Небесный ветер, Тёмный лотос

Небесный ветер, Тёмный лотос
Ли Юэсин
Они нарушили договор меж Небом и Землей, который запрещал Небожителям влюбляться в Горных духов. Не желая мириться с неповиновением, Император небес изгнал предателей, дабы стереть из памяти злостный поступок, но судьба – коварна и беспощадна. Казалось, что после случившегося всё встало на свои места и они могут быть счастливы, но что-то меняется и Ли чувствует в себе сильные изменения.
Продолжение истории о Горном ветре и Небесном лотосе.

Ли Юэсин
Небесный ветер, Тёмный лотос

Пролог


Склонившийся к ручью цветок полон желания,
но воды ручья бесчувственны.
Поникший цветок тоскует от любви,
бессердечный ручей течет дальше.
Цветок у воды, тоскующий от любви,
роняет лепестки,
а бессердечный ручей продолжает журчать.
Кровью залилось небо Поднебесья, а громкие крики доносились до мира Смертных. Небожители отчаянно сражались за право существовать, демоны, что примкнули к ним, яростно отбивались от собратьев, чья жажда изничтожить всё и вся была выше инстинктов. Небесный ветер, завывал сильно, вырывая деревья персика с корнем, заставляя золотые дворцы разрушаться, разделяясь на сотни маленьких осколков. Горные духи вынужденно не вмешивались, стоически сохраняя баланс трехмирия. С их одеяний стекало нечто вязкое, напоминающее слюну, когда Владыки, подняв головы, заметили широкую пасть и острые зубы, в миг пронзившие тонкие тела, не позволяя не проронить ни слова.
Новый Император удерживал силами золотые врата, пока те, кто остался в живых, сбегались внутрь дворца, надеясь на спасение и милость тех, кто напал. Громкий смех разнесся по ветру, привлекая внимание того, кто вновь изменил свою сущность, бросая то сокровенное, к чему сам стремился давно. Пальцы Хао сжимали длинный клинок, по лезвию которого струилась чернь. В глазах его мельтешили образы того, кто стоял напротив, жадно облизывая пересохшие губы.
Они рванули друг на друга в момент. Звук металла был приглушен мощным куполом, пока противоположные энергии не столкнулись вновь, откидывая носителей как можно дальше друг от друга. Хао сильно ударился спиной о часть чьего—то дворца, а под руками скапливалась жидкость, обволакивающая с ног до головы. Он старательно дернулся, но не смог вырваться из цепкого захвата теней. Нервно сглотнув, Хао не сводил взгляда с демона, что приближаясь, слизывал со своего клинка алую кровь Небожителя, беспечно попавшегося по пути. Острые когти сжали подбородок, вынуждая смотреть в лицо. Искаженный голос стал неприятным скрежетом.
– Вот вы и пали, три мира. Теперь, когда каждый склонится к ногам моим, вы поймете всю боль и отчаяние, что следуют за мной по пятам.
– Не смей говорить, жалкий демон. Ты не имеешь права и вдыхать этим воздухом.
Демон рассмеялся. Поглаживая когтем по лицу, существо намеренно приблизилось к Небожителю, стараясь говорить как можно тише, дабы те, кто стремительно приближался, не посмели уловить ни единой вибрации голоса.
– Ты падешь к ногам, Небожитель. Прими это и подчинись воле моей, покуда все те, кто так дорог тебе, не сгинули в небытие.
Широкий меч пролетел рядом с лицом существа, что успело отстраниться, не позволяя ранить себя. Тихо простонав, демон откинул Небожителя в сторону и, поднявшись, начал разминать руки, дабы иметь хоть какой—то шанс против Императора Гуань—Юня. На лице Владыки были широкие шрамы и капли крови, смешанные с лунной пылью, что всегда оставляла после себя Владыка Чан—Э. Ухмыльнувшись, существо осознало, что Гуань—Юнь в ярости и не способен полностью контролировать ни себя, ни силы, постоянно промахиваясь, казалось бы, точными ударами. Спрятав руки за спину, демон отступал в сторону, легко склонял тело и поднимал его, когда Император, выдыхаясь, не пал на колени, упираясь в землю кулаками.
Воины Небожители, подоспевшие вовремя, не позволили демону уничтожить Гуань—Юня. Используя остатки энергии Ян, стражники создали небольшой прозрачный щит, что отогнал демона на пару прыжков. Черное одеяние развевалось на ветру, а волосы, что выбились из заколки, были убраны за ухо. Демон начинал терять интерес к тем, кто был куда слабее.
Резкий всплеск принес с собой драконий рёв. Четыре Владыки, оставившие Центр в одиночестве, явились на Небо, желая спасти хотя бы тех, в ком ещё находилась пилюля истины. Зеленый дракон воспарил в небо и взорвался, принимая бессмертный облик, вокруг которого кружили огненные листья. Чжунъяо с легкостью подпитывал энергию брата, позволял его Ян медленно перетекать из его тела, создавая золотые латы, утяжеляющие шаг. Циньлун недовольно фыркнул, но, отведя ногу назад, рванул вперед, подхватывая по пути белоснежного кролика, что отталкивался лапами от листьев. Владыка и его истинная сущность слились воедино, Цинь—цинь стал горсткой пыли, некогда отделившейся от ночного светила. Глубоко вдыхая, Циньлун изменил внешность: обострившийся слух позволял улавливать не только движения демонов, но и потоки энергий, что те разрывали; мощные лапы с легкостью отталкивали от земли, позволяя преодолеть огромное расстояние за один прыжок. За спиной Владыки появился полумесяц, что ярко светил, когда Феникс вспыхнул в ночи, разрывая плотные грозовые облака.
Хао с трудом поднялся, отхаркивая кровь, стирая её с лица тыльной стороной руки. Внимательно изучая того, кто объявил войну трехмирию, Небожитель не мог подумать, что даже искусный воин Гуань—Юнь – падет. Мысленно взывая к внутреннему дракону, Хао ударил кулаком о камень, ощущая нежелание сущности явиться в сей мир. Смотря, как Четыре Владыки отчаянно сражаются, Небожитель дотянулся до клинка и, проведя по лезвию перепачканными пальцами, перенес часть энергии в него. Оружие стало легким, а ветер, что помогал движению, с легкостью мог улавливать рукоять, передавая её меж Владыками, что кружили вокруг одного единственного существа, от которого исходила мощная энергия Инь и Ян.
Байху захрипела и отпрыгнула, когда лапа пронзила плечо насквозь. Осматриваясь, тигрица понимала, что они не в силах сдержать обилие демонов, что прорывались через разрушенную Лей—линию. Значит, близнецы—стражи пали, пытаясь удерживать чернь в узде достаточно долго. Феникс отлетел и сбил сестру с ног.
– Прости, ты цела?
– Мы не победим, Яо. Этот демон. Я просто не представляю, как долго скапливалась вся тьма, что была внутри существа. Я ощущаю колебания всех миров, чувствую боль и не могу сдерживаться.
– Цилинь не сможет удерживать, – не успев договорить, Чжунъяо перехватил Суньу, что вот—вот налетал на острый гуаньдао. – Этот беспечный ребенок не сможет долго удерживать баланс в мире Смертных. Мы должны выбирать.
– Ты за столько веков стал слишком рассудительный, Чжунъяо.
Владыка Суньу, поблагодарив брата, стер пот, вечно попадавший в глаза. Прикусив губу, он думал и понимал, что сейчас они должны принять истинно верное решение: вернуться в их мир и спасти хотя бы его, или попытаться изничтожить зло, чьи склизкие лапы рано или поздно дотянуться до простых смертных.
Вдох.
Владыка Севера задержал дыхание, дабы соединиться с каждой водяной каплей, что содержалась в воздухе или бессмертном.
Выдох.
Замерев и подняв тяжелый взгляд на демона, Суньу вытянул дрожащую руку, указывая куда—то вперед. Он не верил и не желал осознавать то странное ощущение, что навеяла аура существа. Махая головой, черепаха создал за спиной панцирь, снимая его, выставляя перед собой. Ткнув на Циньлуна, который с каждым движением терял шансы на спасение, Владыка попросил Феникса спасти младшего из них как можно скорее, он тот, кто обязан всё знать.
Дракон впитывал отравленный воздух, начинал невыносимо кашлять, пока Небожитель, с трудом приблизившись к нему, не вытолкнул яды одним резким ударом в легкие. Владыка Востока вернул бессмертный облик, улавливая в руки обездвиженного Юэту, прижимая того к себе. Встав напротив бывшего учителя, Хао кивнул Циньлуну в сторону Владык, прося того уйти как можно скорее. Небожитель понимал, что Циньлун оказался столь слеп, что не способен видеть истину. Успев отбить удар прежде чем лапа вырвала пилюлю, что появилась внутри не так и давно, Хао Лун старательно отводил существо от Небожителей, вынуждая создаваться склизкие крылья, дабы воспарить в черное небо.
Гром разрывал тишину, а яркие вспышки разрывали небо и устремлялись в землю, старательно пронзая и умертвляя очередного демона—предателя. Клинки вновь и вновь сталкивались, оставляя глубокие порезы, разрезая одежду, пронзая сущность. В глаза Небожителя попала кровь, вынуждая прикрыть левый глаз и пропустить прямой удар в грудину. Лезвие с бешенной скоростью приблизило Хао к земле, вырывая громкие крики отчаяния и безнадежности. Появившаяся пелена мешала смотреть на довольного демона, перерезанные каналы не позволяли боле подчинять потоки ветра. Он стал простым сосудом, из которого осталось вытащить лишь пилюлю. Сев на тело Хао и приблизившись к его лицу, демон со стоном слизал густую кровь, что смешивала в себе две могущественные ипостаси: Небожителя и Горного духа.
– Ты так отчаянно сражался, что не заметил, как давно пал, Владыка ветра.
– Не смей говорить, демон. Ты обязан молча сгинуть и не сметь трогать трехмирие.
– И кому же под силу остановить меня? Мм? Гуань—Юнь оплакивает свою прекрасную луноликую, Четыре стороны должны отбыть в свой неприятный мир, дабы продлить его существование ненадолго. А Юсюань. Где же ваш наследный принц, что обещал помочь?
– Замолчи, просто замолчи, демон.
– Или тебе не нравится облик мой? Вернуть истинную форму, Владыка ветра?
С трудом махая головой, Хао зажмурился, когда увидел то, как яркий свет обволакивал обезображенное тело, возвращая в трехмирие того, кто сбился с пути.
***
Хао резко поднялся, крепко хватаясь за шелковое покрывало. Пот медленно стекал по всему телу, а сердце билось так быстро, что начали болеть виски. Оглядываясь, Горный дух не сразу понял, где находился и почему так холодно. Простонав и упав обратно на постель, Хао прикрыл глаза рукой, надеясь не увидеть приснившееся, но волна боли со сна накатывала. Казалось, что раны, полученные в бою, вот—вот появятся на теле. Он не слышал ни единого звука, из—за окна еле—еле проскальзывал свет, а та, что вернулась совсем недавно, исчезла. Словно навеянная новым сном, Ли долго казалась Хао нечто пустым и неестественным. От неё прежней осталось только имя и внутреннее тепло. Хуа была отстраненной, с каждой пройденной луной она продолжала покидать их уютной дом и уходить во двор, где хорошо было видно ночное светило. Тонкие пальцы постоянно тянулись вперед, пытаясь поймать нечто невидимое, но, ощущая приближение Горного духа, Ли одергивалась, крепко обнимая себя руками.
Тихий шорох раздался внезапно. Напрягаясь, Хао Лун создал в центре ладони маленький сгусток энергии, что позволил бы ненадолго оглушить врага, что смел приближаться. Дернувшись и слившись с ветром, Горный дух прижал два вытянутых пальца к шее Ли, из рук которой выпал поднос с чайником. Кипяток вылился из тонкого фарфора, что вмиг разбился и разлетелся на множество осколков. Сглотнув, Ли Хуа приподняла бровь, запрокидывая голову.
– Ты так не рад мне, Горный дух?
– Ли. Ты стала такой тихой, я всё ещё не могу привыкнуть к твоей новой энергии.
Пожав плечами, Хуа отстранилась от Хао, присаживаясь на ледяной пол, старательно собирая остатки чайника. По пальцам стекала кровь, но она, словно в трансе, продолжала одно и то же: поднять, положить, смотря перед собой и не замечая ничего и никого вокруг. Горный дух ощущал себя странно. Не понимая, что происходило с его возлюбленной после возвращения, Хао старательно изучал и запоминал каждый её вдох и жест, но они постоянно менялись. Энергия стала хаотичной, а священный лотос, некогда служивший центром силы – исчез. Склонившись дабы помочь, Горный дух не ожидал тяжелого, довольно пустого взгляда. Дернувшись и осев на пол, Хао хотел ринуться вперед, растормошить бывшую Небожительницу, пытаясь привести ту в чувства. Но всякий раз, когда Хао Лун пытался дотронуться до Ли, та отстранялась, даря теплую улыбку и пустоту, от которой хотелось исчезнуть.
– Ли, давай помогу.
– Я уже всё, не беспокойся, Горный дух.
– Достаточно. То, что происходит с тобой после перерождения – ужасно. Ты словно сама не своя. Нам нужно вернуться в Поднебесье.
Крепко сжав поднос, Ли не думала соглашаться, совершенно точно не желая возвращаться туда, где оборвалось две жизни. Тщательно оберегая часть воспоминаний, что прочно засела перед глазами, Ли не желала делиться этим с Хао, иногда веруя в его вину. Постоянно покидая постель, она изучала маленький дом, дотрагивалась до самодельной утвари и мечтала о спокойном существовании, когда внутри было чувство безмерного счастья. А сейчас, когда тьма и пустота опутывали тонкими нитями, бывшая Небожительница желала сгинуть и не смела понять, как переродилась после уничтожения пилюли души.
Оставив Горного духа одного, Ли вернулась на кухню, скидывая поднос и ударяя кулаками о деревянный стол. Внутри бушевала энергия, поврежденные потоки выходили из—под контроля и она была вынуждена часто уединяться, проводя всё лунное время в медитации. Шумы и звон в ушах сбивали, Ли впервые хотелось оказаться в центре сил на горе Тай Шан, где ледяные потоки реки смывали всё без остатка, позволяя начинать дни с пустотной душой. Словно наполненный наполовину сосуд, Хуа всё вычерчивала священный лотос, желая воззвать к его сути, но цветок после перерождения сгинул. Она стала смертным в теле бессмертного. Понимая, что ей нужна помощи, Ли ожесточенно ударяла руками о камни, выбивала мысли и просто уносилась подальше, главное так далеко, как того позволяли крупицы сил, дремлющих в чакрах.
Хао бесшумно приблизился и крепко обнял бывшую Небожительницу, утыкаясь носом в её растрепанные волосы. Она давно прекратила закалывать их, а красный наряд сменился на простой серый, совершенно не подходящий для такой светлой души.
– Что с тобой? Почему ты так холодна ко мне, Ли?
– Кажется, великий Владыка ветров опять надумал лишнего. Всё хорошо, я просто устала от этого тела, Хао. Я устаю, понимаешь? Раньше, когда мы были простыми смертными, то каждое действие казалось естественным и необходимым. Но я не понимаю, для чего мне приходится так яро есть и испытывать вечную жажду.
– Прошу тебя, поднимись со мной к лягушонку. Теперь, когда он стал Императором, он сможет помочь.
– Думаю, что Гуань—Юнь изничтожил бы тебя.
Ухмыльнувшись, Хао, наконец, узнал Ли и, подхватив её на руки, понес к выходу из дома. С легкостью уворачиваясь от легких ударов, Горный дух резко ощутил, как потихоньку внутри Ли расцветал увядший бутон, позволяя бывшей Небожительнице вдохнуть полной грудью. Солнце медленно показывалось из—за горизонта, удушающе пахло озоном, а прохладный ветер развивал тонкие одеяния Ли, заставляя ту вздрогнуть и прижаться к Хао. Она начинала вспоминать как это: любить до потери сознания, желая вжаться в родное и желанное тело. Сев на кресло—качалку вместе с Ли, Хао прикрыл глаза и простонал, когда не заметил удар по больному плечу.
Уткнувшись носом в шею Горного духа, Ли выдохнула и тихо извинилась, касаясь прохладными губами разгоряченной кожи. Каждый вздох и напряженная мышца, всё заставляло внутренний огонь вспыхивать, утопая в его сладострастном омуте, позволяя унять боль.
Хао крепко обнял и прижал к себе бывшую Небожительницу, желая не отпускать, вжать и слиться в один единый поток Инь и Ян, что более никто не посмел бы разделить. Ли смеялась, ловко уклоняясь от настойчивых поцелуев, заставляя Владыку злиться. Хао, поймав лицо Ли, сжал подбородок, вынуждая смотреть в глаза.
– Что ты делаешь, Ли?
– Пытаюсь заполнить тобой пустоты.
Она никогда не смела врать, посему ответила честно, бережно поглаживая щеку Горного духа. Веря, что Хао и сам понимал всё, Ли приблизилась и поцеловала, не позволяя перенять главенство над происходящим. Хуа утопала. Беспечно цеплялась за чувства Хао и вытягивала себя обратно наружу, вынуждая ощущать да вспоминать. Некогда каждый вздох, каждый стон принадлежал только ему одному, но произошедшее изменило, вынудило спрятаться в кокон, дабы не страдать ещё сильнее. Горный дух позволял управлять собой, принял и готов был сделать всё, дабы вернуть утраченное и поставить на ноги ту, что украла сердце и не желала возвращать.
Их стоны заглушал горный ветер, окружающий в невидимый барьер, не позволяющий разглядеть обнаженные тела, отчаянно поддающиеся навстречу друг другу. Ли сжимала и тянула волосы Хао, когда тот покусывал шею. Горный дух становился нежнее, когда замечал, что Ли желала утонуть безвозвратно. Барьер разрушился, когда Ли с силой вжала Хао в спинку кресло, выдыхая ему в губы что—то, что в миг унес собой ветер, не позволяя расслышать тайны. К влажным телам неприятно липло одеяние, волосы спутались, как и мысли. Им хотелось вернуться обратно во времена, когда всё было весьма легко и непринужденно. Туда, где Хао был статным Небожителем, а она маленьким Горным духом, который смущенно защищал себя от нападок демонов, когда пытался изучать трехмирие.
– Ты бы хотел вспомнить те тысячелетия, Хао?
– Хотел. Тогда ты была маленьким духом, которого приходилось обучать всему.
Выпрямившись и опираясь локтями о грудь Хао, Ли вскинула бровь, старательно улавливая его настроение.
– Меня учил отец, ты что—то путаешь.
– Ну да, как я смел забыть, что именно Циньлун рассказал, как лучше улавливать во флейту энергию.
– Ещё скажи, что я тебя мой Владыка называла.
Задумавшись, Хао рассмеялся, ощущая легкие пощипывания по всему телу. Радуясь такому порыву за последние сотню лун, Горный дух не желал терять или забывать такого порыва. Сейчас, когда между ними начинала исчезать стена, Хао готов был вновь и вновь бороться за безмятежное счастье, что было сладким, как медовый отвар, что изготавливала Ли каждую седьмую луну. Всё, что окружало их, рано или поздно подчинялось злостному напору бывшей Небожительницы.
Прислонившись ухом к груди Горного духа, Ли прикрыла глаза и вдохнула утреннюю свежесть. Запах озона ассоциировался с Владыкой Чан—Э, что стала счастлива подле гордого Гуань—Юня. Хуа знала, что их ждали на церемонию бракосочетания, но она не могла. Это было выше сил и возможностей, покуда воспоминания столь свежи и неустанно терзающие. Хао бережно поглаживал Ли по волосам, рассказывал обо всём, что происходило, пока её не было. Старался не потерять ни единой нити их жизни, что протекала сквозь пальцы, пока бывшая Небожительница была везде и нигде.
Ощутив резкую боль, Ли выпрямилась и начала кашлять, отхаркивая густую чернь. Поднявшись и побежав в дом, Хуа пыталась добежать до чаши с водой, но не успела. Падая на колени и сплевывая черную кровь, Ли старательно хваталась за горло, пытаясь крепко сдавить его, царапаясь ногтями, хрипя от накатывающей боли. Хао явился в порыве и, хватая руки Ли, пытался разжать цепкую хватку. Хуа кричала, ощущая жар, когда последний ядовитый сгусток черни вышел на перепачканный пол, забирая с собой остатки жизненных сил. Тело полусмертного не способно было вынести смрад мира Теней. Подняв Хуа и отнеся на постель, Горный дух укрыл нагое тело и, покидая покои, тяжело смотрел на Ли, тело которой подергивалось во сне.
Вода из ручья окрашивалась моментально. Стараясь не казаться плотных сгустков, Хао мысленно взывал к тому, кто способен дать ответ на многие вопросы. Но бессмертный, в силу своего упрямого характера, не желал являться по указанию Горного духа. Мысленно прося обращаться как подобает, демон злорадно ухмыльнулся, когда Хао прошептал сквозь зубы:
– Император Теней, приди на зов.
Юсюань скрестил руки на груди, сидя на невысоком стуле, осматриваясь по сторонам. Он бывал здесь достаточно часто, постоянно напоминая Горному духу о том, из—за кого исчезла бывшая Небожительница. Но теперь, когда Хуа вернулась, даже Юсюань не скрывал переживаний, улавливая непонятные колебания энергии, что вынуждали его мир содрогаться. Посещая Поднебесье и не получая ответов, новый Император с поклоном являлся к Владыке Запада, прося её мудрости. Байху с радостью принимала Юсюаня, но долго просила прощения за отсутствие ответов. Тигрица была той, на кого Император не смел злиться.
– Ну и ради чего ты пал так низко, Горный дух?
– Что это может быть?
Указывая на нечто, оставшееся после Ли, Хао заметил удивленный взгляд Юсюаня, что встал со стула и присел, осторожно обволакивая пальцы в вязкую субстанцию.
– Это, друг мой, то, что остается после Лей—линии. Демоны, что ныне обитаю там, постоянно разрывают плоти друг друга, заполняя всё вокруг миазмами. Откуда здесь это?
– Ли.
Дернувшись, демон хотел оказаться подле бывшей Небожительницы, но Горный дух махнул головой, вытягивая руку и преграждая путь мощным потоком ветра.
– Что с ней, Хао?
– Она просто извергла это из себя. Юсюань, она не могла быть там. Это неправда.
– Спокойно. Её не было тысячелетия. Кто знает, куда попадает душа Небожителя.
– Она исчезает, слышишь? Если уничтожить пилюлю – ты растворишься. Всё.
– Я понимаю, что ты переживаешь, но возьми себя в руки, Владыка ветра. Ты не контролируешь свою силу и можешь навредить трехмирию.
Заметив, как на руках появлялись чешуйки, Горный дух старался медленно вдыхать, но всё, что у него выходило – думать. Он не мог представить себе, как святой лотос погряз в темной пучине, из раза в раз ощущая, как разрывают плоть. Ей было больно, а он просто ждал. Подойдя к Горному духу, Император Теней положил руку на его плечо, крепко сжимая и оказывая поддержку вновь.
Раздался мощный удар где—то наверху. Переглянувшись, Хао и Юсюань выбежали из дому, замечая, как луна закрывает собой солнце, покрывая все три мира алым отблеском. Горный дух сглотнул, когда заметил маленький свет, что рухнул в мир Поднебесья, разрывая плотную пелену облаков.
– Это?


Юный Небожитель
Поднебесье принимало гостей из двух миров. Байху улыбаясь шла под руку с Юсюанем, что надменно смотрел на Феникса, от которого, как и прежде, исходила враждебная аура; Циньлун с Суньу обсуждали какие—то проблемы, связанные с участившимися катаклизмами, что пытались нарушить баланс и стойкость печатей. Цилинь, смущенно улыбаясь, не мог покинуть центр мира Смертных, беспечно принимаясь за медитацию, надеясь найти источник бед.
Император Гуань—Юнь стоял подле массивных золотых врат, что вели внутрь высоких залов, полностью украшенных свежими цветами. Виноградные лозы обвивали колонны, полумрак от затмения солнца по—прежнему оставался, позволяя Чан—Э ощущать себя гораздо лучше, чем пару циклов назад. Прочные и тяжелые латы пылью растворились с тела Владыки, показывая полное доверие к страже, которую лично подготавливал лунные циклы. Небожители, что смогли выжить после кровавого побоища, стали иначе относиться к жизни на Небесах: тратя больше времени на высвобождение духа, они старательно постигали основы энергии, улавливали колебания Инь или Ян в воздухе, изредка возносясь до ранга Владыки. С почестями встречали каждого, кто решил постоять за себя.
Четыре Владыки, приблизившись к Гуань—Юню, склонили головы, впервые за долгое время оказывая уважение и честь Императору Поднебесья. Вскинув бровь и отпустив главу стражников, Гуань—Юнь учтиво склонился, пряча руки за спиной.
– Доброго здравия великому Владыке, – выйдя вперед, Байху тепло улыбнулась, ударяя кулаками друг о друга. – Четыре стороны рады служить такому, как вы.
– Владыка Запада, рад видеть и слышать вас. Кажется, что с каждой новой луной вы становитесь только краше.
– Лягушонок, смотри, как бы Владыка Чан—Э не услышала столь дивные слова.
Ухмыльнувшись, Циньлун с радостью наблюдал, как напрягся и выпрямился Император. Его энергия просачивалась сквозь пальцы, а взгляд был полон решимости изничтожить дракона, что неподобающе общался, но луноликая госпожа, что оказалась подле мужа, крепко обняла его, перенимая гнев, возвращая покой и умиротворение.
– Циньлун, вы ведь давно не дети.
– Владыка. Ваша красота ослепила меня, простите за неподобающее поведение.
Феникс не выдержал. Прикрыв рот рукой и отвернувшись, Чжунъяо начал смеяться. Владыки с недоумением смотрели на того, кто редко показывал эмоции другим. Луноликая госпожа улыбнулась, вытягивая руку и приглашая гостей, что стали столь желанными за пройденные тысячелетия. Осматриваясь, Чан—Э заметила Хао Луна, что спокойно шел вдоль длинных садов, некогда принадлежащих ему. Дворец ветра был разрушен много веков, слуги, что бережно относились к каждой реликвии, что добыл Владыка, сгинули после его наказания. Присев, Горный дух провел пальцами по мощеному камню, что был выложен крошкой от красных лилий, до черных роз.
Чан—Э осторожно приблизилась, стараясь не напугать и не потревожить того, кто почитал память потерянным. Ощущая тонкий шлейф грусти и смятения, Владыка положила ладонь на чужое плечо, крепко его сжимая. Не произнеся ни слова, она старалась заглянуть в его память, найти то, что тревожило, но Хао сопротивлялся. Мотнув головой и скинув руку, Горный дух поднялся, склоняясь пред нареченной Императрицей. Она ни капли не изменилась: всё те же тонкие черты лица, теплая улыбка и светлая энергия, что пылью могла проникнуть в сны любого смертного или бессмертного, одаривая теплым сном да безмятежностью. Ощущая призрачный груз на плечах, Хао Лун опустил взгляд, когда Владыка желала задать интересующий её вопрос.
Понимая без слов, Чан—Э покинула Владыку ветра, позволяя тому остаться наедине с собственными мыслями и чувствами.
То, что вышло из Ли, никак не укладывалось в голове Хао. Не желая думать, что его священный лотос пробыл много лун в лей—линии, Горный дух с силой сжал и вырвал лилию, резко поворачиваясь и сталкиваясь со смущенной Ли. Неуверенно сжимая пальцами широкие рукава красного одеяния, бывшая Небожительница вытянула руку и забрала цветок, вдыхая его сладкий аромат. Горло раздирали тысячи игл, внизу живота болело от воспоминаний, но она старательно сдерживала себя в руках, полностью доверяя не только Хао, но и тем, кого она считала семьей.
Залы заполнились Небожителями, Горными духами да высшими демонами, что заслужили доверие Императора, восседающего на мраморном троне. Привычная корона была снята и отложена вбок, дымящаяся еда медленно остужалась и передавалась маленькому мальчику, что кружил вокруг Гуань—Юня, крепко цепляясь крошечными пальчиками за рукава золотого халата. Владыки сторон вышли вперед и вновь склонили головы свои, точно не веруя, что способны сотворить такое. Когда—то давно этим жестом они молили беспощадного Юй—ди отдать им Горного духа, а теперь.
– Мы рады приветствовать Лу Шеня в трехмирие. Да будет светлым и прекрасным детство его. Пусть воды, что омывают Хеншан послужат ледяным омутом, способным очистить от любого греха. Пусть пламя, что огибает Хунань, закаляют характер и твердость юного господина. Пусть воздух, что очищает Хуашань помогут разобраться в безвыходных ситуациях. Пусть земли, что также прочны, как Тай Шан, станут опорой для Шеня, дабы тот века стоял ровно подле Императора с Императрицей.
Суньу, на правах старшего, говорил четко, не сводя взгляда с тех, кто впервые принесли во все земли новую жизнь. Владыка склонился так низко, как только смог, слыша голоса братьев с сестрой, что постепенно повторяли одно и то же:
– Мы рады приветствовать Лу Шеня в трехмирие.
Последний склонился Циньлун и завершил печать элементов, создавая мощный порыв энергии, что создавал из Инь и Ян оберег. Полумесяц упал на длинный стол подле Императора, свет его становился все слабее, пока не стал еле заметными звездами, что держали в руках своих мечи да острые пики, – символы власти и силы Императорской семьи. Маленький Небожитель с охотой приблизился к подарку и, бережно взяв его, прижал ко лбу, закрепляя в себе энергию Владык. Темные глаза вспыхнули и потухли, а широкая улыбка дала понять, что юный господин рад дару и принимает его.
Спустившись по длинной лестнице, Лу покачиваясь встал напротив Четырех. Смущенно спрятав руки за спиной, Небожитель склонился, вызывая у всех восторг.
Музыка прервала неловкое молчание. Выпрямившись, Чжунъяо заметил подле себя Лу Шеня, что протягивал ему подвеску. Приподнимаясь, Небожитель отчаянно желал знакомства и Феникс поддался. Присев на прохладный пол и не обращая ни на кого внимание, Чжунъяо усадил юного господина к себе на ногу, неумело завязывая плотную нить на шее. Казалось, что Лу не дышал, аккуратно дотрагиваясь до мозолистых пальцев, прерывая Владыку Юга.
– Туго затянул, юный господин?
– Ты. Феникс, да?
Ухмыльнувшись и кивнув, Владыка создал в руке небольшое огненное перо, от которого исходил дикий жар. Лу с изумлением смотрел, пытался дотронуться до праведного огня, но Феникс, вовремя убрав его, махнул головой.
– Оно обожжет вас, юный господин. Вы ведь не хотите волновать родителей?
– Не хочу, Феникс.
Танцовщицы медленно кружили поодаль от Горного духа и господина, стараясь увлечь на себя хоть долю внимания, пока в залы не проник порывистый ветер. Хао стоял подле Ли, крепко удерживая её за руку, дабы та не исчезла. Утягивая бывшую Небожительницу за собой, Горный дух осознавал, что впереди ждет самое главное испытание, что только могло быть уготовано тому, кто знал о счастье, но скоротечно лишился его. Заметив Небожителя на коленях Феникса, Ли прикусила губу и дернулась, желая испариться здесь и сейчас, но Хао, бережно поглаживая кожу пальцами, внушал спокойствие.
Склонившись, предатели правил предстали перед семьей Императора впервые. Зная, что их всё еще могут наказать, Хао Лун верил в Гуань—Юня и Чан—Э, что была его опорой во всех политических вопросах.
– Желаем счастья и рады приветствовать юного господина в трехмирие, Император.
Сев на колени, Ли не решалась поднять головы, стараясь говорить четко:
– Мы явились дабы одарить юного господина и почтить Императорскую семью.
– Полно, встаньте, Ли, Хао.
С неверием поднимая взгляд, Горный дух и бывшая Небожительница встали с колен. Тяжело поднявшись, Гуань—Юнь щелкнул пальцами, дабы пред каждым собравшимся явились правила, что погубили две жизни.

«Небожитель и Горный дух не смеют заключать священный союз, покуда появится дитя, способное воспротивиться Императорской воле. Бойся того, кто способен подчинить Инь и Ян, достигая равновесного баланса и погружая трехмирие в хаос».
Читая это, Ли нервно сжимала руку Хао, изредка задевая кожу ногтями. То, что выдавалось за правило – являлось пророчеством, что оставил великий Кайминь Шоу, будучи подчиненным зверем подле Юй—ди. Боясь за жизнь и трон, бывший Император изничтожил много Небожителей, погубил юных Горных духов, что стали всё реже и реже появляться на четырех горах. И теперь, когда на Хао вновь прервалась цепочка перерождения, Юй—ди добился своего.
– Значит, они погибли из—за страха Нефритового?
Ли дернулась, когда услышала злобный голос отца. Ей хотелось ринуться вперед, доказать свое существование в этом мире, но что—то утяжелило ноги и заглушило голос. Смиренно стоя и перечитывая сказанное Шоу, бывшая Небожительница не заметила, как Хао отпустил её руку, уходя куда—то вперед, оставляя наедине с мыслями, что мощным потоком обрушились на неокрепшую волю. Присев и закрыв уши руками, Ли Хуа металась взглядом из стороны в сторону. Где—то слева ощущалась энергия Горного духа – он был зол. Ей хотелось закричать, но теплое прикосновение вернуло тишину, избавляя от назойливых голосов. Открыв глаза, Ли не знала, как вести себя, когда теплая улыбка обжигала душу, заставляя вспоминать и бояться.
– Вас кто—то обидел? Кто вы?
Ли заметила, что все бессмертные будто специально не обращали на них внимание, бурно обсуждая то, что смог раздобыть Гуань—Юнь. Кивнув, бывшая Небожительница расслабленно выдохнула, вытягивая ладони.
– Я была священным лотосом, а кто же ты, юный Небожитель?
– Я Лу Шень.
– Вот как, а я Ли Хуа. Видишь вон того Горного духа? – Ли указала на Циньлуна, что отчаянно раздирал бумагу перед лицом. Лу кивнул. – Это мой отец.
– Так Феникс твой дядя?
Протягивая дрожащие пальцы с лицу юного господина, Ли сдерживала слезы, когда поглаживала короткие волосы, изредка дотрагиваясь до белесой кожи.
– А вон тот Горный дух, от которого ощущается прохладный ветер.
– Знаю, знаю. Жених?
Ли усмехнулась и пожала плечами.
– Он не предлагал быть подле него все века, что нам остались.
– Я могу предложить. Лотос, ты ведь согласишься стать моей супругой?
– Почту за честь, мой юный господин.
Заметив Ли рядом с Лу Шенем, Хао ощутил тугую боль, на миг представляя то, как могло всё быть: подле Ли стояло бы их дитя, крепко сжимая одеяние на ноге и боясь двинуться вперед. Но сейчас, когда бывшая Небожительница смеялась и бережно трогала юного господина, Горный дух осознал потери и понял, что готов пойти на всё, дабы вернуть Ли шанс ощутить это счастье. Отстранившись от бурных обсуждений, Хао Лун приблизился и присел подле возлюбленной, кланяясь Лу.
– Молодой господин.
– Простите, Владыка ветра.
– За что же мне простить вас?
– Я украл ваш драгоценный лотос и не готов возвращать.
Хао рассмеялся, стирая выступившие слезы. Привлекая внимание Императора, он не ожидал, что в залах повиснет тишина, где каждый услышал это заявление. Приподнимая руки, Хао делал вид что готов был сдаться, но, крепко обняв Ли и прижав к себе, Горный дух прикрыл глаза и склонил голову, упираясь подбородком в плечо Хуа.
– Молю, не гневайтесь, мой господин. Но я ждал и искал этот лотос так долго, что не готов отдавать столь просто.
Задумавшись, Лу Шень постукивал пальцами по щекам, пока не кивнул, вытягивая руки с полупрозрачной пыльцой.
– Тогда одари лотос узами и торопись. Дядя Юсюань желает того же.
– Мой господин.
Вскинув бровь, Хао не ожидал услышать последних слов от Императора Теней. Найдя его взглядом в толпе, Горный дух ухмыльнулся, стараясь сильнее прижаться к Ли. Бессмертные постепенно расходились на отведенные места подле столов с едой и питьем, Четыре Владыки постепенно отбывали по одному, тепло прощаясь не только с прекрасным и умным Лу Шенем, но и столь мудрым Императором, который обещал сделать всё, дабы изменить пророчество Кайминь Шоу.
Хао помог Ли встать и добраться до стола, что был совсем рядом с Императорской семьей, позволяя наблюдать за беззаботным и ласковым общением матери и ребенка. Крепко сжимая пиалу с вином, бывшая Небожительница начинала слышать голоса, что нашептывали одно и то же: недостойна. Слыша смех, видя широкие улыбки, Ли не выдержала. Собрав те крупицы силы, что ощущала внутри, Хуа растворилась в хлопке, унося себя далеко за пределы золотого дворца.
Часто дыша, она сжимала одеяние на груди, голоса становились всё четкими и звонкими, хотелось испить холодной воды, но желания вернуться не было, как и сил исчезнуть из Поднебесья. С трудом вспоминая тропу, что вела к небольшому пруду, скрытому в зарослях, Ли потирала переносицу, щипала себя за руки и не смотрела под ноги, спотыкаясь и падая перед водой. Небольшие карпы медленно плавали, огибая кувшинки, ножки которых уходили неглубоко в дно пруда. Вздохнув и обмакнув пальцы, Хуа ощущала себя бесполезным существом, которое не помнило ничего после смерти. Хотелось просто жить, но казалось, что все эмоции и возможности для существования были отобраны кем—то, демонстрируя желаемое у других.
– Карп медленно плавает, создавая на плотной глади рябь. В них нет духов, это просто рыбы.
– Вы восстановили это место. Я признательна, Владыка Гуань—Юнь.
Император вышел из—за зарослей, садясь подле Хуа и подпирая подбородок кулаком. Заметив смятение души, он осознал, что должен был понять всё сам, найти ответы на терзающие вопросы, с которыми постоянно приходил Владыка ветра. Вытянув свободную руку и дотронувшись до макушки бывшей Небожительницы, Владыка войны глубоко вдохнул, заставляя Ян поглощать найденную чернь, плотно оседающую на смертной части души. Хмурясь, Император ударил Ли двумя пальцами, не рассчитывая силы и вынуждая ту сильно удариться о землю.
– Владыка Гуань—Юнь. Ну я правда не желала испортить праздник вам.
– Извини, маленький дух. Я не думал, что ты стала такой.
– Какой? Беспомощной? Пустой? Ну, с чем еще он приходил к вам?
– Успокойся, Ли.
– Как, Гуань—Юнь? Как я могу успокоиться, если я не знаю кто я? Из меня словно вытащили всё, оставляя только сгустки миазмы, что успела плотно засесть со времен минувших тысячелетий. Я даже лотос призвать не могу, не говоря уже о том, чтобы перемещаться без его помощи. Это невыносимо. Кто? Зачем меня вернули?
– Мы пытались узнать, маленький дух. Но каждый раз, когда цель была перед нами, что—то менялось. Шепот множества голосов разносился по трехмирию, а затем появился Лу, не позволяя покинуть дворца. Я понимаю твою боль.
– Нет. И я не желаю понять, Владыка.
Замолчав, Ли не желала садиться, продолжая лежать на пыльной земле и играть пальцами с карпами, что желали откусить плоть и полакомиться. Голоса или шепот, о котором говорил Император, достаточно давно начал преследовать Ли, не желая отпускать ни на шаг. Тень изредка менялась, становясь чем—то странным, необъяснимым. Словно возвращая в ту битву с Хуанфу Гуем, где Хуа приняла демонический облик, теряя контроль над энергией, разрушая внутренние каналы и повреждая телесную оболочку.
Устало выдохнув, Ли протянула Владыке красно—фиолетовый лепесток, что давно застыл и был спрятан в прозрачную пленку. От оберега исходила дикая аура и приятный запах.
– Вы воспитываете прекрасного Небожителя. Пусть эта малая часть священного лотоса всегда оберегает его.
– Маленький дух, я хочу спросить.
– Мм?
– Что ты ощутила, когда Лэйшен уничтожил пилюлю?
Удивившись вопросу и все же сев, Ли почесала щеку, пачкая её в грязи и не замечая. Хуа и не задумывалась о том, что испытывала в момент смерти. Прикрыв глаза и погрузившись в себя, Ли расслабила руки, очистила разум, позволяя природной энергии проникать в тело через пальцы, раскрывая суть и таинства произошедшего.
Ярость сменилась вспышкой расслабления, а затем тело обмякло. А все мысли улетучились за мгновение, не позволяя понять и принять произошедшее. Из тела исчезала сила, цветок прятался в плотный бутон, прячась глубоко, дабы спастись от предстоящего исчезновения. Перед глазами возникла тонкая пелена, на лице улыбка. Звон в ушах сопровождался пульсациями сердца, что билось медленно, пока не остановилось в миг, растворяя тело, унося душу далеко, оставляя глубокие раны на других бессмертных.
С каждой новой картинкой Гуань—Юнь сильнее хмурился. Он старался зацепиться за любой шанс узреть то, что могло быть сокрытым, пока не замер, замечая тень, что отделилась от Ли и образовала нечто вязкое, стекая в мир Теней. Дернувшись и сжав руку Хуа, Император желал продолжения, но с носа Ли начала течь кровь, вырывая из глубоко транса. Кашляя, она махнула головой, дотрагиваясь до перепачканного лица.
– Тебе было страшно?
– Второй душе было страшнее, мой Император.
– Ли Хуа.
– Нет, правда. Всё хорошо. Я смогу справиться со всем, если вы поможете понять и вернуть мою сущность.
– Прости, но изгнать тебя в мир Смертных мне не под силу. В тебе есть чернь, нужно долго и тщательно очищать тело и душу, дабы позволить лотосу вновь расцвести.
– Он ведь часто приходил, да?
– Хао? Каждый цикл. Он падал на колени и просил помочь отыскать тебя, не желая слушать и принимать твою смерть. Долгое время в Поднебесье не было ни одного порыва ветра. Юсюань долго пытался достучаться до дракона, даже Циньлун, который винил его, пытался вразумить Хао. Тот успокоился за сотню лун до твоего возвращения.
– И получил пустоту. Я боюсь, что он уйдет и оставит меня одну утопать в этом черном омуте.
– Думаешь? Этот дракон мечтал о вашем воссоединении. Нарушил правила, когда был Небожителем, ворвался на изгнание и ринулся за тобой в мир Смертных. Этот гордый Владыка готов пожертвовать всем, дабы вернуть тебя.
– Но, Гуань—Юнь. А если мне оно боле не нужно?
Их разговор прервала яркая вспышка. Запыхавшийся младший хранитель с трудом переводил дыхание, замечая Ли и махая ей рукой. Его одеяния были пропитаны черной кровью, а клинок в руках исчез, позволяя склониться пред Императором.
– Владыка, Ли Хуа.
– Что случилось, И Лин?
– Мы нашли. Лэйшен был замечен в мире Теней. Он вот—вот сбежит в лей—линию.
Поднявшись и кивнув, Гуань—Юнь исчез, переносясь обратно в золотые залы, дабы найти Юсюаня. Играя с юным господином, демон с неохотой оторвался от демонстрации силы. Прошептав услышанное от дракона, Гуань—Юнь добился полного внимания, рассказывая о возможных планах Лэйшена, желая лично пойти и остановить его. Командуя нескольким стражникам остаться подле врат, Император махнул Хао Луну, подзывая того, прося следовать вместе с ними к разрыву, образованному две сотни лун назад. Соединяя два мира, Императоры пришли к согласию и решили более не вступать в битвы, позволяя Небожителям и демонам контактировать достаточно часто.
От услышанного о Лэйшене Хао был в ярости. Ветер гнул тонкие ветви, подхватывал бессмертных, дабы те как можно скорее приблизились к разрыву, где уже стояла Ли и И Лин, громко обсуждающие что—то.
– Нельзя тебе, как ты не понимаешь? Это тело почти смертного существа, красавица. Ты же только вернулась.
– А я не помню, чтобы позволяла тебе запрещать мне проходить к реке.
– Теперь это в моей власти и я запрещаю, Хуа.
Не успев ответить, Ли вынужденно отстранилась от дракона, скрещивая руки на груди и ощущая приближение мощной энергии. Хранитель склонился пред Императорами, позволяя им и Хао пройти вперед. Успев ухватиться за одеяние Горного духа, Хуа проникла через преграду, специально убегая вперед, совершенно точно помня каждый выступ, что образовали демоны, которые покидали лей—линию.
Старший дракон, приняв истинный облик, выдыхал плотный пар, старательно оберегая еле заметный вход в царство злобных духов. Владыка грома, отчаянно создавая плотные темные тучи, пытался попасть молнией в мощное тело дракона, но тот умело уворачивался, успевая принимать бессмертный облик. Младший, заметив приближение иск, рванул вперед и, успев создать ледяной цветок, отразил удар прямиком в землю, с легкостью приземляясь подле брата.
Ли замерла, когда заметила быструю ухмылку на лице Владыки грома. Внутри образовывалась энергия, которая, ощущая идентичные порывы от близнецов, скапливалась где—то в центре груди. Там, где когда—то была пилюля Небожителя. Тонкие пальцы покрывались плотной чернью, на голове образовывались почти незаметные рога, вес которых склонял голову Ли вниз. Хотелось разорвать глотку, медленно вытаскивать пилюлю и разрушать, смотря на то, как бы страдал и извивался тот, кто лишил её всего. Лэйшен исчез, оставляя после себя пыльную дорогу, что вела глубоко в самые оскверненные места мира Теней, куда следом побежала Ли, совершенно не слушая криков, уклоняясь от энергетических пут, четко двигаясь к своей цели, пока властный голос Юсюаня не донесся до Хуа приказом:
– Стой, потерянная душа.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71291896?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Небесный ветер  Тёмный лотос Ли Юэсин
Небесный ветер, Тёмный лотос

Ли Юэсин

Тип: электронная книга

Жанр: Фэнтези про драконов

Язык: на русском языке

Издательство: Автор

Дата публикации: 09.11.2024

Отзывы: Пока нет Добавить отзыв

О книге: Они нарушили договор меж Небом и Землей, который запрещал Небожителям влюбляться в Горных духов. Не желая мириться с неповиновением, Император небес изгнал предателей, дабы стереть из памяти злостный поступок, но судьба – коварна и беспощадна. Казалось, что после случившегося всё встало на свои места и они могут быть счастливы, но что-то меняется и Ли чувствует в себе сильные изменения.

  • Добавить отзыв