Главная страница | Юмор и сатира | Аникс

Аникс
Игорь Кильбия
2012 год. Еще никто не знает, что конца света не будет, а трава куда зеленее, чем в нынешние времена. Утраченный мир с забытых фотопленок. Игорь Литвинков вовсю трудится на поприще журналистики, пытаясь совмещать дурные привычки, выполнение многочисленных заданий от шефа и муки совести, возникающие в процессе. На этот раз перипетии судьбы затягивают его в совершенно невиданную авантюру, где ему предстоит сыграть роль, которую вряд ли смогла бы придумать даже собственная необузданная фантазия.

Игорь Кильбия
Аникс

Глава первая. Пожелание удачи облакам и тосты об ушедшем.
Солнечные лучи, пробившись сквозь кроны деревьев, миновав слегка запыленные окна, падали прямо на стену и наполняли комнату мягким светом.
Яркое летнее утро – что может быть лучше?
Где-то под одеялом проснулся Игорь. Он не спешил показываться оттуда и уж тем более вовсе не желал покидать кровать, ведь лившийся из окон свет был смертельной угрозой для больной головы, воспаленных глаз и сознания. Мысли рефлекторно попытались найти логическую цепочку событий, стараясь понять, каким образом он оказался в столь плачевном положении. Словно щупальца осьминога, они метнулись в бесчисленные лабиринты памяти, выискивая заветную цель, но в конечном итоге наткнулись на пустоту. Чем закончился вчерашний вечер, и почему ему сейчас так плохо, осталось загадкой, хотя не нужно было обладать богатой фантазией, чтобы понять, в чем суть дела. Уж точно он не стал жертвой вампира, из-за которого теперь испытывал к солнечному свету неподдельную ненависть.
Последнее событие, реалистичность которого не подвергалась сомнению, – несколько мельтешащих незнакомых лиц: бессмысленные улыбки, крики и смех, бессвязная речь и медленное, незаметное погружение в небытие.
От очередной порции воспоминаний, словно электроразряд, голову пронзила боль. Резкая и внезапная, она несколько отличалась от той, что мучила его с первых мгновений пробуждения.
Игорь руками сжал виски. Из темных глубин подсознания полезли совсем странные идеи. Пытаясь отогнать наваждение, он попытался опять что-то вспомнить, загрузив голову хоть чем-то отвлеченным. От этой попытки всплыли образы, с трудом претендующие на достоверность: он куда-то бежит, выкрикивая нечто невразумительное, а потом падает. Его, кажется, подняли и поставили на ноги. Вспомнились громкие, с узнаваемо-пьяной интонацией голоса. Звучали они угрожающе…
Стыд – ощущение, превратившееся в неотъемлемую часть таких вот утренних попыток привести мысли в порядок. Хотя, вроде бы, ничего постыдного он не совершал. Игорь, умудренный опытом, хорошо понимал, что эти угрызения совести абсолютно беспочвенны, но воспаленное сознание не желало идти на компромисс. В этих случаях выручала лишь смутная надежда на то, что, если и стоит чего-то стыдиться, то остальные участники вечера наверняка ничего не помнили или же испытывали схожие чувства. И вполне возможно, это было именно так.
Незаметно погрузившись в размышления, он вдруг осознал, что головная боль отступила. «Нельзя терять шанс», – решил Игорь, сбросил одеяло и, соскочив с кровати, побежал в ванную. Единственным спасением этого утра мог быть только холодный душ.
Но пробежка закончилась плачевно, так как достаточно резвый старт через несколько метров закончился падением. По всей вероятности, при попытке уберечь себя от невыносимого света, казалось, бившего напрямую в мозг, не стоило зажмуривать глаза. Основательно ударившись головой, Игорь некоторое время провел в горизонтальном положении. Потом все-таки нашел в себе силы и поднялся, теперь уже аккуратно выверяя каждый шаг, для верности приоткрыв одно веко.
По прошествии часа и нескольких сотен литров воды, излившихся ему на голову, он чувствовал себя много лучше. Солнце не казалось таким ярким, а его лучи безжалостным потоком частиц, выжигающим сознание. Вернувшись в комнату, вытираясь желтым махровым полотенцем, он проследовал к окну и, отодвинув занавески, посмотрел на улицу. Зеленые кроны деревьев неспешно, даже как-то вальяжно раскачивались из стороны в сторону, словно подражая танцам, рожденным в фавелах Сан-Паулу. По небу ползли облака, совсем небольшие, практически белоснежные, словом, такие, от которых меньше всего можно ожидать какой-либо пакости в виде осадков. Сквозь густую листву, ему удалось разглядеть внизу еще некоторые элементы будничной картины: короткий отрезок асфальтированной дороги, по которой пронесся красный автомобиль, нарушая скоростной режим и по загадочной причине двигающийся по встречной полосе; соседний дом с магазином нижнего белья и совершенно нелепой вывеской; горожан, спешащих по своим делам; у угла дома сидела собака с жалобным видом, взиравшая на проходящих мимо людей.
Оторвав взгляд от этой приземленной обстановки, Игорь сконцентрировался на бездонном небе и облаках. Они внушали надежду. Надежду на что-то лучшее.
Но, по извечному закону подлости, столь прекрасный момент оказался бестактно прерван звонком телефона заигравшем надоедливую мелодию где-то в другом конце комнаты. Игорь совсем не хотел идти и поднимать трубку, но прекрасно понимал – так легко ему не отделаться. Бросив прощальный взгляд, он мысленно пожелал облакам удачи и подошел к кровати. Телефон настырно звенел из-под нее. Выудив негодяя, Игорь нажал нужную кнопку и молча приложил к уху. Но на том конце провода не спешили начинать разговор, не спешил и Игорь.
– Алло, – наконец-то донеслось из динамика.
– Алло, – передразнил Игорь.
– Литвинков, ты?
– Я.
– Наконец-то! Жду тебя через час. Лучше не опаздывай, хотя после вчерашнего ты вряд ли склонен к пунктуальности, – последнее предложение собеседник адресовал уже явно себе, и слегка изменившись в голосе, добавил. – Хоть что-нибудь помнишь?
– Да. Через час буду.
Он повесил трубку и безмолвно уставился на телефон. Мысли приняли совсем пессимистичный характер, отчего Игорь еще раз пожалел, что пошел отвечать на звонок, да и вообще проснулся в этот день.
На сборы оставался час – время, за которое в таком состоянии практически нереально собраться. Причиной, как обычно, являлись остатки головной боли, и вестибулярный аппарат, не рассчитанный на прогулки и хоть какую-то активность.
Нужно поесть – пришла хорошая идея, и Игорь отправился на кухню. Половина блюд в холодильнике вызывала откровенную тошноту, и он, в целях экономии времени и, учитывая ослабший желудок, остановил свой выбор на разогретом в микроволновой печи супе, блюде, которое несколько дней назад совершенно неожиданно появилось в его жизни. Оно пришло с очередной гулянкой, нездоровым утром встретив его на третьей полке рядом с надкушенным яблоком. Горячий, слегка жидковатый (как раз то, что нужно!) суп пришелся кстати, и теперь Игоря расстраивало лишь его малое количество, плескавшееся на дне кастрюли. Этого вкуснейшего блюда осталось на один, максимум два раза.
А ведь обстоятельства его появления он так и не выяснил. Может, заказал в ресторане? Или – пребывая в небытии, приготовил сам? Но ответов попросту не существовало. Да и кому они были нужны – суп завтра забудется, уступив место полуфабрикатам, каким-нибудь жареным пельменям.
Игорь неспешно оделся. Облачившись, опять же в целях экономии времени во вчерашние вещи, мятые и пахнущие алкоголем и сигаретами, он надевал обувь, когда вдруг понял, что в таком виде идти нельзя. Эта мысль завладела им, и, как это часто бывало, приходилось идти у нее на поводу.
Где-то только через полтора часа, найдя в постиранном белье подходящее облачение и погладив его, Игорь со спокойным сердцем покинул свою небольшую квартирку, направившись на встречу, которая теперь сулила помимо всего прочего еще и несколько минут раздраженных наставлений на тему пунктуальности. Впрочем, зато одежда приятно радовала обоняние запахом свежепостиранного белья, отчего осознание неотвратимой расплаты за свое опоздание ушло на второй план. Пожалуй, стоит это расценивать как неизбежность.
Главное, чтобы головная боль не вернулась с прежней силой.
Погода стояла просто прекрасная, грело солнце, зеленые кроны деревьев заполняли улицы, приветливые прохожие не толкались и одаривали в основном дружелюбными взглядами. По сравнению с утренними часами, когда все торопились на работу, или с вечерними, во время всепоглощающей волны спешащих домой, все это выглядело странно и даже сказочно.
А иногда поднимался легкий ветерок, от которого соотношение жары и прохлады приобретало идеальные пропорции.
По дорогам совсем неспешно катили машины, их поток напоминал заполненную мигрирующей форелью горную речку.
Парочка жирных голубей прогуливалась по тротуару, ловко лавируя между снующими туда-сюда приматами. Обленившиеся птицы не желали улетать, и Игорю даже пришлось замедлить шаг, чтобы дать возможность сизокрылому лентяю отбежать в сторону. Наблюдая за ним, Игорю вдруг неожиданно пришла в голову идея, что в поведении голубей прослеживалась перманентная склонность к самоуничтожению. Теперь понятно, отчего тушки несчастных пернатых с такой частотой встречались на улицах. Поймав себя на том, что он стал серьезно размышлять по этому поводу, Игорь поспешил быстрее отогнать чудные мысли.
Впереди уже виднелась остановка: стеклянный короб с заплеванной грязной лавкой, на которой, несмотря ни на что, постоянно кто-то сидел, ожидая своего транспорта. Вот и в этот раз лавочкой завладела пара тучных женщин, громко обсуждающих насущные дела. Встав на приличном расстоянии, Игорь, тем не менее, прекрасно слышал, о чем они говорят, став невольным свидетелем этой нравоучительной лекции на тему жизненных реалий. По большей части беседа двух женщин не отличалась какой-то оригинальной тематикой и заключала в себе рассуждения на тему нравственности молодых дочек их соседки. Ловко подбирая всевозможные прилагательные для описания всей глубины грехопадения, женщины, нисколько не стесняясь Игоря, применяли местами совсем уж едкие и крайне неприличные для их возраста выражения. Потом перешли на политику. Проведя некоторые параллели, сами напросившиеся в его воспаленном сознании, Игорь осознал, что по накалу страстей, события мирового масштаба в разы уступали бурной жизни дочек их общей знакомой. «В каком спокойном мире мы живем», – решил для себя Игорь и, махнув рукой, затормозил маршрутное такси.
Здесь его ждала удача, и вечно переполненный салон радовал наличием нескольких свободных мест. Расположившись у окна, он принялся рассматривать пейзаж по ту сторону грязного стекла.
Дорога предстояла недолгая, и если не будет пробок, то поездка займет минут десять-пятнадцать. За этот промежуток времени Игорю предстояло придумать возможные ответы на разные каверзные вопросы, которые, вне сомнений, ждали его по приезду. Во-первых, требовалось сразу найти оправдание его вчерашнему поведению и придумать контраргументы для свидетелей. Задача вдвойне непростая поскольку он практически ничего не помнил. Однако существовала вероятность того, что ничего страшного и не случилось. Может быть, хоть один раз Игорь благополучно и без приключений закончил свой «разгрузочный» вечер. Во-вторых, следовало напрячь все силы и придумать какую-нибудь весомую отговорку, чтобы не получить порцию безблагодатных задач. Ведь хитрый и не в меру сообразительный начальник давным-давно расколол Игоря с его настроением в такие дни. Сергей Владович прекрасно знал: испытывая угрызения совести, да и вообще чувствуя себя не лучшим образом, потеряв все возможные методы защиты и сопротивления внешним воздействиям, Игорь мог согласиться на любую, даже самую неблагодарную работу. Решение этой проблемы казалось очень сложной задачей, ведь изворотливый шеф уже слышал его голос по телефону и, скорее всего, догадался, что Игорь пребывает в нужной кондиции.
Пожалуй, единственным вариантом, который хоть как-то мог отвести от него угрозу, был перелом какой-либо конечности с обязательной госпитализацией.
Миновав знакомый поворот, служивший ориентиром, Игорь попросил водителя остановиться и покинул салон. Перейдя дорогу, он свернул в тихий и незаметный переулок, срезав таким образом львиную долю оставшегося пути. Это место отличала необычная тишина: даже несмотря на то, что в нескольких десятках метров отсюда проходила оживленная трасса и располагался широкий проспект, здесь царствовал покой. Высокие деревья всегда держали это место в тени. Невысокие, в три этажа, дома, воздвигнутые много лет назад, слегка обветшавшие, но пока не растерявшие свою стать, резко контрастировали с панельными коробками и высоченными современными зданиями. Один из них был еще заселен – Игорь никогда не видел жильцов, но на подоконниках первого этажа всегда стояли цветы, явно помнящие и более лучшие времена. Остальные постройки, судя по всему, принадлежали каким-то загадочным учреждениям – как-то раз Игорь, движимый любопытством, даже подошел поближе к одному из фасадов и разглядел старую сохранившуюся табличку с полустертой надписью «Инс… Пч..а», под которой висела более свежая, но с еще более загадочным названием: «Филиал КБМ». На других домах тоже присутствовали какие-то вывески, но подходить он к ним тогда не стал, все равно в этих аббревиатурах черт ногу сломит.
Переулок был короткий и заканчивался высокой глухой стеной. Лишь опытный взор мог разглядеть неприметную железную дверь, частично сокрытую кустарником и ведущую обратно в беспокойный современный мир.
Покинув это царство спокойствия, Игорь оказался перед высоким зданием с угловатыми формами и преимущественно стеклянным фасадом. Сие строение представляло собой типичный образец деловой архитектуры 70–х годов прошлого века: как казалось Игорю, безвестного архитектора вдохновляли научно-фантастическая литература и снимки бизнес-центров с какого-нибудь Манхеттена того же времени. Единственно, что за прошедшие десятилетия поменяли остекление. Строгий, такой же, как будничная действительность, серый цвет стен сменили на более романтичный бежевый. Однако внутри обстановка практически не изменилась. Первый этаж начинался с проходной: турникеты, сверкающие полированным металлом и пластиком, очень интересно сочетались с тесной кабинкой вахтера, изготовленной из ДСП, видимо, оставленной ностальгирующим по былым временам, начальством. Внутри этого зиккурата восседал неизменный Валерий Валерьевич Сомов – вахтер с тысячелетним стажем, как назвал его однажды сам Игорь, пребывая в довольно приподнятом настроении. Валерий Валерьевич, или Валерыч, как его величали уборщицы и два электрика, действительно обладал изрядным опытом. Он имел развитые профессиональные навыки, граничащие с телепатией – ему всегда удавалось с легкостью отличить новичка, пришедшего на собеседование от курьера, хотя внешне они практически ничем не различались; а его обходительность с тем или иным новым сотрудником почему-то всегда совпадала с высокой должностью последнего.
Валерий Валерьевич обычно, сидя на вахте, читал газету, широко раскрыв ее перед собой. Игорь хорошо знал эту уловку – в таком виде вахтер казался неопасным и не представлял видимой угрозы для нарушителей пропускного режима. Однако реальное положение дел было очень и очень обманчивым, ведь Валерий Валерьевич всегда сохранял свою бдительность. Игорь иногда думал о том, что вахтер никогда и не читал газету, а просто таким образом отвлекал внимание от своей скромной персоны. В любом случае, стоило Игорю провести магнитным пропуском по турникету, как Валерий Валерьевич едва заметно поднял глаза и поздоровался.
Игорь поднялся по широкой лестнице к лифтам. Их кабинки, кстати говоря, тоже являли собой былое наследие. Впрочем, в отличие от своих собратьев из спальных районов, они хотя бы не были исписаны, да и кнопки этажей сохранились в первозданном виде.
Лифт неспешно поднялся на нужный этаж и с некоторым усилием, как-то дергано, раскрыл створки дверей. Игорь миновал длинный темный коридор, в конце которого находилась полупрозрачная дверь из стекла с красивым, но трудночитаемым названием, обращать внимание на которое было теперь излишней роскошью.
К счастью, офис оказался пуст – ему повезло попасть сюда в обеденное время. Многочисленные столы, приставленные друг к другу в попытках сэкономить как можно больше места ради того, чтобы вместить еще одного «постояльца», встречали Игоря кипой бумаг и мониторами офисных компьютеров. Сотрудники исчезли и на время обеда мигрировали в забегаловки и кофейни. Как удачно все сложилось! Иначе не избежать ему шутливых взглядов, осуждающих реплик и ненужных вопросов. Оставалось надеяться, что Сергей Владович также пребывает в каком-нибудь местном заведении потчуя свое бренное тело.
Однако хорошего понемногу: сегодняшнего запаса удачи хватило только на свободные места в маршрутном такси и обед у всех сотрудников, а вот Сергей Владович находился у себя в кабинете. С широкой улыбкой, которая почему-то сразу исчезла с его лица, стоило ему увидеть Игоря, начальник встретил своего гостя.
– А, это ты. Как всегда, пунктуален, – Сергей Владович завалился на спинку своего огромного кожаного кресла, жестом приглашая Игоря садиться. – Располагайся, стоять-то тебе наверняка невмоготу.
– Спасибо, – он сел, стараясь сохранить полную невозмутимость.
– Про вчерашний вечер говорить ничего не буду, потому что прекрасно знаю, что это бесполезно. Я прав?
– Вполне, – Игорь увел взгляд в сторону.
– Напомню лишь о том, что каждый раз Литвинков, каждый раз, когда мы собираемся что-нибудь отметить или просто приятно провести время, появляешься ты и превращаешь приличное и чинное событие в настоящую вакханалию, – Сергей Владович перешел к нравоучениям. В его оправдание стоило сказать, что все эти причитания были пропитаны скорее иронией, нежели чем серьезной попыткой наставить кого-то на путь истинный.
– Есть такое дело, – лучше был не распалять шефа, поэтому на данном этапе Игорь обходился минимально короткими фразами.
– И в этот раз снова все повторилось! Соблазнил всех на какое-то совершенно сумасшедшее приключение и увел. Даже хотел меня с собой взять, только вдумайся, Литвинков, как это низко, попытаться споить собственного начальника! Да и это не самое грустное, я хотя бы сегодня на работе, а после вчерашнего трое не пришли! Один вообще пропал, двое других внезапно заболели. Представляешь, их сразил грипп! Какой, к черту, грипп, когда за окном плюс двадцать четыре?!
– Сергей Владович, я никого не заставлял, – шеф вошел в раж, и Игорь попытался хоть как-то оправдаться, в то же время прекрасно понимая всю тщетность таких попыток. – Вечер стал принимать угнетающие формы. Я решил скрасить события и внести некоторого разнообразия путем смены обстановки. С кем не бывает.
– Со мной не бывает! С моим секретарем не бывает! Много с кем не бывает! А вот с тобой постоянно происходит. Сколько можно терпеть такое отношение?! Не скрою, ты хороший парень, но твое влияние на коллектив плачевно. Вот нет сегодня троих, и что мне делать? Хорошо еще, работы не так много и дедлайн через три дня.
Сергей Владович неожиданно встал и подошел к окну, теперь, сам пряча взгляд. Игорь сразу же понял, что сейчас на него взвалится какая-то особенно тяжелая и неприятная работа – начальник всегда в таких случаях подходил к окну где открывавшийся пейзаж города помогал ему мягче и деликатнее доносить до сотрудников маячившие перемены.
– Помниться, – начал он издалека, – твоя недавняя поездка, если конечно, ее можно так назвать, закончилась весьма впечатляюще. Хотя, не скрою, в некотором смысле она разочаровала как меня, так и некоторых заинтересованных в этом людей. В любом случае, ты справился с возложенной на тебя нелегкой задачей. Учитывая это и тот факт, что нормально за работу ты берешься только в какой-нибудь особенной обстановке, сопряженной с трудностями и лишениями, я подумал и решил дать тебе одно задание. К чему тебе сидеть в душном офисе, перебирая бумажки, и бегать по городу ради скучных дел, которые можно доверить и менее сметливому сотруднику? Как считаешь?
– Сергей Владович, вы не озвучили конкретно само предложение, – Игорь начал подозревать, что в этот раз отказаться не удастся, уж больно обстоятельно излагал шеф своим мысли.
– Предложение мое тебе должно понравиться. Я так думаю, – шеф сцепил руки за спиной и, судя по наклону головы, устремил свой взгляд в небо. – Ты поможешь и себе, и людям.
– Сергей Владович, – перебил Игорь, – вы мне сейчас что предлагаете то?
– Я тебе предлагаю сделать по-настоящему полезное дело, я предлагаю заявить о себе, как о профессионале, как о ревнителе добродетели, как о человеке, с высокими моральными ценностями…
Игорь начинал ощущать, что все это ему мерещится – шеф, обладающий цепкой хваткой и отменным чутьем, являясь достаточно циничным человеком (в силу профессии), никогда еще не взывал к добродетели.
– Сергей Владович, а можно конкретнее, без всяких возвышенных слов?
– Эх, вечно ты так. А я ведь серьезно предлагаю тебе очень ответственное дело, которое и вправду может помочь многим людям, а тебя, быть может, сделает более достойным человеком, по крайне мере, в глазах остальных.
– Хотелось бы наконец-то услышать, в чем заключается предложение, – уставшим от повторений голосом воззвал к шефу Игорь.
– Хорошо, скажу коротко и ясно. Ты же знаешь, что в нашем деле без нужных связей никуда? Так вот, одна из таких вот связей, заметь, очень важный и ответственный человек, чья должность и влияние, мягко говоря, внушают если не страх, то уважение, дала наводку по одному проворовавшемуся директору.
– Сергей Владович, – улыбнулся Игорь, – я вам сейчас могу дать с десяток наводок по директорам предприятий, заводов и кораблей, слегка, так сказать, проворовавшимся.
– Можешь. Но здесь дело в другом. Что ж, ты меня совсем из ума выжившим считаешь? Нет, это не какое-нибудь мелкое предприятие из разряда ООО «Сбытинвест-плюс-плюс», это крупный металлургический комбинат, а управляющий директор у него довольно близкий родственник, – здесь шеф промолчал, картинно подняв указательный палец к потолку.
– То есть вы мне предлагаете собрать материал на этого директора? Сергей Владович, меня же убьют, – сказано было в шутку, но доля правды присутствовала.
– Дай мне договорить, что ты все меня перебиваешь, – замахал рукой шеф. – Во-первых, никто тебя не убьет. Из того же источника известно, что на директора в скором времени будет заведено дело, спустят, как говориться, собак, а там и мы материал подкинем. На волне всеобщей ненависти и осуждения, так сказать. А пока об этом всего несколько человек знают, так что материал вполне может претендовать на что-то действительно стоящее. И во-вторых, я поднял старые связи. Конечно, не без трудностей, но выбил для тебя теплое место. Тихое, спокойное, никто тебя не тронет в твоей засаде.
– Что за место?
– Ну, – здесь Сергей Владович замялся. – Это несколько странно прозвучит, однако в том медвежьем углу, куда я тебя отправляю, тебе бояться нечего.
– Сергей Владович…
– Ладно, не кипятись. Просто поработаешь штатным психотерапевтом. Или психологом, как их там правильно называют?
– Кем? – Игорь не удержался и скривил лицо.
– Кем слышал. Другого варианта нет. Или ты хорошо разбираешься в металлургии?
– Нет, но я и в психиатрии не разбираюсь.
– Вот и не препирайся. Язык у тебя подвешен, болтать умеешь, а там ничего другого не надо. Ну прочитаешь пару книжек, выучишь терминов для солидности и готово. Корочку мы тебе сделали. Так что не волнуйся, вариант верный.
– Сергей Владович, это плохая идея, – Игорю уже рисовало воображение, как его, будто раскрытого шпиона, толпа беснующихся рабочих берет на руки и тащит на расправу в сторону какой-нибудь плавильной печи, пышущей жаром. – Меня раскроют.
– Я тебя не узнаю, мы что, поменялись ролями? Обычно это я задаюсь вопросами о продуманности плана, ты же – импровизируешь. Сымпровизируй, и в этот раз.
– А вам не кажется самонадеянным, что я приеду вот так вот просто в медвежий, как вы выразились, угол на работу психологом? – соглашаться на столь необычное задание Игорь никак не желал.
– Придумаешь что-нибудь. Как будто в первый раз. Почитай лучше письмо, там все расписано, что да как, – тут Сергей Владович вернулся к столу и, достав конверт, протянул его Игорю. – Никому ничего не говори. В курсе будут только я, ты и Вадим. Остальным придется сказать, что ты ушел в запой, думаю все поверят, – шеф довольно рассмеялся.
– Какой еще Вадим? – с нескрываемым недовольством спросил Игорь.
– Наш художник, – спокойно ответил шеф и вернулся в свое кресло.
– Почему он? Это же художник.
– И что с того? Он, между прочим, взял на себя всю работу, чтобы ты хоть как-то в глазах будущих работодателей казался похож на того, за кого себя выдаешь. Остальное узнаешь непосредственно у самого Вадима. А завтра поговорим по поводу сроков.
Начальник поднялся, взял его под руку и вывел из кабинета.
Вот тебе и поворот.
Тут же выяснилось еще одно неприятное известие – пока он беседовал с начальством, с обеда вернулась большая часть персонала. Увидев Игоря, некоторые заулыбались, другие стали показывать руками непонятные фигуры. Для всех его появление стало ужасно смешным моментом. Поприветствовав всех разом, Игорь натужно улыбнулся и покинул офис.
Вадим являлся их штатным художником, или, даже лучше сказать, карикатуристом. Он работал на отшибе этажом ниже, предпочитая тишину. Небольшая комната с тусклой лампой под высоким потолком, нагромождение шкафов, заставленных пыльными документами, набросками, рисунками, плакатами и другой макулатурой – таким представлялась для обычного посетителя рабочая обстановка Вадима. Сам властитель этих забытых корпоративным духом прерий восседал, притаившись в углу и склонившись над разноцветным ватманом.
Он не сразу заметил появление Игоря и еще некоторое время быстрыми движениями работал над своим очередным творением.
– Вадим, это я, – Игорь подошел ближе, чтобы его хорошо было видно: к чему пугать занятого человека?
– А, пришел, – Вадим оторвался от ватмана и поднял голову. Внезапное появление Игоря нисколько его не удивило. – Одну минутку.
Он еще раз провел рукой по бумаге, а потом быстро скрутив ее, убрав в шкаф.
– Явился за корочкой?
– Какой еще корочкой?
– Синяя такая. Это, безусловно, не полноценный диплом какого-нибудь медицинского вуза, но лучшего за столь короткое время было не найти. Сейчас покажу.
Он углубился в недра своего обиталища и подняв при этом облако пыли, выудил на свет небольшую синюю обложку. В свете лампы на ней вспыхнула золотом надпись. Вадим поднес обложку поближе, и Игорь смог разглядеть начертанное: «Общероссийский институт психологии им. Э. Майстера».
– Имени Майстера? – с недоумением переспросил Игорь.
– Ну да. Это свидетельство о том, что ты окончил трехлетний курс по основам психотерапии и теперь можешь работать психотерапевтом, – Вадим вручил корочку Игорю.
– Выглядит… ммм… не очень внушительно, – аккуратно сказал Игорь, не желая обижать собеседника.
– Согласен. Но если так уж не нравится, все вопросы к шефу.
– Такое чувство, что ты эту фигню в ближайшем переходе купил.
– А я так и сделал, – без тени иронии подтвердил Вадим, и качнул головой в сторону. – Тут недалеко местечко.
Игорь выжидательно уставился на него – не улыбнется ли? Но нет, похоже карикатурист не шутил и улыбаться не желал.
– А тебе не кажется, что все это очень глупо выглядит. Как-то совсем странно: психотерапевт, корочки из перехода?
– А тебе не кажется странным, что ты со мной об этом разговариваешь? – передразнил его Вадим, к этому времени, начинавший уже раздражаться. – В мире вообще полно странных вещей и событий. Считай, что это одно из них, и при этом далеко не самое странное. Все, мне работать пора. Успехов, удачи и любви.
Художник попрощался с ним за руку и, таким образом, закончив разговор, уселся обратно за свой стол дальше работать над своим ватманом.
«Просто отлично», – саркастично помыслил Игорь и все еще находясь в смешанных чувствах, ушел.
Выйдя в коридор, он, совершенно растерянный, долго вертел в руках проклятую корочку, пока не удосужился ее открыть. Внутри, ровным и красивым подчерком, были вписаны его данные.

Игорь, спустившись на половину лестничного пролета, занял место в курилке: у большого панорамного окна, рядом с которым стояла помятая с боков урна, вечно изрыгавшая из себя сизый, едва заметный дымок. Положив на подоконник свое свидетельство, он выудил из кармана письмо и хотел его раскрыть, успев достать из конверта край бумажки, но остановился.
Стоило ли читать это письмо сейчас, когда организм еще взбудоражен вчерашним мероприятием, а сознание не до конца осознало произошедшее с ним? Нужно подождать, дав информации в полной мере усвоиться организмом.
Игорь убрал письмо обратно в карман.
В этот момент, как назло, вышел покурить Дима Матвеев – достаточно неприятный человек, снискавший лавры ужасного прилипалы.
– Какие люди! Привет! – воскликнул Матвеев и подскочил с рукопожатием. – А мы как раз о тебе вспоминали. Жаль ты меня вчера не позвал, я ведь только на пару минут в туалет вышел. Но ничего, я не обижаюсь и зато сегодня не мучает головная боль. Как сам?
– Здравствуй Дима. Вполне нормально. Вот, заскочил на пару минут к шефу. Сам понимаешь, работа, через три дня сдавать нужно, – он многозначительно развел руками и пожал плечами, давая всем своим видом понять, что на разговоры у него нет времени.
– Да, да, куда уж без нее, – однако Матвеев происходил не из тех людей, кто способен был угадать, что собеседник не настроен на общение, и поэтому, достав сигарету, изготовился рассказать что-то еще, но тут его внимание привлекла лежащая на подоконнике синяя обложка.
Он, не спрашивая разрешения, схватил ее и раскрыл. Около минуты ему понадобилось, чтобы ознакомиться с содержанием.
– Класс! – он вернул корочку обратно на место. – Что, решил мозгоковырятелем заделаться?
– Почти, – Игорь ужасно пожалел, что выбрал подобное место и теперь проклятый Матвеев разнесет весть по всем. – Это для работы, в моем деле без навыков общения никак.
– Согласен, – несколько отвлеченно поддержал его Матвеев (видимо уже размышлял, кому первому побежит рассказывать).
– А у тебя чего нового? – Игорь решил не отпускать Матвеева просто так – нужно было придумать что-то интересное, для того чтобы сменить вектор внимания. Конечно, надоедливый Дима расскажет всему офису про увиденную им корочку, но если насочинять для его ушей какую-нибудь историю, вполне возможно, это отвлечет его.
– У меня? – радостно переспросил Матвеев, которому крайне редко задавали подобные вопросы.
Игорь ощутил, что открыл ящик Пандоры. Матвеев приступил к длинному рассказу о своих делах: как его притесняют на работе, несмотря на то, что он молодец и вообще чуть ли не единственный достойный человек из всего коллектива. Затем его повествование плавно переключилось на слухи и россказни, а в довершении всего этот говорливый молодой человек принялся описывать Игорю неземные красоты его нынешней девушки, ради чего даже выудил фотографию последней из бумажника.
– Как тебе? – с важным видом вопросил Матвеев.
– Неплохо, – Игорь моментально определился, как будет действовать, и тут же словно невзначай ввернул, – но вот у шефа будет покрасивее, м-м-м, такая стройная азиатка…
– Как? Я никакой азиатки с ним рядом не видел, – ожидаемо отреагировал Матвеев.
– Странно, он как две недели уже в ее компании вечера проводит, – нагло врал Игорь про шефа (ничего, раз тот заварил такую кашу, пускай теперь и пострадает немного). – Жаль есть у этой красавицы один изъян.
– Какой? – клюнул Матвеев.
– Я бы скорее назвал это изюминкой, – Игорь хитро улыбнулся и подавшись головой вперед, чтобы никто лишний не услышал, полушепотом произнес. – Ты особо не распространяйся, а то сам знаешь, за такое по головке не погладят. Это не азиатка, а на самом деле азиат. Точнее он был азиатом, а сейчас стал, ну, уже не им.
– Да иди ты! – изумленный Матвеев махнул рукой. – Как вообще такое случилось? Шеф же нормальный?!
– Так и азиат этот теперь вполне нормальный, точнее нормальная. Я тебе говорю, с виду не отличишь от настоящей. А с снизу там тоже, скорее всего, все в порядке, медицина-то далеко шагнула.
Чего и стоило ожидать: Матвеев оказался всецело поглощен этой историей. Конечно, любой нормальный человек усомнился бы в правдоподобности услышанного, но Игорь слишком хорошо знал такой тип людей – для Димы Матвеева на первом месте всегда была броскость. Но самое занятное заключалось в том, что к шефу на днях пару раз действительно заходила девушка азиатской внешности, и часть офиса была свидетелями этого визита (естественно, это была никакая не сменившая пол девушка, нет, посетительницу звали Лика Григорьевна Стейер – довольно приятная в общении студентка, приходившая узнать насчет практики). Теперь побежит Дима Матвеев по рабочим местам и закоулкам, где так любят коротать время их многочисленные коллеги, будет разносить удивительную весть, и никто не вспомнит, что в этот же день нашел этот самый Дима у Игоря корочку психотерапевта. А припомнят в словах про азиатку как раз визиты Инги. Распрощавшись с Матвеевым, который и сам уже спешил, Игорь вызвал лифт.
На первом этаже, в дальнем конце здания находилась столовая. За долгие годы своего существования она претерпела существенные изменения, превратившись из монструозного объекта общепита с многочисленным штатом и огромной площадью, но, скудным меню, в довольно компактное заведение с высокими ценами, но зато, широким выбором блюд и даже иногда вкусной едой. Столовая почему-то не пользовалась популярностью у работников, и сюда ходили только те, кто еще с давнего времени сохранил верность этому, пускай и изменившемуся, но о по-прежнему греющему душу былыми воспоминаниями заведению. А учитывая тот факт, что работников, которые могли бы вспомнить период ушедшей эпохи с теплотой, насчитывалось не больше пары десятков, столовая являлась довольно уединенным местом. Игорь редко заходил сюда, но сегодня это оказалось идеальным убежищем, где можно спокойно посидеть, может быть, даже поесть и хоть как-то определиться со своими планами.
Купив себе чаю и пирожок с картошкой, он присел за отдаленный столик и, начав скромную трапезу, погрузился в свои мысли.
Идея шефа казалась странной, трудноосуществимой и вдобавок еще грозившей некоторым ущербом для организма (как-никак вряд ли с ним станут церемониться, узнав кто он, и зачем приехал). Из положительных деталей вырисовывалась лишь интересность, а интересные задания Игорь любил. Но не переборщил ли шеф на этот раз? Для осуществления задумки следовало определенно иметь хоть какое-то представление о работе, что, впрочем, Игорь мог почерпнуть из разных источников. На крайний случай можно и вправду сымпровизировать.
«Могло быть и хуже», – подумал Игорь и, дожевав пирожок, запил его чаем.
– Литвинков! Ты что тут такое пьешь?! – раздался знакомый голос сзади, и тут же чья-то рука хлопнула его по плечу. Игорь обернулся и увидел своего тезку – тоже Игоря, с необычной фамилией Мигалега. Они когда-то учились вместе в университете, а теперь волею судьбы работали в одном здании.
– Привет Игорь.
– Ну, привет Игорь. Что, сидишь, чаи гоняешь?
– Да вот, думаю над одним предложением, – они пожали друг другу руки и Мигалега присел напротив.
– Так давай подумаем вместе! – он рассмеялся и подозвал жестом женщину, стоявшую за кассой. Та не стала терять времени и через несколько секунд оказалась у их столика. – Людмила, если не трудно, принесите, пожалуйста, чайничек чего-нибудь горяченького. Для особого, так сказать, события.
Людмил записала себе что-то в блокнот, выуженный из кармана белоснежного фартука со смешными рюшами и, развернувшись, быстро исчезла в каком-то закутке.
– Выпьем в честь встречи? Тем более, судя по виду, тебе точно не помешало бы привести себя в порядок, – Мигалега достал из кармана телефон, выключил его и убрал обратно
– Я бы рад, но у меня дела, – без энтузиазма отреагировал Игорь, прекрасно понимая, чем закончится вечер в случае его согласия.
– Вижу-вижу. Но, сам видел, заказ я уже оформил у Людмилы. Или ты хочешь, чтобы я здесь один пил? Это будет не очень тактично, и к тому же ты мой должник, поэтому, сам понимаешь, выбора особого и нет.
– Выходит, что так, – расстроено, но почему-то с улыбкой на лице подытожил Игорь.
– Именно! – воскликнул его тезка и повернулся спиной принять у подоспевшей Людмилы поднос, на котором взгромоздились белый в синих горошинах чайник с двумя чашками и горсть баранок на тарелке. – Кстати, я помню про наш уговор, поэтому сегодня, оплачиваю все я.
Людмила спросив, не хотят ли господа дополнить свой заказ, ушла на кухню.
– Мне тут паренек один интересный попался, – Мигалега не стал терять времени и принялся разливать по чашкам «чай». – Очень интересная личность. Он достаточно молод, но уже с семьей, хотя по нему так и не скажешь. В детстве из-за травмы головы у него начались проблемы с психикой, и даже к врачу водили, в больнице лежал. Это, кстати, паренек мне сам рассказывал. А затем, по всей вероятности, на фоне проблем с головой вдруг выяснилось, что он совершенно по-другому мыслит, а фантазия вообще не имеет границ. Уж насколько знаю я тебя, так он мне кажется, обладает еще большей. У него, правда, сильная склонность к графомании, но думаю, это удастся перебороть. Я на него почти случайно наткнулся. Почитал, очень удивился и решил разыскать паренька. И нисколько не пожалел об этом. Только вот не подходит он для меня, уклон у нас другой, сам знаешь. Я думал, быть может, он подойдет для тебя?
– Для меня? – Игорь спросил с немного странной интонацией, но его собеседник тут же уловил ее характер.
– Нет, не к тебе конечно. Куда там. Я просто подумал о твоих знакомых, у тебя же много подвязок.
– Можно что-нибудь придумать, – Игорь поднял наполненную чашку и не чокаясь, лишь обозначив момент легким кивком головы, залпом выпил содержимое. – Хотя есть же куча свободных площадок, пускай постучится, его на половину из них с удовольствием возьмут, если он такой способный как ты говоришь.
– Да в том то и дело, что на доброй половине он засветился, где нужно. Ему бы выстрелить, чтобы заметили, а такой вариант реален на другом, более высоком уровне. Сам понимаешь ждать погоды у моря в этой ситуации можно очень долго.
– Еще как долго. Да и вообще, у моря стоит купаться или в лучшем случае распивать вкусное домашнее вино от какого-нибудь дяди Серго, а не ждать погоды, – Игорь улыбнулся, видимо вспомнив какой-то приятный момент.
– Я почему-то не удивлен, – Мигалега опять разлил по чашкам «чаю».
Они выпили.
– Юный Хантер ведь растет, – продолжал тезка тему. – Я его случайно нашел, на одном ресурсе полузабытом, потом встретились, он и стал для меня кое-что пописывать на нужные темы. Хочешь, тебе дам почитать?
– У меня и так литературы для чтения навалом, – Игорь осушил чашку. – Но раз ты говоришь юный Хантер, то давай, возьму что-нибудь посмотреть.
Мигалега, к удивлению собутыльника, тут же вытащил из внутреннего кармана своего твидового пиджака, в котором наверняка летом было ужасно жарко, сложенные вдвое листы формата А4 и протянул их. Развернув бумагу, Игорь увидел много-много текста, отпечатанного мелким шрифтом, практически без полей и озаглавленного «Л-13. Ракурсы вседозволенного бытия».
«Ну прямо Александр Рязанский», – в сердцах произнес он и принялся за чтение.
Мигалега тем временем наполнил чашки. Потом еще и еще. Когда чайник опустел, слегка захмелевший, покровитель юного дарования позвал Людмилу и попросил повторить. Людмила улыбнулась еще шире и, опять зафиксировав что-то в свой блокнот, удалилась. Когда спустя четверть часа она принесла второй чайник, Игорь только-только закончил чтение. Несколько изменившись в лице он молча выпил чашку и посмотрел на своего друга.
– Ну как? – спросил Мигалега, нарушив молчание
– Неплохо. Некоторые моменты очень даже ничего. Но не сказал бы, что прямо Хантер. Что-то здесь есть от, как его, Кли… Кли… – Игорь щелкал пальцами пытаясь вспомнить фамилию писателя. – Григорий, этот, как же, черт, забыл. Но паренек интересный. Только вот ты скажи ему, пускай сильно не перегибает палку, а то тут либо органы заинтересуются, либо доктора из больницы решат, что это их клиент.
– Хм, это я тебе более-менее проходную вещь показал, а так там еще хлеще материал имеется.
– Вот этого ты мне не показывай лучше, а то у меня и без твоих дарований голова загружена.
– У нас у всех голова загружена, – философски заметил Мигалега и налил еще по одной.
– Тогда давай выпьем за чистоту и свежесть черепной коробки.
Третий чайник заказать им так и не дали. Их захмелевшие фигуры могли самым явным образом дискредитировать, как выразилась Людмила, столовую – это чинное и приличное заведение, и поэтому расплатившись, друзья ушли.
Расходиться по домам не имело смысла, тем более что их выход из столовой совпал с окончанием рабочего дня, и улицы оказались запружены людьми и машинами, отчего дорога домой в такой ситуации заняла бы непозволительно большое количество времени. Два Игоря, немного посовещавшись, решили продолжить общение в каком-нибудь тихом месте.
Этим местом оказалась кофейня «Центр»: тихое и спокойное местечко с приглушенным светом и мягкими диванами. Единственная странность заключалась в постоянно играющей суфийской музыке, но когда друзья увидели на стене огромный постер с нью-йоркским такси, из которого с широкой белоснежной улыбкой, высунувшись через окно, махал фотографу араб-таксист, все вопросы отпали. Опять хозяева заведения интересничают. Вот в прошлый раз, когда два Игоря также завалились сюда, здесь висел портрет мясника Билла и орудовал довольно умелый карманник, который воровал разную мелочь у посетителей и отдавал бармену, и потом приходилось идти к барной стойке и выпрашивать свои вещи обратно. Мигалега отличился и ходил туда целых три раза: сначала за часами, потом за ключами от квартиры и, наконец, за бумажником.
Заняв столик в дальнем конце зала, они заказали выпить.
– Кстати, а как зовут твоего знакомого? – поинтересовался Игорь, попивая горячий глинтвейн.
– Понятия не имею. Он пишет под псевдонимами. Куча всяких имен.
– Что ж он тебе, даже настоящего имени не сказал?
– Сказал, что зовут его Эдгар, но соврал, наверное. Не похож он на Эдгара.
– В смысле не похож?
– Не знаю, просто не похож и все. Не Эдгар.
– И как, по-твоему, его звать должны?
– А я откуда знаю? Может Жорж.
Мигалега громко засмеялся над своей шуткой, отчего из-за соседнего столика на него уставились две пары глаз – молодая чета при свечах справляла какое-то романтическое событие в их жизни, поэтому требования к тишине и покою, для создания нужной атмосферы, у них были повышенные.
– Ты лучше потише смейся, а то мы и так с тобой выглядим не как чинные корпоративные служащие, заглянувшие на часик после работы, выпить горячего глинтвейна, и обсудить рабочие вопросы или планы на уикенд, – Игорь картинно приосанился.
– А как кто? Думаешь, мы похожи на двух влюбленных голубков? – Мигалега опять рассмеялся, чем снова вызвал недовольные взгляды.
– Надеюсь, что нет. Кстати, насчет влюбленных. У меня есть тост.
– И какой же?
– Помнишь наших одногруппников? Неришева и Сашку, ну, такую с темными волосами.
– Помню, – Мигалега поддакнул, но сделал это с каким-то всхлипом.
– Давай выпьем за старых знакомых.
– Не чокаясь.
Ближе к вечеру друзья, основательно набравшись и поговорив о тысяче вещей, перейдя между делом на экзотические темы такие как особенности выращивания ананасов, принципы работы индукционных печей в металлургической промышленности и главные черты городских легенд последнего десятилетия, вдруг поняли, что им пора менять обстановку. Мигалега предложил отправиться к кому-нибудь домой, где он наверняка бы уснул крепким и беспробудным сном однако Игорь решил как следует оторваться напоследок и все-таки уговорил друга посетить еще одно местечко.
Им стала достаточно популярная забегаловка под загадочным и совершенно дурным названием «Плотина Платины», которое Мигалега, будучи на границе пьяного бреда, именовал исключительно как «Плотник Патины». Официант, быстро смекнув, в каком состоянии пришли гости, быстро усадил их за самый дальний столик и, несколько неумело изображая радушие, принес заказ.
Разговоры по большей части превратились в пространный диалог, в котором обсуждения сменялись резко, неожиданно и совершенно необязательно доводились до логического конца. Уже завтра они вдвоем с трудом смогут рассказать о чем говорили, спорили и что вспоминали.
Мигалега держался из последних сил, готовый вот-вот низвергнуться в пропасть небытия, словно оборотень, превратившись в совершенно иное существо. Игорь же был более крепок и у него оставался довольно приличный запас сил. В конечном итоге это и сыграло с ним злую шутку. За последующие два часа произошла так называемая смена вектора – когда один отказывается пить, потому что попросту не лезет и постепенно трезвеет, а второй, более стойкий, продолжает пить в одиночку, и когда наклюкавшийся приходит в себя, его коллега совершенно не стоит на ногах.
С трудом взвалив на себя друга, находящегося в полубессознательном состоянии, Мигалега спустился по ступенькам. С удивлением он обнаружил, что стоят они около другого неизвестного заведения, в котором они каким-то образом оказались. По-хорошему, следовало поймать такси и отвези товарища домой – в одиночку тот не то чтобы ходить, даже говорить не мог, только бурчал что-то себе под нос. Однако, как назло, ни одного такси на улицах не было, да и сами улицы были пустынны. Он попытался вызвать машину по телефону, но в таком опьянении ему не удалось совладать с техникой.
Кое-как пристроив Игоря на лавку, Мигалега предпринял еще одну попытку, и к его неописуемой радости свободная машина все-таки нашлась. Ждать ее пришлось долго, но в конце концов серебристая иномарка подъехала.
Загрузив друга на заднее сиденье, а сам устроившись рядом с водителем, он назвал адрес, и они тронулись. Неплохой день сегодня вышел. И поработал, и выпил, и отдохнул. Жалко только Литвинков напился и завтра наверняка почувствует себя умирающим лебедем. Хотя к таким вещам ему не привыкать. И даже в университете, помнится, был случай… Здесь Мигалега вспомнил про диплом с синей корочкой, украшенной маловразумительной надписью, показавшейся отчего-то ему смешной. Диплом этот лежал около Игоря в кафе на столе, а теперь его рядом не было. Да и черт с ним, главное такси подъехало.

Глава вторая. Единственный раз, когда нужно сделать все нормально.
Игорь проснулся. Голова болела совсем не сильно, однако в физическом плане он чувствовал себя паршиво – ужасно ныли ноги, по всему телу ощущалась ломота и слабость. Несколько рвотных спазмов едва-едва не достигли своей цели. Еще хуже было то, что подробности вечера опять представляли собой расплывчатую картину с множеством неизвестных.
Из окна светило солнце, его лучи, пробиваясь сквозь листву деревьев, падали на стены с бежевыми обоями, отсвечивая от них и наполняя пространство мягким теплым сиянием. Игорь тяжко поднялся и в этот момент обнаружил, что лежит одетым. Такое могло произойти с ним только в одном случае – если его бренное тело доставили домой в полностью невменяемом виде, потому как, пребывая даже в тяжелейшем опьянении, он всегда находил в себе силы раздеться и расстелить кровать.
Игорь, слегка пошатываясь, прошел на кухню, а затем осмотрел ванную, но никого не нашел. Входная дверь тоже была закрыта, а его связка ключей лежала в кармане. Поняв, что схему его попадания домой восстановить не получится, он, выпив остатки холодного кофе, достал из холодильника кастрюлю с супом. Вылил все, что осталось в тарелку и, разогрев, позавтракал.
Его состояние пришло в порядок.
Теперь следовало составить планы на день и вечер, но здесь его поджидал огромный сюрприз – он вспомнил, что совсем совсем забыл о своем новом задании. Игорь бросил грязную посуду в раковину и вернулся быстрее в комнату. Где-то среди вещей должно было находиться его новоявленное свидетельство, то есть диплом, а также письмо. Но ни свидетельства, ни письма не отыскалось.
Это утро начиналось слишком хорошо. А такого не бывает.
Ситуация принимала нехороший оборот. Чувствуя, что вчера он просто-напросто потерял в бреду и письмо, и свидетельство, Игорь, тем не менее, еще несколько раз обыскал каждый сантиметр квартиры, проверил все карманы и даже заглянул в обувь. Результат оказался ожидаемым.
Проклиная себя за свою несерьезность, он присел на кровать и погрузился в совсем невеселые мысли. Конечно, он может позвонить шефу, тот все-таки наверняка в курсе задания и сможет рассказать своими словами, поэтому и без письма можно обойтись, а вот что делать с дипломом? Вадим очень и очень расстроится, узнав, что его работа канула в небытие. Вряд ли он станет второй раз тратить время и силы.
Купить самому? Вполне неплохая идея. Но успеет ли он все сделать до отъезда? А когда отъезд? Игорь понял, что даже дату отъезда он не знал.
Позвонить шефу. «А еще лучше, – мелькнула спасительная идея, – набрать Игоря Мигалега. Если они были вчера вместе, быть может, он хоть что-то знает? Или вообще, корочка с письмом у него?».
Игорь схватил телефон.
– Да, – голос на том конце провода самым ненавязчивым образом намекал на довольно несладкое утро его обладателя.
– Игорь, это я. Мы вчера вместе были?
– Я так и думал, что ты позвонишь и спросишь. Учитывая мое состояние, я даже если бы ничего не помнил, сразу бы понял, что мы с тобой вместе отрывались. Голова трещит, хорошо хоть у меня отпуск.
– Слушай, а вчера со мной корочка такая синяя с золотым тиснением была?
– Да, мы, кажется, ее где-то оставили…
– Это плохо. А письмо, я про письмо ничего не говорил? Может доставал, показывал?
– Насколько я помню, ты вчера его вместо чаевых в счет положил. Сказал там кое-что покруче любых чаевых будет.
– Очень плохо. А где это я такой чай оставлял?
– Вот чего не помню, того не помню, – он закашлялся, едва подавив рвотный спазм. – Это вроде какое-то заведение на другом конце города. Нас таксист повез, ты его попросил что-нибудь интересное показать в какое-нибудь новое место. Он и отвез, наверное, понял, что мы не в себе, и решил счетчик набить. Повез, гад, в тьмутаракань, чуть ли не на самую окраину.
– Ты место помнишь? Хотя бы примерно?
– Не. Забор высокий бетонный помню. И собак, за нами собаки гнались, целая свора. Больше ничего. Как выходили оттуда помню. Но плохо, там темно было. Что, опять влип куда-нибудь?
– Как обычно, – с досадой сказал Игорь.
– И я вот все деньги спустил. Ни наличных, ни на карточке. Так что чувствую, отпуск у меня будет мирным и домашним.
– Знакомая картина. Ладно, мне надо кое-какие дела сделать. Я скоро уезжаю. Насчет денег не беспокойся – выручу, хочешь, можешь сегодня заехать.
– Не, я уже занял у соседки, – несколько двусмысленно выразился Мигалега. – Она не смогла отказать. Так что не волнуйся.
– Тогда до созвона.
– Давай. Пока.
События развивались не в самом лучшем русле, да что там говорить, это вообще напоминало катастрофу. Диплом и письмо утеряны, и даже когда/куда выезжать, он не в курсе. Оставалось два варианта: ехать искать письмо с дипломом, что казалось совершенно безнадежным делом, или позвонить шефу и все рассказать. В этом случае он, конечно, опять покажет себя не с лучшей стороны, но делать было нечего.
Только вот судьба сама разрешила дилемму.
Раздался звонок – Игорь взглянул на экран телефона и понял – звонит шеф. Что ж, придется сознаваться.
– Литвинков, ты?
– А кто же кроме меня?
– В прошлом месяце трубку взял какой-то непонятный парень и целых двадцать минут пытался сторговаться со мной для того, чтобы вернуть телефон. Этот идиот думал я хозяин аппарата. Я послал его к черту, но он не унимался. Перезванивал все. Надеюсь, тебе его не вернули.
– Нет, купил новый.
– Ладно, что-то я отвлекся. Я вчера тебе билеты не отдал, их только сегодня оформили. «Спасибо» моему секретарю. И за что ему деньги платят? Кстати, насчет денег. Получишь их по приезду, тебе на карточку перечислят. Так сказать, для сохранности. И давай поспеши, а то на поезд опоздаешь.
– На поезд? А когда он?
– Через три часа. Надеюсь, вещи ты собрал?
– Почти. Я письмо потерял… – Игорь сказал это вполне будничным тоном, что далось ему не так просто.
– Что?! Как?! – подобно ядерному взрыву, за долю секунды вскипел шеф.
– Да вы не волнуйтесь, я его прочитал, все в порядке. Главное диплом в сохранности – чувствуя, что из-за потери диплома начальника может разбить удар, Игорь благоразумно приврал.
– Литвинков, когда ты станешь взрослым, серьезным человеком?! А? Как ты мог потерять письмо?! – даже и без знания об утерянном дипломе, негодования хватало с избытком.
– Случайно, – заискивающим тоном оправдывался Игорь. – У меня вопрос, я письмо прочитал, а вот адрес забыл точный. Там он такой мудреный, может быть, вы помните?
– Мудреный? Что там мудреного? Ладно, я тебе на бумажке запишу. Только ее не потеряй, пожалуйста. Жду.
– Скоро буду.
Игорь повесил трубку и понял, что совершил очередную глупость. Следовало во всем сознаться. Что он теперь будет делать?
Предстояло обдумать план действий. Новую корочку сделать он не успеет. Найти старую тоже. Сознаваться бесполезно – для шефа это, судя по всему, очень важное дело, и его расстройство вполне может вылиться в увольнение. Но и ехать вот так просто Игорь не мог. Или мог? Он вспомнил свои прошлые приключения, в которые впутывался, имея еще меньше информации, чем сейчас. Ну, съездит он, если не получится – вернется обратно. Ничего страшного.
Так и решилась маячившая проблема.
Быстро собрав какие-то вещи в дорожную сумку, не особенно тратя время на сортировку и уж тем более не продумывая, что взять с собой, а что оставить, Игорь отправился к шефу.
По закону подлости нужного транспорта долго не было, а когда подошла наконец-то маршрутка, она оказалась забита до отказа. Еле-еле пробравшись в салон, да еще и с дорожной сумкой, Игорь кое-как пристроился в дальнем конце. Ему успели отдавить ногу и достаточно зло обругать за то, что вздумал лезть с таким багажом.
Выбираться из салона обратно оказалось не в пример сложнее, чем забраться, и что самое обидное, оторвалась ручка у сумки, отчего ее теперь можно было нести, исключительно лишь перекинув через плечо.
День не совершенно не задался.
А потом еще застрял лифт. Ничего удивительного – в беднягу набилось столько народу, что он, конечно, поехал, но где-то на середине пути, как раз между этажами, приказал долго жить.
Проторчав в душной кабине полчаса, Игорь хотел все бросать и вообще отказаться от поездки, ведь знаки, следующий один за другим, не предвещали ничего хорошего. Кое-как, но лифт привели в рабочее состояние, и он доставил замученных пассажиров на ближайший этаж.
Когда Игорь вошел в кабинет, Сергей Владович стоял у окна, сцепив руки за спиной.
– Долго Литвинков, непозволительно долго… – интонация голоса, да и само начало разговора являлись нехорошими предзнаменованиями.
– Лифт застрял, – Игорь поставил сумку у двери, а сам прошел дальше.
– Знаю. Но даже с застрявшим лифтом, все равно долго. До поезда совсем мало времени осталось. А тебе еще до вокзала нужно добраться. По пробкам.
– Доберусь, – не решаясь присесть, Игорь так и встал прямо у шефа за спиной.
– Билеты и записка на столе, можешь взять, – Сергей Владович же не спешил поворачиваться. – И у меня еще одна неприятная новость.
– Интересно было бы послушать. Надеюсь, она не связана с предстоящей поездкой. А то Сергей Владович, у меня совсем дурные предчувствия, – Игорь взял со стола билеты и записку.
– Помнишь Павла Авдеева? Он с тобой позавчера был на гулянке. Так вот, вчера, как ты знаешь, он не вышел на работу. Оказалось, он пропал. Без вести. Жена приезжала, планирует подавать заявление, чтоб поиски начали. У нас исчез сотрудник. По твоей вине.
– Может еще гуляет где? Авдеева я не помню на вечере, мы с ним и не общались никогда. Вообще, зачем он со мной пошел?
– Все пошли, и он решил не отрываться от коллектива. Как овечка потянулся за пастухом. И пропал. Ищи теперь его, а работа стоит.
– Хм, а зачем вы мне рассказываете? Я ничего не знаю, плюс я же уезжаю сегодня? Или не уезжаю?
– Уезжаешь, уезжаешь. Но если ты все провалишь, мне придется тебя уволить. И поверь Литвинков, так оно и будет, я тебя не пытаюсь запугать, тем более, это не моя идея, это сверху распоряжение.
– Сергей Владович, постараюсь не подвести, – Игорь воспринял услышанное с завидным спокойствием.
– Давай уж, – шеф повернулся, и подошел. – И пускай я тебя не очень долюбливаю, но ценю, и поэтому прошу, хоть на этот раз, сделай все хорошо. Мне нужен качественный материал. Один единственный раз, просто сделай свою работу, и приезжай. Ничего такого, просто работа и только работа. Вот и все что от тебя требуется.
– Спасибо Сергей Владович. Я постараюсь оправдать ваши надежды.
– Мои надежды ты уже оправдал. Точнее не оправдал, – угрюмо ответил ему шеф и добавил. – Ты неисправим Литвинков, но в этот раз должен постараться. Оправдать их надежды, – он поднял вверх палец, видимо намекая на какие-то более высшие чины или вообще высшие силы. – Все, иди, а то опоздаешь. Ты кстати, обратил внимание на фамилию управляющего директора в письме?
– Нет.
– Я так и думал.
Чуть не пойманный врасплох, Литвинков покинул кабинет и, провожаемый взглядами коллег, быстро исчез за дверью. Там он мельком взглянул на билет и выяснил, что поездка под угрозой – он действительно опаздывал.
Игорь вприпрыжку спустился вниз по лестнице (ему хватило и одного приключения в лифте) и, выбежав на улицу, рванулся в сторону ближайшей остановки. Она находилась совсем рядом – на другой стороне дороги. Спустившись в подземный переход, он поспешил как можно быстрее оказаться на другой стороне. Здесь царила прохлада и полумрак: половина ламп пострадала от нездорового интереса каких-то граждан, которые не только разбили часть из них, но и разрисовали стены множеством надписей и рисунков. Переход был с виду практически пустым, однако ближе ко второй половине этого мрачного «подземелья» у самых стен Игорь разглядел несколько человек, образовавших стихийный мини-рынок. Разложив свой товар на полиэтиленовой пленке для парников и кусках картона, эти люди представляли собой мобильную группу по продаже разной мелочевки, готовые при угрозе молниеносно исчезнуть. Чуть поодаль от них нашелся и небольшой киоск, вмонтированный в нишу и вписавшийся так удачно, что его можно было заметить всего лишь с расстояния в несколько метров.
Хотя Игорь и спешил, он слегка замедлил свой шаг. Любопытно было посмотреть, что же такого здесь продают, может быть, найдется и диплом? Эта мысль у него промелькнула в шутку, однако, видя нездоровый интерес со стороны продавцов, Игорь не стал заставлять их нервничать и просто спросил: «Дипломы есть?». Торговцы, угрюмого вида мужчины и женщины, посмотрели на него как на идиота и промолчали.
Выдавив из себя кислую улыбку, Игорь ускорился, старясь побыстрее оказаться на улице.
В этот же момент от стены отделилась фигура и пошла следом за ним, стремительно нагоняя.
– Любезный, обождите! – раздалось за спиной.
Он развернулся. Несмотря на летнюю погоду, приближающийся человек был одет в длинный осенний плащ серого цвета. На голове красовалась широкополая шляпа. И как он его сразу не заметил в таком броском одеянии?
– Подождите, молодой человек, – незнакомец подошел к нему и тяжело дыша, остановился. – В моем возрасте такие пробежки явно не на пользу организму.
– Думаю дело не в возрасте, – Игорь оглядел незнакомца и указал пальцем, целясь куда-то в грудь. – Вам не жарко? На улице лето, а вы в таком виде? Еще бы галстук какой-нибудь разноцветный и вылитый агент ФБР получился.
– Это на улице жарко, не спорю, а вот в переходе ой как прохладно бывает, – незнакомец выпрямился и внимательно посмотрел на Игоря. – Да и плащ мне очень идет. А насчет агента скажу вам одно: главное, чтобы им не оказались вы.
– Разве я похож на какого-то агента?
– Нет. Но они могут быть похожи на кого угодно. Вы мне уж поверьте, это чистая правда.
– Охотно верю, – кажется, Игорь понял, что к чему. – Вы наверняка хотите мне что-нибудь предложить?
– А что вам нужно? – с совершенно невозмутимым видом парировал незнакомец.
– Мне? – Игорь улыбнулся и пожал плечами. – Всего лишь какая-нибудь бумажка с печатью, удостоверяющая то, что я являюсь квалифицированным психотерапевтом. Ну, или психологом, без разницы. Главное хоть какой-нибудь документ по похожей тематике.
– Надеюсь вы не от того человека, что странно ходит и с такой глупой прической? – насторожился незнакомец и сделал шаг назад.
– Вы знаете Вадима? – Игорь моментально вспомнил, что Вадим действительно немного странно ходил, слегка прихрамывая и сильно сутулясь.
– Верно, его звали Вадим, я сейчас вспомнил, – мужчина сделал еще один едва заметный шаг назад, готовый вот-вот развернуться и уйти. – Ему что-то не понравилось? Учтите, я его сразу предупредил насчет качества.
– Нет, все хорошо. Качество отличное! – Игорь подался вперед, при этом успокаивающе выставив вперед руки. – Просто нужен еще один экземпляр. И как можно быстрее, конечно же вопрос цены не стоит.
– Вижу, что вы гораздо приятнее, – незнакомец заметно успокоился, передумал уходить и даже улыбнулся, протянув руку. – Меня зовут Григорий Гринберг. Ваш знакомый Вадим совершенно меня запутал. Сначала он сказал, что ему нужно два экземпляра, потом заявил, что я намудрил лишнего, устроил скандал и купил только один. А теперь оказывается, вам все-таки нужен второй? Я правильно понял?
– Да-да, так, – Игорь понимал, что поймал удачу за хвост. – Именно сейчас он мне нужен. Вы очень выручите.
– Тогда прошу за мной.
Господин Гринбрег направился обратно к киоску и продавцам. Подойдя ближе, Игорь заметил, что уличные торговцы смотрят несколько по-другому. Григорий провел его мимо них и остановился чуть поодаль.
– Сначала деньги. Сами понимаете.
– Сколько?
– Вот, – делец достал небольшую записную книжку и написал карандашом довольно приличную сумму.
– Хм, дороговато как-то, – Игорь обычно никогда не торговался, считая это делом недостойным, но здесь запрашиваемая сумма переходила все грани приличия.
– Естественно. Во-первых, ваш Вадим потрепал мне нервы, а во-вторых, где вы еще сможете за такое короткое время и так легко достать подобную вещь? Все по-честному, и даже более того, я дам вам бесплатный совет.
– Если только ради бесплатного совета, – вполголоса произнес Игорь, прекрасно понимая, что с таким человеком просить о меньшей цене бесполезно, и отсчитал нужную сумму.
– Вы сметливый молодой человек. И вот вам мой совет: думайте, прежде всего, не о конечной цели, а о том, каким путем вы намереваетесь ее достичь, – Гринберг мягко, без притворства улыбнулся. – А корочку, как вы выразились, можете забрать у Мани. Это вон та дама с гематомой под глазом, торгующая носками и платками.
– У вас что, моя корочка прямо здесь все время лежала? Зачем же ее хранить, если от нее отказались? – Игорь посмотрел на продавцов пытаясь выискать ту самую Маню.
– Хотите приобрести еще что-нибудь? – деловито, уже улыбаясь в полсилы, ответил вопросом на вопрос Гринберг.
– Нет, просто интересно.
– Молодой человек, сфера моих заинтересованностей лежит далеко за пределами дипломов, курсовых и даже диссертаций. Иначе я разорился бы. Всего вам доброго, – он приподнял шляпу, учтиво качнул головой и, развернувшись, побрел в другую сторону.
Игорь подошел к Мане, которая тут же выудила из кучи платков знакомую корочку с золотым тиснением. Радуясь такому просто невероятному стечению обстоятельств, он быстро убрал диплом в сумку и, перейдя на легкий бег, поспешил отсюда прочь.
Теперь для того, чтобы достойно закончить день, ему оставалось успеть на поезд.
И он-таки успел на него. Сергей Владович экономил, как мог, поэтому приобрел для своего подопечного не купе, как это было в той недавней поездке на юг, а взял плацкарт. Игорь, конечно, слегка расстроился, особенно только сейчас поняв, что ему досталось боковое место в самом конце вагона, рядом с туалетом. Однако его расстройство быстро прошло – вспомнив, как в той же поездке на юг он хитро сдал билеты в купе, а потом купил плацкарт, потратив вырученные деньги на вагон-ресторан, Игорь осознал, что нынешнее его положение является всего лишь расплатой судьбы за свой обман и хитрость.
А может всему виной был Сергей Владович, решивший таким образом в некотором роде проучить подчиненного?
Спрятав свой нехитрый багаж на самую верхнюю полку, Игорь волей-неволей познакомился с соседями. Сверху над ним место занимала крупная женщина, судя по внешности едва-едва вышедшая из репродуктивного возраста. Вовремя поняв, что на вторую полку ей без посторонней помощи не залезть и придется каждый раз помогать, а еще опасаясь того, что полка в конце концов может не выдержать большой вес и обрушиться, наверняка убив его, он предложил ей поменяться. Женщина, однако, отказалась от идеи и, похоже, затаила некоторую обиду, разгадав причину подобной галантности со стороны Игоря.
На других полках обживалась небольшая семья из трех человек: мать, отец и маленький ребенок-сорванец. Последний член их компании, занимавший нижнюю полку, оказался мужчина в годах, с жилистыми руками и почтенными сединами. Он сначала не понравился Игорю – помниться, в прошлый раз столкновение с подобными личностями ничего хорошего не принесло, однако спустя какое-то время Игорь осознал, что этот индивид обладает довольно располагающим нравом.
«Петрович», – представился он первым, пожав мужчинам руки, а женщинам приветливо улыбнувшись. После чего присел, достал из сумки внушительный запас продуктов и, предложив остальным угощаться, незамедлительно приступил к трапезе.
Здесь Игорь с досадой вспомнил, что впопыхах совершенно забыл купить себе поесть, а на вагон ресторан тратить деньги было опасно – памятуя о прошлой поездке, его туда совершенно не тянуло.
Петрович каким-то фибрами души почувствовал неловкое положение Игоря и чуть ли не силой заставил того присесть и отобедать вместе. Игорь сначала отказывался, как мог, но Петрович был непреклонен. Пришлось уступить, тем более желудок все настойчивей требовал пищи, ведь остатки супа с утра успели усвоиться организмом.
Завязался разговор. Такие беседы, в принципе, совершенно не отличаются разнообразием, поэтому Игорь совершенно не удивился, когда Петрович поинтересовался, куда тот едет.
– Да вот, окончил институт, решил так сказать, размяться телом и душой. Еду по работе, меня знакомые пристроили на один завод, психотерапевтом, – Игорь принял решение не тратить время зря, а потренироваться и отточить свою легенду.
– Кем? Психо-те-ра-певтом? – Петрович улыбнулся и, отложив пирожок, видимо боясь подавиться, посмотрел на Игоря. – На завод? Да я на заводе тридцать лет работаю и скажу тебе, никаких психо… психо-те-ра-певтов никогда не видел. Чем хоть они занимаются? С башкой что-то связанное?
– Да, – тушуясь ответил Игорь. – С башкой что-то связанное… Душевные недуги, расстройства психики, – вспоминал он на ходу словосочетания.
– Психиатр то есть? – прервал его Петрович. – Так бы и сказал. У меня знакомого одного в больницу возили к психиатрам, так лекарствами накачали, он до сих пор припоминает. Но это у него после недели пропоя черти из всех углов полезли, а вот зачем на заводе психиатр нужен? Тебя попутал кто-то. Бутылка беленькой вот лучший психо-те-ра-певт. Ты, кстати, как с этим делом, употребляешь?
– Да, – Игорь тут же осекся, вспомнив прошлую поездку. – По праздникам, в честь знаменательных событий.
– И я вот тоже, по праздникам, – Петрович достал початую бутылку.
Памятуя о том, что совсем рядом находится ребенок, они пересели на место Игоря, где Петрович разлил напиток по выуженным им же керамическим кружкам с красочными рисунками по бокам. Со стороны и не заметно.
«Ну вот опять», – вздохнул Игорь и взял кружку в руки.
Петрович чокнулся, произнес короткий тост за встречу и знакомство, после чего разом выпил содержимое.
– А скажи-ка, – довольно спросил он, утирая губы. – Куда хоть едешь?
– Сейчас скажу, – Игорь достал из кармана записку шефа и прочитал название.
– Да иди ты! Это ж мой завод! – новый знакомый даже поперхнулся, после чего выражая свое изумление, даже хлопнул ладонью по столу. – Вот это совпадение!
– Как это?
– А вот так! Я же говорю тридцать лет от зари до зари! Вот это да! – удивлению Петровича не было предела, отчего он не преминул наполнить кружки вновь, на этот раз куда большим объемом напитка.
– Неожиданно, – вполголоса заметил Игорь, до конца не понимая радоваться или наоборот огорчаться такому повороту событий.
– И ты к нам психо-те-рапевтом?! – тут же вспомнил Петрович о теме разговора. – Да ведь у нас его отродясь не было! Может ты попутал чего?
– Вряд ли. Наверное, недавно должность ввели. Решили позаботиться о коллективе. Психотерапевт сейчас популярная тенденция, – выдумывал на ходу Игорь.
– Будут они заботиться, конечно, – недовольно буркнул новый знакомый. – Хотя вот, недавно вроде как какие-то иностранцы зачастили, покупать вроде как нас собираются. Скупают, гнилозубые, потихоньку страну. Может, эти и чего удумали.
Петрович налил еще. Выпили.
– И вот что ты делать будешь, когда приедешь? В чем соль-то? – похоже, фундамент для разговора был заложен основательный.
– Буду консультировать персонал, для создания благоприятной рабочей обстановки, укреплять рабочую среду. Ну и разные проблемы психологического характера, – Игорь пожалел, что вообще рассказал о себе, лучше бы выдумал какую-нибудь отстраненную историю. Теперь же приходилось безбожно лгать.
– Ты уж не обижайся, но лучше б они нам зарплату повысили. Лично мою среду это здоровей укрепило, – Петрович в два глотка осушил кружку. – Наши мужики просто так к психо-те-ра-певту не пойдут. Да там половина даже не в курсе, чем он занимается. Хотя начальство извернется. Возьмут всех за воротник и насильно погонят. Знаем, проходили. Ты не обижайся, вижу, парень хороший, а вот начальство у нас…
Он не договорил и махнул рукой, расстроено уставившись в окно.
Игорь, ощутив себя в неловком положении, постарался сделать занятой вид и пил из своей кружки как можно медленнее, внимательно изучая ее донышко, видневшееся сквозь мутную жидкость.
К счастью, хандра Петровича быстро прошла и через пару кружек он заметно повеселел и подтащил свою сумку поближе к ним, выудив оттуда еще одну бутыль.
Разговор шел неспешно, и Игорь почерпнул для себя много интересного о своем будущем месте работы. Однако большая часть информации, в силу того, что бутылок в сумке Петровича оказалось несметное количество и настроение постоянно поддерживалось весьма приподнятое, усваивалась кусками, которые вдобавок еще и смешивались друг с другом.
В конце концов, хорошенько захмелев, Петрович, достаточно сдружившись со своим новым знакомым и, по-видимому, узрев вблизи, что Игорь толковый парень, решил излить перед ним душу.
– Понимаешь, – начал он задушевно, перейдя на полушепот, что ни дай Бог не услышали соседи. – Дочурка у меня того, загуляла. Шастает со всякими упырями. Я их сначала взашей гнал, так она их просить стала, чтобы до дома не провожали. Не буду же я их по улицам бегать ловить? Понятно конечно, девчонка молодая, организм горячий, но больно весело у нее все идет. Принесет в подоле, или того хуже, – он ударил кулаком по столу, кружки загремели, на звук обернулись соседи, но Петрович успокаивающе вскинул руку и прислонившись еще ближе, продолжил. – Есть у нас соседка одна, признаться честно и я молодой к ней захаживал, так вот, дочка у нее вся в мать пошла, тоже гулена по имени Настена, смотреть противно. И запросто к ней так заглядывают. И уже не парни, а алкаши какие-то. И что, к моей также будут ходить? Не позволю!
– А сколько дочери лет?
– Девятнадцать, двадцатый год пошел. Взрослая уже, самой умной себя считает.
– Я, конечно, не сказал бы, что она достаточно взрослая, но это, кстати, нам и на руку. Помочь ей можно, но сам понимаешь Петрович, здесь действовать нужно. Словами и увещеваниями ситуацию не исправишь, – Игорь понимал, что несет очередную чушь, видимо от выпитого все же войдя в вверенную ему роль. И опять же из-за этого выпитого, роль, как ему казалось, у него не задавалась. Впрочем, Петрович все принимал за чистую монету.
– Значит поможешь?!
– Конечно.
Петрович смотрел на него очень и очень пристально, ожидая подробностей готовящейся спасательной операции.
– Нужно все хорошенько обдумать, – Игорь с трудом нашелся что сказать. – Ты Петрович не волнуйся, я ведь теперь с тобой работаю, не брошу. Приеду, посмотрю, обстановку посмотрю, а потом посмотрим чем помочь можно. Ты же не очень спешишь?
– Хотелось бы побыстрее, – Петрович выпил. – На душе противно, не поверишь как.
Поезд слегка тряхнуло. За окнами стремительно садилось солнце, близилась ночь. Мелькали бескрайние поля, иногда из них вырастали небольшие холмы, а бывало, рассекали извилистые речки; появлялись словно бы из ниоткуда сплошной стеной леса и дубовые рощи, будто вырванные из картин Шишкина. Алкоголь, как пелена перед глазами, скрывал от Игоря эту красоту, он был полностью поглощен разговором и поддержанием своего веселого настроения. Лишь изредка он бросал взгляд в сторону, и тогда где-то в глубине души у него просыпалось еле-еле ощущаемое чувство грусти.
Надо было брать купе.
«А так, – рассуждал внутренний голос, параллельно с шедшим разговором, – еще один потерянный день, итогом которого станет только больная голова на утро, да обещания». Обещания окружающим, взять хотя бы того же Петровича, и, что самое грустное – обещания самому себе, которые он, конечно, не осуществит.
Поезд опять тряхнуло.
Петрович, как оказалось, уснувший прямо за беседой и приведенный в чувство резким толчком объявил, что пора на боковую и, проковыляв до своей койки, упал прямо так, ничего не расстилая и не тратя время на снятие одежды.
Игорь, так же с трудом удерживаясь на ногах, оттащил полупустую сумку поближе к кровати спящего беспробудным сном хозяина. Кое-как приготовил свое койко-место. Это получилось у него не очень искусно, но он хотя бы попытался. Он лег и моментально уснул, погрузившись в глубокий сон.
А ночью он проснулся. Причина была не очень приятная – поезд ужасно трясло и раскачивало во все стороны. Игорь даже испугался, что сейчас они перевернуться и случиться непоправимое. Он сильно захотел опять уснуть, но сон не шел, и поезд, как назло, трясся все сильнее. Теперь Игорь всем телом ощущал стук колес о рельсы, непонятную, но сильную вибрацию всего вагона, который в довершении кошмара начал еще и раскачиваться из стороны в сторону, словно пьяный.
Вот только почему-то никто никак не реагировал на эту странность, вокруг все спали: похрапывала тучная женщина сверху, храпел и Петрович, соседская семья тоже гостила у Морфея.
Может быть, это сон?
С этой мыслью ему неожиданно стало легче, и, перевернувшись на другой бок, Игорь вскоре благополучно заснул, присоединившись к своим соседям.
Поезд, который успели перецепить и таким образом развернув его, двигался дальше, навстречу судьбе.

Глава третья. Змеиный рисунок в раскачивающемся поезде и встреча со Зверем.
Утром Игорь обнаружил себя живым. Пускай и помятым после вчерашней посиделки. И он, и соседи находились в целости и сохранности. Настораживало лишь отсутствие Петровича, но, словно прочитав его мысли, герой вчерашнего вечера тут же появился, выйдя из туалетной комнаты, бодрый и с переброшенным через плечо вафельным полотенцем.
Петрович, узрев, что его новый знакомый находится практически в полном здравии, широко улыбнулся и поздоровался за руку. Признаться честно, Игорь оказался несколько удивлен столь бодрым и хорошим самочувствием соседа, который вчера под конец едва держался на ногах. И что было обидно более всего, так это то, что сам он себя ощущал не лучшим образом, хотя и годился Петровичу в сыновья – такова была разница в возрасте.
– Спасибо за совет, – начал разговор Петрович, выуживая из сумки еду, завернутую в несколько разноцветных пакетов. – Сразу видно, парень башковитый. А как лихо и хитро придумал с больницей. Не зря я у тебя вчера совета спрашивал.
Продолжая расхваливать сообразительность Игоря, но не вдаваясь в подробности, Петрович успел достать съестное из пакетов и красиво разложить на столе. Он пригласил Игоря устраиваться рядом.
Семья, занимавшая соседние места, памятуя о прошлом вечере, совсем недобро отнеслась к этой идее, что достаточно легко можно было прочитать по их взглядам. Однако вскоре гнев сменился на милость, так как никаких напитков не появилось.
Петрович продолжал рассказывать в общих чертах подробности их вчерашней беседы, попутно поглощая макароны с мясом. Игорь, не слишком готовый полноценно вкусить пищи, довольствовался чаем и выбрал роль слушателя. Его память снова сыграла с ним злую шутку и ни о каких больницах и каких-то хитрых уловках, коими вчера поделился с Петровичем, он не помнил. Приходилось, чтобы не упасть в грязь лицом и не посрамить себя, сохранять полную невозмутимость, поддакивать и делать вид, что он в курсе дел.
– Эх, – радостно продолжал он. – Скоро приедем. Нас, правда, ночью перецепили и вывели на запасные пути, не ладится что-то у железнодорожников. Но ничего, главное ведь домой вернуться, а лишние пару часов в пути не помеха.
– А когда мы примерно приедем? – спросил Игорь.
– Это как получится. Может сегодня, а может завтра. Мне вагоновожатая точно не сказала, скрытничает.
– Сегодня мы приедем, сегодня, – в разговор внезапно вмешалась та самая женщина, которой Игорь хотел уступить свое место и стала причитать. – У них там пути смыло, вот нас и развернули в другую сторону, чтобы поезд зря не простаивал, крюк будем делать. И каждый раз ведь так! Что ни поездка, то обязательно опоздание, а то и того хуже авария.
На слове «авария» она слегка выпучила глаза.
– Это какая такая авария? – спросил заинтересованный Петрович, попавшись на уловку.
– Столкновение составов, вот какая. В прошлом году случилась, – с крайне довольным видом оповестила его женщина.
– И вы там были, – предугадал Игорь.
– Конечно. Видела все собственными глазами. Хорошо хоть столкновение не сильное, никто не пострадал особо. Мы порядочно простояли.
– А у меня там брат ехал, – донесся еще один голос, как выяснилось, принадлежавший женщине из семейной пары. – Все могло закончиться намного хуже!
Она, от скуки давно прислушивалась к разговору и, услышав, что в беседу вступила другая представительница женского пола, решила ее поддержать из солидарности. Спустившись вниз, она принялась рассказывать подробности, которые проливали свет на истинную причину аварии. Естественно, как это бывает, между двумя женщинами завязался разговор.
Игорь с Петровичем остались в стороне, чему оба были несказанно рады, хотя и не подавали виду.
Поезд плавно принялся замедлять ход. Игорь посмотрел в окно: они проезжали мимо жилой застройки, расположившейся вдоль железной дороги. Дома по большей части были старые, бревенчатые, некоторые, уже обветшав, потихоньку заваливались в сторону. Эти деревянные постройки представляли отличный пример народного зодчества и для городского жителя, каким, бесспорно, являлся Игорь, были своего рода квинтэссенцией деревенской жизни. Избушка, окруженная яблонями, небольшая лужайка, огороженная низким деревянным забором – именно таким и представлялась ему вся эта деревенская эстетика. И было в этом что-то милое, приятное душе. Такое, с одной стороны, детско-наивное, а с другой – приятное и согревающее.
Игорь заворожено смотрел в окно и не мог оторваться. Он словно бы оказался сейчас наедине с самим собой, в голове тут же возник диалог – одна часть его сознания заняла нравоучительную позицию и действовала с точки зрения добродетели, другая же отвела себе роль антагониста.
«Вот, – говорил сам себе Игорь, – так жизнь пройдет и ничего не измениться. Все пьешь, гуляешь, и даже не задумываешься, что будет дальше».
«Ошибаешься, – тут же отозвалась вторая половина. – Это лишь временно, невозможно ведь взять и поплыть ровно по течению с самого начала. Да и нужно ли это? Сразу схватить удачу за хвост, а потом что? Тихо стареть в окружении всего, чего хотел?».
«Да, именно так, – первая половина не унималась. – Большинство твоих знакомых и друзей давным-давно двигаются по течению ровно. Некоторые даже после университета, а вспомни, когда это было? Теперь у них семья, свой дом… Кто ты? Что у тебя есть? Ты даже не уверен, как проведешь сегодняшний вечер».
Он продолжал смотреть в окно вагона. Сказочные деревянные домики пропали, и на смену им пришли кряжистые кирпичные здания и складские помещения, обитые листами железа. Железнодорожные пути стали расти вширь. Теперь это были не две колеи с курсирующими в разные стороны составами, а разветвленная система где десятки путей то соединялись, то расходились в стороны. Царство шпал и рельс, резко констатирующее с почти деревенскими пейзажами, еще недавно видневшимися сквозь толстое стекло. Их место заняли многочисленные разномастные вагоны, начиная от грязных товарных, заканчивая свежевыкрашенными пассажирскими.
– К станции подъезжаем, – объяснил Петрович. – Надо пройтись будет, ноги размять. И погода хорошая. Пойдешь?
Игорь обнаружил, что остановились они напротив массивной постройки с явной претензией на величественность, отчего он разумно заключил, что ничем иным как помещением вокзала, эта постройка быть не могла. Ее фасад украшал портик с толстыми колоннами, выкрашенными в белый цвет (само здание имело бордовый оттенок) и огромные продолговатые окна. То тут, то там присутствовали элементы советской символики: звезды, серпы и пшеничные колосья. Отдельного внимания удостоились двери. Игорь решил подождать, пока кто-нибудь не подойдет к ним, чтобы понять их истинный размер. Декорированные огромными звездами они оказались велики – пожалуй, в три человеческих роста.
– Да, – Петрович заметил заинтересованность Игоря. – Умели раньше строить.
Между тем «ожили» и остальные пассажиры, также решившие немного прогуляться и пополнить свои запасы у близлежащих торговцев, которые на каждой остановке плотным кольцом окружали вагоны, наперебой предлагая еду и напитки, сборники кроссвордов и дешевые журналы с кричащими заголовками.
У выхода из вагона, который еще не спешили открывать проводницы, образовалась небольшая очередь.
«Эти тоже со мной работают. Правда, в другой бригаде. Но скажу тебе честно, до моего уровня им еще далеко», – Петрович показал пальцем на двух спящих напротив друг друга мужчин. Выглядели они удручающе. Определенно, их вчерашний вечер оказался богатым на угощения и напитки. Особенно на напитки.
«До такого уровня мне никогда не дорасти», – уверил себя Игорь и прошел мимо. Его сердце и разум питали смутную надежду на то, что с такими личностями не придется иметь дело по приезду.
Очередь мало-помалу подходила к концу, и совсем скоро Игорь в сопровождении Петровича вышел из поезда.
Солнце ярко освещало перрон, заполненный людьми. В этой пестрой толпе смешались вокзальные торговцы и пассажиры, провожающие и только что прибывшие. Такое большое количество народа легко объяснялось тем, что сейчас, во второй половине лета, многие, дождавшись положенного отпуска, решили оставить насиженные города и устремились в путешествия по родным землям – по крайней мере, именно такое объяснение выдвинул Петрович.
«Наверняка, – размышлял Игорь, пока они пробивались сквозь толкучку. – Они предпочли бы родным палестинам более экзотический отдых. Например, побережье Красного моря, где туры выбираются не из-за достопримечательностей и культурного наследия, а по критерию «все включено». Что поделать – бесплатный алкоголь в неограниченных количествах привлекал много более, нежели чем наследие древних цивилизаций и культур».
«А может, – оправдывался он сам перед собой, – и не нужно никаких морских курортов? И здесь хорошо. Природа красивая, страна большая и выбор огромный. К чему жара и бескрайнее море с соленой водой, когда душе ближе прохладный ветерок, родное голубое небо с мерно плывущими белоснежными кручами и полноводные речки».
– Петрович, – спросил Игорь своего спутника, который в данный момент озирался по сторонам, выискивая торговую точку, и время от времени отмахиваясь от подлетавших к нему продавцов. – А ты был где-нибудь?
– Где? – этот вопрос почему-то очень удивил его.
– За границей. В Египте или Турции, может в Таиланде?
– Нужно мне больно, – видимо вопрос Петрович сначала понял неверно, и явно ожидал чего-то большего. – Я с женой лучше в деревню съезжу. А в Таиланды твои, у нас вон Степаныч в вояжи ездил.
– А в деревне, чем занимался? Грядки копал? – не без улыбки поддел его Игорь.
– Это на дачах грядки копают, – поправил Петрович. – Сразу видно, не бывал ты никогда в деревне. Там воздух, лес, рыбалка, грибы, ягоды. С соседом на охоту сходить милое дело! Грядки, блин! Пройдемся-ка подальше, посмотрим. Чего-нибудь пенного и холодненького схватим, если повезет.
Они двинулись по перрону, с трудом протискиваясь сквозь толпу настырных торговцев, которые все с большей и большей наглостью докучали в попытках продать свой товар. Петрович шел впереди и, подобно ледоколу, пробивал дорогу. В этом деле вел себя он достаточно интересным образом и действовал с тем или иным попадающимся у него на пути человеком по-разному: с одним обходился вежливо и просил пододвинуться, в другом же случае чуть ли не силой отталкивал замешкавшегося в сторону. При этом практически все одинаково реагировали на его поведение и спешили уступить дорогу.
Впереди наконец-то показался торговый ларек, который больше напоминал средневековый замок, находящийся под осадой: со всех сторон его окружали разномастные пассажиры, словно пехотинцы вражеской армии, выискивая слабые места в обороне, а к окошечку, через которое проходил процесс обмена денег на продукцию, подобно штурмовой партии с тараном, выстроилась огромная очередь. Не вызывавшая ничего, кроме досады, эта вереница людей сразу же порождала желание развернуться и уйти. Причем многие именно так и поступали – поступил бы так и Игорь, однако целеустремленность Петровича не дала ему этого сделать. Они заняли место в самом конце, но спустя пару минут за счет новоприбывших покупателей оказались где-то посередине.
Со всех сторон толкались – людям почему-то не стоялось спокойно, и они, то ли нервничая, что не успеют купить что-то до отправления, то ли изнемогая от жары, проявляли себя не с лучшей стороны. Игорю, совершенно не привыкшему к очередям, все это было в тягость, а вот Петрович реагировал совершенно нормально и стоял с невозмутимым видом.
От нечего делать Игорь принялся, как это всегда с ним бывало в таких случаях, смотреть по сторонам. Его интерес вызвал медведоподобный мужчина с распахнутой на груди рубахой, из-под которой виднелся внушительных размеров крест. Сей исполин возвышался над остальными на добрую голову. Он был не один, а с женой, которая едва доставала ему до середины волосатой груди. «Интересная парочка», – вынес свой вердикт Игорь.
Очередь неумолимо таяла, и спустя какое-то время они оказались у заветного окошка. Петрович, сунув предварительно деньги, попросил у продавщицы пакет, после протянул его Игорю, чтобы тот складывал покупки. Из ларька явилась на свет увесистая толстобокая пластиковая бутылка. Петрович бережно забрал ее у продавщицы и передал Игорю. Затем, опять же аккуратно, словно акушер при родах, он принял еще две бутылки. В этом момент Игоря охватило странное чувство – пакет, загруженный бутылками, вдруг пришел в движение, и спустя мгновение с боковой стороны разверзнулась брешь, из которой тут же вывалилось все содержимое. Бутылки, глухо ударяясь по перрону, весело запрыгали в разные стороны. Игорь попытался схватить одну на лету, но ему это не удалось. Петрович, увидев это, издал нечленораздельный звук, больше напоминающий предсмертный стон какого-то могучего животного, и, забыв о сдаче, кинулся на спасение. Не остались в стороне и другие люди: кто-то желчно крикнул «раззяввва!», а другие бросились ловить прыгающие емкости. К слову сказать, именно помощь веселого мужчины в очках пригодилась для спасения последней бутыли, которая была в считанных сантиметрах от падения под поезд, откуда ее уже наверняка невозможно было бы достать.
Удостоверившись, что покупки не пострадали, Петрович ничего говорить не стал, лишь похлопал Игоря по плечу, да на всякий случай понес третью бутылку в руках.
Игорь, конечно, извинился перед ним, однако он извинений не принял, потому как, по его мнению, вина целиком и полностью лежала на производителе пакетов. Вернувшись к своему вагону, Петрович, выяснив у проводницы, что им осталось еще пару минут, решил постоять и покурить.
– Я вообще-то не курю, – оправдывался он, доставая пачку из кармана. – Но сегодня думаю можно. Вчера вот только одну выкурил, и сегодня одну выкурю. Будешь?
– Я не курю. Курить вредно.
– Правильно. Я раньше тоже не курил, а потом когда на завод устроился, там нам сказали так: «Кто курит – на перекур, а кто не курит – работаем дальше». Пришлось осваивать вредные привычки.
В вагоне они присели на место Игоря. Петрович тут же разлил по чашкам холодного напитка и незамедлительно приступил к его поглощению, справедливо опасаясь, что тот нагреется и станет невкусным.
Состав тронулся. Постепенно набирая скорость, они покидали станцию. Продавцы, стоя на перроне, подсчитывали выручку.
Вернулась соседка. Изрядно пополнив свои запасы еды, она сложила многочисленные булочки, пирожки, какие-то бесформенные пакетики к себе на койку, а потом, видя, что посидеть ей удастся только на месте Петровича, переместилась туда, благо здесь ее ждала собеседница.
Петрович, между тем, распробовав содержимое первой бутылки, пришедшееся ему особенно по вкусу, открыл вторую. Затем она кончилась, и за ней подошла очередь третьей.
Бывалый работяга захмелел, как он сам выразился по этому поводу: «легло на старые дрожжи». Сначала он держался нормально, мирно беседуя про работу, рассказывая всякие смешные и не очень истории из жизни и пару раз даже потравил анекдоты. Но совсем скоро язык его стал заплетаться, речь теряла связность, а в историях пропадала логическая последовательность. Понадобилось чуть более получаса, чтобы Петрович и сам осознал, что его силы на исходе и требуется отдых. Остановив свой рассказ про утиную охоту на самом интересном месте (там где, матерно крича, нерадивый охотник проваливался в булькающую жижу, роняя дорогое сердцу ружье из рук), он громко икнул и встал. Его пошатывало. Неуклюже развернувшись, бедолага, кое-как держась за верхнюю полку, подошел к разговаривающим женщинам. «Мое прощение, мадам, но мне надо прилечь», – приложив руку к сердцу, обратился он к соседке Игоря. Женщина спешно встала и освободила место, куда упало практически бесчувственное тело. А вскоре раздался громкий храп, время от времени прерываемый смутным бормотанием и причавкиванием.
Женщина, лишившись столь удобного места, где она могла спокойно сплетничать со своей новоприобретенной подругой, вынуждена была переместиться к Игорю. Это обстоятельство в какой-то степени расстраивало обоих, поэтому сначала они сидели молча, разглядывая пейзажи за стеклом. Но такова уж природа некоторых представительниц прекрасного пола, что в тишине они не могут продержаться дольше пары минут. К сожалению, соседка оказалась именно из той категории женщин. Представившись Валентиной, она начала свой разговор с обсуждения поездки, жалуясь на плохое обслуживание, душные вагоны и дорогую еду. Потом ей показалось этого мало, и она принялась расспрашивать Игоря про всякую белиберду: где тот родился, где жил, куда едет и зачем. В общем, мучила его, как могла. Наконец, она спохватилась, что ей нужно позвонить и не без труда (и к сожалению, не без помощи со стороны Игоря), забравшись на свою полку, стала стрекотать, теперь уже по телефону.
Игорь наконец остался один. Петрович спал, соседская семья занималась каждый своим делом: муж читал газету, жена разгадывала сканворд, а их ребенок, свесив ноги с верхней полки играл с пластмассовым самолетиком. Когда-то в детстве у Игоря был примерно такой же самолетик, только в несколько раз меньше и выполненный из металла. Он уронил его в ручей с моста.
Заняться было нечем. Конечно, можно было поваляться на полке, но для этого требовалось разложить ее, а ему этот процесс представлялся сейчас слишком сложным и трудоемким. Поэтому Игорь не нашел ничего лучше, как пройтись и прогуляться по составу. Может, попадется что-нибудь интересное?
Разузнав у соседей, в какой стороне находится вагон-ресторан, Игорь развернулся и пошел прямо в противоположную сторону.
Со всех сторон его окружали различные препятствия: вытянутые ноги и руки, свисающие в проходах, завалы из сумок, встречные пассажиры, бегающие в туалет и в тамбур покурить. Чтобы ощутить всю прелесть такой прогулки, стоило прибавить к этому качку, а иногда и вовсе резкие толчки, время от времени сотрясавшие состав.
Лично же Игорю удалось поймать ритм поезда, поэтому многочисленные сотрясения не очень сильно отражались на его проходимости. А вот остальные к радости окружающих, бывало, и заваливались, а то и вовсе падали. Один раз, миновав три вагона, он увидел следующую картину: особенно сильно качнуло, в результате чего молодой человек, несший на вытянутых руках глубокую тарелку с поднимающимся над ее поверхностью дымком, повалился. Горячее содержимое, оказавшееся завариваемой лапшой, приземлилось на оголенную ногу мужчины в шортах, сидевшего в боковушке у окна. И мало того, что ногу обдало кипятком, так еще лапша, словно стая извивающихся плотоядных червей, шлепнулась на стопу в шлепанце. Мужчина, коротко и емко подытожив случившееся, рефлекторно дернул ногой, отчего лапша, повинуясь законам физики, отлетела в сторону и попала прямо в лицо своему «хозяину» который после падения успел поднять голову, желая поинтересоваться судьбой обеда. Его реакция оказалась вполне ожидаемой: бедняга схватился за физиономию и, сбросив обжигающее яство, громко заматерился. Вагон наполнился отборной бранью, и большая часть пассажиров, подогреваемая интересом, метнулась сюда. Игорь так и застыл в проходе, наблюдая за разворачивающейся картиной.
Спутница мужчины, в мгновение ока достав какой-то крем, быстро натирала аккуратными движениями покрасневшую кожу. Пострадавший уже перестал причитать и стойко терпел боль, закусив губу. Виновник произошедшего держался руками за лицо, натужно растягивая одну емкую непечатную фразу. Кто-то усадил его и пытался помочь, но тот не спешил убирать руки от лица. Когда же в конце концов удалось отдернуть их, Игорь не удержался и улыбнулся. Конечно, грех смеяться в таких случаях, но картина, открывшаяся перед ним, была оригинальной: лицо парня не сильно пострадало, лишь покраснела кожа, однако вместо одного пятна, обозначавшего место соприкосновения, лицо бедняги украсили чередовавшиеся красные полосы и полосы телесного цвета. Они извивались, словно змеи, образуя замысловатый рисунок. Ему быстро промыли лицо водой, а женщина, еще недавно натиравшая раненую спутнику ногу, поделилась кремом.
Игорь не стал задерживаться и двинулся дальше.
После их недавней остановки в поезд определенно сели новые пассажиры, причем немало, так как он обнаружил, как многие были заняты возней с чемоданами, сумками и баулами, раскладывая их по всевозможным нишам. Заодно пришло на ум, что культурный уровень пассажиров стремительно падал.
Некоторые, находясь в подпитии (впрочем их агрессия могла быть вызвана и внешним видом Игоря, все-таки одет он был несколько неподобающе для окружающей обстановки) вовсе нагло спрашивали: «че смотришь?». Хотелось быстрее ретироваться, не усугубляя ситуацию. Однако избежать конфликта не удалось.
Игорь проходил, как он решил для себя, последний вагон, после чего хотел вернуться обратно. Ближе к тамбуру сидела подвыпившая компания. Собрались явно знакомые друг другу люди. Хватило брошенного неосторожного взгляда, и пара мутных от алкоголя глаз мгновенно обратила внимание на это. Ему дали спокойно пройти мимо, провожая совсем недобрыми ухмылками, а потом, когда он, развернувшись в тамбуре, стал двигаться обратно, некоторые скорые на выводы и расправу личности решили «проучить» негодяя.
– Чо ходишь? – с явным вызовом и заплетающимся языком обратился к нему наиболее молодой и задиристый член компании. При этом резко вскочив со своего места и преградив путь.
Он пытался заглянуть в глаза Игорю, по всей вероятности, таким образом стараясь ужаснуть пришлого, но в силу состояния взгляд его больше смотрел сквозь, сфокусировавшись на неведомых глубинах небытия.
– Чо молчишь? – не дождавшись ответа, рявкнул задира под одобрительный гул товарищей.
– Молчу я, мой сизоносый друг, от того, что говорить то тут, собственно, и не о чем. Едва ли стоит питать надежды на то, что ты со своими друзьями, коих всяко именуешь дружбанами и братанами, желаешь решить замаячившую перед тобой дилемму цивилизованным путем. А раз так, то разговоры будут в этой ситуации только лишней тратой времени и бесполезным сотрясанием воздуха, – скороговоркой выпалил Игорь, на которого накатила волна адреналина. Наученный горьким опытом, он прекрасно понимал, что силы неравны, и единственным его преимуществом был сейчас более трезвый ум и подвешенный язык, чем он не преминул воспользоваться.
Фраза оказала должный эффект и на некоторое время вызвала в голове у задиры ступор, полностью загрузив разум попытками понять услышанное. Он вопросительно посмотрел на своих друзей, которые тоже задумались и притихли. Но, к сожалению, хмельное сознание довольно быстро уразумело, что информацию ему не переварить и решило прибегнуть к испытанному и хорошо зарекомендовавшему себя методу.
Игорь легко увернулся от выброшенного в его направлении кулака, сделав шаг назад. Парень же решил пробить так называемую «двойку» и тут же пустил в ход другую руку, но, движимый инерцией, а также имея явные проблемы с глазомером, нанес свой удар не по лицу Игоря, а попал кулаком в железную деталь вагона. Раздался несколько неприятный звук. Схватившись за кисть, молодой человек согнулся пополам. Его друзья повыскакивали с мест, возмущенные таким поворотом событий, но действий никаких не приняли, видимо, понимая, что Игорь в случившемся совершенно не виноват.
Задира всхлипнул и, потеряв всякий интерес к Игорю, стал рассматривать свою руку – один его палец был неестественно вывернут.
– Вали отсюда, чо вылупился? – пробурчал друг травмированного, и повернулся к пострадавшему в неравной схватке товарищу.
Игорь от греха подальше пошел обратно в свой вагон. Вернувшись, он несколько поразился, увидев на своем месте Петровича. Тот не только пришел в себя, но и разливал по кружкам. Увидев знакомого, он улыбнулся и емко и доходчиво высказал свое приветствие. Эта фраза не осталась не услышанной, а Петрович поймал на себе довольно злой взгляд матери ребенка. Она определенно хотела сказать что-то гневное, но Петрович опередил ее, приложил к губам указательный палец в знак молчания и полного повиновения. «Привычка», – оправдался он как мог.
– Ну, давай, по последней! Скоро приезжаем, – раскаявшийся сквернослов поднял кружку и они чокнулись.
– А как ты в таком состоянии семье покажешься?
– Я и не покажусь, – Петрович опять улыбнулся. – Сначала, я тебя провожу. Пройдемся, прогуляемся, увидишь город, а потом там решим.
Он показал рукой определенный жест, весьма доходчиво намекая, что в конце прогулки их ждало очередное возлияние с какими-нибудь напитками.
– Но мне сначала нужно будет явиться на работу. Поговорить насчет трудоустройства, обсудить все моменты, – не очень-то и хотелось снова пить, тем более, он приехал сюда для дела.
– Вот так сразу с корабля на бал? Да успеешь, ничего тебе путного там не скажут, пошлют в отдел кадров и всего-то. Ну а там люди неспешные, так что и тебе спешить никуда не надо, – махнул рукой Петрович на оправдания Игоря.
– Кстати, а гостиница у вас есть? – Игорь попытался увести тему.
– Зачем? Общежитие же имеется. Хотя для такого специалиста могут и квартирку подыскать со всеми удобствами, – Петрович рассмеялся, и Игорь так и не понял, всерьез он это сказал или пошутил. – Про гостиницу забудь. У нас не курорт, гостиниц мало, да и к чему тебе, если что, у меня переночуешь.
– Занятно.
Петрович похлопал его по плечу и налил еще по одной. Последней.
Поезд неспешно замедлял свой ход, приближаясь к конечной точке своего маршрута. Пассажиры собирали вещи, складывали белье для сдачи проводникам и радовались скорому прибытию. Казалось, один лишь Игорь был не очень-то рад окончанию поездки, но делится этой головной болью он все равно ни с кем не стал бы.
Петрович, осушив все свои запасы, собрал пустые бутылки в мусорный пакет и довольно посмотрел на них, как если бы спортсмен очаровывался блеском добытых в соревнованиях золотых медалей.
Ступив на перрон, Игорь первым делом осмотрелся. Здание вокзала находилось недалеко, метрах в двухстах. В отличие от предыдущей постройки с портиком и высокими окнами, это строение, встречавшее новоприбывших гостей города, выглядело куда современнее. Все пространство перрона кишело людьми, снующими туда-сюда со своим багажом. Некоторые выделялись из общей массы: взгромоздив на себя набитые сумки сразу по нескольку штук, эти пассажиры, ковыляя, будто медведи, неспешно пробивались сквозь толпу.
– Торгаши, – раздался голос Петровича за спиной. – Они обычно на автобусах путешествуют, в поезде им не очень удобно, да и дороговато. Но там уже месяц как что-то на трассе случилось, работы ремонтные, так вот и приходится им, горемычным, по железке кататься. Пойдем, выход в город там, – он указал пальцем на здание вокзала.
Изнутри оно оказалось много больше, нежели чем это виделось снаружи, но обстановка ничем особым не выделялась, и, не задерживаясь, Игорь с Петровичем вышли в город. И здесь также ничего удивительного для себя Игорь не отметил – город как город, такие же дороги (даже с вполне приличным асфальтом, но и автомобильный поток, соответственно был не столь плотным), знакомые домики, видневшиеся вдалеке (Игорь никак кроме «панельных уродцев» их и не именовал), почище на улицах (сами улицы были много у?же), да необычно много зелени (это касалось и деревьев, и клумб).
– Пойдем, еще налюбуешься, – поторопил возгласом Петрович и быстро засеменил к машинам, припаркованным на огороженной стоянке. Подойдя к одной из них, он поставил свои две увесистые сумки на асфальт и принялся договариваться с водителем о поездке. Игорь встал несколько поодаль, отчего разговор не слышал, но по мимике и движениям все было просто и понятно – ситуация не отличалась оригинальностью и представляла собой попытку одного человека сбить цену, а второго, наоборот, навариться. Петрович, жестикулируя, наверняка показывал, что за такие деньги он сам пешком дойдет, а водитель такси скрещивал руки, выражал свой отказ на просьбу о понижении цены. После нескольких минут одухотворенной беседы Петрович в буквальном смысле плюнул на это дело, и было пошел к другой машине, как водитель спохватился, и, отчаянно выругавшись, согласился на условия несговорчивого и настырного пассажира.
С победоносным видом, Петрович подозвал Игоря, а сам, по-хозяйски открыв багажник, сложил туда свои сумки. После чего они тронулись в путь. Водитель, расстроившись ускользнувшей выгоде, включил погромче магнитолу и угрюмо уставился на дорогу.
Сидевший спереди Петрович, перекрикивая задорную мелодию, принял на себя роль гида и по мере движения пытался познакомить Игоря с достопримечательностями города. Правда, почти все внимание он уделял больше местным забегаловкам, ресторанам и другим питейным заведениям. За время недолгой поездки Игорь узнал о десятке мест, где можно отдохнуть, имел представление об их ценах, напитках и закусках. На этом культурная программа от Петровича заканчивалась, если не брать в расчет пару памятников, один из которых Петрович даже смог идентифицировать.
Машина, резвая и юркая представительница отечественного автопрома, достаточно быстро довезла их до конечной цели. К удивлению Игоря, цель эта оказалась ничем иным, как жилищем Петровича. Слишком поздно он спохватился и теперь жалел, что даже не удосужился спросить его заранее, куда они едут. Напрашиваться в гости не хотелось. Новоявленный знакомый не желал слушать никаких отговорок, и Игорю пришлось уступить. Впрочем, как-то не очень хотелось оставаться одному в неизвестном городе, так что от посещения был свой толк.
Выйдя из машины, они выгрузили свой багаж, расплатились с водителем и оказались перед невысокой пятиэтажкой, знавшей и лучшие времена. Зайдя в подъезд, Игорь нисколько не удивился, обнаружив стены, испещренные местным фольклором и рисунками, почти в буквальном смысле загаженную лестницу и потолок с прилипшими к нему сгоревшими остатками спичек и следами копоти. В некоторых местах, умельцы из числа местных жителей таким образом умудрялись оставлять на потолке имена возлюбленных или же, наоборот, содержали обидные послания для недругов.
Они поднялись на предпоследний этаж. Петрович встал у довольно чистой двери (соседняя дверь, например, была в белесых пятнах и разрисована черным маркером, дверной глазок и вовсе залепили жвачкой) и нажал на кнопку звонка. Раздался неприятный звук, который, скорее всего, должен был имитировать голоса птиц, однако на деле издаваемая мелодия резала слух и если и походила на птичьи трели, то только предсмертные.
Дверь долго не открывали. Петрович даже устал держать нехитрый багаж и поставил ношу на пол. Его примеру в скором времени последовал и Игорь. Квартира, кажется, была пуста. Расстроено выказав свое негодование парой емких выражений, хозяин полез искать ключи, которые судя по его руке, скрывшейся чуть ли не по самый локоть в чреве сумки, находились на самом дне. После продолжительных поисков, сопровождаемых кряхтением, ему удалось выудить связку, и с довольным видом он стал выискивать в ней нужный ключ. В этот момент из-за двери донеслось «бегу, бегу!» и раздался звук отпираемого замка. Что поделать – закон подлости в действии. Игорь вполне ожидал услышать несколько нелицеприятных фраз, однако Петрович промолчал.
Перед ними предстала полная женщина, облаченная в домашний халат василькового цвета. Ее лицо с большими глазами, пухлыми щеками, курносым носом, увенчанное, ко всему прочему, объемной прической, показалось Игорю добрым и, что странно, имело какие-то едва уловимые, схожие черты с физиономией Петровича. Увидев гостя на пороге, она улыбнулась, сделала шаг вперед и вроде бы попыталась обнять его, но, разглядев за спиной незнакомца, коим являлся Игорь, тут же изменилась в лице, с которого мгновенно исчезла улыбка.
Петрович пошел на опережение и пока жена (а сомнений в том, что это мог быть кто-то другой, не оставалось), не успела сделать какие-то выводы, сразу представил Игоря, все также выговаривая его профессию по слогам.
Женщина, которую Петрович называл Лида, отнеслась к его объяснениям с подозрением.
– Психиатром? На завод? – спрашивала она у обоих, уперев руки в бока.
– Психотерапевтом, – уточнил Игорь и вышел вперед. – Поверьте, мне и самому показалось сначала несколько странным, такое предложение, – в знак солидарности он приложил ладонь к своей груди. – Но таковы нынешние реалии. На Западе, к примеру, схожая практика установилась уже не одно десятилетие, вот и мы постепенно переходим на мировой уровень.
– Точно, – вступил в разговор Петрович и для пущей выразительности загремел своими так и не пригодившимися ключами. – На мировой уровень!
Однако Лиду подобное не впечатлило. Она по-прежнему стояла на их пути и даже скрестила руки на груди, выказывая свою непоколебимость.
– А не слишком ли вы… молоды? – с подозрением поинтересовалась женщина.
– Тебе что, старик нужен? – заступился Петрович. – Да, молодой и что? Вот не стыдно тебе Лид такие вещи человеку говорить? С высшим образованием товарищ, интеллигентного склада ума, так сказать. Приехал нам помочь, а ты его прямо с порога такими вопросами огорошиваешь? А?
Тактика подействовала, и пристыженная благоверная наконец-то сдалась.
– Что-то я и вправду не подумала. Вы уж извините. Просто этот, – кивнула она головой в сторону мужа. – Уже не в первый раз так кого-то приводит. В том году заявился вместе со «специалистом», неделю у них тут «симпозиум» длился. Чуть с работы не погнали.
Петрович поджал губу, не находя что сказать. А жена впустила их внутрь.
– Что молчишь? Стыдно до сих пор? – продолжала увещевать Лида, одновременно доставая из-под комода тапки. – Хорошо хоть всего лишь дружка твоего уволили, легко отделался. Вы не обращайте внимания, Игорь, это наше семейное, одевайте тапочки и проходите пока на кухню, там можете попить чаю, он только-только заварился. А этот сейчас пока меня задабривать будет и подарки, которые привез, дарить.
При слове «подарки» Петрович с надежной посмотрел на жену, подцепил рукой одну из сумок, быстро снял обувь и прошел в комнату. Лида, расправив плечи, последовала за ним.
Пока хозяева занимались своими делами, Игорь, нацепив тапочки, смог оглядеться. Прихожая была маленькой, но уютной: рядом с входной дверью на стене висело небольшое зеркало-трюмо, под ним располагался миниатюрный комод, заставленный кремами и всякими баночками. На вешалке, к удивлению, висели не только летние вещи, но зимние и осенние – от этого она напоминала елку, с той лишь разницей, что венчала верхушку не новогодняя звезда, а меховая шапка. Обувь, аккуратно расставленная вокруг комода, также была представлена и зимними моделями.
Затем он проследовал на кухню. Облицованная васильковым, тон в тон к халату хозяйки кафелем, кухня по размерам практически не отличалась от прихожей и могла вместить в лучшем случае трех человек, да и то с тем условием, что они потеснятся. Большую часть пространства занимала бытовая техника и другая утварь, накопленная за годы жизни. Стол, раковина-мойка, несколько полок и однотонных шкафчиков составляли классическую компоновку. Бросался в глаза пузатый холодильник в углу, увешанный магнитами, словно генеральский китель медалями. Одни попроще: распечатанные кустарным методом миниатюры, зачехленные в простые пластиковые прямоугольники с приклеенной магнитной лентой. Другие куда интереснее – вычурные фигурки, отличавшиеся размерами и богатством деталей.
Удивляла география мест – несмотря на то, что Петрович божился, что никогда не покидал пределов страны, большая часть магнитов иллюстрировала заморские пейзажи и иностранные достопримечательности. «Наверное, друзья привозят», – решил Игорь и присел за стол. Посредине стоял красиво оформленный чайник, внутри которого теплился горячий напиток. Наполнив кружку, он не спеша отпил чая.
Пока выдалась свободная минута, предстояло решить, что делать дальше. Он взглянул на часы и с сожалением отметил для себя, что в отдел кадров идти было бесполезно. Но и оставаться здесь казалось не лучшей идеей: мало того, что он совершенно не хотел стеснять этих людей, так и еще наверняка Петрович решит отметить свой приезд, что означало очередные возлияния с хорошо известными последствиями. А ведь завтра ему предстоит показаться перед своими нанимателями во всей красе.
В тот самый момент, когда, казалось бы, спасительная идея вот-вот ворвется в голову, неожиданно послышалось, как открылась дверь и раздались шаги. В проеме появилась жена Петровича, а за ней и он сам. Лидия сменила свой васильковый халат на пестрое, вызывающих расцветок платье, которое ей совершенно не шло. Она зашла на кухню и, развернувшись вполоборота, остановилась перед изумленным Игорем. Следом проследовал Петрович с раскрасневшимся лицом и смущенным видом. Он робко встал у холодильника.
– Согласитесь, – обратилась к Игорю Лидия, – глупый наряд?
– Эм… – застигнутый врасплох, Игорь не нашелся что ответить.
– Вот видишь, – она повернулась к мужу. – И Игорь согласен, что мне не идет. Где ты раздобыл такой ужас?
– Я ж говорю, шел мимо, смотрю, висит и недорогое совсем, размер я твой припомнил, вот и взял. Чем не подарок? – неумело оправдывался сконфуженный Петрович. Он явно ожидал противоположной реакции от жены.
Лидия еще немного покрутилась, а потом, разглядывая полупрозрачные рукава, вынесла вердикт, что платье подлежит заключению в дальний ящик для какого-нибудь особенного события или пока не подойдет по размеру одной из многочисленных знакомых, как подарок на день рождения. Изложив дальнейшую судьбу несчастного наряда, она ушла переодеваться, а Петрович остался на кухне.
Поделившись грустными мыслями по поводу этой неудачи, он, пока не было жены, посвятил Игоря в свои планы. Они не отличались оригинальностью – отужинать в семейном кругу, а потом собрать своих друзей и отметить приезд. И самое печальное состояло в том, что Игорь же был утвержден как непременный участник. Петрович, в отличие от ситуации с броским нарядом, явил белому свету чудеса красноречия, отчего Игорь даже не наскреб каких-либо доводов против своего предполагаемого участия.
«Отдохнешь, с людьми познакомишься, чего еще надо?!» – заключил Петрович и пошел звать жену накрывать на стол.
В семье Петровича умели кормить – сначала Игорь отведал первое блюдо, за ним последовало второе, уже с трудом умещавшееся в желудке, а чай с баранками в качестве третьего пришлось оставить не тронутым, хотя для виду он постоянно помешивал ложкой пылающий жаром напиток. Беседа в основном велась одним Петровичем – он рассказывал жене о своей поездке, хитро пропуская те моменты, когда пребывал в сладостном состоянии опьянения. Жена молчала и кивала головой в знак одобрения и иногда, в самые напряженные моменты историй, когда муж мастерски выдерживал паузы, спрашивала: «и что дальше?». Игорь слушал не без интереса, хотя наверняка Петрович ранее рассказывал ему эти вещи. Правда, Игорь в те моменты находился в несколько неподобающем виде, и память детали рассказов не сохранила.
После ужина, семейство расположилось в комнате. Лидия заняла кресло, а Петрович с Игорем уселись на диване. Телевизор, покоившийся в углу, мгновенно завладел вниманием семейной пары, дав возможность Игорю теперь рассмотреть и комнату.
Ее интерьер не таил в себе никаких сюрпризов и был вполне обыден: шкаф-стенка с сервантом, полка с книгами и аквариумом, внушительный комод, пара тумбочек, письменный стол и коврик на стене. Помимо этого, здесь были ранее упоминавшийся раскладной диван и кресло. Все как у людей.
На подоконнике красовались штабеля глиняных горшков с опутавшей их растительностью, пол устилал ковер, украшенный цветочно-ягодным узором, а на потолке висела люстра, своей помпезностью больше подходившая для какого-нибудь загородного поместья породистого графа. Только вот вместо хрусталя она состояла из помутневшего от времени полупрозрачного пластика.
Особый интерес у Игоря вызвал аквариум – в глубине его плавала одна-единственная золотая рыбка, окруженная водорослями. Напрягая зрение, Игорю удалось разглядеть на дне миниатюрный средневековый замок, таившийся в самом дальнем углу, из окошек которого к поверхности поднимались пузырьки.
– Это Гоша, – толкнул его в бок Петрович, подгадав направление взгляда Игоря. – Хотя дочь считает, что это девочка, и зовет ее Агафьей.
– А где, кстати, дочь? – спросил Игорь, совершенно запамятовав, что у Петровича есть еще и дочь.
– Гуляет, где ж ей быть, – горько вздохнул отец нерадивого чада. – Пойдем-ка и мы прогуляемся, нечего дома сидеть.
На этих словах Петрович поднялся и, торжественно объявив жене, что пойдет знакомить Игоря с красотами их города, удалился на кухню, прихватив с собой телефон. «Видимо, будет обзванивать друзей», – решил Игорь и, оставшись наедине с женой Петровича, почему-то почувствовал себя неловко. Однако Лидия была всецело увлечена просмотром и не обращала на гостя никакого внимания. Так они и просидели, пока в комнату не вернулся Петрович, уже одетый и с довольным видом.
Игорь собрался быстро. С целью экономии денежных средств пришлось отказаться от такси и воспользоваться общественным транспортом. Хотя у Петровича и была своя машина, он по известным причинам, оставил ее во дворе. Игорь лишь мельком успел осмотреть этого железного коня, на запыленном боку которого кто-то пальцем написал: «Петрович – чугунный скороход!».
Игорь попытался расспросить, куда они направляются, но Петрович хранил загадочное молчание, отвечая на все вопросы «сам увидишь».
Проехав на троллейбусе четыре остановки, они вышли и очутились перед невысоким зданием. Окна первого этажа украшали изображения яств красиво разложенных по корзинам в окружении пузатых бутылей и охотничьих трофеев, в коих угадывались несчастно-убиенные утки. Над всем этим виднелась размашистая вывеска «Охотник и рыболов» обозначавшая, по всей видимости, не только именование этого заведения, но и его основной контингент. Петрович не преминул заметить, что это одно из любимейших мест, которое он посещает в течение многих лет.
Открыв тяжелую дубовую дверь, они вошли внутрь. Помещение встретило освежающей прохладой и полумраком. Попав сюда с солнечной улицы, глазам требовалось время, чтобы привыкнуть. Приятный, но несколько лишенный эмоциональной окраски женский голос раздался из-за спины – обернувшись, Игорь обнаружил довольно миловидную официантку, которая, назвав Петровича по имени-отчеству и поприветствовав нового гостя, пригласила их пройти к столику. Судя по обходительности персонала, Петрович действительно часто заглядывал сюда.
Когда глаза адаптировались, Игорь понял, что оказался в царстве дерева и кожи. Массивные столы были изготовлены из цельной древесины, обработанной и вытравленной таким образом, что поверхность приобретала рельефность и темно-коричневый оттенок. Стулья были сделаны схожим образом, лишь на сиденьях и спинках для большей комфортности присутствовали мягкие кожаные вставки. Каждый весил добрых пятнадцать-двадцать килограмм и напоминал больше трон лесного царя. Стены этого чинного заведения, обшитые брусом, украшали головы кабанов, медведей и еще каких-то животных, Игорю прежде не встречавшихся. Была здесь и пара картин на охотничью тематику, заключенных в резные рамы.
Официантка принесла меню. Под стать общей стилистике в древесно-кожаном оформлении, отчего вес книжицы удивил своей солидностью. Открыв его на первой же странице, Игорь присвистнул – цены оказались весьма кусачими. Пожалуй, за один сытный обед ему пришлось бы оставить треть своего аванса.
Петрович же такой дороговизне нисколько не смутился. Он, кажется, и вовсе не нуждался в меню, и, полистав его, скорее для вида, отложил. Позвал официантку, сделал заказ. Говорил он быстро и уверенно, сразу становилось понятно, что заказывает что-то привычное. Официантка, улыбавшаяся дорогому гостю, то же отчего-то не спешила записывать в свой блокнот довольно длинный перечень блюд, похоже итак прекрасно зная, что подавать.
К Игорю, мысленно выбравшему горшочек жаркого, она не то что не подошла, но даже не взглянула в его сторону. Петрович, уловив его вопросительный взгляд, успокоил, сказав, что все нужное он заказал и беспокоиться не о чем. С этими словами, перегнувшись через стол, завсегдатай сего заведения забрал у него меню и вернул официантке.
Заказанные блюда и напитки начали проносить довольно скоро. Не став дожидаться остальных гостей, Петрович пододвинул к себе прозрачный графин, разлил по рюмкам и произнес тост. Выпив, они закусили тонко нарезанной сельдью в собственном соку с картошкой и укропом. Хозяин стола, смачно крякнув, достал телефон и принялся торопить друзей.
Игорь снова почувствовал себя неловко (не каждый же день, оказываясь в незнакомом городе, тут же примыкаешь к совершенно неизвестной компании, где еще тебя и угощают) и сделал вид, что рассматривает помещение, которое уже успел во всех деталях изучить.
Затем они выпили еще и еще, а когда, наконец, Игорь расслабился и всякое чувство стеснения снизошло на нет, появились долгожданные друзья. Они завалились толпой все разом, отчего зал мгновенно наполнился радостными, хотя и в большинстве своем непотребными приветствиями.
К Игорю, восседавшему напротив их дорогого друга, новоприбывшие отнеслись спокойно, все просто подходили, здоровались за руку, представлялись и занимали свои места. Всего насчиталось шесть человек. Люди были обычные, ничем особо не выделявшиеся: в трамвае или маршрутном такси на такого и внимания не обратишь. Похожий стиль одежды, примерно близкий возраст и совершенно одинаковая манера общения. Василий, Петр, Александр – их имена смутно отпечатались в памяти.
А вот человека по имени Гавриил, пожаловавшим несколько позднее остальных, Игорь запомнил хорошо. Во-первых, само имя казалось необычным и редким (по крайней мере, для данной компании). Во-вторых, внешний вид этого припозднившегося гостя отличался от других. Он был одет в черный, слегка заношенный костюм, с которым контрастировала абсолютно седая шевелюра. Гавриил почему-то представился только одному Игорю – для остальных его визит не вызвал интереса. Хотя, быть может, они виделись сегодня ранее?
Если бы Игорь оказался немного внимательнее, в этот момент у него возник бы резонный вопрос: если с гостем остальные виделись ранее, то почему он не поздоровался с Петровичем? Однако обстоятельство совершенно ускользнуло от него, о чем впоследствии пришлось пожалеть. Гавриил занял место в самом конце стола, поодаль от остальных, сгрудившихся как можно ближе к Петровичу и внимающих его историям о поездке.
Через некоторое время Игорь потерял всякий интерес к необычному человеку и всецело направил свое внимание на общение с остальными. Петрович, вкратце изложив главные запомнившиеся моменты путешествия, не преминул официально представить Игоря своим друзьям. Игорь слегка приподнялся с места, повторно поприветствовав собравшихся, и поймал на себе теперь уже удивленные взгляды. К счастью, Петрович не сказал, кем именно предстоит работать Игорю, а то не избежать было бы расспросов на весь вечер, шуток и подтруниваний, которые, кстати, сейчас лились рекой, но благоразумно обходили новоявленного лекаря человеческих душ стороной.
Обстановка становилась все более веселой: другие столики постепенно тоже обросли посетителями, и первоначальная тишина сменилась громким смехом, криками, а где-то распевали песни. Полумрак растаял, уступив место свету десятков ярких ламп под потолком.
Друзья Петровича, как и сам герой вечера, порядочно захмелели. Игорь не отставал в этом смысле от остальных и тоже пребывал в приподнятом настроении, которое, однако, неуклонно затягивало его к краю бездны – стоит перешагнуть, и провалишься. Будешь долго падать вниз, лишенный рассудка, нормальных мыслей и идей, пока, наконец, не приземлишься на какую-нибудь горизонтальную поверхность. Придется говорить себе и обещать, что больше такого не повторится, но ты-то знаешь, каким-то потаенным уголком своей души – нет, повторится, и не раз.
Но от столь грустных мыслей в этот вечер Игорь имел иммунитет, обеспеченный общением, хорошим запасом напитков и, самое главное, временем. Никто не спешил домой, не собирался к женам, подругам или детям. Все были счастливы, поглощая различные жидкости из прозрачных графинов и закусывая красиво поданными блюдами.
После очередного тоста кто-то предложил освежиться, и компания дружно поддержала эту идею. За столом осталось сидеть два человека, и ими оказались Игорь и странный гость по имени Гавриил. Остальные вышли на улицу, где уже властвовали сумерки, стремительно сгущаясь над городом.
Гавриил, как только за дверью скрылся последний гость, повел себя странно – встал и как ни в чем не бывало, подсел к Игорю. Но и ему этого показалось мало. Он повернулся на стуле таким образом, что они оказались лицом к лицу. Игорь увидел устремленные на себя ярко-голубые глаза. Взгляд у Гавриила был колкий, и словно бы пронзал насквозь, подобно мощнейшему прожектору охранной вышки, что выискивает сбежавших заключенных. Взгляд этих глаз, казалось, способен был поймать в пятно света самые потаенные мысли и образы. При этом загадочный знакомый Петровича совершенно не пытался начать разговор. Неловкая пауза затягивалась. Но расслабленный и опьяненный мозг Игоря нашел решение.
– Не друг, я не из этих, – слегка сбиваясь и с заплетающимся языком, открестился Игорь. Сказал он это с улыбкой, чтобы сгладить острые углы: не очень хотелось оскорблять человека в чувствах.
– Из кого из «этих»? – мгновенно переспросил Гавриил. Говорил он, кстати, тоже странно: его губы практически не шевелились, но голос был удивительно четким и необычной интонации, словно бы его предварительно обработали в музыкальном редакторе, присовокупив пару звуковых эффектов.
– Ну как… – разговор давался Игорю с трудом. – «Этих»… Ну, ты понял…
– Я ровным счетом совершенно не понимаю, что ты имеешь ввиду.
– Да? – Игоря внезапно посетила спасительная мысль о том, что Гавриил, возможно, так шутит над ним. – Ну тогда вопрос снят. Извини друг.
– Разве мы друзья?
– Ну, тогда знакомые, – также внезапно проскользнула мысль, что Гавриил, возможно, напрашивается на конфликт.
– Знакомые? Как же мы можем быть знакомыми, когда я только назвал тебе свое имя, а ты раскрыл свое? По-твоему, этого достаточно, чтобы именовать друг друга друзьями, да или даже знакомыми? Я сильно сомневаюсь. И что, завтра после этого вечера, каким-то чудом запомнив тебя и твое имя, я подойду и поздороваюсь, так мы от этого друзьями должны будем стать? – из-за манеры речи, лишенной привычной эмоциональной окраски и нужной интонации, вся эта фраза выглядела совсем уж коряво.
– Да нет, почему же? Просто так заведено, – Игорь полностью запутался, к чему ведет или должен привести этот разговор.
– Заведено говоришь… К чему столь глупые правила? Хотя можешь не отвечать, я знаю, что у тебя отсутствует ответ на этот вопрос, а все что я услышу лишь попытка выпутаться из ситуации. Или я не прав?
– Сложно сказать. Если с этого ракурса посмотреть то получается я только тем и занимаюсь, что выпутываюсь из таких вот ситуаций, – Игорь пожал плечами (к счастью, опьянение действовало на него успокаивающе и очень уж подозрительное поведение собеседника, сейчас не казалось подозрительным настолько, чтобы сильно напрягаться или нервничать).
– Разве это не так? – спросил Гавриил.
– Может и так. Какая кому разница? Сегодня ты, а завтра я и это все мои друзья, – срифмовав Игорь ухмыльнулся. Он часто так рифмовал, когда нечего было сказать, или разговор скатывался в нелепицу.
– В первую очередь, эта разница должна быть важна для тебя Литвинков. Или ты сам не замечаешь, как проваливаешься? – произнеся эти слова, которые прозвучали для Игоря как гром среди ясного неба (откуда тот мог узнать его фамилию, ведь даже Петрович ее не слышал!), Гавриил свободной рукой наполнил бокал и пододвинул его. – И думается мне, совершенно всерьез считаешь, что так оно и должно быть.
– Что должно быть? – Игорь удивленно посмотрел в ответ. – Откуда вы меня знаете, откуда вам известно, что я Литвинков, а не, к примеру, какой-нибудь Гринберг?
– Потому что я плод твоего больного воображения, – совершенно спокойно произнес Гавриил и скосил глазом в сторону бокала. – Может, выпьешь?
– Да, пожалуй, – Игорь, словно заколдованный поднял бокал и осушил его одним глотком. Поморщившись, он почувствовал, как волна тепла пошла по груди, постепенно превращаясь во всепоглощающее цунами.
– Алкоголь, по сути, – совершенно спокойно начал рассуждать Гавриил, – ширма. Вопрос лишь в том, насколько далеко ты способен зайти в попытках убежать от самого себя. Конечно, быть может, ты считаешь, что никуда не бежишь, но поверь мне, как неотделимой части твоего разума и сознания, ты бежишь, я бы даже выразился более категорично: несешься. А конечный твой пункт небытие. С другой стороны, если рассуждать чисто технически, то это финишная точка для любого индивида, ставшего на сей путь. Кристальная чистота ингредиента несет в себе надежду, а на самом деле за ней скрывается обычная, ничем не примечательная глупость. Можешь даже не спорить со мной. Или вот возьми, к примеру, мое появление, ведь это самое явное подтверждение твоего умопомрачения, вызванного ничем иным, как желанием убежать от самого себя.
Игорь поднял глаза, наконец-то уняв в груди нестерпимое жжение от только что употребленного напитка, и увидел, как Гавриил, откинувшись на стуле и запрокинув голову, разговаривает вовсе не с ним, а словно бы ведет монолог с самим собой.
– Ведь дали простые и четкие рекомендации, а ты все усложняешь. Неужели невозможно спокойно провернуть это дельце? А по приезду разве нельзя сразу направиться в отдел кадров, где тебя ждут? Разве так сложно было прочитать письмо и занести домой важные вещи, перед тем, как направляться в прощальный тур по злосчастным забегаловкам? Все могло закончиться куда плачевнее, не попадись тебе по пути тот учтивый продавец в пальто и шляпе. Тебе удалось оказаться здесь из-за благосклонности судьбы, а она, я скажу, такая штука, которая не всегда поворачивается лицом, – Гавриил опустил голову, уставившись на Игоря. – Может, стоит одуматься? Еще ведь не все потеряно. Хотя, к чему тешить себя обещаниями, которые никогда не исполнятся…
А потом вокруг стал пропадать звук – будто бы у телевизора постепенно начали уменьшать громкость. Игорь продолжал молча смотреть на этого странного во всех отношениях человека. Быть может, он сошел с ума? А Гавриил и вправду плод его больной фантазии?
Ответа не последовало, потому как сознание покинуло его захмелевшее тело. Последнее, что ему удалось уловить перед погружением – голос одного из друзей Петровича, с характерной интонацией вопрошавшего, почему Игорь сидит один.
Следующие события, хоть и оказались запечатлены памятью, по большей части являлись обрывками воспоминаний, выявить последовательность которых было совершенно невозможно. Ну а о том, чтобы найти хоть какой-то смысл в действиях Игоря, речи даже не шло. Уже никак не объяснить, почему он покинул заведение, и отправился гулять по неизвестному городу.
Яркие фонари по обеим сторонам дороги ужасно слепили глаза. А где-то вдалеке на него надвигалось ужаснейшее чудовище, оповещая свое приближении громким ревом…
Потом он оказывался в ледяной воде, от которой сводило мышцы и что-то утягивало его вниз. Руки и ноги хаотично двигались, совершая нелепые движения в попытках подняться на поверхность. Но Игорь опускался на дно и, уткнувшись ступнями в вязкий ил, попытался подняться…
Голый, держась рукой за чье-то плечо, он прыгал на одной ноге, натягивая джинсы… А проклятый песок мешал держать равновесие…
Затем он увидел лес. Высокие деревья возвышались непроглядной стеной прямо у него на пути. Игоря охватил страх – гигантские ели с раскидистой кроной, кажется, вот-вот готовы были ожить, превратившись в неведомых созданий…
В конце концов он узрел перед собой высокое строение, устремляющееся к небу, где его встречали мириады звезд. Эта махина была воистину огромна, но кроме смутных очертаний, никакие детали этого строения не запомнились.
Самое последнее, что отпечаталось в памяти: зверь, мотающий головой, увенчанной внушительных размеров рогами, его дыхание было громким, а из широких ноздрей валил пар. Истинно дьявольское создание смотрело в упор на Игоря своими налитыми кровью глазами, но Игорь, вместо того, чтобы убежать, по неведомой причине подошел и погладил монстра. Зверь издал утробный звук, ранее еще никто не был с ним так добр. Что за наваждение?

Глава четвертая. Чугунный скороход, девушка в коктейльном платье и рыжий идальго.
Пробуждение было тяжким. Не в физическом плане, чего в принципе следовало ожидать, нет, хотя голова и трещала, а по всему телу растекалась отвратительна ломота, болело это все много меньше, чем могло бы. Игоря больше смущало другое – его пробуждение казалось тяжелым по той причине, что он все никак не мог полностью проснуться.
Сначала он словно бы вынырнул из какого-то кошмара, потом вдруг понял, что и не выныривал из него, а все еще находится в нем. И только на третий раз его сознанию удалось сделать рывок и таки выброситься на твердый берег реальности.
Сама реальность, правда, была странной, точнее, неизвестной, ведь место, в котором он себя обнаружил, было совершенно незнакомо. Игорь лежал, распластавшись на полу в какой-то комнате. Вокруг ног белой змеей обвилась простыня, а подушка смешного розово-голубого окраса валялась рядом. Под головой же у него находилась мягкая игрушка в виде слоника одетого почему-то в бархатный жилет. Игорь приподнялся и понял, что пол слегка покачивается.
Рядом с собой он увидел разложенный диван, с которого свисала волосатая жилистая рука, со средним пальцем, слегка выставленным вперед и едва-едва достающим до пола, и от этого будто бы указывающая куда-то вниз.
Пытаясь совладать с «качкой» и предположить, где же он все-таки оказался, Игорь с трудом поднялся на ноги. С этого ракурса картина стала много яснее: на разложенном диване мирно спал Петрович, и это его рука указывала вниз. Судя по позе, а также по раскиданному во все стороны белью и большой бутылки минералки, что валялась у его головы, становилось ясно, чем закончился вчерашний вечер.
Игорь не решился нарушать и без того беспокойный сон бедняги, зная, что при пробуждении вряд ли его ждет что-то хорошее. Пускай уж лучше герой вчерашнего вечера еще побудет в сладком небытие.
На кухне нашлась жена Петровича – в компании молодой девушки весьма приятной внешности, но несколько полноватой (это наверняка и была та самая дочка). И мать, и дочь коротали время за просмотром телевизора, прятавшегося на холодильнике. С экрана ведущий рассказывал рецепт какого-то блюда, одновременно с этим пересыпая всякие продукты из одной емкости в другую. Происходящее на кране целиком и полностью занимало умы этих особ, из-за чего Игорю даже пришлось интеллигентно покашлять, так как они совершенно не замечали его фигуру, маячившую в дверном проеме.
– Доброе утро, – Игорь улыбнулся и отвесил небольшой поклон головой.
– Доброе, – хором ответили обе.
– Вы уж извините, мы вчера несколько не рассчитали силы…
– Знаем-знаем, – перебила его Лида. – Это он так каждые выходные друзей навещает. Что, спит еще этот старый алкоголик?
– Да, спит. Вы не могли бы мне напомнить, как мы вернулись, я видимо слегка перебрал, и память мне совершенно отшибло, – говорить такое, да еще и при дочке вчерашнего собутыльника, было, конечно же, неприятно, но в своем состоянии Игорь сейчас не очень-то был расположен к учтивости, хотя изо всех сил старался изобразить ее.
– А вот мы прекрасно все запомнили. Да, Катя? – сказала она и повернулась к дочке, которая утвердительно мотнула головой, дожевывая бублик. – Мой-то пришел один, я уже хотела его отправлять за вами искать, ведь все-таки не шутки, новый человек в незнакомом городе, да еще и по ночному времени, мало ли чего может случиться. Но потом, когда оделся, вы вдруг сами появились на пороге. Разве не припоминаете?
– Нет…
– Вы еще сказали, что вас довез на машине друг моего мужа – Гоша, или Гена. Как-то так его называли.
– Может Гавриил? – Игорь вспомнил имя, что вертелось у него на языке, в своем нынешнем состоянии не вполне уверенный, что его разговор вчера в кафе был реальностью.
– Нет, не Гавриил, я бы запомнила. Чаю?
– Мама, ну что ты не видишь, пускай человек сначала освежится, после такого вечера утро должно начинаться не с чая, – дочка перехватила инициативу и встала из-за стола. Ее голос оказался достаточно приятен на слух. – Пойдемте я вас провожу.
Она улыбнулась и повела Игоря в ванную. Игорь улыбнулся в ответ, но в глубине души горько вздохнул, понимая, что слухи явно не обманывали Петровича. Указав на дверь ванной, Катя принесла полотенце и кое-какие банные принадлежности и, отдав их Игорю, удалилась.
Холодный душ, как и стоило этого ожидать, оказал положительное воздействие. Игорь взбодрился и понемногу стал приходить в свое нормальное состояние. К тому времени отошел ото сна Петрович. Это стало понятно еще в душе, когда сначала в дверь стали громко стучаться, а потом стонущим голосом попросили пустить его по нужде.
Игорь вытерся, оделся и открыл дверь перед страдальцем. Вид Петровича внушал ужас для неподготовленного человека: опухшие веки, красные, все в прожилках глаза и помятое заплывшее лицо. Взъерошенные волосы торчали во все стороны. Одарив лихим взглядом, Петрович выдворил гостя из ванны и заперся. Похоже, вчерашний вечер, несомненно, удался на славу. Да и ночь прошла несколько в беспокойном темпе.
Чтобы не стоять истуканом перед запертой дверью, Игорь вернулся на кухню, где Лидия успела нагреть чайник, заварить чаю и нарезать бутербродов. Дочка же, к некоторому облегчению Игоря, куда-то исчезла. Он присел за кухонный стол и обхватил обеими руками горячую чашку, над которой поднимался аппетитный дымок. Сложно описать, как хорошо ему стало, когда горячий напиток попал в желудок. Вкусные, с колбасой и сыром бутерброды закрепили эффект.
Завтрак как нельзя лучше намекал на то, что сегодняшний день наконец-то пойдет по плану, и он хотя бы посетит отдел кадров. С этими мыслями Игорь поблагодарил хозяйку за отличный чай, отправился вытаскивать Петровича из ванной комнаты. Однако делать ничего не пришлось – тот сам вышел оттуда, стоило слегка постучать в дверь.
И здесь его ждал еще один сюрприз: в открывшемся дверном проеме он будто увидел совершенно другого человека. Произошедшие перемены в его внешности впечатляли. Каким-то чудом за скромные двадцать минут ему удалось полностью преобразиться, и уже ничто не напоминало о вчерашнем вечере, а уж в сравнении с тем состоянием, в каком он заходил в эту самую ванную, различия просто потрясали. Спала краснота с глаз, лицо приобрело нормальную окраску и вполне естественные очертания. Тот даже успел причесаться и побриться.
Бодро выйдя в коридор с перекинутым через плечо полотенцем, правда, все также в одних трусах и майке, он, похлопав Игоря по плечу, поприветствовал его. После этого они вдвоем вернулись на кухню, где жена как раз разливала по тарелкам суп.
– Слушай, а ты куда вчера делся? – спросил Петрович, усаживаясь за стол и пододвигая к себе тарелку. – Пропал вдруг, мы тебя искали-искали, так и не нашли.
– Да я и не помню толком, – рассказывать про Гавриила Игорь не решился.
– Бывает. Эт штука такая, – Петрович с довольным видом крякнул, но, заметив удивленное лицо Игоря, совершенно не понимавшего, что это за «штука» решил все же пояснить. – В ресторане есть фирменный напиток, ужасно жгучее пойло, от которого потом ноги не слушаются. Нет, правда, вообще не слушаются, если перебрать. Сколько раз бывало: сидишь с мужиками, заболтаешься, а потом, когда уходить пора, оказывается, что двое или трое совсем на своих двоих не стоят. А языком чесать – пожалуйста, за милое дело. Но на некоторых, кто с непривычки или организмом слабоват, фигня эта действует по-другому и начисто отключает память. Ты вроде как ходишь-бродишь, а что творишь – совершенно не запоминаешь. Один раз, Василий (ты его должен знать, такой мужик с рыжей бороденкой), перебрал со знакомыми, отмечая очередную получку, ну или премию какую, я сейчас не вспомню. Так вот, сидел Вася, сидел, мирно беседовал, веселился, а потом померкло все перед его глазами, и очнулся красавец верхом на цистерне. Натурально сидел, словно ковбой на кляче, оседлав железнодорожную цистерну, такую, знаешь, формой, как сосиска. Смотрит: несется он, оказывается, на товарном поезде, вокруг поле снежное, небо черное и только луна светит. Так что тебе, считай, еще повезло.
– И чем все закончилось для Василия? – как-то не очень доверчиво поинтересовался Игорь.
– Да ничем, уехал наш ковбой за 250 километров от родного города. Потом сутки обратно добирался. Теперь если и пьет, то плотно и своевременно закусывает.
Закончив рассказ, Петрович быстро поглотил содержимое тарелки и пошел собираться – как радушный хозяин, он решил проводить Игоря, не знающего дороги, прямо до места будущей работы. Сам-то Петрович как выяснилось, имел еще два законных дня отпуска, чему был несказанно рад. Одевшись, он поцеловал жену на прощание, и они покинули это гостеприимное жилище.
Ради столь дорогого гостя, Петрович даже с важным видом объявил Игорю, что собственноручно довезет его на своем автотранспорте.
Но монструозный автомобиль ответил сначала отказом и лишь после пары минут реанимирующих процедур ожил. Игорь, как это было у него заведено, попытался устроиться на задних сиденьях (откровенно говоря, после некоторых, пожалуй, слишком памятных событий в своей жизни ездить на переднем сидении он побаивался), но Петрович почти силой заставил его пересесть на место рядом с собой.
Об этом Игорь пожалел довольно скоро: Петрович оказался тем еще лихачем, который к тому же практически не обращал внимания на дорожные знаки. А поскольку улицы по большей своей части были полупусты, то на этом раздолье водитель, кажется, решил показать все свое мастерство. Они пронеслись на красный, пару раз выезжали на встречную полосу, когда в принципе можно спокойно было объехать медленный автомобиль по попутной полосе, и чуть не попали в аварию на перекрестке. Все это время Петрович отчаянно матерился, ловко переходя от простых примитивных конструкций к настолько витиеватым оборотам, что Игорю подобные прежде слышать не доводилось.
К концу поездки он испытывал смешанные чувства: после волны адреналина в голову настырно лезла мысль о том, что закончиться это могло печально. Петрович же не выказывал никакого волнения по этому поводу, только жаловался, что его ласточка уже не та, что раньше.
Машина замерла в нескольких сантиметрах от цветочной клумбы, раскинувшейся посреди, надо полагать, заводской автостоянки. Тут же недалеко виднелась и проходная, представлявшей собой кирпичную будку со шлагбаумом. А за ней над забором возвышалась громада завода. Это был целый комплекс, состоящий из многочисленных зданий. Постройки различались: одни горными пиками устремлялись ввысь на десятки метров, другие же, растекшимися огромными лепешками, жались к земле.
Миновав проходную, где их пропустили без лишних проволочек, так как Петрович был явно в хороших отношениях с охранниками и даже успел перекинуться парой слов, они попали непосредственно на территорию. Как оказалось, до самих построек их отделяет приличное расстояние, поэтому пришлось хорошенько размять ноги, пока они достигли первого, самого ближайшего строения. Удивляло большое количество всевозможных труб, причем самого различного размера и конструкций. Некоторые напоминали магистрали теплотрасс, другие же выглядели со стороны как клубки сплетенных между собой змей. Эти «клубки» торчали из стен, постепенно распутываясь и расползаясь в стороны. А за ними, почти со всех сторон во множестве высились и дымовые трубы, также удивлявшие своим многообразием. Каждая из них работала на совесть, выбрасывая из своего чрева огромные клубящиеся столбы дыма. Дым этот различался и где-то казался белоснежным, словно свежевыпавший снег, а других случаях, наоборот – растекался по небу грязно-серой массой.
На глаза попадались и многочисленные металлические остовы, разбросанные по территории. Большая часть из них была искорежена до того, что об их первоначальном предназначении оставалось догадываться. Однако встречались экспонаты, сохранившиеся лучше, и Игорь не без труда признал в них остатки каких-то механизмов. Все эти конструкции, стоит заметить, гармонично вписывались в окружающий пейзаж, придавая ему чего-то такого апокалиптического, постчеловеческого.
Людей практически не было видно, если не считать, конечно, водителей грузовиков и других машин, среди которых по мере продвижения стала попадаться и спецтехника в виде тракторов, экскаваторов и погрузчиков. Петрович, на протяжении всего пути сохраняя молчание, наконец-то заговорил.
– Впечатляет, да? – он провел рукой перед собой. – Это тебе не коттеджики за городом с башенками и отдельным гаражом. Какая мощь! Все сразу и не увидеть, там ведь за цехами еще много чего. Нам кстати туда и дорога – администрация последние три года в новом помещении заседает. Отстроили себе хоромы…
Здесь он горько плюнул на землю, и они двинулись дальше. Игоря же посетила одна не очень приятная мысль – осмотревшись и уже имея кое-какое представление о своем будущем месте работы, он постарался прикинуть, сколько же человек здесь работает, и от примерного количества у него неприятно кольнуло в животе. Психотерапевт, блин. Почему-то раньше ему представлялась несколько иная картина, а территория и количество людей в ней, мягко говоря, различалось с нынешней, причем в куда меньшую сторону. И уж никак он не думал, что перед ним откроется такое. Сергей Владович, что же вы наделали?
– Петрович, – вкрадчиво спросил Игорь, – а сколько народу здесь работает?
– Много, – с важным видом ответил Петрович, но, вздохнув добавил, – но не очень. Новое оборудование завозить потихоньку стали. Третий и четвертый цех оборудовали, а с этими агрегатами и людей меньше надо, там почти везде автоматика. Сокращаемся. Сейчас просто как раз обед по заводскому времени, так что все либо в столовой, либо по каморкам своим разошлись, но ничего, скоро обратно вернуться, всех разглядишь.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71458888?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.