Главная страница | Социальная фантастика | Другие. Возрождение легенды

Другие. Возрождение легенды
Natali Mats
Когда-то я была молодой, живой и доброй девушкой, полной надежд и мечтаний. В моем мире магия была чем-то далёким и выдуманным, но всегда привлекала внимание. И вот она постучалась в дверь, и мне открылась Другая реальность, полная загадок и опасностей. Казалось, я готова к вызовам. Научилась управлять своими способностями, стала сильнее и увереннее в себе. Но в жизни за все приходится платить. Я потеряла жениха, а потом отца. Моя свобода стоила непомерно много.
Кто бы не ожесточился в таких обстоятельствах? Вот и я опустилась до самого дна, увидела свое низкое, безжалостное нутро. Новые потери заставили меня задуматься, той ли дорогой я иду. Теперь я снова на распутье. Может быть еще не поздно найти путь к себе, к моей истинной сущности. Или такие как я не заслуживают второго шанса?

Natali Mats
Другие. Возрождение легенды

Предисловие
Каждый пишет, как он слышит.
Каждый слышит, как он дышит.
Как он дышит, так и пишет,
Не пытаясь угодить.
Булат Окуджава

Данная книга является художественным произведением.
Все имена, персонажи, места и события выдуманы,
либо использованы условно.

Это второй роман трилогии "Другие", рассказывающий о дальнейших событиях в жизни Другой Ксении Хрумовой.

Пролог
Выйдя на темную платформу из пригородной электрички, Нина ощутила смутное беспокойство. Как обычно, мерцал неисправный фонарь над переходом через железнодорожные пути. Как всегда, она поздно возвращалась домой после работы.
Привычно растянулась немногочисленная вереница людей, вынужденно пересекающих по вечерам густеющую с каждым шагом широкую лесополосу. Последний автобус уходил за полчаса до их прибытия на родную станцию.
Нина инстинктивно пошарила рукой в кармане летней ветровки. И, не найдя металлического баллончика, остановилась, чтобы поискать его в сумке. Ну, вот, точно. Сама переложила утром, перед тем как зайти в метро, и забыла.
Нина обрадовалась, обнаружив на дне подаренную Ваней перцовку. Теперь можно идти и не бояться. Закинув на плечо ремешок вместительной женской сумки, девушка пружинисто зашагала в сторону темнеющей лесной громады.
Идти быстрым шагом было минут двадцать. Скоро она устало кинет на пуфик свою вечную кожаную спутницу и пойдет мыть руки. А Ваня, привычно чмокнув в щеку, скажет, что ужин еще теплый, и они тихо сядут у маленького кухонного столика под ярким светом люстры-абажура.
Нина любила свет. И тепло. Если бы не треклятая работа, она бы все вечера проводила дома с Ваней и его маленьким сынишкой. Но жить молодой семье хотелось не только счастливо, но и богато. Хотя какое тут богато?! По-человечески, нормально хотелось жить, а не еле сводить концы с концами. Вот и моталась Нина каждые два дня подряд в Москву за длинным рублем. Ваня ведь на птицефабрике зарабатывал не много, сильно не разгуляешься. Впрочем, ни на гражданского мужа, ни на свою долю Нина не роптала. Она сама сделала выбор, и он ее абсолютно устраивал.
Ваня был хозяйственным, ответственным, а главное, непьющим мужчиной. Дома Нину ждали, любили и ценили. Игорек – Ванин ребенок от первого брака – души в ней не чаял. И даже недавно начал называть мамой.
Ей вдруг нестерпимо захотелось обнять этого маленького человечка, и девушка прибавила ходу. Тем более, она заметила, как ее уверенно нагоняет незнакомый паренек.
Снова накатило непонятное беспокойство. Нина обернулась, чтобы посмотреть на попутчика волшебным зрением, через туман, и в этот самый момент незваный провожатый обернулся волком.

Часть первая "Возвращение"

Глава 1 «Защита»
На встречу с Великим белым волшебником всея Руси Игорь ехал с легким сердцем: наконец-то, в его душе поселилась спокойная решимость. Он долго думал, переживал, мучился. И понял.
Ему не нужны новые объяснения или убеждения. И чужды оказались методы его родной организации. Их можно оправдать, признать разумными, но мириться с ними Игорь Морозов больше не хотел.
Пока рядом был Степан, старший товарищ, наставник, все казалось правильнее и проще. Сейчас же никто не мог повлиять на направление мыслей молодого волшебника; и они убегали всегда не в ту степь, как неодобрительно подмечал Весемир – тот самый Великий, которому Игорь решился объявить о своей отставке.
Весемир был авторитетом для многих: для своих и чужих. Даже, наверное, для главы Совета Особых, Святогора. Но только не для Морозова.
Год назад шеф спас ему жизнь. И предотвратил страшную войну между белыми и черными магами. А еще он сдержал слово, данное врагу. Самое время падать ниц и петь осанну. Однако именно та история и отвернула Морозова от дела Света, каким его видели Дети Дня. Они должны были защищать людей и свой взгляд на законы волшебства от действий Ночных колдунов и ведьм, а вместо этого играли с ними в поддавки.
– Спасибо, что приехал, – сказал шеф Игорю в дверях своего кабинета, – пойдем-ка прогуляемся.
Хмурое небо смущало Игоря еще на пути сюда, в штаб-квартиру, тем более что оделся он весьма легкомысленно – светлые джинсы и белые тряпичные кроссовки под грядущим ливнем абсолютно точно превратятся в посеревшие в крапинку обноски.
Конечно, Весемир может позволить себе воздвигнуть вокруг невидимую сферу, только зачем тратить волшебные силы без реальной необходимости? Ничего нового они друг другу не скажут, а переливать из пустого в порожнее можно и здесь, в просторном, необычном кабинете начальника.
– Сейчас дождь пойдет… – Пусть не очень настойчиво, но Игорь все же попытался разубедить шефа в его желании противостоять стихии.
– Не пойдет, – уперся тот. – Идем.
Разбогатевший летней зеленью Тверской бульвар потемнел заметно больше, чем в тот момент, когда Игорь заходил в старинный особняк, занятый под штаб. Небо стало ниже. И ветер усилился. Только слепой мог не замечать надвигающейся грозы. Морозов непроизвольно поежился.
– Я знаю, что ты собираешься сказать, но прошу сначала выслушать меня.
Игорь понимал, легко не будет, поэтому условие Весемира его не удивило. Что ж, пусть говорит. Вряд ли начальник найдет, чем сейчас сможет зацепить его – свое решение, взвешенное и непоколебимое, он вынашивал долго. Игорь едва заметно кивнул шефу и тот продолжил:
– В начале года в нашу канцелярию поступило странное обращение. Заявитель сообщал о том, что подвергся атаке волчьей стаи. Атаке не физической, магической: его не покусали, не порвали… Вытянули часть Силы и сбежали так же молниеносно, как появились.
– Спугнул кто-то? – искренне заинтересовался Игорь.
– Мы тоже так подумали сперва… Через три недели мне сообщили об аналогичном нападении. И снова забор Силы у жертвы без летального исхода.
– Оборотни-гуманисты?
– Что-то в этом духе. – Весемир недовольно кивнул. – Было предположение, что щенки забавляются, которые еще крови не пробовали. С них и начали проверку. Оказалось, не они. И самое интересное: как мы стали оборотней трясти, атаки участились. Странно, правда? А через три месяца как будто совсем прекратились. Была надежда, что одумались. Но нет – просто затаились.
– В итоге-то изловили же?! – Игорь настолько был уверен в положительном ответе, что, по правде сказать, недоумевал, зачем шеф рассказал ему эту историю.
– Нет. Пока не смогли. – Удивил его Весемир.
Великий поднял палец к небу, сверяя собственные ощущения с переменчивой погодой и надолго замолчал, о чем-то задумавшись. Неспешная прогулка грозила затянуться на неопределенное время. Вдруг, как будто вспомнив о текущей беседе, шеф белых продолжил:
– Всего за полгода совершено пять нападений. Точнее, нам известно о пяти. Возможно, кто-то не стал заявлять о произошедшем. Все жертвы ведь разные, могли всерьез испугаться или не поверить в нашу способность помочь. Не выявленные самоучки о Детях Дня ещё просто еще не знают. Не имеют представления, что их есть кому защитить. В общем и целом, ситуация нетривиальная…
– Уверен, вы найдете возможность ее разрешить самым оптимальным образом, – сам того не желая, Морозов вложил в свою интонацию чуть больше иронии, чем было нужно. Его слова прозвучали неприкрытой издевкой над Великим. Но тот словно бы не заметил колкости молодого мага.
– Не я, не мы, а ты. Ты найдешь.
– Нет, уж увольте, – категорично заявил Морозов. – Вы сказали, что знаете, зачем я приехал. Думаю, вы также понимаете, что я не изменю свое решение.
– Даже если я скажу, что без твоего вмешательства кто-то погибнет?
– В Москве каждый день умирают десятки, а то и сотни людей. Не надо давить на мою совесть.
– Ты не хуже меня знаешь, что гибель некоторых Других может запустить маховик необратимых последствий. – Весемир остановился рядом с пустой скамейкой и, недолго думая, уселся на нее.
Вот они и пришли к болезненным объяснениям. Игорь помедлил немного и опустился рядом.
– Не вижу смысла пытаться потушить пожар чайной ложкой, – скептически произнес он. Но муха сомнения по тарелке его ума уже поползла. Если он действительно может помочь, если его усилия способны сохранить чью-то жизнь…
– Сможешь сказать это в глаза, например, сыну Степана?
– При чем здесь он?! – завелся Игорь.
Весемир загадочно повел головой.
– Он человек. Обычный мальчик, – запальчиво рассуждал вслух Морозов. – А описанная вами стая нападает на волшебников. Правда, полагаю, не очень сильных…
Глава Детей Дня снова кивнул:
– На слабых, не состоящих у нас на службе. Живущих, по большей части, обычной, человеческой, жизнью. У них есть дети и любимые. И они абсолютно беззащитны перед потерявшими всякий страх выродками. Аналитики составили для меня список будущих возможных жертв нападений, там больше двухсот фамилий. Мы не можем приставить охрану к каждому. Я просмотрел пока вероятностные линии первой тридцатки. У двоих из них присутствует угроза жизни в ближайшее время. Связано ли это с загадочной стаей? Не факт. Но в случае твоего включения в дело, такая вероятность заметно снижается. О чем это может говорить, как ты думаешь?
Морозов сделал вид, что не услышал вопроса пока еще своего шефа.
– Игорь, ты должен их спасти, – сказал Весемир. Он нажал на слово «должен», будто его подчиненный и впрямь обязан защищать всех и вся. Это злило.
– Я не нанимался нянькой всем непутевым белым волшебникам!
– Правильно, ты нанимался сторожем, который будет защищать людей и наш мир от потерявших рамки дозволенного Ночных выкормышей.
– Только очень избирательно!
– Обещаю, если ты поймаешь для меня эту стаю, никто из ее участников не избежит расплаты.
– Чего вдруг? – продолжил дерзить шефу Морозов.
Но тот снова не повел и бровью:
– Они бьют нагло, с вызовом. И в то же время точечно, выверено, чтобы не попасться. Стало быть, понимают, что делают и зачем. Каждое нападение, как плевок в лицо Детям Дня…
– Вам лично, скорее? – больше констатировал, чем спросил Игорь. И попал в точку.

Глава 2 «Надломленный, но не погибший»
Возвращение к реальной работе спустя почти год фактического простоя одновременно пугало и радовало Морозова. Переживать потери лучше деятельно. Нужно обязательно чем-нибудь занимать себя, чтобы не сойти с ума. К сожалению, Игорь понял это только сейчас.
Первые полгода после гибели наставника и друга, он провел в уединении и апатии, все глубже и глубже загоняя себя в депрессию. В штабе за тот период как будто ничего не изменилось. Разве что появилось несколько новых лиц, да переобустроили дежурку. А в остальном все было, как и прежде. Только за столами Игоря и его бывшего напарника Степана теперь сидели совсем другие Другие.
Долгожданное появление в штабе на Тверском получилось совсем не таким, как ожидалось. Оперативником Морозов работать не мог в силу обстоятельств, других выдающихся магических талантов не имел. Сидеть перебирать бумажки и регистрировать происшествия было тягостно. Молодой белый волшебник подумал некоторое время и решил не рубить кошке хвост по частям, а раз и навсегда прекратить свои мучения.
Стая, донимавшая Детей Дня, заставила Игоря собраться и вернуться в дело. Начал он с изучения досье на пострадавших. Звучит, конечно, странно – обычно досье бывает на подозреваемых в чем-либо, но за неимением оных стоило поискать какие-нибудь зацепки с обратной стороны.
– Как здорово, что вы вернулись, Игорь. – Неожиданно улыбнулась ему глава Аналитического отдела, когда Морозов пришел к уважаемой даме за информацией. Обычно она бывала очень сдержанной. Игорь невольно улыбнулся в ответ.
– Рад вас видеть, Наталья Павловна, – искренне сказал он.
– Весемир попросил меня подготовить для вас анализ по неуловимой стае. К сожалению, обнадежить особо нечем. Никаких совпадений с нашей базой данных. Ничего общего между жертвами, кроме двух факторов: самые низшие ранги по уровню Силы и официальный статус безработных волшебников. – Глава аналитиков протянула ему толстую увесистую папку.
– А в человеческом мире их ничего не связывает? – спросил Морозов, принимая собранные дела. – Место работы, хобби, районы проживания? Или места происшествий.
– Разумное предположение. Но нет. Это мы проверили во вторую очередь.
– То есть шеф поручил мне практически нераскрываемое дело? – Кисло ухмыльнулся Морозов. – Чтобы я не увольнялся как можно дольше… А там, глядишь, и передумаю…
Наталья Павловна посмотрела на молодого коллегу с уважением. Он заметно повзрослел и заматерел с тех пор, когда она видела его в последний раз.
Было это сразу после Нового Года, и собрались они тогда по совсем не радостному поводу – прошло ровно полгода с момента убийства Степана. Каждый из пришедших к нему на могилу, несомненно, любил легендарного волшебника, хотя жизнерадостный балагур играл в их судьбах такие разные роли.
Для Весемира он был кем-то вроде помощника, лучшего сотрудника, решительного и смелого оперативника. Наталья Павловна Палей ценила в Степане умение слушать и не рубить с плеча. А Игорь потерял в его лице опору. Друга, у которого можно попросить совета.
Единым для всех было то, что его ужасно не хватало. Встретившись у высокого деревянного креста, едва торчащего макушкой над объемным сугробом, белые маги и волшебницы воздержались от громких речей и высокопарных слов. Тихое шуршание снега под ногами и затаившийся, словно замерший мир создали непередаваемую атмосферу грусти и эмпатии. Палей посмотрела тогда на сникшего, исхудавшего Морозова и не нашлась, что можно сказать, как поддержать. Поразительно было и то, что потерянный, осунувшийся Игорь не хотел, чтобы его жалели – это читалось в его позе и взгляде. Хотя выглядел он именно так: без слез не взглянешь.
– Весемир, боюсь, мальчик может не выдержать, – уже в штабе Палей указала шефу на то, что прекрасно видели все.
– Что я могу сделать? Со мной он отказывается разговаривать.
Морозову нужна была встряска, какая-нибудь цель, ради которой стоит барахтаться и просыпаться по утрам. Внутренний стержень не позволял ему распуститься и отчаяться окончательно, но и помочь вылезти из странной дремы не мог. Игорь полюбил сумерки, благо зимой темнеет рано. Как только серая мгла опускалась на город, его как будто что-то гнало из уютной квартиры. Он шел бродить по пустеющим улицам и аллеям ближайшего парка, думал, много думал: что бы сказал об его самоуничтожении Степан, что происходит в данный момент в штаб-квартире, наконец, как дела у их врагов. Как им живется после совершенных преступлений, хорошо ли спится? Игорю, вот, совсем не спалось ночами. После всего пережитого в нем умер идеалист, а циник, или какая другая ипостась появляться не торопились. Так он промаялся до весны. В марте Весемир начал чаще и чаще напоминать о себе и оставленной поневоле службе.
В комнате оперативников было шумно и дымно. А если бы Игорь был сам с собой честен – неуютно. Именно для него. Он, как отрезанный ломоть, чувствовал себя здесь чужим. Зашел, помялся, почесал затылок и побрел куда глаза глядят в обнимку с серой папкой-скоросшивателем.
Из всего состава Детей Дня его сейчас особо не тянуло ни к кому. Меньше всего отторжение вызывали пожилые сотрудники (они почти всегда все понимали без слов) и наивная, еще открытая молодежь. Например, последняя ученица Степана – Юлечка.
В Научно-исследовательском отделе сошлись оба этих проявления. Юля проходила там практику, а Всеволод Михайлович Коровин – руководил подразделением.
Субтильный старичок-интеллигент встретил Морозова с распростертыми объятиями. К счастью, и свободный стол нашелся – одна из сотрудниц Коровина недавно ушла в декрет. Юля сообразила для Игоря чаю, и он открыл собранное аналитиками досье.
Жертв, на первый взгляд, действительно не объединяло ничего, кроме озвученных Палей признаков. В список из пяти человек входили четыре мужчины и одна женщина, все разных возрастов и профессий. Самым молодым из них был двадцатипятилетний работник букмекерской конторы Станислав Сергеевич Кислов. Худой, даже тощий, очень высокий, он смотрел с фотографии на Игоря своими черными глазами-угольками. Поможет ли Морозову то, что аналитики прикрепили к каждой анкете снимок пострадавшего, оставалось только гадать, но он оценил проделанную коллегами работу.
Следующим подвергся нападению семидесятилетний школьный учитель из Ступино Московской области. Андрей Степанович Якин. Седовласый, щуплый, небольшого роста. С хорошо различимыми паутинками морщинок в уголках глаз. Дед-живчик, как про себя прозвал его Морозов, удивил молодого мага своим хобби. Преподаватель физкультуры в свободное от работы время строчил стихи. Светлые, не очень талантливые, но, совершенно очевидно, искренние. Морозов наскоро пролистал подборку. Якин писал о войне, России, березках. В его блекло-голубых глазах как будто отражалось чистое небо средней полосы.
В отличие от неприятного, скользкого взгляда третьей жертвы – Алексея Игоревича Старикова, программиста не самой известной московской компании интернет-провайдера. Сальные, слегка взлохмаченные черные волосы делали его похожим на карикатурный образ задрота-компьтерщика, питающегося исключительно чипсами с газировкой и замышляющего, каких бы злобных вирусов запустить наивному клиенту, обратившемуся к нему за услугами.
Беззвучно отругав себя за мысли недостойные белого волшебника, Морозов поскорее взял досье на четвертую жертву. Рослый, крепкий мужчина на фото был одет в клетчатую рубашку и рабочий комбинезон. Мастер-оконщик с самой популярной русской фамилией Иванов звался Вадимом Семеновичем, был тридцати девяти лет отроду и жил с мамой в Ногинске.
Последней шла пятидесятидвухлетняя швея, Анна Александровна Штеер. Женщина, судя по фото, строгая, серьезная, улыбающаяся не часто. «Согласен, – подумал Игорь. – В Люберцах не сильно поулыбаешься». Возможно, это в нем говорил личный неприятный опыт общения с местной молодежью. Глаза, кстати, у женщины были добрые, понимающие.
Объединять несочетаемое показалось Морозову глупым и бесперспективным занятием, поэтому он решил сконцентрироваться на волшебной сути изучаемых.
Седьмая ступень – самая последняя в классификации рангов магов и колдунов – обычно предполагала, что выпускник Центра Подготовки Других, скорее всего, откажется от службы в Детях Дня или Детях Ночи. В последнем случае это верно с большей вероятностью. Кому понравится быть в конце шеренги уважаемых и почитаемых? Правильно, никому. А самолюбивые Ночные воспринимают подобное положение особенно болезненно. Впрочем, и среди белых магов достаточно велико было число отказников – тех, кто решил не менять привычную жизнь ради сомнительных преимуществ.
Бытовая магия им разрешалась без ограничений, способности предвидеть работали как у людей с очень хорошей интуицией. В случае необходимости они даже могли обратиться за помощью или защитой в официальные органы магической власти. Но при этом были не вправе применять заклинания к другим волшебникам или людям.
Морозов вспомнил, как по поводу уровней Степан сразу сказал ему, что без усилий и ежедневных тренировок пятая ступень – его потолок. Игорь воспринял информацию как вызов и довольно скоро достиг достойного четвертого уровня. Теоретически, на пике своих возможностей, он мог запрыгнуть еще на ступеньку выше, но, откровенно говоря, сам уже в это не верил.
Во время работы оперативником его способностей, усиленных амулетами, артефактами и наложенными целителями защитными заклинаниями, Морозову хватало за глаза. Теперь же, после всего пережитого, он сам не знал, чего ожидать от собственного организма. Зато, как никто, понимал неприятное ощущение никчемности, испытываемое только начинающими свой путь слабыми волшебниками.