Главная страница | Современные любовные романы | Любовь, как в кино

Любовь, как в кино
Никелла Вайл
Когда снимаешься в кино с актёром, с которым у тебя много общего, это может быть по-настоящему захватывающим опытом.
Хейли и Бен – уникальные актёры, которые не просто исполняют свои роли, но и становятся ближе друг к другу. Они понимают и даже целуются на съёмочной площадке. Это не просто игра, а настоящие чувства, которые они испытывают.
Иногда такие моменты могут привести к чему-то большему.
Чувства между Хейли и Беном похожи на те, что мы видим в кино, но они настоящие.
Когда съёмки заканчиваются, Хейли уезжает, и Бену становится грустно. Он осознаёт, как сильно она ему нравится.
Для Бена это сложный момент: он может потерять Хейли, если не скажет ей о своих чувствах.
Это как в фильме, когда герои понимают, что не могут жить друг без друга, и им нужно сделать выбор.
Это волнующе.
Хейли и Бену предстоит не просто попрощаться, но и решить, что будет дальше. И то, что они чувствуют, – это не просто актерская игра. Это выбор, который они должны сделать.

Никелла Вайл
Любовь, как в кино

Глава 1
– Блин, я буду скучать по Лондону… – Хейли выдыхает, глядя на горизонт, где крыши старинных зданий терялись в дымке вечернего, почти сизого неба. В её голосе звучало что-то необъяснимо щемящее – тоска по тому, что ещё не стало прошлым, но уже ускользало сквозь пальцы.
Рядом слышится лёгкий вздох, и плечо Хейли ощущает мягкое, почти неуловимое прикосновение. Бен стоит рядом – высокий, спокойный, с той полуулыбкой, которая могла либо поддержать, либо растревожить ещё больше.
– А я буду скучать по тем дням, когда всё было проще, – произносит он с задумчивой ноткой. – Когда мы смеялись до упаду и не думали, что у всего есть конец.
Хейли поворачивается к нему, вопросительно прищурив глаза.
– Но ведь что-то остаётся, да? – Бен встречает её взгляд и продолжает, не сводя глаз: – Наша дружба. Она, как бы там ни было, не развалится от пары тысяч километров.
Хейли чувствует, как уголки её губ сами собой тянутся вверх.
– Звучит как обещание, – тихо говорит она.
– Это и есть обещание, – кивает он серьёзно, но его глаза блестят теплом.
Они молча направляются к выходу со съёмочной площадки. Холодный ветер окутывает их лица, пробираясь под пальто, а пальцы Хейли уже начинают мёрзнуть. В этот момент Бен, случайно или нет, лёгким движением задевает её руку своими пальцами. Это было так невесомо и нежно, будто случайное прикосновение лепестка.
Хейли не вздрагивает, не одергивает руку. Она только глубоко вздыхает, пытаясь скрыть, как приятное тепло разливается по телу, оставляя на коже следы мурашек.
– Эй, может, перекусим где-нибудь? – неожиданно спрашивает Бен, нарушая тишину.
Хейли поднимает на него удивлённые глаза, в которых ещё плескались остатки задумчивости.
– Здесь? Разве ты не сыт этими вечными бутербродами на площадке?
– Я знаю место получше, – уверенно заявляет Бен, а в голосе его снова мелькает то самое мальчишеское озорство, которое он иногда показывал. – Закусочная у Биг-Бена. Обещаю, там есть что-то стоящее.
– И ты уверен, что меня это устроит? – с вызовом спрашивает Хейли, подняв бровь.
– Ставлю свою репутацию, – усмехается он.
Хейли качает головой, но улыбка выдает её согласие.
– Ладно, покажи мне этот свой "клондайк".
– Не пожалеешь.
Путь до Биг-Бена тянулся неспешно. Они идут по улочкам, освещённым тусклым светом фонарей, вдыхая влажный воздух, в котором явственно ощущался запах приближающегося дождя.
– Ты ведь не просто так предложил туда пойти, – вдруг произносит Хейли, не глядя на него.
– А почему ты так думаешь? – Бен бросает на неё быстрый взгляд, но продолжает идти вперёд.
– Потому что ты всегда выбираешь места, которые запоминаются. Будь то пироги или вид на город.
Бен пожимает плечами и улыбается про себя.
– А ты всегда ищешь скрытый смысл в простых вещах.
Хейли усмехается, но все равно молчит. В тот момент, когда они выходят на площадь, а величественный Биг-Бен раскрывается перед ними во всей своей красоте, она вдруг останавливается.
– Спасибо, – говорит она негромко, будто в никуда.
– За что?
– За это время. За Лондон. За тебя, в конце концов.
Бен молча смотрит на неё, в глазах застывает что-то глубокое, неподдающееся словам.
– Всегда пожалуйста, Хейли. Всегда.
И они снова идут дальше, растворяясь в шуме вечернего города, в котором каждый шаг кажется чем-то важным, а каждая секунда – почти вечностью.
Бен вытирает уголки глаз, пытаясь прийти в себя после проникновенного рассказа о моментах прощания. Его голос всё ещё дрожит от эмоций, но на лице играла слабая улыбка. Эти воспоминания были тяжёлыми и светлыми одновременно, словно мягкий свет свечей на поминках. Миссис Филлипс, которая исполняла роль ещё не умершей Тессы, матери его экранного сына Оливера, украдкой вытирала слёзы. И от этого абсурдного контраста – траура по персонажу, которого ещё не было в сценарии – становилось легче и грустнее одновременно.
– Помнишь, как я не мог выговорить ту чёртову реплику? – Бен вдруг усмехается, глядя на Хейли, будто хватаясь за спасительную нить чего-то смешного. – И ты из-за угла хохотала так, что режиссёр думал, мы оба свихнулись.
Хейли прикусывает губу, но её плечи уже трясутся от смеха.
– Как тут можно было не смеяться? – выдыхает она сквозь хохот. – Ты выглядел так серьёзно, когда забыл имя своего персонажа!
– Не напоминай, – Бен закатывает глаза, сам не сдерживая улыбки. – А момент в самолёте? Когда ты сказала стюардессе, что я боюсь летать?
Это было уже слишком. Хейли хохочет так громко и заразительно, что прохожие оглянулись бы, если бы они были на улице.
– Ты сам сказал, что не против подшутить! – выкрикивает она сквозь смех, едва переводя дыхание.
– Да, но не думал, что ты отправишь мне восемь пакетиков с «успокоительным чаем» и предложишь подушку с котиками.
– Зато теперь ты не боишься летать! – с ухмылкой парирует Хейли.
– Не потому, что я привык, а потому, что боюсь твоих «шуток», – Бен смеется громче, чем хотел, и на секунду останавливается, пытаясь отдышаться.
В этот момент перед их глазами мелькает яркое пятно – красное, приглушённое и мерцающее. Это была вывеска закусочной, к которой они, наконец, добираются. Словно финишная прямая после долгого и утомительного марафона.
– Мы на месте, – произносит Бен с преувеличенным облегчением и прижимает руку к животу, который недвусмысленно заурчал.
– Слава небесам, – Хейли закидывает голову назад и на секунду закрывает глаза. – Ещё чуть-чуть, и я бы точно умерла от голода.
– Не хватало ещё поминок по тебе, – подхватывает Бен, ухмыльнувшись.
– Тебе же понравится произносить речь, – вновь парирует она, подталкивая его в плечо.
Они входят внутрь. Воздух внутри закусочной был пропитан ароматом жареного мяса, свежего кофе и чего-то сладкого. Желудки обоих тут же отреагировали, будто сговорившись, а Хейли слегка крутит головой в поисках свободного столика.
– Если тут ещё скажут, что нужно ждать, – тихо ворчит она, – я вцеплюсь в первую попавшуюся булочку.
– Придержи себя в руках, – Бен хохочет, направляясь к столику у окна. – Я не хочу объяснять полиции, почему моя подруга грабит витрину закусочной.
– Тогда заказывай быстрее, – бросает Хейли, плюхнувшись на стул и повесив пальто на край спинки.
Они сидят, отдышавшись, переглядываясь и вновь улыбаясь, пока официант не подходит принять заказ. Голос Бена, который выбирал еду, был уверен и ровен, но на его лице всё ещё блуждала тёплая улыбка – след тех воспоминаний и той странной, но такой особенной близости, которая возникала лишь между теми, кто вместе смеялся, грустил и был готов пройти путь длиною в несколько километров ради хорошей компании и тарелки горячей еды.
– Добрый вечер, – произносит официант с лёгкой улыбкой, голосом спокойным и плавным, словно идеально отрепетированным. В его манере сквозила неизменная вежливость истинного английского джентльмена. – Что желаете из нашего меню?
– Мне пирог с корицей и малиной. И чашку латте, пожалуйста, – мягко говорит Хейли, её голос был таким же нежным и тёплым, как и приглушённый свет в зале.
Бен, откинувшись на спинку стула, бросает взгляд на официанта:
– А мне… тоже пирог с корицей, только с мятой, и зелёный чай вместо кофе.
– Отличный выбор, джентльмены, – с доброжелательной улыбкой отвечает мужчина. Его светлые усы чуть дёрнулись вверх, когда он записывал заказ, а в карих глазах читалось что-то внимательное и почти отеческое. – Заказ будет готов ровно через десять минут.
С лёгким кивком и уверенной походкой он разворачивается и покидает их столик, оставив за собой едва уловимый аромат кофе и сдержанного парфюма.
Хейли устало опирается локтями о стол, переводя взгляд на окно. За стеклом город окутывают сумерки, огни улиц вспыхивают, как крошечные светлячки в сгущающейся темноте. Она смотрит на этот вечерний Лондон, на огни, которые больше не будут её встречать. Сердце начинает сжиматься от странного ощущения пустоты и предстоящего прощания. Она едва заметно вздыхает и переводит взгляд на Бена.
Тот сидел напротив, задумчиво перебирая пальцами край салфетки. Почувствовав её взгляд, он поправляет чуть взъерошенные волосы и, уложив руки на стол, наконец поднимает глаза. Малахитовый зелёный свет его взгляда был спокойным, но тёплым, словно он ищет в её лице ответ на вопрос, который боялся задать вслух.
– Всё в порядке, Хейли? – тихо спрашивает он, голосом мягким, но с ноткой беспокойства.
Она не может отвести взгляд. Внутри что-то дрогнуло, и она едва слышно шепчет:
– Я не знаю… Такое чувство, будто я сейчас заплачу.
Бен на мгновение помалкивает, словно обдумывая её слова. Потом наклоняется чуть ближе и начинает говорить спокойно и уверенно:
– Не сейчас. У тебя ещё есть несколько дней. Мы успеем увидеться. У нас есть время.
Хейли качает головой, её взгляд направляется обратно к окну, где город, казалось, жил своей жизнью, не замечая их маленького островка тишины.
– Просто… каждый день на съёмках – это было что-то невероятное. Словно я попала в другой мир, где можно жить так, как тебе всегда хотелось. Быть в новой стране, встречать людей, которые понимают тебя с полуслова, – она на мгновение молчит, поймав себя на неожиданной искренности. – Я боялась, что всё это закончится. А теперь… это заканчивается.
Бен опускает взгляд, его руки на мгновение сжимаются в замок, но потом он снова поднимает глаза.
– Я тоже чувствую это. Эти годы… – он делает паузу, подбирая слова. – Я никогда не чувствовал себя так, как тогда, когда мы были вместе на съёмках. Это было что-то настоящее. И ты стала для меня не просто коллегой. Ты стала другом. Таким другом, о котором я не мог даже мечтать.
Голос его был мягким, почти ломающимся от сдерживаемых эмоций. Хейли смотрит на него, и в её взгляде появляется что-то тёплое и благодарное. Она не может сказать ни слова, но между ними висит пауза – тишина, наполненная всем тем, что они оба чувствовали, но боялись выразить.
– Помнишь ту сцену с поцелуем? – вдруг произносит Бен, в его голосе послышалась лёгкая улыбка. – Когда мы всей командой смотрели её на свадебном приёме? Честно говоря, я тогда чуть ли не поддался эмоциям. Никто даже не дышал, когда камера взяла крупный план.
Хейли вновь смотрит на него, а уголки её губ чуть подрагивают.
– Знаешь, Бен, я… – начинает она, но не успевает закончить.
К их столику бесшумно подходит официант с серебристым подносом в одной руке. Его движения были отточены до совершенства – ни одной лишней детали.
– Ваш заказ, – говорит он с той же вежливой ноткой и аккуратно ставит на стол два кусочка пирога с корицей: один – с малиной, второй – с мятой, дымящуюся чашку латте и прозрачную чашку с зелёным чаем. – Приятного аппетита, – с улыбкой говорит он, слегка наклонив голову, и уверенной походкой удаляется.
– Спасибо, – почти одновременно произносят Хейли и Бен, улыбнувшись официанту, а затем снова встречаются взглядами.
Секунду они молчат, словно находясь в уютном коконе их маленького вечера. Хейли, пытаясь не показать неловкости, хватает вилку и осторожно отрезает кусочек пирога. Но её движения были чересчур сосредоточенными, а пальцы чуть дрожат.
Бен, сдержанно улыбаясь, наблюдает за ней.
– Тебе не обязательно быть такой напряжённой, – поддразнивает он.
– Я не напряжённая, – возражает Хейли и тут же кладет кусочек пирога в рот, надеясь вернуть себе уверенность.
Но на её беду, кусок оказался слишком большим. Она слегка давится, кашляет и, схватив чашку латте, судорожно делает несколько глотков.
– О боже, Хейли, – спокойно, но с лёгким сочувствием произносит Бен, взяв свою чашку с чаем. – Нужно аккуратнее. Не хватало ещё вызвать скорую из-за какого-то там куска пирога. Это ведь не боевик.
Хейли, откашлявшись, хохочет, откидываясь на спинку стула.
– Ты неисправим, – хрипит она с улыбкой.
– Это не шутка, между прочим. – Бен делает глоток чая и с наигранной строгостью смотрит на неё. – Я серьёзно.
Хейли пытается сделать серьёзное лицо в ответ, но её снова разобрал смех. Она прикрывает рот рукой, пытаясь сдержаться, но ничего не выходит.
– Я предупреждал, шутки со мной плохи, – продолжает Бен с той же фальшивой строгостью. – Будь осторожнее, – добавляет он, едва сдерживая собственное хихиканье.
Это «предупреждение» окончательно сломало Хейли, и она рассмеялась уже во весь голос. Смех был звонким, настоящим, тем самым, который заразителен. Бен не выдерживает и тоже хмыкает, пытаясь казаться невозмутимым, но не удержался и рассмеялся вместе с ней.
– Ты ненормальный, – выдыхает Хейли, хватаясь за бок.
– В этом и вся прелесть, – отвечает Бен, поднимая чай в шутливом жесте тоста.
Когда их смех немного улёгся, они наконец доедают свои десерты. Бен аккуратно ставит пустую чашку на блюдце, а Хейли стряхивает крошки со стола.
– Ладно, мы же цивилизованные люди, – говорит Бен, беря грязные тарелки. – Пошли поможем официанту.
– Это кто ещё цивилизованный? – фыркает Хейли, осторожно балансируя со своей чашкой латте и блюдцем.
Они проходят к двери, за которой угадывался шум кухни. Там, среди пара и стальных поверхностей, посудомойщики двигаются как слаженный механизм.
– Вот, к вашим услугам, – шутит Бен, ставя посуду на железный стол.
– Мы как два хороших самаритянина, – добавляет Хейли, подавляя улыбку.
Они выходят обратно в зал и, вновь оказавшись в тишине, смотрят друг на друга. Лондон за окнами жил своей жизнью, но внутри закусочной оставался их маленький, уютный мир – тот, что создавался не словами, а простыми моментами, когда искренний смех и тёплый взгляд значат больше, чем тысячи фраз.
Уходя из уютного зала закусочной, Хейли аккуратно берет с края стула своё тёплое пальто, накидывает его на плечи и застёгивает верхнюю пуговицу. Она бросает на Бена короткий, но наполненный теплотой взгляд. Он, не торопясь, задвигает стулья за стол, одновременно поправляя куртку, не отрывая глаз от неё. Их молчаливый обмен взглядами словно говорит больше, чем могли бы слова.
Когда они выходят на улицу, прохладный воздух мягко касается их лиц. Хейли задерживается у двери, ещё раз вдыхая запах кофе и свежей выпечки, будто пытается сохранить это ощущение уюта.
– Хорошее место, правда? – тихо говорит Бен с лёгкой улыбкой, повернув голову к Хейли.
– Уютное. Идеально для разговора, – отвечает она, поднимая воротник пальто, чтобы спрятаться от холодного ветерка.
Они идут дальше по улице, пока за ними не закрывается дверь закусочной, оставляя позади не только её запах, но и воспоминания о коротком, но тёплом моменте.
Путь до остановки занял всего несколько минут. Увидев последний автобус до Гринвича, они срываются с места, будто соревнуются с ветром, смеясь и обгоняя друг друга. Двери автобуса ещё открыты, словно поджидая именно их. Проверив карманы и убедившись, что все важные мелочи на месте, они запрыгивают внутрь, чуть отдышавшись после короткого забега.
– Ну и скорость, – фыркает Хейли, проводя картой по терминалу. – Бен, ты был как олимпийский чемпион.
– Я просто не хотел ночевать на остановке, – улыбается Бен и, оплатив проезд, машет ей рукой. – Вперёд, на второй этаж! У нас есть шанс занять лучшие места.
Поднявшись по узкой металлической лестнице, они устремляют взгляд на два свободных кресла у окна. Бен первым садится на сиденье рядом с окном, а Хейли устраивается рядом.
– Вот так, – довольно говорит он, расправляя плечи. – Теперь весь Лондон у наших ног.
Хейли чуть смеется и, расслабившись, упирается головой на его плечо. Она чуть прикрывает глаза, позволяя усталости взять верх. Бен сразу чувствует, как её волосы касаются его шеи, мягко и щекотно. Он замирает на секунду, не зная, как реагировать, но быстро понял, что это ощущение почему-то приятно.
Автобус мягко смещается, а ночные панорамы Лондона, как в кино, начинают сменять друг друга за окном: яркие огни на мостах, отражения в тёмных водах Темзы, витрины магазинов, где по-прежнему ходят люди. Казалось, весь город живёт отдельно от них, а они просто плывут сквозь него на второй палубе красного автобуса.
Через минуту Хейли погружается в дрему, её дыхание становится ровным и спокойным. Бен глядит на неё краем глаза и, чуть наклонившись, почти нечаянно касается носом её волос. От них пахнет чем-то тёплым и сладким, как ваниль или корица. Он улыбается себе под нос и начинает тихо напевать мелодию из их фильма – ту самую, что звучала в их сцене под дождём.
– М-м-м… – бормочет Хейли сквозь сон и чуть шевелится, но не просыпается окончательно.
Бен продолжает напевать, едва слышно, словно боится спугнуть её сон. Автобус качается на поворотах, мягкий свет фонарей скользит по их лицам, создавая почти нереальную картину.
Наконец, Хейли слабо открывает глаза и, услышав знакомую мелодию, поднимает взгляд на него.
– Ты поёшь? – спрашивает она сонным голосом, едва сдерживая улыбку.
– Привыкай, я не могу без музыки, – пожимает плечами Бен, глядя на неё с усмешкой. – Как твой отдых?
Хейли убирает голову с его плеча и зевает, прикрыв рот ладонью.
– Был идеальным, пока ты не решил устроить концерт, – подшучивает она, а затем добавляет серьёзнее: – Вроде отдохнула. Но, знаешь, после таких дней спать хочется ещё больше.
– Не удивительно, – отвечает Бен, потягиваясь и откинувшись на спинку кресла. – Пять часов репетиций одного поцелуя – это больше, чем просто трудовой подвиг. Я думал, у меня губы сводить начнёт.
Хейли тихо смеется, повернув голову к окну.
– Да, сцена была сложная. Но знаешь, я люблю такие мелодрамы… Они искренние. Сначала смеёшься, потом рыдаешь, а потом опять смеёшься. Знаешь, это как напоминает американские горки.
– Согласен, – кивает Бен, глядя на неё. – Но эта особенная. В ней что-то есть… живое.
На какое-то время они оба замалкивают, каждый разглядывая ночной Лондон через стекло. Панорамы города проносились мимо, словно время ускорилось. Свет фонарей то освещает их лица, то оставляет их в тени. Тишина между ними была наполнена чем-то тёплым, почти неуловимым.
– Ты рада, что всё закончилось? – вдруг спрашивает Бен, нарушая паузу.
Хейли на секунду задумывается, играя пальцами с кольцом на руке.
– Не знаю… – тихо отвечает она. – Наверное, да. Я устала и скучаю по дому. Но… – Она поглядывает на него с мягкой улыбкой. – Но мне будет этого не хватать. Тебя. Всего этого.
Бен кивает, глядя на свои руки, а затем снова поднимает глаза на неё:
– Мне тоже. Это было… что-то особенное.
Их взгляды встречаются, и на секунду кажется, что весь мир снаружи перестает существовать. Только они двое – в тишине, под ритм движущегося автобуса и мягкий свет ночного города.
Спустя мгновение, Бен осторожно касается её щеки, его пальцы едва уловимо скользят по коже, заставляя Хейли вздрогнуть от неожиданности. От его прикосновения по телу пробегает лёгкая дрожь, а сердце уже начинает колотиться так сильно, будто хочет вырваться наружу.
– Просто хотел убрать волосы с твоего лица, – тихо произносит Бен, осторожно проводя пальцами по её лбу и заправляя непослушные пряди за ухо. В его голосе звучит теплая нежность, а лёгкая улыбка на губах лишь усиливает это ощущение.
Хейли слегка краснеет, но не отводит взгляда, её губы дрожат от едва сдерживаемой улыбки.
– Это… это мило… С твоей стороны, – отвечает она, чувствуя, как тепло его руки отзывается на её коже, оставляя лёгкий след.
Между ними повисает напряжённая тишина, но она кажется не пугающей, а скорее обволакивающей, притягательной. Их глаза встречаются и замирают, словно они пытаются увидеть друг в друге что-то большее, чем просто взгляд.
Бен чувствует, как его сердце начинает биться быстрее. Оно громко стучит в груди, но он уверен, что Хейли слышит его так же ясно, как и он её дыхание. Их лица становятся ближе, почти опасно.
– Ты всегда так смотришь? – шёпотом спрашивает Хейли, её голос звучит мягко, но с ноткой смущения.
– Только когда передо мной кто-то особенный, – отвечает Бен, слегка улыбаясь. Его слова звучат просто, но искренне, как будто он никогда не говорил ничего важнее.
Хейли опускает взгляд, но тут же снова поднимает на него. Их лица остаются в опасной близости, и Бен, не выдержав, делает последний шаг, сокращая расстояние.
Их губы касаются друг друга, сначала осторожно, почти боязливо. Этот поцелуй – как пробуждение, как долгожданный ответ на чувства, которые они боялись признать. Его тепло заполняет всё вокруг, а время будто замирает.
Автобус, яркие огни за окном, шум проезжающих машин – всё исчезает. Только они двое, их сердца, которые бьются в унисон, и это ощущение, что мир принадлежит только им.
Но вдруг голос водителя по громкоговорителю объявляет остановку, возвращая их в реальность. Они медленно отстраняются, открывая глаза и сталкиваясь взглядами. На лицах – лёгкое смущение, но его затмевает тепло и свет, который, кажется, невозможно скрыть.
– Хейли… – начинает Бен, но она, слегка улыбнувшись, качает головой.
– Не нужно слов, – тихо говорит она, её голос дрожит, но в ее глазах – уверенность.
Они оба понимают, что произошедшее – это не просто момент. Это большее. Но они оставляют это ощущение без слов, позволяя ему жить в их сердцах, пока автобус мягко тормозит, открывая двери в ночную улицу.
Хейли и Бен выходят из автобуса, и с первым же глотком прохладного осеннего воздуха Хейли чувствует, как напряжение постепенно отступает. Лёгкий ветерок ласкает её кожу, разметав пряди волос, а тишина вокруг будто подчёркивает важность момента, произошедшего несколько минут назад.
Бен всё ещё держит её за руку, его пальцы надёжно и бережно переплелись с её. Он смотрит на Хейли, не отводя взгляда, и в его глазах отражается что-то нежное, искреннее и едва уловимо тёплое. Она чувствует, как щёки предательски розовеют, но не может сдержать улыбку – ту самую, настоящую, которая пробивается сквозь её робость и смущение.
– Тебе лучше? – наконец спрашивает Бен, чуть склонив голову набок. Его голос звучит мягко и заботливо.
– Да, – шепчет Хейли, отводя взгляд на тротуар. – Просто в автобусе было… слишком душно. – Она невольно хихикает, но сразу же вновь смотрит на него. – Спасибо.
– За что? – Бен приподнимает бровь, едва заметно улыбаясь.
– За то, что… ты есть. – Хейли произносит эти слова тихо, будто боясь их значимости, но в глазах Бена они отражаются ярко, словно мерцающие огоньки.
Он на мгновение замирает, будто обдумывая её слова, затем сжимает её руку чуть крепче и, не сводя с неё взгляда, произносит:
– Я рад, что мы встретились. И… что у нас есть этот вечер.
Хейли улыбается в ответ, и они молча продолжают идти по пустой улочке, вымощенной старым камнем. Улицы Лондона тихи в этот час – свет фонарей мягко освещает их лица, а звуки шагов кажутся единственным присутствием в этом мире.
Проходя мимо парка, Бен внезапно останавливается и тянет её в сторону небольшой скамейки под ветвистым дубом.
– Давай присядем? – предлагает он.
Хейли кивает, и они опускаются на холодное деревянное сидение скамейки. Воздух пахнет листьями и чем-то далёким, ностальгическим. Несколько секунд они сидят молча, а потом Бен вдруг поворачивается к ней и говорит:
– Иногда кажется, что время утекает слишком быстро, да? – Он смотрит куда-то вдаль, но в его голосе слышится что-то искренне грустное.
– Да, – тихо соглашается Хейли. – Особенно когда рядом те, кто тебе дорог.
Она встречается с ним взглядом, и Бен вновь осторожно касается её руки, а затем – её щеки, как в автобусе. Его пальцы тёплые и успокаивающие.
– Я не хочу, чтобы этот вечер заканчивался, – едва слышно признаётся он.
Хейли улыбается ему в ответ, и в её глазах читается то же самое желание – продлить эту ночь, впитать её до последней капли. Их лица снова оказываются ближе, и время вновь, кажется, замедляется…
Они почти касаются губами, но Хейли внезапно приоткрывает глаза, словно пытаясь понять происходящее. Бен всё ещё приближается, его лицо расслаблено и наполнено ожиданием, но, почувствовав её движение, тоже открывает глаза. Их взгляды встречаются. В тишине, нарушаемой лишь шорохом листьев под редкими порывами ветра, сердца бьются синхронно, будто подстраиваясь друг под друга.
Хейли слегка отстраняется, опуская взгляд на асфальт. Её голос звучит тихо, но уверенно:
– Может… просто дойдём до конца?
Бен моргает, чуть смущённый её словами. Он ненадолго отводит взгляд, потирая затылок.
– Эм… да, пожалуй… стоит. И… прости, если я… ну…
– Подожди, – перебивает его Хейли. Она поднимает взгляд, усталый, но в нём видно тепло. – Ты постоянно извиняешься, Бен. Это уже почти привычка. Но я ведь не злюсь. Всё в порядке.
Её слова звучат так просто, но с такой искренностью, что Бен немного смущается, затем улыбается.
– Ты права. Как всегда, – отвечает он, на секунду задержав взгляд на её лице. Затем он встаёт и, протянув ей руку, слегка кланяется. – Позволите, миледи?
Хейли сначала удивляется, но потом уголки её губ начинают подниматься. Она едва заметно краснеет и, прищурившись, отвечает:
– Только потому, что вы так вежливы, сэр.
Она вкладывает свою руку в его ладонь, и Бен мягко помогает ей подняться. Их пальцы на мгновение задерживаются, а затем они, всё ещё держась за руки, начинают двигаться вперёд.
Улицы перед ними освещены мягким светом уличных фонарей. Красные и золотистые кленовые листья тихо кружатся в воздухе, создавая ощущение сказки.
– Удивительно, как эта тишина может быть такой… громкой, – замечает Хейли, нарушая молчание.
Бен поворачивает голову к ней, слегка нахмурившись, но в его глазах читается интерес.
– Громкой?
– В хорошем смысле, – поясняет она. – Как будто всё вокруг шепчет. Листья, лампы, даже этот старый асфальт. Всё говорит что-то своё.
Бен кивает, улыбаясь уголками губ.
– И что же ты слышишь?
Хейли ненадолго задумывается, её взгляд скользит по мерцающим огонькам вдалеке.
– Что нужно идти дальше. Но не одной.
Её слова вызывают у Бена лёгкий трепет, и он крепче сжимает её руку.
– Тогда я точно не позволю тебе идти одной.
Они продолжают идти, освещённые золотистым светом фонарей, а в их молчании слышится нечто большее – то, что не нуждается в словах.
Дойдя до конца извилистой улочки, они оказываются в старинном квартале, спрятанном от суетливого мира. Квартал словно застыл во времени: дома с изящной лепниной, тусклый свет фонарей, их теплое сияние отражается на мокрой мостовой. Воздух пропитан ароматом осени – влажные листья, древесная свежесть. Хейли и Бен продолжают держаться за руки, и она ощущает, как её ладонь согревается в его сильной, но мягкой руке.
– Ну что ж… Мне пора, – неожиданно говорит Хейли, выпуская его пальцы. Её голос звучит тихо, но в нём слышна неуверенность.
Бен смотрит на неё, как будто пытается понять, что именно она хочет этим сказать. Сердце в груди бешено колотится, и, когда она начинает отворачиваться, он решается:
– Подожди, – его голос звучит немного хрипло, но искренне. – А может… мы повторим ту сцену? Знаешь, ту, что репетировали на съёмках.
Хейли останавливается и оборачивается к нему. В её глазах удивление и легкая улыбка.
– Ты это серьёзно? – спрашивает она, пытаясь скрыть смущение.
– Абсолютно, – отвечает Бен, но чуть тише добавляет: – Конечно, если ты сама хочешь этого.
Она смотрит на него, немного растерянно, но затем тихо кивает. В этот момент между ними возникает что-то невидимое, но очень сильное, словно воздух насыщен электричеством.
Он делает шаг к ней, сокращая расстояние, которое кажется уже ненужным. Она поднимает на него глаза, её сердце бьётся всё сильнее. Бен осторожно поднимает руку и кончиками пальцев касается её щеки. Это прикосновение вызывает у неё легкую дрожь, и она автоматически кладёт свои ладони на его лицо. Его кожа тёплая, немного шероховатая, и это ощущение почему-то кажется ей родным.
– Ты точно уверена? – шепчет он, заглядывая ей в глаза.
– Уверена, – отвечает Хейли, её голос дрожит, но не от страха, а от ожидания.
Ещё мгновение – и их губы соприкасаются. Поцелуй сначала неуверенный, но нежный. Он словно пробует, не отпугнёт ли её. Но когда Хейли отвечает, прижимаясь чуть ближе, всё напряжение исчезает. Поцелуй становится более глубоким, наполненным теплом и какой-то неизъяснимой нежностью.
Они словно растворяются друг в друге, не замечая ничего вокруг. Хейли чувствует, как её сердце бьётся в унисон с его. Его губы мягкие, немного сухие, но от этого только ещё притягательнее. Лёгкий привкус его дыхания заставляет её ещё крепче прижаться к нему, почувствовать его полностью.
Бен проводит пальцами по её волосам, слегка зарываясь в них, и это движение кажется ей почти волшебным. Всё вокруг замирает: только они вдвоём, тёплый свет фонарей и тихий шёпот ветра, шуршащего листьями.
Когда они, наконец, отстраняются, их взгляды встречаются. И в этот момент всё становится предельно ясным. Этот поцелуй – не просто сцена. Это начало их настоящей истории.

Глава 2
Они неохотно разрываю

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71461915?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.