Главная страница | Юмористическое фэнтези | Мистер Фермер. Война бессмертных!

Мистер Фермер. Война бессмертных!
Focsker
Эпос созидателя. Фермерский этюд! #7
Южные земли отбиты, города разрушены; деревни, прекрасные сады и немногочисленные пахотные земли преданы огню.
Вскоре мне вновь предстоит отправиться в Вавилон, собрать все силы, ресурсы и войска для решающей схватки против сил князей тьмы.
Последние ставки сделаны, все фигуры расставлены на доске. Игра не на жизнь, а на смерть начинается, и победителей в ней уже ждут их призы.
Содержит нецензурную брань

Focsker
Мистер Фермер. Война бессмертных!

Глава 1

Несколько дней спустя
Верхние ветви Божественного древа. Приёмный покой Бога Императора Матвеема
Прохладный осенний ветер, вместе с большими дождевыми каплями, постучался в моё окно. Я словно находился на корабле. Постоянно ощущалось лёгкое покачивание массивных древесных ветвей, нервирующий скрип, шелест немногочисленных, оставшихся на деревьях листьев. Эльфы считали эту комнату одной из лучших, а вид, открывавшийся из окна, «божественным». Я, в свою очередь, не мог разделить с ними это чувство. Возможно, когда-то, когда повсюду цвели цветы, распускались пышные кроны, вид и вправду мог порадовать глаз «ценителя». Но сейчас… руины, последствия Лесного пожара, и черные, безжизненные пустоши на десятки километров во все стороны. Чувство, будто я надзиратель, назначенный наблюдать за адом, поселилось в моей уставшей от бессонных ночей голове.
Многие погибли, защищая город, поголовное большинство, либо обратилось, либо сожжено. Родственники и члены влиятельных семей сходят с ума по своим почившим, требуют их возвращения и воскрешения. А как я должен это сделать, если от покойника, ни то что тела, даже пепла не осталось? И таких много, слишком много для меня одного.

Магии внутри моего тела почти не осталось. Войско Слуг и существ, подконтрольных мне, увеличилось кратно и занималось охотой за оставшейся в регионе нечистью. Мы становились сильнее, забирали тактически важные позиции, возвращали ранее утерянные пограничные форты и лесные крепости. А в это время, нечистая сила, словно обретя коллективный разум и нового хозяина, неожиданно для всех стала организованно отступать. Скапливаться в определенных местах и наносить точечные, но от этого не менее болезненные удары. Нападениям подверглись как отдельные патрульные группы, занимающиеся зачисткой внутри наших земель, так и небольшие передовые отряды, идущие с караванами снабжения в пограничные форты. Абсолютное зло, плодящее несчастье ради новых, более ужасающих бед, не покинула этот регион. Потому, и из-за этой проблемы включительно, мне предстояло немного задержаться в Роще, или в том, что от неё осталось.
– Император, – постучав, вошла в мою комнату и приклонила голову Заря. – Аудиенции просит Тасс Меллим Морел.
Потянувшись, прохрустев задеревеневшими плечами, я устало зевнул и жестом разрешил войти. Последняя наша с ней встреча оставила массу неприятных воспоминаний. Тогда она была одержима Фантомом, представляла из себя угрозу, а уже сегодня Меллим называют героиней и доблестной защитницей, спасшей сотни, если не тысячи жизней.
Дверца беззвучно отворилась, в проеме показался худенький силуэт невысокой девушки. Взгляд её был опущен, так что я не видел глаз. Лоб и плечи прикрывали золотистые, длинные волосы. Приподняв руками длинное зеленое платье, эльфийка, получив разрешение от Зари, быстро перебирая ножками, вошла в мои покои. Не смея глядеть мне в глаза, она опустилась на оба колена, выгнувшись, положила руки на пол, а после, опустив на тыльные стороны ладоней лоб, замерла в молебной позе. Словно провинившийся, ожидающий вердикта судьи преступник, эльфийка молчала, волновалась, как и другие её сородичи, приходившие ко мне с очередной просьбой.
Пауза до неприличия затягивалась, растягивать аудиенцию и дальше не было времени, слишком много работы. Только я собираюсь первым начать разговор, открываю рот, как эльфийка, звучно проглотив слюну, со скрипом произнесла:
– Лучший из Богов, спасибо, что откликнулся на мою молитву! – Звучал её голос, как одиночный выкрик солдата, стоявшего перед строем и офицерами на плацу. – Моя жизнь… ой… нет, наши жизни, вернее жизни всех Семян и Цветов, и хранителей… ой… мама… – пискнула эльфийка, лбом ударившись о ладони. – Бог наш, император, позвольте мне ещё раз попытаться выразить вам преданность народов юга! Если бы не ваша помощь, то все и каждый стали бы частью войска демонов, навсегда потеряв дарованные вами человеческие качества. Не существует того слова, которым я бы могла выразить вам свою признательность и уважение, вы… вы… – девчушка опять запнулась. Сложно сосчитать, сколько раз за последние дни я слышал подобные речи от другой местной знати. Все приходили с просьбами, и она ведь тоже, не просто так пришла…
– Мне очень жаль, Меллим, я не могу воскресить Меллэр Морела.
Всем телом своим эльфийка вздрогнула. Как и другие, услышав эти слова, подняла голову, с голубыми глазами, отдающими зеленцой, полными печали и непонимания, она поглядела на меня так же, как и другие. Осознание того, что Боги не всесильны, перевернуло её мир так же, как и некогда мой.
– Я не посмела бы об этом вас просить. – Вновь опустив голову, соврала Меллим. – Однажды, вы спасли меня, пощадили моего отца, семью, прибывшую вместе с ним… – Вновь неуместная пауза, затягивание, нервозность никуда не делась. Девочка по прежнему с предельной осторожностью подбирала слова.
– Хоть ты и пыталась убить меня, но это здесь не причём. Не приплетай сюда реинкарнацию Морела. – Читая между строк, пытаюсь донести до девочки, что не держу зла. – Твой отец, его воскрешение не в моих силах. Скажу прямо, Война – один из Четырёх князей тьмы, позаботился о том, чтобы подобного не произошло.
– Хотите сказать, даже верховный демон испугался силы моего отца, украл или пленил его душу?
– Можно сказать и так. Поверь, я не держу на ваш род зла, и так же, как и ты, опечален гибелью Морела.
Эльфика вновь приподняла голову, в глазах её я заметил нездоровый блеск. Кажется, своим прошлым ответом я подарил ей надежду. Чёрт, ладно, главное чтоб не раскисала, соплями сейчас стране точно не помочь.
– Времени мало, перейдём к вещам не менее важным, – говорю я, меняя тему. – Героиня Меллим, ответь мне, сколько уцелело, и какое число живых готово остаться здесь, отстраивать и защищать юг?
С лица эльфийки пропала вся прошлая хандра. В миг став серьезной, девушка отвечает:
– Выживших в городе и переселенных из окрестностей приблизительно двадцать пять тысяч. В большинстве своём это дети хранителей не достигшие столетнего возраста. – Ха? А… эльфийские дети… Боже, прикрыв недоумение рукой и едва не сморозив глупость, кивнул. Нужно узнать, с какого возраста эльфы обретают взрослое тело, готовы исполнять воинский долг и прочее, чтобы из-за разницы культур не натворить дурных дел. – Понимаю вашу растерянность. Десяток тысяч сирот способны подорвать порядок в любом из городов. Болезни, голод, преступность… Последние два столетия наш народ находился на пике плодовитости. Привыкнув к присутствию других видов в своих землях, началась ассимиляция, смешение кровей, о коих некогда вы говорили с моим отцом.
– Я? А… точно, на празднике дня Единения народов зверолюдей и эльфов. – Тогда ещё Пом ко мне домогалась и… В голове моей кольнуло. В мыслях всплыл образ… голубые волосы, белоснежная кожа, казалось, я видел обнажённое тело Эсфеи. Находясь здесь, с эльфийкой, слышал её предложение отдаться в мои руки… Что это, галлюцинации? Нет, определённо воспоминания.
– Кажется так, тысячелетия прошли. Успели поменяться как времена, так и поколения многих эльфов, а вы всё ещё помните. Невероятно…
– Не суть, так что, Меллэр таки смог переубедить ваших сородичей отказаться от браков на матерях и братьях? – Спрашиваю я.
– Не всех, но да. К сожалению, наш народ привык к жизни по своим правилам и законам. Любые новшества, будь то бытовые или производственные, сталкиваются с предрассудками стариков, отвергающих любого рода изменения. Потому все ваши научные достижения, начиная лифтом и заканчивая «разбавлением крови», слишком долго приживались в Роще. В последние два столетия жизнь на Юге, в том числе и благодаря отцу, стала беззаботной, лучше чем в других уголках империи. Мы стали плодиться, расти числом, а с этим позабыли о безопасности, став слишком беспечны, за высокими стенами города. Многие как отец сложили головы за зря. Воинов осталось мало, около трёх тысяч, но уверяю, все они, включая семена и Цветы, останутся, возьмут на себя обязательства защищать границы, только…
Эльфийка смолка, кое чего не договорив.
– Только ты хочешь оправиться на войну с нежитью вместе с нами, верно? А ещё, три тысячи это пыль под ногами тех орд нежити, что с последним приказом Войны разбежались по вашей округе. – Меллим стиснула зубы, кивнула.
Здесь в роще нужен толковый правитель, управленец. Лучше всего, оставить «девочку-рейнджера» дома. Она последняя в своём роду, тянуть её в Абу-Хайра на войну, в которой она погибнет, слишком опасно. Да и Меллэр, так же бы не одобрил подобное. Но это ладно, всё это лирика, по сравнению с другой большой проблемой. Огромное количество сирот, существ, лишившихся своих домов, земель, охотничьих угодий и всех возможных источников существования. Если сейчас я брошу этих людей на произвол судьбы, большинство ждёт голодная смерть. Это же станет дополнительной подпиткой нежити, даст расцвет преступности, наёмничеству, беззаконию и новым связанным с этим проблемами. О быстром возвращении в Вавилон можно и не мечтать. Личи, сбежавшие культисты, всякого рода паразитирующая на страданиях живых нечисть, проблем слишком много, к тому же, наступает осень. Вскоре, как и север, места здешние могут столкнуться с холодом. Добавив к этому заражённую рыбу, отсутствие на выжженной земле грибов и ягод. В купе, получаем огромную, непреодолимую проблему, надвигающуюся на юг.
Дефицит продуктов питания, отсутствие домов, запасов дров на зиму, спровоцируют рост внутренних цен по всей стране… а ведь сейчас, пока не взошли первые урожаи, север как и юг полностью дотационные. Даже с моим участием, благословением земель, горстка Северян не сможет прокормить юг, а ведь им ещё и для себя на зиму запасы создавать. Если мы сейчас поспешим с возвращением в Вавилон, началом сбора войска для похода на Абу-Хайра, дела кратно усугубятся. Ведь всем понятно, для последнего боя, знать начнёт собирать и выдавливать из крестьян все соки. Аристократы будут грезить обретением бессмертия, стоя и сражаясь подле меня, а крестьяне… они просто умрут с голоду в тылу. Армия, нужная для похода, окажется слишком огромной, и провиант, необходимый для её похода, здесь и сейчас нужен именно простым людям. Я очень хочу в Вавилон, хочу добраться, взять в свои руки дела, что вела Аорра, но к сожалению сейчас не могу. Ибо спешка, это тот враг, что сейчас для меня опаснее даже Двух уцелевших князей тьмы. Нельзя бросать народ на произвол судьбы, нельзя забирать у них последнее. Поступив так, забыв о тыле, мы будем вынуждены торопиться, собрав войско, рекрутировав крестьян, гонять их по пустыне, ища генерального сражения против нечисти. Если враг использует это, если закроется в стенах Абу-Хайрка и приготовится к осаде, всех нас будет ждать голодная смерть, или что хуже, удар в спину в виде восстания, голодного бунта.
Иными словами, временно мне придётся остаться на юге, занявшись решением их проблем. Но как быть со столицей? С теми ресурсами, которыми обладает Вавилон, восстановления здешних мест заметно ускориться. Может стоит отправить туда Аорру? Нет, не вариант, её антителепортационная магия сильнейшая из всей моей свиты. Она единственная, быстрее всех, почти что моментально сможет отреагировать на угрозу появления кого-то сильного. Тогда, второй по влиятельности личностью становится Люси? Дурочка Люси… Хороший воин, что сейчас командует отрядами зачистки потайных подземелий Юга. Проклятье, тогда Эглер? Но он генерал, воин, а не щитовой и политик, влияние его на верха столицы может оказаться недостаточным… Бля, правнучка Кролли, точно, у меня же есть она, и уже прямо в городе!
– О… – Как я мог забыть! Стукнув кулаком, внезапно пересекаюсь взглядами с удивлённо глядящей на меня эльфийкой.
Поднявшись с трона, прохожусь к окну, гляжу на тлеющие в дали угли. Кажется, даже Заре ещё не до конца удалось обуздать Лесной пожар. Плюс одна причина оставить огненную дриаду тут и отправить в столицу самую бесполезную…
– Цветок Божественных ветров… – Говорю я, и вторая дриада тут же возникает рядом.
– Приказывайте, Император. – Игриво щекотя ухо магическими порывами ветра, произносит Ветерок.
– У меня для тебя поручение, важное настолько, что от этого зависит будущее всей империи. Никто кроме тебя не сможет его исполнить, потому и опасность велика.
Заря и эльфийка напряжённо переводят на Ветерок взгляд. Дриада, встав по стойке смирно, едва скрывая всплывающую на губах улыбку, с нетерпением ждёт команды. Обычно, всегда с чем-то важным я обращался именно к Заре, а тут сразу и к ней. Учащённо дыша, Ветерок отвечает:
– Исполню любой приказ!
– Отправишься в столицу с посланием к третьей императрице. Нам нужна помощь, не финансовая, а материальная. Строительные материалы, инструмент для возделывания земли, и самое главное, провиант. Сейчас еда это наша главная проблема. Север крепнет, хуже дела на востоке, у большой воды, где основным источником провианта являлась рыба. Пока что и Север, и Восток поддерживаются Запретным Садом, что на безвозмездной основе поддерживает местную знать. Обеспечение Юга, как самого населенного региона, ляжет на Вавилон, Западную столицу. Пусть императрица «по сусекам пометёт», свяжется с нашими соседями, всеми, с кем сможет, а после заключит торговые контракты, пусть даже не выгодные, на любой провиант, кроме рыбы.
– Это всё? – С ноткой разочарованности и недоверия в голосе, спрашивает Ветерок. Чёрт, даже в её черепушке, где вечный сквозняк, кажется, нашлась мысля, что её используют как посыльную.
– Конечно же нет. – Придав голосу серьезности, говорю я. – На пути тебя могут подстерегать наши недруги. Не забывай, кто-то смог сбежать от Аорры. Пусть во всём связанном с телепортацией, ей и нет равных, но на земле, в скорости и передвижениях, ты лучшая из всех живущих.
– Лучшая из живущих… – томно простонав и повторив мною сказанное, лицо дриады, до кончиков ушей покрылось краской.
– Верно. В скорости ты лучшая, потому, в случае нападения, я очень надеюсь, ты сможешь сбежать, донести весть до столицы, где приступишь к главному…
– Это ещё не всё? – Тут уже не выдержала и вмешалась Заря. Кажется, даже она поверила, что был ещё какой-то замудрённый план… задание, которое я ещё не придумал.
– Разумеется. – Говорю я, а после, бегая глазами по комнате, упираюсь в застывшую на полу с разинутым ртом эльфийку.
– Ясно. – Говорит Заря. – Меллим Морэл, аудиенция окончена, будьте любезны, покиньте Приёмную Императора.
– Но подождите, Властитель Матвеем, прошу, ответьте, могу ли я…
– Девчонка. – Лица двух дриад стали серьезными, глядели они на неё так же, не скрывая пренебрежения. – Не тебе призывать господина к ответу, к тому же, ты до сих пор не поняла? Сейчас речь идёт не об одной тебе, а о целой империи, сотнях народов, судьбах твоих сородичей, друзей, слуг, не трать наше время и…
– Заря, хватит. – Прервал я дриаду, подошёл к эльфийке, протянув руку, помог подняться на ноги. Извини, подруга и спасибо, что помогла перевести тему, дала времени подумать. – Мелим, ты хорошая девушка, воительница, унаследовавшая дух и идеалы своего отца. Именно поэтому я прошу тебя, оставайся там, где сейчас находишься. Помогай, защищай и оберегай тех, кого любишь. Когда придёт время и нужда, я позову тебя, и надеюсь, ты сразу же явишься на мой зов.
Лицо эльфийки также налилось краской. В растерянных глазах стало ещё больше удивления, из-под золотистых волос вынырнули длинные эльфийские ушки.
– Не нужно плакать, – произнёс я, вытащив платок и передав Меллим, – ты же воительница, приведи себя в порядок и ступай, поговорим позже.

Глава 2
Навешав Ветерку разного рода баек о предателях, дворцовых интригах и прочем, я пикантно приукрасил обычное почтовое сообщение. Описание передачи простого письма, с просьбой о поддержке региона, превратилось в какое-то опасное, шпионское дело с участием самого мистера Бонда в роли Ветерка. После моих фантазий, дополнительных заданий и часового трёпа не о чём, мне самому как-то стало страшно отправлять глупую дриаду на столь опасное дело. «Выясни что и как, в бой не вступай, а после, возвращайся ко мне живой». – Взяв прекрасную женскую ладошку в свои руки, вложил в ладошки конверт. Глядя в большие, блистающие от восторга глаза, по-отцовски обнял дриаду, последнее напутствие сказано, преисполненная уверенностью, Ветерок исчезает, оставляя в воздухе магический след от дальнего телепортационного прыжка. Она поверила мне, да что уж тут говорить, я сам поверил в свою же ложь. Кажется, моя актерская, императорская игра выходит на новый уровень.
– Матвеем, может не следовало отправлять «её», на столь важное задание? – О, даже Заря поверила. Шикарно!
– Верь в неё так, как я верю в тебя. – Счетчик пафосных изречений пробил потолок. Одернув плащ за спину, впервые удачно и по-королевски, прохожу мимо Зари. На лице одной из сильнейших живых существ, так же вижу румянец, нездоровый блеск в глазах и удовлетворенность ответом. «Я верю…» прижав между грудей сжатые кулаки, едва слышно, с трепетом, проговорила Заря.

Решив перед сном немного прогуляться, выхожу на открытый балкон, с коего, на окутанные мраком руины открываются невероятно печальные, постапокалиптические виды. Даже под тусклым светом луны, спрятанной в смоге и облаках, виднеются возвышающиеся над лесами, малые очаги. Хоть лесной пожар и потушен, местами, тлеющие угли вновь разгораются. Дабы не допустить очередной катастрофы в лесу, день и ночь, за рощей и небом внимательно следят гарпии, а с ними, верные мне, обладающие крыльями существа. Этакая, крылатая, пожарная эскадрилья…
Спустившись с ветвей по спиральной лестнице к стволу, с очередного открытого балкона вижу точечные силуэты факелов, переносных светлячков и магических подсвечников, неспешно кружащих вокруг костров, бредущих по темным, лишенным света улицам. Сейчас основной задачей пребывающих в городе людей, является расчистка завалов, сбор тел, возведение временных укрытий. И пока народ на пепелище пытается обустроить свой быт, я, в свою очередь, коплю и трачу силы на возвращение ушедших. Раз за разом, как только могу, отвоёвываю у Кровавого кузнеца своих последователей.

Божественное древо имело огромное количество этажей. Сверху проходили весьма скромные по размерам, но очень богато украшенные спальни Цветов. Под ними, доказывая статность и важность дриад, располагались комнаты наиважнейших членов общин эльфов. Еще ниже, на уровне библиотек, обитали немногочисленные феечки, хранительницы знаний и магических секретов, что ранее на благо длинноухих, а ныне и всей империи, занимались саморазвитием. Далее, вниз по иерархии и значимости. Маги, мелкая знать, ученые, торговцы, младший офицерский состав, бойцы, и в самом низу, в десятке метров от земли, обитал обслуживающий персонал.
Раньше жизнь местных трудяг была крайне тяжелой: подача воды на самый верх представляла из себя огромную проблему. От балкона по веревкам и этажам между балконами, потом, с этим ведром еще несколько этажей кто-то шуровал вверх или вниз по лестнице, чтобы потом, вновь вернуться за очередным ведром. Ибо одного такого сосуда не на мытье полов, и тем более прием ванны знатным эльфам, цветам, и прочим точно не хватит. Сейчас, а вернее за последние триста лет, все с водой стало попроще. На верхах, с ветвей в отдельную емкость собиралась дождевая вода, что далее, по водопроводу, распределялась между верхними этажами. За ее качеством, чтобы не застаивалась (не портилась), за целостностью деревянных труб, внимательно приглядывали. Оттачивая способности, постоянно улучшая знания в области физики и конструирования, восстановлением и ремонтом занимались обладающие водным даром, семена. Если дождевые запасы заканчивались, на верх доставлялась вода через лифт. За исправностью и работой которого, так же следила одна из феечек, что при помощи простых рычагов и магии, контролирующей древесные ветви, крутила рычаги. В дереве даже свой канализационный провод был, и вывод через трубу нечистот в определенную область. За тысячи лет эльфы хорошо обустроились, уровень комфорта внутри древа, местами, был лучше, чем у людей моего мира, проживавших в маленьких однокомнатных человейниках. А если прибавить к этому еще и потрясающую природу, а так же, отличные внешние данные и полное отсутствие у жильцов признаков старения, то вообще, получалась сказка… Вечно молодая, нестареющая жена, выглядящая на свои золотые двадцать или двадцать два, а рядом с ней ты, почти вечно молодой, вечно пьяный и полный сил – реальная сказка, а не жизнь.

Спустившись на лифте к первым этажам, тем, в которых вовсю кипела жизнь и днем, и ночью, в первую очередь, посетил склад продуктов. Хоть город и был разрушен, в некоторых складах, под завалами удавалось найти немного пригодного к употреблению провианта. Предчувствуя голод, все, и мои солдаты, и местные жители вместе с высокородными эльфами, растаскивали по своим жилищам все, что только можно найти за пределами древа. По слухам, иногда доходило до откровенного мародерства. Подобное жестоко пресекалось и наказывалось моими существами, однако, количество подобных инцидентов постепенно увеличивалось. И причиной тому стало уменьшение рациона, вызвавшее у местных панику. По самым оптимистичным прогнозам, еды в склепах под Божественным древом оставалось на десять дней. Выжило слишком много эльфов, и даже, с поставками из Запретного сада, провиантом моей армии, максимум, что мы могли сделать, отсрочить наступление голода еще на десять, максимум одиннадцать дней. С учетом доп. поставок из Вавилона, призрачным шансом налаживания торговли с Горлеоном и по морю, через пятнадцать дней, в лучшем случае, к нам прибудут первые караваны с провиантом. А там, все зависит от качества проделанной Ветерком работы.
Многого от Вавилона, города-миллионника, расположенного в горах, на скалистой местности, я не ждал. Да, населения там много, значит и запасы велики. Однако, климат там суровый, горный, земля слабо подходит для пахоты. Один из немногих плюсов – река, а так же наличие горных ручьев и большого количества природных залежей, которыми народ и армию не накормишь. Новый Вавилон – это мегаполис, промышленный и перерабатывающий центр, торговый хаб, а все вокруг него, лишь источники энергии, еды и вторичных, необходимых для работы предприятий, ресурсов. Раньше, в Вавилон стекались торговцы из всех концов света. Там было все, и этого «всего» всегда не хватало. Потому и был спрос, а как известно, где спрос, там и купцы со своими предложениями. Сейчас, в стране станет острым вопрос нехватки провианта, Ветерок слишком недальновидна, наверняка ее попытаются обхитрить и обхитрят многие местные торгаши, заключив невыгодные для нас сделки. Именно это, их жадность, чувство легкой наживы, исходящее от самого большого города континента, должно помочь нам избежать голода.

Подземный просторный склад впечатлил своим размером, чистотой и сухостью. Рядом с ним находилась подземная скважина, по идее, тут должно было быть, как минимум, сыро, но я даже намека на плесень не увидел. Эльфы – те еще чистоплюи. Так же, поразила и их тщательная сортировка продуктов. Мешки с зерновыми, каждый со своей табличкой, всё распределено по названиям и даже по дню сбора. То же касалось и овощей, типа репы, картофеля, чеснока, репчатого лука, небольшого количества помидоров, и тыкв этого года урожая. Больше всего меня удивила морковка, ее тут было ничуть не меньше, чем других овощей. Да и хранилась она не как волшебный продукт, способный помочь роду Кролли, а как… как простая морковка.
Эх, а ведь когда-то за неё были готовы убивать, гибли целые семьи храбрых воинов. Ушла эпоха, мир так сильно изменился за моё отсутствие.

Немного поностальгировав, прохожу мимо малочисленных запасов фруктов и сухофруктов. Добираюсь до места, закрытого на засовы. Смотритель склепа под испепеляющим взором Зари любезно открывает мне двери, стараясь как можно скорее убраться из нашего поля зрения.
– Что это? – Не найдя привычных маркировок, пальцем указал на закупоренный чан. Их было много, в каждом литров тридцать, не меньше, и стояли они один на одном. Приблизительно штук сто одинаковых.
От моего вопроса смотритель поперхнулся, заикаясь, что-то начал мямлить, о садовых бальзамах, рецептах. Эльф растерян, его пальцы дрожат и не могут справиться даже с узелком на чане, поэтому, ускорить дело берётся Заря. Лёгким движением руки, выдернув здоровенную, не пойми из чего сделанную крышку, она выпускает пары.
– Госпожа, зачем, тут ведь была заглушка! – Пока я со слезящимися глазами, пытаясь отойти от резкого спиртового удара в нос, махал руками и кашлял, воскликнул второй, не известно откуда взявшийся, работник.
Заря поморщилась от аромата и вернула крышку на место: «Я не виновата, что ты такой медленный». – Лишь нахмурив брови, выражением недовольного лица, оскорбила и унизила ни в чём ни повинного работника дриада.
Пройдясь вдоль всех запасов спирта, замечаю пропущенную мною ранее деталь. На всех сосудах, таки стоят опознавательные знаки. Едва заметные, проценты с цифрами, и мелким шрифтом прописанными названиями… То был алкоголь, разный: настойки на травах и ликёры на сиропах. Помимо вонючего спирта, были и простые, крепкие напитки, вроде того же мутного самогона, где ничего не было, кроме процентов спирта и воды. Всё это напоминало один большой алкогольный склад, нахождение которого под землей, во время осады, могло сыграть врагу на руку. Что бы было, полыхни это всё синим пламенем? Неужели кто-то был на столько небрежен, да и зачем эльфам столько алкоголя? Вроде ребята практически не пьющие.
– Уважаемый, а во время осады всё это, так же находилось в подвалах? – Спрашиваю у трудяги, что по сотому разу пытался принести свои «глубочайшие извинения» Заре.
– Ну что вы, Император… Здешние запасы были вынесены и перемещены на верхние этажи. – Отвечает работник. – Они были созданы на случай, если подземный источник пресной воды подвергнется загрязнению или во время осады иссякнет. Божественные Цветы и правящая семья очень бережно относятся к этому месту и запасам, постоянно пополняя их и лично контролируя все процессы.

Вот как, значит, переняли традиции моряков и подстраховались, умно.

Состроив умное лицо, словно ждал подобного ответа, кивнул. Я ж не дурак, такие тупые вещи спрашивать, всё знал, просто обязан был убедиться.

Пройдясь еще раз вдоль всего склепа, едва сдержавшись от соблазна попробовать весь имевшийся в запасах алкоголь, выхожу обратно в хранилище и замираю. В дилемме остаться морально измотанным либо же работать завтра весь день с больной головой, выбрал первое и… внезапно взглядом наткнулся на очень интересный продукт. Грибы, старые, сушеные, и немного свежих, но так же успевших, с виду, подпортиться.
– Ничего не пропадет, Бог Император! – Воскликнул работник-эльф, сверкнув в полумраке подвала испуганными голубыми глазами. – Они еще съедобны, я уже сегодня собирался их выносить, чтобы подали на стол, клянусь, ничего не пропало бы, клянусь! – Парень порывался схватиться за коробку, но вынырнувшая из моей тени Облачко не позволила эльфу приблизиться. За те дни, что я работал над воскрешением, увеличением нашего войска, мой демонёнок кое-чему успела научиться. Буквально став моей тенью, она повсеместно следовала за мной. В любой момент готовая предоставить помощь, а так же себя, суккуб гордилась фокусом, которому в свое время её обучила Аорра.
– Всё хорошо, эти грибы заберу я. – Протянув руки к ящику, вижу, как несколько черных щупалец уже взяли его и подняли в воздухе. К подобной услужливости Облачко я пока ещё не привык.
– Пожалуйста, нет… – с коленей произнес работяга, словно своими словами, несовершёнными действиями, я обрек его на казнь.
– Император, вам не следует есть несвежие продукты. – Тут же вступилась Заря. – Я знаю, вы всегда и всё делаете ради других, но это уже слишком.
А? Да и не собирался я их есть. Наверное, меня не правильно поняли.
– Не спорь с Хозяином… – Шикнула Облачко, и дриада, тут же оглянувшись на слуг, склонила голову.
– Простите, я позабочусь, чтобы все свидетели данного инцидента…
– Стоп! – Повысил голос. Клинок Зари тут же вернулся в ножны. Бля, ну подумаешь, пару бедолаг видели, как мы спорим, зачем сразу кончать то? – Вы двое, забыли всё сказанное и сделанное навсегда, ясно?
От моего взгляда и без того бледные лица длинноухих работников стали ещё бледнее.
Эльфы нихрена не поняли, но испугались настолько, что вполне могли и вправду, тот час забыться. Головами ударив в пол, в молебной позе, они просидели до тех пор, пока наша троица не покинула погреба. Интересно, когда Заря превратилась в столь жестокую и кровожадную начальницу? Хм, или, быть может она всегда была такой, а я просто не замечал.
Едва мы вышли из погреба, на уши мои вновь обрушились беспокойства дриады.
– Да не буду я их есть, Заря, успокойся. Я просто хочу кое-что попробовать, и всё. – Глаза дриады округлились, я опять оговорился. – В смысле, не на зуб попробовать, а создать, я хочу создать ферму!
– Какую ферму?
– Грибную, разумеется. Забыла, что ли? Я же тебе рассказывал когда-то. – Хотя, может, и не рассказывал… Выращивание в теплице овощей, по себе, чем-то схоже с выращиванием грибов. И вроде бы, когда-то, мы чем-то подобным занимались, неужели все забыли? Или, может, я чего упускаю?
– Грибная ферма… – прикусив ноготок, щурясь, задумчиво проговорила Заря. – Малая полезность и слабое насыщение грибами, можно легко компенсировать определенными эффектами, утоляющими голод, дурманящими разум. Возможно, именно благодаря этим эффектам мы сможем пережить самую голодную пору и…
– Что? Да… но нет! – Растерянно проговорил я. – Подожди, какие ещё эффекты, я тебе не о мухоморах говорю, а об Опятах там, Груздях, ну… Шампиньонах. Их можно выращивать практически из ничего. Всего-то и нужны споры, корешки и прочее. Грибы – это отличный бизнес. – Говорилось в каком-то ролике, а может и фильме… про те самые грибы, о которых упоминала Заря.
– Идеи ваши сродни сокровищу, спрятанному под непроглядной ширмой. – Говорит Заря. – Слепому существу вроде меня не заглянуть за неё, поэтому, попрошу лишь разрешения одной из первых помочь вам и взглянуть на плод ваших фантазий.
Ой, ну загнула, прямо засмущала… Как-нибудь заставлю тебя краснеть так же, а пока:
– Разрешаю. Найди мне большое, тёмное, влажное помещение, сотню магических светильников, побольше старых, обязательно съедобных грибов. К ним короба, органические удобрения, можно те же экскременты, ещё подбери пару Семян, осведомленных в грибном деле, ну и, конечно же, о своих делах и обязанностях постарайся не забыть. Работы много, справишься?
С вопросом моим и коротким «справлюсь», Заря, став кучей мгновенно затухших искр, испарилась. Вот что бы я делал, если бы внезапно захотел дать ей еще одно поручение?
– Тетушка Заря всегда такая вспыльчивая и вечно торопится… – Из тени, подтверждая мои же мысли, говорит Облачко.
– И не говори… – Вздохнув, с легкой грустью и скорбью вспоминаю о необходимости выспаться перед ещё одним, очень тяжёлым «завтра».

Глава 3

Великий Вавилон, Имперские палаты древнего рода Кролли
По широким коридорам дворца, с криками «Послание от Императора!» несся ушастый посыльный. Мимо караулов из гвардии Кролли и инквизиторов рода, он бежал к главе рода, сломя голову пронёсся мимо покоев, трапезной и торжественного зала. Он знал, что «маменька», глава рода, плоха здоровьем, знал, что она очень переживала из-за возвращения Императора, и того, что тот забыл о них, его верных слугах. Этой вестью, кролли-мужчина, намеревался помочь главе рода, поддержать её в моменты борьбы за здоровье и жизнь…
Обыскав весь дворец, от нужника и до спален, мальчишка нашёл ту, кого искал. На холодном, каменном столе, в предпогребальной комнате, омытой и переодетой, с монетами на глазах лежала старая глава рода. Сердце её не выдержало, старуха пережила чуму, целители помогли побороть её, но утраченного здоровья полностью так и не смогли вернуть. Возраст – это то, что до сих пор не смогли подчинить себе дети Бога Императора. Помимо десятка независимых врачей, подписывавших бумаги о естественной смерти, смерти без вмешательства со стороны, в комнате собралось около пятнадцати наследниц. Все, кроме одной, главной претендентки на престол, рыдали, оплакивая кормилицу, и лишь наследница просто молчала и глядела на холодное тело матери.
– Послание от Бога Императора… Госпожа, госпожа Джульетта, императрица… – Десять раз обратившись к наследнице, не получив реакции, посланник тронул ту за руку, и девушка двадцати пяти лет отроду, наконец-то, опомнилась, обернулась. В карих глазах её посланник увидел страх, растерянность. Лишь коснувшись её руки, мужчина почувствовал дрожь. – Послание от Бога Императора…
На среднюю дочь, избранную главой рода, со слезами и презрением взглянула старшая дочь. Именно она должна была унаследовать престол и почести, занять место матери, именно старшая, а не выскочка средняя. Наследница по старшинству не знала, не понимала всего, от чего своим спорным решением пыталась уберечь любимицу-мать.
– А… – С прикосновением посланца, глаза Джульетты ещё сильнее расширились, сама она, побледнев, пошатнулась и лишь благодаря сестрам, не упала. – Послание от Императора… Д… давай? – Мальчишка видел страх в лице госпожи, и не понимал, от чего он исходит. Когда весь мир радовался приходу бога, который мог воскресить даже мертвых, кровь от Его крови, главная наследница, избранная не по старшинству, а по заслугам, дрожала в ужасе.
– Простите, но его лично вручит госпожа Цветок Божественных Ветров. Сейчас она рвёт и мечет во дворце, госпожа очень торопится, требует немедленной аудиенции. Улучшением её настроения там и не пахнет, поэтому, прошу, поторопитесь.
– Вот и всё… – Взглянув на маменьку, попрощавшись с той и пальцами на лбу выведя букву «М», Джульетта, представляя, что с ней сделают за грехи семьи, поворачивается к первой, старшей сестре. Джульетта всегда ревновала её к матери, знала, что именно своего первенца та любит больше всего. Маменька позволяла старшей дочке абсолютно всё, прощала ей все прихоти, романы, даже рождение бастардов от слуг и воинов. Когда ей, средней, приходилось нести груз ответственности за всю их семью и предков. Взяв старшую сестру за руку, глядя в глаза, Джульетта произносит: – Что бы со мной не случилось, всё отрицай, вас всех специально держали в неведении на подобный случай. Сестрица моя, я очень надеюсь, что ты проживешь достойную, полную счастья и любви жизнь, за нас двоих. Прошу, не гневайся, наступит час, и ты всё поймешь, займешь желанное место, получишь то, чего желала, а пока, прости…
– Что ты несёшь… – Джульетта, вечно ко всем холодная, обнимает старшую сестру, с которой враждовала всю свою жизнь, и после, не сказав ни слова, быстрым шагом покидает предпогребальную комнату.

Хмурая, словно туча, склонив голову, считая каждый шаг от матери и до места, где ждала Божественная Цветок, Джульетта кляла несправедливость мира, свою судьбу, то, что родилась наследницей, что мать дала ей имя главной героини Божественной драмы, рассказанной когда-то самим богом. Духи прошлого, покойная императрица, всегда боялась наступления дня, когда всё вскроется, и вот, проклятая старуха, со спокойной душой отошла в мир иной, оставив своему дитя участь, которой боялась всю свою жизнь. Бог Матвеем вернулся, уверенной, победоносной поступью шагает по стране, исправляя их ошибки. «Узнает ли он об их махинациях… Нет, он уже знает, вопрос в другом, что будет с ней за грехи всего её рода?!» – Старая привычка грызть ногти, от которой годами отучала себя девушка, вновь пробудилась. Страх, животный, словно у травоядного перед хищником, заставил Джульетту трястись всем телом. Ей резко захотелось есть, пить, в последний раз трахнуться с любым мужчиной, предстать перед алтарем, отдав предсмертную молитву во имя Его и прощения её грехов. Боги, религия, ранее всегда казались Джульетте выдумкой, системой контроля недальновидных и бедных, а теперь…
– Госпожа Божественный Цветок за дверью, прошу… – Не смея ступить дальше, указав рукой на позолоченные двери, с рисунком на них, говорит посланник. Подняв голову, собрав всю решимость в кулак, девушка внезапно видит на двери узор. Выполненный рукой мастера, покрытый позолотой и драгоценными камнями. На нём, корабль, на носовой фигуре которого стоит мужчина. В одной руке он держит меч, как символ силы и сопротивления, во второй – младенца, как символ спасения рода. Почти всю жизнь Джульетта прожила во дворце, и ни разу, до сего дня, не видела этих фресок… «Боже, прости и помоги…» – Еще раз выведя на лбу букву «М», наследница собирается войти, после, вспомнив, что «два раза это на погибель», молится в третий раз и открывает двери.

– Почему так долго! – Порывы ледяного ветра ударяют в лицо Джульетты. От голоса Цветка Ветров в ушах кролли зазвенело. – Я вызывала императрицу, где она?
– К несчастью, маменька отошла в мир иной. – Пытаясь вызвать жалость и прикрыться погибшей, Джульетта падает на колени, склоняет голову, – прошу пощадите, дайте время нам всем прийти в себя и…
– Плохо. – Словно смерть нечто обыденное, без доли жалости в голосе, говорит Божественный цветок.
«Неужели её ничем не пронять?» – Пот проступил по всему телу Джульетты.
– Бог император Матвеем послал меня в столицу разобраться с коррупцией, предателями и ворами внутри города. Все дела было велено начинать со дворца…
«Со дворца?! Он уже всё знал?! Как?!» – В глазах кролли всё поплыло. – «Разумеется, он же бог, он всё знает, всё видел со своего небесного трона…»
– Простите, простите, нам очень жаль, мы… я… – Слёзы полились с глаз кролли. На пороги смерти она уверовала, прозрела, и с сожалением, искренним и глубочайшим рыдала. Видя её слёзы, Ветерок слегка поёжилась. Это для неё, прожившей не одну тысячу лет, смерть окружения – постоянная проблема. Обыденность связана с поиском очередного достойного работника. А для Джульетты, мать была как для неё Заря, а может быть, даже важнее, как Матвеем. Дриаде стало не по себе.
– Не извиняйся, случившегося извинениями, как и слезами, не исправить. – Утишать Ветерок неумела, да и особо не хотела. Подойдя к кролли, она осторожно кладёт той руку на плечо. Дриада не любила касаться живых, часто воняющих, покрытых шерстью, потных существ. Лишь Матвей и Заря, и приближенные к богам, по воле Бога Матвеема, имели полное право трогать её везде и всюду. Ветерок не знала как утешить девушку, поэтому поступила так, как обычно делал господин. Она была обязана поддержать члена правящей семьи. Ведь только эта Кролли была способна помочь ей в исполнении воли Императора. Ветерок не владела информацией, мало чего знала о столице и её укладе, поэтому господин и настоял на необходимости ведения дел совместно с почившей императрицей. Старуха, следившая за городом, предприятиями, рынками и кладовыми, больше других могла знать о крысах, и к сожалению дриады, источник ценных знаний утрачен. Да и господина, как на зло, рядом нет…
Несмотря на попытку утешить, Кролли продолжала рыдать, на лице Ветерка проступила пугающая раздражённость. В комнате температура стала близиться к нулю.
Кролли дрожала, про себя размышляя: «Заказные убийства, подкуп, шантаж, запугивание, перенаправление торговых маршрутов, разрыв дипломатических отношений из-за невыгодности роду кролли… да, к несчастью моему, этого и вправду не исправить слезами. Мать, и те, кто были до неё, совершили множество преступлений против своего народа и Наследия императора. Наказание за это может быть лишь одно, смерть. И пока я ещё в силах выбрать для себя не самый болезненный из исходов, нужно действовать. Иначе, мучения мои могут длиться и после смерти!» Холод, который не переносила кролли, побудил её к действиям.
– Простите, Цветок Божественных Ветров, мы не оправдали ваших ожиданий, подвели Бога нашего, я немедленно убью себя. Во имя искупления! – Выхватив кинжал, резким выпадом, целясь прямо в сердце, девчушка внезапно встречает сопротивление. Воздушный щит, ударом стали о незримую преграду, мощнейшей вибрацией выбивает клинок из рук, с колен откидывая Джульетту на задницу. Подняв взгляд на Цветок, кролли видит пылающий гневом и недовольством взгляд. «Значит, мне даже умереть спокойно не дадут…»
«Хух… ну и дети нынче у кролли, самоубийцы!» – Тяжело вздохнув, видя заплаканное лицо, Ветерок в очередной раз вспоминает хозяина. «Неужели она и вправду так сильно любила свою маму, что не видела жизни без неё? Несчастная, я понимаю тебя, помня прошлое, и Зарю, убивавшуюся по Матвею в час его ухода, я так же, вместе с ней, задумывалась о смерти.»
– Джульетта, именем Цветов и Бога нашего Императора, я запрещаю тебе умирать, по крайней мере, до тех пор, пока господин наш лично не отпустит тебя в мир иной. Поняла?
«Я на крючке…» – Перебравшись обратно на колени, кролли вновь лбом упирается в пол.
– Я всё поняла. – Продолжая лить горькие слёзы с зажмуренными глазами, дрожащими губами прошептала девушка.
На лице Ветерка всплыла улыбка, её магическая аура, что до сего момента казалась гнетущей, ледяной, с проснувшимся внутри дриады состраданием начала меняться. Дриада радовалась, что смогла спасти важного для неё человече. Так же, радовало её и то, насколько послушно и вежливо по отношению к ней, ведёт себя эта будущая императрица. Ранее, что избалованная безнаказанностью Люся, что старуха, всегда относились к ней как к кому-то равному, а к Заре, как к старшей. Теперь же, к ней обращались с почтением большим, чем к Заре!
– Хорошо, Джульетта, а теперь, вернемся к причине моего визита. И так… коррупционеры и предатели, я хочу начать расследование, а ещё… – «Мы должны собрать еду для юга», не успела договорить Ветерок как её прервали.
– Хомос Джан, Казначей рода Кролли, продавал сталь нашим врагам по заниженной цене. В казну шли лишь пятнадцать процентов от доходов, остальное списывалось на военные расходы, на армию и устранение последствий от конфликтов и столкновений, коих никогда не было. Иными словами, мы десять лет воевали с врагом, который был торговым союзником, тратили деньги на солдат, коих не было, позволяя определенным кругам обогащаться. – Так же, не поднимая головы, кается Джульетта. Больше других, от этой войны с врагом, коего уже давно поглотила их семья, зарабатывали именно они и торговый партнёр внутри всё той же династии Кролли.
– Вот как… – На лице Ветерка всплыла полная радости улыбка. Такую крупную, ядовитую рыбку удалость поймать сразу после появления в столице?! Хозяин будет доволен!
Чувствуя изменения в ауре, постепенное потепление, а также скупость и подоплёку всего в двух коротких словах дриады, Джульетта понимает, одним лишь казначеем тут не отделаться.
– Сэларан Дурджугуг, представитель Дроу, в прошлом известных как Другие, при помощи связей и родства с Императрицей Аоррой, сумел пробраться в верха палаты министров. После чего, через списания старых Имперских запасов под предлогом порчи и несоответствия качества, утопил и уничтожил предприятия конкурентов, заменив неугодных своими друзьями. Многие мастера были убиты, другие сбежали. Отсутствие конкуренции, налаживание монополии на рынке повлияло на рост цен по всей стране, а также ухудшению качества готовых изделий. На этом Сэларан не остановился, найдя себе новых покровителей (кролли умолчала о матери), он путём заказного убийства, устраняет министра сельского хозяйства, ставя на его место своего очередного подельника, Джордано Иовочеча, дитя… в принципе, это не важно. Захватив производственный и сельскохозяйственный сектор, преступная организация Сэларана начинает доминировать на теневом рынке всей Империи, обретает могущество, силу и связи… – Говорит Джульетта. Всё в словах её было чистой правдой, правдой, главную часть которой она так и не сумела озвучить. Из слов Кролли, главным злодеем всей этой истории был Сэларан, хотя на самом деле, всем заправляла мать, а теперь, и она сама.
– Вот это да… – Удивлению Ветерка не было предела. Даже не задумавшись, откуда девушка может это знать, дриада, трижды похвалив себя за то, что не дала Кролли покончить с жизнью, протягивает Джульетте руку. Глядя на ту, как на билет к разрешению всех проблем своего господина, велит, – Поднимайся.
Джульетта покорно встаёт. Любой, по сказанному, сообразит: простой человече, даже знатных имперских кровей, не может знать всех этих деталей, имён и подробностей преступных схем. А значит, она причастна, виновна. Но при этом, по глазам Цветка, по исходящей от неё ауре, смышлёная кролли, не за просто так выбранная продолжительницей дела матери, понимает, время её ещё не сочтено. Возможно, пусть шанс и крайне низок, ей удастся вымолить прощение. Показать, что, несмотря на преступления рода, ум Джульетты, знание города, а также особенности мышления влиятельных семей, дадут больше пользы от её живой, чем от мёртвой. На мгновение, лишь на краткое, кролли задумалась о подобном шансе, как о чём-то невозможном. Никто в здравом уме не стал бы щадить подобного предателя у себя под боком. Быть может, пришедшая правительница Запретного сада и вовсе, не в курсе о делах её семьи. Набравшись смелости, решимости, ставя на кон всё, включая свой шанс на выживание, Джульетта задаёт вопрос:
– Скажите, что теперь будет с Сэларан и его подельниками?
Ответ был моментальным.
– Я лично отрублю ему голову и с головами его подельников, доставлю Богу Императору… – За всплеском гнева и словами, выданными в пылу негодования, Ветерок вспоминает о том, как поступал Матвеем. Как иногда, делал нелогичное и непонятное, щадил, давал шанс. Дриада задумалась, только вспоминая о Матвееме, внутри неё просыпалась женственная мягкость и любовь. – Хотя, может не обезглавлю, в общем, не факт. Всё зависит от полезности Сэларана, понимаешь? – В глазах кролли дриада встретила непонимание.
– Будь-то куча мусора, придорожная грязь или даже дерьмо, Повелитель всегда находит во всём свою выгоду и красоту. Мусор превращается в дома, грязь становится пахотной землёй или дорогой, а дерьмо… оно даёт невидимым всходам силы. Наблюдая за творениями Его по отдельности, я видела лишь маленькие чудеса, коими не переставала восхищаться, будучи несмышлёным Семечком. Действия его казались эмоциональными и непоследовательными. Но, спустя какие-то дни, месяцы, когда в дом въезжала семья, когда на полях восходили всходы и в домах так же начинала зарождаться новая, разумная жизнь, только тогда я по-настоящему стала его понимать. Мир кровавой кузни испокон веков плавился в горниле бесконечных междоусобных войн, кровавых охот и ритуалов. До прихода Матвея, все и всё жили лишь с одной целью, выжить, прожить подольше, отодвигая момент неминуемой смерти. Когда он пришёл, когда показал, какой прекрасной и счастливой может быть жизнь, мысли живых, их взгляды на саму жизнь в корне поменялись. С Матвеем, мы перестали думать о смерти, и стали задумываться о том, как улучшить жизнь тем, кто будет после нас.
Сердце Джульетты защемило, даже в мечтах, она не думала, что одно из древнейших созданий расскажет о годах пришествия Матвея. Стыдливо, не смея глядеть дриаде в глаза, девушка опустила голову.
«Меня назвали кучей мусора, придорожной грязью и дерьмом… Я должна оскорбиться, обидеться… но почему на сердце моём такая лёгкость? Почему слёзы мои перестали литься? Я хотела обмануть Его, думала, что некто на столько великий не узнает… Конечно же он и его слуги всё знают! Теперь, после этой истории, для Джульетты всё стало на свои места. Её давние родичи, предки, основали в столице теневое, преступное королевство, гордая семья наломала кучу дров, грязью залила доброе имя, измазала свои руки в дерьме, и теперь, именно ей, наследнице их крови и грехов, предстояло исправить всё.»
– Именно поэтому я ещё жива, именно поэтому, я буду вам полезна! – Уверенно и громко произнесла девчушка.
«Ну и дура, ты жива только потому, что я не дала тебе себя убить», – фыркнув, с трудом промолчала Ветерок.

Глава 4

Утро девятого дня.
Экстренный совет города Эльамар
За большим, длинным столом, вмещавшим в себя шестьдесят одну персону, собрались все сливки эльфийского общества, а вернее, те, кто выжил. Причина сбора – продовольственный кризис. Из мертвых, всех, кого мог, я воскресил, разрушенные дома и улицы отстроил. Поля под посевы расчищены, теплицы возведены, а грибные фермы удачно расположились в очищенных от нежити и скверны подземельях. Мы имели все, кроме одного – семян. Использование остатков провианта под посев неминуемо влекло за собой голод. К тому же, в любой момент могли начаться заморозки. Эльфы говорили, что с приходом моим, не только мир, но и даже климат стал меняться: с гор и моря в сторону империи дули холодные ветра, несущие за собой очень тяжелую, такую же холодную зиму.
Сначала, первый час совещания, за столом стояла гробовая тишина. Кто-то с дрожью в голосе говорил, остальные слушали. Затем, из-за случайного перехода на личности, требований одних отбирать у других, путём налогов и поборов, ситуация резко стала меняться. Сидевшие за столом не осмелились при мне перекрикиваться и перебивать друг друга, однако, на конкретные, мощные оскорбления матерей своих оппонентов все же перешли. Комичность того, как они по очереди друг друга, в полной тишине обливают помоями, умиляла. Только проблем наших комичность так же не решала.
– Давайте обратимся к Запретному саду, – успокаивая побратимов эльфов, вскочил с места молодой длинноухий, – с нами ведь бог Император, а значит, следующий год принесёт небывалые урожаи!
Засранец решил спихнуть все на меня. На мою причудливую силу. Решение правильное, но лишь на пятьдесят процентов. Пока во вражеском лагере Чума, рассчитывать на хорошие урожаи нельзя. Этот ублюдок уже отравил рыбу, очистка водоёмов и рек силами инквизиции может занять не один год, а возможно и десятилетия. За рыбой, в любой момент может случиться нашествие саранчи, птиц, пауков, других насекомых или каких-нибудь кротов, что уничтожат корневую систему посевов. Как быть тогда?!
– Я и вправду могу многое, – отвечаю я, глядя в глаза парнишке, – только и враг наш, тоже не дурак. Мы сражаемся против двух князей тьмы, что на службе у другого, темного бога. И если вы считаете, что они будут сидеть сложа руки и смотреть как мы отъедаемся, становясь сильнее, то спешу вас разочаровать. Такого не будет.
Я человек не самый дальновидный, умный или образованный, но, объяснился весьма доходчиво.
– Отапливаемые теплицы, не боятся ветров и морозов. В перспективе, они помогут пережить зиму. – Продолжаю говорить, я – однако, сейчас у нас нет и лишней крошки хлеба, из которой я мог бы сделать семена. – С каждым новым словом, настроение моё, от беспомощности и невозможности что-либо предпринять, только усугублялось. Говорить, расписывать всю ту незавидность нашего положения перед столь огромной аудиторией оказалось крайне сложно. Особенно, когда самому тяжёлому удару, голодной смерти, могли подвергнуться именно дети.
– Так почему же сад нам не поможет… – пискнул кто-то из-за стола, на что Заря отреагировала моментально:
– Потому что нам нечем вам помочь! – Аура вокруг дриады полыхнула кроваво красным пламенем. – Наши личные запасы опустошены, слуги молят оставить хоть что-то семена и цветы, опасаясь самим зимой остаться без еды. В то же время, зная о проблеме, часть аристократии, безжалостно, не желая входить в сложившуюся по стране ситуацию, набивает свои коморки дефицитными продуктами. Рассчитывая на то, что и в этот раз все проблемы разрешатся без их участия.
– Значит, они наши враги, враги внутри страны и следует прибегнуть к…
– Не смейте искать врагов внутри страны, лорд Пофаран, – Вступила в разговор Аорра, от чего худощавый мужчина-эльф с длинными белыми усиками поморщился. Из всей остальной эльфийской знати, при мне он держался увереннее всех. – Или вы думаете, мы не знаем, о том, как во время конфликта пятьсот лет назад, дом Фарнан складировал и выкупал все доступные арбалетные болты и стрелы? Что не так давно сгорели вместе с вашим родовым древом.
Слова Аорры задели мужика, поиграв усами, он хотел было что-то ответить, но столкнувшись со мной взглядом, не выдержал, виновато склонил голову. Отчасти, слова Аорры имели смысл, но лишь отчасти. Насильно забирать еду у соседей, наших более дальновидных подчинённых, означало просто грабить их, не давая чего-то весомого в замен. Сейчас у меня имелось золото, влияние, незыблемая вера всех приближенных в мою божественность и правоту. Бог Матвеем всегда на стороне добра, на стороне слабых и нуждающихся, он не может быть Сталиным, продвигающим в Монархическом обществе коммунизм, или Гитлером, строящим свою политику на рассовом превосходстве одних над другими. Матвеем, это Матвеем, защитник и творец, созидатель и спаситель прекращающий, а не начинающий конфликты. Всё моё правление, с первых дней и до сего момента, строится на капиталистических отношениях. Нуждающиеся приходят ко мне, отдают свою веру, души, труд, в замен получая то, что ищут, инструменты, дома, безопасность. Иными словами, я всегда покупал и подкупал местных ожиданиями и чем-то существующим, потому отклоняться от этой идеи, значило придать все мои прошлые заслуги и достижения перед местным обществом.
Взамен на продукты, я обязан предоставить что-то. Дать то, чего может желать знать. Что именно? Очевидно, бессмертие. Ситуация складывается так, что мне попросту придётся торговать своей силой, местом в будущем Христовом походе, а также реинкарнацией и обретением жизни после смерти. Уверен, многие старые лорды тут же захотят с нами поделиться кусочком пирога. Однако, если не хватит и этого, мы дадим золото, всё, что есть у меня, всё, что есть у инквизиции и эльфов. Если не хватит золота, дадим что-нибудь другое, но что? Инструменты из говна и палок более не интересны. Строить всем и каждому желающему замки и многоэтажки затратно по времени и ресурсам, хотя, если предложение окажется хорошим, могу и такое. Но, мне по-прежнему не хватало какого-либо ресурса на экспорт…
– Что есть у эльфов такого, чего нет у других рас? – Мой внезапный вопрос прервал разгоревшуюся дискуссию о рыбе и том, кого ей в случае необходимости можно кормить.
– Гордость! – Ответил молодой эльф, на что я лишь усмехнулся.
– Наши луки! – Воскликнула женщина, совсем позабыв, что сейчас миром правила магия, а с ней, появлялся порох.
– Вера! – Едва не рассмешив меня, проговорил кто-то, кого я даже не увидел.
– Тлеющие угли уничтоженного народа… – Жестоко и беспристрастно проговорила Заря. Сука, в точку, угли… Уголь, огромные поваленные деревья, тонны, тысячи тонн угля, сгоревшей, но ещё способной давать жар древесины. Углём вполне можно топить печи зимой, а зима, как раз обещала быть ранней, долгой и холодной. К этому можно добавить золу, использование которой на полях сродни использованию органических удобрений. Иными словами, как и в делах с севером, мы можем начать поставлять местным крестьянам, мелкой знати, торговцам и лордам уголь. А ещё лучше, поискать в местных болотах, топях торф, попутно изучив вредоносность таких тварей, как змеи, лягушки, раки и улитки. Болот вокруг много, в отличие от лесов, они практически не пострадали, а значит ещё могли отсрочить наступление голода, выиграв нам несколько дней.
Озвучивать эту идею вслух, не стал. Вместо этого, мысленно обратился к Зуриэль, пусть кто-то другой скажет им неприятную правду. Я ожидал сопротивления эльфов, никто, включая меня, никогда бы не позволил пустить отчий дом на дрова, или, как в нашем случае, на угли.
– Вы хотите, чтобы историей нашего народа, нашей гордостью, крестьяне топили печи?! – Не выдержав подобного хамства в отношении наследия своего рода, воскликнул один из возрастных эльфов-мужчин. Странно, но в этот раз, седой Пофаран воздержался от высказываний, и, с сочувствием глядел на более молодого, горячего сородича.
– Ваша гордость – пепел, зола и угли. Будь вы и вправду столь ярым защитником своего наследия, находились бы в числе войска Бессмертных, а не здесь, с нами, среди живых. – От жестоких слов Зари, говоривших о трусости мужчины, избравшего прятаться за кронами древа, а не защищать дом на стенах города, тот растерянно умолк. Не найдя слов, застыл с разинутым ртом, получив неодобрительное покачивание головой от Пофарана.
– Значит, за мест провианта, мы продаём уголь. Как и северяне. – Говорит старик. – Подобного рода конкуренция обвалит стоимость, остатки домов наших отцов уйдут за бесценок. Уважаемая Заря, быть может, стоит спуститься в оружейную, коль терять нашему народу нечего, продадим и их?
Дриада не ответила, каверзный вопрос заставил её более тщательно подбирать слова. Дед опять попал в самую точку, вместе с остатками домов, не без сарказма предложил продать и элитное эльфийское снаряжение.
– Ваш народ всё ещё часть империи? – Видя по ехидной морде деда, что тот посмел насмехаться над нами, напрямую спрашиваю я. Дед испугался, заткнулся, опустив голову. – Я не слышу ответа.
– Разумеется, все и каждый, все целостно преданы Императору и империи. – Отвечает он.
– Хорошо. Тогда вам следует довериться вашему Императору. Артефакты останутся с народами Хранителей, их владельцы сами решат, идти с ними в бой, облачившись в истинное наследие предков, либо же остаться и защищать отчий дом. Так же, вам не следует беспокоиться о стоимости угля, что мы будем продавать на рынке империи. Дворец учтёт всё, ваши финансовые и моральные жертвы, а с ними и стратегическое поражение на юге, мы запомним и компенсируем, но позже. Пофаран, скажите, хранители ведь ещё не разучились ждать?
Старик побледнел ещё сильнее. Он думал, что вправе что-либо требовать, совсем забыв, что не зверолюди, а именно эльфы проиграли генеральное сражение за свой собственный город. За наследие, о котором твердит каждый из присутствующих.
– Мы будем ждать столько, сколько потребуется, ваша милость… – Поднявшись, с максимальным уважением, поклонившись под углом девяносто градусов, говорит дед.
– Хорошо, значит мы достигли взаимопонимания. – Устав от трепа, говорю я. – Подведём итоги. Я составлю прошение, обращусь ко всей знати в окрестностях с просьбой помочь югу припасами. В замен, народы, проживающие на Юге, возьмут на себя обязательство по обеспечению углём поселений партнёров. Так же, мы направим все незадействованные силы на болота, всё, что только можно, должно быть собрано. В замен на приобретённое с болот и соседствующих с югом земель, часть ресурсов будет пущена на засеивание возведённых теплиц и грибных ферм. Все излишки, в виде живописи, драгоценностей, не несущих в себе боевого усиления артефактов, должны быть направлены на рынки Вавилона, Запретного сада и Портовых городов, для последующей продажи и покупки припасов. Сейчас, вся империя борется за выживание Хранителей, а значит, и уцелевшие главы семей, так же должны отдать всё, что у них есть, не для себя, а во имя светлого будущего своих детей.

Закончив на пафосной ноте, поднимаюсь с места, следом поднимаются и все собравшиеся.
– Собрание объявляется закрытым, поклон, слава Императору! – В голос выкрикнула Заря, и абсолютно все, включая стражей, повторили:
– Слава!
Живые, склоняются перед мной и Зарей в очередном поклоне. За громким выкриком следует пугающая тишина, наполненная беспрекословным повиновением. Кто-то боялся меня, кто-то искренне верил в мою божественность, а кто-то, просто пытался сберечь свою жизнь и положение. Длинноухие, глядя на них, казалось, что род их измельчал, обмяк после последней революции, братоубийственной войны. Тогда Лефсет привёл в Озёрный настоящих мужчин, и Цветок Божественного древа, ответила тем же. Кровожадные Хранители знаний, гордые воины, мастера засад, сильные и свирепые бойцы. Когда рядом со мной стоял Меллэр, я видел в них мужчин, сейчас, остались только гордые старики и… столетние дети. Не влияй реинкарнация на сознание и душу живого, я бы с большой радостью заменил весь этот треклятый совет своими созданиями, их воскрешёнными отцами и матерями. Однако, к счастью или сожалению, воскрешение не проходит бесследно. Вместе с физическими потребностями, новоиспечённое создание теряет и амбиции, а с ними, стремления к самостоятельности. Лишь время, вливание огромных сил и работа с воскрешённым могут помочь ему социализироваться среди живых, перестать быть послушной куклой и вновь стать личностью. В общем, на примере Зуриэль, можно понять, самостоятельность их ещё нужно развить, или, как в случае с воскрешёнными, вернуть.
Покинув зал собраний, первым делом обращаюсь к Аорре и Заре. В империи они обладали наивысшими полномочиями, а также были известны своей жестокостью и принципиальностью в служении. Аорру буду держать неподалёку, на Западе, на расстоянии двух телепортационных прыжков. Зарю отправлю в глубь востока империи, в дальние провинции. Пусть изучат местность, оценят урон, нанесённый чумой. Обе девушки должны подготовить для меня телепортационные заклинания, после чего провести первый этап переговоров. Эти двое отыграют роль плохих копов: где-то грубо, где-то с угрозами заставят бедных лордов нам помогать. После чего, в момент отчаяния, явлюсь я. Лично отправившись в тур по всем нашим провинциям, с мягкой, доброй руки кормильца и подающего, ослаблю требования Аорры и Зари, создам более выгодные предложения, буквально заставив обнищавшую знать меня любить. После первого этапа переговоров, девушки выяснят и запишут всех, кто явился на наш зов, и тех, кто закрылся в стенах, набивал амбары дефицитной продукцией, надеясь отсидеться, покуда всё не закончится. Хоть я и не злопамятный, но, всё же правитель-феодал. И как государь, чья страна находится в критической ситуации, не могу позволять одним жировать, а другим, находящимся на расстоянии вытянутой руки, умирать с голоду. «Всем воздастся за дела их» – именно этой фразой, украшенной сладкими обещаниями и малополезными торговыми предложениями, я буду давить на местные сословия. Мне придётся строить из себя святошу с острыми зубами и длинными руками. Во имя себя любимого, и всех, кто ко мне примкнул, я вынужден на отлично отыграть положенную мне роль Бога и императора.

Отпустив дриаду, прямо в коридоре словесно зацепился с Аоррой. Напомнив мне причину, по которой именно Ветерок, а не дроу отправилась в столицу, та предложила подыскать другую кандидатуру, опасаясь, что, как и в прошлый раз, может банально не успеть мне на помощь. Убеждать её в моей защищённости пришлось долго. Сейчас, на страже моей стояли такие сущности, как Падший ангел Зуриэль и сильнейшая из всех нас, Облачко. Демонёнок уже обрела невероятную силу, магический потенциал её превосходил Аорру, а также сестёр дриад. Единственное, чего ей не хватало, это опыт, но, наличие в окрестностях Четырёхрукого, Легеона, Эглера, а также множества других Цветов и Семян, с легкостью могло нивелировать этот недочёт.
– А если Она, придёт за своим дитя, когда меня нет рядом? – Как последний довод, напоминает о Эсфее Аорра.
– Значит, я вложу Божественный Клинок Зуриэль в руки Суккуба, дождусь твоего возвращения и уничтожу её на месте. – Без лирики, с полной уверенностью в своей победе, отвечаю я. – Эсфее незачем на нас нападать, мы уже дали ей понять, на поле брани у богини нету шансов. К тому же, её непослушное дитя по-прежнему у нас в плену.
– Она пьёт, как лошадь, вечно в дрызг, ещё и жрёт за троих, это сложно назвать пленном. – Скрестив руки под своей внушительной, смуглой грудью, говорит Аорра.
– Мы только-только начали друг друга понимать. – Отвечаю я. – Ещё немного усилий, и возможно, внутри неё случится перелом, стена непонимания рухнет. Она молода, молодой бог, выросший на том же, что и я. Уверен, мы сможем наладить с ней контакт.
– Она опасна. – Игнорируя все мои доводы, отвечает Аорра. – А вы слишком добры и доверчивы. – Обняв меня, вдавив лицо между своих пышных грудей, с печалью в голосе отвечает дроу.

Глава 5
Обрабатывая новые земли, постоянно уменьшая и урезая рационы для южан, я внезапно, уже при первом своём посещении, мало затронутых Войной земель, столкнулся с небольшой проблемой. Проблемой, с которой не сталкивался Сад (ввиду своих Особых законов и политики), но столкнулась империя. Имя этой проблеме – тюрьмы. В двадцати километрах от сожженной Рощи, строго на границе регионов, находились земли Ухлус Офус, восьмиглазой девы-паучихи, что в играх называлась Арахной. Существо, рождённое от эльфийской крови, учёная, что в погоне за знаниями утратила человечность, в обмен на желаемое «Всевидящее око». Великий маг, человек науки, что поддался жадности, в погоне за знаниями стал не осторожен и получила то, что желал… глаза… на макушке, висках и даже затылке. Магия сработала не так, как хотела Ухлус Офус. Прекрасная дева с голубыми глазами и волосом цвета спелой пшеницы, обратилась в чудовище с жвалами во рту, чёрными как сажа волосами и восемью красными, как рубины, глазами. Тело её, от головы и до пупа было человеческим, ниже, плоть переплеталась с черным, жестким и острым мехом, превращаясь в огромную, размером с здорового быка, паучью тушу.
Ухлус Офус являлась учёной, что продвигала незаконные эксперименты на разумных существах. Её внешний вид олицетворял запретную магию, а образ жизни стал примером всем тем, кто только посмеет прикоснуться к запретному плоду. Шестьсот лет назад Заря поймала, затем пощадила Ухлус за её былые заслуги перед страной. Выбив для неё у инквизиции помилование, она передала Арахну Аорре. Та в свою очередь нашла применение силам Ухлус, обучила и назначила её главой самой большой и строгой временной тюрьмы в империи, где та и находилась по сей день. Место, дом Ухлус, окутывала чувствительная паутина. Когда Арахна желала, нити могли становиться липкими, как суперклей, прочные, как сталь, либо и вовсе представлять из себя просто белые, не обладающие весом или какими-то свойствами шелковые волокна. Двести лет прошло с того дня, когда в последний раз кто-то пытался сбежать из Белого плена Ухлус Офус, и четыреста лет с дня, когда кто-то сделал это удачно.

Покои тюремной приёмной оказались того же удобства, что и камеры заключённых. Стены из чёрного, мрачного камня. Старые подсвечники с выгоревшими дотла фитильными свечами, решётчатые, покрывшиеся ржавчиной, грязью и кровью двери, а также мебель… вся выполненная из гнилого дерева. Хоть тюрьма и находилась на поверхности, но темень и холод в ней ощущались как в подземелье. Но сама хозяйка не сильно переживала из-за дискомфорта. В своих мрачных владениях Офус не имела зеркал, видя в ночи лучше, чем при солнечном свете, она всячески избегала возможности видеть себя. Проклятая собственной магией женщина, пряталась от мира и того позора, на который обрекла сама себя. Меня долго отговаривали от личного посещения здешних мест. И, возможно, я бы не пришёл сюда, если бы лично не ознакомился с бумагами, в которых чётко и ясно были прописаны местные продовольственные запасы. А также выдающаяся личность, что практически в одиночку следила за столь огромным и опасным местом.
Ухлус Офус, имя и фамилия женщины, стали названием этого места – тюрьмы, в которой содержалось шестьсот семьдесят семь особо опасных преступников. Профессиональные воры-рецидивисты – самая безобидная местная каста. Элитные убийцы и наёмники, главы преступных организаций, маги, переступившие через человечность и проводившие опыты на людях. Все они ожидали высшего суда, что решит, кому из них жить, кому умереть, а кто ещё мог послужить стране в качестве марионеточного, заклейменного магией раба. Особое внимание в здешней тюрьме уделялось именно магам. Ухлус лично разработала нити, которыми оплетала особо опасных преступников, помещая тех в кокон, в котором волшебники не могли использовать свои сверхспособности, силы, и представляли из себя существ, не страшнее гусеницы. Тюрьма, вся, от пола до дверей, потолков и стен была оплетена нитями, что постоянно высасывали из заключённых ману, силы и жизненные соки. Находясь здесь слишком долго, простой человек лишался сил не то что делать, но и даже думать о побеге. Арахна и её тёмное колдовство буквально забирало у живых интерес к жизни, погружало пленников в состояние обречённости, выйти из которого тот мог разве что на плаху. Проклятие Ухус Офус сделало из прекрасной девы идеального охранника… надзирателя, что от макушки и до кончиков ногтей на своих многочисленных ногах ненавидела свою судьбу.
– Простите, владыка Матвеем, – склонившись пред мной на всех восьми лапах, говорит Ухлус Офус, – за столь невзрачный и местами мрачный вид. Равных вам гостей здешние места никогда не видывали, и, я очень надеялась, что не увидят. Прошу ответьте, как мне расценивать ваше прошение? Уменьшить рационы заключённых на семьдесят семь процентов или сократить число заключённых, для того, чтобы им хватило оставшихся запасов?
Женщина Офус в разговоре со мной держалась максимально неуверенно. С момента моего прибытия все её глаза были опущены, глядели либо в пол, либо на мои сапоги. Последнее время аура, окружавшая меня, стала уплотняться. Силы мои, как и магия, росли в геометрической прогрессии. От того существа и маги, чьи глаза были излишне чувствительны к свету, могли испытывать неудобства. Помимо ауры, резавшей своей яркостью глаза существу из мрака, Ухлус Офус в открытую стеснялась своего внешнего вида. Паучиха не носила брони, во тьме каменной темницы, не имевшей даже окон, ей не для кого и незачем было прихорашиваться. К тому же в империи никто не шил нарядов для существ вроде неё. Паучья часть туловища сверху была прикрыта чем-то на подобии чехла, плотной ткани, в которые оруженосцы облачали лошадей перед битвой. Человеческую половину прикрывал старый, изодранный и перелатанный латками от картофельных мешков пиджак, с имперским, золотым, блестящим и идеально отполированным значком на правом плече. Под пиджаком виделась мне рубаха без пуговиц, с пятнами алой крови и не выстиранной грязи. При Арахне Аорра, не скрывая отвращения, рассказала о сильной Хранительнице неописуемой красоты, что, ослушавшись предупреждений дриад, превратилась в «Это». Однако, даже в отборной, по-настоящему жёсткой критике, моя Дроу таки удосужилась отвесить Арахне несколько скупых комплиментов. Все и каждый касались именно её работы, должности и исполнительности. Ухлус Офус, без обслуживающего персонала, стражи, без поваров, уборщиц, и какого-либо финансового снабжения, в одиночку умудрялась следить за шестьюстами семьюдесятью семью особо опасными заключёнными. Кормежка, прочистка стоков для нечистот, ремонт обветшавших стен и крыши. Приёмка и передача заключённых, плюс контроль за провиантом и рационом. Это существо, оно в одиночку, используя лишь свои навыки, знания и магию, вот уже какой век подряд делала то, что я, даже со своими способностями и магией, вряд ли смог бы осилить. Ухлус Офус была по-настоящему невероятно сильна и талантлива.
– Я гость в ваших владениях, Ухлус Офус. Гость, а не судья или палач. Место, которым вы управляете, обладает запасами, причём весьма внушительными. Мои слуги уже проверили ваши склепы, абсолютно всё, яблочко к яблочку, зернышко к зернышку, соответствует заявленному на бумагах. Это невероятно. На всём юге нет места, обладающего подобными запасами, коих в разорённом войной регионе катастрофически не хватает. Ухлус Офус, сейчас я обращаюсь к вам не как Император, а как человече, ищущий поддержки со стороны. Роще нужны таланты и ресурсы, коими обладает вверенное вам место. Скажите, смогли бы вы с нами ими поделиться?
Паучиха долго не думала.
– Человече, я отвечу – нет. Вверенные нам запасы – собственность Империи и Его Высочества Императора. Каждая крупица еды – это Его воля, благодарность от крестьян, что с потом и кровью возделывали земли. Многие из заключённых в моём доме недостойны подобного, однако вина их полностью не доказана. На то мы и род Человече, не монстры и не демоны, чтобы лишать жизни за одни лишь подозрения. Моё сердце трепещет от мысли, что к таким ублюдкам ваши дети всё ещё способны испытывать сострадание. Однако, на своём личном примере я могу утверждать, каждый достоин суда, а с ним и права исправить содеянное, измениться. Судьба рода человече, каждого из нас, извилиста, словно горная тропа. И на тропе этой, даже злодей может привнести в мир нечто хорошее, либо же навсегда покинуть живых, оставив после себя одни лишь беды. Каждый сам решает, кем и чем ему быть. Так я считаю, и так отвечу на вопрос простого человече. Если незнакомцу нужны запасы моей страны, я говорю – нет. Ведь для меня нет разницы, кто будет голодать, и кто в конце концов умрёт от голодной смерти. – Щёлкнув огромными, паучьими жвалами, выступающими из скул на лице, Офус закончила свою мысль. Для существа с столь печальной судьбой, говорила она со мной крайне дерзко и грубо. Это подтверждало и поведение Люси с Аоррой. Арахна не боялась смерти, не боялась наказания, так как сама веками являлась тем, кто содержал, кормил и заботился о преступниках. Коих, за пределами её обители, могло ждать лишь три из возможных исходов. Паучиха ждала, когда я, утратив аргументы, начну не просить, а требовать припасы как Император.
– Как человече, кое в чём я с вами не согласен, Ухлус Офус, – говорю я, – но это и не важно, мы ведь все разные. Как быть со второй частью моей просьбы?
Жвала её застучали в неизвестном ритме.
– Ч-что вы имеете в виду? – Впервые подняв взгляд с моих ботинок чуть выше, говорит Арахна.
– Таланты, я говорю о них… Ваша девичья память меня удивляет. – Не выдержав, попытался подколоть паучиху, но, кажется, обидел долгожительницу. Юмор мой специфический, а также попытка напомнить Ухлус, что она когда-то была девушкой, не оценили.
– Я не понимаю, о каких талантах идёт речь. – От смеха моего, вся поежившись, ещё больше склоняет к земле голову Ухлус Офус.
– О преступных… – Отвечаю я. – Преступный гений, он же один из талантов, коим не обделены местные сидельцы. Убийцы, воры, вышибалы, обладающие невероятной силой, а с ними главы преступных группировок, элиты подпольного мира, пойманные в пределах нашей империи. Многие из них могут быть мне полезны, пополнив наши ряды амнистированными. Став под знамёна империи, для народа, они из преступников превратятся в героев. Обретут своё место в армии, что отправится на запад, в последний бой против орды демонов и двух князей Тьмы, верных слуг Кровавого Кузнеца. Битва, что нас ждёт, и есть главный суд, от исхода которого зависит, выживем ли мы, или мир наш, как и сотни других до него, превратится в одну большую кузнечную печь.
Глаза Арахны поднялись на уровень моих глаз. За страшным, изуродованным тёмной магией, бледным лицом я увидел утончённую, кроткую и робкую личность, что сейчас играла не свою роль злодейки.
– Количество оправдательных случаев в моей тюрьме меньше десятой части одного процента. Поголовно, почти все они смертники, в лучшем случае пожизненные каторжане или клейменные рабы. Уверена, большинство решит пойти с вами. Как вы собираетесь сдерживать их… так называемые таланты?
– Четырёхрукий, Легион, ко мне. – За спиной моей полыхнуло две вспышки. Одна состояла из серого пламени, другая из черного. Из бьющих в потолок, холодных огней вышли двое закованных в сталь мужчин. Один, в сверкающем, начищенном до блеска, покрытом серебром доспехе. Второй, в избитой, изрезанной глубокими, старыми зазубриннами броне, что некогда носил высший из демонов Война. По приказу моему, и желанию Четырёхрукого, остатки брони Войны были собраны в кучу, переплавлены, а после, с магическим зачарованием приданы здоровяку. Прошло всего ничего по времени, но этот демоноподобный воин, хорошо преобразился. Обучился не только держать лик человекоподобного, но и даже коммуницировать, не показывая окружающим своей исключительной кровожадности. Четырёхрукий приображался, становился лучше, так же рос и Легион. С каждым днём, эти двое приносили Империи всё новые и новые победы. Пусть малые, пусть для большинства незаметные, но победы. С каждым новым их достижением, и обращённым в моё войска созданием, ребята менялись. Четырёхрукий, всецело уделяющий внимание лишь личностной силе, превращался в смертоносное оружие, когда Легион избрал для своего развития иной путь. Победы не делали сероглазого принца сильнее физически. Но, благодаря опыту, подходу с которым он подходил к каждому новому заданию, кратно возростала мощь вверенных ему отрядов. Стремление Легиона исполнить всё идеально, заставляло его оттачивать ум, изучать подходящую для заданий магию. Там где не требовалось оружие, верный слуга спешил очаровать словом и своей идеальной, постоянно улучшающейся телесной оболочкой. Легион развивался планомерно и во все стороны, превращаясь из простого мужика в идеального героя для любой из видевших его девушек. Ухлус Офус, тоже оценила его красоту. Полностью проигнорировав появление Четырёхрукого, она уставилась на этого серебряного рыцаря. Арахна не смогла сдержать своего изумления, разинув рот на несколько долгих секунд потеряла дар речи. То была любовь с первого взгляда, я ощутил это в тот же миг, когда паучиха, вернув контроль над своим женским разумом стала пытаться поправить свои изодранные одежды, спрятать под пиджаком рубаху, с видневшимися дырками от отсутствующих пуговиц.
Прокашлявшись, я выдержал паузу, дав время паучихе из ничего сотворить прекрасное. Невидимые обычному глазу ниточки, впитав в себя исходящую от неё ману, за считанные секунды расползлись по человеческой половине тела Арахны. Превратили рубаху в кофту.
– Для сдерживания, у меня есть Четырёхрукий и тысячи слуг, если не хватит их, – рукой указываю на Легиона. – Часть моего войска обладает крыльями, телепортационной и боевой магией, так же, на службе у меня вся имперская семья, с Цветами и Семенами. Никто и ни что не скроется от моего взора.
– А как быть с теми, кто откажется, пусть их и будут считанные единицы. Что вы сделаете с ними? Убьёте, отпустите?
– Переведу в другие тюрьмы. – Отвечаю я, подходя к главному вопросу. – Ухлус Офус, так или иначе, я заберу всё что в вашей тюрьме и на складах. Эти преступники сослужат хорошую службу, а еда спасёт множество жизней, в первую очередь детей, коих я больше всего стремлюсь уберечь от суровой реальности.
– Тогда… что будет со мной? – Подняла голову паучиха, заглянув в мои глаза, – Если тюрьма перестанет существовать, если не останется в ней преступников, значит и во мне тоже больше не будет смысла.
Если до этих слов я и думал, кого закрепить за Арахной, то, с этой её жалобой на жизнь, всё стало понятно. Ладно, рыбонька моя, позволь мне слегка приукрасить твоё существование.
– Легион, выйди вперёд. – Командую я, и по полу, каменному, со звоном и чёткостью в каждом движении делает три шага серебряный рыцарь. – С сего дня Ухлус Офус поступает под твоё командование. Преступники пополнят твои наземные войска, слышал, многие оперились, обрели крылья. С этим я тебя поздравляю, однако, следует не забывать о земле.
– Слушаюсь и повинуюсь. – Отвечает Легион.
– Ухлус Офус…
– А… да, я… – Переведя взгляд с Легиона, отвечает паучиха.
– Ты займешься набором и вербовкой заключенных по всей стране, после, будешь отвечать за их лагерь в нашей армии, а так же, станешь их командиром в грядущей битве. За неопытность свою как стратега можешь не переживать. Легион позаботится о тебе, как о боевом товарище, не даст в обиду и не позволит преступникам безнаказанно нарушать дисциплину. Уверен, вы двое сработаетесь, сможете меня приятно удивить.
– С… сработаемся?
– Верно. – Глядя на то, как пугающее лицо моментально становится чуточку добрее, обретая жизнерадостность, добавляю, – Служение под началом Легиона, командования и защита тех, к кому ты питаешь жалость, как по мне, подобная должность вполне достойная. А ещё… нет, пока тебе это знать рано. Скажи, ты готова и дальше служить мне?
Паучиха падает на все свои лапы, не без труда, лбом своим касается пола.
– Я жажду служить вам, Император Матвеем.

Глава 6
Моё войско Бессмертных постоянно росло. Плохие и хорошие, амбициозные и покорные души, обращались в безликих Слуг, крылатых ангелов, либо же сущности, чем-то схожие с сущностями эльфов. Воскрешённые не боялись старости, были терпимы к непогодам, холоду и голоду, обладали силой несоизмеримой с человеческой. Они не выглядели как светлые ангелы, не выглядели и как демоны. Моя серая, невзрачная, местами унылая магия сделала из них некий новый вид, что без вмешательства со стороны, моего личного приказа, даже и не думал размножаться.
Стоя у ветвей древа, что по легендам так же старо как этот мир, я пытался понять какова истинная цена бессмертия, титула бога, что я приобрёл. Сотворение всего и вся, это весело, развитие технологий, и наблюдение за реакциями «недогоняющих», ещё более прекрасно чем сотворение. Уверен, ещё как минимум сотню лет я могу прожить с радостью от каждого нового изобретения, и ещё в десять раз больше, от наслаждения и использования всех мне дарованных благ. Мир, окружавший нас, был огромен, интересен и во многом, до сих пор непостижим. Сейчас я испытывал за себя гордость, был доволен нашими успехами как на юге, так и внутри страны, только, есть одна мелочь, которая меня очень тревожила. В малых пропорциях, с каждым новым витком развития народов, с новым открытием и «чудом», величие моё угасало. Открытия мои, постепенно гасли на фоне продолжавших из дня в день совершенствоваться товарищей. Хоть я и отодвинул наступление голода, выиграл целый месяц в гонке за урожаем… результат, достигнутый сейчас, чувство собственного могущества, не ощущалось как две тысячи лет назад. Тогда, я, используя только исключительно свои собственные силы, удивляя себя и всех вокруг, внёс главный вклад в… во всё… всё, что сейчас есть в этом мире. Сейчас же, весь прогресс напоминал топтание на месте. Юг достиг немыслимых прогрессов. От Ухлус Офус, в кратчайшие сроки прибыли необходимые запасы. Именно благодаря им, город, и все его жители, большинство из которых эльфийские дети, смогли наконец-то поверить в то, что дальше всё будет хорошо. Теперь мы не опасались за задержку в доставке припасов из Вавилона. На почве, обработанной моей магией, уже были разбиты десятки подземных, грибных ферм, давших первые урожаи на восьмой день. Построены и эксплуатируются первые из парников, отапливаемые теплицы. Не важно, осень или зима, благодаря Цветам и Семенам, а так же их магическим светильникам, в теплицах светло ровно столько, сколько нужно определенному растению. Духовные создания, феи и дриады, обладали обширными знаниями в ботанике, знали то, что мне и не снилось. Потому, уже после трёх дней после засева, появились всходы. Оставалось подождать две-три недели, и будет первый урожай. Рассчитать его количество, задача невероятно сложная, к тому же, предназначался он не для прокорма народа, а для очередного засеивания теплиц. Коих местные заказали у меня невероятно много. Весь мир знал об Экономическом чуде, сотворённом в Запретном саду, на земле, благословлённой мной. Потому, расчётливые длинноухие, многие из которых собирались покинуть здешние земли, с моим предложением остаться, уже успели в своих мечтах стать миллионерами. Каждому желающему я дал кусочек его личной «Божественной землицы», оставалось только ждать, следить за моим даром и смотреть, как растут овощи, а с ними, величие семьи, влияние и деньги.
Шло время, тяжёлые рабочие дни сменялись холодными ночами, что, в свою очередь, несли за собой такие же холодные рассветы. Погода становилась всё более и более неприятной, дождливой и пасмурной. Пейзаж выгоревшего на десятки километров леса, и так удручал, нагонял на меня тоски, а тут, ещё и всё за пределами леса стало терять листву. Не ощущалось той, школьной, золотой поры, только сырость, холод и уныние. Огромное число забот свалилось на мою дурную голову. Усугублялось всё отсутствием Ветерка, ни письма ни весточки, ни её самой. Я волновался, переживала и Заря. Одной лишь Аорре казалось, что всё нормально.

Дроу говорила, вся та неразбериха и чехарда, творившаяся в столице, в корне не изменится даже через десять лет после моего возвращения. Город был слишком велик, а от количества кабинетов всяких бюрократов и чиновников, даже у высшего существа могла поехать крыша. При условии, что то самое существо решит внезапно со всем разобраться. Бумаги, тонны бумаг, личный контроль, подбор кандидатов, постоянные проверки, а так же строгость и безжалостное отношение к провинившимся, могли улучшить положение дел в одной из определённых структур, коих, в городе насчитывались сотни. При всём при этом, нерадивые чиновники являлись лишь малой ниточкой, исходившей от клубка проблем. Шпионаж, саботаж и вмешательство в нашу политику лиц извне страны, организованная преступность, мелкая аристократия, понаехавшая из деревень, что совершенно не умела себя вести в городском обществе. Всё это вечно выливалось в одну постоянную, междоусобную возню, от которой сходили с ума местные суды. Только подробно разобрав с Аоррой и её помощницами проблему Вавилона, до меня дошло, насколько важным и невыполнимым оказалось моё задание для Ветерка. А ведь я ещё сказал Заре что-то типа: «Верь в неё так, как я верю в тебя…»
Чувствую, кому-то из нас троих будет стыдно.

Спустя ещё одну неделю, в преобразившийся эльфийский город наконец-то прибыло послание от Ветерка. К нашему совместному счастью, всё у неё шло хорошо. Только вот писала она о чём-то непонятном:
«Император Матвеем, пишет вам ваша верная слуга, Цветок Божественных Ветров. Задание, выданное мне, оказалось невероятно трудным и полным опасностей. Едва вернувшись в столицу, при помощи моего мыслительного гения, щедрости и доброты, я раскрыла несколько преступных схем. Двенадцать шпионов из соседних стран пойманы, две приступные организации полностью ликвидированы, одна обезглавлена и обескровлена. К сожалению, не обошлось и без дурных вестей. Огромного труда мне стоило добиться примирения межу вашими потомками. В столице зрела революция, и я, Цветок Божественных Ветров, избранная вами, прознала о ней, с мыслями о вас и вашем наследии, спасла нашу страну!»
Собрав совет приближённых, мы часа четыре с девушками ломали головы. Что за революция, кого она там обескровила и обезглавила, хер поймёшь. Ни имён, ни фамилий, только нехорошее предчувствие, а с ним, несколько скромных слов о высланных на Юг товарах. Сколько и что именно, не указано, Ветерок просто и глупо написала: «Товары скоро будут».
Мда, какой хозяин, такая и слуга…
– Вот же дура. – перечитывая письмо, несдержанно выплюнула Заря, получив в ответ одобрительное и молчаливое кивание Аорры.
Припасы уже направлялись в нашу сторону, регион Легион и Четырёхрукий зачистили до самой реки. По округе, за пределами рощи, мною было поднято всё местное ополчение, мобилизованы лорды и их армии. Никто не смог сказать мне хоть слово против. Вся знать, даже самые нейтральные и стойкие к давлению Цветов, моментально склоняли головы, когда на порог их резиденции ступала моя нога, а с ней, и нога Четырёхрукого, вышибалы с аурой чудовища. Солдаты, мужчины-аристократы и их рыцари, уважили силу, такие как Четырёхрукий вызывали в них шок, трепет и страх, в то время, как все их жёны, дочери и матеря сходили с ума по красавчику Легиону. Ни один из домов, что я посетил, не смог остаться равнодушным, никто и никогда не посмел сказать мне нет. Никто, кроме Ухлус Офус.
Её отряды «каторжан», этакие штрафные батальоны, как и их командир, сильно выделялись на фоне всех других. Паучиха обладала исключительной внимательностью, жестокостью, а так же, желанием проявить себя перед Легионом. Её прошлая сосредоточенность на работе надзирателя, сильно повредила социальным навыкам, заставила Арахну работать и учиться двадцать четыре часа в сутки. По донесениям приглядывавших за ней существ, Офус спала в день до часа, максимум двух, после чего либо вставала на свой пост, либо всеми своими глазами впивалась в книги по этикету и быту. Один из её навыков, позволял паучихе читать, понимать и воспринимать поток знания сразу из четырёх источников. Арахна буквально развивалась не по дням, а по часам, и я очень надеялся, что текущего её запала, хватит надолго. Ведь в обсуждениях своих с Облачко, а так же в кое-каких предположениях, я, знал, что могу предложить Офус в благодарность за труды достойный подарок.
Не дожидаясь возвращения Ветерка, понимая, что одной ей в столице никак не справится, я принимаю решение собираться в поход. Половину всех запасов мы оставим горожанам. Их склады в ближайшее время хорошо пополнятся за счёт соседей, помощи из столицы и конечно же теплиц. Мы сделали для них уже и так много, отстроили стены, помогли расчленить древних, сожжённых гигантов, остальное им придётся делать самим.
Нас девяносто тысяч, и мы идём домой.
Войско крылатых существ, при выдвижении, взлёте, крыльями своими скрывает холодное осеннее солнце. Колонны существ, длинной уходящей за склон и горизонт цепью, отправляются на запад, и рядом с ними, не нуждаясь в дорогах и мостах, по земле плывут немые Слуги. Армия, идущая в Вавилон, не напоминала армию живых, скорее наоборот, войско мёртвых.
Реяли над нами знамёна империи. Хоть и не несли мы с собой дурных намерений, крестьяне разбегались при виде нас. Таверны и постоялые дворы закрывались, и жители соседних сёл, видя войско, спешили закрыть окна, запирая дома на засовы. Несмотря на победы, любви особой не чувствовалось, скорее всего, причиной тому стала знать, что после моего визита поспешила пополнить свои запасы. На третий день марша, армия моя разминулась с караваном, шедшим к эльфам. Ветерок приятно удивила, состригла внушительных размеров «урожай». Больше ста тонн картофеля, хренового качества, старого, местами даже подпорченного, ещё и по цене, на удивление… оптовой, шла на юг. То был кормовой и прошлогодний залежавшийся картофель. Часть его уже испорчена, ещё часть, дойдя до города, окажется непригодной к употреблению. В любой другой ситуации, я бы бился в истерике и негодовании, но, не тогда, когда десятки обработанных магией полей ждали, когда их засеют. Да, картошку обычные люди сажают по весне, а я… я просто нарушаю все законы мира, в котором никогда не должен был существовать. С картошкой шло и большое разнообразие других, отобранных с тщательностью овощей, среди которых никакого гнилья. «Видимо к нашему столу» – подметила Заря, предлагая забрать припасы. Я отказался. Еды, простой, походной, той, которой питались мои, ещё живые солдаты, хватало. Пока она меня вполне устраивала. Передав послание длинноухим, с требованием позднее рассчитаться с соседями, раздав излишки провианта крестьянам, мы продолжаем свой поход.

На развилке дорог, одна из которых шла в Запретный сад, а другая в Великий Вавилон, мы натыкаемся на группу собравшихся крестьян. Свободные граждане, бывшая мелкая знать и их семьи, все вооружены, кто-то простенько, кто-то в родовых, отполированных доспехах. Ни наёмники, ни бандиты, просто неравнодушные граждане, что, собравшись с духом, шли с Востока на помощь Югу. Около двухсот человек разных рас и даже национальностей, как оказалось, в отряде имелось несколько жителей морских стран, веривших не в своего, морского бога, а в меня. В момент объединения, сплочения империи, нации и расы, по которым ранее делился мир, стали исчезать. Вместо них, образовались Родовые дома, кланы, состоящие целиком и полностью из существ одного вида. Хоть мои последователи и проповедовали равноправие, всегда, ещё с времён травоядных и хищников, существовали ценители «чистой крови», ненавидевшие меня за мои взгляды.
Одним из таких оказался правитель форта Солькон, лорд-защитник. Единственная пригодная дорога шла прямиком через его крепость. Старый маразматик и пердун отказал в проходе нашим разведчикам, а ещё назвал меня шарлатаном и лжебогом. Сложно сказать, какой кипиш я пережил в своём собственном лагере. Порывавшаяся сравнять крепость с землей Заря, нашла поддержку у всех и каждого из моего окружения. Слуги требовали подчинения, не подчиняющиеся слали нас на хрен. Я полдня угробил на то, чтобы не допустить кровопролития, попытаться переубедить лорда идти против созданной мною системы. Однако, упёртый баран не оставил мне иного выбора. В своё время, Матвей в моём лице тоже не верил в богов, Правитель крепости Солькон так же являлся атеистом, и детей своих воспитал подобающе себе. Крепость я разрушать не стал, более того, при ночном штурме её, не погиб ни один человек или существо. Спасибо Легиону, Четырёхрукому и Арахне, за это… Лорд был пленён, за мятеж с него сняли все титулы, лишили земель и отправили вместе с детьми под суд. Следующим владельцем этих земель была признана жена местного лорда, покаявшаяся в грехах семьи. Барышню при помощи заклинаний проверили на честность, в своих рассказах о попытках переубедить мужчин, она не лгала. Потому, я предоставил ей возможность выкупить жизни своих детей. Цена – провиант и полная покорность. Убитая горем, задушенная ужасом передо мной и силой стоявших за мной существ, женщина моментально согласилась.
Старика ждал суд и совсем недемократичная казнь. Я пытался этого избежать, увы, не получилось.

С каждым днём, чем ближе мы приближались к столице, тем лучше становились дороги, и чаще, раз за разом, появлялись новые и новые караваны, идущие на юг. Стада, свиньи, куры и бараны, а за ними возы с продуктами, одеждой и домашней утварью. Один за другим шли караваны, заставляя меня волноваться за состояние казны. В очередной раз вспомнив о недальновидности Ветерка, я реально испугался, что она может по глупости своей совершить невозможное, проебать то, что другой никогда бы не смог потратить или израсходовать. Хотя, деньги мы ещё заработаем, главное – жизни, безопасность и вера в светлое будущее. Только будучи сытым, защищённым от холодов и врагов, человек может думать о том, как спасти другого, не утопив себя.

Ещё через неделю, мы добираемся до знаменитого Хребта Волчья пасть. Его успевшие обзавестись ледяной коркой пики, всё так же величественно и возвышенно глядели в небо, напоминали о моих первых днях в этом мире. Воспоминания о добыче костра, моей чирк-чирк магии, крольчихе, о тех холодных и в то же время жарких ночах, проведённых в её объятьях. Много у меня было с тех пор женщин, но самую первую, Муррку, не забыть никогда.
Вечером следующего дня, когда Императорский обоз вместе с отрядами живых встал на привал, в шатёр мой зашла облачённая в доспехи Миллим. Не свойственная эльфам, кожаные куртка и штаны, усиленные металлическими вставками, покрытыми серебряной краской, они отлично гляделись на эльфийской куколке.
– Чего тебе? – Застав меня в момент за мытьём ног, будучи скрюченным, спрашиваю я. Обычно, находясь в городе или при дворе, данную процедуру мне помогали делать служанки. Однако, за последние три дня, я впервые разулся, и, честно говоря, постыдился звать кого-то на помощь. От моих ног уже не воняло… пахло словно от кукурузных палочек, и самым отвратительным было то, что запах этот уже даже и не ощущался моими ноздрями. В общем, даже имея слуг, некоторые омерзительные вещи, как подтирание задницы, ну, и обмывку после тяжёлого дня, я предпочитал делать сам. Потом, может, когда мне захочется, чтобы меня обтерли ароматными маслами, слегка побаловали, позову кого, но это потом, а не сейчас. – Никогда не видела, как люди ноги моют? – Будучи раздражённым пристальным взглядом эльфийки, вывожу девушку из ступора.
– Простите, может вам помочь?
– Сам справлюсь, говори, зачем пришла. – Едва я это произнёс, как мыло предательски выскользнуло из моих рук. Оставляя за собой на красном ковре белую полосу, прокатилось прямо до ног эльфийки.
Скинув плащ, Миллим, припав на одно колено, поднимает мыло, без лишних слов, улыбки или насмешек, обмывает его в ведре с тёплой водой, стоявшей рядом с тазом, а после передаёт мне.
– С-спасибо. – Ноздрями втянув аромат эльфийского сладкого парфюма, ещё раз взглянув в этот голубой, бездонный омут, именуемый глазами, тяжело вздохнув, не выдержал и отвёл взгляд в сторону. – Миллим, что-то случилось?

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71401153?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.