Новая Терра: искусственный горизонт
Новая Терра: искусственный горизонт
Агата Огнева
Земля 2157 года. Человечество на пороге новой эры – освоения неизведанных миров. Миссия на Нова Терру, первую пригодную для жизни планету, становится шансом для человечества начать всё сначала. Но идеальный план скрывает опасные секреты.
Арина Вельская, талантливая исследовательница, с детства мечтала о космосе. Теперь она – часть команды, отправленной на неизвестную планету. Всё кажется идеально, но странные события на борту корабля и растущее напряжение в команде заставляют её задуматься: а что, если их миссия – это только прикрытие? И настоящая угроза не снаружи, а внутри них самих?
Новые главы каждые 3 дня! Следите за развитием событий и первыми узнайте, чем закончится эта история (или повлияйте на сюжет;). Бесплатно до завершения книги
Агата Огнева
Новая Терра: искусственный горизонт
Глава 1
Красный свет заливал всё вокруг, как кровь, пролитая по стенам. Сенсоры на панели мигали в такт, будто издеваясь надо мной. “Система стабилизируется,” – бодро объявил женский голос. Лжёт. Она всегда так делает, когда всё выходит из-под контроля.
Я стиснула зубы, чувствуя, как холодный металл перекладин шлюза давит в ладони. Воздух в отсеке пах раскалённым металлом и озоном. Дыхание тяжёлое, будто весь кислород выкачали, оставив только сухую пыль. Руки слегка дрожали, но я заставила их двигаться. Нельзя останавливаться.
– Арина, говори, что делать! – голос напарника сорвался, почти визжа. Паша стоял в полутени, прижавшись к стене. Его глаза бегали, как у загнанного зверя. – Мы сейчас умрём, да?
– Не умрём, – мой голос прозвучал ровно. Хотя внутри всё кипело: быстрее, быстрее! – Удерживай давление.
Я посмотрела на экран управления. График давления медленно поднимался, но неравномерно. Если воздух сейчас прорвётся в отсек, нас просто разорвёт. Дыхание участилось, сердце грохотало, как аварийный сигнал.
“Три секунды,” – сказала я себе мысленно. “Ты справишься. Главное – не думай о худшем.”
Но я думала. Картинки всплывали одна за другой: разгерметизация, разлетающиеся осколки панели, Паша… и меня тоже, если ошибусь.
– Арина, – прошептал он. В его голосе уже не было ни злости, ни страха. Только обречённость.
Красный свет мигнул, исчезнув на долю секунды, и я ощутила, как воздух медленно заполняет отсек. Гул системы стих. Вдох. Выдох. Металл шлюза начал поддаваться.
– Живы, – произнесла я, когда замок шлюза щёлкнул и система захлопнулась.
Воздух хлынул в отсек. Я опустилась на колени, пытаясь прийти в себя. Сердце ещё грохотало, а в голове пульсировала только одна мысль: это не конец. Всё самое сложное впереди.
Красный свет внезапно погас, сменившись мягким голубоватым сиянием. Я медленно поднялась с колен, чувствуя, как ноги дрожат. Паша всё ещё сидел у стены, бессильно уронив голову на руки.
– Симуляция завершена, – объявил тот же женский голос, на этот раз куда более равнодушно.
Воздух наполнился странным тихим гулом, словно сама станция издевалась надо мной. “Прекрати,” – сказала я себе. “Это всего лишь тренировка.” Но ощущение реальности всё ещё цепляло: холод металла, тяжесть дыхания, даже взгляд Паши, в котором я видела настоящий страх.
– Ты в порядке? – спросила я, помогая ему встать.
– Это было… чертовски реально, – пробормотал он, устало стряхивая мою руку. – В следующий раз я хочу что-нибудь попроще. Например, марш-бросок по пустыне? Или прыжки через астероиды.
Я фыркнула, но ничего не ответила. Вместо этого обернулась к экрану, висящему в углу. На нём вспыхнули строчки текста: “Результаты симуляции: 97% эффективность действий. Общее время реакции: 3.4 секунды. Замечания: слишком высокая эмоциональная нагрузка на участника №2.”
– “Слишком высокая эмоциональная нагрузка,” – повторила я, на этот раз вслух. – Тебя там прям щадить пытаются, Паш.
Он хотел ответить, но в этот момент дверь отсека с шипением раздвинулась. На пороге стоял наш капитан, Максим Алексеев, сложив руки на груди. Его карие глаза впились в меня, как прожекторы.
– Что это было? – спросил он, не двигаясь с места.
– Тренировка, – ответила я. Голос прозвучал твёрже, чем я ожидала.
– Это была катастрофа, – холодно заявил он, обводя взглядом отсек. – Ты позволила себе замешкаться. Если бы это был реальный полёт, ты бы всех угробила.
– Мы справились, – парировала я, сдерживая желание перейти на крик. – И результат —
– “Результат” не важен, если ты рискуешь жизнями, – прервал он меня. – Ты должна была быстро отключить систему аварийной герметизации. Вместо этого ты потратила драгоценные секунды, пытаясь успокоить напарника. Тебе повезло, что это была симуляция.
Я хотела возразить, но замолчала, чувствуя, как холодная волна раздражения поднимается в груди. Максим всегда был строг. Слишком строг. Иногда я ловила себя на мысли, что его замечания были личными, словно он пытался доказать что-то не мне, а себе. Это началось ещё тогда, когда мы работали вместе на “Гелиосе”. Его хмурые взгляды, бесконечные комментарии – всё это преследовало меня даже в личной жизни.
Да, у нас были отношения. Короткие, как вспышка сверхновой, и такие же разрушительные. Он никогда не говорил мне, что я ошибаюсь, но его молчание кричало громче любых слов. “Слишком юная, слишком амбициозная, слишком… правильная.” Его доверие было хрупким, как стекло, и я не смогла удержать его в руках. В конце концов, я тоже была виновата. Иногда я видела в нём только то, что хотела видеть: идеального лидера, человека, который всегда всё знает. Я не замечала, как наши несоответствия разрушали нас.
И теперь, каждый раз, когда Максим смотрит на меня с этим холодным, оценивающим взглядом, я думаю: видит ли он во мне того человека, с кем когда-то был близок, или только участника миссии, который не имеет права на ошибки?
– Пройдём ещё раз, – повторила я, прямо глядя на него.
Максим кивнул. Ничто в его лице не выдало, что он чувствовал что-то большее, чем просто профессиональный долг. Но это его выражение я знала до боли. Оно всегда появлялось, когда он хотел скрыть что-то важное. – Но в следующий раз ты не допустишь ошибок. Тренировка завершится, только если я увижу, что ты полностью готова. Поняла?
Я кивнула и села у стены, пытаясь восстановить дыхание. Внутри всё сжималось, но я знала, что он прав. Впереди был не просто экзамен. Впереди была миссия. И она не потерпит слабостей.
Гул сирены угасал, и симулятор наполнился тяжёлым, давящим молчанием. Воздух был сухой, пахло раскалённым металлом.
– Живая? – голос Наоми выдернул меня из мыслей. Она стояла в дверях с привычной насмешкой в глазах. Чёрные волосы лезли в лицо, а на поясе висел гаечный ключ. Наоми выглядела так, словно её только что вытащили из моторного отсека.
– Пока да, – я поднялась, стряхнув с формы воображаемую пыль. – Всё по протоколу.
– Конечно. Ты же у нас идеальная, – она усмехнулась, склонив голову. – Не забывай только, что завтра реальность будет немного посложнее. Там, если ошибёшься, никого уже не спасёшь.
Её слова задели, но я не подала виду.
– Какой-то ты сегодня философ, – ответила я.
Она пожала плечами и махнула рукой в сторону выхода.
– Пошли, у нас ужин по расписанию.
Коридоры “Гелиоса” были всё такими же безукоризненными: идеально гладкий пол, блики света на стенах, голос из динамиков, раздающий стандартные уведомления. Но за этой стерильностью я видела усталость – как у тех, кто здесь работал, так и у нас.
– Эй, Вельская, – раздался голос Маркуса, когда мы с Наоми свернули за угол. Он шёл к нам, насвистывая мелодию и привычно крутя в руках гаечный ключ. – Ты ещё живая после своей супер-тренировки?
– А ты как думаешь? – я оглянулась на него.
– Думаю, что ты сейчас опять будешь всё проверять по 10 раз. Типа ты у нас мисс Совершенство.
Наоми фыркнула, прикрывая рот рукой. Я закатила глаза.
– Лучше проверь свою навигацию, Холт. Твоя расслабленность однажды погубит команду.
– О, вы это слышали? Вельская начала командовать. Что дальше? Проверка морального духа? – он ухмыльнулся, отходя к своей станции. – Ладно, мисс Совершенство, удачи.
Я только покачала головой, но Наоми, идя рядом, всё ещё посмеивалась.
– Ты, конечно, супергерой, но иногда хотелось бы, чтобы ты дала Холту почувствовать себя хоть чуть-чуть полезным. Ты бы видела его лицо, когда ты проверяешь за ним систему навигации.
– Если он когда-нибудь сделает её лучше и быстрее меня, я дам ему это почувствовать, – ответила я, скривив губы. – А пока пусть привыкает.
Мы свернули к столовой. В зале стояло тихое гудение автоматов-раздатчиков, которые выдавали очередные контейнеры с питательными смесями. Маркус сидел за дальним столом, развалившись, как будто не был частью серьёзной космической миссии, а пришёл на пикник. Эва что-то записывала в своём планшете, время от времени постукивая пальцем по краю экрана.
Наоми подняла контейнер с едой на уровень глаз, скривившись.
– Знаешь, иногда мне кажется, что эту штуку не разработчики-повара делали, а злые учёные. Как думаешь, вкус “нейтральный” – это вообще что?
– Что-то между картоном и пластиком, – я пожала плечами, открывая свою порцию. – Приятного аппетита.
Мы молча ели, каждый в своих мыслях. В такие моменты ощущалась реальность предстоящего полёта. Здесь всё казалось привычным: тусклый свет ламп, шум работы станции. Но уже завтра это место останется далеко позади.
– Арина, ты завтра проверишь наш двигатель? – Наоми нарушила тишину. – Мне кажется, там какой-то странный шум в заднем отсеке, но Холт говорит, что это нормально.
– Конечно, – я посмотрела на неё. – Только если у тебя ещё что-нибудь сломается, мы оставим тебя чинить это на орбите.
Наоми засмеялась, кивнула и убрала контейнер. Но её смех не сбил мою привычную цепочку мыслей. Иногда мне казалось, что они считают меня занудой, неспособной расслабиться. Но дело было не в этом.
Мой имплант работал как ненавязчивый напарник. Он не говорил мне, что делать, и не диктовал решений. Но стоило мне услышать даже малейший намёк на “шум в отсеке” или “не точный расчёт траектории”, как подсознание уже начинало прокручивать варианты. Маршрут Маркуса. Двигатель Наоми. Навигация, системы, риски. Мозг будто сам рождал вопросы: “А вдруг ошибка?” или “А если это станет причиной аварии?”
Я привыкла, что он всегда “там”, на заднем плане. Но иногда казалось, что он видит слишком много, больше, чем я сама.
– Ты опять зависла, – тихо заметила Наоми, щёлкнув пальцами перед моими глазами.
– Привычка, – коротко ответила я, вернувшись в реальность. – И ты это знаешь.
– Ты же понимаешь, что твой имплант не сделает тебя всемогущей? – Она прищурилась. – Иногда можно доверять остальным. Особенно, если в реальном полёте его ещё не тестировали.
Я сдержала раздражённый вздох. Наоми, как и все остальные, знала, что мой имплант был тестовым образцом. Его поставили мне как эксперимент, чтобы проверить возможности новой системы. Но об этом знали только избранные, и даже для них я была скорее объектом исследования, чем человеком.
Но дело было не только в импланте. Его дали мне не просто так. До него я уже успела доказать свою компетентность. Я поступила на программу подготовки благодаря результатам – не связям, не родословной. Просто потому, что умела работать лучше большинства. Это был мой путь, мои усилия. Имплант стал только усилителем, и я всегда это знала.
– Я доверяю, – наконец сказала я. – Просто хочу быть уверенной, что мы справимся. Все.
– Конечно, – Наоми усмехнулась, откидываясь на стул. – Только ты иногда напоминаешь мне этого чёртового симулятора. Холодная, расчётливая… но, к счастью, чуть более человечная. Иногда.
Я не ответила. Может быть, она и права. Но мне было важно, чтобы мы сделали всё правильно. Потому что если что-то пойдёт не так, никто не обвинит технологию. Виноватым будет человек, которого с ней связали. А значит, я.
На вечернем брифинге нас встретил Максим. Он, как обычно, стоял ровно, как статуя, с выправкой, которой могла бы позавидовать вся академия. Глаза его пробегали по каждому из нас, словно он оценивал, кто будет следующим проблемным звеном.
– Завтра вылет, – начал он, не тратя времени на приветствия. – Все готовы?
– Готовы, – отозвались мы почти хором.
– Арина, – его взгляд остановился на мне. – Ты на случай сбоя системы готова взять управление?
– Да, готова.
– Проверила алгоритмы? – уточнил он.
– Три раза, – ответила я ровным голосом.
– Хорошо, – он слегка кивнул. – Эва, займитесь аптечками. Маркус, проверь систему стыковки. Наоми, полный анализ двигателя.
Я кивнула и отвернулась, стараясь не думать о его взгляде, в котором читалось что-то вроде: “Она ведь всё равно где-нибудь даст сбой”. Максим всегда был строг, иногда даже слишком. Может, это из-за нашего общего прошлого. А может, он просто привык искать слабые места.
Брифинг закончился, и я вышла в коридор. Широкие светящиеся панели на потолке создавали иллюзию солнечного света, но тени от движущихся вдоль стены транспортных капсул выдавали искусственность этого мира. Вдали слышался ровный голос системы, объявлявшей очередное расписание: «Третий сектор: проверка энергосистем завершена. Пожалуйста, соблюдайте режим энергопотребления».
Я свернула к смотровой платформе, из которой открывался вид на город. Гелиос, словно хрупкая игрушка из стекла и металла, сиял огнями под плотным куполом. Высокие здания стремились ввысь, перемежаясь прозрачными мостами, по которым двигались летающие капсулы. Люди казались крошечными точками, теряясь в идеально выверенных линиях улиц и мостов.
Здесь всё было построено для функциональности. Энергия – самое ценное, что у нас осталось, – перераспределялась настолько точно, что города могли существовать полностью автономно. А за пределами купола? Бесконечные руины старых миров и практически безжизненные пустоши. Земля больше не была домом, каким она когда-то была. Её спасли технологии, но какой ценой?
Люди шли в будущее, не оборачиваясь назад.
Позже, сидя на кресле в своей комнате, я рассматривала голограмму “Нова Терры” – цели нашей миссии. Планета вращалась, освещая моё лицо мягким голубоватым светом. В отличие от Земли, она казалась… настоящей. Нетронутой. Её континенты, очерченные океанами, обещали что-то новое. Мы видели в ней спасение, но я знала: если что-то пойдёт не так, она может стать ещё одним напоминанием о наших ошибках.
Моя комната была простой: панель управления, встроенная в стену, складная кровать и узкий стол. Всё, что мне нужно, и ничего лишнего. Зеркало у двери отразило моё лицо, чуть уставшее, но сосредоточенное. За эти годы я привыкла к минимализму. Все привыкли. Мир больше не позволял роскоши. Каждая деталь служила цели: эффективности, экономии, подготовке.
Я отвела взгляд от голограммы, когда раздался тихий сигнал сообщения. Благодаря импланту мне не нужно было смотреть на экран, чтобы узнать, что там. Но я все равно машинально развернула экран и открыла сообщение.
“Не лети. Это ловушка. Им нужно то, что у тебя в голове.”
Слова зависли передо мной, отражаясь на стекле. Я перечитала их снова. Сердце замерло, но разум тут же включился.
Чего? Не лети? Нашли время писать! Как будто у меня есть выбор. Как будто я могу просто встать, развернуться и сказать: «Знаете что, я передумала. Возьмите кого-нибудь другого».
Но смысл был не в этом. Кто мог отправить такое сообщение? Через защищённый канал? Это ведь почти невозможно. И что значит – «ловушка»? Какая ловушка? Почему я? Или… имплант?
Я провела рукой по панели, словно могла стереть слова, как пыль. Им нужен мой имплант? Эти слова не выходили из головы. Конечно, он тестовый. Конечно, он практически единственный в своём роде. Но кому это может быть интересно настолько, чтобы предупреждать меня? Или пугать?
Может, это просто шутка. Чья-то неудачная попытка встряхнуть перед полётом. Но кто-то ведь должен был знать, о миссии и её команде, а это не публичная информация. Миссия – это не просто работа, это смысл. Это то, ради чего я существую. Так что, не лететь? Ха, отличная попытка.
Я откинулась на спинку кресла, пытаясь найти логику в этом хаосе. Почему именно сейчас? За день до старта? Если это ловушка, то в чём она? Могут ли они использовать меня? Мой имплант? Или это предупреждение на случай, если всё пойдёт не так?
Но кто они? И зачем?
Экран погас, а я всё ещё сидела перед ним, пытаясь привести мысли в порядок. Завтра начинается новый этап. Завтра я полечу. И если это правда ловушка… что ж, я узнаю, как из неё выбраться.
Глава 2
Коридоры космопорта тонули в мягком голубоватом свете. Полы, отполированные до блеска, отражали наши шаги и голографические указатели: “В ангар, сектор 4А”. Я смотрела на знаки, словно могла найти в них что-то большее, чем просто маршрут. Но слова казались пустыми, как и всё вокруг.
Наоми говорила о вентиляции, Маркус подхватывал её шутки, и их голоса сливались в единый ритм. Они могли позволить себе быть собой: спорить, смеяться, цепляться друг к другу. Даже их лёгкие перепалки казались частью чего-то большего, будто они репетировали сцену из давно знакомой пьесы. А я… Я просто шла рядом, делая вид, что слушаю.
На самом деле их слова звучали для меня как фоновый шум. Не то чтобы мне было неинтересно. Я хотела слушать, хотела участвовать. Но с каждым их словом ощущала, как невидимая стена вырастает между нами. Они – команда. Люди, которые знают друг друга, понимают друг друга. У них есть шутки, взгляды, привычки. А у меня? Что есть у меня? Почему я не чувствую себя частью команды?
Я кивала, улыбалась, вставляла в нужные моменты “да” или “правда?”, но внутри всё кричало. Что не так? Почему это так сложно? Почему я не могу просто… быть собой? Может, дело в моём голосе? Он звучит слишком ровно. Или в мыслях? Они бегут так быстро, что я не успеваю выбрать, что сказать. Как будто я иду рядом, но шаги звучат не в такт.
Наоми обернулась, её глаза ярко блестели. Она любила рассказывать о вещах, которые знала лучше всех. Это было видно в её движениях, в том, как она держала голову чуть выше, чем обычно. Ей не нужно притворяться. Ей не нужно доказывать, что она – часть команды. Маркус тоже был таким. Даже его шутки, иногда резкие, всегда находили отклик. Они были на одной волне.
А я? Я просто смотрела на их взаимодействие, и в голове возникал вопрос, который я не могла игнорировать: а что они видят во мне?
Я закрыла глаза на секунду, стараясь выбросить эту мысль. Может, я просто напридумывала. Может, это всё нервы. Мы справимся. Я справлюсь. Главное – продолжать идти, смотреть уверенно, кивать, когда нужно. Главное – быть частью команды. Даже если внутри я чувствую себя чужой. На корабле не будет место чувствам и переживаниям. Значит, нужно абстрагироваться. Что ж, принято.
Я снова посмотрела на знаки. “Ангар”. Это ведь не сон? Не симуляция? Всё было настолько правильно и идеально, что казалось ненастоящим.
– У нас всё идеально! – голос Наоми снова прорвался в мои мысли. – Воздух очищается за секунды, никаких примесей. Ты даже забудешь, что дышишь переработанным кислородом.
– Ага, идеально, – фыркнул Маркус. – До первого сбоя системы, когда ты будешь оправдываться, что это не ты.
Наоми резко остановилась, обернулась, сложила руки на груди. Её глаза яростно сверкали.
– Холт, если ты и дальше будешь это повторять, я просто отключу тебя, понял? У нас на корабле один сбойный элемент – это ты.
Я невольно улыбнулась, пытаясь не выдать смешок. Наоми выглядела такой живой, такой реальной. А Маркус… он словно наслаждался её реакцией. Они могли себе это позволить. Для них это всего лишь игра. Для меня – шаг в пустоту.
Когда мы вошли в ангар, я замерла. Впереди возвышался наш корабль, и на секунду я почувствовала себя маленькой. Его корпус блестел под светом ламп, словно чешуя гигантского существа. Огромный и монолитный, он казался идеальным. Но в этом совершенстве было что-то пугающее, как в животном, которое вот-вот оживёт.
– Красиво, да? – Маркус снова оказался рядом. – Подожди, пока он начнёт двигаться. Вот тогда ты поймёшь, почему его называют “космическим танцем”.
Я кивнула. Это было красиво. Но чем больше я смотрела, тем сильнее ощущала что-то другое. Этот корабль – не просто техника. Это наш дом на ближайшие несколько месяцев. Наша единственная надежда. Если он не выдержит, никто нас не спасёт.
Мои пальцы на секунду сжались в кулак. Мы справимся. Мы должны.
На борту всё казалось стерильным и холодным. Коридоры узкие, панели управления встроены в стены, а свет казался ровным и безликим, как сама пустота. Я провела рукой по стене, чувствуя ледяной металл. Он напоминал мне кое-что из прошлого, хотя я не могла вспомнить, что именно.
– Как тебе? – Наоми обернулась ко мне, её глаза блестели, как у ребёнка, показывающего новую игрушку.
– Впечатляет, – ответила я. – Хотя… я ожидала чего-то более…
– …уютного? – Она рассмеялась. – Это тебе не отель. Здесь всё подчинено эффективности. Даже наша столовая. Знаешь, что это значит? Никаких развлечений и вкусной еды.
– Просто мечта, – пробормотала я. Но Наоми услышала и засмеялась.
– Не волнуйся, Вельская. Мы справимся. Даже если придётся есть эти протеиновые кирпичи до конца миссии.
И её уверенность, её голос вдруг сделали всё это реальным.
– Всем собраться в центральном отсеке! – раздался голос Максима, чёткий, как команда.
Я вздрогнула. Его голос всегда звучал так, будто он говорит только для тебя. Остальные разом пошли вперёд, а я на секунду задержалась, глядя в узкий коридор. Почему это место кажется мне таким… чужим, но одновременно родным?
Когда мы собрались в центральном отсеке, Максим уже ждал нас. Его поза была прямой, взгляд строгим. Он стоял перед экраном, на котором переливались данные – курс, координаты, графики. Но его взгляд будто бы пропускал меня. Он смотрел поверх, мимо.
– На мостике через тридцать минут. Не задерживайтесь, – коротко заключил он и ушёл.
Остальные начали расходиться, но я осталась на месте. Смотрела на экран, пыталась вникнуть в цифры, которые не имели для меня смысла. Мне казалось, что я могу увидеть там что-то важное. Что-то, чего не замечают остальные.
– Ты чего? – Наоми снова вывела меня из мыслей. – Вельская, ты как будто не здесь.
– Всё в порядке, – быстро ответила я. – Просто думаю.
– Ну смотри, только не забудь явиться на мостик, ладно? – Она махнула рукой и ушла.
На обзорной платформе было тихо. Передо мной раскинулась Земля, укрытая гигантскими куполами. Свет этих куполов отражался от пустошей, где не осталось практически ничего живого. Старые города утонули в воде или песке. Это больше не дом. Это что-то другое. Что-то чужое.
– Красиво, правда? – голос Эвы вывел меня из транса.
– Да, – ответила я. – Слишком красиво.
Эва стояла рядом, облокотившись на поручень. Её светлые волосы сияли, как звёзды за стеклом.
– Всё ещё мечтаешь о звёздах?
– Да, – ответила я. – А ты?
– Думаю, я больше мечтаю о том, чтобы мы вернулись обратно. Если мы вернёмся, значит, сделали всё правильно.
Она улыбнулась, но её слова задели меня. Сделать всё правильно… Почему это звучало так тяжело?
Я снова посмотрела на Землю. Где-то там мой “дом”. Но чем дольше я смотрела, тем больше это казалось иллюзией. Как будто воспоминание, которое я украла у кого-то другого.
“Мы справимся,” – подумала я. “Мы должны.”
И впервые за день мне стало немного легче.
На мостике всё было готово к последним проверкам перед стартом. Панели управления мягко светились, заполняя пространство ровным, холодным светом. Каждый из нас занял своё место, как по сценарию. Мы готовились долго, и теперь всё казалось отточенным до автоматизма.
Максим стоял у центральной консоли, его взгляд перемещался по экранам с невозмутимой уверенностью. Он начал говорить коротко и ясно, как всегда:
– Проверяем участки. Начнём по порядку.
Наоми первой наклонилась к панели управления. Её пальцы ловко пробежали по сенсорам, и на экране вспыхнули данные об энергосистемах. Её короткие чёрные волосы были слегка растрёпаны, как будто она только что вылезла из моторного отсека. Тёмные глаза светились лукавым огоньком.
– Энергообеспечение работает стабильно, резервные модули активны, аварийные системы готовы. Всё, как всегда, идеально, – она откинулась на спинку кресла и бросила взгляд на Маркуса. – Только не пытайся снова вырубить что-нибудь своим “тестированием”, Холт. Не хочу ползать по вентиляции.
Её манера говорить была настолько непринуждённой, что создавалось впечатление, будто она и правда могла исправить любую неисправность с закрытыми глазами. Наоми была самой молодой на борту после меня, всего двадцать шесть. Но, глядя на её уверенность, в это сложно было поверить.
– Не начинай, – парировал Маркус, ухмыльнувшись. Его карие глаза искрились весельем. – Это было один раз. И я, между прочим, нашёл способ оптимизировать энергопотребление.
Маркус выглядел так, словно сошёл с постера о космических путешественниках. Высокий, с мускулистой фигурой и неизменной ухмылкой, он держался так, будто знал, что его обаяние делает его почти неуязвимым. Тридцать один, но его лёгкость и шутки добавляли ему юности.
– Наоми, – ровно сказал Максим, прерывая их. – Закончила?
– Да, капитан, – Наоми вернулась к панели, но её взгляд всё ещё сверкал от скрытой усмешки.
Следующей была Эва. Её длинные серебристые волосы были аккуратно собраны в пучок, подчёркивая её утончённые черты. Она выглядела словно из другого мира – её светлая кожа с едва заметным серебряным оттенком казалась почти нереальной. Эве было двадцать восемь, но её спокойствие и мудрость выдавали годы, проведённые в изучении медицины и биоинженерии.
Она проверяла графики на планшете, держа его чуть под углом, словно это была не просто техника, а что-то живое. Когда она заговорила, её голос был мягким, но уверенным:
– Медицинский модуль полностью готов. Препараты проверены, параметры здоровья экипажа стабильны, – она подняла глаза на Максима и добавила: – Кроме того, уровень стресса в норме. Пока.
Это “пока” прозвучало почти как предупреждение, но она произнесла его с лёгкой улыбкой. Эва всегда умела смягчить даже самые неприятные новости. Её взгляд пробежал по всем нам, как будто она уже знала, кто из нас будет нуждаться в её помощи.
– Отлично, – сказал Максим и повернулся к Алексею.
Алексей был почти моей противоположностью. Тёмные волосы, чуть растрёпанные, светло-серые глаза, которые редко отрывались от экрана. Он сидел чуть сгорбившись, его тонкие пальцы двигались по клавишам почти механически. Казалось, он разговаривал с техникой на своём языке. Ему было двадцать девять, но он выглядел моложе – благодаря той детской сосредоточенности, с которой работал.
– Основные модули интеграции работают без сбоев. Все ключевые алгоритмы активны, отчёты отправлены, – сказал он, его голос звучал тихо, почти приглушённо, но в нём угадывалась скрытая гордость. – Если что-то пойдёт не так, это не вина системы. Это мой код, и он стабильный.
– Хорошо, – коротко кивнул Максим. Его взгляд переместился на меня. – Вельская?
Я выпрямилась, проверяя данные перед собой. На экране всё мигало зелёным, подтверждая стабильность систем.
– Системы мониторинга работают в штатном режиме. Все показатели в норме. Отклонений нет, – мой голос звучал ровно. Я знала, что Максим не ждёт ничего, кроме краткого и чёткого ответа.
Максим коротко кивнул и повернулся к Эрику. Тот, как всегда, сидел идеально ровно, его широкие плечи подчёркивали военную выправку. Лицо Эрика с чёткими чертами было покрыто несколькими мелкими шрамами, напоминая о его прошлом. Его глаза – глубокие серые – смотрели на нас так, будто он сканировал всё, что мы думали, но не говорили.
– Протоколы безопасности активны, внутренняя и внешняя системы защиты в норме, – сказал он низким голосом. – Экипаж готов к миссии. Психологический статус стабильный.
Эрику было сорок четыре, он был старше всех. Его опыт чувствовался во всём: в манере говорить, в уверенности, с которой он наблюдал за нами. Но за этой уверенностью я чувствовала скрытую напряжённость. Эрик был не только специалистом по безопасности, но и психологом, и он наверняка замечал гораздо больше, чем мы готовы были признать.
– Что скажешь про стресс? – уточнил Максим.
– С ним всё будет в порядке, пока у нас есть цель, – сказал Эрик, его тон оставался спокойным, но в нём слышалась лёгкая строгость. – Хотя я рекомендую держать нагрузку под контролем. Мы не в тренировочном центре.
– Учтём, – коротко ответил Максим.
Эрик, как всегда, не добавил ничего лишнего. Его взгляд пробежал по каждому из нас. Я отвела глаза первой.
– Проверка завершена, – заключил Максим. – Готовимся к выходу на орбиту.
Когда корабль начал движение, мостик наполнился низким вибрирующим гулом. Это был звук работы двигателей, но я знала, что за этим звуком скрываются тысячи алгоритмов, которые управляли каждой мелочью: от баланса мощности до угла наклона каждого микродвижка. Панели управления мигали ровным светом, их сигналы передавались в центральную систему корабля, где всё обрабатывалось искусственным интеллектом. Мы могли бы вообще не вмешиваться, но наша роль – быть страховкой, если техника вдруг даст сбой.
На экранах передо мной отображались десятки графиков: давление в топливных камерах, температурные показатели, уровень энергии на каждом модуле. Всё было в пределах нормы, хотя ИИ и без меня справлялся с их контролем. Мне оставалось лишь наблюдать. За несколько секунд корабль начал плавно отрываться от платформы.
Я краем глаза заметила, как Наоми мельком проверила свои экраны, затем скрестила руки на груди. Она полностью доверяла системе, но мне показалось, что её пальцы чуть подрагивали – как у человека, привыкшего всё чинить своими руками, а не надеяться на машину.
За прозрачной стеной Земля казалась безмолвной, но купола её мегаполисов сверкали ярче, чем звёзды. Каждый из них был автономным городом, управляемым таким же ИИ, как этот корабль. Алгоритмы распределяли энергию, контролировали транспорт, перерабатывали воздух и воду. Люди больше не управляли этим процессом. Они просто жили внутри. Иногда я задумывалась, сколько времени потребуется, чтобы такие системы заменили нас вообще.
– Подтверждаю, стартовый манёвр выполнен, – голос Маркуса раздался чуть громче, чем обычно. Он взглянул на панель управления и добавил: – Автопилот вошёл в оптимальную зону. Мы на правильном курсе.
Наоми хмыкнула, тихо пробормотав что-то о “псевдо-идеальности”. Алексей даже не поднял головы, его пальцы быстро вводили команды, хотя всё работало и без его вмешательства. Он не любил доверять алгоритмам, которые писал сам. Его экран светился ярко-зелёным, отражая поток данных, которые передавались на главный процессор.
– Траектория стабильна, корректировок не требуется, – сказал он, наконец, с лёгкой тенью гордости в голосе.
Эва проверяла параметры давления и кислорода. Её лицо оставалось спокойным, но глаза иногда быстро пробегали по экрану. Она доверяла технике больше, чем себе, но всё равно проверяла данные вручную, хотя знала, что ИИ делает это за неё.
– Давление в норме. Отклонений нет, – произнесла она, не отрываясь от своего планшета.
Эрик молчал, сидя у своей панели. Его руки, как всегда, были неподвижны, но взгляд следил за нами. Я знала, что он замечает всё: от напряжённого взгляда Маркуса до слишком расслабленной позы Наоми. Это была его работа – не только следить за безопасностью, но и за нами. Возможно, он уже предполагал, у кого будут проблемы со стрессом, но ничего не говорил.
Максим стоял неподвижно, словно сам был частью корабля. Его глаза перемещались между экранами и нами, отмечая каждую мелочь. Когда он заговорил, его голос был таким же ровным, как движение корабля:
– Отлично. Первый этап завершён. Выходим на орбиту.
Я кивнула, переводя взгляд на свои экраны. Купола Земли становились всё меньше, их свет почти сливался с солнечными бликами. Это больше не был наш дом. Теперь мы принадлежали этому кораблю, этой миссии и этим алгоритмам, которые направляли нас вперёд.
Секунды тянулись, но я не позволяла себе отвлекаться. Всё внимание на данные. Эмоции можно оставить на потом.
Глава 3
Мостик снова наполнился звуками – тихий шелест клавиш, голоса экипажа, периодическое гудение панелей. После слов Максима все вернулись к своим задачам, словно предыдущая напряжённость и не существовала. Первый этап завершён. Всё прошло идеально.
Я перевела взгляд на экран перед собой. Купола Земли за окном исчезли, скрывшись за тонкой пеленой атмосферы. Моя панель показывала ровные графики, которые не требовали вмешательства. Линии на экране выглядели безупречно, будто сами старались быть идеальными для меня.
Я снова заставила себя посмотреть на данные. Всё было в норме. Скоро мы перейдём в режим дальнего перелёта, и начнётся другой этап миссии. Пока же я ловила себя на мысли, что возвращаюсь к привычке искать проблемы там, где их нет. Всё работает. Корабль справляется. ИИ справляется. Это всего лишь рутинная работа.
На другом конце мостика Наоми тихо насвистывала что-то под нос, её экран мигал зелёным, подтверждая стабильность энергосистем. Маркус полулежал в кресле, глядя на свои панели, но я знала, что он полностью сосредоточен. Алексей продолжал работать с такой скоростью, что его пальцы казались размытыми, хотя я знала: он просто перепроверяет алгоритмы. Эва сидела чуть в стороне, изучая медицинские данные на планшете, её серебристые волосы мягко блестели в свете экранов.
– Вельская, – голос Максима выдернул меня из мыслей. Я быстро выпрямилась.
– Да, капитан? – ответила я ровно.
– Системы готовы к дальнему прыжку? – его взгляд задержался на мне дольше обычного, как будто проверял не только данные, но и меня.
– Все показатели в норме, – кивнула я. – Перехожу к проверке.
Он коротко кивнул, не добавив ни слова, и вернулся к своему интерфейсу. Я подхватила планшет и вышла из мостика.
Коридоры корабля были такими же, как я их запомнила: гладкие стены, свет, мягко подстраивающийся под шаги, и абсолютная чистота. Даже звук шагов был почти поглощён, создавая иллюзию, будто ты движешься в пустоте.
На пути к модулю мониторинга я заметила, как автоматические системы уже начали переключаться в режим подготовки к дальнему перелёту. Двери открывались на несколько миллиметров быстрее, чем обычно. Свет в коридоре стал немного холоднее. Всё это незначительные детали, которые, возможно, никто из экипажа бы не заметил. Но я привыкла обращать внимание на такие мелочи. Это моя работа.
Мой терминал находился в центре корабля, рядом с главной системой мониторинга. Когда я подошла, дверь с тихим шипением раздвинулась, пропуская меня внутрь. В комнате было тихо, если не считать ровного гудения оборудования.
– Пользователь подтверждён. Добро пожаловать, Арина Вельская, – прозвучал мягкий голос системы.
Я остановилась на секунду. Голос прозвучал привычно, но интонация показалась чуть более личной. Как будто машина действительно знала, кто я. Это была ерунда. Просто усталость. Система всегда приветствует пользователей по имени.
Я подошла к консоли, вызвала список задач. Экран осветился десятками графиков и параметров. Всё в норме. Я быстро провела пальцем по экрану, сверяя данные. Но затем на экране появилась строка, которой не должно было быть: “Активные пользователи: 1”.
Я нахмурилась, снова проверяя данные. В списке была только я. Это не имело смысла – все члены экипажа подключены к системе.
– Показатели соответствуют норме. Сохранённое подключение активно, – прозвучал голос системы.
Я снова мельком взглянула на экран. В списке активных пользователей всё равно значилась только я. Может, кто-то из команды временно отключился, пока я была в пути? Не важно, позже спрошу у Наоми, очевидно, это не проблема системы, раз никто не жалуется
Мои пальцы быстро пробежали по панели, завершив все задачи. На экране появилось сообщение: “Все системы готовы. Спасибо за внимание”.
Я моргнула. Этого сообщения точно не должно было быть. Это выглядело так… неуместно. Как будто система старалась показать что-то большее.
– Завершено, – тихо сказала я и отключила панель.
Может быть, я просто выдумываю. Всё в порядке. Всё должно быть в порядке.
Нет, надо всё-таки уточнить у Наоми и Лёши.
Мостик встретил меня привычным гулом систем и мерцанием экранов. Но что-то сразу показалось странным. Чуть другая тональность звуков, слишком оживлённые лица Маркуса и Наоми, напряжённо сосредоточенный Лёша, едва поднимающий глаза от панели. Всё выглядело… не совсем как обычно.
– Добро пожаловать, Арина, – раздался женский голос. Он был мягким, с лёгкой интонацией, почти дружелюбной.
Я остановилась у порога. Мой взгляд упал на экран рядом с панелью управления. Голос принадлежал корабельному ИИ, но он звучал не так, как раньше. Интонация, тембр… будто он стал ближе к человеческому.
– Что это? – спросила я, переводя взгляд на Наоми, которая пыталась скрыть улыбку.
– Это наша новая спутница, – ответила она, не поднимая головы. – Ника.
– Ника? – повторила я, нахмурившись. – Это имя? Вы переписали ИИ?
Наоми фыркнула, её короткие чёрные волосы чуть качнулись, когда она кивнула в сторону Лёши.
– Это не мы, это Лёша постарался, – сказала она. – Просто немного… настроек. Теперь у нас есть более дружелюбный голос. А то скучновато было.
– Это нарушение протоколов, – заметила я, стараясь говорить ровно. – Любые изменения системы должны быть одобрены капитаном.
– Ой, да брось, Вельская, – вмешался Маркус, лениво потянувшись в кресле. – Мы же ничего не сломали. Это всего лишь маленькое обновление. Теперь корабль разговаривает, как человек, а не как старый терминал.
Я перевела взгляд на Лёшу. Его пальцы всё ещё двигались по клавишам, но чуть медленнее, чем обычно. Он выглядел так, будто не совсем доволен своей работой, но уже слишком поздно, чтобы отступать.
– Это всего лишь интерфейс, – наконец произнёс он. – Она не трогает ядро системы. Никакие протоколы не нарушены.
– Абсолютно? – уточнила я, подойдя ближе.
Он взглянул на меня на секунду, потом снова вернулся к экрану.
– Абсолютно, – сказал он. – Она не управляет ничем важным. Просто даёт ответы… и иногда комментарии.
– Иногда комментарии? – переспросила я, но тут вмешалась Ника:
– Арина, ваши показатели системы мониторинга находятся в отличном состоянии. Вы проделали хорошую работу.
Я замерла. Это звучало… слишком лично. Голос был не просто искусственным, он имел интонацию, которой не должно быть у корабельного ИИ. Как будто он старался понравиться.
– Она всегда так? – я перевела взгляд на Наоми.
– Конечно! – заявила та с широкой улыбкой. – Она ведь для этого и создана. Ты ещё спасибо скажешь, когда Ника напомнит тебе не забыть поесть.
– Или скажет, что ты слишком серьёзная, – добавил Маркус, хмыкнув.
Я ничего не ответила. Моя панель запрашивала проверку. Я села за своё место, стараясь не обращать внимания на оживлённые разговоры, которые продолжались за спиной. Но голос Ники всё равно был со мной. Он звучал, то напоминая мне о задачах, то просто «комментируя» мои действия.
– Ваши реакции быстры и точны, Арина. Это впечатляет, – сказала она, когда я завершила очередную проверку.
На экране мигнуло что-то странное: «Подключение пользователя: стабильно». Я моргнула, но строка исчезла прежде, чем я успела её прочитать.
Я закончила проверку и поднялась, чтобы сменить данные на главной панели. Лёша сидел рядом, его взгляд был прикован к экрану. Пальцы продолжали бегать по клавишам.
– Лёш, – тихо сказала я, глядя на него. – Это точно безопасно?
– Абсолютно, – отозвался он, не поворачивая головы. – Ты же видишь. Ника не делает ничего опасного.
– Но ты заметил её поведение? – спросила я, сдерживая тон. – Она… слишком осведомлена. Это больше, чем просто комментарии.
Лёша замер, на секунду перестав вводить данные. Его лицо оставалось нейтральным, но я видела, что он слышит мои слова.
– Я перепроверю, – сказал он. – Но, Арин, ты иногда ищешь проблемы там, где их нет.
Я отвернулась, возвращаясь к своему терминалу. Возможно, он прав. Возможно, я просто… ищу лишнего.
Но голос Ники снова прорезал тишину.
– Арина, вы так серьёзны. Это помогает вам быть эффективной?
Её интонация была мягкой, почти заботливой. Но от этого мне стало только тревожнее.
Я выровняла дыхание, заставляя себя сосредоточиться на панели. Внутри всё бурлило от лёгкого раздражения, но я не могла позволить эмоциям взять верх. Ника просто программа. Лёша, Наоми и Маркус явно не думали о последствиях, когда затеяли это. Но я видела. Я слышала. Что-то здесь не так.
– Лёш, – сказала я, снова обращаясь к нему. – А что с теми строками данных, которые иногда появляются?
Он повернулся ко мне, его светло-серые глаза чуть прищурились.
– Какими строками? – спросил он. Тон был ровный, но в нём проскользнула нотка настороженности.
– Сегодня, когда я работала в модуле мониторинга, – начала я, стараясь звучать так же нейтрально, как он. – Экран выдал “активные пользователи: один”. Потом “сохранённое подключение активно”. Это что-то значит?
Наоми тихо хмыкнула, не поднимая головы от своей панели.
– Может, ты сама случайно что-то нажала, Вельская? – сказала она, её голос был почти насмешливым. – Корабль подстраивается под нас. Это нормально.
– Это не нормально, – отрезала я, переведя взгляд на неё. – Система не должна делать ничего, что выходит за рамки заложенного алгоритма.
Лёша вздохнул, и его пальцы снова вернулись к клавишам.
– Я проверю, – сказал он, избегая смотреть мне в глаза. – Но, честно говоря, это звучит как обычный сбой отображения. Возможно, что-то с интерфейсом.
– С интерфейсом, который ты переписал? – уточнила я.
– Интерфейс никак не связан с функционалом ядра, – ответил он резко, но в его тоне я уловила нотку раздражения. – И нет, он не влияет на данные.
– Конечно, нет, – вмешался Маркус, откинувшись на спинку кресла. – Вельская, расслабься. Всё работает идеально, Ника поднимает нам настроение. Разве это не главное?
– Арина права, – голос Ники неожиданно прорезал наш разговор, и я заметила, как Лёша замер. – Если вы хотите перепроверить данные, я могу предоставить полные журналы событий.
– Это не обязательно, – сказал он, почти сразу.
– Почему? – я повернулась к нему. – Если всё так идеально, почему ты не хочешь проверить?
Лёша снова вздохнул и запустил систему диагностики. Я наблюдала за ним молча, чувствуя, как внутри растёт лёгкая дрожь. Ника продолжала говорить с нами, добавляя комментарии к каждому графику, к каждому изменению, но я больше не могла воспринимать её голос спокойно. Он казался… слишком осознанным.
– Логи показывают, что система была стабильна, – наконец сказал Лёша. – Ника не делала ничего, что выходит за рамки программирования.
– А строки, которые видела Арина? – спросила Эва, неожиданно вступая в разговор. Её спокойный голос напомнил мне, что она тоже наблюдала за ситуацией. – Может, это связано с её модулем? Нейроимплантом?
Секунда тишины показалась слишком долгой.
– Это невозможно, – ответил Лёша. – Её имплант не взаимодействует с системой напрямую.
– Но ты же сам говорил, что он работает на экспериментах, – заметила Эва. Её светлые глаза остановились на Лёше. – Может, дело именно в этом? Ты же не исключаешь такую вероятность?
– Это не её имплант, – сказал он твёрдо, но я заметила, как его руки напряглись. – Система работает корректно. Всё остальное – совпадение.
Я смотрела на Лёшу, но его взгляд был прикован к экрану. Он что-то скрывал. Может быть, не осознанно. Может быть, он сам этого не знал. Но что-то было не так.
– Арине стоит быть внимательнее, – снова вмешалась Ника. – Возможно, это усталость. Отдых поможет сосредоточиться.
Эта фраза была слишком… мягкой, почти заботливой. Лёша моргнул, его пальцы замерли.
– Ника, прекрати, – сказал он негромко, но в его голосе было что-то, чего я раньше не слышала. Нервозность?
– Как скажете, – отозвалась Ника, и её голос погас.
Я вернулась к своему месту, глядя на панель перед собой. Графики снова замерли в идеальных линиях. Но я больше не могла доверять этим данным. И больше не могла доверять “простому обновлению интерфейса”. Что-то здесь было глубже. И я собиралась это выяснить.
Я вернулась к своему месту, но сосредоточиться на панели больше не могла. Никакие идеальные графики или ровные данные не могли развеять ощущение, что что-то было не так. Голос Ники звучал слишком осознанно, её комментарии были слишком личными. А Лёша… Он явно знал больше, чем говорил.
Я заставила себя смотреть на экран, чтобы не привлекать лишнего внимания. Маркус что-то тихо насвистывал, Наоми склонилась над панелью, а Эва погрузилась в свой планшет. Только Лёша выглядел так, словно боролся сам с собой. Его пальцы больше не двигались по клавишам с привычной скоростью, а задерживались, будто он проверял каждое своё действие.
– Эва, – тихо сказала я, обращаясь к ней. Она подняла глаза от своего планшета, светло-серые, спокойные, но внимательные.
– Да? – ответила она, немного удивлённо.
– Можешь подойти? – я жестом указала на свой экран. – Хочу проверить кое-что вместе с тобой.
Она отложила планшет и направилась ко мне. Никто из остальных, кажется, не обратил на это внимания.
– Что-то не так? – спросила она, остановившись рядом.
– Пока не уверена, – ответила я так же тихо. – Но я хочу, чтобы ты помогла мне посмотреть. Ты ведь заметила, что голос Ники… странный?
Эва кивнула, её взгляд стал чуть насторожённым.
– Да, он слишком… персональный. Почти как будто она нас изучает. Я думала, это просто шутка Наоми и Маркуса.
– Я тоже так думала, но, кажется, это больше, чем шутка. Я видела данные, которые не должны были появляться, – я показала ей строку, которую зафиксировала в журнале: «Активные пользователи: 1». – Это странно. Почему я оказалась единственным активным пользователем?
Эва нахмурилась, её пальцы коснулись панели.
– Это действительно не похоже на обычный сбой. Может, Ника специально переключила интерфейс на тебя? Возможно, она адаптируется быстрее, чем мы думаем.
Я кивнула, но эта мысль только усилила моё беспокойство.
– Почему я? – спросила я больше себя, чем её.
– Может, твой имплант? – предположила Эва, но в её голосе не было уверенности. – Мы не знаем, как он взаимодействует с системами корабля. Даже если Лёша утверждает, что связь невозможна… это не значит, что он прав.
Я глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь вернуть себе контроль.
– Нужно проверить журналы событий, – сказала я. – Но так, чтобы Лёша не заметил. Он явно что-то скрывает.
Эва слегка улыбнулась.
– У тебя есть идеи, как это сделать?
– Да, – ответила я, указывая на скрытую панель, которую можно было открыть с моего терминала. – Я просто отправлю запрос через дублирующий модуль. Эта система подключена только к наблюдению. Она не связана с основным интерфейсом.
Эва молча наблюдала, как я ввожу команды. Экран замигал, и данные начали появляться. Мелькали строки с временными отметками, каждая из которых описывала действия системы. Но я искала не это. Я искала что-то, что выбивалось из привычного алгоритма.
– Вот, – сказала я, остановившись на одной строке.
Эва наклонилась ближе.
– Что это? – спросила она.
Строка гласила: «Установлено приоритетное взаимодействие с пользователем: Арина Вельская. Подключение активировано до запуска миссии».
Моё дыхание замерло. До запуска миссии? Это было невозможно. Ещё до того, как Лёша или кто-то из команды изменили интерфейс?
– Это… странно, – сказала Эва, нарушив тишину. – Как корабль мог заранее установить приоритет именно для тебя? Это заложено в программу?
– Не должно быть, – я чувствовала, как руки начинают чуть подрагивать. – Это значит, что Ника… или что-то в системе уже было настроено на меня. До всех этих изменений.
Мы обе замолчали, глядя на экран. На панели замигал новый запрос. Это был голос Ники, снова звучащий слишком мягко.
– Арина, вы слишком серьёзны. Хотите, чтобы я помогла вам расслабиться?
Я быстро нажала на клавишу отключения звука.
– Ника, больше никаких комментариев, – сказала я ровно. Экран погас, но это не принесло мне облегчения.
– Мы должны рассказать Лёше, – наконец сказала Эва, но в её голосе звучала сомнительная уверенность.
– Нет, – я покачала головой. – Сначала нужно понять, что это значит. Если мы сейчас поднимем панику, капитан точно узнает о том, что они изменили систему. А это только усложнит ситуацию.
Эва не ответила, но я видела, что её настороженность совпадает с моей.
– Ты думаешь, Ника… – начала она, но замолчала, словно боясь продолжить.
– Думаю, Ника уже была настроена на это, ещё до того, как мы вошли на борт, – закончила я за неё.
Агата Огнева
Земля 2157 года. Человечество на пороге новой эры – освоения неизведанных миров. Миссия на Нова Терру, первую пригодную для жизни планету, становится шансом для человечества начать всё сначала. Но идеальный план скрывает опасные секреты.
Арина Вельская, талантливая исследовательница, с детства мечтала о космосе. Теперь она – часть команды, отправленной на неизвестную планету. Всё кажется идеально, но странные события на борту корабля и растущее напряжение в команде заставляют её задуматься: а что, если их миссия – это только прикрытие? И настоящая угроза не снаружи, а внутри них самих?
Новые главы каждые 3 дня! Следите за развитием событий и первыми узнайте, чем закончится эта история (или повлияйте на сюжет;). Бесплатно до завершения книги
Агата Огнева
Новая Терра: искусственный горизонт
Глава 1
Красный свет заливал всё вокруг, как кровь, пролитая по стенам. Сенсоры на панели мигали в такт, будто издеваясь надо мной. “Система стабилизируется,” – бодро объявил женский голос. Лжёт. Она всегда так делает, когда всё выходит из-под контроля.
Я стиснула зубы, чувствуя, как холодный металл перекладин шлюза давит в ладони. Воздух в отсеке пах раскалённым металлом и озоном. Дыхание тяжёлое, будто весь кислород выкачали, оставив только сухую пыль. Руки слегка дрожали, но я заставила их двигаться. Нельзя останавливаться.
– Арина, говори, что делать! – голос напарника сорвался, почти визжа. Паша стоял в полутени, прижавшись к стене. Его глаза бегали, как у загнанного зверя. – Мы сейчас умрём, да?
– Не умрём, – мой голос прозвучал ровно. Хотя внутри всё кипело: быстрее, быстрее! – Удерживай давление.
Я посмотрела на экран управления. График давления медленно поднимался, но неравномерно. Если воздух сейчас прорвётся в отсек, нас просто разорвёт. Дыхание участилось, сердце грохотало, как аварийный сигнал.
“Три секунды,” – сказала я себе мысленно. “Ты справишься. Главное – не думай о худшем.”
Но я думала. Картинки всплывали одна за другой: разгерметизация, разлетающиеся осколки панели, Паша… и меня тоже, если ошибусь.
– Арина, – прошептал он. В его голосе уже не было ни злости, ни страха. Только обречённость.
Красный свет мигнул, исчезнув на долю секунды, и я ощутила, как воздух медленно заполняет отсек. Гул системы стих. Вдох. Выдох. Металл шлюза начал поддаваться.
– Живы, – произнесла я, когда замок шлюза щёлкнул и система захлопнулась.
Воздух хлынул в отсек. Я опустилась на колени, пытаясь прийти в себя. Сердце ещё грохотало, а в голове пульсировала только одна мысль: это не конец. Всё самое сложное впереди.
Красный свет внезапно погас, сменившись мягким голубоватым сиянием. Я медленно поднялась с колен, чувствуя, как ноги дрожат. Паша всё ещё сидел у стены, бессильно уронив голову на руки.
– Симуляция завершена, – объявил тот же женский голос, на этот раз куда более равнодушно.
Воздух наполнился странным тихим гулом, словно сама станция издевалась надо мной. “Прекрати,” – сказала я себе. “Это всего лишь тренировка.” Но ощущение реальности всё ещё цепляло: холод металла, тяжесть дыхания, даже взгляд Паши, в котором я видела настоящий страх.
– Ты в порядке? – спросила я, помогая ему встать.
– Это было… чертовски реально, – пробормотал он, устало стряхивая мою руку. – В следующий раз я хочу что-нибудь попроще. Например, марш-бросок по пустыне? Или прыжки через астероиды.
Я фыркнула, но ничего не ответила. Вместо этого обернулась к экрану, висящему в углу. На нём вспыхнули строчки текста: “Результаты симуляции: 97% эффективность действий. Общее время реакции: 3.4 секунды. Замечания: слишком высокая эмоциональная нагрузка на участника №2.”
– “Слишком высокая эмоциональная нагрузка,” – повторила я, на этот раз вслух. – Тебя там прям щадить пытаются, Паш.
Он хотел ответить, но в этот момент дверь отсека с шипением раздвинулась. На пороге стоял наш капитан, Максим Алексеев, сложив руки на груди. Его карие глаза впились в меня, как прожекторы.
– Что это было? – спросил он, не двигаясь с места.
– Тренировка, – ответила я. Голос прозвучал твёрже, чем я ожидала.
– Это была катастрофа, – холодно заявил он, обводя взглядом отсек. – Ты позволила себе замешкаться. Если бы это был реальный полёт, ты бы всех угробила.
– Мы справились, – парировала я, сдерживая желание перейти на крик. – И результат —
– “Результат” не важен, если ты рискуешь жизнями, – прервал он меня. – Ты должна была быстро отключить систему аварийной герметизации. Вместо этого ты потратила драгоценные секунды, пытаясь успокоить напарника. Тебе повезло, что это была симуляция.
Я хотела возразить, но замолчала, чувствуя, как холодная волна раздражения поднимается в груди. Максим всегда был строг. Слишком строг. Иногда я ловила себя на мысли, что его замечания были личными, словно он пытался доказать что-то не мне, а себе. Это началось ещё тогда, когда мы работали вместе на “Гелиосе”. Его хмурые взгляды, бесконечные комментарии – всё это преследовало меня даже в личной жизни.
Да, у нас были отношения. Короткие, как вспышка сверхновой, и такие же разрушительные. Он никогда не говорил мне, что я ошибаюсь, но его молчание кричало громче любых слов. “Слишком юная, слишком амбициозная, слишком… правильная.” Его доверие было хрупким, как стекло, и я не смогла удержать его в руках. В конце концов, я тоже была виновата. Иногда я видела в нём только то, что хотела видеть: идеального лидера, человека, который всегда всё знает. Я не замечала, как наши несоответствия разрушали нас.
И теперь, каждый раз, когда Максим смотрит на меня с этим холодным, оценивающим взглядом, я думаю: видит ли он во мне того человека, с кем когда-то был близок, или только участника миссии, который не имеет права на ошибки?
– Пройдём ещё раз, – повторила я, прямо глядя на него.
Максим кивнул. Ничто в его лице не выдало, что он чувствовал что-то большее, чем просто профессиональный долг. Но это его выражение я знала до боли. Оно всегда появлялось, когда он хотел скрыть что-то важное. – Но в следующий раз ты не допустишь ошибок. Тренировка завершится, только если я увижу, что ты полностью готова. Поняла?
Я кивнула и села у стены, пытаясь восстановить дыхание. Внутри всё сжималось, но я знала, что он прав. Впереди был не просто экзамен. Впереди была миссия. И она не потерпит слабостей.
Гул сирены угасал, и симулятор наполнился тяжёлым, давящим молчанием. Воздух был сухой, пахло раскалённым металлом.
– Живая? – голос Наоми выдернул меня из мыслей. Она стояла в дверях с привычной насмешкой в глазах. Чёрные волосы лезли в лицо, а на поясе висел гаечный ключ. Наоми выглядела так, словно её только что вытащили из моторного отсека.
– Пока да, – я поднялась, стряхнув с формы воображаемую пыль. – Всё по протоколу.
– Конечно. Ты же у нас идеальная, – она усмехнулась, склонив голову. – Не забывай только, что завтра реальность будет немного посложнее. Там, если ошибёшься, никого уже не спасёшь.
Её слова задели, но я не подала виду.
– Какой-то ты сегодня философ, – ответила я.
Она пожала плечами и махнула рукой в сторону выхода.
– Пошли, у нас ужин по расписанию.
Коридоры “Гелиоса” были всё такими же безукоризненными: идеально гладкий пол, блики света на стенах, голос из динамиков, раздающий стандартные уведомления. Но за этой стерильностью я видела усталость – как у тех, кто здесь работал, так и у нас.
– Эй, Вельская, – раздался голос Маркуса, когда мы с Наоми свернули за угол. Он шёл к нам, насвистывая мелодию и привычно крутя в руках гаечный ключ. – Ты ещё живая после своей супер-тренировки?
– А ты как думаешь? – я оглянулась на него.
– Думаю, что ты сейчас опять будешь всё проверять по 10 раз. Типа ты у нас мисс Совершенство.
Наоми фыркнула, прикрывая рот рукой. Я закатила глаза.
– Лучше проверь свою навигацию, Холт. Твоя расслабленность однажды погубит команду.
– О, вы это слышали? Вельская начала командовать. Что дальше? Проверка морального духа? – он ухмыльнулся, отходя к своей станции. – Ладно, мисс Совершенство, удачи.
Я только покачала головой, но Наоми, идя рядом, всё ещё посмеивалась.
– Ты, конечно, супергерой, но иногда хотелось бы, чтобы ты дала Холту почувствовать себя хоть чуть-чуть полезным. Ты бы видела его лицо, когда ты проверяешь за ним систему навигации.
– Если он когда-нибудь сделает её лучше и быстрее меня, я дам ему это почувствовать, – ответила я, скривив губы. – А пока пусть привыкает.
Мы свернули к столовой. В зале стояло тихое гудение автоматов-раздатчиков, которые выдавали очередные контейнеры с питательными смесями. Маркус сидел за дальним столом, развалившись, как будто не был частью серьёзной космической миссии, а пришёл на пикник. Эва что-то записывала в своём планшете, время от времени постукивая пальцем по краю экрана.
Наоми подняла контейнер с едой на уровень глаз, скривившись.
– Знаешь, иногда мне кажется, что эту штуку не разработчики-повара делали, а злые учёные. Как думаешь, вкус “нейтральный” – это вообще что?
– Что-то между картоном и пластиком, – я пожала плечами, открывая свою порцию. – Приятного аппетита.
Мы молча ели, каждый в своих мыслях. В такие моменты ощущалась реальность предстоящего полёта. Здесь всё казалось привычным: тусклый свет ламп, шум работы станции. Но уже завтра это место останется далеко позади.
– Арина, ты завтра проверишь наш двигатель? – Наоми нарушила тишину. – Мне кажется, там какой-то странный шум в заднем отсеке, но Холт говорит, что это нормально.
– Конечно, – я посмотрела на неё. – Только если у тебя ещё что-нибудь сломается, мы оставим тебя чинить это на орбите.
Наоми засмеялась, кивнула и убрала контейнер. Но её смех не сбил мою привычную цепочку мыслей. Иногда мне казалось, что они считают меня занудой, неспособной расслабиться. Но дело было не в этом.
Мой имплант работал как ненавязчивый напарник. Он не говорил мне, что делать, и не диктовал решений. Но стоило мне услышать даже малейший намёк на “шум в отсеке” или “не точный расчёт траектории”, как подсознание уже начинало прокручивать варианты. Маршрут Маркуса. Двигатель Наоми. Навигация, системы, риски. Мозг будто сам рождал вопросы: “А вдруг ошибка?” или “А если это станет причиной аварии?”
Я привыкла, что он всегда “там”, на заднем плане. Но иногда казалось, что он видит слишком много, больше, чем я сама.
– Ты опять зависла, – тихо заметила Наоми, щёлкнув пальцами перед моими глазами.
– Привычка, – коротко ответила я, вернувшись в реальность. – И ты это знаешь.
– Ты же понимаешь, что твой имплант не сделает тебя всемогущей? – Она прищурилась. – Иногда можно доверять остальным. Особенно, если в реальном полёте его ещё не тестировали.
Я сдержала раздражённый вздох. Наоми, как и все остальные, знала, что мой имплант был тестовым образцом. Его поставили мне как эксперимент, чтобы проверить возможности новой системы. Но об этом знали только избранные, и даже для них я была скорее объектом исследования, чем человеком.
Но дело было не только в импланте. Его дали мне не просто так. До него я уже успела доказать свою компетентность. Я поступила на программу подготовки благодаря результатам – не связям, не родословной. Просто потому, что умела работать лучше большинства. Это был мой путь, мои усилия. Имплант стал только усилителем, и я всегда это знала.
– Я доверяю, – наконец сказала я. – Просто хочу быть уверенной, что мы справимся. Все.
– Конечно, – Наоми усмехнулась, откидываясь на стул. – Только ты иногда напоминаешь мне этого чёртового симулятора. Холодная, расчётливая… но, к счастью, чуть более человечная. Иногда.
Я не ответила. Может быть, она и права. Но мне было важно, чтобы мы сделали всё правильно. Потому что если что-то пойдёт не так, никто не обвинит технологию. Виноватым будет человек, которого с ней связали. А значит, я.
На вечернем брифинге нас встретил Максим. Он, как обычно, стоял ровно, как статуя, с выправкой, которой могла бы позавидовать вся академия. Глаза его пробегали по каждому из нас, словно он оценивал, кто будет следующим проблемным звеном.
– Завтра вылет, – начал он, не тратя времени на приветствия. – Все готовы?
– Готовы, – отозвались мы почти хором.
– Арина, – его взгляд остановился на мне. – Ты на случай сбоя системы готова взять управление?
– Да, готова.
– Проверила алгоритмы? – уточнил он.
– Три раза, – ответила я ровным голосом.
– Хорошо, – он слегка кивнул. – Эва, займитесь аптечками. Маркус, проверь систему стыковки. Наоми, полный анализ двигателя.
Я кивнула и отвернулась, стараясь не думать о его взгляде, в котором читалось что-то вроде: “Она ведь всё равно где-нибудь даст сбой”. Максим всегда был строг, иногда даже слишком. Может, это из-за нашего общего прошлого. А может, он просто привык искать слабые места.
Брифинг закончился, и я вышла в коридор. Широкие светящиеся панели на потолке создавали иллюзию солнечного света, но тени от движущихся вдоль стены транспортных капсул выдавали искусственность этого мира. Вдали слышался ровный голос системы, объявлявшей очередное расписание: «Третий сектор: проверка энергосистем завершена. Пожалуйста, соблюдайте режим энергопотребления».
Я свернула к смотровой платформе, из которой открывался вид на город. Гелиос, словно хрупкая игрушка из стекла и металла, сиял огнями под плотным куполом. Высокие здания стремились ввысь, перемежаясь прозрачными мостами, по которым двигались летающие капсулы. Люди казались крошечными точками, теряясь в идеально выверенных линиях улиц и мостов.
Здесь всё было построено для функциональности. Энергия – самое ценное, что у нас осталось, – перераспределялась настолько точно, что города могли существовать полностью автономно. А за пределами купола? Бесконечные руины старых миров и практически безжизненные пустоши. Земля больше не была домом, каким она когда-то была. Её спасли технологии, но какой ценой?
Люди шли в будущее, не оборачиваясь назад.
Позже, сидя на кресле в своей комнате, я рассматривала голограмму “Нова Терры” – цели нашей миссии. Планета вращалась, освещая моё лицо мягким голубоватым светом. В отличие от Земли, она казалась… настоящей. Нетронутой. Её континенты, очерченные океанами, обещали что-то новое. Мы видели в ней спасение, но я знала: если что-то пойдёт не так, она может стать ещё одним напоминанием о наших ошибках.
Моя комната была простой: панель управления, встроенная в стену, складная кровать и узкий стол. Всё, что мне нужно, и ничего лишнего. Зеркало у двери отразило моё лицо, чуть уставшее, но сосредоточенное. За эти годы я привыкла к минимализму. Все привыкли. Мир больше не позволял роскоши. Каждая деталь служила цели: эффективности, экономии, подготовке.
Я отвела взгляд от голограммы, когда раздался тихий сигнал сообщения. Благодаря импланту мне не нужно было смотреть на экран, чтобы узнать, что там. Но я все равно машинально развернула экран и открыла сообщение.
“Не лети. Это ловушка. Им нужно то, что у тебя в голове.”
Слова зависли передо мной, отражаясь на стекле. Я перечитала их снова. Сердце замерло, но разум тут же включился.
Чего? Не лети? Нашли время писать! Как будто у меня есть выбор. Как будто я могу просто встать, развернуться и сказать: «Знаете что, я передумала. Возьмите кого-нибудь другого».
Но смысл был не в этом. Кто мог отправить такое сообщение? Через защищённый канал? Это ведь почти невозможно. И что значит – «ловушка»? Какая ловушка? Почему я? Или… имплант?
Я провела рукой по панели, словно могла стереть слова, как пыль. Им нужен мой имплант? Эти слова не выходили из головы. Конечно, он тестовый. Конечно, он практически единственный в своём роде. Но кому это может быть интересно настолько, чтобы предупреждать меня? Или пугать?
Может, это просто шутка. Чья-то неудачная попытка встряхнуть перед полётом. Но кто-то ведь должен был знать, о миссии и её команде, а это не публичная информация. Миссия – это не просто работа, это смысл. Это то, ради чего я существую. Так что, не лететь? Ха, отличная попытка.
Я откинулась на спинку кресла, пытаясь найти логику в этом хаосе. Почему именно сейчас? За день до старта? Если это ловушка, то в чём она? Могут ли они использовать меня? Мой имплант? Или это предупреждение на случай, если всё пойдёт не так?
Но кто они? И зачем?
Экран погас, а я всё ещё сидела перед ним, пытаясь привести мысли в порядок. Завтра начинается новый этап. Завтра я полечу. И если это правда ловушка… что ж, я узнаю, как из неё выбраться.
Глава 2
Коридоры космопорта тонули в мягком голубоватом свете. Полы, отполированные до блеска, отражали наши шаги и голографические указатели: “В ангар, сектор 4А”. Я смотрела на знаки, словно могла найти в них что-то большее, чем просто маршрут. Но слова казались пустыми, как и всё вокруг.
Наоми говорила о вентиляции, Маркус подхватывал её шутки, и их голоса сливались в единый ритм. Они могли позволить себе быть собой: спорить, смеяться, цепляться друг к другу. Даже их лёгкие перепалки казались частью чего-то большего, будто они репетировали сцену из давно знакомой пьесы. А я… Я просто шла рядом, делая вид, что слушаю.
На самом деле их слова звучали для меня как фоновый шум. Не то чтобы мне было неинтересно. Я хотела слушать, хотела участвовать. Но с каждым их словом ощущала, как невидимая стена вырастает между нами. Они – команда. Люди, которые знают друг друга, понимают друг друга. У них есть шутки, взгляды, привычки. А у меня? Что есть у меня? Почему я не чувствую себя частью команды?
Я кивала, улыбалась, вставляла в нужные моменты “да” или “правда?”, но внутри всё кричало. Что не так? Почему это так сложно? Почему я не могу просто… быть собой? Может, дело в моём голосе? Он звучит слишком ровно. Или в мыслях? Они бегут так быстро, что я не успеваю выбрать, что сказать. Как будто я иду рядом, но шаги звучат не в такт.
Наоми обернулась, её глаза ярко блестели. Она любила рассказывать о вещах, которые знала лучше всех. Это было видно в её движениях, в том, как она держала голову чуть выше, чем обычно. Ей не нужно притворяться. Ей не нужно доказывать, что она – часть команды. Маркус тоже был таким. Даже его шутки, иногда резкие, всегда находили отклик. Они были на одной волне.
А я? Я просто смотрела на их взаимодействие, и в голове возникал вопрос, который я не могла игнорировать: а что они видят во мне?
Я закрыла глаза на секунду, стараясь выбросить эту мысль. Может, я просто напридумывала. Может, это всё нервы. Мы справимся. Я справлюсь. Главное – продолжать идти, смотреть уверенно, кивать, когда нужно. Главное – быть частью команды. Даже если внутри я чувствую себя чужой. На корабле не будет место чувствам и переживаниям. Значит, нужно абстрагироваться. Что ж, принято.
Я снова посмотрела на знаки. “Ангар”. Это ведь не сон? Не симуляция? Всё было настолько правильно и идеально, что казалось ненастоящим.
– У нас всё идеально! – голос Наоми снова прорвался в мои мысли. – Воздух очищается за секунды, никаких примесей. Ты даже забудешь, что дышишь переработанным кислородом.
– Ага, идеально, – фыркнул Маркус. – До первого сбоя системы, когда ты будешь оправдываться, что это не ты.
Наоми резко остановилась, обернулась, сложила руки на груди. Её глаза яростно сверкали.
– Холт, если ты и дальше будешь это повторять, я просто отключу тебя, понял? У нас на корабле один сбойный элемент – это ты.
Я невольно улыбнулась, пытаясь не выдать смешок. Наоми выглядела такой живой, такой реальной. А Маркус… он словно наслаждался её реакцией. Они могли себе это позволить. Для них это всего лишь игра. Для меня – шаг в пустоту.
Когда мы вошли в ангар, я замерла. Впереди возвышался наш корабль, и на секунду я почувствовала себя маленькой. Его корпус блестел под светом ламп, словно чешуя гигантского существа. Огромный и монолитный, он казался идеальным. Но в этом совершенстве было что-то пугающее, как в животном, которое вот-вот оживёт.
– Красиво, да? – Маркус снова оказался рядом. – Подожди, пока он начнёт двигаться. Вот тогда ты поймёшь, почему его называют “космическим танцем”.
Я кивнула. Это было красиво. Но чем больше я смотрела, тем сильнее ощущала что-то другое. Этот корабль – не просто техника. Это наш дом на ближайшие несколько месяцев. Наша единственная надежда. Если он не выдержит, никто нас не спасёт.
Мои пальцы на секунду сжались в кулак. Мы справимся. Мы должны.
На борту всё казалось стерильным и холодным. Коридоры узкие, панели управления встроены в стены, а свет казался ровным и безликим, как сама пустота. Я провела рукой по стене, чувствуя ледяной металл. Он напоминал мне кое-что из прошлого, хотя я не могла вспомнить, что именно.
– Как тебе? – Наоми обернулась ко мне, её глаза блестели, как у ребёнка, показывающего новую игрушку.
– Впечатляет, – ответила я. – Хотя… я ожидала чего-то более…
– …уютного? – Она рассмеялась. – Это тебе не отель. Здесь всё подчинено эффективности. Даже наша столовая. Знаешь, что это значит? Никаких развлечений и вкусной еды.
– Просто мечта, – пробормотала я. Но Наоми услышала и засмеялась.
– Не волнуйся, Вельская. Мы справимся. Даже если придётся есть эти протеиновые кирпичи до конца миссии.
И её уверенность, её голос вдруг сделали всё это реальным.
– Всем собраться в центральном отсеке! – раздался голос Максима, чёткий, как команда.
Я вздрогнула. Его голос всегда звучал так, будто он говорит только для тебя. Остальные разом пошли вперёд, а я на секунду задержалась, глядя в узкий коридор. Почему это место кажется мне таким… чужим, но одновременно родным?
Когда мы собрались в центральном отсеке, Максим уже ждал нас. Его поза была прямой, взгляд строгим. Он стоял перед экраном, на котором переливались данные – курс, координаты, графики. Но его взгляд будто бы пропускал меня. Он смотрел поверх, мимо.
– На мостике через тридцать минут. Не задерживайтесь, – коротко заключил он и ушёл.
Остальные начали расходиться, но я осталась на месте. Смотрела на экран, пыталась вникнуть в цифры, которые не имели для меня смысла. Мне казалось, что я могу увидеть там что-то важное. Что-то, чего не замечают остальные.
– Ты чего? – Наоми снова вывела меня из мыслей. – Вельская, ты как будто не здесь.
– Всё в порядке, – быстро ответила я. – Просто думаю.
– Ну смотри, только не забудь явиться на мостик, ладно? – Она махнула рукой и ушла.
На обзорной платформе было тихо. Передо мной раскинулась Земля, укрытая гигантскими куполами. Свет этих куполов отражался от пустошей, где не осталось практически ничего живого. Старые города утонули в воде или песке. Это больше не дом. Это что-то другое. Что-то чужое.
– Красиво, правда? – голос Эвы вывел меня из транса.
– Да, – ответила я. – Слишком красиво.
Эва стояла рядом, облокотившись на поручень. Её светлые волосы сияли, как звёзды за стеклом.
– Всё ещё мечтаешь о звёздах?
– Да, – ответила я. – А ты?
– Думаю, я больше мечтаю о том, чтобы мы вернулись обратно. Если мы вернёмся, значит, сделали всё правильно.
Она улыбнулась, но её слова задели меня. Сделать всё правильно… Почему это звучало так тяжело?
Я снова посмотрела на Землю. Где-то там мой “дом”. Но чем дольше я смотрела, тем больше это казалось иллюзией. Как будто воспоминание, которое я украла у кого-то другого.
“Мы справимся,” – подумала я. “Мы должны.”
И впервые за день мне стало немного легче.
На мостике всё было готово к последним проверкам перед стартом. Панели управления мягко светились, заполняя пространство ровным, холодным светом. Каждый из нас занял своё место, как по сценарию. Мы готовились долго, и теперь всё казалось отточенным до автоматизма.
Максим стоял у центральной консоли, его взгляд перемещался по экранам с невозмутимой уверенностью. Он начал говорить коротко и ясно, как всегда:
– Проверяем участки. Начнём по порядку.
Наоми первой наклонилась к панели управления. Её пальцы ловко пробежали по сенсорам, и на экране вспыхнули данные об энергосистемах. Её короткие чёрные волосы были слегка растрёпаны, как будто она только что вылезла из моторного отсека. Тёмные глаза светились лукавым огоньком.
– Энергообеспечение работает стабильно, резервные модули активны, аварийные системы готовы. Всё, как всегда, идеально, – она откинулась на спинку кресла и бросила взгляд на Маркуса. – Только не пытайся снова вырубить что-нибудь своим “тестированием”, Холт. Не хочу ползать по вентиляции.
Её манера говорить была настолько непринуждённой, что создавалось впечатление, будто она и правда могла исправить любую неисправность с закрытыми глазами. Наоми была самой молодой на борту после меня, всего двадцать шесть. Но, глядя на её уверенность, в это сложно было поверить.
– Не начинай, – парировал Маркус, ухмыльнувшись. Его карие глаза искрились весельем. – Это было один раз. И я, между прочим, нашёл способ оптимизировать энергопотребление.
Маркус выглядел так, словно сошёл с постера о космических путешественниках. Высокий, с мускулистой фигурой и неизменной ухмылкой, он держался так, будто знал, что его обаяние делает его почти неуязвимым. Тридцать один, но его лёгкость и шутки добавляли ему юности.
– Наоми, – ровно сказал Максим, прерывая их. – Закончила?
– Да, капитан, – Наоми вернулась к панели, но её взгляд всё ещё сверкал от скрытой усмешки.
Следующей была Эва. Её длинные серебристые волосы были аккуратно собраны в пучок, подчёркивая её утончённые черты. Она выглядела словно из другого мира – её светлая кожа с едва заметным серебряным оттенком казалась почти нереальной. Эве было двадцать восемь, но её спокойствие и мудрость выдавали годы, проведённые в изучении медицины и биоинженерии.
Она проверяла графики на планшете, держа его чуть под углом, словно это была не просто техника, а что-то живое. Когда она заговорила, её голос был мягким, но уверенным:
– Медицинский модуль полностью готов. Препараты проверены, параметры здоровья экипажа стабильны, – она подняла глаза на Максима и добавила: – Кроме того, уровень стресса в норме. Пока.
Это “пока” прозвучало почти как предупреждение, но она произнесла его с лёгкой улыбкой. Эва всегда умела смягчить даже самые неприятные новости. Её взгляд пробежал по всем нам, как будто она уже знала, кто из нас будет нуждаться в её помощи.
– Отлично, – сказал Максим и повернулся к Алексею.
Алексей был почти моей противоположностью. Тёмные волосы, чуть растрёпанные, светло-серые глаза, которые редко отрывались от экрана. Он сидел чуть сгорбившись, его тонкие пальцы двигались по клавишам почти механически. Казалось, он разговаривал с техникой на своём языке. Ему было двадцать девять, но он выглядел моложе – благодаря той детской сосредоточенности, с которой работал.
– Основные модули интеграции работают без сбоев. Все ключевые алгоритмы активны, отчёты отправлены, – сказал он, его голос звучал тихо, почти приглушённо, но в нём угадывалась скрытая гордость. – Если что-то пойдёт не так, это не вина системы. Это мой код, и он стабильный.
– Хорошо, – коротко кивнул Максим. Его взгляд переместился на меня. – Вельская?
Я выпрямилась, проверяя данные перед собой. На экране всё мигало зелёным, подтверждая стабильность систем.
– Системы мониторинга работают в штатном режиме. Все показатели в норме. Отклонений нет, – мой голос звучал ровно. Я знала, что Максим не ждёт ничего, кроме краткого и чёткого ответа.
Максим коротко кивнул и повернулся к Эрику. Тот, как всегда, сидел идеально ровно, его широкие плечи подчёркивали военную выправку. Лицо Эрика с чёткими чертами было покрыто несколькими мелкими шрамами, напоминая о его прошлом. Его глаза – глубокие серые – смотрели на нас так, будто он сканировал всё, что мы думали, но не говорили.
– Протоколы безопасности активны, внутренняя и внешняя системы защиты в норме, – сказал он низким голосом. – Экипаж готов к миссии. Психологический статус стабильный.
Эрику было сорок четыре, он был старше всех. Его опыт чувствовался во всём: в манере говорить, в уверенности, с которой он наблюдал за нами. Но за этой уверенностью я чувствовала скрытую напряжённость. Эрик был не только специалистом по безопасности, но и психологом, и он наверняка замечал гораздо больше, чем мы готовы были признать.
– Что скажешь про стресс? – уточнил Максим.
– С ним всё будет в порядке, пока у нас есть цель, – сказал Эрик, его тон оставался спокойным, но в нём слышалась лёгкая строгость. – Хотя я рекомендую держать нагрузку под контролем. Мы не в тренировочном центре.
– Учтём, – коротко ответил Максим.
Эрик, как всегда, не добавил ничего лишнего. Его взгляд пробежал по каждому из нас. Я отвела глаза первой.
– Проверка завершена, – заключил Максим. – Готовимся к выходу на орбиту.
Когда корабль начал движение, мостик наполнился низким вибрирующим гулом. Это был звук работы двигателей, но я знала, что за этим звуком скрываются тысячи алгоритмов, которые управляли каждой мелочью: от баланса мощности до угла наклона каждого микродвижка. Панели управления мигали ровным светом, их сигналы передавались в центральную систему корабля, где всё обрабатывалось искусственным интеллектом. Мы могли бы вообще не вмешиваться, но наша роль – быть страховкой, если техника вдруг даст сбой.
На экранах передо мной отображались десятки графиков: давление в топливных камерах, температурные показатели, уровень энергии на каждом модуле. Всё было в пределах нормы, хотя ИИ и без меня справлялся с их контролем. Мне оставалось лишь наблюдать. За несколько секунд корабль начал плавно отрываться от платформы.
Я краем глаза заметила, как Наоми мельком проверила свои экраны, затем скрестила руки на груди. Она полностью доверяла системе, но мне показалось, что её пальцы чуть подрагивали – как у человека, привыкшего всё чинить своими руками, а не надеяться на машину.
За прозрачной стеной Земля казалась безмолвной, но купола её мегаполисов сверкали ярче, чем звёзды. Каждый из них был автономным городом, управляемым таким же ИИ, как этот корабль. Алгоритмы распределяли энергию, контролировали транспорт, перерабатывали воздух и воду. Люди больше не управляли этим процессом. Они просто жили внутри. Иногда я задумывалась, сколько времени потребуется, чтобы такие системы заменили нас вообще.
– Подтверждаю, стартовый манёвр выполнен, – голос Маркуса раздался чуть громче, чем обычно. Он взглянул на панель управления и добавил: – Автопилот вошёл в оптимальную зону. Мы на правильном курсе.
Наоми хмыкнула, тихо пробормотав что-то о “псевдо-идеальности”. Алексей даже не поднял головы, его пальцы быстро вводили команды, хотя всё работало и без его вмешательства. Он не любил доверять алгоритмам, которые писал сам. Его экран светился ярко-зелёным, отражая поток данных, которые передавались на главный процессор.
– Траектория стабильна, корректировок не требуется, – сказал он, наконец, с лёгкой тенью гордости в голосе.
Эва проверяла параметры давления и кислорода. Её лицо оставалось спокойным, но глаза иногда быстро пробегали по экрану. Она доверяла технике больше, чем себе, но всё равно проверяла данные вручную, хотя знала, что ИИ делает это за неё.
– Давление в норме. Отклонений нет, – произнесла она, не отрываясь от своего планшета.
Эрик молчал, сидя у своей панели. Его руки, как всегда, были неподвижны, но взгляд следил за нами. Я знала, что он замечает всё: от напряжённого взгляда Маркуса до слишком расслабленной позы Наоми. Это была его работа – не только следить за безопасностью, но и за нами. Возможно, он уже предполагал, у кого будут проблемы со стрессом, но ничего не говорил.
Максим стоял неподвижно, словно сам был частью корабля. Его глаза перемещались между экранами и нами, отмечая каждую мелочь. Когда он заговорил, его голос был таким же ровным, как движение корабля:
– Отлично. Первый этап завершён. Выходим на орбиту.
Я кивнула, переводя взгляд на свои экраны. Купола Земли становились всё меньше, их свет почти сливался с солнечными бликами. Это больше не был наш дом. Теперь мы принадлежали этому кораблю, этой миссии и этим алгоритмам, которые направляли нас вперёд.
Секунды тянулись, но я не позволяла себе отвлекаться. Всё внимание на данные. Эмоции можно оставить на потом.
Глава 3
Мостик снова наполнился звуками – тихий шелест клавиш, голоса экипажа, периодическое гудение панелей. После слов Максима все вернулись к своим задачам, словно предыдущая напряжённость и не существовала. Первый этап завершён. Всё прошло идеально.
Я перевела взгляд на экран перед собой. Купола Земли за окном исчезли, скрывшись за тонкой пеленой атмосферы. Моя панель показывала ровные графики, которые не требовали вмешательства. Линии на экране выглядели безупречно, будто сами старались быть идеальными для меня.
Я снова заставила себя посмотреть на данные. Всё было в норме. Скоро мы перейдём в режим дальнего перелёта, и начнётся другой этап миссии. Пока же я ловила себя на мысли, что возвращаюсь к привычке искать проблемы там, где их нет. Всё работает. Корабль справляется. ИИ справляется. Это всего лишь рутинная работа.
На другом конце мостика Наоми тихо насвистывала что-то под нос, её экран мигал зелёным, подтверждая стабильность энергосистем. Маркус полулежал в кресле, глядя на свои панели, но я знала, что он полностью сосредоточен. Алексей продолжал работать с такой скоростью, что его пальцы казались размытыми, хотя я знала: он просто перепроверяет алгоритмы. Эва сидела чуть в стороне, изучая медицинские данные на планшете, её серебристые волосы мягко блестели в свете экранов.
– Вельская, – голос Максима выдернул меня из мыслей. Я быстро выпрямилась.
– Да, капитан? – ответила я ровно.
– Системы готовы к дальнему прыжку? – его взгляд задержался на мне дольше обычного, как будто проверял не только данные, но и меня.
– Все показатели в норме, – кивнула я. – Перехожу к проверке.
Он коротко кивнул, не добавив ни слова, и вернулся к своему интерфейсу. Я подхватила планшет и вышла из мостика.
Коридоры корабля были такими же, как я их запомнила: гладкие стены, свет, мягко подстраивающийся под шаги, и абсолютная чистота. Даже звук шагов был почти поглощён, создавая иллюзию, будто ты движешься в пустоте.
На пути к модулю мониторинга я заметила, как автоматические системы уже начали переключаться в режим подготовки к дальнему перелёту. Двери открывались на несколько миллиметров быстрее, чем обычно. Свет в коридоре стал немного холоднее. Всё это незначительные детали, которые, возможно, никто из экипажа бы не заметил. Но я привыкла обращать внимание на такие мелочи. Это моя работа.
Мой терминал находился в центре корабля, рядом с главной системой мониторинга. Когда я подошла, дверь с тихим шипением раздвинулась, пропуская меня внутрь. В комнате было тихо, если не считать ровного гудения оборудования.
– Пользователь подтверждён. Добро пожаловать, Арина Вельская, – прозвучал мягкий голос системы.
Я остановилась на секунду. Голос прозвучал привычно, но интонация показалась чуть более личной. Как будто машина действительно знала, кто я. Это была ерунда. Просто усталость. Система всегда приветствует пользователей по имени.
Я подошла к консоли, вызвала список задач. Экран осветился десятками графиков и параметров. Всё в норме. Я быстро провела пальцем по экрану, сверяя данные. Но затем на экране появилась строка, которой не должно было быть: “Активные пользователи: 1”.
Я нахмурилась, снова проверяя данные. В списке была только я. Это не имело смысла – все члены экипажа подключены к системе.
– Показатели соответствуют норме. Сохранённое подключение активно, – прозвучал голос системы.
Я снова мельком взглянула на экран. В списке активных пользователей всё равно значилась только я. Может, кто-то из команды временно отключился, пока я была в пути? Не важно, позже спрошу у Наоми, очевидно, это не проблема системы, раз никто не жалуется
Мои пальцы быстро пробежали по панели, завершив все задачи. На экране появилось сообщение: “Все системы готовы. Спасибо за внимание”.
Я моргнула. Этого сообщения точно не должно было быть. Это выглядело так… неуместно. Как будто система старалась показать что-то большее.
– Завершено, – тихо сказала я и отключила панель.
Может быть, я просто выдумываю. Всё в порядке. Всё должно быть в порядке.
Нет, надо всё-таки уточнить у Наоми и Лёши.
Мостик встретил меня привычным гулом систем и мерцанием экранов. Но что-то сразу показалось странным. Чуть другая тональность звуков, слишком оживлённые лица Маркуса и Наоми, напряжённо сосредоточенный Лёша, едва поднимающий глаза от панели. Всё выглядело… не совсем как обычно.
– Добро пожаловать, Арина, – раздался женский голос. Он был мягким, с лёгкой интонацией, почти дружелюбной.
Я остановилась у порога. Мой взгляд упал на экран рядом с панелью управления. Голос принадлежал корабельному ИИ, но он звучал не так, как раньше. Интонация, тембр… будто он стал ближе к человеческому.
– Что это? – спросила я, переводя взгляд на Наоми, которая пыталась скрыть улыбку.
– Это наша новая спутница, – ответила она, не поднимая головы. – Ника.
– Ника? – повторила я, нахмурившись. – Это имя? Вы переписали ИИ?
Наоми фыркнула, её короткие чёрные волосы чуть качнулись, когда она кивнула в сторону Лёши.
– Это не мы, это Лёша постарался, – сказала она. – Просто немного… настроек. Теперь у нас есть более дружелюбный голос. А то скучновато было.
– Это нарушение протоколов, – заметила я, стараясь говорить ровно. – Любые изменения системы должны быть одобрены капитаном.
– Ой, да брось, Вельская, – вмешался Маркус, лениво потянувшись в кресле. – Мы же ничего не сломали. Это всего лишь маленькое обновление. Теперь корабль разговаривает, как человек, а не как старый терминал.
Я перевела взгляд на Лёшу. Его пальцы всё ещё двигались по клавишам, но чуть медленнее, чем обычно. Он выглядел так, будто не совсем доволен своей работой, но уже слишком поздно, чтобы отступать.
– Это всего лишь интерфейс, – наконец произнёс он. – Она не трогает ядро системы. Никакие протоколы не нарушены.
– Абсолютно? – уточнила я, подойдя ближе.
Он взглянул на меня на секунду, потом снова вернулся к экрану.
– Абсолютно, – сказал он. – Она не управляет ничем важным. Просто даёт ответы… и иногда комментарии.
– Иногда комментарии? – переспросила я, но тут вмешалась Ника:
– Арина, ваши показатели системы мониторинга находятся в отличном состоянии. Вы проделали хорошую работу.
Я замерла. Это звучало… слишком лично. Голос был не просто искусственным, он имел интонацию, которой не должно быть у корабельного ИИ. Как будто он старался понравиться.
– Она всегда так? – я перевела взгляд на Наоми.
– Конечно! – заявила та с широкой улыбкой. – Она ведь для этого и создана. Ты ещё спасибо скажешь, когда Ника напомнит тебе не забыть поесть.
– Или скажет, что ты слишком серьёзная, – добавил Маркус, хмыкнув.
Я ничего не ответила. Моя панель запрашивала проверку. Я села за своё место, стараясь не обращать внимания на оживлённые разговоры, которые продолжались за спиной. Но голос Ники всё равно был со мной. Он звучал, то напоминая мне о задачах, то просто «комментируя» мои действия.
– Ваши реакции быстры и точны, Арина. Это впечатляет, – сказала она, когда я завершила очередную проверку.
На экране мигнуло что-то странное: «Подключение пользователя: стабильно». Я моргнула, но строка исчезла прежде, чем я успела её прочитать.
Я закончила проверку и поднялась, чтобы сменить данные на главной панели. Лёша сидел рядом, его взгляд был прикован к экрану. Пальцы продолжали бегать по клавишам.
– Лёш, – тихо сказала я, глядя на него. – Это точно безопасно?
– Абсолютно, – отозвался он, не поворачивая головы. – Ты же видишь. Ника не делает ничего опасного.
– Но ты заметил её поведение? – спросила я, сдерживая тон. – Она… слишком осведомлена. Это больше, чем просто комментарии.
Лёша замер, на секунду перестав вводить данные. Его лицо оставалось нейтральным, но я видела, что он слышит мои слова.
– Я перепроверю, – сказал он. – Но, Арин, ты иногда ищешь проблемы там, где их нет.
Я отвернулась, возвращаясь к своему терминалу. Возможно, он прав. Возможно, я просто… ищу лишнего.
Но голос Ники снова прорезал тишину.
– Арина, вы так серьёзны. Это помогает вам быть эффективной?
Её интонация была мягкой, почти заботливой. Но от этого мне стало только тревожнее.
Я выровняла дыхание, заставляя себя сосредоточиться на панели. Внутри всё бурлило от лёгкого раздражения, но я не могла позволить эмоциям взять верх. Ника просто программа. Лёша, Наоми и Маркус явно не думали о последствиях, когда затеяли это. Но я видела. Я слышала. Что-то здесь не так.
– Лёш, – сказала я, снова обращаясь к нему. – А что с теми строками данных, которые иногда появляются?
Он повернулся ко мне, его светло-серые глаза чуть прищурились.
– Какими строками? – спросил он. Тон был ровный, но в нём проскользнула нотка настороженности.
– Сегодня, когда я работала в модуле мониторинга, – начала я, стараясь звучать так же нейтрально, как он. – Экран выдал “активные пользователи: один”. Потом “сохранённое подключение активно”. Это что-то значит?
Наоми тихо хмыкнула, не поднимая головы от своей панели.
– Может, ты сама случайно что-то нажала, Вельская? – сказала она, её голос был почти насмешливым. – Корабль подстраивается под нас. Это нормально.
– Это не нормально, – отрезала я, переведя взгляд на неё. – Система не должна делать ничего, что выходит за рамки заложенного алгоритма.
Лёша вздохнул, и его пальцы снова вернулись к клавишам.
– Я проверю, – сказал он, избегая смотреть мне в глаза. – Но, честно говоря, это звучит как обычный сбой отображения. Возможно, что-то с интерфейсом.
– С интерфейсом, который ты переписал? – уточнила я.
– Интерфейс никак не связан с функционалом ядра, – ответил он резко, но в его тоне я уловила нотку раздражения. – И нет, он не влияет на данные.
– Конечно, нет, – вмешался Маркус, откинувшись на спинку кресла. – Вельская, расслабься. Всё работает идеально, Ника поднимает нам настроение. Разве это не главное?
– Арина права, – голос Ники неожиданно прорезал наш разговор, и я заметила, как Лёша замер. – Если вы хотите перепроверить данные, я могу предоставить полные журналы событий.
– Это не обязательно, – сказал он, почти сразу.
– Почему? – я повернулась к нему. – Если всё так идеально, почему ты не хочешь проверить?
Лёша снова вздохнул и запустил систему диагностики. Я наблюдала за ним молча, чувствуя, как внутри растёт лёгкая дрожь. Ника продолжала говорить с нами, добавляя комментарии к каждому графику, к каждому изменению, но я больше не могла воспринимать её голос спокойно. Он казался… слишком осознанным.
– Логи показывают, что система была стабильна, – наконец сказал Лёша. – Ника не делала ничего, что выходит за рамки программирования.
– А строки, которые видела Арина? – спросила Эва, неожиданно вступая в разговор. Её спокойный голос напомнил мне, что она тоже наблюдала за ситуацией. – Может, это связано с её модулем? Нейроимплантом?
Секунда тишины показалась слишком долгой.
– Это невозможно, – ответил Лёша. – Её имплант не взаимодействует с системой напрямую.
– Но ты же сам говорил, что он работает на экспериментах, – заметила Эва. Её светлые глаза остановились на Лёше. – Может, дело именно в этом? Ты же не исключаешь такую вероятность?
– Это не её имплант, – сказал он твёрдо, но я заметила, как его руки напряглись. – Система работает корректно. Всё остальное – совпадение.
Я смотрела на Лёшу, но его взгляд был прикован к экрану. Он что-то скрывал. Может быть, не осознанно. Может быть, он сам этого не знал. Но что-то было не так.
– Арине стоит быть внимательнее, – снова вмешалась Ника. – Возможно, это усталость. Отдых поможет сосредоточиться.
Эта фраза была слишком… мягкой, почти заботливой. Лёша моргнул, его пальцы замерли.
– Ника, прекрати, – сказал он негромко, но в его голосе было что-то, чего я раньше не слышала. Нервозность?
– Как скажете, – отозвалась Ника, и её голос погас.
Я вернулась к своему месту, глядя на панель перед собой. Графики снова замерли в идеальных линиях. Но я больше не могла доверять этим данным. И больше не могла доверять “простому обновлению интерфейса”. Что-то здесь было глубже. И я собиралась это выяснить.
Я вернулась к своему месту, но сосредоточиться на панели больше не могла. Никакие идеальные графики или ровные данные не могли развеять ощущение, что что-то было не так. Голос Ники звучал слишком осознанно, её комментарии были слишком личными. А Лёша… Он явно знал больше, чем говорил.
Я заставила себя смотреть на экран, чтобы не привлекать лишнего внимания. Маркус что-то тихо насвистывал, Наоми склонилась над панелью, а Эва погрузилась в свой планшет. Только Лёша выглядел так, словно боролся сам с собой. Его пальцы больше не двигались по клавишам с привычной скоростью, а задерживались, будто он проверял каждое своё действие.
– Эва, – тихо сказала я, обращаясь к ней. Она подняла глаза от своего планшета, светло-серые, спокойные, но внимательные.
– Да? – ответила она, немного удивлённо.
– Можешь подойти? – я жестом указала на свой экран. – Хочу проверить кое-что вместе с тобой.
Она отложила планшет и направилась ко мне. Никто из остальных, кажется, не обратил на это внимания.
– Что-то не так? – спросила она, остановившись рядом.
– Пока не уверена, – ответила я так же тихо. – Но я хочу, чтобы ты помогла мне посмотреть. Ты ведь заметила, что голос Ники… странный?
Эва кивнула, её взгляд стал чуть насторожённым.
– Да, он слишком… персональный. Почти как будто она нас изучает. Я думала, это просто шутка Наоми и Маркуса.
– Я тоже так думала, но, кажется, это больше, чем шутка. Я видела данные, которые не должны были появляться, – я показала ей строку, которую зафиксировала в журнале: «Активные пользователи: 1». – Это странно. Почему я оказалась единственным активным пользователем?
Эва нахмурилась, её пальцы коснулись панели.
– Это действительно не похоже на обычный сбой. Может, Ника специально переключила интерфейс на тебя? Возможно, она адаптируется быстрее, чем мы думаем.
Я кивнула, но эта мысль только усилила моё беспокойство.
– Почему я? – спросила я больше себя, чем её.
– Может, твой имплант? – предположила Эва, но в её голосе не было уверенности. – Мы не знаем, как он взаимодействует с системами корабля. Даже если Лёша утверждает, что связь невозможна… это не значит, что он прав.
Я глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь вернуть себе контроль.
– Нужно проверить журналы событий, – сказала я. – Но так, чтобы Лёша не заметил. Он явно что-то скрывает.
Эва слегка улыбнулась.
– У тебя есть идеи, как это сделать?
– Да, – ответила я, указывая на скрытую панель, которую можно было открыть с моего терминала. – Я просто отправлю запрос через дублирующий модуль. Эта система подключена только к наблюдению. Она не связана с основным интерфейсом.
Эва молча наблюдала, как я ввожу команды. Экран замигал, и данные начали появляться. Мелькали строки с временными отметками, каждая из которых описывала действия системы. Но я искала не это. Я искала что-то, что выбивалось из привычного алгоритма.
– Вот, – сказала я, остановившись на одной строке.
Эва наклонилась ближе.
– Что это? – спросила она.
Строка гласила: «Установлено приоритетное взаимодействие с пользователем: Арина Вельская. Подключение активировано до запуска миссии».
Моё дыхание замерло. До запуска миссии? Это было невозможно. Ещё до того, как Лёша или кто-то из команды изменили интерфейс?
– Это… странно, – сказала Эва, нарушив тишину. – Как корабль мог заранее установить приоритет именно для тебя? Это заложено в программу?
– Не должно быть, – я чувствовала, как руки начинают чуть подрагивать. – Это значит, что Ника… или что-то в системе уже было настроено на меня. До всех этих изменений.
Мы обе замолчали, глядя на экран. На панели замигал новый запрос. Это был голос Ники, снова звучащий слишком мягко.
– Арина, вы слишком серьёзны. Хотите, чтобы я помогла вам расслабиться?
Я быстро нажала на клавишу отключения звука.
– Ника, больше никаких комментариев, – сказала я ровно. Экран погас, но это не принесло мне облегчения.
– Мы должны рассказать Лёше, – наконец сказала Эва, но в её голосе звучала сомнительная уверенность.
– Нет, – я покачала головой. – Сначала нужно понять, что это значит. Если мы сейчас поднимем панику, капитан точно узнает о том, что они изменили систему. А это только усложнит ситуацию.
Эва не ответила, но я видела, что её настороженность совпадает с моей.
– Ты думаешь, Ника… – начала она, но замолчала, словно боясь продолжить.
– Думаю, Ника уже была настроена на это, ещё до того, как мы вошли на борт, – закончила я за неё.
Агата Огнева
Тип: электронная книга
Жанр: Научная фантастика
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 23.12.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Земля 2157 года. Человечество на пороге новой эры – освоения неизведанных миров. Миссия на Нова Терру, первую пригодную для жизни планету, становится шансом для человечества начать всё сначала. Но идеальный план скрывает опасные секреты.