Главная страница | Полицейские детективы | Тэмпат

Тэмпат
Анна Исаева
В мире, населенном хищниками – людьми, обладающими особым геном убийц, только тэмпаты способны их остановить. Именно этим и занимается агент Дека Каритас, но ровно до тех пор, пока устоявшаяся реальность не начинает трещать по швам. Неожиданные события меняют порядок привычных вещей, и в хаосе Нового мира ей приходится выживать, полагаясь на чутье и природные способности, которые приводят ее к пугающим открытиям. Вот только приставленный начальством раздражающий психотерапевт-надзиратель и внезапно открывающиеся тайны сотрудников штаб-квартиры родного Отдела не способствуют нормальной работе. Кто знает, справится ли Дека, особенно когда ей самой есть что скрывать?

Анна Исаева
Тэмпат

Глава 1

– Да.
То, что на ночной звонок она ответила слишком быстро, Дека поняла уже после того, как слово сорвалось с ее губ, но отступать было некуда. Она недовольно поморщилась от того, что так просто выдала себя, но легко приняла свой проигрыш. Как бы ей ни хотелось в этом признаваться, но продолжительный отпуск сказался на ней не лучшим образом, особенно, если учитывать то, чем она во время него занималась. Именно по этой причине ей пришлось прибегнуть к депривации – долгое отсутствие сна помогало вернуть привычную концентрацию, но пока результаты были не самыми радужными.
– Снова не спишь? – подозрительно прозвучал мужской голос в динамике, но, видимо, дело было срочное, поэтому следующие слова были произнесены уже деловым тоном без намека на эмоции. – Приезжай. Работа для тебя. Адрес сейчас скину. Все остальное потом.
В своей манере Леон тут же сбросил вызов, не давая Деке ни малейшей возможности напомнить о том, что ее отпуск заканчивался лишь через пару дней. Но, судя по тону начальника, дело и правда было серьезным и требовало ее присутствия, так что девушка быстро смирилась и сразу же начала собираться, попутно прикидывая в голове будущий маршрут. Последние несколько дней она занималась подготовкой к своему возвращению, так что звонок Леона не застал ее врасплох. В какой-то степени Дека была рада прервать череду тянущихся дней без сна, когда свободного времени становилось так много, что в какой-то момент возникали сложности с тем, как его использовать и не сойти с ума от безделья. И раз уж она закончила со всеми делами, запланированными на отпуск, медлить не было смысла: чем раньше она войдет в рабочий ритм, тем дольше сможет прожить.
Поэтому девушка сосредоточилась на сборах. Быстро приняв душ и надев новый комплект черной одежды, Дека приступила к проверке всего необходимого для работы. Сумки с нужными вещами и оружием последние пару недель уже стояли собранными в подвале, так что оставалось лишь убедиться в том, что она ничего не забыла.
Дека не была параноиком, но всегда стремилась подготовиться к любым возможным ситуациям в своей работе, которая редко могла похвастаться рутиной и стабильностью. Вот только как бы она ни старалась, в большинстве случаев все всегда шло не по плану, поэтому со временем девушка научилась выживать в хаосе, обходясь при этом минимальным набором инструментов и приемов.
Точнее этому ей пришлось научиться, ведь ее учителя не проявляли к ней ни капли сострадания или терпения. Но такова природа хищников – непредсказуемость вкупе с нестандартным взглядом на мир делали из них опаснейших тварей, поймать которых, имея обычную подготовку оперативника, было крайне сложно, и статистика это подтверждала. Так что пистолет в кобуре и складной нож в заднем кармане сопровождали ее повсюду, даря ощущение уверенности в том, что она сможет постоять за себя в любой ситуации и сумеет нанести нужный удар.
Об этом правиле она старалась забывать только дома, ограничиваясь спрятанным в каждой комнате оружием, которое мягко и ненавязчиво вселяло в нее чувство безопасности не своим наличием, а возможностью его использовать в любой ситуации. Это успокаивало психику и помогало выйти из постоянного режима алертности, в котором ей приходилось находиться большую часть времени.
– Отлично. Теперь можно ехать, – Дека в последний раз обвела взглядом дом и, убедившись в том, что взяла с собой все необходимое, направилась к машине, привычно закрыв входную дверь на два замка.
Это было для нее чем-то вроде ритуала. Словно тихий щелчок нижнего, а затем и верхнего замка являлись ее маленьким обещанием вернуться, чтобы снова повторить заученные движения ключом. Такие крохотные якоря помогали ей цепляться за реальность, усиливая эффект присутствия и наполняя тело своеобразным весом, который способствовал тому, чтобы закрепиться в мире и оставаться его частью. Отлетать было нельзя, поэтому Дека хваталась за любую возможность заземлиться, чтобы не потерять себя – в частности, потому что знала, какие у этого могли быть последствия. Вот только на данный момент девушка не могла похвастаться идеальным контролем, так что рассчитывала на приобретенные рефлексы и опыт, которые наверняка помогут ей войти в колею. Так что, прогрев двигатель, она осторожно выехала на дорогу и направила машину по нужному адресу.
Примерно через полтора часа ее кроссовер въехал в небольшой провинциальный городок, название которого она даже не собиралась запоминать. Не это было важно – все ее внимание занимала дорога до нужного дома. Дома, который покажет, сможет ли она восстановиться в относительном спокойствии или ей придется делать это в спешке и на ходу. Точнее, это покажет побывавший там хищник, потому что вряд ли Леон позвонил ей по другой причине.
Место преступления находилось ближе к окраине, где жилые здания встречались довольно редко, что само по себе становилось идеальным выбором для потенциального убийцы. Нужный дом Дека узнала легко по количеству патрульных машин вокруг, а также ярко-желтым лентам, которые, казалось, не ограждали обычных людей от места преступления, а наоборот, притягивали их, о чем свидетельствовали оставленные на обочине велосипеды и машины, которых было слишком много для раннего утра. Похоже, в этом городке подобные события становились местными сенсациями, которые обсуждали на вечерних посиделках и местных собраниях. Занимательным в этой ситуации являлся тот факт, что со временем, изначально достоверная информация начинала обрастать столь удивительными дополнениями и фактами, что становилось практически невозможно докопаться до оригинала.
В любом случае, подобное внимание совершенно не играло Деке на руку, потому что прямо сейчас она меньше всего на свете нуждалась в мешающем эмоциональном фоне, который гудел вокруг места преступления вязкой вибрацией страха и любопытства, что только добавляло нервозности в ее и так не самое стабильное состояние.
Девушка крепче сжала руль и сосредоточилась на дороге и своих ощущениях, которые не приносили никакого облегчения – интуиция навязчиво трещала о том, что работа обещала быть не из простых. Припарковавшись на небольшом отдалении от массового скопления людей, Дека решительно выпрыгнула из машины и быстрым шагом направилась к снующим туда-сюда оперативникам.
– Специальный агент Каритас, – показав удостоверение дежурному полицейскому, девушка быстро проскочила под желтыми лентами мимо толпы зевак и направилась к дому.
Там ее уже ждал Леон, который что-то недовольно обсуждал с незнакомым ей агентом. Весь вид мужчины кричал об усталости и фонил еле сдерживаемой яростью: вьющиеся темные волосы были непривычно растрепаны, а глубокие карие глаза казались почти черными, что смотрелось устрашающе на осунувшемся лице с недельной щетиной. Темное пальто с высоким воротником-стойкой только дополняли его зловещий облик мрачного начальника. Да уж, давненько они не видела друга в таком состоянии.
Похоже, в ее отсутствие дела Отдела шли не самым лучшим образом. Дека почувствовала легкий укол вины за свой длительный отпуск, из-за которого Леону явно пришлось разгребать все в одиночку, но тут же отогнала эту бесполезную эмоцию, напомнив себе, что ей была необходима эта передышка. Поэтому она осторожно подошла к мужчине и легонько хлопнула его по плечу, обозначая свое присутствие.
– Я здесь.
– Вовремя, – моментально отозвался Леон, бегло просканировав ее с головы до ног внимательным взглядом. – Выглядишь помятой, но отдохнувшей. Остальное обсудим потом, а пока займемся делом. Надевай перчатки и за мной.
Дека ограничилась легким кивком и последовала за начальником, на ходу натягивая синие латексные перчатки, которые всегда носила с собой во внутреннем кармане пальто. Это была самая первая привычка, которую она приобрела, начав работать на Бюро, и ни разу о ней не пожалела.
Тем временем они прошли вглубь дома, а затем направились к стандартной двери во внутренний двор, перед которой Леон остановился.
– Предупреждаю сразу, – обернулся он и тяжело посмотрел на девушку. Дека моментально запустила сканирование, от которого ее спину сразу же пронзил холод неприятных мурашек: впереди ее ждало нечто настолько эмоционально-громкое, что часть липких и тягучих отголосков она ощущала даже сквозь дверь – плохой знак. – Готовься к мерзости. Начинай анализ только когда будешь готова.
– Поняла, – кивнула Дека и тут же включила стандартную ментальную защиту, щелкнув пальцами левой руки. Само действие не несло в себе никакого смысла, а скорее, являлось рычагом для переключения режимов психики, чтобы та была готова к нужным действиям. Так и сейчас девушка ощутила, как по телу пробежало тепло, а эмоции отошли на второй план, оставляя после себя знакомую пустоту и безразличие. – Идем.
– Хорошо, – ответил Леон и открыл дверь.
Дека тут же оценила предупреждение начальника, потому что в то же мгновение ее чуть не снесло ударной волной эмоциональных отголосков, которые были слишком яркими и сильными для уже совершенного убийства. Обычно к приезду полиции они начинали слабеть, оставляя после себя вязкое послевкусие, которое отдавалось легкой тревожностью в груди. Да и жертвы хищников не фонили так долго и ярко – они ощущались липкой кислотой страха и ужаса во рту, которые проходили спустя пару часов. Но здесь все было по-другому, и с таким Дека еще не сталкивалась.
– Черт, – прошипела она и отвернулась.
Поток тяжелых эмоций проскочил через нее, оставляя горькое послевкусие и фантомную боль в ребрах. Защита сработала, но напор был слишком силен, поэтому смог ее задеть. Долгий перерыв послушно давал о себе знать, и привыкшее к покою сознание не стремилось возвращаться в режим боеготовности. Дека ощутила, как заискрило пространство вокруг, и мысленно содрогнулась. Отголоски плясали вокруг нее и ярко мигали, привлекая к себе внимание. Словно хотели быть прочувствованными. И это было очень плохим знаком, потому что тяжелее всего было справляться с эмоциями, которые жаждали быть обнаруженными и прожитыми. Дека почувствовала, как засосало под ложечкой, но смогла взять себя в руки.
– Скажешь, как будешь готова, – вывел ее из раздумий напряженный голос Леона.
Дека по привычке прислушалась к его эмоциональному фону, снова подмечая наполнявшую мужчину ярость. Подобная реакция была непривычна для собранного и хладнокровного начальника, но спустя пару секунд девушка поняла, что ее вызвало.
Дети.
Каждое маленькое тело навсегда оставляло на них отпечаток собственного бессилия, которое мрачно улыбалось им, напоминая о том, насколько они ограничены в своих попытках защитить тех, кто всегда умирал до их приезда, становясь одновременно и жертвой, и ключом к поимке преступника.
Обычно хищники не охотились на детей, чаще всего убивая тех просто за компанию, когда с основной жертвой было покончено – слишком неуклюжие и беззащитные, они не вызывали трепета у тех, кто любил преследовать и мучить. Но здесь дети были полноценными участниками места преступления. И уже только это говорило о том, что на этом внутреннем дворике произошло что-то, что выходило за рамки стандартных протоколов.
Леон тем временем еще раз осмотрел место преступления хмурым взглядом и недовольно скривившись, процедил сквозь стиснутые зубы:
– Я пока уведу всех. Найди этого ублюдка.
– Сделаю, что смогу, – кивнула девушка и, как только за мужчиной закрылась дверь, приступила к работе.
Сделав пару вдохов и выдохов, Дека прикрыла глаза и сосредоточилась на биении своего сердца. Погрузившись внутрь себя, она усилила защиту своим вниманием, сделав ее более прочной, а также еще раз проверила собственный эмоциональный фон. Все было под контролем, поэтому она приступила к следующему шагу и включила режим наблюдателя. По телу пробежал холодок, а все ощущения притупились. Мир словно стал черно-белым и очень простым и понятным. Таким, за которым безопасно наблюдать.
Когда с внутренними настройками было покончено, Дека развернулась лицом к месту преступления и открыла глаза, сканируя пространство пустым взглядом.
Ей открылся вид на небольшой зеленый дворик, который все еще хранил следы жизни семьи из четырех человек, двум из которых вряд ли было больше десяти лет. По углам были разбросаны игрушки, угольный гриль с остатками мяса стоял рядом с круглым пластиковым столом и такими же стульями. На заборе висели бумажные гирлянды, под которыми можно было разглядеть разбросанные по земле рисунки цветными мелками.
И лишь центр этого семейного дворика уродовала безобразная картина выпотрошенных взрослых и детей, связанных между собой своими же собственными органами. Судя по количеству крови, которой было залито все пространство вокруг, резали их прямо на этом же месте. На первый взгляд это зрелище вызывало лишь ужас и отвращение, но одновременно с этим несло весьма определенное послание. Именно его значение Деке и нужно было растолковать, так что времени на сантименты не оставалось.
Присев на покрытые прозрачным целлофаном ступеньки, девушка внимательно прощупала пространство, мгновенно обнаруживая сильные и искрящиеся отголоски. Их было немного, но они намного превосходили те, с которыми ей обычно приходилось работать. Отголоски были хорошо видны и сами шли на контакт, поэтому Дека мысленно потянулась к ближайшему из них. В то же мгновение мощный поток ярких эмоций хлынул в нее ужасом и болью. Девушка прикрыла глаза и позволила им течь сквозь нее, попутно анализируя каждую составляющую. Она чувствовала все, что испытали жертвы, она была ими, но при этом смотрела на них со стороны. Их боль принадлежала им, но Дека видела ее и знала, что они пережили. Она наблюдала за чужими страданиями.
Поток был настолько силен, что все ее внимание уходило на то, чтобы не дать ему вовлечь себя в смертельный пир. Поэтому, когда волна усилилась, а ощущаемой боли стало слишком много, Дека заволновалась. Слишком долгий перерыв все еще висел над ней дамокловым мечом, и отсутствие практики не могло не сказаться на ее концентрации. Похоже, расслабившемуся сознанию было сложно оставаться в боевом режиме так долго. Словно в подтверждение ее опасений, сразу же после этой мысли Дека ощутила легкий щелчок – часть эмоций прорвалась.
В ту же секунду дышать стало тяжело, а рот наполнился вязкой слюной. Внутренности скрутило дикой болью, а из горла вырвался протяжный стон. Девушка упала на колени и крепко обняла себя. Ей срочно нужно было возвращать контроль, иначе чужие эмоции могли поглотить ее. Дека шумно выдохнула сквозь стиснутые зубы и постаралась сосредоточиться на себе. Мысленно отбросив в сторону рванувшие к ней другие отголоски, она сконцентрировалась на маленьких искрах, которые успели проникнуть в тело, аккуратно собрала их в одном месте, а затем обернула черной пленкой. С облегчением Дека почувствовала, как дышать стало легче, а боль начала исчезать. В ней все еще находились чужие эмоции, но на данный момент она держала их под контролем. Быстро залатав защиту, девушка продолжила анализ. И только после того, как был обработан последний отголосок, Дека отделила обмотанный темной пленкой комок от себя и направила его в землю, нейтрализуя. Спустя пару минут она сумела подняться на ноги и тут же принялась разминать задеревеневшее от чужого влияния тело. Что ж, пусть она и облажалась, но смогла довести эту часть до конца.
Сбор информации со стороны жертв был завершен, и теперь оставалась последняя и самая неприятная для нее процедура. Дека сделала несколько коротких вдохов и усилила состояние наблюдателя. В голове сразу же прояснилось, а тело обрело легкость и покой. Только после этого девушка мысленно потянулась к темному следу, висящему над местом преступления. Странным показалось то, что в отличие от множества других, этот информационный комок хоть и обладал темной аурой убийцы, но при этом странно подрагивал и излучал неровное зеленовато-синее сияние, среди которого можно было рассмотреть легкие всплески света – необычные и неестественные цвета для хищника. Дека впервые сталкивалась с подобным, а потому очень осторожно притянула к себе след, а затем медленно коснулась его вниманием, пропуская через себя.
Теперь она видела всю картину глазами убийцы. И пусть раньше место преступления вызывало отвращение и неприятие, теперь же она явно видела и понимала замысел палача. Дека чувствовала его наслаждение и вместе с тем горечь, его заботу и боль, желание защитить и преобразовать. Именно эти моменты девушка ненавидела больше всего, потому что прямо сейчас она внимательно оценивала состояние жертв и анализировала то, насколько успешно была выполнена задача.
Тут она внезапно нахмурилась: чувство неудовлетворения резко ударило в ноздри ароматом хлорки, вызывая раздражение. И значило это лишь одно – с задачей убийца справился плохо. Эмоциональный след напоминал гнев и отчаяние ребенка, у которого не получилось собрать паззл из кубиков. Данное убийство имело для него слишком большое значение, поэтому неудача воспринималась как трагичное поражение. А еще был страх, в котором слабо читались нотки отчаяния. И это не предвещало ничего хорошего.
– Черт, – сдавленно прошептала Дека, хватаясь за прохладную стену забора.
Она была сбита с толку считанными эмоциями. Хищники не испытывали страха и уж тем более горечи или отчаяния. Иногда они демонстрировали нечто вроде благоговения перед своими жертвами, но оно обычно ощущалось больным величием и нарциссизмом. Хищники никогда не думали о других – они были заняты удовлетворением только своих потребностей. Это и сбивало с толку, потому что создавалось ощущение, что этот хищник действовал ради своих жертв, а не в угоду своим желаниям. Дека негромко выругалась – подобные открытия обычно не вели ни к чему хорошему, в большинстве случаев гарантируя пару новых дырок в теле, поэтому ей срочно нужно было взять себя в руки.
Привычный ритуал возвращения к себе не занимал много времени – сказывались годы практики, но всегда сопровождался симбиозом тревоги и ужаса, которые мощными импульсами бежали вдоль позвоночника, чтобы вырваться наружу через руки и ноги. Именно ими Дека и упиралась в небольшой участок земли, трава на котором не была покрыта кровью и могла похвастаться зеленым цветом, следующие несколько минут, напоминая лягушку. Вот только забавной и смущающей эта поза казалась только новичкам. Для тех же, кто хотя бы пару раз испытал на себе последствия эмоциональных лавин, именно она становилась долгожданным спасением и облегчением. Причем, главным фактором в этом процессе являлась именно земля – только она могла забрать всю дрянь, которую таким как Дека приходилось цеплять на себя. Ни одна другая стихия не могла так же качественно нейтрализовать любую эмоциональную грязь, при этом даруя взамен покой и душевное равновесие, так что Дека полностью отдалась зеленому потоку, проходящему сквозь нее, отдавая ему все чужое, что уже начинало проникать в кости. И лишь ощутив свою целостность и убедившись в том, что в ее сознании находится только она, девушка медленно встала и пару раз попрыгала на месте. Дав себе еще пару секунд на восстановление, Дека медленно пошла вдоль забора, стараясь не смотреть на место убийства – все подробности она еще успеет рассмотреть на снимках, и лишь оказавшись перед дверью в дом, расправила плечи и постаралась вернуться в состояние рациональности и хладнокровия. Получилось неидеально, но это был максимум, на который она была способна на данный момент.
Аккуратно потянув на себя ручку двери, девушка собиралась отправиться на поиски Леона сразу же, как окажется внутри, однако агент уже поджидал ее в слабо освещенном коридоре. Мужчина ничего не сказал, лишь быстро осмотрел ее лицо, уделяя особое внимание глазам, и только после этого кивком головы позвал ее следовать за ним. Дека привыкла к подобным проверкам, понимая их важность, так что молча направилась вглубь дома за Леоном, попутно снимая перчатки.
Они прошли в небольшую гостиную, в которой некоторые оперативники делали какие-то записи.
– Вон! – прикрикнул на них Леон, отчего те быстро ретировались.
В их Отделе влияние агента было безусловным и заслуженным, а потому никто не рисковал ему возражать, особенно когда тот находился не в самом лучшем расположении духа.
– Начинай, – убедившись, что они остались в комнате одни, обратился к девушке Леон. – Я готов к любому дерьму, которое ты на меня выльешь.
– Он в процессе становления, – начала с самого главного Дека, устало прислонившись к стене. Отголоски пережитых эмоций все еще висели в воздухе, но представляли собой слабо ощущаемый осадок, который вот-вот растворится и исчезнет навсегда. Вот только тело восстанавливалось медленнее, чем сознание, так что она все еще чувствовала безликую тяжесть, которая лениво текла по позвоночнику, слабея с каждой минутой и оставляя после себя знакомый липкий холодок. Мысли о горячем душе тут же перетянули внимание на себя, но Дека усилием отодвинула их подальше, сосредотачиваясь на разговоре, который обещал быть непростым.
– Это я и сам понял, – нетерпеливо отозвался Леон и раздраженно взлохматил волосы. – Почерк слишком корявый и эмоциональный. Рука явно не набита, судя по некачественным надрезам. Но знание того, где нужно резать, явно имеется, и нам нужно узнать, где он его получил: из учебников или на чем-то более живом. В любом случае придется искать нулевую попытку, так что готовься к напряженной неделе.
– Хорошо, будем искать, – коротко кивнула Дека.
Опыт Леона давал о себе знать, и в таких вопросах ей не нужно было даже пытаться спорить, потому что мыслили они всегда похоже и к выводам шли пусть и разными путями, но всегда в одном направлении.
– Давай дальше. Что удалось считать? – устало потер глаза Леон, присаживаясь в мягкое кресло, покрытое прозрачным целлофаном.
Дека осталась стоять, лишь засунула руки в карманы, собираясь с мыслями. Мозг вовсю анализировал полученную информацию, так что ей оставалось только правильно ее скомпоновать и объединить в концепции. Они оба не любили долгие и пустые речи, так что Леон терпеливо ждал краткую, но информационную сводку от девушки. Дека на секунду прикрыла глаза, завершая анализ и подбирая нужные слова, после чего начала говорить размеренно и четко:
– Детей он убил первыми, причем сделал это быстро. По ощущениям – острый предмет, но не нож, а что-то закругленное, вроде серпа. Разделывал их тоже им, пока родители были обездвижены, – тут Дека сделала паузу, ограждая себя от болезненного послевкусия чужих ощущений. Леон не торопил, давая ей необходимое время, так что спустя пару секунд девушка продолжила. – Затем принялся за мужа. Последней была жена. Действовал неуклюже, жизненно-важные органы задел быстро, поэтому долго они не мучились – видимо, опыта в нанесении несмертельных ран пока мало. По ощущениям он точно рассчитывал на более длительный процесс и какой-то особый результат, так что был весьма разочарован тем, что по итогу получил. В каком-то смысле это не самое изощренное убийство, но оно окружено слишком сильными отголосками, словно в него было вложено много эмоций и смысла с обеих сторон, как бы странно это ни звучало. Точно пока не скажу, но на первый взгляд, сильные эмоции самого хищника смешались с яркой реакцией жертв, которые умерли хоть и быстро, но достаточно болезненно. В итоге это вылилось в необычный энергетический симбиоз, который, возможно, являлся частью ожидаемого результата.
– Прекрасно, блять, – поморщился Леон, а затем достал телефон и начал что-то писать в нем. Спустя пару минут он вновь обратился к молчавшей все это время Деке. – Что по убийце?
– Он знает, что делает, – пожала плечами девушка. – У него есть цель и свои представления о том, как ее добиться. Он точно осознает свой процесс становления, поэтому действует уверенно, но из-за недостатка опыта результат его не радует. Судя по энергетическому следу, он еще молод и порывист, но есть в нем какая-то взрослость, которую я пока не могу понять. По возрасту лет двадцать-тридцать – в этом промежутке формируется более четкое осознание себя, но все еще может присутствовать детская импульсивность. Выбор оружия не стандартный, но и не уникальный. Нужно узнать у судмедэкспертов, чем извлекали органы – это поможет дополнить картину. В любом случае убийца достаточно гибок, а это может стать для нас проблемой.
– Изменит стиль? – нахмурился Леон.
– Стиль, способ, оружие, тип жертвы, – кивнула Дека. – Неизменным останется лишь замысел. Это не убийство ради удовлетворения. Это ритуал для достижения конкретной цели. Только разгадав его, мы можем прервать или хотя бы замедлить становление.
– И в чем оно заключается? – Леон чуть подался вперед и требовательно произнес. – Ты что-нибудь почувствовала?
– Почувствовала, но пока не могу понять, – нахмурилась Дека. – Здесь явно присутствует тема наказания, причем я даже не могу сказать, кого именно наказывали, но в то же время объединения и даже извращенного спасения, судя по тому, как жертвы были связаны органами, словно пуповиной. Будто хищник хотел, чтобы даже после смерти они были вместе. А вырезанные на коже жертв глаза указывают либо на нечто божественное, либо на желание быть увиденным. Но настораживает меня другое.
– Что? – Леон встал с кресла и подошел к девушке. Взгляд его колючих и требовательных глаз пугал многих, но не ее, потому что Дека знала, что это было лишь проявлением усталости и злости на свою беспомощность. Нечто похожее она часто видела в собственном отражении в зеркале.
– Убийцы с глубоким замыслом всегда намного опаснее тех, кто просто удовлетворяет свои потаенные желания. К тому же дети – их используют для таких целей намного реже, чем взрослых. Это одновременно сужает наш круг поиска, но вместе с тем усложняет весь процесс, потому что пока мы не можем определить портрет жертв, просто потому что его нет. Я не ощутила никакой привязки ни к гендеру, ни к возрасту, ни к составу семьи – это точно не то, на что следует ориентироваться. Единственное в чем я пока уверена, так это в том, что первая попытка у него все-таки была, причем не так давно: полноценные новички ощущаются немного по-другому. Думаю, стоит просмотреть все нераскрытые дела за последние полгода, которые несут в себе ритуализм и попытки его изобразить, – Дека прикрыла глаза, прислушиваясь к себе, а затем добавила. – Возможно, что-то связанное с религией или животными. В крайнем случае, недавние нападения на людей. Как ты и сказал, отправную точку нужно найти, потому что она поможет составить более полную картину его замысла, который я пока не могу точно сформулировать.
Закончив говорить, она перевела взгляд на Леона. Тот лишь устало кивнул, а затем отошел к окну и кажется, о чем-то задумался, судя по его сосредоточенному лицу и немного отрешенному взгляду. Дека не мешала – лишь рассматривала друга, по которому успела соскучиться. Прошло всего три месяца, но она прекрасно понимала, что в их работе за такое время могло произойти слишком много вещей. Состояние Леона вызывало беспокойство, но по ее ощущениям, могло быть восстановлено хорошим отдыхом. Что же касалось самой Деки – что ж, тут все обстояло намного сложнее. И что-то ей подсказывало, что в этот раз играть роль слабого звена выпало на ее долю. Не самое приятное чувство, но бегать от правды она давно разучилась.
Леон заговорил спустя пару минут. Оторвавшись от окна, он посмотрел на нее тем самым взглядом начальника, которому нужен был финальный вердикт.
– Последний вопрос. Ты подтверждаешь, что это хищник?
Это была формальность, типичный вопрос, который Леон был обязан задать ей, чтобы официально начать расследование и запустить необходимые рабочие процессы, и обычно у Деки никогда не было проблем с тем, какой ответ ему дать. Но не в этот раз.
Мужчина мгновенно считал отразившееся на ее лице сомнение, отчего недовольно сдвинул брови, буравя ее мрачным взглядом. Ему явно не нравилась эта заминка, но девушка не собиралась лгать или идти на поводу чужих ожиданий.
– Скорее да, чем нет, – осторожно произнесла Дека, смело встречая серьезный взгляд карих глаз.
Подобные противостояния были для них не в новинку и с годами совместной работы превратились скорее в часть рутины, которая помогала не скатываться в узколобость и ограниченность – хищники никогда не прощали стереотипности и однобокого мышления.
– Уточни, – угрюмо произнес мужчина, убрав руки в карманы пальто.
Казалось, он застыл на месте, превратившись в мрачную статую, все внимание которой было направлено только на одного человека перед ним. Не самое приятное ощущение, но даже оно было в сотни раз лучше изучающего взгляда хищника, который Деке периодически приходилось на себе испытывать. Более того, девушка прекрасно чувствовала, что основной причиной столь сильного недовольства Леона была накопившаяся усталость, которая пыталась вылиться наружу любым способом, чтобы хоть как-то разгрузить нервную систему. Но она не могла врать, даже если бы это облегчило их работу. Они не имели права недооценивать кого-либо или вешать ложные ярлыки, потому что ставки были слишком высоки – человеческие жизни.
– Он слишком эмоционален, – собравшись с мыслями, уверенно заговорила Дека. – Ты ведь знаешь, хищники не обладают моралью или эмпатией, их заботит лишь подтверждение собственного превосходства и личное удовлетворение. Гнать и мучить добычу, чтобы насладиться процессом охоты, а затем отнять жизнь жертвы – вот их главная цель. Их эмоциональный диапазон в какой-то степени всегда ограничен.
Дека сделала короткую паузу, чтобы дать Леону время обработать озвученную ей информацию. Она не сказала ничего нового, но ввиду нынешнего состояния мужчины ей приходилось действовать осторожно, чтобы не спровоцировать вспышку гнева – лишние эмоции им сейчас были ни к чему.
– С этим убийцей все не так: он словно выполняет какую-то миссию. Будто одновременно ставит себя выше, но при этом относится к жертвам со снисходительностью. Я бы даже сказала, с какой-то извращенной благодарностью и заботой, – осторожно озвучила свои размышления Дека, внимательно наблюдая за реакцией друга.
– Некоторым хищникам свойственна сентиментальность, – чуть спокойнее возразил Леон, смягчая взгляд.
Было видно, как он старался взять себя в руки, за что девушка была ему благодарна. Но это не значило, что она собиралась идти на попятную. Дека ощущала острую необходимость озвучить все свои мысли, потому что это дело слишком сильно отличалось от всего, что они расследовали ранее. Даже та чертова зима не так сильно выбивалась из общей картины действий хищников. Если бы только они…
Дека резко оборвала этот поток мыслей, переведя фокус на настоящее. Сейчас было не место и не время для того, чтобы предаваться прошлому. Все уроки той зимы были вынесены и усвоены, а еще хорошенько проработаны, так что в возвращении к ним не было необходимости.
– Ты прав, – кивнула девушка, продолжая разговор. – Но там все равно прослеживается цепочка охотник-жертва. Не важно, с каким трепетом и нежностью хищник относился к добыче – все всегда заканчивалось одинаково: жертва мертва, охотник доволен и сыт. Здесь же идет другая параллель. Словно Бог из Ветхого Завета, который убивал людей, но при этом оставался Милостивым Отцом. У этого убийцы совсем другая цель. Он действует не для собственного удовольствия, а скорее для кого-то или чего-то. Я готова признать, что это хищник, поэтому можешь смело начинать все необходимые официальные процессы, но предупреждаю сразу, что он отличается от типичного портрета носителя гена, так что и действовать, скорее всего, придется нестандартно.
– Принято, – легко согласился Леон, заметно успокаиваясь. Он услышал то, что хотел, поэтому дальнейший разговор происходил в типичной рабочей форме. – Есть предположения? Блаженный хищник-фанатик? Новый вид?
– Скорее, более сложная форма, – неуверенно пожала плечами Дека. – Нужно время, чтобы понять, что могло стать основой.
– Понял, – коротко кивнул Леон, а затем подошел к девушке и слегка сжал ее плечо, по которому тут же прокатилась знакомая волна надежности, по которой Дека успела соскучиться. – Я свяжусь с Грегори и скажу ему подготовить материалы. А ты пока возвращайся в свою машину и жди меня. В штаб-квартиру вернемся вместе. Там продолжим расследование.
– Хорошо, – не стала спорить Дека, убаюканная чужой силой.
К тому же прямо сейчас она остро нуждалась в уединении, чтобы прийти в себя после сеанса считывания, которое прошло не самым лучшим образом. Так что Дека максимально быстро покинула дом и, прошмыгнув мимо других оперативников и начавших расходиться зевак, забралась в уютный салон своего кроссовера, наконец-то отрезая себя от шумного мира.
Лишь оказавшись в знакомом, пусть и ограниченном пространстве, девушка позволила себе облегченно выдохнуть. Прикрыв глаза, она откинулась на спинку сидения и разрешила пустоте окутать ее, даря освобождение от недавних событий. Никаких отголосков, следов или тел – только блаженное ничто, обволакивающее слишком активный ум пеленой забвения. Полностью погрузившись в себя, Дека потеряла счет времени и вернулась в реальность лишь тогда, когда услышала приближающийся голос Леона. Девушка открыла глаза и безэмоционально наблюдала за тем, как мужчина перебросился парой фраз с местными полицейскими, а затем забрался на пассажирское сиденье.
– Выключи, – коротко бросил он ей, не поднимая взгляда от папки с документами в руках. – Ты же знаешь, я не люблю, когда ты это делаешь.
– О чем ты? – ровно уточнила Дека.
– Похоже, отпуск пошел тебе на пользу, – неопределенно хмыкнул Леон, а затем оторвался от бумаг и внимательно посмотрел на нее. – Режим наблюдателя. Выключи его. Я хочу ехать в машине с живым человеком, а не бесчувственной программой, воспринимающей мир как документалку.
– Черт, – тут же спохватилась Дека, отводя взгляд. – Прости, я неосознанно.
– Как ругаться ты тоже забыла или взяла аскезу еще и на маты? – дружелюбно отозвался Леон, улыбаясь уголками губ.
– Нет, – облегченно рассмеялась Дека, чувствуя, как напряжение ушло так же быстро, как и появилось. – Просто пока повода нет.
– Надеюсь, и не будет, – шумно выдохнул мужчина, потирая глаза свободной рукой. – Устал, как собака.
– Ничего, на том свете все отдохнем, – привычно отшутилась Дека, заводя мотор.
– Только если ты составишь мне компанию. Не хочу торчать вечность в компании зануд, – пробурчал Леон, возвращаясь к бумагам.
– Обязательно. Что бы ни ждало нас там, после пережитого дерьма мы точно оторвемся на полную катушку в метафизическом небытие, – уверенно заявила Дека, выруливая на главную дорогу.
– Значит, концепция рая все еще в лузерах? – устало пробормотал Леон.
– Именно, – коротко кивнула Дека, внимательно следя за дорогой.
Осень вступала в свои права, и туманы вперемешку с дождями не способствовали безопасному вождению.
– Жаль. Хотел бы увидеть его хоть где-то, раз уж здесь не получается.
Дека бросила беглый взгляд на мужчину, который продолжал читать что-то на белых листах бумаги.
– Возможно, у нас пока нет к нему доступа, – с обычной долей мрачного оптимизма произнесла Дека, внимательно следя за дорогой.
– То есть, мы сами выбрали жить в этом чертовом аду на земле? Да мы те еще извращенцы, – хмыкнул Леон, а затем быстро сменил тему разговора. – Кстати, кофе будешь?
– Ты угощаешь?
Дека поняла намек и легко переключилась на что-то более приземленное и понятное. К тому же в ближайшее время кофеин имел все шансы стать ее спутником двадцать четыре на семь, а значит, нужно было готовить тело к напряженной работе заранее.
– Идет. Надо же как-то отпраздновать твое возвращение из отпуска, а заодно компенсировать те несколько дней отдыха, которых я тебя лишил.
Слабо кряхтя, Леон принялся стягивать с себя пальто, которое вскоре отправилось на заднее сиденье вместе с бумагами.
– Праздновать кофе? Звучит очень печально, – хмыкнула Дека, раздумывая о том, не повторить ли ей такой же маневр с верхней одеждой.
– Ладно, куплю тебе шоколадку, – лениво произнес мужчина, устраиваясь поудобнее на кожаном сидении, которое отозвалось тихим скрипом на его движения.
– Идет, только выбирать буду я.
После недолгих раздумий Дека решила остаться в пальто. Все-таки пока к таким маневрам за рулем она не была готова. Может, как-нибудь в другой раз.


Глава 2

Штаб-квартира Отдела генных мутаций находилась на окраине Штормвуда, подальше от спальных районов и центра города, и представляла собой трехэтажное темно-серое здание, которое идеально сочеталось с пасмурной осенней погодой и издалека напоминало могильный камень, поставленный в честь безвозвратно уничтоженных нервных клеток и надежд на нормальную жизнь всех, кто там работал.
В ОГМ люди делились на две категории: несчастные, попавшие сюда по распределению свыше, и добровольцы с маниакальным взглядом, мотивы которых еще никто не смог точно узнать. По итогу страдали и те, и другие, но вторые делали это с определенным наслаждением.
Дека же успешно совмещала в себе признаки обеих групп, свободно перемещаясь из одной в другую в зависимости от обстоятельств. С одной стороны, даже спустя почти десять лет работы в этом месте, она все еще пребывала в легком ужасе от того, чем ей приходилось заниматься, но в то же время чувствовала облегчение, потому что могла этому противостоять. Как ни крути, но любая опасность начинала казаться менее страшной, если у тебя в руках было оружие, а в голове подробные знания о том, как с этой угрозой расправиться.
В какой-то степени Дека довольно трепетно относилась к штаб-квартире, которая излучала ауру старых детективных триллеров, которые могли похвастаться качественным сюжетом и особой атмосферой. И раз уж и того и другого в ее жизни было предостаточно, возможно, именно поэтому ей было так комфортно находиться в серых стенах со стеклянными дверями и небольшими офисами. В конце концов, идеальное ментальное и психическое здоровье было штукой весьма редкой в Новом мире, так что Дека даже не пыталась разбираться в этой части себя, приняв ее как должное и имеющее место быть.
К тому времени, как ее кроссовер въехал на стоянку, которая была заполнена машинами преимущественно темных цветов, отчего создавалось впечатление, будто штаб-квартира перманентно находилась в состоянии вечного траура, наступила середина дня. К ее удивлению и легкой радости автомобилей было меньше, чем обычно, так что Дека позволила себе парочку приятных фантазий о полупустых угрюмых коридорах – все-таки три месяца отпуска в полном одиночестве явно не способствовали развитию навыков социального взаимодействия, особенно, когда они и так были на не самом высоком уровне. Поэтому девушка была рада возможности получить легкую отсрочку перед официальным возвращением в их небольшую, но значимую в нынешних реалиях ячейку общества.
Мрачные и тяжелые тучи закрывали небо плотной темно-серой дымкой, а запах сырости и влаги удушающе забивался в ноздри, словно пытаясь перекрыть доступ к кислороду, пока Дека следовала за Леоном к входным дверям штаб-квартиры ОГМ по влажному асфальту. Звук ударов их подошв о мокрый бетон успокаивал и посылал приятные мурашки по коже – девушка не могла объяснить почему, но этот глухой стук действовал на нее особым образом, наполняя тело необычным удовлетворением. Дека не была аудиалом, но жизнь научила ее уделять особое внимание звукам, которые зачастую несли в себе гораздо больше информации, чем можно было подумать. Именно четкий ритм шагов становился для нее успокаивающей мелодией, которую можно было слушать часами. Если, конечно, их не издавали хищники – в этом случае подобный шум ощущался скорее похоронным.
– Дом, милый дом, – довольно протянула Дека, любуясь знакомой серостью, по которой успела соскучиться за время своего отсутствия.
– Скорее, родной могильник, – хмыкнул Леон, приложив пропуск к считывателю.
Тот мигнул зеленым светом, после чего входная дверь с глухим щелчком открылась, впуская агентов внутрь.
Отдел генных мутаций встретил их просторным холлом, который был совершенно пуст: даже за столом ресепшена не торчала привычная светлая макушка Риты. Дека моментально считала бледные отголоски страха, гнева и боли, которые слабыми искрами пробежались по языку, оставив после себя горьковатое послевкусие с легкой ноткой напряжения, и вопросительно посмотрела на начальника.
– Потом расскажу, – коротко бросил Леон, направляясь в сторону лифтов, и поспешно добавил. – Идем на третий. Пока займешь мой кабинет. Он просторный и тихий, как раз сможешь сосредоточиться на деле.
– Надеюсь, затягивать ты будешь. Мне и правда интересно, что тут у вас происходило, пока меня не было, – заинтересованно протянула Дека, разглядывая пустующий холл.
Аккуратная стойка с неработающим телефоном, провод которого был скручен в спираль рядом с аппаратом, пара диванов и журнальный столик, широкая лестница, а также скрытый за колонами проход к крылу отдыха и два лифта у дальней стены ничем не выдавали последствия недавних событий, о которых так охотно делилось пространство. Ничего серьезного – скорее острый конфликт, переросший в небольшое рукоприкладство, которое вовремя остановили. Заинтересовало Деку другое: не поддавшееся анализу напряжение, которое ненавязчиво окутывало все пространство, отдаваясь зудящей тревогой где-то в лопатках. Неприятное чувство, но не настолько заметное, чтобы требовать ответы прямо сейчас. В конце концов, Дека только вернулась, а пытаться разузнать обо всем сразу, было не лучшей идеей.
– Что, даже не восхитишься моей щедростью? – насмешливо бросил Леон, остановившись перед лифтом. – Не так часто кабинет начальника выделяется для оперативной работы.
Кажется, его настроение понемногу улучшалось, что не могло не радовать. Все же работа в атмосфере угрюмости и злости на самих себя никогда не давала хороших результатов, поэтому Дека почувствовала облегчение, услышав привычные нотки пусть и слабого, но того самого озорства, которым они часто любили обмениваться. И в такой ситуации грех было не поддержать эту попытку не упасть в пучину отчаяния и хоть как-то отвлечься.
– Благодарю вас, о, великий и могучий начальник, за то, что пустите в свою божественную обитель вашу скромную подчиненную, – с наигранным воодушевлением пролепетала Дека, спрятав лицо в неуклюжем поклоне.
Дар актерского мастерства обошел ее стороной за добрую пару тысяч километров, бросив в качестве утешения навык лицемерия и способность к манипуляции. Дека уверенно подчинила себе свои сомнительные таланты, практически отказавшись от них в обычной жизни, но в подобных ситуациях только они помогали ей окончательно не прослыть занудой.
– Язва, – цокнул в ответ Леон и, услышав ответный смешок, внезапно потеплевшим голосом добавил. – Отдых и правда пошел тебе на пользу. Рад, что ты вернулась.
Дека на секунду смутилась от неожиданных слов, но тут же взяла себя в руки.
– Я тоже рада, Леон, – прочистив горло, неловко ответила она.
Мужчина лишь молча кивнул и первым зашел в открывшийся лифт.

До нужного этажа они добрались в обоюдном молчании. Подобные разговоры у них случались не так часто и всегда сквозили неловкостью от неумения выражать свои чувства, так что передышка нужна была им обоим.
В таком же молчании они вышли из лифта и направились вдоль серого коридора, мрачно освещенного настенными светильниками, пока не вышли к просторному помещению, большую часть которого занимали аккуратные островки с рабочими местами агентов. Они формировали что-то вроде лабиринта, который заканчивался стеклянным кубом, за которым и находился кабинет начальника Отдела. Кубом тот назывался условно, потому что технически две его стены состояли из бетона, в то время как остальные были заменены на прочные стекла, которые позволяли зорко наблюдать за работой других. С одной стороны надзор был на высшем уровне, но с другой, приватность была нужна всем, особенно сотрудникам криминалистики, поэтому для их душевного равновесия на стеклах висели крупные жалюзи, которые создавали подобие уединения как для агентов, так и для начальника.
На данный момент плотные шторки были аккуратно собраны, так что все помещение просматривалось как на ладони. От вида одного из самых любимых мест всего штаба Дека почувствовала, как в груди потеплело.
Она и правда была рада вернуться. Даже несмотря на тяжесть и опасность осуществляемой ими деятельности, именно по совместным расследованиям девушка успела соскучиться больше всего. Несомненно, уединение было для нее жизненно-необходимой вещью, но когда его становилось слишком много, именно взаимодействие со знакомыми людьми помогало держать баланс. И хоть сейчас ее ожидало долгое и весьма нудное занятие, но факт того, что заниматься им она будет в дружеской компании без внешних раздражителей, придавал сил и мотивации.
Так уж сложилось, что Дека была слишком чувствительна к комфорту во всех его проявлениях. Она могла работать в полевых условиях и терпеть лишения, но для восстановления душевного равновесия ей всегда требовалось вернуться в зону уюта. И на данный момент девушка собиралась совместить приятное с полезным, поэтому, как только они вошли в кабинет Леона, она тут же сбросила пальто на вешалку и заняла небольшой диванчик у прозрачной стены, рядом с которым стоял стол, заваленный разноцветными папками. Ее черная одежда сильно контрастировала на их фоне, но на работе Дека не носила других цветов, хоть и отдавала предпочтение теплым и пастельным оттенкам в повседневности.
– Хоть где-то у нас яркие краски жизни, – кивком указал на папки Леон, направляясь к своему столу.
Дека понимающе хмыкнула, рассматривая разноцветные пластиковые прямоугольники, содержимое которых явно не соответствовало их внешнему виду.
– Ну, хоть какой-то баланс, – тихо выдохнула она, устраиваясь поудобнее на мягкой коже дивана.
– Единственный, который нам доступен, – поддакнул ей Леон из-за экрана компьютера. – Тебе помочь их убрать? Архивариус почти закончил со сбором дел, но нужно будет немного подождать.
– Все в порядке, – покачала головой Дека, закатывая рукава свитера. – Здесь ничего сложного. Сосредоточься на своих делах, а я займусь остальным.
– Ох, как же я соскучился по этим словам, – вымученно протянул Леон, откинувшись на спинку стула, и с нескрываемым удовольствием наблюдая за действиями девушки.
– Наслаждайся, – подмигнула ему Дека и полностью погрузилась в работу.
Сложного ничего не было: ей просто нужно было разложить папки по датам и типам преступлений, а затем переложить их в стоявшие неподалеку коробки. К подобным делам у Деки был врожденный талант, так что она управилась за короткое время, после чего расслабленно легла на диван, мысленно готовясь к изнуряющему мозговому и эмоциональному штурму.
Ей не просто нужно было просмотреть кучу дел – она должна была просканировать отголоски, оставшиеся на фотографиях, которые хранили хоть и слабые, но считываемые импульсы. Они воспринимались как белый шум, переливающийся разными тональностями – четко ощущаемыми, но не влияющими на чужое сознание. Этакий косплей на ведьму или ясновидящую, с учетом того, что ни к кому из них Дека не относилась. В ее случае работали обычная биология и квантовая физика, которые в какой-то степени создавали ореол загадочности и мистицизма, но при этом формировали полноценную научно-обоснованную концепцию. С еле заметной пометкой о том, что создала ее Новая наука – Старая бы давно записала таких как Дека в сумасшедшие и лечила бы подавляющими нейронную активность пилюлями. Слава прогрессу – прогрессу слава.
Из медитативного состояния Деку вывел аккуратный стук в дверь. Получив разрешение войти, в кабинете появился человек, полностью скрытый за пятью коробками, которые опасно покачивались из стороны в сторону, пока их несли к месту назначения. Дека села, с интересом наблюдая за тем, как архивариус вслепую подошел к столу и остановился в паре сантиметров от него. Ловким движением рук коробки оказались на стеклянной поверхности, и только после этого из-за них показалось серьезное мужское лицо.
– С возвращением, Дека, – вежливо произнес архивариус, быстро осмотрев девушку цепким взглядом профессионала.
– Спасибо, Грегори. Рада тебя видеть, – кивнула в ответ Дека и пожала протянутую руку.
Грегори был одним из лучших архивариусов во всем Бюро, а также одним из тех, кто перевелся сюда добровольно по причине, которая не была известна даже Леону. Его каштановые волосы как обычно были идеально уложены, а теплые каре-зеленые глаза излучали спокойствие. Даже в самые непростые и критические моменты он идеально контролировал себя и никогда не выбивался из умеренного эмоционального диапазона, что говорило либо о серьезной самодисциплине, либо природном даре. Дека всегда ощущала, что за спокойным лицом мужчины скрывалось намного больше, чем демонстрировалась окружающим, но никогда не лезла с расспросами, уважая неприкосновенность чужой личной жизни. Возможно, именно по этой причине девушка входила в узкий круг тех, к кому Грегори относился чуть более дружелюбно, чем к остальным.
– Здесь все необходимые дела за последние полгода, как и просил мистер Граттис. Если понадобится что-то еще, обращайтесь, – завершив свою короткую речь, Грегори развернулся и вышел из кабинета.
Следующие пять часов Дека непрерывно просматривала записи о делах, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы вывести их на след формирования хищника. Девушка тщательно сканировала цветные фотографии, считывая с них малейшие колебания еле заметных отголосков. И не могла ничего найти – даже малейшего совпадения по колебаниям. Ни один отголосок пока не совпал с тем, что она ощутила этим утром. Ни один ритуал не нес в себе зачаток того, что она сканировала не так давно. И вдобавок ко всему внутри зарождалась странная уверенность в том, что она шла не туда. Это было плохим и очень неудобным для них знаком в силу ограниченности во времени. Раздражение потихоньку накапливалось, но пока оставалось на приемлемой отметке. Так что, сделав короткий перерыв на туалет и кофе с бутербродами, буквально всунутыми ей в руки Леоном, Дека продолжила поиски, уже зная, чем они закончатся.
Так и произошло. В этот раз знакомое чувство не стало церемониться и резко заполнило все ее тело, настойчиво мигая в сознании красной лампочкой.
Не туда. Ложно. Ложно. Ошибка.
Дека нахмурилась и отложила очередную папку в сторону, а затем уставилась на свои руки. Она не любила тратить время впустую и идти по ложному следу. Для нее это ощущалось бесполезной тратой своей жизненной силы, которая, как и у каждого человека, была ограничена. Вот только Дека немного отличалась от обычных людей, и ответственность несла не совсем обычную. У нее не горели дедлайны проектов, не было проблем с оборудованием и сроками годности и качеством товаров, она не занималась куплей-продажей – Дека ловила убийц. И каждый раз над ней нависали корчащиеся в немой агонии призраки будущих жертв, информация о которых могла в любой момент появиться в очередной цветной папке в случае ее провала.
Только собственные гены не позволяли ей сойти с ума от вины и тревожности, притупляя те чувства, которые могли вызвать режим самоуничтожения. В этом смысле вся ее природа работала над тем, чтобы поддерживать в ней жизнь – даже несмотря на слишком явное сопротивление и отчаянные попытки держаться за свою человечность со стороны Деки. Для таких как она это было глупым и в какой-то степени фатальным решением, но именно в ее случае оно работало и приносило плоды. Кто бы мог подумать, что старая добрая интуиция и налаженная связь с собой работали намного эффективнее официальных протоколов и рекомендаций. И кое-что еще, о чем пока лучше не знать никому.
Девушка криво ухмыльнулась – даже в реалиях Нового мира она умудрялась оставаться белой вороной среди генетически улучшенных черных овец.
– Дека? – внезапно раздавшееся над ухом имя резануло пространство, возвращая ее в реальность.
Раз, два, три.
Дека медленно проморгалась, возвращая ощущения присутствия в реальности, а затем перевела слегка расфокусированный взгляд на нависшего над ней Леона, который сверлил ее испытующим взглядом. Легкое недовольство вкупе с озабоченностью обдали ее щеки еле заметной прохладой, помогая прийти в себя.
– Ты когда в последний раз спала?
Дека медленно обвела взглядом кабинет, а затем нахмурилась. Только сейчас она начала понимать, что ушла слишком глубоко в себя. Часть ее сознания все еще была где-то за пределами тела, пока другая медленно возвращалась в реальность. Это было некритично, но мысль о том, что Леону снова пришлось вытаскивать ее из собственного разума, неприятно зудела где-то в области затылка.
– Дека, когда ты спала в последний раз, – настойчивее повторил Леон, не отводя от нее пристального взгляда.
– Это важно? – глухо спросила девушка, начав похлопывать предплечья, чтобы восстановить чувствительность в почему-то онемевших руках. – Лучше скажи, сколько времени прошло.
– Не можешь вспомнить? – не купился на ее попытку сменить тему Леон.
Он все также нависал над ней и явно давил своим присутствием, заставляя подчиниться. И Дека была слишком расфокусирована, чтобы сопротивляться.
– Пару дней назад, – шумно выдохнула она, чувствуя, как цельность сознания понемногу возвращалась, погружая ее в реальность. Спустя пару секунд она чуть более уверенно добавила. – Вроде в четверг.
– Сегодня вторник, Дека, – нахмурился Леон, аккуратно тронув ее за плечо. – Тебе нужно поспать.
– Ты же знаешь, что это не обязательно, – предприняла вялую попытку оправдать себя девушка. – У меня достаточно опыта депривации.
– Я в курсе, – легко согласился мужчина, но затем требовательно добавил. – Но я также знаю, что ты отлетаешь при долгом отсутствии сна. Масштабность и объективность у тебя усиливаются, но логическое мышление и ощущение себя в пространстве начинают тормозить. А без цельности ты становишься бесполезной и уязвимой. Делу это никак не поможет, и ты сама это знаешь. Так что устрой перерыв на сон, хотя бы на пару часов. Это приказ начальства и он не обсуждается.
Леон звучал твердо и непоколебимо, и Дека понимала, что он был прав. Липкое чувство стыда моментально вылезло наружу и заскользило по бокам и груди холодными щупальцами.
– Ты злишься? – виновато спросила девушка, поддавшись внезапно возникшей из глубин памяти детской эмоции.
Черт. Это было плохим знаком. Похоже, она недооценила степень своей усталости и отлета, раз ее психике пришлось прибегнуть к самым примитивным способам взаимодействия с миром в лице Леона.
– Нет, – понимающе покачал головой мужчина, мгновенно считав ее состояние даже без наличия особых способностей. – Я знаю, что вырвал тебя до окончания отпуска, так что вся ответственность за это на мне. Отдохни и мы продолжим поиски.
Вот оно – отношение, о котором она всегда мечтала, но которое так и не смогла получить от самых близких для нее людей. Мама Деки часто вела себя как большой ребенок, обвиняя всех вокруг в своих неудачах и проблемах. О том, как ее, даже мимолетом брошенные слова, отражались на излишне чувствительной психике ее дочери, женщина даже не догадывалась. И вряд ли когда-нибудь догадается – слишком много времени прошло, чтобы ворошить то, у чего уже истек срок давности. Прошло слишком много времени, в течение которого Дека вскрыла старые раны, обработала их и перевязала. А затем дождалась, когда от них останутся лишь тонкие шрамы, чтобы превратить их в опыт и внутреннюю силу.
Единственное, с чем ей пришлось смириться – так это с редкими переключениями в детский режим простоты реакций на внешние возбудители в тех случаях, когда ее психика считала, что находится в слишком уязвимом состоянии. Именно этот откат до заводских настроек помогал ей сбрасывать лишнее напряжение и сохранять здравый рассудок. И кто бы мог подумать, что именно Леон подарит ей возможность проявлять свою уязвимость и не быть наказанной за это. Только в его компании Дека могла вести себя как ребенок и быть уверенной в том, что ее поймут и не обвинят в некомпетентности. Этот мужчина стал для нее не только другом, но и якорем, который она не собиралась добровольно отпускать. Хоть Дека и любила уединение и умела наслаждаться собственной компанией, но ощущение принятия, которое дарил ей Леон, было слишком соблазнительным и желанным, чтобы от него отказываться.
Это была детская позиция, но это было единственным, что помогало ей чувствовать себя живой и не быть уничтоженной собственной природой. И пока это работало, Дека была готова становиться ребенком вновь и вновь.
– Идет, – легко покорилась она словам Леона, снимая обувь, чтобы лечь на диван. Сонливость моментально заволокла голову дымкой, но прежде чем позволить поглотить себя полностью, девушка успела пробормотать. – Но не больше четырех часов. Иначе буду выглядеть как опухший помидор, а чувствовать себя еще хуже.
– Договорились, – хмыкнул Леон, накрывая ее легким пледом. – А теперь спи.
Дека послушно закрыла глаза и тут же провалилась в глубокий сон.
Без сновидений. Без мыслей. Без всего.

Сознание медленно возвращалось, стирая на своем пути любые признаки сонливости, пока Дека мысленно прощупывала все тело своим вниманием. Наконец, убедившись в плотной связи с реальностью, она открыла глаза и первым же делом проверила Леона, который, сгорбившись, сидел за столом и изучал бумаги. Эмоциональный фон стабилен, перегрузов нет – похоже, он тоже успел отдохнуть за прошедшее время. К слову об этом.
Приняв сидячее положение, Дека прохрипела самый важный для нее вопрос:
– Сколько я спала?
– Явно недостаточно, чтобы так охрипнуть, – спокойно произнес Леон, оторвавшись от бумаг, но наткнувшись на требовательный взгляд девушки, сверился с часами. – Три часа пятьдесят две минуты. Считай, идеальные показатели.
– Спасибо, – проскрипела Дека, обессиленно уронив голову обратно на диван.
Сон все же выбил ее из колеи, поэтому ей требовалось время, чтобы полностью прийти в себя. Приподнявшись на локте, она заторможено рассматривала пространство вокруг, останавливаясь на каждой мелкой детали окружавших ее предметов. Мягкая кожа дивана с редкими царапинами и потертостями, твердые корешки папок, из-под которых виднелись белые очертания заполненных буквами и фотографиями листов, прозрачное стекло стола, сквозь которое просматривался серый ковролин с застрявшими в нем мелкими соринками.
Четкость возвращалась, но слишком медленно, отчего девушка недовольно нахмурилась, вперившись взглядом в пол, словно он каким-то образом был виноват в ее состоянии. Детское недовольство горькой слюной обожгла рот, но Дека быстро ее сглотнула – она была не в том настроении, чтобы потакать своим слабостям.
– Не спеши, я принесу чай, – видимо, заметив ее трудности, Леон встал из-за стола и направился к двери, бросив на ходу. – Для кофе ты слишком плохо выглядишь, так что поищу что-нибудь травяное.
Дека лишь кивнула вслед закрывшейся двери и медленно легла обратно на спину. Было приятно получить немного заботы, так что девушка позволила себе слабо улыбнуться. Она ценила такие моменты и всегда откладывала их в памяти, трансформируя затем в ментальные якоря, благодаря которым получалось не сходить с ума из-за собственного разума. Поэтому она с благодарностью приняла кружку дымящегося травяного чая от вернувшегося Леона, а следующие десять минут посвятила прочному закреплению приятных ощущений в подсознании.
Когда чай был выпит, а связь между телом, разумом и реальностью более-менее установлена, Дека поставила кружку на стол и спустила ноги на пол, чтобы обуться.
– Что-нибудь нашел? – решила закинуть пробный вопрос девушка, застегивая молнии на двух ботинках одновременно, а затем уточняюще кивнула на стопку папок на столе Леона. – Много успел просмотреть?
– Достаточно, – кивнул мужчина, опираясь локтями на деревянную поверхность стола. – Я отложил несколько дел в отдельную стопку, чтобы ты лично их проверила.
– Сейчас гляну, – тут же отозвалась Дека, вскакивая с дивана.
Казалось, Леон хотел сказать что-то еще, но то ли она сбила его с мысли своей реакцией, то ли он решил оставить это на потом – в любом случае Дека не стала настаивать и сразу занялась делом.
Подойдя к столу, она взяла две папки в руки и прислушалась к себе. Ничего. Девушка шумно выдохнула через нос, а затем взяла следующие дела. То же самое. Казалось, она упускала что-то важное, что-то, что так и не смогла поймать четыре часа назад. И сейчас ее опасения только усугублялись.
– Я хочу поговорить о другом, – неожиданно прервал ее мыслительный анализ Леон.
Дека перевела на него взгляд и заметила, что мужчина слишком внимательно рассматривал ее руки, все еще державшие папки. В голове щелкнуло, и она тут же поняла, о чем будет разговор, но не проронила ни слова.
– Почему тебя так внезапно вырубило? Это депривация или что-то другое? – не стал долго тянуть Леон, задавая точечный вопрос, от которого по спине Деки пробежал знакомый холодок.
За годы совместной работы они успели достаточно хорошо изучить друг друга, чтобы подмечать изменения, невидимые другим. Поэтому неудивительно, что Леон увидел нечто большее, чем усталость и недостаток сна. Подобная связь между ними положительно сказывалась на результатах работы, но иногда это выводило Деку из равновесия из-за резкой смены ролей, потому что обычно именно она была той, кто мог считывать других и при необходимости использовать свою осведомленность о них. Ощущать подобное на себе было приятно только в те моменты, когда она нуждалась в поддержке и понимании. Во всех остальных случаях это напоминало ей о том, почему именно Леон возглавлял их Отдел в довольно молодом по меркам Нового мира возрасте. Впрочем, не то, чтобы она тоже являлась умудренным жизнью старцем.
В любом случае, пока она не могла поделиться с другом тем, с чем столкнулась во время своего отпуска. Слишком рано. И нестабильно.
– Думаю, это связано с делом. Меня что-то настойчиво тревожит, и я не могу понять, что, – решила прикрыться работой Дека, чтобы отвлечь слишком проницательного друга. – Подожди немного. Сперва мне нужно убедиться.
Кажется, это сработало, потому что мужчина лишь молча кивнул, позволяя ей продолжить просмотр оставшихся папок.
Следующие десять минут Дека сосредоточенно перебирала дела, щупала и сжимала их, принюхивалась и прикладывала к груди – результат оставался тем же. Девушка хмурилась все сильнее, а когда закончила с анализом, устало упала на стул для посетителей напротив Леона. Только после этого она заговорила:
– Ерунда какая-то. Такое чувство, будто мы совсем не там ищем.
– Что ты имеешь в виду? – заинтересованно подался вперед мужчина, тут же цепляясь за новую информацию.
– Я не знаю, но внутри сидит четкое ощущение, что это не то. Мы тратим время впустую.
– Уверена? – нахмурился агент. – Твое состояние точно не влияет на тебя?
– Точно, – уверенно ответила Дека, смотря Леону в глаза. – Здесь нет нужного нам дела.
Пару минут они сидели в тишине, обдумывая прозвучавшие только что слова.
– Кажется, твоя чувствительность увеличилась, – задумчиво протянул Леон спустя время. – Это хорошо, но тебе нужно взять себя в руки как можно быстрее. А пока нужно решить, что делать дальше.
Он встал со стула и начал расхаживать по кабинету, запустив руку в волосы.
– Ты можешь определить, куда перенаправить поиски?
– Не уверена… – как можно спокойнее протянула Дека, чтобы не показать, насколько близко его слова балансировали рядом с правдой. – Но можно спуститься в архив и попробовать поискать там. Но мне нужно будет подготовиться.
Она выжидательно уставилась на застывшего у дальней прозрачной стены Леона, который тщательно что-то обдумывал, то и дело поглядывая на часы. Наконец, спустя пару мгновений он кивнул, словно договорившись о чем-то с самим собой, а затем подошел к Деке и сел напротив нее.
– Хорошо. Время на подготовку у тебя есть. Как только придет Грегори, я тут же займусь допуском в архив, а пока можно отдохнуть.
– Погоди, а почему Грегори нет? – непонимающе нахмурилась Дека.
– Потому что сейчас два часа ночи, – хмыкнул Леон. – Так что предлагаю принять душ и подремать в крыле отдыха.
– Блять, – смачно ругнулась Дека, сразу же почувствовав заметное облегчение в теле, словно она стала чуточку ближе к своему идеальному рабочему состоянию. – Я совсем потеряла счет времени.
– С возвращением в лигу матерщинников, – довольно улыбнулся Леон, даже не пытаясь скрыть своего облегчения.
В их сфере мат являлся чем-то вроде показателя вменяемости: если ты материшься – значит, твоя психика все еще способна справляться с нагрузкой и выпускать пар через слова, а не угнетенное состояние.
– Рада вернуться, – хмыкнула Дека. – Впрочем, с такой работой я наверняка останусь в этой лиге до конца своих дней.
– Аналогично, – поддакнул мужчина. – Главное, чтобы этот конец наступил как можно позже – у нас пока слишком много дел.
Вот черт. Еще немного и они точно предадутся философским размышлениям о сути жизни. Дека остро ощутила необходимость сменить направление их разговора.
– Тогда первым делом идем мыться? Надеюсь, ты планируешь сделать что-то с этим колючим газоном на своем лице.
– Не волнуйся. Для твоего душевного спокойствия я наведу там порядок, – видимо, Леон тоже не планировал серьезных ночных философствований, так что легко переключился на новую тему. – Надеюсь, ты не забыла, где находится крыло отдыха?

Первым делом они вернулись к машине девушки за сменным комплектом одежды и белья, а затем прошли в самый дальний коридор первого этажа, в одном из разветвлений которого находились две просторные душевые. У двери с изображением дамы в шляпе Леон остановился и смерил Деку внимательным взглядом.
– Встречаемся перед комнатами отдыха через полчаса. Если не увижу тебя через это время, жду еще десять минут, а затем врываюсь в душевую. Голышом мы друг друга уже видели, так что это не должно стать проблемой.
– Только если ты тоже будешь голышом, – недовольно поморщилась Дека от нахлынувших воспоминаний.
– Франкфордские флэшбеки? – понимающе хмыкнул Леон. – В таком случае не задерживайся. Не будем бередить старые раны. Наши глаза нам еще понадобятся.
– Боже, все было не настолько плохо, – закатила глаза девушка, не удержавшись от улыбки.
– По твоему лицу этого не скажешь, – насмешливо бросил на ходу агент, скрываясь за дверью в мужские душевые.
Дека лишь недовольно цокнула, но тут же спохватилась и вошла в просторную комнату, отделанную стандартной серой плиткой. Оставив одежду в шкафчике раздевалки, она практически вбежала в помещение с душевыми. Слова Леона сделали свое дело: она была максимально сосредоточена, так что сразу же приступила к делу. Взяв с полки гиппоаллергенный гель без запаха и одноразовую мочалку, девушка включила теплую воду и встала под душ. Горячие температуры она использовала только дома, потому что они позволяли расслабиться. Сейчас же она постоянно делала воду чуть прохладнее, чтобы оставаться в фокусе, который, она была уверена, сохранится даже после короткого сна. Обдавшись напоследок почти ледяной водой, Дека быстро растерла покрывшееся мурашками тело и вернулась в раздевалку. Там она переоделась в чистую одежду, которая была полной копией предыдущей и представляла собой набор юного гота: все, начиная от белья и заканчивая носками, было глубокого черного цвета – на работе она использовала только его. Он помогал ей при взаимодействии с хищниками, особенно когда нужно было максимально скрыть свое присутствие, а также впитывал в себя другие энергетические воздействия, закрепляя их в волокнах ткани и нейтрализуя до вступления в контакт с кожей. Правда, после таких приключений одежда обычно не подлежала восстановлению, так как содержала в себе слишком много чужой информации, поэтому приходилось ее сжигать. В некоторых случаях, конечно, можно было использовать соль, но ее эффекта обычно хватало максимум на еще одну носку. Да и постоянно закупаться пачками хлорида натрия, от которого приходилось избавляться после каждого использования, было не совсем удобно, так что Дека все чаще останавливалась на надежном огне.
Выбросив использованную мочалку в мусорный бак, содержимое которого позже отправится на переработку, Дека вернула гель на место, аккуратно сложила полотенце в корзину для стирки белья, и только после этого проверила время. Удовлетворенно отметив, что управилась за двадцать минут, Дека покинула душевые, прихватив с собой пальто и хлопковый мешок со старой одеждой.
Леон уже ждал ее у комнат отдыха, привалившись к стене, и почему-то вызывал раздражение. Дека мысленно скривилась: похоже, четырех часов сна было недостаточно для полного восстановления.
Гладко выбритый, с влажными после душа волосами, которые спадали на лоб темными волнами, агент выглядел посвежевшим и скинувшим пару лет. Теплый свитер он сменил на плотную синюю рубашку, под которой виднелась темная водолазка, чье высокое горло надежно защищало шею. В их работе этой области тела всегда уделялось повышенное значение ввиду особой любви хищников к артериям и трахеям, так что все старались прикрывать эту уязвимую зону любыми способами. В этом смысле холодная погода всегда играла им на руку, позволяя носить дополнительную броню в виде плотной одежды.
– Ты же сменил трусы? – угрюмо проворчала Дека, чтобы хоть как-то выпустить заполнившее горло раздражение.
– Могу показать, – насмешливо хмыкнул мужчина, мгновенно подавляя ее эмоциональную вспышку.
Та резко заткнулась и растворилась, оставляя после себя еле ощутимый пресный осадок. Что ж, Дека сама начала эту заранее проигранную битву, а потому легко приняла поражение.
– Верю на слово. Идем спать. Сколько у нас времени? – первой направилась она в коридор, в котором располагались комнаты для сна.
– Около четырех часов. Все, как ты любишь, – поравнявшись с ней, как ни в чем не бывало, ответил мужчина.
– Отлично. Какую комнату займем?
– Как обычно, самую дальнюю, – подойдя к нужной двери, Леон указал кивком на электронный замок. – Дамы вперед.
– Проверяешь, с собой ли у меня пропуск? – подняла бровь Дека, доставая карточку из внутреннего кармана пальто.
– Именно, – не стал увиливать мужчина, наблюдая за тем, как она поднесла пластик к считывателю. – Профессиональная деформация и все такое. Ты же в курсе.
Огонек в самом углу металлической коробки загорелся зеленым, после чего раздался щелчок открываемого замка. Дека вошла в комнату первой и сразу же направилась к одной из кроватей, попутно бросив пальто на ближайший стул.
– Да уж, все мы тут профессиональные калеки.
Сняв ботинки, она легла на мягкий матрац и прикрыла глаза, мгновенно проваливаясь в сон. Кажется, Леон сказал что-то еще, но Дека уже ничего не слышала.

Проснулась девушка от звука будильника, который голосил на всю комнату воем раздражающей сирены. Сбоку раздалось шуршание и недовольный стон, а затем вновь наступила тишина.
– Ты так и не сменил эту сигнализацию? – сонно прохрипела Дека, приоткрыв один глаз.
– Зачем, если она отлично работает? – пожал плечами Леон, садясь на кровати.
Только сейчас Дека заметила, что спал он в одной водолазке, предварительно оставив рубашку на спинке соседнего стула. Не понятно, почему, но эта маленькая деталь подняла ей настроение, заставляя улыбнуться.
– Что такое? – тут же отозвался Леон, глядя на нее с легким прищуром.
– Просто радуюсь, что ты снял рубашку перед сном, – от абсурдности своих слов, Дека тихо рассмеялась, прикрывая глаза ладонью.
– Я польщен, – покачал головой мужчина, не скрывая улыбку. – Ты хоть с кем-нибудь общалась за эти три месяца?
– Курьер и кассир считаются? – прокряхтела девушка, принимая сидячее положение, чтобы обуться.
– Если это были живые люди, то да, – тихо рассмеялся Леон, профессионально увернувшись от летящей в него подушки.
– За кого ты меня принимаешь, – с показным недовольством пробурчала Дека, поправляя одежду. – Не меньше трех предложений с каждым, четыре раза в месяц.
– Дай угадаю, предложения были односложными и звучали примерно так: здравствуйте точка, спасибо точка, до свидания точка?
Дека открыла рот, чтобы возмутиться и оправдаться, но тут же поняла, что крыть ей было нечем. Вместо этого она недовольно вздохнула:
– Черт. Ты слишком хорошо меня знаешь.
– Так же, как и ты меня, так что мы квиты, – криво подмигнул Леон.
Вернее, попытался подмигнуть, но как обычно потерпел поражение, потому что его перекошенное лицо больше напоминало микроинсульт, чем то, что он пытался безнадежно показать.
– Может, тебе записаться на курсы по подмигиванию? Не могу наблюдать за твоими мучениями, – с наигранным сочувствием протянула Дека, стараясь сдержать рвущийся наружу смех.
Сама мысль о том, что такой профессиональный и суровый оперативник как Леон не умел подмигивать, вызывала необъяснимый восторг и трепет в груди.
– Зачем? Ты же сама говорила, что свои особенности нужно принимать, – поучительным тоном протянул Леон, застегивая пуговицы рубашки.
– Я имела в виду… – начала было Дека, но тут же осеклась под хитрым взглядом мужчины. – Забей. Ты прав. Я права. Все правы и все счастливы.
– Твой дар дипломатии с каждым годом сияет только ярче, – хохотнул мужчина.
– Годом? Я настолько медленно прогрессирую? – показательно возмутилась Дека, направляясь к двери.
– Профессиональная деформация: прогресс легче отслеживать в долгосрочной перспективе, – пожал плечами Леон, следуя за ней.
– Тогда вопрос снят, – легко завершила разговор девушка, но тут же спохватилась. – Мне нужно почистить зубы. Кажется, перед сном я этого не сделала.
– Бог тебе судья, – с напускным осуждением протянул Леон, за что получил слабый тычок в бок.
– В душевой не было щеток, – попыталась оправдаться Дека.
– Конечно, не было. Потому что мне пришлось забрать их в свой кабинет, – легкомысленно ответил Леон, идя чуть впереди.
– Зачем? – тут же переключилась на более интересную тему девушка. – Кто это был и что сделал?
К этому моменту они уже подошли к лифту, и Дека нетерпеливо наблюдала за тем, как Леон подозрительно медленно нажал на кнопку вызова, а затем облокотился о стену. И не проронил ни слова.
– И? – не выдержала она спустя десяток секунд ожидания.
– Меньше минуты – теряешь хватку, – покачал головой Леон, складывая руки на груди.
– Давай я оставлю свое терпение для хищников, а зубные щетки пусть насладятся кусочком моего внимания, – раздраженно закатила глаза Дека, и тут же опередила хотевшего что-то сказать мужчину. – И я помню, что большое начинается с малого. Ты и сам знаешь, что я тренирую терпение каждый день, так что имею право на небольшие поблажки.
Кнопка вызова светилась приятным желтым светом, пока за железными дверцами раздавался шум работающего механизма. Леон какое-то время молчал, пока Дека упрямо ждала ответа, сверля мужчину недовольным взглядом. А затем получила словесный удар под дых.
– Я просто забочусь о тебе. Ты же знаешь, что после отпуска всегда нужно время, чтобы вернуться в строй, а у нас его нет. Ты сильна, Декабрия, но прямо сейчас твое состояние оставляет желать лучшего.
Леон снова вернул ее в реальность, причем сделал это самым надежным способом, от которого у Деки сводило скулы. Это была чистой воды манипуляция, но именно она всегда срабатывала лучше всего. Хищники не терпели слабости и не давали поблажек. И обычно Дека всегда помнила об этом и полностью контролировала себя, но отдых сказался на ней хуже, чем она думала, и это могло стать проблемой. Неудивительно, что Леон тоже заметил это и решил привести ее в чувство перед тем, как это успел бы сделать хищник. А что могло быть лучше озвучивания банальных фактов и использования полного имени, от которого что-то внутри переворачивалось и сжималось в тугой комок старой боли, которая отрезвляла лучше любой пощечины? Верно, практически ничего.
Что ж, по крайней мере, в вопросе внутренних ран они были квиты, и Дека обладала точно такими же козырями в отношении Леона, которые имела право использовать в подобных ситуациях. И в этот раз она полностью признавала правомерность слов друга.
– Спасибо, – тихо произнесла девушка, понемногу возвращая внутреннее спокойствие.
Ей предстояло еще много работы над собой, но, по крайней мере, рядом с Леоном у нее было на это время.
Мужчина слабо кивнул и первым вошел в открывшуюся кабину лифта. Весь путь до кабинета они проделали в обоюдном молчании, прекрасно понимая, для чего оно было нужно.

Как только за ними закрылась стеклянная дверь, а шум просыпающегося офиса остался позади, Леон сразу же направился к столу и достал новенькую щетку, которую протянул Деке.
– А паста? – осторожно уточнила девушка, принимая предмет гигиены.
– Ее найдешь в любом туалете – с этим проблем нет, – спокойно ответил мужчина, усаживаясь за стол.
– Понятно, – тихо произнесла Дека, наблюдая за тем, как он начал печатать что-то на клавиатуре. Стараясь звучать как можно равнодушнее, она все же спросила. – Так что там со щетками?
Леон бросил на нее насмешливый взгляд и покачал головой, но все же ответил:
– Марте не выдали новый комплект средств для уборки, так что она забрала все щетки из каждого туалета и душевой и показательно чистила ими все поверхности от полов до унитазов до тех пор, пока не получила то, чего хотела. В трех экземплярах. Через пять часов.
– Бюро так быстро отреагировало? – искренне удивилась Дека.
Из всех работников Отдела именно Марта обладала самой крепкой и здоровой психикой, так что ее авторитет признавался каждым. Только здесь должность уборщицы была именем нарицательным и показателем статуса чуть ниже начальника. Именно с приходом этой женщины в каждом кабинете появилось по мини-пылесосу, которым сотрудники убирали свои рабочие места самостоятельно. К Марте же обращались только в крайних случаях, когда нужна была особая помощь. Тогда эта волевая женщина мгновенно разбиралась с проблемами любой сложности, доказывая свой профессионализм в сфере уборки. Уникальным было и то, что на всю территорию штаб-квартиры полагалось не меньше трех уборщиков, но именно Марта убедила не только рекрутеров, но и само начальство в лице Леона, а затем и весь Отдел в том, что способна поддерживать чистоту в одиночку при соответствующей доплате. Периодически она странно поглядывала на молодого парнишку, подрабатывавшего дворником на полставки, но пока ограничивалась только этим. Впрочем, ставки на то, когда Марта добавит в свою копилку еще одну должность, росли ежемесячно и уже достигли крупной суммы, забрать которую пока не удалось никому. Так что на данный момент получала женщина за свой праведный и тяжелый труд побольше некоторых оперативников, что успешно помогало ей растить пятерых детей в одиночку после убийства мужа хищником.
Делом этим, кстати, занималась Дека, и это было редким случаем, когда неопытного хищника удалось найти и обезвредить после первой и единственной жертвы. Им оказался молодой парень, только открывший в себе спящий ген и не сумевший справиться с жаждой крови. По итогу он наследил как ребенок и скрывался в лесу, где его и смогла выследить Дека. После задержания он остался жив, даже не смотря на тяжелые ранения, и содержался в психиатрической тюрьме особого режима для хищников по сей день. Поговаривали, что Марта периодически наведывалась к нему, но расспрашивать об этом женщину никто не торопился.
Некоторые думали, что именно из-за этого дела Леон и нанял Марту на особых условиях, но честно говоря, Дека, как и большинство, считала, что причиной послужило то, что кому-то впервые удалось заставить сотрудников Отдела следить за чистотой на рабочих местах и в кабинетах. Стоило ли упоминать о том, что периодически сам Леон отбирал группу накосячивших или перенапрягшихся агентов и переназначал их в подмастерья к Марте, дабы лечить перегруженные информацией головы физическим трудом через искусство уборки.
К слову, Дека стабильно постигала это мастерство три-четыре раза в год, так что могла подтвердить его эффективность. К тому же хорошие отношения с влиятельными людьми имели свои плюсы и преимущества, вроде домашней выпечки или содержащегося в чистоте кабинета во время отпуска.
– Бюро отреагировало как обычно – то есть, никак, – недовольно покачал головой Леон, откидываясь на спинку стула. – Отреагировал весь Отдел, скинувшись деньгами и заказав нужные товары в тройном экземпляре премиум доставкой, так что через пару часов довольная Марта наслаждалась новым инвентарем. Во избежание подобных инцидентов было решено какое-то время приносить щетки из дома, пока остальные будут лежать у меня на хранении.
– И? – почувствовав особую интонацию, протянула Дека.
– И мне постоянно докладывают о наличии чистящих средств и скорости их пополнения, потому что есть подозрения, что в будущем пострадать может еще и зубная паста. А пол и стены с запахом ментола вряд ли будут способствовать концентрации и качественной работе, – устало вздохнул Леон, бросив на девушку несчастный взгляд.
– Держись, дружище, отныне страдать будем вдвоем, – сочувствующе произнесла Дека, подойдя ближе, чтобы похлопать мужчину по плечу.
– О, да, моя верная соратница по страданиям вернулась, – накрыл ее руку своей широкой ладонью Леон и крепко сжал. – С возвращением.
Девушка моментально уловила слабые отголоски усталости, гнева и вины и, даже не задумываясь, втянула их в себя, словно по привычке. Будто она снова вернулась в ту зиму, которая навсегда отпечаталась на ее животе серией тонких шрамов. Зиму, которая многое у них забрала и вывернула их внутренности наизнанку, а затем отполировала свое творение тупым лезвием реальности. Дека судорожно вздохнула, ощущая, как во рту яркими воспоминаниями начал разливаться привкус удушающей горечи с острым ароматом кровавого металла. Кто же знал, что в тот раз зима решит проявить свою благосклонность не им…
– Дека! – резко вскрикнул Леон и сбросил ее руку, буквально выпрыгивая из стула в сторону.
– Черт, прости, – испуганно дернулась назад девушка, нервно заламывая руки. – Не знаю, что произошло. Будто на автомате.
Ее тело слегка потряхивало, а во рту все еще хранился неприятный привкус тяжелых воспоминаний, но даже в таком состоянии она прекрасно понимала, что снова облажалась.
– Ты слишком расслабилась, – расстроенно покачал головой Леон, упершись руками в разделявший их стол. Он тяжело дышал и обеспокоенно смотрел на нее. – Не нужно было отпускать тебя на такой срок.
– Ты знаешь, что мне нужен был этот перерыв, – отрицательно замотала головой Дека, все еще помня свое состояние три месяца назад. На тот момент ее психоэмоциональное истощение достигло таких размеров, что ей бы не доверили даже роль уборщицы. Это она виновата, что не смогла подготовиться к своему возвращению. – Я войду в строй. Просто нужно немного времени.
– У нас нет времени! – ударил кулаком по столу Леон, а затем, словно обжегшись, отшатнулся назад и принялся мерить кабинет нервными шагами.
Он явно пытался успокоиться и взять себя в руки, потому что знал, насколько сильно Дека не переваривала крики и повышенные тона. Девушка была благодарна ему за это, поэтому застывшим изваянием стояла на месте, стараясь не мешать.
Леон заговорил спустя пару минут, и хотя его голос звучал ровно, в нем все еще искрились отголоски былого гнева и беспокойства.
– Ты же знаешь, Дека, с какими ублюдками мы имеем дело. Ты имеешь право расслабиться, но даже если я вызвал тебя на работу на пару дней раньше, ты все равно не должна быть в таком состоянии. Как твой друг я могу понять тебя, но как твоему начальнику мне нельзя закрывать на подобное глаза. У нас нет права на ошибку, а ты совершаешь их слишком часто. Я прошу тебя, соберись, потому что слабость для нас означает смерть.
– Я знаю, – нервно облизнула пересохшие губы девушка. – Я справлюсь.
– Знаешь, сколько раз я это слышал от тех, чьи имена висят на доске памяти? – горько улыбнулся мужчина, присаживаясь на диван. Спрятав лицо в ладонях, он глухо продолжил. – Мы же договорились, что этого больше не повторится. Ты не можешь забирать мои эмоции. Никаких чисток. Я не могу подвергнуть тебя такой опасности снова.
Дека прикрыла глаза, гася в себе поднявшуюся волну неприятных воспоминаний, а затем осторожно подошла к дивану и села рядом с Леоном, слегка касаясь его колена своим.
– Это мой косяк. Я слишком расслабилась, потому что думала, что смогу легко вернуться в форму, но сейчас я понимаю, что даже если бы отбыла отпуск полностью, все равно не успела бы. Мне просто нужно было сбросить всю броню, которую приходилось так долго носить, потому что нервная система дышала на ладан. Я, правда, не думала, что это так повлияет на меня.
– Я понимаю, – устало произнес Леон, убрав руки от лица, а затем перевел вопрошающий взгляд на девушку. – Как нам это сделать? Как мне помочь тебе?
– Я не знаю, – честно призналась Дека. – Просто будь рядом. Уверена, как только начнем полноценное расследование, тело и сознание моментально включатся и вспомнят старые настройки. Все-таки не так много времени прошло, чтобы они забылись – просто были отложены в сторону за ненадобностью. Но сейчас все по-другому и процесс распаковки просто немного затягивается, чтобы не перенапрячь психику. Думаю, мне потребуется не больше пары дней, а пока я буду выезжать на удаче и твоем прикрытии. Идет?
Какое-то время Леон напряженно всматривался в ее лицо в поисках только ему известных ответов, но, видимо, у Деки получилось сделать все правильно, потому что черты его лица начали расслабляться. Пару минут он смотрел в пол, собираясь с мыслями, а затем начал говорить:
– Ты умеешь звучать уверенно, но ты прекрасно знаешь, что со мной это не прокатит. Я знаю, что, даже несмотря на твою эффективность, ты тяжела на подъем. И я не думаю, что ты сможешь восстановиться за пару дней. Но других вариантов у нас нет, так что пока действуем по-твоему. Я буду рядом и поддержу тебя. Но учти, что в любой момент я могу изменить свое решение и отдать распоряжение, которому ты должна будешь подчиниться.
– Хорошо, – быстро согласилась Дека, пожав плечами. – Ты босс. Ты прав.
– Даже не начинай… – закатил глаза Леон, но судя по тронувшей его губы улыбке, им удалось пережить эту ситуацию и вернуться в некое подобие нормы.
– Тогда пойду, наконец, почищу зубы. Есть у меня опасение, что Грегори может удар хватить, если я оскверню его архив несвежим дыханием. Тебе, кстати, тоже не помешает щепотка утренней гигиены, – хлопнув друга по колену, Дека быстро встала и, взяв зубную щетку, направилась к двери.
– Освежу дыхание с помощью кофе, – раздалось позади нее, отчего девушка остановилась и обернулась. Леон все так же внимательно смотрел на нее, но выглядел намного лучше, чем пару минут до этого. – Уверен, что переживу недовольство Грегори. Кстати, он скоро должен прийти, так что не задерживайся.
– Да, босс, – отчеканила Дека и вышла из кабинета под слабый смешок мужчины.
В кои-то веки она была рада, что туалеты находились в самом дальнем углу этажа, потому что стоило ей забежать в кабинку, как изо рта, обжигая слизистую, полилась горькая желчь. Дека привычным движением склонилась над унитазом и позволила спазмам выталкивать жидкость из ее тела, попутно избавляясь вместе с ней от недавно поглощенных эмоций. Они были свежими, поэтому текли быстро и легко, вырываясь из чужого для них тела. Лишь спустя пару минут, когда спазмы почти утихли, а рот полностью онемел, Дека выпрямилась и нажала на кнопку слива, а затем на негнущихся ногах медленно вышла из кабинки, дверь которой не успела закрыть.
– Веселая ночь, день или утро? – раздалось со стороны умывальников.
От неожиданности девушка слабо дернулась, но мозг тут же опознал знакомый женский голос, так что тело моментально расслабилось.
– Привет, Марта, – прохрипела она, слабо кивнув уборщице. – Все сразу.
Ополоснув лицо, Дека прополоскала рот водой, и только убедившись в том, что позывов больше нет, приступила к чистке зубов. Все это время Марта молча наблюдала за ней, даже не приступая к уборке. Раньше эта черта женщины ее раздражала, но, не увидев в ней опасности или попыток нарушить ее личные границы, Дека начала терпимо относиться к таким своеобразным проявлениям заботы. В конце концов, Марта была надежным человеком и никогда не лезла в чужие дела, но при этом не позволяла лезть и в свои, что делало ее идеальным собеседником и компаньоном.
– Раннее возвращение? Дела настолько плохи, что тебя выдернули из отпуска? – понимающе раздалось сбоку, после того, как Дека закончила с чисткой.
– Ага, – быстро кивнула девушка, ощупывая языком онемевший рот.
Отражение в зеркале встретило ее покрасневшими глазами и бледной кожей, но в целом она выглядела не слишком критично для того, кто выворачивал желудок наизнанку пару минут назад.
– Тогда побудь здесь немного и умойся еще пару раз, – Марта подошла чуть ближе и протянула ей небольшой стеклянный флакончик с зеленым кремообразным содержимым. – И намажь этим лицо. Сейчас осень, кожа требует дополнительной заботы.
– Извини, Марта, запах… – попыталась отказаться Дека, но женщина цокнула на нее, а затем поставила флакон на раковину. – Он натуральный, пахнет травами. Ты же часто по лесам бегаешь, вот, сможешь хорошо маскироваться.
Завершив свою речь, Марта мягко погладила девушку по плечу и вышла из туалета. Только после этого Дека поняла, что с собой у женщины не было инвентаря, да и никаких кремов она обычно с собой не носила. Видимо, Дека была громче, чем думала, и пробыла над унитазом достаточно, чтобы уборщица сходила к своим вещам и вернулась обратно.
– Спасибо, Марта, – прошептала девушка, чувствуя тепло в том месте, где до нее дотронулась женщина.


Глава 3

Крем действительно имел легкий травяной запах, который был не слишком насыщенным, чтобы привлечь чье-нибудь внимание. К тому же Дека была уверена, что в ближайшие пару часов ей точно не придется сталкиваться с хищниками, так что за это время аромат ослабнет еще больше и станет еле уловимым. Поэтому она нанесла тонкий слой крема и массажными движениями втерла его в кожу, чувствуя, как запах трав обволакивает ее лицо.
Делает заметней.
Уязвимей.
Обозначает ее присутствие.
Дека прикрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов, успокаивая паникующее сознание. Черт, она и правда сильно сдала, если такая мелочь могла вызвать подобную реакцию. Поэтому следующие пару минут она провела, склонившись над раковиной, размеренно дыша и возвращая себе контроль. За последние четыре месяца подобные состояния случались с ней нередко, но еще никогда не наступали так быстро, особенно вдали от реальной угрозы. Ей срочно нужно было вернуться в прежнюю форму, чтобы держать руку на пульсе и контролировать каждую реакцию тела и ума. Собственная нервная система играла с ней злую шутку: слишком часто сбоила и не спешила возвращаться в режим боевой готовности. Вот только иного выхода у Деки не было. Либо все ее системы работали на нее, либо уничтожали, оставляя после себя лишь выжженную пустоту. Она не имела права на подобную слабость – только контроль и дисциплина помогали девушке эффективно функционировать. И желание не оказаться очередным именем на доске памяти было достаточным поводом для того, чтобы начать свое возвращение прямо сейчас.
Дека открыла глаза и перевела взгляд на зеркало. Собственное лицо казалось слегка испуганным, но вместе с тем решительным. Все внутри нее жаждало вернуться в работоспособное состояние, ведь ощутив свою силу однажды, откат назад в слабость равнялся смерти. И Дека послушалась.
Сначала ее дыхание стало поверхностным и редким. Зрачки начали увеличиваться в размерах, повышая концентрацию и четкость восприятия. Затем ее уши стали ощущаться частью всего пространства, улавливая не столько звуки, сколько энергетические следы вещей и людей вокруг, которые дрожащим шумом тянулись в воздухе. А затем настала очередь тела. Дека быстро нашла ту часть себя, которая мелко дрожала, желая проявиться и наполнить свою хозяйку силой. И позволила этому горящему изумрудным цветом сгустку взорваться мощным потоком, заполняющим ее целиком. Ни капли наружу – только внутрь. Энергия обволакивала каждую клетку, каждый орган, возвращая забытые ощущения. Дека больше не была пустой – она снова стала наполненной и цельной. Именно такой, какой и всегда должна была быть.
Девушка слабо улыбнулась изменившемуся отражению. Теперь оно было наполнено уверенностью и таким долгожданным контролем.
– Как же я, блять, соскучилась, – тихо прошептала Дека, сжимая раковину побелевшими пальцами рук.
Постояв так еще какое-то время, девушка отошла от умывальников и с легким разочарованием почувствовала, как сила начала угасать, оставаясь в теле приятным послевкусием и еле ощутимым покалыванием. Что ж, пусть у нее и не получилось сохранить это ощущение надолго, но нужные шаги были сделаны, и теперь дело оставалось за малым – вернуть ту форму, в которой ее энергия сможет циркулировать на полную мощь. Девушка приложила ладони к груди и горлу, чувствуя, как слабые отголоски силы тут же откликнулись на ее прикосновения приятными мурашками.
– С возвращением, – улыбнулась она отражению в зеркале, а затем вышла из уборной.
Леон заметил изменения сразу же, как только она появилась в кабинете.
– Хорошо выглядишь. Надежно, – кивнул он ей, собирая бумаги на столе. – Сейчас пойдем в архив, Грегори уже ждет.
– Отлично, – отозвалась Дека, присаживаясь на диван.
Флакон с кремом она поставила на стол перед собой и только сейчас заметила слабое, но знакомое ощущение, исходящее от него. Так чувствовалась земля каждый раз, когда Дека обращалась к ней за помощью. И, похоже, растения в составе продукта несли ее отголоски. Она не была уверена, знала ли об этом Марта, но, похоже, ее крем помог девушке не только с кожей.
«Знала» – моментально прозвучал ответ в голове тихим шелестом интуиции.
Что ж, каждый из них хранил свои секреты, и до тех пор, пока они не становились источником бед, Дека не собиралась лезть в чужие жизни.

Архив находился на минус первом этаже, который представлял собой просторное помещение, заставленное стеллажами с коробками, в которых хранились улики и папки с делами. Грегори ждал их у своего стола, на котором помимо служебного компьютера стояло несколько открытых коробок, из которых выглядывал цветной пластик.
– Приветствую, – слегка поклонился архивариус, подойдя к посетителям.
Его руки были сложены за спиной, а свежая рубашка и брюки с идеальными стрелками источали чистоплотность и контроль. Дека всегда чувствовала себя комфортно и спокойно рядом с этим человеком, словно наполняясь его педантичностью, которая всегда ассоциировалась у нее с безопасностью. Вся ее жизнь была наполнена неопределенностью и хаосом, поэтому такие островки предсказуемости и контроля всегда помогали ей разгрузить психику.
– Грегори, – почти в унисон произнесли Дека и Леон, чем вызвали вежливую улыбку мужчины.
– Архив в вашем распоряжении. Ищите все, что нужно, только постарайтесь не создавать беспорядок. Если понадобится помощь, я буду на своем рабочем месте.
Не дожидаясь ответа, мужчина развернулся и направился к своему столу, сразу же приступая к делам.
– Я щас приход словлю, – тихо прошептала Дека, блаженно закатывая глаза.
– Только не перед Грегори, – аккуратно взял ее под руку Леон и потащил к стеллажам. – Не нужно ему знать, как сильно тебя вставляет от педантов и зануд.
– У всех разное понятие счастья, – пожала плечами Дека, а затем быстро взяла себя в руки, настраиваясь на рабочий лад. – Ладно. Давай начинать.
– Хорошо, – кивнул Леон. – Я буду рядом. Если что, зови.
– Да, босс.
Все помещение архива было разделено яркой мозаикой на четыре зоны в соответствии с временами года, в которые были совершены преступления. Те же в свою очередь формировали разветвления по месяцам, каждая секция которых имела свой цвет коробок и небольшие островки с электронной картотекой для быстрого поиска. Вот только в этот раз Дека не имела никакого представления о том, что следовало искать, поэтому первым делом направилась к центру зала, который представлял собой широкий круг, выложенный яркой мозаикой четырех цветов: синего, зеленого, желтого и оранжевого, попутно прислушиваясь к внутренним ощущениям. Интуиция разливалась по телу слабо ощутимой правильностью действий, но пока ни на что не реагировала.
Первым делом ей нужно было определить направление для поисков. То, что Дека находилась в правильном месте, она почувствовала еще в лифте, и сейчас это ощущение только усилилось. Что-то точно ждало ее здесь, желая быть обнаруженным, нужно было только понять, откуда исходил зов.
Остановившись в центре круга, девушка прислушалась к пространству, которое настойчиво продолжало звать ее, при этом не торопясь указывать направление. Дека нахмурилась, потому что это могло значить две вещи: либо дело не относилось к типичным преступлениям, либо кто-то использовал энергетический запрет такой мощи, что он действовал даже здесь, путая следы.
– Либо ты просто идиотка, которая потеряла способность читать пространство, – недовольно прошептала под нос девушка, разглядывая цветные плитки под ногами.
Пол молчал, равно как и стеллажи, которые гудели привычными остаточными отголосками, но не рвались быть обнаруженными. На пробу Дека решила проверить осень. Медленно прогуливаясь вдоль ярких коробок, она внюхивалась в пространство, стараясь уловить любые изменения.
Ничего. Сентябрь привычно тянул болью. Октябрь неприветливо щерился, а ноябрь вообще молчал. Казалось, архив издевался над ней, распыляя зов по всему помещению и не давая ей возможности обнаружить его.
Спустя полчаса неудачных поисков Дека решила вернуться к Леону. Тот сидел на небольшом стуле около лифта и что-то печатал в телефоне, периодически хмурясь. Легкая улыбка коснулась края ее губ: похоже, Грегори сжалился над спиной и пятой точкой начальника и не позволил тому просиживать штаны на холодном бетоне. Немногие удостаивались подобной чести от архивариуса, так что в какой-то степени этот стул демонстрировал высшую степень его лояльности и уважения. Со стороны это казалось нелепым, но в их Отделе понятие нормальности упорно игнорировалось всеми его сотрудниками.
– Есть что-нибудь? – услышав ее шаги, Леон поднял голову от телефона и вопросительно посмотрел на нее.
– Есть, – уверенно кивнула девушка. – Но я пока не могу понять, где именно нужно искать. Словно место правильное, но с остальным что-то не то.
– Может, поговори с Грегори, – кивнул головой в сторону склонившегося над бумагами архивариуса Леон, убирая телефон в карман штанов.
– Пока в этом нет необходимости, – отрицательно покачала головой Дека, а затем еще раз обвела задумчивым взглядом казавшиеся бесконечными стеллажи.
Она была в правильном месте, но никак не могла найти верное направление. Ни одна из четырех сторон не отзывалась на ее запрос, открыто игнорируя любые попытки установить связь. Что-то было не так. Она определенно что-то упускала. Дека прикрыла глаза и погрузилась внутрь себя, прислушиваясь к интуиции, чей шепот никак не могла разобрать. В голове проносились обрывки фраз и образы, которые не спешили складываться в общую картину.
Девушка недовольно вздохнула, а затем открыла глаза. Еще никогда архив не был с ней так неприветлив, как сейчас. Легкий укол обиды пронзил ее грудь, но тут же сменился размытым образом, который яркой вспышкой пронесся перед глазами. Дека помотала головой, приходя в себя, и снова посмотрела на раскинувшиеся перед ней стеллажи.
Тут-то ее и осенило. Ну, конечно! Ей не нужно было ни одно из четырех направлений! Поэтому она не могла определить источник зова – потому что искала там, где его не было!
Словно в подтверждение ее мыслей, образ в голове четко сформировался в одно слово. «Конец» – вот ее направление.
Дека довольно улыбнулась и решительно двинулась вперед. Интуиция приятно расползалась по плечам, посылая заряды похвалы, пока девушка шагала вдоль длинных рядов стеллажей. Лишь оказавшись у гладкой ровной стены, она остановилась и прислушалась к себе. Направление было верным, о чем свидетельствовало легкое покалывание в пальцах. Дека осторожно прикоснулась рукой к прохладному бетону, а затем, следуя внезапному порыву, двинулась вдоль стены. Ее пальцы скользили по шероховатой поверхности, ведомые ощущением правильности, пока Дека медленно шла на зов, который с каждым ее шагом становился все громче. А затем внезапно затих, сменившись слабым урчанием довольного кота. Прямо перед металлической дверью, о которой она совершенно забыла, потому что практически никогда не пользовалась этим помещением.
В легком замешательстве Дека разглядывала табличку, которая гласила о том, что перед ней находилась секция с делами о похищениях и кражах. Иногда Отдел помогал местной полиции в раскрытии обычных преступлений, в ответ получая поддержку полицейских в особых случаях. Обычно это происходило зимой, когда активность хищников снижалась, но были случаи, когда помогать приходилось в перерывах между погонями за убийцами. Это время все в их Отделе называли Адскими Гонками и заранее писали заявления на отпуск на ближайшие возможные даты. Впрочем, иногда дела просто перенаправлялись к ним, если полиция оказывалась перегружена, либо хотела избавиться от нераскрытых дел, на которые больше не могла тратить силы. Такой симбиоз между полицией и Отделом устраивал обоих и имел свои плюсы, и именно сейчас эта связь сыграла Деке на руку.
Недолго думая, девушка повернула металлическую ручку и шагнула в небольшую комнату, все пространство которой занимали два крупных стеллажа, заставленных обычными коричневыми коробками.
Дека послала пробную волну сканирования по всему помещению, прислушиваясь к своим ощущениям. Практически сразу же по ее позвоночнику разлилась теплая волна предвкушения, а лицо окутал знакомый энергетический след, вызывая мурашки на щеках и в носу. Словно ищейка, Дека двинулась вдоль стеллажей, принюхиваясь к ощущениям, пока не остановилась перед одной из коробок со свежими делами. Именно от нее неровными волнами исходил тот самый зов, который она пыталась обнаружить все это время. Бинго. Сняв крышку, девушка начала по очереди доставать папки, бережно проводя по ним руками. Пять дел быстро были отложены в сторону, и когда она потянулась за шестым, руку пробил резкий заряд тока, который прокатился по предплечью и исчез подмышкой. Это было оно – Дека нашла источник.
С легким трепетом девушка открыла папку и принялась изучать ее содержимое.
– Что за черт, – нахмурилась она и стала читать вслух. – Тип преступления – кража. Предмет кражи – павлины, три штуки: самец и две самки. Место преступления: зоопарк Гагамот. Кража произошла две недели назад. Следов взлома нет. Записи с камер видеонаблюдения отсутствуют. Дело закрыто по причине отсутствия улик, а вся информация перенаправлена в страховую для составления акта о возмещении ущерба владельцу зоопарка.
Все. Показаний было мало и они не несли в себе никакой информации, которая могла бы хоть как-то помочь делу, что уж говорить о том, чтобы связать его с убийством. Ничего. Просто очередное пустое дело, на которое не стали тратить много сил. Вот только выбора у нее не было. И значило это только одно – им с Леоном предстояла поездка в Гагамот, что бы это слово ни значило.
Но сперва ее ждало дело посложнее.

– Значит, павлины, – задумчиво произнес Леон, после того, как Дека рассказала ему обо всем. Они сидели в его кабинете с раскрытыми жалюзи, которые не давали пробегавшим мимо сотрудникам подсматривать за начальством. – Объясни еще раз, потому что я ни черта не понимаю.
– Я тоже, но именно это дело было подсвечено. Не знаю, как связаны павлины с убийцей, но, похоже, придется искать либо вора, либо птиц, – терпеливо повторила Дека суть, которую уже описывала другими словами. Что еще сказать Леону она попросту не знала.
– Это звучит нелепо, и если бы я не знал тебя, то подумал бы, что ты просто наткнулась на чужой след или перенапряглась.
– Но… – протянула Дека, выжидающе глядя на мужчину.
– Но я знаю тебя слишком хорошо, поэтому пока сосредоточимся на том, что есть. Поедем в зоопарк и проведем повторное расследование, – быстро сдался Леон и встал со стула.
Подойдя к дивану, на котором сидела девушка, он устроился рядом, с ложной расслабленностью откинувшись на спинку.
– Но перед этим нужно немного поработать. Как твоему начальнику мне нужно больше логических цепочек, заключений или хотя бы предположений, чтобы начать более масштабную работу над делом. Ты справишься?
– Сейчас начну, – быстро кивнула Дека, снимая обувь, чтобы сесть поудобнее.
– Только не перенапрягись, – бросил на нее предупреждающий взгляд Леон. – Мне нужна информация, а не полноценный спиритический сеанс.
– Поняла, – усмехнулась Дека, забираясь на диван с ногами. – Не волнуйся, пробегу только по смыслам. Глубоко копать не буду.
– Договорились, – кивнул Леон и перед тем, как вернуться за рабочее место, легонько стукнул указательным пальцем по макушке девушки. – Жду тебя в реальности.
Дека коротко кивнула, и сразу же приступила к подготовке. Скрестив ноги, она положила руки ладонями вниз на колени и закрыла глаза. Сделав глубокий вдох и выдох, она сосредоточила все внимание только на движениях грудной клетки и работе легких. Девушка медленно погружалась в транс, полностью контролируя весь процесс. Лишь когда ее внутренний диалог замер, а внешний шум превратился в слабо различимый фон, Дека начала спускаться глубже, охватывая своим вниманием части тела, а затем и органы, постепенно перебираясь на клеточный уровень. Только после этого у нее получилось проскользнуть на молекулярный и раствориться в пространстве внутри себя, становясь одновременно всем и ничем. Все материальное и земное отошло на задний план – в пустоте существовало лишь ее сознание. И это сознание пыталось уловить связь между похищенными павлинами и жестоким убийством семьи.
Сперва все было в неразличимых помехах, но пару вечностей спустя, пустота взорвалась яркими красками, которые начали формироваться в замысловатые узоры, похожие на мандалу. Линии росли и уменьшались в размерах, расширялись и сужались, преображались в нечто совершенно новое. И все это было информацией, которую нельзя было прочитать, а только прочувствовать. Никаких образов – только ощущения. Похоже, в этот раз пространство не собиралось облегчать ей жизнь, подкидывая задачки посложнее. Но Дека не собиралась отступать. Она открылась этому потоку и позволила ему наполнить ее, чтобы лучше прочувствовать. Именно в этот момент она ощутила первую ноту понимания, которая слабым узнаванием потерлась о ее сознание. Дека потянулась к ее источнику, но внезапно что-то изменилось. Пространство зашипело и поцарапало ее острыми когтями. Запрещая. Наказывая. В мгновение ока поток выскользнул из нее и растворился, оставляя ее в пустоте. Дека попыталась отправить запрос еще раз, но наткнулась лишь на холодную волну, которая острыми иголками пронзила ее голову, насильно возвращая в реальность.
– Блять, – простонала девушка, хватаясь за виски.
Медленно дыша, она обретала свой вес в материальном мире, который дружелюбно встретил ее приятной тяжестью в теле. Она была жива. Она вернулась. Она снова в реальности. Дека осторожно открыла глаза, тут же натыкаясь взглядом на Леона, который находился прямо перед ней и обеспокоенно хмурился, сжимая в руке стакан с водой.
– Ты как? – тихо спросил он, внимательно осматривая ее лицо.
Дека слабо кивнула и трясущимися пальцами потянулась к стакану, практически вырывая его из рук Леона, чтобы тут же прижаться к прохладному стеклу губами в поисках спасительной влаги. Вода приятно скользила по горлу, наполняя тело жизнью, растекаясь по нему потоками безопасности. Черт. Давненько ей так не надирали метафизический зад.
Леон терпеливо наблюдал за ней, не торопя и давая ей время прийти в себя. Наконец, Дека поставила стакан на стол, а затем осторожно прощупала все тело, растирая кожу и затвердевшие под ней мышцы через одежду. Заговорила она только после того, как сделала пару глубоких вдохов и длинных выдохов, которые помогли вернуть концентрацию.
– Меня выбросило. Какая-то сила вытолкнула меня и не дала взять информацию. Так еще и обдала ледяным душем из метафизических иголок.
– И что это значит? Такого ведь раньше не было? – обеспокоенно уточнил Леон. – С тобой все в порядке?
– Все нормально. Просто нужно прийти в себя, – покачала головой Дека и чуть более уверенно продолжила. – Но мы точно на верном пути, раз на обычный анализ была такая реакция. Нужно копать дальше.
– Едем в зоопарк или ты успела что-нибудь узнать?
Еще одна черта в Леоне, которую Дека ценила, заключалась в том, что тот всегда умел переключиться на профессиональный тон и не разводить сопли там, где в них не было необходимости. Как, например, сейчас, потому что метафизическая пощечина только раззадорила девушку, но никак не спугнула. А уж с легким отходняком она могла справиться – не первый раз, да и не последний точно.
– Ты же меня знаешь, – уверенно произнесла Дека. – Дай мне пару минут, и я распакую то, что успела ухватить.
– Даю тебе полчаса на распаковку и хотя бы частичное восстановление. Мне нужно отойти, так что кабинет в твоем распоряжении. Обговорим все, когда я вернусь, – легонько хлопнув ее по колену, Леон покинул куб, оставляя девушку наедине с собой.
За выделенные ей полчаса Дека успела не только прийти в себя и распаковать крохи полученной информации, но и сделать пару физических упражнений, возвращая чувствительность телу. В ее крови разгорался позабытый азарт, который наполнял тело энергией и бодрил разум. Так что когда Леон вернулся, она была готова не только к разговору, но и к дальнейшим действиям.
Первым делом мужчина просканировал внимательным взглядом девушку с ног до головы, и только после этого подошел к столу. Сев на стул, он выжидательно посмотрел на нее:
– Итак. Что мы имеем?
Дека задумчиво пожевала щеку, еще раз прогоняя слова в голове, и лишь после этого уверенно начала говорить подготовленную речь.
– Во-первых, я подтверждаю, что это хищник. И он действительно в чем-то уникален. В данном случае павлины – наша отправная точка. Они либо источник его зова, либо он использует их для какой-то цели. Звучит бредово, если честно, и я не понимаю, почему мне не подсветили его первое убийство или попытку, на которой он учился, потому что она точно была, и об этом говорила его аура. К слову о ней, еще тогда я заметила, что в темном свечении присутствовали сине-зеленые вкрапления. Сейчас я точно уверена в том, что это имеет отношение к птицам и цвету их оперения. Как бы то ни было, именно павлины являются красной нитью, которая пронзает это убийство. И, скорее всего, именно поэтому пространство вывело меня на них, как на ключевой элемент. Здесь-то и начинается самое интересное, – девушка сделала небольшую паузу, чтобы сменить позу, после чего продолжила. – В информационном поле я четко ощутила, что павлины являются своего рода проводниками, но не могу сказать точно, к некому божеству или какой-то силе, но пока назову это источником. Жертвы же служат кирпичами для моста, через который можно получить к нему доступ. То есть, они не цель, а просто средство. Убийца убивает не для того, чтобы убить и получить удовлетворение – он выполняет ритуал, ведомый более высокой целью. Думаю, поэтому в его ауре присутствовал свет – скорее всего, он религиозен, и возможно, именно вера видоизменила его проявление как хищника.
– Значит, мы имеем дело с фанатиком? Поэтому он вырезал глаза на телах жертв? Чтобы подражать павлину? – нахмурился Леон.
Весь его вид говорил о собранности и полной сосредоточенности на той информации, которую давала Дека. Девушка была уверена, что в данный момент он уже раздумывал о том, в каких направлениях развернуть работу Отдела. Поэтому она собиралась дать ему, все, что смогла узнать и обработать.
– Пока не могу сказать точно, но некоторые следы поклонения кому-то точно есть. Что же касается глаз – информация о них ощущалась не как подражание, а словно обозначение или знак кому-то, кто это поймет. Вроде как каждому божеству нужна своя жертва, преподнесенная определенным образом, чтобы не было путаницы, и все знали, кто к кому обращается.
– Но если не фанатик, то кто он? – откинулся на спинку стула Леон, постукивая пальцами левой руки по деревянной поверхности стола. – Ты же сама постоянно упоминаешь божественную составляющую. Нам обыскивать приходы или заняться сектами?
– Возможно, стоит проверить и то, и другое на предмет любых смертей или странных случаев за последнее время, – задумчиво протянула Дека. – Но первым делом нужно посетить зоопарк. Там мы наверняка найдем то, что поможет с поисками.
– Значит, церкви, секты и зоопарк. Интересное начало дела, – невесело подытожил Леон. – Начинаем блиц-опрос?
– Можно, – кивнула Дека, усаживаясь на стул напротив агента.
Это было что-то вроде их небольшой игры, которая помогала разгрузить мозг и добыть информацию, которая могла проскочить мимо незамеченной. Ее качество при этом не имело значения – важно было получить максимальное количество данных, чтобы обработать их как можно быстрее и прийти к какому-то выводу. В большинстве случаев начинал Леон, и в этот раз их роли не поменялись.
– Хищник-извращенец или новый тип? – привычно забросил первый вопрос мужчина.
– Скорее поврежденный геном, – поморщилась от его формулировки Дека.
– Значит, у нас ущербный хищник?
– Я бы назвала его хищником с религиозной шизофренией.
– Но как же его инстинкты?
– В типичном проявлении они ослаблены. Похоже, какая-то область мозга имеет больше контроля.
– Ты о той, которая влияет на религиозность и веру?
– Скорее всего, да, но для подтверждения нужно обследование.
– Что ж, вряд ли он забежит к нам на медицинский осмотр добровольно, – скептично хмыкнул мужчина.
– Значит, сейчас это наша рабочая версия. По мере поступления информации будем ее уточнять, – пожала плечами Дека.
– И все-таки, что могло подавить инстинкты хищника?
– Пока на ум приходят только психическое заболевание либо духовность – концепции схожие, но имеющие свои особенности и различия.
– У него мог быть наставник? Гуру или врач? Мог ли кто-то повлиять на его пробуждение или это случайность?
– В большинстве случаев хищники пробуждаются после сильного эмоционального потрясения. Но всегда есть исключения, так что предлагаю рассматривать все возможные версии. Могу только сказать, что редко кто приходит к вере самостоятельно – обычно всегда есть некий проводник, который открывает двери в новую систему ценностей.
– Это потребует слишком много ресурсов.
– Нет, если мы ускорим этот процесс.
– Как? – подался вперед Леон, подозрительно уставившись на сохранившую невозмутимость даже под его взглядом девушку.
– Я сделаю слепок. Оперативники с рудиментарным геном эмпатии смогут использовать его, чтобы отсечь ненужное. Тем, что останется, буду заниматься только я. Сведем к минимуму полевую работу и сосредоточимся на поиске информации.
– Что тебе для этого нужно?
– Отчет судмедэкспертов и самостоятельный осмотр тел. Не хочу ничего упустить.
– Хорошо, – встал со стула Леон, обозначая конец их мини-допроса. – Пока я выделю две группы аналитиков: одна проверит мифологию и любые факты и упоминания павлинов в истории человечества, другая займется просмотром всех новостных сводок о малейшей странности или неадекватности в радиусе двухсот километров от Гагамота. Отчет судмедэкспертов пока не готов, у них заминка с органами, так что с этим предстоит подождать. Мы же с тобой едем в зоопарк. Вопросы есть?
– Нет, босс, вы как всегда прекрасны, – шутливо отдала честь Дека, а затем принялась натягивать ботинки под раздраженное цоканье Леона.
Все ее внимание было посвящено обуви, но девушка с уверенностью могла сказать, что глаза мужчины выразительно закатились хотя бы раз.

Они договорились встретиться у джипа Леона через час. Помимо того, что мужчине нужно было отдать распоряжения и проверить пару отчетов, Деке необходимо было вернуться в свой кабинет, чтобы полностью завершить свое возвращение из отпуска, а заодно проверить почту и возможные сплетни. Так что первым делом она положила флакончик с кремом в карман пальто и спустилась на второй этаж, попутно здороваясь с полусонными коллегами, после чего прошла в дальнее левое крыло, которое представляло собой длинный коридор с шестью кабинетами, один из которых принадлежал ей. Приложив пропуск к считывателю, Дека вошла в небольшое помещение, состояние которого совершенно не говорило о том, что его хозяйки не было три месяца. Отсутствие пыли и затхлого воздуха ярко свидетельствовали о том, что Марта прекрасно заботилась о кабинете все это время. Дека мысленно напомнила себе сделать женщине ответный подарок.
Повесив пальто на вешалку, девушка бросила мешок со вчерашней одеждой в угол, а затем устало опустилась на мягкий кожаный стул, рассеянно осматривая кабинет. Стол с большим монитором, клавиатурой и мышкой, шкаф, небольшое кресло рядом с окном и стеллаж – вот и все, что ее окружало помимо вешалки и компьютерного стула, на котором она сидела. Ни цветов, ни плакатов, ни картин – стены помещения оставались идеально пустыми и серыми, не отвлекая Деку от работы.
Кто бы мог подумать, что двадцать лет назад, жизнь девятилетней девочки с начальной стадией клинической депрессии кардинально изменится из-за научного открытия, перевернувшего весь мир. Феномен хищника – эти два слова взбудоражили все человечество, проливая свет на то, что так долго скрывалось в тени и замалчивалось. Именно это открытие изменило криминологию навсегда. Не психические расстройства, тяжелое детство или пережитое насилие делало человека серийным убийцей, маньяком или каннибалом – это были лишь триггерные ситуации, которые пробуждали особый ген хищника, который сопровождался таким коктейлем гормональных изменений, что не поддавался никакому лечению или воздействию. Обратить процесс становления было невозможно. Удержать хищника от убийства без использования сильных медикаментов – нереально. Даже спустя годы исследований ученые не смогли собрать полную информацию о гене хищника, потому что все их усилия были направлены преимущественно на поиск средств борьбы, обнаружения и устранения возникшей проблемы. Человечество, как обычно, вместо причины сконцентрировалось на следствии, пытаясь заклеить дырку в разбухшей от давления бочке хлипким скотчем. Причем с безумным усердием оно упорно обматывало эту бочку липкой лентой, надеясь, что большое количество слоев как-то улучшит ситуацию. Не улучшило. Наоборот, случаи пробуждения росли ежегодно, а привычные методы работы теряли эффективность. Через два с половиной года после открытия Феномена хищника Бюро Расследований было переименовано в Бюро Расследований и Генетических Девиаций. Сразу же после этого по всей стране начали создаваться штаб-квартиры узконаправленных Отделов, которые занимались исключительно делами, связанными с убийствами первой степени, к которым относились преступления, совершенные обладателями гена хищника. Примерно в это же время появился еще один феномен, который, однако, не получил широкой огласки, удостоившись пары статей в нескольких газетах.
Феномен темного эмпата – именно это открытие стало спусковым крючком в повышении эффективности обнаружения и ликвидации хищников. Высокочувствительные люди существовали всегда, вот только не каждый из них мог взять свою особенность под контроль и уж тем более использовать в сфере криминалистики. Ген темной эмпатии позволял обычному эмпату считывать любые эмоциональные всплески и состояния других людей, не проживая их и не проецируя на себя, а выступая, скорее, в роли транслятора. Именно такие люди стали привлекаться для работы в Бюро, которое помогало развивать эту особенность для увеличения ее эффективности. Плюсом стало то, что темные эмпаты научились считывать не только эмоциональные, но и энергетические следы людей, предметов и в некоторых случаях самого пространства. Вот только имелся и очень неприятный минус: в случае перенапряжения, либо эмоционального или физического истощения темный эмпат мог потерять контроль и примерить на себя последний считанный им след, образ или отголосок, вписывая его код в свою личность. В такой ситуации он частично или полностью терял над собой контроль и подвергал опасности всех вокруг. Такое случалось редко, потому что Бюро следило за состоянием темных эмпатов, проводя ежеквартальные проверки и предоставляя необходимые условия для отдыха, и в большинстве случаев ограничивалось нападением, истерикой или острым приступом психоза, которые не сопровождались жертвами с летальным исходом. Кроме одного случая.
Именно о нем рассказывали новичкам в качестве приветственных страшилок в каждом Отделе. Но делали это очень осторожно, потому что точных данных об этом происшествии не было ни в одном публичном источнике информации. Это дело лежало в центральном архиве Бюро под грифом «совершенно секретно», и доступ к нему имел очень узкий круг лиц. Каким образом его, пусть и частичное, содержание смогло распространиться среди оперативников, было еще любопытнее. Но суть не в этом. О необычном деле Дека узнала во времена своего обучения, после того, как у высокочувствительного подростка с уже подтвержденным диагнозом клинической депрессии был обнаружен ген темного эмпата. Первое время она просто состояла на учете в местной психиатрической клинике, но по исполнении семнадцати лет была зачислена в школу подготовки темных эмпатов, которая принадлежала Бюро. По сути, это место было небольшим поместьем в окружении леса, где их обучали работе с эмоциями и энергиями. Студентов там всегда было немного, потому что ген темной эмпатии являлся редкостью. Вдобавок к этому проснуться или быть обнаруженным он мог в любом возрасте, так что главным критерием зачисления в школу было достижение совершеннолетия. И добровольное согласие. Именно там, находясь на втором году своего обучения, Дека услышала историю, которая долго не давала ей покоя.
Случилось это за год до того, как она приехала на учебу. В то время Бюро уже полгода охотилось на особо опасного хищника, следы которого оказывали слишком сильное воздействие на темных эмпатов, так что те работали парами. Подробностей девушка так и не узнала, по вполне понятным причинам, но каким-то образом спустя девять месяцев непрерывных поисков преступника все же поймала, а точнее ликвидировала одна из пар. Итак, преступник был уничтожен, а темные эмпаты отправлены на отдых. Дело закрыли и вздохнули с облегчением. Вот только через пару недель убийства возобновились, причем их почерк и след полностью копировали погибшего хищника. Странности добавляло и то, что одна из пар эмпатов перестала выходить на связь, причем, именно та, которая совершила ликвидацию. Не понятно, как и каким образом, но было установлено, что именно они оказались убийцами, полностью скопировав профайл хищника и переняв его личность на себя. Вот только разница в геномах оказалась настолько сильной, что новая личина буквально пожирала их, медленно убивая. В итоге первого эмпата убили почти сразу, а второй скрывался еще пару месяцев, продолжая совершать убийства, после чего был обнаружен полумертвым в каком-то мелком городке. Говорили, что он сам позвонил в Бюро и сдался, но что с ним стало после, не знал никто.
Эта страшилка переходила из уст в уста и с годами обрастала новыми и совершенно не подтвержденными подробностями, но цель свою она выполняла идеально. А именно, держала агентов Отделов на расстоянии от темных эмпатов, даря первым ложное чувство безопасности, а вторым – отсутствие необходимости контактировать с большим количеством людей. Все-таки намного проще выполнять свою работу, не отвлекаясь на эмоциональные связи и проблемы обычных людей. Именно поэтому Дека старалась не привязываться – ей и так хватало их не совсем здоровой связи с Леоном, о которой не знал никто, кроме них двоих.
Так что, помимо профессиональных рисков, над каждым темным эмпатом всегда висела угроза сойти с ума. И Дека была уверена, что каждый из них мечтал о том, чтобы это произошло самым безопасным для других способом. Ведь, в конце концов, в первую очередь они изначально были высокочувствительными людьми, которым пришлось пережить слишком много человеческих эмоций, прежде чем научиться не отождествляться с ними. И даже если многие темные эмпаты отказывались от своей человечности, предпочитая минимизировать количество эмоций и возможных последствий от них, одно оставалось неизменным – внутренний моральный запрет на отнятие невинной жизни. Это было их табу, и сама идея этого презиралась всеми темными эмпатами, потому что являлась сродни каннибализму. Они на стороне человечества, а своих убивать нельзя. Точка.
– А вот отстреливать и резать хищников как свиней можно, нужно и даже поощряется, – задумчиво произнесла Дека, возвращаясь из размышлений.
Она глянула часы и обнаружила, что провела в раздумьях слишком долго, а это не входило в ее планы – до отправления оставалось сорок минут. Решив пока не лезть в служебный компьютер, она подхватилась и стремительно покинула кабинет, направляясь к человеку, который мог просветить ее о том, что она пропустила за время отпуска, и сделать это лаконично и быстро.
Нужный ей кабинет находился дальше по коридору, и меньше чем через минуту Дека уже стучала по деревянной двери с табличкой, на которой были выведены инициалы главного аналитика. Разрешающий войти крик раздался сразу же, так что она повернула ручку и вошла в кабинет, который почти в точности копировал ее, но при этом резко бросался в глаза следами бурной жизнедеятельности занятого человека. Чашки со следами помады, одиноко стоявшие на стопках бумаг, косметика и книги, разбросанные по стеллажу, куски одежды, торчащие из приоткрытого шкафа – все это кричало об упорядоченном хаосе, разобраться в котором могла только его создательница.
– Привет, Иса, – вежливо поздоровалась Дека, подходя к широкому столу, заваленному множеством документов, среди которых восседала на своем велюровом стуле-кресле строгая шатенка.
– И тебе не хворать, – тут же отозвалась женщина, не отрываясь от бумаг. – Не мнись, сядь куда-нибудь, чай не чужие.
Иса всегда была прямолинейной, но при этом очень простой в общении женщиной, которая знала себе цену и всегда напоминала об этом другим. Именно этим она импонировала вечно зажатой Деке, которая восхищалась такими качествами в людях.
– Много работы? – начала она издалека. – Все выглядят уставшими.
– Так и есть. Лето выдалось непростым без тебя. Такое чувство, будто чертовы ублюдки решили скакать через Штормвуд и его окрестности словно зайцы в миграцию. Приходилось работать с другими темными эмпатами, так что мы все познали твою ценность, – тяжело вздохнула женщина, после чего перевела взгляд внимательных зеленых глаз на Деку. – Говори, что хочешь узнать, пока я склонна к разговорам. Еще пара кружек кофе и я начну изрыгать огонь на каждого встречного.
– Что-то случилось перед моим возвращением, – утвердительно произнесла девушка. – Леон пока молчит, но неладное ощущается даже на парковке. И это точно не связано с пробегавшими через наши территории хищниками. Бюро?
– Тц, опять мне разгребать то, что этот мальчишка с упорством осла пытается игнорировать и замалчивать как можно дольше, – недовольно цокнула Иса, откинувшись на широкую спинку стула. – Тянуть кота за причиндалы не буду, не гуманное это дело. Вижу, почту ты еще не проверяла, так что скажу кратко. Еще один темный эмпат на службе поехал кукухой и бросился в припадке на оперативную группу. К счастью ничего серьезного – все отделались легким испугом и парой сломанных ребер. Это уже второй случай за полгода, и подобная динамика никому не нравится. Поэтому Бюро решило усилить контроль над Отделами, привязав к ним психотерапевта, который должен отсылать подробный отчет о психоэмоциональном состоянии основных кадров раз в месяц. Если говорить своими словами, то этот лекарь ума будет проверять нас всех, чтобы убедиться в том, что мы не влияем на тебя плохо. Тебе, кстати, придется ходить на прием минимум два раза в неделю, так что страдать ты будешь вдвое больше нашего. Получается, что ближайшие пару месяцев мы все будем ползать под колпаком начальства, пока им не надоест играть в мамашу-вертолета и они не переключатся на более важные вещи. Все, котенок, это максимум на который я сейчас способна. У меня впереди долгий путь попыток дожить до вечера, чтобы воплотить великие планы для моего прекрасного тельца.
– Спа или киновечер? – не удержалась от любопытства Дека.
– Все вместе, дорогуша, – видимо Иса была действительно воодушевлена своей программой на вечер, поэтому продолжила разговор. – Это тело заслуживает только лучшего обращения, а что может быть прекраснее горячей ванны с эфирными маслами и лепестками роз, самомассажа и просмотра кинофильма для восстановления душевного равновесия?
– Полагаю, что ничего, – хмыкнула Дека.
– Именно, – величественно кивнула Иса, а затем все же вернулась к обычному состоянию. – Кыш, больше я ничего не скажу, так что не отвлекай.
– Поняла, спасибо за помощь, – улыбнулась Дека и быстро покинула кабинет.
До встречи с Леоном оставалось около получаса. За это время Дека успела вернуться в кабинет, чтобы проверить почту на компьютере, которая полностью подтвердила слова Исы. Помимо старых писем от команды аналитиков, члены которой, видимо, пару раз забывали, что она была в отпуске, девушка обнаружила свежее уведомление о том, что в связи с участившимися случаями психоза среди темных эмпатов Бюро приставляет к штабу своего психотерапевта для наблюдений и оказания необходимой помощи. В самом низу была добавлена приписка о том, что все это делается исключительно в целях заботы о своих сотрудниках, причем Дека была уверена, что адресована она была именно темным эмпатам, чтобы те не разгромили кабинеты своих будущих надзирателей в приступе возмущения. Что ж, идея была заманчивой, но остатки синдрома хорошей девочки не позволяли ей воплотить эту идею в жизнь. По крайне мере пока.
Закончив с почтой, Дека провела какое-то время за компьютером, прикидывая то, что будет указывать в отчете о нынешнем деле. Информации пока было не так уж и много, а вернее, катастрофически мало, и, тем не менее, даже то, что им было известно на данный момент, должно было быть преобразовано в сухой текст, наполненный только фактами. Бюро не любило отсебятину и требовало строгого ведения документации. Именно ее Дека с Леоном ему и давали, оставляя слишком личное при себе. Бюро и так имело слишком много секретов, которые часто выливались работникам Отделов боком, поэтому они просто платили ему тем же.
Наконец, когда со всеми делами было покончено ровно в срок, Дека выключила компьютер, накинула пальто и покинула кабинет. Воспользовавшись туалетом и перебросившись парочкой приветственных фраз со встреченными по пути коллегами, она спустилась на первый этаж, рассчитывая немного подышать воздухом перед долгой поездкой. Миновав по-прежнему пустующий холл, девушка быстрым шагом направилась к входным дверям, но внезапно остановилась, ощутив чужое присутствие.
– Прошу прощения, – раздался приятный мужской голос слева.
Дека медленно повернула голову, пребывая в смятении – обычно никому не удавалось подойти к ней незамеченным настолько близко. Незнакомец стоял перед ней на расстоянии вытянутой руки и девушка не могла поверить, что не только не увидела, но и не почувствовала его раньше. Неужели она отлетела настолько сильно во время обычной ходьбы? Подобные мысли ей совершенно не нравились, особенно в свете недавнего разговора с Леоном. Неосознанно Дека нахмурилась, разглядывая незнакомца. Его темные волосы были аккуратно уложены мягкими волнами, обрамляющими выразительное лицо. Пронзительные черные глаза с легким высокомерием смотрели на нее, в то время как идеальные и слегка пухлые губы растянулись в подобие вежливой улыбки. Образ аристократа идеально дополнял костюм-тройка, явно сшитый на заказ, а перекинутое через локоть пальто и кожаная мужская сумка в другой руке завершали нужный образ и формировали вокруг него ауру профессионализма и здоровой самоценности. Он явно относился к тому редкому типу мужчин, которые одним свои видом вызывали легкий трепет и заставляли других считаться с ними. А еще наверняка подавляли своей мощной аурой, в некоторых случаях вызывая в собеседнике острое чувство неполноценности. Дека нечасто сталкивалась с такими людьми, но природное упрямство, а также опыт работы с темными эмпатами и хищниками помог ей сформировать нужный стержень, который легко встречал любое давление и не давал под него прогнуться.
Именно поэтому она спокойно встретила мощную энергетику незнакомца, которая хоть и была давящей, но при этом ничего не говорила про ее обладателя. Совершенно ничего – словно перед ней стоял чистый лист без единой эмоции. Дека машинально запустила сканирование пространства, но тут же насильно остановила себя, наткнувшись на слегка насмешливый взгляд напротив. Только тогда она поняла, что в открытую оценивала совершенно незнакомого ей человека.
Замечательно. Очередной косяк в ее копилку.
– Извините, – Дека сделала шаг назад, подавляя соблазн прорвать выставленную перед ней защиту. Очень качественную защиту. – Обычно я не веду себя так грубо.
– Все в порядке, – мужчина вежливо улыбнулся уголками губ, окидывая ее внимательным взглядом, от которого сразу же захотелось чем-нибудь укрыться. – Мне приятно внимание столь интересной девушки.
Эти слова неприятно резанули слух, потому что Дека терпеть не могла пустых комплиментов от людей, с которыми до этого не встречалась. В таких случаях обычно оказывалось, что либо они читали ее личное дело, либо слышали о ней от других, и оба варианта ей совершенно не нравились. Как и лицемерие, которое незнакомец явно не смущался демонстрировать.
– Слишком опрометчиво делать подобные выводы о человеке при первой же встрече, – прохладно заметила Дека, убрав руки в карманы пальто.
Что ж, он сам начал эту бесполезную игру, а она сейчас слишком нестабильна, чтобы отказаться от возможности поиграть в конфронтацию и сбросить лишнее напряжение перед поездкой.
– Прошу простить мою бестактность. Это было невежливо с моей стороны, – слишком быстро уступил мужчина, галантно поклонившись.
При этом его пронзительные черные глаза неотрывно наблюдали за ней, вызывая неприятные мурашки вдоль позвоночника. Дека словно оказалась под микроскопом, и это ощущение ей совершенно не нравилось, потому что напоминало не только о проблемном прошлом, но и о хищниках. Обычно они любили рассматривать ее так пристально, прежде чем броситься с ножом – их любимым орудием убийства.
– Все в порядке, – быстро кивнула Дека, сдерживаясь от желания поежиться, и перевела тему. – Так какая помощь вам нужна?
– Помощь? – сдержанно приподнял бровь мужчина, демонстрируя поистине королевское удивление.
– Вы же зачем-то обратились ко мне, – холодно пояснила Дека, выпуская подкатившее к горлу раздражение. – Или вы остановили меня в стенах Отдела генных мутаций для того, чтобы сказать, какая я интересная?
– Вы весьма прямолинейны, – склонил голову набок мужчина, не скрывая в пристальном взгляде бесстыдной заинтересованности.
Дека кожей ощущала, как ее рассматривали, словно зверушку в клетке. Настолько открыто и провокационно, будто только и ждали от нее бурной реакции. Вот только она умела играть в такие игры, потому что знала их правила.
– Не люблю лицемерие, – с вызовом ответила Дека, глядя незнакомцу прямо в глаза.
Черный цвет всегда вызывал у нее спокойствие и чувство защищенности, но в этот раз темная радужка человека напротив словно пыталась поглотить ее саму, а не забрать урон, направленный на нее. Дека ощутила, как по лицу побежал холодок, но тут же исчез, так и не успев сформироваться в полноценное ощущение. В то же мгновение незнакомец моргнул и отвел взгляд.
– Весьма дерзкий подход – мне нравится. Но сперва позвольте представиться. Натаниэль Деус.
Дека удержалась от того, чтобы не закатить глаза: сколько еще должен был продолжаться этот бессмысленный диалог? Ее руки зудели от желания схватить мужчину за грудки и хорошенько встряхнуть, но профессионализм не позволял сделать это в стенах Отдела – все же она не хотела, чтобы кто-нибудь кроме Леона узнал, что она в настолько плохой форме.
– Дека Каритас, – ровно произнесла девушка, радуясь, что в карманах не видны ее сжатые кулаки.
Она совершенно не понимала, почему не могла просто послать незнакомца и пойти по своим делам, как делала это раньше. Не в ее правилах было участвовать в подобных играх и добровольно наблюдать, как ее пытаются поджарить на сковородке – не после всего, через что ей пришлось пройти. Но по какой-то странной причине ее тянуло остаться и продержаться как можно дольше. И Дека совершенно не понимала, откуда взялось это желание, но упрямо оставалась на месте, подвергаясь новым испытаниям, которые вылетали из красивого рта напротив.
– Очень приятно, Дека. Но позвольте полюбопытствовать. Это полная форма вашего имени или же сокращение?
Прекрасно. Еще одна попытка вывести ее на эмоции, которая уже начинала надоедать, поэтому в этот раз Дека постаралась звучать максимально холодно:
– Не думаю, что мы с вами настолько близки, чтобы обсуждать подобное. К тому же вы так и не ответили на мой вопрос: вам нужна помощь? Если нет, то прошу не тратить мое время на бессмысленные разговоры.
– Еще раз приношу свои извинения. Я ни в коем случае не хотел отвлекать вас от важных дел, – виновато улыбнулся мужчина, вот только Дека совершенно ему не поверила. – Но помощь мне действительно нужна. Я хотел уточнить, знаете ли вы как мне найти команду профилирования и аналитики. В частности меня интересует доктор Хьюго Вонг.
Именно в этот момент ее чутье решило, наконец, сработать и выйти на контакт с хозяйкой. Дека ощутила, как по телу пробежала волна ясности, которая словно была подавлена до этого. Во рту появился привкус сырости и мокрой земли – именно так для нее ощущались мозгоправы. В то же мгновение все паззлы сложились, и перед ней появилась полная картина: в ее помощи не нуждались, ее целенаправленно выводили на эмоции и проверяли, проводили так называемый, пробный прогон, прежде чем начать копаться в ее мозгах.
Что ж, Дека была готова признать, что попалась на крючок. Ее ловко развели на разговор и воспользовались брешью в ее пока еще слабоватой защите. Вот почему она не могла уйти, а оставалась до самого конца. Не потому что не хотела, а потому что ее внимание прочно удерживали через постоянную провокацию и раздражение. И случилось это только по ее вине.
Вот только демонстрировать свое поражение Дека не собиралась. Натаниэль Деус смог обхитрить ее только из-за ее собственной слабости, а значит, говорить о его профессионализме пока было слишком рано. Поэтому она взяла себя в руки и максимально нейтрально произнесла:
– Второй этаж, прямо по коридору, второй поворот налево. Табличку с нужным именем найдете легко.
Теперь уже Дека внимательно наблюдала за реакцией стоявшего перед ней мужчины, лицо которого ни капли не изменилось. Кроме выражения глаз: в них отчетливо заплясали смешинки удовлетворения от того, что его раскрыли. Черт. Дека была слишком очевидна.
– Благодарю, – вежливо кивнул Натаниэль, не отводя взгляда. Тихо прочистив горло, он вежливо попрощался. – Всего хорошего, Дека. Был рад с вами познакомиться.
– И вам того же, – хмыкнула девушка, краем глаза наблюдая, как мужчина обошел ее и двинулся вглубь холла в сторону лестниц. А затем раздраженно добавила ему вслед. – И вас туда же.
Чертовы проверки. Чертово Бюро со своими мозгоправами. Дека недовольно дернула плечом. Ее развели словно ребенка, причем сделал это тот, кто позже будет строчить отчет о ее состоянии высшему руководству.
– Блять, – прошептала девушка, останавливаясь перед входными дверями.
Ей срочно нужно было прийти в себя. Они официально начали расследование, и Дека не могла отвлекаться. Сейчас все ее внимание должно быть сосредоточено только на поимке хищника. Все остальное – потом. Чертово Бюро и чертовы мозгоправы тоже.
Дека прикрыла глаза, делая короткие вдохи и длинные выдохи. Постепенно раздражение уходило, оставляя после себя привычную пустоту.
– Так-то лучше, – довольно произнесла девушка, а затем толкнула дверь, выбираясь наружу.
Оказавшись на улице, она сразу же направилась к черному джипу, владельца которого пока не было на месте, хотя Дека была уверена, что достаточно задержалась по пути сюда. Бросив мимолетный взгляд на серое здание, девушка резко замерла: липкое ощущение чужого анализа пробежало по телу, вызывая волну неприятных мурашек. Кто-то внаглую пытался ее считать, причем делал это хоть и профессионально, но слишком грубо, буквально бросаясь в нее метафизическими иголками-сканерами. Дека недовольно цокнула и вытерла заслезившиеся от внезапной атаки глаза, попутно усиливая энергетическую защиту в виде уплотненного кокона, который белоснежными энергетическими нитями окутывал ее с ног до головы. В отместку за неожиданное нападение она покрыла кокон тараканами и копошащимися личинками, которые должны были испортить аппетит напавшему. В то же мгновение давление начало слабеть, а затем и вовсе исчезло.
– Что за херня, – недовольно буркнула девушка, разглядывая окна, в которых мелькали сотрудники штаба.
Она запустила легкую сканирующую волну, но та не дала никаких результатов. На что-то большее девушка не рискнула, потому что ей нужны были силы для расследования, а не игр в прятки. В любом случае нападение было слишком внезапным и очень грубым, словно подготовленным в спешке, но при этом полностью нейтральным и невозможным для считывания, что полностью выбивало из колеи. Еще ни разу до этого Дека не подвергалась подобным атакам рядом со штаб-квартирой, что наводило на определенные мысли. Конечно, можно было свалить все на недавно встреченного провокатора, но девушка всегда старалась не принимать быстрых решений, если того не требовала ситуация. Все-таки ее не было три месяца, а за это время в штабе вполне могли появиться новые сотрудники, да и вряд ли Натаниэль Деус стал бы так рисковать в первые минуты знакомства. В конце концов, первичный анализ он уже провел, так что вряд ли приступил бы к чему-то подобному сразу же после этого. Психотерапевты Бюро всегда действовали очень осторожно и никогда не спешили в своей работе, потому что всегда играли вдолгую. Если, конечно, это не было открытым вызовом. Однако в таком случае цель нападения была непонятна, потому что согласно письму от Бюро, Натаниэль должен был наблюдать за ее состоянием и помогать, а не устраивать с ней метафизические баттлы на свежем воздухе.
Вся эта ситуация попахивала бредом, но закрывать на нее глаза не стоило. Для начала можно было попробовать надавить на психотерапевта во время ближайшего сеанса, чтобы проверить, причастен ли он к грубому сканированию или нет, а дальше отталкиваться от уже полученной информации.
– Потом, все потом, – прошептала Дека, рассматривая затянутое тяжелыми тучами небо. – Сначала дело, а затем все остальное.
Небо угрюмо молчало, словно показывая свое отношение к ее проблемам, которые, наверняка, с высоты казались крошечными и неважными. Ну, конечно, куда уж ей до важности самого неба. Дека невесело хмыкнула, а затем перевела взгляд на мокрый асфальт. Она прошла полную терапию и качественно проработала себя, буквально создав заново, но один вопрос всегда оставался вместе с ней, порой становясь источником безысходности и апатии, скорее по привычке, чем по реальному воздействию на нее.
– Почему так сложно? – произнесла она вслух слова, на которые не могла найти ответа.
Дека не понимала, почему жизнь на Земле была настолько сложной и скорее напоминала вечную беговую дорожку, сойти с которой означало лишь смерть. Люди постоянно страдали. Любили, смеялись, веселились, но упорно возвращались к страданию. Словно по-другому здесь вообще нельзя было жить. Словно рождаясь, ты автоматически соглашался на то, что твоя жизнь обязательно будет наполнена препятствиями и необходимостью развития и совершенствования. Будто душа и так не совершенна. Забавно, что даже природный апокалипсис не сильно изменил ситуацию: по сути, все осталось тем же, только добавились новые континенты и парочка способностей. Жить двести лет? Неплохо, но все эти годы ты все равно будешь проходить через страдания. Видишь энергии? Замечательно, теперь будешь страдать в окружении светящихся потоков. Пробудишь ген хищника? Пожалуйста, будешь убивать людей и страдать от того, что не можешь утолить свой голод.
Казалось, все существование человечества было завязано на страданиях. Будто без этого невозможно было нормально жить и наслаждаться получаемым опытом. В конце концов, все люди – это лишь энергетические сгустки, которые приходят поиграть в физическом мире. Так неужели, как сказал Леон, все они такие мазохисты, что подписываются на это дерьмо добровольно?
– Блять, – Дека устало протерла лицо, прерывая поток мыслей. – Сейчас не время и не место для безнадежной философии. Тебе нужно ловить хищников, а не стремиться в дурку.
Произнесенные вслух слова помогли ей отвлечься, поэтому оставшееся время до прихода Леона Дека провела в безмолвном наблюдении за осенним городом – хоть каким-то постоянством в ее чертовой жизненной карусели.

Леон опоздал на полчаса и выглядел при этом мрачнее тучи.
– Прости, меня задержали, – извинился он, подойдя к джипу и нажав на кнопку разблокировки дверей. – С меня компенсация.
– Идет, – коротко кивнула Дека, тут же забираясь в прохладный салон.
– Ничего не спросишь? – заняв водительское место, Леон завел мотор, чтобы прогреть машину, после чего начал настраивать климат-контроль.
– На данный момент я больше занята своими неожиданностями, которые буквально валятся мне на голову одна за другой, – хмыкнула девушка, наблюдая за его действиями.
– С этого момента поподробнее, – напряженно уставился на нее Леон, оторвавшись от настройки GPS.
– Ну, начну с того, что моя новая должностная обязанность, связанная с психотерапией, меня совершенно не воодушевляет. И встреча со своим надзирателем уверенности…
– Погоди, вы встречались? – резко перебил ее мужчина.
– Ага, прямо у входных дверей.
– Черт. Я же просил его дождаться официальной встречи, – недовольно скривился Леон, а затем перевел виноватый взгляд на Деку. – Извини.
– За то, что не смог найти нужный момент, чтобы рассказать мне о будущем надзирателе? – не удержалась от легкой колкости девушка.
– Да. Все именно так, – тяжело вздохнул Леон. – У всех нас свои слабости.
– Это ты мне говоришь? – беззлобно хмыкнула Дека, смягчаясь, потому что совершенно не собиралась устраивать сцену или начинать конфликт из-за ерунды, в которой виноватых не было. – Проехали. В любом случае я узнала все от Исы, а потом еще и письмо прочитала. Еще я наверняка запорола первую встречу с психотерапевтом, но думаю, что это я как-нибудь переживу, потому что потом со мной случилось кое-то поинтереснее.
– Боже, я оставил тебя на полтора часа. Что еще могло случиться? – страдальчески возвел глаза к потолку джипа Леон. – Говори. Я готов к любому дерьму.
Дека весело хохотнула, наблюдая за несчастным лицом друга, но не стала медлить с рассказом:
– На меня бросили сканирование. Грубое и полностью нейтральное. Профессиональное и весьма качественное, я бы сказала.
– Когда? – озабоченно нахмурился Леон, но тут же спохватился. – Подожди, где?
– На стоянке, минут за двадцать до твоего прихода. Прямо под окнами нашего Отдела.
– Судя по твоим словам, источник тебе найти не удалось, – задумчиво произнес мужчина, потирая подбородок. – Может, накинешь пару подозреваемых? Чтобы я мог присмотреться к кому-нибудь получше.
– Честно говоря, я слишком не уверена в происходящем, чтобы что-то предполагать, – открыто призналась Дека. – Автоматически под подозрение попадают все новые сотрудники, включая психотерапевта, на случай, если он придерживается в работе не самых традиционных методов. Но, по сути, это мог быть кто угодно, начиная от любого сотрудника Отдела, которого я плохо знаю, а если ты помнишь, то кроме тебя и нескольких человек я принципиально плохо знаю всех остальных, заканчивая прохожим с улицы, который мог подойти слишком близко к зданию, чтобы запутать меня. В любом случае, не думаю, что стоит тратить на это силы и время.
– Почему? Нельзя игнорировать подобное, – пытался настоять на своем Леон.
– Игнорировать нельзя, – согласилась Дека. – Но не стоит спешить. По моим ощущениям это было что-то среднее между предупреждением, отвлечением или демонстрацией сил. Никакой опасности для меня не было – в каком-то смысле это было похоже на привлечение внимания или знакомство, пусть и грубое. Так что пока займемся более важными делами, а если этот кто-то решит познакомиться поближе, то явно не станет долго прятаться – не с такой силой.
– То есть, ты предлагаешь просто ждать, пока на тебя снова нападут? – скептически поднял бровь Леон, открыто демонстрируя свое неодобрение.
– Да, – утвердительно кивнула Дека. – Кто-то запустил мне снежок в спину и спрятался. И вместо того, чтобы рыскать по сугробам, нам нужно подождать, пока снег растает и вынудит напавшего выйти из укрытия и раскрыть себя.
– Ты не из тех, кто любит ждать, – сомнительно протянул мужчина.
– Я из тех, кому пришлось научиться ждать, – уточнила Дека. – К тому же сейчас меня больше волнует хищник, чем потенциальная возможность быть кем-то прочитанной, потому что я сомневаюсь, что то, что находится у меня внутри, представляет какую-то ценность.
– Не будь столь легкомысленна, – покачал головой Леон. – Каждый из нас представляет какую-то ценность.
– Возможно, – решила не спорить Дека. – Но я не думаю, что темные эмпаты могут представлять ценность для кого-то кроме Бюро.
– Да уж. С этим утверждением сложно не согласиться, – согласно хмыкнул агент.
– Тогда зоопарк? – сразу же перевела тему девушка, ненавязчиво завершая их затянувшийся разговор.
– Зоопарк, – кивнул Леон, вдавливая педаль газа.
Об ощущении чужого взгляда, который исчез сразу же после того, как машина выехала со стоянки, Дека решила не упоминать. Не потому что он был неопасным и в какой-то степени заботливым.
А потому что предназначался только ей.


Глава 4

Спрингфилд, небольшой город в паре часов езды от Штормвуда, встретил их полупустыми улицами и тяжелыми темно-серыми облаками, которые грозили взорваться крупным ливнем в любую минуту. Дека расслабленно наблюдала за сменой однообразного пейзажа за окном, пока джип вез их на самую окраину, туда, где располагался зоопарк со странным названием.
На своем сайте Гагамот расписывался как уникальное и незабываемое место, но Дека была готова поспорить на то, что внутри он представлял собой обычное скопление клеток и вольеров с уставшими птицами и животными, которым не посчастливилось попасть на глаза человеку.
– Приехали, – без единого намека на воодушевление произнес Леон, глуша двигатель напротив яркой вывески, возвышавшейся над коваными воротами зоопарка.
– Терпи, – напомнила Дека, бросив сочувствующий взгляд на друга. – Сложно уничтожить то, что пользуется спросом и приносит деньги.
– Воистину, – недовольно буркнул мужчина, выходя из машины.
Дека не стала ничего говорить, закрывая неприятную для Леона тему неволи, и последовала за ним на улицу. Снаружи оказалось намного холодней, чем она ожидала, особенно после прогретого салона автомобиля, так что девушка сильнее укуталась в теплое пальто и зашагала следом за агентом к высоким железным воротам, перед которыми топтался на месте заранее предупрежденный об их визите директор.
Дека тут же незаметно просканировала пространство, отмечая явную нервозность мужчины, которую тот профессионально прятал за белоснежной улыбкой. Помимо округлой и выпирающей в районе живота фигуры, облаченной в белый костюм и молочное драповое пальто, среднего роста и острых, торчащих в стороны усов, явно уложенных гелем, тот мог похвастаться густой и качественной шевелюрой, которую постоянно приглаживал крепкой рукой с короткими пальцами. Все же генетика была той еще лотереей, и большинству везло в разных категориях. Жизнь, чтоб ее.
– Приветствую, вас, господа агенты, в нашем скромном зоопарке. Зовите меня Энтони. Энтони Альварес, – с фальшивой жизнерадостностью произнес директор, пробежав по ним взглядом оценщика со стажем.
Признаться честно, Дека немного расстроилась, когда не услышала в имени мужчины слова «гагамот». Что ж, тем интереснее становилось его происхождение.
– Здравствуйте, – холодно кивнул Леон, привычно беря на себя любое общение, не требующее вмешательства напарницы, и пожал протянутую ему руку. – Агент Граттис, рядом со мной агент Каритас. Ей, кстати, руку можете не подавать.
– Понял-понял, – тут же активно закивал мужчина, бросив на молчавшую все это время девушку подозрительный взгляд.
– Гаптофобия, – привычным ответом решила разрядить обстановку Дека.
Реальность оставалось таковой, что люди относились к темным эмпатам настороженно, что девушка полностью понимала и оправдывала, поэтому старалась при возможности оставлять их в благом неведении. Во время работы ей нужна была полная концентрация, а физические прикосновения или ненужное внимание могли ее сбить, так что Дека предпочитала минимизировать подобный опыт, фокусируясь на общем эмоциональном следе, из которого было намного проще выделить то, что нужно. Именно поэтому она обычно подбирала наиболее удобный для человека напротив нее диагноз, который мог ослабить его бдительность.
Иногда было проще прикинуться ущербной, чтобы получить снисхождение и жалость, чем кричать о своей опасности и заработать нож в спину.
– Простите? – выразил искреннее недоумение мужчина, отчего его эмоциональный фон тут же изменился, наполнившись любопытством и легким пренебрежением.
– Боязнь прикосновений, врожденная фобия, сами понимаете, – пожала плечами девушка, натянув на лицо вежливую улыбку.
– А-а, конечно, понимаю-понимаю, – с явным облегчением произнес мужчина. – А-то я уж было подумал…
– Давайте перейдем к делу, – резко прервал его Леон. – Мы хотим осмотреть место преступления.
– Да-да, конечно, – тут же закивал директор. Мягко развернувшись на каблуках лакированных туфель, он торопливо направился вглубь зоопарка. – Вот только что его осматривать: в клетке уже убрались, а новых птиц пока найти не можем, так что она все это время пустует.
– Стоит или нет, мы решим сами – просто покажите нам место, – слегка поморщившись от вида металлических прутьев, произнес Леон, шагая следом за мужчиной.
– Конечно, господа агенты, как скажете, – оглянулся на них с нервозной улыбкой Энтони, продолжая идти.
К своему недовольству Деке пришлось признать, что она оказалась права: всю территорию зоопарка занимали вольеры и клетки, от которых исходили запахи жизнедеятельности животных и птиц, вяло реагировавших на редких посетителей. Единственным украшением, по-видимому, являлись дорожки из природного камня и широкий фонтан со странной фигурой в центре, которая гордо пускала из широкого рта струи воды прямо напротив административного здания, и на первый взгляд напоминала что-то среднее между беременной гусеницей и свиньей-переростком.
– Дайте угадаю: Гагамот? – не удержалась от вопроса Дека, кивнув на статую.
– Верно-верно, – улыбнулся директор, чуть сбавляя шаг. – Но вообще это бегемот. Просто сын в детстве никак не мог выговорить это слово – получался только гагамот. Вот, собственно, и происхождение нашего названия. Такая вот история. Статуя, кстати, сделана с рисунка моего мальчика. Пропорции немного кривоваты, конечно, но в целом идея удалась.
– Достойно восхищения, – признала Дека. – Похоже, вы очень любите своего сына.
Она явно ощущала наличие темных делишек в жизни директора, но вместо этого решила сконцентрироваться на его любви к ребенку, буквально вытаскивая этот свет наружу. С тьмой она могла встретиться в любой момент, но до тех пор предпочитала играть роль хорошего полицейского. Довольный собой человек всегда шел на контакт намного легче, да и Дека была в первую очередь профессионалом, а не усложнявшим себе жизнь мазохистом.
– Ох, все так и есть, агент, – ожидаемо засветился мистер Альварес. – Я души не чаю в своем мальчике, хоть он уже порядком вырос и научилась ставить ультиматумы – подростки, вы же понимаете.
– Это не простая фаза, которую приходится пережить каждому родителю. Главное набраться терпения, – понимающе произнесла Дека, параллельно сканируя пространство вокруг по мере их приближения к месту кражи.
Пока не было ничего необычного: посетителей было мало, поэтому эмоциональный фон оставался довольно тусклым, а остаточные отголоски не фонили ничем, кроме набора стандартных реакций для подобного места. Никаких следов хищника.
– Как же вы правы госпожа агент, – покачивая головой, страдальчески протянул Энтони. – Только терпение и спасает.
Дека улыбнулась уголком губ, наблюдая за промелькнувшим отвращением на лице Леона: в отличие от нее тот всегда предпочитал действовать прямо, не тратя времени на прелюдии. Она тоже использовала такой подход, но только в особых случаях и почти всегда, когда дело касалось хищников. В отношении людей она всегда действовала мягче.
Как только они подошли к вольеру три на пять метров, который был явно тесноват для трех немаленьких птиц, Энтони тут же бросился к запертой калитке с ключом в руке, по пути обдавая Деку волной тревожности и невроза.
– Возможно, похититель оказал им услугу, – наклонившись к Деке, прошептал Леон, недовольно глядя на спину возившегося с замком директора.
– Если только они не оказались в его кастрюле или на жертвенном алтаре, – тихо хмыкнула девушка.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71451883?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.