Главная страница | Современные любовные романы | Дотла. Книга первая

Дотла. Книга первая
Элеонора Фео
Ванессе девятнадцать, и она – артист огненного театра. После неудачного сольного выступления Ванесса становится частью «Феникса», команды таких же артистов, как и она сама. «Феникс» сводит ее с Арсом, парнем, который смог усмирить непокорное пламя. Арс крутит огонь, дышит им, жонглирует, играет, он уверен в себе, и Ванессе кажется, что Арс не умеет ошибаться.
Только спустя почти полтора года Ванесса понимает, насколько сильно заблуждалась, когда совершенно случайно приоткрывает завесу тайн прошлого Арса и узнает, чего ему стоил тот уровень мастерства, которым он владеет.
Огонь строптив. Его не так-то просто приручить. Прежде чем это произойдет, артист огненного театра обязательно пройдет через разочарования, боль, травмы, потери. И, может быть, даже не дойдет до конца – в том случае, если огонь победит.

Элеонора Фео
Дотла. Книга первая

От автора

Перед вами первая часть дилогии «Дотла» – первой истории из цикла про артистов огненного театра.
В книге присутствует ненормативная лексика, описания ожогов, травм и психологического абьюза, упоминание смертей. Если что-то из перечисленного является вашим триггером, читайте с осторожностью. Автор подтверждает, что все названия и тексты песен, упомянутые в книге, являются собственностью и принадлежат их непосредственным владельцам.
Я не претендую на идеальную достоверность, но изучила немалое количество информации, интервью и статей, чтобы максимально приблизиться к реальности мира фаер-шоу.
Спасибо, что решили познакомиться с историей Ванессы, Арса и «Феникса». История для меня очень важна. Надеюсь, она останется и в вашем сердце тоже. Помимо боли и темноты, в книге вы также найдете описание выступлений фаер-шоу, слоуберн, трепетную любовную линию и троп «обретенная семья».
Поделиться впечатлениями во время и после прочтения вы всегда можете в моем телеграм-канале Э. Фео.
Спасибо.
И приятного чтения!

Список основных терминов сферы огненных искусств, используемых в книге

Бризинг (от англ. breath – дышать) – выдувание огня.
Бризеры – артисты, занимающиеся бризингом.
Кошма – войлочный ковер из овечьей или верблюжьей шерсти. Иначе ее называют противопожарным полотном – средством для тушения огня.
По?и – пара шаров, связанных веревкой или цепью, инвентарь для кручения и жонглирования. Они сделаны из специального керамического волокна для прочности и стойкости перед огнем. Во время выступления пои замачивают в керосине, часть стряхивают, поджигают и начинают раскручивать.
Прожиг – тренировка артистов с использованием огня.
Реквизит для выступлений – предметы, снабженные фитилями, которые замачиваются в горючей жидкости и поджигаются. Может быть самым разным. Среди них, например, пои, стафф, огненные мечи, о которых пойдет речь в книге. Также существуют веера, чаши, снейки, факелы, обруч и т.д.
Стафф (от англ. staff) или шест, посох – реквизит, используемый в огненном шоу, представляющий собой металлический (реже – деревянный) шест с кевларовыми, асбестовыми или керамическими фитилями на концах, который во время выступления горит с двух концов.
Спаркли (или искро-пои) – пои, оставляющие за собой тучи искр за счет углей, прикованных к реквизиту, или пиротехники.
Спиннеры (от англ. to spin – крутить). Так называют артистов, которые крутят зажженный реквизит (пои, стаффы, веера и др.)
Фаер-шоу, или огненное шоу, – разновидность уличного перфоманса (выступления оригинального жанра), значительная часть которого заключается в исполнении трюков с огнем, а также использовании огня для реализации творческой идеи.
Фаерщики – артисты, выступающие в жанре огненного шоу.

Посвящается

Каждому, кто любит.

Себя, близких людей, дело всей
жизни, мир вокруг или какую-то
конкретную его составляющую.

Потому что без любви невозможно.

А еще моей маме, конечно.
Ты и есть любовь.

Плейлист

PARTICLES & кошечка – PrekrasnoeDalyoko
NЮ – Если сгорим
NЮ – И мы полетим
Pyrokinesis – Прекрасное далеко
JahKhalib, Maruv – По льду
Isabel LaRosa – HAUNTED
Thousand Foot Krutch – Courtesy Call
mgk, X Ambassadors & Bebe Rexha – Home

Пролог

Боль.
Агония.
Боль.
Темнота.
Боль.
Больбольболь.
Она затмевала все. Все, кроме мыслей о ней.
– Что с ней? – язык еле ворочался во рту, слова не связывались. Поняли ли его вообще?
Черт, как же больно. Адски. Нестерпимо. Казалось, от него вообще ничего не осталось, кроме этой тупой, сжигающей, выкручивающей каждый нерв внутри боли, которая концентрировалась в районе спины. Там, где она была раньше.
Каждый сантиметр тела горел, но в спину будто одновременно вдавливали сотни раскаленных прутьев.
Может, он все еще в огне? Но вроде нет. Лежал на животе, и место, где он находился – крохотная прямоугольная комната – постоянно дергалось и приходило в движение. Машина скорой.
Черт, как до этого дошло вообще?
Каждый стык плит на дороге подбрасывал его в воздух, и пусть это были какие-то жалкие миллиметры, сейчас любое движение почти убивало. Сознание уплывало, и это было бы подарком на самом деле – хоть на мгновение перестать чувствовать эту страшную боль. Но нет. Он не мог. Ему нужно было знать, где она и что с ней.
Хватаясь за край сознания, чтобы не утонуть в темноте окончательно, он попытался подняться, но вышла лишь жалкая попытка пошевелить руками.
– Пожалуйста, не двигайтесь.
Кому это сказали? Ему?
– Что с ней? – повторил он свой вопрос, но вышел лишь едва слышный хрип, который драл горло и стягивал легкие, почти лишая возможности дышать.
Только привкус горючего во рту напоминал о том, что когда-то он чувствовал что-то кроме этой боли.
Он закашлялся, глубоко и влажно, и каждое движение снова принесло порцию дикой боли, от которой хотелось выть как подбитая псина.
Собственно, подбитой, покалеченной, разорванной на куски псиной он себя и ощущал.
– Парень! Парень, ты слышишь меня? – мужской голос.
И в следующий момент в поле зрения – мужское лицо. Глаза за стеклами очков, вглядывающиеся в него в попытке разглядеть хоть какую-то реакцию.
– Ты как?
– Хреново, – прохрипел он.
Издевался, что ли?
Мужчина поджал губы.
– Держись, скоро будет легче. Неужели это все стоило того?
Этот вопрос тоже ему? Хотя нет. Риторический, наверное. Он сотни раз слышал такие вопросы в свой адрес и все их оставлял без ответа, потому что…
Ну, не поймут они. И никогда не понимали.
Он предпринял еще одну попытку спросить.
– Что с ней? – снова кашель. Дерущий настолько, что хотелось выхаркать все внутренности. Все, что горело внутри огнем. Всю эту страшную боль.
Но он не услышал ответ, в самый ответственный момент проваливаясь в темноту. Теряя сознание. Боль победила – он позволил ей, отключаясь, потому что последние силы, благодаря которым он еще мало-мальски оставался в сознании, вышли из него вместе с тем кашлем.
Когда он открыл глаза в следующий раз, то почти застонал от облегчения. Боль все еще была, и спина горела, но он хотя бы мог сделать вдох, чтобы его не выкручивало от агонии и желания содрать с себя шкуру. Приглушенный свет резанул по глазам, когда он открыл их и метнулся взглядом по помещению, натыкаясь на того самого мужчину. Он стоял чуть поодаль. Очки, белый халат, руки, сложенные на груди. Врач.
– Живой, слава богу, – мужчина глубоко вздохнул, и этот вздох был наполнен поистине искренним облегчением.
В горле сухо и жжет. Он попытался сказать хоть что-то и с трудом разлепил губы, а потом снова застонал. Эти простые действия выкачали всю ту малость сил, которые он успел накопить, пока лежал без сознания.
И все же он кое-как прохрипел:
– Где она?
Мужчина снова поджал губы. Привычка?
Нет. Ни черта.
– Мне жаль, парень.
Три слова. Сочувствующий взгляд.
И в этот момент рухнуло абсолютно все, что кое-как, шатко, но все же еще держалось на плаву. На остатках надежды, которая вмиг потухла, только успев разгореться.
И эта боль была страшнее той, которую он чувствовал от искалеченной огнем спины.

Если сгорим,
Давай гореть красиво
Знаешь, тебе спасибо
За этот пожар между нами
Если сгорим,
Давай сгорим красиво
Это тебе спасибо
Я знал, что такое пламя

«Если сгорим» – NЮ

Глава первая
Ванесса

– Я уже говорил, что когда Андрей крутит свои мечи, то он похож на джедая?
– Да, на каждом выступлении Андрея. Всего-то несколько тысяч раз.
– Ну он реально похож!
– Да мы поняли уже.
Ванесса закатила глаза и переглянулась с Алей, которая едва сдерживалась, чтобы не запустить в Вита одним из своих по?ев[1 - По?и – пара шаров, связанных веревкой или цепью, инвентарь для кручения и жонглирования. Они сделаны из специального керамического волокна для прочности и стойкости перед огнем. Во время выступления пои замачивают в керосине, часть стряхивают, поджигают – и начинают раскручивать.], а затем – с Арсом. Тот только изогнул бровь и не стал комментировать.
Арс уже очень давно оставляет многие высказывания Вита без внимания, просто потому что что-то отвечать было бы бессмысленно. Даже если ткнуть Вита в его слова, на следующем выступлении он снова скажет, что Андрей похож на джедая. Уже даже Андрею это не льстит так сильно, как льстило еще две тысячи таких замечаний назад.
– Если ты уронишь стафф[2 - Стафф (англ staff) или шест, посох – реквизит, используемый в огненном шоу, представляющий собой металлический (реже деревянный) шест с кевларовыми, асбестовыми или керамическими фитилями на концах, которые поджигаются на время выступления.], я уроню тебя вон в тот фонтан и утоплю там, – пообещала Виту Тая, указывая кончиком пальца в сторону паркового фонтана с широким низким парапетом, на котором удобно разместились люди, и яркой подсветкой, что зажглась несколько минут назад.
На город опускались сумерки. Где-то вдалеке догорал закат: небо у крыш домов было желтым, а облака на нем – оранжево-розовыми и кое-где фиолетовыми. Они будто действительно впитали в себя весь свет горячего закатного солнца.
– Было-то всего пару раз, судьба моя, – мягко отмахнулся Вит.
– Пару десятков раз? – Тая изогнула бровь.
– Если бы кое-кто не выделывался на публику, – Арс подобрал пои с подложки на земле: Андрей выполнял последние элементы своего номера, и дальше была его очередь выступать. – То все было бы хорошо.
– Ой, Арс, вот кто бы говорил про «выделывание», – цокнул языком Вит.
Ванесса на секунду встретила взгляд Арса, когда он посмотрел на нее, прежде чем поднять с тротуара у своих ног пол-литровую бутылку с горючим и подойти ближе к импровизированной сцене.
– Не понимаю, о чем ты, – ответил он Виту, даже не поворачивая головы.
Он не нервничал и не волновался. Конечно, за его спиной такой опыт – восемь лет работы с огнем, однако даже Андрей, казалось, мог испытывать нервозность перед некоторыми выступлениями.
Арс был всегда спокоен и уверен в себе. И Ванессе это бесконечно нравилось. Ей хотелось заряжаться этой уверенностью и работать больше, усерднее – чтобы настолько же сродниться с огнем, как это сделал Арс.
Последние ударные, а затем – тишина. Андрей замер в эффектной позе, и огонь от его мечей взметнулся вверх. Языки пламени танцевали, набегали на кончики лезвий и таяли в теплом вечернем воздухе.
Сколько бы Ванесса ни смотрела на огонь, она никогда не могла перестать им восхищаться. Его свободой, изяществом и одновременно опасностью. Она все еще чувствовала те самые мурашки восторга и эйфории, когда начинала крутить пои, когда смотрела, как выступают ребята, когда просто сидела у костра и разглядывала бесконечно притягательные переливы мерцающего пламени.
Послышались аплодисменты, кто-то свистел и улюлюкал. Андрей развернулся, уступая свое место Арсу, и тот шагнул на площадку, по пути поджигая пои в одном из расставленных по периметру факелов. Пои тут же вспыхнули, и огонь снова взмыл вверх, бросая всполохи к его руке, которой он держал цепи.
Раздались первые аккорды песни. Публика замерла, ожидая, что же он сделает в следующую секунду.
Арс задержал дыхание и набрал в рот жидкость, крутанув пои одной рукой, приноравливаясь. Покачал головой, отставляя бутылку подальше, не сводя глаз с горящих шаров, легко раскачивающихся так, как он хотел, а затем пустил в пляс – сразу: быстро, метко, молниеносно. Они крутились, летали, разгонялись, как маленькие сферы, будто сами по себе, будто не было никаких веревок, с помощью которых он управлял ими.
Поворачиваясь в одну сторону и в другую, крутясь вокруг себя, увеличивая скорость, которая и без того казалась нереальной, Арс манипулировал поями, то соединяя их в один, то снова разделяя по обе руки. Сосредоточенный и сам будто бы тоже немножко нереальный.
Напряженная музыка, набирающая обороты, все заставляла его ускоряться, и он поддавался ей, играя с поями, порой крутя их прямо перед своим лицом. В один из таких моментов Арс дунул горючим топливом изо рта, выжигая огненную струю в неспешно темнеющее небо. Несколько секунд – и она исчезла. До Ванессы долетели восторженные вздохи зрителей. Она закусила губу, наблюдая за тем, как Арс снова подносит бутылку ко рту и набирает в рот горючее, а затем отставляет ее на край площадки.
Понимали ли эти люди, через что ему приходится идти, чтобы показать этот невероятный прием? Дыхание огнем было самым опасным трюком из всех возможных видов искусств, связанных с огнем. А большинство из присутствующих об этом, скорее всего, даже не догадывались, считая, что самая сложная часть выступления – крутить горящие грузы на невероятных скоростях.
И нужно было отдать Арсу должное: если бризеры[3 - Бризинг (от английского breath – дышать) – выдувание огня. Бризеры – артисты, занимающиеся бризингом.] зачастую использовали для дыхания огнем факел, который действительно был куда удобнее в использовании, Арс пошел дальше и научился выдувать огонь благодаря поям. А это определенно куда сложнее, ведь если в факеле бризер легко мог контролировать закрепленный на конце фитиль и регулировать дальность его нахождения от лица, то пои постоянно находились в движении благодаря эластичной цепи, на которой держались горящие грузы, и было важно закрутить их так, чтобы они не ударили или не подлетели слишком близко, не обожгли кожу или – тем более – не позволили огню перекинуться на лицо.
И Арс с этим отлично справлялся. Не счесть, сколько он провел за тренировками, пока не отточил технику до идеала.
Широкий поток огня вылетел в небо так далеко, что захватило дыхание. Не только у зрителей – у каждого из команды. Арс был единственным бризером среди них. И каждый из них прекрасно понимал, на какой риск он шел всякий раз, когда брал в руки пои и набирал в рот техническую жидкость, содержащую глицерин и парафин. Ведь именно она давала этот эффект «выдыхаемого огня».
Они все рисковали.
Но Арс рисковал сильнее, чем любой из них.
– Давай! – крикнул какой-то парень из публики.
Ванесса заметила, как Арс улыбнулся краем рта, услышав слова поддержки. Она поднесла ладони ко рту, сложив их рупором, и тоже крикнула:
– Давай, Арс!
И тут же поймала его взгляд. Посмотрев на нее, он улыбнулся шире, а затем снова подкинул пои вверх и закрутил, разворачиваясь, заставляя их следовать за ним, буквально повторяя каждое его движение, снова взлетать и сразу следом – практически коснуться земли. Закрутив их у лица, Арс выдохнул горючее, через момент вспыхнувшее огнем. Так близко.
Чуть отшатнулся, зажмурившись.
Даже у профессионалов бывали промахи.
Секундная заминка, практически незаметная для зрителей, но «Феникс» увидел. Спустя годы работы с огнем даже неосознанно учишься видеть, когда элемент исполнен нечисто. Аля тут же захлопала в ладоши и закричала слова поддержки, чтобы никто не акцентировал внимание на маленькой погрешности. Ванесса подключилась к ней, и теперь они обе подпрыгивали под музыку, подбадривая его, как могли.
Несколько вспышек почти подряд, выдувая горючее до последней капли, – и Арс снова пустил пои в полет. Отточенные, выверенные, почти изящные движения. Трюк за трюком, из одного элемента сразу в следующий. Горящие фитили вырисовывали в воздухе огненные узоры, и вновь создалось ощущение, что они просто следовали за ним, сами, без его участия. Никаких цепей не было – только магия.
Но на деле он просто слишком умелый артист.
В такие минуты Ванесса любила вглядываться в глаза людей в поисках эмоций. Зачастую это был восторг. Их глаза горели, и не только потому, что в них отражался танцующий в руках спиннеров[4 - Спиннеры – от англ. to spin – крутить. Так называют артистов, которые крутят зажженный реквизит (пои, стаффы, веера и др.)] огонь. Им нравилось. Даже если человек знал, как делается тот или иной трюк, – он мог наслаждаться, наблюдая за представлением. Это было похоже на гипноз.
Огненные артисты влюбляли в себя даже против воли.
Они завораживали.
Околдовывали, соблазняли.
Кружили голову.
– Несса, готовься, скоро наш выход, – Аля подобрала пои и двинулась на другую сторону площади: они должны были начать номер, находясь при этом по разным углам.
Ванесса встала на нужную позицию, не сводя глаз с Арса. С его гипнотических движений. Темно-русые короткие волосы, бордово-малиновая водолазка – цвет их команды, который использовался на каждом выступлении, – с закатанными по локоть рукавами, серые штаны, обшитые карманами, массивные берцы на ногах. Острые черты лица: скулы, подбородок, нос с едва заметной горбинкой. Притягивающие взгляд предплечья. Сейчас не разглядеть, но Ванесса знала: они с ниточками вен, переплетающимися под кожей, и синими узелками у самых запястий, не менее завораживающие, чем все его манипуляции с огнем.
Арс замедлился, еще несколько секунд крутил пои и ловко остановил их, направляясь туда, где оставил бутылку с топливом. Наклонился, поднимая ее и быстро набирая в рот топливо. Когда-то Ванесса спрашивала, какое оно на вкус. Оказалось, все оно – примерно похоже, но у разных производителей в жидкости могли быть различные примеси, какие-то более опасные, какие-то – менее, и то, которое использовал Арс, очень напоминало на вкус масло и было наименее токсичным. Насколько это возможно, конечно.
А еще оно не горело, чтобы, попади техническая жидкость на лицо или одежду, они не вспыхнули от случайного соприкосновения с огнем. И тем не менее это все равно было опасно, и риск загореться оставался всегда.
Ведь в их случае все относительно. И никак иначе.
Звучали последние аккорды, когда Арс разогнал пои настолько, насколько смог, погружая себя в образовавшуюся горящую сферу, а в финале снова закрутил у самого лица и выдул горючее, которое тут же превратилось в целый столп огня, устремившийся к небу, мощный и разрушительный. Искры еще несколько мгновений танцевали в темном воздухе, прежде чем тоже испариться.
Песня закончилась.
Публика взорвалась, даже не подозревая, что только что Арс еще сильнее отравил свой организм. Даже один маленький шаг был опасен, ведь эти шаги он делал каждый божий день.
Сразу следом заиграла следующая песня – та, под которую Ванесса выступала с Алей. Аля, стоящая напротив, кивнула, и они, пустив в полет подожженные пои, направились друг к другу, встретившись ровно в центре.
Аля отсчитывала время до следующего элемента, подсказывала, когда начать, направляла – она была ведущей в их маленьком тандеме. И Ванесса знала, что, следуя ее указаниям, никогда не проиграет и не ошибется.
Девушки скрестили правые руки, продолжая крутить пои, словно «здороваясь» друг с другом, и разошлись, играючи выкручивая грузы, огонь на которых рисовал в воздухе замысловатые узоры, чертил пламенные линии.
– Поехали, – кивнула Аля, и они вновь направились друг к другу. Ванесса поднырнула под руки Али, становясь к ней лицом, продолжая крутить пои у нее за спиной, в то время как Аля крутила свои грузы за спиной у Ванессы. Им потребовалось немало времени и тренировок, чтобы сделать элемент идеально, не путаясь, не врезаясь друг в друга фитилями. Это было практически объятие, и в это время они обе крутили огонь за спинами друг друга почти с бешеной скоростью. Такой трюк всегда производил на людей сильное впечатление, потому что казался более опасным, чем все остальные.
Вот и сейчас.
Послышались аплодисменты и свист – громкие даже сквозь музыку и треск огня. Ванесса чувствовала его жар и дыхание Али, касавшееся лба, ощущала запах горючего, который забивался в нос, понимала, что мышцы рук и запястья, которые она выворачивала в своих движениях, начинают ныть от нагрузки, но Ванесса наслаждалась каждым ощущением, обуявшим ее в этот момент.
– Расходимся на три-четыре… – голос Али отдал новую команду, и они чисто отстранились друг от друга, не запутав цепи поев, не врезавшись друг в друга и не оступившись. Встали друг напротив друга и закрутили новую комбинацию одновременно, вторя музыке и увеличивая скорость. Все движения – четкие и одинаковые. Ни одной неточности.
Сила их номера заключалась в полной синхронности, которую они тренировали месяцами и продолжали оттачивать до сих пор. Они научились чувствовать друг друга и видеть, подстраиваться, когда это необходимо, и полностью ориентироваться на движения партнера, стоящего в нескольких метрах.
А еще их сила была во взаимодействии, когда они подходили друг к другу, почти сливая свои движения воедино, заставляя огонь следовать за ними по пятам. Он казался послушным и кротким в их руках, но только Ванесса и Аля знали, скольких усилий им потребовалось, чтобы окончательно приструнить его.
Почти перед каждым выступлением Ванесса привычно ощущала волнение. Неважно, в который раз они с Алей повторяют эти движения. Хоть в тысячный – маленькая горстка беспокойства будто жила в ней и воспламенялась каждый раз, когда она выходила к толпе зрителей, чтобы закрутить пои.
Но стоило ей начать – и волнение затухало. Ванесса замечала восторг и вдохновение в глазах людей, и это дарило ей крылья, которыми она пользовалась, чтобы всякий раз взлетать еще выше.
Ванесса не выступала соло.
Она даже не хотела этого и не стремилась. По крайней мере, на данном этапе.
С самого первого дня в команде, попав под кураторство Али, она почувствовала себя под защитой опытного спиннера, который не даст ей оступиться. Она привыкла к Але, направляющей, знающей, что делать, подсказывающей, когда необходимо, и доверяла ей, как себе самой, чувствуя себя более чем комфортно на каждом выступлении.
– Готова? – спросила Аля.
Им предстояло проделать еще один трюк, самый сложный из тех, какие они использовали в своих программах.
– Да, – ответила Ванесса.
– На счет три. Раз… два… три.
Они снова сошлись в центре и поднырнули друг к другу, прижавшись спинами, синхронизируя движения, направляя пои сначала в одну сторону, затем в другую, опутывая себя огненными струями, закручивая грузы так, что те казались одним организмом, конструкцией, состоящей из четырех горящих шаров с хвостами из огня, похожими на маленькие кометы.
Аплодисменты и восторженные крики взорвали голову, зажглись азартом в груди, растянули губы в улыбке, еще сильнее отточили движения. Последние полминуты – Ванесса не помнила, как они прошли. Просто вращала пои, чувствуя, как внутри разливается эйфория, распускаясь цветами. Слыша поддержку не только публики, но и ребят за спиной. Возможно, даже угадывая голос Арса среди других. Или ей просто этого слишком хотелось.
Песня закончилась, и их номер подошел к концу. Они с Алей изящно поклонились зрителям, которые будто были готовы выпрыгнуть на сцену, и развернулись, направляясь к технической зоне – месту хранения инвентаря, – меняясь местами с Таей и Витом. Он вышел на номер, блеснув дерзкой и самоуверенной ухмылкой.
Собственно, как и всегда.
– Девочки, молодцы, – Андрей встретил, улыбаясь тепло и по-доброму, и в его светлых глазах плескалась гордость, которая каждый раз сладко отдавалась в груди.
Он стоял в своей излюбленной позе: сложив руки на груди. Забавно, но Арс порой копировал ее точь-в-точь, может быть, даже неосознанно.
– Да, мы такие, – хихикнула Аля и опустила пои на кошму[5 - Кошма – войлочный ковер из овечьей или верблюжьей шерсти. Иначе ее называют противопожарным полотном – средством для тушения огня.], чтобы потушить их.
– Скромности тебе как обычно не занимать, – заметил Арс.
– А что, я спорить должна? – Аля подняла брови, улыбаясь, а затем театрально нахмурилась. – Нет, мы не молодцы, не хвалите нас, ребята.
– Я и не хвалю, – Арс пожал плечами, дернув краем рта в улыбке – Аля явно его немного рассмешила.
– Хвалишь. Нессу.
Ванесса тут же неосознанно бросила взгляд в сторону Арса, и они на секунду встретились глазами, прежде чем он снова посмотрел на Алю.
– Так Несса умница. Я и Таю хвалю, если вдруг ты не замечала. Она прекрасно справляется со стаффом и делает успехи. Не то что Вит. Вечно косячит. Вот, кстати, опять.
В этот момент Вит и Тая одновременно подбросили стаффы в воздух, и Вит не смог поймать его идеально: шест ударился одним из концов о землю. Вит, неловко улыбнувшись, подхватил его и закрутил опять. Тая, которая все это время старательно сдерживала смех, подстроилась под его ритм. Зрители закричали слова поддержки, не давая Виту расстроиться из-за собственной ошибки. Он тут же растянул губы в улыбке, игриво подмигивая, и публика с готовностью встретила его кокетство: люди заулюлюкали и зааплодировали громче. Арс усмехнулся, наблюдая за этим, и выгнул бровь.
Аля покосилась на него и спросила:
– Ты чего лыбишься?
– Тая утопит его в фонтане, – напомнил он, и тон его был до ужаса довольным.
Аля покачала головой, но неодобрения в ее глазах Ванесса не заметила. Только плохо скрываемое веселье. Аля поднесла ладони ко рту и крикнула:
– Вит, ты лучший!
Ванесса зааплодировала вместе с ней.
Конечно, Вит не упадет духом из-за этой маленькой оплошности – они все это прекрасно знали. Единственное, будет чувствовать себя неловко, но и это пройдет через пару минут, когда он повторит неудавшийся трюк, идеально поймает стафф и забудет о том, что когда-то вообще умудрился уронить его. Именно так все происходило каждый раз.
Но поддержка все равно была. Она – важнейший элемент каждого их выступления. Придающая сил, подталкивающая идти дальше, разжигающая недетский задор пламенем внутри.
Арс тоже поднес ладонь ко рту и крикнул:
– Давай же!
Музыка ускорилась, и ребята вслед за ней. Тая стояла позади и крутила стафф над головой, а Вит вдруг согнулся и прокрутил шест прямо за спиной, вызвав новую порцию восторга у публики: охи, овации, свист и громкие подбадривания. Они его пьянили и заводили. Ванесса не видела его глаза, но знала: сейчас в них плещется чистый, кристаллизованный азарт, буйный и неудержимый, а губы растянуты в дьявольской улыбке, которая кричала: «Я могу все!».
Они вдвоем с Таей подбросили стаффы и сделали синхронный поворот, а потом чисто, без единой помарки поймали их, продолжая крутить. Ванесса переглянулась с Алей, и они захихикали, понимая, что практически каждое выступление этот сюжет повторялся: Вит косячит, потом исправляется, а Арс все равно его поддевает при каждом удобном случае.
Так произойдет и сейчас.
Тая и Вит поклонились зрителям, возвращаясь в техзону. Арс, сложив руки на груди, смотрел на него, даже не улыбаясь, но его взгляд все говорил за него. Вит опустил стафф на кошму и, поморщившись, вскочил на ноги, махнув рукой на Арса.
– Даже не начинай!
– Я ничего не сказал, – Арс пожал плечами и стиснул зубы, чтобы сдержать рвущуюся на губы улыбку, но шевельнувшиеся под кожей желваки выдали его.
– Ты посмотрел. Этого хватило, – фыркнул Вит.
Ванесса переглянулась с Алей, и они снова рассмеялись. Андрей покачал головой, многозначительно улыбаясь. Тая вздернула бровь и тоже улыбнулась уголками губ.
– Больше не буду, – пожал плечами Арс.
– Кому ты заливаешь?
– Да, ты прав. Буду, конечно.
– Простите, – в поле зрения показался один из организаторов мероприятия – мужчина невысокого роста с добродушной улыбкой на лице и легкой нервозностью в движениях. – Ребят, вы так понравились публике. С вами хотят пофотографироваться, вы не против?
– Да, конечно, – согласился Андрей.
Люди прорвались через ограждение, как через плотину, однако к техзоне с инвентарем никого не подпустили – техника безопасности этого не позволяла. Ребята подобрали реквизит, который еще не успели потушить, и подошли к толпе, все же не давая людям приблизиться к себе чесресчур близко, чтобы никого не задеть и не поранить открытым огнем.
Ванесса осторожно влилась в толпу и оглядывала площадку, крутясь вокруг себя и улыбаясь, не в силах сдержать рвущиеся наружу эмоции. Ее пои, потушенные, остались на кошме, поэтому ее в сумерках без горящего реквизита не замечали, но она, наблюдая за реакцией публики со стороны, все равно не могла потушить в груди пламя радости и азарта, все еще пылающее ярко и сильно.
Еще одно хорошо отыгранное шоу, еще одна удача.
Такие вечера всегда вдохновляли работать дальше, продолжать расти и ни в коем случае не сдаваться. Такие вечера вселяли уверенность: все получится. Нет ничего невозможного. Это чувство будто искрилось внутри ярким светом, встающим из-за горизонта солнцем или первой звездой, зажегшейся на только что потемневшем ночном небе.
Люди подходили к ребятам и просили фото, Андрей даже дал подержать свой меч какому-то парню под своим пристальным наблюдением и страховкой, внимательно следя за тем, чтобы тот держал именно за рукоять – негорящую часть инвентаря.
Вит фотографировался сразу с двумя девушками, обнимая их за плечи, а они улыбались так широко, будто встретили вживую Йена Сомерхолдера[6 - Американский актер, наиболее известный по роли Дэймона Сальваторе в телесериале «Дневники вампира».], не меньше.
Людям нравились их выступления. Пусть не всегда идеально и правильно с театральной точки зрения поставленные, не самые эффектные, не дотягивающие до уровня профессиональных мировых команд. Но все равно нравились.
«Феникс» уделял огромное внимание технике. Именно технике, а не танцу или сценической составляющей. А еще – элементам, которые не каждый артист сможет выполнить четко, точно и легко.
Возможно, за это их любили.
Ванесса не знала.
Но она была влюблена в восторг в глазах зрителя и азарт в глазах ребят из своей команды. И этой влюбленности хватало, чтобы идти дальше. Даже после самых черных дней.
– Привет!
Молодой человек, выросший прямо перед Ванессой, заставил ее остановиться. Она вскинула брови от неожиданности. Он улыбался, широко и дружелюбно. Достаточно высокий, крепкий, с ямочкой на правой щеке и темно-карими глазами, которые сейчас казались бездонно-черными, пронзительными до легкой дрожи по рукам. Улыбка касалась и глаз тоже, которые почему-то сразу же внушили доверие. Темные, в цвет взгляда, волосы были уложены в небрежном беспорядке, что придавало парню задиристости, рисуя образ хулигана. Которым он, впрочем, мог и не являться.
– Привет, – ответила Ванесса, улыбнувшись.
Парень быстро оглядел ее с ног до головы, а затем кивнул в сторону, где стояли остальные ребята из «Феникса».
– Вы молодцы, я под впечатлением. Ты здорово крутишь, нет слов.
– Спасибо, – она слегка нахмурилась, не переставая улыбаться. – Ты тоже фаерщик[7 - Фаерщики – артисты театра огня.]?
– Так, увлекался немного. Ничего серьезного, – он явно лукавил, почему-то подумалось Ванессе. – Не согласишься сделать со мной фото?
– Да, конечно.
Он достал телефон, включил камеру и отвел руку назад, чтобы сделать селфи. Ванесса посмотрела в камеру, улыбаясь, а когда он несколько раз щелкнул на кнопку, запечатлевая момент, взглянула на него:
– Наверное, эффектнее было бы, если бы у меня в руках были пои. Кажется, в этом суть фото с огненным артистом, – заметила она, делая акцент на слове «огненным». Действительно, в чем смысл фотографироваться с артистом огненного театра без огня в его руках?
Однако у парня было другое мнение на этот счет.
– Знаешь, я не против любого фото с тобой, ведь ты и без поев очень эффектная девушка.
Неожиданный комплимент приятно удивил. Ванесса приподняла брови, удерживая его уверенный спокойный взгляд. Поистине гипнотический из-за своей тьмы.
– Неожиданно. Спасибо.
– Ты ведь Ванесса? – он протянул руку ладонью вверх.
– Да, – Ванесса ответила на рукопожатие, немного сужая глаза. – Откуда ты знаешь?
– Слышал, как твоя команда звала тебя по имени. Я Радмир. Можно просто Мир.
– Интересное имя, – улыбнулась она. – Приятно познакомиться.
– И мне, Ванесса. Еще увидимся? Надеюсь, вы не в последний раз здесь.
– Нет, не в последний.
– Тогда точно увидимся, – Радмир подмигнул ей – так легко и естественно. И ямочка на его щеке выделилась сильнее, став глубже. Кажется, Радмир прекрасно знал, как подать себя и произвести приятное впечатление.
– Пока, – Ванесса кивнула ему, и он, развернувшись, блеснув на прощание идеальной, чуть хулиганистой улыбкой, ушел.
– Кто это? – голос Арса заставил вздрогнуть: он подошел слишком внезапно и теперь смотрел Радмиру вслед, подозрительно щуря глаза.
Ванесса пожала плечами, тоже провожая его взглядом, пока он не растворился среди фигур прохожих на площади.
– Подошел сфотографироваться. Сказал, что я здорово кручу пои.
– И не поспоришь. – Арс дернул бровью, еще несколько секунд глядя туда, где скрылся Радмир, а потом посмотрел на Ванессу, сунув руки в задние карманы брюк. – Идем? Ребята уже собираются.
– Да, конечно, – она улыбнулась, и Арс улыбнулся ей в ответ, пропуская вперед. Она обернулась, оглядывая его лицо. – Ты как? Все было в порядке, когда ты выступал?
– Да, в порядке. А что такое?
– В один из моментов мне показалось, будто что-то немного… – она подбирала слова пару мгновений: – …пошло не так?
Он хотел что-то ответить, но в следующий момент вдруг закашлялся – сильно и сухо. Поднес кулак к губам, прикрывая рот. Ванесса поджала губы и остановилась, притормозив и Арса, дожидаясь, пока у него пройдет приступ кашля.
Это уже хронический кашель, но каждый раз у нее практически разрывалось сердце, когда она вспоминала, откуда растут корни.
– Ты как? – спросила она, положив ладонь ему на плечо, когда Арс отнял руку от рта, хмурясь.
– Нормально все, – он дернул головой.
– Точно?
– Да. Пошли, – и накрыл ее ладонь своей, убирая ее руку со своего плеча, переплетая их пальцы и потянув вперед.
Ни черта не точно. Он врет.
Но даже если бы он сказал правду, это ничего бы не изменило. Абсолютно.

Глава вторая
Ванесса

Дом —
То место, где кругом,
Царит полный покой.
Вернименядомой.

mgk, X Ambassadors & Bebe Rexha – Home
(Перевод – Daniela)

Андрей создал «Феникс», когда ему было тридцать лет – шесть лет назад. Он уже был знаком с Алей, которая, придя в команду, за руку привела с собой Таю, профессионально владеющую стаффом. Спустя год после образования группы в ней появился Арс – Андрей рассказывал, что некоторое время наблюдал за ним, а после одного из выступлений нашел его и предложил стать частью «Феникса». Уже потом появился Вит с горящими, полными азарта глазами, особенно когда он смотрел на Таю, которая виртуозно закручивала пылающий огнем на двух концах шест. Этот азарт никуда не делся и сейчас – они не выгорали, не теряли любовь к своему делу и к пламени.
Последней в «Феникс» пришла именно Ванесса – чуть больше года назад, прошлой весной. Ей тогда только-только исполнилось восемнадцать. После этого момента состав команды не менялся. Ванессе порой казалось, что он не поменяется никогда.
Или она просто до безумия этого хотела.
Эти люди стали ей семьей всего за один год. И каждого члена «Феникса» она любила как своего родного человека.
Все вместе, вшестером, они жили в доме Андрея – двухэтажном коттедже, что находился на спокойной улице в двадцати минутах ходьбы от центра их небольшого города. Дом достался Андрею от родителей: они переехали почти шесть лет назад. Предлагали ему продать коттедж и поехать с ними, но в тот момент уже успел появиться «Феникс», и оставить команду, пусть даже состоящую всего из трех человек, Андрей не мог себе позволить. Он был инициатором ее создания – и уехать, оставить Алю с Таей, которых пригласил сам, было бы странно и безответственно.
В коттедж «Феникс» переехал на третьем году своего существования, когда к команде уже присоединился Вит. Все ребята зачастую снимали квартиры, на которые уходила большая часть бюджета, и в один момент Андрей предложил необычную идею: он живет один в большом доме, и почти все комнаты пустуют – ребята вполне могли перебраться к нему. Это было практичнее и с финансовой точки зрения, и касательно их нахождения относительно друг друга: в любой момент команда могла собраться и обсудить важные моменты, которые не требовали отлагательств. Конечно, возникали вопросы. Уживутся ли они? Будет ли комфортно в одном доме людям, которые, по сути, никем друг другу не приходятся, кроме как сокомандниками, пусть даже очень близкими? Как делить пространство: кухню, ванные комнаты, которых было две, гостиную? С количеством спален проблем не было: их хватало на всех.
Уже спустя месяц все вопросы отпали. Под одной крышей собрались люди, которые относились с уважением к личному пространству друг друга. Общее проживание лишь укрепило их отношения, сделав маленькой семьей людей, которые не имели между собой никаких родственных связей. Как оказалось, этого и не требовалось. Порой между родными людьми отношения складывались хуже и холоднее, чем между теми, в ком не текла одна кровь.
Спустя год к ним присоединилась Ванесса – и заняла последнюю пустующую спальню. Они вместе готовили, а затем завтракали или ужинали, проводили вечера, выбирались куда-то в город, и при этом у каждого – помимо их маленькой семьи – была своя жизнь, семья, друзья.
Сперва денег не хватало. Приходилось подрабатывать. Кто где: Аля работала агентом по туризму и часто шутила, что диплом, ради которого она надрывалась четыре года в университете, все-таки пригодился; Тая и Вит – официантами в ресторане; Андрей устраивался программистом в крупную компанию, в которой, однако, ему совершенно не подходил график, и он едва выбил себе мало-мальски удобное время, пусть и за более низкую зарплату. Уже потом, когда они обрели популярность в городе и «Феникс» стали приглашать на городские мероприятия различных масштабов в качестве выступающих, финансовое положение выровнялось. Конечно, это не предел, и им было куда расти. В ближайшем будущем они планировали дотянуться до регионального уровня, а дальше… Кто знал? Можно было пробовать выходить на федеральный.
Подработки требовались и в холодное время года, когда заканчивался сезон и выступать с огнем уже не было постоянной возможности.
Однако «Феникс» неустанно тренировался: ребята круглый год снимали зал на несколько часов в день в спортивном комплексе, огромный, с высокими потолками, сводами ярких ламп и зеркальными стенами, где оттачивали свое мастерство до совершенства: тренировали синхронность, точность, правильность выполнения с негорящим реквизитом. Отсутствие тренировок делало их дело бесполезным. Не будет никакого смысла, если не отрабатывать навык постоянно. В конце концов, они постоянно учились чему-то новому, держали себя в тонусе, отрабатывали старые и новые элементы.
В теплое время года, как сейчас, помимо тренировок в зале они выезжали на край города – Андрей водил Nissan Patrol, в страховке которой указал не только себя, но и Арса с Алей, и тренировались на пустующей парковке рядом с недостроенным домом уже с зажженным инвентарем, чтобы не забыть, не потерять это чувство огня. Крутя тренировочные пои, стаффы и другой реквизит без пламени, артист быстро отвыкал от острого чувства осторожности, осмотрительности, расчетливости, которые обязательно должны были быть рядом с ним, когда он работал с огнем.
Тренировались каждый день, даже если у «Феникса» планировалось выступление на вечер. Их приглашали на фестивали и праздники, заказывали их выступление на свадьбы или корпоративы, а иногда вечером в будние дни они крутили огонь на площади у набережной. Просто в удовольствие для себя, в качестве очередной тренировки в абсолютно свободной форме. Даже в такие моменты вокруг них всегда собирался народ.
Они были единственной командой в городе, выступающей с огнем. Остальные известные им артисты работали по одиночке.
Ребята уже потушили реквизит и теперь постепенно убирали его, заворачивая в противопожарные полотна, когда Ванесса и Арс подошли к ним.
– Завтра мы выступаем не здесь? – спросил Вит, откладывая их с Таей стаффы, завернутые в кошму, ближе к сумкам.
– Нет, – Андрей покачал головой. – На площади. У главного фонтана.
– Кстати, о фонтанах, – влез в разговор Арс и посмотрел на Таю. – Я, честно говоря, не понимаю, почему Вит еще не там. Ты же обещала.
По компании прокатился смех, и даже Андрей не смог сдержаться, хотя обычно предпочитал оставлять подколки ребят без внимания, считая их детскими шалостями, и не становился на чью-либо сторону, с небольшим, каким-то по-отечески теплым снисхождением пропуская мимо ушей.
– Много болтаешь, метр с кепкой.
– Да пошел ты, – рассмеялся Арс. – Я с удовольствием на это посмотрю.
Он никогда не обижался на шутки Вита по поводу его роста. Именно поэтому Вит не переставал их шутить.
Собственно, эти шутки были недалеки от истины. Арс был самым низким парнем в команде – ростом метр семьдесят пять. Высокая подошва берцев, которые он носил постоянно, добавляла ему еще пару-тройку сантиметров. Конечно, не сравнить с Андреем и его двумя метрами, которые, вкупе с его широкими плечами и спиной, смотрелись ну очень внушительно. К этому образу огненные мечи, в его исполнении выделывающие различные невероятные вещи, подходили как нельзя лучше.
Хотя Ванесса даже по сравнению с Арсом казалась малышкой со своими метр шестьдесят два, не говоря уже про Андрея. Когда она впервые увидела его, он произвел на нее поистине сильное впечатление. Так сильно она еще не запрокидывала голову, чтобы просто поговорить с человеком.
И несмотря на это, Андрей был добрым, понимающим, отзывчивым человеком и справедливым, ответственным, всей душой болеющим за своих людей руководителем.
Он основал «Феникс», когда распалась его собственная команда. Это оставило болезненный отпечаток – Андрей любил своих товарищей и коллег, но им не повезло с руководителем, который не смог по-настоящему взять на себя ответственность за группу. В будущем это стало для него примером, как поступать не нужно. Именно поэтому Андрей основывал свою собственную команду лишь с одним убеждением.
Либо он непременно станет руководителем, на которого можно положиться в любой, даже самой тяжелой ситуации.
Либо не станет никаким.
Потрясающим руководителем он был уже шесть лет.
Ванесса любила его. Он практически стал для нее отцом, наставником, педагогом. Искренне заботился о каждом члене их небольшой, но дружной команды. Их маленькой семьи.
– Во сколько выступление? – спросил Вит.
– В шесть, – ответил Андрей.
– Да ладно? – недовольно протянула Аля. – Еще же будет совсем светло. Они же понимают, что суть фаер-шоу в том, чтобы смотреть его в темноте? Или хотя бы в сумерках?
Аля была воздушной. Это то самое слово, которое ей подходило. Легкой, какой-то неземной, полной тяги к жизни. Искренней, улыбчивой, умеющей радоваться, безумно оптимистичной. Она могла успокоить, поднять настроение, направить всегда, когда ее поддержка кому-то требовалась.
Аля была очень ответственным артистом. Ее вполне можно считать неназванным заместителем Андрея, хотя, конечно, в «Фениксе» никогда не было и намека на какой-то оттенок формализма.
Аля была ненамного выше Ванессы, возможно, поэтому они так легко сработались друг с другом в совместных выступлениях. Ребята в шутку называли их близняшками – фигурой, телосложением, даже ростом они действительно были похожи. И даже разница в семь лет не ощущалась так сильно, как могла бы: ни внешне, ни внутренне. У Али были прямые волосы холодного русого оттенка ниже лопаток, вздернутый маленький нос, милые щеки с россыпью веснушек, которые она никогда не скрывала тональным кремом или консилером, и притягательные зеленые глаза. А еще – фигура с красивыми изгибами и природное обаяние, которое будто окутывало теплой волной и располагало к Але с первых секунд разговора.
– Нет, они думают, что свет вокруг выключится автоматически, когда мы начнем выступать, – сыронизировала Тая.
Тая была полной противоположностью Але. Они знали друг друга задолго до того, как «Феникс» появился на свет, хотя никогда до этого не выступали в одной команде, но в «Феникс», к Андрею, который только начал делать первые шаги на пути собственного руководства, пришли под руку, вместе.
Тая отличалась саркастичностью, прямолинейностью и сдержанностью, некоторой закрытостью, но также сильно она отличалась и добротой. Высокая, чуть выше ста семидесяти сантиметров, с худой фигурой, грубоватым смехом, ассиметричным ярко-красным каре и широкой, правильной улыбкой, растягивающей полные губы. А еще – изящными татуировками: фразой «Выбирая между ощущением боли и ничем, я бы выбрал боль» с цветами по обе стороны между ключицами; и вьюнком на правой руке, что брал начало с безымянного пальца, вился по ладони и оборачивал дальше руку от запястья до середины предплечья. Тая говорила, что, когда ей сделают предложение и наденут кольцо на палец, вьюнок будто станет его продолжением, поэтому колечко должно быть таким же изящным, как и он.
Тая влюбилась в огонь в далеком детстве и в одиннадцать лет уже профессионально выкручивала стафф на праздниках и фестивалях, где выступала ее команда. Конечно, не горящий, а световой – по правилам дети не допускались до огня. Работа с ним начиналась после восемнадцати, когда человек уже нес полную ответственность за свою жизнь и здоровье.
В шестнадцать лет Тая закончила среднюю школу, поступила в колледж и уехала, но спустя два года перевелась на заочное обучение и вернулась обратно в город, где когда-то начинала знакомиться с миром светового и огненного шоу, во время очной учебы успев отточить свои навыки до совершенства. Оказалось, все, с кем она тренировалась раньше, либо уехали, либо бросили огненный театр, и Тая осталась один на один с вопросом «а что делать дальше?», на который не знала ответа. Пока однажды на нее, тренирующуюся где-то на окраине города, не наткнулась Аля.
Они знали друг друга еще со школы: встречались в общих компаниях, быстро нашли общий язык, мало-мальски поддерживали связь, даже находясь в разных городах, за сотни километров друг от друга. Казалось бы, они могли давным-давно забыть друг о друге, но та связь, что возникла между ними много лет назад, почему-то осталась существовать. А теперь, спустя шесть лет совместной работы в одной команде, вообще стала нерушимой.
– Позже они не хотят нас ставить? – спросил Вит, глядя на Андрея. Тот как раз подхватил сразу две сумки с реквизитом и медленно направился в сторону парковки, где оставил машину. Сегодня стоянка была забита под завязку, но он все же нашел свободное место.
– Позже у них уже закончится мероприятие. Мы и так самые последние выступаем.
С Витом все просто. Он был влюблен и жил в состоянии этой влюбленности постоянно. В огонь и в Таю. И если огонь полюбил его в ответ, то Тая ловко и с добрым снисхождением игнорировала все его долгие взгляды, постоянные попытки привлечь внимание, прозвище «судьба моя» и флирт, тонкий настолько, что им можно было сразить наповал, будто бьешь толстым поленом по голове.
Под метр восемьдесят пять, крепкий, жилистый молодой человек с дерзкой улыбкой и копной идеально уложенных темно-русых волос на макушке. Вит был из тех парней, кто предпочитал привлекать внимание окружающих, показать свои лучшие стороны и пойти напролом, даже если заранее понимал, что скорее всего ему не удастся с этим справиться. Его упорство и вера в себя сделали из него всего за два года прекрасного артиста огненного театра. Без каких-либо навыков, без базы и умений, но с горящими глазами и желанием научиться – именно таким он пришел в «Феникс», заявив, что хочет стать частью команды. Вот так просто и внезапно. И Андрей дал ему шанс, когда увидел, что Вит действительно хочет.
Вит встретил «Феникс» совершенно случайно. Просто проходил мимо, когда вдруг заметил толпу людей и движущиеся в темном воздухе огни, которые зачаровали его, буквально заставили подойти, протиснуться сквозь народ и оказаться почти перед самым огнем и девушкой, которая так ловко с ним обращалась. Той девушкой была Тая.
Родилось ли его чувство к ней с первой секунды, с самого первого взгляда на нее? Ванесса верила, что да. И даже могла представить в своей голове, как это было и сколько искр в его глазах и в сердце зажгла тогда своим выступлением Тая.
Любила ли его Тая? Да, конечно. Как члена команды, как свою семью, как и всех, кто был частью «Феникса». Но не как претендента на ее сердце. Она даже, пожалуй, не была в него влюблена, хотя наверняка замечала все его неуклюжие попытки ухаживать. Ванесса предполагала, что в этом плане Тая сейчас не хотела открываться вообще никому. И что дело было не в Вите вовсе. Тая относилась к нему очень тепло, хоть и поддевала на постоянной основе за все на свете, но все же не хотела обидеть тем, что не могла ответить на его чувства. Ванессе нравилось думать, что у них еще все впереди. Что Вит не сдастся, а Тая растает, позволит себе любить той сумасшедшей любовью что-то, кроме огня. Подпустит Вита ближе, чем подпускала сейчас. Даст ему шанс, даст шанс себе самой рассмотреть его чуть лучше. Решится открыться ему и его сбивающим с ног чувствам. Потому что в ней самой чувства в любом случае были. Она к ним стремилась – всегда. Чего только стоила фраза, которую она набила на своей коже чуть выше груди.
– Да уж, как-то у них все не продумано в этот раз, – заметил Арс, ставя сумки в багажник Ниссана.
– Вот-вот, вроде даже не воскресенье, – поддержал Вит. – В субботу можно и попозже поставить мероприятие. Душные они.
– На вечер городом планируется другое мероприятие: наблюдение за звездами, – пояснил Андрей.
– За какими звездами? Единственными звездами там будем мы, что им еще надо?
Ребята уселись в машину. Андрей провернул ключ, заводя автомобиль, и они выехали, освобождая парковочное место, на которое тут же встала черная Тойота.
В городе в это время уже не было пробок. Ванесса опустила стекло, и в салон попал свежий, влажный воздух, который хотелось вдыхать до тех пор, пока легкие не заполнятся им до отказа. За окном пролетали рыжие огни фонарей, мигали неоном вывески баров, уютно горели лампочки кофеен. Атмосфера казалась чересчур спокойной, и это спокойствие заползало под кожу, впитывалось и распирало. Было настолько хорошо и тихо на душе, но Ванесса не могла описать это чувство словами. Она просто чувствовала счастье – рядом с этими людьми и в этом месте. Ребята переговаривались между собой, и их голоса приятно убаюкивали. Время только перевалило за восемь вечера.
– В итоге ко мне подошло больше людей, – хвастался Вит. Он всегда тягался с Алей после выступлений тем, с кем больше раз сфотографировались зрители.
Тая на эти споры только закатывала глаза – их зачинщиком всегда был Вит. Аля, подогреваемая огнем соперничества, с радостью отвечала, потому что часто обгоняла Вита по количеству сделанных фото. Арс тактично молчал: он вообще не особенно сильно любил фотографироваться и предпочитал оставаться в тени. Андрей только загадочно улыбался, следя за дорогой.
– Да ты врешь, – отозвалась Аля, фыркая достаточно громко, так, что это фырканье до глубины души возмутило Вита, он даже повернулся, чтобы недоуменно уставиться на нее. – Со мной сфотографировались раз семь, не меньше.
– Со мной тоже семь, – Вит слишком загадочно улыбнулся, и это явно был не конец фразы, хотя Вит заставил Алю подумать, что это так.
– Ладно, согласна на ничью.
– Но ко мне подошли сфотографироваться сразу две девчонки для одного фото, так что формально я обогнал тебя по количеству человек.
– Это те, которых ты облапал с ног до головы? – ангельским голоском уточнила Аля.
– Да никого я не лапал! – возмутился Вит, почти переваливаясь через кресло назад. – Даже пальцем не тронул.
– Конечно, пальцем не тронул, зато тронул другими частями тела.
– Господи, вы можете замолчать? Это даже звучит омерзительно, – поморщилась Тая.
Ванесса рассмеялась.
– Согласен насчет «замолчать» и «омерзительно», – подал голос Арс с переднего кресла.
– Дети, вы бы хоть при взрослых свои пошлые шутки не шутили, – влез Андрей, хотя в его голосе отчетливо слышался плохо скрываемый смех.
– Я вообще-то говорила о его ладонях! – воскликнула Аля и обвела всех чуть прищуренным взглядом. – Кто еще тут о пошлых вещах думает? Видимо, все кроме меня.
– В вашем споре выиграла Аля, – объявила Тая, глядя в окно и плывущие за ним городские улицы, укутанные вечерним темным покрывалом с россыпью зажженных фонарей.
– Ты что, пропустила половину нашего разговора, судьба моя? Я сфотографировался с большим количеством людей, – напомнил ей Вит.
– А это тебе штрафной за уроненный стафф.
– Как говорится, не урыла, и закопала, – Арсу явно понравился итог. Он протянул назад раскрытую ладонь, и Тая отбила ему «пять», довольно усмехаясь.
– Я оставлю это без комментариев, – Вит показательно отвернулся, закатив глаза, и уставился на дорогу, усаживаясь в своем кресле поудобнее.
– Только потому, что тебе нечего ответить, – парировала Аля.
Тут уже рассмеялся даже Андрей.
На их тихой улице, где друг за другом располагались коттеджи, всегда было тихо. Андрей не стал загонять машину на территорию дома: оставил, припарковавшись параллельно дороге у тротуара, и заглушил двигатель. Ребята громко, переговариваясь во весь голос, высыпали из Ниссана и, захватив сумки, дошли до крыльца.
Дома было тихо и свежо – Ванесса имела привычку открывать все окна, чтобы проветрить каждую комнату. Пока на улице еще стояло лето, это не так сильно ощущалось, но вот осенью или, тем более, зимой ребята часто жаловались, что она превращает дом в морозилку.
Больше всех всегда возмущался Вит. Кажется, он в принципе возмущался при каждом удобном случае.
Ребята поужинали – сегодня, согласно составленному графику, готовила Тая. Любительница итальянской кухни, она на скорую руку приготовила пасту, смешав ее с салатом айсберг, соусом песто и тертым сыром, который расплавился и тянулся чересчур аппетитно.
После ужина все плавно переместились в гостиную, что располагалась на первом этаже с другой стороны от лестницы в холле. Это был их маленький ритуал: они не разбредались по комнатам сразу и проводили вместе около часа или двух, даже если просто сидели, занятый каждый своим. Для уютных вечеров не обязательно требовалось какое-то общее дело. Было достаточно просто находиться в одной комнате, лишь иногда переговариваться и чувствовать, что все они рядом. Это все равно ощущалось чем-то целостным и по-настоящему уютным. Иногда они смотрели фильмы, играли в настольные или видеоигры, но чаще просто отдыхали, расслабляясь после долгого дня в компании всей команды.
В гостиной стоял длинный диван с синей обивкой и два мягкий круглых красных кресла с высокими спинками, которые считались практически тронами: Аля, Тая и Вит постоянно соревновались за то, чтобы там усесться, и бежали из кухни наперегонки. В этот раз кресла заняли девочки, а Вит с кислой миной уселся прямо на пол у одного из них, уткнувшись затылком в деревянный подлокотник. Кресло-мешок, что лежало рядом, он решил проигнорировать.
Андрей сел на диван и взял в руки книгу, Арс опустился рядом с ним, в центре, а Ванесса залезла в другой угол прямо с ногами, поджав одну под себя.
Было тихо и сладко. Горели напольные высокие лампы, освещая комнату приглушенным теплым светом. Усталость ощущалась приятной ноющей болью в мышцах, и Ванесса наслаждалась ей, расслабившись, чувствуя, как постепенно тяжелеют веки и накатывает сонная леность, из-за которой не хотелось даже шевелиться. Слышалось перелистывание страниц, цокот ногтей Али по экрану, дыхание сидящего рядом Арса, покашливание Андрея.
В один момент Вит отвлекся от своего телефона и поднял голову.
– Я слышал, через полтора месяца планируется фестиваль огненного шоу. Не вспомню, как точно называется, вроде фестиваль огня и чего-то там. С призовым фондом и всеми прочими прелестями.
– Что-то вроде конкурса? – спросила Ванесса, подняв глаза на Вита.
– Соревнование, – подсказал он.
– Где? Москва? – уточнил Арс.
– У нас устраивают, за двести километров, но вроде нет ограничений по местности. Приехать может команда хоть из Владивостока, хоть из Москвы, хоть из Беларуси и Казахстана.
– Отлично, значит, если мы снова облажаемся, то опять по-крупному.
Аля нахмурилась, глядя на Арса:
– Ты серьезно?
Он вскинул брови, перехватывая ее взгляд.
– А что? Мы участвовали в фестивале подобного уровня три года назад, и тогда, поверь, были еще не готовы. Ты и сама помнишь, я думаю. Но это был крутой опыт, и мы круто провели время.
– Да, помню, – Аля улыбнулась, откидываясь на спинку кресла и склоняя голову вбок. – Мы тогда заняли предпредпоследнее место.
– Очень обнадеживает, ничего не скажешь, – усмехнулась Тая, перелистывая страницу книги, которую читала. Ванесса отстраненно взглянула на обложку.
Тая часто проводила вечера с книгой в руках, в ее комнате стоял целый стеллаж, заставленный в основном классическими произведениями. Иностранную классику Тая любила больше, но все же в ее библиотеке были и книги русских классиков. Одну из них она сейчас держала в руках. Это была «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова.
– Нас тогда было в основе четыре человека, – произнес Андрей. – Вит только пришел и не выступал еще.
– Зато помнишь, как он нас подбадривал? – Аля хихикнула и потрепала по голове Вита, ероша его густую шевелюру. Он в шутку начал сражаться с ее рукой.
– Да вообще, я был самым преданным вашим фанатом!
Аля рассмеялась и тоже стала бороться с Витом, пихая его не только руками, но и ногами.
– Тут как будто детский сад, – прокомментировала Тая, не отвлекаясь от книги.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, судьба моя, – Вит медленно повернулся к ней, явно намереваясь сделать что-то пакостное. Даже выражение лица у него было настолько дьявольски довольным, что Ванесса вжалась в угол дивана, поверх телефона наблюдая за ребятами. Аля тоже уже поняла, что сейчас что-то произойдет, и хихикала со своего кресла, бросая хитрые взгляды на ничего не подозревающую Таю.
– Я говорю о том, что… А-а-а! Отпусти меня!
Вит схватил Таю за лодыжку и начал щекотать пятку. Она завизжала, стараясь сдержать смех, но в итоге все равно не справилась и расхохоталась, откладывая книгу и начиная брыкаться, чтобы отбиться от Вита.
– Отпусти меня быстро!
– Не-а, – довольно протянул он, игнорируя плеяду посыпавшихся на него быстрых ударов от Таи.
Аля не спешила помогать ей и, делая вид, что рядом с ней совершено ничего не происходит, закинув нога на ногу, спокойно листала ленту соцсетей, покачивая свободной ногой в такт.
– Дети! – громыхнул Андрей, чем сразу привлек всеобщее внимание. – Дайте дочитать важный момент, тут идет решающая битва.
– Тут тоже, – протянул Арс, с долей иронии наблюдая, как Тая дубасит Вита по плечам и спине, пока он тянет ее с кресла, пытаясь скинуть на пол.
– Да что ж с вами сделаешь, – Андрей покачал головой, но ощущения, что ему это хоть как-то мешало или не нравилось, не было. Наоборот, светлые глаза улыбались, хоть он и пытался скрыть это за книгой, которую держал перед самым лицом.
– Ты бы мог мне помочь, если тебя что-то не устраивает! – это был практически наезд от Таи.
– Что ты, Тая, дорогая, меня все устраивает. Более чем, – с невинным выражением лица Андрей перевернул очередную страницу, на которой значился конец главы и начало следующей. Еще несколько секунд он дочитывал главу, а затем со вздохом выполненного долга закрыл книгу и отложил ее на столик, поднимая голову. – Так что там по фестивалю, Вит?
Вит как раз наполовину стащил громко ругающуюся самыми грязными словами на свете Таю с кресла.
– Что? – обернулся он, и в этот момент Тая смогла вырваться, все так же осыпая его проклятиями, и залезла обратно в кресло, беря в руки книгу.
– Я ничего о нем еще не слышал, – Андрей взял телефон и разблокировал, зашел в мессенджер. У него была общая беседа с некоторыми артистами из других городов, и иногда информацию могли довести они. Но, видимо, в этот раз Вит опередил их.
– Я случайно наткнулся на рекламу. Всплыла таргетом. Немного поискал – и все нашлось. Приглашаются команды показать свои умения и для обмена опытом. Регистрация уже идет, закончится через две недели. Команды смешанные. В целом, все.
– Надо взять на заметку, – Андрей почесал щеку указательным пальцем и что-то написал в телефоне. Возможно, списался со знакомыми фаерщиками.
– Обмен опытом – это круто, – Аля встала с кресла. – Спасибо за сегодня. Я пойду к себе.
– Я с тобой, – Тая тяжело поднялась с кресла, бросая уничтожающий взгляд на Вита. – Конечно, если смогу уснуть теперь.
– Думай обо мне – и уснешь, судьба моя. Еще и сны сладкие приснятся, – Вит подмигнул ей и постарался снова поймать за щиколотку, но Тая ловко отскочила и показала ему средний палец.
Арс хохотнул, переглянувшись с Витом, который только поджал губы сквозь улыбку.
– Ты сможешь, Вит, – подбодрила Ванесса, улыбнувшись ему.
– Не понимаю, о чем ты, – он пожал плечами, не переставая ухмыляться. Конечно, он понимал. Никак иначе.
– Не сдавайся, – посоветовал Андрей. А затем поднялся с дивана и тоже направился к выходу из гостиной, напоследок обернувшись и махнув рукой. – Всем доброй ночи.
Неровные прощания раздались следом, ударились о его спину и растворились в темном дверном проеме, ведущем в холл с лестницей. Послышались удаляющиеся шаги и легкий скрип ступеней, а следом – приглушенные хлопки от закрытых на втором этаже дверей.
– Пожалуй, и я пойду, – Ванесса тоже встала, чувствуя, что еще немного – и сон сразит ее прямо в гостиной. Она пару раз уже засыпала здесь по чистой случайности, а потом просыпалась с такой неприятной болью в затекших конечностях, что тело отходило еще полдня.
Вит, к этому моменту уже перебравшийся в одно из кресел и подпирающий голову кулаком, только махнул ей вслед. Он о чем-то усиленно размышлял – или, скорее, о ком-то.
Голос Арса достиг ее лопаток, когда она выходила из комнаты:
– Спокойной ночи.
– Пока, – Ванесса обернулась уже в дверях, почувствовав чересчур сильное желание еще раз напоследок увидеть его. Почти необходимость. Просто – вдруг. Сильно, резко.
Поймала его взгляд и махнула рукой. Он кивнул, улыбаясь в угол рта. Знакомый до предела, до каждой такой умиротворенной улыбки и привычного жеста. До тянущего чувства в груди, от которого хотелось спрятаться и одновременно не выпускать из-под ребер никогда. Сохранить, как драгоценность, настоящее сокровище. Сберечь и никогда не переставать чувствовать.
Ванесса действительно порой думала, что ее чувства к нему – они навсегда. На всю жизнь. Что они забрались в нее так глубоко и сильно, крепко до ужаса – и после этого точно никогда не исчезнут и не пройдут. Не растворятся во времени или в других людях.
Они будто срослись с ней. Или она – с ними.
И Ванесса уже даже не помнила, как это было – не знать Арса. Не иметь его в своей жизни. Не любить.

Глава третья
Ванесса

Как ни странно, но Ванесса не смогла уснуть. Сон, который еще некоторое время назад едва не скосил ее на диване в гостиной, пропал, стоило ей лечь в кровать.
Минут через сорок бесполезных попыток заснуть она встала и подошла к окну. Вывела его из состояния проветривания и распахнула, впуская в комнату поток холодного ветра, принесшего свежесть и мурашки по ногам и плечам.
Подошла к столу и включила пилот. На стене зажглась длинная гирлянда-штора теплым желтым светом. Взгляд сам собой нашел отражение в зеркале. Ванесса вздохнула и склонила голову вбок, медленно оглядывая себя.
Она была миниатюрной: низкой и худой. С пухлыми розовыми губами, курносым носом, серо-зелеными глазами и ямочками на щеках, когда она улыбалась. Улыбалась, впрочем, Ванесса очень часто.
Рука потянулась вверх, и Ванесса неосознанно закрутила прядь волос на палец. Темно-каштановые волосы лежали на плечах и падали ниже на несколько сантиметров. Уже такие длинные. Не то что еще год назад. И тем более – полтора.
Ванесса поджала губы и вышла из своей комнаты, дошла до кухни и достала из настенного шкафчика над тумбой любимую пузатую кружку кирпичного цвета и стеклянный заварочный чайник, узкий и вытянутый.
Если утром она предпочитала кофе с медом, то вечером это всегда был чай. С мелиссой, которую они с Алей выращивали на подоконнике. Он возвращал сон и будто наращивал усталость в теле, чтобы она все-таки вымотала организм окончательно. А еще – избавляла от ненужных мыслей или воспоминаний. Уставший человек не будет мучиться думами перед сном – он уснет так быстро, что даже не успеет капитально о чем-то задуматься. Именно поэтому насыщенные дни – лучшее лекарство от ночных мыслей.
Аромат мелиссы быстро распространился по кухне, и стало жарко. Ванесса открыла окно. За ним на черном небе светился желтоватый диск луны. В доме было тихо; ребята наверняка уже спали. Не все, конечно – Андрей, Вит и Арс редко ложились раньше двенадцати.
Тая засыпала рано. У Али это зависело от многих факторов, но она предпочитала не рушить свой режим сна, который всегда восстанавливала с трудом.
Иногда Ванесса вспоминала свою первую встречу с «Фениксом». Сейчас она, следом за остальными мыслями, тоже всплыла в голове. И сразу накатило тепло ностальгии, а еще щемящая, горячая тоска по тому, что уже прошло.
На первую тренировку команды ее привел Андрей. Несмотря на то, что впервые он пригласил ее познакомиться с ребятами в апреле, осмелилась прийти Ванесса лишь в июне. Когда волосы отросли достаточно, чтобы концами касаться подбородка. И когда от ожога на руке остался только затянувшийся длинный шрам, который легко скрывали длинные рукава водолазок и кофт.

* * *

Почти полтора года назад, июнь 2022 года

Андрей забрал Ванессу прямиком из дома. Выйдя из подъезда практически в полуобморочном состоянии от нервозности, она подошла к массивному серому Ниссану, за рулем которого сидел Андрей. Остальные кресла пустовали.
– Ребята уже там, – пояснил он со светлой улыбкой, пока Ванесса усаживалась рядом с ним и пристегивала ремень безопасности. – Ждут тебя.
– Мне кажется, я по дороге упаду в обморок от волнения. Пару раз точно, – призналась она, нервно улыбнувшись.
Ладони были ледяными и влажными. Ванесса протерла их о ткань джинсов на бедрах и глубоко вздохнула. Комок, сотканный из переживаний и волнения, засел в груди твердым камнем и не уходил, что бы она ни делала. Хотелось расстегнуть корсет, как будто это могло помочь глубже вдохнуть воздух в легкие. Но дело было далеко не в корсете, который Ванесса сделала обязательным атрибутом своих образов. Руки мелко дрожали, и она сомкнула их в кулаки.
– Все будет отлично, – спокойный, полный поддержки голос Андрея делал лучше. Легче. Ванесса повернулась к нему, найдя его глаза, светло-голубые, теплые, отражающие спокойную уверенность и мудрость. – Не переживай. У нас не принято обижать новеньких. У нас в принципе и команда-то небольшая.
– Пять человек, я помню, – кивнула Ванесса, прокручивая в голове всю ту информацию о «Фениксе», которую ей уже успел рассказать на тот момент Андрей.
– В мае еще было семь, но у нас постоянно колеблется цифра. Основных артистов пять.
– Они в команде прям долго?
– Максимально пять лет – прямиком с основания. Это у нас Аля и Тая застали самый рассвет «Феникса». Арс с нами четыре года. Вит – два.
– Необычные имена, – улыбнулась Ванесса.
– На самом деле самые обычные: Алевтина, Таисия, Арсений и Виктор. Но они никому не позволяют рассказывать об этом, так что сделай вид, что ты никогда вообще не слышала ни о каких именах, договорились? – Андрей заговорщически подмигнул, и это вызвало смех у Ванессы.
– Договорились.
Он или пытался отвлечь ее от переживаний, или просто его энергетика сама по себе действовала успокаивающе. Будто укрывала пуховым одеялом, пряча от холода.
Рядом с ним было удивительно комфортно, учитывая, что Ванесса знала его не так уж и долго. Казалось, на него можно положиться. Можно попросить о помощи, и он никогда не откажет.
– Вот и чудно. Я думаю, что если ты постепенно будешь узнавать что-то новое о ребятах, то ваше знакомство и стадия притирания пройдут легче и быстрее. И этот маленький секрет точно должен помочь почувствовать себя увереннее. Они ведь не знают, что ты знаешь, – Андрей хитро улыбался и не отрывал глаз от дороги, ведя машину внимательно и неспешно.
– А ты всем их секрет выдаешь вот таким образом?
– Нет, только тем, кому, как мне кажется, я могу доверять.
Тепло от этих слов растеклось под ребрами и согрело, прогоняя еще часть волнения прочь. Вполне вероятно, что Андрей отвечал так каждому новенькому члену команды, который мог уйти через пару месяцев или три дня. Но почему-то Ванесса верила, что ей он говорил чистую правду. И что он действительно хотел ей доверять.
Андрей припарковался рядом с недостроем, за которым, по его словам, располагалась старая парковка, которой уже давно никто не пользовался и которую в последние несколько лет «Феникс» облюбовал для своих тренировок с огнем.
Чем ближе они подходили к площадке, тем сильнее Ванесса нервничала, хотя еще пять минут назад казалось, что волнение более-менее отпустило ее. Какими будут члены ее новой команды? Примут ли ее? Сможет ли она не разочаровать их? Судя по тому, что рассказывал Андрей, бояться ей нечего: это были максимально комфортные и грамотные люди, которые и помогут ей, и направят, когда необходимо, и поддержат в любой ситуации.
Но тревога все равно раскачивалась за ребрами.
Они тренировались без огня: просто отрабатывали движения и элементы. Хотя, казалось, в тот день настроение было больше беситься, чем заниматься на полном серьезе. Стоял конец недели: пятница, – и все чувствовали приятную леность. Никаких выступлений не планировалось в ближайшие десять дней. Андрей сказал, что за это время Ванесса как раз должна была более-менее влиться в команду и режим тренировок.
Это была обычная бетонная площадка с уже практически стершейся разметкой парковочных мест. Рядом не было деревьев или кустарников, сухой травы, строений. Действительно отличное место для тренировок с огнем. Площадка находилась на отшибе, с противоположного края за бордюром земля уходила вниз, и с парковки открывался красивый вид на раскинувшийся на далекие километры вперед лес, что покрывал холмы и небольшую равнину под обрывом. Ванесса и Андрей остановились на некотором расстоянии, поэтому ребята заметили их не сразу. Зато у Ванессы была возможность взять себя в руки и рассмотреть их как следует.
– Ты очень вовремя на самом деле, – сказал Андрей, что остановился рядом. – Мы как раз только начинаем работать над новой программой.
– И вы уже хотите меня в нее включить? – Ванесса вскинула брови, поворачивая голову и уставившись на Андрея. Для этого ей пришлось очень высоко поднять подбородок.
Но Андрей не разделял ее неуверенности. Стоял, сложив руки на груди, и смотрел на нее с улыбкой, приподнявшей уголок его губ.
– Конечно. А чего ты так перепугалась? Тебя не нужно обучать с азов, как, например, Вита, который, когда пришел к нам, не имел вообще никакой базы и умений, – Андрей кивнул в сторону тренирующихся ребят. – Ты все умеешь.
Ванесса посмотрела на своих будущих коллег, сокомандников, людей, которые станут ей практически второй семьей. На площадке было всего два парня: один из них – Вит, другой – Арс.
Парни переговаривались друг с другом и время от времени посмеивались. Один из них был высоким, с широкими плечами и большими мышцами, одетый в футболку с коротким рукавом, поэтому каждая рельефная линия накаченных рук была хорошо заметна. Густая копна темно-русых волосы, аккуратно уложенных вбок на макушке, и широкая самоуверенная ухмылка, которая не отталкивала, а наоборот – говорила, что он отлично знает свое дело. Парень держал в руках стафф и перебирал его пальцами, играя с ним так легко, что казалось, будто в этом была замешана магия, а шест сам крутится в воздухе так, как нужно этому парню.
Второй молодой человек был ниже сантиметров на десять. Худой, но с хорошей фигурой, которую облегала, словно вторая кожа, ткань тонкой водолазки серого цвета. С закатанными по локоть рукавами, обнажающими предплечья и запястья. В массивной обуви, в которую были заправлены широкие штаны, обшитые карманами и удерживающиеся широким черным ремнем. У него были короткие темные волосы, четко очерченные скулы и серьезный, пронзительный взгляд, что оставался таким, даже когда парень улыбался. Он держал одной рукой цепи поев, но все то время, что Ванесса находилась здесь, еще не успел закрутить их.
Если она правильно помнила, со стаффом работал как раз-таки Вит, который, кстати, делал это виртуозно, судя по тому, что она видела. С поями, кажется, занимался Арс, а еще…
Точно.
Он был бризером.
Этот парень с пронзительным, острым, как и его скулы, взглядом выдувал огонь. И, если верить словам Андрея, был в этом деле мастером.
Ванесса смотрела на него, словно зачарованная, и не могла заставить себя оторвать взгляд даже ради приличия. Ей никогда не приходилось работать в одной команде с бризерами, среди ее знакомых не было никого, кто освоил бы это опасное искусство обращения с огнем.
Когда их глаза встретились, Ванесса почти потеряла способность дышать. Казалось, кончик языка просто приклеился к небу. Этот парень смотрел на нее несколько секунд, прежде чем наклониться к своему другу и что-то сказать, указав кивком головы на Ванессу и Андрея.
– Арс заметил тебя, – голос Андрея ворвался в сознание.
– Это он бризит?
– Да, именно. Но вообще у него много талантов.
Звучало очень загадочно. А еще – она оказалась права. Этот молодой человек действительно оказался тем самым Арсом.
Второй парень – теперь она уже точно была уверена, что это Вит, – тоже обратил свое внимание на них с Андреем. Широко улыбнулся, окликнул девушек – они стояли неподалеку и казались двумя полными противоположностями. Улыбчивая, фигуристая, примерно того же, что и у Ванессы, роста и телосложения, с длинными русыми волосами, убранными в тугую косу, и высокая, худая, с изящными неспешными движениями, спокойным уверенным взглядом и ярко-красными короткими волосами, убранными от лица с помощью шпилек.
Ванесса в тот момент так удивилась тому, насколько все члены команды казались разными. И настолько же – интересными, индивидуальными, со своими особенностями и изюминкой.
Они окружили ее и Андрея. Ванесса заморгала, но буквально заставила себя остаться стоять на месте, не сделать от нервозности и волнения шаг назад. Не было ни одного взгляда, в котором бы она заметила хоть каплю негатива. Только дружелюбие, любопытство, интерес. Вит в принципе не переставал улыбаться своей дерзкой, манящей улыбкой, заразительной настолько, что хотелось улыбнуться в ответ.
Собственно, именно это Ванесса и сделала. Он тут же подмигнул ей, и она почувствовала себя немного увереннее, понимая: они еще даже не поговорили, но к ней уже отнеслись тепло.
– Всем привет, – осмелилась произнести она до того момента, как Андрей возьмет слово и официально представит ее команде.
Приветствия раздались в ответ вразнобой.
Она была самой младшей среди них, только перешагнувшей порог совершеннолетия. Виту и высокой девушке с яркими волосами, стоящей рядом с ним, было не меньше двадцати. Девушка с широкой улыбкой и красивыми зелеными глазами, которые Ванесса смогла разглядеть, когда та подошла ближе, казалась самой взрослой, не считая Андрея: наверняка ей было больше двадцати пяти. Возможно, и Арсу примерно столько же.
И Андрей, которому тридцать пять.
Ванесса действительно была малышкой по сравнению с ними. Восемнадцатилетним ребенком.
– Ребята, это Ванесса, – произнес Андрей. – Она очень круто обращается с поями. Мне кажется, Аля, вы могли бы сработаться. Возьмешь под свою опеку?
Девушка с убранными в косу русыми волосами и зелеными глазами широко улыбнулась, обнажив ровный ряд белых зубов:
– Конечно. Покажешь, что умеешь?
Последний вопрос уже предназначался Ванессе, и она, уловив в голосе Али только дружелюбные нотки, ответила:
– Да, конечно.
– Итак, слева направо, Ванесса, – Андрей указал на ребят. – Тая.
Девушка со спокойным взглядом карих глаз улыбнулась краями пухлых губ и коротко кивнула:
– Привет.
– Вит.
– Приветик, Ванесса. Мы рады тебя видеть здесь, наконец, вживую, потому что заочно уже узнали о тебе очень многое, – он игриво дернул бровями, заставив Ванессу рассмеяться.
– Спасибо. Я тоже рада познакомиться.
– Аля.
Аля подмигнула, и Ванесса улыбнулась ей в ответ, почему-то тут же подумав, что они обязательно сработаются.
– И Арс.
– Добро пожаловать в «Феникс», – произнес он достаточно сдержанно, улыбнувшись краем рта.
– Спасибо.
Легкий трепет волнения, похожий на то, как горела и шелестела в огне бумага, никак не хотел уходить, но это волнение теперь ощущалось приятным, воздушным, щекочущим грудную клетку изнутри. Каким-то удивительно комфортным. От него не хотелось избавиться. От него реальность будто становилась ярче.
Беспокойство превратилось в предвкушение.
Именно это Ванесса почувствовала в тот момент. Понимание, что люди, стоящие перед ней, еще совершенно не знакомые, чистые, словно белый лист бумаги, в скором времени, возможно, станут ей по-настоящему родными.
Так и случилось.
Чуть позже, когда уже прошло несколько месяцев после первой встречи Ванессы с «Фениксом», Андрей сказал, что она похожа на маленькое лучистое солнце в их команде, невинное и бесконечно светлое. Ванесса действительно была самой мягкой из них. Уже сейчас ей было девятнадцать. Дальше по нарастающей: Виту – двадцать три, Арсу и Тае – двадцать четыре, Але – двадцать шесть. Но ни разу Ванесса не чувствовала эту разницу в возрасте, она никак не отражалась на их отношениях. Никто из «Феникса» никогда не относился к ней несерьезно, как к несмышленому ребенку. Только – как к такому же члену команды.
И это вселяло крепкую уверенность и веру в саму себя.

* * *

– Не спится?
Ванесса вздрогнула, оборачиваясь. Возвращаясь из воспоминаний на кухню их дома, где почти полтора года они живут все вместе, как семья.
Арс стоял в дверях, глядя на нее со спокойной улыбкой на губах.
– Не очень. Подумала, что чай с мелиссой сам себя не выпьет.
– И не поспоришь.
– Будешь?
– Не откажусь.
Ванесса подошла к тумбе. Отставила свою кружку, открыла шкафы, взяла чистую и поставила ее на столешницу, а затем наполнила чаем почти до краев. Она заварила его совсем недавно, и он не успел остыть: вверх от кружки мягкими узорами тянулся пар.
– Спасибо, – поблагодарил Арс, когда Ванесса протянула ему кружку, и сразу сделал глоток, пробуя на вкус.
Ванесса снова обхватила свою кружку ладонями и встала у подоконника, спиной к окну, глядя на Арса, который тут же подошел к ней, останавливаясь в паре шагов.
– Чай в половину первого ночи уже стал традицией в какой-то мере, – он усмехнулся в угол рта. Сунул руку в карман штанов, делая еще один неспешный глоток.
Арс был таким по-домашнему расслабленным и уютным.
Иногда они встречались на этой кухне поздним вечером, и Ванесса заваривала для них двоих чай.
– А когда его еще пить, если не на кухне ночью? По-моему, идеальное время.
– Сказали два невротика, страдающие бессонницей.
– Скорее, это про тебя.
– Да, я тот еще невротик.
– Да ты что, – Ванесса тихо рассмеялась и подняла глаза на Арса. – Я про бессонницу.
– Знаешь, в последнее время стало лучше. Да и вообще, думаю, что мы просто совы. Ненавижу вставать рано утром, – он поморщился.
– Что-то мне подсказывает, что дело не в этом, – Ванесса лукаво улыбнулась, чуть прищурив глаза. – Если ложиться не в два часа ночи, то и вставать утром будет легче.
– А как же тогда наше чаепитие под покровом ночи?
Слова растянули губы еще шире. Ванесса закусила губу и тут же спрятала за кружкой щеки, который – она чувствовала – в одно мгновение налил предательский румянец. Пусть даже в кухне было достаточно темно, чтобы его заметить.
В нос забивался запах мелиссы, наверное, самый вкусный на всем белом свете. Наверняка амортенция[8 - Мощное приворотное зелье из серии книг о Гарри Поттере Джоан Роулинг. Имеет для каждого свой запах в зависимости от того, что человек любит больше всего.] для Ванессы пахла бы мелиссой. И, может быть, запахом потухших свечей.
Арс поднес руку к губам, и от стен оскочил громкий звук его кашля. Сухого, глубокого, проросшего в легкие.
– О чем ты думала? – спросил Арс, когда приступ прошел. – Тебя будто поглотили какие-то мысли, когда я вошел.
– Вспомнила нашу первую встречу, – Ванесса улыбнулась, гипнотизируя взглядом поверхность напитка в своей кружке и неосознанно оглаживая ободок большими пальцами. Арс внимательно смотрел на нее, ожидая, что она скажет еще. – Забавно, но я волновалась так, что у меня коленки подкашивались.
– Открыть тебе секрет?
– О, нет. Не говори, что это было заметно.
Он ничего не ответил. Зато за него все сказали его смеющиеся глаза, в которых отражался свет светодиодной ленты, прикрепленной к стене под навесными шкафами.
– Вы поэтому были со мной так мягки?
Он вскинул брови, широко улыбнувшись:
– Ты думаешь, в ином случае мы бы были чудовищами, которые бы задавили тебя своей враждебностью? Съели бы тебя?
– Надеюсь, нет.
– Конечно, нет. Андрей бы нам не разрешил.
– Смеешься надо мной?
– Нет, – Арс серьезно покачал головой, а потом с таким же серьезным выражением лица произнес: – Как я могу смеяться над маленькими? Это как-то не по-взрослому.
Ванесса нахмурилась, наблюдая за всеми эмоциями на его лице, пытаясь понять их и действительно на секунду засомневавшись: точно не смеялся? Или смеялся? Или все-таки серьезно?
И ведь в следующее мгновение Арс уже растянул губы, а хохочущие бесенята в его прищуренных глазах заплясали маленький победный танец.
Ванесса покачала головой, надеясь, что ее выражение лица даст ему предельно ясное понимание, что эти его шутки ни на миг ее не смешили. Ну, может, только немного, но Арсу вовсе не обязательно об этом знать.
Теперь он больше не смеялся. Просто смотрел на нее, стоя совсем близко. Разглядывал ее лицо: глаза, нос, губы, щеки. Просто скользил тихим взглядом каре-зеленых глаз, захватывая, наверное, каждый миллиметр.
Молчание.
Комфорт.
Большое и настоящее чувство, которое не захлестывало Ванессу, а просто жило внутри, согревая. Сильнее, чем чай с мелиссой, который она заварила, чтобы лучше спалось.
– Допила? – спросил Арс, указывая на кружку в ее ладонях.
– Да.
– Давай, – он забрал кружку, коснувшись кожи теплыми пальцами, и отошел к раковине. Включил воду – она ударила в керамическое дно тугой струей – и сполоснул обе кружки: свою и Ванессы, – ставя их на сушилку.
– Спасибо, – проговорила она, убрала чайник на столешницу тумбы и протерла стол.
– Тебе спасибо, – произнес Арс, вытирая руки полотенцем. – За чай и…
– И? – Ванесса подняла брови, улыбаясь. Любопытство подскочило в груди, пронеслось быстрой птицей, защекотало.
Арс улыбнулся краем рта, а затем вдруг взял ее за руку и поднял вверх, легко потянул на себя, заставив Ванессу сделать оборот под их сплетенными руками в маленьком танцевальном движении. Она тихо рассмеялась, не совсем понимая, почему они делали это. Однако ей нравилось. Определенно.
– За все, – Арс улыбнулся, а потом сжал ее пальцы чуть сильнее, будто на прощание, и отпустил, покидая кухню. – Спокойной ночи, Несса.
– Спокойной ночи, – ответила она, глядя ему вслед, пока он не скрылся в дверном проеме, напоследок обернувшись и посмотрев на нее еще раз.
В эту самую секунду Ванесса чувствовала себя абсолютно счастливой, расслабленной и вдохновленной.

Глава четвертая
Ванесса

– Вот! Точное его название – «Фестиваль огня и искр».
Вит протянул руку с телефоном в руке так, чтобы экран был виден всей команде. Часы показывали полдень: они собрались в зале, чтобы отрепетировать программу сегодняшнего вечера. На улице было облачно, и зал не тонул в уже таком привычном ярком солнечном свете. Сквозь высокие окна его заливал белый, будто ощущающийся легкой прохладой на открытой коже.
Ребята прошли в зал, разложили тренировочный инвентарь и стали готовиться к тренировке, пока Андрей задерживался, выискивая свободное место на парковке возле комплекса.
Вит нашел сайт того фестиваля, о котором говорил несколько дней назад, и озвучил его точное название. Однако оно привело всех в замешательство.
– Огня и искр? – переспросила Ванесса.
– А, понятно, – протянул Арс. – Они про спарклинг.
– Про что? – нахмурился Вит.
Ванесса подняла брови, чувствуя, как надежда принять участие в фестивале теряется вдруг у всех одновременно. Ну, кроме Вита, который не понимал, о чем речь.
– Спарклинг – это вид фаер-шоу, в котором есть элемент падающих искр, – объяснил Арс. – Обычно используется пиротехника или уголь. В последнем случае уголь, который крепят на инвентаре, поджигается, прогорает, но не тухнет. Фаерщик выступает с раскаленным углем, и если его постоянно сталкивать с воздухом на большой скорости, то сам понимаешь.
– Сам по себе он тлеет от недостатка кислорода, а в этом случае разгорается от притока воздуха и сыплет искры, – подхватил Вит, догадываясь, о чем речь, однако энтузиазм в его голосе пропадал все сильнее с каждым словом, пока на последнем фразе окончательно не потух.
– Именно.
– О, я видела такое, – Тая покивала и уперла стафф, который еще несколько секунд назад вертела в руках, разминаясь, в пол. – Искры сыплются во все стороны, фаерщики будто купаются в них. Красиво и опасно.
– А, ну то есть мы в пролете, – Вит вздернул бровь.
– Вроде того, – Арс пожал плечами.
– Ну, подождите, – прервала их Аля, нахмурившись, и взглянула на Вита. – В положении указано, что этот элемент должен быть обязательным в программе? Вполне вероятно, что нет.
– Ребят, вы готовы? – голос Андрея эхом разнесся по помещению, заставив всех обернуться разом, почти синхронно. Он как раз вошел в зал и направлялся к ним со спортивной сумкой наперевес. «Феникс» был в своем полном составе.
– Я посмотрю после тренировки, – ответил Вит, убирая телефон к остальным вещам.
– Скорее всего там требуется артист, который владеет искусством спарклинга. Иначе бы в названии фестиваля на этом акцент не делали, – предположил Арс.
– Надеюсь, ты ошибаешься, – Аля посмотрела на него.
Арс снова пожал плечами, как бы говоря «кто знает?».
– Я думаю, стоит поговорить об этом сегодня вечером, после выступления. Спокойно все взвесить, выяснить и разобраться, что, как, когда.
– Да, отличная идея, – Аля наклонилась, подбирая тренировочные пои, вдевая пальцы в петли. – Сейчас – выступление. На подачу заявки еще ведь есть время? – спросила она, бросая быстрый взгляд в сторону Вита.
– Да, еще то ли неделя, то ли полторы.
– Вот и отлично. Поговорим об этом сегодня вечером и разберемся, что там с огнем, а что – с искрами.
– С какими искрами? – Андрей опустил сумку к остальным вещам и наклонился, вынимая оттуда мечи, обхватывая рукоять, приноравливаясь к весу и прокручивая их в руках.
– Помнишь про фестиваль, о котором вчера говорил Вит?
– Что-то припоминаю. Есть возможность поучаствовать?
– У меня стойкое ощущение, что для участия нужен артист, владеющий спарклями[9 - Спаркли (или искро-пои) – пои, оставляющие за собой тучи искр за счет углей, прикованных к реквизиту, или пиротехники.], – Арс посмотрел на Андрея, приподняв подбородок, пока тоже вдевал пальцы в петли и раскачивал тренировочные пои.
– Спаркл-пои? – Андрей удивленно вскинул брови.
– Это «Фестиваль огня и искр». Не от балды же его назвали именно так.
– Я уже предположил, что мы в пролете, – подал голос Вит. Они с Таей вышли на середину зала и подошли к зеркалам, чтобы отработать движения их сегодняшнего выступления на элемент синхронности.
– Я думаю, не стоит делать поспешных выводов, – Андрей обвел спокойным взглядом всю команду. – После выступления вечером можно поподробнее разобраться. У фестиваля наверняка есть положение, в котором все четко прописано. Если даже мы в пролете, – повторил он фразу Вита, глядя на него с доброй иронией во взгляде, – то это не конец света. Будет множество других возможностей и фестивалей, в которых мы можем принять участие. С последнего нашего выступления на крупном фестивале действительно прошло два года. Думаю, за это время мы многому научились. Как минимум, заявить о себе мы сможем. А это уже огромная удача – показать себя на еще большую аудиторию. Такое бесследно не проходит.
– Пиар – дело святое, – хохотнул Вит.
Арс поджал губы и кивнул.
– Ладно, у нас сегодня выступление. Давайте пока сконцентрируемся на нем.
– Есть! – крикнули все недружным хором и вышли на площадку, встав перед зеркалами.

* * *

Вечер наступил слишком быстро. Небо прояснилось: солнце разрезало облака и бросало на город широкие лучи золотого вечернего света. Сегодняшний прогноз обещал дождь, но его не было, как не было и ветра – врага номер один для артиста театра огня. На памяти Ванессы «Феникс» уже четырежды отменял свое выступление из-за погодных условий. Это было опасно не только для них, но и для зрителя: сильный порыв ветра – и пламя с легкостью могло перекинуться на что угодно, находящееся рядом. Особенно это касалось Арса, который выдувал огонь в непосредственной близости от лица. Любое неосторожное движение, любая опасная случайность – и все могло закончиться плохо.
Они подъехали к пяти часам и начали подготовку, чтобы выступить за десять минут до шести. «Феникс» находился в технической части, на небольшим отдалении от площадки, скрытой невысоким ограждением. Готовили инвентарь и замачивали его в горючем. В этот раз они не устанавливали по периметру факелы с огнем – вместо них за их спинами будет стоять одна большая чаша, извергая в небо столп пламени, что смотрелось не менее эффектно.
Аля только закончила говорить по телефону и присела, чтобы убрать его в карман сумки. Ванесса посмотрела на нее, заметив нахмуренные брови и закушенную губу. Аля о чем-то переживала – от реального мира ее будто отгородила плотная пелена мыслей.
– Все хорошо? – спросила Ванесса, когда Аля поднялась на ноги.
На ней была бордово-малиновая толстовка, достаточно объемная, но лишь для того, чтобы не сковывать движения. Ванесса надела водолазку того же цвета, полностью закрывающую руки и шею благодаря длинным рукавам и высокой горловине, а сверху – черный кожаный корсет, плотно обхватывающий ребра и талию, который уже давно стал значимой частью ее гардероба даже на выступлениях.
– У отца здоровье опять подкачало, – Аля потерла лоб ладонью; тяжело вздохнула. – У него постоянно повышенное давление, и на некоторое время получалось его нормализовать, но сейчас опять что-то пошло не так, видимо.
Аля волновалась. Ее выдавала морщинка, образовавшаяся между бровями, и взгляд, тяжелый от темноты эмоций, которыми он полнился: тревога, неуверенность, озабоченность. Эти эмоции делали Алю чересчур взрослой. Почему-то сейчас Ванесса четко видела разницу в возрасте между ними.
– Что-то серьезное? Есть какие-то последствия?
– Да вроде все нормально, если можно так сказать, но врачи хотят оставить его в больнице на некоторое время и провести дополнительное обследование. На всякий случай. И это будто звучит не очень хорошо… – Аля потерла переносицу двумя пальцами, тяжело вздыхая.
Ванесса подошла к Але и протянула руку, коснувшись ее лопаток, поглаживая по спине в попытке приободрить.
– Я уверена, что все хорошо и они просто хотят перестраховаться, – она мягко улыбнулась углами губ, заглядывая Але в глаза. – Стабилизировать давление и точно знать, что он в порядке. Думаю, они отпустят его обратно, как только все показатели будут в норме. Не волнуйся слишком сильно.
Аля смотрела на нее несколько секунд, а потом, наконец, искренне улыбнулась, пусть и коротко, но Ванессе все равно стало легче. Аля накрыла ее ладонь своей и чуть сжала в знак благодарности.
– Последние несколько недель все думаю съездить домой. Я не была там месяцев шесть, наверное, если не больше.
– Сейчас самое время. Обязательно съезди.
– Может, после фестиваля, если мы, конечно, примем в нем участие, – Аля отпустила руку Ванессы и коснулась пальцами своей прически, проверяя, не выбились ли пряди: она заплела волосы в косу, которую закрутила в пучок и туго заколола шпильками.
Девушкам на выступлении было противопоказано выступать с ненадежно убранными или – еще хуже – распущенными волосами. Они очень хорошо горели: сухим волосам для этого порой хватало одной лишь искры.
– Думаю, твой папа будет очень рад видеть тебя. Может, это поможет ему быстрее прийти в норму, – улыбнулась Ванесса.
– Девочки, вы готовы? Скоро наш выход, – за спиной у Али появился Вит в полном обмундировании: бордово-малиновая толстовка, мокрые волосы – влага защищала от случайного поджога, – перчатки на руках с прорезями для пальцев, дерзкая улыбка на губах и яркий азарт во взгляде, сладкий, как жженый сахар.
– Да, мы готовы.
По привычке первым вышел Андрей, окуная в чашу мечи, которые тут же зажгло пламя; огненные языки вылизывали блестящие бликами заходящего солнца лезвия. Он вышел в самый центр, останавливаясь, поднимая мечи прямо перед собой. Удар в гонг – с этого началась музыка. Секунда – и Андрей завертел их, рассекая воздух и надвигающийся на город вечер в золотом свете заката.
Музыка была ритмичной и очень скоро, вкупе с выверенными движениями, заставила зрителей аплодировать, подстегивая Андрея. Он уверенно улыбался своей публике и огню, который давно стал каждому из «Феникса» еще одним верным товарищем.
– Пора, поджигай, – произнесла Аля, когда до окончания номера Андрея оставалось полминуты. В это время на площадку вышел Арс, уже успевший набрать в рот техническую жидкость. В этот раз он не только показывал собственный номер, но и помогал Андрею с эффектным окончанием его выступления.
Аля направила пои в чашу, и они тут же вспыхнули пламенем. Ванесса подожгла инвентарь следом, слегка покачивая пои в руках, чтобы огонь, что взметался вверх, не обжигал пальцы.
Андрей как раз выполнял последние движения, когда они с Алей остановились с двух сторон от чаши, готовясь выйти на площадку, наблюдая за тем, как он заканчивает номер. По очереди подбросил оба меча, полужонглируя ими, и застыл. На последнем ударе музыки Арс, который незаметно приблизился к Андрею и остановился прямиком за ним, поднес к лицу зажженный факел и плюнул жидкостью в воздух, изворачиваясь из стороны в сторону, благодаря чему из-за спины Андрея вверх взмыло широкой змеей пламя и тут же догорело в воздухе. Трюк получился не таким, как в темное время, но благодаря эффекту неожиданности он все равно вызвал бурную реакцию: площадь утонула в шуме аплодисментов и одобрительного свиста.
Ванесса ощутила, как замерло сердце. Пропустило удар, прежде чем застучать вновь. Взгляд приковался к спине Арса и напряженным плечам, на которых натягивалась водолазка. Секунда, две. Ребята поклонились и развернулись, чтобы удалиться. Ванесса же переглянулась с Алей; та кивнула. Они вышли на сцену, останавливаясь в нескольких метрах друг от друга, готовые пуститься в безумный огненный пляс.
Песня зазвучала, окуная в себя всю площадь. Аля негромко отсчитала секунды, и они закрутили пои, сначала перед собой, потом – позади, рисуя в воздухе огненные круги, погружая их в себя. Развернулись, и огонь послушно последовал за ними, привычно потрескивая в воздухе.
Когда-то этот треск пугал Ванессу – когда она только училась работать с пламенем. Страх засел в груди, как только она впервые в жизни подожгла свои пои, и долгое время Ванесса не могла справиться с ним. Ей казалось, что вот-вот – и огонь поглотит ее целиком, испепелит, не оставив ничего. Победит в этой маленькой, но такой необходимой ей схватке. Огонь шипел и трещал, и она боялась лишний раз развести руки, приблизив крутящиеся фитили хоть на сантиметр, несмотря на то, что всегда идеально контролировала тренировочные, не зажженные пои: их скорость, траекторию, расстояние. Когда их зажигали, руки Ванессы будто немели от страха, что что-то пойдет не так. И только со временем она влюбилась в этот треск, он стал заводить ее, подгонять, придавать сил. Она вслушивалась в этот звук и наслаждалась им, он стал родным, таким привычным, что теперь грудь наполнял не страх, а другое чувство, тянущее и горячее, сильное до мурашек и легкого опьянения, необъяснимо-приятное, так похожее на влюбленность.
Они с Алей повернулись, делая шаг друг к другу, вставая совсем рядом, так, что их пои при неосторожности легко могли врезаться друг в друга. Но этот трюк был отточен до идеала, они крутили четко, и Аля постоянно вполголоса отсчитывала секунды до следующего движения, ведя их дуэт.
Все было в порядке. Ванесса наслаждалась каждой секундой и этим контролем, граничащим с риском.
Пока на площадке вдруг не оказалась девушка, которая неожиданно шатнулась в их сторону, оказываясь опасно близко. Аля отвлеклась, чтобы сориентироваться и случайно не задеть зрительницу. Отвлеклась на секунду. На одну крошечную секунду.
Но ее хватило.
Один из крутящихся фитилей Ванессы, который должен был пролететь прямо над головой Али, задел ее волосы.
И они вспыхнули.
Аля вскрикнула и согнулась пополам, рефлекторно стараясь стряхнуть с головы огонь, однако волосы полыхали слишком сильно. В толпе послышались испуганные вздохи и где-то – крик.
Ванесса почувствовала, как страх сковал грудную клетку тугой ледяной лентой. Она кинула на асфальт пои и ринулась к Але, подхватывая ее под локоть, судорожно проговаривая снова и снова:
– Аля, все хорошо, все хорошо, все будет хорошо, – а потом развернулась и крикнула. – Помоги, Арс! Андрей!
Но этого было не нужно: они и без того заметили, что произошло. Плюс быть артистом, творчество которого связано с огнем, – идеальная реакция в чрезвычайных случаях. Ни секунды промедления. Андрей подскочил, держа в руках огнетушитель, сорвал пломбу, выдернул чеку и, направив шланг на голову Али, нажал на рычаг. Струя пены покрыла все волосы, и огонь потух в мгновение ока. Рядом тут же оказался Арс, который накинул на голову Али противопожарное полотенце, и прижал ладонями, окончательно уничтожая возможность того, что огонь еще может вдруг разгореться. Все это время Ванесса сжимала руку Али так сильно, что, наверное, сломала бы ее, обладай она чуть большей силой. Она наклонилась вперед, чтобы Аля могла ее услышать в этом гаме звуков и шумов, и спросила, почти заикаясь от беспокойства:
– Эй, как ты? Все хорошо?
– Да. Все нормально, – просипела Аля.
– Срочно, скорую! – крикнул Андрей ребятам, которые тут же схватили в руки телефоны, а затем подхватил Алю под руки и направил прочь с импровизированной сцены. – Пошли, Аля.
Ванесса смотрела им вслед и только сейчас ощутила, как сильно ее трясет. И тут же воспоминания – о том, что произошло с ней полтора года назад, – захлестнули с головой. Страха за себя не было – только страх за Алю, которая так нечестно пострадала из-за людской беспечности. Еще немного – и этот страх бы стал паникой.
Но.
– Успокойся, Несса, все хорошо, – голос Арса вывел ее из оцепенения, а следом – его руки на ее плечах. Теплые даже сквозь ткань водолазки. – Убери пои.
– Да, хорошо, – прошептала она, найдя глазами его глаза, и Арс кивнул, а затем отпустил ее и развернулся к зрителям.
– Вот вам пример того, как делать не нужно! – громко произнес он. Откашлившись, продолжил. – Огненное шоу – это заведомо опасное шоу. Не только для нас, но и для вас. Не подвергайте других и – самое главное – себя опасности. Будьте бдительны. Подходить близко к площадке, где выступают артисты с огнем, – нельзя! Не просто так, как вы уже поняли. Простите, но на сегодня выступление окончено. Спасибо, что пришли.
А затем он одним движением подобрал полыхающие пои, и они вдвоем быстрым шагом ушли с площадки. За спиной слышался обеспокоенный гул голосов, так сильно похожий на рой жужжащих пчел.
Аля сидела на скамейке поодаль и пила воду. На ее голову и плечи было накинуто мокрое полотенце, но выражение ее лица было спокойным. Ванесса протянула пои ребятам и подбежала к ней, падая на колени, заглядывая в лицо и сжимая ладонями ее колени.
– Аля, прости, прости, прости меня, – судорожно шептала она, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Голос дрожал. И все внутреннее естество – тоже. Каждая поджилка тряслась. – Мне так жаль! Прости меня!
– Перестань, Несса, – Аля улыбнулась, обхватив ее ладони своими, сжимая тепло и нежно. – Все нормально. Ты тут вообще ни при чем. Со мной все в порядке.
– Скорая уже едет, – раздался голос Андрея. Он остановился рядом, сложив руки на груди и обратив на себя все взгляды. – Повреждений я не вижу, кроме опаленных волос, но лучше перестраховаться.
– Что ж, я давно хотела попробовать каре, – голос Али был слишком невозмутимым. Чертова оптимистка.
– Я думаю, тебе пойдет, – тем же тоном сказал Арс.
Ванесса почувствовала, как из глаз хлынули слезы, и опустила голову, нервно смеясь.
– Да вы издеваетесь.
Тут же Аля приподняла ее подбородок пальцем, заставив снова взглянуть ей в глаза.
– Не переживай, Несса. Даже не вздумай, ясно? В конце концов, ты тоже прошла через это. И посмотри теперь на свои шикарные густые волосы. Это не конец света. Не зубы – отрастут. Да даже зубы сегодня можно вставить, раз уж на то пошло.
По их компании прокатилась волна смеха – Аля всегда могла поднять настроение каждому в команде. Она была солнцем – ярким, пылающим, теплым. Она грела, наполняла светом изнутри. Вот и сейчас. В груди потеплело, и стало легче, стоило только взглянуть в ее улыбающиеся зеленые глаза с лучиками морщинок, что расходились от внешних уголков.
– Не плачь, ладно? – Аля аккуратно стерла кончиком пальца вновь скатившуюся по щеке Ванессы слезу. Ванесса покивала и облизала губы, тут же ощутив соль на языке.
С Алей все было в порядке. Она улыбалась. И на коже ее лица не было повреждений. Ванесса осмотрела каждый сантиметр, чтобы убедиться в этом. И только после тугая лента страха, наконец, перестала так сильно стягивать ребра.
– Я рада, что с тобой все хорошо, – улыбнулась в ответ Ванесса и погладила большими пальцами костяшки пальцев Али.
– Конечно, со мной все хорошо, Несса. Все хорошо.
Однако слезы не прекращались. Облегчение в один миг перекрылось нарастающим чувством вины, жалящим и болючим. Перед глазами появилась картинка: один из шаров, которые крутила Ванесса, задевает волосы Али. А если бы это были не волосы? Если бы она спалила ей лицо?
Боже…
Ванесса прикрыла глаза и поднялась на ноги, чтобы Аля не заметила нового потока слез, которые собирались на подбородке и капали вниз, на водолазку и тротуар под ногами. Быстрым движением вытерев тыльной стороной ладони слезы, Ванесса сжала зубы и постаралась отогнать подальше все эти страшные предположения того, что было бы, если бы она еще неудачнее задела поями Алю.
– Может, не надо скорую, а? – весело поинтересовалась Аля. – Я быстро в парикмахерскую сгоняю, и с меня хватит.
Ребята снова рассмеялись, и даже Андрей улыбнулся, но все-таки покачал головой.
– Нет, дорогая. Ты знаешь правила. Сначала тебя осмотрят. Если все в порядке, я самолично отвезу тебя в любую парикмахерскую, в какую скажешь, и оплачу стрижку.
– Компенсация? – рассмеялась Аля.
– Ты в любом случае натерпелась.
– Да уж, вот и я впервые пострадала на выступлении. С дебютом меня, что ли.
Она шутила. Она смеялась. Смеялись все остальные. Ситуацию разрядили настолько, насколько это возможно. Все было хорошо.
А Ванесса отвернула голову, потому что слезы снова потекли по лицу. Неконтролируемо и сильно. Она просто не могла их сдержать и высушить, как бы сильно ни закусывала нижнюю губу. Где-то она читала, что это помогает сдержать слезы. Ложь. Она не могла остановиться плакать, потому что сегодня она могла не только покалечить, но и убить Алю.
Да, каждое шоу смертельно опасно для всех артистов. И это понимает каждый участник их команды. Но когда к этой черте чересчур близко подходит кто-то из дорогих сердцу людей, осознание обрушивается на голову ушатом ледяной воды, а затем обездвиживает таким же ледяным страхом. Сковывает и парализует.
Повернув голову, Ванесса встретилась взглядом с глазами Арса. Он как раз стоял прямо у ее плеча, и от него не укрылись ее слезы. Арс сжал челюсти – на скулах ожили желваки. Каре-зеленые глаза метнулись по ее лицу, и в его взгляде Ванесса разглядела неодобрение вперемешку с сочувствием.
– Ты не виновата, – проговорил он вполголоса. Так, чтобы услышала только она.
А ее эти слова ударили прямо в солнечное сплетение. Резанули по сердцу острым лезвием. Он слишком хорошо ее знал. Конечно, она не сможет укрыть от него ни одной своей эмоции.
Ванесса кивнула. А потом почувствовала, что он взял ее за руку и сжал ладонь. В знак поддержки. Его руки все еще были теплыми. Или просто ее стали чересчур ледяными?
Где-то вдалеке послышалась сирена скорой помощи.

Глава пятая
Ванесса

Аля не обожглась.
Это заставило лопнуть внутри огромный, переполненный пузырь облегчения, и оно, взорвавшись, распространилось под кожей.
Огонь не подобрался к коже головы и не задел кожный покров, но Алю все равно увели на осмотр, чтобы на сто процентов исключить вероятность ожога. Несмотря на то, что они находились в больнице, атмосфера разрядилась, и в зале ожидания было довольно шумно. Ребята общались между собой, и напряжения больше не чувствовалось. Переживания и тревога отступили. Это просто был небольшой несчастный случай, произошедший по неосторожности и не приведший к тяжелым последствиям.
И все же Ванесса грызла себя, хоть и совершенно не хотела этого. Понимала, что все в порядке, но в голову, как назло, лезли самые страшные мысли, которые начинались со слов «а что, если…».
Сидела чуть поодаль, опустив голову и уперев ладони в мягкую обивку сиденья по обе стороны от своих ног. Они находились здесь уже минут десять. Вряд ли осмотр затянется надолго, если, конечно, врачи не нашли никаких повреждений…
Скрип берцев по идеально чистой плитке больничного коридора заставил жар в груди разгореться. Арс приблизился, остановившись прямо перед Ванессой: она уперлась взглядом в носки его массивной обуви. Подняла голову, встречаясь взглядом с каре-зелеными глазами.
– Ты слышала, что я сказал там, у площади? – глухо спросил он.
Ванесса вздохнула, пожевав щеку изнутри.
– Слышала.
– Ты не виновата, – повторил Арс.
– Я могла убить ее сегодня. Сжечь лицо, если бы пои пролетели чуть ниже в тот момент.
– А она могла сжечь лицо тебе. Не только в тот момент, но и вообще в любой момент каждого вашего выступления. Это заведомо опасная затея. Для вас обеих.
Ванесса поджала губы, однако не смогла отвести взгляд от его глаз. Не стала. Он смотрел уверенно и твердо, спокойно, тихо. И Ванесса верила ему – она всегда верила Арсу. Он никогда, ни разу не соврал ей. И ни разу не дал повод усомниться в своих словах.
Только Арс умел говорить о смерти так, что этот разговор не пугал Ванессу.
– Виновата та девушка, но не ты, – продолжил он.
– Она просто зрительница.
– Она не совсем умная или слепая зрительница. Мы не фокусы показываем. Мы извращаемся с огнем. Это не шутки, и люди, у которых все в порядке с инстинктом самосохранения, это понимают. Остальные же – нет. И техника безопасности для них просто пустой звук.
– Нам нужно подумать над тем, чтобы протягивать ленты и огораживать территорию, на которой мы выступаем.
– Да, нужно, – согласился Арс и упер руки в бока. Закусил щеку изнутри, качнувшись с пятки на носок и опустив голову. А потом снова посмотрел на Ванессу. – Я поговорю с Андреем об этом.
Ванесса сжала зубы и, не справившись с внутренним порывом, поднялась на ноги, врезаясь в грудь Арса, обхватывая его руками и прижимаясь к нему всем телом. Слезы ушли – остались только его руки, обхватившие ее в ответ бережно и спокойно. Она уткнулась носом куда-то в его шею прямо под челюстью, в участок теплой кожи, до которого не доставала горловина водолазки, и тут же почувствовала, как становится легче.
Фантастика, не иначе. Но Арс всегда умел ее успокоить, даже если у Али и Андрея это не получалось.
Может, его чересчур спокойная и умеренная энергетика способствовала этому. А может, Ванесса слишком верила его уверенности во всем, что он делал или говорил. Верила ему.
Арс никогда не ошибался. По крайней мере, сколько она его знала – никогда.
Сколько ошибок ему пришлось совершить, чтобы перестать с ними сталкиваться?
– Не вини себя. Каждый из нас берет во внимание всевозможные риски, когда подносит фитиль к огню и зажигает его, – голос Арса пробрался под кожу и, вибрируя, распространился по всему телу.
– Я это понимаю, – пробубнила Ванесса.
– И что тогда?
Ванесса немного отстранилась, чтобы найти его глаза.
– Думаешь, я смогу спокойно жить, если собственными руками покалечу кого-то из вас? Пусть даже не из-за собственной ошибки.
– Это будет уроком вам обеим не брать в руки пои, пока вы не укрыли волосы, – он прошелся взглядом по ее телу и вернулся к глазам. – Сожги к чертям эту кофту, когда вернешься домой. Вообще все кофты, на которых нет капюшона.
– Вообще не понимаю, почему позволил вам выйти без капюшонов, – голос Андрея заставил повернуть головы к нему почти синхронно. Он подошел к ним и остановился, сложив руки на груди. Ванесса сделала шаг назад, но рука Арса так и осталась лежать на ее лопатке, то ли приобнимая на автомате, то ли в знак поддержки не желая отпускать.
И в этот момент Ванессу будто пронзило ядовитой стрелой понимания. Она слишком давно не видела столько сожаления в светлых глазах Андрея. И как она не подумала? Он наверняка винил себя так же сильно, как и она сама. Если не сильнее. В конце концов, ответственность за каждого члена команды была на нем как на руководителе группы. А она, эгоистика, лелеяла только свое чувство вины, словно маленького капризного ребенка.
– Ну мы же не выступаем с неубранными волосами. Ты же знаешь. Мы всегда туго заплетены, – плеснула она отчаянием в голосе.
– Даже туго заплетенные волосы хорошо горят, Несса. А я идиот, что не настоял и доверился одному лишь вашему профессионализму, не беря во внимание прочие факторы.
– Раз уж на то пошло, – хмуро отозвался Арс, – то идиотка здесь только та девушка, которая выпрыгнула на площадку.
– Может, у нее тоже были определенные обстоятельства, – Андрей пожал плечами. – Мы не знаем, что произошло. Я, к сожалению, потом ее даже не видел.
– Ее невнимательность и беспечность произошли. И только, – бросил Арс, хмуря брови.
Ванесса подняла руку, коснувшись его плеча, а он мягко и успокаивающе провел ладонью по ее спине. Он мог быть недоволен, или зол, или раздражен, но никогда его действия не показывали этих чувств по отношению к ней. От этого появлялось чувство комфорта и безопасности.
– Несса предложила натягивать огораживающие ленты. Или как-то ограничивать площадь, на которой мы работаем. Во избежание несчастных случаев.
– Я уже думал об этом, – покивал Андрей, сложив руки на груди. Идея явно показалась ему дельной. – Не всегда можно полагаться на понимание и осторожность людей.
– На это никогда нельзя полагаться.
– Нужно будет в следующий раз обсудить этот момент с организаторами. Думаю, мы решим, каким образом отрезать площадку для выступления от зрителей. А пока что, – светлые глаза наткнулись на Ванессу. – Не вини себя. Всякое бывает. Да, опасно, да, нужно быть осторожнее. Но в этом точно нет твоей вины, Несса.
Стало легче. Немного, но стало. Так действовал разговор с Андреем. Отгонял негатив и давал надежду.
– Спасибо, Андрей, – улыбнулась Ванесса.
Арс, стоящий рядом, закашлялся. Отшатнулся от Ванессы и, отвернувшись, прошел дальше по коридору, пережидая приступ. А когда обернулся, Ванесса заметила, что он хмурился с явной эмоцией раздражения. Возможно, у него начала болеть голова некоторое время назад, а приступ кашля сейчас лишь спровоцировал усиление этой боли.
– Легче? – Андрей протянул открытую бутылку воды, когда Арс вернулся, остановившись рядом и уперев руки в бока.
Он принял бутылку, коротко поблагодарив.
– Да, все нормально. Спасибо.
Ванесса поджала губы. Он поднес бутылку ко рту и, запрокинув голову, сделал глоток, а она наблюдала, как движется его кадык на вытянутой шее. И как бьется жилка с правой стороны.
Когда они приехали в больницу, первым делом Арс отлучился в туалет, чтобы прополоскать рот. Сделать это после выступления он не успел из-за инцидента с Алей, а совсем забыть про это противоречило всей технике безопасности. И здравому смыслу.
Ванесса залезла рукой в свой рюкзак и наощупь нашла обезболивающее в одном из внутренних карманов. Она не страдала головной болью и не была метеозависимой, но брать обезболивающее с собой стало привычкой из-за Арса, который с головной болью практически жил.
Ванесса протянула ему пластинку с уже несколькими пустыми ячейками. Арс поднял на нее глаза и метнулся нечитаемым взглядом по лицу.
Хотелось уже тряхнуть рукой и возмутиться: «Возьми же, я ведь вижу, что они нужны тебе!», – но Ванесса просто продолжала протягивать ему обезболивающее, пока через несколько секунд он не принял его. Закинул в рот таблетку и сделал несколько глотков из бутылки с водой. А когда Ванесса хотела забрать у него пластинку обратно, поднес руку к ее лицу, как если бы собирался убрать прядь волос за ухо, но ее волосы были туго заплетены в пучок. Он просто коснулся костяшками пальцев ее скулы. Так нежно, что практически невесомо.
– Спасибо.
– Пожалуйста, – ответила она и неосознанно склонила голову вбок, к его руке.
– Я не говорил, что у меня болит голова.
– Да.
– Как поняла тогда?
– Мне показалось по выражению твоего лица.
– А если бы тебе действительно всего лишь показалось?
– Ты же принял обезболивающее. Я уверена, что просто так глотать таблетки ты не будешь, – усмехнулась она в угол рта.
Чем рассмешила и Арса. Он улыбнулся широко, обнажая зубы, и снова осторожно погладил ее щеку фалангами пальцев, а затем опустил ладонь ниже, останавливаясь на ее плече, и притянул к себе. Она с готовностью шагнула вперед, снова оказываясь в его объятиях, касаясь носом углубления его шеи, чувствуя, как он прижимается щекой к ее макушке.
– Сколько еще ты будешь спасать меня, Несса?
Было ли это сказано всерьез? Или просто подобие шутки, которой он завуалировал благодарность?
Но она совершенно серьезно ответила:
– У меня еще ни разу не получилось тебя спасти, Арс.
И это было чистой правдой, бьющей под дых. Он не знал об этом – и хорошо. Это было не нужно. Но она жила с этой правдой, как с маленькой иглой в сердце, мешающей вдохнуть полной грудью и выпрямить спину. Постоянным напоминанием.
Она еще не спасла его.
Хотя до безумия хотела.
И сейчас, прижимаясь к нему, сомкнув руки за его спиной, чувствуя тепло его тела каждой клеточкой своего, Ванесса осознавала это острее раз в сто, если не больше.
Когда за спиной хлопнула дверь, Ванесса обернулась. Аля вышла из смотровой, улыбаясь ребятам и Андрею, что обступили ее со всех сторон. С платком на голове, закрывающим сожженные волосы. На ее лице не было обреченности, скорби, раздражения – ни одной негативной эмоции. Вит что-то сказал, и она рассмеялась, звонко и заливисто, прикрыв глаза.
– Всякое бывает, Несса, – голос Арса, раздавшийся позади, проник под кожу, в голову, в грудь, под свод ребер. – Аля не злится на тебя. Ты не виновата. Посмотри на нее, она светится, как и всегда.
И в этот момент Аля нашла ее глазами. Арс был прав, целиком и полностью. Почему-то Аля не расстраивалась, не злилась и не обижалась. Совсем наоборот: она подняла руку, махнув ладошкой, и игриво подмигнула, давая понять, что все отлично.
Ванесса направилась к ней, ускоряя шаг, пока в конце концов не влилась в круг ребят, внутри которого стояла Аля.
– Аля, если что, я знаю очень крутой салон красоты, в который Андрей тебя отвезет, – напомнила про компенсацию, о которой говорил Андрей, Тая, многозначительно выгибая бровь.
Их круг тут же взорвался смехом.
– Выбирай любой! – от души сказал Андрей, приложив руку к груди и чуть наклонившись в сторону Али. – Поедем прямо сейчас.
– Ну что за крутые возможности дарит мне жизнь, – хихикнула Аля и повела плечом.
Они действительно остановились у одного из самых престижных салонов красоты. Андрей зашел туда вместе с Алей и, прямо как заботливый отец, не вышел до тех пор, пока она не закончила. Ребята прождали в машине минут тридцать, прежде чем дверь салона открылась, и на крыльце показалась Аля, а следом за ней и Андрей, смотрящий на нее с невероятной теплотой в глазах. Теперь ее волосы, когда-до закрывающие лопатки и практически касающиеся талии, лишь лежали на плечах идеально ровным срезом. Ванесса почувствовала странное жжение в груди, будто кто-то обхватил ее сердце ладонями и сжал с такой силой, что из него полились сгустки крови, которую до этого оно перекачивало. Когда Аля подошла к машине, Ванесса не выдержала. Открыла дверь, оказываясь рядом с ней, глядя в ее зеленые глаза и мягкую, искреннюю улыбку. А потом обняла. Крепко-крепко. И только, сжимая на спине Али руки, чувствуя, как она обнимает в ответ, утыкаясь носом в ее плечо, чувствуя аромат дорогого шампуня, которым воспользовались мастера салона, практически полностью перебивающий ее духи, Ванесса поняла, что плачет.
А Аля гладила ее по голове и шептала:
– Все хорошо, Несса. Ты не виновата.
«Ты не виновата».
Арс сказал то же самое. И Ванесса поверила. Только факт того, что потрясающе красивые волосы Али еще сегодня утром были на тридцать сантиметров длиннее, говорил совершенно об обратном.
– Я давно хотела каре, ребят, правда, – с чувством заверила Аля, убирая короткие пряди волос за уши. – Я же говорю: жизнь подбрасывает возможности.
– Все, что ни делается, – к лучшему, – кивнула Тая, улыбаясь краешком рта и поглаживая Алю по спине.
Кажется, все выдохнули, когда поняли, что для Али случившееся не стало катастрофой. Наверное, потому что все действительно понимали, что в искусстве огня может случиться что-то пострашнее, чем лишиться волос, которые имеют свойство отрастать.
Ванесса тоже знала об этом. Причем не из чужих уст.
Она неосознанно подняла руку и коснулась пальцами своих волос, густых и мягких.
А затем краем глаза заметила, что Арс незаметно отошел в сторону, останавливаясь в нескольких метрах, поворачиваясь ко всей команде спиной. Через секунду он закашлялся, прикрывая рот рукой, а затем открутил крышку у пластиковой бутылки, которую в больнице дал ему Андрей, и допил оставшуюся воду. Он уже не хмурился: наверное, обезболивающее подействовало, хотя и это происходило далеко не всегда.
Ванесса поджала губы, гипнотизируя взглядом его фигуру. Прокатывая на языке неозвученный вопрос, на который она никак не могла найти ответ.
Как мне тебя спасти?

Глава шестая
Ванесса

Когда-то давно, где-то спустя полгода после вступления в «Феникс», в декабре, Ванесса зашла в интернет и набрала в поисковике: «последствия выдыхания огня».
Это был просто порыв, который она не смогла сдержать. Все произошло на автомате: ноги сами принесли ее к рабочему столу, а пальцы застучали по клавиатуре, вбивая запрос.
Ванесса знала наперед: то, что сейчас покажет ей гугл, ее не успокоит. Не обрадует. Не удовлетворит навязчивое, придуманное, до боли желанное – узнать, что ничего в этом такого нет.
Конечно, есть. Она не врач, и у нее нет медицинского образования. Ей всего девятнадцать, но даже она догадывалась, что у того, что он постоянно берет в рот химическую жидкость, в составе которой парафин, бензол и глицерин, есть определенные последствия, в том числе очень серьезные, даже если он эту жидкость не глотает.
Википедия выдала целый список.
Проблемы с зубами.
Тошнота, рвота, боли в животе.
Язвы желудка.
Головная боль, головокружение, потеря сознания.
Тяжелые ожоги.
Сухой кашель.
Топливное отравление.
Рак горла, рта, органов дыхания.
Горючее начинает всасываться в слизистые оболочки сразу же, и неважно, что человек не проглотил его, а просто подержал во рту некоторое время. Небольшое количество топлива попадает в желудок вместе со слюной, даже если после выступления очень тщательно прополоскать рот.
Даже самое легкое и вроде бы на первый взгляд малотоксичное топливо будет слишком вредно воздействовать на человеческий организм.
От каждого пункта закладывало уши и пропадало ощущение реальности. Страх поднимался к горлу, и Ванесса никак не могла его проглотить, чтобы избавиться от мерзкого комка в груди.
Список был неполным – пунктов могло быть еще целое множество, все индивидуально и зависит от случая, берущегося в рот горючего, здоровья человека, его действий и ряда других факторов.
Однако самым последним пунктом до мерзкого навязчиво, отвратительно, грязно, как будто бы безоговорочно все равно значилось: «Смерть».
Наверное, именно в тот момент Ванессу накрыло.
Реальность разбилась. Ресницы задрожали и будто обледенели одновременно – веки стали холодными-холодными и неожиданно тяжелыми. Комната закрутилась и начала сужаться – Ванесса уже не видела буквы на экране, они перестали складываться в слова, и их будто бы становилось меньше, пока ей не показалось: пространства не хватает.
И не хватает воздуха.
Она не могла дышать.
Не могла пошевелиться.
Не могла думать ни о чем.
Голову будто заполнили пчелы вместо мыслей, и она вот-вот должна была взорваться.
Пальцы на руках закололо сотнями маленьких иголок.
И в следующий момент вернулся страх. Только теперь не за Арса – почему-то Ванесса страшно испугалась, что умрет она сама. С чего бы? Но нет. Она умрет. Вот-вот. Что тогда будет? Ведь она может умереть, да? Ее состояние о многом говорило. Иначе почему она не могла сконцентрироваться и дышать? Почему ее трясло, и тело не слушалось?
Она точно умрет.
Вот сейчас. Умрет.
И никто ей не поможет. И никто ее не спасет.
Даже Арс.
Ванесса схватилась за голову и закачалась вперед-назад. Губы задрожали, но слезы не хлынули из глаз – она не смогла даже заплакать. Их банально не было. Сухие, раздраженные глаза. Взгляд, который не смог ни за что зацепиться. Сфокусироваться. Разглядеть. Она падала – с огромного, высоченного обрыва летела тяжелым камнем вниз и никак не могла взлететь, вырваться, помочь себе не разбиться вдребезги.
Ванесса пыталась дышать. Дышала быстро и коротко – на большее не хватало легких. Воздух кончался, и она хваталась за его последние крупицы, наполняла им грудь, открыла рот, чтобы захватить больше желанного кислорода. Чтобы не умереть.
Не умереть.
Каким-то невероятным образом Ванесса добралась до кровати и легла. Укрылась одеялом, надеясь, что оно согреет ледяные конечности, но мягкий плед вовсе не помог согреться.
Сколько прошло времени, когда ей стало легче, и она снова смогла дышать, не утопая в страхе скорой смерти, Ванесса не знала. Ей показалось, что целая вечность. Как страх смерти за Арса перекинулся на страх смерти за собственную жизнь?
Когда ее отпустило, и она смогла подняться с кровати, понимая, что мир обрел прежние масштабы и грудная клетка больше не сжималась до размеров спичечного коробка, за окном уже была глубокая ночь. В углу на столе горел экран ноутбука, но взгляд не смог за него зацепиться – там была открыта все та же статья про последствия бризинга. А стоило мыслям вернуться к этому, Ванесса чувствовала: ее опять накрывает. Она подскочила к столу и захлопнула крышку ноутбука. Теперь комнату освещал лишь теплый свет напольной лампы, приглушенный и успокаивающий. За окном на темно-синем небе горела бледно-желтая луна, словно еще один ночник. За дверью было тихо. Ребята уже спали. Непонятно, сколько было времени, но Ванесса не стала искать телефон, чтобы узнать его. Так даже лучше. Ей в любом случае нужно выйти и умыться, окончательно привести себя в чувства.
В доме было тихо. Натянув рукава огромного, не по размеру, худи до самых пальцев, Ванесса прошлепала босыми ногами по темному ламинату, спустилась на первый этаж и, увидев на полу квадрат теплого света, падающего со стороны кухни, замерла, несколько секунд не решаясь выйти из-за угла. На кухне явно кто-то сидел – было слышно, как помешали сахар в кружке, как с легким звоном опустили ложку на стол; затем – медленный глоток и тяжелый вздох, который тут же раскрыл обладателя.
Ванесса показалась через секунду.
За столом сидел Андрей. Увидев ее, он удивился, подняв брови.
– Ты чего не спишь, Несса? Завтра выступление.
И в тот момент она поняла, что может поговорить с ним обо всем на свете. Даже об этом – опасениях касательно Арса. И Андрей ее поймет. Никогда не было иначе.
– А ты? – Ванесса опустилась на соседний стул, который Андрей выдвинул для нее. Он пил чай. Насыщенный аромат трав и фруктов наполнял небольшую кухню, и вдыхать его полной грудью было почти подарком. Она все еще помнила, как задыхалась некоторое время назад, не видя, не слыша, не чувствуя вообще ничего вокруг.
И как же прекрасно было жить без навязчивого страха умереть в следующий момент.
– Пью чай. Будешь? Я только заварил.
– С чем заварил?
Андрей нахмурился, вгляделся в свою кружку, как будто на ней был написан список ингредиентов, и ответил:
– Мята, мелисса, листья черной смородины, малина, яблоко, чабрец. Кажется, ничего не пропустил.
Вот поэтому запах был настолько насыщенным, что вымывал даже усталость, скопившуюся в кончиках пальцев и мышцах рук.
– По-моему, яблоко лишнее, – тихо рассмеялась Ванесса. – Но я буду.
Андрей улыбнулся и встал из-за стола, чтобы достать для нее кружку. У настенного шкафчика обернулся и мягко подмигнул, сказав:
– Сейчас поймешь, что не лишнее.
Поставил на чай пузатую кружку кирпичного цвета, из которой всегда пила Ванесса, и налил в нее чай из стеклянного чайника. В нем она действительно разглядела листья мяты и мелиссы, ягодки малины, а также кусочки яблок. Запах стал еще насыщеннее, когда кружка оказалась у нее в руках, и она вдохнула аромат глубже, прикрывая глаза, чувствуя, что расслабляется.
Рядом с Андреем было спокойно.
Андрею хотелось довериться. Рассказать о том, что тревожит. Раскрыть страхи, выпустив их из головы.
Не так как Арсу – это было иное чувство. Такое, словно сидишь рядом с отцом. Ванесса видела в Андрее отеческие заботу и понимание, мягкость, доброту, в которых купаешься, как в воде, теплой, как парное молоко.
Первый глоток – и горячий напиток согрел изнутри, прогоняя остатки тревоги. А яблоко действительно не было лишним.
– И правда вкусно, – улыбнулась Ванесса, поднимая глаза и глядя на Андрея, грея ладони о горячую кружку.
– А ты еще сомневалась?
– Яблоко меня смущало, признаюсь.
– Рассказывай, Несса. Что случилось?
– Что, так заметно, что что-то случилось?
Он улыбнулся так, что сразу стало понятно: действительно, заметно.
– Рассказывай, Несса. Ты можешь поделиться. Если хочешь, конечно. Я не давлю.
Да, он не давил. Готов был выслушать. Готов был просто находиться рядом, даже если она не захочет рассказывать. Именно поэтому с ним так хотелось поделиться. Спросить. Уточнить. Даже если он не успокоит ее, не развеет ее беспокойства – он хотя бы ее поддержит и выслушает. Она не будет вариться в этом затягивающем беспокойстве в одиночку.
– Фаербризинг – это же очень вредно. Да? Ты ведь знаешь, верно?
И, казалось, Андрей сразу понял, о ком между строчек говорила Ванесса. Он нахмурил брови – совсем немного: между ними залегла небольшая складка. И нехотя ответил:
– Верно, Несса. Это действительно очень вредно.
– Я раньше не особенно задумывалась. Нет, ну, задумывалась, конечно, но иногда… эти мысли очень навязчивые, – Ванесса покачала головой, опуская взгляд в чашку. На поверхности напитка отражался свет от светодиодной ленты, которая растянулась под навесными шкафами у противоположной стены.
– Не вини себя, Несса. Большинство не задумывается об этом, пока не начинает иметь с этим дело.
Эти слова – стрелой в грудь.
Потому что она действительно винила себя за незнание. За равнодушие. За беспечность. Она уже полгода была в команде, она уже так сблизилась с Арсом, и только сейчас она задумалась о том, как действительно влияет на него любимое дело.
– Сколько он занимается бризингом?
– Семь лет.
Она почти задохнулась.
– И что стало с его организмом за семь лет глотания топлива?
Ее вопрос – риторический, пожалуй.
Андрей даже не стал отвечать. Просто поджал губы. И стало все ясно.
– Несса, я понимаю твое беспокойство, – произнес он, когда она подняла взгляд и встретилась с ним глазами. – Но Арс – взрослый человек. Он осознает все риски. Если тебе станет легче от факта, то я уже говорил с ним об этом.
– И… что?
– Ничего, – Андрей пожал плечами. – Но я не могу ему запретить, Несса. Ты же понимаешь. Он не маленький мальчик. Он профессионал и все осознает.
– Конечно, я это понимаю, – она закусила щеку изнутри.
Взгляд потянулся влево от глаз Андрея и наткнулся на широкое окно за его спиной. С этой стороны дома луны было не видно. Только черный квадрат неба, и чернота эта будто постепенно проникала в дом, на кухню, даже в кружку чая, которую все еще сжимала ладонями Ванесса. В доме было тихо, и эта спокойная обстановка заползала в грудь, вытесняя то острое беспокойство, которое колючей проволокой обхватывало запястья и шею.
Андрей молчал, дожидаясь, что еще она скажет.
И Ванесса вернулась к его глазам.
– Я залезла в интернет, – призналась она. – Загуглила последствия. И мне стало так плохо, Андрей. Там их столько, что пальцев обеих рук не хватит, чтобы сосчитать. Почему люди занимаются этим, если это настолько опасно? Почему Арс занимается? – голос понизился до шепота и практически сорвался на последнем слове.
– Потому что азарт, любовь к своему делу, желание что-то обуздать, или приручить, или укротить может быть куда сильнее страха перед любыми последствиями. Даже смертью. Поэтому люди лезут в горы. Поэтому люди летят в космос. Поэтому люди занимаются экстремальными видами спорта вроде прыжков с парашютом. Поэтому люди научились поднимать самолет в воздух. И именно поэтому Арс и другие артисты занимаются фаербризингом.
И в словах Андрея было столько истины жизни и прозрачного, чистого реализма, что стало до жжения за ребрами обидно. Он прав. Он, конечно же, прав. А Арс продолжает губить себя, потому что любит то, чем занимается.
– Ты осталась без волос и со шрамом на руке почти год назад, Несса, потому что тоже любишь то, чем занимаешься. Ты можешь неудачно выполнить очередной трюк и покалечиться. И так же можешь умереть. И ты ведь продолжаешь.
– Но бризинг опаснее всего, как ни посмотри, – полушепотом возразила Ванесса.
– Да, Несса, – Андрей кивнул, делая глоток чая. – Безусловно да, ты права. Но опять же: это значит, что он готов идти на этот риск, чтобы продолжать заниматься тем, чем занимается. Если бы он не хотел, он был ушел. Причем давно. И он бы не рисковал. Но мы с тобой оба знаем, как он горит тем, что делает. И это по-своему прекрасно.
Ванесса закусила губу. Тянущее чувство внутри снова вернулось. Его хотелось выковырять, чтобы не чувствовать. Ноющее беспокойство. Зудящая безысходность, когда понимаешь, что ты ничего не сделаешь и не изменишь.
У тебя просто нет возможности, или сил, или полномочий.
– Я восхищаюсь им, – прошептала Ванесса. Перед глазами – его образ. Пои в руке, отточенные движения, быстрый хлебок горючего из пол-литровой бутылки, вскользь брошенная улыбка, пронзительный темный взгляд. – Но я так не хочу, чтобы с ним что-то случилось. Я волнуюсь.
– Я тоже, Несса. Каждый из нас волнуется. Так же, как и он волнуется о тебе. Каждый раз, когда ты выходишь крутить огонь.
Сердце забилось чаще, и дыхание на секунду перехватило.
Ванесса снова опустила глаза в кружку и неосознанно погладила большими пальцами ее ободок. Жар на щеках – это же от горячего чая, верно?
– Ты не одна в своем беспокойстве. Помни об этом, ладно? – Андрей чуть наклонился вперед, заглядывая ей в глаза, поднимая брови. Ванесса улыбнулась в ответ. Каким же теплым и комфортным был этот человек! – И это нормально – что ты волнуешься. Он правда рискует, я не буду строить тебе воздушные замки и заверять, что все прекрасно. Нет, это не так. У нас есть повод переживать. Но это его выбор. И только его. Я говорю с ним время от времени. Если честно, то я уже несколько раз предлагал ему оставить бризинг и уйти в другую область. Я ведь знаю, что он с любым делом справится.
– И что он сказал? – надежда трепыхнулась в груди раненой птицей, но быстро замерла. Если бы Арс согласился, этого разговора бы не было, конечно же. Не было бы беспокойства Ванессы, поисков в интернете, страха умереть.
И чая этого, в котором едва-едва, но все же угадывался вкус яблока, тоже бы не было.
– Ничего. Но вот что я тебе скажу: просто будь рядом с ним. Продолжай поддерживать его. Сейчас, когда он травит себя, потому что выбирает бризинг. И потом, когда решит уйти, потому что ему будет очень тяжело, поверь мне. Ты не заставишь его уйти, если он не захочет сам. Никто не заставит. Он все понимает, Несса. Не забывай об этом. И не кори себя ни в коем случае. Ему нужна твоя поддержка, он нуждается в ней сильнее, чем ты думаешь.
Дыхание перехватило. И жар коснулся щек, медленно перетекая вниз, на шею. Она снова покраснела. Она краснела всегда чересчур быстро, когда смущалась, и никак не могла справиться с этим, отучить свой организм от этой реакции.
– У тебя трясутся руки, – голос Андрея вмиг приобрел ноты беспокойства. Внимательный взгляд приковался к ее рукам, которыми она тут же снова обхватила горячую кружку, сжав ее крепче.
– Да, – призналась Ванесса, чувствуя, что обжигает ладони, и посмотрела на Андрея, прямо в его глаза. – Мне было плохо. Я уже говорила, что испугалась, когда прочитала последствия бризинга. И что-то произошло… не знаю, что это было. Но мне стало так тревожно… я думала, что умру. Не могла дышать.
Андрей вздохнул. Нахмурил широкие брови и протянул руку, сжал тонкую ладонь Ванессы своей, крупной и тяжелой. Теплой. Нежной, несмотря ни на что.
– Если тебе снова когда-нибудь будет так же страшно, как сегодня, вспомни, что самое главное в такой ситуации – дышать. Глубоко и медленно. Даже если кажется, что не получается или что не хватает воздуха. Все в порядке, его хватает. В этот момент твои легкие как раз получают слишком много воздуха, происходит гипервентиляция, поэтому тебе кажется, что ты не можешь дышать. Но это не несет угрозу твоему здоровью. Не забывай об этом. Ничего опасного здесь нет, главное, пережить это состояние, оно пройдет через несколько минут. Дыши глубоко и медленно.
Глаза защипало, и лицо Андрея расплылось от нахлынувших слез. Ванесса опустила голову, прикрыла глаза, чувствуя теплую руку Андрея, которой он все еще сжимал ее ладонь, и горячую стенку кружки. Аромат трав, в котором слишком отчетливо выделялась мелисса. Влажную дорожку, скользнувшую по щеке. А когда снова подняла голову, то спросила:
– Где ты был раньше, Андрей?
– Сидел на кухне и ждал, пока ты придешь, милая.
Только потом Ванесса, повторно прошерстив интернет, узнала, что она столкнулась с первой в своей жизни панической атакой. Удивительно, что только сейчас. Год назад она едва не спалила себе голову, опалила руку до шрама, который так и не исчез, была вынуждена срезать все волосы, но даже тогда не столкнулась ни с чем подобным. И ни разу после этого, когда она вспоминала тот случай, ее не накрывала паника. Неприятное чувство – да. Но не паника.
Ее триггером стало не это. Вовсе нет.
Им стало осознание: Арс может умереть от того, что любит.
Ха! Как забавно.
Его сожжет дотла то, чем он горит сам, по своей собственной воле.
Ну не ирония ли в этих словах? Больная, грязная, неправильная, а оттого – отвратительная. И страшная.
С тех пор прошло много месяцев, а никто так и не узнал про этот разговор и про ее состояние, про нахлынувшую, стянувшую, перекрывшую доступ кислороду паническую атаку. Андрей выслушал ее, поддержал и сохранил секрет. Даже несмотря на то, что этот секрет напрямую касался Арса, Арс все еще не знал об этом разговоре.
И Ванесса не сомневалась: он не узнает никогда.

Глава седьмая
Ванесса

Аля вновь подожгла пои уже через три дня после происшествия.
У них в расписании вдруг появилось незапланированное выступление на конец недели, приуроченное к очередному городскому фестивалю, которых летом всегда было слишком много, и к выступлению нужно было подготовиться. Несмотря на то, что Андрей всячески отговаривал Алю и уверял, что она может не выступать в этот раз и пропустить фестиваль, чтобы прийти в себя, Аля собиралась на тренировку с большим энтузиазмом.
Ванесса невольно вспомнила себя и поняла, что у нее самой тоже прошло не так уж много времени, прежде чем она снова вернулась к огню после своего неудавшегося выступления полтора года назад: неполные три недели. Когда ожог окончательно зажил, оставив после себя только шрам, и больше не причинял боль при движениях.
Сегодня они тренировались у воды, на открытом пространстве нижнего яруса каменной набережной. Вблизи не было деревьев и киосков – только голый бетон, на который нестрашно уронить горящий реквизит. Отрабатывали элементы и просто крутили в свое удовольствие, импровизируя.
Они снова собрали целую толпу вокруг себя. Уже начало смеркаться, и огни в темнеющем воздухе казались живыми. Возможно, живыми они и становились. Огонь всегда горел красиво, но ночь подсвечивала его; будто позволяла дышать, давала разрешение разыграться сильнее, чем обычно, подстегивала, раззадоривала, и он сыпал искрами в небо, которое совсем скоро станет сплошной темнотой без звезд из-за нахлынувшей пасмурности.
Пои плели в сумерках узоры, очерчивали в воздухе пламенный купол. Сегодня «Феникс» играл – задорно, легко, почти несерьезно. Заигрывал с публикой, позволял себе вольности. Вит, подбрасывая стафф, ни разу его не уронил, и Арсу было не за что его подколоть, но он все равно нашел повод: сказал, что таких чистых выступлений у Вита по пальцам пересчитать. Тот снова отшутился про рост Арса. И понеслось.
«Феникс» ушел на небольшой перерыв, и Ванесса пила воду, посмеиваясь над перепалкой парней, когда вдруг случайно разглядела среди множества лиц знакомое. Зацепилась взглядом за глаза, которые смотрели прямиком на нее в плотной толпе.
Первые несколько секунд она даже не могла понять, кто это. Где она могла видеть раньше это лицо? Только когда парень зазывно кивнул ей головой в немом предложении подойти, в голове вспыхнул фрагмент их знакомства неделю назад.
Радмир.
Точно.
Ванесса вежливо улыбнулась и подошла, останавливаясь в нескольких шагах.
– И снова привет, – он широко улыбался ей.
– Привет, – ответила она.
Радмир стоял, сунув руки в карманы рваных черных джинсов, сверкая глазами в хитром прищуре – в их мраке отражались отблески пылающего за ее спиной огня. На голове нарочито небрежный беспорядок, будто Радмир зарылся туда пальцами, взъерошив волосы, и не потрудился их после этого причесать. Однако ему удивительно шло.
– Вы, как обычно, произвели фурор! Так круто за вами наблюдать.
– Спасибо. Приятно слышать, тем более от коллеги.
– Как дела у твоей подруги? Вижу, она вроде бы в порядке. Не сильно пострадала? – Радмир наклонил голову вбок. Между аккуратными бровями пролегло несколько складок – он нахмурился. На лице вмиг отразилось беспокойство.
Вопрос удивил; Ванесса невольно вскинула брови.
– Да, все хорошо. Откуда ты знаешь?
– Был на вашем выступлении, когда это произошло, – он закусил губу. – Не подошел к вам тогда, прости. Вы очень быстро уехали на скорой.
Радмир казался удивительно чутким и неравнодушным человеком. Он пусть, может, и не переживал, но все равно спросил про Алю, с которой даже не разговаривал никогда. Просто из банальной вежливости.
– Не извиняйся, – Ванесса помотала головой, глядя ему в глаза. Гипнотично-черные, цвета крепкого кофе, или угля, или ночной мглы без звезд. Ее губы тут же растянула благодарная улыбка. – Все нормально. Повреждений никаких не было, пострадали только волосы. Аля духом не упала и держится. Но спасибо, что ты спросил.
– Хорошо, что все хорошо, – он тут же улыбнулся в ответ. – Я действительно испугался за вас. Ужасно, когда кто-то из команды может пострадать на выступлении. Это на самом деле тяжело, причем для всей команды сразу, – Радмир бросил быстрый взгляд за ее спину, туда, где остались ребята из «Феникса», а затем снова вернулся к глазам, как-то загадочно улыбаясь. – Я понимаю, ты сейчас немного занята… но, может, прогуляемся чуть позже?
– Сегодня? – Ванесса снова вскинула брови. Радмир умел удивлять.
– Да, а почему нет? – он усмехнулся краешком рта, и вполне возможно, что эта ухмылка покорила не одно женское сердце тем, какой по-мальчишески дерзкой и одновременно смущенной была. – Мы могли бы подольше поговорить. Я бы с удовольствием послушал о тебе, о том, как ты пришла к огню, о вашей команде, о том, что сейчас в принципе происходит в области огненного шоу. В конце концов, я уже так далек от этого. Погрузиться в эту атмосферу снова будет круто. Я серьезно. Я бы хотел с тобой прогуляться и пообщаться, если, конечно, ты не против.
Он так легко предложил ей это.
Наверное, для человека, открытого к любому общению, раскрепощенного, искренне заинтересованного, это действительно не вызывало никаких трудностей. Радмир именно таким человеком и казался. Причем с каждой секундой – все сильнее.
Радмир был привлекательным парнем. А еще в нем была какая-то загадка, и Ванесса все не могла ее разгадать и даже уловить моментами. Она была призрачной, какой-то фантомной, туманной, словно ловишь дым ладонями, а он все ускользает сквозь пальцы, тает в воздухе, лишь серебрясь напоследок. А может, этой загадки и не было вовсе, и Ванессе только казалось – она не могла понять до конца.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71469835?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
По?и – пара шаров, связанных веревкой или цепью, инвентарь для кручения и жонглирования. Они сделаны из специального керамического волокна для прочности и стойкости перед огнем. Во время выступления пои замачивают в керосине, часть стряхивают, поджигают – и начинают раскручивать.

2
Стафф (англ staff) или шест, посох – реквизит, используемый в огненном шоу, представляющий собой металлический (реже деревянный) шест с кевларовыми, асбестовыми или керамическими фитилями на концах, которые поджигаются на время выступления.

3
Бризинг (от английского breath – дышать) – выдувание огня. Бризеры – артисты, занимающиеся бризингом.

4
Спиннеры – от англ. to spin – крутить. Так называют артистов, которые крутят зажженный реквизит (пои, стаффы, веера и др.)

5
Кошма – войлочный ковер из овечьей или верблюжьей шерсти. Иначе ее называют противопожарным полотном – средством для тушения огня.

6
Американский актер, наиболее известный по роли Дэймона Сальваторе в телесериале «Дневники вампира».

7
Фаерщики – артисты театра огня.

8
Мощное приворотное зелье из серии книг о Гарри Поттере Джоан Роулинг. Имеет для каждого свой запах в зависимости от того, что человек любит больше всего.

9
Спаркли (или искро-пои) – пои, оставляющие за собой тучи искр за счет углей, прикованных к реквизиту, или пиротехники.