Главная страница | Книги о войне | Это – война

Это – война
Евгений Анатольевич Орехов
Недалёкое будущее, последняя четверть двадцать первого века. Китай из-за перенаселения, истощения собственных ресурсов, разрыва торговых отношений с другими странами и нехваткой продовольствия начинает вторгаться и захватывать другие страны Азии. Вскоре в их число попадает и Россия. В стране объявлено военное положение, идут боевые действия.
Молодой парень – Андрей Морхант, отправляется проходить курс молодого бойца, чтобы потом отправиться воевать. Однако далеко не всё, что он планировал для себя складывается нужным ему образом. Но что, если он всё-таки добьётся своего? И понравится ли ему получившийся результат?

Евгений Орехов
Это – война

Глава 1
Это – война
Том I
1
«Война – это ад»
Уильям Текумсе Шерман
Завтра я иду убивать.
Хотя, конечно, не прямо завтра, но вскоре и в самом прямом смысле – именно убивать. Две недели назад, двадцать третьего апреля две тысячи … года, китайцы снова саранчой пересекли границу на юге Сибири. Смяли погранцов числом, добрели до ближайшего леса и речки. Спилили деревья, повычерпывали воду. Искали какие-нибудь съедобные растения и пробовали охотиться, но с этим им не повезло. Для ягод и шишек ещё не сезон, а все звери от такой толпы разбежались в соседние субъекты страны. Но урвали узкоглазые знатно. В добавок распотрошили всё, что было полезного и не очень на пограничном посте. Но хуже всего то, что им на пути попалась деревня. Наша деревня. Самих людей они трогать не хотели, как сами заявили в новостях, когда вернулись к себе за кордон. А вот наши своё добро им отдавать отказались категорически. А желтожопые всё своё: «У нас был приказ. В случае сопротивления открыть огонь на поражение». Убили почти половину жителей. Среди них были и женщины и дети.
Через три часа президент издал указ о присоединении России к Коалиции по сдерживанию китайской интервенции на территории Евразии (КСКИТЕ), а это означало только одно – объявление полномасштабной и открытой войны китаёзам.
Поступить так нужно было давно – это далеко не первый китайский набег на Россию. Точное число их или держится в тайне (потому что погранцы докладывают в открытые источники не всё, а с простыми людьми китаёзы сталкиваются не всегда) или вовсе точно не известно. Сибирь огромна. Если группа китайцев в двадцать человек быстренько перебежит границу в плохо охраняемой зоне, срубит пару деревьев, наловит рыбы в сети и смоется меньше, чем за сутки, никто у нас этого не заметит.
У самих-то все ресурсы давно кончились. Сейчас с ними вообще никто не торгует, а последние экономические ниточки им были перерезаны ещё в пятидесятых годах. Еда у них по большей части синтетическая. Притом, как и всё китайское – хреново сделана, так как нужна в короткие сроки и в большом количестве. Как итог – массовые заболевания. Ну как – массовые. По меркам российского населения – массовые. А по китайским меркам – небольшая локальная проблема. Руд, ископаемых, нефтематериаллов там в самой земле давно не осталось. Почти всё, что там сейчас делается – делают из переработанных веществ плюс синтетика. По качеству получается тоже хреново. Всех животных они съели. Все растения съели. Все деревья спилили. Всё, что не смогли съесть всё равно пытаются хоть как-то приготовить и съесть. Каши из простой травы там с родни пиру. Пресная вода кончилась и давно. Китайцы собирают конденсат по утрам отовсюду, где он есть. Вот только делать это можно не в каждом районе страны и не круглый год. Они массово опресняют морскую воду. Есть вода, полученная лабораторным путём – она вполне пригодна, но её мало и создаётся она недостаточно быстро. А Русская Сибирь всё так же мало заселена и не обжита, как и лет сто назад. Вот желтожопые и думают: «Бери, не хочу. Чего эти русские сидят на заднице со своим добром?! А граница – черта на карте. Плюнь да разотри».
Ответить им нужно было давно и жёстко. Может быть, вплоть до бомбардировки ближайших к границе с Россией населённых пунктов, в том числе и мирных жителей пустить под откос. Они совершают таких набегов больше, чем военные. Тут наш президент, конечно, трусил. Вот только кому охота ввязываться в войну со страной с населением почти в три миллиарда человек?! Тут помогла бы, пожалуй, только ядерная бомбардировка. Так что нашего вполне можно понять. Хорошо, что хоть сейчас мы собрались в кулак. Глядишь, скоро сумеем вместе с западными странами урезонить китайцев. А если не урезонить, то разбить. Всем-то миром считай, боремся с ними.
Надо вытоптать зло!
Началось-то всё постепенно. В большей части мира людям оставалось всё меньше и меньше работы (особенно по техническим специальностям) из-за того, что почти все товары массового потребления делали в Китае. Конечно, китайская потогонка была бизнесу куда выгоднее, чем стандартный пакет работника остального мира, с социальными пакетами, профсоюзами, отпусками, больничными, страховкой, налогами и более высокой платой за труд. Вот только во-первых, люди в Европе и Америке уже начали устраивать массовые митинги с требованием вернуть всё производство из зарубежного субподряда обратно в их страны. Понятное дело – народ не работает, народу нечего есть, нечего делать, народ лезет на баррикады. Но, во-вторых – из-за всего этого субподряда те же самые недовольные люди платили куда меньше налогов, потому что не имели заработка, да и владельцы бизнеса по той же причине отсчитывали государству куда меньше, чем оно могло бы получать. И вот этот момент уже начал серьёзно бить по бюджету стран запада. С дичайшим скрипом, но всё же были приняты законы об ограничении (а позже – запрете) на большую часть продукции из Китая и многих других стран, где размещалось производство. Китай ответил тем, что отказался закупать продукцию западного производства. А за этим вскоре потянулось сильное снижение продаж сырья Китаю, так как странам запада самим были нужны те материалы для производства. Постепенно это переросло в то, что товарооборот между ними упал почти до нуля всего за несколько лет.
Одно время китайцы закупали продукцию через третьи страны, в том числе и через нас. Но и с Россией у них вскоре испортились отношения. Мы им поставляли оружие. И однажды, из-за дефекта при производстве, на китайских учениях две ракеты взорвались прямо внутри системы РЗСО, а за ними у комплекса рванула и вся батарея. При этом погиб весь расчёт из трёх человек, в том числе офицерского сына одного генерала. Мало того – из-за этого случая с руководителей полетели погоны. Вроде как одного или двух человек по этому поводу казнили, но китайцы этого не подтвердили, а прессе докопаться до сути было сложно – страна-то всё же полузакрытого типа. После этого уже сами китаёзы начали отказываться от наших военных поставок. А вскоре и от всех товаров. И мы тоже им ответили разрывом торговых отношений. А с началом их военного похода по Азии, прекратили и дипломатические.
Китаёзы уже давно захватили Индокитай, Монголию, среднюю Азию в поисках ресурсов. Вот только одно «но» – Китай далеко не единственная страна в старом свете.
Тайцы, вьетнамцы, лаосцы и прочие народы Индокитая, жившие на своих землях больше тысячи лет, уже успели порядком истощить свои ресурсы. Правда, захватчики стали развивать этот регион, как продовольственный. Рис, фрукты, овощи, рыба – почти вся натуральная еда у них добывается в Индокитае.
В Монголии узкоглазые не нашли толком ничего, кроме пустыни и верблюдов, которых быстро отловили и съели. Но они смогли заселить там все пригодные территории и чуть снизить плотность населения у себя в стране.
Вот в средней Азии и на ближнем востоке они отхватили порядочный кусок в виде тамошних нефтяных месторождений и других ископаемых. Казахстан сопротивлялся упорнее всех (да и сейчас там много партизан), но всё же пал. Ирак с Ираном и Сирию вообще почти не пришлось захватывать – они давно уже погрязли в междоусобных войнах, которые никак не могут закончить. Юридически нового правительства китайцы там не организовывали, а просто поддержали самую сильную и многочисленную из сторон в конкретно взятом конфликте в обмен на их ресурсы, которые сами же там добывают и перевозят к себе. А арабы только рады – лишь бы им не мешали мочить друг друга. Их ненависть их же и сгубит. Но они давно уже не считаются цивилизованным миром. Потому заселять собой ближний восток китайцы не стали. Через Саудовскую Аравию они не перебирались – сочли, что им пока хватит. Тратить силы и время на Афганистан тоже не захотели. А Пакистан оставили в покое намеренно, чтобы у Индии, ещё одного государства-миллиардера по населению, оставался противник, который бы не особо давал им поднять голову.
Вместо того, чтобы идти в другие страны, китайцы решили разровнять Тибет и Гималаи. Просто рыли и взрывали горы, забирали всю полезную руду, а не ценную землю и камни свозили к побережью на востоке континента. И строили новые земли на воде. Буквально сваливали землю, камни и песок в воду в кучи до тех пор, пока эти кучи не заставляли океан отступить. Вся эта стройка даже по телевизору выглядела невероятно. Присылали фотографии с изменениями береговой линии, в том числе из космоса. На все горы, конечно, сил и людей у них не хватило, да и они понимали то, что полное уничтожение горных цепей приведёт к резкому изменению климата в регионе. К чему им такие проблемы? Однако и того, что они сделали, хватило, чтобы создать форменную катастрофу.
Япония. Захватывать её китайцы особо не думали. Японцы народ сильный, непокорный, на сотрудничество во благо захватчиков из них мало кто пошёл бы. На их земле толком ничего нет, да и самой земли раз-два и обчёлся. Но расширив свои берега, китайцы убили двух зайцев сразу – создали для себя новую землю и уничтожили старого врага. Отступившая вода ведь никуда не делась – она начала поглощать ту территорию, которую у неё отняли. Полностью или в большей мере ушли под воду многие острова. И первыми стали Японские острова. Поначалу всё происходило довольно медленно – японцы заблаговременно начали строить дамбы, забираться в высокогорные части островов, но самые сообразительные и более обеспеченные разъехались по миру. Остались более бедные, патриоты и почти всё правительство (надо отдать им должное).
Однако все предпринятые ими меры не могли остановить воду. А последней каплей в чаше стало землетрясение 20.. года «Последнее Японское землетрясение». Девять и пять баллов по Рихтеру. Оно сдвинуло земную кору и всколыхнуло море в достаточной степени, чтобы затопление началось по принципу цепной реакции. Теперь процесс завершился всего за пару дней. Со всего мира вызвали все возможные самолёты и корабли для эвакуации людей. В ход шли и гражданские единицы морских и воздушных судов. Аэропорты были забиты народом, многие погибли в давке и беспорядках. Гражданских эвакуировали к нам в страну на грузовых вертолётах, которые садились прямо на улицах Японии или зависали в воздухе, сбросив лестницы, чтобы люди могли подняться на борт. Вот только Япония – страна с довольно большим населением, а времени для эвакуации целой нации было невероятно мало. Спасли многих, но далеко не всех.
Я помню те репортажи по телеку чуть меньше десяти лет назад. Боже, сколько было слёз и горя, отчаяния, хаоса. Некоторые принципиальные, чаще всего старики, добровольно оставались в своих домах и умирали в них, когда те разрушались или уходили под воду. Миллионы людей погибли. Миллионы объявлены пропавшими без вести. Некоторым японцами не повезло – их прибило к китайским берегам. Таких беженцев узкоглазые быстро окрестили захватчиками, садили под замок и отправляли запросы с данными заключённых в мир – если кто-то желал их забрать, то он мог это сделать, взяв на себя все расходы по перевозке и предоставив китайскому правительству вознаграждение. Кто-то так находил и спасал своих родственников, кто-то молил просто отпустить беженцев на все четыре стороны, кто-то пытался договориться о том, чтобы оплатить транспортировку, но обойтись без выплаты вознаграждения за беженца. Но китаёзы в последних случаях были непреклонны. Вдобавок ко всему пленных они не кормили, мотивируя тем, что китайскому народу и так не хватает еды – какой резон кормить захватчиков? Итог – беженцы чаще всего умирали от голода прежде, чем хоть какие-то их родственники, только что потерявшие абсолютно всё, смогли хоть что-то сделать или даже узнать об этом.
Вот так – действиями Китая целая страна, географический объект, оказался стёрт с лица планеты. От Японии остались только несколько горных вершин над водой, на территории которых смогли бы разместиться разве что пара тройка семей. Сами же японцы разбрелись по миру – кто в США, кто в Австралию. Немало их общин есть и у нас в России. А на вершине Фудзиямы поставили красивый, но грустный памятник и основали небольшой Синтоизский храм.
И вот, почти десять лет спустя после этого, китайцы решили взяться и за нас.
2
Мне-то восемнадцать исполнилось в прошлом месяце. Хорошо отметил, с друзьями дома. А тут президент объявил мобилизацию. Даже не знаю, что было раньше – я сам захотел, чтобы меня забрали в армию или прежде этого мне пришла повестка. Я-то готов – дайте только автомат! А то какого чёрта мы уже не первый год живём, как с ножом у горла?!
Медосмотр был формальный. Руки ноги есть, видишь, слышишь, дурачок или нет. Хотя мама мне говорила, что у меня от рождения плоскостопие и шумы в сердце – на осмотре ничего такого не нашли. Видимо, прошло к восемнадцати.
И вот я еду в поезде в военную часть на КМБ. Мне нравиться. Этот ритмичный стук, лёгкая тряска, но всё равно полное чувство стабильности. И растянуться можно хоть на всю полку. В самолёте так не сделаешь, разве что в бизнес-классе, и то не везде. Виды славные – природа начинает всюду зеленеть. Как-то само всё шепчет, за что я еду сражаться. Забавно – никогда в жизни до этого не ездил на поезде. Всё самолётами. Мама говорила, что так дешевле и быстрее.
Боже, мама. Только вспомню её на вокзале, и слёзы наворачиваются. Там все женщины рыдали перед отправкой. И матери и сёстры и бабушки и жёны с детьми. Даже некоторые парни, но не так сильно. Слёзы, сопли, крики. Одна женщина устроила натуральную истерику – встала перед входом в вагон, вцепилась руками в поручни по бокам и кричала своему толи мужу, толи ещё кому (кем там он ей приходиться – не знаю), что никуда его не отпустит. Быстро прибежала военная полиция, женщину эту отцепили, правда, у неё в борьбе содрали несколько ногтей, и выволокли её с перрона. С ней ещё было трое детей. Конечно, она его отпускать не хотела – она ж одна с теми спиногрызами удавится. Полиция потом тому мужику по ушам настучала: «Какого чёрта ты не можешь угомонить свою женщину?! Напишу донесение и первое, что ты сделаешь на службе – пойдёшь сортиры драить». Всё в таком духе. Но вряд ли они это сделали. Так, постращали маленько. Гнетущая вообще-то была эта ситуация. Ну, едем мы все на войну – это факт. От этого не сбежать. Но нам сейчас поддержка нужнее, а не рыдания. Как-будто нас уже хоронить везут. Я этого чуть матери не сказал, да сдержался – итак ей тяжело. Наверно, почти также думали и все остальные мои, без пяти минут, сослуживцы.
Так-то я не плакал давно уже… ну как – плакал. Всплакнул. Да и сейчас так – пару слезин. Повернулся к окну и прикрыл лицо рукой от других ребят, чтобы чего про меня не подумали. А то потом в лучшем случае кликуху хреновую дадут. А в худшем доверять не станут.
– Здорова! – ко мне на койку подсел парень. Молодой, может, на год меня старше. Не то, чтобы коренастый, но крепкий. И чертовски похож на меня. Я даже в первую секунду испугался немного. Но лицо у него было куда более располагающее, уж не знаю – отчего. В этом он, пожалуй, и отличался от меня.
– Привет, – я протянул ему руку и он крепко сжал её. Крепче, чем я ожидал. Не знаю, была ли это агрессия с его стороны или так здороваться для него – привычное дело. Но я всё ещё доверял его лицу. Решил, что ничего он не бычиться.
– Я присяду? Не занято тут?
– Нет, свободно. Садись.
Он, прежде чем сесть, забросил свою сумку с вещами наверх, а потом брякнулся на койку рядом со мной.
«Прощайте вытянутые ноги».
– Спасибо. Я Игорь. Прителин.
– Я Андрей Морхант.
– М-м. Редкая фамилия. Какая-то прибалтийская?
– Да нет, вообще-то русская, просто старая.
Мы с ним разговорились. Оказалось, что оба всю жизнь прожили в Зундие. Даже в один детский сад ходили, правда были в разных группах. Небольшой городок – что с него взять. Хотя, как ни странно, у нас с ним ни единого общего знакомого не нашлось.
– Так ты тоже едешь пострелять? – спросил он с каким-то необычным жаром в глазах.
– Ну, у нас ведь здесь, как я понял, весь поезд такими забрит.
– И правильно – давно пора им пинка дать! Ты представляешь? Почти пол посёлка вырезали! К нам же сами пришли и вот так!..
– Не говори. Меня самого псих взял. Знаешь, Зундий ведь тоже не так уж далеко от границы.
– У меня вообще так прикипело! Они нам буквально в двери стучаться!
– Да я тебе и больше скажу – есть слухи, что их группы уже давно тайком проходили через границу, но не возвращались, а оседали у нас, в тайге…
– Глупость, – отозвался парень, лежавший на соседней полке. Он медленно поднялся. Весь помятый, бледный, лет двадцати. Должно быть, мы его болтовнёй разбудили. – Сейчас не девятнадцатый век – их бы и со спутников заметили, и егеря бы тоже, и погранцы. Это всё сказки времён ГУЛАГ-а.
– Ну, я же сказал, что это слухи.
– А я вот сам считаю, что такое может быть, – по лицу Игоря было видно, что ему неймётся влезть в спор, а то и самому его затеять. – Сами вот подумайте – китаёзы уже больше десяти лет живут, как крысы. Подмяли под себя сейчас половину Азии. Но им и там ресурсов было мало. Они-то на Россию давно зарятся. Вот представьте – сейчас война. Мы все мужики на фронт уедем. А они тут быстро организовывать начнут набеги на города, саботажи заводов, складов. Подрывать станут уже изнутри и уходить в тайгу обратно.
– Ну, в таком случае быстро снарядят поисковый отряд. Те их найдут – через лес не пройти, не оставив следов, и накроют поселение. Если будет нужно – вырежут. Вряд ли у тех китайцев будет много оружия, если вообще будет.
– Ага, а кто их будет накрывать? Ты? Я? Андрей? Мы за тыщи километров оттуда будем. А следы – ты думаешь, что узкожопые такие дураки? Запутают, заметут, скроют, пройдут не оставив. Это ж тебе не гражданские. То уже подготовленный диверсионный отряд. Они всё это знают и сумеют противодействовать.
– В стране ещё порядочно мужчин останется. Та же самая полиция…
– В полиции сейчас одни девки уже. Всех остальных призвали. У моего отца знакомый мент – ему в первую неделю повестку прислали.
– Всё равно – ещё много кто там есть.
– Да чего ты понимаешь?! Все силы сейчас стянули под границы Китая и захваченных им стран. Нам каждый человек в войне нужен. Никого у нас не останется. А желторожие тут же – пух, и объявятся. Что делать будем?!
– Не объявятся они, потому что их там нет.
– Почём ты знаешь? Ты всю тайгу излазил?
– Нет…
– Пидора ответ.
А Игорь, похоже, себе на уме. Но мне это в нём даже нравиться.
– Но ничего – сейчас мы в КСКИТЕ вольёмся, а там и победим скоро.
Тут парень расхохотался. И смеялся он совершенно нехорошим тоном. Даже страшноватым.
– Три миллиарда! И что ты с ними со всеми делать станешь?! Это уже официально мировая война. Такие дела быстро не кончаются. А если и кончаются, то только полным поражением.
– Вот китайцы и огребут. Или ты думаешь, что мы им надавать не сможем?
– Их. Три. Миллиарда.
– Так и мы не одни. Снами пол Европы, местные и партизаны захваченных стран, Австралия, Америка.
– Ага. И по итогу Китайцев всё равно больше.
– Так и что с того?! Да мы их разбомбим попросту.
– Бомбить мы их будем мало, потому что они всегда мирными прикрываются. А мы ведь хорошие, освободители, всех спасать будем и бомбить из-за этого не станем, – последнее они произнёс с таким сарказмом, что и мне уже захотелось на него наорать. Как будто это мы все виноваты в том, что эти придурки разрослись, как не в себя и не смогли обеспечивать собственное существование.
– Ну, там где мирные – будем бить точечно или пехотой.
– А вот тут у меня для тебя плохая новость – наша пехота против их трёх миллиардов особо ничто.
– И что с того, ведь у них ничего нет. Они в атаку-то с вилами идут, без оружия.
– Китайцы с вилами идут в атаку не потому, что у них ничего нет, а просто потому, что они могут себе это позволить – настолько их больше.
– Ну ты вообще придурок или как?! Кто станет так просто разбрасываться людьми в войне?! Тем более, раз ты говоришь, количество – это их преимущество, так за каким хреном им терять бойцов на ровном месте?!
– Да затем, что им так проще – меньше народа ненужного кормить. Кто слабый, тупой, увечный, старый – всех таких бросают в штыковую. А противник израсходует на них боеприпасы, устанет физически – вот тут и пойдут основные силы. А это всё значит, что нас всех на бойню везут.
– На бойню, значит? Ты, видно, один такой умный – китайскую тактику просёк, а наши и союзные генералы все идиоты, по-твоему?!
– Идиоты! – у парня задрожал голос. – Потому что ввязали нас в это дерьмо и сами будут со стороны смотреть. Как жар до их жопы дойдёт, они-то свалят за бугор. Их-то погранцы выпустят.
– А тебя не выпустили?
– Я и не пробовал.
– И почему же?
– Да потому что объявляли везде – всех мужчин, старше шестнадцати и до шестидесяти из страны не выпускать. А то ты не знаешь?!
– И ты бы лучше свалил и оставил страну китаёзам?!
– Я сам один ничерта на той войне полезного и не сделал бы. Со мной, без меня – разницы вообще нет, что там и как будет происходить.
– Так ты просто испугался.
– А ты скажешь – нет?! Это – война вообще-то? Там людей убивают, если ты не в курсе. И тебя будут стараться убить.
– А вот ты бы меня убил?
– По что оно мне надо?
– А надо – я ж тебе как враг сейчас, верно? – Игорь встал на ноги перед койкой парня. – Давай, убей меня.
– Чё ты?..
Игорь с силой пнул металлическую стенку, что была под полкой парня.
– Убей меня, блин! Тебе всё равно будет нужно этому научиться!
– Да у меня и оружия нет.
– А ты голыми руками. И не говори, что это невозможно. Давай, я разрешаю!
– Катись к чёрту.
– А, посылаешь меня?! Тогда давай-ка в тамбур!.. Выйдем. Ну?
Тут подоспели двое из военной полиции:
– Что тут такое?
– Да у нас тут вот трус обнаружился, – Игорь повёл рукой в сторону парня.
Полицейские оглядели нас троих:
– Присядь-ка, – сказал один из них Игорю. Тот сел.
– А ты – встань, – приказал другой полицейский парню. Тот видно думал, что они будут скорее на его стороне, чем на стороне Игоря. Растерянный, не сразу, но он поднялся с места.
– Уходи из вагона и вещи возьми.
Он кое-как достал с верхней полки свой скарб, вышел в коридор, полицейские встали по обе стороны от него и все втроём направились к выходу из вагона.
Пока они шли, Игорь, не вставая с места, крикнул вдогонку:
– Трус хуже шпиона!
А как он услышал звук открывающейся двери, вскочил с места и снова крикнул:
– Два раза трус! Обработайте его там!
Дверь закрылась и Игорь снова сел на койку:
– Вот так вот всё про всех выясняется.
– М-да уж. Знаешь, я себя первое время спора даже как-то неудобно чувствовал. Он ведь на мои слухи возразил, а ты за эти слухи впрягся.
– Впрягся?! Какой там! Он же сам в чужой разговор влез без спросу. Не, я трусу этому всё равно по ушам бы съездил.
– Только по ушам?
– Ну да. Триста лет мне надо с таким чмом драки устраивать. Да и я сам знал, что он всё, что ему не дам, схавает. Хоть мать его шлюхой обзову.
Мы продолжили болтать, пялиться в окна и болтать, валяться на койках и болтать. Как-то незаметно и протрещали до самой темноты. Игорь решил, что подустал и лёг спать а я ещё смотрел на пролетающие возле дороги столбы, подсвеченные электрическими лампами и думал:
«Игорь и тот парень, кажется, оба в том споре глупостей сказали, но и логичные мысли у обоих тоже проскакивали. А что из всего этого окажется правдой на деле, что так и будет глупостью? А вдруг там вообще всё с ног на голову перевернётся?»
«Это – война вообще-то? Там людей убивают». Так и засели эти слова в голове. Еле-еле, но всё же уснул, но, кажется только под самый рассвет.
3
Спустя пару дней и множество остановок, на которых к нам в поезд подсаживали всё новых и новых новобранцев, мы, наконец, прибыли на место. Об этом объявил машинист по громкой связи:
– Всем внимание! Всем внимание! Поезд прибывает в расположение сто сорок второй части. Всем новобранцем собрать свои личные вещи и быть готовыми для построения.
Я быстро смахнул все пожитки без разбору в сумку. Люди вокруг засуетились, забегали. Мне это даже понравилось. Почему-то было похоже на суету в доме перед приездом гостей.
Вот поезд въехал на огороженную территорию. Пошли бараки, турникеты, за строениями была полоса препятствий и тут что-то в дали бухнуло и бухнуло сильно. Я метнул взгляд дальше, за холмы, что окружали часть – там в воздух попёрла струйка дыма.
– Сапёры, наверное, учатся, – совершенно спокойно сказал Игорь. – А ты чего побелел?
– Я – побелел? Брось!
– Да как простыня. Ты б ещё под полку спрятался, вместо бомбоубежища. Привыкай. Мы на войне.
– Да иди ты, – закончил я.
Вообще я не знал – побелел или нет. Удивился? Вероятно. Но не струсил – точно. Что я узнал об Игоре за то время, что мы ехали в поезде – подколы он любит. Задница паршивая!
Я вышел в коридор, чтобы дать остальным ребятам, что ехали рядом с нами место для сбора вещей. Тут поезд встал. В окно я увидел, как к каждому вагону тут же метнулось аж пять человек из военной полиции. Одна из этих групп подбежала к левому от меня входу в вагон. Дальше было слышно, как открывается дверь и в вагон входит несколько человек. Дверь из тамбура распахнулась – в ней встал один полицейский и ещё двое было у него за спиной. Чувство на душе, почему-то было паршивым, хоть я и знал, что ничего такого не сделал, однако всё равно захотелось взять ноги в руки и броситься от них куда подальше.
Один из полицейских позади довольно громко постучал в дверь находившегося там туалета. Потом он достал что-то из своего кармана. Оказалось, что это ключ. Он вошел в туалет и через несколько секунд зычным голосом крикнул:
– Чисто!
Затем уже головной полицейский забасил:
– Всем на выход. Живее! Живее!
Несколько парней высунулись из купе в проход.
– Вы дома, ребята. Теперь двигайте задом и на выход. Все. Вагон позже будет обыскан полностью. И спрятаться не выйдет.
Прятаться?! Чёрт, так вот из-за чего всё это. Что ж, тогда про себя скажу – я зря перетрусил. Да и вообще – не думаю, что кто-то станет прятаться в вагоне, уже приехавшем в военную часть. Это нужно было делать раньше, ещё до поезда. Щяс куда ты денешься с подводной лодки?! Блин, подлодка. Нам же ещё и распределения не выдали – могут и туда направить.
– Всем живо пройти к противоположному выходу. Быстрее! Быстрее! – всё заливался ведущий полицай.
Я схватил со своей койки рюкзак.
– Готов? – спросил я Игоря.
– Ага.
– Давай наружу. Задолбало сидеть в вагоне.
Мы вышли в коридор и пошли к выходу, у которого стоял человек средних лет в офицерской форме. Перед нами уже выстроилась небольшая очередь. Вот дело дошло до меня:
– Фамилия, имя, отчество, – спросил офицер.
– Морхант Андрей Васильевич.
– Дата рождения.
– Восемнадцатое марта две тысячи … года.
– Город отправления.
– Зундий.
– Проходите.
– Так точно, – сказал я и отдал ему честь. Как-то будто само собой это действие напросилось.
– Парень, ты радиосигналы ловишь?
– Н-никак нет, – удивился я. Что за вопрос?
– Тогда убери руку от башки, словно это антенна. Честь ты отдавать не умеешь совершенно.
– Так точно, товарищ младший лейтенант.
Офицер закатил глаза, отвёл голову в сторону и процедил:
– Ма-йор! Вниз.
Я понял, что налажал. Хотя вроде у него ведь на погонах одна звезда, но к чёрту. Отжаться что-ли не смогу?! Принял упор лёжа. Но после двух отжиманий меня пнули в правую руку. Не сильно.
– Кто отдал приказ упор лёжа принять?
Я понял, что ещё жёстче облажался. Встал.
– Не слышу ответа, – уже повысил голос майор.
– Никто.
– Так вот – сойди вниз вот по этим ступеням, что слева от тебя на землю, пройди строго прямо порядка пятидесяти метров к сборочному пункту. Так понятно?
– Понятно.
– Ну и пшёл.
Я спустился. По бокам от выхода стояла ещё пара полицаев. Я отошел чуть дальше. Захотелось плюнуть на землю с досады, но я себя остановил – вдруг опять отчебучу что-то не подумав. Да уж – бывают дни, когда тебе просто не везёт. И нет способа это поправить, кроме как пережить сам день, пока он не пережил тебя. А молчание всё-таки – золото. В армии, похоже – особенно.
Следующим из вагона вышел Игорь. Он уставился на меня совершенно тупым взглядом, а потом резко приложил руку к своей голове и скорчил гримасу. Его большой палец упёрся в висок, указательный палец лёг на лоб, средний оказался на переносице и сомкнулся с мизинцем, а безымянный палец был опущен вниз ко рту из которого торчал язык.
– Я – полковник! Дайте мне кого убить! – пропищал он, не убирая руку с лица.
– Заткнись, задница!
Он убрал руку и принял нормальное выражение морды лица:
– Будешь знать, как выслуживаться. У тебя это не выходит. Так и кончишь в рядовых.
– Я-то хоть нечаянно, а тебя вообще на губу сошлют.
– Зато целее тебя буду.
– Направляйтесь к сборочному пункту. Здесь вам не перрон, – буркнул на нас полицай.