Главная страница | Современная русская литература | Сиреневый переход

Сиреневый переход
Алексей Шамонов
Цветущая сирень прекрасна и загадочна. Много веков аромат пышных соцветий кружит голову людям, живущим на нашей планете. Но он кружит голову и кое-кому ещё. Тем, о чьём существовании мы можем только догадываться.

Алексей Шамонов
Сиреневый переход

Глава 1

Сладостный сон

«Просто мерзостное паскудство, гнусность редкостная и свинство». Только такие слова приходили на ум Григорию Летягину после того, как ненавистный будильник, своим громким, сверлящим мозг писком, бесцеремонно разбудил его в понедельник ранним утром.
Ах, как же хорошо было ещё буквально только что. Он, блаженно прищурив глаза и положив ногу на ногу, вольготно раскинул руки на спинке деревянной скамейки, установленной на залитом солнцем широком бульваре с обеих сторон обрамлённом ровными рядами буйно цветущей сирени. Томное благоуханье пышных соцветий заполнило до краёв всё окружающее пространство. Причём их аромат не только улавливался обонянием, но и был отчётливо виден глазу в виде лёгкого, почти прозрачного тумана, временами игриво переливающегося цветами от белого до тёмно-лилового. Весёлые, залихватские трели невидимых глазу птиц, умиротворённо ласкали уши многоголосным вокальным совершенством.
А тем временем, перед пребывающему в неге Григорием, нескончаемым весёлым ручейком, задорно пританцовывая, проходили группки улыбающихся светловолосых девушек в коротеньких, белоснежных юбочках и полупрозрачных, едва прикрывающих грудь, топиках. И все, как одна, поравнявшись с Летягиным, не останавливаясь, оборачивали к нему свои миловидные личики, и прыснув от смеха, а затем потупив взор, начинали на ходу шушукаться между собой. А одна из них, в отличии от своих подруг, с тёмно-русыми волосами, приблизилась к нему, и присев рядом на краешек скамейки, обвила мягкими руками за шею, и нежно поцеловала в щёку.
– Скоро мы с тобой увидимся, – смотря ему в глаза, кокетливо произнесла незнакомка, и вспорхнув, помчалась догонять своих подружек.
– Когда? – вскочив с лавки, крикнул вдогонку ошеломлённый Григорий.
Незнакомка остановилась, и резко развернувшись вновь подошла к Григорию. Когда она вновь присела к нему, он заметил на её правой щеке небольшую родинку, которая нисколько не портила красоту юного лица, а даже наоборот – придавало ему некую загадочность.
– Сегодня и увидимся. А сейчас закрывай глаза, – твёрдо сказала девушка.
Летягин безропотно опустил веки.
– Иди, пожалуйста, домой, – произнесла незнакомка, схватив руку Григория, а затем сильно дёрнула за рукав футболки.
И именно в этот момент раздался звук будильника. «Чтоб тебе сволочи треклятой зазвонить чуть позже», – не открывая глаз, в негодовании замахнулся Летягин кулаком на ни в чём неповинный неодушевлённый предмет, исправно выполнивший своё предназначение. «Такой сон гад испортил. В кое веки приснилось ни что-то ужасное или бессмысленное, а прямо-таки сказочное».
«Что же это такое?», – сев на край кровати и сжав ладонями виски, почти в отчаянии причитал Григорий. «Ну, где же справедливость! Почему выходные такие короткие, а рабочая неделя столь длинная? И почему именно на понедельник назначаются совещания, где я должен обязательно присутствовать?! Скорее бы уж что ли на пенсию», – кипело всё в голове, пока он влезал в халат и засовывал ватные ото сна ноги, в тапочки. Хотя до пенсии ему было ещё ой как далеко. Даже его матери и отчиму, живущим на другом конце города, до неё оставалось почти десять лет.
Негодование быстро улеглось, и он стал с равнодушием робота последовательно делать утренние мероприятия, которые монотонной чередой повторялись изо дня в день.
Поднеся зубную щётку к губам, он вдруг заметил у себя на щеке два довольно больших красных пятна. «А это что такое?», – испугался Григорий. «Когда я вечером умывался этого не было. Наверное, ночью укусил комар или ещё кто-то, а я во сне растёр места укуса», – пытался успокоить себя Григорий.
Летягин судорожно потёр пальцами щёку. «Фу-у!», – вырвался у него вздох облегчения, когда пятна бесследно исчезли, будто их и не было. Но почти тут же сердце в тревоге забилось с новой силой. То, что стёр со щеки, он увидел у себя на пальцах. В волнении поднеся их к носу он почувствовал сладковатый запах. «Да это же помада!… Каким образом она могла на мне оказаться?», – недоумевал он, растерянно продолжая рассматривать свои пальцы.
С женой он развёлся ещё прошлой весной. Да и та, как и любая другая женщина, не ложилась спать с накрашенными губами. Затылок Летягина вдруг стал горячим, а затем будто что-то взорвалось в черепной коробке.
– Вспомнил! – испуганно пробормотал Григорий, и ему стало по-настоящему страшно.

***

Со своей теперь уже бывшей женой он познакомился три года назад в ресторане, где отмечал своё двадцатитрёхлетие его дружок-одноклассник – Витька Хлыстов.
Приглашённых было не очень много, и все легко разместились за тремя, составленными вместе массивными, деревянными столами, стоящих у стены, декорированной под старинную, красную кирпичную кладку. Зал был достаточно вместительным, с небольшой сценой для музыкантов и местом для танцев, во время которых он и познакомился с Ольгой, пришедшей сюда с двумя подругами выпить шампанского и поболтать о своих парнях, и проблемах с ними во взаимоотношениях.
Слегка захмелевшего Летягина привлекла стройная фигура танцующей неподалёку девушки и её смазливое, ухоженное личико, и он стал раз за разом приглашать её на танцы, а она принимала это благосклонно, а затем и вовсе пересела за его столик.
Новая знакомая оказалась очень словоохотливой. Во всяком случае, ближе к вечеру Григорий уже знал, что эти две её подружки – исключительные стервы, которые меняют партнёров чуть ли не каждый день, и вообще неравнодушны друг к другу. Узнал, что родители у неё очень заслуженные и уважаемые люди, а все её сослуживцы сплошная серость, умеющие только стучать друг на друга и подлизываться к начальству. Со своим бывшим парнем она месяц назад рассталась, так как он оказался никчёмным человеком и слабаком, а ей так хочется опереться на крепкое мужское плечо.
Ближе к полуночи, когда торжество подошло к завершению, он предложил Ольге проводить её до дома.
Ещё вчера Летягин даже не задумывался о женитьбе, но через три дня они подали заявление в ЗАГС.
Случайная встреча – как часто она может перевернуть жизнь, вдохнув в неё новую энергию и открыть неведанные ранее, заманчивые горизонты. А может перевернуть всё вверх тормашками, выбив из привычной колеи, и увести на узкую, заросшую бурьяном тропинку, с ямами и колючками, а то и вовсе завести человека в тупик. Именно это в итоге и произошло с Летягиным.
Первые месяца три были почти идеальными. Они не могли оторваться друг о друга. Им хотелось касаться рук, гладить по волосам, обниматься и целовать губы. Всё свободное от работы время они проводили вместе, а половину из него – в спальне.
Им казалось, что так будет всегда, вплоть до того времени как состарившись они умрут в один день. Но вскоре стали возникать споры, озвучиваться взаимные упрёки. Они были настолько несущественные, что тут же улаживались. Но со временем их количество увеличивалось, а затем стали возникать почти ежедневно. Недовольство друг другом накапливалось, словно гной в фурункуле, который в один из дней прорвался.
В этот момент обиды и взаимные претензии так и сыпались из уст недавних молодожёнов. После примирения совместная жизнь на какое-то время наладилась, вновь вернувшись в послесвадебное русло. Но тут же стал созревать новый фурункул, прорыв которого привёл к новому скандалу, после которого всё снова вроде нормализовалось. Но, вновь ненадолго. Затем фурункулы стали следовать один за другим, и когда всё это переросло в незаживающую рану они приняли решение развестись.

***

Завтракать Летягину совершенно не хотелось. Но увидев в холодильнике кусок пиццы, оставшийся от угощения вчерашних гостей, Григорий не смог удержаться, и решил его доесть.
Накануне он к себе никого не приглашал, и поэтому никаких гостей абсолютно не ждал. Но ближе к обеду к нему без зазрения совести ввалился его давнишний дружок; причём пришёл не один, а с новой пассией – ничем непримечательной, белокурой девицей, одетой в модные джинсы, тяжёлые чёрные ботинки и широкую футболку с какой-то надписью на непонятном языке.
– Витёк, что у тебя за дурацкая привычка приходить в гости без приглашения, – открыв дверь, проворчал Григорий.
– А ты что, не рад?
– Рад, конечно. Но как-то неожиданно.
Летягин действительно всегда с удовольствием общался с Витькой. Но его иной раз, столь внезапные визиты несколько напрягали.
– Проезжали мимо. И я подумал, что Летягин обидится, если узнает, что были совсем рядом и не зашли. Вот и тормознули таксиста, и прямиком к тебе.
– Подумал, понимаешь, он. А если бы меня не было дома или я был не один, а, например, с девушкой? Об этом ты, естественно, не подумал?
Витька Хлыстов снял ботинки и по-хозяйски одел стоящие в коридоре тапочки. Потом открыв галошницу, достал тапочки для своей спутницы.
– В таком случае, нам бы одной бутылки не хватило. Пришлось бы тебе сгонять в магазин, – безапелляционно произнёс Витёк, извлекая из пакета бутылку, наполненной тёмно-коричневой жидкостью. – Это моя тётка в деревне презентовала. Пей, говорит, дорогой Витенька, набирайся сил и здоровья. И друзей своих самых лучших угости.
Витька обхватил голову Летягина руками, и громко чмокнул его в макушку.
– А кто у меня лучший друг? Конечно, ты Летяга!
– Вечно ты из своей деревни притаскиваешь всякую гадость, – отстранившись, беззлобно отреагировал Григорий. – Помню, помню, как после самогона от твоего деда, я утром голову от подушки не мог оторвать, а потом два дня болел, – ворчал Григорий, проходя с гостями в гостиную.
Летягина аж передёрнуло после воспоминаний о годичной давности дегустации сильно пахнущей сивухой жидкости.
– Ну то дед. Для него главное что? Чтобы продукта выгнать побольше и покрепче, а остальное побоку. А вот тётушка это другое дело. Она в этом вопросе чрезвычайно щепетильна. Для неё важна эстетика напитка.
– Что-то никакой эстетики я здесь не наблюдаю. Не отравиться бы, – взяв в руки и с недоверием рассматривая на свет бутылку, засомневался Григорий. – уж что-то цвет больно подозрительный.
Цвет и в самом деле не вызывал доверия. Содержимое бутылки походило на разведённое в воде большое количество сильно пережжённого сахара.
– Эстетика, да будет тебе известно, не только в цвете, а также в запахе и вкусе. Так что, не боись. Поверь – тётке можно без всяких опасений доверять. Она у меня травница, к тому же известная на всю округу знахарка. Когда она стала перечислять всё на чём настоян этот самогон, то я сбился со счёта, а многих названий растений и не слышал никогда.
– Да, ладно тебе сочинять. Скорее, твоя тётка накидала в первач дубовой коры и всех делов.
Хлыстов укоризненно посмотрел на друга.
– Ничего я не сочиняю, – оскорбился Витёк. – К ней даже из соседних деревень ходят за помощью. А мне сказала, что эта настойка помогает от всех болезней, от сглаза, порчи, а также даёт мужчинам любовную силу.
Витёк показал согнутую в локте руку с крепко сжатым кулаком.
– Сказки это всё, – отмахнулся Летягин.
– А вот мы сегодня ночью и проверим, сказки это или нет. Правильно, Танюха, я говорю? – хитро подмигнул Витя своей спутнице.
– Проверим, проверим, – с ехидцей заулыбавшись, игриво ответила девушка.
– Пошли на кухню, – предложил Григорий, и вся компания, захватив бутылку переместилась в соседнее помещение.
– Давай, тащи рюмки, – скомандовал гость.
Летягин открыл верхний ящик кухонного гарнитура и, покопавшись, извлёк оттуда три гранённых лафитника, после чего сильно дунув в каждый, поставил их на середину стола.
– Ничего себе, какой у тебя раритет имеется! – взяв рюмку за тонкую ножку, и внимательно рассматривая её, уважительно произнёс Витёк.
– Из них ещё мой прадед пил. Раньше их была дюжина, а сейчас вот уцелело только три, да и то одна со сколом.
– А что у тебя с закуской? – как-то без энтузиазма, с тоской посмотрев на холодильник, спросил Витёк.
– Ничего нового, как всегда: вода холодная и вода горячая.
Григорий был непривередлив к еде, и вполне довольствовался полуфабрикатами, приобретёнными в соседних от дома магазинах. Хотя готовить он умел, и даже когда-то делал это с удовольствием, в отличии от своей бывшей жены, которая не могла даже почистить картошку.
– Чтобы ты без нас делал? Давай Танюха, доставай пиццу. Брали себе на вечер, но чем не пожертвуешь ради друга.
Девушка взяла лежащий около стола пакет и достала две упакованные в целлофан, замороженные пиццы. При этом одна выскользнула из её рук и громко шмякнулась об кафельный пол.
– Ну, вот ничего нельзя тебе доверить, – упрекнул Витёк свою спутницу.
Летягин, подняв пиццу, сорвал плёнку, и засунул содержимое в микроволновку.
Через несколько секунд на кухне распространился аппетитнейший запах копчённой колбасы и расплавленного сыра.
Витёк, с усилием прокручивая, достал самодельную, деревянную пробку, и разлил содержимое бутылки по лафитникам. Затем посмотрев на остаток довольно произнёс:
– Ну вот, ещё на два захода хватит.
– Какими-то цветами пахнет, – подозрительно понюхав содержимое рюмки, и сморщив нос, произнёс Григорий. – То ли сиренью, то ли ещё чем-то.
– Точно, сиренью, – подтвердил Хлыстов, тоже понюхов содержимое. – Вспомнил! – ударил себя по лбу Витя. Тётка говорила про сирень, когда перечисляла ингредиенты.
– Ну, что – вздрогнули, – поднял вверх рюмку Витёк, и одним глотком залил в себя настойку.
Настойка оказалась несколько горьковатой, но не до такой степени, чтобы вызвать отторжение. Даже наоборот, горчинка придавала напитку некую тонкость.
– Думал, будет хуже, – закусывая пиццей, произнёс Григорий.
– Доверять надо друзьям. Они плохого не предложат. А тебе Танька как напиток?
– Отлично пошло, – по-мужски подняв вверх большой палец, ответила девушка.
– Ну, тогда повторим, – предложил Витя, вновь до краёв наполнив лафитники.
Как и предположил Хлыстов, напитка хватило и на третий заход, который уже был выпит без всякого сомнения.
Обычно, приход Хлыстова в гости одной бутылкой не ограничивался, и посиделки продолжались чуть ли не до утра. Но в этот раз, пошушукавшись между собой, гости, к радости хозяина квартиры, как-то рано засобирались.
Едва выпроводив гостей, Летягин, борясь с неожиданно накрывшим его желанием спать, с трудом разделся, и еле успел дойти до кровати, рухнув на которую моментально уснул.

Таинственная незнакомка

Григорий, посмотрев на часы, понял, что времени осталось в обрез. Надо было как можно быстрей одеваться и бежать на работу.
Летягин, всё ещё пребывающий в смятении от столь непонятного появления помады на своей щеке, зашёл в спальню, чтобы достать из гардероба рубашку и брюки, но едва вступив на порог – остановился как вкопанный.
В кресле, положив ногу на ногу, сидела совершенно неизвестная ему девушка и улыбаясь, пристально смотрела на него.
Широко открытыми глазами, ничего не понимающий Летягин уставился на незнакомку. В голове вихрем проносились пугающие своей бессвязностью тревожные мысли, всплывала череда непонятных картинок, сопровождаемые такими же непонятными голосами.
И тут он её узнал. Таже юбочка, те же волосы и таже маленькая родинка на щеке. Да, да! Это была та самая незнакомка из сегодняшнего сна.
Оцепеневший Григорий смотрел на незваную гостью не в силах пошевелиться и выговорить хоть слово.
Незнакомка первая прервала затянувшееся молчание.
– Я смотрю ты удивлён встречей со мной?
Удивлён – это явно не то слово, которым можно было описать душевное состояние Летягина. Ошеломлён, потрясён, ошарашен, шокирован, да никакие даже самые вычурные слова не были бы преувеличением в описании того положения, в котором он пребывал. «Интересно, а у меня волосы на голове дыбом сейчас стоят?», – вдруг неожиданно подумалось Григорию, и он машинально провёл ладонью по растрёпанным после сна, каштановым волосам. «Нет, не стоят. Значит врут всё», – почему-то подумалось Летягину. «Но кто же она такая? Привидение, фантом, призрак, галлюцинация. А может это чей-то дурацкий розыгрыш? Хотя какой к чертям собачьим может быть розыгрыш. Ведь куда-куда, но в мой сон никто посторонний залезть не мог. А может я ещё сплю, или нахожусь в коме», – проносились мысли в голове Летягина.
Не отрывая взгляда от приветливо улыбающегося лица и наивно-добрых глаз девушки, он постепенно пришёл в себя. Страх, который сковал его, отпустил свою хватку, и Летягин наконец смог адекватно оценить ситуацию.
– Честно говоря – да, – после долгой паузы наконец, сумел произнести Григорий, облизав пересохшие губы, и ещё раз проведя ладонью по волосам.
– Ну, я бы на твоём месте была бы удивлена ничуть не меньше.
Григорий закрыл глаза, сильно постучал пяткой по полу, как много раз стучал по постели, когда снился кошмар, и он, понимая, что спит, таким образом пытался проснуться.
– Я, наверное, продолжаю спать, – произнёс Летягин свою догадку.
Незнакомка засмеялась, и встав, подошла и погладила его по плечу.
– Это вовсе не сон, Гриша. Спал ты, когда мы встретились в моём мире.
– В каком таком твоём мире мы встретились? Лучше скажи, как ты сюда попала? Я что, забыл закрыть входную дверь? – скороговоркой вырвалось из уст Григория, даже не удивившемуся, что таинственная незнакомка знает его имя.
– Успокойся, пожалуйста. Я всё объясню чуть позже. А сейчас давай знакомиться, – с напускной деловитостью, предложила девушка. – Меня зовут Эфель, – сделав шутливый реверанс, представилась она.
Улыбающееся лицо девушки было настолько доброжелательным, что Григорий окончательно пришёл в себя, и к нему вернулась способность к рассуждению.
– Можешь мне дать чего-нибудь попить, а то от столь негостеприимного приёма у меня во рту всё пересохло, – попросила девушка.
– Не понятно как ворвалась в мою квартиру, села как у себя дома. А я оказывается не так её принимаю, – возмутился Летягин.
– Не сердись. Я же обещала, что всё объясню, и ты поймёшь, что обижаться на меня совершенно не за что. И ты же не откажешь мне в глотке воды?
Голос девушки был столь нежным, что Летягину даже стало неудобно за свои стол резкие слова.
– Может тебе налить чая? – предложил Григорий.
– Чая? – удивлённо произнесла девушка, бут-то впервые слыша это слово. – А что налей чая, – улыбаясь, согласилась она.
– У меня только зелёный. Ты такой пьёшь? – спросил Григорий.
– Ой, как здорово. Зелёный – мой любимый цвет.
«Причём здесь цвет?», – пробурчал Летягин, отправившись на кухню.
Он заварил пакетики с чаем, достал завалявшееся в кухонном шкафу упаковку печенья, и уложил всё на большую тарелку. Придя в комнату, поставил импровизированный поднос на журнальный столик, рядом с которым сидела Эфель. Развернул упаковку и высыпал печенье на тарелку.
– Ой, а что это такое? – удивлённо спросила девушка, взяв в руки печенье.
– Как, что – печенье. Конечно, оно не совсем свежее, но есть вполне можно.
– А как же его есть, оно же твёрдое?
– Да никакое оно не твёрдое, – рассердился Летягин, демонстративно разломав печенье пальцами.
– В нашем мире пища вся жидкая.
– В каком таком вашем мире? Опять ты говоришь какую-то ерунду! – огрызнулся Летягин, но вспомнив все обстоятельства появления в своей квартире девушки, осёкся.
Посмотрев на часы, Летягин, схватив одежду, бросился в спальню, и стал лихорадочно переодеваться.
– Из-за этого твоего мира, в нашем мире меня с работы выгонят, – громко брюзжал Григорий, на ходу застёгивая рубашку.
– Вы-го-нят, – распевно произнесла Эфель. – Ой, как здорово, – всплеснула она руками.
Григорий недоумённо посмотрел на девушку, покрутил пальцем около виска, но ничего не сказал.
– Пойдём быстрей, а то я опаздываю.
– А куда мы пойдём?
– Я на работу, а ты куда знаешь. Ведь для чего-то ты сюда припёрлась.
Григорий увидел, как с лица девушки впервые с их знакомства сползла улыбка.
– Я пришла к тебе, – опустив глаза, растерянно произнесла Эфель.
– Ко мне? А зачем? Я тебя не звал, – возмущённо и грубо произнёс Летягин, завязывая шнурки кроссовок.
– У меня есть на то причина, – всхлипывая произнесла девушка, вытирая ладонью глаза. – Ой, а что это? – растерянно произнесла девушка, увидев, что её пальцы стали мокрые.
– Что-что – слёзы. И вообще, перестань реветь, – смягчился Григорий.
Как и большинство мужчин он не мог равнодушно смотреть как плачет женщина.
– Ладно, если хочешь, подожди меня здесь, к обеду я должен вернуться. Тогда и расскажешь, что за таинственная причина привела тебя в мой дом. А пока иди в ванну умойся, а то у тебя тушь на глазах поедет.
– А куда тушь поедет? – всхлипывая, вдруг недоумённо спросила Эфель.
Летягин рассмеялся столь наивному вопросу.
– Приду – расскажу, – весело произнёс он.
Обернувшись перед выходом, Григорий увидел, что лицо девушки вновь озарила улыбка.