Главная страница | Юмористическое фэнтези | Степановна, бабуля-попаданка

Степановна, бабуля-попаданка
Татьяна Охитина
Тамара Степановна спокойно отдыхала на даче, когда ее пёсик снова сбежал. В погоне за паршивцем она случайно попала в другой мир. Как вернуться домой – непонятно, а тут еще бедные сиротки помощи просят. А потом еще таинственный кот на голову свалился – называет себя фамильяром, обещает помогать, а сам…
В общем, кончилась спокойная жизнь у Тамары Степановны, началось сплошное беспробудное веселье.

Татьяна Охитина
Степановна, бабуля-попаданка

Глава 1
Скакать по деревне Тамара Степановна не собиралась, это все Герцог виноват – выбежал и дал дёру. В мелкой пучеглазой живности благородства не было ни на грош, как, впрочем, и ума. Зато шума, прыти и дурости – хоть отбавляй. Поэтому внук Серега и сплавил докучливого питомца на дачу.
От такого «подарочка» хотелось отказаться, но Серегина жена вот-вот должна была родить, и лишний шум в квартире действительно ни к чему, пришлось согласиться.
– Стой! Сто-о-ой! – завопила Тамара Степановна, когда меховая пуля, свернув с дороги, понеслась к лесу, но толку это не возымело. Спустя несколько мгновений песик растворился в еловом сумраке.
Добежав до края леса, Тамара Степановна остановилась, переводя дух. Эти темные жутковатые заросли она не любила и потому не испытывала ни малейшего желания заходить внутрь. Уже хотела махнуть рукой и оставить глупую животину набираться уму-разуму, но тут заметила мелькнувшее невдалеке светлое пятно и, рявкнув: «Стой, поганец!» – бросилась вперед.
Собачий сын петлял между деревьями как заправский заяц, на крики не реагировал. Тамара Степановна уже решила плюнуть на бессмысленную гонку и вернуться, когда он внезапно остановился. Поднажав из последних сил, она бросилась к нему, запнулась и рухнула на пружинистый хвойный ковер… который внезапно превратился в воду, сомкнувшуюся над головой.
Не успев понять, что происходит, Тамара Степановна замахала руками, пытаясь выплыть, но вода сковывала движения, заливалась в рот, в нос, воздуха не хватало… Далеко вверху мелькал свет, там было спасение, Тамара Степановна устремилась к нему, собрав последние силы…
Как удалось выбраться, она и сама не поняла. Очнулась уже на берегу, открыла глаза, увидела перед носом выжженную солнцем траву и только потом вспомнила, что никогда не умела плавать.
Лежать на траве было хорошо, но не вечно же так валяться? Тяжелая мокрая одежда сковывала движения, сесть получилось не сразу, но, стоило это сделать, как эти трудности тут же забылись, вытесненные увиденным. Невдалеке высилась кованая ограда с воротами, за которой виднелся ветхий двухэтажный особняк, жутко неухоженный и заросший зеленью. Над воротами вилась какая-то надпись. Тамара Степановна, кряхтя, поднялась на ноги и едва не упала, наступив на длинный подол платья.
«В смысле?» – воскликнула она, озадаченно оглядывая мокрую многослойную ткань. В погоню за псом она отправилась в бриджах и майке, так откуда взялась эта хламида?
Странное одеяние было не только мокрым, но еще и грязным – купание в озере и валяние на траве не прошли для него даром. Руки тоже были измазаны.
Оглянувшись, Тамара Степановна хотела сполоснуть их в воде, но обнаружила, что озеро исчезло – позади простирался луг, который пересекала грунтовая дорога, а дальше начинался лес, но не тот темный, что окружал дачный поселок, а посветлее и пожиже.
«Я что, головой ударилась?» – спросила она себя. Потрогала черепушку – ни шишки, ни ссадины не нашла. Ущипнула за руку и ойкнула – иллюзия развеиваться не спешила. Оставалось ждать, когда там, в реальности, сознание вернется на место. И надеяться, что дикие звери в том, реальном лесу, не сожрут бренную тушку, лежащую без присмотра.
А пока, рассудив, что стоять на месте смысла нет, Тамара Степановна обтерла руки о платье и двинулась к воротам. Те оказались не заперты. Надпись над ними наконец-то сложилась в слова – Приют «Большие коты».
Створка ворот противно заскрипела, стоило ее тронуть. Под ногами зашуршал крупный песок – желто-серая дорожка тянулась к крыльцу особняка. Тамара Степановна осторожно двинулась вперед.
Котов она любила немногим больше, чем собак, однако за все время пути ей не попалось ни одного хвостатого – ни большого ни малого. Пели птицы, стрекотала живность в траве, но ни одна живая душа показываться не спешила.
Вблизи усадьба оказалась еще более запущенной, чем на расстоянии – то тут, то там валялись какие-то обломки, часть окон была заколочена, а ступени крыльца так выщерблены, что подняться по ним можно было только сбоку.
Однако в этих развалинах явно кто-то жил – на веревке, натянутой между деревьями, сушились ветхие одежонки, а недалеко от крыльца валялась лопата со следами еще не высохшей земли.
Осторожно поднявшись на крыльцо, Тамара Степановна остановилась возле двери. Массивные деревянные створки потемнели от времени, но от них все еще веяло былым величием, как и от металлического кольца с пластиной, укрепленного над ручкой. Вспомнив, что в древности такие штуковины служили чем-то вроде дверного звонка, она принялась стучать кольцом по пластине.
Никаких шагов она не услышала, но почувствовала, что с той стороны кто-то есть – замерев, стоит прямо за дверью.
– Эй! – крикнула она, наклонившись к замочной скважине. – Откройте! Мне нужна ваша помощь!
Вначале ничего не происходило, и она уже почти уверилась, что ее не пустят, но тут лязгнул засов, дверь чуть-чуть приоткрылась, и в просвете показалось испуганное детское лицо.
Она уже хотела спросить, нет ли в доме кого из взрослых, когда дверь внезапно распахнулась.
– Хозяйка! Хозяйка вернулась! – к ней бросилась девчушка лет пяти и, обняв, уткнулась в мокрое платье.
– Таша, это не она! – другая девочка, чуть постарше, попыталась ее оттащить, но малышка вцепилась намертво. – Таша, отпусти! Это чужая!
– Нет, это Хозяйка! – девчушка лягалась, не желая разжимать руки.
– Хозяйка давно умерла!
– Нет! Сама посмотри! Вон! – освободив одну руку, девчушка обернулась, указывая на здоровенный портрет, висящий на стене напротив входа.
Тамара Степановна присмотрелась к нему и остолбенела – с древней картины смотрела… она сама. Одежда выглядела допотопной – длинное бордовое платье с золотой вышивкой, лиф со шнуровкой. Волосы были уложены в замысловатую прическу, в которой блестели драгоценные камни. Дамочка на портрете в средствах явно не нуждалась.
– Видишь, даже выглядит так же! – торжествующе воскликнула девчушка. – Хозяйка! Ты ведь нас спасешь?
В детских глазах было столько надежды, что Тамаре Степановне стало не по себе.

Глава 2
– Что у вас тут стряслось? – спросила Тамара Степановна.
– Нас выгоняют, – ответила старшая девочка. – Приют закрыли, имение забрали за долги. Завтра надо уходить, а нам некуда.
– А как же ваши родители?
– Так нету их.
Тамара Степановна озадачилась еще больше.
– Так что же, котов вы сами содержите? Вы ж маленькие еще.
Дети переглянулись.
– Каких котов?
– Ну, этих… больших. Там, над воротами написано, что здесь приют для больших котов.
– Нету здесь никаких котов, – вздохнула девочка. – Это человечий приют. Его в честь озера назвали – Большие коты. Там вода целебная, и теперь тут будет курорт для знати.
– Погодите, – Тамара Степановна совсем запуталась. – Если это человечий приют, то вы что, сироты?
– Ну да.
– И как же вас тогда выгнать могут? А как же службы соцзащиты или кто-там детьми занимается? – девочки уставились на нее непонимающе. – Так, ладно, вы не знаете. Взрослые где? Ну, кто тут за вами присматривает? Не одни же вы тут живете.
Дети снова переглянулись.
– Одни, – ответила все та же девочка. – Начальница, госпожа Кук, всех уволила, потому что платить нечем. Детей распродала и уехала, только мы остались.
– Мы спрятались, – доверчиво улыбнулась ее сестренка.
– Как это распродала?! – опешила Тамара Степановна. – Дети не вещи, как их можно распродать?
Дети посмотрели на нее так, словно она сморозила глупость.
– Так, ладно, – сдалась Тамара Степановна, – разберемся. Но для начала мне нужна горячая вода и сухая одежда.
С душем не сложилось – в доме его не оказалось. Недоумевая, как можно жить в таком здоровенном здании без удобств, Тамара Степановна поплескалась в тазу с чуть теплой водой и натянула на себя длинное допотопное платье, которое принесли девочки. Судя по запаху, оно долго лежало в сундуке. Комплектом к нему шли длинная рубаха типа ночнушки, панталоны с завязками и короткие стоптанные сапоги. «Музей ограбили, что ли?» – подумала она.
Привередничать, однако, не стала, все-равно выбора не было. Переоблачилась, покинула комнатушку, где приводила себя в порядок, и вышла в коридор. Там ее ждал сюрприз – дети, как оказалось, все это время ждали ее под дверью, только теперь их стало уже трое – младшая девочка держала за руку крошечного босоногого мальчугана.
– Хозяйка, это Сафир, – представила его она. – А я – Таша. А это моя сестра Лия, – она показала на старшую девочку. И церемонно поклонилась.
Тамара Степановна представилась в ответ. В глазах старших детей светились волнение и надежда, младший сосал палец и выглядел таким несчастным, что захотелось взять его на руки, прижать к сердцу, обогреть и накормить. Чадолюбием Тамара Степановна не страдала, и такая реакция ее изрядно смутила, поэтому тискать и тетешкать несчастное дитя она не стала, а вот идея с кормежкой показалась здравой.
– Самое время угостить бабушку чаем, – заявила она.
Далеко идти не пришлось – помывочная комната находилась недалеко от кухни.
Дом явно знавал лучшие времена – дорожка под ногами была так сильно истерта, что о ее первоначальном цвете можно было только догадываться. Стены облупились. Высокое зеркало, попавшееся на пути, тоже выглядело не очень, но со своей функцией худо-бедно справлялось – из сероватых недр выглянула всклокоченная седовласая бабуля в длинном серо-буром платье. Ни гордости, ни величия в ней не было и в помине. Невольно оглянувшись на портрет, Тамара Степановна почувствовала себя уязвленно – тетка с картины смотрела на нее свысока. «Ну и ладно, зато ты в могиле, а я иду пить чай», – утешила себя Тамара Степановна.
Чаепитие выдалось скромным – чашка кипятка с мятым зеленым листиком, да кусок булки, больше похожий на сухарь.
– А сами как же? – Тамара Степановна посмотрела на девочек, которые, словно почетный караул, встали рядом.
– А мы… уже позавтракали, – сглотнув слюнки, ответила старшая.
– Д-да, позавтракали, – с трудом отвернувшись от булки, ответила младшая.
Сидящий на табурете малыш тихонько всхлипнул.
Не без труда разломив сухарь на четыре части, Тамара Степановна произнесла:
– Угощайтесь.
Три осколка исчезли с тарелки почти мгновенно. «Бедные дети», – подумала она. И принялась за расспросы.
Чем больше рассказывали дети, тем больше ей не нравилось происходящее – малышня оказалась брошена на произвол судьбы. Как они выживали – непонятно. Что со всем этим делать – непонятно вдвойне. «Ладно, – сказала она себе, – как-нибудь разберусь. Это же сон, так чего убиваться?»
Напрягало ее лишь одно – пусть этот мир и был ненастоящим, чувство голода выглядело очень правдоподобно. От крошечного кусочка сухаря оно стало еще сильней. Да и не удивительно – бросившись в погоню за собачонкой, позавтракать она так и не успела, и сейчас где-то там, в настоящем мире, прокисал снятый с плиты борщ. Стоило вспомнить об этом, и желудок сердито заурчал.
Девочки разом умолкли, глянули виновато, лишь малец продолжил с чмоканьем досасывать сухарь.
– Чем же вы тут питаетесь? – спросила Тамара Степановна, решив не ходить вокруг да около.
– Ну-у… мы…– начала было старшая.
– У нас есть репа, – пришла на выручку младшая, – во-о-от такая большая, – она развела руками. – Но мы ее уже доели, только хвостик остался, – добавила она тихо.
– И денег тоже нет, – догадалась Тамара Степановна.
Старшая девочка уныло кивнула.
– Деньги госпожа Кук забрала. Мы искали – нету.
– А как насчет рыбы? Вы же говорили, тут озеро есть.
– Так не пускают. Оно герцогу принадлежит. Там собаки.
– Во-о-от такие здоровенные! – вклинилась младшая девочка.
Тамара Степановна задумалась. Годы работы в паспортном столе натолкнули ее на мысль.
– А покажите-ка мне, девочки, кабинет этой вашей госпожи Кук.
В кабинете ее ждал облом – все бумаги на дом начальница прихватила с собой, как и документы детей. Остались только пустые папки, разбросанные по комнате.
– Ну тогда остается только найти клад, – вздохнув, произнесла Тамара Степановна.
Приступить к поискам они не успели – из приоткрытой форточки донеслись цокот копыт и лошадиное ржание.
Девочки бросились к окну.
– О, нет, – чуть не плача, воскликнула старшая. – Он же разрешил остаться до завтра.
– Это кто? – спросила Тамара Степановна, разглядывая подъезжающую карету.
– Герцог, – шепотом ответила младшая, прячась за штору.
– Ах, герцог, – мстительно произнесла Тамара Степановна. – Что ж, отлично. Сейчас я ему покажу как детей на улицу выгонять!
Она огляделась по сторонам, выискивая что-нибудь потяжелее, однако ни дубинки, ни какой-нибудь завалящей палки в кабинете не обнаружилось. Схватив первое, что попалось под руку – тяжелую папку – Тамара Степановна устремилась навстречу незваному гостю.

Глава 3
Когда Тамара Степановна выскочила на крыльцо, карета уже подъехала. Стремительно распахнув дверцу, из нее выскочил мелкий кривоногий человечек в камзоле и полосатых штанах до колена. Белые чулки и туфли с огромными золотыми пряжками смотрелись на нем ужасно глупо. Зато сам их хозяин нес себя до крайности надменно.
– Ну? Что уставились? – размахивая руками, воскликнул он. Громкий визгливый голос, выпученные глаза, тонкие ножки… Тамара Степановна даже растерялась от такого невероятного сходства.
– Герцог? – не веря глазам, произнесла она. – Это и правда ты?
– Следи за языком, женщина! Где твой поклон? Где почитание? Ты кто вообще такая? И что ты делаешь на моей земле?
– Я здесь с детьми. Они…
– Забирай своих побирушек и уматывайте к чертям отсюда! Это мой дом и моя земля! Вон! Вот пошли! – кривоногий гость, брызгая слюной, ринулся в нападение. – А то я вас сейчас…
– А ну цыц! – рявкнула Тамара Степановна. Клацнув зубами, герцог умолк на полуслове. Глаза его выпучились. Казалось, того гляди, брякнутся под ноги. – Никуда мы не пойдем. По документам дом принадлежит детям, – она красноречиво хлопнула ладонью по папке, – так что убирайся-ка ты сам подобру-поздорову.
– Врешь! – взвизгнул герцог, приходя в себя. – Дом мой! Все имение мое! Все, все здесь мое! А ты и дети твои…
– Цыц! – рявкнула Тамара Степановна, и он снова замолк, но совсем ненадолго. – Вон отсюда!
Она шагнула вперед, и герцог попятился, злобно сжимая кулаки.
– Я тебе покажу!.. Покажу!.. Завтра вернусь и вышвырну тебя с твоими недоносками…
– Рот закрой! – подавшись к нему, Тамара Степановна взмахнула папкой.
Пулей влетев в карету, герцог рявкнул: «Трогай!», – и та торопливо двинулась прочь.
– Мы его победили! – радостно воскликнула Таша.
– Чего ты радуешься, глупая? – тихо сказала сестра. – Он вернется. Что же теперь с нами будет?
– Все хорошо будет, – ответила Тамара Степановна как можно более уверенно. – Идемте, дети, – и она первая вернулась в дом.
Вошла – и тут же наткнулась на укоризненный взгляд женщины с портрета.
«Заварила ты кашу, Тамара», – словно бы говорила она.
«Что могу, то и делаю. В отличие от некоторых».
Сердито фыркнув, Тамара Степановна отправилась обратно в кабинет. Швырнула папку на стол и направилась к креслу, чтобы присесть отдохнуть.
И вдруг обо что-то запнулась. Глянула под ноги и обнаружила, что паркетная доска отскочила, а под ней…
– Девочки, ну-ка гляньте, что там, – она указала на сверток из мешковины.
В мешковине обнаружился кожаный мешочек, в котором что-то позвякивало. «А вот и денежки», – обрадовалась Тамара Степановна.
Радовалась она рано – внутри оказались совсем не деньги, а какие-то странные штуковины, похожие на семечки подсолнуха, только из металла.
– Ох, ничего себе! – выдохнула Лия. – Это же ликоморы!
– Ура! – воскликнула Таша. – Ликоморы! Мы спасены!
Малыш не сказал ничего, только радостно заулыбался, видя, как радуются другие.
– И что это за ликоморы такие? – Тамара Степановна взяла одну «семечку», чтобы рассмотреть получше, и почувствовала, как та шевельнулась, словно внутри пряталось что-то живое. Ойкнув, разжала пальцы, и ликомора, звякнув, упала обратно в мешочек.
– Их надо в землю закопать. Пойдемте! – Таша бросилась прочь из кабинета. Лия, подхватив малыша на руки, поспешила следом. Тамаре Степановне ничего не оставалось, как отправиться за ними.
Как оказалось, из дома имелся еще один выход – на задний двор, густо заросший травой. Бурьян там вымахал выше головы.
Нырнув в зеленую массу следом за детьми, Тамара Степановна ускорила шаг, пытаясь их догнать, но голоса почему-то стали удаляться, а потом и вовсе исчезли.
– Эй, дети, вы где? – крикнула она. Голос утонул в стрекоте кузнечиков. Невидимые насекомые разошлись не на шутку, и вскоре их треск стал больше похож на грохот. Он доносился сразу со всех сторон и продолжал увеличивать громкость. Зажав ладонями уши, Тамара Степановна бросилась вперед.
Она бежала что есть сил, спотыкалась, хваталась за травяные стебли, желая только одного – выбраться из грохочущего ада, но никакого просвета в травяных джунглях не появлялось.
Голова кружилась, перед глазами плыли круги, ноги подкашивались…
Она так и не поняла, обо что запнулась. Полетела на землю и, ударившись головой, отключилась.

Глава 4
Тьма привела с собой тишину – проклятый грохот наконец-то смолк. А потом появился свет – маленький огонек, который из крошечной точки постепенно вырос до человеческого силуэта.
– Ну здравствуй, Тамара, – произнесла призрачная женщина, подходя ближе, и Тамара Степановна узнала в ней себя. Точнее, женщину с портрета, висящего в доме. – Вставай, – рука оказалась вполне материальной и на удивление крепкой. Ухватившись за нее, Тамара Степановна поднялась на ноги.
– Так это ты меня сюда заманила, – догадалась она.
– Не заманила, а пригласила.
– Хорошее приглашение, нечего сказать. Ну и чего тебе надо?
– Мне – ничего. Моя жизнь закончилась, а вот детишкам надо жить дальше, и ты им в этом поможешь. Больше некому.
– Но почему я? На мне что, свет клином сошелся?
– Можно и так сказать. Ты – моя наследница. Значит, тебе и выручать.
– Наследница, как же, – хмыкнула Тамара Степановна. – Да я тебя знать не знаю! Ты мне не мать, не бабка, да и вообще, меня здесь нет. Я дома в лесу под кустом валяюсь. Очнусь – и вернусь на дачу. У меня там дел выше крыши – морковь не полота, картошка не окучена, огурцы соседский кот жрет, и вообще…
– Эх, Тамара, Тамара, – покачала головой незнакомка. – Забудь про свой огород. Не будет тебе ходу назад, пока здесь со всем не разберешься. И не лежишь ты ни под каким кустом, уж поверь. Здешний мир будет тебе домом, пока с задачей не справишься.
– Чего ж ты сама детям не поможешь, раз такая деловая?
– Меня в этом мире больше нет.
– Меня, знаешь ли, тоже не было!
– Но я тебе помогу, обещаю. Чтобы тебе полегче было.
– Вот спасибо, – буркнула Тамара Степановна. – Я, знаешь ли, со своим дитем нахлебалась, а потом и с внуком. И зачем мне снова эта радость на старости лет? Я, знаешь ли…
Договорить она не успела – тьма раскололась надвое, и свет вместе со звуками живого мира обрушился, словно цунами, заставляя зажмуриться.
– Хозяйка! Хозяйка! – послышался отчаянный вопль. Что-то живое и маленькое врезалось в Тамару Степановну, обхватив руками.
– Все в порядке, – ответила она, погладив вихрастую голову. – Я просто… немного заблудилась.
Глаза наконец привыкли к свету, и, помимо прижавшейся девочки она разглядела ее старшую сестру, держащую за руку малыша.
– Хозяйка, мы тебя потеряли, – всхлипнула Таша.
– А я вот она. Ну что, вы уже нашли место, где закапывать? – произнесла Тамара Степановна как можно бодрее.
Прием сработал – девчушка успокоилась.
– Да, нашли, вон там! – отцепившись наконец от платья, она указала вдаль. – Пойдем скорее!
Взяв ее за руку, чтобы больше не потеряться, Тамара Степановна двинулась вперед.
Бурьян на удивление быстро кончился, и они оказались возле колодца. Рядом чернел клочок вскопанной земли, из которого торчало несколько засохших стебельков. – Тут и вода рядом, – радостно воскликнула Таша, – поливать удобно будет.
– Что-то полив этим растениям не сильно помог, – пробормотала Тамара Степановна, разглядывая мертвый «огород».
– Так это без магии, потому что. А сейчас-то оно – ух! – девчушка выдернула останки растений. Затем выудила из травы лопатку и, вонзив в землю посередине грядки, принялась копать ямку. – Вот, прямо сюда посадим!
Тамара Степановна достала мешочек. Осторожно извлекла одну «семечку» и, снова ощутив шевеление, торопливо бросила в ямку.
Старшая девочка тем временем достала из колодца воды и, как только сестренка закопала посаженное, аккуратно полила сверху.
Затем все трое детей дружно уставились на Тамару Степановну.
– Что? – спросила она, не понимая, чего от нее хотят.
– Теперь нужна магия, – пояснила Лия.
– Твоя магия, Хозяйка, – добавила Таша.
Малыш не сказал ничего, однако и в его взгляде тоже читалось ожидание.
«Ну, приплыли», – поняла Тамара Степановна.
Не в силах вынести эту неоправданную детскую надежду, она уже хотела сказать, что никакой магии у нее нет, и вообще, магия бывает только в сказках. Но не успела.
Земля дрогнула, послышался топот, треск ломаемых стеблей, верхушки бурьяна заходили ходуном – сквозь заросли принялся кто-то ломиться. Кто-то очень большой и наверняка очень опасный.
– Ой, мамочки! – пискнула Таша, зажав ладошкой рот.
Мелкий мальчуган, вытаращив глаза, приготовился зарыдать. Прижав его к себе, Лия прошептала:
– Тс-с-с.
Тамара Степановна заметалась. Хотелось бежать, но рядом были дети – не бросать же их на растерзание неведомому монстру.
– Прячьтесь! – велела она.
Словно мышки, дети шмыгнули за колодец и затаились. Места для еще для одного, взрослого человека, там не было, сами еле умостились.
Шум приближался.
Тамара Степановна огляделась, но никакой палки или хотя бы завалящего камня рядом не оказалось. Ведро было привязано крепко, копаться с намокшим узлом времени не было.
Схватив единственное, что нашлось – заляпанную землей лопатку – она встала в боевую стойку, намереваясь дорого продать свою жизнь…
Шум послышался совсем близко.
Мгновенье спустя трава разошлась, и монстр вырвался на свободу…

Глава 5
Тамара Степановна застыла, приоткрыв рот. Такого она никак не ожидала.
Здоровенный рыжий котище, размером со взрослую овчарку, увидев ее, тоже замер. Посмотрел на лопатку в ее руке, фыркнул, а затем сел и принялся умываться.
Повел ушами, услышав шорох из-за колодца, но занятия своего не прервал.
– Ты кто такой? – спросила Тамара Степановна.
– Мр-р, – отозвался котомонстр.
– И чего тебе надо?
– Я бы предпочел мяска, но и молочко тоже подойдет.
Тамара Степановна решила, что ослышалась. Поковыряла пальцем в ухе и переспросила:
– Чего?
– Чего-чего, – буркнул кот. – Жрать, говорю, хочу. Покормишь животину?
– Наглец какой! Да мы тут сами голодные!
– И кто у нас тут «мы»? – поведя носом, кот встал и двинулся к колодцу.
– Брысь! – загораживая детей, воскликнула Тамара Степановна.
– Да не боись, не трону.
– Котик, – из-за колодца высунулась голова Таши, – миленький какой, – разулыбалась девчушка.
– Да, я такой, – муркнул хвостатый нахал.
– Какой большой! – восхищенно подхватила Лия.
Ее братишка радостно залопотал.
– А то, что кот говорящий, никого не смущает? – пробурчала Тамара Степановна. – Коты вообще-то не говорят.
– Так это обычные не говорят, а мы, фамильяры, запросто, – котяра, окруженный детьми, довольно зажмурился, подставляя бока и голову под почесушки.
– Видишь, Лия, она настоящая Хозяйка. У нее и фамильяр есть, – послышался громкий шепот Таши. Что ответила Лия, Тамара Степановна не расслышала – ее голос заглушило громкое урчание кошачьего желудка.
– Так что там насчет перекусить? – спросил зверюга.
– Нету еды. Кончилась, – заявила Тамара Степановна.
– Ай-яй-яй, хозяйка. Нехорошо котика обманывать. Что я, по-твоему, ликомору не учуял?
– Да толку-то от нее? Там магия нужна, а у меня нету, – призналась наконец Тамара Степановна. Думала, что станет легче, а получилось наоборот.
– Как это нету магии? А я? Так, детишки, погодите, дяде коту поработать надобно, – выбравшись из детского окружения, кот подошел к грядке, обнюхал и поднял заднюю лапу над тем местом, где была закопана ликомора.
– Да ты с ума сошел! – возмутилась Тамара Степановна.
– Ой, какие мы нежные, – фыркнул кот. Опустил лапу и, плюнув в ведро, пролил воду на грядку. – Ладно, – пробурчал он, – не хотите так, будет сяк. Только потом не жалуйтесь.
Тамара Степановна хотела возмутиться, но не успела – послышался щелчок, земля на грядке вспучилась, и из трещины показался росток. Острый конец его напоминал пулю. Мгновение спустя в небо взметнулся зеленый стебель, распушаясь листьями, ветвясь побегами, которые на глазах превращались в ветки.
– Отойдите! – скомандовал кот, первым отскакивая назад.
Земля загудела, ствол начал утолщаться, деревенеть.
На ветках появились бутоны.
– Ах! – воскликнула Таша, когда ближайший бутон раскрылся, превратившись в большой пестрый цветок.
Запах от цветов исходил странный, совсем не ботанический. А когда лепестки отпали, и из оставшейся части начало стремительно формироваться нечто, он стал еще странней.
– Что это? – удивленно воскликнула Лия, разглядывая сформировавшийся плод.
– Как вкусно пахнет, – подхватила Таша. – А это можно есть?
Тамара Степановна отломила коричневую каральку, откусила кончик и, прожевав, наконец-то убедилась, что глаза не врут.
– Можно, – ответила она. – Это колбаса.
– А это? – младшая девочка указала на румяную палку с поперечными насечками.
– Тоже можно, – попробовав и ее, ответила Тамара Степановна.
«Кажется, я спятила, – подумала она. – Колбаса не может расти на дереве. Да еще и вместе с батонами».
Но факт оставался фактом – все это, благоухая, висело на ветвях, весело покачиваясь на ветерке.
Нарвав еды, дети расселись на траве и принялись жевать. Причмокивал от удовольствия на этот раз не только малыш.
– И что, это тут навсегда выросло? – расправившись со своей порцией, спросила Тамара Степановна, указав на «пищевое» дерево.
– Пока не объедим, – ответила Лия. – С ликоморами всегда так, объели – и высохло.
– Чего это, «высохло», – усмехнулся кот, красноречиво дрыгнув задней конечностью. – Начнет сохнуть – полью.
– Только без лап! – возмутилась Тамара Степановна. Есть то, что вырастет из кошачьей ссанины, ей совершенно не улыбалось.
– Дело хозяйское, – пожал плечами кот и, сорвав еще одну каральку, впился в нее зубами.
– Надо набрать еще, домой отнести, – произнесла Лия, оглядывая колосящееся богатство.
– Я сейчас, за корзинкой сбегаю, – Таша вскочила и бросилась в заросли.
– Погоди, я с тобой, – воскликнула ее сестрица. Хотела кинуться следом, но глянула на малыша и остановилась.
– Иди, пригляжу, – махнула рукой Тамара Степановна. Благодарно улыбнувшись, девочка скрылась в траве.
Посадив малыша поближе, Тамара Степановна дала ему еще кусок батона, и тот, перестав тревожно оглядываться, принялся жевать.
– И ты поешь, – она потянула коту еще одну каральку колбасы. Тот отказываться не стал, вгрызся в нее с мурчанием.
Хоть и здоровенный, выглядел он ужасно тощим. Его, как я ребятню, тоже хотелось откормить.
– Хозяйка, а как ты вернулась? – спросил кот с набитым ртом. – Ты же умерла.
Тамара Степановна пожала плечами. Рассказывать незнакомому коту историю своего попаданства не хотелось.
– Да какая разница. Главное, что я здесь.
– Ну так-то да. А ликомора откуда? Это же такая редкость. С собой принесла?
– Что-то вроде.
Рассказывать о найденном мешочке она тоже не стала, мало ли чего.
Кот закинул в рот последний кусочек и, прожевав, облизнулся. Совсем по-человечески отряхнул лапы и, понизив голос, произнес:
– Слышал, у вас тут проблемы с Герцогом. Что стряслось?
Тамара Степановна прищурилась.
– Какой ты любопытный, однако.
– Не, ну а как? Я же твой фамильяр, я должен знать всё! Расскажи, я здесь, чтобы тебе помочь. А как я помогу, если ничего не знаю?
– Да нечего рассказывать, – вздохнула Тамара Степановна. – Он дом забрать хочет, а детей на улицу выгнать.
– Так он же его купил. Имеет право.
– Нельзя детей на улицу выгонять! Им идти некуда! Сироты они.
– Ой, да кого это волнует, – скривился кот.
– Меня! – Тамара Степановна и сама не ожидала от себя такой яростной реакции. – Меня волнует! – рявкнула она. – Я это так не оставлю!
– А что ты можешь сделать?.. Или у тебя документы какие есть, чтобы помешать?
– Может, и есть, – ответила Тамара Степановна исключительно из принципа. Неуемное любопытство кота ее все сильнее настораживало.
– Ну раз есть, тогда все нормально, – внезапно успокоился тот. – Тогда и переживать нечего, – кот сверкнул зубастой улыбочкой. Хотел сказать что-то еще, но тут послышался шум, и из зарослей выскочили девочки с большой корзиной.
– Вот! – воскликнула Таша. – Сюда много войдет!
Набитая едой корзина оказалась неподъемной.
– Эх, куда вы без меня, – нахально заявил кот, шлепнув корзину лапой. – Все, можете нести, – он схватил лежащую сверху каральку и принялся жевать.
– Ух ты, полегчала! – воскликнула Таша, приподняв корзину в одиночку. – Здорово! Спасибо, котик!
– Умфум, – ответил тот. – Пожалуйста.
– Котик, а как тебя зовут? – спросила Лия.
Кот смутился, а потом нехотя произнес:
– Неважно. Как хотите, как и называйте.
– А можно… можно ты будешь Солнышко? – спросила Таша. – Ты такой славный.
Кот слегка растерялся, но потом взял себя в руки и, широко улыбнувшись, ответил:
– Конечно, малышка!
«Все-таки странный он, – думала Тамара Степановна, топая вслед за ним сквозь травяные джунгли. – Надо бы присмотреться к нему получше».

Глава 6
После улицы воздух в доме ощущался спертым и затхлым. Разруха еще сильней бросилась в глаза.
«Надо бы прибраться», – подумала Тамара Степановна. Но потом вспомнила про герцога и решила повременить – какой смысл затевать уборку в доме, из которого завтра тебя могут выгнать? Уж лучше потратить время на то, чтобы этого не допустить.
И она отправилась в кабинет.
За время отсутствия бардака там как будто прибавилось. Хотя, казалось, куда уж больше.
– А что мы ищем? – спросил кот, наблюдая, как она заново перетряхивает папки.
– Все, что сможем найти.
В папках ничего не нового не нашлось. А вот в столе обнаружился закрытый ящик. Ключа поблизости не было. Ломать голову, как его открыть, не пришлось – кот подцепил его когтем, дернул – и готово.
– Да ты настоящий взломщик, – пошутила Тамара Степановна. Заглянула внутрь и разочарованно вздохнула – никаких бумаг, только медный жетон на веревочке сиротливо забился в дальний угол. На вид – никчемная безделушка, зато кот уставился на него так, что аж застыл.
– Нравится – забирай, – сказала Тамара Степановна, и он, схватив находку, прижал ее к сердцу.
Так и не поняв, зачем нужно было прятать эту ерундовину, она закрыла ящик, уселась в кресло и принялась размышлять, где еще в кабинете может быть тайник.
В шкафу она уже посмотрела, в тумбочке тоже, книжные полки были пусты.
«А с чего я вообще решила, что здесь что-то есть?» – спросила она себя. И не нашла ответа. Лишь уверенность, что выход из ситуации обязательно должен найтись, а где его искать, если не здесь, не давал успокоиться.
– Начальница приюта была ужасной теткой, – сказал внезапно кот, разглядывая свое сокровище. – Такая скряга. Детей голодом морила, а деньги, что благотворители давали, себе забирала. Не жизнь была, а каторга.
– А ты откуда знаешь? – спросила Тамара Степановна.
– Да все об этом знали, – уклончиво произнес кот. – Об этом приюте другого не говорили. После твоей смерти здесь стало очень плохо.
Тамара Степановна навострила уши, надеясь узнать поподробней о той, за которую ее принимали, но кот умолк, задумался о чем-то своем.
Так и промолчал, пока не пришли девочки и не позвали пить чай.
В этот раз, с колбасой и батоном, кипяток уже не выглядел настолько тоскливо, да и сами дети повеселели.
Пока чаевничали, солнце село, и за окном стало стремительно темнеть. Света, как и горячей воды, в доме тоже не оказалось. «Дичь, полная дичь», – подумала Тамара Степановна, увидев жалкие свечные огарки, собранные детьми по всему дому.
Пришла пора устраиваться на ночлег.
Единственной пригодной для этого комнатой оказалась спальня бывшей начальницы. Большую деревянную кровать госпожа Кук то ли не успела, то ли не смогла продать. На ней обосновались дети. Хотели уступить, но Тамара Степановна отказалась – устроилась здесь же в спальне, на диване, положив под голову свернутую штору. Правда, перед этим пришлось долго выбивать пыль. Второй шторой укрылась.
Кот устроился в ногах, свернувшись клубком.
Клубочек получился немаленький, но прогонять его Тамара Степановна не стала.
После бурного дня уснула она почти мгновенно.
Отчего проснулась, сразу не поняла – в комнате было темно и тихо. Закрыла глаза, собираясь спать дальше… и вдруг услышала шум – в кабинете скрипнула половица, затем послышались шаги.
Кто-то ходил там, за дверью, трогал вещи, что-то переставлял…
Тамара Степановна осторожно повернулась и увидела пробивающийся из-под двери свет.
Сердце пустилось вскачь. В дом забрался вор. А вдруг он вооружен? Что делать? лежать тихо в надежде, что он уйдет? А если он решит заглянуть сюда? Тут же дети!
В который раз она пожалела, что под рукой нет палки.
Осторожно, чтобы не заскрипел диван, встала и на цыпочках двинулась к двери. Запнулась обо что-то впотьмах, едва не брякнулась, чудом успев упереться руками в пол. Обнаружила, что запнулась за собственный сапог и, схватив его, прижала к груди – не камень, не дубинка, но все же…
Шум за дверью внезапно стих.
Тамара Степановна замерла. «Он меня услышал!»
До двери оставалось совсем чуть-чуть.
Мгновения тянулись подобно вечности…

Глава 7
Когда за дверью снова послышались шаги, Тамара Степановна не выдержала – бросилась вперед и, выскочив в кабинет, крикнула:
– Стоять!
Лазутчик – тощий всклокоченный парень – на мгновение замер, а затем кинулся к окну, выскочил в ночь и был таков.
На столе догорал свечной огарок, бардак в кабинете стал еще сильней – воришка зачем-то отодвинул шкаф. Точнее, попытался – тот оказался слишком тяжел и отошел от стены лишь частично. Тамара Степановна попыталась вернуть его на место, и тот так сердито заскрипел, что она тут же поняла, что ее разбудило.
«Интересно, что этот парень здесь искал?» – подумала она. Шкаф был абсолютно пустым. Она подошла к окну, постояла, глядя в ночную тьму, хотела закрыть створку, но увидела, что защелка вырвана с мясом.
Рассудив, что воришка вряд ли рискнет вернуться, она прикрыла окно как получилось, и отправилась спать.
И только улегшись, поняла, что предатель-кот перебрался на кровать.
«Тоже мне, помощничек, – усмехнулась она, – хоть бы усом повел».
Совесть кота все-таки замучила, но позже, – когда Тамара Степановна уже засыпала, он снова вернулся на диван.
«Ладно, – подумала она, не желая устраивать разборки посреди ночи, – утром я тебе все выскажу».
Сбыться этим планам было не суждено.
– Хозяйка, проснись! Хозяйка! – от отчаянных детских воплей сон разлетелся в клочья
– А?.. Что?.. – Тамара Степановна вскочила, озираясь по сторонам. Рядом с диваном толпилась перепуганная ребятня.
– Хозяйка, стучат! – воскликнула Таша.
– Герцог приехал! – подхватила Лия.
– Какого лешего он приперся так рано? – пробурчала Тамара Степановна, увидев, что за окном едва рассвело. После отвратительной ночи на отвратительно жестком диване она чувствовала себя так, словно попала под самосвал, а тут еще этот герцог дурацкий, чтоб ему пусто было.
Поднявшись, она подошла к окну и выглянула на улицу.
У крыльца стояла карета, рядом с которой нервно подскакивал уже знакомый коротышка, сжимая в руке трость с металлическим набалдашником. Рядом топтались двое бугаев потертого вида. Судя по стуку, доносящемуся из холла, был и еще кто-то, кто ломился в дом и в данный момент не попадал в поле зрения.
– Дети, мне нужна палка, – не выдержала Тамара Степановна. Выходить с голыми руками против такой компании она была не готова.
– Может, кочерга подойдет? – предложила Лия. – На кухне есть.
– Отлично!
Стараясь не думать о том, как выстоит против незваных гостей, она отправилась вместе с детьми на кухню.
– По голове себе постучи! – рявкнула, проходя мимо входной двери. Безумный стук умолк. Вошла на кухню… и первым делом наткнулась на кота – тот торопливо дожевывал колбасу и, увидев, что его застукали, едва не подавился. Ругаться с бессовестным животным было некогда. Схватив протянутую Лией кочергу, Тамара Степановна отправилась открывать.
Следом, источая ядреный колбасный дух, неслышно двинулся кот.
– Ну, чего надо? – распахнув дверь, спросила она, ожидая увидеть еще одного бугая с лицом, не обремененным интеллектом. Однако мужчина, стоящий за порогом, выглядел вполне прилично – высокий, серьезный, в годах и явно не глупый, судя по внимательному взгляду. Добротная и явно дорогая одежда говорила о том, что и статус в обществе у него тоже имеется.
– Вот, это она! – взвизгнул герцог, тыча пальцем в Тамару Степановну. – Собственность мою заняла! На жизнь мою покушалась! – он бросился вверх по лестнице, но запнулся на выщербленных ступенях и, пропахав их носом, скатился обратно.
– Исполнительный судья господин Франц, – не обращая внимания на его вопли, представился незнакомец. – Ко мне поступила жалоба, что вы отказываетесь освободить дом, принадлежащий герцогу Обергафкинсу, – он открыл папку и продемонстрировал бумагу с печатью.
– Этот ваш… как его… Гафкинс, выгоняет сирот на улицу!
– Я этот дом купил! – выкрикнул герцог.
– А дети?
– Да какая разница? Дом мой, пусть идут, куда хотят!
В сердце Тамары Степановны вскипел гнев.
– Это что же такое получается? – воскликнула она, уперев руки в боки. Сделать это, не отпуская кочерги, оказалось непросто. – Это каким же бессовестным человеком надо быть, чтобы детишек малых вышвырнуть на погибель? Это ж какие у вас тут порядки, что поощряют такое беззаконие? – видя, что герцог не реагирует, она перевела внимание на судью.
– А вы, собственно, кто? – спросил он.
– Хозяйка! – обиженная таким бесчувствием, Тамара Степановна пошла напролом. – Я – хозяйка этого приюта! И я этот дом никому не продавала!
– Хозяйка? – судья посмотрел на нее задумчиво. Затем заглянул в документ. – Что ж, это меняет дело.
– Врет! Она все врет! Проходимка она! – завопил герцог. – На имущество мое зарится! Не верьте ей! Настоящая Хозяйка на том свете давно, а эта – самозванка! Да что с ней вообще разговаривать? Вы, двое, вышвырните ее отсюда! – рявкнул он на своих амбалов.
Тамара Степановна сжала кочергу, готовясь вступить в неравный бой, но те выполнять приказ не спешили – поглядывали на судью, переминаясь с ноги на ногу.
– Никто никого выкидывать не будет, – заявил судья. – Раз в деле появились новые детали, я должен еще раз все изучить. Жду вас всех завтра в полдень у себя в судебном управлении. Всего хорошего, – он слегка приподнял шляпу, прощаясь с Тамарой Степановной, и отправился к карете.
Герцог, услужливо приоткрыв дверь, нырнул следом.
Зацокали копыта, карета двинулась прочь.
– Сейчас этот гад судью умасливать будет, – пробурчал кот, высовываясь наконец из-за двери.
– Нас что, выгонят? – тихо спросила Таша.
– Пусть только попробуют! – воскликнула Тамара Степановна. – Я их там завтра всех разнесу! Только… кто-нибудь из вас знает, где находится это судебное управление?
– Я знаю, – ответил кот.
– Отлично! Поедешь со мной!
– А может, я просто покажу и уйду? У меня на завтра столько дел! Да и за детишками надо бы присмотреть, они ж тут одни останутся. Вдруг люди герцога захотят их похитить?
– Мы спрячемся и будем сидеть тихо-тихо, – пообещала Таша.
– Тебе все-равно надо пойти, ты же фамильяр Хозяйки, – сказала Лия, и кот тяжко вздохнул, признавая ее правоту.
Его унылая физиономия еще больше усилила подозрения Тамары Степановны, что с ним что-то не так.

Глава 8
Когда эмоции улеглись, пришел страх. Тамара Степановна поняла, что завтра ей придется доказывать судье, что она – Хозяйка. То есть, отчаянно врать.
Врать Тамара Степановна умела, но для успешного результата нужно было иметь хоть-какую-то информацию, чтобы было на что опираться. Поэтому, как только незваные гости убрались, она приступила к расспросам.
От детей удалось узнать немного – Хозяйка оказалась персоной загадочной и была кем-то вроде местного божества. Оставшись одна, превратила свое имение в приют, пригрела множество сирот – вырастила, выкормила, выпустила во взрослую жизнь тех, кого не удалось пристроить в семью. А потом исчезла.
Те, кто стал руководить приютом, постепенно развалили ее детище, оставив о былом только память. Дети подтвердили слова кота – репутация у приюта «Большие коты» в последние годы была хуже некуда.
Сам кот не рассказал больше ничего – сбежал, только его и видели.
Впрочем, Тамаре Степановне и без него нашлось чем заняться – рассудив, что Хозяйка не может явиться к судье в затрапезном виде, она принялась приводить в порядок платье, в котором явилась в этот мир. Оно к этому времени как раз успело высохнуть.
Платье выглядело богато – бордовый бархат с золотой вышивкой даже в измазанном виде говорили о достатке. Вот только чиститься от грязи вся эта красота категорически не желала.
К вечеру грязные пятна все-таки удалось победить. Но при этом Тамара Степановна устала так, что, едва поужинав, свалилась без сил. И даже диван, на котором предстояло провести ночь, уже не показался ей жестким.
Дети угомонились сами. Дом уснул. Вернулся ли кот, этого она так и не узнала.
Утро снова выдалось шумным.
– Хозяйка! Проснись!
– Проснись, Хозяйка! Беда!
Сон как рукой смело.
– Что стряслось? Где беда? – Тамара Степановна схватилась за сердце.
– Там!.. Там!.. – Таша подскочила к двери.
– Опять это злыдень приперся?!
– Нет, хуже! – Таша первая выскочила из комнаты. Сестра – за ней. Кляня неведомого злодея, Тамара Степановна поспешила следом. Вышла в кабинет… и остановилась.
– Вот, – всхлипывая, Таша указала на то, что еще вчера вечером было платьем. Сейчас на вешалке в шкафу висела изодранная тряпка, облитая для надежности чем-то черным и липким. Злоумышленник постарался на славу – теперь это страхолюдие оставалось только выкинуть.
– Как же ты теперь к судье поедешь? – воскликнула Таша. И расплакалась.
Желание прибить неведомого вредителя тут же отошло на второй план.
– Да вообще не проблема, – махнула рукой Тамара Степановна, пытаясь ее утешить, – поеду в том, что есть. И вообще, главное не платье, а тот, кто его носит.
Девчушка успокоилась, а после завтрака и вовсе повеселела.
А вот сама Тамара Степановна, наоборот, начала нервничать – кот до сих пор так и не появился. «Может, случилось что? – подумала она. – Встрял куда-нибудь по глупости, да и прибили. Мало ли…»
Однако идти искать его было недосуг – пришло время отправляться в город, к судье. Вот только где он, этот город, и как до него добраться, она понятия не имела. Дети указали куда идти, да и только. «Выйду на трассу, – решила Тамара Степановна, – поймаю попутку, а дальше поглядим».
Сразу после завтрака и выдвинулась. От проводов отказалась – выйдя за ворота отослала детей обратно. Лица у всех троих были такие несчастные, словно она покидала из навсегда. На какой-то миг захотелось плюнуть на судью и остаться. Пообещав, что вернется во что бы то ни стало, она решительно двинулась прочь.
Через несколько шагов не выдержала взглядов в спину и оглянулась – вся троица сиротливо стояла у ворот: худенькие, тощие, оборванные.
«Ничего, – сказала себе Тамара Степановна, – нам бы дом у герцога отбить, а уж с остальным разберемся».
Помахав им рукой, она отправилась дальше, ускорив шаг.
Заросшая грунтовка свернула в пролесок, который скоро кончился, и показалась дорога пошире. Тоже грунтовая, но изрядно накатанная.
И абсолютно пустая.
Левый ее конец исчезал за холмом, правый в изрядной дали упирался в поселение с крепостной стеной, похожее на детский конструктор. Возле стены, словно пшено, были «рассыпаны» деревенские домишки.
Прикинув, сколько придется топать, Тамара Степановна приуныла. Сил на такой марш-бросок у нее не было.
Она уже хотела вернуться, когда из пролеска показалась телега. Лошадь, что ее тащила выглядела ужасно тощей. Как и старик, что ею правил. Кот в этой худосочной компании смотрелся как родной.
– Здрасьте, – сказала Тамара Степановна, когда телега подъехала ближе.
Старик бросил вожжи и, подскочив, бухнулся в ноги.
– Хозяйка! Пресветлые небеса, ты вернулась!
– Мужчина, встаньте! Вы чего? – Тамара Степановна бросилась его поднимать.
– Хозяйка! Счастье-то какое! – не унимался тот.
– Ладно, ладно, только встаньте и отвезите меня в город. А то я, кажется, уже опаздываю.
– Вмиг домчу! – обрадовался старик. – Лошадка у меня резвая!
Тамара Степановна посмотрела на нее с сомнением, но старик оказался прав – до города они добрались на удивление быстро.
Все это время Никодим – так представился старик – не умолкая, рассказывал о том, в какой кошмар превратилась жизнь в деревне, когда земля перешла к герцогу.
– При тебе-то, Хозяйка, так славно было, а сейчас… Вымираем мы. Малые больными да слабыми рождаются, старики держатся кто как может, но тоже многие на тот свет ушли, а молодые работают с утра до ночи, спины не разгибают, а толку.... К озеру-то герцог нас не пускает. Сам пользуется да дружков возит, а мы… только если втихую кто воды наберет. На вес золота водица теперь, а без нее ничего не родится. Ты уж, Хозяйка, помоги, заступись за нас. Больше-то некому.
– Заступлюсь, – кивнула Тамара Степановна, стиснув зубы. – Даже не сомневайтесь, заступлюсь. Этот наглец у меня попляшет.
Клокоча от гнева, она покинула телегу, которая в это время подъехала к городской площади, и отправилась следом за котом. Словно чувствуя ее ярость, прохожие расступались, и до приземистого здания ратуши она добралась вовремя.
Зашла внутрь и, узнав, где находится судья, не менее решительно двинулась к нужной двери.
Постучала, открыла, вошла – и наткнулась на герцога.
– Явилась, самозванка, – смерив ее злобным взглядом, прошипел он.

Глава 9
– Добрый день, господин судья, – поздоровалась Тамара Степановна, игнорируя пучеглазого наглеца.
Судья поздоровался в ответ и указал на стул.
– Что ж, – произнес он, – раз все в сборе, начнем, – он открыл папку, лежащую перед ним на столе. – Я изучил документы о покупке и продаже имения. Подлога не нашел, все законно.
– Что, получила? – герцог, повернувшись к Тамаре Степановне, презрительно усмехнулся. – Мое имение! Все мое – и дом, и земли…
– Не совсем, – произнес судья. Герцог поперхнулся. Подождав, пока он прокашляется, судья продолжил: – Сделка произошла законно, однако произведена она была не самой владелицей земель, а ее наместницей.
– Ну правильно, Хозяйка-то померла, – перебил герцог.
– По-твоему, я похожа на покойницу? – спросила Тамара Степановна.
– И потому, – повысил голос судья, – сделку можно отменить. При определенных условиях.
– Каких? – в один голос воскликнули Тамара Степановна и герцог.
– Я рад, что вы нашли общий язык. Условия просты – если продавец вернет деньги, сделку можно будет считать недействительной.
– Отлично, – обрадовалась Тамара Степановна. – Где живет эта, как ее… госпожа Кук?
Злоба на лице герцога сменилась злорадством. С чего он так радуется, Тамара Степановна не поняла.
– К сожалению, госпожа Кук деньги вернуть не сможет, – произнес судья. – Несколько дней назад она попала под лошадь и скончалась.
– Но деньги…
– Утрачены. Вместе с домом, который она успела купить накануне. Кто-то его поджег. А потому, если вы, госпожа Хозяйка, хотите вернуть земли и дом, то деньги покупателю придется возвращать вам, – судья заглянул в документы. – Итоговая сумма сделки – триста золотых. Вернуть ее надлежит в течение полугода. Устраивает вас такое условие?
– Да откуда у нее деньги? – рассмеялся герцог. – Ходит в тряпье…
– Устраивает! – заявила Тамара Степановна исключительно из принципа.
– Хорошо, – кивнул судья. – Тогда я переоформлю документы, а вы покуда…
– Постойте! – герцог вскочил. – Что значит «хорошо»? Это мои земли! Я не желаю их продавать! Почему вы вообще разговариваете с этой проходимкой?!
– Потому что она – Хозяйка.
– Пусть докажет!
– И докажу! – Тамара Степановна уперла руки в боки. – У меня фамильяр есть! – выдала она единственный аргумент, которым хоть как-то можно было прикрыться.
– Фамильяр, ха-ха! Он что, размером с блоху? Что-то я его не вижу! – рассмеялся герцог.
– Блохи – это по твоей части, – огрызнулась Тамара Степановна. Выглянула в коридор и махнула коту: – Идем, ты мне нужен.
Кот попятился.
– Я лучше как-нибудь тут…
– Брось, нормально ты выглядишь. Уж точно получше некоторых.
– Да я не…
– Кот! Ты фамильяр или кто? – Тамара Степановна добавила голосу строгости.
Понурив рыжую голову, словно отправлялся на казнь, кот вошел в кабинет.
– Вот те на! Это он, что ли, фамильяр? – расхохотался герцог. – Ох, не могу! – вопил он, хлопая себя по ляжкам. – Это чучело – фамильяр… Аха-ха!
– На себя посмотри! Тоже мне красавец! – возмутилась Тамара Степановна.
– Аха-ха! Да ты хоть знаешь, глупая женщина, кто это такой?
– Знаю! – рявкнула Тамара Степановна. – Мой фамильяр! А глупец здесь только один – ты!
– Аха-ха! – не унимался герцог. – Да не может он быть твоим фамильяром! Он – оборотень! Глупый никчемный пацан, которого я к тебе подослал, а ты и поверила, – Тамара Степановна застыла. Кот и вовсе превратился в камень. – Ну же, давай, покажи свое истинное лицо! – обратился к нему герцог. – Давай! Живо! Ты должен мне подчиняться, глупый мальчишка! Иначе я…
– Не слушай его, котик! – Тамара Степановна повернула голову и замолкла, увидев, что вместо кота рядом стоит парень, тот самый, которого она видела ночью в кабинете. Ссутулившись, опустив взгляд, он смотрел в пол. От кота у него осталась только рыжая всклокоченная шевелюра.
– Ну, – усмехнулся герцог, – убедилась? Все еще считаешь его своим фамильяром?
– И что? – придя в себя, заявила Тамара Степановна. – Ну оборотень, подумаешь. Какие проблемы?
– Да он предатель! – побелев от возмущения, воскликнул герцог. – Предатель! Шпион! Я его купил за мешок картошки! Он мой! Моя собственность! Велю тебя убить – и убьёт! Любой мой приказ выполнит, потому что под заклятьем!
От каждого его слова парень горбился все сильней, словно это были не слова, а камни, что падали ему на плечи. Видеть это не было никаких сил.
Тамара Степановна почувствовала такую злость на мерзкого кривоногого герцога, что внутри словно огонь вспыхнул. Неведомая сила, поднявшись из глубины души, взвилась огненным вихрем, вырываясь наружу, мир вокруг сделался нестерпимо-ярким, а голос – таким грозным, что она сама себя не узнала.
– Отменяю! – крикнула она. – Этот парень свободен и волен сам выбирать свой путь! – послышался гром, полыхнуло синим, кожу закололи невидимые иголочки, и воздух в кабинете сделался таким, каким бывает после грозы. – Да будет так! – воскликнула она напоследок.
И отключилась, провалившись в черную бездну беспамятства.

Глава 10
Пришла в себя Тамара Степановна уже в телеге, за городом. Как вышла и села в нее, память не сохранила.
На другом конце телеги сидел кот и молча смотрел вдаль. Старик-возница клевал носом, отчего лошадка, предоставленная сама себе, брела по дороге расслабленно и неторопливо.
Атмосфера царила такая сонная, что Тамара Степановна не выдержала – улеглась на сено, закрыла глаза…
И оказалась в уже знакомой тьме, разбавлял которую только призрачный женский силуэт.
– Молодец, Тамара. Справилась, – Хозяйка улыбнулась. – Я в тебя верила. Ну всё, теперь мне пора. Дальше живи сама, – она двинулась прочь, во тьму. Сумрак вокруг нее заклубился, размывая очертания тела.
– Постой! Что значит «пора»? – воскликнула Тамара Степановна, бросилась за ней… и врезалась в невидимую стену. Да так сильно, что аж в ушах зазвенело…
Звон удара сменился стрекотом кузнечиков – она обнаружила, что по-прежнему лежит в телеге, а кот, перестав созерцать окрестности, таращит на нее глаза. Увидев, что его заметили, он торопливо отвернулся.
Тамара Степановна села, вытряхнула из волос солому.
– Ну что, – спросила она, – Гафкинс от тебя отстал? – кот кивнул. – Хорошо. Надеюсь, ему еще долго будет икаться, – улыбнулась она. Кот веселья не разделил, по-прежнему выглядел напряженным. Глядя на него, Тамара Степановна и сама невольно напряглась. – Что стряслось-то? Вроде все хорошо кончилось. Или я что-то упустила?
Кот насупился.
– Да чего хорошего? – наконец ответил он. – Столько денег нам не собрать. У нас их вообще нет. Нисколько.
– Деньги – дело наживное, – махнула рукой Тамара Степановна. – Сегодня нет, завтра будут.
– Легко сказать, – буркнул кот. И отвернулся. Что-то подсказывало, что на самом деле переживал он не только об этом.
Тамару Степановну тоже заботили сейчас вовсе не деньги, а то, с какой легкостью судья поверил в то, что она – Хозяйка. Был в этом какой-то подвох, понять который она оказалась не в силах. А вдруг судья с герцогом что-то затеяли? Вдруг все, что происходило кабинете, было спектаклем? Вдруг это западня?
– А знаете, – проснувшись, внезапно произнес Никодим, – я тут давеча в лесу птицу золотую видел. Здоровенная, светом так и пышет! Это к добру. Так что не печалься, Хозяйка, все будет хорошо. Вот увидишь.
– Было бы неплохо, – ответила Тамара Степановна. И вздохнула.
От визита к судье у нее остались самые противоречивые впечатления – слишком много всего свалилось на голову: и шанс вернуть дом со всеми землями, и внезапная правда о «фамильяре», и собственная странная реакция.
Тамара Степановна посмотрела на кота, и тот, почувствовав ее взгляд, занервничал. Хотела сказать, что не обижается на глупого мальчишку, но не успела – на дорогу, верхом на кургузых лошаденках, выскочили два обтрепанных мужичка. Третий появился позади телеги.
– Ну че, старичье, гоните монеты, – заявил самый страхолюдный, достав нож. – Да побыстрее, а то мы торопимся.
– Так нету монет, сынок, – ответил старик.
– А если поискать? – бандит широко улыбнулся, демонстрируя гнилые зубы. Лезвие ножа сверкнуло на солнце.
Кот угрожающе зашипел, но мужик даже ухом не повел.
Дрожащей рукой старик достал из кармана две медные монеты.
Бандит потянулся, чтобы схватить их… и, заорал, прижимая к себе покалеченную острыми когтями руку.
– Ах ты, скотина! – взревел он, и вся бандитская троица бросилась на кота. Тот метнулся прочь, но не успел – один из бандитов выхватил сеть, и кот отчаянно забился, пытаясь вырваться из плена. Сыпались искры, летели проклятья, но то ли сеть оказалась заговоренная, то ли еще что, но магия кота оказалась бессильна.
– Отпустите его немедленно! – воскликнула Тамара Степановна.
– Деньги гони! – подскочив к ней, заявил один из бандитов, тыча ножом в лицо.
Того, что случилось дальше, не ожидал никто.
– Сам гони, скотина! – рявкнула Тамара Степановна, и бандит, вздрогнув, замер, а потом принялся выворачивать карманы. На солому упали несколько кожаных мешочков разной степени набитости, женское ожерелье, подвеска с камнем и горсть монет россыпью. – А теперь вы! Живо! – велела она остальным. Словно зомби, остальные бандиты подошли к телеге и принялись доставать награбленное. Последней в телегу полетела сетка с котом. – А теперь вон отсюда! И чтобы я вас больше не видела!
Взобравшись на лошадей, бандиты скрылись в траве.
Упала тишина.
– Развяжите меня кто-нибудь, – наконец не выдержал кот, завозившись в своем узилище.
– Ах, да, сейчас, – пришла наконец в себя Тамара Степановна.
– Ох, Хозяйка, – выдохнул старик. – Спасительница наша! – попытался снова упасть в ноги, но был остановлен и пристроен к делу – узел, которым бандиты завязали сеть, оказался очень мудреным.
Совместными усилиями справиться с ним наконец удалось, и кот, получив свободу, повалился на солому, переводя дух.
– А с этим что делать? – старик показал на кучу бандитского добра.
Думала Тамара Степановна недолго.
– Поделим, – заявила она. И, улыбнувшись, добавила: – Видишь, котик, вот деньги и появились. А ты говорил…
Хоть старик Никодим и отказывался, Тамара Степановна все-таки убедила его забрать свою треть. Предложила и коту, но тот гордо заявил, что отдает свою часть на общее дело.
До нужной суммы все-равно было далеко, но начало оказалась положено, пусть и таким неожиданным способом. Понимая, что часть суммы все-равно придется потратить, Тамара Степановна принялась размышлять, что купит в первую очередь. Детям нужна нормальная одежда, но вначале еда – молоко, яйца, овощи, крупой бы неплохо разжиться…
Пока думала, лошадка свернула в пролесок, миновала его и вышла на дорогу, ведущую к приюту. Вскоре показалась кованая ограда.
Увидев распахнутые настежь ворота, Тамара Степановна почувствовала тревогу.
– Что-то не нравится мне это, – пробормотала она.
Кот, поняв ее без слов, спрыгнул с телеги и стрелой помчался к приюту.

Глава 11
Распахнуты оказались не только ворота, но и двери дома. А у крыльца обнаружилась телега.
Когда Тамара Степановна подошла ближе, из дома спиной вперед вылез здоровенный мужик в рубахе с закатанными рукавами. В руках он держал край комода.
– Ты что это творишь? – воскликнула она. – Куда потащил мою мебель?!
– Велено принести, вот и несу, – огрызнулся тот.
– Кем велено? – Тамара Степановна, уже догадывалась, что услышит.
Догадка оказалась верной.
– Герцогом, хозяином моим.
– Это по какому же праву герцог тут распоряжается? – Тамара Степановна уперла руки в боки, загородив путь.
– Отойди, мамаша, не то зашибу.
– Смотри сам не зашибись!
Пробурчав что-то себе под нос, мужик попятился дальше, и на крыльцо выбрался его напарник – такой же здоровенный, словно брат-близнец – который держал второй край комода.
Тамаре Степановне стало любопытно, как эти двое, не глядя, потащат комод по разбитым ступеням, по которым даже без груза нормально пройти нельзя.
Когда до края осталась всего пара шагов, чувство жалости пересилило.
– Стоять! – рявкнула она. Смотреть как разбивается последняя приличная мебель не было никаких сил. Мужики застыли, словно изваяния. – А теперь живо несите комод обратно!
Когда они скрылись в холле, Тамара Степановна вошла следом. Взгляду предстала куча, которую трудяги навалили у входа, собираясь перетащить в телегу: потертые дорожки, кухонный стол, корзина с посудой. Диван и «детская» кровать громоздились тут же. Судя по тому, как криво висел портрет Хозяйки, присовокупить к собранному пытались и его, да не вышло.
– Поставите комод на место, займитесь остальным! – крикнула Тамара Степановна вслед грузчикам. – Чтобы все вернули как было! Потом отчитаетесь!
Порадоваться тому, что «договориться» получилось не только с грабителями, но и с «носильщиками», не вышло, ее по-прежнему терзало беспокойство за детей – тех видно не было.
Она заглянула на кухню – пусто, грязно, натоптано, на полу валялся обрывок веревки. «Их что, связали?» – обожгла холодом мысль. Перед внутренним взором тут же предстала картина – трое несчастных детишек лежат, не в силах пошевелиться, голодные, холодные, испуганные…
Не разрешая себе впасть в панику, Тамара Степановна бросилась обследовать остальные помещения.
Поиски на первом этаже оказались тщетными.
Второй этаж тоже не порадовал – она заглянула в каждую комнату, в каждый уголок, но и там никого не обнаружила.
На третьем этаже находился мезонин. Когда она, запыхавшись, вскарабкалась наверх и уже собиралась открыть дверь, навстречу выскочил кот.
– Были. Ушли. Где – не знаю. Пойду на заднем дворе посмотрю, – не дожидаясь вопросов, выпалил он. И бросился вниз по лестнице.
Тамара Степановна отправилась следом. Сердце колотилось, дыхание сбивалось, тревога становилась все сильней…
За время поисков куча на первом этаже значительно уменьшилась – «зазомбированные» мужики работали споро.
На заднем дворе все так же шумел травяной лес, пугал, вызывая неприятные воспоминания, но там, в сердце этих зарослей, возможно, прятались дети, и Тамара Степановна, отогнав страх, нырнула в зеленое море.
Раздвигая стебли руками, двинулась в том направлении, где, по ее представлениям, должен был находиться колодец.
– Сейчас-сейчас, – тихонько бормотала она себе под нос, чтобы взбодриться, – еще немного, и появится просвет. Выйду – а там детишки сидят, меня дожидаются. Вот еще немного пройду – и увижу. Уже совсем близко, вот-вот…
– Ничего ты не увидишь, – послышался рядом громкий мерзкий шепоток. Тамара Степановна обернулась, но никого не обнаружила. – Не увидишь. Не заметишь, – в голосе невидимки послышались ехидные нотки, – будешь бродить, силушку терять, походишь-походишь, да и заблудишься. Схоронит тебя травушка, никто не найдет. Злые куницы ручки-ножки обгложут, глазоньки выпьют, черви косточки доедят… – шепот с каждым мгновением становился все более зловещим, вызывая мурашки.
Тамара Степановна резко оглянулась, надеясь застать «шутника», но ничего кроме колышущейся травы по-прежнему не увидела. – Беги, не стой, а то поздно будет. Куница когти точит, съесть тебя хо… Не смей! – шепот перешел в визг, стоило отломить под корень ближайший стебель бурьяна.
– Что, не нравится? – усмехнулась Тамара Степановна. – А так? – она отломила еще один.
– Прекрати, гадкая человечина! – визг стал еще пронзительней. – Прекрати! Прекрати! Прекрати!
– Тогда выведи меня отсюда! – Тамара Степановна перехватила охапку бурьяна поудобней.
– Убирайся! Уматывай! Иди! – трава впереди раздалась, образуя коридор.
Бегом, пока невидимая сущность не передумала, Тамара Степановна устремилась вперед… И почти сразу выбежала на поляну.
Колбасно-батонное дерево стояло на прежнем месте. Колодец тоже. Кот сидел рядом с ним и, замерев, таращился в пространство.
– Ты чего? – подойдя ближе, спросила Тамара Степановна. Кот не ответил. Даже ухом не шевельнул, словно превратился в статую. – Эй, – она ткнула его в бок.
Вздрогнув, кот повернул голову. Огромные расширенные зрачки были черны.
– Там они, чую, – ответил он глухо. – Только выйти не могут.
– Они что, в траве?
– Нет, – кот снова отвернулся. – Там – он указал лапой вперед.
Тамара Степановна озадаченно уставилась туда, куда он показывал, но там ничего кроме травы не было.
– Да где? – возмутилась она, уже подумав, что кот вздумал ее дурить.
И внезапно увидела…

Глава 12
То, что увидела Тамара Степановна, было похоже на тоннель. Точнее, на дыру в пространстве. При этом логика утверждала, что ничего этого нет, а зрение говорило обратное.
Тоннель с полупрозрачными стенами то появлялся, то исчезал, вызывая тошноту и головокружение. Высокий, в человеческий рост, он уходил во тьму, и лезть туда совершенно не хотелось.
Тамара Степановна осторожно подошла ближе. Эта штуковина показалась ей живой, словно была пастью огромного монстра, которая в любой миг могла захлопнуться.
Но там, в этой пасти, если верить коту, находились дети.
– Эй, – крикнула Тамара Степановна, сложив ладони рупором, – дети, вы там?
Из тоннеля дунуло ветром, словно там, во тьме, шевельнулся огромный зверь. Тамара Степановна отпрянула. – Что-то не нравится мне эта штука, – произнесла она.
– Мне тоже, – ответил кот.
А потом, поднявшись, исчез в тоннеле.
– Стой! Подожди меня! – Тамара Степановна бросилась следом.
Стоило оказаться внутри, как пространство завибрировало, поверхность под ногами накренилась, и Тамара Степановна, поскользнувшись, полетела вниз с невидимой, но очень крутой горы.
В ушах свистел ветер, который с каждым мгновением становился холодней, по-прежнему не было видно ни зги, затем появился страх, что полет кончится падением в пропасть, полную острых камней…
– А-а-а! – завопила Тамара Степановна, когда поверхность под нею и впрямь исчезла. – Спасите, помогите!
Уже представила, как разбивается вдребезги…
И шлепнулась на мягкую меховую подушку.
Придушенно мякнув, подушка принялась из-под нее выдираться.
Откатившись в сторону, Тамара Степановна наконец открыла глаза.
– Кажется, живы, – произнес кот.
– Что-то я про себя не уверена, – Тамара Степановна кое-как встала и принялась оглядываться.
Место, в котором они оказались, по-прежнему было тоннелем, только теперь выгрызенным в скале. Кое-где на камнях виднелась зеленая светящаяся слизь, словно здесь проползла огромная гусеница. Не иначе как радиоактивная. Над головой зияла дыра, из которой тянуло сквозняком.
Из этого места хотелось убраться побыстрее, вот только дети…
– Дальше куда? – спросила Тамара Степановна.
Кот, перестав умываться, повел носом, а затем уверенно двинулся направо.
Шли молча – в этом странном месте разговаривать не хотелось. Да и идти не хотелось тоже – чем дольше шли, тем тяжелее становились ноги, и только нежелание сдохнуть в неведомом тоннеле заставляло двигаться вперед.
Тоннель кончился пещерой, в центре которой сверкало озеро, круглое, словно блюдце. На дальнем берегу виднелись три камня… которые внезапно зашевелились.
– Хозяйка! – к Тамаре Степановне бросилась Таша. Следом за нею, подхватив на руки малыша, поспешила Лия.
– Вы как тут оказались? – Тамара Степановна двинулась навстречу.
– Мы… Там…
– Это Сафир, – вздохнула Лия. – Он просто испугался, и вот…
– Ничего не поняла. Причем тут Сафир?
Тамара Степановна посмотрела на малыша. Тот, ухватившись двумя руками за сестру, уткнулся ей в платье.
– С ним так уже бывало. Если он сильно испугается, то переносится под землю. Вместе с теми, кто рядом.
– Мы так спрятались, когда приют продавали, – призналась Таша. – Потом вылезли. А теперь не можем, – добавила она тихо. И вздохнула. – Хорошо, что здесь хоть вода есть.
– Он что, волшебник? – Тамара Степановна посмотрела на малыша.
Девочки переглянулись.
– Ну-у… да, – с опаской ответила Лия. – Но он еще маленький. Может, пройдет.
– Ладно, потом разберемся, – Тамара Степановна махнула рукой. – Кот, где тут выход? Можешь его найти?
– Не знаю, не уверен, – ответил тот, перестав нюхать воду.
– А вы как в прошлый раз выбирались? – она обратилась к девочкам.
– Так мы не здесь были.
– Ну отлично, – Тамара Степановна вздохнула. – Что это хоть за место такое?
Девочки пожали плечами.
– Но ты ведь нам поможешь? – спросила Таша. В голосе ее было столько надежды, что ответ вырвался сам.
– Да уж куда я денусь.
Малыш Сафир внезапно оторвался от сестры, повернул голову и прислушался. А потом негромко произнес:
– Кусять.
– Ну да, – кивнула Тамара Степановна, – я бы тоже не отказалась поесть.
– Кусять! – сдвинув бровки домиком, сердито повторил малыш.
Девочки переглянулись.
– Кажется, он не про еду, – произнесла Лия, и малыш, указав на озеро, воскликнул:
– Кусь!
Зашипев, кот попятился от воды, а потом, обернувшись, крикнул:
– Бежим!
И первым рванул в тоннель.
Вода в озере забурлила и стала стремительно зеленеть, делая освещение ярче…

Глава 13
Они неслись по коридору – впереди кот, посередине Таша и Лия с Сафиром на руках. Последней бежала Тамара Степановна, стараясь не оглядываться. Мерзкая зеленая тварь, которая вылезла из воды, шурша осыпающимися камнями, ползла следом.
«Да как же меня угораздило? – думала Тамара Степановна. – Жила себе, жила, никого не трогала, а потом оказалась не пойми где, да еще мерзость какая-то за мною гонится!»
Не выдержав, она оглянулась – вблизи тварь выглядела совсем жутко: змееподобное тело венчалось треугольной головой с алыми глазами, в разинутой пасти, обрамленной зубами-крючьями, что-то шевелилось… Внезапно оттуда взметнулось щупальце, пытаясь схватить за ногу.
«Да чтоб ты лопнула, гадина!» – взвизгнула Тамара Степановна.
Раздался грохот, пространство вздрогнуло, взрывная волна толкнула ее вперед, приложив о каменную поверхность.
Сознание отключилось.
Темнота дарила покой. Разум спал, а тела и вовсе не было. Можно было расслабиться и ни о чем не думать…
– Хозяйка! Хозяйка! – голоса доносились словно сквозь вату, мешая отдыхать. Но потом Тамара Степановна наконец поняла, кому они принадлежат, и сознание начало просыпаться.
Когда она открыла глаза, над головой сияло солнце.
– Хозяйка, ты жива! – радостно воскликнула Таша. Заплаканное личико и одежда были измазаны зеленой слизью. Ее сестра и брат выглядели не лучше. Больше всего повезло коту – он оказался почти чистым.
Тамара Степановна огляделась и обнаружила, что лежит у колодца и что ей досталось больше всего – мерзкая слизь обляпала ее с головы до пят. Теперь стало понятно, почему Таша не бросилась обнимать.
– Что ж, зато спаслись, – сказала Тамара Степановна исключительно чтобы себя утешить.
И вздрогнула, услышав треск ломаемого бурьяна – сквозь заросли снова кто-то ломился. Она торопливо поднялась, вскочила, загородив собой детей. Рядом встал кот, взъерошив шерсть дыбом.
Мгновенье спустя на поляну вывалились «носильщики».
– Все готово, Хозяйка, – произнес один из них, и оба замерли, словно истуканы.
– Ну готово так готово, – расслабилась Тамара Степановна. Идите откуда приш…Нет, погодите, – опомнилась она, – вы мне еще нужны.
Первым делом, вернувшись в дом, она велела натаскать воды, растопить печь, пустив на дрова сухую березу, что валялась во дворе. Как самая обляпанная, отправилась мыться первая. Пока отмывались дети, работники закончили пилить и колоть, что с их стороны было поистине героическим поступком – инструменты, что нашлись в сарае, знавали лучшие времена.
В благодарность за труды Тамара Степановна вручила трудягам по колбасе и батону и только потом отправила домой.
– Надоест работать на герцога – приходите, найду чем вас занять, – сказала она на прощание.
Закрыв за ними ворота, обернулась, посмотрела на дом, который в закатных сумерках выглядел еще более неприглядным чем обычно, на двор, заросший травой. «А еще дети, один из которых со странными способностями и долг в триста золотых», – напомнила она себе.
И задумалась. Триста золотых – а не слишком ли много за старый дом с куском запущенной земли?
Или в этом мире золото не особо ценится? Но тогда почему у бандитов с большой дороги в награбленном не оказалось ни одной золотой монеты? Или герцог по доброте душевной решил облагодетельствовать бывшую начальницу приюта?
Этот вариант она сразу же отмела – на благотворителя герцог уж точно не походил.
«А что, если здесь, на территории приюта, есть что-то очень и очень ценное? – спросила она себя. – Такое, что даже скряга раскошелится».
Она поспешила в дом, решив расспросить тех, кто знал здесь все закоулки.
Дети нашлись на кухне, однако разговор пришлось отложить – младший дрых прямо за столом, девочки сонно хлопали глазами, дожевывая свой ужин, и тоже были готовы вот-вот отключиться.
– Идите-ка вы спать, – велела Тамара Степановна. – Я сама здесь все уберу. С котиком, – добавила она, увидев, как рыжий пытается смыться за компанию.
Поняв, что его застукали, кот с унылым видом вернулся, влез на табурет и принялся рассматривать стол, словно там было что-то интересное.
Тихонько заскрипела лестница под ногами детей, стихли шаги, и в доме наступила тишина.
– Все, можешь не притворяться, – сказала Тамара Степановна, – они ушли, – кот глянул на нее озадаченно. – Я про твою кошачью наружность. Тебе, наверное, надоело. Можешь снова стать человеком, никто не увидит.
– Да нет, мне нравится, – пожал плечами кот. – Так удобней.
– Вряд ли кошачьими лапами удобней мыть посуду.
– Коты не моют, мы вылизываем. Я могу…
– Не стоит.
– Так, может, я тогда пойду? – кот уже приготовился сбежать, но это в планы Тамары Степановны не входило.
– Успеешь, – заявила она. – Хочу кое-что прояснить, а то ищи тебя потом с собаками…
– Не надо собак, – взъерошился кот. – Я сам все расскажу! Я же твой фамильяр!
– Правда? – Тамара Степановна прищурилась. – А там, у судьи, герцог сказал другое.
– А всё, – развел лапами кот, – что было, то сплыло. Ты ж сама меня фамильяром объявила. Даже если бы я хотел отказаться, то магией скрепленное слово Хозяйки не разбить. Быть мне теперь твоим фамильяром, пока не… А ты что, уже передумала? – в голосе послышалась напряженность.
– Нет. Просто хотела уточнить.
– Ладно, – немного успокоился кот. – Ну, тогда я пойду? Перинку взобью, одеялко расстелю, проверю, как там дети…
Кот плавно стек с табурета и бочком двинулся к двери.
– Иди, – махнула рукой Тамара Степановна.
Ей и самой хотелось сбежать, потому что силы совсем кончились, но крошки со стола сами себя не уберут, а посуда сама себя не помоет.
Опустив кота, она принялась наводить порядок.
И почти закончила, когда услышала скрип ступеней.
«Не спится одним, бедняжкам», – подумала она. Выглянула из кухни, вглядываясь в сумрак холла… и застыла.

Глава 14
Видеть себя, спускающейся по лестнице, было странно и жутко.
– Здравствуй, – произнесла Хозяйка с легкой хрипотцой, подходя ближе, – ну вот мы встретились, – сходство с портретом оказалось поразительным – то же выражение лица, то же платье, и даже прядь седых волос точно также выбивалась из высокой прически, падая на шею. – Рада видеть тебя, дорогуша. Поговорим?
– Ну-у… ладно, – растерянно ответила Тамара Степановна, пытаясь прийти в себя. Она никак не ожидала, что сможет встретиться с Хозяйкой вот так, наяву. Отошла от двери, освобождая путь, но гостья почему-то входить не спешила.
– Лучше в гостиной, – ответила она и, развернувшись, отправилась через холл к противоположной двери. Недоумевая, чем темная полупустая комната лучше хотя бы немного обжитой кухни, Тамара Степановна взяла подсвечник и отправилась следом.
– Ах, мой прекрасный забытый дом, – остановившись в дверях гостиной, Хозяйка замерла, глядя вперед. – Неужели я снова смогу сюда войти?
– Да уж сделай милость, – пробурчала Тамара Степановна, которой надоело топтаться у нее за спиной.
– Вот спасибо, – не осталась в долгу Хозяйка. И наконец перешагнула порог.
Что она там разглядывала впотьмах, было непонятно. Даже при свете в гостиной не особо-то имелось на что смотреть. Два древних кресла у нерастопленного камина после сегодняшнего таскания «грузчиками» выглядели совсем потрепанно. Рама для зеркала над камином зияла пустотой. На стенах темнели пятна от некогда висевших там картин. Лунный свет, сочащийся сквозь грязное стекло, еще больше подчеркивал заброшенность и убогость помещения.
Водрузив подсвечник на колченогий столик, и чуть его при этом не уронив, Тамара Степановна присела на край дивана. Тот так отчаянно заскрипел, что захотелось встать, но делать это она не стала, поскольку и сама чувствовала себя примерно также после сегодняшнего безумного дня. Так сильно хотелось отдохнуть, что волнение от встречи с Хозяйкой уступило место досаде – гостья взялась расхаживать по комнате, никуда не торопясь, словно на экскурсии в музее.
«Ну да, куда тебе торопиться, ты же умерла», – сердито подумала Тамара Степановна. И удивилась сама себе, насколько все-равно ей при этом было.
– Так о чем ты хотела поговорить? – поторопила она гостью.
– Ах, да, точно, – опомнилась та, перестав наконец разглядывать каминную полку. – Тут вот какое дело, дорогуша, я потеряла свой любимый кулон, – она дотронулась пальцами до шеи, – и очень хочу, прямо-таки жажду его найти.
Тамара Степановна вспомнила здоровенный красный камень, что висел на шее у Хозяйки на портрете, у гостьи его и впрямь не было.
И снова почувствовала досаду.
– Зачем тебе какой-то кулон? Ты же умерла. Или… все-таки нет?
Она присмотрелась к стоящей невдалеке женщине получше – выглядела та вполне живой, на покойницу не походила, как, впрочем, и на призрака.
– Этот кулон мне очень важен, – гнула она свое.
– Так ты умерла или нет? – Тамара Степановна отступать тоже не собиралась.
– Да какая разница? Мне нужен мой кулон! Где он?
– Я-то откуда знаю?
– Дом теперь твой, значит, знаешь! Не можешь не знать! Отдай его мне! – шагнув вперед, гостья протянула руку. Широкую, словно лопата, с короткими толстыми пальцами. Миг, и наваждение исчезло – рука стала самой обычной, женской.
– Да нет у меня никакого кулона, – Тамара Степановна, поднявшись, отступила к двери. Разговор в гостиной нравился ей все меньше и меньше. Также как и сама Хозяйка.
– Тогда, где он?
– А я почем знаю? – еще один шаг к выходу.
– Не лги мне, женщина! – Хозяйка двинулась вперед, сокращая расстояние. – Где кулон?
– Да я его в глаза не видела!
– Меня не обманешь! Где мой кулон?!
– Да чего ты ко мне привязалась? Кулон-шмулон, – Тамара Степановна отступила еще на шаг, – сама потеряла, а я виновата? Не видела я твоего дурацкого кулона!
– Врешь! Сейчас же отдай кулон! – яростно взревев, Хозяйка оскалила зубы, бросаясь вперед. Лицо вытянулось, превратившись из человеческого в волчью морду. Глаза засверкали алым.
Тамара Степановна попятилась, уворачиваясь от длинных костлявых рук с огромными загнутыми когтями, хотела бежать, но когтистые лапы схватили ее за плечи. Жуткие зубы оказались прямо перед глазами, в нос ударил смрад из распахнутой пасти.
Тамара Степановна сжалась от ужаса, понимая, что это конец…