Главная страница | Книги о приключениях | Седьмая Луна 2: Тропик Водолея

Седьмая Луна 2: Тропик Водолея
Андрей Коробов
Альдред Флэй служит в Инквизиции, выжигая колдовскую ересь. И скоро у него появится шанс отличиться.
Между тем близится парад Лун, который положит конец Равновесию. Живых и мёртвых стравит Чума. Забытые вернутся ради последней Войны. Людей разобщит Голод. Повсюду воцарится Смерть.
Где будет Флэй в эпоху перемен? Кого будет держаться, когда враги и друзья перетасованы? Сохранит Власть Людей? Встанет за Правду Богов? Рассудит время. А пока хаос и порядок разыгрывают первую партию…

Андрей Коробов
Седьмая Луна 2: Тропик Водолея

Глава 1
Очередное утро ознаменовала неожиданная весть. Джакомо делла Колонна вернулся от отца Радована, собрал после завтрака народ и сообщил:
– Для нас появилась работёнка, «Гидра». Корабль сейчас готовят, собирайтесь, к полудню отплываем из акватории.
Капитан поторопился, растеряв по дороге все подробности.
– А в чём, собственно, дело? – обратился к нему Озорио, пытаясь перекричать поднявшийся над «Гидрой» гам.
– Заварушка в доках получила продолжение. Есть вероятность, что где-то на островах в море апостаты собираются на шабаш, – пояснил командир.
Альдред вышел вперёд, чтобы лучше слышать Джакомо. Его грядущий рейд интересовал даже больше, чем других, ведь это он через допрос Ламбезиса примешался к той истории. Первее всего отряда.
Флэй задал ещё вопрос:
– Откуда такие сведения?
– Брат Ласло проследил по наводке за положением дел в доке. Два частных парусника отбыло недавно из порта, затем вернулось через два дня. И так – три раза. По показаниям очевидцев, на борту каждого перевозили людей и грузы без маркировок. Этой ночью они снова уплыли!
Для Альдреда эта новость стала поистине животрепещущей. Он вспоминал разговор с дельмеем, размышляя, может ли он быть замешан во всех этих корабельных манёврах. Новобранец должен был сообщить о Ламбезисе на случай, если тот не в курсе.
Им нужно поймать и допросить кого-то из сведущих магов там. Быть может, Актей – и впрямь не тот, за кого себя выдаёт. Но потом. Всё потом.
– Это что, новая ночь Грязных Слёз? – кричал Зальц. Кто, если не он?
– Нет, будем действовать только мы! По оценкам отца Радована численности «Гидры» вполне хватит, – заверял Колонна и махнул рукой. – Не теряйте время, судно должно отплыть не позднее двенадцати часов дня!
Повторять дважды необходимости не возникло. Пока слуги копошились на верфи, нагружая парусник инквизиторов съестными припасами, лекарствами и прочими вспомогательными грузами, а матросы-подрядчики проверяли такелаж, персекуторы бросились в арсенал. Им предстояла долгая дорога через большую воду.
Вскоре «Гидра» в полном составе построилась во внутреннем дворе. Колонна за это время получил все необходимые сведения от Модрича и повёл подчинённых вниз, к верфи. Благодаря общей слаженности инквизиторов судно отплыло даже раньше.
Хоть Альдред и приноровился за минувшие дни к персекуторскому ритму, действовал лихорадочно. Флэй так спешил, что опомнился только уже на судне, когда оно отчалило.
Он впал в уныние, только сейчас осознав, какие лишения влечёт за собой мореплавание. И ведь в конце пути, если брат Ласло угадал, а не прокоптил все мозги дурманом, их ждёт самая настоящая специальная военная операция.
Через час акватория Города осталась позади. Море благоволило «Гидре». Дул попутный ветер. И казалось, будто сами волны толкают корабль навстречу островам. При этом небо оставалось чистым уже который день подряд. Если где-то в Океане и зарождалась буря, инквизиторы имели все шансы закончить зачистку острова и вернуться в Город заблаговременно.
Больше всего Альдред боялся попасть в шторм: на таком небольшом паруснике пережить его будет затруднительно. Флэй старался не думать об этом, раз их плавание в открытом море сопровождало всю дорогу солнце. Что хорошо, морская болезнь обошла его стороной. Страх не оправдал себя.
Уже на следующий день инквизиторы добрались до цепи искомых островов, прозванных в моряцкой среде Рубежными. За ними лежала та половина моря, где курсировали дельмейские корабли. Здесь кончались благодатные субтропики Западного Аштума и начинался неласковый тропик Водолея.
Во многом острова просто представляли собой мелкие куски суши. На них никак не могла в полный рост развернуться даже обыкновенная фауна. Просто однажды семена вечнозелёных деревьев проросли, а некоторые грызуны и мелкие хищники перешли с более крупных островов, когда между ними существовали узкие полоски земной тверди.
Архипелаг мог похвастаться и несколькими вполне приличными. Моряки Равновесного Мира и Деспотата останавливались в их бухтах для пополнения запасов. Их-то пределы персекуторы и должны были прочесать.
Близнецы, как их помечали картографы, оказались пусты. Хотя Колонна ставил на то, что там должны были ошиваться хоть какие-то люди. Никого. Только сгнившие обломки кораблей, давно загубленных морем. Если и был тут кто-то в обозримый момент, они давно отчалили. Навряд ли Близнецы облюбовали маги.
Оставались Клыки – зеркальные по отношению друг к другу острова, образующие своеобразный узкий пролив. Название давали по их форме. Казалось бы, превосходное место, чтобы мореплаватели основали перевалочную базу между материками, но увы.
В ходе длительных войн Запада и Востока этот участок моря часто становился камнем преткновения. Поэтому было принято решение попросту оставить Рубежные острова в покое. Иными словами, ничейными.
К тому же, флора и фауна здесь не самая дружелюбная. Отдохнуть не получится, а чтобы набить трюмы провизией и бочками с водой, приходилось постараться. Это чудо, если экспедиция вернётся, и вернётся здоровой.
Аллигаторы, всевозможные тропические монстры, насекомые, плотоядные растения – их ещё надо умудриться встретить. Другое дело – сезон дождей. А также паразиты и всевозможная зараза, о которой человек узнает не сразу…
– Так, всё, хватит! – запротестовал Флэй. – Дальше можешь не продолжать!
– Я просто рассказываю, – пожал плечами Колонна, смеясь.
– Чародеи совсем сбрендили, если облюбовали эти места, – заметил Озорио, стоя с ними на капитанском мостике.
– Раз так, значит, их внимание здесь что-то привлекло, – догадывался Альдред. – В здравом уме человек не пойдёт в джунгли. А вот неоязычники…
– Дело говоришь! – поддакивал Джакомо. В такие моменты он особенно напоминал новичку отца Радована.
К ним подошёл капитан судна. Он протянул Колонне подзорную трубу со словами:
– Взгляните хорошенько.
Он принял её и направил на Клыки, поглядев.
– Свет и Тьма!
– Что там? – встревоженно спросил Альдред.
– Дым, – сообщил Джакомо, отлипая от трубы и вздыхая. Передал аппарат обратно моряку. Тот ушёл к штурвалу. – Над Левым Клыком, если не ошибаюсь. Кто-то что-то жжёт. Может, костры…
– Наши клиенты, считаешь? – осведомился Гонсало.
– Пока не подплывём, не узнаем, – сказал Колонна пространно и крикнул матросам. – Курс на Левый Клык!
Через два часа корабль приблизился на достаточное расстояние, чтобы осмотреть некоторую долю острова. Тот лежал в окружении высоких скал.
Дельмеи называли их Зубами Харибды. Эти гигантские известняковые скалы высились клинками гор из воды. Говорят, брали они начало глубоко в море. Скалы оберегали Клыки, словно шипы – розу, преграждая путь незваным гостям. Никакая буря не могла их сломить.
Корабль осторожно лавировал между скалами, подбираясь к Левому Клыку. Им попался толковый капитан, так что обошлось без происшествий. Миновав последние Зубы Харибды, судно подошло к краю острова, но на безопасное в случае чего расстояние.
Джакомо делла Колонна снова и снова глядел в подзорную трубу, вглядываясь во все встречающиеся бухты, уходившие глубоко внутрь Левого Клыка. Наконец он изрёк:
– Вот оно! Я вижу два парусника. Хм, это что, дельмейский дромон там? Всё гораздо интереснее. Они умудрились и причал отгрохать! Видать, бывают здесь часто.
– Ты не шутишь? – осёкся Альдред, подойдя к нему поближе.
– Сам посмотри, – предложил Колонна и передал аппарат.
Флэй так и сделал. Капитан сказал чистую правду. Новичок охнул и проронил:
– Мать честная…
– Дромон – военный корабль Деспотата. Вероятно, там их солдаты, а не только маги. – предполагал Озорио.
– Если об этом узнают в Равновесном мире, ничем хорошим это не кончится, – заключил Джакомо. – Узнаем обо всём на месте. Будет жарко.
«Что творится?..» – спрашивал себя Альдред.
Капитан персекуторов забрал у него подзорную трубу и подозвал уже капитана моряков. Он сказал ему:
– Нам бы обогнуть остров. Там должна быть ещё одна бухта, если верить карте. Остановимся в ней и сойдём на берег. Нельзя, чтобы нас заметили.
Тот кивнул, готовый безропотно выполнять приказы Колонны. От здравости его решений во многом зависело выживание подрядчиков.
Следующие три часа инквизиторы плыли вдоль берегов Левого Клыка. Флэй поднял голову, где из верхушки отвесных скал произрастали джунгли. Если бы не дым, он посчитал бы, что этими островами правит разве что сама природа, как она есть.
Флэй воображал себе, как инквизиторы продираются через джунгли. Пришельцев с распростёртыми объятиями встречает гнус. Мухи откладывают в ушах личинки. С веток свисают жирные тарантулы. Кругом – мангры, в которых снуют аллигаторы. В глубине острова ревёт реликт.
А они всё идут, не понимая до конца, куда и зачем. Прямо в ловушку, ловко подготовленную Культом Скорпиона. При мысли о плачевности ситуации Альдреда всего передёрнуло. Не такие приключения в новом отделе загадывал. Впрочем, всё бывает в первый раз.
Надо же начинать когда-то претерпевать любые невзгоды. Но для этого нужна отвага. В конце концов, чем не повод сразу же и заработать белый халат?
Корабль добирался до намеченной бухты на юге, когда внимание персекуторов привлекло некое мерцание со стороны суши. Альдред посмотрел туда. Как никто другой, бывший куратор знал, что это.
Он крикнул:
– Берегись!
Но было поздно. Сгусток материи преобразовался в луч всеразрушающего солнечного света, который мигом покрыл пространство до судна и поразил его.
Раздался оглушительный взрыв.
Парусник подпрыгнул. Силовая волна взбаламутила воду. Потоки пихнули корабль назад. Флэй видел, как люди с криками проваливаются в морскую пучину. Так быстро, что глаз едва уловил. В следующий миг она поглотила и его самого. Шелест в ушах сменился бульканьем, за которым последовала полная глухота.
Альдреда окутал мрак…

Глава 2
Падение в воду Альдред перенёс относительно удачно. Во всяком случае, море приняло его в себя с запасом воздуха в лёгких.
Доспехи, спешно надетые перед высадкой на Левый Клык, тянули ко дну. Одежда разбухала и набирала вес. Время играло против новичка.
Рядом бултыхались инквизиторы и моряки, не успевшие сделать спасительный вдох. На корабле не учат плавать, и для части экипажа крушение означало верную смерть. Их участи не позавидуешь.
С «Гидрой» же всё обстояло сложнее. И все её беды Альдред успел претерпеть в воде на собственной шкуре.
Он умел плавать. В Кродо дети бедняков тем и живут, что ловят жемчужины на дне и собирают мидии, пока взрослые рыбачат. Флэй никогда не боялся воды. До сего дня.
В крепости персекуторов летом также проводят регулярные заплывы до буйков недалеко от песчаной косы. Плавание включено в общую боевую подготовку. Казалось бы, отряд обязан с лёгкостью принять вызов судьбы. Но нет. Не только и не столько броня сковывала их, сколько животный страх и сопутствующее замешательство.
Кто-то безнадёжно грёб руками и дрыгал ногами в попытках всплыть прямо в латах. Чем они думали, неясно. Подобных иллюзий Альдред не питал: скованные движения намекали, что это дело пропащее. Сил не хватало при всём желании.
Бедняги мешкали в панике, тратили драгоценные секунды понапрасну. Воздух заканчивался, вода заливала носоглотку, проникала глубже внутрь. Они захлёбывались.
Сознание меркло. Тела пробирали судороги. Персекуторы брыкались, потом замирали: не всплыть им уже.
Флэй чуть расслабил горло, не в силах удержать последний вдох. Огромные пузыри море спешно выталкивало из себя наружу.
Новичок пошёл по другому пути. Взял себя в руки, помня: промедление сулит лишь гибель. Подтянул руки к пряжке портупеи. Стал кропотливо орудовать пальцами.
Ценой спуска вниз, в пасть к бездне, Альдред методично отцеплял обмундирование. Пример ему подал кто-то из малознакомых персекуторов поодаль: тот почти справился.
Ликвидатор старался не путаться в ремнях, застёжках и узлах. Не спешить, сделать на совесть, чтоб не пришлось возвращаться, и при этом не мельтешить. Камнем опускаясь на дно, он избавился от портупеи с перевязью. Оружие скрылось во мраке под ним.
Меч, кинжал, копьё. Всё – всё! – пропало. Язык не повернется сказать «прощай».
Альдред чертыхнулся, чувствуя себя голым без них, но дальше – только хуже.
«Ну же… Ну!»
Защита опала с него кусками. Зато стало куда легче. Разве что ткань униформы напиталась влагой, мешая быстро выбраться. Не покупаясь на ежесекундные сожаления, он развёл руки, дёрнул ногами, стал подниматься вверх. Вылез из кольчуги.
Воздуха у него почти не осталось. Лёгкие пронизывала раздирающая боль.
«О Свет и Тьма!»
Счастливы ленивцы, не успевшие облачиться.
Многие умудрились избавиться от балласта и тоже плыли вверх. Однако не всем дано было высунуть из воды голову. Когда как единицы всплывали на поверхность, остальные захлёбывались при подъёме и опускались обратно.
Быть может, ещё никогда персекуторы не несли такие потери за один раз.
Корабль разорвало на составные части взрывной магией солнца. Рядом с Альдредом в бездну утягивало корму. Навстречу ему надвигались горелые ломаные доски. Он закрыл глаза, проплывая через облако щепок: не приведите Свет и Тьма, чтоб одна из них зашла под веко. Иначе пиши пропало.
Темнота перед глазами окрасилась в грязно-красный. Поверхность уже близко, раз даже сквозь воду лучи солнца пробиваются.
«М-может?..»
Альдред снова посмотрел, где вообще находится, не переставая плыть. Перед взором чуть поодаль промелькнули корабельные обломки, остававшиеся каким-то чудом наплаву: часть кормы. Несколько плотно прижатых друг к другу досок, державшихся на куске лопнувшего металлического каркаса.
Он видел в нём свой пусть и мелкий, но спасательный плот. Надежда придала сил.
Поднажав, Альдред вцепился в него обеими руками. Голова показалась из-под воды. Волосы, напитавшись морской водой, упали вниз, прямо на лицо, мешая смотреть вперёд.
Флэй закашлялся, плюясь от горечи во рту. Сделал вдох – пожалуй, самый сладкий и долгожданный в его жизни. Подгребал уставшими ногами, лишь бы не сорваться с обломка. На доски легла его грудь. Солнце северных тропиков приятно грело остывший затылок и подсушивало молочно-белые руки.
В ушах зазвенело от подскочившего давления. Ничто в тот момент не имело значения: ни кораблекрушение, ни маги, ни инквизиторы, ни проклятое, всепоглощающее море. Отдышавшись, он убрал с лица волосы и огляделся.
«Жив… жив!» – не мог нарадоваться Альдред.
Рядом не оказалось выживших персекуторов. Маги, метавшие столь мощные заклинания гелиомантии со скал, тоже запропастились. Вероятно, был он всего один – и просто побежал за помощью.
Кричать в надежде достучаться до сослуживцев новичок не стал. Он слабо понимал, что оставался последним живым человеком в воде.
Берег находился чуть дальше. Пляж, зажатый между двумя высокими и заросшими скалами, резко вдавался в джунгли, где царила тропическая тьма. Накатная волна вышвырнула на белый песок пару тел – то ли инквизиторов, то ли моряков. Они не подавали признаков жизни. Вероятнее всего, утонули.
Море взволновалось. То подбрасывало, то опускало Альдреда, забрызгивая водой. Высвободившаяся материя имела настолько разрушительную мощь, что даже взбудоражило волны. Чуть окрепнув, персекутор отлип от обломков и неспешным брассом поплыл в сторону берега супротив моря.
Переводя дух, Альдред оглянулся. Поодаль он видел плавники. Инквизитор не мог ошибаться: акулы учуяли запах крови. Судя по всему, кто-то из тонувших получил открытую рану. Морские хищники рвали кого-то вдали. Другие рыскали в поисках жертв. А третьи погружались на глубину. Парень отказывался и помыслить, что попадётся одной из них зуб.
– Твою мать… – проронил новичок испуганно и поднажал.
«Давай… Давай!»
Флэй понятия не имел, стоит ли ожидать появления неприятеля поблизости.
Апостаты достаточно отчаянны, чтобы оказывать сопротивление Инквизиции. Но вряд ли они настолько слабы умом, что посчитают, будто песенка «Гидры» уже спета. Они придут. Не успокоятся, пока последний пёс Церкви на острове не склеит ласты.
Это всего лишь вопрос времени.
Обстрел – по крайней мере, пока – прекратился. Альдред без проблем добрался до мелководья. Акулы, кровавый шлейф в море и плавающие недоеденные тела остались далеко позади. В воде.
Встал, и с него тут же градом полилось из рукавов и штанин. Влага капля по капле стекала на лицо с волос. В сапогах ещё плескалось, усложняя шаг.
«Чтоб тебя!..»
Инквизитор медленно, поднимая всплески воды, шёл на пляж. Едва добрался до суши, оступился и упал, распластался на песке лицом вниз, тяжело дыша. Из сапог вытекала морская вода, но не до конца.
– О-ох…
Совсем рядом развалились тела в неестественных позах. Лиц мертвецов Альдред не видел. Желания проверять, действительно ли те погибли, у него не возникло. Сам лишь чудом выбрался из объятий плотоядной пучины.
Над головой кружили кричащие надоедливо чайки. Быть может, немногим позже они налетят на трупы и станут клевать человечину, когда та начнёт гнить и размягчится. Флэй не знал, да и не хотел знать. Его волновало другое. Да и акул хватило.
Только сейчас, когда угроза стала призрачной, он расслабился и прочувствовал, насколько устал. Мышцы горели, спина и шея после удара об воду всё также ныли. Волосы топоршились, чуть подсохнув и напитавшись солью. Ткань липла к телу. Из-за влажности воздуха ждать, что влага испарится, опрометчиво.
Пляж делал персекутора уязвимым. Нельзя оставаться на открытом пространстве, когда против тебя чародеи. Альдред знал это золотое правило, как свои пять пальцев. Однако немощная плоть после заплыва оказалась чересчур слаба, отказываясь двигаться. Южное солнце морило, нещадно обжигая бледную кожу на шее.
Альдред и не заметил, как пал в беспамятство.
Бесцветный сон. Прошлое обошло Флэя стороной на сей раз. Его разум не сминал в один комок накипевшие переживания, не порождал бред. Кошмары не лезли в голову. Некто всего лишь вёл беседу в его голове. Голоса, принадлежащие невесть, кому. Их Альдред не понимал, да и не хотел. Ему казалось, всё идёт своим чередом. Он даже не осознавал, что спит. Просто замер, будто зритель, млеющий в театре перед сценой.
Вскоре забвение оборвалось, а внутреннее состояние Альдреда резко взбаламутилось. У самого уха он почувствовал чужое дыхание. Горячее, полное жизни. Она цокнула языком, облизывая нежные бледно-розовые губы. Такие, какими их запомнил персекутор.
Инквизитор услышал голос, который давно не посещал его во снах. Её он не видел с тех пор, как его подобрала сестра Кайя. Мелькнув лишь на миг, она велела ему ласково:
– Альдред… Проснись!
Он так и не раскрыл глаза, но уже не спал. Отрывисто дышал, будто снова всплыл на поверхность воды. Альдред считал, её послание не случайно. Разум старательно уберегал его от свиданий с ней во снах.
Если бы он увидел её ещё хоть раз даже так, дерзнул бы взглянуть ей в глаза, то совсем бы расклеился. Ни она, ни её имя, милое на слух, не несут в себе ничего, кроме боли. Впрочем, так было не всегда.
Судьба смилостивилась над Альдредом, в то же время не отказав себе в злой шутке. Где-то вдалеке шелестели молнии, выскальзывающие из пальцев магов. Диссонанс воплей и криков. А совсем рядом кто-то ходил, топя ноги в сыроватом песке.
Флэй решил не мотать головой и просто притворился мёртвым, вбирая в себя воздух еле заметными вдохами.
– Манфредо что, отбился от нас? – поинтересовался кто-то громко. Альдред вздрогнул.
Ему ответили издалека криком:
– Он с остальными ещё в джунглях. Напали на чей-то след в глуби, побежали за ним. Разберутся – и подойдут к нам.
– Хорошо бы!.. – с надеждой говорил тот, проходя мимо персекутора. – Без псионика мы тут, как без глаз. Как понять, живых на берег выбросило или мёртвых?..
С этими словами он с размаху пнул тело рядом с Альдредом. Труп ожил, из его рта покатила вода. Он закашлялся, не понимая, что вообще происходит.
– Глянь-ка, живой! – обрадовался незнакомец.
Маги, понял Флэй: они говорили на том же языке, что и он. Видимо, кто-то из тех, что покинули Город на парусниках. Персекутор благодарил Свет и Тьму, что это не его огрели пяткой по почкам. С другой стороны, апостаты задержатся.
Чародей встал прямо перед Альдредом, заслонив обзор своими замшевыми ботинками. Он склонился над бедолагой. Полы парусинового плаща заползали по песку. Из рукава ему в ладонь лёг кривой кинжал. Отступник схватил несчастного за волосы.
Тот запротестовал, дёргаясь и крича.
– Не рыпайся, мразь! – рявкнул ему маг и провёл по горлу лезвием. – Буду я ещё на тебя эфир тратить…
Кому бы ни перерезал он горло, теперь это точно труп. Несчастный захрипел, давясь кровью. Маг отпустил его и смотрел, как тот извивается в конвульсиях, понапрасну хватаясь за фонтанирующее горло. Песок под ним побурел и взмок. Лужа текла к Альдреду.
– Прям как рыба об лёд, – заметил апостат и окликнул товарища. – Я прикончил одного! Есть у тебя, кто живой?
– Все мертвы. Не дышат, – отвечали ему издали. Маг не жалел эфира, опыляя мертвецов материализованной кислотой. В нос бил едкий смрад.
Судя по всему, море выплюнуло ещё несколько тел на этот берег, понял Флэй. Чувство опасности заставляло его усиленно шевелить мозгами. Чародей стоял к нему спиной. Если он всё сделает грамотно, легко обезвредит его.
Но что потом? Альдред ведь гол, как сокол. Один сноп кислоты, пущенный в него, – и ему не жить. Что хуже, всё оружие вплоть до раздвижного копья упало на дно веселить крабов. Голыми руками в его положении много не навоюешь.
– Мне сегодня однозначно везёт, – усмехнулся чародей поблизости, разворачиваясь к Альдреду. Персекутор успел быстро захлопнуть глаза.
Он подозревал, что должно произойти. Притвориться мёртвым было жизненно необходимо. Альдред знал не понаслышке: трупы деревенеют. Таким он и стал, напряг все мышцы – всё равно, что камень лежит. При этом выдохнул незаметно, чтоб при ударе воздух не вырвался предательски из ноздрей.
Пошёл обратный отчёт.
Чародей от всей души пнул его по рёбрам.
– Н-на!
Острую боль сменила тупая и ноющая. Как минимум, Флэю хотелось поскулить. Благо, хватило выдержки этого не делать. Его тело качнуло. Мертвеца он отыгрывал не хуже актёра. Увы, чтобы уверить себя в смерти персекутора, достигнутого чародею оказалось мало. Он упёрся ногой в бок инквизитора и развернул на спину.
Апостат рассмеялся, думая поиздеваться над покойным псом Церкви. Он уселся на Альдреда сверху. Живот под тяжестью его зада у Флэя втянулся, как у распятого, иссохшего под солнцем пустыни.
Маг знал толк в глумлении: инквизитору хотелось кричать. Более того, он был на полпути к тому, чтобы пресечь цирк и попытаться побороться за жизнь.
Толика страха вносила свою лепту, буквально умоляя его не спешить. Глаза же закрыты. Альдред лишь представлял себе примерно, что происходит прямо над ним. Одно неверное движение – и отступник вгонит ему кинжал в горло. Флэй не хотел умирать в тропическом аду. Не хотел, чтобы чайки, крабы и морские черепахи дрались за его мясо.
Лицо оставалось каменным. Тело размягчалось под тушей отступника. Альдред молил Свет и Тьму, чтоб его игра в мертвеца не обернулась горькой правдой.
К горлу персекутора приставили кривой кинжал. Тёплая кровь убитого попала на шею и стекла жирной каплей вниз. Кожа чувствовала лезвие на себе. Альдреду казалось, она вот-вот надорвётся.
– Самый убедительный труп на свете… – пробормотал задумчиво чародей.
Неясно оставалось, провоцирует он Альдреда или просто шутит. Как бы то ни было, давать ему повода в чём-либо убеждаться Флэй не собирался. Изнутри его грыз червь сомнений: апостат ведь сейчас полоснёт ему по горлу!
Волшебник опустил руку ему на грудь, больно давя. Мозг умолял вдохнуть хоть немного воздуха, и мысленно Альдред соглашался сам с собой, но не мог. Боль в голове усиливалась. На полотне закрытых век заплясали синюшные кляксы. Всё произошло в точности так, как опасался Флэй…

Глава 3
Бы. Ушей чародеев совсем рядом коснулся взрыв. Кто-то по ту сторону скалы вёл ожесточённый бой. Видать, персекуторы переняли инициативу у апостатов. Люди кричали, всплески Материи порождали какофонию. Один взвизгнул, как свинья: видать, попробовал на вкус инквизиторский сплав.
Мучитель поспешил слезть с Альдреда. Топчась на пляжу, он встал рядом. Флэй облегчённо вздохнул. Ему казалось, он потеряет сознание и раскроет себя. Обошлось.
Осторожно приоткрыв один глаз, Альдред видел: апостат смотрит в сторону боя, происходившего совсем близко. Казалось бы, настало время умертвить мерзавца, но…
– Это что, группа Вентрески? – ужаснулся отступник. – На кого они могли напороться, раз так орут?
– Понятия не имею. Оставь трупы. Надо помочь остальным! – говорил его товарищ, звуча с каждым словом всё тише, будто удалялся.
– Иди! – кричал ему маг-мучитель. – Я здесь закончу и подойду к вам!
Второй что-то бросил тому презрительно, однако ни Альдред, ни чародей не слыхали. С концами ушёл, стало быть. Альдред держал глаза закрытыми, слыша шуршание и наблюдая за происходящим только одним, из-под краешка века.
Апостат хотел было опять навалиться на Флэя, только вот на сей раз всё у него пошло не так.
– Дай-ка я тебя порежу, свинка… – ласково произнёс отступник, едва слышимый из-за шума воды.
Едва он выставил перед собой кинжал, персекутор упёрся руками в песок и со всей силы пнул мага в руку, вяло удерживавшую клинок. Оружие стукнулось об деревянный каблук, легко выскользнуло из пальцев и, вертясь, отправилось в полёт. Альдред рассчитывал на него, примерно запомнив, куда оно падало.
Сказать, что маг опешил, значит не сказать ничего.
На достигнутом останавливаться Альдред не был намерен. Второй ногой он резко ударил мучителя. Пятку впечатало в колено. От болезненного спазма в мениске чародей чуть согнулся, застонав. Тогда-то Альдред подорвался и схватил остолбеневшего мага за грудки, резко дёрнул на себя и чуть в сторону, валя на спину.
Отступник не успел опомниться, и Флэй резко вскочил на него, прижав коленями руки в районе запястий. Нельзя было допустить, чтоб чародей начал колдовать хоть что-нибудь. С ним Альдред собирался покончить быстро, хоть и не сказать, что чисто.
Мучителю персекутор намеревался отплатить сполна. В мимолетный момент триумфа он легко поступился холодным рассудком и целиком отдался в объятия распалившейся жажде крови.
Его большие пальцы протолкнулись в глазницы. Альдред давил, ногтями ковыряя в глазах апостата. Маг орал, как резаный, бесновался, топал ногами, но оказался не в силах как-либо воспротивиться казни над собой.
Пальцы, которые не задействовал, Флэй держал на висках чародея, не давая тому и поводу отгрызть их. Из орбит на кожу что-то брызнуло: белые студенистые ошмётки вперемешку с красными сгустками. Когда глаза чародея лопнули, как виноградинки, он издал истошный вопль и стал брыкаться отчаяннее.
Быть может, Альдред бы и углубился в череп несчастного, да только не был уверен, что сумеет расковырять тому мозги до смерти. Никогда прежде не делал ничего подобного. К тому же, находил это мерзким. Уже сейчас его ноздрей коснулась вонь, которой не знал доселе. От смрада тянуло блевать.
Флэй вытащил пальцы из орбит чародея. На месте глаз теперь зияло две кровоточащие дыры. Жестокая натура умоляла Альдреда оставить мага прямо так. Пусть мучается. Бродит в джунглях, пока не напорется на свою погибель сам. Апостат этого более чем заслуживал.
Жалость к людям оказалась чуть сильнее. Персекутор вдавил с размаху кулак в горло чародея. Кадык провалился в глотку, перекрывая дыхательные пути. Маг начал надрывно кряхтеть, задыхаясь. Для него настала точка невозврата: как бы ему ни хотелось вдохнуть, сделать это простое действие уже не сможет.
Альдред обрёк его на долгую и мучительную смерть. На большее милосердие, чем это, отступник рассчитывать не мог.
Инквизитор слез быстренько с мага. Тот начал кататься из стороны в сторону в попытке вдохнуть, будто его объял огонь. Он тянулся к шее, как если бы это помогло, – всё без толку.
А тем временем Альдред умыл руки в морской воде, поднялся на ноги, упёр в колени руки, тяжело вздохнул. Одежда успела высохнуть, пока он лежал. На смену ей тут же пришёл пот, стекавший с бровей на глаза. Утерев липкой рукой лицо, пошёл на поиски упавшего оружия.
Шум уходил всё дальше. Будто бы вглубь джунглей.
Клинок слегка припорошило песком, однако в лучах солнца кровавая сталь сияла, что сразу привлекло внимание Флэя. Он наклонился и подобрал кинжал, осмотрел.
Ничего примечательного. Ни гравировок, ни инкрустаций. Просто рабочее лезвие. Силуэт, подаренный кузнецами Халифата. Таких в тех краях куют с избытком.
«Лучше, чем ничего», – не без капельки скорби посчитал Флэй. Он привык орудовать оружием посолиднее, но даже эта «зубочистка» вполне могла спасти его жизнь в трудную минуту.
Он обтёр клинок от крови об рубаху. Далеко не лучшее решение, однако в тот момент вообще не думал, может её запах привлечь монстров из джунглей или нет.
Без перевязи или хотя бы тугого пояса Альдреду придётся туго. Либо не упускать кинжал из руки, либо заделывать клинок в сапог. В случае, если он не так упадёт, пенять придётся только на себя.
Надеяться, что оставшиеся на пляже трупы ещё подают признаки жизни, персекутор считал наивным. Однако не удостовериться на всякий случай не мог бы. Если он всё-таки ошибается, тем лучше. Всё-таки выживать не в одиночку проще. Вроде как.
Его благие намерения пресекли на корню. Из-за спины, со стороны, противоположной той, куда бежал второй маг, до него донёсся чей-то визг:
– Это инквизитор!
Альдред повернулся на звук. Чуть поодаль откуда-то из джунглей вывалилось несколько апостатов. Одеты как попало. Даже удивительно, что они намеренно так расхаживали по негостеприимным тропическим зарослям. Видать, их отвлекли.
Кричавший показывал на него пальцем, как на диковинную животину в зверинце. Двое других готовили заклинания, намереваясь на месте загубить ненавистного пса Инквизиции. Между рук одного зрела огненная сфера. Другой материализовал ожерелье из сосулек на эфирной нити.
Флэй понимал: дело плохо, дело – дрянь. В одну секунду в его голове пронеслось под тысячу мыслей. Следовало быстро решить, как продлить свои дни на краю Равновесного Мира. Мысль о том, что с затонувшего парусника выбрался не он один, грела душу.
Даже в противном случае Альдред бы резал чародеев, пока не умрёт сам. Сестра Кайя учила его с боем вгрызаться в жизнь. И даже если шансы выжить малы, увеличивать их собственноручно всеми правдами и неправдами.
Против даже троицы готовых апостатов на пляже Альдред много не навоевал бы. Едва увидев их, он бросился с места в сторону джунглей. Это наиболее щадящий вариант в его незавидном положении.
– Стой! – верещали ему вслед.
Унося ноги, Флэй молился лишь о том, чтоб эти отступники не были достаточно умелыми. Иначе огонь и лёд будут преследовать его, пока не нагонят. Обошлось. Рядом с ним лопнула пламенная сфера, взрыхляя песок.
Взрыв не прошёл для Альдреда без последствий. Огонь встрепенулся и краешком прошёлся по его шее, опаляя кожу. Персекутор вскрикнул, ухватился за больное место и ускорился, подозревая: это не худшее, что могло бы произойти с ним в этой ситуации.
Пиромант не скупился на эфир, посылая вдогонку так называемые огненные стрелы. Они пулями проносились мимо Альдреда, ведь тот юрко петлял зигзагами, едва заслышав свист пламени. Магические снаряды уходили вглубь джунглей, оставляя отметины на кронах деревьев и пожирая частично широкие листья.
Криомант оказался тем ещё неумехой. Думал он здраво, только вот идею правильно осуществить был не в состоянии. Сосульки не попадали Альдреду в ноги, врезались то и дело близко, заставляя его плясать.
Третий маг слишком надеялся на товарищей: только и делал, что сотрясал воздух своими визгами.
Получив немного на орехи, Флэй благополучно скрылся из виду во тьме джунглей.
Он бежал, заливаясь потом. Казалось, Альдред теряет влагу в тропиках куда быстрее, чем на родных берегах. Да что там, едва его накрыла тьма вечнозелёных деревьев, он будто зашёл в парник. Пляж хоть как-то продувался морским бризом, здесь же затхлый воздух, пахший растительностью, застаивался и как будто бы нагревался лишь сильнее на солнцепёке. И тем не менее, это вовсе не повод останавливаться.
Вопреки боли и всем представляемым страхам Альдред не прощался с сознанием. Он прикладывал волевое усилие, заставляя себя запоминать, как бежит – и откуда. Его не покидало предчувствие: туда будет надо вернуться.
Только не сейчас. Маги без разбору осыпали его потоками Материи. Рядом вспыхнул факелом древовидный папоротник. Чуть поодаль иней тронул ствол баньяна. Неровен час, и в самого беглеца что-нибудь прилетит.
Носиться по джунглям, не смотря под ноги, – не лучшее решение. Флэй постоянно спотыкался об толстые корни деревьев, что выступали из почвы. Под его ногами ломались неизвестные кусты – и хорошо, если это они, а не какие-нибудь здоровенные жуки либо местная ползучая фауна.
До ушей доносился странный рокот, будто подожжённый снаряд выпустили из катапульты. Предчувствие гибели подожгло пятки персекутору. Он ускорился, беспорядочно смотря куда угодно, только не куда ступает.
Своевременно бегство без оглядки аукнулось Альдреду. Ступня запуталась в корнях, и он, одолеваемый тупой болью, рухнул вниз. В овраг.

Глава 4
– Кто-нибудь видел, куда побежал этот ублюдок? – бесновался крикливый маг, догнав товарищей.
– Его след обрывается здесь, – пояснял криомант. – Мы видели, как он падает в овраг. А когда нагнали, он уже сиганул в заросли. Думаю, надо возвращаться. Чем дальше убежит в джунгли, тем быстрее наскребет сам на свой хребет…
– Не будь так уверен! – Пиромант пихнул товарища в плечо.
– Эй! – запротестовал тот, еле удержавшись на ногах. – Полегче!
– Манфредо, – обратился к визгуну маг огня, – ты же умеешь зондировать пространство. Посмотри хорошенько. Бьюсь об заклад, он где-то затерялся. Просто скажи мне, куда бить, и я собью его одним зарядом…
– А если он уже удрал? – буркнул псионик. – Ты отдашь мне свой нектар?..
– Верь мне. Инквизитор близко, – требовал апостат, игнорируя все слова Манфредо. – Просто сделай это…
– С тебя не убудет… – проворчал он, всё-таки подчиняясь.
Псионик присел и приложил одну ладонь к земле. От него пошел круг материализовавшегося эфира, уходя от мага всё дальше. Синяя окружность всё расширялась. Не успела магия высвободиться, рядом с чародеями засветило красным всю мелкую живность поблизости.
Мелкие зверьки. Птицы, таящиеся в высоких кронах деревьев. Ленивец, беспечно наблюдавший за вознёй под ним. Жирные жуки в траве. Паук, гнездившийся в дупле…
Уличил бы Манфредо и Альдреда, будь он дальше, чем казалось чародеям. Он-то скрывался за стволом гигантской сейбы прямо за ними. Кинжал держал наготове.
Надежда, что отступники проскочат мимо, тихо умерла сама собой. Альдред прятался хорошо и быстро понял: их остановка совсем рядом – скорее к лучшему. Никто, кроме них, о его существовании не знает. Хладнокровие вернулось к нему. Флэй сделает всё чисто и быстро, как его натаскали в учебке.
Зондирование местности только началось, когда Альдред выскочил из-за дерева. Контратаки апостаты не ждали. Едва показавшись, персекутор увидел: Манфредо присел к нему спиной, двое других встали, как вкопанные, и таращились на него. Тут и думать особо не над чем.
Флэй напрыгнул на псионика, втаптывая в землю и используя его спину, как трамплин. Он налетел с занесённым над головой ножом на пироманта. Вместе они обрушились на кусты, с треском ломая их. Криомант замешкался и слишком поздно стал колдовать Материю льда.
Тем временем Альдред перерезал дезориентированному апостату ярёмную вену. Тёплая тёмная кровь оросила плодородную почву. Сам чародей огня вякнул что-то и начал кашлять, плюясь в убийцу красным. Сзади гудела магия.
Решение пришло тут же. Флэй отпрянул от умирающего пироманта до того, как его обдало морозом. Чародей тут же превратился в ледышку, застыв с гримасой боли и отчаяния на лице. Всё его тело будто тронула глазурь: это пот и тропическая влага, осевшая на одежде и теле несчастного.
Отступив на шаг, второй чародей гаркнул. Тем временем Альдред уже поднялся без рук на ноги, в два скачка настиг его. Вцепился в плечо одной рукой и потянул на себя. Живот податливо насадился прямо на выставленный кинжал.
Сталь проткнула ткань, распарывая балахон и нательное бельё. Остриё мигом прорезало кожу, чуть увязло в жировых складках, но таки добралась до брюшных мышц.
Альдред наносил удар за ударом, не отпуская мага. Тот сгибался всё больше с каждым новым. Получив с десяток ножевых ранений, криомант харкнул кровью. Балахон в области живота насквозь пропитался ей, побурев.
Для персекутора апостат более не представлял интереса. Раз пролилась кровь, а сам чародей на полпути к смерти, Эффекта Материи ждать от него не приходилось. Альдред оттолкнул его от себя. Тело обрушилось на траву. Маг тяжело дышал. На него наползли копошившиеся в траве зелёные муравьи. Только вот чародею уже было всё равно.
О псионике инквизитор также не забыл. Всё произошло меньше чем за полминуты. Манфредо не успел и встать. Когда Альдред покончил с его товарищами, тот только поднялся на четвереньки, в ужасе наблюдая за расправой.
Флэй повернулся к нему. Оставшийся маг хотел было дёрнуться, но пёс Церкви оказался быстрее. С разбега Альдред ударил его носком в челюсть. Зубы брякнули друг об друга. Голову его закинуло назад и чуть вбок. Он снова рухнул, только теперь уже – навзничь, и простонал судорожно. Видать, прикусил язык при падении.
С ним Альдред спешить не стал. Пока псионик оставался недееспособен, инквизитор принялся закреплять его беспомощность кинжалом. Взял настойчиво одну руку, приспустил рукав, прошёлся лезвием вдоль неё от запястья до локтя, перерезая вены.
Кровь зазмеилась по смуглой коже. Манфредо охнул, не зная, где боли отдать всё своё внимание – в голове, в спине или в руке. Вторую Флэй также порезал. Псионика оставлять в живых он не собирался. Перед смертью он ещё должен прояснить ему всё.
Именно в артериальной крови плещется растворённый эфир. Давление гоняет его по всему телу. Соответственно, и до пальцев доходит. Нарушить кровоток – значит рассеять всю мощь мага. Он даже не сможет материализовать и капельку магии.
В первые пару веков после установления Равновесного Мира чародеям попросту отрубали руки. Но давали жить свободно. Правда, не всем удавалось плодотворно существовать наравне с полноценными, хоть и простыми смертными.
Положение вещей изменилось, когда Престол Противоположностей занял один предприимчивый понтифик. Он подошёл к вопросу магии с коммерческой стороны. Появились Янтарные Башни, учреждена Инквизиция, налажены промысел и поставки нектара с заклинаниями. Маги теряли свободу, зато сохраняли руки.
Разорванные мышцы не слушались Манфредо. Он пытался отползти от Альдреда, чертыхаясь, и при этом задействовал только ноги, бороня чуть влажную землю. То выл, то скулил, то стонал, то хныкал. Флэй налетел на него не сразу. Некоторое время просто стоял и бесстрастно смотрел, как тот мучается.
За время, проведённое в сане репрессора, на такое он уже успел насмотреться. Мирянам не расскажешь, что и как Альдред вытворял за закрытыми дверьми с магами. Большинство просто поморщится в отвращении. Особенно сердобольные нарекут его кровожадным исчадием Серости. Но в сухом остатке он просто выполнял приказы.
Ни разу раньше Флэй не вступал в открытую конфронтацию с магами с дальнейшим их убиением. Лишь благодаря тому, что знал, как обезвреживать чародеев, он пережил и лобовую встречу, и погоню с непреднамеренной засадой.
Ликвидатор не питал иллюзий насчёт своих знаний и способностей. Без персекуторского оснащения он запросто мог умереть и сам. Так не могло продолжаться долго. Он остро нуждался в лучшем оружии, в защите. И чем скорее обретёт их, тем лучше. Любой ценой.
Манфредо отполз всего ничего. Инквизитор взял его за волосы и прямо так поднял на ноги вопреки всхлипам. В руках Альдреда псионик представлял собой не больше, чем бесправную куклу, чем тесто на замес. Флэй грубо взял его за грудки, оттащил к сейбе и приставил пленника к толстому стволу дерева.
Едва тот чуть оклемался от полученных травм, всё также истекая кровью, Альдред начал допрос и звучал весьма настойчиво:
– Отвечай, сколько вас тут?
– Много… – проронил псионик и усмехнулся.
Навряд ли он вообще понимал, с кем разговаривает и о чем. Абсолютная покорность. О правилах в плену среди неоязычников и мольбах о пощаде речи тут не шло.
– Где?
– Повсюду.
Разум остужал его раны, даря некоторое подобие эйфории.
Бедолага болтался между небом и землёй. Тем не менее, понимал инквизитора чётко. Вытащить из него получится немного, считал Флэй, но это лучше, чем ничего.
– Зачем вы сюда прибыли?
– Ритуал… Со дня на день… Шабаш.
Догадка подтвердилась. Очередная сходка неоязычников ради плясок в свете Лун. Модрич совершил роковую ошибку, послав сюда только «Гидру». С одной стороны… А с другой, гелиомант мог подорвать все корабли Инквизиции, если б хватило эфира в венах.
И в очередной раз крепости пришлось бы освежать кровь.
«Намечается очередная Ночь Грязных Слёз. Прям как Зальц любит. Интересно, жив ли этот поганец?» – размышлял новобранец.
Ему не хотелось думать о том, как выжившие ликвидируют весь шабаш. Численное меньшинство и нехватка амуниции сыграют против персекуторов. А в случае, если Альдред остался один против скопища магов, его труп так и останется здесь, будет частью треклятого Тропика Водолея. Худшей смерти он не мог и представить себе.
– Где будет проходить ритуал? – продолжал Флэй, вдавливая бедолагу в дерево.
– Правый… Клык. Храм… дельмеев, – шептал Манфредо.
Веки его смежились. А под ними то и дело дёргались глаза. Казалось, псионик держится в сознании изо всех сил. Альдреду не помешало бы поторопиться.
«У язычников здесь храм? Целый храм? Быть того не может! Это ничейные острова. Моряки мимо проплывают часто. Они бы заметили. Хм… что, если комплекс построили ещё до основания Равновесной половины Мира? Тогда там руины. Руины, сохранившиеся в тропиках с эпохи Четырёх Лун. Так давно…
Значит, в глубине джунглей на том острове действительно есть храм. Сокрытый в зарослях, поросший, нетронутый. Вот, почему его никто не приметил. Что заставило дельмеев сюда вернуться? Что здесь забыли эти фанатики из Города?»
С такими ранениями Манфредо не дотянул бы ни за что до вопросов, которые родились в голове Альдреда. Он понимал, это не последний маг здесь, которого он допросит.
– Ваши корабли стоят в бухте Левого острова. Как вы перебираетесь на Правый?
– Ночью. Отлив. Сухо становится… Как один остров…
Потихоньку псионик начинал сползать: ноги подкашивались и почти не держали.
«Нет. Нет. Нет! Проклятье…»
Супротив Альдреда встало само время. И этому потворствовал он сам.
– Что здесь делают войска Деспотата?
– Помогают…
– Актей Ламбезис. Это имя тебе знакомо?
Увы, Манфредо так и не ответил. Его голова упала на грудь. Впредь лишь Флэй удерживал его от сползания по стволу к корням сейбы. Альдред хотел было выругаться, но тут сзади раздался треск. Во все стороны полетели осколки замороженного мяса. Инквизитор от неожиданности так перепугался, что бросил псионика.
Ещё не умер. Только на полпути. Просто потерял сознание.
Альдред обернулся и увидел: это пироманта разорвало на части. Видать, воздействие криомантии спало со смертью того, кто наложил заклинание. Он подошёл поближе. Куски резко оттаяли, впредь источая обыкновенную, сырую трупную вонь. Совсем рядом дёргался маг мороза. Он истёк кровью, не в силах толком и пошевелиться.
Зелёные муравьи не трогали Флэя. Боялись его, раз тот был жив и двигался. Зато криоманта они не пожалели. Эти оказались чуть крупнее чёрных и красных, которые обитали в том же Кродо. Хелицеры зрительно больше. Насекомые облепили всё тело мёртвого мага, почуяв его слабость.
Они забирались под одежду, копошились в глазах, заползали в ноздри, проникли в рот и отправились в долгий путь по пищеводу. Из натуралистического интереса Альдреду хотелось бы остаться и посмотреть, за сколько времени муравьи растащат криоманта. Однако и его время имело границы. Требовалось обеспечить выживание.
Жуки вскоре напали также на Манфредо. По всей видимости, он тоже отправился на ту сторону. Особо хитрые муравьи тягали кусочки пироманта и уносили прочь. Вскоре на запах мертвечины прилетела первая мясная муха. Где одна, там будет целое скопище.
Больше, чем мух, Альдред ненавидел только ос. В Кродо они кишели. Всякая забиравшаяся в дом оса рано или поздно становилась жертвой будущего инквизитора. Бил сандалиями, давил деревянными игрушками, ловил в горшки, прикрывал горлышко тканью и топил в ведрах с дождевой водой. А всё началось с одного-единственного ночного укуса перепуганной твари, неосторожно проползшей к нему под одеяло…
Так и зарождалась его зубодробительная ненависть, влекущая за собой войну до смерти одной из сторон. Кто-то один провинился перед Флэем, а отдувались всем племенем. С магами, в общем-то, дела обстояли так же.
Вся рубашка была перемазана в крови пироманта и Манфредо. Альдред принял решение ретироваться до того, как сюда слетятся мухи со всей округи. Но прежде он стащил сумку-почтальонку с плеча псионика. Открыл и досконально изучил содержимое.
Магических штучек внутри не оказалось. Зато нашлось несколько пресных галет, измазанный в соплях платок, бутылёк с микстурой от лихорадки да наполовину полный бурдюк. Ткань отправилась в траву. Альдред задумчиво взболтал мех, открыл и отхлебнул. Оказалось, это красное полусладкое вино, сильно разбавленное водой.
О происхождении жидкости говорило многое. Взята она не из какого-нибудь колодца, но из естественного источника. Вино же добавили, чтобы обеззаразить воду. Лучше, чем ничего. Вкус разогрел аппетит. Альдред лишь сейчас осознал, насколько голоден, поэтому отошёл подальше от трупов и за раз поглотил все галеты, со вкусом запивая.
Перспективы его выживания стали куда светлее. Бурдюк незаменим в тропиках: не придётся держаться водоёмов. Нож поможет создать примитивнейшие орудия труда, чтобы немного поохотиться. А микстура от лихорадки никогда не бывает лишней. Коли уж её маг таскает с собой, значит, есть и причины её возникновения. Наконец, даже такая мелкая сумка может служить вместилищем пойманной добычи.
Для начала – более чем превосходно. Главное, использовать с умом. Однако этого мало, когда в джунглях рыскают чародеи. Вдали до сих пор слышались звуки боя. Откуда-то из глубины зарослей донёсся далёкий крик животного. Крупное. И, быть может, плотоядное. Сразу после этого зазвучал второй очаг смертоубийства.
Искать персекуторов было рано. Если собьются в кучу, их шансы выжить на Левом Клыке сравняются с нулём. Поэтому перво-наперво Альдреду стоило бы позаботиться о себе любимом. Рано или поздно маги прознают и про него.
Убитый псионик подтвердил догадку Флэя об отливах и приливах. Чем ближе к Экватору, тем они сильнее. И если между двумя Клыками образуется ночью переход по суше, а море – действительно отступает, он сумеет добраться до обломков парусника и обчистить его. Только бы джунгли не сожрали его ещё до полуночи…
Чародеи никуда не делись. Поэтому следовало проявить осторожность. Пока что.
Мех из-под воды Альдред осушил ещё на половину от того, что было. Убрал его в сумку и решил пройтись. Поисследовать округу, постепенно отдаляясь от тех мест, где продолжались ожесточённые бои. Каждый уголок тьмы джунглей кишел жизнью.
К счастью, откровенной опасности поблизости не мелькало. И персекутор вдоволь удовлетворял своё врождённое любопытство естествоиспытателя.
Раз за разом Альдред натыкался на всевозможных насекомых, мельтешивших под ногами. Некоторые – крайне крупные. Но, как выяснялось вскоре, не враждебные. Казалось бы, те же самые жуки, что и в Западном Аштуме. Только больше. В разы.
Повсюду носились тараканы. Одному Флэй даже понравился. Тварь бегала за ним долго, видимо, привлечённая запахом крови, но после потерялась из виду. Альдред находил внимание таракана жутким, однако паниковать запрещал себе. Страх даже перед такой мелочью в джунглях неумолимо вёл к смерти.
В теньке под сенью высоких вечнозелёных деревьев гнус чувствовал себя, как рыба в воде. Едва персекутор останавливался, москиты нападали на него. Цеплялись высокими, но тонюсенькими ножками, пытаясь вонзить хоботок под кожу. Вот, почему особо удачливые маги носили балахоны. Инквизитор в ужасе стряхивал комарьё с себя и нёсся прочь, только бы не укусили.
Джакомо делла Колонна в излишних красках описал, насколько опасны москиты. Это настоящий бич стран Экватора. И без них жаркие страны являются колыбелью всевозможных заболеваний. Некоторые проявляются лишь спустя поколения, становясь врождёнными. А всё начинается с укуса москита, до этого пососавшего крови больного животного. Слечь с малярией Альдред не хотел. Одно это слово ввергало его в треволнения.
Возможно, капитан попросту подшутил над новичком, раз уж рассказывал об опасностях джунглей в мельчайших деталях. Только вот проверять на собственной шкуре, насколько блефовал командир, Флэй не собирался.
То и дело проходя мимо деревьев, инквизитор замечал праздно обвивших ветви змей. От маленьких – до чрезмерно крупных. Рептилии питали к нему больший интерес, чем Альдред к ним. Все цветастые. Щупали воздух языком, но не шипели. Смотрели на него, не моргая.
Ни одна хладнокровная ползучая тварь не покусилась на его жизнь, так что Флэй попросту решил их не провоцировать, обходя в шагах пятнадцати от каждой. Особенно Альдред посторонился питона. Пришлось уходить в заросли, только бы не проходить прямо над ним. Он боялся, что змея упадёт сверху и задушит его в лёгкую.
По ходу продвижения в неизвестном направлении Альдред и сам умудрился стать источником чьего-то страха. Неподалёку от него, издавая странные звуки, на копытцах ускользнуло вглубь джунглей что-то чёрное.

Глава 5
Человек только и успел, что заметить короткий хобот и стоявшие торчком уши. Нечто походило на свинью, хоть ей и не являлось. Флэй знал одно: если б мог поймать животину, она бы стала самой желанной добычей на Левом Клыке.
Бездельные снования по северо-востоку острова со временем принесли свои плоды. Альдред наткнулся на пещеру, уходившую глубоко в горную породу. Вход представлял собой узкое горлышко – только человек и проскочит. Соответственно, на медвежью берлогу это походило мало.
Да и сам инквизитор не помнил, чтоб в энциклопедиях учебки об Аштуме кто-то упоминал о пещерных обитателях, кроме тропических медведей. И всё равно, стало немного страшно. Мало ли, внутри засела какая-нибудь противная свету тварь.
Флэй потоптался у края ущелья, размышляя. Даже если кто-то днём там обитал, присутствие постороннего не заставило жильца выйти наружу. Любой пещерный лев бы уже встал на пороге, отгоняя нежеланного гостя. При условии, что в пещеру хищник вернётся ночью, внутри найдутся намёки на то.
Инквизитор нуждался в убежище наподобие этого. Туда не проникал солнечный свет – соответственно, внутри царила приятная прохлада. Духота джунглей выжимала его, как тряпку, не хуже боевой подготовки в крепости. Если пещера просторна, а вход в неё – лишь уловка, там будет можно развести костерок и приготовить еду. И огонь в этой низменности маги не увидят. Не подберутся под шумок в ночи. Лучше не придумаешь.
В конце концов Альдред закивал, соглашаясь с самим собой. Перехватив поудобнее кинжал, он решил пройти внутрь. Его шаги отдавались эхом, уходя вглубь пещеры. Первая его надежда оправдала себя.
Он передвигался наощупь, держась за сырой камень. Что воздух, что влага тут застаивались, оседая на горной породе. Где-то впереди со сталактитов стекала капля за каплей вода.
Время от времени персекутор останавливался, вслушиваясь в темноту. Принюхивался. Воздух пах лишь чистой влагой. Ни смрада испражнений, ни мочевины, ни мертвечины. Это придавало уверенности Альдреду, и он шёл всё глубже.
Своевременно тоннель вывел его в кривую полость. Глаза уже успели привыкнуть ко мраку вокруг. Не упуская из руки кинжал, Флэй принялся осторожно обходить периметр. Форма пещеры больше напоминала ромб, нежели прямоугольник. Она пустовала: инквизитор обошёл её вдоль и поперёк, но так и не наткнулся на чьи-либо кости либо объедки.
Казалось, эта пещера только для того и была создана, чтобы однажды принять его в своё лоно. Смущала разве что прореха в дальнем углу между натолкнувшимися друг на друга булыжниками. У Альдреда возникло впечатление, будто оттуда обязательно что-то должно выползти. Это настораживало. Да только прикрыть проём было нечем.
И всё же, убежище стало его. В тот же момент. Стоило довольствоваться малым.
Всю дорогу досюда Альдред выстраивал в голове маршрут от самого побережья. Благо, память, натренированная в учебке, позволяла. Его подсознание полностью отдавалось прорисовке карты. А в вопросах выживания он полагался сугубо на сознание.
Показавшись вновь из пещеры, Альдред стал обходить округу. На самом деле, в Тропике Водолея сносных источников питья предостаточно: кокосовые орехи, банановые деревья, бамбук, лианы и многое другое. Флэю из его читательских изысканий запомнились только кокосы, бамбук и лианы. Их он и искал повсюду.
Бамбуковый лес нашёлся почти сразу. По старой памяти он тряс его, пока не нашёл те, где плескалась жижа. Изрядно попотел, прежде чем порубить стебли уже обтёртым кинжалом. Заглянул в первый и исторг вздох облегчения: жидкость была прозрачная. Он выпил её, затем осушил бурдюк. Срезал ещё сколько-то стеблей, наполнив мех до отказа. Положил его в сумку и затем уже двинулся дальше.
Он обошёл всю округу, изредка разрезая свисавшие лианы. Во многих также влага оказывалась бесцветна и даже сладковата на вкус. Ей и подпитывался. Если жидкость выглядела мутной, даже не пробовал – так бросал.
Услышав шум воды, Альдред наткнулся на небольшой водопад, наполнявший мелкое озерцо. Уже из него проистекало некое подобие узенькой речушки. Вода выглядела кристально чистой. Можно даже сказать, обманчиво. Здесь кто-то ходил совсем недавно: на земле остались следы босых ног, а трава – примята.
«Кто бы это мог быть?» – насупился Флэй.
Неизвестный уходил вглубь джунглей. Альдред не решился последовать за ним.
Он видел, на мелководье у камешков собирались пресноводные рыбы и креветки, о существовании которых персекутор даже не догадывался. Он привык, что они землистого цвета, либо вовсе тигровые. А эти были синими. Просто специфический окрас, подозревал инквизитор, ничего ядовитого в них нет. Опустевший к тому времени желудок, имей он голос, поддакнул бы Альдреду. А так – просто заурчал заунывно.
Существуют на свете народы, которые и жуками бы не побрезговали. Но Флэй и не думал расценивать их, как еду. Только в преддверии голодной смерти Альдред бы стал покушаться на насекомых. Совсем другое дело, обитатели озера.
Дело оставалось за малым. Не отходя далеко, инквизитор отломал у дерева ветку. Оборвал побеги с листвой. Обтесал кинжалом не без труда. Заострил конец, насколько это представлялось возможным.
– Чем не копьё? – шутил Флэй.
Он вновь подошёл к мелководью. Оглядел криль и рыб. Существа не боялись его, покуда гигант не вступил в воду. Альдред прищурился, выбирая добычу покрупнее и занеся над головой копьё. Нашёл пожирнее. Удар!
Палка пробила рыбёшку насквозь, острый конец ушёл под гальку. По воде пополз кровавый шлейф. Остальные в ужасе бросились наутёк. А креветки остались. Их больше заботил всякий мусор, налипший на камешки.
Флэй выудил рыбку, ещё трепыхавшуюся, и засунул в сумку. Задерживаться не стоило. В тропиках всё тухнет с удвоенной силой. А рыба вот-вот должна была умереть. На кровь, подтекавшую со дна почтальонки, внимания он не обращал.
Если бы мог Альдред порыбачить, как цивилизованный человек, так бы и сделал.
Вскоре плавниковые обитатели озерца позабыли о гибели собрата и вернулись на мелководье. Теперь-то Альдред понял: память у них и впрямь короткая, пословица не врала.
Он повторил охоту пару раз. Трёх небольших рыб размером с дорадо ему хватило бы с лихвой. В Кродо креветок обычно варили – главным образом, со специями.
– Сейчас бы котелок!.. – вздыхал персекутор.
Однако и на открытом огне, слышал он, особо богатые могли их недурственно приготовить. Альдред решил попробовать, раз уж в округе не росли какие бы то ни было фруктовые деревья. Силы ему нужны.
Инквизитор внезапно открыл в себе дикарскую сущность. Он голыми руками принялся отлавливать скользких креветок. Только схватил – переламывал головы и кидал в сумку прямо к рыбам. Очисткой добычи можно было заняться уже потом.
Насобирав целую дюжину увесистых рачков, Альдред побрёл обратно, уже в сторону пещеры. По пути он то и дело опускался, чтобы набрать хворосту. Джунгли вокруг не умолкали. В зарослях постоянно копошились звери. Мимо прокатился броненосец. По веткам скакали обезьяны, ненавязчиво преследуя двуногого.
Судя по всему, их манил запах пойманной рыбы. Только дай повод что-нибудь перехватить. Здесь выживает сильнейший. Думая об этом, Альдред усмехнулся.
Уже в пещере персекутор не без труда разжёг костёр, просунув подгоревший лист под деревяшки к остальной листве. Пусть пламя разгорится, заключил он и пошёл наружу, где стал чистить в сторонке рыбу и креветок.
Он и сам стал, причём – очень быстро, своего рода хищником из джунглей со своим логовом. Незваных гостей боялся, как огня, поэтому, чтобы не смущать окрестных плотоядных тварей, занялся едой чуть в стороне.
Счистил чешуйки. Рыбам отрубил головы. Выпотрошил тушки. Очистил от пленки плоть. Содрал хребет с мяса. Выдёргивал руками косточки. Получил филе, нашёл палку и насадил все три рыбины на неё. Затем принялся за креветок.
– Прям как в детстве, – заметил Флэй.
За всю жизнь он обработал не счесть, сколько тазов с креветками. Всегда одно и то же. Отломать голову, стряхнуть от жижи, загнать лезвие под хитин и выдрать пищевод. Раз уж рачков собирался пожарить на костре, ему пришлось повозиться с панцирем и вялыми лапками. Зато на выходе получал чистейшее мясо. И, вероятно, вкусное.
Креветки пошли на вторую палочку. Вооруженный обеими, он вернулся в убежище, где его уже дожидался огонь. К тому времени солнце уже начало заходить за горизонт. Однако в тропиках оно всегда садится намного раньше.
Обжарив рыбу и креветки, Альдред принялся жадно есть. Он считал, это лучшая награда за все приложенные сегодня труды. В желудок опускался кусок за куском, приятно грея изнутри. Сытость давала надежду, что завтрашний день будет лучше этого, – всего лишь наивное умозаключение. И всё же, Флэй благодарил Свет и Тьму, раз до сих пор ещё дышал.
Ни одного рачка не осталось. Альдред наелся и улёгся рядом с костром, отдыхая. Через некоторое время ему снова придётся подняться в зеленый ад. А до тех пор он восстанавливал силы. Карманные часы остались в крепости. Это к счастью, ведь они бы утонули вместе со снаряжением.
Да и часовой пояс тут иной. Понять бы ещё разницу во времени.
Мрак накрыл Тропик Водолея. Когда Альдред устал изнывать от безделья, а последние угли прогорели окончательно, он выбрался на поверхность и направился в сторону берега.
Беллетристика о выживании людей в джунглях не врала. Ночью под сенью вечнозеленых деревьев совсем другая жизнь начиналась.
Заросли заняли ранее неведомые жуки. Они облепили стволы деревьев и гудели, дезориентируя неподготовленного человека.
Изредка его слуха касался глухой стон хищной кошки вдали: те вышли на охоту за беспомощной дичью.
Ночью также царила темнота. Однако сейчас она поглотила Флэя, будто непроглядный туман. Очертания сливались в неясную иссиня-чёрную мазню.
Небо отказывалось помогать: его заволокли облака, кочевавшие в сторону Западного Аштума с Экватора. Альдред передвигался медленно, старательно вспоминая каждый шаг, проделанный до пещеры от берега.
Ему бы не помешал факел сейчас. В конце концов, маги – не дураки. Без особой причины отступники бы не стали сновать в ночи по джунглям. Это у ликвидатора имелся неоспоримый повод. Но страх, что его заметят, оказался сильнее. Пришлось бродить в темноте, будто неприкаянный призрак.
Надежда, как правило, умирает последней. Он шёл, сам не зная, туда ли. Ясность пришла, когда Флэй ненароком наткнулся на то место, где прирезал преследователей. Муравьи давно закончили свою кровавую жатву. От чародеев остались только кости.
Со временем их скелеты вберёт в себя земля. А до тех пор остовы будут новым домом для окрестных пауков, предпочитавших высасывать соки из мелких грызунов.
Лишь чудом персекутор достиг оврага, куда свалился. Здесь при бегстве днём он распластался на валежнике, поломав прогнившие давно ветви. Но тогда ему казалось, будто при падении все его кости поломались. Благо, в себя Альдред пришёл быстро и продолжил бегство.
Инквизитор взобрался обратно и дальше пошёл куда увереннее. Уже отсюда он слышал шум моря. Только не вблизи, как это было при свете солнца, а как будто… вдали.
Продравшись через густые заросли, Альдред вышел на пляж. Вернее, на то, что таковым являлось ещё каких-то двенадцать часов назад. Псионик сказал чистую правду. Вода покинула пролив между Клыками, оставив за собой песчаные дюны.
Трупы, которые Флэй оставил за собой, куда-то запропастились. Он допускал, что их растащили островные хищники.
Не верил он в их питание исключительно свежатиной. Тем более, что тут и там на песке виднелись отчётливые следы, будто кого-то тащили по нему. Альдред огляделся и смутился: сложно было сказать, когда именно море отступило из пролива.
Как бы то ни было, дно его даже в свете звёзд, выглядывавших из-за облачного заслона, он мог достаточно хорошо увидеть.
В песке то тут, то там виднелись бока рыб, так и не успевших покинуть это место. Хотя, казалось бы, они должны чувствовать влияние Лун на Океан. Увы, отлив произошёл стремительно. Будто кто-то разорвал море надвое в миг. На суше застряли и бычьи акулы.
Что хуже, в самом сердце необъятной большой воды формировалось некое особое явление, способное резко изменить погодные условия. Соответственно, и течение волн. По крайней мере, так утверждали ученые. Вероятно, его воздействие доходило с Экватора аж до северных пределов Тропика Водолея.
Альдред спустился к песчаным дюнам, не боясь особо, что море вернётся. У него в запасе имелось время вплоть до рассвета. И тем не менее, резкий скачок воды прямо бы привёл его к смерти.
– Без паники, – заклинал себя Флэй, усилием воли склоняя тело к каждому новому шагу. Старался отвлечься на невообразимые пейзажи дна пролива. Здесь действительно было, чем любоваться.
По песку разбросало неясных моллюсков, отдалённо напоминавших окаменелости трилобитов. Они не подавали признаков жизни. Вероятно, просто впали в спячку до утра, пока их снова не коснётся море. Тревожить страшных тварей Альдред побоялся, ибо не знал, чего от них ждать.
Рыбам и моллюскам повезло куда меньше, чем тем же крабам с омарами. Те затаились при отливе в гальке, чтоб их не смыло. А теперь – планомерно плелись в сторону воды, чтобы своим ходом добраться до дна, где их ждёт питательный мусор.
В Кродо и те, и другие считались деликатесом. Правда, настолько мясистых уродцев, настроенных, к тому же, враждебно там не водилось.
Альдред их не трогал. Но достаточно ему было пройти мимо, как ракообразные бесились. Клацали угрожающе клешнями, ретируясь ускоренно к воде.
Море по обе стороны от инквизитора хватила рябь. Издали оно напоминало гигантскую лужу каменного масла – настолько чёрным выглядело.
Новобранец полагал, стоит загубить парочку омаров по возвращению от обломков парусника. Еды много не бывает. И неважно, что раки-переростки толпами сновали по песчаным дюнам. На языке ещё вертелся вкус креветок. Если верить слухам, лобстеры и крабы питательнее и интереснее в разы.
Отлив не увлёк за собой в морскую пучину всех потонувших без остатка. Иногда Альдред натыкался на чьи-то останки с корабля, потерпевшего крушение. В основном – объедки акул, которыми уже занялись рачки. Его не смущало, чем те питались: ковыряться в их несъедобных желудках не собирался.
Следующий прилив должен был разбросать кости в разные стороны. Подводные течения подхватят их и рассеют по всему морю – и поминай, как звали. Во всяком случае, так думал Флэй, пока брёл к кораблю.
В его сердце зародилась надежда отыскать свою броню. Или по крайней мере, оружие, к нему приписанное. Но увы. Вода ушла и прихватила всё снаряжение с собой.
Куски судна должно было тоже смыть. Однако даже при всех своих габаритах корабль оказался вполне весомым. Обломки так и остались на дне пролива, плотно войдя в песок. Причём не только персекуторы потерпели здесь крушение. Зубы Харибды отправили на корм рыбам и пиратов с купцами, часто здесь плававших.
Флэй слышал о призраках из Серости, что стерегут покой своих останков на затонувших кораблях. Поэтому заглядывать к ним на огонёк не собирался. Шёл к недавнему пополнению на местном подводном кладбище судов.
Если его и облюбуют привидения, только не сегодня. Перво-наперво морякам предстоял Суд Противоположностей и, как вариант, Серость.
Гелиомант раскрошил парусник Инквизиции на три части. Новичок обошёл переднюю стороной, оставил без внимания заднюю и сразу подошёл к срединной. Ведь именно там находился трюм, куда сгружали именные сундуки с пожитками персекуторов.
Ликвидатор в очередной раз пожалел, что не прихватил с собой факел. Свет бы рассеял тьму, облегчив его поиски. Огни, горевшие на Правом Клыке, мигом отвадили все сожаления. Маги не спали, вглядывались во мрак, выискивая псов Церкви. Ко встречи с ними Альдред был не готов. Пока что.
Через пробоину в корме Флэй зашёл внутрь. Трюм находился прямо за дверью. Не без труда персекутор отворил её, вставшую поперёк, и заполз внутрь.
Там царил сущий бардак, объятый удушающей сыростью. Из-за облаков показался лунный свет. Куда тусклее солнца, сколько бы Лун ни светило, и всё же, даже призрачное серебро ночи значительно рассеяло мрак здесь.
«Большая удача».
Инквизитор принялся рыться в сундуках, которые держали не запертыми. Вскоре он остановился, наткнувшись на удивительное и обнадёживающее обстоятельство: некоторые рундуки оказались вскрыты. Судя по разбросанным вещам, недавно.
Перебирали их хаотично, как показалось Альдреду. Вскрывали все подряд, пытаясь найти подходящие, нетронутые ни хозяевами, ни водой вещи. Новичок хмыкнул: не он один такой умный. Душу грела мысль, что не весь отряд перебили. Оставалось молить Свет и Тьму, чтоб хотя бы с десяток голов «Гидры» уцелело.
Света недоставало, чтоб прочесть фамилии с инициалами на табличках сундуков. А жаль. Альдреду бы не помешало знать, кого обирает. Быть может, своим отчаянием он отнимал у кого-то шанс выжить, забрав чужие пожитки.
«Ничего личного…»
В трюме Флэй пробыл порядка полутора часов. Из него он вышел с видом гораздо более внушительным, чем прежде. Лёгкая моряцкая одежда, сапоги да инквизиторский костюм, перепачканные в крови, он забросил в дальний угол хранилища. А надел всё новое, хоть и тронутое морской водой, въедливыми её солями.
Его плечи стянул походный рюкзак малой вместимости. Никто не знал, сколько времени займёт зачистка шабаша.
Он прихватил кожаную куртку с широким капюшоном и подкладкой из металлических нитей, свитых из инквизиторского сплава. Почти как плащ куратора, только короче: доспехи, казалось Альдреду, во влажных тропиках только бы помешали.
Такой защиты должно хватить, считал Флэй.
Чёрные штаны из вываренной свиной кожи он тут же нацепил на себя. Подошли третьи по счёту.
Влез в сапоги, которые бы не прокусила запросто островная змея. По крайней мере, грубая кожа казалась толстой и прочной. Отыскал портупею с крюками, грубо сшитые перчатки. Всё это добро принадлежало паре-тройке людей его комплекции, чьи личности не установить в темноте. Пошарил по сундукам ещё и раздобыл оружие.
В фехтовании Альдред кое-что смыслил, поэтому вместо экспериментальных и откровенно спорных образцов остановил выбор на полуторном клинке. Такой носил капрал Маллинс и…
«Забыл», – сдался Флэй. С тем ликвидатором он перекинулся лишь парой слов.
Рундук Сильвестри, утонувшего на глазах Альдреда, порадовал фальшионом, который сгодился бы в джунглях заместо тесака. Только тот персекутор питал особую любовь к коротким клинкам, режущим наповал.
«Обух скошен. Дерзко», – отметил инквизитор из эстетических соображений.
Следом Флэй заделал в сапог мизерикорд. Кому он изначально принадлежал, новичок не знал.
Аркебузу или хотя бы пистолет Альдред бы взял с удовольствием. Обращался с ними он более чем сносно. Да только порох отсырел, а влажность воздуха не позволяла грамотно его высушить. Куда-то до кучи запропастились пули с канатами фитилей.
Утянув у кого-то связку метательных ножей, Альдред вышел из трюма обновленным и вооруженным чуть ли не до зубов. Покидать осушенный пролив персекутор не спешил, обойдя остальные обломки корабля. В конце концов он набрел на то, о чём и не смел думать в зелёной преисподней: котелок.
Находка лишь сильнее толкала инквизитора заняться ракообразными. Вскоре в его распоряжение перешёл корабельный светильник, связка свечей и трут. Отныне пламя разжечь не будет особой проблемой.
Зайдя в каюту капитана, Альдред обнаружил ручной компас мореходов. Того, что уже дал ему затонувший парусник, было вполне достаточно. Довольный уловом, Флэй отправился обратно на берег. Он надеялся отыскать боевых товарищей на Левом Клыке.
В ту пещеру до рассвета Альдред решил не соваться: тьма ночных джунглей давила на него, и казалось, будто из неё на него глядят люминесцентными глазами хищники.
Поймав на завтрак пару увесистых крабов, которым спилил на месте головы фальшионом, инквизитор направился к ущелью в высокой скале. Там он решил воспользоваться котлом, снова поесть и дождаться рассвета…
Солнце нового дня было призвано свести его с остатками «Гидры»…
…или с Культом.

Глава 6
Улов оказался сытным настолько, что поверг в сон. Бесцветный и глухой, пролетевший как будто за один миг. Альдреда разбудил шум волн совсем рядом.
Он продрал глаза. Обнаружил себя там же, где и был. В ущелье. Губы изогнулись в усмешке. Ему-то казалось, если уснёт, уже не проснётся. До спящего на побережье добраться проще простого. Мало того, что на острове обитает некая таинственная фауна, так ещё и сектанты объявили охоту на выживших. К счастью, обошлось.
Инквизитор выглянул из укрытия.
Солнце только вставало. Алый свет заливал кроны вечнозелёных деревьев, отчего те искрились, будто в преддверии пожара.
Воды прилива скрыли сушу между Клыками. Кто теперь скажет, сколько мертвечины лежит на дне пролива?
Птицы уже проснулись и надрывно перепевали друг друга. Сквозь уханье моря пробивались их зловещие ноты. Над мерцающими джунглями поднимался стрекот цикад.
Казалось, нет в этом обманчиво райском уголке ни чародеев, ни простых смертных.
Есть не хотелось: уж больно питательными оказались крабы, сваренные прямо в морской воде. О завтраке Альдред не беспокоился. У него ещё оставалась пара клешней и несколько продолговатых лапок. Впрочем, к ужину еды уже не будет.
Настала пора собираться. Угольки давно истлели и остыли. Персекутор поднялся и беспечно пнул котелок. По горной породе разлилась жижа из-под крабов. Отхлебнул из бурдюка бамбукового сока и убрал его.
Похватал пожитки, взял сосуд и отправился к воде, чтобы промыть. А когда закончил, опустил его на дно рюкзака. В него – погрузил остатки ракообразных.
Альдред встал на краю джунглей, всматриваясь в гнетущий полумрак зарослей. Он знал, ему надо идти. Но понятия не имел, куда. Сколько ни бродил там, так и не отыскал проторенных дорожек, что вели бы в определённые места. Пробраться на Правый Клык станет осуществимо лишь следующей ночью. А до тех пор не помешало бы разобраться с теми, кто остался на Левом.
Флэй обнажил фальшион и погрузился в парник, накинув капюшон.
Утром лучи солнца падали на землю под углом, взрезая тропический мрак. Непроглядная тьма снизошла до подобия ранних сумерек. А местами образовались целые островки золотистого света. Несмотря на это, каждый новый шаг усиливал отчаяние.
Не миновало и суток, а персекутор уже люто возненавидел эту спецоперацию. Ведь всё пошло не по плану с самого начала.
«Это ещё ничего, – размышлял инквизитор, прорубая себе путь через высокую траву. – Персекуторы идут рука об руку с форс-мажорами. Катастрофы случаются периодически – похлеще даже, чем сейчас.
То ли дело сама по себе дислокация. Тропик Водолея – не то место, где было бы уютно человеку из Западного Аштума
Побережье – куда ни шло. Там прохладно, пустынно, светло и даже сравнительно безопасно. А джунгли…»
Чужак ещё не успел углубиться в тропический лес, а уже попал в рой москитов. Благо, закрылся от них одеждой, насколько это возможно. Кровососы ползали по нему, тыкались в дублёную кожу, терпели неудачу, но не отставали. С веток свисали мартышки, наблюдая за двуногой обезьяной с восхищением.
На самом деле, роев хватало здесь. Просто Альдред, сам того не ведая, переходил от одного к другому.
Жужжание мелких тварей беспокоило его гораздо меньше, чем возникшие неудобства. Воронёная кожа притягивала к себе жар, и каждое движение высекало из Флэя пот.
Одежда нещадно липла к телу, мешая шевелиться, но он шёл, высматривая в высокой траве опасность. Главное, обезопасил себя от заражения малярией, жёлтой лихорадкой или тканевым гельминтозом.
Чем дальше продвигался персекутор, тем больше высокой травы попадалось ему на пути. Приходилось рубить. Опять и опять, а по лезвию бежал зелёный сок с побегов.
Он старался не думать о том, есть ли здесь клещи, переносящие тот же брюшной тиф. Как показала практика, везде виды жуков примерно одинаковые. От одной только мысли его всего передёргивало.
Своим ходом Флэй подбирался к водоёму, который облюбовал ранее. Именно там инквизитор обнаружил чьи-то следы.
«Бесцельно сновать по джунглям – самое что ни на есть самоубийство. Даже для знающих людей. Даже в сухой сезон. Любой здравомыслящий человек будет по возможности держаться источников пресной воды. Здесь кто-то есть помимо меня. Если где я и найду людей, только в том районе».
Ушей на полпути коснулся чей-то крик. Инквизитор прислушался. Вслед за тем кто-то начал отрывисто переговариваться, но слов было не разобрать. Казалось, общение вели на чужом языке. Чем больше Альдред напрягал слух, тем сильнее убеждался: где-то поблизости околачиваются дельмеи.
Ещё вчера Альдред старался не ввязываться вообще в людскую суету. Теперь – всё иначе, ибо он вооружен.
Кто бы это мог быть? Аристократы Деспотата? Экипаж дромона? Они с кем-то столкнулись? В голове роилась целая тьма вопросов. Ответы же Альдред мог получить сугубо лоб в лоб. Он сменил курс и пошёл зигзагами вдоль деревьев навстречу неизвестности.
Инквизитора не замечали: те оказались чересчур заняты. Он двигался бесшумно, будто призрак в ночи. Следил, чтоб ни одна опавшая веточка не хрустнула предательски под ногой. Мягко отставлял заросли, подходя всё ближе. Он присел на корточки, затаился в кустах, едва показались первые силуэты.
Впереди джунгли резко обрывались, и начинался луг, усыпанный булыжниками. Ослепительно зелёный в лучах утреннего солнца. Влажный воздух уже раскалился и, казалось, дрожал в безветрии. Там произрастали редкие кустарники. Пара высоких и стройных, но чуть горбатых кокосовых пальм. А также громадный баньян посерёдке: с одной из ветвей у него свисал не то улей, не то осиное гнездо.
«Эти проклятые осы и здесь водятся. Блеск…»
На лугу действительно копошились язычники. Среди них не оказалось чародеев – ни из Равновесного Мира, ни с Экватора. Просто солдаты. Выглядели они в точности так, как в энциклопедиях.
Доспех-бригантина. Пластинчатые наручи и поножи. Льняные стёганки, окрашенные в азур. Штаны из конопляной ткани. Сапоги, обитые металлом.
Персекутора терзали сомнения, что это сталь. Скорее уж сплав, похожий на инквизиторский: в Деспотате маги тоже, бывает, проблем доставляют.
Их физиономий Альдред не видел. Они носили гребенчатые морионы и куполообразные шишаки. Лицо каждого скрывала маска, повторяющая образ языческих злых духов или надменных бородачей. Флэй подобрался поближе и разглядел гравировку с молитвами, обращёнными к их богам. Настоящее произведение искусства. Таких шлемов не носили в Западном Аштуме.
У каждого при себе имелось по два клинка: длинный и короткий, парамирий и спата. За спинами висели огромные и круглые металлические щиты-гоплоны, на которых был изображён не спрут с раскинувшимися щупальцами, а анфас ревущего лесного слона. Стало ясно: это не совсем дельмеи, а их самые преданные вассалы. Герб же другой.
«Тримоген? Здесь? Очень странно. По-видимому, на Клыках намечается нечто серьёзное и тайное, раз и тут Деспотат решил сам не светиться от греха подальше», – размышлял Флэй.
Оставалось неясно, сколько бойцов прибыло на дромоне, и зачем. Но Альдреду один только внешний вид подсказывал: с ними шутки плохи. Это не за магами гоняться.
«Здесь одним фальшионом не обойтись», – подытожил он, оценив обстановку.
Альдред обтёр об листья тесак и вернул в ножны. Стянул с портупеи полуторный клинок, обнажил, чехол прицепил обратно, а сам меч – положил рядом с собой наземь.
С луга в джунгли то и дело проскальзывали сдавленные крики. Тримогеняне кого-то поймали, а теперь – издеваются всласть. Один из язычников корпел над кем-то в траве с молотком: было не разглядеть.
Пара других занимались верёвками. Каждый удар венчал мученический стон. Остальные три стояли на страже, вглядываясь во мрак тропического леса.
Персекутор сливался с окружающей средой и потому не дёргался. Издалека выглядел он, как пень поломанного дерева. И считал, пусть противник так и думает.
Их тарабарщину Альдред не понимал. Разумеется, он владел дельмейским на бытовом уровне. В тримогенском же у Инквизиции никакой нужды никогда не возникало.
Догадка Флэя вскоре подтвердилась. Язычники закончили с верёвками и молотками, стали поднимать вверх наспех сколоченное сооружение. Крест, нёсший на себе распятого страдальца из Западного Аштума. Альдред пригляделся и обомлел: это один из ликвидаторов «Гидры». С ним он не общался тесно, и всё равно сердце ёкнуло.
«Рядовой Каприоло… Как же так?»
Пойманный инквизитор был ещё жив. Из пробитых рук и ног сочилась кровь. Он дрожал: вес тела тянул его вниз, распарывая и без того широкие раны. Из-за длинных волос и бороды казалось, будто на голову опустился огромный комок рыжей шерсти. С губ то и дело срывался стон. Его распяли прямо в моряцкой одежде. Судя по всему, этот парень был из тех, кому повезло, или не повезло, всплыть первее других.
Распятие в Деспотате является самой распространённой казнью, если верить истории. Обычно ей подвергают неверных, которыми кишат спорные территории, смежные с дельмеями. Куда бы ни пришли язычники, они везде насаждают свою веру. Огнём и мечом.
В целом же их богатому выбору экзекуций могут позавидовать даже Инквизиция и любой феодал Равновесного Мира.
Когда с персекутором закончили, солдаты собрались в кучку и стали весело болтать на своём языке.
Альдред не спешил ему на выручку, не желая подставляться самому. Одолеть в одиночку шестерых защищенных, вооруженных до зубов бывалых солдат казалось маловероятным. Несмотря на навыки, таким опытом Флэй попросту не располагал.
И всё же, тримогенян следовало умертвить. И, быть может, новобранец бы смог это осилить, но лишь благодаря смекалке. Он оглядел искрящийся луг, наметив для себя возможные вспомогательные средства вроде тех же кокосов с пальмы или валунов. Если ему удастся создать суматоху, не сачковать, то и вызволить распятого товарища сумеет.
Флэй решился пойти в наступление. Но как только он привстал, язычники заговорили снова. Откуда-то из джунглей на свет вывели ещё одного персекутора. Альдред прищурился, пытаясь разглядеть чётче черты знакомого лица, и обомлел.
Двое язычников вели под руки Гонсало Озорио!
Кордугальца избили руками и ногами. Да так, что идти сам тот оказался не в состоянии. Его ослабшие босые ступни с местами ободранной кожей боронили землю. Выглядел он, как живой труп. Казалось, будто он борется со рвотными позывами.
Судя по всему, никакого оружия так ему и не удалось найти, раз бывший Чернорукий не сумел дать отпор. Корабельная одежда за день в джунглях превратилась в грязные тряпки. Неизвестно, кого или что он встретил, раз так удирал, сверкая пятками.
И всё же, Альдред был рад, что его товарищ жив. К ликвидатору-охотнику он питал особую симпатию, раз тот помог ему в первый день. Флэй не мог допустить, чтоб и его распяли на кресте. Быть может, Озорио приведёт его к остальным выжившим.
Ранее имевшийся план улетел в трубу. Но Альдред быстро сообразил, как выкрутиться.
«Свет и Тьма! Надеюсь, я не пожалею об этом…»
Персекутор поднял с земли мелкий камешек и, рискуя быть замеченным, со всей силы метнул его в сторону баньяна.
Осколок завертелся в воздухе и при падении угодил прямо в огромное осиное гнездо. Нигде рядом полосатых убийц было не видать, но попробовать стоило. Может, и не запущено. Силы броска хватило, чтобы оно покачнулось, как вдруг сорвалось с основания ветки, обрушиваясь на луг.
Флэю удалось его сбить лишь чудом: просто он находился к нему ближе всего. И тем не менее, именно тримогенян первыми увидят обитатели гнезда. Впрочем, те даже не обратили внимание на глухой звук падения в траву. Слишком громко болтали, махая двум соратникам поодаль. Отвлеклись – и очень зря.
С трюком Альдред не прогадал. Внутри покоились сотни летающих жуков. Однако он не мог себе и представить, какой породы. Из гнезда на луг вылетели даже не осы, а скорее шершни. Каждый – размером с расстояние от большого пальца до указательного, если их оттопырить. Чёрные и злобные, гудящие, как циркулярная пила при работе.
Новобранец затаился в засаде, с ужасом наблюдая за ними. Шершни собрались в рой, напоминающий мелкую чёрную тучку, и понеслись в сторону язычников.
Пара дюжин облепила распятого сослуживца: кусали и жалили без конца. Тот вскрикнул поначалу, но вскоре смолк, с самого начала впитав колоссальное количество яда. Тело его начало распухать, как у утопленника. Если до сих пор инквизитор не умер, дело оставалось за малым.
Чувство вины сжало сердце Альдреда. Он выбрал самый ловкий вариант, совсем позабыв, что живая природа не церемонится ни с кем, давая отпор без разбору. Угрызение совести мучило его не часто. Однако он знал: о том, как погиб сослуживец, лучше не распространяться другим.
Ему следовало поторопиться. Иначе насекомые добьют и Озорио.
Гудящий рой привлек внимание тримогенян, однако спасаться бегством было поздно. Они начали отмахиваться от летучих тварей, пытаться отступить. Бросали оружие, вопили, тряслись. Шершней это лишь злило. Они протыкали жалом одежду, забирались в прорези для глаз и рта на маске, заползали под бригантину, без конца жаля.
Инквизитор ловко поднял с земли полуторный меч и рысью бросился в сторону боевого товарища. Язычники, его державшие, впали в ступор, наблюдая, как шершни до смерти жалят их сослуживцев. Солдаты падали замертво и затихали, переполненные ядом. До остальных рой доберется вскоре.
Завидев, как Альдред выскочил из джунглей, направляясь к ним, язычники отпустили Гонсало. Тот рухнул наземь, хрипя. Один достал парамирий и наставил клинок на щит. Второй потянулся к сигнальному рогу. Только он дунул в него, извергая протяжный стон, Озорио опомнился и подсёк врага.
Язычник упал прямо в объятия ликвидатора-охотника. Гонсало охнул, но, несмотря на боль в груди, принялся бойко душить мучителя. Тот сопротивлялся, но хватка у Озорио оказалась настолько сильна, что солдата мигом дезориентировало.
Со вторым вступил в танец Флэй, обрушивая полуторный меч на щит в прыжке. Солдат содрогнулся. Чуть не потерял равновесие. Ноги заплелись, и всё же он попытался нанести выпад Альдреду. Тот отскочил и снова пошёл в атаку.
Персекутору удалось сломать щитовую оборону тримогенянина. Тот расставил руки в стороны, будто готовясь к распятию. Альдред нанёс удар сбоку, опуская клинок на бригантину. Соударение повлекло за собой вибрацию. Она ушла в руки новобранцу, и его оттолкнуло. Никакого вреда солдат не получил. Пришёл в себя и попытался наотмашь ударить инквизитора.
Клинки встретились, дрожа и звеня. Флэй добился того, чтоб его не взяли числом, но даже это не облегчало бой с латником: его попросту некуда бить с наскока. В то же время Альдред был предельно уязвим. Кожаная куртка не настолько хороша, чтоб выдержать хвалёный дельмейский металл.
Гонсало смог перебороть язычника. В момент, когда сопротивление ослабло, а ему удалось удерживать голову неприятеля в одном положении, он резко дёрнул руками. Раздался хруст. Озорио сломал солдату шею. Тот обмяк. Ликвидатор быстро выудил из его перевязи нож, скинул труп с себя и вонзил лезвие в голень оставшегося язычника.
Тот взвыл, опускаясь на одно колено. Что-то рыкнул на тримогенском. Ликвидаторский трюк сработал на ура.
О шершнях Альдред совсем позабыл в тот момент. Занёс над головой меч, глядя в чёрные глаза солдата. Вкупе с металлической мордой свиноподобного духа это выглядело жутко. Язычник буркнул невесть, что.
Флэй тут же обрушил клинок на его шею наискось. Брызнула кровь. До конца отрубить голову неверному персекутор не сумел. Та просто повисла на куске кожи. Труп обрушился набок, и та сорвалась, приминая траву. Из раны на землю плевало красным.
Озорио не сразу признал в своём спасителе новобранца. Он вытянул из раны кинжал и встал на четвереньки. Сев на колени в попытке отдышаться, он посмотрел на него с изумлением и спросил:
– Альдред! Неужели это ты?..
Из-за кровоподтёков кордугалец тоже выглядел неважно. Ему требовалась медицинская помощь, да только откуда брать её? Тут нужен целитель, полевой врач или хотя бы боевой алхимик. И хорошо, если кто-то наподобие выжил.
– Да, да. Я, – отрывисто ответил персекутор и поглядел назад.
Шершни снова собирались в чёрную тучу, их гудение становилось всё громче. Они приближались. Видать, не успокоятся, пока весь луг не падёт замертво. Что хуже, в джунглях поодаль топталось нечто большое, ломая деревья. Ушей коснулся протяжный вой. По всей видимости, стон сигнального рога привлёк внимание местного чудовища.
– Потом поговорим, – бросил Флэй Гонсало, подавая руку. – Идти можешь?
Охотник сомкнул губы и просто мельком кивнул.
– Так вставай! – судорожно призывал его Альдред.
Ему не хотелось подыхать на этом лугу от укусов летучих тварей, которых ненавидел больше всего на свете.
Ликвидатор лишил ножа и обезглавленный труп, затем попробовал подняться на ноги. Товарищ чуть ли не за шкирку его тащил. Вместе они бросились наутёк. Покидая территорию шершней. Теряясь из виду среди тёмных джунглей.
Распятый так и остался висеть на грубо сколоченном кресте. Со рта ссыпался хрип. Пузыри на коже лопались, а из открытых ран подтекала сукровица.

Глава 7
Чёрные шершни так и не покинули луг, давая инквизиторам убежать. Флэй уносил ноги с превеликим удовольствием: таким тварям не предъявить свою ненависть к осам – просто накачают ядом. За ними Альдред бы даже охотиться не стал. Это заведомый проигрыш.
Один персекутор – куда большая потеря, чем шесть тримогенян по соотношению сил. И новобранец пытался убедить себя, что иначе было нельзя.
Но сколько их осталось теперь? Сумеют ли они дать отпор Культу Скорпиона? Докопаться до истины? Вернуться домой? Он не знал.
Размышления прервались внезапно. Гонсало не мог нагнать товарища и в какой-то момент просто упал, простонав. От него Альдред недалеко удрал. Услышал и вернулся, в ужасе смотря, как тот растянулся на земле, запнувшись об корень охромы. Не без труда Озорио перевернулся на спину, начал кататься, будто горит, и простонал:
– Куда ты так гонишь?
С сочувствием тот отвечал ему:
– Жить охота. Прости…
– Я от нашего марафона сдохну быстрее!.. – сетовал кордугалец. – Ноги уже не держат. Не побегу. Проклятье…
Дважды повторять не было нужды. Альдред присел на одно колено рядом с товарищем и начал копошиться, возвращая меч в ножны и цепляя их к портупее.
– Сейчас, сейчас… – приговаривал он в надежде успокоить ликвидатора.
– Не торопись ты так, – умолял тот. – Осы не стали нас преследовать. Фух… Как я драпанул! Обошлось.
– Повезло-повезло, – согласился новобранец, закончив, и сказал: – Так! Хватайся за меня.
Гонсало послушно потянул руки к Флэю, будто грудничок. Новобранец подхватил его, как учили на курсах первой помощи, взвалил на плечи и попытался встать в полный рост. По спине тут же прокатилась боль: казалось, позвоночник вот-вот выпрыгнет наружу.
Альдред просипел:
– Тяжёлый ты… А вроде ростом с меня.
Каланча вроде него не могла не перевешивать из стороны в сторону.
– Извини за неудобства!.. – виновато простонал Гонсало, изнывая от спазмов по всему телу. – Хотел бы я на своих двоих идти, но… уже не могу. Просто… не могу!
– Хорош скулить, – проворчал новичок.
Ему всё-таки удалось выпрямиться. Он глубоко дышал, постепенно привыкая к весу. Прикинув, сколько металла и кожи на нём, Альдред опустил глаза в унынии. Без оружия стало бы чуточку легче, но не сильно.
– Что? Думаешь, лучше оставить тебя подыхать? – сказал он, решившись на первый шаг. – Не дождёшься.
– Великодушия тебе не занимать, – шутил кордугалец, только бы умалить боль.
– Гм, вроде сюда, – заключил Флэй, сориентировавшись, и побрёл в сторону озерца. Где оно, там и должно располагаться убежище.
– Куда ты меня тащишь? – не унимался Озорио, повиснув трупом на плечах.
– Передохнуть надо. Есть тут одна пещера недалеко. Там посидим. Подумаем, как залечить твои раны.
– Значит, я в тебе не ошибся, – усмехнулся иностранец. – Так держать, Альдред.
– Не понял, – бормотал тот, еле-еле шевеля ногами.
– У тебя определённо сильная воля к жизни. Я думал, ты утонешь в броне. А ты каким-то чудом всплыл. Убежище даже нашёл…
– Хвастаться не хочу, но не одно, – выдавил из себя смех новичок. – Просто это ближе будет. Нас там никто не станет искать. Главное, не нарваться на кого-нибудь по дороге туда.
– Очень на это надеюсь, – отозвался кордугалец и затих, пытаясь молча справиться с полученными ранениями.
Каждый шаг, сделанный Альдредом, доставлял Гонсало страдания. Муки пронизывали всё тело. С одной стороны, ему хотелось впасть в забвение до конца нелёгкого пути. С другой, боль способствовала его безрадостному бодрствованию.
Брат по оружию передвигался медленно, будто черепаха. Как бы ни было тяжело, крутил голову и высматривал, есть ли поблизости опасность. Привычка выработалась у него всего лишь за день. Он не расценивал джунгли, как проекцию райских кущ на земле.
Из-за кордугальца инквизиторы могли показаться лёгкой добычей, но Свет и Тьма смилостивились. Медленно, но верно Флэй добрёл до порога пещеры. Казалось, никто её не трогал с тех пор. Альдред объявил на выдохе:
– Дошли.
– Я думал, ты хочешь меня на другой конец острова утащить, – съязвил Озорио не со зла. От пути он устал не меньше товарища. Дорога казалась долгой.
– Нет, я всё время на этом пятачке ошивался, – признался Альдред.
– Ого, – протянул тот хрипло. – Странно, что мы не встретились.
– Пройтись немного сможешь? – спросил новобранец. – Там проём узковат местами, в таком положении не пролезем. Только порознь.
– Надо значит надо, – отозвался Гонсало страдальческим голосом.
– Готовься, – предупреждал Флэй.
Он поднатужился, опустился на колено и дал товарищу встать. Но тот рухнул на землю, как мешок с конским навозом, и застонал опять, морща лицо.
Поднимаясь, Альдред вздохнул и проронил:
– Свет и Тьма…
Новобранец протянул ему руку и помог встать. Кордугалец усмехнулся сквозь боль и от всей души сказал:
– Если бы не ты, я б там так и помер…
– Рано благодаришь, сначала давай дойдём до укрытия, – холодно парировал Альдред.
Принимать похвалу от кого-то, кроме сестры Кайи, он не умел. Считал это не больше, чем комплиментом. И неважно, что Гонсало всё сказал по факту.
– Как пожелаешь, – Озорио пожал плечами, чуть шатаясь.
Вместе они пробрались в убежище. Узкие пространства не стали для кордугальца особой проблемой: наоборот, помогали ему держать равновесие. Ликвидатор-охотник шёл по стеночке, часто останавливался, чтобы отдышаться. Флэй терпеливо шёл за ним – на случай, если ему придётся ловить брата по оружию.
Через некоторое время инквизиторы уже сидели в пещере. Альдред набрал хвороста на растопку. Разжёг костёр. Наполнил бурдюк жижей из лианы. Поймал три рыбы для Гонсало, а сам – сел доедать уже давно остывшего и чуть подсохшего краба. Высосав последние соки из клешни, спросил:
– Ты всё это время сновал по джунглям, что ли?
– Не совсем, – пространно заявил Озорио.
Кордугалец набросился на жареную рыбу с таким остервенением, что сразу стало ясно: всё это время еды ему не доставало.
– Всплыл я быстро. И до берега добрался почти сразу. Со мной было ещё несколько. Каприоло – один из них. Мы хотели помочь остальным выбраться, но вскоре на нас налетели апостаты… Накрыло волной всех. Вроде обошлось. Но до сих пор мутит порой.
– Маги? Так быстро? – удивился Альдред.
– Думаю, тот маг солнца был не единственным, кто нас приметил. Началось какое-то светопреставление. Эспозито, Дюпон – их сразу…
Гонсало повествовал отрывисто. Голос его то повышался, то понижался. Он всплеснул рукой, раскрывая из кулака пальцы веером и тем самым показывая: убили.
– Сам понимаешь, – продолжал кордугалец. – Без лат и оружия против чародеев много не навоюешь…
– Угу, я тоже чудом выжил, – поделился между делом Альдред.
Трубить о том, как и в каком количестве он обезвредил отступников, не хотелось.
– Каприоло держался меня. Но мы с ним разминулись. Те, кто успел, убежали в джунгли. Я – среди них. Человек пять нас было, что ли, не помню. Все бросились врассыпную. Вроде. А может, это я сиганул туда, куда остальные не стали. Не знаю.
Он жадно вгрызся зубами во вторую рыбину, разрывая её, будто зверь.
– Их бы в сухарях обжарить. М-м-м… Была бы песня!
Флэй кивнул снисходительно и спросил:
– Что было дальше?
Его больше интересовала история Озорио. Не пересекался ли он с другими персекуторами. Альдред надеялся, тот примерно может назвать, сколько осталось в живых.
– Нас гоняли по зарослям, как кабанов на охоте! – вдруг вспылил кордугалец. – За мной погнались чародеи. Куда бы я ни кинулся, со всех сторон слышал… то с одной, то с другой… Эффект Материи. Нескольких они тогда точно убили. Я их больше не видел.
Слушая, Альдред принялся терзать крабовую лапу.
– Мне удалось удрать от преследователей. Никого я из них не убил, а следовало бы. – Гонсало сжал руку в кулак, выглядя грозно. – Отсиделся в дупле дерева. Проскочили мимо. И я выдохнул…
– Повезло тебе, – отметил Флэй. Ему казалось, бывший Чернорукий в целом легко отделался. Но как бы не так…
– Я тоже так думал, пока не почувствовал, как по мне что-то ползает. Я – глянь. А там – жирный клыкастый паук! Два глаза, ты представляешь? Только два! Лезет прямо по рубахе. Удумал мне в шею впиться. Я как удирал оттуда – ты бы знал. Не жалея ног. Сколько раз я падал, вставал, кубарем летал по склонам, не счесть! Мне так оббило всё тело, что на всю оставшуюся жизнь хватит!
Альдред рассмеялся.
– Беру свои слова назад! – заявил он.
– Не смешно ни разу, – буркнул Озорио. – Меня после этого чуть отпустило. Но потом до меня начало доходить. Я в джунглях. И это проблема. Крупная. Пропотел так, что все тараканы под ногами от меня шарахались. Ты представляешь? Здесь так душно, что дышать нечем.
– Есть такое дело, – не стал спорить Флэй.
– Брать воду неоткуда. Есть нечего. Я уж думал, может, зелёным муравьям брюшки погрызть. Хоть что-нибудь. Но передумал.
– Это плохая идея. Они бы это тебе так не спустили, – думал новобранец.
– Откуда знаешь? – осведомился кордугалец.
Тот рассказал ему о своих встречах с магами. Глаза Озорио округлились:
– Ну ты даёшь! Я думаю, если бы ты оказался в нужное время, в нужном месте, Чернорукие бы тебя с руками и ногами оторвали!
– Я просто хотел жить, – пожал плечами Альдред, смутившись. – Долго петлял по джунглям? Ничего не нашёл? Ни еды, ни питья?
– Ну как… – Озорио почесал затылок. – Озеро тут есть недалеко.
Он напал на третью рыбу и продолжил есть.
Товарищ его насторожился, хмуря брови:
– Пил оттуда? Зачем?..
– А куда деваться? – возмутился ликвидатор. – Попробуй, побегай по сельве, если не знаешь, как быть. Чистая она. Вполне. Прозрачная. Да и выбор у меня отсутствовал…
– В ней могла быть всякая зараза, а ты об этом узнаешь не сразу, – мрачно пробормотал Флэй. По части питания он был особенно брезглив.
– Жить захочешь – и лужу осушишь, – парировал брат по оружию. – Как видишь, я до сих пор не сдох. Чем не повод для счастья?
И действительно, могло статься так, что вода из озера относительно безвредна. Однако Альдред не мог переступить через себя.
Новобранец дотронулся до лица задумчиво и признался:
– Возможно, я видел твои следы там, у озера…
– Чего не пошёл за мной? – праздно спросил Озорио.
Тот ответил не сразу, призадумавшись, и наконец сказал правду:
– Я не знал, кому они принадлежат. К тому же, апостаты вокруг носятся. Мало ли, меня с остальными в раз накроют…
Гонсало усмехнулся и отметил:
– Думаешь в первую очередь о себе? Это похвально. Тебя никогда не запишут в герои, зато будешь жить.
– Не все герои умирают, – возразил Флэй.
– Все, – качал головой кордугалец. – Рано или поздно. И только в книжках они живут долго и счастливо.
Альдред не стал спорить.
– Едва я отошёл от озера, услышал в той стороне, как ломаются ветки. Либо это был ты, либо маги. Кто знает. Я убежал и долго бродил по округе. Слышал, Тропик Водолея изобилует всевозможными фруктами. Ну, знаешь, кокосы, бананы, всё такое…
– И как? Нашёл? – поинтересовался новичок.
– Да какой там! Только ананасы, – проворчал Гонсало, после чего вздохнул. – Без ножа туго в джунглях. Я с ними так умаялся…
– Что? Ты очистил их голыми руками? Как? – опешил тот.
– Долго, – проронил Озорио. – Находил плоды помягче. Откручивал верхушку, обстукивал его об дерево со всех сторон. Взбил, так сказать. Потом начал отколупывать чешуйки прямо с мякотью. Одну половину общипал, подъел мякоть с чешуек, выел остатки – и дело с концом. Штуки четыре таких съел. Но мне кажется, сытее от этого не стал. Зато лишний раз попил. До сих пор будто губы жжёт… Горло. И желудок.
– Ну и ну, – качал головой Альдред.
С каждым новым кусочком истории Флэй всё больше убеждался в том, что Гонсало ничего не знает о джунглях. Даже поверхностно. Он вёл бы себя на его месте ровно также, если бы не имел при себе того же кинжала. Благо, новичок знал из книг в учебке, как его можно использовать эффективно в тропиках.
– Я на них полдня убил, – сетовал Озорио. – Когда с последним покончил, уже стемнело. Залез на ближайшее дерево, на самую крону, и устроился. Если я и мог свалиться, то только ногами вниз. Но не упал, как видишь. Повезло. Спал мало. Темно ещё было, жутко…
– Всю ночь на дереве просидел, что ли?
– Нет. Я пока с ананасами настрадался, у меня было много времени, чтобы подумать. Вспомнил рассказы моряков наших об отливах и приливах. Мол, вода отступает от мелководья на десятки шагов назад. И я прикинул: что, если получится добраться до затонувшего парусника и прихватить кое-какие вещи? Было бы попроще.
– Кажется, эта мысль многим из наших в голову пришла, – посчитал Флэй и кинул в огонь хитиновые очистки от краба. Ноздри защипал смрад. – До меня там уже побывали.
У Озорио имелись иные взгляды на то, как избавляться от отходов. Но озвучивать их было уже поздно. Он продолжил:
– Мне удалось как-то пережечь в себе страх и спуститься. Единственное, я не помнил, как именно выбраться на берег. Пришлось послоняться вокруг да около. Страшно это было. За мной из темноты, казалось, постоянно кто-то следил. но… в конце концов, я добрался до пролива. Вернее, пролив существовал при свете дня. В общем и целом, знание – сила!
Альдред рассмеялся и поддакнул ему.
– Только вот я зря сходил, как видишь, – проворчал кордугалец. – Моих вещей не было. Сундук обчистили. А что не приглянулось – просто свалили в общую кучу. Оружие куда-то запропастилось. Таскаться с древковым я бы запарился. Пытался добраться до снаряжения других, но… заперто. Просто заперто – и не попишешь. Зачем-то наши многие умники просто закрыли свои пожитки, утонули вместе с ключами. Кто бы знал, как говорится…
Новобранец опустил глаза, призадумавшись. Вполне вероятно, какие-то вещи из тех, что он носил, могли принадлежать Гонсало. Либо на них позарился кто-то из персекуторов, что пришли к обломкам парусника до него. Так или иначе, ему стало стыдно перед Озорио. Он сказал виновато:
– Может, что-то из твоих вещей я к рукам прибрал?..
Ликвидатор медленно оглядел его и покачал головой:
– Если это так, пусть. Оставь себе. Я пока не боец, как видишь. Плевать…
Флэй погонял во рту воздух и выдохнул. Настаивать не стал.
– Гелиомант этот знатно разорвал корабль. Многое из того, чем я мог бы или хотел бы воспользоваться, просто смыло в открытое море. Другое – просто попортила солёная вода. Я там нашёл бочку с сарделями в масле – так её разбило, и вся рыба оказалась в каком-то иле или водорослях, кто бы знал. Есть такое… себе дороже. Я надеялся на удачу.
Добавить было нечего. Альдред просто отвернулся.
– Ума хватило отправиться к побережью. Да только я припозднился. Наши сослуживцы уже обчистили, что только можно. А мне – шиш, – огорчился кордугалец. – Надеюсь, им снаряжение помогло проредить Культ Скорпиона…
– Ты не встречал никого из наших?
– Ни души. Вы с Каприоло – первые, кого я видел со вчерашнего дня. Выбрался с парусника, вернулся на берег, отдохнул, и когда начало светать, отправился в джунгли. Думал, может, попадётся на глаза какой-нибудь труп с полезным скарбом. Размечтался!..
– Хм… В округе полно мертвецов валяется, – задумчиво пробубнил Альдред.
– Валялось, – подчёркивал Озорио. – Я даже костей ничьих не нашёл. Но и на хищников местных не натыкался. Куда все они деваются? В проливе – ладно, море забирает. Но на суше…
– Я сегодня проходил место, где должен был, по идее, биться с преследователями. Но их действительно там нет. Мне кажется, муравьи всё растащили. Либо те, кто пришёл за ними, – поделился новобранец.
Но всё это было не более, чем его домыслами.
– Странно всё это, – пробормотал кордугалец. – Сдаётся мне, о Клыках мы знаем гораздо меньше, чем следовало бы…
– Возможно, – ответил Флэй и тут же спросил. – Как ты попался тем солдатам?
– Да как, как… просто искал что-то для выживания. Отвлёкся на треск веток. Повернул голову – и получил перчаткой латной в зубы. Ладно хоть не выпали. Вышли эти два ублюдка. Избили до полусмерти. Кажется, рёбра сломаны. А дальше… дальше ты знаешь, я полагаю…
Гонсало чуть отстранился. Вздохнул и проронил:
– Некрасиво получилось… Я имею ввиду, с Каприоло. Думаешь, если бы не эти треклятые осы, мы бы смогли его спасти?..
– Шершни. Шершни это, – поправил новобранец.
– Да плевать, – отмахивался Озорио. – Хоть крылатые пауки, неважно. Видел, что они сделали с Каприоло?.. Все они.
Альдред так и не решился пояснить брату по оружию, что потревоженное гнездо – его рук дело. Вместо этого он ответил уклончиво:
– Если бы не они, я бы не смог тебя спасти. Мы живы ценой его смерти…
Кордугалец осклабился и отвёл глаза:
– Вот так всегда…
– Ты хорошо его знал?
– Не то что бы… Шумный парень. Его не заметить, понимаешь ли, тяжело. Я с ним общался не больше, чем с любым другим из отряда, кого не называю своим братом. Но чёрт возьми, такая мерзкая смерть. Его же хотели так и оставить. И меня тоже.
– Каратели – вот и всё, – проскрипел Флэй. Между Инквизицией и солдатами Деспотата он ставил знак «равно». – Нам нет причин щадить друг друга.
– Да, ты прав, – отозвался Гонсало.
В свете костра его смуглое лицо приобрело некий ядовитый оттенок. Пот блестел на лбу. Кордугалец поджимал губы от боли по всему телу. И хотя в пещере царила прохлада, его выжимало, будто тряпку. Он не мог сфокусировать взор, постоянно бегая им то по собеседнику, то по засвеченным стенам. Альдред не придал этому значения. По крайней мере, не сразу.
– Просто… С каждой новой ходкой я всё больше начинаю понимать Зальца. Он хапанул разочарований за раз. А я – по крупицам…
Он хотел сказать что-то ещё, как вдруг закашлялся и завыл, клонясь на бок. Альдред подскочил и спросил:
– Что с тобой?
Озорио кашлял, как вдруг срыгнул весь обед из себя наружу. Затем ещё и ещё. Он свалился рядом, изрекая протяжный стон.
Флэй не знал, что делать, – впал в ступор на несколько мгновений. Затем его потухший разум посетила дельная мысль. Он бросился к сумке-почтальонке и выудил из неё пузырёк со снадобьем от лихорадки.
Открутил пробку, приподнял голову кордугальца и велел:
– Пей.
Тот послушно осушил бутылёк до дна и выдохнул с облегчением. Стекляшка опустилась наземь.
Какое-то время Альдред просидел рядом с ним, дожидаясь, пока товарищу не станет лучше. Наконец Гонсало слегка взбодрился. Отполз от лужи собственной рвоты и прислонился к пещерной стенке. Глаза его покраснели, напоминая два вяленых помидора.
Вид у него был мученический.
– Отравился, что ли? – недоумённо спросил новобранец.
– Нет. Не знаю, – вяло отвечал охотник.
– С рыбой что-то не то? – обеспокоенно размышлял Альдред.
Его слова кордугалец пропустил мимо ушей, но выразился откровенно:
– У меня… всё болит. Мышцы. Желудок. Горло. Кожа. Даже волосы. Мне… мне бы обезболивающего, Альдред. Очень больно.
– Где мне его достать?.. – проронил в растерянности новобранец.
Ликвидатор немного помолчал, прежде чем вспомнил. Он заставил свои глаза двинуться и поглядел на Флэя, стиснув зубы:
– Аргх… Я видел цветы. Красные. Неподалёку от луга. Кажется, это адарния. У неё внутри бутона семена или… не знаю. Из него делают болеутоляющее в Башне. Основной компонент. Пожалуйста, собери. Других красных цветов нет в округе, не ошибёшься…
Спорить Альдред не был намерен. Ему хотелось помочь тому, кто однажды поддержал его. Флэй плевать хотел, что восстанавливаться Озорио будет долго, а без него шансы на выживание куда прозрачнее. Ему стало в кои-то веки совестно: Каприоло погиб по его вине. И если он хотя бы не попытается спасти охотника, список пополнится.
Новобранец кивнул и сказал:
– Жди. Скоро буду.
Он хотел было уже подняться, но тут Гонсало схватил его за рукав. Инквизиторы встретились взглядами. Рука его медленно сползала вниз. Кордугалец еле слышно пролепетал сквозь боль:
– Не бросай меня здесь. Одного. Умирать…
Озорио чуть сполз и тяжело задышал. Сложно было сказать, отравился он или поймал лихорадку. Одно ясно: боль выживает его из ума. На него Альдреду стало страшно смотреть. Новичок ничего не ответил, боясь давать напрасных обещаний.
Альдред встал и направился к выходу. В джунгли, где так легко потеряться. За семенами цветка, который никогда не видел. Что хуже, каждая минута промедления могла стоить очень и очень дорого…

Глава 8
«Ну и где эта адамия?» – сокрушался персекутор.
Он уже битый час шастал по джунглям, пытаясь наткнуться на нужный цветок. Ботаником и уж тем более флористом Альдред не был. Всё, что он наблюдал, подразделял просто по цветам: синие, лиловые, сиреневые, жёлтые. Красных нигде не нашёл.
Чем дольше бродил, тем сильнее обуревало его отчаяние. Флэй чувствовал, что несёт ответственность за жизнь боевого товарища. Как в тот роковой день перед вступлением в ряды Инквизиции. Как в Рунном Зале с сестрой Кайей. Аналогия, всплывшая в мыслях, не пришлась ему по душе.
Тогда новобранец не справился. Случись это в третий раз, он чувствовал, это многое рассказало бы о том, кто такой Альдред Флэй.
Инквизитор чересчур увлёкся измышлениями, совсем перестав смотреть под ноги. Привык, что муравьям он в живом виде не интересен, жуки его боятся, гнус под ухо жужжит, а змей с пауками давно не видать. Зверьё, населяющее Левый Клык, его будто бы тоже обходило стороной.
Уверенность, что эта часть джунглей безопасна, в конечном итоге сыграла с ним злую шутку. Альдред совсем не смотрел, куда ступает. Он наступил на что-то у высокого вечнозелёного дуба. Под пятой раздался хруст. Нечто обвило его лодыжку, больно стянув.
Это верёвка! Флэй поздно сообразил, к чему всё ведёт. Неподалёку откуда-то с кроны свалилось увесистое бревно. Противовес? Немой вопрос повис в воздухе. Вслед за тем инквизитора сбило с ног и потащило вверх. Он вскрикнул, трепыхаясь от ужаса.
Напрасно. Суетливость лишь усугубила его положение. Тело потянуло к дубу, лицом к стволу. Альдред тюкнулся об него головой. Перед глазами промелькнула багровая вспышка, а потом всё поплыло.
Руки свесило вниз. Инквизитор качался из стороны в сторону, будто сушащаяся рыбная туша на крюке при малейшем колебании ветра. Кожа на лбу лопнула, высвобождая кровь. Та зазмеилась к затылку, пачкая волосы, закапала вниз, плюхаясь на листья папоротника.
Сначала вниз упала сумка-почтальонка, обломав пару ветвей куста. По рукавам следом заскользили лямки походного рюкзака. Флэй опомнился, раскрыв покрасневшие от перепадов давления глаза. Он бормотал:
– Э! Нет. Нет. Нет!
Много дёргался в попытке ухватить рюкзак, но тот сорвался с руки, плюхнулся вниз и раскрылся. Из него с глухим стуком выкатился котелок. Противовес тем временем протянул его ещё немного вверх, раскачивая, будто маятник.
Давящая боль пронизывала голову: к ней прилила кровь. В ушах стоял звон после удара, и казалось, будто сердце стучит аж внутри черепа, давя на барабанные перепонки.
К гадалке не ходи, рано или поздно он умрёт от сердечной или лёгочной недостаточности в таком положении. Дышать было трудно. И сердце стучало, качая кровь медленнее обычного. Казалось, будто Альдред пересидел в термах.
У него в запасе от нескольких часов до суток, прежде чем испустит последний вздох. За это время не только он умрёт, но и утянет за собой ликвидатора-охотника. Пытаясь восстановить дыхание, чтобы ум стал яснее, а боль умалилась, Флэй думал.
Очевидно, подъёмная петля предназначалась для крупного зверя, раз уж противовесом служит увесистое бревно. Поставили его язычники – это без вариантов. Судя по всему, хотели поймать чёрного кабана… или инквизитора, примерно схожего по весу. Вот Альдред и попался. На свою беду.
Неизвестно, сколько пройдёт времени, прежде чем солдаты Деспотата придут проведать оставленную ловушку. Они точно обрадуются пойманной добыче. Дожидаться этого момента Альдред не собирался.
В сапоге, перетянутом верёвкой, покоился мизерикорд. Будь стилет во втором, он бы просто подогнул ногу и всеми правдами и неправдами попытался достать.
Ему оставалось надеяться, что он сумеет дотянуться до рукоятки фальшиона. С его помощью Альдред сумеет подрезать верёвки, подготовиться к падению и рухнуть вниз более-менее безопасно. Главное – поднапрячься.
Так бы Флэй и сделал, если бы кожаная куртка оказалась более податлива. Он продолжал пытаться подтянуть торс к тазу, не унывал. Одежда заскрипела. Даже рукав мешал дотянуться и обхватить рукоять оружья. Альдред замешкался, сорвался и опустился вниз, тяжело дыша.
Хуже всего, немалое противодействие оказывала портупея, протянутая чуть ли не до живота. Она неумолимо ограничивала подвижность персекутора. Сбрасывать с себя обмундирование в джунглях Альдред считал неразумным. Только он попался в петлю, его со всех сторон облепили москиты. Особо наглые лезли к лицу.
«Да чтоб тебя!» – бранился про себя Флэй.
Судьба не оставляла ему никакого выбора. В конце концов, и куртку, и перевязь он мог надеть уже потом, когда упадёт вниз. Ещё бы не перебить позвонки при падении. Одно неверное движение – и инквизитор встанет в очередь на Суд Противоположностей.
Ладонь опустилась на ремни портупеи. Скрепя сердце Альдред отстегнул её. Перевязь вместе с полуторным мечом рухнула в высокую траву. Флэю стало немного легче. Пальцы прошлись по пуговицам куртки. Ему пришлось чуть раскачаться, чтобы вылезти из неё, но та в итоге упала следом.
В голове кровь при этом плескалась, будто вино на дне бутылки. Альдред немного передохнул, прежде чем попытаться снова. Наконец он согнулся пополам без прежних неудобств и вцепился крепко-накрепко в рукоять своего тесака. Разгибаясь, вытянул фальшион из ножен.
Подобной тяжести Флэй не испытывал давно и позволил себе улыбнуться. Несмотря на превратности судьбы, он боролся, и был рад, что не сдаётся. Теперь ему следовало подумать над тем, как не поломать себе шею при падении.
Инквизитор согнулся в три погибели, поудобнее перехватывая клинок. Одной рукой он уцепился за верёвку чуть выше петли, а между тем стал срезать её. Попалась тугая, плотно сплетённая. Альдред не торопился, методично разрезая волокна. Одновременно с тем он готовился к рискованному трюку.
За мытарствами своими он даже не заметил, что на этом участке джунглей находится не один. Альдред не дорезал верёвку всего ничего, когда наблюдатель уже пресытился глумливым созерцанием чужой борьбы.
Топор в ударе прижал верёвку с противоположной стороны дерева, разрубая её в миг. Обрубленный край пополз вверх. Противовес рухнул наземь. Альдред обомлел, когда его пихнуло вниз. Он вскричал, что было мочи, ненароком выронил из руки фальшион.
Всё тело развернуло навстречу траве. С землёй они вот-вот соприкоснутся. Перед глазами вновь всё поплыло. В конце концов он обрушился вниз. Каждый ломтик его плоти пронзило от тупой, ноющей боли.
Флэй не знал, сколько так пролежал. Спазмы в мышцах отваживали его от малейшей попытки перевернуться. Он только и делал, что дышал отрывисто, взрыхляя вдохом подсохшую почву. Рядом чьи-то ноги шелестели по траве. Инквизитор чувствовал опасность, но потерял всякое желание противостоять ей.
Новобранец позабыл, кто он есть, и зачем вообще выбрался в проклятые джунгли на сей раз. Из головы его вылетело, что где-то там, в убежище его дожидается Гонсало Озорио, изнывая от боли, чьё происхождение известно лишь наполовину.
Ловец рассмеялся, приблизившись к потасканному инквизитору. Что-то буркнул на языке Тримогена. Пнул его сначала в бок, высекая стон. Альдред скулил, но не сопротивлялся. Мучитель не собирался убивать жертву, но и издеваться всласть не стал. Носком ботинка он перевернул персекутора лицом к себе.
Со временем пелена перед глазами рассеялась. Новичок моргнул пару раз и увидел перед собой солдата язычников. Этот оказался без шлема. Выглядел он в точности так, как описывали труды по антропогенезу.
Жёлтые глаза. Смуглая кожа. Небрежная борода от усов до кадыка. Кучерявые вороные волосы, спутавшиеся в проволоку. Орлиный нос. Высокий лоб. Шея, напоминающая ствол молодой осины. Крепкий торс. Немногим ниже самого Альдреда – такой рост по ту сторону Экватора вполне обыкновенен.
Язычник обнажил свои белоснежные зубы. Что-то рявкнул в адрес Флэя. Тот из последних сил собрал волю в кулак и буркнул ему:
– Захлопни хлеборезку.
Тримогенян заржал, как конь, после чего занёс над головой обессилевшего гармониста ногу и впечатал подошву ботинка в его лицо. Альдред поплыл, маяча между сознанием и забвением.
Бородач свистнул кого-то, и вскоре из тьмы джунглей появилось ещё трое солдат. Двое взяли персекутора за ноги, стали тащить, куда велел им ловчий. Один приценился к тесаку, просипел себе под нос пару слов и заделал его за кушак, взял портупею и пристегнул её. Рядом шёл самый первый, о чем-то весело переговариваясь с товарищами.
Альдред чувствовал себя безвольным трупом. Штаны обдирало об иссохшую и окаменевшую почву, об корни деревьев.
Серая сорочка из хлопка рвалась и собирала всю грязь.
Вчерашний ожог на шее разбередило об землю, пыль попала в рану, вызывая жжение. Эта боль не имела значение, просто примешиваясь к общей гамме.
Лицо инквизитора было обращено к высоким кронам деревьев. Стало ещё темнее, чем обычно, из-за проплывавшей мимо армады белых облаков. Там, вверху, царила свобода от всех бед, обуявших низы, где ползают неразумные люди.
«Так… красиво», – думал Флэй, болтаясь между небом и землёй.
Его долго тащили по джунглям через все заросли. Порой пинали по бокам, проверяя, не преставился ли тот. Наконец тримогеняне вышли на открытое пространство. Что-то по ходу пьесы обсудили между собой. Ноги Альдреда отпустили, зато – взяли под руки, будто Озорио.
Ловчий опять взглянул на него, подняв подбородок персекутору. Довольный тем, что видел, вывел итог на тримогенском языке. Солдаты потащили его вперёд. Флэй к тому времени немного очухался и поднял голову. Его волокли в лагерь, который вассалы Деспотата разбили на небольшой возвышенности.
В голове промелькнула шальная мысль:
«Что, если это здесь разжигали тот костёр? А ведь расстояние от нашей бухты досюда немалое. Или мне только кажется? Я… я уже ни в чём не уверен».
Могло статься так, что Альдред просто обознался. Однако истина потерялась в суете минувшего, рокового дня.
То тут, то там стояли красные палатки. Жизнь в лагере кипела. Нос манил запах некой пряной похлёбки. Чуть поодаль кузнец заострял спату на точильном камне. Стрелки Тримогена упражнялись в метании копий и стрельбе из коротких луков. Солдаты спарринговались друг с другом. Альдреда провели рядом с загонами для зверей.
Натасканные двуногие ящеры заклекотали, распушив перья и заметив свежее мясо. Это их верховые рептилии – сагатты. О них, помнится, Флэй с упоением читал в учебке. Кто бы мог подумать, что однажды увидит этих тварей вживую. В дальнем уголке лагеря стоял ещё один вольер из высокого частокола, но он пустовал. Идей, кого там язычники держали, у него не было.
Почём зря Альдред время не терял, принялся подсчитывать приблизительную численность высадившегося отряда солдат. Согласно его оценкам, только в лагере находилось до сотни человек. О том, сколько из них рассеялось по джунглям обоих Клыков, оставалось только гадать.
Флэя тащили недолго. Бородач окликнул кого-то, и тот вышел. Седовласый и бледнолицый, уже пожилой и крепкий воин со шрамом от лба до шеи. Придерживая спату за навершие, незнакомец подошёл к ним. Тримогеняне бросили пленника к его ногам. Альдред ухнул и попытался встать. Ему стало ясно, о казни речи пока не ведётся.
Язычник, поймавший персекутора, не дал тому встать. Ударил ногой под колено, заставляя гармониста преклониться в полном бессилии. Двое других солдат подорвались тут же, связывая его руки верёвкой. Неизвестный чуть наклонился и всмотрелся в лицо горе-инквизитора.
Похоже, это был кто-то из офицерского состава, либо же вовсе предводитель местного отряда тримогенян. Альдред не знал, да и плевать хотел.
– Ты понимаешь меня, чужестранец? – спросил по-дельмейски ветеран.
– Каждое слово, – буркнул новобранец недовольно.
«Хоть с кем-то здесь можно найти общий язык помимо апостатов. Нужно ли – вот, в чём вопрос», – размышлял инквизитор.
Похоже, этот язычник – прямой подданный нынешнего базилевса.
«Дельмея поставили над воинами Тримогена? Ничего удивительного. Деспотат везде внедряет свои умы. А чьи силы те прикладывают ради достижения своих целей – это дело десятое…»
Их командир рассмеялся и посетовал откровенно:
– Ну наконец-то мои люди привели кого-то, кто умеет изъясняться на певучем языке Богов. Хотя… получается у тебя из рук вон плохо. Ничего страшного. Зато ты можешь рассказать всё, что меня интересует.
– С чего ты взял? – бравировал Флэй, насупившись.
Он был не в том положении, чтобы дерзить. Сам это понимал. Но склонять голову перед язычниками намерен не был. Инквизиция воспитала в нём гордость за причастность к Равновесию. На Хаос, в котором пребывает Деспотат, принято смотреть свысока.
Борзость, с которой выражался Альдред, нисколько не смутила начальника лагеря. Он чуть прикрыл глаза и ухмыльнулся криво, затем заговорил опять:
– Ты хочешь жить, я вижу это в твоих глазах. А ты… даже не догадываешься, насколько сильна твоя тяга продолжать мучения. Но ничего. Я покажу тебе разницу.
Дельмей отдал приказ клинкам Тримогена. Прямо рядом с ним они убрали сплетённые воедино лианы, маскировавшие, как выяснилось яму. Потянули за верёвку привязанные друг к другу брёвна, служившие своего рода крышкой.
Перед Альдредом предстала по-настоящему жуткая картина. Десятки змей всех расцветок ползали, вились между собой и шипели, щупая воздух языком. И из этой холоднокровной кучи виднелись чьи-то конечности. В свете солнца Флэй видел моряков и инквизиторов, которых поймали язычники. Некоторых он знал лично. Трупы уже подверглись разложению и источали немыслимый смрад.
В яме он не видел ни Джакомо делла Колонну, ни Рутгера Зальца, ни других персекуторов, с кем тесно общался. Его это немного успокоило. Однако тут же тяжелым грузом на плечи опустилась гнетущая мысль: не ровен час, и его пихнут к змеям на растерзание. В кои-то веки Флэй понял, на что намекал дельмей.
– Хорошенько полюбуйся, – настаивал тот елейным голосом. – Думаю, ты знаешь этих людей. Как ты считаешь, почему они там, где есть сейчас?
Новобранец ответил не сразу.
– У них был слишком длинный язык? – предположил он.
– Точно. Однако… понимаешь ли, дело не только в этом.
Начальник лагеря подошёл к Альдреду, схватил за волосы и потянул вперёд, заставляя повиснуть над ямой со змеями. Рептилии встревожились, шипя. Одна даже попыталась броситься на Флэя, но не хватило всего ничего до его живота. Инквизитор поджал губы, неустанно потея.
– Они никоим образом не собирались идти на попятную. Полезен ли такой человек, сам как считаешь?
– Бесполезен, – буркнул персекутор.
Альдред надеялся, что у ветерана хватит сил держать его, пока не договорит.
– Умный мальчик, – подытожил дельмей и швырнул его обратно.
Тримогенянам он велел прикрыть яму. Альдред упал на спину, стиснув зубы. Чувствовал он себя так же, как, быть может, Озорио после издевательств.
– Думаю, мы сработаемся. А если нет… Я человек понимающий. У тебя будет выбор, как умереть. Видел, наверное, наши ящеры голодны? Сам решишь, разорвут сагатты тебя, или закусают змеи. Будь паинькой, иначе твоя судьба окажется в моих руках. К слову, для сагаттов не так много пищи на этих островах… Надеюсь, я ясно выражаюсь? – без конца говорил ветеран.
– Ясно, – процедил сквозь зубы Флэй.
– Превосходно, – кивнул ему тот. – Позволь представиться. Меня зовут Менелай Схинас. Я стратилат Империи Дельмеев и начальник этого лагеря. Иными словами, пока ты здесь, я твой царь и бог в одном лице. А кто ты?
– Альдред Флэй, – шипел новобранец, пытаясь перевернуться набок. – Инквизитор.
– У тебя есть манеры, мальчик. Это хорошо. Редкое качество, – заметил стратилат. – Расскажи мне, где твои сослуживцы?
Персекутору хотелось исказить истину. Тем более, что во многом его совесть чиста. Однако такой шаг в следующий же миг показался опрометчивым. Ветеран мог почувствовать, если он где-то умолчал или приукрасил. Единственный верный выбор – это рассказать всё как есть.
«Гонсало, прости меня…»
– Я не знаю. Выживал всё это время один. Только с одним пересёкся. Он при смерти. В пещере у озера. Пил из него. Я искал для него обезболивающее, когда вы меня поймали, – чётко и по делу выложил всё Флэй.
– Хм, пещера у озера, говоришь, – призадумался Менелай, прищемил себя за подбородок и обошёл пленника кругом. – Знаю это место. Не лучшая дыра, чтобы скрыться. О твоём друге можно больше не беспокоиться. Ни нам, ни тебе. Его уже нет.
Альдред поджал челюсть, напрягая все мышцы лица, и, щурясь, посмотрел на Схинаса.
«В смысле?..»
– Недурственный меч у тебя, как я погляжу, – вдруг сменил тему дельмей.
Ветеран принял из рук солдата трофей персекутора, высвобожденный из ножен.
– Меч многое говорит за тебя. Подсказывает мне то, о чём ты не договариваешь. Хм, даже кровь на клинке осталась…
У Флэя стало тяжело в животе. В голову лезли крамольные мысли. Никто не мог подсказать ему, что сулит сокрытие подробностей.
– К слову, я прекрасно разбираюсь в оружии. С высокой долей вероятности именно этим мечом был убит, по меньшей мере, один из моих людей. На лугу, где стоит крест с распятым мертвецом. Тебе что-нибудь известно об этом?
– Да, это был я, – не стал отрицать Флэй, чувствуя себя, как на иголках. – Я спас своего товарища от смерти.
– Того самого? – размышлял Менелай, осматривая инквизиторский меч. – У солдат в моём отряде глаз намётан. Они быстро восстановили картину событий. Видать, ты сильно ненавидел распятого, раз позволил шершням его убить.
– Случайно вышло, – проронил беспечно персекутор.
Дельмей прыснул смехом, велел бойцам поднять пленника на колени опять. Альдред согнулся гусеницей, смотря в пол. Он понятия не имел, что смешного натворил на лугу.
Менелай направил меч на новобранца. Поднял остриём подбородок юнцу, чтобы тот взглянул ему в глаза. Ветеран осклабился и сказал:
– И всё-таки странный ты человек, Альдред Флэй. Ладно бы ты сидел там, в кустах, и не высовывался, позволил бы другим инквизиторам подохнуть на крестах. Я бы понял. Но нет. Врёшь мне нагло в лицо, а ведь сам так легко играешь жизнями тех, кто с тобой одну землю роет ногтями… Без каких-либо терзаний решил, кому из товарищей жить, а кому – подохнуть. Большой ребёнок, способный только на полуподвиги.
Персекутор не выдержал и хотел было возразить. Но едва он открыл рот, меч скользнул чуть вверх и прошёлся лезвием ему по щеке. Альдред стиснул зубы и зарычал. Менелай сделал тонкий надрез, пустил ему кровь, чтобы просто посмотреть.
«Сволота поганая!»
– Знатно же ты повеселился там, на лугу. Умён, признаю. Но, видишь ли, нагадил ты нам конкретно, как шкодливая шавка… – начал Схинас издалека.
Где-то в джунглях прогремел взрыв. Казалось, огромная сфера огня раскрылась подобно бутону цветка. Затем ушей Флэя коснулись одиночные выстрелы, чьи-то крики. Рёв существа, что ломало деревья. И всё – с разных сторон.
– Там, в джунглях, постоянно происходят стычки. Мы теряем бойцов и наших братьев по вере ежечасно. Рано или поздно инквизиторы найдут это место, – рассуждал стратилат, отряхивая трофейный меч.
Он вернул клинок в ножны, передал обратно солдату, велел унести.
– Как, по-твоему, Альдред? Считаешь, твои сослуживцы лучше, чем ты? Хуже? Они рискнут своей жизнью, чтобы спасти тебя? А может, их цели здесь важнее, и плевать им хотелось, что с тобой будет? Ответь мне.
Альдред склонил голову, призадумавшись. Менелай порезал его и физически, и морально: тяжело было ему осознавать, что новичок, пусть и косвенно, убил сослуживца. Горячая кровь стекала по щеке на челюсть, капала на сорочку, оставляя алые кляксы.
– Без понятия, – проворчал персекутор.
– А вот это мы и узнаем в ближайшее время, – заявил Схинас, отстраняясь. – Ты лишил нас хорошей приманки. Побудешь за неё, значит. Мы добавим им лишний повод сюда сунуться. Посмотрим, чего они стоят на самом деле.
– Что? – осёкся Альдред.
– Беспокоиться не о чем. Ты рассказал, что знал. Я ценю это. Как и обещал, ты будешь жить. Во всяком случае, пока что. Когда мы покончим со всеми инквизиторами на Клыках, я приду за твоей головой. Лично. С тем полуторным мечом.
Стратилат махнул рукой, веля солдатам увести пленника. Язычники подняли Альдреда, взяли под руки и повели в сторону загонов для сагаттов. Впредь сомневаться было ни к чему: Флэй попал в плен.

Глава 9
Он и не думал сопротивляться. Так, персекутор лишь только бездарно потратит оставшиеся силы. Ему нужно было выбираться отсюда. Никто не мог сказать наверняка, скоро ли последние из «Гидры» нагрянут в лагерь язычников. Возможно, их перебьют ещё на подходах, и никто не узнает, что тримогеняне схватили новобранца.
Дожидаться братьев по оружию Альдред считал бессмысленным: все враги здесь будут на ушах, что усложнит побег. Даже до наступления ночи коротать время в лагере не стоит. С одной стороны, это упрочило бы его шансы выбраться отсюда, а с другой, караулы тут могут вести крайне бдительно.
Нужно бежать как можно скорее. Без лишнего шума. Несмотря ни на что. Озорио уже одной ногой в могиле. Но как это сделать, ещё предстояло спланировать…
Клеток для пленных язычники сколотить не успели. Видать, не ждали гостей из Равновесного Мира просто-напросто. Либо считали, что перебьют их в джунглях. Отнюдь.
Вместо этого солдаты хотели привязать его к окровавленному позорному столбу. Альдред слышал о таких. Дисциплина в рядах дельмейских армий жесточайшая. Феодалам Запада и не снилась подобная выдержка. Но у всего есть цена.
Провинившихся солдат нещадно стегают плетьми, оставляют на пару дней без воды и питья под палящим солнцем, пока в их головах не взболтаются обратно мозги.
А в особо запущенных случаях военачальники прибегают к децимации, заставляя девятерых сослуживцев до смерти забивать палками случайного десятого.
Вовсе необязательно, что убиенный в чём-то провинился. Тут важнее смятение, которое сеет подобная экзекуция.
У истинно виновных пропадает всякое желание поднять бунт, ведь им зачастую приходится бить сослуживцев, с которыми поддерживали дружеские связи. Те же, кто и мысли дурной не допустил, ненавидят всё и вся, но ни за что не допустят подобного в следующий раз.
Жестоко, но эффективно.
Язычники изъяли у Альдреда всякое оружие, которое заметили. Обхлопали ноги, туловище, руки. Ничего больше не обнаружили. Флэй вздохнул с облегчением, но не подал вида. Солдаты привязали его и ушли вглубь лагеря, болтая о чем-то сухо.
Ранее Флэй корил себя, что не оставил хотя бы мизерикорд Гонсало для самозащиты. Но теперь благодарил Свет и Тьму, что те наслали на него наваждение в спешке и не дали совершить глупость. Ведь стилет при нём и сейчас. Язычники понятия не имели о подобной кураторской хитрости. Его было нужно только достать.
Персекутор не спешил. Для начала он должен извлечь Порядок из Хаоса. Понять, с какой приблизительной периодичностью мимо проходят солдаты Тримогена. Ситуация по ходу пьесы прояснялась.
Он находился в восточной части их лагеря, совсем близко к границе. Здесь, на склоне холма, виднелись естественные барьеры на подступах к язычникам. Скалы, по которым невозможно спуститься без травм. Требовалось поискать другой путь.
Что угодно, более-менее сносное, только не через главный вход: стражники не дремлют и не пропустят беглеца.
Как показалось инквизитору, он всё-таки нащупал временное окно: многие солдаты сходились на обед. Пришла пора доставать мизерикорд.
Сделать это было не совсем с руки. Зато всяко лучше, чем ломать себе пальцы, извиваться, лишь бы выпутаться. Не придется без конца терзать концы верёвки – и ладно. Всё это долго, муторно и чертовски больно. Проще срезать.
Близ Флэя никого не было, и пришла пора действовать. Альдред подогнул ногу, чуть потряс. Клинок медленно пополз к голенищу сапога.
Опять и опять, пока не показалось яблоко стилета. Колено уже начало затекать, и Альдред подогнул ногу сильнее, заводя за спину. Стало немного легче.
Его рука чуть опустилась к задранной голени. Пальцы заплясали по сапогу, пока не уцепились за навершие. Альдред замер, пока не высвободил из обувки мизерикорд. У него получилось.
Выдыхая, он поставил ногу на место. Мимо проходили язычники. Флэй укрыл стилет в руках – да так, что его было не видать. Солдаты поглядели на него и рассмеялись, будто увидели забавную обезьянку. Альдред стал чернее тучи: никому не нравятся насмешки со стороны. Едва они прошли, персекутор пустил в ход мизерикорд.
Лезвие мало-помалу взрезало волокна верёвки. Инквизитор не торопился, поглядывая по сторонам. Никого поблизости не было, так что он шевелил кистями методично. Выронить ненароком стилет ему не хотелось от слова «совсем».
Наконец последнее переплетение разорвало. Путы опали ему под ноги. Таких позорных столбов, как этот, по лагерю насчитывалось штук эдак пять. Видать, горячая кровь Тримогена особенно требует обуздания. Но тем лучше: вряд ли, кроме нескольких, язычники запомнили, к какому привязали инквизитора.
Персекутор зашипел и заохал, потирая затёкшие запястья.
– Вот так-то лучше, – тихо отметил он и нырнул за ближайшую палатку.
Допустить, чтоб его заметили, нельзя. Новобранец хотел бы вернуть всё своё оружие назад, но понимал, что это невозможно. Чересчур много времени потеряет, просто пытаясь отыскать его. Он знал, что полутораручный клинок у Схинаса, но к нему лучше не заглядывать. Ещё не время.
Флэй пригнулся и засеменил вдоль тентов, отыскивая кратчайший путь на волю. Несмотря на обеденное время, по лагерю всё также сновали язычники. Кто-то попросту пропустил приём пищи, а кто-то – с него возвращался. Жизнь, словом, кипела.
Иной раз Альдреду приходилось прорезать ткань шатров и заходить внутрь. При условии, что ничьей тени внутри не было. Увы, в палатках поживиться было нечем. Только личные вещи, запертые сундуки, спальные мешки. Оружие солдатам выдавали в местном арсенале, но тот находился чуть ли не в центре лагеря, то бишь в гуще событий.
Он обошёл весь восточный край лагеря, но так и не нашёл, где бы слезть без риска для здоровья. На это в том числе и рассчитывал стратилат, когда выбирал место базирования. Хорошо хоть частокол настрогать не успели. Видать, прибыли недавно.
Стало ясно: западная половина лагеря – вот, куда надо было попасть Альдреду. Он притаился за тентом и осторожно выглянул из-за краешка. Кругом сновали, передыхая, солдаты. Что хуже, лагерь только наполнялся.
Назад возвращались потрепанные патрульные. С кем бы из «Гидры» те не вступили в бой, им дали достойный отпор. Трое из Тримогена даже тащили за собой персекутора, избитого до полусмерти. Из-за полученных синяков и гематом в нём едва можно было признать сержанта Скьярпу.
Одномоментный позыв Альдред пресёк на корню. Скьярпа не заслуживал погибнуть в плену, однако Флэй здесь и сейчас должен был позаботиться сам о себе. И плевать на весь остальной мир.
Беглец подумывал проползти под повозкой с вьючным ящером-толстяком, зовущемся вераго. Его инквизитор узнал по серой шкуре, массивному телу и характерному костяному наросту на носу, что напоминал таран. Грозные звери, но по большей части медлительные. Если их не злить или не пугать.
Решение сделать всё тихо и осторожно кануло в небытие. По восточной части лагеря раздавались крики. Судя по всему, вернулись те двое солдат и обнаружили, что пленник удрал. Флэй выругался про себя и подобрался к правому боку вераго.
Всюду он слышал топот язычников. Словно весь гарнизон встал на уши. Не думая, что творит, персекутор дерзнул посеять ещё больший хаос в рядах Тримогена. Стилет зашёл аккурат в бок огромного ящера, будто нос комара. Остроты хватило, чтоб продырявить толстенную шкуру. Вераго взревел от боли, наполняясь раздражением.
Альдред заблаговременно выдернул стилет, как вдруг ящер пустился в беснование. Громадная туша резко набрала скорость и понеслась вперёд вместе с повозкой. Похоже, местный гнус ему был нипочём. Другое дело, инквизиторский сплав.
Солдаты выскочили прямо навстречу вераго. Только и успели, что завопить. Лишь немногим удалось отпрянуть. Остальные встретили свою смерть под огромными, напоминающими стволы дубов лапами.
Это был шанс бежать, и Альдред его не упустит. Он метнулся в сторону левой половины лагеря, особо не понимая, куда бежит, и зачем. Впрочем, всё равно было ему. Только бы не попасться в лапы язычников.
За ним увязались тримогеняне. Многие – без брони, без оружия. Некогда с этим разбираться им. Главное – поймать беглеца. Чуть поодаль вераго устроил настоящую катастрофу, затаптывая насмерть бойцов и расшвыривая их в разные стороны наростом, ломал им кости. А Альдред всё бежал.
Внезапно перед ним показался один из солдат, выпрыгнувший из-за угла. Хоть и с топором, но голый по пояс. Он зарычал, будто разъярённый зверь, и бросился навстречу персекутору. Взмах! Флэй чудом остановился, давая топору пролететь столь близко от лица. Едва язычника чуть развернуло, Альдред подскочил к нему и засадил мизерикорд под ребро. Прокрутил – и резко выдернул.
Куда бы ни попал инквизитор, солдат испытал колоссальный наплыв боли, согнувшись в три погибели. На смуглой коже выступил пот. Беглец оттолкнул его от себя и рысью бросился дальше. Преследователи нагоняли его, но Альдред всё же добрался до самого края лагеря. Едва не упал, но вовремя остановился.
Склон под ним был крутой – даже слишком. Не так ступишь, и можно попросту свалиться, полететь кубарем вниз, ломая шею. Солдаты приближались, и Альдред решил рискнуть, чуть ускорившись.
Поднимайся он в лагерь по этому склону, его бы раз двадцать успели обстрелять язычники. Альдред надеялся, что в спину ему стрелять не будут. Напрасно.
Вдогонку бросилось порядка десяти бойцов. Кто в чём. Флэй обернулся и заприметил пару солдат в полном обмундировании. Это была бы удача, если бы он сумел их заманить и умертвить. Следом подоспели лучники, натянули тетиву и выстрелили.
Безветрие послужило каким-никаким преимуществом. Альдред слышал нарастающий свист стрел, когда те приближались, и отскакивал, передвигаясь чуть ли не зигзагами.
Одного из тяжеловооруженных пехотинцев подвёл собственный шлем. В глухоте металла было не разобрать, летит ли что-то в тебя. Стрела вошла ему точно в шею, перебив позвонки. Воин рухнул, как подкошенный. Другие не останавливались и пробежали мимо, продолжая слепо преследование.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71249428?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.