюсь. Выдержу», – решил он, сжимая руки в кулаки так, что ногти больно впились в ладони.
Открыл дверь и тихо, как мышь, спустился на первый этаж замка. По дороге видел часовых, но все пропускали его без вопросов. Перечить наследнику было себе дороже. Только на улицу его выпускать не хотели. Но мальчик посмотрел на одного из рыцарей, стоявших на входе, своими чёрными глазами, такими же, как у отца, и тихо, с едва уловимой угрозой, проговорил:
– Откройте дверь. Я не выйду за территорию замка.
Знакомая интонация, такая же, как у короля, заставила рыцаря подчиниться. Он послушно открыл мальчику дверь, и Ричард быстрым уверенным шагом вышел во двор.
Меч лежал всё там же, где мальчик его оставил. В небольшой пристройке, в которой хранилось всё оружие. Взяв его, маленький принц прошёл на тренировочную площадку.
Взмах. Удар. Взмах. Удар! Изо всех сил он оттачивал технику на манекене, стоявшем на площадке для тренировок. Оттачивал те движения, которые так легко получались у отца во время урока. Те, которые Ричарду давались с невероятным трудом. Но всё же давались.
И так продолжалось каждый день. Утром уроки с нанятыми отцом преподавателями. Вечером тренировки по владению мечом, боль, сдерживаемые слёзы. Ночью – самостоятельные занятия и попытки овладеть всем тем, что показывал отец. Пока в какой-то момент у Ричарда не начало получаться. Меч больше не дрожал в руке. Движения стали увереннее, сильнее. И, наконец, когда мальчику исполнилось девять, он начал побеждать отца в бою.
Когда это произошло, отношение короля Нолана к мальчику неуловимо изменилось. Он не стал мягче, не начал относиться к нему, как к равному, даже скорее наоборот. Начал давать принцу всё более сложные задания, с которыми не смог бы справиться практически никто. Но Ричард справлялся. Справлялся, потому что поклялся себе, что выдержит. Поклялся, что станет для отца тем идеальным сыном, которого тот хотел видеть. Принц не может позволить себе слабости. Принц не может позволить себе с чем-то не справляться. Это он усвоил ещё с раннего детства.
Один раз отец позвал его во двор, сказав, что мальчик должен выполнить очередное задание. Это могло быть всё, что угодно. Тренировка, экзамен по военной стратегии, просто урок от отца. Но то, что мальчик увидел, когда вышел во двор, повергло его в настоящий шок и ужас. Оказывается, он всё ещё мог испытывать эти чувства.
Во дворе стояли люди. Трое мужчин, закованных в кандалы. Грязных, неприятных, страшных. Мальчик случайно встретился с одним из них взглядом. По телу пробежали мурашки, и Ричард отвернулся, не желая больше смотреть в эти жестокие глаза. Как у хищника перед атакой. Перевёл взгляд на отца, стоявшего рядом с мужчинами в сопровождении пяти рыцарей из личной королевской гвардии. Те, как один, сели на одно колено, приветствуя принца. И встали только после его равнодушного кивка.
– Ты видишь этих людей, принц Ричард? – спросил отец, вырывая мальчика из мыслей. – Они совершили преступление. Недавно эти люди проникли в дом одного из аристократов, охотясь за золотом. К сожалению, хозяин дома и его жена, вернулись домой слишком рано. Но это не остановило наших гостей. – Мужчина сделал акцент на последнем слове. Зубы его сжались от ненависти. Взгляд буравил мальчика, точно хотел прожечь в нём дыру. – Они убили вошедших и сами поспешили убраться из дома. Но на улице были схвачены рыцарями, случайно оказавшимися рядом. Скажи мне, принц Ричард, какое наказание должно ожидать этих преступников?
Сердце мальчика глухо забилось. Он помнил, что по закону грозило убийцам. Но, несмотря ни на что, не хотел этого. Встреча с пустотой… Что могло быть хуже этого? Чем больше людей умирало, тем хуже жила вся империя. И уж точно никакой пользы не было бы, если бы к Идрее сегодня отправилось пять людей, вместо двух. Но Ричард не мог противиться отцу. Не мог идти против всего королевства. Поэтому он сказал так ни разу не дрогнувшим голосом.
– Никакой пощады. За убийство человека ждёт смерть.
– Тогда сумеешь ли ты сам исполнить этот приговор, принц Ричард? – прозвучал над ухом тихий голос отца.
Глаза мальчика расширились от ужаса. Он смотрел вперёд. Но, вдруг, монолитная картина перед его глазами сменилась. Метрах в пятидесяти от них, скрытый от остальных за углом, стоял Август. Пятилетний мальчик во все глаза смотрел на разворачивающуюся перед ним картину, казалось, больше всего боясь как-то выдать своё присутствие.
Тук. Тук. Тук. Сердце колотилось так громко и часто, точно хотело вырваться из грудной клетки. Наследный принц отвернулся и посмотрел на осуждённых.
– Разумеется. Для меня это честь, Ваше Величество, – сказал он тихо.
Подошёл на шаг вперёд. Отец последовал за ним. Его жуткий голос зазвучал точно внутри головы мальчика.
«Убей. Они недостойны жить.»
Ричард достал из ножен, висящих у него на поясе, меч. Настоящий. Не деревянный. Его собственный.
«Убей. Убей! Убей!!!»
Короткий взмах, и голова мужчины, стоявшего к нему ближе всех, покатилась под ноги маленькому принцу. Взмах. Ещё одна голова отделилась от тела другого преступника. Остался один. Тот самый, со злыми глазами. Мальчик ещё раз, теперь уже без страха, посмотрел ему в глаза, и ему показалось, что они вовсе не были злыми. Напротив, из правого глаза мужчины медленно скатилась слеза.
Взмах меча Ричарда, и окровавленный меч опустился в последний, третий раз. Из груди рвался надрывный крик боли. Скорби по этим незнакомым погибшим душам. Но мальчик не издал ни звука и даже не изменился в лице. Только закрыл глаза.
Развернулся к отцу, принимая из его рук платок, чтобы вытереть оружие от крови. Посмотрел за угол, где прежде стоял Август и понял, что там больше никого не было. Почему-то с этим, последним фактом было намного тяжелее смириться, чем с тем, что он своими руками отправил людей в забвение.
***
В день коронации Ричард стоял у зеркала, пожалуй, дольше, чем когда-либо. Практически без мыслей. Только смотрел, смотрел… Аккуратный костюм с иголочки, сшитый специально для мероприятия. Волосы, уложенные намного более строго, чем обычно. Всё это как будто меняло черты лица. Делало его старше, жёстче, сильнее. Только руки дрожали, выдавая страх. Он понимал, что в этот день детству окончательно настанет конец. А было ли у него когда-нибудь это детство? Был ли он хотя бы когда-то в своей жизни похож на ребят, показанных в легендах? Тех наивных робких ребят, в жизни которых не было страха и боли? Даже если был, не помнил этого. Другое дело Август. При мысли о брате, на губах смутно знакомого юноши в зеркале появилась улыбка. Лёгкая, почти незаметная. Только чуть-чуть приподнялись уголки губ. Но Ричард улыбался глазами. Август для него был всем. Единственный человек, которого Ричард по-настоящему любил. Любил больше всего этого обречённого, пропащего мира. Больше, чем самого себя.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71473693?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Алина Князева
Что такое судьба? Этот вопрос возникает у многих людей в ходе жизни, но человечество так и не сумело дать ответ, всё ли предопределено ещё до нашего рождения, или каждому дана возможность выбирать собственное будущее. А главное, может ли предназначение человека повлиять на будущее целого народа?
Алина Князева
Переплетённые души на дороге жизни
Глава 1. Начало
В чём смысл жизни? Быть может, в том, чтобы оставить после себя наследие для других? Такое, чтобы ещё много поколений спустя люди помнили, кем ты был, и восхищались? Тогда жизнь точно можно назвать прожитой не зря. Удастся ли мне добиться этого?
Август Первый. Из дневников
Небо уже давно было затянуто страшными тёмными тучами, говорившими о приближающемся дожде, который многие дворцовые прорицатели предсказывали уже давно. Считалось, что такая реакция природы – слёзы великого бога с учениками, по какой-то причине недовольных тем, как живут их дети в среднем мире. Здесь, на севере, дожди и прочие стихийные бедствия, обычно случавшиеся летом, бывали нечасто, но зато, словно в отместку, с гораздо большей силой, чем в других частях империи.
Люди, давно жившие в северной стране, зная о неприятных особенностях местной природы, старались прятаться по домам, не желая сталкиваться с бурей. Поэтому многие из них с удивлением и лёгкой насмешкой провожали взглядом человека, спокойно идущего по улице и явно не собирающегося прятаться в дом. «Приезжий», – однозначно характеризовали его все люди, ни на секунду не сомневаясь в своём суждении. Впрочем, мужчина и правда довольно мало походил на северянина. Нетипично высокий, стройный, осанистый, он смотрел перед собой, точно насмехаясь над всем, что его окружало. Бедные улицы северной страны – самой богатой и значимой в империи – и правда выглядели очень жалкими. И тем более странно было видеть там этого человека, одетого в дорогой костюм с иголочки, поверх которого небрежно был накинут плащ с капюшоном, скрывающим лицо, тоже выглядящий слишком аккуратным для человека, привыкшего ходить под дождём.
Вскоре странный мужчина остался на улице в одиночку. Все горожане скрылись, и вовремя. Подул сильный ветер, сбивая с «приезжего» капюшон, растрёпывая непривычно длинные для северян тёмные волосы, и полило. На лице мужчины возникло выражение, отдалённо напоминающее испуг. Это был страх человека, привыкшего к высшему обществу, умеющего мастерски скрывать эмоции, но при этом, вопреки мыслям простых горожан, вовсе не лишённого их.
Мужчина быстро накинул капюшон, опасливо оглянувшись, стремясь убедиться, что на улице больше не было людей, которые могли бы увидеть его лицо. Поднял голову, взглянув на замок, возвышавшийся над всем севером, а, если говорить не только про материальную форму, то и над всей империей. В одном из окон замка мигнул свет. Раз. Два. Три.
Мужчина свернул из бедных районов, откуда было лучше всего видно королевский дом, и двинулся прямо к нему.
Глава 2. Долг и воля
Ах, как прекрасна Северная страна! Как хороши её оружейники, как могучи воины! Как велик король! А принцы-то! Один другого краше.
Из песни
В большом зале замка северной страны играла громкая музыка. Лучшие музыканты, некоторые из которых приехали с запада, считавшегося центром культуры империи, выкладывались на полную, стремясь угодить правящей верхушке, сидящей на тронах, находившихся на небольшой платформе, в дальнем конце зала. Их было трое. Глава страны – король Нолан, коренастый черноволосый мужчина пятидесяти трёх лет. Человек, славившийся своей твёрдой властной рукой и жёсткостью. Его старший сын Ричард, двадцатитрёхлетний юноша ростом немного выше среднего. Подтянутый, очень похожий на отца как внешне, так и манерой речи и поведения. Третьим был младший сын, Август. Невысокий, с волнистыми каштановыми волосами до плеч, смуглой кожей и янтарного цвета глазами. Он гораздо больше походил на южанина или человека с запада. Не было привычной для северян мускулистой фигуры, привыкшей к сражениям.
В тот день лица всех людей, присутствовавших на празднике, были прикованы к этим троим, и, в основном, к старшему сыну, чья коронация состоялась в тот день. Ричард стоял на возвышении рядом с отцом и братом и смотрел на людей в зале – свой народ – с лёгкой полуулыбкой. Глаза юноши, впрочем, оставались такими же холодными, как и всегда. Казалось, он не слышал музыки, не видел никого вокруг. Просто смотрел. Не думая, не пытаясь как-то анализировать то положение, в котором он находился. Как и на протяжении всей своей жизни, делал только то, что должен был, что от него ожидали. Механически. Идеально и чётко.
Бум! Дверь распахнулась, вбежал советник короля. Август повернул голову в его сторону, в глазах отразился страх. Нолан сделал шаг навстречу мужчине, нахмурился. И только Ричард продолжал смотреть перед собой. Только улыбка исчезла с губ. Происходило то, чего не планировали заранее. Не время улыбаться.
– Ваше Величество, – советник подошёл ближе, встал перед троном на одно колено.
– Говори, – сказал король Нолан и слегка кивнул, разрешая встать.
– Заключённые бунтуются, хотят видеть нового короля, – сказал советник тихо, чтобы его не мог услышать никто посторонний.
– Это не ждёт?
– Нет. Кричат на весь замок. Только здесь не слышно.
– Понял. Ричард, – обратился король к сыну. – Празднование придётся отменить.
– Конечно, отец. Выдвигаюсь немедленно.
– Постой. Вместе пойдём. Хочу сам это видеть.
– А Август?
Старый король перевёл взгляд на перепуганного младшего сына, казавшегося полной противоположностью старшему.
– Как хочет. Мне его присутствие необязательно.
Потом Нолан перевёл взгляд на советника.
– Разберись с праздником сам. Не думаю, что есть смысл его продолжать или возвращаться уже после.
– Есть.
Король Нолан хлопнул в ладоши, как делал каждый раз, закончив разбираться с каким-либо делом, и монархи покинули зал все вместе, как всегда держась величественно и высокомерно. А после разошлись. Август двинулся в башню, в которой находились его покои, а новый король с отцом – в подземелье.
До этого Ричард бывал там всего раз – когда отец решил провести своему наследному сыну «экскурсию» и показать все основные места в замке, который Ричард должен был унаследовать. И вот, этот день настал. И юноша, который ещё в первый визит поклялся перед собой, что больше никогда не вернётся в подземелье, теперь шёл туда, понимая, что физически не смог бы исполнить это обещание.
Шаг за шагом. Так уверенно. Так легко. Никто со стороны даже не предположил бы, что это доставляло юноше хотя бы малейший дискомфорт. А за его спиной спокойно шёл отец. Шаг в шаг. Как будто копируя движения сына. А, может быть, это Ричард так хорошо знал отца, что неосознанно скопировал даже его походку? Ричард хотел пропустить бывшего короля вперёд себя, или хотя бы обернуться, увидеть его лицо. Но не мог. Не хотел вызывать вопросы. Не хотел показывать свои эмоции, свою неидеальность.
Тяжёлая дверь, ведущая в подземелья, открылась, пропуская юного короля с отцом. И захлопнулась, отрезав их от красоты остального замка, оставляя наедине с сыростью, запахом гнили и жуткими звуками криков, которые, впрочем, прекратились практически сразу.
Ричард не смотрел по сторонам, но даже та малость, которую он вынужден был увидеть, уже могла сказать о том, что подземелья совершенно не изменились с момента его первого визита. Всё тот же полумрак, тёмные стены, покрытые плесенью, решётки, за которыми виднелись ржавые железные кровати или кучи соломы, на которых лежали люди в грязной, подранной одежде. Так мерзко. Жутко.
Ричард двинулся вдоль решёток. Он не поворачивал головы, не глядел на заключённых. От одной этой мысли становилось противно. Скорее бы закончить это задание.
Юноша остановился у дальней камеры, на которую показал ему отец. Там, руками держась за решётку, стоял невысокий мужчина с рыжими волосами и косматой бородой. Грязный, неухоженный и уродливый.
Ричарду показалось, что он пачкался от одного взгляда на этого человека. И, должно быть, доля его отвращения отразилась на лице, потому что мужчина широко усмехнулся и сказал сиплым голосом.
– Неприятно смотреть на других людей, Ваше Величество? Правда глаза режет?
– Мне неприятно смотреть на человека, решившего предать свою страну. На того, для кого мораль не имеет значения.
– Уверен, я окажусь более высокоморальным, чем вся ваша семейка.
– Разумеется. Все так говорят. А по итогу оказывается, что вы сидите здесь, а мы продолжаем править. А это значит, что вам нужно подчиняться нам, а не наоборот. Что ж, оставим пустые разговоры. Мне доложили, вы меня звали? И так, что скорее замок бы разрушился, чем я узнал об этом. – Красивое лицо Ричарда теперь уже специально скривилось. – Что ж. Я здесь. Я слушаю.
Мужчина тоже скривился, глядя в холодные тёмные глаза юноши.
– Вылитый отец. Такой же равнодушный и жестокий. Я хотел только посмотреть на тебя. Узнать, в чьих руках теперь будет страна. Теперь вижу, что новый король ничем не отличается от старого. Такой же идиот.
Король Нолан дёрнулся. Его рука коснулась руки Ричарда.
– Как ты смеешь?! – выкрикнул он.
Ричард застыл, смотря в глаза ухмыляющемуся мужчине. Он знал, что должно было произойти дальше. И боялся этого больше всего.
Нолан позвал стражу, которая открыла камеру и вытолкала заключённого из неё. Мужчину отвели в центр подземелья. Туда, где его было хорошо видно всем остальным заключённым.
Ричард понимал, чего хотел его отец. Он тоже сделал несколько шагов к мужчине, продолжая смотреть в его глаза. Такие красивые. Такие раздражённые. Такие испуганные. И, вместе с этим, странно торжествующие.
Слуги поддерживали мужчину так, чтобы он не смог вырваться. Ричард достал из ножен меч, постоянно находившийся у него на поясе.
В голове зазвучало слова отца, так часто говоримое ему в детстве. Слово, пугавшее его больше всего на свете. Слово, противится которому Ричард не мог.
«Убей»
Короткий взмах меча. Голова покатилась к ногам юного короля. Снизу на него смотрели пустые глаза мертвеца.
– Так будет со всеми, кто решится противится королевскому роду! – выкрикнул Ричард, обведя взглядом всех заключённых. После его поступка в глазах многих читался страх.
Назад. Его больше не волновало ничего. Прочь! Только бы не видеть больше этих жутких мёртвых глаз. Ричард вышел из подземелья и только тогда вздохнул полной грудью. Ещё один человек умер сегодня. Не важно, заслужил он подобного или нет, в любом случае, Ричард в который раз собственными руками отправил человека в пустоту. Лишил его всего. Совершил преступление, за которое должны были убить самого Ричарда. Должны были. Если бы он не принадлежал к королевскому роду.
Глава 3. Принц и пехотинец
Северная страна всегда славилась своими воинами, из-за тяжёлого климата способными сражаться при практически любых условиях. Даже существует предположение, что человек из другой страны, если вырастет на Севере, сможет творить настоящие чудеса у себя на родине.
Из учебника истории
Август шёл по коридору от зала, в котором отмечалась коронация Ричарда. Шёл один. Совершенно один. Ох, как же давно последний раз он проводил время наедине с отцом или братом. Как же давно его звали на важные мероприятия, где необязательным было его присутствие. Их можно было понять. Отец правил страной давно. Стремился сделать всё чётко, избегая лишних напряжений. А брат был для него идеальным сыном. Способным выполнить любое его указание. Наследник, о котором можно было только мечтать. Август же был даже не наследным принцем. То есть далеко не самой важной единицей. К тому же, он был совершенно не таким, как его отец и брат. Хотел этой внутренней силы, но не мог её получить. И ненавидел себя за это.
В детстве Августу часто хотелось думать, что его брат пошёл в отца, а он – в мать, погибшую при родах. Но потом мальчик впервые увидел её портрет. Длинные чёрные волосы, холодные серые глаза и уверенное, жёсткое выражение вытянутого бледного лица. Бесконечно чужого. Совершенно непохожего на его собственное.
Ноги сами завели Августа в коридор, по разным сторонам которого висели картины. Портреты всех королей, которые правили до Ричарда. В том числе и отца, короля Нолана. Ещё там висели картины, на которых были изображены люди, привнёсших что-то новое в медицину, а также знаменитые воины и генералы армий.
В самом конце коридора висел портрет, изображавший смуглого мужчину с густой бородой и янтарными глазами, смотревшими, казалось, в самую душу. На голове мужчины величественно покоилась массивная золотая корона, недавно переданная Ричарду.
Август знал, кто это был. Основатель их династии и первый король северной страны, когда-то объединивший все четыре государства в единую империю. Положивший конец бесконечным войнам между странами. Самый великий человек из когда-либо живших. Человек, которым восхищались все, в том числе и жители других частей империи. Август Первый.
Именно в честь него был назван сам юноша. Но отец давно понял, что его младший сын не такой, каким он хотел бы его видеть. Август никогда не интересовался властью. Более того, с детства юноша хотел отказаться от своего привилегированного положения. Быть обычным человеком намного приятнее и интереснее. Больше свободы, о которой, при жизни в замке, не могло быть и речи.
Старший брат Августа часто ездил с отцом в другие страны на переговоры, в то время, как младший мог только мечтать о том, чтобы когда-нибудь увидеть чужие земли. За всю свою жизнь юноша ни разу не покидал дворца. Выходить одному было опасно, а у дворцовой охраны были гораздо более важные дела. Поэтому младшему принцу оставалось смотреть на весь остальной мир через окно своей комнаты.
***
Через час, сидя у себя и читая книгу об устройстве власти в восточной стране, Август услышал стук в дверь. Юноша встал из-за стола и открыл. За дверью стоял его старший брат, Ричард, в сопровождении очень сурового на вид высокого мужчины в доспехах.
– Здравствуй, Август, – сказал брат как всегда холодно, выдавив лёгкую, практически незаметную улыбку. – Теперь, когда правление перешло ко мне, я посчитал нужным познакомить тебя, как ближайшего наследника, с дворцовой охраной и частью армии. Преимущественно, с генералом, господином Эмметом Дирваном.
Ричард кивком головы показал на сопровождавшего его мужчину.
– Приятно познакомиться, господин, – сказал Август, слегка, насколько позволял статус, склонив голову.
Мужчина дежурно и уверенно склонился перед юношей. Это было движение, в котором не было ни капли личности. Обычное приветствие, обращённое к человеку высшего положения, но не к королю. Холодное, отточенное до автоматизма. Юноша внутренне содрогнулся от суровости мужчины. До этого он говорил с разными людьми, стоящими ниже него по статусу. Кто-то из них практически никак не демонстрировал уважения к более высокому положению Августа, кто-то подходил с позиции лести, но практически никто не вёл себя с ним так, как господин Дирван. Не как с человеком, а, скорее, как с функцией. Младший принц. Ближайший наследник трона. Больше ничего для него не имело значения.
Август сделал жест рукой, позволяя генералу армии выпрямиться. После чего закрыл за собой дверь и несколько раз подёргал – для надёжности. Только потом присоединился к брату, позвавшему его пройтись до комнат дворцовой охраны.
Они шли по коридору, так ни разу и не перемолвившись ни словом. Август смотрел себе под ноги, не желая случайно встретиться с кем-то взглядом, а Ричард – перед собой, сохраняя на лице своё обычное бесстрастное выражение. Часто младший брат считал старшего просто каменной статуей без единой эмоции. Ему всегда казалось, что единственным значимым человеком для Ричарда был он сам. Ну и отец, возможно. Только когда тот давал указания.
При этом сам Август никогда и не пытался добиться внимания брата. Только смотрел на него издалека и восхищался, не решаясь сделать первый шаг, чтобы начать общение. Боялся.
Неожиданно быстро они дошли до места назначения. Тренировочный зал, соединённый с комнатами рыцарей, находился на первом этаже, чуть поодаль от основных коридоров, но недалеко. За дверью, замаскированной под часть стены. Должно быть, чтобы войны не смущали благородных господ, и при этом находились на достаточно близком расстоянии от них. Для защиты.
Чуть в стороне, у стены, стояла небольшая группа из четырёх человек. Все они были одеты в форму рыцарей, надеваемую на сражения, сильно отличную от парадной, так часто видимой Августом на официальных мероприятиях. Впрочем, нет, не все. Самый молодой из них стоял ближе к стене, поэтому его одежду было рассмотреть сложнее, чем у всех остальных. Его доспех был заметно дешевле и принадлежал обычному воину пехоты, непонятно каким образом оказавшемуся сейчас между тремя рыцарями.
Как только генерал привычно вошёл в зал для тренировок, четверо мужчин выстроились по струнке, глядя ему в глаза. Через секунду же у них на лицах возникло одинаковое удивлённое выражение, когда вслед за генералом в зал вошли оба сына бывшего короля Нолана.
Затем они синхронно склонились, приветствуя настолько важных господ, не теряя, впрочем, некоторого смущения во взгляде. Единственный, кто, казалось, совершенно не был удивлён, оказался пехотинец, исполнивший все ритуалы без единого изменения на лице. Как только Ричард покровительственно взмахнул рукой, мужчины выпрямились, и, наконец, посмотрели в глаза новоприбывшим.
Август с удивлением смотрел на молодого пехотинца. По виду они были ровесниками. Юноша был невероятно красив, но его внешность была столь же невероятно странной. Высокий, с хрупким, даже женственным телосложением, длинными, чуть ли не до пояса, светло-русыми волосами и бледной кожей. Глаза его были не очень большие, тёмно-карие. Словом, он совершенно не был похож на обычно более низких, синеглазых и немного смуглых северян.
Ричард повернулся к Августу и произнёс, заставляя его оторвать взгляд от странного юноши:
– Я хотел провести небольшую демонстрацию и показать, где находится часть наших войск. Перед вами сиры Джеймс Вэйн, Роберт Лорнис и Даниель Бруно, – каждый раз, называя имя, он показывал на одного из людей в рыцарской форме. – Все они занимаются охраной этого замка и не участвуют в массовых сражениях. – Ричард слегка повернул голову в сторону генерала и спросил у него:
– Это всё, что вы хотели показать?
Августу показалось, что даже во всегда спокойном голосе брата проскользнула тень недовольства, вызванная присутствием в зале пехотинца.
– Сейчас молодые люди собирались провести небольшую тренировку. Думаю, она могла бы стать неплохим показательным выступлением. К тому же, познакомила бы вас с моим воспитанником.
Ричард слегка махнул рукой, дозволяя. Теперь уже и он посмотрел прямо в глаза молодому пехотинцу. Тот не отвёл взгляда и не изменился в лице. Как будто был не человеком, а куклой.
Король с братом отошли в сторону, продолжая смотреть на четырёх мужчин. Три рыцаря встали напротив юноши, обнажив плохо заточенные тренировочные мечи. Через секунду, генерал скомандовал: «Начали!»
До этого Август бывал только на рыцарских турнирах и даже предположить не мог, как выглядели обычные тренировки. К тому же, юноша всегда старался избегать этой темы. Сражения всегда пугали его, поэтому он никогда толком не пытался сам брать в руки меч. Был только один раз, на первой тренировке, ставшей для него и последней. В отличие от брата, который учился боевому искусству уже с семи лет и считался одним из сильнейших мечников королевства.
Август хотел отвести глаза, но странная, неведомая сила внутри помешала ему сделать это. Заставила его продолжать смотреть. В голове точно прозвучал шёпот: «Вечно прятаться от жизни невозможно…» И первый раз он не стал прятаться.
Трое крепких мужчин обступили юношу, замахиваясь мечами. Три практически одновременных росчерка прошлись по воздуху. Но юноша, точно уж, выскользнул из-под двух ударов, третий же принял на свой меч. Звон, круговое движение рукой, и меч вылетел из руки рыцаря. Тот потерял равновесие буквально на миг, но этого мига хватило, чтобы юноша, оказавшись за его спиной, повалил его на землю ударом ноги. А, ещё через секунду, со скоростью, практически не различимой глазом, переместился за спину двум оставшимся противникам. Те одновременно развернулись, пытаясь ударить мечами, но пехотинец присел и, оказавшись между ними, вскинул руку с мечом, проведя по шеям мужчин, как бы демонстрируя исход, который должен был бы случиться во время реального боя. А затем встал и сделал шаг назад, механически поклонившись Ричарду. Остальные участники боя встали по обе стороны от него и также поклонились.
Из оцепенения Августа вывели короткие хлопки брата.
– Это была прекрасная демонстрация, господин Дирван. Рад видеть, что твои воины умеют сражаться весьма достойно. – Он перевёл взгляд на только что одержавшего победу юношу. – Позлено ли мне узнать имя этого мальчика?
– Его зовут Маркел, – сказал глава армии.
– А фамилия? Я бы хотел представить столь сильного воина к награде. Возможно, даже дать повышение.
– Фамилии нет. Мой воспитанник. Когда-то один из моих рыцарей нашёл его ещё младенцем прямо на улице, в покрывале, в котором лежала записка с именем и припиской, что мальчик родился на западе. Мой рыцарь, не зная, куда ещё, отнёс его сюда. С того самого дня Маркел живёт в замке и всё своё время тратит на тренировки. Результат, которого мы добились, думаю, весьма красноречив. Он мгновенно исполняет любые приказы, никогда не спорит. Разве что, я бы не советовал давать ему повышения. Совершенно не умеет руководить и, в целом, общаться с людьми. У многих, видящих его в первый раз, даже складывается впечатление, что мальчик немой. – Голос мужчины стал тише. – К тому же, зачем повышать жалование тому, кто прекрасно обходится и без него вовсе. Да и лишнего коня у нас тоже нет.
– Да будет так, – сказал Ричард. – В любом случае, благодарю за верную службу.
***
Дорога назад, так же, как и предыдущая, прошла в молчании. Август всё так же смотрел себе под ноги и думал. С самого детства у него было всё, а у этого юноши, Маркела, никогда не было ничего. И единственной их общей чертой было то, что каждый из них был скован своим положением в обществе, и каждый не смог бы этого изменить. Даже самый сильный мечник, совсем не имеющий денег, никогда не станет рыцарем, а младший, практически никому не нужный, принц, никогда не сможет даже на миг ощутить свободу.
«Всё-таки, – подумал Август. – Единственными людьми в королевстве, не имевшими фамилии, были все представители королевского рода, и этот безродный пехотинец».
Глава 4. Смерть или… шаг на волю?
Всех людей страх заставляет действовать по-разному. Кто-то цепенеет, неспособный что-то предпринять, кто-то бежит, а кого-то, наоборот, страх заставляет действовать намного решительнее, чем в обычное время. Эти люди больше, чем кто бы то ни было, достойны уважения.
Эммет Дирван
Ночью в замке становилось тихо. Только иногда можно было услышать переговаривающихся друг с другом караульных или пробегающую по коридорам служанку. А практически на вершине одной из башен тем более царила абсолютная тишина. В отличие от принципиального брата, Август часто засиживался допоздна с книгой. Он никогда не вставал рано, да, в общем-то, и не должен был. В детстве его начинали учить боевым искусствам, но эти уроки быстро сошли на нет. Оставались занятия по военной стратегии, чтению, арифметике, музыке, танцам и этикету, а также религиозные учения. Но и этих занятий постепенно становилось всё меньше, когда Август постигал основы. Всё внимание отца было нацелено на старшего сына. Ричарда и правда было практически невозможно увидеть прогуливающимся по замку или сидящим у себя в комнате за книгой. Если это, конечно, был не учебник, заданный к прочтению.
Вот и в тот день Август решил почитать. Он лежал в постели, перелистывая страницы, когда один факт заставил его остановиться и прислушаться. Ночью в замке становилось тихо. Всегда. Кроме того дня. Громкие голоса звучали за пределами комнаты. Крики. Странное, практически иррациональное чувство охватило юношу. Он вслушивался, но не мог разобрать слова. Отложил книгу, сел на кровати. Обхватил руками колени, и смотрел на них, смотрел… В голове прозвучал тихий голос, признание самому себе: «Мне страшно». В этот момент Август понял, что раньше он никогда не испытывал этого чувства по-настоящему.
А потом… Ему точно ужарили по голове. Он закрыл глаза и открыл уже совершенно по-другому. Сейчас, если он продолжит сидеть и нагонять на себя страх, ничего не изменится. Август вскочил и начал собираться. Так быстро, как только смог, надел первые попавшиеся вещи – те, в которых ходил целый день, для торжественной церемонии. Причесался и даже кое-как уложил волосы. Обычно это делали слуги. Взял мешок, в котором лежали отложенные на крайний случай деньги. Много. И выскочил в коридор, позабыв обо всём остальном. Августа не волновало, что он бы не смог никак помочь людям в сложившейся ситуации, не волновало больше ничего. Им двигал страх. Хотелось понять, что происходило. Хотелось найти брата. Ричард должен был со всем разобраться. Он бы справился с этим. Август это знал.
В коридорах творилась настоящая вакханалия. Люди, работающие в замке, сновали вокруг, стремясь убежать от других людей, вооружённых мечами. Один из них двинулся на Августа и юноша, не успев ещё ничего осознать, побежал. Справа от него горела лампа. Отстранённая мысль о ней непонятно как скользнула ему в голову: «Нужно её не задеть…»
Но юноша отвлёкся от этой мысли, услышав пронзительный женский крик со стороны. Лампа упала, стекло разлетелось по всему коридору, на время замедлив как преследователя (если за ним вообще следовали), так и принца. Август неловко уклонился и побежал дальше, спотыкаясь об осколки. Пока не увидел тень, скользнувшую чуть в стороне. Через секунду перед ним возникли Ричард и генерал Дирван.
Первый раз Август видел брата таким. На его лице смешались страх и ярость, его движения не были такими чёткими и уверенными, как обычно, а, наоборот, порывистыми, эмоциональными.
Как только Ричард увидел брата, он замер на месте, на его лице читалась попытка сказать брату что-то невысказанное за все эти годы. Молчаливая попытка. На секунду Августу даже показалось, что он видит в глазах Ричарда слёзы, но, наверное, это была просто игра света.
А потом Ричард пришёл в себя. На скулах заиграли желваки, а в глазах зажёгся огонь, который Август прежде видел только однажды, – когда случайно увидел, как брат убивал. Это было давно. Около четырнадцати-пятнадцати лет назад. Но это воспоминание прочно засело в голове юноши. Из-за этого Август всегда немного боялся брата.
Но теперь этот огонь не напугал его. То, что происходило вокруг было намного страшнее.
– Слушайте, – сказал Ричард тихо. – Бегите. Сейчас же. Меня они никогда не оставят в покое. Дирван, слышишь, – брат грубо схватил мужчину за плечо и посмотрел в глаза, – ты ценой своей жизни будешь защищать его. Расшибись в лепёшку, но не допусти его смерти. Понял меня?
Грубый тон, совершенно не сочетавшийся с должностью короля, с положением в обществе, с этим местом. Да и к Идрее, богине смерти, правила! Пусть пропадёт всё вокруг пропадом! Ему было наплевать. К тому же, Ричард не сомневался, что в эту ночь он перестанет быть королём.
Их обступили. Тогда старший брат вытащил меч из ножен, направив его в сторону противников и, снова сказав: «Бегите!», ринулся в бой. Его удары не достигали, наверное, и пятой доли той скорости, с которой сражался Маркел, но они были намного сильнее. Казалось, они были способны пробить любой доспей противника. Но этого Август уже не увидел, потому что господин Дирван, уверенными взмахами своего меча прорубая дорогу, заставил юношу бежать вслед за собой. Довольно быстро они освободили себе путь и свернули за угол.
– Совсем не умеете сражаться? – коротко спросил генерал.
– Нет, – практически прошептал Август, как никогда чувствуя свою бесполезность.
– Тогда нам придётся двигаться быстрее, Ваше Высочество.
***
Замок покинули, как в тумане. Августу казалось, будто только что они бежали по коридорам, и вот уже, увидев, что на конюшнях никого не было, взяли лошадей и свернули на них в лес, защищавший замок с одной стороны.
Только когда мужчина и юноша зашли достаточно далеко, Дирван позволил замедлиться.
Август поднял голову к небу. В его светло-карих глазах отразилась полная луна. Миг, и лицо перекосила гримаса ужаса. Он прикусил губу, стараясь скрыть дрожащую челюсть. А перед глазами то и дело вспыхивало лицо брата, осколки лампы, тёмные коридоры замка и кровь. Так много крови. Только сейчас Август осознал, что в эту ночь он лишился всего.
Глава 5. Я должен
Чувства – самый страшный недуг, который не излечить никакими лекарствами.
Ричард
Сложённые руки, вознесённый к небу взгляд. Слёзы на глазах, улыбка одними уголками губ. Руки дрожали. Не от страха, от восхищения. Первый раз Ричард по-настоящему осознал, что миров и правда три, было в тот день. Ему тогда было четыре года. Недавно у него родился брат и умерла мать. Отправилась в нижний, тёмный мир, обитель великой Идреи. До этого Ричарду много рассказывали о трёх мирах. В верхнем, самом прекрасном из всех, правил бог жизни и света, Террун, вместе со своими бессмертными учениками. По преданиям, они никогда не были людьми, но были созданы самим богом, в качестве помощников. Благодаря жителям верхнего мира, у людей, живущих в среднем мире и не обладающих никакими сверхъестественными способностями, рождались дети, менялись природные явления, горел огонь. Остальное же люди делали самостоятельно. Однако в некоторых легендах говорилось, что иногда Террун отправлял кого-то из своих детей в средний мир, чтобы помочь людям решить проблемы, с которыми они сами справиться не могли. Приход этих посланников каждый раз знаменовал начало новой эры. Поговаривали, что Август Первый, основатель империи, главой которой был отец Ричарда, был как раз таким посланником. Последним.
В нижнем мире жила бесконечно одинокая богиня смерти Идрея, сопровождаемая только своими прислужниками – гремами, которые, по приказу богини, забирали людей к себе, в нижний мир, когда подходил срок. Легенды гласили, что её мир был ничем иным, как абсолютной пустотой и забвением. Самой страшной карой на свете. Поэтому люди так боялись умирать. Чтобы не оказаться в пустоте, так точно отражавшей сердце её хозяйки.
До этого дня Ричард слушал наставников во всём и, так же, как и они, считал, что самым великим богом был Террун, создавший людей и все три мира. Воспринимал рассказы о нём, как прекрасные легенды, в правдивость которых, впрочем, никогда глубинно не верил. Но в тот день, когда он стоял в храме богини смерти на коленях, когда смотрел, вместе с отцом и советниками, на потолок, на котором были изображены прекрасные фрески, символизирующие верхний мир, он, неожиданно для себя, понял, что Идрея была намного более могущественной. Что бы ни происходило, какие бы достижения человек не получал, смерть всегда настигала его. И каждый попадал в тёмное царство, к его безмолвной повелительнице. Конец для всех был один. В отличие от воли верховного бога, Идрее было невозможно противостоять. В тот день Ричард, в первый раз в жизни, позволил себе в чём-то не согласиться с отцом. Может быть, и в последний раз. Но именно благодаря этому противоречию принц понял то, что всегда говорили его наставники. Три мира существовали. И он был их частью. Одним из тех людей, которые должны были промелькнуть серой тенью, перед тем, как попадут в нижний мир, выхода из которого уже не будет. Ведь, если бы он был посланником Терруна, если бы должен был как-то изменить мир и войти в историю, он бы знал это. Точно знал бы! Да и вообще, кто говорил о том, что посланникам из верхнего мира не была уготована та же участь в конце.
Ричард поднялся с колен. Горящий взгляд поймал вставшего на секунду раньше отца. Король Нолан обернулся недовольно посмотрел на сына. Подошёл. Грубая рука в перчатке коснулась щеки мальчика, вытирая слёзы. Он и сам не заметил, когда заплакал.
– Успокойся, принц Ричард. Будущий король никогда не должен поддаваться эмоциям.
Мальчик кивнул и закрыл глаза. Всего на миг. А, когда открыл, в них не осталось ничего, кроме ледяной корки.
Отец отвернулся, больше не удостоив его вниманием. Подошёл к колыбельке, стоящей в дальнем конце зала. Рядом с ней уже стоял мужчина, одетый в форму последователей Идреи. Новорождённых всегда отправляли в храм Терруна, чтобы поблагодарить великого бога за этот дар. Но в этот раз такой счастливый повод совпал с самым ужасным. Поэтому новорождённого принца отнесли в храм Идреи, вместе с матерью.
Ричард подошёл к отцу, заглянул в колыбельку. Маленький мальчик, лежащий в ней, совсем не плакал. Только удивлённо и любознательно смотрел не потолок зала.
– Этому миру давно нужны перемены. И ты станешь символом этих перемен, – сказал король Нолан сыну. – Тебя будут звать Август. Как первого из нас. Того, кто положил начало возвышению нашей семьи. Будь таким же сильным, как он.
Непроизвольно на губах у Ричарда вновь заиграла улыбка. Одним взглядом он спросил отца и, получив его кивок, протянул руки и достал брата из колыбельки. Прижал к груди.
«Я никогда, никогда тебя не брошу. Пока ты будешь вести наш мир к светлому будущему, я буду защищать тебя от всех угроз. Я знаю, что ты сможешь спасти нас всех, Август», – прошептал он. А, может быть, это был только голос в его голове?
***
Удар деревянным мечом заставил семилетнего Ричарда упасть на одно колено. Мальчик закусил губу, стараясь не выдать своей боли. В носу закололо, но он не заплакал. Справился.
Встал. Поднял повыше своё оружие. Простой деревянный меч был слишком тяжёлым, даже чтобы только держать его. Что уж говорить о том, чтобы сражаться. Но отец, стоявший напротив, не давал мальчику никаких поблажек. Раз за разом Ричард падал. Раз за разом с трудом сдерживал слёзы.
Когда тренировка закончилась, мальчик переоделся и пошёл в свою комнату, не теряя равнодушия на лице. Но, только за ним захлопнулась дверь, принц осел на пол и заплакал. Тяжело. Обречённо. Но абсолютно молча. Издаст хоть один звук – придут люди. Лучше уж сдерживать себя, но не быть под постоянными взглядами. Хотя бы в своей комнате хотелось иметь возможность побыть наедине с собой.
Был уже вечер. Ричард просидел в одной позе практически час. Окончательно стемнело. Тогда мальчик встал, слегка покачнувшись.
«Не сломаюсь. Выдержу», – решил он, сжимая руки в кулаки так, что ногти больно впились в ладони.
Открыл дверь и тихо, как мышь, спустился на первый этаж замка. По дороге видел часовых, но все пропускали его без вопросов. Перечить наследнику было себе дороже. Только на улицу его выпускать не хотели. Но мальчик посмотрел на одного из рыцарей, стоявших на входе, своими чёрными глазами, такими же, как у отца, и тихо, с едва уловимой угрозой, проговорил:
– Откройте дверь. Я не выйду за территорию замка.
Знакомая интонация, такая же, как у короля, заставила рыцаря подчиниться. Он послушно открыл мальчику дверь, и Ричард быстрым уверенным шагом вышел во двор.
Меч лежал всё там же, где мальчик его оставил. В небольшой пристройке, в которой хранилось всё оружие. Взяв его, маленький принц прошёл на тренировочную площадку.
Взмах. Удар. Взмах. Удар! Изо всех сил он оттачивал технику на манекене, стоявшем на площадке для тренировок. Оттачивал те движения, которые так легко получались у отца во время урока. Те, которые Ричарду давались с невероятным трудом. Но всё же давались.
И так продолжалось каждый день. Утром уроки с нанятыми отцом преподавателями. Вечером тренировки по владению мечом, боль, сдерживаемые слёзы. Ночью – самостоятельные занятия и попытки овладеть всем тем, что показывал отец. Пока в какой-то момент у Ричарда не начало получаться. Меч больше не дрожал в руке. Движения стали увереннее, сильнее. И, наконец, когда мальчику исполнилось девять, он начал побеждать отца в бою.
Когда это произошло, отношение короля Нолана к мальчику неуловимо изменилось. Он не стал мягче, не начал относиться к нему, как к равному, даже скорее наоборот. Начал давать принцу всё более сложные задания, с которыми не смог бы справиться практически никто. Но Ричард справлялся. Справлялся, потому что поклялся себе, что выдержит. Поклялся, что станет для отца тем идеальным сыном, которого тот хотел видеть. Принц не может позволить себе слабости. Принц не может позволить себе с чем-то не справляться. Это он усвоил ещё с раннего детства.
Один раз отец позвал его во двор, сказав, что мальчик должен выполнить очередное задание. Это могло быть всё, что угодно. Тренировка, экзамен по военной стратегии, просто урок от отца. Но то, что мальчик увидел, когда вышел во двор, повергло его в настоящий шок и ужас. Оказывается, он всё ещё мог испытывать эти чувства.
Во дворе стояли люди. Трое мужчин, закованных в кандалы. Грязных, неприятных, страшных. Мальчик случайно встретился с одним из них взглядом. По телу пробежали мурашки, и Ричард отвернулся, не желая больше смотреть в эти жестокие глаза. Как у хищника перед атакой. Перевёл взгляд на отца, стоявшего рядом с мужчинами в сопровождении пяти рыцарей из личной королевской гвардии. Те, как один, сели на одно колено, приветствуя принца. И встали только после его равнодушного кивка.
– Ты видишь этих людей, принц Ричард? – спросил отец, вырывая мальчика из мыслей. – Они совершили преступление. Недавно эти люди проникли в дом одного из аристократов, охотясь за золотом. К сожалению, хозяин дома и его жена, вернулись домой слишком рано. Но это не остановило наших гостей. – Мужчина сделал акцент на последнем слове. Зубы его сжались от ненависти. Взгляд буравил мальчика, точно хотел прожечь в нём дыру. – Они убили вошедших и сами поспешили убраться из дома. Но на улице были схвачены рыцарями, случайно оказавшимися рядом. Скажи мне, принц Ричард, какое наказание должно ожидать этих преступников?
Сердце мальчика глухо забилось. Он помнил, что по закону грозило убийцам. Но, несмотря ни на что, не хотел этого. Встреча с пустотой… Что могло быть хуже этого? Чем больше людей умирало, тем хуже жила вся империя. И уж точно никакой пользы не было бы, если бы к Идрее сегодня отправилось пять людей, вместо двух. Но Ричард не мог противиться отцу. Не мог идти против всего королевства. Поэтому он сказал так ни разу не дрогнувшим голосом.
– Никакой пощады. За убийство человека ждёт смерть.
– Тогда сумеешь ли ты сам исполнить этот приговор, принц Ричард? – прозвучал над ухом тихий голос отца.
Глаза мальчика расширились от ужаса. Он смотрел вперёд. Но, вдруг, монолитная картина перед его глазами сменилась. Метрах в пятидесяти от них, скрытый от остальных за углом, стоял Август. Пятилетний мальчик во все глаза смотрел на разворачивающуюся перед ним картину, казалось, больше всего боясь как-то выдать своё присутствие.
Тук. Тук. Тук. Сердце колотилось так громко и часто, точно хотело вырваться из грудной клетки. Наследный принц отвернулся и посмотрел на осуждённых.
– Разумеется. Для меня это честь, Ваше Величество, – сказал он тихо.
Подошёл на шаг вперёд. Отец последовал за ним. Его жуткий голос зазвучал точно внутри головы мальчика.
«Убей. Они недостойны жить.»
Ричард достал из ножен, висящих у него на поясе, меч. Настоящий. Не деревянный. Его собственный.
«Убей. Убей! Убей!!!»
Короткий взмах, и голова мужчины, стоявшего к нему ближе всех, покатилась под ноги маленькому принцу. Взмах. Ещё одна голова отделилась от тела другого преступника. Остался один. Тот самый, со злыми глазами. Мальчик ещё раз, теперь уже без страха, посмотрел ему в глаза, и ему показалось, что они вовсе не были злыми. Напротив, из правого глаза мужчины медленно скатилась слеза.
Взмах меча Ричарда, и окровавленный меч опустился в последний, третий раз. Из груди рвался надрывный крик боли. Скорби по этим незнакомым погибшим душам. Но мальчик не издал ни звука и даже не изменился в лице. Только закрыл глаза.
Развернулся к отцу, принимая из его рук платок, чтобы вытереть оружие от крови. Посмотрел за угол, где прежде стоял Август и понял, что там больше никого не было. Почему-то с этим, последним фактом было намного тяжелее смириться, чем с тем, что он своими руками отправил людей в забвение.
***
В день коронации Ричард стоял у зеркала, пожалуй, дольше, чем когда-либо. Практически без мыслей. Только смотрел, смотрел… Аккуратный костюм с иголочки, сшитый специально для мероприятия. Волосы, уложенные намного более строго, чем обычно. Всё это как будто меняло черты лица. Делало его старше, жёстче, сильнее. Только руки дрожали, выдавая страх. Он понимал, что в этот день детству окончательно настанет конец. А было ли у него когда-нибудь это детство? Был ли он хотя бы когда-то в своей жизни похож на ребят, показанных в легендах? Тех наивных робких ребят, в жизни которых не было страха и боли? Даже если был, не помнил этого. Другое дело Август. При мысли о брате, на губах смутно знакомого юноши в зеркале появилась улыбка. Лёгкая, почти незаметная. Только чуть-чуть приподнялись уголки губ. Но Ричард улыбался глазами. Август для него был всем. Единственный человек, которого Ричард по-настоящему любил. Любил больше всего этого обречённого, пропащего мира. Больше, чем самого себя.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71473693?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Алина Князева
Тип: электронная книга
Жанр: Социальная психология
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 26.12.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Что такое судьба? Этот вопрос возникает у многих людей в ходе жизни, но человечество так и не сумело дать ответ, всё ли предопределено ещё до нашего рождения, или каждому дана возможность выбирать собственное будущее. А главное, может ли предназначение человека повлиять на будущее целого народа?