Главная страница | Юмористическое фэнтези | Таможня

Таможня
Микки Сандэй
На Земле происходит неладное. Работники смерти получают неверную информацию и души людей разгуливают, где им вздумается. А у ангелов и демонов своих забот полно. Но всё это начинается с мира людей, вот только возможно, что это только видимость. И все события приводят совершенно в другое место…

Микки Сандэй
Таможня

Солнце поднялось достаточно высоко, чтобы можно было сказать что день в самом разгаре. Полдень. По крышам домов бегают солнечные зайчики, стремящиеся добежать до самого края и спрыгнуть вниз, чтобы бегать уже по бетонным плитам города. Обычного города. Самого простого и банального во всех смыслах.
Кто-то толкнул оператора в плечо и указал ему на карту. Там, над одним из домов на широком мониторе светился алый флажок. Что это означало? То, что в этом доме нужна проверка. Кто ее проведет? Ответственный за этот участок отдел.
Телефонная трубка поднялась и тихий голос уточнил, знает ли отдел о происшедшем. На том конце провода ответили: четко, кратко и по делу. Ответили что человек уже отправился на вызов и что нечего следить их в расследовании. Расследовании? Это был не первый случай и вероятно даже не последний.
Оператор положил трубку и посмотрел на алый флажок. Откуда он появился, если еще минуту назад его там не было? Кто-то дал наводку. Сообщил на главную линию о странностях в этом доме.
На другом мониторе все также виднелись скаты крыш и остекленные балконы многоэтажных домов. Грустное зрелище для того кто смотрит на них каждый день, но выбора у операторов не было. Нельзя было чтобы кто-то оказался возле точки перемещения. Особенно на этой неделе, когда разброс возможной конечной точки достигал порой невиданных размахов. Обычный разброс измерялся в сантиметрах, сейчас же в метрах, а порой и в десятках. Самый крупный промах пятнадцать метров с небольшим…
А на экране скат крыши. Два метра в сторону и человек появится в воздухе и полетит ласточкой вниз. И если полетит, то главное чтобы этого никто не видел. За это отвечал оператор.
И день в самом разгаре, и ощущение того, что все предопределено в голове словно гвоздь в доске сидит. А ничего предопределенного нет. Звонит телефон и вкрадчивый голос сообщает что снова произошел сбой. И что когда он вернется, то обязательно навестит операторов, и в первую очередь того, что отправлял именно его.
Оператор нахмурился. Отправлял конечно не он, но сбои были повсюду. И это будет продолжаться еще пару дней как минимум. Оставалось только запастись терпением и мирно ждать, надеясь на то, что отклонения в конечных пунктах будут все-таки минимальными.
А в городе в это самое время все шло своим ходом. Люди сновали повсюду словно муравьи по поверхности муравейника. Каждый спешил по своим собственным делами непременно куда-то опаздывал. Некоторые напротив никуда не спешили.
Студенты пили чай в открывшихся кафе, преподаватели проверяли работы, офисные работники с завистью смотрели на улицу и мечтали чтобы этот день поскорее закончился. И их мечта словно феникс возрождалась и сгорала каждый день на протяжении всей весны.
Весна шла полным ходом.
Весна это самое лучшее время в жизни молодых людей. Время для милых мыслей о возлюбленном или о новых встречах непременно заканчивающихся красивым романом или легким флиртом. Молодые люди искали свою половинку везде где только могли находиться. Слали милые подарки и обменивались комплиментами. Это была весна.
Самое время для любви, но ни как не для смерти или же для чего-то хоть минимально походящего на нее. Не для того что предстало перед глазами юной девушки спешащей на свидание со своим возлюбленным.
Она еще минуту назад бежала в надежде свидеться с ним. Высокая лестница ведущая на чердак не показалась ей такой уж высокой, и не работающий лифт не показался тяжелой заминкой. Она неслась вверх словно мотылек, в по летнему легком платье голубого цвета и с небольшой сумочкой на плече. Волосы мягкой гривой то вздымались то опускались на разгоряченные плечи и весь мир заброшенного здания с его мрачными стенами и свисающей с потолка нитками паутиной, казался прекрасным садом из каменных равнин и прекрасных цветов.
Фантазия творила по истине великие чудеса в ее влюбленном сознании. Но вот реальность сегодня была в раздоре с мечтами и милыми мыслями, а потому представило ее глазам нечто совершенно не прекрасное и даже напротив, отвратительное во всех смыслах.
Девушка остановилась еще в дверях, но по инерции сделала несколько шагов вперед и в ужасе замерла, чувствуя, как жар влюбленности сменился леденящим холодом ужаса засевшего где-то глубоко в ее сознании и пускающего оттуда свои щупальца.
Перед ней на пыльном от времени и исчерченном сотней каблуков и подошв полу, распластавшись пятиконечной звездой и смотря куда-то вверх стеклянными глазами бесчувственной куклы, лежал человек. Она не могла отвести от нее глаз, и давясь собственным дыханием смотрела на то как около рта человека застыло рваное пятно темного цвета, оставшееся от кровавой пены, а может быть от крови. Она не знала что это могло быть на самом деле и только видела что из его груди торчит рукоять ножа, вогнанного в тело до упора.
Рукоять была тяжелая, золоченная, с оплеткой из черной кожи в той части, где ее должна была держать рука. Рука убийцы, или может жертвы.
Тело, человек, или просто нечто пятиконечное лежало неподвижно и напоминало фарфоровую куклу с ее бледными руками и лицом, мирно сидевшую на стуле в комнате у какой-нибудь обычной девочки или коллекционера. Но здесь не было ни девочек ни коллекционеров, а был только человек. И человек бледный и неподвижный.
И где-то в самом разгаре ее мыслей, в их чудовищном смешанном клубке собранном из детских образов и действительности, пришло осознание самого страшного. Он был ей знаком. Она узнала его волнистые волосы, и мягкие, немного скошенные черты лица. Он был одет в серый костюм с белой рубашкой. В тот самый в котором она видела его неделю назад. Он должен был уехать на неделю.
По груди пиджака расползлась потемневшая клякса, отдающая в красный цвет и все еще блестевшая в слабом свете от запыленного окна.. На ногах кожаные ботинки с прошитыми носами и тщательно завязанными шнурками, убранными под оборот.
Складывалось ощущение что он сейчас встанет и улыбнувшись скажет что это все шутка. Просто злая и совсем не смешная шутка, но все оставалось как и было. Потемневшее от пыли окно пропускало слабый свет, а осколки битого стекла в углу отчаянно пускали в небо слабые солнечные зайчики. Но их небом был потолок.
Девушка сглотнула, стараясь отвести взгляд в сторону. Они договорились встретиться, но он зачем-то позвал ее сюда. Он работал с этим домом. Со старой постройкой неизвестного года. И теперь он в комнате лежит бездыханной вещью, а она стоит перед ним и не знает что делать.
Она стояла в двери ведущей в пыльную чердачную комнату, с укрытыми некогда белыми, а теперь серыми от пыли и грязи простынями, предметами мебели. Старой и никому видимо не нужной.
Она еще минуту назад радостно вбегала под самую крышу девяти этажного дома, где был этот маленький рай без лишних глаз и слов. Где можно было не думать об окружающем мире и не задумываться о последствиях проходящего дня. Но вместо рая она увидела посередине пола собранного из широких досок и с облупившейся от старости краской, тело… Его тело…
Она, свидетель убийства? Нет, она ничего не видела…
Мысли незаметно проскользнувшие в ее голову окрасили весь мир мрачными красками , и на душе стало совсем тоскливо. Тяжело, горько и страшно…
Она продолжал стоять как стояла, онемев, и не зная что делать, когда справа от нее прошелестел слабый ветерок, какой обычно бежит перед кем-то идущим. И кто-то прошел, слегка задев ее плечом и мягко, практически беззвучно, ступая по твердому полу. Этот кто-то был одет в черный плащ, и на его плече висел пластмассовый футляр, в каком обычно художники перевозят крупные листы ватмана или картины, которые можно свернуть в рулон.
Глаза слезились, и словно в тумане она видела копну рыжих, словно крашеных волос, и белый воротничок рубашки, выбивающийся из-под темного воротника плаща. В нос бил спокойный запах одеколона и мяты. Она зажмурилась стараясь отогнать наваждение, но человек никуда не делся.
Он стоял над трупом и словно вглядывался тому в лицо. Покачал головой, и достав из кармана плаща небольшой блокнот с шариковой ручкой, принялся что-то в нем записывать. Его тонкие губы что-то шептали, но слов не было слышно.
Собрав оставшиеся силы, девушка открыла рот, чтобы что-то спросить, но почувствовала себя дурно и осела на полу, почувствовав леденящие доски под коленями. До слуха донесся звук ударившейся об пол сумочки.
И только в этот момент незнакомец развернулся на нее, будто ранее не замечал ее или не видел и вовсе. У него было почти белое лицо и пронзительные и колкие темные глаза, что никак не согласовывалось вместе. Рыжая шевелюра отдельными прядями лежала на голове неким хаосом, какой трудно сотворить даже самому искусному парикмахеру. И он смотрел на нее широкими глазами, в то время как она не сводила глаз с него.
– Вы в порядке? – спросил он тихим, и в то же время вполне разборчивым голосом.
Девушка отрицательно покачала головой осознавая, что открой она рот, может случиться самое худшее, ведь тугой комок уже подкатил к ее горлу и давал о себе знать легкими спазмами.
– У нас проблемы, – отчего-то обеспокоенно проговорил человек, в небольшой черный мобильный телефон, который достал из кармана. – Здесь девушка, вызывай скорую и милицию. Я ухожу.
И он быстрым шагом вышел из комнаты, обдав девушку легким ветром от шага, и за ее спиной закрылась дверь. Незнакомец ушел столь же быстро как и появился, бросив ее одну наедине с собственными страхами и некогда любимым человеком.
Словно опомнившись, она хотела что-то крикнуть вслед незнакомцу, но почувствовала неожиданно сильное головокружение и, прикрыв глаза, упала лбом о пол.
Далее в ее памяти была темнота, и после нее встревоженные голоса и гул сирен.

Глава 1
Раннее утро приходит всегда неожиданно, особенно если уснул под самое утро. За задернутыми шторами только рассветало, и слабые но непредсказуемо наглые первые солнечные лучи упорно и без устали пробивали тонкую ткань и начинали бросать свои крошечные тени на ковер.
В квартире царил хаос. И хаос этот отчасти напоминал уют. Разложенный диван забросанный подушками и одеялом, скинутые на пол вещи, отворенный настежь шкаф явственно говорили о том, что хозяину квартиры сил на то чтобы прибраться просто не хватило. И сам он спал тревожным и до изнеможения робким сном.
Ему снился дом наполненный светом от белых и желтых ламп. Накрытый стол и запах пирога доносившийся из кухни. Улыбчивые лица и грустные взгляды. А он смотрел на них снизу вверх и ждал, но в этом сне не мог дождаться когда придет его отец. Чем хуже был сон, тем дольше приходилось ждать, и порой гость все же не появлялся.
Агапий во мне развернулся на спину, скомкав под собой одеяло, и неожиданно понял, что уже не спит. Не спит, а только немного дремлет. Голова была свинцовая, а подушка неудобно собралась под головой и оказавшаяся практически на весу в неудобном положении шея ныла. Неудобство приносил и дергающийся хвост, длинный, крепкий и упрямый. Самая бестолковая из шуток природы, если не считать рогов, сейчас явственно требовала минимальной свободы, а не быть замурованным в куче одеял и подушек.
С этими мыслями пришла и еще одна, а именно что сон прошел. Исчез запах пирога, исчезла комната и главное то невинное ожидание, которое он так давно не испытывал наяву. Исчезло ровным счетом все, кроме неприятного привкуса во рту и непреодолимого желания курить.
Но что-то было необычным в его пробуждении. Что-то заставило его вынырнуть из собственных грез в реальность, и остаться в ней. Глаза слипались, но он понимал что уснуть уже больше не сумеет.
Разнесшаяся по однокомнатной квартире трель дверного звонка развеяла все его догадки, пронзительным колоколом вломившись в, и без того, больную голову. И эта трель показалась ему до боли знакомой, будто она была в его сне. Нахмурившись, Аапий осознал, что так оно и было. Дверной звонок вырвал его из царства Морфея, и заставил вернуться в реальную жизнь.
Немного полежав смотря в белый потолок темный собрал свои раздробленные силы в тугой комок и не без усилий выбрался из под одеяла. Тело горело, сердце бешено колотилось, и руки немного дрожали. Ощущения были самые что бывают неприятные.
Расклад был не лучшим для стоявшего за дверью, и ему надо было иметь крайне вескую причину, чтобы явиться к нему столь рано и поднять с постели. Потянувшись к тумбочке стоящей возле кровати и посмотрев на будильник, темный прикусил губу. Небольшие часы предательски показывали семь часов утра, а когда он смотрел на них в последний раз, они демонстративно уверяли что уже четыре утра. И того получалось, что проспал он от силы три часа и то, крайне тревожным и больным сном.
Но отчего все же болела голова? Чего он такого пил накануне, чтобы столь сильно мучиться с утра? Вопрос оставался открытым, а неведомый посетитель в очередной раз нажал на звонок.
С ракурса с которого сидел Агапий комната, казалась в наихудшем из всех состояний, а потому принимать гостей просто не стоило. И посетитель, кем бы он ни был, был в любом случае нежелательным гостем и собственно был не к месту и ни ко времени.
Но упрямство ему было не занимать и звонок звонил снова и снова словно кляня своего владельца на чем свет стоит.
Встав на подкашивающихся ногах, Агапий взял с пола джинсы и натянув потертую ткань на себя, практически по стенке добрался до входной двери. Смотреть в дверной глазок было бесполезно, так как половина из его возможных посетителей по разным причинам просто не попадали в радиус его захвата, он сразу принялся за замок. Понимание того, что бояться кого-то нет смысла, так как в любом случае самым страшным существом на данный момент является он сам, он открыл дверь настежь.
Но пожалеть об этом успел только после, так как более освещенный, нежели его квартира коридор в доме ударил ярким светом по воспаленным глазам. Темный зажмурился и утер лицо правой рукой. Облокотившись при этом левой о дверной косяк он не потерял равновесие и через секунду сумел посмотреть на пришедшего.
Удивление было намного больше по размерам нежели все его утренние неприятности вместе взятые и на время он даже забыл про головную боль и неприятную сухость во рту. За дверью стоял Гаврила из отдела по исполнениям желаний. Его прямой начальник и довольно хороший друг, который периодически находил ему какую-то халтурку, пока не было настоящих заданий. Но не одна халтура не проводилась столь рано и не стоила того, чтобы заставить этого блондина явиться перед работой к нему домой.
– Ты хоть знаешь, каких мне нервов стоило найти для тебя работу? – спросил он сквозь зубы, убирая набок свою непослушную светлую челку.
Настроение у него видимо было немногим лучше чем у темного, и скрыть это светлому никак не удавалось. Он прикусил губу и посмотрев в сторону, видимо стараясь не вспыхнуть как спичка поднесенная к огню, тяжело вздохнул. Вновь переведя взгляд на лицо темного, и мягко улыбнувшись, он продолжил свою ранее не заготовленную речь:
– Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени и во сколько мне пришлось вставать, чтобы зайти к тебе и ты не проспал? – уточнил он, посмотрев при этом на наручные часы на правой руке. – Я надеюсь у тебя были веские причины, чтобы так долго не подходить к двери…
– Чего не проспал? – перебил его попавший в тупик Агапий, чувствуя как его хвост нервно дрожит. Такое поведение могло означать только одно, а именно предвкушение далеких и близких неприятностей. При этом, как правило, оказывалось что все далекие неприятности становились непременно близкими.
– Отправку, – широко улыбнулся Гаврила, давая всем своим видом понять, что зря свой хлеб не ест и упорно работает, в отличии от некоторых своих коллег. Заглянув через плечо в квартиру, он однако немного нахмурился, но мотнув головой, так что челка вернулась на свое прежнее место, сурово посмотрел на темного. – Слушай меня внимательно, – начал он, потягиваясь перед дверью и немного нервничая, переступая с ноги на ногу. – Берешь сейчас самое необходимое и идем, и без лишних разговоров. На все про все у тебя один час, так как в девять ты должен уже мчаться к своему клиенту, и ни как иначе. Намек понят?
На последней фразе Гаврила повысил голос, давая Агапию понять, что шутить он не собирается, и что все действительно крайне серьезно. Несмотря на то, что внешность Гаврилы никак не могла заставить его коллег и подопечных поверить, в то что он может быть чрезмерно серьезным, его слова все же заставили Агапия на минуту задуматься.
Вот уже несколько лет он сидел дома без дела из-за более молодых кадров в конторе. Они все поголовно были и моложе и быстрее и хитрее. Порой проваливали дело, но никогда не сидели без работы. Конечно, его со счетов никто скидывать не собирался, но и заданий выдавать не спешили. А жить на голое жалование, которое положено тем, кто сидит без дела, был не вариант. Все же это был прожиточный минимум, но и на него некоторые спокойно устраивали свою жизнь. Но не Агапий, которому нужны были новые ощущения, и было нужно чем-то заниматься. Денег может и хватало бы, если бы он не тратил их на заливание собственной скуки, которая преследовала его уже несколько лет подряд.
А неприятности его начались после того, как в конторе появился очень умный тип, который постоянно умудрялся перехватывать у него задания, отчего сил бороться с ним просто не оставалось. Везде где появлялось имя Агапия, следом словно проклятие появлялось имя новичка, и задание отдавали более молодому и перспективному сотруднику.
Потому в квартире и жил жуткий бедлам, на пару с постоянным алкогольным синдромом. Любовь к спиртному переросла в необходимую зависимость, и денег, как уже известно, категорически не хватало ровным счетом ни на что. А потому появившаяся возможность командировки была более чем удачным исходом данной ситуации.
На все его раздумья ушло не больше минуты и Агапий словно подпаленный кинулся в саму квартиру, даже забыв предложить начальству войти.
Первым делом он навестил душ. Холодные струи выбили из него весь остаток сна, хотя и не сумели прогнать невыносимый сушняк в горле, от которого хотелось повеситься. Но это были мелочи.
Намыв голову и все тело, он натянул джинсы с футболкой и выскочив в зал, принялся собирать по квартире наиболее необходимые вещи. Их было немного, с трудом набиралось дно рюкзака, но в связи с вынужденным сидением дома и ничего не деланием, раскиданы они были по всей комнате.
Следивший за всей процессией блондин, успевший взять у него на кухне бокал с водой и стоявший в двери ведущей в единственную комнату, невольно улыбался. Многие считали что задания это то, что они вынуждены брать и выполнять, чтобы обеспечить свое существование. Но Агапий относился к тем, чьим увлечением в жизни была работа. Об этом говорили и стопки книг по заклинаниям, существам, обрядам, раскиданные по всей комнате. Бесчисленные сведения земной истории, на дисках, кассетах. Пожалуй через несколько сотен лет в его квартире можно было организовать «музей поклонника профессии исполнителя желаний». Но это с учетом, если сам темный окончательно отойдет от дел, а пока он отчаянно сражался за любую возможность показать себя в работе.
– Ты хоть иногда бы складывал все в одном месте, – заявил Гаврила, следя за бегающим по комнате темным со своего места.
Основная черта отделяющая Агапия от других его коллег под начальством Гаврилы, было то, что он был темным. Темный, бес, искуситель – перечислять можно было сколько угодно, но нельзя была вписывать их всех в одну графу.
От бесов темные отличались отсутствием копыт в любом понимании этого слова. От искусителей тем, что они собственно методично работали себе во благо, любыми способами добиваясь исполнения желания клиента. Но именно исполнения, с благоприятными или худыми последствиями это уже не важно, в то время как искусители никогда к хорошему итогу для клиента свою работу не приводили.
Под руководством самого Гаврилы был всего один искуситель, но видимо самый отъявленный из своей породы. Светлый предпочитал посылать его на те задания, где клиент сам не понимал чего хочет или требовал слишком многого. Конечно что хочет клиент как правило не известно до самого прибытия сотрудника на место, но порой заявки принимались с конкретными желаниями и тогда ответственный за свой участок, мог выбирать из собственных сотрудников кого лучше послать к клиенту.
И темные были распространенным видом в конторе, так же как и светлые. Половинки между разными видами, разной породой существ. Но Агапий был даже в собственной среде исключением. Даже среди своих он выходил первым и мог дать фору любому чистокровному существу, где-то беря силой, а где-то умом.
Выглядел однако он, как обычный высокий человек с черными волосами на голове, но все же будучи влажными отливающими темным красноватым блеском. В не слишком густой шевелюре просматривались два небольших рога, которые обычно удачно прятались под бейсболку, и сходство с самым обычным человеком было обеспечено. Вот только хвост выглядывающий из джинсов довольно грубо портил всю картину. Но на то они и темные, чтобы выделяться среди своих многочисленных конкурентов.
Гаврила с грустью посмотрел в бокал и, пройдя на заваленную грязной посудой кухню, поставил его на стол. Зрелище подобного беспорядка удручало, но такое отношение было понятно. Когда нечем заняться, поневоле перестаешь обращаться внимание на то, что тебя окружает. А дом это первое место в списке.
Светлый вернулся в комнату и с удивлением отметил, что темный положил на диване рядом с собой повидавшую виды кожаную куртку, и завязывает на ногах берцы. Рюкзак лежал здесь же и ждал своего часа чтобы оказаться на плечах своего владельца.
– Я готов, – проговорил Агапий, одев куртку и закинув за плечи рюкзак.
Он выпрямился перед своим прямым начальником и с ожиданием посмотрел ему в лицо. Темный был готов к отправке, а это означало что стоило поспешить и вести его на платформу.
– За пол часа управился, – заметил Гаврила, посмотрев на наручные часы, и снова переведя взгляд на только что не светящееся лицо темного. – Ну, тогда пошли?
Выйдя из квартиры Гаврила машинально подошел к лестнице и посмотрел вниз. Квартира была не на первом этажа, и отчего-то неприятное ощущение будто за ним наблюдают, не покидало светлого с самого утра. И даже не с утра, а уже не первый день. Словно тень шла по его пятам, и имя этой тени было новичок, у которого из-под носа увели задание. И это при том, что Агапия даже не было на распределении, но Гаврила как довольно опытный сотрудник умел разговаривать и убеждать и в этот раз выложился на полную катушку. Возможно, где-то даже прервал, расписывая возможные опасности и восхваляя огромный опыт темного в подобных делах. Но с другой стороны, он и сам не знал на что на самом деле был способен тот и потому на сколько врал, просто не имел никакого понятия.
Подождав пока темный запрет входную дверь на замок и спрячет ключи глубоко в рюкзак, он повернулся к нему и припомнил все заклинания по перемещениям. У него были билеты на перемещения как у начальника, но вот неделя была не правильная мягко говоря. И каждый год повторялось одно и тоже, и перемещаясь в одну точку, можно было оказаться в совершенно другой.
Темный видимо заметил его замешательство, так как сложил руки на груди и еще пристальнее уставился на светлого.
– Может, на транспорте? – предложил он, немного замявшись.
– Брось, точный билет используем, пока не пропал, – отмахнулся гаврила.
Он достал из внутреннего кармана своего белого плаща кошелек и достал откуда-то из его недр золотой клочок картона с выдавленными на нем буквами. Это был точный билет. В любое время он переносил своего владельца в любую точку и без отклонений от курса. И в неделю, когда все перемещения были чреваты неприятными последствиями, работал эффективно и четко как швейцарские часы.
Но был у него и минус, а именно он был крайне редок. Выдавалось две штуки на год, а сам билетик был одноразовый. Вот и крути как хочешь. Все дело было в производстве, ведь если порошки и простые билеты уже давно были поставлены на конвейер, то эти билеты можно было назвать единичным товаром.
– И не жалко? – удивился Агапий, наблюдая за тем, как Гаврила убирает кошелк обратно в карман плаща.
– По секрету говоря, у меня их штук восемь скопилось, – подмигнул ему тихий с заговорщицкой улыбкой на лице. – А теперь давай на вокзал.
Он взял темного за плечо и дунул на билет. Тот разлетелся золотистой пылью и окружил обоих непроглядной стеной. Но меньше чем через минуту стена рассыпалась бесцветной пыльцой, которая исчезла столь же быстро как и появилась. Они перенеслись на главный вокзал. Без рывков обычных при перемещениях, или же толчков во время него. Просто оказались в другом месте.
Вокруг сновали люди, а скорее все же нелюди в белых рубашках и темных брюках. На плечах красовались золотые шевроны служащих главного вокзала. Перед лицом красовалось серое здание с голубым отливом. Главный вход с золотой табличкой сбоку.
Это был нижний этаж. Подземная площадка, основанная под основной линией. Над головой где-то вдали прогремел состав, а за спиной он еще даже не подошел.
Оставалось только дождаться оператора и контролера, что должны были отправить его по месту назначения, и выяснить в чем состояло его задание. Гаврила был его основным начальником, но он не мог обойти всю волокиту бумаг и заморочек в которые был погружен мир конторы.
Все везде фиксировалось и записывалось. Особенно в течении нескольких недель в году. В течении самых тяжелых по мнению служащих этого заведения недель. Одна из этих недель как рас шла полным ходом, выдавая все новые и новые сюрпризы.
– Мать твою! – разнеслось за спиной, и Агапий резко повернулся на голос.
На линии стоял темный, и зло смотрел себе под ноги. Он был немного ниже самого Агапия и полнее, но без труда вскочил на метровую высоту и выпрямился уже на платформе. Видимо это была одна из жертв перемещений. На одну точку с Агапием он вряд ли перемещался, в значит снова ошибка системы.
– Никогда не перемещайся поближе к дверям, – сообщил темный Агапию. – Я уже давно стал замечать, чем ближе к зданию пытаешься переместиться, тем дальше от него оказываешься. Ну что за неделя?! – он воздел руки к потолку и побрел своей дорогой.
– Неделя бессилия, – проговорил Агапий себе под нос, будто мог тем самым успокоить разгневавшегося от неудачи темного.
– Итак, – подал голос Гаврила, с не меньшим интересом наблюдавший за неизвестным ему темным. – Дело, откровенно говоря, сложное. Но думаю, ты справишься, – проговорил он, немного задумавшись. – Запомни хорошо основные пункты: никого не убивать, ничего не крушить, и тем более никого не насиловать.
– А это здесь причем? – не понял было Агапий, но получив неодобрительный взгляд от светлого только усмехнулся. – искуситель из наших рядов снова учудил? – уточнил он, немного зло.
– Не то слова, – отмахнулся от него светлый. – Ладно, думай о своей работе. Договор штука серьезная, одна промашка и дело будет провалено.
– В курсе, – заверил его темный, сощурившись на широкую лампу висевшую под потолком. – Я так понимаю, что нужно клиенту нам неизвестно, и придется как обычно разбираться на месте.
– Угадал, – настало время усмехаться светлому.
Он вытащил из-под плаща небольшой прозрачный цилиндр в котором в свернутом состоянии находилось несколько листов А4, и протянул их Агапию. Темный недоверчиво посмотрел его на свет и его брови в удивлении взметнулись вверх.
– Сколько здесь? – спросил он, рассматривая прозрачный цилиндр с печатью на основании.
– Три, – отозвался Гаврила и почувствовав на себе еще более изумленный взгляд Агапия, пояснил. – Дело крайне запутанное и потому наверху перестраховались. В общем, договоры не посей и постарайся ни во что не влипать, – взмолился Гаврила, следя за тем как Агапий убирает цилиндр в рюкзак. – Работать ты будешь в видимом режиме, а потому есть большая вероятность, что будут и дополнительные клиенты, помимо вызывающего.
Темный напрягся. С одной стороны работать в невидимом режиме в неделю бессилия было не очень приятно, так как начарованная невидимость временами спадала, а иногда и вовсе только частично. И гулял тебе хвост или нога по городу отдельно от всего туловища. Но с другой стороны, видимый режим мог представлять и свои трудности. Как например, что делать если надо выждать несколько дней или даже недель на квартире, если тебя вызвал скажем подросток, и за его друга что поживет немного с ними ты никак не смахиваешь? Подобные истории были сплошь и рядом и не всегда родители или особенно подозрительные соседи были довольны временным жильцом. А ночевать на чердаке или подвале, было и вовсе хуже.
– К кому меня хоть направляют? – осторожно задал Агапий интересующий его вопрос.
Все же возраст клиента играл роль, так же как и семейное положение. Если взрослый и холост, то стоит опасаться только соседей, а вот если какой малолетка, или еще хуже девушка-подросток, то пиши пропало. Либо разговаривать с родителями девушки, либо объяснять любовникам одну из двух истин: первая истина, «девушка тебя любит, а ты идиот» и вторая истина «девушка тебя не любит, ты в пролете». Стандартная схема с кулаками обычно проходила на ура, но порой удавалось обойтись и без нее.
– Евгений Анатольевич Семьянов, – прервал его размышления довольно громкий голос Гаврилы, разом разогнавший все его самые жуткие опасения. – На первый взгляд дело самое обычное, но что-то там не так. Я носом это чую, а потому будь осторожен, – продолжил он немного подумав, и это продолжение совсем не понравилось темному. – Вышел на связь с нами он в первый раз, но как бы этот раз не оказался и последним, и при том для обеих сторон. Ему тридцать два года и он не женат.
– Мерзость, – скривился Агапий, внимательно слушая своего начальника. – В этом возрасте по современным меркам помирать можно, а он, не женат. Хоть был?
– Вот ты мне это потом и скажешь, – усмехнулся Гаврила, язвительно щурясь на темного. – И если откровенно, то более чистой истории жизни чем у него, найти просто нельзя. Я даже подозреваю что правды в этом вызове меньше чем вымысла. Хотя наши аналитики только покачивают головой и говорят, что имя вроде как по картотекам проходит, а далее тьма тьмешенька.
Теперь Агапий смутился окончательно. Нет более чистой истории жизни? По этим словам можно было посудить, что она у него просто пустая, а не чистая. Ведь любой человек в своей жизни совершает, пусть и безобидные на первый взгляд, но грехи. И отмаливай не отмаливай, а они подшиваются в папку его жизни и остаются там до последнего. И когда аналитики проверяют на, что называется скорую руку, поступивший вызов, они отмечают в нем все тонкости. И дай им повод решить что что-то не так, как они идут в архив и вызывают нужную им папку.
Порой по таким причинам вызовы могли задерживаться на несколько часов, а порой доходило и до суток. Но в этом случае видимо было что-то и вовсе из ряда вон выходящее. Но странно было не то, что человек вроде есть под названным именем, а жизнь у него чересчур правильная или даже вместо записей подшиты пустые листы, а то и вовсе без них обошлись, а то, что его ведущие молчат. Ведь порой они и разматывают тяжелые клубки ошибок и недомолвок среди служб.
– А что его хранитель с искусителем говорят? – уточнил Агапий, шаря по карманам куртки в поисках сигарет. – Или молчат по какой-то причине?
– Да их у него просто нет, – посмотрел прямо перед собой на главный вход в здание вокзала Гаврила. – Ни приставленных, ни временных. Ни офисных. Никаких нет, и похоже что даже и не было.
– Снова промашка? – опешил Агапий, понимая, что с каждым годом подобных промашек становится все больше и больше.
Одно дело нет постоянных, иногда такое случалось. Одни не подходят, присылают других. Другие не подходят, присылают третьих. Порой приходя на вызов сталкиваешься с ними, а порой их просто нет. Ушли домой, в отпуске или же еще чего. Но есть люди за которыми следят из главного офиса. Присылают туда контролирующих, которые собственно к определенному человеку и не приставлены вовсе, а курируют сразу нескольких. Таким образом к одному человеку может наведываться до десятка хранителей и искусителей.
За то время что Агапий успел отработать, он встречался уже со всеми структурами надзора этих ребят, и знал пожалуй не меньше их об устройстве их ведомства. Но одно он знал точно: если у человека никогда не было курирующих его хранителя и искусителя и более того, в их отделении о нем ничего не знают, значит и связаться с другими ведомствами он не может. А если может, то не факт что он человек.
– А как тогда он нас вызвать сумел? – не понял Агапий, найдя все же сигареты с зажигалкой и вкладывая в рот длинный белый цилиндрик.
– Через проводника, – пожал плечами Гаврила, раздраженно поглядывая по сторонам в поисках работников.
Они явно задерживались с его отправкой, а время тем менее медленно, но очень верно шло своим чередом. Каждая минута в их работе была на вес золота. Быстро среагировал на вызов – быстро прибыл на место – быстро выполнил поручение – вернулся назад – надбавки, сверхурочные, премии и прочее, прочее тебе гарантированы.
Но вот работники самого вокзала отчего-то помогать им в этом не любили. Постоянные проволочки и задержки были гарантированы любому, кто решит выполнить свою миссию досрочно. Самому Агапию на ум приходила история, как он просидел на платформе вокзала, уже после прибытия обратно, около шести часов так как надо было выправить какую-то бумагу написанную еще до его отправки. И то бумагу не могли найти, то контролер пропал, то оператор задержался где-то. То и вовсе в конце пути, темному заявили что вина исключительно его, нечего якобы было возвращаться почти на двадцать чесов раньше предполагаемого минимального срока. А время тогда было хорошее и задания сыпались на Агапия словно снег зимой на голову, так что он буквально бился за каждую минуту. А тут шесть часов задержки, и как выяснилось после из-за того, что контролер перепил и не явился вовремя по вызову. Вот его и оправдывали как могли.
С другой стороны, каждый делал свою работу, и если кому-то не нравилась работа произведенная другим ведомством то он мог либо забить на это, и идти по своим делам, либо поссориться с тем самым ведомством чья работа ему не нравиться, и рассчитывать на то, что в следующий раз работа того ведомства относительно него будет сделана многократно хуже. Все же на вокзале держались все отправки и принятия грузов и отдельных субъектов. Так что с его работниками ссориться было просто невыгодно и безрезультатно. Да и они порой свое получали от начальства в таком изрядном количестве, что их можно было даже и пожалеть.
– Носом чую, что-то там не так, – продолжил тем временем Гаврила, который проводил на вокзале достаточно времени в своей жизни, чтобы устать от его серого вида и научиться не обращать внимания на редкие неурядицы творящиеся на нем. – И место проживания отдает гнильцой, – говорил он щурясь на лампу под потолком, словно на ней был написан текст его монолога. – Как бы не для экзекуции он темные силы вызывал, этот Евгений.... Как бы не некромантом каким он не оказался…
– Некромантом, в двадцать первом веке? – не поверил собственным ушам Агапий но быстро прикусил язык.
Все же какой бы век не был, а встретить можно кого угодно. Тем более если учесть что век как рас таки двадцать первый шагнул. Тут тебе и кикиморы в подвалах вино распивают, и оборотни в ночных клубах свои сводки устраивают, и светлые по правое плечо…
Мысли о светлых заставили его встрепенуться. Все же он снова был в деле, и снова в этом поспособствовал светлый по имени Гаврила. По его мнению светлый всем светлым.
Светлые в их конторе отличались особым упорством и удивительно гибким характером. Они умели и угождать и отстраняться, главное только знать что необходимо на данный момент. Гаврила был, пожалуй, самым ярким представителем своего вида. У него в подчинении по мимо самого Агапия было еще четверо ребят, и для каждого из них он умудрялся находить задания, порой буквально вырывая их из рук своих собственных коллег по работе.
Правда легче от посторонних мыслей не становилось и в голову возвращались страшные образы того, что его может ждать на квартире. А именно какой-нибудь некромант в десятом колени невесть каким чудом сохранивший у себя способности своих предков. И именно сохранив, так как новые некроманты рождались в мире все реже и реже, и по иронии судьбы становились как правило юристами или художниками.
Правда почти в любом учебнике можно было найти краткую заметку о призыве духов ради собственного удовлетворения, и это даже в современном мире не казалось такой уж сенсацией. И это его немного нервировало. Все же было много историй о том, как тех же самых бесов вызывали, чтобы о работе договориться, а вместо этого по быстрому скрючивали и кровь пускали. Кровь беса, это вам не шутки, а один из важнейших элементов половины зелий некромантов. А если это какой-нибудь из редких видом, как например ледяной бес.. Один такой в конторе работал в отделе исполнений желаний, правда не в их районе. Он и рассказывал как его пытались скрутить на жертвенном столе. Хорошо хоть о его пород никогда не слышали и он по быстрому слинял причинив ущерб на сколько там… В общем история была трогательная и короткая, но так как бес был по всем меркам даже их мира уже довольно старый, то часто любил ее рассказывать в наставление молодым. Обидно только молодым по двадцатому разу ее слушать надоело.
Но если вспомнить конкретно некромантов, то и прочее из тел тех самых бедных бесов неплохо использовалось…
Конечно, с темными в подобных случаях всегда было куда сложнее. Все же иммунитет ко всем видам заклинаний у них куда лучше, а значит то что беса обездвижит, может вызвать у темного большие проблемы, но даже при наихудшем раскладе хоть как-то двигаться да он сможет. А это, между прочим, не мало, когда на кону стоит твоя собственная жизнь. И за свою жизнь стоило бороться, даже если учесть то, что не факт, что после этого задания появится еще хотя бы одно.
Он докурил сигарету и кинув окурок на платформу затушил его носком ботинка. Голова трещала хуже прежнего и к горлу начал подкатывать тугой комок. Все же завтрака не было, а нервы уже начали тратиться. Что же с ним будет по прибытии на место? Темный мотнул головой, стараясь не думать о плохом раньше времени и искренне понадеялся, что вызывающий его все не некромант, а просто какая-нибудь заурядная личность. Хотя бы даже физик в толстых очках страдающий педафилией. Все лучше, нежели некромант.
Зарывшись словно в лохмотьях в обрывках собственных мыслей, Агапий невольно вздрогнув получив под ребра легкий удар локтем. Гаврила сжал губы с такой силой, что они у него просто побелели, а в глазах смотрящих на темного отчетливо угадывалось недовольство. Все же Агапию предстояло еще отправляться в путь, а он уже переставал замечать что-либо вокруг, и это могло негативно сказаться на выполнении им задания.
Светлый кивнул в право от себя давая ему понять, куда смотреть, и темный покорно наклонился немного вперед чтобы посмотреть через плечо светлого на появившегося контролера, или оператора идущего по платформе к ним. Но удивление оказалось не столько сильным от того, что оператор пришел к ним даже раньше на пять минут чем должен был бы, сколько от того кем оказался этот самый пресловутый оператор. Все же по привычным и неписанным правилам, все операторы были среднего роста, как правило светлые или же бесы, но порой и ангелы сидели. И крайне редко демоны. У этих было свое видение жизни, и они предпочитали занимать более выгодные по своему мнению должности. Но всегда это были парни. По крайней мере на сколько помнил Агапий, его отправляли всегда парни, мужчины, а порой он попадал на смену какого-нибудь старика и порой даже выслушивал лекцию о том какая молодежь нынче плохая пошла, и пол минутки подождать не могут. Старика с этой пожизненной темой знали все и все знали, что его постоянные полминутки занимали по минимуму по тридцать минут. Но в данный момент ситуация была и вовсе из ряда вон выходящая. Ведь видеть в белой рубашке, с нашитым на правое плечо золотисто-зеленым шевроном оператора, молодую стройную девушку со светлыми, словно шелковыми волосами спадающими на узкие плечи и довольно правильным юным лицом, было для него в новинку.
Он с удивлением посмотрел на Гаврилу, который видимо, верно прочитав на его лице немой вопрос, только пожал плечами мягко улыбнувшись. По его виду можно было понять, что на девушек-операторов не везло исключительно ему, а вот сам Гаврила о их существовании если и не знал, то по крайней мере догадывался точно.
– Здравствуйте, – выпрямилась перед ними девушка, и немного нервничая, выставила перед собой раскрытую папку серого цвета, тщательно вглядываясь в вложенные в нее листы. – Я…Это…
– Новенькие замучили уже, – беззлобно сообщил Гаврила Агапию, вогнав тем самым девушку в краску. – Давайте быстрее разберемся. Почему поезда нет? – обратился он уже к стушевавшейся девушке.
– Агапий Тенор, темный первого класса…– девушка невольно прикусила губу, не зная как сформулировать собственные высказывания, и немного подумав произнесла опустившимся голосом: – У вас отправка не поездом, а теле…
– Снова швырять далее чем за сто верст будут? – возмутился Агапий, из-за чего его хвост нервно ударил своего хозяина по ноге.
Все же видов отправок было множество, но в неделю бессилия предпочитали использовать только два из них: один поездом и через неустойчивые ворота куда тебе надо, или же телепортацией. Оба способа были довольно эффективны, так как в отличии от других не давали сильных промашек в радиусах. Правда легче было все же пол часа покачаться в поезде, чем ожидать наихудшего от телепортации. Все же у нее один дефект но был: даже в лучшие времена не было ни единого шанса, что ты приземлишься ногами н земле. Этот вид перемещения был крайне быстрым, но и столь же неудобным как и езда на велосипеде по отвесным обрывам.
– Что ж тогда не своим ходом то, а? – тихо возмутился Агапий, не желая обидеть ни в чем не повинную девушку, но и не собираясь оставаться в стороне.
Все же вид отправки выбирали операторы, но выбирали исключительно из того, что им предлагали другие их коллеги. Из другого отдела и ведущие другие дела.
– Какие-то проблемы? – не слушая провожаемого уточнил Гаврила у девушки, нервно прикусив губу.
Ему так же как и темному была не по душе идея с телепортацией, так как он не меньше подопечного знал все ее минусы. Да и к тому же он с трудом выбил в тот участок пропуск через непостоянные ворота, а тут тебе облом. И самостоятельно к воротам не напросишься, так как к ним без поезда никак не добраться: в том месте никакие перемещения не действуют, и варианта больше нет никакого. Не пешком же, в самом деле, до самого клиента идти. До другого мира все же, никак ни меньше.
– Род задания, – осторожно пояснила девушка, найдя в себе смелости. – Нам объясняли, что такое довольно часто бывает, я сама удивилась, когда документацию получила… Но сообщили что непостоянные ворота на ту окрестность сейчас не распространяются, а потому единственный выход который можно было предпринять, это телепортация в саму квартиру с самого вокзала. Но вы не волнуйтесь, все же координаты квартиры нам точные дали…
Агапий безвольно развел руками. Мол, что хотите то и делайте, уже все равно. День в принципе начинался не так плохо, как мог бы. Все же на задание он успеет, а то, что он не успел позавтракать, не смотря на тошноту и небольшое головокружение, было только на руку: ведь теперь ему не придется распрощаться со своим завтраком после перемещения, если конечно оно будет не совсем удачным. А удачными они, как правило, никогда не бывают.
– Ну что, отправляем? – осторожно уточнила она, прижав папку к груди, и смотря на двух мужчин напуганными глазами.
Агапию только теперь пришло в голову, что девушке не больше тридцати лет. И уже оператор. И уже доверяют отправку на землю. В принципе, по разговору было ясно что это одни из самых первых ее опытов. Но все же, смелости у нее было хоть отбавляй, хотя она и прикрывалась некой робостью. Ведь Агапий по своему опыту знал что умеет держать язык за зубами и относиться к проблемам довольно философски, в то время как многие его коллеги не считали нужным, держать плохое настроение при себе и с радостью выливали все свои неприятности на головы операторов, периодически умудряясь обвинить тех во всех тяжестях своей жизни.
– Одну минутку, – прервал было начавшуюся тишину неожиданно встрепенувшийся Гаврила. Он явно что-то вспомнил, и стал лазить по собственным карманам пальто. – Я чуть не забыл, что у меня для тебя презент. Так сказать, мало ли что там будет на этом задании.
Он шарил по кармам в поисках неведомого, пока не выложил на протянутые ладони Агапия странный набор. Темный только раскрыл глаза от удивления, уложив в голове, что попало ему в руки.
На ладонях лежали два цветных мелка: один белый, второй красный. Небольшой мешочек с какой-то пылью внутри, и тюбик с краской. Поначалу Агапий немного удивился мелкам, но вспомнив, что о клиенте собственно ничего толком неизвестно, решил что перестраховка Гаврилы лишней никак не было. Но удивление к нему все же вернулось, когда ко всему этому прибавился еще и широкий браслет с красным камнем по середине.
Браслет был для связи, никак не иначе. И это немного смутило темного. Все же под контролем быть на задании, было не лучшим началом по выполнению работы. Но с другой стороны, Гаврила редко ошибался, и если считал, что связь необходима, то следовало к нему прислушаться. Мало ли, действительно, чего там могло случиться.
– Что такое помнишь? – осторожно уточнил тем временем светлый, зачем-то оглянувшись по сторонам.
– Немного, – честно отозвался темный, припоминая что-то давно выученное и затерянное где-то в недрах собственного мозга. – Вот только, это колдовская пыль, или невидимость? – уточнил он, заглянув в мешочек и чуть не просыпав его содержимое на платформу.
– Колдовская, – усмехнулся блондин, продолжая встревожено наблюдать по сторонам. По всему было ясно, что взял он все эти предметы без ведома выше стоящего начальства. И скорее всего не хотел чтобы оно что-то узнало, так как это могло отразиться на его собственном спокойствии. Ведь взять что-то на себя, было одно. А вот взять что-то для своего подчиненного, говорило о том, что в своем подчиненном ты полностью не уверен, а такой славы для Агапия светлый не хотел ни при каком раскладе. Все же он все еще искал для того задания, и не был намерен рано терять действительно хорошего сотрудника. – Стружка с единорога, пепел с феникса, ну и там по мелочи чтобы пользоваться мог, – проговорил он, немного придя в себя. – Только тише об этом, а то не факт, что мне потом на тебя в упрек не поставят использование этих предметов.
– Не люблю единорогов и фениксов, – честно заявил Агапий, пряча свой презент в рюкзак, а браслет одевая на руку под куртку. Чтобы в случае чего, не потерять. – Хвостом чую, что что-то там не так. Иначе откуда такие предосторожности? Может, чего не договариваешь?
– У меня все равно больше информации никакой и знаю я немногим больше твоего, – усмехнулся Гаврила. – Ты главное город не разнеси, а там как получится, – с легкой улыбкой кивнул он, и тяжело вздохнув, сообщил: – Пора отправляться, а то мало ли что еще случится…
– Отлично, я готов, всегда на связи, – твердо заявил темный и, проверив крепко ли держится рюкзак на спине, да заодно закрепив бейсболку на широком кожаном ремне, немного согнул колени, на случай если случится падение. – Давай, скоро буду.
Стоявшая все это время тихо девушка вопросительно посмотрела на Гаврилу, и, получив от того утвердительный кивок, взмахнула перед лицом темного левой рукой с золотым кольцом на среднем пальце, блестевшим красным камушком. Конечно же перемещение свершилось только тогда, когда пыль что разбросала над ним девушка коснулась его плеч, но еще до этого момента Агапий успел пожалеть о том, что вообще подписался на эту работу.
Он видел светлого все те мгновения что бесцветная пыльца летела вниз к его плечам и понимал, что после того как он исчезнет, блондин серьезно поговорит с девушкой о том, что о презенте что он передал темному, не стоит нигде упоминать, даже в разговорах. А после отправится напрямик к тем самым другим операторам что выбирали пути отправки, разбираться уже с ними, почему его сотрудника обещали отправить одним способом, а отправили совершенно другим.
Но пожалел Агапий не то, что он пропустит весь этот разумеется безупречно сыгранный светлым спектакль, а то, что он неожиданно вспомнил каково это, телепортироваться.
Его резко дернуло вначале назад, а после толкнуло вперед с такой силой, что он не сумел устоять на ногах и полетел в указанном направлении. На счастье лететь пришлось не долго, а всего примерно метра полтора до пола.
Когда картинка размылась словно краска от дождя, и через секунду соединилась в совершенно другую картинку, его спасла только реакция. Ловко выставив перед собой руки, он уберег голову от лишних шишек и покатился кувырком до ближайшей преграды. Собственно преградой, как ни странно, оказался диван, на который удачно упали ноги темного заточенные в армейских ботинках.
Успел он ударить голову или нет, Агапий все же не понял, так как она и без того болела, а после подобного перемещения и вовсе начала звенеть так, будто в нее вложили звонящий будильник. Тошнота усилилась и спазмы останавливало только то обстоятельство, что желудок еще со вчерашнего вечера был пуст и выдавать наружу ему было просто нечего. А вот на галлюцинации в первые минуты темный пожаловаться все же собирался, ибо его взору открылся потолок. Белый потолок обычной квартиры, но с черным пятном посередине. Это обстоятельство было само по себе странным. Все же в комнате пахло костром и жженой травой. А жечь костер по середине зала было мягко говоря не безопасно.
Конечно, от людей можно было ожидать чего угодно, но не могли же его вызвать в пьяном состоянии? Это было бы верхом удивительного везения человечества.
Но через некоторое время над ним нависли двое, и по открытым лицам темный мог посудить, что ребята не пили. Чересчур здравомыслящие взгляды у них были. Но и что-то странное в них показалось темному. Что-то до боли знакомое угадывалось в одном из них, и до боли странно казалось, что люди похожи друг на друга, и все же различаются.
Они смотрели на него не мигая. Один шевелил губами, словно пытаясь что-то сказать, но ни звука не слетало с побледневших губ. Второй смотрел строже, оценивающе и видимо немного разочаровавшись. Видимо он ждал кого-то другого.
Но кого можно было ждать, устраивая в квартире обряд по вызову духов? Ангелы да светлые только на молитвы и похожее появляются. Там на ритуалы из их категории. А все что относится к темным силам, темные силы только вызвать и может…
– Он хоть живой? – наконец подал голос шевеливший губами, и голос у него был дрожащий. Боязливый.
– Живой, живой, – немного злобно, отчего удивил сам себя, заверил его Агапий.
Он довольно быстро снял ноги с дивана и немного пошатываясь выпрямился перед ними в полный рост. Голова отчетливо давала понять, что предыдущее положение ей нравилось больше, и словно огромный шар перекатился в ней и обручем сдавил вески. В том что его несчастный недосып на пару с похмельем, нашли себе товарища в лице последствий от телепортации он не сомневался, но веселее от этого все же не становилось.
Само падение как и ожидалось ранее, оставило ему о себе воспоминание, в виде болеющих плеч и спины. Самым страшным в этой ситуации казалось свалиться снова на пол, под влиянием того самого земного притяжения о котором рассказывали еще в школе, а потом и в академии на обобщенных занятиях. Да и в институте что-то определенно говорили, но институт он вспоминал хуже, так как учился в нем по наставлению отца. У того на тот момент складывалось ощущение, что Агапий умирает от скуки, вот и приходилось бегать по двум учебным заведениям, но знания из института ему не редко пригождались в жизни…
И снова пришлось мотнуть головой по глупой привычке появившейся еще с детства. Мотнуть чтобы избавиться от лишних и совершенно посторонних мыслей и пожалеть о том, что про больную голову он упрямо забывает. И собственно он прибыл на место, и перед ним стоит явно клиент и кто-то еще. А что могла натвоить телепортация помимо крайне неудачного падения? Теоретически ничего страшного, а практически что-нибудь сломать.
С такими невеселыми мыслями он наспех ощупал себя, и убедившись, что вроде все цело, облегченно вздохнул. Только вот хвост видимо придавило при падении и теперь он нервно дергался в брючине джинсов, в которые был спрятан перед самым перемещением, по давно отработанным действиям. Дергался и не давал нормально соображать.
Из-за этой непримечательной детали ремень на джинсах загадочным образом давал осечку, и потому джинсы неумолимо сползали на бедра. Не то ремень надо было чинить, не то все же менять как он уже давно собирался. А ведь в его доме лежал новенький такой ремень, с двумя рядами дырок под размер и из настоящей свиной шкуры. Толстый и наверное не подводящий. Но все же висевший далеко в квартире в его собственном городе, а на нем был его старый проверенный, который при всех своих минусах как-то умудрился удержать взлетающий вертолет у бортика. Бортик выломало, а пряжка только немного погнулась и с тех самых пор хандрит. Все же никому не было достоверно известно, из чего эти темные эльфы делают себе одежду и как ее обрабатывают, но ремень определенно стоил отданных за него денег.
Не долго думая, темный все же пришел к выводу что комфорт прежде всего, особенно если учесть то, что его явно обманули, ибо ребята были заметно моложе названного возраста, начал приводить в порядок ремень. Да и смотреть как два человека глядя на то, как ты разбираешься стоя перед ними с пряжкой от ремня, бледнеют еще больше, было не привыкать.
– Итак, – наконец затянув ремень до нужной ему величины, серьезно начал Агапий по обращению к людям. – Кто из вас Евгений Анатольевич Семьянов?
– Я, – отозвался тот, что показался Агапию странным.
Собственно он и кусал губы и немного нервно смотрел на второго, давая понять что боится до глубины души. Начало было положено, мягко говоря, неверное. Все же окажись на месте Агапия какой-нибудь светлый, предложил бы не делать поспешных выводов если не уверен. Вещая на то что желания вещь опасная и человек не всегда сам точно знает, что ему необходимо от этой жизни. А будь кто-нибудь из искусителей, так быстро бы предложил десяток своих версий зачем его вызвали и сбив парня с толку, получил бы душу скажем за порцию салата оливье в пластиковой упаковке. Но прибыл именно Агапий, а он предпочитал вести свою работу честно, хотя и ловил себя множество раз на том, что злится когда перед ним начинают мяться и запинаться.
В принципе, его самого сейчас занимал несколько другой факт. А именно то, что парень продолжал казаться странным. Ростом он был чуть-чуть ниже самого Агапия, с тонкими чертами лица, и подведенными самой природой глазами. Светлые волосы подстриженные не очень коротко отливали рыжим. Телосложением парень явно удался, не будучи слишком крупным, но и дистрофией явно не страдавший. Чистый лоб, темно-красные глаза, белая кожа, хвост нервно дергающийся за спиной…
На этом месте темный невольно замер, и немного наклонившись вперед, и вправо посмотрел за спину возможному будущему клиенту. Как есть, хвост. Потерев воспаленные глаза пальцами правой руки он еще раз взглянул туда же и снова увидел хвост. На галлюцинации видение не походило. Да и на искусственный, какие могут продаваться в товарах для приколов, он не походил. Первая мысль конечно оставалась прежней, а именно: когда ударишься головой, и не такое привидеться может. Но сколько он не смотрел на него, хвост оставался на своем месте и никуда не девался. Светлый от начала и темнеющий к кончику хвост, увенчанный четырехгранной лопаткой.
Хоть что-то прояснялось в голове темного, при виде этой лопатки. Ведь четырехгранная лопатка говорила сама за себя. Явно бесовское происхождение. Или вообще демоническое. Подобное «украшение» было присуще и тем и другим, и главное что и те и другие могли ходить на сторону. Но никак не темные. Темные сами по себе были чем-то вроде скрещенных огурцов. Так что через них подобные признаки не передавались. У них вообще, как правило, рождались либо сами темные, либо те, чьими представителями были их партнеры. А тут четырехгранная лопатка, и хвост гибкий, и на редкость вальяжно, какими-то конвульсиями ползает по полу.
Еще раз взглянув в лицо парня, Агапий задумался. Он сразу заметил странность, но не понял, в чем она заключалась, а сейчас воображение само восстанавливало перед ним не существующую картинку. Но оно только рисовало, но наяву части признаков скрещения, явно не доставало. Например, чистый лоб на котором бы неплохо примостились рога, был тем не менее их лишен. Темно-красные глаза, были, что называется не особо человеческого происхождения, но в них то вспыхивали, то гасли мелкие огоньки по краям. Это говорило о смене зрения, о его развитии в каком-то смысле, но к дести годам все подобные беспричинные нюансы у всех утихают. Все же заторможенного развития у них в подобных мелочах не бывает. Только кожа была бела как мел, и бледность эта говорила явно не о болезни.
– Евгений, значит? – уточнил на всякий случай Агапий, прокручивая в голове все возможные варианты появления такого неопознанного гибрида и приходя к выводу, что он не понимает как это могло произойти.
Все же все демоны, бесы, ангелы и прочие узнавали о своих детишках еще до их рождения. Им приносили бумаги из конторы, порой они сами это чувствовали. Но не один из них не мог бы оставить на земле свое потомство в подобном виде. И тем более подобный полукровка, имевший довольно существенные отличия от людей, не мог устроить ритуал по вызыванию духов. Зачем спрашивается, если он сам тот, кого вызывает?
Но парень довольно робко кивнул, поставив темного в еще более глухой тупик, нежели раньше.
– Лет то тебе, сколько? – не выдержал темный, и поморщился от собственного крика колоколом прошедшего по его ушам. – Только не ври что тридцать два, вижу ведь, что молод чересчур.
– Двадцать три, – замялся парень, прикусив и без того бледную и обкусанную губу. – Просто бабка сказала, что с возрастом могут произойти проблемы, и потому я больше и загадал…
– Бабка ему сказала, – передразнил парня темный, тяжело вздохнув. – А бабка тебе не говорила что за ложные вызовы штрафы полагаются?
– Какой еще ложный вызов? – вмешался второй парень.
Голос у него был тверже чем у его друга, но с какими-то до боли знакомыми нотками. Что-то он темному напоминал, но думать об этом уже не хотелось.
– Родители то, кто? – спросил Агапий обходя ребят кругом и пытаясь сообразить, что ему следует делать в этом случае.
Выхода было два: либо просто смотаться как и положено через час назад, либо для порядка сдать ребят комиссиям, чтобы уже они прочищали молодежи мозги и опять-таки валить в свое восвояси.
– Так они погибли, в катастрофе, – проговорил Евгений. – Мы вас вызывали то, душу заложить. При чем здесь родители, то?
Теперь настала пора удивляться по новому и Агапий удивлялся искренне. Парень по всем признакам не врал и видимо правда собирался заложить ему душу за какой-то заветный куш. Но он явно полу бес, а то и демон, а это само по себе было не совсем лестным по отношению к конторе. Газетчики узнают что такого пропустили, шкуру с начальства как с кроликов драть будут. А те разумеется с подчиненных и так далее. Он невольно наступил на лопатку успокоившегося хвоста парня, скорее чтобы убедиться что хвост настоящий, нежели стараясь причинить тому какие-то неудобства. Но на это парень мгновенно обернулся, будто его ударили в спину.
– Чувствительный, – удивленно проговорил Агапий, и посмотрел по сторонам. – Реально что душу закладываешь?
– А бывает как-то иначе? – искренне не понял Евгений.
– Тогда выкладывай, и подумаем, – отмахнулся темный.
Все же ситуация усложнялась с каждой минутой и спешить с ее разрешением не следовало. Парень был настоящим, хвост настоящий, а значит и помесь он был настоящая и не зарегистрированная. Почему-то он сразу не сообразил, что Гаврила не сумел получить на потенциального клиента никаких сведений, а будь они в регистре, о их шалости узнали бы еще до отправки, и прибыл бы Агапий разве что на полминутки позже чем ребята из соответствующего отдела. А их все нет и нет, и приходить, они видимо все же не собираются.
– Понимаете, у меня сейчас очень сложный период настал, – проговорил Евгений слабым голосом, следя внимательно за темным. – Собственно, я всегда внешностью отличался, но за последний год случилось что-то странное. У меня и глаза цвет поменяли, и хвост вырос…
– А ты что хотел? – усмехнулся Агапий, присаживаясь на корточки рядом с все еще красными углями в железном блюде.
Импровизированный костер в центре квартиры был для него чем-то новым, и казался на редкость интересным. Все же надо было додуматься, устроить обряд по вызыванию духов с костром в квартире. Простенько, только в условии именно костер из веток. И вот тебе, ни леса ни улицы, а именно квартира.
Все говорило о том, что ребята сами не хотели выходить на улицу, и видимо была причина. Если парень не соврал и сказал, что превращение началось именно в последний год, то это все объясняло. Получалось что у него была так называемая «спящая кровь». То есть бесовских признаков не было до данного момента. Оставалось только понять, что это был за переломный момент в жизни Евгения Семьянова.
– Видимо кровь проснулась, или что-то заставило проснуться, – поведал ему свою гипотезу темный, проводя рукой над углями и оценивая температуру жара исходившую от них.
– А еще на меня охотятся, – более скоро нежели говорил до этого, произнес парень, приковав взгляд темного к себе. – Понимаете, какие-то твари все время появляются, я уже не знаю, куда от них бегать…
– Твари появляются? – не поверил собственным ушам темный, но вовремя спохватился и виновато пожал плечами. – Соболезную, но мы со своими контрактов не заключаем, а ты вроде как и нашей конторы получаешься. По крайней мере должен к ней относиться.
– А если со мной заключите? – вставил свое веское слово в разговор второй парень. – Ну, если в договоре будет отмечено, чтобы вы помогли Женьке, а душу я заложу…
– Исключено, – помотал тяжелой головой темный, продолжая щуриться на парней. – На такой случай, у нас правила есть запрещающие подобные выходки. А я из-за вас перед трибуналом стоять не намерен.
Он внимательно смотрел на грустных ребят, разом опустивших головы. Притом тот что был более бойким, смотрел на второго с каким-то сожалением во взгляде. Мол, прости, сделал все что было в моих силах. Но самому темному отчего-то было жалко обоих. И неудавшегося хвостатого клиента, и парня похожего внешне на него, только без бесовских примесей.
И похож он был как две капли воды, если не считать того, что волос у него был светлым и отливал белым, как и положено, а глаза голубыми. И разумеется хвоста не было.
Но больше всего Агапий пожалел себя. Ведь теперь придется возвращаться не с чем. А это значит, что еще невесть сколько ждать заказов на контору. Конкретно на его отдел, и конкретно из тех, что могли бы доверить ему. Он просидел дома несколько лет без надежды на этот день, и вот когда ему принесли задание, оно оказалось изначально проваленным. Ничего не скажешь, жизнь не сахар. Да и не детский конструктор где все детальки идеально подходят друг к другу. А если учесть еще и то, что его кандидатура как известно очень давно уже не котировалась, то и вовсе было горько возвращаться назад ни с чем.
Но если посмотреть с другой стороны, то Гаврила скорее всего подозревал нечто подобное, ведь не зря же он надавал ему всякого хлама с собой. И договоров сразу три штуки в одном цилиндре, якобы на случай что кто-то левый приблудится. И значит, основного задания ему никто и не давал. Нет основного задания, получается…
– А, ладно, – выпрямился Агапий, разминая спину, и серьезно посмотрев на парня, задумался. – Договор мы с тобой, конечно, подписывать не будем, но помочь я тебе все же наверное могу. Правда и придется потом придумывать чего я здесь больше положенного часа делал, – усмехнулся он, и почувствовав приступ тошноты, продолжил более тихо. – Не бесплатно конечно помогать буду, но и не за душу соответственно. Итак, рассказывай по порядку. Кто ты такой, откуда взялся и чем живешь. В общем, все, что только вспомнить сможешь.
– Вы нам правда поможете? – обрадовался Евгений, отчего его хвост сам собой завилял в разные стороны.
– Либо начинаешь рассказывать сейчас, либо я через час как и положено сваливаю без объяснений, – серьезно вернул его на землю Агапий, расхаживая по комнате и осматривая ее со всех углов. – Пойми один маленький момент парень, ты меня практически из отпуска вырвал пустым вызовом, а это, мягко говоря, не есть гут. Так что, выкладывай и все по порядку.
– Понял, – потупился парень, и проводив второго ушедшего из комнаты грустным взглядом, неохотно начал: – Моя мать работала бухгалтером в продуктовом магазине, отец был грузчиком с того же магазина. Только он бросил нас, и уехал, когда нам было семь…
– Почему ты говоришь все время в множественном числе? – резко перебил его Агапий, подойдя к встроенным шкафам возле дальней стены, и рассматривая бесконечные книги и побрякушки на их полках.
– Мы с Сашкой братья, близнецы, – пожал плечами Евгений, сумев приковать взгляд Агапия к себе, и заметно стушевавшись под ним. – Правда, я старше него почти на полтора часа. Роды были тяжелые. А в десять лет нас начала воспитывать бабушка…
– В церковь водила? – уточнил темный, пытаясь убедиться что он все же не спит и слуховыми галлюцинациями пока не страдает.
– Сашку да, – неуверенно пожал он плечами сев на диван. – А меня один раз туда сводить пыталась, так еще на входе у меня голова затрещала, и у какого-то священника, что рядом стоял, крестик металлический в руках поплавился. Бабушка потом священника на дом вызывала, но он сказал, что все нормально, и что просто не стоит меня туда водить…
– Не может же простой бес, тем более полукровка, кресты плавить, – возмутился темный. – Это даже таким как я с трудом дается, а про бесов и вовсе молчу… Значит, демон. А Сашка твой…– он серьезно задумался. Теперь уже парень смотрел на него не мигая. – Сашка твой тоже не может простым быть. Вы ведь близнецы, а значит и он кровушки своей черпнул… Вот только, без особых последствий почему-то…
Вопрос остался открытым. Все же странности прибавлялись, а ответов как не было так и даже не предвещалось. Агапий перебирал в уме все подобные случаи о которых любили рассказывать его коллеги в конторе и не мог припомнить ничего подобного. Более того, в академии им в головы яростно вбивали, что близнецы делили все поровну. И если один бел бесом, то и второй не мог оставаться простым человеком. Они, даже различаясь, повторяли друг друга. Хвост, рога, если росли у одного то и у второго должны были появиться, и никак иначе.
– Чего решили? – прервал его размышления вошедший в комнату с подносом в руках второй парень. – Сказать по правде, кофе я варю не очень, но все-таки…
– А когда изменения пошли, говоришь? Год назад?
Евгений только кивнул.
Мысли по новому кругу завелись небольшим ураганом в больной голове Агапия. Это что же такое получается. Одному все, а другой живет себе спокойно? Можно было бы конечно списать на то что очень разные близнецы, не ладят, е дружат, вот у одного процесс и пошел более активно, а у второго пока ничего и нет. Да ведь эти братья готовы друг за дружку душу продать, а тут такая разница… Нет, что-то было не так с этими братьями и с их жизнями в первую очередь.
Вероятнее всего, где-то все же была допущена промашка в самой конторе, но где и кем оставался еще вопрос. Да и что там за ошибка могла такая быть что двое не зарегистрированных близнецов, а дело именно так и представлялось, с бесовской примесью живут себе спокойно и о плохом не думают, а тут вдруг такая вот история. Один начал превращаться, а второй нет. И в конторе и в ус не дуют. Не то какие-то отделы вообще не работают, не то, об этих ребятах просто никто ничего не знает.
Но самое удивительно было в другом, а именно, почему за этим Евгением кто-то охотится, если о нем даже в конторе ничего не знают? Как его могли найти, если фактически, он никогда не рождался… Ведь в архив конторы и на ее учет, ты попадаешь в тот самый момент когда появляешься только в проекте, то есть в зачатии, а уже конкретно идешь по всем документам с момента рождения. И никак иначе. То есть даже мертвые не считаются умершими, пока в нужный отдел не принесут официальную бумагу о том, что ты умер и прошел по всем нужным инстанциям. Бюрократия одним словом, процветала как никогда. Но и без нее было никуда не деться в многих вопросах.
Неожиданная догадка посетившая его все еще стонущую от недосыпа и похмелья голову показалась просто немыслимой. А что если, кому-то не хотелось чтобы о мальчике, а точнее о близнецах знали? Значит, кто-то об этом позаботился. Кто-то достаточно сильный и влиятельный. Но тогда с чего это вдруг он отправился на вызов? Что-то вышло из-под контроля неизвестного, и теперь Агапий стал свидетелем невиданного замысла? На этой мысли темный честно решил, что надо бросать смотреть американские боевики наряду с русскими сериалами. Он вновь уставился на стоящего в двери я с подносом в руках Александра, и невольно нахмурился.
Значит, замешана контора и никак иначе. Но зачем конторе покрывать чьи-то промашки? Если только сотрудник достаточно нужный оказался. Или, может не сама контора, а кто-то в ней… Но с какой стороны не посмотри, а все как-то вилами по воде пишется. То есть неправильно, нереально и вообще не нужно для общества. А контора это и есть общество, тех кто в ней работает и для кого она работает.
Одно оставалось непременно точным: дело было не чистым с самого начала. И как не смешно было признать, но Гаврила обо всем хоть и не знал, но хотя бы догадывался точно…
– А родители значит не при чем было, – проговорил он уже вслух, беря с подноса бокал с кофе, и отмечая, что тот и вправду сварен не очень хорошо.
Чувствовался привкус кофейных зерен, не в меру горьких и невкусных. Но с другой стороны, в столовой его делали куда хуже, и умудрялись портить кофе из одноразовых пакетиков. А тут, просто парень не умеет его варить, вот и все. Но это еще не показатель ведь.
– И когда эти твари объявились? Ну, которые на тебя охотятся? – спросил он, вглядываясь в свой бокал, и пытаясь определить на вид, сколько продукта было угроблено на подобное чудо природы.
Но Евгений не ответил сразу и толь потупился, нервно прикусив губу. Отвечать ему явно не хотелось, но что-то заставляло. Видимо все же страх.
С самого начала было ясно, что из двух братьев он самый боязливый. Сначала ему было страшно при виде Агапия. Потом при его расспросах, а сейчас даже при одном воспоминании о том, что за ним гоняется. И что будет дальше? Испугается везти девушку под алтарь?
Про себя темный честно пособолезновал парню, но в слух решил ничего не говорить. Все же тот по его мнению и так хлебнул полную чашу, а ненужные издевки Агапия могут сделать ему только хуже.
Он облизнул губы и попробовал понять, чем еще помимо гари отдавал кофе в его бокале. По всему получалось, что какой-то травой. Еле заметный привкус, но такой знакомый… Догадка осенила как топор по голове и с размаху. Отставив бокал на полку серванта он нервно обтер губы и порывшись в карманах куртки, достал из ее недр пачку сигарет.
– Ну, так, когда? – напомнил он свой вопрос близнецам, нервно закуривая сигарету.
– Где-то пол года назад впервые увидели, – замялся Евгений. – Я по началу сразу и не понял, думал друзья надо мной шутят, а как выяснилось твари какие-то все время по пятам бродят, и убить похоже хотят…
– А как убить пытаются? – без интереса уточнил темный.
Травяной привкус во рту оставлял желать лучшего. Его не сбивал даже вкус сигарет, отчего становилось совсем тоскливо. Все же теперь и сигарету угробил, и привкус стал еще хуже чем был. Теперь в пору хоть вешайся, чтобы нормально что-нибудь попробовать.
Знал он такие случаи, когда в напитки и еду всякую дрянь клали, чтобы тварь призванную силы решить, а потом с нее обязательства требовать. Делали такое чтобы себе побольше выгоды получить. Ну там срок жизни по больше, или может еще пару лет после смерти при душе побыть.
Конечно есть и другие варианты, как демона и прочих силы временно лишить, сделать так сказать беззащитными. Ну там иконой освещенной грозить, но это был уже способ для бесов мелкого пошива. Настоящего хоть целиком иконами обложи, так он может двигаться перестанет, но не более того.
А траву всякую использовали для демонов и искусителей. На таких обычно действовало, ну и на бесов само собой. Они ведь несколькими разрядами ниже, только ценятся на ровне, так как работники из них отличные. В какой-то мере это было даже обидно, ведь бесы были более беззащитными, наглее, злее или же напротив, добрее и боязливее, и при этом ценились на ровне. Они и проваливали задания как орешки щелкали, а в цене им не убавляли как ни крути.
Но если все же вернуться к данной ситуации так и вовсе получалась глупость какая-то. Он ведь темный. А темный это вам не демон и даже не бес. Это полукровка, у которого качества беса в малом количестве плюсуются с иммунитетом демонов и их силами в большем. И того получается несколько слабее демонов, но принимают по ауре или чему там еще за странных бесов. Но вот иммунитет у темных еще был немного и свой. В церкви сходить они могли, хотя и не надолго. А демоны разве что руша все на своем пути, в то время как бесы и вовсе за версту их обходили.
Конечно, по его виду нормальный человек поймет, что кто-то явился, а кто не ясно. Вот только травка совсем слабая оказалась. Для бесов разве что. Святой водой в его случае и то было бы эффективнее. Хотя бы простуду мог бы заработать. Но с другой стороны, им ведь не убить надо. А хотя…
Он серьезно посмотрел на Александра, напрягая собственный слух. Спокойный как лед с виду, а сердце если прислушаться стучит как у спортсмена после пробежки. Или вора после неудачного ограбления. И смотрит немного в сторону, так как глаза бегают. Не то врать не умеет, не то чего-то другого опасается, но одно ясно точно. Травку подложил и понимает, что с минуты на минуту придется нести ответственность за содеянное.
Евгений то видимо ни о чем не догадывается, стоит себе, рассказывает, а этот ждет. Глаза темные, задумчивые, значит скорее всего в одиночку все проворачивает.
– …да еще и эта бабка…– продолжал распинаться Евгений, не заметив что Агапий успешно прослушал весь его монолог и только сейчас навострил уши в его сторону. – Она мне и вовсе таких ужасов порассказала, что страшно становится…
– Какая еще бабка? – уточнил Агапий, почувствовав неладное.
Все время какая-то бабка. Что за бабка? Откуда бабка? И живет в городе. Да еще и травку раздает. Отчего-то темному захотелось ее повидать. И возможно не только для того, чтобы поговорить с ней по душам, но и прибить разок другой для порядку.
– Ну, к которой мы ходили и которая нам способ вызова порекомендовала, – охотно пояснил в свою очередь Женя. – Она еще там какие-то средства рекомендовала, но это уже к Сашке…
– Травку в кофе бросать, святой водицей окропить, – закивал Агапий, не выдержав и в легкую рассмеявшись. – Вы что, сдурели? Вы вместо беса темного вызвали! С таким же успехом могли и ангела вызвать да попытаться его крестом запугать.
– Ну, мы же не знали, – залился краской Александр. – А она сказала, что вы народ такой, что если что, вас сразу запугивать надо. Ну и что это всегда срабатывает…
– Идиоты, – всплеснул руками Агапий, садясь прямо на пол в истерическом хохоте. – Вот дилетанты на наши головы пошли… Я думал сейчас либо конкретные ребята остались, либо такие шарлатаны, что ни один способ из их не работает. А тут вызов сработал, а запугивать чуть ли не укропом решили…– он искренне рассмеялся.
На удивление ребята поняли свою промашку и по их лицам поползли слабые улыбки. Конечно получается что злиться на них не следовало, ведь наговорила им всего неизвестная Агапию бабка и похоже наговорила много лишнего и не по делу. Но по крайней мере можно было смело надеяться, что больше сюрпризов со стороны ребят не будет.
– Ладно, – немного придя в себя проговорил темный. – Мне надо со своими связаться, а вы здесь пока подождите.
Он внимательно посмотрел на близнецов и постарался отметить для себя все странности их внешности. Но ничего особо странного не замечалось и даже бесовские признаки Евгения сразу в глаза не бросались. А странным он был скорее по той причине, что Агапий не раз сталкивался за свою жизнь с разного рода существами и уже каким-то шестым чувством угадывал их среди толпы похожих существ.
Александр помялся на месте и обняв брата за плечи осторожно отвел того в сторону. Так что темный поднялся на ноги и пройдя дальше в угол уставился на свой браслет спрятанный под рукавом курки. Вот и настала пора проверять оборудование выданное Гаврилой. Все же не темный, а чутье у него получше чем у самого Агапия будет. Заранее предусмотрел что могут возникнуть трудности и что может потребоваться его дельный совет или же просто его нахождение на данный момент в конторе.
Потерев камень на браслете который дал ему Гаврила начальник, Агапий уставился на забавные переливы внутри него. Камень засиял слабым красным светом, который через какое-то время стал белым, и в самом нем появилась размытая картинка. Лицо Гаврилы было серьезным, будто его самого что-то мучило, но ответа он пока не находил.
– Гаврила, – в полголоса начал Агапий, нервно облизав губы и оглянувшись для верности на близнецов.
Те стояли в другом углу комнаты и видимо Александр усердно что-то втолковывал в голову своему брату. Судя по жестам и изредка доносившимися до него восклицаниями, речь шла о нем самом. А именно о том, что темный явился помогать, а не причинять ему вред и потому нечего вести себя как маленький и страшиться всего и вся вокруг.
– У меня тут такая история, что и не поверишь, – проговорил он еще тише в камень.
– «Давай по порядку, – проговорил ровный голос Гаврилы. – Клиента встретил?»
– Хуже, – сглотнул Агапий. – Их двое и они близнецы.
Он вкратце пересказал всю историю двух братьев, не опуская ни одной даже самой маленькой подробности. Гаврила на удивление выслушал все молча, но отчего-то стал еще серьезнее нежели был раньше. Его не покидало напряжение, которое он приобрел еще провожая темного в поездку.
Наконец разговор окончился на кофе с травой, отчего Гаврила аж раскрыл рот от негодования.
– «Мы им сотрудников засылаем, а они их травят?! – возмутился он, но быстро придя в себя, только тяжело вздохнул. – Слушай, не нравятся они мне, и при том оба и сразу. Я тут у нас по конторе поброжу, может чего и выведаю, а ты на месте будь и будь осторожнее. Не нравится мне вся эта история, ой как не нравится…»
– А куда же деваться? – не понял Агапий. – Они ведь просто люди…– попробовал он успокоить своего начальника, но получил лишь негодование в ответ.
– «Просто люди, хвосты не отращивают, – сердито заметил тот. – Слушай, будь начеку. И никуда от них далеко не уходи. И особенно четко следи за тем, который без признаков. Если он более внимательный, нежели брат, то и неприятностей от него больше ждать приходится…»
– Ладно, – согласно кивнул темной, пропуская мимо ушей тяжелые интонации в голосе светлого. – Постараюсь, что смогу то и сделаю.
Лицо Гаврилы еще немного продержалось на гладкой поверхности камня, после чего исчезло, и браслет стал самым обычным. Правда самыми обычными не стали мысли самого темного. Гаврила говорил чистую правду и без преувеличений. Если его пусть и по глупости, и разумеется по собственному незнанию пытались травкой потравить, то что же будет дальше? Оставалось только надеяться, что первый урок не прошел даром, и близнецы будут вести себя покладисто.
Но повернувшись к близнецам темный все же задумался над своим положением. Не то чтобы он переживал за собственную шкуру, но к слова Гаврилы в очередной раз поцарапали его уверенность в собственных силах и стало как-то и вовсе неуютно. Не то чтобы он был настолько уж и плох в данном состоянии без завтрака, нормального сна и с головной болью, но все же каковы у него шансы если неизвестные что гоняются за парнем все же явятся? О них то он забыл, и что они могут оказаться реальными и крайне опасными тоже! А он с трудом на ногах держится и невесть сколько ему еще сидеть с ними.
Все же светлый дураком не был, а значит и правда его побрякушки могут помочь. Вот только в чем, темный все еще сомневался. Не то защищаться от неизвестных «странных существ» что гоняются за Евгением, не то от самих близнецов при возможности обороняться…
Но назад его никто не вызвал. А значит задание в силе и он остается на земле до тех пор, пока либо не выполнит какое-нибудь задание, либо не вышлет официальный запрос на собственное возвращение. В любом случае, больше недели ему без официальной регистрации на земле не гулять. Один день выше и его перенесут даже против собственной воли.
– Так вы остаетесь? – с надеждой немного дрожащим голосом спросил у него Евгений, видимо догадавшись, что разговор с начальством завершен.
– Пока, остаюсь, – кивнул в ответ Агапий, и в очередной раз вспомнил о том, что голова словно налита свинцом и упрямо продолжает болеть. – Но только пока. А теперь давайте разберемся с кое-какими мелочами.
Для начала разумеется надо было потребовать с них завтрака. Водку конечно лучше не просить, и пива тоже. С похмельем как говорится разбирайся самостоятельно, а с остальным клиенты обычно сами рады поделиться. Но проблема состояла как рас в том, что не смотря на протесты желудка, аппетита все же не было. А есть надо было. И еще как назло случай далеко не банальный был.
Обычно в подобных ситуациях как эта такие работники как он, должны были сообщать в контору обо всех сложностях и сваливать с адреса обратно. Но в этот раз, было чересчур много необъяснимого, а потому надо было вначале разузнать, не ловушка ли это для самой конторы. Такая мысль у него промелькнула с самого начала, но только после разговора с Гаврилой он придал ей хоть какое-то минимальное значение. По всему было видно, что светлый сам подумал о подобном раскладе вещей и потому и оставил темного караулить неизвестных. А неизвестные как были спокойны насчет его поведения, так и оставались такими же.
На контору ставили конечно ловушки. В учебниках было много историй о хитрости людской и храбрости не людской. Вот только в современном мире такие фишки не проходили. Они были бесполезны и даже те кто довольно четко догадывался о самой конторе и ее устройстве, не могли до конца оценить ее задачи и возможности. И только поэтому сколько бы раз за всю историю человечества не пытались выйти на нее, непременно приходили только к тому, что добраться до нее невозможно.
И вот странности, квартира, близнецы… Вообще с близнецами он работал редко. Всего пару раз за всю жизнь. И из этих раз не было такого, чтобы они вставали друг за друга горой и были готовы с душой распрощаться ради брата. Само по себе было странным, ничего не скажешь.
– Извиняюсь, – неожиданно встрепенулся Александр, прерывая неловкую тишину своим насыщенным баритоном. – Мне надо срочно уйти. Вы меня простите, просто правда, дела… Работа не ждет.
Он крайне скоро схватил Евгения за руку и пожав ее убежал через дверь ведущую из квартиры. Подобное поведение незамеченным Агапием конечно не стало, и он поспешил вопросительно уставиться на второго близнеца. Оставлять с ним человека, что трясется как осиновый лист от одного его вида, было крайне странным. Особенно если учесть, что это было поведения его брата, что сам просился на договор и прощание с душой ради его спокойствия.
– Он из нас двоих трудоголик, – усмехнулся в ответ Евгений, неуклюже пройдя к дивану и осторожно сев на него. – У него работа, ночная смена. Если бы сейчас не ушел, мог бы и опоздать.
– А за ним никто не охотится? – на всякий случай уточнил Агапий.
Вероятность того что за вторым братом тоже гонялись была так же велика, как и то что в нем была та же бесовская примесь что и в Евгении. Но с другой стороны, в нем ведь она не проявлялась, так что и вероятность автоматически куда-то пропадала…
– Нет, – в ответ покачал головой Женя, подтвердив его самые жуткие опасения. – Его они почему-то не трогают.
Агапий почувствовал что побледнел. Два брата, близнецы и почему-то разные. За одним гоняются, за вторым нет… А может и за первым не гоняются? Тогда зачем и м ему врать? Ведь узнает что врут, обоим головы проломит и не пожалеет. Шутки шутками, а он на пару с Гаврилой и обидеться мог. А обиженные темные это не только сломанные челюсти, но и перебитые ребра с прочими костями.
– Слушай, – проговорил он немного подумав. – А перекусить у тебя чего-нибудь есть? А то я правда без завтрака….
– Конечно, – немного повеселев отозвался Евгений.
Он встал и пройдя мимо темного завернул на небольшую кухоньку. Из комнаты донеслись шорохи и звук растревоженной посуды. Видимо он собирался что-то жарить прямо сейчас. Это порадовало самого темного, так как кушать горячую еду и тем более только что приготовленную, всегда намного приятнее нежели холодную или разогретую.
Но у него в голове были и собственные мысли, и стоило позаботиться о своем временном положении здесь.
Достав два мелка из недр собственной ручной клади, он замер. Только сейчас он понял некоторую сложность собственного восприятия. А именно то, что Александр отправился на работу в ночную смену, и Гаврила был крайне утомлен, будто целый день не смыкал глаз. И того получалось что должен быть уже вечер, но он отправлялся рано утром.
Посмотрев на висевшие на стене часы он невольно усмехнулся. Шесть часов вечера. Его проносило где-то почти целый день, хотя для него это длилось всего несколько минут. Такое иногда бывало, особенно в эту неделю. Но это было связано не с тем, что телепортация барахлила, а с тем что этот вид перемещения не мог переместить его на нужную точку все это время. Значит в этой точке должна была быть сильная защита. Но какая защита в квартире по середине города? Значит все же была, и оставалось только понять что это была за защита и как она связана с близнецами. Ну а то, что он потерял почти девять часов из-за телепортации, хотя на воротах в таком случае было бы не больше трех часов точно, он припомнит когда вернется. И жестко припомнит служащим вокзала. Все же нечего его тут с такими задержками перемещать. Его время не дешевле, а то порой и дороже их выходило.
Немного остыв от ярости и подождав некоторое время, он взял в руку белый мелок и очертив вокруг дивана на полу и стене белую непрерывающуюся полосу, еще раз окинул квартиру взглядом. Со стороны на светлых обоях мелок был незаметен, и на полу тоже особенно в глаза не кидался. А значит можно было надеяться, что близнецы ничего не заметят.
Он для верности отошел на несколько метров от дивана и еще раз окинул собственное творение. Ничего особенного, просто диван и просто незаметный круг вокруг него. А вроде с кухни какой-то до боли знакомый запах идет. До боли приятный и душистый. Словно из детства. Вспомнился его утренний сон, преследовавший темного уже многие годы подряд. Но как только он начал принюхиваться, запах исчез. И все же запах был знакомый. Он узнал его. Это был запах того самого пирога, который он сам выпекал на свое день рождение. Неужели на кухне был тот самый пирог? Нет, если и был то просто очень удачно испеченный вот и все.
В любом случае, ночью мелок должен был помочь, а иначе зачем же его на складе хранили под семью печатями, и это в прямом смысле этого слова. А на данный момент темный убрал его поглубже в рюкзак и направился на кухню. Не разуваясь и не снимая обуви.
Как он и думал на столе стоял пирог, Только что из духовки. Видимо близнецы не дожидаясь его решили себя побаловать, а теперь он его поест. Куска у пирога не хватало, и при том изрядного куска, а значит они его уже ели. И значит, можно было не так сильно беспокоиться за свое здоровье, как скажем еще минуту назад. На сковороде мирно жарилась картошка, и желудок уже радовался близкого знакомства с ней.

Глава 2
Чтобы не происходило на земле, контора продолжала жить своей собственной жизнью. Ее работники степенно занимались каждый своим делом, а у кого-то был перерыв. Так молодой парень сидевший на лестнице с книгой в руках и бокалом с кофе невольно удивился, когда на него со спины кто-то налетел. Налетел и проскочил дальше, словно не заметив того, что он сидел на лестнице.
Светловолосый парень конечно не обратил бы внимания на эту маленькую странность, но пошатывающаяся фигура не могла не привлечь к себе внимания. Он было хотел догнать неизвестного и узнать что это за шутки такие, когда сверху его громко и отчетливо позвали. Перерыв закончился, а вместе с ним исчез и интерес к незнакомому типу.
Парень схватил бокал с книгой и побежал наверх по не очень широкой светлой лестнице. А вот на этаже где он только что сидел жизнь имела несколько другой стиль нежели ей задавал светловолосый читатель книг.
По длинному коридору разносился густой бас с примесями фальшивых высоких нот. Бас был надрывный и даже скулящий, но ничего забавного работники как минимум половины конторы в нем не находили. Ведь все знали кому он принадлежал, и что следует когда его обладатель так срывает голос.
По всему этажу звенели телефоны и не в чем не повинные работники зло посматривали на аппараты не в силах решить: лучше переждать, или разбить телефон? Новый не факт что купят, а за старый еще и компенсацию потребуют. Но с другой стороны, это были просто разговоры, отвлекающие всех от общения на тему шефа, который не в силах сдержаться жал на все кнопки своего аппарата и попадал во все кабинеты в поисках одного единственного виновника.
– Живо его сюда!!!!! – ревел он в своем кабинете, нервно посматривая на часы и в его круглой голове, уже давно роились предположения того, что надо бы расстроиться и снять парня с должности, а на его место посадить кого-нибудь потолковее и посолиднее. Даже вероятно постарше и аристократичнее.
Но имеющий отношение к данной ситуации спрятал голову под столом и снова уткнулся в отчеты дрожащие в его руках. Все же как он мог нести такую вескую ошибку как упорядоченный недовоз груза на поездах? Как? Его же уволят, разжалобят, и это при том что он на эту должность не просился. И более того, грезил тем, чтобы не попасть на нее ни под каким предлогам.
Но судьба как известно злодейка и его работу оценили как превосходную, и вот он попадает на повышение. И далеко не на то, о котором может думать его маленькая светлая душа.
Попадать на раздачу комплиментов от начальства в очередной раз ему совсем не хотелось, но и не попасть тоже никак не получалось. Бумаги были напечатаны и их копии еще с утра лежали на столе у начальства. И то что их не просмотрели еще утром, говорили не столько о завале работой, сколько не хваткой времени в принципе. Но этот маленький факт не мог успокоить его. В конце концов ни сегодня, так завтра их бы обязательно посмотрели.
В голове что-то зазвенело, словно колокол тронули. Гай выглянул из-под стола и увидел стоящую рядом с его дверью высокую фигуру облаченную в светлую одежду. Но освещение было выключено и потому рассмотреть незнакомца внимательнее просто не удавалось. Да и сам незнакомец не простояв в комнате и минуты неожиданно вышел из нее и тихо прикрыл за собой дверь. Но шагов его рыжий сотрудник не услышал, отчего легкая тень пробежалась по его лицу.
И что вот он должен делать в такой ситуации? Неизвестные бродят по его кабинету, начальство орет, а отчеты хуже с каждым разом. И если на других рейсах он еще сумел что-то выправить, то два несчастных просто вынесли ему мозг, как говорилось на путях, где он раньше работал.
Правда там это выражение пусть редко, но имело полностью реальный смысл и потому сказать, что профессии касающиеся поездов были безопасными, было равно как соврать не краснея. Он на собственном опыте знал, что и как может пропасть с поездов. Как-то ему досталось ехать на поезде с тремя ангелами и, главным у них был почему-то демон. Крайне странная картина получалась, но смешно было не это, а тот маленький факт что они как рас и проверяли откуда недостача идет. Ехали всю дорогу, что-то записывали и ничего особенно не говорили. А после выяснилось, что так и не поняли откуда берется недостача. Это после Гай с начальником поезда смеясь показали им на брешь в днище одного вагона, которую просто не успели залатать после встречи с морским змеем. Зверек был тогда славный и из-за этого несчастного поезд неделю терял грузы, а встать на ремонт не мог. Никто просто не верил в то, что такое возможно.
И вот теперь оставалось только спокойно встать, выпрямиться и идти на растерзание, так как на этот раз была уже не неделя а куда более крупный срок потери грузов. И при том, можно было хоть таблицу составлять, по этим потерям. Они были более чем постоянны и в одних и тех же пропорциях относительно табеля приемки.
«Нетушки, – наконец с грустью решил он. – Своя шкура конечно дороже, но надо собраться и пойти пока шеф окончательно не рассвирепел».
В конце концов то, это пусть другие, свое получают, а он пока за чужое постарается не получить. А то что если и будут орать то не по его вине, он знал наперед. С табелями и расчетами все было верно как ни крути, а значит пропажа была на самих поездах или же на пунктах приема товара.
По коридору в очередной раз разнесся протяжный вой, явно говорящий о том, что спад ситуации не наступит никогда, и надо все-таки выдвигаться по направлению к и без того заждавшемуся начальству.
Он уже начал вылезать из-под стола, когда на глаза ему попался дальний угол собственного стола. Снизу мебель выглядела самым неприглядным и скучным образом, но не коричневые доски с тонкой кромкой пыли его удивили. В дальнем углу плел свою паутину маленький паучок. Меленький, длинноногий и спокойный. Он мерно водил двумя лапками и собирал все ниточки воедино.
Рыжий нахмурился. С чего бы это в его кабинете объявился паук? Они обычно так высоко не забираются. Конечно мало ли с чем его принесло, но он был явно с верхних этажей. Ближе к подземельям водились толстые и откормленные насекомые, а этот совсем худой и мелкий.
– Ну, живи, что уж мне теперь, выгонять что ли тебя? – усмехнулся он обращаясь к пауку.
Эта маленькая смена настроения его порадовала. Паучок ничего не замечая продолжал возиться со своей паутиной и словно бы даже ускорил темп ее создания. Будто понял, что его никто не угробит, и можно спокойно плести себе дом.
– Гай, – немного неожиданно открылась дверь в его кабинет, и в комнату заглянул парень с огненно-рыжими волосами. – Гай, тебя к начальству.
– Знаю, – выволок себя из-под стола Гай собирая кипу бумаг что спустил туда вместе с собой, и зло посмотрел на коллегу, который в ближайшее время вполне имел все шансы стать калекой.
– Он сказал, что что-то с отчетами не так…– замялся коллега и с опаской отступил в коридор, словно боясь за свою жизнь не меньше чем Гай за свое самообладание в данную минуту.
– Знаю! – еще громче взревел Гай, запихивая в плотную папку стопку из листов А4. – Все, иду. Миссию ты выполнил, молодец.
Но парень никуда не пошел. Не то он не понял, что от него требовалось, не то просто был удивлен подобным поведением коллеги. Не то было еще что-то удержавшее его на месте в данную минуту. В любом случае Гай прошел мимо него и нахмурился. Что-то ему показалось не так, когда он вышел в коридор. Что-то явно изменилось.
Он принюхался и понял. Воздух вокруг показался свежее. Видимо в кабинете стоял какой-то запах. Но откуда? Да скорее всего от человека что заходил ранее, и так как дверь за ним сразу закрылась, его одеколон оставил свои следы в кабинете.
Догадка казалась проще простого, но рыжего сотрудника совсем не радовала. Еще только днем он разговаривал с дядей, а сейчас идет, словно на плаху. И это еще в лучшем случае.
Все же хорошим светлым он никогда не был. Всю жизнь положил на изучение механизмов, и бесконечных вариантов починки поездов. Он наверное даже мог бы провести поезд по любому пути при любых условиях, столько всего насмотрелся за время работы. Но на этой должности с него требовали совершенно другие качества, и потому приходилось с этим мириться.
Подойдя к последней двери на его этаже, Гай невольно поежился. Входить было страшно, что ни говори. Но он глубоко вздохнул и расправив плечи открыл дверь кабинета.
Шеф напоминал воздушный шарик выкрашенный в красный свет и надутый почти до прозрачности. /то было его обычное состояние, когда он не мог ни с чем разобраться, и каким-то шестым чувством понимал, что в отчетах огромные погрешности. А погрешностей начальник светлой стороны не любил. Он их не столько не любил, сколько боялся. Этот не особо маленький круглый человек умудрялся держать всех своих сотрудников, что называется «в ежовых рукавицах». И потерять место при нем было проще, чем скажем при тех, кто стоял под ним. А для Гая он был прямым начальником и это все дело усложняло.
Начальник, мистер Франсис коим он был, яростно смотрел на листы перед собой и судя по злобным искоркам в его глазах, он уже придумывал меру наказания за особый проступок. Мера наказания могла быть чем угодно: от лишения премии и до выгона с места, с дальнейшим переводом куда-нибудь в другое место. С глаз долой так сказать. И всем было известно, что возле него трется человек, чья кандидатура ему больше бы нравилась на месте Гая. Все же он не доверял молодежи места рядом с собой. Была у него такая скептическая точка зрения, относительно возраста.
– И так, Гай кажется? – начал мистер Франсис, немного успокоившись, но только для видимости.
– Гай Серебряк, – кивнул Гай светло-рыжей головой, и сглотнул. – Вы хотели меня видеть, сэр?
– Хотел ли я тебя видеть? – округлил глаза шеф, но словно опомнившись осторожно откашлялся и показал своему сотруднику листы на которых были напечатаны отчеты. – Можешь ли ты мне объяснить, откуда взялись все эти цифры на белой бумаге? – спросил, и замер в ожидании ответа.
– Из-под принтера, сэр, – осторожно улыбнулся Гай, используя лучшую возможность избежать наказания. А именно, запутать шефа мелочами, мало относящимися к делу. Обычно такое проходило, и в конце всего диалога он уже более понимающе слушал о трудности с которой толкнулся сотрудник. – Цветной принтер, способный печатать так же и черно-белый вариант текста…
– Я не это имел в виду, – отрезал шеф.
Гай немного нервно сглотнул. Первая попытка провалилась с треском, теперь придется сразу, считай с порога, оправдываться за странности в таблице. А таблицы были о-очень странными.
– У нас на лицо утеря груза, сэр, – понурив голову, сообщил Гай, решив сообщить все насколько возможно коротко и поскорее узнать вердикт: разбираться с грузом и поездами, или все-таки ждать перевода на другую должность. – Семнадцатый и двадцать первый рейс терпят постоянные убытки, при этом на других рейсах такого не наблюдается. Остается предполагать, что воруют либо на месте, либо наши, сэр…
– А что вернее? – насторожился шеф.
Поезда были совместной проблемой всех сторон конторы и работали с ним совместно. Светлая сторона работали по своим, темная по своим. На поездах разграничений вроде темные и светлые не было. Все были просто работниками и самые главные отвечали только за сам поезд, а уже с его персоналом разбирались ответственные за него. Такие как например сам Гай. Он был ответственен за грузы, что перевозили поезда и должен был устранять все погрешности переправок.
Разумеется контора была не единственным оплотом своего мира и груз могли потерять на границе, где-нибудь стащить или он мог просто подвергнуться порче по дороге. Словом, вариантов была масса. Но вот обычно высчитать, где именно пропадает груз и найти виновных, все же получалось.
И теперь получалось, что виновными были те, кто работал на самих поездах. Не то нарочно, не то по оплошности, но все мирно сводилось к тому, что груз пропадает на самих поездах. У шефа от такого расклада даже все раздражение куда-то делось и краска немного спала с лица. Но все же, он все также пристально смотрел на ая, ожидая что тот ему скажет.
Но Гай молчал. Он просто не знал, что и предположить. Конечно вариант с потерей на одном из пропускных пунктов, или же на конечном тоже был вполне вероятен. Но сам светлый все же склонялся к версии с поездами. Пропал груз, оно и понятно. Рассыпали по дороге пакет сахара, ну два пакета, ну муки или соли. И что с того? В пути по средним подсчетам до пяти килограмм всегда пропадает и еще никто не умер и не лишился своей должности. А здесь разом пятьдесят и все тут…
И ладно если пятьдесят один раз, так уже невесть с какого времени. Словом, потери были огромные, и их никто не мог поймать. Не то продавали, не то принимали, не то все же что-то другое было в этих пропажах…
Вспоминалось то время, когда он сам был контролером. И тогда такого не было это точно. Может, конечно, и было на других рейсах, и просто он не знал. Ведь на его рейсе не было, а про другие он никогда и не расспрашивал…
Ведь какова работа контролера? Контролировать чтобы на твоем поезде все было в норме. Чтобы груз добирался до места назначения с минимальными потерями, и все сотрудники были живы здоровы. Сотрудники конечно не всегда были здоровы и порой он и сам доезжал до вокзала в измотанном как старая резина виде, но таких пропаж он никогда не замечал.
В любом случае что-то было не так с этими рейсами, и надо было разбираться. Но как? Он не представлял…
В голове тем временем больно щелкнуло и рыжий невольно нахмурился. Чтобы могло значит это странное состояние? Вроде голова не болит, но словно в ней какой-то механизм провернулся. Он попробовал понять в какой части головы конкретно, его так больно ударило, и понял только то, что ощущение пропало. Словно сбежало от его допытываний.
– Я жду ответа, – напомнил о своем присутствии, и спустив тем самым нерадивого сотрудника на землю шеф.
– Сэр, – прикусил губу Гай и задумавшись начал: – Думаю, мы не сможем решить эту проблему, пока сами не проверим что там да как, а это значит, что кто-то должен отправиться с одним из этих рейсов и на месте разведать ситуацию.
– И кого ты предлагаешь? – брови шефа взметнулись высоко на лоб. – И как я по-твоему должен отправить кого-то, даже не зная сможет ли этот кто-то разобраться с этим делом? У тебя есть кто-то на примете достаточно опытный и ответственный? Да и умным ему быть бы не помешало…
– Давайте отправим Гая Серебряка, – раздался за спиной Гая уверенный, но в тоже время сонный голос, заставив его обернуться назад.
В дверях стоял человек и смотрел на него сонными глазами. Было понятно что рабочий день вымотал этого светлого, но столь бесцеремонно влезать в разговор шефа с кем-то, мог позволить себе не каждый, даже зарекомендовавший себя годами отличной службы.
Это был высокий мужчина, но отдающие серым глаза его выдавали полностью. И если задуматься, то это был очень молодо выглядящий старик. Усталый взгляд говорил о том, что он видел в своей жизни достаточно, чтобы смотреть на все свысока, а спокойный уверенный голос сообщал что за свое место он не боится и в своих решениях уверен как никто другой. Светлые длинные волосы, белые джинсы и голубая полосатая рубашка не оставляли никаких сомнений. Это был Салантер, гордость всей конторы. Человек, а если подумать то все они были не людьми, про которого говорили что вместо мозга у него стоит супер-компьютер. Пентиум три тысячи, как иногда поговаривали вокруг.
Про него ходило больше слухов чем про того же Арида. Арид был начальником отдела отправки темной стороны и относился к одному из древних семейств: демонов-аристократов, как их обычно называли. Но способностями этого светлого поговаривали восхищался и он.
– Ты издеваешься? – однако взревел на него шеф, который как все знали не любил его до глубины души, но за что, никто точно не знал. – И как я его должен отправить? На каникулы к бабушке что ли?
– В командировку, – спокойно пожал плечами Салантер. – Семнадцатый идет на Табуку, туда и отправим с ним Гая. Леганда простая: бумаги там передать, отчеты проверить и так далее. Ну а он проследит, что да как, и оттуда сообщит нам все, а обратно поедет двадцать первым и присмотрится уже к нему. Навык подобной работы у него есть, как, что и куда что прятать нужно он знает, так что сможет проследить всю недостачу. А не сможет, значит, тут уже никто ее найти не сможет.
В кабинете повисла неуютна тишина. Мистер Франсис прикусил свою раздутую губу и внимательно осмотрел Гая со своего места. В его взгляде ясно читалось недоверие, но теперь оно было подкреплено еще и внешним видом бывшего контролера.
Все же Гай никогда не отличался крепким телосложением и рядом со своими коллегами с поездов как правило выглядел худым подростком. Но это никак не влияло на его карьерный рост и более того, от всех его коллег его отличала скорость с которой он выполнял все задачи и разумеется точность. Ведь за каждую работу он брался как в первый раз и боясь допустить ошибку мог проделывать одну и туже проверку многократно.
– Подготовь ему легенду, – наконец сдался шеф и почувствовав на себе удивленный взгляд Салантера, пояснил. – Ты придумал, ты и делай. Только смотри мне, дело все не угробь! Да и парня тоже, какой-то он все же странный для работника поезда…
Гай поперхнулся воздухом. Как он и думал, ему не доверяют из-за внешности. Он хотел было что-то возразить, но почувствовал как его берут за правое плечо и силой выталкивают из кабинета. Шеф на него уже не смотрел уткнувшись в другую паку, а в коридоре до его собственного мнения никому дела и вовсе не было.
Уже в коридоре, когда дверь кабинета за ними захлопнулась, и они прошли несколько шагов в сторону, на лице мужчины появилась глубокая морщинка поперек лба. Салантер задумался над делом, и оставалось только ждать его нового развития.
Все же если он за что-то и брался, то оставалось только надеяться, что тебе дадут слово чтобы вставить свою точку зрения. Про этого человека говорили, что он был способен придумать план с развитием на несколько дней и с разными вариациями. Но в данный момент этого не требовалось и оставалось только понять, что конкретно задумал светлый.
– Я сейчас в отдел кадров, возьму там документы на тот регион и переправлю их, – наконец заговорил Салантер, посмотрев на грустного и немного растерянного Гая. – В общем план таков: поедешь переправлять документы на месте, так как к нам, якобы, они нормально дойти не сумели. Оттуда поедешь уже с ними. Между поездами у тебя будет полтора часа, успеть ты должен именно на свой и никак не иначе. Иначе догоняй на попутках. И один ты поехать не сможешь, так как что-то с этими поездами не то творится и не в грузе дело.
– А в чем? – не понял Гай. – На этих поездах кроме груза ничего особенного и не возят. Пассажиры редкие, и как ни крути все вертится именно вокруг груза.
– Только вот груз самый банальный, – отчасти согласился с ним Салантер, но и заявил свое веское слово. – В общем, рисковать не следует. С тобой темный поедет, Бик Тоус зовут, отсидка три с половиной года, за что не спрашивай, был приговорен на шесть лет, за что не спрашивай и три года…
– За что не спрашивать, – кивнул Гай, поняв к чему ведет светлый.
– Быстро схватываешь, – дружески улыбнулся Салантер. – Встретишь его завтра на вокзале. Почему, тоже не спрашивай.
– Так семнадцатый завтра выезжает, – грустно напомнил Гай. – У меня с этой работой бумаг выше крыши, и половины до завтра не рассортирую…
– Перекинь на кого-нибудь, – отмахнулся Салантер, сладко потянувшись и смотря куда-то в угол коридора. – А еще лучше, я тебе кого-нибудь пришлю. Сегодня, вечером. Или завтра утром. Все же сейчас студентов много, так что и практику можно посчитать, или перекинуть какого-нибудь студента в другой отдел, а оттуда человека на проверку твоих бумаг, – он сладко прищурился, явно предвкушая как за счет работы Гай, уменьшить количество своей собственной и при этом остаться в выигрыше. – Только самое необходимое подготовить не забудь. – будто вспомнив, посмотрел он на Серебряка. – Неделя туда, неделя обратно, думаю, управишься. И самое главное…
Он неожиданно повернулся к нему лицом, и серьезно посмотрев Гаю в лицо, заметно нахмурился. Гаю подобный взгляд не понравился и молодой работник немного поежился. Все же никто не мог гарантировать его безопасность от самого Салантера.
А что на уме у этого старика, а то что Салантер был стариком по возрасту в полном смысле этого слова по их меркам, никто не скрывал. И даже сам светлый не стеснялся подобного представления о себе.
Но сейчас глаза его были пронзительнее, чем у многих молодых, и словно года из них куда-то выветрились. Бледный цвет казался естественнее любого другого, а лицо поражало отсутствием сильных эмоций.
– И самое главное, – проговорил Салантер в пол голоса, стараясь чтобы его услышал только Гай. Он начал с повтора, и делал небольшие паузы в своей речи, будто подбирая нужные слова. – Обо всем докладывай мне. Обо всем, начиная оттого, что покажется несущественным и заканчивая чем-нибудь странным. И нив коем случае, не выпускай из виду Бика Тоуса. Поверь, лучше знать, чем он занимается. И самое главное, постарайся не расслабляться в этой поездке ни на секунду. Тем более если с самого начала покажется, что все в порядке.
– Хорошо, – только и нашелся что ответить Гай, смотря на него широко раскрытыми глазами.
В первый раз ему выпадала столь странная миссия. Опасения Салантера невольно передавались ему, дергая за все ниточки его нутра и крича о том, что если дело не чисто, то может быт и опасным. А опасности были разные, и те которые он даже предположить не мог, пугали светлого больше всех остальных.
Работая контролером он горя не знал работая на своем рейсе и порой даже уставая от однообразности работы. Впрочем и полностью однообразной эту работу назвать было просто нельзя, так как никто не был уверен что морской зверь не вынырнет из реки и не решит полакомиться их составом. Или что горные эльфы не решат поиграть в ковбоев и не нападут на состав, сами зная что после придется долго извиняться за свое поведение. Словом всего и всегда было много, да от повышения застраховаться все же не получилось.
Он до сих пор отчетливо помнил как это произошло: пришел на работу после выходного, а там прислали ведомость явиться в соответствующий отдел. Отправился узнавать и узнал на свою голову, что остаться на месте без вариантов, так как все равно сместят, ведь есть люди на теплое местечко. И эти «люди» уже давно на него метятся и подрубают все концы. Подкопать под Гая не сумели, вот и пожаловались на верха что такой хороший работник на таком гиблом месте сидит. А там посмотрели, поверили и покачав головой начали исправлять оплошность. А именно отправлять Гая Серебряка на скорое повышение, учитывая что предыдущий начальник с его места еще за неделю до этого случая подал рапорт об отставке и только ждал когда ему пришлют долгожданную замену.
И вот теперь тот день вспоминался ему как какой-то кошмар. Но с другой стороны, данное задание могло принести и свои плоды. А именно: он снова прокатится на поездах и возможно немного развеется от всей этой офисной работы. Получалось что-то вроде двух недельного отпуска за счет конторы, и звучало крайне привлекательно.
Он пожевал довольно тонкую губу и решив про себя все же не спешить с выводами относительно задания, неловко улыбнулся. Салантера это поведение видимо порадовало и он, хлопнув его по плечу будто старого друга которого пытался подбодрить, направился прочь по коридору в сторону собственного кабинета.
Светлый проводил его взглядом и сглотнув отправился к своему кабинету. Было еще очень много дел, прежде чем можно было отправляться домой. А назавтра обещался и ранний подъем, ведь поезда даже в неделю бессилия ездили по расписанию. Железных зверей не могло ничего остановить, кроме как свороченные напрочь рельсы. Но и это обстоятельство они могли преодолеть. Все зависело только от опытности загадочного машиниста, что сидел в голове поезда и начальника самого поезда.
По коридору Гай шел в гордом и вполне уместном одиночестве. Предстояло найти себе замену на добрые две недели, хотя этим обещал заняться Салантер. А если он обещал, то как было известно всей конторе, он это сделает.
Коридор по вечерам иногда оставался без света, так как кто-то особо умный додумывался вырубить его в другом конце помещения. И потому идти в полутьме было делом привычным, а так как Гай привык ходить по движущимся поездам, что по ночам тоже могли ехать в кромешной тьме и без освещения в самих вагонах, то он мог спокойно ориентироваться на месте по которому ходил более двух раз. Да и глаза его вполне отчетливо научились различать общие силуэты в темноте. Это конечно тебе не демоническая способность видеть в темноте как днем, но и не слабая стадия куриной слепоты, которой обычно страдали светлые.
Не дойдя до кабинета шагов десять он невольно съежился, когда перед ним в темноте мелькнуло что-то бледное. Он резко поднял глаза с пола и понял что от него быстрым шагом удаляется некто, кого раньше в коридоре не было. Он был уверен что человек появился только сейчас, и посмотрев по сторонам, сделал несчастные десять шагов до своего кабинета. Как получалось, человек вышел либо из его кабинета, либо из кабинета напротив. Вот только его кабинет должен был быть закрыт.
Дернув ручки собственной двери, он удивленно посмотрел на нее и понял, что она не защелкнута до конца. И открыть нельзя, так как замок все же сработал, но и оставить ее закрытой наполовину он не мог. Он отчетливо слышал уходя из кабинета как дверь хлопнула и замок защелкнулся на все свои составляющие.
Но с другой стороны, он мог и не обратить на дверь особого внимания, и потому захлопнуть ее сравнительно плохо. В конце концов, в дверь все равно бы никто не зашел без него самого.
Отперев дверь и пройдя в кабинет, в котором включился свет, он сел на стул и положив папку что держал все это время перед собой, невольно нахмурился. В последнее время это была одна из его излюбленных привычек, так как видеть подвохи во все и всегда он умудрялся крайне отчетливо. И именно он на свою голову подсчитал общую потерю груза и сам ужаснулся этим цифрам. А теперь сам поедет разбираться с ними вначале на станцию Табука, а потом еще и обратно.
Он мог похвастаться тем, что знал о поездах ровным счетом все, что только можно и надо было знать. Ведь сам проработал контролером не меньше пятидесяти лет, и при этом считался самым молодым но и одним из самых опытных контролеров. А это вам уже не шутки какие-нибудь там.
Все же знаний ему больше чем хватало. Наверное разбуди его ночью и задай любой вопрос о маршрутах, устройстве поездов, его работниках и вообще любой из области перевозок этим транспортом, и он дал бы раскрытый и полный ответ не колеблясь. Но просидев на новом месте с пол года, он неожиданно осознал, что если с его маршрутом все всегда было чисто, то с чужими все было далеко не так гладко. Или ему просто так казалось? В любом случае, на его поезде никогда не переводился сахар с крупой, так как не всегда рассыпанный продукт отправлялся дальше или терялся по дороге, а порой укладывался в шкафчик для персонала и работники никогда не тратились на эти пустяки.
Потери были всегда и на его маршруте. Брали тонны, довозили тонны без двух-трех килограммов. Но иногда конечно случались и иные промашки из-за чего в бумагах часто роились не точности. Так в один прекрасный раз они перевозили куриные яйца. Попросили, приказали, велели перевести от одной точки до другой. Это не более суток пути, так что продукт не успел бы испортиться, а на точке он был нужен именно в подобном виде. Так что загрузили целый вагон ячейками и порешив что сколько перебьется, отмывать будут ребята на точке, так как их все-таки проблемная просьба была, отправились. А жара стояла такая, что боялись что и половины не довезут. Не смотря даже на то, что в вагонах прохлада стояла.
Но довезли, ни одного не разбили сами. Только довезли пол вагона цыплят. С половины груза вылупилось и радостно щебетало бегая по всему вагону. Конечно выгребать скорлупу и мять вагон ребят на точке все же доставили и даже в презент пару десятков яиц да цыплят урвать смогли, но разгрузка была впечатляющая. И даже из конторы присылали на точку человека, разбираться почему ехали «яйца», а приехало «диетическое куриное мясо». Проще говоря, цыплята.
На точке правда их все же вырастили, так как растут довольно быстро и мясо бегает на ходой конец, и яиц больше чем привезли бы. Но тот случай сам по себе надолго отпечатался в мозгу светлого. Как что-то совсем уж из ряда вон выходящее.
Улыбнувшись добрым воспоминаниям он потянулся и достал из нижнего ящика стола сигареты. Сев поудобнее на крутящемся стуле, он тяжело закурил.
Хотелось конечно навести кофе, и шоколадку съесть. И даже вероятно пойти домой и уснуть до завтра. А завтра пойти на работу, сесть за стол и работать. Да только такого уже точно не будет. Разумеется только по тому, что ехать надо и надеться на лучшее обязательно. Что еще скажешь тут? Начальство оно всегда начальство, а подчиненный как повезет…
Было еще необходимо подготовить кружку, книгу и парочку газет. Обязательно запастись сигаретами, все же не на пути ведь покупать. Еду, на первый день, а дальше покупать надо. Значит денег… А что еще? Полотенце, зубную щетку? Или обойтись книгой по мелким заклинаниям чтобы сэкономить место? Хотя, лучше все полотенце и зубную щетку. Это и надежнее и приятнее будет, чем разбираться из чего срослось полотенце, из каким материалов, или же отчаянно думать, что за привкус дает наколдованная щетка. Хотя ничего конкретного конечно думать не стоит…
За своими размышлениями он перестал замечать что-либо вокруг и невольно вздрогнул, когда дверь его кабинета негромко хлопнула.
– Чего грустный? – вошел в помещение блондин, деликатно постучав после вопроса в дверь. – Что-то случилось?
– Ага, – кивнул Гай, поморщившись на него. – Гаврила, вот скажи, тебя когда-нибудь в командировку отправляли?
– Само собой, – немного постояв в двери, все же прошел в кабинет блондин и сев на стул перед Гаем, задумчиво сложил перед собой руки. – А что случилось? О чем задумался?
– О братьях наших меньших, – пожал плечами Гай. – О поездах точнее. Просто, слышал, у нас грузы с двух рейсов постоянно пропадают…
– Ага, – кивнул Гаврила, встав и подойдя к небольшому столику в углу на котором стояла кофеварка. – Семнадцатый и двадцать первый если не ошибаюсь, – прищурился на него блондин, наливая себе в бокал кофе. – Слышал там совсем все плохо, что до пятидесяти килограммов груза за раз пропадает. А порой и больше. Но думал, что это преувеличение.
– В том то и дело что не преувеличение, – без особого энтузиазма подтвердил Гай. – И мне завтра ехать на одном из них, а возвращаться на другом…
Гаврила посмотрел на него каким-то загадочным, даже в какой-то степени оценивающим взглядом и не мигая отвел взгляд обратно. Было видно, что он не мало удивлен подобным заявлением. Не то тоже не мог представить что Гай может справиться со своей миссией, не то просто сама идея подобной командировки его напрягает.
Но одно Гай уловил точно, так это необычайную схожесть между Салантером и его другом. Оба были блондинами, у обоих была мания на светлые вещи. Оба носили длинные волосы, и по структуре они были у них похожи. Только у Гаврилы немного все же в золото отдавали, а у Салантера как он успел сам убедиться были чисто-белые. Но лица были схожи, а взгляды практически идентичны. Словно один и тот же человек, или может очень близкий родственник…
– Значит, завтра на семнадцатый садишься? – уточнил Гаврила вырвав его из собственных мыслей, и получив одобрительный кивок, прикусил губу. – Дело жареным пахнет. Потеря груза на лицо, состав отрекается, и никто не сказал, что это не они сделали… Ты хоть не один едешь?
И снова Гай нахмурился. Снова дала знать о себе приобретенная не так давно привычка, от которой уже во всю начинали болеть глаза и лоб. Но дело было не в привычке а в блондине. И откуда собственно это Гаврила, как известно к поездам имевший отношение только как к отправочным средствам своей команды, имеет точное представление о их передвижениях? Конечно по долгу службы мог и выучить, да только на его должности транспорт для команды не выбирают. Могут покричать чтобы отправляли по какому-либо предпочтению, но совершенно другой отдел разбирается есть поезда или нет, и поедет сотрудник на каком-либо из них, или не поедет. Так что учи не учи, а толку от этого, если ты конечно не связан с этим видом транспорта напрямую, никакого.
Но Гаврила судя по всему решил все-таки выучить. А вот он, Гай, так и не выучил, хотя контролирует все перемещения транспорта и грузов на путях. И не просто на путях, а на всех путях принадлежащих конторе. И было их не мало как не считай.
Но больше всего рыжего все-таки удивляло не то, что все видят в его задании что-то темное, и не то, что на путях пропадает груз и он должен понять почему так происходит, и кто виновен, а то, что Гаврила невероятно схоже размышлял на тему его проблемы с Салантером. Словно они вместе обговаривали все возможности данного мероприятия и пришли к одному и тому же выводу.
– С некоим Биком Тоусом, – угрюмо проговорил он, внимательно следя как блондин садится на против него на стул.
– Темный? – осторожно уточнил Гаврила и получив утвердительный кивок задумался. – Легендарный тип, ничего не скажешь. Значит, дело и вправду опасным может оказаться.
Светлый замер, широко раскрытыми глазами смотря на своего друга. На своего друга, который откуда-то знал его временного напарника, хотя он сам услышал о нем впервые. И после этого Гаю предлагают не волноваться и мирно делать свою работу? Он уже и не знал: негодовать ему по этому поводу или может быть действительно, плюнуть на все и мирно ехать на своем семнадцатом, куда тот его повезет.
Но вот любопытство его раздирало до самых костей, отчего руки стали заметно дрожать.
– А кто он такой? – спросил Гай, туша сигарету в пепельнице стоящей на столе. – Ты что, его знаешь?
– Ему пожизненная светила, – пожал плечами блондин, кривясь от едкого табачного дыма.
Гай хорошо знал что Гаврила не курит. Не было у него подобной дурацкой привычки, как и у большинства светлых конечно. Но вот сам он иногда просто не мог сдержаться. Научился курить он только ездя на составах, а там где курили все, и нервы от одной конечной точки до другой требовались казенные и в огромном количестве, никотин обычно хорошо снимал все напряжение. От него и мыслись становилось легче, и свободные пять минут было чем занять.
А порой сигареты были и вовсе травяные, какие иногда по блату оказывались у темных, и которые били в голову сильнее, чем самые крепкие сигареты.
– На земле правда, – добавил он, немного подумав. – А у нас так, шестидесятью годами отделался, и то кажется, и вовсе по амнистии через три с половиной года вышел.
Гай невольно сглотнул посмотрев другу в лицо, и произнес подавленным голосом:
– А Салантер сказал, что ему шесть лет грозило…– чувствуя как бледнеет признался он.
– А Салантер знает что говорит, – словно передразнивая, произнес Гаврила отпивая из своего бокала кофе. – Он на самом деле просто тебя пугать не хотел, вот и все. Ты лучше соберись как следует, может там и вправду ничего страшного не будет, но береженый беречься забывать не должен. Сам знаешь.
– Вот блин, влип так влип, – прикусил губу Гай, уронив голову на стол и немного полежав так, снова поднял глаза на друга и задумчиво сощурился. – Слушай, ты ведь не только за кофе я так понимаю приходил. Что-то случилось?
То, что Гаврила пришел не только ради быстрорастворимым кофе, он понимал прекрасно. О визитах светлого ему поведал еще предыдущий работник, сообщив что более быстрого способа добраться до отделов смерти для светлого не существует. И только поэтому он мог приходить каждую свободную минуту, если ему начать объяснять, что его просьбы мягко говоря не выполнимы. А они и правда были не всегда выполнимы, ибо порой заданий для белокурого улыбчивого парня просто не было. Но не посылать ведь его с просьбой спросить скрепок из нижних отделов? Это было просто напросто невозможно.
Так что, если Гаврила появлялся на пороге его кабинета, это могло означать только одно из двух: либо ему надо узнать что-то о грузах и маршрутах отдельно взятых поездов, либо ему позарез нужно что-то в отделах смерти. И если выпадало второе, то разумеется было нужно задание. Так как ребята из тех отделов не особенно любили или же жаловали гостей.
Вообще контора представляла собой некий улей разделенный на три части: темные, светлые и сотрудники смерти. И если темные и светлые между собой как-то перемешивались и спокойно работали сплоченной командой, то работники смерти были совершенно другим звеном всей сети. И с какого перепугу они делили одно здание со всеми прочими, оставалось только загадкой ответ на которую зарывался где-то глубоко в недрах истории.
Ну а Гай в случае с работниками смерти был самым прочным звеном, как ни суди. Ведь только его отдел контроля за грузами и передвижениями, имел прямую связь с теми ребятами из отделов смерти. Все же поезда рушатся, поезда взрываются. Рельсы дают трещины и неминуемо можно получить смерть кого-нибудь из сотрудников. От нее никто не заинтересован. И как ни суди, поезда были единственным местом, где между темными, светлыми и самой смертью не было третьих лиц. А значит и отчетами двум отделениям приходилось обмениваться чуть ли не каждый день.
Но Гаврила все же тянул, делая вид что ему жутко неловко. Все же он пришел что-то просить, и хорошо если от него шоколадку дождешься, а то ведь и вовсе только спасибо. С другой стороны конечно, обратись к нему и он сам тебе десять раз поможет и спасибо не спросит, но со своей стороны добрых дел он по какой-то причине предпочитал не записывать.
– Ну да, – наконец сдался блондин, хитро улыбнувшись другу. – Если вкратце, то у меня есть подопечный, зовут Агапий Тенор. И тут такая дилемма: я его направил по вызову к какому-то мужчине, которого наша контора отчего-то не знает.
– Не знает? – сощурился на него парень. – Что-то у нас прорех как блох на дворняге. Ладно, продолжай дальше.
– Ну, так вот, – отпив из своего бокала кофе, немного задумчиво продолжил Гаврила. – Он туда прибывает, мне отзванивается и заявляет, что, во-первых, их двое, это близнецы двадцати одного года и, похоже, они наполовину демоны. У одного появились первичные признаки в виде хвоста, за последний год.
– Близнецы, а признаки у одного? – не понял Гай. – Подожди, ну так ведь близнецы ношу пополам делят. Нам так еще в академии объясняли.
– В том-то и проблема, – прикусил губу Гаврила. – Что близнецы ношу пополам делят. Да и сам представь, как полукровки могли быть не замечены конторой? Быть не может. Чувствую, жареным пахнет, и при том не мясом, это точно. Но я к тебе вот по какому делу пришел. Ты меня в отдел смертей направить можешь?
И снова отдел смертей. Гай невольно сощурился на него.
Конечно, он прекрасно понимал, что если Гавриле что-то надо в отделе смертей, значит, на то есть причина и спрашивать ее порой просто бесполезно, так как он и сам не всегда понимает что и как у него в голове устроено. Но в очередной раз придумывать оправдание для тамошних ребят было как-то обидно. Все же, они самому Гаю уже не раз высказывали, что ни бумага, ни скрепки им не нужны, и никаких собак благополучно умерших где-нибудь в четырнадцатом веке они искать не собираются. А собственная работа у него не всегда имелась под рукой.
И вот в очередной раз, Гай помоги и не бунтуй понапрасну, ибо без твоего веского слова светлого просто выпихнут из отдела и не спросят, чего забыл там. Называется хочешь выручай, не хочешь через час снова придет, и посмотрит что у тебя с утра пораньше командировка назначена.
Но как бы не было велико раздражение рыжего, несомненно было только одно: друга надо было выручать. Но вот только как? Да просто, дать ему отчеты которые валяются так как их все времени нет отнести в отдел и пусть себе в Штирлица играет. Все же на счастье именно в этот день они оказались готовы, и из-за недостачи на семнадцатом и двадцать первом, до смерти каких-то куриц на девятнадцатом просто не было никакого дела. А вот ребята из отдела смертей все равно припомнят задержку на сутки, так пусть себе читают и наслаждаются.
Но только, до безумия было интересно узнать, что там да как творится у Гаврилы. Что же он все-таки задумал узнать в этом отделе? Ведь не думает же он, что его неопознанные близнецы уже давно почили и сидят в квартире на правах беглых духов. Просто абсурд какой-то полный получался…
Но на пороге еще и отъезд был, а значит надо собираться, сигарет в конце концов покупать, не в пути ведь их брать все-таки… Да и просто не особо интересно, что такого важного он узнает в чужом отделе и за что потом вполне вероятно влетит самому Гаю. Все же, когда не знаешь, легче говорить что ты не был в курсе.
– Слушай, – наконец начал он, немного прояснив собственные мысли, и придя к выводу что для себя пользу от визита Гаврилы тоже получить надо бы. – У меня тут с этими поездами и этим темным совсем голова кругом идет. Может, поможешь советом каким? Как мне себя лучше вести в этой командировке?
– По легенде себя веди, – строго сообщил Гаврила, все еще ждущий своего направления, но явно решивший все же помочь другу. – У тебя легенда какая?
– Бумаги перевезти и проверить, которые якобы до нас плохо доходят, а поезда мимо идут…
– Вот ей и придерживайся, – загадочно улыбнулся Гаврила. – Только учти, если что там не так, то бумаги как зеница ока береги. А то еще раскроют, потом бед не оберешься…
Рыжий невольно улыбнулся и невольно замер, боясь произнести даже слова. За дверью кто-то прошел. Осторожно посмотрев на электронные часы стоящие на краю стола, он нахмурился. Зеленые цифры упорно показывали начало восьмого вечера. Значит часть сотрудников собиралась домой, но странное предчувствие, яростно кричащее что что-то не так, твердо сообщало что надо быть осторожным. Отчего-то его собственное воображение играло с ним злые игры, давая картинку будто за дверью кто-то стоит и прислушивается к их разговору.
Но Гаврила сидел так же тихо как и он и хмурясь, прислушивался к шагам за дверью. Мимо кабинета прошли неизвестные работники, чуть погодя еще несколько человек. От них никуда нельзя было скрыться. Просто люди которые спешили домой после очередного рабочего дня.
Конечно все сотрудники были далеко не людьми, но рабочий день был нормирован и потому пересиживать в кабинете по половине лишнего часа никому не хотелось.
Гай смотрел на своего собеседника, стараясь угадать, что творится в голове у него. Но по серьезному лицу светлого ничего прочесть было просто невозможно. Оно было сосредоточено и на чем оставалось загадкой.
Наконец покачав своей светлой головой Гаврила отпил еще глоток из своего бокала и неожиданно словно услышав что-то новое и совсем странное напрягся по новому. На молодом лице пролегли глубокие морщинки, а глаза сузились словно он пытался рассмотреть что-то совсем мелкое перед собой.
Однако до Гай не доносилось ровным счетом ни звука из-за двери, и в кабинете кроме них больше никого не было. Тишина становилась просто невыносимой, давя на нервы обоих светлых с невероятной силой. Оба не могли понять что за странное ощущение тревоги бьет по их расшатанным нервам, и почему именно в этот момент. Конечно для Гая это могло означать страх перед поездкой. Все же он очень давно не имел ничего общего с командировками на дальних маршрутах, а неделя в один конец и неделя обратно после полугодового просиживания в кабинете были для него крайне дальней поездкой. Но что заставило напрячься Гаврилу? Этот вопрос так же как и многие другие оставался открытым и требующим разъяснений.
Но уже в следующее мгновение лицо Гаврилы снова стало прежним, и блондин поднял глаза на напрягшегося от такой резкой перемены парня.
– Слушай, – начал он, облизав сухие губы, и будто что-то вспомнив. – А кто контролер на семнадцатом? Не Игнат случаем?
– Нет кажется, – замялся Гай немного придя в себя, и напрягая свою не столь хорошую по собственному мнению память. – Игнат еще при мне на повышение пошел. А там сейчас уже год как кто-то другой сидит. Не то Сидор, не то Алеха…
– Не то пиво не то водка, – охотно кивнул Гаврила, но взгляд его был не столь веселым как шутка. – Просто ты будь осторожнее, а еще лучше, держи меня в курсе дела. Я чем смогу, тем и помогу. Тебе Салантер какие-нибудь инструкции оставлял?
– Ну да, – замялся рыжий, на этот раз, припоминая не такой далекий как возможно хотелось бы разговор с гордостью всей конторы. – Его держать в курсе дела. И никого более.
– Еще и меня держи, – резко заявил Гаврила и немного подумав проговорил уже осторожнее: – И уточни все-таки, кто там, в проводниках сидит. Если Сидор, то я за тебя не беспокоюсь, а вот если Алеха… То тогда, береги голову, а то можешь без нее воротиться.
Гай нервно сглотнул. Версия по поводу возвращения без головы его совершенно не устраивала, а потому требовала иного разрешения. Конечно он сам был знаком со многими контролерами и проводниками. Все же сам проработал немало в той же должности, но не мог поручиться за то, что его бывшие коллеги отнесутся к нему с добром и пониманием. Но и верить Гавриле отчего-то не хотелось.
Все же Гаврила как ни крути, но работал в отделе по исполнению желаний, и с контролерами никаких дел иметь просто не мог. Конечно с ними мог иметь дело Салантер, как начальник отдела отправки светлой стороны, но к нему светлый никакого отношения не имел. По крайней мере по собственному убеждении.
И снова Гай пришел к тому с чего начал. Он откинулся на спинку стула, и недолго думая вернулся мыслями к собственным проблемам. А именно к грузу. Он тщательно припомнил все результаты проверок данных рейсов и неожиданно для себя понял неясную закономерность, которая до этого была не приметна, словно уголек в темноте.
– Гаврила, – проговорил он, немного смутившись собственной догадки. – Слушай, а чего опасного может быть на рейсе, который продукты перевозит?
– Только продукты? – усмехнулся в ответ, не в меру развеселившийся Гаврила. – А то сам не знаешь, для чего продукты могут пропадать. Продают они их или нет, одно ясно. Много денег на перепродаже товаров питания не заработаешь, а вот что за продукты… К слову говоря, – он невольно задумался. – А что именно пропадает? Не помнишь?
– Соль, сахар и свечи, – напряг память парень. – Я наверное еще и соль куплю. Мало ли чего…
– Вот именно, – кивнул блондин поднимаясь со стула, и поправляя полы длинного плаща. – Если бы пропадало всего понемногу, понять можно было бы, а тут явно что-то не чисто. Так что, держи меня в курсе событий, авось чем и пригожусь.
Он виновато пожал плечами и вопросительно уставился на начальника отдела по отправке и приемке грузов. Весь вид светлого говорил, что он намерен идти в отдел смертей и что ему надо получить работу для этой простенькой прогулки.
Гай только и смог тяжело вздохнуть и взяв с края стола несколько папок, протянуть их другу. Все же светлый никогда не забывал зачем приходил, и это обстоятельство проявлялось у него во всем. Если он зашел за скрепками то без них не уйдет, и тем более если эти скрепки он несет к ребятам из нижних отделов.
Парень все время лез не в свое дело. Все его коллеги могли сутками не вылазить из собственного офиса, а этого можно было считать за радость поймать на месте. Его не волновало ни начальство, ни работа, но он все умудрялся успевать сделать. Отчеты как говорили ребята из канцелярии, были благополучными, а результаты работы более чем удовлетворяющими. Но все же, вместо того, чтобы ходить по всем отделам и выискивать коварные замыслы врагов, по мнению Гая, проще было сидеть в офисе и дочитать таки книгу, что он взял у него еще три месяца назад и успешно даже не открывал.
Но тот молча взял в руки папки, проверил и улыбнувшись шире прежнего, немного поклонился в знак благодарности. Его манеры всегда вызывали много вопросов и наигранная аристократичность порой раздражала многих в его обществе. И все же, ни от кого нельзя было услышать что-то плохое о светлом. Пожалуй, его не любили только зазнавшиеся и уже довольно старые сотрудники конторы. Те, кто не воспринимал молодежь себе в ровню.
Долго они не прощались, после чего Гаврила вышел из кабинета, оставив парня наедине со своими мыслями. А мыслей у того было более чем предостаточною
Разложив все папки по мере надобности в других отделах, он тяжело вздохнул, и одев на плечи кожаную куртку, а на плечо небольшой рюкзак, направился домой. Оставлять кабинет на долгие две недели было не опасно, но что-то ему не давало покоя.
Часы на столе мирно показывали свое время, а папки отблескивали всеми цветами радуги, создавая впечатление, словно стол накрыт лоскутным одеялом. Но одеяла не было, а вот тяжесть на душе была.
Он вышел из помещения и медленно направился к лестнице. Длинный коридор молчал, и только эхом отзывались его собственные шаги. Сердце стучало как бешеное, готовое вырваться из груди.
Только спустившись по лестнице на первый этаж, он вспомнил, что в здании есть лифт. И что он хотел кому-то еще позвонить из офиса, но успешно про это забыл.
Проходя мимо пропускного окошка, он заглянул в него и расписавшись в подложенном под руку журнале, отправился домой. Все это короткое время пока он водил шариковой ручкой по бумаге, Гай ощущал на себе чей-то взгляд, но сколько бы раз не оглядывался, не видел никого кроме уставившегося в журнал охранника.
Но тому до рыжего парня не было никакого дела. Он мирно читал свою толстую книгу и только пожелал удачного вечера, проверив подпись уходящего.
На улице был уже вечер, ясный и теплый. Вокруг шумели машины и люди. Вывески над магазинами светились неоновыми огнями, заманивая к себе уставших сотрудников конторы. Интересный симбиоз магии и технологии включали загадочные названия магазинов и улочек. Но на них светлый не обращал никакого внимания.
Плечи под кожаной курткой немного устали и требовали немедленной разминки. Но мысли уходили куда-то далеко. А именно, к предстоящей поездке. Снова к той самой поездке и никуда от них нельзя было деться.
Глаза упорно рассматривали яркие огни названий, пока не заметили нужную. Небольшую вывеску всеми любимого в конторе круглосуточного магазинчика. Добрая половина конторы закупалась в этом магазинчике, словно другого поблизости не было. Но на самом деле все дело было в хозяине магазина.
Это бывший военный. Военные в конторе сами по себе являлись странными существами. Темные, светлые, в них не различалось никакой разницы. Испитые жизнью лица и вечно молодые глаза делали их возраст не различимым. Но ни одной работник конторы не хотел быть на их месте. Военными здесь называли самых серьезных и бесстрашных тварей, подчиняющихся самым главным, над конторой. Это были твари способные убивать своих, но призваны были напротив, защищать.
И светлый, владелец лавки был одним из них, и его собственный дядя, о котором он почему-то не вспомнил за целый день ни разу. И это не смотря на то, что тот возможно мог бы ему помочь прояснить много деталей.
Но предстояло купить чего-то съедобного, сигарет и соль. Больше всего его самого напрягала пропажа соли из груза. Особенно тот момент, что пропадала она подчистую вместе с сахаром и свечами. Как это все было связано между собой, он не представлял, но отчего-то догадывался, что персонал поезда приложил к этому руку.
– Зачем же вам столько сигарет, молодой человек? – уточнил у него продавец, пакуя покупки в белый полиэтиленовый пакет.
– Завтра в долгую поездку еду, – усмехнулся Гай. – Вот, решил запастись, чтобы потом не мучаться.
– Завтра в поездку, а вы килограмм соли покупаете? – нахмурился уже не молодой светлый. – Соль, она нечисть изгоняла с давних времен. Неужто решили пакость мелкую погонять?
– Чего соль? – напрягся Гай и замялся.
Про соль рассказывали еще в академии, на первом курсе, и военный должен был подобный курс знать наизусть. Вот на лекциях о мелкой нечисти, которая порой даже не учитывается, Гай предпочитал разве что не спать, но какую-то мелочь все же запомнил о соли. Например, кинул щепотку в тварь мелкую, она и растворилась. А если круг вокруг себя начертить, то и более крупной тварюге из темной стороны неприятно будет. Но это с условием, если конечно круг ровный, а не овал, или скажем квадрат…
И вот, пропадала соль. Пропадала, а ее покупать с поезда глупо. Особенно терять по пути. Она хоть и ценнее золота порой оказывалась, но стоила всегда копейки. И не просто копейки, а самые что ни на есть мелкие.
– Давайте два килограмма, – проговорил он, сглотнув. – А чем еще нечисть изгоняют?
– В черно-белом мире ничем, – проговорил старик, поправив светлый локон выбившийся из жидкой челки, и его глаза метнулись куда-то за витрину.
Гай проследил за его взглядом и увидел улицу. По ней шагали прохожие, проехали несколько машин. И ничего. Вновь повернувшись к старику он почувствовал на себе серьезный взгляд военного. Тот смотрел молча, но с какой-то мыслью сидевшей на самом дне серых глаз.
– Но, если что так, то книги в академии покупали? – наконец продолжил он, серьезным тоном. – Вот и перечитайте, а лучше с собой на дорожку возьмите. Но, знаете ли, лишним никогда не будет и самому ухо востро держать.
Гай только кивнул. Вот тебе и ответ какую книгу лучше всего с собой в дорогу взять. Ну, конечно же, старый добрый справочник по ритуальным элементам и устранениям нежелательных элементов. Не физика конечно, но тоже почитать можно.
Конечно поведение старого военного его обеспокоило больше прежнего, но порой и у продавца нервы шалить могут. Да и мало ли чего он увидел за стеклом. Гай выкинул из головы все странности и уставился на прилавок, соображая что еще ему надо купить на дорогу, чтобы потом не жалеть что что-то забыл.

Глава 3
Что было с Гаем, Гаврила уже не видел. Взяв папки, он задумчиво и почти не замечая ничего вокруг, прошел по длинным коридорам мимо многих открытых и закрытых дверей. Для него было необходимо хоть в чем-то разобраться, и первоначально со странным обстоятельством задания Агапия.
Ситуация усложнялась тем, что все обстоятельства он знал исключительно со слов темного. Конечно можно было многое что предположить, но одно светлый знал точно: телепортация на зрение и сознание темных не влияла. А значит ничего перепутать Агапий не мог. Темные вообще отличались своей невероятной выносливостью. Телепортация могла довести до переломов, или же галлюцинаций у многих представителей конторы с обеих сторон. Но темные от подобного были застрахованы.
А значит следовало опираться на его слова. И слова эти были совсем не утешающими. Выяснить что там, на земле, есть незарегистрированный один человек не самое страшное, но узнать, что их двое и они видимо полудемоны, было еще страннее.
Вокруг сновали ангелы, демоны, попалось несколько бесов. Средний рост, копыта и, хвосты и рога. Все как полагается. Они шли и о чем-то оживленно беседовали. Один все время смеялся, а второй что-то рассказывал чуть ли не захлебываясь собственной слюной.
– … а общем похоже жизненную силу похищают…– донеслось откуда-то со спины Гаврилы и светлый резко остановившись, посмотрел назад.
За спиной стоял черт. Самый натуральный: низкий, лохматый как нестриженная коза, с немного витыми рогами и тяжелыми копытами. Он стоял возле стены и улыбаясь выставлял напоказ квадратные зубы. Перед ним стоял высокий парень с черными волосами до пояса и странным угловатым лицом.
Гаврила прошел мимо них даже не заметив этой парочки, но сейчас их разговор заинтересовал светлого и он осторожно приблизился к ним. Облокотившись спиной о стену он раскрыл одну из папок и уставился в кривой почерк Гая, не читая при этом ни строчки.
– То есть жизненную силу похищают? – тем временем, в пол голоса переспросил черноволосый парень. – Это разве, возможно, чтобы осталось без ведения?
– В том то и дело что нет, – шипящим голосом отозвался черт. – Понимаешь, там и место пустое и говорят у людей жизненную силу похищают. Сам посуди, как можно устроить все это, да что бы контора не прознала?
– А контора точно не знала?
– Так души по три часа томятся. Вон, смертоносцы как грызутся! – усмехнулся черт, показав рукой куда-то в сторону Гаврилы. – К ним сейчас в контору зайди, и сам увидишь как смертоносцы на диванах сидят да журналы читают. У них вся отчетность летит, словно ее кто-то штрихует не в меру.
– А тебе это откуда известно? – не понял черноволосый, таким тоном, будто это была страшная тайна, и черт решил поведать ее всему миру.
– Так я сам от смертей иду, вон душу им принес. А они как увидели так и рассвирепели не на шутку. Представляешь, заплатили полгревна, не то что обычно!
– Да, – поджал губы темный. – Получается, сейчас душа подорожала?
– Да нет, она вовремя на учет попала, – отмахнулся черт. – Я ее случайно подобрал пока с задания переправку ждал. См ведь знаешь, неделя бессилия идет своим чередом.
– Да, – согласился темный. – Неделя бессилия любой катастрофе фору даст…
– А пошли выпьем, а? – неожиданно опомнился черт. – У меня тут калым, а ты кажись и не спешишь никуда. Я угощаю.
Темный звонко рассмеялся и оба тихо переговариваясь направились прочь от отделов смертей.
Гаврила невольно поежился, подняв на них глаза. Все же черти были удивительными существами и все еще были широко задействованы в разведывательных операциях. Они боялись крестов, святых, икон и даже металлических крестиков. Но были способны обмануть кого угодно и схватить в свои тонкие пальцы заплутавшую душу им не стоило никакого вреда. Конечно сами убить они не могли, а значит черт и вправду случайно увидел душу и решил повысить свой рейтинг успешного работника конторы и помочь коллегам. То есть, отделу смерти, а там эту самую душу потеряли, что для них было само по себе преступлением…
Но смерти на земле показались Гавриле странным обстоятельством. Все же из разговора двоих ничего понять было просто невозможно, но интересную нить они давали.
Дойдя до нужной двери в стене, он вошел внутрь и невольно потоптался на пороге.
Многие завидев серебряную табличку с золотой окантовкой предпочитали обходить ее стороной. Все же характер у ребят из нижних отделов, был мягко говоря как правило скверный. На нижние этажи Гаврила никогда не спускался, но изредка заходя в этот отдел, наивно предполагал что и в подвале они выглядят точно так же.
Отдел смертей, это было огромное помещение, разбитое на отдельные кабинеты со столами стеклянными перегородками. Вокруг сновали люди различных возрастов. Около двери оставалась небольшая часть отделенная на кофейный аппарат и удобные диванчики для отдыха. Все помещение в светлых тонах, а вот работники предпочитали носить темную одежду.
На одном из диванчиков сидел высокий человек с молодым лицом и волосами собранными в косу, чей конец скрывался под воротом черного балахона надетого на него. Рядом прижатая к стене стояла зачехленная коса, какой обычно крестьяне косят рожь на поле. В руках у мужчины был журнал с розовой обложкой. Один из тех, что лежали здесь же на небольшом журнальном столике в огромном количестве.
Когда Гаврила только входил из помещения вышел более взрослый человек с сердитым выражением лица и такой же косой за спиной. Это все были смертоносцы, как их называли по всей конторе. Их работа была забирать души, отделившиеся от тела. А косами они могли отсечь от души все связи, что не позволяли ей уйти с земли. Но на живых они свое оружие никогда не использовали.
Человек сидящий на диване молча читал не обращая ни на кого внимания. Его лицо было чересчур спокойно, и светлому стало даже как-то неуютно рядом с ним.
– Извините, – сглотнув, обратился к нему Гаврила. – А начальник Снарк здесь?
– А где ему еще быть? – не отрываясь от чтения спросил мужчина. – Сидит за своим столом и занимается своими делами.
– Спасибо, – поблагодарил его блондин, и осторожно направился между стеклянными перегородками, сжимая в руках папки.
Ему надо было дойти до самого конца помещения. Именно там, в последнем кабинете сидел Снарк. Это был крайне интересный тип по мнению светлого.
О происхождении сотрудников смерти можно было даже не судить. Часть из них имела людские корни, часть демонические, часть ангельские. Словом в отделе были намешаны все виды которые не отличались от людей. Но имели они такие только корни. Отличия от добрых двух третей конторских служащих у них были весомые. По большей части они являлись людьми, которые не старели, практически ничем не страдали и имели за спиной по несколько прожитых жизней. То есть по большей части, они так и оставались непонятным третьим отделением.
Гаврила подошел к последней перегородке и замер возле открытой двери. Снарк был на месте как и сказал смертоносец, но видимо не в лучшем расположении духа.
– Сколько это может продолжаться?! – донеслось до него, как завопила молодая девушка, швырнув стопку папок на стол перед лицом молодого вида человека. – Вчера случилось две не запланированные аварии, при этом пострадало восемь человек, двое из которых лежат в реанимации, а документацию до нас никак не донесут!
– Отдел проверки выяснил, из-за чего случилась авария? – держа руку возле лица, спросил Снарк, таким спокойным голосом, будто его уже ничего не могло удивить в этой жизни.
Гаврила, который хотел было постучаться и войти, невольно замер, прислушиваясь к разговору. Послушать явно было что, а говорящие его пока не заметили. И это давало ему хоть какой-то плюс в данной ситуации.
– Стечение обстоятельств! – вспыхнула девушка, и ее светлые волосы затряслись подобно хвостам гремучих змей. – У нас одни косяки висят! Ни одного дня без неприятностей не обходится, и как с этим мириться? Как?
Мужчина пожал плечами и посмотрел на стол перед собой, заваленный бумагами и папками. Неделя выдалась напряженная для всех. Одни за другой как в черной полосе шли неприятности. Самыми ощутимыми для отдела смерти были ошибки курьеров, которые всем стоили не малых нервов и могли отражаться на всех отделах конторы, но с ними разбираться все устали. Начальник все время грозился отвести отдельный кабинет под жалобы на курьеров, но пока все было безрезультатно, и доносы уходили в молоко, подобно талому маслу.
Вокруг за стеклянной перегородкой отделяющей его стол от множества таких же, копошились люди. Бесконечные, и вечные как само время. Вдали коридора можно было видеть диваны возле кофейного автомата, на котором в обнимку с отчетами спали сотрудники офиса. Мир сошел с ума, и видимо решив, что одному сходить с ума скучно, решил свести и их заодно.
– Надо что-то предпринимать, – немного успокоившись, заявила девушка, смотря на него алыми от гнева глазами. – Надо хоть что-то наладить, так как такими темпами, мы зашьемся окончательно.
– И с чего предлагаешь начать? – неуверенно развел руками мужчина, давая понять, что дел много, а времени нет.
– На прошлой неделе курьеры принесли приговор на сутки позже, из-за чего мы забрали подопечного на сутки позже, чем были должны. А он, между прочим, успел раскаяться и фактически мы ему должны были дать отсрочку на две с половиной недели со дня искреннего раскаяния.
– Курьеры, – понял мужчина. – Только не представляю, как ты с ними собралась разбираться, если с ними никто уже год не может справиться.
– Как-нибудь! – воскликнула девушка. – Как-нибудь и точка.
– Ну, удачи тебе, – пожал плечами мужчина. – Только сдается мне, что виноваты все же не курьеры. Ведь сама видишь, они все приносят, а приносить позже просто не могут. Ведь приговор выписывается за сутки раньше, если он, конечно, спланирован нашей конторой.
– Но почему тогда даты то не сходятся? – осела на стуле перед начальником девушка. – Почему тогда приговоры путаются? Почему мы никого вовремя забрать не можем?
– Даты меняются быстрее, – вновь пожал плечами мужчина. – Понимаешь ли, договоры выписываются, но когда наступает смерть объекта описанного в договоре, она меняется. И получается такая ахинея, что договоры, приговоры и прочая макулатура приходит в наш отдел позже. Да ладно тебе, – попробовал он все же утешить девушку. – Может просто год такой, неудачный для нашей конторы. Или нашего отдела?
– Что не так с годом? – осведомился подсев на ближайший железный стул высокий блондин в белом плаще.
Все же Гаврила не выдержал. Сколько он знал Снарка, мог уже догадаться что кроме утешений для девушки, от него более ничего не дождешься. Все же он был начальником своего отдела, и дело свое знал. Он умудрялся держать всех своих подопечных железной рукой, и если то было необходимо спускать их с небес на землю или же успокаивать.
Но сейчас его глаза сощурились глядя на светлого и давая понять, что тот явно был не в том месте где должен был бы находиться. Конечно, не преступление, но и не плюс для него самого.
– Слышал ваш разговор ненароком, – честно признался Гаврила, давая Снарку понять, что от него не так просто отделаться. В принципе, Снарк и без него это отлично знал. – И как такое может приключиться? Это разве, нормально, чтобы договоры приходили позже смерти? – искренне изумился он.
– Смотря какие, – пожал плечами парень, и потянувшись проследил за удаляющейся девушкой сонными глазами. – Слушай, Гаврила, а чего это ты в чужом отделе ошиваешься? В своем волынить надоело?
– Ох, как надоело, – мотнул своей светлой головой блондин. – А на самом деле я с документами пытаюсь разобраться. Я ведь своего парня на дело отправил…
– Какого именно? – сощурился, припоминая парень, и полез на стол, откуда извлек лист со списком. – Агапий Тенор. Темный? – удивился он, подняв глаза на Гаврилу. – Слушай, он ведь уже как пару лет, если не ошибаюсь, без дела дома сидел…
– Ну вот, дело нашлось, – пожал плечами блондин, переминая в руках несколько папок с исписанной бумагой. – Так что у вас тут за беда? Вы кажется единственной отдел, который не должен страдать из-за недостатков информации.
– Не единственный, – потянулся человек как-то по-кошачьи и, выгнувшись, вновь разлегся на крутящемся стуле за собственным столом. – Просто вот молодому поколению никак донести не могу, – он кивнул на стул, где только что сидела девушка, – что когда происходят поистине случайные смерти, даже курьеры ничего поделать не могут. Они то, получают документацию за сутки, ну иногда за пол часа, в крайнем случае, за пять-десять минут. А в данный момент им приходится еще и бегать с этими бумажками обратно, так как они получают документы за сутки, а человек умирает через пять минут, после вынесения приговора.
– Мура какая-то, – задумался Гаврила. – Нет, серьезно чепуха какая-то. Ну, сколько таких случаев в месяц насчитывается?
– В месяц? – весело усмехнулся мужчина. – Пятнадцать человек в год. А у нас тут за последние два месяца сорок человек сгибло, и что самое интересное, это, конечно же, смерть данных личностей.
– И что с их смертями не так? – уточнил Гаврила, чувствуя, как под лопаткой у него закололо. А это был поистине дурной признак.
– Сходи в отдел разбирательств убийств, там и уточняй, – махнул куда-то в сторону парень. – Я, правда, тебе всего рассказать не могу. Мы ведь только бумажки перебираем, а там тебе все расскажут. Хочешь, я тебе направление выпишу?
– Да, пожалуйста.
Мужчина посмотрел на него скептически, но потянулся и, выудив из под горы наваленных на столе папок стопку склеенных бланков, принялся что-то писать на верхнем.
Он мерно вычерчивал каждую букву, дабы не допустить никаких ошибок. Видимо ему самому было приятно писать что-то другое, нежели свою собственную подпись. Но вот странное предчувствие, поселившееся у светлого внутри еще в тот момент, когда с ним созвонился Агапий, дало о себе знать неоправданной настороженностью.
Гаврила прикусил губу. Определенно что-то в мире творилось, и это что-то ничего хорошего не сулило. А значит надо пойти в нужный отдел и поднимать там все подробности. Кто, как, откуда, и само собой при каких обстоятельствах.
Конечно никто не гарантировал, что ему все все расскажут. Тем более что его отправляли скорее всего на нижние этажи, а там светлые обычно не появлялись и возможно к нему отнесутся скептически и не захотят ничего объяснять. Но попробовать все же стоило, и быть может эта проба, принесет ему свои плоды.
– Салантер вон тоже волосы на себе рвал, – протянул ему оторванный от общей стопки бланк мужчина. – Говорит мол, никакой схемы нет. У него ведь тоже только работы прибавляется из-за этой муры.
– А Арид чего молчит? – не понял Гаврила.
Все же если одна сторона начальства поднимает шорох, то обычно по всем правилам и второй должно быть как минимум интересно, что в мире творится. А в мире творилось невесть что…
– Арид тоже воду мутит, – вновь потянулся мужчина. – Только он как-то по тихому. Между прочим, вчера тоже приходил, уточнял что да как и почему. Признаться по правде, мне и самому интересно, что происходит, но, как говорится: видно не судьба.
– Видно нет любви, – кивнул Гаврила. – Никто ведь не виноват, что у кубидонов тоже дни рождения бывают.
Мужчина рассмеялся в голос. Голос у него был словно из-под земли вырываемый. Его смех пронесся раскатистым громом по всему помещению, отчего стеклянная перегородка окружающая их затрещала, но выдержала. Наконец отсмеявшись, он уткнулся в отчет лежащий у него на столе, все еще не в силах снять веселую улыбку с лица.
– Ладно, я пойду наверное, – осторожно сообщил Гаврила и получив одобрительный кивок со стороны мужчины молча удалился, оставив отдел без своего присутствия.
Проходя мимо диванчиков для отдыха, он обратил внимание на то, что мужчина в черном капюшоне все еще сидел и читал журнал. Не то работа еще не появилась, не то он просто ждал каких-то дополнительных инструкций. Но одно было точно, существо его рода, не могло оставаться долго на одном месте, и просто ждать пока за него что-то там решат.
– Простите, – осторожно сел рядом с ним Гаврила. – А не подскажете, а какая обычно идет задержка между заказами?
– Пятнадцать минут, – охотно пояснил человек, не отрываясь от журнала. – Но я на один из этих косяков нарвался, вот и сижу здесь уже третий час.
– Косяков? – осторожно уточнил работник отдела исполнений желаний.
– Ну да, – проговорил человек, перевернув очередную страницу журнала. – Получил ведомость, в ней черным по белому 14:08 написано. Прибыл на место, а время смерти 11:03. И того получается разница в три часа и пять минут. А это скажу я вам, почти клиника.
– Это как? – не понял Гаврила.
– А это так, – перевел на него взгляд человек, и глаза его оказались бледно-голубыми и холодными. – Я прихожу, а он уже третий час как молится. Вот только почему-то в нашей конторе не в курсе, что он погиб. Как дело начали разбирать, а оказывается моя ведомость, и то преждевременной была. Он только через неделю откинуться должен был. На гонках, сердце должно было не выдержать, а тут какая-то шпана зарезала.
– Не стыковка, – нахмурился Гаврила, осторожно отводя глаза в пол. – Значит, как ни крути, а все равно не сходится.
– А все равно тесто соленое, – согласился человек, переводя взгляд обратно на журнал. – И вокруг весь асфальт в крови, а нож что в нем, рукоятка, чистая. И одежда чистая, будто вокруг из чего-то другого разлито.
– Спасибо за помощь, – поблагодарил Гаврила вставая. – Все же, с этим делом надо серьезно заняться.
– Найдешь виновного зови, – не отвлекаясь от чтения, заявил человек. – У меня к нему свой разговор, особый.
Гаврила только кивнул и метнулся из отдела.
Разговор особый. Вспорет бедолагу, а может и подонка последнего, вот тебе и весь разговор его. Но с другой стороны может оно и к лучшему так будет.
В любом случае было необходимо добраться до отдела, где разбирали все подобные странности. А иначе он даже приблизиться к данной ситуации не сможет.
За дверью, уже стоя в коридоре, он заглянул в ведомость. «Отдел по расследованию убийств» была надпись в строке направления. Папки он оставил на столе у Снарка, и теперь его руки были заняты только небольшим клочком бумаги. Но самым наверное драгоценным для него на данную минуту.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71459347?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.