Главная страница | Современные любовные романы | Научись любить, если сможешь

Научись любить, если сможешь
Евгения Ник
Мое репетиторство с треском провалилось в первый же день работы. Все потому, что я не понравилась жуткому здоровяку, который открыл дверь. Не прошло и минуты, как он рубит словами: “Ты не подходишь” и просит на выход.
Уйти с гордо поднятой головой не вышло. Я позорно споткнулась о порожек. К счастью, громила успел меня поймать, правда, не забыв при этом облапать.
С этого момента моя жизнь стала очень богатой на события, а его на большое количество проблем.

Евгения Ник
Научись любить, если сможешь

Познакомимся с нашими героями:
Лариса Васильевна Мурашкина (Лара, Мурашка, Мур) (22г.)
Михаил Александрович Кренц (Крен, Гора) (30л.)

Глава 1
Лара

Вы когда-нибудь видели, чтобы человек выглядел как гора? Нет? А я видела. И сейчас эта самая “гора” смотрит на меня сверху вниз, словно на маленькую никчёмную букашку.
– Англичанка?
– А? Д-да, я репетитор по английскому языку. Гора отходит в сторону, тем самым давая понять, что я могу проходить. Немного мешкаюсь, но всё-таки прохожу в жилище, этого пугающего мужчины.
– Здравствуйте! – быстро выпаливаю, вспомнив, что так и не поздоровалась.
Он кивает в знак приветствия. Да уж, очень уважительно… Вздыхаю и приподнимаю глаза, пытаясь осмотреться, как вдруг замечаю в конце коридора девочку. Она с опаской выглядывает из-за угла, и как только наши взгляды встречаются, тут же скрывается из поля зрения. Мужчина замечает это и досадно качает головой.
– Ты не подходишь.
– Что?
– Ты нам не подходишь. Уходи.
– Н-но, я ведь даже не начала работать с вашей девочкой! – недоумевая, восклицаю, глядя в точку на плече этого исполина.
– Я уже увидел всё, что мне нужно. Мой ребёнок не идёт с тобой на контакт.
– Да вы издеваетесь? – опешила я от такой странной логики. – Мы ведь даже не общались?
Мужчина, открывает дверь и выжидающе смотрит на меня. Молча! За всю мою жизнь, а именно, за двадцать два года я впервые встречаю такого дуболома. На глаза наливаются слёзы, но в груди бушует злость и гордость, которые не дадут и капельке упасть с моих ресниц.
Сую ноги обратно в кроссовки и, гордо вскидывая голову, решаюсь заглянуть в глаза этому противному, грубому и хамоватому мужлану.
– Знаете, с таким отношением, у вас ни один педагог не задержится! – с обидой высказываю то, что думаю. – А ещё, вам надо поучиться вежливым манерам. Всего доброго.
– Давай, удачи тебе, англичанка, – со смешком выдаёт он.
Шагаю вперёд, чтобы наконец-то покинуть этот дом, но моя природная неуклюжесть решает выступить на первый план. Нога цепляется за порожек, и я взмываю в фееричный полёт. Когда до неминуемой встречи бетонного пола и моего глупого носа остаются жалкие сантиметры, мою тушку вдруг резко дёргают назад. Ноги не ощущают под собой опоры, а под грудью разливается горячий жар от чужих рук.
Какой стыд!
Гора ставит меня на твёрдую поверхность, но его руки всё ещё под моей грудью, и я ощущаю его сбившееся дыхание практически у самого уха. Оно буквально обжигает меня жаром.
“Что вообще происходит? Какого лешего он не отпускает меня? Да он же меня лапает! Надо вырваться и влепить ему по мордасам!”, – проносится в голове, но в тот же миг, он аккуратно ослабляет хватку и убирает свои наглые лапы.
Окрас моего лица сейчас можно ознаменовать, как “спелый томат”.
– Спасибо, – бурчу, даже не оборачиваясь и пулей, сбегаю.
Несусь, как ошпаренная до самой остановки. Затем плюхаюсь на скамью и только тогда позволяю себе выровнять дыхание.
“Ну, что, Ларочка, видимо, придётся тебе вернуться в квартиру к отчиму, где мы с мамой, с его слов, живём на птичьих правах”, – говорю себе мысленно, и психанув, ударяю кулаком о скамью. Ведь счастье было так близко…

Два месяца назад, я с оглушительным скандалом ушла из дома, в котором прожила последние пятнадцать лет. А причина тому, напившийся до “белочки” отчим, который в десятый раз пытался насильно склонить меня к интиму. Он считает, таким образом я должна платить за то, что занимаю место в его жилплощади. Как результат: перевёрнутая мебель, разбитая посуда, взаимно подаренные друг другу гематомы и его исцарапанная морда.
Вернувшаяся с работы мама была, мягко говоря, в шоке, но в ещё большем шоке была я. Ведь моя родная мать не поверила мне, назвав развратной и падшей девкой, которая только и думает, как совратить чужих мужиков.
Нет, ну это THE END.
В итоге я собрала свои немногочисленные вещи в спортивную сумку, забросила её на плечо и вышла из квартиры.
– Женя, привет. Можно я у тебя сегодня переночую? – спросила у лучшей подруги по телефону.
– Лорик, что-то случилось? Опять отчим руки распускает? – с беспокойством спросила она и тяжко вздохнула. – Приезжай, конечно, твоё раскладное кресло ждёт.
– Угу. Спасибо, мне правда неудобно, прости.
– Да успокойся ты! Всё, жду тебя.
В горле встал ком, который, кажется, невозможно проглотить. Я обернулась на наш дом, заметив в окне маму со сложенными на груди руками. Подняла ладонь вверх, развернулась и ушла.

Спустя два месяца я до сих пор живу у подруги. Учусь в институте на факультете английской филологии и нахожусь в постоянном поиске подработки. У меня, конечно, есть несколько детишек, с которыми я занимаюсь языком, и парочка взрослых учеников, с которыми работаю онлайн, но всё равно, заработанных денег недостаточно, чтобы снять даже самую захудалую квартирку. А пользоваться и дальше добротой подруги, мне не позволяет совесть, тем более что совсем недавно у нее завязались отношения с парнем и я уже не совсем уместный гость в её квартире.
И вот на днях на моё объявление откликнулся мужчина, сообщив, что для его ребёнка требуется репетитор, да ещё и не на один-два раза в неделю, а с понедельника по пятницу, так как девочка, пойдёт учиться в школу с английским уклоном. И даже сам предложил повышенную оплату, если будет хороший результат.
Стоит ли говорить, как я обрадовалась?
Кто ж знал, что этот мужик окажется таким неадекватом, который не понимает, что дело не во мне, а в том, что его ребёнок просто стеснительная маленькая девочка…
От размышлений меня отвлекает подъехавший автобус. Подскакиваю со скамьи и только в этот момент понимаю, что у меня в руках нет сумочки. Быстро прокручиваю в голове, где могла её посеять, и вспоминаю, что положила сумку на пол, пока обувала кроссовки в квартире Горы.
– Твою ж налево, Лара! – вскрикиваю и под удивлённые взгляды прохожих припускаю назад…

Глава 2
Лара
На звонок в домофон мне никто не открыл. Ну ладно, может, Гора, просто отключил звук, потому что больше никого не ждёт. Подожду, пока кто-нибудь будет заходить или выходить, чтобы прошмыгнуть внутрь.
И вот, через несколько минут я уже вдавливаю кнопку звонка, но никто не желает мне открывать. Может, постучать? И я начинаю отчаянно колотить в дверь кулаком.
– Девушка, когда вы уже прекратите барабанить? – выглядывает из соседней квартиры женщина с полотенцем на голове. – Если вам не открывают, значит, никого нет дома!
– Но я была тут полчаса назад, и хозяин был… – растерянно говорю.
– Ну, знаете ли! За полчаса многое может измениться. Позвоните Мише и узнайте, когда он вернётся, – брякнула тётка и с шумным хлопком скрылась за дверью.
“Легко сказать: позвони Мише… Но мой телефон находится в сумке!”, – мысленно возмущаюсь и пинаю дверь его квартиры.
Не-е-т, он не Миша никакой, а медведь гризли!
Битых два часа я хожу по площадке из угла в угол, но хозяин злосчастной квартиры так и не появился. Самое смешное, что у меня ни денег, ни телефона, ни документов. Всё лежит там, за этой огромной и толстенной дверью, в моей маленькой и потрёпанной от времени сумочке.
Ещё через пару часов, когда за окнами подъезда становится темнее, я, устав слоняться туда-сюда, усаживаюсь на ступеньку и приваливаюсь бочком к стене. Через некоторое время глаза начинают слипаться, и сама не замечаю того, как начинаю засыпать.
***
– Ой, папа, это и есть Баба-яга?
Просыпаюсь от звонкого голоса, который эхом разлетается по подъезду. Открываю глаза и вижу Мишу и его маленькую дочь.
– Нет, милая, никакая это не Баба-яга, это бомж, – выдаёт он спокойным тоном.
– Пап-пап, а кто такой бомж? – растягивает последнее слово малышка и прячется за ногу отца, подглядывая за мной лишь одним глазком.
– А это, такие люди… – начинает он, но я тут же подскакиваю на ноги и быстро перебиваю, этого гада.
– И никакой я не бомж! Вы чему ребёнка учите?!
– Пониманию, что в мире бывают люди разного социального класса.
– Так, стоп! – прикладываю к переносице два пальца от абсурдности всей ситуации. – Это уже слишком далеко зашло. Михаил, простите, я вернулась сюда только потому, что забыла у вас свою сумку. А там мой телефон и деньги. Верните, пожалуйста, чтобы я могла уехать.
Он, не выражая больше никаких эмоций, молча достаёт ключи, открывает дверь.
Ух, у меня аж челюсть сводит от его манеры поведения. Ладно, стерпится, мне главное, чтобы он скорее вернул мою вещь. Они проходят в квартиру, а я топчусь в подъезде у порога в ожидании.
– Пап, а эта тётя–бомж теперь у нас в подъезде живёт?
– Нет, не бойся, никто в нашем подъезде не живёт.
– А почему она спала там?
– Ну-у, наверное, очень притомилась.
– Она, наверно, ещё и голодная.
Смотрю себе под ноги, сгорая от стыда, и замечаю, что у моего кроссовка отклеилась подошва. Видимо, зря я пнула их дверь. И понимаю одну вещь: так вот почему Гора смотрел на мои ноги! Ну почему именно я умудрилась так вляпаться?
– Англичанка? Ау? – мужик машет сумкой перед моим лицом, и я вздрагиваю, возвращаясь в реальность из своих мыслей, – Твоя сумка.
– С-спасибо! – быстро хватаюсь за ручку и дёргаю, но Миша не отпускает её. – А? Что такое?
– Есть хочешь? – смотрит своими зелёными глазами, как у кота.
А я вдруг отмечаю, что у него красивые ресницы. Длинные и загнутые, а ещё густые и широкие брови и родинка около носа и вместе с тем у него мужественные грубоватые черты лица. Да и высокий рост в комплексе с его накачанным телом, выглядит… сексуально? Что? Вот, чёрт! Да он красавчик, если присмотреться!
Если очень хорошо присмотреться. Но характер – говно. А значит, и весь образ меркнет.
– Ау, англичанка? Ты ещё здесь?
– Нет, спасибо. Я не голодная, – снова дёргаю на себя ручку сумки, но он так и не отпускает её. – Ну что на этот раз?
– Зайди.
– Куда?
– Сюда зайди, что непонятного.
– Зачем мне заходить к вам? – раскрываю рот от удивления и хлопаю своими ресницами.
– Ты время вообще видела? Куда ты собралась?
– На остановку… – растерянно бормочу себе под нос. – А что, собственно не так?
Тут выбегает его дочка, держа в руках воздушный круассан и стакан с соком, и, толкает их мне.
– Тётя-бомж это тебе! Кушай, ты же голодная! – стрекочет она своим тоненьким голоском, а я окончательно заливаюсь краской.
– Спасибо, милая, но я правда неголодная, – нагло лгу ребёнку, потому что в данный момент я бы и мамонта поглотить могла от голода.
Улыбка с лица малышки мгновенно спадает, глазки становятся грустными, а носик шмыгает, словно вот-вот и она заплачет. Я растерянно поднимаю взгляд на её отца и моментально каменею.
– Ешь! – давит каким-то загробным голосом.
– Но, я правда не голодна…
– Моя дочь принесла для тебя еду. Ешь, – складывает на груди свои широченные руки и сверлит меня взглядом.
Боже, да, как тут хоть кусочек проглотить, когда он так смотрит?
Беру из рук девочки круассан и сок, ощущая себя в полнейшей заднице. Неужели они и правда будут просто стоять и смотреть, как я ем? Медленно подношу трясущимися руками ко рту французскую булочку и замираю.
– Нет, так не пойдёт! Вы смотрите на меня, я не могу так есть. Если хотите меня угостить, юная леди, – обращаюсь к девочке. – То правильно будет пригласить меня за стол, где мы все вместе будем кушать и разговаривать на разные темы. – подмигиваю ей.
Она переводит свои глазки-бусинки на отца и с умоляющим взглядом обращается:
– Пап, можно, мы все вместе поужинаем?
Гора заводит руку мне за спину и легонько подталкивает вперёд, закрывает за мной входную дверь и с тяжким вздохом говорит:
– Ну пойдём, англичанка…

Глава 3
Лара
За столом царит полнейшая тишина. Думаю о том, какая же я всё-таки дурочка. Каким местом думала, когда, можно сказать, сама напросилась на ужин в эту странную семью. Их взгляды устремлены на меня, словно я – одинокий маяк посреди моря. Это никакой не ужин, а самое настоящее испытание. Пытка!
Надо было делать ноги, а я…
– Эм-м, приятного аппетита, – выдаю тонкий, писклявый смешок.
Это все нервы. Нервишки шалят.
– Приятного аппетита, тётя б-бо…
– Лариса, – улыбаюсь, глядя на девочку. – Если тебе несложно, обращайся ко мне по имени. Меня зовут Лариса.
Гора возмущённо смотрит на меня, готовясь что-то сказать, но, к счастью, его дочка начинает лепетать первой.
– У тебя красивое имя. Как у крысы из мультика про крокоди…
– Я поняла, про какой мультик ты говоришь, – одновременно поднимаю брови и прикрываю глаза. Пальцами растираю переносицу. Даже не знаю, что лучше, быть бомжом или крысой. Ох, уж эта малышка… и ведь она не со зла это.
– Ты чем-то недовольна? – басит Михаил и с шумом ставит стакан на стол. – Юля сделала тебе комплимент.
– А? Нет, всё прекрасно, – сиплю в ответ и поворачиваюсь к девочке. – Спасибо за комплимент. Твоё имя тоже прекрасно! Кстати, с древнегреческого оно означает “кудрявая” или “пушистая”. Ты и правда, как облачко и такая нежная, а ещё у тебя милые кудряшки.
Малышка смущается и краснеет, опускает глазки в стол.
– Спасибо.
Помаленьку завязывается беседа, правда, в основном, между мной и Юлей. Её отец по большей части, сверлит меня взглядом и периодически глубоко вздыхает, отчего каждый раз становится некомфортно. Понимаю, что надо как можно скорее сваливать отсюда.
– Большое спасибо за ужин, – встаю из-за стола и оглядываю его. – Давайте я помою посуду? – предлагаю помощь, потому что неудобно, ведь я и так их обременила своим присутствием. И не дожидаясь ответа, сама собираю со стола тарелки, стаканы и складываю их в раковину.
– Ты везде так хозяйничаешь? – со смешком бросает Михаил. – Как у себя дома.
– О чём вы? – приподнимаю бровь. – Нет, конечно. Я просто хотела отблагодарить вас за ужин, но если вы Михаил, хотите, можете сами помыть, а я, пожалуй, и правда пойду. Спасибо ещё раз за ужин, – закрываю кран с водой, гордо вскидываю подбородок и выхожу из кухни.
– Англичанка, ты куда так рванула? – он показывается следом за мной, подходит совсем близко.
– Пап, нельзя тётю отпускать, уже ведь поздно. Ты говорил, что девочкам нельзя гулять вечером одним, – испуганным голоском тараторит его дочь.
– Всё хорошо, Юля, я ведь уже взрослая, поэтому могу…
– Не можешь, – Гора не дав договорить, нагло перебивает меня.
Поднимаю бровь и смотрю на него с вопросом во взгляде.
– Я сейчас вызову такси, – достаю телефон и делаю вид, что открываю приложение, тут же тянусь рукой к кроссовку, но Гора лёгким пинком, откидывает его от меня.
– Какого… – хочется сказать сочную трёхэтажную фразу, которая выразит моё возмущение, но проглатываю её, вовремя вспомнив, что рядом стоит ребёнок.
Этот ненормальный мужик, хватает своей лапищей меня за руку и тянет за собой, и я как тряпичная кукла повинуюсь и “летящей походкой” следую за ним.
– Подожди здесь, – указывает на диван в гостиной. Затем подхватывает дочку на руки и уже совершенно другим голосом “мурлычет” с ней. – Солнышко, ты сама-то видела время? Давай в душ и спать.
– А тётя? Где она будет спать?
– Не переживай за Ларису, я всё решу.
О как! Он назвал меня по имени. Прогресс!
Полчаса сижу истуканом, боясь пошевелиться лишний раз. И вот, наконец, он заходит в гостиную, вновь тяжело вздыхает и говорит, с присущей ему грозной хрипотцой:
– Так, англичанка, говори свой адрес, я отвезу тебя домой.
А нет, показалось, прогресса не случилось. Он всё равно называет меня этим дурацким, из его уст, прозвищем.
– О нет, нет, нет! Спасибо, но я как-нибудь сама, – мотаю головой и выставляю вперёд руки в подобие щита.
– Слушай, не делай мне нервы. Я сказал, что отвезу, значит, отвезу. Адрес?
“Невыносимый! Грубый! Заносчивый! Дуболом!”, – мысленно ругаюсь и показываю ему средний палец.
– А ваша дочь?
– Тебя это не должно волновать, – говорит он на выдохе, показывая все свое раздражение. – За ней присмотрят. Ну?
Сдаюсь и называю адрес соседнего дома, и мы наконец-то покидаем его жилище.
За всё время пути не произносим ни слова. Атмосферка просто невыносимая. Хоть бы музыку или радио включил. Нет же! Едем в тишине.
– Мы на месте, – слышу громкий голос и резко распахиваю глаза. Оказывается, я задремала, пока мы ехали.
– А где это мы? – не сразу вспоминаю спросонья, что назвала немного другой адрес. Миша недоверчиво смотрит на меня, но я быстро ориентируюсь по ситуации. – Ах, мы уже приехали! Спасибо, Михаил, и всего доброго, – вываливаюсь из машины и направляюсь к совершенно чужому подъезду. Ставлю ногу на первую ступеньку и понимаю, что машина позади меня, так и стоит на месте. Он что не собирается уезжать? Оборачиваюсь и смотрю на него.
Окно плавно открывается, и Миша с ехидной улыбкой бросает:
– Я подожду, пока ты не зайдёшь, хочу убедиться, что за тобой никто не увяжется следом.
Зашибись! Просто благородный рыцарь. Вот оно мне надо сейчас? НЕТ! Свалил бы уже…
– Всё в порядке, у нас мирный и тихий микрорайон, можете спокойно уезжать, – выдаю натянутую как струна улыбку и машу ему ручкой.
– Я всё-таки подожду, – продолжает скалиться гад.
Отворачиваюсь и делаю вид, что ищу ключи в сумочке. К счастью, в этот момент из подъезда выходит парень с собакой, и я быстро прошмыгиваю внутрь. Залетаю на третий этаж и прислушиваюсь к звукам улицы. Вот, автомобиль плавно трогается, и через какое-то время наступает полная тишина. Только звуки ветерка, который качает металлический оконный отлив. Постояв ещё пару минут, выхожу на улицу и довольная собой, шлёпаю в сторону дома.
Не могу объяснить, почему не захотела назвать ему реальный адрес. Просто… Просто он пугающий. Вот такое глупое обоснование.
Но, кажется, этот громила меня проклял, потому что когда до моего подъезда остаются считаные шаги, кто-то бесшумно подходит ко мне со спины, грубо хватает и зажимает рот рукой…

Вот тебе, Лариса, и безопасный микрорайон.
Глава 4
Лара

Не успеваю толком испугаться, как хватка незнакомца ослабевает, он резко разворачивает меня к себе лицом, но в темноте я не сразу узнаю Михаила. Понимаю, что это он уже по голосу.
– А теперь представь, что это был бы не я, а к примеру, маньяк, – совершенно спокойно говорит он, придерживая меня за плечи.
Хватаю ртом воздух от захлестнувшей меня злости. Резко выкидываю руки вперёд и отталкиваю этого ненормального.
– Да я была бы только рада! – выдаю слишком эмоционально. Как же бесит! – Если кого и стоит здесь опасаться, то только вас, Михаил. – разворачиваюсь и быстрым шагом иду к подъезду. Открываю дверь и скрываюсь за ней, даже не обернувшись.
Тихонько проникаю в Женькину квартиру, осторожно крадусь в темноте, чтобы не разбудить подругу. Принимаю душ, умываюсь и практически бесшумно ныряю в своё кресло. Запрещаю даже думать о событиях сегодняшнего дня. Пара минут и я засыпаю.
***
Несколько дней проходят совершенно спокойно. Учёба, подработка, поиск дополнительной подработки.
Всё изменилось в пятницу.
Абсолютно довольная отличной сдачей экзамена иду с остановки домой. Точнее, в дом моей подруги Жени, у которой я временно живу. Уже издалека замечаю знакомый силуэт мужчины и сразу даю угла за дом. Прижимаюсь к стене, пытаюсь отдышаться, но сердце, наоборот, только набирает обороты.
– Что ему здесь надо? – бубню себе под нос. Как чувствовала, что не надо Горе знать адрес места, где я живу. Осторожно выглядываю из-за угла. Стоит у подъезда, медленно прохаживаясь и пуская сигаретный дым.
Спустя час картина так и не меняется. Он что, до ночи будет торчать там? А главное, зачем я ему понадобилась? Конечно же, никаких ответов я не нахожу. Ещё через пятнадцать минут терпение кончается, набираю полную грудь воздуха и выхожу из укрытия. Он замечает меня и хмурит брови. Это ещё что? Он недоволен?
Намеренно не смотрю в его сторону и пытаюсь пройти мимо, но не тут-то было.
– Англичанка…
“У-у-у, как же достало это прозвище!”, – мысленно полыхаю гневом.
– Лариса. Моё имя Лариса, Михаил, – поворачиваю голову и смотрю в его глаза. – Здравствуйте, вы что-то хотели?
– Да, я звонил тебе, но, кажется, ты заблокировала мой номер, – говорит так, будто его это даже не задевает. – Поэтому решил поговорить лично. Я согласен, чтобы ты занималась репетиторством с моей дочерью, – прячет руки в карманы брюк и смотрит на меня самым наглым взглядом, который я только видела. Хозяин жизни, черт бы его побрал!
Шумно ухмыляюсь, поднимая вверх брови.
– Вы это серьёзно? Нет, Михаил. Не за какие коврижки! Всего доброго, – пытаюсь обойти его слева, но он преграждает путь.
– Англи… Лариса, моя дочь хочет заниматься английским языком именно с тобой.
– Я очень рада, но нет. Дайте пройти, – снова шаг в сторону и снова он величественной стеной оказывается на моём пути. – Вы ведёте себя, как ребёнок. Только большой. Очень. Дайте пройти, в самом деле!
– Лариса, мне кажется, как ребёнок ведёшь себя ты. Я предлагаю тебе работу.
– А я отказываюсь. Моё право.
– Послушай, у меня нет времени уговаривать тебя весь день. Тебе нужна работа, а мне педагог. Ты подходишь. В чём проблема?
– Проблема в вас! Я не хочу работать с клиентом, с которым мне не комфортно. Understand*?
– И что именно тебя не устраивает? – закипает он и делает шаг мне навстречу.
– Хотя бы то, что вы постоянно мне “тыкаете”, при том, что мы не переходили с вами на “ты”.
Он несколько раз моргает, а затем разрывается смехом.
– Во-о-о-у, а ты леди прям! Ну, простите мою невежественность. Лариса… эм, как вас по батюшке?
– Не ёрничайте, Ми-ша! – язвлю в ответ.
– Хорошо, буду обращаться к тебе только на “вы”. Это всё или будет ещё что-то?
– Нет. Я всё равно отказываюсь. Простите, но мы с вами не сработаемся. М-м-м, как вы тогда сказали? Что я не подхожу? Так вот, это вы мне не подходите! Всего доброго.
Его взгляд моментально тускнеет, словно солнце заслонило чёрной тучей. Губы поджаты, под кожей “танцуют” желваки. Тело напряжено. Кажется, даже ростом стал выше.
– Без вариантов?
– Да.
– Давай так, подумай хорошо о работе, я заеду через два дня, и мы снова обсудим этот вопрос. Кстати, разблокируй меня.
– Я же сказала вам уже своё решение, – прикрываю глаза и давлю на переносицу. – Оно не изменится.
– Разблокируй меня, – бросает на ходу, садится в машину и с пробуксовкой срывается с места.
Этот ненормальный мужчина всё-таки смог испортить мне настроение. Весь вечер думаю только о нём и его… милой дочке. С одной стороны, Юля – хорошая девочка и кажется, что я нашла бы с ней коннект, да и деньги мне нужны, с другой, постоянно видеть её папашу, та ещё пытка.
Кручу в руках телефон, долго размышляю, но, в конце концов, снимаю блокировку с его номера.
Примерно через полчаса в мессенджер прилетает сообщение. Открываю его, а там видео.
– П-привет, Лариса. К нам домой приходили разные тёти, но я сказала папе, что хочу учиться только с тобой! Потому что ты моя подруга! – говорит малышка с важным видом, а затем переходит на шёпот. – А ещё, я очень хочу поиграть с тобой в “чаепитие” и показать свою комнату!
Далее просматриваю ещё несколько коротких видеороликов, где Юля показывает свою любимую куклу и рассказывает, какие английские слова она уже знает.
Милота.
Эта маленькая девочка поднимает во мне какую-то странную волну эмоций. В груди начинает щемить, к горлу подкатывает тяжёлый ком, который невозможно проглотить, а на глазах выступают жгучие слёзы.
“Чёртов Миша. Знает ведь за какие верёвочки дёргать!”, – сокрушаюсь в мыслях и сижу, сгорбившись, словно старуха, раз за разом, просматривая видео. До тех пор, пока не приходит ещё одно сообщение, в котором указана только сумма.
Слёзы тут же высохли, и я шокированно хлопаю ресницами, глядя на экран телефона.
– Да, ладно-о-о-о… – тихо произношу вслух и закусываю губу.
Если он будет столько платить, то я уже в этом месяце смогу снять квартирку и съехать от Жени.

Два оставшихся дня гоняю в голове мысли об этой работе. В итоге на ум приходит просто гениальная идея. Беру лист бумаги и пишу по пунктам условия, на которых, я готова работать.
__________
*Understand (с англ.) – понимать, осмысливать.

Глава 5
Лара
В понедельник, ровно в то же время плетусь из универа и наблюдаю у подъезда Женьки, ту же картину маслом. Миша, словно неприкаянный медведь бродит из стороны в сторону. На этот раз я не пытаюсь спрятаться, иду прямиком в лапы этому зверю.
– Хэлллоу, Михаил! – радостно машу ему рукой. – А вы не изменяете себе, в том же месте, в то же время.
Миша сводит к переносице свои густые как лес брови. Видимо, не оценил моей шутки. Ну ладно, переживём.
– Англи… Лариса, вы подумали? – трёт свой лоб и смотрит на меня в ожидании ответа.
– Да, но у меня будут кое-какие пункты касаемые работы. Эм-м, я бы обговорила их где-нибудь не у подъезда. Давайте хотя бы отойдём в сторонку.
Он бросает взгляд на массивные часы на его огромной лапище. Лицо немного кривится и с шумом выдохнув произносит:
– В полчаса уложишься?
– Уложитесь.
– Что?
– Мы не переходили с вами на “ты” помните?
Миша шлёпает ладонью себя по лицу и медленно стягивает её вниз, а мне вдруг становится смешно. Если так присмотреться, он пугающий, да, но и забавный. А мне… даже нравится его злить.
– Сади-тесь в машину, – бросает на ходу и усаживается на водительском кресле. П-ф-ф, мог бы и дверь открыть девушке. Ладно, не графья, переживу.
Я оббегаю его дорогую, наполированную до блеска тачку и плюхаюсь в салон из светлой кожи, который пахнет дорогим парфюмом.
Надеюсь, беседа не затянется надолго, а то голодная, просто жуть. И в подтверждение моих слов желудок смачно взывает к вниманию.
Гора косится и ухмыльнувшись, трогается с места.
– Простите, – буркаю и заливаюсь краской.
Даже не удивляюсь, когда машина тормозит около бара-рёберной. Как же это в стиле Михаила. Просто… слабо представляю его в каком-нибудь другом заведении. Нет, с ним должно быть всё брутально. По-хардкору. Кусок мяса для громилы, самое то!
Проходим в помещение, с тёплым, тускловатым светом. С одной стороны стена выложена кирпичной кладкой, с другой – необработанным деревом. Кожаные кресла и квадратные деревянные столы с металлической, "грубой" окантовкой. Стильно.
К нам подходит администратор и предлагает столик, но Михал скептично смотрит на него и выдаёт короткую фразу:
– Нужно более интимное место.
Твою ж налево! Что он несёт вообще? Теперь я не просто краснею, а буквально горю от стыда, готовая в любую секунду просто взорваться.
Молодой человек понимающе кивает и проводит нас в самый конец зала, сворачивает за угол и открывает первую дверь слева.
– Прошу вас, – произносит с улыбкой и аккуратно кладёт два меню на стол. – Как будете готовы сделать заказ, нажмите кнопку, и официант примет его, – парень вновь улыбается и, кивнув, покидает комнатку.
– Итак… – начинаю я, но Миша выставляет вперёд руку, давая понять, чтобы я помолчала.
Достаёт телефон, бегло водит пальцами и прикладывает его к уху.
– Вал, здоров ещё раз. Я по делу. Ты сейчас где? Ещё в офисе? – слушает и его брови смешно подрагивают. – А, у вас совещание. Скажи Мирону, что тебе отскочить надо, – вновь слушает собеседника, закусив губу. – Да, я попросил. Короче, я тут задерживаюсь немного, забери мою Юльку с танцев. Я сейчас позвоню им, скажу, что ты заедешь вместо меня. Адрес скину, – кивает, будто на том конце его видят, и даже немного приподнимает уголки губ. – Ну всё, спасибо. – убирает от себя смартфон, быстро скользит по нему пальцами и вновь прикладывает к уху. По разговору понимаю, что общается со студией танцев, предупреждая, что его дочь заберет другой человек.
Склоняю голову и с улыбкой наблюдаю за ним. Заботливый папашка.
– Что? – грубым басом выдаёт.
– А вы, оказывается, умеете вполне нормально разговаривать.
– В смысле?
“В коромысле!”, – так и подмывает ответить, но я лишь начинаю хихикать.
– Простите меня, Михаил, просто я думала, вы всегда только грубите другим людям, но, видимо, я ошибалась.
Он пристально смотрит в мои глаза, затем откидывается на спинку дивана.
– Кажется, вы были голодны. Выбирайте, что будете есть, – говорит деловым тоном и утыкается в меню.
Мне ничего не остаётся, как сделать то же самое. Взгляд падает на цены, и я понимаю, что не так уж я и голодна.
– Вы выбрали? – спрашивает он через пару минут.
– Д-да, я, пожалуй, возьму салат и чай.
Михаил сверлит меня взглядом, но ничего не комментирует, вызывает официанта. Заходит молодой паренёк и принимает заказ.
– Две порции рёбер с овощами, греческий салат и чай, пожалуйста.
“Удивительно, что он не три порции взял. Такого бычка попробуй прокорми…” – мысленно думаю, косясь на огромного мужчину, сидящего напротив меня.
– Может быть, вам сразу принести напиток в чайнике?
– Несите.
Официант повторяет заказ и спешно удаляется, пожелав нам приятного вечера.
– Можете начинать, Лариса, – устало бросает Михаил. – Только быстрее, я тороплюсь.
– Я очень быстро, Михаил, – копаюсь в сумке и извлекаю из неё свёрнутый в четыре раза листок бумаги. – Итак, первое – оплата раз в неделю, второе – суббота стабильно мой выходной, в этот день я не занимаюсь репетиторством, третье – я не занимаюсь с детьми абы как, поэтому всегда будут домашние задания, которые строго обязательны к выполнению, четвёртое – вы обращаетесь ко мне уважительно, не “тыкая” и без вашего саркастического "англичанка", пятое – вы не должны присутствовать на наших занятиях, они проходят индивидуально, только ребёнок и я, шестое и самое главное – я согласна работать, при условии, что мы минимизируем наше с вами общение, если у вас будут какие-то вопросы, можете задавать мне их в письме на электронную почту или в мессенджер сообщением, но лично, я хотела бы не контактировать с вами… – заканчиваю свою пламенную речь и под конец, понимаю, как мне сейчас некомфортно. По сути, я сейчас открыто ему сказала, что он мне неприятен.
Миша молчит, а я так и не решаюсь поднять на него глаза. Опускаю руки с листком бумаги на колени, тереблю его и жду.
– Ваш заказ, – разрывает давящую тишину тактичный голос вошедшего официанта. – Приятного аппетита.
– Приятного аппетита, – тихим голосом зеркалит официанта Гора и двигает ближе ко мне одну из тарелок с рёбрами.
В воздухе виснет такое напряжение, что сейчас я и глотка воды не смогу сделать.
– Если в-вас устраивают мои условия, т-то я готова работать, – пищу словно мышка.
– Ну, ты англичанка и загнула, – вновь переходит на “ты” и это дурацкое прозвоще. Специально же, чтобы задеть меня! – Ты вообще в своём уме была, когда придумывала эту ересь? Конечно, нет, – кивает он сам себе. – Я не согласен или ты реально думала, что я буду каждый раз сваливать, когда ты будешь приходить в мой дом? Самой-то не смешно?
– Вот поэтому я и не хочу с вами контактировать, потому что вы совершенно не можете уважительно общаться со мной, – разочарванно говорю. Сминаю лист бумаги и быстро убираю его в карман. – С самой первой встречи. Я будто для вас человек второго сорта! – Поднимаюсь из-за стола, подхватываю свою сумку и направляюсь к выходу, чтобы как можно скорее покинуть это помещение. Берусь за ручку двери, как в это же мгновение мою руку накрывает рука Миши.
– Последние два пункта – нет, всё остальное без проблем, – он убирает свою руку, оставляя после нее холодок на моей коже, и делает шаг назад.
– А вы знаете, поезд ушёл. Увы, но второй раз понимаю, что вы просто невыносимый человек и работать у вас я не смогу! – с силой дёргаю ручку двери, и в то же время этот мужик перехватывает мою руку и рывком тянет на себя. Ноги заплетаются в морской узел, и я, как в типичном ромкоме вертанувшись лечу прямо в объятия Михаила. Да, только траекторией полёта промахиваюсь и со всей дури влетаю лбом в его “хозяйство”.
Гора издает какой-то короткий рык и складывается пополам, оседая на диванчик, а я, в который раз за день, сгораю от дикого стыда, но пользуясь позорной ситуацией, подскакиваю и сбегаю со словами:
– Простите, Михаил! Не переживайте, ваши эти… В общем, до свадьбы заживёт!

Глава 6
Лара
– Лорик, да это же любовь, – смеётся Женька. – Разбила “Фаберже” – должна выйти замуж! А что ты так смотришь на меня? Да, девочка, придётся взять на себя ответственность за мужика. Ой, не могу, – продолжает она заливаться, а вот мне совсем не до смеха. Он же псих. Как мне теперь из дома выходить? Страшно!
– Да, хватит уже! Я серьёзно, как мне завтра в универ ехать? Что, если он подкараулит меня и что-нибудь сделает? Ты просто не представляешь, с какой силой я приложила ему деревянным лбом по самому сокровенному. Кажется, даже треск его “орешков” слышала, – закрываю лицо руками и вою, уткнувшись в подушку.
– Ой, дурында-а-а, нормально всё будет. Ну сама подумай, что он может сделать? Пусть с твоих слов, он пугающий, огромный, ну грубоватый может, но это не показатель того, что здоровяк непременно садюга-маньяк какой-то. Пф-ф-ф, тоже мне проблема. Скажи ему четко и жестко, что не будешь работать и всё, игнор. Можно и полицией припугнуть, если допекать будет.
– Угу, но надеюсь, что он вообще больше не появится в моей жизни.
– Конечно, этот мужик теперь сам тебя бояться будет, после произошедшего. Как-никак здоровье-то дороже.
***
Два дня, я выходила из дома подруги и возвращалась обратно с опаской, но на удивление Михаила и правда не было. Скорее всего, он больше не появится, после столь “неудобной” ситуации.
Сегодня я окончательно успокаиваюсь, настроение поднимается, и я решаю после универа заскочить в торговый центр, посмотреть, что из обуви можно урвать по акции, ведь моим кроссовкам давно пора на помойку. Ещё немного и клееная-переклееная на сто раз подошва начнёт “чавкать”, как голодный крокодил.
Брожу, от магазина к магазину, разглядывая бесчисленное количество одежды, обуви и других товаров, но в итоге так ничего и не покупаю. Совсем скиснув, решаю зайти на фуд-корт, чтобы выпить кофе.
Победоносно несу пышную булочку с корицей, щедро политую глазурью, стаканчик с латте и, немного повеселев, шлёпаю к свободному столику, как вдруг меня окрикивают со спины.
– Лариса!
Оборачиваюсь и вижу, как на меня летит маленькая кудрявая девочка, в пышном, как розовая зефирка – платье, а за ней, тёмной, мрачной горой идёт отец.
Первая мысль, куда бежать? Как раствориться в воздухе? Где моя мантия невидимки? Но потом понимаю, что убегать от маленького ребёнка, который бежит мне навстречу, глупо, да и её папа вряд ли будет нападать на меня прямо посреди торгового центра, где полно людей. Хотя… я бы не удивилась.
– Юля, добрый день! Какая ты сегодня красивая, как принцесса!
– Да! Я была сегодня на дне рождения у своей подружки Леры!
– Ух ты, как здорово! Тебе понравилось на празднике?
– Да, очень! А потом папа обещал, что мы сходим в кино на мультик!
– Классно, я тоже люблю мультики и скажу по секрету, – склоняюсь к малышке и говорю почти шёпотом. – Несмотря на то что я уже такая взрослая, но до сих пор смотрю все новинки мультфильмов, – выпрямляюсь и улыбаюсь. Немного переминаюсь с ноги на ногу и понимаю, что пора сваливать. – Ну ладно, не буду вас отвлекать. Удачного вам просмотра. До свидания, Юля!
Кивнув на прощание, разворачиваюсь и иду к столику. Плюхаюсь на пластиковый стул, ставлю на качающийся столик стаканчик с кофе, обхватываю булочку двумя руками, прикрываю глаза и с наслаждением впиваюсь в неё зубами. М-м-м, какое блаженство! Жизнь – кайф! Открываю глаза, и они мгновенно расширяются.
Передо мной сидит Миша.
– Кажется, ты кое-чем мне обязана, – склонив голову набок, давит он.
– Плоф-ти-те, не понимаю о тфём вы? – пытаюсь говорить с набитым ртом, но получается какая-то неразбериха. Толком не прожевав, глотаю огромный комок теста и повторяю. – Кх-кх…Не понимаю, о чём вы?
Он опускает свой взгляд на свою ширинку, затем возвращает ко мне и смотрит с вызовом.
– Ой, разве вашим… вашему здоровью всё-таки был нанесён вред? – театрально прикрываю рот рукой и выпучиваю глаза, но почти сразу принимаю непробиваемо безразличное выражение лица. – Вы сами виноваты, нечего было хватать меня. И вообще, что вы хотите? Я вам уже все сказала, больше мне добавить нечего.
– Ты идешь с нами в кино. Юля, предложила пригласить тебя. Я и приглашаю, но отказ, как ты догадываешься, не принимается. Так что доедай свой батон и пойдём. Сеанс начнётся через десять минут.
– У меня нет лишних денег по кино расхаживать, – фыркаю я.
– Я куплю тебе билет, – Миша встаёт и уходит к столику, за которым, его дочь с довольным видом уплетает ярко-малиновое мороженое в вафельном рожке.
***
Через несколько минут мы действительно стоим у кассы и Гора покупает всем билеты. Как же я себя сейчас ощущаю?
Ужасно!
Девочка, вся нарядная, словно маленькая принцесса. Михаил и вовсе выглядит как фитнес-модель. Высокий, с идеальной стрижкой и лёгкой, трёхдневной щетиной, в чёрных, явно брендовых джинсах, голубой рубашке, которая облегает его мускулистое тело. Всё это дополняют дорогие часы, крышесносный парфюм и идеально начищенная обувь. И я… в рассыпающихся кроссовках, многое повидавших в этой жизни джинсах и растянутой футболке оверсайз. А! И конечно же, с супер “стильным” пучком на голове. Супер, Лара! Хоть сейчас на подиум.
– Я рядом с ними, словно бродяжка, – бубню себе под нос и плетусь за идеальной парочкой.
– Держи, – Миша пихает мне под нос ведро попкорна и колу.
– Спасибо, – тихо благодарю его. – Вот и благотворительность подоспела, – ещё тише шуршу.
– Ты что-то сказала?
– Я говорю, спасибо вам, Михаил! – растягиваю губы в улыбке на максималках. Гора отворачивается, и я тут же показываю ему средний палец и строю гримасу. Парочка сбоку от нас замечает это и начинает хихикать, отчего становится стыдно. Веду себя как дура.
Входим в зал и, к счастью, Юля хочет сидеть между нами посередине, чему я неимоверно рада. Не представляю, если бы пришлось находиться бок о бок с ее пугающим отцом. Б-р-р-р…
Мультфильм оказывается интересным и очень трогательным. Под конец мы с малышкой не выдерживаем и проливаем реки слёз. Юля утыкается в мою руку, тихонько хлюпает носиком, и я рефлекторно глажу её по голове, заныривая пальцами в мягкие кудряшки. Улыбаюсь со всей нежностью, но в какой-то момент ощущаю на себе пристальный взгляд, поворачиваю голову и замечаю, как её отец смотрит на меня каменным взором. Вздрагиваю и убираю руку от ребенка.
Сейчас то, что не так? Ладно, лучше просто об этом не думать. Он просто странный тип и этим все сказано.

После кинотеатра девочка не отлипает от меня ни на секунду, постоянно тараторя и делясь своими впечатлениями.
– Пап, пап, мы же довезём Ларису до дома?
– Спасибо милая, но я сама доберусь. На метро в два счёта доеду! – подмигиваю ей.
– А мне? Мне можно с тобой? – дует она свои розовые щёчки.
– На метро? – удивляюсь я.
– Угу, я ни разу не каталась на нём.
Перевожу взгляд на её отца и ловлю всю мощь его гнева. Если бы он мог крушить взглядом, то я бы точно уже рассыпалась на мелкий щебень и пыль.
Присаживаюсь на корточки перед ребёнком и осторожно подбираю слова:
– Знаешь Юль, уже поздно, поэтому будет лучше, если ты поедешь с папой на машине. Хорошо? А потом, можешь попросить и думаю, в другой день он обязательно покатается вместе с тобой.
– Н-но я хотела и с тобой тоже…
Миша подходит и подхватывает девочку на руки.
– Малышок мой, давай в другой раз и не так поздно? У нас же есть телефон Ларисы, мы её позовём с нами погулять, но только в другой день. Согласна? – совершенно мягким и каким-то обволакивающим голосом говорит он со своей дочерью.
Вновь смотрю на них. Завораживаюсь тем, какая любовь и нежность витает между отцом и дочерью. Миша кажется совсем другим человеком, но лишь на несколько секунд, пока я не вспоминаю, какой он грубиян невоспитанный.
– Угу… – грустно соглашается дочка с отцом.
– Эм-м, спасибо за мультфильм. Мне было очень весело, правда… Пока Юля, пока Михаил, – киваю им и начинаю двигаться в сторону станции.
Иду не торопясь, как вдруг в меня на полной скорости врезается кто-то маленький…

Глава 7
Лара
Поворачиваю голову и вижу, как дочь Михаила повисла на моей ноге.
– Лариса, сегодня у меня был самый крутой день! Я обязательно тебе позвоню! Завтра! И потом ещё!
– Хорошо, хорошо, – улыбаюсь и бросаю растерянный взгляд на отца девочки.
Миша подходит, аккуратно поддевает ручку дочери.
– Давай, малышок, нам пора домой и Ларисе тоже. Прощайся и пойдём.
– Пока! – громко выдаёт она на всю улицу звонким колокольчиком.
Ну что за милота! Я всегда любила детишек, но эта малышка просто нечто!
После того как мы наконец-то расстались, сижу в вагоне метро с блуждающей улыбкой. Так, странно, но мне и правда понравилось. Интересный мультик, милая девчушка и её… Бу-э-э… Нет! Мишу назвать милым, всё ещё не повернётся язык. Хотя моментами, он кажется не таким отвратительным мужиком.

В пятницу вечером на мой телефон приходит СМС от Михаила.
МиЮ: Ты сейчас где?
Смотрю на экран. Что за странное сообщение? И как обычно, без приветствия. Может, он ошибся? Или Юля взяла у папы телефон и балуется? Да, скорее всего, так и есть. Маленькая шалунья. Губы растягиваются в улыбке, и я начинаю строчить ответ.
Лариса: Юля, привет! Я еду домой с подработки, а ты чем занимаешься?
Отправляю сообщение. Оно тут же светится как прочитанное, но карандашик не бегает. Пожимаю плечами. Ну и ладно. Это же ребёнок. Так, стоп! А она вообще писать и читать умеет? Хотя современные дети сейчас более умненькие, чем мы в их возрасте.
Через десять минут выхожу на своей станции и, с удивлением замечаю около входа Михаила.
– Здравствуйте. Так это вы мне писали? – спрашиваю, недоумевая, ведь думала, что СМС писала его дочь.
– Я. Какие у тебя планы на завтра? – спрашивает так, будто мы давние друзья.
– Завтра у ме… Так, погодите! К чему этот вопрос?
– Юля всю неделю терзает меня поездкой в метро. Это же ты тырындычала как белка и пообещала, что будут покатушки. Поэтому сегодня, когда она позвонит тебе, ты радостно согласишься и завтра у нас по плану будет прогулка, так что ничего не планируй больше.
– Поездка на метро займёт не больше получаса, я готова до обеда с вами прокатиться. Потом у меня свои планы, – на самом деле никаких планов нет, но провести весь день с этим человеком – пытка!
– Нет, у нас будет полноценный день отдыха. Не парься, я заплачу тебе.
Закипаю, как электрический чайник. Да, за кого он меня вообще принимает? Это даже звучит оскорбительно. Гора просто неисправимый.
– До свидания, – машу ручкой и шагаю вперёд. Даже отвечать на его предложение считаю лишним.
Миша ловит меня за руку и тянет на себя, заставляя обернуться. Я в одной секунде от того, чтобы взорваться раздражением, но вдруг отчётливо ощущаю, как от его прикосновения по телу разбегаются табуны букарашек, которые потом скапливаются в груди, оседая тяжёлым, томительным и щекочущим грузом. Поднимаю свой взгляд и сталкиваюсь с серпентиновыми* глазами. Тону в них, разглядывая рисунок, который словно мозаика. Зависаю.
Увы, но вся магия момента рассыпается, как только Гора раскрывает свой рот.
– Поверь, я тоже не в восторге от этой затеи. Не знаю, что Юля нашла в тебе, но ты ей нравишься. Всю неделю, я слышу от своей любимой дочери только одно имя – Лариса. Она просыпается и ложиться спать с мыслями о дне, который проведет с тобой. Поэтому, если потребуется, я готов заплатить за потраченное время. Просто назови сумму? Пятерка, десятка, двадцатка… сколько тебе надо?
– Вы мне не нравитесь! И знаете, прямо сейчас мне хочется покрыть вас матом с головы до ног, за ваше предложение, но я найду в себе силы сдержаться, Михаил! – тычу в его грудь пальцем. – Только из-за вашей малышки, я пойду с вами гулять. А свои денежки оставьте при себе. Я вам не девочка по вызову! И да, постарайтесь со мной завтра не разговаривать, потому что мы, очевидно, снова поругаемся. Не хочется портить день прекрасному ребенку.
Миша стискивает зубы, под массивными скулами играют желваки. Отводит взгляд в сторону и подкусывает нижнюю губу в раздумьях.
– Всё? Я хочу уйти, пока не начался дождь.
– Тебя подвезти?
– Тут идти несколько минут. Спасибо, но не стоит.

Я гордая, но дура. Надо было соглашаться на предложение Миши подвезти меня до дома. Потому что дождь всё же начался и от воды, мои кроссовки окончательно пришли в негодность. Подошва отклеилась аж до середины. В итоге я снимаю обувь, скидываю её в ближайшую урну и шлёпаю по лужам босиком. Потрясающе!
Сбоку сигналит автомобиль, поворачиваюсь и в приоткрытом окне вижу отчима. Только его тут не хватало! Морщусь в страдальческой гримасе, но продолжаю идти дальше. Машина медленно двигается со мной наравне.
– И долго ты будешь выпендриваться? Садись уже! Папочка тебя подвезёт! – с ехидной ухмылочкой давит из себя порцию словесных “фекалий” и с призывом хлопает рукой по пассажирскому сидению.
– Да, я скорее плыть по горло в грязной луже буду, но к тебе в машину не сяду. Па-па-ша!
– Не дури, идиотка, садись! – не оставляет он попыток, заманить к себе.
Мотаю головой, отворачиваюсь и продолжаю перескакивать через лужи. Пока в какой-то момент, Толик не выбегает из машины.
– Как ты заколебала, сучка характерная! – грубо хватает меня и тащит к машине. Хоть он и относительно щуплый, но всё же мужик и сил у него явно больше. Открывает дверь, пытается запихнуть меня в салон. Ну а я… Верещу во всё горло, брыкаясь, как дикая кошка.
И знаете что? Всем плевать! Да, именно так. На улице достаточно много людей, но все они делают вид, что ничего не замечают и идут по своим делам дальше. В этом мире, очевидно, даже если будут убивать, никто и внимания не обратит. В какой же момент, человечество свернуло не туда?
Ощущаю мощный толчок в затылок и глухо вскрикиваю.
– Да, завали ты свою пасть! – отчим рычит у самого уха и с новой силой толкает меня внутрь, нога подворачивается, и я, потеряв координацию, больше не могу упираться. Ещё один толчок и как безвольная кукла влетаю головой вперёд в салон автомобиля. А в следующее мгновение слышу матерную очередь Толика, резко поворачиваю голову и вижу, как Гора буквально поднял его от земли и держит убогого за грудки с таким гневом, что даже мне становится страшно за него. Быстро выкарабкиваюсь наружу и вцепляюсь моему спасителю в плечо.
– Миша, отпусти его! – сама не замечаю, как перешла на “ты”.
– Что он с тобой сделал?
– Ничего, всё в порядке. Отпусти его скорее, он же сейчас задохнётся!
– Ты его знаешь? – возвращает Толика на землю, но всё ещё удерживает.
– Да. Он… он мой родственник. Типа…
– Типа? – в недоумении переспрашивает Гора с сомнением в голосе.
– Это мой отчим.
Миша, наконец, отпускает его и хлопает по груди.
– Мужик, так она почти дочь тебе! Какого ж хрена, ты так грубо с ней обращаешься?
– А ты ещё кто такой?
– Дядь Толь, вы бы не сердили Михаила, он очень серьёзный парень.
– Э-э-то что, он твой хахаль, что ли? – закудахтал он.
– Ага, – на автомате отвечаю я, но мгновенно понимаю, что сейчас выдала. – Нет, то есть я хотела сказать…
– Ага, дядь Толь, Лара со мной, – Миша дёргает меня на себя и прижимает к своему боку, взвалив на мои плечи свою тяжеленную лапищу.
– Чего?! – тяну, пребывая во всевозможных шоках.
Миша ещё крепче прижимает мою тушку к своему каменному телу и довольно скалится.
– Так, что если ещё раз увижу, что ты мою девчонку достаёшь, разговор будет совсем другим. Сегодня, считай, мы с тобой просто познакомились.
– Охренеть… – отчим чешет в задумчивости голову и подвисает.
– Малыш, а где твоя обувь? – хмуря брови, спрашивает “мой парень”.
– Порвались, – брякаю и заворожённо смотрю на него, поражаясь гениальной актерской игре.
– Горе ты моё, – вздыхает и лёгким движением поднимает меня на руки.
Я охаю от неожиданности и крепко прижимаюсь к нему, боясь, что могу упасть в лужу. Миша быстрым шагом двигается к своей машине, открывает её и аккуратно помогает сесть в салон. Затем копошится в багажнике и выдаёт мне тёплый плед из флиса.
– Укутайся, пока не простыла.
– Спасибо, – тихо буркаю в ответ. – За плед. И за помощь с отчимом. У нас не очень хорошие отношения.
– Я понял это. Да уж… – вздыхает он.
– Что?
– Ты ходячая проблема. Вот что. Поражаюсь, как ты дожила до своего возраста.
– Научить? – давлю с издёвкой.
– Нет, спасибо.
Через минуту мы останавливаемся около Женькиного подъезда. Собираюсь выйти, но Михаил даёт знак сидеть, выходит из машины, сам открывает дверь и вновь берёт меня на руки.
– Эй, вы что творите?
– Беру тебя на руки. Разве не понятно?
– Зачем?
– Чтобы ты свои ноги не порезала и не подхватила какую-нибудь заразу. Например, столбняк.
В итоге Миша победил и несёт меня как принцессу до самой двери.
– Спасибо ещё раз, – благодарю “рыцаря” и вдруг хихикаю, представляя, как Женька снова будет ржать надо мной. – До завтра, “мой парень”, – решаю пошутить.
Гора, который до этого уже подошёл к лифту, вдруг разворачивается и сверлит меня взглядом. Видимо, шутку не оценил. У него с юмором совсем беда. Затем делает шаг, неотрывно глядя в мои глаза, склоняется и говорит:
– Оставь свои шуточки для Толиков и других Лёликов.
– Не то, что? – также, не отводя глаз, спрашиваю тихим шёпотом.
Миша втягивает носом воздух, затем выдыхает через рот, заводит руку мне за лопатки, резко дёргает на себя и впивается в мой рот обжигающим поцелуем.
Моим первым в жизни поцелуем…
__________
Серпентин (серпентинит, змеевик) – минерал, который имеет необычный уникальный окрас, схожий с кожей змеи. Он имеет зеленоватый оттенок с желтыми вкраплениями и темными прожилками.

Глава 8
Лара
Миша осторожно отрывается от меня, и на секунду мне кажется, что в его глазах мелькает страх. Затем его лицо принимает обыкновенное выражение – нагловатое с нотками безразличия.
Сглатываю слюну, которая пропитана им. Его каким-то индивидуальным вкусом. И мне… нравится. Безумно нравится! Но вместе с тем, в теле из самых глубин зарождается маленький торнадо, который жаждет снести всё с лица земли. Разрушить до основания.
– Это… – чуть не сказала, что это был мой первый поцелуй. – Было противно.
Его глаза немного расширяются, мышцы на шее напрягаются, губы поджимаются в струнку.
– Вот как.
Миша проводит большим пальцем по уголку своих губ, а затем впивается в мои губы повторно. Жарко, остервенело, грубо и вместе с тем дурманяще.
Пока окончательно не опьянела от Миши, упираюсь кулаками в его грудь и с силой пытаюсь оттолкнуть. Но куда там. Вот “Гора”, а вот я, маленькая как блошка. Повторяю попытку намба ту – безрезультатно. И тогда остаётся только один выход. Втягиваю носом воздух и с силой кусаю его за верхнюю губу. Миша издаёт грубый рык и отстраняется, проводит тыльной стороной кисти по окровавленной губе. Ухмыляется, качая головой.
– Англичанка, ты совсем, что ли, дикая?
– Завтра даже не смей заговаривать со мной. Как только откроешь свой поганый рот, я тут же уйду! – вновь не заметила, как перешла на “ты”. Ой, да к черту уже!
Дрожащими руками открываю дверь, залетаю в квартиру и с оглушающим грохотом хлопаю ею.
“Женечка, прости”, – мысленно прошу прощения у подруги за возможные трещины на штукатурке.
Касаюсь пальцами губ. Горят огнём. Набухли. И кажется, я до сих пор ощущаю фантомный поцелуй Миши. Как он шарил у меня во рту языком, сминал мои губы своими, царапал кожу щетиной, забивал рецепторы своей информацией, своим кодом, чтобы я не забыла его никогда.
–А-а-а, да чтоб, тебя Миша! – кричу в порыве эмоций, запускаю руки в волосы и взлохмачиваю их.
Всю ночь, ловлю вертолёты из мыслей и засыпаю только ближе к утру.
Просыпаюсь, с полным осознанием того, что мир жесток, а я в нём глупая панда. Плетусь в ванную и принимаю прохладный, насколько это терпимо, душ. Долго умываюсь ледяной водой, но синие круги под глазами упорно не сдаются. Ну хорошо, применим жёсткую артиллерию! Где моя косметичка?
Через час удовлетворённо смотрю на себя в зеркало. Идеально! Боже, храни всю бьюти-индустрию, с их базами, ВВ кремами, корректорами, консилерами и другими штучками-дрючками. Делаю высокий хвост и затем заплетаю его в косу.
Проблема настигает меня в конце сборов. У меня нет обуви!
– Женя, хэлп ми! – складываю вместе ладони. – Одолжи свои кеды, я вечером обязательно куплю себе обувь и верну твои.
– Тьфу ты, мне ж не жалко. Но тебя не смущает, что у меня размер ноги меньше?
– Да подумаешь на один размер, я и не замечу.
– Тогда бери.
В итоге выбираю белые спортивные штаны, голубой свитшот и кеды подруги.

Когда телефон разрывается от звонка Миши, палец замирает над зелёным значком, но в последний момент смахивает по красному кругляшку, и рингтон затихает. Быстренько подбегаю к зеркалу, ещё раз осматриваю себя с ног до головы и удовлетворённо кивнув, бегу обуваться. Открываю дверь и нос к носу сталкиваюсь с “Горой”.
– Какого, ты скинула звонок? – давит недовольным голосом.
– Михаил, вы, кажется, забыли: не разговаривайте со мной. На первый раз сделаю вид, что не заметила, но второго раза не будет.
– Да ты… – начинает он закипать, но я тут же делаю шаг назад в квартиру, и он замолкает. Выбрасывает руку вперёд и дёргает меня на себя. Выпучивает глаза и кивает в сторону двери, мол, закрывай врата.
Пока закрываю дверь, мысленно ликую, от своих способностей дрессировщика. И даже украдкой давлю улыбку, пока он не видит.
В машине нас уже ждёт Юля. Сажусь к ней на заднее сидение, и малышка сразу же тянется ко мне обниматься.
– Ура, Лариса! Привет!
– Привет, милейшая принцесса. Ты сегодня просто бесподобна в этом персиковом платье. Впрочем, как и всегда. Вау, а кто тебе такие красивые косы заплел?
– Папа!
– Серьезно? Вот этот папа? – смешно кривлю лицо и спрашиваю с сомнением.
– Да-а-а!
– Ну надо же, какой у тебя папа молодец! – радостно восклицаю, а сама с издевкой кошусь на Горыныча.
Позже уже в наглую разглядываю Мишу и отмечаю, что выглядит он шикарно. Тёмно-синие джинсы, которые обтягивают верх его накачанных бёдер, а ещё хорошо так подчёркивают и то, что скрывается за ширинкой. Белая рубашка, с закатанными до локтей рукавами и такие же белоснежные кеды известного бренда. Идеальная стрижка, щетина кажется сегодня чуть короче.
Хмыкаю, и тут же переключаю своё внимание обратно на ребёнка.
– Ну что с какой станции ты бы хотела начать?
– Я, я не знаю… – растерянно хлопает она глазами.
– Хм-м, может, тогда с самой первой и самой старой?
– Да! – Восклицает девочка.
– Только нам придётся немного прокатиться до неё, ты не против?
– Да!
– Ну, – хлопаю Мишу по плечу. – Давай, кучер, гони!
Гора резко поворачивается и разве что дым из ноздрей не пускает, приоткрывает рот, чтобы сказать что-то мне в ответ, но затем отворачивается и заводит двигатель своего железного коня.

В итоге на метро мы катаемся часа полтора, плюс гуляем по разным переходам. И поначалу всё шло гладенько, но чем больше я ходила пешком, тем больше мои ноженьки кричали о дискомфорте.
В кедах Женьки было тесно, и они начали мне натирать стопы. Но само собой, я продолжала радоваться и не подавать виду.
– Я думаю, с прогулками по метро можно закругляться? Девочки, может, вы уже проголодались? – обращается Миша, но на меня не смотрит, только на дочь.
– Да! – щебечет малышка.
На удивление он привозит нас не в какое-то брутальное место, где подают только мясо, а в семейное кафе европейской кухни.
Юля заказывает себе пиццу и десерт с молочным коктейлем, а я с Мишей выбираем себе пасту и салат.
– Если папа разрешит, ты придёшь ко мне в гости?
– А… эм-м, наверное, – кротко улыбаюсь и стараюсь даже не смотреть в сторону её отца, хотя боковым зрением вижу, как он сверлит меня взглядом.
– С ночёвкой! – неожиданно выпаливает Юля и встаёт со своего места. – И у нас будет настоящая пижамная вечеринка! Кру-у-уть!
– Юля, ты где такое вообще увидела? – заливаясь краской, спрашиваю её.
– В мультике. Там подружки устроили пижамную вечеринку. Играли, ели вкусняшки и дрались подушками. Мы также быдем делать с тобой.
– Ха-ха, прикольно, но…
– Хорошая идея, малышок, – вдруг оживает Миша, который до этого накручивал пасту на вилку со скучающим видом.
– Можно? – открывает она рот в удивлении. – Правда, можно?
– Ну, если это Лариса, то можно. Ты же сама сказала, Лариса – твоя подруга, – Гора подхалимно улыбается и бросает на меня паскудный взгляд.
Вот же. Скотина!
Когда мы заканчиваем обед, Миша подзывает официанта и просит счёт.
– Можно мне отдельный счёт, пожалуйста, – врываюсь я со своим феминизмом, который, кажется, никто не оценил.
Официант, крякнув, вдруг замолкает и пялится на Михаила, а тот по виду, готов сию секунду свернуть мне шею, но сдерживая свои бушующие эмоции, переводит взгляд на официанта и, немного подняв уголки губ, говорит:
– Она просто решила так пошутить: один счёт, пожалуйста.
– Хорошо, я понял, – парень ловит небольшой нервячок и спешно уносится в зал, а через минуту материализуется с терминалом. Гора оплачивает счёт и насыпает верху щедрые чаевые.
– Благодарим вас за посещение нашего заведения! Надеюсь, вам, вашей супруге и вашей очаровательной дочери понравилось у нас! Будем ждать вашу прекрасную семью снова! – радостно щебечет паренёк, а мы от его слов застываем с каменными лицами…

Глава 9
Лара
– Простите, мы просто знакомые, – отшучиваюсь, как только обретаю дар речи.
– О, да? Прошу прощения за мою оплошность, – тут же извиняется официант и, уткнув взгляд в пол, покидает нас с видом побитой собаки.
Да уж, не удобненько вышло. Кстати, интересно, а где всё время пропадает мама Юли. И тут я моментально получаю укол в самое основание сердца, вспомнив поцелуй с Мишей. Вскидываю на него взгляд и замираю. После ухода официанта, ни он, ни малышка так и не сказали ни слова. Юля с грустью смотрит на свои ручки, которыми теребит на коленях салфетку. Кончик её носа приобрёл розоватый оттенок. А Горыныч гладит её по спинке и смотрит на меня так, будто я только что явилась виновницей всех их бед.
– Юлёк, ну что в парк? – заглядывая в лицо дочке, спрашивает он мягким голосом.
Но она только мотает головой.
– Устала? Поедем домой?
Девочка бросает на меня затравленный взгляд, и я понимаю, что она на грани того, чтобы расплакаться, но что делать, как поступить совершенно не знаю.
Подхожу к ней и сажусь рядышком.
– Э-эй, маленькая принцесса, ну ты чего? – тяну руку и ласково глажу её по голове, а потом и вовсе утыкаюсь носом ей в макушку и коротко целую. Сама не знаю, как так вышло. Просто порыв чувств.
– Пап, я хочу домой, – заикаясь произносит Юля, и из её глаз всё-таки падает слезинка.
– Конечно, солнышко, – Миша усаживает дочь себе на колени, второй рукой достаёт портмоне, пальцами извлекает несколько купюр и бросает на стол. – Домой сама доберёшься, – встаёт вместе с Юлей на руках и уходит, оставив меня в полнейшем непонимании происходящего, но с осадком вины, что я где-то допустила ошибку.
Перевожу взгляд на купюры и в душе становится ещё паршивее. Встаю и ухожу, оставив деньги на столе не тронутыми.
Оказалось, что я нахожусь в противоположной части города от дома подруги, поэтому дорога занимает не меньше двух с половиной часов с учётом одной пересадки и небольших заторов на дороге. Ноги в край отекли от обуви не по размеру, а мозоли уже не позволяли идти ровно, поэтому путь от остановки занимает добрых пятнадцать минут. Ко всему прочему, каждые пять метров останавливаюсь, чтобы перевести дух.
У подъезда, замечаю уже знакомую мне машину, из которой появляется Миша, как только я равняюсь с ней. Подходит и молча сканирует меня хмурым взглядом.
– Ты пешком из Китая шла?
Разговаривать сейчас абсолютно нет ни сил, ни желания, всё, о чём мечтаю, засунуть свои ноги, которые больше напоминают мясные ошмётки, в таз с холодной водой.
Коротко киваю и, обходя его сбоку, продолжаю идти к подъезду, но Миша не позволяет уйти, грубо дёргает за руку, и я вскрикиваю от резкой боли в ногах.
– Ай, больно! Ты что творишь?
– Послушай ты, идиотка! Из-за твоей тупости мой ребёнок плачет уже два часа, поэтому ты сейчас же едешь со мной и исправляешь свой косяк!
– Что? Какой ещё косяк? Михаил, вы совсем двинулись умом? – вновь перехожу в общении с ним на "вы". – Что я такого сделала?
Он с шумом выдыхает и прочёсывает рукой свои идеальные волосы, лохматит их, придавая новую, непослушную форму.
– У Юли нет матери. Да, представь себе, и такое бывает, – говорит он, заметив, мою вытянувшуюся от удивления моську. – Из-за этого она часто грустит, ведь у всех девочек вокруг неё мама есть. В садике, на кружках, во дворе, на детской площадке, в магазине, да везде! А ты, появившись, как ураган в нашей жизни, каким-то образом запала ей в душу. Моя маленькая дочь считала тебя подругой, может, и больше, я не знаю… А ты, безмозглая курица, просто сказала, что мы знакомые. А теперь пораскинь мозгами, что почувствовал после этого маленький ребёнок? – выхаркивает он каждое слово со звериным рыком.
Сердце пропускает несколько ударов, а затем начинает отстукивать, словно старый поломанный механизм. В голове сразу проносятся и мои собственные детские чувства, когда не стало отца. Когда мне казалось, что во всём мире папы нет только у меня. Когда каждый день я отчаянно мечтала, о полной семье. Представляла, как отец и мать держат меня за ручки и мы счастливым трио идём гулять. Как я радовалась, когда у нас на пороге появился Анатолий, мой будущий отчим и как мои мечты разбились вдребезги, когда он оказался настоящим уродом.
Всё так. Миша прав. Детские чувства очень тонкие, словно лакмусовая бумага. Они могут окрашиваться в яркие цвета от счастья и в тёмные, мрачные, от грусти, печали и боли. И кажется, сегодня источником чёрной краски стала я…
Не могу поднять взгляд, чтобы посмотреть на Мишу, не могу раскрыть рот, чтобы сказать хоть одно слово.
– В машину, – толкает меня в спину, и я безжизненной марионеткой повинуюсь его воле.
За окном мелькают дома, люди, деревья, кажется, что там кипит жизнь, а здесь, в этой бездушной металлической коробке, жизни нет. Царит до удушения тяжёлая атмосфера, и я уже не думаю о боли в ногах, а лишь о том, чтобы как можно скорее вывалиться на воздух, а еще увидеть малышку, которая грустит, и попытаться, как-то исправить ситуацию.
Чёрт! Я ведь даже не знала, что у неё нет мамы. Теперь многое становится понятным.

К счастью, дорога занимает всего пятнадцать минут. Останавливаемся около большого офисного здания. Неожиданно.
– Где мы? – решаюсь, наконец, задать вопрос.
– За Юлей приехали, идём, – бросает, не глядя на меня.
Это задевает.
Успеваю мазнуть глазами по вывеске на фасаде. Здание какого-то охранного предприятия. Но попав внутрь, я засомневалась и подумала, что возможно неправильно прочла вывеску. Ведь перед моими глазами открывается современная организация, с крутым и однозначно дорогущим ремонтом, постоянно снующими людьми, одетыми строго по дресс-коду. А ещё здесь много, много, очень много мужчин. Красивых, крепких, и каждый, замечая меня, обязательно задерживал недоумевающий и вместе с тем, заинтересованный взгляд, как на чужеродный организм, попавший в идеальный мир. Но что самое удивительное, долго их взгляд не задерживался, быстро перетекая на Мишу.
– Добрый день, Михаил Александрович, – подходит к нам молодой мужчина, микросекунду смотрит на меня и затем его внимание перетекает к Горе. – Все отчёты по тренировочным готовы. Мне передать вам на проверку или обсудим уже на планёрке?
– Не надо отнимать время на планёрке и мучать коллег ненужной для них информацией. Передай моему секретарю, потом посмотрю.
– Понял. Будет сделано, – рапортует он. Мужчины пожимают руки, и мы продолжаем движение дальше. Точнее, Миша идёт, а я словно старая хромая кляча волочусь за ним.
– Ты долго? – оборачивается, стоя около лифта.
– Иду, – бурчу в ответ.
Поднимаясь на самый верхний этаж, выходим и направляемся по просторному холлу, пока не упираемся в стеклянные двери. Миша прислоняет ключ-карту к электронному замку и открывает дверь. Проходит первым. Да уж. Манеры джентльмена ему точно чужды.
Проходим мимо секретаря, наконец-то это женщина. На вид ей около сорока лет, и она точно знает, как правильно подать себя. Сдержанный естественный макияж, идеально уложенное каре, лёгкий, ненавязчивый аромат парфюма. Одета в строгое платье-футляр бордового цвета. Сексуальненько.
– Михаил Александрович, – кивает она, и Миша кивает в ответ.
Двигаемся дальше до тех пор, пока не подходим к двери, которую он без стука открывает.
– Глеб, а где? – Миша обращается к мужчине, который сидит за столом и внимательно читает какие-то документы.
Он поднимает на нас свой взгляд, и по моей коже бежит морозный холодок. Ещё никогда в жизни я не видела человека с такими тёмным и ледяными глазами, от которых становится не по себе. Первая мысль, мелькающая в моей голове, это то, что такие люди опасны, и ради своих целей пойдут на всё. Перевожу взгляд на Мишу и прячусь за его спину. Кажется, что рядом с этим мужчинами я становлюсь ниже ростом. Так некомфортно.
– Старик заходил и украл Юльку. Короче, не парься, Антоныч решил поиграть в деда и нянчится с твоей, – привстаёт и заглядывает за спину Мише. – Ты кого там привёл? Что за трусливый кролик? – со смешком выдаёт и садится обратно.
– Это англичанка. То есть Лариса, она Юлин учитель английского.
– А почему прячется?
Михаил, делает шаг в сторону, и теперь я стою прямо напротив стола, за которым находится “хозяин кабинета”.
– Ну, здравствуй, Лариса.
– Добрый день, – сиплю едва различимым голосом.
– Николай Антонович у себя? – вставляет свой вопрос Миша.
– Нет, они пошли в сквер, есть мороженое, так что или подождите их, или можете прогуляться и найти самостоятельно.
– Понял. Ладно, давай, брат.
– Стоп. Лариса, да? – вновь обращает на меня внимание мужчина. Встаёт из-за стола и подходит совсем близко, устремляя взгляд на мои ноги.
– Д-да, Лариса…
– Давай-ка ты, Лариса, для начала посетишь наш медпункт.
– Что? Нет, спасибо, всё хорошо, – заливаясь краской, щебечу, как загнанная в клетку пташка.
– Какое там хорошо! Миша, ты почему девушку сразу не отвёл? – обращается он к Горе строгим тоном, взметнув брови вверх, а затем, сдвинув к переносице. – Хотя кого я спрашиваю. Всё, веди её.
Миша пялится на мои ноги и громко сопит. Похоже, он и правда не особо замечал моё состояние или только сейчас понял, что мне действительно очень больно.
– Почему молчала, что ноги натёрла?
– Ничего я не натёрла, нормально всё. И не нужен мне врач. Давайте скорее найдём вашу дочь, – нервничаю, испытывая вселенский стыд. Снова рядом с ним я попадаю в дурацкие ситуации, где чувствую себя хуже некуда.
– А если у тебя заражение будет?
– Да какое заражение, это всего лишь мозоль.
Миша морщится с отвращением на лице, чем доводит меня до белого каления ещё больше.
– П-ф-ф, вы так смотрите, будто я сибирской язвой больна!
– Ребята! – взрывается смехом пугающий мужчина. – Всё, идите уже! Не отвлекайте от работы.
Хапаю ртом воздух, готовясь провалиться сквозь землю, за устроенную сцену перед незнакомым человеком.
Миша, вздрагивает и как-то неуклюже подхватывает меня на руки.
– Вы чего творите?!
– Несу тебя в медпункт, – спокойно бросает и идёт к двери.
Когда мы практически покидаем кабинет, за спиной слышу тихое “Пссс”, Миша оборачивается, и тот мужчина шёпотом ему говорит:
– Она крутая!
“Гора” крепче прижимает моё тело к себе, а я медленно умираю в своём позоре…

Глава 10
Лара
– Девушка, как же вы так умудрились? – качает головой врач. – Новая обувь?
– Н-не совсем, – стыдливо понижаю голос, потому что Миша сидит на стуле в углу кабинета. – Просто эта обувь мне немного мала, – перехожу на шёпот.
– Простите, но в таком случае вам категорически нельзя сейчас надевать их вновь, тем более, если они вам не по размеру, – женщина строго говорит, повышая на последней фразе голос и выразительно поглядывает на меня поверх очков.
– Что там у неё? – Миша поднимается со стула и направляется к нам.
– Всё хорошо, Михаил! Обычные мозоли, – перевожу умоляющий взгляд на медика. – Я же могу идти?
Женщина непонимающе хлопает глазами, а затем её лицо приобретает воинственное выражение.
– Вообще-то, нет! Михаил Александрович, как оказалось, у вашей спутницы обувь не по размеру. Я категорически против, чтобы девушка с такими травмами вновь…
Миша выбрасывает руку вперёд, в подобии забора и говорит:
– Я понял. Эту обувь она больше не наденет.
– Чего? – тяну, представляя, как буду идти домой босиком.
– Лена, вы можете оставить нас ненадолго?
– Конечно, в целом, моя помощь больше не требуется. Если понадоблюсь, я буду в комнате отдыха на втором этаже. На столе лежит лист осмотра с назначениями, – вновь бросает на меня строгий взгляд и выходит из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.
Миша садится в кресло врача, подкатывает вперёд и упирается локтями в широко расставленные ноги, смотрит в пол, затем поднимает на меня взгляд.
– И ты с самого утра так ходила?
– Как, так? – фыркаю с недовольством.
– Где вообще, твоя обувь? Почему ходишь в той, что тебе явно мала?
– Это моя обувь, понятно вам! – рявкаю, злясь на всё и всех вокруг, встаю, чтобы уже обуться и пойти к Юле. Хватаю кеды, но Миша в режиме кобры, выхватывает их из моих рук.
– Осадись англичанка! Куда ты собралась в них? – внезапно гаркает так, что я вздрагиваю.
– Михаил, прекратите вести себя, как быдло! Вы разговариваете очень грубо, но я напомню вам, что мы с вами не друзья и не родственники, – гневно рычу в ответ. – Я что, по-вашему, босиком должна ходить? Отдайте мою обувь!
– Да мне плевать на твои умные речи, ты никуда не пойдёшь в этом! Скорее босиком будешь ходить! – пренебрежительным взглядом указывает на бедные Женькины кеды.
– Отлично! Босиком, так босиком! – выкрикиваю, что есть сил, устремляюсь вперёд, дёргаю на себя ручку двери и выхожу в холл.
– Ты… Ты совсем ненормальная? – Миша вываливается следом, и теперь он не просто зол, а разъярён.
Но я и сама словила приличную дозу адреналина, ускоряюсь и не сразу замечаю пожилого мужчину, что двигается мне навстречу, в результате чего с силой врезаюсь в него.
– Ой, простите! Я не специально, – лепечу и с беспокойством, осматривая мужчину. Выглядит крепким, значит, не должен рассыпаться, как мешок с костями.
Он внимательно смотрит на меня, переводит взгляд на Мишу и с хитрой улыбкой выдаёт:
– Кренц, а ты и не говорил, что у тебя две дочери! Твоя?
Хапаю от возмущения ртом воздух, при этом продолжаю медленно пятиться назад и вдруг чувствую, что-то касается моей ноги. Коротко вскрикиваю от страха и неожиданности и только потом замечаю дочурку Миши, которая сразу же приобняла меня.
– Юля? Привет, малышка, а я к тебе пришла! – растягиваю губы в улыбке и присаживаюсь на колени.
– А почему ты босиком? – тычет маленьким пальчиком, указывая на мои ноги? – И почему у тебя ноги в пластырях? Ты что, упала? – поднимает глаза и с беспокойством смотрит на меня.
– У тебя была, хоть раз мозоль на ножке?
– Не-а, а что такое мозоль?
– Ну-у-у, как тебе получше объяснить… – закатываю вверх глаза в задумчивости. – Мозоль это как маленький пузырёк на коже, он немного болит. А возникает он тогда, когда обувь маленькая, неудобная или новая. Да, с новой обувью тоже такое бывает, но не всегда.
– А тебе было больно?
– Немножко, но твой папа отвёл меня к врачу, и теперь все хорошо.
– Крен, ты что за шум тут поднял? Даже до меня уже долетело, – слышу за спиной знакомый голос и холодок вновь бежит по спине, потому что это тот мужчина, в чьём кабинете мы уже были.
Беру малышку за руку и стою с виноватым видом. Стыдно? Да не то слово. Думаю, нашу перепалку с Мишей было слышно за версту. А это значит одно – мне не жить…
Пожилой мужчина обратился к Горе, – Кренц, а тот, которого зовут Глеб, назвал его – Крен. Интересно, что это? Фамилия или, как говорили в детстве “погоняло”? Но я, конечно же, не решусь спросить.
– Вижу, в медпункт вы сходили, но почему девчонка бегает по зданию босиком? Мишенька, родной мой, ты совсем головой поехал? – кривится Глеб.
– Мирон, не начинай, а? – отмахивается Миша.
– Как же много я пропустил. Эх… – вздыхает пожилой и тут же посмеивается. – Так, ребятня, давайте отсюда, чтоб вас ветром сдуло, а то, не дай бог, клиенты увидят или ещё кто. Развели мне тут бразильский сериал.
– Николай Антонович, я вам потом всё объясню, – бормочет Миша и косится на меня так, что я сама готова себе шею намылить и в петлю прыгнуть.
– Да не надо, я и так всё вижу. Ну, Кренц, ну, удивил! Аха-ха! Ладно Глеб, от него я хотя бы всегда ожидаю чего-то, даже Дамир и то более вероятно, но ты? Да…
– Всё Антоныч, пошли уже, – тот, которого зовут Глеб заволакивает руку за спину пожилого мужчины и пару раз похлопав, направляется с ним в сторону лифта.
Мужчины уезжают на лифте, и мы втроём наконец-то остаёмся одни. Вновь наклоняюсь к девочке, убираю выбившуюся из её косички кудряшку за ухо.
– Юля, на самом деле, я искала тебя. Мне сегодня показалось, что ты расстроена…
– Угу, – опускает глазки вниз. – Но дедушка Коля мне всё объяснил, только это наш с ним секрет. Мы на мизинчиках скрепили. А аще он купил мне мороженое и покатал на пони.
– То есть ты больше не грустишь?
– Не-а!
– Совсем-совсем?
– Да!
– Как классно! – поднимаю взгляд на Мишу и пожимаю плечами, мол, дети, такие дети. Плачут, а через пять минут уже радуются как ни в чём не бывало. Даже не знаю, что ещё могу сделать. Да и надо ли?

Подхожу к Горе и протягиваю руку, чтобы забрать кеды подруги.
– Михаил, отдайте мне обувь, думаю, инцидент исчерпан, и я могу уйти. И простите, пожалуйста, что из-за меня у вас на работе такой переполох случился.
– Ты ходячее несчастье, – убирает руку с обувью за спину. – Какой у тебя размер ноги?
– Зачем вам?
– Поиграй с Юлей в комнате отдыха на втором этаже, пока я буду покупать тебе новые.
– Категорически – нет!
– Я тебя и не спрашивал, хватит из себя правильную строить. Всё идите наверх.
– Я верну вам деньги за обувь.
– Ага. Размер какой?
– Тридцать седьмой. Только, пожалуйста, возьмите самые дешёвые, мне просто до дома доехать.
– Да-да… – говорит он и отмахивается от меня рукой, как от назойливой мухи.
А я замечаю, что в тот момент, когда Миша практически отвернулся, на его лице мелькнула улыбка. Хороший знак. Значит, я ещё поживу немного.

Глава 11
Лара
– Михаил, вы хотите меня в рабство взять? – кошусь на крафтовый пакет с явно дорогущей обувью.
– Что не так?
– Дайте мне чек, – прикрываю глаза и тру переносицу, а вторую руку вытягиваю в ожидании кассового чека.
– Я его не брал, – сжимает ручку пакета.
– Хорошо. Тогда так скажите, стоимость обуви?
– Да я, по-твоему, изучал ценники? Взял первые попавшиеся, как ты просила, и пошёл.
– Хорошо, но посмотреть-то в банковском приложении вы можете? – уже откровенно закипаю.
– Не могу.
– Как так? – яростно рявкаю.
– Глючит, не работает.
– М-м-м, ну отлично, – врет, как дышит. Вижу же. – Тогда я сама найду магазин, где продаётся эта обувь. Я же должна знать, за какую сумму мне придётся продать свои органы.
– Не дуркуй. Мне ничего не надо.
– А мне надо. Не люблю быть должна.
– Ты уже заплатила.
– Да? И каким же образом.
Миша косится на свою дочь, с хитрецой смотрит на меня и касается пальцами своих губ.
– Этим.
Заливаюсь краской до самых кончиков ушей. Щёки горят, как раскалённые на солнце камни. За грудной клеткой так грохает сердце, что создаётся впечатление, что оно и не орган вовсе, а старый ржавый механизм. Старая молотилка. Делаю широкий шаг и оказываюсь прямо перед Горой, дёргаю на себя пакет и убираюсь от него подальше на безопасное расстояние.
Извращенец.
– Я верну вам деньги. Потом…

Тот день был последним, когда я видела Мишу и Юлю. Прошёл уже месяц. И если первые дни, я ещё с опаской поглядывала на телефон, когда раздавался звонок или звук входящего сообщения, с оглядкой шла домой, то спустя время уже расслабилась. А теперь и вовсе кажется, что это было не со мной и вообще сном.
– Лариска! А посуду кто будет мыть? Лентяйка неисправимая! – горланит Толик из кухни.
– Да пошёл ты, – тихо бубню, чтобы не было слышно и показываю в сторону коридора средний палец. – Урод.
Да, произошли ещё кое-какие изменения. Моя подруга Женька, решила съехаться с парнем, и как следствие, мне пришлось покинуть её квартиру. Конечно, она умоляла остаться, но… я всё понимаю. Ребятам нужно уединение.
И за неимением денег, всё, что я могла себе позволить, это вновь вернуться в дом отчима.
Встречая меня, Толик пакостно скалил свои гнилые зубы с полной и безоговорочной победой на лице. Мама сдержанно стискивала зубы, понимаю, я ей что кость в горле. Но выгнать меня под открытое небо, видимо, остатки совести не позволили.
– Что Лариска, не удержала своей дыркой от бублика того денежного мужика? – злорадствовал отчим.
– Сам ты, дырка от бублика, Толик!
Он подошёл и тут же отвесил мне звонкий подзатыльник, затем поднёс ко рту пиво и отглыкал полбутылки за раз.
– За базаром следи! Я тебя научу уважению. Кретинка мелкая.
Мать кивнула и молча ушла в комнату. А я с видом бродяжки поплелась в комнату, в которой я прожила большую часть своей жизни и которую ненавижу. Это моя тюрьма.
Старые, ещё советских времён обои, засаленные, с оторванными кусками, подранные котами и разрисованное мной, когда была маленькой. Вместо люстры, “лампочка Ильича”, на полу линолеум, вытертый за столько лет, и старый палас. В углу у окна стоит моя скрипучая кровать, напротив – письменный стол, который точно старше меня, и стул. Нет, не компьютерный. Самый обычный кухонный стул. Единственное, что здесь более менее современное, – это шкаф, который я купила, скопив немного денег.
Бросаю в угол спортивную сумку с вещами и заваливаюсь на кровать, которая от моего веса издала противный лязг.
– Сколько ни старайся сбежать, а все дороги ведут обратно. В мою тюрьму, – говорю вслух, поднимаю к потолку руки и лежу, разглядывая их. Затем прикрываю глаза и проваливаюсь в густой, липкий и кошмарный сон.
Я совсем маленькая, кажется, начальные классы. Вот, на мне даже моя любимая плиссированная юбка. Мать тычет в меня дневником и нещадно кричит. Её слюни крупными брызгами вылетают изо рта и попадают на меня.Мне очень страшно, но я маленькая, и я ничего не могу сделать, только продолжать сидеть на полу и вжимать голову в плечи. Следом в комнату вваливается отчим. Он пьян. Как, собственно, и обычно. Дёргает из рук матери дневник, кривится, а затем замахивается и бьёт им меня по лицу. Раз, два, три! Всё это время в ушах до боли звенит. Отшвыривает измятый, ни в чём не повинный дневник в сторону, с силой дёргает меня за руку и выводит на балкон. На улице осень. Идёт дождь. А я стою на ледяном бетонном полу и проливаю слёзы, тихо умоляя впустить меня домой. Но никто не слышит… А чтобы я не мозолила глаза, шторы плотно закрыты.
Резко подскакиваю в кровати и держусь рукой за грудину. По виску стекает капелька пота, я пытаюсь выровнять дыхание, но получается с трудом.
– Сон, это был просто сон, – говорю сама себе и заливаюсь слезами.
В одиночестве можно. Пока никто не видит.
Сколько я проспала, что за окном уже темень полнейшая? Шарю рукой в поисках телефона, нахожу и вижу несколько входящих сообщений.

Глава 12
Лара
Открываю сообщения и начинаю читать.
Женька: Лорик, прив! Го завтра в клуб?
Женька: Алинка и Настя в деле, больше никого не звала.
Женька: Чисто женской компанией. Мужики под запретом.
Да-да, будто он у меня есть. Улыбаюсь и набираю ответ.
Лариса: Привет! С радостью, лишь бы дома меньше находиться. Я буду. Железобетонно.
Женька: Отлично! Как дома? Толик и мать уже затиранили или пока терпимо?
Лариса: Толик в своём репертуаре. Мать в целом старается игнорить.
Женька: Может, всё-таки вернёшься?
Лариса: Не, голубкам надо быть вместе. Не хочу быть “пятым колесом в телеге”.
Женька: И всё же подумай. Если что, мои двери для тебя всегда открыты.
Лариса: Пасиб, моя дорогая! Пока справляюсь.
Женька: Лю тебя!
Лариса: И я. Тогда жду от тебя время и место встречи.
Подруга присылает название ночного клуба и адрес, а я вместо того, чтобы спать дальше пошла разбирать свои вещи. Потом тихо прокралась в ванную комнату, налила в ведро воды, взяла тряпку и пошла наводить в комнате порядок. Судя по всему, за то время, что меня не было, уборкой себя никто не обременял. Вдоволь напластавшись с наведением чистоты, чувствую внутреннее удовлетворение, иду умываться и только тогда ложусь спать со спокойной совестью.
***

Погода сегодня жаркая, и даже вечером в воздухе витают остатки знойного дня. У клуба, как обычно, кучкуется молодёжь, что-то громко обсуждают, смеются. Кто-то поправляет макияж, кто-то пилит фоточки для соцсетей, а кто-то бурно разговаривает по телефону. Жизнь кипит.
Я стою в коротеньком чёрном платье с открытыми плечами, на мне чёрные туфли на шпильке, которые бережно храню ещё со школьного выпускного. Дома подкрасила брови, ресницы, нанесла побольше хайлайтера и дополнила образ смелой красной помадой на губы. Привычный хвост распустила и накрутила локоны.
Переминаюсь с ноги на ногу в ожидании подруг и наконец-то замечаю Алину и Настю. Сразу иду к ним навстречу.
– Что за королевы?! – машу девчонкам рукой и растягиваю рот в улыбке.
– Воу-воу, Лорик, что за формы, Алин, только глянь на эти ножки, а попец! – осыпает комплиментами Настя.
– Привет, дорогая! – Алина тут же принимается обнимать меня. – Целовать не буду, чтобы не смазать помаду.
– Женька, как всегда, видимо, идёт через горы и реки.
– О да, эту черепашку в лучшем случае можно ждать через час. Так, что предлагаю сразу двигать в клуб и заказывать коктейли, – задаёт план Настя.
Спускаемся в цоколь, и в нос сразу ударяет смесь самых разношёрстных запахов из: еды, алкоголя, парфюма и никотина. Вентиляция в такую жару не справляется и в помещении несколько душновато. Людей пока не сильно много, все расслаблены, улыбаются, покачиваются в такт музыке. Кайф!
– Что посоветуешь, что бы было вкусненько и свеженько? – обращаюсь к симпатичному бармену, левая рука которого забита татуировками от самой шеи до кончиков пальцев.
– Хм-м-м, может, арбузный мохито?
– Давай попробуем! – перекрикиваю шум музыки.
Подруги не заморачиваются выбором и просят тот же самый коктейль.
– Кто заберёт себе бармена? – смеётся Алина. – Брутальный красавчик. Я уже его хочу! Чур, будет моим! – ржёт и упирается языком в щеку, делая толчковые движения вперёд-назад.
– А-а-а, Лина прекрати! – выкрикиваю и складываюсь пополам от смеха.
– Почему это? Что там у него на бейджике, не вижу, – тянется она, а мы с Настей продолжаем хихикать. – Ваня. Оу, как мило! Ну всё, я влюблена. Ваня, Ванечка, Иван, – затягивает она.
Официант обращает на подругу внимание и выдаёт самую что ни на есть флиртующую улыбку. Ах, ты ж ловелас!
– Всё, тормози, знаешь сколько у него таких Алинок, – Настя толкает подругу в бок.
– А вот и Женя плывёт! – замечаю лучшую подругу, спрыгиваю с барного стула и иду к ней навстречу.
– Привет опоздашка!
– Привет-привет всем! Да капец, любовь моя весь мозг перед выходом вынес своей ревностью.
– Ну хоть отпустил и то хорошо, – пытаюсь её поддержать.
– Ага, знаю я, потом, когда вернусь, он ещё три дня “вонять” будет.

Коктейль зашёл на “Ура!”, а за ним следующий и ещё, потом к нашей компании прилипли какие-то парни, вроде безобидные, а самое приятное – щедрые на коктейли. Ну окей, мы и не против. Правда, один так и клеится ко мне весь вечер. То ему потанцевать медлячок, то поговорить, условно, о погоде.
– Лариса, я правильно понимаю, что вы сейчас студентка? – улыбается он и неотрывно смотрит на мой бюст. Вот же кобель.
– Она у нас будущий педагог английского языка! – гордо заявляет пьяненькая Настя.
– Как интересно, а вы были в Англии?
– Конечно! И в Англии, и в Германии, и во Франции. Всю Европу исколесила на два раза, – нагло вру, прикалываясь над ним.
– Удивительно! – искренне удивляется парень. Кажется, его зовут Стас, хотя это не точно.
К счастью, диджей ставит одну из моих любимых композиций, и я тут же выпархиваю на танцпол, сбегая от этого прилипалы. Кружусь в танце, никого не вижу, танцую только для себя. Прикрываю медленно глаза, открываю. Прикрываю. Открываю. Прикрываю и чувствую, как на мою талию ложатся чьи-то большие горячие руки. Плавно скользят и опускаются ниже, ещё ниже.
“Но, но, но! Это уже слишком!”, – проносится в голове, и я резко разворачиваюсь, готовясь наброситься словно кошка на наглеца, посягнувшего на моё тело.
– Михаил? – ошалело выпучиваю глаза.
– Привет, англичанка, – кое-как различаю его слова за шумными басами.
Скидываю с себя его руки и вздёрнув гордо нос, направляюсь к нашей компании. Только я начала забывать о нём и его дочери. И вот тебе. Вылез чёрт из табакерки! Нет уж, хватит с меня этого ненормального мужика. Досвидос!
– Коктейль для прекрасной учительницы английского, – протягивает бокал прилипала-Стас или как там его.
– Спасибо! – киваю в знак благодарности и тянусь рукой, но в этот момент её накрывает другая рука. Большая, смуглая и горячая. Она легким нажимом опускает мою руку вниз и тут же заволакивает меня под грудью, прижимая спиной к мужскому крепкому телу. Мишиному телу! Его запах я не спутаю ни с чьим.
– Девушка больше не пьёт! – выдаёт спокойным и даже тихим голосом.
– Лариса, а это кто? – интересуется парень.
Задираю голову вверх и сталкиваюсь с Мишей взглядом.
– Её надёжная охрана, – также спокойно высекает.
– Чего? – щурится, допустим, Стас.
– Давай, ветром сдуйся отсюда, – Гора повышает голос на пару децибел.
Парень переводит на меня непонимающий взгляд, ожидая пояснений, но я словно вросла в Мишу. Даже дышу через раз, а сердце сходит с ума в бешеной гонке.
– Слушай, эта девушка из нашей компании. Ты бы отошёл от неё, мужик, найди себе другую девчонку, – словив пилюльку смелости, выбивает Стас или не Стас.
Чувствую, как мышцы Михаила напрягаются, грудь расширяется на вдохе, руки крепче сжимают меня.
Страшно! Очень страшно!
Быстро разворачиваюсь к нему лицом, открываю рот, чтобы сказать какие-нибудь успокаивающие слова, но не успеваю издать ни единого звука, потому что “Гора” моментально накрывает мои губы своим обжигающим поцелуем. Рождая внизу моего живота триллионы ярких, согревающих звёзд.

Глава 13
Миша

Всегда считал себя адекватным, рассудительным человеком. Ключевое здесь – адекватным. Но как только студенточка факультета английского ворвалась в мою жизнь, кажется, разум начал сбоить.
Она меня раздражает до скрипа в зубах!
И точно так же, я до звона в яйцах хочу ей присунуть, но понимаю, что это будет самой тотальной ошибкой. Она же малолетка, не по факту, но по сути.
Не удержался, нашёл её в соцсетях и как мелкий дрочер залип на фотках. Узнал, что младше меня на восемь лет. Животных любит, видел, что волонтёрит в приютах для собак. Ну понятно, что языком своим увлекается. А кстати, фамилия у неё смешная – Мурашкина. И тут же на ум пришло прозвище.
Мурашка.
Хах! Ей подходит. Я, когда присосался к ней в подъезде, не то что мурашки словил, а кожу готов был содрать с себя, так меня тряхнуло с неё, будто газонокосилка по телу пронеслась. Причём сам не понимаю, как сорвался. Просто она будто сама провоцирует на что-то такое. Дерзкая мелочь.
Вот только нахрен оно мне не сдалось. Для секса есть пара подруг, а на что-то большее времени нет, да и, откровенно говоря, это для меня сложно. Спасибо, был уже в этом болоте под названием – серьёзные отношения, больше не надо.
И я б давно послал всё к чёрту, но Юлька, она буквально влюбилась в неё, целыми днями, мне мозг выносила. "Лариса, Лариса, Лариса…". А против дочери я слаб. В итоге сам не заметил, как заигрался в общении с бесячей англичанкой.
Последней каплей стал наш спектакль на работе. Мирон и старик до сих пор с меня угарают. Достали уже. Оно мне надо? Нет! В итоге собрал волю в кулак, яйца под холодный душ и решил, что на этом пора заканчивать это странное общение. Никому, в общем-то, ненужное.
Юльке, конечно, пришлось наврать с три короба, что Лариса улетела в Англию учиться. Слёз было море. Готов был башкой о стены биться, лишь бы не видеть страдания своего ребёнка, но понимал, что так будет лучше. Для всех.
На прошлой неделе прикатили мои фазер и мазер. И очень вовремя, потому что дочь сменила весь фокус внимания на них. Всю неделю родители провели с внучкой, а вчера предложили забрать Юлю к себе в гости. Глаза малой загорелись. Ещё бы, скажите мне, какой ребёнок откажется от поездки в гости, да ещё и на поезде? В общем, я не стал противиться и сегодня утром проводил своих на вокзал.
По такому случаю позвонил Валу и Арту. Миронову звонить бессмысленно, кроме работы он ничего не видит вокруг. Раньше он таким не был, но после некоторых событий ушёл с головой в работу и учёбу.
Вал – это Дамир Валеев, мы вместе работаем в ЧОПе и помимо работы, нас ещё очень многое связывает. Если углубиться в прошлое, то несколько лет назад за очень жирную оплату, мы согласились участвовать в сборе информации на известного в нашем городе бизнесмена, владельца ресторанов – Белова Алексея Романовича. Зачем? С целью утопить его бизнес. Кому это было надо? Глебу Миронову и старику Шмелеву. Причина? Месть за отжатый Беловым бизнес у семьи Глеба. При чём здесь Шмелев? Он является самым близким другом семьи, а сейчас и вовсе, можно сказать, неофициальный отец Мирона.
Арт – это Артур Бессонов, он также напрямую связан с работой в ЧОПе, единственное, Арт имеет собственную компанию в IT-сфере, но при этом максимально тесно работает с нами, один из его отделов и вовсе занимает целый этаж в здании нашего ЧОПа. Ему можно поручить очень сложные задания. Этот чёртов гений, ещё ни разу нас не подводил. Но характер у малого… Уж я то его знаю давно. С ним меня связывает не только работа, но не суть.

Предложение было прошвырнуться по барам, на которое, парни отреагировали с воодушевлением. Ну а позже, когда градус веселья был уже хорошим, Бессонов предложил завалиться в ближайший клуб. И вообще-то, клубы – это не про меня, но тут я настолько вкусил свободы, что радостно закивал, как китайский болванчик. Валеева и вовсе можно было не спрашивать, этот всегда готов.
И какого было моё удивление, когда, развалившись на диванчике и спокойно потягивая прохладный пенный напиток, я замечаю ту самую англичанку. Проходит в опасной близости от нас, но, к счастью, смотрит в другую сторону. Выплывает на танцпол и начинает крутить своей охерительной задницей. Её и без того, мало, что скрывающее платьице, задирается ещё выше. Плечи открыты, сиськи почти навыкат. Да она издевается? Куда разоделась так? Совсем не понимает, что выглядит сейчас, как красная тряпка для быка? Смотрю на неё без отрыва, как под гипнозом. В штанах становится до невыносимого тесно, в яйцах саднит от вожделения. Ладони вспотели, пульс на пределе возможностей.
Не знаю, чего хочу сделать больше, разложить её прямо здесь или высечь по глупой заднице за внешний вид.
– Слюни подтяни, – ржёт Дамир. – И начни уже моргать, а то я подумаю, что ты помер.
Отлепляю взгляд и перевожу на друзей.
– Неплохой выбор. Багажник что надо! – задвигает Арт. – Пойти познакомиться, что ли…
– Даже не думай! – жёстко высекаю.
– А чего так? Сам решил ей засадить? – склоняет голову набок и с улыбкой смотрит за моей реакцией.
– Я её знаю.
– О, так это твоя девчонка! Пардоньте! Ты бы так сразу и сказал, – Арт выставляет ладони вперёд.
Молча киваю и вновь перевожу взгляд на танцпол, но её уже след простыл. Вскакиваю с места и как какой-то тупой страус, кручу головой в поисках Мурашки.
– Она туда пошла, – Валеев тычет большим пальцем в направлении туалета. – Дай ты своей красотке носик припудрить.
– Вы можете оба заткнуться! – плюхаюсь обратно на диван и прикрываю рукой лицо.
Ну вот, что она снова со мной делает? Стоило ей появиться, и мой мозг тут же собрал вещички, покидал их в чемоданчик и вытек нахер.
– Подымим? – предлагаю парням выйти на свежий воздух. – Проветриться хочу.
И вновь смешки, подколки. Как дети, в самом деле.
Ночной свежий воздух помогает немного прийти в себя. Смотрю себе под ноги и попинываю носком ботинка стык между тротуарными плиточками. Выпускаю дым.
– Так, кто она? – решается задать свой вопрос Вал.
– Англичанка, то есть преподаёт английский. Я хотел нанять её репетитором для Юльки.
– А в итоге решил, что репетитор больше нужен тебе? – ржёт Арт.
– Я сейчас твой скворечник расшатаю.
– У-у-у, если Мишаня зол, значит, всё серьёзно. Беда…
Поднимаю голову и долго смотрю на Бессонова. Злюсь ли я сейчас? Ещё как. Но на себя ещё больше.
– Пойдёмте обратно, – выбрасываю окурок в урну и двигаюсь ко входу в клуб.
Как только оказываемся внутри, глаза снова бегают в поисках Ларисы. Находят её. Сидит в компании из трёх девушек и нескольких парней. Один утырок явно уже планы строит на то, с кем проведёт остаток ночи. И это моя Мурашка. Моя? Буду считать, что оговорился.
Тем временем Лариса встаёт из-за стола и вновь идёт на танцпол. Как же она танцует, словно волна покачивается в такт музыке и сама кайфует от неё и от себя. Это видно по тому, как девчонка медленно в наслаждении прикрывает глаза. Сам не замечаю, как оказываюсь за её спиной. Ближе. Ещё ближе. И вот мои руки касаются её тонкой талии, ползут вниз, чуть усиливая давление. Лариса резко разворачивается и смотрит прямо мне в глаза.
– Михаил? – округляет свои глаза от удивления.
А я конкретно так утекаю от её голоса.
– Привет, англичанка, – удаётся выдавить из себя почти неразличимый хрип.
И магия между нами тут же рассеивается, потому что Лариса скидывает с себя мои руки и молча уносится к своей компании. Ну да, а чего я ждал?
И вот я стою, как мальчишка, которого бросили сразу после выпускного. Унылое зрелище. Перевожу взгляд на друзей, те ржут и взглядом показывают, мол, иди за ней. И я, конечно же, иду.
Успеваю, когда один из её компании протягивает ей пойло. Лариса тянется, но я успеваю перехватить руку и притягиваю её тело к себе. Член тут же реагирует и вновь начинает увеличиваться в размерах. Вашу ж мать, сейчас совершенно не вовремя!
Тут ещё и этот недоделанный лезет, словно навозная муха. И ведь не понимает, намёков, которые я ему говорю русским, мать его, языком. А потом и вовсе доводит меня до бешенства, своей пламенной речью:
– Слушай, эта девушка из нашей компании. Ты бы отошёл от неё, мужик, найди себе другую девчонку.
Моё щедрое терпение кончается. Готовлюсь выволочь эту перхоть на улицу и уже более понятным языком объяснить, чтобы отвалил от Лорика. Но тут она разворачивается ко мне лицом, её пухленькие красные губки раскрываются, и мне моментально сносит крышак. Накидываюсь на неё жадным поцелуем. С силой сминаю её губы, яростно шарю во рту языком, оставляя свои метки, заявляя Мурашке свои права на неё. Так, чтобы и все присутствующие поняли это. Гениально…
– Эй, ты что творишь! – слышу откуда-то сбоку визгливый бабий голос. Похер. – Отвали от неё!
Кто-то подбегает и с силой бьёт по моей спине сумкой, пытается отодрать мою руку от Ларисы. Чёрт! Всё-таки приходится разорвать наш контакт. Поворачиваю голову на источник раздражения и вижу сбоку от себя разъярённую девушку. Даже трёх.
– Лариса, ты как? – смотрит она на Мурашку. – Отвали от неё! Ненормальный! Извращуга! – кричит так, что у меня в ушах звенит.
– Да не пищи ты, как мышь полевая, – осаждаю её и перевожу взгляд на Ларису.
Она стоит с абсолютно потерянным видом, красная помада вся размазалась по её лицу и, очевидно, по-моему, тоже. – Ларис, оживай, – касаюсь пальцем кончика её носа.
Она вдруг вздрагивает, глаза наконец-то перестают отдавать стеклянным блеском.
– Миша, т-ты зачем? – невнятно начинает говорить.
– Лорик, ты его знаешь? – косится одна из её подруг.
Если девушки облепили Ларису вокруг, то парни, как-то осторожно топчатся поодаль. Из чего я делаю вывод, что они не с ними и просто решили подкатить. А значит, хрен я оставлю её здесь.
– М-мур… Лариса, давай отойдём на пару слов, – чуть не называю её "Мурашкой", но вовремя исправляюсь.
– Хорошо, – соглашается, делает шаг, но тут же останавливается и переводит внимание на подруг. – Девочки, всё в порядке, это Миша, мы знакомы. Так что… не переживайте.
– Точно? – недоверчиво спрашивает низкорослая брюнетка.
– Да, Алин, – выдаёт маленькую улыбку.
Подцепляю Ларису за руку и крепко сжимаю, но контролирую силу, не до боли.
– Миша, ты весь в моей помаде, – тихо шуршит, пока мы поднимаемся по лестнице.
– Ага, ты тоже, – бросаю, будто между делом. – В своей памаде.
И опять замолкаем. Не знаю, о чём она думает, но мои мысли сейчас устроили настоящий торнадо. Выбираемся на улицу, проходим вперёд, сворачиваем за угол здания, и я сразу же прижимаю её к стене. Всё моё спокойствие и выдержка вмиг улетучиваются.
– Ещё! – рычу зверем.
– Чего? – рвано шепчет.
– Ещё хочу твои губы!
Глаза Мурашки начинают расширяться. Ну а я, впечатываюсь в её хрупкое тело, обхватываю руками лицо по обе стороны и вновь ворую её поцелуй.

Глава 14
Лара

– Миша, хватит, у меня уже губы щиплет – говорю на выдохе, как только наш поцелуй разрывается.
Он медленно и очень нежно, облизывает мои губы и тут же втягивает их вновь. Удивительно, но это не слюняво, не противно. Это… возбуждающе, томительно, тягуче, до саднящей тяжести внизу живота.
– Миш, ну хватит, – вставляю между нами руку, упираясь в его раскалённую, мускулистую грудь и непроизвольно сжимаю пальцы. – По всем принципам я должна врезать тебе пощёчину, – говорю утвердительным тоном.
– Но тебе понравилось самой, так, англичанка? – смотрит на меня масляным, поплывшим взглядом.
– Нормально. Пойдёт, – киваю, а в мыслях несётся: “Да какое там нормально – бомбезно!”.
– Хах, Мурашка, а ты не обманываешь? Сама же чуть ли не растеклась от удовольствия! – выпаливает, а я ловлю в фокус то, как он меня назвал.
“Мурашка” – что это?
– Как ты меня назвал?
– Как? – делается серьёзным, но я замечаю, как на микроскопическую миллисекунду он выдал испуг.
– Ты сказал – Мурашка.
– Разве?
– Да.
– Тебе показалось.
Спорить с Горой бесполезняк. Поэтому просто тяжко вздыхаю и с силой растираю лицо рукой, как будто это поможет мне протрезветь. Миша вновь прижимается ко мне, и я вдруг отчётливо чувствую, как в меня упирается что-то твёрдое, и я тут же вскидываю на него разъярённый взгляд.
– Извращенец! Убери от меня свою дубину березовую! – толкаю в грудь, что есть сил и каким-то чудом умудряюсь выскользнуть из его плена.
– А по чьей вине она такая, не знаешь, случайно? – ухмыляется он.
Но я уже направляюсь к входу. Не оборачиваясь на него, задираю руку вверх и машу ему на прощание.
На самом деле, в душе мне даже польстила его реакция на меня, но в то же время и возмутило! Что он себе позволяет? Мужики себя совсем не могут контролировать? Нет, он же ещё и гордится этим! Можно, конечно, списать на то, что Гора тоже пьян, но всё равно. Я зла.
Возвращаюсь к своей компании и стараюсь не вертеть головой по сторонам, дабы не столкнуться с Мишей взглядом.
– Ну и кто этот брутальный громила? – придвигается Настя и с пожаром в глазах, ждёт пищи, чтобы насытить своё любопытство.
– Красавчик, кстати, мне такие нравятся. Крепкий, подкачанный, жёсткий. Одним словом – самец, – щебечет Алина.
– Эй, вы же готовы были разорвать его, а теперь комплиментами осыпаете, – поднимаю домиком вверх левую бровь.
– Ну, мы-то думали, это какой-то быдлан незнакомый, а он, оказывается твой парнишка. Ну давай же, говори, кто он? – всё не унимается Настя.
Одна лишь Женька тихо хихикает на диванчике, прижимая руку к животу.
– Это “Мистер Фаберже”! – и еще пуще заливается смехом.
– Дурында, – буркаю, вспомнив, как чуть не лишила Мишу “хозяйства”, влетев своей деревянной башкой ему в пах. – Кстати, а где те парни? – только сейчас спрашиваю, заметив их отсутствие.
– Кажется, мальчики решили ретироваться после того, как вы с “Фаберже” придались тут страсти, – поясняет Настя. – Кстати, а может, пригласим его с друзьями за наш столик? – выпаливает она и вскакивает с места.
– Настя, не вздумай! – рявкаю, но подруга уже вовсю машет рукой. Я оборачиваюсь и вижу, как компания Миши со смешками зеркалят подругу и тоже машут нам руками. Затем встают и направляются к нашему столику.
Ну, что за напасть!
– Привет, девчонки! Меня зовут Дамир, это Артур или Арт, как вам удобнее, а Мишу вы уже знаете, – говорит красивый крепкий парень с необыкновенно серыми или серо-зелёными глазами, так сразу и не определишь оттенок его радужки. Но одно я могу отметить точно, эти глаза будто принадлежат не человеку, а зверю.
– Артур, – представляется сам второй парень. Он моложе Миши и того, что заговорил первым, и не такой крепкий, как те здоровяки, но его энергетика, просто сумасшедшая. Весь его вид и аура вокруг, будто кричат о том, как ему похер на всех. Да, он считает себя королём. Этот парень определённо красив. Жгучий брюнет с карими глазами и до невозможности надменным взглядом, пухлыми губами, красиво очерченными скулами. “Такие мужчины, разбивают доверчивым девушкам сердца”, – моментально проносится в голове.
Чувствую на себе пристальный взгляд и замечаю, что Миша смотрит на меня так, будто я ему сто рублей уже лет пять должна.
– Что? – кивком спрашиваю у него.
Гора подходит ко мне ближе, склоняется и обжигает мне ухо своим дыханием:
– Мопсик, слюнки подбери. Могу платочек одолжить.
Меня тут же отбрасывает в сторону на полметра, и все разом смотрят на меня с недоумением, и я, не придумав ничего лучше, начинаю лепетать:
– Меня зовут Лариса, это Женя, Настя и Алина, – перечисляю имена подруг.
– Ну вот и познакомились, – радостно оглашает Дамир. – Предлагаю выпить за такое дело!
Само собой это предложение все поддержали, и парни сразу же удалились к бару.
– Лорик, офигеть! Вот это красавчики, один другого краше! – в восхищении трещит Алина.
– Я знакома только с Мишей, но да, они все, как будто с обложки журнала Men's Health.
– Угу, – с тоскующим видом, соглашается Настя, подпирая подбородок ладонью. – Кажется, я влюбилась.
– В кого? – ошарашенно выпучиваю глаза на подругу.
– В того, чёрненького. Я б ему отдалась… – мечтательно вздыхает она.
– О нет, такие слишком избирательны Настюш, ему нужна кукла, – поучительно говорит Женя. – Ты у нас красотка, но не Барби, понимаешь?
– И что? Если у меня сиськи, губы не надутые, у меня сразу нет шансов?
– Думаю, нет. А вот у нашей Лорочки шансы почти стопроцентные, этот здоровяк с неё глаз вообще не спускает.
– Я тоже заметила, – соглашается Алина. – Он тебя глазами уже трахнул раз пять, – хохочет она, и подруги тут же подхватывают её смех.
Я осторожно кошусь в сторону Миши и, конечно же, по закону жанра сталкиваюсь с его взглядом. Резко отворачиваюсь, а когда парни возвращаются к нашему столику, демонстративно встаю и утаскиваю за собой Женьку на танцпол.
– Ох, Лорик, доиграешься ты с “Фаберже”!
– Хватит его так называть, – шиплю коброй. Он Миша! Ми-ша!
– Ты меня звала? – режет воздух, знакомый до скрежета в зубах, голос. А в следующее мгновение Гора притягивает меня к себе. Руки замком замирают под моим пупком, отчего по телу разливается густая смола и тяжёлым грузом оседает в тазовой области. Подруга сразу же удаляется, весело подмигнув мне на прощание. Она ещё получит своё, за то, что оставила меня.

Я чувствую горячее дыхание Миши около уха. Он прижимается к моим волосам, тянет воздух. И от этих его действий я превращаюсь в жёсткую струну, а соски до боли сжимаются в ожидании мужской ласки. Кошмар! Что он творит со мной, с моим телом, с моим разумом? Мы медленно начинаем покачиваться в танце. Я всё ещё спиной к Мише. Прикрываю глаза и растворяюсь в своих ощущениях. Чувствую, как вся кровь прилила вниз, клитор напряжён до тянущей боли, которую может ослабить только оргазм. Руки Миши очень медленно опускаются ещё чуть ниже, а голова склоняется, и он сладко прижимается к моей шее, целуя её, несильно втягивая кожу.
– М-м-м… – сама не осознаю, как издаю стон и веду бёдрами назад, прижимаясь к его паху. Покачиваюсь из стороны в сторону.
– Пиздец, Мурашка, – выдаёт он севшим голосом.
Опять “Мурашка”. Как это… мило звучит.
Одна рука Горы остаётся на прежнем месте, чуть выше лобка, а вторая плывёт вверх и останавливается под грудью. Он поглаживает меня и продолжает целовать в шею, за ушком, в мочку уха, в висок.
Кажется, словно мы провалились во времени и это длится целую вечность. Но вдруг меня выбрасывает на поверхность, глаза резко распахиваются и расширяются, а по телу проносится гигантская волна, оставляя после себя мелкую дрожь в теле и сокращение мышц влагалища.
Что? Разве так бывает?
Я испытала оргазм всего лишь от одних прикосновений?

Глава 15
Лара
Резко дёргаюсь вперёд, выскальзывая из рук Миши, который просто не ожидал от меня такого смелого рывка. Не оборачиваясь, на реактивных скоростях, несусь в туалет, залетаю в кабинку, задираю платье вверх, трусики вниз, судорожно отматываю бесконечное количество туалетной бумаги, которое в моей руке теперь напоминает бумажное облако, и начинаю с остервенением оттирать с себя и с белья следы моего “мокрого кайфа”.
– Долбанный Миша! Как это вообще возможно? Ка-а-ак? – в гневе дышу, как паровоз.
Натягиваю обратно свои влажные трусики. Противно, мокро, холодно. Вот что я ощущаю в данный момент. Приваливаюсь к стене спиной и прикрываю глаза. И одновременно, мне до одури хорошо, кажется, что отголоски оргазма до сих пор отдаются по всему телу. Я впервые в жизни испытала такой огромный спектр внутренних ощущений и эмоций. Казалось, что от его прикосновений я задохнусь, что мою грудную клетку разорвёт или я описаюсь на потеху всем. Но потом это странное состояние внезапно сменилось на бешеный выброс энергии. Внутренняя детонация. И все мышцы в моей интимной зоне начали ритмично сокращаться, будто исполняя какой-то странный танец.
– Как же стыдно! Лариса, ну какая же ты несуразная, – страдаю вслух и не понимаю, как теперь выйти из туалета, как встретиться с Мишей взглядом, ведь он определённо всё понял.
Хорошо быть мужчиной. Если стояк, то это чуть ли не повод для гордости, а ещё всегда можно сказать девушке, что это такая реакция на неё. Типа воспринимай, как комплимент. А девушки что? Они так не могут, с лёгкостью и невозмутимым видом, вышагивать в мокрых трусах.
Когда убиваться и страдать, откровенно надоедает, решаю, что пора выползать из укрытия. Не сидеть же тут до закрытия, в самом деле. Осторожно открываю кабинку, мою руки, сушу их и покидаю туалет. Выхожу и первым делом начинаю осматриваться. Вся компания сидит за столиком, что-то бурно обсуждают и смеются. Гора торчит там же, сидит со скучающим видом и потягивает рокс с виски.
Я не смогу вернуться, не хватит духу. Понимаю это и двигаюсь вдоль по стеночке к выходу. И только на улице начинаю адекватно дышать, сразу достаю телефон и набираю сообщение в наш чатик с подругами. Приходится бессовестно соврать, что мне поплохело и я решила вызвать такси, чтобы уехать домой.
Время ожидания такси – пять минут. А что не двадцать сразу?
И я как игрушка на заводном ключике начинаю без остановки нарезать круги, мысленно подгоняя водителя, что выехал ко мне.
– Быстрее, ну, давай же, мужик, педаль в пол и сюда ракетой, – бормочу себе под нос уже как мантру. – Быстрее, быстрее…
– И куда ты решила одна свалить? – Мишин голос за спиной заставляет подпрыгнуть на месте. Быстро оборачиваюсь и вижу его недовольную физиономию.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю, и Миша молча демонстрирует в своей руке зажигалку и пачку сигарет.
– А ты? – делает шаг ближе, и я тотчас покрываюсь мурашками по всему телу, он это замечает, медленно ведёт горячей ладонью по моему плечу и смотрит совершенно пьяным взглядом. – Замёрзла?
– Нет, – отстраняюсь и начинаю растирать то место, которого касалась его рука. Смотрю на Мишу с подозрением. – Не вздумай мне свою одежду дать, чтобы согреться.
– Чего? – выдаёт он, выпучив глаза, а затем начинает смеяться. – Ну, даже не подумал о таком, соррян, я так себе джентльмен.
– Ага, я и вижу, – бухчу и отворачиваю своё покрасневшее лицо в сторону.
Не удобненько вышло.
Телефон оживает. Такси на месте. Начинаю вертеть головой в поисках своего “спасательного круга”.
– Ладно, до свидания, Михаил! – машу ручкой и собираюсь стартануть к машине, но Гора ловким движением хватает меня за запястье.
– Я же серьёзно, ты куда одна-то собралась?
– Домой, – глупо смотрю на него и хлопаю длинными ресничками. – Если так беспокоишься, можешь проводить, – выпаливаю неожиданно для самой себя.
Миша, не говоря ни слова, кивает, и мы вместе, реально идём к машине такси. Садимся и точно так же молча всю дорогу едем до моего дома.
Что за сюр?
Выходим из автомобиля. Ну как, выходим. Я и правда более менее вышла, а вот Миша, кажется, вывалился. В тёплом салоне такси, судя по всему, его ещё больше развезло с алкоголя.
– Ну ты и надрался, – ехидно посмеиваюсь над ним. – Это не ты… вы, а да какая уже разница! Короче, это тебя Михрютка надо было провожать, а не меня. Ошибочка вышла, – и захожусь в ехидном смехе.
– Ржёшь, как злая ведьма, – бухтит он и тут же получает от меня пинок под колено.
– Ты чё творишь, англичанка?
– Это за ведьму, – бросаю и топаю к подъезду, открываю дверь и всё же оборачиваюсь. Миша стоит на том же месте. – Ну и? Уезжать не планируешь?
– Это что за место? – только сейчас удивляется смене моего места жительства и осматривается по сторонам.
– Мой дом.
– Переехала, что ли? К себе не пригласишь? – вставляет руки в карманы джинсов и, покачиваясь, смотрит на меня с улыбкой. Пьяной, наглой улыбкой.
– Нет!
– А если я такой бухой сейчас попаду в беду? Один.
– Миша, ну какой адекватный хулиган посмеет рыпаться на такой Эверест, как ты? Самому то не смешно? – вздыхаю и качаю в безнадёге головой.
– Адекватный хулиган? Смешно, – отбивает он, делает шаг в сторону, но каким-то образом его ноги заплетаются, и он падает.
Я честно пыталась сдержать смех, но это невозможно. Подхожу к нему, хотя моя помощь в итоге не потребовалась. Гора лёгким рывком возвращает своё тело в вертикальное положение.
Смотрю на него оценивающим взглядом, и внезапно, мне в голову приходит мысль. Я же могу припугнуть Толика этим здоровяком, и тогда, может, он будет меньше ко мне докапываться.
– Пойдём большой парень, но не рассчитывай на царские хоромы. Мы люди скромные, живём небогато, если брезгуешь, идти со мной не советую.
Миша внезапно приободряется.
– Нормально, идём.
Заходим в квартиру, и я делаю знак “молчать”, приложив указательный палец к губам. Гора послушно кивает с глупым видом и начинает разуваться, а затем аккуратно ставит свою обувь, кажется, сорок пятого размера, не меньше, в уголок, чтобы она не мешалась. Крадемся на носочках мимо спальни Толика и мамы, сквозь щель под дверью замечаю, что у них включён телевизор, но, скорее всего, они спят под него. Проходим дальше и попадаем в мою комнату. Закрываю за Мишей дверь на старенький шпингалет, разворачиваюсь к нему лицом, и теперь мы стоим друг напротив друга в полной темноте. Только глаза блестят и слышно, как мы дышим.
Миша выглядит в моей комнате настолько необычно, неправильно, ошибочно, потому что он… другой, что ли.
– Мурашка, подойди ко мне, – протягивает руки.
– Миша, что ещё за Мурашка?
– Ну, ты же Мурашкина, а это сокращение, – невозмутимо поясняет и вновь тянет ко мне свои лапы.
Приподнимаю вверх брови, но оставляю это без комментариев. Окей, пусть будет Мурашка, почему-то в его исполнении это звучит менее раздражающе, чем “англичанка”. Даже мило.
– Ты спишь на полу, понял? – шепчу командным тоном и тыкаю пальцем в пол.
– Понял я, понял. Подойди.
Делаю вперёд два шага и оказываюсь прямо перед ним. Поднимаю вверх голову, и Гора тут же срывается. Прижимает меня к своему телу, покрывает сотнями поцелуев, а наша одежда в ночной тишине так откровенно шелестит, что мне от всего этого безумия башню кренит к чертям собачьим.
Его рука скользит по моей спине, нащупывает маленькую молнию и уверенно тянет её вниз. И тут меня словно ледяной водой окатывает. Начинаю панически хапать ртом воздух, руками прижимаю платье к груди и выворачиваюсь из крепких мужских рук.
– Миша, руки! Контролируй себя, пожалуйста, – пячусь назад и упираюсь спиной в холодный бетон, отчего тут же вздрагиваю. – На пол!
Он начинает пыхтеть, как настоящий медведь.
– Да ты реально издеваешься! – свирепеет.
Стаскивает с себя рубашку, джинсы и остаётся в одних боксерах. А я стою и ошалело наблюдаю за всеми его действиями, не в силах и слова вымолвить.
– Прям так спать на коврике? – недовольно бухтит он.
– А? Нет, конечно, подожди. И отвернись, пожалуйста, я переодену платье.
– Что я женских тел не видел, – поднимает вверх брови.
– Моё, не видел! Так что отвернись, дурной.
Миша снова недовольно фыркает, но повинуется, и я быстренько открываю шкаф, ищу свою пижаму, молниеносно переодеваюсь, постоянно косясь в его сторону. Затем достаю с верхней полки зимнее толстое одеяло, стелю его на пол, сверху ещё одно одеяло, делюсь одной подушкой и выдаю свежую простыню, чтобы он мог укрыться.
– Готово! – довольная, упираю руки в бока. – Ну как тебе? Ты рад такой царской перине?
– Ага, просто писаюсь от счастья, – бросает он, плюхается на импровизированное ложе ко мне спиной.
Я следом упала на свою кровать и на удивление, мгновенно провалилась в сон, а когда утром открыла глаза, меня ждал большой, нет, ОГРОМНЫЙ сюрприз…

Глава 16
Лара
Начинаю ворочаться в кровати, пробуждаясь от сна. Тоненький лучик солнца пробивается сквозь шторы, ослепляет мои глаза, и я вновь их прикрываю. А затем в моей голове щёлкает выключатель, и начинаю осознавать, что в кровати я не одна. Более того, на моей груди лежит чья-то рука. Да-да, прямо под майкой, прямо на груди. А что-то каменное упирается в поясницу. Медленно поворачиваю голову и вижу Мишу.
Этот громила, лежит с самым невинным видом на моей кровати и спокойно спит, тихонько посапывая.

Какого… тут происходит? Как он оказался со мной рядом? Быстро запускаю руку под одеяло и проверяю, надеты ли на мне шортики. На месте. Минимально, но уже радует.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
А затем я срываюсь и начинаю извергаться гневом, словно вулкан Этна. Резко скидываю с себя руку Миши, подлетаю в кровати и со всей силы толкаю его ногами, отчего он кубарем летит на пол с оглушающим грохотом. Мгновенно проснувшись, он ошарашенно смотрит на меня.
– Ты! – тычу во взъерошенного Мишку пальцем. – Извращенец! – шиплю как анаконда.
– Ты чё шизанулась совсем? – выдаёт он с офигевшей, по всем фронтам, физиономией.
– Это я-то шизанулась? Какого хрена ты залез ко мне в кровать, лапал меня за грудь своими извращенскими лапами, да ещё и своей… своей, этой! – пальцем показываю на его “добро”. – этой базукой в меня упёрся! – хватаю подушку и бросаю её в наглую рожу.
Миша тут же её откидывает, встаёт с пола, вырастая надо мной. С несколько секунд смотрит на меня, а затем поднимает с пола бедную подушку и запускает в меня.
– Идиотка! – рявкает он.
Я, не ожидая от него такого поведения, прихожу в ещё большую ярость. Снова хватаю подушку и бросаю в него. Он в меня. Я в него.
– Да, как ты заколебала, англичанка! – разворачивается, забрасывает подушку на шкаф, хватает одеяло и закутывает меня в него, словно в рулет, и наваливается сверху.
– Осадись! И выдохни чуток, а то покраснела вся, как свёкла.
Воздух забивает всё пространство моих лёгких, а затем, выходит, с какой-то режущей болью. Сердце бешено пляшет за грудной клеткой, а со стороны я и вовсе напоминаю сейчас гусеницу, которая бьётся в предсмертной агонии.
– Отпусти меня, придурок конченный! Я сейчас заору, и мои родственники вызовут полицию.
– Ага, давай, устрой тут цирк! Это в твоём стиле, – с сарказмом бросает он и начинает оглядываться по сторонам, кривя физиономию, будто кислый лимон съел.
Проходит не меньше нескольких минут, прежде чем он разрывает тишину.
– Это реально твой дом?
– Представь себе, да.
– Серьёзно?
– Миша, похоже, что я шучу? Я понять не могу, что тебя не устраивает?
– Ну, этот затхлый клоповник… интерьерчик, и в целом, – обводит мою комнату глазами. – пиздец какой-то. Ты тут с предками живёшь? Этот, как его, Толик, тоже тут? Почему не свалишь из этого жуткого хоррора?
– Обязательно свалю, как только богатенького папика найду себе, который будет меня обеспечивать, – выпускаю наружу свою язву, потому что его слова больно полоснули по мне, оставив болезненную царапину.
Миша, смотрит на меня не моргая, переваривая сказанное.
– Ты же не шкура какая-то, чтоб за мягкую кровать и полную тарелку харчей папиков ублажать или я ошибаюсь? – внимательно смотрит.
– Миша, отпусти меня, пожалуйста, и уходи, а то подцепишь ещё что-нибудь в этом клоповнике. И да, иди осторожнее, не наступи на тараканов, мы их бережём, как священный тотем.
Ещё минута в молчании и Гора наконец-то выпускает меня из плена. Берёт свои вещи и начинает одеваться. А я забиваюсь в угол кровати, борясь со жгучим желанием разрыдаться от обиды, но я не могу доставить ему такого удовольствия.
– Если хочешь отсюда поскорее свалить, я могу тебе платить за… – начинает он.
Во мне вновь что-то щёлкает и поднимается к горлу, раздирая по пути мои внутренности.
– Миша, заткни, свой, рот! – произношу чётко по слову. – И покинь как можно скорее эту квартиру.
– Мураш…
– Нет! – выставляю вперёд руку. – Замолчи и уйди. Я думаю, ты уже многое сказал, поэтому лучше остановись.
Он шумно выдыхает воздух из лёгких и идёт к двери, открывает её, выходит в коридор. Я безвольно плетусь следом. Проходим мимо спальни мамы и Толика, мимо кухни, на которой они в данный момент сидят и пьют обычный растворимый кофе и поедают бутерброды с докторской колбасой и сметанковым сыром. Замечая нас, мои родственнички подвисают и сидят в гипнотическом состоянии, не смея шелохнуться.
Гора даже не обращает на них внимания. Идет ровным шагом в прихожую. Надевает ботинки, открывает сам старую дверь, обитую дермантином, который уже изрядно потрепался, делает шаг на выход, но всё же оборачивается, с намерением что-то мне сказать.
– Всего доброго! – киваю, подталкиваю его двумя руками за порог и тяну на себя дверь.
Поворот замка, щелчок. Закрыто.
Держась за ручку двери, опускаю голову и всё-таки всхлипываю. Обидно-то как, слов не подобрать. Я понимаю, что тут не дворец, но то, как он смотрел, какие слова говорил… Он будто на меня мусорное ведро, полное до краёв, высыпал.
– Это что за блядушник ты тут устроила? – слышу за спиной голос Толика.
– Ах, ты ж потаскуха, такая, – подлетает ко мне мать и лупит со всей силы по спине полотенцем, обжигая мою кожу. – Совсем уже совесть потеряла? – и новый шлепок полотенцем. – Я тебе быстро мозги на место поставлю, похотливая дрянь! – ещё шлёпок.
Поворачиваюсь к ним лицом с глазами полными слёз и спокойно говорю:
– Да пошли вы. Оба, – и, расталкивая их плечами, возвращаюсь в свою комнату. Хлопаю дверью так, что штукатурка осыпается от опанелки. Приваливаюсь спиной и устало выдыхаю.
Я точно была очень пьяной, раз додумалась привести Мишу сюда. Хотя ночью, мне казалось, что я вполне себе в адеквате и припугнуть Толика – это хорошая идея. Видимо, нет. План провалился и стало только хуже.
Прохожу вперёд и принимаюсь за уборку, чтобы меньше размазывать в своих мыслях эту омерзительную ситуацию. Как я вчера подумала? Ах да: "Миша выглядит в моей комнате настолько необычно, неправильно, ошибочно, потому что он… другой, что ли". Вот именно, он другой. А я просто дура. И в этот самый момент меня пробивает на слёзы.

Складываю одеяла, ощущая, как от них исходит аромат Горы (грейпфрут и что-то перечное), прижимаюсь носом и тяну его в себя. Забиваю в свою память. Вот только для чего? Сама не знаю. Потом психую и, злясь на себя, запихиваю оба одеяла обратно в шкаф, придвигаю к нему стул и достаю сверху подушку, которую Гора закинул на самый верх. Конечно же, она вся в пыли. Выдёргиваю её из наволочки, которую теперь только в стирку. Заправляю свою постель. Только сейчас раскрываю шторы, полностью открываю окно и сажусь на подоконник. Вставляю в уши наушники, включаю музыку для медитаций и прикрываю глаза, из которых до сих пор струятся слёзы.
– Какой же ты придурок, Миша… – говорю вслух и сжимаю в руке зажигалку, которая, судя по всему, выпала из его кармана. – Ну, теперь-то мы точно больше никогда не встретимся! – выбрасываю со злостью, прижимаю зажигалку к губам и тихонько поскуливаю.

Глава 17
Лара
Увы, но тех денег, которые мне удаётся заработать в месяц, совершенно не хватит на аренду жилья, а ведь надо и себя как-то прокормить, одеть и обуть.
По сути, то, что я сейчас зарабатываю, уходит на еду и какую-никакую одежду, мелкие расходы по учёбе, да проезды. Да, для кого-то это покажется дикостью, но как только мне исполнилось восемнадцать лет, мать жёстко сказала, что Толик из квартиры меня, конечно, не выкинет по доброте душевной, но обеспечивать, я теперь должна себя сама. В принципе, я была не удивлена. Проблема была лишь в том, что поступила я на очное отделение и найти более менее подходящую подработку оказалось не так уж и просто. Но я не жалуюсь, потому что в принципе у меня получалось себя обеспечивать, но, конечно, позволить себе аренду, я не смогу. Пробовала пробиться в наше университетское общежитие, но потерпела фиаско. Не положено. На комнату может претендовать только иногородний студент. У меня же, прописка городская. То чувство, когда я впервые пожалела, что не приехала из посёлка.
Так и живу.
Радует одно – учусь на бюджете.
***
Весь день я безвылазно сижу в своей комнате и только вечером решаюсь выйти, чтобы добежать до магазина за гречкой и сосисками. Не сидеть же голодом. Настроение всё ещё на уровне затонувшего Титаника, покрытого слоем склизкого ила и водорослями.
Одеваюсь и тихо выплываю в коридор, чтобы прокрасться незамеченной. И мне это почти удаётся. Я уже беру в руки свою обувь, подаренную, кстати говоря, Мишей, как из ванной, так не вовремя, выходит Толик.
– Стоять! – командует он, и я понимаю, этот урод уже навеселе. – Разговор есть Лорик.
– Ну? Говори чего хотел? – складываю на груди руки и впиваюсь в него взглядом.
Отчим подходит и, обнажая свои полупрогнившие зубы, говорит:
– Куколка моя, мы тут с твоей матерью посоветовались и решили, что пора бы тебе уже и за квартплату свою долю вносить, а то привыкла к халяве.
– Что? – распахиваю на максимум свои глаза и не верю в услышанное. – Да, вы издеваетесь надо мной?
– Если тебя что-то не устраивает, то никто тут не держит. Шлёпай туда, на чьей “шишке” теплее. Пусть там тебя и приютят, как дворняжку. Или засунь свои претензии в сраку и живи на наших условиях. Кстати, квартплату надо внести до двадцать пятого числа, так что двадцать четвёртого буду ждать твою половину, – Делает ко мне ещё шаг, тянется рукой, но я не успеваю среагировать, и он шлёпает меня по ягодицам, а затем прижимается всем телом и целует в шею, оставляя мокрые следы. Пошло, грязно, отвратительно. – Ну, давай, беги, деточка!
Стыдно признаться, но я впала в ступор. Вжалась в несчастную дверь и не могла пошевелиться, словно меня парализовало. Овощ, подвергшийся шоковой заморозке. И только когда Толик, мне подмигнул и ушёл по своим делам вглубь квартиры, я смогла двигаться. Выскочила за дверь и быстро припустила по лесенкам вниз.
Да. Увы, такое бывает. Каждый раз моя реакция на его домогательства разная. Иногда это вспышка ярости, и в такие моменты я готова разорвать отчима как дикая кошка, а иногда впадаю в состояние каменной статуи не в силах пошевелиться и защитить себя.
В супермаркете проторчала не меньше часа. Бесцельно бродила между рядов и разглядывала товары. Потом всё же поняла, что выгляжу подозрительно, и пошла на кассу.
Но и покинув магазин, домой я не торопилась. Домой… Смешно даже.
Медленно шаркая ногами, бреду в сторону парка. Нахожу свободную лавочку, плюхаюсь на неё. И как по заказу в этот момент оживает мой телефон. Открываю наш чатик с подругами и читаю сообщения.
Женька: Есть, кто живой? Я только очухалась.
Улыбаюсь и быстро бегаю пальчиками по экрану, набирая сообщение.
Лариса: Жива и бодра! Вы вчера ещё долго тусили?
Женька: До закрытия, потом с этими парнями пошли рассвет встречать. Зря ты не осталась.
Алиночка: Я ещё дышу или уже! Настюха то наша, похоже, урвала кусочек счастья. Настя, ау? Рассказывай, как оно прошло? Был у вас "КЕКС"?
Ничего себе, какие у них приключения были. И снова набираю сообщение.
Лариса: Оу, а что было? Можно конкретнее?
Алиночка: Хах, а что тут рассказывать. Настюшка наша всё-таки свалила к тому чёрненькому другу твоего громилы. Артур, кажется. А кстати, ты нам, случайно, не заливаешь в уши? Потому что, после того как ты упархала, твой Михаил Громилович тоже куда-то испарился.
Лариса: Понятия не имею. И он не мой!
Алиночка: Да-да, конечно. Чую, в будущем на вашей свадьбе будем отплясывать.
Женька: Ха-ха или на свадьбе Насти и Артура.
Алиночка: Я офигею, если ей реально удастся его заарканить. Принц голубых кровей снизойдёт до простой девушки.
Лариса: Чувствую себя так, будто я год вашей жизни пропустила.
Женька: А вот, будешь знать, как сваливать в самый разгар.
Лариса: Эх, Настю, видимо, мы сегодня не дождёмся.
Алиночка: З-зависть.
Улыбаюсь, прощаюсь со всеми и закрываю наш чат. Рада за девчонок, что хорошо провели время. Это только у меня всё через заднее место полетело. Но тут я могу сказать одно: сама виновата. Не надо было вообще Мишу к себе подпускать. Громко выражаюсь в стиле махрового сапожника, вздыхаю и с тоской смотрю на розоватый пакет-маечку, в котором болтается пачка гречки и четыре сосиски “Баварские”.
В желудке тут же заурчало, и я всерьёз начала раздумывать над тем, чтобы открыть сосиску и съесть её, но так и не решилась. Нарезала по парку не меньше трёх кругов , размышляя над тем, что делать дальше.

После того, что выкинул Толик перед моим уходом, я просто не могу туда вернуться. Внутри буквально всё кричит и протестует, а кишки сводит до тошнотного состояния. Это далеко не первое его домогательство. Всё началось очень давно, и хоть ему ни разу не удавалось переступить грань, но легче мне от этого не становилось. Наверное, оттого, до Миши ни одного мужчину я к себе и близко не подпускала. Все они у меня вызывали некую брезгливость, а ещё я попросту боялась. Какой же Толик – всё-таки урод! А я полная идиотка, если до сих пор не накатала на него заяву. Всё жалею его и мать, которая может остаться на улице, если отчима посадят за домогательства. Хотя посадят ли? Тоже спорно, это ж ещё доказать надо…
На улице уже давно стемнело, и я, как зяблик, сижу, нахохлившись от холода. Зубы начинают отбивать чечётку. Решаю, что лучше идти, неважно куда, главное – двигаться. Так будет теплее.
Навстречу мне бежит молодой мужчина, который, судя по его одежде, вышел на вечернюю пробежку. И когда он равняется со мной, я вдруг узнаю его – это тот самый мужчина с работы Миши. Глеб, кажется. Он тоже меня узнает, кивает и пробегает мимо. А я оборачиваюсь и смотрю ему вслед.
– Надо же, какая встреча, – тихо бормочу себе под нос, отворачиваюсь и иду дальше.
Вскоре выхожу из парка и топаю вдоль проспекта, решив, что тут, по крайней мере, даже в поздний час относительно светло и многолюдно.
– Не поздно для прогулок? – слышу за спиной. Оборачиваюсь и вновь вижу Глеба. – Я уже потренироваться успел, а ты всё тут. Одна?
– Здравствуйте. Да, я одна. Э-э-эм, до магазина ходила и решила прогуляться, – приподнимаю свой пакет и демонстрирую покупки.
Он сканирует меня своими тёмными глазами, а потом выдаёт то, чего я никак не ожидаю.
– Давай провожу. Ты недалеко отсюда живёшь?
– Ну, не то чтобы совсем недалеко. Минут двадцать пешком.
– Ну, пойдём, буду твоим сопровождающим, – пожимает он плечами. – Напомни своё имя?
– Лариса, – отвечаю и периодически кошусь на него. – Пробежками занимаетесь?
– Да, бывает. Для здоровья полезно и так, голову проветрить помогает.
– Ну, да, – киваю и замолкаю, потому что больше не знаю, что ещё могу спросить и о чём разговаривать. Не о погоде же. Снова поглядываю на него украдкой и отмечаю, что он очень красив. Не смотря на свою холодную внешность, есть в нём что-то такое, что цепляет и притягивает взгляд.
Глеб спрашивает ещё парочку вопросов, чисто для поддержания беседы, но в целом мы идём молча, каждый в своих мыслях. И мне от этого вполне комфортно.
Наконец, подходим к дому, и я притормаживаю.
– Это дом, в котором я живу. Спасибо за то, что проводили.
– Да не за что, – отвечает Глеб.
– Всего вам доброго.
– Ага, пока Лариса, – кивает мне и продолжает стоять на месте.
Я тоже стою, переминаясь с ноги на ногу, в ожидании, когда же он уйдёт.
– Что-то не так? – спрашивает он. – Иди домой, я посмотрю, чтобы за тобой никто не увязался в подъезд.
– А? Хорошо… спасибо, – отвечаю и на деревянных ногах шагаю в подъезд, ныряю в его темноту, но дальше первого этажа не поднимаюсь.
Спустя пять минут, выхожу обратно и какого моё удивление, когда на лавочке я застаю всё того же человека.
– Так, я и думал, – Глеб встаёт и отряхивает с колен невидимые соринки. – Тебе некуда пойти?
Первая мысль, наврать ему с три короба. Но потом я понимаю, что, стоя перед ним с тем же пакетом, из которого виднеется мой будущий ужин или завтрак, я буду выглядеть глупо.
– Что-то типа того, – выдаю скромную улыбку и ощущаю, как меня засасывает в чёртову воронку, внутри которой нет никакого просвета. Меня просто расплющит в ней.
– И что мне с тобой делать? – Глеб запускает в волосы пальцы и треплет их, создавая на своей голове полный кавардак. – Так, ну ладно, что тут стоять. Идём тогда ко мне? – внезапно бодрым голосом говорит он и тянется к моему пакету, чтобы забрать. – Ужин на тебе, окей?
Стою и оторопело смотрю на него. Затем поворачиваюсь в сторону наших окон. Никого. Конечно, а чего я ожидаю? Они только рады будут, если я исчезну. Даже если меня продадут в рабство или на органы, никто и не заметит. Такая вот у меня родня. Вновь смотрю на Глеба и коротко киваю.
– Идём!

Глава 18
Лара

– Лариса, можешь сама побродить тут и посмотреть, где и что. Квартира новая, поэтому ещё пустовато, кое-где до сих пор коробки не разобранные стоят.
– Угу, понятно… – скромно топчусь на месте и думаю о том, как я вообще согласилась пойти в квартиру, по сути, к незнакомому человеку.
– Моя спальня в самом конце коридора, а твоя комната на сегодня… – тянет он, махая мне рукой, очевидно, чтобы я шла за ним. – твоя будет вот тут, потому что в той ещё срач. – он приоткрывает дверь комнаты, в которой, по его словам, “срач” и я вижу, что в ней куча каких-то коробок, но в целом чистая и прекрасная спальня. – Ну, ладно, тут смотреть нечего, давай покажу твою.
Мы проходим в “мою” комнату. Она выполнена в мрачно-серых тонах, с чёрными элементами декора. Здесь огромное окно, которое сейчас до половины прикрыто чёрными шторами блэкаут, посередине большая серая кровать с мягкими бортами. Постельное бельё тоже серого оттенка. По бокам прикроватные столики угловатой асимметричной формы, а над ними с потолка свисают чёрные лампы-светильники, которые по стилю напоминают прожектора. На противоположной от кровати стене, навесная полка с книгами и телевизор. Гардероб встроен так, что я и вовсе не сразу его заметила. Общее впечатление от комнаты – дерзкая, мальчишеская, но какая же она стильная.
– Мне очень нравится! – не могу скрыть своего восхищения.
Глеб, коротко кивает и молча удаляется, оставив меня одну. Отчего мне сразу становится неуютно и некомфортно. Да уж, он совсем немногословен. Прохожу и сажусь на самый краешек кровати. Мягкая. Кошусь в сторону двери и откидываюсь спиной на постель. Если рай и существует, то он точно заключён в этой кровати. Даже не верю, что сегодня я буду здесь ночевать.
Немного отдохнув, встаю и подхожу к окну. Из него открывается просто потрясающий вид на реку и ночной город, который тонет в ярких огоньках от проезжающих машин, уличных фонарей, вывесок заведений и окон жилых домов. Мне кажется, что в этом красочном и прекрасном городе, лишь я одна сегодня несчастна. Смотрю на свои ледяные дрожащие ладони и так паршиво на душе. Я просто не знаю, что мне делать дальше. Ну, проведу я сегодня здесь ночь, а завтра что? Завтра снова, тот “клоповник”, как сказал Миша, ненавидящая меня мать и похотливый Толик. Да, я могу пожить пару дней у одной, пару дней у другой подруги, но дальше то… тёмная безнадёга.

Через пять минут я решаюсь выползти и осмотреть жилище Глеба. В конце концов, он сам разрешил осмотреться. В целом, вся квартира в единой стиле. В спальню хозяина заглядывать не стала. Глеба я застаю на кухне, он стоит около кофемашины и засыпает в неё зёрна.
– Гречку будем? – скромно улыбаюсь я.
– Отчего бы и не поесть на ночь глядя, – соглашается он. – Кухня в полном твоём распоряжении. Кастрюли и сковородки тут, – открывает нижний шкафчик и демонстрирует мне посуду для готовки. – Если что-то надо из продуктов, глянь в холодильнике. Там не густо, но вдруг найдёшь что-то съедобное.
– Глеб, можно вас спросить?
– Можно, только давай без “вы”.
– Хорошо, – с лёгкостью соглашаюсь. – Скажи, ты один тут живёшь? А то, вдруг я окажусь очень нежеланным гостем, – стою и от повышенной тревожности заламываю пальцы на руках.
– Понял, о чём ты. Да, у меня есть женщина, – говорит он с абсолютным холодом, и это так странно. – Она тут бывает, но вместе мы не живём.
– А, понятно. Хорошо. В смысле… я имела в виду, что я не поставлю тебя в неловкое положение, – тараторю всякую чепуху, от которой самой же стыдно.
– Хах, меня, в неловкое положение? Ларис, не парься, реально всё ок, – выдаёт он улыбку. – Кофе или чай?
– Мне чай, пожалуйста, – отвечаю и принимаюсь за готовку позднего, ночного ужина.
Минут через сорок, ужин был готов. Гречневая каша с кусочком сливочного масла, поджаренные на гриле сосиски и салат из свежих овощей, которые я обнаружила в холодильнике.
– Приятного аппетита! – говорю и с довольной мордочкой начинаю уплетать еду.
Божечки, какая же я голодная!
– Приятного, – отбивает Глеб. – Лариса, у тебя что-то случилось? – всё-таки переходит он к допросу.
– С чего ты это взял? – спрашиваю, стараясь звучать непринуждённо, а у самой в горле ком собирается.
– Это же, очевидно, – спокойно выдаёт и делает глоток кофе. – Сегодня ты останешься у меня дома, а завтра куда пойдёшь? – смотрит на меня в упор и будто всю душу выворачивает наизнанку.
– А завтра, я что-нибудь придумаю, – не выдерживаю и опускаю взгляд в стол.
Между нами растягивается пауза. Безумно мучительная и давящая на мою голову, словно тиски.
– Я завтра улетаю в Италию, меня не будет два дня, – наконец, говорит он и замолкает, будто не закончив свою мысль.
Поднимаю на Глеба взгляд, и из глаз вдруг стекает слеза. Я вновь утыкаюсь в стол и размазываю её рукой.
– Кренц в курсе твоих проблем? – спрашивает и как бы невзначай пододвигает мне салфетницу. – Миша.
– У меня нет особо проблем, – слишком тихо выдаю ответ.
– Ну да, я так и понял. Ладно, Лариса, не буду тебя мучать, вижу, что тема тебе неприятна. Ты можешь остаться в этой квартире ещё на два дня, а дальше, если у тебя на самом деле проблемы, предлагаю тебе поделиться с Мишей.
– Не понимаю, почему я вообще должна ему что-то говорить о себе.
– А разве между вами ничего нет?
– Абсолютно.
– Интересно, я думал обратное. Видимо, не так понял.
– Видимо, Глеб, – отвечаю и продолжаю жевать гречку.

Утром Глеб вызвался отвезти меня в универ, а также выдал ключи от своей квартиры. К учебному заведению мы подъехали с запасом, и я успела забежать в канцелярский, чтобы купить пару тетрадей, поскольку все мои вещи лежат в квартире Толика.
Перед последней парой, преподаватель по истории английского языка попросил меня задержаться, чтобы я помогла ему собрать все тестовые работы и отнести их на кафедру.
Быстро собираю листы с тестами в одну стопку, выхожу из аудитории, и вдруг меня окликает одногруппник – Артём Дорош.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71461723?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.