Главная страница | Юмористическая проза | Кошечкино счастье. Чего ждать от жизни с кошками и как сделать совместное проживание комфортным

Кошечкино счастье. Чего ждать от жизни с кошками и как сделать совместное проживание комфортным
Татьяна Родионова
Эта книга – не инструкция для тех, кто решил завести котенка, и не пособие для опытных кошатников, посчитавших, что одной, двух, трех… кошек в доме маловато. Но это и не сказки о милых пушистиках, сулящих своим хозяевам лишь счастье и уют.
Автор, по сути, создает автобиографию с кошачьим акцентом. И вот этот реальный опыт – с настоящими бедами, ошибками, разочарованием, с огромной любовью и искренним, безоглядным доверием – является главным достоинством книги. Ставшая уже банальной великая фраза де Сент-Экзюпери «Мы в ответе за тех, кого приручили» пронизывает каждую историю. Прочитав их все, вы совершенно по-новому посмотрите на своего питомца, и уж точно любви в вашем сердце прибавится!

Татьяна Родионова
Кошечкино счастье. Чего ждать от жизни с кошками и как сделать совместное проживание комфортным

Введение

Говорят, что плохой день можно исправить хорошим котом. Эта «премудрость», шагающая по интернету, отлично описывает причину, по которой в моей семье живут пять кошек. Я стараюсь сделать их жизнь наполненной и интересной. Но при этом ищу способы, чтобы не забывать о себе и своем душевном состоянии, особенно когда питомцы конфликтуют, болеют, категорически отвергают мои попытки ввести в их жизнь что-то новое и интересное (на мой взгляд), начинают игнорировать лоток или красноречиво закапывать привычный корм.
Эта книга написана для тех, кто подумывает: «а не завести ли мне кошку?». Начинающие кошатники найдут здесь советы, которые способны улучшить взаимопонимание с питомцами и обогатить совместную историю. Кошатники со стажем смогут узнать себя в кое-каких сюжетах, на что-то посмотреть со стороны и задуматься, а то и посмеяться над похожей ситуацией, возможно, почерпнув для себя какую-то новую и полезную информацию.
А еще считаю, что рядом с кошками человек может прокачать самые прекрасные качества своей личности, пройдя путь внутренних изменений и невероятных метаморфоз.
Кто-то учится у кошек достоинству и независимости. Кто-то становится более радостным и расслабленным, будто временами возвращается в детство.
А для кого-то кошки – те же дети. Возможно, первые и единственные. А может и последние, самые младшенькие, дающие возможность подарить им океан нерастраченной заботы. Довершить то, что не успел или не смог со своими детьми.
Только эти дети никогда не повзрослеют, став нашим продолжением на земле. Это дети, которых с большей долей вероятности предстоит отправить в иной путь именно нам. И в этом тоже много силы, мудрости и взросления.
Несмотря на то, что кошки часто играют роль младших товарищей, детей или внуков, они способны дорастить шкурку там, где у нас «тонко». Помогают нам просто и безопасно реализовать наши мечты о тепле, уюте, дружбе, общении, взаимной поддержке, участливом собеседнике. Учат отношению на равных с тем, кто внешне слабее, преподают урок о личных границах.
Эту книгу я посвящаю всем созданиям, пушистым и прекрасным, которые сопровождали и сопровождают меня по сей день.
К сожалению, жизнь этих животных не всегда была сладкой и безоблачной. Более того, с детства я наблюдала преимущественно пренебрежительное отношение к кошкам. И остро ощущала эту несправедливость, неспособность многих людей оценить по достоинству общение с ними, увидеть все блага, которые они готовы нам дать в обмен на человечный подход и уважительное отношение к их потребностям.
В автобиографичных историях я постаралась осветить и прекрасные моменты дружбы с кошками, и проблемы, которые могут возникнуть при общении с ними, и возможные пути решения встречающихся сложностей.

Мои первые друзья – кошки

Васька. Как мы с котом ели один бутерброд на двоих

Я родилась и выросла в деревне, где кошки были полезным атрибутом каждого двора. При этом, несмотря на их ежедневные подвиги по спасению хозяйского имущества от крыс и мышей, особого пиетета к кошкам никто не выказывал. Бегает нечто усатое-полосатое по двору, ну и хорошо!
Как правило, кошки постоянно находились «на работе» и жили между домом и сараем со скотиной. В деревне моего детства было не принято уделять особое внимание устройству кошачьей жизни: лечению, питанию. Максимум, на что могли рассчитывать кошки – плошка молока, объедки с хозяйского стола да тихий уголок в доме или на печи, чтобы переждать непогоду или зализать раны после очередных разборок с соседскими котами.
И в нашем доме тоже проживал кот – Василий. Огромный серо-полосатый котяра. Я не помню его котенком, скорее всего, когда он появился, я сама была слишком маленькой, чтобы его помнить, а может, меня и вовсе ещё не было.
Я никогда не играла с этим котом. Он постоянно либо был в делах, либо спал. Лишь иногда я могла его погладить, застав, например, сидящим на крыльце. Мама не разрешала этому наполовину уличному коту залезать на диваны и кровати, потому его вотчиной был пол, в основном под столами и кроватями, да большая русская печка. Одна история об этом коте запомнилась особенно ярко.
Однажды, когда мне было года три, мы с ним славно поужинали одним бутербродом. Это могло бы стать приятным воспоминанием, если бы ситуация не произвела фурор в нашем семействе.
Мои родители всю последующую жизнь этот случай преподносили знакомым так: «История о том, как дочка отобрала у кота грязный бутерброд и съела его сама».
Но я-то помню, что никакого «отобрала» не было. С котом у нас было вполне себе успешное сотрудничество, которое родители нарушили своим грубым вмешательством! Вот как все было на самом деле.
С детства я очень любила есть хлебные корочки! Наверняка кто-то из вас помнит тот советский хлебушек без всяких полиэтиленовых упаковок. Мягкую, как пух, буханку я могла сжать вдвое даже своей детской рукой. Хлеб привозили в магазин ещё горячим – покупаешь, идешь домой и грызешь по дороге хрустящую корочку – ммм, какое объеденье!
Но на мою беду, папа тоже любил корочки. И если мы вместе обедали, то они мне доставались гораздо реже.
Однажды мы всей семьей сели пить чай. Папа отрезал от свежей буханки корку по всему «периметру» и приготовил себе просто божественный бутерброд со свежим сливочным маслом. Я глаз не могла отвести от этого бутерброда – настолько восхитительно он выглядел и пах! Папа так долго и тщательно намазывал на хлеб масло, что, когда завершил сие мероприятие, я уже окончила свое чаепитие и собралась выходить из-за стола.
Уж не знаю, как так получилось, но отец уронил свой бутерброд на пол. И как водится – маслом вниз. К упавшему куску тут же метнулся наш могучий деревенский кот Василий.
Папа выругался, но оставил бутерброд коту на съедение. А себе сделал ещё один – масло к тому времени подтаяло, и процесс пошел быстрее. Папа поел, выпил чай и вышел из кухни. Я тут же нырнула к коту под стол. Васька суетился над бутербродом и так и сяк. Не просто подцепить и укусить тонкую корочку, прилипшую маслом к полу. Кроме того, кот пытался есть бутерброд «с изнанки» и, видимо, не понимал, почему пахнет маслом, а на вкус – хлеб. Поэтому корочка с маслицем все ещё была почти целехонькой.
Я подняла с пола бутерброд, очистила его от пары соринок, прилипших к маслу. И – ах, как же это было вкусно! – начала есть. Василий восхищенно тянул носом усилившийся запах и, судя по всему, не знал, как поступить. Он только что нашел великолепный бутерброд с маслом – и тут же его потерял. И все же драться с маленькой хозяйкой за еду кот не решался. Он просто сидел рядом, облизывался и смотрел на меня во все глаза.
Я была добрая и честная девочка, а не какая-то там Шапокляк из мультфильма. Потому решила, что съесть бутерброд одной будет несправедливым по отношению к коту. И мы стали есть вместе. Я кусала корочку с одной стороны, а затем протягивала бутерброд Василию – маслом вверх, и он откусывал с другой стороны.
Поскольку рот Василия не вмещал всю толщину корки с маслом, ему требовалось время, чтобы оторвать зубами кусочек. Все это время я терпеливо ждала, держа бутерброд на весу, чтобы коту было удобнее. А потом снова кусала его сама.
Не знаю, сколько мы так просидели, но это было восхитительно! Таких уютных вечеров с дружеским поеданием одного на двоих бутерброда у меня, пожалуй, в детстве больше не было.
Мы с котом не успели добраться даже до серединки нашего божественного ужина, как папа заглянул под стол и, обнаружив наши посиделки, поднял страшный переполох.
– Тоня! Она отобрала у кота бутерброд и ест сама! – кричал он. Мама заохала, потом засмеялась, потом начала меня стыдить. Был такой шум, как будто я с родненьким котом в обнимку ела не бутерброд, а, как минимум, живую мышь. Меня извлекли из-под стола, отругали и отправили в свою комнату.
Мне было грустно. И потому, что была нарушена идиллия. И потому, что Василию тоже бутерброд не достался – хлеб с маслом выкинули в помойное ведро, вероятно, чтобы избавить меня от искушения его доесть, если кот сам не может с этим быстро справиться.
Эта история ещё долго была грустным воспоминанием детства, но, думаю, что именно с тех пор животные, особенно кошки, стали так нежно мной любимы. Хотя долго оставались для меня той ещё тайной за семью печатями. Но уже тогда я поняла, что с ними так клево дружить! И они уж точно не подвержены всяким там глупым стереотипам. Например, о том, что человеку с котом нельзя вместе есть один бутерброд!

Пушок. Первый личный питомец
Мой первый опыт «полновластной хозяйки кота» пришел ко мне года в четыре. Когда мы с Васькой жевали один бутерброд на двоих, я, скорее, чувствовала себя его гостьей, ведь место под столом было Васькиной законной территорией, куда папа по доброте душевной отправлял хрящи и прочую некондицию из своего обеда.
Однако, вскоре появился Пушок и возглавил коалицию моих личных животных. Но без родителей тут, конечно, не обошлось. Не думаете же вы, что в четыре года я неведомо откуда принесла домой котенка, а мама и папа вдруг разрешили его оставить. Нет, конечно, все было совсем не так.
У мамы была подруга Галька. Наверное, в жизни ее звали как-нибудь, типа Галина Спиридоновна или Галина Петровна, но мама и папа иначе как Галька ее не называли.
Галька жила с двухлетней дочкой и несколькими кошками: она была свободной женщиной и матерью-одиночкой. По этой причине ее любили соседки.
Не из-за кошек и ребенка, конечно. А из-за того, что в гости к ней можно было забегать, когда угодно, не опасаясь наткнуться на мужа, который не одобряет женских посиделок на своей территории и задаёт слишком много вопросов, как то: «Жена, где мои носки, а что у нас поесть, и куда ты девала мою зарплату?»
Поскольку Галька жила всего через дом от нас, мать тоже любила забегать к ней на чашку чая, а скорее, узнавать сводку свежих происшествий в деревне, принесенную на хвосте другими подругами соседки, да поделиться своими соображениями по поводу этих событий. Иногда и я бывала на этих девичниках. Наверное, просто потому, что находилась рядом с мамой, когда ее вдруг посещала блестящая мысль навестить подругу.
Однажды вечером, когда я поджидала передачу «Спокойной ночи, малыши», мама загадочно подошла ко мне и заговорщическим тоном прошептала: «Пойдем, я тебе что-то покажу», взяла за руку и повела. Мы вышли за калитку и пошли по улице.
Уже в то время я была ребенком, немного напуганным строгими жизненными правилами, которые необходимо было соблюдать. Например, не орать под чужими окнами, не дерзить взрослым, не лазить в чужие палисадники за ягодами, не рвать цветы около чужого двора и так далее.
Потому я следовала за мамой с большой опаской, ломая голову – не могла ли я в последнее время что-то натворить.
Когда ареал «возможных нарушений» сузился до территории Галькиного двора, я испугалась всерьез. Так прицельно меня туда ещё не водили. Обычно только по пути. А страх мой был вызван тем, что накануне я сильно поссорилась со своей единственной деревенской подружкой и по совместительству – Галькиной племянницей. И вроде бы мы даже подрались.
«Ну все, – подумала я, – сейчас будут ругать!» Каково же было мое удивление, когда Галька выволокла из-за дивана коробку с котятами. Их было трое или четверо. Обычные чёрно-белые котята. Но один из них выделялся! И был прелесть, каким хорошеньким – белым и пушистым! Мне дали его подержать и погладить. Помню, кошка очень нервничала из-за этого и крутилась вокруг, жалобно мяукая.
– Нравится? – спросила мама.
– Очень! – сказала я, отчётливо понимая, что больше всего в тот момент мне нравилось то, что меня привели не ругать, а просто показать котят. И я испытывала настолько глубокое облегчение, что все остальные чувства блекли перед ним. Кроме того, котята были ещё совсем крохотные, с едва открывшимися глазками, а мама-кошка так суетилась и жалобно мяукала, что приятные эмоции не могли завладеть мною в полную мощь.
На этом наше знакомство с котятами закончилось. Мама с Галькой поболтали ещё немного, и мы ушли домой, помня, что «Спокойной ночи, малыши» ждать, знаете ли, не будут.
Спустя какое-то время этот белый и пушистый котенок появился у нас дома. Поскольку Василий тоже был пока в наличии, необходимости заводить ещё одного кота не было. Но мама в течение нескольких дней активно поднимала тему с котёнком, приговаривая отцу: «Он так Таньке понравился! Давай возьмём!», «Он очень необычный, ни у кого такого нет!» и «Васька уже старый, нужен ещё один кот». В итоге папа дал добро, и вскоре котенок был у нас.
Во второй раз он понравился мне больше. Думаю, в то время ему было уже около 1,5-2 месяцев. Котик забавно бегал за бантиком на верёвочке и лазил по дивану.
Никаких лотков для кошек в деревне отродясь не было, поэтому днём я выводила его гулять в палисадник и следила, чтобы он не потерялся в высокой траве. А на ночь мама стелила ему в угол газету. Помню, он очень быстро понял, зачем его постоянно на нее сажают, и мы все восторгались его умом и сообразительностью.
Васька обходил котенка по кривой дуге, особо не задерживая на нем свой взгляд. Не помню между ними каких-то конфликтов, вероятно, бывалый вояка не воспринимал такого мелкаша как соперника и просто наблюдал за ним издалека.
К сожалению, первый опыт в роли хозяйки кота оказался и самым печальным. Как только Пушок чуть подрос и стал самостоятельно бегать вокруг дома, лазить по сараю и ловить мышей, его постигла трагичная участь: он съел отравленного грызуна.
В то время мы жили в бараке на 2 квартиры, и наша соседка не держала в доме котов. С крысами же, посещающими ее чуланы и сараюшку, боролась самыми радикальными методами: постоянно их травила. Видимо, взрослому Ваське хватало ума обходить таких мышей, а вот маленького Пушка этому никто не научил.
В общем, наш несчастный котенок тяжело отравился. Помню, как я легла спать, обнимая своего милого дружочка, а утром мама разбудила меня грустными словами:
– Таня, вставай. Иди, попрощайся с Пушком!
Обмякшее тельце котенка лежало около камина. Белая шерсть за одну ночь как будто посерела и свалялась в колтуны. Мама пыталась напоить Пушка молоком – в то время это был популярный способ лечения при подозрении на любое отравление.
Единственным сельским ветеринаром была как раз наша соседка, усиленно травившая крыс в своем сарае. Она не была злой женщиной и уничтожала грызунов больше от безысходности. Но и великим профессионалом в области лечения котов ее тоже назвать было нельзя, поскольку специализировалась она по большей части на коровах.
Так что Пушок в течение пары часов умер, так и не дождавшись какой-то реальной помощи. Мне было очень горько и грустно. Эта злая и нелепая смерть оставила первый шрам на моем сердце и первое надгробие на моем воображаемом кладбище домашних животных.