Главная страница | Любовное фэнтези | Нити судьбы. Дорога жизни 2

Нити судьбы. Дорога жизни 2
Эмили Ли
Четыре судьбы, тесно переплетенные и нанизанные на одну нить, превратились в единую дорогу жизни. И дорога эта лежит через всё королевство, где их разыскивает Инквизиция и отряды из соседней страны; через Гиблый лес, где водятся самые опасные в мире твари; к Полосе отчуждения, за которой ничего не осталось.
Предстоящий путь – это шанс избежать смерти? Или это прямая дорога в её объятия?

Эмили Ли
Нити судьбы. Дорога жизни 2

Глава 1

Тэруми и Фенрис одновременно выскочили вперёд, заслоняя собой Лайю. Но Лайя не заметила их порыва защитить её, перед ней было лишь препятствие, которое она успешно обогнула. Несмелый шаг навстречу бегущему к ней мужчине и имя, что сорвалось выдохом:
– Свэн…
Альбом выпал из рук…
Ещё шаг. И ещё один… Глазам стало больно. Она всматривалась в лицо, которое и не мечтала снова увидеть. И словно не было тех долгих лет вдали от него, и словно ей опять семнадцать, а в груди так взволнованно стучит влюбленное сердце.
– Оливия!
Она сорвалась на бег, расталкивая прохожих. В неё с размаху влетел мужчина, сгребая в объятия и крепко прижимая к себе.
– Моя принцесса, – шептал он, отрывая её от земли и кружа, – даже не верится! – Он отстранился от неё, любуясь. – Ты стала ещё красивее.
За годы его образ почти стерся из её памяти, так ей казалось, пока она снова не увидела его. Те же непослушные светлые волосы, те же голубые глаза, которые смотрят на неё с нежностью и любовью, те же губы. Вот только появились морщинки на лбу, выдавая новую привычку хмуриться, плечи стали гораздо шире и голос грубее. Её Свэн вырос и превратился в мужчину.
– Ты почти не изменился…
Лайя всё ещё не могла поверить в то, что это не мираж. Её рука легла на щеку мужчины. Тепло его кожи вызвало у неё головокружительный прилив счастья. Настоящий. Стоит. Здесь.
Тэруми не заметила, как уронила свою сумку.
– Фенрис, – с тихим изумлением произнесла танэри, – не хочется тебя расстраивать, но, кажется, сердце нашей ведьмочки занято, и явно не тобой.
Фенрис смерил её холодным взглядом, наклонился, поднял сначала альбом Лайи, потом сумку Тэруми и с силой вложил в руки Чонсока.
– Она обнимается с представителем королевской армии? При всех? Будучи в розыске? – на всякий случай уточнил Чонсок у спутников, в уме прикидывая, чем им это всё грозит.
– Да, – холодно подтвердил Фенрис, поправляя свой капюшон, скрывая лицо.
Лайя подбежала к ним, оставляя офицера ждать её позади. Зеленые глаза ярко горели счастьем, а лицо от волнения раскраснелось.
– Я встретила знакомого, приду домой потом сама, – поспешно выпалила Лайя.
– Это безопас… – начала было Тэруми и осеклась, глядя, как девушка понеслась обратно, – но. Ладно, мальчики, чем займемся?
Фенрис снова поправил капюшон, ни на кого не смотря, развернулся и ушел. Тэруми перевела взгляд на Чонсока. В его глазах читалось осуждение и упрек. Невысказанное «это была твоя идея взять и её с собой в поход» повисло в воздухе.
– Давай не будем снова начинать! – разозлилась Тэруми и пошла дальше, не оборачиваясь, уверенная в том, что Чонсок последует за ней.
***
Поздно вечером Лайя устало брела в сторону дома. Свэн рвался её проводить, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы это предотвратить. В итоге они с ним сошлись на том, что она с самого утра придет к их беседке. От предвкушения встречи на душе снова зазвенели счастливые переливы любви и нежности. Лайя прижала к себе букет, а потом мечтательно закрыла глаза и втянула носом чудесный аромат цветов.
Какой же это был восхитительный день, полный светлых и теплых воспоминаний. Она не могла насмотреться на Свэна, и он тоже не сводил с неё глаз. Время от времени он нежно дотрагивался до её руки, до спины, касался волос, проверяя действительно ли она настоящая, не растает ли, как сладкий сон. Они бродили по знакомым улочкам, где раньше любили гулять, и много болтали… обо всем… Было так легко и радостно на душе. Она на один день перенеслась в прошлое, в свою беззаботную юность, наполненную его дружбой, поддержкой и любовью.
В гостиной её ждали все трое. Лайя малодушно надеялась быстро пройти мимо них к себе в комнату, но Тэруми её опередила и загородила путь к лестнице.
– О, наша принцесса явилась, – слово принцесса танэри иронично выделила, вспоминая, как ту назвал офицер. – Ты ничего не хочешь нам рассказать?
Лайя аж растерялась от такой наглости.
– А должна? – удивленно спросила она, обводя глазами спутников.
Чонсок испытывающе на неё смотрел, словно приговор выносил. Фенрис замораживал холодом в глазах и убивал безразличием каменной маски, которая была сейчас его лицом.
– Ну как бы… да, – снова сказала за всех Тэруми. – Ты пойми наше беспокойство, мы как бы это… вне закона, на минуточку. Все! – слово «все» она снова иронично выделила.
– Я была осторожна, – ответила Лайя.
– Он знает, кто ты? – подал голос Фенрис.
Лайя не хотела об этом говорить. Это было только её и Свэна. И сейчас эти трое вынуждали её возвращаться в реальность, в которой её ничего не ждет! Холодная ненависть к ним полыхнула в груди, разрушая эйфорию от восхитительного дня.
– Нет. Он знает меня как Оливию, простого человека, сироту, которую когда-то приютила его матушка. Мы вместе росли, когда были детьми. Я не рассказывала ему о себе раньше, и уж точно не собираюсь ему рассказывать это сейчас. С кем в городе, зачем и где живу я не говорила. Если допрос окончен, то я пойду.
Не дожидаясь чьего-то согласия, Лайя обогнула Тэруми и ушла в комнату.
Сон был рваным. Счастливые моменты со Свэном сменялись урывками воспоминаний, что были после. И наоборот. Но едва Лайя открыла глаза, то радостно улыбнулась. Скоро она снова увидит его! Сердце от предвкушения часто стучало, разгоняя кровь и окрашивая волнением щеки.
Лайя осмотрела свои платья и выбрала наиболее легкое и воздушное из всех, нежного фиалкового цвета, которое она ещё ни разу не надевала. Свэн раньше очень любил этот цвет на ней. Волосы собрала, повязав ленточкой в тон платью. Надела украшения, которые купил ей Чонсок перед балом. Покрутилась и счастливо заулыбалась, довольная своим видом. Распахнула дверь и поспешила вниз, перепрыгивая через ступени.
– Куда-то собралась? – поинтересовался Фенрис, вальяжно расположившийся в гостиной.
– Да, мы договорились со Свэном погулять.
Фенрис легко поднялся, достал из-за пояса кинжал и направился к ней. Подошел вплотную и замер, упираясь острием ножа ей в бок. Лайя почувствовала, как её укололо, но не отстранилась, смело встретила взгляд синих глаз, в которых застыл лед, опасно поблескивая предупреждением. Внутреннее чутье кричало ей бежать, но она так и не тронулась с места, чувствуя, как снова рождается волнение, но совсем другого рода…
– Возьми с собой, – холодно сказал ей Фенрис, разворачивая оружие и вкладывая рукоять в руку. Свою руку не смог сразу убрать, продляя прикосновение.
Шагнули в разные стороны друг от друга одновременно. Лайя крепче перехватила чужое оружие, его оружие, и поспешила захлопнуть за собой дверь. Она шла к намеченному месту, а перед глазами стоял образ Фенриса и его холодные глаза. Где-то внутри поселилась уверенность, что за тем льдом скрывалась горечь. А вместе с уверенностью родилось чувство – она предает. Его. Фенриса… Собственные глупые мысли пыталась вытеснить напоминанием, что они чужие друг другу люди. Не помогало.
Лайя не заметила, как подошел Свэн. Он закрыл ей глаза руками:
– Угадай кто?
Он часто так делал раньше. Давно забытое чувство любви и беззаботности затопило разум, вытесняя другие мысли. Она обернулась и обняла его.
– Ты пришла! – Свэн с трепетом прижал её к себе.
– Конечно, я же обещала!
– Есть хочешь?
– Да.
Он взял её за руку и увлек за собой. Они не захотели есть в таверне. Набрали еды у торговцев и устроились на траве в парке. Свэн много шутил и смеялся, старался рассмешить её. Лайя была так счастлива, улыбка не сходила с лица. Она знала, что разговора «о них» не избежать, но хотела как можно дальше отложить его, и просто наслаждалась каждым мигом рядом с ним.
– Я всегда знал, где тебя найти, – вспомнил Свэн с теплой улыбкой. – Ты часто пряталась от работы в библиотеке и читала всё, что находила про эльфов.
– Да, а ты приносил мне всё новые и новые книги. Я всё хотела спросить, но стеснялась. Где ты их доставал?
– Я их воровал у знакомых матушки каждый раз, когда мы посещали очередной бал. Помнишь, ты ещё обижалась, что я иногда оставлял тебя на какое-то время одну. Так вот, теперь ты знаешь правду.
– Ты шутишь? – засмеялась Лайя.
– Нет, серьезно. А ты знаешь, что одно время я даже мечтал стать эльфом, чтобы понравиться тебе?
– Зачем? Ты и так нравился мне, да и эльф с тебя всё равно не получился бы, ты слишком рослый и крупный.
– Хорошо, что я раньше этого не слышал, – посмеиваясь, укорил её Свэн, скользя нежным взглядом по лицу, – ты бы разбила мои детские мечты.
– Я научилась хорошо стрелять из лука, – перевела тему девушка, чувствуя, что разговор подходит к опасной черте.
– Не может быть?! Вот бы обрадовался мастер Чхве, если бы узнал. Но его уже лет пять как не стало, – грустно добавил Свэн.
– А Мисси, наша экономка?
– О-о-о, что с ней станется, всё ещё командует матушкой… а помнишь…
Она улыбалась, слушая его, гуляя по лабиринтам собственной памяти. Лайя и Свэн не заметили, как село солнце и стало темно. Медленно прогуливаясь по городу, они снова свернули в парк и не сговариваясь направились к своей беседке, где раньше часто встречались и целовались вечера напролет. Свэн взял её руку в свою, поднес к губам, целуя каждый пальчик.
– Оливия… Лив… Когда ты пропала, я думал, что умру от горя. Матушка ничего толком не говорила. Сказала только, что ты просто собрала вещи и решила уйти искать своих родителей. Я отказывался верить. Ты не могла так поступить со мной. С нами! Я обращался к комиссару, но матушка сразу же закрывала дело, монетами и связями перекупая. И тогда я ушел из академии. Стал искать тебя сам, но ты словно исчезла. Потом, когда я сдался… Я много думал о том, что могло произойти, и пришел только к одному разумному объяснению: матушка вынудила тебя, она сделала что-то, что заставило тебя уйти.
Лайя помнила этот день, словно он был вчера. Свэн снова ночью сбежал из академии и пришел к ней. Обнявшись, они лежали на кровати и клялись друг другу в любви, мечтали никогда не расставаться и строили планы на будущую жизнь.

– Оливия, ты станешь моей женой? – спросил он между нежными поцелуями.
Она кивнула, соглашаясь. Безграничная любовь к нему и сладость его поцелуев сводили её с ума и наполняли счастьем.
– Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Я хочу, чтобы ты была моей…
Он поцеловал её шею и замер. Она не оттолкнула.
Неловкость и стеснение юности… Радость познания и бесконечная любовь…
Они подарили друг другу свою первую ночь.
Он ушел незадолго до рассвета. Они долго целовались на прощание, не в силах расстаться даже на короткое время. Он ещё не ушел, а она уже скучала.
Немного позже в комнату вошла матушка, закрыла за собой дверь и повернулась к названной дочери.
– Уходи из дома, тебе здесь больше нечего делать, – сказала женщина.
– Но матушка Элеонора, что случилось? Я в чём-то провинилась?
– Ты ещё спрашиваешь?! Ты думаешь, я не замечаю, что происходит у вас со Свэном? Думала, что я не знаю, к кому он по ночам сбегает из академии?
– Мы любим друг друга и хотим быть вместе, – выпалила она, с надеждой смотря на матушку.
– Это неважно. Ты должна оставить его и уйти!
– Но матушка… – Слёзы полились из глаз. Она упала на колени, сложила в мольбе руки, а затем подползла и, рыдая, схватила её за подол юбки. – Не поступайте так с нами, не поступайте так со мной… Я жить без него не смогу…
Женщина отвернулась от неё, говорила, смотря на свои сжатые от напряжения кулаки:
– Ты хоть понимаешь, что можешь разрушить его карьеру? Да что там карьеру, его жизнь? Если все узнают, что ты дочь ведьмы, тебя казнят и его тоже! За связь с тобой! Ведь он тебя не бросит! Когда я брала тебя к себе десять лет назад, то обещала твоей матери позаботиться о тебе. И вот ты уже достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе сама. Я вернула свой долг. Теперь уходи.
– Я не могу… не могу, – рыдала она, не веря, что это конец.
– Тебе придется, – голос женщины дрогнул, сдерживая слёзы, но она всё же продолжила: – Если ты не уйдешь, я сама расскажу Инквизиции, кто ты.
Элеонора отцепила руки девушки от своего платья, подошла к кровати и положила туда кошелёк с монетами.
– Можешь взять из дома всё, что понадобится тебе в пути. Я вернусь через пару часов, надеюсь, тебя уже здесь не будет. – Матушка Элеонора уже собралась выйти, как обернулась. – Если ты вправду любишь Свэна, то ничего ему не скажешь, а просто исчезнешь, как будто тебя никогда и не было.

Лайя вернулась из своих воспоминаний и поняла, что Свэн всё ещё ждет её объяснений. Свэн… Красивый и уже совсем взрослый. Мужчина. Офицер королевской армии. Ему так идет эта форма. А ведь он когда-то мечтал об этом. Хорошо, что нашел в себе силы снова вернуться в академию и доучиться.
Сейчас Лайя понимала, почему тогда так поступила Элеонора.
– Это уже в прошлом, – тихо проговорила она.
– На самом деле неважно, почему ты ушла. Главное, что я тебя нашел, только это имеет значение. Мои чувства к тебе всё те же. Я ни на минуту не забывал тебя. Я так же сильно люблю тебя, Оливия, как и раньше.
Он поцеловал её руку, прижимая к сердцу.
Она молчала и любовалась им. Такой родной и незнакомый одновременно. Её сказка из прошлой жизни. Её прекрасный принц. Её долго и счастливо. Её вместе навсегда. Он сейчас так смотрит на неё, в его взгляде столько любви и надежды. Но он видит не её, а ту девчонку, смешную и взбалмошную, которую полюбил когда-то. Оливию.
– Свэн, – она вдохнула, собирая всё своё мужество и ненавидя себя за то, что собиралась сказать, – прости, я не могу ответить на твои чувства. Они уже давно в прошлом. Я была рада тебя видеть, но не более того… Я скоро покину город навсегда. Мы больше не встретимся. Если ты, правда, испытываешь ко мне чувства, то не останавливай меня и не ищи. – Она с нежностью прижала свои губы к его, на мгновение закрывая глаза и представляя себя другой, Оливией. Поцелуй не был сладок, горечь прощания отравляла вырванное у судьбы прикосновение. Лайя отстранилась. – Я надеюсь, ты будешь счастлив. Прощай.
Лайя шла домой, не останавливаясь и не оглядываясь. Призраки прошлого и собственные чувства преследовали её, и она надеялась, что если быстро-быстро идти, то получится скрыться. Спрятаться…
Она заскочила в дом и плотно закрыла за собой дверь, прислонилась к ней спиной и прикрыла глаза. Вот и всё, ещё одна страница из прошлого вырвана из её сердца навсегда. Невыносимая боль разрывала душу на части. Слёзы против воли потекли по щекам. Почувствовав чужое присутствие, Лайя быстро смахнула влагу с лица и поднялась. Глаза, уже привыкшие к полумраку, нашли фигуру Фенриса, что сидел на лестнице, прислонившись головой к стене, и безучастно смотрел куда-то вперёд. Тэруми сидела на полу в гостиной и бросала сочувствующие взгляды на Лайю. Чонсок стоял сверху у перил и смотрел на неё строго, изучающе. Они снова все ждали её возвращения.
– Больше не увидитесь? – прямо спросил воин. Лайя молча кивнула. – Правильно, – одобрил он без тени каких-либо эмоций, потом посмотрел вниз, подзывая: – Тэ…
Это словно послужило сигналом остальным. Фенрис поднялся и ушел к себе. Тэруми тоже направилась к лестнице. Возле Лайи задержалась.
– Ты как? – тихо спросила Тэруми.
– Нормально, – отозвалась Лайя. Голос был мертвым. – Так было правильно. Правильно… – повторила она слова Чонсока, пытаясь в них поверить.
Лайя дождалась, пока все разойдутся по комнатам, и только тогда поднялась к себе. Зажгла свет. Устало опустилась на кровать и долго смотрела в никуда. Где-то сквозь пелену опустошения почувствовала, как затекли её ноги. Она скинула красивые дорогие сапожки. Взгляд зацепился за полоску рун на коже, и следом пришла мысль… Даже если бы матушка Элеонора не прогнала бы её тогда, даже если бы решила ничего не говорить, правда всё равно вышла бы наружу, как эти руны. Просто на четыре года позже. В двадцать один.
– Правильно…
Лайя подошла к зеркалу и стала себя рассматривать. Платье на ней казалось сейчас глупым и неуместным, словно она одна пришла в маскарадном костюме на бал, где остальные были одеты официально, и куда её никто не приглашал. И эти ленты в волосах. Украшения…
Рука потянулась к шее. Пальцы сомкнулись на ожерелье и резко рванули его вниз. Следом вниз полетели ленты. Их не сразу получилось достать, но Лайя с силой дергала ленты до тех, пор пока те не оказались у неё в руке. После этого возиться с застежкой платья уже не могла. Красивая ткань наряда жгла кожу несбывшимися мечтами, оставляя ожоги на душе. Лайя схватила кинжал Фенриса, оттянула ткань и стала разрезать её, кромсая.
Когда последний лоскут платья упал на пол, Лайя одним движением смахнула стоящие на тумбочке баночки с кремами, тушь, помаду…
– Кого я обманываю? – хрипло прошептала она. – Это всё не моё. Это всё не для меня…
Лайя распахнула шкаф, и её платья полетели на пол. Она долго топтала их, закусив до боли свою руку, чтобы не закричать. А когда силы закончились, легла на пол поверх красивых нарядов, свернулась, подтянув ноги к груди, и обняла себя за плечи. Её любовь, которую уже не вернуть, стекала по щекам слезами отчаяния… А когда сил не осталось и на это, Лайя закрыла глаза и провалилась в спасительный сон.

Глава 2

Сотворенный хаос смотрел с утра немым укором, напоминая о произошедшем, снова вороша чувства. Она стянула с кровати одеяло, быстро собрала в него разбросанные вещи, плотно завязала и затолкала под кровать. Ванна с теплой водой помогла очистить мысли и окончательно вернула в реальность.
Лайя надела рубашку, которую купила недавно, плотные облегающие штаны и удобные высокие сапоги, подвязала свой новый пояс с черными кинжалами, заплела тугую косу. С зеркала на неё снова смотрела привычная она. Даже глаза привычные: не сияют от любви и счастья.
– Здравствуй, действительность.
Лайя спустилась вниз. Тэруми уже готовила завтрак. Чонсок и Фенрис что-то читали. Все молчали. Её встретили мимолетными взглядами и сразу же вернулись к своим занятиям. Общая неловкость висела в воздухе, Лайя не стала её развеивать: просто не было душевных сил. Чтобы не тратить время зря, она принялась сортировать снадобья, прикидывая, кто что понесет.
– Фенрис, может, для путешествия возьмем лошадей? Хотя бы для части пути? Всё ж не пешком, – предложила она.
Мужчины и Тэруми обернулись, радуясь хоть какому-то вопросу, что развеял тяжелую тишину, как увидели след на руке Лайи, который она вчера случайно оставила сама себе, зубами сжимая руку, чтобы не закричать. Заметив их взгляды, девушка поспешила вернуть задравшийся рукав на место, скрывая укус.
– Я думал об этом, – спустя паузу всё-таки ответил Фенрис. – С Трекании до Кардо вполне можно поехать и верхом. Дороги там спокойные, да и лес не столь густой. А вот дальше дороги уже усиленно патрулируются и точно только через лес, в обход.
– Значит, решено. В Трекании возьмем лошадей. Когда будем выходить?
Тэруми удивленно взглянула на неё, не ожидая такого вопроса: помнила, что Лайя не горела желанием покидать Налию, – а потом поспешила отвести взгляд, вспоминая и вчерашнее.
– Я так понимаю, у тебя всё готово, поэтому можем послезавтра с рассветом, – ответил Фенрис.
– Хорошо.
Они ели в молчании.
Лайя размышляла, чем можно занять себя на два дня. В город она больше не рискнет выходить: была вероятность наткнуться на Свэна. Увидеть его ещё раз было бы слишком сложно для её душевного равновесия, да и опасно, он вполне мог начать её искать. Оставалось только учить заклинания. Что она и сделала, вернувшись к себе в комнату.
Воспоминание о днях, проведенных со Свэном, раз за разом отвлекали её внимание, но Лайя упорно продолжала учить текст заклинаний. Час за часом.
Вдруг с тоской вспомнилось, что в последние дни фестиваля на главной площади города всегда устраиваются танцы для всех желающих. Там не будет пригласительных и строгого этикета, как на мероприятии, которое посетили она и Чонсок. Там будет простой народ, пьяные потасовки, выпивка и сумасшедшие пляски всю ночь до утра. Они со Свэном пару раз убегали туда… Теперешним умом она понимала, какой опасности они подвергались, но тогда это было безумно весело.
Лайя грустно выдохнула и сдалась. Пытаться что-то выучить в таком состоянии – изначально проигрышный вариант. Она ещё раз отсортировала вещи, которые возьмет с собой и которые нужно сжечь, чтобы не оставлять улик. На глаза попался кинжал Фенриса. Она так и не вернула ему оружие. И хоть за окном уже опустилась ночь, Лайя была уверена, что эльф не спит. А тут и предлог подходящий, чтобы его увидеть…
На её тихий стук он открыл сразу и окинул внимательным взглядом, ища причину визита. Лайя протянула кинжал. Фенрис молча кивнул и пристроил у себя на поясе. И только в этот момент девушка поняла, что эльф собрался куда-то уходить.
– Ты куда? – беспардонно спросила она.
– По делам.
– Я хочу увидеть ночной город, его обратную сторону, – быстро выпалила она внезапно посетившую мысль. Ей необходимо заменить собственные воспоминания об этом городе. Фенрис явно ждал продолжения, не понимая при чем тут он. – Покажи мне другую Налию.
Она замерла, ожидая его вердикта и решая для себя, что пойдет в любом случае, даже если он откажет. Но Фенрис неожиданно улыбнулся и сказал:
– Хорошо. Жду тебя внизу.
Лайя забежала за своим новым плащом, повязала платок на шею, который в случае необходимости можно будет поднять и спрятать нижнюю часть лица, закрепила кинжалы на поясе и спустилась.
– Куда-то собрались? – спросила Тэруми, скучающая возле читающего Чонсока.
– Погулять, – ответила Лайя.
– О как, а мне можно с вами?
Одновременное «нет», сказанное эльфом и девушкой, рассмешило Тэруми, она примирительно подняла руки, сдаваясь.
– Что именно хочешь посмотреть? – спросил уже на улице Фенрис.
– Всё!
Он немного постоял, обдумывая, а потом уверенно пошёл, придерживаясь тени домов. Лайя поспешила следом. Когда они вступили на территорию черного рынка, спрятанного глубоко в недрах заброшенной литейки, Лайя поправила капюшон плаща и натянула на лицо платок. При виде контингента, который попадался на пути, её рука не отпускала пояс, готовясь в случае необходимости сразу выхватить оружие. Таящаяся за каждым поворотом опасность, вонь и грязь, необычность строений и интерес от такого, невиданного ей ранее места, смешались воедино, заставляя Лайю идти с широко открытыми глазами.
Торговцы на удивление не особо чем-то отличались от тех, кто вел торговлю наверху, на главной площади. Вот только их товар, разложенный прямо на земле, приводил Лайю в восторг. Она надолго зависла возле человека, торгующего ядами. Многие отвары были ей знакомы, но некоторые удивляли. Попытки расспросить про состав ни к чему не привели: продавец не был изготовителем. Лайя приобрела несколько, надеясь дома разгадать ингредиенты. У торговца оружием она купила метательные ножи. Много. Отходя подальше от оружейника, она шепотом спросила у Фенриса:
– Он не похож на человека, который сам изготавливает оружие, откуда оно у него?
– Скорее всего, разбойники снабжают, собирают с трупов и продают ему.
Девушка задумчиво повертела перевязь с приобретенными ножами, гадая, кому такие могли принадлежать раньше, но потом безразлично хмыкнула и убрала в сумку.
Здесь были и редкие книги. Стоили они очень дорого, и Лайя корила себя за то, что спустила много монет на бесполезные платья. Увидев ещё один гримуар, старый и потрепанный, весь в пометках, она не смогла скрыть дрожь в пальцах. Торговец заметил её волнение и заломил огромную цену. Фенрис долго торговался, а потом, не договорившись, взял Лайю и повел её в сторону, делая вид, что уходит.
– Мне нужна эта книга, – прошептала она ему.
– Знаю, доверься мне, – ответил эльф, и Лайя послушно пошла следом.
– Ладно, черт с вами, забирайте, – услышали они.
Эльф даже не улыбнулся, заплатил столько, сколько и планировал, с равнодушным видом забрал книгу и передал её девушке. Обойдя всё по кругу и уже следуя на выход, Лайя остановилась у места барахольщика. Совсем юный мальчишка продавал разные безделушки, большинство из них не представляли особого интереса. То, ради чего она остановилась, лежало с краю, наполовину присыпанное землей. Девушка наклонилась и подняла небольшой, круглый камень, весь исчерченный полосками. В камне сверху было проделано отверстие и вставлена веревочка, предполагающая ношение на шее. Этот камень был очень похож на тот, что висел на шее у Тэруми, вот только руны были немного другие.
На территории рынка Лайя молчала, чтобы не привлекать внимание своим голосом, Фенрис всегда говорил за неё, но тут она забыла об этом правиле.
– Сколько хочешь за него? – спросила девушка.
– Сколько не жалко, – ответил мальчишка.
Лайя протянула монету и положила приобретение к остальным вещам. Они вышли из литейки, и девушка с наслаждением втянула носом свежий воздух. Оставался всего один поворот до выхода из трущоб, как им перегородили дорогу вооруженные люди. Их злобные оскалы и оружие не оставляли сомнения в намерениях.
– Что будем делать? – тихо спросила она у Фенриса, отступая поближе к нему, готовясь к сражению.
– Бежать, – сказал он и метнулся в сторону.
Лайя среагировала мгновенно и понеслась следом. От бега капюшон слетел с головы эльфа, и его серебристая макушка маяком замелькала для неё впереди. Они петляли по улицам, сзади доносился топот погони. Пару раз приходилось резко менять траекторию: натыкались на тупики. Пробегая мимо высокого забора, Фенрис подпрыгнул, касаясь его ступнями, сделал несколько быстрых шагов, перемещаясь практически параллельно земле, а потом оттолкнулся и ловко запрыгнул на крышу близлежащего дома. Его прыжок, который походил скорее на полет, Лайя повторить не смогла, как и всё, что этому способствовало. Девушка тихо позвала его, привлекая к себе внимание. Фенрису пришлось спуститься и помочь ей залезть. Уже наверху эльф распластался на крыше и увлек за собой Лайю, рукой зажимая ей рот, призывая молчать. Топот преследователей был совсем рядом.
– Они не должны были далеко уйти, рассредоточиться и найти, – услышала она голос преследователей.
Лайя потянулась за кинжалом, но эльф взглядом остановил её. Они лежали и прислушивались, забывая лишний раз делать вздох. Не то чтобы они не смогли одолеть обычных разбойников, но лишний раз рисковать и привлекать внимание стражи к разборкам – нежелательно.
Когда в переулке стало тихо, Фенрис аккуратно, стараясь не производить лишнего шума, убрал руку с её рта и чуть повернул голову, всматриваясь в тени внизу, пытаясь определить ушли все-таки преследователи или затаились. Его лицо было сосредоточенным, а глаза большими и внимательными. Полумрак расширил зрачок, частично скрывая синюю радужку, от этого глаза казались темными и такими необычными. Лайя забыла об опасности и открыто любовалась им, а внутри рождалось восхищение, тесно переплетаясь с физическим влечением, которое она часто испытывала от его близости.
– Ушли, – прошептал он, не замечая её взгляда. – Идем.
Фенрис тихо поднялся, спрыгнул вниз и выставил руки, показывая, что поможет. И хоть было высоко, Лайя не раздумывая последовала вниз. Поймал. Его руки соскочили с её талии вверх, слегка задевая грудь, и остались там дольше, чем положено. Ей нужно было сделать замечание. Но она промолчала. Ему нужно было извиниться. Но он тоже промолчал.
Они быстро шли, петляя по узким дворам, пока не оказались на достаточно шумной небольшой площади. Лайя знала, что такие районы есть в каждом городе, но именно в Налии – не была. На улице было много таверн, музыкальных салонов и других увеселительных заведений. Проходя мимо салона «Мадам Чи», так гласила вывеска, Лайя имела неосторожность задержать свой взгляд на почти голой девице с пышными формами, зазывающей посетителей. Любопытство Лайи, скрытой плащом, та восприняла по-своему, схватив её за руку, притягивая к себе. От неожиданности Лайя поддалась.
– Сладкий, зачем смотреть, когда можно потрогать и не только, – томно прошептала девица, заглядывая под капюшон. – Оу, а ты – малышка! Для тебя тоже найдется услада.
Фенрис потянул Лайю за собой, забирая из цепких объятий девицы.
– Это бордель, – пояснил он Лайе.
– Знаю, – буркнула она.
Эльф резко остановился от посетившей его догадки:
– Ты хотела зайти?
– Я… ты в своем уме? – возмутилась девушка, когда до неё дошел смысл сказанного. – Конечно, нет!
Фенрис усмехнулся, забавляясь её смущением. Прошлую ошибку Лайя учла и уже аккуратнее рассматривала людей и здания, не привлекая ничьего внимания. Когда улицы стали узнаваемы, она поняла, что они выходят к более привычным для неё кварталам, благополучным. Вот только Фенрис повел её не в сторону дома.
– Куда мы идем? – спросила она.
– Увидишь, – просто ответил он.
Самое высокое здание города, которое было видно из любой точки Налии, знал каждый житель. Конечно, знала о нем и Лайя, вот только внутри ни разу бывать не приходилось. Возле него и остановился Фенрис.
– Фенрис, что мы здесь делаем? – шепотом спросила она, задирая голову вверх, смотря на астрономическую башню. – А если она охраняется? Нас могут поймать.
Эльф повернулся и приложил палец к губам, призывая молчать. Он остановился у массивной двери, наклонился над замком, сжал его в руке. Замок покрылся сначала изморозью, а потом стал белым. Повеяло прохладой. Фенрис нажал сильнее, и замо?к под его пальцами осыпался ледяной крошкой прямо на землю. Он толкнул уже незапертую дверь и зашел внутрь, а Лайя стояла и смотрела на то, что осталось от замка?.
– Ты идешь? – Эльф выглянул из открытого проема, нетерпеливо протягивая ей руку.
Стараясь не думать, какая это дикость подвергать себя опасности просто так, Лайя взяла его за руку. Фенрис довольно улыбнулся и кивнул, благодаря за доверие, а потом увлек за собой. Внутри они ушли сразу вбок и наверх по винтовой лестнице. Выход на крышу не был закрыт, и эльф галантно открыл перед Лайей дверь, пропуская вперёд. Она подняла голову к небу. Тысячи звезд смотрели на неё, ярко сияя… И луна… она была совсем рядом. Казалось, протянешь руку и коснешься. Дыхание перехватило от такой красоты.
– Фенрис, это… – в горле запершило от переполнявших чувств, – это волшебно!
Он улыбнулся, смотря в её распахнутые сияющие глаза и ловя там отражение звезд.
Ветер наверху был сильный и порядком трепал волосы, развевал плащ. Фенрис подошел сзади к Лайе и обнял, притягивая к себе и пряча от стихии. Девушка прислонилась к нему, откидывая голову ему на грудь. Кольцо его рук согревало. Она положила свои руки поверх его, жалея только о том, что они оба были в перчатках и что она не может прикоснуться к его коже.
Лайя смотрела на великолепие вселенной, слушала стук его сердца и мечтала, чтобы время остановилось, замораживая это мгновение навечно.
– Ты не одна, пока на небе так ярко горят звезды, – прошептал ей Фенрис, устремляя взгляд в небо.
***
Рассвет встретить не получилось, хоть Лайя и хотела. Фенрис сказал, что скоро придет смотритель и надо поспешить. Вернувшись, они тихонько, как воры, прокрались в дом и разошлись по своим комнатам.
***
Лайя проснулась внезапно. Глянула в окно. Скоро рассвет. Значит, со времени возвращения прошло не больше часа. Прислушалась и поняла, что её разбудило. На первом этаже едва слышны были шорохи. Их выследили? Кто-то залез в дом? Сердце тревожно забилось, она аккуратно вышла из комнаты, сжимая в руках кинжалы. Тихо, босыми ногами ступала по ступеням, не издавая ни звука, стараясь даже не дышать.
Во мраке Лайя увидела силуэт мужчины, который наклонился вниз и что-то искал, и подкралась к нему ближе. Только она занесла руку, собираясь напасть, как противник резко обернулся и одним ударом выбил оружие из её руки, а вторую скрутил, сжимая кисть и вынуждая уронить второй кинжал. Свободной рукой он схватил её за горло, прижимая спиной к стене.
– Лайя?! – Хватка ослабла, и Лайя сделала судорожный вздох, запуская в легкие воздух. – Черт, я мог убить тебя! Ты подкралась неожиданно…
Лайя бросила на него недовольный взгляд, злясь при этом и на себя. Как она могла не узнать Фенриса? И сразу стала искать оправдания самой себе. Волосы он завязал необычно: поднял наверх и скрутил, закрепляя какой-то палочкой. Ещё и положение тела не позволяло увидеть лицо…
– На неожиданность был и расчет. – Она сердито потерла своё горло. – Я думала, что в дом кто-то залез. Хоть бы свет зажег…
– Я люблю темноту… – тихо ответил он и отвернулся, снова стал что-то искать.
– А ты вообще зачем здесь?
– Попить пришел, – сказал Фенрис. – Хочешь? – Он протянул ей стакан воды.
Пока не сказал – не хотела.
– Спасибо, – ответила она, забирая стакан.
Их пальцы соприкоснулись. Неожиданность прикосновения, помноженная на длительное нереализованное желание, одолевавшее её на вершине астрономической башни, застала врасплох. Лайя отдернула руку и случайно уронила стакан. Фенрис ловко поймал, умудрившись даже не расплескать воду, и снова протянул ей. Она взяла злополучный стакан, их пальцы опять встретились. Никто не нашел в себе сил отстраниться. По телу пробежали мурашки, и только сейчас Лайя поняла, что он стоит в одних штанах без рубашки, а она, наоборот, в одной рубашке, которая скрывала только бедра, выставляя напоказ почти все ноги. От осознания, что они так близко и практически раздетые, её бросило в жар.
Мрак и тишина обострили все чувства до предела. Её взгляд блуждал по его груди и сильным рукам, спускаясь ниже, задерживаясь на кубиках пресса, а потом снова возвращался наверх. Рука сама потянулась и легко коснулась его груди, удовлетворяя покалывающее и зудящее желание пальцев прикоснуться к нему. Он забрал у неё стакан и поставил на стол, сокращая расстояние. Лайя попятилась, упираясь бедрами в край стола. Фенрис положил свои руки на стол по бокам от неё, нависая и заключая в такой волнующий капкан. Она представила, как он сейчас её в одно движение поднимет и посадит на стол, представила, как обнимет его ногами, прижмется, как позволит овладеть ею, как превратит жаркие сны в реальность… Внизу живота заныло, стало влажно…
Он считал её фантазии, ведь такие же рождались и в его голове. Руки обхватили её талию. Одно движение, и она сидит на столе…
Случайно задетый стакан упал и с грохотом разбился…
Дверь комнаты азуров распахнулась. Выбежал Чонсок.
– Эй, кто там?
Лайя опомнилась и выскользнула из рук Фенриса, который даже не думал отстраняться. Она спряталась, чтобы её не увидел Чонсок. Показываться ему полуголой точно не собиралась. Да и их с Фенрисом недвусмысленное положение…
– Всё в порядке, это я, – отозвался Фенрис.
Чон тихо ругнулся и ушел обратно. Лайя подождала, пока дверь за ним закроется, вышла из укрытия и, не глядя на Фенриса, поспешила наверх, чувствуя всей кожей, как её провожают взглядом. Зачем-то заперла дверь и лежала на кровати, рассматривая потолок. Что же это? Если бы не стакан, который упал, и не Чон, которого разбудил шум… она отдалась бы Фенрису там, прямо на столе. Её воображение быстро подкинуло соответствующие такой ситуации картинки. Снова стало жарко.
Лайя тихо прорычала от злости, звуком заставляя себя вырваться из губительного томления. Нужно скорее уходить из Налии. Дорога охладит её пыл. Замкнутое пространство и Фенрис рядом с ней в нём действуют на неё негативно. С каждым днем всё труднее держаться от него в стороне, всё сложнее не переступить черту. И хоть она отчаянно желает этого, страх был сильнее. Опыт – великая вещь. Недавняя встреча со Свэном, как напоминание. Вот к чему приводит любовь. К потере. Если позволить себе привязаться к Фенрису, а потом с ним что-то случится, то она не переживет этого. Поэтому к черту отношения.
Заснуть до утра так и не получилось.
***
Следующий день утонул в хлопотах. Они вместе активно избавлялись от следов всего подозрительного, что могло остаться в доме. Закупили еды и собрали вещи. Ещё раз скорректировали планы, обговорили возможные сложности. А после разбрелись по комнатам. Спать легли рано.
С рассветом, быстро перекусив, они ещё раз обговорили место встречи, поделили вещи и замерли, испытывая неловкость. Так как уходить из города решили парами: Фенрис и Лайя через западные ворота, а азуры с центрального входа, то вроде как полагалось проститься. Встрепенулась первой Тэруми.
– Я говорила, что мне не нравится эта идея с разделением? – обеспокоенно сказала танэри, смотря в первую очередь на Лайю.
– Говорила, уже не раз, – ответила ей Лайя. – Но мы уже сошлись на том, что так будет безопаснее.
Тэруми притянула её к себе, обняла и тихо прошептала на ухо:
– Вы там осторожнее, у меня плохое предчувствие.
– Скоро увидимся. – Лайя отстранилась и тепло улыбнулась ей.
Чонсок кивнул ей на прощание, и они разошлись.
Слова танэри запали в душу, и теперь Лайе тоже стало тревожно. Но вопреки её волнению, стражу они преодолели без вопросов и бодро шли по дороге к месту встречи с азурами. Теперь, когда город и люди оказались в стороне, Лайя поняла, как скучала по просторам и по дороге. Она откинула капюшон, подставляя лицо ветру, и с наслаждением вдыхала утренний прохладный воздух, радуясь, что предчувствие Тэруми оказалось обычным беспокойством.
Они недалеко ушли за пределы города, как заметили впереди приближающийся небольшой отряд в красно-белых мундирах. Королевская армия. Опасаясь возможного внимания, Фенрис и Лайя спрятали лица в плащах и резко сменили направление, но с другого бока также заходили солдаты. Лучники в их рядах красноречиво демонстрировали, что бегство будет крайне неразумным. И словно в подтверждение возникшей у Лайи мысли, несколько солдат замерли, вкладывая стрелы в лук и целясь. Лайя обернулась. Сзади тоже подошла группа солдат. Их окружили.
– Фенрис Эарендил! Именем Короля, ты арестован по обвинению в измене королевству и Инквизиции, – услышала Лайя громкий и такой знакомый голос.
Свэн вышел чуть вперёд, пристально наблюдая за Фенрисом, давая ему время осознать и принять нужное решение. Эльф скинул капюшон, достал меч, занимая позицию для боя – против такого количества врагов бессмысленно, но сдаваться добровольно он не собирался. Свэн уже было открыл рот, отдать команду на атаку, как увидел её, узнал, даже в мужской одежде и укрытой плащом.
– Оливия? Что ты тут делаешь? И почему рядом с ним?
Лайя скинула капюшон для более лучшего обзора. Она молчала, аккуратно осматривалась и оценивала шансы выжить. Оценивать было особо нечего. Если каким-то чудом получится увернуться от стрел, их, скорее всего, задавят массой. Даже с помощью азуров одолеть солдат было бы нереально. И в этот момент Лайя мысленно воздала благодарность предусмотрительности Фенриса. Идея с разделением была верной. Тэруми и Чонсок смогут выжить и продолжить свой путь.
– Оливия, медленно подойди ко мне…
Она вздрогнула. Горечь, которая звучала в его голосе, ранила душу. Как бы Лайя хотела, чтобы всё было по-другому, чтобы она осталась в его памяти Оливией, смешной девчонкой… Жаль, что судьба не позволила сохранить лишь хорошее…
Видя, что девушка никак не реагирует, Свэн оценил её молчание, как сомнение, и добавил:
– Мы разберемся с этим. Тебя пощадят. Я даю слово.
Печальная улыбка тронула её губы. Свэн… Почему всё так? Она сделала шаг в его сторону.
«Прости меня, Свэн. Прости. Ты не оставляешь мне выбора» – плакала её душа, разбиваясь на осколочки.
Свэн вздохнул с облегчением, а потом кивнул своим людям. Те пришли в движение, приближаясь к Фенрису, собираясь взять его живым.
Фенрис крепче перехватил меч и не отрываясь следил глазами за подступающими врагами. Он только один раз бросил на неё взгляд. Лайя увидела его смирение, легкую грусть и понимание. Он, как и Свэн, поверил, что она решила довериться офицеру. Осуждения в глазах не было. Легкий кивок головы – он прощался с ней, благодаря за проведенное вместе время.
В груди заболело, ком обиды сжал горло. Зачем он так? Почему решил, что она бросит его?
Лайя выжидала удобный момент, а потом воспользовалась тем, что внимание королевских солдат окончательно переключилось, резко вскинула лук. Одна стрела улетела в плечо лучнику, выводя его руку из строя. Вторая прилетела его сослуживцу. Ответные стрелы не заставили себя ждать, но Лайя и Фенрис увернулись.
– Отставить! – закричал Свэн. Он перевел обезумевший взгляд на Лайю, говоря уже ей: – Я же сказал, что помогу тебе. Что ты делаешь?! Положи оружие и подойди сюда. Нам нужен только Эарендил.
Солдаты снова пришли в движение, посчитав это за приказ. Лайя выпустила стрелу и пробила ногу солдату, что почти дошел до Фенриса.
– Отошли от него! Живо! – громко скомандовала Лайя, сразу же заряжая новую стрелу. – Следующая будет в голову… – Она направила оружие на Свэна, твердо смотря в его некогда нежно любимые глаза. – Тебе!
Свэн вглядывался в её лицо, ища в нем ту, что любил. Новая реальность отражалась в его глазах болью непонимания. Он пытался оправдать, пытался найти причины и… не находил. Лайя знала его слишком хорошо, чтобы понимать царившие в его душе чувства. Про свои не думала, ведь если на секунду позволить себе быть слабой, то она просто даст ему убить её здесь и сейчас. И учитывая обстоятельства, это было бы лучшим решением. Но… Но был ещё и Фенрис. Спасти жизнь ему в это мгновение было важнее, чем спасти собственную.
– Ты не сможешь перестрелять всех и спасти его, – хрипловато произнес Свэн.
И эти интонации голоса Лайя тоже знала. Он сдерживал рвущийся наружу крик и слёзы. Её снова резануло душевной болью, стягивая внутренности в мучительный узел.
– А мне и не надо всех, достаточно будет убить только командира, – ровным голосом ответила Лайя. – И поверь, моя стрела успеет долететь до тебя раньше, чем твои лучники снимут меня.
– Ты не выстрелишь в меня, – тихо проговорил Свэн.
– Не советую проверять.
Лайя в подтверждение своих слов крепче перехватила лук. Голубые глаза Свэна погасли и безучастно замерли, словно в это мгновение он умер. Лайя ещё сильнее сжала оружие в руках, но не от желания убить, а в попытке сохранить невозмутимость и сдержать разрывающие изнутри рыдания.
– Отпустить.
Свэн на секунду закрыл глаза и отошел в сторону, пропуская их. Его воины, не опуская оружие, поступили так же. Один из подчиненных несмело спросил у своего командира:
– Мы, правда, отпустим их?
– Инквизиция уже в пути. Их найдут. Это лишь вопрос времени, – бесцветным голосом отозвался Свэн.
Лайя и Фенрис пятились спиной вперёд, пока не отошли на значительное расстояние. Девушка убрала лук за спину, не удержалась и обернулась в последний раз взглянуть на Свэна, надеясь, что он сможет её когда-нибудь простить. Фенрис убрал меч, взял её за руку и крепко сжал. Лайя перевела на него взгляд.
– Не думал, что выберешь меня, – тихо сказал он правду.
Выберешь меня… Лайя не думала об этом в таком ключе. Но ведь по сути… это так и было.
– Не слышу слов благодарности, – буркнула она, – ах да, о чем это я… ты и благодарность.
В глазах Фенриса засветилось восхищение и счастье. Он так нежно улыбнулся ей, что она на секунду задохнулась от охвативших её в этот момент чувств. Она сильнее сжала его ладонь.
Побежали они одновременно. Стремительно, обгоняя ветер, вперёд, навстречу свободе.

Глава 3

– Всё, – выдохнул Фенрис и сел на землю, счастливо засмеялся, – давай подождем азуров.
Лайя села рядом, вытянула ноги и не могла отвести глаз. Она никогда не думала, что он может быть таким. Упоминание об их спутниках вернуло её на землю.
– Как они смогут найти нас, мы же бежали, не разбирая дороги?
– Ты сомневаешься в танэри? Думаю, она будет разочарована, услышав такое, – усмехнулся Фенрис.
Эльф был сейчас таким открытым и счастливым, таким необычным, что Лайя была не против, чтобы их не находили ещё довольно долго. Послав мысленно всё к черту, она оперлась спиной о его бок и откинула голову ему на плечо, устало закрывая глаза.
Фенрис тихонько толкнул её, привлекая внимание. Лайя открыла глаза. К ним стремительно бежала невысокая худенькая фигура в черном. Учитывая скорость перемещения, удивительно что звуков, сопутствующих бегу, почти не было. Лайя восхищенно покачала головой. Талант, что тут скажешь…
Добравшись, Тэруми резко затормозила и бегло заскользила по ним взглядом, а когда поняла, что с ними всё в порядке, стала ругаться:
– Тьфу ты! Лежите здесь, как два трупа! Хоть бы помахали, что живы!
Вдалеке показался Чонсок. Он шел в своем привычном темпе. Лайя не сдержалась и засмеялась.
– Бери пример со своего спутника, – весело сказала она. – Его такие проблемы не волнуют.
Тэруми аж обернулась посмотреть, кто именно этот спутник, а потом небрежно махнула рукой:
– А, это да… Он даже воздаст хвалу Богам, что его избавили от мага и ведьмы.
Такая откровенность позабавила теперь уже Фенриса. Он громко рассмеялся, подвергая Тэруми в шок.
– Что ты сделала с нашим угрюмым эльфом?
Фенрис бросил настолько теплый и откровенный взгляд на Лайю, что та смутилась, а Тэруми подозрительно сузила глаза.
– Вы как? Целы? – спросил подошедший Чонсок.
– Порядок, – ответил эльф, поднялся сам и подал руку девушке, помогая ей встать. – Задерживаться не стоит.
Они выстроились в привычном порядке. Фенрис пошёл первым, задавая направление, дальше шли азуры. Лайя выбрала для себя временное одиночество и немного отстала. Хотела пережить произошедшее. Сейчас вдали от непосредственной опасности содеянное навалилось на неё, отравляя сожалениями. Тэруми несколько раз оборачивалась, проверить идет ли ещё её спутница, а потом все-таки пристроилась рядом.
– Почему вас отпустили? – спросила танэри.
– Я умею очень убедительно лгать, – тихо отозвалась Лайя, так и не решив для себя, хочет она об этом говорить или нет.
– Он много значил для тебя? – Азурианка догадалась, кого встретила там Лайя.
– Да… но оказалось, что Фенрис значит для меня гораздо больше…
Когда Лайя поняла, что сказала, то испуганно ойкнула и зажала рот рукой. Но было поздно, карие глаза танэри уже сияли озорным коварством.
– То-то я думаю, чего наш эльф такой счастливый!
– Замолчи! – сердито прикрикнула Лайя и дернулась, чтобы толкнуть Тэруми. Но та предвидела и вовремя отскочила, показывая издалека язык, при этом морща нос.
– Как же это романтично… кайнарис и ведьма… бывшие враги, а сейчас пылкие возлюбленные, – глумилась над ней танэри, предусмотрительно отбегая в сторону.
– Если не заткнешься, то скормлю тебе твою шапку! – пригрозила ей Лайя.
Тэруми захохотала и стянула с головы шапку, помахала ею.
– Эту, что ль? Ну попробуй… Вот только сначала нужно меня догнать! И поторопись, а то пойду и скажу угрюмому то, что ты мне только что сказала… И может, наконец, наш бледный друг затянет тебя в какой-нибудь уголок и…
Лайя рванула с места, Тэруми тоже. Шумные догонялки перешли в жаркие сражения, в качестве снарядов было все подручное: ветки, шишки, камешки.
Чонсок обреченно скривил губы, осуждающе смотря за возней. Фенрис бросил снисходительное:
– Девчонки…
– От девчонки и слышу! – возмутилась, пробегая мимо, Тэруми и бросила в эльфа довольно тяжелый камешек.
Фенрис его поймал и запустил в ответ, но уже ледяной, тот, что сотворил своей магией. Ледышка в цель попала. Воин угрожающе повернулся к эльфу.
– Просто ответный ход, – невозмутимо пояснил Фенрис и примирительно поднял руки, показывая, что больше такое не повторится.
Сдалась первой Лайя. Да и отбежали они от мужчин порядком, нужно было подождать. Она остановилась, согнулась, опираясь на колени, тяжело дыша, чувствуя, как вместе с физическими силами её покинули и одолевавшие до этого страдания, сменяясь приятной усталостью. Внутри стало просто спасительно пусто. К ней подошла Тэруми и положила руку на спину, стала легонечко стучать, отбивая ритм.
– Полегчало? – спросила словно невзначай Тэруми.
Лайя догадывалась, что та специально отвлекала её от поселившегося отчаяния, заманивая в игры, но сейчас, услышав подтверждение, испытала волну благодарности.
– Спасибо, – сказала она и выпрямилась, взглянула в хитрые карие глаза.
– Всегда рада, – насмешливо отозвалась Тэруми. – Мы же с тобой сестры, так, кажется, ведьмы друг друга называют?
– Да.
– Вот! А сестры должны помогать друг другу, – ерничала танэри, даже не думая скрывать своей насмешки. – Только тс-с-с-с… Это между нами, пока Чон не слышит.
Лайя улыбнулась и потрепала её густую шевелюру. Тэруми подмигнула, а потом улыбка сползла с её лица и сказала азурианка уже серьезно:
– Я примерно могу представить, что ты чувствуешь. Когда у меня появились проклятые руны, то мне пришлось отказаться от очень дорогого мне человека. Я не могла допустить, чтобы он видел меня… такой. Поэтому я его бросила. Без объяснения причин. И это… было… непросто.
За словом «непросто» было столько всего сокрыто, что даже выдержка танэри не помогла сейчас Тэруми снова стать насмешливой. Лайя обняла её. Та в ответ уткнулась в плечо. Слез не было. Было лишь мгновение, где каждая пыталась опять спрятать прошлое в недрах памяти за стеной.
Тэруми отстранилась и снова накинула на себя беззаботный вид.
– Это было давно. В итоге я даже рада, что так получилось. Сейчас у меня есть Чон.
– Кстати, об этом. Я всё хотела спросить… Зачем ты уговорила его идти на бал, да ещё и со мной?
– Чонсок любит танцы и любит светскую жизнь, – тихо проговорила Тэруми, снова становясь грустной и задумчивой. – А тот бал… Может, это последняя возможность насладиться обычной жизнью? Я не могла пойти с ним. Но не могла и отобрать у него такой вечер. Он и так слишком многим ради меня пожертвовал. Отправить его там на растерзание другим девицам? Это было выше моих сил. А ты вроде как с ним не очень ладишь, вот я решила, что большой беды не будет. Чон потанцует и будет в безопасности от любовных притязаний. – Тэруми вдруг зло толкнула Лайю, сердито нахмурилась. – Если бы я знала про эти ваши сер… серен… короче, если бы я знала, что ты будешь лапать Чона, то черта с два бы вы куда пошли!
Лайя засмеялась и стала оправдываться:
– Это такой танец…
– Разрежу на кусочки, если снова коснешься так его, – пообещала ей вполне серьезно Тэруми.
Лайя сдержала новый приступ смеха и кивнула, вдруг понимая, что если бы дар Тэруми раскрылся, то она наверняка была бы темной ведьмой. Мысль, что было бы с Чонсоком от такого откровения, вызвала приступ хохота. За что Лайя всё-таки получила довольно ощутимый удар по предплечью.
– Да поняла я, не нужен мне твой азур, – примирительно проговорила Лайя, потирая ушибленное место, а потом тихо добавила: – Мне вообще никто не нужен…
Подошли мужчины. Тэруми, пребывая во всё ещё сердитом настроении, приблизилась к Чонсоку, резко притянула его за шею, вынуждая чуть наклониться, и прижалась губами к его губам. Неожиданный жест смутил обычно серьезного воина, он тут же отстранился, недоуменно уставившись на Тэруми.
Фенрис несколько раз поморгал, а потом тряхнул головой и отвернулся, бормоча:
– Жуть какая, я же ещё не перестроился, не привык, что ты женщина, зачем вот так пугать…
– Что? Сердечко всё ж больное? Старое? Не выдерживает? – съязвила танэри.
Фенрис проигнорировал её колкость. Зато Лайя отреагировала. Проходя мимо Тэруми, она больно ущипнула ту за бок, заодно мстя за полученный недавно удар.
***
Хоть они шли уже почти день, Лайя совсем не чувствовала усталости, в её душе царил покой, и это давало сил. Опасность никуда не ушла, а впереди была неопределенность, но… Лайя тепло улыбнулась… Впереди была не только неопределенность. Впереди шли азуры, чаще просто молча, но рядом, порой соприкасаясь руками. Это не было открытым прикосновением, как бывает, скорее просто невзначай, неосознанно, напомнить, что здесь, что всегда рядом… Впереди легко ступал эльф. Молчаливый и отстраненный, но надежный.
Её такие разные спутники. Спутники… Создатель позволил им встретиться, и теперь она не одна!
– Чему радуешься, ведьмочка? – спросила обернувшаяся Тэруми.
– Солнцу! – с улыбкой ответила она.
И словно в подтверждение её слов солнце выглянуло среди туч и рассеянными лучиками пробилось через остатки листвы. Лайя закрыла глаза и закружилась, протянув руки солнцу.
– Смотри, сильно не отставай! – крикнула ей Тэруми и снова пошла вперёд.
Лайя не ответила, восторг затопил её от осознания: не одна! Счастье не умещалось внутри, ей нужно было поделиться этим волшебным чувством. И как ребёнок бежит к матери, она побежала к своей стихии, к лесу. Лайя ласково провела по шершавому стволу дерева, на секунду коснулась лбом. Её магия радостно отозвалась, наполняя силой внутренний резерв. Тихие минуты единения с природой, а потом Лайя отстранилась и поспешила вперёд догонять остальных.
Чудовище возникло из ниоткуда, вырастая прямо перед ней.


Со страшной вытянутой пасти торчали кривые клыки. Спрятанные в недрах тела глаза горели яркими маленькими желтыми точками. Мощное непропорциональное тело с очень большими передними лапами, увенчанными длинными и острыми, как лезвия, когтями сделало шаг в её сторону.
Лайя в ужасе закричала и попятилась назад, отступая. Массивная лапа, соизмеримая в обхвате с телосложением среднего человека, замахнулась и ударила, девушка успела только прикрыть голову руками. Полет был недолгим – встреча с землей болезненной. Времени прийти в себя не было: существо опять приблизилось. Лайя попыталась отползти, не в силах повернуться спиной к монстру, для того чтобы подняться и убежать. Кровь, обильно стекающая по её руке, вызвала у монстра слюноотделение и низкий гортанный рык. От этого звука у Лайи кровь застыла в жилах, окончательно лишая здравого смысла, парализуя волю.
Монстр схватил её за ногу, пытаясь подтащить к себе ближе. Один из когтей проткнул икру, глубоко входя в мышцы. Лайя снова закричала, но уже от боли. Вторая лапа взвилась вверх, собираясь добить жертву. Лайя сжалась, зажмуриваясь и закрывая голову немеющей рукой.
Удара не последовало.
Девушка открыла глаза и увидела Фенриса, который теснил чудовище. Монстр рычал, запах крови его привлекал, и он отчаянно пытался снова подобраться к своей раненой жертве, яростно отмахиваясь от эльфа, как от назойливой мухи.
Прибежавшая Тэруми с ходу включилась в бой. Тонкие и длинные клинки не смогли бы пробить мощь тела монстра, поэтому танэри пронзала противника кинжалами. Точечные, частые удары, казалось, не наносили никакого вреда, а лишь раззадоривали. Монстр стал ещё свирепее. Лапы заработали с удвоенной скоростью, и теперь напоминали лопасти мельницы. Когти ещё больше удлинились.
Очередной мощный взмах лапы пришелся на танэри, и ту с силой отбросило в сторону. Впечатавшаяся в дерево девушка не смогла подняться, её попытки принять вертикальное положение, снова заканчивались падением. Чонсок испуганно обернулся к ней, чем монстр поспешил воспользоваться, и если бы не Фенрис, то жизнь воина закончилась бы здесь и сейчас. Отрубленные конечности монстра подарили долгожданную передышку, но лишь на несколько мгновений, потому что на месте потерянных в бою лап сразу же выросли новые. И всё началось опять.
Лайя постаралась прочитать заклинание, хоть какое-нибудь, но её трясло, от ужаса она путала слова и не могла вспомнить правильный пас руками.
– Отвлеки его, – тихо бросил Фенрис Чонсоку и прекратил атаки, отходя чуть в сторону, не сводя глаз с монстра.
Тэруми, не слышавшая слов Фенриса, при виде воина, в одиночку бившегося с монстром, удвоила усилия и, часто падая и пошатываясь, направилась в его сторону, крепко сжимая кинжалы в руках.
Фенрис дождался момента, когда монстр сделает выпад обеими лапами вперёд в сторону Чонсока, и запрыгнул чудовищу на спину. Одним движением меча эльф пробил голову монстру, а потом с силой рубанул, протягивая оружием вниз, разрезая туловище на две части. Всё было кончено.
Чонсок со всех ног побежал к Тэруми и подхватил её, не давая снова упасть на землю. Фенрис опустился на колени возле Лайи, осматривая и не зная с чего начать помощь. Девушка схватилась руками за его рубашку, прижимаясь к его груди.
– Мне было так страшно, я испугалась, прости меня, – плакала она. – Прости… Я хотела помочь, но не могла, я забыла слова заклинаний…
– Всё позади. – Он гладил её по спине, целуя макушку, успокаивая. – Тебя надо перевязать, ты ранена.
Она замотала головой и теснее прижалась к нему, не позволяя отстраниться. Он взял её лицо в свои ладони и заставил посмотреть на него.
– Если ты сейчас истечешь кровью, то больше не сможешь помочь уже никому. Поэтому давай вместе обработаем твои раны. Хорошо?
– Да.
– Вот и умница! Может, у тебя получится с моей помощью излечить себя?
– Ведьмы не могут лечить себя, только других, лишь немного приглушить боль могу. – Она заметила танэри, лежащую на земле, а рядом Чонсока, сжимающего ту в объятиях, и попыталась подняться. – Что с Тэруми? Она жива?
Фенрис остановил её попытку.
– Ты в любом случае не можешь сейчас помочь ей…
– Посмотри, что с ней! – закричала Лайя и снова постаралась подняться, чтобы дойти.
Фенрис быстро сбегал к азурам и вернулся.
– Она жива, у неё всё ещё кружится голова после удара, поэтому не может подняться, но ничего не сломано, серьезных ран нет, – отчитался он и строго уставился на неё.
Лайя облегченно выдохнула и виновато посмотрела на Фенриса. Она не хотела кричать на него, просто…
– Что делать? – прервал он её мысленные терзания.
Фенрис достал из сумки указанные пузырьки с лекарствами, каким-то чудом уцелевшие после боя. Лайя выпила сразу несколько. Сильное обезболивающее принесло телу желанный покой, и эльф смог быстро обработать и стянуть рану на её ноге плотной тугой повязкой. Когда он освободил её руку от остатков рубашки, Лайя посмотрела на ровные края своих ран, которые оставили когти монстра, выдавила из себя улыбку и сказала:
– Шрамов не должно остаться, это хорошо.
– Я уже давно перестал об этом беспокоиться, – сказал Фенрис.
– Не сравнивай, – с укором ответила Лайя, – девушку они явно не будут украшать!
– Ты мне будешь любая нравиться, – тихо произнёс вдруг он, заканчивая перевязку, а потом поднял на неё серьезный взгляд и заключил: – Готово. Почти как новенькая.
Лайя смущенно улыбнулась, не отойдя ещё от его признания, и ласково проговорила:
– Спасибо.
Фенрис коротко кивнул и стал складывать назад лекарства и материал для перевязки. Его красивое сосредоточенное лицо вызвало у Лайи щемящее чувство благодарности. Она приблизилась, собираясь поцеловать его в щеку, но Фенрис в этот момент поднял голову и повернулся. Её губы коснулись уголка его губ.
Она резко отстранилась, не понимая, как так могло получиться. Замешательство сразу же сменилось напряжением, которое повисло между ними, искорками зажигая тела. Её взгляд снова вернулся к его губам, там и остался.
Отодвинуться от него, не смотреть, сохранить остатки разума… Она так и собиралась сделать, но не успела…
Фенрис положил руку на её затылок, зарывая пальцы в рыжих волосах, слегка стягивая, а затем подался ближе, прижимаясь лбом к её лбу. Их носы соприкоснулись. Мимолетное прикосновение, а потом Фенрис отстранился. Холодный разум смог победить порыв души.
Выдох разочарования невольно сорвался, выдавая её желание большего. Лайя залилась краской смущения и закрыла глаза, давая себе время остынуть и прийти в себя.
– Фенрис, я…
Его имя, сказанное её голосом… Попытка оправдаться… Понимал, но не мог больше себя сдерживать. Хотел, чтобы она звала его, чтобы просила… Он снова притянул её к себе, на сей раз касаясь губами губ. Осторожно, но при этом настойчиво. Не встретив сопротивления, язык нежно скользнул по её губам, исследуя.
Покорно сидеть и принимать его ласки, когда тело взбунтовалось и горело, было невыносимо. Она жадно ответила на его поцелуй, лавиной смывая все границы, и его страсть вырвалась на свободу, отзываясь. Он обхватил ладонями её лицо, удерживая, и яростно целовал, покусывая её губы. Лайя ласкала его шею, гладила спину, стремясь забраться под одежду, мечтая почувствовать его кожу под своими пальцами. От ярких эмоций и ощущений голова кружилась, дыхания не хватало, а с губ всё чаще стали слетать стоны… нетерпения.
Фенрис вдруг отстранился, и Лайя недоуменно на него посмотрела, почти сразу же притягивая обратно. Его взгляд, затуманенный страстью, сводил её с ума.
– Сейчас не время, – сказал он ей в самые губы, – и мы не одни.
Лайя потупила взор, вдруг осознав, что она допустила. Раскаяние охватило её. Почему не сдержалась? Как теперь… эту мысль ей закончить не получилось. Фенрис коснулся её подбородка, приподнимая голову и заставляя посмотреть на себя.
– Я хочу тебя Лайя, а ты хочешь меня. И ты можешь сколько угодно убегать, но это ничего не изменит… – Он прижался к её губам, и она послушно их приоткрыла, пуская его, но Фенрис не стал углублять поцелуй, а отстранился. – Не время… – повторил он. – Но запомни, на чем мы остановились…
Запомни… даже если бы хотела, то не смогла бы забыть. Тело всё ещё горело, прося его ласки, а глаза жадно искали его взгляд, приходилось прилагать усилия, чтобы открыто не любоваться им.
– Пойдем, только осторожно, – сказал Фенрис, помогая ей подняться.
Тэруми уже окончательно пришла в себя и стояла, опираясь на Чонсока, ждала.
– Ты как? – спросила Лайя, когда подошла ближе.
– Явно получше, чем ты. Выглядишь так себе, – усмехнулась Тэруми, а затем повернулась к Фенрису, спрашивая: – Что это за зверюга была?
– Грэг, – ответила за эльфа Лайя. – Я читала про него и изображение видела, но встретить живьем оказалась не готова. – Она опустила голову, смущаясь своей трусости. – Мне очень стыдно за себя. Простите меня. Я подвела вас.
– Да ладно тебе. – Тэруми слегка сжала её плечо. – Зато ты теперь почти как настоящая принцесса. Попала в беду и целых два прекрасных принца прибежали и спасли тебя.
– Главное, чтобы целых, – заулыбалась Лайя, а потом вспомнила: – Эй, а почему тогда «почти принцесса»?
– Ну, ты в грязи, в крови, лохматая и бледная, принцессы так не выглядят, – заключила Тэруми, осматривая её.
Лайя толкнула её в плечо, и танэри поморщилась, потирая руку.
– Значит, бежать надо было быстрее, – проворчала Лайя.
– Куда уже быстрее?! – Тэруми наклонилась к ней, дальше говоря шепотом, бросая насмешливые взгляды на идущего по другую сторону Лайи эльфа. – Ты бы видела Фенриса! Не думала, что наш эльф способен на такую прыть. Когда ты закричала, он понесся со скоростью ветра, на ходу выхватывая меч. Выглядело впечатляюще, сама бы влюбилась.
На сей раз прилетело с другой стороны, от Чонсока.
– Поговори мне ещё, – пригрозил ей воин.
– А что? Ну правда же! Смотрелся изумительно! – Тэруми явно дразнила спутника, радостно ловя нотки гнева в его карих глазах. Затем она снова повернулась в сторону Лайи, добавляя тихонько ехидным голосом в самое ухо: – Я, конечно, понимаю, стресс от битвы, адреналин гуляет, чувство опасности, но всё равно не думала, что встреча с такой зверюгой окажется настолько возбуждающей, что вы забудете, что не одни. – Видя, как покраснела девушка, Тэруми довольно заулыбалась, говоря уже громче: – Ты просто потрясающе смущаешься!
Лайя всё-таки извернулась и толкнула локтем в бок:
– Змеюка, что, цель твоей жизни – испортить её мне?
Тэруми засмеялась и подмигнула, отходя подальше:
– Нет, сделать её веселее.
Лицо Лайи всё ещё горело от слов Тэруми. На Фенриса, который давал ей опору при ходьбе и который наверняка слышал всё, что говорила танэри, Лайя взглянула с опаской, справедливо предвидя его раздражение или гнев. Но Фенрис был спокоен, словно всё сказанное не имело к нему никакого отношения. Он почувствовал её внимание и повернулся, одаривая теплым взглядом, на мгновение накрыл её руку своей, а потом снова устремил взор на простирающийся впереди лес.
Тэруми, внимательно следившая за ними, вдруг отвела взгляд и до самого вечера больше не подтрунивала над спутниками.

Глава 4

Когда долгожданный привал был объявлен, Лайя со стоном опустилась на землю. Нога отекла и пульсировала болью, а раны на руке противно ныли. Множественные ушибы и синяки не давали найти такое положение на земле, где не чувствовалась бы малейшая неровность. В копилку страданий и мерзкого настроения добавилась и изодранная в лохмотья одежда. А ведь ещё совсем недавно Лайя так радовалась новым вещам. Погода тоже постаралась подкинуть проблем – ночь обещала быть холодной.
Замёрзшие пальцы плохо слушались, не желая складываться в фигуру, необходимую для охранного заклинания. Защитный круг удалось поставить с раза пятого. И на этом силы окончательно покинули её, заселяя пустоту там, где обычно ощущалась магия.
Фенрис и Чонсок собирали хворост для костра, а Тэруми лежала на земле и рассматривала темнеющее небо. Лайя скосила на неё удивленный взгляд: азурианка ранее не была замечена в философских размышлениях и задумчивости. Лайя сначала хотела спросить, что не так, а потом догадалась. Тэруми иногда шевелилась, стараясь, как ранее Лайя, найти более удобное положение тела. Когда тот или иной участок тела натыкался на неровность, на лицо азурианки набегала тень, в глазах мелькало страдание.
Лайя полезла в сумку и достала несколько пузырьков, а потом подползла к танэри – подняться точно не смогла бы – и вложила зелья. Тэруми сначала хотела возразить, но рассмотрев выражение лица Лайи, покорно выпила.
– Только Чону не говори, – попросила она.
– Что за дикость?! – возмутилась Лайя. – Почему нельзя сказать, что ты плохо себя чувствуешь?! Ран хоть нет?
– Нет. Просто синяки. Пройдут. – Лайя всплеснула руками. Тэруми состроила недовольное лицо. – Это пустяки, а Чон будет волноваться…
– О чем волноваться? – спросил вернувшийся воин, а потом увидел в руках Лайи пузырьки и испуганно уставился на Тэруми. Та ответила беззаботной улыбкой.
– У Лайи не получается поставить охранный круг, поэтому…
– Ей очень больно, – перебила её Лайя, смотря на Чонсока. – Видимо, падение не прошло бесследно.
– Ну спасибо! – зло прошептала Тэруми, опаляя яростью во взгляде.
– Пожалуйста! – в тон ответила она и поползла обратно.
Чонсок стал что-то взволнованно шептать на азурианском. Тэруми, судя по интонациям, его в чем-то убеждала. Где-то внутри у Лайи шевельнулся червячок сомнения, но тут же уполз обратно. Так хоть танэри не будет геройствовать и отдохнет за ночь – Чонсок ей не позволит дежурить.
Тепло костра, ужин и зелья, которые Лайя щедро влила в себя, действовали умиротворяюще.
– Она же спит? Это от зелий? Да? – услышала Лайя взволнованный шепот Чонсока.
Лайя через силу открыла глаза, выдергивая себя из нежных объятий подступающего сна, и посмотрела в сторону азуров. Тэруми крепко спала, положив голову на свою согнутую руку. Привычная маска веселья и беззаботности ушла дожидаться утра, уступая истине. Измученное болью тело заставляло хмуриться, а усталость прорезалась в черты лица, обнажая и спрятанную внутреннюю силу и твердость. Тэруми стала выглядеть гораздо старше, на подростка больше не походила.
– Спит, – мягко произнесла Лайя, успокаивая воина. – Я дала ей несколько зелий, и во всех снотворный эффект является побочным.
Чонсок не спешил верить, но и для опровержений не было причин, поэтому просто кивнул и отвернулся. Рука осторожно коснулась головы Тэруми, ласково погладила. Он какое-то время сидел и со смесью беспокойства и нежности смотрел на девушку, а потом не удержался и взял её руку, поцеловал пальцы.
– Амэнэ, – прошептала, не просыпаясь, Тэруми.
– Тхарамэ… – прошептал он в ответ, а потом смутился и воровато обернулся, смущаясь возможных свидетелей.
Лайя быстро закрыла глаза, притворяясь спящей. Долго притворяться не пришлось: сон одолел быстро.
***
Утро. Любимое время суток, дающее заряд энергии. Обычно так и бывало, вот только Лайя сейчас чувствовала себя отвратительно. Действия зелий закончилось. Следовательно, было больно. А ещё грустно, пусто и холодно. И земля, такая твердая… затекли бока…
Девушка села. Дежуривший перед рассветом Фенрис подошел, усаживаясь позади неё, толкнул её на себя. Лайя бросила взгляд на спящих азуров и мысленно обрадовалась. Это только её мгновения с Фенрисом. Она расслабилась и прислонилась спиной к его груди, откинула голову назад.
– Ты как? – тихо спросил он, щекотя дыханием ухо.
– Волнительно, – слетела с её губ правда.
Она почувствовала, как он улыбается.
– Хорошо. Но я не об этом. Как твои раны?
– Болят, – снова сказала она правду. Да и какой смысл врать, когда скоро снова в путь и все всё равно увидят отраженную в её глазах му?ку.
– И всё же давай попробуем тебе помочь. Моя магия в твоем распоряжении…
Моя магия в твоем распоряжении… Тело покрылось мурашками предвкушения. Прозвучало очень… лично… откровенно… и следом пришла мысль: «А ведь это так и есть… он предлагал часть себя… ей».
– Закрой глаза, – прошептал он и скользнул поцелуем на шею, замирая.
Лайя послушалась.
Он сплел свои пальцы с её, положил их руки на её живот, прижался щекой к её виску. Его объятия согрели, подарили защиту, безопасность. Лайя расслабила тело, отстраняясь от окружающего мира, сконцентрировалась на энергии земли, почувствовала её благодать, стала вбирать в себя, постепенно добавляя магию Фенриса.
Сначала его магия тоненьким ручейком несмело смешивалась с её, пробуя, узнавая, позволяя касаться, а потом откликнулась. Две силы, два потока слились воедино, превратились в бурную горную реку, которая неслась по венам, растекаясь и заполняя их обоих магией… ярко, волнующе, интимно… словно занимаясь любовью.
Её кожа начала мерцать, а руны на ногах пекли, говоря о переполнении.
Лайя разорвала магическую связь, а отстраниться сама не смогла. Она выгнулась, прижимаясь к его паху, желая убедиться, что он тоже горит вместе с ней, что так же сходит с ума… Его руки проникли под её одежду и скользнули по коже живота… Лайя шумно выдохнула и повернула голову, подставляя губы для поцелуя…
– Если я тебя сейчас поцелую, то не смогу остановиться… – предупредил он.
Лайя была согласна на что угодно, лишь бы он не отпускал её…
Тэруми кашлянула, обозначая, что у них всё же есть свидетель, который проснулся и какое-то время наблюдает.
Лайя резко дернулась, собираясь отстраниться, но Фенрис не дал этого сделать, открыто показывая, что стесняться своих чувств не будет, а потом поцеловал в висок и тихо сказал:
– Я пойду пройдусь, скоро буду. – Она схватила его за руку, не давая уйти. Перед глазами снова встал образ грэга. Вдруг есть и другие в этом лесу? – Я недалеко, в поле зрения буду, – сказал он, угадывая её страхи.
Без него стало холодно и одиноко. Лайя глазами следила за его перемещениями, а когда он скрылся из виду, собиралась подняться и пойти его искать.
– Ты никуда не пойдешь одна, даже не думай, – строго сказала Тэруми, наблюдающая за её душевными терзаниями. – У него достаточно опыта путешествий в одиночку, чтобы не делать глупости и не подвергать свою жизнь опасности. Кроме того, может, ему нужно уединиться в кустиках?
Лайя смутилась, понимая, что танэри права.
Одиночество подарило ясность мысли, охладило бушевавшие ранее чувства, принесло сожаление. Нужно выйти на безопасное общение. Нельзя сближаться. Она уже не может без его взглядов, прикосновений. Уже волнуется. Уже ставит его жизнь превыше своей. А что будет, когда она отдастся во власть собственной страсти? Если впустит его к себе в душу? Что с ней будет, когда она его лишится?
– Лучше наполненный счастьем миг рядом с любимым человеком, чем многие годы без него, – сказала вдруг Тэруми, угадывая вопросы в её голове.
– Любовь в нашем с тобой случае ни к чему хорошему не приведет, подарит лишь новую боль, которую однажды душа не выдержит и умрет, – тихо парировала Лайя, не удивляясь высказыванию танэри.
– Я, в своё время, решала по-другому… И как бы ни сложилась моя судьба, я ни о чем не пожалею, даже если потом будет ждать разлука или смерть. Это лучше, чем пустая, но спокойная жизнь без него.
Лайя слишком хорошо знала вкус слова «потерять», поэтому несогласно поджала губы – открыто спорить не стала.
Тэруми чуть толкнула воина в бок и весело сказала:
– Не подслушивай.
Азур открыл глаза, но вместо приветственной улыбки, в глазах застыла нежная печаль. Он тихо заговорил на азурианском. Интонации его голоса вызывали у Лайи стойкое ощущение, что она лишний элемент.
– Прекратите так делать, это чертовски смущает. Да и невежливо говорить на языке, который не знают другие, – проворчала тихонечко Лайя.
– Вы с Фенрисом только что тоже магию свою запускали, которая нам недоступна, и ничего, не думали, что это смущает, – сразу же отреагировала Тэруми. – Считай, тоже говорили на своем языке.
Возразить было нечего. Лайя перевела взгляд на лес, снова вспоминая, что Фенриса давно нет.
– Кстати, как раны? Помогло? – сразу же отвлекла её танэри.
Лайя с удивлением осознала, что помимо внутренней наполненности, рука и нога уже не болели так сильно.
– Сработало! – восторженно проговорила она.
Фенрис вернулся и сел рядом, так близко, словно собрался её сейчас обнять. Учитывая, что азуры уже не спали, это вызывало неловкость. Ещё и ироничный взгляд хитрых карих глаз танэри раззадоривал огонь её внутреннего протеста от такого быстрого развития событий. Лайя не удержалась и посмотрела на Фенриса. Сдержанный и отстраненный, он был привычный именно таким для неё, а сейчас его натиск, страсть и открытость сбивали её с толку. Перемена была внезапной, и она была к ней не готова, может, поэтому её оборона терпела фиаско. Фенрис не давал ей возможность выстроить барьер между ними. Ощутив на себе её взгляд, он повернулся и спросил:
– Как ты себя чувствуешь?
– Лучше… – под нос себе буркнула она и поспешила отвести взгляд, не желая снова поддаться притягательной силе его глаз.
Когда настало время отправляться в путь, Лайя замерла в нерешительности, ища правдоподобную причину, чтобы отказаться от помощи Фенриса. Надежда опять вывести их отношения на нейтральную составляющую ещё слабо билась внутри, радостно поддерживаемая всеми гранями разумности.
Тэруми подошла и подставила руку.
– Ты вчера целый день была с эльфом, сегодня моя очередь наслаждаться твоим обществом. Поэтому пойдешь со мной, – лучезарно улыбнулась ей танэри и незаметно для мужчин подмигнула.
Фенрис и Чонсок одновременно скривились. По разным причинам.
Лайя облегченно выдохнула и схватилась за её руку, как за спасительную соломинку. Повисшее молчание танэри сразу же развеяла ничего не значащей болтовней, делая вид, что не замечает обращенных на неё взглядов мужчин. Волны благодарности разливались на душе Лайи, исцеляя. Она почти не слушала веселую болтовню Тэруми: утопала в собственных чувствах к этой странной девушке, встреченной случайно в таверне. Легко, радостно, уютно… Так было возле неё. Она словно потерянная когда-то часть… Сестра… И Лайя думала, что дело не только в единстве, которое невольно испытывают все ведьмы по отношению друг другу. Тэруми была… семьей, которая принимает тебя любой и любит, несмотря ни на что.
– Тэруми… – Лайя позвала и умолкла. Она не знала, как сформулировать то, что хотелось сказать, мысли в голове смешивались, сталкивались и застревали, так и не сорвавшись с губ.
– Ты тоже дорога мне, ведьмочка, ты тоже, – снова угадала Тэруми.
Чонсок бросил обеспокоенный взгляд на танэри и осуждающий на Лайю.
– Это великая клятва двух ведьм, – не сдержалась Тэруми, злясь на реакцию воина, – после неё я стану приемником темной колдовской силы!
Воин разозлился в ответ, лицо приобрело неприятные властные оттенки. Тэруми внутренне напряглась, но дерзко уставилась на него, не собираясь показывать секундную слабость.
– Двух ведьм? – раздался приглушенный голос Фенриса.
– Он ещё не знает?! Я думала, ты рассказала ему… – промолвила Тэруми.
– Это не моя тайна, – поспешила оправдаться Лайя в первую очередь перед ошеломленным Фенрисом.
– Это невозможно, – промолвил эльф. – Азуры не обладают магией… Тогда как танэри?..
– И это наша тайна, – сказал вдруг Чонсок, обводя спутников взглядом. – И она должна остаться только между нами.
Прозвучало приказом. Голос был под стать недавнему выражению лица. Властным. Не оставляющим возражений.
Лайя поежилась, отмечая про себя, что интуиция её не подвела: Чонсок привык к другой жизни, привык он и командовать, более того, он привык к тому, что его волю исполняют.
– Невозможно… – повторил Фенрис, изумленно рассматривая Тэруми.
– Синеглазый, ты слишком много мне уделяешь внимания, – усмехнулась она, – недолго привыкнуть… Ты красивый, я тоже ничего… – она озорно ему подмигнула.
«Месть Чонсоку за надменный тон», – догадалась Лайя. А вот Чонсок не догадался. Он разозлился. Его вид стал устрашающим. И снова Лайя поразилась выдержке Тэруми. Само очарование непосредственности. Невинный взгляд и милая улыбка. Ни капли страха.
– Ведьма… – не мог прийти в себя эльф.
– Она не ведьма! – вспылил Чонсок.
Фенрис уже вообще перестал понимать, что происходит, и Лайя сжалилась над ним и спешно пояснила, при этом часто глазами прося Тэруми быть более… благоразумной и не вносить неразбериху в их отряд.
На удивление Фенрис довольно быстро принял мысль, что азурианка отмечена рунами, а значит, имеет отношение к колдовству. А тот факт, что мать Тэруми была ведьмой, и вовсе успокоил его строго организованный ум и логику. Остаток дня прошел вполне мирно. Разве что отношения у Тэруми и Чонсока остались слегка натянутыми. Оба сердились друг на друга, но продолжали идти рядом, словно и это тоже являлось негласным противостоянием. Лайя же снова шла, опираясь на руку Фенриса, давая возможность Тэруми помириться с Чоном.
Остановка на ночлег в этот раз была раньше обычного. Так решил Фенрис. Никто и не думал возражать: участок леса, по которому сегодня шли, напоминал одно сплошное препятствие. Кусты, тесно сплетенные колючие растения, множество поваленных веток – и через всё это приходилось пробираться часами без шанса выйти на нормальный просторный участок. То место, где решили заночевать, стало подарком судьбы. Островок, лишенный плотного насаждения растений, выглядел идеальным для сна.
Охранный круг стоял. Костер весело хрустел ветками. Азуры, что расположились напротив, хмурились, но сидели плечом к плечу. Фенрис был рядом. Это было так… волшебно. Лайя широко улыбнулась, чем вызвала заинтересованные взгляды.
– Встреча с вами, определенно самое лучшее, что могло случиться со мной, – пояснила Лайя свой сияющий вид.
Тэруми тепло ей улыбнулась. Фенрис обнял за талию и придвинул ещё ближе к себе. Чонсок скептически хмыкнул. Последнее вызвало смех не только у Лайи, но и у Фенриса, и у Тэруми. Радость развеяла недавнюю ссору и обняла всех, объединяя. И хоть воин осуждающе покачал головой, но глаза его выдавали истинные чувства.
Дежурить первым вызвался Фенрис. Азуры улеглись в стороне и сразу же закрыли глаза, погружаясь в сон. Лайя бросала на них завистливые взгляды: у самой так не получалось. Поняв безуспешность своих попыток, девушка подсела к Фенрису. Он продолжил сидеть, задумчиво смотря на огонь, иногда шевеля горящие веточки.
– Расскажи мне про магнесс в башне, – попросила Лайя, вспоминая их разговор в таверне и желая услышать его голос.
– Что именно тебя интересует? – уточнил он, поворачиваясь и хитро прищуриваясь.
– Есть ли у них отношения с другими магами?
– Тебя интересует в общем? Или какой-то конкретный маг и его отношения с магнессами? – веселые искорки в его глазах ясно показывали, что он понял суть её интереса.
Богатое воображение Лайи сразу нарисовало картины, в которых Фенрис страстно целует и обнимает другую, прижимая к себе. Настроение испортилось, она и сама была не рада, что завела этот разговор. Конечно, у него были другие отношения, она умом это понимала, но гнев, поднимающийся волной внутри, шептал ей «убей» ту девушку с медальона, чтобы Фенрис никогда больше не смог к ней прикоснуться, чтобы не вспоминал, не носил её портрет с собой. Это были неправильные мысли, недостойные, но она ничего не могла с собой поделать.
Фенрис уловил её гнев и стал серьезным.
– Эй, – он легонько дотронулся до плеча, – посмотри на меня. – Лайя повернула голову, встречаясь с ним глазами. – Никто никогда не вызывал у меня таких чувств, как ты. Я ни с кем ещё не хотел так потерять контроль над своей жизнью, как с тобой. Веришь мне?
Лайя боялась верить, боялась раствориться в нем, боялась чувствовать себя счастливой, потому что сильнее всего она боялась всё это потерять.
– Фенрис, я… понимаешь, мы не можем позволить себе отношения, – попыталась она объяснить.
– Почему?
Это было самое сложное. Лайя вдруг подумала, как, должно быть, глупо прозвучат её доводы, если она рискнет озвучить их вслух.
– Я боюсь, – всё, что она смогла выдать.
Он коснулся легким жестом её подбородка, вынуждая ответить на взгляд.
– Я тоже боялся, – вдруг пылко зашептал Фенрис. – Когда думал, что не успею, и что та тварь тебя убьет. Боялся, что погибну сам, так и не сумев спасти тебя. Боялся, что умру, так и не осмелившись прикоснуться к тебе. Я и сейчас боюсь, что всё, что нас связывает, это странный побочный эффект нашей магии. Боюсь, что в твоей жизни появится ещё один призрак прошлого, который заберет тебя у меня. – Фенрис замолчал, ему нечего было добавить. Он вывернул свою душу наизнанку, и Лайя легко могла сломать её. Наверное, этого он тоже боялся, но рискнул. – Почему ты молчишь, почему плачешь?
Он стал вытирать её слёзы, а она поймала его руку и прижала к своим губам ладонь, а потом обвила его шею руками и нежно поцеловала, стараясь вложить все те эмоции и трепет, который она сейчас ощущала. Они целовались, растворяя свои страхи, снова уходя от нежности к сжигающей всё вокруг страсти.
Фенрис увлек её на землю, нависая сверху и целуя, его нога уютно расположилась у неё между ног. Лайя крепко сжала её своими. Желание лавой растекалось по телу, заставляя ещё теснее вжиматься и тереться, цепляться за него. Рваное дыхание превращалось в едва слышные стоны, не справляясь с волнами наслаждения, когда его губы скользили по её шее, пропадая в вороте её рубашки…
– Фенрис, я сейчас сгорю, перестань, – прошептала она, цепляясь за свою ускользающую выдержку. – Я не могу больше… мы не можем… нас могут застукать.
– Не застукают, потому что танэри и так не спит, я чувствую, как её взгляд прожигает мне спину.
Лайя ахнула, а Фенрис вдруг хищно улыбнулся, блестя в ночи глазами… Он вскочил на ноги, протянул ей руку и потянул на себя, поднимая. Намерение, отраженное в потемневшей синеве глаз, жаркой волной прокатывало по телу Лайи, разбавляя смущение оттого, что Тэруми видит их и понимает, зачем они сейчас уйдут…
Фенрис не дал победить её стыду и крепко сжал ладонь, заставляя идти за ним во мглу ночи, скрываясь за деревьями.
Когда свет от костра больше не был виден, а их освещала лишь луна, Фенрис остановился и резко развернул Лайю.
– Нас может сожрать какая-нибудь тварь, – тихо и зло заговорил он, с жадностью смотря на её приоткрытые в ожидании губы. – Нас могут застать врасплох солдаты или разбойники…
Лайя видела его безуспешные попытки прийти в себя, снова обрести контроль над разумом… И не могла помочь. Собственное дикое возбуждение сводило её с ума.
Я ни с кем ещё не хотел так потерять контроль над своей жизнью, как с тобой.
Эти слова сейчас витали между ними ярким воспоминанием.
Они оба потеряли контроль…
Лайя обвила руками его шею, притягивая к себе и яростно целуя. Фенрис нетерпеливо зарычал, перехватывая инициативу. Пальцы впились в её бедра, с силой прижимая к своему паху. Лайя довольно выдохнула, испытывая эйфорию от его возбуждения. Стала расстёгивать его рубашку… Скорее… Оставить без одежды… Трогать его кожу, гладить, кусать, царапать…
Вспомнил об одежде и он. Он рванул ворот её рубашки, пуговицы отлетели, оголяя грудь. Губы сразу же прошлись по нежной коже дорожкой жарких тягучих поцелуев.
Лайя выгнулась, застонала, теснее прижимая его голову к своей груди.
– Фенрис…
Он развернул её спиной к себе, чуть наклонил, прижимая её ягодицы к себе. Так удобнее… Одна рука легла между её ног, надавливая и массируя, вторая ласкала грудь… Грубо… Нужно нежнее… Ей может быть больно… Но… Мысли улетали… Как же хорошо… Да… Обладать… Делать своей…
Девушка кусала свою губу, сдерживая стоны. Мало… ей так этого мало… И только жгучее желание ощущать его не через ткань. Проклятая одежда…
Лайя помогла ему разобраться с ремнем на своих штанах, затем нетерпеливо стала освобождать его от одежды. Минута вне его губ и близости тела была слишком долгой. Едва одежда осталась на земле, Лайя развернулась и снова прижалась к нему, выгибая спину. Фенрис вошел в неё резко и грубо, до боли сжав пальцами бедра.
Шумный выдох наслаждения сорвался с губ обоих.
Лайя сразу же качнулась, желая утонуть в новой обжигающей волне удовольствия. Руки судорожно вцепились в дерево, давая дополнительную опору. Быстрее…
Он горел в своём безумии, переставая существовать… Невозможно желать вот так… Да… Ещё быстрее…
– Фенрис…
Его хриплый стон наслаждения вызвал яркую волну удовольствия, а ещё одно сильное движение взорвало реальность на сотни маленьких частичек эйфории. Лайя застонала, закрывая глаза, содрогаясь и жадно прижимаясь к нему, ловя последние крупицы страсти.
А затем наступила блаженная пустота…
Лайя опустилась на землю, не в силах больше стоять, и увлекла за собой Фенриса.
– Что ты делаешь со мной? – прошептал он ей в ухо, обнимая.
Она оглянулась через плечо, и Фенрис поцеловал её губы. Нежно. Осторожно. Лайя закрыла глаза и ещё теснее завернулась в его руку.
Ночной ветер приятно охлаждал разгоряченные тела, вместе с тем делая их близость ещё более желанной.
– Нужно вернуться, – с сожалением сказал Фенрис спустя время и напомнил: – Небезопасно.
Лайя подобрала свою одежду. С рубашкой возникли проблемы. Это была последняя целая. Первую сменную Лайя переодела после встречи с грэгом. И вот эта теперь без пуговиц.
– Прости, – сказал Фенрис, поняв причину заминки.
– По тебе не скажешь, что сожалеешь, – весело укорила его Лайя.
Фенрис пожал плечами и чуть усмехнулся, а потом поднял свою рубашку, отряхнул и протянул.
– Возьми мою, у меня ещё остались.
Лайя благодарно кивнула, под внимательным ласкающим взглядом Фенриса надела. Его запах сразу же обнял её душу, принося улыбку на лицо девушки. Фенрис притянул к себе и поцеловал.
– Ты потрясающе смотришься.
Лайя представляла, как выглядит после всех сражений, дней пути, но возразить не смогла, слишком восхищенным был его взгляд.
Обнаженный торс эльфа Тэруми не оставила без внимания. Карие глаза скользнули по нему взглядом, что думала при этом танэри – оставалось только гадать. Азурианка мастерски скрыла эмоции, привычное веселье тоже не стала призывать. Просто дождалась, когда спутники усядутся у костра, и отвернулась, утыкаясь носом в спину спящего Чонсока.

Глава 5

Эльф сидел и периодически подкидывал ветки в костер. Пламя благодарно потрескивало, принимая угощение. Лайя спала, свернувшись у ног Фенриса, уткнувшись головой ему в бедро. Беспокойно ворочавшаяся до этого Тэруми тоже сейчас мирно сопела, согретая теплом тела Чонсока.
Протяжный вой разорвал тишину леса.
Лайя вскочила на ноги, мгновенно хватаясь за оружие и озираясь. Напротив неё стояли готовые к бою азуры. Фенрис же сохранял спокойствие и продолжал сидеть.
– Если на нас захотят напасть, то воем предупреждать не станут, – пояснил им эльф, обводя взглядом испуганных спутников. – Скорее всего, монстры нашли себе уже других жертв.
От его будничного тона у девушки пробежали мурашки ужаса. Она, постояв немного, медленно села, до боли всматриваясь во мглу. Про сон можно было забыть. Азуры её чувства разделяли. Они устроились спиной к костру и друг другу, для большего охвата территории.
– Твой охранный круг на нечисть действует? – спросил Фенрис.
– Не знаю, животных отпугивает точно, а можно ли этих существ отнести к животным…
– Ладно, всё равно скоро проверим, не завтра, так послезавтра. По мере продвижения на юг монстров будет больше.
Фенрис говорил спокойно, словно его ничего не беспокоило, но Лайя видела его собранность, хищный взгляд, улавливающий мельчайшие тени, скрывающиеся во мраке. Меч он устроил у своей руки.
– Интересно, почему они так близко подошли к Налии? Раньше до Трекании ни одной твари, кроме краков, не встречалось. Что их привлекло? – размышлял вслух эльф.
– Да какая разница! – нервно воскликнула Тэруми. Встреча с грэгом, что чуть не стоила ей жизни, была свежа в памяти. – Есть более безопасный способ убраться отсюда? Идти, придерживаясь селений и дороги? Если нужно выбирать между людьми и тварями, то предпочту сразиться с людьми.
– Поддерживаю, – согласилась с ней Лайя.
Эльф выразительно посмотрел на Чонсока, тот тоже высказался за дорогу и селения. Фенрис всё ещё думал, что это неразумно, но спорить не стал. И поскольку его спутники явно не собирались ложиться спать, он закутался в плащ, подтянул меч ближе и лег.
– Ты собираешься спать? – изумлённо произнесла Лайя.
– Трое дежурных более чем, – усмехнулся Фенрис, – если что разбудите, – и закрыл глаза.
Где-то отдаленно снова раздался протяжный вой какого-то существа. Лайя села поближе к Фенрису и положила руку ему на грудь, чувствуя себя так спокойнее. Мужчина взял её ладошку в плен и спрятал к себе под плащ. Не прошло и несколько минут, как Фенрис погрузился в размеренный сон. И, если судить по играющей на лице едва заметной улыбке, ему снилось что-то хорошее. Лайя смотрела на него и не верила своим глазам. Как можно спать, когда смерть ходит рядом?..
С первыми проблесками солнца лес снова наполнился жизнью. Лайя очнулась и обнаружила, что её голова лежит на груди у эльфа, а его рука обнимает её за талию. Она заснула? При воспоминании о ночи девушка резко подняла голову, найдя глазами азуров в целости и невредимости, а также вполне мирное и привычное окружение леса, она облегченно выдохнула. Фенрис с улыбкой наблюдал за ней.
– Смотрю на тебя и вспоминаю свои первые вылазки и зачистки, тоже не мог спать.
– А как ты справился? – спросила Лайя.
– Привык, – просто ответил Фенрис, поднимаясь и крутясь, разминая затекшее тело.
– Пойдем уже отсюда, поедим по дороге, – проворчала нетерпеливо прохаживающаяся Тэруми.
– Нет уж, я не собираюсь умирать на пустой желудок, – пошутил Фенрис и, видя, как побледнела Лайя при его словах, сказал уже серьезно, обращаясь сразу ко всем: – Я понимаю, что для вас это в диковинку, но теперь это наша реальность: монстров дальше будет больше. И вам надо принять это! Нужно есть, пить, спать, жить. Если внимание и реакция будут недостаточные от физического истощения, то вы погибните. Поэтому, если намерения добраться живыми до Полосы отчуждения всё ещё входит в ваши планы, прекращайте уже панику.
Фенрис достал из сумки съестные запасы, разделил и раздал, а потом снова сел возле Лайи. Чонсок последовал его примеру и тоже сел возле костра, нанизав хлеб на веточку, обжарил его, потом положил сверху кусочек мяса, придавил несколькими дольками овощей и протянул Тэруми. Затем повторил бутерброд, но уже для себя.
– Интересно, кто так выл ночью? – спросила Тэруми, увлечённо жуя.
– Войкс, – ответил эльф. – По крайней мере, очень похоже на него. Несильно опасное существо, размером примерно с крака. Окрас вот только крайне неприятный. Зеленый. Когда в листве сидит, не сразу можно заметить. Предпочитает употреблять в пищу мелкий домашний скот, но если встретится одинокий путник, то не побрезгует и им. Главное при встрече с ним – избегать его плевков. Яд, который он изрыгает, парализует жертву. Вой раздавался с той стороны, – показал эльф. – Значит, и нам туда.
– Но… – начала Лайя.
– Войкс предпочитает одиноких путников, – повторил он, делая ударение на слове «одиноких», – и селится возле деревень. Следовательно, ближайшие люди в том направлении. И раз большинство проголосовало за путешествие по дороге, а не по лесу, то нам туда, где живут люди и где воет войкс.
– Ладно, – сказала Тэруми. Еда, дневной свет и рассказ эльфа, вернули ей привычное расположение духа. – Войкс так войкс. Можно я часок посплю? – Она потерла свои глаза, зевая.
– Конечно, – ответил ей Фенрис и посмотрел на Чонсока: – Ты тоже ложись. Я разбужу.
– Не шалите, – засыпая, пробормотала Тэруми.
Лайя тихонечко поднялась и отошла в сторону, прислонилась к дереву и зашептала заклинание, сосредотачиваясь. Она ощутила присутствие разной живности и смогла распознать всю – ни одной незнакомой сущности.
– Я не могу понять, то ли монстров поблизости нет, то ли я их просто не ощущаю, – поделилась своими опасениями она.
– Время покажет, – философски заметил Фенрис и оторвал травинку, принимаясь её жевать.
Он полулежал, опиравшись на локти, и выглядел таким умиротворенным, что Лайя не могла насмотреться. Ей хотелось поцеловать его, но вчерашний вечер казался сном, слишком прекрасным, чтобы быть правдой. Фенрис и раньше ей снился, может, приснился и сейчас. Лайя села возле эльфа, рядом, но не касаясь. Он заметил её неловкость.
– Жалеешь теперь? – спросил её Фенрис, невольно замирая в ожидании ответа.
Она счастливо улыбнулась ему и покачала головой.
– Просто пока не могу привыкнуть.
Она несмело провела пальцем по его шраму на лице, опускаясь к рассеченной губе. Он поймал её палец губами, удерживая внутри и лаская языком. Ей стало жарко. Лайя приоткрыла губы и провела языком по своей верхней губе, смотря прямо ему в глаза, дразня и приглашая. Фенрис блеснул глазами и перевел красноречивый взгляд на спящих азуров. Лайя досадливо поморщилась. Он тихонько засмеялся, а потом притянул её к себе, стискивая в крепких объятиях, горячо зашептал:
– Ведьма, ты сводишь меня с ума.
– Взаимно, Фенрис Эарендил, – с нежностью прошептала она в ответ.
***
– Как думаешь, нам долго ещё идти до села? – На самом деле ей было всё равно, она просто хотела услышать его голос.
Её страсть к Фенрису, освободившаяся из оков собственных предубеждений, действовала опьяняюще. Их мимолетные касания, улыбки, нежные взгляды, вызывали у неё трепет и бесконечное счастье. Монстры, Инквизиция, разбойники – всё перестало волновать, ей просто хотелось быть рядом с ним и видеть блеск его глаз. Лайя мечтала о возможности ночевать где-нибудь в безопасности, в доме, вместе с Фенрисом, где они смогли бы снова разделить безумие той ночи, которая была у них первой и которую больше не рискнули повторять в лесу.
– Думаю ещё день, максимум два, – ответил Лайе эльф.
Фенрис остановился и сделал знак остальным, первым заметив неладное. Лайя вскинула стрелу в лук и медленно приблизилась к небольшой полянке. Реальность жестко вернула её в настоящее, напоминая про осторожность и возможный исход ошибки. На земле лежали растерзанные тела животных. Девушка аккуратно перемещалась, стараясь ничего не задеть и не наступить на пропитанную кровью землю. Погибла стая волков, достаточно большая. Рядом с худенькими, ещё совсем маленькими волчатами лежала их мать со рваной раной в боку. У Лайи всё внутри сжалось от жалости. Она опустила лук, понимая, что тот, кто напал на них, уже давно ушел.
Девушка присела рядом с волчицей и ласково провела рукой по шерсти, гладя по голове и загривку. Вдруг она ощутила едва уловимое дыхание животного и в надежде приложила ухо к его груди, стараясь расслышать сердцебиение.
– Ведьмочка, что ты делаешь? – спросила её Тэруми, подходя.
Лайя подняла руку, прося её помолчать, и снова прислушалась. Слабый стук чужого сердца вызвал собственное взволнованное сердцебиение. Она обрадованно приложила обе руки на грудь волчице.
– Оставь её, пойдем, – недовольно сказала Тэруми, не желая находиться среди смерти.

– Оставь, пойдем.
– Но мама, неужели мы ставим его тут умирать? Он же совсем маленький! Ты же можешь его спасти!
– Могу, но не стану и тебе запрещаю.
– Тогда зачем нам дана сила, если мы не можем спасти жизнь этому олененку?
– Девочка моя, мы не можем вмешиваться в законы природы и нарушать равновесие. Не плачь, так устроен жизненный круг. Значит, ему суждено умереть.

Тот случай в лесу внес разлад в отношения с матерью надолго. Лайя не понимала, почему они бросили умирающее беззащитное существо. Сама, в силу очень юного возраста, не могла помочь ему, а мать проявила в этом вопросе твердость. Со временем, особенно после скитаний, Лайя уже спокойно относилась к смерти и к жизненному кругу, принимая закон, что выживает только сильнейший, но сейчас что-то не давало ей уйти. Наверное, было гуманнее добить, чем обречь на муку одиночества, ведь вся её стая погибла, но…
– Тогда зачем нам дана сила, если мы не можем спасти жизнь? – повторила она спустя годы свой вопрос, но уже себе.
Теперь она умеет лечить. Заклинания из гримуара научили её не применять каждый раз заклинание жизни. Можно обойтись и обычными…
– К черту жизненный круг, – прошептала она. – Если я нашла её, значит, её судьба жить.
Лайя закрыла глаза, концентрируясь и настраиваясь только на сердцебиение волчицы, зашептала заклинание, вдыхая ей жизнь, неся исцеление. Когда дыхание зверя выровнялось, а сердце застучало сильно и уверенно, девушка открыла глаза. Её ладони были всё ещё горячими и покалывали от магии, что ярко светилась через кожу.
Лайя обработала бок животного, влила в пасть зелье. Раны уже не были смертельными и даже слегка зарубцевались. Волчица очнулась, вскочила на лапы и зарычала, оскалившись.
– Тише, я помогла, спасла, – тихо, ласково заговорила девушка, стараясь не делать резких движений.
Волчица клацнула зубами и ещё громче зарычала, а потом заметила на земле детенышей и заскулила, стала носом их трогать и пытаться поднять. Янтарные глаза зверя смотрели на ведьму с надеждой…
– Я не могу им помочь, прости, – с горечью произнесла Лайя, глотая подступающие слёзы .
Одинокий вой разнесся по лесу, и в нем было столько боли и тоски. Лайя смотрела на волчицу, а видела себя. То, что сейчас чувствует зверь, она знала.
Волчица умолкла и снова оскалилась, стала пятиться назад, отступая. Девушка провожала её взглядом, надеясь, что та всё же найдет себе новую семью, как нашла себе она, Лайя. Это не сотрет боль прошлого, но даст силы жить дальше.
И только когда зверь исчез из поля зрения, Лайя осознала… Новая семья… Это она про себя? Про них? Она ошеломленно обернулась на спутников, это совпало с гневным возгласом Тэруми:
– Какого хрена ты делаешь?! Зачем она тебе сдалась? Если бы она тебя укусила?! Чокнутая!
– Не кричи на неё, – сказал ей Фенрис с предупреждающими металлическими нотками в голосе.
– А то что? – с вызовом воскликнула Тэруми, всё ещё кипя от переполнявших эмоций, подходя к эльфу. Фенрис окинул её ледяным взглядом снизу вверх, чем вывел из себя ещё больше. Тэруми ткнула пальцем его в грудь. – Ты допустил! Не остановил!
Фенрис сжал её запястье и отвел руку в сторону.
– Лайя посчитала, что справится и что угрозы нет. Я доверяю её выбору, – ровным голосом пояснил он танэри.
Тэруми набрала в грудь побольше воздуха, собираясь возразить, а потом закрыла, осознавая, что именно сказал эльф. Её взгляд остановился на руке, которую он ещё удерживал и которую она не забрала сама. Фенрис проследил за её взглядом и картинно разжал пальцы, освобождая от своего прикосновения.
– Не смей касаться её! – сдавленным от ярости голосом проговорил Чонсок.
– Я сама могу эльфу руки вырвать, если надо! Не нужно меня опекать! – грубо оборвала воина Тэруми и ушла от всех в сторону.
Лайя обеспокоенно переводила взгляд с Чонсока на Фенриса, опасаясь ссоры, но мужчины просто разошлись по разным сторонам, и тогда она поспешила к Тэруми, что нервно ходила в попытках успокоиться. Лайя остановилась рядом, ожидая извержения вулкана. Он и случился.
– Чокнутая, ты хоть представляешь, как я испугалась?! – эмоционально воскликнула танэри. – Она могла укусить тебя раньше, чем мой нож долетел бы до неё. Ладно бы битва какая, а тут на ровном месте! И посмотри на себя теперь, бледная, как снег! Я хоть ни черта не понимаю в этих магических штучках, но и так вижу, что эта псина вытянула у тебя много сил! Мага ты в своё время бросила и не собиралась спасать, а от него хоть польза была, я чуть уговорила, а бесполезную зверюгу пожалела!
– За мага тебе отдельное спасибо, – не сдержала улыбки Лайя, – и за то, что беспокоишься обо мне.
– Не беспокоюсь я о тебе! Без лекаря боюсь остаться! – выпалила Тэруми.
– Врёшь, – усмехнулась Лайя.
– Сержусь, – поправила уже спокойнее танэри. – Если бы действительно захотела соврать, то ты бы никогда не отличила правду ото лжи.
– Самоуверенная змеюка. – Лайя подошла ближе, обняла её и прошептала: – Прости, что заставила беспокоиться…
– Ты делаешь меня слабой, – проворчала Тэруми, всё же обнимая в ответ. – А это позволено лишь Чону…
– Иногда можно побыть слабой, совсем чуть-чуть… – ответила Лайя её же словами, сказанными после случая с разбойниками.
Они отстранились и улыбнулись друг другу, позвали своих мужчин. Лайя невольно пожалела Тэруми: Чонсок потом припомнит танэри её пренебрежение. Такие уже ревнивые оба… словно не верят до сих пор в свои отношения и их возможность. И такие разные…
Проходя мимо неё, Чонсок остановился.
– И хоть я не одобряю ненужный риск, – сказал воин, смотря Лайе в глаза, – то, что ты сделала, было правильно.
Он не говорил это, чтобы позлить Тэруми или чтобы отомстить, как обычно делала танэри, когда обижалась. Он говорил, потому что так и думал. Его простые слова были громче самой высокопарной похвалы. Лайя не знала, что на них ответить и поэтому просто смущенно кивнула.
– Но Тэруми права, ты выглядишь уставшей… – участливо добавил Чонсок.
– Перестаралась с магией, но не смертельнее того, что было, – улыбнулась Лайя, ещё сильнее смущаясь его беспокойства, – пройдет…
Чонсок кивнул и отправился к наблюдающей за ними изумленной Тэруми.
Лайя обернулась к Фенрису. В отличие от танэри, его эмоции остались при нем. Он положил руку ей на талию и увлек за собой.

Глава 6

Несколько дней, через которые Фенрис обещал селение, растянулись на гораздо больший срок. Мертвые животные попадались всё чаще. Судя по виду и размеру ран, убили их монстры. Остановки на ночлег стали менее продолжительные. Сны – тревожными и липкими, оставляющими после себя тревогу. Лес, обычно дарящий Лайе покой и силу, угнетал. Непривычное желание поскорее добраться до людей коробило неправильностью. Вряд ли с этой стороны стоило ждать хорошего.
Безрадостное, угрюмое настроение разделяли и её спутники. Лайя шла позади всех и пыталась поймать ускользающую мысль, которая тревожила плохими предчувствиями сильнее всего. Взгляды на Фенриса тоже добавляли волнения. Он выглядел слишком собранным, внимательным и молчаливым.
Чувство голода стало неотъемлемой частью жизни. Охотиться было не на кого, а их прежние запасы уже подошли к концу. И тихо. Так тихо. Пусто. Только их шаги по пересохшей земле.
– Вот оно! – воскликнула вдруг Лайя.
Азуры и Фенрис, тоже погруженные в себя, подпрыгнули от неожиданности.
– Лайя! – Тэруми схватилась за сердце. – Не делай так, я чуть не умерла!
– Ш-ш-ш! – шикнула она на неё и, подбегая к дереву, прислонилась к нему спиной, закрывая глаза.
– Сейчас не время искать зверюшек, – начала было Тэруми, но Фенрис поднял руку, призывая молчать, смотря на ведьму.
Лайя сосредоточилась, призывая магию, и быстро прочитала заклинание. Она сконцентрировалась, осматривая внутренним зрением пространство. Стала искать энергии других живых существ, вслушивалась в шорохи леса, углубляясь так далеко, как позволяла ей её магия.
Тишина. Кроме них никого нет.
– Я ничего не чувствую! – сказала она, открыв глаза, испуганно смотря на Фенриса. – Никого нет, даже птиц.
Эльф нахмурился, подошел и взял её за руку.
– Разберемся по дороге. Пойдёмте. Держаться рядом.
Первые часы после остановки прошли в напряженном ожидании беды, а потом все вернулись в привычное состояние собранности. И когда Лайя допустила мысль, что могла что-то перепутать и от усталости не уловить присутствия живых существ, заметила на земле следы. Много. Остальные тоже увидели.
– Войкс, – тихо сказал Фенрис, приседая возле отпечатка.
– Ты же говорил, он не опасен для группы людей, – напомнила Тэруми.
– Говорил, – подтвердил он, задумчиво рассматривая другие следы на земле. – Вот только войкс здесь был не один. Ещё краки. Много. И грэг… И если судить по отпечаткам, то грэг тоже был не один, а с сородичем.
– Они гурьбой ходят? – с ужасом проговорила Тэруми, мгновенно покрываясь мурашками.
– Не ходят, – ответил Фенрис и нахмурился.
– Нас четверо, справимся, – приободрила всех Тэруми.
Её оптимизма никто не разделил. Молча отправились дальше, шагая рядом, почти плечом к плечу.
Сначала ветер донес характерный тошнотворный запах, а потом Лайя увидела тело. Довольно молодой, крупного телосложения охотник, истерзанный лежал на земле. В его глазах, обращенных к небу, навсегда застыла предсмертная мука. Убийца сидел неподалеку.


Секунда, и стрела сорвалась в густые заросли, прилетая четко в янтарный глаз монстра с вертикальным зрачком. Лайя молниеносно зарядила новую стрелу, добивая засевшего в засаде войкса.
– Ведьмочка, – ошеломленно проговорила Тэруми, которая увидела монстра только тогда, когда он упал, сраженный стрелой, – это было… нет слов… как ты… – Она перевела восхищенный взгляд на Лайю. – Даже я бы так быстро не смогла отреагировать.
– Так получилось, – сказала правду Лайя. Порой инстинкты срабатывали быстрее, чем она успевала осознать опасность.
Фенрис махнул рукой, призывая не задерживаться более необходимого.
Лагерь разбили, когда перемещаться вообще не представлялось возможным. Учитывая близость населённого пункта, разделились по парам, чтобы в каждой было по человеку, способному уловить магию. Лайя и Тэруми дежурили перед рассветом.
– В такие дни, как этот, я думаю, что наша идея безумна, – прошептала Лайя. – Как мы справимся с тем, что ждет нас впереди?
– Я не думаю об этом, предпочитая решать проблемы по мере их поступления. Всё лучше, чем беспокоиться о будущем, которое слишком туманно и неопределенно.
– Южная часть королевства опасна и неприветлива. Меня иногда манит идея бросить всё и укрыться в империи. Там, по крайней мере, придётся сражаться только с танэри, а не со всем живым и неживым по пути.
– Ты недооцениваешь возможности танэри, а есть же ж ещё и гвардейцы, – тихо возразила Тэруми. – Не уверена, что в твоем случае монстры смертельнее встречи с представителями армии империи. Про защитный барьер, который установлен между нашими странами, все знают. Он не позволяет проникнуть монстрам на нашу территорию. Но не все знают, что действует это и на людей с даром. Маг или ведьма, неважно, как только человек с магией в крови, пересечет границу, сработает охранная сирена, которая поставит метку. Ваше местоположение будет известно, дальше лишь вопрос времени. По соглашению между нашими странами, у нас есть право ликвидировать таких жителей королевства. Я думаю, Фенрис уже взвешивал ваши шансы выжить в империи, и раз он всё ещё здесь…
– А что насчет вас с Чоном? Неужели для вас бы не нашлось укромного места в Азуриане?
– К сожалению, нет.
Они замолчали. Лайя сидела, прислонившись к Тэруми, её теплая спина грела её спину.
– И никак не обойти эту защиту? – спросила спустя время Лайя.
– Ты про метку?
– Угу…
– Нет.
– И…
– Нет никаких «и», Лайя, – зло и как-то обреченно проговорила Тэруми. – Я лично убивала магов и ведьм, что пытались скрыться в империи. Это и было основной деятельностью моего отряда в армии. Вначале я очень гордилась собой и своими заслугами! Столько обезвреженных исчадий тьмы! А потом появились эти руны на ногах! И мне пришлось отнимать жизни таких же, какой могла стать я, если бы кровь отца не была так сильна и не вытеснила магию матери! Я. Убивала. Ведьм. Лайя… Я убивала таких, как ты! – Она закрыла глаза и глубоко вдохнула, стараясь вернуть себе спокойствие. – Я убивала наших сестер… – прошелестело в ночи. – Черт…
Тэруми вскочила на ноги и отошла в сторону, устремляя взгляд на сокрытый во мраке лес.
Лайя медленно умирала… Одно дело догадываться, а другое точно знать. У таких, как она, и у магов нет надежды на свободу, даже весьма относительную. Если повезет вырваться на волю и спастись от ищейки, то найдут танэри. Нет места, где можно было бы жить. Вокруг есть только смерть.
Её родители… Где они встретили свою участь? Были ли вместе до конца?
Лайя сорвалась с места и отбежала, скрываясь от неярких отсветов костра в оглушающую тишину леса, который почему-то покинули его жители. Злость и отчаяние росли, переполняя. Она зажала рукой рот, сдерживая крик. Крепко обняла дерево, ища силы и поддержки.
Шагов Фенриса не услышала из-за частого пульса, что отдавал шумом в ушах. Почувствовав его объятия, Лайя вздрогнула.
– Не хотела будить, – тихо проговорила она, стараясь не выдать голосом своего состояния. – Всё нормально, я сейчас вернусь.
Он развернул её и прижал к себе.
– Что случилось? Что тебе наговорила танэри?
– Правду… – Лайя всё-таки всхлипнула.
– Какую? – спокойно поинтересовался эльф.
– Нам нигде не скрыться…
– И поэтому мы идем к Полосе отчуждения, – напомнил он, ласково целуя её висок.
– Там тоже смерть…
– Возможно.
– Ты прямо излучаешь надежду, – иронично усмехнулась Лайя, следом всхлипывая.
– В важных вопросах лучше опираться на здравый смысл и взвешенные решения, чем на слепую надежду. Больше шансов выжить.
Непоколебимая выдержка Фенриса осушила слёзы Лайи. Девушка отстранилась и заглянула в его глаза. В них сейчас царил покой и сила, уверенность в себе и в том, что делает.
– Думаешь, у нас получится? – спросила она, любуясь им.
– Мы будем очень стараться, – ответил он и наклонился, оставляя трепетное прикосновение губ на её щеке.
За мимолетным поцелуем последовал ещё один. Лайя расслабилась и откинула голову назад, подставляя лицо для нежных касаний его губ.
– Твоё решение быть со мной тоже было взвешенное? – спросила она, следом приоткрывая губы для поцелуя.
– Оно было единственно верным, – выдохнул он в её губы, сразу же накрывая своими.
Лайя утонула в охвативших её желаниях, ярко откликаясь страстью, но Фенрис почти сразу же отстранился и повел её обратно к костру.
– Не уходи больше никуда одна. Даже если нужно просто отлучиться в туалет. Поняла? – строго сказал он и пояснил: – По крайней мере, пока мы не поймем, что происходит на этом участке леса.
– Хорошо, – покладисто согласилась Лайя.
– Ложись, я всё равно проснулся, подежурю вместо тебя, – сказал он у костра.
Лайя так и сделала, радуясь, что не нужно говорить с Тэруми и смотреть на неё. И хоть умом Лайя понимала, что у танэри нет выбора, но всё равно была не готова принять услышанное.
– Ты убивал когда-нибудь таких же, как ты, магов? – услышала Лайя спустя время тихий шепот Тэруми.
– Было дело, – равнодушно ответил Фенрис.
– Сожалел?
– В тот момент нет. У меня был приказ.
– А сейчас?
– Сейчас сожалею, что твой внезапный приступ откровенности расстроил Лайю, – сказал Фенрис, поворачивая к танэри голову.
Тэруми встретила холодный блеск его глаз и замерла. Отблески огня плясали в его синеве, делая образ опасным. Внутри шевельнулась мысль… Если бы они встретились на территории империи при других обстоятельствах, смогла бы она одолеть его? И почему-то следом пришел ответ… Нет. Её привычка быть лучшей, непокорной, взбунтовалась, побуждая тело к действию. Рука дернулась, собираясь коснуться оружия.
Если Фенрис и заметил её порыв, то пропустил мимо.
– Ложись и ты, пока есть время. Я один подежурю, – сказал он и отвернулся к костру.

Глава 7

И снова мертвое животное. Ещё одно. Лайя отвела взгляд и пошла дальше. Ответ на вопрос: «Что здесь случилось?» не заставит себя долго ждать, она была уверена. Селение скоро. Если оно ещё осталось, учитывая сколько отпечатков следов лап монстров вокруг.
– Мне не следовало рассказывать. Прости, – с грустью сказала Тэруми, подстраиваясь под её шаг.
– Мы те, кто есть, и этого не изменить, увы… – ответила Лайя, отводя взгляд.
– Лайя. – Тэруми осторожно коснулась плеча, останавливая. – Я не знаю, как это объяснить, но ссора с тобой пугает меня… если я вдруг потеряю тебя, если ты не захочешь со мной больше говорить… я… у меня такое чувство… что я перестану существовать.
– Не потеряешь, – тихо пробормотала Лайя, – ты мой дом…
Тэруми порывисто обняла её, стискивая в своих руках.
– Если понадобится, я отдам за тебя жизнь. Ведьмочка, ты же знаешь об этом? – прошептала танэри.
В душе у Лайи словно что-то дрогнуло. Слёзы побежали по лицу.
– Не надо за меня жизнь отдавать, я не хочу никого больше терять, – ответила она.
– Прекрати плакать, – проворчала Тэруми, – иначе я тоже запла?чу, а это то ещё зрелище. Чон не поймет. Он и так много чего не понимает…
Лайя сквозь слёзы засмеялась. Тэруми отстранилась и принялась вытирать её щеки.
– Вот так! Сильная и независимая ведьма мне больше нравится! – уже в привычной бодрой манере сказала Тэруми.
Фенрис и Чонсок, наблюдающие за этими нежностями, переглянулись и одновременно покачали головами.
– Она мне так в любви не признавалась, как ведьме, – всё-таки не сдержался воин и тихонечко проворчал.
Фенрис услышал и громко рассмеялся, невольно привлекая к себе внимание.
– Красивый он у тебя, – сказала Тэруми, залюбовавшись эльфом и толкая Лайю в бок.
– Тебе ли жаловаться? Чон тоже красивый…
– Рот не разевай! – сразу же взъелась танэри.
– А ты глаза почаще отводи от Фенриса!
Переругивания переросли в небольшую потасовку. Фенрис и Чонсок снова переглянулись. Каждый постарался сохранить невозмутимый вид, но улыбки всё равно возвращались на лицо.
***
Крики жителей доносились и до леса. Как Лайя и предполагала, монстры держали курс на селение. Она остановилась на краю леса, присматриваясь, и насчитала пять уже знакомых ей фигур. Тело сразу покрылось мурашками. Она одного чуть пережила, а здесь их пять! Пять грэгов рвали когтями жителей. Вокруг них носились, сметая всё на своем пути, какие-то неопознанные её глазу прыгучие твари и целая стая краков. Сколько их было – не сосчитать. Шансы селян выжить напрочь отсутствовали.
– Если сейчас быстро обойдем восточнее, то нас не заметят, и мы сможем безопасно пройти, – сказала Тэруми, тоже оценивая ситуацию, как безнадежную.
– Так и сделаем, – согласилась Лайя, собираясь уже идти дальше, как услышала возмущение Чонсока:
– Эти люди умрут!
– Лучше они, чем мы, – парировала ему девушка.
– Мы должны помочь им! – не сдавался Чонсок.
– Мы никому ничего не должны, тем более им! – разозлилась Лайя.
– Чон, их слишком много, это небезопасно! Пойдем, пока нас не заметили эти твари. – Тэруми потянула воина за рукав, но тот выдернул свою руку.
– С вами или без вас, но я помогу им. – Чон повязал платок на лицо, скрывая его, достал меч и поспешил на встречу к ближайшим монстрам.
Тэруми тихо ругнулась, быстро нацепила на голову шапку, платком скрыла лицо и побежала следом, на ходу доставая клинки. Лайя смотрела и не могла поверить в их глупость. Краки заметили новые жертвы и напали стаей, Фенрис был уже рядом и помогал азурам отбиваться.
– Черт! Черт! Черт! – ругалась Лайя, но уже бежала на подмогу.
Одним точным движением она всадила кинжалы в глотку крага, который собирался напасть на воина. Чонсок обернулся и кивком головы поблагодарил её за спасение. Лайя пинком оттолкнула тело монстра, вынимая своё оружие.
– Если Фенрис или Тэруми погибнут из-за селян, я убью тебя, Чон! Ты слышишь?
– Договорились, – серьезно ответил ей азур.
Лайя нашла глазами Фенриса. Вокруг него было слишком много существ. Она зарычала от злости и бросила метательный нож. Краг с пробитой головой упал на землю, так и не достав Фенриса. А дальше всё превратилось в один сплошной танец смерти. Лайя сбилась со счета, скольких монстров ранила и скольких смогла убить, вот только меньше их не становилось.
Грэги не обращали на сражающихся внимание, доедая кого-то в стороне. Лайя с ужасом думала, что будет, когда в бой включатся и они. Она уже совсем выдохлась и несколько раз пропустила атаки, получив когтями по ногам. Царапины были неглубокие, но пекли и отвлекали. Понимание, что физической силой такое количество тварей не одолеть, заглушало страх открытого колдовства. Какая разница увидят селяне или нет, что она ведьма? Если она ничего не придумает, то умрут все.
– Фенрис! – закричала она. – Не давай им добраться до меня!
Эльф стал прорубаться ближе к Лайе. Она воспользовалась передышкой и постаралась отключиться от битвы. Заклинание, которое хотела применить, было недавно изученным, темным. Уверенности, что оно сработает, особо не было, но других вариантов выжить Лайя не видела. А цена?.. Некогда о ней думать…
Тихие слова заклинания тонули в криках и призывах помощи. Смерть и боль была благодатной почвой для темной магии. Трудностей с призывом не возникло. Тьма послушно заклубилась у её ног, а потом рассредоточилась, образуя ровный круг вокруг ведьмы. Контур невидимого человеческому глазу круга загорелся и погас, и лишь Лайя видела, что адское пламя, которое она сотворила, не ушло, оно ждало жертву. Нечисть это тоже видела и обходила круг стороной.
Лайя захохотала. Такая молодец! Круг сделала. Себя обезопасила. А дальше что? Все остальные вне его, включая монстров! То, что существа тьмы видят темные заклинания, она и не подумала. Приступ безумного веселья быстро угас, сменяясь сосредоточенностью. Должно быть что-то, что заманит монстров сюда. Она перебрала в уме все выученные заклинания и вспомнила. Тогда заклинание призыва казалось ей глупым. К чему привлекать нечисть к себе? Да и сам ритуал ей не понравился. Но всё равно выучила, уверенная, что этим точно не воспользуется. И вот…
Она провела лезвием по ладони, рассекая её. Кровь закапала на землю. Лайя сжала руку в кулак и подняла над головой, зачитывая заклинание. Монстры внезапно прекратили атаки, на секунду замирая, а потом, как завороженные, направились к ней. Поддерживать сразу два заклинания: круг пламени и призыв – было очень сложно, но она стояла, держась из последних сил.
Азуры и Фенрис быстро сориентировались и стали рубить тварей, которые сейчас послушно шли к девушке. Те монстры, которые добирались до круга, загорались и падали на землю замертво, наполняя пространство запахом сожжённой плоти.
Когда темных существ больше не осталось, Лайя опустила руку и прекратила действие круга. Да и сил совсем не осталось: ни магических, ни физических. Если снова придётся кого-то спасать, то она уже не сможет ничего сделать. Она устало осела на землю. Фенрис перешагнул через тела и помог Лайе встать. Она обернулась и поискала глазами азуров. Выглядели целыми.
Едва ощутимое, но такое назойливое присутствие чужой силы тянуло её куда-то в сторону, туда, где лежала груда тел монстров.
– Ты чувствуешь это? – тихо спросила Лайя у Фенриса.
Он ответил недоумением во взгляде. Лайя озадаченно поджала губы, гадая, почему Фенрис не слышит магию, и решила откликнуться на зов. Тьма в её крови радостно встрепенулась, вынуждая идти быстрее. Под настороженными и изумленными взглядами своих спутников, Лайя стала отодвигать тушу монстра. Фенрис молча поспешил помочь.
– Ты что-то потеряла? – недоуменно спросила Тэруми.
Лайя цыкнула на неё, не желая отвлекаться, и продолжила оттягивать тушу монстра. Когда земля оголилась, выставляя залитое кровью нутро, Лайя присела и пальцами стала счищать верхний слой почвы. Азуры в ужасе уставились на неё – настолько жутко это выглядело. Фенрис присел и стал помогать. Его пальцы первыми наткнулись на камень. Он извлек его и протянул на ладони Лайе.
– Это то, о чем я думаю? – прошептал он.
Лайя очистила от земли поверхность камня, от которого и исходила та энергия, и стала рассматривать нанесенные черточки темного заклинания.
– Это заклинание призыва, – зашептала Лайя, – такого же, как я произнесла, чтобы заманить монстров в круг. Только в десятки раз сильнее.
– Кто-то в этом селении обидел темную ведьму? – предположила Тэруми.
– Из-за этого камня монстры пришли сюда? – уточнил для себя Чонсок.
– Скорее всего, – ответила сразу на два вопроса Лайя.
– Уничтожить сможешь? – спросил Фенрис у неё.
– Ещё не знаю, – задумчиво отозвалась Лайя и спрятала камень к себе в сумку.
– Ты собралась унести камень, на который идут монстры, с собой?! – пораженно воскликнула Тэруми.
– Не оставлять же его здесь, – устало проговорила Лайя. – Иначе какой смысл было спасать людей.
Чонсок благодарно ей кивнул.
– Заключение заклинания в постороннем предмете – сильно, и след не оставляет, – проговорил сам себе Фенрис, размышляя.
– Завидуешь? – поддела его Тэруми.
Он не стал комментировать.
– Маги так не могут? – тихо поинтересовалась у него Лайя.
– Нет. По крайней мере, ни разу не слышал о подобном.
Постепенно жители вышли из своих укрытий. Стоны раненых заглушили крики уцелевших. Люди оплакивали погибших. Лайя шла и чувствовала всепоглощающую ненависть по отношению к себе. Если бы она была сейчас одна, то ей никакая магия не помогла бы. Её просто бы растерзали. Силы, которые покинули её ещё после сражения, теперь подтачивала и всеобщая обстановка скорби и гнева.
– Ведьма, за что ты наслала на нас этих тварей?! – кричал и выл одновременно какой-то мужчина, обнимая тело истерзанной жены.
– Разве этому отродью нужны причины, чтобы творить зло?! – закричал ещё один селянин, угрожая ей кулаком.
Фенрис крепче перехватил талию Лайи, помогая ей идти вдоль живого коридора людей, которые плакали и кричали, щедро посыпая её проклятиями. Синие глаза внимательно следили, чтобы порывы чужих душ не зашли дальше криков.
Были и те, что шарахались при виде ведьмы и хватались за амулеты, некоторые читали молитвы, прося у Создателя защиты.
– Я так понимаю, отдохнуть нам здесь точно не дадут, – тихо сказала Тэруми, обводя глазами происходившее безумие.
Лайя усмехнулась от иронии. Ещё недавно она хотела уйти из леса, чтобы увидеть людей, и вот снова бежит в лес подальше от ещё большего зла.
– Будь ты проклята, – закричал кто-то сзади.
– Да проклята я, проклята, успокойся уже, – устало проговорила Лайя, желая уже наконец-то остаться одной.
Интуиция приказала обернуться, что Лайя и сделала. На неё с вилами бежал селянин. Нужно увернуться или сказать Фенрису… Но сил не было. Она равнодушно смотрела на приближение незамысловатого оружия. В чем-то она даже понимала этого селянина. Жажда покарать «виновного» помогает на какое-то время унять боль потери. Вот только любимого человека это всё равно не вернёт. Но селянин об этом сейчас не узнает. Правда откроется ему позже, вместе с отчаянием безвозвратности.
Меч Чонсока отразил атаку, а потом мощный удар по лицу нападавшего откинул того далеко назад. Чонсок снял платок с лица, обвел властным взглядом затихших жителей, направил на них меч.
– Ещё одно высказывание в её сторону, ещё один косой взгляд, и я лично завершу ваши жалкие жизни.
Рослая, крупная фигура воина произвела на них неизгладимое впечатление. Исходившая от него ярость чувствовалась на расстоянии, связываться с ним никто не захотел. Все в ужасе замолчали, боясь поднять глаза.
Лайя, Фенрис, Чонсок и Тэруми снова пришли в движение, собираясь пройти селение насквозь и снова скрыться в лесу.
– Не стоило показывать своё лицо, – тихо заметила танэри.
– Прятаться перед врагом не собираюсь, – жестко ответил он.
– Чон, я привыкла, не нужно было… – начало было Лайя.
– Нужно, – отрезал Чонсок.
– И ты бы исполнил угрозу? – не удержалась от вопроса она.
– Я даровал им жизнь, когда привел помощь, но могу и забрать. Если они не в состоянии отличить помощь от вреда, то и жить им незачем.
Тон, каким он сказал это, не оставлял сомнений в искренности. Лайя перевела недоуменный взгляд на Тэруми. Та вздохнула и качнула головой, словно утверждая, что и это тоже Чон.
Они услышали тихий голос:
– Госпожа…
Лайя удивлённо обернулась. Её звала женщина. Беглый осмотр принёс неутешительный вывод: рваная рана на животе не оставляла шансов выжить. Рядом с ней сидел и горько плакал юноша лет четырнадцати, держа её за руку. Первый порыв помочь утонул в болезненном осознании, что это не принесет результата. Но Лайя всё равно присела рядом. Она очень хотела оправдаться, хотела, чтобы женщина поняла, чтобы простила…
– Прости меня, – тихо сказала Лайя, чувствуя, как по щеке скатывается слеза, – я не могу тебе помочь, твоя рана слишком серьезная, а у меня совсем не осталось сил. А мои зелья… они бесполезны.
От её слов юноша завыл ещё тоскливее. Он прижал голову матери к себе, стал целовать её волосы. Женщина слабеющей рукой отодвинула сына и дотронулась до Лайи, прося наклониться.
– Нет, госпожа, – прошептала она, – я прошу не за себя. Спасите моего сына. У него магический дар. Когда Инквизиция придёт сюда, то заберёт его и запрёт в Башне. Прошу, уведите его, спрячьте.
– Мы сами в бегах, с нами он будет в опасности, – ответила ей Лайя.
– Тогда просто доведите до ближайшего города. Дайте ему шанс на нормальную жизнь. Жители деревни уже знают кто он, они не оставят его в живых. Прошу…
Лайя не знала, как поступить. Она посмотрела в поисках поддержки на Фенриса.
– Мы поможем, обещаю, – сказал эльф.
– Спасибо, – женщина облегчённо выдохнула и улыбнулась сыну. – Уходи с ними. Я буду присматривать за тобой сверху, и у тебя всё будет хорошо. – Она сняла с пальца обручальное кольцо и положила ему в руку. – Отдай отцу. Я люблю тебя, иди, тебе пора…
– Нет, мам… я не могу… – он снова прижался к ней.
Лицо женщины исказила душевная и физическая му?ка.
Лайя достала из сумки пузырек и протянула его женщине.
– Ты просто заснешь, – сказала она ей.
Женщина благодарно кивнула и выпила, а после её глаза устало закрылись, выдох облегчения сорвался с губ и замер. Парень вскочил, не желая знать, спит она или уже умерла. Желание оставить самого дорогого человека в памяти живым гнало его вперёд.
– Пойдемте, я выведу вас из селения коротким путем, – деловито сказал он, быстро размазывая слёзы по щекам.
Они вышли из селения впятером. Никто не осмелился больше им мешать.

Глава 8

Парнишка был рослым и худеньким, угловатым. Подросток, одним словом. Волосы очень красивого пшеничного цвета доставали ему до плеч. Серые глаза следили за своими новыми спутниками внимательно и пытливо. Ощущение, что он смотрит прямо в душу, находя ответы именно там, не покидало Лайю. Вот и сейчас он обернулся, как будто знал, что она думает о нём.


Магических линий на его руке ещё не было. И Лайя впервые задалась вопросом: «А во сколько они появляются у магов?» Разве не в одиннадцать, когда окончательно просыпается дар? На вид мальчишке явно больше. Или его мать что-то перепутала в предсмертном бреду, и он не маг?
И одежда… Белая шелковая рубашка и расшитый золотистыми нитками жилет, добротные штаны, плотные кожаные сапоги. Слишком дорого для такого места, где он жил. Откуда монеты?
И где его отец? Точно не в селении…
Как только объявили привал, Чонсок подошёл к Фенрису и Лайе.
– На пару слов, – сказал азур, следом махнул Тэруми, чтобы она осталась охранять парня. Танэри криво усмехнулась и шутливо отсалютовала. Чонсок отвел их в сторону и по очереди посмотрел то на Лайю, то на Фенриса. – Зачем вы согласились? Это вам не щенок какой-нибудь, которого можно подобрать по дороге, а ребёнок, за жизнь которого теперь надо нести ответственность! Как мы сможем защитить его, когда на нас снова нападут? С нами он с большей вероятностью погибнет! Пока не поздно, нужно отправить его назад.
– Его могут убить местные жители, – возразила ему девушка.
– Насколько мне известно, маги нужны Инквизиции, местные не посмеют его убить, просто запрут, дожидаясь, пока те его заберут.
– Ты думаешь, участь быть пленником в Башне лучше? Они сотрут ему память. Он забудет всё, что знал раньше и кого любил, станет послушной куклой в руках Инквизитора! – спорила Лайя.
– Инквизиция – его судьба! – вспылил Чонсок, в запале повышая голос. – Другой у него не будет! То, что предложили ему вы, это жизнь в бегах, пока однажды удача не изменит ему и смерть не заберёт к себе!
Лайя отшатнулась, как от удара, забывая, что они говорили о парне, а не о Фенрисе.
– Не смей так говорить! К черту судьбу! Мы сами решаем! И пока живы, будем бороться за свой выбор!
– В том то и дело, что «пока живы».
– Хватит, – твердо произнес Фенрис, до сих пор не вмешивающийся в их спор. Он устало потер свои виски. – Мы честно опишем ему перспективы без прикрас. Плюсы и минусы. Предоставим ему возможность самому выбирать.
– Он ещё совсем ребёнок, – ответил ему азур.
– Тем не менее это его жизнь, и он вправе сам решить, хотя бы раз, свою дальнейшую судьбу.
Фенрис больше ничего не хотел слушать и пошёл к месту привала. Лайя разозлилась на Чонсока за его слова, гнев всё ещё пылал внутри. Она одарила азура злобным взглядом и отправилась следом. Тэруми встревоженно переводила взгляд с одного на другого, пытаясь понять причину конфликта. Лайя села и принялась обрабатывать свои раны. Со злостью перевязывая очередные травмы, она думала, почему спасать селян бросился азур, а все раны достались ей? Где справедливость? Сам заварил кашу, а когда получил впоследствии пацана в нагрузку, так на попятную, и заговорил про судьбу. Что ж он тогда не подумал, что судьба этих селян – умереть? Лицемер! Она аж скрипнула зубами.
– Парень, иди сюда, есть разговор, – позвал эльф мальчика. Тот послушно подошёл, внимательно смотря на Фенриса своими не по годам умными глазами. – Я сам маг. – Фенрис стянул с руки перчатку и продемонстрировал свои узоры, сотворил в воздухе небольшие снежинки. На миг в глазах юноши возникли изумление и радость, а потом снова померкли, уступая место грусти и серьезности. – Я хочу, чтобы ты внимательно меня выслушал, ведь я знаю, о чем говорю…
Фенрис какое-то время молчал, в уме подбирая правильные слова: красноречие было явно не его сильной стороной. Он выдохнул и стал говорить так, как чувствовал:
– Сейчас, если пойдешь с нами, мы не сможем гарантировать тебе, что ты останешься в живых. Впереди долгая дорога пешком в основном через лес. В лесу помимо зверей, есть монстры, как те, каких ты уже видел в деревне. Да, и за нами охотятся солдаты, есть вероятность, что они снова смогут догнать нас. Даже если мы благополучно дойдем до Трекании, то там тебе придётся выживать самому, скрывая свою магическую сторону. Никому нельзя будет рассказать, кто ты есть. Про семью, дружбу и отношения можно будет забыть. Иначе ты обречёшь близких тебе людей на смерть. Люди, укрывающие магов, не получают помилования. Тебе всю жизнь придётся скрываться от ищеек, ведь если они почувствуют твою силу, то найдут тебя. – Фенрис снова замолчал.
Парень смотрел на эльфа, терпеливо ожидая альтернативы.
– Если ты вернешься в деревню и подождешь солдат Инквизиции, то тебя заберут в Башню. Твою память сотрут. Ничего не останется, ты всё забудешь. Исчезнет и горе, которое ты сейчас испытываешь, больше не будет больно. Ты начнешь новую жизнь. Поиски еды и крова никогда не станут твоей проблемой. Тебя будут учить, ты сможешь развить природный дар во благо. У тебя появятся друзья, девушка… Размеренная безопасная жизнь. Взамен ты подчиняешься правилам, следуешь установленному порядку. Позже можно будет выбрать для себя направление, в котором будешь работать. Особо талантливых магов берут на службу к Инквизитору. Ищейкам на время задания разрешается покидать Башню со своей командой. Если выберешь для себя этот путь, то станешь настоящим воином, сможешь путешествовать по королевству.
– Звучит неплохо, – ответил парень. Чонсок облегчённо выдохнул. Парень подковырнул носком ботинка землю и спросил у Фенриса: – Вот только если всё так хорошо, то почему ты ушел?
Фенрис ждал этого вопроса, но всё же ответить на него было трудно:
– У меня были причины. – Видя с каким скептицизмом смотрят на него глаза парня, Фенрис вспылил: – Сотни магов, запертых в Башне, даже не помышляют о побеге, их устраивает такая жизнь! – Наверное, он что-то не то сказал, но слова уже сорвались с языка и идти на попятную было поздно. – У тебя есть время подумать, пока мы отдыхаем.
– Я уже решил, – твердо сказал парень. – Мне не нужно думать. Мама не хотела для меня жизни в Башне, значит, и я не хочу туда. И я не хочу её забывать, как не хочу забывать отца. Так что я иду с вами.
– Тогда ты выбираешь голод, нужду и вечный страх быть пойманным! – возмущённо выпалил Чонсок.
– Да, – спокойно ответил ему парень и открыто посмотрел на азура. – Вы правильно поняли: я выбираю. Потому что если я попаду в Башню, то уже ничего не смогу выбирать.
Чонсок опешил, а Фенрис переменился в лице. Быстро справившись со своими эмоциями, эльф согласно кивнул и ушел в сторону. Лайя бросила обеспокоенный взгляд на Фенриса. Он заметил и покачал головой, прося оставить его на какое-то время одного. Лайя слабо улыбнулась ему и отвернулась. Внутри всё плакало. Не нужно было обладать особой магией, чтобы понять, что именно чувствует сейчас Фенрис. Этот подросток наверняка напомнил ему о собственной жизни. О многих годах в заточении. О годах, которые Инквизиция забрала у него.
Лайя знала то, что держится в строгом секрете. Подслушала однажды разговор отца и матери. Юным магам стирают память. Если нет прошлого, то и нет соблазна найти родню, нет причин бежать к обычной жизни. Если родители сами сообщают об открывшемся даре ребенка, то их награждают большой суммой монет, почетом и возможностью жить возле Иланы. Если родители мага пытаются скрыть своё дитя, то их казнят, а ребёнок всё равно забирается в башню. Вот только правда состояла в том, что и тех и других убивали. Разница лишь в способе. Открыто и сразу, или несчастный случай. Все связующие ниточки с жизнью вне Башни обрывались. А если магу удавалось вырасти вне стен Башни, то в случае его обнаружения, иной альтернативы, кроме как смерть, не было.
Тэруми, чутко уловив хандру Лайи, плюхнулась рядом.
– Слушай, у вас все в королевстве такие идиоты? Видно же было, что ты убиваешь монстров, а не призываешь! Так с чего тогда селяне взъелись?
– Магия у нас стоит под знаком равно беды. И если к магам относятся терпимо: всё ж польза от них есть, да и Инквизиция за ними присматривает, – то ведьма без вариантов. Наверняка решили, что я так забавлялась. Мол, сначала призвала, потом убила.
– Ну хохотала тогда ты эффектно, я сама в штаны наложила, – усмехнулась Тэруми, – так это я тебя знаю. А представляешь, как остальным?
– Тётенька не призывала монстров в деревню, – решил вступиться за неё парень.
Услышав такое обращение, Тэруми упала на землю и захохотала, а Лайя возмущенно воскликнула:
– Стоп-стоп, мелкий! Я никакая не тётенька! Меня зовут Лайя!
– Это же неправда. Имя эльфийское, вас не могут так звать, – рассудительно заметил он.
Заявление юнца ещё больше привело в восторг Тэруми, от смеха даже проступили слёзы на глазах.
– Она просто эльфов очень любит, вот и выбрала себе такое имя, – весело пояснила азурианка, ехидно выделяя голосом слово «эльфов».
– Я тоже могу выбрать себе новое имя? – спросил парень, поворачиваясь к Фенрису, невольно воспринимая его за главного.
– Конечно, – улыбнулся ему эльф.
– Тогда меня будут звать Фенрис!
Лайя, Фенрис и Чонсок изумленно на него уставились. Тэруми подавилась воздухом и закашлялась.
– Почему именно Фенрис? – спросил эльф, принимая серьёзное выражение лица.
– Так зовут самого опасного и крутого мага королевства! Где бы он ни появлялся, везде противников ожидает смерть! – восторженно воскликнул юноша. – Я вырасту и стану как он! Несокрушимый и смелый! Смогу обводить Инквизицию вокруг пальца! И потом соберу сторонников и освобожу магов!
Тэруми перевела шокированный взгляд на Фенриса, скользя по его фигуре глазами, а потом снова зашлась в приступе смеха.
– Ты, я смотрю, много знаешь о нём, вот только откуда? – отдышавшись, спросила танэри.
Парень снисходительно, с легким оттенком надменности посмотрел на азурианку, словно прощая её слабоумие.
– Когда родители узнали, что я маг, то сразу решили, что я в Башню не отправлюсь, искали способы уберечь меня. Со временем нашли другие такие же семьи. Вместе стало гораздо легче. Поддержка давала нам надежду, что всё получится. И получилось же! Меня должны были забрать ещё четыре года назад, но мой дар продолжал оставаться втайне. Это приободряло остальных.
– Это не объясняет, откуда ты знаешь о Фенрисе, – напомнила ему танэри, вдруг став серьёзной.
– У нас есть союзник в Башне, – нехотя признался парень. – Хороший друг отца. В свой отпуск он иногда приезжал к нам. Они с отцом ночами долго разговаривали за бутылочкой. Я любил их подслушивать. Он и рассказывал про дела в Башне. Оттуда я и узнал о Фенрисе.
– Что именно? – словно невзначай спросила Тэруми, побуждая его говорить дальше.
– Друг отца говорил, что Фенрис – самый одаренный и сильный маг Башни. Он никогда не проигрывал. Его команда всегда возвращалась с результатом. Инквизитор ценил его, предоставляя немыслимые ранее в Башне привилегии. За спиной Фенриса так и называли: любимчиком Инквизитора. Но как обычно и бывает, за это нужно было платить. Инквизитор не хотел потерять контроль над ним, поэтому память Фенрису стирали чаще, чем остальным ищейкам. И несмотря на это, он был слишком независим и периодически задавал неудобные вопросы, всё чаще пытался вспомнить прошлое и осмеливался открыто осуждать некоторые приказы.
Лицо Фенриса превратилось в безэмоциональную маску, скрывая реакцию на услышанное. Парень на секунду перевел дух и продолжил восхищенно говорить:
– Когда ему всё же удалось сбежать, маги, жаждущие независимости, обрадовались. Он вселил в них надежду. А гибель нескольких отрядов, посланных на его поимку, и вовсе подняла мятежные настроения на новый уровень. В глазах остальных Фенрис стал героем, который смог! Не помогали даже карательные меры к распускающим сплетни и к вольно думающим. Маги объединялись, записывали свои воспоминания и отдавали друзьям, подстраховываясь, потому что понимали, что их ждет. Они желали помнить себя и свои убеждения. Некоторые предпринимали попытки сбежать – удалось не всем. Стали проводить показательные казни, и магам пришлось быть осторожнее. Фенрис, как говорил папин друг, стал символом перемен, который своим примером вдохновил многих.
Фенрис чувствовал, что краска окончательно покинула его лицо, но сделать что-то с этим было выше его сил. Вся выдержка уходила на то, чтобы не закричать и не встряхнуть этого влюбленного в иллюзию лучшей жизни через борьбу юнца. Символ перемен… Он? Фенрис? И каких перемен? Более жесткого режима? Таких? Создатель…
– Что случилось с командой Фенриса? – пряча интерес в голосе, спросил эльф.
– Солдат обвинили в том, что они упустили мага, – ответил юноша и с гордостью в голосе добавил, чем вызвал скрип зубов у эльфа: – Как будто они могли ему помешать! – Спустя паузу юноша сказал: – Их не наказали, просто разжаловали. Теперь они следят за молодыми магами в Башне.
Фенрис стал пристально рассматривать парня. Что-то тот слишком хорошо осведомлен о делах Башни. Таинственный друг отца, значит… Такие подробности не может знать рядовой служащий Башни. Попытки ослушаться приказов, стирание памяти… Кто мог знать такие нюансы про него, Фенриса? Только тот, кто был рядом… Друзей у него нет. Значит, кто-то из его команды. Фенрис стал перебирать своих солдат, с кем годами служил в одном отряде.
– Как зовут друга твоего отца? – спросил Фенрис, хотя ответ уже знал.
– Я не могу сказать. А вдруг вас поймают и всё узнают? Тогда его казнят.
– Об этом надо было думать, прежде чем открывать рот, выкладывая незнакомцам такую информацию, – холодно и жестко произнес Фенрис. Парень испугался и побледнел, невольно пятясь назад. Эльф смотрел на него без малейшего намека на жалость. – Нет никакого друга отца. Союзник в Башне и есть твой отец. Он солдат в отряде Фенриса. И это Грегори.
– Но… но как вы узнали? – он ошеломленно уставился на эльфа.
– Потому что ты похож на него.
Парень нервно сглотнул и кивнул, а потом с надеждой в голосе спросил:
– Если вы встречали моего отца, может, вы тогда видели хоть раз Фенриса?
– Доводилось пару раз, – безразлично бросил Фенрис.
Азуры и Лайя заулыбались, Фенрис окинул всех утомленным взглядом и скривил губы.
– Да ладно тебе, – весело сказала Лайя, толкая Фенриса в бок, – скажи ему уже, что это ты и есть.
Юноша презрительно посмотрел на девушку, обиженно воскликнул:
– Вот не стоит надо мной смеяться! Он не может быть Фенрисом!
– Почему это он не может быть Фенрисом? – удивилась Лайя.
– Он эльф, – сказал как отрезал, ещё и таким тоном, как будто после его фразы всё встало на свои места.
– Фенрис не может быть эльфом? – всё равно не понимала девушка.
Тэруми нервно кусала губы, стараясь не засмеяться и не выдать себя, желая подольше продлить это веселье.
– Конечно, нет! Фенрис большой и сильный! Папа рассказывал, что он по силе не уступает ни одному солдату! Он умеет сражаться на всех видах оружия! – пояснял как несмышлёному ребенку юноша. – А эльфы худые, куда им с их телосложением мечи поднимать?! Они больше лучники…
– О, ещё один знаток эльфов на наши головы, – весело подтрунила танэри. – Смотри, Лайя, у тебя конкурент.
Он снова смерил Тэруми снисходительным взглядом, прощая её недалекость.
– Если бы не тот факт, что он азур, – указал на Чонсока парень, – то я бы решил, что Фенрис он.
– Я, конечно, польщен выпавшей мне честью, – развеселился воин, – но меня зовут Чонсок.
– Тэруми, – насмешливо улыбаясь, представилась танэри.
Общее ироничное веселье было заразительным, и Фенрис тоже улыбнулся. Он подошел к парню и хлопнул его по плечу.
– Не хочу тебя разочаровывать, но Фенрис – это я. Возможно, не тот, про которого ты рассказывал, но Фенрис. Поэтому я предлагаю пока тебе выбрать другое имя. Два Фенриса в одном отряде – это слишком.
– Да, не нужно нам двух Фенрисов, – проворчала Тэруми.
– А я совсем не против, – сказала Лайя и стрельнула глазами в сторону эльфа.
Эльф подошел к ней, обнял за талию и шепнул на ухо, чтобы никто, кроме неё, не слышал:
– Тебе одного меня мало? – его дыхание опалило её шею, поднимая волну мурашек.
– Мне тебя всегда мало…
Она скучала по его рукам и губам, мечтала снова почувствовать себя в его объятиях, но не так… Хотела настоящей близости, где бы их не разделяла одежда… Она ласкала взглядом его лицо, часто останавливаясь на его губах, прося… Фенрис не удержался и поцеловал её, закрывая глаза от нахлынувшего удовольствия.
Парень с любопытством смотрел на них, не испытывая ни тени смущения, а потом отошел к Чонсоку – воин внушал ему больше доверия – и тихо спросил, всё ещё косясь на эльфа и девушку:
– У них любовь, или ведьма околдовала его?
– А разве это не одно и то же? – посмеиваясь, сказал воин, поднимая с земли свои вещи и собираясь в дорогу.
– Лукас, так меня по-настоящему зовут, – сказал вдруг юноша.
Лайя с сожалением отстранилась от Фенриса, а при виде общей готовности выходить её охватила тоска. Снова долгие часы в пути, где израненное тело будет каждым шагом напоминать о проклятом благородстве воина и о таких же проклятых селянах с их монстрами. Взгляд наткнулся на Лукаса. Она подняла свою сумку и повесила на него.
– Понесёшь!
– А почему я должен? – возмутился он.
Как раз стопа Лайи неудачно сместилась, подворачиваясь и обдавая болью.
– Слушай сюда внимательно, – жестко сказала Лайя. – Ты делаешь так, как говорят взрослые! «Хочу и почему» оставляешь прямо здесь и больше к ним не возвращаешься до тех пор, пока мы вместе, – а потом добавила с улыбкой: – Иначе скормлю волкам! А чтобы ты не надувался от обиды так сильно, то считай, что это твоя плата за спасение. Сразу станет легче!
Объяснять Лукасу, что её раны не позволяют ей сейчас ничего нести, она не собиралась. Пусть лучше боится и слушается – меньше проблем в будущем.
– Какая строгая, – улыбнулся подошедший к ней эльф, а затем наклонился ниже, шепча: – Любишь командовать?
– А ты позволишь? – озорные искорки страсти зажглись в её глазах. Лайя закусила нижнюю губу, дразня.
– Я подумаю. – Он не удержался и снова поцеловал её при всех.
– Эй, – притворно возмутилась Тэруми, напоминая: – С нами тут ребёнок!
– Я не ребёнок, – обиделся Лукас, – мне уже пятнадцать!
– О, тогда это меняет дело! – серьезный тон танэри шёл вразрез с весельем в её глазах.

Глава 9

Лукас предпочел идти отдельно, так можно было безнаказанно разглядывать своих новых спутников.
Азуры не вызывали у него такого интереса, хоть он и видел этот народ впервые. Девчонка, Тэруми которая, конечно, была очень хорошенькой, вот только её поведение… раздражало. Он не говорил ничего такого, чтобы та хохотала вот так. Да и суть её ему не очень нравилась: темная, опасная. Другое дело Чонсок, с ним он чувствовал себя спокойнее. Сила, исходившая от воина, убаюкивала.
Ведьма… Ну ведьма и ведьма. Что с неё взять?
А вот эльф… Отец так много рассказывал про Фенриса – Лукас вырос на его историях. Он мечтал стать таким же сильным и смелым. Отец никогда не описывал его внешность, поэтому воображение Лукаса само нарисовало образ могучего воина с посохом. Сейчас, смотря на эльфа, он не мог поверить, что легендарный маг может быть таким, как этот худощавый мужчина со шрамом на лице.
Лукас по дороге прислушивался к разговорам эльфа и ведьмы в надежде услышать настоящее имя, но слышал только «Фенрис». Может Фенрисов и вправду несколько? В принципе, так бывает, но какова вероятность, что в королевстве сейчас два беглых мага и обоих зовут Фенрис?
Он заметил, что лук и колчан были у ведьмы. Странно это. Никогда не думал, что ведьмы умеют сражаться оружием. Они только на магию свою надеются. Обычно… Заметил он и широкий меч, закрепленный на спине у эльфа. У азуров было своё оружие, значит, меч всё-таки эльфа. Эльф-воин? Стало неспокойно. Всё, что он, казалось, знал, сейчас рассыпалось в прах и волновало. Неужели он и правда встретил настоящего Фенриса?
В поисках подсказки Лукас перебирал в памяти все истории, услышанные им ранее. Воспоминание вдруг ударило его молнией, заставляя споткнуться и упасть. Лукас спешно вскочил и замер. Второе имя его мага Фенриса было эльфийское, оно указывало на принадлежность к определенному клану. Так почему Лукас раньше не подумал и не сопоставил для себя этот факт?!
– Эарендил! – громко позвал Лукас, страшась, что эльф обернётся, и вместе с тем надеясь.
Сердце часто-часто стучало… Маг обернулся, глазами находя его и безмолвно спрашивая, что случилось. Не удивился, когда услышал… Просто обернулся, потому что позвали. Это он… Лукас покачнулся, ладони разом вспотели, а к горлу подкатил ком. Невероятно! Нужно что-то сказать… Он так часто представлял, как встретит его, как… От переизбытка чувств Лукас начал задыхаться и не смог вымолвить ни слова, лишь восторженно смотрел на Фенриса.
– Да-да, наш Фенрис такой. – Тэруми подошла и постучала Лукаса по спине. – Залипательный. Но ты дыши давай. Нам нужно идти.
Услышав такой комплимент от Тэруми в сторону эльфа, Лайя и Чонсок уставились на неё, а когда увидели, что та вполне серьёзно это сейчас сказала, одинаково удивлённо распахнули глаза, не понимая, как на это правильно отреагировать. Фенрис сделал вид, что ничего не услышал. Он обнял Лайю за талию и увлек за собой вперёд.
Они всё шли и шли, Лукас уже едва переставлял ноги. Да, он вырос в селении, что подразумевало под собой постоянную физическую работу, а значит, и тренированные руки и ноги, но… но у него был его особый дар, который гарантировал «помощь друзей». Мама всегда не могла нарадоваться, думала, что у них настолько отзывчивые друзья и соседи. Эх, если бы она знала правду, то точно не погладила по голове. Воспоминание о потере стало печь в груди, вызывая желание поддаться горю. Лукас упрямо стиснул зубы и запретил себе думать. Мама просто спит, а он отправился в гости к хорошим знакомым.
Сумка ведьмы оттягивала плечо. Это очень злило. И не возмутиться. Чутье подсказывало, что ему это дорого обойдётся. Когда привал – больше не стал спрашивать. Три часа назад ему ответили короткое «увидишь», и на этом всё. Ещё и азурианка периодически оборачивалась и окидывала его взглядом. Она знала, насколько он устал, и откровенно насмехалась, считая слабым. Лукас сердито выдохнул. Девчонка выглядела ненамного старше его, а вела себя как надменная, самовлюбленная… Она снова обернулась. Лукас невольно восхитился. Красивая, зараза…
«Улыбнись мне тепло и нежно, словно я для тебя самый важный», – приказал он и привычно сконцентрировался на внутренней силе, направляя поток своей воли в сознание азурианки, продолжая при этом смотреть в её глаза.
– Чего глазеешь, малой? На ручки думаешь попроситься? – усмехнулась Тэруми и отвернулась.
Лукаса прошиб холодный пот. Не работает? Так не бывает!
«Подойди ко мне, возьми за руку», – снова приказал он.
Тэруми продолжила о чём-то тихо переговариваться с воином.
Не может быть! Он растерял свой дар? Ужас охватил его.
«Я устал, тебе меня очень жаль, забери сумки, помоги», – мысленно приказал он уже воину.
– Устал наверное? Давай понесу сумку, – сказал Чонсок, подходя ближе и забирая сумку, повесил на плечо и вернулся к Тэруми.
– Спасибо большое, – ответил ему Лукас, в душе облегченно вздохнув.
Работает. Это с девчонкой что-то не то. Надо будет позже ещё на ком-нибудь проверить…
Фенрис уже в который раз почувствовал чужую магию, и если первый раз он списал это на случайность, то сейчас уже не оставляло сомнений: кто-то колдовал. Он обернулся к Лукасу, тот молча шел, довольно смотря вперёд. Никаких следов призыва стихий не было. Странно. Он бросил взгляд на Лайю. Она кивнула. Тоже почувствовала. Хм-м-м… Фенрис стал разбирать в памяти минуты до магического воздействия… Что могло способствовать? Все шли, всплеск магии, Тэруми подшутила над Лукасом, потом снова всплеск, и Чонсок забирает сумку. Пожалел юнца или… Но после первого всплеска ничего не было необычного… Тэруми так и раньше шутила… Не было ничего необычного… Потому что… Потому что Тэруми защищена от магического воздействия на разум и тело своим камнем, который носит при себе, а Чон – нет!
Холодная ярость охватила Фенриса. Он мгновенно оказался рядом с Лукасом и схватил его за грудки, легко отрывая от земли, а затем несколько раз встряхнул.
– Посмотри мне в глаза! – прорычал он и поднял Лукаса ещё выше, до уровня своих глаз. – Что в них видишь? – Лукас молчал, а эльф снова его встряхнул. – Давай, ты же маг духа! Знаешь суть! Так что ты в них видишь?
– С-с-с-смерть, – заикаясь, прошептал Лукас, не в силах отвести взгляда.
– Молодец. Так вот. Запомни хорошенько. Если ты ещё раз посмеешь применить свою магию по отношению к любому из нас, я тебя убью! Это понятно? А если я узнаю, что ты применяешь её к другим людям в угоду себе, то обещаю, что лично прослежу, чтобы тебя заперли в Башне до конца твоих дней!
Он разжал руки, и Лукас упал на землю, испуганно отползая назад. Фенрис подошел к воину и грубо вырвал у него из рук сумку, которую отдал Лукас, а заодно отобрал и сумку самого Чонсока. Он швырнул обе сумки побелевшему от страха парню. Тот без разговоров забрал их и дрожащими руками одел себе на плечи. Голос Фенриса зазвенел от переполнявшего гнева:
– Я простил тебе эту выходку только из-за уважения к твоему отцу, который посвятил свою жизнь, защищая простых людей от таких, как ты! Второго раза не будет!
– Ну, что я говорила? Залипательно! – иронично, но всё же с нотками восхищения, сказала Тэруми, смотря на Фенриса.
Эльф смерил её злым взглядом, явно не оценив восторга по своему поводу, и отвернулся. Оказавшись спиной ко всем, кроме Лайи, он мог больше себя не контролировать. Разочарование волной накрыло его. Грегори очень достойный солдат. Он был ближе к нему, чем все остальные люди в отряде. И вот такой сын… Маг духа, использующий дарованную себе силу в угоду собственным желаниям.
Лайя взяла его руку и сплела пальцы, слегка сжимая, разделяя его чувства. Фенрис сжал её пальцы в ответ. Повернуться и посмотреть на неё не хватило сил. Не хотел, чтобы она видела его таким. Это не её боль, хоть она и понимает.
– Ах ты, белобрысый червь! – воскликнула Тэруми и подлетела к Лукасу, а потом отвесила знатный подзатыльник, а следом ещё и ещё. Вырваться у парня не было возможности, танэри крепко держала его за жилет и продолжала давать затрещины.
Нутро Фенриса взбунтовалось, порываясь убить Лукаса за то, что тот снова посмел применить магию, но когда понял, что следа от воздействия никакого нет, то замер. Осознание пришло следом: Тэруми догадалась, что к ней Лукас тоже пытался применять свои чары, поэтому так смело тогда смотрел в глаза. И сейчас это была запоздалая реакция.
– Говори, что заставлял меня сделать? – продолжила возмущаться Тэруми и снова дала юноше по шее.
Бить в ответ Лукас опасался и просто закрывался руками, уворачиваясь.
– Ничего такого, – взмолился он, – просто хотел, чтобы нежно улыбнулась и взяла меня за руку.
Тэруми от удивления аж выпустила его.
– Зачем? – не поняла она.
– Красивая, хоть и злая… – буркнул покрасневший Лукас и обиженно потер ушибленные места.
Интуиция Фенриса спасла Лукаса от травм посерьезнее, чем подзатыльники Тэруми. Эльф успел перехватить воина и отшвырнуть в сторону раньше, чем тот успел добраться до мага духа. Правда, сразу же последовала новая попытка. Чонсок с силой оттолкнул Фенриса, снова устремляясь к Лукасу. Парень бросился прочь за ближайшее дерево. Лайя перегородила воину дорогу.
– Мы обещали его матери, что поможем! – напомнила ему Лайя.
– Я ничего не обещал!
– Чон, успокойся! – подключилась Тэруми, возникая перед ним и строго смотря.
– Этот!.. – ярость Чонсока не умещалась внутри, вырываясь шумным дыханием.
Тэруми вдруг нежно коснулась щеки воина, которая подергивалась от злости и крепко сжатых зубов. Глаза девушки засветились любовью, с губ сорвалось ласковое:
– Амэнэ…
Ещё несколько глубоких вдохов, а потом ярость Чонсока погасла, сменяясь привычным спокойствием и серьезностью. Он посмотрел на Лукаса.
– Я больше не посмею, – пролепетал парень, читая в душе воина то, что не видели остальные, – клянусь.
Чонсок коснулся руки Тэруми и сразу же отстранился.
До самого привала больше никто ничего не говорил, даже по делу.
***
Когда они выбрали подходящее место для ночевки, Лайя положила своё оружие и со стоном повалилась на землю, вытягивая ноги. Мужчины отправились собирать ветки для костра. Лукас хотел остаться с девушками, но ему не дали, погнали с собой на поиски дров.
Когда первая волна усталости немного схлынула, Лайя осмотрела себя. Повязки пропитались кровью. Новые раны на теле противно ныли несмотря на выпитые зелья, а её безнадежно испорченные штаны добавляли грусти в этот вечер. Выходя из Налии во всем новом, с полным колчаном стрел, она была так счастлива и так искренне наслаждалась своим внешним видом, чувствовала себя воительницей, которой всё нипочем. Прошло не так много времени, а она уже грязная, со спутанными волосами, в крови, снова в лохмотьях, почти без стрел. Выглядела скорее не как ведьма, а как лесное чудовище. На руках, наверняка и на остальном теле тоже, остались черные следы темной магии, как напоминание о сотворенном. И тот факт, что Фенрис видит её такой, был особенно тоскливым.
Послышались шаги – это вернулись мужчины.
– Ты как? Очень болит? – с беспокойством в голосе спросил Фенрис, присаживаясь рядом.
– Сносно, – соврала девушка. – Очень хочу помыться и переодеться. – Усталость и боль требовала выхода – сдержаться не получилось. Лайя зло выпалила: – Такое ощущение, что на нашем пути все раны достаются мне! То ли я плохо дерусь, то ли мне всегда не везёт!
– Я думаю, и то и другое, – раздался со стороны голос Тэруми.
– Ха-ха-ха! – язвительно сказала она и пригрозила кулаком. – Издевайся давай, пока можешь! Как оправлюсь – отомщу!
– Не страшно, впереди ещё много монстров, недолго ходить целой, – весело проговорила Тэруми, показывая язык. Нож с силой врезался в толстую ветку, которую танэри держала в этот момент в руках.
– О, попала! – улыбнулась ей Лайя, отсалютовав рукой.
Тэруми растерянно похлопала ресницами, переводя взгляд с воткнутого кинжала на девушку и обратно.
– Вот мстительная чокнутая! – Пришла в себя танэри и, выдергивая кинжал, уважительно добавила: – Глубоко вошёл, сильный бросок. – Она подошла и вернула оружие. Увидев ногу и бок Лайи в крови, тоже присела рядом, не обращая внимания на Фенриса. – Черт, ведьмочка, больше никакой самодеятельности, будешь отсиживаться с малым в кустах, пока великие мужи и великолепная танэри бьются во славу!
Лайя засмеялась и щелкнула её по носу.
– Вот ещё! Великолепная, размечталась.
Тэруми потрепала её по волосам, притянула голову и поцеловала в макушку, а потом вернулась к костру.
– Схожу, раздобуду нам что-нибудь, – предупредил Фенрис и ушёл.
Лайя забрала у Тэруми её запасную рубашку и попросила мужчин не поворачиваться: собиралась перевязать раны и переодеться. Лукас сначала сел так, чтобы при желании можно было скосить глаза и рассмотреть девушку, но заметив внимание Чонсока к своей персоне, поспешил пересесть.
Фенрис вернулся с охоты с добычей и отдал её Чонсоку. Азур изумленно посмотрел на заледеневший труп крупной птицы.
– Стрел мало, да и темно уже, а так наверняка было, – пояснил эльф. Видя, что Чонсок всё ещё не понимает, Фенрис отмахнулся от него и дальнейших разъяснений. – Просто разморозь её сначала, огонь же у тебя есть.
Лайя закончила обработку и перевязку ран, надела запасные штаны, спрятала порванные вещи в сумку. Можно было их сжечь, но кто знает, что случится с этой одеждой, которая на ней, через несколько дней. Пусть будет. Лайя устроилась у костра рядом с остальными.
В ожидании трапезы она достала найденный в селении Лукаса камень и стала изучать. Темная ведьма, что нанесла и запечатала заклинание в камень, была очень сильна. А тот факт, что маги не способны уловить, исходящую от него ворожбу, открывало перед Лайей новые перспективы. Узнать бы как правильно это делать. Навряд ли достаточно только нанести текст заклинания на первый попавшийся камень. Скорее всего, проводится какой-нибудь ритуал. Нет, призывать монстров Лайя не собиралась, но есть же много защитных заклинаний, которые хорошо вот так использовать.
– Лукас, – позвала она парня. – Тебе знаком этот предмет?
Парень пересел ближе к ней и взял в руки камень, рассматривая, а потом вернул его.
– Нет.
– Ладно, задам вопрос по-другому. В вашем селении недавно ведьмы не было?
– Нет… вроде…
– Ладно… – Лайя снова уставилась на камень, задумчиво пробормотала. – И как мне уничтожить заклинание, что всё ещё в нём заключено?
– Сжечь, – произнес вдруг парень.
– Ты же говорил, что не знаешь, что это, – напомнила ему Лайя.
– Я сказал, что этот предмет мне не знаком. Я не видел его раньше, но если он ведьмин, то его можно сжечь. Должно помочь.
–Э-э-э-э… – Лайя не знала, что и сказать. Вроде как логика в этом есть. Ведьмы и огонь не очень дружат. За исключением адского пламени, конечно.
Решив, что хуже не будет, девушка кинула камень в костёр. Пламя на секунду ярко вспыхнуло и сразу вернулось на место, обнимая уже простой камень. Заклинание развеялось.
– Гениально, – оторопело произнесла Лайя.
Лукас довольно улыбнулся, явно гордый собой. Лайя палочкой вытолкала камень из костра назад, собираясь забрать с собой. Непонятно, можно ли ещё раз его использовать для других заклинаний, но оставлять просто так было жалко.
– Неделю назад в наше селение зашла женщина, – вспомнил вдруг Лукас. – Грязная, в каких-то лохмотьях, лицо в саже было. Глаза безумные… Жуткая, одним словом. На ночлег просилась, да еды хотела. Бродила день по улицам, к людям приставала. Никто её так к себе и не пустил. Заразы боялись от неё какой-нибудь подцепить. На ночь оборванка, видно, в сарай к кому-то забралась – собак на неё спустили. Не знаю, как там что вышло, не видел, мать не выпустила меня из дома, но умерла та женщина. На следующий день мужики похоронили её на местном кладбище.
Лайя прикрыла глаза. Воображение рисовало замученную дорогой и вечным изгнанием женщину, что тратит крупицы оставшихся сил на заклинание на камне. Жажда мести и злоба на весь мир придают силы умирающему телу. Когда заклинание призыва исполнено, почерневшие от магии пальцы вырывают верхний слой земли и прячут камень, а после устало ложатся на затихающее сердце.
– Ненавижу, – тихо выдохнула Лайя. Проклятые селения, от которых всегда веет уютом и мнимым покоем… Было так легко представить себя на месте той ведьмы.
– Я только сейчас понял… Если бы я знал, что она ведьма, то помог бы… – грустно сказал Лукас.
Лагерь на какое-то время погрузился в молчание, нарушаемое лишь ночными шорохами леса и потрескиванием костра.
– Поэтому тогда и не встречали никого в лесу? – тихо выдвинул предположение Фенрис, вспоминая последние дни путешествия к поселению Лукаса.
– Простые животные не любят тьму, ведь она искажает их суть, – ответила Лайя. – Думаю, заклинание отпугнуло их…
– Давайте больше не будем об этом, – с прохладцей в голосе попросил Чонсок, ежась от пробегающих по его телу мурашек. – Всё закончилось. Это главное.
Тэруми встрепенулась и уставилась на Лукаса.
– Малой, у меня впервые есть возможность поговорить с живым магом духа, – слово «живым» танэри ехидно выделила, игнорируя холодный взгляд Фенриса. – Да и ты мне должен за ту выходку, поэтому рассчитываю на честные ответы. Итак, всем магам для колдовства нужен посох, а тебе нет. Почему?
– Он не особенный, если ты намекаешь на это, – встрял в разговор Фенрис. – У него, как и любого мага духа, есть некоторые способности воздействовать на разум, но для серьезного колдовства всё же нужен посох. Без него их влияние на других людей будет точечно и кратковременно.
Лукас, услышав это, погрустнел. Он явно хотел убедиться в своей уникальности.
– И всё же, как это работает? Ты хочешь чего-то, и всё? Этого достаточно, человек подчинился твоей воле? Что ещё умеешь? – любопытствовала танэри.
Лайя с опаской посмотрела на воина, предвидя его реакцию, но тот был сосредоточен лишь на приготовлении.
– Я концентрируюсь на образе того человека, от которого хочу чего-то добиться, и приказываю. Если к этому добавить желаемую картинку, эффект получается в точности такой, какой нужен. Контакт глаз тоже является плюсом, но не обязательным.
– И часто ты проделывал такие штуки? – продолжила расспросы Тэруми.
– Нечасто… – ушел от ответа Лукас. – Я ведь никогда не встречал таких, как я, магов духа. Мне не у кого было спросить и научиться, поэтому пришлось самому додумываться. Не всегда получалось. Очень сложно отделить собственные желания от мысленных приказов. – Тэруми внимательно слушала, это льстило Лукасу, расслабляло и дарило мнимое чувство безопасности. – Наверняка можно как-то воздействовать и на эмоции, но у меня пока не получается.
– Пробовал влюбить кого-то в себя? – догадалась танэри.
Лукас покраснел и поспешил оправдаться:
– Не обязательно влюбить, можно же заставить человека радоваться, грустить…
Слово «заставить» покоробило всех. На юношу в осуждении уставилось четыре пары глаз. Лукас снова стал оправдываться:
– Это только звучит величественно, на самом деле моя магия – это проклятие. Я же вижу суть человека, его внутренний мир, какой он настоящий. Неважно, что он сделает и скажет, я знаю правду. Мне нельзя соврать.
– Хм-м, как интересно, – проговорила Тэруми, внимательно рассматривая юношу, словно оценивая степень правдивости его речей. – Как по мне, очень полезный талант.
– Не особо, – грустно сказал Лукас, – это очень мешает. При виде человека в сознании вспыхивают образы и отголоски его чувств. Это сводит с ума. Я только недавно научился ставить внутреннюю защиту от этого. Общение теперь даётся проще. Мне стало легче.
– А что насчет нас? – Тэруми показал рукой на четверых. – Из чего состоим мы?
– Это сложно описать, – попытался увильнуть Лукас, опасаясь их реакции, прекрасно понимая, что правду мало кто готов услышать и принять.
– И всё же, попробуй озвучить. – Тэруми нервно поерзала от предвкушения.
Лукас едва взглянул на Чонсока и сказал:
– Шторм. Конфликт между долгом и истинными желаниями. Смятение. Сомнения и противоречия. Он соткан из них.
Тэруми сняла свой амулет и отложила в сторону.
– А я?
– Амулет защищает тебя от внутреннего соприкосновения с магией, – не удержался и прокомментировал её действия Фенрис. – Внешние воздействия проходят без проблем. – Он снова сотворил ледяной шарик, напоминая ей прошлый случай в комнате Налии.
– То есть малой читает мои образы даже с амулетом? – уточнила Тэруми.
– Да.
– Так это из-за амулета… – обрадованно начал Лукас, а потом резко умолк, серьезно опасаясь за свою жизнь, настолько страшен был взгляд Чонсока.
Тэруми вернула амулет обратно на шею и облегченно выдохнула: с ним ей явно было спокойнее.
– Так что там с моими образами? – напомнила Лукасу Тэруми.
– Огненная лава. Упорство. Стремление. Вперёд. Несмотря ни на что.
Взгляд Лукаса коснулся Фенриса и сразу же потупился, словно он извинялся, что прикоснулся к тому, кем так долго восхищался:
– Гора. Тишина. Грусть. Со всеми, но один.
– Лунная дорожка на неспокойной поверхности озера. И миллионы звезд, отраженные во тьме воды. Страх. Любовь, – получила своё описание Лайя.
Тэруми после описания Лайи присвистнула.
– Ведьмочка, а у тебя ничего такая душа, – хихикнула танэри.
Лайя сердито фыркнула.
– Простите, но я так чувствую, – замялся Лукас, а потом выдохнул, словно решаясь на что-то, и попросил: – Тэруми подойти, пожалуйста, к Лайе и возьми её за руку.
– Зачем? – насторожилась танэри.
– Хочу что-то проверить. – При виде убийственных взглядов спутников, Лукас поспешно затараторил: – Ничего такого, клянусь, просто, когда вы рядом и общаетесь, мои образы меняются, поэтому я подумал, что проявление привязанности…
– Не мямли уже! – прервала его Тэруми, решительно подошла к Лайе и взяла её за руку, а потом требовательно посмотрела на Лукаса: – Ну!
Лукас просиял, откровенно радуясь своей догадке, чем снова стал нервировать окружающих.
– Удивительно. Никогда не видел такого, – восторженно пролепетал он. – Вы как день и ночь. Как свет и тьма. Разные, но при этом единое целое. Такая сильная связь. Такая бывает у близнецов…
Лайя и Тэруми переглянулись. Они смотрели и видели перед собой абсолютную противоположность. Яркая рыжая ведьма со светлой кожей, большими зелеными глазами и темноволосая, смугловатая, кареглазая танэри. Из общего были только руны. Они одновременно улыбнулись, приходя к одному и тому же выводу: мальчишка спятил.
– Поразительно… – восхищенно сказал Лукас, не отрываясь смотря на них. – Потерянные части, которые теперь соединились, образуя идеальную гармонию.
– Прекращайте заниматься ерундой, – громко и строго сказал Чонсок. – Иначе сейчас договоритесь до того, что Фенрис – мой дедушка. Есть и спать. С рассветом уходим.
Фенрис решил дежурить первым, остальные стали укладываться спать. От холода Лукас свернулся калачиком, крепко обнял себя руками и немного подрагивал. Фенрис снял свой плащ, подошел и укрыл юношу. Лукас с благодарностью завернулся в теплую ткань, согрелся и затих. Азуры просто придвинулись к костру, тесно прижались друг к другу и словно по команде заснули.
Лайя накинула свой плащ эльфу на плечи, несмотря на протесты, а сама устроилась у него между ног, положив голову ему на бедро. Девушка обняла руками его ногу, прижимая к себе. Сразу стало теплее. И хоть день был выматывающий и долгий, сон не шел. Мысли одолевали её, слова мальчишки не выходили из головы.
Со всеми, но один.
Сможет ли она когда-нибудь поселиться в его душе: взобраться на гору, сломать тишину, прогнать грусть? Разрешит ли?
Грусть захватила и её, Лайя стала задумчиво водить пальцами по его ноге.
– Перестань, – услышала она тихий и строгий голос эльфа. Лайя вздрогнула, испугавшись его тона, а потом села, чтобы её лицо было совсем рядом с его. Он увидел её смятение и, прикоснувшись к подбородку, оставил на губах долгий нежный поцелуй, затем отстранился и пояснил: – Твои шаловливые пальцы меня отвлекают и будоражат, поэтому если ты собралась спать в том месте, где легла, то не шевелись и спи уже.
Лайя прижалась к его груди, обнимая двумя руками.
– Фенрис…
– М-м-м…
– Я хочу быть с тобой, если позволишь. Ты не один, – прошептала она.
– Веришь мальчишке? – усмехнулся эльф.
– Да, – просто ответила она.
– И в то, что вы с танэри близнецы? – тон эльфа не оставлял сомнений в его отношении к сказанному.
– Не переводи разговор. – Лайя отодвинулась, чтобы посмотреть в его глаза.
– А ты не говори глупости. – Он поцеловал её нос. – Если помнишь, одиночества хотела ты, я первый признался в своих желаниях. И не забывай, что Лукас ещё совсем юн, он толком ничего не умеет и не знает, вполне мог напутать и неверно расшифровать образы.
Лайя улеглась у него на груди. Вроде рационально и правильно сказано, но она интуицией чувствовала, что Лукас не ошибся. Да, Фенрис стал более живым и внимательным, но это не означало, что он пустил её к себе в сердце. Они близки физически, но это сейчас… Может, когда они насытятся друг другом, она будет уже неинтересна ему. И тогда их пути навсегда разойдутся… Как тогда жить?
– Лайя! – Он оторвал её от себя и отодвинул, чтобы можно было посмотреть в глаза. – Ты чего? – Он нежно стёр слёзы с её лица. Она плакала? Даже не заметила. – Что случилось?

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71344726?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.