Главная страница | Любовное фэнтези | Страж. След Крылатого змея

Страж. След Крылатого змея
Яра Рэйвен
Студентка-историк отправляется на необычную практику и попадает в ловушку затерянного города вымершей цивилизации майя. В реальности, где правят кровавые боги и древние духи, ей предстоит приоткрыть завесу прошлого и разобраться, какие секреты скрывает таинственная пирамида, в чём причина её жутких видений и кто именно ждал её в городе, внезапно опустевшем пятнадцать веков назад.
Автор уважительно относится к культурному и историческому контексту, однако роман написан в жанре фэнтези, не претендует на историческую достоверность и может содержать географические неточности.

Яра Рэйвен
Страж. След Крылатого змея

Пролог
Не говори: «отчего это прежние дни были лучше нынешних?», потому что не от мудрости ты спрашиваешь об этом.
Книга Екклесиаста 7. 10

(Пирамида майя, 1 марта 2010)
В сердце Рэй клокотала ярость.
Нездешняя сила дрожала в её руках, готовая сорваться с кончиков пальцев. В груди поселилось нечто тёмное и дикое, чего там никогда не было раньше – а может, она просто прежде не знала себя по-настоящему. Этот день стал худшим в её жизни. Её друг лежал перед ней с разорванной грудной клеткой и ещё дышал лишь потому, что она сумела остановить его на грани. А напротив стоял монстр, сошедший с древней кровавой фрески – и ухмылялся.
– Твоё время вышло, Рэйчел. Что ты ответишь?
Ярость исчезла, сметённая чистым ужасом. Тёмное, потустороннее стремительно утихало внутри, забирая с собой последние силы.
Стены древней гробницы грозились стать их собственным склепом. Рэй взглянула на опустевшие песочные часы и медленно сползла по стене на пол. Невозможно. Она всё равно что мертва, но за жизнь Кита еще можно побороться…
– Я согласна.
***
(Шибальба*, март 2009 по григорианскому летоисчислению)
В Подземном царстве было не так уж много развлечений.
Больше всего Моан любила помогать душам проходить испытания. Эта обязанность её веселила: в процессе с ними можно было немножко поиграть. Конечно, они и так достаточно страдали во время смерти и после – переход из одного мира в другой бывал довольно болезненным – но ведь спокойную вечность ещё надо заслужить, а праведники в Шибальбу не спускались. Так что Моан не собиралась облегчать их участь, да от неё этого и не требовалось.
Весь мир лежал у её ног, и души приходили часто. Из множества входов в Подземное царство для неё был закрыт лишь один – тот, с которым её связывало кое-что важное… Видят боги, она отдала бы свою вечность в обмен на возможность очутиться там!
Увы, она не была всемогущей. Но всё ещё искала лазейку.
Когда Моан уставала от общения и игр с душами, то коротала время среди богов – они тоже бывали довольно весёлыми, хотя и излишне жестокими на её взгляд. Чужие духи мало интересовали владык Шибальбы, и Моан их не раздражала. Возможно, потому что отлично играла в кости и частенько оставляла богов с носом.
Наконец, она не жалела магии на вылазки в мир людей. Нужно только расширить сознание, прикоснуться к Источнику – и обязательно находится кто-то, готовый впустить её в себя ненадолго. Проще было, конечно, с совами – она и при жизни легко находила с ними общий язык и никогда не боялась, в отличие от других. Теперь же совы стали её глазами и крыльями, позволяя часами наслаждаться упругими переливами ветра и азартом охоты. С людьми было сложнее: те отнимали слишком много сил, да и контроль удавалось перехватить не дольше чем на пару минут. Поэтому их Моан предпочитала слушать.
Вот и сегодня, едва открыв глаза и чувствуя, как плещется внутри неё спокойная сила, Моан прислушалась. Что-то было необычным; её безошибочное чутье шептало, что прямо сейчас происходит нечто важное. Поэтому Моан слушала очень внимательно.
Человеческое племя, как обычно, взывало к её покровителю, но вот молитвы… Она нахмурилась – это не было просьбой или благодарностью, не было и проклятием (хоть те и звучали гораздо реже). Их шаман словно бы… советовался.
И совет он спрашивал очень конкретный.
Ещё не до конца поверив в услышанное, Моан порывисто вскочила и вылетела из богатых, оформленных в чёрно-багровых тонах покоев, в которых предпочитала восполнять энергию. Она найдет своего покровителя и лично передаст ему странную молитву смертных.

* Шибальба – дословно «?место ужаса». В мифологии майя Подземное царство мертвых, также этим терминов обозначали демонов.

Часть 1. Петля. Глава 1. Предложение
Открыта дверь тебе, я жду
В одну из пепельных ночей,
И твои руки обовьёт
Змея железных обручей.

Пикник – «?Глаза очерчены углем»

Глава 1. Предложение
(Чикаго, октябрь 2009)
Дождь лил стеной. Рэй шла сквозь него, стиснув зубы, дрожа от холода и усталости. Косой ливень застилал глаза, и разглядеть что-либо за пеленой потоков и густого, как патока, тумана было практически невозможно.
Она знала, что должна идти и что цель близка.
Трудно сказать, прошли ли часы, сутки или же всего несколько минут. Но в конце концов туман расступился, и из него, как по волшебству, выросло основание величественной пирамиды.
Рэй попыталась разглядеть её вершину, но та тонула в потоках дождя.
В небе громыхнуло. Вспышка: молния, мелькнувшая в двух шагах, на миг ослепила Рэй. Она зажмурилась, читая не известные ей прежде молитвы.
– Хуракан, пощади! – выкрикнула вслух, но не услышала себя.
Вдруг ливень стих, будто небо осушили. Распахнув глаза, Рэй подняла голову и ахнула. Верхушка пирамиды терялась далеко в небе, и в сравнении с ней Рэй казалась себе незначительной, как камушек. С её места было хорошо видно, что молния ударила прямо в вершину…
***
У неё болела голова.
На самом деле, в последнее время так часто, что боль стала полноценной частью её жизни, и Рэй почти перестала обращать на неё внимание. Но только почти.
Сегодня боль сплелась цепочкой: ей снова снился кошмар, из-за которого разыгралась мигрень, из-за которой она опоздала на лекцию профессора Боуманса, читающего «?Новейшую историю Северной Америки».
Профессор ожидаемо пришел в бешенство, что тоже не пошло на пользу её голове – как и его лекции.
Рэй прошла на свое место, то и дело ловя на себе недовольные взгляды. Привычно игнорируя их, бросила сумку на свободный стул рядом с Вивиан.
– Где тебя носило?!
– Вив, пожалуйста, не сейчас. Голова…
– Кошмары?
От необходимости отвечать её избавил возмущенный окрик преподавателя. Превосходно, теперь они обе наказаны за болтовню. Рэй уже жалела, что по глупости ляпнула о кошмарах, и уж точно не собиралась рассказывать Вивиан о пирамиде, которая снилась ей с завидной регулярностью. Меньше знаешь – крепче спишь, а в случае Вив – меньше разводишь панику.
Она не могла вспомнить молитв, которые произносила во сне, но хорошо помнила имя – Хуракан – «тот, кто швыряет вниз» – повелитель ветра и природного начала у майя. Один из богов, сотворивших этот мир, чьи молнии всегда разят точно в цель.
Чёртов диплом и чёртов выпускной курс.
Пара закончилась быстро; собрав едва разобранную сумку, Рэй нехотя поплелась к профессору. Вивиан уже стояла у кафедры, опустив голову и скромно потупив взгляд. «Лиса», – улыбнулась Рэй про себя. Они были близки уже полжизни, и Вив, в отличие от подруги, умела подобрать ключик к каждому.
– Значит, так. – Боуманс снял очки, устало потер переносицу. – Раз вы обе так хорошо знаете материал, уверен, вам не составит труда подготовить проект на тему «Пути выхода из экономического кризиса 70-х». Покажите начитанность, проявите фантазию. Формат – презентация, и я ожидаю свежих идей. Это ясно?
– Да, профессор, – закивала Вивиан.
– Мисс Фишер, свободны. Что же касается вас… – Он перевел тяжелый взгляд на Рэй. Подождал, пока Вивиан выйдет за дверь (чтобы продолжить подслушивать снаружи), и вздохнул. – Присядьте.
Рэй послушалась.
– Рэйчел, я совершенно не узнаю вас. Когда я впервые читал курс у вашей группы два года назад, вы просто поразили меня своей хваткой и энтузиазмом. Я понимаю, может быть, трудный период. Молодость, выпускные экзамены, личные проблемы…
– Нет! – возразила Рэй.
– …И все-таки, такое поведение – уже ни в какие ворота. Семинары вы игнорируете, на лекцию являетесь под конец. Что прикажете с вами делать?
Она едва удержалась, чтобы не закатить глаза. «?Может, лучше сделаешь что-то со своими унылыми лекциями и бесполезными семинарами?»
– На следующей неделе жду объяснительную. С занесением в личное дело, уж не обессудьте.
– Да, профессор. Что-то ещё?
– Ваш научный руководитель просила передать, что ждет вас в своём кабинете после четвертой пары.
Вивиан сразу утащила её в местное кафе, где всучила чашку дымящегося американо и сэндвич с ветчиной. Рэй благодарно улыбнулась: вопреки репутации студенческих забегаловок кофе здесь варили на удивление сносный.
– Рассказывай, – велела подруга, когда они устроились за единственным свободным столиком в углу. Кафе в этот час трещало по швам: вечно невыспавшиеся студенты поглощали кофеин и углеводы как топливо, позволяющее продержаться до вечера и хоть чем-то заполнить голову.
– О чём?
– Не притворяйся. Снова кошмары?
– Говори тише. Моя репутация и так пострадала за последние полгода.
– И кто в этом виноват? – Вивиан невозмутимо пила свой капучино. – Не стоило бросаться на людей по поводу и без. Я знаю, – она понизила голос, – после разрыва с Алексом тебе пришлось нелегко, он здорово расшатал твою психику…
– Вив, пожалуйста…
– Прости, но иногда нужно услышать правду в лицо. Я люблю тебя, милая, и не хочу, чтобы ты продолбала свою жизнь из-за какого-то мудака.
– Он тут не при чём. – Рэй задумчиво уставилась на кофейную гущу, размазанную по дну кружки. Гуща выглядела зловеще.
«?Древние майя пили отвар из зерен какао, но вряд ли предсказывали по нему будущее – звезды куда интересней», – отстраненно подумала она.
– Конечно же нет. Есть ещё твои родители с их ожиданиями, и мигрени с кошмарами, и вся эта нездоровая одержимость древностями… ешь давай, ты же точно не завтракала.
– Разве плохо любить то, чем занимаешься? – Рэй неохотно откусила сэндвич. – Я же без пяти минут дипломированный историк.
– Фанатизм, моя дорогая, ещё никого не доводил до добра. А ты в последнее время ведешь себя так, будто не можешь определиться, кто ты: ботаник-перфекционист или социопатка. Уж прости за прямоту.
– Ну, я вполне себе разносторонняя личность. Подай салфетку.
Прошедшая мимо компания третьекурсниц наградила их столик громким фырканьем. Рэй разглядела среди них блондинку Кэти – та в прошлом месяце пыталась распустить про нее слух, мол, Рэйчел Аллен стучит преподавателям за хорошие оценки… что уж поделать, Рэй не очень преуспела в общении с людьми. Зато посещала слишком много секций в детстве, включая каратэ.
В общем, Кэти получила по заслугам.
– Тебе бы не помешало вернуться в терапию. – Вивиан заметила её взгляд и показала девчонкам средний палец. – Вот курицы!.. Серьезно, Рэй, ты давно пропивала свои лекарства для сосудов?
– Я от них сплю как убитая целыми днями. И, я думала, речь о мозгоправе.
– Ну, это твое личное дело. Но, будь я на твоем месте, использовала бы родительские деньги на полную катушку. Правда, психолог – меньшее, что они тебе должны за все эти… пассивно-агрессивные штучки.
Рэй расхохоталась. Только Вивиан умела выразиться так изящно, при этом передав суть.
Разговор свернул в безопасное русло, и Рэй малодушно порадовалась, что подруга не стала расспрашивать её о кошмарах.
Она помнила раскидистую зелень, насколько хватает глаз, и ливень, и громадину пирамиды. Сон повторялся из раза в раз и всегда обрывался вспышкой молнии. Иногда та стреляла в пирамиду, иногда, реже в саму Рэй… от этого её тело распадалось, теряло вес, и она взлетала прямо в небо тысячами лоскутков, после чего – просыпалась…
Стремительно пронеслись оставшиеся занятия. В туалете Рэй ненадолго задержалась у зеркала, с каким-то отстраненным любопытством разглядывая свое лицо. Вивиан права: она совсем себя запустила. Впалые щеки, нездоровый цвет кожи, растрепанный пучок на затылке, покрасневшие белки глаз. А ведь её считали привлекательной – красивой богатой чудачкой со странностями. Необычная внешность – насыщенно-оливковая кожа и тёмные густые волосы в сочетании со светлыми глазами – с детства привлекала внимание окружающих. Мама всегда говорила про неё: «Окрутила бы принца, да с характером не повезло».
Рэй считала, наоборот, повезло.
Да и вообще, кого в Америке удивишь смешением кровей?
Вздохнув, Рэй скинула сумку и достала косметичку – профессор Догэрти ненавидела, когда к ней являлись в неопрятном виде.
***
Постучав, Рэй распахнула дверь кафедры Истории Мезоамериканских культур.
– Добрый день, профессор. Вы хотели меня видеть?
– А, это вы. – Догэрти даже не взглянула на неё, что-то быстро печатая в компьютере. – Подождите, пока я закончу.
Рэй присела напротив, исподтишка разглядывая своего научного руководителя и куратора. Профессор Догэрти всегда выглядела безупречно. О, хотела бы и она так выглядеть в её годы! Идеальная осанка, строгая прическа и очки в тонкой оправе дополняли образ, как нельзя лучше подходивший «?Медузе Горгоне» исторического факультета. Младшекурсники шутили, что один её взгляд превращает в камень, выпускники же благоразумно помалкивали.
– У меня что-то на лице, мисс Аллен? – спросила Догэрти, не отрываясь от монитора.
– Нет, мэм. – Рэй опустила взгляд на её аккуратный маникюр. – Просто гадаю, зачем вы меня вызвали.
– Разве вы за годы в университете еще не научились терпению? Тогда Боуманс не зря вас ругает. – Она наконец закончила печатать и перевела на Рэй тяжелый взгляд. – Как вы объясните свои прогулы?
– Простите, профессор. – В её присутствии Рэй испытывала полузабытое ощущение – робость. – Я плохо себя чувствую в последнее время, и…
– И решили, что статус отличницы позволяет вам пренебрегать дисциплиной на выпускном курсе. У вас есть справка от врача?
– Нет, профессор.
– Вы меня разочаровываете, Рэйчел. – От ледяного тона Догэрти сделалось не по себе. – Если бы вы вели себя подобным образом с самого начала, я бы не согласилась с вами работать. Но, к сожалению или к счастью, я – ваш куратор, и нам придется пройти этот путь до конца.
Она побарабанила пальцами по столешнице.
– Если вы думаете, что вас выпустят просто так, в память о прошлых заслугах…
– Нет! – вскинулась Рэй. – Я готова работать не покладая рук. Я хорошо продвинулась по диплому и, полагаю, скоро представлю вам первую главу.
– Похвально, но недостаточно. Впрочем, это ваша жизнь, и вы вольны пустить её под откос, если желаете. Я лишь прошу не позорить меня перед преподавательским составом и не забывать, в каком университете вы учитесь.
– Я поняла, профессор. Буду усердно заниматься.
– Посмотрим. – Её тон чуть смягчился. – Однако я вызвала вас не поэтому. Как вы знаете, помимо дипломной работы будущие бакалавры проходят преддипломную практику. Ваша начнется уже через, – она заглянула в настольный календарь, – три месяца. Вы думали над тем, где собираетесь практиковаться?
– Ещё нет. – Рэй приуныла. Ей совершенно не улыбалось на целый месяц закопать себя в каком-нибудь полузабытом архиве или библиотеке, где её заставят раскладывать по алфавиту старые карточки. – Возможно, Исторический музей Чикаго? Если предложат сотрудничество.
Музей определенно был бы лучшим вариантом. Если не исторический, то художественный – не совсем по профилю, зато не придется глотать пыль. В Чикаго даже есть Музей искусств Мексики, Рэй могла бы помогать с организацией выставок…
– Возможно, ваш отец решит подобрать вам что-нибудь?
– Мне бы этого не хотелось, – ответила Рэй сквозь зубы. Роберт Аллен, прокурор округа – конечно, все ожидают от неё блестящей карьеры под протекцией отца. Если бы она собиралась воспользоваться его связями, то поступила бы на юриста или дипломата, как он и мечтал.
Нет уж, лучше пыльные архивы.
На лице профессора мелькнула сдержанная улыбка.
– Что ж, у меня есть к вам предложение. Ознакомьтесь.
Перед Рэй очутилась красная папка, от вида которой спину мгновенно облепили мурашки. Чувствуя беспричинное головокружение, Рэй погрузилась в чтение.
– Это… Вы серьезно?! Кампече*?
– «?Национальный институт антропологии и истории Мексики» более чем серьезен. Как вы знаете, Чикагский университет сотрудничает со многими уважаемыми организациями. В прошлом году у нас был один мексиканский проект, но не такой… неординарный.
Рэй не верила своим глазам. Неординарный – не то слово! Исследовательская группа в едва изученных руинах древнего поселения – это вам не пыльные архивы. Предложение звучало как ожившая мечта и было настолько для неё, что выглядело нереальным.
– Профессор Догэрти… это действительно возможно? Меня могут отправить туда?
– Институт запрашивает двоих практикантов в помощь группе учёных и археологов. Как видите, представленный участок джунглей практически необитаем и мало исследован из-за слишком густой растительности. Основной объект – следы предполагаемой пирамиды майя и постройки вокруг.
Рэй мысленно завизжала от восторга. Если она отправится туда, у неё будет преддипломная практика, которая запомнится на всю жизнь, и масса бесценных материалов для выпускной работы. Возможно, и для будущей диссертации тоже.
– Но почему там? Я думала, штат Кампече считается полностью изученным.
– Как вы знаете, исследования древних городов майя всё ещё продолжаются. Насколько мне удалось выяснить, поселение к северу от древнего города Калакмуля было обнаружено ещё в конце прошлого века, однако местные власти долго не давали разрешения на полноценную экспедицию. Сейчас, выходит, договорились.
– Я согласна.
– Мисс Аллен, вы слишком торопитесь, – нахмурилась Догэрти. – Возьмите с собой документы, ознакомьтесь. Несмотря на то, что мы не первый год работаем с Национальным институтом, этот проект не внушает мне доверия. Студенты будут работать под началом опытных археологов, однако это всё равно небезопасно. Не уверена, что вы готовы.
– Но, профессор, мы все проходили археологическую практику перед распределением. Кроме того, это же именно то, с чем я собираюсь работать в дальнейшем. – Рэй старалась говорить спокойно и убедительно. – Я специализируюсь на культуре майя, пишу диплом про их вымершие города, вы же понимаете, что такой шанс просто нельзя упускать!
Профессор долго молчала, устремив на неё задумчивый взгляд.
– Я знала, что вы будете в восторге, Рэйчел. Мне в любом случае поручено предоставить двух студентов, поэтому отказать вам я не смогу. Однако всё же прошу вас подумать, взвесить все за и против. И, разумеется, будет конкурс для всех желающих.
– Хорошо, профессор. – Рэй крепче прижала к себе папку. – У вас есть другие подходящие кандидаты?
– Вы были первой, кому я предложила этот проект. Завтра деканат вывесит списки возможных мест для прохождения практики, и комиссия рассмотрит заявки добровольцев.
– Возьмите Вивиан, – брякнула Рэй, не успев остановить себя. – Она точно захочет.
– Исключено. Мисс Фишер воспримет такую возможность как увлекательное приключение, а меж тем это работа – непростая и очень ответственная. Идите, Рэйчел. Подумайте хорошенько.
***
В пять часов Рэй толкнула тяжелую дверь и вышла в осень.
Стояла влажная прохлада, под ногами шуршали разноцветные листья, ветер, пахнущий озоном и пылью, рванулся навстречу и обласкал лицо. Рэй поглубже закопалась в шарф, вдохнула полной грудью. Обернулась, позволив себе полюбоваться почти средневековым величием остроконечных башен родной альма-матер.
Она любила свой университет за чувство защищенности, которое тот дарил ей. И еще полёта – в те минуты, когда она позволяла себе по-настоящему проявляться, не оглядываясь на чужое одобрение.
Смахнув с лица растрепавшиеся от ветра волосы, Рэй тепло улыбнулась башенкам. Двинулась в сторону озера Мичиган, решив немного прогуляться. И застыла, как вкопанная.
Она первая увидела светловолосую голову Алекса – тот брел навстречу, уткнувшись в телефон, и пока не замечал её. «Хорошо бы и не заметил», – подумалось Рэй, но, конечно, он заметил, как и всегда. Скривил губы в подобии улыбки, неуверенно махнул рукой. Рэй кивнула, чувствуя, как полыхают щеки.
Алекс, отвернувшись, прошел мимо и скрылся в дверях университета. Рэй так и осталась стоять, глядя в неподвижную озёрную гладь.
***
На следующий день в главном зале вывесили объявление о преддипломной практике. Событие предсказуемо вызвало ажиотаж.
– Поселение майя? – фыркнула длинноволосая Энджи Миллер, гордо носившая звание Мисс Университет. – Кажется, кто-то пересмотрел приключенческих фильмов.
Рэй с некоторым трудом пробилась сквозь гудящую толпу зевак и теперь с любопытством считывала общие настроения, выискивая потенциальных конкурентов. Подпевалы Энджи нарочито громко ей поддакивали, однако многие выглядели заинтересованными.
– Тебя никто не заставляет туда заявляться, – сказал Кит с кафедры археологии, поправив прямоугольные очки. – Я вот обязательно буду пробовать! Это же такой шанс!
– Кто бы сомневался, ботаник. Ты и наша крошка Рэйчел будете первыми в списке. И почему вы до сих пор не замутили?
– Отстань, Миллер. – Рэй невозмутимо шагнула к доске и при всех вписала своё имя. Подмигнула Киту. – Стивенсон прав, это отличная возможность.
– Возможность подцепить малярию или быть съеденными туземцами? Ну-ну.
– Там нет каннибалов.
– Откуда ты знаешь, Аллен? Так и спишь в обнимку с книжками? За неимением… альтернативы.
Рэй вспыхнула, покачав головой. Тот случай, когда она уснула в библиотеке, напускав слюней на «Автобиографию Бенджамина Франклина», не стоил и выеденного яйца, а вот последний комментарий неожиданно попал в цель.
– Ну, она хотя бы читает, – вставил Кит, послав Энджи насмешливый взгляд. – А тебе дипломную вроде Тим с магистратуры пишет?..
Та побагровела, сразу же сделавшись похожей на недозрелый баклажан, а Рэй, не сдержавшись, хихикнула.
Вялотекущая дискуссия вскоре утихла. Помимо Рэй, еще шестеро вписали свои имена под кодовым названием «Кампече, раскопки». Одной из добровольцев стала Вивиан, остальными ожидаемо оказались ребята с кафедры археологии.
– Надо же, а у Стивенсона, оказывается, есть яйца, – фыркнула подруга, крепко держа Рэй под руку. – И чего эта стерва вечно к тебе цепляется?
– Ну, у нас с ней особая любовь.
Кажется, Энджи возненавидела её где-то между вторым и третьим курсом, ещё до того как это стало всеобщим трендом. После, когда Рэй случайно залезла в телефон Алекса, ненависть стала взаимной. Впрочем, она так и не нашла в себе сил рассказать о том случае Вивиан.
– Вив, ты точно туда хочешь?
– Я точно не хочу месяц гнить в национальной библиотеке. – Вивиан небрежно дёрнула плечом. – Ты видела остальные варианты? Скука смертная!
– Это не игрушки, – нахмурилась Рэй. – Там небезопасно.
– Пустяки! Мы уже бывали на раскопках в позапрошлом году. Да и вообще, ты наверняка туда поедешь, а я не хочу оставлять мою девочку одну.
– Ещё нужно пройти отбор…
– Ой, да брось, – отмахнулась Вивиан. – Ты всех наших археологов за пояс заткнешь. А вот я, если не пройду, впишусь в организацию исторического форума. Хоть что-то интересное.
Потянулись долгие недели подготовки. Рэй закопалась в книги, часами повторяя теорию. Восстановила режим: каждое утро вставала в шесть, вставляла наушники и выбегала в предрассветный сумрак. Делала несколько кругов по парку, отключаясь и отпуская измученное сознание. Потом возвращалась тяжёлым шагом, принимала душ и снова бежала – уже в универ.
Профессор Догэрти зверствовала, гоняя её по всему, что так или иначе касалось истории майя. «Нужно представить первую главу до того, как вы уедете», – говорила она, поджимая губы. При этом у Рэй сложилось стойкое впечатление, что её куратор вовсе не желает, чтобы затея с практикой увенчалась успехом.
– Мне бы не хотелось напрасно вас запугивать, – сказала профессор, понизив голос, когда Рэй всё же решилась на прямой вопрос. – И я прекрасно понимаю, что отговаривать вас бесполезно… Но считаю своим долгом предупредить своих студентов.
– Что такое, профессор?
Кафедра в это время пустовала. Обстановка была почти неформальной: они работали уже два часа, и Догэрти, смягчившись, предложила ей чашку чая. Будь с ними кто-то ещё, ни чая, ни разговора бы не случилось.
– До меня дошли слухи из Кампече. Там пропала группа туристов – как раз неподалеку от ваших раскопок. Местные новости подтверждают информацию.
– Да, я видела, – кивнула Рэй. Она исправно мониторила всё, что касалось Мексики. – Но, профессор, почему вы думаете, что это как-то связано? Там же всюду джунгли.
– Верно. Однако мне стали известны некоторые подробности вашей экспедиции.
Рэй насторожилась. Конечно, у главы кафедры Мезоамериканских культур и заместителя декана должно быть множество знакомых, в том числе среди партнеров из Мексики.
– Я навела справки. Разрешение на раскопки было получено полгода назад. Два месяца спустя исследовательская группа выехала в поселение на археологическую разведку.** Экспедиция продлилась три недели, после чего члены группы перестали выходить на контакт.
– Как это перестали?
– Подробностей не знаю. По моим данным, из шести специалистов вернулся один, да и того удалось отыскать лишь через родственников. Впоследствии ему диагностировали параноидную шизофрению.
– Но ведь он должен был что-то сообщить о судьбе коллег!
– Уж не знаю, что он там смог сообщить, но остальных ученых так и не нашли.
– Но это… это же бред, профессор!
– По-вашему, я недостаточно серьезна? – нахмурилась Догэрти. – И стала бы передавать вам досужие сплетни?
– Я бы никогда такого не предположила, – смутилась Рэй. – Просто эта история звучит как…
– Страшилка? Соглашусь с вами. Я, как человек науки, привыкла апеллировать фактами, и неопровержимых доказательств у меня нет, иначе я бы представила их ректору. Однако у меня есть все основания доверять человеку, который сообщил мне эти сведения. – Она сцепила пальцы в замок, как делала в минуты глубокой задумчивости. – Безопасность студентов – главный приоритет нашего университета, и я считаю авантюру с раскопками в поселении майя неоправданно рискованной. Однако наш… ректор не разделяет моих опасений.
– Вы были у ректора? – удивилась Рэй.
– Ну разумеется. – Догэрти скривилась, точно у неё заболели все зубы разом. – Профессор Уильямс немедленно связался с институтом. Его заверили, что всё исключительно безопасно, и никакой угрозы для студентов нет и быть не может… Говорите, мисс Аллен. Вижу, вам не терпится.
– Мэм, я не понимаю, зачем им это. Я имею в виду, если угроза действительно есть, какой смысл рисковать жизнью студентов, да ещё и студентов другой страны? Они бы не стали привлекать практикантов в случае серьёзных рисков.
– В ваших словах есть доля правды, мисс Аллен. И я задалась тем же вопросом. Особенно после того, как мне намекнули, что очень хотели бы видеть вас в списке практикантов.
Повисла пауза.
– Меня? – переспросила Рэй. – Но… кто? И почему?
Догэрти поджала губы, глядя на неё с непривычным выражением беспокойства на лице.
– Если бы я знала, Рэйчел… Вы, конечно, перспективная студентка, но я понятия не имею, кому вы могли понадобиться в Мексике. И я совершенно точно не должна была вам этого говорить.
Рэй заторможено кивнула.
– Я буду молчать.
– Славно, но повторю: подумайте хорошенько. Мне поручено уговорить вас участвовать в отборе любой ценой, однако я не считаю проект безопасным. Учитывая, что подобные экспедиции до поры до времени не афишируются, и сторонних людей на них не привлекают. На кону всегда стоят большие деньги.
– Может, не такие уж и большие? Да и какую угрозу мы можем представлять?
– Ох, мисс, вы ещё слишком наивны и понятия не имеете, как обстоят дела в мире масштабных открытий. И как часто в нашей профессии пренебрегают рисками, если на то есть причины. Проект с наследием майя представляется мне очень выгодным предприятием. Вопрос только в том – кому.
– Я поняла, профессор. Раскопки в Кампече – не просто проект института, в них заинтересованы влиятельные люди. Возможно, мы даже будем искать там нечто определенное. Я права?
Ответный взгляд Догэрти был очень тяжелым.
– Помалкивайте обо всём, что услышали сегодня, – произнесла она после паузы. – Я сама переговорю с заведующим кафедры археологии, чтобы все студенты осознавали риски.
– А как же Вивиан? – спросила Рэй. Догэрти негромко фыркнула.
– Ваша подруга вряд ли пройдет отбор. Впрочем, можете попробовать самостоятельно отговорить её.
Рэй обиделась бы за Вивиан, если бы не осознавала правоту слов профессора. Подруга не особенно хотела быть историком и оказалась в университете скорее по инерции – как делала почти всё в жизни.
***
Рэй не могла расслабиться ни на минуту – всё её тело было напряжено, словно в предвкушении предстоящей задачи. Головные боли не утихали, как и сны – душные, обрывочные и пугающие. Она снова видела пирамиду, в которой смутно угадывался храм майя с фотографий. Таким он мог бы быть в древности – до того, как джунгли и время пожрали его.
Скоро она будет там.
Слова Догэрти встревожили, но не настолько, чтобы отказываться от предстоящей возможности. Кому она понадобилась в Кампече? Кто знает, но может, это не так уж и странно? В конце концов, её оценки были блестящими, она изучала культуру майя – ничего удивительного, что организаторы проекта подняли личные дела потенциальных практикантов.
Отборочные тесты назначили на начало декабря. Улыбчивый приглашенный эксперт из института определенно не был мексиканцем. Он долго вещал о заманчивых перспективах и возможностях будущей практики, после чего раздал тестовые задания на знание теории.
Рэй опустила взгляд на бланк: шестьдесят вопросов, от простых – к сложным. Блок по археологии, блок по истории Мексики, блок по культуре майя. Ничего такого, чего бы она не изучала раньше.
Расправившись с тестами, Рэй попрощалась с Вивиан и двинулась было в библиотеку, когда её окликнули:
– Аллен, подожди!
Кит Стивенсон с археологии догнал Рэй и пошел рядом. Высокий, как шкаф, слегка нелепый в своих очках и чопорном полосатом галстуке, он вызывал улыбку, но Рэй сдержалась.
– Как тест? – спросил он вежливо.
– Вроде несложно.
– Для нас с тобой – конечно… Не знаешь, зачем им всё это?
– Хм-м?
– Отборочные какие-то, теория, спортивные показатели… Словно нас не на практику отправляют, а нанимают на работу.
– Ну, экспедиция серьезная, – пожала плечами Рэй. – Думаю, они имеют полное право выдвигать свои требования.
– У нас многие с факультета участвовали в похожих проектах, правда, попроще, но таких заморочек ни разу не было. А тебя куратор тоже отговаривала?
Рэй пристально посмотрела на Кита, прикидывая, что он знает.
– Пыталась. И тебя?
– Вяленько так. Недостаточно, чтобы саботировать проект, но для приватной беседы всех по отдельности вызывали. Странно это всё, вот что я думаю.
– И всё равно собираешься в Кампече?
– Как и ты. – Он улыбнулся немного неловко, и на веснушчатых щеках проступили задорные ямочки. – Похоже, мы оба любим интересные вызовы, Аллен.
– Вызовы мне безразличны. В отличии от возможностей. – Она вспомнила, что Кит, вроде бы, из небогатой семьи и всё время учится, как одержимый. Должен понимать.
– Разве они тебе нужны?
Рэй остановилась, сверля его недобрым взглядом.
– Если ты намекаешь на связи моего отца…
– Эй, не злись. – Он примирительно поднял руки. – Я намекал на твои мозги и упорство, только и всего.
«Ну да, конечно», – подумала Рэй.
– Ты меня плохо знаешь, Аллен. Впрочем, как и я тебя. – Он снова улыбнулся, мягко и обезоруживающе. – Даже странно как-то, столько лет учимся бок о бок. Можем как-нибудь пообедать вместе, если ты не против.
Час от часу не легче.
– Мне сейчас не до интрижек, Стивенсон. Но можем вместе поработать над дипломом.
– А ты не выбираешь выражений, да? – хмыкнул он. – В библиотеку идешь? Пошли. Учёба так учёба.
***
Спортивные показатели ожидаемо оказались банальной сдачей нормативов, а также – неожиданно – проверкой навыков оказания первой помощи. Рэй к такому не готовилась и сгрызла кончик карандаша, вспоминая полузабытый материал из лекций по безопасности с первого курса. Это задание слегка подкосило её уверенность в собственных баллах.
Результаты пришли через неделю. И неожиданно оказалось, что с её баллами всё в порядке.
Кит поймал Рэй в коридоре и поздравил с победой, протянув широкую ладонь для рукопожатия. Сам он оказался вторым, и Рэй про себя порадовалась – лучше уж он, чем любой другой студент с археологии.
В ту ночь ей приснился сон. Высокий человек с раскрашенным лицом стоял перед толпой, прямо встречая её возмущенный ропот. Десятки разъяренных взглядов и голосов внушили бы ужас кому угодно, но не ему. Подняв глаза к звёздам, человек не сопротивлялся, позволяя толпе нахлынуть, как большая волна, и заглотить его.
Миг – и он упал на колени, но его вновь вздернули на ноги. Руки стянули веревки, и вот уже двое безликих мужчин тащат пленника прочь, вдалеке нарастает ритмичный гул, и толпа вторит ему всё громче, неистовей.
Рэй проснулась с тяжёлой головой, и, даже приняв горячий душ, не смогла избавиться от иррационального страха. Сон казался чертовски реальным и не поблёк после пробуждения, как и прошлые сны о пирамиде.
Возможно, она сходит с ума?
***
– Привет, мам.
– Рэйчел? – Голос матери, как всегда, звучал устало-отстраненно. – Что-то случилось, ягнёнок? Сегодня не воскресенье.
Традиция созваниваться каждое второе воскресенье месяца слишком быстро вошла в привычку и, кажется, устраивала всех.
– Ну, я была очень занята в прошлые выходные. Знаешь, диплом, зимняя сессия, преподаватели зверствуют…
– Да-да, разумеется. Без проблем, звони, когда считаешь нужным.
– Как вы? Как Бинго?
Старенький шоколадный лабрадор был единственным существом, которого ей по-настоящему не хватало. Иногда Рэй думала, что навещает семью только из-за него.
– Стареет. Но по-прежнему гоняет белок целыми днями.
– А… отец? – с опаской уточнила девушка.
– В командировке в Сан-Франциско. Я передам, что ты звонила.
– Опять? – вырвалось у Рэй. В последние пару лет отец чаще бывал в Сан-Франциско, чем дома. Рэй искренне не понимала, какие могут быть командировки у окружного прокурора… Она тут же прикусила язык, но голос матери уже изменился.
– Ты же знаешь, он очень много работает, – холодно произнесли в трубке. – Если бы не старания твоего отца, где бы, по-твоему, сейчас была наша семья?
– Я знаю, не заводись. – Рэй сжала губы, чтобы не вступать в бессмысленную полемику. – Слушай, мам, хотела тебе рассказать – у нас тут такой интересный проект намечается…
Пока она вдохновенно расписывала предстоящую поездку, трубка хранила зловещее молчание.
– Отец будет недоволен, – вздохнула та в конце концов. – Я слышала краем уха, тебе уже придержали место в правительстве.
– Мам, ты прекрасно знаешь, что я об этом думаю. Если бы я делала, как хочет отец, то вообще не училась бы на историка.
– И отлично. – Рэй поморщилась, услышав щелчок зажигалки. – Не представляю даже, в кого ты такая упрямая…
– Ладно, мне пора бежать. Привет отцу! И потискай Бинго за меня!
– Если бы ты приезжала чаще, ягнёнок, сама бы потискала. А то мы скоро забудем, как ты выглядишь.
– Пока-пока! Позвоню через пару недель.
Сбросив вызов, она вздохнула с облегчением. Иногда ей казалось, что она звонит домой не с другого города, а с иного измерения.
***
Месяц пролетел как миг: работа над дипломом, переходные экзамены, посиделки с Вивиан за бокалом вина (сопротивляться подруге было невозможно). Та быстро оправилась от провала с практикой и вознамерилась прилететь к ним в Мексику через месяц отдыхать.
– Вив, ну ты чего, мы же всё равно вряд ли сможем увидеться…
– Брось, это идеальный план! Пары закончились, а моя практика начинается раньше, чем ваша. Давно собиралась посетить Тулум и Чичен-Ицу… Там, конечно, не так круто, как в джунглях, но, по крайней мере, побуду восторженной туристкой.
– Я думала, ты поедешь в отпуск с семьёй.
Вивиан демонстративно закатила глаза.
– Да ну их, мои снова собираются к бабуле во Флориду. Пришлось бы смотреть с ней реалити-шоу и отвечать на бесконечные вопросы о личной жизни.
Рэй сдержанно улыбнулась. Она бы в жизни не призналась, что страшно завидовала подруге с её крепкими семейными узами.
И вот она стояла в аэропорту, чувствуя, как спину оттягивает массивный рюкзак с вещами. Рэй только что заметила Кита в смешной мятой шляпе, который спешил навстречу, неловко размахивая длинными ручищами.
Подавив неуместный порыв сбежать, она ответила на приветственные объятия.

* Кампе?че – штат на юго-востоке Мексики, на западе полуострова Юкатан.
** Археологическая разведка – научное поисковое мероприятие на территории заданного района с целью выявления, фиксации и классификации археологических предметов и культурного слоя в целом. Обычно предшествует археологической раскопке.

Глава 2. Затерянный город
(Мексика, январь 2010)
Лицо шамана было грозным и бесстрастным. Острые лезвия скул, тонкие губы и совершенно чёрные пронзительные глаза. Высокий и жилистый, он был облачён лишь в длинную набедренную повязку, перетянутую сверкающим поясом, и высокий головной убор из перьев – пышных, радужно-переливчатых. Смуглое лицо украшали голубые полосы, а плечи – тёмные воспаленные узоры.
Он протянул ей руку.
– Звёзды предсказали мне твоё появление. Я ждал целую вечность. И теперь ты пойдешь со мной.
Рэй хотела сбежать, но против воли сделала шаг вперед. И открыла глаза.
Из окна на неё смотрело мексиканское солнце и кусок черепичной крыши.
***
Они прибыли накануне в полдень, вдвоем с Китом. Мексика встретила скромную делегацию американцев пылью и удушающей жарой. Ветра не было совсем, и спина Рэй мгновенно взмокла. Радостное волнение стучало в груди: наконец-то!
Стоило зайти в аэропорт, как шумный людской поток облепил их со всех сторон. Воздух стыл от кондиционеров, и вспотевшая спина начала мерзнуть. Закольцованная, как змея, очередь на паспортном контроле ползла раздражающе медленно.
К счастью, в переполненном Мехико они не задержались. Сделав пересадку, ребята погрузились в самолет до Сан-Франциско-де-Кампече, где должны были переночевать. У них оставался почти целый день в запасе, после чего отважных студентов ожидал автобус на юго-восток, который должен был отвезти их в поселение вблизи древнего города Калакмуля. Там их подберет машина, чтобы доставить в джунгли, к месту раскопок.
После заселения в видавшую виды гостиницу, ремонт в которой, должно быть, не делали никогда, Кит потащил Рэй смотреть город – «?Как-никак, наследие Юнеско!». Разноцветные домики пестрели яркими красками, крошечные улочки сливались в одну. Расплавленный воздух дышал мусором, потом и жареной рыбой. Уставшие и покрытые пылью, они улыбались местным и чувствовали себя великими первооткрывателями.
Первым делом, конечно, посетили форт Сан-Мигель – взглянуть на древние находки из Калакмуля. Затем Кит предложил заглянуть в бастион Соледад и крепость Сантьяго. Всю дорогу он без умолку болтал и сыпал фактами, которые и без того были прекрасно известны Рэй. Та только закатывала глаза и искренне хохотала над глупыми шутками.
К вечеру оба, едва шевеля ногами, добрели до площади Независимости. Голова Рэй шла кругом от жары и впечатлений.
– Пошли поедим. – Кит за руку потянул её в приличный с виду ресторан.
– Уверен? – Рэй с сомнением уставилась на внушительное старинное здание в окружении пальм, потом на Кита. Прикинула цены. – Можно зайти на рынок и перекусить в отеле.
– Брось, Аллен. Сегодня последний вечер комфорта и цивилизации, не будем отказывать себе в удовольствии.
Они залетели внутрь, смеясь и дурачась, как школьники. Улыбчивый хост проводил гостей за столик на веранде и вручил меню, обтянутое коричневой кожей. На первой странице красовалось аляпистое красно-желтое сомбреро; массивные грубые скамейки кололись через одежду. Кит заказал огромную тарелку такос, фахитас с говядиной и текилу, Рэй же решила сохранять трезвый ум.
– Мне пожалуйста суп из чечевицы, острую кесадилью и холодный чай.
– Чай в Мексике, Аллен? – Кит недоуменно поднял брови. – Серьезно?
– Завтра рано вставать. Не забыл, зачем мы здесь?
– Чёрт, а еще говорят, я слишком зациклен на учебе. – Он лениво потягивал минералку через соломинку. – Ты же раньше вроде была оторвой. Что изменилось?
– Можно подумать, ты знал меня раньше, – фыркнула Рэй. – Посещать студенческие тусовки вовсе не означает напиваться там до беспамятства.
– Ну, по-другому неинтересно. В этом весь смысл вечеринок, Аллен! Студенчество – целая эпоха, её нужно проживать, как полагается.
– Да ну! Сам-то проживал её преимущественно в библиотеке.
Кит замечание проигнорировал.
– Нет, серьезно! Скоро ты получишь диплом, устроишься клерком в какой-нибудь музей, обзаведешься семьей, детишками… Будешь вспоминать наши вечеринки с чувством светлой ностальгии.
– Напиться я всегда успею. И вообще, с чего ты взял, что я буду работать в музее? Или захочу семью. Что за стереотипы?
– О женщинах или об историках? – Кит примирительно поднял руки. – Прости, глупо вышло. Мне казалось, все хотят семью, но если для тебя это больная тема…
– Всё нормально, – Рэй подавила секундное раздражение. – Проехали. А что насчет музея?
– Просто предположение. – Он выглядел смущенным. – Я уже говорил, что почти ничего о тебе не знаю. Так кем бы ты хотела стать после выпуска? Почему вообще выбрала эту специальность?
– Ну, меня с детства привлекали загадки. Наверное, ты заметил, что я люблю учиться. Мне нравится сам процесс – собрать пазл в голове, докопаться до правды. Получить ответы. Оценки, по большому счету, не так важны.
– Хм… мне всегда казалось, история вызывает больше вопросов, чем даёт ответов.
– Это я поняла не сразу, – улыбнулась Рэй, с наслаждением отпивая чай со льдом. – Ты прав. Как писал Бернард Шоу…
– … История солжет, как всегда.*
Кит вернул ей улыбку и набросился на свой фахитас. Рэй беззастенчиво стащила с его тарелки такос с гуакамоле. Она с детства любила мексиканскую кухню.
– Верно. Я не сразу поняла, что однозначных ответов история мне не даст. Зато изучение загадок порождает всё новые и новые вопросы. Факты, которые складываются в логические цепочки, сложные структуры, поиск решений и причинно-следственных связей… История многослойна, как ни один другой предмет. И необъятна. Никакой жизни не хватит, чтобы всё изучить! А ещё – она постоянно пишется. Вот прямо сейчас.
– Тебя это привлекает? – Кит рассматривал её, склонив голову набок. Рэй не могла разгадать его взгляд.
– Конечно. Ну, и ещё тот факт, что история – абсолютно и полностью мой выбор. Приятно, для разнообразия.
Она замолчала, благоразумно возвращаясь к еде. Вроде не пила текилу, а язык развязался, будто они с Китом лучшие друзья. А ведь она его совершенно не знает.
К счастью, её собеседник не стал развивать тему.
– Ну, а я просто был рад, что выбил стипендию. Знаешь, я ведь вырос в не самом… приличном районе. У нас не то чтобы многие поступают.
– Ты вроде неглупый, – пожала плечами Рэй. Кит хмыкнул, приосанившись.
– А то! Но одних мозгов мало. В нашей школе куда больше ценились навыки выживания. К счастью, мне повезло, семья меня очень поддерживала. Мать делала всё, чтобы мне не пришлось бросать школу; работала за двоих.
Рэй опустила глаза, злясь на себя за то, что стыдится родительских денег.
– У меня сестра ещё, Элис. В шестом классе. – Кит будто не замечал её реакции. – Надеюсь выбиться в люди и помочь ей устроиться тоже. В идеале перевести их с мамой из Саут-Сайда.**
– Звучит как хороший план.
Они вернулись к еде, и за столиком воцарилось уютное молчание. Мимо сновали официанты, с улицы доносилось веселое бренчание гитары, разноголосый хохот и крики. Постепенно на веранду опустилась вечерняя прохлада, и Рэй достала из сумки припасённую накидку. Двойной перелет сказался на переполненном впечатлениями организме, и её начинало понемногу клонить в сон.
– Устала? – Кит широко зевнул, вызвав у нее смешок. – Может, всё же текилу для бодрости?
– Отстань.
– Я пошутил. Есть идеи, как всё будет?
– М-м?
– Когда приедем на место. Зачем мы им вообще сдались? Если всё действительно так серьезно, как говорили кураторы, мы там только путаться под ногами будем.
Рэй пожала плечами.
– Ну, возможно, они немного сгустили краски. Но технику безопасности лучше соблюдать – мы буквально собираемся жить в джунглях.
– Само собой… Ты когда-нибудь бывала в таких местах?
– У меня небольшой опыт полевой работы. Да и в дикой природе особо бывать не доводилось. Однажды, много лет назад, мы с родителями поднимались в горы, но это было не слишком экстремально.
Те воспоминания подернулись дымкой и казались такими далекими, словно происходили не с ней. Тогда, путешествуя по нагорью Колорадо, они были счастливы вместе – все трое. Настоящая семья. Трудно сказать, что случилось потом, почему мать начала пить, а отец – сутками пропадать на работе. Но все последующие поездки Рэй делила с равнодушной матерью, ищущей развлечений, или избалованными подростками в элитных детских лагерях, в которых она неизменно чувствовала себя лишней. Всегда предоставленная самой себе.
– Мы с кафедрой выезжали на несколько местечковых экспедиций. В прошлом году я проходил промежуточную практику в Техасе… Но это всё не то, конечно.
Несказанные слова повисли между ними. Страх ошибиться, не справиться боролся с предвкушением предстоящих возможностей. Но ни один из них не был готов признаться в сомнениях и уж тем более поддаться им.
– Ну, мы ведь уже здесь, верно? – В конце концов Рэй встала, подхватывая сумку. – Поехали в отель, завтра разберёмся. При любом раскладе я уверена, экспедиция запомнится нам надолго.
Потом, много позже, она не раз вспоминала этот вечер и их разговор, гадая, что было бы, решись они тогда всё-таки отступить, вернуться в США. Спасло бы их это, или же нити её судьбы сплёл кто-то более могущественный? Было ли случившееся предначертано или именно череда её, Рэй, неверных решений загнала их в ловушку? Такие мысли опасны: слишком легко снять с себя ответственность за собственную жизнь. Но ведь лёгкий путь – не всегда ошибочный.
Рэй не умела читать по звездам, как древние майя, и безоговорочно верила в здравый смысл. Но она была (почти дипломированным!) историком и знала, что абсолютной истины не существует. Хороший специалист апеллирует не только фактами, ведь факты вне контекста – ничто.
Они срезали путь до отеля через рынок, полупустой в это время суток. Редкие торговцы сворачивали лавки, не обращая внимания на поздних туристов. Однако один настойчиво преградил им дорогу. В темноте Рэй почудилось, что глаза мужчины сверкнули золотом, но при свете фонаря они оказались самыми обычными – карими.
– Э-гей, друзья мои, взгляните на сувениры! Самые лучшие сувениры из деревни майя! Ручная работа. Сделаю большую скидку, только для вас!
– Пошли. – Кит потянул её за рукав, но Рэй застыла, точно её пригвоздили к месту. – Эй, ты чего?
А она не могла оторвать взгляд от прилавка, в центре которого, блестя в свете фонарей, лежала маска из чёрного дерева. Завороженная, Рэй шагнула навстречу. Гладкую поверхность маски украшали резьба и позолоченные символы, в которых Рэй узнала иероглифы майя. Она немного изучала их письменность в рамках работы над дипломом и даже помнила некоторые глифы и логограммы.
Почему-то казалось, что маска в её руках очень древняя, хотя, конечно же, на рынке такой продавать не могли. Просто умелая стилизация.
– Замечательный выбор! – Торговец прямо-таки светился довольством. – Маска жрецов классического периода. Такие носили знатные шаманы в шестом-седьмом веках нашей эры.
– Ну, не знаю, – вклинился Кит. – А она не слишком простая для жрецов?
Торговец бросил на него снисходительный взгляд и хмыкнул.
– Видите этот знак? – Он забрал у девушки маску, и Рэй ощутила странное сопротивление. Захотелось вырвать её из грязных потных ладоней. – Это обозначение древнего божества Кукулькана. Он, хоть и считался покровителем знати, а от служителей своих обряжаться не требовал. Жрецы – не правители, и сила их не в богатствах.
Кит открыл было рот, но Рэй не дала ему вступить в спор.
– Сколько стоит?
Торговец назвал немалую сумму, но Рэй не стала торговаться; потянулась к кошельку, игнорируя недоумение спутника.
– Зачем тебе? – спросил Кит, когда торговец бережно завернул маску в бумагу и вручил Рэй, одарив напоследок пристальным взглядом. Та только пожала плечами. Она не смогла бы объяснить даже себе, но ощущала странную тягу, словно эта вещь когда-то была ей утрачена, и вот теперь, спустя века, вернулась к хозяйке.
***
Они выдвинулись на рассвете, едва успев выпить по чашке кофе.
Кит ожидаемо клевал носом и в автобусе всё время норовил навалиться Рэй на плечо. Та вздыхала, но стоически терпела, сама не зная, почему. То ли из простого человеческого сочувствия к любителю текилы, то ли потому, что тёплая тяжесть Кита на плече оказалась неожиданно приятной. От его незамысловатой близости тугой узел волнения в груди слегка ослабевал.
В небольшом посёлке, недалеко от места сбора, позавтракали, справедливо полагая, что в джунглях сытное питание им не светит. Пешком двинулись по указанным координатам, рассматривая бедную, но густонаселенную деревню. Жара одолевала обоих, тяжелый рюкзак больно оттягивал плечи. Голова Рэй неожиданно закружилась.
– Эй, ты чего? – Кит, взбодрившийся после завтрака, коснулся её руки. – Выше нос, мы почти на месте.
– Я чувствую себя странно, – выпалила Рэй, не успев остановить себя. Ей снова снилась пирамида, и теперь туман вокруг совершенно рассеялся, открывая широкую площадь с несколькими постройками и бесконечные густые джунгли вдали. Всё это уже не казалось простым совпадением.
Проснувшись, она первым делом потянулась к вчерашней маске, которую рассматривала накануне и благополучно уснула с ней в обнимку. Прикосновения к гладкому дереву успокаивали. А ещё Рэй казалось, что она чувствовала тепло маски даже сквозь толстую ткань походного рюкзака.
– Что ты имеешь в виду?
Рэй выдавила улыбку, унимая беспокойство Кита.
– Не обращай внимания. Плохо спала. Да и жарит, как в печке.
Привычная пульсация в висках, всегда дававшая о себе знать после снов о пирамиде, усилилась. Рэй помассировала их пальцами, жалея, что в суматохе так и не дошла до врача.
Через полчаса они стояли на трассе, сверяясь с координатами. Машина немного задерживалась. Наконец, оглушительно тарахтя и разбрасывая песок во все стороны, из облака пыли выплыл видавший виды внедорожник. Порычав, остановился неподалёку.
Дверца открылась, и оттуда показался темноволосый мужчина в шляпе с широким круглым лицом и тонкими морщинками вокруг глаз. Поверх шляпы красовались стильные тёмные очки. Он сидел рядом с водителем – судя по виду, местным сопровождающим. Сзади Рэй разглядела ещё одного, удивительно похожего на первого.
– Аллен и Стивенсон? – по-английски обратился к ним мужчина в шляпе. – Отлично. Прыгайте назад, вас уже ждут.
Машина завелась и тронулась с места. Рэй, не привыкшая к подобному транспорту, схватилась за шаткие бортики внедорожника.
– Меня зовут Радамес Торрес, – представился мужчина. – Я – археолог-майянист и один из представителей института Мексики в экспедиции. Добро пожаловать в царство тропической сельвы!
Его вкрадчивый голос звучал насмешливо, но доброжелательно, и Рэй слегка расслабилась. Торрес немного рассказал им о местности и о том, куда они направляются.
– Эти леса веками использовали для добычи тростника и каучуковой древесины. А ещё тут растут ценные сабадилловые деревья, из которых добывают сок. Подъедем на машине, насколько получится, дальше придётся пешком.
Они ехали по трассе ещё какое-то время, прежде чем редкие кустарники вокруг сменилась густым тропическим лесом. Внедорожник вильнул, сворачивая на узкую дорожку, едва различимую среди пышной растительности.
– Держитесь крепче, – посоветовал Торрес. – Любите сафари?
Сафари по джунглям оказалось тем ещё испытанием. Рэй казалось, её внутренности вот-вот вывалятся наружу. Несколько раз она едва избежала ударов головой о стены кузова, а Кит на соседнем сидении заметно позеленел.
Спустя бесконечные минуты тряски машина наконец остановилась. Дорога кончилась, а деревья здесь росли сплошной стеной, нещадно поглощая солнечный свет.
– Приехали, – сказал Торрес, вылезая из машины. – Идёмте, путь неблизкий.
Один из проводников-мексиканцев повёз внедорожник обратно, второй же извлек из чехла на поясе старомодный мачете и с невозмутимым видом двинулся вперед. Остальные поспешили следом.
– Зачем это? – шепотом спросил Кит у Рэй. Но ответил ему Торрес.
– А как ты собираешься пробираться через джунгли? Сельва здесь густая, да и тропинки зарастают за считанные недели. Местные ещё в древности так ходили – там, где не проложили свои дороги из щебня.
Двигались медленно, выискивая просветы между деревьев. Мексиканец ловко орудовал мачете, прорубая дорогу в особенно густых зарослях.
Рэй потеряла счёт времени, сосредоточившись на собственных шагах и дыхании. С каждым футом вглубь джунглей те словно поглощали путников, отрезая от привычного мира. Словно мира и не существовало вовсе – только бесконечный лес, наполненный жизнью, запахами, звуками.
Звуки были повсюду. Стрекот насекомых, разноголосый гомон птиц, истеричные вопли обезьян, неразличимых среди ветвей.
– Днём здесь безопасно, – сказал Торрес, проследив за её взглядом. – Живность в основном на деревьях или под землёй, к людям не лезет. А вот ночью в лес лучше не соваться.
– Здесь водятся хищники? – спросил слегка запыхавшийся Кит.
– И хищники, и обезьяны, и ядовитые насекомые. Так что не советую отходить от лагеря далеко.
Вскоре впереди замаячил просвет, и Рэй замерла, потрясённая. Все усилия на пути окупились сторицей, стоило увидеть конечный пункт назначения.
– Красота…
Кажется, она сказала это вслух. Кит восхищенно присвистнул, а Торрес понимающе усмехнулся.
– Да уж, впечатляет.
Буйная сельва словно пощадила поселение майя, расступаясь и открывая вид на руины древних построек. Вон те столбы, должно быть, окружали центральную площадь, а эти стелы украшали дворец местного царя или аристократа. От величественных прежде строений остались лишь поросшие мхом руины – останки некогда великой цивилизации – но всё же они поражали. Странно, что такое богатство обнаружили каких-то пару десятилетий назад.
– Почему?.. – Рэй перевела взгляд на Торреса.
– Мистика, скажи? Это ранний классический период, предположительно шестой век нашей эры. Похоже, здесь был небольшой город со своим правителем, но потом они полностью вымерли или переселились.
Рэй кивнула: майя действительно частенько переселялись, когда население слишком разрасталось. Проще было найти новое место, чем бесконечно возделывать истощённую почву.
– Я и сам ломаю голову, почему эти руины всплыли только в восьмидесятые. Магия джунглей, должно быть, лес здесь гуще, чем в среднем по региону. Может, индейцы его заговорили, кто знает?
По нему невозможно было понять, серьезно он или нет.
– Тут довольно ухоженно для заброшенного города. Вы всё вычистили, да? – спросил Кит.
– Группа до нас постаралась, так что нам повезло – досталось самое интересное.
Рэй вспомнила об археологах, якобы пропавших здесь полгода назад, но решила, что попробует аккуратно разузнать об их судьбе позже. История всё ещё казалась сомнительной, а выставлять себя дурой не хотелось.
По вытоптанной дорожке они вышли на широкое пространство, по-видимому, когда-то бывшее городской площадью. Остатки каменных ступеней вывели их на площадку, что века назад была сердцем небольшого города. Тут-то Рэй и увидела её.
Пирамида была всем и отличалась от всего, виденного прежде. Казалось, времена столкнулись и срослись воедино – высокая и величественная, она сохранилась так хорошо, что это можно было назвать чудом.
Рэй проморгалась, не веря своим глазам, но пирамида не исчезла. Под толстым слоем зелени она походила на гигантский ступенчатый холм, но Рэй всё равно узнала. На миг ей почудилось, что молния вот-вот расколет небо и ударит прямо в вершину, но горизонт оставался чистым, а солнце палило, не предвещая ливня.
Значит, сегодня Хуракан не придет по их душу.
– Лагерь у нас там. – Торрес повел их прочь от пирамиды, в другую часть города, где можно было различить широкий навес, растянутый между деревьев, кострище и ряд разномастных шатров. – Вы тут располагайтесь, обустраивайтесь, где свободно, и ждите остальных. Только никуда не суйтесь в одиночку.
– А когда мы сможем поработать? – спросила Рэй. – Очень хочется быть полезными!
Торрес хмыкнул, скептически оглядывая обоих. Весь его вид говорил, что он думает об их «?полезности».
– Сейчас все заняты, некогда с вами возиться. После обеда решим, куда вас направить.
***
Лагерь пустовал, не считая хмурого мексиканца, помешивающего в котелке то ли суп, то ли рагу. По-английски он не говорил, а по-испански скорее огрызался, насупленно зыркая из-под кустистых бровей. В конце концов Рэй махнула на него рукой и отправилась помогать Киту, который устанавливал палатки на свободном пятачке с краю.
Спустя полчаса палатки были собраны, вещи – разложены, а про них так никто и не вспомнил. Рэй изнемогала: энергия внутри бурлила, требуя выхода. Это же её первая настоящая экспедиция!
– Что, мы так и будем тут сидеть? – нетерпеливо спросила она. Кит нервно потеребил дужку очков.
– Даже не знаю, Рэйч… Этот Торрес просил никуда не ходить.
– Он сказал, никуда не соваться. А мы и не будем соваться – просто немного прогуляемся. Ты как?
Кит помялся для вида, но, в конце концов, разделил её энтузиазм.
– Ладно, пошли. Только недолго.
Реальность превзошла ожидания: они попали в настоящий древний город – не такой большой, как Тикаль или Чичен-Ица, но куда крупнее, чем казалось по фотографиям. Рэй ожидала увидеть мелкое поселение с несколькими зданиями, выстроенными вокруг пирамиды, а оказалась в грёбаном раю для историка. Они прошли мимо кучки поросших мхом строений без крыш и очутились у полуразрушенного храма, притаившегося у самой кромки леса. Рэй огляделась: её неодолимо тянуло к пирамиде, но соваться туда прямо сейчас не стоило. Тем более что, судя по звукам, долетавшим с другой стороны площади, группа окопалась именно там.
– Как думаешь, ты сможешь расшифровать их?
Рэй оглянулась на Кита, который внимательно рассматривал пятифутовую стелу у основания храма. Подобные ей были разбросаны по периметру и внутри здания. Приблизившись, Рэй утонула в не слишком аккуратной вязи иероглифов и нахмурилась: она не была эпиграфистом и даже опытным археологом. Письменность майя вообще научились читать только в прошлом веке, и некоторые иероглифы по-прежнему вызывали недоумение у специалистов разнообразием трактовок – где уж ей с её голым энтузиазмом.
– Это не так просто. Но я, кажется, узнаю его.
Она кивнула на изображение внизу стелы, высеченное заметно аккуратнее. Длинное тело змеи в типичном стиле классического периода и человеческая голова в высоком уборе из перьев.
– Думаю, это Кукулькан – «?Крылатый змей», одно из верховных божеств у майя. По крайней мере, очень похож.
Она бегло осмотрела другие стелы, кропотливо очищенные от зелени и грязи. Должно быть, группа здесь уже поработала.
– Смотри, тут тоже он – в разных ипостасях.
– То есть, у нас здесь храм в его честь?
– Похоже на то.
– Разве индейцы строили храмы не на вершине своих пирамид?
– Ты совершенно прав, юноша. Но не только там.
Оба синхронно подскочили и обернулись на голос. Мужчина за их спинами возник словно из ниоткуда – никто не заметил, как он подошёл. Прямой, как трость, преисполненный царского достоинства, он выглядел экстравагантно, но удивительно подходил этому месту. Умное немолодое лицо рассекали морщины, а тёмные близко посаженные глаза намертво пригвождали к месту. Мужчина носил длинные, собранные в хвост волосы и традиционную индейскую накидку – Рэй уже видела здесь подобные. Возможно, потомок одного из многочисленных индейских племен, разбросанных по Мексике и Гватемале.
– Здравствуйте, – отреагировал Кит. – Мы – гости из США, приехали на…
– Я знаю, кто вы, – перебил индеец и перевел свой жутковатый взгляд на Рэй. – Рад приветствовать вас на нашей территории.
– На вашей территории? – осторожно переспросила та. – Вы здесь живете?
– Наши предки жили здесь когда-то. – Он обвёл широким жестом пространство позади себя. – Моя община неподалёку. Мы живем в Кампече уже много веков, и, к счастью, к двадцать первому с нами наконец стали считаться.
Он улыбнулся, обнажив крупные жёлтые зубы.
– Так вы… потомок одного из племён майя?
– Зовите меня Ашкий, – сказал он вместо ответа. – Ты весьма любознательна, Рэйчел Аллен. Полезное качество для историка.
Удивление Рэй, не ожидавшей услышать от него своё имя, должно быть, отразилось на её лице. Ашкий мягко улыбнулся.
– Мы ждали вас, – загадочно произнес он и неторопливо двинулся в сторону лагеря. – Обед вот-вот начнется. Лучше не злите вашего руководителя, он сегодня не в настроении.
– Вы тоже археолог? – спросил Кит, пока они шагали по высокой траве. Ветер уже доносил до них аппетитные запахи тушеного мяса, и желудок Рэй сжался от голода.
– Не совсем. Я представляю интересы своего народа в экспедиции и слежу, чтобы всё шло по плану.
– Вы имеете в виду план раскопок? – поинтересовалась Рэй. – Нас пока не ввели в курс дела…
Ашкий вопрос проигнорировал.
– Не ждите многого от европейцев. Если хотите найти ответы, для начала нужно задавать правильные вопросы.
«?Странный тип», – решила Рэй. Похоже, европейцами он окрестил всех подряд, включая мексиканцев. Впрочем, может, для потомственного индейца Ашкий разговаривал вполне нормально – ей прежде не доводилось с ними встречаться.
Хотелось многое спросить об их культуре, но это было бы не слишком вежливо. Тем более что они уже пришли.
– Нашёл вашу пропажу, – сказал Ашкий, когда группа, расположившаяся вокруг прямоугольного складного стола, синхронно повернула головы в их сторону. – И покидаю вас до завтра.
– Может, останешься на обед? – спросила молодая темнокожая женщина с волосами, собранными в длинную косу. У неё был мелодичный голос и доброжелательная улыбка, а в тёмно-сливовых глазах плясали насмешливые искорки.
– Благодарю, Селена, но меня уже ждут. Нет ничего вкуснее обеда в кругу семьи.
Слегка наклонив голову в знак уважения, Ашкий так же неспешно двинулся в сторону сельвы. Рэй перевела взгляд на хмурого приземистого мужчину в центре стола. Выдающийся нос с горбинкой и всклокоченные, торчащие во все стороны волосы придавали ему сходство с угрюмой хищной птицей – скорее вороном, чем коршуном. Судя по властному виду, он и был руководителем группы.
– Итак, вы наши практиканты, – констатировал мужчина. – Разве Радамес не сказал вам ждать в лагере?
– Да. – Кит принял удар на себя. – Но мы никуда не заглядывали, лишь слегка прогулялись по местности.
– По-вашему, вы где, на променаде? Это место – важнейшее историческое наследие, а не туристический объект для праздного шатания. Если вы повредите здесь хоть что-нибудь…
– Простите, сэр, мы действительно лишь бегло осмотрелись и были предельно осторожны, – сказала Рэй, слегка удивленная отповедью.
– Не имеет значения. Пока вы здесь, то должны беспрекословно слушаться старших членов экспедиции – то есть нас. Вам ясно?
Селена демонстративно закатила глаза.
– Олли, успокойся, ребята только приехали. Дай им поесть, сюда же добираться целую вечность.
Мужчина недовольно поджал губы, но кивнул на свободные стулья. Долгожданное рагу оказалось вполне сносным, и Рэй решила, что всё складывается не так уж плохо.
***
Первое впечатление не обмануло: руководитель их группы Оливер Иниго оказался настоящей задницей.
В течение дня он всячески демонстрировал пренебрежение к «бестолковым студентам», прямо сообщив, что выступал против привлечения в группу практикантов. Он провел краткий инструктаж по технике безопасности, чья суть сводилась к тому, чтобы они никуда не лезли и ни к чему не прикасались без разрешения, и тогда – возможно – через месяц им посчастливится вернуться домой целыми и невредимыми.
Им также пришлось подписать несколько документов. Первый – бумаги о неразглашении. Практиканты обязаны хранить в секрете информацию о находках, которые могут быть обнаружены в процессе раскопок, как и прочие служебные подробности. Рэй слегка расстроилась: это могло помешать работе над дипломом. Второй документ – письменный отказ от претензий. Выходило, что в случае чрезвычайных обстоятельств ни руководитель, ни остальные не несли никакой ответственности.
– Это единственный компромисс, которого мне удалось достичь, – сказал Иниго в ответ на их встревоженные взгляды. – Я здесь нянькой не нанимался. Вы взрослые люди, должны были трижды подумать, прежде чем отправляться сюда. И да, малейшее нарушение – и ваша практика закончится.
– Что с ним не так? – спросила Рэй вечером у Селены, которая вступилась за них за обедом. Рабочий день подошёл к концу, и после торопливого ужина Иниго спешно удалился в свою палатку. Следом начали расходиться остальные, и в конце концов у костра их осталось трое: Рэй, Кит и Селена.
Селена Бланко оказалась эпиграфистом и палеографом, которая занималась расшифровкой обнаруженных следов письменности майя. Рэй сразу нашла с ней общий язык: Селена решила, что девушка похожа на колибри, и окрестила «?птичкой». «?Почему колибри?» – удивилась Рэй. «?Яркая, хрупкая, но с характером – по тебе заметно. Ты в курсе, что у них огромное сердце – больше трети объема тела? Это завораживает».
– Не обращайте внимания, – ответила Селена, подливая кипяток в жестяную кружку с чаем. – У Оливера сложный характер, и, если честно, ваше присутствие здесь… не слишком обычно. Вряд ли ему раньше доводилось иметь дело со студентами.
Рэй и Кит переглянулись.
– Необычно? Почему?
– В джунглях небезопасно, – после паузы ответила Селена. – Наверняка вас предупреждали об этом, птичка. Людей без опыта не берут на подобные проекты.
– Из-за агрессивной среды? – уточнил Кит.
– Да, – кивнула женщина, отведя глаза. – Лучше вам действительно никуда не ходить без присмотра. Эта экспедиция очень важна, как вы понимаете, вот Олли и психует.
Помимо Иниго, Торреса и Селены в группу входило несколько раскопщиков-документалистов и помощников из местных, выполняющих техническую работу. Они держались особняком и пока не сказали ребятам ни слова, хотя Рэй то и дело ловила на себе хмурые и любопытные взгляды.
Индеец Ашкий, по словам новой знакомой, появлялся раз в пару дней, консультировал археологов касательно находок, но к вечеру всегда возвращался в своё поселение.
Пожелав зевающей Селене доброй ночи, Кит потянул Рэй в свою палатку:
– На пару слов.
Внутри было сухо, тепло и тесно. Особенно радовало отсутствие москитов, которые успели замучить за ужином. Кит зажёг ночник, добавляя уюта, и предложил Рэй место на спальнике, устроившись на табуретке напротив.
– Ну? Что думаешь?
– Пока сложно сказать. Тебе не кажется странным, что людей так мало?
– Хм-м, возможно, – нахмурилась Рэй. Если подумать, она понятия не имела, сколько специалистов должно быть на подобной экспедиции. – Торрес сказал, они тут уже месяц и многое успели сделать. Может, кто-то уехал?.. К тому же, здесь была группа до нас. Хорошо бы выяснить, чем они занимались.
«?И куда пропали», – добавила про себя. Сейчас, вдали от университета и профессора Догэрти, история о таинственном исчезновении археологов казалась еще более нереальной. Могла же её куратор ошибаться?
– Ты не понимаешь. В составе экспедиции должны быть топографы, геофизики, антропологи, палеоботаники… по-хорошему, и реставратор. А у нас кто? Три калеки, включая раскопщиков. На целый затерянный город!
– Я не думаю, что это последняя группа, направленная сюда. Может, кто-то ещё приедет? Не знаю, Кит, им виднее.
Кит пожал плечами, по-прежнему не выглядя убежденным.
– Меня больше волнуют бесконечные разговоры об опасностях. Селена явно не новичок, но казалась напуганной.
– Может, она боится змей или что-то вроде того?
– Вряд ли. – Рэй вгляделась в лицо Кита и хмыкнула. – Что это за взгляд? Неужели мы говорим о твоей фобии?
– Я не боюсь змей, – буркнул тот, смутившись. – Просто не люблю.
– Будем надеяться, их здесь немного. – Рэй широко зевнула и поднялась. Размяла затёкшую шею, тряхнула волосами, поймав завороженный взгляд Кита. – Давай расходиться, я уже с ног валюсь, а завтра рано вставать.
Он хотел что-то добавить, но только неловко улыбнулся и махнул рукой.
– До завтра, Рэйчел.
Снаружи было темно, лишь причудливые тени от костра танцевали на стенах шатров. Одна из теней показалась Рэй особенно зловещей. Приблизившись, она вгляделась в очертания собственной палатки.
Большая сова на крыше, не мигая, смотрела ей в глаза.
В темноте хрустнула ветка. Рэй отшатнулась, но это оказался всего лишь один из раскопщиков, шедший в сторону биотуалета. Заметив сову, он перекрестился и замахал руками, ругаясь по-испански. Однако птица не обратила на него внимания.
Мигнув круглыми жёлтыми глазами, она ухнула, взмыла в воздух и, описав круг над головой Рэй, улетела в ночь.

* Цитата из романа Бернарда Шоу «?Ученик дьявола».
** Чикаго традиционно делится на три «стороны»: Норт-Сайд, Вест-Сайд и Саут-Сайд у реки Чикаго. Северный район считается более благополучным, чем южный.

Глава 3. Кровавые боги
(руины города Нилум, февраль 2010)

– Поверни вот так, отсвечивает.
Кит послушно подвинул грязно-серый осколок керамической чаши, чтобы Рэй было удобнее измерять и фотографировать. Она поправила мерную рейку и сделала ещё несколько кадров, недовольно цокая.
– Ничего не вижу. Солнце слишком яркое.
– Потом пересмотрим. Ты закончила описание?
– Да. – Рэй помахала пухлой тетрадью, служившей полевым дневником. Предплечьем утёрла пот со лба. – Можно убирать.
Взяв щипцы, Кит бережно упаковал осколок в специальный контейнер и отложил в сторону. Стянув перчатки, присосался к бутылке, плеснул воды на лицо. Рэй проследила, как движется его кадык, как капли стремительно стекают за воротник.
– Это точно шестой век, – восторженно пробормотал Кит, отряхиваясь, как щенок. – Торрес сказал, лаборатория подтвердила.
– Да, я слышала, – улыбнулась Рэй. – Я же с тобой была, забыл?
– Ага. Совсем на этом солнце голова едет.
– Не расслабляйся, у нас ещё много работы. – Рэй кивнула на остальные находки, аккуратно разложенные на палантине. Один из раскопщиков, низенький и по-мышиному юркий, – Мартин – только что принес два осколка неопознанной домашней утвари.
– Они не кончаются, – застонал Кит. – Я, конечно, счастлив приложить руку к древностям, но в этом кургане только посуда и вазы. Надеюсь, нам позволят помогать в центральном акрополе или пирамиде, и удастся увидеть что-нибудь поинтересней.
Рэй была чертовски с ним согласна. Они работали здесь уже неделю, но Иниго не доверял им ничего, кроме ведения полевого дневника и помощи на однотипных объектах, разбросанных по окраинам поселения. Им довелось как снимать, копать, сортировать находки, так и кропотливо расчищать их, орудуя щёткой и мастерком. Работать порой приходилось под палящим солнцем, от которого плыла голова, а руки Рэй, привыкшие стучать по клавишам, покрылись болезненными мозолями.
Можно сказать, адаптация практикантов к суровым полевым условиям проходила неплохо. Они быстро приспособились спать в палатках, питаться однообразной едой и обходиться без телефонов. От москитов спасал спрей, от солнечного удара – головные уборы. Вот только пирамида…
Рэй и не думала жаловаться, но к пирамиде за прошедшие дни подходила всего пару раз, а подниматься на неё и, уж тем более, заходить внутрь ей и вовсе не доводилось. Иниго загружал их так, что свободного времени совсем не оставалось, и будто нарочно держал подальше от самого ценного объекта в городе.
Словно они были недостойны даже прикасаться к его секретам.
Сам Иниго вместе с Торресом, напротив, почти всё время пропадал возле пирамиды или внутри неё, не оставляя студентам шанса подобраться достаточно близко. Иногда они брали с собой Селену. Пару раз к ним присоединялся Ашкий. Рэй изнывала от любопытства и невозможности увидеть своими глазами, что там происходит, но не хотела провоцировать руководителя лишний раз. Тот и так придирался к каждой мелочи.
– По крайней мере, мы уже многое узнали, – вздохнула она, возвращаясь к тетради. – Подай вон тот кувшин.
Это было правдой. Усердно трудясь на раскопках, они поглощали всю доступную информацию о городе Нилум, названном Иниго в честь одной из окрестных деревень, расспрашивали археологов, вели подробные заметки об экспедиции. Рэй уже собрала гору бесценного материала для диплома.
Удалось выяснить, что город был заброшен в конце шестого-начале седьмого века, при том, что его расцвет приходился почти на то же самое время. Исследуя руины и найденные в них находки, археологи надеялись узнать, что на самом деле произошло здесь в далёком прошлом. Если люди ушли – то почему и куда? Если их перебили – то кто?
Второй вариант казался маловероятным. Изучив гравюры и стелы в малом храме и на центральной площади, Селена пришла к выводу, что Нилум с большой вероятностью мог быть вассальным городом великого Канульского царства.* Рэй читала об этом: Канульские правители стали первыми среди майя, кто начал сажать своих наместников на чужие троны, и практика эта распространилась гораздо дальше нынешней территории штата Кампече. В Нилуме нашли руины дворца, на одном из барельефов которого упоминался Свидетель Небес – великий Канульский правитель Ут Чаналь, так что теория подтверждалась.
Войны между городами-государствами у древних майя были в порядке вещей, но кто сумел бы поработить город, находящийся под защитой грозного завоевателя? Ответа не находилось.
– Переселение куда вероятнее, – говорил Торрес, пожевывая толстую пахучую самокрутку. За ежедневными посиделками у костра, во время которых можно было расслабиться и передохнуть, он становился разговорчивым и охотно делился с практикантами свежими наблюдениями. – Однако любому переселению у майя обычно предшествовал период распада. Что же мы видим здесь? Население в несколько десятков тысяч человек внезапно покидает город, находящийся на пике своего расцвета. Чертовщина какая-то.
Ветер, разыгравшийся днём, к вечеру успокоился. Едкий дым от самокрутки дурманил голову, лез в глаза. Потерев их, Рэй в который раз задалась вопросом, что именно курит Торрес.
Прокашлявшись, Кит робко спросил про засуху, но Торрес только отмахнулся – вокруг хватало естественных водоёмов, да и водопроводные коммуникации в городе худо-бедно сохранились.
– В те времена, когда в Европе выливали дерьмо на улицы, у майя были и канализация, и продуманная система ирригации. И это при отсутствии металлов! Охренеть просто! По мне так нам и сейчас есть чему у них поучиться.
Рэй мысленно с ним согласилась. Развитые технологии индейцев поражали, а знания астрономии и математики и вовсе казались беспрецедентными для раннего средневековья. И это не говоря о сложной календарной системе: многие до сих пор ожидали конца света через пару лет. Рэй считала, это уже перебор – нельзя трактовать расчеты майя настолько буквально.
Ашкий, кстати, разделял её мнение.
После первой встречи с индейцем им довелось пообщаться лишь раз, и Рэй осмелилась выспросить у него некоторые подробности об укладе жизни современных майя. В ответ он предложил устроить экскурсию по поселению. Если, конечно, их руководитель будет так добр, что соизволит отпустить ребят на полдня.
Интуитивно Рэй чувствовала, что Ашкий и Иниго недолюбливают друг друга, хотя при ней оба вели себя исключительно вежливо. Она не смогла бы объяснить свои ощущения, но почти видела, как между ними накаляется и искрится воздух.
– Завтра Оливер отъедет в город по делам, – произнес Торрес, наконец потушив свою убийственную сигарету. Кит рядом с ним вздохнул с явным облегчением. – Скорее всего, он задержится в лаборатории, так что вы временно переходите в моё полное распоряжение.
Он улыбнулся, наслаждаясь произведённым эффектом. Весь его вид буквально источал доброжелательность и участие.
Рэй переглянулась с Китом. «Радамес вроде нормальный», – подумала девушка без особой уверенности. По крайней мере, он вёл себя куда дружелюбнее Иниго и не считал их досадной помехой.
– Мне сказали, вы закончили с северным курганом, а мне не помешает свежий взгляд. Уверен, вы оба до смерти хотите поближе познакомиться с пирамидой.
Подмигнув Рэй, Торрес глубже надвинул на глаза свою неизменную шляпу и хохотнул. Неверие на лицах студентов его, кажется, развеселило.
– Чего уставились, как на Панчо Клауса**? Хотите или нет?
– Да!
– Ещё бы!
– Так я и думал. После завтрака пойдете со мной, покажу вам настоящую археологию.
***
Рассвет принёс в древний город долгожданную прохладу. Вместе с ней пришёл туман – белый и ворсистый, он оставлял на коже стылые влажные капли и напоминал о доме. Рэй шла к пирамиде, борясь с головокружительной слабостью – этой ночью она снова видела один из своих кошмаров.
Она наивно полагала, что, погружённая в работу, забудет о снах и мигренях, но всё сделалось только хуже. Головная боль стала её постоянным спутником, а сны приходили чаще обычного – обрывочные, душные, но сегодня – особенно чёткий, как раньше. Она видела смерть: кровавый ритуал с жертвоприношением, слышала монотонные песнопения и голоса, накатывающие, будто приливы в шторм, под ритмичный бой барабанов. Обнажённого мужчину – простоволосого, с рисунками, покрывающими всё тело – красными, точно кровь (она слышала сладковатый запах железа). Мужчина казался странно знакомым. Измученный, он равнодушно шагал к каменному алтарю в сопровождении четырёх конвоиров и так же равнодушно позволил толкнуть себя на колени. Поднял взгляд на человека в белой набедренной повязке и длинном плаще из перьев, чьи руки, ноги и шею украшали массивные браслеты, а блестящая от жара кожа была щедро расписана синим и красным. В храмовом полумраке самоцветы в волосах сияли, как маленькие звёзды, а лицо казалось воплощением власти.
Правитель.
Когда мужчина встретился взглядом со своим царём, в его глаза на мгновение вернулась жизнь. Никакого страха, лишь бесконечное сожаление.
Дождавшись, когда смолкнут песнопения толпы, царь извлек из складок белоснежного одеяния тонкий обсидиановый клинок и поднял свободную руку. Воцарилась торжественная тишина.
– Трижды великий Бог-змей, я, избранный правитель Чаану?***, взываю к тебе! Прими эту жертву, как знак безграничной преданности моего народа. Отврати свой гнев, подари нам благословение и прощение. Благородная кровь предателя да обагрит священный алтарь!
Правитель сделал знак, и мужчину грубо толкнули на постамент – такой же чёрный, как ритуальный клинок. Рука с кинжалом взметнулась в воздух, и барабаны заголосили громче.
Царь возобновил песнопение-молитву и, схватив пленника за голову, намотал на кулак длинные смоляные волосы. Оттянул, обнажив шею. Мгновение – и ритуальный клинок вскрыл горло одним слитным движением.
Предсмертный хрип заполнил пространство каменного храма и потонул в песне. Густая кровь толчками хлынула на алтарь, запачкав белые одежды царя.
Продолжая держать мертвеца за волосы, правитель отшвырнул клинок и запустил пальцы глубоко в рану на горле. Провел окровавленной рукой по своим щекам и лбу, оставляя ровные багровые полосы. Опустился на колени перед алтарём.
– Да здравствует владыка Кукулькан!
Толпа подхватила его крик, и Рэй закричала вместе с ней – от ужаса.
Она проснулась в холодном поту и сначала не могла понять, где находится. Спальный мешок казался оковами, и Рэй пыталась выпутаться из него, продолжая кричать, прежде чем кошмар окончательно отступил.
Кит, должно быть, слышал крики из своей палатки, потому что посматривал на неё странно, но ничего не говорил, и Рэй была чертовски благодарна за его молчание.
Торрес уже ждал у подножья пирамиды. Рэй моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд на шестидесятифутовой громадине. Чистый восторг и предвкушение стремительно вытеснили ужасы прошедшей ночи.
– Итак, пирамида. – Торрес неторопливо двинулся вдоль периметра, начав свою лекцию. Кажется, помимо прочего он преподавал в университете, и лекции у него выходили отменные. – Трехступенчатая, высота шестьдесят пять футов, длина каждой стороны – примерно сто пятнадцать футов. С западной стороны – крутая лестница, ведущая в храм на вершине. Предположительно, это был основной храм в городе, в котором проводили ритуалы и жертвоприношения.
Рэй закусила губу, усилием воли прогоняя из головы кровавые картинки.
– Тут еще многое надо расчистить, но уже ясно, что помимо центрального входа в храм есть еще один на втором ярусе. Скорее всего, там была лестница, ведущая в нижние помещения, но сейчас выход к ней завален. Мы над этим работаем.
– А что на нижних ярусах? – полюбопытствовал Кит.
– У мезоамериканских пирамид есть особенность: многие из них строились по принципу одна на другой. То есть, когда майя собирались возвести пирамиду повыше, они не разрушали старую, а строили новую поверх неё. Смекаете?
– То есть что-то вроде… луковицы?
– Или русской матрёшки, да. Только слоёв тут всего два или три – точно пока неизвестно. Невозможно понять, как глубоко она уходит под землю – по крайней мере, пока не пробьёмся внутрь. Обычно под такими пирамидами майя строили некрополи для своих правителей, так что всё самое ценное спрятано там. Древние кости – и древние сокровища.
Рэй вспомнился разговор с профессором Догэрти. «?Возможно, мы даже будем искать там нечто определённое». Она вгляделась в лицо мексиканского археолога, но его глаза оставались скрыты за тёмными очками, а на лице застыла доброжелательная улыбка.
– Однако мы обнаружили кое-что интересное. – Торрес остановился и показал на размеченный тоннель недалеко от северного края пирамиды. Один из раскопщиков, заметив их, приветливо помахал рукой. – Кто-то точно проникал внутрь до нас. Когда мы сюда приехали, подкоп уже был. Правда, очень старый. Сейчас мы пытаемся его расчистить.
– С ума сойти, – пробормотала Рэй. – Кто-то прорыл целый тоннель, ведущий к пирамиде! Чего только не сделают люди ради наживы.
– В этом нет ничего необычного, Рэйчел, – усмехнулся Торрес. – Грабители не смогли проникнуть через доступные входы и попытались сделать это иначе. Такое случается.
– То есть, все ценности уже растащены? – протянул Кит, снимая очки, чтобы протереть их. Он частенько делал так, когда волновался или был взбудоражен.
– Даже если что-то и разграбили, тут может быть далеко не одно захоронение. Верхняя пирамида – всё тот же шестой век, но нижние ярусы, скорее всего, построены гораздо раньше. Поверьте на слово, главное сокровище этого города – здесь.
Он с нежностью очертил пирамиду в воздухе, как будто пытался её погладить. А Рэй вдруг охватил трепет, граничащий с ужасом – ледяная волна прошла вверх по позвоночнику. «?Беги, – шепнуло подсознание. – Беги отсюда, пока не поздно».
Тряхнув головой, Рэй заставила его заткнуться. В конце концов, они не в приключенческом фильме, где на дне полуразрушенных гробниц скрывается древнее зло, способное поработить человечество.
За беспокойными мыслями она не заметила, как они обошли пирамиду вокруг. Торрес провел краткий инструктаж по безопасности и сделал приглашающий жест рукой.
– Прошу за мной.
Они поднялись сначала на второй ярус, затем на третий. Полуразрушенные крутые ступени, частично скрытые в зелени, шатались и крошились под подошвами. Торрес вёл их наверх проторенной дорогой, и всё же кое-где ступеньки стерлись, и приходилось помогать себе руками, цепляясь за торчащие из стыков и сочленений дикие растения.
Стоило им оказаться наверху, у Рэй снова закружилась голова – так резко, что девушка едва не рухнула туда, откуда поднялась. Перед глазами заплясали цветные мушки, к горлу подступила тошнота, и она покачнулась, но Кит удержал её за плечи, прижимая к себе.
– Эй, Рэйч, осторожней, – мягко шепнул он куда-то ей в волосы. – Ты что, высоты боишься?
Рэй проигнорировала вопрос и позволила себе секундную передышку, уткнувшись в чужое плечо. От Кита пахло пылью, мятной жвачкой и гелем для бритья – спокойствием. Он казался надёжным, как скала.
– Спасибо. – Она нехотя отстранилась.
– Не дать тебе свалиться в моих интересах. Не хочу оставаться наедине с этими занудами.
– Эй, голубки, вы идёте? – Торрес, успевший скрыться в узком каменном проходе, высунулся наружу. Рэй тут же выбросила из головы и Кита, и внезапное головокружение.
Внутри царил полумрак, разбавленный газовыми лампами, расставленными по периметру. Дневной свет, проникающий в храм, словно боролся с мрачными тенями, пляшущими на стенах и потолке. Рэй прошиб озноб, хотя температура здесь едва ли значительно отличалась от температуры снаружи. В нос ударил застарелый запах затхлости, влажного гниющего камня и кисловатого железа.
Картины сна в который раз встали перед глазами. Она глубоко втянула носом воздух и теперь уже отчетливо различила запах крови, пролитой много веков назад. Оглядевшись, узнала и ритуальный храм, и каменный алтарный выступ.
Или, что более вероятно, она просто окончательно тронулась умом.
Рэй помотала головой, борясь с подступающей паникой. Никто не должен знать, что она поехала крышей, иначе все её усилия пойдут прахом.
Внутри храм сохранился ещё лучше, чем снаружи: небольшое четырехугольное помещение, возраст которого выдавали обшарпанные известняковые стены, поросшие мхом и плесенью. Потолок частично раскрошился, но на дальней стене сохранилась причудливая вязь иероглифов и почти неразличимые от времени рисунки. Там же располагался прямоугольный каменный выступ, так похожий на алтарь из её кошмара.
– Ритуальный алтарь для молитв и жертвоприношений, – подтвердил Торрес, подходя ближе. Тёмные очки теперь покоились поверх шляпы, словно у него было не два глаза, а целых четыре. – Достаточно типичный для классического периода. Что представляет интерес, так это барельеф над ним. Взгляните.
Рельефный каменный рисунок примерно двадцати дюймов в ширину был высечен рукой мастера. Уже знакомое им существо с телом змея и головой то ли человека, то ли птицы словно сошло со стел, расположенных в малом храме, но казалось более живым из-за необычайно чётких контуров. Бог в гигантском головном уборе парил в воздухе, сжимая в руке чей-то скальп, а вокруг него на коленях распластались люди.
Всё это великолепие венчал стройный ряд иероглифов, окружающих полотно подобием рамы.
– Перед нами Крылатый змей или Кукулькан – одно из верховных божеств у майя. Барельефы здесь и в малом храме как бы намекают, что он считался главным покровителем города.
– Майя всегда выбирали себе бога для поклонения? – уточнил Кит.
– Не всегда, но зачастую, хотя это не мешало им молиться другим богам – по ситуации. Потомки майя, кстати, до сих пор так делают – в деревне нашего друга Ашкия вроде бы избрали своим покровителем какого-то бога смерти.
Рэй заинтересованно вскинула голову:
– Я читала, майяские боги смерти очень кровожадные. Разве в Мексике не запрещены жертвоприношения?
– Человеческие – да, но никто не мешает фанатикам резать скот или птиц, – поморщился Торрес. – Сектанты чёртовы…
– Неужели они действительно верят во всё это? – покачал головой Кит.
– Ну, не всем же быть католиками, так что да, верят. Разница в том, что в политеистических религиях боги более жестокие. – Он погладил скальп, зажатый в кулаке Кукулькана.
– Все боги жестоки, так или иначе, – пробормотала Рэй себе под нос, тоже прикасаясь к барельефу. На мгновение её будто ударило током; ледяная волна прострелила руку и сжала сердце, словно холодная рука древнего бога. Стало нечем дышать.
Она оперлась о влажную стену храма, пережидая головокружение, но слабость отступила так же резко, как и пришла. Кит и Торрес увлеченно спорили об истоках язычества и, кажется, ничего не заметили.
Рэй мысленно листала страницы проштудированной литературы. Кукулькан считался довольно известным божеством, но наибольшую популярность обрёл несколько позже. И у него уже есть собственная пирамида.
– Самый известный храм Кукулькана в городе Чичен-Ица, – сказал Торрес, будто прочитав её мысли. – Но ту пирамиду построили не раньше девятого века. Эта, стало быть, старше…
– Сеньор Торрес, скажите…
– Радамес, Рэйчел. Мы здесь все добрые друзья.
– Радамес. Как так вышло, что об этой пирамиде узнали только сейчас? Мне говорили, Нилум был обнаружен ещё в прошлом веке. Странно, что за такое сокровище не схватились сразу же, а ждали больше двадцати лет.
Рэй показалось, что во взгляде Торреса сверкнула сталь. Впрочем, его лицо тут же разгладилось, а губы растянулись в привычной улыбке.
– Подробностей я не знаю, самый осведомленный у нас Оливер. Вроде бы индейцы были против, а по нынешним законам правительство обязано с ними считаться. Может, ждали, когда Луна войдёт в Скорпион или звёзды спляшут ламбаду, чёрт их разберёт.
Они еще немного поразглядывали барельеф и рисунки на стенах, изображающие сцены из жизни аристократии майя. Впрочем, те сохранились не слишком хорошо.
– Тут, конечно, требуется тщательная реконструкция, но наша основная задача – понять, можно ли попасть на нижние ярусы. Отсюда вход только в крошечное закрытое помещение под крышей, так что остается работа для Селены.
– Она уже расшифровала иероглифы? – спросила Рэй, пока они медленно спускались тем же маршрутом.
– В процессе. Там точно упоминается Кукулькан и жертвоприношения. А ещё что-то о скрытой силе, запертых душах и мучительной смерти.
Кит нервно сглотнул и поправил сползшие на нос очки. Они спустились на второй ярус пирамиды, обошли её примерно на четверть и очутились перед вторым проходом.
Внутри крошечного помещения кипела жизнь. Их встретили двое раскопщиков, чьих имён Рэй не помнила, которые кропотливо разбирали завал у задней стены.
– Что здесь произошло? – спросила девушка, прежде вежливо поздоровавшись по-испански. Раскопщики наградили её нервными взглядами, сразу же возвращаясь к работе.
– Обрушение части постройки. Неизвестно, случилось ли это вследствие естественных причин или же из-за провоцирующего фактора.
– Что там, предположительно? – Рэй подошла ближе, силясь разглядеть хоть что-нибудь под грудой камней и извести. – Похоже на ступеньки.
– Да, это лестница, а за ней проход на нижний ярус. Группа до нас устанавливала здесь фотопластины****, чтобы вести наблюдение, так что мы вполне уверены, что за этим проходом есть целый комплекс помещений. Осталось пробиться внутрь. – Он что-то быстро сказал мексиканцам по-испански, но Рэй не расслышала. – Хорошая новость: мы почти закончили. Ещё неделька, и можно попробовать спуститься.
– Сеньор Иниго всё равно не пустит нас туда, – произнес Кит с укором.
– Что ж… Оливер несколько ревнив в том, что касается работы. Он считает, для вас в пирамиде слишком опасно. Или вы опасны для пирамиды, – хмыкнул Торрес. – Я же склонен думать иначе. Посмотрите сюда.
Он направил фонарик на облупившиеся фрески, украшающие стены помещения, и добавил света.
– Видите композицию фресок? Это сюжет. Как думаете, о чём он?
Рэй вгляделась в изображения, расположенные одно над другим. Снова Кукулькан и коленопреклоненный человек в богатых одеждах – правитель или кто-то из знати. Судя по их позам, бог вручал человеку некий дар, но что именно, разглядеть было невозможно из-за – словно нарочно – облупившегося пятна штукатурки. Следующая картина изображала процессию, несущую украшенный самоцветами саркофаг.
Дальше композиция обрывалась, чтобы продолжиться на противоположной стене. Рэй передёрнуло: снова жертвоприношение. Человек с рассечённым горлом лежал на алтаре, а толпа вокруг истово молилась.
И, наконец, последняя фреска: жуткое существо с чёрными провалами вместо глаз и руками, истекающими жидким золотом, парит в воздухе, а под ним лежит разорванное на части тело. Голова – отдельно от туловища. Какая прелесть.
– Кукулькан вручил царю нечто ценное, но тот вскоре умер, – предположил Кит. – Наверное, майя считали этого царя наместником бога или что-то вроде того. Думаете, он может быть захоронен здесь?
– Вполне возможно, – одобрительно кивнул Торрес. – А что насчет тех двух фресок?
– Человека принесли в жертву. Потом другому оторвали голову – какой-то монстр… Злой дух? Демон из преисподней?
– Интересно вот что, – Торрес указал на первую и вторую сцены. – Мы предполагаем, что эти фрески были написаны раньше, чем те, другие. Примерно на полвека, а то и больше.
– Они дополнили сюжет? – предположила Рэй. – Какая у них вообще связь между собой? Больше похоже на разрозненные сцены.
– Среди майя бытует одна легенда, – заговорил Торрес неуверенно, словно сомневаясь в собственных словах. – О великом правителе, которого бог наградил за верную службу и повелел охранять свой дар как бесценное сокровище – до тех пор, пока не придёт время им воспользоваться… Впрочем, это всё глупые сказки.
Вновь закружилась голова. Чтобы не подавать виду, Рэй незаметно оперлась плечом о фреску с изображением черноглазого монстра с золотыми руками. Свет в помещении померк – перегорела одна из ламп.
– Что за дар?
– Спросите Ашкия при следующей встрече, он с удовольствием расскажет вам легенду в подробностях. В их племени она широко известна, а я, знаете ли, не особенный специалист по местным суевериям. Просто сюжет на этих фресках…
Продолжения Рэй не услышала. Тьма накрыла её удушливым куполом и утащила с собой.
***
– Рэйч! Рэйчел!
Сознание возвращалось медленно, толчками. Вот она была сразу везде – а через мгновение очутилась в пустоте, где нет ничего.
– В сторону, Стивенсон!
В нос ударил резкий запах, и Рэй застонала, с трудом разлепляя свинцовые веки.
Её голова лежала на коленях у Кита. Его взволнованное веснушчатое лицо заслоняло тусклый свет газовых ламп и пьяно двоилось. Краем глаза Рэй разглядела, как Торрес спрятал в сумку нашатырь.
– Ей нужно прилечь. Сможешь отвести её в лагерь?
– Конечно, – закивал Кит.
– Сначала отдохни немного, Рэйчел. – Торрес склонился над ней и ободряюще положил руку на плечо. – В таком состоянии нельзя спускаться, ноги переломаешь.
– Я в порядке, – прошептала Рэй хрипло. В голове было звонко и пусто, во рту скопилась горькая слюна. Она осторожно глотнула воды из бутылки, которую протянул Кит, убрала со лба взмокшие волосы. Повторила:
– В порядке. Честное слово! Понятия не имею, что со мной, такого не было раньше…
– Да, здесь редкая духота, – произнес Торрес со странной интонацией. Выражение его лица оставалось нечитаемым, и Рэй напряглась. Страх медленно расползался по телу, заставляя деревенеть и без того ослабевшие конечности.
Она нервно почесала ладонь, и тут же сильно зачесалось под лопаткой. Влажная кожа зудела, словно что-то раздирало её изнутри.
– Почему он так странно смотрел на меня? – спросила Рэй много позже, сидя в палатке и сжимая кружку с горячим травяным чаем. – Почему они все так смотрели?
Если Торрес вёл себя сдержанно, то раскопщики-мексиканцы не утруждались приличиями, разглядывая её без всякого стеснения. В их глаза сплелись ужас и любопытство. Кит молчал, и это напугало ещё сильнее.
– Кит?
– Ты что-нибудь помнишь? Может, видела что-то?..
– Нет, – похолодела Рэй. – Я помню, как упала в обморок, а после очнулась. В чём дело?
– Ты долго пробыла без сознания, – вздохнув, мягко заговорил Кит. – Минут десять, наверное, мы не могли привести тебя в чувство. И всё это время ты… говорила.
– Что говорила?..
– Мы не поняли ни слова. Какой-то незнакомый язык.
Рэй не поверила ушам.
– Ты знаешь другие языки, Рэйч? Звучало, как что-то древнее, вроде латыни, но более… свистящее. Ты бормотала себе под нос, ни на что не реагируя, а потом вдруг замолкла и пришла в себя.
– Я… я не знаю других языков, кроме английского и испанского, – выдавила Рэй, когда поняла, что Кит ждёт ответа. – Наверное, мне что-то привиделось. Я переутомилась и перегрелась на солнце, вот и всё.
Выпроводив Кита из палатки под предлогом усталости, она обречённо подумала, что скрывать от окружающих прогрессирующее безумие становится всё сложнее.
***
Ночь выдалась тёплой. Рэй лежала в спальнике возле палатки, привычно поглаживая деревянную маску и в сотый раз переживая в мыслях события дня – когда её накрыло видение.
Только что она смотрела в звёздную бездну неба, а через мгновение уже видела голые стены комнаты. Если она и спала, то очередной сон не походил на предыдущие: всё казалось более реальным, чем обычно; только Рэй не принадлежала этому месту. У неё не было ни тела, ни голоса – лишь зрение и слух, чтобы наблюдать.
Она с любопытством оглядела аскетичную, но не бедную комнату: добротный деревянный стол и табуретки, шкуру пантеры на полу, бамбуковую ширму, за которой угадывалась циновка для сна, застеленная пёстрым расшитым одеялом. В дымоходе весело потрескивал огонь, на стенах зловеще шевелились продолговатые тени. За окном цвёл багрово-рыжим закат, укрывающий сельву плотным куполом. Она была в джунглях, в чужом доме – и, кажется, в чужом времени.
Колокольчик, подвешенный над входом, истерично звякнул, и высокий мужчина с волосами цвета смоли шагнул в хижину. Он задыхался.
– Моан! – рыкнул он. – Моан, ты здесь?!
– Отец! – Из соседней комнаты показалась молодая девушка необычной красоты, облаченная в алое свободное платье. Рэй засмотрелась на высокую причёску из кос и кукурузных початков, тёмные узоры на плечах и на секунду ослепла от количества украшений. Бренча браслетами, Моан взяла мужчину под локоть и бережно подвела к резной скамье у стены. – Что стряслось?
– Слава богам, ты тут. Я боялся, что…
Он не договорил, крепко прижав её к себе. Рэй почувствовала смущение: сцена не предназначалась для чужих глаз.
– Боги, да что это с тобой?
Она поднесла ему плошку с водой, но мужчина лишь отмахнулся.
– Мы провели ритуал.
Девушка слегка побледнела и выпрямилась, опустившись на скамью подле него. У неё были раскосые разноцветные глаза – угольно-чёрный и янтарный, отливающий жидким золотом.
– Так скоро?..
– Сегодня солнцестояние, а верный час был рассчитан по звёздам. Ошибки быть не может – так считает Совет жрецов.
– И что же сказали боги? – холодно спросила Моан.
Тяжёлое молчание было ей ответом.
– Что ж, – медленно проговорила она. – Мы предполагали, что так случится. Мне твердили это с самого детства – избранная, меченая богами. Проклятое пророчество – уже в свои восемь я знала его назубок! Наставницы читали мне его перед сном, как молитву.
– Девять преисподен! Надо было гнать болтливых старух в сельву.
– Ты часто бывал занят, Халач виник.***** Кто-то должен был укладывать меня спать.
Суровое лицо мужчины смягчилось.
– Дитя моё, ты же знаешь, тебе не стоит так называть меня. Я всего лишь слуга богов и правителя.
– Но ты – мой единственный господин, отец, и ты знаешь и умеешь куда больше нашего владыки. А теперь мне и подавно всё равно!
Она фыркнула, тряхнув головой. Чёрные волосы тяжёлым каскадом рассыпались по плечам.
– Что они сделают мне за эту вольность? Никто не станет проливать священную кровь! На исходе виналя****** мне минёт семнадцать зим, и меня торжественно предадут на милость богам. И сделает это верховный жрец. Ты, отец.
– Нет, – сказал он. – Должен быть другой выход.
Моан нежно сжала его ладони. Она всё ещё была бледной, но выплевывала слова, точно яд.
– Не говори глупостей, господин. Разве ты ожидал иного? Пророчество слишком очевидно. «?Потомок священной крови, в чьём сердце сойдутся тьма и свет, – она указала на свои разноцветные радужки, – явится в мир под знаком Смерти…»
– «?…И станет сильнейшим колдуном из всех, что ходили под солнцем», – закончил жрец и умолк, опустив голову. – Я надеялся, магия не проснётся в тебе.
– Но она проснулась, – мягко сказала Моан. – И с тех пор я училась принимать свою судьбу. Ведь конец пророчества тебе хорошо известен.
Они умолкли, всё ещё держась за руки. Рэй подумала, что конец пророчества наверняка был известен многим, раз наставницы не стеснялись цитировать его ребенку. Очевидно, ничего хорошего Избранной боги не уготовили.
– Это великая честь, – наконец произнес жрец. – Ты поделишься магией с богами, и боги будут милостивы к нам долгие годы. Кукулькан подарит Чаану своё благословение. Твоя кровь напитает священный алтарь, а дух вознесётся на небеса, в самый верхний из миров.
– Да, вознесётся. Только мой покровитель – Альпух*******, и меня вполне устроила бы вечность в Шибальбе.
– Моан! – Мужчина покачал головой. – Тебя стоило бы высечь за такие слова.
– Но ты ведь не станешь этого делать, отец?
– И в кого ты выросла такой… вздорной? – Взгляд жреца затуманился грустью. – Твоя мать никогда не была своенравной.
– Моя мать умерла, даруя мне жизнь. А воспитывал меня ты, отец. В кого же мне, по-твоему, быть?
– Моё драгоценное дитя. – Он раскрыл руки, и она шагнула навстречу, почти падая в его объятия. – Я не должен говорить такого, не должен думать… но боги несправедливы к нам.
– Слышал бы тебя сейчас наш правитель, господин, – пробормотала девушка, – велел бы отрезать язык, несмотря на статус.
– Правитель слишком высоко ценит мой язык, как и мои умения.
Он взял в ладони её лицо, заглянул в глаза. Прижался поцелуем к высокому лбу.
– Я уже потерял жену и сына. Я не могу потерять и тебя, Моан.
Она всхлипнула и наконец заплакала. Жрец бережно стёр мокрые дорожки с её щек.
– Я тоже не хочу этого, отец, – прошептала Моан. – И не хочу отдавать свою силу богам. Несправедливо даровать её мне от рождения, а потом отбирать!
– Завтра тебя отправят во дворец, выделят лучшие покои. До ритуала поживёшь там.
– Под охраной?
– Совет не хочет рисковать. Я в данном случае слишком пристрастен, чтобы ко мне прислушались.
– Я ещё увижу тебя?
– О да, – произнес он мрачно, – разумеется, увидишь. Я буду искать выход и найду его, Моан. Обещаю.
Картинка схлопнулась перед ней, и Рэй вырвало в реальность. Мир вращался, точно на американских горках, желудок скрутило спазмом. Она едва успела высунуться из спального мешка, прежде чем её вывернуло вчерашним ужином.
Немного успокоившись и осознав себя здесь и сейчас, Рэй крепче сжала тёплый бок маски. Погладила шершавое дерево. Странная, уже знакомая ей щекотка расползалась по телу, а вместе с ней – липкий ужас. Хорошо, что сейчас ночь, и она, кажется, никого не разбудила.
Но что, чёрт возьми, только что произошло?
***
До самого рассвета Рэй не сомкнула глаз.
Все эти дни она пыталась спрятаться за напряженной работой, упорно игнорируя то, что с ней происходит. Но всё зашло слишком далеко.
На что она рассчитывала, приехав сюда? Следовало давно обратиться к психотерапевту, чтобы тот выписал какие-то таблетки. Посетить невролога. Сделать хоть что-нибудь, чтобы прекратить это безумие.
Сначала головные боли и сны, затем обмороки – и наконец это. Рэй почти убедила себя в том, что уснула под звёздами, но всё казалось совершенно реальным. И если хоть на секунду допустить, что увиденное – не бред больного подсознания… Она в панике схватилась за голову. Никому не нравится считать себя сумасшедшей! Но, учитывая все факторы, поразительную регулярность и связность её видений, знакомый жертвенный алтарь, многократное упоминание Кукулькана…
Если допустить, что всё это могло бы быть реально…
Рэй до крови искусала нижнюю губу. Внутренний скептик вопил, размахивая научными трудами. Кричал о невозможности существования богов и магии, скачков в прошлое, антинаучности всего сверхъестественного… Но мысль, поселившаяся в её голове, уже пустила корни и разрасталась с пугающей скоростью.
Она узнала мужчину; тот стал частым гостем её сновидений. Самое свежее – жертвенный алтарь и царь, вскрывающий чужое горло. Значит, верховный жрец… Что должен был сделать верховный жрец – второй по значимости человек в городе – чтобы его принесли в жертву? У неё не было ни малейшего понятия.
Что именно подарил Кукулькан древнему царю? За что жрецу рассекли горло на алтаре? Чем закончилась история Моан – колдуньи с разноцветными глазами? Почему Нилум («Чаану!» – поняла вдруг Рэй) оказался заброшен на пике своего могущества?
Важные вопросы. Но ведь есть ещё и другие.
Какого чёрта ей являются давно мёртвые люди? И самое главное: кто всё-таки хотел чтобы она, Рэйчел Аллен, оказалась здесь?
В совпадения Рэй больше не верила.
Без ответов она далеко не продвинется. Нужно с чего-то начать. Например, с легенды, которая как-то связана с фресками в пирамиде и которую хорошо знает Ашкий. Неплохо было бы расспросить его при встрече.
В мешанине вопросов и мыслей вдруг пришла странная: Рэй совершенно не помнит, на каком языке говорили жрец и его дочь, хоть она и понимала каждое слово.
Когда сиреневый рассвет начал заниматься на горизонте, Рэй, как в болото, провалилась в мучительную полудрёму. Чтобы вскоре подскочить от чьих-то криков и топота ног.
– Что случилось? – сонно пробормотала она, столкнувшись с Селеной у входа в палатку. Женщина казалась измождённой: под глазами залегли синеватые тени, заметные даже на её шоколадного цвета коже. Если подумать, Селена выглядела как человек, которого работа изматывает куда сильнее положенного.
– Наш раскопщик, Мартин… он пропал.

* Канульское царство – государство древних майя на территории южной части современных штатов Кампече и Кинтана-Роо, Мексика, и северной части департамента Петен, Гватемала. Существовало в I в. до н. э. – Х в. н. э.
** Панчо Клаус – мексиканский вариант Санта Клауса, частично распространенный и в США.
*** Название «?Чаану?» происходит от слова «?чаан» – с языка майя «?небо».
**** В данном случае описывается принцип мюонной томографии, широко применяемый в археологии. С помощью правильно установленных тонких пластинок и мюонных частиц можно выяснить, есть ли на объекте скрытые помещения. Впервые метод мюонной томографии был применен для поиска пустот в египетских пирамидах в 1969 году американским физиком Луисом Альваресом.
***** Халач виник – «?настоящий человек», имя, данное верховному правителю, повелителю или вождю у древних майя.
****** Виналь – месяц по календарю майя, равный 20 календарным дням.
******* Ах-Альпух – дословно «?тот, кто причиняет нарывы». В мифологии майя один из владык Шибальбы, бог смерти.