Главная страница | Попаданцы | Нарушая порядок (Альфа-8)

Нарушая порядок (Альфа-8)
Артем Каменистый
Теплая страна, потрясающие красоты природы, честное и дружелюбное население, живущее в мире и гармонии при самом настоящем демократическом правительстве. Это ведь величайшая редкость в мире, страдающем от засилья порочной аристократии.
Первое задание на почетной должности не предвещает сложностей. Да оно больше на отпуск похоже, чем на работу для седьмого десницы. Расслабляйся и наслаждайся волшебным югом.
Прочитали? Не завидуйте, потому что я вам наврал про все, кроме демократии.
Духота, пыль и выжженная степь, засыпанная навозом. Навоз – единственное, что здесь еще не успели украсть, но если правители и дальше будут чудить, то и его скоро не останется.
Ну и само задание из тех, где ни на секунду нельзя расслабиться. Малейшая невнимательность, и можно перепутать коридоры.

Артем Каменистый
Нарушая порядок (Альфа-8)

Глава 1 Подработки пограничников
Артем Каменистый
Нарушая ПОРЯДОК (Альфа-8)

Глава 1

Подработки пограничников

Светило солнце, лёгкий ветерок гулял по степи, щебетали птички, задорно свистели грызуны, столбиками застыв у своих норок. Всё живое радовалось погожему деньку.
Не радовался лишь офицер Лойм.
Окажись в местном пантеоне божество по имени Недовольство, он стал бы его верховным жрецом. В любое время дня и ночи гвардеец выглядел кислее самого зелёного лимона. Его вечно унылая рожа и аналогичный характер столь мощно доминировали над всеми прочими чертами личности, что ничего больше о главном нашем вояке я не могу сказать даже на одиннадцатый день не самого простого путешествия.
Сейчас физиономия «меченого» гвардейца смотрелась раза в два неприятнее обычного. Что ничуть неудивительно, ведь ему пришлось обратиться ко мне лично, а это Лойму нравилось не больше, чем собаке палка.
Впрочем, ему никогда ничего не нравилось.
– Господин… седьмой десница, за нами увязались какие-то бродяги, – сквозь зубы выдавил офицер, указывая на то, что я и без него давно заметил.
Вот же сноб кисломордый. Ни разу не забыл напомнить, что я именно седьмой. Это вовсе не обязательно и к тому же в сложившейся ситуации опасно близко к насмешке.
Тем более с учётом многозначительной паузы.
В здешней местности при наличии нормального зрения надо сильно постараться, чтобы не заметить отряд всадников, который, не особо скрываясь, следует в километре. Даже не знаю, как правильнее выразиться: то ли слабо всхолмлённая полупустыня, то ли сильно засушливая не слишком ровная степь. Развалы камней с редкими выходами изъеденных ветрами карликовых скал, солончаки, глинистые или песчаные проплешины, редкие безводные русла, едва-едва вгрызшиеся в пропечённую южным солнцем твердь. Тут и пешему одиночке найти укрытие от взглядов непросто. Разве что, скрючившись, скрываться в низинах и не высовываться из них ни на миг.
Эти не высовываться не могли, потому что на месте не стояли. Двигались вместе с нами параллельным курсом. Наблюдатели нам и раньше на глаза попадались, но не в таком количестве, и так близко они показываться не отваживались.
И вот ещё что интересно: никогда прежде офицер на чужое присутствие не реагировал.
Я счёл, что стоит об этом напомнить, и заодно слегка отомстить за акцент на «седьмом».
– МЛАДШИЙ офицер Лойм, неужели вас начали напрягать здешние бродяги?
Гвардеец стал совсем плох рожей, открыл было рот, но ответить не успел, его опередил Дорс.
Голосом не таким кислым, но тоже недовольным, заносчивый здоровяк заявил:
– Я вижу на некоторых синие и коричневые цвета. Вроде это мудавийцы, у них тряпки вместо флагов такие же.
– Да, это их пограничная стража, – неохотно подтвердил Лойм и с сомнением добавил: – Или воры, укравшие вещи у местных дармоедов.
– И что же именно вас обеспокоило? – уточнил я. – Опасаетесь воров?
– Здешних воров стоит опасаться? Вы должно быть шутите. Нет, конечно, их можно только презирать. Но вообще-то меня много чего беспокоит, – в своей манере ответил офицер. – И хочу сказать, что мудавийцы беспокоят особенно. Эти бездельники таращатся на нас уже почти полчаса, но приближаться не торопятся. Уверен, они просчитывают, стоит ли нападать, или это слишком рискованно.
– Но зачем же им на нас нападать? – послышался из-за спины удивлённый возглас Паксуса. – Это ведь солдаты Мудавии, а не какие-то бандиты.
Лойм изобразил бледное подобие кислой улыбки и донельзя нагло, уже с откровенно оскорбительной фамильярностью, прокомментировал:
– Сынок, здесь, считай, самый конец пустошей. Можно сказать, это почти Мудавия. А Мудавия это Мудавия. Бардак. Сплошной бардак. Во всём и всегда. Порядка в Мудавии нет, и никогда не будет. Если этим бездельникам выгодно, они из пограничной стражи запросто превращаются в бандитов. Да, собственно, если говорить начистоту, им и превращаться не требуется.
– Вы это серьёзно? – уточнил я. – Они действительно могут напасть, как простые бандиты?
– Да откуда мне знать, что у таких болванов в головах… Господин… седьмой десница, вы пока неопытны, но это проходит. Так что очень скоро сами поймёте, что здесь всякое случается. Это же Мудавия, смешная страна, сплошь населённая дураками. Поставьте себя на место этих глупцов и взгляните на нас со стороны. В их глазах мы не выглядим сильными. Нас слишком мало, и при нас нет обычной равийской стражи. Вот стража для них это да, стражу они бояться приучены.
– А гвардию разве не надо бояться? – удивился я.
Пограничная стража в сравнении с гвардией – котята на фоне львов. Так что удивился я по делу.
– Господин седьмой десница, говорю же, они все поголовно болваны. Вряд ли до этого гвардейцев видели или хотя бы слышали про нас. Сами знать должны, наши цвета в самой империи путаницу даже у грамотных людей часто вызывают, а для этих убогих и вовсе тёмный лес. Наверное, думают, что к ним забрела группа богатеев, которых сопровождают наёмные стражники, или слуги. Что-то вроде охраны караванов. Караваны тут в межсезонье сопровождают по сотне охранников, а то и больше. А у нас и трёх десятков не наберётся, если и ваших и моих поголовно пересчитать. Их сорок два, получается, не намного больше. Страшновато нападать при таких раскладах. Но и подъезжать с вопросами, как честные пограничники, не торопятся. А это наводит на некоторые мысли… Ну вот, – снова усмехнулся офицер. – Чего и следовало ожидать.
Вдали из-за пологого холма показался новый отряд. Раза в два меньше по численности, но те же цвета просматривались.
– Их много! – заволновался пятый перст десницы – Арсай. – Предлагаю напасть первыми! За императора!
– Дружков ждали, – не обращая внимание на выкрики Арсая, прокомментировал Лойм. – Вот теперь не сомневайтесь, теперь точно нападут. Их ведь в два раза больше стало, а с гвардией дел никогда не имели. Ну да сейчас я это исправлю. На всю жизнь запомнят. Те, кто уйти сумеют. Вы тут подождите, мы с ними быстро управимся.
– Господин Лойм, – перебил я. – Насчёт тех, кто сумеют уйти. Таковых быть не должно.
– Что вы имеется ввиду, господин седьмой десница?
– То, что если придётся драться, все они должны остаться здесь. Все до единого. Я не хочу оправдываться перед властями Мудавии за разгром отряда их пограничной стражи. Это, как бы, не самое лучшее начало сотрудничества. Так что без свидетелей.
– Великий ПОРЯДОК! О чём вы, господин?! Да тут всем на всё плевать. Вы же имперец, да ещё и десница… какой-никакой. Можете каждому болвану на голову с высоты нагадить, они в ответ только улыбаться станут. У меня всего лишь пара десятков ребят, а против нас трусливое шакальё. Как только поймут, что не с теми связались, как тараканы в разные стороны прыснут. Это их земля, знают каждый камень, за всеми нам не угнаться. Да и опасно здесь скачки устраивать, без ног коней оставим.
– Значит, никто здесь ждать не будет, – подытожил я. – В смысле, берите всех, кого можно. Чем больше участников с нашей стороны, тем труднее им будет сбежать. Глас, тебя это, разумеется, не касается.
– Одобряю, – оживился Дорс. – Наконец-то хоть немного разомнёмся. А это что? Они передумали, или как?
От мудавийцев отделился одинокий всадник, торопливо направившийся прямиком к нам.
– Поговорить решили, – сказал Лойм. – Дураки они такие… очень любят языками чесать. Сам разберусь, если позволите.
Я молча кивнул, и офицер направился навстречу всаднику.
Встретив того в сотне шагов, Лойм встал неудачно, перекрыв лицо мудавийца. Прочитать по губам, что говорит пограничник, не получалось, а на таком расстоянии да под завывания несмолкаемого ветра похожей на пустыню степи ни слова не получалось различить при всех неординарных параметрах. Только и смог понять, что по самолично мною разработанной «цветовой классификации личностной опасности» этот человек ни малейшей опасности не представляет. Даже не бледно-зелёный, а чисто-белый. Я таких дюжину до состояния блинов растопчу секунд за двадцать пять.
И не запыхаюсь.
Не прошло и минуты, как офицер чуть обернулся и прокричал:
– Господин седьмой десница, вы не поверите. Этот удивительный человек требует, чтобы мы ему заплатили за проезд. Не просит, а именно требует. Что ему ответить?
Хотелось ответить очень грубо, но я ведь не абы кто, а лицо официальное, на службе. Причём пусть и не без нюансов, но служба солиднейшая.
Поэтому пришлось соответствовать:
– Господин Лойм, будьте добры, объясните этому гм… уважаемому стражнику, что мы не купцы, а люди императора. И мы здесь не гуляем, а направляемся в Мудавию по важному государственному делу. Да он и сам должен заметить, что при нас нет повозок с товарами. Так что ни о какой пошлине не может быть и речи. Слово в слово так ему и передайте.
Лойм кивнул, и, оборачиваясь, неуловимо-стремительно потянулся за мечом.
Блеск стали, россыпь кровавых брызг, голова, покатившаяся по камням.
– Кто бы мог подумать, что наш солдафон просто мастер объяснений, – одобрител Дорс.
Убив переговорщика, офицер взмахнул мечом, небрежно стряхивая кровь. Похоже, этот жест заодно являлся своего рода приглашением к веселью, потому как прочие гвардейцы рванули вперёд одновременно и без приказов. Дорс и прочие желающие размяться не слишком от них отстали, и спустя считанные секунды на едва обозначенной тропе остались лишь четверо: я, Кими, Паксус и Лухвил – безродный, но свободный простолюдин-проводник. Лойм шпынял его всячески все одиннадцать дней торопливого похода, неудивительно, что этот низкорослый и невзрачный мужчина средних лет старался держаться от командира гвардейцев подальше.
– Даже Глас поскакал, – неодобрительно, с намёком, заметила Кими.
– Если это просто дураки и бродяги, справятся спокойно и без нас, – спокойно ответил я, но при этом поморщился.
Гласу ни при каких обстоятельствах лезть в драку не дозволяется. Только самооборона. Причём если дело дошло до самообороны, это означает, что я и прочие не справились со своими обязанностями.
– А если что-то пойдёт не так? – уточнила Кими.
– У нас здесь прекрасная позиция, чтобы вовремя заметить нехорошее.
Обернувшись к проводнику, я спросил:
– Как, по-твоему: это стража пограничная, или они простые бандиты, выдающие себя за неё?
Ко мне проводник изначально относился с настороженностью, но в последние дни заметно расслабился. Вот и сейчас ответил без напряжения:
– Господин десница, это ведь Мудавия. Страже здесь платят один раз за целый год. Иногда забывают заплатить. Иногда никому не платят ни монетки по несколько лет. Земля здесь плохая, ничего не растёт толком, а им надо как-то кормить свои семьи. Камнями да песком сыт не будешь, а заработать мимо казны можно только с тех, кто из империи приходят или туда направляются.
– То есть грань между пограничником и бандитом тонка или даже отсутствует? – понимающе усмехнулся я.
– Так и есть, господин десница, – кивнул проводник. – Здесь лучше от всех подальше держаться. Целее и богаче будешь. Тут в последнее время всякое случалось. Однажды немаленький караван пропал. Совсем пропал. Никаких следов. А там одной охраны сотня с лишним.
– Гвардии они не противники, – уверенно заявил Паксус. – Быстро поймут, что это не охрана караванная. Вот же удивятся.
– Господин, прошу прощения, но должен сказать, что Иностранный корпус в Мудавии хорошо знают, а цвета у «меченых»… Простите, цвета у людей господина Лойма похожие.
– То есть он ошибается, и они прекрасно понимают, что это не простая охрана? – чуть напрягся я.
– Да, господин. Эмблемы, конечно, кое в чём сильно отличаются, но должны понять, если не совсем слепые.
– Однако они всё же рискнули. Почему?
Проводник пожал плечами:
– Простите, господин десница, но я не могу знать, почему они так поступили. Какая-то причина должна быть. Простите ещё раз, не хочу накликать беду, но за тем холмом, где они стоят, глубокое сухое русло тянется. Единственное удобное для злодеев место на день пути по этой тропе. Там можно спрятать большой отряд, и мы его отсюда никак не разглядим.
Я поморщился. У одного из гвардейцев Лойма был ручной сокол, связанный с владельцем особым навыком. Солдат раз в несколько часов мог на короткое время видеть глазами птицы и отдавать ей приказы на простейшие манёвры в полёте. То есть превращал питомца в своего рода беспилотник с камерой. Это умение использовали дважды в день: утром, выступая в путь, и вечером, осматривая окрестности лагеря с высоты. По времени должно откатиться, следовательно, офицер сейчас мог использовать воздушную разведку, однако не стал это делать.
Не одобряю.
Расстояние до противника невелико, но лошади не могли быстро передвигаться, им мешали многочисленные камни и неровности, устроенные местными сурками. Удобная земля лишь на вершине холма и местами по склонам. Так что стремительной атаки не получилось. Мудавийцы дали с пригорка нестройный залп из пары десятков луков и, даже не попытавшись его повторить, рванули в разные стороны, поспешно освобождая возвышенность. Бегством это назвать можно, но выглядит как-то странно. Ведь не назад направились. Может им там что-то мешает? Например, обрывистые склоны упомянутого проводником русла?
Вновь обернулся к Лухвилу:
– Ты это русло видел? У него крутые берега?
– Нет, господин, не крутые. Оно почти полностью затянулось, в нём давно не было большой воды.
Кими, поняв, к чему я веду, протянула:
– Тогда что им мешает бежать напрямик?
– Смотрите! – воскликнул Паксус. – Эти дикари решили устроить засаду! Засада на гвардию! Согласен с Лоймом, и вправду дураки.
Отвернувшись от проводника, я убедился, что торопливый и неловкий залп лучников ничем не навредил. Разогнавшиеся кони как мчались, так и продолжают мчаться, притормаживая у многочисленных преград. Ни один не ржёт от боли и не потерял наездника.
Но навстречу нестройной толпе наших охранников и присоединившимся к ним слугам и перстам десницы на освободившуюся вершину пригорка выносится лавина новых всадников. И лавина эта смотрится солидно: почти у всех крупные чёрные лошади, большинство всадников в одеяниях того же цвета. Передние ряды поголовно с нетипичными для разбойников кавалерийскими пиками и пусть и не лучшими, но доспехами. Зачастую даже металлическими или хотя бы частично металлическими.
А это действительно серьёзно. Так-то Равия – богатейшая страна региона, но даже в ней с металлом не всё просто. Собственная добыча и импорт не закрывают все потребности, да и с мастерами проблема повсеместная. На войсках это не может не сказываться. Массово серьёзную амуницию позволить себе может лишь гвардия и недалеко ушедшие от неё отдельные клановые подразделения.
У нападающих доспехов не так уж много, да и особо приличных не видать, однако и того что есть – достаточно.
Достаточно, чтобы прийти к выводу: это не отряд обнищавших пограничников ничтожной державы грабежами промышляет, это что-то другое, непонятное. А всякое непонятное на то и непонятное, что никогда не знаешь, чем оно угрожает.
Чёрт! Там же Глас!
Недовольно всхрапнула резко пришпоренная лошадь.
Не оборачиваясь, я бросил:
– Все за мной! Вытаскиваем Гласа! В бой не лезем, просто вытаскиваем этого дуралея! Хаос его побери!
Как не влезть в бой, если Глас вот-вот окажется в его центре, я не представлял. И сильно подозревал, что влезть придётся всерьёз. Но объяснять этот момент спутникам некогда.
Да и не к чему.
Они и без меня прекрасно знают, что каждая волосинка на теле Гласа бесценна.
Ни одну нельзя позволить выдернуть.
А ведь «хрустальный перст седьмого десницы» прямо-то таки нарывается на страдания. Невеликая группа наших конников выбралась из усеянного камнями и норами сурков поле и только-только начала набирать скорость. Причём двигаться им приходится вверх по склону. Да, тот пологий, но это всё же сверху вниз, что не лучшим образом сказывается на скорости.
Противник же атаковал сверху вниз, причём ему там ничто не мешает. Ровная земля без опасных для лошадиных ног преград, длинные пики в сильных руках, блики на тёмных доспехах.
Много бликов. Сотни полторы, не меньше неплохо вооружённых и хорошо разогнавшихся всадников вот-вот налетят на жиденькую кучку гвардейцев Лойма.
Из которых собственно гвардейцев там только две трети, а оставшиеся не самые лучшие бойцы. Взять того же Гласа. Он, конечно, какую-то подготовку получил, но сильно сомневаюсь, что она серьёзная.
Смысл учить войне того, кому в бой идти никогда не придётся.
И какого Хаоса его туда понесло?..