Релокант

Релокант
Дмитрий Чайка
Действие происходит в 2047 году. Железный Занавес разделил мир на две части, на Запад и Восток. Корпорации, лишенные дешевых ресурсов, вынуждены спасать экономику, перенаправив в виртуальный мир всю массу денег, которая чуть не похоронила под своей тяжестью цивилизацию. В виртуальный мир начали переселяться и обычные люди. Зачем платить пенсии и лечить стариков, если они могут работать и платить налоги целую вечность…


Дмитрий Чайка
Релокант

Глава 1
2047 год. Междумирье. Тридцать дней после релокации.
Мишка бежал по длинному коридору, освещенному тусклым светом потолочных ламп. Он бежал экономно, расходуя сил ровно столько, сколько было нужно. Он выложится там, в самом конце. Обшарпанные стены, покрытые облупившейся краской, тускло поблескивали в такт моргающим лампам. Коридор уходил вдаль почти на километр, и он был прямым, как стрела. Он не зря свернул сюда, в этот тупик. А точнее, это для всех тут был тупик. Там, за предпоследней дверью справа будет Черное озеро. Ему туда.
Вой гончих раздался за его спиной. В этом вое слышалось торжество и уверенность в своих силах. Гончие знали, что этот коридор заканчивается запертой дверью, которая способна выдержать ядерный взрыв. У Мишки не хватило бы сил открыть ее, а все остальные двери по бокам коридора вели в тупиковые локации, в которых не было ничего полезного. Крошечные мирки размером в гектар. Они были просто пустышкой, и этот факт проверен сотнями смертей. А иногда там ждала смерть мучительная, как в Черном Озере, например. Если попасть в любую из боковых локаций, то это верный конец, гончие возьмут в клещи и разорвут. Знающие люди говорят, непередаваемые ощущения. Болевые рецепторы выставлены на стандартный уровень, значит и боль будет самой настоящей. Настоящие хищники убивают быстро, разрывая зубами шейные сосуды. Тут все сделано наоборот, гончие рвали, начиная с ног, медленно подбираясь к жизненно важным органам. Господи боже, и какой псих придумал такое в виртуальном мире? Кому это вообще было нужно?
Мишка побежал, что есть сил. Он уже начал жалеть о своем решении. Он же еще малек, сявка, желторотый птенец. Ему же не зря советовали посидеть в Преддверии годик-другой, набираясь опыта. Но он не послушал, нет у него столько времени.
Гончие всегда шли тройками. Почему тройками? Да потому что завалить одну гончую для новичка, при определенном везении, еще возможно, двух – невероятно тяжело. Это было почти эпическим подвигом, о котором шумел форум и ленты новостей во всех Красных Мирах. Трех гончих в одиночку пока еще не убивал никто и никогда, а вот Мишке сегодня придется это сделать. У него просто нет выбора, ведь это единственный быстрый путь, который поможет вырваться в Преддверие Желтых Миров. Так сказал Оракул, а он крайне редко давал определенные советы. Чаще это был густой словесный туман, навеянный той дурью, которую Оракул вгонял в себя кубометрами. И что на него нашло тогда? Ведь он открытым текстом сказал Мишке, что нужно сделать. И даже взгляд пожилого обдолбанного негра с дредами на голове в этот раз был на диво ясным и цепким. Мишка еще никогда его не видел таким.
Вой гончих приближался, и парень кожей ощутил жуткую смерть, что неслась за ним на всех парах. Как только эта тройка обнаружит его, она подаст знак остальным псам. У него будет еще минут пять-семь. Если он не уложится в это время, ему уже ничего не поможет. До заветной двери двести метров… сто пятьдесят… сто… В уши ударил тяжелый низкий рев, почти на грани слышимости. Его засекли! Гончие слышали в другом диапазоне, но инфразвук, который они испускали при виде жертвы, приводил ту в панический ужас, лишающий воли и заставляющий делать глупые ошибки. Звук потек по коридору липкой удушливой волной, отражаясь от стен и потолка, переплетаясь тугими узлами и порождая отголоски в самых дальних его углах.
Коридор был узким, а потому гончие бежали цепочкой, одна за другой. Заветная дверь находилась уже за Мишкиной спиной, когда из сумрака появилась первая из них. Длинное упругое тело, покрытое угольно-черной лоснящейся кожей, длинная пасть, усаженная острейшими клыками и острый нюх. Глаз в обычном понимании у этих тварей не было. Поговаривали, что они чувствуют определенный спектр электромагнитных волн, но это были только слухи. Гончие об этом никому не рассказывали, потому что разговаривать не умели. Но зато они умели открывать запертые двери, и это было просто удивительно. А еще они способны очень долго бежать, загоняя добычу, чтобы ускориться на последнем этапе, покрывая в два-три прыжка расстояние до жертвы.
Пятьдесят метров до гончей… Двадцать пять… Пятнадцать… Десять… Пять! Сейчас!
Мишка вскинул пистолет, который выдал ему на входе смотритель, и нажал на курок. В нем всего лишь один патрон, и промазать нельзя. Выстрел пришелся в грудь, и стокилограммовая туша доехала до Мишкиных ног, укоризненно глядя на него потухающим взглядом.
– Есть! Есть! – Мишка заорал от восторга, глядя, как гончая рассыпалась в мельчайшую пыль.
Он скосил глаза на черный браслет, охватывающий левое запястье. На панели ярко вспыхнула Руна Феху, первая руна из тех трех, что ему предстоит собрать. Но расслабляться нельзя, вторая гончая была в пяти секундах от первой, которая слишком уж увлеклась погоней. Третья бежала рядом со второй, тут Мишке не повезло. Он открыл заветную дверь, проскочил внутрь и захлопнул ее прямо перед разочарованной мордой пса. Или не пса… Эта тварь не похожа ни на одно живое существо. То ли пантера, то ли собака, да и от куницы в ней тоже что-то было. Мишка привалился к двери спиной. Какое-то время она удержит их, надо восстановить силы. Они не смогут открыть дверь, пока он держит ручку изнутри, это известно всем. Но гончие обладали бесконечным терпением, ведь, в конце концов, они ведь обычная нежить.
Тут было жарко, очень жарко! Если в коридоре за спиной плюс двадцать, по ощущениям, то здесь оказалось не меньше сорока пяти в тени. И влажность! Влажность была просто чудовищной! Пот потек ручьями, а Мишка осмотрелся. Несомненно, он находился в джунглях. Он видел джунгли по телевизору, когда еще был живым. Странно звучит, ведь он ощущал себя живее некуда, и даже сердце прыгает в груди, словно бешеный заяц. Да и одышка разрывает ребра острой болью, словно он и не внутри колоссального сервера, а в школе, на уроке физкультуры. Пора!
Мишка приоткрыл дверь и рванул к берегу озера, благо до него было рукой подать. Оно не зря называлось Черным. Оно таким и оказалось, а его неподвижная ртутная гладь напоминала зеркало, которое не тревожили всплески рыб или упавший листик. Озеро было мертво, и оно убивало любого, кто посмел войти в его воды. Убивало наверняка, это тоже проверено сотнями новичков, легкомысленно тратящих первые три-четыре жизни. Лишь потом, когда в запасе не останется почти ничего, появляется понимание, что надо быть осторожней, ведь их всего десять. Но уже слишком поздно. Глупые людишки, что были никчемными даже тогда, когда еще оставались живыми, попадая в «Зазеркалье», не становились умнее. Они так и не использовали тот шанс, что давала им система, и сгорали дотла, словно свеча, исчезая из обоих миров навсегда.
Мишка подошел к берегу. Он не должен попасть в воду. Чтобы ни случилось, он не должен! Пока не должен!
Дверь медленно открылась, и вторая гончая повела безглазой головой, на которой шевелились влажные ноздри. Вновь раздался низкий рев, от которого у Мишки даже зубы заныли, и чудовищный пес рванул вперед, раскрыв огромную пасть. Мишка и не подозревал, что гончие могут так раскрывать рот. Будто там и вовсе не было челюстного сустава. Хотя… Какой, к чертям, может быть сустав у компьютерного кода. Мишка достал нож, последнее из оружия, полагавшегося новичку. У него есть один удар, и нет права на ошибку, ведь эту шкуру ножом не пробить. Огромная пасть все ближе, и Мишка ударил острием прямо в глотку. Огромные зубы сомкнулись, откусив его кисть, а гончая осыпалась тончайшим песком.
– А-а-а! – заорал Мишка от невыносимой боли.
Из культи хлестала кровь, и он краем сознания заметил вспышку на браслете. Руна Уруз встала на свое место. Но сейчас это почему-то радовало несильно. Все это заняло какие-то мгновения, и последнее, что Мишка увидел, была туша третьей гончей, распластавшейся в прыжке. Он успел вступить в черную воду, густую, словно кисель. Эта вода и сейчас осталась мертвенно неподвижной, но по ноге уже пополз холод яда. Того самого яда, что убьет его через пару минут. Гончая сбила Мишку с ног, и он беззвучно упал в ледяную жидкость, захлебываясь собственной смертью. Тоскливый вой гончей резко оборвался, их вода озера убивала моментально, но они, к счастью, были туповаты. Мишка умирал тоже, но на браслете уже вспыхнула руна Турисаз, возвещая переход в следующий мир. Оракул не наврал. Он все-таки смог!
* * *
За двадцать лет до этих событий. Год 2027. Отель «Билдерберг». Город Остерберк. Нидерланды.
Заштатный городишко в сытом европейском захолустье, маленький, чистенький и тошнотворно скучный. Таким был Остерберк, не примечательный ничем, кроме того, что именно здесь, в 1954 году произошло первое заседание Билдербергского клуба. Клуба, в котором полторы сотни человек решали судьбы мира. Сюда не пускали всяких «золотых» мальчиков, заработавших свой первый миллиард в двадцать лет. Сюда не пускали глав государств третьего мира, как не пускали ярких и модных политиков. Сюда приглашали финансовую элиту планеты, топовых журналистов и профессоров философии. Тут непременно присутствовали представители по-настоящему «старых денег», по сравнению с которыми даже Ротшильды казались нуворишами. Заседания частенько вели принцы крови и королевские особы, представляя своим авторитетом древнюю аристократию Европы, владельцев ее земель и недвижимости в центре европейских столиц. Впрочем, «золотые» мальчики тоже иногда бывали здесь, но только когда их вызывали взрослые дяди, как, например, сегодня.
– В этом виски определенно что-то есть, Билл, – глава одной из крупнейших финансовых корпораций сделал острожный глоток. – Сколько ты отдал за него?
– Семьдесят тысяч за бутылку, Уоррен, семьдесят тысяч, – самодовольно ответил другой бизнесмен, сидевший напротив и увлеченно поедающий гамбургер. Из всей элиты мира только он один ел эту дрянь. Об этом знали все, а потому повара отеля, едва сдерживая брезгливость, готовили это блюдо для одного из самых влиятельных людей планеты. В этой комнате находился еще десяток человек: главы инвестиционных компаний с активами не менее пяти триллионов долларов на каждого. Собственно, они, как портфельные инвесторы, и владели двумя третями мировой экономики. Средний возраст присутствующих был сильно за семьдесят. Тут точно не нашлось бы никого младше шестидесяти пяти, зато сидели и те, кто перешагнул столетний рубеж.
– Надо прикупить ящик-другой, – задумчиво сказал Уоррен, катая на языке уникальный напиток. – Прекрасный букет, просто прекрасный. Где ты его взял, Билл?
– Так что будем делать? – нетерпеливо спросил глава корпорации «Блэксток». – Времени почти нет! Мы едва держим рынки!
Присутствующие поморщились. Вот ведь торопыга какой, а почти десять триллионов в управлении. И как он такими деньгами рулит, не имея и толики терпения.
– Лоренс, Лоренс…, – укоризненно сказал Билл. – Вопрос уже решен, ты же знаешь. Наши аналитики нашли выход.
– Нашли! – уныло забубнил Лоренс. – Если они ошиблись, нам конец. Финансовой системе остался жить год. А потом все! Крах! Катастрофа! Мы не можем больше печатать деньги. Русских денег у нас больше нет, китайских тоже. Арабы и индусы перекладываются в золото. Японию, Корею и Европу мы вычерпали до дна. Мы едва сдерживаем поток облигаций, который идет на рынок!
– Все уже решено, Лоренс, – Чарли, перешагнувший столетний рубеж, посмотрел на Лоренса из-за толстенных линз. Мастодонт бизнеса был старомоден, и не хотел вставлять искусственный хрусталик, обходясь очками. – Даже Большие Парни согласны, что это единственный выход. И, правда, чего мы тянем? Зовите сюда этого балбеса.
Марк Гутенберг, самый золотой из всех «золотых» мальчиков на свете, поднялся в президентский люкс, изрядно нервничая. Он не ждал ничего хорошего от этих людей. Да, он икона бизнеса, пример для всех молодых стартаперов мира. Его состояние исчисляется десятками миллиардов долларов, но по сравнению с этими людьми он полное ничтожество. Он застыл перед дверью, поправил зачем-то прическу и сделал несколько медленных вдохов, которым его научила жена-азиатка. Потом он решительно открыл дверь.
– Вы хотели меня видеть? – Марк упрямо посмотрел на этих людей. Он их ненавидел и боялся, а они презирали его и одновременно им восхищались. Смешной чудак с амимичным рыбьим лицом создал миллиардный бизнес из ничего, но он уже не владел им. Просто пока он об этом не знал.
– Пятьдесят пять процентов, Марк, – проскрипел откуда-то из темноты один из стариканов. – У нас контрольный пакет.
– Так вот почему так взлетели акции, – молодой мужчина опустил плечи, разом постарев на десять лет. – Это вы скупали их. Говорите, что вам нужно.
– Твоя Бетавселеннная! – припечатал его Билл. – Мы готовы инвестировать в нее еще триллион.
– Она не готова! – вскинулся Марк. – Мне нужно еще лет пять-семь, и тогда…
Он даже зажмурился, уйдя в свои мечты, а собеседники смотрели на него с жалостью, как на больного ребенка. Они жили в мире цифр, в нем не было места розовым пони и радуге.
– У тебя полгода, – жестко ответил Уоррен, делая глоток виски стоимостью в две годовые зарплаты американского учителя за бутылку.
– Невозможно! – Марк мотнул курчавыми патлами, выражая резкое неприятие. – Это же Бета! Вселенная! Бета, понимаете? Это же тест! Ее же глючит так, что у меня разработчики с ума сходят.
– Это ты не понимаешь, мальчик, – мягко ответил Чарли, выкатив вперед свою коляску на электроприводе. Он был самым дипломатичным из всех, потому и взял на себя разговор с этим большим ребенком. – Доллары скоро вернутся домой, Марк. Все, что мы печатали пятьдесят лет, будет предъявлено к оплате. Ты понимаешь, что случится тогда?
– Катастрофа, – побледнел Марк. – Инфляция триста-четыреста процентов, банкротство рынков и всех пенсионных фондов, и гражданская война на закуску. Но почему именно сейчас?
– Так должно было случиться, – пожал плечами Чарли. – Эта финансовая модель себя исчерпала, не более того. У Рейгана получилось, и он сокрушил Советский Союз, начав печатать необеспеченные деньги. Но все понимали, что делать это вечно невозможно. За все надо платить.
– Да, но при чем тут я? – не на шутку удивился Марк.
– Капиталу нужны новые стимулы для роста, – пояснил Чарли. – Рынку нужны новые потребители, которые заместят нам китайцев, индусов, русских и арабов.
– Я, кажется, понял! Вы хотите перенаправить все токсичные активы в Бетавселенную! – лицо Марка прояснилась. – Это серьезно! Я в деле!
– Сколько миров ты можешь создать там, подобных Земле? – деловито поинтересовались истинные владыки этого мира.
– Теоретически, сколько угодно и на любой вкус, – пожал плечами Гутенберг. – Хотите быть дельфином, пожалуйста! Хотите стать ковбоем на Диком Западе – нет проблем! А может, вы хотите стать падишахом и жить в немыслимой роскоши – и это возможно. Покупай бриллиантовый аккаунт – и мы сделаем тебе персональный рай.
– Я же говорил вам, что он не безнадежен, а вы не верили, – хрипло проскрипел Чарли, издав звук, похожий на тот, который издает резинка, когда ей водят по стеклу. Это он так смеялся. – Я, пожалуй, куплю себе такой аккаунт перед тем, как умереть. Только не бриллиантовый, а что-нибудь посерьезней.
– Да зачем тебе это, Чарли? – захохотал Марк. – Ты ведь даже калькулятором пользоваться не умеешь! Ты все еще крутишь ручку арифмометра! Зачем тебе такой аккаунт? Ты хочешь поиграть пару раз перед смертью?
– Я ошибся, – разочарованно ответил Чарли. – Он все-таки кретин, хоть и очень умный. Понимаешь, мальчик, я вообще не собираюсь умирать. А еще я хочу, чтобы и остальные люди тоже не умирали. Нам нужны потребители, Марк, очень много потребителей. Гораздо больше, чем есть у нас сейчас. Видишь ли, решая, как остановить новую Великую Депрессию, мы случайно открыли бессмертие.

Глава 2
2047 год. Реальный мир. г. Финстервальде. Германия. За две недели до релокации.
Михаэль Кляйн шел по улице, пиная пустые банки. Это по записи в айди он был Михаэль, а дома мама, переселенка из Казахстана, звала его Мишкой. Он родился здесь, и притяжения далекой родины не ощущал. Да и нечего было ощущать. Между Западом и Востоком опустился железный занавес, который оказался похлеще, чем в годы Холодной войны. Даже интернет разделили, блокируя выход на вражеские ресурсы. То, что творилось там, за рубежами Свободного Мира, для всех оставалось загадкой. Лишь телевидение и новостные сайты рассказывали про жизнь за восточной границей страшные истории, от которых впечатлительные личности досрочно седели и обзаводились памперсами. Но Мишка этому не верил, слишком уж они перегибали палку. Хотя там тоже было не сладко, это факт. Мама рассказывала ему, что когда мир разорвали напополам, как старую газету, то никому от этого лучше не стало. Напротив, очень сильно выросли цены, а зимой в домах похолодало градуса на четыре. Русские ушли и унесли с собой дешевый газ. Потом сделали ручкой арабы. Потом исчез китайский ширпотреб. Все стало дорого, очень дорого. Впрочем, зеленая энергетика всех спасет, нужно просто потерпеть. Так им говорили. Мишка терпел. Ну, а что еще ему оставалось делать?
С работой в их городишке туго, и вот прямо сейчас ее нет совсем. Тут, на востоке Германии, и раньше было похуже, чем на западе, но сейчас везде одинаково хреново. Впрочем, в Халифате совсем скверно, говорят. Целые страны теперь живут по шариату, который ввели на референдуме в прошлом году. Наивные шведы, которых осталось меньшинство в собственной стране, учатся носить хиджаб и платят джизью, налог на неверных. Впрочем, тут, в бывшей ГДР гостей с жаркого юга куда меньше, чем на западе. Не приживаются они здесь, и уходят в более зажиточные земли. Мусульманский квартал в Финстервальде – всего несколько улиц.
На носу референдумы в Нидерландах и Дании, и их результат уже ясен всем. Тяжело проголосовать, когда на улицах толпятся тысячи чернявых парней, которые настоятельно советуют местным посидеть дома до завтра, во избежание травмы, ведь на улице сильный гололед. Он частенько бывает в начале сентября…
В конце двадцатых, когда развалился Евросоюз, воцарился хаос. Испания, Италия и Греция отказались платить по долгам. Да и нечем им было платить, он все проели на три поколения вперед. На Балканах снова вспыхнула война всех против всех, и на север хлынули десятки тысяч албанцев, изгнанных из родных мест. Мужики, знающие, как держать автомат, осмотрелись и примкнули к Халифату, наплевав на тех, кто дал им кров и еду. Беспробудный мрак длился почти десять лет. Тяжелое тогда настало время. Мишка тогда был маленьким, но до сих пор помнит насмерть перепуганную маму, которая прижимала его к себе, когда на улице снова начинали стрелять. Прошло несколько лет, и жизнь понемногу вошла в колею. Прежние, сказочные времена помнили лишь люди старше сорока, которые брюзжали, глядя на рассыпающиеся дороги и облезлые, изрисованные граффити, фасады домов. Мишке на это было плевать, он и не знал, как может быть как-то по-другому.
– Новый счастливчик! Джейсон Монро! Прошу! – новый выпуск шоу, которое Мишка так ненавидел, включили в тошниловке, мимо которой он имел несчастье пройти.
– Он заработал достаточно, – надрывался противный ведущий, – чтобы купить серебряный аккаунт у корпорации «Бета». Он поднялся с самого низа, а теперь у него есть собственный дом, машина и страховка! И теперь ему всегда будет двадцать пять!
– О-о-о! А-а-а! О-о-о! – в фальшивом восторге бесновалась массовка в студии, которая этого самого счастливчика ненавидела до зубовного скрежета.
– Скажите, Джейсон, как вы добились этого? – верещал ведущий.
– Я из первой волны релокантов, – ответил смущенный Джейсон, подтянутый мужик с белоснежной искусственной улыбкой. – Это было почти двадцать лет назад. Я попал в Зеленую зону и пошел работать в риэлторскую контору. Вы же помните, какой бум был в то время на недвижимость в Зазеркалье. Тогда-то я и заработал основные деньги. Даже детям, которые остались там, в реале, смог помочь.
– Не Зазеркалье, Джейсон! – укоризненно посмотрел на него ведущий. – Земля-2! Мы тут не произносим это сленговое название.
– Да, конечно! – поправился Джейсон. – Земля-2. Просто ее все так называют.
– Удивительно! Потрясающая история! – заверещал ведущий, такой же виртуал, как и счастливчик. – Открой нам тайну, Джейсон, ты будешь менять пол? Твои подписчики замерли в ожидании! Я читал комментарии на твоей страничке, многие думают, что ты станешь не Джейсоном Монро, а Мэрилин!
– Я, пожалуй, останусь мужчиной, – смущенно ответил Джейсон. – Я слишком старомоден для этого.
– Жаль! Упустить такой шанс! – разочарованно протянул ведущий, но потом игриво подмигнул. – Тогда ты, наверное, прибавил себе кое-где пару сантиметров. Да, Джейсон?
– Ну…, – смутился герой.
– Не стесняйся! – наседал на него ведущий. – Ну, же!
– Прибавил немного, – ответил пунцовый Джейсон.
– Вот! – торжествующе проревел ведущий. – Счастливчик! Ты уже решил, в какой мир отправишься жить? Ты выбрал себе суперсилу?
– Я думал стать эльфом, – помялся Джейсон. – Это было моей детской мечтой.
– И теперь его мечта сбылась! – заорал ведущий, который вскинул руки в экстазе. – Узрите!
– Вот твари! – сплюнул немолодой уже владелец кафешки, он же повар и официант в одном лице. – Теперь даже сдохнуть нельзя по-человечески, отправляют в это гребаное Зазеркалье. А вот если я не хочу пахать еще одну вечность? Что тогда делать?
– Умри, – пожал плечами Мишка. – В зеленой зоне всего две запасных жизни. Три раза спрыгни с крыши, и делу конец. Только, говорят, болевой порог при самоубийстве повышен впятеро, очень неприятно будет. И каждое новое самоубийство больнее в три раза, чем предыдущее. А так – раз плюнуть.
– Тебе легко говорить, – проворчал тот. – У вас молодых, ветер в голове. Ишь, придумал, с крыш прыгать! Грех это смертный!
– Бога нет, – механически ответил Мишка. – Иначе как бы он все это допустил? В Германии не осталось ни одной действующей церкви, забыл?
– Как это бога нет? – фанатично сказал владелец кафе. – Это же конец времен. Господь явил нам ад и рай.
– У меня парочка знакомых перебралась в Зазеркалье, – пожал плечами Мишка. – У одного была лейкемия, а второй смог доказать в суде, что жизнь в реале ущемляет его гражданские права. Они говорят, что в их мире вполне неплохо. И аренда жилья намного дешевле, чем тут. Мы частенько созваниваемся.
– Мне вчера сделали слепок матрицы, – обреченно сказал владелец кафе. – Мне через полгода шестьдесят пять стукнет. В магистрате сказали, что отсрочку не дадут. Сволочи! Меня через полгода усыпят, как больного пса, тело пустят на белок для пищевых брикетов, а потом переселят в какой-то сраный компьютер, где я снова должен буду работать и платить налоги. Только в отличие от этой жизни, вечно! Понимаешь, парень? Вечно!
– Земля нуждается в отдыхе, – ответил заученной фразой Мишка. – Мы спасаем экологию и не обременяем собой природу.
– Ты это черным расскажи, – хмыкнул его собеседник. – Они плодятся, как кролики, и ни в какое Зазеркалье лезть не собираются.
– Нет, я слышал, как один из них по телеку высказался, – возразил Мишка. – Он сказал, что именно там рай для праведников, с гуриями и прочими причиндалами.
– И что, там, правда, есть гурии? – с интересом посмотрел на него владелец кафе.
– А в чем проблема? – удивился Мишка. – Это ведь сделать куда проще, чем стариков на пенсии содержать. Я тестировщиком подрабатывал на этом проекте. По семьдесят марок в день платили, между прочим. Там, кстати, простейшая локация. Хлеб, фрукты, мясо, ручеек и немного деревьев. И что характерно, они и там тоже не работают.
– Нет, – покачал головой владелец кафе, – они на это не пойдут. Им набор железок не заменит Бога. Они как раз веруют в него по-настоящему. И стариков своих они почитают, в отличие от нас, цивилизованных людей. Они не станут избавляться от них таким образом. Нет, я в это просто не верю.
– Посмотрим, – пожал плечами Мишка. – Я думаю, деньги закончатся, и они засунут своих стариков и больных в Зазеркалье, как миленькие. Сейчас и молодые без работы сидят, не то, что старики.
– Поешь чего-нибудь? – с надеждой спросил владелец кафе.
– Денег нет, – с сожалением ответил Мишка. – А тебе работник не нужен?
– Смеешься, да? – вздохнул крепкий еще немолодой мужчина. – А, черт с тобой. Садись за стол, накормлю. Заплатишь, когда сможешь.
* * *
Зазеркалье. Преддверие Красной ветви. Первый день после релокации.
Огромный зал приемного покоя уходил в бесконечность. Золотистый круг, в котором вдруг возник Мишка, вспыхнул ярким светом и потух.
– Двигайтесь вперед, не задерживайте прибывающих! – равнодушный механический голос вывел Мишку из состояния ступора. – Для вашего удобства на пол нанесены стрелки. Следуйте указателям! Спасибо, что соблюдаете правила.
Мишка двинулся вперед, переступая своими новыми ногами. Он был в Зазеркалье, это точно. Но разницы он не чувствовал. Он был живым! Просто живее некуда! Мишка ущипнул себя для верности. Больно! Он подпрыгнул, потом присел и ощутил, как хрустнули колени, словно он часа три летел перед этим в самолете. Хотя, кого он обманывает, он никогда не летал на самолете. Он из своего города почти никуда и не выезжал. Откуда у безработного парня из глубинки деньги на путешествия?
– Земля-2 приветствует тебя, релокант, – ослепительно красивая блондинка улыбнулась Мишке так, что у него что-то сжалось в груди. Интересно, тут стояк по утрам бывает? – посетила его неожиданная мысль. Надо будет проверить. Обычный стояк вроде бы есть.
– Ты попал в Красную Ветвь миров, релокант, – продолжила блондинка. – Я проведу вводный инструктаж. Он будет сохранен в твоей памяти. Потом ты сможешь пересмотреть его, он уже помещен в твою коллекцию видеофайлов. Для большего удобства инструктаж выделен красным флажком.
– Итак! – продолжила блондинка. – Ты попал в Красную Ветвь миров, а это значит, что здесь максимально опасно, но и награда тоже максимальна. Тебе дается десять жизней, релокант. Постарайся потратить их с умом. Ведь если тебя убьют в десятый раз, ты просто исчезнешь в обоих мирах. Сейчас у тебя бронзовый аккаунт, а это значит, что смена имени, пола и внешнего вида тебе недоступны. Пока ты слаб, глуп и беспомощен. Тебе недоступно даже простейшее заклинание. Я уверена, ты делал осмысленный выбор, когда нарушал законы нашего демократического общества. Ты готов рисковать, релокант, и это главное! Ты можешь приобретать новые навыки, преодолевать препятствия и зарабатывать деньги. Большие деньги! Удачи тебе, релокант!
– Э-э-э…, – не понял Мишка. – Это что, все?
– Земля-2 приветствует тебя, релокант, – все так же ослепительно улыбнулась блондинка. – Ты желаешь пройти инструктаж еще раз?
– Нет, – ошалело посмотрел на нее Мишка. – Не желаю. А куда идти-то теперь?
– Земля-2 приветствует тебя, релокант, – вновь улыбнулась блондинка, но парень не стал ее слушать и побрел, следуя зеленым стрелкам на полу.
Он шел минут пять, а стрелки закончились у самого обыкновенного лифта, только новенького и сияющего нержавейкой, как… Мишка не знал, что еще так сияло в его прошлой жизни. Машина смотрящего по их району, пожалуй. Больше ничего в голову не приходило. Дверцы закрылись, а Мишка уставился на панель, где расположилось с полсотни кнопок без каких-либо опознавательных знаков. Все кнопки казались абсолютно одинаковыми, кроме одной, в центре. Она была существенно больше.
– Выберите ваш новый мир, – раздался механический голос. – Изменить выбор будет невозможно. Если вы не сделаете выбор самостоятельно, то система сделает это за вас. Большая кнопка в центре приведет вас в Преддверие Красной Ветви Миров. Это наиболее безопасная зона, где релокант может пройти адаптацию. Десять, девять, восемь, семь…
– Да хрен тебе, – ответил лифту Мишка, – какая-то железяка за меня выбор будет делать. – И он ткнул в большую кнопку в центре. Ему очень хотелось пройти адаптацию. Ему посоветовали начать именно оттуда. Посоветовали еще там, дома…
Что характерно, лифт никуда не поехал, но дверь бесшумно открылась, показав самую обычную улицу.
– Преддверие приветствует тебя, релокант, – раздался торжественный голос. – Здесь максимально привычная для тебя городская среда. Компания Бета заботится о комфорте прибывающих! Удачи!
– Я дома? Надо было сдохнуть, чтобы опять в такую же задницу попасть? – изумился Мишка, который разглядывал дорогу с выбоинами, собачье дерьмо на тротуаре, расписанные кислотными красками стены домов и угрюмых прохожих. – Я же вроде бы только что оттуда!
Он повернулся, но сзади была все та же улица без малейших признаков лифта. Вот и все, здравствуй Красная Ветвь. И где же тут невероятные опасности, о которых все говорили? Он побрел вперед, с любопытством оглядываясь по сторонам. В животе заурчало и, к собственному удивлению, Мишка почувствовал, что сильно проголодался. И не только проголодался, но и устал. Какого черта? Он же теперь часть компьютерной программы, у него даже браслет какой-то на руке появился. Странный браслет, гладкий, черный, как антрацит, и снять его не получается. Деньги! Где деньги? Не может же он сюда без подъемных заехать. Тут, в отличие от других миров, в ходу были бумажные деньги. Вот они, в кармане! Целых двести долларов. Немного, – расстроился он. Это пятьсот привычных ему марок. На какое-то время хватит, а потом придется зарабатывать. Насколько он знал, смерть от голода в виртуальном мире не является невозможной. Напротив, от него умирали довольно часто и со всеми сопутствующими ощущениями.
Когда не знаешь, куда идти, нужно идти куда-нибудь. Тогда обязательно куда-нибудь придешь. Так говорилось в книжке, которую ему любила читать мама. Мишка брел по улице без всякой цели, просто пялясь на знакомые до боли пейзажи. Вот ведь угораздило его! И он сам это выбрал! Ведь в Зазеркалье есть локации на любой вкус. От мира, где люди воюют с гигантскими разумными насекомыми до мира, где они с ними же совокупляются. Все зависит от твоего аккаунта. Говорят, что начиная с золотого, ты уже можешь сам выбирать то, что хочешь из тысяч сценариев своей будущей жизни, меняя их раз в десять лет. А ведь золотой аккаунт – это еще далеко не конец. Для людей, по-настоящему богатых вообще нет ничего невозможного. Престарелые миллиардеры, к ярости своих наследников, залили корпорацию «Бета» реками денег. Говорят, что есть и платиновый, и рубиновый, и даже бриллиантовый аккаунты. Но все это уже было слухами. Если у тебя нет солидного счета и персонального менеджера в банке, то тебе об этом и знать незачем. Только расстраиваться будешь. Серебряный аккаунт – вот предел мечтаний обычного человека. Миллион долларов он вроде бы стоит. Доступно хорошим врачам, адвокатам, бизнесменам средней руки и чиновникам. Покупаешь страховку и выплачиваешь ее до шестидесяти пяти лет. А потом идешь в пункт эвтаназии, откуда тебя отправляют в мир иной, где ты продолжаешь жить вечно, работая и платя налоги. И жить там ты будешь куда лучше, чем в реале, потому что теперь навсегда останешься молодым, красивым и здоровым. И даже сможешь выбрать себе новый мир, пол и даже расу из специального каталога. Естественно, и полов, и рас было сильно больше, чем сто. Эльфы, гномы, орки – это так банально, что и говорить об этом не хочется. А как вам прожить десять лет огненным элементалем? А роботом-трансформером? А гигантской рогатой змеей? Фантазия дизайнеров не знала удержу, и каталоги для пресыщенных богатеев становились все толще, предлагая все новые и новые наслаждения. Даже чувственные переживания там на высшем уровне. На уровне, который был совершенно недостижим в реальной жизни. Ведь матрица релоканта подвергалась настройке, увеличивая или уменьшая те или иные эффекты. Эти переживания даже специально разрабатывали, беря за основу чувства человека, который занимается сексом с любимой женщиной, или принимает тяжелые наркотики, или болеет на боях без правил. Эффект гормонов, многократно усиленный программой, дарил просто незабываемые ощущения. Только плати.
Ну, а жизнь простых смертных в Зазеркалье не слишком отличается от реала. Работа, дом и просмотр дебильных сериалов. Бухгалтеры, журналисты, дизайнеры, проектировщики, банковские клерки… Всех этих людей даже не увольняют после смерти, а просто переводят на удаленку, словно при эпидемии КОВИД-34, КОВИД-41 или любой другой дряни, которая регулярно посещает Землю. Умершие становятся релокантами, словно служащие какой-то корпорации, которая переносит свою штаб-квартиру из мусульманского Антверпена в куда более спокойный Будапешт.
Тут все было почти как на Земле-1, только детей пока родить нельзя, хотя, по слухам, над этим упорно работают. Экономике нужны новые потребители, а Природа хочет отдыха от человечества. Так Мишке говорили с первого класса и он, в общем-то, был с этим согласен. Но, то, что было сказано, справедливо лишь для Зеленой Ветви, уютной, скучной и безопасной. В Желтой все было повеселее. Там жизнь напоминает Средневековье, Дикий Запад и Парк Юрского Периода одновременно. Мишку водили туда как-то, в далеком детстве. Очень интересно было на живых динозавров посмотреть. В Желтую Ветвь отправляли людей с низкими социальными баллами. На перевоспитание.
А вот он сам оказался в Красной Ветви, в том самом месте, хуже которого не было. Сюда попадал лишь один процент от всех умерших. Опасные преступники, сумасшедшие, адреналиновые наркоманы и люди, которым нужны были деньги. Очень много и очень быстро. Как Мишке, например…
– Эй, парень, – окликнул его рыхлый толстяк с мешками под глазами. – Давно в Песочнице?
– Да только заехал, – ответил Мишка, тут же вспомнив, что Песочницей называли Преддверие, которое считалось учебной зоной. Именно отсюда потом расходились оцифрованные души людей в сотни разных других миров, которые множились каждый день, словно метастазы раковой опухоли. Именно здесь располагалась перевалочная база, откуда можно отправиться куда угодно.
– Тогда у тебя должно было появиться много вопросов, – оживился толстяк. – Ты же ничего не знаешь о местной жизни.
Мишка и впрямь ничего о ней не знал. Связаться ведь можно только с теми, кто жил в мирах Зеленой Ветви Зазеркалья. С другими ветвями контакты были запрещены, и о них лишь ходили всякие слухи. Попасть в Красную Ветвь и вовсе считалось делом постыдным, вроде как в тюрьме отсидеть, или подцепить неприличную болезнь.
– Пойдем, – приглашающе махнул рукой толстяк. – У меня тут образовательный бизнес. Я за небольшие деньги объясняю новичкам, что не стоит делать в Красных мирах, и чего нужно опасаться.
– Ну, пойдем, – согласился Мишка. И впрямь, может, полезно будет. А если дорого окажется, можно ведь и отказаться.
– Заходи, – открыл перед ним дверь толстяк.
– Ой! – в голове Мишки будто взорвалась бомба, а сознание начало тухнуть, словно лампочка. – Неужели по голове дали? – а пока он терял сознание, где-то там, далеко, он слышал слабеющий голос толстяка.
– У нас все без обмана, парень. Урок первый: незнакомые люди и темные помещения могут быть опасны. И возьму я с тебя за этот урок совсем недорого. Всего двести баксов. Еще спасибо мне скажешь.

Глава 3
2047 год. Реальный мир. г. Финстервальде. За две недели до релокации.
– Мам! Я дома!
Старинная гэдээровская пятиэтажка, облепленная плитами пенопласта полуметровой толщины, когда-то была раскрашена яркими красками. Теперь стены домов в их районе покрылись толстым слоем въевшейся пыли, и лишь после дождя прежние веселые цвета робко выглядывали из-под слоя грязи, как бы напоминая о прежней роскошной жизни. Впрочем, стальные двери подъездов и решетки на окнах эти воспоминания тут же убивали на корню. Безопасные времена остались в далеком прошлом.
Крошечная квартирка, которую снимала Мишкина мама, скорее напоминала конуру. Уж слишком дорого стоило отопление, чтобы учитель математики и вчерашний школьник, перебивающийся случайной работой, могли позволить себе что-то большее. Отца своего Мишка и не помнил. Он уехал на заработки, когда все покатилось под откос, а в родном городе не осталось работы. Где-то там, в хаосе рухнувшего мира, он и сгинул. Сейчас было лето, и рекуператор не работал, позволив солнцу заполнить квартиру липкой, удушливой жарой. Они терпели изматывающий зной стоически, не желая переплачивать за электричество. Впрочем, и соседи делали то же самое. Проклятый рекуператор, надрывно гудящий в подвале, врубали лишь зимой, чтобы он вернул в квартиры тепло человеческих тел и электроприборов. Его считали неизбежным злом, и монотонный шум жильцами воспринимался с философским спокойствием. Не было бы его, небольшого ветряка и солнечных батарей на крыше, счета выросли бы вдвое.
– Мам! – крикнул Мишка и вошел на кухню.
Мать сидела с безучастным лицом. По ее щекам текли слезы и, казалось, она не слышала, как пришел единственный сын. Худенькие плечи вздрагивали в беззвучных рыданиях, и Мишка бережно обнял ее, вдохнув родной запах маминых волос.
– Мам! – он не умел утешать плачущих женщин. Для него, мальчишки, это было непривычно и сложно. – Не плачь, мам! Ну, ты чего?
– Меня в магистрат вызывали, – выдавила мама. – Сказали, нужно слепок матрицы делать. Я говорила им, что мне еще почти десять лет положено, а они… Они даже слушать не стали… Сказали, что я уклонистка, и что мне должно быть стыдно…
Она снова зарыдала, а Мишка застыл, придавленный этой новостью. У мамы был рак легкого, и он вполне поддавался терапии. По крайней мере, она уже жила с ним пять лет и даже шутила, что унесет его с собой в Зазеркалье. Мишка был поздним ребенком, мама родила его в тридцать восемь. Ему только восемнадцать, а она так хотела дождаться внуков. Странное желание для современной жизни. Скорее всего, сказывалось воспитание, что она получила на далекой Родине, оставшейся теперь за Железным занавесом. В Германии внуков не жаловали, считая, что детей должны воспитывать их собственные родители. Так что случилось? Неужели страховка не покрывает лечение?
– Страховку в школе срезали, – мама, словно угадала его мысли. – Я слишком дорого обхожусь местному бюджету. Так мне сказали. Я… Я не знаю, что теперь делать.
– Мам, там неплохо вроде, – неуклюже утешил ее Мишка. – По телеку так говорят. И знакомые мои освоились там. Будешь звонить по Скайпу, какие проблемы?
– Ты не понимаешь, – мама горестно покачала головой. – Не нужна мне эта вечная жизнь. Я боюсь ее. Я не хочу ходить на работу еще миллион лет. Да и чем я там буду заниматься? Я же учитель. Кого я там буду учить?
– Там новые профессии дают вроде, – осторожно сказал Мишка.
– Я хочу прожить свою жизнь так, как мне ее дал господь, – воспаленными от слез глазами посмотрела на него мама. – Я же крещеная. Мы вспоминаем его, только когда нам плохо и страшно. А ОН смотрит на нас и плачет. Я верю в это. Куда меня хотят отправить? Это же ад, Мишенька! Вечная жизнь там, где живут одни старики и нет детского смеха – это ад. Понимаешь это, сыночек? Чистый, спокойный ад. Вот я живу ради тебя. Я радовалась твоим первым шагам, целовала твои сбитые коленки и гордилась твоими успехами в школе. Даже когда ты шалил, и я тебя ругала, то все равно гордилась тобой. Я часами смотрела на тебя, когда ты засыпал, и не могла наглядеться. Да я и сейчас иногда так делаю, если честно. А сейчас тебя хотят забрать у меня. Ради чего мне жить целую вечность, скажи?
– Сколько нужно денег? – нахмурившись, спросил Мишка.
– Две тысячи в месяц, – грустно улыбнулась мама. – Моя зарплата. Почти моя зарплата. Если мы будем жить на улице, перестанем есть и найдем где-нибудь еще сто марок, то я смогу покупать лекарство.
– Ого! – невольно выдал Мишка. – Так много?
– Разве ты не видишь, сынок, как много людей стало поминать господа? – исступленно зашептала мама. – Всем, кому скоро уходить в Зазеркалье, становится страшно. Людям нужна поддержка, и мы заново вспоминаем, каково это, верить! Как бы ни успокаивали нас власти и эти дурацкие шоу из Зазеркалья, я не хочу туда, не хочу! Не хочу!!!
Она почти кричала, и это резануло Мишку по сердцу. Мама очень редко повышала голос, и если это случалось, значит, все было совсем плохо.
– Не плачь, мамочка, я не позволю забрать тебя. – Мишка взял в руки ее голову и начал целовать щеки, по которым текли слезы. – Я что-нибудь придумаю! Я что-нибудь обязательно придумаю! А пока давай поедим. Я сейчас чай заварю.
Он достал из кухонного шкафа большой пакет с пищевыми гранулами и засыпал их в синтезатор. Первая программа – это для мамы, вторая – для него. У них была разная норма витаминов и микроэлементов. Синтезатор задумался и выдал два брикета. Сегодня он явно был в ударе, и брикеты вышли в виде сердечка. Видимо, искусственный интеллект, встроенный в кухонный агрегат, уловил настроение мамы и решил ее подбодрить. Мама грустно улыбнулась, оценив старания машины, за которую еще выплачивала кредит, и бездумно откусила, не чувствуя вкуса. Впрочем, тут его и не было. Натуральную еду в их районе не мог себе позволить никто. Даже в уличных кафе подавали что-то похожее, но посыпанное приправами. Свежая рыба? Мясо? Клубника? О чем вы? Такое Мишка видел только по телеку, в мамином сериале, где несчастная дочь миллиардера влюбилась в простого парня, ремонтировавшего ее кофемашину, а суровый отец стоял на пути их счастья.
Они пили чай, и все шло, как всегда. Ну, почти… Как будто не было последнего разговора. Как будто маме не нужно идти в магистрат и сдавать проклятый слепок для сервера компании Бета. Мишке было проще. Матрицу школьников обновляли каждые полгода, и его это совершенно не беспокоило. Он, как и его ровесники, давно перестал улавливать грань между реальным миром и Зазеркальем.
– Я придумаю! Я обязательно что-нибудь придумаю! – шептал он, глядя в черный потолок своей комнаты. Уже была глубокая ночь, а ему все не спалось. Глаза матери, залитые слезами, стояли перед ним, словно наяву.
* * *
Зазеркалье. Преддверие Красной Ветви. Первый день после релокации.
Голова болела по-настоящему, а на затылке вспухла огромная шишка. Дела! – подумал Мишка, ощупывая себя руками. Кости вроде целы, и не болит больше нигде. Значит, его ударили по голове и обчистили. Деньги! – он сунул руку в карман. Как и следовало ожидать, денег там не оказалось. Мишка со стоном встал, чувствуя, как его подташнивает. Ощущения были настолько отчетливыми, что он даже засомневался. А правда ли он попал в Зазеркалье? А может, это какой-то хитрый развод и он все еще дома? Но зачем его кому-то разводить? Какой в этом смысл?
Он медленно побрел по городу, осматриваясь по сторонам. Город оказался чужим, но окружающие пейзажи были знакомы до боли. Заштатная дыра в европейском захолустье, где несчастья последних двадцати лет наложились слоями грязи на блеск богатого прошлого. Те же дома, те же лица, те же разговоры, обрывки которых он ловил. Стоп! Английский? Люди говорили по-английски, и Мишка с ужасом осознал, что и с грабителем он тоже говорил на этом языке. Точно! Официальным языком Зазеркалья был английский, и он устанавливался в матрицу релоканта по умолчанию. Значит, он все-таки попал туда, куда нужно, хотя даже люди здесь похожи на тех, кто остался ТАМ. Они так же шли мимо, глядя сквозь других прохожих, и заговорить с кем-нибудь из них не возникало ни малейшего желания.
Мишка побрел по улице, интуитивно чувствуя, что идет к центру города. По крайней мере, на улицах становилось немного чище, а в архитектуре домов появилась претензия на стиль. А вот и полиция! Участок переливался неоном и радовал пустотой. Ни перед ним, ни внутри его не было ни души. Да и сам участок был крохотным, напоминая приемную перед кабинетом зубного врача. Белые блестящие стены и пол из плитки с неброским узором. Только из мебели здесь не было ничего, кроме кресла, в которое Мишка и уселся, с наслаждением откинувшись на спинку. Ноги его ощутимо гудели, наливаясь свинцовой тяжестью.
– Добрый день, релокант! – перед ним из ниоткуда появился человек в униформе, который своей улыбкой напоминал девушку у лифта. – Пожалуйста, протяните вперед левую руку!
Мишка не стал спорить, и тут же луч сканера мазнул по браслету, секундной вспышкой осветив его угольную черноту.
– Мистер Кляйн, – раздался участливый голос с легким бархатистым оттенком. – Что привело вас в полицию?
– Меня ограбили, – ответил Мишка.
– Вы желаете подать официальное заявление об ограблении? – снова спросил голос.
– Да, желаю!
– Вы готовы предоставить доступ к видеофайлам вашей матрицы? – задал вопрос голос.
– Да, пожалуйста! – Мишка равнодушно пожал плечами. У него все равно там ничего не было. Пусть местный коп полюбуется на пейзажи города.
– Благодарю за сотрудничество, мистер Кляйн! – услышал он через минуту. – Ваше заявление отклонено ввиду отсутствия состава преступления. Не смею вас задерживать. Всего вам самого наилучшего!
– Да как же…, – Мишка даже открыл рот от удивления. – Меня же ограбили! По голове стукнули! Как нет состава?
– Вам были оказаны образовательные услуги, о чем вы были уведомлены надлежащим образом. Вы не получили травм, представляющих опасность для вашего здоровья. С вас была взыскана оплата по тарифу данного учреждения, и вы высказали явно выраженное желание эти услуги получить, приняв приглашение пройти в учебный класс.
– Это образовательное учреждение? – выпучил глаза Мишка. – Учебный класс? Да вы тут вконец охренели, что ли!
– У вас остались еще какие-нибудь вопросы, мистер Кляйн? – приторным голосом спросил полицейский. – Если нет, желаю вам хорошего дня.
– Остались! – крикнул Мишка в пустоту. – Что мне делать-то теперь?
– Вы желаете повторно пройти вводный инструктаж, мистер Кляйн? – голос сочился заботой и любовью.
– Нет! – хмуро бросил Мишка и вышел на улицу. – Сдуреть можно! Вот ведь козлы виртуальные! И тут работать не хотят!
Он вновь побрел по улице, ощущая, как наливаются тяжестью ноги, а в желудке образовалась неприятная сосущая пустота. Он дико хотел жрать! Эх, была не была, подумал он и зашел в какую-то кафешку, где трое мрачных личностей поглощали пищу, неприветливо зыркая из-под бровей. Сюда попадали с той же внешностью, что была в реальном мире, и Мишку даже передернуло. Встреть он такие рожи на улицах родного города, пожалуй, наложил бы в штаны. И это при том, что район у них был на троечку с минусом. Он периодически натыкался на трупы, когда гулял в ближайшем сквере.
А вот бармен лучился приветливостью, и ее причины были налицо. У него, как и у полицейского, браслета на руке не наблюдалось. Он не был человеком.
– Простите, – смущенно спросил его Мишка. – Я тут первый день и я очень голоден.
– Вот меню! – пихнул ему бармен пухлую папку.
– Да…, – замялся Мишка, – понимаете, у меня денег нет. Ограбили меня.
– Нет денег, нет еды, – бармен вмиг потерял свою любезную улыбку. – Вали отсюда, проходимец, а то полицию вызову!
– Так я же не сделал ничего! – возмутился Мишка.
– С вероятностью шестьдесят восемь процентов вот тот парень, – ткнул в угол бармен, – сейчас тебя изобьет, и мне все равно придется полицию и скорую вызывать. Так что вали отсюда по-хорошему.
– Да за что он меня изобьет? – изумился Мишка, со страхом наблюдая, как угрюмый, сплошь татуированный громила начал вставать из-за стола.
– Ты чё такой дерзкий? – огромная туша покачивалась перед Мишкой, нависая над ним горой. В маленьких заплывших глазках этого типа застыла только тоскливая злоба, без малейших признаков какой-либо мысли. Изо рта его разило, как из помойки. Как будто в Зазеркалье без этой детали никак нельзя было обойтись.
– Да не дерзкий я, – стушевался Мишка, который вспомнил, кого обычно отправляют в Красную Ветвь. Парень был прямиком из тюряги, это же ясно, как божий день. Третий срок мотали уже здесь. Общество не могло содержать таких негодяев за счет налогоплательщиков. Это слишком накладно. – Я просто есть очень хочу, а меня ограбили.
– Кто ограбил? – заинтересовался громила, а его лицо словно треснуло пополам. Это он так улыбнулся.
– Да какой-то тип, который предложил мне за деньги рассказать о местной жизни.
– Такой бледный жирдяй? – уточнил собеседник.
– Он самый, – обрадовался Мишка.
– Это Ганс, – кивнул громила, довольно хохотнув. – Я его знаю. Головастый парень, свой бизнес открыл. Новичков обучает.
– Да какой это бизнес? – обиженно спросил Мишка. – Он же людей грабит.
– Раз налоги платит, значит, бизнес, – пожал могучими плечами громила. – Те, кто людей грабит, никаких налогов не платит. По моему, это любому дураку понятно. А тебе, паренек, это понятно?
– Понятно, – вынужден был ответить Мишка, буквально раздавленный такой убийственной логикой.
– Я Педро, советую запомнить мое имя. Садись, накормлю. Не бойся, бить не стану. Такого лоха, как ты, грех обидеть. Это же совсем без понятий надо быть.
– Я Михаэль, – не стал ломаться Мишка. – Спасибо вам огромное.
– Да мне насрать, как там тебя зовут, – честно признался бандит. – И на спасибо твое тоже насрать. Ешь и вали отсюда, пацан.
Надо сказать, скорость подачи блюд в этом заведении оказалась на высоте. Уже секунд через пятнадцать перед Мишкой появилась тарелка каких-то макарон с мясным фаршем, салат и стакан сока. И вкус у этого всего был такой, что парень чуть не захлебнулся слюной. Он и не подозревал раньше, что еда может доставлять удовольствие. После пищевых брикетов реального мира местное меню показалось ему просто райским.
– М-м-м, – промычал он, сыто откинувшись на спинку стула. – Вы меня просто спасли!
– Должен будешь, – жестко ответил громила, разглядывая его в упор без малейшего намека на благожелательность.
– Хорошо… конечно…, – Мишка растерялся. – А почему вы мне, собственно, помогаете? Зачем вам это нужно?
– Плюс в карму идет, – просто объяснил Педро, не сводя с Мишки немигающего взгляда. – Потом зачтется.
– Плюс? В карму? – Мишка растерялся еще больше. – А разве так бывает?
– Здесь все бывает, – равнодушно пожал плечами Педро. – Видно, система дарит подарки тем, кто помогает новичкам. Не хочет, чтобы такие, как ты, малолетние придурки, слишком быстро дохли. Она этого не любит. Ты же ведь придурок, я угадал?
– Нет, конечно, – смутился Мишка. – Почему это я придурок?
– Ты щегол, который едва закончил школу, – констатировал Педро. – И ты умудрился попасть в Красные миры. Даже мне для этого десять лет понадобилось. Нет, ты точно придурок. У меня на таких глаз наметан.
– А как этот плюс в карму проявляется? – Мишка решил перевести разговор на другую тему, менее щекотливую, чем предыдущая.
– Да как угодно, – пояснил громила. – Вот как-то раз нарвался я на зомби, а патронов не было. Ну, пришлось камень в него бросить. И представь, я в него попал, и башку ему проломил. А я тебе скажу, убить эту пакость одним ударом – та еще затея. Карма работает, парень, просто прими это как факт.
– Может, вам просто повезло? – с замиранием сердца спросил Мишка, для которого наличие зомби в посмертной жизни оказалось большим сюрпризом.
– Ну, а я тебе о чем только что рассказывал? – несказанно удивился громила. – Конечно же, мне повезло. Ты что, совсем тупой?
– Да, вроде нет, – ответил Мишка, густо покраснев. Его собеседник не производил впечатления гиганта мысли, и слышать от него такое было весьма обидно. – А тут бывают зомби? Откуда они берутся? Мы же вроде как умерли.
– Зомби, – покровительственно пояснил Педро, – это те, кто потерял десятую жизнь. Система дает им шанс. В течение двадцати четырех часов нужно убить кого-нибудь и занять его тело. Сечешь?
– Охренеть, – совершенно искренне удивился Мишка, и хотел было задать новый вопрос. – А …?
– Пожрал? Тогда лимит добрых дел на сегодня закончился, – уставился на него Педро тяжелым взглядом. – Свалил отсюда по-быстрому, придурок. Видишь, местный халдей уже скорую вызывает, а у него в этом деле большой опыт, поверь.
– Последний вопрос, – уже у двери спросил Мишка. – А у того Ганса, который меня ограбил, что у него с кармой? Я же новичок, меня нельзя обижать.
– Да все в порядке у него с кармой, – рассеянно ответил Педро, который внимательно изучал содержимое промежутка между зубами, только что извлеченное зубочисткой. По всей видимости, увиденное его удовлетворило полностью, и он забросил его обратно в рот. – И ты ему еще не раз спасибо скажешь. Я это точно знаю, паренек. Я тут уже давно.

Глава 4
2047 год. Реальный мир. г. Финстервальде. Тринадцать дней до релокации.
Мишка снова шел по улице, бездумно пиная мусор и пивные банки. Разговор с мамой не шел из головы. Деньги! Деньги! Где взять денег? Работы вокруг нет, а все что можно, уже давным-давно автоматизировано. Остается госслужба, полиция и крупные корпорации. Попасть туда нечего и думать. Он вчерашний школьник из нищей семьи. Ни образования, ни навыков работы у него не было, как не было и шансов все это получить. Корпорациям стало выгодно удешевлять производство, держа при этом большую часть населения в черном теле, и платя безусловный базовый доход. Но там и близко не наблюдалось сумм, что нужна на лечение маме. Крупному бизнесу реальный мир был мало интересен, все денежные потоки ревущей рекой потекли в Зазеркалье, где уже проживал почти миллиард душ, пополняясь каждый год миллионами новых релокантов. Зачем вкладываться в Землю-1, если компания Бета вчера презентовала новый, клубный мир с чистейшими пляжами, пальмами и ласковым морем? Небольшое количество проживающих, строго ограниченное системой! Шикарный воздух, охота, рыбалка, температура плюс двадцать пять круглый год и бонусом идет способность к левитации и оргазм с коэффициентом наслаждения 2,5. Так писали в рекламном проспекте. Цены тут же начинали стремительный рост, обеспечивая неслыханные для депрессивной Земли-1 прибыли инвесторов. Участки в таком мире улетали как горячие пирожки, а обеспеченные граждане брали ипотеку вдобавок к страховке, чтобы жить после смерти так, как им и не снилось в реале. Разве это не стоит того, чтобы потерпеть всего лишь каких-нибудь шестьдесят пять лет? Разве это не стоит того, чтобы пахать всю жизнь, дожидаясь заветной эвтаназии? Разве не стоит ради этого лизать задницу боссу, законченному козлу? Разве не это реализация Великой Западной Мечты, о которой долдонили из каждого утюга?
По телеку бодро рапортовали, как чисты стали реки, как восстанавливается амазонская сельва, и как в горах Шварцвальда снова увидели медведя, в первый раз за последние двести лет. Только Мишке на это было плевать. Он и знать не знал, что это за Шварцвальд такой и где он вообще находится. У них в школе не проходили географию, ее отменили за ненадобностью. Мама говорила, что это где-то далеко на западе. Тогда что от него толку, если в те горы не сунуться. Мусульманские анклавы уже поглотили Фрайбург и Штутгарт, и туда ходу нет, если только ты не получил официального приглашения, а твоя спутница не была одета в черное с головы до ног. В тех местах жили особенно суровые парни, в отличие от Гамбурга, где порядки оставались немного попроще. Там женщины могли обойтись одним платком на голове. Впрочем, простота эта была весьма относительной. Попытка выйти на улицу с непокрытой головой или без креста, нашитого на одежду христианина, стала бы суицидальным безумием. Примерно таким же, как объявить себя в тех землях атеистом.
Ребята тусовались на обычном месте, на бывшей спортплощадке, на которой уже давно никто не занимался спортом. Незачем стало беречь здоровье. До Зазеркалья как-нибудь доскрипишь, и ладно. А там до хронических болячек еще не додумались.
– Привет, парни! – Мишка хлопнул по протянутым ладоням. – Какие делишки?
– Да никаких, – ответили ребята. Томас, Вольф и Гельмут. Они с первого класса вместе. – Херней страдаем, как обычно. Сам-то как, Михель?
– Дерьмово, – честно признался Мишка. – Деньги очень нужны.
– В очередь становись, – смачно сплюнул Томас. – Сразу за нами.
– Я серьезно, – сжал скулы Мишка. – Матери совсем плохо. Страховку отобрали.
– Да, проблема, – покивали ребята. – А в Зазеркалье она, значит, не хочет перебираться?
– Не хочет, – понурился Мишка. – Да и я не хочу, чтобы ее туда досрочно…
– И мои предки тоже туда не хотят, – признался Томас. – Молятся каждый день, представляешь? Я просто охренел, когда в первый раз увидел. За моим папашей такого сроду не водилось.
– А мои ждут, не дождутся, когда на эвтаназию идти надо будет, – легкомысленно махнул рукой Вольф. – Задолбала, говорят, эта жизнь. Пищевые брикеты, город этот сраный… Они прочитали где-то, что там лет за двести реально на серебряный аккаунт скопить. А что такое двести лет, когда ты бессмертен! Отец ржет, как конь. Говорит, у матери хоть там задница поменьше будет. Только ради этого, мол, и стоит после смерти пахать.
– Нет, – признался Мишка. – Моя туда ни в какую не хочет. Вот и ищу теперь, где бабла срубить. Быстро и много.
– Это только если у Бехара, – хохотнул Томас. – Ишаком поработать.
– Что еще за Бехар? – насторожился Мишка.
– Ты не слушай его, – поморщился Вольф, коренастый светловолосый крепыш. – Он у нас совсем дурак, и шутки у него тоже дурацкие.
– Что за Бехар? – с нажимом переспросил Мишка. – И что это за работа такая, ишак?
– Албанец это, – неохотно пояснил Гельмут. – Дурью барыжит по-крупному, а ишак – это курьер. Ты, Михель, забудь то, что я сказал. Не дело это. Если примут с наркотой, тебе конец. Сядешь на два года, а как выйдешь, социальный рейтинг до нуля опустят. Потом еще одна отсидка, а потом, здравствуй, Красный мир. Да твоя мать с ума сойдет, я же ее знаю.
– Да-да…, – рассеянно ответил Мишка, который уже никого не слушал. – Я пойду, парни. Мне тут забежать кое-куда надо.
– Она симпатичная хоть? – с любопытством спросили ребята.
– Ничего, – хмыкнул Мишка, который считался в этой компании экспертом по телкам, потому что был единственным из всех, кто потерял невинность.
– Расскажешь потом? – жадно спросили пацаны.
– Пока, детки, – величественно махнул рукой Мишка, и пошел в сторону улицы, которая, словно в насмешку, носила имя Рудольфа Дизеля.
Дерьмовое это было место. Именно тут и селились выходцы с Балкан, из Сирии и Пакистана, которые по какой-то неведомой причине не захотели жить в анклавах. И промышляли они, как водится, наркотой и сутенерством, подсаживая на свою дурь бестолковых малолеток. Ведь для них работы тоже не было. Улочка на окраине напоминала трущобы Гамбурга, только куда меньше по масштабам. Встречные женщины, замотанные в хиджабы, при виде Мишки отворачивались в испуге, словно видели привидение. Ему не встретилось ни одного европейского лица, а смуглые парни, сидевшие на корточках, провожали светловолосого парня удивленным взглядом. Впрочем, любопытство это длилось недолго. Раз «свинья» решила зайти сюда, значит, у нее либо есть на это очень веская причина, либо она просто сумасшедшая. Другого не дано. Мишка знал, что свиньями тут называли всех местных. Видимо, потому, что им можно было есть свинину, в отличие от приезжих. Хотя Мишка вот свинину никогда не ел, в отличие от мамы, которой пробовать ее доводилось.
– Мне нужен Бехар, – твердо сказал Мишка, подойдя к группке гогочущих парней. – Где его можно найти?
– А ты отважный, – с интересом посмотрели на него пацаны. – Или дурак конченый. Зачем он тебе?
– Ему самому скажу, – ответил Мишка.
– Шел бы ты отсюда по-хорошему, – от души посоветовали парни.
– Вы не понимаете, – сделал шаг вперед Мишка. – Он мне очень нужен. У меня для него важное сообщение есть.
– Не знаем мы никакого Бехара, – ответили ему. – Вали отсюда.
– Вы не так поняли…, – беспомощно сказал Мишка, глядя, как его обступают с самыми серьезными намерениями.
– У тебя есть пять секунд, чтобы уйти, – спокойно сказал вожак. – Потом мы из тебя отбивную сделаем. Свиную.
И парни довольно захохотали, оценив шутку. Отбивные давно стали частью фольклора, равно как и колбаса, и натуральное пиво. Никто уже не помнил их вкуса. Мишка уныло побрел домой и, как назло, никаких новых идей у него не возникло. Маме осталось недолго. Без химиотерапии ее конец будет мучительным, но ведь они жили в гуманном обществе. Как только она не выйдет на работу, то уже вечером приедет машина скорой помощи и увезет ее туда, откуда она не вернется. Никто не позволит страдать человеку в европейской стране. Это слишком жестоко.
* * *
Зазеркалье. Преддверие Красной Ветви. Первый день после релокации.
Мишка выскочил из кафе пулей. Ехать в местную больничку ему не хотелось совершенно. Он никак не мог понять, зачем больница компьютерному коду, которым он на самом деле сейчас был. Зачем все так усложнять? На этот вопрос у него ответа не нашлось.
Он бездумно пошел по улице, наслаждаясь ощущением сытости и послевкусием еды. Неужели это может быть так? Тогда в Красных Мирах не так уж и плохо. Мишка разглядывал прохожих, чтобы выбрать того, кто мог бы ему помочь. Он крутил головой, словно филин, но все оказалось бессмысленным. Его взгляд не мог зацепиться ни за кого, а глаза немногочисленных идущих по улице людей равнодушно скользили по нему, не выражая ни малейшего желания познакомиться. Почти все, кто ему встретился, оказались мужчинами, вот еще одна странность. Они поглядывали на него с любопытством, когда думали, что он не видит их, и тут же отворачивались, когда он пытался поймать их взгляд. Ответ на эту загадку оказался прост: тут больше не было мальчишек, подобных ему. Таких же чистеньких и благообразных, выросших в приличной семье. Мишка был здесь чужим.
Люди ему встретились совершенно разные. Но в основном, это были пожившие уже мужики от тридцати, многие из которых имели татуировки. Кое у кого на предплечьях виднелись наркоманские «дороги», а у некоторых зрачки оказались покрыты сеткой синеватых прожилок. Так выглядели любители самого модного на Земле-1 наркотика, который назывался «Камикадзе». Наверное потому, что его поклонники жили очень яркой и очень недолгой жизнью, превращаясь в стариков через семь-восемь лет после первой дозы. Причем превращались почти сразу, хотя до этого были умниками, силачами и сексуальными гигантами. За все приходится платить! Этот наркотик выплескивал силы, что копились в человеке, сразу и мощно, сжигая то, что было припасено на всю жизнь, в самый короткий срок. На эту дурь садились спортсмены, амбициозные клерки корпораций и даже молодые ученые. Они почему-то считали, что смогут обмануть судьбу или наоборот, шли на это сознательно, чтобы накопить на золотой аккаунт и попасть в свой собственный рай. Попадали туда не все, далеко не все! Ведь если тебя поймают с дозой «Камикадзе», то социальный рейтинг обнулится, и ни одна страховая компания не продаст тебе посмертную страховку. Ни за что и никогда. Но если не ловили, то делали вид, что очередной бесцветный служащий из отдела маркетинга, трижды тестированный эйчарами, сам по себе внезапно поумнел и стал выдавать одну гениальную идею за другой. Не пойман – не вор. Так говорила мама в подобных случаях. Этих людей использовали, а потом выбрасывали, как грязную тряпку, когда у них начинали выпадать зубы и наливаться синевой белки глаз. На такое уже никто не станет закрывать глаза. И тогда бедняге приходилось идти в магистрат и делать слепок матрицы, потому что жить ему оставалось всего ничего. И хорошо, если ему хватало денег хотя бы на серебряный аккаунт. В цивилизованном мире оплаченную посмертную страховку не имели права отнять даже у законченных наркоманов.
Откровенно говоря, Мишке и подойти тут было не к кому. Окружающие люди его откровенно пугали. Хотя нет! Его взгляд зацепился за пожилого мужчину, который сидел на лавочке у небольшого пруда, покрытого ряской. Он выглядел почти нормально, за исключением того, что он был чернокожим, носил на голове невообразимые патлы и курил косяк гомерических размеров. И браслета у него на руке тоже не было, как и у бармена. Он бросал куски хлебной корки уточкам, которые подплывали, и с ленивым спокойствием, словно делая величайшее одолжение, лопали это давно забытое Мишкой лакомство. Он ел хлеб весьма нечасто.
– Простите, – обратился Мишка к мужчине. – Я тут первый день, и ничего не знаю. Не подскажете, как тут все устроено?
– Конечно же, не подскажу, – меланхолично ответил негр, втягивая в себя вонючий дым. – Это же Красный Мир, парень. Это тебе не персональный рай для какого-нибудь толстожопого бургомистра, срубившего бабла на ремонте дорог. Вот ты, когда был живым, часто видел отремонтированные дороги?
– В нашем районе вообще не видел, – покопался в памяти Мишка. – В центре города да, латают иногда.
– Вот то-то и оно, – загадочно ответил негр, который за одну затяжку втянул в себя четверть косяка, и теперь его глаза были блаженно прикрыты веками. Он спросил Мишку. – Деньги есть?
– Украли, – помявшись, ответил Мишка. – По башке стукнули и обчистили. У вас здесь это почему-то называется оказанием образовательных услуг.
– А что не так? – удивился негр. – Ты считаешь, что образование должно быть бесплатным.
– Да какое же это образование? – возмутился Мишка. – Он пригласил меня в какое-то помещение, врезал по голове, а потом сказал, что это будет мне уроком.
– По-моему, все нормально, – ответил негр после недолгого раздумья. – Вот ты не знал раньше, что нельзя ходить непонятно куда вместе с подозрительными типами. А теперь знаешь!
– Да я это и раньше знал! – заорал Мишка, который пошел пунцовыми пятнами.
– Тогда зачем ты туда пошел? – совершенно логично спросил негр, и Мишке на это ответить было нечего.
– Дороговато мне его урок обошелся, – угрюмо сказал Мишка.
– Ты предпочел бы потерять жизнь? – удивился негр.
– Нет, конечно! – удивился Мишка, который никак не мог поверить, что жизней у него целых десять.
– Тогда я не понимаю твоего возмущения, – пожал плечами негр.
– Как тут зарабатывают деньги? – выпалил Мишка. – Тут есть какая-нибудь служба занятости, или социальные работники, или какая-нибудь власть?
– Не, – покачал головой негр. – Нет тут ничего такого.
– Как же тут люди живут? – удивился Мишка.
– А тут не живут, – повернулся к нему собеседник, – это же Красный Мир. Тут нельзя жить. Тут можно только выживать, попутно пытаясь заработать. Если у тебя нет денег, то ты немногим отличаешься от мертвеца. Ты двигаешься, говоришь и даже ешь, но это всего лишь иллюзия. Потому что на самом деле ты – труп. Только деньги делают тебя здесь живым. С деньгами ты можешь абсолютно все. Можешь стать силачом, красавцем и даже волшебником. Ты можешь купить себе дополнительную жизнь, если в погоне за деньгами растеряешь свой запас слишком быстро. Ты можешь даже свалить отсюда в Желтый Мир, если захочешь. Правда, получается это далеко не у всех.
– А разве это возможно? – сердце Мишки заколотилось изо всех сил.
– А у тебя деньги есть? – вопросом на вопрос ответил негр. – Если есть, то возможно. Это же виртуальная жизнь. Тут все ненастоящее, парень. Все, кроме денег. Они-то как раз вполне настоящие.
– Я же рассказывал, – с обидой ответил Мишка, – их у меня украли!
– Хреново, – ответил негр, добивая косяк. Окурок полетел в пруд, где его тут же склевали утки, видимо, приняв за корочку хлеба. – Я тебе советую все-таки их заработать. Без денег тут тебе туго придется.
– Да где их заработать-то? – нервы Мишки начали сдавать, а оригинальный стиль общения местных выводил его из себя. Он еще никогда не чувствовал себя таким идиотом.
– Там! – махнул рукой негр, и Мишка торопливо повернул голову туда, куда он показал.
– Где? – озадаченно спросил он, но его собеседник попросту исчез и это было полнейшим свинством с его стороны. – Вот зараза!
Мишка расстроился не на шутку. Вот ведь сволочь, забил башку всякой ерундой! Бургомистры, дороги! Хотя нет! Из Красных Миров можно выбраться, и это знание окрылило парня. Правда, он еще пока не знает как, но он это обязательно узнает.
– Эй, парень! – обратился к нему худощавый жилистый тип с прилизанными волосами. – Заработать хочешь?
– Хочу! – не стал ломаться Мишка. Он теперь не сердился на сбежавшего собеседника ни капельки, ведь работа и впрямь оказалась именно в той стороне, куда он показал. – Что делать нужно, и что платишь?
– Пятнадцать баксов в час, – пояснил худощавый. – Деньги получишь сразу же после окончания работы.
– Годится, – обрадовался Мишка, который успел зацепить взглядом расценки в кафе. Голодная смерть ему теперь не грозила.
– Стандартный контракт!
В руке худощавого типа появилась папка, из которой он достал лист пластика, покрытый мелким текстом.
– Приложи браслет! – сказал он. – Нужно подписать.
– Подожди! – Мишка углубился в чтение.
Он бурчал себе под нос.
– Ага! Срок начала контракта – с момента подписания. Деньги оплачиваются по факту отработанных часов, с посекундной тарификацией. Странно, неужели кто-то отказывается от работы? Штрафные санкции за неисполнение. Охота? Прикольно! Меня на охоту наняли!
Мишка прикоснулся к листу, и тот растаял в воздухе. Зато в личных файлах появилась копия договора. Он увидел сообщение от системы, которое выглядело, как надпись, появившаяся в воздухе на несколько секунд.
– А на кого мы будем охотиться? – с замиранием сердца спросил Мишка, который до этого видел охоту только в кино.
– Э…, – промычал прилизанный тип, несказанно удивленный этим вопросом. – Ни на кого ты не будешь охотиться, парень. Охотиться будут как раз на тебя. И оплатят тебе только то время, что ты будешь оставаться в живых, и ни секундой больше.
– Пятнадцать баксов в час??? – завопил в возмущении Мишка.
– Ты подписал договор, – в голосе прилизанного типа появился лед. – Тут нельзя нарушать договоры, мальчик. Пошел!

Глава 5
2047 год. Реальный мир. г. Финстервальде. Двенадцать дней до релокации.
Сознание возвращалось постепенно. Сначала Мишка почувствовал свет, который резанул по глазам, а затем – легкое покачивание. Он явно ехал на машине. Только вот куда он ехал и зачем, Мишка не имел ни малейшего представления. Он и в машине ездил весьма нечасто. Своей машины у них с мамой не было.
– Очнулся! – услышал он деловитый голос. – Десять минут, как заказывали!
Они ехали в каком-то микроавтобусе. На Мишку пристально смотрел черноволосый и смуглый мужик лет сорока, одетый по местным меркам невообразимо дорого. Брюки, стрелками которых можно было бриться, снежной белизны рубашка и лаковые туфли, поигрывающие бликами от заходящего солнца. В расстегнутый ворот рубашки выбился непокорный курчавый волос, и это при том, что сам мужик оказался лысым, как коленка. Он выглядел как топ-менеджер одной из корпораций, только глаза выдавали его. В его глазах читалось полнейшее равнодушие к его, Мишкиной, судьбе, и это парень понял совершенно отчетливо. Рядом с ним сидел какой-то щуплый очкарик, который тыкал пальцем в планшет.
– Знаешь, кто я? – спросил мужик напротив.
– Нет, – осторожно ответил Мишка и попробовал пошевелиться. Тщетно. Он был зафиксирован так плотно, что не мог даже головой двинуть. Тело, руки, ноги и даже лоб прижимали к сиденью какие-то обручи.
– Я буду спрашивать, ты будешь отвечать, – немного устало сказал ему лысый. – Если ты мне соврешь, то живым из этой машины уже не выйдешь, а твое тело отвезут на ближайшую пищевую фабрику. Станешь частью белкового концентрата. Все понял?
– Да, – проглотил слюну Мишка.
Он слышал про полиграф, и понял, что это за обручи зафиксировали его. Щуплый нажал на значок в планшете, и из боковой панели вышла тонкая рамка монитора, на которую тот скосил один глаз.
– Вы, наверное, Бехар, – догадался Мишка.
– Ты работаешь на полицию? – резко спросил лысый, никак не реагируя на Мишкины слова.
– Нет! – попытался замотать головой парень. – Не работаю я на полицию!
– Только да или нет, – оборвал его Бехар. Без сомнения, это был он, собственной персоной.
– Нет, – покорно ответил Мишка.
– Тебя послал Фарид?
– Нет.
– Ты работаешь на федералов?
– Нет…
Вопросы шли один за другим, и Мишка порядочно устал. На лице албанца начала появляться легкая задумчивость. Видимо, ему самому надоело заниматься ерундой.
– Так какого хрена ты поперся в мусульманский квартал? – спросил он, наконец, Мишку.
– Я искал Бехара, – ответил тот.
– А зачем ты его искал? – с нажимом спросил Бехар.
– Мне нужны деньги, – ответил Мишка, кусая губы. – Мама болеет.
– В чем проблема? – с каменным лицом спросил его албанец. – Отправь ее в Зазеркалье.
– Она не хочет, – понурился Мишка. – И я не хочу… У нас никого больше нет, кроме друг друга, понимаете? Мне нужны деньги, чтобы она могла купить лекарство, и тогда она проживет еще десять лет здесь, в реальном мире.
– Знаешь, почему мы называем вас свиньями? – неожиданно спросил Бехар, который пристально смотрел на монитор, чтобы убедиться в том, что Мишка не врет.
– Потому что мы едим свинину? – удивленно ответил Миша.
– Конечно же, нет, – поморщился Бехар. – Никто в этом районе не ест свинину, парень, это знает любой дурак. У вас нет столько денег. Мы называем вас так, потому что в наших глазах вы и есть свиньи, понимаешь? Вы просто грязные животные, но грязные не снаружи, а изнутри. Мы брезгуем вами!
– Но почему? – вырвалось у Мишки. Он так обиделся, что даже перестал бояться.
– Вы сидите на пособии и заливаете себе глаза дешевым синтетическим алкоголем, – начал пояснять ему Бехар. – Вы прячетесь от этой жизни в дурмане идиотских сериалов. Ваши женщины спят с теми, кого видят в первый раз в жизни. Те из вас, у кого есть работа, живут как рабы. Они пресмыкаются перед начальством, стучат на коллег и готовы на любую подлость, лишь бы иметь возможность и дальше оплачивать свою посмертную страховку. Вы не любите своих внуков, потому что ваши сердца холодны как лед. Вы лицемерны, и звоните в полицию, если у соседа слишком громко играет музыка. И вы же потом улыбаетесь этому соседу как ни в чем ни бывало. Вы не помогаете родственникам, которые попали в беду, считая, что это должно делать за вас государство. Я ничего не забыл? Ах, да! Вы не почитаете своих стариков и не даете им умереть достойно, в кругу семьи, поцеловав на прощание всех тех, кого они любили. Так за что нам уважать вас, мальчик?
– Моя мама мечтает нянчить внуков, – робко сказал Мишка. – Потому-то и не хочет уходить в Зазеркалье.
– Я знаю о тебе все, – отмахнулся Бехар. – Твоя мать русская, хоть и носит немецкую фамилию. Они другие. Потому-то вы и отрезали их от себя. Или они отрезали вас… Теперь это уже неважно.
– Так вы дадите мне работу? – робко спросил Мишка.
– А ты понимаешь, на что идешь? – впился в него взглядом Бехар. – Тут тебе не сраный Гугл, где ты можешь разорвать контракт, когда тебе этого захочется. Отсюда выхода нет, парень.
– Я готов, – прикусил губу Мишка. – Моя мама должна жить.
– Ну, надо же! – Бехар смотрел на него изумленным взглядом и явно находился под впечатлением от такого ответа. – Ты смог меня удивить, паренек. Я не думал, что среди «свиней» попадаются стоящие люди. Надо будет рассказать деду.
– Деду? – глаза Мишки расширились. – А разве он не…
– Нет, – отрезал Бехар. – Мой дедушка живет в окружении детей и внуков и умрет тогда, когда его призовет к себе Аллах, и ни днем раньше. И ни в какое Зазеркалье он не пойдет.
– Ясно, – кивнул Мишка.
– Итак, – взгляд наркоторговца вновь принял то же самое выражение, что и в начале разговора. Легкое удивление прошло, и Бехар вновь был деловит и собран. И ему вновь наплевать на Мишку. – Один рейс в месяц, мальчик. Всего один! И твоя мама будет получать свою порцию таблеток. Скажешь ей, что смог договориться с благотворительным фондом.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71269603?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Релокант Дмитрий Чайка
Релокант

Дмитрий Чайка

Тип: электронная книга

Жанр: Социальная фантастика

Язык: на русском языке

Дата публикации: 01.11.2024

Отзывы: Пока нет Добавить отзыв

О книге: Действие происходит в 2047 году. Железный Занавес разделил мир на две части, на Запад и Восток. Корпорации, лишенные дешевых ресурсов, вынуждены спасать экономику, перенаправив в виртуальный мир всю массу денег, которая чуть не похоронила под своей тяжестью цивилизацию. В виртуальный мир начали переселяться и обычные люди. Зачем платить пенсии и лечить стариков, если они могут работать и платить налоги целую вечность…

  • Добавить отзыв