Главная страница | Попаданцы | Инсоленс: Искра

Инсоленс: Искра
Ци.Тианка
Анна Волевская, детектив из Москвы, оказывается втянута в загадочный мир Инсоленс – страну, где магическая энергия Искры питает всё, от технологий до самих жителей. Её проводником в этот опасный и завораживающий мир становится Аластор – авриал, самый могущественный из силестинов, чья сила сопоставима лишь с его холодной решимостью. Его клятва защищать Инсоленс звучит благородно, но за ней скрываются тайны, которые Анне предстоит разгадать.
Лишённая возможности вернуться домой, Анна берётся за перевод древнего дневника, который хранит ключ к пониманию прошлого этого мира. Но чем дальше она погружается в строки прошлого, тем больше подозревает авриала в его истинных намерениях.
«Инсоленс: Искра» – это напряжённая история о долге, предательстве и цене, которую приходится платить, чтобы спасти или разрушить целый мир.
Дизайн обложки создан с использованием ИИ OpenAI ChatGPT

Ци.Тианка
Инсоленс: Искра

Я знаю, как тебе было больно. Я видел твоё одиночество, когда люди, которым ты доверяла, предавали тебя. Ты ощущала, что весь мир отворачивается, что каждое предательство оставляет ещё одну рану на твоём сердце.
Но ты сильнее, чем думаешь. Даже когда твоя душа дрожала перед страхами и болью, ты продолжала идти. Я видел, как ты сражалась – не с врагами, а с самой собой, с внутренними тенями, которые пытались увести тебя с пути. Ты думаешь, что хрупка, но на самом деле твоя сила – в твоём сердце, в твоей способности продолжать, несмотря на боль.
Иногда самые страшные битвы мы ведём внутри, и я вижу, как ты справляешься с этим. Ты прошла через многое, и теперь я могу сказать с уверенностью: ты никогда не была одна в этом пути. Я с тобой – здесь и сейчас. Продолжай верить в себя – и я буду рядом, пока ты не найдёшь свет, который всегда был в тебе. Даже если мир вокруг кажется холодным и пустым, я останусь с тобой, пока ты не почувствуешь тепло снова.

Пролог
Воздух в пещере был плотным, камни под ногами дрожали, гулкий ритм доносился из глубин, словно из самого сердца земли. Холодный свет окутывал всё вокруг, заполняя пространство мрачным сиянием.
Анна сидела на холодном камне, не замечая, как острые края врезаются ей в кожу. На её коленях лежала девушка, чьи спутанные волосы были пропитаны кровью. Её лицо уже потеряло тепло, а глаза, некогда живые, были закрыты, как будто сон мог унести её из этого кошмара.
– Прости… – прошептала Анна, её голос был тихим, но дрожал от эмоций. Она провела рукой по остывшей коже, её пальцы цеплялись за каждый миг, когда ещё оставалась надежда. – Я не смогла спасти тебя…
Где-то вдали послышался слабый рёв, будто мир распадался на части. Её взгляд скользил по трещинам, расходившимся по камню, и дальше – туда, где дрожало мерцающее свечение, которое она больше не могла удерживать. Её силы иссякли, но это уже не имело значения. Здесь и сейчас всё, что она могла сделать, – это оставаться рядом.

Глава 1
Анна вошла в выставочный зал с высоко поднятой головой, её уверенные шаги звучали на мраморном полу, как аккорды хорошо отлаженной мелодии. Рядом с ней шёл Виктор, его пронзительные голубые глаза невидимым взором обводили пространство, не пропуская ни одной детали, словно он пытался найти что-то скрытое среди всего этого внешнего великолепия. Они не были частью этой толпы – они пришли сюда по делу.
Высокие окна впускали мягкий свет вечернего города, золотистый и тёплый, плавно заливающий зал и подчеркивающий богатство оттенков обоев, переливы картин в рамах и скульптуры, выстроившиеся в торжественном порядке вдоль стен. Кристальные люстры отражали свет так, будто каждое стекло было отполировано до предела.
Виктор осмотрелся, сдерживая тихую усмешку, и, наклонившись к Анне, спросил:
– Видишь его? – голос его был едва слышен на фоне размеренного гулa гостей, перекатывающихся по залу как шёпот.
Анна напрягла взгляд, скользнула по фигурам, погружённым в вежливые разговоры, и заметила Григория Островского – высокого, с аристократическими чертами лица, он держался так, словно сам был частью экспозиции, созданной для восхищения. Лёгкая улыбка скользнула по её губам:
– Да, вижу.
Анна сделала уверенный шаг, намереваясь направиться к Островскому, но в тот же миг её каблук скользнул по отполированному паркету. Мир закружился, и Анна уже видела, как приближается пол, но в последний момент крепкие руки подхватили её за талию. Она замерла, удивлённо взглянув на Виктора, который ловко удерживал её на ногах, не позволяя потерять равновесие.
Виктор, подняв бровь, тихо, но с очевидной иронией произнес:
– Можно смело сказать, что наша задача не привлекать внимание провалена.
Анна покраснела и, стараясь извиниться, виновато пожала плечами:
– Надо было выбрать удобную обувь, а не эти туфли.
Виктор закатил глаза.
– Конечно, дело в туфлях. Ведь ловить тебя в момент очередного падения уже стало для меня привычным ритуалом.
Анна смутилась, но её улыбка оставалась тёплой и немного кокетливой, с той неловкостью, которая выглядела такой естественной, что Виктор невольно улыбнулся. Её лёгкое замешательство и простое обаяние притягивали, словно мелодия, которую хочется слушать снова и снова.
Они продолжили путь. Анна оглядывалась вокруг, всматривалась в роскошь интерьера, будто пыталась запечатлеть каждый элемент. Зал, с его сияющими люстрами и элегантными скульптурами, казался почти сказочным.
– Всё такое роскошное, – тихо заметила она. – Сложно представить, чтобы здесь могла пропасть женщина.
Перед её глазами мелькнул образ мужчины, который две недели назад появился в их детективном агентстве. Анна вспомнила, как он вошёл, едва сдерживая отчаяние, в глазах его стояло искреннее горе. Голос мужчины дрожал, когда он рассказывал, что его жена, Ольга, исчезла прямо на выставке Григория Островского. Она не отвечала на звонки, и никто из посетителей не видел, куда она могла уйти. Мужчина почти не верил в собственные слова, но отчаянно искал хоть какую-то зацепку.
Теперь, стоя в этом самом зале, Анна задавалась вопросом: могла ли Ольга действительно исчезнуть здесь без следа? Эта мысль казалась ей одновременно пугающей и захватывающей.
Виктор слегка наклонил голову, его голубые глаза изучающе оглядывали зал, словно пытались найти ответ на вопрос, который витал в её словах. Он был уверен, что за всей этой позолотой и блеском скрывалась мрачная тайна.
– Роскошь, часто служит маскировкой для самых страшных тайн. Когда всё вокруг выглядит идеально, это обычно означает, что что- то тщательно скрывают.
Анна скептически фыркнула, не удержав лёгкой усмешки. Ей было знакомо это его состояние – Виктор всегда находил скрытую угрозу, где другие видели спокойствие и порядок. Анна часто думала, что это его способ держаться на шаг впереди возможной опасности. Возможно, именно это сделало его таким опытным и профессиональным детективом, но ей это всё равно казалось немного излишним.
– Знаешь, Виктор… возможно, Ольга вовсе не пропала. Что, если она просто сбежала от мужа? – её голос прозвучал непринуждённо, но в глазах мелькнул искренний интерес к этой мысли. – Возможно, она просто нашла здесь кого-то получше своего мужа. Представь себе: влиятельный, богатый мужчина на выставке, шёпот красивых обещаний, и вот они уже в самолёте, улетают из холодной Москвы в какой-нибудь тропический рай.
Виктор нахмурился ещё сильнее и бросил взгляд на гостей, будто пытался вычленить из толпы какую-то неуловимую деталь, которая могла бы либо подтвердить, либо опровергнуть её слова.
– Ты вечно всё романтизируешь, – ответил он с лёгким раздражением. – Здесь нечисто, я уверен. Если бы она хотела сбежать, она не стала бы это делать вот так, посреди выставки, где её видели десятки людей. Ты забыла, как он говорил? Она просто исчезла. Секунда назад была, секунда спустя – её нет.
Анна пожала плечами, чуть наклонив голову и приподняв бровь.

– А что, если это не случайность? Женщины ведь такие: выбирают момент, место… может, это было запланировано? Сильный ход для яркого начала новой жизни, не так ли?
– Анна, – Виктор не выдержал, и его голос стал чуть громче, – я не верю, что она просто сбежала. Тебе ведь известны подробности дела. Всё указывает на то, что её кто-то похитил или… – Он сдержал дыхание, как бы сам опасаясь завершить фразу, но она всё равно зависла в воздухе.
Анна встретила его взгляд, в котором смешались тревога и что-то, напоминающее ей привычку Виктора не доверять спокойной поверхности. Для него всё, что казалось мирным и безопасным, на самом деле скрывало опасность. И всё же в её душе поднималось лёгкое сомнение.
Анна обернулась к Виктору, с улыбкой приподняв бровь. В её глазах сверкнул огонёк азарта.
– Ну что ж, давай проверим, кто из нас прав, – произнесла она, с вызовом глядя на него. – Моя версия вполне возможна, не будь таким категоричным.
Виктор усмехнулся, скрестив руки на груди.
– Хорошо, предлагаю пари, – сказал он с той лёгкой иронией, которую мог позволить себе только с ней. – Если твоя версия верна, и она действительно сбежала с каким-нибудь богатым господином, я приглашаю тебя на ужин в самый дорогой ресторан города. Но если окажется, что я прав, и тут что-то нечисто… ужин в этом самом ресторане оплачиваешь ты.
Анна рассмеялась, не раздумывая ни секунды.
– Договорились! Но знаешь, Виктор, ты пожалеешь об этом пари. Мы оба знаем, что интуиция редко меня подводит.
Виктор хмыкнул, глядя на неё с лёгкой усмешкой.
– Посмотрим, лисёнок, посмотрим, – сказал он с намёком на шутку. – Хотя мне что-то подсказывает, что в этот раз твоё чутьё может тебя подвести.
Анна фыркнула, принимая вызов, и оглянулась по сторонам, словно хотела найти зацепку для разгадки. Всё это место казалось слишком уж театральным – как сцена, на которой разыгрывалась какая-то сложная игра, полная скрытых намёков и утаённых истин.
Анна ухмыльнулась в ответ, вновь скользнув взглядом по залу, где стояли бесстрастные фигуры гостей. Впереди их ждала развязка этого спора – и кто бы ни оказался прав, они оба знали: истина окажется гораздо сложнее.
– Итак, если ты так уверен в своей версии, что нам делать дальше? – спросила она, усмехаясь и ловя его взгляд.
Виктор, словно поразмыслив, кивнул в сторону Островского, который всё ещё стоял у одной из картин, окружённый небольшой группой гостей.
– Учитывая твою потрясающую интуицию, начни с Григория, – предложил он. – Я уверен, что если кто и сможет разговорить этого замкнутого коллекционера, то это ты. Твоё природное обаяние, Анна, бывает непреодолимо. Как тебе задачка?
Анна удивлённо приподняла бровь, слегка посмеиваясь.
– Ты хочешь, чтобы я взяла на себя главного игрока? Смелое решение. А ты что будешь делать?
Виктор усмехнулся и обвёл рукой зал.
– А я пока пройду среди гостей, – ответил он, словно это было очевидно. – Понаблюдаю за их реакциями, может, кто-то выдаст себя, сам того не осознавая. А вот тебе будет проще – у тебя обаяние, и они этого просто не выдержат.
Анна рассмеялась, чуть ткнув его в бок.
– Что ж, буду использовать своё обаяние на полную, – сказала она с шутливой торжественностью. – Но если Островский решит, что я кокетничаю, считай, что это твоя вина.
Виктор слегка поклонился, театрально изобразив смирение.
– Признаю свою вину заранее, – произнёс он, и в его глазах снова вспыхнула знакомая искра. – Ну что, лисёнок, вперед, пора проверить твою интуицию в деле.
Анна бросила на него последний взгляд, полный лёгкой насмешки и решимости. Поддразнивая его, она прошептала:
– Не переживай, Виктор. К тому времени, как я вернусь, ты уже пожалеешь, что решился на это пари.
Виктор проводил её взглядом, чуть насмешливо, но с теплотой, понимая, что она всегда так играет с ним, с тем балансом и лёгкостью, которые делали их дружбу особенной. И хотя Виктор редко показывал свои эмоции, в этот момент он почувствовал тот лёгкий азарт, который всегда пробуждало в нём общение с Анной.
Анна медленно направилась к Григорию Островскому, стараясь не выдать истинных намерений. Она знала, что ключ к успешному разговору – это умение не спугнуть собеседника. Особенно такого, как Островский, чей образ излучал холодное обаяние и едва уловимую настороженность. Он стоял, погружённый в разговор с какими-то знатоками искусства, и взгляд его иногда ускользал куда-то вдаль, как будто он в любую секунду мог оказаться вне этого мира, уносясь в свой, полный загадок.
Собравшись с духом, она приблизилась чуть ближе, стараясь сделать свой ход незаметным. Прежде чем заговорить, она позволила себе секундную паузу, будто действительно размышляла над увиденным.
– Забавно, как картина может создать впечатление чего-то настоящего, даже если за ней скрывается фальшь, – произнесла она ровным тоном, не глядя на него, но направляя слова в его сторону.
Он повернулся медленно, словно это замечание не только задело его, но и пробудило в нём интерес. Его глаза встретились с её, и Анна почувствовала на себе этот пристальный, почти гипнотический взгляд, под которым многие терялись. Но она знала, что слабость сейчас станет её поражением.
– Фальшь – это, как говорят, искусство убеждать, – ответил он, чуть приподняв бровь. Его голос прозвучал мягко, но в каждом слове проскальзывала тень скрытого смысла. – Вы часто видите ложь там, где другие видят истину?
Анна наконец обернулась, её губы изогнулись в лёгкой полуулыбке, хотя внутри всё дрожало от напряжения.
– Только тогда, когда она слишком старается быть правдоподобной, – парировала она, бросив на него короткий взгляд, словно оценивая его реакцию.
Григорий едва заметно ухмыльнулся, склонив голову. Он сделал шаг ближе, сокращая расстояние между ними, но не настолько, чтобы это выглядело вызывающе.
– Значит, вы цените то, что не пытается произвести впечатление? Весьма редкое качество.
Его слова звучали как вызов, и Анна уловила это. Но также в его голосе было что-то ещё – лёгкая насмешка, как будто он проверял, насколько далеко она готова зайти.
– Иногда самое интересное скрывается под поверхностью, – заметила она, выждав нужную паузу. Её голос оставался ровным, но достаточно уверенным, чтобы не уступить инициативу.
Григорий склонил голову, изучая её с новым интересом. Взгляд его стал чуть мягче, но от этого не менее настороженным.
– Впечатляющее наблюдение. Вы, должно быть, очень проницательны…
– Анна Волевская, – произнесла она спокойно. – Я много слышала о ваших работах, и теперь понимаю, почему они вызывают столько откликов.
Островский внимательно посмотрел на неё, его взгляд, казалось, изучал каждую деталь, будто он пытался угадать её намерения. И ей показалось, что в его облике скрывалась какая-то неуловимая сила, которая могла заворожить любого.
Анна перевела взгляд на картину, намеренно помедлив, словно только сейчас собираясь задать свой главный вопрос.
– Я слышала, – произнесла она с лёгкой небрежностью, – что на одной из ваших выставок произошёл неприятный инцидент. Говорят, одна женщина исчезла прямо здесь, среди этих залов. Неужели это правда?
Островский мгновенно сжал губы, и в его взгляде проскользнула едва заметная тень. Казалось, её вопрос задел какую-то больную точку.
– Да, слухи о её исчезновении стали сенсацией, – произнёс он тихо. – Но, знаете, в мире искусства порой происходят странные вещи. И в большинстве случаев они остаются тайной.
Анна, уловив напряжение в его голосе, решила продолжить осторожно.
– Значит, эта история так и осталась неразгаданной? Должно быть, нелегко принять, что кто-то исчез в месте, которое вы так тщательно создавали и охраняли.
Островский внимательно посмотрел на неё, словно оценивал её слова, решая, как много он готов сказать.
– Анна, – его голос был низким и мягким, словно бархатный шёлк. Он нарочно назвал её по имени, без формальностей. Это сразу сбивало привычный ритм вежливого разговора, заставляя её почувствовать лёгкое напряжение. – Я сотрудничал с полицией и предоставил все материалы, которые только мог. У нас есть камеры в каждом зале, и записи за тот вечер были отданы следствию. Они изучили их до мельчайших деталей. Более того, я лично присутствовал на нескольких допросах, когда выясняли, кто видел эту женщину последним.
Анна удивилась такой откровенности. Она ожидала какого-то уклончивого ответа или попытки уйти от темы, но вместо этого он прямо признал свою причастность к расследованию.
– Правда? – переспросила она, её голос был искренне удивлён. – Значит, полиция действительно проверяла вас?
– Разумеется, – Григорий кивнул, его улыбка была мягкой, но глаза оставались холодными. – Я понимаю, что любая подобная ситуация вызывает подозрения, особенно когда дело касается известного человека. Однако я всегда открыто сотрудничаю с властями. Полиция не нашла ничего подозрительного в моих действиях или на территории выставки. Всё было предельно ясно.
Он говорил уверенно, и ни в одном его слове не было и тени уклончивости. Его голос был спокойным, отточенным, как у человека, который привык к подобным разговорам и знал, как выстраивать диалог так, чтобы все его слова казались предельно искренними. Анна пыталась уловить хоть малейший намёк на вину или неуверенность, но ничего подобного не нашла.
– Мне жаль, что это произошло на моей выставке, – добавил он, и в его голосе была какая-то печаль. – Это потрясло меня не меньше, чем её мужа. Я сделал всё возможное, чтобы помочь. Но порой, Анна, мы, люди искусства, оказываемся бессильны перед реальностью.
Анна задумалась, вспоминая все детали, которые они обсуждали с Виктором. Всё сходилось: Григорий, похоже, действительно был чист перед законом. Его уверенность и готовность помогать в расследовании только усиливали её подозрения в том, что Ольга, возможно, действительно сбежала по собственной воле.
– Но как вы думаете, – Анна сделала шаг ближе, понижая голос, как будто раскрывая тайну. – Могло ли это быть просто побег? Ольга могла устать от своей жизни, найти кого-то здесь, на одной из ваших выставок… влиятельного человека, с которым решила начать всё с чистого листа?
Островский сделал паузу, словно обдумывая её слова. Его улыбка стала чуть шире, и он приподнял брови, словно оценив, насколько разумна её догадка.
– Я не исключаю этого, – ответил он, глядя на неё внимательно. – В таких местах, как эта выставка, люди часто находят то, чего им не хватает в повседневной жизни. Искусство открывает двери в новые миры, и иногда люди решают оставить старый мир позади. Конечно, это только догадки, но… кто знает?
Анна чуть отступила назад, чувствуя, что их разговор подходит к концу. Её мысли всё ещё роились вокруг загадочного исчезновения Ольги, но теперь они стали чётче, словно рассеянный туман начал спадать. Версия побега казалась всё более убедительной, особенно после слов Григория. Он уверенно говорил, помогал полиции, открыто отвечал на все её вопросы – это казалось таким правильным, таким честным.
– Спасибо вам за откровенный разговор, мистер Островский, – произнесла она, сохранив дружелюбную улыбку на лице. – Теперь многое стало яснее. Надеюсь, что эта ситуация разрешится и правда всплывёт на поверхность. Ваше содействие в этом вопросе – большая помощь.
Григорий слегка кивнул, и его улыбка осталась такой же ровной, безупречной, как и всё, что его окружало. Казалось, он полностью контролировал каждое своё движение, каждое слово.
– Простите, Анна, мне нужно уделить время другим гостям. Рад был с вами познакомиться.
Он протянул ей руку, и Анна, не колеблясь, пожала её. Но как только их ладони соприкоснулись, её мир внезапно пошатнулся. Голова закружилась, и ей стало нестерпимо тошно. Взгляд помутнел, и на мгновение ей показалось, что весь зал словно плыл перед глазами, заволакиваясь серым туманом.
Она собрала остатки сил и, подавляя тошноту, выдавила вежливую улыбку.
– Благодарю вас, Григорий, – сказала она, голосом, в котором попыталась скрыть свои ощущения. – Буду рада увидеть вас снова.
Островский учтиво кивнул, не заметив её замешательства, и, повернувшись, отошёл к другим гостям. Анна, глядя ему вслед, поспешила направиться прочь, ощутив, как её ноги подкашиваются.
Она тяжело вздохнула, и её взгляд начал лихорадочно искать хоть какое-то место, где можно было бы прийти в себя.
– Нужно просто умыться, – подумала она, прижимая пальцы к вискам, надеясь, что холод воды снимет это странное состояние. Анна, чувствуя, как её тело продолжает слабеть, почти машинально направилась в дальний угол зала. В самом конце, скрытая в полумраке, она заметила дверь, едва видную среди других теней и контуров. Её интуиция подсказала, что именно туда ей стоит направиться, чтобы привести себя в порядок. Она устала от всей этой роскоши и напряжения, и её разум требовал перемены обстановки, хотя бы на несколько минут.
Подойдя к двери, она толкнула её с усилием и вошла внутрь, ожидая увидеть обычное помещение – раковины, зеркала, возможно, бумажные полотенца. Но когда дверь закрылась за ней, она остановилась. Это была совсем не уборная.
Анна замерла, оглядываясь, её голова снова закружилась, но теперь не от прикосновения Григория, а от осознания того, что она явно зашла не туда, куда хотела. Что это за место?
Всё вокруг было загромождено мольбертами, кистями, банками с красками, ненужными деревянными рамами и неоконченными картинами. Это было похоже на хранилище, где хранится не только неприглядный арт-материал, но и заброшенные произведения искусства. Здесь было тесно, и воздух пахнул пылью, смешанной с запахом старых красок.
Анна медленно осмотрелась, её дезориентация от странного состояния после разговора с Григорием смешалась с лёгким беспокойством. Она явно зашла не туда. Но что-то в этой комнате притягивало её внимание.
В центре помещения, как будто нарочно выставленная на показ, стояла картина изображавшая звёздное небо. Глубокий бархат ночи расстилался по холсту, усыпанный яркими, холодными звёздами, которые сияли, словно маленькие алмазы.
Анна, несмотря на странное ощущение в груди, не могла устоять перед искушением. Она почувствовала, как её любопытство буквально подтолкнуло её к картине. Она сделала несколько шагов вперёд, ощутив, как воздух вокруг становится холоднее, и почти не замечая, как её пальцы уже скользят по поверхности холста. Внезапно её рука прошла сквозь полотно, как будто оно было не настоящим, а каким-то призрачным, невидимым барьером.
Анна отшатнулась, охваченная мгновенным ужасом.
В этот момент дверь за её спиной открылась, и в комнату вошёл Виктор, его голос звучал напряжённо:
– Анна, я тебя везде искал. Ты куда подевалась?
Увидев её потрясённое лицо и то, как она стоит перед картиной, он мгновенно насторожился.
– Что случилось? – спросил он, подходя ближе.
Анна, не в силах скрыть свою тревогу, чуть ли не в панике обернулась к нему.
– Виктор, ты не поверишь… Эта картина… она… – она указала на полотно, её голос был почти сдавленным. – Я… я провела рукой через неё. Прямо через неё… Это… ненормально!
Виктор, с сомнением на лице, подошёл и осмотрел картину. Он не мог поверить своим глазам, но, несмотря на своё недоверие, внимательно взглянул на холст.
– Это какая-то ерунда, – сказал он, недовольно фыркая. – Тебе, наверное, просто нужно подышать свежим воздухом. Стрессы, перегрузка… Всё это может сыграть с тобой злую шутку.
Анна уставилась на него, глядя так, словно он говорил с ней на другом языке.
– Нет, Виктор, ты не понимаешь. Ты должен попробовать сам! – она была почти отчаянной. – Это не иллюзия, не галлюцинация. Я сама видела, как моя рука прошла сквозь это полотно!
Виктор нахмурился, вздохнув и шагая к картине.
– Ладно, если ты настаиваешь, – сказал он, и, с некоторым недоверием, протянул руку. Он провёл ею по поверхности, не ожидая ничего необычного. Но как только его пальцы коснулись холста, его рука прошла сквозь него так же, как и у Анны.
– Чёрт побери… – вырвалось у него, когда его рука исчезла в пустоте картины.
Анна стояла рядом, не в силах оторвать глаз от картины. Виктор, подойдя ещё ближе, начал осматривать холст с новой, более внимательной позицией. Он пытался найти какие-то признаки обмана, следы манипуляций, что могло бы объяснить этот феномен, но всё оставалось без изменений. Картина была старой, но её поверхность не была повреждена. Не было ни нитей, ни трещин, которые могли бы объяснить её способность взаимодействовать с руками.
– Никаких иллюзий, – сказал Виктор, его лицо застыло в замешательстве. – Как такое вообще возможно?
Анна почувствовала, как холодок пробежал по её спине. Всё, что происходило здесь, не имело никакого объяснения. И самое ужасное – чем больше она пыталась понять, тем больше она ощущала, что эта картина не просто обман, а нечто большее, нечто, что их тянет внутрь, в этот мрак и пустоту.
Анна, побледневшая и взволнованная, наконец нарушила тишину:
– Ты думаешь, это как-то связано с исчезновением Ольги? – спросила она, глядя на Виктора с тревогой, в её голосе звучала мольба о какой-то логике, об объяснении этому кошмару.
Виктор задумчиво и настороженно посмотрел на картину, его челюсть была напряжена.
– Возможно… Но я не хочу узнавать это таким образом, – ответил он, держа её за плечо, словно не позволяя подойти к картине ближе. – Нам не стоит здесь находиться. Уходим.
Анна кивнула, согласившись. Но стоило ей повернуться к выходу как её каблук подвернулся, и Анна, потеряв равновесие, начала падать. Виктор обернулся, и его глаза расширились от шока, когда он увидел, как её тело устремляется прямо на таинственное полотно.
– Анна! – крикнул он, протягивая к ней руку, но было слишком поздно.
В следующее мгновение она пронзила картину, словно её поверхность была не тканью, а чем-то текучим, как поверхность воды. Тьма картины поглотила её, и последний звук, который она услышала перед тем, как исчезнуть, был полным ужаса голосом Виктора:
– Анна, чёрт возьми!
* * *
Анна почувствовала, как её тело начало плавиться, словно растворяясь в тёплом, вязком желе. Всё вокруг утратило свою реальность. Пространство сжималось, будто втягивало её в глубокую и вязкую субстанцию, которая поглощала её без остатка.
Вдруг яркий свет разорвал тьму. Он был настолько ослепительным, что Анна закрыла глаза. В этом яростном белом сиянии исчезли время и пространство, оставляя её в пустоте, где единственным было осознание собственной беспомощности. Анна стиснула зубы, стараясь удержаться рядом с Виктором, но свет был слишком ослепительным, слишком мощным, будто пожирал всё живое вокруг.
– Виктор! – крикнула она, но её голос утонул в бесконечном белом шуме, который заполнил её сознание. Она вслепую протянула руку, пытаясь нащупать его, ухватиться за что-то знакомое, за его тепло, но вокруг была лишь холодная пустота.
Виктор не отвечал. Его молчание резануло её сердце, оставляя в груди зловещую пустоту, словно всё, что имело значение, внезапно исчезло, утонуло в этом бесконечном океане света. Анна кружилась, её руки метались в тщетных поисках чего-то, что могло бы вернуть ей уверенность.
– Виктор! – снова закричала она, но на этот раз её голос сорвался на шёпот, и отчаяние проникло в её душу, проникая в каждую её клетку.
И вдруг… что-то коснулось её плеча. Это было не мягкое прикосновение Виктора, а грубая, сильная рука, которая сжала её так крепко, что она не могла пошевелиться. Анна вскрикнула, почувствовав, как та же рука рывком заломила её руки за спину. Она не видела, кто это был, не могла понять, что происходит, но отчётливо ощущала угрозу, исходившую от этого незнакомца.
Её разум бился в панике, она попыталась вырваться, но хватка была слишком крепкой не оставляя ей ни единого шанса на побег.
– Отпустите меня!
Ей удалось вырвать руку, но потеряв равновесие, она рухнула на что-то твёрдое. Удар о поверхность пронзил голову резкой болью, заставив на мгновение потерять ориентацию.
Анна попыталась приподняться, но её тело отказывалось подчиняться, а сознание постепенно погружалось во мрак.
– Виктор… – прошептала она слабеющим голосом. Мир вокруг исчезал, затягивая её в бесконечную пучину.
И вдруг – прикосновение. На этот раз оно было другим – не таким грубым и болезненным. Это были крепкие, но заботливые руки, которые поднимали её с земли. Кто- то держал её, нёс прочь из этой бесконечной бездны света и тьмы.
Она не знала, кто это был и куда её несли, но смутная надежда теплилась в её сердце – что в этих руках была не угроза, а спасение. С каждым шагом её сознание погружалось всё глубже в забытье, пока от реальности не осталось ничего – лишь тихий, безмолвный мрак.

Глава 2
Анна очнулась внезапно, словно её выдернули из вязкой пустоты. Её сознание медленно всплывало на поверхность, сквозь мутные слои непонимания и дезориентации.
Сначала были только ощущения: тяжесть в теле, слабая головная боль и странное покалывание в висках. Сердце забилось быстрее, когда она почувствовала, что над её лицом зависла чья-то рука. Она резко распахнула глаза. Взгляд застыл на размытой фигуре, склонившейся над ней, и в следующий миг паника взорвалась внутри неё, как раскалённая спираль.
Всё произошло мгновенно. Анна сорвалась с постели, стремясь отпрянуть от незнакомца, но её тело, обессиленное и потерявшее ориентиры, подвело её. Она пошатнулась, зацепившись за край кровати в отчаянной попытке удержаться. Ноги не выдержали, и она рухнула на пол.
– Что… Где я?! – прошептала она, её голос сорвался от страха и напряжения.
Рядом послышался грохот – упал стакан, разбившись на множество осколков. Звон был резким, неожиданным. Анна вскрикнула, ещё больше погружаясь в хаос собственных эмоций. Её страх вспыхнул с новой силой, когда мужчина сделал шаг вперёд.
– Эй, тише, – его голос прозвучал спокойно, с лёгким оттенком удивления. – Я тебе не враг.
Охваченная паникой, Анна машинально схватила один из осколков, выпрямившись настолько, насколько позволяли её дрожащие ноги и выставила его перед собой.
– Не двигайтесь, – сказала она резко, а голос, пусть и слегка дрожал, прозвучал неожиданно уверенно. – Кто вы такой?
Мужчина замер. В его разноцветных глазах сверкнуло то ли удивление, то ли искренний интерес. Он поднял руки, ладонями вверх, будто желая продемонстрировать, что не несёт угрозы.
Анна всматривалась в этого странного человека, стоявшего напротив неё с кривой усмешкой на лице. Его глаза – один зелёный, другой карий – будто прожигали её взглядом, и в них, помимо удивления, читалась неприкрытая насмешка. Он прищурился, и его лицо на мгновение исказилось в странной гримасе – смеси недоумения и забавы.
– О, это что-то новенькое, – протянул он с издёвкой, его голос был насыщен тёплым, но едва сдерживаемым сарказмом. – Меня ещё никогда не встречали так… тепло. Обычно я обхожусь дружеским приветствием, но, похоже, ты предпочитаешь более острые ощущения, да?
Он чуть склонил голову, приподняв одну бровь, и взгляд его скользнул вниз, где Анна всё ещё держала перед собой стеклянный осколок, будто оружие. Её лицо всё ещё было напряжено, а сердце бешено колотилось, но постепенно смысл его слов доходил до неё.
– Надеюсь, это не местные обычаи людей? – продолжил он, с лёгким прищуром, насмешливо изучая её реакцию. – Размахивать стеклом при первой встрече? А то я уже начинаю думать, что стоило прихватить с собой шлем… или хотя бы ещё один стакан. Ты, кажется, склонна к… разрушительным приветствиям?
Анна продолжала молчать, её напряжённая поза выдавалась страхом, но мужчина, казалось, вовсе не собирался придавать этому значения.
– Эй, да ладно тебе, – добавил он, усмехнувшись. – Я просто пришёл помочь, не более того. Хотя если хочешь продолжить наш маленький спектакль, могу сыграть роль злодея. Но предупреждаю, я в таких сценах не очень хорош.
Он позволил себе короткий смешок, который показался ей неожиданно искренним и одновременно вызывающим. Он был странным во всех смыслах – его рыжие волосы, торчащие в разные стороны, создавали впечатление некоего безумного гения. Белый сюртук сидел на нём свободно, будто он не привык следить за аккуратностью своего внешнего вида. Его поведение, лёгкий тон и странные шутки сбивали её с толку, вызывая внутренний конфликт. Страх, который недавно сковывал Анну, постепенно отступал, уступая место растерянности. Несмотря на всю свою эксцентричность, этот человек не выглядел враждебным.
– Кто Вы? – спросила она, её голос дрожал, но в нём не было той отчаянной паники, которую она испытывала мгновение назад.
Мужчина улыбнулся шире, явно довольный тем, что она наконец заговорила.
– Янгус Руквелл, – представился он с лёгким поклоном, словно представлялся на официальном приёме. – Алхимик, лекарь и, как оказалось, жертва необоснованных страхов.
Он развёл руками, показывая, что не представляет угрозы.
– А ты, если я не ошибаюсь, Анна, верно?
Она кивнула, чувствуя, как недоумение сменяется любопытством. Откуда он знает её имя? Но прежде чем она успела задать этот вопрос, Янгус сделал шаг ближе.
– Ладно, осколки и драмы оставим на потом, – сказал он, кивая в сторону её лба. – Позволь взглянуть на твой ушиб. Ты неплохо приложилась головой, но не переживай, это можно исправить.
Прежде чем Анна успела понять, что он собирается делать, из его руки вспыхнул мягкий зелёный свет.
– Что вы… – выдохнула она, широко раскрытыми глазами уставившись на его светящуюся ладонь. Её лицо выражало смесь шока, страха и изумления. – Что это такое?
Янгус даже не пытался сдержать свою усмешку, явно наслаждаясь её реакцией.
– Ой, да расслабься, – протянул он с нескрываемым сарказмом. – Это просто моя Искра. Что, никогда раньше не видела? Не переживай, я не собираюсь тебя взрывать. Это обычное дело для силестинов вроде меня.
Анна всё ещё смотрела на его руку, и её лицо сменяло эмоции: от изумления до полной дезориентации. Она явно пыталась понять, что происходит, и найти хоть какое-то логическое объяснение этому видению. Искра, вспыхнувшая в руках Янгуса, странные слова, которые звучали как из другой вселенной – рушило её привычный мир и логику.
На мгновение её губы приоткрылись, словно она собиралась что-то сказать, но вместо этого лишь покачала головой, сбитая с толку.
– Искра? – переспросила она, глядя на Янгуса как на призрака.
– Ну вот, – хмыкнул Янгус, довольно откинувшись. – Наконец-то начинаешь воспринимать реальность. Теперь позволь мне хотя бы попытаться вылечить тебя.
Её разум отчаянно пытался найти объяснение всему этому, но никакие рациональные доводы не могли убедить её, что перед ней стоит просто человек, каким он казался.
– Ты ведь не такая трусиха, Анна, – укорила она себя. Ты сможешь с этим справиться. Глубокий вдох. Выдох.
– Ладно, – наконец прошептала она, хотя её голос всё ещё дрожал. – Только осторожнее.
Янгус хмыкнул, довольный тем, что она наконец сдалась, и аккуратно положил свою светящуюся руку на её лоб. Тёплый, обволакивающий свет Искры начал проникать сквозь её кожу, успокаивая головную боль и напряжение. Анна почувствовала, как её тело начинает расслабляться, словно волна тепла смывает остатки тревоги.
– А где Виктор? – спросила Анна, воспользовавшись моментом, её голос дрожал от напряжения. Она смотрела на Янгуса с отчаянием, словно надеясь, что он станет её спасением – Может вы видели его? Высокий, светловолосый, голубые глаза…
Янгус, не отрываясь от процесса исцеления, мельком взглянул на неё с любопытством, его рыжие волосы, казалось, подрагивали вместе с ним, и на лице появилась лёгкая тень задумчивости.
– Виктор? – переспросил он. – Нет, не знаю такого. Он тоже человек, как ты?
Анна ещё сильнее растерялась. Это как ты звучало так, будто она совершенно иная для него, как нечто чуждое. Анна посмотрела на Янгуса, но не могла найти в его лице чего-то особенного, что отличало бы его от обычных людей. Рыжие растрёпанные волосы, усмешка, полная самодовольства, и этот игривый прищур. В нём не было ничего сверхъестественного… на первый взгляд. И всё же, его руки светились. Зелёное свечение, обволакивающее её кожу, было настоящим, и это нельзя было игнорировать. Может, он и не человек?
– А что это за место? Где я? – спросила она, пытаясь осмыслить происходящее.
Янгус хмыкнул, его взгляд вновь стал насмешливым.
– Это коллегия стражей, – начал он, с лёгким намёком на важность, но тут же весело фыркнул. – Здесь мы общаемся, тренируемся и, конечно, спасаем мир. Ну, или пытаемся. Стандартный набор для супергероев знаешь ли.
Он посмотрел на Анну с лукавым блеском в глазах и добавил:
– А вот почему авриал Аластор решил тебя сюда принести – это вообще отдельная история. Может, у него скрытые таланты по отбору лучших спасителей, а может, просто решил испытать своё терпение. Хотя с твоими навыками обращения с осколками стакана, думаю, он увидел в тебе нечто особенное.
Анна почувствовала, как внутри неё начала закипать злость. Её руки сжались в кулаки, и она даже на мгновение не пыталась это скрыть. В её голове крутились мысли о том, что всё это – какая-то нелепая игра, в которую её втянули без её согласия. Янгус, с его шутками и лёгким отношением ко всему происходящему, только усиливал это чувство. Какого чёрта она здесь, среди этих супергероев, о которых никогда и не слышала?
Янгус, поймав её взгляд, едва заметно усмехнулся, но его веселье только раззадорило её ещё сильнее. Она прищурилась, глядя на него, и её голос прозвучал резко:
– Вы что, издеваетесь? – прошипела она, глаза её вновь вспыхнули гневом. – Это какая-то игра? Григорий нанял вас, чтобы устроить мне этот цирк? Чтобы я выглядела как полная идиотка?
Янгус, ошеломлённый её словами, несколько секунд молчал, а затем, словно пытаясь удержать смех, склонил голову и посмотрел на неё с неподдельным интересом.
– Григорий Островский? – повторил он, будто пробуя имя на вкус. – Нет, милая, ты меня не с тем спутала. Я алхимик, а не агент под прикрытием. И, если бы Григорий хотел нанять меня, уж точно не для таких представлений.
Анна, чувствуя, как внутри всё кипит от бессилия и гнева, больше не могла сдерживать эмоций. Она резко поднялась и начала искать глазами выход. Всё это казалось ей безумием – коллегия, стражи, искры. Её разум отказывался принимать происходящее, и ей хотелось бежать.
– Это просто бред… – пробормотала она, её глаза выхватили окно, затянутое плотными шторами, и, не задумываясь, Анна рванулась к нему.
– Эй, да ты куда? – услышала она за спиной голос Янгуса, но игнорировала его, как будто её спасение зависело от того, что она увидит за этими шторами.
Её пальцы судорожно сжались на тяжёлой ткани штор, и она с силой отдёрнула их в сторону. Свет хлынул в комнату так внезапно, что на мгновение ослепил её, и Анна зажмурилась, прикрывая глаза рукой. Когда она открыла их и её зрение вернулось, перед ней предстала сцена, настолько невероятная, что она застыла на месте, совершенно ошеломлённая.
За окном раскинулся город, существование которого выходило за пределы её воображения. Дома, выстроенные из светлого камня, с узорчатыми фасадами и витражными окнами, возвышались вдоль мощёных улиц. Их высокие крыши, покрытые металлическими пластинами, отливали золотом и медью в лучах солнца. Но в этом великолепии было что-то пугающее – архитектура казалась слишком правильной, слишком идеально подогнанной, как будто её создали не люди, а кто-то гораздо более могущественный.
На мостовых двигались повозки. Они двигались сами по себе, плавно и беззвучно, оставляя за собой едва уловимый след света, который исчезал через мгновение. Небо было заполнено огромными дирижаблями, которые парили над городом, как стражи, наблюдающие за всеми сверху. Их гладкие корпуса, украшенные гравировкой и тонкими металлическими полосками, словно отражали всю мощь и величие города. Они плавно плыли в небе, почти беззвучно, как будто были частью самого воздуха.
Анна не могла оторвать взгляд от этого вида. Она стояла, едва дыша, чувствуя, как её воображение взрывается от попыток осознать происходящее.
– Чёрт… – прошептала Анна, прижимая руку к губам. Сердце заколотилось так, словно пыталось вырваться наружу. Это было не похоже ни на один город, который она знала. Всё, что находилось за окном, выглядело, как декорации к фантастическому фильму, но всё было слишком реальным.
Она резко развернулась к Янгусу, её лицо исказилось смесью ужаса и недоумения.
– Что это за место? Где я, чёрт возьми? – её голос дрожал, как и руки, которые бессознательно тянулись к чему-то, что могло бы дать ей хоть каплю опоры.
Янгус, наблюдая за её метаниями, сложил руки на груди и усмехнулся, будто всё происходящее для него было развлечением.
– О, это? – с хитрой улыбкой проговорил он, указывая на окно. – Это Этерис, наш маленький уютный городок, полный загадок, искр и… ну, парочки странных типов вроде меня. Говорил же тебе, что у нас тут всё не как у людей.
Анна замерла, и в её голове вспыхнула страшная догадка. Она вспомнила, как её взгляд остановился на странной картине в незнакомой комнате, как она почувствовала необъяснимое притяжение к этому полотну, а потом… Она споткнулась. Падение, рука, которая провалилась в холодную, неестественную поверхность холста. Картина. Это была картина.
Её сердце сжалось от ужаса, когда правда начала складываться в голове. Она не просто упала – она перенеслась. Эта картина была порталом. Дрожа, Анна медленно подняла руки к лицу, пытаясь осмыслить происходящее. Другой мир… Я в другом мире.
– О, Боже… – прошептала она, не в силах сдержать растущее чувство паники. Грудь сдавило, дыхание стало частым и поверхностным. Всё это время она не хотела верить в происходящее, надеялась, что это какой-то розыгрыш. Но теперь все кусочки сошлись: перенос через картину, странный город за окном, Янгус, который явно не был человеком, как она это понимала.
– Что с тобой? – заметил её изменившееся состояние Янгус, глядя на неё уже без привычной насмешки. Его лицо стало серьёзным, глаза больше не светились весельем.
– Картина… – еле слышно произнесла Анна, её руки дрожали. Она подняла на него испуганный взгляд. – Я… я упала на картину. Это она… перенесла меня сюда?
Янгус приподнял бровь, как будто услышав, что-то до боли знакомое.
– А-а, теперь понятно, – проговорил он мягко, понимая, что Анна только что пришла к осознанию всей правды. – Бывают такие артефакты. Порталы между мирами. Похоже, тебе повезло попасть на один из них.
Анна стояла, ошеломлённая, её взгляд блуждал по комнате, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы вернуть ей чувство реальности. Она не могла поверить, что это происходит с ней.
– Я в другом мире… – прошептала она снова, её голос дрожал, как и её руки. Мысли метались хаотично, страх окутывал её с головой. Всё происходящее казалось ей кошмаром, из которого она никак не могла проснуться.
Янгус наблюдал за её реакцией, и его губы растянулись в лукавой улыбке. Он выдержал паузу, будто давая ей возможность осознать ситуацию до конца.
– Именно так, – подтвердил он с напускной серьёзностью, а затем, прищурив глаза, добавил: – Добро пожаловать в Инсоленс. Нравится наш интерьер? Правда, я не уверен, что у нас есть карта для новичков, но не переживай, я буду в роли твоего личного гида.
Он театрально развёл руками, будто представлял ей этот странный мир как увлекательную туристическую достопримечательность.
– И, кстати, возврата денег за билет не предусмотрено, – подмигнул он с хитрой улыбкой, явно наслаждаясь моментом.
Анна, совершенно не готовая к его шуткам, закатила глаза. Её страх постепенно сменялся раздражением, смешанным с недоверием. Она больше не знала, что хуже – этот пугающий новый мир или Янгус с его бесконечными насмешками.
– Может, сразу покажете, где выход? – её голос был пропитан сарказмом, но в нём ещё слышался отголосок паники. – Я бы предпочла вернуться домой, где нет таких гидов, как Вы.
Янгус лишь фыркнул, скрестив руки на груди и слегка наклонив голову.
– Вернуться домой? О, нет, дорогая моя, это уже совсем другой тур, – сказал он с видом, будто держал в руках секретный билет на этот самый тур.
Анна нахмурилась, внезапно почувствовав что-то странное, как будто в воздухе что-то изменилось. Она открыла рот, чтобы возразить, но вместо привычного русского вырвались слова на чужом, незнакомом языке. Слова слетали с её губ свободно, как будто она говорила на нём всю жизнь, но сама не понимала, что произносит. Сердце заколотилось в груди, осознание пронеслось холодной волной по всему телу: она говорила на языке, которого не знала.
Что со мной происходит? Как это возможно? – мысли Анны вихрем кружились в голове. Казалось, что её сознание переписали, вписав туда чужие знания, о которых она даже не подозревала. Она отшатнулась от окна, словно опасаясь, что мир за ним может выплеснуться прямо в комнату и поглотить её.
Анна с трудом перевела дыхание. Её руки дрожали, а в голове вихрем проносились мысли. Инсоленс? Коллегия? Стражи? Всё это было настолько невероятно, что казалось сном или кошмаром. Она уставилась на дверь, в надежде, что сейчас войдёт Виктор, с его привычной полуулыбкой, и скажет, что это всего лишь очередная шутка, какой-то нелепый розыгрыш. Что скоро всё закончится, и они вернутся к обычной жизни.
Но Виктор так и не появился.
– Ну, – раздался голос Янгуса, нарушивший её ожидание. – Похоже, лечение твоего лба затянулось. Авриал Аластор уже давно ждёт тебя. Пора отвести тебя к нему.
Анна резко подняла голову:
– Авриал Аластор? Кто такой этот авриал Аластор? – спросила она, с трудом подавляя нарастающее чувство беспокойства.
Взгляд Янгуса был полон привычного для него легкомыслия, как будто разговор о каком-то авриале Аласторе был не более серьёзным, чем обсуждение погоды. Но, уловив её напряжение, он добавил немного более весомую информацию:
– Авриал Аластор… Ну да, мелочи. Всего лишь самый могущественный силестин в Инсоленсе. Его Искра – единственная, что может убивать. Ничего страшного, правда?
Анна замерла, глаза расширились от неожиданности, и дыхание сбилось. Она машинально отступила на шаг, будто от одного только упоминания этого имени её охватил холодный ужас.
– Убивать? – голос её сорвался, и она судорожно сжала кулаки. – Я не хочу к нему идти!
Янгус пожал плечами, как будто всё это было совсем неважно.
– Да ладно тебе, это просто формальности. Он, может, и грозный, но не кусается. Обычно, – добавил он с хитрой усмешкой. – К тому же, если кто и может помочь тебе разобраться, как ты сюда попала и как вернуться обратно, то это он.
Анна судорожно перевела дыхание, её сердце всё ещё бешено колотилось. Она не могла избавиться от образа, который нарисовали его слова: могущественный силестин с Искрой, способной убивать. И ей предстоит встретиться с ним?
Янгус вздохнул и протянул Анне руку, словно приглашая её встать.
– Пора идти, – сказал он, кивая в сторону двери. – Аластор, знаешь ли, терпеливый, но даже его терпение не вечно.
Анна неохотно направилась за Янгусом, всё ещё чувствуя, как внутри её разрывают сомнения и вопросы. Но мысль о том, что этот авриал был её единственным шансом на возвращение, подтачивала её волю сопротивляться.
Она сделала шаг, затем другой, и её ноги, словно в автоматическом режиме, понесли её за алхимиком. Он открыл дверь и вышел в коридор, жестом приглашая её следовать за ним.
Янгус повёл Анну по длинному, тускло освещённому коридору, стены которого, казалось, были сделаны из камня с тонкими прожилками серебра. Его шаги были уверенными и неспешными, но в движениях чувствовалась некая ленивая грация. Анна шла рядом, внимательно разглядывая странное место, куда её привели обстоятельства.
– Знаешь, – неожиданно заговорил Янгус, не поворачивая головы, – ты действительно влипла в весьма необычную ситуацию. Все порталы, которые связывали наш мир с Землёй, были уничтожены давным-давно. Так что шанс наткнуться на работающий портал – это всё равно, что выиграть в лотерею. Причём ту, где приз не деньги, а путешествие в непонятно куда.
Анна сжала губы, её взгляд был сосредоточен на бесконечно тянущихся впереди стенах. Порталы уничтожены? Внутри всё закипало от вопросов, но она молчала, понимая, что ничего не изменит.
Когда они подошли к двери, украшенной резными символами и металлическими узорами, Янгус остановился. Он повернулся к Анне с озорной усмешкой, как будто их ждал не могущественный авриал, а какой-то шутливый розыгрыш.
– Ну вот, прибыли, – сказал он с дежурной усмешкой. – Кабинет самого авриала Аластора. Готова?
Анна, не разделяя его оптимизма, взглянула на тяжёлую дверь с растущим напряжением. Она была далеко не готова к тому, что ждёт её за этой дверью.
– Нет, – честно ответила она, чувствуя, как дрожит её голос. – Но выбора у меня тоже нет, да?
– Именно так, – фыркнул Янгус, – Но, честно говоря, авриал не так страшен, как ты себе представляешь. Ну, по крайней мере, если ты не пытаешься его обмануть. Или вывести из себя. И если ты не принесла ему плохие новости… Ладно, он может быть довольно страшен.
Анна бросила на него сердитый взгляд.
– Ладно, – произнёс Янгус с нарочитой серьёзностью, – Уверен, что ты справишься. А если нет… ну, беги обратно ко мне. Я всегда здесь, чтобы подкрепить тебя своим остроумием.
Он подмигнул и посвистывая зашагал обратно по коридору, оставив Анну одну перед огромной дверью. Она стояла несколько секунд, глядя на массивное деревянное полотно, будто оно само по себе могло дать ей ответы. Но в груди нарастала тревога. Что она могла ожидать от встречи с этим авриалом? Кто он вообще такой и почему ей нужно с ним говорить?
Её пальцы сжали дверную ручку, холодный металл оказался неожиданно тяжёлым. Петли скрипнули, словно сопротивляясь, и перед ней открылся просторный кабинет, окутанный мрачной, но изысканной атмосферой.
Стены были обиты панелями из тёмного, почти чёрного дерева, создавая ощущение сдержанности и дисциплины. На одной из стен висела карта, отмеченная загадочными символами, а у другой находились несколько стеллажей с древними книгами, переплёты которых потерлись от времени. Пространство казалось одновременно строгим и продуманным до мельчайших деталей – место для тех, кто привык держать всё под контролем.
В центре комнаты стоял письменные стол, за которым сидел сам хозяин кабинета – авриал Аластор.
Его тёмные волосы были аккуратно зачёсаны назад, подчёркивая строгие черты лица, а внимательный взгляд серых глаз был направлен на бумаги перед ним. Лёгкая щетина на лице придавала ему суровый и слегка опасный вид, как у воина, привыкшего не просто командовать, вести за собой в бой. На нём была тёмная кожаная броня, плотно облегавшая крепкую фигуру с прочными ремнями и металлическими вставками на плечах и груди.
Всё в его облике – от кожаных перчаток до гладких линий брони – говорило о дисциплине, хладнокровии и силе. Но больше всего Анну привлекли его глаза. Они были холодные и глубокие, как замёрзшее озеро. В них пряталось что-то невыразимо древнее и опасное, словно внутри него бушевала сила, которую он держал под контролем только благодаря неимоверной воле.
Анна стояла у двери, не решаясь сделать шаг внутрь. Она ощущала, как каждый удар сердца отдаётся эхом в её груди, как тревога поднимается, захватывая её разум, и заставляет думать о каждом её шаге.
Авриал медленно поднял голову, и их взгляды встретились. От его спокойного и уверенного взгляда в её груди вдруг зародилось ощущение уязвимости. Он не просто смотрел на неё – он видел её насквозь. Анна сжала пальцы, пытаясь удержаться в реальности, которой её мир уже не был.
– Анна, верно?
Анна вздрогнула от неожиданности и невольно нахмурилась.
– Садись, – сказал он тихо, почти мягко, как будто пытаясь успокоить её. – Тебе нечего бояться. Здесь ты в безопасности.
– В безопасности? – отозвалось у неё в голове, и на мгновение она застыла. В словах авриала было что-то… неправильное. Что-то, что её интуиция никак не могла понять и объяснить, но что вызвало в её душе странное напряжение. У неё было слишком много вопросов и совсем недостаточно ответов, но она всё же, немного колеблясь, опустилась на предложенный стул.
Взяв себя в руки, Анна решилась задать вопрос, который её мучил с первой минуты, когда она оказалась в этом странном месте.
– Как мне вернуться обратно? – спросила она, стараясь сохранять спокойствие, но её голос предательски дрогнул. Она ждала, что он даст ей ответ, предложит какой-то выход, но авриал лишь немного прищурился, словно размышляя. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах на мгновение мелькнула тень, выражение которого она не могла разобрать.
– Вернуться на Землю… – протянул он медленно, словно взвешивая каждое слово. – Это не так просто, как тебе кажется.
Он замолчал, и между ними повисло напряжённое молчание. Анна ощущала, как её сердце сжимается от его слов. Её тревога росла, но она не отрывала от него взгляд, ожидая ответа.
Наконец, Аластор продолжил, его голос был спокойным, но в нём прозвучала суровость:
– Я не могу просто так отправить тебя обратно. Портал, через который ты попала сюда – уникальный случай. Это событие, которое не происходит часто, и его природа… сложна.
Анна почувствовала, как её дыхание сбилось. Каждое слово, произнесённое Аластором, отдаляло её от надежды. Но затем, после небольшой паузы, он неожиданно добавил:
– Но возможно, я смогу помочь тебе.
Его слова заставили её поднять глаза и всмотреться в его лицо с новой надеждой. Аластор медленно встал из-за стола и подошёл к высокой полке, уставленной древними книгами и свитками. Выбрав одну из них, он повернулся к Анне и снова двинулся к столу, его фигура перекрыла свет из окна, и Анна вдруг почувствовала себя совсем маленькой и уязвимой. Его внушительное присутствие давило на неё, напоминая, что она была лишь гостьей в этом мире – незваной и потерянной. С каждым шагом его тень накрывала её всё сильнее, и Анна ощутила, как холодок пробежал по спине.
Остановившись напротив неё, авриал протянул книгу. Кожа переплёта была потрескавшейся, страницы потемнели от времени, но что-то в этой книге притягивало Анну, как будто она хранила ответы на все её вопросы.
– Это старый дневник, – сказал он, и его голос звучал чуть мягче, чем прежде. – Человек, написавший его, владел языком твоего мира. Возможно, в этой книге есть ответ на твой вопрос. Он был одним из тех, кто перемещался между мирами, и, возможно, он оставил в этих страницах способ как он это делал. Но чтобы это понять, дневник придётся перевести.
Анна осторожно раскрыла книгу, и, пробежавшись взглядом по странице, не могла поверить своим глазам: знакомые буквы, тонкие изгибы итальянских слов, будто привет из её прежней жизни. Она на мгновение затаила дыхание и взглянула на авриала.
– Я знаю этот язык, – сказала она с лёгким удивлением и волнением в голосе. – Но почему… почему вы мне помогаете? Вы не знаете меня, и, кажется, не обязаны что-то делать для меня.
Её сердце всё ещё сжималось от тревоги, но в его глазах было что-то неуловимое, что подсказывало ей, что он не враг. Она заметила, как его губы слегка сжались в тонкую линию, а глаза на мгновение стали серьёзнее, как будто внутри него шёл свой собственный, невидимый диалог. Тишина снова повисла в комнате, и Анна не могла не ощутить лёгкую тревогу в ожидании ответа.
Аластор, наконец, медленно выдохнул и посмотрел на неё с тем выражением лица, которое было сложно прочитать.
– Может, я и не обязан, – его голос был ровным, но в нём чувствовался какой-то невидимый вес. – Но в этом мире нет ничего случайного. Ты оказалась здесь не просто так. И то, что ты попала в Инсоленс, должно что-то значить.
Он сделал паузу, как будто обдумывал свои следующие слова, а затем продолжил:
– Я помогаю тебе, потому что этот мир нуждается в ответах не меньше, чем ты. А возможно, те ответы, которые ты ищешь, могут оказаться важными для всех нас.
Аластор стоял неподвижно, его взгляд не отрывался от Анны. Она чувствовала, что что-то ещё осталось невыраженным, что его помощь не просто жест доброй воли. Внутри неё нарастало напряжение, и она снова посмотрела на книгу в своих руках. Всё казалось слишком сложным и загадочным. Он что-то скрывал.
Аластор, словно прочитав её мысли, медленно кивнул, погружаясь в раздумья. Затем, наконец, заговорил:
– Мне нужны ответы из этой книги, – его голос прозвучал твёрдо, как будто он принял окончательное решение. – Я уверен, что то, что написано в ней, поможет и мне, и тебе. Если ты действительно знаешь язык, на котором она написана, мы можем заключить сделку.
Анна смотрела на него, не веря своим ушам. Сделка? Он говорил о том, что доверял ей перевод столь важного текста? Это предложение ощущалось как что-то большее, чем просто предложение помощи.
– Ты переведёшь этот дневник, – продолжил Аластор, его голос стал более уверенным, – а я, в свою очередь, обеспечу тебя всем необходимым. Безопасность, кров, знания. Ты будешь защищена, и я сделаю всё, чтобы помочь тебе.
Он приблизился на шаг ближе, его фигура вновь отбрасывала тень, заставляя Анну почувствовать себя уязвимой и напряжённой. Но вместе с этим в его словах было что-то, что могло вернуть ей хоть немного контроля над собственной судьбой.
– Однако, – добавил он, и его взгляд стал ещё более пронзительным, – у тебя есть ровно полгода. Шесть месяцев, не больше.
Эти слова заставили её затаить дыхание. Срок прозвучал как приговор. Полгода? Её мысли тут же рванули в сторону: хватит ли этого времени? Что случится, если она не успеет?
Аластор продолжал, не отводя взгляда:
– Это будет взаимовыгодное сотрудничество. Твои знания помогут нам обоим. А в этом мире, – он сделал акцент на каждом слове, – безопасность – это то, что нужно ценить больше всего.
Анна сжала книгу в руках, её мысли метались, пытаясь переварить предложение. Это был риск, но, возможно, это был её единственный шанс найти ответы и вернуться домой. Авриал предложил сделку, он был готов обеспечить её всем необходимым, но одно сомнение мучило её больше всего.
Она прикусила губу, колеблясь на мгновение, и затем, с трудом находя силы, задала вопрос, который сжимал её сердце:
– Скажите… когда меня нашли, со мной… не было рядом… кого-то еще?
Её голос дрожал. Она надеялась на ответ, которого, возможно, боялась больше всего.
Аластор встретился с ней взглядом, его лицо было всё так же непроницаемым, но ответ пришёл быстро, без колебаний:
– Нет. Ты была одна.
Эти слова, холодные и безжалостные, как зимний ветер, пронзили её, и Анна почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Её сердце застучало так громко, что, казалось, оно сейчас разорвёт её грудь. Её дыхание стало прерывистым, и на секунду она потеряла связь с реальностью. Виктор… её друг, её поддержка, её единственный знакомый – он не последовал за ней. Или, возможно, просто не смог. Её охватила тёмная волна ужаса, поднимаясь из глубины её души, заливая её сознание.
На мгновение ей показалось, что воздух в комнате стал плотным и тяжёлым, ей стало трудно дышать. Всё, что она ощущала, это дикую, разрывающую боль внутри, как будто что-то внутри неё сломалось.
Одна…. Она повторяла это про себя, осознавая, что теперь была полностью и бесконечно одинока. Как только эти слова эхом раздались в её голове, мир вокруг потерял чёткость. Анна почувствовала, как её глаза щиплет от слёз, но она не позволила им вырваться наружу. Сжав книгу ещё крепче, она постаралась сохранить самообладание. Она не могла сейчас сломаться, не могла показать слабость, не перед авриалом. Но внутри неё всё кричало от боли.
Анна замерла, и её глаза вновь встретились с глазами авриала, но теперь в них была лишь решимость.
– Я согласна, – произнесла она тихо, почти шёпотом, словно пытаясь убедить себя, что это правильное решение. – Я переведу дневник.
Аластор, словно ожидая этих слов, лишь едва заметно кивнул. Взяв короткую паузу, он сдержанно, но уверенно произнёс:
– Капитан Рейн проводит тебя до твоей комнаты. Если тебе что-то понадобится или возникнут вопросы, можешь обращаться к нему.
В этот момент двери кабинета бесшумно распахнулись, и в комнату вошёл мужчина. Его фигура была прямой и непоколебимой, взгляд – спокойный и отстранённый. Он выглядел так, словно был готов в любую секунду выполнить любой приказ авриала, ни на мгновение не поставив его под сомнение.
– Следуй за мной, – произнёс он, обращаясь к Анне с холодной, почти механической вежливостью.
Анна резко вздрогнула, как будто вынырнув из своих мрачных мыслей. Она чувствовала себя обессиленной, словно её душу выжгли события последних минут. Взяв дневник, который авриал дал ей, она медленно пошла к выходу. Она чувствовала себя бессильной и потерянной, словно каждый шаг уводил её всё дальше в мир, где не было ни единого знакомого лица, ни одной надежды.
Капитан Рейн шагал впереди, его строгая осанка и точные, размеренные движения вселяли в неё ещё большее ощущение чуждости. Он не говорил ни слова, и Анна чувствовала себя маленькой тенью, скользящей за ним по коридорам коллегии. Внутри неё бился крик, крик отчаяния, желания развернуться и бежать, бежать без оглядки, оставив позади эти странные стены, непонятные правила и этот чуждый мир. Но она заставляла себя идти вперёд, шаг за шагом, крепко сжимая в руках дневник, как единственную связующую нить с возможностью когда-нибудь вернуться домой.
Когда они наконец подошли к двери, капитан Рейн остановился и, повернувшись к ней, окинул её спокойным, слегка настороженным взглядом.
– Твоя задача – заниматься переводом и не ввязываться в неприятности, – холодно произнёс он. – Чем меньше ты будешь привлекать к себе внимание, тем больше шансов, что сможешь сделать своё дело и, возможно, вернуться. Но самое главное – никто не должен знать правды, кто ты и откуда прибыла.
Анна уставилась на него, чувствуя, как эти слова отравляют воздух вокруг. Его взгляд был твёрд и бескомпромиссно строг.
– Ты поняла? – спросил капитан, его голос теперь звучал не просто как команда, а как предупреждение.
Анна кивнула, хотя внутри неё всё ещё кипело недоумение. В его словах было что-то, что заставляло её почувствовать себя как чуждое и опасное существо в этом мире. Он хотел добавить что-то ещё, но в последний момент передумал. Его лицо вновь стало холодным и непоколебимым, и, развернувшись, он ушёл, оставив её наедине с её новой реальностью.
Анна, медленно подняв руку, открыла дверь и вошла в комнату. Её окружили тишина и неожиданное ощущение роскоши, как будто вся эта обстановка была насмешкой над её положением. Просторная комната, украшенная утончёнными деталями, с мягким светом, льющимся из причудливых светильников, и кроватью, укрытой бархатными подушками и покрывалами, словно предназначалась для кого-то, кто по-настоящему принадлежал этому миру. Анна же, напротив, чувствовала себя в ней чужой, маленькой и беспомощной.
Анна стояла посреди комнаты, позволяя слезам струиться по её лицу. Дневник, который она всё это время держала в руках, вдруг стал невыносимо тяжёлым, словно его страницы давили ей на грудь, и Анна, не сдержавшись, швырнула его на пол.
– Почему я? – прошептала она, не в силах больше сдерживать рвущееся наружу отчаяние. – Почему это случилось со мной? Почему именно сейчас, именно здесь, в этом чужом, непонятном месте?
Всё в ней разрывалось на части – страх, одиночество, боль от осознания, что Виктора рядом нет и что она осталась здесь одна, совершенно беспомощная и потерянная. Она не знала, как долго сможет выдержать этот чужой мир.
Анна глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Её всхлипы постепенно стихали, а слёзы превратились в молчаливый поток, оставляющий солёные дорожки на её щеках.
Я должна найти способ вернуться…
Но мысль о возвращении сейчас казалась такой далёкой, почти невозможной. Всё, что у неё было, – это этот дневник и странная уверенность в том, что она должна его перевести.
Анна подняла книгу и подошла к окну, глядя на ночное небо Инсоленса, усыпанное звёздами, которые были ярче, чем где-либо на Земле. Этот вид был прекрасен, но в нём не было ничего знакомого.
Анна утерла лицо ладонями, глубоко вздохнула и снова посмотрела на дневник.
– Я не могу позволить себе сломаться, – подумала она. – Если я не разгадаю этот текст, я никогда не пойму, зачем я здесь.
Она села за стол, открыла книгу и достала карандаш, который нашла в комнате. Строки текста расплывались перед её глазами, но она заставила себя сосредоточиться.
Её работа была её якорем. Она знала, что если начнёт, это поможет отвлечься от страха, от одиночества, от тяжести неизвестности.
– Я справлюсь, – тихо сказала она, почти уверяя себя.
Её голос раздался в пустой комнате, заполнив её тишину. Это было не больше, чем шёпот, но в нём была надежда. И с этой мыслью она начала разбирать первые строки текста, позволяя себе забыться в их загадочном смысле.

Глава 3
Анну разбудил настойчивый стук в дверь. Она медленно открыла глаза, стремясь сохранить последние мгновения сна – единственного убежища от вчерашнего кошмара. Мир вокруг казался холодным и чуждым, и она натянула на себя одеяло, в надежде спрятаться от этой реальности, но стук не утихал, и было ясно, что мир за дверью не собирался ждать, пока она найдет силы встретить этот новый день.
Дверь резко распахнулась, и в комнату влетела девушка, словно солнечный луч, озаривший всё вокруг. Её жизнерадостная улыбка моментально рассеяла остатки мрака, который ещё недавно царил вокруг.
– Привет Анна! – раздался жизнерадостный голос, полный задорной теплоты. – Я Мойра!
Мойра улыбнулась так широко и искренне, что остатки тоски и холода вокруг Анны моментально развеялись. Её голос был настолько наполнен жизнью и радостью, что, казалось, сам воздух вокруг неё приобрёл лёгкость и тепло. Анна моргнула, пытаясь окончательно прийти в себя, и, не до конца понимая, что происходит, села на кровати, заворожённо глядя на гостью.
– Эм… привет, – пробормотала она, ощущая, как улыбка Мойры, словно солнечный свет, пробуждает в ней что-то тёплое и живое. Мир, который ещё минуту назад казался ей ледяным и отстранённым, вдруг наполнился каким-то странным, уютным светом, исходящим от этой девушки.
Мойра, казалось, была полна искреннего любопытства и неподдельного интереса к новой знакомой. Подойдя ближе, она протянула Анне пакет и рассмеялась, слегка закатив глаза, словно делясь весёлым секретом.
– Авриал Аластор попросил меня подобрать тебе что-нибудь… более подходящее, – с лёгким смешком сказала она, будто искренне радовалась возможности помочь.
Анна смотрела на неё, пытаясь уловить, не скрывается ли за этой жизнерадостностью что-то большее, но Мойра казалась абсолютно искренней в своём весёлом настроении. Лавина энергии, которую она принесла с собой, разбудила Анну окончательно.
Она медленно поднялась с кровати, взглянув на свое платье. Вчера оно казалось ей воплощением элегантности, но теперь, помятое и слегка потускневшее, выглядело уставшим, как и она сама. Анна глубоко вздохнула и, впервые за утро, чуть улыбнулась, принимая пакет.
– Ладно, – вздохнула она, развязывая ленту, она нашла внутри простое, но невероятно изысканное платье. Мягкая ткань глубокого, тёмно-синего цвета струилась в её руках, словно вода, мерцая в свете. Оно было скромным и в то же время завораживающим, излучая что-то магическое и пугающее одновременно. В горловине и на манжетах виднелись тонкие вышитые узоры, напоминающие ветви и звёзды, и Анне казалось, что эти узоры буквально оживают, дышат под её пальцами.
Она вдохнула, словно прощаясь с частью себя, и аккуратно сняла своё платье, в котором прошёл её первый день в этом мире. Ощущение было странным – словно она оставляла позади ещё один кусочек своей прежней жизни, как скорлупу, с которой пришло время попрощаться. Осторожно надевая новое платье, она почувствовала его прохладную, мягкую ткань на коже, но, к её удивлению, оно оказалось слишком свободным и сидело на ней мешковато.
Мойра, заметив это, хихикнула и, закатив глаза, слегка щёлкнула пальцами.
– Не переживай, я всё исправлю, – с энтузиазмом сказала она, подойдя к Анне. Мойра протянула ладонь, и вдруг её Искра – ярко-жёлтая, тёплая, как луч солнца, – засияла вокруг неё, словно оплетая воздух кружевами света. Свет медленно окружил платье, и Анна почувствовала, как ткань начала подстраиваться под её фигуру, как будто в ответ на прикосновения Мойры. Платье медленно, почти плавно, начало облегать её тело, повторяя каждую линию, каждый изгиб её фигуры.
– А теперь, когда ты выглядишь как истинная леди Этериса, как насчёт небольшой экскурсии? Авриал Аластор сказал, что ты недавно прибыла из Кадора и ещё ничего не знаешь о коллегии.
Эти слова, произнесённые с такой лёгкостью, ударили по сердцу Анны. Из Кадора? Неужели это её новая история, придуманная для неё, как часть новой жизни, в которой она совсем не чувствовала себя настоящей? Она невольно стиснула кулаки, ощутив в душе вспышку протеста, но быстро подавила её. Всё в этом месте казалось липовым, чужим, словно искусственно навязанным, но Анна заставила себя проглотить это чувство, пока оно не выдало её истинные мысли. Но услышать, что её уже официально представили, как жительницу другого места, заставило её нервно сжать пальцы.
– Из Кадора, да… – слабо повторила она, слегка нахмурив брови, пытаясь скрыть свою растерянность за маской спокойствия.
Мойра, не заметив её внутренней борьбы, тут же повела её по длинным коридорам коллегии. Анна следовала за ней, постепенно возвращая себе самообладание. Она решила, что знание этого мира – её единственный способ сохранить контроль над ситуацией. Да и её природное любопытство всегда тянуло её к новому и неизведанному, даже несмотря на риск.
Мойра шла впереди, её движения были лёгкими и уверенными, как будто она была здесь хозяйкой. Анна старалась держаться рядом, оглядываясь по сторонам. Коллегия оказалась гораздо более впечатляющей, чем она могла себе представить.
– В коллегии работают и обучаются лучшие стражи, – начала Мойра с гордостью, проводя рукой по массивным дверям зала, мимо которых они проходили. – Здесь мы готовим воинов, которые не просто владеют Искрой, но умеют контролировать её и использовать в бою. Это главное предназначение коллегии – охранять и защищать Инсоленс.
Они прошли мимо учебного зала с большими окнами, залитыми мягким светом. Внутри стояли длинные ряды столов и стульев – место, где, вероятно, проходили занятия.
– Это учебный зал, – продолжила Мойра, – здесь проводятся теоретические занятия. Стражи изучают историю Искры, тактику ведения боя и много других важных аспектов.
Анна оглянулась, пытаясь запомнить всё, что видела. Её мысли всё ещё были далеко, но она слушала.
Мойра провела её дальше, указывая на огромные двери, за которыми, как она объяснила, находился главный зал.
– А здесь у нас проходят собрания коллегии, – объясняла она. – Иногда, когда происходит что-то важное, здесь собираются все. Обсуждают стратегию, принимают решения. Но это редко, конечно. Обычно здесь всё спокойно.
Они повернули за угол, и Анна заметила массивные окна, открывающие вид на огромную площадку снаружи.
– Это арена, – Мойра слегка подбадривающе кивнула, как бы подталкивая Анну полюбоваться этим зрелищем. – Здесь проходят тренировки стражей. Каждый день здесь кипит жизнь – мечи, Искры, сражения. Иногда даже дуэли. Это – сердце коллегии.
Анна молча всматривалась в движущиеся фигуры. Стражи двигались с грацией и уверенностью. Их Искры, словно огоньки, вспыхивали вокруг, наполняя воздух магией. Казалось, каждый из них носил в себе силу, готовую вспыхнуть в любой момент.
– А ты? – вдруг спросила Анна, не удержавшись от вопроса. – Ты тоже страж?
Мойра усмехнулась, покачав головой.
– Нет, я не страж, – с тихой усмешкой сказала она. В её глазах мелькнула лёгкая усталость, которую Анна не могла не заметить. – Я помощница авриала Аластора. Настоящие подвиги – это к ним, – она кивнула в сторону тренирующихся стражей, – а я остаюсь в тени.
Анна заметила лёгкие искорки в глазах Мойры, но и тонкую тень, как будто что-то в её словах было горьким.
– Наверное, большая ответственность – работать с авриалом? – спросила Анна, на что Мойра рассмеялась, но в её смехе были нотки усталости, которых Анна не могла не заметить.
– О да, иногда хочется всё бросить и сбежать отсюда куда-нибудь подальше. Работать с авриалом… трудно, – сказала она, улыбка немного исчезла, но её глаза оставались такими же яркими. – Он очень скрытный, часто приходится угадывать его настроение. С ним не так просто найти общий язык.
Анна смотрела на неё, поражённая такой откровенностью. Мойра, которая ещё недавно казалась ей весёлой и беззаботной, теперь открылась с другой стороны – как девушка, которая сталкивается с тяжестью ответственности и давлением от работы с одним из самых могущественных силестинов Инсоленса. Анна почувствовала, как на сердце стало немного тяжело. Она не ожидала, что за такой яркой и искренней оболочкой скрывается такая внутренняя борьба.
– Почему ты просто не найдешь себе другую работу? – спросила она, немного сбитая с толку. В её голове не укладывалась мысль о том, что кто-то может добровольно оставаться рядом с таким человеком, как авриал Аластор, если этот человек не находит для себя в этом смысла.
Мойра замолчала на мгновение, как будто обдумывая, стоит ли отвечать. Анна заметила, как она слегка опустила взгляд, словно размышляя о чём-то глубоком.
– Не знаю… – Мойра, наконец, заговорила снова, её голос стал мягче. – Наверное, потому что, несмотря на всю сложность, авриал делает важные вещи. И кто-то должен быть рядом, чтобы поддержать его, чтобы помогать ему делать эти вещи. Может, не всегда всё выходит, но… кто-то должен быть с ним. Так что я остаюсь.
Анна молчала, переваривая услышанное. Она не знала, что ей сказать. В её голове было много вопросов, но вместо того, чтобы задать их, она просто кивнула, пытаясь осмыслить сказанное. Это откровение о Мойре, которая, несмотря на свою лёгкость и энергичность, несла в себе тяжёлые размышления, заставляло Анну немного переосмыслить её отношение к окружающим.
Мойра, выждав пару мгновений, вдруг хитро прищурилась и склонила голову набок, словно разглядывая Анну в новом свете:
– А теперь ты, Анна. Твоя очередь. Что ты делаешь в коллегии?
Анна вздрогнула, внезапно ощутив, что внимание Мойры сосредоточилось исключительно на ней. Под её лучистым взглядом не спрячешься, и даже мысли, казалось, становились громкими.
Она задумалась, что могла бы ответить. Сама Анна до сих пор не до конца понимала, почему оказалась здесь. После небольшой паузы она решила ответить просто и честно, но без излишних подробностей.
– Авриал Аластор попросил меня перевести какую-то книгу, – сказала Анна, стараясь говорить нейтральным тоном.
Мойра хмыкнула, её лицо засияло ещё шире.
– Ага, так вот ты кто! – протянула она, кивая. – Переводчик. Должно быть, это какая-то очень важная книга, раз сам авриал поручил её тебе.
Анна лишь пожала плечами, изобразив равнодушие:
– Наверное.
Мойра, казалось, не искала глубинных смыслов в этом ответе, наоборот, она тут же легко рассмеялась, переводя разговор на другое.
– Ну что ж, тогда тем более нужно подкрепиться! Переводчики, знаешь ли, тоже должны быть в форме. Идём в рефекторий, я уверена, там сейчас не только хлеб, но и пироги.
Анна облегчённо вздохнула, радуясь, что разговор не затянулся, и поспешила следом за Мойрой.
Когда они вошли в рефекторий, их тут же окутали ароматы выпечки и специй. Гул голосов заполнил пространство, создавая почти домашнюю атмосферу.
– Вот здесь всё и происходит, – Мойра театральным жестом указала на длинные столы. – Секреты, интриги, дружба – всё начинается с горячего пирога.
Анна шагнула внутрь и замерла на пороге, ошеломлённая величием зала. Пространство было огромным, с высокими сводчатыми потолками, множеством столиков за которыми сидели стражи в форме и другие работники коллегии погружёнными в беседы. Её внимание привлекли несколько силестинов, которые бросили на неё короткие взгляды, некоторые чуть дольше обычного. Их интерес был ощутим.
Мойра хитро улыбнулась, будто вовсе не замечая напряжения Анны.
– О, не обращай внимания, – легкомысленно отмахнулась она, но затем добавила: – Они просто любопытствуют. Люди здесь редкость.
Анна нахмурилась, цепляясь за её слова.
– Люди?
Взгляд Анны был полон любопытства, и она впервые осознала, что даже не задумывалась о том, что здесь могут быть такие как и она.
– Ну да, – подтвердила Мойра с лукавой улыбкой. – В коллегию не берут людей. У вас ведь нет Искры.
Анна замерла на этих словах, внезапно осознав, насколько она здесь чужая. Она, как и остальные люди, не обладала Искрой, а значит, не была полноправной частью этого мира.
– Ну, иногда бывают исключения, – объяснила она, пожимая плечами. – Например, капитан Рейн. Он человек, но его всё равно приняли, потому что он друг авриала Аластора.
– Друг авриала, человек? – переспросила Анна, удивлённо нахмурившись.
– Ага, – подтвердила Мойра, скрестив руки на груди. – У них там, наверху, свои правила. Если авриал сказал, что капитан Рейн подходит, значит, его приняли, даже если он человек. Искры у него, конечно, нет, но он сильный, умный и отлично управляется с мечом.
Анна кивнула, стараясь не выдать своей неловкости. Её взгляд скользнул по залу, и она пыталась сосредоточиться на мелочах: запахе свежего хлеба, звуке разливающегося чая, мягком гуле разговоров. Она делала шаг за шагом, словно этот зал и его обитатели стали её новым испытанием.
– Пойдём, я тебя кое с кем познакомлю, – сказала Мойра с озорной улыбкой. Анна не успела спросить, кого именно она имела в виду, как её взгляд зацепился за молодого парня, стоявшего у стойки с напитками.
Он выглядел немного растерянным, перебирая глазами несколько фляг и чашек, словно не мог определиться с выбором. Его светлые, почти сияющие волосы падали на плечи мягкими волнами, придавая ему ангельский облик. Его стройная фигура, благородные черты лица и лёгкая, чуть смущённая улыбка подчеркивали в нём нечто искреннее, будто он был не просто воином, а тем, кто всё ещё сохранил свою человечность в мире суровых правил.
– Элиот! – позвала его Мойра, её голос был тёплым, почти шаловливым, как будто они были близкими друзьями.
Парень резко обернулся, услышав своё имя, и на его лице тут же появилась яркая улыбка. Он медленно подошёл, всё ещё держа в руках чашку с каким-то ароматным напитком.
– Привет, Мойра, – смущённо произнёс он, слегка кивая в знак приветствия. Но как только его взгляд остановился на Анне, он застыл, словно увидел что-то, что заставило его задержать дыхание.
– Это Анна, – продолжила Мойра, бросив быстрый, оценивающий взгляд на обоих, словно незаметно наблюдая за их реакцией. – Она недавно прибыла из Кадора. Я показываю ей коллегию. Анна, это Элиот, один из лучших стражей коллегии.
В голосе Мойры звучала гордость, и Анна не могла не удивиться тому, с каким уважением она говорила о молодом силестине. Элиот слегка поклонился, в его глазах читалась доброта, настороженность и искренность, которые создали у Анны странное чувство комфорта, будто рядом с ним ей ничего не угрожало.
– Элиот – мастер по созданию защитных барьеров, – добавила Мойра с гордостью, глядя на него. – Его Искра невероятно сильна.
Элиот смущённо потупился, слегка покраснев.
– Ты преувеличиваешь. Я лишь стараюсь быть полезным. И не только в бою, – он рассмеялся, указывая на стол с напитками, – но и в выборе правильного чая.
В этот момент Анна заметила мимолётное движение с другой стороны зала. Янгус вошёл в рефекорий, его взгляд сразу же упал на девушку, раздающую завтраки. Он подошёл к ней с игривым выражением лица, словно приготовился к очередной выходке.
– А что это у нас за деликатес сегодня? – спросил он, поднимая брови с видимым интересом, когда увидел поданный завтрак. – Надеюсь, это не тот самый дракон, которого я вчера поймал?
Он заглянул в поднос, прикидывая, что из этого деликатеса могло бы быть съедобным.
– Хотя, если это он, – продолжил Янгус с улыбкой, – то, наверное, именно так и выглядит дракон на пару. Могу вас уверить, вчера он был куда более живым… и куда более опасным.
Зал взорвался смехом, и Анна невольно улыбнулась, хотя и не была до конца уверена, как относиться к его манере общаться. Девушка, как и следовало ожидать, просто закатила глаза, а Янгус, довольный произведённым эффектом, взял свой завтрак и, весело посвистывая, направился к столу.
– Если бы не Янгус, коллегия была бы скучной, – прокомментировал Элиот. – Нам бы пришлось самим развлекать друг друга. А так, всё происходит само собой.
Мойра взяла коробочки с завтраком, и все трое удобно устроились за столом у окна, откуда открывался вид на солнечный двор коллегии. Анна, сев напротив Мойры, нерешительно открыла свою коробочку. Внутри лежали несколько ломтиков свежего хлеба, сыр, каша с какими-то неизвестными ей ягодами и стакан с напитком, который источал тёплый пряный запах.
Мойра, погружённая в свой рассказ, непрерывно говорила о жизни в коллегии, о напряжённых тренировках стражей и их умениях. Однако Анна ловила лишь отдельные фразы, словно слова касались её только на поверхности. Весь окружающий мир казался ей нереальным, словно она всё ещё не до конца верила в то, где оказалась. Но тепло солнечного света, пробивавшегося через окна, и дружеская атмосфера за столом создавали иллюзию нормальности. Анна сделала глубокий вдох, стараясь отпустить всё хотя бы на миг, и попробовала кусочек хлеба, наслаждаясь пусть временным, но столь желанным моментом спокойствия.
Но только Анна начала ощущать лёгкость и погружаться в обыденность разговора, как вдруг что-то изменилось в атмосфере за столом. Элиот внезапно посерьёзнел, его улыбка исчезла, словно её смыло волной тяжёлых мыслей. Он отложил вилку и, не поднимая взгляда, проговорил:
– Я хотел сказать вам… – начал он, посмотрев сначала на Мойру, а затем на Анну, словно оценивал, насколько она готова к услышанному. – Лайры начали выбираться из Сумрачного леса. Их уже видели на окраинах, и они нападают на фермы.
Мойра замерла, её лицо моментально потеряло прежнюю беззаботность. Она отложила вилку и сосредоточенно посмотрела на Элиота.
– Ты уверен? – спросила она, её голос звучал напряжённо.
Элиот кивнул, его глаза были серьёзными.
– Да, совершенно точно. Я лично разговаривал с патрулем, который вернулся с границы леса. Они видели следы и нашли несколько разрушенных ферм. Всё указывает на лайров. Мы долгое время думали, что они больше не осмелятся покидать лес, но что-то изменилось.
Анна слушала, не понимая до конца, о ком они говорят, но беспокойство в их голосах было ощутимым.
– Кто такие лайры? – тихо спросила она, чувствуя, что не может оставаться в стороне.
Мойра и Элиот неожиданно уставились на неё, словно она сказала что-то странное. Их удивлённые взгляды пронзили её, и в этот момент Анна поняла, что задала глупый вопрос. Она уже знала, что это было ошибкой, но слова были произнесены, и пути назад не было.
Мойра слегка нахмурилась, её удивление сменилось лёгким недоумением.
– Ты не знаешь, кто такие лайры? – спросила она, её голос стал чуть тише, словно она проверяла, не ослышалась ли.
Элиот также выглядел озадаченным, его голубые глаза внимательно изучали Анну, как будто он впервые смотрел на неё по-настоящему.
Анна почувствовала, как её сердце пропустило удар. Она слишком сильно выбилась из привычного для них мира. Они ведь не знают, что я не отсюда – мысль, пронзившая её разум, заставила её ощутить ещё больший страх. Она быстро опустила взгляд на свои руки, и на мгновение показалось, что воздух стал плотнее.
– Я… – Анна попыталась придумать что-то правдоподобное, но слова не шли. – Просто… никогда не сталкивалась с ними.
В её голосе прозвучала неуверенность, которая лишь добавила неловкости в ситуацию. Её объяснение повисло в воздухе, как что-то неопределённое, и тишина, которая последовала за этим, была оглушающей.
Мойра, всё ещё не сводя с Анны глаз, попыталась смягчить атмосферу, но её голос был пропитан подозрением.
– Лайры – это существа, которые обитают в Сумрачном лесу, – пояснила она, её голос был тихим, почти шепчущим, как будто она опасалась даже говорить об этом вслух. – Это хищники. Обычно они не покидают свои территории, но если они начали выбираться наружу… это плохой знак.
Анна кивнула, внутренне ругая себя за этот необдуманный вопрос. Будь осторожнее – напомнила она себе. Её любопытство могло вновь завести её в угол, откуда уже не будет простого выхода.
– Но ведь стражи тренируются специально для того, чтобы справляться с такими угрозами, правда? – Она осторожно посмотрела на Элиота, чувствуя себя немного неуместно, но не могла удержаться от вопроса. – Это ведь не должно быть слишком опасно?
Элиот встретил её взгляд, и его глаза смягчились, хотя в них оставалась тень беспокойства.
– Обычно мы справляемся с такими вещами, – сказал он, пытаясь придать голосу спокойствие. – Но эти лайры стали другими. Их поведение изменилось. Они нападают с яростью и жестокостью, которую раньше за ними не замечали.
Анна задумалась, пытаясь сложить кусочки этого нового мира воедино. Лайры, загадочные существа, которые вдруг начали выходить из леса и уничтожать всё на своём пути. Их поведение, которое никто не мог объяснить. Её разум начал крутить варианты, словно она снова оказалась в разгаре сложного расследования.
Но внезапно она усмехнулась, словно прерывая саму себя. Какие ещё лайры? – подумала она. Это были проблемы этого мира, а не её. Пусть Элиот и остальные занимаются угрозами. Её цель – вернуться домой, а не решать загадки чужой реальности. Этот мир мог скрывать сколько угодно тайн и опасностей, но Анна решила: они её не касаются.
Элиот, заметив, как на лице Анны мелькнула тень тревоги, мягко улыбнулся, решив перевести разговор в более лёгкое русло.
– Знаешь, – начала он с лёгким весельем в голосе, – у нас, есть одна традиция. Мы устраиваем сражения между нашими теневыми компаньонами. Это невероятное зрелище, особенно по вечерам, когда мы собираемся в беседке в саду и запускаем наши Искры.
Анна заинтересованно приподняла бровь.
– Теневые компаньоны? – спросила она, пытаясь представить, о чём идёт речь.
– Да, – подтвердила Мойра, улыбаясь. – Теневой компаньон – это существо, связанное с Искрой каждого силестина. Он отражает сущность своего хозяина, его характер, внутренние силы.
Элиот кивнул, подхватив её мысль:
– Да! Это нечто большее, чем обычная битва. Искры, свет, звуки… В Кадоре, среди людей ты вряд ли могла увидеть, что-то подобное.
Анна не могла скрыть своего любопытства. Традиция стражей казалась чем-то мистическим, таинственным и одновременно завораживающим. Её интерес начал медленно разгораться.
– Нет, ничего такого я ещё не видела, – тихо призналась она, словно погружённая в мысли о том, как это может выглядеть.
– Тогда обязательно присоединяйся! – ободряюще сказала Мойра, её глаза светились от предвкушения. – Ты увидишь, что Искра – это не только оружие или защита. Это ещё и искусство, красота, которую нельзя передать словами.
Анна кивнула, чувствуя, как её напряжение слегка ослабевает. Мысли о лайрах и опасностях Инсоленса ещё витали в её голове, но она поняла, что в этом мире важно научиться находить баланс между страхом и тем, что он может предложить. Возможно, участие в вечерних играх с Искрой действительно поможет ей понять не только этот мир, но и себя саму.
* * *
После завтрака Анна вернулась в свою комнату. Она подошла к столу, где лежал дневник – старый, потрёпанный том, который стал её единственной надеждой на возвращение домой. Её взгляд остановился на обложке, покрытой странными узорами. Эти узоры притягивали внимание, будто скрывали в себе нечто большее, чем просто украшение. Тайна, заключённая в этих древних линиях, манила её, но оставалась за пределами понимания.
– Что ты прячешь? – подумала Анна, нежно проведя пальцами по едва заметным выпуклостям на обложке. Тайна дневника ощущалась почти физически, как если бы книга жила своей собственной жизнью, терпеливо дожидаясь момента, когда её секреты будут раскрыты.
Она опустилась на стул, раскрыв книгу, и тут же почувствовала знакомое волнение. Страницы дневника оживали под её взглядом, знакомые буквы итальянского языка плавно вырисовывались перед глазами, словно вновь соединяя её с прошлым. Анна задержала дыхание, погружаясь в эти строки, а вместе с ними – в свои воспоминания.
Ей было всего четырнадцать, когда её мир рухнул. Отец, который был для неё опорой, другом и целой вселенной, погиб в автокатастрофе. Это случилось внезапно, жестоко и без предупреждений. Один звонок – и всё, что казалось таким прочным, рассыпалось в прах. Помнит ли она тот день? Конечно. Он был выжжен в её памяти, словно неизгладимая рана. Она находилась в школе, когда ей позвонили из больницы. Холодный голос, который неумолимо передавал весть о том, что она больше никогда не увидит человека, который был её защитником. В этот момент её жизнь перевернулась. Отец ушёл, не оставив шанса попрощаться, не дав возможности даже осознать, что теперь ей придётся жить без него.
Её отправили к тёте во Флоренцию – единственному родственнику, который мог взять на себя ответственность за неё. Переезд казался пугающим, словно ещё одно крушение. Новая страна, новая жизнь без отца. Но, как ни странно, именно этот древний город дал ей то, что она так остро нуждалась – утешение.
Флоренция стала для Анны не просто местом, а убежищем. Улицы, пропитанные историей, словно шептали ей свои тайны. Каменные мосты, эхо веков, тёплый ветер с ароматом Тосканы – всё это помогло ей найти путь сквозь боль. Она решила, что больше не будет бежать от утраты. Вместо этого она бросилась в учёбу с такой жаждой, будто только знание могло заполнить ту пустоту, что оставил отец. Она начала изучать итальянский язык, как будто каждое новое слово было ниточкой, которая связывала её с чем-то прочным, дающим смысл жизни.
Знание стало её спасением. В те трудные дни, когда боль была невыносима, она углублялась в страницы книг, в слова, в истории, как в кокон, который помогал защитить её от этой жестокой реальности.
Флоренция подарила ей спасение тогда, но что сможет помочь ей сейчас, в мире, где она вновь чувствует себя потерянной?
Анна медленно переворачивала страницы дневника, её пальцы касались старинной бумаги, шершавой и плотной, словно сама история отпечаталась на этих листах. Она углубилась в перевод, каждое слово открывало перед ней новые детали. Постепенно перед ней начал складываться чёткий образ человека, написавшего эти строки. Это был дневник Великого Мастера – учёного, чьи идеи и изобретения изменили саму суть Инсоленса. В этот момент она понимала, что ей предстоит окунуться в мысли того, кто видел мир иначе, чья гениальность простиралась за пределы обычного понимания.
Анна представила его: высокую, немного иссохшую фигуру, с углублёнными чертами лица и острым проницательным взглядом. Мастер был гением, но, возможно, и одиночкой, вечно идущим по краю, постоянно жертвующим ради великой цели. Его гениальные механизмы внедрялись в повседневную жизнь, делая её легче и удобнее, но никто даже не задумывался, какой ценой они создавались.
Он писал о ночах, проведённых в лаборатории, о бесконечных экспериментах, иногда удачных, но чаще – провальных. Она листала дальше, и с каждой новой страницей почерк становился всё более рваным, отрывистым. Описания становились всё менее техническими, и вместо чертежей появились размышления, почти исповеди.
Эти машины, они живут. Я дал им энергию камней, которые мы добываем в шахтах Артаала – андамаринов, и теперь она движет ими. Это не просто механизмы – это часть чего-то большего
Анна почувствовала странную симпатию к Мастеру, к его одиночеству, к той буре, которую он испытывал внутри. Теперь она была не просто переводчицей, а наследницей его тяжёлого бремени. Она ловила каждую деталь, каждую заметку, стараясь не упустить ни одной важной мысли. Она едва замечала, как меняется свет за окном.
И теперь у неё в голове крутилась только одна мысль: для чего всё это нужно было авриалу Аластору? Анна взглянула на дневник и поняла, что каждый следующий переведённый фрагмент приблизит её к ответу. Но готова ли она узнать правду о том, для чего именно могучий авриал затеял этот перевод?

Глава 4
Вечернее небо, усыпанное редкими звёздами, раскинулось над садом, освещая его мягким, таинственным светом. Анна решила выйти прогуляться, чтобы развеяться после насыщенного дня и осмыслить всё, что на неё свалилось. Пройдя по извилистым тропинкам, она наткнулась на небольшую группу: Элиот стоял с двумя незнакомцами, которые, завидев её, замолчали и обернулись.
– Анна, – приветливо обратился к ней Элиот, его лицо озарилось лёгкой, тёплой улыбкой. – Рад, что ты пришла! Позволь познакомить тебя с Люсиндой и Юджином. Они тоже – часть коллегии стражей.
Люсинда подошла к Анне лёгкой, пружинистой походкой, как будто она скользила по поверхности земли. Узкое, чуть вытянутое лицо обрамляли густые каштановые волосы, собранные в свободный пучок, из которого выбивались игривые пряди, подчёркивая её непринуждённый характер. Её глаза были крупными и выразительными, с тёплым ореховым оттенком, в которых блестела живость и едва уловимая хитринка.
Она протянула руку Анне, её ладонь была тёплой и крепкой, а в движении чувствовалась уверенность и дружелюбие.
– Очень рада познакомиться, Анна! – произнесла она голосом, звучным и мягким, словно журчащий ручей. – Элиот рассказывал нам о тебе. Уверена, что тебе понравится в коллегии.
Анна ответила короткой, но тёплой улыбкой, пытаясь скрыть лёгкое смущение от пристального взгляда Люсинды. Она перевела взгляд на Юджина. Он выглядел так, будто сам мир обязан был подчиняться его желаниям: высокий, подтянутый, с аристократическими чертами лица. Его золотистые глаза смотрели на неё холодно, с едва заметной тенью пренебрежения, словно она была не более чем назойливой мухой.
– Так ты и есть та самая Анна? – протянул он лениво, скрестив руки на груди. Его голос, глубокий и уверенный, звучал с лёгкой насмешкой. – Почему авриал Аластор позволил тебе находиться в коллегии? Людей здесь не особо жалуют. Они… как бы это сказать… не соответствуют нашим стандартам.
Его золотистые глаза оценивающе скользнули по ней, и Анна почувствовала неприятное ощущение внутри. Словно он не просто ставил под сомнение её право находиться здесь, но и обвинял её в том, что она человек.
– Почему ты в коллегии, Анна? – продолжил он, приподняв бровь, его тон был равнодушным, но в словах чувствовалось скрытое напряжение. – Что тебя связывает с авриалом?
Анна сжала пальцы, стараясь не выдать своё смятение. Слова Юджина резали как нож, но она понимала, что должна сохранить спокойствие. Подняв подбородок, она ответила ровным голосом:
– Авриал Аластор выбрал меня для определённой задачи.
Юджин усмехнулся, его губы скривились в едкой, почти насмешливой улыбке.
– Определённой задачи, – протянул он, словно смакуя эти слова. Затем наклонил голову чуть вперёд, его взгляд стал более пристальным, а голос – тягучим и саркастичным: – И не связана ли эта задача… с твоими особенными отношениями с авриалом?
Его акцент на словах был слишком явным, чтобы Анна не поняла намёк. Холодок пробежал по её спине, словно слова Юджина протиснулись сквозь её броню. Уверенность, которую она старалась поддерживать, дала трещину, но Анна, сцепив зубы, не позволила себе выдать это перед ним.
– Полезна для задач, которые тебе не понять. И это… никак не связано с тем, о чём ты говоришь. – произнесла она, стараясь сохранить твёрдость в голосе, но на самом деле слова прозвучали менее уверенно, чем она надеялась. Она выпрямила спину, но это было скорее инстинктивное движение, чтобы скрыть внутреннюю неуверенность.
Юджин изобразил невинное выражение лица, разведя руками.
– О, я ничего не утверждаю, – произнёс он с притворной невинностью. – Просто любопытно, что такого в обычной девушке – человеке, что авриал решил держать её рядом.
Элиот мягко хлопнул Анну по плечу, пытаясь разрядить атмосферу.
– Не обращай внимания на него, – сказал он с тёплой улыбкой. – Юджин просто любит проверять новеньких. А сейчас, Анна, давай присядем. Вечер только начинается.
Анна села на скамейку рядом с Люсиндой. Прохладный вечерний воздух охладил её напряжение, а лёгкий шум Искры за спиной напоминал ей, что впереди ещё много нового и неизведанного. Люсинда, которая всё это время молчала, повернулась к ней, её голос прозвучал мягче, чем прежде:
– Юджин немного резковат, но это часть его натуры, – сказала она, наблюдая, как Юджин, будто не слыша, приготовился к игре. – Не принимай всё близко к сердцу. На самом деле он неплохой парень, просто… из тех, кто не привык держать язык за зубами.
Анна кивнула, стараясь переключиться и забыть колкость Юджина. Но она также осознавала, что этот небольшой словесный поединок – только начало её борьбы за уважение в этом мире.
Элиот поднялся и встал в центр беседки, откуда открылся лучший вид на сад, где уже начали мелькать тени от первых всполохов Искры.
– Ну что, начнём игру? – предложил он, протянув руки вперёд. Его голубая Искра закружилась вокруг его руки, постепенно становясь всё ярче. Анна, затаив дыхание, наблюдала, как этот свет плавно материализуется в огромного волка, который с каждым мгновением становился всё более осязаемым. Волк Элиота медленно обошёл вокруг беседки, его лапы почти беззвучно касались земли, а глаза внимательно следили за каждым движением. Элиот, казалось, сливался с этим созданием, его сосредоточенность и спокойствие отражались в движениях зверя.
Юджин, стоявший неподалёку, с нескрываемым азартом наблюдал за процессом. Он протянул руку вперёд, и его золотистая Искра взорвалась ярким светом, окутывая его фигуру вихрем энергии. Постепенно из этой вспышки начал вырисовываться тигр – величественное и грозное существо. Его мускулистое тело было готово к атаке, а глаза, сверкающие как острые клинки, блестели дикой решимостью.
– Тигр против волка, – с усмешкой бросил Юджин, метнув взгляд на Анну, явно ожидая её реакции. – Победа будет за мной.
Его самодовольная улыбка говорила о полной уверенности в своих силах. В воздухе ощутимо повисло напряжение, но Элиот оставался невозмутимым. Его сосредоточенность не давала Юджину возможности насладиться ситуацией.
– Уверен? – тихо спросил Элиот.
Люсинда, которая наблюдала за разворачивающейся сценой, лишь усмехнулась, словно такие стычки были для неё чем-то привычным. Её рыжая Искра вспыхнула неожиданно. Из её рук начал формироваться теневой компаньон – небольшая выдра, гибкая и ловкая, с блестящей шкурой, почти прозрачной в свете Искры.
Выдра стремительно скользнула по земле, будто танцуя среди теней, оставляя за собой лёгкое мерцание. Она двигалась так быстро, что Анне казалось, что она исчезает и появляется в разных точках сада.
– Ты тоже собираешься участвовать со своей выдрой? – Юджин фыркнул, приподнимая бровь. – Люсинда, ты серьёзно? Думаешь, эта штука способна что-то сделать?
Люсинда спокойно улыбнулась.
– Не всегда побеждает тот, кто сильнее, Юджин, – ответила она мягко. – Иногда ловкость и умение уклоняться важнее грубой силы.
Тигр Юджина напрягся, издав низкий рык, готовясь к прыжку. Волк Элиота замер, готовый к схватке. Но неожиданно выдра Люсинды сделала ловкий манёвр: она скользнула между ними, обвила лапу тигра и ускользнула в сторону, заставив его замешкаться.
Анна наблюдала с восхищением – выдра Люсинды демонстрировала невероятную гибкость, избегая всех атак. Её маленькое тело двигалось так быстро, что казалось, она всегда на шаг впереди противника.
– Я ведь предупреждала, – с усмешкой заметила Люсинда, наблюдая, как её выдра ловко уклоняется от очередного удара.
Юджин, не намеренный сдаваться, нахмурился и сделал резкий шаг вперёд. Его тигр ринулся в бой, но волк Элиота, проявив не меньшую скорость, схватил его в ожесточённой схватке. Их Искры вспыхнули ярким светом, освещая ночной сад, пока два мощных создания сталкивались в смертельном поединке.
Анна, затаив дыхание, наблюдала, как напряжение нарастает. Люсиндина выдра продолжала сбивать тигра с толку, не давая ему сконцентрироваться на своей цели.
– Элиот, а почему Мойра не играет с вами? – спросила она, стараясь, чтобы её голос не прозвучал слишком резко или настойчиво.
Элиот, не отрывая глаз от схватки, ответил:
– Мойра уехала по своим делам, – его голос был спокойным, но в нём проскользнула тень беспокойства. – Она вернётся завтра. Обычно она не пропускает такие встречи, но в этот раз её дела оказались важнее.
Анна кивнула, но прежде чем успела задать новый вопрос, Люсинда, улыбнувшись, добавила:
– У Мойры теневой компаньон – лань. Она не особо любит сражения, предпочитая наблюдать со стороны.
Анна хотела что-то ответить, но её внимание вновь привлекло разгорающееся сражение. Тигр Юджина рыкнул, готовясь к новому удару, но выдра Люсинды снова вмешалась, лишив его шанса на решающую атаку. В этот момент волк Элиота сделал резкий рывок вперёд, сбивая тигра на землю и завершив бой.
Юджин выругался сквозь зубы, раздражённый тем, что его план провалился. Люсинда улыбнулась, глядя на свою маленькую выдру, словно она была победительницей этого поединка.
– Ты действительно не любишь проигрывать, Юджин, – с усмешкой сказал Элиот, облокотившись на колонну беседки, его лицо выражало спокойное удовлетворение.
Юджин фыркнул, стараясь скрыть своё раздражение, и бросил:
– В следующий раз, Элиот. Увидишь, я выиграю.
Люсинда засмеялась, её звонкий смех разрядил атмосферу.
– Знаешь, Юджин, иногда дело не в силе, а в том, как ты её используешь, – мягко заметила она. – Может, тебе стоит поучиться у моей выдры.
Юджин нахмурился, но не ответил, прекрасно понимая, что вступать в спор с Люсиндой бесполезно.
Анна, прислушиваясь к их разговору, не могла избавиться от нарастающего чувства беспокойства. Что-то изменилось в атмосфере сада. Её чувства стали обострёнными, как будто тень невидимой опасности скользила рядом. Она осмотрелась по сторонам, вглядываясь в вечерние тени сада, пытаясь понять, откуда идёт это странное ощущение.
Элиот, заметив её напряжение, подошёл ближе.
– Анна, ты в порядке? – спросил он с заботой в голосе. – Что-то не так?
Она медленно кивнула, ощущая странное напряжение в воздухе.
– Мне кажется… будто за нами кто-то наблюдает.
Её слова повисли в воздухе, и на мгновение вокруг воцарилась мёртвая тишина. Все, кто был рядом – Элиот, Люсинда, Юджин и другие стражи – мгновенно насторожились, их лица стали сосредоточенными, а тела напряглись, готовые к действию.
В ту же секунду что-то шевельнулось в глубине сада. Анна заметила едва уловимое движение на границе с лесом, где густая тень скрывала всё от глаз. И тогда из этой темноты возникли они – лайры.
Чёрные звери похожие на волков с горящими красными глазами, их тела сливались с тенями, как будто они сами были частью ночи. Их когти блестели, а пасти были широко раскрыты, обнажая острые клыки.
– Лайры, – выдохнул Юджин, моментально переходя в боевую стойку. Его Искра вспыхнула ослепительным светом, готовая к защите. – Они никогда не подходили так близко к коллегии…
Элиот мгновенно выпрямился, его лицо стало напряжённым и сосредоточенным. Он вытянул руки вперёд, и его голубая Искра засияла, окутывая пространство защитным барьером.
– Анна, отойди назад, – резко сказал он, не отрывая взгляда от приближающихся лайров. – Мы справимся, но лучше тебе не вмешиваться.
Анна хоть и боялась, но не могла заставить себя отвести взгляд. Эти чудовища двигались всё ближе, их движения становились всё быстрее, агрессивнее. Люсинда подняла свою Искру, её глаза горели боевым огнём. Стражи готовились к атаке, но напряжение в воздухе становилось невыносимым.
И вдруг один из лайров прыгнул. Его когти, сверкающие в свете Искр, были направлены прямо на Люсинду. Её магический барьер поднялся вовремя, но удар был сильным, и она пошатнулась. Юджин тут же бросил вперёд свою Искру, яркие золотистые вспышки оттолкнули в приближающихся существ, но они были слишком быстрыми, слишком злобными.
Элиот, окружённый голубым сиянием своей Искры, защищал стражей и координировал бой, каждый его удар меча был точным и решительным.
Анна стояла в стороне, наблюдая за происходящим, её ноги словно приросли к земле. Страх сковывал её, но она пыталась удержаться, не дать себе паниковать. В этот момент один из лайров заметил её. Его горящие глаза зажглись яростью, и он бросился на неё из тени, разрывая пространство когтями. Её сердце замерло, а крик сорвался с губ, когда она попыталась отступить. Но прежде чем она успела осознать происходящее, перед ней мелькнула фигура.
Серебряная Искра вспыхнула так ярко, что ослепила её на мгновение.
– Назад, – тихо, но властно произнёс авриал.
Одно движение его руки – и мощный поток энергии разорвал лайра на части. Кровавые ошмётки разлетелись по сторонам, ударив Анну по лицу. Она застыла, не в силах двинуться. Её сковал ужас от того, что она видела. Аластор двигался медленно, с ледяной уверенностью. Его тёмные волосы чуть развевались на ветру, а глаза горели холодным огнём. Лайры на мгновение замерли, словно ощущая приближение силы, которую не могли оспорить.
Мир вокруг Анны потерял резкость, и всё, что осталось в её сознании, – это жестокая, безжалостная сила, с которой Аластор уничтожал врагов.
Его серебряная Искра разила лайров одного за другим. С каждым новым ударом тела зверей буквально разрывались на части, их крики оглашали воздух, но не встречали пощады. Аластор двигался с грацией и ледяной хладнокровностью, его лицо оставалось спокойным и мрачным. Его Искра не просто убивала – она уничтожала, разрывая всё вокруг на куски.
Анна, не в силах сдерживать ужас, отступила назад. Её дыхание стало прерывистым, а холодная кровь стекала по её лицу, словно смешиваясь с её лихорадочными мыслями. Её пугала не сама битва, а то, как Аластор управлял своей силой – с безжалостной, почти механической жестокостью. В его действиях не было ни малейшего следа сомнения или сожаления.
Когда последний лайр упал, Аластор опустил руку, и его серебристая Искра постепенно угасла. Наступила пугающая тишина. Изуродованные тела лайров были разбросаны по земле, оставив за собой липкую кровавую жижу.
Анна стояла неподвижно, её тело дрожало, а в душе разгорался ужас от всего, что она только что увидела. Аластор, завершив свою безжалостную расправу, молча осмотрелся, словно происходящее для него было всего лишь рутиной, очередным выполненным долгом. Он обернулся к Анне, и она почувствовала, как внутри неё что-то оборвалось. Его серебристые глаза встретились с её взглядом, но в них не было ни капли сострадания или тревоги – лишь лёгкая тень предупреждения, как будто он хотел дать понять, что это – реальность, в которой она оказалась, и здесь не было места слабости.
Именно в этот момент Анна поняла всю тяжесть своего положения. Она оказалась в мире, где жизнь и смерть могли решаться за одно мгновение. Те, кто стоял рядом с ней, были способны на вещи, которые она не могла понять или принять.
Сквозь шум крови, которая ещё не успела остыть на её коже, Анна чувствовала, как всё внутри неё переворачивается. Что я делаю в этом мире? Почему я здесь? – эти вопросы безостановочно крутились в её голове, оставляя лишь ощущение бесконечной безысходности.

Глава 5
Зал, где происходило собрание Братства Пепла, был скрыт от посторонних глаз в древних руинах, о которых давным-давно забыли. Здесь, среди покосившихся колонн и высеченных в камне лиц, был устроен своеобразный храм, где каждый участник братства чувствовал священный трепет перед мощью своих убеждений.
Лёгкие свечи, стоящие по углам, лишь слегка освещали помещение, их слабый свет вырывал из темноты очертания фигур, скрытых под мантиями. Тени тянулись по полу, словно живые, объединяясь в одно целое с мраком, окружавшим собравшихся.
У каждого адепта Братства была маска – символ тайны и абсолютного подчинения. Лица не имели значения, здесь важно было только одно – цель. Великая миссия.
Верховный жрец стоял на возвышении, его высокая фигура была едва видна, но даже без лиц можно было ощутить силу его присутствия. Он был символом их веры, их убеждений, их преданности.
Он поднял руку, и в зале тут же воцарилась тишина. Всё затихло. Даже дыхание членов Братства, казалось, стало едва слышным, как будто само время остановилось в ожидании его слов. Его взгляд скользнул по собравшимся, как ястреб, высматривающий свою добычу. Он медленно занял свое место в центре зала. В его руках было будущее Братства, и каждая встреча словно приближала их к неведомому концу – либо к победе, либо к гибели.
Фигура под маской сделала шаг вперёд, её движения были точными и уверенными, но в воздухе ощущалось нечто тревожное.
– Дневник Великого Мастера, – голос фигуры был тихим, но в полной тишине зала он звучал, как раскат грома. – Он попал в руки авриала Аластора Сильверана.
Тишина в зале стала ещё более густой, если это вообще было возможно. Весь зал словно замер, когда слова погрузились в сознание собравшихся.
Верховный жрец молчал, его лицо, скрытое под маской, не выражало ни удивления, ни страха. Но каждый из членов братства чувствовал, как его напряжение нарастает. Жрец медленно склонил голову, словно выслушивая тайный совет из самых глубин своей души, а затем снова взглянул на фигуру.
– Что ещё ты узнала? – произнёс он, и его голос был ледяным, как дыхание самого мрака.
Фигура под маской на мгновение задержала дыхание, словно подбирая слова, прежде чем ответить.
– Аластор нашёл переводчика, – продолжила она, и эти слова были словно удар молнии, разрезавшей тьму. – Он нашёл того, кто сможет перевести дневник.
Тихий шорох пронёсся по залу. Шёпот страха и недоумения прокатился среди масок. Переводчик… Если Аластор нашёл того, кто способен расшифровать древние записи Великого Мастера, это означало, что их враг уже на шаг впереди. И теперь он мог узнать то, что угрожало самим основам их веры.
– Кто это? – жрец произнёс слова с холодной твёрдостью, как будто каждое из них весило целый мир. В его голосе не было ни тени сомнения – он требовал ответа.
Фигура под маской замерла на мгновение, будто чувствуя всю тяжесть вопроса.
– Человеческая девушка, её зовут Анна, – произнесла она наконец.
Эти слова вызвали новую волну тревожных шорохов среди членов братства. Верховный жрец нахмурился под маской, его глаза сузились.
– Ты знаешь, что нужно делать, – голос его звучал властно, как удар молота. – Ты будешь следить за каждым их шагом, каждым их действием. Ты должна знать, что именно Сильверан ищет в этом дневнике. Если появится угроза нашему делу – доложишь мне немедленно. Любая информация, даже самая незначительная, должна быть передана.
Фигура кивнула, её маска скрывала все проявления сомнений или эмоций. Она лишь ответила:
– Будет исполнено.
Собрание подошло к концу, и фигуры в мантиях начали покидать зал, один за другим растворяясь в темноте. Только тени, что тянулись за ними, оставались жить в этом мрачном месте, хранители их тайн.
Верховный жрец остался на своём месте, его взгляд, спрятанный за маской, устремился куда-то в пустоту. Ему не нужно было видеть лица своих последователей, чтобы знать, что каждый из них предан. А пока его мысли были сосредоточены на дневнике. Что авриал Сильверан пытается в нём найти? И сможет ли он с этим справиться?

Глава 6
Каждое утро Анна просыпалась с мучительной надеждой, что всё происходящее вокруг – лишь дурной сон. Лёжа в постели с закрытыми глазами, она на мгновение позволяла себе верить, что стоит ей открыть глаза, и она увидит знакомую обстановку своей квартиры: уютные стены, шорохи улицы за окном и тепло домашнего одеяла.
Она уже почти могла почувствовать, как её пушистый мейн-кун Марсик подбирается к ней, толкаясь холодным носом в её ладонь, требуя, чтобы его погладили или наконец-то накормили. Этот образ был настолько живым, что на её губах появилась слабая улыбка, будто всё это было на самом деле.
Но как только она открывала глаза, реальность с холодной неизбежностью возвращалась. Она не была дома. Она находилась в коллегии Инсоленса. Роскошная спальня, в которой она просыпалась, с каждым днём всё больше походила на золотую клетку.
На следующий день после сражения с лайрами Анна сидела на краю кровати, обхватив себя руками, словно пытаясь защититься от невидимого холода, который пробирал её изнутри. Солнечные лучи проникали через окно, но даже их тепло не могло согреть её. В голове стоял гул воспоминаний: изувеченные тела, крики, кровь, и холодный, безжалостный взгляд авриала Аластора, уничтожающий врагов с пугающим спокойствием.
– Я не должна быть здесь, – её губы едва заметно шевелились, повторяя эту мысль снова и снова. Будто повторение могло превратить её в истину. Но каждая новая фраза только усиливала отчаяние.
Анна закрыла глаза, прислонившись спиной к стене. Мысль о том, чтобы убежать охватила её с новой силой. Она представляла, как пересекает ворота коллегии, оставляя позади её холодные коридоры. Она бы просто ушла, растворилась в этом странном мире, где её никто не знал. Но в тот же миг её дыхание стало тяжёлым, сердце заколотилось. Страх поднялся, словно волна, накрывая её с головой. Если я уйду, я не выживу
Она знала, что одна не справится. Этот мир был чужим, жестоким, наполненным опасностями, о которых она даже не подозревала. И как бы сильно ей ни хотелось убежать, она понимала, что без коллегии, без авриала Аластора, ей не выжить.
Анна глубоко вздохнула, вытирая ладонью пот со лба.
– Я должна понять, как вернуться, – подумала она, поднимая взгляд на дневник Мастера, лежавший на столе.
В этих страницах скрывалась её единственная надежда. Тайна, зашифрованная небрежными записями, могла стать ключом к её возвращению домой. Она не могла позволить себе сломаться. Даже если авриал Аластор и все вокруг казались ей безразличными к её судьбе, она должна была найти ответы сама.
Анна проводила бесконечные часы, склонившись над дневником, вглядываясь в странные, хаотичные строки. Они будто нарочно укрывали что-то важное, оставляя её в плену догадок. Изобретения, чертежи механизмов, андамарины, описания экспериментов. Что из этого могло быть настолько значимым, что авриал настаивал на продолжении её работы?
Каждый вечер, как по расписанию, Анна направлялась в его кабинет. Этот привычный путь становился неизменной частью её дня – ритуалом, от которого нельзя было уклониться. Каждый раз, когда она стояла перед его дверью, Анна ловила себя на мысли, что её руки дрожат. И всё же, каждый раз, когда она появлялась перед ним, он будто понимал её тревогу. Его лицо, обычно хладнокровное и невозмутимое, иногда смягчалось. Он словно старался быть сдержанным, как будто понимал, что любое проявление его силы могло только усугубить её страх.
* * *
В библиотеке царила тишина, такая густая, что звук переворачиваемой Анной страницы казался почти оглушительным. Над её головой возвышался огромный книжный стеллаж, уходящий вверх, к самому своду потолка. Полки были усыпаны массивными томами в потемневших кожаных переплётах. Некоторые книги выглядели так, словно не были открыты веками.
Анна заправила за ухо выбившуюся прядь волос и нахмурилась пытаясь разобрать особо сложный фрагмент записи. Строгий почерк Великого Мастера был изысканным, но трудночитаемым. Иногда ей приходилось наклоняться ближе, чтобы разобрать текст, временами щуриться, пытаясь понять значение необычных символов. На одной из страниц мелькнула фраза, от которой её сердце сжалось.
Тайная лаборатория. Эксперименты, которые могут изменить порядок Искры…
Анна замерла, держа карандаш в руке, словно боясь пошевелиться, чтобы не разрушить этот момент. Лаборатория? Эксперименты? Почему они были скрыты? Её взгляд пробежал дальше, выхватывая слова: «магистрат», «недопустимо», «риск». Словно гул невидимого колокола раздался у неё в голове.
– Значит, он делал то, что было запрещено… – прошептала она себе под нос.
Её рука крепче сжала карандаш и он треснул.
– Что, если это дневник… не спасения, а разрушения? – подумала она. Внутри всё сжалось. Она представила себя героиней фантастического фильма, где главный злодей – это холодный, не знающий сомнений лидер, манипулирующий ею ради своих целей. Его взгляд был тяжёлым, его слова – обманчиво мягкими, а цели – скрытыми за маской благородства.
Она невольно вспомнила авриала Аластора. Его лицо, его голос. Неужели он мог быть таким? Неужели всё, что она делает направлено на что-то ужасное, что он ей не раскрыл?
Анна резко открыла глаза и посмотрела на треснувший карандаш в своей руке. Её дыхание было сбивчивым, а мысли – хаотичными. Она откинулась на спинку стула, глядя на дневник, который теперь казался ей куда более опасным, чем раньше.
– Я должна знать правду, – подумала она, глубоко вздохнув. – Даже если она окажется хуже, чем я себе представляю.
Её размышления резко оборвались, когда она заметила силуэт, входящий в библиотеку.
Авриал.
Он шёл медленно, словно полностью ощущая свою власть над этим пространством. Высокий, с прямой осанкой, в кожаной броне, он выглядел как воплощение безупречного контроля. Лёгкий блеск серебряной броши на его груди напоминал о его статусе авриала, о власти, которая текла в его крови.
Анна, затаив дыхание, поспешно опустила взгляд к дневнику. Она надеялась, что останется незамеченной, что его внимание не задержится на ней. Но краем глаза она следила за ним, как за грозой, которая могла разразиться в любой момент.
Авриал подошёл к одной из книжных полок, его длинные пальцы легко скользнули по корешкам, словно он выбирал что-то по ощущениям, а не по названию. Когда его рука наконец остановилась, он вытащил одну из книг и медленно открыл её.
Его лицо было сосредоточенным, а взгляд, скользивший по строкам, напоминал блеск лезвия – точный, острый, изучающий. Кончики его пальцев медленно проводили по страницам, как будто он старался впитать каждое слово, прочувствовать его суть.
И вдруг его глаза поднялись. Их взгляды встретились.
Анна замерла, будто оказалась пойманной на месте преступления. Всё её тело напряглось, словно она могла исчезнуть, если перестанет двигаться. Но он уже видел её. Секунда растянулась в вечность, а в её голове лихорадочно крутились мысли.
– Он читает меня так же, как эту книгу, – мелькнуло в её голове.
Аластор не отвёл взгляд. Его серебристые глаза были неподвижны, но не читались как угрожающие. Это был изучающий взгляд, словно он хотел понять её без слов, расколоть её броню одним только присутствием.
Он закрыл книгу с мягким, почти бесшумным хлопком. Его движения были настолько плавными, что казались частью этой глухой, застывшей тишины. Затем он, с присущим ему особым спокойствием, направился к ней. Каждый его шаг, уверенный и неторопливый, будто подчёркивал его контроль над ситуацией.
Анна почувствовала, как её сердце забилось быстрее, словно хотело вырваться из грудной клетки. Она сосредоточила взгляд на своих записях, притворяясь, что полностью поглощена работой, но ощущение его присутствия заполнило всё пространство вокруг.
– Нашла что-нибудь интересное? – его голос, низкий и глубокий, разорвал тишину, как бархатный нож, и пробежал по её нервам.
Она не подняла глаз, но знала, что он смотрит на неё, ждёт ответа.
– Ещё не всё, – коротко произнесла она, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно.
Авриал сел напротив неё, его движения были неторопливыми. Он протянул руку, жестом указывая на переведённые страницы.
Анна на мгновение застыла. Её взгляд метнулся с дневника на него. Внутри всё напряглось, как натянутая струна. Её пальцы нервно сжали края страниц, а внутри разгорелась борьба. Она не хотела, чтобы он сейчас читал перевод. Пока она не знала всей правды о его намерениях, её пугала мысль о том, как он может использовать эту информацию.
Но она знала, что отказать было невозможно. Отступать было поздно. Медленно, с явной неохотой, Анна передала ему листы. Её взгляд не отрывался от его лица, изучая каждое движение, каждую эмоцию, которая могла бы проявиться на его лице.
Аластор взял страницы с удивительной осторожностью, словно держал что-то хрупкое и ценное. Его пальцы, уверенные и сильные, легко касались бумаги, переворачивая листы. Анна заметила, как они задерживаются на краях, как его взгляд погружается в текст. Это завораживало и одновременно пугало её.
Она не могла не думать о том, что эти руки, столь бережно касающиеся страниц, могли быть руками убийцы. Она пыталась представить, сколько раз они держали оружие, сколько раз наносили удары. Убивал ли он других силестин? Людей? А что, если её страхи однажды станут реальностью? Если ей придётся бежать от него? Сможет ли он использовать свою силу против неё, если перед ним окажется не враг, не чудовище, а просто человек, который хочет спастись?
Её мысли прервал звук переворачиваемой страницы. Аластор поднял взгляд, и в его глазах мелькнуло что-то новое – удивление. Возможно, даже лёгкое восхищение. Словно он нашёл в её переводе что-то неожиданное, что зацепило его.
– Ты делаешь успехи, Анна, – сказал он тихо. Его голос был ровным, но в нём чувствовалась неподдельная искренность.
Анна замерла, не зная, что ответить. Она нервно переплела пальцы под столом, стараясь не выдать свои чувства. Что именно в моём переводе его так удивило? – подумала она. Неужели её опасения о его намерениях подтвердились?
Аластор изучал её несколько долгих секунд. Его взгляд словно проникал в самую суть, вскрывая всё, что она пыталась скрыть. Затем он чуть наклонился вперёд, смягчая позу, и задал вопрос, который застал её врасплох:
– Ты в порядке? Ты выглядишь уставшей.
Этот вопрос, простой и обыденный, застал её врасплох. Анна никогда прежде не слышала, чтобы он интересовался её состоянием. Этот вопрос выбил её из равновесия. Она встретилась с его взглядом и увидела в нём нечто, чего не ожидала: лёгкое беспокойство. Он действительно хотел знать, как она себя чувствует.
– Я… я в порядке, – неуверенно ответила она, едва сдерживая дрожь в голосе. – Просто много работы. Эти записи… они сложные. Почерк Мастера не всегда разборчив. А ещё мне было бы легче, если бы я точно знала, что именно вы ищете. Это сделало бы мой перевод более точным.
В библиотеке повисло молчание. Аластор внимательно смотрел на неё, словно взвешивая каждое её слово.
Наконец, он аккуратно сложил листы с переводом, положил их на стол и откинулся на спинку стула. Его движения были спокойными, но за ними скрывалась напряжённость.
– Возможно, ты права, – произнёс он, снова встретившись с её взглядом. – Но всё не так просто, как кажется. Есть вещи, которые тебе лучше не знать, это ради твоего же спокойствия.
Анна нахмурилась, её сердце забилось быстрее. Она не могла просто так оставить этот ответ без внимания.
– Простите, но трудно чувствовать себя спокойно рядом с тем, кто, судя по всему, может одним движением руки убить кого угодно, – сказала она, стараясь, чтобы её голос звучал твёрдо.
Слова повисли в воздухе, будто они были материальны. Аластор слегка наклонился вперёд, его взгляд не дрогнул, но стало ясно, что она задела что-то важное.
– Думаешь, я так опасен? – его голос звучал спокойно, но в этой тишине была сила, которая придавила её, как тяжёлый камень. – Что каждое моё движение – угроза?
Анна сглотнула, но удержала взгляд. Она уже пошла по этому пути и знала, что нет смысла останавливаться.
– Да, – ответила она честно, с вызовом. – Ваша сила пугает меня. Вы можете сломать жизни так же легко, как я могу пролистнуть эту страницу.
Она опустила взгляд на свои руки, лежащие на книге. Её пальцы слегка дрожали, выдавая внутреннее напряжение, которое она изо всех сил старалась скрыть.
– Рядом с Вами, невозможно не думать об этом. – продолжила она после паузы, – Мне начинает казаться, что всё, что я делаю, может стать причиной чего-то ужасного.
Аластор остался неподвижен, но что-то изменилось. Его лицо оставалось спокойным, но в глубине его глаз мелькнула тень, похожая на боль – как эхо старой, давно затянувшейся раны. Он провёл рукой по краю стола, задержав пальцы на его гладкой поверхности, будто этот жест помогал ему сохранять контроль.
– Я не враг тебе, Анна, – наконец сказал он, его голос стал мягче, но от этого не потерял своей силы. – Ты должна это понять.
Аластор задержал руку на краю стола, будто собираясь сказать что-то важное, и, наконец, медленно выдохнул. Его глаза оставались устремлёнными на неё, холодные, но в то же время проницательные.
– После того, что ты увидела… – начал он, и в его голосе появилась едва заметная усталость. – После того, что я сделал с теми лайрами, я понимаю, почему тебе трудно мне доверять. Но ты должна знать. Всё, что я делаю, направлено на защиту. Каждый выбор, каждое решение…
Он сделал паузу, его голос стал чуть тише, но сохранял ту же твёрдость.
– Моё единственное намерение, как авриала, – сохранить мир.
Его слова звучали правильно, даже убедительно. И всё же, в голове Анны они будто раздавались эхом, напоминая заранее заготовленную речь, продуманную до мелочей. Она не могла избавиться от ощущения, что в его спокойствии скрывалось что-то большее.
– Это то, что вы должны говорить, чтобы оправдать свои действия? – тихо спросила она, её голос прозвучал осторожно, но без откровенного обвинения.
Его взгляд на мгновение помрачнел, но он не отвёл глаз.
– Нет. Это то, что я должен делать, чтобы оправдать своё существование.
Она хотела закончить разговор, прежде чем его напряжённый взгляд окончательно выведет её из равновесия.
– Поняла, – сказала она, стараясь придать голосу ровный тон, словно их разговор был обычной деловой беседой. – Я учту это. Но сейчас мне нужно вернуться к записям. Дневник требует внимания, а я уже потеряла слишком много времени.
Она быстро встала, не дожидаясь ответа, взяла дневник и бумаги, будто это было самым важным в её жизни в данный момент. Аластор оставался на месте, не пытаясь её остановить. Его молчание показалось ей почти обвиняющим, но она решила не оглядываться.
Шагнув за порог библиотеки, она ощутила, как напряжение начинает отпускать. Она шла по коридору, впитывая в себя каждый звук, чтобы заглушить голос собственного разума. Но это не помогло.
Всё, что я делаю, направлено на защиту. Я не враг тебе.
Она нахмурилась, чувствуя, как внутри поднимается недоверие. Эти слова были правильными, слишком правильными. Они звучали так, будто их цель – не объяснить, а успокоить.
– Он сказал это, чтобы я не сомневалась, – подумала она, сжимая кулаки. – Чтобы удержать меня. Чтобы я продолжала работать над дневником. Чтобы я нашла то, что нужно ему.
Она ускорила шаг, будто убегая от этой мысли. Слова авриала звучали эхом в её голове, и чем больше она о них думала, тем больше они казались ей слишком гладкими, слишком выверенными.
Он думает, что может манипулировать мной, чтобы я чувствовала себя частью чего-то важного, – мелькнула мысль. – Чтобы я поверила, что ему можно доверять.
Анна вошла в свою комнату, закрыв за собой дверь, и тяжело выдохнула. В её груди поселилось странное чувство – смесь сомнения и вины. Она открыла дневник, решив отвлечься работой, но слова на страницах размывались перед её глазами. Её мысли снова и снова возвращались к нему, к его словам, к его взгляду.
Но если всё это – лишь уловка, чтобы успокоить меня, почему мне хочется ему верить?

Глава 7
Мойра, едва сдерживая смех, вела Анну по длинным коридорам коллегии. Её шаги были лёгкими, почти танцующими, а губы то и дело изгибались в лёгкой усмешке. Анна шла рядом, с трудом догоняя её. Сегодня что-то в поведении Мойры казалось особенно игривым, как будто она собиралась показать Анне что-то действительно необычное.
– Куда мы идём? – спросила Анна, пытаясь замедлить шаг, но Мойра лишь бросила быстрый взгляд через плечо, лукаво прищурив глаза.
– В лабораторию Янгуса, – ответила она с лёгкой насмешкой. – Он опять экспериментирует. Обычно его опыты… весьма оригинальны. Возможно, это тебя немного шокирует.
Анна насторожилась, не совсем понимая, чего ожидать. Она ещё не была в лаборатории Янгуса, хотя уже знала, что он – талантливый алхимик. Но сейчас в её голове закрались сомнения: что могло быть настолько забавным и одновременно пугающим в его работе?
Подойдя к двери лаборатории, они услышали странные звуки – что-то вроде возни, шумного сопения и приглушённого бормотания Янгуса, явно раздражённого. Дверь была приоткрыта, и Мойра, подмигнув Анне, потянула её за собой внутрь.
Комната была забита разными лабораторными приборами, странными механизмами, колбами с неизвестными жидкостями и горой бумаг. Однако внимание Анны привлекла вовсе не обстановка, а огромный, прямо-таки гигантский кролик, который стоял в центре комнаты и, слегка наклонив голову, уставился на Янгуса. Кролик был выше алхимика на две головы, он моргал большими глазами, как будто был удивлён своим собственным существованием.
– Да что же ты делаешь, Нибл! – возмущённо воскликнул Янгус, размахивая перед мордой кролика каким-то свитером. – Иди сюда, ну же! Это же не кусок морковки, а настоящий научный эксперимент! Чего ты стоишь как истукан?
– Это… кролик? – прошептала она Мойре, широко распахнув глаза.
Мойра кивнула, пряча улыбку.
– Да, это Нибл. Племянник Янгуса – Артур – оставил его на время у дяди. – Она взглянула на гигантского пушистого зверя и хмыкнула. – Только вот, Янгус, мне кажется, он был нормального размера. Что случилось?
Анна удивлённо посмотрела на Янгуса, который замер, услышав вопрос, и, словно подставной актёр, попытался изобразить полное равнодушие.
– Ну-у, – протянул он, почёсывая затылок и косясь на кролика, – понимаете, этот проказник случайно съел удобрение, которое я разработал для ускорения роста овощей.
Анна приподняла бровь, а Мойра прикрыла рот рукой, сдерживая смех.
– И теперь, – продолжил Янгус, театрально раскинув руки, – я, наконец, знаю, что оно работает не только на морковке, но и на кроликах!
Янгус нова стал размахивать свитером, словно это могло как-то заинтересовать Нибла.
– Ну же, Нибл! – воскликнул Янгус, размахивая свитером перед пушистой мордой. – Ты теперь мой ассистент, так что веди себя как положено!
– Ассистент? – переспросила Анна, с трудом сдерживая смех, наблюдая за происходящим.
– Именно так! – гордо заявил Янгус, останавливаясь и глядя на неё с воодушевлением. – Этот парень не просто кролик. Он… – Янгус поднял указательный палец, словно готовился озвучить гениальную мысль, – мой ключ к новым открытиям!
Янгус вздохнул и потер виски, будто разговор с кроликом вымотал его до предела.
– Я изучаю влияние Искры на поведение животных, – ответил он серьёзно, но в его глазах читалась лёгкая обида. – Теоретически, моя Искра может пробудить в Нибле некоторые… скажем, уникальные способности. Но он, – Янгус укоризненно посмотрел на кролика, – отказывается сотрудничать.
Нибл в ответ снова медленно моргнул, ничуть не реагируя на протесты хозяина.
Мойра, не удержавшись, тихо рассмеялась.
– Может, ему нужно немного больше морковки, чтобы пробудить сотрудничество?
Анна, не отводя взгляда от Янгуса и его гигантского, упрямого кролика, добавила:
– Или, возможно, чуть меньше свитеров.
Янгус закатил глаза, услышав саркастичное замечание Анны, и вытянул одну руку, чтобы сдержать улыбку.
– Ладно, ладно, хватит. – Он оглядел свою лабораторию, на секунду отвлекшись от Нибла, который продолжал мирно стоять, изредка поглядывая на Янгуса, как будто тот вовсе не являлся источником раздражения. – Но поверь, когда я завершу этот эксперимент, кролики станут новыми лидерами в области научных исследований.
Мойра, наконец, успокоилась, убрав с лица следы весёлого смеха. Она коротко посмотрела на Янгуса, который продолжал суетиться вокруг своего эксперимента, и покачала головой.
– Ладно, Янгус, развлекайся тут со своим новым ассистентом, – усмехнулась она. – А я пойду. Меня ждёт нечто менее пушистое, но куда более суровое. Авриалу Аластору явно не понравится, если я опоздаю.
Анна бросила быстрый взгляд на Мойру, уловив нотку напряжения в её голосе. Она знала, что авриал мог быть строг и не терпел опозданий, особенно когда дело касалось его подчинённых или серьёзных вопросов. Но Мойра всегда старалась держаться легко и беззаботно, даже когда её терзали сомнения.
Мойра улыбнулась в последний раз, а затем исчезла за дверью, оставив Анну наедине с алхимиком и его новым пушистым другом.
– Ну, – вздохнул Янгус, поднимаясь на ноги, – остались мы вдвоём. Хотя, если считать Нибла, нас всё же трое.
Анна хмыкнула и сделала шаг вперёд, оглядывая его лабораторию. Несмотря на всю хаотичность происходящего, она всегда испытывала интерес к экспериментам. Впрочем, Янгус был мастером создавать хаос там, где другие видели порядок. Но это был его уникальный способ работы, и Анне даже понравилось наблюдать за этим безумием.
– Поможешь мне с одним снадобьем? – с надеждой в голосе спросил Янгус, слегка наклонив голову. – Ты ведь умеешь обращаться с ингредиентами?
Анна кивнула. Почему бы и нет?
– Конечно, помогу. Только не заставляй меня собирать слюну дракона или что-то в этом роде, – пошутила она, улыбнувшись.
Янгус рассмеялся.
– Нет-нет, я на этот раз без драконов. Всего-то – пара трав, капля магического масла, и немного Искры, чтобы смешать всё как надо.
Он указал на большой стол, который занимал почти половину комнаты. На нём аккуратно были разложены ингредиенты: сушёные травы, стеклянные флаконы с ярко окрашенными жидкостями. Анна подошла ближе, внимательно оглядывая ингредиенты.
– Ну как, освоилась уже в коллегии? – внезапно спросил Янгус, подмигнув ей с лукавой усмешкой. – Или всё ещё путаешься в коридорах и стучишься в неправильные двери?
Анна усмехнулась, понимая, что он снова подшучивает над ней. Янгус и его лёгкий юмор приносил какое-то успокоение в этот непонятный мир.
– Почти, – ответила она с лёгкой улыбкой. – Уже не путаюсь в коридорах… по крайней мере, не так часто, как раньше.
Янгус рассмеялся, откинувшись назад.
– Это прогресс! – сказал он, поднимая руки вверх, как будто это было величайшее достижение. – А то я уже начал подумывать оставить для тебя карту с пометками: Здесь не сворачивай налево!
Анна фыркнула, покачав головой. Несмотря на серьёзность ситуации, его шутки каким-то образом помогали ей чувствовать себя немного лучше.
Они начали работать в тишине, только иногда перебрасываясь короткими фразами. Анна аккуратно смешивала компоненты, следуя указаниям Янгуса. Его лицо было сосредоточенным, хотя время от времени он бросал короткие взгляды на кролика, который мирно жевал какую-то траву в углу.
Вдруг Анну осенило.
– Янгус, а как ты вообще стал алхимиком? – спросила она, добавляя каплю масла в колбу. – Ты ведь не похож на тех, кто учился этому по учебникам.
Янгус остановился, задумчиво глядя на пузырящуюся жидкость в своей руке. На его лице промелькнула тень воспоминаний, словно он мысленно отправился в далёкое прошлое.
– Ну, Анна, я алхимик, потому что… всегда был склонен к разрушениям, – начал он с ухмылкой, облокотившись на край стола. – И это не шутка.
Анна отложила инструмент, готовая слушать.
– С самого детства я был маленьким ходячим бедствием. Если что-то могло взорваться, сгореть или развалиться – можешь быть уверена, я стоял за этим, – с гордостью заявил он, поднимая палец вверх. – Моя семья всегда говорила: «Этот мальчишка родился с Искрой разрушения, а не созидания».
– Звучит… впечатляюще, – осторожно заметила Анна, чувствуя, что за шутливым тоном кроется нечто большее.
– О, впечатляюще – это мягко сказано. В нашей деревне меня звали «Взрывник Янгус». Я был вечно по уши в саже, ведь каждый день находил, что ещё можно смешать или разобрать. Сначала это были детские шалости, знаешь, типа: Что, если я подожгу эти травы, чтобы посмотреть, что получится?
Анна кивнула, стараясь не засмеяться, но её взгляд был полон любопытства.
– Но однажды, – продолжил он, его голос стал чуть тише, – я случайно подорвал весь склад с андамаринами.
– Что? – Анна широко распахнула глаза.
– Ну, не весь склад, конечно, но половину точно, – поправился Янгус, слегка пожимая плечами. – Тогда я понял, что моя любознательность может быть не просто забавной, но и опасной.
Он задумчиво посмотрел на свои руки, которые лежали на столе, и добавил:
– Взрыв напугал всех, но, знаешь, что самое странное? Силестины не выгнали меня. Они сказали: Ты разрушил, значит, знаешь, как построить заново.
– И тогда ты решил стать алхимиком? – спросила Анна, пытаясь понять его логику.
– Не сразу, – признался он. – Сначала меня заставили работать на коллегию, помогая ремонтировать всё, что я испортил. А там я увидел настоящую алхимию. Искру, андамарины, зелья… Это было как магия, но с логикой, понимаешь?
Анна кивнула, понимая, что именно это могло привлечь Янгуса – сочетание хаоса и порядка, которые он, похоже, инстинктивно искал.
– И что тебя зацепило?
– Возможность менять мир, – ответил он, его голос стал серьёзным, что было для него непривычно. – Я понял, что не хочу быть просто разрушителем. Я хотел создавать. Делать что-то, что останется после меня.
Он выпрямился, улыбнувшись:
– Но, конечно, мой путь был не без взрывов. Ты бы видела мою первую лабораторию – она сгорела через неделю.
Анна рассмеялась, представив это.
– Звучит так, будто ты находишь баланс между хаосом и порядком.
– Именно! – подтвердил он, поднимая пузырёк с очередной жидкостью. – Инсоленс – это мир, который постоянно меняется. Здесь Искра не просто энергия, а что-то живое, что мы до конца не понимаем. Я хочу быть тем, кто приручит её. Ну или хотя бы сделает пару эпических открытий по пути.
Анна смотрела на него с новой теплотой. За шутками и беззаботностью Янгуса скрывался человек, который превратил свой хаос в стремление к чему-то большему.
– Ты удивительный, Янгус, – сказала она наконец.
– Знаю, – ухмыльнулся он, снова возвращаясь к работе.
После короткой паузы они вернулись к работе. Анна аккуратно перемешивала жидкость в колбе, следуя указаниям Янгуса, который теперь выглядел сосредоточенным и уверенным. Его голос звучал спокойно, но с едва уловимой ноткой энтузиазма, особенно когда он говорил о нюансах смешивания компонентов.
– Добавь ещё три капли эссенции, но не больше, – предупредил он, наблюдая за каждым её движением.
– Поняла, – отозвалась Анна, осторожно наклоняя пипетку.
Комната наполнилась тихим звуком бурлящей жидкости и лёгким ароматом трав. Несмотря на их концентрацию, Анна не могла избавиться от вопросов, кружащих в её голове. Этот мир – с его Искрой, андамаринами, алхимией – был настолько сложным и непостижимым, что она чувствовала себя гостьей, которая едва успела распаковать чемодан.
Но среди всех загадок Инсоленса, одна занимала её больше всего. Авриал Аластор.
Анна украдкой взглянула на Янгуса, который с энтузиазмом что-то записывал на клочке бумаги. Она вспомнила, как Аластор говорил о защите, о своей ответственности. Его холодный взгляд, его внушительное спокойствие – всё это казалось ей завесой, скрывающей настоящего человека.
Наконец, она решилась.
– Янгус, – осторожно начала она, стараясь звучать так, будто её вопрос был чисто случайным. – А что ты можешь рассказать об авриале Аласторе? Только без шуток.
Янгус замер, его рука с карандашом зависла над бумагой. Затем он медленно поднял взгляд на неё, его разноцветные глаза – один зелёный, другой карий – вспыхнули интересом.
– Аластор? – протянул он, его тон стал более задумчивым. – Ты правда хочешь знать?
Анна кивнула, стараясь не показать, как сильно её волнует этот вопрос.
– Да. Мне кажется, что он… сложнее, чем пытается казаться.
Янгус усмехнулся, откинувшись на стуле.
– О, Анна, ты даже не представляешь, насколько он сложен. Это авриал, который всегда думает на несколько шагов вперёд. Его планы и намерения редко бывают очевидны. Но в одном я уверен: для него Инсоленс всегда стоит на первом месте.
Анна слегка нахмурилась, пытаясь уловить, что именно он имеет в виду.
– Но почему он такой… закрытый?
– Потому что ему приходится быть таким, – ответил Янгус, его улыбка стала мягче, но в глазах промелькнула тень. – Он авриал. Это не просто титул. Это бремя. Все ждут от него защиты, силы, решений. Аластор знает, что любая слабость может обернуться катастрофой.
Янгус ненадолго замолчал, его взгляд устремился на пузырящуюся в колбе жидкость, словно она могла помочь ему найти нужные слова.
– Его хладнокровие может пугать, – тихо добавил он, наконец поднимая глаза на Анну, – но, думаю, его характер – это результат той ноши, которая была возложена на него. Против его воли.
Анна нахмурилась, не понимая, о чём он говорит. Для неё Аластор казался мужчиной который всё контролирует, который сам выбрал свой путь и следует ему с непоколебимой решимостью.
– Против его воли? – наконец спросила она, её голос прозвучал тихо, но в нём чувствовалось напряжение. – Ты хочешь сказать, что он… не хотел быть авриалом?
Янгус вздохнул и провёл рукой по волосам и посмотрел на Анну так, словно хотел, чтобы она поняла всю важность сказанного.
– Аластор не выбирал свой путь, – начал он тихо. – Искра выбрала его. Он родился с той Искрой, которая предназначена только для авриалов. Такое случается крайне редко.
Анна нахмурилась, обдумывая его слова.
– Ты хочешь сказать, что его роль была определена с самого рождения?
– Именно, – кивнул Янгус. – Искра авриала – это не привилегия и не награда. Это тяжёлое бремя. Она отличается от остальных. Единственная Искра, которая может убивать. Другие Искры на это не способны. Их сила направлена на защиту, исцеление, создание. Но Искра авриала… её задача – защищать мир любой ценой. Даже если это означает уничтожение.
Он сделал паузу, позволяя словам осесть в воздухе.
– Эта сила предназначена для защиты, – продолжил он, его тон стал мягче. – Но именно она делает авриалов такими опасными. Их сила уникальна, непредсказуема. Многие боятся их, потому что знают, на что они способны.
Анна молчала, глядя в окно. За стеклом вечер опускался на город, наполняя улицы Этериса мягким золотом заката. В её голове роились вопросы, но она не знала, с какого начать. Слова Янгуса звучали тяжело, словно весомый груз, который невозможно сбросить.
– Но ведь… – наконец произнесла она, не поднимая глаз. – Это несправедливо. Никто не должен нести такое бремя. Это звучит так, будто у Аластора никогда не было выбора.
Янгус вздохнул и устало потер виски, словно давно привык к этим вопросам, но ответы всё равно давались нелегко.
– Жизнь редко бывает справедливой, Анна. Особенно для тех, кто рождается с Искрой авриала. Они созданы для того, чтобы быть оружием. Оружием, которое служит миру, но при этом разрушает их изнутри.
Янгус грустно улыбнулся, его разноцветные глаза потеплели. Анна долго смотрела на него, переваривая сказанное. Теперь она начинала понимать, почему её страх перед Аластором был настолько сильным. Его сила, его роль в этом мире – всё это делало его одновременно и защитником, и потенциальной угрозой. Но вместе с тем, она увидела в его поступках нечто большее: ответственность и тяжесть, которую он несет.
– Янгус, спасибо, что рассказал мне это, – тихо произнесла Анна, чувствуя, как её взгляд на Аластора начинает меняться. – Теперь я немного лучше понимаю, кем он является.
– Ты всегда можешь спросить меня, если тебе нужно узнать что-то ещё, – с доброй улыбкой ответил Янгус. – И не забывай: иногда за холодной внешностью скрывается доброе сердце. Аластор может быть строгим, но в глубине души он заботится о каждом из нас.
Анна кивнула, стараясь запомнить всё, что услышала. Теперь, зная больше о природе авриалов и о том, через что проходит Аластор, она начала осознавать, насколько сложна и многогранна его личность. Возможно, её страх перед ним не был безосновательным, но теперь к этому страху примешивалось и что-то ещё – уважение, и даже капля сочувствия.
Когда они закончили приготовление, Янгус открыл один из флаконов и осторожно перелил готовое снадобье в маленькую стеклянную ёмкость с герметичной пробкой. Потом с добродушной улыбкой он протянул его Анне.
– Вот, от твоих бессонных ночей, – сказал он. – Это зелье для сна. Очень крепкое. Оно поможет тебе расслабиться и уснуть без беспокойных мыслей. Используй его в крайней необходимости.
Анна замерла на мгновение, смутившись от его слов. Её лицо слегка порозовело, а в груди неприятно кольнуло. Она не знала, что её бессонные ночи были настолько заметны.
– Янгус… – начала она тихо, не зная, что ответить, – Спасибо…. Я ценю это.
Она опустила глаза, принимая маленький флакон, который холодил её ладонь. Тонкая жидкость внутри переливалась мягким янтарным светом.
– Я просто подумал, что тебе пригодится немного покоя. Иногда всё, что нужно для начала нового дня, – это хорошо выспаться.
Анна вновь улыбнулась, но её мысли вновь унеслись в другом направлении. Разговор об Аласторе оставил после себя тяжесть, от которой невозможно было отделаться. Она понимала, что за этим холодным и строгим взглядом скрывается не только ответственность, но и внутренний конфликт, который, возможно, терзает его больше, чем он позволяет показать.
Её страхи перед авриалом немного развеялись, но всё же оставалось сомнение: где граница между его самоотверженностью и опасностью для тех, кто встанет у него на пути?

Глава 8
Утро в Этерисе началось тихо, окутывая город лёгкой дымкой, словно паутиной, вплетённой в воздух. Солнечные лучи медленно пробивались сквозь витиеватые линии куполов и шпилей зданий, сделанных из отполированного камня и стекла, наполненного Искрой. Энергия этих камней светилась мягким голубоватым сиянием, словно город сам по себе был живым существом, дышащим и наблюдающим.
Анна и Элиот шли по главной улице, мощённой гладким камнем, по которому легко катились повозки, движимые андамаринами. Эти камни светились изнутри, словно внутри них заключён маленький огонёк.
Элиот шёл чуть впереди, но иногда оборачивался, чтобы убедиться, что Анна успевает за ним.
– Этерис – это сердце Инсоленса, – начал он, когда они подошли к одной из больших площадей. – Знаешь, почему?
Анна подняла взгляд, задержавшись на одном из фонтанов. Его вода, сверкая на солнце, выливалась из резной фигуры напоминающей звезду.
– Почему? – спросила она, слегка наклонив голову.
– Потому что город построен рядом с источником Искры, той самой, что питает наш мир, – ответил он, делая плавный жест рукой в сторону видневшихся вдали горных хребтов. – В шахтах Артаала силестины добывают андамарины – камни, которые насыщены энергией Искры. Они питают всё, что ты видишь вокруг. Все устройства, дома, даже транспорт – всё работает благодаря этим камням. А сам город он живой. Если прислушаться, можно услышать его дыхание.
Анна невольно замедлила шаг, пытаясь уловить эту жизнь, о которой говорил Элиот. Она подняла голову и посмотрела вверх. Величественные дирижабли, парящие в небе, двигались медленно и плавно, их паруса были сплетены из магических нитей, свитых с деревянными корпусами, что создавало иллюзию невесомости.
– А эти башни? – Анна указала на массивные строения с золотыми куполами и трубами, из которых поднимался белый дым.
Элиот проследил за её взглядом и улыбнулся.
– Это энергостанции. Они тоже работают на энергии андамаринов. Их задача – перераспределять энергию по всему городу, чтобы каждый дом и каждое устройство могли функционировать.
Анна задумалась, глядя на город вокруг. Она невольно сравнила его с Москвой. Там, на Земле, жизнь текла совсем иначе. Москва – огромный мегаполис с бесконечной суетой, шумом и постоянным движением, где время не замирало ни на минуту. Среди стеклянных высоток и бетонных улиц не было места для магии. Там всё подчинялось законам физики, и ничто не могло нарушить этот жёсткий порядок. Но в Этерисе всё казалось другим. Магия была живой, она текла в воздухе, пронизывая каждый уголок этого мира, и Анна чувствовала себя чужой – странным элементом, который никак не вписывался в картину.
– Ты о чём-то задумалась? – Элиот бросил на неё короткий, но внимательный взгляд. – Этерис отличается от всего, что ты когда-либо видела, верно?
Он спросил это так искренне, что Анна замерла на мгновение, как будто её застали за чем-то неприличным. Она вздохнула, стараясь подобрать слова. Элиот даже не представлял на сколько Инсоленс отличался от её мира, но она не могла ему в этом признаться.
– Да… Он… совершенно другой, – наконец ответила она.
Элиот остановился, его голубые глаза внимательно смотрели на Анну. Улица вокруг них жила своей жизнью: мимо проходили жители, занятые своими делами, повозки мягко скользили по каменным дорогам, а в воздухе витало тихое гудение дирижаблей. Но всё это, казалось, отступило на второй план перед её словами.
Анна снова улыбнулась, но на этот раз с лёгкой горечью. Элиот продолжал смотреть на неё, явно ожидая пояснений, и она почувствовала потребность объясниться, хотя понимала, что её чувства будут непонятны ему. Этерис был домом для Элиота, здесь он вырос. Для неё же это был всего лишь временный приют, о котором она не могла сказать ничего определённого.
– Этот город… – продолжала она, слегка нахмурив брови. – Здесь всё пропитано Искрой. Я чувствую её вокруг, но она чужая для меня. Словно я никогда не смогу стать её частью. Это как если бы ты попытался войти в комнату, где все уже устроились, а тебе не хватает места.
Элиот внимательно слушал, не перебивая. Его взгляд становился всё мягче, и она почувствовала, что он действительно пытается понять её. Он, казалось, погружался в её слова, словно старался найти в них отголоски собственного опыта.
– Ты знаешь, Анна, – заговорил он тихо, словно размышляя вслух, – я думаю, что причина твоего ощущения чуждости в Этерисе может быть в том, что ты выросла в Кадоре. Ведь там, – его голос стал задумчивее, – живут только люди, без Искры. Возможно, именно поэтому тебе сложно привыкнуть к её присутствию. Ты никогда не сталкивалась с магией в таком виде. И, возможно, это пугает.
Анна почувствовала, как её сердце замерло на мгновение. Кадор. Липовая история, которую для неё придумали, чтобы объяснить её происхождение. Она никогда не была в этом Кадоре, но её прошлое было настолько искусственно вшито в её новую жизнь, что порой ей приходилось напоминать себе, кто она на самом деле.
Она молча шла за Элиотом, размышляя о жизни в этом мире. Если Кадор был таким простым и лишённым благ цивилизации, то жизнь людей здесь, похоже, была примитивной. Силестины, судя по всему, не особенно заботились о развитии человеческих поселений
– Кадор, – подумала она. Этот лживый миф, теперь стал для неё невыносимой ношей. Она не могла рассказать Элиоту правду, как бы ей этого ни хотелось. Не могла открыть ему, что на самом деле она пришла из мира, где никакой Искры не было вовсе, где жизнь текла по-другому.
– Может быть, – сказала она наконец, избегая его взгляда. – Просто… иногда кажется, что я здесь всего лишь гость. Временный.
Элиот слегка нахмурился, затем его выражение стало мягче. Он коснулся её плеча, его прикосновение было почти невесомым, но Анна почувствовала тепло.
– Этерис может стать домом, если ты этого захочешь, – тихо сказал он. – Но дом – это не только место. Это люди, которые рядом с тобой.
Анна посмотрела на него, ощутив в его словах что-то важное, что он не договорил. Возможно, он хотел её успокоить, возможно, просто показать, что она не одна. Но чувство чуждости не отпускало её, словно невидимая стена разделяла её и этот удивительный мир.
– Если бы ты только знал, – подумала она, но не произнесла ни слова.
Они снова двинулись по улочкам Этериса. Элиот продолжал рассказывать о некоторых зданиях, мимо которых они проходили. Его голос был спокойным, будто он хотел отвлечь её от мрачных мыслей.
Их путь вывел на небольшую площадь. Анна остановилась, словно прикованная к месту, её взгляд был устремлён на огромный механизм, возвышающийся в центре площади. Это устройство было одновременно пугающим и завораживающим. Оно напоминало орган, но вместо привычных музыкальных труб из него тянулись странные металлические конструкции, которые, казалось, дышали светом. В центре вращался массивный диск, излучающий мягкий голубой свет Искры. Шестерёнки, сложные и идеально подогнанные, крутились с мелодичным, почти гипнотическим звуком.
Элиот остановился рядом и, заметив её удивление, слегка улыбнулся.
– Это механический оркестр Искры, – сказал он с ноткой гордости. – Его создал сам Великий Мастер.
Элиот жестом указал на устройство.
– Он был тем, кто основал всё, что ты видишь вокруг. Все эти механизмы, наши технологии. Этот оркестр – одно из его изобретений. Он создавал не только силу, но и искусство.
Анна смотрела, как свет вращающегося диска переливался в ритме тихой мелодии, которая, казалось, едва доносилась до её слуха. Это было странное чувство: будто она стояла не перед машиной, а перед живым существом.
Элиот взглянул на часы на стене ближайшего здания, украшенные изящными шестерёнками и циферблатом, мерцающим голубым светом. Он слегка улыбнулся, заметив, что Анна продолжает с восхищением рассматривать оркестр.
– Ты как раз вовремя, – сказал он. – оркестр играет мелодию каждый час. Сейчас услышишь.
Анна перевела на него удивлённый взгляд, но не успела ничего спросить. В тот же момент устройство ожило: шестерёнки ускорили вращение, трубы зазвенели, издавая первые глубокие, вибрирующие ноты, которые словно резонировали в воздухе. Мягкий свет от центрального диска вспыхнул ярче, заполняя площадь сиянием. Мелодия была сложной, будто сплетённой из множества тонких нитей звука. Она начиналась тихо, почти шёпотом, но постепенно разрасталась, заполняя всё пространство вокруг.
Низкие, раскатистые звуки труб переплетались с хрустальными нотами, которые, казалось, касались самой души. Мелодия была одновременно воодушевляющей и пугающей, словно напоминание о величии мира и его необъяснимой тайне. Это был не просто звук, это был голос города, голос Искры, который проникал в сердце.
Анна почувствовала, как её дыхание замирает. Звук будто обволакивал её, заставляя забыть обо всём. Но вдруг её взгляд вырвался из светящегося ритма Оркестра и устремился вдаль, за пределы площади.
В какой-то момент взгляд её зацепился за нечто странное. Среди сияющих механизмов, светящихся кристаллов и сложных устройств на одном из прилавков мелькнуло нечто, заставившее её сердце замереть на мгновение. Это была картина, спрятанная в тени других товаров, но её детали выделялись так ярко, что Анна не могла отвести взгляд. На холсте был изображён пейзаж, удивительно знакомый, но совершенно не вписывающийся в этот мир.
– Это… невозможно, – прошептала она. Глаза её расширились от смеси ужаса и недоумения. Картина напоминала ей вид из старинной Флоренции, место, которое она видела на изображениях, но никогда лично.
Рама и форма этой картины была очень похожа на ту, которую Анна видела когда-то в поместье Григория Островского.
Её сердце заколотилось в груди, а дыхание стало прерывистым. Мелодия Оркестра стала громче, и в этот момент ей показалось, что свет и звук связаны с этим видением.
– Этого не может быть… – думала она, чувствуя, как по телу пробегает дрожь. – Но это точно она… Или что-то очень похожее.
– Анна? – голос Элиота донёсся как сквозь воду. – Ты в порядке?
Она вздрогнула, отрывая взгляд от картины, и встретилась с его обеспокоенными голубыми глазами. Его лицо выражало искреннюю тревогу, но Анна была слишком поглощена увиденным, чтобы ответить.
– Да… – пробормотала она, её голос звучал странно отстранённо. – Мне нужно… кое-что проверить.
Она бросила быстрый взгляд на Элиота, прежде чем двинуться вперёд. Толпа на площади внезапно показалась непреодолимым барьером, но Анна уже не могла остановиться. Её ноги словно обрели собственную волю, и она начала проталкиваться сквозь людей, не обращая внимания на их возмущённые возгласы.
– Анна! Подожди! – крикнул Элиот где-то позади, но его голос тонул в шуме толпы.
Она больше его не видела. Сердце стучало в ушах, гулкая пульсация эхом отдавалась в голове. Анна не могла позволить себе остановиться, не сейчас. Её тянуло вперёд нечто неуловимое, но невероятно важное.
– Это должно быть она! – мысленно убеждала себя Анна, чувствуя, как её охватывает необъяснимое волнение. Люди расступались перед ней неохотно, некоторые толкали её в ответ, но она не замечала этого. Картина становилась всё ближе, завораживающий свет в центре полотна словно гипнотизировал её.
Глубокие, раскатистые ноты механического оркестра начали нарастать, наполняя воздух вибрацией. Анна почти коснулась картины, её рука уже нависала над мерцающей поверхностью, когда её резко схватили за запястье. Сильная рука остановила её движение, и она повернулась, встречаясь с острым, пронзительным взглядом авриала Аластора. Его чёрные волосы слегка спадали на лоб, а лицо было напряжённым, как будто он готовился остановить что-то неизбежное.
– Что ты делаешь? – его голос прозвучал резко, как удар молнии.
Анна смотрела на него, её грудь тяжело вздымалась. Она не могла заставить себя отвести взгляд от картины за его спиной.
– Это не просто картина, – выпалила она, дыхание было прерывистым. – Это портал. Я видела её раньше… или что-то очень похожее.
Аластор чуть прищурился, и уголок его губ дрогнул в тени ироничной улыбки.
– Портал? – его голос стал холодным. – Это просто картина, Анна. Убедись сама, если тебе так хочется.
Она замерла, удивлённая его словами, но потом кивнула, решительно протянув руку. Пальцы коснулись шероховатой поверхности. Холст был холодным, краска подушечками пальцев ощущалась грубой и твёрдой. Она провела рукой по рисунку, но ничего не произошло. Ни магического всплеска, ни мерцания, ни ощущения энергии. Это была всего лишь картина.
Анна резко отдёрнула руку, её разочарование было почти осязаемым. Её плечи поникли, а сердце будто провалилось в пропасть.
– Но я была уверена… – прошептала она, почти себе самой.
– Как видишь, это просто рисунок, – спокойно сказал Аластор. Его голос был мягким, но в нём звучала скрытая насмешка. – Иногда мы видим то, что хотим видеть.
В этот момент из толпы появился Элиот. Его длинные светлые волосы слегка растрепал ветер, и он выглядел обеспокоенным, но облегчённым, увидев Анну.
– Анна! Ты просто исчезла! – воскликнул он, окинув её взглядом, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. – Я звал тебя, но ты не отвечала.
Аластор повернулся к Элиоту, сложив руки на груди. Его взгляд был оценивающим, но в нём читалось нечто большее, что вызвало лёгкое напряжение у Анны.
– Я велел тебе следить за ней, – резко произнёс он, но его голос не поднялся. – И ты умудрился потерять её в толпе.
Анна нахмурилась, её удивление было неподдельным.
– Следить за мной? – переспросила она, глядя то на одного, то на другого. – Зачем? Я ведь не ребёнок, чтобы следить за мной.
Она сделала шаг назад, складывая руки на груди, и посмотрела прямо на авриала Аластора. Его взгляд оставался спокойным, но неотступным.
– Или… – она остановилась на полуслове, в её глазах промелькнула догадка. – Вы боитесь, что я сбегу от вас, авриал Аластор? Убегу и не закончу перевод дневника?
Её слова прозвучали почти с вызовом, и она подняла подбородок, ожидая его реакции. Аластор медленно приподнял бровь, и его лицо на мгновение стало непроницаемым.
– Боязнь не имеет к этому никакого отношения, – наконец ответил он. Его голос был холоден, но в нём чувствовалась едва заметная насмешка. – Просто у тебя слишком много склонности к поиску неприятностей. Я лишь стараюсь уберечь тебя… от самой себя.
Анна стиснула зубы, её глаза блеснули от возмущения.
– А что, если я откажусь переводить? Что тогда? – её голос звучал ровно, но в нём ощущалось напряжение, как будто она изо всех сил сдерживала себя. – Что если я захочу уйти? Уйти прямо сейчас?
Она сделала шаг вперёд, бросив вызов своим взглядом, который встретил холодное спокойствие Аластора.
– Закроете меня насильно в коллегии? Или воспользуетесь своей силой, чтобы удержать меня? – её голос стал громче, люди вокруг начали оборачиваться, но Анна не обращала на это внимания. – Я не ваша пленница и не позволю вам контролировать мои действия. И уже тем более – мои прогулки по городу.
Её слова повисли в воздухе, острые, как клинки. Аластор неподвижно смотрел на неё, его лицо было каменным, как будто слова Анны не произвели на него никакого впечатления. Но в глубине его серых глаз зажглась искорка – едва уловимая эмоция, которую он тут же спрятал.
– Ты свободна принимать любые решения, – наконец произнёс он, его голос оставался ровным, но в нём звучала сталь. – Но свобода всегда несёт за собой последствия. Если ты откажешься от перевода, то последствия будут не только для тебя, но и для многих других.
Анна смотрела на авриала, пытаясь найти в его холодных глазах хотя бы намёк на понимание. Но его лицо оставалось непроницаемым, словно он полностью отгородился от её эмоций.
Элиот подошёл ближе, осторожно коснувшись её плеча.
– Анна, давай вернёмся. Мы поговорим обо всём спокойно.
Но Анна, всё ещё кипящая от гнева, только фыркнула и отступила на шаг, не желая чувствовать себя под контролем, даже если это был Элиот. Она не собиралась отступать.
– Какие последствия? – резко спросила она, чувствуя, как внутри неё нарастает напряжение. – Вы сказали, что я важна, что каждое моё действие имеет значение. О каких последствиях вы говорите?
Аластор на мгновение задержал взгляд на её лице, но затем равнодушно отвёл глаза.
– Это не важно, – ответил он, его голос был низким и отстранённым. – Твоя задача – переводить дневник, а не задавать вопросы.
Эти слова ударили сильнее, чем она ожидала. Внутри неё вскипел гнев, её кулаки невольно сжались.
– Так вот что вы думаете? – её голос дрожал от подавляемой ярости. – Вы сами сказали, что я свободна принимать любое решение. Тогда моё решение – уйти.
Она шагнула назад, пристально глядя ему в глаза. Её голос звучал твёрдо, а осанка выражала вызов. Но в глубине души она знала, что каждый её шаг был проверкой – сможет ли она действительно уйти, или он найдёт способ удержать её.
Аластор напрягся, его глаза сузились, но он не сдвинулся с места. Его молчание давило сильнее, чем слова, и Анна почувствовала, как её собственное сердце колотится громче. Но она не позволила себе дрогнуть.
– Что ж, – наконец сказала она с ноткой насмешки в голосе. – Похоже, вы действительно не собираетесь меня удерживать
Она развернулась и уверенно направилась прочь. Мелодия механического оркестра медленно стихала, будто город устало выдохнул после напряжённого ритма. Последние хрустальные ноты растворились в воздухе, оставив после себя тягучую тишину, прерываемую лишь шумом толпы.
Анна уходила, не оборачиваясь, чувствуя, как тягучее напряжение давит на её плечи. Она не собиралась уйти по-настоящему – ещё не время. Но ей хотелось проверить, что он сделает. Рискнуть. Узнать, сможет ли он отпустить её.
Её ноги шагали быстрее, чем она ожидала, а расстояние между ними увеличивалось. Толпа вокруг была густой, шум городской жизни заглушал её мысли, но она всё ещё ощущала его присутствие позади. Она не оборачивалась, не замедляла шаг, но каждое мгновение чувствовала, как напряжение нарастает.
Внезапно холодный голос прорезал пространство позади неё:
– Анна.
Она остановилась, не поворачиваясь. Его голос был как гром среди ясного неба, заставивший всё внутри неё застыть.
– Ты уверена, что хочешь продолжать? – его голос был спокойным, но в нём чувствовалась скрытая угроза. – Это не игра. Каждый твой шаг имеет значение.
Анна медленно развернулась, её лицо оставалось спокойным, но сердце колотилось как сумасшедшее. Она встретилась с его взглядом, который был наполнен той самой неумолимой уверенностью, которая раздражала её больше всего.
– А если это не игра, – сказала она тихо, с лёгкой улыбкой на губах, – почему вы так спокойно позволяете мне уйти?
Он подошёл ближе, его серебристые глаза сверлили её, и Анна почувствовала, как воздух между ними сгустился.
– Потому что ты не уйдёшь, – твёрдо сказал он, его голос был низким и ровным. – Ты можешь делать вид, что у тебя есть выбор, но на самом деле ты знаешь, что должна остаться.
Его слова задели её за живое, и она едва сдержала порыв бросить ему в лицо всё, что накопилось. Но вместо этого сделала ещё один шаг назад, всё ещё держа взгляд на его лице.
– Увидим, – ответила она и развернулась снова, уверенно шагая прочь.
Она знала, что он не позволит ей уйти далеко. И всё же в этот момент она играла на грани, желая увидеть, как далеко он готов зайти, чтобы удержать её.
Анна не могла больше находиться рядом с ним, не понимая, кем она для него была – союзником, пленницей или пешкой в его сложной игре. Может быть, он видит в ней не человека, а инструмент? Дневник, над которым она работает, содержит что-то важное, то что нужно ему для выполнения его миссии. И если она действительно играет роль в его плане, то насколько далеко он готов зайти, чтобы заставить её остаться?
– Если я ключ к чему-то важному для него… он не отпустит меня, правда? – подумала она, чувствуя, как внутри всё переворачивается. – И если я уйду, он остановит меня. Но как? Убедит словами? Или просто заставит?
Она крепче сжала руки, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Ей нужно было знать правду, понять, на что он готов ради своей цели. И хотя она шла вперёд, не оглядываясь, каждая клетка её тела ожидала шагов позади, ожидала его голоса. Ожидала, что он сделает.
Она чувствовала, что он смотрит ей вслед, но не оборачивалась. Как далеко вы позволите мне зайти, авриал Аластор? – мысленно спросила она, чувствуя, как адреналин наполняет её тело. Но вместе с этим росло и напряжение. Что, если он действительно её отпустит?
Она рискнула посмотреть через плечо, и её сердце на мгновение замерло. Аластор не только не остался позади, но уже двигался за ней, как тень, которая становится всё ближе.
Его походка была спокойной, но в ней чувствовалась твёрдая уверенность. Один за другим прохожие уступали дорогу, не осмеливаясь задерживаться на его пути.

– Он идёт за мной, – мелькнуло у неё в голове. Но вместо страха это вызвало у неё ещё больший прилив решимости. Её шаги ускорились, а толпа становилась всё гуще.
– Анна, не играй с огнём, – его голос раздался неожиданно близко, и она вздрогнула, но не замедлила шаг.
– Если вы не хотите, чтобы я ушла, почему не остановите меня? – бросила она через плечо, не оборачиваясь. Её голос звучал дерзко, но внутри она чувствовала себя так, будто ходила по лезвию ножа.
Она услышала, как он чуть усмехнулся. Этот звук был тихим, но острым, как лезвие.
– Ты хочешь, чтобы я остановил тебя?
Анна замерла на мгновение, чувствуя, как его слова повисли в воздухе, словно напряжённая нить. Она ожидала от него ещё чего-то – объяснения, действия, хотя бы движения. Но Аластор стоял неподвижно, как будто и не собирался что-либо предпринимать.
Она медленно улыбнулась, но улыбка была больше для себя, чем для него. В ней смешались ирония и что-то напоминающее горечь. Развернувшись, Анна уверенно пошла дальше, чувствуя его взгляд, прожигающий ей спину.
Её руки дрожали, но она не позволила себе остановиться. Она вошла в узкий переулок, где шум толпы начал стихать, и на мгновение ей показалось, что она смогла оставить его позади. Но как только она сделала ещё один шаг, сильная рука схватила её за запястье.
– Достаточно, – его голос был низким, но в нём звучала твёрдая угроза. Он развернул её к себе, заставив остановиться. Его глаза встретились с её, серые и полные решимости. Хватка была сильной, почти болезненной, но не агрессивной. Она резко обернулась, её глаза сверкнули вызовом.
– Отпустите меня! – бросила она, пытаясь вырваться, но его хватка только усилилась.
– Хватит устраивать спектакль, – тихо сказал он, но в его голосе чувствовалась стальная твёрдость.
Анна попыталась снова дернуться, но он резко потянул её на себя. Его лицо оказалось в нескольких дюймах от её, его глаза сверлили её взглядом, как будто пытались проникнуть в самую глубину её души.
– Я не позволю тебе уйти, – произнёс он тихо, но так, что её сердце замерло.
Не сказав больше ни слова, Аластор развернулся и, не ослабляя хватки, потащил её за собой. Анна пыталась сопротивляться, но он был слишком силён. Её шаги становились неровными, но он не замедлялся.
Толпа вокруг расступалась, люди с любопытством оглядывались, но никто не осмеливался вмешаться. Анна чувствовала, как её гнев закипает с новой силой.
– Вы не имеете права так со мной обращаться! – её голос дрожал от ярости. – Я не ваша пленница!
Аластор остановился так резко, что она чуть не налетела на него. Он повернулся к ней, не отпуская её руки, и его лицо было холодным, словно вырезанным из камня.
– Ты права, – произнёс он спокойно, но в его голосе слышался опасный ледяной оттенок. – Ты не моя пленница. Но ты нужна мне. И если я должен тащить тебя за руку, чтобы ты это поняла, я сделаю это.
Анна встретила его взгляд с неприкрытой яростью, но в глубине души почувствовала, как её решимость начинает дрожать. Его слова не звучали как угроза, но в них была такая непоколебимая уверенность, что спорить с ним казалось бессмысленным.
– Почему? – спросила она, её голос сорвался на шёпот. – Почему я так важна вам? Почему вы не можете просто оставить меня в покое?
Он не ответил сразу, только выдохнул, словно боролся с внутренним решением.
– Потому что только ты можешь закончить то, что начала, – наконец сказал он, но это звучало не как объяснение, а как утверждение. – И я не позволю тебе сбежать от этого.
Он снова развернулся, не отпуская её руки, и повёл её дальше, его шаги были быстрыми и решительными. Анна шла за ним, чувствуя, как внутри неё разгорается новый огонь. Она не собиралась оставлять этот разговор. Её гнев и любопытство слились воедино, и она знала, что теперь ей нужно понять правду, чего бы это ни стоило.
Аластор не сбавлял шага, его хватка на запястье Анны была крепкой, но не жестокой. Она пыталась вырваться, но он двигался с такой решимостью, что её сопротивление казалось ему просто досадной помехой. Она кипела от гнева.
– Отпустите меня! – выкрикнула она, её голос эхом разнёсся по пустеющей улице.
– Если бы это было безопасно, я бы отпустил, – сухо бросил он, даже не замедлив шаг. – Но ты должна кое-что увидеть.
Анна почувствовала, как её охватывает тревога. Этот тон, его твёрдость – всё это не предвещало ничего хорошего. Она замолкла, лишь пытаясь идти быстрее, чтобы не споткнуться.
Спустя несколько минут они остановились перед массивным зданием, построенным из серого камня, с высоким куполом в центре. На входе сияла эмблема в виде Искры, обрамлённой витиеватыми линиями. Анна почувствовала, как внутри неё всё сжалось.
– Что это за место? – спросила она, её голос был пропитан подозрением.
– Центр изоляции и поддержки, – ответил Аластор и подтолкнул её вперёд, заставив войти.
Внутри воздух был тяжёлым и стерильным. Стены сияли белизной, а вдоль широкого коридора стояли стражи в форме, наблюдающие за проходящими. Анна хотела спросить ещё что-то, но Аластор не дал ей времени на это. Он твёрдо вёл её вперёд, пока они не оказались перед большими прозрачными дверями.
Он открыл их, и Анна замерла, как вкопанная. Перед её глазами открылся огромный зал, в центре которого располагались десятки изолированных капсул. В каждой из них лежал силестин. Некоторые были неподвижны, словно спали, а другие корчились в муках. Их Искра вспыхивала, как дикая молния, некоторые разряды оставляли ожоги на их коже. Стон боли, хоть и приглушённый, эхом разносился по залу.
Анна почувствовала, как холод пробежал по её позвоночнику. Она сделала шаг назад, но авриал был рядом и не дал ей уйти.
– Смотри, – сказал он жёстко. – Это то, от чего ты хочешь отвернуться.
Она обернулась к нему, её глаза блестели от страха и недоумения.
– Что с ними? – спросила она, голос её сорвался на шёпот.
– Это Искряная чума, – ответил он, его голос был холоден, но в нём чувствовалась скрытая боль. – Болезнь, которую никто не может объяснить. Никто не знает, как её предотвратить, и никто не знает, как её лечить. Мы пытаемся, но всё напрасно.
Анна медленно перевела взгляд на одну из капсул. Внутри молодой парень, не старше двадцати, судорожно извивался. Его тело трясло, а из пальцев вырывались вспышки света, бьющие в прозрачные стенки. Лицо его было перекошено от боли, а глаза закрыты, как будто он пытался вырваться из собственной агонии.
– Сначала Искра выходит из-под контроля, – продолжил Аластор, его голос звучал глухо. – Её выбросы становятся слишком сильными, и силестины больше не могут управлять ею. Потом Искра истощается, не успевая восстановиться.
Он сказал это с ледяной отчётливостью, но в его голосе ощущалась скрытая боль. Анна повернула к нему голову, встретив его серебристый взгляд.
– Мы изолируем их, чтобы они не навредили другим и себе, – продолжил он, указывая на капсулы. – Но это не спасает. Болезнь забирает их одного за другим. Они утрачивают свою сущность, свою Искру.
Анна отвела взгляд, не в силах больше смотреть на парня в капсуле. Она закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание, но в её голове крутились только слова Аластора.
– Зачем вы это показываете мне? – резко спросила она, её голос дрожал. – Я… Я ничего не могу сделать…
Аластор наклонился к ней, его взгляд был пронизывающим.
– Мастер жил в то время, когда эту болезнь удалось победить, – сказал он. – Его записи – единственное, что у нас есть. Он изучал эту чуму, пытался выявить её причину и найти лекарство. И дневник… Если мы не переведём его, все эти силестины погибнут. И не только они.
Анна посмотрела на него, её сердце бешено колотилось. Она пыталась подобрать слова, но не могла. Зал с больными силестинами, их страдания и отчаяние оставили её без сил.
– Ты думала, что это просто игра? – продолжал он, его голос был как удар. – Нет. Это не только твоя жизнь. Это судьба всего мира. Ты можешь ненавидеть меня, можешь считать, что я хочу использовать тебя. Но если ты уйдёшь сейчас, ты оставишь их умирать.
Её взгляд снова упал на капсулы. Она не могла поверить, что от неё могло зависеть столько жизней. Всё внутри неё кричало, что это слишком большая ответственность, что она не может этого вынести. Но слова Аластора резонировали в её голове, заставляя задуматься.
– Что вы от меня хотите? – наконец спросила она, её голос был слабым.
– Чтобы ты сделала то, что можешь лучше всего, – сказал он тихо, но твёрдо. – Чтобы ты перевела этот дневник. Это всё, что я прошу.
Анна стояла, её плечи ссутулились, а взгляд метался между капсулами, в которых мучились больные. Её сердце сжималось от боли, но она не могла отвести глаз. Сцена, разворачивающаяся перед ней, словно отпечаталась в её сознании, и слова Аластора эхом разносились в голове.
Она медленно повернулась к нему, её глаза блестели от слёз, но голос звучал твёрдо.
– Почему вы не сказали мне раньше? Почему скрывали это? – её слова прозвучали как обвинение.
Аластор смотрел на неё долго, его взгляд был напряжённым, словно он взвешивал каждую свою мысль. Он увидел, как её губы дрожат, а дыхание становится прерывистым, как тяжело ей даётся понимание, что её действия могут решить судьбы других. И наконец он заговорил.
– Из-за этого, – сказал он тихо, но его голос был твёрдым. – Я не хотел, чтобы ты несла этот груз. Никто не заслуживает такой ответственности, тем более чужой для себя.
Анна смотрела на него, её брови были хмуро сведены, а губы сжаты. Она стиснула кулаки, чувствуя, как злость смешивается с болью.
– И что теперь? – горько спросила она. – Теперь, когда я всё знаю, будет ли мне легче жить с этим?
Аластор чуть склонил голову, его взгляд стал мягче, но от этого он не терял своей проницательности.
– Ты уже знаешь ответ, Анна, – сказал он. – Я хотел этого избежать. Но ты увидела это и теперь решение остаётся за тобой.
Анна сжала зубы, её голос задрожал, но она старалась говорить твёрдо.
– Это проблемы вашего мира, не моего! – почти выкрикнула она, отступив на шаг. – Я хочу лишь одного – найти в дневнике способ, как мне вернуться домой. Всё остальное меня не касается!
Её слова повисли в воздухе, как удар. Но вместо того чтобы разозлиться, Аластор лишь внимательно посмотрел на неё. Его глаза сузились, и в них появилось что-то, что заставило её замереть.
– Не верю, – сказал он наконец, его голос звучал тихо, но в нём слышалась горечь. – Не верю, Анна, что ты можешь быть такой жестокой.
Она отшатнулась, его слова будто резанули её. Её губы дрогнули, но она тут же сжала их, стараясь не показать слабость.
– Вы совсем не знаете меня, – ответила она резко, но голос её был едва слышным. – Я просто… я просто хочу вернуть свою жизнь. Всё, чего я хочу – это домой.
Аластор посмотрел на неё так, будто видел насквозь. Его серебристые глаза блеснули в свете ламп, освещающих белые стены зала. Он сделал шаг ближе, не отворачивая взгляда.
– Ты хочешь вернуться домой? Найти способ вернуться к своей прежней жизни? – продолжал он, его голос стал чуть ниже. – Хорошо. Но для этого тебе придётся пройти этот путь до конца. Ты должна закончить то, что начала. Перевести дневник. Найти ответы. И только тогда ты сможешь уйти.
Его последние слова прозвучали как приговор. Анна почувствовала, как тяжесть его речи навалилась на неё, лишая воздуха. Она опустила взгляд на свои руки, которые невольно сжались в кулаки.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71383819?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.