Главная страница | Магические академии | Попаданка с Великой Переправы. Остров истинных сокровищ

Попаданка с Великой Переправы. Остров истинных сокровищ
Таня Читер
Два писателя в семье – это, на взгляд мужа Елены, перебор. Зато две женщины в его жизни – нет. Это он так думает… А Елену такая постановка вопроса не устраивает! Её больше ничто не держит в этом мире. Оу! Да не пугайтесь Вы так. Умирать она не собирается. Несмотря на то, что некоторые с острыми пастями подбираются всё ближе… А кто заказывал дружбу, любовь и очешуенный магический дар?
В книге вас ждут:
Попаданки, сколько, не скажу…
Уже не сиротка, но всё ещё с секретом, одна штука
Вполне себе молодая женщина с разбитым сердцем и несбывшейся мечтой
История любви, даже несколько
Авторский мир
Авторские волшебные расы
Разумные животные-маги
Захватывающие приключения с элементами детектива
Живой артефакт(древний, но очень милый)
Магическое существо(не фамильяр)
Тайны прошлого
Соперничество двух ужасно сильных магов
ХЭ
Посвящается моему любимому коту Савве, который умудрился вернуться к нам из кошачьего рая в виде пса с тем же цветом шерсти, пожертвовав Харону одну из своих четырех лап

Таня Читер
Попаданка с Великой Переправы. Остров истинных сокровищ

Глава 1, в которой знакомятся две такие разные «девочки»
Пролог
Елена медленно подошла к высокому деревянному комоду и аккуратно извлекла на свет старую печатную машинку, которой раньше пользовался муж.
Почти бесшумно поставив эту тяжесть на стол, она встала рядом, не решаясь присесть на манившую её мягкую поверхность стула.
Что она здесь делает? Кто, чёрт возьми, сказал ей, что она сможет сочинить что-нибудь стоящее?
Муж Елены – маститый писатель. Сейчас он работает над своим новым романом в соседней комнате и сразу услышит звук клавишей допотопной печатной техники. Услышит и, конечно, придёт, чтобы… нет, не чтобы посмеяться над ней, это ниже его достоинства…
Муж просто снисходительно посмотрит на Елену сверху вниз и скажет, чтобы она не коверкала свои прелестные ручки на этом чудовище, пообещает купить ей что-нибудь получше, если уж ей взбрела в голову блажь – почувствовать себя знаменитой писательницей. Но с её – Леночкиной женской привлекательностью будет непростительной ошибкой посвятить свою жизнь такому неблагодарному труду. Тем более, что в их семье уже есть один писатель и не самый бездарный. И он будет ей благодарен, если его любимая жёнушка вместо того, чтобы стучать по этим заржавевшим клавишам, пойдёт на кухню и приготовит свой фирменный ароматный кофе, который у неё так замечательно получается… Потом он поцелует руки Елены, глядя ей в глаза со всей теплотой и нежностью, на которые он только способен, и она сразу пойдёт, даже побежит… готовить ему кофе.
А раз так, то не стоит и начинать. Елена постояла так ещё несколько минут, с грустью глядя на свой письменный стол и сиротливо стоящую на нём машинку, а потом быстро, чтобы не передумать, убрала её назад в комод и тихо вышла, закрыв дверь своих возможностей на ключ.
Когда её любовь превратилась в зависимость? Да и что такое сама эта любовь?
Ей трудно дать определение. Встреча с Любовью подобно встрече двух судов в океане, когда слишком близко подходить опасно, но на каждом из кораблей находится половина карты острова сокровищ, и по-другому этот остров не найти. И вот уже желание обрести ценный клад перевешивает разумную осторожность…
Но вот в чем вопрос! Являются ли эти половинки карт двумя составляющими одного целого? А, может быть, через долгие годы поисков заветного острова сокровищ, эти двое вдруг с бесконечным сожалением поймут всю тщетность их попыток и бесполезность приложенных усилий, но у них обоих уже не будет ни сил, ни времени начать поиски заново с кем-то другим. Не останется даже веры в существование этого острова сокровищ…
Размышляя подобным образом, ещё вполне молодая женщина готовила тот самый «фирменный» кофе, который так хвалил её муж.
Когда ароматный напиток был готов, Елена сняла его с огня и, поставив на монолитную каменную столешницу, вздохнула.
Пока была жива дочка, у них с мужем находилось больше точек соприкосновения. А когда в прошлом году после тяжёлого заболевания Наточки не стало, Елена при живом муже почувствовала себя очень одинокой. Её не радовал ни достаток в доме, ни слава мужа-писателя.
Сначала у женщины была надежда на рождение ещё одного ребёнка, но врач поставил ей диагноз «бесплодие». При жизни дочери Елена сочиняла для той волшебные сказки, полные чудес, а сейчас у неё осталось только одно «хобби» – уплывать сознанием в свои красочные фантазии, где с ней разговаривали даже неодушевлённые предметы, а окружающая действительность была яркой, красивой и беспроблемной.
Но главное, что отличало ту, другую реальности от этой, – там муж уделял Елене максимум внимания и всячески демонстрировал свою любовь, а она купалась в личном счастье в окружении целой стайки детей. Только в этих фантазиях муж Елены почему-то выглядел по-другому. Нет, вроде и волосы тоже тёмные, и глаза зелёные, а всё равно как-то мало похож на себя самого…
Елена вспомнила, что собиралась сходить в магазин и, быстро одевшись и предупредив супруга, выскочила за дверь. Уже внизу у лифта она обнаружила, что забыла кошелёк и вернулась. Сразу от двери услышала бархатный, хорошо поставленный голос мужа. Мурлыкающие нотки в его голосе сразу ей не понравились.
– Галочка, любимая, ну ты же знаешь, я сегодня тружусь на ниве творчества. Приехать никак не получится. Но завтра мы всё наверстаем. Я обещаю.
Видимо Галочка в ответ выдала что-то смешное, потому что этот деятель от литературы громко хохотнул, а подняв глаза и увидев в дверях жену, подавился смехом и закашлялся…
Елена не стала дожидаться объяснений в стиле «это не то, что ты подумала» и, схватив кошелёк, лежащий на тумбочке, снова выскочила за дверь и стрелой полетела вниз по лестнице, не дожидаясь лифта.
На повороте лестничной клетки, расстроенная женщина зацепилась носком одного кроссовка за другой и со всего маху рухнула в лестничный пролёт, зажмурившись от страха и ещё успев подумать: «Вот это я нырнула…».
Глава первая, в которой знакомятся две такие разные «девочки»
Елена
Почему-то вместо ожидаемой боли почувствовав лишь леденящий холод, я распахнула глаза и… забарахталась в окружающем меня со всех сторон бескрайнем и жутко холодном океане. Совершенно не задумываясь над тем, что делаю, сняла и отбросила подальше куртку, чтобы, набрав воды, она не утянула меня на дно. Кроссовки слетели сами и первыми пошли ко дну, трусливо не желая включаться в коллективную борьбу за существование…
В душе, впрочем, как и вокруг, царило ледяное спокойствие. Холод всё больше сковывал движения, но я автоматически продолжала бултыхаться изо всех сил, одновременно пытаясь выстроить логическую цепочку, приведшую меня к такому мокрому финалу…
Вариант был всего один: падая с лестницы, я ударилась головой и теперь в коме. Хотя выбор антуража моим угасающим сознанием показался величественным и даже романтичным. Если бы не ледяная вода… Постойте, но как же ярко тело чувствует холод. И знобит, и трясёт. В общем, в наличии все приличествующие случаю ощущения.
А вот и акула. Теперь налицо полный комплект потерпевшего кораблекрушение!
– Не ешь меня, я костлявая, – предупредила зачем-то подплывшую рыбину. Та, огромная, сине-серая, с двумя белыми полосками вдоль спины лениво плавала вокруг, разглядывая меня с удивительно разумным для животного выражением морды.
Потом, вдоволь насмотревшись на мои уже вялые колыхания, рыбина нырнула под воду и всплыла на поверхность прямо подо мной, усадив таким образом себе на спину и приподняв над водой. Мамочки мои! Никак меня спасают!
– Вот спасибо, голубущка, – забормотала я дрожащими и наверняка посиневшими губами. – Вовек твоей доброты не забуду.
Рыбина не ответила, но как-то вся затряслась. Мне даже показалось, что она… смеётся… Бред, да?
Конечно, галлюцинации у меня интересные, но пора и в себя приходить. Где там спасители в белых халатах? Наверное, я сейчас под капельницей в районной больнице, находящейся всего в паре кварталов от нашего дома.
Рыбина, словно в ответ на мои мысли, затряслась ещё сильнее, как будто ухохатывалась над моим бредовым предположением.
Так, вцепившись окоченевшими руками в большой плавник своей спасительницы, расположенный вдоль всей её спины, и потеряв счёт времени, я добралась до суши.
Несмотря на пасмурную погоду, пышная зелень убедила меня в том, что здесь лето. Где это лето, я старалась не думать. Но вариант с комой перестал казаться мне единственно вероятным…
Выпихнув меня на совсем не пологий берег, рыбина осталась поблизости, не уплывая. Мне даже казалось, что её взгляд был сочувствующим и… заботливым.
– Спасибо, что спасла, – хрипло произнесла своей голубушке. – И что не съела.
– Да было б что есть, – услышала грудной низкий женский голос. – Кожа да кости. Тебя что, не кормили совсем?
Я даже трястись перестала от удивления, уставившись на свою спасительницу.
– Ты разговариваешь?
– Только когда собеседник нравится.
– А почему сразу не заговорила?
– Я… стеснялась…
– Что-то непохоже, – усомнилась я.
– Твоё дело, верить или не верить. Ну, я, наверное, поплыву…
– Стой! Куда? А меня оставишь здесь одну?
– Ну, вообще-то у меня свои дела есть… в воде, а у тебя свои должны быть… на суше.
– Да я даже не знаю, где это суша? Какие у меня могут быть здесь дела?
– Ну, не знаю, – задумалась рыбина. – Может, высохнешь сначала, а потом найдёшь себе подобных и заведёшь с кем-нибудь мальков?
– Да я бы с радостью, – ляпнула я, привычно представив себя в окружении детей.
– Ну вот и ладненько. Тогда я поплыву?
– Постой! Как зовут-то тебя?
– А тебя?
– Я Елена. Можно Лена.
– Елена, значит. Надо же. А я Елана. Как наши имена похожи. Будем знакомы.
– Очень приятно.
– Ещё бы не приятно. Лежала бы сейчас на илистом дне Норгодского моря, и рыбки бы тебя ели… А сейчас уже планы строишь на будущую жизнь… И губы порозовели.
Всё больше убеждаясь, что версия про кому неверна, решила выяснить, где я всё-таки нахожусь?
– Всё благодаря тебе, Елана! Как ты сказала море называется? Норгодское? А где это?
– И откуда ты такая взялась в наших краях?
– Какая такая?
– Непуганая.
– Да меня вроде никто здесь пока не пугал… Но всё же расскажи, пожалуйста, что это за место?
– Сначала ты мне расскажи из какого-такого места ты свалилась мне на голову?
– Не на голову, а в воду, а свалилась… даже не знаю, как рассказать?
– Ну, зато я знаю. Иномирянка ты. Я слышала от мамы о таких нарушителях границы миров.
– Каких миров? Это что, даже не Земля? – наконец начало до меня доходить, как до жирафа.
Почему-то говорящая рыбина ранее не привела меня к такому выводу…
– Так, слушай! Это мир Сейтан. Он состоит из трёх планет. Наша называется Минога! Поняла?
– Поняла. И что мне теперь делать?
– Я уже тебе говорила. Повторить?
– Не надо, – вздохнула я. – Я не хочу тебя терять. Ты мне нравишься! Сейчас ты уплывёшь, и я больше тебя не увижу…
– И что ты предлагаешь?
– Дружбу!
– Дружбу? И как ты себе это представляешь? Ты на суше, я на море, мы не встретимся никак!
– У нас песня такая есть…
– Правильная песня. Трудно дружить представителям разностихийных пространств.
– Каких пространств?
– Разностихийных! Ты что, и в Академии Магии не училась? Так откуда ты всё-таки?
– С Земли, – грустно отозвалась я и…расплакалась.
К этому времени я окончательно согрелась и ко мне вернулись эмоции, замороженные Норгодским морем.
– Ну, будет, будет. Не плачь ты так горько! Всё наладится, вот увидишь!
– А ты? Ты будешь ко мне приплывать? – Размазывая слёзы по щекам капризно уточнила я.
– Да буду, буду, только НЕ ПЛАЧЬ!!! Терпеть этого не могу!
– А вроде любить должна солёную воду, – всхлипывая, высказала я логичное предположение.
– Солёную воду я люблю, – в ответ закатила глаза Елана, а вот рыдающих иномирянок нет!
– Я больше не буду, – стыдливо прошептала, внезапно успокоившись. – А как же я смогу тебя позвать?
– Да очень просто! Как про лекарню вашу думала, так и про меня подумай и позови мысленно погромче!
– Так мне не показалось? Ты и правда мои мысли слышала?
– И слышала и видела. Что здесь такого? Ты очень ярко думаешь!
– Спасибо!
– А это не комплимент! Здесь, на Миноге, надо свои мысли при себе держать, а не выстреливать ими в окружающих! Бесконтрольные мысли до добра не доведут. Вот попадётся тебе, не дай Молвитт, менталист – Пурахово отродье. Что ты тогда делать будешь?
– А что надо делать?
– Бежать! Закрыть мысли и бежать подальше, если успеешь…
– А как же я узнаю, что он менталист?
– Поверь мне, ты это почувствуешь! Мало не покажется… – Елана ударила боковыми плавниками по воде, подняв целый фонтан брызг.
– А менталист он…
– Он тебе в голову влезет, подчинит своей воле и заставит делать всё, что захочет! – Перебила меня спасительница.
– Ужас какой, – выдохнула я, содрогнувшись от такой перспективы.
– Вот то-то же. Учись закрываться от подобных злодеев. Уф. Задержалась я с тобой, Лена. Поплыву я. Ещё увидимся.
– До свиданья. И ещё раз спасибо тебе!
– Да на здоровье!
Следующие несколько минут я наблюдала, как Елана, развив приличную скорость, разрезала плавником зелёную гладь воды, быстро ускользая вдаль.
А потом снова загрустила, не понимая, что теперь делать и куда идти? Да ещё менталистами этими меня Лана напугала… Теперь буду бояться каждого встречного-поперечного!